Аннотация: Часть первая. "Всадники Венсенского леса". гл. 1-5.
ГЛАВА 1. РАУЛЬ СТРЕЛЯЕТ В КОРОЛЯ.
-Господин Рауль! Кир Великий опять гостей намывает! Как пить дать кто-нибудь пожалует!
Говоривший эти слова молодой человек лет двадцати семи или восьми стоял у высокого окна. Он задергивал шторы, чтобы любопытные, если тем вздумается заглянуть в окна их квартиры, не видели, чем занимается его хозяин. Досуг господина виконта де Бражелона внушал доброму малому серьезную тревогу.
Сам хозяин, очаровательный виконт, несколькими годами моложе слуги, наблюдавшего за котом, весьма комфортабельно расположился в большом мягком кресле, забравшись туда с ногами. /Кир Великий, намывающий гостей, был всего-навсего домашним котом, великолепным холеным лентяем, которого остроумный хозяин назвал так в честь героя романа г-на и г-жи Скюдери, авторов бестселлера XVII века. Полуодетый, в нарядном шелковом халате с замысловатыми узорами - цветами и листьями сложной формы барокко - наш герой рисовал углем на картонке какого-то урода, и именно это упражнение в изобразительном искусстве, занятие вроде бы невиннейшее, заставило верного слугу по имени Оливен задернуть все шторы.
Урод, которого рисовал виконт, получился, тем не менее, не злой и не страшный, несмотря на все старания молодого, с позволения сказать, художника, изобразить нечто мерзкое и отвратительное. Увы! Ни рога и копыта, ни лапы с когтями, ни оскаленные зубы, от которых не отказался бы ни один уважающий себя вампир, не внушали страха. Оливен боялся другого - корона на голове "урода" и мантия с геральдическими лилиями - и ребенку было ясно, что коронованный монстр, которого господин де Бражелон вырисовывал так старательно, не кто иной, как христианнейший монарх Людовик Четырнадцатый.
-Нет, вы только посмотрите на этого плута!
-Невидаль, какая, Кир Великий! - пробормотал виконт насмешливо, продолжая выводить лилии на мантии своего "урода", даже по-детски язык высунул, - Займись лучше чем-нибудь полезным, Оливен. Делом каким-нибудь.
-Я и так занимаюсь делом, господин Рауль, - возразил Оливен. - А вот вы, не сочтите за дерзость - ерундой!
-Важное дело - глазеть на кота!
-Важное дело - рисовать какого-то урода, да еще в короне, - проворчал Оливен, проверяя, надежно ли задернуты шторы.
На реплику слуги виконт ответил насмешливо-грустной улыбкой. Оливен понимающе вздохнул и, смягчив голос, спросил:
-Что вам угодно, мой господин? Какие будут распоряжения?
-Э, милейший, прекрати-ка свой лепет! - нахмурился виконт, - Мне не нравится твой тон!
-Извините, господин Рауль, - кротко сказал Оливен, - Извините, если я чем-то прогневил вас... Право, это вышло нечаянно. Вам показалось, я всегда так говорю.
-Нет, Оливен, мне не показалось, - обиженно сказал Рауль. - Таким голосом разговаривают с больными или с женщинами. Или с малыми детьми. Или с сумасшедшими!
Увы! Подобный тот наш герой часто стал замечать в разговорах друзей последнее время. Но если такие интонации задевали его, когда с ним разговаривал Атос, его отец, или старый друг де Гиш, или герцог де Бофор, его новый начальник, и Рауль не показывал им, что сочувственный тон его оскорбляет, то с Оливеном он решил не церемониться. Оливен изменил стиль общения, сделал один из лихих мушкетерских жестов, что вызвало на грустном лице хозяина снисходительную улыбку.
-Жду ваших приказаний! - сказал Оливен по-военному, даже, пожалуй, слегка утрируя.
Рауль помнил Оливена к себе, подал ему свое художество и велел поставить на камин. Оливен взглянул на нарисованного урода и ахнул.
-Да это же "Оскорбление Величества", господин Рауль!
