- Вы в порядке? - звук голоса проколол тишину словно воздушный шар. - Как вы себя чувствуете?
- Да, да ... все в полном порядке - промямлил Джон, пытаясь сфокусировать взгляд на лице молодого человека, сквозь которое он смотрел мгновение назад. - Я немного задумался, ушел в себя, только и всего.
В этот момент Джон осознал, что забыл каким именем представился его собеседник при встрече. Взгляд забегал в поифсках спасительного бейджика, но на ослепительно-белой футболке его не оказалось. Секундное отчаяние, беглый взор на рабочий стол в поисках любой зацепки, снова неудача. Стол был примером образцовой чистоты, никаких признаков личной жизни на нем замечено не было. Только монитор, ручка, блокнот и картонная коробка с торчащим углом бумажной салфетки из самой середины. Взгляд продолжил поиски и наткнулся на белый халат, небрежно перекинутый через спинку кресла, стоявшего недалеко от Джона. Вверх ногами читалось "Бен".
- Это вполне естественно для первого раза, - снисходительно улыбнулся Бен и снова уставился в монитор.
- У вас, наверное, глаз намётан на новичков, верно? - попытался поддержать диалог Джон, уставившись в пол.
- Я несколько поднаторел в этом, спорить не буду, - подтвердил Бен, уже не отрывая взгляда от монитора. Через мгновение, установив визуальный контакт с Джоном, шутливо добавил: - Но я думаю вы согласитесь со мной, что намного проще ориентироваться по базе данных, которая сохраняет информацию о предыдущих визитах наших клиентов. Если она не врет, то к нам вы ранее не захаживали.
- Так и есть. Это мой первый раз, - ответил Джон, слегка улыбаясь в ответ.
- В таком случае вам наверняка будет интересно пробежаться непосредственно по самой процедуре. Также у вас несомненно накопилось какое-то количество вопросов. Я с радостью отвечу на все из них, - затараторил дежурное сочетание фраз Бен, доставая откуда-то папку.
"Уверен, что сейчас он начнет методично показывать мне различные распечатки с диаграммами, таблицами и прочими рисунками. Развели цирк какой-то. А в роли главного клоуна сегодня красуюсь я! Не хватает только медведя на велосипеде, делающего круг почета вокруг арены, попутно жонглирующего мячиками. Нужно переходить к делу, пока я сам не передумал." - подумал Джон, наблюдая за размеренными движениями рук собеседника.
- Простите, что перебиваю, но я прекрасно ознакомлен с, как вы ее назвали, "процедурой"? - промолвил Джон, заглядывая через плечо в другой конец кабинета, где стояло большое и на первый взгляд очень удобное кресло. Рядом на металлической тележке лежало что-то очень похожее на шлем со множеством подключенных проводов, соединенных с компьютером неподалеку. - Я так сказать, наслышан. Меня больше интересует насколько можно доверять результатам данной ... процедуры.
Сказав это, Джон начал разминать указательный палец левой руки, словно на нем было надето кольцо. Сочетание данных фразы и жеста должно было перевести диалог в другую плоскость, так как это было определённого рода сигналом для "своих".
- В принципе можно было сразу догадаться, что вы не самый обычный клиент. Позвольте поинтересоваться, от кого вы получили информацию о расширенных возможностях нашего заведения? - спросил Бен, убирая обратно в папку красочные листы бумаги и пряча последнюю под стол.
- От мистера ..., - протянул Джон, подозрительно косясь на камеру наблюдения в углу за спиной Бена.
Бен с непринужденной легкостью встал из своего кресла, повернулся к камере и легонько кивнул. Красный диод на камере смиренно потух.
- Можете не переживать за нашу безопасность, - вставил Бен, перехватывая взгляд Джона. - Принимая во внимание все риски, я бы даже не задумывался о подпольной деятельности, не имея несколько верных людей в службе безопасности.
- Салливан, мне вас посоветовал мистер Салливан.
- Ах, да. Мистер Салливан. Он наш частый гость. Можно сказать, крепко подсел. Все пытается найти ответы на важные для него вопросы.
- Кто бы мог подумать, что торговля чужими воспоминаниями может сулить золотые горы. Должно быть у вас нескончаемый поток состоятельных клиентов, не так ли? - безучастно поинтересовался Джон.
- Мне нравится, что вы четко определяете предмет нашей сделки - воспоминания. Некоторые приходят в надежде испытать эмоции и чувства посторонних людей, тлеют надежду пережить лучшие моменты чужих жизней, как будто они им принадлежат. По их логике, если это можно сделать с собственной памятью, то почему же нельзя попробовать и с чужой. Я надеюсь, вы четко понимаете, о чем мы сейчас договариваемся? - поинтересовался Бен, усаживаясь на своё прежнее место.
