Хоплит Лили : другие произведения.

Ускользающее счастье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фанфик по мотивам семикнижия "Гарри Поттер" - о нескольких счастливых месяцах, проведённых Северусом Снейпом в обществе юной Лили Эванс на 6-м и 7-м курсах Школы Чародейства и Волшебства. А ещё - о том, почему эти несколько месяцев так и не стали началом чего-то большего.
  И снова вечер, и ты снова ждешь.
  И ты давно уже ее простил.
  Но та, которая уходит в дождь,
  Осталась той, которую любил.
  И снова вечер, и ты снова ждешь.
  И ночь растает в свете фонарей,
  Но та, которая уходит в дождь,
  Не будет больше никогда твоей...
   No С. Костров (?)
  
  Глава 1
  
  Праздник по случаю окончания учебного года в Хогвартсе шёл своим чередом - профессора восседали за накрытым столом, время от времени оглашая зал поздравительными речами. Студенты, разумеется, этих речей не слушали - за исключением нескольких десятков младшекурсников, которым не посчастливилось оказаться в непосредственной близости от школьного руководства. Все прочие юные волшебники, которых почтительное расстояние избавляло от необходимости внимать преподавателям, с успехом развлекали себя сами.
  Лили Эванс, только что окончившая шестой курс, сидела в компании девушек со своего факультета, выбравших для обсуждения самую интересную тему на свете - мальчишек. Тихие перешёптывания то и дело прерывались весёлым смехом.
  - Да все слизеринцы странные! - заявила Лоди, худенькая веснушчатая девушка. - Либо самовлюблённые до невозможности, либо... ну, не знаю... дикие какие-то, что ли. Вы видели хотя бы раз, чтобы студент Слизерина волочился за девушкой так, как это делает, скажем, Обуальд с Хаффлпаффа?
  - О, да! - засмеялись все. Застенчивый Обуальд был предметом беззлобного веселья школьниц всех факультетов. Решительный и потешно-деловитый во всём, что касалось учёбы или спорта - в присутствии девочек он мгновенно терялся, заливался краской и умирал от стеснения. При этом он обожал женский пол, млея от постоянного присутствия в обозримом пространстве стольких симпатичных, но, как ему казалось, совершенно для него недостижимых девочек - ведь подойти, а уж тем паче заговорить хотя бы с самой некрасивой из них, было для него невыносимым испытанием. Тем не менее, это не мешало ему периодически избирать в качестве предмета обожания какую-нибудь девочку, и неделями ходить за ней тенью, преследуя на уроках, на улице, в общей гостиной, мечтая поведать ей о своих чувствах. Но в итоге, так и не посмев раскрыть рта, он рано или поздно оставлял попытки и, вздыхая, обращал взор к новой пассии в надежде, что с нею ему повезёт больше.
  - Хм, - подруга Лили, Амелия глубокомысленно подняла палец вверх, прерывая всеобщее веселье. - А ведь сейчас я назову вам слизеринца, таскающегося за одной из гриффиндорок не хуже малыша Обуальда. Правда, это не так бросается в глаза, но от этого не перестаёт быть фактом. Полагаю, он мог бы назвать даже точное количество волос на голове своей ненаглядной, если бы кому-то вздумалось об этом спросить. - Говоря это, она смотрела на Лили, и та почувствовала неладное.
  - Амели... - угрожающе начала она, но её реплика потонула в заинтересованных возгласах подружек.
  Амелия загадочно улыбнулась:
  - Видите ли, на нашу Лили ещё в дошкольном возрасте положил глаз Слюнтявус Снейп... Он не жалел времени, чтобы затащить это невинное дитя в рассадник тёмных сил - на Слизерин. Но она не поддалась на его происки, и с тех пор его носатая тень повсюду преследует нашу...
  - Перестань немедленно, - процедила Лили, - или я запущу в тебя бокалом!
  Сияющая подруга отвернулась от удивлённых девушек, наперебой принявшихся спрашивать: 'Это правда? За Лили действительно волочился Снейп?' - и обернулась к Эванс:
  - Ну перестань злиться! Ты же видишь, им интересно послушать про красавицу и чудовище!
  Девушки захихикали:
  - Ну правда, правда - расскажи нам!
  - Я помню, он ходил за тобой на первых курсах, а потом перестал. Ты его отшила? И что он сказал?
  - Уж он сказал, можете мне поверить! - авторитетно кивнула Амелия. - В приличном обществе не повторишь.
  - Да ладно, отстаньте от неё! Кому приятно вспоминать про это чернявое чудище! Кстати, что-то я его сегодня не вижу?
  Привычное место Снейпа за слизеринским столом действительно пустовало.
  - Я слышала, как Беллатриса говорила, - хихикнула Бретта, - что Снейп никогда не стирает свою мантию, чтобы остатки зелий, присохшие к ней, могли истребить своим благоуханием половину Гриффиндора. Должно быть, слизеринцы сжалились над нами и заперли его в комнате, чтобы мы смогли дожить до следующего курса!
  Лили, тихо закипавшая от гнева, прошипела:
  - Заткнись, Бретта! Только и умеете, что ржать. Сама-то давно мантию стирала? - она со злорадным удовлетворением ткнула пальцем в большое пятно неизвестного происхождения, украшавшее подол сокурсницы. Она терпеть не могла, когда при ней принимались злословить кого-то - в лицо или за глаза. Тем более, что Снейп, несмотря на то, что сделался в последнее время порядочной сволочью, когда-то был её другом. И за минувший с их последнего разговора год она не раз ловила на себе брошенный им украдкой тоскливый взгляд - но подойти с тех пор он так и не решился. Что ж, сам виноват! Надо было думать, прежде чем бросаться оскорблениями.
  - Лили! Ты что - защищаешь Слюнтявуса? - взвизгнула Бретта. - Это ты поставила мне пятно? Нарочно?
  - Вот ещё, - пожала плечами Лили. - Пятно твоё, авторской работы. Напоминает одну поговорку - насчёт бревна в глазу, не находишь? Поймите, наконец, что ошибиться или не понравиться нам может каждый - и это не повод набрасываться на него или высмеивать.
  - Лили, почему ты так говоришь? Он же обозвал тебя сама-знаешь-как!
  - Он извинился, - холодно сказала она, - и, хотя я не приняла извинений, слушать дальнейшие оскорбления в его или чей-либо ещё адрес я не намерена. Или мы меняем тему - или я ухожу.
  - А ещё говорят, Снейп продался Неназываемому! - невпопад выпалила Лоди.
  Эванс посмотрела на неё долгим взглядом и тихо и как-то зло сказала:
  - Посмотрела бы я, кому бы продалась ты, если бы в школе тебя рассматривали исключительно как объект насмешек и травли, а дома тебя ждали бы вечная родительская ругань и нищета. Я не считаю возможным служить Тёмному Лорду, но и судить за это Северуса тоже не могу.
  - Да что на тебя нашло сегодня? - Амелия взглянула на подругу.
  - Со мной всё в порядке. А вот что нашло на вас? - Лили медленно поднялась и пошла прочь. Праздник был испорчен.
  - Пошла миловаться со своим Слюнтявусом, - нарочито громко прошептала Лоди.
  Эванс, не оборачиваясь, занесла над плечом волшебную палочку и швырнула на грудь неугомонной девице большого чёрного паука, после чего, удовлетворённая раздавшимся визгом, скрылась за дверью. На душе у неё было мерзко. Она понять не могла, ради чего испортила себе выпускной, ввязавшись в дурацкий спор о Снейпе. Какое ей, в конце концов, до него дело? Только с девчонками поссорилась! Слабо утешало только то, что до следующего учебного года неприятный разговор забудется, и всё станет как прежде.
  Мысли вернулись к Снейпу. Интересно, почему его нет на празднике? Никто не пропускает подобные торжества без причины. Может, что-то случилось? Она чуть было не свернула к комнатам Слизерина, но тут же остановилась, мысленно отругав себя. Ещё не хватало, чтобы эти балаболки заметили её у дверей Слюнтявуса! Вот уж была бы им потеха на весь следующий год; а заодно и всему факультету.
  Но беспокойство, раз возникнув, больше не проходило. В том что слизеринцы способны ради смеха сотворить какую-нибудь гадость со своим сокурсником (скажем, превратить в гигантскую жабу и запереть в сундуке), она не сомневалась. Может, всё-таки проверить?.. С другой стороны, с чего ей вообще волноваться? Северус вполне способен за себя постоять. Уж заклятий он точно знает больше, чем все его сокурсники, вместе взятые. Так что при желании вполне может поспорить и с ними (тем более, что от слизеринцев обыкновенно бывает больше слов, чем дела), и даже с Поттером (который во все года уделял больше внимания квиддичу и девочкам, нежели урокам). Она улыбнулась, вспоминая последнюю стычку давних врагов. Северус в тот день превзошёл самого себя: троица Поттера подкралась к нему в парке, намереваясь повеселиться - но, не успел никто из них даже поднять палочку, как на них обрушился такой магический удар, что хватило всем и сразу. Тогда на минуту ей даже стало жаль задаваку Джеймса, в один миг покрывшегося скользкой зелёной лягушачьей кожей, щедро разукрашенной отвратительного вида бородавками, складывающимися, к тому же, в прихотливую вязь малоцензурных слов. Бедолага отчаянно квакал, тщетно пытаясь наложить на обидчика ответное заклятье. Приятели его, помнится, выглядели и звучали ничуть не лучше. Снейпу, конечно, тогда сильно влетело: это ведь была чистая тёмная магия, применение которой в школьных стенах каралось по всей строгости. Кажется, его даже намеревались выгнать из Хогвартса, но вступился кто-то из преподавателей. Однако расстроенным Снейп не выглядел - равно как и прочие слизеринцы, которые хоть и потеряли благодаря ему добрую сотню баллов, откровенно радовались тому, что главный заводила Гриффиндора проведёт неделю в лазарете, изживая в себе амфибию. Конечно, выйдя из госпиталя, Поттер не преминул отомстить, причём, сделал это гораздо изящнее и незаметнее, что сохранило баллы гриффиндорцам...
  Кстати, вполне возможно, что Снейпу просто посулили исключение из школы за новую стычку с кем-либо из учеников, и он предпочёл избежать конфликта самым простым способом - вообще не появившись на празднике.
  Лили хмыкнула - может быть, поэтому многие и называли его трусом. Ну да ладно! Размышления почти успокоили её, и она повернулась, чтобы идти к гриффиндорскую башню, но услышала голос Амели, зовущей её обратно, в Большой зал.
  'Ну уж нет, туда я не вернусь', - Эванс досадливо поморщилась: теперь ни в гостиную, ни в спальню пойти нельзя: подружка в два счёта её там отыщет. Что ж, придётся поискать убежища в другом месте. Она стремительно сбежала вниз по лестнице, ведущей к выходу, прошла по высоким гулким каменным коридорам Хогвартса, отчего-то ощутив себя маленькой и виноватой - как будто прогуливала важную контрольную. Пройдя через пустой двор, она обернулась на ярко освещённые окна праздничного зала и застыла на миг: 'Может, всё-таки вернуться?..' Потом, покачав головой, решительно направилась дальше, - впрочем, совершенно не представляя себе конечной цели своей прогулки.
  Пройдя некоторое расстояние, она вспомнила, что давно искала случая встретить закат на озере. Время показалось вполне подходящим: солнце ещё только клонилось к западу, да и погода, несмотря на наползающие с востока тучки, выдалась тёплая. Возможно, даже удастся искупаться.
  
  Глава 2
  
  Северус Снейп сидел на берегу озера, рассеянно глядя в Книгу Тайной Магии, с риском добытую из закрытого библиотечного хранилища. Мысли его бродили далеко от магических формул, и сосредоточиться никак не удавалось. Тем не менее, чтение надлежало закончить сегодня. Он был далёк от мысли, что ему удастся беспрепятственно вывезти фолиант из Хогвартса для домашнего изучения.
  Однако, оторвавшись в очередной раз от своих размышлений, он обнаружил, что за три истекших часа перевернул только две страницы. А страниц этих в увесистом томе насчитывалось аж шестьсот двадцать восемь. Осознав тщетность усилий, Снейп закрыл книгу, пообещав себе вернуться к ней после небольшого перерыва, и принялся раздеваться. Скинув мантию, поношенную отцовскую рубаху и оставшись в чёрных холщовых штанах, едва прикрывавших колени, он разулся и, пройдя по деревянным мосткам, с размаху кинулся в воду. Тело обдало холодом, но он быстро привык, и через минуту вылезать уже не хотелось. Наплававшись вдоволь, Северус вернулся на берег, мельком взглянув на выглядывающую из-под брошенной мантии книгу. Решив, что вернётся к чтению после второго купания, и успокоив тем самым совесть, он растянулся на траве, глядя на медленно затягивающие небо тучи. Похоже, будет дождь... ну и пусть его!
  Ветер зашумел листвой, зашуршал в траве, и среди этого шелеста он не сразу различил шаги. Кто-то неторопливо шёл к озеру. Северус недовольно поморщился: только посетителей ему здесь и не хватало. Накинув на себя лёгкое маскирующее заклятье, он приподнялся с земли и стал ждать, когда пришелица - а судя по шагам, это была именно девушка - появится из-за деревьев.
  'А вслед за ней непременно подтянется какой-нибудь скороспелый ловелас, - с досадой подумал он. - Ведь не ради прогулки она оставила праздник, угощения и танцы'.
  Вскоре незваная гостья вышла на берег, и в груди Снейпа расползся неприятный холодок: это оказалась Лили Эванс. Он замер, ожидая и боясь увидеть идущего следом за ней кавалера. Лили тем временем подошла к воде и присела на траву, обхватив коленки руками. Потом откинулась на спину и, заложив руки за рыжеволосую голову, стала смотреть в небо. Прошло несколько минут, а никаких провожатых не появилось. Тогда Снейп, решившись, откинул покров невидимости. Лили встала и, подойдя к воде, опустила в неё руку.
  - Тёплая, - негромко сказал он, - вполне пригодна для купания.
  Лили, вздрогнув, обернулась:
  - Господи, Сев, ты? Ты меня напугал.
  - Извини, - слабо усмехнулся он, - мне не хотелось, чтобы ты сочла меня подглядывающим. Что ты здесь делаешь? Праздник, наверное, сейчас в самом разгаре...
  - Для некоторых он уже закончился, - так же усмехнулась она.
  - В чём дело? - он поднялся с места, не глядя накидывая мантию. - Тебя кто-то обидел?
  - Меня - нет. Не так-то это просто. Хотя тебе-то какая разница? - она пожала плечами.
  Он приблизился, и Лили невольно подняла бровь, окидывая его критическим взглядом. Уж больно странно смотрелся Снейп в коротких штанах и небрежно наброшенной мантии, прикрывавшей лишь плечи и спину.
  - Ты всё ещё злишься на меня, - он по-своему истолковал выражение её лица. - Так и не простила, - его черты исказились, он отвёл от Лили взгляд.
  - Вот ещё, - буркнула она, смутившись такой реакцией, - была охота на тебя злиться ...
  Он посмотрел ей в лицо, черты его снова смягчились, а в глазах зажглась радость:
  - Нет? Ты не сердишься? Но почему же тогда за весь год... - он тряхнул головой, сообразив, что сейчас ляпнет что-нибудь лишнее. - Неважно. Ты правда простила меня?
  - Простила, - кивнула она, разглядывая его. Снейп, как обычно, казался замученным - впрочем, после экзаменов многие выглядели так, - но при этом... возмужавшим, что ли. За последний год он вытянулся, став выше её почти на голову, и при этом перестав походить на ходячую мумию. Нет, мускулов особых она не увидела, но пришла к выводу, что сложением Снейп стал неплох.
  Проследив её взгляд, Северус покраснел и запахнул мантию. Она улыбнулась и проговорила:
  - Я намеревалась искупаться здесь, но раз этот пляж занят, я, пожалуй, поищу другое место.
  - Я тебе мешаю или ты собираешься купаться в другой компании? - сухо поинтересовался он.
  Лили одарила его таким взглядом, что он прикусил язык.
  - Нет, - раздельно проговорила она, - я вообще не намеревалась купаться в чьей-либо компании, потому что не собираюсь раздеваться в чьём-либо присутствии. Ещё вопросы есть?
  Несколько секунд он стоял молча, потом вымолвил:
  - Нет. Извини. Я не буду тебе мешать, - и повернулся уходить.
  Лили почувствовала досаду: 'Ну почему с ним нельзя говорить нормально? Сначала несёт глупости, а стоит сказать что-нибудь в ответ...'
  Она протянула руку, взявшись за краешек его мантии.
  - Постой!
  Он не остановился, и мантия сползла с плеча. Он неловко подхватил её.
  - Ну постой же, Сев! Думаешь, тебе одному можно говорить гадости?
  Он обернулся.
  - А что я сказал?
  Она только махнула рукой, решив, что пускаться в объяснения бесполезно.
  - Ты делаешь странные предположения, - коротко сказала она. - Мне они неприятны.
  Поняв, что она имеет в виду, он слегка улыбнулся.
  - Извини. Я, кажется, совсем разучился разговаривать с девушками.
  - Да ну? - она хмыкнула. - Ладно, никуда я не пойду. Останусь здесь обучать тебя этикету.
  - Спасибо, - слегка поклонился он.
  - Так что ты здесь делал один? Почему не пришёл на праздник?
  - Я читал. Мне это показалось интереснее, чем в девятисотый раз за год созерцать физиономии своих _друзей_. Думаю, мы успели порядком поднадоесть друг другу за годы учёбы, - он вдруг улыбнулся хитро и шепнул: - А может, я просто знал, что именно здесь встречу самую красивую девушку Хогвартса.
  - Ах, льстец! - Лили наклонила голову. Глаза её заблестели, по всему было видно, что ей приятно услышанное. - А говорил, разучился говорить с девушками.
  - Так оно и есть, - он небрежно пожал плечами. - Просто пару минут назад у меня появился хороший преподаватель этикета.
  Лили присела на траву и поманила за собой Снейпа. Настроение её уже готово было улучшиться.
  Он в ответ мотнул головой:
  - Пойдём лучше плавать. А то скоро начнётся дождь, и придётся уходить.
  Лили хотела было повторить, что раздеваться при нём она не намерена, но потом махнула рукой на свои принципы, продиктованные скорее упрямством, нежели застенчивостью, и, сказав: 'А давай!' - стала выпутываться из мантии. В конце концов, это всего лишь Снейп, а не сборная команда по квиддичу! Да и не голышом она полезет в воду. Покончив с мантией, она осталась в едва прикрывавшей колени шёлковой сорочке с кружевными бретельками.
  - Хм... ты ещё красивее, чем я думал, - мельком заметил Снейп и, отбросив свою мантию, направился к воде, оставив Лили краснеть на берегу. - Ну что же ты? Идёшь?
  Она решительно пошла следом.
  - Интересно, если кто-нибудь сейчас нас заметит, что он подумает? - пробуя воду кончиком пальца, поинтересовалась она.
  - Он не успеет ничего подумать, - Северус по-кошачьи потянулся и взглянул на Лили. - Это я тебе обещаю.
  Он вошёл в воду и поплыл, не обращая на полураздетую Эванс никакого внимания. Ёжась от холода, она осторожно последовала за ним.
  - Постой! Подожди меня, - войдя в озеро по пояс, она опустилась на воду и поплыла.
  Он остановился в воде.
  - Плыви ко мне. Только осторожнее - здесь глубоко.
  'Интересно, если я начну тонуть, он меня вытащит?' - подумала она и, взглянув в тёмные глаза Снейпа, поняла - вытащит, чего бы это ему ни стоило. Отчего-то при этой мысли по телу пробежал холодок.
  Подплыв поближе, она коснулась его плеча. Северус никогда не казался ей красивым, но сейчас что-то такое было в его глазах, что не давало ей отвести взгляда.
  'Боже мой, что я делаю?' - одёрнула себя Лили и, перевернувшись на спину, поплыла прочь от берега.
  Он плыл рядом. Странно, ей всегда казалось, что он вообще не умеет держаться на воде. По прошествии довольно длительного времени она спросила:
  - Интересно, какая здесь глубина?
  Он фыркнул, отплёвываясь от воды.
  - Футов двадцать пять.
  Она ойкнула от неожиданности и перевернулась на живот.
  - Надо возвращаться.
  На воде она держалась неплохо, но от дальних заплывов уставала.
  Они повернули к берегу, и Лили скоро перешла на 'стиль моей болонки', как она это называла. Это означало, что руки устали. Когда до берега осталось футов семьдесят, Снейп, внимательно следивший за ней, обогнал её, сказав коротко 'держись за меня'. Она не стала спорить и, стараясь причинять ему как можно меньше неудобств, положила ладонь на подставленное плечо. Грести одной рукой оказалось гораздо легче, и минуту спустя они оказались на мелководье. Обретя, наконец, опору под ногами, она благодарно улыбнулась:
  - Спасибо, Сев!
  - За что, Лили? - он улыбнулся в ответ. - Ну что, пойдём на берег?
  Она кивнула. На берегу он расстелил свою мантию - кстати, совершенно чистую, разве что прожжённую в нескольких местах, - и, стараясь не смотреть на ставшую почти прозрачной сорочку Эванс, пригласил её присесть. Сам он опустился на траву чуть поодаль. Лили, заметив это, покачала головой:
  - Перестань, Сев. Иди сюда, уж как-нибудь поместимся.
  Он перебрался на мантию, чувствуя, как от близости Лили вскипает во всём теле кровь. Мысли растворились без остатка, голову заполнил гудящий багряный туман. Стараясь отвлечься, он спросил:
  - Как ты закончила курс? - хотя и так знал это ничуть не хуже самой Лили.
  - Вполне сносно. Были проблемы с парой предметов, но это ерунда. А ты?
  - Я? У меня тоже были проблемы с зельеварением. Миссис Мэридж заявила мне, что если я и впредь посмею знать её предмет лучше неё самой, она подаст в отставку и посоветует Дамблдору посадить на преподавательское место меня, - оба засмеялись.
  - Ты молодец, - сказала Лили. - Знаешь, я рада, что мы сегодня встретились. Всё-таки мне тебя недоставало.
  Северус подумал о том, как _ему_ недоставало Лили, но промолчал. Спросил только:
  - Тебе не холодно? Ветрено, и солнце садится.
  Она повела плечами:
  - Да, пожалуй. Полотенец я, по рассеянности, не захватила.
  Он поднялся и накинул ей на плечи мантию. Стало теплее. Лили посмотрела на него и, распахнув мантию, придвинулась к нему поближе, приглашая к себе под накидку.
  - Раз уж мы сидим на твоей одежде, стало быть, укрываться будем моей.
  Северус зажмурился - в его жилах пылал пожар, а от прикосновения влажной руки Лили перед глазами вспыхнули фейерверки. Он просил себя только об одном - не сделать какой-нибудь глупости. Лили меж тем прижалась к нему:
  - Кажется, я и вправду замёрзла. Ты дрожишь?
  Он потряс головой, силясь прийти в чувство.
  - Н-нет, ничего... всё хорошо.
  Она обняла его обеими руками, стремясь укрыть от поднявшегося ветра.
  Фейерверки превратились в маленьких огненных бесенят. Неужели она не понимает, насколько трудно сдерживаться?
  - Лили...
  - Что?
  - ...Нет, ничего. Просто очень хорошо...
  - Но дрожать ты так и не перестал.
  - Прости. Это, - он усмехнулся, - видимо, нервное. Не привык, чтобы было хорошо.
  Его слова заставили сердце Лили сжаться. Она слегка отстранилась, чтобы увидеть его лицо.
  Он смотрел на озеро. Лили подняла руку, легонько провела по его щеке, убирая прилипшие волосы. Его дрожь, кажется, передалась ей. Она вдруг поняла, что в первый раз сидит так близко к юноше и... настолько неодетой. 'Боже мой, до чего же это всё может довести?' - испуганно подумала она. Но тут он повернул голову, и она забыла о своём испуге, утонув в бездонной черноте его глаз.
  - Сев... - беззвучно прошептала она и, словно в омут бросаясь, приподнялась и приникла к его губам. Он вздрогнул - и ответил на поцелуй.
  - Лили...
  Вдали послышались голоса. Оба вскочили и переглянулись.
  - Ты кого-нибудь ждёшь?
  Она покачала головой.
  - Тогда, пожалуй, пойдём отсюда.
  Она кивнула. Он быстро скользнул к оставленной книге и рубашке и, подобрав их, потянул Лили вдоль берега. Она уже успела накинуть мантию.
  - Куда мы?
  - Там, в трёхстах ярдах отсюда, есть домик на дереве. Его построили студенты несколько лет назад. Они уже ушли из Хогвартса, так что теперь о нём никто не знает; я сам наткнулся на него случайно. Мы можем забраться туда... если ты захочешь, - он взглянул на неё, ожидая ответа. Она кивнула:
  - Идём.
  Голоса приблизились. Раздался вой, похожий на волчий, и вслед за этим - взрыв смеха. Снейп остановился, поворачиваясь на голос.
  - Ты что? - Лили остановилась рядом.
  Бессвязное бормотание голосов прорезал протяжный клич:
  - Слюнтя-аву-ус! Ты нас боишься? Ну где же ты?
  - Ненавижу, - сквозь зубы процедил Северус. Глаза его сузились в щёлочки. - Подождёшь меня? Порчу я навожу быстро - всего пара минут...
  - Сев, - она обняла его, стараясь отвернуть от источника звука, - прошу тебя, оставь их! Если из-за этих кретинов тебя исключат...
  Он, наконец, посмотрел на неё и, увидев её горячечно расширенные глаза и пересохшие губы, молча кивнул и, обняв, повлёк прочь от приближающейся компании.
  
  Глава 3
  
  Домик, уютно примостившийся на развилке огромной липы футах в двенадцати над землёй, был действительно хорош. Не очень маленький, порядка шести квадратных ярдов, и, судя по всему, устойчивый.
  - И как мы туда попадём? - Лили посмотрела вверх.
  - По стволу. Видишь, там прибиты дощечки. Подожди немного, - он легко поднялся по лестнице и заглянул внутрь домика. - Порядок. Здесь никого не было - охранное заклятье цело, - сделав несколько пассов волшебной палочкой, он ещё раз осмотрел домик, удовлетворённо кивнул и, наконец, спустился, - теперь ты. Я подстрахую снизу.
  - Подстрахуешь или...? - Лили расширила глазки, выразительно помахав подолом своей сорочки.
  - Ли... - укоризненно покачал головой он.
  - Прости, - она хихикнула и, одарив его ласковым взглядом, полезла наверх. Внутри у неё всё похолодело от ужаса: она вдруг осознала, что там, наверху, они останутся наедине! А это означает, что... Голова закружилась, она с трудом преодолела последние ступеньки и ощупью присела на порог домика. На лицо ей упали первые капли дождя.
  - Ну как?
  - Порядок, - слабо улыбнулась она. - Дождь начинается.
  - Значит, мы вовремя. Я брошу тебе вещи. Лови.
  Он перебросил ей мантию, рубашку и книгу, подтолкнув их заклятием прямо ей в руки. Лили повернулась, чтобы зайти в домик - и ахнула, не посмев сделать шага: пол покрывал ковёр из лесного мха, то тут, то там пронзенный стрелами первоцветов, а по стенам спускались тёмно-зелёные плети плюща, усеянные белыми гроздьями восковых цветов. В центре комнаты стоял маленький столик, уставленный лёгкими закусками, над которыми возвышались ваза с фруктами и кувшин с искрящимся вином, очень похожим на то, которое обычно пили на пирах преподаватели.
  Снейп меж тем взбирался по лесенке, едва сдерживаясь, чтобы не взвыть от восторга: Лили Эванс, о которой он мечтал с девятилетнего возраста, украдкой подсматривая за её упражнениями в левитации, ждала его наверху! Он старался не думать о том, что сейчас может произойти, боясь спугнуть нечаянную удачу. Когда он вступил в домик, она стояла там, смущённо улыбаясь:
  - Я ожидала чего угодно, но чтобы такое...
  - Не думала же ты, что я могу усадить девушку на голые доски, - подмигнул он. - Тебе в самом деле нравится?
  - Ещё бы!
  - Ну тогда прошу к столу.
  Из-под столика выплыла лиловая подушечка с бахромой и уголком поманила гостью к себе. Лили хихикнула:
  - Как здорово, - но тут же посерьёзнела. Неуверенно переступила с ноги на ногу. - Сев, я только хотела спросить... - сказала и закусила губу, не решаясь продолжить.
  Он взял её за руки, заглянул в глаза:
  - Что случилось?
  - Нет, ничего, - она мотнула головой - пожалуй, слишком поспешно, - просто я немножко... но мы ведь... не...
  - Что, Лили? Тебя что-то тревожит?
  Она чуть заметно кивнула и виновато спрятала взгляд.
  - То, что мы - одни? - Он слегка сжал её пальцы. Она снова подняла на него глаза, словно ища поддержки. - Ничего не произойдёт - такого, чего бы ты сама не пожелала. Мы просто спрятались от дождя, и в любой момент можем уйти отсюда. Да?
  Она кивнула и уткнулась в его плечо:
  - Прости, я просто нервничаю...
  Он ласково погладил её по тёмно-рыжим мокрым волосам. Она тряхнула головой:
  - Ох, прости. Сама не понимаю, что со мной... Всё в порядке.
  - Ну и хорошо, - он обнял её одной рукой.
  Снаружи шумел дождь, забрасывая брызги внутрь комнаты. Они устроились возле стола, глядя на пелену воды за дверным проёмом.
  Снейп наполнил два бокала золотистым вином.
  - Позволь выпить за тебя, Лили.
  Бокалы звякнули, соприкоснувшись краями.
  - Спасибо, Сев.
  Пригубив напиток, девушка потянулась Северусу и легонько чмокнула его в щёку. В ответ он привлёк её к себе и впился в тёплые девичьи губы долгим поцелуем. Она не отстранилась, только крепче обняла его, а нацеловавшись вдоволь, прошептала:
  - Как же хорошо... Так уютно и спокойно... - взгляд её упал на вазу с фруктами. - А дашь мне персик?
  - Конечно.
  Он взял самый спелый персик, разрезал его пополам и протянул половинку Лили. Она благодарно кивнула и принялась за еду, попутно решив поддержать беседу.
  - Скажи, что это за книга у тебя?
  - Тайная Магия? - он беспечно махнул рукой. - Это из запретного хранилища Хогвартса.
  - Откуда? - у неё округлились глаза. - Но как? Туда невозможно попасть! Многие пытались...
  - У меня была масса времени и желания - и однажды всё это вознаградилось, но, к сожалению, слишком поздно. Лишь сегодня утром я смог добраться до этого фолианта. А завтра я должен буду исхитриться его вернуть, чтобы библиотекарша ничего не заподозрила.
  - Но что это за книга? Зачем она тебе?
  - Это книга о сути вещей - о том, чего не рассказывают на занятиях. Знания, изложенные в ней, дают власть над различными предметами и явлениями; власть, основанную не столько на магии, сколько на понимании. К большинству этих знаний маггловская наука только-только начинает подступаться, а к некоторым, вероятно, не приблизится в ближайшие сотни лет. Не зря, видимо, ходит слух, что книгу эту любил полистать на досуге Тёмный Лорд. Вероятно, кое-то из неё он счёл для себя полезным.
  - Ты из-за этого ею заинтересовался? - нахмурилась Эванс. - Решил, так сказать, пойти по стопам?
  - Не совсем, - он усмехнулся. - Я вообще не люблю ходить по чьим-либо стопам. Но вместе с тем считаю, что глупо отказываться от знаний лишь на том основании, что ими обладает некто великий и ужасный. В конце концов, великим Волдеморт сделался не по мановению волшебной палочки, а именно благодаря тому, что знал и умел больше других. И потому страх некоторых магов перед тёмными искусствами напоминает мне суеверный трепет ацтеков перед конными испанцами - между прочим, приведший к весьма печальным для ацтеков последствиям.
  Лили, имевшая весьма смутные представления об ацтеках, озадаченно молчала, и он продолжил:
  - Не надо бояться знаний, Лили. Они не бывают плохими и хорошими, лишь от тебя самого зависит, станешь ты использовать их во благо или во зло.
  - Э нет! - она покачала головой. - Тёмные искусства как раз отличаются тем, что их невозможно использовать в благих целях.
  - Ошибаешься. И как-нибудь я докажу тебе это.
  - Нет уж, спасибо, - фыркнула она. - И вообще, пожалуй, хватит об этом. Есть вещи, которые даже обсуждать не следует.
  - Ты же сама спросила, - он приподнял бровь. - А я тебе ответил. Должна же ты знать о некоторых увлечениях того, с кем собираешься провести вечер - особенно если они не одобряются волшебным сообществом.
  - Я и так знаю, - уверила она. - Я знаю, что ты меняешься - с каждым годом всё больше... Но вместе с тем вижу, что в глубине души ты остаёшься тем Северусом, которого я встретила семь лет назад. И этого ты не изменишь, даже если... - она умолкла. - Я говорю ерунду?
  - Честно говоря, - он взял её руку, осторожно поднёс к губам. Она как завороженная следила, как он по очереди касается губами каждого пальца. - Да...
  - Что 'да'? - встрепенулась она.
  - Ты, - он поцеловал тыльную сторону её ладошки, - говоришь, - перешёл к запястью, - ерунду. Но я готов слушать её вечно.
  - Ах ты..! - она легонько ткнула его в грудь свободным кулачком.
  Столик, мгновенно сориентировавшийся в обстановке, поспешно ретировался к самой дальней стенке, смешно переступая резными ножками - но на него уже никто не обращал внимания. Снейп, играя, повалился на спину, увлекая за собой Лили, и каскад рыжих кудрей завесой отгородил его от остального мира. Взглянув в зелёные глаза девушки, он прошептал:
  - Какая же ты красивая!
  Она, улыбаясь, провела пальцами по его волосам, коснулась груди, ощутив исходящий от неё жар...
  - Сев, что мы делаем? - шепнула она, глядя ему в глаза.
  - А разве мы что-то делаем? - чуть слышно переспросил он, обвивая рукой её талию и привлекая к себе.
  - Кажется, да... - она приникла к его губам, на ощупь расстёгивая пуговицы на его рубашке.
  - Ты уверена? - так же тихо спросил он.
  - Молчи! - поражаясь собственной смелости, выдохнула она. - Молчи...
  