-А что, похож? - спросил Рауль, - Я старался, чтобы было сходство.
-Похож! - сказал Оливен с ужасом, - Ой, похож! Потому-то я и задернул шторы: не дай Бог, кто увидит!
-Ну и пусть, - сказал Рауль вызывающе, - Пусть видят! Я у себя дома и делаю что хочу! А ты все такой же трусишка, мой милый Оливен.
-Я не за себя боюсь, а за вас!
-Продолжай в том же духе, но сиди у камина и собирай мои дротики.
-Что-о-о? - вытаращил глаза Оливен, - Какие такие дротики?
Виконт достал из шкатулки игрушечный дротик. Велев слуге отойти на безопасное расстояние, он метнул дротик в коронованного урода.
-Попал! - сказал он торжествующе. Взял второй дротик из шкатулки. Прицелился.
-Есть! - заявил он с важностью, - Ты видел - прямое попадание!
-О виконт! - произнес Оливен трагическим тоном, - Я предполагаю, вы опять рассердитесь, но вы ведете себя как дитя. Я даже удивляюсь, сколько в вас еще детского! Пулять дротиками в изображение Короля!
-Ну-ну, - буркнул виконт, в третий раз, кидая дротик, - Это уже было: "Оскорбление Величества".
-"Оскорбление Величества", - с прежним ужасом сказал Оливен и красноречивым жестом стукнул себя по шее ребром ладони.
-Тебе это не грозит, - заметил виконт.
-Так ли, мой господин! Мы с вами доиграемся! Вам, как знатному господину, отрубят голову торжественно, под бой барабанов, а за компанию с вами повесят и беднягу Оливена. А мне, мой прекрасный сеньор, жизнь еще не надоела.
-А мне надоела, - сказал Рауль, - Да подавай же дротики, что стоишь!
Оливен собрал дротики, вонзившиеся в картонного урода. Завзвонил колокольчик у дверей.
-Ах! - воскликнул Оливен, - К нам посетитель! Кир Великий предсказал! Я же говорил - он у нас вещий!
Он бросился к уроду, швырнул его в камин и хорошенько пошуровал кочергой, чтобы крамольная картинка его хозяина обратилась в ничто, вернее, в пепел.
-Я никого не принимаю, - заявил Рауль, - Что ж ты сжег мой "шедевр"! Но я нового нарисую.
Оливен появился через две минуты с растерянным видом.
-К вам господин де Сент-Эньян,- произнес он.
Рауль вытаращил глаза и подскочил в кресле.
-Не может быть!
-Подите сами посмотрите.
-Я же сказал: не принимать!
-Как можно, сударь! Он настаивает! Он очень хочет вас видеть. Позвольте, я проведу его в ваш кабинет.
-Я сам к нему выйду, - сказал Рауль, вылезая из своего кресла.
-Что вам подать? - спросил с готовностью Оливен.
-Ничего, - ответил Рауль, тряхнув головой.
Оливен опешил.
-Но господин де Сент-Эньян сочтет это за неуважение к нему.
-Пусть! - заявил Рауль, - Я его действительно не уважаю и не собираюсь лицемерить. Я не пущу этого господина на порог своего дома.
Была еще причина, по которой виконт не желал пускать в свою квартиру г-на де Сент-Эньяна. Посетитель мог увидеть автопортрет Луизы де Лавальер, который все еще красовался в гостиной виконта, и Рауль дорожил этим произведением искусства не меньше, чем герцог Бекингем-старший портретом Анны Австрийской лет тридцать с лишним назад. Даже больше, ибо это сокровище рисовала сама Луиза! Можно только предположить, как порадовало бы Джорджа Вилльерса Бекингема подобное произведение Анны Австрийской! Но Раулю был знаком великолепный портрет его бывшей невесты. К созданию "королевского" портрета был причастен господин де Сент-Эньян. Фаворит Людовика Четырнадцатого был последним человеком во Франции и на всем белом свете, которому он позволил бы взглянуть на скромный автопортрет вероломной, коварной, жестокой, забывчивой, нежной, кроткой, тихой, робкой девушки по имени Луиза де Лавальер. Плакса, трусишка, обманщица - такие, с позволения сказать, комплименты и весьма далекие от комплиментов характеристики придумывал наш герой, распаляя себя, и диапазон этих характеристик был весьма широк: от "ангела" до "потаскушки". Рауль велел себе забыть все правила, в которых он был воспитан и вести себя с де Сент-Эньяном дерзко, цинично, оскорбительно, словом, так, чтобы королевский любимец на этот раз сам вызвал его.
