Утро Анютки началось просто замечательно. Вечером она успела сделать все уроки, поэтому до обеда день подчинялся ей. А так как дома никого не было, то и здесь она была полноправной хозяйкой. Значит, сначала завтрак у телевизора - любимые мультики, а потом пазлы. Ее труд размером в тысячу штук продолжался уже больше месяца. Картина со львом начинала приобретать смысл. И это уже были не только зеленые ландшафты, на фоне которых должен был лежать лев, но уже четкое изображение гривы и глаз. Анютка собирала картину одна, никому не позволяя вносить свой вклад. Работа полностью принадлежала девочке. Она помогала чувствовать себя взрослой, самостоятельной.
После всех удовольствий, Анютка посчитала своим долгом немного прибраться, а потом начался сериал 'Школа 'Черная дыра'', который просто нельзя было пропускать.
Пока шел фильм, ее мысли развивались в двух направлениях. Первое - это терзания за двойку по сочинению. Грамотность страдала страшно, к тому же текст вышел каким-то нелогичным, глупым. Но не такой ужасной казалась двойка, как то, что она была скрыта от родителей.
Второе направление мыслей касалось дня рождения одноклассницы, Ани Федориной. Вот пригласит ли она ее или нет? Они совсем не близкие подруги, но в тоже время все-таки подруги. Если не пригласит - будет плохо, наверное... Хотя она, кажется, не расстроится. Или расстроится? Вот этого Анютка совсем не знала.
Школьные дни для всех детей проходят по-разному. Кто-то не спешит домой, но и не спешит в школу, наслаждаясь спортивными площадками, играми во дворах, сидением на плохо крашеных скамейках. Таких детей никакими силами не загнать за учебник или за работу по дому. Они живут жизнью улиц. Им нужно уйти из дома - тут их помощник школа. А она всего лишь тягостное ожидание перед тем, как можно бежать на свежий воздух. Время тянется. Уроки утомляют. Бедный ребенок изнывает у своей парты в ожидании, когда же наконец-то день подарит ему заслуженные часы свободы. И стоит прозвенеть последнему звонку, так их пяточки отскакивают от пола и мчатся вон от душных стен, от строгих взглядов, однообразных голосов.
Есть дети-домоседы. Они подобно средневековым вассалам могут царить только в своей крепости, то есть дома. Здесь жизнь не преподнесет ребенку неожиданных сюрпризов, никто не ворвется в его игру, никто не обидит. Малыш предоставлен сам себе, и тем он счастлив.
А есть дети-короли. Им комфортно везде. Дом - их семейное гнездо, их дворец. Школа - место, полное жизни, событий. Улица - мир радости, наслаждений. В одном королевстве может быть лишь один король. Так и таких детей один на миллион.
Такой была Анютка. Она любила родителей, обожала брата, старалась не доставлять им хлопот. Школа казалась ей удивительным местом, где все другое, не такое, как дома. Анютка обожала изучать. Конечно, школьная жизнь преподносила свои сюрпризы, награждала порой неприятностями, но никогда не представляла собой скучное, неинтересное место.
Улица дарила веселье. Здесь в жизни девочки были не только дворы, но и парки, кино, цирк, зоопарк, прогулки по городу и прочее.
Так проходило детство Ани Колтышевой. Одни дни сменялись другими, и не было в них каких-то тягостных печалей или тяжелых раздумий. От семейных забот ребенка ограждали, а внешних он еще не видел.
Анжелика Фаитовна сидела в классе после уроков. Она проверяла контрольные работы по истории. Милицековская расположилась на первой парте со своим телефоном и ждала маму. Учительнице не нравилась Вика, но она считала, что не имеет права никому показывать свое отношение к детям, поэтому всегда старалась делать вид, будто любит всех. Но в такие минуты, когда ей приходилось оставаться наедине с ребенком, который по каким-нибудь причинам был Анжелике Фаитовне неприятен, она сохраняла гробовое молчание, не обращая на объект своей неприязни внимания.
Милицековскую данный факт абсолютно не волновал. Она через телефон изучала в интернете сайт своего любимого молодежного сериала 'Гимнастки'.
