Алексс : другие произведения.

Игра на выживание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    По какой-то нелепой случайности они оказались в месте, где невозможно выжить. Но они этого ещё не знают...

Уровень первый

Глава первая

     
  
   В реанимационном покое, в центральной части которого располагался просторный хорошо освещённый дежурный пост с четырьмя пластиковыми креслами на колёсиках и большим количеством экранов по периметру полукруглого пульта, царил полумрак. На некотором удалении от него стояло восемь высоких кроватей и восемь реанимационно-диагностических стоек, сверху донизу упакованных различными приборами. От них к кроватям шли тонкие и толстые трубки, разноцветные провода, заканчивающиеся различными датчиками. Четыре больших окна, выходящие на улицу, заклеенные светоотражающей плёнкой, создавали в помещении полумрак, независимо от того, яркий солнечный день за окном или ночь.
   Несмотря на то, что все приборы работали исправно, рисуя на экранах плотную информационную картинку в виде цифр, меняющихся графиков и время от времени загорающихся и потухающих значков, за пультом никого не было. Все кровати кроме одной пустовали, хотя и не выглядели аккуратно заправленными, будто бы лежащие на них больные вдруг спешно покинули свои места, но обещали непременно вернуться.
  
   Единственный пациент реанимационного покоя открыл глаза и первое, что обнаружил - светлое пятно на потолке неподалёку от себя. Глаза быстро адаптировались к приглушённому освещению, и теперь человек видел намного больше, чем несколько секунд назад. Полукруглая конструкция в центре помещения была единственным источником света, но и этого вполне хватало для того, чтобы разглядеть всё остальное. Повернув голову, он посмотрел на стоящую рядом со своей кроватью этажерку, в самом верху которой располагался экран, показывающий температуру, пульс, давление и зигзагообразную линию, удивительным образом совпадающую с ударами его собственного сердца. Ниже под экраном находились какие-то приборы с кнопками, тумблерами, разноцветными лампочками и штекерами, от которых к кровати тянулись провода. На боковом кронштейне стойки висела пустая прозрачная ёмкость с маленькой стеклянной колбой внизу, от которой шла длинная трубка. Проследив её путь взглядом, лежащий в кровати человек удостоверился, что она заканчивается иголкой, воткнутой в его предплечье.
   Лежащий на кушетке мужчина никогда не жаловался на провалы памяти, и поэтому довольно быстро восстановил событийную картинку, предшествовавшую его появлению в этом месте.
   От операции на сердечном клапане он отказывался очень долго, считая повышенную утомляемость вполне естественным следствием далеко немолодого возраста, помноженного на неуёмную жажду деятельности, особенно когда дело касалось работы в саду или просиживания допоздна в мастерской с различными механизмами, не только облегчающими саму работу, но и превращая её в увлекательное занятие. Поверить в то, что в его собственном организме что-то сломалось, было непросто, но всестороннее медицинское обследование, на которое его каким-то чудом уговорила жена, указывало однозначно - без операции никак не обойтись. Оставалась маленькая надежда на то, что семейных сбережений попросту не хватит на оплату услуг клиники. Но и здесь его ждало разочарование - медицинская страховка, о существовании которой мужчина за много лет успел позабыть, с лихвой покрывала не только саму операцию, но и последующую реабилитацию, если в этом возникнет необходимость. То есть, никаких убедительных отговорок, чтобы отвертеться от неприятной процедуры, когда тебя режут, после чего сшивают обратно, придумать не удалось, поэтому Адам решил расслабиться и позволить специалистам делать со своим организмом всё, что они сочтут нужным.
  
   Он вспомнил напутствие жены Моники и заверения в том, что:
   - Здесь врачи очень профессиональные, это по городскому каналу много раз показывали. А ещё сказали, что в прошлом году клиника была оборудована по последнему слову медицинской науки. Адам, не волнуйся, ничего страшного - обычная плановая операция. Уже через неделю вернёшься к своим железкам. Вот увидишь, всё будет хорошо!
   За двое суток до операции сделали ещё несколько анализов и опять не обнаружили никаких серьёзных противопоказаний. Лечащий врач сообщил, что:
   - Если бы не этот злосчастный клапан, я бы сказал, что ваш организм в отличном состоянии. К шестидесяти двум годам вы не обзавелись стандартными хроническими заболеваниями, которые для ваших сверстников считаются нормой. Представьте только, как сложно работать с пациентами, у которых лечить нужно практически всё. И тут появляетесь вы! Честно скажу, если бы не знал вашего возраста, сбавил бы вам лет восемь-десять. Я не шучу!
   На это Адам с улыбкой ответил:
   - Это потому, что я всегда слишком занят, чтобы ходить по врачам. К тому же, за день я выкуриваю целую пачку сигарет, а на сон грядущий пропускаю пару стопок домашнего самогона.
   - И всё-таки, я посоветовал бы пропускать! - рассмеялся доктор. - В самом прямом, а не в переносном смысле! Количество алкоголя следует ограничить. Хотя, признаюсь, такие чистые и эластичные кровеносные сосуды, как у вас, мне встречаются только у сильно пьющих людей. Вот ведь как бывает - вместо печени уже какая-то серая масса, а сосуды - как у подростка. Но у вас с печенью полный порядок, не переживайте - это мы всегда проверяем! Наверняка знаете такую поговорку: "Печень - второе сердце", и уверяю вас, это вовсе не шутка! Итак, завтра в девять пятнадцать начинаем.
   - Доктор, у меня забрали сигареты и сказали, что до операции курить строго запрещено. Скажите, когда мне их отдадут?
   - Не раньше, чем завтра вечером. Но как врач, я настоятельно рекомендую отказаться от этой вредной привычки!
   Несмотря на то, что лечащий врач показался Адаму очень молодым, после разговора с ним мужчина окончательно расслабился, целиком вверив свою судьбу медицине, услугами которой старался не злоупотреблять. А если точнее, не пользоваться вообще. Что называется - Здоровее будешь!
  
   Высунув руки из-под прикрывающей тело простыни, Адам стянул её край и увидел на груди большой марлевый компресс с жёлтым пятном посредине, прикрепленный к коже четырьмя длинными полосками пластыря крест накрест. Проверять, что находится под ним, мужчина не решился, сообразив, что к его сердцу хирурги добирались именно отсюда.
   "Судя по тому, что я до сих пор жив и нахожусь в реанимационном покое, - подумал мужчина, - операция прошла успешно. Осталось понять, куда все подевались?"
   Стащив с себя простыню, и придерживая рукой марлевую повязку, чтобы та случайно не отклеилась, мужчина сел на кровати, свесив ноги. Почувствовав лёгкое головокружение, он выждал некоторое время, пока состояние не придёт в норму, после чего аккуратно вынул иголку капельницы из своей руки и один за другим отклеил все датчики. Буквально через секунду на прикроватной стойке заморгала красная лампочка, а на центральном пульте жалобно запищал зуммер. Не обращая внимания на сигнализацию, человек спустил ноги на прохладный гладкий пол и встал рядом с кроватью. Осмотрев себя, он отметил, что кроме трусов на нём ничего нет. Зная наверняка, что своей одежды здесь точно не найдёт, он накинул на плечи простыню и осторожной походкой направился к широкой двустворчатой двери, расположенной чуть левее от дежурного поста. Первые несколько шагов он сделал нарочито медленно, стараясь излишне не нагружать мышцы ног, стосковавшихся по движению. Каких-то особых болезненных ощущений он не почувствовал, не считая тех, к которым уже давно привык, воспринимая чем-то вроде естественного дополнения к своему возрасту. Это как хронический насморк у профессиональных пловцов и никогда не проходящая боль в коленках футболистов, к которым рано или поздно всё равно привыкнешь. Красная лампочка на прикроватной стойке перестала моргать за секунду до того, как затих зуммер на пульте. К двери человек подошёл уже в полной тишине.
   "Интересно, что за экстренная эвакуация? Так торопились, что даже про меня забыли?"
   Несмотря на необычность ситуации, мужчина не испытывал ни страха ни удивления, будто бы это какая-то шутка из разряда - "Вас снимает скрытая камера". В любом случае, надо выйти наружу и спросить у первого встречного, что за дела здесь творятся. Адам ничуть не сомневался в том, что "первый встречный" его ожидает сразу за дверью.
   Выйдя в широкий коридор, он резко зажмурился, и некоторое время ждал, пока зрение привыкнет к яркому солнечному свету. Примерно десять секунд ушло на адаптацию, но это ничуть не прояснило ситуацию - ни единой живой души. В этот момент мужчина понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее - людей не было, ни в коридоре клиники, ни на улице за окном. Нигде!
  

* * *

  
   Элина проснулась из-за резкого рывка ремня безопасности по груди. Голова раскалывалась от изрядного количества выпитого, и поэтому на воссоединение бренного тела с бессмертной душой потребовалось времени чуть больше, чем обычно. Уже собираясь устроить Мартину небольшой скандал по поводу его стиля вождения со словами: "Не сельдей в бочке везёшь, а живого человека! Хоть и немного нетрезвого...", она открыла глаза и сразу зажмурилась от яркого света. Мотор монотонно урчал, но машина никуда не ехала. Вновь открыв глаза, Элина взглянула налево, и увидела пустое водительское кресло.
   Автомобиль стоял посреди автобана, даже не съехав на сервисную полосу, что грозило довольно приличным штрафом. Первоначальная фраза несколько видоизменилась, и сейчас звучала бы следующим образом: "Так приспичило, что не мог потерпеть до ближайшей стоянки? Какой же ты всё-таки придурок, Марти!"
   Рядом никого не было, поэтому заготовленные слова пришлось отложить на неопределённое будущее.
   Озираясь по сторонам, девушка искала Мартина, по всей видимости, действительно решившегося экстренно отлить, но обнаружить его где-то поблизости так и не смогла. Параллельно с этим она обратила внимание на белый микроавтобус с логотипом почтовой службы, пыхтящий спереди, а метрах в ста позади - красный спортивный родстер с включенными фарами. Как и машина Мартина, они тоже не съехали на сервисную полосу, что выглядело несколько странно для скоростной автодороги. Вытянув голову сначала вправо, потом влево, девушка надеялась увидеть стоящую впереди полицейскую машину с работающими проблесковыми маячками, но ничего подобного обнаружить не удалось - обычная дорога с гладким асфальтом и ничего другого.
   - Вечер... тьфу, День перестаёт быть томным...
   Несмотря на то, что желудок девушки ещё не успел до конца переварить жуткий коктейль из разнообразных спиртных напитков, употреблённых менее двух часов назад, её сознание на редкость быстро трезвело:
   "Это точно не сон и не бред... - подумала Элина, сделав глубокий вдох и сразу выдохнув. Принюхавшись к запахам, тут же наполнившим салон, девушка улыбнулась: - С таким выхлопом лучше не курить, иначе машину, и меня вместе с ней, разнесёт вдребезги!"
   В следующий момент, услышав нарастающий гул позади себя, и резко обернувшись, в заднем стекле она увидела приближающийся чёрный автомобиль, едущий по крайней левой полосе на большой скорости. Судя по звуку, издаваемому его колесом, задевающим разделительную разметку, машину явно сносило вправо, и теперь можно было не сомневаться, что таким странным образом водитель перестраивается туда, где ему уж точно делать нечего.
   - Kurwica! - выругалась Элина, и резко дёрнув дверную ручку, выскочила из автомобиля.
   Уже через секунду она прижималась спиной к дорожному ограждению, ожидая столкновения машин и последующего за ним взрыва. Падать на землю, прикрывая голову руками, девушка не стала, решив, что лучше умрёт на месте, чем испортит платье, за которое два дня назад отдала почти шестьсот злотых. Каким-то чудом не задев автомобиль Мартина, чёрный седан проехал немного дальше, и на полном ходу врезался в стоящий впереди почтовый фургон, смяв его заднюю часть примерно на треть, и протащив по инерции ещё метра два. После такого сильного удара и скрежета Элина ожидала увидеть мощный взрыв, как это обычно происходит в фильмах, но кроме громкого хлопка от столкновения, струйки белого пара и возникшей вслед за этим тишины ничего не последовало.
   "Ну конечно, у этого бензобак находится сзади, а у фургона вообще непонятно где, - подумала она с усмешкой на лице, - а если дизель, то его замучаешься поджигать!"
   Знатоком такого рода подробностей Элина стала поневоле - её прежний парень работал автослесарем, и мог часами рассуждать о различных технических тонкостях устройства автомобилей. Даже во время секса, за что хотелось его огреть гаечным ключом по голове или по причинному месту, чтобы заткнулся и не портил кайф. Если не брать в расчёт атлетическую внешность и приятную мордашку, остальные его достоинства оказались довольно средними.
  
   Выждав пару минут, девушка направилась к месту аварии, намереваясь оказать первую помощь пострадавшим, если они каким-то чудом ещё не успели покинуть этот бренный мир. То, что после такого сильного удара в машине сейчас может оказаться настоящее кровавое месиво, её ничуть не смущало. В городскую больницу, где девушка работала медсестрой, после подобных аварий иной раз привозили такое, что не сразу и разберёшь, где голова, а где жопа, поэтому Элина была готова ко всему. Взяв из багажника аптечку на случай, если у потерпевших её по какой-то причине не окажется, она шла по дороге в направлении двух автомобилей, волею судеб слившихся в едином экстазе.
   "Интересно, куда все подевались? - размышляла она на ходу. - Вдруг мне понадобится грубая физическая сила..."
   Находясь на расстоянии менее пяти метров от места аварии, девушка издали пыталась разглядеть, с чем придётся иметь дело, но ничего такого, что могло бы внести ясность, увидеть не удалось. Когда она подошла к автомобилю вплотную, её удивление превысило все допустимые пределы - людей в салоне вообще не оказалось, только пристёгнутые к замкам ремни и сработавшие вхолостую подушки безопасности, безжизненно повисшие, словно флаги в безветренную погоду. Приборная панель продолжала гореть, и на ней помаргивало несколько лампочек - красных и жёлтых, сигнализируя о каких-то серьёзных неисправностях, что после удара такой силы не казалось чем-то удивительным.
   Открыв водительскую дверь, Элина провела более внимательный осмотр, результатом которого стал очевидный вывод - люди здесь были буквально пару минут назад. На это указывали - дымящаяся в пепельнице сигарета, жестяная банка из-под сока, лежащая на резиновом коврике посреди мокрой лужи, а также, пакет с леденцами на заднем сидении и раскиданные повсюду фантики.
   - Что за хрень? - снова выругалась Элина.
   Заметив пачку "Ротманса" в кармане водительской двери, девушка не стала особо раздумывать об этичности своего поступка, и уже через минуту курила сигарету, воспользовавшись зажигалкой, лежащей рядом с ручкой переключения передач.
   Прислонившись задницей к чёрному капоту седана, она напряжённо думала.
   "Почему эта ехала, когда другие стоят? - мелькнула мысль. - Если только..."
   Выпустив изо рта очередное дымное облако, Элина обернулась, и чуть вытянув шею, вновь заглянула в салон. Увидев на руле нажатую кнопку круиз-контроля, она изобразила на лице кислую мину:
   "Потому и ехала..."
   Первая сигарета закончилась, девушка достала вторую и прикурила.
   - Есть только два варианта - либо я сошла с ума, либо весь этот грёбаный мир...
  

* * *

  
   Сладко зевнув, Мирослава потянулась, напрягая мышцы рук, и открыла глаза. В соседнем кресле сидел её младший брат и мирно посапывал. Вместо платформы железнодорожной станции девочка обнаружила за пыльным стеклом широкое зелёное пространство, залитое солнцем, а вдалеке лес и маленькие домики. Электричка стояла посреди поля, заросшего бурьяном, что удивило девочку, так как папа всегда брал билеты на поезд, следовавший без остановок.
   Чуть подавшись вперёд, в неширокую щель между стоящими впереди креслами, она спросила:
   - Почему стоим?
   Совсем не обратив внимание на то, что её голос прозвучал в полной тишине, девочка некоторое время ждала ответа, но его не последовало.
   - Мама-папа, ау-у! Что молчите! - утвердительным тоном произнесла Мирослава, и в этот момент её сердце резко ускорило свой ритм. Встав с кресла, она заглянула сверху на стоящие перед ней кресла и не обнаружила родителей. Посмотрев по сторонам, девочка увидела ту же картину - в вагоне электрички все места были пусты. Если бы не посапывающий рядом брат, она решила бы, что сама спит, и ей снится какой-то кошмар.
   - Марек, проснись! - она несильно ткнула брата в плечо.
   На лице мальчика возникла блаженная улыбка, и открыв глаза, он спросил:
   - Приехали уже?
   Девочка села обратно в кресло и закрыв лицо руками, произнесла:
   - Я ничего не понимаю...
   Мальчик повертел головой, затем заглянул на стоящие перед ним кресла из бокового прохода.
   - А где все? - услышала она голос брата. - Это какой-то розыгрыш?
   Мирослава опустила руки, и посмотрев в потолок, сказала:
   - Помолчи немного, дай подумать...
   - Что тут думать, сейчас позвоню и спрошу, где они!
   Девочка повернула голову и теперь с интересом наблюдала за тем, как младший брат, нажав на кнопку телефона, приложил его к уху и слушает.
   - Папин не отвечает, - констатировал он, - сейчас маму наберу...
   - Бесполезно, будет то же самое, - произнесла Мирослава упадническим тоном, наблюдая, как брат снова жмёт на кнопки телефона.
   - А вот и нет! Длинные гудки! - Марек торжествовал, и это состояние чудесным образом передалось сестре.
   Буквально через мгновение в багажном отделении, находящемся сразу над их головами, громко заиграла мелодия со словами:
   - Дин-дон-дзинь-дзинь, мне звонит мой сын!
   Почувствовав горькое разочарование от не оправдавшейся надежды, девочка подытожила:
   - Всё бесполезно, можешь даже не пытаться...
   - Вот ещё! - не унимался брат, набирая следующий номер. - Янчику позвоню, он точно ответит!
   Какое-то время мальчик пытался звонить на все номера подряд, но каждый раз с одинаковым результатом - независимо от того, длинные либо короткие гудки звучали в трубке, никто не ответил. Смирившись с поражением, он сунул телефон в карман, затем вышел в проход между сиденьями и протянул руку к багажной полке. Роста явно не хватало, и он, чтобы дотянуться, наступив на сиденье, начал взбираться вверх, взявшись за ручки высоких спинок соседних кресел.
   - Вот ведь егоза! Точно мама говорит, что у тебя шило в заднице! - Мирослава чуть привстав, протянула руку, и крепко ухватив брата за рукав рубашки, строго сказала: - Слезай обратно!
   - Тогда ты достань мой рюкзак! - требовательным тоном произнёс Марек.
   Понимая, что это единственный способ успокоить брата, а также, собственные страхи, девочка вышла в проход и подняла пластиковую крышку багажного отсека. Там лежала мамина сумочка и большой спортивный баул, который папа часто использовал вместо чемодана. Как раз между ними находился рюкзак Марека. Достав его и подав брату, она спросила:
   - Теперь успокоишься?
   Взяв в руки дорогую сердцу вещь, мальчик сказал:
   - Спасибо Слава!
   Усевшись на соседнее кресло, он достал из рюкзака два шоколадных батончика и один предложил сестре:
   - Будешь?
   Девочка стояла в проходе и с сомнением смотрела на папину сумку, оценивая её вес и свои физические возможности.
   - Не сейчас, - отмахнулась она, - что-то мне совсем не хочется есть.
   - Вот и зря! - ответил брат, хрустя вафельной начинкой. - У нас впереди куча приключений!
   - Ты о чём? - сестра повернулась к Мареку, и внимательно посмотрела на него, ожидая ответа.
   Продолжая жевать, мальчик деловым тоном продолжил:
   - Мы попали в параллельный мир и сейчас нам нужно выбраться из вагона, а потом найти дом с колодцем во дворе.
   - Подожди, не так быстро! - Мирослава смотрела на своего младшего брата и пыталась понять, шутит он или говорит серьёзно.
   Изобразив на лице что-то похожее на жалость, мальчик повторил:
   - Мы попали в параллельный мир...
   - Стоп! Это я уже слышала! - прервала его сестра. - Ты это серьёзно?
   - Ну да... - Марек пожал плечами.
   - Почему ты так решил?
   - Мы с Янеком играем в компьютерную игру...
   - Всё ясно! - подытожила сестра и снова взглянула на увесистый баул.
   - Что тебе ясно?! - возмущённо спросил Марек. - Я же серьёзно говорю!
   Мирослава отвлеклась от своих дум, и посмотрев на брата с улыбкой, ответила:
   - Правильно мама говорит - у тебя уже самая настоящая компьютерная зависимость...
   Вместо того чтобы обидеться или наоборот, возразить, одиннадцатилетний мальчик посмотрел на свою взрослую сестру с очень серьёзным выражением на лице:
   - Мамы с папой здесь нет, - сказал он негромко, - и только я знаю, как нам выжить в параллельном мире.
   Решив, что сейчас для ссоры с братом обстановка не самая подходящая, она села в кресло напротив и сказала:
   - Хорошо, я тебя внимательно слушаю.
   Удивившись тому, как быстро сдалась сестра, Марек ненадолго задумался, затем спросил:
   - Ты ведь знаешь, что старший брат Янека - Вацлав, работает в компьютерной фирме?
   Девочка кивнула.
   - Они сейчас переводят на польский игру "Грани реальности". Вацлав занимается тестированием, а мы с Янеком ему помогаем.
   В очередной раз выслушивать рассказы брата о компьютерных игрушках Мирослава не имела никакого желания. Махнув рукой, она сказала:
   - Ладно, потом расскажешь! - девочка встала с кресла и снова посмотрела на папину сумку. - Лучше помоги достать наши вещи.
   - Думаешь, я маленький и ничего не понимаю, - с обидой в голосе произнёс Марек, - но я на самом деле знаю, что сейчас нужно делать.
   - Ты умный мальчик, - примирительным тоном сказала сестра, - но пойми - компьютерные игры совсем не похожи на настоящую жизнь. Не капризничай и помоги мне.
   Мальчик демонстративно отвернулся к окну и громко сказал:
   - Я так и знал!
   - Что? - поинтересовалась сестра.
   - Ты меня совсем не слушаешь.
   Мирослава села обратно в кресло и задумалась:
   "Пока ничего не понятно, нам ни в коем случае нельзя ссориться. Если с Мареком что-то случится, то это будет целиком моя вина. Пускай говорит что хочет, я сделаю вид, что мне это интересно. А потом мы достанем вещи и пойдём искать людей"
   Девочка протянула руку через проход и взъерошила волосы на голове брата:
   - Не обижайся на меня, ладно? Просто я немного растерялась...
   Мальчик выждал некоторое время, затем повернулся, и с улыбкой на лице сказал:
   - Ты самая лучшая! Теперь мы - команда!
  

Глава вторая

  
  
   Неспешным шагом мужчина продвигался в сторону Калиновки, находящейся в пригороде Люблина. Буквально через двадцать минут прогулки по городу он уже не удивлялся стоящим посреди проезжей части автомобилям и раскрашенным во все цвета радуги автобусам. Моторы многих из них до сих пор работали, несмотря на отсутствие в них людей, что теперь воспринималось какой-то новой реальностью, с которой нужно просто смириться. Если что действительно смущало шедшего в направлении дома мужчину, так это его собственный внешний вид:
   "Ну прямо, как древнегреческий философ. Не хватает только лаврового венка на голове! А в руках арфы или... что там философы обычно в руках носят? Свитка с баснями Эзопа..."
   Приодевшись в торговом центре, удачно подвернувшемся по дороге, Адам почувствовал себя значительно комфортнее, чем в трусах и простыне на плечах. Так как денег у него всё равно не было, оказавшись перед кассой, уже прилично одетый мужчина клятвенно пообещал несуществующему кассиру, что при первой же возможности заплатит за все покупки.
   Проходя мимо часовни Святой Троицы, Адам вспомнил свою жену Монику, с которой они регулярно бывали в этой части города, прогуливаясь под ручку и неторопливо осматривая местные достопримечательности - церковь Святого Войцеха, Люблинский Замок, церковь Непорочного Зачатия Девы Марии, а также другие, не менее известные. Иногда жена рассказывала какие-то библейские истории, по её мнению как-то связанные с этими зданиями из кирпича и цемента, а её спутник лишь одобрительно кивал, поражаясь тому, как можно помнить столько всяких глупостей и при этом во всё это искренне верить. Когда жена спрашивала его мнение по поводу сказанного, Адам всегда отшучивался, отвечая, что святых слишком много для того, чтобы всех их упомнить. В такие моменты нередко возникала примерно такая дискуссия:
   - Вот предстанешь пред судом божьим, и сказать в своё оправдание будет нечего!
   - А ты на что? - отвечал Адам, подыгрывая собственной жене. - Вот и замолвишь за меня словечко! Вон сколько знаешь про всяких святых-великомучеников, неужели зря?
   - Богохульник... - со вздохом отвечала Моника, глядя на своего мужа с любовью. - Конечно, замолвлю! Хотя, ты и в Аду скучать не станешь, быстро найдёшь, чем заняться...
   Будучи убеждённым материалистом, Адам не имел ничего против религиозных убеждений своей жены, считая их столь же безвредным хобби, как и своё увлечение техникой. Однажды Моника уговорила мужа посетить церковную службу, втайне надеясь, что он проникнется теми же глубокими чувствами, что и она. Увидев, насколько Адаму скучно и неинтересно в церкви, Моника прекратила все попытки приобщения мужа к религиозному таинству, решив, что её собственной веры с лихвой хватит на двоих. Через пару дней Адам позвал жену к себе в мастерскую, пообещав, что покажет настоящее чудо. Заподозрив неладное, Моника сразу поинтересовалась, чем именно тот собрался её удивлять. С хитрой улыбкой на лице Адам сообщил, что сегодня хочет отремонтировать мотор газонокосилки, а заодно максимально подробно рассказать любимой жене о принципе его работы. Моника всё поняла, и с тех пор каждый занимался тем, что действительно считал нужным и полезным для общего блага.
   "Это уже в прошлом... - подумал Адам. - Вот уж действительно - Что имеем, не храним... Хорошо хоть, дети уже давно выросли и теперь за них можно не беспокоиться - своя голова на плечах!"
  
   Выйдя на мост через небольшую речку Быстрицу, мужчина почувствовал слабость в ногах, и остановившись, некоторое время тяжело дышал, держась рукой за нагретое солнцем железное ограждение.
   "Похоже, я всё-таки переоценил свои силы, - подумал он, - такое расстояние пешком - слишком много для человека, ещё недавно лежавшего в реанимации под капельницей"
   Буквально в паре метров от него стоял микроавтобус с работающим двигателем, но открыть водительскую дверь снаружи не удалось. Пассажирская тоже оказалась заблокирована.
   Немного отдохнув и почувствовав себя вполне нормально, Адам направился к следующему автомобилю - жёлтому "Форду" с горящими габаритными огнями, но с неработающим мотором. Подойдя с водительской стороны, он осторожно дёрнул за ручку и дверь открылась. Усевшись в кресло, мужчина повернул ключ зажигания. Под капотом зажужжал стартер, но двигатель не завёлся. После беглого осмотра показаний приборов был вынесен неутешительный вердикт:
   "Бензин кончился..."
   Метрах в пятнадцати впереди на обочине стоял вишнёвый "Фиат", и Адам решительно направился к нему. Водительская дверь открылась без проблем. Усевшись в кресло, мужчина повернул ключ зажигания и двигатель завёлся. Адам улыбнулся простоте и обыденности произошедшего, подумав:
   "Никаких сюрпризов, теперь быстро доеду до дома"
   Осторожно вырулив на левую полосу, он плавно разогнал машину, но ехал не быстро, так как периодически приходилось объезжать стоящие на дороге большие и маленькие автомобили, регулярно возникающие по ходу движения. Проехав ещё какое-то расстояние, впереди он увидел колонну из большегрузов в правой полосе и микроавтобус слева от них. Сбавив скорость до минимума, он медленно приближался к затору, понимая, что между стоящими автомобилями может оказаться недостаточно места для объезда. Чтобы не создавать себе трудностей на ровном месте, он заранее съехал на сервисную полосу и аккуратно преодолел этот участок дороги. Подумав о том, что таких пробок впереди может оказаться ещё немало, на первой же отворотке "Фиат" свернул с автобана и теперь ехал по узкой просёлочной дороге с качественным асфальтом. В этой части пригорода Адам ориентировался прекрасно, поэтому довольно быстро добрался до поворота на его родную Калиновку, где они жили вместе с женой в небольшом двухэтажном доме.
  
   Распахнув железные ворота, которые никогда не запирались, Адам припарковал "взятый напрокат" "Фиат" перед гаражом, где стоял старенький "Фольксваген", верой и правдой служивший уже на протяжении последних шестнадцати лет. Выйдя из машины, он немного подумал, стоит ли пробовать входить с центрального входа, зная, что ключей у него всё равно нет. Все недавние события указывали на то, что нажимать кнопку звонка бесполезно - дверь никто не откроет. И всё же, втайне надеясь на чудо, Адам поднялся по ступенькам и дёрнул за ручку. Как и следовало ожидать, замок оказался запертым. Нажав на кнопку звонка и услышав в прихожей мелодичную трель, подождав примерно минуту, мужчина направился к заднему двору, откуда можно было зайти в дом через кухню. Эта дверь запиралась крайне редко, только тогда, когда они вместе с женой куда-нибудь уезжали более чем на пару дней, в остальных случаях в этом не было никакой необходимости. При желании с внутреннего дворика можно было выйти на соседнюю улицу мимо теплицы и плодовых деревьев, но вторыми воротами не пользовались уже много лет, поэтому они сильно заржавели и буквально вросли в землю.
   Протиснувшись между стеной и сильно разросшимися кустами роз, Адам достиг цели. Оказавшись на кухне, мужчина достал из бара бутылку грушевого самогона собственного изготовления и наполнил рюмку. Сделав первый глоток, он закрыл глаза, и некоторое время стоял с выражением блаженства на лице. Уже через минуту Адам вышел во внутренний двор, поставил на небольшой пластиковый стол бутылку, наполненную рюмку, достал из кармана брюк пачку сигарет, зажигалку, прикурил и только после этого сел на стул, стоящий рядом.
   "Всё не так плохо, как казалось вначале, - подумал он, выпуская струйку дыма изо рта, - могло быть и хуже..."
  

* * *

  
   По автобану в направлении Люблина мчался шикарный красный родстер, из которого на всю округу орала музыка. За рулём сидела симпатичная девушка и покачиваясь в такт мелодии, звучащей на полную мощность из всех шести динамиков, пыталась их перекричать:
   - Вэджаст ту лост соулссвиммининафишба-а-ул! Иер афте иэ! Ранин ове де сэймолграунд! Хавифа-а-а-унд, сеймолдфи-и-ис, виш ю-у ве хие!
   Далее пошла гитарная партия, и весьма кстати - стоящие на дороге автомобили стали попадаться заметно чаще, и теперь для их объезда требовалось снижать скорость, порой значительно. Примерно через пять километров начались настоящие заторы из фур и легковушек. Пару раз их удалось объехать по сервисной полосе, но троица только в сказках приносит счастье, поэтому двести метров езды задним ходом окончательно и бесповоротно убедили Элину съехать с автобана на муниципалку, где машин оказалось не многим меньше.
   - Что им тут - мёдом намазано?! - проворчала девушка под негромкий рокот двигателя.
   Теперь езда напоминала какие-то совсем необычные качели - сразу после разгона начиналось торможение, потом повороты влево-вправо, и опять - ускорение, затем замедление. На очередное нажатие педали газа машина реагировала как кот, которого чешут за ухом - при каждом следующем разгоне возникал приятный слуху мурлыкающий звук, а сидение под задницей начинало мелко вибрировать, пробуждая мышечные рефлексы в полном соответствии с ощущениями, возникающими в той части женского тела, что находится ниже пояса. Единственной возможностью прекратить страдания организма, настойчиво требующего ласки и участия, была экстренная остановка. Не дожидаясь, когда похотливая плоть окончательно возьмёт верх над разумом, Элина решительно вылезла из стоящего посреди дороги автомобиля и сделала пару глубоких вдохов, чтобы подавить дрожь во всём теле.
   - Это просто издевательство! - громко сказала она, обращаясь неизвестно к кому. - Я приличная девушка, и не позволю, чтобы меня отымел какой-то сексмобиль прямо на ходу! Кто угодно, но только не эта железяка!
   Перегнувшись через невысокую дверь, девушка дотянулась до своей сумочки, лежащей на пассажирском сидении, достала оттуда пачку позаимствованного "Ротманса" и зажигалку. После третьей затяжки дрожь в нижней части живота стихла, позволив собраться с мыслями и окончательно вернуться в суровую действительность. Нужно было срочно составить план дальнейших действий в обстановке чрезвычайной ситуации, причин возникновения которой она до сих пор не понимала.
  
   Пройдя через спальные районы и приближаясь к центру города, Элина со всей очевидностью поняла, что здесь можно нормально передвигаться только пешком. Любая попытка проехать к дому на автомобиле обречена, либо нужно специально составлять "карту минных полей", чтобы по очень сложной траектории объехать все препятствия в виде легковушек, небольших фургонов и автобусов, расставленных на дороге в каком-то уму непостижимом порядке. Моторы некоторых машин и автобусов до сих пор продолжали негромко работать, но основная часть автомобилей уже не издавала никаких звуков.
   Находясь примерно в паре километров от конечной точки своего путешествия, и увидев припаркованный мотоцикл, девушка немного воспрянула духом, и теперь внимательно присматривалась к велосипедам и скутерам, периодически попадавшимся на пути. Решив, что самое простое решение находится прямо перед ней, она подошла к ближайшему велосипеду. Но тросик с замком, прицепленный к водосточной трубе, оказался серьёзным препятствием к осуществлению цели, казавшейся такой близкой. Просто потому, что Элина была медсестрой, а не сантехником, у которого в кармане всегда найдутся молоток, кусачки и ножовка по металлу.
  
   Прогулка по центральной части города оказалась довольно поучительной, так как позволила в полной мере оценить ситуацию, в которой Элина оказалась, очнувшись посреди автобана в пустой машине. По пути попадались различные заведения - офисы больших и маленьких компаний, всякие магазинчики, в которых продавалась бытовая техника, одежда, канцтовары, книги, открытки, различные дешёвые безделушки, а также ювелирные украшения, от совсем незатейливых до очень дорогих. Ещё не веря в своё счастье, Элина уже твёрдо знала, куда направится прямо сейчас - ноги будто бы сами вели её в то место, куда обычная медсестра с весьма скромной зарплатой войдёт только под дулом пистолета - в очень приличный ювелирный салон.
   Несмотря на то, что все прилавки здесь запирались на замки, ключи от них нашлись довольно легко - на полке под кассовым аппаратом. Лишь мельком поглядывая на совершенно обычные цепочки, серьги и кольца-перстни-браслеты, девушка вскоре дошла до той части экспозиции, где действительно находились настоящие шедевры ювелирного искусства. Недолгий перебор ключей позволил открыть одну из стеклянных витрин, где на чёрном бархате лежали бриллиантовые колье - от самых шикарных, блестящих всеми цветами радуги, до очень скромных по своему виду, но от этого не менее дорогих. Выбрав три штуки, которые выглядели наиболее элегантно, Элина пошла к большому зеркалу, стоящему неподалёку от кассы. Каждое из них казалось настолько изысканным и совершенным, что не было никаких сомнений в том, что повесив такое себе на шею, не только Золушка-замарашка, но и обычная медсестра сразу превратится в прекрасную принцессу.
   Приложив к своей шее сначала одно, потом другое, третье, Элина уже не могла сдержать слёз - на зелёном платье с блёстками, которое её уговорила купить Лили, все эти чудесные предметы смотрелись как жемчужины, лежащие посреди навозной кучи. Отвернувшись от зеркала, которое в очередной раз показало, кем в действительности она является, девушка решительно направилась к выходу из ювелирного салона. Повесив выбранные предметы на руку манекену, стоящему у двери, она вышла на улицу, клятвенно пообещав себе в это место никогда не возвращаться.
  
   До своей квартиры, находящейся неподалёку от центра, она добралась лишь к вечеру.
   Отодвинув в сумке бутылку "Джека Дениэлса", предусмотрительно взятого в продуктовом магазине десятью минутами ранее, Элина искала ключи от квартиры. Нащупав вместо них телефон, она сделала удивлённое лицо, и вслух произнесла:
   - Странно... Про тебя я совсем забыла...
   Увидев на экране пропущенный вызов, девушка набрала номер Лили - подружки, специально существующей для посещения различных злачных мест, и используемой в качестве универсальной отмычки ко всем запертым дверям. Её отец служил в городском департаменте социальной политики и был председателем комиссии, в обязанности которой входило инспектирование мест досуга молодёжи и других массовых мероприятий. Хотя это было не совсем законно, он выдал официальное удостоверение общественного наблюдателя своей доченьке, которая пользовалась им как волшебным билетом практически на любое околокультурное сборище, за исключением, разве что, свадеб и похорон. А поскольку многие из организаторов "светских раутов с шахматами и достойными леди" знали её лично, то двери даже самых сомнительных приват-пати перед ней открывались столь же чудесным образом.
   Приятный женский голос сообщил, что: "Аппарат абонента не отвечает, оставьте сообщение...", и Элина нажала кнопку отбоя.
   Ключ вскоре нашёлся, и открыв дверь подъезда, девушка вошла внутрь. Пользоваться лифтом она не стала, так как жила на втором этаже дома, и поэтому своими ножками, довольно стройными, поднялась по лестнице. Войдя в квартиру, она сразу пошла на кухню. Достав бутылку из сумочки, налила "Весёлого Джека" в высокий бокал, бросила в него пару кубиков льда из холодильника, после чего переместилась в гостиную. Усевшись на удобный диван перед большим телевизором, нажала кнопку пульта и сделала первый глоток.
   На всех приличных каналах стояла какая-нибудь застывшая картинка, и только круглосуточные "музыкалки" продолжали вещание нон-стоп, будто бы ничего не произошло. Попереключав каналы туда-сюда, девушка остановилась на каком-то не слишком тупом музыкальном канале, где хотя бы периодически крутят что-то приятное слуху, и оставила его в качестве фона.
   - Итак, - подытожила она, - имеются две новости - хорошая и плохая. С продуктами питания и выпивкой проблем нет. Это плюс! Но вокруг ни одной живой души - это... два жирных минуса!
  
   Затем девушка внимательно осмотрела свои ухоженные ногти на руках, которые никогда не красила, но всегда следила за ними с особым вниманием.
   Ещё когда учились в школе, Маришка показала ей гадание на ногтях, в которое почему-то очень верила. Элина наоборот, к этой разновидности хиромантии относилась с изрядной долей скепсиса, но всё же, периодически сверяла с ней свою жизнь, иногда отмечая, что даже такая глупость может внушить определённую уверенность в завтрашнем дне. Метод был предельно прост - начиная с большого пальца, нужно было внимательно рассмотреть каждый из них, проговаривая: "Счастье, несчастье, дорога, деньги, любовь". Если на каком-нибудь ногте обнаруживалось отчётливое белое пятнышко, то это указывало на совпадение с определённым словом считалки. Одна рука называлась - "Что будет", а другая - "Что на роду написано", но какая из них - правая или левая, Элина уже не помнила. После школы, поступив в медицинский колледж, она попыталась найти хоть какое-то научное подтверждение связи пигментации ногтей с реальной жизнью, но так и не нашла. Тем не менее, убеждать свою лучшую подругу в антинаучности её гадания девушка не стала - пускай Маришка верит во всё, что хочет.
   Сейчас на обеих руках Элина обнаружила небольшие, но отчётливые пятнышки на ногтях безымянных пальцев, что со всей определённостью указывало на слово - "Деньги". В другой раз её позабавила бы такая однозначность в предсказании, и даже порадовала, но не сейчас - ногти мизинцев имели абсолютно ровный цвет без какого-либо намёка на пятна.
   Сделав ещё один глоток "Джека", девушка с задумчивым выражением на лице добавила:
   - Зачем нужны деньги, когда можно зайти в любой магазин и взять всё, что душе угодно. А вот без секса я сдохну...
  

* * *

  
   Мальчик и девочка сидели в соседних креслах и хрустели шоколадными батончиками, которые бабушка вручила внукам в дорогу, пока мама с папой покупали билеты на электричку. Увидев целый пакет сладостей в руке Марека, пытавшегося засунуть их в свой рюкзак, мама хотела возмутиться, но папа её остановил со словами: "Это не наше дело. Пускай сами разбираются, не маленькие..."
  
   После того как брат доел батончик, Мирослава взяла у него блестящий фантик и положила в карман своей куртки, висящей на крючке, привинченном к спинке переднего сидения. Прежде чем снова попросить брата помочь с папиной сумкой, она решила немного схитрить и предложила:
   - Давай сделаем так - чтобы не терять времени, сначала достанем наши вещи и выйдем из электрички, а потом ты мне по дороге расскажешь всё, что считаешь нужным. Договорились?
   - Ага, - ответил Марек, вытирая ладошкой измазанный шоколадом рот.
   Увидев это, девочка достала из кармана куртки носовой платок, и собралась вытереть рот и руки брата. Он нахмурился:
   - Я сам.
   Взяв из рук сестры платок, он сначала вытер руки, а потом на всякий случай и рот. Подав обратно, он сказал:
   - Спасибо Слава, - затем, взглянув на багажный отсек, добавил: - Ты его сначала вытащи одним концом, и начинай опускать. А когда я смогу дотянуться, мы вместе его оттуда достанем.
   Девочка поразилась изобретательности младшего брата, и сказала совершенно серьёзно:
   - Никогда бы не додумалась... Молодец, Марек!
   Мальчик немного смутился, но затем спросил:
   - Начинаем?
  
   После того как папин баул был спущен вниз, Мирослава достала мамину сумку с багажной полки и повесила на крючок поверх своей куртки.
   - Давай всё сложим в одну сумку, - предложил Марек, - так будет удобнее нести.
   Почувствовав лёгкий укол уязвлённого самолюбия, девочка просто кивнула, в очередной раз убедившись, что её младший брат в некоторых вопросах разбирается лучше её самой. Затем подумала:
   "Мальчики и должны мыслить не так как девочки, возраст тут не причём! Но всё равно... У меня замечательный брат!"
  
   Нести большую спортивную сумку с двумя длинными ручками по узкому коридору оказалось совсем неудобно. Попробовав так и этак, баул просто протащили по гладкому полу до широкого тамбура - Мирослава тянула на себя, а Марек толкал сзади. Оказавшись в просторном тамбуре перед закрытой наружной дверью, девочка на всякий случай попробовала раздвинуть створки руками, потом хитро прищурилась и утвердительным тоном сказала:
   - Ты должен знать, что делать!
   Ничего не ответив, Марек дёрнул красную рукоятку стоп-крана, но та даже не шелохнулась. Он нахмурился и пробурчал:
   - Не понимаю...
   Девочка подошла поближе и заметила маленькую табличку рядом с рычагом. Потратив несколько секунд на чтение, она поддела ногтем неприметное кольцо, прижатое к рычагу, и потянув за него, вытащила шпильку не толще обычного гвоздя.
   - Теперь дёргай! - сказала она брату.
   На этот раз рычаг легко сдвинулся. Буквально через секунду послышалось шипение откуда-то снизу вагона, но двери всё равно остались закрытыми.
   - Жаль... - сказала девочка совершенно искренне. - Идея была отличная.
   Мальчик смотрел на дверь, будто пытался её загипнотизировать.
   - Пошли, Марек, попробуем в другом вагоне, может получится...
   - Давай ещё немножко подождём, - негромко сказал мальчик.
   И действительно, примерно через двадцать секунд двери открылись сами.
   - Объясни! - потребовала сестра.
   - Понимаешь, - ответил мальчик, - в игре за этот рычаг нужно дёргать, когда поезд движется. Двери открываются позже, когда он полностью остановится.
   - А наш поезд стоял, - продолжила девочка, - но автоматика всё равно сработала так, если бы он двигался.
   Мальчик кивнул:
   - Ага!
  
   На гравийную подсыпку сначала спрыгнула сестра, затем помогла спуститься брату. На этот раз высота оказалась подходящей, и они вместе стащили папину сумку с площадки тамбура и опустили на землю.
   - Куда теперь? - спросила Мирослава.
   - Вон к тем домам, - показал рукой Марек.
   - Почему именно туда? - спросила девочка.
   Пожав плечами, мальчик ответил:
   - Других домов я не вижу.
   - Логично! - улыбнулась сестра.
   Взяв большую сумку с двух сторон за длинные ручки, они спустились с высокой насыпи в поле, на котором вместо культурных растений росли всякие сорняки. Папин баул к переноске оказался на редкость неудобным. Мирослава была на целую голову выше своего брата, и сумка свисала на один бок, отчего основной её вес приходился как раз на мальчика. Он пыхтел и старался на согнутой руке приподнять ручку выше, чтобы сумка не цеплялась за кочки и неровности, но на это требовалась дополнительная сила, и поэтому уже через тридцать метров девочка поняла, что поход до виднеющихся на краю леса домов для них становится настоящим подвигом.
   - Привал! - скомандовала она. - Отдыхаем.
   - Давай ещё немного пройдём, - сказал Марек, но в его голосе уверенности совсем не чувствовалось.
   - У нас небольшая проблема, - сказала девочка, внимательно рассматривая сумку. Затем, произведя какие-то вычисления в голове, она сказала: - Давай попробуем по-другому! Я берусь за ручку как обычно, а ты её вешаешь себе на плечо.
   Мальчик немного присел, накинул лямку на плечо, а его сестра взялась за другую. Теперь сумка свешивалась уже в обратную сторону, но Мирослава была старше и сильнее, к тому же, баул не цеплялся за землю, что уже являлось большим достижением. Пройдя несколько шагов, девочка остановилась и сказала:
   - Теперь отдохнём подольше, а потом попробуем пройти весь путь без остановок. Доставай свой рюкзак, нужно подкрепиться!
   Марек расстегнул молнию на папиной сумке, порылся в ней и достал пару шоколадных батончиков. Подав один из них сестре, он спросил:
   - Как ты догадалась, что на плече будет легче нести?
   Мирослава улыбнулась:
   - Женщины сумки обычно на плече носят, чтобы руки оставались свободными. Мужчины наоборот, всё стараются в руках нести. А на плечо вешают, когда уже рук не хватает.
   - Никогда бы не подумал... - покачал головой Марек.
   - Ты тоже умница, - девочка снова взъерошила волосы брата, - про стоп-кран я бы сама не догадалась.
   - Это не догадка, - серьёзным голосом ответил Марек, - я знал, что так нужно делать.
   - Из компьютерной игрушки... - произнесла сестра, думая о чём-то своём.
  

Глава третья

  
  
   Проснувшись в шесть часов утра, мужчина с удовольствием отметил отсутствие в организме каких-либо болезненных ощущений. Затем придирчиво осмотрел свою грудь, где ещё вчера красовался ватный компресс с фурацилином. Перед тем как лечь спать, Адам аккуратно его отклеил, и сейчас в этом месте находился обычный послеоперационный шов со стежками хирургической нити. За ночь рана хорошо подсохла и уже через несколько дней можно будет снять швы. Конечно, ни о какой физической нагрузке до момента полного заживания не может идти и речи. Исключительно по той причине, что обращаться в больницу бесполезно, теперь нужно привыкать к одиночеству, рассчитывая только на себя и собственное благоразумие.
   Накинув на плечи лёгкий фланелевый халат, мужчина отправился в ванную комнату, где быстро умыл лицо и почистил зубы. Закончив с водными процедурами, он направился на кухню, чтобы сварить себе кофе. Пройдя через гостиную, каким-то шестым чувством он ощутил изменение в обстановке, но как ни силился понять, чем вызвано это тревожное ощущение, ничего необычного не обнаружил. Оказавшись на кухне, Адам достал жестяную банку из шкафа, висящего над длинным столом. Насыпав молотый кофе в турку, он хотел набрать воды, но такого напора, как ещё пару минут назад, уже не было - из крана текла лишь слабая струйка, которая через пару секунд вообще иссякла.
   "Это уже интересно... - подумал мужчина, - но не смертельно"
   Повернув голову, он посмотрел на пару пятилитровых пластиковых бутылок, стоящих у окна. Моника в них отстаивала воду для поливки цветов, и это был не единственный запас, который можно смело расходовать. На внутреннем дворе стояла специальная железная конструкция, сверху которой крепилась трёхсотлитровая оцинкованная бочка, используемая для летнего душа и других садово-огородных нужд. Как и в домашнюю водопроводную систему, вода в неё подавалась электрическим насосом из скважины, которую пробурили ещё во времена Варшавского Договора, когда деньги особой роли не играли, и все друг другу помогали, как могли.
   "Если тратить воду не слишком расточительно, - подумал он, - на несколько дней запаса хватит, а когда запущу генератор, заработает и насос..."
  
   Мысль о бочке с водой и конструкции, которая её удерживает, породила множество воспоминаний о какой-то совсем далёкой жизни - временах, когда был молод и красив.
   Сразу после окончания техникума Адам устроился работать электриком в тепловозное депо, где имел доступ к станкам - фрезерным, токарным и шлифовальным. После рабочего дня, когда станочники инструментального цеха спешили домой к своим семьям, молодой парень точил различные детали, как для себя, так и для "хороших людей", которые потом с ним расплачивались не только деньгами, но и некоторыми "полезными навыками", используя доступ к общественной социалистической собственности, в действительности являвшейся совершенно бесхозной.
   Мода на повороты рек вспять и различные преобразования природы, пришедшая из СССР, какое-то время вдохновляла остальных стран-союзников по Договору. Отчасти потому, что оборудование и материалы Большой Брат предоставлял практически даром. Чтобы как-то поучаствовать в этом аттракционе неслыханной щедрости, тогдашнее руководство Польши срочно искало, что можно осушить или наоборот, оросить за чужой счёт. Венгерские грузовики "Раба" и чехословацкие "Шкоды", везущие на длинных прицепах трубы, и советские буровые установки на базе автомобиля "ЗиЛ" в те времена на дороге можно было встретить даже чаще, чем рейсовый автобус. Запчастей для машин обычно хватало, хотя и с ними случались перебои, но когда дело касалось более специфического оборудования, здесь плановая экономика давала серьёзные сбои.
   В техникуме Адам получил не только диплом мастера по ремонту и обслуживанию электросилового оборудования, но и отличную практику работы на металлообрабатывающих станках. Хорошая инженерная подготовка позволяла проводить несложные расчёты, а руки, растущие откуда надо, наполняли это знание практическим содержанием в виде кронштейнов, фланцев, муфт, рычагов и фиксаторов, которые лопались, ломались и терялись у буровиков-мелиораторов с завидной регулярностью. Официальная зарплата электрика для Адама была лишь приятным дополнением к реальному заработку, который был минимум в пять раз выше.
   Вскоре ветер подул в обратную сторону, и былая дружба сменилась заметным охлаждением в отношениях со Старшим Братом. Все грандиозные проекты преобразования природы сменились её защитой, поэтому сильно навредить окружающей среде попросту не успели. Штабеля из труб, брошенные тут и там, совсем недолго пролежали под открытым небом и вскоре были растащены местными жителями на различные хозяйственные надобности с молчаливого согласия местных администраций, для которых вопрос утилизации "былой роскоши" был совершенно ненужной головной болью. Буровые установки распродали частникам за бесценок, поэтому вырыть скважину на дачном участке можно было даже за ящик водки, которую буровики-мелиораторы почему-то всегда ценили выше денег.
   Стойка под бочку и остеклённая теплица, напоминающая небольшую оранжерею, на заднем дворе возникли благодаря знакомому водителю грузовика литейного цеха при заводе металлоконструкций, находящемся в соседнем воеводстве. Собранный школьниками металлолом сначала проходил тщательную сортировку на пустыре, о существовании которого знал лишь ограниченный круг заинтересованных лиц, и только после этого отправлялся на переплавку. Взвешивание лома происходило уже на территории завода, поэтому недовес, возникающий в процессе доставки, никого не интересовал. Какие-то деньги школа получала, но собственного учёта не вела, а потому была рада любой подачке от богатых "шефов".
   Особых надежд на то, что генератор, уже многие годы простоявший без дела за теплицей под навесом из оцинкованного железа, сразу запустится, Адам не питал. Именно поэтому заложил минимум пару дней на отчистку его от грязи и пыли, смазку и профилактику, которая обычно сводилась к внешнему осмотру. Агрегат, хоть и выглядел неказисто, но работал честно. С ним также была связана история из жизни, некоторые эпизоды из которой вспоминать совсем не хотелось. Обычно так случается с юношескими мечтами, столкнувшимися с суровой действительностью. Сама мысль о том, что всё могло сложиться как-то иначе, довольно долго отравляла сознание, но время лечит любые раны, и эта душевная боль утихла сама собой. Мечты о небе так и остались мечтами, остался лишь списанный генератор от вертолёта Ми-2, прикрученный к дизельному мотору. Много позже, став мудрым и рассудительным, о царившей в те далёкие времена бесхозяйственности, а также, собственном разгильдяйстве, Адам вспоминал с ностальгией и какой-то особой душевной теплотой.
  
   Так на месте старого дома родителей в Калиновке возник небольшой двухэтажный коттедж, куда молодой парень вскоре привёл свою невесту-красавицу Монику. Она сначала подарила ему Янека, а через пару лет - Юлию. После окончания института сын уехал в Варшаву, там женился. С тех пор один летний месяц дед целиком посвящает двум внукам-сорванцам, за которыми совсем непросто уследить. Дочь вышла замуж и сейчас живёт в Германии, воспитывая прелестную внучку Кристину. Они тоже периодически приезжают в Польшу, но не так часто, как хотелось бы.
  
   На кухне стояла газовая плита с электрической духовкой. Подключать свой дом к газу и к водопроводу Адам не хотел по разным причинам, не только экономическим, поэтому плита соединялась резиновым шлангом с двадцатилитровым газовым баллоном, стоящем в гараже на специальном кронштейне, с которого тот легко опрокидывался в багажник "Фольксвагена", и так же просто возвращался обратно. Что касается всяких технических удобств и приспособлений, Адаму в этом не было равных. Во всяком случае, в пределах его родной Калиновки.
   Попивая кофе на свежем воздухе в паре с утренней сигаретой, мужчина размышлял над тем, какие неожиданности могут возникнуть в связи с отключением электричества.
   "Конечно, этого следовало ожидать, вообще удивительно, что электростанции так долго работали автономно... И это никакая не проблема, дело времени! Генератор уже есть, топлива к нему на заправке сколько угодно, не на одну жизнь хватит!"
   Затем, мысли о насущном сменились воспоминаниями, приятными и чуть щемящими душу:
   "Наверное, это тот самый Рай, о котором так часто говорила Моника, - подумал Адам с грустной улыбкой на лице, вспомнив о любимой жене. - Или Ад, в зависимости от того, с какой стороны на это смотреть..."
  

* * *

  
   Первая мысль, посетившая голову проснувшейся на диване девушки, имела примерно такое содержание:
   "Сегодня могу поваляться подольше, моя смена только завтра... Стоп! - после короткой паузы первоначальная мысль изменилась кардинально: - Никакой смены не будет, ни завтра, ни послезавтра... Никогда!"
   Элина открыла глаза и обвела взглядом гостиную, в которой по какой-то неведомой причине вчера улеглась спать. Она тут же в красках представила себе, что может подумать случайный человек, оказавшись здесь и увидев всё это великолепие:
   На журнальном столике, рядом со стопкой газет и неоплаченных счетов за электричество, газ, воду и других, менее важных, стоит фужер с недопитым виски, и тут же - брошенная дамская сумочка с тонким ремешком. Прикрывшись коричневой тряпкой, на диване лежит зелёное, блестящее и дурно пахнущее существо предположительно женского пола, даже не потрудившееся умыться перед сном. Отличный сюжет для агитационного плаката, висящего где-нибудь в коридоре средней школы, с соответствующей надписью большими чёрными буквами:
   "Так будет с каждым, кто плохо учится и не слушается старших!"
   Скривив лицо от возникшей в голове красочной картинки, Элина решила подумать о чём-то другом. Когда все обрывки воспоминаний сложились в цельное полотно, на лице девушки появилось выражение, обычно свойственное всем приговорённым к смерти через отрубание головы при виде топора палача. То есть, полная безысходность без какой-либо надежды на помилование.
   Вспомнилась вчерашняя езда на коварном спортивном авто и последующее пешее путешествие по мёртвому городу до своей квартиры, где она сейчас имела удовольствие находиться. Или неудовольствие - в зависимости от того, о чём конкретно идёт речь. Если о том, что теперь можно валяться в постели хоть до послезавтра, совершенно не вспоминая о необходимости ходить на работу, то это можно было воспринимать как жизнь в Раю. Но в то же самое время Элина понимала, что тотальное безделье столь же утомительно, как и изнурительная работа до седьмого пота. Другими словами, ситуацию, в которой она оказалась, в равной степени можно было назвать Раем и Адом, и разницы между этими двумя понятиями не было никакой.
   Несмотря на обильные возлияния во время вечеринки, затянувшейся аж на два дня, с которой Мартин её забрал совершенно невменяемую, похмельного синдрома девушка не испытывала. Пара глотков "Весёлого Джека" вчера вечером также не могла серьёзно повлиять на её нынешнее состояние. И если она неожиданно для себя уснула в гостиной, едва прикрывшись диванной накидкой, то причина тому - обилие новой и совершенно неожиданной информации, свалившейся на её голову, а вовсе не алкоголь. То есть, Элина проснулась абсолютно трезвой, хотя в собственной адекватности она ещё немного сомневалась.
   Понимая, что сама себя пытается обмануть, девушка подумала:
   "Сейчас встану, подойду к окну, посмотрю вниз, а там обычная жизнь - машины едут, люди спешат по своим делам, солнце светит и всякое такое..."
   Она могла бы легко придумать какое-нибудь логичное объяснение тому, почему из-за окна не доносится ни единого звука, только бы продлить это согревающее душу ощущение нормальности и обыденности. Но увы! Жестокий разум уже выдавал неоспоримые свидетельства подлинности произошедшего в виде чётких картинок со скоплением никуда не едущих автомобилей без водителей и пассажиров внутри, как принтер извергает из себя отпечатанные листы бумаги. Сделка с собственным сознанием провалилась, даже не начавшись.
   С выражением глубокой скорби по своей бессмертной душе, волею злого рока отправленной прямо в Ад, Элина откинула покрывало, и спустила ноги на пол, намереваясь отвести себя в ванную, чтобы живительная влага смыла с неё прах этого мира, и унесла в аидово царство городской канализации. То есть, принять душ.
   Увидев на себе изрядно измятое зелёное платье с блёстками, за которое пару дней назад заплатила пятьсот семьдесят три злотых, она уже не испытала к нему никаких восторженных чувств, теперь оно лишь усиливало безысходность, прочно поселившуюся в сознании.
   Дойдя до залитой солнцем ванной комнаты, стащив с себя платье, Элина бросила его на пол словно тряпку, затем, сняв трусы и лифчик, подошла к душевой кабине и открыла стеклянную дверь. Повернув рожок крана на горячую сторону, она открыла воду и подставила руку под струю, ожидая, когда температура станет подходящей. Вода текла весело, но горячей так и не стала.
   - Kurwa! - выругалась Элина, и закрыла кран.
   Накинув на голое тело махровый халат, она подошла к раковине, и включив воду, взглянула в зеркало. С той стороны на неё смотрело растрёпанное чудовище с размазанными глазами.
   - Неужели это я... - произнесла девушка, нахмурив бровь.
   Уже через секунду, обильно смачивая лицо ватным тампоном, Элина ожесточённо стирала с себя остатки боевой раскраски. Она протянула руку к выключателю и нажала клавишу, чтобы лучше разглядеть, где ещё остались следы былого великолепия, но светильник над зеркалом загораться отказался.
   "Теперь понятно, почему вода едва тёплая... Электричество мыши съели"
   Закончив с умыванием и чисткой зубов, девушка вернулась в гостиную и щёлкнула клавишей на стене, втайне надеясь, что лампочка в ванной просто перегорела. Электричества здесь тоже не было.
   - Конец Света! - произнесла вслух Элина, практически сразу добавив: - Но пока есть вода, жизнь продолжается...
   Пройдя на кухню, она повернула ручку газовой плиты, и вслед за стрёкотом автоподжига над конфоркой возникло голубое пламя. На него девушка смотрела как первобытный человек на огонь - с надеждой и каким-то животным восторгом. Достав большую кастрюлю, наполнив водой почти до краёв и взгромоздив на плиту, с улыбкой на лице она сказала:
   - Сегодня банный день! Будем мыться из тазика, как завещали наши великие предки!
   Произнеся это, Элина вспомнила своё детство и квартиру родителей. До установки современного отопительного котла у них на кухне висела старая немецкая газовая колонка "Junker", которую нужно было поджигать спичками.
   - Никакой электроники, вот бы мне сейчас такую... - произнесла Элина с мечтательной интонацией в голосе.
  