  ...Несколько минут спустя, счастливые и слегка утомлённые, они лежали рядом. Глаза у обоих горели как звёзды.
  - Сев! - сглотнув пересохшим горлом, вздохнула она и сжала его ладонь. - Ты не представляешь...! Другие девчонки, у кого это уже случилось, рассказывали такое... Им было больно, а ребята были грубы и интересовались только своими ощущениями, а ты... Ты замечательный, Сев! Мне было так хорошо... Я боялась поначалу, - она перевела дыхание, - я даже не думала, что это будет так... волшебно, - и мечтательно застонала, прикрыв глаза.
  Северус весь сиял от гордости: Лили, самая красивая девчонка в школе, не только занималась с ним любовью, но ещё и назвала его самым лучшим. За этот миг он был готов простить этому миру многое.
  - Спасибо, Ли! Ты сделала сегодняшний день самым прекрасным в моей жизни.
  Она потянулась к его губам, а, нацеловавшись вдоволь, вдруг задумалась о чём-то, приподнявшись на локте. На лице её читалось недоумение.
  - Сев, но ты ведь у меня первый!
  Он облегчённо улыбнулся.
  - Да, Лили...?
  - Должна быть кровь и всё такое, а мне даже больно не было - ну ни капельки! Почему так?
  - Ну... Скажем так, я не хотел, чтобы тебе было больно. Я, видишь ли, немного разбираюсь в физиологии.
  - И..?
  - Ты не обидишься?
  - Нет. Говори же!
  - Это заклятие 'женщина на час'. Оно, скажем так, нейтрализует на время то, что отличает девочку от женщины, а через час всё восстанавливается как было, и невозможно узнать, что девушка уже...
  - Ни-че-го себе! - выдохнула Лили. - 'Женщина на час'! Откуда _ты_ его знаешь? За ним охотятся половина старшеклассниц Хогвартса, его нигде не достать: в книгах его нет, а учителя точно не расскажут такого...
  - Я нашёл его в старых тетрадях матери. Когда-то она тоже была старшеклассницей, и кажется, чуть более удачливой, чем нынешние, - он смущённо улыбнулся. - Ты не сердишься?
  - Конечно нет! - она чмокнула его в щёку. - Пожалуй, мне действительно с тобой повезло! - Она вдруг нахмурилась. - Только ты не подумай, что я говорю так потому что не хочу, чтобы кто-то знал... Но мне было так приятно! Если бы не это заклинание, всё, наверное, было бы по-другому.
  - Раз так, - он приподнялся с места, - у нас есть ещё как минимум три четверти часа, чтобы не дать ему пропасть зря.
  - О, да, - выдохнула она. - Но несколько минут отдыха мы всё равно заслужили, - она откинулась на примятый мох и, устремив взгляд в потолок, произнесла: - Знаешь, Сев, у твоих губ совершенно необычный вкус, ни с чем не схожий и очень приятный... Я никогда раньше не ощущала вкуса при поцелуях; думала, что это только поэтическое преувеличение для любовных романов...
  - Ну-ну, и кем же ты целовалась до меня? - поинтересовался он.
  Она прикусила язычок, поняв, что сболтнула лишнего.
  - Ерунда, не бери в голову. Это было на новогоднем балу и совершенно неважно. Потому что мне не понравилось, - она повелительно нажала пальцем на кончик его носа, - понял?
  - Понял, чего же тут непонятного, - усмехнулся он, устраиваясь рядом с нею. Несмотря на наличие этих загадочных 'кавалеров', якобы пришедшихся не по нраву Лили, он всё равно чувствовал себя самым счастливым из всех, когда-либо живших на свете. Эванс обнимала его одной рукой, другой теребя чёрные мягкие волосы.
  'Нет, всё-таки он красивый. По-другому. Не так, как остальные', - она принялась почёсывать его за ухом, как большого кота. Он принял игру; приподнялся, по-кошачьи приоткрыв один глаз, несколько раз деловито лизнул её в живот, мыркнул довольно - и снова притянул к себе.
  
  Вскоре довольная девушка, уняв новую бурю восторгов, обессилено откинулась на мантии, заявив:
  - Умираю, как хочется пить.
  Северус прикинул расстояние до столика и, сочтя его чрезмерным, потянулся за палочкой. Он произнёс заклятие перемещения, но ничего не произошло. Несколько слабых искорок беспорядочно вспыхнули на кончике палочки - и всё. Он попробовал ещё и ещё раз. Безрезультатно. Обеспокоено осмотрел палочку, а потом, догадавшись, рассмеялся.
  - В чём дело? - не поняла Лили.
  - Боюсь, милая, я только что растратил всю свою силу. Я не могу колдовать после занятий любовью.
  - А это не опасно? Твои способности восстановятся?
  - Думаю, да. Иначе мужчины вообще не умели бы колдовать.
  - Ну, раз так - дай-ка мне попробовать.
  Он протянул ей её ивовую палочку.
  Она легонько взмахнула рукой и не успела даже закончить заклятия, как два бокала, поднявшись со столика, подлетели к ней и плавно опустились на пол.
  - Надо же, как легко, - удивилась она.
  Он передал ей один бокал, легонько стукнув по нему вторым.
  - За самую прекрасную волшебницу на свете!
  - И за самого страстного мага на свете, - Лили облизнула пересохшие губы и отпила из бокала. - Вот чего мне недоставало - глотка воды! - она игриво покосилась на него. - Но совсем чуть-чуть!
  Тут ей словно пришла в голову какая-то мысль. Она поднялась на колени, отставляя в сторону кубок. Снейп тоже отодвинул бокал, ожидая какого-нибудь откровения: уж больно взволнованной вдруг стала Лили. Положив руки ему на плечи, она взглянула на него так, словно хотела покрепче запомнить.
  - Сев, послушай. Возможно, я скажу сейчас странную вещь... но ты не обращай внимания. Я хочу попросить тебя...
  - Конечно, принцесса, всё что угодно, - заверил он.
  - Скоро заклятие прекратит своё действие, и я хочу... чтобы мы сделали это по-настоящему. Я хочу, чтобы ты был первым у меня во всех смыслах этого слова. Никто другой не будет так нежен как ты. Ни с кем другим я не буду желать этого так же сильно, - её голос срывался. - Да я и не позволю этого никому другому.
  Он обнял её - крепко-крепко. Она чуть вздрагивала в его руках.
  - Лили... - он перевёл дыхание, - Да, конечно, Лили... Если бы ты знала, как... - он умолк, пытаясь подобрать слова, потом вдруг, решившись, выговорил, - я хочу этого. Потому что люблю тебя - с тех пор, как увидел...
  Они стояли на коленях друг перед другом, обнявшись, а чувства, высказанные впервые в жизни, захлёстывали их с головой, и Лили забывала, что ещё минуту назад она испытывала к Северусу совершенно иное - симпатию, сестринскую привязанность; - всё это смыло огненной волной никому неподвластной стихии, рождённой тремя - _вечными_ - словами. И неистовый танец пламенных вихрей, вспыхнувших в зрачках двух волшебников, казалось, освещал стены маленького домика лучше тысяч свечей. И, поддавшись очарованию этого пламени, рождённого в тёмных глубинах его глаз, она тихо-тихо, почти беззвучно ответила:
  - Сев... дороже тебя у меня никогда никого не будет.
  Он закусил губу, чтобы справиться с волнением. Сердце колотилось как безумное. Ещё крепче прижав Лили к груди, он невидящим взглядом уставился куда-то вверх, сквозь потолок, благодаря небеса и всех богов за этот миг. Лишь минуту спустя, совладав с собой, он ослабил объятия, и Лили, не смевшая до того пошевельнуться, мягко отстранилась.
  - Ты такой хороший, - прошептала она.
  - Я обыкновенный, - он улыбнулся краешком губ.
  Они опустились на своё импровизированное ложе и долго лежали рядом. Он задумчиво гладил её ладонь, а она, прислонившись лбом к его виску, мирно сопела, изредка прикасаясь губами к его щеке, и пряди чёрных волос щекотали ей лицо. Этот момент надолго сохранится в её памяти, и даже три года спустя, засыпая под храп отвернувшегося к стене мужа, она будет вспоминать этот вечер, и ласки первого человека, любившего её по-настоящему. И не раз промелькнёт сжимающая горло мысль - почему она пошла за тем, кто желал обладать ею, а не за тем, кто готов был отдавать ей себя? Почему согласилась стать ценным призом для вечного спортсмена, а не звездой в небесах волшебника? Она не будет знать, что навсегда осталась для Снейпа такой звездой - недостижимой, но вечно желанной... ведь издалека видна лишь красота; жалящие лучи не опаляют на расстоянии.
  Но в тот миг всё это ещё не стало их будущим.
  
  В тот вечер сбылось всё, чего желала Лили. Потом они устроились рядом и, завернувшись вдвоём в одну мантию, разговаривали о всякой ерунде, как будто пытались наверстать упущенный год.
  - Какая же я была дура, Сев, что оттолкнула тебя тогда. Не прощу себя за это, - она покачала головой. - Ещё и гадостей наговорила... Прости меня, - Лили не привыкла просить прощения, но почему-то сегодня слова, всегда дававшиеся с трудом, сами срывались с губ.
  - Ничего, Ли. Лучше не вспоминай.
  - Ты прав, - она помолчала. Сизоватая дымка мелькнула перед её глазами, на миг помутив зрение, оставив ощущение чего-то знакомого, - и растаяла в воздухе. Неожиданно для себя Лили вдруг проговорила: - Могу я спросить тебя, Сев? Только прошу, не обижайся на меня, а хочешь - не отвечай... Ты только не сочти меня злопамятной, я не поэтому... Но ты сказал, что любишь меня, и я хочу знать, почему... - она умолкла на полуслове.
  - Почему - что? - он слегка насторожился.
  - Всё-таки почему в _тот день_ ты назвал меня грязнокровкой?
  Он отшатнулся, словно от пощёчины, тихо прошептав:
  - Да, видно, такое не забывается. Зря надеялся.
  Сжав виски пальцами, не глядя на Эванс, застывшую в ожидании ответа, теперь с каждой секундой казавшегося ей всё менее и менее важным, он спросил:
  - Ты действительно хочешь это знать? Нет, здесь нет никакой тайны - просто мерзко всё это... Я действительно дорого бы отдал, чтобы того дня никогда не было - по многим причинам.
  Лили тряхнула волосами:
  - Ох, нет! Забудь! Считай, что я ничего не спрашивала.
  - Отчего же, - он безразлично пожал плечами, по-прежнему не глядя на неё. - Я отвечу. Зато этот вопрос больше не будет тревожить тебя, не так ли? Видишь ли, за день до того, как Поттер выставил меня идиотом перед всеми четырьмя факультетами разом, мы имели удовольствие беседовать с Мальсибером, который, из всех присутствующих глядя, почему-то, именно на меня, добрых полчаса рассуждал о том, что настоящий маг, не растерявший окончательно своего достоинства, никогда не станет прибегать к помощи магглов или магглорожденных. Это если коротко. На самом деле мы узнали ещё множество признаков, отличающих истинного мага от жалкого неудачника, и все они по странному совпадению как нельзя лучше подходили к одному нашему общему знакомому, - он откинул со лба чёрную прядь и продолжил. - Так вот, на следующий день, когда некая Лили Эванс ради моей персоны спускала собак на Джеймса Поттера, я, вися в странной позе под кроной дерева, увидел именно то, чего в этот момент мне недоставало для окончательной растирки меня в порошок - презрительную физиономию Мальсибера, говорящую: 'Именно этот случай я и имел в виду'. И я открыл рот в тот момент, когда этого делать, вероятно, не следовало, - он повернулся к ней, смеряя её бархатно-чёрным, непроглядным взглядом суженных глаз. Дыхание его - частое и тяжёлое, выдавало с трудом смиряемый гнев и боль вновь пережитого унижения. - Это достаточно полный ответ?
  Лили, успевшая ещё пятнадцать раз пожалеть о заданном вопросе, опустила глаза.
  - Что тебе ещё рассказать? - скрипнув зубами, сдержанно спросил он.
  Она опустила голову и тихо произнесла:
  - Прости, что заставила тебя вспомнить это. Я должна была сама понять...
  Сизоватая дымка вновь застлала взор, и она услышала голос Северуса, донёсшийся словно издалека:
  - Ли, о чём ты думаешь?
  Лили тряхнула головой, приходя в себя. Неужели снова эти дурацкие грёзы - 'взгляд в будущее'? Сегодня она впервые испытала радость от своего докучливого дара видеть события ближайших минут или часов. На сей раз именно эта неконтролируемая способность, порой надолго вырубавшая её из окружающей действительности, помешала задать Северусу идиотский вопрос. Нет уж, к дементорам эти поиски правды! Терять ради них друга она не собирается.
  - Ли, о чём ты хотела спросить? - он наклонил голову, безмятежно заглядывая ей в глаза.
  Вместо ответа она обняла его крепко-крепко, шепнув на ухо:
  - Да так, глупости. Хотела спросить, целовался ли ты раньше с кем-нибудь из школьниц. Ты очень хорошо целуешься!
  
  В Хогвартс они возвращались далеко за полночь, игнорируя школьные правила и запреты. Расставаясь у лестниц, ведущих в помещения их факультетов, они долго целовались, не скрываясь, пока приближающиеся шаги не заставили их разбежаться по своим комнатам.
  Свернув к общей комнате Слизерина, Снейп неожиданно наткнулся на ухмыляющегося Эйвери.
  - Что я вижу, Северус! Ты - и грязнокровка? - он остановил красноречивый взгляд на шее Снейпа. Тот даже не подумал прикрыть след поцелуя.
  - Не твоё дело, Эйвери, - раздельно проговорил он. - И сделай мне одолжение, запомни раз и навсегда простую вещь: с кем, откуда и когда возвращается Северус Снейп, тебя интересовать не должно. Да, _друг мой_?
  - О, конечно! - воздел руки к небу Эйвери. - Ты же меня знаешь - я умею быть деликатным... даже с маггловскими отпрысками.
  - Вот-вот, Эйвери. Помни об этом, когда решишь сохранить в тайне свою странную склонность зажимать по углам магглорожденных барышень с Хаффлпаффа, - обворожительно улыбнулся Снейп.
  Эйвери хмыкнул:
  - Да, кажется, мы поняли друг друга.
  - Вот и славно.
  - По-моему, пора возвращаться в гостиную Слизерина, иначе наше отсутствие может быть неверно истолковано.
  - Совершенно согласен.
  
  Глава 4
  
  Десятью минутами раньше двое преподавателей стояли на башне, примечая припозднившихся студентов. Очередная парочка в обнимку прошествовала под школьные своды.
  - Эванс и Снейп. - Минерва МакГонагалл испытующе посмотрела на Дамблдора. - Ну и что ты на это скажешь, Альбус? Взгляни-ка на них: их ауры прямо-таки пылают. Ты знаешь, что это означает, не так ли?
  - Знаю, Минерва, не так уж я и стар, - усмехнулся тот, - кое-что ещё помню.
  - Ну, и что же мы стоим? - не унималась она. - По-моему - так надо спуститься и учинить этим двоим разнос, чтобы впредь было неповадно.
  Дамблдор комично нахмурился:
  - Прошу тебя, МакГонагалл! Что ты разбушевалась?
  - Я разбушевалась? Не ты ли год назад проникновенно рассказывал мне о Предсказании? О том, что мальчик, которому суждено спасти мир от Тёмного Лорда, должен родиться от союза этой девушки, столь мило опирающейся на руку Снейпа, и Джеймса Поттера, которого она ненавидит лютой ненавистью? Не ты ли доказывал мне вчера, что этот ребёнок, которому (судя по тому, что я отсюда вижу) совсем не просто будет появиться на свет, станет единственной надеждой магов и людей, и без его вмешательства Неназываемый вскоре распространит своё влияние на все страны и континенты? А теперь ты обвиняешь меня в несдержанности лишь оттого, что я собираюсь поумерить пыл этих юнцов и таким образом хоть немного помочь твоему предсказанию сбыться!
  - Минерва, предсказания тем и хороши, что им не надо помогать... по крайней мере, в большинстве случаев. Да, пророчество существует, и у меня нет никаких сомнений в его справедливости. Именно поэтому мы не станем пытаться немедленно разлучить этих детей. Поверь мне, рано или поздно судьба сама создаст такие условия, при которых непоявление на свет ребёнка Лили и Джеймса станет невозможным. В то же время грубое вмешательство в ход событий способно повредить тонкий механизм судьбы и привести к самым непредсказуемым последствиям.
  МакГонагалл вздохнула:
  - Хотелось бы мне в это верить, Альбус.
  - Не волнуйся, Минерва, - он потрепал её по руке, - всё будет хорошо.
  Они постояли ещё немного, потом МакГонагалл, пожелав Дамблдору спокойной ночи, повернулась и пошла прочь, а он остался стоять, облокотившись на перила, задумчиво глядя в ночь.
  - Всё будет хорошо, Минерва, - повторил он тихо. - Для многих и многих людей. И эти дети, несомненно поняли бы меня, если бы знали, что жертва, которую я принуждаю их принести, обернётся счастьем для других. И, несомненно, согласились бы со мной...
  
  ***
  Тем временем Лили, бесшумно приоткрыв дверь, мышкой проскользнула в спальню, разделась и, уже собравшись нырнуть под одеяло, услышала шёпот Амелии:
  - Половина второго ночи. Ну и где же ты шлялась, подруга? А ещё интереснее - с кем?
  - Амели? Ты не спишь?
  - Уснёшь тут с вами, полуночницами. Так где тебя носило?
  - Я гуляла, - Лили принялась взбивать подушку. - А потом пережидала под деревом дождь - и незаметно уснула...
  - Ага. А потом встретила мартовского зайца, который пригласил тебя на чаепитие, - поддакнула Амелия. - Верю, - она слезла с кровати, и, стараясь производить как можно меньше шума, перебралась на постель к Лили, усевшись в ногах. - Ну, что стоишь? - она нетерпеливо заёрзала на месте. - Садись и рассказывай скорее: _как он_? Да не бойся, все уже спят, никто ничего не услышит.
  Эванс застыла, ошарашенная подобной постановкой вопроса. 'Амели всё знает? Нет, не может быть! Откуда? Не к озеру же она ходила? Да нет же! Бред. У неё была куча куда более интересных занятий!'
  - Ты о чём? - она, как могла, постаралась придать голосу скучающие интонации.
  - Ну перестань, или я тебя подушкой огрею! - сердито прошептала подруга. - Ты не на допросе в Министерстве, и я не аврор, чтобы мне врать. Я - твоя подруга, если ты ещё об этом помнишь. Так что не дёргайся, а рассказывай, как всё было. Вы целовались?
  - Ты не отстанешь?
  - Нет.
  - Ладно, целовались. Всё, давай спать.
  Амелия подпрыгнула на постели, возбуждённо заболтала ногами:
  - Ой, Ли! Какая же ты везучая!
  Эванс в темноте непонимающе хлопала глазами: то они набрасываются на Снейпа всей стаей, а то на тебе - 'везучая'. 'Ещё скажите, что всем Гриффиндором о нём мечтали - только признаться стеснялись. А я поверю. Вот прям щас возьму - и поверю'.
  - Ой, сколько же девчонок об этом мечтают! - тут же продолжила тихонько верещать Амели, - да что там, я бы и сама не против... - она хлопнула ладонью по одеялу. - А ты, дурында, наконец-то дозрела! Дай я тебя обниму! А то: 'Не хочу, не буду!'.
  Освобождаясь из объятий подруги, Лили окончательно решила, что та свихнулась. От недосыпа. Или конфет на празднике переела. Или... Или?
  - Амели, - осторожно спросила она, - а как ты узнала, что я была не одна?
  - Ой, ты думала - я слепая? Я-то ещё подумала: дался тебе этот Снейп, чтобы из-за него скандалить! А ты, хитрюга, просто повод искала, чтобы улизнуть. Ты думала - я не замечу, как Поттер вслед за тобой отчаливает? Пяти минут не прошло. Стою, значит, в коридоре, зову её, а тут мимо меня наша звезда квиддича цок-цок к выходу. 'А что, - спрашивает, - Лили ушла?' Ну уж тут-то я сообразила, в чём дело. 'Ушла - говорю, - только-только. Догонишь'. Он ещё так посмотрел на меня... И чего вы только скрываетесь, дурачки? - она пожала плечами. - Как дети, честное слово. Ушли бы вместе, в обнимку, - все бы обзавидовались!
  Лили медленно выдохнула, силясь не расхохотаться. Поттер! И тут Поттер. Мама дорогая! 'Наверно, и в гробу буду лежать, а он - из соседнего на меня таращиться. Ну почему все они как одна считают, что я обязательно должна быть его девушкой? Это же глупо!..'
  - Охх, вы ж, наверное, не только нацеловаться успели? - Амели, пыталась разглядеть в полумраке выражение лица подруги. - Малыш Джейми, наверное, очень хорош... м-м-м... - она закусила губу.
  - Амели, будь добра - избавь меня, пожалуйста, на ближайшие годы от всякого упоминания о 'малыше Джейми', - раздельно проговорила Эванс, - хорошо?
  - Ничего себе! - удивилась подруга. - Он что - сделал что-то не то?
  - Угу. Родился на свет.
  - Вы поссорились?
  'Когда же ты отстанешь'? - с тоской подумала Лили.
  - Амели, запомни: я _не люблю_ Джеймса Поттера. Понимаешь?
  - Да, конечно, ты любишь Снейпа - это всем известно, - отмахнулась подруга. - Скажи, наконец, что у вас произошло с Поттером?
  Лили тихонько застонала.
  - Да, я действительно люблю Снейпа, - отчётливо выговорила она. - Жить без него не могу. А Поттера я в гробу я видала. С венком от благодарных поклонниц на шее. Ещё вопросы будут?
  - Да, - покачала головой Амелия. Голос её прямо сочился участием, - видно, серьёзно вы разругались. Ладно, не хочешь - не говори.
  - Спасибо, Амели, - еле удерживаясь от нехорошего слова, кивнула Эванс. - Спокойной ночи.
  Отделавшись от подруги, она легла - и тихо расхохоталась, уткнувшись в подушку.
  'Она даже не поверила! Нет - даже внимания не обратила на мои слова! Я могла бы в подробностях описать ей, как провела сегодняшний вечер - а она продолжала бы сочувственно кивать и спрашивать, чем же умудрился так насолить мне бедняга Джеймс, что я такого насочиняла. С ума сойти!'
  - Амели, - шепнула она, оторвавшись от подушки.
  - Да?
  - А кто ещё слышал твою историю про 'Эванс, девушку Поттера'?
  - Пока никто. Не переживай, я же твоя подруга! И хватит рыдать; перебудишь всех своими всхлипами. Что бы там ни случилось, он твоих слёз не стоит.
  - Это точно. Только я не рыдаю. Я смеюсь.
  - Знаешь что? - возмущенно шикнула Амелия. - Достала уже своим враньём. Спи давай!
  
  Глава 5
  
  Утром девушки почти не разговаривали. Лили была всецело погружена в воспоминания о вчерашней ночи, а Амелия, то и дело окидывавшая её подозрительным взглядом, поражалась, насколько хорошо подруга умеет скрывать свои чувства.
  За завтраком Лили почти не притронулась к еде, то и дело оглядывая зал в поисках Северуса. Его не было, и от этого она впервые за много месяцев чувствовала себя неуютно.
  'Должно быть, возвращает на место 'Тайную Магию'. Только бы не попался!' - она нервно закусила кончик ложки и улыбнулась, поняв, что впервые переживает за него _так_ - как девчонки обычно переживают за своих парней.
  Амели, почти безотрывно наблюдавшая за ней, вздохнула:
  'Бедняжка, даже аппетита нет. И этот... повелитель снитчей не показывается. Эх, знать бы, что между ними произошло!'
  Меж тем Поттер, сонный и непричёсанный, ввалился в зал. Лили, бросив ложку, встала и вышла вон, сказав Амелии: 'Встретимся в карете'.
  Больше подруги её не увидели до самого поезда. На площадке для экипажей она нарочно скрылась за спинами других студентов, намереваясь дождаться Снейпа, всё никак не желавшего появляться. Уже уехали слизеринцы со старших курсов, и у школьных ворот осталось только три кареты, поджидавшие опоздавших, когда он, наконец, соизволил подойти. Беспокойно посматривая по сторонам, словно каждую секунду ожидая оклика, он левитировал свои вещи поближе к Эванс и, продолжая выглядывать кого-то или что-то за её плечом, спросил:
  - Здравствуй, Ли, не меня ли ждёшь?
  - Тебя, Северус. Кого ты ищешь?
  - После; всё - после. Сначала надо отсюда смыться, - он обвёл палочкой свои и её вещи, поднимая их в воздух, и кивнул Эванс, приглашая пройти к ближайшей из карет.
  Эванс отправилась за ним. Но едва он распахнул дверцу экипажа...
  - О-о! Кого я вижу! Внебрачный внук графа Дракулы собственной персоной. Джеймс, Ремус, взгляните-ка кто вылез из гроба, чтобы составить нам компанию в дороге.
  Снейп неразборчиво выругался, попытавшись захлопнуть дверцу - но Сириус Блэк удержал её кончиком башмака. В карете сидели все три мародёра, неизвестно как прошмыгнувшие мимо взора Лили. Отсутствовал только Петтигрю, накануне увезённый родителями по какой-то неотложной надобности.
  Заметив девушку, Поттер радостно осклабился:
  - Ой, взгляните - и рыжик тут! Привет, Эванс! Залезай к нам - для тебя как раз осталось местечко.
  - Я лучше пешком пойду до самого Лондона, - скривилась она.
  - Ну как скажешь. Слюнтявус, не хочешь с нами? - Поттер и Блэк дружно заржали.
  - Я бы с удовольствием, - медовым голосом протянул Северус, не обращая на оскорбление внимания, - но, боюсь, мне не доставит радости грузить ваши бездыханные тела в поезд. Особенно ваше, господин Тошноттер, - он бросил взгляд на Поттера. - Поскольку тот биллиардный шар, который вы по ошибке зовёте головой, вряд ли удастся поднять совместно с туловищем, придётся их разделять, а мне недосуг марать руки, - он изобразил вежливую улыбку и удалился в направлении следующей кареты.
  - Нет, ну ты погляди! - удивлённый Поттер даже забыл схамить в ответ. - И она принимает помощь от этого упырёныша, а с нами даже ехать не хочет.
  - Я знаю, почему! - торжествующе завопил Сириус, высунувшись из экипажа. - Просто Эванс решила сдержать своё обещание предпочесть тебе, Джейми, общество гигантского кальмара!
  Давясь от смеха, тот выкрикнул ещё громче:
  - А она не перепутала? Этот, кальмар, по-моему, несколько мелковат для неё. Хотя, надо отдать ему должное - не менее отвратителен, чем тот, что плава... - договорить ему не удалось, потому что в этот момент к ним в карету заскочил пятикурсник, оказавшийся последним пассажиром, и она резко тронулась с места, в результате чего Поттер скатился со скамьи, грохнувшись на колени перед сидящим напротив Люпином.
  - Джейми, - невозмутимо заметил тот, отрываясь от книги, - впредь вполне достаточно будет просто пожимать мне руку.
  Снейп проводил их карету презрительным взглядом, после чего забрался в свой экипаж, заняв место рядом с Лили. Он тоже оказался последним пассажиром, и экипаж тронулся, быстро набирая скорость. Их спутниками оказались малознакомые ребята с младших курсов, чьё присутствие можно было не принимать в расчёт.
  - Ну как ты? - он улыбнулся Лили, накрывая её руку своей.
  - Отлично. Лучше всех, - она улыбнулась в ответ. - Как твоё предприятие - прошло успешно? ...Ничего себе! - последний возглас она издала, увидев покрытые запёкшейся кровью пальцы правой руки Северуса, выглядывающие из рукава мантии. - Ну-ка, покажи!
  Он не стал спорить, с самым невинным видом протянув ей руку ладонью вверх.
  - Э, нет! Не так, - она перевернула протянутую кисть, обнаружив на её тыльной стороне с десяток глубоких рваных царапин, тянущихся вверх, под рукав. Засохшей крови было так много, что она почти скрывала под собой кожу. - Как это случилось?
  - Это так, мелочи. Не было времени залечить, - он осторожно отнял руку и вытащил свою палочку. - Подожди секундочку. _Отключись!_ - Заклятие относилось к младшекурсникам, уже начавшим с интересом прислушиваться и приглядываться к происходящему. Все они тут же уснули, повалившись друг на друга. - Вот теперь мы можем говорить.
  - Давай-ка сюда руку.
  - Лили, я сам...
  - Угу, ещё поспорь со мной, - с наигранной сварливостью пробурчала она, осторожно беря пораненную кисть в ладони и поднося к губам.
  Он ожидал, что она достанет палочку, но вместо этого она тихонько зашептала что-то над его рукой, потом медленно втянула в себя воздух, и, замерев на миг, так же медленно выдохнула в сторону. Проделав эту странную операцию несколько раз, она застыла, прикрыв глаза, продолжая удерживать руку Снейпа, которую, как ему показалось, начинают овевать прохладные струи воздуха.
  ...Никаких тебе заклятий, никаких положенных тычков волшебной палочкой. Когда минуту спустя она открыла глаза, вместо безобразных царапин на его коже остались только тонкие белые полоски шрамов. Она перевела дух и улыбнулась. Потом, спохватившись, достала палочку и, бросив короткое 'Тергео', счистила запёкшуюся кровь.
  Поражённый Снейп смотрел на неё, даже не мигая.
  - Но это же... Как?
  - Моя бабушка лечила порезы и ссадины заговорами. Она и меня научила. Только у неё на заживление ранок уходил день-другой, а у меня вот - пара минут, - она улыбнулась, словно извиняясь. - Такой способ требует несколько больших усилий, но, согласись, гораздо приятнее стандартного заклинания. Как ты себя чувствуешь?
  - Отлично. Спасибо.
  - Надеюсь, это был единственный 'трофей' из библиотеки?
  Он непроизвольно дёрнул плечом.
  - Единственный.
  - Ну тогда рассказывай, что всё-таки с тобой произошло.
  - Да ничего особенного. Не успел увернуться от одного из охранных заклятий Запретного хранилища. Со вчерашнего вечера кто-то поменял весь арсенал, так что пришлось потратить два часа чтоб туда войти, и ещё час, чтобы выйти. Да вдобавок библиотекарша кружила вокруг Запретной секции как сова над мышиной норкой, и когда я уже покидал библиотечные залы, всё-таки заметила меня. Правда, я думаю, не узнала. Но крику было! Примчался Филч, и пришлось спешно уносить ноги.
  Она слушала, одновременно разглядывая результат своей работы - исчезающие на глазах ниточки шрамов. Руки у Снейпа были красивые, словно выточенные из мрамора античным скульптором. Несколько старых шрамов, следов от ожогов... Она вдруг ощутила горячее желание коснуться их губами, но сдержалась, подумав, что это будет выглядеть странно. ...Впрочем, уже то, что она едет в одном экипаже со слизеринцем, очень многим показалось бы, мягко говоря, необычным. Поэтому, перестав раздумывать, она оплела его ладонь пальцами, и на миг прижала к губам.
  Он изумленно взглянул на неё, отнимая руку.
  - Ли, что ты делаешь?
  - Тссс... - она обняла его, чувствуя, как тело покрывается колкими мурашками. Желание близости вновь всколыхнулось в ней, обострившееся от осознания, что всего несколько часов спустя они разъедутся по домам, и возможно, не увидятся до самого сентября. Особенно если их с сестрой как обычно отправят к родственникам на ферму... Значит, остаётся совсем мало времени - даже на то, чтобы просто побыть рядом... - Ты не представляешь, как я не хочу с тобой расставаться, - вырвалось у неё.
  - Мы же живём на соседних улицах, - он провёл рукой по рыжим волосам.
  - Хотелось бы мне знать, чем нам это поможет. У меня дома всегда на страже Петуния, а у тебя...
  - ...Ну да, - недобро хмыкнул он. - _Драгоценный папочка_. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Тем более, твоя сестрица, как я понимаю, тебя опасается.
  - Да, это верно. Не понимаю, почему. Я никогда в жизни не сделала ей ничего плохого.
  Она положила голову ему на плечо, ощутив покой и защищённость. Он обнял её и поцеловал в рыжую макушку.
  - Не грусти. Что-нибудь придумаем...
  
