Аннотация: Неожиданная свидетельница обвинения дает показания против Рауля. Фрике убеждает его в том, что правда на их стороне.
Глава 3. В ожидании приговора.
Заключительное заседание Чрезвычайного Королевского Суда происходило в еще более секретной обстнаовке, и обвиняемого на него не пригласили. Поэтому Рауль остался в камере наедине со своими мыслями и тревогами. Он уже привык к беспокойному ритму процесса - по два заседания в день, бесконечные дебаты, необходимость постоянно следить за ходом процесса, чтобы подтвердить или опровергнуть показания свидетелей. - И вот впервые за эти дни он предоставлен самому себе и может только ждать результатов.
Вчерашнее заседание его несколько обнадежило. Защита, так талантливо организованная Фрике, свидетели, явившиеся как нельзя более кстати, мнение английского эксперта - с ним тоже не могут не посчитаться - может, чаша весов в руке Богини Правосудия качнется в его сторону... может быть, его признают невиновным, оправдают, освободят из-под стражи там же, в зале суда? Это иллюзии, разуверял он себя. Но в его положении люди так охотно верят любым иллюзиям.
Он понимал, что оправдательный приговор - его моральная победа над Королем-Солнцем. В этом его убедил Фрике, долго вещая о правах и обязанностях коронованных особ. "Рауль, друг мой, поймите одно - когда короли злоупотребляют своей властью,
создается угроза существования самой Вселенной. И разве может наш король служить примером добродетели для подданных?! За нами в любом случае останется последнее слово. На стороне короля сила. Но не в силе Бог, а в правде. А правда на нашей стороне, не сомневайтесь! Мне легче было бы защищать вас, если бы вы верили в свою правоту так же, как я в нее верю. А я в вашу правоту верю всем сердцем! Но вы, я вижу, сомневаетесь. Не переживайте вы так из-за этого хлыща Сент-Эньяна! Что заслужил, то и получил. Д'Артаньян, будь он на вашем месте, забыл бы обо всем через час". - "Слава Богу, Д'Артаньян не на моем месте. Фрике, но я,правда, не хотел убивать де Сент-Эньяна". - "Я знаю. Это несчастный случай. Неудачное стечение обстоятельств. Мне все-таки кажется, что вы что-то недоговариваете. Почему?" - "Мгла колебаний..."*
"Что за хрень? Какая такая мгла колебаний! Отбросьте всякие колебания к чертовой матери! Тоже мне, маятник! Клянусь Фрондой, мы победим! Если не на этом процессе, то... Ну, сами увидите! Правда на нашей стороне. Ergo, с нами Бог".
Тут обвиняемый позволил себе усомниться в справедливости земного правосудия, напомнив своему адвокату о процессах Жака де Моле и его рыцарей и Орлеанской Девы, а это фигуры куда более значительные. "И, если не заглядывать в глубь веков, возьмите самый громкий процесс Семнадцатого Века - судилище, устроенное Кромвелем над Карлом Первым. Земное правосудие опаздывает", - возразил Рауль. "А что вы скажете о Небесном Правосудии, виконт? Разве вы сомневаетесь, где сейчас души Магистра Тамплиеров, Жанны Д'Арк, Карла Стюарта - и где души их палачей? А материалы эти я изучал, еще будучи школяром - конечно, первых двух, ибо документы процеса Карла Первого еще не преданы гласности и не стали достоянием будущих юристов". - "Могу удовлетворить ваше любопытство, - заметил Рауль, - Порасспросите моего отца и Д'Артаньяна о процессе Карла Первого. Они там присутствовали". -
"Мне больше не о ком говорить с вашим отцом и с Д'Артаньяном, как о Карле Первом, - усмехнулся Фрике, - В лучшие времена удовлетворю свое профессиональное любопытство. Сейчас у нас более важные темы для бесед".
х х х
Все это наводило пленника на мысль, что противостояние между Людовиком и мушкетерами за стенами Бастилии, противостояние, не зафиксированное в документах его дела, может привести к самой неожиданной развязке. И король, и мушкетеры действовали тайно, но действовали. Даже толстый туповатый Безмо сохранил в себе что-то мушкетерское... И, может быть, не страх за свою шкуру, а что-то неумирающее, бессмертное, вечное из героической и беспечной юности руководило комендантом по отношению к его "протеже". И это
было сильнее давления, оказываемого Людовиком Четырнадцатым.