* * *

  
   Девочка открыла глаза и поняла, что утро уже давно наступило. Ещё немного повалявшись в постели, она вспомнила события вчерашнего дня, и нахмурилась:
   "Теперь мы с Мареком одни на целом свете. Но жизнь продолжается и придётся как-то приспосабливаться к миру, в котором нет людей. Это ужасно..."
   Существовал только один способ улучшить плохое утреннее настроение - принять душ. Мирослава встала с кровати и вышла в коридор. За ближайшей дверью находилась ещё одна спальня. Судя по весёлым картинкам на стенах, раньше там жили дети, поэтому Марек ночевал в ней. Следующая дверь вела в просторную ванную комнату. Подойдя к умывальнику, девочка подняла рожок крана, и на её лице возникло выражение глубочайшего разочарования - вода не полилась.
   "Но ведь ещё вчера была... - подумала она, чувствуя, что самым предательским образом её глаза начали увлажняться. - Без воды нам с братом не выжить"
   Возможно, девочка ещё долго стояла бы перед краном умывальника, шмыгая носом, но услышав ритмичную музыку, доносящуюся снаружи, тут же выскочила в коридор.
   "Может, хозяева вернулись? - подумала она с надеждой. - Тогда мы с Мареком спасены. Взрослые всегда знают, что нужно делать в самых сложных ситуациях!"
   Стремительно спустившись по лесенке на первый этаж дома, она сразу отправилась на кухню, откуда и раздавались ритмичные звуки.
   - Ну сколько можно спать... - недовольным голосом сказал Марек, увидев сестру. Он сидел в большом кресле, а на его коленках лежал небольшой радиоприёмник.
   - А ты что здесь делаешь? - спросила девочка, посмотрев сначала на брата, а потом на то, что находится у него в руках.
   - Жду, когда ты проснёшься, - ответил Марек, убавив громкость звука, чтобы спокойно разговаривать, не перекрикивая музыку. - Я слышал, как ты хлопнула дверью наверху, и включил музыку, чтобы тебе было не так грустно.
   - А почему ты решил, что мне должно быть грустно? - удивилась Мирослава, пытаясь изобразить на своём лице улыбку.
   Марек посмотрел на сестру укоризненным взглядом.
   - Я тебе вчера сказал, что этот дом нам не подходит, а ты меня даже слушать не захотела...
   - Но ведь мы первым делом проверили, что здесь есть вода и электричество, - сказала девочка, пытаясь оправдаться перед братом, который был младше её на три года. - Ты же сам согласился здесь переночевать?
   Мальчик улыбнулся:
   - Теперь понимаешь, почему я не стал спорить?
   - Угу... - промычала сестра, понимая, что возражать ей совсем не хочется.
   Мальчик поставил работающий радиоприёмник на стол, и сказал:
   - Сейчас мы позавтракаем, а потом пойдём искать настоящий дом, в котором можно жить.
   Подойдя к холодильнику, он открыл дверку, достал оттуда яйца, хлеб и масло.
   - Пока я делаю бутерброды и кипячу воду для чая, ты пожарь яичницу, - сказал мальчик, повернувшись к сестре.
   - Воды нет... - покачала головой Мирослава.
   Марек открыл дверцу шкафа, находящегося под широкой столешницей рядом с холодильником, и достал оттуда пластиковую бутылку с минералкой:
   - На чай хватит!
   Немного помучавшись с тугой пластиковой крышкой на бутылке, мальчик вылил воду в чайник, уже стоящий на газовой плите. Повернув ручку, он нажал на кнопку поджига, и после едва слышного треска появилось голубое пламя. Мирослава смотрела на огонь, как на чудо. В этот момент Марек обернулся и сказал жалобным тоном:
   - Слава, я есть хочу...
   Девочка улыбнулась, и направившись к плите, сказала:
   - Какой ты смешной, когда так говоришь...
  
  
   Плотно позавтракав, брат с сестрой отправились искать дом, который более подходит для жизни в сложившихся обстоятельствах. На этот раз они не стали с собой брать ничего тяжёлого, и прогулку назвали разведкой. Деревня, расположенная в непосредственной близости от железной дороги с одинокой электричкой, стоящей посреди заросшего бурьяном поля, оказалась небольшой, но очень современной, даже несмотря на то, что в основном здесь преобладали одноэтажные постройки, а двух и трёхэтажные можно было сосчитать по пальцам. Неприятной новостью стало то, что все проверенные дома оказались подключенными к центральному водопроводу, и поэтому колодцев рядом с ними не оказалось. Несмотря на то, что вдалеке стояла совершенно обычная водонапорная башня, вода из кранов всё равно не текла. Мирослава предположила, что там стоит какая-то автоматика, которая без электричества не работает, и Марек с ней согласился. Потратив на поиски уже более трёх часов, девочка спросила:
   - Не пора ли перекусить?
   Мальчик показал рукой куда-то вдаль, и сказал:
   - Давай вон тот дом посмотрим!
   Девочка устремила взор туда, куда показал брат, и с сомнением в голосе произнесла:
   - Мне кажется, это не дом, а какой-то сарай или конюшня...
   - Сначала проверим, а потом сразу пообедаем.
   - Хорошо! - согласилась сестра.
  
   Постройка действительно оказалась чем-то вроде большого кирпичного сарая с дощатыми дверьми в два человеческих роста, на которых висел ржавый замок. Зато сразу за ним обнаружился небольшой симпатичный домик. Такой, как рисуют в книжках - с черепичной крышей, распашными ставнями и цветочными горшками на окнах. В сравнении с тем домом, в котором они недавно ночевали, этот казался совсем крошечным.
   - Слава, смотри! - Марек показывал пальцем под высокое дерево, стоящее рядом с домом.
   - Вижу, - ответила девочка, ничуть не удивившись находке брата. - Колодец! Самый обычный.
   Мальчик уже открыл калитку и направился по дорожке к дому.
   - Только бы там была вода, - сказал он на ходу, - иначе и этот дом не подойдёт.
  
   Колодец оказался самый настоящий - с ручкой снаружи, деревянным бруском внутри и намотанной на него железной цепью, заканчивающейся обычным ведром. Вода находилась на глубине примерно трёх-четырёх метров, и Марек первый раз в жизни испытал эту систему в действии. Наполненное ведро оказалось очень тяжёлым, и Мирослава помогла брату его вынуть наружу. Попробовав воду на вкус, мальчик сказал:
   - Слава, попробуй! В кране совсем не такая, эта вкусная.
   Девочка зачерпнула ладонями воду и приложила к губам:
   - И правда, вкусная, - умыв лицо первый раз за день, она сказала, - теперь осмотрим сам дом, можно ли в нём жить.
  
  

Глава четвёртая

  
  
   В спальне царил жуткий беспорядок. Левая тумбочка была завалена коробками с дисками, обложки которых явно указывали на весьма специфический характер записанных на них фильмов. На полу валялись распечатанные картонные коробки с предметами всех цветов и размеров, о способах применения которых можно было бы легко догадаться и без инструкции по применению, исключительно по внешнему виду. С правой стороны от кровати - на другой тумбочке стояла пара бокалов и несколько бутылок со спиртными напитками разной крепости - от сладких ликёров с блестящими этикетками до очень дорогого виски. На кровати лежали распечатанные пакеты из-под нижнего белья, а их разнообразное по форме и степени приличия содержимое было раскидано по полу и даже висело на высокой зеркальной створке шкафа, перед которым стояла обнажённая девушка с лицом, выражающим полную безысходность.
   "Такое богатство, - подумала она, осматривая своё стройное тело, - и никому не нужно..."
   Повернувшись к зеркалу спиной, она немного повиляла бёдрами, изображая какой-то танец, после чего сделала шаг к кровати и плашмя упала на неё, как фонарный столб, неожиданно потерявший опору. Уткнувшись лицом в мягкое одеяло, Элина уже не могла сдержать слёз:
   "Что за наказание такое, почему именно я? За какие такие прегрешения..."
  
   Перевернувшись на спину, и глядя в потолок, девушка мысленно просматривала документально-художественный фильм, в котором играла главную роль, а героиня - это она сама. Некоторые эпизоды Элина проматывала на высокой скорости, на других замедляла воспроизведение и даже ставила на паузу.
   Произошедшее с ней до пятилетнего возраста, вспомнилось лишь в виде неясных, но ярких вспышек, как огни фейерверка, которые тут же блекнут и рассыпаются в пыль. Никакой смысловой и художественной нагрузки они не несли. То есть - самое обычное раннее детство, которое было у всех.
  
   Первое серьёзное воспоминание, запечатлённое в памяти во всех подробностях, случилось как раз тогда, когда Элине едва исполнилось пять лет. Тогда она впервые со всей отчётливостью поняла, что мальчики и девочки устроены не совсем одинаково. Когда в малышовых группах детского сада все садились на горшки, это казалось настолько естественным, что не вызывало никакого интереса. Первый раз голого мальчика Элина увидела в деревенской бане, куда они с мамой сходили всего два раза. Тогда они летом жили у бабушки в деревне, где не было никаких привычных городских удобств, которые она считала чем-то обязательным.
   Баня располагалась в большом двухэтажном доме с колоннами, когда-то давно принадлежавшем очень богатому местному пану. После войны всё поместье национализировали и на его землях организовали сельскохозяйственный кооператив, а сам дом использовался под нужды деревенской управы. Весь первый этаж здания занимала мэрия с паспортистом, бухгалтерами, соцработником, техниками и юристом. На втором располагался медицинский кабинет с фельдшером, и даже была специальная комната с высоким креслом и яркой лампой, где принимал стоматолог, приезжавший в деревню раз в месяц. В правом крыле здания находился большой зал со сценой - там иногда устраивали собрания членов кооператива, а по праздникам и выходным - танцы. Слева от дома располагалась котельная с высокой кирпичной трубой и большим железным бункером под уголь. Она не только отапливала здание зимой, но и снабжала горячей водой прачечную, которую впоследствии переоборудовали под деревенскую баню с одним общим помещением. Работала она всего два дня в неделю - в субботу там мылись мужчины, в воскресенье - женщины. В те времена в деревне ещё не было водопровода, и поэтому баня пользовалась огромным успехом у местных жителей.
  
   Несмотря на то, что можно было помыться и дома, этот вариант бабушка отвергла наотрез, отправив свою родную дочь с внучкой в настоящую баню. Мама спорить не стала и уже через полчаса маленькая Элли сидела посреди огромного заполненного густым паром помещения в большом оцинкованном тазу, гоняя по нему зелёного резинового крокодила, привезённого с собой из города. Когда играть надоело, она начала озираться по сторонам и увидела справа от себя мальчика, тоже сидящего в тазу с тёплой водой. Возможно, девочка не обратила бы на него никакого внимания, но в этот момент к ребёнку подошла его мама и подняв за руку, начала намыливать мочалкой. Увидев, что между ног мальчика что-то болтается, маленькая Элина посмотрела на себя и убедилась, что у неё ничего не изменилось. Потом подошла мама и начала намыливать её саму. Девочка заметила интерес со стороны мальчика, который тоже внимательно её рассматривал. Для пятилетнего ребёнка новая информация оказалась неожиданной и требующей глубокого осмысления, чем Элли впоследствии и занялась. Через неделю она сама попросилась идти в деревенскую баню, чему мама удивилась, но спорить не стала. В тот день девочку постигло первое в её жизни глубокое разочарование - того мальчика в железном тазу она больше никогда не видела. Вернувшись в город, пятилетняя Элина с особым вниманием наблюдала за мальчиками в детском саду и убедилась, что никакой ошибки нет - у них действительно между ног совсем не так, как у неё. Вскоре девочка перестала об этом думать.
  
   Будучи этническим греком, отец Элины знал несколько языков и работал водителем в крупной транспортной компании, поэтому дома появлялся крайне нерегулярно. Когда он возвращался из рейса, это всегда был праздник - он хватал дочь большими руками, поднимал к потолку, а потом прижимал к своей колючей щеке, говоря:
   - Моя маленькая принцесса! Когда ты вырастешь, станешь прекрасной царицей, и весь мир будет лежать у твоих ног!
   Отец был очень красивым мужчиной с орлиным носом, который передал дочке по наследству. Долгое время этот "подарок" Элине доставлял лишь несчастья - ещё в детском саду какой-то местный остряк назвал её вороной, и это прозвище надолго прицепилось, отравляя жизнь девочки даже в школе, что, конечно же, отразилось на её характере не самым лучшим образом.
  
   После случившегося в деревенской бане, девочка уже несколько иначе смотрела на своего отца. Теперь он был не просто любимый папа, а мужчина, который отличается от мамы. Начиная с шести лет, все самые яркие детские воспоминания Элины были так или иначе связаны с её отцом. Особенно она любила плескаться в ванной, когда папа был дома. Элли сама звала его, чтобы он помог ей намылиться, хотя девочка уже вполне могла бы справиться и сама. Маму она тоже любила, но воспринимала, скорее, как нечто привычное и повседневное. Те ласки, которыми одаривала девочку мать, не вызывали у неё того фейерверка чувств, которые возникали от близости с отцом. Его грубые руки, плохо выбритая щека и запах... его Элина искала во всех мужчинах, с которыми встречалась, но так и не нашла.
   Лишь однажды нечто подобное она учуяла в Войцехе - том самом, что работал автослесарем. В тот день Элина проходила на своём "Опеле" какое-то плановое ТО, оказавшись невольным свидетелем занятной сцены, когда симпатичный парень атлетической внешности менял масло на дизельном "Мерседесе" и пролил его себе на комбинезон. Громкие комментарии в адрес автомобиля, сдобренные отборным матом, сразу выделили Войцеха на фоне остальных автомехаников. В какой-то момент Элине показалось, что она, наконец, нашла того, кого сможет полюбить по-настоящему... Буквально на следующий день этот запах был тщательно отмыт мылом, шампунем, стиральным порошком и забрызган дешёвой туалетной водой с неприятным сладковатым душком. Роман оказался каким-то совсем унылым и продлился менее двух недель.
   Позже она всё-таки нашла источник запаха из детства - так пахла отработка дизельных моторов - старое машинное масло, которое периодически менялось на новое.
  
   Свой первый оргазм Элли испытала в двенадцать лет. Конечно, тогда она ещё не знала, что с ней произошло, и даже подумала, что заболела какой-то странной болезнью.
   Случилось это на уроке литературы, совершенно скучном предмете, на котором подробно разбираются произведения давно умерших чудаков, писавших всякие глупости. Как ни силилась девочка понять, зачем ей нужно знать тайные помыслы персонажей, которых в действительности никогда не существовало, так и не поняла, даже после того как закончила школу. Схожее мнение она имела и в отношении истории - предмета о том, что прошло безвозвратно. Убеждённость преподавателя истории в том, что на ошибках прошлого можно чему-то научиться, вызывала у всех девочек в классе кривую усмешку. В отличие от мальчиков, они уже тогда твёрдо знали, что глупость человеческая - болезнь неизлечимая, а потому изучение поступков и помыслов людей - реальных или вымышленных - пустая трата времени.
   Сейчас Элина вряд ли могла вспомнить, о чём говорилось на самом уроке, но тогда она вдруг почувствовала неимоверную тяжесть внизу живота, будто бы её тисками сдавило между ног. Решив, что ей просто очень сильно захотелось в туалет, девочка попросилась выйти из класса, сославшись на боль в животе, что отчасти было правдой. Дойдя до туалета и сев на унитаз, она пыталась выдавить из себя хоть каплю мочи, всё ещё не понимая, что с ней происходит. Напрягая мышцы нижней части живота, она вдруг почувствовала, что эта давящая боль заставляет дрожать всё тело и доставляет какое-то совсем непривычное ощущение - за болью скрывается что-то очень приятное. Как такое может быть, она не могла понять, но теперь хотелось, чтобы боль ещё немного усилилась, а вместе с ней и то, что за ней прячется. Проведя рукой по уже начавшей увеличиваться груди, она обратила внимание, что сейчас её соски торчат самым неприличным образом, выпирая через обтягивающую блузку. Дотронувшись пальцем до одного из них, она удивилась, насколько он твёрдый. Попытавшись его немного размять, Элли резко задержала дыхание, чтобы случайно не вскрикнуть - внизу будто прорвало плотину. Её тело содрогалось в такт волнам, накатывающим снизу вверх - вторая, третья, четвёртая. Пятая волна оказалась последней.
   Девочка сидела на унитазе, глубоко вдыхая и чувствуя во всём теле такую слабость, будто только что пробежала стометровку в полную силу. Вместо мочи в дырку унитаза капала какая-то слизь, на оттирание которой с себя ушло не меньше метра туалетной бумаги. И всё равно Элли не была полностью уверена, что внутри ничего не осталось и трусы не запачкаются. Затем пришла очередь рук, их она тщательно отмывала с мылом под струёй тёплой воды из крана.
   Звонок прозвенел в тот момент, когда она обильно мочила лицо холодной водой, чтобы смыть с него нездоровый румянец - щёки и лоб горели, и этот огонь требовалось срочно потушить. Во всяком случае, попадаться в таком виде на глаза одноклассникам совсем не хотелось. Достав из кармана носовой платок, Элли намочила его, приложила к своему лбу, и пошла в направлении раздевалки, надеясь, что никого из знакомых по дороге не встретит.
   Придя домой, девочка заперлась в ванной комнате, разделась и залезла под тёплый душ, поливая себя водой из лейки и трогая руками везде, где ещё недавно чувствовала необычные ощущения. Сунув ладонь между ног, она провела пальцами снаружи и даже пощупала внутри. Подёргав кожу в этом месте во все стороны, она не почувствовала вообще ничего, будто бы всё происходившее с ней полчаса назад просто приснилось. Потрогав свои соски, она с трудом верила, что ещё недавно они могли быть твёрдыми.
   Через неделю после того случая у Элины случились первые месячные. Изобразив на своём лице жалость к дочери, мама сказала:
   - Вот и у тебя начинается взрослая жизнь... со всеми её ежемесячными прелестями.
   Папа наоборот, очень обрадовался:
   - Наша красавица стала совсем большой. Это обязательно нужно отметить!
   Через два дня он привёз из Германии красивую коробку с прокладками специально для любимой дочери. В этот раз он долго смотрел в глаза девочки, а потом поцеловал почти по-настоящему - в нос.
  
   Школьные воспоминания Элина чётко делила пополам - до и после шестого класса. Ещё в пятом она продолжала быть "вороной" - предметом насмешек всех мальчишек в школе, особенно малышни, снующих везде как тараканы и повторяющих за старшими любую глупость. Ровесники и те, что постарше, уже не спешили вслух произносить это слово, ведь многие из них за это не раз получали по носу и другим частям тела. Максимум, на что их хватало - кривые усмешки в адрес проходящей мимо Элли. Девочки-одноклассницы её жалели, что тоже было невыносимо, но это приходилось терпеть.
   Всё изменилось, когда Элли пришла в школу после летних каникул.
   Буквально за неделю до начала учебного года вся семья вернулась из путешествия по Европе, которое папа устроил любимой жене и дочери, взяв на работе отпуск настолько длинный, насколько вообще возможно. За этот месяц Элина сильно загорела, а её волосы от постоянного купания в солёной воде приобрели какую-то удивительную жёсткость и особый блеск. За лето тело тоже немного изменилось - девочка заметно подросла, а ещё недавние бугорки на груди превратились в нечто более оформленное. Правда, сама Элина этим изменениям особого внимания не придала, по привычке считая, что зеркало существует лишь для того, чтобы напоминать о человеческом несовершенстве. Во всяком случае, её "папин нос" каким был, таким и остался - орлиным.
  
   Первый день в шестом классе оказался вовсе не таким, как ожидалось. Сначала она не поняла, что случилось - странные взгляды не только мальчиков, но и девочек, а самое главное - ни одной кривой усмешки в её адрес, что было приятно, но непривычно. Когда к ней подошла Мария - первая красавица класса и пригласила на свой день рождения, который будет только в следующем месяце, Элина даже не сразу сообразила, что ей ответить. На розыгрыш это не походило, но и правдой тоже не могло быть. Пробормотав что-то из разряда: "Я подумаю", она пошла в класс, села за свою парту и крепко задумалась. Тут же к ней подсел Карел, который обычно находился сзади и громко гоготал, когда кто-то задирал Элину. Сейчас это был уже совсем другой Карел - робкий и застенчивый.
   - Что тебе? - спросила девочка.
   - Элли... - мальчик долго пытался подобрать слова, и наконец промямлил, - давай дружить...
   Это было уже слишком, и девочка усталым голосом ему ответила:
   - Карел, иди ты... на улицу. Проветрись!
  
   Придя из школы домой, Элина пошла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало более придирчиво, но ничего такого, ради чего с ней можно дружить, а уж тем более, приглашать на день рождения, обнаружить не смогла. Орлиный нос по-прежнему находился на положенном ему месте, разве что на фоне смуглой кожи и копны блестящих чёрных волос сейчас уже не выглядел нелепо, скорее симпатично. Пройдя в спальню родителей, девочка встала перед зеркальной дверью стенного шкафа и вдруг поняла, что маленькое зеркало отражает действительность совсем не так, как большое. Каждая часть её тела по отдельности выглядела, как и раньше, но все вместе складывались в единое целое - нечто привлекательное и очень соблазнительное. Элина вертелась перед зеркалом так и этак, до сих пор не веря, что это она сама такая, а не пришедшая к ней в гости подруга-красавица.
   - Начинается новая жизнь! - сказала девочка своему отражению, загадочно улыбнувшись.
  
   День рождения Марии запомнился Элине во всех деталях, как событие довольно странное. Первая часть праздника по традиции прошла с родителями одноклассницы и мало отличалась от всего того, что происходило из года в год с незначительными вариациями. Всё изменилось, когда девочки и мальчики остались одни. Откуда-то появилось пиво, водка и вино. Настоящие танцы в обнимку, а через какое-то время, снова обнимание, но теперь с унитазом, и выплёскивание в него различных кулинарных изысков, ещё недавно украшавших праздничный стол. Будучи дочерью самого настоящего грека, Элина знала вкус вин и то, что случается от чрезмерного их употребления, поэтому, когда подростки дорвались до алкоголя, она лишь делала вид, что пьёт. Изображать из себя немного пьяную девочку не составило никакого труда, что заметно украсило всё последующее действо. Пьяные мальчишки признавались ей в любви, звали на свидание, даже предлагали заняться сексом, лишь теоретически представляя, что положено делать в таких случаях, и многое другое. Драка между ними стала кульминацией праздника, после чего их с вещами выставили за дверь.
   Сама именинница весь вечер вела себя несколько скованно - в играх участвовала неохотно, часто отказывалась танцевать, почти ничего не пила и не ела. Признавая в Марии красавицу, мальчики робко предлагали ей своё общество, и она очень деликатно им отказывала. Когда наступил вечер, оставшиеся девочки начали собираться домой, подолгу приводя себя в порядок в ванной комнате, искренне надеясь, что их родители не заметят специфических запахов и других следов былого веселья. Так как Элина практически ничего не пила и была совершенно трезвой, ей и вовсе не требовалось "чистить пёрышки", поэтому она сразу подошла к имениннице, чтобы поблагодарить за приятно проведённый вечер и попрощаться. Голубоглазая девочка с волосами цвета янтаря взяла Элли за руку и попросила остаться, чтобы помочь убрать со стола и помыть посуду. Немного удивившись такому предложению, гостья не стала сопротивляться и согласилась.
   Когда все ушли, вместо того чтобы начать прибираться, Мария подошла к столу, налила вино в два высоких фужера, взяла один, а второй подала Элине.
   - За весь вечер я не сделала ни глотка, - сказала девочка негромко, - ты тоже не пила, я наблюдала за тобой. А сейчас давай выпьем по-настоящему, и всё-таки отпразднуем мой день рождения.
   Теряясь в догадках, что всё это значит, Элли поднесла бокал к губам и сделала пару глотков. Затем улыбнулась и сказала:
   - За твоё рождение, Мария!
   Стоящая напротив девочка тоже улыбнулась, и ответила:
   - Называй меня Маришкой, так мне больше нравится! - после некоторой паузы она добавила: - Ты знаешь, это самый лучший день рождения в моей жизни...
   Пожав плечами, Элли хотела что-то ответить, но стоящая напротив девочка отрицательно покачала головой, и приложив палец к губам, сказала:
   - Молчи! Это мой день рождения и поэтому говорить буду я. А ты послушай!
  
   В тот вечер Элли с удивлением узнала, что на протяжении последних двух лет у неё была тайная поклонница. Причём, никто иной, как девочка с большими голубыми глазами и волосами цвета янтаря. Если бы это сказала не сама Маришка, а кто-то другой, Элина не задумываясь надавала бы клеветнику по носу, независимо от того, мальчик это или девочка. Просто потому, что такими вещами не шутят! И действительно, Элина вспомнила очень давнюю робкую попытку Маришки подружиться с ней, но посчитав это проявлением жалости к себе, жёстко отвергла. Конечно, она мечтала иметь настоящую подругу, с которой можно делиться секретами, сплетничать и обсуждать что-то интересное, но представить в этом качестве свою одноклассницу она никак не могла. Элли ничуть не сомневалась, что друзей в этой школе, где все знали её обидное прозвище, у неё точно не будет!
  
   Потом они танцевали вдвоём под медленную и очень красивую мелодию, держа друг друга за талии. Элина не очень понимала, что сейчас происходит, но решила не сопротивляться и позволить Маришке провести свой день рождения так, как она хочет. Музыка закончилась, но девочка с янтарными волосами не спешила отпускать свою спутницу, глядя на неё с нежностью. Потом она буквально на секунду коснулась своими губами губ Элли и сразу отвела их, внимательно наблюдая за реакцией девочки. Увидев абсолютное спокойствие и даже безразличие, она снова коснулась её губ своими, и теперь поцелуй длился намного дольше.
   - Я тебе совсем не нравлюсь? - вдруг спросила Маришка, отпустив спутницу и отойдя от неё на пару шагов.
   Элина задумалась, после чего, пожав плечами, ответила:
   - Ты чудесная девочка, очень красивая, правда! Но я не знаю, как мне на всё это реагировать. Я никогда раньше не целовалась... в губы. То есть, вообще...
   Слова вдруг кончились, и она замолчала.
   Некоторое время Мария тоже молчала, понимая, что ожидала от Элины чего угодно - страсти или ненависти, но только не безразличия. Затем, в её голову пришла новая идея:
   - Тогда, не думай ни о чём, просто доверься мне! Договорились?
   Элли пожала плечами, совсем не зная, что ответить. Сказать "да" в подобной ситуации она могла только самым близким людям - маме и папе, но говорить "нет" она тоже не хотела, просто потому что Маришка ей нравилась. Вдруг в голове возникла спасительная мысль, которая могла легко развязать этот узел.
   - Давай начнём прибираться, - сказала Элина, улыбнувшись, - скоро придут твои родители, и было бы хорошо...
   - Не придут, - ответила Мария серьёзным тоном, - я их специально попросила вернуться завтра.
   Затем, улыбнувшись, она добавила:
   - Папа взял с меня честное слово, что ни один мальчик не останется здесь на ночь. Как видишь, я сдержала слово!
   - Хорошо, со своими родителями ты договорилась, - Элли ухватилась за последнюю спасительную соломинку, - а как быть с моими?
   - Сейчас я позвоню твоей маме, и попрошу, чтобы она разрешила тебе остаться. Говори номер!
  
   Будучи в полной уверенности, что это безошибочный вариант, Элина назвала домашний номер, и начала собирать грязную посуду, чтобы отнести на кухню. Стопка тарелок росла, и девочка уже обдумывала, насколько тяжёлой будет ноша, но в этот момент из другой комнаты донёсся голос Марии:
   - Элли, подойди сюда!
   Войдя в спальню, девочка взяла трубку из руки подруги, и услышала голос мамы:
   - Доча, ты как?
   - Хорошо... - ответила Элина, совершенно не зная, что ещё сказать.
   - У тебя уроки все сделаны?
   - Да, а что?
   - Ладно, смотрите свои ужастики хоть до утра, - сказала мама одобрительным тоном, - но чтобы завтра к обеду была дома! Договорились?
   - Да, мама... - ответила Элина, не веря собственным ушам. - Пока.
   Когда в трубке послышались короткие гудки, она посмотрела с удивлением на подругу и спросила:
   - Что ты ей сказала?
   Пожав плечами, Маришка улыбнулась:
   - Женщины всегда поймут друг друга!
  
   Элина до сих пор не могла чётко ответить самой себе - был ли это первый секс в её жизни, или же просто довольно откровенные игры, которые в этом возрасте нередко случаются со многими девочками. Она даже не могла определённо сказать - понравилось ли ей произошедшее в ту ночь? Оба ответа - "да" и "нет" - в полной мере отражали то, что произошло дальше.
   Маришка без одежды оказалась столь же очаровательной - стройной, женственной, несмотря на свой возраст, но в то же время, с очень гладкой, будто мрамор, кожей. Элли смотрела на обнажённую подругу и завидовала буквально всему - цвету волос и глаз, форме груди, линии бёдер, которые все вместе вырисовывались в нечто совершенное. Когда Маришка начала расстёгивать пуговицы на блузке подруги, та немного занервничала, и взяла руки девочки в свои, пытаясь тем самым её остановить. Одного взгляда голубых глаз оказалось достаточно, чтобы Элина окончательно сдалась.
   "Будь что будет, - подумала она, закрыв глаза и позволив делать с собой всё, что угодно"
   Застёжка лифчика, обычно упрямая, поддалась Маришке с такой лёгкостью, будто всегда того и ждала - расстегнувшись уже через мгновение. Юбку и трусы Элли сняла сама, хотя и испытывая при этом некоторую неловкость, которая возникла вовсе не от стыдливости, а скорее, от осознания собственного несовершенства. Когда вся одежда оказалась на полу, Маришка взяла подругу за руку и повела в спальню.
   В постели она была очень гибкой и нежной. Девочка целовала Элли, и не только в губы, гладила тёплыми руками по голове, волосам, шее, груди, попе и между ног. Конечно, всё это было приятно, и Элина хотела бы подыграть подруге, но холодный разум сковывал движения, делая их механистичными, лишёнными какого-то чувства. Чтобы не обижать подругу, которая ей тоже очень нравилась, она прекратила попытки изображать нежность, и просто отдалась во власть Маришки, которая уже не могла остановиться. На её коже выступили капельки пота, а тело просто пылало. Сейчас она была похожа на грациозную и гибкую пантеру, готовую в любой момент вцепиться клыками в шею жертвы. От такого образа, вдруг возникшего в голове, Элли не смогла сдержать улыбки, что Маришка сразу заметила.
   - Если тебе не нравится, скажи, и я перестану к тебе приставать, - произнесла она шёпотом на ухо.
   - Делай всё, что хочешь, - ответила та, стараясь, чтобы эта фраза прозвучала как можно мягче.
   - Спасибо... - сказала девочка и поцеловала подругу в шею.
  
   В ту ночь Маришка испытала три мощных оргазма. Первый был настолько сильным, что та вскрикнула, и Элли крепко прижала к себе подругу, отлично чувствуя, как по её телу пробегают волны блаженства. Испытав нечто вроде зависти к своей более удачливой спутнице, она поцеловала Марию со всей нежностью, на которую была способна в тот момент.
   Позже она много раз пыталась проанализировать свои чувства к подруге и сделала вывод, что наверное, это тоже любовь, но не совсем обычная. Как к маме или папе, от которой не наступает оргазм. Элина воспринимала Маришку своей второй половинкой, или даже сестрой, которой желаешь только самого лучшего и готова пойти на всё, чтобы ей было хорошо. Это была любовь и дружба одновременно, которая продолжилась и после школы. Даже выйдя замуж и живя постоянно в Париже, Маришка всегда находила время приехать в родной город, чтобы встретиться со своей "второй половинкой", и провести с ней очередную незабываемую ночь. Уже взрослая Мария, лёжа в обнимку с Элиной, проводила тонким длинным пальцем по её орлиному носу, и повторяла одну и ту же фразу:
   - Когда-нибудь я разбужу тебя - моя спящая царевна.
   Близость с Маришкой всегда вызывала яркий отклик в душе, бесконечную нежность и безграничную любовь, на которую тело, почему-то, наотрез отказывалось отвечать взаимностью.
  
   С мужчинами ситуация обстояла несколько иначе. С ними Элина охотно занималась сексом и почти всегда испытывала оргазм. Пускай, и не такой сильный, как случившийся во время урока литературы, но всё равно качественный, после которого чувствуешь себя заполненной до отказа батарейкой - сгустком энергии, вечным двигателем. Но другая часть её естества в эти моменты отдыхала - никого из тех, кто оказывал Элине знаки внимания, баловал и удовлетворял во всех смыслах этого слова, душа не принимала. Зато тело ликовало и требовало новых, более ярких ощущений. Испробовав все вариации поз и положений, девушка пыталась найти в очередном мужчине хоть капельку того, что хотя бы немного напоминало её чувства к Маришке или к собственному отцу, но не находила. Наверное поэтому, дожив до тридцати лет, она отказала всем, кто звал её замуж.
   Некоторые предложения любви и сердца можно было бы назвать очень заманчивыми, ведь они раз и навсегда решали все финансовые и похожего рода проблемы, но Элина считала это предательством, в первую очередь, по отношению к себе, а во вторую - к тому, кто рядом с ней. Эталоном супружеских отношений для неё всегда оставалась собственная семья - папа и мама, которые любили друг друга по-настоящему, несмотря на частые разлуки и связанные с этим неудобства. Даже с возрастом отец не потерял своей былой привлекательности, с каждым последующим годом приобретая какие-то особенные черты и оттенки, как вино, которое от выдержки становится только лучше. Мама рядом с ним выглядела нежной фиалкой, красота которой никогда не была броской, но рядом с таким мужчиной она будто бы и не старела вовсе, оставаясь живой и приветливой. В какой-то момент, задумавшись об этом всерьёз, Элина сделала вывод, что южный темперамент отца питал маму какой-то особой энергией, отчего та оставалась милой, нежной и красивой, несмотря на возраст.
   Наблюдая за поведением своих сверстников и всех остальных супружеских пар, Элина прекрасно знала, что означает слово - измена. Она часто задавала себе вопрос - могли бы её родители изменять друг другу, ведь рассказы о многочисленных "жёнах дальнобойщиков" не прошли мимо её ушей. Да и мама имела возможность завести "роман на стороне", не опасаясь огласки. Всё указывало на то, что её семья была какой-то особенной, не похожей на все остальные. Во всяком случае, супружеская измена - то шило, которое всё равно когда-нибудь вывалится из дырявого мешка в виде детишек на стороне, спрятанных в укромном месте фотографий, записок или писем. Опять же, вездесущие соседи и коллеги по работе, которые всегда про всё знают и только ждут повода, когда можно будет выложить это "знание" на всеобщее обозрение.
   Будучи долгое время изгоем в среде своих сверстников, Элина научилась разбираться в людях, поэтому про свою семью она могла сказать уверенно - ничего подобного не было, иначе бы она об этом знала. Возможно, причиной столь нетипичных для современного мира отношений, была обстановка полного доверия. Папа никогда не ставил маме условий - куда ходить, что делать и как, что со стороны воспринималось полной вседозволенностью, от которой у любой нормальной женщины давно бы снесло крышу. Но и мама прекрасно понимала, сколько соблазнов может возникнуть у мужчины, колесящего за баранкой грузовика по всей Европе. То есть, ни у кого из них не было той красной черты, за которую ни в коем случае нельзя переходить, и они её не переходили, просто потому, что отсутствие запрета не позволяет его нарушить. А возможно, они очень сильно любили друг друга и боялись потерять. Когда отец отправлялся в очередной рейс, мама всегда повторяла одну и ту же фразу:
   - Мы тебя любим и ждём. Возвращайся скорее!
  
   Остановив фильм своей жизни в этом месте, Элина села на кровати и критическим взглядом обвела комнату.
   - Надо всё собрать в большой мешок и выбросить в мусорку! - громко сказала она, с отвращением посмотрев на коробки с фильмами, различные вибраторы и резиновые имитаторы мужского достоинства всех форм, цветов и размеров. - Мне нужен самый обыкновенный мужчина. С руками, ногами и членом между ног. Разве я многого прошу?
  

Глава пятая

  
  
   Давно изучив содержимое холодильник и погреба с различными домашними заготовками, Мирослава прикинула в уме, что даже этой еды хватит на неделю, а то и на две. В отличие от супермаркета, где семья каждую неделю затоваривалась продуктами, местный магазин особым богатством ассортимента не блистал, тем не менее, всё необходимое для жизни там имелось в приличных объёмах. Если различных макаронных изделий, круп, мясных, рыбных, овощных и фруктовых консервов, соков и всяких сладостей хватило бы не на один месяц, а то и на год, то с хлебом намечалась серьёзная проблема. На прилавке лежало всего несколько батонов, пара десятков различных пончиков, плюшек и рогаликов, но более серьёзных хлебобулочных запасов обнаружить не удалось. Конечно, муки на складе было предостаточно, может быть целая тонна, но как из неё сделать хлеб, девочка совершенно не представляла. Мама наверняка знала, как решить эту задачку, но сейчас она неизвестно где, и поэтому не могла показать, как печётся хлеб.
   Сейчас Мирослава по-настоящему пожалела о том, что с подругами обсуждала какие угодно темы, только не кулинарию, в нынешней ситуации оказавшуюся намного важнее текстов песен и имён знаменитых актёров. В свои четырнадцать она могла легко сделать яичницу, сварить пельмени и пожарить картошку, но что-то более серьёзное - приготовить вкусное мясо или суп - лишь примерно догадывалась, как это делается. Просто потому, что часто оказывалась очевидцем сотворения мамой того или иного блюда и воспринимала его, скорее, как некий таинственный ритуал, в результате которого возникает очередной кулинарный шедевр. Все попытки матери увлечь собственную дочь приготовлением еды оказались не вполне успешными - у девочки всегда находились более важные дела, к которым относились разговоры с подругами по телефону, хождение к ним в гости с просиживанием там допоздна и многое другое. Чтобы держать руку на пульсе всех злободневных тем, необходимо было периодически ходить в кино и на дискотеки, а также следить за сюжетами сериалов и посматривать молодёжные телешоу. И это притом, что львиную долю времени отнимала школа и домашние задания. Другими словами, времени катастрофически не хватало.
   Теперь ситуация в корне поменялась - отсутствие электричества в розетке и людей на улице ставило большой жирный крест на всех привычных развлечениях, поэтому на первый план вышли вопросы, всегда казавшиеся третьестепенными. Несмотря на упорное нежелание дочери заниматься всякими глупостями, в том числе и приготовлением еды, мама всё же научила её варить макароны так, чтобы они не превращались в бесформенную массу, но приготовить рассыпчатый рис - это оказалось за пределами понимания - как Мирослава ни старалась, получалась либо каша, либо зёрна хрустели на зубах. Когда мама находилась рядом и показывала - сколько нужно риса, воды, как и на каком огне варить - всё получалось великолепно, но самостоятельные попытки всегда заканчивались одинаково плохо. Именно поэтому девочка так любила жареную картошку, не требующую никаких особых знаний и умений.
  
   Существовала и другая проблема, впрямую не относящаяся к вопросам физического выживания, но с каждым днём становящаяся всё более актуальной. Кухня, туалет и ванная комната в этом доме были подключены к централизованному водоснабжению и канализации. Как и прежде, вода из крана не лилась, и поэтому они с Мареком её доставали ведром из колодца. Вполне естественно, что электрический бойлер, висящий на стене рядом с ванной, тоже не работал. Мирослава уже пару раз мыла голову водой, нагретой в кастрюле на газовой плите, но всё более крепнущее желание помыться целиком, постепенно становилось навязчивой идеей, мешающей думать о чём-то другом.
   "Марека тоже нужно помыть, - подумала девочка, - вон какой чумазый ходит..."
   Только сейчас Мирослава обратила внимание на то, что за невесёлыми мыслями умудрилась слопать целый пакет печенья, запивая его яблочным соком из большой картонной коробки.
   "Такими темпами я быстро превращусь в Ангела..."
   Конечно же, девочка совсем не имела в виду мифическое существо с крыльями за спиной. Речь шла о соседке по имени Ангела - ещё довольно молодой женщине, но каких-то невообразимых размеров. Причём, не ввысь, а вширь. Чтобы измерить её талию, портняжный метр не годился, только строительная рулетка. Когда мама, глядя в окно, видела соседку, присевшую на лавочку и жующую только что купленную в магазине булку, она тихонько подзывала дочь, и говорила с улыбкой:
   "Если будешь питаться только бутербродами и печеньем, станешь настоящим Ангелом, только без крыльев..."
   Папа ворчал, что использовать чужую беду даже в воспитательных целях - плохая идея, но мама очень беспокоилась за фигуру дочери, поэтому считала такой метод вполне уместным. А значит, этически оправданным. Подружки во дворе знали про Ангелу чуть больше, и сказали, что когда-то она была очень даже ничего - не тростинка, конечно, но вполне себе нормальной комплекции. Потом она развелась с мужем и совершенно перестала за собой следить. И всё же, иногда Ангела худеет очень сильно, но только когда влюбляется. Из этого девочки сделали вполне логичный вывод - влюбляться полезно, как минимум, для фигуры. О вреде печенья и бутербродов они ничего не говорили.
  
   "Интересно, чем он там занимается? - подумала Мирослава, наблюдая, как Марек выволакивает очередной объёмистый мешок из сарая. - Надо спросить..."
   Выходить с уютной террасы на открытое солнце совсем не хотелось, но и кричать с такого расстояния, тоже. Посмотрев по сторонам, девочка увидела вполне молодёжную кепку с длинным козырьком, висящую на гвоздике, и решила примерить. Надев её себе на голову и чуть подтянув ремешок, Мирослава юркнула в дом, чтобы посмотреться в зеркало. Новый образ оказался довольно симпатичным, даже несмотря на то, что сейчас она больше походила на курносого мальчишку с беспорядочно торчащими из-под кепки светло-русыми волосами, а вовсе не на девочку.
   "Ну и ладно! - улыбнулась она собственному отражению. - Всё равно кроме Марека меня здесь никто не видит. Сейчас пойду и узнаю, зачем он таскает мешки?"
   Подойдя ближе, она отметила довольно приличное количество мусора, который её брат уже успел вытащить на свет божий, пока она предавалась обжорству на террасе.
   "Мальчишки вечно занимаются всякой ерундой, - подумала Мирослава, усмехнувшись про себя, - только бы чем-нибудь руки занять. Девочки сначала сто раз подумают, и только потом берутся за какое-нибудь дело. Обязательно полезное..."
   - Я уж подумал, что ты вечно будешь бездельничать! - с улыбкой на испачканном лице сказал Марек. - Осталось совсем чуть-чуть, но ты пришла вовремя. Там как раз работа для девочки - надо вымести мусор, а потом помыть пол.
   Сделав удивлённое лицо, Мирослава хотела немедленно указать брату на его возрастной статус. Проще говоря, напомнить, кто здесь старшая сестра, а кто - младший брат. Затем подумала, что мальчик ни в чём не виноват, и поэтому правильнее всё свести к шутке.
   - Какой ты грязнуля! - сказала она с улыбкой. - Зачем полез в этот сарай? Сам же видишь, что сюда не один год стаскивали всякий мусор. Теперь тебя неделю отмачивать нужно, прежде чем мыть...
   - Так помоги поскорее управиться! - ответил Марек совершенно серьёзным тоном.
   - Вот ещё... - хмыкнула сестра, собираясь вернуться обратно. - Делать мне больше нечего, как в сараях полы мыть!
   Несколько секунд Марек смотрел на сестру с удивлением, затем звонко рассмеялся:
   - Вот и ходи вечно грязной! А я хочу помыться!
   Понимая, что совсем ничего не понимает, Мирослава нахмурилась:
   - Поясни!
  
   Мальчик выдержал театральную паузу, при этом улыбка не покидала его лица ни секунды. Затем, сжалился над сестрой, и ответил:
   - Это не сарай, а самая настоящая баня. Я уже весь мусор оттуда вытащил, осталось немного прибраться, и тогда можно будет помыться совсем по-настоящему!
   Всё ещё не веря, что брат говорит правду, девочка придирчиво посмотрела на постройку, и только сейчас заметила, что из крыши торчит круглая железная труба. Пара небольших окошек ничего не говорили об их предназначении, поэтому она вошла внутрь и оказалась в предбаннике со скамейкой и вешалками на стене, а также, двумя дверьми - большой и маленькой. За первой находилось просторное помещение с деревянными лавками и необычной железной конструкцией, стоящей у дальней стены, от которой к потолку шла железная труба. Очевидно, что это была дровяная печь, но её внешний вид очень сильно отличался от того, что под этим словом обычно подразумевалось.
   - Смотри - внизу дверца, куда нужно засовывать дрова, - Марек показывал рукой на нелепое сооружение у стены, - а наверху железный бак для воды. Видишь, сбоку кран с деревянной ручкой, а под ним табуретка? Это чтобы воду наливать в таз или в ведро.
   - Погоди, не так быстро! - запротестовала сестра, пытаясь представить, как можно мыться с помощью таза или ведра. - Ты уверен, что никакого душа здесь нет?
   Тягостно вздохнув, мальчик ответил:
   - Душ есть, и ванна, и даже унитаз, но всё в доме. А там воды нет... - мальчик уже начинал немного злиться от непонятливости старшей сестры. - Слава - это самая настоящая баня! Как ты не понимаешь?!
  
   Девочка ничего не ответила.
   На этот раз она пребывала в задумчивости несколько дольше обычного. И дело было вовсе не в том, что Мирослава не понимала, что такое деревенская баня. Просто она в очередной раз убедилась, что своего брата совсем не знала, несмотря на то, что он постоянно вертелся под ногами последние одиннадцать лет. Ну, может - восемь, когда она сама достаточно подросла, чтобы воспринимать его мыслящим существом, а не как игрушку или щенка, подаренного на день рождения. За три прошедших дня, с того самого момента, когда они проснулись в пустом вагоне электрички, Марек вёл себя очень по-взрослому, и Мирослава даже испытала нечто похожее на угрызения совести.
   "Я с ним всегда разговаривала как с маленьким, а на самом деле он намного лучше приспособлен к жизни, чем я. Мне надо срочно взрослеть и умнеть, иначе..."
   Додумать свою мысль до конца девочка не успела, так как брат вывел её из состояния ступора, помахав грязной ладонью перед носом сестры:
   - Слава, ты где? Так мы никогда не помоемся!
   Посмотрев на брата, девочка хотела по привычке взъерошить ему волосы, но передумала. Сняв с себя кепку, она натянула её на голову брата и сказала:
   - Какой ты у меня взрослый! Что бы я без тебя делала...
  
   Набрав воды из колодца, с трудом дотащив до бани, половину ведра Марек расплескал по дороге. Подав его сестре, которая уже нашла валявку, и наматывала на неё тряпку, мальчик задумался о том, что дело, ещё недавно казавшееся простым, превращается в серьёзную проблему.
   - Так я до вечера буду таскать... - недовольно пробурчал он, глядя на второе ведро.
   - Найди какую-нибудь тачку, - сказала девочка, выглянув из предбанника, - а к ней привяжи вон ту бочку.
   Марек посмотрел туда, куда показала сестра, и увидел большую пластиковую бадью, к которой вела водосточная труба с крыши.
   Ещё вчера в дальнем сарае, где лежали дрова, он видел пару тележек, одна из которых вполне сгодилась бы для такой работы. Там же нашлась и верёвка. Бочка была до верха заполнена дождевой водой и если бы не пластиковый кран внизу, через который мальчик слил с неё воду, то сдвинуть её он не смог бы даже с помощью сестры. Пустая бочка оказалась довольно лёгкой, Марек взгромоздил её на тележку и прочно зафиксировал верёвкой, завязав несколько узлов. На всю работу потребовалось не больше десяти минут, но всё равно мальчик очень гордился тем, что у него получилось.
   Если с заполнением бочки водой из колодца Марек вполне справлялся, то тащить тележку без помощи сестры у него уже не хватало сил. И это притом, что заливалась она в лучшем случае наполовину. Переливать воду в ёмкость над печкой, наоборот, оказалось очень удобно - для этого мальчик придвинул лавку поближе и хорошо дотягивался до широкого заливного отверстия, зачерпывая не более половины ведра.
  
   Несмотря на то, что брат пару раз отвлекал сестру для таскания заполненной водой бочки, девочка быстро привела помещение в приличное состояние и сейчас занималась предбанником. Закончив с полом и окнами, которые не мылись, наверное, уже лет десять, Мирослава с удовольствием отметила, что внутри стало заметно светлее. Теперь можно было узнать, что находится за маленькой дверью. Очевидно, ей не пользовались ещё дольше, так как открыть её удалось с большим трудом. Там оказался небольшой, но очень пыльный чулан со сваленными в кучу эмалированными баками, тазами, различными ведёрками и ковшиками, которые, по всей видимости, когда-то давным-давно использовались в качестве необходимого банного инвентаря. В углу стояло большое корыто из оцинкованного железа. Его девочка посчитала самым ценным предметом, и не без трудностей вытащила в предбанник. Пару раз чихнув, Мирослава побыстрее закрыла дверь в чулан, чтобы поднявшаяся в воздух пыль не заполнила предбанник, и не свела к нулю все усилия по наведению в нём чистоты и порядка. Перед использованием корыто следовало хорошенько отмыть, чем девочка занялась незамедлительно.
  
   Послеполуденное солнце уже не пекло, но светило ярко, когда все необходимые приготовления были закончены. Внутри баня выглядела очень свежо, даже несмотря на то, что вымыт был только пол, а со стен и потолка лишь счищены тенёта, которые и придавали помещению такой запущенный вид. Блестящее корыто из оцинкованного железа стояло на деревянном полу, готовое к работе. Теперь оставалось лишь затопить печь и ждать, когда вода в баке нагреется достаточно для того, чтобы можно было мыться.
   Дровами и растопкой печи занимался Марек. Как и все мальчики его возраста, он уже имел достаточный опыт по разжиганию костров, и поэтому не стал сразу запихивать внутрь топки все дрова, а сначала развёл небольшой костёр из щепок вперемешку с бумагой. Когда послышался знакомый звук потрескивающей древесины, он начал подкидывать внутрь небольшие поленья, открывая и сразу закрывая дверцу, не позволяя дыму заполнить помещение. Теперь оставалось только ждать...
  
   Порывшись в папиной сумке, Мирослава достала небольшой пакет, в котором лежало чистое бельё для неё и Марека. Там же она нашла и другую одежду, которую брали скорее по привычке, нежели для того, чтобы действительно надевать и носить. Несмотря на уговоры папы, который честно исполнял героическую роль носильщика всяких тяжестей, мама всегда предельно ответственно относилась к заполнению чемоданов, даже если они уезжали всего на пару дней. К примеру, в Хелм, чтобы проведать бабушку, у которой этого добра в доме было в избытке. Когда папа пытался настоять на своём, мама всегда начинала с одной и той же фразы: "А помнишь, как..." - и дальше шла история из их бурной молодости, когда родители часто путешествовали с рюкзаками за плечами, и, конечно же, забывали с собой что-то взять - обязательно важное и нужное. В такие моменты папа расцветал, как майский веник, вспоминая времена, когда был строен, молод и красив, а мама, пользуясь случаем, умудрялась в уже полностью заполненный баул засунуть ещё столько же вещей.
   Несмотря на большое количество взятой с собой в дорогу одежды, кроме футболок и маек Мирослава для себя не нашла ничего такого, что было бы уместно надеть в той ситуации, в которой они с братом оказались. Сейчас требовалась практичная одежда, а не какие-то платья-сарафаны для походов в гости и неспешных прогулок по городу. В этом смысле Мареку повезло больше. Во-первых, он ещё пребывал в том возрасте, когда ему было всё равно, что носить. Во-вторых, мальчик, который никогда не сидел без дела, очень быстро находил грязь даже там, где её в принципе быть не должно, а значит, и одежды для него бралось заметно больше. Сейчас Мирослава немного завидовала своему брату - в папин баул всегда укладывалась пара джинсов для Марека, а для его сестры только платья, юбки и белые носки.
   "Ну что стоило положить туда мои джинсы? - подумала с грустью Мирослава, критически осмотрев всю одежду, вынутую из папиной сумки. - Между прочим, девочки тоже джинсы носят!"
  
   Дом, в котором поселились брат с сестрой, принадлежал пожилой паре, у которой часто гостили две внучки-погодки, о чём свидетельствовали фотографии на стенах в коридоре и гостиной. Соответственно, вся одежда в шкафах делилась строго на две категории - старомодная и практичная, которую носят только пенсионеры, и всякие платьица, кофточки, рейтузы, гольфы и толстые шерстяные носки для девочек дошкольного возраста.
   Вспомнив о вполне себе молодёжной кепке, которая оказалась ей практически впору, Мирослава несколько оживилась и решила, что на шкафах свет клином не сошёлся и нужно внимательно посмотреть, где ещё в доме может оказаться какая-нибудь одежда. Заглянув в маленькую комнату за кухней, где на полках хранились банки с маринованными огурцами, помидорами, лечо и другой консервацией, на противоположной от окна стене девочка обнаружила неприметную вешалку со спецодеждой, которая обычно надевается для работы во дворе и в саду. Куртка из грубой ткани и брезентовые штаны с лямками были явно не её размера и фасона, но сразу под ними висел симпатичный джинсовый комбинезон, причём, по крою, явно не мужской. К тому же, абсолютно чистый и практически неношеный.
   Заинтересовавшись находкой, Мирослава достала комбинезон и удивилась насколько он лёгкий. Затем, повертев в вытянутых руках и приложив к себе, уже хотела повесить обратно, так как рост был явно великоват. Но потом, критически осмотрев, снова приложила к себе, теперь уже по линии талии. Главным достоинством такого рода одежды был не сам внешний вид, а возможность его подгонки под любой размер - длина лямок очень просто регулировалась на металлических застёжках, а штанины снизу можно загнуть или даже отстричь ножницами. Главное, что комбинезон был лишь немного великоват в поясе, но девочка уже прикидывала в уме как решить эту проблему. Во всяком случае, она знала о существовании множества простых способов, как понравившуюся вещь адаптировать под свой рост и размер.
   Пребывая как раз в том возрасте, когда за один сезон можно вырасти практически из всех своих вещей, Мирослава уже привыкла к тому, что одежда для неё покупалась с небольшим запасом "на вырост". К тому же, мамины подруги часто отдавали ей вещи своих дочерей, которые так же быстро росли, не успевая их износить. Если вещь оказывалась чуть великоватой, она отлёживалась в шкафу до тех пор, пока не станет впору, но некоторые из них были настолько стильными и модными прямо сейчас, что хотелось их сразу натянуть на себя, чтобы похвастать перед подругами. Это оказалось отличной питательной средой для овладения навыками обращения с ниткой и иголкой, когда небольшой едва заметный шов или перешитая пуговица творили настоящее чудо - платье, блузка или юбка садились по фигуре будто влитые. С более сложными вещами, такими как куртка или брюки, справиться было намного труднее, но в такие моменты на помощь приходила мама, владеющая этим ремеслом в совершенстве.
   Задача упрощалась тем, что любой комбинезон изначально являлся спецодеждой, поэтому от него требовались лишь удобство и прочность, а вовсе не стиль, поэтому перешивка нескольких пуговиц легко справлялась с проблемой. Во всяком случае, до момента, когда они с братом не посетят какой-нибудь большой магазин, где обязательно найдётся что-то более подходящее.
  
   С одеждой для Марека ситуация обстояла несколько иначе. Будучи очень активным мальчиком, он успевал износить и испортить вещь задолго до того, как вырастал из неё, поэтому покупать для него что-то "на вырост" не имело никакого смысла. Мирослава вспомнила случай, когда её брат менее чем за две недели умудрился испортить сразу трое брюк, одни из которых являлись элементом школьной формы, а значит, имели особую ценность. Совершенно неожиданным образом практически одновременно на всех штанах появились огромные дыры, о происхождение которых даже сам Марек не имел ни малейшего представления. Он расстроился ничуть не меньше родителей, совершенно не понимая, как такое могло произойти.
   Загадку решил папа, устроив настоящий допрос сыну и выяснивший, что новые игрушки, появившиеся в комнате Марека - тяжёлый пистолет, полицейский жетон и различные ножи из свинца - новое увлечение ребят из двора, уже две недели занимавшихся переплавкой старых аккумуляторов под железнодорожным мостом.
   Четырёхэтажный многоквартирный дом, в котором проживала семья, находился на южной окраине Люблина, неподалёку от большого парка. Маме этот район нравился как раз из-за близости к природе, поэтому все разговоры папы о переезде ближе к центру города она пресекала на корню. По крайней мере, до момента, пока дети не окончат школу, к которой привыкли. В нескольких километрах от дома располагалась металлобаза, а попросту говоря - свалка старых автомобилей, огороженная сетчатым забором. Именно оттуда были приволочены неисправные аккумуляторы под железнодорожный мост, где ребята устроили плавильню из обычного костра, над которым подвешивался железный котелок. В него складывались свинцовые решётки, плавились до жидкого состояния, после чего свинец отливался в глину, которой заранее придавалась необычная форма. Конечно же, десятилетний мальчик ещё плохо разбирался в химии, и поэтому испачканные кислотой руки вытирал о штаны. Если бы мама чуть раньше узнала о новом увлечении сына, она сразу бы сунула брюки в стиральную машину и спасла их. Но, увы!
   Наказание Марека стало для его сестры настоящим проклятьем. Пока он вечерами пропадал во дворе с друзьями, Мирослава могла заниматься чем угодно - уроками, разговорами с подругами по телефону, смотреть телевизор или просто бездельничать. Целую неделю запрета вечерних гулянок для своего брата девочка едва пережила, будто бы не Марек был наказан, а она сама. Мама с папой на это время полностью "выключили звук" для усиления воспитательного эффекта, создав для своего сына совершенно невыносимые условия. Мальчик откровенно страдал от невозможности хоть как-то утилизировать свою неуёмную жизненную энергию, и постоянно предлагал сестре поиграть с ним во что-нибудь, почитать вместе книгу, помочь по хозяйству, только бы чем-то заняться. Мирослава совершенно не понимала, почему она должна страдать за прегрешения своего брата, но уговоры родителей "немного потерпеть" возымели действие. В комнату сестры Марек никогда не входил без разрешения, но и она не могла сидеть там до бесконечности. Выходя на кухню, ванную или в туалет, Мирослава постоянно запиналась о раздавленного горем брата. С тех пор фразу о том, что "тюремщик и арестант оба сидят в тюрьме, только по разную сторону решётки" ей уже не нужно было переводить на польский. Теперь она отлично понимала, что это такое.
  
   Глядя на сваленные в кучу вещи, девочка ещё долго могла предаваться воспоминаниям, но в этот момент она услышала голос Марека, доносящийся снаружи:
   - Вода нагрелась, можно мыться!
   Неторопливо сложив в огромный пакет свежее бельё, одежду для себя и брата, мыло-мочалки-губки-шампуни, а также два больших полотенца, она вышла из дома и увидела чумазого мальчика, глядящего на неё с неодобрением:
   - Ну сколько тебя ждать?! - сказал он недовольным тоном. - Чем столько времени можно заниматься?
   - Какой ты грязный! И грозный! - улыбнулась сестра, показывая ему большой пакет: - Чистые вещи искала!
   - Пошли быстрее, - улыбнулся брат, - там уже столько пара, что скоро вообще ничего не будет видно!
  
   Войдя в предбанник, девочка открыла большую дверь и сразу закрыла - оттуда на неё пахнуло тёплым влажным воздухом, и облако пара сразу поднялось к холодному потолку, образуя на нём маленькие капельки воды.
   - Сначала ты, - сказала она брату, - а потом я.
   Марек стащил с себя испачканные шорты, затем бежевую футболку с синим мотоциклом на груди, заляпанным тут и там следами от грязных рук, снял трусы и быстро юркнул за дверь, не давая пару снова заполнить предбанник. Девочка тоже разделась, аккуратно повесив платье на вешалку. Трусы и лифчик она снимать не стала, решив, что сделает это позже. Так же быстро войдя через дверь, она оказалась в настоящей деревенской бане, где положено стучать берёзовыми вениками по спине и другим частям тела человека, лежащего на широкой лавке. Марек стоял у печки, и зачерпывая железным ковшом холодную воду из ведра, стоящего рядом, небольшими порциями подливал её в глубокий эмалированный бак, занявший место на табуретке под краном. Периодически трогая воду рукой, он подливал ещё немного и снова проверял температуру.
   Мирослава невольно улыбнулась, увидев, насколько руки и ноги Марека отличаются по цвету от всего остального. Возможно, это вовсе не грязь, а обычный загар, но руки чуть выше локтя и ноги до щиколоток были тёмными, всё остальное заметно светлее, а попа вообще белоснежная.
   "Вот когда отмою его, - подумала девочка, улыбаясь, - тогда и узнаю, грязь это или загар?"
   Марек обернулся, и громко сказал:
   - Слава, помоги его поставить на пол!
   Подойдя ближе, девочка ухватилась за гладкую ручку и вдвоём они потащили бак с тёплой водой поближе к корыту.
   - Залезай внутрь! - скомандовала Мирослава. - Сначала я тебя всего оболью, а потом будем намыливать.
   Когда Марек встал на железное дно корыта, он прижал руки к животу, намного сгорбился, и закрыв глаза, сказал:
   - Начинай!
   Мирослава снова улыбнулась, и зачерпнув ковшиком воду, полила брату на голову. Вода стекала по его спине, бренча каплями по дну корыта, и вскоре весь он блестел в лучах света, пробивающегося сквозь пар через маленькое окошко.
   - Расслабься! - сказала сестра, вылив очередную порцию воды из ковшика. - Теперь можно намыливаться!
   Мальчик потёр кулаками мокрые глаза, затем открыл их, наклонился и взял губку с мылом в руки. Макая в воду у своих ног, он намылил её очень обильно, после чего начал отмывать свои руки от пыли и грязи. Девочка взяла бутылку с шампунем и смочила им мочалку.
   - А голову ты когда собираешься мыть? - спросила она, видя, насколько тщательно мальчик оттирает свои запястья.
   - Попозже, сначала руки и ноги отмою, - деловито ответил Марек. - А ты мне пока спину потри!
   Усмехнувшись серьёзному тону, с которым он всё это сказал, Мирослава сначала намылила ему шею, плечи, потом перешла на спину. Дойдя до попы, она немного подумала, стоит ли ей самой это делать. Задница не спина, и брат сам сможет с ней справиться. Затем, решив, что пену с мочалки всё равно нужно куда-то девать, намылила и её, после чего перешла к ногам, которые по большей части уже и так были в пене.
   - Теперь можно смывать, - сказал Марек, повернувшись к сестре.
   Скользнув взглядом по его телу, девочка в очередной раз обратила внимание на белый стручок, торчащий между ног, и быстро отвела глаза. Несмотря на то, что она много раз видела "пистон" своего брата, как его именовал папа, девочка всё равно чувствовала некоторую неловкость, будто подглядывает сквозь замочную скважину. К тому же, последние пару лет Марек мылся без посторонней помощи, и за это время заметно повзрослел. Зачерпывая тёплую воду из бака ковшиком, она поливала брату сначала спину, потом живот, отдельно руки и ноги. Но ей уже исполнилось четырнадцать, и поэтому она не могла совсем не обращать внимания на "мужской орган" брата, который взрослел вместе с ним.
   "Очень удобная штуковина, - подумала Мирослава, вспомнив о том, как гуляя во дворе с подругами, часто становилась свидетелем "подписывания" мальчишками стоящих во дворе деревьев, - не надо приседать..."
   Будучи в возрасте чуть младше Марека, однажды она попробовала сделать так же, но ничего хорошего из этого не вышло - мокрые бёдра и коленки наглядно свидетельствовали о том, что всё-таки проще присесть и пописать более привычным способом.
   - Теперь голову, - сказал Марек, взяв в руки бутыль с шампунем, - намочи её получше.
   Мирослава зачерпнула ковшом воду и полила чёрные как смоль густые волосы брата.
  