Он вышел на крыльцо. Сидевший на подоконнике Кир Великий муркнул и запрыгнул на плечо к хозяину. Рауль погладил кота.
-Виконт, - произнес де Сент-Эньян, - Я пришел по важному делу. Хотя ваш камердинер сказал, что вы отдыхаете и никого не принимаете, я позволил себе настаивать на встрече с вами.
-О вашем визите меня предупредили...
-Кто мог это сделать? - удивился де Сент-Эньян.
-Не старайтесь, все равно не угадаете. Кир Великий, вот кто.
Он сказал это иронически, поглаживая своего черного кота. Де Сент-Эньян разинул рот.
-Я в здравом рассудке, - усмехнулся виконт, - Вот этот кот. Кир! Великий!
-А-а-а, - протянул де Сент-Эньян, - И, конечно, этот милый котик вам обязан такой кличкой? Узнаю ваш стиль!
-Правда? - издевательски спросил Бражелон, - А совсем недавно вы говорили моему доверенному лицу, что вовсе не знакомы со мной.
Де Сент-Эньян опустил голову.
-Ну, виконт, что было, то прошло. И еще... я был неправ, - добавил он любезно, - Я хотел сказать, что не знаком с вами лично, но наслышан о вас - и в вашу пользу. Я пришел с миром, виконт.
-А я уезжаю на войну, граф, - ответил виконт с вызовом.
-Я знаю. Но... вы позволите мне войти?
Бражелон покачал головой.
-Как?! - воскликнул де Сент-Эньян, - Не позволите?
-Нет, - сказал Бражелон, - Я вас на порог не пущу.
-Но мне необходимо поговорить с вами! Меня послал король! Дело очень важное!
-А хоть Папа Римский! Поговорим здесь! - он указал на каменную скамейку возле дома, где любил греться на солнышке Кир Великий.
-Вы простудитесь, виконт, ветер северный.
-Если вам угодно подождать меня, сударь, через пять минут я буду в вашем распоряжении.
Де Сент-Эньян пожал плечами.
-Поторопитесь, пожалуйста, - сказал де Сент-Эньян, стараясь владеть собой - дерзость виконта его шокировала.
-Постараюсь, - все так же вызывающе ответил виконт. Де Сент-Эньян уселся на скамейку. Кир Великий с истинно кошачьим нахальством расположился возле него.
-А чтобы вам было не скучно, вот вам собеседник, - издевательски заметил виконт.
-Собеседник? Кот? - возмущенно спросил фаворит короля,- Вы издеваетесь?
-А вы не поняли? - вопросом на вопрос ответил Рауль.
-Ваш кот линяет, - брезгливо заметил де Сент-Эньян, стряхивая с алого бархатного плаща кошачью шерсть.
-Все коты линяют, милостивый государь - апрель!
-Кыш, - сказал де Сент-Эньян коту, - Пшел отсюда. Кыш, слышь ты, линючий кошак! Пшел ты!
Кир Великий исподлобья посмотрел на де Сент-Эньяна и, спрыгнув со скамейки, перебрался на подоконник. Там котяра принялся вылизывать свою черную шкуру и умываться, что, по мнению Оливена, означало новых гостей. Рауль усмехнулся и скрылся за дверью.
ГЛАВА 2. ДЕ СЕНТ-ЭНЬЯН НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ.
-Вы спровадили его? - спросил Оливен.
-Кого, де Сент-Эньяна? Нет. Он ждет.
