Аннотация: Часть 4, гл. 26-27. Старик Гримо пытается убедить Рауля в том, что его намерение вступить в Мальтийский Орден было ошибочным и излагает свою версию цели визита герцога де Бофора в его имение.
ЭПИЗОД 21. ГРИМО-ИНТРИГАН.
26. Гримо-интриган.
27. Гримо-интриган. / Продолжение./
26. ГРИМО - ИНТРИГАН.
Я становлюсь отъявленным негодяем, - думал Гримо, натянув на лысину ночной колпак, - Прочел стихи бедной девочки, которые она, быть может, и духовнику не доверила бы, и писала-то она их в шторм, на грани гибели - как я понял, она была уверена, что мы все потонем. А результат нулевой. Разыграл перед м-ль де Бофор оскорбленную невинность и даже не смог сделать самое главное - стащить этот дневник и подсунуть моему господину! А сам заподозрил мальчишек в том, что они подзуживают меня похитить рукопись мемуаров графа! У них и в мыслях этого не было.
Говаривал когда-то мой граф о принципе рыцарской морали, мол, благородные души, которым неведом обман, не подозревают его и в других людях. У дочки Бофора как раз такая мораль, а у меня, негодяя, и мораль-то негодяйская. А я думаю, может, еще какой случай подвернется, удастся-таки выкрасть анжеликину тетрадочку! Буду уж до конца негодяем, только бы детки были счастливы. О-хо-хонюшки, будь на моем месте господин Д'Артаньян, тот, конечно, нашел бы выход. Приходится на старости лет учиться интригам. А как же иначе? Да, пожалуй, надо действовать как Д'Артаньян. А гасконец начинал с того, что составлял план действий. Обычно у него три пунктика было.
Вот и решим, какие вопросы для нас самые важные, и, решив это, будем продолжать интригу. А потом, если моя интрига завершится успехом, во всем покаюсь, повинюсь перед нашим графом, он уж на радостях и простит меня, грешного. Так что нам надо выяснить? Три пунктика. О гасконец, уступи бедняге Гримо капельку своей хитрости!
1. Как относится мой господин к мадемуазель де Бофор?
2. Как насчет ''плаксы Лавальер'' - все так же, еще хуже или совсем хорошо?
3. И что он замышляет насчет Мальтийского Ордена?
-Гримо! - позвал Рауль.
-А?! - вздрогнул старик.
-Ты что-то замышляешь?
-Ох,- сказал Гримо, - С чего это вы взяли?
-У тебя на лице написано. Ты обдумываешь какие-то хитрозагадочные планы. Если твои коварные планы относятся к арабам или стукачу, я только приветствую, старина. Какие козни ты придумал, Гримальди?
-На этот раз вы ошиблись, господин Рауль, я просто предаюсь воспоминаниям о минувших днях, - сказал Гримо, - И вот что-то мне припомнился молодой Бофор и его прелестная дочь Анжелика, когда она еще ребенком была. Вы ведь тоже знавали м-ль де Бофор в те годы?
-Кто не знал крохотулю Бофорочку! Но десять лет назад я и вообразить не мог, что вреднющая избалованная девчонка превратится в прелестнейшее создание!
Гримо кхмыкнул и заулыбался.
-Разве мадемуазель де Бофор в детстве была страшненькой? - спросил он, - На мой взгляд, она и в детстве была прелестнейшим ребенком.
-Я говорю не о внешности. Конечно, Анжелика де Бофор была милашка...
-А верно, что де Гиш назвал ее ''мечтой фрондера''? - спросил Гримо, припомнив текст баллады.
-Да. Знаешь почему? Она, хоть и от горшка два вершка, но была одета по-фрондерски. Это впечатляло! Крохотульку обожавшие ее герцогини одевали по последнему писку фрондерской моды. Сам Конде еще тогда назвал ее ''Юной Богиней Фронды''. И еще она представлялась как Маленькая Мадемуазель - по аналогии с Великой Мадемуазель, знаменитой дочерью Гастона Орлеанского.
-А кто назвал мадемуазель де Бофор ''фрондерской куклой''? - спросил Гримо.
-Черт возьми, - сказал Рауль, - С чего это ты вдруг?
-Так вы не знаете?
-Знаю.
-Бофор?
Рауль покачал головой.
-Я.