   Наблюдая за Мареком, намыливающим голову, девочка подумала:
   "У меня волосы светлые, как у папы, а у него мамины - чёрные. Игра природы - я папина дочка, а он - маменькин сынок. Конечно, в переносном смысле... Марек очень самостоятельный мальчик!"
   Её уже посещали мысли перекраситься, чтобы примерить на себя образ жгучей брюнетки, но попробовать не успела. А если точнее, не решилась, сомневаясь, что так действительно будет лучше. К тому же, подруги сказали, что блондинкой быть намного интереснее. Мирослава пыталась возразить, что она вовсе не блондинка, но её лучшая подруга Зофи, у которой были тёмно-каштановые волосы, сказала, что всегда мечтала иметь такой цвет волос, как у неё, и если Мирослава выкрасит их в чёрный, то дружбе конец. Конечно, не серьёзно, а так, чтобы переубедить. Мнение Зофи для Мирославы оказалось решающим.
  
   Столько грязной воды, сколько стекло с головы, рук и ног Марека, девочка давно не видела. Даже пройдя всё по второму разу, вода не стала совсем чистой, поэтому пришлось намыливаться снова. К счастью, бак для воды оказался довольно вместительным, и поэтому второй раз его наполнять не пришлось. Посмотрев на грязную воду, скрывающую его лодыжки, мальчик улыбнулся:
   - А ты мыться не хотела! Смотри сколько грязи. Интересно, какая вода будет после тебя!
   - Куда это девать? - спросила девочка, решив, что мыла пол не для того, чтобы его тут же испачкать.
   - Давай вытащим на улицу, и там выльем, - предложил брат, - слишком грязная...
   Корыто с водой оказалось очень тяжёлым, поэтому его протащили по влажному скользкому полу, и единственное место, где действительно пришлось применить силу, это невысокий порог в предбанник. Уже на улице, с большим трудом опрокинув и вылив воду на траву, Марек смотрел, как по гладкому металлу стекают последние грязные капли. Перевернуть корыто обратно оказалось совсем просто.
   - Иди раздевайся, - сказал он, - я его сейчас притащу, он не тяжёлый.
   Девочка задумалась, после чего предложила:
   - Не нужно, я сама, а ты вытирайся и одевайся. Там в пакете лежат трусы и одежда.
   Марек обернулся, и спросил:
   - Почему?
   Попытавшись изобразить на своём лице беззаботную улыбку, Мирослава пожав плечами, ответила:
   - Я уже взрослая девочка, смогу помыться и без посторонней помощи.
   - А кто тебя будет водой из ковшика поливать? - Марек встал в полный рост, и теперь стоял перед ней, сверкая всеми своими белоснежными мужскими прелестями.
   - Голову я уже два раза мыла, - сказала Мирослава, чувствуя неловкость ситуации, в которой оказалась. - И сейчас как-нибудь справлюсь...
   - Ты меня стесняешься? - спросил мальчик, посмотрев на сестру.
   Совсем не ожидая такого вопроса, девочка смутилась, и отвела глаза. Искусственная улыбка тут же превратилась в растерянное выражение лица.
   - Да... - честно призналась Мирослава.
   - Ты моя родная сестра, а я твой брат, - сказал мальчик, глядя на неё в упор, - я видел тебя голой много раз.
   - Когда? - спросила она. Потом задумалась, и произнесла негромко: - Ну да, конечно...
   - Мне папа уже рассказал, чем отличаются мужчины и женщины, - сказал Марек, после чего добавил: - и ребята во дворе...
   Девочка стояла перед братом, и не знала, как выкрутиться из неловкой ситуации. Её разрешил сам Марек. Он улыбнулся, и сказал:
   - Сейчас наберу горячей воды в бак, и ты поможешь мне его поставить на пол, - он уже тащил корыто к двери, и на ходу добавил: - Потом раздевайся и зайдёшь, когда я позову. Смотреть не буду, честно! Только помогу намылить спину и полью водой из ковшика, ладно?
   - Хорошо... - ответила Мирослава, чувствуя себя виноватой перед братом.
  
   Минут через пять, после того как помогла брату переставить эмалированный бак с тёплой водой на пол, выйдя в предбанник, Мирослава сняла трусы, затем расстегнула лифчик и положила его на лавку рядом с трусами. Встав перед дверью, она задумалась:
   "Когда-то мы с Мареком сидели в одной ванне и не стеснялись друг друга. Потом я стала старше, и мама часто поручала мыть брата. Это всегда казалось чем-то нормальным и естественным. Марек прав, мы - семья, и поэтому не должны друг друга стесняться. Тем более, сейчас, когда остались одни в этом мире..."
   Взявшись за ручку двери, Мирослава твёрдо решила войти без приглашения, но в следующий момент услышала:
   - Слава, заходи! Я отвернулся!
   Оказавшись внутри и увидев перед собой голую задницу Марека, она подошла к нему, и потрепав подсохшие волосы на макушке брата, сказала:
   - Не сердись на меня, хорошо?! Ты прав, мы не должны стесняться друг друга. Можешь смотреть, если хочешь...
   Мальчик обернулся и скомандовал:
   - Ну что ты стоишь, залезай скорее! Вода уже остывает!
   Осторожно ступив внутрь корыта, девочка сказала:
   - Начинай.
   Когда брат обильно намочил её волосы, поливая из ковша, девочка взяла в руки бутыль с шампунем и стала их намыливать. Через несколько секунд она обернулась, и с улыбкой на лице спросила:
   - А ты почему бездельничаешь? Кто-то обещал мне помочь!
   Марек намылил губку, и начал осторожно водить ей по спине сестры.
   - Сильнее нажимай! - скомандовала она, уже совсем не стесняясь стоять голой перед братом. От былой скованности не осталось и следа, чувство полной свободы развеселило девочку: - И попу тоже! Смелее!
   Когда мальчик добрался до её лодыжек, Мирослава повернулась к нему лицом, продолжая намыливать голову. Хитро улыбаясь, она сказала:
   - Продолжай, у тебя хорошо получается!
   На этот раз застеснялся брат. Проведя пару раз губкой по животу сестры, он сказал:
   - Слава, я боюсь трогать...
   - Что тебе папа сказал про отличия между мужчинами и женщинами? - спросила девочка, прищурившись.
   - У мужчин есть пенис, а у женщин грудь, - ответил мальчик, чувствуя неловкость.
   - Тогда можешь не переживать, - рассмеялась Мирослава, - у меня груди ещё нет, так что смело намыливай.
   - Неправда, у тебя самая настоящая грудь, - немного смутившись, ответил брат, - просто она ещё не очень большая.
   - Чуть больше, чем у тебя! - снова рассмеялась девочка. - Намыливай уже!
   Марек неуверенно дотронулся губкой до кожи, и едва касаясь, сначала намылил правую грудь, потом левую. Мирослава уже почувствовала вкус к игре, начавшейся не по её желанию, и поэтому намеренно затягивала со своими волосами, ожидая, когда, наконец, брат решится перейти к её интимному месту. Он упорно водил губкой по животу сестры, ни разу не переступив условную линию пояса.
   - Ну что ты тянешь? - Мирослава откровенно забавлялась, видя, как щёки брата начинают краснеть.
   - Слава, давай ты сама... - попросил Марек. - Я боюсь сделать тебе больно, и потом ты будешь на меня обижаться...
   - Почему ты решил, что мне будет больно? - удивилась сестра.
   - Папа сказал, что эти места у женщин очень чувствительные, и их лучше не трогать.
   Эта новость для девочки оказалась полной неожиданностью, поэтому она решила уточнить:
   - А ребята во дворе что сказали?
   - Не важно, что они сказали, - ответил мальчик очень серьёзно, - в этих вопросах я папе полностью доверяю.
   Услышав такое признание, Мирослава вдруг поняла, чем на самом деле является для собственного брата, и ей стало стыдно за своё поведение.
   - Можешь не бояться, больно мне точно не будет! - сказала она, забрав губку из рук брата. Затем быстро намылила себе промежность, стараясь сделать это предельно обыденно. - Видишь, ничего сложного!
   - А почему у тебя здесь волосы чёрные, а на голове светлые? - вдруг спросил брат.
   Вопрос поставил девочку в тупик. Пожав плечами, она пробормотала:
   - Не знаю... сразу такие начали расти.
   Получив столь невразумительный ответ, мальчик вдруг оживился, и скомандовал:
   - Приготовься, сейчас буду поливать!
   - Я родилась готовой! - ответила Мирослава, уже давно мечтая произнести фразу, подслушанную в каком-то фильме.
  
   К большому удивлению Марека, после помывки сестры вода в корыте оказалась практически чистой, поэтому её вылили прямо на пол. Через узкие щели между досками она постепенно стекла вниз, осталась лишь мыльная пена. Подойдя к уже остывающей печке, мальчик вылил из ведра остатки холодной воды на пол, и подставил его под кран. На этот раз набралось совсем немного.
   - Вот и вода кончилась, - констатировал он. - Давай я тебя ещё раз оболью?
   - А сам? - спросила сестра.
   - Не-е, я уже почти высох, - ответил брат, улыбаясь, - не хочу снова мочиться!
   - Давай! - согласилась девочка.
   Окатив Мирославу остатками тёплой воды, мальчик сразу выскочил в предбанник и вернулся с большим полотенцем. Дождавшись, когда сестра отожмёт кончики своих волос, Марек прикрыл её плечи полотенцем, после чего обернул целиком, как конфету в фантик - снаружи остались только голова и ноги девочки.
   - Какой ты у меня заботливый, - с восхищением сказала Мирослава, глядя на брата сверху вниз. - Я тебя очень люблю...
   В следующее мгновение Марек крепко обнял сестру, и прижавшись носом к её плечу, негромко произнёс:
   - Слава, ты самая лучшая...
  
  

Глава шестая

  
  
   Жить в городской квартире, где нет электричества и воды, оказалось крайне неудобно, что стало ясно уже на третий день - когда вода в кране закончилась. Как и днём ранее, Элина собиралась помыться с помощью большой кастрюли, подогревая воду на газовой плите. В отличие от прошлого раза этот опыт оказался довольно поучительным, так как даже наполнить кастрюлю оказалось не самым простым занятием - в ход пошли четыре упаковки минералки из находящегося неподалёку продуктового магазина, привезённые домой в сетчатой тележке. Так как лифт не работал, поднимать их на второй этаж пришлось собственными руками - две упаковки первый раз и две во второй.
   "Вот если бы у меня было четыре руки... - усмехнулась про себя девушка. - Теперь понятно, почему Шива у индусов называется богом - у него рук вообще целых шесть штук! Интересно, сколько рук нужно иметь, чтобы считаться полубогом - четыре, или достаточно трёх?"
   Конечно, в самом экономном варианте на помывку хватило бы и двух упаковок минералки, но приходилось помнить про унитаз, бачок которого тоже нужно было чем-то заполнять.
   В тот день в голове девушки окончательно щёлкнул переключатель, после чего началась жизнь в режиме Конца Света. Именно так Элина назвала день, когда оказалась в городе, в котором, вроде бы, ничего особо не поменялось, только куда-то пропали все люди, забрав с собой электричество, а потом и воду из крана. Продолжать жить по-старому в совершенно нечеловеческих условия совсем не хотелось, и теперь требовалось выработать новую стратегию поведения, максимально соответствующую Новой Реальности.
   Спасительная идея возникла при взгляде на автомобиль скорой помощи, стоящий, как и все другие, посреди проезжей части, буквально в ста метрах от подъезда дома, где жила Элина. Заглянув через большое стекло внутрь, она увидела складную металлическую кушетку и различные приборы, подключенные к электрической розетке. Пары минут хватило на то, чтобы решение задачки окончательно сформировалось в отчётливый образ - дом на колёсах. Весь следующий день девушка решила потратить на поиски кемпера, который смог бы удовлетворить её основные бытовые потребности в этом странном мире. Благо, Элина знала, где искать такого рода автомобиль - неподалёку от Зембожицкого озера, куда съезжались не только местные туристы, но и иностранцы.
   Решив, что вернуться сможет в любой момент, девушка собрала чемодан, сложив в него только самое необходимое. Рядом с дверью подъезда лежали предметы, для новой жизни оказавшиеся крайне полезными и поэтому названные не иначе, как - "джентльменский набор". Их тоже нужно было взять с собой.
   На этот раз Элине приглянулся тёмно-зелёный "Ситроен" с ключами в замке зажигания, обнаруженный примерно в квартале от дома. Составленная днём ранее "карта минных полей", позволила выбраться за пределы центра города лишь с незначительными повреждениями внешнего вида - помятая задняя правая дверь и оторванное боковое зеркало - результат езды по тротуару мимо вмурованной в бетон мусорной корзины, которую почти удалось объехать. Мусорке тоже досталось, что девушка посчитала заслуженным возмездием за её упрямство, то есть - стояние посреди тротуара - ни пройти ни пролететь. Элина улыбнулась своим мыслям, вспомнив подслушанную где-то шутку:
   "У бегемота очень плохое зрение, но при его весе - это уж точно не его проблема!"
  
   Огромный кемпер размером с туристический автобус с раздвижными боками был изучен с огромным интересом, но лишь в качестве технической диковинки, даже несмотря на то, что в нём имелась шикарная ванна с гидромассажем. Заглянув в кабину этого монстра, Элина поразилась количеству всяких кнопочек, лампочек и приборов, находящихся не только перед глазами водителя, а также, сбоку от него и даже сзади. Но вовсе не это отвратило девушку от столь шикарного выбора, а сугубо практические соображения. На секунду представив, сколько места на дороге занимает такое чудовище и расход топлива, Элина сразу переключила своё внимание на трейлеры более скромных размеров, стоящие поблизости.
   Внешне они заметно отличались друг от друга, но внутри оказались довольно однообразными - два-три спальных места, малюсенькая кухня с газовой плитой и раковиной из нержавейки, а также различные шкафы-ящики по стенам и под раскладными кроватями. Многие из них имели простенькие бытовые холодильники и даже нечто вроде туалета, но всё это выглядело лишь пародией на настоящее жильё. Скорее, временное пристанище на случай экстренной ночёвки, если по дороге не встретится настоящий "отель-мотель" со всеми привычными удобствами. Даже электричество к ним подключалось длинным кабелем, намотанным на барабан, спрятанный за декоративной крышкой.
   Уже практически потеряв надежду обнаружить "дом своей мечты", Элина направилась к белому микроавтобусу, стоящему у самого озера, поодаль от основного скопления разнообразных трейлеров, исключительно для того, чтобы узнать - зачем он вообще здесь оказался. Во всяком случае, никаких специфических внешних признаков "дома на колёсах" издали в нём не наблюдалось - даже боковой двери в салон, что однозначно указывало - это обычный коммерческий автомобиль, хотя и довольно симпатичный внешне.
   Подойдя ближе, девушка обратила внимание, что микроавтобус не так прост, как казалось вначале - по нижней кромке фургона крепилась широкая декоративная полоса во всю длину кузова, разделённая на секции, в каждой из которых имелось углубление, похожее на ручку. И действительно, со стороны озера одна панель была поднята кверху, а рядом с ней на земле лежала бухта пластикового шланга с сетчатой банкой на конце.
   Заглянув внутрь фургона через широкое, немного затонированное стекло, Элина с удивлением обнаружила, что это действительно кемпер, а внутри - довольно просторное жилое помещение. Единственный вход в него располагался сзади, что для этого типа транспортных средств выглядело несколько неожиданно. Открыв дверь, девушка вошла внутрь и очутилась в очень уютном помещении с высоким потолком и двухъярусной кроватью, напротив которой располагались: газовая плита, мойка с краном, довольно вместительный холодильник, и небольшой стол, на котором можно было даже что-то приготовить, а не только порезать хлеб. Под ним в выдвижных ящиках обнаружились тарелки, чашки, стаканы, ножи-вилки-ложки, глубокая сковорода и пара кастрюль, вставленных друг в дружку. Проход к передней части автомобиля перекрывала неширокая застеклённая пластиковая дверь, к которой вела пара ступенек наверх. Решив, что этот трейлер ей уже нравится, Элина решила его исследовать досконально. За дверью оказался небольшой тамбур с дверями по обе стороны от коридора, выходящий сразу к водительскому и пассажирскому креслам. Сразу над ними находилось ещё одно спальное место, куда можно было подняться по лесенке, откидывающейся вбок и прикрывающей левую дверь.
   "Очень удачная компоновка, - подумала девушка, посмотрев вперёд, а затем по обе стороны от себя, - теперь осталось узнать, что за этими дверьми?"
   За правой оказался обычный туалет с белым пластиковым унитазом на полу, размер которого лишь немного отличался от обычного фаянсового. Через небольшое прямоугольное окно на стене в помещение проникал уличный свет.
   "Приятная неожиданность, - улыбнулась девушка, рассматривая унитаз, - не нужно останавливаться, чтобы присесть под кустом. Особенно, если на улице ночь, дождь и комары..."
   Теперь осталось узнать, что за другой дверью. Развернув лесенку на шарнире, заградившей проход к водительскому креслу, девушка дёрнула за ручку и заглянула внутрь.
   - Охренеть... - едва ли не шёпотом произнесла она. - Настоящий душ...
   Действительно, за дверью оказалась самая обычная душевая кабинка с полупрозрачной занавеской на прямоугольном окне.
   Приподняв рожок крана, девушка тут же его закрыла - из лейки сверху брызнула вода и замочила руку. Элина щёлкнула выключателем на стене, и маленький овальный светильник зажёгся неярким белым светом.
   "Даже электричество есть, - подумала девушка, не решаясь сказать это вслух, чтобы случайно не сглазить, - просто чудо какое-то..."
   Взяв душевую лейку в руку, Элина снова повернула рожок крана и чуть его приподняла, чтобы узнать - дают ли в этом доме горячую воду. Подождав буквально полминуты, девушка закрыла кран, чтобы не тратить зря воду, понимая, насколько она ценна в сложившейся ситуации. Тёплая вода не полилась, но это уже ничего не меняло - выбор в пользу данного автомобиля был сделан. Окончательно и бесповоротно.
  
   Сидя в водительском кресле, под негромкий гул работающего двигателя Элина читала инструкцию по использованию кемпера, найденную в бардачке. Пролистав большую часть путеводителя практически не читая, девушка подробно изучала раздел, в котором описывалась водопроводная система и работа различного вспомогательного оборудования. Теперь стало ясно, что шланг, лежащий рядом с фургоном, нужно забросить подальше в "любой естественный водоём с чистой водой", после чего включить кнопкой электрическую помпу, которая наполнит "предназначенный для этих целей специальный резервуар". Там же подробно объяснялось, как вынимать, чистить и вставлять обратно специальный фильтр, а также периодичность контроля его состояния.
   Элина решила не ограничиваться теорией и сразу перейти к практике. В полости, откуда выходил водяной шланг, лежала ещё одна бухта, но с трубкой чёрного цвета, которая предназначалась для подключения к обычному водопроводу. Она имела такой же стандартный соединитель на конце, но была тоньше по сечению и заметно длиннее. В инструкции писалось, что при её использовании насос включать не требуется.
   Размотав зелёный пластиковый шланг, и подтащив к озеру, девушка аккуратно положила сетчатую банку в воду. Вернувшись обратно к фургону, нажала зелёную кнопку на боковой стенке отсека. Истерично пожужжав некоторое время, помпа хлебнула воды и успокоилась. Теперь она мерно вибрировала, наполняя "специальный резервуар", о расположении которого Элина имела довольно смутное представление. Во всяком случае, до этого места в инструкции она ещё не дочитала. В тот момент, когда девушка собралась вернуться к изучению учебника, под днищем раздались булькающие звуки, и на землю полилась вода.
   "Резервуар уже наполнили, только не успели убрать шланг!"
   Подумав так, девушка нажала на красную кнопку, находящуюся рядом с зелёной. Насос затих, и уже через несколько секунд вода на землю литься перестала. Смотав шланг в бухту, Элина засунула его в нишу и захлопнула декоративную крышку. Открыв водительскую дверь, она уселась обратно в кресло, и продолжила читать инструкцию. Найдя главу, посвящённую работе "системы подогрева воды", а конкретно - душа, она прочитала её очень внимательно. Кроме электрического насоса, фильтра, "специального резервуара" и "расширительного бака", поддерживающего давление в водопроводе, существовал ещё и "водонагревательный котёл косвенного типа", подключенный к системе охлаждения двигателя. Большое количество не слишком понятных технических терминов в инструкции немного раздражало, но основной смысл в общих чертах был ясен. Проще говоря, чтобы пользоваться тёплой водой, нужно было какое-то время ехать или стоять с заведённым мотором.
   Ещё до конца не веря, что уже сегодня сможет помыться по-человечески, положив инструкцию на пассажирское сидение, Элина слезла с кресла в проход, ведущий в жилое помещение. И вот она снова в душевой. Держа в руках лейку, девушка не решалась включать кран, до сих пор не веря, что всё может оказаться так просто. Или наоборот - не оказаться!
   Решив, что даже отрицательный результат воспримет со свойственной ей стойкостью, она осторожно подняла рожок крана, сдвинула влево и стала ждать. Буквально через несколько секунд вода из холодной стала довольно тёплой, но не горячей.
   "Даже если это максимальная температура, она уже достаточно тёплая, чтобы помыться, - подумала с удовлетворением Элина, и решительно закрыла кран. - Сейчас перетаскиваю свои вещи, потом за продуктами и самой дорогой выпивкой. Начало новой жизни нужно отпраздновать с подобающим случаю размахом!"
  
   Потратив минуту на изучение органов управления своего нового "дома на колёсах", Элина включила первую передачу и плавно тронулась, поворачивая руль в направлении стоящего на дороге зелёного "Ситроена", в котором её ждали "дорогие сердцу вещи". Выехав на асфальт, она остановила машину, но двигатель оставила работать, чтобы вода для душа продолжала греться. Достав из салона седана большой пластиковый чемодан, она дотащила его до фургона и поставила на пол между кроватью и кухонным столом. Затем, вернувшись обратно, взяла с пассажирского сидения свою сумочку, вынула из неё пачку сигарет и закурила.
   Выпустив изо рта очередную порцию дыма, она подошла к багажнику, открыла крышку и посмотрела на свой "джентльменский набор", в который входила двадцатилитровая канистра, воронка из чёрного пластика и двухметровый резиновый шланг. Там же лежали - средних размеров монтировка, называемая "фомкой", небольшая кувалда размером с обычный молоток, но раза в четыре тяжелее, зубило с резиновой ручкой, большие пассатижи и перчатки из грубой свиной кожи. Если раньше Элина считала, что такого рода инструмент для молодой симпатичной девушки вряд ли подходит по стилю, цвету или запаху, то теперь она ничуть не сомневалась - это как раз те предметы, владение которыми не позволит умереть с голоду даже при наступлении Конца Света! Во всяком случае, первая часть "джентльменского набора" заметно облегчала заправку автомобиля бензином, а вторая предназначалась для посещения продуктовых маркетов и других мест шопинга, двери которых по какому-то недоразумению вдруг оказывались закрытыми. Там, где не справлялась "фомка", в ход шли кувалда и зубило.
   Перегрузив своё нехитрое имущество, Элина уселась в водительское кресло. Плавно стронувшись с места, микроавтобус начал разгон.
  
   По неширокой муниципальной дороге ехал большой белый микроавтобус "Форд" с высокой крышей, за рулём которого сидела девушка, в очередной раз пытавшаяся перекричать акустическую систему автомобиля, включенную на полную мощность:
   - Вэлл ю воре тю вылком, рэндом прысцыжен, родеон де стил пли-и-из! Комон ю рейво, си-ороф виженс, комон-ю-пейнтер-ю-пайпер-ю-приснэр, эн шайн...
   Потом ещё долго звучал саксофон на всю округу, пока совсем не стих. Дальше машина ехала в полной тишине, шурша большими чёрными колёсами по асфальту.
  
   Теперь, обзаведясь собственным комфортабельным "домом на колёсах", первоначальные планы требовали серьёзного пересмотра. Если раньше Элина мечтала найти какой-нибудь дачный домик в пригороде Люблина неподалёку от продуктового магазина, то сейчас ситуация существенно поменялась. Место уже не играло решающей роли, требовался лишь периодически пополнять запас воды, кидая шланг в какую-нибудь речку или озеро. Конечно, близость к большим маркетам всячески приветствовалась, но особого значения не имела.
   Пока ещё не решившись окончательно покинуть свой родной город, Элина раздумывала над тем, где сейчас лучше остановиться, чтобы без спешки выработать план дальнейших действий.
   Через город протекали лишь две реки - Чеховка, напоминающая ручей, и Быстрица, втекающая в Зембожицкое водохранилище. Она огибала город с восточной стороны, где хватало торговых центров и заправок. К тому же, это было противоположное от Варшавы направление, что предполагало меньшее количество автомобилей, стоящих посреди дороги.
   Не рискуя снова соваться в центр города, Элина решила проехать через Броновице, но даже там имелись заторы на кольцевых развязках, которые, к счастью, удалось объехать без особых трудностей.
  
   Взглянув на приборную панель и оценив примерное количество топлива в баке, девушка решила сначала заправить автомобиль, и только после этого отправиться в супермаркет. Конечно, Элина могла остановиться посреди дороги у первого попавшегося грузовика, но решив, что "морские традиции" нарушать не следует, свернула на заправку, где стояло несколько длинных фур, чьи огромные топливные баки внушали изрядный оптимизм в завтрашнем дне. Если добыть бензин с какой-нибудь легковушки представлялось задачей не слишком сложной, то его количество обычно не радовало, а каждый раз мучиться ради десяти-пятнадцати литров совсем не хотелось. Переход на дизель значительно облегчал эту задачу. Немного потренировавшись, замки с баков грузовиков девушка научилась сбивать настолько ловко, что на олимпиаде по этому виду спорта уже могла претендовать на золотую медаль. Пара ударов кувалдой по зубилу, вставленному в "правильное место", и железный замок разлетался вдребезги!
   Выехав с заправки, периодически объезжая стоящие посреди дороги автомобили, Элина внимательно наблюдала за дорожными знаками, чтобы не пропустить торговый центр.
  

* * *

  
   В направлении Люблина по неширокой дороге, идущей параллельно железнодорожному полотну, ехали два велосипедиста с рюкзаками за спиной.
   Ещё вчера, в полной мере оценив скудость собственного гардероба, уложенного мамой в папин баул, Мирослава предложила брату скататься до какого-нибудь большого магазина, где можно будет найти не только подходящую одежду, но и прихватить каких-нибудь съестных полуфабрикатов быстрого приготовления. Марек с радостью согласился, не забыв напомнить сестре, что неплохо бы запастись хлебом, а также всякими пончиками-плюшками-рогаликами. На это замечание девочка отреагировала лишь кивком головы, быстро прикинув, какова вероятность встретить мягкий хлеб и другие вкусняшки, пролежавшие на прилавке даже пару дней. В лучшем случае они ничем не будут отличаться от уже знакомых сухарей и печенья, которых в местном магазине и так в избытке. Конечно, оставалась высокая вероятность обнаружить хлеб в вакуумных упаковках, но заранее обнадёживать брата девочка не хотела. Разочаровывать тоже, поэтому деликатно промолчала. К тому же, за то время, что они выживали в этом странном мире, Марек уже не раз проявил деловые качества, о которых Мирослава ещё неделю назад и не подозревала. Сейчас она видела в мальчике будущего мужчину, рядом с которым можно чувствовать себя уверенной даже в самой непростой ситуации. Именно поэтому старшая сестра не хотела говорить брату ничего такого, что он мог бы воспринять как нравоучение.
   "В отличие от меня, - подумала девочка, - Марек знает, что нужно делать и как, поэтому ему не нужно мешать становиться настоящим мужчиной, сильным и готовым справиться с любой проблемой. А моя задача - помогать ему во всём!"
  
   Выбором велосипедов и их подготовкой к небольшому путешествию Мирослава предложила заняться брату, к чему он отнёсся с предельной ответственностью. В деревне, где они жили, нашлось немало велосипедов различных марок, форм и размеров, но будучи мальчиком, Марек знал какие-то важные технические тонкости, о которых девочкам знать совсем необязательно. Когда нашлось два подходящих экземпляра, они были подвергнуты самому тщательному осмотру. Мальчик подкачал колёса, проверил работу тормозов, натяжку цепи и даже что-то смазал, не забыв оставить на своих штанах пару больших масляных пятен и множество других следов бурной деятельности на светлой футболке. Увидев всё это, сестра едва сдержала улыбку, понимая, что грязные джинсы на скорость не влияют, в отличие от велосипеда, который не должен сломаться в дороге. Тем более, они как раз собираются полностью сменить одежду, так что грязь и масляные пятна - такая ерунда!
  
   Проснувшись раньше обычного, Мирослава ничуть не удивилась тому, что Марек уже приготовил завтрак и вскипятил воду в чайнике. Она поймала себя на мысли, что начала привыкать к каждодневной заботе, которой брат окружил сестру, даже сам не понимая того, насколько это нетипично для современного мира. Хотя обстоятельства, с которыми столкнулись Марек и Мирослава, вряд ли можно было бы назвать нормальными. К тому же, девочка твёрдо решила, что вожаком в их маленькой стае обязательно должен быть мужчина, а она займёт почётную должность главного советника, который может что-то подсказать, предостеречь от необдуманного шага, но ни в коем случае не указывать брату, что ему делать и как. Когда Мирослава действительно подавала какую-то полезную идею, Марек искренне восхищался её сообразительностью, что девочке несомненно нравилось, повышая её собственную самооценку до каких-то умопомрачительных величин. Если бы ещё неделю назад кто-то сказал Мирославе, что мнение собственного брата по тому или иному вопросу для неё будет иметь хоть какое-то значение, она сочла бы это глупой шуткой. Теперь всё иначе...
  
   Просёлочная дорога особой популярностью у местных жителей не пользовалась, но и здесь периодически попадались автомобили, стоящие посреди проезжей части. Пару раз путники останавливались, чтобы внимательно изучить этот странный феномен, заглядывая внутрь легковушек с пристёгнутыми к сидениям ремнями, но без людей. Следующая встреченная на пути машина уже не вызвала никакого интереса - велосипедисты её просто объехали, не удостоив своим вниманием.
   Едущая немного позади брата Мирослава размышляла над тем, что даже на очень маленьком автомобиле они смогли бы увезти намного больше продуктов, чем в рюкзаках за спиной. Её подруга Кристина, которая была всего на год старше, уже умела водить, чем однажды похвасталась, на что Зофи язвительно заметила, что без водительских прав первый же полицейский заберёт машину в участок, а отца Кристи оштрафует на двести, или даже, на пятьсот злотых. Конечно, эту цифру Зофи только что придумала, исключительно для того, чтобы напугать подругу и хоть как-то прекратить её хвастовство. В подобных ситуациях Мирослава всегда старалась помирить девочек, ценя дружеские отношения с каждой из них. И всё же, в тот раз она была на стороне Кристины, считая умение водить машину очень полезным жизненным навыком. Но ссориться с Зофи тоже не собиралась, поэтому о своём отношении к предмету спора скромно умолчала.
   На все вопросы дочери по поводу управления автомобилем отец Мирославы охотно отвечал и даже показывал, для чего нужны педали и ручка переключения скоростей, но до практики дело так и не дошло. Возможно, папа просто ждал, когда девочке исполнится шестнадцать, когда можно будет отправить её на курсы, где научат не только вождению, но и правилам дорожного движения. Конечно, права в этом возрасте ещё не дают, но имея справку об окончании автошколы можно смело садиться за руль, если рядом находится настоящий водитель. За такую езду уже не штрафуют.
   Младший брат ни о чём подобном отца не спрашивал, но всегда внимательно следил за тем, как тот водит машину, и поэтому Мареку не нужно было объяснять и показывать, как и что нужно делать. Единственная причина, по которой он ещё не водил машину - рост. Мальчик просто не доставал до педалей, даже придвинув водительское кресло вплотную к рулю. А если дотягивался, его голова оказывалась слишком низко, чтобы смотреть на дорогу.
   Мирослава уже знала, что существуют специальные машины для инвалидов, у которых вместо педалей есть специальные ручки и рычаги.
   "Такой автомобиль Марек смог бы водить, - подумала девочка, крутя педали велосипеда, - но где его искать?"
  
   Мальчик немного сбавил темп, чтобы сестра его догнала, а когда велосипеды поравнялись, он указал рукой вперёд, и громко сказал:
   - Слава, смотри, сколько машин скопилось!
   - Вижу, - ответила Мирослава, различая вдалеке автостраду и множество стоящих автомобилей. - И как ты это объяснишь?
   - А что тут объяснять?! Там то же самое - пристёгнутые ремни и никого внутри.
   - Ну да... - произнесла девочка растерянно, вспомнив пустой вагон электрички и будто вымершую деревню, в которой они жили последние несколько дней.
   - Как ты думаешь, далеко ещё до большого магазина? - спросил Марек, надеясь, что старшая сестра в вопросах шопинга разбирается лучше его.
   - Когда выедем на автостраду, там обязательно будут стоять какие-нибудь знаки и рекламные щиты, - уверенно ответила девочка, - совсем недалеко!
  

* * *

  
   Аккуратно уложив в багажник упаковку со стальным тросом, обёрнутым в промасленную бумагу, две бухты электрического провода разного сечения и другие необходимые "аксессуары", Адам захлопнул заднюю дверь "Фольксвагена".
   "Теперь за продуктами и домой, - подумал мужчина, усаживаясь в водительское кресло"
   Заведя двигатель, он выехал с территории склада, о существовании которого знал уже много лет, приезжая сюда за какой-нибудь специфической деталью для своих садово-огородных экспериментов. Многое из того, что предлагала фирма в своих красочных буклетах, Адам хотел бы приобрести, но сознательно отказывался от покупки. Причин для такого поведения всегда было предостаточно. Во-первых, фирменный инструмент, прибор или агрегат всегда стоил значительно дороже своих бюджетных собратьев, а переплачивать за марку и высокую культуру производства стоило лишь в тех особых случаях, когда покупка относилась к предметам, используемым часто, долго и сурово. Если же применение предполагалось время от времени, пару раз в сезон или того меньше, вполне годилась любая недорогая бюджетка.
   Тратить большие деньги на своё техническое творчество Адам вообще не привык, считая его не таким важным в сравнении с повседневными расходами и различными коммунальными платежами, за оплатой которых Моника следила с особым вниманием, иногда перепроверяя приходящие по почте счета, подсчитывая что-то на калькуляторе. За свою долгую жизнь она успела поработать бухгалтером, экономистом и даже аудитором, поэтому калькулятор в её руках представлялся серьёзным оружием, способным вывести на чистую воду любого, кто по ошибке или злому умыслу попытается взять лишнее с честных тружеников. Если у кого-то из соседей возникали сомнения по поводу адекватности сумм в счетах за ту или иную услугу, они обращались к Монике, чтобы та перепроверила. Жена Адама относилась к таким просьбам с пониманием, и отказывала крайне редко, считая это занятие общественно полезным и значимым.
   Сейчас ситуация в корне поменялась - огромный склад был в полном распоряжении Адама. Тем не менее, он не спешил хватать всё подряд, будучи человеком не только технически грамотным, но и рациональным. Сломанные вещи, до того служившие верой и правдой много лет, Адам старался сначала отремонтировать, и только в случае неудачи покупал что-то новое. И дело вовсе не в жадности или расчётливости, а скорее - в какой-то привязанности, будто бы это не молоток или гаечный ключ, а старый товарищ, которому прощаются некоторые физические недостатки за его прошлые заслуги и преданную дружбу.
   Однажды Моника напомнила мужу о преклонном возрасте их старенького "Фольксвагена" и о том, что ремонтировать его, наверное, уже экономически невыгодно, на что Адам ответил:
   - Друзей не продают, - а потом, после небольшой паузы, продолжил: - Тем более, кому нужен этот пожилой джентльмен с целым ворохом хронических заболеваний?
   - Не обязательно его продавать, - парировала жена, - пускай стоит в гараже...
   - И медленно ржавеет! - добавил Адам. - Нет, Моника, машина жива до тех пор, пока ездит. Вот когда наш Фокси умрёт своей смертью, мы сразу купим что-то новое, а пока - он полноценный член нашей семьи. Такой же немолодой, как и мы с тобой.
   Спустя несколько дней после этого разговора Адам предложил купить новый автомобиль, чтобы Моника могла самостоятельно ездить по своим делам. Предложение было категорически отвергнуто со словами:
   - Это произойдёт лишь после того, как наш любимый Фокси отправится в автомобильный рай! К тому же, когда ты за рулём, я чувствую себя спокойно. Зачем что-то менять?
  
   Система, последние двое суток снабжавшая дом электричеством, работала отлично, но шумно, даже несмотря на то, что дизельный генератор стоял за теплицей, достаточно далеко от дома. Утром Адам запускал его, чтобы насос в скважине наполнил бочку водой. На это требовалось не более двадцати минут. Ещё пару часов уходило на то, чтобы морозильники, стоящие в подвале, достаточно охладились. Требовалось поддерживать в них пускай и небольшую, но всё же минусовую температуру на протяжении целых суток. Несмотря на первоначальные планы, в круглосуточном электроснабжении не было никакого смысла, так как радио и телевизор всё равно не работали. Еду Адам готовил и подогревал на газовой плите, а электрический бойлер, установленный в ванной комнате, имел хорошую теплоизоляцию, поэтому остывал медленно, и даже к позднему вечеру вода в нём оставалась достаточно тёплой, чтобы помыться. Вопрос с освещением в вечернее время решался тремя светильниками, подсоединёнными к обычному автомобильному аккумулятору, который тоже подзаряжался от дизельного генератора. Смущало лишь то, что электрические провода лежали прямо на земле, и хотелось это дело как-то облагородить.
   Адам решил между домом и теплицей протянуть стальной трос и на нём подвесить электрический провод, чтобы придать всей системе законченный вид. Давняя идея о том, что генератор можно запускать прямо из дома с помощью специальной кнопки, теперь обрела практический смысл и актуальность.
   Всеми этими делами Адам собирался заняться сразу после того, как возьмёт необходимые продукты в супермаркете, находящемся неподалёку, как раз по пути домой.
  
   Уже подъезжая к большой стоянке перед торговым центром, и выбирая место, где удобнее оставить "старину Фокси", мужчина ощутил тревогу, на что его сердце отреагировало учащённым ритмом. Ещё до конца не понимая причин такой странной реакции, Адам остановил машину чуть поодаль от входа в торговый центр, и ступив на нагретую солнцем брусчатку, внимательно посмотрел по сторонам.
   Ничего подозрительного он не заметил, но тревога не желала покидать сознание, и требовалось найти причину этого состояния.
   Проходя мимо большого белого микроавтобуса, Адам задумался - видел ли этот автомобиль три дня назад, когда уже наведывался сюда или нет? В прошлый раз он подъезжал к стоянке с другой стороны и мог просто его не заметить. Как это часто бывает, услужливое сознание уже начало дорисовывать образ в памяти, согласно которому этот фургон стоял здесь с начала времён, исключительно для того, чтобы не будоражить мысли, способные внушить необоснованные надежды. Адам решил не потакать собственному подсознанию и использовать более подходящий для таких случаев инструмент - логику.
   По молодости он увлекался чтением детективных романов и знал, что даже если ты не присутствовал в каком-то месте самолично, то сложив воедино мелкие детали, называемые уликами, можно составить довольно точную картину преступления и даже примерный порядок тех или иных действий злоумышленника и жертвы. Так и здесь, Адам начал собственное расследование с тщательного осмотра предполагаемого "места преступления". Обойдя фургон, он искал на дороге какие-нибудь полезные зацепки, но ничего похожего на следы протектора от резкого торможения или какие-то иные, он не обнаружил. Потрогав ладонью покрышку одного из колёс, мужчина убедился, что она тёплая. Но это легко объяснялось, как недавней ездой, так и солнечной погодой. Единственное, что могло окончательно подтвердить или опровергнуть роящиеся в голове мысли - температура глушителя.
   Подойдя к задней двери микроавтобуса, Адам приложил ладонь к трубе, висящей под бампером, но полученный результат опять можно было трактовать двояко - солнце пекло как раз с этой стороны. Заглянув сквозь тонированное стекло внутрь, и не увидев внутри людей, мужчина уже начал понемногу разочаровываться в дедуктивном методе, так хорошо работавшем в романах про Шерлока Холмса и Ниро Вульфа.
  
   Оставался лишь один метод, всегда дающий результат.
   Ещё в молодости Адам заметил интересную закономерность - если вдруг возникала какая-нибудь проблема, требующая усиленной работы мозга, то закуренная сигарета включала в его организме какой-то скрытый механизм, позволяющий решить техническую задачу любого уровня сложности. Однажды он рассказал о таком странном феномене своему некурящему другу и тот его поднял на смех, назвав это обычным самообманом. В следующий раз Адам тот же вопрос задал другу-курильщику, на что получил диаметрально противоположный ответ - действительно закуренная вовремя сигарета заставляет мозг работать как-то иначе. Ещё некоторое время он задавал подобный вопрос другим друзьям-знакомым-приятелям и получал один и тот же результат - некурящие начисто отрицали связь работы мозга с курением сигарет, а курящие наоборот - всегда подтверждали этот странный феномен. Другими словами, на его вопрос существовало сразу два верных ответа, и он зависел лишь от того, курит человек или нет. Поскольку Адам считал себя закоренелым курильщиком, то в действенности этого метода не сомневался ни на секунду.
   Достав сигарету из пачки и прикурив, уже через минуту он знал, что нужно делать. Возникла нешуточная дилемма - сначала докурить сигарету и потом лезть под машину, чтобы потрогать двигатель, или наоборот? Резонно решив, что за пять минут мотор вряд ли охладится настолько, чтобы этого не заметить, Адам спокойно докурил, после чего выбросил огарок в стоящую неподалёку мусорную корзину. Вернувшись к верному Фокси, он взял из багажника кусок свёрнутого в трубку брезента. Затем, подойдя к белому "Форду", положил его на тёплую брусчатку под водительской дверью, и держась за выступ подножки, осторожно подлез под машину, лёжа на спине.
   Двигатель был достаточно горячим для того, чтобы сделать однозначный вывод...
  
   - Эй, красавчик! - снаружи послышался женский голос, прозвучавший с хорошо различимой насмешливой интонацией. - Ты что это пытаешься открутить от моей машины? Ну-ка, живо вылезай оттуда!
   Ещё не веря, что в этом мире есть кто-то кроме него, Адам неспешно выполз из-под фургона и увидел перед собой молодую симпатичную девушку, на лице которой одновременно присутствовали - интерес, удивление и усмешка.
   Увидев перед собой хотя и не совсем молодого, но всё же - мужчину, Элина продолжила допрос в свойственной ей манере, называя всех незнакомцев мужского пола исключительно на "ты":
   - А теперь скажи, зачем полез под машину?
   По многолетнему опыту зная, что говорить правду всегда проще, чем врать, Адам ответил:
   - Двигатель трогал...
   - Зачем?
   Немного подумав, мужчина ответил:
   - Хотел убедиться, что кроме меня в этом странном мире ещё кто-то есть...
   Улыбнувшись каким-то своим мыслям, он добавил с улыбкой на лице:
   - Теперь нас двое!
   В следующий момент стоящая перед ним черноволосая девушка, чуть повернув голову, вглядываясь вдаль, поправила:
   - Уже четверо....
  
  

Уровень второй

Глава первая

     
  
   Стараясь не создавать лишнего шума, Мирослава вышла из комнаты, где Марек, сосредоточенно всматриваясь в экран монитора, нажимал на кнопки джойстика, периодически хмурясь и вжимая голову в плечи. Наблюдая за этим процессом уже на протяжении получаса, девочка заметила, что такое состояние брата обычно длится недолго, вдруг сменяясь хитрой улыбкой на его лице после вздоха облегчения.
   "Кто бы мог подумать, что какая-то компьютерная игрушка станет для нас такой важной... - затем мысль сменила своё направление, как раз в тот момент, когда она, спустившись на первый этаж по лестнице, вышла из дома, и посмотрела по сторонам: - Наверное, я должна вести себя так же, как она - расслабиться и думать о чём-то хорошем!"
   Лежащая на шезлонге Элина действительно была похожа на загорающую бездельницу-туристку, подставившую и без того смуглую кожу под палящие лучи полуденного солнца. Глаза девушки скрывали большие чёрные очки, и поэтому Мирослава не могла знать наверняка, спит Элина или бодрствует. Чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания, мягко ступая по траве, девочка направилась к теплице, где у Адама была оборудована мастерская. Сделав с десяток осторожных шагов, она уже готова была ступить на дорожку из мелкого гравия, ведущую в сад, как услышала позади себя голос, прозвучавший с шутливой интонацией:
   - Что крадёшься?
   - Не хотела тебя будить, - ответила Мирослава обернувшись.
   Лежащая на шезлонге девушка поднесла руку к очкам, приподняла их за дужку, и прищурив один глаз, сообщила:
   - Не переживай, я не сплю.
   Тон, которым Элина произнесла эти слова, не показался дружелюбным, но Мирослава решила, что с человеком, которого знает менее двух дней, вступать в словесную перепалку сейчас вряд ли стоит. Пожав плечами, она негромко сказала:
   - Я не переживаю...
   Услышав такой ответ, Элина резким движением приняла сидячее положение и громко скомандовала:
   - Стоп, так не пойдёт!
   Совершенно не представляя, что ожидать от взрослой девицы, разговаривающей таким тоном, Мирослава внутренне напряглась.
   - Иди сюда, и садись рядом! - требовательно, но уже заметно мягче скомандовала Элина, указав рукой на место рядом с собой.
   - Зачем? - Мирослава ощутила, как внутри неё поднимается чувство, похожее на злость.
   Легко прочитав на лице девочки готовность защищаться, Элина звонко рассмеялась:
   - Мирослава, видела бы ты себя со стороны... - изобразив нечто похожее на смущение, сидящая на шезлонге девушка продолжила: - Пожалуйста, подойди и сядь рядом. Вчера у меня не было возможности поговорить с тобой наедине, а сейчас как раз удачный момент, пока наши мужчины заняты важными делами.
   Совсем не ожидая от себя такой реакции, Мирослава улыбнулась. Но вовсе не потому, что вдруг воспылала к собеседнице уважением или симпатией. Просто слово "мужчина" в отношении Марека на контрасте с её напряжённым состоянием прозвучало ужасно нелепо. Немного ругая себя за улыбку на лице, возникшую вопреки её желанию, Мирослава согласилась исполнить просьбу собеседницы. Она подошла к шезлонгу и села на его край. Увидев это, Элина чуть подвинулась к девочке, после чего крепко её обняла. Мирослава совсем не ожидала такого откровенного жеста, но сопротивляться не стала, и теперь просто ждала развязки.
   - Это я виновата! - произнесла негромко Элина, будто бы разговаривая сама с собой. - Мне надо было ещё вчера тебе сказать, что я работаю... то есть, работала медсестрой в муниципальной больнице. Знаешь, у нас не принято расшаркиваться перед пациентами в любезностях, когда дело касается процедур, уколов, перевязок, и того, о чём мне говорить совсем не хочется. Иной раз проще рявкнуть, чем в сотый раз объяснять, что всё это делается для их же блага... Ты слушаешь меня?
   Мирослава повернула голову к собеседнице и посмотрела на неё с неподдельным интересом. Девочка не могла поверить, что перед ней вовсе не светская львица - звезда вечеринок, дочь богатых родителей, прожигающая свою жизнь и их деньги на различных приватных пати, а самая обычная медсестра. Виной тому яркая внешность Элины и манеры, которые Мирослава ошибочно приняла за признаки принадлежности к "высшей касте". Резкость в суждениях и явная бесцеремонность, которую Элина имела возможность продемонстрировать вчера, не позволяли усомниться в том, что так она разговаривает со всеми, кому не повезло в выборе родителей. И теперь дворец из чистого хрусталя, в центр которого Мирослава поместила свою собеседницу, буквально рассыпался на глазах - сидящая рядом девушка с сильными руками - обычная медсестра, повидавшая многое из того, что обычного человека могло повергнуть в ужас, и оттого ставшая грубой и невосприимчивой к чужой боли. Отсюда и резкость.
   - Прости, я не знала... - со смущением в голосе произнесла девочка.
   Элина взглянула на собеседницу с удивлением, и спросила:
   - Ты за что извиняешься?
   Пожав плечами, Мирослава ответила:
   - Просто я вчера подумала, что ты...
   - Надменная сучка! - продолжила за девочку Элина.
   Мирослава смущённо пробормотала:
   - Я так никогда не говорю... и даже не думаю...
   - Прости, случайно вырвалось! - с извиняющейся интонацией произнесла девушка.
   Понимая, что её последний пассаж прозвучал излишне резко, Элина решила сменить тактику, чтобы попытаться вернуть расположение девочки-подростка:
   - Но всё же! Шикарные авто, пляжи, рестораны, вечеринки, модные бутики... ты ведь это хотела сказать?
   Мирослава кивнула.
   Поставив в свою "виртуальную зачётку" небольшой плюсик за удачно подобранные слова, Элина улыбнулась. Затем, тоном, будто сообщает нечто секретное, негромко добавила:
   - Одно другому не мешает.
   - Не понимаю... - растерянно произнесла девочка.
   Выдержав недолгую паузу, Элина ответила:
   - Работа в больнице - это лишь часть моей жизни - не самая приятная, но необходимая. А всё, что ты напридумывала обо мне в своей кудрявой голове... Тоже правда, но это уже другая жизнь - яркая и захватывающая дух. Так понятно?
   Теперь Мирослава смотрела на собеседницу с едва скрываемым восхищением. Это новое чувство оказалось настолько неожиданным для девочки, что она непроизвольно обняла Элину, и прижалась к ней ещё крепче. Такой подруги у неё никогда не было - взрослой, опытной и... загадочной. А самое главное - разговаривающей с ней как с равной, несмотря на очевидную разницу в возрасте. Это подкупало и обязывало на ответное чувство, которому Мирослава уже не могла противиться.
   "По пятибалльной шкале - полноценная пятёрка с плюсом!" - подумала про себя Элина, а вслух произнесла:
   - Надеюсь, теперь мы с тобой подруги?
   - Мне бы этого хотелось... - произнесла Мирослава неуверенно.
   - Значит, так оно и есть! - подытожила девушка.
  

* * *

  
   Прощание всегда происходило одинаково, став неким ритуалом. Андраш медленно провёл рукой по надписи, выгравированной на гладкой гранитной поверхности, ощущая каждую букву - гладкий камень, небольшое шершавое углубление, затем переход обратно на полированную поверхность, вновь углубление и опять гладкий камень.
   "Чарди Андрашнэ, в девичестве Феньеш Анна, покойся с миром..."
   Поправив в каменной вазе пышный букет из луговых цветов, сорванных в паре километров от кладбища, мужчина выпрямился и неторопливой походкой направился к распахнутым настежь большим железным воротам, за которыми его ожидал автомобиль с проблесковыми маячками на крыше.
   Подойдя к машине, он оглянулся, пытаясь найти глазами то место, где только что был, но его скрыл сильно разросшийся куст какого-то декоративного растения с большими сиреневыми цветами. В голове мужчины промелькнула мысль, что он никогда не видел, как цветёт этот кустарник. А возможно, просто не обращал на него внимания, каждый раз проходя мимо и думая о своём.
   Взглянув на часы, мужчина прикинул, что до конца обеденного перерыва ещё успеет перекусить в расположенной неподалёку придорожной кафешке, где его накормят не только быстро, но и вкусно. Тётушка Маргит - пожилая хозяйка этого заведения знала Андраша ещё с тех пор, когда он носил сержантские нашивки, и даже какое-то время пыталась кормить его за половинную стоимость, считая болезненно худым. Конечно же, в сравнении с собой - женщиной весьма упитанной.
   "Настоящий страж правопорядка, - назидательным тоном говорила она, - должен внушать к себе уважение, а не жалость!"
   Буквально сразу с момента знакомства, Маргит-нени начала сватать молодого человека за дочерей своих подруг, утверждая, что все они умницы-красавицы, способные приготовить такие вкусности, за которые Андраш продаст всё на свете. Чтобы хоть как-то охладить безразмерную материнскую любовь хозяйки придорожного кафе к своей скромной персоне, пришлось познакомить её с Анико.
   "О, Иштенем... - едва слышно произнесла Маргит, впервые увидев подругу Андраша. Затем выражение растерянности сменилось добродушной улыбкой: - Честно признаюсь, я представляла Анну несколько иначе. Значит, теперь спасать придётся вас обоих!"
  
   Вспоминая события далёкого прошлого, мужчина открыл дверь, после чего уселся в водительское кресло, намереваясь завести мотор и всё-таки успеть перекусить до окончания перерыва. Зазвонил телефон, и поэтому ключ зажигания, вместо того чтобы быть вставленным в замок, вернулся в небольшое углубление на панели под лобовым стеклом. Достав телефон из нагрудного кармана, Андраш взглянул на экран, после чего приложив к уху, сказал:
   - Привет Ёжеф.
   - Сиа, Арчи, - произнёс знакомый голос, - не отвлекаю?
   - Не так, чтобы очень... - произнёс Андраш тоном, не нуждающимся в дополнительных пояснениях.
   - Понял! - кратко ответил друг, и тут же перешёл к делу: - У тебя какие планы на сегодняшнюю ночь?
   Вопрос старого товарища оказался настолько неожиданным, что человеку в форме полицейского понадобилась пара секунд, чтобы переварить услышанное.
   - Ёжи-бачи, ты меня пугаешь... - произнёс Андраш, всё ещё пытаясь понять, шутит друг или говорит серьёзно.
   На том конце послышался звонкий смех:
   - Да я же в хорошем смысле!
   Сообразив, что это дословная фраза из анекдота про двух евреев, рассуждающих о сексуальной ориентации их общего знакомого, Андраш улыбнулся. Затем, глубоко вздохнув, потребовал:
   - Если звонишь по делу, говори скорее, иначе я останусь без обеда!
   - Действительно по делу, но оно... очень деликатное, - начал старый друг. Сообразив, что сам тянет время, он спешно добавил: - В десять вечера жду на проходной, пропуск для тебя уже готов. Не опаздывай!
   - А разве мы идём не в ресторан? - попытался сострить Андраш. - Ну вот, так всегда...
   - Арчи, дело серьёзное! - коротко ответил друг, после чего в трубке прозвучал сигнал отбоя.
  
   Несмотря на то, что в подавляющем большинстве случаев школьная дружба заканчивается сразу после выпускного, своим настоящим другом Андраш мог назвать только одного человека на земле - Ёжефа. Возможно, были и другие люди, подходящие под это понятие, но вся беда в том, что само понятие - Дружба - не имело чёткого определения. Различные и даже вполне уважаемые источники трактовали её настолько противоречиво, что вопрос истинного значения этого слова для Андраша так и остался открытым.
   Многолетняя дружба началась с того момента, когда в их не самый дружный класс пришёл мальчик по имени Ёжеф Ковач. Несмотря на то, что новичка одиночество ничуть не тяготило, судьба диктовала свои правила, сделав встречу будущих друзей событием, в буквальном смысле предрешённым и неотвратимым. Поводом, как это ни странно, стал огромный синяк под глазом у Андраша, которым его наградил Ёжеф, ударив локтем в скулу. Конечно, это произошло совершенно случайно на уроке физкультуры. Умыв лицо и посмотрев на себя в зеркало, Андраш возненавидел новичка, а когда тот попытался извиниться за случившееся, то узнал о себе много нового в самых резких выражениях. Ближе к вечеру щека настолько распухла, что заняла собой всю половину лица, после чего глаз совсем перестал открываться. О том, чтобы завтра утром идти в школу в таком виде, не могло быть и речи.
   Пребывая в полной уверенности, что родители не станут возражать против вынужденного прогула хотя бы пару дней, Андраш уже начал составлять в голове список неотложных дел. Но планам не суждено было сбыться, так как на утро щека приняла прежнюю форму и о случившемся вчера напоминала лишь мышечная боль лицевых мускулов и сиренево-красно-бардовое пятно под глазом.
   Попытка прогулять школу родителями была пресечена в самом зародыше. Мама даже слышать не желала нытьё про плохое самочувствие и головную боль. Робкая надежда на то, что папа примет сторону сына также не оправдалась. Наоборот, он пытался всячески приободрить сына, утверждая, что синяки и шрамы - лучшее украшение для настоящего мужчины.
   - И не вздумай хитрить! - сказала мама, выставляя сына за дверь. - Обязательно позвоню твоей классной и поинтересуюсь, как прошёл день!
   - Вот увидишь, - подмигнул сыну отец, стоящий чуть позади мамы, - этот день ты запомнишь надолго!
   Отец оказался прав. Уже к концу уроков Андраш чувствовал себя настоящей знаменитостью. Когда вторая красавица класса Жужанна подошла к нему и предложила проводить её до дома, стало ясно, что родители действительно в некоторых вещах разбираются лучше. Конечно, интерес одноклассниц к его скромной персоне испарился ровно в тот момент, когда синяк окончательно покинул лицо Андраша, но теперь он не сомневался, что своей яркой, но мимолётной славой целиком обязан новичку.
   Все эти дни Ёжеф старался не попадаться на глаза Андрашу, вероятно, чувствуя за собой вину. Но теперь уже сам Андраш искал встречи с ним. Как минимум, по двум причинам. Во-первых, благодаря Ёжефу на него все обратили внимание, что было очень приятно, пускай и недолго. Во-вторых, Андраш испытывал неловкость за те слова, что сказал однокласснику в порыве гнева. А в-третьих, мальчик втайне надеялся, что из Ёжефа может получиться неплохой друг. Многих ребят из своего и соседних классов Андраш знал ещё с детского сада, но никого из них не считал друзьями, хотя и поддерживал со всеми приятельские отношения.
   После уроков он старался держать Ёжефа в поле зрения, но тот затерялся в толкучке, случившейся в школьной раздевалке. Андраш догнал одноклассника уже на улице:
   - Подожди! - обратился он к мальчику, идущему неспешной походкой.
   Ёжеф обернулся. Затем, изобразив на лице недовольную мину, спросил:
   - Чего тебе?
   Заранее заготовленная фраза в сложившейся ситуации выглядела совсем тупо, и Андраш несколько замешкался, подбирая новые слова.
   - Знаешь, тут такое дело... - начал он неуверенно, но заметив, что недовольство на лице мальчика сменяется на интерес, уверенно закончил: - Хочу извиниться!
   - За что? - удивился Ёжеф.
   - Ну, ты понимаешь... Всё случилось так неожиданно, а потом этот синяк...
   - Я не специально.
   - Знаю, - согласился Андраш.
  

Глава вторая

     
  
   Жмурясь от яркого солнца, Адам сидел на ступеньке крыльца парадного входа. Всматриваясь вдаль, он периодически подносил сигарету ко рту, делал затяжку, тут же выдыхал дым, снова затягивался, раз за разом прокручивая в голове одну и ту же мысль:
   "Элли справится, обязательно справится. Нам очень повезло, что она имеет хоть какое-то медицинское образование. У неё всё получится..."
   Сигарета догорела до фильтра и обожгла пальцы, но мужчина будто этого не заметил, затушив её о массивное стекло пепельницы, после чего сразу потянулся за следующей. Взяв пачку, Адам обратил внимание на мелкую дрожь в пальцах, что послужило неким триггером, позволившим отвлечься, и тем самым сменить пластинку, крутящуюся в его голове последние полчаса.
   "Нужно взять себя в руки, - подумал он, и решительно положил почти пустую пачку рядом с пепельницей. - Сигареты не помогают, а алкоголь ещё более усугубит ситуацию, ведь для ребят я должен служить примером выдержки и самообладания. Особенно сейчас..."
   Понимая, что лучший способ отогнать от себя тревоги, способные довести до самого настоящего инфаркта - заняться каким-нибудь делом. Необязательно полезным или нужным, главное заставить голову переключиться, сосредоточиться на чём-то простом и понятном, не требующем глубоких раздумий. Мужчина неспешно поднялся, и вошёл в дом. Прежде чем закрыть за собой входную дверь, он ещё раз посмотрел на пустынную дорогу в надежде, что именно сейчас увидит вишнёвый "Фиат", на котором Элина укатила в город.
   Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, он осторожно приоткрыл дверь, и заглянул внутрь комнаты. Марек оглянулся. Увидев Адама, он глубоко вздохнул, тем самым давая понять, что за прошедшее время ничего особенно не поменялось. Мирослава не спала, она лежала на кровати, прикрытая простынёй, и смотрела в потолок. Сидящий на стуле брат держал её за руку. Адам поймал себя на мысли, что похожую сцену уже видел, именно в этой комнате, только лица детей и обстановка были несколько иными...
  