  ...Проснувшись сегодня утром, он совершенно не был уверен в том, что вчерашнее свидание будет иметь хоть какое-то продолжение. Лили вполне могла, проспавшись от собственной неосмотрительности, взяться за голову и, по здравому размышлению, навсегда заречься даже плевать в его сторону. Он совершенно не питал иллюзий по поводу собственной привлекательности для женского пола и был почти готов к тому, что она станет избегать его, искренне сожалея о случившемся. Однако, увидев девушку на стоянке для экипажей, понял, что судьба, по какой-то неведомой причине, на сей раз решила быть к нему благосклонной.
  Он наклонился и поцеловал её.
  - Скоро станция. Пора будить детишек. Только сначала скажи мне, с кем ты поедешь в купе? С подругами или...
  - Или, - утвердительно кивнула она, ещё теснее прижимаясь к нему. - Я предпочту твоё общество повторному допросу о том, где я была вчера вечером.
  - Интересно, что ты им сказала.
  - Правду, - хмыкнула она. - Ты не поверишь, но - правду.
  
  Амелия, занявшая место в поезде ещё десять минут назад, беспокойно ёрзала на месте, то и дело выглядывая в окно.
  - Нет, я всё-таки пойду её встречать! - заявила она остальным девчонкам и вылетела из купе. Последние экипажи разгружались чуть поодаль от перрона. Присмотревшись, она заметила приятелей Поттера, бодро вытаскивающих на свет божий свои пожитки. Лили среди них не было.
  'Понятно. Значит, ссора продолжается'.
  
  Джеймс Поттер задержался у кареты, чтобы помочь Люпину с его объёмистыми чемоданами. Вид он имел крайне расстроенный. Отчего-то совместное путешествие Эванс с его давним врагом против ожидания задело его за живое. Глупость, конечно, но...
  - Ремус, ну хоть ты скажи, - тоскливо вздохнул он, - ну почему когда я вокруг неё годами кручусь, а делает вид, что я - пустое место. А стоило появиться поблизости этому гадёнышу - она тут же прыгает с ним в карету и вообще ведёт себя так, словно... словно он её парень, - Джеймс с досадой махнул рукой. - Может, он ей зелье приворотное в чай подмешал, а?
  - Ничего он ей не подмешивал, - Люпин легонько пнул свой чемодан ногой. - Иначе бы она выглядела влюблённой до отупения. А у неё взгляд был вполне нормальный, - посмотрев Поттеру в лицо, он сочувственно спросил: - Что, совсем плохо?
  Тот кивнул.
  - Сам не понимаю... с утра словно бес вселился. Я ведь уже почти приноровился её не замечать, почти убедил себя, что она ничем не лучше остальных девчонок. А тут увидел её с этим - и на тебе, всё по новой. Ведь знаю, что них ничего общего быть не может - и всё равно взбеленился ... - он уныло умолк.
  - Да брось ты! Ерунда всё это. Гормоны, химия, - подмигнул Люпин. - Может, она на то и рассчитывала, а? Как ты сам-то на стоянке мимо неё прошмыгнул - не заметил даже. А ты прикинь, кого она там до последней кареты поджидать могла? Думаешь, вправду Снейпа?
  - А кого?
  Ремус пожал плечами.
  - Мало ли, что у девчонок на уме. В бреду не приснится, - и, дирижируя палочкой, повёл свои чемоданы по воздуху на платформу. Поттер, вздыхая, потащился следом.
  
  Минуту спустя подкатила следующая карета, вытряхнувшая из дверей младшекурсников. За ними не торопясь выбрался Снейп, подал кому-то руку... Амелия напрягла зрение. - 'Ну точно! Лили Эванс собственной персоной. - Она всплеснула руками. - Вот что прикажете делать - смеяться или плакать? Эта дурочка действительно дождалась Снейпа! Хотелось бы мне знать, Поттер, ты это видишь? Что же ты ей ляпнул такого, что она не поленилась подлизаться к слизеринцу... о! да ещё заставить его нести свой багаж! - она хохотнула. - От этой выходки решительно попахивает крайней обидой. Джейми, ну а ты хоть голову в ту сторону поверни, что ли? Смотри какой спектакль для тебя разыграли! Эй, эй... да не на меня смотри, а во-он туда! Ну и какого дементора ты ко мне идёшь, скажи пожалуйста? Впрочем... если ты хочешь устроить для Ли собственное представление, со мной в главной роли, я, пожалуй, не откажусь...'
  - Привет, Амели!
  - Здравствуй, Джеймс, - Амелия расплылась в ядовитой улыбке. - Что-то ты невесёлый? День не задался?
  - Да нет, всё отлично. И, кажется, не у меня одного, - он мотнул головой в сторону Лили. - Вот Эванс, например, счастлива от подвернувшейся возможности примкнуть к Пожирателям Смерти...
  - Ты что, обалдел? - вытаращилась Амелия. - Что ты такое несёшь?
  - Нет? - делано удивился он. - Тогда скажи на милость, какого чёрта она делает рядом со Слюнтявусом?
  - Поттер, ты нахал! Думаешь, ты волен оскорблять всех без разбору, а люди за это должны перед тобой отчитываться? Неужели ты даже с девушкой не можешь вести себя прилично?
  - О, извини, если я тебя чем-нибудь обидел...
  - Да не меня, болван! - 'Меня ты ещё четыре года назад обидел, отказавшись замечать. Но сейчас это к делу не относится'. - Не меня - Лили. То, как ты обошёлся с ней, вряд ли даёт тебе право интересоваться её кругом общения.
  - _Как_ я обошёлся с ней? Объясни! - потребовал он.
  - Хочешь сказать, что у тебя настолько плохая память, что ты не помнишь вашего последнего разговора? А может, ты просто думал, что она станет смотреть тебе в рот независимо от того, что ты ей сделаешь или скажешь?
  Поттер, непонимающе почесал затылок.
  - Б-р-р... Да мы с ней последний раз разговаривали... - он хотел сказать 'два месяца назад', но умолк, вспоминая, при каких обстоятельствах это происходило. После победоносного матча по квиддичу Лили наткнулась на него в коридоре, в тот момент, когда он, выйдя из душевой, был атакован фанатками гриффиндорской команды и не замедлил облобызать их всех с первой до последней, а затем и с последней до первой. Заметив Эванс, он потянулся с поцелуями и к ней, решив, что она оказалась тут по той же причине, что и остальные девчонки. Но она лишь фыркнула: 'Я не собираюсь пополнять собою твой гарем, Поттер', - и, стуча каблучками, убежала прочь. Больше он её в тот день не видел, хотя, кажется, не покидал гостиной Гриффиндора, где его команда и болельщицы праздновали победу. Он и подумать не мог, что Лили в тот день могла идти к нему - к нему одному? Тогда он и вправду проворонил лакомый кусочек. Когда он снова заговорил, голос его был гораздо более тихим. - А она... сильно на меня обиделась?
  - Как тебе сказать? Выразила желание увидеть тебя в погребальном венке, сплетённом твоими поклонницами.
  Он хмыкнул:
  - Значит, сильно.
  - 'Значит сильно'? - вскинулась Амели. - Да она рыдала полночи, а ты, как я вижу, этому даже значения не придал!.. - она прикусила язык, поняв, что выдаёт тайну подруги, которую обещала хранить. Ну и пусть! Может, та ещё спасибо скажет.
  - Да откуда я мог знать, что она всё это так воспримет... Она же сама меня отшивала постоянно. И что, по-вашему, я должен был постричься в монахи и принести ей обет вечной верности? Это же глупо!
  - Ах вот как? Ну тогда не сетуй, когда она начнёт гулять с другими.
  - Кажется, уже начала, - криво усмехнулся Поттер.
  Амелия закатила глаза, всем своим видом показывая, что поражается беспредельности человеческой глупости.
  - Джеймс. Послушай меня, пожалуйста. Она ни разу за все годы учёбы не встречалась с парнем больше двух недель. Она отшивает их раньше, чем они успевают произнести 'Я гуляю с Лили Эванс' - как ты думаешь, почему?
  Он пожал плечами.
  - Да потому что не может быть с теми, кого не любит! А любит она... - пламенный взгляд, брошенный Амелией на Поттера был красноречивее любых слов.
  Он недоверчиво спросил:
  - Да ладно?
  - Да.
  - И что мне теперь делать?
  - Иди к ней, - вздохнула Амелия, - и постарайся помириться. Хоть это-то ты сможешь?
  Поттер кивнул.
  - Ну давай. Только... Снейпа при ней не задирай, а то воспримет как-нибудь не так... У неё приступ справедливости со вчерашнего дня.
  - Ладно, постараюсь. Спасибо тебе, Амели!
  - Иди, иди! Только не говори ей, что со мной разговаривал, - и уже тише добавила: - Сама она, кажется, так вжилась в роль снейповой подружки, что никого вокруг себя не видит.
  Уже убегающий Поттер махнул ей рукой, и удовлетворённая Амелия отправилась к своему вагону.
  
  Глава 6
  
  Лили вслед за Снейпом пробиралась по Хогвартсовскому Экспрессу в поисках свободного купе. Шансов отыскать таковое за десять минут до отправления поезда почти не было, поэтому, пройдя без результата несколько вагонов, Северус счёл возможным выселить из подвернувшегося полупустого купе двух первокурсников, снабдив их бесценными сведениями о том, что спор с шестикурсниками способен отрицательно сказываться на самочувствии.
  Поезд тронулся. Снейп запер купе и расположившись на мягком сидении, притянул к себе Лили. Она заворочалась, устраиваясь поудобнее и, как бы между прочим, спросила:
  - Ну, а теперь, наконец, скажи, что у тебя с плечом.
  Он замер:
  - С чего ты взяла, что с ним что-то случилось?
  - А я, видишь ли, очень наблюдательна.
  - Да ничего страшного, - отмахнулся он. - Слегка приложило о стену каким-то заклятьем.
  - Угу, - пропела она, вставая, и направляя палочку на дверь, чтобы запечатать её понадёжнее. - Раздевайся, я посмотрю.
  Он с интересом взглянул ей в глаза:
  - И всё? Только за этим?
  Вместо ответа она стянула с себя мантию, оставшись в коротеньком летнем платье:
  - А это мы ещё посмотрим.
  - Ты не оставляешь мне выбора, - не сводя с неё недвусмысленного взгляда, произнёс он. Сбросив мантию и рубашку, он подступил к ней и обнял, но она, отделавшись быстрым поцелуем, скользнула к нему за спину.
  - Так-с, действительно, ничего страшного. Синяка почти нет, - она сжала его плечо пальцами. Он слегка поморщился, пользуясь тем, что она этого не видит и попытался вывернуться из её рук.
  - Ну всё, всё. Всё в порядке, ты же видишь.
  - Северус Снейп, - менторским тоном изрекла Лили, - да будет тебе известно, что курсы подготовки специалистов для госпиталя святого Мунго, которые я посещала в этом году, научили меня отличать 'всё в порядке' от 'не всё в порядке'. Так что ложись-ка на сидение и предоставь мне на полчаса в распоряжение свою спину.
  - Да оставь ты её в покое, - шепнул он, поворачиваясь. - У нас есть масса дел поинтереснее.
  - Мы будем ехать несколько часов. Думаешь, мы можем что-нибудь не успеть?
  - А вдруг?
  - Наверстаем дома, - она слегка подтолкнула его на банкетку.
  Прекратив сопротивление, он улёгся на сидение. Лили присела рядом на самый краешек, и несколько раз провела ладонями по его спине. Удовлетворившись результатами исследования, она кивнула сама себе:
  - Ничего, это мы поправим.
  Пальцы её, оказавшиеся неожиданно сильными, заскользили по спине Снейпа, разминая затёкшие мышцы вполне профессиональными движениями массажистки. Он невольно застонал от удовольствия.
  - Это тоже курсы святого Мунго?
  - Нет. Это я умею с детства. Не знаю, откуда. Руки, как будто, сами знают, что делать.
  - Ты чудо, это несомненно, - выдохнул он, чувствуя, как тупая боль, угнездившаяся в спине и плече после удара о каменную стену, отступает.
  
  ***
   - Бродяга! Лунатик! - Поттер рывком распахнул дверь в купе и, пританцовывая, вскочил внутрь.
  - Что это с ним? - Сириус повернулся к Люпину.
  - Не знаю, - отозвался тот. - Может, укусил кто?
  - Джейми, кто тебя укусил? - обеспокоился Блэк.
  - Эванс, - не слушая их, выпалил тот. - Вы представляете...
  Люпин аж от книжки оторвался:
  - Неужели? И за какое же место, позволь узнать?
  - Рем, ты понимаешь в этом, - продолжал волноваться Блэк, - Как ты считаешь, укус рыжей ведьмы смертелен или Сохатого ещё можно спасти?
  - Я же говорю: всё зависит от того, за какую часть тела он был укушен...
  Поттер, сообразивший, наконец, что они обсуждают, раздал по щелбану обоим приятелям.
  - Да послушайте вы меня, остроумцы недоделанные! Эванс, кажется, влюблена в меня!
  - Всё ясно, - с серьёзнейшей миной покивал Ремус, - укусы ведьм лишают людей рассудка.
  Схлопотав ещё один щелбан, он умолк, и Поттер принялся пересказывать свой разговор с Амелией.
  - Хм, а ты уверен, что она не ошиблась? Или не наврала тебе?
  - Уверен. Какой ей смысл мне врать?
  - И что ты намерен делать?
  - Как что? Искать Эванс.
  - А дальше? После того, как ты её найдёшь и она отправит тебя в какое-нибудь плохо освещённое и дурно пахнущее место, как делала это уже не раз?
  - Ты во мне сомневаешься?
  - Когда речь идёт об Эванс - да, - честно признался Блэк. - Ты, кстати, всё ещё уверен, что она со Снейпом... просто так ехала?
  Поттер, сдержав ухмылку, склонился к самому уху друга и вкрадчиво спросил:
  - А что Сириус, был бы ты девчонкой, ты бы ехал с ним по какой-то другой причине?
  Тот отшатнулся от Поттера, как от чумного, замахав руками:
  - Чур! Чур меня, злыдня Сохатая!
  - Вот и я про то же, - самодовольно заявил тот.
  - Ну ладно, Мерлин с тобой. Что, Лунатик, поможем ему найти рыжую?
  - Поможем, - лениво отозвался тот, откладывая книгу.
  - Давайте разделимся, а через полчаса встретимся здесь же. Нашедшему полагается приз, - заявил Поттер.
  - Это какой же?
  - Узнаете, - хитро подмигнул тот.
  Сказано - сделано. Однако, встретившись через полчаса, они поняли, что приза не полагается никому.
  - Не сквозь рельсы же она провалилась? - недоумевал Поттер.
  - Может, в туалете была? - зевнул Люпин. - Или в одном из закрытых купе. Сколько мы их насчитали? Десять?
  - Десять, - мрачно подтвердил Поттер. - Шесть закрытых на задвижку и четыре, запечатанных заклятьями.
  - Пройдёмся по ним через часик, - пожал плечами Люпин. - Не о чем волноваться. Никуда она из поезда не денется. Что ты зря нервничаешь?
  - Не знаю. Она к гриффиндорским девчонкам не заходила...
  - Может, к хаффлпафским зашла, - перебил его Ремус.
  - Или к слизеринским, - подначил Сириус. - И почему обязательно к девчонкам?
  - Бродяга! Не буди во мне...
  - Кролика? Не переживай, Сохатый. Это я так. Сидит твой рыжик где-нибудь один и льёт по тебе горючие слёзки. Мы её найдём. Через час. А сейчас я собираюсь поспать, - и Блэк развалился на сидении, скрестив руки на груди и прикрыв глаза.
  Люпин последовал его примеру. Поттеру ничего не оставалось, как усесться рядом и заняться разработкой плана налаживания отношений с обиженной на него за что-то девушкой.
  
  ***
  А девушка тем временем, закончив массаж, доставивший ей ничуть не меньшее удовольствие, чем расслабленно мурлыкавшему Снейпу, наклонилась, принявшись целовать его: шею, плечи. Это испытание он выдержал ровно десять секунд, после чего перевернулся и притянул Лили к себе. Она легла ему на грудь, закрыв глаза, их губы соединились в долгом и нежном поцелуе.
  - Спасибо, Лили, - прервавшись на мгновение, шепнул он. - Всё как рукой сняло.
  Минуту спустя они, покинув ложе, не прекращая целоваться, уже снимали друг с друга одежду. Северус склонился к её уху, проникая в него кончиком языка. Она застонала. Купе закружилось перед глазами, поплыло; осталось только острое ощущение близости, рождённое соприкосновением тел. Лили обвила его плечи руками, уткнулась лицом в занавесь чёрных волос, вдохнула его запах, обостряющий желание, заставляющий кровь быстрее бежать по жилам.
  И были - волны жара и холода, пробегающие по нервным окончаниям. И двое сливались в единое целое, ощущая друг друга кожей, нервами, душой, постигая друг друга без слов и мыслей, лишь по намёкам на прикосновения. Лили казалось, что она сходит с ума от внезапно обострившихся чувств. Каждое прикосновение - лёд и раскалённое железо, звон срывающейся струны, горное эхо, тысячью отзвуков повторяющее их имена. Что-то неуловимое ещё удерживало их обоих на зыбкой грани, за которой уже неконтролируемая лавина ощущений сорвётся в безумный галоп, затапливая разум. Тонкая грань, похожая на лезвие, на которой не удастся балансировать долго... Вот он приник к её губам. Вот тёплая ладонь коснулась её груди там, где сильнее всего ощущается биение сердца. И - как прорыв плотины неудержимым водопадом - возникший из ниоткуда яркий, солнечный поток энергий, хлынувший по их телам, словно вода по иссохшим руслам рек... нет, по одному руслу, одному для двоих, соединяющему двоих в единое. Необъяснимые словами, никогда и нигде прежде не испытанные ощущения. Срывающиеся в шальную круговерть невидимые силы, уносящие сознание в звенящие бездны пространства, сквозь недра ярчайших звёзд, к жарко пылающим центрам галактик, вбирающим в себя невообразимые бездны энергий, чтобы в тот же миг исторгнуть их из полюсов мощными струями гудящего пламени. Длящийся часы и годы безумный полёт, не имеющий уже ничего общего с физической близостью, ведущий через миры рождающиеся и нерождённые. Их тела полнились пламенем, взвивающимся в каждой клеточке, закручивающимся в мощные вихри, уносимые неумолимыми течениями циркулирующих по внутренним орбитам энергий; пламенем не опаляющим, но дарящим силы, недоступные обычным людям. И тысячелетия спустя, когда, наконец, пламя утихло, и они разомкнули уста, отстраняясь друг от друга - лишь затем, чтобы взглянуть друг другу в глаза, - их взорам предстали ослепляющие лучистые зрачки на фоне огненно-алых радужек. Лишь секунды спустя свечение начало угасать, перестав затмевать собою природный цвет глаз. И снова они не говорили ни слова - просто смотрели друг на друга, словно увидели впервые; глаза-в-глаза - и мир продолжал лететь сквозь них, постепенно замедляя свой бег. И потом, когда они наконец смогли разомкнуть объятия, они ещё долго сидели молча, не в силах справиться с пережитым только что невыразимым чудом. Лишь долгие минуты - или часы? - спустя она смогла, наконец, нарушить хрустально звенящее молчание.
  - Сев... Этого не может быть... Это - всегда так? Или только у колдунов?
  Он молча улыбнулся.
  Она медленно перевела взгляд на часы, оставленные на столике - много эпох назад.
  - Всего два часа прошло... а показалось - вечность! - мягкий взгляд сияющих глаз остановился на его лице.
  Ему не хотелось говорить. Ему хотелось, чтобы неведомый инженер протянул полотно железной дороги за горизонт, сомкнув её в кольцо вокруг земли. Не говоря ни слова, он обнял Лили, и рыжеволосая головка доверчиво склонилась ему на плечо.
  - Сев, столько времени прошло. А ты, наверное, даже перекусить сегодня не успел. Надо бы раздобыть что-нибудь на обед... - она поцеловала его в плечо.
  Он отрицательно качнул головой:
  - Не надо ничего раздобывать. Всё есть с собой, - он потёрся щекой о её волосы, - Правда, тебе придётся немножко поработать.
  - Для тебя - всё что угодно, - блаженно улыбнулась она.
  - Тогда наколдуй, пожалуйста, кувшин воды и два стакана.
  Она потянулась за палочкой, и несколько секунд спустя желаемое появилось на столе.
  - Так, отлично. А теперь призови мою флягу. Мне решительно лень рыться в вещах.
  - Хорошо. _Акцио_... - объёмистая стальная фляга оказалась у неё в руках. А что здесь?
  - Зелье по эльфийскому рецепту. Восстанавливает силы и снимает чувство голода, - он взял флягу, отвинтил крышку и плеснул в оба стакана немного зеленоватой жидкости. - Думаю, этого достаточно.
  Зелье пахло травами и слегка горчило. Лили залпом осушила стакан, чувствуя как по телу разливается приятная прохлада, пробуждающая новые силы.
  - Отличная штука.
  - Да. В оригинальном исполнении оно было ядовито-горьким. Пришлось слегка усовершенствовать.
  Некоторое время они обсуждали состав зелья, потом Лили спросила:
  - Как ты думаешь, не стоит ли мне показаться девчонкам? За всё время, что мы здесь, к нам, кажется, стучались дважды - я думаю, это Амелия обеспокоилась моим исчезновением. Боюсь, как бы ей не вздумалось вызвать старост и взломать дверь.
  - Она на это способна?
  - В два счёта, - хмыкнула Лили.
  - В таком случае лучше её опередить. Мне бы, кстати, тоже не мешало показаться своим. Сомневаюсь, что они сильно соскучились, но так будет спокойнее.
  - Тогда разойдёмся? Но не больше, чем на полчаса, хорошо?
  - Пятнадцать минут, лисёнок. Только пятнадцать минут.
  Она чмокнула его в щёку:
  - Договорились. Ты иди первым, а я запечатаю двери, чтобы в наше отсутствие никто не занял это купе.
  Он посмотрел на неё, слегка прищурившись:
  'Хотелось бы мне знать, что тебя больше тревожит - сохранность нашего гнёздышка или перспектива быть увиденной рядом со мной?' - однако, вслух ничего не сказал. В конце концов, ему подобная огласка тоже не добавила бы популярности среди слизеринцев. Так что он благоразумно решил не выяснять отношения - по крайней мере, сейчас.
  Выйдя из купе, он едва ли не нос к носу столкнулся с Сириусом Блэком и поспешил закрыть за собой дверь, пока тот не заметил Лили.
  Несколько мгновений они смотрели друг на друга. И что-то настолько странное, непривычное было в тот момент в облике слизеринца, что Блэк, уже подобравший подходящую к случаю язвительную реплику, не смог заставить себя произнести её вслух. Снейп молча прошёл мимо, и Блэк, инстинктивно прижавшийся к стене, проводил его взглядом спаниеля, только что счастливо избежавшего смерти в волчьих клыках.
  'Ч-чёрт! Да что это со мной? - Секунду спустя Блэк встряхнулся и наконец отлип от стены. - Был бы я суеверным - сказал бы 'чур меня', честное слово, - пробормотал он, поняв, наконец, что так поразило его в облике недруга. Взгляд. Не загнанный, не усталый, каким он бывал частенько; - прямой взгляд уверенного в себе хищника. - С чего бы вдруг?...Впрочем, какая разница? - осадил он себя. - У меня и без него забот хватает. Для начала хорошо бы выяснить, куда всё-таки запропастилась Эванс... Да, а что это такое рыженькое мелькнуло за спиной старины Слюнтявуса, когда он выходил из купе? - Сириус подёргал ручку двери, она не подалась. Постоял ещё минуту, припав к двери ухом, ничего не услышал; попробовал открыть купе с помощью заклинаний, но, так и не достигнув успеха, в конце концов вынужден был оставить попытки. - Да нет, ерунда, - успокоил он себя. - Ничего такого быть не может. Одно дело подначивать Поттера, а другое - допустить, что Эванс на самом деле...'
  И, решив на всякий случай ничего не говорить Сохатому о рыжем проблеске в снейповом купе, Блэк пошёл прочь, насвистывая себе под нос песенку 'Отчего олень рогат'.
  
  Глава 7
  
  Снейп, показавшись на несколько минут среди слизеринцев, уже направлялся в обратный путь, когда его остановил музыкальный женский голос, обратившийся к нему по имени:
  - Северус!
  Он обернулся и увидел Нарциссу Блэк.
  - Да, Нарцисса, - он изобразил учтивый полупоклон.
  Глядя на него из-под ресниц, белокурая красавица, произнесла негромко:
  - Я видела тебя с этой гриффиндоркой, с Эванс, - она приложила палец к губам, предупреждая его попытку вставить реплику. - Не волнуйся, я никому не скажу. Но я хочу, чтобы ты меня выслушал. Эта девушка не доведёт тебя до добра. Я чувствую такие вещи сердцем. Просто поверь мне и порви с ней первым, если у тебя уже появилось, что рвать.
  - Нарцисса...
  - Я знаю, что ты мне сейчас скажешь, и не навязываю тебе своего мнения. Я просто сочла нужным предупредить тебя. Решение принимать тебе, - и, так и не дав ему произнести ни слова, она кротко улыбнулась и пошла прочь.
  - Это мы ещё увидим, Цисси, - провожая её взглядом, прошептал он. - Это мы увидим...
  