Гримо охнул: ''О-хо-хонюшки. Неужели вы так прямо и сказали?"
-Нет, конечно. Вырвалось под досаду в беседе с друзьями. Очень уж настырная была в детстве Бофорочка. Пыталась натравить меня на капитана гвардии Анны Австрийской Гито - за то, что последний арестовал в свое время ее отца. Сочиняла какие-то глупые записки с ужасающей орфографией и невероятной смесью печатных и каллиграфических букв типа того:
''Асоба, жилающая сахранить в тайни свае знатное имя, просит виконта де Бражилона паследавать за падатильницый сево паслания к качелям в парки вандомково дварца. Очинь важно! Сахранити маю тайну!'' - это все она, Бофорочка.
Отца называла душкой-Атосиком и выблазнила у него мою фрондерскую рогатку, а потом пуляла по изображению Мазарини - это тоже она, Бофорочка!
Собиралась сочинять воззвания вроде того: ''Анжелика де Бофор, дочь Короля Парижских Баррикад - к народу Франции! Соотечественники! К оружию! Долой Мазарини!'' - и это Бофорочка.
Гримо почесал нос. Теперь ему становилось более-менее ясно, о каких глупых капризах писала повзрослевшая "фрондерская кукла".
А сейчас Анжелика де Бофор - прелестнейшее создание! Как бы Гримо ни пытался интриговать и хитрить, многолетнее общение с Атосом дало о себе знать. И он отважился на прямой вопрос:
-Вы ведь видели дочь Бофора совсем недавно, если говорите, что она прелестна?
-Она обворожительна. Я не хочу повторять поэтические штампы. Сент-Эньян сказал бы, что она покоряет вселенную блеском красоты, при виде которой бледнеет утренняя заря, и распускаются цветы. Но это риторическое преувеличение, сам понимаешь. И заря занимается, когда ей положено, и цветы распускаются сами по себе. Но когда человек достоин восхищения, он становится центром вселенной. И это Бофорочка.
-Она вам так понравилась?
-Знаешь, старина, лучше, чем Шекспир не скажешь:
И я любил? Нет, отрекайся взор -
Я красоты не видел до сих пор!
-Позвольте вас поздравить, мой господин.
-С чем?
-Я уверен, что она вас любит!
-И я ее.
-Вот и слава Богу!
Рауль вздохнул.
-Не так все просто.
-Та, прежняя? - спросил Гримо осторожно.
-Мой дорогой конфидент! Прекрати изъясняться намеками. Ты не в Фонтенбло. Давай называть вещи своими именами.
-О! Так Луиза де Лавальер для вас вещь?
-Давай называть всех поименно. Луиза де Лавальер для меня прошлое. И, честно говоря, мне сейчас очень жаль бедную Луизу и... как-то тревожно за нее. Да что там! Я за нее боюсь. Это правда. Зная ее нежный характер и коварство этих трещоток, ее злоязычных подружек, я не могу не сожалеть о ней. Король ее защитит - теперь я могу говорить об этом спокойно. Но женщины ее изрядно помучают. И, возможно, я сам невольно буду косвенной причиной этих интриг. А ведь даже сейчас я готов жизнью пожертвовать, чтобы Луиза была счастлива!
-С королем?
-С королем - их любовь сила неодолимая. Но в эту любовь подливают горечи ее подлые подружки.
-Вы имеете в виду мартышку?
-Мартышку? Такую не знаю. Кто это?
-Мадемуазель де Монтале. Разве вы не знаете, что ее прозвали мартышкой?
-Ты что-то путаешь. ''Пастушка Филлис'' - мне так передавали!
-Мартышкой ее зовут мушкетеры Д'Артаньяна.
-Меткое прозвище, - смеясь, сказал Рауль.
-Выполняя миссию вашего тайного советника, - зашептал Гримо, - Я хочу успокоить вас насчет мартышки. Вот что задумали ваши приятели. Слушайте! Вы знаете де Жюссака?
-Жан-Поля? Конечно.
-Вот что они решили.
И Гримо рассказал о том, что затеял Жан-Поль де Жюссак, чтобы обезвредить Монтале.
-Да они, как я погляжу, целую коалицию организовали, - сказал Рауль насмешливо, - Группа поддержки Луизы.