   Янеку тогда было десять лет, или может, одиннадцать, а Юлии восемь. Моника уехала на курсы повышения квалификации в Варшаву, оставив его с детьми почти на неделю. И буквально на следующий день дочь слегла с ангиной. Участковый врач осмотрел девочку, и сказал, что причин для беспокойства не видит. Конечно, в случае заметного ухудшения состояния следует немедленно вызвать скорую, но вероятность такого развития событий крайне низка. Выписал лекарства, сказал, чем и как полоскать горло, после чего раскланялся. Ситуация усугублялась тем, что за пару дней до этого Адам согласился подзаработать на стороне, взявшись проложить электропроводку в доме какого-то партийного деятеля. Взять отгул на работе не составило никакого труда, но увещевания прораба ничем хорошим не закончились, тот был непреклонен. Адам прекрасно понимал, в какой капкан угодил, ведь из-за него бригада отделочников не могла приступить к работе, а у них тоже дети и жёны. Если бы речь шла только о деньгах, отказался бы, не задумываясь, но в этот раз он чувствовал себя маленькой шестерёнкой, плотно зажатой со всех сторон внутри большого механизма.
   К счастью, Янеку не пришлось долго объяснять, что нужно делать. Можно сказать, что он сам настоял на исполнении обязанностей сиделки, сказав отцу, чтобы тот спокойно отправлялся зарабатывать деньги и ни о чём не переживал - вовремя дать таблетку, померить температуру и наболтать в стакане средство для полоскания горла - уж точно не высшая математика.
   То, что увидел Адам, вернувшись домой поздно ночью, навсегда отпечаталось в его памяти - Юлия спала с безмятежным выражением на лице, а на стоящем рядом с кроватью стуле посапывал старший брат, держа на коленях раскрытую книгу с картинками. Будить мальчика он не решился, ведь от шума могла проснуться его сестра. Осторожно пройдя в комнату, Адам выключил торшер, и так же тихо вышел.
   К приезду Моники дочь уже выздоровела, и чтобы не расстраивать маму, решили ей ничего не рассказывать. Это стало маленькой семейной тайной...
  
   Мирослава повернула голову. Увидев Адама, она виновато улыбнулась.
   - Как себя чувствуешь? - спросил мужчина, отмечая болезненную бледность лица девочки.
   - Живот болит, но уже не так сильно, как утром, - ответила она негромко.
   - Температуры нет? - теперь Адам обращался к Мареку.
   - Проверяю каждые двадцать минут, - ответил тот серьёзным тоном, - пока ничего не меняется.
   - Это хорошо, - ответил мужчина, с удовлетворением отмечая, что на Марека можно положиться так же, как когда-то он доверил Янеку уход за больной сестрой. - Пойду, займусь чем-нибудь...
   Марек кивнул в ответ. Мирослава промолчала, но взгляд её был красноречивее любых слов.
  
   Вернулась Элина спустя четыре часа. Адам не слышал звука въезжающей во двор машины, так как в это самое время возился с дизельным генератором, по какой-то неведомой причине вдруг отказавшимся запускаться с кнопки, находящейся в доме. Провода звонились отлично, кнопка тоже, от штатной генератор заводился как часы.
   "Тёмные силы электричества... - подумал Адам, уже в пятый раз проверяя тестером всю цепь, и не находя никаких изъянов. - Так и в высшие силы поверишь. Может, зря я посмеивался над Моникой, когда она меня чуть ли не силком в церковь тащила?"
   Когда Марек вбежал в мастерскую и сообщил, что Элли требуется помощь, Адам с радостью бросил тестер на верстак, и устремился вслед за мальчиком, понимая, что всё это время только того и ждал.
   Тем временем девушка, засучив рукава летней куртки, начала разгрузку багажника. С двумя забитыми до отказа пакетами она вошла в гостиную. Увидев приближающихся мужчин, она махнула рукой в направлении двери со словами:
   - Там ещё пара коробок, их тоже несите сюда!
   Когда Адам с Мареком вышли, Элина повела носом и почувствовала запах, показавшийся знакомым. Она буквально на пару секунд прикрыла глаза, и сделала глубокий вдох через нос. С задумчивым выражением на лице девушка посмотрела на дверь, после чего, встряхнув головой, как это делает мокрая собака, вернулась в суровую действительность.
   Несмотря на то, что "Фиат" относился к той категории машин, которые Элина называла не иначе как - "косметичка на колёсах", каким-то чудом в него поместилось всё необходимое. Вернувшись и поставив коробки на большой стол посреди гостиной, Марек с Адамом ещё не понимали, что она задумала, но спрашивать не решались. Порывшись в одном из пакетов, девушка достала небольшую картонную упаковку, сунула в карман куртки, после чего спросила:
   - Как себя чувствует наша пациентка?
   Мареку совсем не понравился легкомысленный тон, которым Элина произнесла эту фразу, что отчётливо отразилось на его лице. Адам пожал плечами:
   - Вроде бы, хуже ей не стало, - но заметив недовольство на лице мальчика, он добавил: - Тебе удалось что-то выяснить?
   - Конечно! - ответила девушка уже серьёзным тоном. - Пойдёмте наверх, там всё расскажу!
  
   Девочка лежала на кровати, тупо глядя в потолок. Когда дверь открылась, недавняя апатия сменилась живым интересом к происходящему. Увидев входящую в комнату Элину, она спросила:
   - Получилось?
   Подойдя к кровати, девушка поднесла ладонь ко лбу Мирославы, мысленно сделала какие-то вычисления, после чего произнесла с едва заметной ухмылкой:
   - У меня для тебя две новости - хорошая и плохая. С какой начнём?
   Девочка пожала плечами, но уже в следующее мгновение на её бледном лице возникла улыбка. Увидев это, Элина продолжила:
   - Начнём с хорошей. Ты точно не беременна!
   Услышав сдавленный смешок, Марек с осуждением посмотрел на Адама.
   - А плохая? - Мирослава смотрела на подругу с надеждой.
   "Шутка действительно так себе... - подумала Элина. - Девочка болеет, а тут я со своим больнично-казарменным юмором!"
   Нахмурившись, она обернулась, как бы давая понять, что это касается всех, и громко сказала:
   - С сегодняшнего дня мы садимся на жёсткую диету! Нездоровую и очень калорийную.
   - Поясни, - подал голос Адам.
   Ненадолго задумавшись, в какой форме лучше подать результаты своих научных изысканий, и решив, что лучше зайти издалека, девушка спросила:
   - Кто-нибудь из вас заметил, что здесь продукты вообще не портятся? Они просто становятся сухими и перестают пахнуть. Даже мясо, которое на жаре должно стухнуть за несколько часов и вонять так, что...
   Заметив недоумение на лицах своих спутников, она продолжила:
   - Хорошо, говорю на простом польском - в этом мире нет бактерий. Вообще!
   - Допустим, - произнёс Адам негромко, - и как это связано с Мирославой?
   Вместо того чтобы ответить, Элина обратилась к девочке:
   - Подруга, ты чем питалась последние три дня, помнишь?
   Пожав плечами, та неуверенно произнесла:
   - Как обычно, печенье, молоко, разные фрукты, соки, овощные салаты...
   - А мясо, курицу или котлеты?
   - Но ведь это нездоровая пища, - робко возразила девочка. - Мне не хочется...
   Обернувшись, Элина спросила:
   - Вы слышали?
   Заметив недоумение на лицах спутников, она покачала головой, и дальше продолжила говорить тоном, присущим учителям в школе:
   - У Мирославы острая форма дисбактериоза. Так понятно? И всё потому, что она питается лишь травой. Боль в животе мы победим, но это лишь следствие, а как устранить причину, пока ещё плохо себе представляю. Попробуем разные варианты, остановимся на том, который даст результат. Сейчас пока это...
   Элина сунула руку в карман куртки и достала небольшую картонную коробку. Внутри неё оказались прямоугольные пакетики. Надорвав край одного из них, девушка высыпала белый порошок в стакан с водой, размешала ложкой и протянула Мирославе.
   - Пей!
   Девочка взяла стакан в руку, но прежде чем поднести к губам, поинтересовалась:
   - Это что?
   - Лекарство! - рассмеялась Элина. - Чтобы живот не болел!
   Мирослава сделала виноватое лицо, после чего выпила всё содержимое до последней капли.
   - Спасибо... - сказала она, возвращая стакан Элине.
   - Не за что!
  

* * *

  
   Несмотря на то, что Ёжеф наотрез отказался о чём-либо сообщить заранее, Андраш ничуть не сомневался, что дело, ради которого друг вызвал его в столь поздний час, действительно серьёзное. Дождавшись десяти вечера, он накинул на себя куртку, в нагрудном кармане которой лежало портмоне с деньгами и документами, вышел во двор, сел в автомобиль и поехал к своему школьному другу, работающему начальником службы охраны большого транспортно-логистического терминала, расположенного примерно в пятнадцати километрах от Будапешта.
   Машина благополучно миновала пригород, густо застроенный одноэтажными частными домами, и теперь двигалась на юго-восток прочь от города. Жилые постройки внезапно сменились зданиями торгово-производственного назначения - оптовые склады стройматериалов, шиномонтажные мастерские и совсем безликие корпуса неизвестного назначения, а затем и они стали попадаться лишь изредка. Выцветшая от солнца трава на обочине, почти остывший от дневного зноя серый асфальт и рекламные щиты по обе стороны дороги, возникающие будто ниоткуда. Солнце уже спустилось за линию горизонта, но не настолько низко, чтобы окружающее пространство сразу погрузилось в сумрак. Минут через десять-пятнадцать наступит настоящая ночь, застрекочут цикады и луна станет основным источником света - таинственным, внушающим покой и сонливость.
   Остановив автомобиль на асфальтированной площадке перед глухими железными воротами, Андраш направился к служебному входу, находящемуся слева от поста охраны. Он обратил внимание, что днём это место выглядит иначе. Во-первых, в рабочее время все машины сразу въезжают на территорию терминала, останавливаясь перед простеньким шлагбаумом, да и он обычно поднят. Во-вторых, днём невозможно хоть что-то разглядеть за тонированными стёклами, тогда как сейчас отлично видно двух человек в униформе, развалившихся на диване перед телевизором. Андраш поймал себя на мысли, насколько сильно время суток влияет на восприятие одного и того же места, и такая банальность вызвала на его лице лёгкую усмешку.
   Подойдя к служебному входу, он нажал кнопку вызова, и в этот самый момент площадка перед воротами осветилась ярким светом фонарей. Происходящее по ту сторону окон сразу покрылось мраком. Секунд через двадцать дверь открылась, и хриплый голос произнёс:
   - Входите, Андраш! Начальник уже пару раз спрашивал о вас. Но придётся немного подождать.
   - Да, конечно!
   После того как охранник закрыл за ним дверь, мужчина вошёл в небольшое помещение с диваном и стоящим напротив него телевизором. Второй охранник выглядел заметно моложе. Он на пару секунд отвлёкся от гоняющих мяч футболистов, молча кивнул вошедшему, и тут же вернулся к прерванному занятию. Другой мужчина хриплым голосом сказал пару слов в микрофон на пульте, после чего обернулся, и сообщил:
   - Начальник сейчас подойдёт. Жаль, что не сможете задержаться! Чемпионат Европы...
   - Испания-Бельгия, счёт три-два, - добавил его коллега, не отрывая взгляда от экрана.
   - Что поделаешь, работа... - ответил Андраш, изобразив сожаление на своём лице. Он не хотел сообщать страстным болельщикам, что совершенно равнодушен к подобного рода спортивным состязаниям.
   Посмотрев на посетителя с явным сочувствием, охранник уселся на прежнее место, и уже в следующее мгновение выжал педаль сцепления с реальностью, целиком погрузившись в магию европейского футбола.
   Вскоре в помещение вошёл Ёжеф.
   - Сиа, Арчи! Что так долго? - скороговоркой выпалил тот, увидев старого друга.
   Не дожидаясь ответа, он обратился к тому охраннику, что выглядел заметно старше:
   - Имре, где пропуск?
   Тот махнул рукой в направлении пульта с множеством кнопок, продолжая пялиться в экран телевизора.
   Посмотрев многозначительным взглядом на Андраша, друг улыбнулся, и негромко сказал:
   - Абонент временно недоступен - Чемпионат Европы.
   - Испания-Бельгия, счёт три-два... - добавил Андраш, придав своему лицу солидности.
   - И ты туда же... - Ёжеф с подозрением посмотрел на друга.
   - Шутка! - негромко ответил Андраш. - Ёжи-бачи, пошли скорее отсюда! Не будем им мешать.
   - Ещё пару секунд, только пропуск подпишу.
  
   Андраш знал, где находится кабинет начальника службы охраны, но Ёжеф вёл его совсем в другом направлении.
   - Сначала покажу тебе занятное видео, а потом расскажу таинственную историю, - сказал он, ведя старого друга к огромному ангару с надписью "Global Logistic" во всю стену.
   - Лучше наоборот, сначала расскажи свою историю! - предложил Андраш. - Тогда, может, и смотреть ничего не понадобится?!
   Ёжеф остановился. Обернувшись, он посмотрел на друга с неодобрением:
   - Не хочу рисковать! - коротко ответил он. Затем, подумав, добавил: - Ты вряд ли поверишь в то, что я расскажу, и тогда мне придётся применить силу, а у меня спина больная...
   - Как всегда - парадоксальное чувство юмора, - сказал Андраш, ухмыльнувшись. - Хорошо, делай так, как считаешь нужным!
   Кивнув в направлении поста охраны, Ёжеф недовольным тоном произнёс:
   - Ты уже видел, с кем мне приходится работать! А ситуация необычная, даже таинственная. Именно поэтому я решил сначала посоветоваться с тобой.
   - Правильно решил!
   - Спасибо, Арчи! - ответил Ёжеф.
  
   Андраш уже не помнил, с какого момента к нему прицепилось это необычное прозвище - Арчи. Но его автором, несомненно, был Ёжеф, который едва научившись читать, сразу направился в школьную библиотеку, а когда осилил весь доступный фонд детективов, приключений и фантастики, записался ещё в три городские библиотеки, одна из которых находилась на другой стороне Дуная, и он ходил туда пешком. К моменту, когда его родители поменяли квартиру, и Ёжефа перевели в другую школу, он уже мог консультировать экзобиологов, строителей космических кораблей, старателей, добывающих суперплутониум на астероидах и много кого ещё. Правда, применить все эти знания в обычной жизни представлялось делом малоперспективным. Именно поэтому криминальное чтиво для него всегда стояло на первом месте. Ведь преступники существовали всегда, и вряд ли в один прекрасный момент все они захотят стать честными людьми. А значит, и детективам работа тоже всегда найдётся.
   Соответственно, наиболее вероятным "прототипом" для такого необычного прозвища мог оказаться Арчи Гудвин, помощник всемирно известного Ниро Вульфа. Когда Андраш решил в этом весьма деликатном вопросе поставить жирную точку, и напрямую спросил, так ли это, друг уклончиво ответил:
   - Возможно...
   - Тогда почему не доктор Ватсон?
   - Его Джоном звали. Ты на Джона совсем не похож.
   - А на Арчи Гудвина?
   - Тоже не похож, но... - друг изобразил на лице усиленную работу мозга, после чего сообщил, особо выделяя голосом отдельные буквы в имени: - Тебя зовут - Анд-Раш-Чард-И. Если мы выбросим всё лишнее, то получится - АРЧИ. Так понятно?
   - Чем тебе моё имя не нравится? - нахмурив брови, спросил Андраш друга.
   - Какое-то оно слишком простое, будто из оперетты Кальмана.
   - Так значит, у меня опереточное имя! А ты весь такой Ковач?! - Андраш вдруг явственно ощутил, что ещё чуть-чуть, и дружбе конец.
   Но теперь уже на лице друга возникло недовольное выражение, и он ответил с тяжёлым вздохом:
   - Ещё хуже! Только в Венгрии Ковачей, наверное, миллион. А сколько ещё в Румынии, Чехословакии и Югославии? Ты знаешь, сколько Ковачей было в моей старой школе?
   - Нет! - заинтересовался Андраш. - Сколько?
   Ёжеф обречённо махнул рукой:
   - Как бобов в гуляше...
   Видя унылое состояние друга, Андраш решил его приободрить:
   - Ладно, называй меня как хочешь. Но тогда и для тебя тоже надо что-то придумать!
   Ёжеф с сомнением посмотрел на одноклассника, и чуть прищурившись, отчётливо произнёс:
   - Если ты сейчас меня назовёшь Ёшкой, я тебя поколочу, даже несмотря на то, что ты мой самый лучший друг!
   - Вот ещё! - ответил Андраш с серьёзным выражением лица. - Мне никогда не нравились малышовые имена - Янико, Нандико, Шони, Питю... Жаль, что ты не Шандор или Нандор!
   - Это почему? - удивился друг.
   - Шандор - по-немецки это Александер, а Нандор - вообще Фердинанд.
   - Про то и речь... - пробормотал Ёжеф с кислой физиономией лица. - Не быть мне Фердинандом никогда...
   Видя душевные страдания друга, Андраш нахмурил бровь. Затем, в его голову пришла спасительная мысль:
   - Если "уменьшительные" имена не годятся, значит, будем использовать "увеличительные"! Тебя я буду называть Ёжи-бачи, договорились?
   Друг ненадолго задумался, после чего просиял:
   - Ты эту песню тоже слышал? Там слова непонятные, а в припеве они по-венгерски поют - Ёжи-Бачи! Потом ведущий сказал, что так в Чехословакии чудовище болотное называют, большое и жутко мохнатое. А из его рта торчат длинные белые клыки. Здорово придумал, мне нравится!
   На этот раз пришло время задуматься Андрашу:
   - Ты что такое говоришь?! Бачи - это просто дядя, как наш пошташ-бачи, который письма и газеты приносит, а вовсе никакое не чудовище!
   - Не отговаривай, я уже решил! Ты будешь Арчи, а я - Ёжи-бачи!
   С тех пор у друзей появились "тайные имена", которыми они пользовались регулярно, пока учились в школе. Потом, когда Андраш ещё только-только познакомился с Анико, на одной из вечеринок Ёжеф как-то совсем машинально назвал его Арчи. Это прозвище девушке настолько понравилось, что после свадьбы она мужа никак иначе уже и не называла, из-за чего порой возникали нелепые ситуации. Она по привычке просила позвать к телефону Арчи, а в полицейском участке, где он работал, ей отвечали, что такого здесь не числится. Анико тут же поправлялась, что ей нужен Андраш Чарди, что вполне естественно вызывало недовольство, будто она из тех шутников, что звонят в полицию ради забавы.
  
   Подойдя к неприметной двери служебного входа, расположенной с торца огромного ангара, Ёжеф достал из кармана ключ и вставил в замочную скважину. Сделав пару оборотов, он вынул ключ из двери и убрал в карман. Андраш наблюдал за этим действом и не очень понимал, что пытается изобразить друг, явно не спешащий отворять дверь. В следующий момент тот потянулся к нагрудному карману форменной куртки и достал небольшую пластиковую карточку, которую приложил к белой коробке на стене. Там загорелся зелёный огонёк.
   - Теперь можно, - сказал Ёжеф, открывая дверь. - Входи.
   Андраш ступил в темноту, но уже через мгновение вспыхнул свет, и стало очевидно, что это довольно просторный коридор. Ёжеф какое-то время возился с дверью, затем, пройдя мимо друга, жестом показал, чтобы тот следовал за ним.
   - Что за ритуал с дверью? - поинтересовался Андраш, стараясь не отставать.
   - Для полной уверенности в чистоте эксперимента, - ответил друг, даже не обернувшись. - Карточку доступа можно перепрограммировать, - демонстративно хлопнув ладонью по карману брюк, он добавил, - а обычный железный ключ от этой двери только один.
   - Но зачем ты запер нас изнутри?
   - Чтобы у тебя не возникло сомнений в том, что здесь только мы и больше никого.
   - Мне кажется, ты слишком напряжён... - ответил Андраш растерянно, начиная подозревать, что с Ёжефом действительно что-то не так.
  
   Пройдя по коридору, мужчины достигли следующей двери, за которой оказалось большое складское помещение.
   - Сектор А, - сообщил Ёжеф, стремительно проходя мимо стоящих по обе стороны морских контейнеров, - здесь ничего интересного.
   Андраш обратил внимание на то, что на бетонном полу нанесена жёлтая разметка с различными специальными знаками, будто это автомобильная дорога. Вскоре ему стала понятна логика, согласно которой днём здесь снуют автопогрузчики - большие и маленькие. По всей видимости, знаки регламентировали не только размер транспортных средств, способных здесь передвигаться, но и другие особенности складской логистики. Так это или нет, уточнять он не стал, решив отложить подобного рода вопросы до более подходящего момента. Столь же стремительно они миновали Сектор В, с контейнерами меньшего размера, являвшийся близнецом-братом предыдущего.
   Снова манипуляции с пластиковой картой контроля доступа и зелёный огонёк на панели.
   Вполне ожидаемо за дверью оказался Сектор С. Как понял Андраш - это и была цель их полуночного путешествия.
   - Теперь смотри, - Ёжеф указал на огромное пространство, подсвеченное люминесцентными светильниками дежурного освещения, - максимум с десяток контейнеров. Причём, некоторые из них стоят здесь годами. Меняются только вот эти три.
   Андраш посмотрел в том направлении, куда указал друг, и увидел совершенно стандартные серые десятитонники с одинаковой для всех надписью "Balance Service".
   - Что-то я такой фирмы не припоминаю, - произнёс он задумчиво.
   Ёжеф усмехнулся:
   - Я тоже пытался разузнать, что за фирма, где зарегистрирована. Спрашивал управляющего, но он меня заверил, что это какой-то частный проект и переживать не следует. Как обычно, богатый бездельник занимается благотворительностью.
   - Что там внутри?
   - Для меня самого загадка.
   - Как это? - удивился Андраш.
   На этот раз выражение сосредоточенности на лице Ёжефа сменилось снисходительной улыбкой.
   - Вообще-то, я начальник службы охраны, а не складской клерк и не налоговый инспектор. Чувствуешь разницу?
   - И тебе самому не интересно?
   - А меня кто спрашивает? - ответил Ёжеф. - Контейнеры опечатаны и запломбированы. Накладные, если они и есть, все у менеджера, который закреплён за клиентом. Моя работа заключается в обеспечении сохранности имущества. Даже в том случае, если там оружие и наркотики. У нас не частная лавочка, а солидная фирма. Если клиент платит за конфиденциальность, он имеет на это полное право.
   - Но, раз ты привёл меня сюда в такое время... - Андраш изобразил театральную паузу, после чего продолжил, - значит, хотя бы предполагаешь, что там внутри?
   - Увы! - коротко ответил друг. - Даже мыслей нет.
   - Тогда, зачем позвал? - Андраш почувствовал, что начинает злиться. Но, на кого? На себя, что не спросил заранее, из-за чего вся эта полуночная детективщина, или на друга, не желающего объяснить нормальным языком, в чём, собственно, дело?
   Решив, что не сделает следующего шага, пока Ёжеф не выложит всё на чистоту, он посмотрел на друга тяжёлым взглядом:
   - Или ты мне рассказываешь всё, что знаешь, или я сейчас же отправляюсь домой!
   - Арчи, не дави на меня, - запротестовал друг. Затем, посмотрев на часы, добавил: - Ждать осталось недолго. А когда ты всё увидишь своими глазами, можешь отправляться куда пожелаешь. Договорились?
   - Что ещё я должен увидеть? Ты сам сказал, что ничего не знаешь о содержимом контейнеров. Здесь кроме них ничего нет!
   Демонстративно проигнорировав эту гневную тираду, Ёжеф подошёл к одному из контейнеров. Что-то достал из кармана форменных брюк, отделил небольшую часть, развернул фантик, и отправил себе в рот.
   - Жвачка с ментолом, - прокомментировал он извиняющимся тоном, - на территории складов курить строго запрещено, а иногда очень хочется. Вот и выкручиваюсь, как могу.
   Оценив комизм ситуации, Андраш снисходительно заметил:
   - Бедняга...
   Вместо объяснений, сделав пару жевательных движений, Ёжеф вынул белую липкую массу изо рта и будто бы невзначай прилепил к одному из контейнеров.
   - Уходим отсюда, - сказал он, и жестом указал, чтобы тот следовал за ним.
   Ещё до конца не понимая, что всё это значит, Андраш подчинился, быстрой походкой возвращаясь к двери, ведущей в Сектор В.
   - Ты мне так ничего и не ответил! - недовольным тоном произнёс Андраш. - Куда мы идём?
   - Помнишь, я обещал видео показать? Давай быстрее, времени мало!
  
   Аппаратная представляла собой довольно просторную комнату, две боковые стены которой сверху донизу были забиты жужжащими железными ящиками с прорезями, лампочками и кнопками, от которых веяло теплом и затхлостью. На дальней от двери стене располагался большой мультиэкран видеонаблюдения, управление которым осуществлялось с пульта, стоящего посредине помещения. Усевшись в одно из трёх кресел, кивнув другу на стоящее рядом, Ёжеф пальцем указал на один из секторов мультиэкрана, добрую треть которого занимал тускло освещённый контейнер с надписью "Balance Service".
   - Видишь? - спросил он друга.
   - Вижу, и что? - ответил Андраш. - Как стоял пять минут назад, так и стоит. Ни на метр не сдвинулся, и ноги у него не выросли, и даже...
   - Жвачку видишь, спрашиваю? - уточнил Ёжеф недовольным тоном.
   - Где? - спросил Андраш, пытаясь найти глазами маленькое белое пятно.
   - Сейчас немного увеличу, - сообщил друг, - ты к этому делу непривычный, а я уже столько экспериментов провёл, что эта жвачка мне скоро сниться будет.
   В следующий момент изображение стало приближаться, и теперь Андраш отчётливо видел небольшое белое пятнышко на серой поверхности.
   - Возвращаю картинку в исходное состояние!
   - Не понимаю, зачем всё это? - спросил Андраш, теряясь в догадках, к чему готовиться. - И причём здесь жвачка?
   Ёжеф в очередной раз взглянул на часы, и сказал торжественно:
   - Сейчас самое главное!
   Он встал с кресла, вернулся к двери, приволок оттуда допотопный телевизор и поставил на край пульта прямо на кнопки и лампочки. Затем, наклонившись, он поднял с пола и размотал бухту чёрного кабеля с блестящим штекером на конце. Повозившись минуту сзади телевизора, он воткнул штепсель в розетку и нажал кнопку включения. На экране появилась мутная картинка того самого места, что так отчётливо показывал мультиэкран.
   - Что за странные манипуляции? - спросил Андраш. - На нём почти ничего не видно.
   - В этом и заключается главная хитрость! - ответил друг. - Все штатные камеры цифровые и управляются компьютером, а эта старая аналоговая, сосед отдал. Сказал, что прошлый век и всё такое. Мне как раз такая и нужна!
   - Я и на хорошем экране твою жвачку едва вижу, а здесь вообще какие-то серые пятна.
   - Всё что нужно, ты увидишь. Не переживай! - ответил Ёжеф и снова взглянул на часы. - Теперь пять минут сиди спокойно и ни о чём не спрашивай, хорошо?
   Андраш лишь глубоко и шумно вздохнул.
   Его друг сидел тихо чуть больше минуты, после чего стукнул себя ладонью по лбу, и нажав кнопку на пульте, показал рукой на экран, на котором появились быстро меняющиеся циферки хронометража с десятыми и сотыми долями, из-за чего последние две цифры выглядели мутными пятнами. В тот момент, когда часы преодолели PM 10:49:00, продолжая пялиться в мультиэкран, Ёжеф поднял ладонь кверху, привлекая внимание друга. Спустя несколько секунд та же рука пришла в движение и сейчас указывала на сектор, показывающий контейнер с надписью "Balance Service" и прилепленной на него жвачкой.
   Когда до 10:50 оставались считанные мгновения, Ёжёф сжал ладонь в кулак и начал разгибать пальцы один за одним - пятьдесят пять, шесть, семь, восемь, девять...
   Так же, без единого звука, он указал на то место, где ещё секунду назад находилась белая точка.
   Андраш не верил своим глазам, и уже хотел спросить, куда она пропала, но Ёжеф, словно дирижёр оркестра, сделал очередное движение кистью, и теперь указывал на экран старинного телевизора.
   - Я ничего не вижу... - негромко произнёс Андраш, тщетно пытаясь обнаружить там белую точку ментоловой жвачки.
   - Правее смотри.
   Качество изображения было ужасным, но достаточным для того, чтобы разглядеть возникающее и постепенно уплотняющееся серое пятно чуть поодаль от контейнера. Когда оно расширилось настолько, что соединилось с полом, от пятна отделилась фигура человека в чёрном комбинезоне и шлеме, похожем на мотоциклетный. Андраш смотрел на всё это действо, затаив дыхание. Когда "чёрный человек" уверенной походкой направился к контейнеру, стало хорошо видно, что в руке он держит внушительного размера кейс. Аналоговая камера отвратительно отражала статичную картинку, но движущиеся предметы обретали более чёткие очертания, что стало приятной неожиданностью.
   Далее произошло нечто совсем удивительное:
   По серой поверхности контейнера стремительно пробежала серебристая искра, и та часть стенки, что оказалась внутри светящегося контура, будто бы испарилась. Человек в комбинезоне вошёл внутрь образовавшегося проёма, после чего отверстие исчезло.
   - А теперь сравни два изображения, - подал голос Ёжеф, указав сначала на мультиэкран, а потом на телевизор.
   - Серое пятно никуда не девалось, - ответил Андраш, потрясённый увиденным, но старавшийся сохранять рассудок холодным.
   - Жвачка, которую ты не видишь, преспокойно висит на контейнере, а рядом с ним серое пятно, из которого выходят инопланетяне, - Ёжеф показал на экран телевизора. В следующий момент он перевёл указательный палец на мультиэкран, - а здесь совершенно обычная картинка, но моя жвачка куда-то исчезла. Не иначе, как волшебство!
   Он улыбался, наблюдая как Андраш всё ещё приходит в себя от увиденного.
   - И что будет дальше?
   Теперь Ёжеф откровенно забавлялся над своим потрясённым другом, и с интонацией, будто жарит яичницу, ответил:
   - Примерно через пять минут из дыры в контейнере выйдет инопланетянин с чемоданом, сядет в свой кокон и улетит на Альфу Центавра. Ровно через десять секунд после этого жвачка вернётся на своё место. Конец фильма!
   - А если серьёзно?
   - Вот для этого я тебя и позвал, чтобы вместе разобраться, какая чертовщина здесь творится!
  
  

Глава третья

     
  
   Большая гостевая комната на первом этаже буквально за пару дней приобрела вид настоящей микробиологической лаборатории. Элина попросила Адама с Мареком принести сюда как можно больше столов, чтобы на них поставить необходимое оборудование: различные реактивы, коробки с пробирками, пару микроскопов и другие предметы, о назначении которых оставалось лишь догадываться. Периодически обращаясь к справочнику, Элина делала какие-то пометки в блокноте, записывая туда названия препаратов и всего того, что потребуется добыть во время следующей поездки в город. Решив, что её голова уже вскипает от умственного напряжения, девушка вышла на крыльцо и закурила сигарету. Там она увидела, как мужчины несут к дому длинную лестницу.
   Подойдя ближе, Адам поинтересовался:
   - Тебе нужна какая-то помощь?
   - Да вроде бы, нет. А что?
   - Сейчас мы будем вешать диполь, - сказал Адам. - Если что-то нужно, лучше сразу скажи, пока мы не начали. Чтобы потом не отвлекаться.
   - Знать бы ещё, что такое диполь! - съехидничала Элина.
   - Это такая антенна, - пояснил Марек, держащий лестницу с заднего конца, - одну часть мы прикрепим к дому, а другую к теплице.
   - Всегда думала, что антенна, это железная палка, направленная в небо...
   - Такая у меня давно стоит! - ответил Адам. - Но в УКВ диапазоне полная тишина. Мы хотим попробовать короткие волны, а для этих частот....
   - На польском я лучше понимаю! - рассмеялась Элина. - Занимайтесь своими делами. Если мне от вас что-то понадобится, кричать буду громко.
   Услышав позади себя скрип деревянной половицы, девушка обернулась. Увидев стоящую в прихожей Мирославу, она поинтересовалась:
   - Как твой живот?
   - Вроде не болит. Спасибо.
   - Не за что! - бодрым тоном ответила Элина, делая очередную затяжку. - Чем собираешься заняться?
   Мирослава пожала плечами:
   - Не знаю ещё, - немного подумав, добавила: - Тебе помощь нужна?
   Элина оценивающе посмотрела на девочку и ответила:
   - Не уверена, что тебе понравится то, чем я сейчас занимаюсь...
   - У меня всё получится, правда! Ты мне только покажи, и я всё сделаю так, как нужно.
   - Ты не поняла. Дело вовсе не в том, получится у тебя или нет. Поверь мне, анализы - не самое приятное занятие.
   - Ну и что, - настаивала девочка, - от меня будет хоть какая-то польза.
   - Тогда пойди и свари макароны к ужину.
   - Хорошо.
   - И котлет пожарь! - добавила Элина.
  
  
   За большим столом в гостиной сидели четверо.
   Элина испытывала ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие, наблюдая, с каким отвращением Мирослава ковыряется вилкой в котлете, никак не желая отправить её в рот. Марек и Адам так намучились с антенной, что сейчас их интересовала только еда. Чтобы не портить своим спутникам аппетит раньше времени, девушка подождала, когда тарелки мужчин опустеют, и только после этого произнесла:
   - Сообщаю всем присутствующим, что к завтрашнему утру мне понадобятся ваши анализы. Надеюсь, все знают, что это такое!
   Продолжая жевать, Адам молча кивнул. Посмотрев на него, Марек тоже изобразил согласие. В следующий момент все взгляды сфокусировались на девочке, которая истязала ненавистную ей котлету. Заметив, что стала предметом всеобщего внимания, она тоже кивнула.
   - Нет, так не пойдёт! - сказала громко Элина, обращаясь к Мирославе. - После того, что с тобой произошло вчера, ты должна съесть минимум три котлеты, чтобы восполнить дефицит белка и жиров.
   - Но я не хочу! - ответила девочка. Затем, как бы извиняясь, добавила: - Элли, не заставляй меня это есть, пожалуйста...
   - Хорошо! - ответила девушка. - Если ты отказываешься питаться естественным путём, придётся использовать простые, но действенные методы. Отправляйся в свою комнату, я скоро приду и поставлю тебе клизму.
   Марек посмотрел на Адама, который нахмурил брови, всячески пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. Мальчик ничего не знал о такой процедуре, и поэтому перевёл взгляд на сестру. Затем на Элину в надежде, что кто-нибудь ему всё объяснит.
   Видя беспокойство, проявленное братом, Мирослава тяжело вздохнув, ответила:
   - Хорошо, я съем.
   - Прямо сейчас, на виду у всех, - спокойным голосом произнесла Элина.
   Марек с удивлением смотрел на сестру, которая расправилась с котлетой секунд за пятнадцать-двадцать. При этом выражение на её лице было такое, будто она только что проглотила живую лягушку.
   Добившись своего, Элина обратилась к мужчине:
   - Адам, придумай какие-нибудь ёмкости для анализов и дай ребятам, - затем, переведя взгляд на сестру с братом, пояснила: - Завтра утром мне нужны ваши кал и моча. И смотрите не перепутайте, как это было в прошлый раз!
   Увидев недоумение на лицах ребят, Адам пояснил:
   - Это она так шутит!
  
  
   Прошло уже больше часа с момента, когда все разошлись по своим комнатам, но Элина, сколько ни ворочалась в постели, так и не смогла уснуть. Решив не мучить себя, девушка накинула на голое тело пёстрый шёлковый халат с рисунками в японском стиле, взяла с тумбочки пачку сигарет, зажигалку, и направилась к выходу. Осторожно приоткрыв дверь спальни, она выглянула в тускло освещённый двумя ночными светильниками коридор, после чего на цыпочках вышла через кухню во двор.
   - Тебе тоже не спится? - нарушил тишину негромкий голос Адама, прозвучавший из темноты.
   Вздрогнув от неожиданности, Элина попыталась что-нибудь разглядеть в сумраке, но безрезультатно. В следующую секунду она увидела светлое, сильно вытянутое овальное пятно у своих ног.
   - Иди сюда, - произнёс голос, - вместе покурим.
   Пока девушка шла по лунной дорожке, которую ей организовал Адам, зрение адаптировалось к скудному освещению, исходившему от ночного неба, густо усеянного звёздами. Прямо перед ней на пластиковом шезлонге, чуть сгорбив спину и вытянув ноги, сидел мужчина в спортивных штанах и рубашке с длинными рукавами. В одной руке он держал дымящуюся сигарету, а в другой фонарик. Когда Элина подошла ближе, Адам чуть подвинулся, освобождая девушке место.
   - Фонарик ещё нужен? - участливо спросил он.
   - Выключай! - ответила Элина. - Темнота - друг молодёжи!
   - Сегодня безлунная ночь, - сообщил Адам, - ветра совсем нет, но немного прохладно...
   Элина достала из пачки сигарету, поднесла ко рту, и в следующий момент перед её лицом возникло пламя зажигалки. Прикурив, она сказала:
   - Спасибо, Адам.
   - Тебе, наверное, холодно, - произнёс он негромко, - давай я принесу из дома что-нибудь тёплое?
   - Не нужно, - ответила девушка, и после небольшой паузы добавила: - Лучше, обними меня.
   Сидящий рядом мужчина ничего не ответил. Элина уже собралась повторить свою просьбу, но не успела, почувствовав движение рядом с собой, а затем, широкую ладонь на своей талии - мягкую и тёплую. Не говоря ни слова, она тоже обняла Адама, и прижалась к нему крепче. Так стало заметно теплее.
   Какое-то время они сидели молча, периодически выпуская в воздух облачка дыма. Первой закончилась сигарета Адама. Он затушил её в пепельнице и сказал:
   - Пойду, ещё раз попытаюсь уснуть.
   - Ты куда-то торопишься? - спросила Элина.
   - Нет, но...
   - Тогда, посиди со мной, - негромко произнесла она, чувствуя, что уже почти готова расплакаться как маленькая девочка, если прямо сейчас останется в темноте и одиночестве.
   Адам ничего не ответил и продолжил сидеть. Сигарета закончилась. Потушив её о пепельницу, освободившейся рукой Элина нащупала широкую ладонь на своей талии, и прикрыла её своей. Она несколько раз шумно вдохнула носом ночной воздух, затем положила голову на плечо мужчине, уткнувшись носом в воротник его рубашки.
   И вдруг она ощутила запах из детства, который всегда означал лишь одно - папа вернулся из рейса. Момент детского счастья обычно длился недолго, ведь после того, как отец хватал её своими огромными ручищами, целовал в лоб и прижимался колючей щетиной к нежной коже на щеке девочки, мама сразу отправляла его в ванную, чтобы тот смыл с себя "пыль дорог". Его одежда столь же незамедлительно отправлялась в стиральную машину. Через полчаса отец был чисто выбрит и источал запах самого обычного мыла и шампуня.
   Даже на секунду представить, что кому-то может понравиться тяжёлый аромат солярки и машинного масла, Элина не могла ни при каких обстоятельствах. Скажи ей кто-то нечто подобное, она сразу бы усомнилась в его умственных способностях. Но здесь было нечто иное - этот едва уловимый запах играл роль волшебной палочки, при взмахе которой Элина начинала ощущать настоящее блаженство.
   Так и сейчас, радостное ощущение возникло буквально ниоткуда, тут же стремясь раствориться бесследно, но девушка вновь втягивала носом этот чарующий запах, и волшебство продолжалось.
   - Пообещай, что исполнишь мою просьбу, - сказала она негромко. - Всего одну.
   - Какую? - спросил Адам.
   - Просто пообещай, - произнесла Элина заметно тише, но чуть более требовательно.
  
   Адам молчал, чувствуя неловкость. Рядом сидела обворожительная молодая девушка и разговаривала с ним так, словно они ровесники, давние друзья, или даже очень близкие люди. Продолжая держать Элину за талию, он вообще не чувствовал тонкого шёлка, будто бы касался её кожи. Возникло уже позабытое чувство близости с женщиной, заставляющее чаще биться сердце и побуждающее, если и не совершать глупости, то хотя бы, задуматься о чём-то подобном.
   Последний раз они с женой занимались сексом более десяти лет назад. Через год или полтора после того, как у Моники врачи обнаружили серьёзные проблемы с гинекологией. Уже будучи очень взрослыми людьми, родившими и вырастившими двух прелестных детей, их отношение к сексу стало более прагматичным и рациональным, нежели в юности, когда стремящиеся на волю гормоны заставляют совершать поступки, о которых потом вспоминаешь с застенчивой улыбкой на лице. Позже, когда курс лечения закончился, они снова попробовали, но результат оказался совсем не таким, как ожидалось. Адам подозревал, что во время секса Моника испытывает болезненные ощущения, что она категорически отрицала. Любящая жена готова была многим жертвовать, чтобы её мужчина достиг состояния, которое она всегда ставила себе в заслугу. Вскоре они прекратили всякие попытки возобновить половую жизнь, заменив её особой чуткостью друг к другу, не раз замеченную у более пожилых пар.
   Когда они были ещё достаточно молоды, Моника поведала своему симпатичному избраннику наиболее простой рецепт семейного счастья, который формулировался так: Деньги-Секс-Взаимопонимание. Причём, каждый из компонентов этой формулы считался ничуть не менее важным, чем другие.
   Следуя этому простому правилу, Адам с Моникой много работали и разумно относились к тратам, поэтому задолго до наступления пенсии обеспечили себе безбедное существование, имея всё необходимое, что обычно требуется для нормальной жизни. Работу старались органично сочетать с отдыхом, и за эти годы успели побывать в разных странах, устраивая себе и детям каникулы даже чаще, чем пару раз в году. Соответственно, взаимопонимания в семье хватало с лихвой. Так получилось, что проблемы с сексом возникли именно в том возрасте, когда его роль для большинства семейных пар уже не имеет первостепенного значения, поэтому даже полный отказ от него уже никак не мог повлиять на чувство глубокой привязанности. Они продолжали любить друг друга, независимо от жизненных обстоятельств.
   Особое место занимали воспоминания, связанные с событиями тех лет, когда Юлия выросла, превратившись в очаровательную барышню с уже оформившимися женскими прелестями. Конечно, для отца она, как и прежде, оставалась любимой дочкой, не вызывающей ничего кроме родительской гордости и умиления. Но её подруги представляли серьёзную опасность для зрелого мужчины, знавшего толк в женской красоте и способного оценить ту гармонию форм, которая в этом возрасте нередко достигает своего расцвета. К счастью, Адам тоже когда-то был молодым, и хорошо представлял истинные помыслы юных Лолит, строящих ему глазки. Чтобы раз и навсегда охладить пыл особо настойчивых девиц, в качестве верного союзника он использовал родную дочь, которая вполне эффективно отшивала коварных соблазнительниц от собственного отца. Маму в такие подробности не посвящали, исключительно для того, чтобы не давать повода для возникновения мыслей, не имевших к реальности никакого отношения. И это был далеко не единственный секрет между дочкой и отцом. Почему-то именно ему Юлия могла рассказать то, что от мамы предпочитала скрыть. В отличие от Янека, считавшего обсуждение своих житейских трудностей с родителями абсолютно нормальным явлением.
   Узнав о проблемах родителей в постели, уже будучи замужней женщиной и живя в Германии, дочь решила вмешаться, чтобы как-то им помочь. Особенно она переживала за отца, искренне считая, что отсутствие половой жизни у мужчины в зрелом возрасте неминуемо приводит к возникновению простатита. Сначала она поговорила с матерью, убедив её, что отцу необходим секс, даже если для этого придётся воспользоваться чужими услугами. Моника не возражала, но при одном условии - чтобы никто об этом не знал, даже она сама. Затем последовал разговор с отцом. Юлия долго ходила вокруг да около, прежде чем смогла в деликатной форме сообщить о достигнутом с матерью соглашении. Такого рода хлопоты собственной дочери вызвали у Адама улыбку. Он ответил ей, что нет никаких оснований для волнений за его мужское здоровье.
   Тем не менее, дочь настояла на том, чтобы он дал ей обещание заняться сексом при первом удобном случае. Попытки свести разговор в шутку не увенчались успехом - дочь была непреклонна. Адам торжественно поклялся, что не будет отказываться от секса, если такое предложение вдруг поступит. Конечно же, исключительно для профилактики простатита.
   Несмотря на то, что Юлия считала заключенное с отцом соглашение обычной медицинской процедурой, не вступающей в противоречие, ни с моралью, ни с нравственностью, сам Адам называл его - "правом на измену". А поскольку любовь к собственной жене он считал вопросом, не подлежащим обсуждению, то своим "правом" за эти десять лет он так и не воспользовался, что считал правильным со всех точек зрения.
  
   По мнению Адама нынешняя ситуация ни по одному из критериев не подходила под условия соглашения, когда-то давно заключённого с собственной дочерью. Во-первых, секса ему никто не предлагал. Во-вторых, Элина была моложе Юлии лет на пять, и поэтому секс с ней Адам считал занятием абсолютно недопустимым. Но была и третья причина.
   Несмотря на яркую внешность, Адам чувствовал в Элине какую-то цельность, внутреннюю порядочность, которую та тщательно скрывала, порой ведя себя довольно бесцеремонно. Он уже был достаточно опытен для того, чтобы видеть человека таким, каким он является в действительности. Конечно, у девушки наверняка имелись свои скелеты в шкафу, но в ней была искренность, которую невозможно имитировать. Именно поэтому Адам не хотел предстать пред ней в роли престарелого донжуана, пытающегося доказать окружающим, что он ещё на что-то способен. Даже намёк на то, что он может восприниматься в такой роли, казался Адаму оскорбительным. А значит, о сексе с Элиной не могло быть и речи.
  
   Девушка терпеливо ждала ответа.
   Дать обещание исполнить просьбу, не представляя, в чём она заключается, он мог лишь тому, кому всецело доверяет. И так случилось, что в этом мире есть только одна девушка, сидящая рядом, и пара детей-подростков, мирно спящих на втором этаже его дома. Чтобы выжить, они должны доверять друг другу.
   Адам медлил с ответом, прекрасно понимая, каким он будет.
   - Обещаю... - ответил он.
   - Спасибо, - произнесла Элина, испытывая огромное облегчение.
  

* * *

  
   На небольшой кухне пятиэтажного дома, расположенного в старой части города, всего в паре кварталов от Площади Героев, за столом сидели двое мужчин средних лет. На льняной скатерти стоял электрический чайник, банка растворимого кофе, коробка с чайными пакетиками, пара наполненных кружек и широкая тарелка, доверху заполненная сырными погачками. Один из мужчин, что пониже ростом, но заметно шире в размерах, потянулся к чайнику и подлив кипятку в кружку, сказал:
   - Сегодня я холостяк, жену с младшим отправил в Фехервар к тёще. Николь уже три месяца как переехала к своему парню, теперь дома редко появляется.
   - Сколько ей уже?
   - Двадцать три.
   - Совсем большая... - произнёс другой мужчина. - Ты счастливый человек, Ёжи-бачи. Завидую белой завистью...
   - Моей заслуги в этом нет! Разве что, самую малость... - рассмеялся Ёжеф. - Знаешь, как это в молодости бывает. Раз-два, а потом начинается приключение длиною в целую жизнь.
   - Но ведь вы нашли друг друга, - парировал собеседник. Показав на тарелку с пончиками, добавил: - Смотри, как Рената тебя любит!
   - Ты бы видел, сколько она напекла, - произнёс с улыбкой Ёжеф, - хорошо, что большую часть с собой забрала, иначе меня совсем разнесёт. Каждый день борюсь с лишним весом, и как видишь, никакого толка. Вишнёвый леквар достать?
   - Нам бы это осилить!
   - Не переживай, разговор будет долгий...
  
  
   Андраш откинулся на спинку дивана и зажмурился. Открыв глаза, он встал, обошёл широкий журнальный стол, на котором стоял работающий лэптоп, лежали печатные листы с таблицами, чертежами, пачка чёрно-белых фотографий, и подойдя к окну, сказал:
   - Юпитер сейчас такой яркий, хоть в телескоп рассматривай.
   На тёмном небе за окном светила полная луна, рядом с которой зажглась первая звёздочка.
   - Мне не до глупостей, Арчи, - уставшим голосом произнёс школьный друг, - тут дело посерьёзнее будет. Скажи, что удалось узнать по фирме?
   - Практически ничего. На благотворительный фонд она не тянет. Точнее, слишком крупная для этого. Только в Европе у неё двенадцать офисов, два в Китае, один в Индии, пять в Африке. Когда счёт пошёл на третий десяток, у меня вообще пропал интерес считать, сколько их всего.
   - И чем занимается?
   Андраш прикрыл окно, от которого веяло прохладой, и подойдя к креслу, продолжил:
   - В том всё и дело, что никто не знает, - сказал он. - Бенефициары прикрыты железобетонным щитом попечительского совета, члены которого вообще не в курсе, за что жалование получают.
   - Как такое возможно?
   - Очень просто. Фирма арендует только транзитные склады, поэтому формально в страну ничего не ввозит, а значит, и не проходит через стандартные процедуры таможенного оформления. Запломбированный контейнер стоит неделю-две на одном складе, потом перевозится в другую страну и там снова стоит. Пломбы и печати все на месте, претензий никаких. В накладных числятся какие-нибудь товары длительного хранения, игрушки, бытовая техника, бижутерия и что-то подобное.
   - Тогда понятно, - произнёс Ёжеф задумчиво.
   Затем, нахмурившись, предложил:
   - Надо их каким-то образом спровоцировать.
   - Что ты имеешь в виду? - поинтересовался Андраш.
   - Устроить пожар, потоп, кражу...
   - Ну да, чтобы ты оказался виноватым. Как начальник службы охраны!
   Ёжеф поморщился:
   - Согласен. Меня уволят раньше, чем удастся узнать, что находится в этих контейнерах.
   - А может... Андраш задумался. Увидев, что друг смотрит на него с надеждой, продолжил: - Выбросим всё из головы, и каждый вернётся к своим повседневным делам, будто ничего не произошло. Никаких дыр в контейнерах, никаких инопланетян с Альфы Центавра...
   - Ты это серьёзно? - на лице Ёжефа читалась растерянность.
   Андраш пожал плечами:
   - Сам посуди! - продолжил он. - Фирма "Balance Service" зарегистрирована в Нидерландах. Здесь у неё лишь транзитный склад, на котором передерживаются контейнеры непонятно с чем. Официально в Венгрию они ничего не ввозят и отсюда также ничего не вывозят. Для подачи запроса на досмотр нужны веские основания, а кроме размытых фотографий, на которых можно разглядеть лишь мотоциклиста в шлеме, у нас нет никаких улик. Система видеонаблюдения ничего не покажет. Сам видел, насколько оперативно редактируются все записи с камер. Твои компьютерщики и так на тебя косо смотрят, подозревая в паранойе. Если рядом с контейнером оказывается предмет, размером больше твоей жвачки, никаких пришельцев минимум на пару недель. Ты уже сто раз экспериментировал! Вот и получается, не наше это дело. Пускай голландцы или Интерпол выясняют, что за дела творятся у них под носом. Ёжи-бачи, я серьёзно!
   В этот раз друг молчал дольше обычного. Затем улыбнулся, и произнёс:
   - Всё правильно говоришь, Арчи! Не наше это дело. И вообще, зря я тебя в эту историю втянул. Отправляйся домой, поздно уже. Я тоже постараюсь выбросить всё из головы. Забыть как страшный сон!
   Видя, что Ёжеф пребывает в приподнятом настроении, Андраш тоже улыбнулся.
   - Не выбросишь и не забудешь. Я тебя знаю!
  
  

Глава четвёртая

     
  
   Сигарета закончилась. Девушка собралась закурить другую, но в этот момент на крыльцо вышла Мирослава и громко сказала:
   - Элли, сколько тебя можно ждать?
   - Сейчас! - ответила девушка, и посмотрела на сигаретную пачку в своей руке.
   Состояние тревожности никак не проходило, несмотря на то, что в подобных ситуациях курение всегда действовало как мощное успокаивающее средство. Пара глубоких вдохов также помогала снизить нервное напряжение, но не в этот раз. Элина медленно направилась к дому, втайне надеясь, что успеет взять себя в руки ещё до того момента, как ступит на порог.
  
   За столом уже собралась вся их маленькая команда, и когда девушка вошла в гостиную, все взгляды обратились к ней.
   - Ты выглядишь уставшей, - сказал Адам, - нельзя столько работать.
   Марек с Мирославой промолчали, но их лица выражали примерно то же самое - участие, и возможно, жалость. Сделав над собой титаническое усилие, Элина улыбнулась:
   - На себя посмотрите! - громко сказала она, пытаясь придать голосу уверенности. - Человеку свежим воздухом подышать захотелось!
   - Элли, может тебе не стоит столько курить? - осторожно произнесла Мирослава. - Наверное, есть и другие способы расслабиться...
   - Ага, алкоголь! - усмехнулась девушка. - Напьюсь, и начну песни на всю улицу орать!
   - Прости... - едва слышно произнесла Мирослава и перевела взгляд на стол.
   Покачав головой, Адам громко сказал:
   - Так не годится! Нам всем нужно держать себя в руках! Мирослава, посмотри на меня и улыбнись!
   Девочка какое-то время продолжала пялиться на чистую кружевную скатерть, затем подняла глаза, и обращаясь к Адаму, негромко сказала:
   - Хорошо, я попытаюсь держать себя в руках...
   - Слава, пытаться нельзя, делать надо! - поправил брат, сидящий рядом. - Так папа учил.
   - Правильно учил! - Элина подошла к Мирославе, взъерошила её кудрявые волосы, и добавила: - Ну-ка, выше нос!
   Переведя взгляд с мужчины на стоящую рядом девушку, Мирослава увидела улыбку на её лице, и лицевые мускулы сами среагировали так, как требовалось.
   - Уже намного лучше! - констатировала Элина, усаживаясь на стул.
  
   Первым тишину за столом нарушил Адам.
   - Теперь расскажи подробно, что показали анализы. Элли, не нужно нас жалеть, мы все взрослые люди и способны принять ситуацию такой, какая она есть на самом деле.
   Увидев, что все взгляды обращены к ней, девушка скривила лицо, после чего начала:
   - Ситуация критическая. Как я уже говорила, этот мир абсолютно стерилен. В нём нет ни бактерий, ни вирусов, что для нас смертельно опасно.
   - А разве это плохо? - спросила Мирослава, но увидев сосредоточенные лица Адама и Марека, замолчала.
   - Очень! - ответила Элина, и посмотрев на девочку, продолжила: - Для тебя лечение ещё не закончилось, уровень кишечной палочки в твоём организме катастрофически мал. Если в течение пары дней мне не удастся его поднять, не обижайся, буду ставить клизму.
   Увидев страх на лице девочки, она добавила:
   - Но сначала попробую другие методы. Возможно, всё не так плохо, как кажется.
   - Сколько у нас времени? - спросил Адам.
   - Могу лишь предположить, - ответила девушка задумчиво, - пару недель, может месяц. Точнее сказать трудно, всё будет зависеть от динамики.
   - А потом? - не выдержал Марек.
   Элина посмотрела на мальчика с улыбкой:
   - Вы с Адамом что-нибудь придумаете, и спасёте нас задолго до того, как у всех скрутит животы.
   Улыбка сменилась серьёзным выражением лица, и после недолгой паузы она продолжила:
   - Если не хотите страдать запорами, с завтрашнего дня молочные продукты, огурцы-помидоры и любую другую зелень полностью исключаем из рациона - лактозу и клетчатку наши желудки уже не переваривают. Все овощи только в отваренном виде, по фруктам выборочно. Особый упор делаем на яйца во всех вариантах - сырые, варёные, жареные, а также, на свинину и куриное мясо, чтобы поддерживать благоприятную среду для размножения кишечной палочки. Её мы принесли с собой из обычного мира и сейчас она наш главный союзник! Мы с Адамом продолжаем курить, чтобы поддерживать нормальную микрофлору в лёгких. Не знаю, насколько полезны бактерии, паразитирующие на табачных смолах, но сейчас для нас любые микроорганизмы на вес золота.
   Увидев удивление на лице Мирославы, девушка добавила:
   - Некурящих это не касается!
   Переведя взгляд на Марека, Элина улыбнулась:
   - Но для кого-то у меня есть и приятная новость. С сегодняшнего дня можно пить некипячёную воду, не умываться, не чистить зубы и вообще разводить антисанитарию везде, где это возможно. Как тебе такая жизнь?
   - Я буду делать только так, как ты скажешь, - ответил мальчик серьёзно.
   - Разумно! - кивнул Адам, и обращаясь к Элине, спросил: - Что ещё нужно делать?
   - Сегодня начинаем пить сухие дрожжи, это поможет улучшить обмен веществ, хотя полной уверенности нет. И ещё... - девушка посмотрела на Адама, - значительно увеличиваем потребление соли.
   Он сделал удивлённое лицо:
   - Зачем?
   - Адам, у тебя низкая кислотность желудочного сока, - Элина задумалась, стоит ли такое говорить, затем решительно продолжила: - Несмотря на то, что для людей в твоём возрасте это является нормой, я считаю, что основная причина старения - защелачивание организма.
   - Объясни по-польски, - попросил Адам, видя, что ребята тоже внимательно слушают.
   Элина утвердительно кивнула:
   - Молекула поваренной соли состоит из двух атомов - газа хлора и металла натрия. По отдельности каждый из этих элементов для человека ядовит, но вместе они образуют молекулу хлорида натрия, жизненно важную для организма. Натрий нужен для формирования клеточной мембраны, которая отвечает за проникновение питательных веществ в клетку и выведение продуктов её жизнедеятельности наружу. Недостаток натрия приводит к плохому питанию клетки и её быстрому разрушению. Так понятно?
   Марек кивнул, Адам и Мирослава никак не отреагировали, но слушали внимательно.
   - Теперь о хлоре, - продолжила девушка. - Всё что мы едим, проходя через пищевод, оказывается в желудке, где пища окончательно разделяется на простые химические соединения под действием кислоты, которую называют желудочным соком. Больше чем наполовину это - соляная кислота, молекула которой состоит из двух атомов - водорода и хлора. Проще говоря, если мы совсем перестанем есть соль, желудок не сможет разложить еду на простые молекулы, так как концентрация кислоты в нём будет недостаточной.
   Девушка сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух, и обратила внимание, что её лекцию все слушают очень внимательно.
   Марек осторожно поинтересовался:
   - А дальше что происходит с едой?
   - Вам действительно интересно? - спросила Элина с улыбкой на лице.
   Мальчик и его сестра утвердительно кивнули.
   - Из желудка всё это кислое месиво попадает в кишечник, где царит щелочная среда. Она нейтрализует кислоту и разлагает то, с чем не справился желудок. Стенки кишечника впитывают все необходимые химические соединения, а ненужное и вредное отправляется к выходу. Как это называется и что оттуда выходит, вы хорошо знаете!
   Брат с сестрой улыбнулись, сообразив, о чём говорит Элина.
   Адам с недоверием в голосе спросил:
   - А как же сосуды, в которых откладывается лишняя соль, мочевой камень и всякое такое?
   - Мне мама говорила, что много соли есть вредно, - добавила Мирослава.
   Марек сначала посмотрел на сестру, после чего перевёл взгляд на Элину, но собственные сомнения не озвучил, ожидая, что девушка сама всё объяснит.
   - Адам, можешь не переживать, в мочевом камне нет ни хлора, ни натрия, поэтому к поваренной соли он не имеет никакого отношения. На стенках сосудов откладываются соли кальция, те самые, что засоряют водопроводные трубы и откладываются на стенках чайника. Это обычный водяной камень - кальк.
   - Но мама сказала... - недоверчиво произнесла Мирослава.
   Элина снова улыбнулась:
   - Твоя мама не училась в медицинском колледже, поэтому она просто ошиблась. Для неё все соли одинаковые.
   - Мне надо подумать... - задумчиво произнёс Адам. - Я всегда считал, что соль вредная, а ты взяла и перевернула мои привычные представления с ног на голову.
   - Вот и подумайте, думать полезно! - подытожила Элина. - Итак, количество соли в рационе постепенно увеличиваем, а я смотрю на результат. Мирослава сдаёт анализы утром и вечером, остальные раз в два дня. На этом у меня всё.
  