-Что он хочет от вас? Зачем он явился? Вы даже не пригласили его войти?
-Господину де Сент-Эньяну здесь нечего делать, - сказал Рауль, швыряя в кресло свой красивый халат, - Шляпу и плащ, поживее!
Отдавая Оливену это распоряжение, он застегивал пуговицы своего черного кафтанчика. Оливен критически посмотрел на хозяина.
-Вы не хотите переодеться? - спросил он.
-С какой стати?
-Господин де Сент-Эньян такой нарядный... Кремовый костюм, алые вставки, расшитые золотом, алый плащ...
А вы в черном... Какую шляпу изволите надеть?
-Черную, черт побери!
-Зря вы это, сударь!
Оливен держал в руках светлую, почти белую шляпу с ярко-синими перьями и широкой лентой, - Возьмите лучше эту, она такая нарядная, и ее так украшает сапфировый аграф! Сапфир так идет к вашим синим глазам, мой господин!
И синий бархатный плащ наденете - будете как картинка!
-Ты судачишь о тряпках, как глупая пансионерка. Давай ту шляпу.
-Синюю?
-У меня никогда не было синей шляпы.
-Я хотел сказать - белую, с синими перьями и сапфировым аграфом.
-Нет! Подай черную, с широкими полями и ч-черными перьями.
Оливен ворча, подчинился.
-Ты что-то сказал? - спросил виконт, расправляя кружева воротника.
-Отцепи-ка аграф! Вот сюда, на черную, а поля загни. То-то же. А теперь подай шпагу.
-Зачем вам шпага? Разговор-то на пять минут.
-Кто знает! - многозначительно сказал Рауль.
Оливен подал шпагу.
-Дай Бог, чтобы она вам не понадобилась, - кротко сказал Оливен.
-Дай Бог, чтобы она мне понадобилась! - резко сказал Рауль.
Он положил руку на эфес немного нервным движением, отчего край черного плаща немного приподнялся.
-Я вижу, вы настроены весьма воинственно, - вздохнул Оливен.
-А ты хочешь, чтобы я обнимался с этим сводником? - презрительно спросил Рауль.
-Я? Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела знатных господ?
-Вот именно, - Бражелон снисходительно потрепал Оливена по плечу, - Не волнуйся за меня.
-Будьте осторожнее, мой господин! Умоляю вас... О простите, я опять смею вмешиваться, но все-таки, пожалуйста, что бы ни сказал вам господин де Сент-Эньян, держите себя в руках.
-Этот господин сказал, что пришел с миром, - вырвалось у Рауля. Оливен просиял.
-Слава Богу!
-А я ему ответил на это...
-Что?! Что?! - воскликнул Оливен, забыв почтительность и схватив хозяина за руку, - Что вы сказали господину де Сент-Эньяну?
-Я ему сказал, что уезжаю на войну.
-Простите, но в ваших словах нет логики: вы же не с Сент-Эньяном воевать собираетесь, а с мусульманами.
-Неважно. Он меня понял, полагаю.
-Ах, сударь, сударь!
-Не ной!
-Я не ною, но прошу вас, будьте...
-Помолчи, а? И никуда не исчезай: возможно, мне понадобится верховая лошадь.
-Дуэль?! - с ужасом спросил Оливен.
-На этот раз я постараюсь спровоцировать де Сент-Эньяна. Он сам вызовет меня!
-И вы в этом преуспели, мой господин! - печально заметил Оливен, - Фаворит короля ждет вас больше десяти минут на улице, словно какой-то бродяга.
-Бродяги тоже разные бывают.
-Я не имею в виду странствующих рыцарей и трубадуров.
-Еще бы! - фыркнул виконт, - Но мы, наверно, достаточно испытываем терпение господина де Сент-Эньяна.
-О Боже, что будет! - прошептал Оливен, закатывая глаза.
-Где ты набрался такой дури, Оливен! Не вздумай заламывать руки! Право, вот-вот - и ты заговоришь шестистопным ямбом, как трагические актеры на сцене!
