Алексеева Марина Никандровна : другие произведения.

Первое апреля. Часть вторая. Протеже коменданта. Гл. 10. 11, 12. 13

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    "Первое апреля". Часть вторая. "Протеже коменданта". Глава 10. Все едят, кроме главного героя. Глава 11. Кожаные жилеты. Глава 12. Все опять едят, кроме главного героя. Глава 13. Госпожа Фортуна изволит шутить. Несмотря на нехорошую компанию, в которой оказался наш герой, ему не изменяет чувство юмора и напускная бравада.

   Первое апреля.
   Часть вторая. Протеже коменданта.
   Глава 10. Все едят кроме главного героя.
   Рауль сидит на койке в каморке медиков, а те - хирург и доктор - вполголоса беседуют. Офицер и охранники позевывают, скучают, лениво перебрасываются репликами, смысл которых можно выразить одной фразой: "Скорее бы закончилась эта бодяга". Арестант согласен со своими конвойными, и он хочет, чтобы "бодяга" поскорее закончилась, но, как ни старался он ускорить события, давая столь губительные показания против себя, сейчас он не чувствует, что он - хозяин своей судьбы. На арестанте короткие белые штаны с кружевами, прочая одежда свалена в кучу на стуле, он устал, его клонит ко сну, он зевает, встряхивается и опять... зева-а-ает.
   -Только не вздумайте заснуть здесь, - бормочет старый хирург, - Мы еще не закончили.
   -Ну, там-то ему спать не дадут, - говорит толстый врач, - Так что мы решим?
   И они продолжают свою беседу, отодвинув в сторону тарелки с недоеденным обедом и бокалы с недопитым вином - этому приятному занятию помешало появление узника с конвоем и затянувшаяся дискуссия о состоянии здоровья арестанта, которая последнего весьма раздражает. Эти лекаришки говорят о нем в его присутствии в третьем лице, а, в конце концов, все-таки подпишут вердикт, который отдаст узника 13-й камеры Бастилии в руки палачей, или, вернее, в лапы палачей... Фрике не зря употребил слово "лапы", говоря о палачах.
   Старый хирург шелестит бумаги. Дело о дуэли в Венсенском лесу обрастает новыми документами. Вот развели писанину! Если бы
   он знал, что процесс так затянется, что его будут так мурыжить, он не сдался бы полиции, а вступил с ними в неравный бой - хотя бы для виду, дал бы себя убить, пусть потом гасконец ругается, но зато все уже было бы для него кончено.
   Доктор подходит к арестанту.
   -Займите прежнее положение, - велит он, - Э-э-э, молодой человек, вы опять задремали? Ложитесь, как лежали, слышите, что вам говорят?
   Арестант вытягивается на коке.
   -Пульс в норме. Зрачки слегка расширены. Высуньте язык! Что ж, коллега, несмотря на ваши доводы, я нахожу, что молодой человек в добром здравии и нет никаких оснований, чтобы отменить... гм... испытание.
   -А я нахожу, - возразил хирург хмуро, - Рана на руке. Вас беспокоит ваша рука, виконт?
   -А то вы не знаете, - проворчал виконт, - Сами же перевязывали утром. И микстурами то и дело пичкаете.
   Толстый доктор подбежал к "уважаемому коллеге", и медики снова зашептались.
   -Вы знаете, коллега, что комендант покровительствует виконту, и я не хочу лишиться расположения господина де Безмо. И, кроме того, мой профессиональный долг... врачебная этика... Рана еще не зажила, и это варварское постановление противоречит моей совести.
   -Вы знаете, коллега, что над комендантом есть король. Вы знаете также, что Его Величество каждый день просматривает материалы процесса... и я не хочу лишиться расположения Его Величества. Парень, в сущности, здоров, и мой долг перед королем позволяет мне подписать необходимый документ. Надеюсь, я убедил вас? А вы хотите себе проблем на старости лет из-за этого дуэлянта?
   -Как ни жаль, коллега, но и мне придется признать молодого человека здоровым. Остается решить вопрос о... вы понимаете? Род испытания предоставили выбирать нам.
   Хирург подошел к арестанту - тот хотел, было сесть, но ему не разрешили. Оставалось только лежать и смотреть в потолок.
   -Не напрягайтесь, - сказал ему хирург, - Себе же хуже делаете. Здесь больно? - он щупает живот узника.
   -Нет. Нигде не больно. Отстаньте!
   -А рука? Больно?
   -Да.
   -Увы, виконт, вынужден вас огорчить... ваша рана на руке не дает оснований...
   -...для отмены пытки, - договорил Рауль, презрительно усмехнувшись.
   -Встаньте, пожалуйста, - тихо попросил хирург.
   Рауль поднялся.
   -Подойдите сюда, ближе к свету. Ногу сюда поставьте. Вот на эту скамеечку.
   Старик присел на четвереньки.
   -Теперь левую... Ступайте на место.
   "Как собаке: место!" - с досадой подумал арестант и спросил:
   -На какое "место"?
   -Где сидел, не понял, что ли?! - рявкнул толстяк, - Что запишем, коллега?
   -Ну... пишите "здоров". Но я внесу примечание о ране на правой руке, нанесенной холодным оружием господина де Сент-Эньяна.
   -А рекомендации, коллега? - напомнил толстяк.
   -Рекомендации? Палачам? - вздохнул старик.
   -Его Величество предоставил на наше усмотрение... Король полагает, что мы достаточно компетентны, чтобы...
   -Чтобы выбрать подходящий вид пытки для этого мальчишки? - вздохнул хирург? - O tempora, o mores!*
   ..................................................................................................................
   * O tempora, o mores! - О времена, о нравы! ( лат).
   ..................................................................................................................
   Латинская цитата вызвала на грустном лице виконта улыбку понимания. Он не удержался, чтобы ответить гладиаторским девизом:
   -Morituri te salutant.*(Ну, ведь хочется оставить за собой последнее слово!)
