Ахиллес собирался на очередную разборку. В своем суперсовременном доме он стоял перед зеркалом в броненосках и пуленепробиваемом нижнем белье и не спеша одевался. На бронемайку он надел бронерубашку, потом - бронежилет и бронебабочку. С лязгом натянул летние бронебрюки, стрелки на которых его люди рано утром гладили катком. Весь его гардероб был от самой модной фирмы "Гефест и КОмитед Лимитед", ее офис располагался в пригороде Олимп, где жили все "шишки".
Ахиллес оделся, посмотрел на себя в зеркало и прищелкнул языком от удовольствия: в этом наряде он неотразим. Проклятые "троянцы", эти мужланы, которые набили Ахиллесу стрелку недалеко от своего бара "Троя", жестоко поплатятся за свое поведение. Они возомнили себя первыми, они думают, что власти города на их стороне. Если б они знали, что сама Афина Паладиева со своими высокопоставленными друзьями, "богами", как их тут называли, не раз бывала в этом доме. Но пусть, пусть эти недоумки "троянцы" пребывают в своем счастливом неведении. Сегодня вечером для них наступит "момент истины", как он наступил неделю назад для их любимого босса Патрокла Приамова. Он тоже думал, что "боги" на его стороне, но просчитался. Именно они, эти лицеприятные "боги", дали Ахиллесу "наводку" и этому выскочке Патроклу уже ничего не светило.
Зазвонил телефон. Ахиллес нажал кнопку, и на экране монитора возникла добродушная физиономия его кореша, за любовь к голландскому футбольному клубу прозванного "Аяксом". Он сообщил, что "троянцы" приедут на стрелку раньше, а значит надо спешить.
Ахиллес нахмурился. Он нажал кнопку "сброса" и достал из шкафчика кобуру со своей верной "Береттой". В коридоре он сунул ноги в свои щегольские бронетуфли, открыл дверь и шагнул в лифт. Внизу его ждали три бронированных лимузина, которые друзья в шутку называли "колесницами". Ахиллес с Аяксом сели в среднюю. Плавно набирая скорость, машины покатили к выходу из подземного гаража.
"Колесницы" выскочили на поверхность в малолюдном переулке. Сквозь тонированные стекла ни одна живая душа не могла разглядеть лица Ахиллеса, зато он видел все. Мелькали лавки уличных торговцев, давно прирученных Ахиллесом и его компанией. Нервно пульсировала неоновая надпись над банком, с которым Ахиллес вел свои дела последние пять лет.
Проехали охраняемый офис одного из "богов". Ахиллес хорошо помнил, как еще молодым жаждущим подвигов юношей его привели сюда. Ему объяснили, что если он хочет когда-нибудь жить в Олимпе, разъезжать в лимузинах, ему нужно предложить то, что во все века было самым ходовым товаром - его личную преданность. Ахиллес согласился. С тех пор он много сделал для "богов", и они были щедры к нему. Но с годами он заметил, что сами "боги" мыслями о личной преданности себя не обременяют. Они были сильнее и считали необязательным платить за преданность той же монетой. Сейчас, когда Ахиллес уже многого добился, когда стал, по собственным словам, "полубогом", он все чаще задумывался о том, а не стать ли ему самому "богом", не вытеснить ли из Олимпа этих старых развратников с их изнеженным потомством и челядью. У него для этого есть все: сила, мужество, опыт, дерзость. Ему нужна была бар "Троя", это сердце порока, куда, как по кровеносным сосудам, стекались деньги, наркотики, оружие. "Троянцы" сейчас слабы, надо действовать решительно. Ахиллес не боялся смерти, потому что не раз видел ее. И свои, и чужие считали его лучшим воином: расчетливым, жестоким, хладнокровным. "Ахиллес не промахивается", - говорили о нем, и это было правдой. Если он стрелял, то наверняка.
До последней минуты Ахиллес помнил детали этого последнего боя. Они попали в засаду. "Троянцы", спрятавшиеся на крышах, зажгли "базуками" первую и последнюю машины. "Колесница" Ахиллеса оказалась запертой. Оставшиеся в живых друзья выскочили из машины и открыли ответный огонь. Ахиллес не промахивался. То тут, то там "троянцы" всплескивали руками, как будто удивлялись: как это в меня могли попасть? - и падали. Пули, пущенные в Ахиллеса, чиркали по бронированной ткани от Гефеста и с искрами улетали дальше. Несколько выстрелов в упор бросили Ахиллеса на стену, но он с удвоенной злостью поражал обидчиков. Несколько раз пули попадали в бронебабочку, один раз осколок попал в броненосок - Ахиллес даже не морщился. Но вот ранили Аякса, и Ахиллес склонился перед ним на одно колено. В этот момент раненый снайпер, нанятый "троянцами", выстрелил разрывной пулей и попал в подошву бронеботинка, самое незащищенное место. Ахиллес обернулся в надежде разглядеть своего убийцу, но смертоносная рука уже не поднялась для мести. Ахиллес рухнул на Аякса, в последний раз защитив его от вражеских пуль.
Поздно ночью в самом большом особняке в Олимпе раздался звонок, и крепкий старик с платиновыми коронками на зубах поднял трубку. Ему доложили, что неуязвимый Ахиллес погиб и "богам" не о чем беспокоиться.
- Хорошо, - сказал старик и положил трубку. - Пока не о чем беспокоиться, - сказал он сам себе, - пока. До следующего Ахиллеса. C’est la vie!