Из чувства протеста Бражелон ввязался в игру, начатую адвокатом - за его жизнь и свободу. И в этой игре появлялись новые участники, они выступали дружно, слаженно, их действия были согласованны, и резкие колебания чаши весов в руке Богини Правосудия, вызывали у него уже не пессиместическое "все пропало", а "если", пароль надежды. Жизнь и свобода, от которых он так легко готов был отказаться, теперь казались ему не бременем, а благом.
Узник Бастилии ходил по камере из угла в угол, садился, вскакивал, снова начинал ходить. Крыска завладела корушкой хлеба, но погруженный в свои мысли Рауль не заметил незванную гостью. Раньше он просто валялся бы на постели, отрешенно смотря в потолок. Но в это утро он беспрестанно думал о том, что сейчас происходит в зале суда и не мог справиться с охватившим его волнением.
Вошел Фрике, и по его лицу Рауль все понял.
-Не знаю даже, как сказать, - произнес адвокат.
-Говорите, только недолго, - предупредил офицер, сопровождавший адвоката.
-Да-да, - кивнул Фрике, - Я недолго на этот раз.
Дверь захлопнулась. Фрике и Рауль остались одни.
-Друг мой, будьте мужественны, - сказал Фрике.
Рауль улыбнулся.
-Фрике! За десять лет у меня мужества не поубавилось, а ведь вы уже тогда сравнивали меня с Цезарем! Понимаю - то была лесть. В дни нашего фрондерского детства вы были отважным плутишкой, а я наивен и амбициозен. Но ваш комплимент десятилетней давности мне так же памятен, как вам мои десять ливров. Я не стал трусливее за эти годы, и, если балагурю с вами, то хочу помочь начать разговор. А вам трудно начать. Но начинать когда-то надо! Не бойтесь, Фрике! Говорите сразу! Я готов... ко всему.
-О Рауль... - прошептал Фрике.
Они обнялись.
-Я скажу вас? Я осужден? Когда... казнь?
-Вас признали виновным,- промолвил Фрике.
Рауль поднял голову и спросил:
-А приговор?
-Вот это они как раз и обсуждали все утро.
-Так долго? - удивился Рауль.
-Давайте присядем, - сказал Фрике, - В ногах правды нет.
"Особенно когда они обуты в испанские сапоги", - подумал Рауль, но удержался от мрачной шутки.
-Ничего не помогло, - говорил Фрике с отчаянием, - Ни показания ваших друзей, ни ваша безупречная репутация, ни идеальные характеристики ваших начальников. Я всех поднял на ноги! И принц Конде, и господин де Тюррен и герцог де Бофор готовы были лично явиться и высказаться в вашу защиту, но их...
-Не допустили, понимаю. Незачем и беспокоить было. Вы сделали все что могли, Фрике, спасибо вам за это! Нет, я не прав! Вы не зря побеспокоили его высочество принца Конде. Все-таки приятно сознавать, что мир состоит не из одних предателей. Я поспешил разувериться в людях, а людям не чужды благородные порывы. И моим молодым друзьям и знаменитым полководцам.
-Но если даже мнение таких людей проигнорировали, - промолвил Фрике, - Хотя, должен заметить, не совсем проигнорировали. Нет, все было не напрасно, не зря! Я поднял всю информацию, чтобы у суда создалось положительное впечатление о вас, и все, кто вас знал, оказались на высоте.
-Принц Конде дал объективную характеристику, так же, как и господин де Тюррен. И в этом какой-то шанс.
"Шанса нет, - подумал Рауль, - Де Гиш это понял, когда перепрыгнул через барьер и требовал, чтобы нас казнили вместе.
Но его, слава Богу, выпроводили!"
-И еще,- добавил Фрике, - Вы, быть может, рассердитесь, но я, ваш адвокат, поведал суду историю нашего знакомства. Как раз на сегодняшнем заседании.
-Что я помог Коменжу арестовать советника Бруселя? Зря вы это, Фрике. Я и так тогда получил втык от Д'Артаньяна. Теперь я смотрю на тот случай иначе. Арест Бруселя был произволом. Тут как раз тот случай превышения власти, даже злоупотребления властью со стороны королевы. Праздник Победы пытались превратить в торжество тирании.
-Победы, к которой и вы причастны, - заметил Фрике, - Я мог бы связаться с господином Коменжем, но мне сказали, что дело и так чересчур объемное и не нужно поднимать прошлое десятилетней давности.
-Да, мой друг, в этом нет необходимости.