   ..................................................................................................................
   *Morituri te salutant - идущие на смерть приветствуют тебя. (лат).
   ..................................................................................................................
   Старик подошел к нему, взъерошил волосы и, слегка обняв, прошептал:
   -Не падай духом, мальчик.
   "Мальчик" очень хотел показать, что он ничего не боится, и растянул губы в улыбке.
   -Коллега! Оставьте свои любезности, закончим дела - жаркое почти остыло.
   -Иду-иду, - вздохнул старик и вернулся к столу.
   -Пора заканчивать. Пишите свое заключение.
   -Пишите сами.
   -Ну, что мы решим? "Сапожки"?
   -Ни в коем случае. Вы знаете предписание Его Величества на завтрашний день. После ваших "сапожек" молодой человек не сможет ходить. А это противоречит программе на завтра.
   "У них тут целая программа. "Сапожки", наверно, не что иное, как чудовищные "испанские сапоги" - какие-то там доски с клиньями. Не сможет ходить. Вот влип!" - ужаснулся Рауль.
   -Ваши предложения, коллега?
   -Вода, - тихо сказал хирург.
   -Чрезвычайная, разумеется?
   -Обыкновенная. Чрезвычайную... не выдержит.
   -Но нужно все выяснить... Но король выказал пожелание...
   -Если королю угодно, чтобы завтрашнее заседание прошло по намеченному плану, ему придется примириться с моей резолюцией.
   -И вы полагаете, что преступник оправится к завтрашнему заседанию?
   -Частично. Молодой человек крепкого телосложения, и, полагаю, оправится после перенесенного испытания.
   -Так и запишем, - сказал толстяк, - Ваша подпись, коллега.
   Хирург расчеркнулся.
   -Вы тоже подпишитесь.
   -Я? Я должен пописать бумагу, которая отдает меня в руки ваших палачей в нарушение всех моих прав? - тут уж арестант возмущенно фырнул.
   -Вы подпишете другой документ, - терпеливо объяснил старик.
   -Какой еще?
   -За вас все уже написали. Вам только подписать. Читайте!
   Смысл очередного документа был в том, что у узника камеры N 13 нет жалоб на состояние здоровья.
   -Ну и волокита, - насмешливо сказал арестант N 13, - Может, мне еще надо написать прошение типа: "Я, такой-то, такой-то прошу подвергнуть меня пытке таким-то таким-то способом"?
   -Рад, что остроумие вам не изменило. А сейчас выпейте, пожалуйста, микстуру.
   -Какую еще микстуру? - подозрительно спросил доктор.
   -Я прописал. Чтобы рана скорее зажила. Пейте же!
   Рауль взял стакан. По цвету, микстура явно отличалась от той, которую он принимал по рекомендации старика. "Эх, если бы это было питье, подобное тому, которым падре Лоренцо усыпил Джульету! И я сейчас упал бы, погруженный в сон, подобный смерти. А еще лучше - яд. Старичок оказал бы мне великую услугу. Но на такой риск дед не пойдет. Тоже жить хочет... И все-таки держится за свое место в этой тюряге, бедняга. А если бы это питье превратилось в яд... Если бы Иисус сотворил это чудо, подобно тому, как превращал воду в вино на свадьбе в Кане Галилейской..." Он опустил глаза, смотря на тоненький золотой католический крестик на груди - этот талисман у него не отобрали. Безмо то ли не заметил, то ли не захотел заметить. "Лекарство - в яд? Бог такие метаморфозы не делает, разве что дьявол. Вот дьявол может сделать такой фокус. А душа - слишком дорогая цена. Моя грешная душа все же принадлежит Богу, а не дьяволу".
   Он залпом выпил весь стакан. Старик обнадеживающе подмигнул. Вкус был другой, горьковатый и терпкий. Рауль догадался, что старик дал ему какое то снадобье, которое может помочь ему в камере пыток. Успокаиващее? Укрепляющее? А может, снотворное, и он заснет, когда все это начнется, а они не смогут его разбудить? Или что-то иное?
   -Все, мы закончили. Забирайте заключенного.
   -Один из вас должен присутствовать,- напомнил офицер.
   -Я подойду, - сказал старик, - Быть может, моя помощь понадобится.
   -Не может быть, а точно, - заметил "коллега", - Я заменю вас в следующий раз.
   Арестант направился к стулу, где лежала его одежда. Его остановили.
   -Что вы собираетесь делать?
   -Одеться, черт возьми! Я замерз, пока сидел тут почти голый!
   -Как вы еще наивны! - покачал головой старик.
   -Почему это?
   -Там вам одежда не понадобится, - сказал толстяк, - И, ручаюсь, сударь, вы там не замерзнете. Никуда не денутся ваши вещи.
   -А вдруг денутся? - спросил виконт, решив напоследок эпатировать медиков Бастилии вызывающим тоном.
   -Как? Ты что это хамишь ученым докторам, дворянчик? - возмутился толстяк.
   -Господин виконт изволит шутить, - объяснил старик.
   -Нашел время шутить, - пожал плечами "ученый доктор", - Ты уже дошутился.
   -В Бастилии никогда ничего не пропадает - это одна из максим господина де Безмо, - сказал Рауль самым беспечным и насмешливым тоном. "Но я-то ПРОПАЛ! Чувство юмора, не оставляй меня, не изменяй мне - ты ведь не женщина!!! Оставайся со мной... до конца".
   -Вот именно... Когда все закончится, тебя приведут... или принесут сюда и помогут одеться, - снисходительно заметил толстый ученый доктор, - Да здесь совсем рядом, в двух шагах...
   "ПРИНЕСУТ! ВОТ ВЛИП!"
   -А теперь продолжим наш обед, дорогой коллега, - сказал толстяк, - Надеюсь, этот шутник дуэлянт не заставил вас лишиться аппетита? Что поделаешь, служба! Ваше здоровье! - он поднял бокал.
   -Ваше, - кивнул хирург, однако, не чокаясь с "коллегой".