- Все, что я хочу это пережить воспоминания другого человека. Насколько это реально?
- Мы далеко зашли в возможностях воспроизводить собственные воспоминания людей. Вплоть до переживания мельчайших эмоций. Возможно, для начала стоит опробовать именно данный вариант, чтобы вы могли убедиться в правдивости моих слов и решить нужны ли вам чужие воспоминания.
- Нет, - резко отрезал Джон, медленно покачивая головой из стороны в сторону. - Только воспоминания другого человека.
- Хорошо. Тогда мы подбираемся к самой сути. Джон, вы должны отдавать себе отчет в том, что данная технология официально не одобрена и вообще противоречит закону, - продолжил Бен, выжидающе складывая пальцы домиком у подбородка
- Продолжайте, - Джон одобрительно моргнул.
- Перед тем как мы начнем, я кратко изложу основные моменты. Первое, мы можем воспроизвести только те воспоминания человека, в которых непосредственно участвовали вы сами.
- Подходит.
- Второе, весь процесс похож на поэтапное моделирование и конструирование воспоминания. Это значит, что для начала мы найдем нужное воспоминание непосредственно в вашей памяти, отсканируем его и проанализируем, затем построим его модель. Кстати, в интересующем вас воспоминании присутствуете только вы и нужный нам человек?
- Верно.
- Отлично. Это значительно сэкономит нам время. После того как модель воспоминания построена, начнется этап анализа вашего психоэмоциального состояния в тот момент.
- Мне придется пережить все заново? - расстроено перебил Джон.
- Не беспокойтесь, вы будете в отключке. Все это произойдёт для вас в фоновом режиме. Но это важный момент, который подводит нас к третьему нюансу. После того как воспоминание и все его составляющие, включая ваши эмоции, разговор, жесты и даже интонации, будут полностью проанализированы, мы сможем предположить, что именно испытывал нужный вам человек.
- Предположить?
- Именно. Я не могу гарантировать, что каждая эмоция вашего собеседника будет смоделирована согласно аутентичной. Дело в том, что в основе любых эмоций лежат химические процессы, то есть организм вырабатывает определённые гормоны, которые регулируют наш эмоциональный фон. - Бен взял многозначительную паузу, ожидая реакции Джона, которой не последовало. - В нашей картотеке присутствуют все известные науке эмоции к данному моменту, как в чистом виде, так и в смешанном. Зная химический состав каждой эмоции или её разновидности, мы можем с легкостью её имитировать в воспоминании.
- А в выборе подходящих эмоций нам должна помочь как раз таки реконструированная модель моего воспоминания со всеми её характеристиками - предположил Джон, тягуче массажируя брови, на одной из которой красовался вертикальный шрам, разделяющий её на две неровные части.
- Вы улавливаете суть. С помощью нехитрых подсчетов будут подобраны самые подходящие эмоции для каждой из ситуаций, затем сами эмоции будут искусственно воспроизведены с помощью химических реакций в вашем организме и в итоге вы переживете, подчеркиваю, предполагаемые эмоции вашего собеседника.
- Звучит, как чувства из пробирки, - усмехнулся Джон.
- Не стоит путать чувства и эмоции. Это не одно и тоже. Эмоции всегда ситуативны и как правило существуют по признаку "здесь и сейчас". Чувства же - это более крепкая и долговременная конструкция, которая характеризует себя через конкретный объект. Иными словами, я хочу донести до вас, что испытать именно чувства другого человека даже с нынешнем прогрессом пока не представляется возможным. Хоть иногда грань между чувствами и эмоциями может быть не всегда столь явной, тем более что эмоции могут быть выражены посредством чувств или даже быть противоположны им. Так, например, любимый человек или даже домашнее животное может вызывать у нас приступы гнева или грусти.
- Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. В таком случае, если мы закончили с теорией, я бы хотел перейти к последнему пункту нашей сделки, к оплате. Сумма не успела измениться со времени последнего визита мистера Салливана? - поинтересовался Джон, доставая из рюкзака бумажный пакет.
- Такса осталась прежней, - просиял Бен, увидев желанное вознаграждение.
- В таком случае мы можем начинать.
Деньги поменяли хозяина, перейдя из рук в руки.
- Прошу вас к нашему рабочему месту, - рука вытянулась в направлении противоположного угла кабинета.
По ощущениям кресло было не менее удобным, чем показалось на первый взгляд. Бен опустил спинку так, что Джон принял почти что горизонтальное положение.
- Сейчас мы измерим ваш пульс, давление и некоторые другие показатели, необходимые для корректного запуска программы.
- Это "Девятый вал?" - поинтересовался Джон, указывая пальцем на стену, к которой он сидел спиной несколько минут назад.
- Что, простите?