   В воздухе повисла тишина.
   Увидев, что никто не хочет брать слово, она добавила:
   - Теперь хотелось бы от вас услышать что-нибудь жизнеутверждающее и внушающее оптимизм.
   Все взгляды обратились на Адама.
   - Полдня слушал эфир на всех диапазонах и никакого результата, - уставшим голосом сообщил он. - Возможно, где-то живут и другие потеряшки вроде нас, но я совершенно не представляю, как с ними связаться. Если у кого-то есть идеи, техническую часть целиком беру на себя. Инструментов и оборудования сколько угодно, но моя фантазия уже не работает, помогайте!
   - А если сделать собственную радиостанцию, чтобы не только слушать, но и самим передавать? - предложила Мирослава, вспомнив второй день пребывания в этом мире, и Марека с радиоприёмником на коленях. - Например, музыку!
   - Молодец, подруга! - поддержала Элина. - Только, не что попало, а самое мелодичное и со смыслом, Пинк Флойд, Лед Зеппелин...
   - Антенны у нас уже есть, - продолжил развивать идею Адам, - я даже знаю, где имеется мощный коротковолновый передатчик. Здесь совсем недалеко. Специальное сообщение запишем на компьютере, оно будет звучать в перерывах между песнями. Но это лишь одно направление, которое поможет найти других людей, если они здесь есть. К сожалению, основную проблему это никак не решает.
   Мужчина посмотрел на мальчика:
   - Марек, что тебе удалось узнать?
   Прежде чем ответить, тот задумался, как сложить слова так, чтобы они выглядели понятными для взрослых людей, никогда не игравших в компьютерные игрушки. Переведя дух, он начал:
   - Пока я ещё не понял, эта игра - квест, стратегия или ролёвка?
   - По-польски, пожалуйста! - попросила Элина.
   Мальчик немного подумал, затем продолжил:
   - Когда мы с Янчиком играли на первом уровне, там были всякие препятствия, которые нужно пройти, не потеряв жизней. Обычный квест. Но мы так и не разобрались, где искать дверь, через которую можно перейти на следующий уровень. Никаких подсказок найти не удалось. Янчик спросил Вацлава, как проще и быстрее проходить уровни. Он сказал, что их фирма занимается только переводом на польский. Играть ему некогда, и поэтому мы должны сами научиться проходить уровни. Вацлаву нужны только иностранные слова, чтобы переписать, и мы их помогали искать.
   - Ты сейчас на каком уровне? - спросила Мирослава.
   - На втором, - ответил Марек, и сразу пояснил, - но это произошло само собой.
   - Как это? - удивилась сестра.
   - Не знаю, - пожал плечами мальчик. - Я играл за себя и за Янчика одновременно, а потом из дома вышли ещё два игрока, и заиграла музыка. На экране появилась надпись, что начался второй уровень. Никаких дверей не было, это я хорошо помню.
   - Действительно, странная игра, - произнёс задумчиво Адам. - Но я не сомневаюсь, что там есть подсказки, просто ты их пока не нашёл.
   - Я буду стараться, - заверил Адама мальчик.
   В этот момент Мирослава сладко зевнула.
   Посмотрев на неё, Элина сказала:
   - Поздно уже. Пойдёмте спать!
   - Утро вечера мудренее, - согласился Адам.
  
  
  
   В тот момент, когда Адам потянулся к выключателю торшера, стоящего рядом с кроватью, раздался едва различимый стук в дверь.
   - Я не сплю, - сказал он негромко, но так, чтобы стоящий за дверью человек его услышал.
   Дверь медленно открылась и в комнату вошла Элина. На ней была ночная рубашка Моники, которая явно не подходила ей ни по фасону, ни по размеру, что вызвало на лице Адама странное сочетание эмоций - нежности и грусти. Девушка сделала пару шагов в направлении кровати, затем остановилась, и спросила:
   - Можно, я полежу рядом с тобой? Совсем недолго, а потом вернусь к себе.
   Пожав плечами, мужчина ответил:
   - Хорошо, залезай под одеяло, - и подвинулся, освобождая девушке место на широкой двуспальной кровати.
   Пройдя босиком по гладкому паркету, ступив на небольшой прикроватный коврик, девушка приподняла край одеяла, и быстро юркнула в постель. Повернувшись на бок, она посмотрела на Адама, и довольно долго изучала морщинки на его лице. Он тоже глядел на неё, пытаясь заранее предугадать, что задумала девушка. Так и не решив, какие мысли роятся в голове Элины, Адам решил действовать по ситуации. Закончив изучение его лица, девушка негромко произнесла:
   - Я веду себя как развратница... - при этом на её лице появился лёгкий румянец и выражение смущения. - Если тебе неприятно, скажи, и я уйду.
   - Ты уже взрослая девочка и сама решаешь, что правильно, а что нет.
   Адам произнёс это почти шёпотом, и Элина, услышав именно ту интонацию, которую помнила с детства, почувствовала, что её глаза начинают увлажняться. Сейчас она была той маленькой девочкой из далёкого прошлого, любящей своего отца больше всего на свете. Даже мама, которую она тоже любила, не могла занять его места, просто потому, что она всегда рядом, и её невозможно потерять.
   Проведя ладонью по своему лицу, и убедившись, что та осталась сухой, девушка открыла глаза, и произнесла шёпотом:
   - Поцелуй меня.
   Адам повернулся на бок, чуть придвинулся, и нежно коснулся своими губами щеки девушки.
   - Как ребёнка... - прокомментировала Элина, и улыбнулась, получив именно то, чего желала больше всего.
   Мужчина продолжил смотреть на девушку, вспоминая, как много лет назад маленькая Юлия посреди ночи тихо проникала в спальню родителей, и не спрашивая разрешения, забиралась к ним в постель. Она ныряла под одеяло и втискивалась в узкое пространство между мамой и папой, после чего сразу же засыпала. Адам помнил счастливую улыбку на лице спящей дочери, и теперь нечто подобное возникло, будто послание из прошлого, волнующее и радостное. В приглушенном свете торшера мужчина видел ту же смущённую улыбку и лицо девушки, так похожей на его дочь.
   Думая о чём-то своём, Элина смотрела на лежащего рядом мужчину с нежностью. Затем, неожиданно для самой себя произнесла:
   - В молодости ты был очень красивым...
   Адам непроизвольно хмыкнул, после чего глубоко вздохнул, сожалея о том, что рефлекс оказался быстрее разума. Он судорожно искал нужные слова - оправдания, поддержки или чего-то похожего, но они, как назло, не желали находиться. Девушка его опередила. Сообразив, что произнесённая ей фраза прозвучала совсем не так, как была задумана изначально, Элина решила выразиться несколько иначе:
   - Прости! Я совсем не это хотела сказать. Ты и сейчас красивый, несмотря на возраст...
   В следующую секунду она поняла, что получилось совсем отвратительно, и возненавидела себя. Ей хотелось тут же выскочить из постели и убежать. Запереться в ванной и рыдать во весь голос.
   Заметив резкую перемену в настроении девушки, Адам подвинулся к ней ещё ближе. Обняв рукой за талию, крепко прижал к себе. Чувствуя всем телом, как ритмично бьётся её сердце, он ещё раз поцеловал Элину, но уже в лоб. Она зажмурилась от удовольствия и теперь просто лежала с закрытыми глазами. Вскоре сердечный ритм девушки пришёл в норму. Минута, другая, третья...
   Неожиданно для себя Адам понял, что Элина спит, медленно вдыхая и выдыхая воздух через нос. Он осторожно высвободил свою руку, потянулся к выключателю, и погасил торшер.
   Через какое-то время Элина перевернулась на другой бок, стащив с него одеяло. Подвинувшись вплотную спина к спине, Адам прикрыл себя тем, что осталось, и вскоре тоже уснул.
  
  

* * *

  
   В очередной раз взглянув на часы, Андраш раз за разом прокручивал в голове план, придуманный вместе с Ёжефом, пытаясь заранее предугадать любые неожиданности, способные помешать его исполнению. Главным риском представлялась неизвестность, ведь суета полицейского и начальника службы охраны в Секторе С, которую от камер наблюдения невозможно скрыть, могла насторожить противника, и тогда никаких пришельцев ожидать не стоит. И всё же, в глубине души Андраш надеялся на чудо, независимо от того, что скрывается за этим понятием.
   На протяжении последних двух недель друзья рассмотрели минимум сто различных вариантов, позволяющих взять с поличным компанию "Balance Service".
   Вероятность того, что её сотрудники, проникающие под покровом ночи на охраняемый объект без соответствующего на то разрешения, действуют в легальном правовом поле, представлялась чем-то немыслимым. Как минимум, речь шла о недекларируемом грузе, который вопреки отчётности, вынимался из опечатанных контейнеров, либо наоборот, в них добавлялся. Наличие у альфацентаврянина в мотоциклетном шлеме большого чемодана служило лучшим тому доказательством.
   Соответственно, действия полицейского Анраша Чарди и начальника службы охраны Ёжефа Ковача по всем писаным и неписаным законам любая контрольная или судебная инстанция обязана воспринимать прямым исполнением служебных обязанностей и никак не иначе. Уверенность в собственной правоте для каждого из них являлась важным аргументом в пользу решительности действий, а возможно, и жёсткости при задержании злоумышленника.
   О том, что человек в мотоциклетном шлеме может использовать какие-то инопланетные технологии, Андраш старался не думать. В отличие от своего друга, он считал себя убеждённым материалистом, следовательно, ни в каких пришельцев с Альфы Центавра не верил. Что по этому поводу думает сам Ёжеф, он спрашивать не стал, исключительно для того, чтобы не загромождать свою голову лишней информацией. Если бы он пошёл на поводу у своего друга, уже с детства знающего, что такое лучевые пистолеты, бластеры и плазмотронные пушки, то пришлось бы заранее побеспокоиться о том, что им противопоставить. И это если не брать в расчёт иные методы воздействия, такие как гипноз, телекинез, чтение мыслей, а также, внедрение в сознание различных ужасных тварей, которые воспринимаются совсем как настоящие. Современная киноиндустрия хорошо постаралась для того, чтобы понятие "неожиданность" потеряло всякий смысл, и поэтому Андраш ни на секунду не сомневался, что наденет наручники на любую тварь, независимо от количества у неё ног, рук, крыльев и всяких других конечностей. А дальше, пускай начальство само разбирается, по каким законам судить преступника - земным или межгалактическим.
   Несмотря на полную готовность увидеть под шлемом самую мерзкую тварь, Андраш был абсолютно уверен, что это никакой не пришелец, а самый обычный человек.
   И всё же, метод проникновения злоумышленником внутрь запертого контейнера вызывал тревогу, и это чувство не отпускало, с каждой минутой лишь усиливаясь.
  
   Будучи опытным полицейским, Андраш не сомневался, что план обязан быть максимально простым, подразумевающим свободу манёвра в случае, если что-то вдруг пойдёт не так. Любая "многоходовка" воспринималась им не иначе, как киношный трюк, не имеющий ничего общего с реальностью. Насколько просто сценаристу написать все действия героев, зная, что актёры сыграют роли именно так, как от них требуется. Он вспомнил, как лет двадцать назад присутствовал на съёмках настоящего боевика с погоней и каскадёрскими трюками. По сюжету действие происходило прямо в центре Будапешта, и молодого сержанта полиции тогда поставили в оцепление, чтобы обычные горожане не мешали работе съёмочной группы. Примерно через год, когда фильм вышел в прокат, Андраш в очередной раз убедился, насколько реальность далека от того, что показывают в кинотеатрах. Если бы он не видел собственными глазами, сколько понадобилось дублей, чтобы отснять сцену, длящуюся чуть больше десяти секунд, возможно, он испытал бы настоящий восторг от мастерства актёра. Но он отлично помнил, что все трюки исполнял каскадёр, ни капли не похожий на главного героя, да и тому подложили мягких матов везде, где только можно.
   Именно поэтому Андраш не верил в хитроумные "многоходовки", реализуемые как по нотам. Вспомнилась известная поговорка:
   "Хочешь рассмешить бога - расскажи ему о своих планах!"
   Периодически участвуя в полицейских операциях, Андраш убедился в том, что голова злоумышленника работает совсем не так, как за него думают стратеги-аналитики. Находясь в безвыходной ситуации, человек вовсе не обязан впадать в отчаяние. Даже простой обыватель, оказавшись в нестандартной ситуации, способен проявить чудеса изобретательности, а его физические возможности могут возрасти многократно, что сломает любой заранее написанный сценарий. Только страх подавляет волю к сопротивлению, и государственная машина это чувство всячески культивирует, внушая человеку обречённость мыши, бросившей вызов носорогу.
   Андраш в очередной раз поймал себя на мысли, что невольно сочувствует преступнику, вступившему в поединок с всесильным государством, которому сам служит уже много лет. От ереси сомнений в справедливости существующего общественного порядка спасала лишь одна фраза, служащая защитным заклинанием:
   "Степень вины любого человека может определить лишь беспристрастный суд, но до этого момента - все равны перед законом!"
   О том, существует ли равенство между людьми и насколько беспристрастен суд, выносящий то или иное решение, Андраш старался не думать.
  
  
   Определить "слепые зоны" камер видеонаблюдения не составило особого труда. Это требовалось для того, чтобы "оператор", который так чисто склеивал цифровую картинку, не успел подать сигнал своему "подельнику" о том, что его уже готовы принять под белы руки. Ситуация усложнялась тем, что из всех возможных вариантов нужно было выбрать именно такое расположение для засады, которое наверняка не будет видно пришельцу, выходящему из "кокона". Это название придумал Ёжеф, и Андраш с ним спорить не стал, понимая, что не знает более подходящего слова, способного в достаточной мере описать суть мутного пятна, физическая природа которого совершенно непонятна.
   Несмотря на всё богатство выбора, оказалось, что лишь малюсенькая площадка между двумя контейнерами годилась на роль засады.
   Следующим, наиболее спорным звеном плана был ответ на вопрос:
   Когда следует задерживать нарушителя - до того, как он войдёт в контейнер, или после?
   Если пришелец что-то приносил с собой, его следовало брать сразу после выхода из "кокона". Если же он забирал какие-то предметы, то задержание нужно производить в момент его возвращения.
   Вариант, при котором на территории терминала задерживается мотоциклист с пустым чемоданом, представлялся менее предпочтительным, поскольку это - банальное административное нарушение, которое к фирме "Balance Service" не пришьёшь никаким нитками. Даже начинающий адвокат справится с таким делом за полчаса, а когда речь идёт о крупной компании, арендующей транзитные склады по всему миру, чуда точно не произойдёт.
   Итак, вариант, при котором злоумышленник оказывается в руках служителя правопорядка сразу после выхода из контейнера, единогласно был признан наиболее выигрышным исключительно из тактических соображений. Даже если чемодан окажется пустым, у Андраша с Ёжефом будет минимум несколько часов на общение с нарушителем, которого потом можно смело отдать в руки правосудия, либо адвокату, который, вне всякого сомнения, появится задолго до того, как откроется полицейский участок. А со склада его точно никто не заберёт раньше начала рабочего дня, об этом позаботится уже сам Ёжеф. Вряд ли кто-то будет брать штурмом крупный логистический терминал, расположенный всего в каких-то пятнадцати километрах от Будапешта. Но даже если такое случится, Андраш приложит все усилия для того, чтобы шумиха поднялась приличная. Тут уж никому не станет скучно, вне всяких сомнений!
   Конечно, друзьям очень хотелось знать, что носят пришельцы с Альфы Центавра в больших блестящих чемоданах, но даже поимка злоумышленника, пробравшегося ночью на склад с опечатанными контейнерами, сулила Ёжефу, как минимум, приличную премию "за бдительность и усердие", которую он всегда знал, как потратить. Ради финансового благополучия друга Андраш готов был пойти на серьёзный риск, а если в чемодане вдруг обнаружится что-то, действительно представляющее интерес, то это уже могло повлиять и на его собственную карьеру. В любом случае игра, в которую они ввязались, стоила свеч.
  
   До того момента, когда Ёжеф подаст сигнал, что пора действовать, оставалось чуть более десяти минут, но время будто бы нарочно растягивалось подобно резине, становясь неприлично длинным и тягучими. Бесконечная вереница воспоминаний едва ли помогала скрасить томительное ожидание момента "Х", ведь в сознании они возникали без какой-либо системы, что сейчас было совсем некстати. Требовалась максимальная концентрация, позволяющая действовать подобно резко отпущенной пружине - мощно и молниеносно. Но мысли, хаотически возникающие в голове, мешали сосредоточиться.
   Наконец, стрелка часов достигла отметки РМ 10:50.
   Андраш ещё сильнее прижался спиной к твёрдой ребристой поверхности контейнера, чтобы пришелец его не увидел. Конечно, если он не передумал, отправившись на вечеринку куда-нибудь в другое место, неподалёку от Альфы Центавра.
   Уже через пару секунд Андраш почувствовал едва заметную вибрацию воздуха. Стараясь оставаться невидимым, он взглянул на то место, где обычно появлялся "кокон". Буквально на мгновение ему показалось, что с глазами творится что-то неладное - он не мог сфокусировать взгляд на противоположной стене склада, но сразу успокоился, сообразив, что именно так и должно выглядеть пространство вблизи "кокона". Он словно увеличительное стекло искажал пропорции предметов, находящихся в непосредственной близости от себя, тогда как все остальные выглядели вполне нормально. Образ, возникающий на допотопном телевизоре, подключенном к обычной аналоговой камере, совершенно не передавал той картинки, которую Андраш имел возможность наблюдать собственными глазами. То, что на экране выглядело мутным пятном, сейчас представлялось вовсе не "коконом", а настоящим вихрем, который выворачивал пространство наизнанку, будто бы это не обычный мир, а лишь подробный рисунок на большом листе целлулоида, неведомыми силами скрученный в рулон. Решив, что сейчас не время предаваться созерцанию невиданных ранее оптических эффектов, Андраш целиком сосредоточился на задаче, ради которой оказался здесь в полуночный час. А именно - поимке преступника, незаконным образом проникающего на территорию склада, за сохранность имущества которого отвечает его друг Ёжеф Ковач.
  
   Ещё не видя того, что творится чуть с краю от того места, где возникли оптические искажения пространства, Андращ уже точно знал - чудо свершилось. Пришелец ничего не подозревает о приготовленной для него ловушке. Это значит, что фактор неожиданности целиком на стороне старых школьных друзей, один из которых прячется за контейнером всего в нескольких шагах от человека в шлеме, а другой готов замкнуть электропитание в аппаратной, куда стекается вся информация с камер видеонаблюдения. Примерно тридцать секунд понадобится системе на самодиагностику, после чего запустится резервный дизельный генератор, и питание полностью восстановится, но Андрашу этого времени будет достаточно, чтобы защёлкнуть наручники на запястьях нарушителя.
   Оставалось лишь воспользоваться преимуществом, и взять "мотоциклиста" тёплым, живым, и способным рассказать массу увлекательных историй.
  
   Пока пришелец находится внутри контейнера, можно немного изменить диспозицию, заняв место поближе к "кокону", при этом, не выходя за пределы "слепых зон" камер. Андраш сделал несколько осторожных шагов по бетонному полу, стараясь не создавать лишнего шума, и теперь стоял ровно посредине между тем местом, где в контейнере каким-то неведомым образом возникает дыра, и оптической аномалией, куда злоумышленник попытается унести свой кейс с неизвестным содержимым. Заняв позицию, Андраш снова взглянул на запястье и убедился в том, что его "биологические часы" в точности совпадают с движением стрелки, приближая тот миг, когда нужно действовать молниеносно.
   Наконец, в дальнем углу под потолком склада моргнула неяркая лампочка, сигнализирующая о том, что по поверхности контейнера побежала серебристая искорка, и скоро она очертит периметр, внутри которого возникнет дыра. Ожидание часа "Х" достигло своей финальной точки - пришелец уже выходит из контейнера, а камеры видеонаблюдения не работают.
  
   Андраш затаил дыхание, ожидая момента, когда "мотоциклист" окажется на расстоянии двух-трёх метров от него, чтобы начать задержание. Подобно метроному, сердце отстукивало ритм, отдающийся в голове, дублируя движение стрелки на часах, в чём необходимость уже давно отпала. Буквально через секунду последует резкий рывок, и успех операции будет зависеть лишь от заученных многими тренировками мышечных рефлексов, которые инструктор по рукопашному бою доводил у своих подопечных до автоматизма. Он утверждал, что в состоянии стресса организм способен действовать гораздо быстрее, чем разум с его логикой и расчётом, в чём Андраш имел возможность убедиться не однажды, каждый раз удивляясь такой способности, не имеющей никакого рационального объяснения.
   Сделав несколько уверенных шагов в направлении "кокона", пришелец с большим кейсом в руке вышел на финишную прямую, и теперь целиком оказался в поле зрения полицейского, готового уже в следующий миг начать задержание злоумышленника. Но именно в этот момент произошла первая неожиданность. Вместо того чтобы продолжить движение, незнакомец вдруг остановился, и резким движением, согнув в локте, поднёс свою правую руку к шлему. В это самое время левая рука с широким замахом отправила кейс прямо в центр "кокона", расстояние до которого вряд ли превышало пять-шесть метров.
   Сообразив, что ситуация развивается по незапланированному сценарию, мышцы ног сработали молниеносно - Андраш устремился к нарушителю, надеясь повалить его на бетонный пол раньше, чем тот успеет оказать сопротивление. По всей видимости, безопасность "груза" для незнакомца имела первоочередное значение, и он начал действовать лишь тогда, когда чемодан скрылся внутри мутного серого пятна, что дало полицейскому небольшую фору по времени.
   В тот момент, когда расстояние между противниками сократилось до полуметра, "мотоциклист" резко повернул свою голову в направлении нападающего, и Андраш увидел на чёрном стекле шлема сетку из тонких красных линий. Обхватив обеими руками противника, полицейский уже не сомневался в том, что пришельцу от него не освободиться, и уже в следующую секунду он защёлкнет наручники на его запястьях.
   Затем началось падение в бездну...
   Это оказалось второй по счёту неожиданностью.
  

* * *

  
   Предельно внимательно осмотрев бетонный пол везде, где могли остаться хоть какие-то следы, случайно выпавшие предметы или что-то, указывающее на события, произошедшие здесь всего каких-то пятнадцать минут назад, и не обнаружив вообще ничего, Ёжеф направился обратно в аппаратную. Сейчас его голову занимали самые мрачные мысли, одна из которых была мучительнее остальных:
   "Надо было согласиться с тобой, Арчи, и не ввязываться в эту мутную историю. Не наше это дело! Ты был прав сто раз, а я - самый настоящий идиот, возомнивший о себе невесть что!"
   Достав из кармана форменных брюк телефон, Ёжеф снова набрал номер друга, и в очередной раз услышав - "абонент временно недоступен...", сунул его обратно.
  
  

Уровень третий

Глава первая

     
  
   Подойдя к двери комнаты, в которой жил брат, Мирослава осторожно постучала. Не услышав ничего в ответ, уже не раздумывая, девочка решительно открыла незапертую дверь. Предполагая, что Марек ещё валяется в постели, она вздрогнула, увидев, что тот сидит в кресле с ногами, скрючившись, и прижав ладони к лицу.
   - Пошли завтракать, - произнесла она негромко.
   - Не хочу, - прозвучал приглушённый голос.
   - Что-то случилось? - спросила сестра, взглянув на стол, где стоял монитор, обычно всегда включенный.
   Только сейчас девочка поняла, что произошло нечто экстраординарное - компьютер выключен. В этот момент она почувствовала, что в её теле зарождается мелкая дрожь, будто случилось то, чего следует бояться. Или как минимум - опасаться. Не решаясь задать следующий вопрос, она ждала, когда мальчик сам объяснит причину происходящего. Пауза затягивалась, но Мирослава не знала, что будет правильнее в сложившейся ситуации - повторить вопрос или упорно ждать, пока Марек сам соизволит произнести хотя бы полслова в ответ. Можно было просто выйти из комнаты и позволить брату самому разобраться с собственными мыслями. Этот вариант девочка решительно отвергла. В следующий момент она услышала тяжёлый вздох, после чего Марек опустил руки и взглянул на сестру.
   - Я не хочу есть, - повторил он.
   Увидев, что сестра ожидает более внятного ответа, мальчик добавил:
   - Слава, не обращай внимания. Иди завтракать без меня...
   - Тогда я тоже не хочу! - решительно ответила девочка, понимая, что не оставит брата в одиночестве, пока не узнает настоящую причину его странного поведения.
   Пройдя несколько шагов по мягкому ковру, девочка подошла к креслу, и присела на пол рядом, прислонив свою голову к ногам мальчика.
   - У тебя что-то болит? - спросила она негромко.
   - Нет, всё нормально. Просто нет настроения, - ответил Марек.
   Понимая, что все её вопросы уходят в пустоту, Мирослава закрыла глаза и расслабилась, позволив ситуации развиваться своим чередом. Если Марек не хочет ничего говорить, то будет упорно молчать, даже если пред ним вдруг разверзнется земля, а вокруг будут сверкать молнии и звучать раскаты грома. Почему-то девочка в этом ничуть не сомневалась.
   - Очень скучаю по маме и папе... - услышала она голос брата.
   - Я тоже... - ответила Мирослава, внутренне обрадовавшись, что причина плохого настроения Марека совсем не та, что она могла бы сейчас нафантазировать. Стараясь скрыть охватившую её радость, она добавила уверенным тоном:
   - Мы обязательно вернёмся! И всё будет как раньше - мама, папа, ты и я.
   - Нам не выбраться отсюда, - произнёс Марек, но теперь его голос звучал чуть увереннее, чем минуту назад.
   - Почему ты так решил? - спросила девочка, повернув голову так, чтобы видеть лицо брата.
   Понимая, что Марек уже знает ответ, и попросту подбирает подходящие слова, чтобы оформившаяся в его сознании мысль обрела некую форму, Мирослава затаила дыхание.
   С шумом набрав в лёгкие побольше воздуха, мальчик произнёс:
   - Я думал, что смогу найти подсказки, как нам вернуться в нормальный мир, но "Грани реальности" - просто компьютерная игра...
   - Неправда! - перебила брата Мирослава. - Только благодаря этой игре мы выбрались из электрички, а потом нашли нужный дом, в котором жили, пока не встретили взрослых.
   Марек смотрел на сестру взглядом, полным обречённости.
   - И больше ничего! - подытожил он. - Мы могли выйти из электрички как-то по-другому. Например, разбить стекло и вылезти через окно. Воду необязательно доставать из колодца, можно было поселиться прямо в магазине, где всего навалом.
   - Но еду нужно приготовить. Нам очень повезло, что мы нашли настоящий дом... - попыталась возразить девочка, прекрасно осознавая, что её аргументы ничего не доказывают и не опровергают.
   - Каждый день я делаю одно и то же - читаю вывески на магазинах, захожу в разные двери, но ничего не происходит. Если бы появились какие-нибудь монстры, которых нужно убивать, я бы нашёл оружие. Могу бегать, прыгать, разбить стекло, сломать дверь, зайти в любой магазин, взять продукты или какие-нибудь инструменты. Но что с ними делать дальше, я не знаю...
   Марек ненадолго задумался, затем продолжил:
   - Я думал, что игра ответит на все вопросы, поможет, подскажет, что делать дальше, но теперь понятно - всё бесполезно!
   - И поэтому ты выключил компьютер! - подытожила Мирослава.
   - Лучше я буду помогать дяде Адаму - разматывать провода и подавать инструменты...
   - Ты ему и так помогаешь, когда он тебя просит, - парировала сестра.
   Она хотела ещё добавить что-то, способное внушить брату оптимизм, но вдруг поняла, что обречённость Марека неожиданным образом заразила и её. Не в силах сдержать мысли, которые упорно гнала от себя последние несколько дней, Мирослава вдруг произнесла:
   - Ты прав, всё бесполезно...
  
   - О чём шепчетесь?!
   Не сговариваясь, ребята повернули головы, и увидели в дверном проёме Элину с усмешкой на лице:
   - Завтрак стынет! Живо в гостиную, иначе мне придётся кормить вас силой. Я не шучу!
   - Зачем? - спросила Мирослава, и её брат резко сжал губы, чтобы не сказать то же самое.
   Оценив выражения лиц мальчика в кресле, и сидящей рядом сестры, девушка молниеносно оценила ситуацию и тоном, не располагающим к возражениям, произнесла:
   - Вы не поняли - это не просьба, а приказ!
   Решив, что выражает общее с Мареком мнение, девочка произнесла:
   - Элли, всё бесполезно. Нам не выбраться из этого мира...
   Ожидая, что девушка несколько сбавит напор или вообще отстанет, Мирослава повернула голову и посмотрела на брата, надеясь, что тот её поддержит, если не словами, то хотя бы взглядом. Увидев на лице Марека растерянное выражение, она пожала плечами.
   - У вас два варианта, - командным тоном продолжила Элина, - или вы поднимаете свои задницы и идёте сами, или я волоку вас силой. Считаю до трёх!
   Из состояния ступора девочку вывел брат, вдруг спустивший ноги с кресла. Он посмотрел на сестру и негромко сказал:
   - Пойдём, Слава. Она сильнее.
   Оставшись в меньшинстве, девочке ничего не оставалось, как подчиниться не только Элине, но и своему младшему брату. Она нехотя встала, и понурив голову, направилась к выходу из комнаты. За ней последовал Марек.
  
   Сидящий за столом Адам смотрел, как вслед за девушкой по лестнице спускаются ребята с кислыми физиономиями.
   - Что-то случилось? - спросил он.
   - Ничего особенного, - ответила Элина с хищным выражением на лице, - если не считать того, что в нашей команде завелись дезертиры.
   Усевшись за стол, и дождавшись, пока брат с сестрой усядутся на свои стулья, она добавила:
   - Марек выключил компьютер.
   Мужчина перевёл взгляд на мальчика.
   - Почему? - спросил он.
   - Ничего не получается... - уставшим голосом произнёс Марек.
   - И поэтому ты решил сдаться! - подытожил Адам.
   Мальчик посмотрел на сестру в надежде, что та его как-то поддержит, но Мирослава молчала, уткнувшись взглядом в скатерть на столе. Оставшись без поддержки, он сделал то же самое. В гостиной повисла гнетущая тишина - каждый молчал о своём.
  
   Решив, что пауза затянулась, Элина негромко произнесла:
   - В сложившейся ситуации виноваты мы все! Да, именно все!
   После этой фразы взоры сидящих за столом обратились к ней. Брат с сестрой смотрели на девушку с удивлением. Адам одобрительно кивнул.
   Обратив на себя внимание столь провокационной фразой, Элина продолжила:
   - Оказавшись вместе, мы так и не стали командой. Каждый из нас занимался тем, что считал нужным, но без какого-то общего плана. Наверное, в обычной обстановке так и нужно поступать, но сейчас мы ведём войну за выживание. Вы понимаете, о чём я говорю?
   - Мне кажется, ты сгущаешь краски, - с сомнением в голосе произнёс Адам.
   - А мне так не кажется! - громко парировала Элина. - Если мы не придумаем, как побыстрее убраться из этого грёбаного мира, то уже через неделю сдохнем от несварения в желудках! И поверьте, это не будет приятным отходом в мир иной. Если интересно, могу в красках рассказать, какого рода страдания вы испытаете, прежде чем всё закончится! Поверьте, я прекрасно представляю, что произойдёт, если мы расслабимся хоть на секунду, понадеявшись на чудо!
   Оценив реакцию на свою пламенную речь, девушка испытала глубочайшее удовлетворение - такого внимания к своей персоне она ещё никогда не привлекала. Адам сосредоточенно молчал, прекрасно понимая, что всё сказанное - вовсе не сгущение красок, а суровая реальность. Марек насупился, но в его глазах уже не было той безысходности, что несколько минут назад. Самым благодарным слушателем оказалась Мирослава. Несмотря на обещанные страдания и мучительную смерть, девочка смотрела на Элину, словно та - Ангел, спустившийся с небес и подающий руку, чтобы вместе улететь в прекрасную страну. Какая-то жуткая смесь обожания, преданности и полной покорности.
   Ничего подобного Элина не заметила, целиком пребывая во власти собственного красноречия. Едва переведя дух, она продолжила:
   - У нас осталось очень мало времени, а мы так и не стали настоящей командой - единым организмом с общей целью! А это уже целиком моя вина!
   В следующий момент слова вдруг закончились, а вместе с ними иссяк и полемический задор. Она обвела взглядом присутствующих.
   - Самобичеванием можешь заняться позже, - примирительным тоном произнёс Адам, после чего поинтересовался: - Что ты предлагаешь?
   Девушка ненадолго задумалась, приводя мысли в порядок, прежде чем озвучить идею, пришедшую ей в голову буквально сейчас:
   - Всё, что мы делаем - тянем время в надежде, что чудесное спасение произойдёт само собой! Жить в этом мире нельзя, он обречён и мы вместе с ним. Радиостанция - отличная идея, но она не поможет выбраться отсюда. Мои исследования способны лишь немного отсрочить мучительный конец, но не отменить. И только компьютерная игра - наш единственный шанс! Тот самый ключ от двери, которая ведёт в нормальный мир...
   - Поясни! - потребовал Адам.
   - Как вы наверняка догадываетесь, я далека от компьютеров и видеоигр - не моя тема! - девушка смущённо улыбнулась, вспомнив, чем она обычно занималась в повседневной жизни, но быстро вернулась в реальность и с серьёзным выражением на лице продолжила: - К счастью, я хорошо умею складывать два и полтора.
   Элина посмотрела на Марека:
   - Как думаешь, ты случайно узнал об игре, которая в Польше ещё даже не продаётся?
   Мальчик пожал плечами, продолжая внимательно слушать.
   - Потом вы с сестрой оказываетесь в мире, который удивительным образом напоминает то, что творится на экране монитора. С этого начался первый уровень. Он закончился, когда вы нашли дом, в котором можно жить.
   Теперь все взгляды обратились к мальчику, в голове которого решалась необычная математическая задачка - те самые два и полтора, упомянутые Элиной чуть раньше.
   - И заметь, пока я ничего не добавила от себя и не приукрасила - только факты!
   Девушка обвела взглядом присутствующих, и снова взглянула на Марека:
   - Теперь скажи мне, с чего начался второй уровень?
   - В игре появились новые персонажи.
   - А что произошло здесь? - продолжила допрос Элина.
   - Мы встретили тебя и дядю Адама...
   - Ну и?
   Марек сидел с задумчивым выражением на лице ещё несколько секунд, после чего растерянно спросил:
   - И что я должен делать? Снова включить компьютер и продолжать бродить по улицам?
   Элина отрицательно покачала головой, и взглянув на Адама, подытожила:
   - Моё дело - всесторонне проанализировать ситуацию и дать рекомендации. Теперь дело за мужчинами - вы должны придумать, как нас спасти!
   Девушка откинулась на спинку стула, тем самым давая понять, что мавр сделал своё дело и теперь может немного отдохнуть.
   - Если нужна какая-то помощь, то я могла бы... - подала голос Мирослава.
   - Не торопись, подруга, - негромко произнесла Элина, обращаясь к девочке. - У меня для тебя уже есть занятие. Сначала послушаем, что нам скажут представители сильного пола.
   Легко сообразив, что последнее замечание относится в первую очередь к нему, Адам взял слово:
   - Элина, не требуй от Марека слишком много, ему всего одиннадцать!
   - Через два месяца двенадцать... - скромно поправила Мирослава.
   - Тем более! - подмигнула подруге Элина.
   - Всё правильно, - продолжил Адам, - но здесь я самый старший, и поэтому давно должен был взять руководство на себя.
   Скривив губы, девушка недовольным тоном пробурчала:
   - Не то...
   Сообразив, что последняя фраза действительно прозвучала как-то фальшиво, Адам поправился:
   - Я о другом, Элли. Надо было с самого начала сделать упор на прохождение компьютерной игры, но я вернулся к тому, что мне всегда нравилось - крутить гайки и соединять провода, делая вид, что ничего не изменилось. А ведь это настоящая война, в которой мы обязаны победить. И на войне нужно вести себя совсем не так, как в мирной жизни! Планирование и строгий расчёт, оценка ресурсов и возможностей, стратегия и тактика!
   - Уже лучше, - подбодрила мужчину девушка, - продолжай!
   Почувствовав себя увереннее, обращаясь к мальчику, Адам спросил:
   - На что похож город, по которому ты бродил? Это Варшава?
   - Вряд ли... - ответил Марек. - Просто город с обычными домами и магазинами.
   - А заводы, фабрики, электростанции в нём есть?
   Мальчик пожал плечами:
   - Наверное... я не знаю.
   Элина с интересом наблюдала за диалогом, но решила не вмешиваться, предоставив мужчинам самим разработать план дальнейших действий.
   Переварив ответы мальчика, и сделав некоторые вычисления в голове, Адам улыбнулся:
   - На войне, как на войне!
   Марек смотрел с надеждой на сидящего напротив мужчину и ждал, когда тот как-то пояснит свою мысль. Он не заставил себя долго ждать:
   - С этого момента я вступаю в должность главнокомандующего, а мой единственный солдат из обычного туриста превращается в самого настоящего разведчика! Надеюсь, ты понимаешь, о ком речь?
   - Что мне нужно делать? - мальчик уже примерял на себя новую роль, и в его глазах заиграли искорки.
   - Для того чтобы выработать чёткий план дальнейших действий, необходимы самые подробные сведения по промышленности, инфраструктуре и географии твоего виртуального мира! Тебе знакомы все слова или нужно пояснить?
   - Я понял! - ответил Марек с благодарностью на лице. - Сейчас пойду и включу компьютер. Можно идти?
   Наблюдая за этой сценой со стороны, Элина вдруг поймала себя на мысли, что Адам выбрал самую удачную стратегию - вовлечение мальчика в игру полностью переворачивало это занятие из рутинной необходимости в увлекательное приключение. С такой постановкой задачи вероятность получить положительный результат возрастала многократно. Оставалось лишь одно возражение...
   - Пан главнокомандующий, - подала голос девушка, - разрешите обратиться?
   Адам посмотрел на неё с улыбкой:
   - Я вас слушаю, пани доктор.
   - Разведчику Мареку перед выполнением ответственного задания требуется плотно перекусить!
   Посмотрев на мальчика, Адам поинтересовался:
   - Что скажешь?
   - Ага! И потом сразу к компьютеру!
  
   Наблюдавшая за всем этим спектаклем Мирослава вдруг почувствовала себя лишней. Она негромко поинтересовалась:
   - Вы про меня, случайно, не забыли?
   - Прости, подруга! - улыбнулась Элина. - Предлагаю тебе должность главного адъютанта по особо важным поручениям. Возражения есть?
   Девочка пожала плечами:
   - И что нужно делать?
   - Для начала - съесть всё, что находится в тарелке!
   - Хорошо... - сказала девочка, с ненавистью взглянув на огромную индюшачью ногу, лежащую прямо перед её носом.
  
  

* * *

  
  
   Больно ударившись локтем о бетонный пол, Андраш вертел головой, пытаясь понять - он ослеп, или в помещении попросту темно. Обнаружив пару неярких полосок, проникающих снаружи сквозь узкие щели в массивных складских воротах, он расслабился - со зрением полный порядок. Оставалось лишь сообразить, что произошло за те несколько секунд с момента, как он схватил нарушителя и повалил на пол. Вовремя вспомнив о фонарике, взятом как раз перед тем, как отправиться на встречу с Ёжефом, Андраш сунул руку в карман куртки, и уже через пару секунд перед ним возникло светлое пятно, выхватившее из темноты ребристый бок контейнера с надписью "Balance Service". Яркий луч медленно двинулся в противоположном направлении, пока не осветил фигуру сидящего на полу человека в кожаном комбинезоне, на расстоянии вытянутой руки от которого лежал чёрный мотоциклетный шлем.
   Встав на ноги, и подойдя ближе, Андраш продолжал светить в лицо незнакомцу, отчего тот, прикрыв глаза ладонью, негромко произнёс:
   - Блендн...
   Подумав, что нарушитель назвал своё имя, свободной рукой Андраш достал из другого кармана наручники, и вытянув перед собой так, чтобы они попали в свет фонаря, скомандовал:
   - Руки вперёд, Брендон! И не советую сопротивляться!
   Продолжая закрывать лицо ладонью, человек негромко ответил:
   - Ферштейе нихт...
   - Так ты ещё и немец, - сообразил Андраш, и добавил: - Ду шпрахе...
   - дойч - закончил фразу нарушитель, и утвердительно кивнул.
  
   Теперь, когда он смог, наконец, внимательно рассмотреть лицо незнакомца, желание немедленно застегнуть на его запястьях металлические браслеты как-то улетучилось само собой. На бетонном полу сидел молодой парень, вероятно, вдвое моложе Андраша, что стало полной неожиданностью. Ещё минуту назад он ожидал увидеть перед собой кого угодно - безжалостного агента вражеской разведки, закоренелого уголовника, наркоторговца с татуировками по всему телу, атлета-разрядника, даже инопланетянина "нос трубочкой уши дудочкой" с полной пастью крючковатых зубов, но вовсе не молодого человека с интеллигентной внешностью.
  
   Работа в полицейском управлении Будапешта обязывала к знанию языков. И если на английском Андраш общался лишь ограниченным набором заученных фраз, с трудом подбирая нужные слова, не входящие в "джентльменский" набор, необходимый для исполнения стандартных процедур, то по-немецки он разговаривал почти как на "аньо нельв" - венгерском, за что его регулярно хвалила Клара - женщина строгая, и не склонная к лести.
   Близость к Австрии, с которой Венгрию многое связывало исторически, сказалось далеко не в последнюю очередь. Плюс к тому - усердное изучение немецкого в школе, в отличие от русского, которым венгерских школьников мучили с упорством, достойным лучшего применения. Правда, без каких-то явных успехов, поскольку все прекрасно понимали - это политически мотивированная формальность. Поступать после школы в технический ВУЗ, где знание русского являлось суровой необходимостью, Андраш не планировал, поэтому словарный запас из двух десятков слов и пары заученных наизусть фраз он считал достаточным для себя уровнем владения языком, начисто лишённым хоть какой-то человеческой логики. Он ещё со школьных лет помнил, что гора и ложка - девочки, стул и портфель - мальчики, а поле и окно - нечто среднее. Детское сознание отказывалось такое понимать. Почему предметы, не имеющие никаких половых признаков, должны склоняться по родам? Зачем это вообще нужно? На подобные вопросы опытная учительница всегда отвечала заученной фразой из стихотворения какого-то древнерусского писателя: "Умом Россию не понять..."
   Пожалуй, главным фактором, позволявшим Андрашу свободно говорить на немецком, стала дружба с соседями, жившими в квартире напротив - пожилой парой восточных немцев, переехавших из Дрездена в Будапешт сразу после войны. До выхода на пенсию Клара работала преподавателем немецкого языка в школе неподалёку, и знала венгерский в совершенстве, в отличие от технаря Эрвина, словарный запас которого ограничивался вежливыми выражениями, десятком основных глаголов в инфинитиве, счётом до ста и перечислением дней недели в произвольном порядке.
   Немецкий в Венгрии всегда был основным языком межнационального общения, чем Эрвин совершенно беззастенчиво пользовался, находя себе собеседников буквально на каждом шагу. Клара нередко сетовала, что её муж способен разговорить даже фонарный столб, и это утверждение Андрашу вовсе не казалось слишком большим преувеличением.
   В те вечера, когда Анна с Кларой щебетали на кухне по поводу очередного кулинарного рецепта, они с Эрвином обсуждали важнейшие проблемы войны и мира, борьбы с социальным неравенством, скорую кончину мирового империализма и торжество гуманизма, которое вот-вот наступит на всей планете, нужно только ещё немного подождать. В те моменты, когда Эрвин особенно увлекался, вставляемое тут и там "шайсе" в его устах вовсе не звучало ругательством - скорее, необходимой связкой для слов, создающей эмоциональную окраску, придающую особую значимость утверждениям, зачастую довольно спорным.
  
   В достаточной мере адаптировавшись к скудному лунному свету, проникающему сквозь щели внутрь складского помещения, Андраш положил включенный фонарик на бетонный пол, и теперь уже по-немецки поинтересовался:
   - И что мне с тобой делать, Брендон?
   - Меня зовут Ральф, - ответил молодой человек, глядя исподлобья на собеседника.
   - Допрос ещё даже не начался, а ты уже путаешься в показаниях! - усмехнулся Андраш. - Уж определись как-нибудь!
   - О чём вы вообще говорите? - недовольным тоном спросил Брендон, почему-то вдруг оказавшийся Ральфом. - Вы кто такой?
   - Старший лейтенант полиции Андраш Чарди! Именно поэтому хорошенько подумай, прежде чем снова открыть рот! Так понятнее?!
   Сказав это, он задумался, как следует поступить дальше - продолжить допрос подозреваемого в полусумраке склада или сначала дождаться прихода Ёжи-бачи, чтобы вместе с ним составить план дальнейших действий. Из задумчивого состояния его вывел голос незнакомца:
   - Зачем вы на меня напали?
   - А ты сам не догадываешься? - вновь усмехнулся Андраш, удивляясь упрямству "нарушителя", не желающего признать очевидного факта своего задержания на месте преступления.
   - Нет, - коротко ответил юноша.
   - Издеваешься?!
   За свою долгую карьеру в полиции Андраш повидал всякое, но эта ситуация коренным образом отличалась от всего того, с чем доводилось иметь дело в повседневной практике. Парень действительно не понимает, в чём его обвиняют. Либо играет роль "невинной овечки", совершенно случайно угодившей в волчье логово. Притом, делает это настолько убедительно, что ему хочется верить.
   - Хорошо, - примирительным тоном произнёс мужчина, - сейчас придёт Ёжеф, и ты нам спокойно расскажешь, зачем проник на склад и что нёс в чемодане. Договорились?
   Парень отрицательно покачал головой:
   - Вы не понимаете...
   - Чего я не понимаю? - снисходительным тоном поинтересовался Андраш.
   - Никто сюда не придёт, - с каким-то равнодушием в голосе ответил незнакомец.
   - Почему ты так решил?
   - Сами увидите!
   Последняя фраза прозвучала уже с явной мстительной интонацией, отчего Андрашу стало не по себе. Пытаясь понять, что вызывает абсолютно необъяснимое чувство тревоги, мужчина посмотрел по сторонам и действительно ощутил, что вокруг творится что-то неладное. Но сообразить, откуда исходит угроза, никак не удавалось.
   В то время, пока мужчина пытался примирить холодный рассудок с иррациональными чувствами, парень протянул руку к шлему, взял его и внимательно осмотрев, постучал по коленке. Затем, потянувшись к фонарику, неожиданно спросил:
   - Можно?
   Андраш ничего не ответил, лишь махнул рукой, давая понять, что не возражает. По всей видимости, более тщательный осмотр шлема тоже не дал нужного результата. Уже не скрывая своего разочарования, с интонацией полной безысходности в голосе, незнакомец произнёс:
   - Ну кто вас просил вмешиваться...
   Решив, что эмоции - не лучший союзник, Андраш подошёл к сидящему на полу Ральфу, протянул ему руку, и стараясь придать голосу бодрую интонацию, скомандовал:
   - Не время раскисать! Давай выбираться отсюда.
   Демонстративно отказавшись от помощи, молодой человек поднялся с пола. Прицепив свой шлем к поясу, он направился к воротам. Андраш последовал за ним, посматривая по сторонам, замечая и фиксируя всё, что может пригодиться для того, чтобы сложить единую картинку из пока ещё разрозненных фрагментов.
   "Парень прав, - размышлял он, - если бы Ёжеф находился где-то неподалёку, он давно бы пришёл. Будто бы ничего не поменялось, но что-то всё равно не так. Понять бы, что?"
   Как минимум две "улики" могли пролить свет на происходящее - лампочка, прицепленная Ёжефом под потолком буквально за пару часов до случившихся затем событий, и белоснежная жвачка, налепленная на контейнер. Уже собравшись попросить фонарик у молодого человека, возящегося с замком высокой металлической двери, он услышал характерный щелчок, и последовавшую за этим просьбу:
   - Мне одному не справиться. Помогите, Андраш!
   Подойдя ближе, мужчина сообразил, что пытается сделать его недавний "нарушитель". Механизм с мотором, предназначенный для открывания массивной двери, сейчас бездействовал, и поэтому требовалась значительная физическая сила, чтобы сдвинуть ворота с места. Взявшись за металлический выступ и упершись ногами в бетонный пол, две пары рук напряглись, но к какому-то результату это не привело.
   - Должен быть другой способ... - пробормотал молодой человек.
   - Дай фонарик, - Андраш протянул руку, - посмотрю, что там мешает.
   Осмотр механизма привода к немалому его удивлению оказался вполне результативным. Из редуктора, подсоединённого через массивную муфту к электромотору, торчал короткий рычаг, заканчивавшийся ручкой, выкрашенной в красный цвет. Андраш потянул за него, и внутри механизма что-то щёлкнуло.
   - Пробуй! - скомандовал он.
   Ральф снова упёрся и попытался сдвинуть дверь. Она подалась на пару сантиметров, но двигаться дальше отказалась.
   - Сейчас помогу! - крикнул Андраш.
  
   Оказавшись на открытой площадке, освещённой лишь висящей в небе луной, Андраш хлопнул ладонью по плечу "нарушителя", и удовлетворённо произнёс:
   - Не всё так плохо, как могло показаться! Как сам думаешь?
   Молодой человек чуть отстранился, и посмотрев на Андраша взглядом, полным ненависти, ответил:
   - Намного хуже!
  

Глава вторая

     
  
   Орудуя большим ножом, Элина неторопливо строгала бутерброды. Стоящая у плиты Мирослав готовила яичницу на завтрак. Боковым зрением наблюдая, как ловко у той получается разбивать яйца, выливая содержимое скорлупы на шкварчащую горячим маслом сковороду, девушка невольно усмехнулась.
   - Что смешного? - поинтересовалась девочка, прикрыв сковороду крышкой и вытирая руки о фартук.
   - Да так, - ответила Элина, - смотрю, тебе нравится готовить.
   - Других дел нет, вот и хочется быть полезной. Хотя бы на кухне.
   - Расскажи, чем ты занималась до того, как оказалась здесь? - поинтересовалась девушка, закончив с бутербродами и пододвинув широкую тарелку поближе к плите.
   Мирослава пожала плечами:
   - Ничем особенным. В обычные дни школа. После неё можно немного погулять, сходить куда-нибудь, просто поваляться на диване или побеситься под музыку. Вечером уроки, разговоры с подругами по телефону, телевизор. В выходные по-разному... Тебя что интересует?
   Несмотря на то, что Элина вовсе не собиралась превращать светскую беседу "на общие темы" в разговор "по душам", совершенно неожиданно для себя, спросила:
   - А мальчики?
   - Что? - девочка посмотрела на неё с недоумением.
   Немного ругая себя за то, что собственные развратные мысли каким-то образом просочились мимо холодного рассудка, она твёрдо решила при первой же возможности свернуть разговор на "безопасную траекторию". Стараясь придать голосу максимально нейтральную интонацию, она пояснила:
   - Ты уже большая девочка, поэтому я спрашиваю - как ты относишься к мальчикам?
   Мирослава смешно наморщила лоб, задумавшись. Затем улыбнулась, и пожав плечами, ответила:
   - Никак не отношусь.
   - Вообще? - ответ застал Элину врасплох, что явно отразилось на её лице.
   Увидев столь красочную реакцию подруги на свои слова, Мирослава сообразила, что выразилась не слишком удачно.
   - Я хорошо отношусь к мальчикам, - поправилась она, - но к серьёзным отношениям пока не готова.
   Каким-то чудом Элина смогла сдержать себя в руках и не расхохотаться во весь голос. На всякий случай, выждав ещё пару секунд, чтобы подавить спазм, способный тут же превратиться в безудержный смех, она констатировала:
   - Умеешь удивить, подруга!
   - Не подумай ничего такого, - попыталась оправдаться Мирослава, - я действительно об этом пока всерьёз не думаю. Мальчишки интересные, не такие как девочки. Просто, я пока ещё не встретила такого, чтобы влюбиться.
   - Ты уже довольно взрослая и даже симпатичная, - с удивлением произнесла Элина, - неужели никто к тебе не подкатывал, не предлагал дружбу и...
   Решив, что вместо плавного сползания на "безопасную траекторию" сама провоцирует подругу на откровенные разговоры, она замолчала, совершенно не представляя, как выкрутиться из ситуации, в которую сама себя поставила. По всей видимости, мысли Мирославы были слишком далеко от "запретных тем", поэтому она продолжила:
   - Не такая и взрослая. Мальчикам нравятся такие, у кого уже всё есть, а у меня... - она задумалась, после чего закончила мысль несколько иначе, чем изначально планировала, - самая обычная внешность. И волосы цвета соломы! Не блондинка и не брюнетка, не пойми что.
   Какое-то время Элина размышляла над словами подруги, после чего вынесла вердикт:
   - У тебя очень низкая самооценка. И это неправильно!
   - Ты думаешь? - с сомнением в голосе спросила Мирослава.
   - Ладно! - решительно произнесла Элина. - Мы с тобой на эту тему ещё поговорим. А сейчас, несём всё в гостиную и зовём наших мужчин к столу.
  
   Искать Адама не пришлось. В лёгкой ветровке, накинутой поверх пижамы, резиновых шлёпанцах на босу ногу, он стоял на дорожке, ведущей к теплице, и рассматривал облако, одиноко висящее в небе.
   - Пошли завтракать, - сказала Элина достаточно громко, чтобы Адам её услышал.
   - Сейчас, - не оборачиваясь, ответил мужчина, - только докурю.
   Подойдя ближе, девушка посмотрела туда же, куда и Адам.
   - Обнаружил что-то интересное? - спросила она.
   - Знаешь, с возрастом будто бы снова молодеешь...
   - Как это? - удивилась девушка.
   Адам обернулся, и пояснил:
   - Нет, не в этом смысле! Не телом - оно действительно дряхлеет. Я про мысли.
   - Понятно! - улыбнулась девушка. - А то уж я подумала...
   - Что впадаю в старческий маразм? - Адам закончил фразу за неё. Затем продолжил: - Нет, я о другом. Будто возвращаются детские мечты, давно забытые за повседневными делами, и казалось, окончательно выброшенные из головы. В какой-то момент вспоминаешь, что есть не только грешная земля, но и безбрежное небо.
   Легко поддавшись необычному чувству, исходившему от Адама, девушка встала рядом, и вновь посмотрела на пышное облако с неровными краями.
   - Расскажи, о чём ты мечтал в детстве? - попросила она негромко.
   - Ты не поверишь, хотел летать как птица.
   - Очень даже верю! - ответила девушка.
   Адам посмотрел на практически догоревшую сигарету, встряхнул головой, и скомандовал:
   - Пошли завтракать! Незачем тебе слушать старческое брюзжание.
   Элина усмехнулась:
   - С удовольствием бы послушала!
  
   Наблюдая, насколько быстро ребята справились с едой, Элина подумала про себя:
   "Как с голодного острова! Вот бы мне такой аппетит"
   Адам ел медленно, тщательно пережёвывая всё, что попадало ему в рот, периодически запивая водой из прозрачного стакана. От соков и лимонадов он упорно отказывался, отшучиваясь, что:
   - Они очень сладкие, их всё равно придётся запивать! Так зачем зря переводить продукт? Ребятам нравится, вот пускай и пьют эти фруктовые смеси!
   Первое время Элина пыталась возражать:
   - Там глюкоза, фруктоза и различные аминокислоты. Сам потом спасибо скажешь! Вода и есть вода!
   - Ещё древние греки говорили - Аква Вита - Вода - это жизнь! - парировал Адам. - Что-то я не слышал ничего подобного про соки и лимонады.
   - Вообще-то, это скорее по-итальянски, чем по-гречески, - поправляла его Элина, - и у них в те времена ещё не было газировки. Они на то и древние - римляне и греки!
   Так или иначе, но переубедить Адама не удалось, и девушка прекратила все попытки его вразумить. Привычки - штука неистребимая, логика и здравый смысл здесь не работают.
   Сама Элина по части напитков не отказывала себе ни в чём, особенно когда дело касалось крепкого алкоголя. На очередной упрёк Мартина в том, что такими темпами она скоро сопьётся и обязательно опустится ниже уровня городской канализации, девушка обычно отвечала:
   - Я не хочу жалеть в старости об упущенных возможностях. Особенно, если это неприлично, немодно и вредно для организма. Жизнь нужно прожить так, чтобы потом не было обидно за бесцельно прожитые годы.
   - Вот и помрёшь молодой.
   - И что в этом плохого? Куда уж лучше, чем дожить до старческой немощи, когда все родные только и думают - когда же ты, наконец, сдохнешь.
   - Какая же ты дура! - гневно восклицал Мартин, после чего взгляд его смягчался, и он непременно добавлял: - И за что я тебя люблю... совершенно непонятно!
   - За то и любишь, дурачок! - нежно дотрагиваясь до его носа губами, отвечала девушка. - Я повышаю твою самооценку. Рядом со мной твой АйКью взлетает до небес!
   После этого обычно начинался животный секс, от которого Элина испытывала настолько яркие ощущения, что всё вокруг меркло в сравнении с ним. Подобного рода ссоры возникали довольно часто, что уже стало доброй традицией, заканчиваясь всегда одним и тем же. Что называется - двойная польза - психологическая разрядка и последующий за этим секс. Тот самый - "Спирт и огуречный рассол в одном флаконе!" - как любил выражаться главврач больницы, где она работала.
  
   Дождавшись, когда Элина доест завтрак, Адам глубоко вздохнув, сказал:
   - Итак, начинаем планёрку!
   Девушка утвердительно кивнула.
   Заметив вопрошающие взгляды ребят, она пояснила:
   - Это так в серьёзных фирмах называется небольшое утреннее собрание, на котором обсуждаются планы на день. Так понятно?
   Марек утвердительно кивнул, а его сестра улыбнулась.
   - Пятиминутка гнева, - добавил Адам нарочито серьёзным тоном, заметив реакцию девочки, - если у фирмы дела идут не слишком успешно.
   На этой фразе мальчик тоже улыбнулся.
   - Вот и замечательно! - удовлетворённо подытожил мужчина. - Психологи советуют каждое утро начинать с улыбки. Приступим к делам нашим скорбным! Элли, что скажешь?
   - Пропускаю! - ответила девушка, поморщившись. - Ничего хорошего я вам не скажу, а о плохом лучше промолчу.
   - Добже! - согласился Адам. - Но мы на тебя надеемся! Если вдруг нужно сдать дополнительные анализы или съесть какую-то таблетку, мы в полном твоём распоряжении. Я правильно говорю?
   Последняя фраза относилась к брату с сестрой, и те утвердительно кивнули.
   - С антенной и передатчиком я почти закончил, - продолжил мужчина, - сейчас проверяю в тестовом режиме, а ближе к вечеру радиостанция заработает круглосуточно на полную мощность. Если в этом мире есть кто-нибудь, то нас обязательно услышат. Не только в Варшаве, но и в Париже, и даже в Риме. Музыка играет, сообщение транслируется на трёх языках каждые пятнадцать минут. Вроде бы всё, теперь Марек! Что тебе удалось узнать?
   Мальчик сосредоточенно подбирал слова. Наконец, собравшись с мыслями, он произнёс:
   - Пока ничего. Когда мы с Янчиком помогали Вацлаву, то искали любой референс, а сейчас мне нужно понять террейн, и найти рабочие пропсы с триггерами.
   - Попрошу без оскорблений, - сказала Элина с улыбкой, - и желательно по-польски.
   Марек кивнул, и продолжил:
   - Референс - это разные картинки и надписи на магазинах, а пропсы - предметы, которые можно использовать в игре - инструмент, оружие, кирпичи, палки, коробки всякие. Много всего!
   - Триггер... - задумчиво произнёс Адам, - что-то знакомое...
   - Это рычаги и кнопки, которые включают определённые механизмы движка игры, - пояснил Марек, - я их тоже ищу, правда!
   - В общих чертах понятно! - сказал мужчина. - Ты мне лучше скажи, что удалось узнать про сам город, он большой или маленький?
   - Это и есть террейн - игровое пространство, так Вацлав сказал. Он даже включал режим редактирования и показывал, как игра выглядит на самом деле - там сразу видно, где настоящие дома и машины, а где нарисованные. Если бы я знал, как он это делал...
   Адам покачал головой:
   - Тебе придётся найти другой способ. Есть какие-нибудь мысли?
   - Все улицы макетами машин и автобусов заставлены. Только пешком можно пройти, - недовольным тоном ответил Марек, - это очень долго.
   В то время как Адам задавал вопросы мальчику, а тот отвечал, Элина представила, с какими сложностями столкнулся Марек. Будто в кино, она вновь прокручивала в голове кадры с разнообразным автотранспортом, стоящим посреди дороги, как пришлось бросить красный родстер на въезде в город, и топать к дому пешком. В следующий момент её осенила мысль, которая показалась здравой:
   - А ты не думал, что можно ездить по тротуару на скутере или мотоцикле?
   - Это идея! - в глазах мальчика вдруг вспыхнул огонь, но тут же начал затухать. - На геймпаде сложно, там боковые кнопки заедают. Джойстик тоже плохо работает. Сейчас я с клавиатуры...
   - А магазин на что? - подсказала негромко Мирослава, сидящая рядом с братом.
   - Действительно! - хмыкнула Элина. - Ты бы раньше сказал!
   Обратившись к Адаму, она повелительным тоном скомандовала:
   - Отправляйтесь в город прямо сейчас и берите всё, что нужно! - затем, добавила вкрадчиво: - Если, конечно, у тебя нет более важных дел...
   - Что может быть важнее компьютера? - рассмеялся Адам. - Собирайся, Марек! Поедем сразу, как будешь готов!
   - Ещё бы памяти добавить, и монитор побольше размером... - скромно добавил мальчик, глядя на него.
   - Прямо сейчас бери бумагу, ручку, и начинай составлять список, - произнесла Элина деловым тоном, вставая из-за стола, - чтобы ничего не забыть! А мы с Мирославой по хозяйству.
   - Можно, я посуду помою? - предложила девочка.
   Посмотрев с подозрением на подругу, Элина строгим тоном ответила:
   - Но только в этот раз, потом я! Договорились?
   - Добже! - ответила Мирослава, лучезарно улыбнувшись.
  