   -Эх, - проворчал он, - До каких только безумств не доводит любовь юнцов, подобных нашему узнику!
   -Сам виноват, - равнодушно ответил "ученый доктор", обгладывая куриную ножку, - А вам, почтенный, пора бы давно привыкнуть к таким сценам.
   -Пора, да все никак не могу, - произнес старик, допивая бокал со словами: "Да поможет Бог бедному мальчику".
  
   Глава 11. Кожаные жилеты.
   (Все жаргонные слова в этой главе из изданных русских переводов баллад Франсуа Вийона).
   Конвойные довольно бесцеремонно схватили арестанта и потащили вниз по ступенькам.
   -Эй, полегче! - попытался воспротивиться узник, - Я же не оказываю вам сопротивления, какая муха вас укусила?
   Его возмутила перемена обращения с почтительного на грубое. Но солдаты игнорировали его протест и продолжали тащить беднягу по ступенькам.
   -Сударь, да скажите же им!
   -Заткнись! - рявкнул офицер.
   Рауль замолчал.
   "Вот уж верно - по одежке встречают, - подумал он,- Без моих красивых тряпок я вроде уже и не я, а какой-то оборванец. А я-то еще
   считал произволом и тиранией все строгости, продиктованные злобой Людовика - запреты прогулок, свиданий, перписки и прочих радостей бедных узников. Вот теперь начинается настоящий произвол. А что стоило хирургу-старичку, вроде бы такому любезному, образованному и добродушному, написать другую бумагу, и мне с поклоном вернули бы мои вещи и препроводили в прежнюю камеру с фатальным номером 13. Что ему стоило? Места в Бастилии - вот что ему стоило. Эх, люди!"
   Путь был короткий. Обитая железом, дверь тяжело заскрипела.
   -Наконец-то пожаловали! А мы уж заждались!
   "Так вот как выглядят палачи Бастилии! Что за отвратительные рожи", - подумал Рауль, содрогнувшись от отвращения.
   -Да лекаря развели бодягу, - объяснил офицер, - У мальчишки знатные покровители, и - вы понимаете.
   -Понимаем, понимаем. Но и враги не менее знатные, это мы тоже понимаем. Давайте его сюда.
   Узника провели за железную решетку.
   Здоровый мужик зверского вида в кожаном жилете и таких же штанах стоял подле стола с бумагами. Видимо, он был здесь за главного. Рауль вспомнил викинга Рагнара Кожаные Штаны. Нет, все же жестокий викинг не был таким уродом.
   Двое других, экипированных подобным образом, прервали свое занятие - игру в кости.
   Главный плюхнулся за стол, закинул ногу за ногу.
   -Из-за этого фраера поднялся такой кипиш?
   Видимо, бастильский палач хотел сказать: "это и есть знаменитый преступник, из-за которого поднялся такой переполох". Но выражать свои мысли на литературном французском языке он не привык вследствии скудости интеллекта и отсутствии элементарного образования и воспитания ботал по фене.
   -Арестант номер тринадцать, - официально сказал офицер, - Вот документы.
   -Из-за этого дворянчика дал дуба Сент-Эньян, кореш короля?
   -Читайте, здесь все написано. Молодой человек имел несчастье заколоть на дуэли господина де Сент-Эньяна, близкого друга Его Величества.
   Скорее всего, верзила за столом был неграмотный, он отодвинул бумаги и спросил Рауля:
   -Легавый сказал про тебя правду, пацан?
   -Вы ко мне обращаетесь, заплечных дел мастер? Да, вам сказали правду.
   -Ты завалил как лоха из-за своей марухи другана Людовика? Так тебе хана! Мокруха! Ну и шухер был в Лувре, небось.
   -Это была дуэль, - пленник не удержался, чтобы поправить главного палача, и тут же пожалел о своей несдержанности - стоит ли
   снисходить до объяснений с этим сбродом!
   -Один хрен!- махнул рукой главный, - Мне по фигу ваши барские заморочки. А дуэль была из-за марухи, верно я говорю, малый?
   Арестант промолчал, слегка покраснев.
   -Ты чо, пацан, в натуре, язык проглотил?
   -Я не желаю отвечать на ваш вопрос.
   -На ваш вопрос ответили румяные щечки нашего красавчика, - ухмыльнулся офицер полиции.
   -Ну и дура же твоя телка, я тебе скажу, - и вдруг сказал на нормальном языке: - Ну, с вами все ясно, господин, - и опять перешел на арго, - Ништяк!
   -...
   -Молчи, молчи. Крутого из себя строишь? Бьюсь об заклад, мои кореша сделают тебя более разговорчивым. Займитесь им, ребята!
   "Ребята" лениво поднялись со своих мест и связали арестанту руки.
   -Покрепче, ребята, покрепче. Ты нас не облапошишь, удалец, не на таких нарвался. Зырь, не зырь, не слиняешь отседова.
   Помощники главного старались вовсю. "Похоже, я попал в руки мастеров своего дела", - печально подумал пленник.
   -Смотри-ка, а шнырь и не заорал, терпеливый, однако, - уважительно-насмешливо заметил главный, - А с виду-то не скажешь. Что скажете? - спросил он полицейского.
   -Этакий изнеженный барчонок - штанишки с кружевами, кудряшки, мордашка такая смазливенькая, краснеет как девочка. Это становится интересным.
   Подобная характеристика вовсе не польстила узнику, и он решил прибегнуть к своей защитной маске - нахального фанфарона.
   -Впечатление обманчиво! - сказал он с вызовом.
   Главный палач усмехнулся, качая головой.
   -Проведите вашего гостя по всему помещению и объясните, что к чему. Бьюсь об заклад, к концу этой прогулки у юноши поубавится гонора, - предложил полицейский.
   -Пожальте-с! - с издевательским поклоном сказал первый помощник, длинный, с перебитым носом. Второй держал концы веревки, которой были связаны руки арестанта.
