В предыдущем рассказе своём речь шла о приятных случайностях. А ведь жизнь она не всегда такой бывает - скорее даже наоборот, неприятностей в жизни больше обычно. Хотя может быть они просто лучше запоминаются - ведь хорошего всегда мало, зато плохого обычно через край... Так и с деньгами.
Помню, в июле 1998 года я попал в одну очень неприятную ситуацию. Прекрасным субботним вечером мы с друзьями поужинали и, как это часто бывало, отправились в "Мани-Хани" - весьма популярное тогда заведение, где можно было выпить пива, поиграть в бильярд, послушать музыку, в исполнении местных рокабилов, познакомиться с девчонками, в общем - хорошо провести время. Так оно всё и было, пока не стали расходиться по домам. Проводив друзей до аспирантской общаги финека, я направился в одно из круглосуточных кафе на Невском проспекте, чтобы перекусить и подождать пока сведут мосты.
На улице стояла отличная погода, и хотя белые ночи уже почти закончились, было совсем не темно. В самом распрекрасном настроении я бодро шагал по тротуару возле Казанского Собора, когда рядом со мной остановился милицейский козлик.
К той поре у меня уже был некоторый опыт общения с питерскими ментами. Отсутствие местной прописки тогда являлось административным нарушением и из-за этого меня уже несколько раз отвозили в участок на улице Крылова. Там ничего особенного не происходило - дежурный спрашивал мои паспортные данные, что-то там печатал в компьютере, потом или выписывал мне символический штраф рублей в пять, или просто отправлял восвояси, каждый раз призывая меня прописаться куда-нибудь.
Это было не так просто: своего жилья у меня не было, родственников беспокоить не хотелось, а старушка, которая сдавала мне квартиру на Охте, во-первых жила в Израиле, а во-вторых, и слышать ничего не хотела ни про какие "временные" регистрации. Право тогда случаев с "чёрными риэлторами" было огромное количество. За небольшую взятку можно было, конечно, прописаться по каким-то мифическим адресам, но давать взятки я не хотел, тем более что объективной потребности в прописке у меня тогда не было.
Поэтому появлению милиционеров я нисколько не удивился. Двое быстро выскочили из машины, один встал позади меня, другой начал задавать вопросы, пристально глядя мне в глаза. Я бодро назвал своё имя и фамилию, адрес, признался, что паспорта у меня с собой нет. на вопрос об оружии и наркотиках ответил отрицательно. Сержант, стоявший передо мной, кивнул своему напарнику и тот шустро обыскал меня. Не найдя ничего примечательного он вытащил мой бумажник и стал внимательно его рассматривать.
Тут мой пульс ускорился - дело в том, что в тот день один из знакомых вернул мне двести долларов, которые одалживал в мае для покупки турпутёвки в Египет. По тем временам, это была значительная сумма денег, на тот момент времени составлявшая почти всё моё свободное состояние, и видеть её в руках каких-то ментов, было очень тревожно.
Предчувствия меня не обманули. Стоявший сзади ловким движением засунул бумажник в задний карман моих джинсов, и также быстро как появился, исчез внутри машины. Сержант тут же развернулся и уже открыл дверь машины, но я был быстрее.
Вытащив бумажник, я убедился, что баксов там нет, и почти закричал, обращаясь к сержанту:
"Товарищ сержант! Этот человек украл у меня двести долларов!" - указывая рукой на сидевшего в машине мента.
"Так!" - сержант оставил дверь открытой и сделал несколько шагов в моём направлении.
"В чём дело? Ты совсем уже нажрался? Или на наркотиках? Ты что несёшь? Какие деньги?"
Мне очень хотелось убить эту скотину в погонах прямо на месте. Он был довольно хлипкого телосложения, но, скорее всего, более подготовлен чем я и вооружен. К тому же, в машине сидело ещё двое. Сердце продолжало учащенно биться. Я сжал кулаки, перевёл дыхание и уверенным голосом сказал:
"У меня в бумажнике было две купюры по сто долларов. После того как ваш человек вернул мне бумажник, их там нет..."
"Так! Сейчас разберёмся." - сержант опять кивнул головой и второй мент, мгновенно выскочив из машины, схватил меня сзади за предплечье и потянул в сторону.
