Аннотация: Здесь читатель узнает, кто был старик, похожий на Дон Кихота и его знатный спутник.
Глава 20. В которой Бретоночка возвращается к своему владельцу.
В темноте Люк не рассмотрел напавшего на него человека. Он успел только закричать:
-На помощь! - и очутился на полу. Сильная рука выбила у него мушкет. Люк вырывался, продолжая звать на помощь. Незнакомец пытался зажать ему рот, но Люк отчаянно закричал:
-Молчи, то задушу как щенка! - пригрозил "злодей".
Сильные пальцы сжали Люку горло. Покорившись необходимости, Люк затих, но его вопли сделали свое дело: прихожая осветилась, и Оливен с каминными щипцами в левой руке и кочергой в правой выскочил из кухни. За ним стояла Роза, с фонарем и огромной сковородкой.
-Кто против нас? - грозно спросил Оливен, поднимая кочергу.
-Вот... они... - прошептал Люк.
-Ах вы, злодеи! - закричал Оливен, - Вот мы вам покажем!
Рауль проснулся от мушкетного залпа, натянул штаны, схватил шпагу и замер, прислушиваясь к шуму в прихожей.
Первая его мысль была - тайна шевалье де Сен-Дени раскрыта, за ним явилась полиция. Впереди арест, тайный суд, и, как пророчил Годо, "тайная казнь в какой-нибудь тайной тюрьме", ибо король, разумеется, не будет предавать гласности дикую выходку дворянина,
поднявшего руку на принца королевского дома. А смягчающие обстоятельства - то, что он защищал девушку от насилия, они не примут во внимание. И у них осталась улика - окровавленный платок, вышитый Луизой. Правда, он еще может бежать... Через чердак. По крышам.
Но как бежать, бросив на произвол судьбы ни в чем не повинного Люка и верного Оливена? Но как бежать, если полицейские засядут в его квартире, решив устроить в ней "мышеловку", словно вернулись времена Ришелье?! И Атос опять попадет в мышеловку, из которой не вырвется так легко, как тридцать лет назад. Рауль решил остаться и принять бой. Медлить больше было нельзя.
Рауль выбежал из спальни, босой, лохматый, со шпагой в руке и распахнутой рубашке.
-По какому праву вы врываетесь в мой дом!? - закричал он.
-Хорошо же нас здесь встречают! - раздался голос, так напугавший Люка, - Рауль! Может быть, ты объяснишь, что здесь происходит? Вы, похоже, здесь все перебесились?
-Господин граф! - закричал Оливен.
-Отец! - воскликнул Рауль.
-Да, признаться, я не ожидал такого "салюта".
-О, Господи! - испугался Рауль, - Люк стрелял в вас? Вы не ранены?
-Выстрел был очень непрофессиональный, - усмехнулся Атос, - Тревиль бы не простил этому юнцу таких грубых ошибок. Отпусти парня, Гримо. Это друг, как я понял. Верно, Рауль?
-Это друг! - подтвердил Рауль, помогая Люку подняться, - Не ругайте его за плохой выстрел. Это счастье, что Люк не умеет стрелять. Люк, вы не очень ушиблись? У нашего Гримо рука тяжелая.
-А, так вы и есть Гримо? - сказал Люк. Гримо кивнул.
-Зато, - добавил Рауль, - Люк силен кое в чем другом!
-В чем же? - иронически спросил Атос.
-Я художник, - гордо сказал Люк, - И как раз перед тем, как вы вошли, я... делал с вас набросок... Надеюсь, вы не разгневаетесь? С вас и вашего спутника... Вы мне напомнили... вы мне показались похожим на...
-Надеюсь, - все так же иронически продолжал Атос, - Что я похож на самого себя.
-Разумеется, господин граф, разумеется. Просто, если бы я писал вас на картине, я изобразил бы вас в виде какого-нибудь знаменитого рыцаря. Победителя на средневековом турнире, например, с поднятым забралом... Понимаете?
-Занятно, - проговорил граф не без затаенной грусти, - А мой Гримо вам кого напомнил?
-Дон Кихота! - выпалил Люк.
Вся компания изумленно взглянула на Гримо, словно видели его в первый раз.
-Невероятно! Но в тебя и правда есть что-то от Дон Кихота! Как же я раньше не замечал.... - прошептал Рауль.
-Ваще похож! - сказал Оливен.
-Вылитый Дон Кихот! - подтвердила Роза, -
-Ваще похож! - сказал Оливен.
-Вылитый Дон Кихот! - подтвердила Роза, - Напишите его, господин Люк!
-В лучшие времена, - проворчал смущенный Гримо.
-Но почему вы выстрелили? - спросил Атос.
-Так приказал господин виконт, - сказал Люк.