   -А теперь ознакомьте меня с бумагами, - обратился главный к полицейскому офицеру. Ясно как день - палач не умел читать. Но узнику от этого было не легче.
   -Здесь темно, ни черта не разберу, - пояснил главный. (Он употребил более крепкое слово, чем черт).
   Офицер королевской полиции усмехнулся и прочел: "Предписание чрезвычайного королевского суда государственной крепости Бастилии Его Величестсва Короля Людовика Четырнадцатого относительно заключенного номер тринадцать, г-на виконта де Бражелона, адъютанта его светлости герцога де Бофора, обвиняемого в убийстве г-на де Сент-Эньяна...
   Рауль не удержался от язвительного комментария:
   -Я же говорил: бумаги у вас тупые. Можно понять, что герцога де Бофора обвиняют в убийстве г-на де Сент-Эньяна.
   -Будете говорить, когда вас спросят! - отрезал полицейский.
   Но имя Бофора заставило главного задумчиво почесать нос.
   -Если братва Бофора наедет на меня за пацана...- пробормотал главный, - задумчиво почесывая нос, - На хрена это писать было?
   -Адвокат очень настырный попался, он настоял.
   -Ну и дурень, сам на котлетки угодит. А малый еще прикалывается. Но Бофор крутой... да, крутой...
   -"Крутой" Бофор уезжает покорять арабов по приказу короля со всей своей "братвой", как вы изволили выразиться.
   -А! Так Бофор решил слинять? А чего ему в Паруаре мудохаться. Тогда поздняк метаться.
   Главный махнул рукой своим помощникам, чтобы те отвели узника подальше.
   -"..."Вышупомянутый г-н де Бражелон был доставлен в крепость 1 апреля 1662 года в 10 часов вечера. Сведения о заключенном N 13: 25 лет, не женат, вероисповедание католическое, особых примет нет, брюнет, глаза синие.."
   -Вы потише, - сказал главный офицеру.
   -Привычка, - понизил голос офицер полиции.
   -Коллега, - иронически усмехнулся узник, - Тоже привык... командовать.
   -Вы, сударь, в первый раз в тюрьме?
   Арестант кивнул.
   -И, конечно, не знакомы со всеми этими механизмами? - спросил второй.
   -Нет, я полный профан во всех этих милых штучках.
   Он хотел дернуть рукой, мысль опередила действие - описать рукой широкий полукруг, охватывая цепи, крюки, вервки, кольца, петли и прочие, внушающие далеко не оптимистические чувства предметы. Но руки его были связаны, и от резкого движения узел затянулся еще сильнее.
   -Не дергайтесь, сударь, себе дороже, - посоветовал парень, державший веревку, - Идите за мной смирненько, как барашек на веревочке.
   "Только это и остается", - вздохнул Рауль.
   -А мы с приятелем восполним пробел в вашем образовании.
   Помощники главного палача выражали свои мысли лучше начальника. Но если они интеллектом и превосходили его, по их рожам выпивох было ясно, что это опустившиеся люди, совершенно деградировавшие. Господин виконт, к своим двадцати пяти годам свободно изъяснявшийся на европейских языках, при всех своих талантах и эрудиции, в первые минуты прогулки по камере пыток не сразу нашелся, что ответить своему провожатому. При всей своей находчивости и смелости, он растерялся, и ему понадобилось несколько минут, чтобы настроить себя на тон, который казался ему наиболее правильным в общении с "мерзкими живодерами", - так он мысленно называл своих спутников.
   Он рассеянно слушал комментарии своего провожатого, но смысл его слов лишь частично доходил до его сознания. Он словно примерял маску за маской, выбирая свою роль, обдумывал линию поведения. "Я, конечно, могу показать свои истинные чувства - отвращение и негодование. И сказать, что вся эта мерзость, весь этот отвратительный палаческий инвентарь меня абсолютно не интерсует. А когда дойдет до дела... до применения "инвентаря" на практике... Что ж... Бог не выдаст, свинья не съест. А может, они меня только пугают? И не будет ли наивным такое поведение?" До него донеслись обрывки диалога палача и полицейского. Полицейский показал палачу какие-то документы, тихо их комментируя. Рауль насторожился. Чувства его были обострены, и, хотя собеседники говорили очень тихо, ему удалось расслышать, что случай этот чрезвычайный, и личное распоряжение Его Величества позволяет, несмотря на то, что обвиняемый дворянского происхождения, как в деле графа де***, обвиненного в ****и казненного на Гревской площади в 1574 году, а также в деле маркиза де ***, обвиненного в*** и казненного в Нанте в 1626 г, правда, последний, в отличие до графа де*** сдал всех заговорщиков кардиналу де***. И совсем недавний пример, когда фаворит покойного короля, маркиз де*** в 1642 году... И прозвучали весьма известные имена.*
   ..................................................................................................................
   * Граф де Ла Моль, маркиз де Шале, маркиз де Сен-Мар.
   ..................................................................................................................
   -Так что пусть адвокат не залупается, - пробормотал палач, - Типа мы закон нарушили два раза. Дворянин - так малява короля есть. Раненый - так медики накарябали свою бумагу. Ништяк!
   х х х
   -Да вы, похоже, меня не поняли?
   -Понял, понял. Чрезвычайно занимательно. Валяйте дальше.
   Это меня весьма развлекает. Скучно же в каталажке. Что имеется еще в вашей живодерне?
   Кажется, он нашел верный тон. Так и надо с ними держаться. Преодолев ужас и отвращение, вооружившись лицемерным нахальным любопытством, а, иногда просто прикинувшись простачком, чуть ли не идиотом, Рауль отвечал своей, то остроумной, то циничной репликой из Вийона, то просто ставил в тупик своих "гидов". Те озадаченно пялились на своего пленника - кудяш ботал по фене, как заправский кокийяр. Но это все благодаря книге баллад Франсуа Вийона, которую издатель Фрике продавал в Сорбонне из-под полы верным людям... Книга, разумеется, была предана анафеме и сразу же запрещена, и это повысило ее популярность.