  У Эванс общение с сокурсницами также не затянулось - когда она наконец обнаружила их купе, там оказалась одна Бретта, доложившая сквозь зубы, что остальные разошлись куда-то и соберутся позже. Попросив недовольную подругу передать Амелии, что она, Лили, едет в другом вагоне, и искать её не следует, девушка отправилась восвояси.
  Спеша поскорее добраться до места, она не успела вовремя заметить Поттера, выскочившего словно из-под земли прямо перед её носом. Помянув про себя недобрым словом вечно виновного во всех грехах Мерлина, она попыталась проскочить мимо гриффиндорца - но не тут то было. Кажется, именно её он здесь и поджидал.
  - Лили, ты куда-то торопишься? - он привычным движением взъерошил волосы. Одну руку он зачем-то прятал за спиной.
  Она молча кивнула.
  - Лили, ты могла оказать мне честь и потратить на меня несколько минут своего драгоценного времени?
  - Ты проглотил учебник изящной словесности и хочешь, чтобы я извлекла его обратно? - незамедлительно отозвалась она.
  Он усмехнулся. 'Вот ведь язва!'
  - Нет, учебники я обычно извлекаю без посторонней помощи. Дело в другом: я хочу с тобой помириться. Мы ведь не очень-то ладили последний год, правда?
  - Я бы сказала: последние лет шесть, - уточнила она.
  - Вот именно это я и хотел бы исправить. Ты... настолько замечательная девушка, что мне ужасно не хочется пребывать с тобой в бесконечной ссоре. Мы ведь могли бы забыть всё неприятное, что случалось меж нами, не правда ли? - он вытащил из-за спины букет орхидей и протянул ей. - Я решил, что этот букет несколько сгладит наши разногласия, и ты унесёшь на каникулы только хорошие воспоминания обо мне.
  - Джеймс, ты... хорошо себя чувствуешь? - прищурилась Лили. Она даже движения не сделала, чтобы взять цветы, и он сам попытался сунуть их ей в руку.
  - В твоём присутствии я всегда чувствую себя отлично, ты же знаешь! - попытался отшутиться он.
  - Поттер, - она продолжала взирать на него с недоумением. - Не могу понять, ради чего ты тратишь на меня своё красноречие? Надеешься на мою помощь на выпускных экзаменах или просто перепутал меня с одной из квиддичных фанаток? С чего ты вообще взял, что я могу растаять от связки растений?
  - При чём здесь экзамены? - фыркнул Поттер обиженно. - И я совсем не жду, что ты растаешь. Просто я хотел сказать тебе, что ты... мне небезразлична.
  Лили чуть не поперхнулась - не столько от сказанных Поттером слов, сколько от того, что бесшумно возникший за его плечом Снейп вот уже почти минуту слушал его излияния с чрезвычайно заинтересованным выражением лица, кивая и всячески изображая сочувствие.
  - Джеймс, ты, видимо, переутомился, - предположила она. - Иди-ка к себе в купе и отдохни. Хорошо?
  - Именно, - вкрадчиво шепнул Снейп из-за спины Поттера, так что тот едва не подпрыгнул от неожиданности, - и заодно доешь своё сено - парнокопытным это неизменно идёт на пользу.
  - А ты что тут делаешь? - рявкнул Поттер, пряча букет за спину и чувствуя, как багровеют от стыда и злости его уши: мало того, что Эванс почти в открытую глумится над ним - так оказывается, ещё и в присутствии этого змеёныша!
  - Кажется, девушка попросила тебя не докучать ей, - игнорируя вопрос, ласково улыбнулся Снейп. - Так что же ты стоишь? Ты так жаждал её дружбы, что должен был бы счесть за счастье немедленно исполнить её пожелание.
  - Вот уж не думал, что пожелания Лили когда-нибудь станут заботить тебя больше, чем чистота её крови, - презрительно скривился Поттер. - Может, напомнишь нам: ты интересовался данным вопросом из аристократических или гастрономических соображений?
  - Да-а, мой недалёкий друг, - разочарованно протянул Северус, - я уж почти забыл, насколько ты тактичен. Думаю, тебе стоит напоминать нам об этом почаще... впрочем, ты и так всё время это делаешь.
  - Послушай, Сл... Снейп, - сквозь зубы выдавил Джеймс, вовремя вспомнивший о предостережении Амели.
  - О! Поттер! - поразился Северус. - Тебе удалось выучить мою фамилию? Всего-то на шестой год? Похвально.
  - Исчезни и дай нам поговорить!
  - А ты уверен, что с тобой хотят говорить? По-моему, мисс Эванс высказалась вполне понятно, и из нас двоих исчезнуть предлагалось именно тебе.
  - Лили! - взмолился Поттер. - Скажи этому змеёнышу, чтобы он оставил нас в покое - иначе, клянусь, он не доедет до Кинг Кросс!
  - Что же ему помешает? - поинтересовалась Эванс.
  - Да, действительно? - театрально оглядываясь по сторонам в поисках неведомой опасности, вопросил Снейп.
  - Я! - рыкнул Поттер.
  - Нет, - покачал головой слизеринец, - ты не можешь мне в чём-либо помешать. С тобой ведь нет твоих верных прихвостней, а при твоей привычке набрасываться _вчетвером_ на одного, - он брезгливо поморщился, - ввязываться в драку в одиночку ты не посмеешь.
  - Да меня одного хватит на десятерых таких как ты!
  - Попробуй, - коротко ответил Снейп, заметив, что вокруг них начинает собираться толпа любопытствующих.
  - О нет, при Лили я не стану размазывать тебя по стенкам...
  - При Лили ты не захочешь выглядеть трусом, каковым являешься, и не сможешь позвать на помощь цепного оборотня и того блохастого пса, что таскается за тобой всюду... как бишь его зовут?.. Блэк?
  - Оборотня? Какого оборотня? - немедленно зашептались ошеломленные зрители.
  - Закрой свой поганый рот и не трогай моих друзей! - теряя самообладание, выкрикнул Поттер, выхватывая палочку. Чёрт с ним, с предупреждением Амели! Сейчас он выпотрошит этого наглеца прямо на глазах у Эванс, и пусть она только попробует вспомнить о своих комплексах справедливости!
  - Поттер, зачем ты держишься за предмет, которым всё равно не умеешь пользоваться? - Снейп бросил ленивый взгляд на нацеленную на него палочку, на конце которой тут же загорелись красноватые искры. Доставать свою он даже не подумал, и Лили поняла, почему: он не был уверен, что способность колдовать успела к нему вернуться. А ввязываться в поединок на подобных условиях было бы весьма неразумно.
  Ей стало не по себе.
  - Прекратите вы оба! Сейчас сюда все старосты сбегутся. Не хватало нам ещё дуэлей в поезде! - не надеясь на слова, она украдкой нащупывала под мантией свою палочку.
  Снейп заметил её движение и чуть заметно качнул головой: не надо.
  - Мы прекратим, только когда один из нас перестанет нуждаться в медицинской помощи, причём уже навсегда, - процедил Поттер, приставляя палочку к груди Снейпа.
  Тот улыбнулся:
  - Господа, вы присутствуете при обнаружении самых замечательных свойств благородной души Джеймса Поттера - при нападении на безоружного. Хотя... о чём это я? Для вас это не ново.
  - Доставай свою палочку, гадёныш! Покажи, чего ты стоишь.
  - Давно не квакал, Поттер? - спокойно осведомился Снейп. - Ты соскучился по лягушачьей шкурке или на сей раз предпочтёшь побыть тараканом? Большим, мадагаскарским? Я это устрою.
  - Кончай трепаться и доставай палочку - я считаю до трёх, потом - пеняй на себя.
  - Хватит! - Лили, чьи глаза пылали гневом, встала меж ними. - Довольно! Дуэли запрещены, Поттер, ты помнишь?
  - О, смотри-ка, Слюнтявус, Эванс снова пытается тебя спасти. И снова напрасно. Не трать на него силы, Лили, он всё равно не оценит.
  - Неужели? - сощурилась она. - А ты не думал, что я спасаю _тебя_?
  - Сейчас _я_ спасу всех, кто уже успел достать палочки, от обучения в Хогвартсе в следующем году, - разнёсся по вагону голос Слагхорна. - Ну-ка, толпа, разойтись. Что здесь происходит?
  - Ничего, профессор, мы просто беседуем с нашим приятелем Джеймсом. Он хотел научить нас выращивать орхидеи на палочке... то есть, из палочки. И он уже уходит, - Снейп, не мигая, смотрел на гриффиндорца, а тот прикидывал, не наплевать ли на присутствие преподавателя и не проучить ли наглого выскочку раз и навсегда.
  - Это хорошо, что уходит, - подтвердил Слагхорн, уже пробивший себе дорогу к месту действия. - О, здравствуйте, милая Лили! Вы чем-то расстроены?
  - Нет, профессор. Благодарю. Всё в порядке.
  - Ну и отлично, моя дорогая, ну и отлично. Так вы правда уходите, мистер... м-м-м... Троттер?
  - Ухожу, профессор. - Поттер спрятал палочку и на миг приблизился к Снейпу, шепнув: - Мы ещё встретимся, тварь, когда рядом не будет Слагхорна и Эванс, и _некому будет тебя защитить_. _Тогда_ мы поговорим, - он рывком сунул цветы Лили в руки и, не глядя ни на кого, быстро зашагал прочь.
  - Ну, раз все уже расходятся, то, пожалуй, и я пойду, - крякнул Слагхорн. - Вы не возражаете?
  Ему никто не ответил. Вскоре Лили и Северус остались в коридоре одни.
  - Как же я испугалась! - тихо выдохнула она.
  - За него или за меня?
  - Зависит от того, мог ли ты на тот момент колдовать, - усмехнулась она.
  Он прикрыл глаза, словно прислушиваясь к себе и через мгновение выдохнул со смехом:
  - Понятия не имею. Пойдём к себе, надо хотя бы попробовать.
   Она кивнула. Повертела в руках букет, размышляя, что с ним делать, но бросать всё же не стала, а, войдя в купе, положила на стол. Однако, перехватив недвусмысленный взгляд своего спутника, поспешила достать палочку и ткнуть ею в орхидеи, превратив их в быстро таящий дым.
  Он кивнул и достал свою палочку. Секунду спустя на столе возникли алые розы. Он поднял их и с учтивым полупоклоном протянул Лили:
  - Извини, что кто-то сделал это прежде меня.
  - Спасибо, - она приняла цветы и, трансфигурировав стоящий на столике кувшин в вазу, поставила их в воду. - Не понимаю, - она задумчиво покачала головой, - почему мы не стали встречаться раньше, Северус?
  - Кто-то из нас был слишком занят? - он обнял её.
  - Как ты думаешь, этот... ну, Поттер ещё доставит нам неприятности?
  - Ещё не раз. И, что самое отвратительное, я ничего не могу с этим поделать.
  - Почему? - отозвалась она.
  - Потому что, как я уже сказал, он никогда не нападает в одиночку. Ему нужны помощники и зрители, а при зрителях я... - он умолк, колеблясь, можно ли высказать вслух неприятный секрет.
  - Что? - она подняла голову, пытаясь заглянуть ему в глаза, но он лишь крепче прижал её к себе.
  - С того самого раза, как я столь удачно трансфигурировал Поттера, декан МакГонагалл запретила мне применять магию против него и его дружков. Направленной в их сторону палочки будет достаточно для исключения меня из школы. Просто чудо, что они до сих пор об этом не пронюхали, - усмехнулся Снейп. - Моя жизнь в ту же минуту наполнилась бы неисчислимыми радостями.
  - Подожди, но защищаться-то ты можешь? Этого-то тебе не могли запретить!
  - Думаешь, МакГонагалл станет разбираться, получил её любимый квиддичный ловец заклятьем в лоб просто так или в результате моей самозащиты? Она не увидит разницы. _Не захочет_ видеть.
  - Но Дамблдор...
  - А что Дамблдор? Он и так оставил меня в школе, когда у неё руки чесались вышвырнуть меня вон. Второй раз чуда может и не случиться. Так что, _к моему величайшему сожалению_, ближайшие двенадцать месяцев мне придётся держаться от Тошноттера подальше - хотя бы для того, чтобы не поддаться искушению, - он провёл пальцами по рыжим волосам. - Ты тоже будь, пожалуйста, осторожнее. Надеюсь, даже твоё отражение в зеркале не узнает моего маленького секрета.
  - Клянусь - никто не узнает. Да, и кстати, - она хищно усмехнулась, - _мне_ никто не запрещал направлять на Поттера палочку.
  - О, нет! - он взял её за плечи, отстраняя от себя и заглядывая в глаза. - Вот _этого_ мне не надо. Со своими врагами я разберусь сам. Пообещай, что не станешь вмешиваться...
  Помедлив, она кивнула:
  - Обещаю, - тут же добавив про себя: 'что ты этого не увидишь'. И, улыбнувшись, поцеловала его.
  
  Глава 8
  
  Поттер, словно на метле, ворвался в своё купе, с шумом задвинув за собой дверь и плюхнулся на сиденье, сгорбившись, подперев голову кулаками. Люпин с Блэком, едва успевшие спрятать початую бутыль с огневиски и вышвырнуть в окно стаканы, переглянулись.
  - Джейми, тебе что - Неназываемый на мозоль наступил? Зачем так врываться? Людей перепугал! Вон, продукт из-за тебя перевели... - тут Люпин сделал предупредительный жест, и Блэк умолк. Поттер даже не взглянул на них.
  - Да что с тобой, Сохатый? - спросил Люпин.
  - Чувствую себя идиотом, - уткнувшись взглядом в пол, бросил он.
  - А это ты зря! - подначил Блэк. - Так можно и привыкнуть. Что? Опять Эванс отказала? В грубой форме?
  Джеймс помолчал немного, потом, взъерошив волосы на макушке, всё-таки взглянул на друзей:
  - Да не то, чтобы отказала... У неё на это толком времени не хватило. Снейп влез не в своё дело, и пришлось отвлечься на него вместо того, чтобы...
  - Отвлечься? Ты что же - вместо Эванс Снейпу в любви объяснялся? - ужаснулся Блэк, давясь от хохота. Поттер тоже не удержался, прыснул. - Ну вот, улыбнулся. Уже лучше, - констатировал Блэк. - Теперь давай, рассказывай.
  - Да чего рассказывать? Пока я весь такой любезный перед Эванс цветочками махал, этот подонок стоял у меня за спиной и подслушивал, а потом ещё изгалялся битых полчаса...
  - А ты терпел?! - у Люпина глаза полезли на лоб.
  - Да нет, конечно! Хотел его проучить, но Слагхорн не вовремя припёрся.
  - А Эванс что?
  - Разнимать нас пыталась, как обычно. Причём, меня пыталась прогнать, а его - нет! Они что - опять лучшие друзья?
  - Тебе ж сказали, что она 'в образе'. Чего ты удивляешься?
  - Да чихать я хотел на её образ! ...И на неё саму. Не хватало, чтобы меня из-за девки мордой по вагону возили! Хватит. Надоело...
  - О! Вот это правильно! - Сириус потряс кулаком. - Вот это по-мужски! Правда, Лунатик?
  - Правда! - с готовностью подхватил тот. - Ну её, эту Эванс! Отдай девушку своей мечты Снейпу - пусть порадуются. Оба.
  - Верно! Тем более, дело-то гиблое. Скажи, какие шансы у Джейми против Слюнтявуса?
  - Никаких, - пожал плечами Люпин. - Ему давно надо было сдаться и прекратить всякие попытки подвалить к девчонке!
  - 'Подвалить', - фыркнул Блэк. - Да теперь даже смотреть надо перестать в её сторону! А то вдруг Слюнтявус заметит и... и... - его голос задрожал от притворного ужаса, - ещё раз посмеётся над Джейми?
  - Вы чего? - Поттер переводил обалделый взгляд с одного приятеля на другого.
  Не обращая на него ни малейшего внимания, те продолжали перебрасываться репликами.
  - Сам посуди, - с серьёзнейшей физиономией вопрошал Блэк, - кто такой Поттер? - голос его исполнился пренебрежения, с каждым произносимым словом звуча всё презрительнее. - Лучший ловец в Хогвартсе, чемпион по квиддичу, вундеркинд, искусный анимаг, один из талантливейших студентов Гриффиндора...- он безнадёжно махнул рукой. - Да что говорить! А Снейп... - на лице мародёра появилось выражение полного обожания, - Снейп... - он воздел руки к потолку, делая многозначительную паузу, переглянулся с Люпином, и с хохотом изрёк: - Ничтожество! И ты ещё обращаешь на него внимание. Сотри его с дороги, как стираешь пыль с кроссовок!
  - Да, Джеймс, - рассудительно вымолвил Ремус, - если ты хочешь отказаться от Лили по своему желанию - это твоё полное право; снитч тебе в руки! Но если ты сдаёшься лишь оттого, что Снейп на тебя косо посмотрел - извини, я тебя не пойму и не поддержу.
  - И я тоже, - кивнул Блэк. - Не надо нас разочаровывать, Сохатый.
  - А что вы мне предлагаете? Продолжать ломиться в запертую дверь, за которой меня никто не ждёт?
  - Ни за одной дверью мира, Джейми, просто так нас никто не ждёт, - тихо промолвил Люпин. - Только от нас зависит, сможем ли войти желанными гостями или нет. Если девушка тебе небезразлична - умей её завоевать. Не кулаками и не бахвальством - отношением. При твоих данных ни одна девчонка не ответит тебе отказом, если будет уверена в искренности твоих намерений. Лили считает ниже своего достоинства становиться одной из твоих поклонниц? Так прогони их прочь, пусть она станет единственной для тебя. Она считает тебя зазнайкой? Так перестань вести себя так, будто ты лучше всех, перестань отыгрываться на слабых. Она оценит, поверь мне. Она же не слепая и не дура. Просто стань таким, каким она хочет видеть своего парня.
  - Я что - должен измениться ради девчонки и её прихотей?
  Люпин покачал головой:
  - Не ради неё, Джеймс. Ради себя. Ты хочешь быть с Лили, а не она с тобой. И в твоих силах это изменить.
  Поттер помолчал немного, потом произнёс:
  - Может быть, ты и прав, Рем. А может, мне стоит поступить немного иначе, но, - просветлев, добавил он, - думаю, что в любом случае это будет интересно. Только вот кто станет заботиться о старине Слюнтявусе, пока я буду изображать паиньку? Боюсь, он совсем зачахнет без нашего внимания. А ведь за ним должок!
  - О, - Сириус радостно вскочил, - на это я готов! Клянусь трудиться за двоих и сделать всё возможное, чтобы упырёнышу жизнь не казалась кленовым сиропом!
  - И ведь этим ребятам уже по семнадцать лет! - притворно горестно воскликнул Люпин. - А всё как дети малые.
  
  Часа через полтора поезд подкатил к Кинг Кросс, и вся компания высыпала на платформу, немедля растворившись среди толпы учеников и их родственников. Оставшийся в одиночестве Поттер поискал глазами Эванс - и, к своему неудовольствию, обнаружил её в очереди у выхода с платформы, мило беседующей со Снейпом. Орхидей у Лили ни в руках, ни в багаже не было, зато волосы украшала алая роза. Джеймс предпочёл не размышлять на тему её происхождения, но мысленно пообещал себе не позднее первого сентября спустить с упырёныша шкуру.
  Яростно толкая багажную тележку к хвосту очереди, он почти столкнулся со своими родителями, немедленно налетевшими на него с объятиями и поцелуями, так что на несколько минут он потерял Эванс из виду. Зато когда она вновь попала в поле его зрения... он не поверил своим глазам: она _целовала змеёныша_! Легко, едва коснувшись губами его щеки - но _целовала_!
  - Милый, что с тобой? Куда ты смотришь?
  Он даже забыл, что его собственная мать стоит рядом. Чуть было не ляпнул: 'Планирую убийство', - но вовремя сдержался, пробормотав только:
  - Ничего, мам. Знакомую увидел.
  - Да? У тебя такой взгляд... Кто она?
  Но Лили уже скрылась из виду, пройдя сквозь перегородку между платформами. Черноволосый юноша последовал за ней.
  
  Глава 9
  
  С тех пор, как Лили с Северусом простились на вокзале, они виделись всего несколько раз - несмотря на то, что на дворе была уже середина августа. И дело было даже не в том, что девушку вместе с сестрой на две недели отсылали на ферму. Просто Северус нашёл себе работу в одном из книжных магазинов Косого переулка. 'Должны же у меня быть средства, чтобы сводить любимую девушку в кафе?', - с улыбкой говорил он, когда Лили, морща носик, начинала сетовать на редкость их свиданий, что было истинной правдой, поскольку магазин работал шесть дней в неделю, а по вечерам Снейп умудрялся вдобавок писать статьи для журналов, и к занятию этому охладел только после того, как две его статьи по алхимии без единого всплеска канули в омут редакции 'Искусства зельеварения', а одна, посвящённая исследованию Тёмных искусств, вышла в августовском выпуске 'Мракоборца' совсем под другой фамилией.
  Но всё же у маленького книжного магазинчика случались выходные - обычно, это бывали четверги (Лили, как ни старалась, не смогла уловить логики в выборе для отдыха именно этого дня недели). Каждый из таких четвергов начинался для неё по-разному, но обыкновенно имел весьма приятное продолжение. В тот день её разбудил настойчивый стук в окно. Нехотя открыв глаза, она обнаружила на подоконнике крупного чёрного ворона, нетерпеливо долбившего стекло клювом.
  Ворон принадлежал Снейпу. Строго говоря, не совсем 'принадлежал', поскольку не был ни куплен, ни пойман им, и вообще никогда не жил с человеком под одной крышей, но тем не менее, питал к нему непонятную привязанность, находя вполне возможным для себя время от времени исполнять обязанности посыльного или присутствовать при магических экспериментах.
  Подойдя к окну, она впустила ворона, и тот, взмахнув крыльями, тяжело перепрыгнул к ней на руку, кося блестящим глазом. В клюве птицы был зажат цветок шиповника. Лили протянула руку, и цветок упал ей на ладонь. Ворон тихонько каркнул, подпрыгнул на руке, заставив девушку ойкнуть: он был, пожалуй, потяжелее многих сов - и вылетел в окно. Она выглянула следом, заметив, что ворон спускается на ограду, за которой стоял Снейп, протягивавший птице заслуженное угощение. Увидев девушку, Северус улыбнулся и призывно махнул рукой: 'спускайся!'. Она постучала себя по запястью и вытянула вперёд обе руки с растопыренными пальцами: 'через десять минут'. Четверть часа спустя она вышла за калитку.
  Весь день они провели вместе: сначала в кафе, потом на берегу узенькой речки, в которой, совсем обнаглев, купались обнажёнными, прикрывшись лишь заклятьями от магглов. Затем - уединённая поляна в лесу, поросшая шёлковой травкой и обрамлённая ежевичными кустами, усыпанными чёрными бусинами ягод. Там, на поляне, Северус преподнёс девушке изумительную по красоте подвеску на серебряной цепочке, вызвавшую у неё бурю восторга. Это был небольшой огранённый кристалл горного хрусталя, внутрь которого чудесным образом была помещена уменьшенная живая роза, неувядающую свежесть которой сохраняли заклятия. Роза была ярко-красной, но, попав в руки Лили, быстро приобрела оранжевый оттенок.
  - Но почему? - Эванс вертела в руках кристалл, силясь понять причину изменения цвета.
  - Не знаю, - улыбнулся он. - Надо понаблюдать за ней некоторое время.
  Когда солнце уже готово было нырнуть за горизонт, Лили произнесла:
  - Пойдём ко мне.
  - Не поздновато ли для семейных посиделок?
  - А кто говорит о посиделках? - прищурилась она и тихо пояснила: - Я хочу, чтобы ты остался на ночь.
  - На ночь? Ты уверена? Это для волшебников ты совершеннолетняя, а для родителей, боюсь, нет. Могут не оценить.
  - А кто скажет родителям? - хмыкнула она, поднимаясь на ноги. - Пойдём.
  К дому они подошли уже затемно - никому из них не пришло в голову аппарировать: ведь так хорошо было просто идти рядом, наслаждаясь летним вечером и друг другом. Они незаметно проскользнули в комнату девушки, располагавшуюся на втором этаже небольшого коттеджа, Лили принесла с кухни чай и пирог с курицей, оставшийся от обеда, - и оба уютно расположились на диване за нехитрым ужином, продлившимся, впрочем, совсем недолго.
  Уснули они лишь далеко за полночь, утомившись расшатывать жалобно скрипящий диван.
  Снейп проснулся первым. Лили сладко спала на его руке, приоткрыв рот и уморительно трогательно посапывая. Рыжие волосы скрывали почти всю подушку.
  Чудо. Невозможное, невероятное чудо - оказаться в постели этой девушки. Какими судьбами, каким ветром занесло её в тот последний вечер в Хогвартсе к озеру? Что заставило остаться вместо того, чтобы, вздёрнув носик, уйти прочь, оставляя его наедине с непрочитанной книгой и давно угнездившейся в сердце глухой тоской? Неужели он действительно ей небезразличен? Неужели это _может_ не быть игрой? Но если это так, почему ему никак не удаётся справиться с ощущением, что он в последний раз встречает утро рядом с Лили? Что никогда больше не суждено ему будет увидеть её такой - безмятежно спящей после бурных любовных утех. Что это - игра воображения или всё действительно скоро кончится, потому что чудеса такого рода бывают только в сказках?
  Лили шевельнулась, и с тихим звяканьем из-под одеяла выпал хрустальный кулон, который она отказалась снять на ночь. Пленённая роза переливалась всеми оттенками красного.
  'Что бы это могло означать?'
   Вещицу он сделал сам, а вот заклинания пришлось использовать чужие, изобретённые сотню лет назад чудаковатым шотландским садовником, первым догадавшимся делать из растений украшения. Пояснения к заклятьям, найденным в старой потрёпанной книжке, были весьма туманными, что-то вроде 'Цветок поведает о деве, любезной вашему сердцу то, чего сама она вам не скажет'. Северус понял лишь, что зачарованный цветок становился своего рода индикатором... вот только чего? Настроения хозяйки? Намерений? Чувств? Ответа у него пока не было.
  Он нехотя перевёл взгляд на часы - до начала рабочего дня оставалось два часа, а значит ещё как минимум четверть этого времени можно лежать и смотреть на самое прекрасное создание в мире - на Лили Эванс; живое воплощение сбывшейся мечты.
  Впрочем, зачем просто лежать? Можно сделать кое-то полезное. Шепотом призвав волшебную палочку, он принялся за дело. Не вставая с места, очистил оставленные на столике чашки от следов вчерашнего чаепития, превратил фарфоровый чайничек в медную турку с водой, заставил её самопроизвольно нагреваться. Кофе пришлось переместить из собственного дома, и вскоре кофейный аромат поплыл по комнате Лили. Однако, разбудил он совсем не ту, кого планировал Северус.
  - Лили, а Лили! Что ты там делаешь? - приближающиеся шаги заставили его вздрогнуть. Он быстро навёл на Лили заклятие 'Оглохни', но времени на то, чтобы запечатать дверь, ему уже не хватило. В замке бесцеремонно завозили ключом, и возникшая на пороге Петуния Эванс уставилась на него широко распахнутыми глазами.
  - Ну, и что ты вытаращилась? - не посчитав нужным тратить время на приветствия, спросил он. - Стучаться тебя не учили?
  - Ты... ты... - она вытянула дрожащий палец в его сторону, - что ты здесь делаешь, дрянной...
  - Тссс! - перебил её Снейп. - Держи себя в руках, маггл. Сестру разбудишь. И что за манеры? 'Дрянной'... - он покачал головой.
  - Что? Сестру? Да... девка это продажная, а не сестра! Вы посмотрите: водит к себе кого попало! Мама! Па...
  - Цыц, - тихонечко цыкнул он, направляя на неё палочку, от чего девица мгновенно побледнела. - Никого мы звать не будем, правда? - дождавшись от долговязой Петунии кивка, получившегося немного нервным, он недобро улыбнулся. - Вот и хорошо. Кроме того, ты никому не скажешь, что ты тут видела... даже своему приятелю солитеру, - он указал палочкой на живот девицы, и она тут же судорожно обхватила себя руками, закивав с удвоенной энергией. - Вот и отлично, - он удовлетворённо отложил палочку и принялся неспешно дирижировать пальцами в такт своим словам. Она следила за его рукой неотрывно, каждый миг ожидая какой-нибудь пакости. - А теперь запомни, маггл, что если ты когда-нибудь проявишь неуважение к сестре - вот как сейчас - или хотя бы просто косо посмотришь в её сторону... Оп! - он прищёлкнул пальцами, от чего несчастная сестрица чуть не потеряла равновесие. - Твой червь тебя съест. А теперь - выйди вон и закрой за собой дверь. Бе-гом!
  Не дожидаясь повторного предложения, Петуния рывком захлопнула дверь и, всё ещё держась за живот, путаясь в ногах, тяжело помчалась к лестнице. Северус расхохотался. Он не любил сестру Лили. Заколдовывать он её, конечно, не собирался, но вот напугать хорошенько было, право не лишним...
  Он снял с Лили заклятье и легонько поцеловал её. Девушка заворочалась и открыла глаза. Он улыбнулся:
  - С добрым утром, лисёнок!
  
  ***
  
  Через две недели наступило первое сентября, и вокзал Кинг Кросс снова наполнился детьми, толкающими увенчанные совиными клетками тележки. Лили, попрощавшись с родителями, подошла к перегородке между платформами, и миг спустя оказалась на заветном перроне девять и три четверти, где уже разводил пары алый паровоз.
  И первым из знакомых, кто попался ей на глаза, оказался Поттер - _причёсанный_ и облачённый в дорогущий строгий костюм. Лили захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Кстати, будь это так, он был бы удивительно привлекательной галлюцинацией. Она уже подыскивала подходящие слова для ответа на очередное приставание Джеймса, казавшееся ей неизбежным, но он, скользнув по ней равнодушным взглядом, отвернулся и направился к вагону, чтобы помочь какой-то девчонке занести внутрь вещи.
  Лили ощутила лёгкое разочарование:
  'Что это? Всё: любовь прошла, завяли мандрагоры? С чего бы так внезапно? И вырядился... может же, оказывается, прилично выглядеть, когда захочет. Даже симпатично...'
  Хрипловатый женский голос, прозвучавший совсем близко, вывел её из раздумий.
  - Ну, до встречи, Принц, удачи тебе.
  И недовольный голос Северуса:
  - Мама, ну я же просил тебя много раз не называть меня так. Хотя бы на людях...
  - Ладно, ладно. От своего родства всё равно не убежишь. Пиши хоть раз в месяц... О, Лили, ты уже здесь. Доброе утро!
  - Доброе утро, миссис Снейп. Привет, Сев!
  Ожидая, пока Снейп распрощается с матерью, Лили рассеянно разглядывала его 'гражданское' одеяние, машинально отмечая про себя, насколько проигрывают полинявшие чёрные джинсы и чёрная рубашка щеголеватому поттеровскому костюму. Когда миссис Снейп, наконец, покинула платформу, Лили, подкравшись к Северусу сзади, с нажимом провела пальцами вдоль его позвоночника, от чего он невольно выпрямил спину и расправил плечи. Девушка шаловливо подмигнула:
  - Принцам полагается иметь царственную осанку. Будьте любезны соответствовать!
  - Перестань, - скривился он. - Принс - девичья фамилия матери, она обычно начинает именовать меня так после очередной ссоры с отцом... то есть, практически постоянно.
  Она пожала плечами:
  - А мне нравится. Что-то в этом есть... загадочное.
  - Пойдём-ка мы в вагон, - прерывая её тираду, произнес он.
  Она подчинилась, на ходу меняя тему разговора.
  - Знаешь, моя сестра почему-то наотрез отказалась провожать меня на вокзал. Сказала, что тут шляется слишком много подозрительных личностей, с которыми порядочным людям нельзя иметь дела. И вообще в последнее время она стала какая-то странная. Всё время бегает по врачам, требует вывести ей... ну... паразитов из... - она замялась. - Те ей, правда, твердят, что она здорова, но она не верит. И на меня всё время косится, как будто ждёт, что я её укушу. По-моему, она меня боится больше прежнего. Только не пойму, с чего вдруг?
  - Да плюнь ты на неё, - подмигнул он. - Нашла о ком беспокоиться.
  - Но она же моя сестра...
  - Не думаю, что это тебя к чему-то обязывает.
  Тогда, послушно оставив мысли о Петунии, Лили принялась размышлять о предстоящем учебном годе. О том, удастся ли им скрыть свои отношения от других учеников, и захочет ли этого Северус; и что будет, когда все узнают, что станут говорить о ней сокурсницы? Наверняка после огласки ей предстоит пребольно навернуться с пьедестала красавицы-недотроги и перейти совсем в иной статус. Готова ли она к этому? Она не знала. Зато в том, что часть сомнительной славы Снейпа достанется ей, не сомневалась ни на миг. Вот уж будет повод повеселиться поттеровской компании, развлекаясь аттракционом 'Травля мистера и миссис Снейп'! Но ведь и Поттером дело не ограничится, наверняка к сему благому делу подключится весь Гриффиндор, а может, и Слизерин в придачу. Можно, конечно, не обращать внимания - ведь учиться осталось всего лишь год; зато во всём, что касается личной жизни, она будет чувствовать себя королевной! А это немаловажно, не правда ли?
  Входя в купе, она решительно стёрла с лица выражение задумчивости, вооружившись спасительным 'будь что будет'.
  