-Эх, сударь! Трагедию хорошо смотреть, когда ее представляют в Бургундском Отеле, или каком другом театре. Там это так красиво - на сцене! А в жизни - упаси Боже!
-На сцене... хорошая мысль... Вот и поиграем в театр с этим господином.
-О Боже! Что вы задумали?
-Не ной, говорят тебе!
Рауль замер у двери, обдумывая свою идею. "Теперь, - велел он себе, - Забудь о том, каким ты был раньше. Поиграем в театр! В итальянской комедии есть маска Капитана-фанфорона: забияки, бреттера и хвастуна. Наденем эту личину и постараемся играть эту роль как можно лучше! Сент-Эньян в роли наперстника, а я... Капитан... как бы перековеркать мою фамилию на итальянский лад... Капитан Бражелонио... Капитан Бражелуччо! Бражелуччо, пожалуй, лучше. Вот, вполне по-итальянски... И если перековеркать мое второе имя "Жюль" на итальянский лад - Капитан Джулио Бражелуччо... Джулио! Дьявольщина! Никогда не приходило в голову, что кардинал Джулио Мазарини - мой тезка. Угораздило же меня родиться в один день с Мазарини - 14 июля. И угораздило же отца наградить меня таким именем. Против первого я ничего не имею. А меня так никто и не называл - все привыкли к первому имени. Ну, господин де Сент-Эньян, держитесь! Вы знали Рауля де Бражелона, но вы не знаете Джулио Бражелуччо".
-Господин Рауль! - взмолился Оливен, - Вас же ждут! На вас что, столбняк нашел?
Рауль, усмехаясь, покачал головой.
-Ваш выход, капитан Джулио Бражелуччо, - сказал он тихонько.
-Совсем спятил, - прошептал Оливен.
А Джулио Бражелуччо, он же Рауль-Жюль де Бражелон, подкручивая длинные темные усики жестом, перенятым у Д'Артаньяна, опираясь другой рукой на рукоять воинственно покачивающейся шпаги, направился к господину де Сент-Эньяну.
3. ГОЛУБИ ПАРИЖА.
-Ваш мерзкий кот чуть не сожрал голубя, - произнес де Сент-Эньян, продолжая брезгливо снимать с плаща черные шерстинки.
-Вижу, вы не скучали, - насмешливо сказал Рауль, - И все же приношу вам свои глубочайшие извинения.
Он протянул слово "глубочайшие" и раскланялся. Проницательный Сент-Эньян уловил насмешку, но, следуя инструкциям Людовика, сохранял самообладание.
-Глубочайшие извинения, - повторил Рауль, - За себя и за кота. Великодушный защитник голубей, благородный граф де Сент-Эньян! Поведайте об этом подвиге мадемуазель де Лавальер, она будет в восторге, а Его Величество наградит вас Орденом Святого Духа, символом которого является голубь.
-Есть лица более меня достойные Ордена Святого Духа, - вежливо заметил де Сент-Эньян, - ваш уважаемый отец, например.
На какой-то момент "фанфарон Джулио Бражелуччо" растерялся.
-Знаете, граф, - сказал он просто и искренне, - Я и так прогоняю этого разбойника от птиц. Действительно, жаль гулек. Они почти ручные.
"Гулек" - мысленно отметил де Сент-Эньян, - Он на самом деле такой мальчишка, что называет голубей гульками, даже не замечая этого, или придуривается?"
-Как много здесь голубей, - проговорил де Сент-Эньян, невольно очарованный прелестной картиной голубиной стаи, кружащейся в небе.
Рауль поднял голову.
-Видите голубятню на крыше? Сын хозяйки ее держит. А вот и он сам!