- Картина Айвазовского. "Девятый вал".
- Я не силен в живописи, картина осталась от предыдущего хозяина данного кабинета. Снимать я ее не стал, вроде бы не плохо вписалась в интерьер, - отозвался Бен, быстро набирая что-то на клавиатуре.
- Удивительно. Это одна из любимых картин моего отца. Он всегда говорил, что она дарит ему надежду.
- Там вроде бы про кораблекрушение, не очень-то и обнадеживающе, - прозвучало сомнение.
- В том то и дело. Час надежды очень ярок именно в момент острой опасности или отчаяния. Если поразмыслить, то можно предположить, что моряки пережили ненастье, уничтожившее их корабль, скорее всего ночью, а на картине запечатлено ранее утро. Как по мне это и есть луч надежды.
- Никогда не задумывался над этим, в принципе все уже готово и мы ...
- Я долго размышлял еще над одной деталью, - разговаривая уже больше с самим собой, продолжал Джон. - Если присмотреться, то можно увидеть, что несчастные моряки явно не принадлежат христианской культуре. Они больше похожи на моряков с ближнего Востока. Иными словами, они скорее всего являются мусульманами. Но дарует им надежду матча, очень похожая на христианский крест. Она в прямом смысле не даёт им утонуть.
- Никогда не видел, чтобы мачты кораблей строили в форме полумесяца, - послышался смешок.
- Неоспоримое замечание. Но ведь можно было изобразить и моряков похожих на христиан, понимаете? Возможно, автор хотел сказать, что истинная надежда не разделяет людей по культурным, национальным и прочим признакам и доступна абсолютно каждому человеку в какой бы сложной ситуации тот ни оказался.
- Джон, у нас на самом деле осталось не так много времени, - нервно произнес Бен.
- Простите меня за неуместные размышления, - Джон оторвал взгляд от картины. -Приступим.
- Мне нужна точная дата и время воспоминания, которое мы ищем.
- Ровно двадцать лет назад, два часа дня.
- Часовой пояс текущий?
- Да.
- Замечательно. Сейчас я надену на вашу голову вот это замечательное приспособление и подключу оставшиеся датчики. Затем наступит момент, когда вы перейдёте в режим гибернации.
- Это что-то типа спячки?
- Точнее и не скажешь. Простыми словами, вы погрузитесь в сон, пробуждением из которого должно послужить окончание воспоминания.
- Я буду видеть все глазами моего собеседника? Как будто я это он?
- Не только видеть, но слышать и обонять. Поверьте мне, это самая легкая из частей реконструирования воспоминания.
- А как я пойму, что я это не я, то есть, что я это тот человек, который присутствует в моем воспоминании?
- Принцип работы примерно такой же, как и во сне, наш мозг не в состоянии отличить сон от реальности, для него все, что он видит - правда. Вы буквально на какой-то промежуток времени вселитесь в оболочку другого человека, имитационные эмоции которого, будут простимулированы вашим собственным организмом.
- Я готов, - тихо выдохнул Джон.
- В принципе, как и я, остались только небольшие приготовления, - раздался голос где-то неподалеку.
Джон почувствовал как его виски натирают какой-то жидкостью, потом холодное прикосновение датчиков к его рукам и наконец его голову стянуло словно вакуумом. Резко захотелось спать, глаза начали закрываться сами по себе.
- Итак, Джон, на счет "три" мы начинаем. Раз, два, ..., - отразились эхом слова.
- Три! Три гребанных года, Джон, как мы вместе, но ты так и не стал для меня родным человеком, - прокричала Майя в отчаянии.
Злость переполняла её. Джон же наоборот сохранял невозмутимое внешнее спокойствие.
- Как будто ты обрела статус моей родственной души, - Джон сделал мощный глоток бурбона.
- Как ты вообще смеешь обвинять меня в чем-то? Я всегда была рядом с тобой, старалась оказывать тебе поддержку, стать твоим другом наконец, - уже более тихим голосом сказала Майя, ощущая смесь обиды и отчаяния где-то глубоко внутри.
- Видимо ты приложила недостаточно усилий.
- Джон, посмотри, пожалуйста, на меня. Ты вообще осознаешь своим черствым мозгом, что сегодня произошло? Ты отдаешь себе отчет о случившемся? - новая искра гнева разгоралась в груди Майи.
Она прекрасно понимала, что её муж не настолько глуп, чтобы быть не способным проанализировать сложившуюся ситуацию. Он вообще был одним из самых умных людей, которых она когда-либо встречала. Это качество было одним из первых, которое когда-то покорило её. Но по какой-то причине Джон не проявлял эмоциональной реакции на сегодняшнюю новость.
- Да, сегодня мы узнали, что не сможем быть родителями.