-А вас не наводит на мысль, что произвол Анны Австрийский по отношению к Бруселю спровоцировал восстание? И еще... Те, кто знают вас лучше, чем ваши юные друзья из высшего света и ваши начальники, главные ваши защитники, мушкетеры - они не так наивны, как мы. Они ни на миг не верили в земное правосудие. Но они выступят в последний момент, как вершители Божественного правосудия!
-И опять прольется чья-то невинная кровь, - сказал Рауль, - Остановите их.
-Остановить мушкетеров? Легче остановить коня на скаку! Нет, милый виконт, их не остановить!
-Что ж, - сказал Рауль задумчиво, - Их остановлю я.
-Черт возьми - воскликнул Фрике, - Мы уже не дети, и я буду говорить все как есть. Тогда вы не станете так поспешно отказываться от помощи мушкетеров.
-Говорите все как есть, - сказал Рауль, - У меня хватит сил. Я вас слушаю.
х х х
-А все-таки жаль, - вздохнул председатель, - Но мнение Двора нельзя принять во внимание. Представитель Двора считает виконта виновным. Я подписываю...
-Мнение английского Двора противоположно, - возразил Фрике, - Несчастный случай! Как отнесутся англичане к тому, что вы пренебрегли мнением эмиссара Карла Второго?
-Англичане переживут, - сказал обвинитель, - В сущности, это не их дело. Мы и так проявили любезность, согласившись выслушать иностранца.
-"Виновен". А дальше?
-А что - дальше? Семья де Сент-Эньяна требует возмездия! Вот прошение на имя Его Величества короля и на ваше имя, господин председатель. Что еще гадать? Смертная казнь! - настаивал прокурор.
-Вы не принимаете во внимание последнюю просьбу господина де Сент-Эньяна? - спросил Фрике, - Он, умирая, обращался к королю, прося помилования. Это подтвердили и секунданты, и случайный свидетель, полицейский, лицо совершенно постороннее.
-Ваш подзащитный сам дал показания против себя, говоря о возмездии.
-Возможно, он что-то недопонял. Раненый, в состоянии стресса... Вы совершаете ошибку, подписывая приговор. История вас осудит.
-Надо еще раз взвесить все за и против, - сказал председатель, - Признав виконта виновным, мы можем вынести более мягкий приговор. У меня, право, рука не поднимается.
-Вы жалеете преступника?! - вскричал прокурор.
-Представьте себе, да! - вздохнул председатель, - Такой молодой, обаятельный. Возможно, действительно был несчастный случай.
-И что вы предлагаете?
Председатель взял обрывок листа.
-Обсудим варианты, - сказал он.
-Разве есть варианты, кроме эшафота?
-Есть, господин прокурор, и мы их обсудим, - твердо сказал председатель.
-Ну, например.
-Ну, например, пожизненное заключение.
-Господин защитник напомнил нам пять минут назад о господине Бруселе. Его-то выпустили из Бастилии. Вы хотите повторения истории с советником? Баррикадных боев?
-Брусель не был приговорен, - возразил председатель, - Да никто и не собирается держать молодого человека в Бастилии.
Какая-нибудь отдаленная крепость. Отъезд, разумеется, в тайне. Я нахожу это разумным вариантом.
-А я нахожу это абсурдным вариантом! Пожизненное заключение! Бофор тоже, предполагали, проведет всю свою жизнь за стенами тюрьмы. И что же? Сейчас герцог - Великий Адмирал Франции.
-Бофора, кстати, тоже не судили, - напомнил Фрике, - На произвол власть имущих ответили приверженцы герцога, освободив Бофора.
-Те же "приверженцы Бофора" вытащат из тюрьмы виконта, куда бы вы его ни запрятали, - сказал прокурор, - Если сам не сбежит, не дожидаясь помощи извне - судя по документам наших блистательных полководцев, виконт - малый не промах.
-А это, знаете, уже не наши заботы, - сказал председатель.
-Как?!
-А так! - отрезал председатель и написал на своем черновике:
1. Пожизненное заключение.
х х х
-Пожизненное заключение? - переспросил Рауль, - Вот так "милость"! Это медленная смерть, не мгновенная, а растянутая на годы заточения. Угасание в каком-то мрачном каземате. Ведь наверняка в "отдаленной крепости" и условия не те, что здесь. А если они заранее боятся, что я совершу побег, тюремщики с меня глаз не спустят. Следовательно - цепи, обыски и прочие "радости" одиночного заключения. В конце концов, я сойду с ума. Смертный приговор куда милосерднее.
-Я на вас не вижу цепей, и никто вас здесь не обыскивал, - заметил Фрике.