Из чердачного окна вылез на крышу мальчишка лет двенадцати и весело закричал:
Сент-Эньян заметил, что его собеседник сразу изменился. Из настороженного, готового отразить удар и ударить самому, превратился в веселого, доброжелательного и совсем еще молодого человека. Жюстен оглушительно свистнул. Голуби снова взлетели в весеннее небо. Рауль покосился на де Сент-Эньяна, и то ли решил тряхнуть стариной, то ли его бес попутал - он выждал момент, когда птицы уселись на деревьях, карнизах, крышах, и - как это делали голубятники во все времена - свистнул еще громче, хотя, казалось, оглушительный свист Жюстена побил все рекорды. Разумеется, как все уважающие себя голубятники, наш герой свистнул в четыре пальца. Де Сент-Эньян так и подскочил, а Рауль засмеялся. Жюстен и вовсе повалился на крыше от хохота.
-Это весна на вас так действует, сударь? - спросил де Сент-Эньян, - Вам угодно дурачиться?
-Весна действует на всех, - с наигранной развязностью заявил "Капитан Бражелуччо", - Впрочем, почему бы и не подурачиться? Любезный господин де Сент-Эньян, почему бы не подурачиться, я вас спрашиваю? Кстати, сегодня Первое апреля - День Дураков!
-Действительно,- произнес де Сент-Эньян,- Я как-то забыл.
-Да неужели? Когда мой Оливен доложил о вашем визите, я подумал, что он меня разыгрывает. Послушайте, милостивый государь, ваш визит не розыгрыш, случайно?
-Мой-то визит не розыгрыш, - важно сказал де Сент-Эньян,- А вот появление вашего секунданта, этого чудака Портоса, я в первую минуту принял за розыгрыш.
Такая декларация ничуть не смутила "Капитана Бражелуччо".
-Портос - сама искренность! Портос не способен на розыгрыш!
Отдавая должное искренности славного Портоса, отметим, что в юности вышеупомянутый господин частенько морочил головы добрым людям сказками о своих вымышленных победах над герцогинями. Но такого Портоса знали друзья его юности, а не виконт.
-И вы разоткровенничались с этим вашим придурковатым Портосом? - упрекнул де Сент-Эньян, - Разве можно было говорить кому не попадя такие вещи? Вы - либо глупец, либо негодяй, либо несмышленый мальчишка!
-Это говорит миротворец? Портос не первый встречный, а я... я не обижаюсь, поскольку не считаю себя ни глупцом, ни негодяем, ни...
-За это, простите, вырвалось, - поспешно сказал де Сент-Эньян,- Вы не первое, ни второе, вы, скорее - третье! "Гулек" изволите гонять, когда я пришел к вам по поручению короля.
-И здесь вы неправы.
"Что за черт! Уже второй раз сегодня меня называют ребенком. Определенно, мне это не нравится".
-Вы неправы, милейший граф, потому, что я ничего не сказал Портосу, а он сам ни о чем не догадался.
-Но он же все сказал мне, передавая ваш вызов!
-О господин де Сент-Эньян! Взгляните на этих сизокрылых красавцев! ( Детское слово " гульки" Рауль на этот раз, уловив иронию де Сент-Эньяна, заменил поэтическим эпитетом). Если вы доверяете письмо почтовому голубю, знает ли голубь его содержание? Портос - мой почтовый голубь.
Де Сент-Эньян расхохотался.
-Портос - голубь?! Ну, вы загнули, сударь!
Рауль, сдерживая смех, произнес:
-Я выразился иносказательно.
-Когда я вспомню, как этот "голубок" ломал мою мебель...- пробормотал фаворит, фыркая и вытирая слезы, выступившие на глазах от смеха.
-Портос ломал вашу мебель? Этого он мне не говорил!
-Он не нарочно, - смеясь, сказал де Сент-Эньян, - Стул затрещал под тяжестью вашего "почтового голубя". Но как это так вы утверждаете, что ничего не рассказали Портосу?
-Так и утверждаю. Я сказал ему три слова: переезд, люк, портрет. Не расшифровывая. Я-то знал, что вы поймете!
-А Портос, выходит, ничего не понял? - спросил де Сент-Эньян.
-Я уверен в этом.
-Ловко это у вас получилось! - сказал де Сент-Эньян с уважением, - Теперь я припоминаю. Сразу после этого случая я ужинал у господина Д'Артаньяна и беседовал с этим вашим Портосом. Да, вы правы. Он ничего не знает. Я ценю вашу находчивость, виконт. При Дворе Его Величества у вас блестящее будущее, поверьте мне.