   Игра в пропащего парня начала его забавлять, он вошел во вкус, и, видя озадаченные рожи "живодеров", внутренне торжествовал.
   -Остороженее, сударь, вы чуть не упали. Смотрите под ноги. Вы чуть не угодили в желоб для стока крови.
   -А вы предупреждайте, я не могу смотреть сразу вверх и вниз! Я следил за вашим рассказом. О дыбе.
   Узнав предназначения желоба и отверстий в полу, некоторые узники Бастилии грохались в обморок на каменные плиты. Но сейчас, похоже, кожаные жилеты столкнулись с крепким орешком. Он развязным тоном заявил, что они плохо справляются со своими обязанностями, и не ему, а им нужно быть повнимательнее.
   -Да либо ты, сударь, дурак, и не понял, куда попал, либо нечто сверхъестественное.
   -Отлично понял. Льщу себя надеждой, что я нечто сверхъестественное, - все так же развязно ответил Рауль.
   -Нас не проведешь. Парень просто хорохорится. Пожалуйте дальше! Сейчас мы покажем вашей милости испанские сапожки.
   Вам объяснить, как их обувают?
   -Так вы, мужики, тут из-под полы контрабандными ботфортами подторговываете? На фига мне ваши - я в самой Испании себе ботфорты купил. Из кордовской кожи! Класс! Век не сносить.
   -Да он тупой!
   -Ни хрена, тупой, прикольный парняга. Ты вникай, если не догоняешь...
   Выслушав леденящее душу объяснение, арестант фыркнул и сказал:
   -А вы еще и сапожники? Теперь до меня дошел смысл выражения "пьет как сапожник". После такой работы просто необходимо выпить. Да что там - выпить! Напиться! В хлам! В сиську! И об этой вредной привычке говорит лиловый нос моего поводыря.
   -А не желаете примерить наши сапожки?
   -Вы уже начинаете? Без вашего начальника?
   -Нет, сударь, я просто хочу вам поподробнее вам объяснить.
   -Да я понял, не затрудняйтесь, право. Вы слишком любезны, господа костоломы.
   -Рады доставить вам развлечение. Позвольте ножку, господин. Красивая у вас ножка, прям как у девушки.
   "Не то, что твоя лапа", - подумал Рауль.
   -Так слушайте. Такая вот красивая стройная ножка помещается между двух дощечек...
   "А я считал нашу страну центром европейской цивилизации... Какая дикость! И это не в инквизиторской Испании, не в Англии времен террора кровавого Нола, не в варварской заснеженной России, не в дикой деспотической Турции, а во Франции, при Людовике Четырнадцатом! В наше время! В Семнадцатом Веке!"
   -Ну, вы поняли, что ножка, побывав в такой обуви как наши "испанские сапожки", уже не будет такой красивенькой и изящненькой...
   -Бедняги, - сказал виконт с лицемерным сочувствием, - Такая, с позволения сказать, тяжелая работа, а ведь, наверно, мало зарабатываете?
   Парни опять тупо переглянулись. Дворянчик ничуть не испугался, а даже их пожалел.
   -Не так уж мало. Но на такие шмотки с кружевами, вроде ваших, да на золотые кресты, конечно, не зарабатываем.
   -Шматье мое стырить хотите? И золотишко? Суки вы тогда.
   -Да ладно, не ерепенься.
   -"Ручонки, пацанва, укроти и посиди тихонько взаперти".*
   .............................................................................................................
   *Ф. Вийон. Баллада VIII.
   .............................................................................................................
   -Да мы ничо. Коли сам Безмо тебе чарочку подносит. Ты клевый. Но если скажут - извиняйте, господин.
   -А бросьте вы это к чертям! Здесь же стремно. Идите лучше на службу к турецкому султану. Там - бьюсь об заклад - ваша профессия будет более востребована. А у нас вы, в конце концов, останетесь без работы. Я, может быть, ошибаюсь, и у вас от клиентов отбоя нет. Но, скорее всего, я не ошибаюсь. Вот и инвентарь ваш в негодность приходит. Цепи заржавели. А это, - он пренебрежительно поддел ногой фрагменты конструкции "испанские сапоги", - доски трухлявые, фи, гниль какая-то!
   -Вы правы, сударь наше ремесло приходит в упадок.
   -Так что вы в Париженции* тусуетесь? Вперед, в Турцию! "На дело, жохи! Ночь без балдохи - вот лучшая для нас пора. Кирнем немножко перед дорожкой и за душник возьмем бобра".** Наживете себе миллионы. "Бегите, цуцики, прибавьте прыти!"***
   ................................................................................................................
   *Париженция, далее Паруар - название Парижа на арго в переводах баллад Вийона. Здесь и далее баллады Вийона цитруются по изданию Франсуа Вийон. Я знаю все, но только не себя. М. "ЭКСМО-ПРЕСС".1999. ( Первое издание "цветных баллад" Вийона на русском языке в разных переводах).
   *Ф. Вийон. Баллада III.Перевод Ю. Корнеева.
   **Ф. Вийон. Баллада Х.
   ................................................................................................................
   -Так они ж язычники.
   -А вы называете себя христианами? - насмешливо спросил Рауль.
   -Мы добрые католики!
   -Вижу, какие вы "добрые".
  
   Глава 12. Все опять едят, кроме главного героя.
   "А ведь пока еще не вы меня раскололи, а я вас, - подумал Бражелон, испытывая нечто вроде горькой радости, - Вы сидите без работы, быдло, профессия палачей, костоломов, пытателей невостребована во Франции Семнадцатого Века. Какими бы омерзительными ни были эти дыбы, хлысты, цепи, испанские сапоги - они выходят из употребления. А какая профессия у нас популярна? Актеры, художники, поэты - они гребут бешеные деньги у господина Фуке. Так, во всяком случае, народ болтает... И моя профессия, надеюсь, весьма популярна - была, есть и будет".