Хотя весь хмель из меня и выветрился, я не мог придумать ничего лучшего как подчиниться. Машину тут же рванула с места, а сержант, повернувшись ко мне с переднего сидения, мерзко улыбаясь, сказал:
"Сейчас мы тебя в вытрезвитель отвезём, там тебе мозги промоют, а то нажрался уже до галлюцинаций!"
Сидящий рядом со мной мент довольно заржал.
Я вытащил из кармана бумажник, уверенно достал оттуда мои визитные карточки, на которых черным по белому было написано "Алексей Субботин" и "Артур Андерсен". Первую я протянул сидевшему рядом менту, которые механически её ухватил. Вторую я попытался всучить сержанту, но тот только фыркнул и отмахнулся.
"Что это ты тут мне суешь?"
В машине было темно, и прочитать написанное на карточках они всё равно не смогли бы. Однако, я продолжал держать визитку в своей вытянутой руке.
"А вы почитайте! Куда бы вы меня сегодня не отвезли, я завтра оттуда выйду!"
В кабине повисла тяжелая гнетущая тишина. Водитель оглянулся на сержанта. Тот молчал. Через некоторое время машина остановилась в какой-то довольно тёмной местности. Сержант и сидевший рядом со мной вышли.
Я очень испугался.
"Сейчас они меня вытащат на улицу, отдубасят дубинками и бросят тут где-нибудь!" - вертелось у меня в голове.
Однако я смог преодолеть страх и, сконцентрировавшись на молчаливом водителе, я громко и уверенно сказал:
"Фамилия, имя, звание!"
Он чуть дёрнулся Я сунул свою визитку прямо ему под нос и повторил свой вопрос.
Водитель нехотя что-то невнятно пробурчал в ответ, но так тихо, что я только расслышал слово "...милиции". Этого было достаточно. Он сломался. Я кожей чувствовал это и продолжал давить:
"Покажите удостоверение!"
Не поворачиваясь ко мне, он в темноте махнул корочками.
"Включите свет! Я не вижу" - громко продолжал я. - "Я запомнил номер вашей машины, и завтра вас точно найду!"
Водитель вяло промямлил:
"Лампочка в кабине не работает..."
Я не успел развить свой успех, так как боковая дверь открылась и я услышал хамоватое: "Вылезай!"
На улице было уже темно. Машина стояла во дворе какого-то серого здания. Людей вокруг нас не было.
"Ну что?" - сержант довольно ухмылялся. - "Сейчас тебя оформим..."
Я задержал дыхание в ожидании удара, однако вместо этого сержант развернулся и направился в глубь плохо освещённого двора. Я проследовал за ним, рефлекторно сжимая шею в ожидании удара сзади.
К моему удивлению, буквально в десяти шагах от нас, в стене обнаружилась тяжелая металлическая дверь. Внутри был грязный коридор, ведущий в небольшую приёмную, где среди каких-то грязных шкафов стоял желтый письменный стол, за которым восседал, мерзкого вида толстяк в замызганном белом халате.
"Так! Кого вы тут привезли?" - мужик расплылся в улыбке, демонстрируя свои гниловатые зубы.
"Алкоголь? Зачем же так напиваться? Ходить то прямо ещё можешь?" - говоря это, он с нескрываемым презрением смотрел в мою сторону.
Проигнорировав толстяка, я сфокусировал всю свою энергию на щуплом милиционере, сидевшем на табуретке в углу:
"Товарищ милиционер! Я хочу сделать заявление..." - на этих словах я уверенно ткнул пальцем в стоявшего позади меня мента. - "Этот человек украл мои деньги!"
От неожиданности, полусонный молодой милиционер чуть не упал со своей табуретки. Он начал испуганно вертеть головой, глядя то на меня, то на толстяка, то на сержанта, при этом нервно шевеля губами:
"Заявление это... Не тут! Надо это... В участок. Я тут... это!"
Несмотря на то, что нёс он полную околесицу, желаемый эффект был достигнут - толстяк в грязном халате проглотил свою мерзкую улыбку и серьёзным голосом сказал сержанту:
"Вы кого тут привели? Нам неприятности не нужны - сами разбирайтесь!"
Не успел я порадоваться своей маленькой победе как почувствовал тяжелую руку на своём плече, тянувшую меня к выходу. Лицо сержанта не предвещало ничего хорошего. Он слегка подтолкнул меня, и я чуть не упал, споткнувшись об порог.