- Нет, Джон, это я никогда не смогу родить ребенка. Я физически на это не способна! А ты то всегда еще успеешь обрюхатить кого-нибудь. Дело простецкое, у нас ещё куча времени, не твои ли это слова, а? - тон голоса снова повысился, искра гнева начала перерастать в пожар.
- Не передергивай, я не собираюсь никого брюхатить, - мирным голосом проговорил Джон, ставя стакан на журнальный столик и делая шаг навстречу Майе.
- Нас ведь тогда предупреждали, отговаривали, грозили, что могут возникнуть осложнения, - Майя, охваченная секундным страхом и отчаянием, уткнулась хлюпающим носом в плечо Джона, подошедшего обнять её.
- Это было обоюдное решение, не вороши прошлого.
- Нет, тогда все за нас решил ты и каким-то чудом тебе удалось убедить меня. Мне было так страшно и одиноко, Джон. А ты говорил, что мы должны мыслить и поступать рационально.
- Ребенок был обречен, ты же сама это прекрасно понимаешь. Это слова врачей, не я их придумал.
- Но охотно вставил их в свои уста и использовал при каждом удобном случае, чтобы склонить чашу весов на свою сторону. Мы должны были бороться. Это был наш долг, Джон, - сказала Майя, подняв голову с плеча Джона и посмотрев ему в глаза. - Долг, Джон, понимаешь?
- Нашим долгом было принять единственно верное решение, и мы с этим долгом справились. Майя, это была бы не жизнь для малыша и даже не существование, а сплошное мучение. Словно проклятие какое-то.
- Улавливаю нотки твоей матери, конечно, нас прокляли. У нее всегда были виноваты все кроме нее самой.
- Не приплетай сюда мою маму. Она здесь вообще не при чем.
- Ты бываешь иногда таким, я даже не знаю, наверное, правильно сказать слепым, Джон. Особенно, когда это касается твоей матери и её влияния на тебя. Ты же знаешь, что во всем случившемся она винила меня, как будто ты и не принимал участия в произошедшем, а забеременела я видимо от того, что мне в рукав надуло. Конечно, ведь у её идеального сына не мог получиться вот такой вот ребенок, - едко парировала Майя, гримасничая и отстраняясь от Джона.
- Пожалуйста, прекрати. Я тебя никогда ни в чем подобном не обвинял! Это было наше общее решение. Я не перекладывал ответственность за случившееся на тебя. Никогда.
- Пошел ты в жопу, Джон! Твоя больная мамашка мне проходу не давала. Охаживала меня словно хищник раненную жертву. Все просила подумать каково это растить подобного ребенка и сколько вообще он проживет. Что в конце концов подумают обо мне люди, роди я в том случае. Ты вообще можешь себе представить, что испытывает женщина в подобном положении? Может быть проблема и не в ребенке якобы, а во мне одной. Теперь то я прекрасно понимаю, что единственные люди, у кого были и есть настоящие проблемы - это ваша семейка, - вновь закипала Майя.
- Майя, ты начинаешь перегибать палку. Пожалуйста, остановись пока не поздно. Мы сделали все необходимые тесты, результаты были неутешительны, ты же помнишь это? Было глупо закрывать глаза на те возможности, которые дал нам технический прогресс, особенно в таком ответственном деле, как появление ребёнка в нашей жизни, - процедил Джон, наливая двойную порцию бурбона.
- Технический прогресс говоришь? Надеюсь, когда-нибудь технологии достигнут такого уровня, который позволит вылечить твою больную душу. Тебе явно нужна помощь.
- Давай остановимся на этом моменте. Вместе сделаем глубокий вдох-выдох. Вот так, - руки Джона с полным бокалом сначала поднялись к плечам, потом опустились ниже. - У нас до сих пор есть возможность завести детей, мы всегда можем усыновить любого ребенка.
- Джон, ты видимо ничего так и не понял. Я и сама только сейчас все для себя разложила по полочкам, сегодняшняя новость словно глаза мне открыла, - Майя сначала потупила взор, затем резко обратила его на Джона. - Я больше не вижу тебя в роли отца своих детей. Ты за своего ребенка то не был готов бороться, чего от тебя ожидать по отношению к другим детям? Да и как ты это преподносишь, "усыновить любого ребенка", словно сходить в магазин за бытовой вещью. Даже тогда, когда все было кончено с нашим малышом ты и слезинки не проронил, просто стоял как истукан.
- Теперь то мы точно закончим и продолжим наш разговор завтра, на свежую голову. Если все пойдёт в таком же ключе, я за себя не отвечаю. Тебе нужно взять паузу, переварить все и спокойно вернуться к этой ситуации остывшей.
- Я уже давно остыла, Джон, в первую очередь по отношению к тебе. Для меня все кончено. Я съезжаю сегодня же.