-Ну и слава Богу! Одной головной болью меньше. Жюссак справится с Монтале, у него получится. Все старина, закрыли тему. Ух! Хоть вздохну спокойно. А то как-то так... муторно. Кошки на душе скребли. Нехорошо как-то получилось. А сейчас можно спокойно заняться нашими проблемами. Я, со своей стороны, сделал все, что мог.
''Только бы Д'Артаньян не вздумал сейчас отдать ей мое дурацкое письмо, - подумал он, но тревога улетучилась, - Пока я сам
жив-здоров, Д'Артаньян не сделает этого''.
При всем уважении к интеллекту нашего героя, приходится признать, что он весьма беспечно относился к своей корреспонденции и опять наступил на те же грабли. Кое-какие выводы он для себя сделал, и де Гишу решил писать то, что разнесется по всему Парижу и окрестностям, включая Фонтенбло.
Прежде всего - о Пиратах Короля-Солнца. Как-то встретит Король-Солнце известие о том, что у него появилась пиратская шайка, и он, Рауль - главарь этой шайки? А если де Гиш умолчит из сображений безопасности - о Пиратах в скором времени заговорит все Средиземноморье. Если не де Гиш, так испанский посол, какие-нибудь лорды из Адмиралтейства, командоры Мальтийского Ордена, венецианские, голландские какие-нибудь еще важные персоны спросят Людовика Четырнадцатого: ''Сир, какие там ваши Пираты объявились в Средиземноморье, кто такие - они наводят ужас на самых жестоких реисов Магриба?'' И король не сможет ответить: "Таких не знаю".
Попиратствуем под знаменами Людовика, а Д'Артаньяну дадим отбой!
Рауль не ожидал, что гасконец, действуя в его же интересах, уже давно вручил Луизе его прощальное письмо, и это вызвало большой переполох. Письмо, которое он намеревался просить Д'Артаньяна уничтожить, стало известно Людовику. А Людовик... А Людовик серьезно призадумался. Впрочем, нечто подобное он ожидал от ''безбашенного Бражелона'' и, со своей стороны, кое-что замышлял. Он же не хотел, чтобы обожаемая Луиза сдержала свою клятву и ушла в монастырь, если Рауль не вернется с войны.
''Заварил кашу, болван, теперь расхлебывай'', - сказал себе Рауль и решительно написал несколько строк:
Дорогой Д'Артаньян!
Отбой! Обстоятельства изменились.
Пожалуйста, уничтожьте известное вам письмо.
Удачи вам! До встречи.
Ваш Рауль.
Гримо с любопытством следил за его действиями.
-Читай, тайный советник, - Рауль протянул ему письмо.
-Что за письмо вы просите уничтожить? - спросил Гримо.
-Д'Артаньян знает. Глупость! Итак, дорогой конфидент, - сказал Рауль, запечатывая свою записку, - Не прозевай почту. РИСААЛЯ, - протянул он.
-Чего?
-Письмо. ГААЛИ САДЫЫК Д'АРТАНЬЯН. Дорогому другу Д'Артаньяну.
''Только боюсь, ГААЛИ САДЫЫК Д'АРТАНЬЯН начнет ехидничать и насмешничать. Ну и пусть! Посмеемся, господин Д'Артаньян, посмеемся. Дело сделано''.
-Вы что-то еще натворили, а господин Д'Артаньян отдуваться должен?
-Без комментариев, - сказал Рауль.
-Без комментариев, так без комментариев.
-Д'Артаньян был прав, называя меня безумцем. "Ты не влюблен, ты безумствуешь".*
-А! А вы все не верили!
-''Если бы ты был влюблен по-настоящему, мой милый Рауль, это выглядело бы совсем по-другому''.**
-А сейчас? - спросил Гримо, - Дочь Бофора - центр вашей вселенной, и в нее вы влюблены по-настоящему?
Рауль вздохнул, а Гримо заулыбался.
-Бофорочка... - проговорил Рауль.
-А я так думаю, мой господин, все у вас уладится с вашей Бофорочкой. В один прекрасный день вы с ней... встретитесь, чтобы уже никогда не расставаться.
-Ты так думаешь?
-Я уверен, - сказал Гримо,- И все будут только рады, если, конечно...
-Если, конечно?
-Если, конечно, вы новых глупостей не наделаете.
-Постараюсь воздержаться от новых глупостей.
-А разве не глупость ваше намерение вступить в Мальтийское Братство?