Когда дверь вытрезвителя захлопнулась за его спиной, я снова съёжился от предчувствия удара. Правой рукой мент прижал меня к стене, в то время как его левая лежала на рукоятке дубинки.
"Всё, финиш! Довыступался..." - опять пронеслось у меня в голове.
Мент явно ждал команды. Прошло несколько очень тягостных секунд, пока к нам не подошёл сержант с незажжённой сигаретой в зубах. Он закурил, выпустил дым и мрачно произнёс:
"Ты чего несёшь? Какие деньги? Кто украл? Мы тебя сейчас за клевету на 15 суток оприходуем!"
От сердца прямо отлегло. Я понял, что бить меня, а тем более калечить, не будут. Однако ситуация по-прежнему оставалась очень стрёмной, к тому же деньги были у них. Стиснув зубы, я промолчал.
"Обыщи его ещё раз!" - скомандовал сержант.
Мент развернул меня лицом к стене, ещё раз обшарил меня.
"Так, посмотри в своих карманах!" - это уже относилось ко мне.
Засунув руку в правый карман джинсов, я нащупал там смятые купюры. Сомнений не было - это были мои баксы.
"Значит они у тебя всё время в кармане были! А ты ту на нас клевещешь! Давай его в участок на 15 суток закроем"
Меня опять запихали в машину. Мы рванули с места и буквально через две минуты, скрипя тормозами, остановились у подъезда знакомого мне ОВД.
Мент довольно грубо вытащил меня из машины и втолкнул внутрь отделения, где меня принял дежуривший там милиционер. Он забрал мой бумажник (смятые доллары остались в моём кармане), велел мне снять ремень и шнурки, и ждать на скамеечке возле обезьянника. Шнурков на моих туфлях не было, а ремень я всё-таки снял. Минут через пять он вернулся с каким-то офицером, который задал мне сакраментальный вопрос:
"Тебя за что взяли?"
Я вкратце поведал ему свою историю - проверка документов, баксы, поездка в вытрезвитель, снова баксы - и задал встречный вопрос:
"А как фамилия старшего группы, который меня сюда привёз? Я хочу написать заявление..."
Офицер хмыкнул, посмотрел на меня, на дежурного милиционера и сказал:
"Знаешь... Заявление писать нужно начальнику отделения, а его сейчас нет. Ты лучше в понедельник приходи, мы тут пока сами разберёмся."
С этими словами он под руку выпроводил меня из дверей отделения. Подбежавший сзади дежурный всунул мне в руку бумажник. Для порядка я осмотрел его, вроде всё было на месте - пара сотен рублей и несколько банковских карточек. Доллары лежали в кармане джинсов.
Вдохнув всей грудью прохладный ночной воздух, я твёрдым шагом направился прочь от отделения. В голове роились мысли: от анализа собственных поступков, пьяного куража, который мог легко стоить мне переломанных рёбер и отбитых почек, до сценариев грядущей мести обнаглевшим ментам.
Мосты уже были сведены, я не спеша дошёл до Невского проспекта, поймал машину и поехал домой. В понедельник с утра я рассказал свою историю друзьям в офисе. Все сошлись во мнении, что надо идти писать заявление в прокуратуру. Иначе ментовской беспредел не остановить. Никаких тёплых чувств к сотрудникам органов я, понятное дело, не испытывал, однако, незадача заключалась в том, что я не знал ни их имён, ни фамилий, да и про номер машины водителю я соврал.
Так или иначе, уже в среду я должен был ехать в очередную командировку. Так что ни до какой прокуратуры я так и не дошёл. До сих пор об этом жалею - ведь справедливость не наступила и кто его знает, скольких ещё людей ограбили эти гопники в погонах...
В другой раз разговоры мне не помогли.
Как-то поздним декабрьским вечером я возвращался домой. Это был день рождения моей мамы, и я не преминул воспользоваться поводом выпить с друзьями. Не больше чем обычно. На Невском знакомый уже таксист согласился подбросить меня до дома. Я вышел на углу дома не доезжая до подъезда, решив чуть-чуть проветриться. Когда я уже входил в подъезд мне показалось, что за мной мелькнула какая-то тень...