Джон сначала так и замер с поднесенным ко рту бокалом, потом сделал небольшой глоток, пристально посмотрел на золотистый алкоголь, стекающий жирными пятнами по одному краю, и машинально запустил его в сторону Майи, заорав: "Ну и катись ко всем чертям. Ты всегда была слабой, никогда не хотела принимать важные решения и уж тем более нести за них ответственность, потому что у тебя кишка тонка! Я все эти годы тащил наши отношения на своем горбу, пока ты ковыляла сзади и вечно скулила. Тебе вечно чего-то не хватало, я и сам уже сыт по горло...". На этих словах в глазах Джона ярким светом что-то вспыхнуло, бровь резануло пронизывающей болью, что-то теплое полилось по лицу и рубашке. На полу лежала окровавленная рамка с фото, где они с мамой улыбались осенним днем в парке. Майя стремительными шагами сокращала дистанцию и через секунду обрушилась на Джона градом хаотичных ударов, выкрикивая: "Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!"
"Джон, Джон, вы меня слышите? Джон, ответьте, пожалуйста!" - послышался знакомый голос в отдалении и эхом растворился в темноте.
"Ненавижу! Ненавижу! Не-на-ви-жу!" - Джона продолжали колотить, произнося заветное слово как мантру. Удары стали несколько тяжелее и более целенаправленными, приходясь в основном в область лица. Без сомнений они не могли принадлежать Майе. Джон узнал своего обидчика. Это был толстый Томми с параллельного класса, который уже явно одержал над ним победу, уселся сверху и методично его избивал, выдыхаясь с каждым ударом.
Джон сам спровоцировал эту драку, и он прекрасно понимал, что проиграет её. У него не было ни единого шанса против Томми, который был в два раза крупнее его. Вот если бы Джон мог похвастаться особыми навыками в драке, возможно все бы сложилось иначе, но таковых в арсенале Джона не было, поэтому пухлые кулаки продолжали приземляться на его лицо. Джона переполняла злость, но не потому, что его одолели, он был зол в принципе. На себя, на маму и папу, на весь окружающий мир. Он хотел, чтобы эту злость из него выбили всю, без остатка. Томми казался идеальной кандидатурой для этого. Осталось только спровоцировать толстяка на конфликт и встретиться после уроков в специально отведенном для этого месте, как правило, для этих целей идеально подходила спортивная площадка за школой.
Томми и сам в последнее время не выглядел очень счастливым, был поддавлен и замкнулся в себе. Поговаривали, что это случилось из-за кошки. Она якобы убежала из дома и попала под колеса машины. От бедняжки осталось только шерстяное кровавое пятно. Очевидцы при воспоминании данной трагедии обычно говорили: "Всмятку". Возможно, Томми и перенес бы всю эту ситуацию легче, если бы это не случилось прямо на его глазах, пока он перекидывался мячом с друзьями недалеко от своего дома. Как бы то ни было, рычаг воздействия был предоставлен самой судьбой, и Джон намеревался им воспользоваться по полной программе.
- Слышал о твоей утрате, Томми. Прими мои соболезнования, - уселся рядом Джон во время обеденного перерыва.
- Тебе должно быть очень тяжело сейчас. Даже не могу представить какого это. Потерять любимое животное и таким бездарным способом. Главное не замыкайся в себе, если тебе нужно будет с кем-то обсудить это, я всегда рядом. Ты правда не очень-то располагаешь к дружеской беседе в последнее время. Только и делаешь, что все время жуешь что-то в одинокого, редка с кем перекидываясь парой фраз. Ты не пойми меня неправильно, ты и раньше то не отличался особой стройностью, но сейчас тебя конечно знатно разнесло, дружище - хлопнув по плечу Томми, Джон смерил его самым презрительным взглядом, на который он был только способен.
Томми беспомощно хлопал глазами с не дожёванной сосиской во рту.
- Я же в первую очередь о тебе забочусь, приятель! Тебе нужно поменьше налегать на быстрые углеводы, сократить общий объем потребляемых калорий, увеличить количество белка. Ты знал, что при умеренной физической нагрузке нужно есть минимум один грамм белка на килограмм тела, боюсь представить сколько же белка нужно для твоей туши. Я уверен, что ты его не добираешь! Вот если бы ты вел дневник питания, тебе было бы намного проще следовать диете. Поверь мне на слово. Если тебе вдруг нужен напарник для утренних пробежек, то ты знаешь к кому обратиться, не стесняйся! - с неотразимой улыбкой Джон потрепал Томми за его пухлые щеки.
- Ты охренел? - сосиска выпала изо рта Томми.