  Глава 10
  
  Директор Хогвартса сидел в своём кабинете, уже с четверть часа глядя в одну и ту же точку на стене.
  Мысли его блуждали в далёком прошлом, в тех временах, когда ему едва минуло двадцать пять лет. Тогда его наставник, слывший лучшим прорицателем конца XIX века, обучил его способу безошибочного, а вернее, многопланового, предсказания будущего. Способ этот позволял вычислить наиболее вероятные варианты развития любого события и рассчитать степень вероятности каждого из них. 'Полностью антинаучная смесь магии с математикой', - с гордостью называл этот метод наставник. Молодому Дамблдору новое занятие показалось чрезвычайно увлекательным, и он с головой погрузился в него. Порою месяцы напролёт почти без отдыха он корпел над сложнейшими расчётами, вычерчивал схемы, рисовал магические фигуры, по ночам поднимаясь на крышу с телескопом и астролябией, чтобы поверить астрономическими данными высчитанные по головокружительным формулам даты будущих событий. Он бросал в расчерченный круг руны, вырезанные из кости новорожденного дракона, тщательнейшим образом фиксируя результаты; вглядывался в пламя белых и чёрных свеч, горящих перед старинными зеркалами, выискивая в глубинах бесконечных зазеркальных галерей туманные образы будущего. Всё имело значение в такие дни: положение луны, точное время восхода и захода солнца. И рано или поздно наступал момент, когда долгие труды завершались, и перед ним представала картина грядущего, выверенная на месяцы, годы и даже десятилетия вперёд.
  Захватывающее занятие из увлечения превратилось однажды в дело всей жизни, когда они с наставником, закончив параллельные расчёты, увидели друг у друга один и тот же результат.
  Он так и не узнал, почему наставник взялся предсказывать именно это событие - пожилой маг так никогда и не открыл этой тайны. Но как бы то ни было, открытие, сделанное молодым Альбусом в тот день, заставило его по-новому взглянуть на поговорку 'во многом знании - многие печали'.
  Тщательные, тысячу раз выверенные расчёты предрекали миру хаос. Пророчили, что менее, чем через сто пятнадцать лет от союза двух волшебников: мужчины-полукровки и магглорожденной женщины, в мир придёт дитя - девочка, наделённая небывалыми способностями. К тридцати пяти годам она сумеет достичь вершин власти в магическом обществе, что позволит ей влиять на судьбы миллионов людей. И именно ей суждено будет выпустить магию в мир.
  Время от времени в Министерстве обсуждали плюсы и минусы возможной огласки собственного существования, и каждый раз приходили к выводу, что магии не место в обществе обывателей. Слишком многое изменилось бы, окажись магглы поставлены перед фактом присутствия рядом с ними волшебства и его носителей, чародеев. Простейший анализ доказывал: магглы неизбежно восприняли бы существование колдунов как угрозу собственной безопасности и предприняли бы все возможные меры, чтобы оградить себя от возможной агрессии со стороны волшебного сообщества. Начнут они, вероятнее всего, с лишения магов всех прав и свобод, а затем предпримут попытку поставить их на принудительную службу государству (не только в мирных, но и в военных целях). Само собой, маги воспротивятся попыткам повелевать ими как рабами, и столкновение интересов двух недружественных сообществ станет отличной почвой для начала вооружённых конфликтов - сначала локальных, а затем и повсеместных. А магическая война - явление чрезвычайно серьёзное. Боевая магия способна повергать в прах целые города, и вполне может поставить под сомнение выживание многих и многих магов и людей.
  Подобный сценарий, только в гораздо более жёсткой форме, вырисовывался из расчётов Дамблдора и его наставника. Предсказанная несла в мир войну... хотя в это и не хотелось верить.
  Потянулись долгие дни, когда оба мага почти круглосуточно сидели над распутыванием хитросплетений линий судьбы - сливающихся и разветвляющихся, обладающих большим или меньшим потенциалом для воплощения в жизнь. Узлы вероятностей - развилки, после которых события могли развиваться по нескольким сценариям, были тщательно отмечены, занесены в таблицы, раскинувшиеся на громадных пергаментах, снова и снова просчитаны. Ошибки быть не могло. Устоявшийся порядок жизни, к которому они привыкли, неизбежно оказывался под угрозой. Не было на карте судьбы ничего, что могло бы изменить предначертанный сценарий. Не было - среди просчитанных вероятностей.
  - Не убивать же её при рождении, в самом деле! - выпалил однажды вконец отчаявшийся Дамблдор.
  - Не убивать, - покачал головой наставник. Это будет попросту невозможно. Попытающийся сделать это лишь получит удар от судьбы, от которого не сможет уклониться. Кирпич на голову, случайная смерть под колёсами экипажа - всё, что угодно. Предсказанная же выживет и совершит то, что ей предначертано. Судьба мира всегда смещается к точке наивысшей вероятности, запомни это.
  - Но, может, кто-то сумеет отговорить её от неверного решения?
  - Я не вижу этого в линиях.
  - Что же делать? Смириться и ждать?
  - Ждать - возможно. Но мириться с этим не следует. Я просчитывал твою судьбу, Альбус. Если ты не сможешь справиться с этой задачей - никто не сможет.
  ...Он окажется прав. Многие годы спустя Дамблдор найдёт решение - крошечную лазейку в сплетениях нитей судьбы. Произойдёт это случайно, когда он, размышляя о выдающихся политических деятелях прошлых лет, придёт к выводу, что влияние отдельных людей на ход мировых событий часто оказывается тем сильнее, чем большей склонностью ко злу они обладают. Наибольшее искажение картины судеб мира чаще всего давала деятельность самых безнравственных особ. Тиранов и убийц не зря помнили дольше, чем тишайших государей благодатных лет. И Дамблдор поймёт внезапно, что в случае необходимости таких вот тиранчиков можно создавать искусственно: для этого нужна будет лишь сильная личность, наделённая жаждой власти. Направить же её стремления по нужному курсу будет уже куда менее сложной задачей. И вот когда такой человечек разрастётся из крохотной пылинки на путях вероятности в фигуру исторического масштаба, он своими деяниями до неузнаваемости исказит судьбы тех людей, до которых сможет дотянуться. И окажется ли среди них судьба Предсказанной, зависит только от того, насколько точен будет выбор исходного материала для будущего злого гения.
  Это был выход. 'Исходный материал' был найден в кратчайшие сроки. Им оказался никому не известный сирота - мальчик с магическими способностями, которым, согласно линиям его судьбы, не суждено было даже толком развиться. Амбиции и изобретательный ум вкупе со злостью и обидой на недружелюбный к нему мир образовывали в его сознании гремучую смесь, из которой так необычайно легко лепятся злодеи. Именно на этого мальчика Дамблдор обратил своё пристальнейшее внимание.
  Он ясно видел, что в предсказанных им переплетениях мировых судеб не было места чародею столь значительного масштаба, каковым при правильном обучении грозил стать приютский сиротка. Это значило, что реальность рано или поздно постарается вытолкнуть его в небытие, благодаря присущему ей свойству устремляться в русло, создающее наименьшее сопротивление развитию событий - то есть, по пути наивысшей вероятности. Реальность сама зародит и выпестует противовес столь бесцеремонно вторгшейся в неё силе, воспользовавшись при этом ресурсами, обладающими наивысшим потенциалом влияния на ход истории. Ресурсами, предназначенными для рождения Предсказанной.
  Точнее - как показали новые расчёты, их частью.
  От союза волшебника из рода Принс и магглорожденной ведьмы должны были появиться на свет двое: мальчик, не оставлявший особого следа в судьбах мира, и - Предсказанная. От союза той же ведьмы с потомком Певереллов являлся в мир мальчик, превосходящий силой Тома Риддла, чьей целью жизни должно было стать уничтожение злого чародея. Расчёты показывали, что гибель обоих Непредречённых в решающей схватке вернула бы судьбы мира изначальное русло. С единственным отличием: в новом варианте будущего уже не было бы места для Предсказанной. Конечно, для большей уверенности следовало бы подвести к гибели её потенциальных родителей - но это уже было делом далёкого будущего.
  
  Глава 11
  
  Учебный год в этот раз начался для семикурсников не совсем обычно: Дамблдор объявил, что выпускные экзамены Т.Р.И.Т.О.Н. по ряду предметов в этом году существенно усложнятся, поэтому он настоятельно рекомендует студентам записываться на дополнительные занятия, в частности, на углублённый курс Защиты от тёмных сил, который на некоторых факультетах намеревается вести лично.
  Позднее выяснилось, что намерение это распространялось лишь на Гриффиндор и Хаффлпафф, остальные же два факультета Дамблдор перепоручил заботам Слагхорна. Впрочем, их ученики ничуть не расстроились по этому поводу, так как испытывали немалые сомнения насчёт блестящих преподавательских способностей чудаковатого Дамблдора.
  Первое занятие Гриффиндора проходило в небольшой светлой аудитории, где никто из учеников ещё ни разу не бывал.
  - Итак, - начал директор, - сегодня мы приступаем к расширенному курсу ЗОТС. Возможно, вас удивит, почему я пренебрёг возможностью провести эти занятия совместно с Хаффлпаффом. Я сделал это сознательно. Дело в том, что я хочу донести именно до вас, мои дорогие гриффиндорцы, особые знания, и потому предусмотрел для вас отдельную программу занятий - более сложную, нежели достанется остальным. Но прежде, чем мы приступим к её изучению, я хотел бы посоветоваться с вами. Ведь, может быть, кто-то из вас считает, что в особой, усложнённой программе нет необходимости. Тогда, если это будет общее решение, я подчинюсь ему, и мы станем изучать обыкновенную, просто несколько расширенную ЗОТС. Если на то будет ваше пожелание, я даже могу передать привилегию учить вас профессору Слагхорну. Но, - он обвёл класс глазами, - если я не ошибся в вас, лучших учениках школы, последователях отважного Годрика Гриффиндора, то наши занятия, без сомнения, станут для нас чем то большим, нежели обычные уроки.
  - Мы будем с вами, профессор! - выкрикнул Поттер, и остальные загалдели, присоединяясь к его словам.
  - Ну что ж, - улыбнулся Дамблдор, - я так и думал. А теперь я должен рассказать, чем будут отличаться ваши уроки от всех прочих. Но прежде, чем я начну, я вынужден взять с вас обещание, что ни одна живая душа не узнает от вас о том, чем мы будем заниматься в этих стенах.
  - Мы обещаем! Мы не скажем! Никому! - снова наперебой заговорили школьники.
  - Я уверен в этом. И всё же, памятуя о серьёзности того, что прозвучит в течение года в этих стенах, я хотел бы скрепить ваши слова заклятием тайны...
  Когда обряд был завершён, удовлетворённый Дамблдор заговорил снова.
  - Итак, я обещал рассказать, чему собираюсь учить вас. Министерство, несомненно, не одобрило бы моих стремлений, но я уверен, что не ошибаюсь. Наверное, многие из вас заметили, что тень опускается на нашу страну. На магглов обрушиваются неисчислимые бедствия и удары. В волшебном сообществе без видимых причин гибнут лучшие чародеи, многих из которых вы или ваши родители, наверняка знали лично. И некоторые из вас, я думаю, давно догадываются об истинных причинах происходящего. Ведь вы уже не дети, вы видите и понимаете многое. То, что я сейчас скажу вам, давно известно Министерству, но оно по некоторым причинам, главную из которых я определяю как трусость, отказывается оглашать истинное положение вещей. А оно таково: в Англии, постепенно распространяя своё влияние на Европу, действует могучий тёмный чародей...
  Дамблдор говорил и говорил, обличая чародея и Тёмные искусства, и от его слов по спине Лили невольно пробегали мурашки. Её словно вытащили из тёплой ванны, усыпанной лепестками роз и с головой погрузили в ледяную воду грязного пруда. Мир оказался совсем не таким дружелюбным, каковым она привыкла его видеть.
  - ...и именно поэтому я стану учить вас, прежде всего, защищать себя и окружающих - будь они волшебники или магглы - от действий приспешников Волдеморта. И курс, что я преподам вам, представляет собой сокращённый курс подготовки мракоборцев.
  По классу пронеслись изумлённые вздохи.
  - А теперь, когда вы всё знаете, - бодро улыбнулся директор, - разрешите мне располагать вашими талантами... то есть, я хотел сказать, позвольте мне сочетать ваши таланты дабы добиться усиления оных.
  Не поняв ни слова, ученики притихли.
  - Иными словами, я хотел бы в оставшиеся десять минут составить из вас пары, что будет необходимо как для отработки приёмов отражения злых чар, так и для разнообразных самостоятельных работ. Я надеюсь, вы доверите мне право сделать это на своё усмотрение? Прошу вас, рассаживайтесь так, как я укажу и, умоляю, забудьте старые обиды, если они у вас имеются. Отныне все вы - одна команда и одна семья. Все распри мы оставляем в прошлом, потому что они - помощники зла. Итак, первая пара составится из Джеймса Поттера и Лили Эванс. Прошу вас занять эту парту. Теперь она ваша на много недель вперёд...
  'Так я и знала, - тоскливо подумала Лили, глядя на невозмутимую физиономию Поттера. - Ну ладно, один урок в неделю как-нибудь переживу. В конце концов, Дамблдор прав: пора оставлять за порогом детские ссоры!'
  
  - Ну, что у вас было на ЗОТС? - после урока Северус нашёл Эванс в коридоре.
  - А, - отмахнулась она, - слушали о вреде Тёмных сил. Много, кстати, узнали интересного.
  Он фыркнул:
  - О да, мы тоже. Слагхорн целый час пел нам о том, как ужасны, опасны и вредны для неокрепших умов тёмные искусства. Хотя пел как-то неубедительно. Похоже, он и сам не очень в это верит. Впрочем, он наобещал нам на занятиях много интересного, так что я не жалею, что записался к нему. Ну да тьма с ними! Сегодня пятница, второе сентября. Назадавать домашних заданий нам ещё не успели, так что впереди у нас...
  - Выходные!
  За разговором они зашли в безлюдный коридор, по сторонам которого виднелись несколько дверей. Мельком оглядевшись, Северус прижал Лили к одной из дверок и впился губами в тёплые девичьи губы. Она только вздохнула от неожиданности, когда дверь, заскрипев, подалась, и она стала проваливаться внутрь какого-то помещения. Снейп удержал её, не давая упасть, и оба они, не переставая целоваться, незаметно для себя оказались в каком-то небольшом неосвещённом коридорчике. Дверь за ними захлопнулась с щелчком.
  - Как же я соскучился! Целый день об этом мечтал.
  - Я тоже... Как ты думаешь, где мы? - она подёргала дверную ручку - без результата.
  - Не знаю, я здесь никогда не был...
  - Добро пожаловать в гостевые апартаменты Хогвартса, Школы чародейства и волшебства, - раздался из угла скрипучий голосок, перепугавший Лили до смерти, и в маленькой комнатке зажёгся свет. Комнатка оказалась прихожей, в углу которой стоял ушастый домовик. - Прошу, господа волшебники, сюда, - он распахнул перед ними ещё одну дверь, ведущую в просторную спальню с огромной кроватью. - Располагайтесь, - он поклонился, почти обметя ушами пол.
  - По-моему, он не понял, что мы всего лишь ученики, - прошептала Лили.
  - Ну и славно, - шепнул Снейп в ответ.
  - Вот здесь ванная, горячая вода, всё что угодно господам волшебникам. Постель застелена чистейшим бельём. Впрочем, если госпоже пристало поселиться отдельно...
  - Нет, спасибо! - быстро ответил Снейп. - С госпожой мы поселимся вместе. Как тебя зовут?
  - Брегета, сэр!
  - О, так ты дама? - хмыкнул он, заставив домовиху зардеться. - Что ж, Брегета, ты свободна. И проследи, будь добра, чтобы нас никто не беспокоил. Если что-то понадобится, мы позовём тебя.
  Домовиха, поклонившись, исчезла, а Лили, придя в себя, испуганно посмотрела на Северуса:
  - Что если нас поймают здесь?
  - Нет, не поймают. Домовиха получила прямой приказ оберегать наш покой, и она его выполнит, - он огляделся, - подумать только, я и знать не знал, что в Хогвартсе есть такие райские уголки, - он зашёл в ванную, открыл кран. - Ты посмотри! Действительно горячая вода! Ха, тут, пожалуй, даже жить можно.
  Лили, стоя на пороге, непонимающе захлопала глазами:
  - А что, в остальных Хогвартских душевых - недостаток горячей воды?
  - Я бы даже назвал это отсутствием...
  - Как это? У нас она есть всегда.
  - Да? - он приподнял бровь. - А у нас - пару раз в месяц. Очевидно, чтобы не расслаблялись. Кажется, кто-то посчитал, это очень полезный навык - пытаться волшебством поддерживать нужную температуру воды и одновременно мыться. Отличная тренировка внимания, потому что стоит немного отвлечься - и вода обращается в лёд или кипяток. Весьма забавно, - его глаза сузились, как всегда в минуты гнева. - Даже более забавно, чем отсутствие перегородок в общих душевых. Ну да ладно, - прервал он собственные излияния. - Пока блага цивилизации доступны - ими надо пользоваться, как ты считаешь?
  - Ну да... А что ты хочешь сделать?
  - Я хочу, - он взял её за руку и потянул к себе, - затащить тебя в горячую ванну...
  - Ой, может, как-нибудь в другой раз... - она против воли покраснела. - Я раньше никогда...
  - Не делала этого в ванной? - он приблизился настолько, что его дыхание обжигало её ухо. - Ну когда-то же надо начинать. Тем более, что другого раза, возможно, придётся ждать ещё долго, - он провёл кончиками пальцев по её щеке, заправил за ухо непослушную рыжую прядку.
  - Ну, тогда... - она замялась, окончательно покраснев, и отчего-то сказала совсем не то, что собиралась сказать, - может, не ванна а душ?
  - Как пожелаешь, моя королевна, - он опустился перед ней на одно колено, после чего она была согласна уже на всё что угодно. Он же, приподняв полы её мантии (оказалось, что на колено он встал именно за этим), принялся помогать ей с раздеванием.
  И вновь её колотила такая же нервная дрожь, как в первый раз - то ли от новизны обстановки, от приближения чего-то неизведанного... Его точёные пальцы, холодные как мрамор, скользили по её коже, заставляя сотни мурашек следовать за их прикосновениями. Теперь она стояла перед ним совсем обнажённой, и дыхание вновь перехватывало - не столько от собственной наготы, сколько от того, что видела, с какой невероятной нежностью он смотрит на неё. Так не смотрят на женщину, которой обладают или стремятся завладеть, - так смотрят на хрупкий прекрасный цветок, распустившийся за заиндевевшим стеклом оранжереи.
  - Раздевайся же наконец, - неловко улыбаясь, попросила она.
  Он скинул мантию, она начала расстёгивать пуговицы на его рубашке, и снова он, предоставив ей заниматься своей одеждой, смотрел на неё - в лицо, словно не замечая её наготы, и вновь она поразилась, насколько тёплой может быть чернота его глаз.
  Пару минут спустя, раздевшись, они забрались в большую, словно рассчитанную на Хогвартского лесничего, ванну. Северус включил воду, подвесив душ на крючок, и притянул Лили под горячие струи.
  Она фыркнула, когда вода окатила её, и попыталась спрятаться от брызг, уткнувшись носом ему в грудь. Он медленно повернулся, и её снова обдал водопад брызг, искрами рассыпавшихся по рыжим волосам. В следующий момент волосы намокли, впитав в себя капельки влаги, и Лили, в отместку за эту проделку, куснула его острыми зубками и затрясла головой, пытаясь стряхнуть заливающую глаза воду.
  - Мы так не догова... - начала она, но Северус, пользуясь тем, что глаза её закрыты, поцеловал её, прервав притворно-возмущённую тираду. Несколько секунд спустя, задыхаясь от потоков воды, не дававших дышать во время поцелуя, они вынырнули из-под душа и, взглянув друг на друга, рассмеялись. - Да, не самое удобное место, - хихикнула Эванс. - Хотя... - она провела языком по плечу Снейпа, слизывая капельки воды; добралась до шеи, поднялась повыше и прихватила губами мочку его уха. Он склонился к её шее, быстро впившись в неё губами. - Ай! Синяк же останется!
  - Я знаю, - подтвердил он.
  - И как я объясню своему парню, откуда это? - капризным тоном осведомилась Лили.
  - Я запомню, - невозмутимо ответствовал Северус.
  - А если...
  - А всем остальным говори просто: 'Авада кедавра!'.
  Она ткнула его кулачком и нахмурилась:
  - Не шути так!
  Он взглянул ей в глаза и тихо сказал:
  - Ты тоже.
  Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом девушка обняла его крепко-крепко. Он обвил её руками, потёрся щекой о мокрую рыжую макушку.
  - Я люблю тебя.
  - Я знаю, Сев...
  ''Я знаю'... Вот и всё, что тебе светит, Северус Снейп... - иронично подумал он. - Хотя, может, у девчонок не принято признаваться в любви первые полгода? А может, ей вообще не в чем признаваться? Ну и Тьма с ним! - он улыбнулся, ещё крепче сжав Лили в объятиях. - Зато вот она - сейчас, здесь, с ним - живая и тёплая. А всё остальное приложится - когда-нибудь...'
  Глава 12
  
  Ремус Люпин сидел в спальне, склонившись над разложенной на подушке картой Хогвартса. Карта была необычной: на ней отражались местонахождение и перемещения всех, кто в данный момент находился в школьных стенах.
  Ремус искал профессора Мэрридж, с которой хотел обсудить некоторые свои соображения по поводу составления противооборотневой сыворотки. Но раньше, чем он обнаружил преподавательницу, взгляд его упал на две точки, отмеченные именами 'Северус Снейп' и 'Лили Эванс', находящиеся так близко друг к другу, что практически сливались в одну.
  - Ой-ой-ой, как интересно, - пробормотал он.
  - Что интересно? - из-за его спины возник Сириус Блэк, и Люпин непроизвольно прикрыл злополучный участок карты ладонью. - Что это ты там прячешь?
  - А, это ты? - он отвёл руку. - Я уж думал - Джеймс пожаловал.
  - А что ты собирался прятать от него? - Сириус заглянул через плечо Ремуса. - Оп-с... Ну ничего себе! Ты что - за ними наблюдал?
  - Вот ещё, была нужда! Я случайно наткнулся...
  - Кажется, у Сохатого всерьёз прорезаются рога, - констатировал Блэк. - Как ты думаешь, что они там делают?
  - Надеюсь, что домашнее задание.
  - Нет, Лунатик, _детей_ нам на дом не задавали... Слу-ушай, на это определённо стоит посмотреть! Дай-ка мне карту.
  - Ты что - подглядывать пойдёшь? - скривился Люпин.
  - Именно. И не надо меня отговаривать. Я очень люблю знать больше других.
  Через полчаса, основательно поплутав по Хогвартсовским коридорам, он, наконец, нашёл помещение, отмеченное на карте именами слизеринца и гриффиндорки. Дверь в него, естественно оказалась закрыта.
  - Что-то слишком много времени я стал проводить под вашими дверями, - пробормотал он себе под нос и принялся за дело. Стандартные заклятья открывания замков, само собой, не сработали. Зато на шум выскочила домовиха, заявившая, что намерена оберечь от незваного гостя покой двух молодых постояльцев. Блэк, хорошо знавший психологию домовиков, поспорил с ней о приоритетах приказов, отдаваемых разными категориями волшебников и, в конце концов, выторговал себе возможность осторожно заглянуть внутрь комнаты, дав обещание, что ничем не потревожит её гостей. Правда, ему пришлось-таки сбегать за мантией-невидимкой, так как Брегета волновалась, не огорчатся ли её квартиранты, заметив постороннего рядом с собой. Кроме того, домовиха наотрез отказалась помогать Сириусу проникнуть в комнату, поэтому заодно он прихватил с собой чудесный нож, открывающий любые замки.
  И вот щеколда щёлкнула, и Блэк шагнул в полумрак маленькой прихожей. Где-то рядом, за стеной шумела вода. Блэк осторожно подошёл к ближайшей двери и, приотворив её на полдюйма, заглянул в щель.
  За дверью он увидел большую ванную, где под струями душа сплетались в любовном танце два обнажённых тела.
  Сириус Блэк взирал на представшую ему картину, выпучив глаза и раскрыв рот. Он понятия не имел, что здесь происходило, но всё больше склонялся к мысли, что лежит в данный момент в горячке в госпитальной палате, и всё это - бред, вызванный тяжёлой болезнью.
  'Мерлин великий! Лили! Лили, что же ты делаешь? Ты, неприступная красавица, голубая мечта знаменитого на всю школу замечательнейшего волшебника - Джеймса Поттера, мечтающего о тебе одинокими ночами, готового ради тебя отречься от бесшабашных кутежей с девчонками. Ты отдаёшь себя распоследней бессовестной мрази из грязнейших отбросов общества - как последняя про... Пропащая ты женщина, Лили Эванс!
  Как же хорошо, что Сохатый этого не видит!'
  Он говорил, ужасался, призывал к чему-то рыжую девушку, ощущая, как в его собственных брюках возникает и усиливается некое шевеление.
  'Чё-ёрт! - безмолвно простонал он. - Ну так же невозможно! Так трахаться можно только если получаешь от всего этого удовольствие. Ну что ж ты нашла в этой полумёртвой твари - такого, чего не было бы в Джеймсе? Или во мне, наконец! - он понял, что дико завидует той самой 'твари' под душем, которая на деле оказывалась совсем не такой 'полумёртвой'. - Нет, отсюда пора валить! - решил он, когда его тело высказало настойчивое пожелание немедленно вытолкать паршивца за дверь и самому занять освободившееся место подле девчонки. И всё же не сдвинулся с места. - Ой-ой-ой, девонька! Неужели тебе правда нравится? А с другой стороны, какого бы лешего ты тут делала, если бы не нравилось?'
  Лили застонала, закусив губу, и так эротично выгнула спину, что Блэк невольно схватился за застёжку брюк:
  'О нет! Не могу на это смотреть! Но почему? Почему он? Тебе нравятся страхолюдины? Или ты просто так не уверена в себе, что не можешь смотреть на симпатичных парней? А может, здесь не обошлось без колдовства? - эта догадка показалась ему правдоподобнее прочих. - Зельевар-отличник, вот на что ты употребляешь свои таланты? Но Лунатик сказал, что любовным зельем здесь не пахнет... Хотя, с другой стороны - как Лунатик может быть в этом уверен? Мало ли на свете приворотных средств! Тем более, что Снейп хитёр... У него наверняка есть какие-то штучки в запасе! Иначе с чего бы после целого года полной неприязни девчонка сменила гнев на милость? Фу, какая гадость!' - последняя реплика была следствием того, что его 'подопечные', покончив со своим делом, принялись целоваться. Блэк сплюнул от отвращения и поспешил выскользнуть за дверь. Мысли его крутились вокруг увиденного.
  'А вдруг Слюнтявус применил к Лили заклятие полного подчинения, и разгадка заключается именно в этом? Но тогда девчонку надо спасать! Иначе кто знает, чем всё это закончится. Слизеринец не брезгует и чёрной магией, а такие как он не привыкли останавливаться перед моральными запретами'.
  Он уселся на скамью, стоящую в стенной нише почти напротив двери в гостевые покои, с твёрдым намерением дождаться появления Эванс из этого гнезда разврата и хотя бы попытаться поговорить с ней.
  
  ***
  
  Было почти девять вечера, когда влюблённые собрались, наконец, покинуть гостеприимные комнаты. У них мелькали мысли о том, чтобы остаться здесь до утра, но доводы разума пересилили. Одевшись и подойдя к двери, они вдруг услышали лёгкое покашливание. Лили насторожилась:
  - Кто здесь?
  - Это я, Брегета, молодая мисс, - домовиха материализовалась в тёмном углу прихожей. - Я пришла предупредить вас. Напротив двери сидит молодой господин - кажется, из учеников. Он пришёл несколько часов назад, и приказывал впустить его к вам. Брегета отказалась помогать ему. Теперь он ждёт.
  Домовиха по вполне понятным причинам предпочла умолчать о том, что незваный посетитель справился с задачей без её помощи.
  - А как он выглядит?
  - Высокий, черноволосый, годами походит на молодых гостей...
  - Уж не Блэк ли? - недобро усмехнулся Снейп, доставая палочку. - Спасибо тебе, Брегета. Ты отлично служишь. Исполни последнюю просьбу - сохрани в тайне от всех, что мы были здесь.
  - Да, господин, как прикажете, господин...
  Снейп приоткрыл дверь и первым вышел в коридор. Блэк мгновенно проснулся и вскочил с места.
  - А, всё-таки выполз из логова? - злорадно произнёс он.
  - А у тебя что, проблемы с личной жизнью, Блэк, что ты тратишь почти четверть суток на сидение под моей дверью? Или ты так в меня влюблён, что не в состоянии прожить вдали от меня и часа? - насмешливо поинтересовался Снейп.
  - И не мечтай! - рявкнул Блэк, чувствуя, что снова - как тогда, в поезде - теряет всё своё остроумие.
  - Тогда что ты здесь делаешь? - усмешка сползла с губ Снейпа.
  - Я принёс девушке, что стоит за этой дверью, литровую склянку зелья, исцеляющего от слабоумия. По-моему, оно ей придётся весьма кстати. Свидетельство тому - проведённая с тобой _почти четверть суток_.
  Снейпу не понравилась осведомлённость Блэка, но виду он не подал. Наклонив голову, он некоторое время разглядывал Блэка немигающим взглядом:
  - Склянки при тебе нет. Кажется, ты успел выпить всё, что принёс - и всё же не исцелился. Это ещё раз подтверждает, что зельевар из тебя прескверный, - он придержал рукой дверь, из-за которой рвалась на волю возмущённая Лили. - Так что вали отсюда побыстрее - иначе помимо слабоумия обретёшь массу других неприятных болезней, а до госпиталя Мунго далеко; могут и не довезти. По-хорошему говорю, Блэк.
  - Ну-ну, посмотрел бы я, как ты исполнишь свои щенячьи угрозы, - Блэк плюхнулся обратно на скамью, развёл руки в стороны. - Ну что же ты стоишь? Вот он я.
  Не произнося ни слова, Снейп сделал быстрое движение палочкой - и скамейка опрокинулась, но мародёр, хоть и потерявший равновесие, всё же вскочил, на ходу выкрикивая: 'Левикорпус'. Снейп легко увернулся и, всё так же не произнося ни звука, метнул в противника заклинание обездвиживания.
  Заклятие сработало странно: скамейка, перекувырнувшись, придавила собой Блэка. Снейп в изумлении посмотрел на свою палочку, потом перевёл взгляд на Сириуса, сучащего ногами в тщетных попытках выбраться и вопросил:
  - Разве я не предупреждал, чтобы вы никогда не пытались использовать против меня мои же заклинания? Но как-то странно... - он повертел в руке палочку, собираясь сказать 'как-то странно она сработала', но вспомнил, что, по идее, она не должна была сработать вообще, поскольку колдовать он сейчас просто не мог. А Блэк, видимо, и это знал - иначе не расселся бы так безмятежно, словно намеренно подставляясь под удар.
  Снейп посторонился, выпуская из комнаты Лили - и тут взгляд его упал на домовиху, отчаянно колотящуюся головой о стену.
  - Брегета, прекрати немедленно! Что с тобой?
  - Брегета сделала непозволительное! - всхлипнула она. - Брегета напала на волшебника.
  Он улыбнулся:
  - Так вот чья эта работа... Перестань колотиться - ты всё сделала правильно. Ты защищала гостей от вторжения, ты выполняла мой приказ. Тебя не в чем упрекнуть.
  - Это правда, молодой господин? - она с надеждой обратила на него полные слёз огромные глаза.
  - Правда, Брегета. Спасибо тебе.
  - Молодой господин... поблагодарил Брегету?.. - в изумлении переспросила она. - Как зовут молодого господина?
  - Северус. Ты свободна, Брегета. Можешь идти отдыхать.
  Переставшая биться о стену домовиха потупилась, краснея до кончиков ушей:
  - Блгодарю, добрый господин Северус!
  - Иди, иди...
  Домовиха с тихим хлопком исчезла.
  Снейп, покачав головой, повернулся к Лили - и увидел, что она беззвучно смеётся.
  - Ты что?
  - По-моему, она в тебя влюбилась!
  Он сдавленно хмыкнул:
  - Ага. После того, как меня обозвали добрым, мне только этого недоставало... Пойдём-ка мы отсюда, пока Блэк не выбрался.
  
  Уже после девяти часов утра Филч, проходя по коридору, заметил тёмную шевелящуюся массу в стенной нише. Подойдя ближе, он приподнял скамейку и, взявши Блэка, так и не сумевшего преодолеть магию домовихи, за ногу, рывком вытащил его на свет.
  - Что ты здесь делаешь, паршивец?
  - Я... заблудился и упал, - потный и лохматый Сириус, поднявшись, яростно отряхивал мантию.
  - С какой это радости ты падаешь? - подозрительно прищурившись, Филч схватил его за плечо и встряхнул.
  Из кармана Блэка выпала карта Хогвартса, которую он не успел превратить в пустой пергамент.
  - Что это? - проскрипел Филч. - Очередная шалость? Я заберу это.
  - Нет, отдайте! - Сириус исхитрился-таки ткнуть в пергамент палочкой и крикнуть: - Шалость удалась!
  Линии на карте стали бледнеть и пропадать и разозлённый Филч, седьмым чувством ощутив, что его снова провели, сунул карту в карман и впился костлявыми пальцами в ухо ученика, потянув его к выходу из коридора.
  - Ах ты, паршивец! Смеяться надо мной удумал? Ну ничего, я отведу тебя к директору, пусть он разберётся, что ты затеваешь...
  Но Блэк кое-как вывернулся, что едва не стоило ему уха, и бросился бежать. А вслед ему неслось:
  - Я запомнил тебя, поганец! Бойся теперь!
  Возвращаясь в спальню, Блэк ругался себе под нос хоть и тихо, но столь свирепо, что персонажи портретов, попадавшихся ему на пути, испуганно прятались за своими рамами.
  - Тварь! Мерзавец! Ну ничего, подожди немного - я отомщу тебе за всё разом: за карту, за скамейку и за то, что ты вообще существуешь на свете!
  Само собой, эти угрозы относились совсем не к Филчу.
  Об увиденном Блэк не рассказал никому - даже Люпину, с которым они лишь перекинулись многозначительными взглядами, и с тех пор по молчаливому сговору тщательно оберегали Джеймса от любой информации, касающейся того, где, с кем и при каких обстоятельствах проводит время Лили.
  