-Гримо! Не надо было бить посуду!
-Посуда, вернее, бутылка, бьется к счастью. Надеюсь, вы передумали?
-Еще ничего не решено, - пробормотал Рауль, - В той ситуации у меня выхода не было. И, должен заметить, я всегда уважал иоаннитов.
-Можно уважать братьев-рыцарей и принимать участие в их экспедициях как частное лицо. Сейчас, я вижу, вы пришли в чувство, и ваши планы изменились?
-Пятьдесят на пятьдесят, - сказал Рауль и повторил, - Еще ничего не решено.
-А они вам нужны, братья-рыцари? Я буду говорить не как ваше доверенное лицо, а как военный советник. Ваше Братство Пиратов Короля-Солнца - уже самостоятельная боевая тактическая единица, и вы командир этой боевой тактической единицы. А рыцари - наши союзники. Чего тут неясного? И не факт, как вы любите говорить, что вы, узнав поближе иоаннитов, захотите стать одним из них. Очень уж вы свободу любите, мой господин. А они отрекаются от свободы. И от любви, заметим, тоже. Я не говорю о том, что мальтийские братья не брезгуют торговлей и с пленными мусульманами не церемонятся, а среди последних далеко не все жестокие убийцы.
-Поживем, увидим, - сказал Рауль.
-Но вы уже установили с ними контакт, - сказал Гримо, - И письмо командору написали.
-Это опять же под вопросом. Я совсем забыл о том, что мой знаменитый дядюшка Мишель де Бражелон - крупная фигура в Ордене, и, если он узнает...
-Еще бы не узнал! Второе лицо после Великого Магистра, а может, и поважнее Магистра! Что за наивность, сударь! Он вам помешает. Вот это как раз факт!
-Будущее покажет. А пока - попиратствуем, господин Гримо, попиратствуем!
-Я и вообразить не мог, - сказал Гримо, - Что вы за какую-то пару дней соберете вокруг себя шайку лихих парней, присвоите этой ораве дерзкое вызывающее название Пираты Короля-Солнца, сделаетесь главарем этих бедовых ребят в синих банданах и весьма популярной личностью на флагманском корабле. Времени не теряете!
- Ты популярен не меньше, - сказал Рауль, зевая, - И что за выражения - "шайка", "главарь" - фи! Пираты Короля-Солнца - боевая тактическая единица, а я - их командир. Так-то оно лучше, военный советник Вогримо.
27. ГРИМО - ИНТРИГАН.
/ Продолжение./
-Пираты Короля-Солнца, - ворчал Гримо, - Ну надо же такое придумать.
-Мусульманское шматье - чалмы, бурнусы и прочая варварийская экипировка, - бормотал Рауль, - Знамя Пророка. Вылазки и рейды в тыл противника. Ну, это мы еще продумаем. Мы устроим не одну заварушку в провинции Кабиллия ФАДЖРАН, САБААХАН, ХЫЛЯЯЛЬ АН-НАХААР.
-Вы бредите? - спросил Гримо.
-Я сказал ''на рассвете, утром, в течение дня''. Сегодня Гугенот дошел до темы ''время''. А лучше всего, конечно БИЛЬ ЛЕЙЛ. Ночью.
-Жуть, - сказал Гримо, - Меня от ваших ''билейлов'' в дрожь бросает. О-хо-хонюшки!
-А что, в этом даже какой-то шик! Одно дело сказать герцогу: ''Я буду готов через пять минут'', а совсем другое - ''СА-АКУУН ДЖААХИЗ БААД ХАМС ДАКААИК". Экзотитка!
-Да уж, - вздохнул Гримо, - Прибавится милому герцогу головной боли с таким адъютантом!
-В адъютанты я не просился, - заметил Рауль, выделив голосом первое слово.
-Вот те раз! - сказал Гримо, - А то я не помню!
-Я просто хотел ехать с герцогом. Блатное местечко он мне сам предложил.
-Блатное местечко? - пожал плечами Гримо.
-Но ты же военный советник, не понимаешь разве?
-Понимаю, - вздохнул Гримо, - На вас не угодишь. Герцог хотел как лучше.
-Ну и вышло как лучше. Чем ты недоволен?
-Да так, - вздохнул Гримо.
-Ну говори же!
Гримо опять вздохнул.