-Это потому, что я "протеже коменданта", - вздохнул Рауль.
-Да, вы правы. Но вы не успеете ни помешаться, ни зачахнуть. Вам придут на помощь!
Рауль слабо улыбнулся.
-Были еще варианты? - спросил он с грустью.
-Да, - сказал Фрике, - Этот сукин сын прокурор предъявил показания фермерши.
-Фермерши? - удивился Рауль, - А она-то при чем?
-Эх, женщины! Женщины созданы нам на погибель! Все началось с праматери Евы. Представляете, она видела вас раньше в Венсенском лесу в обществе Портоса.
-Ева?- усмехнулся Рауль.
-Черт возьми! Вы еще можете шутить?
-Пытаюсь...
-Браво! - и они соединили руки в дружеском жесте, - Но - о фермерше! Ребенок фермерши, проведав, что намечается дуэль,
затаился в кустах. Портос, запасшись провизией у привратника, кстати, мужа этой самой женщины, ждал вас и вашего противника.
А противником вашим был де Сент-Эньян!
-Я не видел никакой фермерши и ребенка, - сказал Рауль.
-Не обратили внимания, - уточнил Фрике, - Вы не видели, но она вас видела и запомнила. Разыскивая маленького сына, фермерша, любопытная, как и все женщины, притаилась в кустах, велев мальчику идти домой. И тут появились вы. Портос вскочил к вам навстречу и спросил: "Вы убили де Сент-Эньяна?"
-Именно так все и было, - кивнул Рауль, - Но мы сразу же уехали.
-В день гибели Сент-Эньяна вы, уже арестованный, находились на ее ферме. Женщина вас узнала, и что-то сболтнула полицейским.
-Я начинаю вспоминать фермершу и ее детей. Сын фермерши довольно любопытный мальчишка. Он все вертелся среди взрослых и, хотя мать отгоняла его то и дело, приставал к "дяденькам" с вопросами. И меня спросил: " А вам, сударь, теперь голову отрубят? - мрачно усмехнулся Рауль, - И прочие вопросики, от которых мне стало немного не по себе: "Это больно? Вы боитесь?" Устами младенцев глаголет истина, - вздохнул он.
-Я разыскал фермершу, - сказал Фрике, - Убедил ее молчать и не болтать лишнего. И фермерша, и привратник поклялись молчать. "Да Боже сохрани, чтобы из-за моего языка попал на плаху такой славный молодой человек!" Успокоенный, я забыл о фермерше. И просчитался. Я заплатил им за молчание. Но - надо было все предвидеть. Надо было убедить их продать ферму, уехать из этих мест.
-Фермеры привязаны к своей земле, - заметил Рауль.
-Так-то оно так, но я совершил ошибку! Надо было заплатить больше, чтобы им было не жалко оставлять свою жалкую хижину. Не подумайте, что я пожадничал. На всякий случай даже подстраховался - научил их, что говорить. В первый раз, мол, господа собрались на пикник. Об этом свидетельствовала провизия, принесенная привратником Портосу. Вино и телятина, так, кажется, говорил привратник.
-Вроде так, - подтвердил Рауль, - А Портос? И его имя всплыло?
-Нет, они же не знали, кто он такой. Но по словесному описанию не узнать Портоса невозможно. Идея! А Портос! Портос может опровергнуть показания фермерши? Могу я требовать доследования и разыскать Портоса?
-Исключено, - сказал Рауль, - Портос и сам в большой опасности, можно сказать, вне закона. Но это уже другая история, не связанная с монастырем миноритов. Как же наши враги вышли на эту бедную женщину?
-Кто-то из полицейских, вспомнив слова фермерши, что она вас здесь уже видела, доложил начальству. Тот - выше. Дошло до начальника полиции. За женщиной прислали известную вам карету с решетками и побеседовали.
-Ей угрожали? Понимаю.
-Ей и угрожать не надо было. Побывав в подвальном помещении за железной дверью, бедняжка начала стрекотать как сорока.
-С ней ничего не сделали?
-Не волнуйтесь, ее не изнасиловали и не избили. Но у нее дети, и она слабая робкая женщина, может, излишне любопытная. Ей, конечно, не хотелось, чтобы сожгли ее ферму. Она и рассказала то, что знала.
-Она сказала правду, ведь так?
-Не совсем. Если мы попробуем ее опровергнуть, - предложил Фрике, - Кому должны поверить - этой пустомеле или дворянину? Что вас спросил Портос: "Убили ли вы Сент-Эньяна?" - так, по словам фермерши.