  Глава 13
  
  Предпоследним уроком на второй неделе обучения снова стала совместная для Гриффиндора и Слизерина трансфигурация (последним занятием в пятницу теперь традиционно была преподаваемая раздельно ЗОТС).
  Профессор МакГонагалл неторопливо двигалась между рядами, помахивая палочкой, и объясняла суть задания:
  - ...Так вот, сегодня я хочу увидеть ваше творчество, полёт вашей фантазии - если конечно таковая у вас имеется. Я хочу, чтобы вы сотворили из привычных вещей живых существ. Пусть они будут самыми необычными, но - ни в коем случае не опасными для окружающих. Драконов и василисков в классе я не потерплю; и, предупреждаю сразу, за подобные выходки буду безжалостно снимать баллы! У вас десять минут на размышления. Потом я вернусь, и вы приступите к колдовству, - с этими словами она вышла из аудитории, затворив за собой дверь.
  Студенты тут же принялись перешёптываться, решая, что бы такое изобрести - и вдруг монотонный гул голосов прорезал истошный поросячий визг. Все обернулись на звук, доносящийся с заднего ряда - и принялись хохотать: скамья, на которой сидел Снейп, превратилась в жирную грязную свинью. Бледный от гнева слизеринец вскочил с неё, будто ошпаренный, а свинья меж тем возопила человеческим голосом:
  - Опять это пугало, не вытерев задницы, расселось на мне! Люди, помогите! Уберите от меня эту пакость!
  Снейп в бешенстве обводил взглядом хохочущих учеников.
  Хмурая Лили, сидевшая рядом с Амелией, заметила потуги Сириуса придать своему лицу как можно более невинное выражение и тихо произнесла:
  - Ну и дурак ты, Блэк!
  Снейп услышал её и, обернувшись к гриффиндорцу, процедил:
  - Что, Блэк, твоей фантазии хватило только на то, чтобы воспроизвести во плоти собственный образ? - он быстро взмахнул палочкой.
  Блэк не успел среагировать, потому что его собственная мантия мгновенно спеленала его по рукам и ногам, в следующий момент превратившись в копошащийся осиный рой. Сириус удивлённо ругнулся - и две осы тут же поднялись в воздух, а прочие зашелестели крыльями, демонстрируя готовность последовать за сёстрами.
  Снейп тем временем, не торопясь, превратил свинью обратно в скамейку и уселся на место, более не обращая на Блэка внимания.
  Тот попытался поднять палочку, но, стоило ему шевельнуться, как одна из ос немедленно ужалила его за филейную часть. Взвыв, Блэк разразился ругательствами.
  - По-моему, у тебя слишком грязный язык, - не поднимая головы заметил Снейп, взмахом палочки затыкая Блэку рот куском мыла. Тот яростно замычал.
  - Расколдуй его немедленно! - чуть слышно и очень испуганно воззвал Петтигрю.
  Северус прислушался, оглядев аудиторию поверх голов - словно пытаясь определить направление полёта комара:
  - Странно, мне послышался чей-то писк...
  Слизеринцы ржали как лошади, в изнеможении валяясь на партах. Гриффиндорцы частью хранили молчание, а частью пытались прервать веселье во вражеском стане.
  - Ну погоди, змеёныш! - Сириус выплюнул мыло, свирепо косясь на заднюю парту. - Джеймс, Рем, ну сделайте же что-нибудь, пока МакГонагалл не пришла! Я не могу пошевелиться!
  - Да-да, я думаю! Думаю! - отозвался Люпин.
  Поттер же просто поднял палочку:
  - Не шевелись, Сириус! Сейчас всё исправим, - и одарил приятеля заковыристым заклятием, от которого дохлые осы дождём посыпались на пол, превращаясь по пути в обрывки ткани.
  Девчонки хором взвизгнули, слизеринцы заулюлюкали, разражаясь скабрезными комментариями. Снейп на секунду поднял глаза и, брезгливо поморщившись, отвернулся: Блэк стоял посреди класса голышом, наскоро прикрывшись руками. Лицо его по очереди принимало оттенки от бледно-зелёного до пунцового.
  - Мистер Блэк! Что вы себе позволяете! - едва не сорвавшийся на визг голос МакГонагалл прервал всеобщее веселье. Профессор стояла в дверях, в праведном негодовании взирая на ученика.
  - П-простите, профессор, - пробормотал Блэк, кое-как пытаясь наколдовать из обрывков мантии хоть какую-нибудь одежду. - Это... случайно вышло...
  - Вон из класса! - МакГонагалл сорвала с маленького столика скатерть и швырнула её Блэку, повалив при этом вазу с цветами. - Возьмите, прикройтесь.
  Когда Блэк покинул кабинет, она обвела недобрым взглядом оставшихся:
  - Ну что ж, прежде, чем я начну снимать баллы с Гриффиндора...
  - Это единственное, что с Гриффиндора ещё не сняли, - хохотнул Эйвери.
  - Минус один балл со Слизерина за выкрик с места, - не моргнув глазом, констатировала МакГонагалл. - Итак, я хочу услышать от вас, что произошло. Старосты, будьте любезны встать.
  - Видите ли, профессор... - Люпин первым поднялся с места.
  - Это я виноват, - выпалил Поттер, вскакивая со скамьи. - Я случайно превратил одеяние Сириуса в лоскуты.
  Снейп, не веря своим ушам, воззрился на Поттера.
  На лице Лили было написано радостное удивление: уж она-то не сомневалась, на кого четверо приятелей попытаются повесить всех собак. Ан нет!
  - И как же это произошло, Джеймс? - по виду МакГонагалл было видно, что она не очень-то верит сказанному.
  - Я... видите ли.. промахнулся с заклятием... Сириус не виноват! Всё произошло так быстро и я не успел всё исправить.
  - Мистер Люпин, так и было?
  Мародёры быстро переглянулись.
  - Да, профессор, - кивнул он, пряча глаза.
  - Ну-ну, - хмыкнула преподавательница. - В таком случае, я, пожалуй, не стану лишать вас баллов. Но в следующий раз будьте поосторожней.
  - Обещаю, профессор! - Поттер украдкой взглянул на Эванс, улыбнувшись ей совершенно обезоруживающей улыбкой, словно бы спрашивая 'Я всё сделал правильно?'. Та, не удержавшись, улыбнулась в ответ. - Профессор...
  - Да?
  - Могу я догнать и вернуть Сириуса?
  - Что ж, догоните. Вряд ли вам удастся его вернуть, но, возможно, удастся извиниться. Даю вам на всё десять минут.
  Поттер сорвался с места.
  
  После урока Лили дождалась Северуса в коридоре. В глазах её светилась радость:
  - Нет, ну ты представляешь? Поттер в кои-то веки поступил благородно - с чего бы это?
  - Да не было там благородства ни на цент, - зло бросил Снейп. - Просто сэкономил баллы своему факультету, зная, что МакГонагалл простит ему всё, что бы он не вытворил.
  - Но он мог бы сказать...
  - Что? Что это я сделал? - Снейп яростно сверкнул глазами - Это была бы совершенно наглая ложь, потому что своего приятеля он раздевал собственными руками - уж точно без всякой моей помощи.
  Лили нахмурилась, поняв, что спорить бесполезно, и некоторое время молча шла рядом.
  - Сев, мы могли бы встретиться после ЗОТС?
  Он молчал несколько секунд, потом кивнул, словно оттаяв:
  - Да, конечно.
  
  На ЗОТС Лили первой заняла своё место, и через минуту, пыхтя и отдуваясь, рядом плюхнулся Поттер.
  - Дамблдора только что вызвали куда-то прямо от дверей класса, - сообщил он всем. - Он просил вести себя тихо и обещал вернуться через восемь минут. - Повернувшись к Лили и понизив голос, мародёр сообщил. - Сириус на меня злится.
  - Не мудрено, - усмехнулась она.
  - Он не верит, что это не моя вина, что заклятье сработало не так, как надо. Говорит, не надо браться за то, чего не умеешь...
  - Правильно, в общем-то говорит. Как он? Сильно расстроился?
  - А как ты думаешь?
  - Подозреваю, что да. Впрочем... теперь хотя бы одному из вас привелось на своей шкуре прочувствовать, каково это - стать посмешищем для других.
  - Ты всё о том же?
  - Да. Я всё о том же.
  - Стало быть, это род мести такой? Заклятье-ловушка?
  - Ловушка? - недоверчиво переспросила она. - Нет, такое заклятье не создаётся в один миг. Его надо готовить заранее, и ты на седьмом курсе должен бы это знать. Ты просто состряпал своё собственное заклинание на скорую руку, а этого делать нельзя.
  - Но оно было нормальным, вполне работоспособным!
  - Ну да, я заметила, - она вдруг улыбнулась, догадавшись о чём-то. - Ты заставил ос сцепиться вместе прежде чем превращать их в мантию?
  - Вместе? - он со стоном хлопнул себя по лбу. - О нет!
  - Вот-вот. Зато сразу нашёл, на кого свалить свои ошибки. Думать надо, прежде чем делать.
  - Но времени-то не было! Блэка бы осы живьём сожрали!
  - Ну не сожрали же. Северус, конечно, был зол на него, но не до такой степени, чтобы скармливать насекомым прямо на уроке МакГонагалл.
  - Не пойму я, хоть убей, - вздохнул Поттер, - что тебя - красивую, умную, смелую девчонку может связывать со Сл... со Снейпом, который ровным счётом ничего из себя не представляет?
  - Да уж будь уверен, представляет. И поболее, чем некоторые, - язвительно заметила она.
  - Прошу прощения за опоздание и также прошу вашего внимания, - в кабинет вошёл Дамблдор.
  Урок пролетел, как один миг, и в заключение директор задал ученикам в качестве домашней работы составить перечни самых опасных, на их взгляд, заклинаний, которые могут быть применены в дурных целях. Работа должна была выполняться парно - один список на двоих.
  - Ну что, Лили, когда засядем за задание? Может быть, сегодня встретимся в библиотеке?
  - Нет, на сегодня у меня другие планы.
  - Тогда, может, завтра?
  - Завтра тоже. Знаешь, давай каждый из нас сделает свой список, а я потом перепишу всё начисто.
  - Нет, Лили. Ты же слышала, Дамблдор сказал: это совместная работа, мы должны учиться всё делать вместе. Что он скажет, если узнает...
  - Ладно, в воскресенье в четыре часа в библиотеке.
  - О! Отлично, - и, подхватив сумку, он умчался прочь.
  - Видимо, эти мандрагоры из породы невянущих, - вздохнула Лили, глядя ему вслед. Выйдя из кабинета, она наткнулась на Снейпа, уже поджидавшего её. Выглядел он, мягко говоря, озадаченно.
  - Лили, мне привиделось или на ЗОТС ты сидишь рядом с Поттером?
  - Не привиделось, - недовольно буркнула она. - Дамблдор самолично рассаживал учеников. Приходится терпеть неудобства. А сегодня задал написать совместные работы по опасным заклинаниям, так что в воскресенье придётся терпеть Тошноттера ещё и в библиотеке. Впрочем, надеюсь, надолго это не затянется.
  Северус долго и внимательно смотрел на неё, потом, тихонько произнеся что-то нелестное про 'старого маразматика', сказал:
  - Ну ладно, пойдём. Прогуляемся на Астрономическую башню... и заодно поговорим про опасные заклинания.
  - Почему именно туда?
  - Сегодня пасмурно, и никого туда не понесет. Просто скроемся от чужих глаз, а то обилие публики слегка достало меня за неделю.
  - Ладно, - согласилась она. - Слушай, а что МакГонагалл поставила тебе за твоего тигрёнка, выпрыгивающего из книжной картинки?
  - Семьдесят из ста. Она догадалась, что это иллюзия, а не живое существо. Правда, в тот момент ничего более путного мне бы всё равно создать не удалось - так что пришлось сыграть на её маленькой слабости к кошачьему семейству. Как я и рассчитывал, зверёк ей понравился, и сильно снижать балл она не стала.
  - То есть, тигр не был твоей изначальной задумкой?
  - Разумеется, нет!
  - Что же ты собирался сделать?
  Он усмехнулся:
  - Применить тёмную магию на уроке у МакГонагалл. Правда, вовремя опомнился.
  - Тёмную магию? - ужаснулась она. - Зачем?
  - Затем, - он открыл перед нею дверь, ведущую на смотровую площадку, - что в этом нет ничего страшного. И я тебе это докажу.
  Несколько обломков железа, вынутых им из сумки со звоном упали на пол в центре площадки.
  - Сев, не надо...
  - Лили, волшебники дрожат перед тёмными искусствами, как магглы перед летающей метлой. Это ненормально! Смотри.
  По мановению его волшебной палочки железные обломки зашевелились, поднимаясь с пола, закружились в потоках воздуха, свивающихся в тугой вихрь. Холодный, совсем не сентябрьский ветер поднялся вокруг них, и Лили испуганно вжалась в стену, подальше от упругих ледяных струй, в сплетении которых неведомые силы сминали бряцающее железо в ком, из которого быстро лепилось что-то зловещее, чёрно-стальное.
  От испуга она закрыла глаза. А когда открыла, ледяной ветер стих, и на полу в центре смотровой площадки неподвижно застыл полуторафутовый чёрный ворон, чьё оперение отблёскивало металлом.
  - Что это? - ужаснулась Лили.
  - Железный ворон. Чтобы создать нечто подобное пару тысяч лет назад, маги прибегали к вызову демонов и человеческим жертвам. Двести лет назад маггловские механики могли сделать такого при помощи обыкновенных инструментов - правда, не без риска быть обвинёнными в связях со злыми духами. Сегодня я сделал это с помощью обыкновенной магии. Вот что такое тёмные искусства. Они развиваются, видоизменяются и не обязательно сопряжены с чем-то ужасным.
  - А... - опасливо начала она, - какой в этом вороне прок, если он даже не двигается?
  - Ну, это мы сейчас исправим, - Снейп надрезал собственный палец, вызвав у Эванс непроизвольный вскрик, и, приблизившись к ворону, смочил несколькими каплями крови его клюв.
  Прошло несколько секунд, и ворон защёлкал клювом, встрепенулся, вздыбливая перья, и, переступая с лапы на лапу, повернулся к Северусу, уже отошедшему в сторону.
  - Ну вот, несколько часов он будет двигаться и, возможно, даже летать, куда я прикажу.
  - А потом? - ужас на лице Лили мешался с отвращением. - Он потребует ещё крови?
  - Да, - беззаботно подтвердил Снейп. - Но это до поры. Я уверен, что можно подобрать зелье, способное с успехом заменить кровь. Да и, кстати, если использовать кровь дракона - всего около ста грамм - этого будет достаточно, чтобы птица безотказно действовала почти сотню лет. Да не смотри ты так! Ничего страшного в этом нет. В трудах Дамблдора по крайней мере шесть из двенадцати способов применения драконьей крови куда более потрясают воображение, нежели этот, - он повёл рукой, глядя на ворона, и тот, тяжело подпрыгивая, попытался взлететь, но сил не хватило. - Зато представь, сколь широко можно использовать эту птицу, не боящуюся ни ветра, ни холода, отправляя её с заданиями туда, куда хороший хозяин не рискнёт послать свою сову. Стальную птицу не так просто убить, а если это случится - её не так жалко, как живую, - он сделал шаг в сторону ворона.
  - Ты что? Хочешь дать ему ещё крови?
  - Ну да...
  - Не смей! Не делай этого!
  - Не бойся, - тихо и серьёзно, глядя ей в глаза, сказал он. - Никогда и ничего в этом мире не бойся. Только то, чего ты боишься, сильнее тебя. Всё прочее тебе подчиняется, - он подошёл к птице, и, сделав на руке второй надрез, выпустил в раскрытый клюв струйку крови.
  Насытившись, ворон отвернулся и, подскакав к краю смотровой площадки, взлетел. Облетев башню по кругу, он вернулся, приземлившись поближе к Лили.
  - Перебори свой страх, - шепнул ей Снейп. - Протяни к нему руку - он же не кусается. И никогда - ничего - не бойся.
  Она опасливо протянула руку, но тут же отдёрнула её. Ворон, расправив крылья, церемонно поклонился ей. Северус улыбнулся, наблюдая за выражением лица Эванс.
  - Это всего лишь механическая игрушка, не демон и даже не боггарт. Она такова, какой я сделал её, и ничего иного в ней нет. Говорю же, не бойся. Без приказа он не сделает ни шагу, - он подошёл к ней поближе, обнял за плечи. Она усилием воли заставила себя протянуть к ворону руку, и, наклонившись, коснулась стальных перьев. Ворон прикрыл блестящие глаза, словно отвечая на ласку. - Запомни, - что-то странное было во взгляде Снейпа, - никогда не бойся того, чего боятся другие. Именно из-за этой привычки страшиться неведомого мы до сих пор топчемся в магии на том же месте, где топтались наши далёкие предки. Мы обозвали тёмным огромный, неисследованный раздел магии и настрого запретили себе даже думать о нём.
  - Северус, это произошло не просто так! - не отрывая взгляда от ворона, возмутилась она. - Наши предки были не глупее нас. Они на собственном горьком опыте убедились, насколько катастрофичными могут быть последствия использования тёмной магии!
  - Вот именно: _могут_. Если пользоваться древнейшими формулами и заклятьями, не пытаясь ничего в них изменить. Но это неверный путь. Предки знали, что за всё в мире приходится платить. За пользование разрешённой магией мы платим собственными силами и силами, заключёнными в волшебных палочках (ради создания некоторых из которых, между прочим, не задумываясь убивают и драконов, и массу иных магических существ; но сейчас не об этом). Так вот, тёмные чары отличаются от обыкновенных лишь ценой. Они берут силу либо у самого чародея (но в таких масштабах, что это может угрожать его жизни), либо из окружающего пространства, беспрепятственно отбирая её у природы, людей, животных (что грозит катаклизмами, поломанными судьбами, смертями), либо требуют жертвоприношения. Но! Потому Тёмные искусства и называются искусствами, что допускают возможность при высоком уровне мастерства избежать всех перечисленных жертв. Истинное мастерство состоит в том, чтобы уметь создавать парные или множественные заклятья таким образом, чтобы последствия одного из них нейтрализовались последствиями другого, либо строить волшебство так, чтобы окружающий мир затрагивался лишь в непосредственной близости от объекта, и изменения эти не передавались прочим предметам.
  - Ты слишком просто рассуждаешь обо всём этом! А если что-то пойдёт не так? Если что-то сорвётся в тот момент, когда ты не будешь этого ждать - сможешь ли ты справиться с последствиями ошибки, или они убьют и тебя и тех, кто окажется рядом с тобой? Сколько зла будет причинено миру во время экспериментов с подбором парных заклятий, которые, я уверена, наверняка не удастся найти с первого раза? Северус, мизерные выгоды от применения тёмных заклятий не уравновешивают и сотой доли того вреда, что будет причинён при их разработке и неудачных попытках использования! - на щеках её разгорался румянец. - Неужели ты не понимаешь?.. - она вдруг отступила от него, испуганно скользя глазами по его лицу. - Нет, ты не понимаешь. Ты не хочешь слышать меня. Ты думаешь, ты умнее всех. Умнее поколений и поколений чародеев. Полагаешь, все они ошибались, а ты один нашёл истину? О, я уверена, точно так же думал и Во... Неназываемый! Который теперь превратился в убийцу, в жестокого палача всего живого, в бессердечную тварь, повёрнутую на власти! Ты хочешь стать таким же?
  - В бездушную тварь превращают цели, а не средства...
  - Да неужели? То есть, тот, кто ради выведения бородавки принесёт в жертву тысячу детей - вполне нормален?!
  - Не переиначивай мои слова!
  - А ты не говори ерунды! Прошу тебя, Северус... ты замечательный, ты лучше многих сотен волшебников в этой школе, но ты не должен не увлекаться тёмной магией! Это погубит тебя. Прошу... - она закусила губу, кровь отлила от её щёк, превращая гневный румянец в некрасивые бледно-розовые пятна. - Я люблю тебя такого, как ты есть, но я... никогда не смогу полюбить Пожирателя Смерти...
  С минуту он молча смотрел ей в глаза, потрясенный столь неожиданным признанием, которое, видит небо, хотел бы услышать совсем при других обстоятельствах; потом отвёл взгляд и медленно поднял палочку, направляя её на ворона. Вспышка - и птица исчезла, оставив лишь тёмное пятно копоти на сером камне пола.
  Почему-то вместо радости от этого впервые сказанного Эванс 'люблю', он ощутил горечь. Может, потому, что слово вырвалось у неё второпях и оттого слишком уж походило на кость, брошенную собаке, чтобы избежать укуса. А может, оттого, что она так и не поняла его...
  - Ты не пожалеешь об этом, - Лили, привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку.
  Он кивнул, обнимая её, и тихо сказал:
  - Пойдём отсюда, - чувствуя, как звенящая пустота, казавшаяся изжитой навсегда, вновь протягивает в душу свои холодные щупальца: любимая девушка никогда не поймёт его, не одобрит его стремлений, никогда не станет союзницей и, по всей видимости, предпочтёт оттолкнуть от себя, если он не подчинится общепринятым нормам, которые Дамблдор вколачивает им на уроках дубовой кувалдой: 'Тёмные искусства равнозначны злу'.
  Не поймёт... ведь она до сих пор считает пределом его мечтаний присоединение к Пожирателям Смерти, не доставляя себе труда осознать, что ему уже не пятнадцать лет, чтобы очертя голову бросаться в наиболее зловещие тайные общества.
  'Ты думаешь, что умнее всех'... Он усмехнулся. Да, была такая мысль - что он один способен понять, как приручить древнюю магию. И разве есть его вина в том, что искусства, в которых он видит своё призвание, ненавистны большинству чародеев?
  Теперь он начинал понимать, что рано или поздно ему, вероятнее всего, придётся делать выбор между возможностью и дальше изучать запретные разделы магии и, как это ни прискорбно, любовью Лили Эванс.
  'Кто там сказал, что истинная любовь прощает всё?
  Глупая сказка. Вот же её собственные слова: 'Я никогда не смогу полюбить Пожирателя Смерти'... Что дальше, Лили? 'Отрекусь от тёмного мага'? 'Стану презирать того, кто к утру не запишется в мракоборцы'?.. Неужели только это важно тебе, а не я сам? Отчего же вы, светлые и непорочные, так дружно скандирующие на каждом углу 'Любовь спасёт мир!', на деле ставите массу вещей гораздо выше этой самой любви? Долг, совесть, принципы... какие ещё красивые слова вам по душе? 'Двуличие', 'ханжество', 'двойные стандарты'..? Ах, нет, это не про вас... Вы-то на самом деле чистые и правильные. Хотя давно не верите в сказки - а они, быть может, не так уж неверны. Или всё это оттого, что _с любовью_ у вас не всё так гладко как вам кажется?'
  Они вышли из башни в коридор, кишащий снующими взад-вперёд учениками.
  - О чём ты задумался, Сев?
  - Ни о чём. Просто иду рядом...
  - Опа! Эванс, ты опять в дурной компании! Разве Дамблдор не предупреждал нас, что зло не дремлет?..
  - Заткнись, Поттер! - в один голос рявкнули Эванс и Снейп и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.
  - Ну, в общем, ты понял, - оглядываясь через плечо на остолбеневшего Поттера, бросила Лили. - И в библиотеке меня не жди, пергамент со списком проклятий я передам тебе послезавтра.
  - З-заклятий? - уточнил Джеймс, слегка поперхнувшись.
  - Ах да, заклятий, - легко согласилась она. - Сам перепишешь всё начисто, - и, взяв Снейпа под руку, больше не оглядываясь, удалилась.
  Вновь обретя дар речи, Поттер шарахнул кулаком по стене:
  - Вот стерва! Рыжая тварь! Издевается как хочет!
  И хуже всего было то, что тактика Эванс (если, конечно, она измывалась над ним сознательно), давала отличные результаты: он ещё сильнее - до дрожи, до безумия - желал обладать ею. А значит - горе тому, кто осмелится встать на пути Джеймса Поттера!
  'А Слюнтявус скоро пожалеет, что вообще родился на свет'.
  
  Глава 14
  
  В воскресенье Лили всё-таки пришлось заглянуть в библиотеку. Мрачный Поттер сидел один в окружении не менее чем десятка книг и что-то из них выписывал. Подойдя, она бросила ему на стол пергамент:
  - Привет. Вот то, что я обещала. Счастливо помучиться! - и повернулась уходить.
  - Погоди! Постой! Я же должен хотя бы взглянуть на это. Вдруг я почерка не пойму?
  - Да что ты? - поразилась она. - После того, как пять лет списывал у меня конспекты?
  - Ну подожди! Можешь ты остаться хоть на минуту? Или тебе Слюнтявус запрещает общаться с нормальными парнями, чтобы ты не чувствовала контраста?
  Она развернулась на каблуках:
  - Ещё хоть раз, Поттер, я услышу от тебя эту кличку - прилеплю тебе такую, что до старости не отмоешься, и 'Тошноттер' станет музыкой казаться! Ты ведь не сомневаешься в моих способностях?
  - У-у-у... - разочарованно протянул он. - Как тебе этот слизеринец мозги-то промыл... Ты хоть себя-то помнишь?
  Она прищурилась:
  - Помню, не сомневайся!
  - Лили, ну не злись, - он попытался взять её за руку. Она отдёрнула ладонь. - Мне просто тяжело смотреть, как Снейп обретает над тобой полную власть. Посмотри на себя - ты же как собачка бегаешь за ним! Умная, смелая, красивая Лили Эванс, раскрыв рот, ждёт, что ей разрешит или не разрешит будущий Пожиратель Смерти. Ты же гриффиндорка, а позволяешь помыкать собой как служанкой-домовихой!
  - Никто мной не помыкает! - прошипела Эванс.
  - И ты в это веришь? - сочувственно спросил он. - Невзирая на то, что даже сейчас, в этот самый момент, рефлекторно озираешься по сторонам - не видит ли Снейп, что ты осмеливаешься со мной разговаривать.
  Лили, как раз по этой самой причине обводившая взглядом читальный зал, воззрилась на Поттера:
  - Да как ты смеешь!
  - Ладно, не злись, - примирительно кивнул он. - Любовь зла, я же понимаю... Тут уж ничего не попишешь. Не твоя вина, что ты втюрилась в кого не следует, и теперь даже не замечаешь, что весь Гриффиндор смеётся у тебя за спиной.
  Лили, покрасневшая от злости и обиды не хуже давешней домовихи, почти выкрикнула:
  - Ничего я не втюрилась! Идиот! - и выбежала из зала прежде, чем библиотекарь успела возмутиться поднятым ею шумом.
  Поттер довольно улыбнулся.
  
  Всю последующую неделю Лили избегала Поттера, а на дополнительном ЗОТС вовсе отсела от него за свободную парту. Блэк, увидев это, немедленно подхватил вещи и переметнулся к приятелю.
  Вошёл Дамблдор. Поздоровавшись и собрав домашние задания, он окинул присутствующих внимательным взглядом.
  - Я вижу, в нашем классе произошли некоторые перемещения, - он улыбнулся Лили. - Возможно даже, кто-то на кого-то обиделся и теперь не желает иметь с ним никакого дела?
  Все молчали.
  - Но не для того ли, - продолжил он, - я затеял наши занятия, чтобы донести до вас простую истину: в наше время у всех волшебников есть одно общее дело, и оно гораздо важнее любых раздоров. Я надеялся, что вы поймёте, что ради некоторых вещей приходится забывать не только старые обиды, но даже самого себя. Я думал, что вы осознаете, что мерило человеческих отношений - не резкое слово, брошенное сгоряча, а плечо, подставленное в трудную минуту, - он взглянул на учеников. - В свете сказанного мною, прошу вас, мистер Блэк, вернуться на своё место, а вас, мисс Эванс, на своё. Ведь если мы начнём наш курс с раздоров - то, пожалуй, нам не следует его продолжать.
  Лили встала и потащилась на освобождённое Блэком место. Некоторое время она сидела молча, глядя, как Дамблдор размещает на доске заклятия из их свитков, потом любопытство взяло своё:
  - А что, - шёпотом поинтересовалась она у Поттера, - Блэк перестал на тебя дуться?
  - О да! - хмыкнул тот. - После того, как к нему вереницей потянулись девушки с разных факультетов, умоляющие его пойти с ними на рождественский бал, он простил мне всё! Представляешь, к нему подкатывались даже две слизеринки! Они, кажется, разглядели в нём какие-то новые качества, - он сделал неопределённый жест.
  - Фи, как пошло! - она отвернулась.
  Дамблдор, меж тем, покончив с доской, повернулся к ученикам.
  - Вот то, что вы считаете самыми опасными заклятиями. Я бы добавил сюда ещё вот эти, - он взмахнул палочкой, и рядом с уже написанными появилось несколько новых заклинаний, - хотя это далеко не всё. Я бы хотел, чтобы вы осознали: многие рядовые заклятия могут быть опасными, если ими пользоваться неправильно, и есть ряд заклятий, которые опасны всегда. Их относят к Тёмным искусствам, - он сделал долгую паузу, прежде чем продолжить. - И я с прискорбием вынужден признать тот факт, что эти искусства проникли в Хогвартс, и уже приступили к своей чёрной работе, отравляя умы и души студентов. Не далее как неделю назад, по окончании нашего урока кто-то, во-видимому, из учеников, применял чёрную магию в помещениях Астрономической башни. К сожалению, к тому времени, как мы сумели прибыть туда, башня уже была пуста, и мы не сумели установить личности волхва. Но я могу предположить, что кто-то из вас мог видеть этого человека - тогда я прошу (именно прошу) вас сообщить мне об этом, поскольку этому заблудшему человеку необходима помощь в исцелении от столь опасной склонности, иначе вскоре он может натворить бед.
  Рука Поттера взметнулась вверх. Похолодевшая Лили с силой ударила его кончиком туфли по ноге. Рука упала.
  - Да, Джеймс, вы что-то видели?
  Эванс под столом показала ему кулак, процедив сквозь зубы:
  - Только попробуй!..
  - Э... нет, профессор, я просто хотел спросить, какого рода была эта магия?
  - Этого мы, к сожалению, не установили. Потому и рассчитываем на вашу помощь. Мисс Эванс? Вы что-то хотели сказать?
  Лили подняла испуганные глаза:
  - Н-нет, ничего, профессор. Совсем ничего!
  - Ну что же, тогда продолжим...
  
  Когда они выходили из класса, Поттер пристроился рядом с Лили и усовещивал её:
  - ...Сегодня ты покрываешь его занятия тёмной магией, лжёшь директору школы, а ты подумала, что будет завтра? Ради чего ты всё это делаешь? Ради очередного Пожирателя Смерти, что не сегодня-завтра присоединится к Тёмному Лорду? Ты хоть понимаешь, что в конце концов всё это ляжет именно на твою совесть?
  - Отстань,- она прибавила шаг. - Я не закладываю друзей - даже ради великих целей.
  Она испытывала раздражение от того, что слова Поттера, весьма близко перекликавшиеся с её собственными мыслями, казались ей совершенно справедливыми.
  - Только вот с теми ли ты дружишь? - не унимался он. - Хорошо ли ты представляешь, куда выводит та кривая дорожка, на которую ты неосторожно ступила? Опомнись: ещё не поздно сойти с неё. Ведь это - не твой путь. Наш долг состоит в том, чтобы вытаскивать людей из пучины зла, а не тонуть там самим. Не будь слепой мышью, безропотно идущей к мышеловке. Открой глаза, Лили! Пока на это ещё есть время - но оно не бесконечно! Ты говоришь: 'друг' - но разве друзья пытаются ввергнуть нас в пропасть?.. - договорить ему не удалось, потому что именно на этом фрагменте его патетической речи Лили нырнула за весьма кстати подвернувшуюся дверь женской туалетной комнаты, надёжно оградившую её от душеспасительных бесед.
  - Ты можешь спрятаться от меня, но ты не спрячешься...
  Она отошла от двери, чтобы не слышать продолжения проповеди и облегчённо выдохнула. Поттер явно преувеличивал грозящую ей опасность, но рассуждал, тем не менее, верно. Она задумалась.
  'Ну и что вы предлагаете? - мысленно обратилась она неведомо к кому, - Бросить Снейпа, предоставить ему заниматься этой дурацкой тёмной магией в одиночестве? Но ведь он же не зла желает и не мирового господства - просто увлёкся не тем, чем надо. Такой вот странный интерес; с кем не бывает в юности? - и тут же подумала, что, пожалуй, ни с кем не бывает. Слишком уж этот интерес глубок для простого юношеского хобби. - И всё же, - она вздёрнула носик, - бросать его я не стану! Уж слишком с ним хорошо', - и, улыбнувшись, вышла из своего убежища.
  