   В это время консультация офицера главному палачу подошла к концу.
   -Итак, мы исчезаем, - сказал офицер, - Я сдал вам заключенного, теперь ответственность за господина виконта на вас. Инструкции вы знаете. Извольте расписаться.
   -Где? Я стал плохо видеть.
   -Здесь, - усмехнулся офицер, - Крест поставьте, и будет с вас.
   Палач "расписался".
   -Когда нам подойти за преступником? - спросил офицер.
   -Тэ-э-кс, ща прикину. Ну, если мы за час похаваем...
   -Обеденный перерыв закончится через час.
   -Тогда... через два часа...
   -За час вы справитесь?
   -Вы меня не уважаете, сударь. Чтобы мы - да не справились с этим юнцом?
   -Солдаты понадобятся?
   -Нет, - усмехнулся главный, - Мои ребята знают свое дело. Уверяю вас, у нас дворянчик разговорится.
   -Так. Значит, мы успеем заглянуть в наш кабачок и заморить червячка.
   -Успеете, господин офицер, конечно, успеете.
   -Желаю удачи, - ухмыльнулся полицейский.
   -И вам того же, сударь, - напутствовал палач.
   Охрана удалилась. Рауль остался один со своими мучителями.
   -Ну, что, виконт, как бишь тебя, будешь говорить?
   Рауль молча покачал головой.
   -Вы все ему показали?
   -Почти все. Это вот не успели, - "поводырь", не выпуская из рук веревки, мотнул головой в сторону какого-то длинного стола.
   -А, это самое главное. Ну, дворянчик, на тебя произвело впечатление мое заведение?
   Рауль изо всех сил старался казаться спокойным и не показывать ужас и возмущение. Ужас, который ему внушило "заведение" главного, и возмущение обращением на "ты" этого быдла. Он терпеть не мог слова "дворянчик", применительно к людям благородного происхождения вообще, и к себе - в частности. Раньше его трясло от ярости, когда он слышал, что их называют "дворянчиками". Правда, де Гиш успокаивал его и рассудительно объяснял своему более юному и более эмоциональному товарищу, что за таким, вроде бы уничижительным словечком, скрывается зависть простолюдинов, не имеющих гербов и славной частицы "де" перед фамилией, завоеванной мечами их предков-рыцарей. Впрочем, в те годы в их лексиконе отсутствовали арготизмы, а плебеями они иногда за глаза могли назвать и дворянина, если этот дворянин не соответствовал их представлению о благородном человеке, де Вард. например...
   х х х
   -Дерьмо, - сказал он презрительно, - И заведение твое - дерьмо, и сам ты - дерьмо.
   -Тэкс. Это я тебе припомню. Ты у меня заверещишь, как заяц. Расколем сучонка! Запросто! А скажи-ка, тебя, наверно, разбирает любопытство, ведь хочется знать, что мы с тобой сделаем?
   Арестант обвел выразительным взором помещение, уставленное зловещим инвентарем, плетки, цепи и не снизошел до ответа палачу.
   -Я удовлетворю твое любопытство. Вот, читай, - главный сунул Раулю под нос бумагу, где он "расписался".
   -Ну, понял?
   -Вы собираетесь применить ко мне пытку водой?
   -Да, красавчик, ты правильно понял.
   -Я читать умею с пяти лет, в отличие от вас, - не удержался Рауль от очередного дерзкого замечания. Он понимал, что совершает глупости, раздражая палача своими дерзостями, это только ухудшит его и без того отчаянное положение. Но он ничего не мог с собой поделать. Такой уж характер.
   -Тэкс. И это тебе зачтется, щенок. А теперь смотри сюда, - он довольно бесцеремонно ухватил пленника за подбородок и показал на скамеку, где стояли ведра и кувшины.
   -Вот это ведерочко. Его ты должен выпить. Правда, это обыкновенная пытка. А если будешь рыпаться, получишь добавку.
   -Мне столько не выпить, - ужаснулся Рауль, мысленно прикинув емкость "ведерочка". Литров десять как пить дать.
   -Придется, дворянчик, придется. Не захочешь, мы поможем.
   -Я лопну.
   -Не лопнешь. А просто нам все расскажешь. Может, сразу заговоришь?
   -Вот этого вы не дождетесь!
   -Глупец! У меня здоровенные быки раскалывались после пары кувшинов, а ты надеешься выдержать хотя бы обыкновенную пытку до конца? Да ты запищишь после первого же кувшина. Один заключенный, узнав, что ему грозит пытка водой, в отчаянии отрезал себе язык. Но мы нашли выход: ему пришлось писать ответы на вопросы.
   -А если бы он был вроде вас - неграмотный? - опять съязвил Рауль.
   -Тогда кирдык, - сказал палач, - Докумекал? И все-то ты нам расскажешь, молокосос.
   -Вы оскорбляете меня таким предположением. А могу я поинтересоваться, сколько кувшинов помещается в вашем ведерочке?
   -Около четырех.
   "Двойная норма здоровенного быка. А я не слабак, конечно, но никогда не был здоровенным быком". Презрительная улыбка на этот раз не получилась. У пленника дрогнули губы. Он прикусил губу и закрыл глаза.
   -Ну, одумался? Будешь говорить?
   -Нет.
   -Понимаешь, дворянчик, мы на работе.
   -На отвратительной работе!
   -Тэкс, - сказал главный, - Зря ты так невежливо со мной разговариваешь. Себе вредишь. Так о чем бишь я? Я не хочу, чтобы из-за такого сопляка у меня были неприятности по службе. Моя работа - заставлять преступников давать показания, и до сих пор я с ней справлялся.
   -Это до сих пор!
   -Да здесь персоны поважнее тебя хныкали как девчонки. Подумай хорошенько.
   -Я подумал. Я вам ничего не скажу.
   -Будешь упрямиться, получишь добавочную порцию. Водички нам не жалко.
   -Вы очень щедры. Забавно! У меня вздуется живот как у беременной женщины!