Телефон зазвонил слишком неожиданно. Настолько неожиданно, что Анжелика Фаитовна, погруженная в свои мысли, подскочила на месте. Вика тоже вздрогнула, подняв голову. Сенсорный 'самсунг' продолжал петь голосом Рианны и мигать на учительском столе. Пару секунд учительница просто смотрела на него - неужели она забыла убрать звук? Но потом, осознав, что уроки уже закончились, в классе только Милицековская, а на экране телефона мигает слово 'Любимый', Анжелика схватила телефон и выскочила в коридор. Вика осталась в классе, беспечно просматривая фотографии сериала.
И как можно было подумать, что вот этот ровный обыденный ход вещей сегодня будет уничтожен? Какие силы способны сломить уклад жизни, внести в простоту существования людей трагедию. Пусть даже маленькую, но все же трагедию. Уж не для того ли она, чтобы подтолкнуть сознание к новым мыслям, к каким-нибудь изменениям? Хотя, что если участники трагедии станут только сетовать на судьбу, сокрушаться на небо, вместо каких-либо выводов?
Когда Анжелика Фаитовна ответила на звонок, она даже подумать не могла, что тем самым выпустила джинна из бутылки. В тот самый момент три девочки, одноклассницы Вики, ждали подходящего случая, чтобы совершить дело злое. Дело, не соизмеримое с детским сердцем.
Карина, Ася и Таня были уверены в своем решение. Никаких сомнений, угрызений совести - ничего. Только маленькие крохи страха, так как еще ни разу им не приходилось совершать подобное. Они не знали точно, как будут осуществлять задуманное, но не более того. Как, почему и откуда такие мысли, наверное, ни одна из них точно не смогла бы ответить на этот вопрос.
Правда, у каждой в сердце хранилась своя истина, непреложная и непоколебимая, которая их вела. Милицековскую необходимо наказать. Она выскочка. Она зазналась, слишком много о себе возомнила, а значит нужно указать ей на ее место.
Карина ненавидела Вику за самоуверенность, и за то, что у нее были вещи, которые родители девочки не могли себе позволить. Мать Карины вечно все запрещает, а этой зазнайке позволительно все.
Ася завидовала красоте, фигуре - сама она была очень полной девочкой, а Вика с таким удовольствием ела пирожные с заварным кремом на переменах.
Таня презирала всех, похожих на Милицековскую. Все тех, которые с рождения получали все. Папа говорит, что мир несправедлив, но надо с этим бороться, вот она и будет бороться с такими, как Вика Милицековская. Сегодняшний день станет первым шагом в этой борьбе.
У Вики были длинные темно-каштановые волосы, чаще всего убранные в аккуратную косу. Она гордилась ими безумно. Когда девочка снимала резинку, расплетала волосы, то они ложились блестящей шелковистой волной на ее плечи, спадали вьющимися прядями, почти достигали бедер. Мама Милицековской запрещала дочери расплетаться в школе - красота волос казалась неописуемой - мать боялась сглаза. Но уже в таком молоденьком создании, как Вика, очень хорошо развивались тщеславие, эгоизм, бездушие. Она чувствовала зависть, порой переходящую в злобу и позволяла себе дразнить окружающих. Бедная не знала, насколько опасна такая игра.
Три судьи, решившие осуществить справедливый приговор, пришли к обоюдному выводу, что самое суровое наказание - лишить Вику ее волос.
Ножницы принесла Таня. Они остались после уроков, ожидать удобного случая. Карина сказала, что слышала, как Вика говорила подругам, что ее мама сегодня задержится. Осталось только увести куда-нибудь Анжелику Фаитовну.
Но тут им повезло. Когда девочки подходили к кабинету, то увидели, как она уходила от дверей класса за угол. Они осторожно заглянули - учительница говорила по телефону у окна, опираясь спиной на подоконник.
- Нет... Милый, но конечно же хочу... нет в этот ресторан не хочу... нет... очень понравилось, любимый...
Она мило кокетничала, иногда заливаясь звонким смехом. Ася посмотрела на подруг.
- Это надолго, - заключила она.
Тогда Таня одобрительно кивнула. Пора.
Они втроем вошли в кабинет.
Солнце светило ярко, но тепла от него не чувствовалось. Снег смешался с грязью настолько, что его за снег уже было трудно признать. Анютка старалась обходить лужи, а иногда и избегать потоков, которые шли через улицы, но вставать в мокрую мутную воду ей все равно иногда приходилось. На душе было неприятно от слякоти и грязи, но мысли о том, что скоро весна вызывала радость у девочки. Весна... Значит будет тепло. А там и лето придет. Школа закончится. Может, они поедут в Реж к бабушке или еще куда-нибудь всей семьей.