  Глава 15
  
  Минула неделя, потом ещё одна. Преподаватели наперебой засыпали учеников домашними заданиями, Дамблдор упорно призывал к сплочению рядов перед лицом невидимого зла, а Поттер каждый раз понимал призывы слишком буквально и всё активнее пытался превратить совместные самостоятельные работы с Лили в свидания, раз за разом получая более или менее вежливый отпор. Впрочем, он не переходил определённых границ, и потому она не слишком злилась на его потуги к сближению.
  Злящихся вокруг неё и так было достаточно. Снейп каждый раз выходил из себя, видя подле Лили Поттера, а тот, в свою очередь, бесился, видя рядом с нею Снейпа. А последняя капля в чашу терпения мародёра упала одним прекрасным октябрьским утром, когда, случайно свернув в какой-то из укромных Хогвартских закоулков, он застал там Лили в объятиях слизеринца. Мало того, что эти двое упоенно целовались, так ещё и рука Слюнтявуса, забравшись под мантию Лили, самым бесстыдным образом лапала её за грудь!
  Что удержало Поттера от того, чтобы немедленно броситься на змеёныша и накромсать на тонкие ломти, он и сам потом сказать не мог. Но, ворвавшись через минуту в гостиную своего факультета, он кинулся к Сириусу с рёвом:
  - Бродяга, мне нужна шкура этой сальноволосой мрази, расстеленная перед нашим камином! Я должен вытирать об неё ноги!
  - Джеймс, что с тобой? - спросил Блэк, оглядываясь на присутствующих, заинтересованно вытянувших шеи. - Пойдём-ка выйдем, поговорим.
  - Эта тварь целовалась с Лили прямо на моих глазах! - в бешенстве рявкнул Поттер, едва они оказались одни. - Представляешь, они так увлеклись, что даже меня не заметили - а я ведь был почти в двух шагах!
  - Да, это плохо, - раздумчиво наморщил лоб Сириус. - И что ты предлагаешь?
  - Я? Я не предлагаю, я просто объясню этому уроду, что с его мордой надо держаться от Лили подальше, и если ему так приспичило что-то слюнявить - пусть это будет слив унитаза, а не её губы!
  - А если он не поймёт? - спокойно спросил Блэк.
  - Тогда я раскатаю его в блин, вымажу дерьмом и опять закатаю!
  - Угу, - у Блэка мелькнула было мысль, не рассказать ли другу всю правду про отношения Снейпа и Эванс, но, оценив его душевное состояние, он благоразумно воздержался. - А ты помнишь, что собирался быть розовым и пушистым?
  - К чёрту!!
  - Угу, - снова промычал Блэк. - Ну и что ты собираешься предпринять? Да успокойся ты, в конце-то концов! В таком состоянии скорее Снейп с тебя снимет шкуру, чем ты с него.
  - Что?!
  - Тихо, тихо. Я пошутил. Между прочим, я не зря спросил, что ты собираешься делать, потому что, как ты, должно быть, помнишь, драки, устроенные в школьных стенах, небезопасны по части последствий. Нам придётся как-то выманить упырёныша в тихое место подальше от школы.
  - Нам?
  - Нам, само собой, - подтвердил Блэк. - Ты же не хочешь лишить меня развлечения? Предлагаю выработать стратегию. Сегодня ты, должно быть, не сможешь - у тебя намечалась тренировка по Дамблдоровскому заданию?.. Хотя постой-ка, насколько я помню, это тренировка в паре с Эванс?
  - Ну да...
  - Отлично. Её-то мы и используем! Ты ведь, насколько я понимаю, хочешь отплатить Слюнтявусу его же монетой?
  - Да, но что конкретно ты имеешь в виду?
  - А пусть поревнует немного, глядя, как ты обхаживаешь его де... - Блэк вовремя осёкся - в смысле, Эванс. Итак, нам понадобится... - он обнял друга за плечи и склонился к самому его уху.
  Выслушав план, мародёр заметно повеселел:
  - Нет! Мы сделаем лучше! Мы назначим ему встречу его за полчаса до прихода Эванс. За это время я донесу до него несколько простых истин, а потом подвешу за ноги на опушке рощи, прямо напротив тренировочной площадки - с кляпом во рту. Пусть повисит и понаблюдает, как я покорю рыжика, - он взъерошил волосы на макушке. - А утром я его сниму... может быть. Если не забуду.
  - Приятно видеть тебя в хорошем расположении духа, - усмехнулся Блэк. - Вот любопытно, как оценит нашу затею Лунатик?
  - Никак. Мы же ему ничего не скажем, - весело подмигнул Джеймс.
  
  Трюк, предложенный Блэком, был до неприличия прост, хоть и требовал от исполнителей точности и внимания. Проследив Снейпа и Лили до момента их расставания вблизи гриффиндорской гостиной, мародёры принялись за дело. За миг до того, как девушка скрылась за поворотом, в воздухе материализовался, словно бы выпав из её кармана, и шлёпнулся на пол сложенный вчетверо лист бумаги.
  Северус поначалу не заметил этого, но пробегающий мимо второкурсник, задействованный в качестве экстренной меры, крикнул ему:
  - Эй, слизеринец! Ты намусорил или твоя девчонка?
  Снейп обернулся, и секунду спустя уже держал записку в руках. На листке было выведено:
  'Лили, мой рыжий бесёнок!
  Ты, надеюсь, помнишь про наши занятия по ЗОТС? Мы планировали в субботу в половину пятого, но я так безумно соскучился (надеюсь, что и ты тоже), что решил переместить время встречи хотя бы на четыре часа пополудни и придумал нечто такое, что должно тебе очень и очень понравиться! Не стану портить сюрприза - скажу только, что ты придёшь в ещё больший восторг, чем в прошлый раз. Как ты сказала: 'любовь тренировкам не помеха'? Совершенно с тобой согласен, рыжик! Приходи на нашу площадку за оранжереями. И прекрати наконец волноваться насчёт твоего мерзкого докучливого слизеринца - там он нас не побеспокоит (хотя по мне - так ты вообще зря тянешь с его отставкой).
  Жду с нетерпением!
  Всегда твой,
  Джеймс П.'
  Глядя, как меняется выражение лица Снейпа, Блэк, стоявший за углом, хохотнул:
  - А ведь говорили тебе, дураку: не следует читать чужие письма! - он повернулся к Поттеру. - Наживка проглочена. Теперь нам остаётся только явиться к будущему месту действия.
  
  Было почти четыре часа, когда на тропинке, ведущей за оранжереи, появился Снейп. Он шёл, не особо скрываясь, погружённый в весьма неприятные размышления. До сегодняшнего дня он понятия не имел ни о каких совместных тренировках Эванс и Поттера.
  Почему она не сказала? Ей есть что скрывать от него? Чем таким они там занимаются? Десятки подобных вопросов роились в его голове, и он подозревал, что ответы на них могут оказаться совсем неприятными.
  Впереди, под сенью небольшой рощицы на окраине Хогвартсовских травяных плантаций его уже дожидались двое. Он заметил их лишь обогнув закрывавшие обзор заросли боярышника и оказавшись едва ли в десятке ярдов от двух неподвижных фигур в мантиях. Снейп остановился, и они, чуть помедлив, выступили из тени.
  - Слюнтявус! Какого чёрта ты здесь делаешь? Как обычно выслеживаешь Эванс? - насмешливый голос Поттера невозможно было не узнать.
  Вторым, само собой, оказался его вечный прихвостень Блэк. Рука Северуса метнулась к лежащей в кармане палочке.
  - Ты всерьёз думаешь, что я стану отчитываться перед тобой, Тошноттер? - он как можно незаметнее выудил палочку из кармана, спрятав её в складках мантии.
  - Придётся, раз уж ты припёрся туда, где у меня назначено свидание!
  - С Блэком? - немедленно среагировал слизеринец.
  - Тявкни ещё, - Сириус поднял палочку, выступая вперёд, но Поттер остановил его жестом.
  - Давай не будем уточнять, кто из нас _тявкает_, - усмехнулся Снейп. - К тому же, я не собираюсь разбираться в тонкостях вашей нежной дружбы, меня интересует, кого вы тут поджидаете?
  - По-твоему, я должен давать тебе отчёт? Видимо, ты повредился в уме. Хотя, с другой стороны, раз уж ты всё равно здесь, нет причин не сказать тебе пару слов - до прихода Лили. А то она сама уже третью неделю не решается начать с тобой этот разговор. Видишь ли, ты ей надоел, Слюнтявус! Смертельно, до икоты надоел, но она не знает, как тебе об этом сообщить. На мой-то взгляд, ей вообще не следовало бы стесняться в выражениях, но её доброта превышает все пределы...
  Снейпа обдало холодом. Он знал, конечно, что доверять в чём-либо Поттеру означало себя не уважать, но вдруг? Вдруг? Не спроста же была эта записка и...
  'Стоп, - оборвал он сам себя. - Лили пока что здесь не появилась, а до тех пор все слова врага следует делить на сто'. - Это умозаключение, правда, его ничуть не успокоило.
  А Поттер продолжал разоряться:
  - Или ты думал, что Лили, первая красавица курса, запала на тебя? Тогда ты и вовсе неисправимый идиот! Или, может, ты не видел себя в зеркало? Да ни одна девушка в трезвом уме даже блевать рядом с тобой не станет!
  ...Если до этого момента Снейпа ещё сдерживало предупреждение МакГонагалл, то теперь он забыл обо всём. Вскинув палочку, он выкрикнул формулу оглушения, но, почти опережая его, две ярко-алых вспышки сорвались с палочек мародёров и метнулись наперерез его заклятью.
  ...Наличие у врагов палочек сегодня не вписывалось в его планы.
  Тройное 'Экспеллиармус' прозвучало над поляной, и три магических разряда вновь схлестнулись над землёй - ровно посередине пути между противниками. По всем правилам магического боя, двойное заклятье мародёров должно было погасить заклинание Снейпа, продвигаясь всё ближе к нему, но на деле происходило совершенно обратное. Словно бы не встречая удвоенного сопротивления, алая вспышка, слетевшая с его палочки, фут за футом пожирала огненные фитили заклятий противников - и вдруг, раздвоившись (что вообще противоречило всем учебникам магии), ударила разом в обоих, выбив из их рук волшебные палочки и отбросив далеко под деревья.
  - Стоять! - предупреждая попытки мародёров ринуться на поиски палочек, рявкнул Снейп и, облизывая пересохшие губы, стал медленно приближаться. - _Вот теперь_ мы, пожалуй, поговорим, - голос его вновь смягчился. - Что вы задумали? Что это была за записка, Поттер? 'Рыжий бесёнок'... Да как ты посмел?..
  - Ах вот в чём дело! Ты прочёл мою записку? - Поттер расплылся в улыбке. - Неужели Слюнтявус заревновал? И кого! Девушку, которой он в подмётки не годится.
  - Поосторожнее в словах, Поттер, пока у тебя ещё есть язык. Для чего вы пришли сюда вдвоём? Что вы намеревались сделать?
  - То, что обычно нормальные ребята делают с девушками, - ухмыльнулся тот. - Тебе этого не понять.
  - Давай опустим предположение о твоей нормальности, - вкрадчиво попросил Снейп, поводя палочкой от одного мародёра к другому, словно решая, кого из них первым следует стереть с лица земли. - Ты ведь лжёшь, не так ли? Ты не ждал Лили, потому что её тошнит при одном упоминании о тебе, и приближаться к тебе добровольно она не стала бы.
  Поттер захохотал:
  - Придурок! Ты всё ещё веришь в это?
  Яркая вспышка сорвалась с палочки Снейпа, и оба мародёра инстинктивно рухнули наземь, спасаясь от магического удара, - но тут вторая вспышка сверкнула где-то поодаль, за спиной Северуса. Сильнейший удар отбросил его к колючим кустам. Мародёры, воспользовавшись передышкой, вскочили и бросились за своими палочками, выкрикивая на бегу манящее заклятие. На поиски палочек у них ушло едва ли секунд десять.
  Снейп, оглушённый, медленно приходил в себя. Слишком медленно. Когда он поднялся, тряся головой, словно пытаясь собрать обрывки мыслей в кучу, в лицо ему смотрели уже три палочки. Третью сжимал в дрожащей руке невысокий рыхлый и какой-то блеклый мальчик - Питер Петтигрю.
  Прозвучало заклятье - и покрытые длинными шипами ветви боярышника как живые потянулись к Северусу, цепляясь за мантию, обвивая запястья, захлёстываясь на горле. Он рванулся, но силки лишь прочнее затянулись на теле, протыкая незащищённую кожу.
  - Попробуешь рыпаться - удушу, - предупредил Поттер. И, зло прищурившись, выдавил: - Вот здесь самое твоё место, а скоро я тебя пристрою ещё получше, тварь!
  Толстая ветка, вынырнув откуда-то из недр куста, с силой ударила Снейпа по правому локтю, метя в болевую точку. Он прикусил губу, чтобы не выругаться: от резкой боли рука обвисла плетью, пальцы разжались, и палочка выскользнула из них, воткнувшись в колтун пожухлой травы. Поттер даже не потрудился отбросить её подальше - лишь взглянул на обезоруженного противника и презрительно хмыкнул.
  Блэк тем временем что-то говорил Петтигрю. До Снейпа долетели лишь обрывки фразы:
  - ...и всё-таки, Хвост, бить в спину... - Сириус неодобрительно поцокал языком.
  - ...в самый раз, когда речь идёт о таком мерзавце, как этот, - перебил приятеля Поттер. - Ты молодец, Питер, хвалю!
  Петтигрю радостно заулыбался и чуть ли не запрыгал на месте.
  - Кстати, Хвост, что ты здесь делаешь?
  - Я видел как вы уходите, - потупился тот, - и решил - вдруг я понадоблюсь...
  Друзья благодарно похлопали его по плечам, чуть не вогнав его этой лаской в землю, и он заулыбался ещё радостнее.
  Снейп, уже пришедший в себя, сплюнул от отвращения к этой благостной картине. Поттер тут же переключил на него своё внимание.
  - Ну что, Слюнтявус, возомнил себя крутым? - глаза его недобро блестели. - Ты, ничтожество, пресмыкающееся перед всяким, кто сильнее тебя, готовое слизывать пыль с ботинок Эйвери и Мальсибера...
  Это была откровенная ложь и провокация. Снейп отлично это понимал, но всё равно не мог справиться с пробуждающейся в нём злостью. Однако, отвечать Поттеру в сложившейся ситуации было бессмысленно. Следовало сначала освободиться. А Поттер продолжал говорить, заводясь от собственных слов:
  - Ты, недоносок, решил, что заполучил Эванс в безраздельную собственность? - он шевельнул палочкой, и острый шип вонзился Снейпу глубоко в руку, заставив вздрогнуть. - Ты, ублюдок, уродец недоделанный, возомнил, что ты именно тот, кто ей нужен? - второй шип проткнул кожу на шее, и вниз медленно поползла алая капля. - Да тебя даже ненавидеть противно, жалкий слизняк!
  Мерзкое ощущение беспомощности - _знакомое_, от чего становилось ещё хуже. Стоит пошевелиться - шипы глубже впиваются в тело, палочка, словно чужая, не отвечает на безмолвно повторяемое 'Акцио!'. Поттер обо всём позаботился, лишив его всякой возможности сопротивляться. Только так безмозглый выскочка мог сполна ощущать свою значительность - когда за спиной двое пособников, а противник связан и не может дать отпора.
  'Ну что ж, наслаждайся, сволочь. Пока можешь, наслаждайся!'
  И Поттер наслаждался, смакуя каждое слово, прежде, чем выплюнуть его в ненавистное бледное лицо:
  - Тебя все и всегда будут презирать. И она - тоже. Думаешь, она не рассказывала мне, что из жалости строила из себя твою подружку, потому что ей, видите ли, тяжело сознавать, что у тебя, уродца, никогда в жизни не будет нормальной девчонки! Но хорошо-то ей со мной, Слюнтявус! Со мной! О, если бы ты видел наши свидания, наши страстные поцелуи...
  Блэк воззрился на приятеля как на умалишённого: вот понесло-то человека! Но ничего не сказал, ибо выражение лица Снейпа доставляло ему ничуть не меньшее удовольствие, чем Поттеру. А на Северуса действительно было страшно смотреть: потемневшие, ввалившиеся глаза, смертельная, в синеву, бледность - казалось, кровь отлила от его лица навсегда. Возможно, при других обстоятельствах он бы посмеялся над словами врага, но сейчас они вдруг перестали казаться ему ложью. Гнев и ярость вскипали в крови белым ключом, выплёскиваясь в пространство физически ощутимой силой. Тёмная магия - послушное орудие. Знакомому с ней чародею стоит лишь позвать, пожелать чего бы то ни было - и желание его исполнится.
  Странное белое свечение окутало силуэт Снейпа, осветило кусты белой вспышкой, от которой резануло глаза. Мародёры, вскрикнув, отвернулись, прикрываясь руками от нестерпимого жгучего света.
  Он не ощущал боли. Ледяное пламя лизнуло кожу, одежду, обращая в пепел протянутые к нему ветки, выжигая впившиеся в плоть шипы. Он почувствовал, что свободен. Палочка сама скользнула в раскрытую ладонь.
  Когда свет угас, и мародёры снова смогли обернуться, он уже стоял в двух шагах от обугленного кустарника, взирая на них с поистине сатанинской усмешкой. И, раньше, чем они успели поднять палочки, Снейп сделал всего лишь одно движение - и толстые пласты земли вздыбились вокруг его недругов, захватывая их в объятия подобно тому, как болотная росянка смыкает створки на теле неосторожного насекомого.
  Мародёров сдавило так, что ни шевельнуться, ни воспользоваться палочками они уже не могли. Поттер с Блэком настороженно молчали, Петтигрю начал тихонечко скулить. Поттер первым пришёл в себя:
  - Ну и что ты сделаешь, чернокнижник несчастный? Убьёшь нас? Всё равно ты останешься жалким недоумком и неудачником! Не будет меня - кто-нибудь другой скажет тебе об этом!
  Тонкое огненное лезвие сорвалось с палочки Северуса, срезав верхушки вздыбленных слоёв дёрна над головами мародёров. На лица им посыпалась земля. Петтигрю втянул голову в плечи и заверещал:
  - Не убивай меня! Пожалуйста, не убивай!
  - Ты даже попасть в нас толком не можешь! - захохотал Джеймс.
  - Заткнись, Сохатый! - попытался оборвать его Блэк, в полной мере оценивший грозящую им опасность. Слишком страшным было выражение лица Снейпа, слишком явственно читалось в глазах желание убить.
  Но Поттера было не остановить.
  - Ты, будущий раб Волдеморта! Думаешь, чем больше народу ты умертвишь - тем больше станут тобой восхищаться?..
  Второе лезвие сорвалось с палочки, но чей-то отчаянный высокий голос крикнул: 'Протего!' - и голубовато-переливчатый щит, отгородивший мародёров от смертельного удара, отбросил заклятие назад. Возвращаясь, оно полоснуло Снейпа по лицу и срезало остатки куста за его плечом. К счастью, к тому времени оно уже потеряло большую часть силы, и потому лишь рассекло кожу на скуле слизеринца. Он стремительно обернулся.
  Лили с округлившимися от ужаса глазами стояла в боевой стойке, подняв палочку, и испуганно смотрела на него.
  - Северус! Что ты делаешь? _Что - ты - делаешь?!?_
  - Лили? - его глаза расширились, в них читалась целая гамма чувств; досада, злость и одновременно - болезненная растерянность... - Ты _пришла_?..
  - Да, я... - она не договорила. - Но что ты делаешь здесь? Ты пытался их убить?!
  - Вот-вот, _Се-еверус_, - издевательским тоном протянул Поттер, - расскажи, пожалуйста, что ты собирался с нами делать и, главное, почему. Этот рассказ, я думаю, с удовольствием послушала бы не только Лили, но и пара-тройка мракоборцев.
  - Подонок, ты решил, что если она тебя прикрыла однажды, то ты теперь в безопасности? - Снейп яростно сверкнул глазами и одним словом погасил тускло мерцавший щит. - Так не лучше?
  - Северус, прекрати! - выкрикнула Лили. - Немедленно отпусти их!
  - Иначе что? - кривая усмешка исказила его губы. Кровь, льющаяся по щеке, затекала в уголок рта и прочерчивала дорожку дальше, к подбородку, вызывая нехорошие ассоциации с ночным племенем вурдалаков. - Ты перейдёшь на их сторону?
  - Да, если это понадобится! - твёрдо сказала она. - Сейчас же освободи их!
  - Ну нет, - он вытер кровь тыльной стороной ладони и снова направил палочку на пленников, - _не сейчас_.
  - Нет! - звонко выкрикнула Лили. - _Экспеллиармус!_
  ...Всё-таки он до последнего момента не верил, что Лили пойдёт против него. Но, разбивая иллюзии, отлетала в сторону палочка, вырванная заклятьем из его руки. Магический удар оказался столь силён, что едва не вывернул ему запястье.
  Лили Эванс вступила в сражение на стороне его врагов, и требовать лучших доказательств правдивости поттеровых слов было бессмысленно.
  Обида и горечь нахлынули удушающей волной. Он не сказал ни слова; просто повернулся и пошёл прочь.
  - Сев, подожди! Куда ты?
  Он не обернулся. Поднял с травы палочку и скрылся за деревьями.
  Земляные створки, державшие мародёров, медленно осыпались вниз, образовав вокруг каждого по внушительному холмику.
  Лили, чуть не плача, топталась на месте, не решаясь броситься вдогонку Снейпу:
  - Северус! - Ответа не последовало. Она повернулась к мародёрам, спешно выбирающимся из своих курганов. - Ради Мерлина, что у вас тут произошло?
  - Спасибо за помощь, Лили, - Поттер отряхивал с мантии землю. - Ты сама всё видела. Если бы не ты, наши головы раскатились бы по этой площадке, как кочаны капусты. Очевидно, кто-то ему донёс про наши с тобой тренировки, потому что он явился сюда незадолго до твоего прихода и устроил донельзя безобразную сцену. Орал, что сегодня же запретит тебе приходить на наши занятия, и чтобы сам я не смел даже приближаться к тебе, что ты принадлежишь только ему, и если я рискну даже смотреть в твою сторону - он снесёт мне башку и всем моим друзьям в придачу. А когда я сказал, что ты способна сама, без его помощи решать, с кем тебе общаться, а с кем нет, он и вовсе взбесился. Начал нести такие вещи... - он скорбно покачал головой. - Лили, поверь мне, ты зря подпускаешь его к себе - у него от этого слишком бурно разыгрывается фантазия. Ребята не дадут соврать. Нет, ты не переживай, мы будем немы как могила, но мало ли кому он ещё наплетёт таких же мерзостей про... гм...
  - Ты о чём? - подозрительно нахмурилась она. - Какие ещё мерзости?
  Блэк, почуявший, куда дует ветер, трусцой подскакал к ней и, склонившись к самому её уху, что-то тихо зашептал, и пока он шептал, щёки девушки всё больше заливались краской, а в глазах появлялось выражение ужаса. Она тихо простонала:
  - О, Боже! Нет! Он не мог вам такого сказать!
  - Тогда откуда я об этом знаю? - пожал плечами Блэк.
  - Нет, нет, нет... - она замотала головой.
  - С малышом Петтигрю чуть удар не случился, когда Снейп стал рассказывать, как... - Блэк снова зашептал ей на ухо, и вскоре на ресницах девушки задрожали слёзы. Не дослушав, она села на траву и, закрыв лицо руками, заплакала. Было видно, что ей чрезвычайно неприятно и стыдно.
  - Ну-ну, перестань! - Поттер, понятия не имевший, что Блэк нашёптывал Лили, присел рядом с ней, пытаясь гримасами дать понять приятелю, чтобы тот намекнул, чем довёл её до слёз. Но Блэк демонстративно отвернулся, и пришлось выкручиваться самому. - Ну что ты... Не плачь! Да, ты связалась не с тем парнем. Да, ты доверяла ему, а он оказался подонком. Но это не значит, что Земля сошла с орбиты, и жизнь прекратилась. У тебя много друзей. Весь Гриффиндор встанет на твою защиту, если понадобится, и мы - в первую очередь. Все, кто тебя обижал, пожалеют об этом. Мы же знаем тебя и понимаем, что вся грязь, которую он тут лил - враньё.
  - Грязь... вот именно, что грязь... Как он мог? Как? - тихо всхлипывала она.
  - Не пойму, Лили, - прищурился Поттер, - ты что - только сейчас поняла, с кем имеешь дело? Раньше тебе было невдомёк, что он просто использует тебя, чтобы поднять свой престиж среди приятелей? Ручная гриффиндорка - что может быть забавнее для слизеринца? Представляешь, что он рассказывал _им_, если даже нас не постеснялся?
  Она заплакала ещё пуще и сквозь слёзы проговорила:
  - А вы-то сами... слушали всё это и даже не попытались его остановить? Вам ведь нравилось, правда? Все вы одинаковые!..
  'Знать бы ещё, что именно мы слушали', - подумал Поттер и тоном оскорблённой невинности произнёс:
  - Как ты могла подумать о нас такое? Мы только и делали, что пытались заставить его замолчать! Нам это даже удалось, но в самый последний момент он ударил по нам чёрной магией. Мы, дураки, думали, что находимся в безопасности и можем спокойно внушать ему истины про честь и совесть, - а в результате проворонили его заклятье. Он высвободился и схватил нас... остальное ты видела.
  - Да, Лили, - кивнул Сириус, - противодействовать _такой_ магии нас не учил даже Дамблдор. Ты же умница - знаешь, что земляных големов могут создавать лишь злые чародеи высшего уровня. Навыки Снейпа в запрещённых искусствах давно переросли все допустимые пределы. Этого больше нельзя так оставлять.
  - Это же были не големы, - всхлипывая, попыталась спорить она, - всего лишь куски земли.
  - Это сегодня они - куски земли; правда уже способные выжимать дух из людей; а завтра они станут настоящими монстрами - двуногими, двурукими, полуразумными, готовыми убивать по приказу.
  - И что же делать? - она подняла на друзей заплаканные глаза.
  - Мы должны противодействовать этому. Прежде всего, наша обязанность - рассказать обо всём Дамблдору. Снейпу больше нет места в школе. Он почти не способен контролировать себя. Сегодня он жаждал убить нас, а завтра ему приглянется кто-то ещё, и в тот миг тебя может не оказаться рядом, чтобы сохранить жизнь его следующей жертве. Пойми, большинство учеников - это несовершеннолетние дети. Мы не имеем права рисковать ими, покрывая дела чёрного мага.
  Слёзы ещё текли из глаз Лили, но всхлипывать она перестала: слова Блэка испугали её.
  - Вы что - хотите сдать его у него за спиной? Вот так запросто? Но... это же подло!
  - А трепать всем встречным-поперечным всякую дрянь про тебя - в самый раз? - хмыкнул Сириус.
  - Вот-вот, - поддакнул Поттер. - То, что предлагаем мы - не подлость, Лили, и ты должна это понимать. Мы говорим об ответственности! Нашей ответственности за всё дурное, что может произойти в Хогвартсе по вине Снейпа! И ты не стоишь в стороне, как бы тебе этого не хотелось! Настало время принять решение; отринув эмоции, взглянуть в глаза правде.
  Она окончательно перестала плакать.
  - Я приму решение, - кивнула она. - Но не раньше, чем выслушаю Северуса. И до того я не советую вам ходить к директору.
  - О чём ты собираешься с ним говорить? - воскликнул Поттер. - Он заморочит тебе голову, пользуясь твоей добротой и готовностью слушать его россказни.
  - Он скажет, что это мы во всём виноваты, - подал голос всё ещё испуганный Петтигрю.
  - Само собой, - подтвердил Блэк. - Так и будет. И ты, Лили, ему поверишь - готов поспорить.
  - Нам рано о чём-либо спорить, - сердито прищурилась Эванс. - Если правда то, что ты говорил, я своими руками превращу эту сволочь в червяка. Но перед этим - напоследок - я хочу знать, чем он объяснит свою подлость.
  - Как пожелаешь, - пожал плечами Блэк.
  - Нет! Мы не отпустим тебя одну, - вскинулся Поттер. - Мало ли что придёт ему в голову! Я хочу быть рядом...
  - Ты был рядом полчаса назад, - отрезала Лили, - и это чуть не стоило тебе головы. Я иду одна. И запомните, осведомлённые вы мои (тебя, Петтигрю, это тоже касается): если хоть кто-то в школе узнает от вас о том, что здесь случилось, я прокляну вас - всех троих; так, что правнукам вашим икаться будет.
  - Вот те на! - всплеснул руками Поттер. - Значит, нашим правнукам икать, а снейповым, вот так запросто всё с рук сойдёт...
  - А у него, возможно, вообще правнуков не будет, - ласково пообещала Эванс и, под одобрительные смешки мародёров, поднялась с земли, опершись не протянутую руку Джеймса.
  
