-Граф, - сказал Оливен, - я забыл сказать вам, что мне поручено по новой моде приодеть "личную гвардию г-на де Ла Фера".
-Браво! - засмеялся де Гиш, - Пли из всех орудий! Давно пора было Атосу ходить с охраной! Мой отец это заценит!
-Это не вызовет подозрений? - тревожно спросил Оливен.
-Не было бы счастья,да несчастье помогло, - заявил де Гиш, - Чтобы такой вельможа как де Ла Фер ходил без свиты, в обществе своего дряхлого Гримо! Черт возьми! Будь я де Ла Фером, я уже после Реставрации завел бы себе личную гвардию. И ты хочешь, чтобы я помог этим "гвардейцам" принять облик цивилизованных людей?
-У них, - Оливен улыбнулся, вспомнив настороженные физиономии корсаров, - Вид немного... бандитский,... Но все это благородные господа, только, по всей видимости, совсем бедные.
-Узнаю господина де Ла Фера! - улыбнулся де Гиш, - Стоило ему захотеть, я собрал бы ему свиту из золотой молодежи. Сколько их там у вас?
-Человек семь-восемь.
-Всего-то! Да стоит Атосу свистнуть - пол-Парижа сбежится.
-О, граф, не надо пол-Парижа! Люди уже есть. И позвольте мне быть с вами откровенным... Мне кажется, они что-то замышляют. И вот что я думаю....
Оливен шепнул де Гишу несколько слов на ухо.
-А-а-а-а, - протянул де Гиш, - И ты думаешь, Шевретта встречается с королевой по этой причине?
-А что же еще? - сказал Оливен, -Потому что мне кажется.... (опять шепот)
-А если...- начал де Гиш и призадумался.
... Больной королеве докладывают о визите графини де Ла Фер...Входит Шевретта. Подруги встречаются, чмокают друг друга в щечку - как не раз доводилось видеть де Гишу
"Мари! - говорит снедаемая смертельным недугом Анна Австрийская, - Мари, друг мой, сестра моя, думали ли мы, что наши дети станут врагами? Но это улажу..." Шевретта улыбается и делает реверанс.... "Мужчины так глупы...Моя милая королева. Позовите короля...." "Мы помирим их, Мари, хотя бы у моего смертельного одра..." - "Не надо, Аннушка! Живи и будь счастлива! Я хочу жить, твоя Шевретта! Луи, Атос, Рауль, мы все живы. И пока они живы, мои мужчины, я буду бороться за тебя, и защищать тебя... Аннушка".
Входит король. Попав в западню хитрющей Шевретты и измученной королевы, король диктует Кольберу приказ, отзывающей из заморской армии виконта де Бражелона - так хочет королева, словом, "по семейным обстоятельствам". Может, действительно они задумали это? Вот тут и Атосу появиться бы при всех своих орденах, продолжал мечтать
Де Гиш, и сказал Оливену:
-Если нужно помочь этим "гвардейцам", мы готовы. Я подключу Маникана, это по его части. Хватит ему лентяйничать и тужить. После Во и мессир Жан Персерен слегка освободился. Правда, Двор болтает... Ходят слухи, что скоро Персерену придется нас обшивать для траура по Анне Австрийской.... И вот еще что... Портрет Розы... Джиневра советует его убрать. Он опасен. Не длявсех. Но для посвященных. Не лезьте на рожон и спрячьте его.
-Но там раньше висел другой портрет,... Вы знаете, чей...
-Знаю, - сдвинул брови де Гиш.
-И на обоях останется темное пятно...
-Беда, какая! Вы же реконструируете дом, что стоит позвать обойщиков! Могу посоветовать...
-Не нужно, - остановил де Гиша Оливен, - Граф запретил что-либо менять в комнатах г-на Рауля. Можете считать это суеверием, но...
-А-а-а, - задумчиво сказал де Гиш, - В таком случае - держи!
С этими словами он снял с гвоздя морской пейзаж в золоченой раме и вручил Оливену.
-Корабль? - спросил Оливен.
-"Золотая лань".
-Наш?
-Английский! Ну, ты и тупой,"Золотую лань" не знаешь!
-Виноват, сэр Ланселот де Граммон, - шутливо сказал Оливен.
-Но не говори, что этот меня, - вдруг сказал де Гиш.
-Почему?
-Так. Скажи, купил.
-Граф - знаток живописи, и, конечно, узнает этот корабль. Вы, может быть, дарите мне очень дорогую картину.
