I.

Вновь принуждают уезжать 
от жён и от невест. 
Вновь заставляют удивлять 
охотой к смене мест. 
И, заклинанье наложив, 
ход сделав просто так, 
выводит плохонький мотив 
косноязычный маг. 
Мир оквадратен на доске. 
Мир - в клетку. Чёрно-бел. 
Фигуркой шахматной в руке 
над миром я висел. 
Куда поставят?.. Как пойдут?.. 
Сменив на милость гнев, 
меня, быть может, заведут 
в палаты королев?.. 
Предложат прошлое забыть, 
чтоб я, болезный, смог 
по клеткам правильно ходить. 
Хоть вдоль. Хоть поперек. 
   
...А я с доски себя свалить 
сумел под выкрик злой... 
   
Пусть пешкой суждено мне быть!.. 
Но, все же, быть собой. 

II.
   
И брошу горькое лекарство 
в забытый Богом водоём... 
   
"Я прописал бы вам пространство, - 
так было сказано врачом, - 
драже в костре остывших углей, 
повязки белых облаков, 
зеленый антисептик джунглей 
с компрессом горных ледников". 
Мне вновь прописана планета... 
А я уже совсем здоров! 
Но врач накладывает вето 
заклятьем из латинских слов 
на фиолетовые бездны, 
на нестерпимо яркий блеск 
с орбит сорвавшихся созвездий 
и радиосигналов плеск. 
Мне вновь прописана планета... 
И все желают мне добра. 
Я убегу. 
Вы знайте это. 
Мне заболеть опять пора!.. 
   
О, эскулап мой! Как нелеп ты, 
леча заботливо звезду! 
   
...И тонут старые рецепты 
в покрытом ряскою пруду. 

III. 
   
Вселенская лоза 
струится в небосвод. 
И светятся глаза, 
а даль - наоборот. 
Потусторонен взгляд 
пронзительных глубин 
и в странный старый сад 
втекает звёздный дым. 
С тобою мы вдвоём. 
Мне нужно уходить. 
И снова ни о чём 
мы станем говорить. 
Без логик и затей. 
Легко и просто так. 
Нам взрослых и детей 
не разделить никак. 
Жестокая игра - 
взросления процесс. 
Пришла моя пора 
менять сады на лес, 
дожди на ярость гроз 
и лозунги на клич, 
и фантастичность грёз 
на мудрость древних притч. 
Шершавою рукой 
врасту в твою ладонь 
и унесу с собой 
надежд неясных боль. 
Твоё всё впереди... 
Прозрений стынет грусть... 
Ты вслед мне не гляди, 
ведь я не оглянусь.