-И принесла же нелегкая этого Бофора, - проворчал Гримо, - О-хо-хонюшки.
-Бофора принесла не нелегкая. Бофора сам Бог послал, - сказал Рауль убежденно.
-Бог? - спросил Гримо, - Бог так Бог. Пребывайте в этом приятном заблуждении, господин Рауль.
-Ты что-то знаешь?
-Знаю, мой господин.
-И я знаю, мой конфидент. Бофор приехал за мной. И за это спасибо принцу Конде. Могу поблагодарить принца по-арабски.
-ШУКРАН, - сказал Гримо с иронией, - Это уж даже я запомнил. И все-таки вы заблуждаетесь. Бофор и не собирался брать вас с собой в этот забытый Богом Алжир. У него и в мыслях не было.
-Ты просто забыл. Хотя - ты не мог слышать, ты пришел позже. Я не успел перемолвиться парой слов с Оливье, Сержем и Гугенотом, когда герцог спросил отца: ''Это тот самый юноша, которого так расхваливал принц?''*
-А Конде за язык тянули. Лучше бы он вас ругал.
-Я остался с ними, а потом, слово за слово, герцог возьми да скажи отцу: ''А вы мне дадите его, если я попрошу вас об этом?''** А я уже уши навострил и понял это как приглашение к путешествию.
-И о чем же вы говорили, пока меня не было? - спросил Гримо.
-О войне.
-А еще?
-Но я не помню дословно всю беседу.
-Напрягите свою память, господин Рауль.
-Это так важно?
-Быть может.
Рауль усмехнулся.
-Герцог назвал меня ''настоящим солдатом'' - разве это не приглашение к путешествию?
-Это комплимент. Не каждому Бофор такое скажет! Путешествие намечалось в другое место.
-О чем ты?
-Что еще говорил герцог?
-Рискую показаться нескромным, но герцог проехался по моей внешности.
-Более чем, - так же насмешливо ответил Рауль, - Удивляюсь, что Бофору приглянулась моя унылая рожа.
-Вот что я вам скажу, господин Рауль - Бофор хотел возобновить ваше знакомство со своей прелестной дочерью, а вы все не так поняли. Внешность на войне роли не играет. А вот для зятя Бофора привлекательная внешность имеет значение. И потом-то, потом, когда вы пили Вувре из золотого кубка, герцог мигал и вашему отцу, и мне, мы-то поняли его игру, а вы всех нас запутали. Помните, что говорил герцог, когда ваш отец взял золотой кубок? Вспомнили?
''Мне хочется воздать честь вот этому красивому мальчику, который стоит возле нас. Я приношу счастье, виконт, пожелайте
что-нибудь, когда будете пить из моего кубка, и черт меня побери, если ваше желание не исполнится''.***
-А вам еще не понятно, ''красивый мальчик''? Бофор уезжал на войну, оставляя во Франции несовершеннолетнюю дочь. Он хотел выдать ее замуж - за вас! - до своего отъезда. А вас понесло не туда, и вы всех обломали. Да и потом, вы так и не поняли намек Бофора - "Он будет мне адъютантом, он будет мне СЫНОМ". Не мог же он сказать, кем он желал вас видеть. Зятем, сударь, зятем. Мужем своей дочери.
-Это все твои домыслы.
-Ну конечно, домыслы. Для адъютанта Бофора смазливая мордашка и стройная фигура куда как важно. Хорошо, скажу больше - Бофор сам мне говорил об этом. Здесь уже, на корабле. А вы говорите, домыслы.
-Серьезно?
-Как Бог свят! - сказал Гримо,- Мы все так надеялись, что вы вдруг, да и спросите герцога о его дочери, и не знали, как к вам подступиться. А уж когда вы отчебучили насчет Мальтийского Ордена, тут уж я не выдержал, и бутылка грохнулась аккурат на ковер. И еще, сдается, неспроста Бофор к нам приехал.
-В смысле?
-В смысле - не король ли его послал?
-Король?
-Ну да - с миссией мира.
-Очень сомневаюсь. Я расцениваю визит герцога как проявление солидарности, и за это очень его уважаю. А из золотого кубка мы пили как братья по оружию. Это слова Бофора. Хорошая идея - с кубком. Нам, Пиратам, подошла бы. Жаль, кубка нет.