-Пустое, Оливен. Сочтемся. Ты же не требуешь ключ... А обстановка при Дворе, даст Бог, переменится. Еще один вопрос: тот художник, что писал твою Розу, как он, надежный парень?
-Люк-то? - спросил Оливен.
-Его зовут Люк? Портрет, о котором я говорю, изображает твою подружку-цветочницу в платье и с аксессуарами портерта Луизы де Лавальер. Ибо, как выяснилось, сей живописец выполнял работу негра, а художник, чья подпись на королевском портрете - только лицо Лавальер. Словом, живую натуру.
-Волк бы съел эту живую натуру, - проворчал Оливен.
-Я подумал, что если этот Люк, - продолжал де Гиш, пропустив мимо ушей, кровожадное пожелание Оливена "живой натуре", - этот Люк так точно воспроизвел все на твоей "Девушке с цветами", он очень талантливый парень. И обладает феноменальной зрительной памятью. И я хотел бы потолковать с ним о живописи.
-Вы с ним потолкуете, граф, когда...
-Приведи его. Как можно скорее!
-Как можно скорее не получится, - вздохнул Оливен.
-Почему это? Заказы? Пусть все бросает к чертовой бабушке - плачу золотом любую сумму!
-Граф, художник Люк Куртуа уехал в Алжир с Бофором.
-Вот дьявол! - выругался де Гиш.
-Где же вы раньше были, господин граф? - спросил Оливен, вспомнив бедного художника, которого его господин Бог весть, где подобрал и привел с собой... 1 апреля, - Когда этот гениальный парень голодал и мерз, просиживая на Новом мосту часами с плакатом "Рисую портрет за 10 ливров". Если бы мой господин не привел его и не заказал портрет моей подружки
"а-ля-Лавальер", он, может, так и прозябал бы в своей жалкой каморке!
-"Девушка с цветами" - портрет, заказанный Раулем. Интересно, что это - утонченная месть или первоапрельская шутка? - задумчиво спросил де Гиш.
-И то и другое, я так полагаю, - ответил Оливен.
-А тот, прежний, Луизин автопортрет, куда делся? Не хочешь, не говори.
-Я скажу. Художник высмеял портрет Луизы. Он нашел в нем множество недостатков. Глаза, мол, не на месте, и лицо непрофессионально. Словом, разнес в пух и прах. С точки зрения профессионала. Дамский рисунок, сказал Люк.
-А Рауль? Обиделся? Грозился вызвать на дуэль? Требовал извинений?
-Вовсе нет. Портрет сгорел в камине.
-Вот как? В добрый час! Но все-таки... жаль. Она же была похожа. Хоть и непрофессионально, но Луиза выразила в этом портрете всю свою сущность. Зря это он. Я, наверно, не смог бы. А впрочем, не зря! Так художник Люк очень беден?
-Да. Художник Люк очень беден. Он рисовал господ мушкетеров за бутылку, за ужин. Но теперь там, он разбогатеет. И, полагаю, будет популярен.
-Дай Бог, - сказал де Гиш, - А теперь слушай вот что: портрет Розы спрячьте и никому не показывайте. Если до короля дойдет, что существует эта... копия, нет, скорее пародия, и кто заказчик....
-Вы уже говорили, я понял. Вы правы, зачем нам лишние неприятности! Но в ближайшее время господа не собираются устраивать приемы.
-А Реконструкция? - спросил де Гиш, - Для чего это тогда? Я понимаю, что когда в доме ремонт, не до балов и обедов, но потом, потом...
-В отдаленном будущем, быть может, - сказал Оливен. У меня сложилось впечатление, что господа пробудут здесь совсем недолго.
-С чего ты взял?
-Граф сам сказал.
-А-а-а, - опять протянул де Гиш.
-Вот я и решил, что.... (Оливен опять зашептал на ухо де Гишу).
-Ты уже говорил это. Но это невозможно! Женщин не берут в такие путешествия! Не считая...
-Кого? - насторожился Оливен.
-Мой милый, позволь и мне быть суеверным.
-Я понял так, что граф очень не хочет, чтобы жена его сопровождала. Но она стоит на своем. И я... как бы убедить господ, что я им тоже пригожусь!
-Где?
-Там, куда они поедут!
-Оставь эти мысли, глупец!
-У меня душа болит, - сказал Оливен жалобно, - Вдруг кораблекрушение?
-Выплывет.
-Или пираты нападут?
-Отобьется! Я успокою твою душу. Мне пришло сообщение. Плаванье идет отлично. Скоро вы получите хорошие новости.
-Мы каждый день ждем почту!