-Принимаю ваши слова за первоапрельскую шутку, любезный господин де Сент-Эньян, - ответил Рауль, настроившись на ту роль, с которой он все-таки все время сбивался.
"Шутку?! - подумал де Сент-Эньян, - Посмотрим, какую физиономию состроит этот задиристый малый, когда узнает, с чем я к нему пришел! Вся бравада и наглость слетит с него, и все, даст Бог, вернется на круги своя. Все будут довольны, а, прежде всего Его Величество король!"
-За шутку, - повторил Рауль, - Если не за утонченное издевательство, но вы на это не способны, не правда ли?
-Издеваться над вами? О виконт, за кого вы меня принимаете?
В вас говорит старая обида, но я - поверьте! - сам был огорчен не меньше вашего... простите. Не усмехайтесь, допускаю, что все же меньше... но я предлагал выход...
-"Давайте замнем это дело"*, - сказал Рауль презрительно, - Ну, все! Дело замяли, как вы изволили выразиться. Я исчез. Нет меня! Я покинул Двор. Все! Что вам еще от меня надо? Вам и вашему королю?
-Нашему королю! - сказал де Сент-Эньян, доставая письмо.
-Что это?
-Письмо короля вам. Читайте!
-Я неграмотный! - нахально заявил де Бражелон.
-Не паясничайте, виконт, это вы-то неграмотный?! Вы свободно говорите на всех или почти всех языках Европы, вы шпарите по латыни, словно какой-то аббат или врач, я собственными ушами слышал, как вы беседовали по-английски с милордом Бекингемом и даже, кажется, стихи цитировали.
-Какой-то сонет Шекспира. Но, когда речь заходит о письме вашего короля, я - странное дело! - становлюсь совершенно неграмотным.
-Нашего короля! - опять подчеркнул де Сент-Эньян, - Послушайте добрый совет... пока вы еще во Франции, куда вы денетесь от Его Величества? Вы даже не хотите знать, что хочет вам предложить король?
-Догадываюсь. Компенсацию за любимую девушку. Какая грязь! Да катитесь вы... знаете, куда с вашим королем!
-Как можно, сударь! Посылать короля...
-Да-да, - заявил Рауль, сопровождая свои слова весьма неприличным жестом, - Именно туда... Вы правильно подумали... Вам назвать вещи своими именами? Но выдержат ли ваши нежные уши?
-Я ничего не слышал, виконт! Будем считать, что вы не произносили этих безумных слов. Успокойтесь. Остыньте. Довольно безрассудств! Нельзя же жить одними эмоциями! Почему вы не хотите внять доводам разума? Ну, дорогой мой, подумайте, куда вы денетесь от короля?
-Туда, куда не распространяется власть "его величества"!
-Вы африканскую войну имеете в виду? Но еще ничего не решено относительно вас!
-Все решено! Так что вы зря тратите ваше красноречие, граф. И что вам за дело до этого? Что вы в этом понимаете? Пишите себе мадригалы хорошеньким куртизанкам и предоставьте меня моей судьбе.
-Виконт, у меня терпение человеческое, а не ангельское.
-Отлично! Когда-нибудь оно лопнет, сударь!
-Вы изволили говорить о Шекспире? " Пусть грешен я, но не грешнее вас!" Вы считаете себя безгрешным, господин де Бражелон? А сами? Залезли как вор в мою квартиру в мое отсутствие...
-Как... вор?! Граф! У вас ничего не пропало после моего визита в ваши аппартаменты? Все на месте? Подсвечники, ложки, безделушки на камине? А может, я украл у вас каминные щипцы? Проверьте...
-Вы знаете, что пропало...
-Что же?
-Моя репутация. А она была безупречной до этого скандала. Несостоявшаяся дуэль - несмываемое пятно на моей чести.
-Я к вашим услугам, господин де Сент-Эньян.