  
   Сборы длились недолго. Уже через двадцать минут, вывернув из двора, по узким улочкам Калиновки трейлер двинулся в направлении автострады. Сидящий на водительском сидении Адам, продолжая рулить левой рукой, правой потянулся к приёмнику и нажал кнопку включения.
   - Заодно проверим качество звука нашей радиостанции, - сообщил он Мареку, сидящему рядом. - Переключи на короткие волны и нажми автопоиск.
   Мальчик приблизил своё лицо к панели и занялся изучением кнопок.
   - Ищи стрелки вправо и влево, - пояснил мужчина, - долгое нажатие - это сканирование, а короткое - ручной поиск.
   - Тут нет кнопки, на которой написано "короткие волны", - сообщил мальчик, основательно изучив все надписи.
   - Английское слово "Band", - сообщил Адам, - нажимаешь на кнопку несколько раз, пока не появится надпись "SW". Это как раз то, что нам нужно.
   - Понял! - коротко отрапортовал Марек, и уже через минуту цифры на дисплее побежали, быстро сменяя одна другую.
   Пару раз они будто замирали, медленно продвигаясь вперёд, но затем снова ускоряли свой бег. Мальчик с интересом наблюдал за этим таинством, и решив, что понял логику и ритм превращений, уже считал про себя секунды "раз, два, три..", когда они снова побегут. Будто бы споткнувшись о преграду, цифры снова остановились. В этот раз из динамиков зазвучал мерный басовитый звук, а вслед за ним слова на непонятном языке:
   - Салю, сетонком-ва! Салю, камоу-тю-ва! Лю-то-ом, мапарю-тре-лон. Лайдела-мей-зон, жепонсе-о-тва...
   - Включи погромче, - попросил Адам, - мне всегда нравился Джо Дассен, особенно эта песня.
   Марек выполнил просьбу, и некоторое время зачарованно слушал мелодию, которая казалась знакомой, но он точно знал, что раньше её никогда не слышал.
   - О чём эта песня? - спросил мальчик, когда слова сменились музыкой.
   - В школе я учил немецкий, - со смущением ответил Адам, - но один мой хороший приятель знает французский. Он сказал, что песня о человеке, который грустит, находясь далеко от своей любимой. Мне иногда кажется, что мелодия красноречивее любых слов, и совсем необязательно знать язык, чтобы понять настроение и примерный смысл.
   - Наверное... - ответил мальчик, откинувшись в кресле и закрыв глаза.
   После этой песни началась более громкая, с энергичным ритмом. Решив, что Марек пытается уснуть, Адам протянул руку и выключил приёмник.
   - Я не сплю, - сообщил мальчик, открыв глаза.
   - Включить? - спросил мужчина, намереваясь это сделать.
   - Не нужно, - ответил Марек. - Потом...
   - Ты не любишь музыку? - поинтересовался Адам, сворачивая на очередном перекрёстке.
   - Люблю, но другую.
   - Понятно! - произнёс мужчина с улыбкой на лице, ища глазами следующий поворот, сразу за которым начнётся широкая дорога со стоящими тут и там автомобилями.
  
   Вывернув на широкую автостраду, ведущую в город, сидящий за рулём мужчина не стал разгонять трейлер, уже зная, на каких участках всё равно придётся тормозить, чтобы объехать скопления автомашин, стоящих здесь с того самого дня, как он вышел из больницы. Некоторое время Марек следил за дорогой, после чего посмотрел на водителя. Адам почувствовал на себе взгляд мальчика. Не ослабляя внимания, он спросил:
   - Ты хочешь о чём-то поговорить?
   Марек смотрел на Адама, но молчал.
   - Не стесняйся, нам всё равно надо чем-то время убить, - произнёс Адам, глядя на сосредоточенное лицо мальчика. - Что тебя интересует?
   - Элли, - коротко ответил Марек. Затем, решив, что нужно выразиться яснее, добавил: - Она - хороший человек?
   - Конечно! А почему ты спрашиваешь?
   - Я тоже так думаю, - ответил мальчик, - но не понимаю, почему она старается казаться плохой?
   Адам улыбнулся, понимая, что именно волнует Марека. Немного поразмыслив, он ответил:
   - Знаешь, так часто происходит в жизни. Плохие люди обычно стараются выглядеть хорошими, говорят правильные слова, улыбаются, проявляют участие, раздают обещания направо и налево. Даже иногда их выполняют. Но делая это, всё равно остаются теми, кто они есть на самом деле. Элли другая. Она добрая и отзывчивая, но тщательно скрывает это под маской грубости и хамства.
   - Зачем она так делает?
   Как раз в этот момент впереди скопилась группа автомобилей, объезжать которые пришлось по обочине. Пока Адам маневрировал, он обдумывал слова мальчика, сидящего рядом и ожидающего ответа на свои вопросы. Как только удалось вырулить на относительно чистый участок дороги, мужчина продолжил:
   - Психологи это называют защитной реакцией. Хорошему человеку жить всегда труднее, чем плохому, поэтому он как бы надевает на себя маску, чтобы ничем не отличаться от других.
   - А каких людей больше, плохих или хороших? - спросил мальчик.
   - Не всё так просто, Марек... - Адам задумался. Когда его мысли обрели определённую стройность, он продолжил: - Не могу утверждать наверняка, но я считаю, что совсем плохих людей не существует. Как и абсолютно хороших.
   - Разве так бывает? - спросил мальчик, нахмурившись.
   Решив, что этот разговор следовало бы начать с базовых понятий, Адам сказал:
   - В таком случае, давай сначала разберёмся с такими словами, как - Добро и Зло.
   - Давай! - согласился Марек.
   - Я всю жизнь имел дело с железками, проводами, всяким инструментом, и заметил удивительную вещь, - начал Адам издалека, - что нет плохих или хороших вещей. Ножом можно нарезать бутербродов или убить человека. Молотком забить гвоздь или стукнуть себе по пальцу. Это очень больно, поверь мне!
   - Я знаю! - улыбнулся Марек.
   - Так и с людьми, - продолжил Адам, с удовлетворением отметив, что Марек его слушает очень внимательно. - Иногда даже хороший человек может вести себя очень плохо. Особенно, когда случается такое стечение обстоятельств, когда кажется, что только совершив что-то ужасное, можно выкрутиться из неприятностей. Но потом всё налаживается, и этот человек уже сам себя ругает за то, что сделал. Как ты думаешь, по таким некрасивым историям можно судить - плохой человек или хороший?
   - Не знаю, - ответил мальчик, пытаясь представить ситуацию, в которой он повёл бы себя некрасиво.
   - Потом я начал рассуждать, - продолжил Адам, - зимой холодно, летом жарко - это хорошо или плохо? Ночью темно, во время дождя сыро и неприятно. Есть ли где-то в природе настоящее Зло и настоящее Добро? Зимой природа отдыхает, можно кататься на коньках и лыжах, играть в снежки, потом на деревьях появляются почки, из которых вырастут листья. После весны наступит лето. Когда долгая засуха, люди ждут дождя. Если он льёт беспрерывно день за днём, все мечтают, чтобы он побыстрее закончился. Серьёзные неприятности обычно случаются днём...
   - А ночью мы спим! - продолжил Марек, уже понимая, что хочет сказать Адам.
   - Верно! - кивнул тот в ответ.
   - Дядя Адам, это совсем другое! - возразил мальчик. - Ты же сам сказал, что люди могут быть плохими и хорошими. А сейчас говоришь, что добра и зла в природе нет. Так не бывает!
   - Поверь мне, бывает! - улыбнулся мужчина, сворачивая к большому торговому центру и выбирая маршрут, чтобы подъехать ближе к его стеклянному входу. - На обратном пути продолжим нашу увлекательнейшую дискуссию о добре и зле! Мы уже приехали. Глянь сзади, там в пластиковом ящике есть монтировка - такая изогнутая железная палка. Она может пригодиться!
   - Сейчас! - ответил Марек, слезая со своего кресла в проход, ведущий в жилую часть трейлера. - Я знаю, что такое монтировка!
  
  

Глава третья

  
   Облокотившись спиной о косяк двери, ведущей в гостиную, Элина наблюдала за тем, как Мирослава моет посуду, тщательно оттирая губкой прилипшие к тарелке кусочки яичницы. Наклонив голову чуть на бок, она пыталась понять, что в фигуре девочки ей так не нравится. Наконец, сообразив, в чём дело, она громко скомандовала:
   - Не сутулься! Выпрями спину!
   Мирослава вздрогнула, чуть вытянулась в росте, но уже через пару секунд вернулась в прежнее положение.
   - Так неудобно, - ответила она недовольным тоном, - руки нужно сильно вытягивать.
   - Ты собираешься всю жизнь тарелки мыть? - усмехнувшись, поинтересовалась Элина. - Тогда действительно, ходи скрюченной!
   - Командирша нашлась... - едва слышно пробормотала Мирослава, беря последнюю тарелку и подставляя под струю воды.
   - Что бурчишь? Говори громко, если с чем-то не согласна!
   - Вот ещё! - ответила девочка недовольным тоном, на этот раз заметно громче.
  
   Закончив с мытьём посуды, Мирослава вытерла руки полотенцем.
   Взглянув на свою взрослую подругу серьёзным взглядом, она спросила:
   - Тебе нравится командовать?
   - Приходится иногда, - изобразив на лице нечто вроде смущения, ответила Элина, - когда люди своего счастья не понимают!
   - А если им и так хорошо?
   Вопрос оказался не таким простым, чтобы ответить на него сразу. Несмотря на возраст, девочка уже умела давать отпор.
   - Молодец! - произнесла Элина примирительным тоном. - Задатки хорошие, но их требуется немного отточить и чуть сгладить лишние углы.
   - Ты о чём? - Мирослава пыталась сообразить, чего добивается от неё Элина, но так и не поняла.
   - Всё думаю о нашем утреннем разговоре.
   - Про мою низкую самооценку? - улыбнулась девочка, и добавила: - Тебе показалось! Я такая, как все - самая обычная.
   - Это меня и пугает... - произнесла девушка задумчиво.
   Мирослава с удивлением посмотрела на подругу, и спросила:
   - Я опять что-то не то сказала?
   Поразмыслив немного, Элина бодрым тоном продолжила:
   - Поверь мне, подруга! Быть как все - невелика доблесть! Быть собой намного лучше, но это трудно! И я тебя научу!
   - Что ты задумала? - недовольным тоном спросила Мирослава. - Мне и так хорошо.
   - Живёшь как бурундук в своей норе, - продолжила Элина с улыбкой, - никто не пристаёт и ладно!
   - Ты о чём?
   - О мальчиках! Кто на тебя обратит внимание, если ты сама себе не нравишься! Потому и не пристают!
   - Неправда! - парировала Мирослава. - Просто я сама не хочу!
   - Может, тебе девочки нравятся? - Элина изобразила на лице удивление. - Ну-ка, признавайся!
  
   От такого неожиданного поворота Мирослава смутилась, и какое-то время не знала, что ответить. Задумавшись дольше обычного, она вспомнила своих лучших подруг - Зофи и Кристину, которые ей действительно нравились, но совсем не в том смысле, о чём спрашивала Элли. Конечно, они иногда играли в "сомнительные игры" - наряжались в разные платья, которые потом тщательно расправляли и вешали обратно в шкаф так, чтобы никто ничего не заподозрил. И даже устраивали раздевание друг перед другом под красивую медленную музыку, как это показывают в фильмах с неприличным содержанием. Но девочка это воспринимала ничего не значащей игрой, о чём можно сразу забыть.
   Мирослава чувствовала себя немного неловко из-за того, что её грудь никак не желала расти, тогда как у Зофи она уже была совсем настоящая. У Кристи не такая большая, но тоже нормальная. Именно поэтому Мирослава не любила играть в стриптиз и никогда не раздевалась полностью, ограничиваясь элегантными движениями бёдер и соблазняющим гримасами на своём лице. Потому так любила свой закрытый купальник с надписью "Nike", из которого уже давно выросла. Он настолько туго стягивал кожу, что окружающие не замечали её маленькую грудь. Во всяком случае, в это хотелось верить. Когда занятия проходили в бассейне, учитель физкультуры - довольно молодой человек, которому Зофи периодически строила глазки - нередко ставил Мирославу в пример, говоря, что раздельные купальники для занятия спортом совсем не годятся. Благо, таких, как она "недоразвитых" девочек в классе было достаточно, и Мирослава на их фоне не выглядела белой вороной.
   Понимая, что разговор обязательно зайдёт о мальчиках, она решила заранее подготовиться, чтобы её ответы были достаточно взвешенными, не допускающими никакого другого смысла, кроме того, что действительно хотела сказать Мирослава. Говоря о мальчишках, она ничуть не кривила душой, признавая некоторый к ним интерес. Но совсем не тот, о чём хотела услышать Элли. Иногда, когда родители Зофи уходили в гости, она звала подруг и устраивала киносеанс с фильмами, хранящимися в их квартире в шкафу под замком. Для двенадцатилетней девочки такие откровенные сцены могли показаться чем-то непривычным и неожиданным, но с тех пор прошло уже достаточно времени, и теперь подобные фильмы не вызывали никаких особых эмоций. Нечто подобное она наблюдала у себя дома через неплотно прикрытую дверь в спальне родителей, и поэтому не считала чем-то неприличным и достойным обсуждения. К тому же, у неё был младший брат, анатомические особенности которого она изучила ещё в те времена, когда они вместе плескались в ванной, пока родители не решили, что она достаточно взрослая, чтобы мыться самостоятельно.
   Дабы не провоцировать лишних вопросов, Мирослава не торопилась выскочить из ванной, как только смоет с себя всю грязь, а намеренно задерживалась, стоя с закрытыми глазами под горячими струями воды. Потом быстро вытиралась и одевалась, избегая смотреться в большое зеркало, которое всегда показывало больше, чем следовало бы. Причёсывалась и чистила зубы Мирослава всегда перед маленьким, что над раковиной. Оно вело себя значительно скромнее.
   Видя прохладное отношение подруг к её увлечению, Зофи перестала устраивать "неприличные" киносеансы, но при любом удобном случае старалась им доказать, что секс - это действительно классно, и при первой же возможности она им займётся. По основным позициям Кристина разделяла взгляды Мирославы, не считая секс главным в отношениях, но ясного понимания - что такое Любовь, у них так и не сложилось. Решив, что смотреть со стороны на вздохи влюблённых бесполезно, Кристина периодически заводила романы с мальчиками, а потом подробно рассказывала подругам о тех чувствах, что испытывает. К большому их удивлению, ничего похожего на любовь, про которую снято столько фильмов и спето песен, она до сих пор не испытала. Возможно, потому, что наотрез отказывалась заниматься с ними сексом, как только начиналась фаза, называемая "серьёзными отношениями". Опыт подруг показывал, что с мальчиками тоже не всё так просто, как могло бы показаться.
  
   - Что молчишь? - напомнила о своём существовании Элина.
   - Я не лесбиянка, - уверенным тоном ответила Мирослава, - если тебя это интересует!
   Девушка посмотрела на подругу оценивающе.
   - И с мальчиками у тебя тоже нет никаких отношений, - продолжила Элина.
   Затем, проделав в голове некие вычисления, она вынесла вердикт:
   - У тебя серьёзный комплекс, который мешает нормально жить!
   - С чего ты решила?! - Мирослава почувствовала, что глубоко внутри снова просыпается злость, которую она уже однажды испытала по отношению к Элине. - Ничего подобного!
   - Не спорь со мной, - резко ответила девушка, - со стороны виднее!
   Продолжать разговор на повышенных тонах Мирослава не имела никакого желания, поэтому решительно направилась к выходу из кухни. Вместо того чтобы пропустить девочку, в тот момент, когда они оказались совсем близко, Элина её крепко обхватила и прижала к себе. Чувствуя, как у той напряглись мышцы, она негромко произнесла:
   - Не сопротивляйся, я сильнее.
   - Отпусти! - услышала она шипение в ответ.
   - Слава, сначала выслушай меня, - примирительным тоном произнесла Элина, - а потом сама решишь, как лучше поступить.
   - Не называй меня так! - чуть громче, и в этот раз с какой-то железной ноткой в голосе произнесла девочка.
   - Хорошо, не буду, - миролюбивым тоном сказала девушка, всё ещё чувствуя до предела натянутые мышцы Мирославы. - Я хочу тебе помочь.
   - Мне не нужна помощь! Тем более от тебя!
   - Давай договоримся, - продолжила Элина. - Сейчас я тебя отпускаю, после чего мы с тобой спокойно поговорим. Окей?
   Мирослава ничего не ответила, но её мышцы вдруг расслабились. Девушка тоже ослабила хватку, а секунд через пять вообще развела руки в стороны, выпуская девочку из своих крепких объятий.
   Понимая, что новая попытка пробиться в гостиную обречена, с ненавистью глядя на Элину, девочка медленно попятилась назад. Остановившись у раковины, она продолжила исподлобья смотреть на противницу.
   - Возьми стул и сядь, - стараясь придать своему голосу предельную мягкость, произнесла Элина.
   - Я постою.
   - Хорошо, если тебе так удобнее, - продолжила девушка. - У тебя есть серьёзная проблема, подруга.
   - У меня нет проблем! - ответила Мирослава со злостью. - И ты мне не подруга!
   - Даже так? - с удивлением в голосе произнесла Элина.
   - А ты как думала? - с вызовом парировала Мирослава. - Думаешь, если сильнее, я буду тебя слушаться?! Не дождёшься!
  
   Ожидая, когда девочка успокоится, Элина продолжала смотреть на неё, подбирая подходящие слова для дальнейшего "разговора по душам", способного в любой момент превратиться в рукопашную. Наконец, когда решила, что пора начинать, громко сказала:
   - У тебя маленькая грудь, и в этом причина всех твоих комплексов.
   Вместо того чтобы ответить, Мирослава будто застыла. В следующий момент её глаза увлажнились и по щеке стекла большая слеза. Шмыгнув носом, она поднесла ладонь к лицу, и медленно провела ей по коже.
   - Ну, скажи, какие ещё у меня проблемы... сиплым голосом произнесла Мирослава. - Не стесняйся...
   Глубоко вздохнув, Элина ответила:
   - Во всяком случае, ты это признаёшь...
   - И что дальше? - девочка попыталась улыбнуться, но получилось нечто противоположное. - Говори! Ведь ты такая честная, что на уме, то и на языке!
   - Раз ты сама просишь, скажу!
   Выдержав небольшую паузу, Элина продолжила:
   - Проблема вовсе не в том, что у тебя маленькая грудь, а в том, что ты пытаешься это скрыть. Отсюда сутулость и скованность в движениях. Я давно заметила, что ты даже локти прижимаешь к бокам, будто от этого твоя грудь будет выглядеть больше. Сначала я не придала этому значения, мало ли причин, отчего люди чувствуют себя скованно. Только сегодня что-то щёлкнуло в голове, смотрю на тебя, и вдруг поняла! А раз диагноз ясен, можно к лечению приступать. Хирургические операции всегда тяжело переносятся, зато потом наступает облегчение. Не то что от таблеток, которые можно охапками в рот запихивать, а толку никакого. Ну что, начинаем лечение?
   Заметив в глазах Мирославы удивление, девушка поняла, что мяч уже на её стороне. Теперь его требовалось отправить точно в цель, чтобы не растерять преимущество, достигнутое с таким трудом.
   - Ты в зеркало когда последний раз смотрелась? - спросила Элина, затем уточнила: - Не только рожицу, а всё остальное?!
   Мирослава пожала плечами. В её взгляде уже не было той злости, что раньше, скорее, интерес. И страх. Мысли путались - диагноз, лечение, хирургическая операция, таблетки. В голове девочки сейчас была какая-то каша. И надежда, что действительно наступит облегчение. Но совершенно непонятно, что для этого нужно делать.
   - Все твои действия и слова подчинены лишь одной мысли, - продолжила девушка, - как бы кто не заметил твоего недостатка, который скрывать даже не нужно. Ты сама вырастила монстра, пожирающего тебя изнутри. Пришло время его убить - расправиться раз и навсегда!
   Девочка уже почти успокоилась, но с образами Элина явно перестаралась, и её последние слова окончательно всё запутали.
   - Что ты такое говоришь! - выкрикнула Мирослава, и слёзы снова брызнули из её глаз. - Какие монстры? Кого надо убить, я не понимаю?!
   Элина подошла к ней и нежно обняла.
   - Успокойся, милая, - произнесла она негромко. - Теперь мы вместе. Я тебе помогу.
   - Правда? - ответила девочка настолько тихо, что Элина едва услышала.
   - Конечно! - ответила она. - Ведь для того и нужны подруги...
   Дождавшись, когда дыхание девочки нормализуется, она осторожно отвела руки и вернулась к дверному косяку, прислонившись к нему спиной.
   - Успокоилась?
   Размазывая ладонями сырость на щеках, Мирослава смотрела на Элину с надеждой, после чего кивнула.
   - Давай, я тебе расскажу историю из жизни, - предложила девушка.
   Та снова кивнула.
   - Когда я была маленькой девочкой, меня родители на всё лето отправляли к бабушке в деревню. А когда закончился пятый класс, я в ультимативной форме заявила, что уже давно выросла и больше в эту глухомань не поеду. А если меня отвезут силой, то пешком или автостопом всё равно вернусь домой. Кстати, мне тогда было примерно столько же, сколько тебе сейчас.
   Заметив, что история девочке нравится, Элина смешно нахмурилась:
   - Не знаю, какой бес в меня тогда вселился? Дикая была! Это я сейчас - белая и пушистая!
   Мирослава улыбнулась.
   - Родители посовещались, и папа предложил устроить кругосветное путешествие по Европе, а заодно проведать дедушку, который живёт в Греции и давно мечтает встретиться с подросшей внучкой. Последний раз он был в Польше, когда мне исполнился год, и с тех пор не приезжал - хозяйство большое, надолго не оставишь. Идея кругосветки мне понравилась, тем более своего греческого деда я только на фотографиях и видела, а тут такой шанс.
   - И что дальше? Вы встретились?
   Засчитав себе очередной "плюсик в карму", Элина продолжила:
   - Путешествие - это отдельная история, когда-нибудь подробно расскажу. Сейчас главное. Когда-то у дедушки был огромный виноградник, а ещё несколько овец, корова и большой фруктовый сад. Представь, два гектара винограда, который в урожайный год давал до двух тысяч литров молодого вина. Он его сдавал на местный винзавод, поэтому скопил на старость столько, что на две жизни хватит. Кстати, когда папа решил уволиться из своей старой фирмы, дед ему подарил огромный грузовик "MAN", совершенно новый с завода. Серебристый с перламутром, такой красивый, что глаз не отвести... Извини, отвлеклась!
   - Рассказывай дальше! - потребовала Мирослава.
   - Виноградник пришлось выкосить - дед уже не молодой мальчик, а два гектара - не лужайка перед домом. Если лето хорошее, пока одни пасынки пострижёшь, другие успевают вырасти - работа не для лентяев, отдыхать некогда. В общем, этот участок он кому-то сдал в аренду, а садом и животными продолжил заниматься. Тут как раз мы приехали. Родители немного потусили в Греции, потом махнули в Италию. Меня оставили с дедом - я их сама попросила, чтобы не указывали мне, каким пальцем в носу ковыряться. Первую неделю я из моря почти не вылезала, а потом надоело, и стала к деду приставать, чтобы он меня работой какой-нибудь озадачил. Лето длинное, а бездельничать не хотелось! Научилась вилами махать, к запаху говна в коровнике так привыкла, что даже потом скучала без него, прикинь? Но я опять не о том...
   Мирослава улыбнулась, а Элина продолжила:
   - Летом в Греции очень жарко, поэтому я почти голой ходила - майка да трусы. Однажды дед мне говорит - ты что сутулишься? Отвечаю, всё норм, типа фигура такая. Непорядок - отвечает, выпрямись! Моя внучка должна выглядеть как кипарис, а не как фонарный столб, в землю смотрящий! А у меня груди вообще нет, и признаться в этом даже самой себе стыдно. Он посмотрел на моё "недоразумение" и смеётся - ты сама им мешаешь расти, зажала локтями так, что им никак наружу не вылезти. Трава под кирпичом не растёт, ей солнце требуется! Не боись, за лето мы на твоей грядке хороший урожай вырастим! Я ещё тогда засомневалась, спрашиваю - а если не получится? Он отвечает - тогда моя внучка в модели пойдёт. Рожица у тебя что надо, ростом тоже в отца пошла! Вон какие ровные гладильные доски по подиуму ходят, а денег лопатой гребут! Папке новый грузовик купишь! Посмеялись, но я смекнула - дед дело говорит. Выпрямилась, и перестала свои пупырки от солнца прятать.
  
   В этом месте рассказа Элина замолчала, и посмотрела на подругу вопросительно.
   Мирослава ждала, что девушка продолжит свою историю, но когда пауза затянулась непростительно долго, она не выдержала:
   - Что дальше произошло?
   Понимая, что сама долго не выдержит, Элина сдалась:
   - А потом лето кончилось, и я пошла в шестой класс.
   - А пупырки? - с улыбкой на лице спросила Мирослава.
   - Как дед и обещал - солнце, воздух и морская вода сделали своё дело! - резюмировала Элина.
   Теперь Мирослава смотрела на подругу с благодарностью. В следующий миг на её лице мелькнула тень, и девочка нахмурилась.
   Почуяв неладное, Элина спросила:
   - Что на этот раз?
   - Элли, ты меня простишь?
   - За что?
   - Просто, я тебе наговорила всякого... ну, ты понимаешь.
   - Так и я тебя до слёз довела, - ответила Элина с хищной ухмылкой на лице. - Счёт один-один, ничья!
   - Мы снова подруги?
   - Но при одном условии!
   - Каком?
   Девушка покачала головой:
   - Выпрямись!
   Уже в следующую секунду Мирослава набрала полную грудь воздуха, и распрямила плечи.
   - Вот так уже лучше!
   Затем девочка сделал пару осторожных шагов к Элине, крепко её обняла, и негромко сказала:
   - Если хочешь, можешь меня Славой называть. Я только Мареку разрешаю. И тебе...
   - Это честь для меня! - торжественно произнесла Элина, в уме поставив себе сразу пять "плюсиков в карму"
  
  

* * *

  
   Медленно сдавшись назад, Адам развернул трейлер, решив обратно двигаться уже привычным маршрутом, а не искать новый. Сидящий на соседнем сидении Марек раскачивался в такт музыке, которую слушал в наушниках, подключенных к плееру, лежащему в кармане его куртки. Отпустив руль, рука по привычке потянулась к кнопке включения приёмника на панели, но зависла на полпути, и в следующий момент лишь поправила зеркало заднего вида, направленное в салон, плотно заставленный картонными коробками с разноцветными наклейками. Заметив это движение, Марек вынул наушник из уха, и сказал:
   - Дядя Адам, мне не помешает, тут громко.
   - Не обращай на меня внимания. Делай, как тебе самому удобно, - ответил мужчина, решив, что тишина - это именно то, что сейчас нужно.
   Привычное движение руки остановил едва слышный колокольчик, прозвеневший откуда-то из глубин подсознания. Тот, что поманил сегодня утром, заставив в одной пижаме выскочить на улицу босиком, чтобы взглянуть на небо. Лишь здравый смысл и никогда не спящая практичность, заставили по пути прихватить куртку с лежащими в кармане сигаретами, и влезть в шлёпанцы, как заботливая жена, которая всегда лучше тебя самого знает, что важно в данный момент, а что нет. К счастью, эта краткая заминка не помешала ухватить самое важное. Едва уловимое ощущение, которое возникает лишь в тот, до обидного краткий период, когда детство переходит в юность. Ты смотришь на небо, но видишь нечто иное - огромное, и вместе с тем - микроскопично малое, где как в капле воды скрыт целый мир. Адам не мог объяснить словами того, что он почувствовал в тот краткий миг, и поэтому просто смотрел туда, откуда исходило странное необъяснимое ощущение понимания бесконечности - в небо. Элина пришла позже, когда волшебство уже полностью растворилось в прохладном утреннем воздухе. Она увидела лишь небо и пожилого мужчину с дымящейся сигаретой в руке, пялящегося на огромное облако, возникшее на небе как нельзя кстати.
   Сейчас колокольчик прозвучал вовремя - мерное урчание мотора, шелест шин, трущихся об асфальт - это всё снаружи и почти не слышно. К тому же, сознание умеет отключать лишние звуки, когда в них нет необходимости. Так и сейчас, Адам будто разделился на две независимые сущности. Одна продолжала рулить, объезжая препятствия, попеременно разгоняясь и притормаживая. Вторая - всматриваясь внутрь себя, искала отголоски детства - того времени, когда есть лишь маленький человек и огромный мир снаружи. И это не было сном наяву - всё настоящее, реальное и в то же время, какое-то совсем другое, не такое как в обычной жизни. Приятное ощущение безмятежности, которое не хотелось отпускать. Наоборот, сделать всё, чтобы оно длилось как можно дольше.
  
   На этот раз внешние обстоятельства не мешали, а помогали вновь войти в это волшебное состояние. И если утром всё произошедшее напоминало мимолётный взгляд на огромный мир сквозь замочную скважину, то сейчас Адам будто бы стоял перед широко раскрытой дверью. Следующий шаг он сделал без колебаний.
   Адам летел. Если точнее, возносился - выше и выше, ведь у него не было крыльев, и поэтому не нужно ловить восходящие потоки воздуха, маневрировать, делать взмахи, ускоряясь и планируя. Только сейчас он отчётливо осознал отличие между левитацией и полётом. Для полёта всегда что-то нужно - крылья из перьев, как у птицы, или из лёгкого и прочного алюминия, пропеллер или реактивная струя, на худой конец - большой шар с тёплым воздухом внутри. Левитация - нечто другое, не требующее никаких дополнительных приспособлений, кроме желания. Сейчас его было даже с избытком.
   Вопреки здравому смыслу, разделение одного человеческого сознания на две независимые сущности не стало причиной возникновения логического конфликта. Он и не мог возникнуть, ведь каждая из реальностей не противоречила, а дополняла друг друга. Один Адам, сидящий в водительском кресле, целиком владел дорожной ситуацией, продолжая управлять автомобилем, везущим в родную Калиновку коробки с разнообразным компьютерным оборудованием, так необходимым для того, чтобы поскорее найти выход из непростой ситуации, возникшей по неизвестной пока причине. Второй он - без каких-либо эмоций наблюдал сверху за движением одинокого трейлера, мчащегося извилистой траекторией по широкому шоссе прочь от города. Не было ни страха высоты, ни эйфории от полёта, а лишь спокойное созерцание огромного мира вокруг.
   Где-то вдалеке вновь прозвенел колокольчик, и состояние безмятежности сменилось тревогой. В следующее мгновение Адам увидел вокруг себя самый обычный мир с немногочисленными спешащими куда-то людьми и проезжающими мимо автомобилями. Не возникло никаких сомнений в том, что всё это - какая-то дополнительная реальность, ведь сидящий в водительском кресле Адам чуть отпустил педаль газа, чтобы заранее сбавить обороты перед съездом на Калиновку. Второй Адам, парящий высоко над ним, видел то же самое - трейлер готовится свернуть с автострады и поэтому снижает скорость. При этом третий Адам, стоящий посреди тротуара, тоже ничуть не сомневался в реальности собственного существования. Подтверждением тому были многочисленные малозначительные детали, а также запахи. Наконец, ощущение усталости в мышцах ног. Проходящий мимо человек задел Адама плечом, и от неожиданности удар показался довольно болезненным.
   - Поосторожнее надо быть, молодой человек! - услышал он свой голос, прозвучавший с назидательной интонацией откуда-то издалека.
   Затем последовал новый удар, в другое плечо, но уже не столь болезненный, как в первый раз. Теперь это была невысокая женщина средних лет в сером плаще.
   - Да что тут такое творится?! - вновь прозвучал его голос, на этот раз заметно громче.
   Проходящие мимо люди никак не реагировали на него, будто он прозрачный. Несмотря на болезненность ударов, ощущаемых им самим, столкнувшиеся с ним прохожие, казалось, ничего не чувствовали. Они не оборачивались, не скандалили, просто продолжали движение к только им известной цели. Озираясь по сторонам, Адам обернулся и увидел движущегося прямо на него велосипедиста. Вовремя сделанный шаг в сторону позволил избежать столкновения. Понимая, что нужно срочно выбираться из этого странного места, он судорожно искал какой-нибудь переулок поблизости, где можно не опасаться новых столкновений с людьми, по какой-то странной причине напрочь не желавших его замечать. Благо их было не так много, чтобы вовремя избежать нового столкновения. Заметив позади себя небольшой проём с высокой дверью, он направился туда, внимательно следя за всеми людьми, находящимися неподалёку. В этот момент он ощутил прикосновение к себе в районе пояса и мелкую вибрацию. Чуть повернув голову, и опустив взгляд, он не увидел ничего такого, что могло бы объяснить это ощущение.
   "Может, я действительно сплю? Невероятно, но вдруг?! - промелькнула мысль. За ней тут же последовала другая: - Надо сильно зажмуриться, а потом резко открыть глаза, чтобы проснуться!"
  
   Максимально напрягая лицевые мускулы, Адам закрыл глаза, сосчитал до трёх, после чего резко их открыл.
   Вместо города с движущимися автомобилями и спешащими куда-то людьми, перед глазами возникла дорога, а чуть впереди на обочине большая алюминиевая табличка с надписью "Калиновка". Нога, лежащая на педали тормоза, чуть сильнее её прижала, и руки повернули рулевое колесо как раз в тот момент, когда начался съезд. Всё ещё не понимая, что происходит, продолжая движение, Адам осторожно повернул голову направо, и увидел испуганного Марека, вжавшегося в угол между сиденьем и пассажирской дверью. Резко нажав на педаль тормоза, он переключил коробку на нейтраль, и повернув ключ в замке зажигания, заглушил двигатель.
  
   Мальчик продолжал смотреть на него испуганным взглядом, и Адам, ещё до конца не веря, что окончательно освободился от постигшего его морока, негромко спросил:
   - Марек, что случилось?
   Прозвучавшая вслух фраза будто бы включила какую-то важную кнопку, и мальчик вдруг ожил.
   - Я так испугался... - произнёс он едва слышно. Сделав шумный вдох, а затем выдохнув, он добавил: - Дядя Адам, это действительно ты?
   - Наверное...
  

Глава четвёртая

     
  
   Как бы Андраш не пытался убедить себя в обратном, разум и трезвый расчёт уже смирились с неизбежным - сейчас он находится в каком-то другом мире, отличном от того, что знал с детства. И даже не в мире, а "фантоме", о чём ему сообщил молодой немец Ральф - немногословный и крайне обиженный за своё "задержание на месте преступления". В тот момент, когда они покинули огромный склад со злосчастными контейнерами загадочной фирмы "Balance Service", так непонравившимися Ёжефу Ковачу, Андраш всё ещё надеялся обнаружить своего друга где-нибудь на территории терминала, но к его огромному удивлению, ни единой живой души встретить не удалось. Все будто испарились. Несколько раздражало и то, что его молодой спутник Ральф, похоже, находился в привычной для себя обстановке. Во всяком случае, его дальнейшие действия выглядели более осознанными, нежели вполне зрелого, и как ему казалось, готового к любым неожиданностям старшего лейтенанта будапештской полиции Андраша Чарди. Первое, что сделал его спутник - отодрал от пожарного щита с развешанными там вёдрами, ломами и лопатами самую обычную монтировку, после чего направился к посту охраны. Находись Андраш в привычной для себя обстановке, он указал бы молодому человеку на его место в существующей системе координат, но как оказалось, Ральф оценивал сложившуюся ситуацию более адекватно, и мыслил минимум на два шага вперёд. Разбитое стекло тамбура, ведущего на пост охраны, можно было квалифицировать как мелкое хулиганство, но служитель закона, находящийся менее чем в десятке метров от "места совершения неправомерных действий", лишь поморщился, благоразумно не вмешавшись в творящееся у него на глазах безобразие. В помещении тоже никого не оказалось, как и на стоянке за большим тонированным стеклом, где Андраш оставил свою машину, в чём сейчас появился серьёзный повод усомниться. Притом, уже знакомые автомобили стояли на тех же местах, что и пару часов назад.
   Серебристая "Шкода" Ёжефа, ещё недавно припаркованная в паре метров от его "Фольксвагена", тоже куда-то испарилась.
   На вопрос:
   - Ты, случайно не знаешь, куда подевалась моя машина?
   Посмотрев на яркую луну в ночном небе, Ральф нехотя ответил:
   - Она стоит там, где обычно в это время суток.
   - Ты хочешь сказать...
   - Я вообще не хочу с вами разговаривать! - не дав закончить вопрос, раздражённо ответил Ральф.
   Пройдя несколько метров по асфальту, он сошёл на стриженый газон, и наклонившись, сорвал несколько зелёных травинок. Растерев ладонями, понюхал, и направившись к стоящим автомобилям, выбросил образовавшийся мусор на асфальт. Подойдя к одной из машин, молодой человек дёрнул ручку, но безрезультатно. Обойдя её, он подошёл к другой, и там удача ему улыбнулась - дверь открылась, а в салоне зажглась лампочка. Памятуя о том, что Ральф не желает с ним разговаривать, Андраш с интересом наблюдал за действиями своего молодого спутника. Сев на водительское сидение, тот пошарил ладонью в пространстве над солнцезащитным козырьком, затем наклонился, и некоторое время головы Ральфа не было видно. Андраш подошёл к тому месту, куда его спутник выбросил остатки растёртой ладонями травы, и присел, чтобы рассмотреть их внимательнее в свете висящей ярким одиноким блюдцем луны. Зажужжал стартер, а затем послышался звук работающего двигателя.
   - Садитесь, Андраш, будете показывать дорогу! - донеслось из автомобиля.
   - Ты совсем недавно говорил, что не хочешь со мной разговаривать, - произнёс мужчина, вставая в полный рост. - Настроение изменилось?
   - Хотя вы этого и не заслуживаете, - не оценив шутку, серьёзным тоном ответил молодой человек, - не хочу, чтобы вы погибли. Нам нужно торопиться!
   Решив, что сейчас самое время задать интересующие его вопросы, Андраш не сдвинулся с места, и абсолютно серьёзным тоном произнёс:
   - Сначала ты мне всё объяснишь...
   - Времени нет, садитесь скорее! - увидев, что мужчина не сделал ни шагу в направлении автомобиля с горящими фарами, молодой человек устало покачал головой, и добавил: - Поговорим по дороге...
  
   Вместо обещанного рассказа о месте, в котором они оказались, и причинах произошедшего, Ральф задал несколько странных вопросов, показавшихся Андрашу неуместным в сложившейся ситуации. Молодой человек интересовался местонахождением какой-то королевской площади, в результате серии наводящих вопросов оказавшейся Площадью Героев, располагавшейся совсем рядом от его дома. Зачем ему понадобилась именно эта площадь, Ральф отвечать отказался.
   - Тебе не кажется это нечестным по отношению ко мне? - задал мужчина вопрос сидящему на водительском сидении молодому человеку.
   - Что именно? - ответил тот, без каких-либо эмоций на лице проехав мимо машины, съехавшей в придорожную канаву.
   - А как же обещание всё рассказать?
   - Я ничего вам не обещал, - парировал собеседник, чуть притормаживая - в свете фар высветился автомобиль, заглохший прямо посреди проезжей части. Объехав препятствие, Ральф пояснил: - Я сказал - поговорим по дороге. Мы уже поговорили...
   "Бозд мэг! - выругался про себя Андраш. - Что о себе возомнил этот сопляк?!"
   Теперь уже, чувствуя нарастающую внутри злость, мужчина сам не желал разговаривать. Протянув руку к приёмнику, он чуть замешкался, решая, какая из кнопок та самая.
   - Бесполезно, - краем глаза наблюдая за действиями Андраша, ехидно улыбнувшись, произнёс Ральф. - Там вы ничего не найдёте.
   - Тебя никто не спрашивает! - огрызнулся Андраш.
   В следующий момент небольшой дисплей зажёгся мертвенно синим цветом. Сканирование FM-диапазона успеха не принесло, хотя именно он всегда самый "густонаселённый", когда на одну венгерскую станцию норовит налезть ещё пара иностранных, вещающих с большей мощностью.
   - Убедились?! - молодой человек уже не скрывал своего триумфа, и его улыбка из ехидной превратилась в снисходительную.
  
   Андраш ничего не ответил и переключил диапазон на короткие волны, вспоминая школьные годы, когда приличную иностранную музыку на приёмнике можно было "ловить" лишь закинув катушку с проводом на растущее рядом с домом дерево. В те времена SW-диапазон позволял слушать "музыкалки" не только из Италии и Германии, но даже из далёкой Америки, находящейся по другую сторону земного шара. Правда, только глубокой ночью. Ёжи-бачи, уже тогда знавший всё обо всём, как позже выяснилось, весьма поверхностно, объяснил это солнечным ветром, который днём прижимает радиоволны к земле, и поэтому если хочешь услышать что-то стоящее, сканируй эфир ночью.
   Прекрасно понимая, что им движет элементарное упрямство - немец Ральф знает об этом мире намного больше него, и вероятность услышать из динамиков что-то кроме шума, представлялась нулевой во всех смыслах - Андраш снова нажал кнопку сканирования. Цифры на дисплее бежали с бешенной скоростью, но вдруг замедлили свой бег, и из динамиков зазвучал мужской голос на немецком языке с сильным славянским акцентом:
   - ... и двое взрослых - врач и инженер электромеханик. Ищите нас по координатам...
   Затаив дыхание, Андраш внимательно слушал сообщение, пытаясь на слух запомнить длинную череду цифр - широта и долгота, название деревни, где находились эти люди, город в Польше, номер шоссе, по которому нужно ехать, чтобы не попасть в затор из стоящих автомашин. За этим сообщением последовало другое, но уже на польском языке с большим количеством труднопроизносимых шипящих согласных. Этот язык Андраш не понимал, но знал наверняка, что идёт повторение того же текста. Когда сообщение закончилось, заиграла музыка.
   Мужчина перевёл взгляд на сидящего за рулём молодого человека и удивился равнодушию, с которым тот смотрел на дорогу, будто ничего не произошло.
   - Ральф, ты слышал? - спросил он, пребывая в странном состоянии, в котором было не только волнение, но и страх, что он стал жертвой элементарной слуховой галлюцинации.
   - Эти люди уже мертвы, - ответил молодой человек абсолютно бесстрастным тоном. Затем добавил: - сообщение записано заранее и проигрывается автоматически.
   - Ты уверен? - сейчас Андраш внимательно смотрел на своего молодого попутчика, и мог поклясться, что за маской безразличия скрывается сосредоточенность и ещё что-то. Возможно, грусть.
   - Трава уже мертва, - ответил тот, - значит, прошло больше недели.
   - Просто высохла на солнце, - парировал мужчина, - обычное дело в нашем климате.
   - Нет, Андраш, - произнёс негромко Ральф, - я специально сорвал зелёную траву. Она рассыпалась у меня в руках. Эти люди уже мертвы.
   Мужчина не знал, что ответить, и промолчал.
   - Нам тоже нужно торопиться! - произнёс молодой человек, на этот раз заметно громче. - Не могу сказать точно, когда это произойдёт - может один день... или пять, но очень скоро этот мир исчезнет.
  
  

* * *

  
   Втайне восхищаясь выдержкой Элины, Адам осторожно поинтересовался:
   - Насколько всё плохо?
   Посмотрев на мужчину с интересом, она попыталась улыбнуться, но получилось не очень естественно.
   - Сколько дней? - продолжил допрос Адам, пытаясь произнести это так, будто бы ответ на вопрос его не слишком интересует.
   - Не знаю, - ответила девушка, выдохнув большое облако сигаретного дыма, - не больше недели.
   - Думаю, ты права...
   После этой фразы Элина изобразила на своём лице наиболее хищный вариант улыбки, почему-то всегда вызывавший у Адама приступ оптимизма. Даже если для этого нет никаких оснований.
   - Хватит курить! - скомандовала девушка, туша едва начатую, уже третью по счёту, сигарету. - Ребята ждут!
  
   Одного взгляда на Марека, и сидящую напротив него Мирославу, было достаточно для того, чтобы понять - у них имеются хорошие новости.
   - Вижу, что нашему разведчику не терпится доложить оперативную информацию, - произнёс Адам, хитро прищурившись.
   Сидящая рядом с ним девочка улыбнулась, на что получила одобрительный кивок от Элины.
   - Можно? - спросил Марек, всем своим видом показывая, что ему самому не терпится рассказать всё как можно скорее.
   - Не томи! - улыбнулась девушка. - Иначе тебя разорвёт изнутри!
   Собравшись с духом, мальчик решился выложить то, что и так рвалось наружу:
   - Я перешёл на третий уровень!
   Чуть замешкавшись с собственными мыслями, не зная, какая из них главнее, он добавил:
   - И нам помогут.
   - Даже так? - удивлённо произнесла Элина. - К нам на выручку спешит отряд спасателей?
   - Нет, это один человек. Мне показалось, он полицейский, - ответил Марек неуверенно, - или военный, точно не могу сказать.
   Элина загадочно улыбнулась, но промолчала.
   - Продолжай! - приказным тоном произнёс Адам, исполняющий роль главнокомандующего. - Что ещё удалось узнать?
   - Мы где-то должны раздобыть вертолёт.
   - Даже так? - удивлённо произнесла девушка, ни к кому конкретно не обращаясь. - Вечер... фу! День перестаёт быть томным...
   - Пани доктор, - произнёс Адам строгим голосом, - мы вас выслушаем позже. Марек, докладывай!
   Вместо того чтобы продолжить, мальчик смущённо пожал плечами, и закончил:
   - У меня всё...
   - Как это всё? - возмущённым тоном произнесла "пани доктор". - А подробности? Кто этот полицейский-военный, сколько ему лет, как выглядит. Он - красавчик?
   Мирослава посмотрела на подругу с осуждением, и Элли ничего не оставалось, как признать шутку не слишком удачной и прекратить допрос разведчика-Марека. По всей видимости, Адам имел на этот счёт иное мнение. Он едва сдержался, чтобы не улыбнуться, и напустив на себя важности, обращаясь к мальчику, сказал:
   - Пани доктор права, командованию нужны подробности.
   Собравшись с мыслями, и решив, что его "доклад" действительно получился каким-то слишком коротким, стараясь выбирать слова, понятные взрослым, он сказал:
   - Идея Элли со скутером действительно хорошая. Мне надоело бродить по городу, и я решил узнать, что находится за ним. Поехал на скутере сначала по тротуару, потом выехал на дорогу. А когда закончились последние дома, заиграла музыка и на экране появилась надпись - Третий уровень.
   Посмотрев на внимательные лица всех сидящих за столом, мальчик продолжил:
   - После этого начался видеоролик, в котором мужчина в форме рассматривает большую бумажную карту, разложенную на столе. Потом берёт из шкафа пистолет, засовывает в кобуру и выходит на улицу к машине с открытой дверью.
   Сосредоточенный взгляд Адама не позволил Элине задать уточняющие вопросы Мареку. Смирившись с тем, что её роль сейчас не самая главная, девушка скромно промолчала.
   - Машина поехала, и ролик закончился, - подытожил мальчик.
   Выждав какое-то время, Адам поинтересовался:
   - Ты говорил что-то про вертолёт?
   - Мне было интересно, что будет дальше, и я решил немного поиграть на новом уровне. Только Славу позвал... чтобы она внимательно следила за картинкой и подсказывала, если я пропущу что-то важное.
   В этот момент на лице Мирославы появился лёгкий румянец. Сейчас она чувствовала себя героем, ничуть не меньшим, чем её брат.
   - Правильно! - кивнул Адам, подбадривая ребят.
   Только Элина сохранила невозмутимое лицо, понимая, что всех интересует совсем не то, что действительно важно. Но виду не подала.
   В следующий момент мальчик немного смутился, и попросил сестру:
   - Слава, расскажи! У тебя лучше получится.
   Ощутив себя настоящей звездой, девочка кивнула.
   - Недалеко от города находится небольшой аэродром, - взяла слово Мирослава, - там какие-то старые самолёты с двумя крыльями, но они не летают, потому что нарисованные. И два вертолёта. Сначала мы подумали, что они тоже ненастоящие, но в одном открылась дверь. Внутри можно сесть на место пилота и дёргать за рычаги. Мы с Мареком думаем, что он летает, и это наша следующая миссия.
   - Вы уже поняли, куда нужно лететь? - осторожно поинтересовался мужчина.
   - Дядя Адам, - назидательным тоном сказал мальчик, - компьютерная игра - это не фильм и не книга, где всё рассказано. Нужно самому думать, что делать дальше.
   Элина улыбнулась тому, что в силу возраста, понятие "субординация" Мареку ещё не знакомо. Адам сделал вид, что доволен ответом, и поинтересовался:
   - Что собираешься делать дальше?
   - Сначала надо разобраться, как завести мотор, а потом попробовать полетать, - посмотрев на сестру, мальчик уверенным тоном подытожил: - На это нужно много времени, но мы обязательно справимся!
   Вместо того чтобы как-то приободрить ребят, Адам задумался, и после непродолжительной паузы произнёс:
   - Компьютерная игра - это не самоучитель и не инструкция. К сожалению, у нас совсем не осталось времени.
  
   Элина посмотрела на пожилого мужчину, который сейчас будто бы постарел ещё на несколько лет. По всей видимости, он уже давно догадался, какими средствами "пани-доктор" поддерживает в команде оптимизм и работоспособное состояние. Уже через пару дней должен начаться мощнейший токсикоз, но как об этом сказать, Элина даже не представляла, предпочитая оттягивать неприятный момент как можно дольше. Обратив внимание на недоумённые взгляды брата и сестры, она решила, что скрывать от них реальное положение дел уже не честно.
   - Адам прав, - сказала она негромко, - мы проиграли. Гейм овер...
   В воздухе повисла тишина. Первой от шокового состояния оправилась Мирослава. Уставившись взглядом на скатерть, она негромко произнесла:
   - Предательница... А нас дезертирами называла...
   Марек посмотрел на сестру одобрительно, но промолчал. Оценив ситуацию, Адам перевёл взгляд на Элину, и требовательным тоном произнёс:
   - Поясни!
   Сообразив, что действительно осталась в меньшинстве, девушка собралась с мыслями, и стараясь придать голосу твёрдость, ответила:
   - Если мы не покинем этот мир в ближайшие три дня, умрём в страшных муках. И я не могу это изменить. Так понятно, или нужно сказать то же самое другими словами?
   Адам хотел что-то возразить, но Элина продолжила:
   - И даже компьютерная игрушка нам не поможет... - она посмотрела на Марека. Не выдержав взгляда девушки, тот опустил глаза. Понимая, что в сложившейся ситуации мальчик не виноват, и делает всё, на что способен, она без былого воодушевления закончила мысль: - У нас нет ни вертолёта, ни человека, способного поднять его в воздух...
  
   - Проблема только в этом? - прозвучало в полной тишине.
   Все присутствующие обратили взор на Адама.
   - Что ты хочешь сказать? - девушка подозрительно посмотрела на мужчину.
   - Завтра у нас будет вертолёт!

Уровень четвёртый

Глава первая

     
  
   Только сейчас возникло отчётливое понимание того, что означает сказанная Ральфом фраза: "Нужно торопиться!". Всего каких-то пару часов назад на поездку от дома до места работы Ёжефа ушло меньше получаса, даже с учётом скоростных ограничений и светофоров. Вопреки всякой логике нынешняя дорожная ситуация отличалась настолько разительно, что в какой-то момент Андраш едва не предложил своему спутнику пройтись пешком, вместо того, чтобы маневрировать между скоплениями стоящих посреди дороги автомобилей, многие из которых попросту столкнулись друг с другом. Особо раздражало то, что в это время суток - в позднюю ночь либо очень раннее утро, машин на дороге вообще не должно быть. Максимум - одна-две на километр. Но их здесь столько, будто сейчас самый разгар рабочего дня. Ещё больше удивляло спокойствие Ральфа, при свете фар и не очень яркой луны планомерно объезжавшего один затор за другим по встречной полосе и обочине, где машин тоже хватало. В какой-то момент двигаться дальше попросту стало невозможно, и сидящему за рулём молодому человеку ничего не оставалось, как снова просить помощи у Андраша:
   - Здесь есть другая дорога?
   - Конечно! - ответил тот. - Но роль штурмана мне совсем не нравится. Меняемся местами - дальше я поведу!
   Езда по забитому напрочь шоссе при рассеянном свете луны и полном отсутствии дорожного освещения кого угодно утомит. Фары выхватывали лишь узкий сектор дороги, не позволяя оценить истинный масштаб происходящего. В отличие от Буды, в Пеште Андраш ориентировался превосходно. Во-первых, работа полицейского подразумевает доскональное знание всех дорог в пределах города. Во-вторых, он жил буквально в двух кварталах от Площади Героев и ещё в юном возрасте хорошо изучил прилегающие к ней окрестности.
   Дальше дорогами вообще можно пренебречь, двигаясь по идеально постриженным лужайкам Варошлигета, до которого они уже практически добрались. Как раз к началу рассвета. Теперь требовалось лишь съехать с автострады, движение по которой с изрядной долей преувеличения можно было назвать "приключением длиною в жизнь". Когда это удалось, окончательно рассвело.
   Парковые дорожки по ширине вполне подходили для движения автомобиля, но их расположение и направления вряд ли позволяли использовать такое, вроде бы, очевидное преимущество. Ехать напрямую по травяному ковру, пожелтевшему от солнца, оказалось намного проще и быстрее. Ведущий к площади мост они преодолели пешком, бросив машину рядом с замком Вайдахуняд.
   За всё время движения встретить людей не удалось ни разу. В машинах их тоже не было - ни живых, ни мёртвых.
  
   С неподдельным интересом мужчина наблюдал за тем, как его молодой спутник буквально остолбенел, оказавшись на мощёной гладкими каменными плитами площади. В своём чёрном комбинезоне с прицепленным к поясу мотоциклетным шлемом он напоминал доблестного покорителя вселенной, вернувшегося на Землю после многолетнего космического путешествия. Что называется - от звезды до звезды. Андраш даже припомнил чёрно-белую иллюстрацию из книжки, что читал в детстве, где изображалось нечто подобное.
   На Площади Героев всегда паслись тучные стада туристов, но обычно их интересовали статуи венгерских королей и вождей-основателей, стоящие в своём полукруглом Пантеоне. А также бронзовый Архангел Гавриил - мужик с крыльями, зачем-то взобравшийся на высоченную колонну. Удивившись тому, что Ральф остался безучастным к главным достопримечательностям этого места, и смотрит лишь себе под ноги, Андраш спросил:
   - Ты бы объяснил, что мы здесь делаем? В Будапеште есть места и поинтереснее...
   - Отсюда удобнее всего! Даже разметка есть! - коротко ответил Ральф, продолжая изучать рисунок, выложенный массивными плитами, местами потрескавшимися от солнца, воды и времени.
   Затем, первый раз за всё время "знакомства" он посмотрел на Андраша без злобы. Более того - на его лице вдруг возникла доброжелательная улыбка.
   - Через пять-десять минут будем уже далеко отсюда, - сказал он вполне дружелюбным тоном.
   - Интересно, каким образом? - поинтересовался Андраш. - Нас заберёт группа спасателей?
   - Сами выберемся! - ответил молодой человек.
   - Поясни! - потребовал мужчина.
   Улыбка исчезла с лица Ральфа так же стремительно, как и появилась. Её место заняло то самое выражение, что и в момент, когда Андраш впервые увидел лицо "нарушителя" в свете фонарика. Будто тот вспомнил нечто такое, о чём не желал рассказывать даже под пытками и приставленным ко лбу дулом пистолета.
   - Простите, но я не могу говорить того, чего вам знать не нужно. Просто делайте, что скажу, и мы выберемся из фантома.
   - Куда?
   - Сначала в Румынию. Отсюда примерно семьсот километров, - ответил Ральф, чуть поморщившись из-за того, что приходится говорить "лишнее", - а потом... я доставлю вас домой. В нормальный мир с электричеством, движущимися автомобилями и живыми людьми.
   - И что нужно делать?
   - Ничего особенного, - обыденным тоном ответил молодой человек, - закройте глаза и идите за мной, держась за комбинезон рукой.
   - Зачем закрывать глаза? - с недоверием спросил Андраш. - С открытыми нельзя?
   - Нет! - уверенно ответил Ральф. - Вы не видите Узора, поэтому будете соскальзывать. И я вместе с вами.
   - Хорошо! - сдался мужчина. - Закрою глаза, если это необходимо...
  
   - Ну что, начинаем?
   Мужчина, уже готовый взяться рукой за карабин с висящим на нём шлеме, вдруг задумался. Теперь, когда окончательно развеялся шок от новых впечатлений, в один момент сломавших все привычные представления о строении мира, неожиданно "включились" логика и здравый смысл.
   - Подожди! - сказал он, внимательно осмотревшись по сторонам, после чего критически взглянул на Ральфа.
   "Парень хорошо представляет, что делает и зачем, - подумал мужчина, - я тоже должен знать..."
   Вопросы вызывал и его комбинезон, вовсе не мотоциклетный. Сейчас это представлялось настолько очевидным, что Андраш удивился своей прежней невнимательности, возникшей вследствие полного непонимания всего, что происходит вокруг. Несмотря на полный абсурд творящегося вокруг безумия, сознание уже воспринимало его в качестве объективной реальности - ощутимой и осязаемой, пускай и непонятной. Желание разобраться во всём досконально, прежде чем выполнять приказы человека, выглядевшего намного моложе, окончательно оформилось. Если это место действительно несёт угрозу, хотелось бы знать, в чём она заключается. И только после этого бежать со всех ног, целиком осознавая, чем грозит промедление. Во всяком случае, так поступают разумные люди.
   - Что ещё? - поинтересовался его спутник, и в его голосе прозвучала тревога.
   - Зачем ты таскаешь шлем?
   Стараясь сказать это обыденным тоном, Ральф коротко ответил:
   - Привычка.
   - Так выбрось, всё равно не работает!
   - Он не тяжёлый... - ответил молодой человек, прекрасно понимая, что дело вовсе не в шлеме.
   В буквальном смысле ощущая утрату контроля над ситуацией, в любой момент способную преподнести неприятные сюрпризы, Ральф предпринял новую попытку вернуть своего спутника в суровую реальность:
   - Не отвлекайтесь, Андраш! Этот мир скоро исчезнет, поэтому нам нужно торопиться.
   - Я так не могу... - произнёс мужчина задумчиво.
   - Что на этот раз? - спросил молодой человек.
   - Твои слова про живых людей... - он посмотрел в глаза Ральфу, и закончил мысль: - А если ты ошибаешься?
   - Мёртвых! - поправил собеседник.
   - Ты этого не знаешь наверняка!
   Стараясь выглядеть максимально убедительным, тот покачал головой:
   - Вы сами видели, что произошло с травой - она рассыпалась в пыль, хотя выглядела как живая. О более сложных формах даже не стоит упоминать - здесь всё мертво!
   - ...дети-подростки и двое взрослых, - продолжил мужчина, будто не слышал собеседника, - у нас есть адрес и точные координаты, где их искать.
  
   Ральф смотрел на человека, представившегося сотрудником полиции, который напал на него, сломал шлем как раз в момент смещения, вырвав таким необычным способом из обычного мира, и переместив в фантом, где энергия, словно мелкий песок сквозь пальцы утекает неизвестно куда. И хорошо ещё, что их сразу не размазало по Реальностям, создав парочку симпатичных приведений, просачивающихся сквозь любую материальную структуру без малейшей возможности хоть как-то за неё зацепиться. Бесконечное существование - бессмысленное и никому не нужное. А когда появилась возможность спастись, он вдруг решил проявить гуманность к мертвецам.
   "Напасть на безоружного человека для него норма, - подумал молодой человек, - по всей видимости, сейчас наступил именно тот момент, когда можно вспомнить о человеколюбии..."
   Вопрос Андраша прервал размышления Ральфа:
   - Как тебе моя идея?
   - Вы о чём? - переспросил молодой человек, мысленно находившийся где-то далеко, и действительно пропустивший всё сказанное мимо ушей.
   - Повторяю... - произнёс мужчина, стараясь выразиться так, чтобы его слова возымели нужный эффект. - Сначала в Польшу! Убедимся в твоей правоте, и сразу в Румынию!
   Посмотрев на спутника с сожалением, Ральф ответил:
   - Плохая идея! Широта и долгота - не сетевые координаты, поэтому придётся ехать на обычном транспорте. Здесь не работает GPS, а на поиски по обычным бумажным картам уйдёт непозволительно много времени! Сожалею, но сейчас мы можем переместиться только к Стационару, местонахождение которого я знаю. Это наша единственная возможность спастись. Другой уже не будет!
   Андраш задумался. В голове вертелись различные варианты, и он не знал, какой из них лучше. Точнее - наименее плохой.
   Не особо рассчитывая на положительный ответ, он спросил:
   - У меня имеется хотя бы ничтожный шанс выбраться отсюда без твоей помощи? Хочу точно удостовериться, что ошибаюсь...
   - Плохая идея, - отрицательно помотав головой, повторил Ральф уже знакомую фразу. - Из фантома только один выход - стационарный портал, который исчезнет сразу, как только этот мир перестанет существовать.
   - Но ты не знаешь наверняка, когда это произойдёт?! - скорее утверждая, нежели спрашивая, парировал Андраш.
   Молодой человек приподнял голову, и внимательно посмотрел на небо. Тяжко вздохнув, он перевёл взгляд на собеседника, никак не желавшего внимать голосу разума.
   - Очень скоро, - ответил Ральф, теперь уже ничуть не сомневаясь в своих словах. Немного поразмыслив, он продолжил: - Даже если вы отправитесь в Польшу прямо сейчас, а потом, каким-то чудом доберётесь до Румынии, всё равно не успеете воспользоваться порталом. Инструкция по его активации вам не поможет. Жаль, что вы не хотите этого понять...
   Мужчина улыбнулся:
   - Значит, такова моя судьба - сольгалюнк иеш ведюнк!
   Молодой человек помотал головой:
   - Не понимаю! Что вы сейчас сказали?
   Продолжая дружелюбно улыбаться, Андраш пояснил:
   - Девиз венгерской полиции - Мы служим и защищаем!
   Ральф задумался, после чего негромко сказал:
   - Вы меня удивляете...
   - Не отвлекайся, Ральф, времени мало! - Андраш ощущал в себе необыкновенную эйфорию, возникшую в буквальном смысле ниоткуда, и не желавшую отпускать. Тело рвалось в бой, лишь разум мешал решительно действовать, требуя подробностей и уточнений. - Поступим следующим образом! Сейчас ты самым простым языком расскажешь - где находится портал и как его включить. Думаю, стоит попытаться! Если не получится, я нечего не теряю - у меня нет ни семьи, ни детей! А ты молодой - выбирайся отсюда, чем быстрее, тем лучше!
   Ральф хотел возразить, но в этот самый момент его голову посетила довольно необычная мысль. Точнее, её тень, которую удалось ухватить за хвост. Осталось лишь вытянуть - аккуратно, сантиметр за сантиметром...
   - Участвовать в вашей авантюре я точно не стану...- произнёс задумчиво Ральф. Понимая, что переубеждать взрослого человека с его понятиями о чести и долге - пустая трата времени, молодой человек продолжил: - Но вы можете попробовать! Хотя... вероятность благоприятного исхода близка к нулю.
   - Годится! - кивнул собеседник, всем своим видом излучая удовлетворение от услышанного.
  