Анютка шла через небольшой двор, направляясь домой, а разум ее уже перенес к морю, песку и солнцу, а рядом мама с папой и Антон... Они купаются, играют на песке, собирают камни, ракушки...
Туфли! Эта мысль внезапно влетела в сознание, уничтожив все картины прекрасного. Черные лакированные туфли на низком каблуке ясно стояли перед глазами, словно и вправду они оказались на этой улице. Затем этот образ сменился взглядом мамы. Строгий и сердитый взгляд Анютка уже легко могла себе вообразить.
Потом она возвращалась домой, и там ей обязательно доставалось за столь непростительную безответственность. Мама с каждым разом становилась все строже и злее. Она уже начинала грозить, что отправит дочь в школу в любое время суток, даже если там будет один охранник, и пока та не заберет наконец туфли, то не вернется домой. Анютка отлично понимала свою вину. Увы, вспомнить об обуви было почему-то невозможно. Брат подсказал написать записку-напоминание, но проблема оказалась в том, что и про записку она тоже забыла, пока не нашла ее у себя в портфеле уже дома.
Сейчас, когда мысль о злополучных туфлях вдруг посетила Анютку, то она поняла - нужно возвращаться. Время было пять, дома ее ждали только к шести часам, а с последнего урока сегодня всех отпустили, поэтому девочка решила, что ничего не теряет, если вернется.
Сначала Милицековская никак не могла понять, зачем пришли одноклассницы. Она даже не задумалась ни о чем страшном, увидев ножницы в руках Тани. Девочки подошли вплотную к ней. Ася и Карина зашли сзади, а Таня встала сбоку. Им надо было сперва удержать несчастную.
Вика сидела за первой партой во втором ряду. Чтобы удобнее было стоять сзади, Ася, насколько возможно, отодвинула назад вторую парту. Все это время все сохраняли гробовое молчание. Но звук отодвигающегося стола, словно пробудил разум Вики.
- Что вы делаете? - прокричала она, встрепенувшись всем телом.
Ей захотелось встать, но сильные руки, сначала - рука Карины, а потом и Аси, удержали ее на стуле. Таня для устрашения щелкнула ножницами перед лицом Вики.
- Сиди тихо, - проговорила она, - больно не будет, если не будешь дергаться, поняла?
На лице Вики отразился ужас. Ей вдруг стало понятно, что им нужно от нее, и что сопротивляться она не в силах. Девочка, не привыкшая в жизни ни к каким испытаниям, сдалась сразу же. Лишь слезы брызнули из ее глаз - она принялась отчаянно плакать, надеясь хотя бы на жалость.
Одноклассницам было все равно. Таня попыталась подступиться сзади к волосам Вики, но оказалось, что втроем так стоять очень неудобно. Тогда она взобралась на вторую парту, а с нее уже потянулась к косе. Когда рука девочки схватила косу, их жертва, потерявшая разум от страха, сделала попытку рвануть. К сожалению, Ася оказалась очень сильной, сильнее Карины, та от неожиданного сопротивления ослабела хватку - Вика почти поднялась с места, но Ася с такой силой посадила ее обратно, что та вскрикнула, но тихо, потому что слезы подступили к самому горлу.
Таня задумчиво смотрела на косу. Так обстригать, конечно же, было удобно, но тогда вся красота останется скрытой, а ей хотелось любоваться на пряди, разбросанные по полу. Таня быстрым движением сняла резинку и расплела Вику.
Анютка поднялась на второй этаж. Дверь в классный кабинет была слегка приоткрыта. Наверное, Анжелика Фаитовна еще там. Анютка порадовалась, что учительница никуда не ушла. Когда же она приблизилась к дверям, то услышала смех Анжелики Фаитовны где-то неподалеку, но не в классе. Анютка, под властью любопытства прошла немного дальше кабинета, и увидела учительницу у окна. Она разговаривала по телефону, и, похоже, разговор очень радовал ее, поэтому Анюта не захотела мешать, а пошла сразу в класс.
Девочка, приближаясь к двери снова, услышала какие-то непонятные звуки, похожие на плач или на нытье, но пока мыслями она пыталась осознать, что это такое и стоит ли остановиться, чтобы аккуратно заглянуть, руки ее уже открыли нараспашку двери, а ноги переступили порог.
Картина, которая предстала перед глазами Анюты, подвергла ее в ужас. Широко раскрыв глаза, и замерев там, где она стояла, девочка наблюдала следующие.
Вика Милицековская, красная с распухшим от слез лицом, сидела на стуле. Она вся дрожала, но при этом пыталась хоть как-нибудь унять свою дрожь, изо всех сил сжимая руками сиденье стула. Вокруг нее были разбросаны густые пряди каштановых волос. Заметив это, Анюта тут же бросила взгляд на голову Вики, и только со второго раза она смогла увидеть страшную косую стрижку, которая теперь 'украшала' девочку. Дальше взгляд Анюты перешел на троицу, окружавшую несчастную.
Таня уже слезла с парты. Она стояла неподалеку, все еще сжимала ножницы в руке и рассматривала волосы. Карина находилась справа от Милицековской, Ася - слева. Они уже не держали ее, а просто наблюдали за тем, как плачет их одноклассница.
У всех троих на лице был шок от совершенного злодейства. Самое главное, в мозгу каждой из них, словно выключился свет - что делать дальше они не знали.
Анюта поняла - все случилось буквально пару секунд назад. Если бы ее не отвлек смех учительницы, то она подоспела прямо на 'стрижку'.
Пораженная увиденным, маленькая Колтышева не могла понять находится ли она в реальности или все это лишь плод воображения. Может быть, это всего лишь сон? Весь сегодняшний день. И не было еще утра, школы, а потом обратной дороги домой...
Все внутри Анюты клокотало. Нет, это реальность, и жалость к замученной девочке рождала в ней ненависть.
- Вы сдурели? - закричала Анюта и бросилась к Вике.
Ей хотелось растолкать их всех от нее, хоть как-то защитить. Порыв был благородный, но неразумный. Верхняя одежда стесняла движения, портфель лишним грузом висел за спиной, а левая рука держала пакет со сменной обувью. Естественно, весь пыл Анюты был уничтожен за считанные секунды. Ася, находившаяся еще в состоянии нападения, среагировала моментально. Она встала перед Викой, закрыв ее собой, и, как только Анюта оказалась достаточно близко к ней, то толкнула ее со всей силы.
- Колтышева, пошла вон! - прокричала Ася.
Девочка отлетела в сторону, не удержалась на ногах и упала на пол. Падение пришлось прямо на попу - было очень больно. Обида захлестнула Анюту с такой силой, что она закричала, а после начала громко плакать. Крик получился очень сильным. Он стремительно пронесся по всему второму этажу, пугая тех, кто его слышал.
А дальше все было как во сне.
Рев Анжелики Фаитовны был таким же громким, как и смех пару часов назад. Она то и дело всхлипывала, а после подносила платок к носу. Тамара Григорьевна раздраженно мерила шагами учительскую. Педсовет должен был начаться скоро. Что ей делать, она не представляла. Вика Милицековская... Эти девочки... Тут еще и Колтышева... Господи, какой стыд, какой позор на ее уже седую голову. Анжелика Фаитовна всхлипнула.
Она сбивала Тамару Григорьевну с мыслей. Смотреть на эту девку не было сил - и жалость-то она вызывала, и злости на нее не хватало. Пока она там со своим любовником любезничала, три шестиклассницы наносили моральную травму своей однокласснице. Хорошо, что еще не покалечили. Все могло быть хуже... Остается себя лишь этим утешать. Все могло быть хуже...
Только бы Марат Давыдович не узнал раньше времени, а то тогда точно головной боли не оберешься.
Анжелика Фаитовна снова всхлипнула.
- Не реви, дура! - прокричала Тамара Григорьевна, уже не в состоянии сдерживать себя - Не реви. Надо было думать раньше. Только и можешь, что ресницами хлопать. Тебе, коза, детей доверили, а ты в двух шагах уследить не смогла.
От криков завуча девушке стало еще хуже - она разрыдалась сильней.
- Твою мать, - прошептала Тамара Григорьевна и вышла вон, закрыв дверь.
Анютка сидела на скамейке возле пятнадцатого кабинета, где мама беседовала с Тамарой Григорьевной, их завучем и учительницей химии. Портфель лежал рядом, вместе с пакетом - ее сменная обувь и туфли. Злополучные туфли.
В руках Анютка держала оранжевый учебник по биологии. Она просто пролистывала его, ища глазами картинки. Вот перед ней страница с заголовком: 'Царство грибы. Лишайники'. Они как раз прошли этот материал. Взгляд Анютки упал на изображение грибов: опята, лисички, мухоморы. Девочка чуть полистала книжку - и вот уже цветковые растения: яблоня, астра гибридная.