-Вашей ораве мало кубка. Вам бы ЧАШУ, емкостью с добрую супницу. У кубка емкость маленькая. Там всего одна бутылка помещается, - сказал Гримо, посмеиваясь.
-О-хо-хонюшки! - взвыл Рауль, - Прекрати издеваться! На нет и суда нет, и не смей ехидничать!
-Кубок есть, - сказал Гримо с улыбкой, - А вот чаши, эпической, огромной, не обессудьте, не захватил. Виноват, не предполагал, что вы и ваши товарищи...
-Кубок? - перебил Рауль, - Тот, золотой? Ты взял его?
-И бутылочку Вувре прихватил. Но вино прибережем до победы. Пейте покамест что попроще, ваши дружки бочку враз выхлебают.
-Да, они такие. Ты прав. Вино побережем, а кубок нам пригодится. А зачем ты все это взял, Гримальди? Кубок, кувшин?
-Я хотел, чтобы вас окружали красивые вещи, знакомые с детства. Что-то не так?
-Все так. Ты сама мудрость, Гримо. Но насчет короля и миссии миротворца ты жестоко ошибаешься. Король, скорее всего, прислал бы в наши края своих полицейских.
Гримо постеснялся петь песню Оливена и сказал без пения:
Мы в замок Бражелон не пустим короля,
Свободна с давних пор, виконт, твоя земля.
А в замке тишина, но гордый замок наш
Последний наш приют, свободы нашей страж.
-Ты еще и поэт? - спросил Рауль.
-Не я. Оливен ваш.
-Где-то я это уже слышал.
-То был другой куплет.
-Так спой, что ли?
-Увольте, господин Рауль. Пусть уж вам споет ваш звонкоголосый Оливен по возвращении. Не мне, хрипатому, петь для вас.
Гримо уже знал от Бофора о ''миссии миротворца'', но решил пока не вмешивать в свои интриги короля. ''Не навреди, - сказал себе интриган Гримо, - Я и так изощрялся, как мог, чтобы решить дело в пользу Бофорочки. И уже многого добился. Подытожим, как это делал...
хитроумный шевалье Д'Артаньян Гасконский:
1. Рауль влюблен в дочь Бофора.
2. Лавальер - прошлое, от которого осталось сочувствие к ее двусмысленному положению при Дворе.
3. Вопрос о Мальтийском Братстве под сомнением.
А король? А на что хитроумный шевалье Д'Артаньян? С королем утрясется.
А война? Ну, тут все мы в руках Божьих. Да и мы не оплошаем.
А Железная Маска?
А Атос?
-О-хо-хонюшки, - простонал Гримо.
-Ты чего? - спросил Рауль.
-Да вот, старые раны ноют, - вздохнул старик.
-Это, говорят, к непогоде, - Рауль выглянул в иллюминатор, - Странно, море спокойно. Бедняга Гримо! Сидел бы ты дома. И зачем ты за мной увязался! Я и так из кожи вон лезу, чтобы ты отдыхал побольше.
-Я благодарен вам за вашу заботу, но мой жизненный опыт еще не раз и не два пригодится вам и вашим друзьям. Я не мог отпустить вас одного на такую опасную войну. Как говорят в сказках ''я вам еще пригожусь''.
-Но я же не один. Я с друзьями, - сказал Рауль, - Ты мне уже пригодился, старина. А все-таки жаль, Гримо. В день отъезда я был...глумной какой-то, себя не помнил. Отцу ты нужнее. Очень уж опасное дело там намечается. И, если все у них получится, и, если все у нас получится - а шансов очень мало - какое наше будущее? Новая гражданская война? Ведь Людовик никогда не допустит, чтобы...
-Мы знаем Людовика, но мы не знаем его брата-близнеца,- перебил Гримо,- Что же до гражданской войны - такие люди как ваш отец, не развязывают гражданские войны. Войну мог начать Арамис.
-Это еще бабушка надвое сказала, - вздохнул Рауль.
-Ваш отец считает гражданскую войну национальным бедствием и предотвратит ее, - сказал Гримо.
-Мой отец уважает свободную волю и предоставит принцу выбор. А война или мир - это решит человек в железной маске, - ответил Рауль.
-Тогда будет мир, - сказал Гримо, - Хоть мы и не знаем, что за человек узник в маске, граф его обработает, как Монка и Ришелье.