* * *

  
   Докурив сигарету, Адам затушил её о железную бочку, и начал рыскать взглядом, куда бы выбросить окурок. Наблюдавшая за его действиями Элина едва заметно улыбнулась, выпустив изо рта тонкую струю дыма. Обнаружив пустую банку из-под пива буквально в шаге от себя, и решив таким образом возникшую "проблему", мужчина негромко скомандовал:
   - Пора ехать домой! Зови ребят!
   - Пускай ещё немного порезвятся! - попросила девушка.
   Боковым зрением она наблюдала за тем, как Мирослава помогает брату взобраться на крыло частично разобранного Ан-2, стоящего вдалеке от взлётной полосы и большого ангара, рядом с которым располагалась вертолётная площадка с "Соколом".
   В отличие от биплана, вертолёт выглядел вполне работоспособным и готовым к взлёту. Во всяком случае, по довольному выражению лица Адама, полчаса ковырявшегося внутри и столько же снаружи, Элина сделала однозначный вывод о том, что поездку на "ПЗЛ" можно признать успешной.
   - Смотри, какие они счастливые! - добавила девушка с какой-то мечтательностью в голосе, будто сама не прочь впасть детство, и присоединиться к ребятам.
   Обратив внимание на выражение лица спутницы, Адам решил, что дела действительно подождут. В глазах девушки блестело солнце, и казалось, сейчас она забыла про усталость, накопившуюся за последние дни.
   "Даже непонятно, когда она умудряется спать, - подумал мужчина, - Элли себя загнала, ей тоже нужно расслабиться..."
  
   Воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, неторопливым шагом Адам прошёл ещё пару десятков метров, после чего свернул за угол здания и направился к самому дальнему цеху вертолётного завода. А точнее, к большой асфальтированной площадке, где много лет назад случилось событие, во многом определившее его судьбу. Достигнув цели, он остановился, закрыл глаза и задумался. В голове снова возник вопрос, который мужчина задавал себе, пожалуй, уже миллион раз:
   Как сложилась бы его жизнь, если бы в тот день всё произошло иначе?
   Но Адам уже столько раз на него отвечал, что все эти слова давно утратили вопросительную коннотацию, став своеобразным напоминанием о том, что молодость - место, куда вернуться невозможно, а уж тем более, что-то изменить. Мысленно проговорив фразу о том, что история не терпит сослагательного наклонения, Адам открыл глаза. Затем развернулся, и зашагал обратно к ребятам, по какому-то странному стечению обстоятельств, ставшими для него такими же родными, как Моника, Янек и Юлия - будто его семья неожиданно приросла тремя новыми членами, столь же любимыми.
   За то время, что он отсутствовал, "новые члены семьи" успели закончить все свои дела - одни наиграться вдоволь, другие - накуриться, и теперь ждали Адама у трейлера, поглядывая по сторонам.
   Заметив его первой, Элина распахнула водительскую дверь, и вскоре уже сидела за рулём, устраиваясь удобнее в кресле. Марек и Мирослава тоже заняли свои места. Двигатель заурчал, как только Адам хлопнул дверью. Плавно тронувшись с места, трейлер неторопливо покинул территорию завода, после чего двинулся в сторону леса, намеренно объезжая Свидник, выезд из которого перекрывал мощный затор, состоящий из шести легковых автомобилей и лежащей на боку фуры. Искать другой вариант не имело никакого смысла - недавняя езда по шоссе не доставила Элине удовольствия, лишь раздражение и стойкое желание грязно выругаться во весь голос.
   Если бы не сидящие в салоне Марек с Мирославой, она так бы и сделала. Работая в больнице, где поводов выразить свои мысли максимально точно возникало немало, она строго соблюдала правило - личное оставляем при себе. И если когда и позволяла себе крепкие матерные выражения, то лишь в обществе тех, кто уж точно не примет их на свой счёт. Во всяком случае, на Мартина самые отборные ругательства действовали как мощный афродизиак. Именно поэтому любая серьёзная ссора с ним всегда заканчивалась одинаково - безудержным животным сексом с ожидаемым финалом - состоянием глубокой расслабленности, сравнимой с нирваной. Лили, которую Элина лишь с высокой долей преувеличения могла назвать своей подругой, на подобного рода изречения вообще никак не реагировала, считая нормальной формой общения. И если в приличном обществе как-то умудрялась обходиться без подобного рода риторических изысков, то в кулуарной беседе уже не стеснялась, используя весь свой словарный запас, значительная доля которого состояла из отборного мата, объясняя это тяжёлой "номенклатурной наследственностью", где нормальных людей нет и "человек человеку - люпус эст".
  
   "Адам сказал - это самая короткая дорога, - подумала девушка, покачиваясь в водительском кресле, - значит, так оно и есть. Навигатор всё равно не работает!"
   Посмотрев в зеркало заднего вида, направленного в салон, Элина с удовлетворением отметила, что ребята оживлённо болтают, обсуждая впечатления от завода "ПЗЛ", куда вряд ли могли так запросто попасть, живя в нормальном мире. Сидящий на пассажирском сидении Адам о чём-то размышлял, рассеянно наблюдая за большими деревьями, медленно проплывающими за стеклом.
   Решив нарушить молчание, девушка спросила:
   - Что делаем дальше?
   Немного подумав, Адам ответил:
   - Теперь надежда только на Марека.
   - В смысле? - не поняла Элина, и сразу уточнила: - Я про вертолёт!
   - Пока не запущу двигатели, вряд ли смогу сказать что-то более определённое... - ответил Адам задумчиво, после чего с улыбкой на лице поинтересовался: - Или тебя "Сокол" в поисково-спасательной комплектации не устраивает?
   Глядя вперёд и продолжая рулить, та пожала плечами:
   - Не знаю, я в этом не разбираюсь...
   - Хороший летательный аппарат, надёжный! - заверил девушку Адам. - Не сомневаюсь, что он пригоден к полёту! Нужно только зарядить аккумуляторы, заправить топливом и узнать, куда лететь...
   Девушка задумалась. Её молчание длилось очень долго - секунд пятнадцать. Понимая, что Адам так и не ответил на главный вопрос, Элина с тревогой в голосе произнесла:
   - Настоящий вертолёт - совсем не игрушка. Марек очень умный и способный мальчик, но...
   - Не переживай, Элли, - успокоил её мужчина с грустной улыбкой на лице, - управлять машиной буду я.
   Трейлер дёрнулся, после чего остановился прямо посреди лесной дороги - девушка нажала на тормоз и переключила коробку на нейтраль. Теперь она смотрела с недоверием на сидящего рядом мужчину, сомневаясь в том, что правильно поняла последнюю фразу.
   - Управлять вертолётом буду я, - повторил Адам.
   В следующий момент послышались звонкие голоса:
   - Что случилось?
   - Почему стоим?
   Марек и Мирослава едва не ввалились в кабину, но проём оказался слишком узким для двоих, поэтому оттуда торчали лишь их растрёпанные головы.
   - Всё нормально! - заверил ребят мужчина. - Возвращайтесь обратно!
   - Сейчас поедем! - подтвердила девушка.
   Заметив, что те не особо торопятся, с кровожадной улыбкой на лице она грозно рявкнула:
   - Живо!
  
   Когда брат с сестрой вернулись на свои места, движение возобновилось. Некоторое время Элина молчала, думая о своём. Точнее о том, с какой тоской Адам смотрел на облако, одиноко висящее в небе. Разговор о полёте тогда показался ничего не значащей фразой, обычным воспоминанием пожилого человека, мысленно вернувшегося в далёкое беззаботное детство. Сейчас утренняя история принимала иные очертания...
   "А ведь это - самая настоящая тоска по небу, - подытожила Элина, - свойственная всем, кого "приземлили" вопреки их желанию..."
   - Ты не говорил, что когда-то был лётчиком, - нарушила молчание девушка. - Только о работе в железнодорожном депо.
   - Верно, так и есть, - ответил Адам негромко, - я обычный электрик...
   Вовремя подавив рефлекторный позыв снова нажать на педаль тормоза, Элина глубоко вздохнула, чтобы унять внезапно возникшую дрожь в коленях.
   - Поясни... - негромко, но требовательно сказала она, когда бешеное сердцебиение немного успокоилось.
   Какое-то время Адам приводил в порядок свои мысли, затем произнёс:
   - После техникума я действительно устроился электриком в тепловозное депо. Но это не вся история...
   Элина не перебивала, и тот продолжил:
   - С детства мечтал летать. Не важно как - пилотом самолёта, аэронавтом на воздушном шаре или просто размахивая крыльями из целлулоида. Даже хотел поступить в лётное училище, но когда увидел, какой там конкурс, понял - только зря потрачу время. Казалось, повзрослею, и детские мечты забудутся, растворятся, как у всех нормальных людей. Но разве это возможно, если в небе то и дело пролетают вертолёты...
   Адам тяжко вздохнул.
   - После техникума меня не взяли на "ПЗЛ". Сама понимаешь, государственный авиационный завод - серьёзное и ответственное дело. Ты вряд ли знаешь, что вертолёты Ми-2 производили только в Польше. Тогда это называлось - международная кооперация в рамках СЭВ. Естественно, на работу принимали лишь самых лучших. А у меня ни опыта, ни стажа. Но потом, спустя несколько лет, когда начался серийный выпуск "Сокола", понадобились новые работники - электрики, слесари и мотористы. К тому времени стаж у меня был, опыт тоже...
   - Снова не взяли? - спросила Элина. - Почему?
   Адам грустно усмехнулся:
   - Взяли...
   Девушка ждала продолжения истории, но мужчина лишь безучастно смотрел на дорогу. Понимая, что он и так рассказал больше, чем хотел, Элина некоторое время молчала. Затем, мысленно вернувшись к суровой реальности, не выдержала, и спросила:
   - Ты уверен, что справишься с управлением?
   - Да.
  

Глава вторая

     
  
  
   Езда по шоссе в непосредственной близости от Будапешта оказалась задачей, требующей повышенного внимания, а по большей части, элементарной выдержки и умения держать себя в руках. Пара километров задним ходом, чтобы затем, вырулив на сервисную полосу, снова проделать тот же путь, но уже вперёд - кого угодно выведут из себя. В то же время, такие, условно "безвыходные ситуации" быстро научили заранее оценивать дорожную ситуацию, а не лезть напролом, увидев издалека большое скопление автомобилей. В любом случае, навык езды задним ходом никогда не лишний.
   Уже примерно в ста километрах от столицы дорожный трафик, если таковым можно назвать попросту стоящие посреди проезжей части автомобили, заметно разрядился. Аварии тоже встречались, но по большей части не по ходу следования, а на встречной и реже на сервисной полосе. Странные столкновения - нелепые, будто это не реальная дорога, а игрушечная, где автомобилями управляли дети, которых вдруг позвали обедать, и они побросали пульты управления, оставив машинки стоять посреди дороги или ездить, как им вздумается. Во всяком случае, настоящие автокатастрофы с пожарами и взрывами бензобаков на глаза не попались ни разу.
   Поначалу Андраш ещё пытался разглядеть за стёклами автомобилей людей, но потом окончательно убедился в правоте Ральфа - людей в фантоме быть не может - ни живых, ни мёртвых. И всё же, существовала радиостанция, упорно опровергающая очевидное. Она вещала безостановочно - пара часов различной музыки, действительно подобранной со вкусом и знанием различных стилей и направлений, через каждые пятнадцать минут сообщение на трёх языках - английском, немецком и польском, и снова мелодии и ритмы - рок, джаз и то, что принято называть попсой. На вопрос: "Как такое может быть?", Ральф ответил предельно коротко: "Исключительная ситуация, ничуть не опровергающая самого правила". Что таким образом он пытался сказать, молодой человек не пояснил.
  
   Несмотря на то, что за всё время знакомства Ральф проявил себя человеком крайне неразговорчивым, перед тем как волшебным образом исчезнуть прямо на глазах у Андраша, всё же, он дал несколько полезных рекомендаций. По большей части касавшихся выживания в мире, где в принципе жить нельзя. Набор различного инструмента занимал половину заднего сидения, и главным предметом среди них по праву являлась монтировка, снятая с пожарного щита ещё на территории складского терминала. Там же лежал и чёрный шлем.
   На вопрос:
   - И что с ним прикажешь делать? Он всё равно неисправный! Или нет?
   Ральф ответил:
   - Основную схему отремонтировать невозможно, даже не пытайтесь. Но там есть отдельное устройство - автоматический маяк, к которому можно подсоединить внешнее питание. Это просто - полярность и напряжение роли не играют, переменный или постоянный ток - тоже не важно. В нормальном режиме он питается от основной схемы, но в исключительных ситуациях его можно вынуть и подключить к любому источнику напряжения, который удастся найти. Это сделано специально.
   - Если всё так просто, - усмехнулся Андраш, - почему ты его сразу не включил?
   - Не было времени, - коротко ответил Ральф.
   Мужчина посмотрел на собеседника с недоверием:
   - Неужели трёх часов, сколько мы сюда добирались, было мало? Ты ведь сам сказал, что проблем с подключением никаких?! Автомобильный аккумулятор для этого сгодится?
   В голове Андраша уже роились мысли, свойственные полицейскому, сопоставляющему различные факты, чтобы на их основе сделать соответствующие выводы. Существовала очевидная нестыковка в "показаниях", и он за неё уцепился. Вместо того чтобы крепко задуматься и попытаться как-то выкрутиться из "неловкой ситуации", Ральф растерянно пожал плечами, и ответил:
   - Когда я говорил "просто", имел в виду любого человека, разбирающегося в электрике. Он с подобной задачей легко справится, но у меня таких навыков нет. Возможно, для этого потребуется паяльник или какой-то другой инструмент. Если хотите, попробуйте сами...
   Несмотря на то, что "зацепка" казалась бесспорной, Андрашу пришлось признать очевидное - этот парень вряд ли когда-нибудь чинил мопеды и паял светомузыку.
   "По лицу видно - типичный гуманитарий, не способный просверлить дырку в стене, чтобы прикрепить к ней светильник, - подумал мужчина с сожалением. - Заставь такого ремонтировать электрическую розетку, и сразу можно скорую вызывать - током ударит или сам в обморок упадёт от страха..."
   Не желая расписываться в собственном поражении, Андраш предпринял ещё одну осторожную попытку вывести Ральфа на "чистосердечное признание":
   - Если произойдёт невероятное, и чудо действительно случится - маяк мне уже не понадобится! Верно?
   На этот раз парень молчал дольше обычного, но затем ответил:
   - Существует вероятность, что вы окажетесь не в своём мире.
   - Как это "не в своём"? Поясни! - потребовал Андраш.
   - Почти такой же, но чуть другой, - ответил Ральф уже без раздумий. - Когда вы обнаружите отличия, я буду уже далеко. И что тогда делать?
   - Ты хочешь сказать, что существуют какие-то другие - параллельные миры?
   Вместо простого ответа - "да" или "нет", Ральф нахмурился, и повторил фразу, которую доводилось слышать уже неоднократно:
   - Я вообще не хочу с вами разговаривать!
  
   Единственная тема, по которой молодой спутник охотно "сотрудничал со следствием" - действия, позволявшие как можно быстрее добраться до деревни, находящейся где-то в Польше. В подобных ситуациях Андраш использовал навигатор, но Ральф сразу сказал, что придётся поискать бумажную карту. А если точнее, атлас автомобильных дорог Европы, на поиски которого ушла уйма драгоценного времени. Почему здесь не работает система глобального позиционирования GPS, молодой человек объяснять отказался.
   Следующая рекомендация касалась выбора автомобиля и типа топлива. Информация представлялась полезной, так как автозаправки не работали по причине банального отсутствия электричества, а каждый раз ползти под днище автомобиля, чтобы проткнув бак отвёрткой слить пять-семь литров бензина - то ещё развлечение. Мало кто заливает полный бак для повседневной городской езды - от дома до работы, потом обратно, а в воскресенье до супермаркета за продуктами. Зачем возить совершенно ненужный вес, когда самому Андрашу десяти литров хватало на неделю, да и для кошелька такие траты менее болезненны. Дальние поездки случались редко, но и в этом случае вероятность обсохнуть казалась чем-то немыслимым - на любой дороге заправки стоят через каждые десять-пятнадцать километров.
   Нынешняя ситуация диктовала иную стратегию поведения. Сейчас полный бак - не роскошь, а насущная необходимость, от которой, возможно, будет зависеть чья-то жизнь - его собственная или незнакомцев, которых он надеялся найти, несмотря на категорическое отрицание Ральфа даже теоретической возможности выживания в этом мире. Он настаивал на том, что эти люди давно мертвы и работает лишь радиостанция, регулярно отправляющая в эфир сигнал о помощи. Тратить силы на бесконечные споры Андраш не стал, целиком полагаясь на интуицию, которая как заноза - жить не мешала, но постоянно напоминала о себе, нередко заставляя действовать вопреки здравому расчёту.
   Грузовики с огромными ёмкостями, прикрепленными за кабиной по обе стороны рамы, попадались с такой регулярностью, что раздумывать особо не пришлось - только дизель. Выбор небольшого, юркого, но комфортного автомобиля трудности также не представлял - широчайший выбор на любой вкус и цвет.
   Финальная часть "инструктажа" касалась питания, уже человеческого, что на тот момент показалось Андрашу бесполезной тратой времени. Ральф строго-настрого запретил питаться чем-то кроме печенья и минералки. Касательно соков, которые всегда представлялись "более полезным" вариантом, нежели просто вода, немного подумав, он ответил:
   - Если только самые дешёвые, из концентрата. Вряд ли от них будет вред...
   - Странный ты, - усмехнулся Андраш на такое "важное уточнение". - Натуральный продукт лучше! Разве нет?
   Аргумент Ральфа в пользу "нездорового питания" звучал следующим образом:
   - Вспомните, что стало с травой! Как подействует мёртвая клетчатка на человеческий организм? Безвредны только самые простые углеводы - сладкое печенье или сухари. Запивать обычной водой или минералкой. Так, чтобы наверняка!
  

* * *

  
   Несмотря на то, что одиноко стоящий на бетонной площадке вертолёт выглядел готовым к полёту, его приборная панель на манипуляции Адама лишь жалобно моргнула лампочками, после чего вернулась в состояние глубокой спячки. Вопрос о количестве топлива в баках также остался без ответа. Как и ожидалось, зарядные кабели нашлись в специальной пластиковой коробке в паре метров от вертолётной площадки, но чтобы обнаружить в них электричество, необходимо оживить хотя бы часть оборудования, находящегося в ангаре, расположенном в непосредственной близости от взлётного поля. Там же стоял и топливозаправщик - небольшой автомобиль с цистерной, который тоже не завёлся. Вариант заправки канистрами Адам сразу отверг, представляя реальный объём штатного топливного бака вертолёта - что-то около тонны. Установленный в грузовой части кабины дополнительный бак, хотя и занимал много места, сам по себе весил мало, а потому вопрос его демонтажа пока не рассматривался. Массивный кронштейн с прикрученной к нему электрической лебёдкой, выдвижной штангой со шкивом, на котором болтался крюк-карабин на тонком стальном тросе, также вызывал вопросы, но в отличие от дополнительного бака, к легкосъёмным конструкциям не относился. В любом случае, здесь хватало того, что можно без сожалений выставить за борт - какие-то приборы медицинского назначения, складная кушетка с ручками для переноски, пластиковые ящики и картонные коробки, содержимое которых вряд ли представляло какую-то ценность.
   Из кабины Адам забрал лишь кожаную сумку с формуляром, чтобы досконально изучить его содержимое. По крайней мере, пункты со второго по пятый: "Основные технические данные", "Индивидуальные особенности", "Комплектность", "Данные приёмо-сдаточных испытаний", а также пункты четырнадцатый и пятнадцатый: "Сведения о контрольных испытаниях" и "Ремонт". Остальные разделы интереса не представляли, но и их можно было неторопливо пролистать, чтобы составить общее представление о конкретном вертолёте, по бумагам называвшимся - "Изделием", и имевшим не только цифро-буквенную маркировку, но и индивидуальный номер.
   И всё же, логика и здравый смысл указывали на то, что этот вертолёт полностью исправен и пригоден к полёту. Пожалуй, главный аргумент - наличие дополнительного топливного бака, который обычно устанавливался в случае необходимости перегона на дальние расстояния. Для полётов внутри Польши и различных испытаний штатного бака вполне достаточно.
  

* * *

  
   Если первая поездка на "ПЗЛ" была обычной разведкой, то следующая могла состояться лишь после серьёзной подготовки. Как минимум, требовалось привезти необходимый инструмент для восстановления электропитания в ангаре. Задача номер один - запустить зарядную станцию, после чего можно заниматься всеми остальными делами - зарядкой аккумуляторов вертолёта и топливозаправщика. Дальше по ситуации, исходя из информации в формуляре, касающейся конкретного "изделия".
   О демонтаже самодельного генератора, работавшего круглосуточно и снабжавшего электричеством весь дом, речи даже не шло. Низкое потребление топлива, стабильность частоты и напряжения, а также некритичное отношение к практически безостановочной работе - качества стандартные, но в одном устройстве едва ли совместимые. Тем не менее, небольшой и очень экономичный дизельный мотор от пожарной помпы и генератор от вертолёта Ми-2 подружились настолько удачно, что поначалу Адам сам не верил в успех. Со временем привык, и перестал считать чем-то удивительным. К сожалению, при всех неоспоримых достоинствах, этот агрегат был настолько неказистым на вид и неудобным для транспортировки, что вариант его перемещения куда бы то ни было однозначно исключался. Но и другой, абсолютно новый, сравнительно компактный трёхкиловаттный бензиновый генератор тоже "подарком" не стал - весил всё равно прилично. Предложение Элины сгонять в город за более лёгким и менее габаритным подкупало очевидными преимуществами, но Адам решил не рисковать - мощности могло не хватить, и тогда будет упущено время, столь ценное в нынешней ситуации. Найти небольшой микроавтобус в грузопассажирском варианте с распашными задними дверьми не составило труда. Его Адам "позаимствовал" у соседа, которого хорошо знал ещё в "прошлой жизни". Пара длинных досок и ручная лебёдка справились с задачей, на первый взгляд казавшейся трудновыполнимой.
   Заметив, что Адам хочет что-то сказать, но не решается, Элина посмотрела на него с осуждением. Тоном, не подразумевающим никаких возражений, она сказала:
   - Не забыл - мы одна команда!
   - Ты о чём, Элли? - поинтересовался Адам.
   В следующий момент выражение на лице девушки сменилось.
   - Выкладывай, что тебя тревожит! - более мягким, но всё равно требовательным тоном произнесла девушка.
   - Хотел тебя попросить о помощи, - пожав плечами, ответил мужчина, - но ты и без меня знаешь, чем заняться...
   - Глупости! - ответила Элина. - Говори, что нужно делать!
   - Уверена?
   Тяжко вздохнув, она произнесла:
   - От меня пользы всё равно никакой...
   - Неправда! - ответил Адам. - Мы до сих пор живы! И это - целиком твоя заслуга!
   Не вдохновившись столь явной поддержкой, с какой-то безнадёжностью в голосе Элина продолжила:
   - Сейчас мы мало отличаемся от тараканов. Наш основной рацион - вода и сахар, а таблетки - комбинация адаптогенов и энергетиков. Мясо, которые мы едим - только видимость питания, попытка обмануть зрение и желудок. Мы серьёзно больны, и возможно, уже неизлечимы. Правильно говорят - работа помогает не только от безденежья, но и от тяжёлых мыслей.
   - Что с ребятами, - с тревогой в голосе поинтересовался Адам, - так же плохо?
   - Намного лучше. Молодые организмы более приспособлены к экстремальным ситуациям, но эти резервы небезграничны! - Элина поморщилась. - Так что, перестань болтать, и говори, что нужно делать!
   - Добже! - утвердительно кивнул мужчина.
  

* * *

  
   Та же дорога через лес, ведущая в обход Свидника, с высокими деревьями, велосипедными и пешеходными дорожками, присыпанными мелким гравием.
   Машина немного покачивалась на неровностях асфальта, и Элина периодически посматривала в зеркало заднего вида, направленное в салон - не сдвинулся ли со своего места генератор, ящики с инструментами, различными материалами и небольшой сварочный аппарат. Что со всем этим собирается делать Адам, девушку не интересовало - ему виднее. В данный момент в её голове вертелись лишь два вопроса, и какой из них считать приоритетным, она пока не решила.
   Первый - сколько времени понадобится Мареку, чтобы узнать маршрут? Или чуть иначе - Куда нужно лететь на вертолёте?
   Второй - сможет ли Адам им управлять так, чтобы не потерпеть катастрофу сразу на взлёте, или потом, при посадке?
   Поразмышляв над каждым из пунктов какое-то время, и убедившись в том, что её фантазия отказывается помогать, рисуя лишь самые пессимистичные сценарии, Элина окончательно расслабилась.
   "Делай, что требуется, - подумала она с каким-то безразличием, - и будь что будет!"
  
   Покачиваясь на пассажирском сидении в такт дорожным неровностям, Адам находился на грани бодрствования и дремотного состояния. Обычно во время совместных поездок Элина всегда спрашивала, можно включить музыку или не стоит? На этот раз девушка вела машину в полной тишине. По всей видимости, устраивать сеанс караоке сегодня она не планировала. Несмотря на то, что уже знакомая дорога к аэродрому не сулила никаких неожиданностей, Элина вела машину так, будто в любой момент из кустов может выскочить олень или навстречу выедет грузовик. Вероятно, она просто не хотела рисковать оборудованием, находящимся в салоне, и поэтому старалась плавно пройти любые неровности на асфальте, заранее снижая скорость, чтобы не приходилось резко жать на тормоз.
   От монотонного движения с плавными покачиваниями вправо и влево Адам вновь впал в знакомое по прошлым поездкам состояние, которое он мысленно называл "расслоением". То самое, что испугало Марека, когда ему показалось, что сидящий за рулём мужчина вдруг стал бездушным роботом, перестав реагировать не только на слова, но и на прикосновения. Но именно осторожный толчок в бок в прошлый раз позволил Адаму "собраться" - вернуться к нормальному состоянию, когда сознание и тело составляют единую структуру, называемую человеком.
   Если "виртуальное путешествие" по городу мужчина считал воспоминанием не слишком приятным, то парение в небе над дорогой - ощущение совсем иного рода - абсолютная свобода от всего, даже от сил тяготения. Попытка проанализировать состояние "расслоения", предпринятая сразу после того, как оно закончилось, привела к неожиданным выводам. Несомненно, каждая из его "ипостасей" отражала лишь часть того, кем Адам ощущал себя в обычном состоянии. Две другие "версии его самого" вообще не интересовались непростой ситуацией, в которой он оказался вместе с Элиной, Мирославой и Мареком, будто даже не знали об их существовании. Так обычно случается во сне, где всё происходящее настолько далеко от повседневной жизни, что внимание уделяется каким-то другим событиям, не имеющим к реальности никакого отношения.
   Предположение, что Адам попросту уснул за рулём, продолжая пребывать в каком-то пограничном состоянии между сном и бодрствованием, позволявшем вести автомобиль и реагировать на внешние раздражители, казалось единственно верным. А когда Марек ткнул его в бок, Адам проснулся - именно так это выглядело со стороны. Люди иногда спят с открытыми глазами и даже отвечают на вопросы, если их спросить, а потом не помнят ничего - ни заданных вопросов, ни собственных ответов. Но все сны, насколько бы реальными они ни казались - со вкусами и запахами, забываются настолько быстро, что удержать в голове их содержание уже через минуту после пробуждения - непростая задача. А о том, чтобы вспомнить детали сна через час после пробуждения, даже говорить не приходится. Иногда в качестве отголоска сна остаётся яркая эмоция - радость, страх или что-то другое. Не подкреплённая конкретными "доказательствами", она так же быстро растворяется в повседневности.
   Пару раз Адам пытался записать содержание своих наиболее ярких и вроде бы даже "имеющих глубокий смысл" снов, что называется, "по свежим следам", но спустя какое-то время, прочитав такое "озарение", безжалостно выбрасывал в мусорное ведро - подобные банальности не стоили бумаги, на которой написаны. Возможно, вырази он свои сновидения как-то иначе, другими словами, образами, они послужили бы неким ключом к пониманию "закоулков собственной души", но будучи обычным человеком, он вполне законно решил, что подобными исследованиями должны заниматься специалисты - психологи и психиатры.
   Сейчас он так не считал, но с годами сновидения становились менее яркими и осмысленными, и теперь уже поздно навёрстывать упущенное.
  
   Будучи несколько моложе, Адам живо интересовался тем, что собой представляет сон. Перечитал множество книг, где подробно разбиралась физиология спящего человека, следил за публикациями в журналах, обращал внимание на телепередачи, где обсуждались подобные темы, но внятных ответов они не дали. По всей видимости, человечество ничего не знало о том, что это за состояние, какими причинами вызвано, и какой несёт практический смысл. Различные версии, представленные в качестве "рабочих гипотез" и даже "научных открытий" по большей части выдавали желаемое за действительное. Утверждение о том, что во сне мозг упорядочивает информацию, полученную за предыдущий день или даже за несколько, не выдерживали никакой критики. Адам редко видел сновидения, которые явным образом отражали реальные события, произошедшие с ним в каком-то близком или отдалённом прошлом. Обычно это было что-то, лишь отдалённо напоминавшее реальность, будто всё происходит с ним в каком-то другом мире, где знакомые люди ведут себя совсем иначе, нежели в обычной жизни, а незнакомцы разговаривают так, будто знают его всю жизнь. И такие "нестыковки", пока спишь, не удивляют, наоборот, воспринимаются как данность.
   Странный феномен, называемый Дежавю - нередко обсуждался в различных телешоу и даже приглашались эксперты-психологи, изучавшие его детально и подробно, опираясь на свидетельства множества "очевидцев". Единственный полезный вывод, вынесенный из таких обсуждений, указывал на то, что будущее событие, произошедшее в точности или почти так, как "предсказано", попросту приснилось - недавно или очень давно. Возможно, что такого рода "предупреждения" снятся чаще, может даже регулярно, но в силу удивительной "неуловимости" снов, человек об этом просто забывает или не придаёт должного значения. Другими словами, существование самого феномена Дежавю наука признала, и даже определила его наиболее вероятный источник - сновидение, но почему и с какой целью так происходит - до сих пор никому не известно.
   Нынешняя ситуация в корне отличалась от сна. Свой "полёт наяву" Адам до сих пор помнил в мельчайших деталях - Что видел с высоты, какие ощущения при этом испытывал, о чём думал? Состояние "расслоения" однозначно не являлось сновидением в привычном понимании. И "путешествие" по городу, который в тот момент казался родным и знакомым. Притом, "нынешний Адам" знал наверняка, что никогда там не был. Во всяком случае, сейчас он уже не сомневался - большие вывески над витринами магазинов через дорогу были написаны на незнакомом языке, так же как и название улицы на табличке, что висела на углу здания. Адам поймал себя на мысли, что заинтересуйся он хотя бы одной такой надписью, и сознание "того Адама" быстро выдало бы нужный ответ, будто для него подобных вопросов не существовало.
   По сумме ощущений и выводов, сделанных на их основе, Адам подвёл итог - "расслоение" - это точно не сон, а что-то совсем иное.
  
   - Пан Главнокомандующий! - бодрым тоном произнесла Элина. - Жду приказаний!
   Гул мотора смолк, и наступила тишина, вернувшая Адама из мира воспоминаний в суровую действительность - пора приниматься за работу. Посмотрев на девушку, мужчина молча кивнул.
  

Глава третья

     
  
   Возня с перекоммутацией электрических кабелей заняла больше двух часов. Виной тому генератор, мощность которого оказалась явно недостаточной. И всё же, после отключения значительной части ненужных функций зарядной станции, мотор генератора мерно затарахтел, и стрелки приборов весело вздрогнув, приняли нужные положения.
   Когда удалось завести заправщик, Адам подогнал его к вертолёту, и уже через несколько минут топливо начало заполнять штатный бак.
   Все эти нехитрые процедуры он проделывал неоднократно, пускай и в далёкой молодости, когда помогал Георгию готовить машину к очередному испытательному полёту. И если принцип действия газотурбинных двигателей, находящихся сразу над кабиной, он представлял довольно смутно, то всю электрику "Сокола" знал досконально, хотя нужды в этом не было никакой. Во всяком случае, по мнению начальства. Адаму льстило, что опытный пилот-испытатель, всегда знавший, как поступать в экстренной ситуации, совершенно не разбирается ни в электротехнике, ни в электронике. И если Георгий, дёргая тот или иной тумблер вверх-вниз, просто исполнял некий ритуал, то Адам знал наверняка, какое исполнительное устройство сработало в данный момент - реле, переключатель, сервопривод или клапан. Электрическая схема вертолёта только на первый взгляд показалась каким-то жутким скоплением проводов и разнообразных коробочек. В реальности, она была намного проще тепловозной, которому всё равно некуда падать, если сгорит какой-нибудь предохранитель или вдруг залипнут контакты реле. Разве что, количество дублирующих электрических цепей, существующих на случай отказа основных, немного сбивало с толку, но разработчикам лучше знать. Когда Адам в полушутливой форме сообщил Георгию, что выбросил бы из "Сокола" половину ненужной электрики, тот грозно посмотрел на своего молодого товарища, и с назидательной интонацией произнёс:
   - Техника безопасности пишется кровью!
   Шутил тогда пилот-испытатель или говорил серьёзно, Адам так и не понял. Понимание глубинной сущности работы сложного механизма, внутри которого находишься - ни с чем несравнимое чувство, которое в полной мере способен оценить лишь тот, кто знает, как и зачем электричество движется по проводам. Но такое знание не стоит афишировать, и уж тем более - давать советы - начальство не любит выскочек-всезнаек.
   Возможно, не подружись тогда пилот-испытатель и молодой электрик, не случилось бы и последующих за этим событий, которым Адам до сих пор не мог дать однозначную оценку - положительную или отрицательную? С одной стороны, будь он менее настойчив в своём стремлении поскорее увидеть грешную землю с высоты птичьего полёта, наверняка дослужился бы до какой-нибудь значимой должности в корпорации, и вышел на почётную пенсию, как человек, причастный к польскому авиастроению. С другой, случись такая возможность при каких-то других обстоятельствах, он вряд ли мог поступить иначе.
   В тот день, чувствуя и повторяя все движения Георгия, держась за ручки спаренного управления, Адам почти поверил, что сам поднимает огромного механического жука в небо. Отчасти так и было, ведь все органы управления - для чего нужны и как действуют - давно изучены, не хватало лишь практики. Когда занимаешься чем-то изо дня в день, доводя движения рук и ног до автоматизма, управление любым механизмом не сложнее езды на велосипеде. Работает та самая моторика, реагирующая на любую нештатную ситуацию даже быстрее, чем разум. Возможно, прежние мысли молодого Адама, всего лишь следствие юношеского максимализма, но повзрослев, он не раз убедился в том, что бывают ситуации, когда думать некогда - нужно действовать!
   Несмотря на упорное сопротивление, Георгий поддался уговорам своего молодого друга, доверив ему управление вертолётом, лишь время от времени придерживая рычаги и педали от излишне резких движений. Если не считать взлёт и посадку, с выполнением основной части полётного задания Адам справился отлично. Руки до сих пор помнили. Да так отчётливо, будто это было буквально вчера! И все связанные с полётом ощущения, которые едва ли не снились. И страстное желание повторить полёт от начала до конца. Теперь уже самостоятельно, без посторонней помощи...
  
   Некоторое время девушка смотрела куда-то вдаль, после чего перевела взгляд на отдыхающего мужчину, сидящего в паре метров от неё на фанерном ящике с сигаретой в зубах.
   - Тебе не кажется... - произнесла она негромко.
   Адам вздрогнул. Посмотрев виновато на Элину, он произнёс:
   - Прости, задумался.
   Обратив внимание на почти прогоревшую сигарету, зажатую между пальцами, и нервным движением потушив её о жестяную банку с окурками, Адам спросил:
   - Что ты сейчас сказала, повтори?
   Решив, что внятно объяснить свои предчувствия словами она вряд ли сможет, девушка указала рукой в направлении высокого здания с большим количеством антенн на крыше. А если точнее, чуть правее от него.
   - Посмотри туда.
   Мужчина неспешно встал, обернулся, и посмотрел, куда указала Элина. Максимально напрягая зрение, он пытался понять, что именно взволновало девушку? Пожав плечами, он произнёс неуверенно:
   - Ничего не вижу...
   - Вот именно! - произнесла та с утвердительной интонацией.
   Получив столь неожиданную реакцию на свой ответ, Адам повторил:
   - Прости...
   Девушка посмотрела на него с удивлением, после чего требовательным тоном спросила:
   - Ты за что извиняешься?
   Теперь пришло время удивляться мужчине. Он абсолютно не понимал, что именно пытается сказать и показать его спутница? О чём думает и какого ответа ждёт?
   Прочитав недоумение во взгляде Адама, и сделав какие-то дополнительные вычисления в голове, Элина более мягким тоном произнесла:
   - Адам, ещё раз посмотри внимательно. Тебе не кажется это странным?
   - Что именно? - уточнил мужчина, пытаясь сосредоточиться на том, чего не видел, как бы сильно не напрягал зрение. - Там ничего нет!
   - Вот именно - ничего! - повторила девушка, стараясь согласовать собственные ощущения с логикой и здравым смыслом. - Мне нужен бинокль! - произнесла она тем же требовательным тоном, в упор глядя на Адама.
   - Дома есть, - уверенно ответил мужчина. - Поехали!
   - Разве не нужно дождаться, когда зарядятся аккумуляторы? - с сомнением поинтересовалась Элина.
   - Зачем? - пожав плечами, ответил мужчина. - Через пару часов бензин закончится, и генератор заглохнет. Поехали скорее! Почему-то я волнуюсь за ребят...
  
   Элина поймала себя на мысли, что последнюю фразу Адам буквально снял с её языка, поэтому ничего не ответила, и сразу направилась к автомобилю. Чувство, что очень скоро произойдёт нечто очень плохое, не покидало. Наоборот, неуклонно нарастало. Причину его возникновения девушка объяснить не могла, и максимально напрягла мышцы рук и ног, чтобы унять зарождающуюся в конечностях мелкую дрожь. Усевшись на водительское кресло, и крепко обхватив ладонями рулевое колесо, она глубоко вздохнула, после чего плотно сжав губы, завела двигатель. Автомобиль плавно тронулся с места и двинулся в обратную дорогу.
  

* * *

  
   Когда до места, где он сможет окончательно убедиться в правоте Ральфа, оставалась всего пара десятков километров, Андраш ощутил глубокую усталость, по большей части эмоциональную. Удовольствия от езды по узким польским дорогам, проходящим через лес вдали от нормальных федеральных трасс, он уж точно не испытал. Но понимал - это единственный шанс добраться до цели в кратчайшие сроки. Точка на карте и адрес, дважды подчёркнутый карандашом, неуклонно приближались, но дополнительных сил это не придало. Наоборот, мысли, вовсе не радужные, будто взбесившись, буквально пожирали сознание:
   "Может, я действительно зря трачу драгоценное время, и Ральф прав? - думал мужчина, ругая себя за ребячество, заставившее отказаться от столь заманчивого предложения покинуть этот странный мир как можно скорее. В то же время, возникшая буквально ниоткуда решимость помочь совершенно незнакомым людям, приятно щекотала самолюбие: - Теперь уже поздно терзаться сомнениями - правильно ли поступил? Решение принято, и изменить его невозможно!"
   Исключительно для того, чтобы приглушить разнообразные мысли, конфликтующие в собственной голове, Андраш протянул руку и открыл крышку бардачка. Достав первый попавшийся диск, он повертел его в руках и немного удивился тому, что музыкальные пристрастия прежнего владельца автомобиля не блистали разнообразием - Омега.
   Нельзя сказать, что к этой группе Андраш питал какие-то тёплые чувства. Скорее, наоборот - ревность за то, что Анико её обожала, и в каком-то смысле - боготворила. Несмотря на все доводы и контраргументы, она уговорила мужа пойти на концерт ненавистной ему группы. Он слишком любил Анико, чтобы ссориться по такому пустяковому поводу. Откровенно скучая, щурясь от пляски световых пятен, вспыхивающих в такт звучащей из динамиков музыки, Андраш безуспешно пытался понять - что именно так восторгает его жену? Какие чувства она испытывает, слушая эту музыку и тексты, смысл которых едва ли способен оценить нормальный человек? Смутные образы, намёки, иносказания. То есть, ничего конкретного, сплошная рефлексия. Или иначе, мысленные метания человека, абсолютно не представляющего, что он хочет получить от жизни, к чему стремится. К тому же, поведение солиста на сцене не вызывало ничего, кроме неловкости - какой-то кривляющийся клоун, паяц, изображающий из себя не пойми что! Но голос... временами действительно завораживал. Не исключено, что Анико слышит и видит нечто большее...
   После того концерта Андраш изменил своё отношение к Омеге. Как минимум, признал её право на существование.
   Несмотря на довольно прохладное отношение к этой группе, некоторые песни он знал наизусть. Просто потому, что слышал их не только по радио. В любимом розовом переднике, испачканном мукой и чем-то сладким, изобретая на кухне очередную вкуснятину, Анико часто напевала "Девушку с жемчужными волосами", "Женщину летней ночи" или "Серебряный дождь". А находясь в особо приподнятом настроении - "Керосиновую лампу" - песню абсолютно бестолковую, но задорную. Пританцовывая и гримасничая, она пыталась вовлечь Андраша в это безумство, нередко достигая своих целей. Танцевать он не любил, но... когда это останавливало Анну?
   И всё же, одна песня Омеги раз за разом цепляла какие-то очень тонкие душевные струны - "Чёрная бабочка" - завораживающая и абсолютно непонятная. Почему-то Андраш захотел послушать именно её. Сейчас она уже не казалась бессмысленной. Удивительно, но яростный конфликт в голове неожиданным образом прекратился.
   - Моё сердце замёрзло, стало твёрдым как камень... - проговорил мужчина, когда песня закончилась. - Беги прочь, пока не поздно!
  

* * *

  
   Мельком взглянув на Адама, девушка поразилась спокойствию, с которым тот обозревал проплывающий за окном пейзаж. Удивление такому поведению странным образом успокоило и её, что казалось немыслимым. Ещё недавно она с трудом сдерживала дрожь в коленях, пытаясь вести машину без резких разгонов и торможений. Смутная тревога за ребят, оставшихся дома без взрослых, постепенно отступила. Беспокоило лишь странное видение, что она обнаружила вдалеке, но мерное урчание двигателя и поведение Адама, сидящего рядом с невозмутимым выражением лица, внушило некое подобие уверенности.
   "Борьба с собственными эмоциями - наука, в которой я не сильно преуспела... - подумала Элина, усмехнувшись собственным мыслям"
   - Вспомнила что-то смешное? - услышала она голос.
   Посмотрев на попутчика, девушка обратила внимание на доброжелательность, с которой Адам глядел на неё. А если точнее, на поразительное спокойствие, которого Элина уже давно не наблюдала на его лице. Решив, что сейчас не стоит говорить о своих тревогах, она поинтересовалась:
   - Как ты умудряешься сохранять самообладание, когда мир вокруг нас умирает и мы вместе с ним?
   - И что ты предлагаешь? - поинтересовался Адам с улыбкой на лице.
   Элина ничего не ответила.
  
   Сейчас она вспомнила давний разговор с отцом, когда была ещё ребёнком.
   Возвращаясь из рейса, он старался больше находиться рядом с дочерью, чтобы та не испытывала недостатка родительского внимания. Часто рассказывал какие-то истории, казавшиеся занятными. Но работа шофёра грузовика скудна на события, поэтому он нередко переключался на истории из жизни своего отца - деда Элины, в молодости ходившего по Средиземному морю в чине матроса на большом рыболовецком траулере. Обычно это были традиционные морские байки с длиннющей окладистой бородой, авторство которых терялось в глубине веков. Дед их рассказывал сыну, а тот, много лет спустя - своей дочери. Каждая из таких историй напоминала притчу со смыслом и моралью, и таким нехитрым образом отец одновременно воспитывал своё любимое чадо и восполнял дефицит общения в надежде на то, что это хоть как-то компенсирует его долгое отсутствие дома. Не имея возможности залезть в голову дочери, чтобы прочитать её реальные мысли, отец даже не представлял, насколько та его любит. Таким, каким он всегда был - высоким мужчиной с умными глазами, орлиным носом, колючей щетиной на лице, и курткой с множеством карманов, пропахшей грузовиком.
   Девочке нравилось слушать занятные, нередко комичные, но всегда поучительные морские байки о жизни на корабле, где столько разных людей и все постоянно чем-то заняты. Мотористы следят за работой огромного двигателя, находящегося в недрах железного кита глубоко под палубой. Штурман прокладывает самый короткий и безопасный курс, чтобы случайно не сесть на мель и вовремя прибыть в порт. Боцман управляет командой, раздавая различные поручения и приказы. Кок варит еду, радист обеспечивает связь с материком, рулевой крутит штурвал. На корабле для каждого найдётся занятие, но...
   Однажды маленькая Элли задала отцу совершенно невинный вопрос:
   - Зачем на корабле капитан?
   Тот внимательно посмотрел на дочь, и спросил:
   - А как ты сама думаешь?
   Девочка замерла, потом растерянно произнесла:
   - Не знаю...
   Какое-то время тот размышлял, как понятнее объяснить ребёнку такую, вроде бы, прописную истину. Действительно, в морских байках роль капитана вообще никак не обозначена, будто бы он занят лишь тем, что периодически выходит из своей каюты на мостик, в огромный бинокль смотрит куда-то вдаль, после чего удаляется обратно. В чём состоит его роль, так сходу и не ответишь.
   - Капитан на корабле - самый главный человек. Он представляет высшую власть, - ответил отец, после чего спешно поправился: - Во всяком случае, пока судно не вернётся в порт.
   Посмотрев в глаза дочери, он понял - ответ девочку абсолютно не удовлетворил.
   - Понимаешь, дочка... - произнёс задумчиво, - пока все занимаются своими обычными делами, капитан, вроде бы и не нужен. Но если во время плавания произойдёт что-то непонятное или страшное, к примеру, шторм...
   Маленькая Элли слушала, затаив дыхание.
   - Когда вокруг сверкают молнии, корабль бросает из стороны в сторону, а на палубу выливаются тонны воды, - стараясь произнести это с соответствующей интонацией, продолжил отец, - единственный, кто не имеет права испугаться - это капитан. А если ты находишься рядом с ним, то и тебе не страшно. Так и на корабле - когда ситуацию контролирует опытный отважный человек, готовый в любой момент принять единственно верное решение, нужно лишь в точности выполнять все его команды, чтобы вместе справиться с опасностью. Теперь понимаешь, каким бесстрашным должен быть капитан?
   - Как ты? - спросила девочка.
   Тогда отец ничего не ответил, а лишь хитро улыбнулся. Но Элина запомнила тот разговор, и сделала собственные выводы - если происходит что-то непонятное или пугающее, но рядом с тобой человек, который ничего не боится, нет повода для волнений. Нужно лишь чётко выполнять его команды, только и всего!
   Сейчас Адам исполнял роль бесстрашного капитана, рядом с которым уютно и безопасно.
  
   Возможно, потому девушка и не стремилась поскорее выйти замуж, как это сделали все её сверстницы, чуть только подвернулся удачный момент. Элина не торопилась бездумно войти в реку, текущую неизвестно куда. Она искала того единственного, на кого можно положиться в тот момент, когда собственные силы вдруг иссякнут, а самообладание подведёт. Того самого капитана, о котором в далёком детстве рассказывал отец, чтобы вместе с ним преодолеть все житейские бури и штормы, коих в жизни случается немало. Но мужчины, время от времени предлагавшие девушке руку и сердце, сами нуждались в бесстрашном капитане, и эту роль охотно поручали любому, кто окажется поблизости.
   За красивыми жестами и правильными речами истинных мачо - щедрых и великодушных, почему-то всегда скрывались слабовольные особи мужского пола с ворохом непобеждённых юношеских комплексов. Их Элина научилась вычислять ещё будучи школьницей, наблюдая многочисленные истории "взлётов и падений" среди одноклассников и ребят из параллельных классов.
   Первая часть школьной жизни, проведённая в роли "белой вороны", позволила увидеть многое из того, чего не положено знать тем, ради чьей благосклонности мальчишки дерутся до первой крови и сочиняют тошнотворно-однообразные любовные баллады. Только настоящему изгою можно сказать всю правду. А заодно и то, о чём лучше было бы промолчать. Но кто будет юлить и заискивать перед "вороной", изображать из себя благородного рыцаря, провожать до дома, а потом подолгу стоять под окнами в надежде, что из-за занавески вдруг выглянет та, ради которой можно терпеть ветер, дождь и всепроникающий холод?
   Вернувшись из "кругосветки", за короткое лето успев немного повзрослеть, Элли ничего не забыла. Она прекрасно помнила, кто и как пытался сжить её со света - не только в командном, но и в личном зачёте. А также то, что все они регулярно получали - оптом и в розницу. Давать сдачи обидчикам её никто не учил, жизнь заставила. Просто не хотелось приносить "школьный сор" в собственный дом, где царили совсем другие законы - любовь и взаимопонимание. Есть вещи, о которых взрослым лучше не знать...
   Мальчишки откровенно сторонились её, но теперь уже по другой причине. Первым "сломался" Карел - пожалуй, самый неприятный из обидчиков, ведь он обладал некоторыми особыми качествами, выделявшими его из основной толпы шакалов, дразнивших и задиравших девочку с завидной регулярностью. Всегда находясь где-то позади, он будто невидимый дирижёр, руководящий оркестром бездарей, умудрялся заставить их сыграть плохую мелодию хорошо. Даже слишком хорошо, что было гораздо обиднее.
   Когда Карел, красный как рак, предложил Элине дружбу, та не испытала никаких эмоций, кроме желания поскорее избавиться от повышенного внимания одноклассников к собственной персоне. Она слишком долго горела, чтобы выдавить из себя хоть одну искру, способную испепелить недавнего обидчика или наоборот, разжечь в собственном сердце ответное чувство. Именно поэтому, однажды данное себе слово - не ввязываться ни в какие романтические отношения с теми, кого знала со школы - соблюдалось неукоснительно. Правда, с одним единственным исключением. Но даже оно, в каком-то смысле, не нарушило данной когда-то клятвы, давно потерявшей актуальность. Во всяком случае, к Маришке Элина испытывала нечто такое, чему не могла подобрать правильных слов, как ни старалась. Это не любовь в привычном понимании, и даже не дружба, а что-то другое...
   При всём богатстве выбора только из Мартина мог получиться неплохой муж - верный, заботливый и надёжный. Но достижение этой благой цели требовало приложения значительных усилий, и вовсе не физических. Готова ли она совершить такой подвиг - Элина ещё не решила. Именно поэтому строго-настрого запретила Мартину любые разговоры на тему замужества. Сам факт того, что её молодой человек сразу и безоговорочно принял новые правила, указывал на его неготовность к серьёзным отношениям. Возрази он тогда или возмутись подобному "запрету", возможно, появился бы повод задуматься. Зато теперь девушка знала точно - Мартин не тот, на кого можно положиться в трудную минуту.
   Правда, с ролью страстного любовника он отлично справлялся.
  
   Решив, что подобные мысли опять приведут к дрожи в коленях, но уже не из-за страха, а от похоти, девушка решительно выбросила из головы всё ненужное, целиком сосредоточившись на управлении. Оставив позади автостраду со стоящими на ней автомобилями, сворачивая на съезд, ведущий к Калиновке, в зеркале заднего вида Элина заметила неясную тень. Когда фургон закончил поворот, девушка снова посмотрела туда, но ничего заслуживающего внимания не обнаружила. Она перевела взгляд на небо - абсолютно чистая синева без единого облака.
   - Что-то необычное? - поинтересовался Адам.
   - Показалось, - коротко ответила девушка, крепче сжав в руках рулевое колесо, - нервы шалят.
   - Сейчас приедем, и сама убедишься, что ребята в полном порядке, - заверил мужчина, немного поелозив в кресле, чтобы устроиться поудобнее. - Для волнения нет никаких причин...
   Элина хотела возразить, но вовремя передумала и промолчала, решив, что как минимум в одном Адам прав - не стоит себя накручивать в ситуации, когда не в силах ничего изменить. А уж тем более, заражать своими страхами окружающих. Проехав по дороге до следующего перекрёстка, девушка машинально взглянула в зеркало, и ей опять показалось, что позади что-то блеснуло.
   "Наверное, так сходят с ума, - подумала Элина, чуть скривив губы, будто морщится от зубной боли. - Пока рано! Есть дела более важные!"
  
   Машина резко затормозила, и в следующий момент, резко распахнув водительскую дверь, девушка соскочила на асфальт, озираясь по сторонам в надежде определить место, где снова заметила солнечный блик, промелькнувший в зеркале заднего вида. Затем последовал скрип пассажирской двери, и подошедший к ней мужчина спросил:
   - Что ищем? Куда смотреть?
   Та лишь пожала плечами. Затем медленно развернулась, и сделала шаг в обратном направлении.
   - Не торопись... - негромко произнёс Адам.
   В следующий момент, более уверенным тоном он добавил:
   - Похоже, у нас гости!
  

Глава четвёртая

     
  
  
   Наблюдая за тем, как ребята сосредоточенно вслушиваются в незнакомую речь человека, назвавшегося Андрашем, Элина поймала себя на мысли, что в детстве и юности занималась совсем не тем, чем следовало. Вместо того чтобы слушать на уроках откровенную ерунду, а потом до потемнения в глазах зубрить никому не нужные математику, физику, географию и историю, школьные годы можно было потратить с большей пользой. Как минимум, более серьёзно отнестись к изучению иностранных языков. Вдобавок к "базовому" английскому, было бы совсем не лишним подружиться с немецким и испанским. Чего она точно не собиралась делать - учить китайский или арабский. Венгерский в "список приоритетов" тоже не входил, как минимум по причине слишком малого числа людей, говорящих на этом языке. Но мужчина, примчавшийся сюда из самого Будапешта, Элине определённо понравился, и было бы совсем неплохо пообщаться с ним наедине, без переводчиков и посредников.
   Её лучшая подруга Маришка, кроме польского знала ещё три языка - свободно разговаривала на французском и немецком, английский в пределах школьного курса - без глубокого погружения, но достаточно, чтобы не потеряться где-нибудь на задворках цивилизации. Имея исключительную память, она нередко поражала преподавателей умением пересказать почти дословно пару страниц из учебника, порой, вообще не понимая смысла произносимых ею слов. Эту "тайну" Мария доверила лишь одному человеку - своей лучшей подруге Элли.
   Будучи весьма поверхностной особой, Лили шпрехала на немецком так же лихо, как на родном польском, с непременным использованием всего лексического богатства того и другого. Притом, "шайсе" и "курва" в сравнении с остальными "сочными эпитетами" выглядели скорее словами-паразитами, нежели реальными ругательствами. В своих успехах на "ниве германской словесности" Лили периодически "обвиняла" своего отца, вложившего в образование дочери немало сил и средств. Будучи далеко не последним городским чиновником, регулярно посещавшим различные конференции по обмену опытом и другие сборища международного уровня, он считал хорошее знание немецкого не только необходимым, но и обязательным для любого европейца. Несмотря на все усилия отца, благополучно отучившись в Германии и получив диплом искусствоведа, Лили вернулась в Польшу, чем окончательно разрушила честолюбивые планы своего родителя, желавшего выдать любимую дочь за какого-нибудь немецкого промышленника или швейцарского банкира.
   Откуда Адам так хорошо знает немецкий, девушка могла лишь догадываться, но в любом случае, сейчас она многое дала бы за то, чтобы понимать Андраша - симпатичного мужчину с армейской выправкой, возникшего буквально ниоткуда. Несколько знакомых слов не позволили уловить общий смысл диалога, и девушка решила не встревать с расспросами раньше времени, а спокойно дождаться момента, когда собеседники сами вспомнят о её существовании. Как только немецкая речь смолкла, посмотрев на Элину, Адам спросил:
   - Ты всё поняла?
   Не желая признаваться в том, что дружба с "дойч шпрахе" у неё как-то не задалась, указав взглядом на Марека с Мирославой, она произнесла с усмешкой:
   - Мы команда, не забыл?
   - Добже! - ответил Адам с серьёзным выражением на лице.
   В следующее мгновение все смотрели на него.
   - Сейчас мы находимся в параллельном мире, который Андраш назвал фантомом, - продолжил мужчина. - Скоро он исчезнет, поэтому нужно торопиться, чтобы поскорее выбраться отсюда.
   - Куда летим? - перебил Марек, в голове которого вертелась масса вопросов, требующих немедленных ответов. - Как мы сюда попали? Почему?
   - Здесь есть кто-то кроме нас? - добавила Мирослава. - Он знает?
   - Стоп, не все сразу! - запротестовал Адам.
   У Элины тоже имелись вопросы, на которые требовались ответы, но она промолчала. И так ясно - ещё пара дней, и спасать будет уже некого. Выражение лица Андраша и его короткие немногословные реплики лишь подтверждали её собственные выводы. Адам с благодарностью посмотрел на Элину, выполнявшую непростую роль строгого модератора, способного одним лишь взглядом регулировать активность ребят, после чего, обращаясь к брату с сестрой, произнёс:
   - Он сам оказался здесь случайно. А ещё сказал, что мы большие молодцы - идея с радиостанцией просто отличная! Если бы не наше сообщение, Андраш уже давно был бы дома.
   Выждав какое-то время, мужчина в форменной куртке неодобрительно покачал головой, после чего коротко сказал:
   - Веегэ!
   - Was hast du gerade gesagt? - переспросил Адам.
   - Wir sprechen unterwegs! - ответил тот, и добавил: - Дерюнк! Wir mussen uns beeilen!
   - Андраш прав! Нужно торопиться! - произнёс мужчина, вставая из-за стола. - Живо собирайтесь! Подробности обсудим по дороге.
  
   Трейлер с тремя взрослыми и двумя подростками мчался в направлении авиационного завода в Свиднике, где их ждал заправленный и готовый к взлёту "Сокол". Как и прежде, Элина исполняла роль водителя, а сидящий рядом Адам - штурмана, хотя сейчас в этом не было никакой необходимости. Брат с сестрой периодически поглядывали на среднего возраста мужчину в куртке армейского образца, сидящего в соседнем кресле с закрытыми глазами.
   Посмотрев в зеркало, направленное в салон, девушка поймала себя на мысли, что Андрашу несказанно повезло - ребята не знали ни немецкого, ни венгерского, поэтому скромно молчали.
   "Пускай немного отдохнёт, - подумала она, - он проделал долгий путь, чтобы нас спасти..."
   В отличие от Мирославы, быстро потерявшей интерес к дремлющему мужчине, Марек ещё долго разглядывал чёрный блестящий шлем, лежащий на коленях Андраша. Затем и он повернул голову к окну, за которым медленно проплывали деревья и придорожные кустарники.
  
   Наступив на горло собственной гордости, Элина негромко спросила:
   - Что тебе сказал Андраш?
   Заметив недоумение во взгляде мужчины, тяжко вздохнув, она добавила:
   - Представляешь, я совсем не знаю немецкого...
   - Понятно, - Адам утвердительно кивнул.
   Он произнёс это без каких-либо эмоций, отчего Элина испытала огромное облегчение - больше не нужно притворяться и врать.
   - Здесь оставаться нельзя, - продолжил он. - Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем лучше!
   - Это и так понятно! Вопрос - куда?
   - Андраш знает точные координаты места, он покажет, - ответил мужчина. - У нас есть атлас автомобильных дорог и пара обычных топографических карт. Надеюсь, их будет достаточно.
   - Если не секрет, куда именно? Хотя бы направление.
   - Между нами не может быть никаких секретов, - ответил Адам с едва заметной усмешкой. - В Амстердам. Город, где я всегда мечтал побывать, но как-то не сложилось...
   - Это хорошо, что на запад, - машинально ответила девушка, и тут же прикусила губу. Сообщать бесстрашному Капитану о своих тревогах она никак не хотела. По крайней мере, до тех пор, пока не будет полной уверенности, что это не банальный обман зрения, поэтому спешно добавила: - Тоже никогда не была в Амстердаме...
   Адам повернул голову, и внимательно посмотрел на Элину.
   - Мы - команда! Не забыла? - требовательным тоном произнёс мужчина. Затем, смягчив интонацию, добавил: - Скажи, что тебя тревожит?
   Решив не грузить Адама собственными страхами, девушка использовала приём, всегда выручавший в подобных ситуациях - улыбнулась.
   - Жалею, что ни разу в жизни не курила траву, - ответила она беспечно. - Представляешь, столько раз предлагали, а я отказывалась... Дура!
   Некоторое время Адам пытался прочитать истинные мысли сидящей за рулём девушки, и наконец, сдался:
   - Ты обязательно попробуешь марихуану, - произнёс он доброжелательным тоном, - даже не сомневайся! Уверен, появление Андраша - вовсе не случайность! Вспомни, вчера Марек сказал, что перешёл на третий уровень...
   - И нас спасёт военный или полицейский, - закончила фразу Элина, довольная тем, что приём сработал.
   - Именно! - подтвердил Адам. - Это не может быть совпадением. Неужели и вправду где-то наверху сидит какое-то высшее существо, а мы - лишь фигуры на клетчатом поле. Моника так мечтала, чтобы я поверил в бога...
   Желая поскорее вернуть собеседника с небес на грешную землю, девушка спросила:
   - Как он сюда попал? Так же, как и мы?
   После короткой паузы мужчина ответил:
   - Сказал, что сам не понял. Просто погас свет, и в следующий момент он оказался в другом мире. Андраш - полицейский. Вместе с приятелем они выслеживали злоумышленника, раз в неделю проникавшего на склад. Долго готовились, а потом приняли решение его задержать, самостоятельно. Начальство в известность не поставили. Что называется - без санкции - на свой страх и риск. Но всё пошло не так - парень оказался настоящим пришельцем. Правда, не из космоса, а из параллельного мира. Это стало полной неожиданностью. Когда Андраш повалил нарушителя на бетонный пол, у того в шлеме что-то сломалось, и оба оказались здесь. То есть, переместились неизвестно куда. Вроде бы, всё по-прежнему, только вокруг никого. Ни одной живой души! Парень назвался Ральфом, но был не слишком разговорчивым. Попытки узнать от него что-то конкретное ни к чему не привели. Думаю, Андраш знает ничуть не больше нас. А может, даже меньше...
   - Стоп! - перебила девушка, помотав головой. - Где сейчас этот Ральф?
   - Исчез. Просто растворился в воздухе, - ответил Адам. - Предлагал уйти вместе ним, но Андраш услышал в радиоприёмнике наше сообщение, и отказался.
   - Что было потом?
   Мужчина пожал плечами:
   - Сел в машину и поехал сюда.
  
