Диана и в монастыре сохранила некоторые из своих аристократических привычек. И, хотя комната, куда она привела Рауля, была убрана значительно скромнее, чем гостиная великосветской дамы, наш герой отметил изящество обстановки и обилие цветов, в основном алых и белых роз, хотя наряд ли аббатиса интересовалась древней враждой Ланкастеров и Йорков.
-Дайте мне лютню, - попросила Диана.
На полированной деке маленькой лютни лежал легкий слой белой пыли - это говорило о том, что аббатиса не часто пользовалась своим музыкальным инструментом. Рауль смахнул пыль и провел рукой по струнам.
-Лютня немного расстроена, - заметил он.
-Может быть, - вздохнула Диана, - Я давно не играла.
Мелодия, которую проиграл Рауль, настраивая лютню для аббатисы, конечно, прозвучала в минорном ладу - иного Диана и не ожидала.
-Вы, оказывается, владеете этим инструментом?
-Пустяки, импровизация, - ответил Рауль, подавая лютню аббатисе, - Кажется, теперь ваши лютня не фальшивит. Но шпагой, госпожа аббатиса, я владею лучше, чем лютней.
-Увы, - опять вздохнула Диана, - Вам шпаги, нам - слезы....
Она собиралась играть совсем не то. Она хотела было спеть Раулю таинственную колыбельную кузины Мари. Но, едва ее пальцы коснулись струн, другая песня сама вырвалась из ее измученной души. И аббатиса взволнованно сказала:
-Слушай! Я спою тебе сейчас свою песню, вернее, балладу о любви, которая не умирает, потому что любовь сильнее смерти. Рауль, я спою тебе балладу, которую не пела лет десять - "Балладу для графа де Шале". ДЛЯ графа де Шале, понимаешь? Потому что для меня Анри никогда не умирал!