   -Только ты родишь нам признание.
   И благовоспитанный аристократ ответил на это предложение палача грубейшим ругательством. Он послал его в одно очень неприличное место.
   -Все, сопляк, у меня лопнуло терпение, - сказал главный, - Все соберутся через час. Если бы ты вел себя благоразумно, ты мог бы в ожидании господ чиновников спокойно сидеть тут в обществе кувшинов, а мы бы так же спокойно обедали...
   -Вы тоже собираетесь обедать? - спросил Рауль, почувствовав резкий голод. Правда, голод он ощутил, еще увидев недоеденный обед врачей, но сейчас ему особенно захотелось есть. И, к своему ужасу - пить.
   -Кушать хочется? - спросил главный, - Болван, перед пыткой есть нельзя. А мы покушаем...
   -Чтоб вы подавились свой жратвой! - выразил пожелание Рауль, и добавил вийоновскую строчку: "Коль дешева жратва у вас, так это не жратва".*
   ..............................................................................................................
   *Ф. Вийон. Баллада XI.
   ..............................................................................................................
   -Опять грубишь! За все твои слова стоило бы стащить с тебя эти красивые шмотки с кружевами и спустить с тебя шкуру!
   Арестант с ужасом взглянул на стену с плетками.
   -Но я проучу тебя по-другому.
   Веревку, которой были связаны его руки, развязали, кожаные жилеты уложили Рауля на деревянный стол и крепко-накрепко привязали, растянув руки и ноги так, что он не смог шевелиться. В этом мучительном положении он лежал на столе с закрытыми глазами - он зажмурился, чтобы не видеть гнусные рожи своих мучителей.
   -Ну, как? Вашей милости удобно лежать? - издевательски спросил главный, - А... не удостаиваете ответом мерзкого палача, так вы меня, кажется, изволили назвать, господин виконт? Эй, вы там, подтяните веревочки покрепче.
   "Они сломают мне кости", - ужаснулся господин виконт.
   -Это еще не все. Мы потом тебе под спину чурбан запихаем. То-то будет потеха. Когда все соберутся. У нас тут умеют добывать признания у самых упрямых.
   "Не сейчас, и то, слава Богу".
   -И вот что я тебе скажу - раз король хочет знать имена секундантов, он их узнает. И, что бы я с тобой тут ни сделал, мне только на пользу. Король мне только спасибо скажет. А тебе все равно башку со дня на день оттяпают, так что лучше зря не лезь на рога.
   "Не узнает! И, только если уж совсем плохо придется, и они меня тут замучают до смерти, я им выдам напоследок: Суки! Мушкетеры отомстят за меня!" Все равно за мной останется последнее слово. Бофор крутой, а мушкетеры еще круче!"
   Он увидел кувшин в руках одного из кожаных жилетов.
   -Не имеете права... сейчас.
   -А кто узнает? И кто тебе поверит? Открой рот!
   Второй, с лиловым носом, держал в руках воронку.
   -Не артачься, сударь, - сказал он, - Разевай пасть, пока зубы не выбили.
   -Зажми ему нос, - велел главный.
   -Вы бы хоть вымыли свой инвентарь, - не удержался Рауль от последней дерзости.
   -Обойдешься, - сказал кожаный жилет и впихнул в рот арестанту воронку. Рауль попытался отвернуться, но второй кожаный жилет был наготове и крепко ухватил его за уши, поврнув голову в удобное для палачей положение. И несчастного узника тринадцатой камеры подвергли печально известной пытке водой. Его заставили выпить половину кувшина, дали передохнуть, а потом также добросовестно влили вторую полвину.
   -Ну вот, - сказал главный, - Теперь ты знаешь, что тебя ожидает. Это подготовка, так сказать. Лежи тихо, а мы пойдем похаваем.
  
   Глава 13. Госпожа Фортуна изволит шутить.
   "О, Фортуна, насмешливая, коварная и жестокая богиня, когда-то твоя улыбка казалась мне нежным приветом небожительницы, а теперь я с ужасом и отчаянием вижу мрачный оскал смерти. На арго это называется "месса дьявола". Все слуги дьявола, все черти собрались. Одно утешение - хуже уже не будет. Это предел. Это беспредел, так вернее".
   -Время истекло. Вы будете говорить?
   -Конечно, нет.
   -Тогда приступайте.
   -Стойте! - раздался истошный вопль.
   Шум. Топот.
   -Сюда, господин комендант, сюда, - донесся откуда-то издалека голос старика-хирурга.
   В подземелье чуть ли не кубарем влетел де Безмо.
   -Немедленно развяжите моего заключенного! - заорал он, - Слышите, что вам говорят! Не стойте как истуканы!
   -Но предписания, - промямлил главный,- Вы сами изволили подписать.
   -Молчать! Здесь я распоряжаюсь! Какие к черту предписания, если секунданты нашлись!
   -О Боже, нет! - вскрикнул Рауль.
   -Не волнуйтесь, дитя мое, жизни и свободе ваших друзей ничего не угрожает. Они проходят только как свидетели по вашему делу. Да развязывайте же моего заключенного! Ну! Кому говорю!
   -Это правда? - спросил Рауль с сомнением.
   -Клянусь вам! Благодарите своего адвоката! Если бы не он... Ну, вставайте же, виконт, позвольте вам помочь.
   -Что, уроды, обломались? - едко сказал Рауль, - Увольте вы их, господин де Безмо. Посмотрите, какую мерзость они тут развели. Запустили весь инвентарь... Мой отец, граф де Ла Фер, иначе Атос, не взял бы их даже помойку чистить! Он начет этого строгий. Всех к порядку приучил.
   Палач и его помощники застыли с разинутыми ртами.
   -Так бы сразу и сказал,- пробормотал лиловый нос, - А то я думал, в кого это ты такой смелый.
   А Рауль как бы ненароком оступился и опрокинул ведро.
   -Простите... качает, как на палубе во время шторма. Какой я неловкий!