   Продолжать допрос Адама не имело никакого смысла - он рассказал всё, что знал. Несмотря на отрывочные фразы, которыми тот изложил историю появления Андраша, картина вырисовывалась вполне стройная. Если и возникли какие-то дополнительные вопросы, ответы на них, даже очень подробные, вряд ли что-то принципиально меняли. Исключительно для того, чтобы не позволять неприятным мыслям хозяйничать в голове, Элина спросила:
   - Откуда ты знаешь немецкий?
   Адам задумался, после чего со смущённой улыбкой ответил:
   - Сейчас все хотят учить английский, а во времена моей молодости немецкий в школе было обязательным предметом. Объяснение простое: ФРГ - потенциальный противник, ГДР - союзник. Нашему классу повезло с учителем - пожилым немцем, переехавшим в Польшу ещё перед войной. Его звали Альвин Рихтер - удивительный человек! Все к нему обращались - Херр Рихтер, хотя между собой называли просто Ви. Даже не знаю, кто ему придумал такое прозвище, но оно к нему сразу приклеилось. Думаю, он знал, как его называют, и не только это. Казалось, он вообще знает всё на свете, и может преподавать биологию, литературу или физику ничуть не хуже немецкого! Рядом с Ви время будто останавливалось. Мне больше никогда не доводилось встречать таких людей, правда! Его голос будто гипнотизировал - все слушали, затаив дыхание, пока не прозвенит звонок. Во время урока кроме правил и упражнений Ви успевал рассказать массу занимательных историй, читал наизусть Гёте и Шиллера в оригинале, потом переводил на польский. Он учил не только говорить, но и думать на немецком. Правду говорят, если повезёт с учителем - будешь знать предмет, независимо от желания и способностей. Потом это знание мне очень пригодилось в техникуме. Не поверишь, но во времена моей молодости все технические дисциплины преподавались по иностранным учебникам. Обычно на немецком, но были и на русском. Сейчас всё иначе...
   Не питая никаких тёплых чувств к родной школе, и оттого испытывая к Адаму нечто подобное зависти, Элина уже собралась съязвить по поводу: "Раньше деревья были выше и сахар слаще", но мужчина её опередил:
   - Пока мы с Андрашем заполняем топливом дополнительный бак, проследи за ребятами. Займи их чем-нибудь, договорились?
   - Добже, - ответила девушка, присматривая место, где лучше припарковать трейлер.
   Когда урчание мотора смолкло, приподняв за лямку кожаную сумку, мужчина сунул в неё ладонь, и достал большой чёрный бинокль. Положив на сидение рядом с Элиной, он добавил:
   - Ты хотела что-то рассмотреть. На востоке.
  

* * *

  
   Воспользовавшись монтировкой, с некоторых пор ставшей верной подругой в поездках за продуктами, медикаментами и по другим, не менее важным делам, Элина сломала замок двери, оборудованной довольно примитивной системой контроля доступа с кнопочной панелью и двумя лампочками - зелёной и красной. За ней оказался самый настоящий командный пункт со стульями на колёсиках и компьютерными мониторами на длинном полукруглом столе, придвинутым впритык к стеклянной стене с высокими панорамными окнами. Ребята вошли следом за девушкой. Марек в мгновение ока оказался там, откуда открывался отличный вид на взлётное поле и бетонную площадку с вертолётом, автомобилем-заправщиком и двумя мужчинами, суетящимися рядом.
   - Слава, иди сюда! - радостно воскликнул мальчик. - Всё как игрушечное. А вон дядя Адам, смотри!
   Девочка подошла ближе, и, пожав плечами, сказала:
   - Ничего особенного. Сейчас мы высоко, поэтому тебе всё кажется маленьким.
   - Это я понимаю! - Марек обернулся, и посмотрел на сестру с осуждением. - Просто необычно так - сверху вниз. Правда!
   - Ты такой смешной, когда хмуришься! - рассмеялась девочка. - А ну-ка, улыбнись!
  
   Не обращая внимания на словесную перепалку между братом и сестрой, Элина стояла у окна, находящегося с противоположной стороны довольно просторного помещения. Поднеся к глазам бинокль, она смотрела туда, где ещё в прошлый раз заметила неладное. Спустя некоторое время девушка опустила руки, затем, обратив взор к потолку, прикусила губу так, чтобы почувствовать боль.
   - Элли, иди сюда, - услышала она голос Марека, - тут намного интереснее! Посмотри сама!
   Встряхнув головой, девушка громко сказала:
   - Всё, нам пора возвращаться! Идёмте скорее!
   Демонстративно усевшись в мягкое кресло, стоящее чуть поодаль от других, Мирослава как бы намекнула окружающим, что прямо сейчас уходить никуда не собирается. Затем, пару раз повернувшись из стороны в сторону, она оттолкнулась ногами, и крутанулась на месте, сделав три полных оборота, после чего спросила:
   - Марек, ты так можешь?
   - Конечно! - ответил мальчик, направляясь к другому креслу. - Запросто!
   Оценив реакцию ребят, Элина решила сменить тактику. Сделав глубокий вздох, она попыталась улыбнуться, после чего жизнерадостным тоном скомандовала:
   - Всё, хватит баловаться! Пойдёмте скорее, вдруг понадобится наша помощь!
   - Элли, - жалобно попросила Мирослава, - ещё две минутки...
   - Марек! - строгим голосом произнесла девушка, обращаясь к сидящему в кресле мальчику. - Ты тоже считаешь, что можно баловаться, когда остальные работают?
   Посмотрев на Элину, затем на сестру, Марек серьёзным тоном сказал:
   - Слава, нам пора!
   Продолжая лучезарно улыбаться, пройдя пару шагов по направлению к двери, девушка остановилась. Обернувшись, она указала ребятам на выход, театрально взмахнув руками, будто их подгоняет. Встав с кресел, брат с сестрой последовали за ней. В тот момент, когда решительный Марек и недовольная Мирослава скрылись за дверью, Элина ещё раз посмотрела за окно. Улыбка тут же исчезла с её лица.
  
   Спустившись по лестнице, и выйдя из здания, Элина быстрым шагом догнала ребят, после чего скомандовала:
   - Теперь наперегонки! Кто первым коснётся вертолёта, тому вкусная таблетка!
   Ускорив шаг, а затем, перейдя на бег, обернувшись, она добавила:
   - Последнему укол в задницу!
   Первым среагировал Марек, устремившись за Элиной. Не желая поддаваться на провокацию, и пройдя неторопливо ещё несколько шагов, Мирослава вдруг передумала, и пустилась следом.
   Позволив ребятам себя обогнать, девушка отметила, что сестра не очень старается, намеренно подыгрывая брату, чтобы тот добежал до финиша первым.
   "Адам прав - они настоящая команда! - с удовлетворением подумала Элина. - Оба получат по сладкой таблетке! Только бы успеть взлететь, пока не началось..."
  
   Когда Марек добежал до вертолёта и коснулся железного борта рукой со словами: - Я первый! Мне вкусную таблетку! - Адам внимательно осматривал небольшой винт, находящийся в хвостовой части вертолёта. Стоящий у раскрытой боковой двери Андраш молча наблюдал за действиями спутников. Вполне естественно, Элина достигла цели последней. Сначала Мареку, а потом Мирославе вручив по упаковке больших белых таблеток с глюкозой и какими-то витаминами, она направилась к Адаму. Подойдя ближе, спросила:
   - Когда стартуем?
   Изображая на лице глубокую задумчивость, он ответил:
   - Думаю, нужно поменять этот винт.
   - Зачем?
   Мужчина посмотрел на девушку, и она прочитала в его глазах то, что тот не решался сказать вслух.
   - Адам, мы сейчас же взлетаем... - добавила она негромко, так, чтобы стоящие неподалёку ребята не слышали их разговора.
   - Элли, мне нужно быть уверенным, что машина не подведёт, - произнёс Адам, но в голосе его чувствовались нотки сомнения, - я не могу рисковать вашими жизнями...
   Понимая, что дело вовсе не в желании всё тщательно перепроверить, она негромко сказала:
   - Помнишь, пару дней назад, когда мы с тобой курили в полной темноте, я попросила тебя исполнить мою просьбу? Всего одну!
   Мужчина кивнул, глядя мимо девушки, не решаясь посмотреть ей в глаза.
   - Этот момент наступил...
   Некоторое время Адам стоял, обдумывая сказанные Элиной слова. Затем поморщился, словно от зубной боли, и эта гримаса вдруг превратилась в улыбку.
   - Дерэ мэг! - громко скомандовал он, обращаясь к Андрашу, казалось, ожидавшему лишь этой фразы.
  
   Всё тут же пришло в движение. Направляясь к распахнутой боковой двери, Адам продолжил раздавать приказы:
   - Ребята, живо внутрь! Взлетаем через десять минут!
   Переведя взгляд на девушку, изумлённую столь стремительным преображением, он добавил:
   - Элли, тебя это тоже касается!
   Встретившись с ней взглядом, мужчина спешно добавил:
   - Быстрее нельзя, нужно прогреть двигатели... А потом сразу на запад!
   - Как прикажете, Капитан! - громко ответила Элина, так, чтобы слышали ребята.
   Дождавшись, когда брат с сестрой усядутся в кресла, не забыв проконтролировать, чтобы те пристегнулись ремнями, девушка обратилась к мужчине:
   - Адам, что ты сказал Андрашу? Это на каком языке?
   - На венгерском, - ответил тот, захлопывая за собой большую железную дверь. - Означает - поторапливайся! Или что-то подобное...
  
  

Глава пятая

     
  
  
   Лишь после того, как девушка увидела в иллюминатор удаляющуюся взлётную полосу и становящиеся игрушечными здания завода "ПЗЛ", она смогла расслабиться, ощутив громадное облегчение. Не только эмоциональное, но и физическое. Будто бы это не Адам, сидящий в кресле пилота, а она - неимоверным усилием воли оторвала вертолёт от земли. Те минуты мучительного ожидания, необходимые для прогрева двигателей Элине показались вечностью. Даже если с момента возникновения монотонного гула, исходящего сверху, до отделения резиновых колёс от гладкого бетона прошло не десять минут, а миллион, сейчас это уже не имело никакого значения.
   "Летим! Молодец! Справился! Сдержал слово! Настоящий Капитан! - слова метались в голове, ударялись, рикошетили, будто это не мысли, а бильярдные шары, отскакивающие от деревянного борта. После того как последний из них степенно закатился в лузу, на зелёном сукне осталось лишь одно желание: - Только бы добраться до места и благополучно приземлиться. Не важно, где и когда..."
  
   Взглянув на ребят, бурно обсуждавших что-то на повышенных тонах под аккомпанемент гудящего сверху двигателя, девушка позавидовала их бесстрашию. Будто те ехали в обычном трамвае на вечеринку или в школу, даже не допуская мысли о возможной авиакатастрофе, способной в один миг прервать их жизни. То самое беззаботное детство, когда не нужно думать о том, как подружить скромную зарплату медсестры с замашками "светской львицы", и при этом не впасть в финансовую зависимость от парня, который только и ждёт, чтобы блистательная леди превратилась в обычную прислугу, которой можно указывать - где сидеть и как свистеть. Конечно, Мартин не из таких, но... возможно, лишь потому, что Элина не позволяла ему думать и поступать иначе.
  
   Сейчас она жалела, что не додумалась взять с собой хотя бы банку пива, и тогда не пришлось бы срочно искать какой-то иной способ успокоить нервы. Крепкий алкоголь Элина исключила из рациона сразу, как только возложила на себя обязанности "пани доктора", резонно решив, что он убьёт остатки микрофлоры кишечника, так необходимой для нормального пищеварения. Адам, любивший принять пару рюмок грушевого самогона собственного производства "на сон грядущий", в качестве альтернативы предложил сделать фрёч, разбавив крепкий напиток тоником или колой до "безопасного уровня", но Элина эту идею решительно отвергла. Максимум, что она позволила употреблять в качестве "алкоголя" - молодое вино крепостью не выше девяти градусов - белое для пищеварительной системы, красное для крови. Чтобы быть абсолютно уверенной в их безопасности, даже пару дней делала анализы, чем едва не отбила у Адама желание вообще пить что-то кроме воды. А вот живое пиво "пани доктор" всячески приветствовала в рационе. Причём, для всех, независимо от возраста, но Адам настоял на альтернативном варианте для ребят - пивные дрожжи в таблетках. Как обычно случается с идеями, возникшими спонтанно, именно это "лекарство" оказалось единственным спасением от дисбактериоза. Конечно, процентное содержание кишечных бактерий снижалось неумолимо, но Элина отметила явное замедление процесса, что внушило некоторый оптимизм. Ставка на пиво вообще не сработала - независимо от марки, сорта и даты выпуска, всё оно оказалось "мёртвым". В том смысле, что пользы организму не несло. Как впрочем, и вреда тоже. То есть - пиво как пиво.
   Машинально сунув руку к карман джинсового комбинезона, любезно отданного Мирославой, подобравшей себе более походящую замену из гардероба Юлии времён, когда та училась в школе, Элина осторожно сжала в ладони пачку "Ротманса". Но так, чтобы не измять картонку, обёрнутую в прозрачный целлулоид, и лежащих внутри сигарет. Там же находилась и зажигалка. Касаясь пальцев своим гладким пластиковым боком, она будто нашёптывала - "Зажги меня" - едва слышно, но настойчиво.
   Навязчивое желание закурить прямо сейчас, несмотря на то, что на расстоянии вытянутой руки сидели несовершеннолетние дети, на какое-то время вытеснило из сознания все другие мысли. Для возвращения контроля над порочными страстями пришлось сделать глубокий вдох, неимоверным усилием воли заставить себя разжать пальцы и вынуть руку из кармана. Когда это удалось, с осознанием превосходства разума над бренным телом, девушка облегчённо выдохнула, и воссоединилась с реальностью - непонятной, а потому сулящей сюрпризы, не обязательно приятные. Сидящие напротив брат с сестрой даже не представляли, какой подвиг ради них совершила девушка, наступив кованым сапогом воли на горло собственным желаниям.
   Заметив, что Элина пристально смотрит на него, Марек замолчал. В следующее мгновение Мирослава тоже вопросительно взглянула на девушку. Не желая общаться на повышенных тонах, отрицательно покачав головой и подтвердив это соответствующим жестом руками, она как бы ответила: "Всё нормально, не стоит волноваться!". Бурное обсуждение тут же возобновилось. Закрыв глаза, Элина окончательно расслабилась в удобном кресле. Мерный гул двигателя над головой своей монотонностью убаюкивал, буквально подталкивая потратить время с максимальной пользой для организма. То есть, немного вздремнуть и набраться сил. Спустя пару минут она уснула.
  
   - Что ты копаешься? - услышала Элина знакомый голос.
   Повернув голову, в проёме двери раздевалки она увидела взъерошенную голову Мартина.
   - Давай скорее, иначе опять опоздаешь! - сказал он, нахмурившись.
   - Не торопи меня, - недовольным тоном ответила девушка, - неужели сам не видишь, что я не могу сосредоточиться...
   Сидя на выкрашенной в синий цвет скамейке перед шкафчиком с раскрытой дверцей, она пыталась сообразить, что ей сейчас нужно сделать - раздеться и идти в душ, или наоборот, напялить на себя кроссовки и олимпийку, висящую на крючке, спуститься по лестнице и покинуть здание. Проблема выбора усугублялась тем, что она прекрасно понимала, где находится - в раздевалке институтского бассейна, но понятия не имела - в какой момент времени? Если она пришла на зачёт по плаванию, тогда нужно раздеться, пойти в душ, после чего в купальнике и резиновой шапочке предстать перед инструктором, который поставит галочку в зачётку, независимо от того, уложилась она в нормативы или нет. Но существовал и другой вариант - она уже всё сдала, вышла из душа, высушила волосы и почти оделась. В этом случае оставалось лишь натянуть на ноги кроссовки, завязать шнурки, и...
   Посмотрев на молодого человека с надеждой, девушка осторожно поинтересовалась:
   - Как ты думаешь, мне туда? - она указала на дверь с табличкой "душ", затем, развернув ладонь в направлении молодого человека, добавила: - Или туда?
   Решительность во взгляде Мартина вдруг куда-то исчезла.
   - Ты издеваешься?! - спросил он нарочито грубо. Затем, обречённо махнув рукой, добавил: - Делай, как знаешь! - после чего скрылся из виду.
   Прекрасно осознавая абсурдность ситуации, в которой оказалась, Элина растерялась.
   "Если зачёт не сдан, нужно срочно бежать в душ, - металась мысль, - а если всё уже случилось, тогда нет смысла снова раздеваться... Что же делать?"
   Посмотрев на свою олимпийку, висящую на крючке в шкафчике, затем на кроссовки, стоящие на кафельном полу, она мучительно рассуждала - какое действие в её ситуации будет наиболее правильным?
   - И что мне делать? - произнесла девушка вслух. - Кто-нибудь скажет?
   - А ты сама как думаешь? - прозвучал знакомый голос.
   Резко повернув голову в направлении, откуда пришёл звук, в дверном проёме Элина увидела отца с печальной улыбкой на лице.
   - Дочка, уже поздно! Пора спать, - сказал он. - Завтра в школу.
   Произнесённая фраза будто переключила какой-то тумблер в голове, и окружающая обстановка в один миг поменялась. В руках книга, на стенах плакаты с персонажами диснеевских мультиков, аниме-сериалов, на полу зелёный ковёр с нарисованной на нём железной дорогой и замками, между которыми курсируют мультяшные паровозики. Элина перевела взгляд на дверь, но отца там не увидела.
   - Что за бред... - произнесла она едва слышно.
   И тут её осенило:
   "Мне это снится!"
   Резким движением бросив раскрытую книгу на диван, девушка встала с кресла, и решительно направилась в ванную комнату. В следующее мгновение она уже стояла перед большим зеркалом, разглядывая собственное отражение, и морща лоб, пыталась проанализировать странное ощущение, когда внутри сна ты вдруг понимаешь - ничего этого на самом деле нет. Люди, события, и даже предметы, которые можно потрогать, понюхать, попробовать на вкус - порождение твоего собственного разума, пребывающего в состоянии, когда нет преград и запретов для реализации самой невероятной мечты. И горькое понимание жестокой правды жизни - из фантазии ничего нельзя забрать с собой в обычный скучный мир с его естественными законами и ограничениями. Конечно, физическими, а не теми, что придумывают люди.
   - Ты такая смешная, когда хмуришься!
   В зеркале отражалась та же комната, но вместо себя девушка видела Мирославу в джинсовом комбинезоне, подпоясанном ремнём.
   - А ты что здесь делаешь? - спросила с усмешкой Элина.
   Вовремя сообразив, что это обычный сон, где может произойти что угодно, пожав плечами, она добавила:
   - Ну да! Почему бы и нет...
   В следующий момент она почувствовала, что сзади кто-то есть, после чего её глаза прикрыла тёплая ладонь. Стало темно. Другая рука незнакомца или незнакомки коснулась груди, и медленно двинулась вниз, повторяя все изгибы тела. Чувствуя настоящее блаженство от прикосновения, Элина негромко поинтересовалась:
   - Что ты делаешь?
   Как бы в ответ рядом с ухом прошелестело:
   - Когда-нибудь я разбужу тебя - моя спящая царевна...
   Рука продолжила своё движение. Пройдя линию талии, скользнула ниже, вызывая ни с чем несравнимое ощущение - какой-то нереальный синтез восторга и блаженства.
   - Маришка... - прошептала Элина, всё ещё надеясь испытать то, о чём давно мечтала. В реальном мире её всегда сковывала какая-то неведомая сила, не позволявшая испытать оргазм вместе с той, что любила её по-настоящему. Здесь всё иначе! Только во сне могут происходить настоящие чудеса...
   Движение руки замедлилось и остановилось в районе бедра. В следующий момент вдалеке возник гул. С каждым мгновением он становился всё ближе, отчётливее, пока не заполнил сознание целиком.
  
   Открыв глаза, и увидев перед собой наушники с микрофоном, лежащие на коленях, девушка воссоединилась с реальностью. Две пары глаз, смотрящие в упор, от неё чего-то ждали. Марек, раньше сестры сообразивший, что сейчас Элина ещё туго соображает, сначала указал взглядом на провод с болтающимся разъёмом, а потом на подлокотник кресла, изобразив жестами процесс соединения штепселя с розеткой.
   Титаническим усилием воли отогнав от себя остатки сна, девушка утвердительно кивнула. Мирослава лучезарно улыбнулась, как бы говоря: "Ну, наконец-то!"
   Пристроив на голове наушники, и соединив штепсель с гнездом, Элина услышала шипение, а затем голос Адама:
   - Ты меня хорошо слышишь?
   - Да, - громко ответила девушка. - А ты меня?
   Через пару секунд будто издалека прозвучал голос Андраша. Он что-то сказал на немецком, после чего снова заговорил Адам:
   - Там на подлокотнике есть кнопка, рядом с розеткой. На неё нужно нажать, когда отвечаешь! Чтобы мы тебя тоже слышали!
   Элина наклонила голову, и сначала на ощупь, а потом и визуально обнаружила то, что именуется кнопкой. Нажав её, девушка спросила:
   - Теперь меня слышно?
   - Отлично! - прозвучал голос. - Прости, что пришлось тебя разбудить, но возникли вопросы, которые нужно срочно обсудить. Перемещайся сюда. Будь осторожна, не торопись! Наушники можешь не снимать, только провод отсоедини, здесь тоже есть розетка. Всё поняла?
   - Так точно, Пан Командующий! - ответила Элина, подмигнув ребятам, внимательно следившими за происходящим.
   Отстегнув застёжку ремня, девушка медленно встала и сразу ощутила заметную вибрацию в ногах, исходившую от пола. Попеременно хватаясь за различные выступающие части элементов салона, направилась в головную часть вертолёта. Достигнув цели, облокотившись на спинки кресел, в которых сидели мужчины, она спросила:
   - Как у вас дела?
   Отреагировав скорее на движение, нежели на слова, Адам повернул голову с надетыми на неё наушниками, и взглядом указал на панель с гнездами и тумблерами. Сообразив, что именно туда нужно воткнуть штепсель, Элина подсоединила провод гарнитуры, но чуда не произошло - звук не появился. Уже собираясь поинтересоваться, как следует поступать в подобных ситуациях, она услышала чуть искажённый голос Адама:
   - Ich eubertrage kontroll.
   - Ок! - отозвался Андраш.
   Выпустив из ладони рычаг, находящийся между ног, Адам потянулся рукой к панели с гнёздами и щёлкнул тумблером. Вслед за щелчком в наушниках появился звук.
   - Фертиг! - подытожил он, после чего перешёл на польский: - Порядок! Теперь все на связи!
   Осмотревшись внутри, крепко держась рукой за спинку кресла, Элина выглянула наружу, пытаясь разглядеть за стеклом что-то привычное - землю, дома, дороги.
   - Как себя чувствуешь? Выспалась?
   - Нормально, - машинально ответила девушка, не обнаружив снаружи ничего такого, за что можно уцепиться взглядом, - сколько я спала?
   - Довольно долго, - услышала она в ответ. - Если не произойдёт ничего экстраординарного, примерно через час будем на месте.
   - В смысле - экстраординарного? - переспросила Элина, чувствуя, как состояние тревоги вновь заполняет всё её существо. - Нам что-то угрожает?
   Глядя вперёд и продолжая сжимать в руках рычаги, Адам ответил:
   - Посмотри вниз.
   Девушка вновь попыталась сфокусировать взгляд на том, что вначале ей показалось облачной дымкой, и вдруг поняла - это именно то, что она пыталась рассмотреть в бинокль, находясь в командном пункте. Не в силах подобрать подходящих слов, чтобы описать увиденное, она промолчала.
   - Ты про это меня спрашивала? - прозвучал голос в наушниках.
  
   Титаническим усилием воли подавив предательскую дрожь в районе позвоночника, возникшую внезапно и никак не желавшую прекращаться самостоятельно, Элина спросила:
   - Что это?
   - Пустота, - коротко ответил Адам.
   - И куда мы летим?
   - Вперёд.
   - Зачем?
   - Чтобы сбежать отсюда. Надеюсь, успеем, - ответил Адам.
   Решив, что сказанное прозвучало не слишком оптимистично, он продолжил:
   - Андраш - хороший штурман! У меня складывается ощущение, что он всю жизнь только тем и занимался, что по картам автомобильных дорог на вертолётах летал. Говорит, осталось примерно двести километров.
   Сидящий в соседнем кресле мужчина вдруг повернул голову, лукаво подмигнул Элине, после чего отвернулся с таким видом, будто и не оборачивался.
   - Хочется верить, что за Амстердамом не придётся гоняться по всей Голландии, - усмехнулся Адам, пытаясь развеселить девушку, до сих пор пребывавшую в растерянности от увиденного.
   - Ничего не понимаю, - встряхнув головой, произнесла она, - видимо, у меня в мозгах что-то перемкнуло, пока спала...
   Услышав в наушниках дребезжание, оказавшееся обычным смехом, искажённым электронной системой, девушка услышала:
   - Элли, с тобой всё в порядке, не переживай! Здесь большая часть территории находится ниже уровня моря. С городами полный порядок - улицы, дома, машины, а вот с сельской местностью...
   - Но я была уверена, что Пустота идёт с востока, - скорее убеждая саму себя, нежели собеседника, произнесла она. - Почему так?
   - Не знаю... - задумчиво ответил Адам, и сразу добавил: - В Германии и Польше всё нормально. Там только отдельные пятна в низинах, обычно рядом с озёрами.
   - Значит, всё-таки дело в уровне земли, - подытожила Элина, - ты только что об этом сказал.
   - Сказал, - согласился мужчина, - но это ничего не объясняет.
  
   "Вот и поговорили... - усмехнулась про себя Элина. - От чего ушли, к тому и пришли!"
   - Хорошо! - продолжила она вслух. - Какие наши дальнейшие действия?
   - Летим до Амстердама, - ответил Адам, - там находим высокое здание национального музея, приземляемся рядом на площади, заходим внутрь и ищем мозаичное изображение зодиака на полу! Оно должно быть выше уровня земли, но Андраш не знает точно, где. Придётся поискать.
   - И чем нам поможет зодиак на полу? - спросила девушка. Затем, с усмешкой на лице продолжила: - Я поняла - это портал! Нам нужно отыскать тайные знаки, ткнуть в них пальцем или специально обученной волшебной палочкой, хором произнести заклинание, покрутить какие-то ручки и подёргать за рычаги. А когда всё начнёт искрить и светиться, на счёт "три" прыгаем в образовавшуюся воронку! Правильно?
   - Вряд ли... - ответил мужчина, с удовлетворением отметив жизнерадостный тон девушки, - Андраш сказал, что вообще ничего не нужно делать, только терпеливо ждать.
   - Интересно, чего?
   - Когда всё закончится, - подытожил Адам.
   - Думаешь, сработает?
   - Надеюсь...
   - Тогда, если не возражаешь, пойду к ребятам! Так мне будет спокойнее.
   - Добже!
  

* * *

  
   Усевшись в кресло и пристегнув ремень, Элина надеялась вновь погрузиться в дремотное состояние, когда томительное ожидание проходит незаметно. Смотреть в иллюминатор не хотелось, чтобы не видеть угрозы, исходящей извне. Как и прежде, от неё ничего не зависит и вся надежда на Капитана, который наверняка знает, как справиться с опасностью.
   "Андраш симпатичный, определённо - мой тип! - вдруг подумала Элина. - Но какой в этом прок, если я как аквариумная рыбка могу лишь размахивать плавниками и улыбаться..."
   Решив, что сейчас не самое подходящее время для подобных размышлений, девушка переключила внимание на ребят.
   По всей видимости, брат с сестрой уже вдоволь наговорились. А может, просто устали общаться на повышенных тонах, перекрикивая гул мотора. Направив свой взор куда-то вдаль, Мирослава застыла, будто музейное изваяние, лишь изредка моргая. Что сейчас творится в её голове, Элина выяснять не решилась, боясь растревожить собственных химер, никуда не девшихся, а затаившихся где-то в дальних закоулках подсознания, готовых в любой момент оттуда выскочить, и трепать нервы, как собака набитую ватой куклу.
   В то время как Мирослава пребывала в состоянии рассредоточенного релакса, Марек изучал шлем, до того лежавший в картонной коробке с инструментами, бутылками с минералкой и большим пакетом с едой. Практичный Адам называл это "походным комплектом на все случаи жизни", ставшим традиционным приложением к поездкам за пределы Калиновки. Там же лежал и рюкзак Марека, с которым он не расставался никогда. На вопрос Элины: - Зачем ты его таскаешь, когда в твоём распоряжении целый микроавтобус? - мальчик ответил предельно лаконично: - Это подарок мамы и папы на день рождения. Решив, что тема родителей в нынешней ситуации запретная, о вещах, которые ребята берут с собой даже в короткие поездки, девушка больше не спрашивала. В любом случае, это не её дело.
   "Дался ему этот шлем! Когда и успел достать из коробки? - подумала Элина, обратив внимание на предельно сосредоточенное выражение лица мальчика, упорно пытавшегося что-то отыскать внутри. - Типичный скаут, или даже - следопыт. Напрашиваются минимум два варианта: обычная любознательность - элементарный интерес к новому гаджету, а может, просто ковыряется, чтобы убить время. Какая разница? Захочет, сам расскажет!"
   Если поведение Мирославы - вполне типичное для девочки-подростка, не представляло никакой загадки, то её брат периодически удивлял Элину своей непредсказуемостью. Возможно, родись она мальчиком, помыслы Марека были бы для неё открытой книгой, но судьба распорядилась иначе, поэтому многое приходилось додумывать, опираясь скорее на житейский опыт, нежели на логику и здравый смысл.
   Действия и мысли подавляющего большинства представителей рода человеческого не казались Элине чем-то непостижимым и загадочным, поскольку легко укладывались в некие стандартные поведенческие шаблоны, предсказуемые практически на сто процентов. Даже не будучи дипломированным психологом, получившим знания в структурированном виде на лекциях и различных семинарах, а лишь работая обычной медсестрой в городской больнице, она имела обширный опыт общения с самыми разными людьми. Притом, в обстановке, когда пациенты сами рассказывают о своих сокровенных страхах и фобиях, что при некоторой склонности к анализу ставило её даже выше многих дипломированных социологов, черпавших свои знания в основном из книг и учебников по психологии. Плюс к этому - свободный доступ к медицинским картам, позволявший подкрепить или опровергнуть первое впечатление, зачастую оказывающееся наиболее верным. Дети и подростки, ещё не успевшие обзавестись собственным жизненным опытом, нередко вели себя импульсивно, пренебрегая логикой и расчётом, но даже это не слишком искажало общую картину. Марек, внешне мало отличаясь от своих сверстников, выпадал из всех шаблонов. Заметив такую странность, девушка решила ещё немного понаблюдать, и тогда можно будет более точно предсказывать его действия.
   "Он такой же, как все, - убеждала себя Элина, - не стоит искать в нём каких-то особых талантов!"
   При этом подсознание активно сопротивлялось подобным выводам. Изображая послушного ребёнка, он охотно принимал любые аргументы взрослых, соглашаясь и кивая в ответ. Но стоило отвернуться, как Марек начинал действовать вопреки запретам, будто бы в его голове существовал какой-то иной кодекс, отличавшийся от привычных правил, декларируемых взрослыми. Он как хамелеон подстраивался под внешнюю среду, при этом, продолжал исполнять собственные планы, что определённо вызывало уважение. Плюс - упорство, далеко не детское...
   Была и другая странность, убеждавшая девушку в том, что для своих одиннадцати лет Марек совсем не прост.
   Элина давно заметила, что у брата с сестрой существуют какие-то особо доверительные отношения, будто и нет никакой разницы в возрасте. В свои четырнадцать Мирослава охотно шла на конфликт с кем угодно, независимо от возраста - спорила, отстаивала свою точку зрения, даже готова была драться, прекрасно осознавая реальное соотношение сил, но только не со своим младшим братом. Почему-то его мнение для девочки всегда становилось решающим, что со стороны выглядело противоестественно, но понять, что лежит в основе таких взаимоотношений, Элина так и не смогла.
   Вспомнив, насколько тяжело далось установление доверительных отношений с девочкой, она подумала:
   "Мирослава не из тех, кого можно подчинить силой. Купить её лояльность за сверкающую безделушку тоже не выйдет - она знает себе цену. Возможно, в собственном брате она видит нечто такое, что мне никак не удаётся уловить..."
  
   Размышляя о мотивах поступков Марека, девушка демонстративно смотрела в другую сторону, чтобы тот ничего не заподозрил, и продолжил заниматься своими делами. Во всяком случае, это лучше, чем глядеть в иллюминатор и задавать вопросы, ответов на которые Элина не знает.
   Буквально кожей ощутив на себе чужой взгляд, девушка повернула голову и ничуть не удивилась тому, что источником неприятного "зуда" оказался Марек. Вместо того чтобы копаться внутри шлема, он ждал, когда Элина обратит на него внимание. Достигнув своей цели, мальчик изобразил рукой жест, вполне определённо говорящий: "Скорее иди сюда!". Не желая исполнять просьбу, внешне выглядевшую как приказ, она спросила:
   - Ты хочешь что-то сказать?
   Марек утвердительно кивнул.
   - Я слушаю! - громко ответила девушка, довольная тем, что не уподобилась глупой болонке, бегущей к хозяину по первому зову.
   - Элли, мне показать нужно... - произнёс Марек настолько жалобным тоном, что от такой просьбы ледяная глыба тут же превратившись бы в водяную лужу.
   Неторопливо расстегнув замок ремня, девушка встала с кресла, и приблизилась к мальчику, заметив, что его сестра тоже заинтересовалась происходящим.
   - Посмотри сюда, - Марек приподнял шлем ближе к глазам Элины, и указав пальцем в конкретное место, спросил: - Вот здесь, видишь?
   Честно попытавшись разглядеть хоть что-нибудь, девушка недоумённо пожала плечами:
   - Чёрная тряпка и кусочек поролона - ничего особенного...
   - Смотри внимательно! - упорствовал мальчик. - Там прозрачная плёнка, а на ней жёлтые полоски...
   Определённо, что-то похожее на блестящую пластиковую ленту она видела вполне отчётливо, но разглядеть её более детально не позволяла вибрация, передававшаяся через ноги от пола кабины.
   - Ты лучше словами скажи! - смягчив тон, попросила Элина. - Здесь всё трясется, и освещение плохое...
   Опустив шлем себе на колени, мальчик утвердительно кивнул.
   - Плёнка уложена в углубление, - продолжил Марек, и снова указал пальцем в то же место, - а здесь она приклеена криво и упирается в пластмассовый штырь, от которого отломился кусочек.
   Ничего подобного Элина внутри не видела, но безоговорочно поверила мальчику, зрение которого было явно лучше, чем у неё.
   - Продолжай! - подбодрила она.
   - Острый штырь проткнул плёнку, и жёлтая полоска порвалась! - мальчик улыбался настолько искренне, что его триумф отчасти передался всем участникам этого необычного события.
   - Думаешь, проблема только в этом?
   - Надо показать дяде Адаму, - предложил Марек, - он сможет починить! Я уверен!
   - Хорошо! - ответила Элина с улыбкой на лице. - Сейчас доложу Пану Главнокомандующему, что разведчик Марек обнаружил что-то очень интересное!
   Девушка с удовлетворением отметила, что совершенно неожиданно стала настоящей звездой - две пары глаз смотрели на неё с благодарностью и надеждой. Но виду не подала.
  
   Стараясь не терять равновесия, едва касаясь пальцами стен, Элина направилась в головную часть кабины. Достигнув кресел, где сидели мужчины, она воткнула штекер в панель с гнёздами и переключила тумблер.
   - У нас есть хорошая новость... - начала она.
   - Элли, только не сейчас! - перебил её Адам. - Посмотри сама!
   Облокотившись на спинку кресла, девушка выглянула наружу. За стеклом открывалась широкая панорама города с остроконечными двускатными крышами, утопающего в серой пелене, будто это не Амстердам с узкими каналами и широкими проспектами, а Венеция с торчащими из воды домами.
   - И что это значит? - спросила девушка, совершенно не представляя, как следует интерпретировать увиденное.
   - Мы не можем приземлиться! Просто некуда - ни дорог, ни площадей, только дома, а вокруг них - пустота!
   - Что говорит Андраш? - с надеждой в голосе поинтересовалась Элина.
   - Бозд мэг и шайсе, - ответил Адам. - Думаю, это одно и то же.
   - Понятно, - констатировала девушка, обратив внимание на то, что сидящий в соседнем кресле мужчина утвердительно кивнул, даже не обернувшись.
   - И что нам делать - возвращаться?
   - Не получится. Топлива осталось минут на двадцать полёта. Или того меньше...
   Особо не раздумывая, Элина предложила свой вариант:
   - Тогда, нужно садиться прямо на крышу музея!
   - Посмотри сама, - ответил Адам, указывая рукой на обширное прямоугольное здание, крыша которого целиком состояла из стеклянных плоскостей, расположенных пирамидально, - там некуда садиться - сплошное стекло на лёгкой металлической раме! Вертолёт слишком тяжёлый, он сразу провалится и разнесёт всё вокруг.
   После такого ответа у девушки пропало всяческое желание что-то обсуждать и предлагать. Вариант с посадкой на соседний дом она отвергла сразу, так как здание музея стояло особняком, и от него до ближайшего строения не меньше ста метров, для преодоления которых не было - ни специальных приспособлений, ни навыков. То есть, ни прочного каната, ни способностей акробата-канатоходца. Очевидно, Адам уже рассмотрел все возможные варианты - и этот в том числе, а значит, давать ему советы - пустая трата времени.
   - Ты хочешь сказать, что мы зря сюда летели? - спросила Элина обречённо. - Андраш тоже так считает?
   - Как всегда, ругается, - усмехнулся Адам, - но в глубине души понимает, что мой план - единственный шанс на спасение.
   Моментально сообразив, что мужчины уже всё придумали, Элина потребовала:
   - Поясни!
   Выдержав небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, он ответил:
   - Этот вертолёт оборудован электрической лебёдкой - стандартное снаряжение для поисково-спасательной модификации. План такой - сначала опускаем Андраша, он оценит обстановку. Если всё нормально, следующими пойдут Марек с Мирославой, они лёгкие. Потом ты передашь пульт мне, и я тебя опущу вниз. Всё понятно?
   Элина живо представила весь процесс "эвакуации", и в следующий момент её сердце будто остановилось. Чувствуя, что в ногах образовалась предательская слабость, едва ли не шёпотом она спросила:
   - А как же ты...
   - Как только вы все окажетесь на крыше, я сразу увожу вертолёт подальше отсюда, чтобы он не рухнул прямо на вас. Нет времени на обсуждение плана - когда топливо закончится, будет уже поздно!
   - ...это плохой план... - произнесла девушка едва шевелящимися губами.
   Адам обернулся, и посмотрел на неё с печальной улыбкой:
   - Андраш тоже так считает. Потому и ругается постоянно.
   Затем, вернув голосу твёрдость, он добавил:
   - Повторяю - это единственный шанс. Его нужно использовать, пока не стало слишком поздно! И ещё! Проследи за ребятами. Я надеюсь на тебя!
   Обхватив голову ладонями, Элина крепко сжала виски, но это не помогло - голова отказывалась принять суровую реальность, заставляющую жертвовать Адамом взамен на жизни остальных.
   - Я не смогу им сказать, что ты остаёшься... - слабым голосом произнесла она. - И врать тоже не хочу!
   - Доверься мне, - ответил мужчина. - Врать не придётся. Просто позови их сюда. Я знаю, что нужно сказать.
  

Глава шестая

     
  
  
   Четыре пары глаз смотрели на быстро удаляющийся вертолёт с раскачивающейся на тонком тросе связкой из ремней. В следующий момент "Сокол" дёрнулся, будто ударился обо что-то твёрдое, после чего начал заваливаться набок, стремительно теряя высоту. Когда он скрылся за высоким зданием, Элина услышала:
   - Тэ йо эмбэр водь. Нюгодьон о бекебэн, амэн...
   Обернувшись, она посмотрела на Андраша, и негромко добавила:
   - Бозд мэг...
   Мужчина отрицательно покачал головой, и поднёс указательный палец к своим губам, как бы говоря:
   "Это не те слова, что сейчас нужно произносить..."
   Девушка молча кивнула в ответ.
   В следующий момент она услышала:
   - Элли, почему ты не сказала?!
   Посмотрев на Мирославу, по щеке которой стекала крупная слеза, она ответила:
   - Прости!
   Затем, обращаясь к стоящему рядом Мареку, добавила:
   - И ты меня тоже прости, я не могла сказать правду...
   - Элли, ты ни в чём не виновата, - хриплым голосом ответил мальчик, - я сразу понял, что это никакой не инструктаж - дядя Адам с нами так прощался.
   Обращаясь к сестре, Марек добавил:
   - Ещё он сказал - ничего не бойтесь! Слава, мы ему обещали!
   - Настоящий Капитан! - добавила Элина. - Не покинул тонущего корабля...
  
   Дождавшись, когда закончится выяснение отношений, и выждав ещё секунд тридцать-сорок, Андраш громко сказал:
   - Уидонт хау-мачтайм! Лэтсгоу!
   Обернувшись, Элина посмотрела с удивлением на мужчину, и негромко спросила:
   - Уат? Ду-ю-нов инглиш?
   - Джаст-о-копле-оф стандарт-фразес. Амсорри! - ответил Андраш таким тоном, будто извиняется, после чего скомандовал: - Летсгоу!
   - Окей! Джаст-уан-момент!
   Утвердительно кивнув, Андраш едва слышно добавил:
   - ...шемми гонд...
  
   Подойдя к Мареку, девушка негромко сказала:
   - Не вертись! Только монтировку достану...
   Мальчик повернулся к Элине спиной, подставляя рюкзак, куда хозяйственная Мирослава переложила упаковки с печеньем, леденцы и пару бутылок минералки. От резкого движения прицепленный к ремню чёрный пластиковый шлем качнулся, и ударил Марека по ноге. Сжав в руке монтировку, девушка сказала:
   - Давай мне шлем, он тебе мешает!
   - Не, всё нормально! - отозвался мальчик, поправляя ремни рюкзака на плечах.
   - Могу я понести! - предложила Мирослава. - Мне тоже хочется быть полезной...
   "Вот хитрая лиса, - с удовлетворением подумала Элина, - знает, на какие струны давить..."
   - Ладно, - ответил Марек, - только будь с ним осторожнее!
   Стоящий неподалёку мужчина наблюдал и слушал незнакомую речь, втайне надеясь, что задержка не станет для всех роковой.
  

* * *

  
   Несмотря на то, что Андраш до сих пор не понимал физических законов этого мира, теперь он знал наверняка - в фантоме выжить реально! Пускай, совсем недолго, но какое это имеет значение, ведь важен сам факт такой возможности! Мысль о том, что прав оказался он - обычный полицейский, а вовсе не всезнайка-Ральф, приятно щекотала самолюбие. К месту вспомнилась банальность про "Титаник" и Ноев ковчег, построенный дилетантами, которую Ёжи-бачи вставлял везде - по делу и без. Андрашу больше нравилось другое изречение: "Анализ хорош там, где не хватает фактов. При отсутствии того и другого выручит интуиция!" - именно тот случай, когда чувства взяли верх над здравым расчётом, буквально заставив его выбрать заведомо проигрышный вариант. Но именно он оказался верным.
  
   "Аника была права, - подумал Андраш, - когда-то давно назвав меня безнадёжным романтиком"
   Сейчас он вспомнил день их первого "официального свидания", когда вручил Анне Феньеш огромный букет луговых цветов. Как она призналась позже, довольно бесцеремонное "приглашение", грубое и вызывающее, а также, не менее странный букет, навсегда решили их дальнейшую судьбу, связав две половинки в единое целое. Несмотря на то, что тогда Аника ответила решительным "Нет!" - на свидание она пришла вовремя. Исключительно для того, чтобы высказать нахалу всё, что о нём думает. Вечер пролетел незаметно. Затем наступила волшебная ночь с огромной луной и небом, полным звёзд...
  
   Будучи жизнерадостной девушкой с яркой запоминающейся внешностью, Аника вряд ли испытывала недостаток мужского внимания, а потому, молодому лейтенанту, буквально вчера получившему офицерское звание, удостоверение и нагрудный знак, шансы на взаимность представлялись весьма призрачными. Но его интуиция упорно утверждала обратное. Работая неподалёку, девушка периодически наведывалась в небольшую уютную кафешку на улице Аради, куда Андраш регулярно забегал в обеденный перерыв, не желая впустую тратить драгоценное время на прогулку до дома, находящегося в пяти кварталах от управления, где он "служил и защищал" в полном соответствии с девизом венгерской полиции.
   В кафе Аника редко заходила одна, обычно с друзьями и подругами, заставляя Андраша каждый раз испытывать отвратительное чувство, очень похожее на ревность. Но однажды в "небесной канцелярии" что-то разладилось, и молодой человек воспользовался удачным моментом. Подойдя к столику с сидящей в одиночестве девушкой, он сказал:
   - Разрешите пригласить вас на свидание!
   Повышенный интерес к собственной персоне Анна уже давно перестала считать чем-то достойным внимания, до автоматизма отработав пару-тройку стандартных фраз, позволявших быстро избавиться от мужской назойливости. Будь у неё постоянный партнёр, жить стало бы чуть проще, но в тот момент она ещё не планировала связывать себя "серьёзными отношениями". Молодого полицейского в этом кафе она встречала неоднократно, не допуская даже мысли о том, что когда-нибудь он предложит ей нечто подобное. Как минимум потому, что к людям в форме относилась предвзято, в основном руководствуясь довольно стереотипными представлениями об уровне их интеллекта, что в привычном для неё кругу общения считалось чем-то очевидным и не требующим доказательств. Всегда готовая достойно отреагировать на любое "нескромное предложение", в этот раз Анна растерялась. И дело вовсе не в форме. Полицейские - такие же люди, как и все остальные, со своими достоинствами и недостатками, просто выполняющие свою работу. И уж точно не во внешности - обычный во всех отношениях молодой человек, которого почему-то вовсе не хотелось "приземлить", произнося заготовленные фразы, подкреплённые соответствующей интонацией. Под категорию ловеласов и дамских угодников он вряд ли подходил, даже несмотря на наличие некоторых "сугубо мужских" черт, которые Анне определённо нравились. Все эти факторы, каждый из которых в отдельности ничего не значил, сложились вместе, не позволив использовать "домашние заготовки", предназначенные как раз для таких случаев.
   - Мне нужно подумать... - ответила она, совершенно не представляя, какое выражение лица в данной ситуации будет наиболее уместным.
   - Отлично! - ответил Андраш деловитым тоном. - Ровно в восемь жду на Цепном мосту со стороны Буды у льва!
   - Молодой человек! - нахмурила бровь девушка. - Вам не кажется, что вы ведёте себя...
   - Грубо и бесцеремонно? - подсказал он.
   Собеседница молча кивнула, изобразив на лице крайнюю степень недовольства.
   Застенчиво улыбнувшись, Андраш ответил:
   - Согласен! Чтобы принять правильное решение нужно много времени!
   Демонстративно посмотрев на своё запястье с часами, он добавил:
   - Шесть с половиной часов - целая Вечность!
   - Это уже наглость! - резко ответила девушка. - Мой ответ - Нет!
   Будто бы пропустив последнюю фразу мимо ушей, молодой человек повторил:
   - Сегодня, ровно в восемь жду у правого льва на будайской стороне! Не опаздывай!
   Направляясь к выходу, он обернулся, и громко добавил:
   - Кстати! Меня зовут Андраш!
  
  
   За те пять часов, что они летели из Польши в Голландию, Адам успел рассказать удивительную историю, в которой странным образом переплелись четыре человеческие жизни, непонятно по какой причине оказавшиеся в странном месте, существование которого противоречит любым представлениям об окружающем мире. И если сам Андраш оказался здесь из-за банального упрямства и желания помочь школьному другу поймать злоумышленника, то чем провинились эти люди перед мирозданием, понять не удалось.
   Все попытки разговорить Ральфа, чтобы тот хоть что-нибудь объяснил, не дали никакого результата. Живая речь в радиоприёмнике и призыв о помощи оставили его равнодушным - парень будто не слышал, или не хотел слышать. Просто потому, что не верил, как такое возможно! Для него в этом мире людей не существовало и не могло существовать, был лишь звуковой файл, который зачем-то передавался по радио. И если бы Ральф смог найти нужные слова и уговорить Андраша последовать за ним, эти люди были бы обречены. Сейчас у них появилась надежда выпутаться из этой, довольно странной, истории.
   Всем, кроме Адама...
  

* * *

  
   Обращаясь к ребятам, Элина громко скомандовала:
   - Пора идти! Летсгоу!
   Андраш утвердительно кивнул, и указал рукой на дверь, находящуюся примерно в двадцати шагах от него.
   Предчувствуя, что монтировка понадобится уже через несколько секунд, Элина ускорила шаг, брат с сестрой поспешили за ней. Подойдя к двери, мужчина взялся за ручку и попытался её открыть. Когда первая попытка не увенчалась успехом, он чуть отошёл, после чего резким движением ударил по ней подошвой ботинка. Дверь жалобно скрипнула и открылась. Заглянув внутрь, Андраш обнаружил болтающийся на косяке совсем крохотный замок с петлёй и висящими на ней гвоздями. Отметив крайне низкий уровень организации охраны в главном национальном музее Амстердама, и мысленно поставив оценку "совсем плохо", мужчина сделал шаг внутрь. Железная винтовая лестница уходила в темноту. Достав фонарик из кармана куртки, посветил вниз, после чего начал осторожно спускаться. Успев сделать буквально пару шагов, в проёме двери он увидел голову девушки.
   - Вайт! Ай-нид-ту-чек! - скомандовал он негромко, в ответ Элина молча кивнула.
   Узкая шахта с трубой посредине и приваренными к ней железными пластинам винтовой лестницы оказалась крайне неудобной для движения. Спустившись примерно на пять-шесть метров, он стоял на прямоугольной площадке чуть большего размера, нежели ступеньки. Массивная железная дверь, находящаяся перед ним, всем своим видом олицетворяла неприступность и непоколебимость. Взявшись за ручку и повернув её, мужчина понял, что поторопился поставить низкую оценку службе охраны музея - дверь открыть не удалось. Внимательно осмотрев притвор, Андраш уже не сомневался - монтировка не поможет - в щель между дверью и косяком едва ли пролезет лист бумаги. Судя по внешнему виду петель и их расположению, напрашивался неутешительный вывод - даже мощный домкрат здесь вряд ли поможет.
   "Не говоря уже о взрывчатке... - усмехнулся про себя Андраш, - от ударной волны грабитель как птичка вылетит из шахты! Проламывая своим черепом железные ступеньки..."
   Изнемогая от долгого ожидания, Элина вошла внутрь и сделала пару шагов вниз по ступенькам.
   - Плиз вайт! - громко сказал Андраш.
   - Уай? - поинтересовалась девушка.
   - Проблем хиэ!
   - Ок!
   Движение сверху прекратилось, и Андраш решил спуститься ещё ниже, практически не сомневаясь, что и там обнаружит схожую картину. Оказавшись на следующем лестничном пролёте, он снова увидел точно такую же бронированную дверь. Вполне ожидаемо попытка её открыть результата не дала. Дальше спускаться не имело смысла - вероятность ступить в Пустоту с каждым шагом становилась менее призрачной. Во всяком случае, испытывать на себе действие "великого ничто" Андраш не собирался.
   - Айм-комин-бэк! - крикнул он, и начал быстро подниматься по лестнице.
   Возвращение оказалось более приятным, нежели спуск. Как минимум потому, что эту дорогу он уже проходил, поэтому не требовалось светить фонариком себе под ноги. Выйдя на открытый воздух, и увидев перед собой Элину с ребятами, он выдохнул:
   - Эврифин-из-бэд!
   - Бозд мэг... - будто эхо отозвалась Элина.
   - Бизтош! - усмехнулся Андраш.
   Вместо того чтобы стремглав бежать к такой же двери, находящейся примерно в двадцати метрах, мужчина подошёл к стеклянной раме и пару минут изучал находящееся под ней пространство. В следующий момент он скомандовал:
   - Ком-он!
   Обернувшись, Элина увидела недоумение в глазах Марека и Мирославы.
   - Здесь не пройти. Нужно искать другой вход! - пояснила девушка.
   Прежде чем действовать, Элина прислонила лицо к стеклу, и посмотрела вниз. Предположив, что следующей целью станет будка машинного отделения лифта, девушка последовала за Андрашем.
  
   Проникнуть в небольшое квадратное помещение со стоящим посреди мотором, прикрученным к массивному колесу с заправленными в него тросами, оказалось довольно просто. С дверным замком монтировка справилась без особых проблем. Там же находился люк, позволявший проникнуть в лифтовую шахту. Осветив фонариком тёмное пространство, языком жестов Андраш сообщил спутникам, что намерен спуститься вниз на разведку. Девушка с ребятами не возражали, молча наблюдая за его действиями. Передав фонарик Элине со словами: - Шайн ту даун! - взяв широкую тряпку со стоящего у стены стеллажа, резкими движениями разорвал её на узкие полоски, после чего обмотал ладони, и ухватившись за один из тросов, начал спуск. Встав на колени на краю неширокого проёма, девушка наблюдала за тем, как мужчина достиг лифтовой кабины. Двух сильных ударов подошвы ботинка по широкой пластине с вентиляционными отверстиями хватило для того, чтобы та с шумом провалилась внутрь. Осмотревшись по сторонам и заглянув за край кабины лифта, Андраш сделал в голове какие-то свои вычисления, после чего скомандовал:
   - Ком хиэ!
  

* * *

  
   Как и ожидалось, выйти наружу не составило особого труда. С лифтами похожей конструкцией Андраш встречался неоднократно, прекрасно зная, как нужно действовать, когда по той или иной причине требовалось вызволить несчастных, оказавшихся в западне по причине банального отключения электричества или по другим, менее неприятным поводам, время от времени случавшимся на его участке. Практически всегда полицейские на месте аварии оказывались чуть раньше ремонтной бригады по банальной причине - застрявшие в лифте люди сразу хватаются за телефон и звонят в службу спасения 112, а диспетчер, действуя по инструкции, в первую очередь связывается с полицией, пожарной и медицинской службами, и только после этого сообщает о происшествии энергетикам и техникам.
   Будь у Андраша чуть больше времени и специальный инструмент, ту же работу он мог сделать более аккуратно. Благо, нынешняя ситуация не подразумевала общения с руководством музея, а значит, внешний вид панелей, подвергшихся грубому насилию, его мало волновал.
   Разжав монтировкой двери, не оказавшие серьёзного сопротивления, мужчина вышел первым. Не обнаружив явной угрозы, он сделал приглашающий жест своим спутникам.
  
   Чтобы покинуть этот мир как можно скорее, требовалось найти мозаичный зодиак на полу. Ральф что-то говорил про большой холл с высокими стеклянными витражами, но тогда Андраша волновали совсем другие вопросы, и он слушал "инструкцию" в пол-уха, о чём сейчас искренне жалел.
   Первое помещение, оказавшееся на пути, оказалось огромной библиотекой с винтовой лестницей, позволявшей перемещаться с одного уровня на другой. Подойдя вплотную к перилам, Андраш скользнул взглядом по вертикальным стеллажам, целиком забитыми книгами, но оценить реальную высоту помещения не смог - внизу он увидел то, что и снаружи здания, именуемое попросту - Пустота, поскольку лишь это слово подходило для описания того, чего раньше видеть не доводилось.
   Казалось, само сознание отказывается принять факт существования подобного явления, не позволяя его обозначить более точно в каких-либо привычных понятиях. Сравнивать попросту было не с чем - это не густой туман, не прозрачная жидкость, не рыхлый песок и не твёрдый камень, а именно - Пустота - безликая настолько, что любое другое определение казалось неуместным. Сознание, в любой другой ситуации услужливо предлагавшее различные образы, как в случае с кофейной гущей или с облаком, всегда на что-то похожим, наотрез отказывалось давать какие-то аналогии, что в данной ситуации выглядело более чем логичным, ведь Пустота - это и есть пустота, и другого определения быть не может.
  
   Оценив уровень, до которой успела добраться пустота, и признав его относительно безопасным, обращаясь к девушке, Андраш произнёс:
   -Уи-хэв сомтайм.
   - Ит-с гуд... - неуверенно ответила Элина. - Уот-с некст?
   - Нид-ту-финд зодиак.
   Мельком взглянув на ребят, стоящих рядом, Андраш приблизился к девушке, и что-то прошептал ей на ухо. Та загадочно улыбнулась, и ответила так же тихо. Заметив странное поведение взрослых, Марек недовольным тоном произнёс:
   - Элли, так нечестно...
   Мирослава промолчала, но её лицо выражало то же самое. Оценив реакцию ребят, Элина ехидно улыбнулась, и обращаясь к Андрашу, сказала громко:
   - Спробуй повиеджечь по польску!
   - Йестечме дружино! - с заметным акцентом произнёс мужчина.
   Увидев одобрительный кивок Элины и положительную реакцию ребят на свои слова, Андраш более уверенным тоном добавил:
   - Хотшми шибчей!
  

* * *

  
  
  
   В отличие от девушки, взгляд которой можно было характеризовать как - напряжённое ожидание, Андраш уже не сомневался - всё произойдёт именно так, как сказал Ральф. Несмотря на голос рационального разума, настойчиво отрицающего любую мистику, а именно - способность мозаичного изображения зодиака спасти их от надвигающейся пустоты, интуиция утверждала обратное - через час, максимум - два, они вернутся в нормальный мир.
  

0x01 graphic

  
   Заметив перемену в настроении мужчины, взгляд которого заметно смягчился, и теперь выражал лишь уверенность и спокойствие, Элина позволила себе расслабиться. Не имея должной эмоциональной подпитки, тревожные мысли уступили место более оптимистичным.
   "Из него может получиться неплохой капитан, - подумала девушка, буквально физически ощущая скорое окончание кошмара, перечеркнувшего все прежние представления о мироздании. - Как только выберемся отсюда, срочно приступаю к изучению венгерского!"
  
   О чём в этот момент думали Мирослава с Мареком, остаётся лишь догадываться...
  

* * *

  
   Громкий сигнал автомобильного клаксона, прозвучавший резко и противно, вывел мужчину из состояния, близкого к трансу. Сфокусировав взгляд, и сообразив, что именно он мешает автомобилям двигаться, стоя на проезжей части, сделав пару неуверенных шагов, мужчина ступил на тротуар.
   - Обкурился, наверное... - услышал он мужской голос позади себя. Затем другой, принадлежащий женщине: - А одет прилично, так и не скажешь...
   Обернувшись, он увидел в паре шагов от себя немолодого мужчину, держащего под руку женщину примерно того же возраста. Заметив это, пожилая пара ускорила шаг, желая оказаться подальше от человека, ведущего себя не вполне адекватно.
  
   Ища глазами хоть какую-нибудь зацепку, титаническим усилием воли мужчина пытался рассеять туман в голове, мешающий сосредоточиться. Срочно требовалось ответить на самые простые вопросы, такие как: "Кто я?", "Где я?" и "Что происходит?". Версия прохожих о том, что вместо обычных сигарет он накурился марихуаны, уже не казалась излишне экстравагантной.
   "Возможно, кто-то незаметно засунул в пачку... - подумал он. - Надо сказать, так себе шутка..."
   В следующую секунду взгляд уцепился за дорожный указатель "Postjesweg", и в голове всё окончательно прояснилось:
   "Сейчас можно свернуть с Посчесвех и пройти через парк Рембрандта, так будет быстрее. Пара кварталов и дома. Большая кружка крепкого кофе мне точно не помешает..."
   В постепенно проясняющемся сознании мужчины ещё витали странные обрывочные образы - вид Амстердама с птичьего полёта, дома с остроконечными крышами, зачем-то торчащие из воды - фантастические картинки, обычно возникающие во сне - начисто лишённые логики и не имеющие ничего общего с реальностью - тот самый спящий разум, что рождает чудовищ.
   Прежде чем свернуть в парк, мужчина сунул руку в карман куртки, и достав оттуда пачку Винстона, внимательно осмотрел сигарету, прежде чем прикурить. Не обнаружив специфического запаха и сладковатого привкуса марихуаны, он неторопливо вдыхал и выдыхал табачный дым, почти физически ощущая, как сознание обретает естественное и потому очень приятное состояние - то самое единство души, тела и окружающей действительности.
  
   В следующий момент голову мужчины посетила мысль, показавшаяся вполне уместной:
   "Реальность, данная нам в ощущениях!"
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"