Аннотация: - Папа, а где лис? - Он залез на окошко, потом - шмыг - и убежал в бумажный лес. Там растут строчки недописанных стихов, пропавшие из-за всякой домашней суеты.
Очень давно я не писал стихов. Они словно спрятались, скрылись от меня. Было время, когда идеи, образы, строки, словно яркие цветы, были повсюду - срывай смелее и плети венок. И вот спрятались, словно наступила долгая-долгая ночь. Или даже зима. Зима для меня одного.
Я вышел пройтись перед обедом и подошёл к старой яблоне, которую когда-то посадил сам. Луч солнца из-за тяжёлого облака на секунду пронизал желтеющую листву, и я, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, устремился обратно, в кабинет. Лишь бы не опоздать!
Как назло, в кабинете не оказалось ни листочка писчей бумаги. На столе стояла бумажная игрушка-оригами - я сам неделю назад смастерил её, чтобы порадовать сына, - и сейчас мне казалось, это моя последняя надежда. Я развернул квадратный листок и, обмакнув кисточку в тушь, написал:
Провёл рукой
По ветви старой яблони,
Ни одного плода.
Не хватало двух строк.
Вдруг в комнату вбежал сын. Я очень многое ему прощал, не разозлился бы и сейчас, если бы не эти две строки.
- Папа, а где лис? - спросил он весело, подходя ко мне.
- Какой лис? - я был раздосадован. Но, в конце концов, он не виноват.
- Бумажный лис. Помнишь, ты его сделал?
- Ты всё равно с ним не играл, а мне понадобился лист бумаги, - я указал на стол.
Сын посмотрел на мои сиротливые три строчки, осторожно приподнял уголок листа и решительно покачал головой:
- Лис был рыжий, а твой листок с обеих сторон белый.
Я подумал, что всё равно уже ничего не напишу, и, чтобы порадовать его, решил собрать игрушку снова по старым линиям. Но лис ни в какую не получался. Сыну было очевидно, что лис куда-то подевался, и он упорно требовал от меня ответа, как умеют делать, наверное, только маленькие дети.
- Ну, хорошо, я расскажу тебе, как было дело, - я посадил сына на колени, и он сразу заулыбался. - Он превратился в чайник или в метёлку. Лисы ведь умеют превращаться.
- Неправда, - засмеялся он. - В метёлку и чайник превращаются тануки, а лисы превращаются в коварных девиц. Но бумажный лис не такой, он добрый и не стал бы никого морочить.
- Значит, он залез на окошко, потом - шмыг - и убежал в бумажный лес.
- А что там растёт, в бумажном лесу? - спросил сын.
- Ну... бумажные деревья? - неуверенно сказал я, но понял, что от меня ждут совсем другого, чего-то необычного, и исправил себя сам: - Там растут строчки недописанных стихов, пропавшие из-за всякой домашней суеты.
Мой собеседник задумчиво кивнул, потом спрыгнул на пол и потянул меня за руку в столовую. Жена как раз накрыла на стол и сейчас с нежностью смотрела на нас обоих. За столом сын, сколько я его ни одёргивал, взахлёб рассказывал о том, как ожила бумажная игрушка и отправилась в бумажный лес, поросший стихами.
После обеда я ещё раз навестил свою яблоню, и та, словно приветствуя меня, шелестела листвой, прикрывающей голые, бесплодные ветки.
Когда я вернулся в кабинет, моего листка на столе не было. Вместо него перед тушечницей стоял рыжий бумажный лис. Я хотел было сразу кликнуть сына, но пальцы словно сами собой развернули поделку, и с внутренней стороны я увидел: