Какой гнусный выдался вечер! Ноябрь и так-то самый неуютный месяц, а тут я еще и задержался на работе, устал и проголодался, и холодный ветер, и дождь, кажется, даже со снегом - тоже мокрым и противным. И автобуса не было черт знает сколько - ну да, кого возить-то, приличные люди давно по домам сидят, в тепле, чай пьют и телевизор смотрят. Тем более пятница...
После теплого автобуса ветер показался еще более пронизывающим. Только добежать до дома - а там тепло и светло... Под козырьком остановки съежился котенок. Маленький, замерзший, он почти беззвучно открывал розовый ротишко. Взъерошенная рыжая шерстка явно не спасала от мокрого ветра.
- Стой, дурак! - попытался я вразумить сам себя. - Вот только котенка тебе и не хватает. Его, между прочим, каждый день кормить надо - причем вряд ли он согласится обойтись пивом. И еще небось гадить будет - охота тебе за ним дерьмо убирать? - Но все эти разумные мысли ползли в голове сами собой, а я тем временем сделал шаг в сторону, нагнулся, протянул руку - и дрожащий комочек оказался у меня под курткой. - А и фиг с ним! - упрямо заявил я своему здравому смыслу. - Уж как-нибудь куплю я не только пива, но и молока, а не куплю - так когда и водичкой обойдется. Здесь, на улице, он тоже вряд ли так уж заливается молоком. А уж кусочком колбасы поделиться и вовсе не вопрос. Не объест он меня. Зверь под курткой тем временем пригрелся, устроился поудобнее и заурчал тихонько, как будто заработал крохотный моторчик: врррр... вррррр... Ну что, Варька? - неожиданно для самого себя сказал я. - Потерпи немного, скоро дома будем.
Дома выяснилось, что насчет "Варьки" я был прав - котенок оказался кошечкой. Н-да. То есть ко всем прочим проблемам еще и котят придется как-то пристраивать... Да что ж теперь - уже никуда не денешься. Обратно на улицу не выкинешь. Сволочь Экзюпери - вот ведь припечатал, и изволь теперь соответствовать. Ну ладно, котята - это еще не сегодня и не завтра. А сегодня надо прежде всего накормить, а там видно будет.
Варька оказалась вполне умненькой, послушной и очень ласковой, но неназойливой - редкое сочетание, согласитесь? Охотно ела все, что я смог ей предложить, а после ужина уютно устроилась у меня на коленях и включила свой моторчик: врррр... врррр... В общем, выходные мы с ней провели вполне мирно и дружно. В понедельник она, сонная, недовольно подняла голову - что это ты, мол, зашебуршал в такую рань? спал бы себе, - но возражать не стала. Проводила меня к двери, муркнула на прощание - и я с легким сердцем отправился на работу.
Вечером Варвара радостно встретила меня у порога, потерлась о брюки (это она зря - ну да ладно, почищу, она же не со зла, а совсем наоборот), и я отправился на кухню. Достал из холодильника две сосиски, одну нарезал и бросил на сковородку.
- Варь! Кис-кис-кис! - уже привычно позвал я.
Но вместо ожидаемого топотка мягких лапок послышались тоже легкие и почти бесшумные, но явно человеческие шаги. И в дверях кухни появилась девушка. Просто невероятно красивая девушка! Густые волосы медной волной спускались за плечи, зеленые глаза смотрели на меня с каким-то неуверенным ожиданием. А в движениях ее и во всем облике - вот честное слово, было что-то неуловимо кошачье.
- Ты... вы... кто?
- Я Варя, - тихо ответила она.
Неизвестно, сколько бы мы простояли так, глядя друг на друга, если бы она вдруг не кинулась мимо меня к плите... на которой уже вовсю дымилась позабытая сосиска. Варя выключила плиту, я распахнул окно, мы взглянули друг на друга - и разом рассмеялись. И все стало легко и просто.
Утром я, еще не открыв глаз, снова потянулся к ней - но под пальцами оказалась коротенькая шелковистая шерстка, а ухо уловило знакомое урчание. На соседней подушке, свернувшись клубочком, лежал рыжий котенок.
Вечером меня встретил он же... а потом в кухню опять вошла рыжеволосая красавица, мягко оттеснила меня от плиты... я б еще спорил! Посуду после ужина, кстати, тоже мыла она.
Так с тех пор и пошло - утро, вечер, ночь... волшебная ночь! - и снова утро, уже не такое разочаровывающее, как в первый раз, потому что теперь-то я знал, что наступит вечер...
- ...завтра ожидается похолодание до пятнадцати-семнадцати градусов мороза, - сказало радио. И пока Варя возилась с ужином, я зарылся в шкаф в поисках теплого свитера. И вдруг, перебирая свои шмотки (ох, давно бы надо здесь навести порядок!), наткнулся на что-то непонятное. На ощупь - мех вроде... для шапки маловато, да и нет у меня второй шапки... варежки, что ли? откуда бы? одна... Будучи вытянут на свет, неопознанный предмет оказался рыжей шкуркой. Я пожал плечами... и засунул его обратно, а сам отправился на кухню:
- Варь, скоро ты? Есть как хочется!
- Сейчас-сейчас, почти готово уже, иди руки мыть.
Утром я, осторожно погладив дремлющего котенка, снова заглянул в шкаф. Шкурки там, разумеется, не было...
А еще через неделю я не выдержал. Да знаю, знаю, что неправ, - но ведь и меня тоже можно понять! Ну представьте - каждый вечер засыпаешь с прекрасной женщиной, и каждое утро ее не оказывается рядом. Каждое! А я живой, между прочим. И мне еще не сто лет... В общем, взял я эту шкурку из шкафа и... ну, неважно, что я с ней сделал. Не стало ее, и все тут.
Спал я в эту ночь плохо. Можно сказать, совсем не спал. И проснулся ни свет ни заря. Впрочем, свет уже был, хотя и слабенький. И в этом свете я увидел, как Варя, осторожно выскользнув из-под одеяла, мягкими шагами подходит к шкафу (ох, какая гибкая спинка - и правда кошачья! ах, Варенька моя...), роется в нем... растерянно замирает... снова перебирает немногочисленное мое барахлишко...
Ищи, ищи - не найдешь! Ну хватит уже там копаться, ну иди же скорее ко мне, девочка моя золотая...
...Взметнулись рыжие волосы. Узкая спина изогнулась совсем уж нечеловечески - и над лопатками прорезались и стали стремительно расти тонкие перепончатые крылья. Варя - нет, уже не Варя! - шагнула к окну, распахнула раму... и вскочила на подоконник. Сверкнула на утреннем солнце золотистая чешуя, крылья полностью расправились - и величественный дракон шагнул наружу с моего подоконника и полетел, полетел, стремительно набирая высоту и удаляясь от меня все больше, становясь маленьким... почти невидным в сероватом небе... превращаясь в волшебную несбыточную сказку... в грустное воспоминание...
* * *
Опечалился Иван, да делать нечего... Собрал он свою торбочку, надел башмаки неизносимые фирмы "Адидас" с Черкизовского рынка и отправился за синие моря, за дремучие леса, за высокие горы - искать свою любимую.
Тьфу ты, вот же бред какой! Где они, спрашивается, те леса да моря? А даже если я ее каким-то чудом и отыщу - что я ей скажу, ну что? Что я дурак? Так это она и сама поняла. Что больше никогда-никогда? Естественно, никогда - потому что возможности такой у меня больше никогда не будет. Что я люблю ее? И это она знает, слышала неоднократно. Только что ей теперь с того?
Я открыл шкаф, вытянул из него свою старую ветровку, расстегнул молнию внутреннего кармана, просунул руку в дырку, пошарил за подкладкой... вот она, мягкая крошечная шкурка, которую не смогла найти Варя.
Долго просидел я за столом, обхватив голову руками и тупо глядя на рыжий комочек. Ах, Варенька... Потом, повинуясь какому-то неясному порыву, поднял шкурку со стола, расправил, попытался просунуть пальцы в "рукава"... И то ли шкурка мгновенно подросла, то ли руки мои разом уменьшились - но рыжий мех как-то очень уж ловко стал натягиваться на меня. Я торопливо сдернул его, кинул на стол и опять надолго задумался.
Потом резко встал, вышел в прихожую, щелкнул замком, приоткрыл входную дверь. И уже не сомневаясь, решительно влез в крошечную шубку. Потолок взметнулся в недосягаемую высь. Вешалка стала невероятно огромной, и верх ее тоже потерялся где-то в поднебесье. В каждом своем ботинке я теперь смог бы спрятаться целиком. Честно говоря, именно это мне больше всего и захотелось сделать. Но я не поддался слабости. Выскользнул за дверь, кое-как спустился по огромным ступенькам - каждая в мой рост - и замер в темном углу подъезда. Теперь я умею ждать и терпеть. Рано или поздно кто-нибудь откроет дверь, и тогда я смогу выйти. Доберусь до какой-нибудь остановки, забьюсь под скамейку, чтобы не доставал дождь... И если Варя вдруг пойдет по этой улице и увидит меня - маленького, жалкого и дрожащего... Она добрая девочка, она просто не сможет пройти мимо!
И все будет хорошо. Обязательно будет! Потому что иначе и быть не может. Ведь правда же?