-Позвольте, отец, объяснить, в чем дело, - заикнулся Рауль.
-Не объясняй, сынок, я все знаю, - остановил его граф, - Я был у Бофора...
Люк озадаченно посмотрел на графа, потом на Гримо, который изобразил на своем умном лице нечто вроде извинения. Наш живописец понял мимику Гримо и добродушно улыбнулся своему недавнему натурщику и своему невольному мучителю.
-Забудем, - приветливо улыбнулся Люк, - С кем не бывает.
-Надеюсь, я не ушиб вас? - спросил Гримо.
-Не очень, - вздохнул Люк, - Будем утешать себя тем, что все хорошо, что хорошо кончается.
-Увы! - пробормотал Рауль, - Все еще только начинается.
-Но, надо сказать, начало было интригующим, - с улыбкой заметил Атос, - Не знаю как у вас, - тут он искоса взглянул на Люка, - А у меня аппетит разыгрался. Чем это так вкусно пахнет?
-О, господин граф! У меня давно аппетит разыгрался! - подхватил Люк.
-Отлично, сударь. Пройдемте же в столовую. А ты, мой дорогой, приведи себя в порядок и присоединяйся к нам.
Атос, со свойственной ему проницательностью, признал в Люке дворянина. Пока они ждали Рауля, а Роза с Оливеном накрывали стол, он из беседы с молодым художником многое понял. Когда виконт де Бражелон явился в столовую, граф и Люк по-дружески беседовали. Предметом их беседы было изящное искусство. Творчество Жоржа де Ла Тура и братьев Лененов, о которых Люк говорил с восхищением. И Люк, чувствуя в собеседнике симпатию и понимание, отважился задать графу главный вопрос, который мучил его постоянно:
-Имеет ли право дворянин посвятить свою жизнь живописи?
Атос внимательно посмотрел на него и сказал с улыбкой:
-Если это Божий дар, если вы художник - от Бога, если вы без этого жить не можете, пишите картины, рисуйте, занимайтесь своим любимым делом, и ни на кого не обращайте внимания. Но, мой юный друг, будьте готовы выдержать злобу и ненависть тупых завистников.
И научитесь держать удар. Вы меня понимаете?
Люк вздохнул. Он очень хорошо понимал Атоса.
-Но многие считают, что я опозорил свое имя этим ремеслом.
-Люк! Я не хотел...- начал Рауль.
-Я знаю, - улыбнулся Люк, - Не о вас речь. О конкурентах и завистниках.
-Чем талантливее художник, тем больше у него завистников. Привыкайте, юноша. Если вы выбрали эту стезю. И все-таки - ремеслом или творчеством? Если вы превращаете творчество в коммерцию, и думаете только о том, как бы скорее спихнуть заказ и получить деньги - называйте это как угодно, но это не творчество. Если вы малюете дешевку на продажу толпе - это действительно унижение. И тогда называйте себя кем угодно, но не творцом. Не разменивайтесь на мелочи. Если вы создадите великие картины, которые переживут века, вы имеете полное право гордиться своей кистью, как мы - своими шпагами. Кисть не менее почетна, господин Люк...
-Куртуа, - сказал Люк, - Но, чтобы писать шедевры, нужны краски. И нужен хлеб. А чтобы заработать на краски для серьезных картин...
-Это понятно, - сказал граф, - Главное - видеть цель. А цель, насколько я понял, у вас есть. И вы ее видите.
-О да! Но эта цель - то яркая звезда, то мерцающий огонек. Я счастлив, господин граф, что наконец-то услышал от знатного господина слова, которые сам повторял себе тысячу раз в минуты отчаяния... Значит, я могу гордиться своей кистью - как вы шпагами?
-Я не видел ваших работ, - дипломатично сказал граф.
-Я видел, - сказал Рауль, - Можете, Люк!
-Кстати, о шпагах, - сказал Атос, - Рауль, господин де Бофор просил передать тебе твою шпагу.
-Ее уже починили? - удивился Рауль, - Я оставил обломок у герцога по его настоянию, но не думал, что герцог успеет до моего отъезда. Мы ведь едем сейчас, не так ли?
-Да, и как можно скорее. А шпага,... Как только ты ушел, герцог вызвал Гуго-оружейника, и вот...
Рауль схватил свое сокровище. Шпага была как новенькая: по приказу Бофора сломанный клинок заменили новым, и этот новый ни в чем не уступал прежнему.
-Как мне благодарить его светлость! - восхищенно прошептал Рауль.
Люк подумал: "Ишь, ребенок получил любимую игрушку!" и осмелился заметить: - Это еще вопрос, кто кого должен благодарить! Насколько я понял, господин виконт оказал герцогу важную услугу.
-Которая может стоить виконту головы, - многозначительно заметил граф, - А потому, господин живописец...