Я очнулся через несколько часов, лежа на площадке между этажами. Руки и одежда были липкими от крови. Адски болела голова и лицо, в горле стоял тошнотворный привкус. Я медленно приходил в себя - руки и ноги вроде на месте, но любое движение вызывало непереносимую головную боль. На бетонном полу рядом со мной валялись разбитые очки и какие-то бумаги. Осторожно я ощупал руками голову. На правой стороне затылка была кровоточащая рана, нос был толи сломан, то ли расцарапан разбитыми очками, дышать и глотать было очень больно. Я ощупал карманы куртки - ключи были в кармане, паспорт валялся на земле в куче бумажек. Кошелек с карточками, но без денег, валялся тут же. С удивлением я обнаружил, что на мне нет ботинок.
Превозмогая боль я поднялся и аккуратно, вдоль стены начал подниматься по лестницу до своей квартиры. Оказавшись внутри, я дошел до ванной - яркий свет причинял ужаснейшую боль. Я включил холодную воду и как-то вымыл запачканные кровью руки и лицо. Взяв из упаковки три таблетки аспирина, я заставил себя их проглотить, запив это водой из окровавленной ладони. Добравшись до кровати, я прилёг совсем обессиленный и тут же вырубился.
Очнулся я когда уже было светло. Голова раскалывалась, лицо опухло, меня сильно тошнило, а руки тряслись как у паралитика. Добравшись до телефона, я набрал номер своего друга, сказал, что меня ограбили и попросил приехать. После некоторых раздумий, я, превозмогая боль, набрал 02 и сообщил дежурному о случившемся. Он предложил вызвать скорую, я не отказался.
Милиция с врачами приехали почти одновременно. Сидя на кровати я рассказал им о случившемся. Врач дала мне каких-то таблеток, от которых боль в голове притупилась, забинтовала голову и сказала, что судя по всему у меня сотрясение мозга, но для полного диагноза необходимо ехать в больницу на флюрографию. Милиционер записал мой рассказ, спросил про похищенное и обещал вернуться позже со следователем. Меня на носилках донесли до скорой.
По дороге машину так трясло, что я думал что вырублюсь по-новой. Однако то ли действие таблеток усиливалось, то ли вид больницы придал мне бодрости, но внутри я уже смог передвигаться на ногах. После флюрографии дежурный врач порадовал меня диагнозом "закрытая черепно-мозговая травма и перелом носа". Видимо, кто-то сильно ударил сзади чем-то тяжёлым по голове; да так крепко, что падая, я ударился лицом об батарею, сломав нос и порезав разбитыми очками лицо и ухо. Доктор слегка забинтовал мне голову, предварительно обработав йодом место ушиба и порезы на лице, засунул в нос ватные тампоны, пропитанные какой-то вонючей жидкостью и предложил на выбор: либо остаться на пять дней в больнице, либо постельный режим дома.
Вид больницы не вызывал у меня никаких симпатий. Не поймите меня не правильно - там было всё нормально: немногословный, но приятный в общении персонал, чисто, довольно тепло, не очень многолюдно. Наверное, сама атмосфера нездоровья гнала меня наружу.
Так что я выбрал постельный режим дома. Взяв рецепт с лекарствами и уже одев куртку, я спохватился, что у меня совершенно нет денег на обратную дорогу. Поведав об этом врачу, я в растерянности смотрел на него своими близорукими глазами без очков. Добрый доктор посмотрел на меня, снял трубку телефона и попросил скорую помощь отвезти меня обратно.
Друзья купили лекарств, новые очки и даже заехали поздравить меня на новый год. Приезжали милиционеры со следователями, составили с моих слов заявление, обещали разобраться и пропали. Звонили с работы - была такая мысль, что искали какие-то рабочие бумаги - просто у клиента, одной западной нефтяной компании, отчетность которой мы в то время проверяли, буквально накануне снайпер на даче застрелил коммерческого директора. А незадолго до этого прямо на Невском убили вице-губернатора города, отвечавшего за распределение мест под заправочные станции. А вскоре средь бела дня в воскресение, прямо на стрелке Васильевского острова убили директора крупнейшей местной сети заправок. Первый выстрел из гранатомёта его бронированный джип выдержал, а вот второй - нет. Бандитский Петербург не пустые слова.
Лихие были тогда времена... Сколько молодых ещё 'предпринимателей' из комсомольского поколения 1970-1975 тогда полегло - не пересчитать. А ещё сколь спилось, отчаявшись деньги заработать или сохранить. Лучше и не вспоминать, а то совсем грустно станет.