- Как я и предполагал ты совсем отвык от нормального человеческого общения, оторвался от привычного ритма социума, который тебя окружает. Эта утрата тебя совсем доконает, Томми. Пора её принять и идти дальше. Возможно, я даже знаю, как тебе помочь. Я слышал от кого-то, что кошки убегают из дому только в том случае, если они чувствуют, что их не любят. Так может, Томми, тебе было изначально начхать на свою кошку, в таком случае и поводов для столь трагичных переживаний нет. Как тебе такая идея, а? Полегчало?
- После уроков, на спортивной площадке. Только попробуй не прийти.
И вот они на спортивной площадке. Томми продолжает окучивать Джона. Ему, по-видимому, казалось очень странным, что его оппонент даже не пытался защищаться, а просто смиренно принимал каждый из его ударов. Кто-то из собравшихся зевак просил Томми поднажать, кто-то, наоборот, просил прекратить, но напрямую никто не вмешивался.
"Защищайся, защищайся, паршивец!" - кричал Томми, словно чувствуя, что не получает никакого морального удовлетворения от такой победы.
Джону было очень больно, сначала физически, потом боль приняла какой-то внутренний характер, но злость никуда не уходила. Ему очень сильно хотелось заплакать и попытаться выплакать все накопившееся, но слезы не шли. Руки отказывались подниматься. Старый шрам на левой ноге начинал гореть праведным огнем. И Джон не смог ничего лучше придумать, как начать кричать. Сначала раздался пронзительный писк, который вскоре перешел в надрывный вой.
"Ты что больной что ли? Защищайся, кому говорю!" - испуганно проговорил Томми.
С каждым новым ударом крик замолкал на короткое время, но потом возобновлялся с новой силой. Всякий последующий удар был слабее предыдущего. Под конец Джон и вовсе истерически засмеялся, разбрызгивая собственную кровь, как будто это он избивал Томми, а не наоборот.
"Томми, оставь ты этого придурка. У него не все дома. Хватит с него." - послышался голос за спиной толстяка.
Послышался разрозненный топот с двух разных направлений.
"Что здесь происходит? О, Боже, Джон! Что с тобой случилось, на тебе живого места не осталось! Ты меня слышишь, Джон? Джон, ответь мне, пожалуйста."
Джон продолжал смеяться.
"Джон, Вы меня, слышите? Ответьте, пожалуйста! Боже, Боже! У него пульс зашкаливает и давление поднялось, зрачки не реагируют. Хоть бы он в ящик не сыграл в моём кабинете." - на секунду Джону показалось, что это так сильно за него переживает Бен. Потом его снова поглотила темнота.
- Так и в ящик сыграть не долго, Лизи! Посмотри на его ногу. Твоя шавка чуть не загрызла моего мальчика. У него же останется шрам на всю жизнь, сколько швов наложить придётся. Посмотри на эту лужу крови! - не умолкала мама Джона.
- Маргарет, честное слово, я и сама не знаю, что нашло на нашего Теодора. Он никого никогда раньше не кусал, ни единого случая, - недоумевала побледневшая Лизи.
- Не смей даже намекать на то, что в этом ужасе виноват мой сын! И что это за имя такое "Теодор" для безмозглой псины. Он что у вас барон что ли?
- Вообще-то его родители благородных кровей, победители многих выставок и соревно ...
- Лизи, да мне насрать сколько позолоченных чашек успели собрать за свою жизнь благородные предки этого безмозглого отродья. Ты вызвала скорую? - раздраженно перебила Маргарет.
- Да, они уже в пути. Мне искренне жаль, что так вышло. Я даже и не знаю, что сказать. Чем я еще могу помочь?
- Усыпи свою псину, Лиза. Она представляет опасность для окружающих её людей!
- О чем ты говоришь? Наши дети в ней души не чают.
- Усыпи или я затаскаю вас по судам. Тебе это точно не понравится.
- Маргарет, ты всегда была редкостной сукой, - процедила Лизи, подходя ближе. Она понизила голос до шепота: - как только Тед вообще смог прожить с тобой под одной крышей столько лет. Хочешь знать, что я обо всем этом думаю? Это ты загоняешь его в могилу. Это все на твоей совести.
- Ты прямо, как и твой ненаглядный Теодор суешь нос туда, куда не стоит. Видимо и в интеллектуальном развитии ты недалеко ушла от него, - парировала Маргарет, не отводя взгляда.
- Мам, мне совсем больно и крови не так уж и много, как могло показаться, - решил подать голос Джон, о котором уже все стали забывать.
- Джон, ты сейчас находишься в состоянии шока, ты не способен адекватно реагировать и оценивать произошедшее. Тебе нужно вколоть успокоительное и что-то от бешенства, - выпалила Маргарет.
- Теодор не является переносчиком бешенства, - отрезала Лизи.
