Аннотация: какой-то бред вышел... Но вот такое настроение( третья миниатюрка про светлых и темных и опять - огонь.
Гори, гори ясно
Гори, гори ясно, чтобы не погасло...
Тихо и мелодично напевая себе под нос, высокий юноша, лихорадочно блестя глазами, вырисовывал на голой земле неровный круг.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло....
Он шел, пританцовывая, и за ним оставался черный дымящийся след. Среди дымков медленно поднимались полупрозрачные ало-желтые язычки пламени. Когда, шевеля губами, парень замкнул круг, они взметнулись вверх, опаляя жаром кожу. Затрещали волосы, задымилась одежда. А он все шел по кругу, по самой грани, и его ботинки лизал огонь.
Глянь на небо, птички поют...
Он шептал все быстрее, руки все резче дергались, то вздымаясь вверх, то опускаясь к земле. На коже вздулись волдыри ожогов. Огненная купель пытала, извиваясь, алые лоскуты и ленты сплетались и разлетались в стороны, будто в спазме боли. Вздрагивали, приникали к земле и вновь взвивались в воздух, распускаясь алыми бутонами.
Колокольчики звенят...
Взгляд юноши из безумного становится отрешенным и пустым. Безжизненным. И он отходит назад, пятясь от огня, медленно расходящегося подобно кругам на водной глади. В середине распустившегося и опавшего бутона плясала, изгибаясь, юркая ящерка. Ослепительно-золотая чешуя сверкала на полуденном солнце, длинный хвост свивался кольцами и резко хлестал по выжженной до хрупкости почве.
Гляди не воронь, беги как огонь...
И ящерка, подпрыгнув и свернувшись в колечко, выкатилась за пределы огненного круга и покатилась, оставляя за собой выжженный дымный след в короткой зеленой травке.
Юноша довольно и зло улыбнулся, глядя на ближайший дом. Деревянные стены уже трещали, поддаваясь жадному синему пламени.
Разум его осыпался пеплом следом за гибнущей деревней.
Преимущества старшинства таковы, что можно позволить себе воплощение кое-каких мечтаний. И пусть прочие считают это чудачеством или блажью... Наличие силы всегда накладывает оттенок на личность и характер. И служит оправданием многим нелицеприятным и глупым поступкам.
Поэтому Великий Черный проживал в большом каменном доме, пустом, сумрачном и гулком. Еще и холодным. Немногим это нравилось. И белые и темные коллеги одинаково не любили это место, и Всеобщие Соборы всегда были для них скорее наказанием. Но с советами по обустройству никто не лез, потому что у каждого мага должно быть хоть что-то... ненормальное. А Великий Черный всегда был на редкость адекватен в общении. Значит, должно быть что-то еще. Вот этот дом, например.
И сейчас хозяин ожидал гостей.
Белый и Черная ввалились в пустой зал, недовольно перепихиваясь локтями. Молодые, энергичные. Сила одинаково дурила голову обоим, но правила бытия они всегда соблюдали. Следователь Великого Светлого и Бесовка Потрошителя работают вместе уже месяца четыре. И пока не угробили друг друга. Отличный результат.
Великий развернулся. На фоне залитого солнцем окна обрисовался внушительный силуэт. Высокий, стройный, в развивающемся на сквозняке длинном плаще.
Бесовка резко остановилась, изобразила на лице почтительность, еще раз исподтишка пнула светлого. Тот погрозил кулаком и тоже замер. Готовы слушать. Хорошо.
- Я хочу, чтобы вы поймали для меня кое-кого.
Парочка выбралась из резиденции мага в целости и сохранности. Пришлось побродить по запутанному и опасному лабиринту комнат и залов, но все же они без потерь добрались до выхода.
Согревшись на ласковом майском солнышке, девушка весело усмехнулась:
- Будем ловит поджигателя!
- И саламандру, - не испытывающий особой радости Белый мрачно глянул на небо, сложив руки в отвращающем знаке, - чему радуешься?
- Да чтоб тебе икнулось! Великий Черный в полном порядке!