Руки резко захлопнули книжку. Анютка подняла голову и посмотрела на дверь. Там говорили громко. Она слышала их голоса, пусть не всегда отчетливо, но порой до нее долетали фразы из разговора.
Вот если бы сейчас не видеть, не слышать мира. Отойти от него куда-нибудь, отвлечься, забыться. У нее не выходило. Вика с подстриженными волосами и девочки вокруг нее - этот образ настолько въелся в память Анютки, что ей казалось, будто он всегда существовал в ее мыслях.
- Что у вас тут творится... Нет, и не надо... Какая глупость! Вы меня простите... - слышала Анютка раздраженный голос мамы, вырывавшийся из-за дверей прямо в коридор. - А если бы они потом с этими ножницами на мою Аню набросились???
Анютка вздрогнула, слезы покатились по ее щекам. Одолеваемая яростью, Настя совершенно забыла о том, что дочь ее совсем рядом, иначе она говорила бы тише.
Наступил вечер. Все Колтышевы были дома. Антон сидел за компьютером в своей комнате. С него требовали реферат по химии. Два месяца прошло, осталась неделя до сдачи, а он только завел на рабочем столе компьютера документ под названием: 'Химия'.
Сережа готовил обед на завтрашний день. Он жарил мясо и собирался закидывать макароны в кастрюлю, наполненную кипящей водой.
Они оба сегодня долго сидели возле Анютки, разговаривали с Настей о случившемся. Бедная эта девочка, какое потрясение для нее и для ее родителей.
Анютка больше не плакала. Она знала, что Вике сейчас хуже, чем ей. Но почему-то Анютку не покидало какое-то чувство собственной жалости к себе, которое вызывало в ребенке стыд.
Когда девочка легла в постель, пришла мама. Настя села на край кровати и погладила Анютку по голове. Та в ответ благодарно прижала другую руку матери к себе.
- Дорогая моя, в жизни все бывает, - прошептала Настя.
- Мама, почему? Зачем им это было нужно? - Анютка внезапно поднялась с постели, отпустив Настину руку.
Румянец горел на ее щеках. Она была взволнованна своими мыслями, нуждалась в ответах, как в воздухе.
- Это все зависть. Людская злоба, - ответила Настя, понимая, что сейчас придется объяснять то, чего ей бы не хотелось.
- Но чего они добились?
- Ничего не добились. Их сейчас исключат из школы, а мама Вики, скорее всего, напишет заявление в милицию.
Анютка молчала. Она думала. Девочки сделали плохо Вике, сделали плохо себе. Неужели они не знали о последствиях? Конечно знали. Как тут не догадаться, что будет после.
- Мама, зачем? - снова повторила свой вопрос она, испытующе смотря на мать.
Настя собиралась с мыслями. Ей хотелось объяснить все как-нибудь правильно, найти нужные слова. Но пока она их искала, Анютка перебила ход ее мыслей.
- Мама, люди злые?
- Очень.
- А много их?
- Иногда кажется, что почти все...
Ответ пришел машинально. Он оказался подсказан жизнью. Настя не смотрела в этот момент на дочь, но когда она взглянула на нее и увидела, насколько испуганны глаза девочки, ее ангела, ее малышки, Колтышева спохватилась.
- Нет, я неправильно сказала, дорогая, - быстро начала она. - В людях есть и плохое и хорошее. Ты ищи хорошее, но просто знай, что они могут проявлять и свои плохие стороны. Принимай это как должное, будь, главное, осторожна, чтобы тебя не обидели. В жизни много всего бывает. Я благодарна Богу, что эти девочки не тронули тебя. Надеюсь, больше таких ситуаций в нашей жизни никогда не произойдет. А сейчас, спи, дорогая, завтра в школу. Если захочешь, потом еще поговорим.
Настя поднялась с кровати, а Анютка легла, укрывшись одеялом.
- Мама! - крикнула девочка, когда Настя была уже у дверей
- Да?
- А кто точно добрый?
Настя невольно улыбнулась. Боже мой, как прекрасны дети с их чистыми мыслями.
- Ты, я, папа и Антон...
Такой ответ удовлетворил девочку. Она немного успокоилась
- Спокойной ночи, мама, - прошептала Анюта.
- Спокойной ночи, Анютка, - ответила Настя
И она вышла из комнаты дочери, выключив свет.