   Еще одно "неловкое" движение - и второе ведро опрокинулось.
   -Право, не знаю, что со мной творится. Шатаюсь, как пьяный... Извините, просто медведь какой-то.
   -Ничего, ничего, они все уберут! А за водой на Сену поедут, - засуетился комендант, - Ну! Что стоите! Берите тряпки, убирайте лужу!
   Кожаные жилеты все так же тупо смотрели на происходящее.
   -Мы ж не знали, что ты.. вы.. сын Атоса. Хулиганить-то зачем! - наконец пробормотал "экскурсовод".
   -А вот у них тряпка подходящая, - заметил Рауль, - Представьте, господин де Безмо, эта ветошь, эта подстилка, на которую не легла бы ни одна уважающая себя собака из нашей псарни, да что я!- и последняя дворняжка со Двора Чудес лечь постеснялась бы, была предназначена для меня... Чтобы я тут, видите ли... отлеживался.
   -Вот мерзость! - вскричал комендант, - Знаете, я сам сюда и не заглядывал. Если бы не вы, виконт, я и не знал бы во что они превратили...
   -Столь важный объект крепости Его Величества короля. Да это жалкие дилетанты, господин комендант. Они, видимо, приняли меня за девочку из монастыря, которая упадет в обморок, едва увидит это, с позволения сказать... оборудование. Но у меня крепкие нервы.
   -Идемте отсюда, виконт, - лепетал толстяк, - Вы сможете дойти?
   -Со мной все в порядке, - ответил Рауль. Охранник по распоряжению коменданта уже притащил его одежду и стоял в почтительном ожидании.
   Госпожа Фортуна сменила зловещий оскал на благосклонную улыбку. Через пару минут пленник, уже полностью одетый, с наигранным сожалением развел руками, обращаясь к недавним своим мучителям.
   -Ну вот, вы опять остались без работы, господа докучные.
   -Идемте, сударь, идемте, - торопил комендант, - Они больше не будут вам докучать.
   Господину де Безмо явно не терпелось покинуть это мрачное помещение.
   -Если пожелаете принять ванну, я распоряжусь.
   -Ароматизировнную, если можно? Вода у них тут какая-то тухлая.
   -Ну и ну, - проворчал главный, - Нам для работы воды не хватает, а преступник будет нежиться в ароматизтрованной ванне.
   Я только в толк не возьму - с чего это комендант так пацана ублажает?
   -Чо ты хошь! Сын Атоса! Вот комендант и старается.
   -А коменданту-то какая выгода от этого?
   -Это не выгода, а память, - сказал де Безмо, - Я не всегда был тюремщиком. И я когда-то был мушкетером. Но вам, скотам, этого не понять. И не для вас я это говорю, сволочи, а для виконта.
   -И зря вы это им говорите. Вернее, при них. А вы вроде недавно говорили мне, что воды не жалко? Когда... чуть уши не оторовали.
   -Негодяи, мерзавцы! Вымыть все до блеска! Я сам проверю! Лично! Не поленюсь и спущусь в пытошную! Идемте отсюда поскорее, дитя мое!
   И тут у узника Бастилии мелькнула дерзкая, можно сказать, хулиганская мысль. Он подошел к конструкции, именуемой "испанские сапоги" и самым непочтительным образом помочился на нее. Старик засмеялся. Даже Безмо, и тот фыркнул.
   -Ты что творишь!
   -Он осквернил наш лучший инвентарь! - завопили кожаные жилеты.
   -Этот инвентарь - гниль, и мой фонтанчик поможет ему поскорее обратиться в труху.
   -Да-а-а, мой юный друг, - промолвил старик, - Ставлю свое жалованье, такого еще не видели эти стены. Fortuna favet fortebus*.
   ...................................................................................................................
   *Fortuna favet fortebus - Счастье способствует отважным. (лат).
   ....................................................................................................................
   -И я того же мнения, - ответил виконт с самым скромным и наивным видом, - Идемте же, господа.
   Комендант не только обеспечил своего арестанта душистой ванной, он накануне утреннего заседания привел парикмахера, вооруженного бритвой, зеркалом и щипцами для завивки. Чисто выбритый и тщательно завитый виконт взглянул на себя в зеркало и удивился, что на внешности его никак не отразились события последних дней.
   -Очаровательно! - ликовал Безмо, потирая руки, - Такого арестанта не стыдно предъявить суду! Вы превзошли себя на этот раз, мой дорогой мастер!
   -О, моя заслуга тут невелика, - скромно возразил бастильский цирюльник,- У господина виконта очень привлекательная внешность.
   "Или, как говорят, смазливая мордашка", - подумал виконт, не без гордости посматривая на свои ухоженные локоны. И все же, привыкнув к комфорту, он оценил эту заботу бывшего мушкетера де Безмо. А вслух сказал:
   -И моя заслуга невелика - у моего отца очень привлекательная внешность.
   Безмо и цирюльник рассмеялись. Улыбнулся и протеже коменданта. Благодаря этой любезности друзья увидят его таким как всегда, а не всклокоченным небритым дикарем.
   -Надеюсь, - сказал он, - Ваши услуги оплачены? Господин комендант, я настаиваю, чтобы вы расплатились из моих собственных денег - не за счет короля.
   -Вы очень любезны, господин виконт, - поклонился бастильский цирюльник, - Я полностью в вашем распоряжении, когда пожелаете, с дозволения господина коменданта.
   -Поэтому я и говорю вам "до свидания", а не "прощайте", уважаемый мастер щипцов и расчески. Полагаю, мне понадобятся ваши услуги еще раз.
   -Да когда угодно, если этот пустяк вам доставит удовольствие! - воскликнул комендант.
   -Я намерен побеспокоить вас еще раз, - повторил Рауль, - После приговора.
   -Обещаю вам, господин виконт, - проговорил "бастильский цирюльник" и как-то очень поспешно стал собирать свои вещи.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   19
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"