- Ну и что? - мужчине явно не понравилось в резиденции мага.
- А представь, я пойду и попытаюсь прирезать Великого Светлого?
- Ну и дура... Благословенна будь... - Белый передернулся. - Пошли уже!
Черная вприпрыжку побежала по тенистой тропинке к машине, напевая:
Солнце светит и огонь горит,
Но ручей туда не бежит...
Светлый задумчиво пошел следом, прикидывая, с чего стоит начать.
Начали со сгоревшей дотла деревни. Черные круги на месте домов, обугленные и оплавленные остовы печек, осколки труб и нашлепки расплавленного железа. И запах. Тяжелый запах гари забивал дыхание. А крупная золотистая ящерка, свернувшаяся в центре магического круга, мирно дремала посреди пепелища. Ее бока, покрытые золотой чешуей, мерно вздымались и опускались. Из ноздрей вырывались облачка дыма.
Черная на цыпочках кралась вперед, старательно огибая проплешины и хрусткие обугленные обломки. Она тихо шептала себе под нос, настраиваясь на боевой лад:
Спи, моя радость, усни,
В доме погасли огни,
Птички уснули в саду,
Пчелки жужжали в улью...
Сила наполняла проклятье, тонкой нитью стекая на землю. Оно следовало за девушкой, по часовой стрелке обходившей спящую ящерку. Азарт так и плескался в крови, мягкий шелестящий шепот резко срывался с губ, и пожелание опутывало саламандру незримыми сетями сна. Тяжелая и мрачная ярость горьким горячим комом ворочалась в груди.
Навстречу ей мягко шагал мужчина. С его рук стекала совсем другая сила, уравновешивающая темную. И чары были не так завязаны на рифму, настрой и отклик перекореженного пространства. Он был просто более опытен.
Дом, милый дом,
Отправимся туда вдвоем,
Вернемся к истокам,
Прольемся потоком,
Светом спасемся,
Вместе вернемся!
С неба ударил столб света, растворяя окружающий мир в сиянии. Ставшая на миг полупрозрачным силуэтом тушка вздрогнувшей во сне саламандры с хлопком исчезла.
Воздух схлопнулся, мир снова потемнел, обрел цвет и объем. И темная ярость девушки схлынула, рассеявшись в воздухе, тонкими нитями проклятье Бесовки ушло автору пожарища. Она осела на землю, просеивая сквозь пальцы черно-серые крупинки пепла. Умиротворение затопило освобожденную от эмоций душу. Не хотелось двигаться.
Влад подскочил, вздернул ее за шиворот:
- Отдачу лови!
Бесовка встрепенулась, изогнулась, вырываясь из его рук, крутнулась, вздымая пепел, вскинула руки.
- Поздно!
И затрясла обожженными кистями.
- Благословенная будь...Ну что же, тебя вновь ожидает скит.
- Да, но сперва... - Бесовка вновь крутнулась на месте. Вокруг нее взвилось темное облако, тонкая нить побежала между полуразрушенных огрызков домов.
Светлый стремительно двинулся вдоль едва видимой путевой нити. На том конце его ждала жертва. Вокруг рук мужчины вьется легкий солнечный дымок. Не уйдет...
И не ушел, действительно. Спутанный полупрозрачными обжигающими нитями, обезумевший юноша был брошен на землю прямо под ноги Бесовке. Она горделиво поставила на него ногу, весело подбоченившись.
Светлый отряхнул руки и, покосившись на корчащегося пленника, чуть ли не скрипящего зубами и вращающего глазами от ярости, припечатал:
- Псих!
- Я тоже, - заметила девушка, когда убийца попытался укусить ее за ногу.
- Мститель, - пояснил Светлый, - взял несоразмерную плату, отдача его почти убила.
- А, - грустно вздохнула Темная, пробуя на вкус чужую силу. Тухловатая какая-то, выгоревшая, безвкусная, хоть и злая, - туда ему и дорога. Кодекс надо соблюдать!
А сумасшедший мальчишка под их ногами вертелся, дергался, стонал и тихо-тихо бормотал что-то неразборчивое. Он сгорел.