-Да, что-то такое.
-А вы что ответили?
-Не помню. Не то "К черту Сент-Эньяна", не то "Мне не до Сент-Эньяна".
-Если вам не до него - значит, вы уже не замышляли дуэль. Ну, как? Пройдет? А то ведь получается - умышленное убийство, по словам этой курицы.
-Вы точно помните свои слова?
-Да кто же может точно помнить? - пожал плечами Рауль.
-Версия фермерши: "Я все равно убью де Сент-Эньяна, рано или поздно! А сейчас едем!" Но, повторяю, эти показания женщина дала под давлением.
-Таких слов я не говорил. Ее заставили. Все понятно. Если женщине угрожают насилием, пытками, поджогом дома, гибелью детей - разве она устоит!
-А третий свидетель?
-Кто?
-Гримо. Может, он припомнит ваши слова в точности. Он был в лесу с вами и Портосом и может опровергнуть эту бабу!
-Не вмешивайте Гримо! Мы проиграли, и времени совсем мало. А фермершу я прощаю. Там, на ферме, она была очень добра ко мне. И дети у нее прелестные. На одной чаше весов - сочувствие к какому-то неизвестному дворянину, а на другой - судьба ее семьи. Бог с ней. Но я ее не видел в суде.
-Зато вас ей показали, и она вас сразу узнала. Это не удивительно, мой дорогой, бедный, очаровательный виконт - у вас такая запоминающаяся внешность.
Обвинитель ликовал. Открытому появлению перед судом свидетелей защиты он противопоставил тайные показания свидетеьнцы обвинения.
-Ну, что вы скажете на это, господа? - ехидно спросил он, - Предел самообороны? Непредумышленное убийство? Нет, господа, получается умышленное убийство! Черным по белому: "Я все равно убью де Сент-Эньяна рано или поздно!" Вы и теперь будете увиливать, господин председатель?
-Почему женщину не вызвали в суд? Почему не было очной ставки?
-Да она была в суде, только инкогнито! Бедняжка очень боится за свою семью. Эти головорезы - сподвижники нашего дуэлянта - что им стоит уничтожить опасную свидетельницу? Сжечь ферму?
-Вы преувеличиваете.
-Хотите очной ставки? Ничего это не даст. Только время тратим. И король начинает терять терпение. Итак, господа, показания моей свидетельницы позволяют считать умышленным убийством происшествие в Венсенском лесу.
-Да, - сказал председатель.
-Так что же вы медлите? Вы опять колеблетесь?
-Что-то тут не так, - бормотал председатель, качая головой, - Как там у нас - "Extremis malis - extrema remedia".
-Умышленное убийство под видом дуэли разве не чрезвычайное зло? - едко спросил обвинитель.
-А ссылка на каторгу и будет чрезвычайной мерой, - ответил председатель.
-Вы хотите любой ценой сохранить жизнь виконту! - возмутился прокурор. И защитник возмущенно вскричал:
-Дворянина, героя - на каторгу?! Вы сошли с ума!!!
-Чрезвычайные меры, - возразил председатель, - Если мой коллега полагает, что из тюрьмы заключенный сбежит, то с галер...
-Сбежит тем более! - перебил прокурор, - Адмирал-то у нас кто? Бофор! Одна шайка! Эти дьяволы спровоцируют нападение пиратов и похитят каторжника так же как узника. Если не Бофор, то кто-нибудь еще - переодетые пиратами мальтийские рыцари.
-А они-то причем?
-У этого мальчишки дядюшка - какая-то важная персона в Мальтийском Ордене. Дядюшка пойдет на захват нашего судна, чтобы выручить племянника. А стоит виконту бежать и добраться до Мальты - Мальта его не выдаст. И Англия тоже. Ну и Испания, я так полагаю. У этих господ все схвачено.
-Да и мне не по душе этот вариант, - вздохнул председатель.
-Мне тоже, - мрачно сказал Фрике.
И председатель перечеркнул вариант N2.
х х х
-Додумались, - проговорил Рауль и крепко выругался, - Каторга! Галеры! Черта с два! Вы меня знаете, Фрике - я не вынес бы жизнь раба под плеткой надсмотрщика и тупой изнуряющий труд. Это еще более верная гибель!
-Вы просто, не дожидаясь нападения мнимых пиратов, будь то моряки Бофора или мальтийские рыцари вашего дядюшки, устроили бы бунт и захватили бы судно. Но этот вариант забраковали все, как видите.