- Он у вас случаем золотые яйца не несет? Тебя послушать, он само воплощение доброты и покорности, а на деле - кусает беззащитных детей, - съязвила Маргарет.
Вдали послышался вой сирен. Через минуты во двор вошла медицинская бригада.
- Что тут у нас? - поинтересовался видимо старший, грузный мужчина средних лет.
- Мой ребёнок истекает кровью, не заметно? Его покусала собака, ему нужно вколоть успокоительное и вакцину от бешенства! И кровотечение кто-нибудь вообще собирается останавливать из вас? Он же прямо здесь может умереть от обильной кровопотери, - заистерила Маргарет.
- В принципе картина ясна. Вы я так полагаю, мама этого молодого джентльмена? - поинтересовался старший.
- А вы догадливый.
- Начинай обрабатывать рану, - бросил старший молоденькой медсестре. Язвительное замечание он пропустил мимо ушей. - Хозяева укусившей собаки здесь присутствуют?
- Присутствуют, - неуверенно отозвалась Лизи.
- Собака болеет чем-нибудь? Раньше кого-нибудь кусала? Её кто-нибудь кусал? - смерил взглядом Лизу старший.
- Нет, нет, нет, - зачеканила Лизи. - Он у нас вообще примерный мальчик, все прививки в наличии, каждые полгода проходит полное медицинское обследование. Я даже не могу предположить, что на него нашло.
- Я сейчас прослезюсь от умиления, - залепетала Маргарет, покорно сложив ладони у себя на груди. - Эту тварь нужно изолировать, она опасна!
- Как там дела? - спросил старший через плечо медсестру, игнорируя выпад.
- Ничего смертельного. Наложим швы и будет как новенький. Шрамы ведь украшают мужчину, верно? - медсестра подмигнула Джону.
- Это сговор какой-то? - выразила искреннее недоумение Маргарет.
- Значит, так. Расклад следующий: маму с ребенком с нами в госпиталь, чтобы наложить швы, собаку оставляем под чутким присмотром хозяев, если она не проявит в ближайшее время признаков бешенства, то оставляем её в покое, а вашего сына без вакцины, - распорядился мужчина.
- Вот так вот просто оставить под присмотром хозяев этого неконтролируемого зверя? - глаза Маргарет расширились.
- Лично я ничего не могу поделать с этой собакой. Не те полномочия, - отрезал он. - Обращайтесь в соответствующие инстанции.
- Можете даже не сомневаться! Именно этим я и займусь в ближайшее время!
Уже в машине скорой помощи мама несколько успокоилась и стала больше времени уделять Джону, изредка проклиная Лизи и Теодора.
- Мам, а почему тетя Лизи сказала, что именно ты сводишь отца в могилу? - неожиданно даже для самого себя просил Джон?
- Потому что тетя Лизи - тупая курица! - вспылила с отсроченной паузой Маргарет.
- Мам, я должен тебе в кое-чем признаться. Теодор не нападал на меня. На самом деле я ему специально наступил на хвост. Он оборонялся и тяпнул меня в ответ, - нехотя поделился Джон, пряча взгляд.
- Зачем ты это сделал? - удивленно спросила Маргарет
- Мне очень больно в последнее время из-за того, что ты постоянно говоришь о предстоящей смерти отца. Мне просто на мгновение захотелось, чтобы кто-то другой испытал похожие страдания, не только я, понимаешь? Но я осознаю, что потупил плохо, больше этого не повторится. Так, папа умрёт? - глаза Джона заполнили слёзы.
- Я не знаю, милый, - Маргарет растеряно обняла сына. - Разные врачи дают разные прогнозы, но никто ничего не обещает. Твой папа никогда не отличался сильной волей. Возможно, этот недуг поможет ему её закалить.
- Я считаю, что папа сильный человек! И у него все получится. Мне вообще неприятно, когда ты так отзываешься о нашем папе, мы же все ещё семья, - произнес Джон с серьезным выражением лица.
- Сынок, ты многого не знаешь о нём. А если бы даже и знал, все равно не смог бы понять в силу своего возраста, ведь отец для любого сына в такой период это почти что супергерой, которому все под силу, но Тед крайне далёк от подобного идеала.
- Пожалуйста, не говори так! - по щекам Джона полились обжигающие слезы.
- Не смей плакать! Настоящие мужчины не плачут! Никогда! Слышишь меня, никогда! Не уподобляйся своему отцу! Мало того, что он полностью прогорел со своим бизнесом и загнал нашу семью в долговую яму, так он ничего не придумал лучше, как заболеть раком вместо того, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Твой отец бесхребетный слизняк и тюфяк! В итоге каждый из нас получает именно то, что он заслуживает. Видимо таков его жизненный путь, - с гневом выпалила Маргарет, вытирая слезы Джона.
