Снег поливал лицо огнём мокрых холодных игл. Ветер не ослабевал, и с животным упорством продолжал таранить, и опрокидывать деревья, вывески магазинов, рекламу, прохожих... Перемешивал и тащил куда-то всё это.
Последних становилось всё меньше. Также как и любителей авто. Разгребая верными берцами снег, доходивший до колена там, где минут двадцать назад блестел слегка обледеневший асфальт, Н продвигался на встречу безумному потоку, благодаря в душе синоптиков за своевременный, точный прогноз. Он не простил бы себе если бы пропустил начало. Первая пурга!
Не родители, ни большинство друзей не могли понять его странной привычки. Третью зиму подрят, сидя за компьютером или с книгой, дома, едва услышав стук и характерное завывание за окном, Н бросал всё, молча одевался ( подчас легко) и уходил "Гулять".
Выйдя из подъезда, он несколько секунд вслушивался и привыкал к новому динамичному миру. Затем решал, в каком месте города хотел бы оказаться, собирался в один упрямый комок жизни и начинал "движение".
Движение ,-, Жизнь. В это время Н особенно остро ощущал значение и связь этих слов. Остановись, и Холод пронзит тело, высосет тепло, лишит дыхания, кристаллизует кровь. Но прежде, убаюканный колыбельною ветра, ты уснёшь. Смерть не из худших, но всё таки смерть. И близость её заставляет собирать все силы, мобилизует резервы организма, каждый новый шаг, каждый вдох - это битва и торжество жизни. Как Они могут не понимать?... это ощущение... это чувство..., которое приходит откуда-то из нутрии, переполняет, и вот ты уже не идёшь, - бежишь, а кажется, что даже летишь сквозь слепящую, ревущую силу. И она прогибаясь, уступая, становится твоей, делает тебя ещё сильнее. "Заболеешь! Заработаешь воспаление...!" Говорили Н. Но вот уже два года он не болел не чем, серьёзнее лёгкого насморка, не становился участником Всемирной Эстафеты Гриппа. ...
Особенно Н любил совершать эти прогулки ночью. Ночной город, и в обычную погоду, представлял собой нечто необыкновенное, притягательное и загадочное. Звук бегущего где-то ручья, пролетевший мимо пакет, ворона севшая на ветку- то, на что Н врядли обратил бы внимание днём, ночью в свете маяков-фонарей представлялось событием несущим некий, пока не доступный, почти мистический, смысл...
В метель же Н словно попадал на иную планету. Дороги, дома, деревья, люди- всё менялось. Или же менялся сам Н? Размышляя об этом и ещё о тысячи других "Дневных" вещей, на которые теперь мог взглянуть "со стороны", он продолжал своё движение по широким трассам и узким, занесенным тропинкам города.
И чем сильнее становились снег и ветер, тем незначительнее казались его обычные проблемы по сравнению с важностью того, чем он занимался в эту минуту. Там он мог играть, и страдать. Здесь же просто выживал, вернее жил, наедине с природой. Наедине с собой.
Глава вторая.
...Н не мог припомнить такой сильной пурги. И никогда ещё не испытывал такого разочарования, такой боли в душе. Не видящими взглядом, смотрел он в густую рябь неба, и не шёл, а погружался, с каждым шагом, в бездну отчаяния. Даже ледяной ветер пронизывающий, кое-как застёгнутую куртку, лишь раздувал раскалённые угли воспоминаний, жгущие уставшее сердце.
Н шёл не оглядываясь и не останавливаясь, не зная дороги, не выбирая пути.
Движение - Жизнь. Забавно, но только сейчас Н понял, что все что он совершал в этой жизни, все его " Движения" он делал ради чего-то, а вернее кого-то. Пусть и не осознанно: Учился ради родителей, улыбался ради друзей, всё остальное ради...
"Хочешь Любви - будь её достоин". Вот формула по которой он жил... Напрасно.
Дорога давно сменилась, какой-то безвестной тропинкой. Ноги болели и еле слушались, плечи ныли от тяжести рук. Захотелось прилечь, отдохнуть, уснуть ненадолго.
Н знал, что это означает... но не спешил, что-либо предпринимать. Напротив появилась мысль, что только "такой" сон принесёт облегчение. И, больше по привычке, чем из желания выжить, продолжал идти, растрачивая последние крупицы сил, воли.
Вдруг он споткнулся о что-то мягкое. Н наклонился и увидел человека, совсем недавно упавшего на тропе - снег ещё не успел занести беднягу. Это был молодой парень. Пальто и вязаная шапка не особо помогли ему в такую погоду.
Но парень ещё дышал. Н попытался привести его в чувство. Но добился только вспышки бреда. "Идти! Надо! Она, там! Одна! Света нет. Страшно! Надо...".
"Ещё один Ромео...",-через силу усмехнулся Н.
Поняв, что ничего так не добьётся Н присел, взвалил парня на спину, и взвыв от напряжения поднялся на ноги. Побрел в обратном направлении. Кажется где-то недалеко видел чей-то домик.
Ноги дрожали и подкашивались. Несколько раз Н падал. Весь путь парень то бредил, почти приходя в себя, то вновь утихал.
"Идти! Надо. Она там... Оставь! Сам!...Посплю и..."
-Не надо тебе спать дружище! Тебя девушка ждёт. Тебе жить надо, радоваться... Не спи! Хорошая девушка? Красивая?.
-Лу...Лучше всех! - отвечал парень и отключался.
Домиком оказалась полузанесённая остановка .
Н из последних сил ввалился внутрь. Усадил свою ношу. Не удержался, упал, и уже не вставая, стянул с себя куртку, шарф, закутал в них парня. Сам устроился рядом, пытаясь отдать тепло, уже чувствуя, как, под вой ветра, медленно, по капле, теряет сознание.
"Ты только дыши, давай...Скоро машины... Расчистят. Дыши! Слышишь?!...Тебя ждёт... Она... Это мне... а ты...ды...ши...".