-Почта придет. А сообщение...
-От г-на Рауля?
-Нет. Торговое судно с грузом кофе, задержанное мусульманами, из-за которого и заварилась эта каша, вовсе не было захвачено пиратами, и его экипаж не попал в рабство, как мы полагали. Судно задержали в порту Алжира по другой причине. Наши - я имею в виду европейцев - наши пленники ухитрились совершить побег и укрыться на судне. Мусульмане узнали об этом, и судну не разрешили выйти в море. Экипаж не хотел выдавать беглецов, и отцы Святой Троицы торговались с мусульманами, пытаясь теперь уже выкупить людей. Судно было торговое, не военное. Беглецы предпочли бы смерть мучениям в плену у мусульман. Но они не хотели, чтобы пострадали приютившие их моряки. Король очень ждал этот груз в свое время, ибо слышал об экзотическом восточном напитке "кофе". "Кофе" только-только начинает завоевывать Европу. Вот Бекингем, например.... Но не буду отвлекаться. Король хотел утереть нос господину Фуке - его осведомители сообщили, что суперинтендант намеревается угостить короля "кофе" в Во. Королю хотелось заявить г-ну Фуке: "Кофе? Роскошь, конечно, но я уже его пил у себя в Фонтенбло..." Но судно попало в карантин, что ли. А в Во... Королю было уже не до "кофе".
"Такого "сюрприза" Людовик никак не ожидал!" - подумал де Гиш.
-Тебе ясно? - спросил он Оливена.
-Насчет "кофе" я слышал, - сказал Оливен, - Но я слышал и то, что это только casusbelli. Наши отношения с Магрибом далеки от идеала. Пираты обнаглели вконец, нужен был только повод...
-Слушай дальше. Отношения нашего короля с турецким султаном хоть и оставляют желать лучшего, но все же... мы с турками не воюем. Алжир - вассал Османской империи. Туретчины, проще говоря. Не скажу, что вассал очень покорный, но все же не суверенное государство. В результате последовал фирман султана правителю Алжира. Какие-то деньги отцы святой Троицы заплатили, беглецы остались на борту, и торговое судно отпустили во Францию. В пути, когда наши - я говорю об эскадре Бофора - встретили тех - тоже наших, но те шли из Алжира, торговое судно, довольно скромный бриг,две мачты, небольшая грузоподъемность - подошел к "Короне" - флагману наших. Экипаж и пассажиры, бывшие рабы, завидев своих, чуть не взбесились от радости!
-Я думаю, - сказал Оливен.
-Эти смелые ребята - я имею в виду экипаж брига (ты подумай сам, бороздит Средиземное море, где кишат пираты Магриба на двухмачтовом суденышке с десятью пушками...)
-А это мало? - спросил Оливен.
-Это всего ничего, - усмехнулся де Гиш, - Шли во Францию и захватили нашу почту. Ну, а кое-кто из беглецов встретился с моим человеком, и мой приятель послал сообщение. Парень этот был у меня.
-А почта? - спросил Оливен.
-Почта еще в пути. Ибо мой заморский гость добрался до Парижа быстрее, чем мешки с письмами наших и груз кофе. Что ему! На коня - и вперед!
-А что было в этом сообщении?
-Все хорошо. Подробности потом. Да ты представь, какая была суматоха, когда встретились эти корабли!
-А я могу поговорить с вашим путешественником? - спросил Оливен.
-Черт возьми! - заметил де Гиш, - Поговорить-то ты можешь, но сна лишишься после его "путевых впечатлений".
-Мусульмане.... Эти пираты действительно такие кровожадные как асасины?
-Хуже, друг мой, хуже! Удар кинжала - мгновенная смерть - пустяк! Недаром такой удар называют "ударом милосердия". Я, зная твою нежную душу, не собираюсь посвящать тебя в перипетии этой драматической Одиссеи.
-Вот попали! - всплеснул руками Оливен, - Но, граф, если судно... этот двухмачтовый бриг - отпустили во Францию, то
из-за чего воевать? Они же пошли на уступки, выполнили волю нашего короля.
-Этот бриг только повод, наивный ты мой! ВОЙНА ИДЕТ
ИЗ-ЗА БОЛЬШИХ ДЕНЕГ. Да и хороши бы мы были, если бы повернули назад. А поводов и без злополучного брига достаточно, даже ты, и то знаешь.
-Даже я, и то знаю, - вздохнул Оливен, - Но я знаю также и то, что покоя я лишился уже давно. И без жутких рассказов вашего путешественника.