-Хорошая идея, дорогой виконт! Если вы примете наши условия и вернетесь ко Двору, мы организуем фиктивную дуэль. Я даже прошу вас об этом, как об услуге: ради восстановления моей чести. Запятнанная честь - это трагедия для дворянина.
-А кто восстановит ее честь?
-Увы! - развел руками де Сент-Эньян, - Тут мы с вами бессильны. Остается только примириться и принять статус-кво. А пара легких царапин, которые мы нанесем, друг другу, даст мне возможность спокойно смотреть в глаза людям. Так договорились? Поверьте, мой юный друг, - де Сент-Эньян по-приятельски обнял Рауля, но Бражелон стряхнул с плеча руку фаворита.
-Я вам не друг, сударь! Вы же меня почти не знаете, или, вернее, совсем не знаете!
-Опять вы попрекаете меня этими словами! С тех пор, сударь, я успел узнать о вас достаточно.
-Вот как? Право, и вам, и вашему королю лучше бы забыть о том, что я существую на свете!
-Но мы люди, виконт, и мы порой не властны над своими чувствами. Мы - мой король, король, которого я люблю - не каменные статуи, у нас живые души, и угрызения совести... О! Не дай Бог вам терзаться подобными муками! Почему вы не хотите понять - ни разумом, ни сердцем, и замкнулись в своем ребяческом упрямстве!
-"Ты слушал бы меня, но не слышал, ты слышал бы меня, но не понял, ты понял бы меня, но не последовал бы моему совету"*- это мудрое изречение господина Д'Артаньяна достойно завершит нашу беседу, граф.
-Нет, виконт, разговор еще не окончен. Вам все-таки придется дослушать меня. Мне есть, что рассказать вам.
-Говорите, -зевнул виконт, - А то лучше разойдемся подобру-поздорову.
-Вы были вчера в Люксембургском дворце? - в упор спросил фаворит.
-А вам-то что до этого? Ну, забрел посмотреть картины Рубенса.
Де Сент-Эньян вздохнул. Закатил глаза. Пожал плечами. Постучал пальцем по лбу. Покачал головой.
-Понимаю ваши жесты.
-"Картины Рубенса"! Вы очень неосторожны, виконт. До каких пор вы будете искушать судьбу?
-Вы хотите сказать, что с моей стороны неосторожно так грубить лучшему другу "его величества" и поверенному в любовных делах короля? Поставщику королевских фавориток?
-Ваше счастье, что я не злопамятен от природы. И все же мне не доводилось иметь дело с таким несговорчивым типом! И я-то - наивный человек! - защищал вас перед Его Величеством!
-Вот как? - усмехнулся "несговорчивый тип", - Вы соблаговолили оказать мне покровительство, граф?
-Вы опять изволите иронизировать, виконт? Я, думаете, не понимаю, что ваша ирония - маска. Защита.
И дерзость ваша - маска. Я не прав?
-Допустим. Но кто вас тянул за язык - рассказывать все королю? Вы мучаетесь теперь от того, что ваша честь пострадала из-за несостоявшейся дуэли. Но вы сами в этом виноваты.
-Давайте откровенно, господин де Бражелон - разве вы не мучились бы на моем месте? Поставьте-ка себя на мое место!
-Я?! Я не могу даже представить, чтобы меня вызвали - и я не явился на поединок! Это уже выходит за границы моего понимания. И также я не мог бы проболтаться королю. Этого я тоже не могу представить. Ну что же, король защитил своего верного слугу от головореза. Радуйтесь. И спите спокойно.
4. ДЕ СЕНТ-ЭНЬЯН АТАКУЕТ, РАУЛЬ ОБОРОНЯЕТСЯ.
-Эх, виконт, - тяжело вздохнул де Сент-Эньян, - Вот покоя-то я и лишился с тех пор.
-Вы опять причитаете как старуха и оплакиваете свою потерянную честь? Пойдем поищем ее в Венсенском лесу.
-Вы, наверно, убеждены, что я рассказал королю о вашем вызове из трусости? Так вы думаете?