- Но я точно знаю, что папа хороший. Он даже мне сказал по большому секрету на прошлой неделе, что до сих пор любит тебя, - новые слезы хлынули из глаз Джона.
- Любимый, одними словами сыт не будешь. Мне он тоже много чего говорил и что в итоге из этого вышло? Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал прямо сейчас. Справишься?
Джон легонько кивнул.
- Пообещай мне, что ты никогда не будешь похожим на своего отца. Ты станешь намного лучше. Ты уже кратно его превосходишь! Внешне так точно. Погляди какой красавчик! Я хочу, чтобы ты никогда меня не подводил. Ты все, что у меня осталось в жизни. Пожалуйста, не разочаруй меня, Джон!
"Джон, пожалуйста, не разочаруйте меня! Ведь у нас все так гладко начиналось, программа сработала абсолютно в штатном режиме. Что могло пойти не так? Это все ваш гребанный "Девятый вал", будь он проклят!" - на это раз Джон точно распознал голос Бена, но ответить ему так и не смог.
- Девятый вал, сынок. Одна из моих любимых картин! - сказал папа, прижав Джона к себе.
- Красивая! А кто ее нарисовал? - спросил Джон, рассматривая картину поближе.
- Великий русский художник, Иван Константинович Айвазовский.
- А почему она тебе так сильно нравится?
- Она даёт мне надежду, что человек может справиться с любой напастью. Главное верить и не сомневаться.
- Это же так сложно, практически невозможно. То есть я вот, например, всегда уверен, что напишу контрольную на "отлично", но сомнения все равно закрадываются в мою голову.
- Сомнения будут всегда и по различным поводам, Джон. Главное, не дать одержать им верх. Это бесконечная борьба, в которой ты будешь черпать все новые силы. Кстати, говоря о борьбе, как поживает твой шрам? Окончательно затянулся?
- Да, уже практически не беспокоит, - улыбнулся Джон. - Пап, мама постоянно говорит, что ты скоро умрешь. Это правда?
- Твоя мама любит сгустить краски, - рассмеялся папа. - В целом прогнозы положительные, сынок. Без боя я точно не сдамся, в этом ты можешь на меня положиться. Как твои дела в школе?
- Все хорошо. Оценки хорошие, иногда, конечно, проскакивают и не очень хорошие, но я всегда их исправляю, честно!
- Ты молодец! Я тобой горжусь. Никто не обижает? Не с кем не дерешься надеюсь?
- Нет, как ты меня и учил, "конфликты, если они и возникают, должны быть урегулированы в устной форме". Никакого рукоприкладства.
- Замечательно! - папа потрепал Джона за голову.
- Знаешь, после наших встреч у меня как будто крылья вырастают. Мне становится так легко на душе. Все идет как по маслу. И учеба, и мама как будто не так сильно давит. Я хотел бы видеться чаще.
- Я тоже, Джон, очень сильно этого хочу, но, к сожалению, это невозможно. Ты же ведь знаешь, что сейчас я прохожу курс лечения и это отбирает очень много сил. Я иногда и встать с кровати не могу без посторонней помощи, но как только мне становится лучше, я сразу бегу на встречу с тобой! Как только курс закончится, мы будем видеться чаще. Обещаю!
Только сейчас Джон заметил, как сильно постарел папа. Как будто не продолжительная болезнь подкашивала его в течение долгого времени словно вода точит камень, а именно эти его последние слова высосали все жизненные соки из него за секунду. Он сильно похудел, под глазами свисали темно-коричневые мешки невероятных размеров, кожа на кистях рук стала почти что прозрачной, появилось много седых волос, многие, наверное, и вовсе выпали, но сказать этого с уверенностью было нельзя, так как отец начал носить кепку. Он точно не был похож на супергероя.
- Можно тебя кое о чем попросить, Джон? - дрожащая рука дотронулась до кисти.
- Конечно, пап. О чем угодно.
- Никогда не бросай маму, она этого не переживёт. Я вас очень сильно люблю кто бы что ни говорил.
"Нет, я этого точно не переживу, не переживу. Чтобы я ещё хоть раз согласился на это! Черта с два! Джон, вы открыли глаза или мне показалось? Нет, точно открыли. Господи Иисусе! Слава Богу! Джон, ну и заставили вы меня понервничать. Да что там понервничать, я думал, я тут с ума сойду! Слава Богу! Слава Богу! Все обошлось!" - тараторил Бен, суетясь рядом с креслом и отсоединяя аппаратуру.
- Кстати, вот, вам это понадобится, - Бен протянул ту самую упаковку с салфетками со стола?
- Зачем это мне? - удивился Джон и почувствовал солоноватый привкус скатившейся слезы.