  Снейп сидел в маленьком домике, примостившемся на развилке старой липы, и пытался остановить кровь, продолжавшую литься из рассечённой скулы. Рана была небольшая, но заклятье имело одну малоприятную особенность: не позволяло своей жертве исцелиться без посторонней помощи, предоставляя медленно умирать от потери крови. Когда-то именно Северус придумал это заклятье - и вот поди ж ты, умудрился сам под него попасть.
  Само собой, ни малейшего желания истекать кровью он не испытывал. У него в арсенале имелась парочка способов борьбы с такими вот нехорошими ранами, однако способы эти требовали предельной сосредоточенности, с которой сегодня, в силу ряда причин, было напряжённо.
  'Справлюсь, не впервой, - он приложил к порезу лист андалузской кровохлёбки и замер. - Дьявол, кто бы мог подумать, что будет так паршиво...' - против воли его мысли снова и снова обращались к Лили - предавшей его любимой девушке.
  Внизу раздался какой-то шорох. Он поднял палочку, валявшуюся на полу, и накинул на себя заклятие невидимости. Он уже знал, _кто_ поднимается по дощатой лесенке, и не хотел видеться с этим посетителем.
  Эванс заглянула в дверной проём, скользнув взглядом по углам домика, вздохнула, перебралась через порог и уселась на лавку возле самого входа, подперев подбородок руками.
  Он равнодушно смотрел на неё, желая лишь, чтобы она поскорее ушла. Кажется, Лили недавно плакала - веки её припухли и покраснели. Впрочем, какое ему дело?
  - Зачем ты рассказал им про нас? - хмуро спросила она, не поднимая головы.
  Он не ответил. Она не видит его - значит, вопрос риторический. Хотя и непонятный. Впрочем, может она ведёт эдакий внутренний диалог с Поттером?
  - Я всегда верила тебе, а ты оказался такой сволочью. Я чего угодно могла ожидать, но не того, что наши постельные сцены окажутся достоянием поттеровой команды! За что, Северус? Захотелось славы? - она подняла голову и посмотрела прямо на него.
  Скрываться дальше было бессмысленно. Он снял заклятие.
  - Откуда ты узнала, что я здесь? - его голос звучал хрипло.
  - Капли крови на полу, - безразлично ответила она, отводя взгляд, словно ей было противно смотреть на него.
  - Да, не учёл...
  - Ничего, это не самое страшное, - зло усмехнулась она. - По сравнению с некоторыми вещами...
  - Это верно, - кивнул он. - Мне только не вполне понятно - ты _меня_ в чём-то обвиняешь?
  - О нет, что ты! Как я могу, ваше высочество! Я - ваша вещь. Можете не считаться со мной, и дальше рассказывать всем встречным и поперечным, когда, как и в каких позах вы меня трахали. Блэку очень понравилось! Он так воодушевлённо пересказывал мне ваши повествования!
  - Тебя заклятьем задело? - нахмурился он. - Или ты просто бредишь?
  Она заплакала.
  - Чёрт, да что с тобой? - он бросил лист кровохлёбки на пол. - Какой Блэк, какие повествования? Что ты несёшь?
  - Блэк знает, что мы с тобой делали в душевой! И в поезде, в купе! - выкрикнула она. - Откуда? Скажешь, не ты им рассказал? - она всхлипнула, спрятав лицо в ладонях.
  - Я не знаю, что и когда тебе рассказывал Блэк, - медленно начал он, - но мне в бреду не придёт в голову делиться с этими ублюдками такими вещами. И с кем-либо другим - тоже, - его голос слегка дрогнул, выдавая негодование. - А ты подумала, что я... - на его лицо легла тень. - Уходи отсюда. Немедленно. Мало того, что ты предала меня, так ты ещё, оказывается, считаешь меня способным на подобную низость? Убирайся.
  - А что я ещё должна была подумать?
  - Действительно, что? Уж конечно не то, что Блэк подглядывал за нами, постоянно отираясь рядом, как паршивый кот вокруг сливок! Нет, ты должна была подумать, что мне больше нечем заняться, как обсуждать с тремя подонками свою личную жизнь!
  - Если это не ты, - воскликнула она, выходя из себя, - тогда что ты там делал?
  - Хотел увериться, что ты не променяла меня на Поттера, - он тоже повысил голос. - Но, к сожалению, убедился в обратном. Оказывается, ты не только таскаешь с собой его любовные записки и втайне от меня бегаешь к нему на свидания, но и готова укокошить всякого, кто осмелится покуситься на твоё сокровище...
  - Какие ещё свидания? Это была... должна была быть тренировка по заданию Дамблдора!
  - Да неужто? А почему ты мне ничего про неё не говорила? По забывчивости?
  - А с чего ты вообще решил, что я обязана перед тобой отчитываться? Я не твоя собственность и имею право делать всё, что считаю нужным!
  - О, несомненно! Потуги старого маразматика свести тебя с Тошноттером как нельзя лучше совпадают с твоими желаниями! Что он там затеял - эксперимент по разведению гриффиндорцев в неволе?
  - Да как ты смеешь! - она вскочила с места, как на пружине - и залепила ему пощёчину.
  - Ну да, продолжай в том же духе, - насмешливо кивнул он, потирая щёку ладонью. - Я подставил бы тебе вторую, как полагается - но на ней ты уже отметилась.
  От обиды она даже плакать перестала.
  - Это _я_ отметилась? Да это ты и твоя чёрная магия! Я всего-навсего прикрыла от неё трёх человек, которых ты намеревался убить!
  - Невелика была бы потеря, - фыркнул он. - Или ты считаешь иначе? Ах да, я забыл - среди них же был твой обожаемый Тошноттер!
  - Никакой он не обожаемый! - почти заорала она.
  - Да что ты? - издевательски изумился он, вынимая из кармана листок бумаги и бросая ей. - Что же тогда это, скажи, пожалуйста? Неужели не поттеровское любовное послание с вкраплениями цитат _из тебя_? 'Любовь тренировкам не помеха' - я правильно запомнил суть твоей фразы?
  Эванс повертела в пальцах листок.
  - Но здесь пусто! Ничего нет. Что ты морочишь мне голову?
  - Сейчас нет - раньше было, - огрызнулся Снейп. - В школе пока не перевелись исчезающие чернила. А записка была весьма милой. Впрочем, ты наверняка её помнишь.
  - Да не видела я никакой записки!
  - Разумеется. А я не слышал никакого 'Экспеллиармус'.
  - Чёрт! - от возмущения она топнула ногой. - С тобой невозможно разговаривать!
  - А я тебя не заставляю, - живо отозвался он. - С Поттером говорить легко и приятно - так и иди к нему; я тебя не держу.
  - И пойду! Только не к нему, а подальше от вас обоих! Не пойму, какого лысого Мерлина я вообще влезла меж вами? Довёл бы до конца свои разборки с этим кудлатым недоумком: он в гробу, ты - в Азкабане - и мне бы спокойнее было. Так нет же! Встряла! 'Как же так, моего драгоценного Северуса сожрут дементоры! Как же я это переживу?' Ну ничего, в следующий раз умнее буду. Чао! - она перенесла ногу через порог, нащупывая верхнюю ступеньку.
  Он вскочил прежде, чем успел осознать, что делает. В глазах тут же потемнело - потеря крови давала о себе знать, - и застыл в нерешительности. Что дальше? Задержать её? Или всё же отпустить на все четыре стороны? Он до сих пор не верил Лили до конца, но вместе с тем мучительно не хотел оставаться в одиночестве. А ведь она сейчас могла уйти навсегда. Драгоценные доли секунд срывались в вечность, вливались в водоворот времени, уносились туда, откуда уже не будет возврата. Доли секунд для принятия решения - ошибочного или верного.
  И девушка замерла, почувствовав его руку на своей талии.
  - Постой, Ли. Прошу тебя.
  Она не пошевелилась. Капли-мгновения всё так же падали в омут невозвратности. Сбросить его руку и уйти? А потом, кусая локти, ждать его просьб о прощении, которых может и не случиться? Или здесь, сейчас переступить через обиду, через гордость свою переступить и - вернуться? Не победительницей, но почти побеждённой.
  - Давай сегодня оставим наш спор, - тихо предложил он. - Разберёмся во всём завтра, ладно?
  Она не двигалась ещё несколько секунд, потом тихо вздохнула - и всё-таки вернулась обратно в домик. Глаза её снова наполнялись слезами.
  Долгие мгновения они смотрели друг на друга. Потом она подняла руку к порезу на его щеке но, не дотронувшись, опустила.
  - У тебя всё лицо в крови...
  - Знаю. Это не важно. Забудь, - он смотрел ей в глаза, и обида медленно отступала.
  - Не могу... - тихо-тихо и как-то виновато сказала она - Ты не веришь, но я... - она умолкла на несколько долгих мгновений. Он тоже молчал. - Я люблю тебя, Сев. Маг ты мой чёрный... - она слегка улыбнулась. - Оставить бы тебе этот шрам на память, чтоб неповадно было...
  Он пожал плечами:
  - Оставь. Он и сам останется, без твоей помощи, - взгляд его снова подёрнулся ледком.
  - Ну вот, опять обижаешься, - невесело усмехнулась она. - Я же просто хочу, чтобы ты бросил свои опасные занятия.
  - Не начинай снова, а? По крайней мере, не сегодня.
  - Ладно... - вздохнула она. Помялась немного и, наконец решившись, привстала на цыпочки, коснувшись губами его губ. Он ответил не сразу, а когда наконец поцеловал её, то ощутил привкус собственной крови - и поспешил отстраниться, полагая, что ей будет неприятно. Она устало улыбнулась, притянула его к себе и быстро-быстро прошлась по его губам язычком, словно желая опровергнуть его опасения. Потом положив голову ему на грудь, спросила:
  - Ты знаешь, как заживить твой порез? Я... просто не умею... никогда не пробовала лечить такие - от тёмной магии...
  Он приобнял её одной рукой:
  - Не бери в голову. Теперь я справлюсь сам.
  
  ...В школу они возвращались вместе, держась друг с другом настороженно, но уже не желая возобновлять ссору.
  Эванс, совершенно забывшая, что на губах у неё остались кровавые следы, как ни в чём не бывало, вошла в гриффиндорскую гостиную. Зато развалившиеся у камина Поттер с Блэком среагировали на её внешний вид весьма бурно:
  - Ба! Лили, ты загрызла Слюнтявуса? - всплеснул руками Сириус.
  - Насмерть, - сверкнув глазами, подтвердила она. - И в моём списке ты следующий, так что с этого момента следи за языком, - и, вскинув голову, направилась в спальню.
  - А как же поход к Дамблдору? - с надеждой крикнул ей вслед Поттер.
  - Не в этой жизни, - отрезала она, скрываясь за дверью.
  - И что ты обо всём этом думаешь? - с сомнением спросил Поттер. - Непохоже, чтобы нам удалось наше предприятие.
  - Не переживай. Даже если сегодня мы потерпели неудачу - первую горсть земли в могилу их отношений ты можешь считать заброшенной, - уверил его Блэк.
  - Почему ты так уверен? Что ты ей всё-таки сказал там, на поляне?
  - Дежурные гадости - специально для девчонок. Моё изобретение. Действует безотказно. Нет, тебе не скажу, не проси. Ты слишком воспитанный, чтобы знать такие вещи. Просто доверься мне, Сохатый; сбоя быть не должно.
  
  На следующий день Блэк ворвался в гостиную, заливаясь смехом. Все присутствующие воззрились на него, ожидая объяснений.
  - Джейми, Питер! У меня к вам послание от Слюнтявуса с пометкой 'срочно'! Он только что встретил меня в коридоре и так прижал к стенке, что я почувствовал себя барышней в руках кавалериста, - он снова засмеялся. - В общем, с учётом того, что я наступил ему на обе ноги, послание довольно невнятное от обилия ругани, но в целом смысл таков: если мы ещё раз перейдём ему дорогу или станем много болтать при одной из наших общих знакомых, он измельчит наши хладные трупики в такую крупу, что будет сложно собрать что-либо, чтобы отослать родственникам для захоронения. Ну как - вы трепещете?
  Петтигрю не ответил, но по его лицу было ясно, что с некоторых пор он склонен всерьёз воспринимать подобные обещания. Поттер же захохотал:
  - О да! Я уже побледнел и скоро наверняка посинею с перепугу! И что - ты ему ничего не ответил?
  - Представляешь, нет! - Сириус состроил печальную мину. - Я так обалдел от его наглости, что у меня временно пропал дар речи. Поэтому я просто подсунул ему в карман приоткрытую коробочку с тремя дюжинами собачьих блох. Так что всем присутствующим в ближайшие две-три недели рекомендую держаться от Слюнтявуса подальше - он будет так активно чесаться, что может ненароком вас задеть.
  Гриффиндорцы одобрительно засмеялись, а Блэк принялся лениво почёсывать бок. Потом спину. Потом шею и зад. Лицо его при этом всё больше вытягивалось. Он судорожно сунул руку в карман - и вынул оттуда маленькую картонную коробочку, на которой ровным почерком было выведено: 'Тебе, сукин сын, это нужнее'.
  
  Глава 16
  
  Джеймс Поттер готовился к первому в сезоне квиддичному матчу Гриффиндор - Слизерин. 'Готовился' - значит, носился по спальне, пытаясь понять, куда он вчера засунул спортивную форму, и почему она никак не реагирует на манящие чары.
  - Скажи, Сохатый, что ты всё-таки задумал? - Блэк взирал на него с любопытством.
  - Увидишь, Бродяга, увидишь. _Акцио, форма!_
  - О чём это вы? - Люпин, заглянувший в поисках формы под кровать, высунулся оттуда. - Джеймс, ты придавил свою форму кроватной ножкой. Вон она лежит, вся в пыли.
  - Спасибо, Лунатик, ты настоящий друг! - Поттер метнулся к кровати, по дороге схватив со стола маленький пузырёк с пульверизатором и обдав себя облаком какой-то ароматной эссенции. - Лучшая замена _амортенции_ - достал по случаю, - пояснил он. - Да ничего я особенного не задумал. Маленькое представление для Эванс. 'Сбитый лётчик'... или как там это у магглов называется? Она ведь любит жалких неудачников? - он вытащил из-под кровати основательно пропылённую форму, придирчиво осмотрел её. - Вот я и сыграю такого. То есть, конечно, не совсем такого, - он принял позу культуриста, демонстрирующего бицепсы, - ведь на самом деле я - ого-го!..
  - _Иго-го_ ты! - не удержался Блэк, за что тут же получил скомканной формой промеж глаз.
  
  Матч начался через час. Трибуны были пестры от красного с золотом и зелёного с серебром. Глядя на это петушиное великолепие, Снейп в десятый раз спрашивал себя, какого лешего он забыл на этой идиотской игре.
  Собственно, оказался он здесь по двум причинам. Во-первых, встреченная им в коридоре толпа слизеринцев не пожелала мириться с тем, что на свете есть человек, плевать хотевший на матч, на кубок, и вообще на всё, что так или иначе с квиддичем связано, и сочла доставку сокурсника на стадион своим святым долгом. А во-вторых, Снейп не особенно сопротивлялся, поскольку знал, что на матч собирается Лили, и надеялся своим присутствием отвлечь её от молодецких кульбитов Поттера, неизменно приводивших в восторг женскую половину Хогвартса. Правда, оказавшись на противоположной от девушки трибуне, он почти распрощался с этой затеей, но не лезть же было во вражеский стан гриффиндорских фанатов!
  Игра выдалась на удивление скучной. То есть, окружающие Снейпа зрители вопили, восторгались и улюлюкали во все глотки, то и дело радостно хлопая друг друга по спинам, когда мяч залетал в кольцо, или кому-то из игроков не удавалось увернуться от бладжера. Но, на взгляд Северуса, всё это совершенно не заслуживало внимания. Задумчиво теребя в кармане волшебную палочку, он смотрел на Эванс, расположившуюся в первом ряду в компании девчонок, закутанных в красно-золотые шарфы, то и дело выкрикивающих что-то в поддержку своей команды.
  'Красивая. Но какой ерундой занимается! - он покачал головой. - А ведь могла бы сейчас отрабатывать со мной преинтереснейшее заклятие. С её-то талантами увлекаться перебрасыванием мячиков...'
  Вдруг зрители повскакивали с мест, загудев в едином порыве. Он с недоумением огляделся, не сразу поняв причину переполоха. Потом увидел: Поттер, войдя в крутое пике, преследовал мчащуюся к земле золотистую точку. Хотел было разочарованно фыркнуть, но потом подумал - вдруг ублюдок врежется-таки в землю? Вот тогда игра приобретёт хоть какой-то смысл. Но ожидания не оправдались. Поттер догнал снитч у самой земли, схватил, одновременно выводя метлу из штопора и, высоко подняв пойманный мячик, под одобрительный рёв гриффиндорцев и разочарованный свист слизеринцев, снова взмыл к небесам.
  - Чёрт, а счастье было таким близким... - пробормотал Снейп.
  Но в этот самый миг наперерез поттеровской метле ринулся невесть откуда взявшийся мяч-вышибала. Поттер, увлечённый демонстрацией снитча, не заметил опасности, и через секунду над полем раздался отчётливый треск ломаемого дерева. Переломленная пополам метла устремилась вниз по странной искривлённой дуге, увлекая за собой Поттера.
  Трибуны ахнули.
  Снейп, в долю секунды просчитавший траекторию падения, выхватил палочку и выкрикнул заклятие, возводя защитный купол над тем местом, где сидела Лили. В следующий миг об этот купол, прямо над её головой, ударился злополучный ловец. Секунда промедления - и он неминуемо свернул бы девушке шею, рухнув на неё с высоты. Сейчас же он просто продолжил падение, кулём скатившись на поле и там, в неестественной позе, затихнув.
  - Всем оставаться на местах! - крикнул Дамблдор, перекрывая вой толпы, но Снейп и не подумал подчиняться. Сорвавшись с места, он помчался на противоположную трибуну. Без сомнения, он понимал, что с Лили всё в порядке, но беспокойство всё равно жгло его, заставляя спешить на всех парусах.
  Минуту спустя он ворвался на гриффиндорскую трибуну под возмущённые выкрики: 'Что здесь делает слизеринская крыса?', 'Вот он, гад!', 'Это всё слизеринцы подстроили!' и тому подобную бессмыслицу. Когда он подошёл к Лили, она стояла, опасно перегнувшись через перила, и напряжённо глядела на поле, куда уже спустились Дамблдор и МакГонагалл, склонившиеся над (как надеялся Снейп) бездыханным телом Поттера.
  Почувствовав приближение Снейпа, Лили обернулась. В лице её читались ужас и возбуждение.
  - Нет, ты видел?
  - Видел. Ты в порядке?
  - Я? - Она, казалось, не очень понимала смысл его слов. - Да... да что со мной может произойти? Я даже испугаться не успела, как кто-то прикрыл нас щитом - наверное кто-то из преподавателей... Но как раз из-за этого щита Джеймс упал на поле - а это ещё почти сорок футов высоты! - она прижала ладони к щекам. - И всё из-за нас! Ой, надеюсь, всё обойдётся...
  - Лили! - он схватил её за плечи. - Ты понимаешь, что говоришь? Этот идиот чуть не убил тебя. Если бы не...
  - Северус! - почти взвизгнула она. - Как тебе не стыдно? Джеймс сам пострадал от бладжера! Это не его вина...
  - Ах, он уже превратился из Тошноттера в Джеймса? - не обращая внимания на подтягивающихся к месту спора фанаток, возмутился Снейп.
  Фанатки разволновались:
  - Да как ты смеешь! Ты, мразь, не стоящая шнурка от поттеровой кроссовки! Ты ещё смеешь показывать свой длинный нос на наших трибунах? После того, как вы подло расправились с нашим ловцом!!!
  Оценив ситуацию и поняв, что девицы намереваются броситься на него и, как минимум, разорвать в клочья, Снейп выхватил палочку:
  - Стоять! Ваш Поттер меня не интересует. Если бы не я...
  Новые вопли заглушили его слова:
  - Если бы не ты?! Так вот кто направил бладжер! Ты подонок, и всегда им был!
  - Идиотки! - он безнадёжно качнул головой и взглянул на Лили. - Пойдём отсюда.
  - Я никуда не пойду. Дамблдор сказал...
  - Мисс Эванс! - разнёсся по стадиону голос директора. - Прошу вас спуститься вниз и проследовать в больничное крыло! Побыстрее, пожалуйста!
  Внизу, на поле, Поттера уже укладывали на носилки.
  - Зачем я понадобилась? - она недоумённо пожала плечами.
  - Ты свидетель, вот зачем! - выкрикнула одна из девиц. - Расскажи директору, чьих это рук дело! Пусть этого подонка выкинут из школы!
  - Да заткнись ты, дура! - бросил Снейп. - Лили, я иду с тобой.
  - Кто дура? Я дура?! Девочки!.. Он назвал меня дурой!
  - Замолчите вы все! - выкрикнула Эванс. - Всё решит директор! Сев, идём!
  Они вышли с трибун, и только после этого Снейп счёл возможным убрать палочку в карман.
  - Ты видел, что произошло? - не сбавляя шага, спросила она.
  - Я видел то же, что и все. Мяч попал в метлу. Только вот падал Поттер как-то странно. По моим прикидкам он должен был рухнуть совсем в другой стороне.
  - По твоим прикидкам? - она резко остановилась. - Что это значит?
  - Это значит, что мяч, сбивший его, летел на север, а Поттер, падая, отчего-то стал смещаться к востоку, к вашей трибуне. На мой взгляд, его траектория не вполне соответствует законам физики.
  - Это точно не ты его сбил?.. - она вперила в Снейпа подозрительный взгляд.
  - Лили, ты рехнулась?
  - Да... то есть, нет. Извини, - она сорвалась с места и зашагала ещё быстрее.
  - Да что с тобой?
  - Ничего.
  - Ничего? Да на тебе лица нет! Ты что - волнуешься за этого мерзавца?
  - Оставь свою ревность при себе! Пострадал человек! Че-ло-век, Северус! Неужели тебе всё равно? Неужели для тебя важна только твоя ненависть?
  Они подошли к лазарету, и она уже протянула руку к двери, как дверь распахнулась и на пороге возникла Минерва МакГонагалл.
  - А, вот и вы, мисс Эванс. Заходите поскорее, - она смерила надменным взглядом её спутника. - А вы, мистер Снейп, пожалуйста, останьтесь снаружи. Нам ни к чему столько зрителей, - и захлопнула перед его носом дверь.
  Снейп выругался. К проявлениям любви МакГонагалл он уже привык, а вот запредельная скорость мчавшейся к лазарету Лили вызвала у него весьма неприятные подозрения. Как-то слабо верилось, что летела она сюда лишь потому, что её попросил об этом лично Дамблдор.
  
  - Лили, проходите сюда. Да скорее же! - МакГонагалл, нетерпеливо обхватив девушку за плечи, почти втолкнула её в палату, где уже стояли, склонившись над одной из кроватей, трое учителей, включая самого Дамблдора. На кровати неподвижно возлежал Джеймс Поттер - красно-золотая форма разодрана и перепачкана землёй пополам с кровью, на бледном лице - ссадины и багровые пятна, обещающие с часу на час обратиться в весьма внушительные синяки. Кажется, звезда квиддича была без сознания. - Вот, Лили, - поджав губы, сообщила профессор, - ваш первый пациент. Если мне не изменяет память, вы окончили курсы святого Мунго с отличием, так что должны знать, что нужно делать в таких случаях.
  Лили остановилась как вкопанная, с испугом и непониманием оглядываясь на профессоров:
  - А... почему я?.. - только и смогла выдавить она.
  - Потому, дорогая моя, - мягко произнёс Дамблдор, - что к нашей школьной целительнице сегодня утром прилетела сова с письмом, сообщавшим о внезапной серьёзной болезни её матери. И, поскольку мадам Помфри пришлось немедленно уехать к себе на родину, в Польшу, а на замену прислать никого не успели (уж очень быстро всё произошло), то на данный момент вы единственная из учеников, а вернее - единственная в Хогвартсе, кто имеет медицинское образование. Поэтому прошу вас, не теряйте времени и приступайте к выполнению обязанностей лекаря.
  - Джеймс всё ещё без сознания, - встряла МакГонагалл. - Я сняла боль заклятьем, но приводить его в себя не рискую. Я, к сожалению, не врач, и это вынуждает меня всецело полагаться на вас, мисс Эванс. Однако, я уверена, что вы справитесь. Несмотря ни на что.
  - Да, конечно... - прижав кулачки к щекам, кивнула Лили. Она всё ещё не могла прийти в себя. Нет, конечно, курсы целителей она прошла, но лечить кого-либо в одиночку ей до сих пор не приходилось.
  Рука Дамблдора легла на её плечо:
  - Вы справитесь, Лили. Я ни на миг в этом не сомневаюсь.
  - Если вам нужна будет помощь, мы готовы остаться с вами... - начала было профессор травологии, но Дамблдор прервал её:
  - Я уверен, что наше присутствие не только не потребуется, но будет лишним. Мы же не собираемся мешать целителю. Так что занимайтесь вашим пациентом спокойно, Лили. Зелья у мадам Помфри хранятся вон в той комнате, ваша палочка при вас. Если вам что-то понадобится - воспользуйтесь камином, я буду у себя в кабинете. А мы, с вашего позволения, пойдём, - и директор двинулся вон из комнаты, увлекая за собой остальных профессоров.
  - Ох-ох-ох... - покачала головой девушка, оставшись наедине с бесчувственным Поттером, но тут же мысленно одёрнула себя: 'Никаких 'ох-ох-ох', Эванс! Диплом тебе не за зелёные глаза достался. Ты целитель - вот и лечи! Напомнить, с чего начинать, или сама догадаешься?'
  Догадываться было особенно не о чем: прежде всего надлежало оценить характер полученных травм, - и она достала палочку.
  - _Видере_!
  Над Поттером медленно всплыл его прозрачный фантом, внутри которого чётко просматривались внутренние органы, сосуды и кости.
  - Ну, будем, надеяться, что тебе повезло, и пару целых рёбер я в тебе обнаружу. Хорошо бы тебе хватило ума перед вылетом воспользоваться защитными чарами... Так, что мы имеем? Позвоночник защищён заклятьем - это правильно, спинной мозг сращивать - преотвратная работёнка ... А вот на всё остальное у нас соображалки не хватило. Печально. Итак, раз, два, три, четыре... восемь переломов в общей сложности. Это ничего, справимся. Череп цел; мозги, правда, встряхнуло, как коктейль в шейкере - ну да тебе не привыкать. Внутренних кровотечений, слава Мерлину нет; потроха целы, сосуды не порваны... Ушибов - сколько угодно, но это уже мелочи. Везунчик ты, Джеймс. Тридцать метров без парашюта - это, знаешь ли, немало. Ну что ж, приступим.
  Она застыла на миг, раздумчиво помахивая палочкой.
  - Но тебя же придётся раздеть? Что ж, может, тебе и не хотелось бы обнажаться при посторонних... Но, поскольку я сейчас не женщина, а врач, всякое стеснение придётся отбросить как неуместное. Вуаля! - она взмахнула палочкой, и квиддичная форма Поттера, послушно треснув по швам, отлетела на соседнюю постель, открыв взору девушки молодое мускулистое тело.
  Лили хмыкнула, не без удовольствия скользнув по нему взглядом. Парень осторожно приоткрыл один глаз и тут же закрыл его. Эванс ничего не заметила. Одёрнув себя от беззастенчивого разглядывания пациента, она принялась за дело. Палочка в её руках затанцевала с безумной скоростью, одно за другим посыпались заклинания, соединяя кости, уменьшая кровоподтёки и ссадины. Потом из хранилища мадам Помфри вылетели несколько бутылочек с зельями и проследовали на прикроватный столик. - Так, есть в этом хозяйстве хоть один человеческий шприц или придётся проявлять чудеса изобретательности? - вопросила Лили, не выпуская палочки из правой руки, одновременно левой взбалтывая в склянке мутную белую жидкость. - _Акцио шприц!_ Ну? Ну же?.. Тьфу, колдуны, - с чувством произнесла она, не дождавшись появления искомого предмета. - Магглоненавистники. Могли бы кое-чему у простачков и поучиться. Вот как я сейчас буду вводить костесращивающее зелье? Втирать в кожу над переломом, пока не подействует?
  - А почему бы и нет? - тихо спросил Поттер, открывший, наконец, оба глаза.
  Эванс подпрыгнула на месте от неожиданности.
  - Чёрт, напугал!
  - Извини, - так же тихо и как-то обречённо произнёс он, отводя взгляд.
  - Да нет, ничего, всё в порядке, - поспешно отмахнулась она. - Как ты себя чувствуешь?
  Он попытался пожать плечами - жест вышел неловким:
  - Порядок. Нормально... Какая разница?..
  - Джеймс, что с тобой? - она обеспокоено потрогала его лоб. - Ты какой-то не такой. Что болит? Голова? Рёбра?
  Он слегка дёрнул головой - то ли согласие, то ли отрицание.
  - Ладно, я сейчас, - она нацедила в стакан прозрачной тягучей жидкости, - Выпей вот это. Я помогу тебе. - Она подхватила его под плечи, чуть приподняла и поднесла к губам стакан. - Давай, до дна.
  Он послушно выпил, и Лили, уложив его обратно на подушки, вернулась к столику со склянками.
  - Ну как - что-нибудь чувствуешь? Ладно, молчи. Тебе сейчас вредно разговаривать.
  Она ткнула палочкой в опустевшую пробирку из-под зелья, что-то произнесла - и пробирка медленно, словно с неохотой, превратилась в архаический стеклянный шприц. Девушка взяла его в руки, осмотрела, проверила иглу и, наконец, наполнила его костесращивающим зельем из соседней склянки.
  - _Асептика!_ - изобретённое ею заклятье действовало не хуже медицинского спирта, коего в магических лечебницах обыкновенно было не сыскать. Видимо, это 'зелье' презиралось колдомедиками как недопустимо примитивное.
  Постучав ногтем по шприцу, она повернулась к Поттеру, безучастно взиравшему в потолок.
  - Ну что, Джеймс, приготовься пережить несколько неприятных минут.
  Он лишь иронически хмыкнул.
  Лили присела на табурет возле его кровати и взяла его за предплечье возле места перелома.
  - _Асептика!_ - она осторожно прикоснулась иглой к его коже - он вдруг дёрнулся, глядя на неё с ужасом, как на сумасшедшую.
  - Что ты делаешь??
  - Обычный укол. Что ты нервничаешь? Иголок боишься? - она перехватила его руку покрепче и ввела иглу в мышцу максимально близко к месту перелома. Впрыснув около кубика зелья, она вытащила шприц и прижала место укола кусочком бинта. - Ну вот, ничего страшного, как видишь. Еще семь инъекций - и через полтора-два часа кости срастутся и станут ещё крепче, чем были. - Она, наконец, посмотрела ему в глаза и озадаченно умолкла. Во взгляде Поттера смешались животный страх, брезгливость и обида.
  - Зачем ты это сделала? Тебе нравится причинять людям боль?
  - Что ты несёшь, Поттер? Совсем свихнулся?
  - Тогда зачем эти... инвекции? Мне полсотни раз лечили переломы - и никто кроме тебя не тыкал в меня иголками! Глоток зелья, лёгкое растирание и повязка с костеростом на ночь - и я был как новенький. Ты не могла сделать так же?
  Девушке едва удалось сдержать смешок:
  - Дурачок ты, Поттер! Первый раз вижу семнадцатилетнего парня, боящегося уколов. Да можно повязку, можно. Но доставить зелье к месту перелома гораздо проще через иглу, чем через кожу. Заживёт быстрее и лучше.
  Брови парня сошлись на переносице, однако взгляд несколько прояснился.
  - Ты уверена? Почему тогда мадам Помфри не пользуется такой штукой?
  - Потому что она - чистокровная колдунья и никогда в жизни 'такой штуки' не видела. Зато маггловские врачи пользуются ею постоянно и весьма успешно, уж поверь, пожалуйста, глупой магглокровке.
  - Что ты, Лили... Ты совсем не глупая. Просто я решил, что ты решила таким образом мне отомстить. За что-нибудь...
  - 'За что-нибудь'... Ну спасибо! - фыркнула она. - На что я ещё, по-твоему, способна? Откусывать головы зазевавшимся хаффлпафцам и жарить младенцев в кипящем масле?
  - Нет, ну что ты... - смущённо пробормотал он.
  - Ах нет? Так значит, могу я продолжить?
  - Да, конечно. Я просто подумал...
  - Что ты подумал? - она вонзила иглу ему под ребро, уже не особо осторожничая. Он поморщился.
  - Ты... правда делаешь это потому, что так быстрее заживёт?
  - Давай так - через полтора часа сам всё увидишь. Раз уж верить моим словам ты не намереваешься.
  - Нет-нет, я верю...
  - Тогда в чём дело? И, кстати, почему ты очнулся таким убитым?
  Он смущённо опустил взгляд.
  - Просто мне показалось, что тебе противно быть здесь, со мной... лечить меня... Понимаешь, я же не первый раз в лазарете и знаю, что любой целитель, прежде чем браться за палочку, ощупает каждую косточку, обследует все ранки. А ты ни разу до меня не дотронулась - ни когда осматривала, ни когда лечить начала... Я ведь давно очнулся - ещё когда Дамблдор не ушёл, просто глаза открывать сил не было. А когда ты сказала, что не собираешься втирать в меня зелье руками... В общем, я решил, что тебе противно до меня дотрагиваться - и так мне муторно сделалось, что хоть умирай. Других-то ты никогда не чуралась ни за руку взять, ни даже погладить - вот хотя бы когда ожоги девчонкам на зельеварении лечила. И не только девчонкам - Нельсону с Хаффлпафа как-то помогла и Люпину, когда ему совсем паршиво было, - а ко мне за всё время даже пальцем не притронулась - ни тогда, ни сейчас... словно я прокажённый...
  - Не говори ерунды, Джеймс, - ошарашенная Лили забыла про шприц и вообще про всё на свете. Встав с табурета, она пересела к Поттеру на кровать, взяла его за руку.
  - Ладно, Лили, не надо. Ты не обязана. Я же видел, как ты от меня отшатнулась, едва зельем напоила. Тебе противно - ну так и не надо.
  - Да ничего мне не противно! Что ты себе в голову вбил? Мне не обязательно ощупывать человека, чтобы понять, что с ним. Существуют более современные методы диагностики - та проекция, которую я вызвала, в сотни раз эффективнее ощупывания...
  - Мне почему-то кажется, - грустно произнёс он, что за этими умными словами ты прячешь своё отвращение ко мне.
  - Джеймс, у тебя сотрясение мозга, - покачала головой Лили. - То, что тебе _кажется_ сейчас, на самом деле - результат травмы. Просто поверь мне, хорошо? - она улыбнулась и крепче сжала его руку. - Завтра мир будет казаться куда более приветливым и все глупости, которые ты мне сейчас наговорил, станут вспоминаться с улыбкой.
  - Ты думаешь, что я говорю всё это потому, что ударился головой? - он оскорблено отвёл взгляд. - Нет, Лили. Просто в кои-то веки у меня есть возможность сказать тебе то, что я думаю.
  - Я уже поняла, что думаешь ты обо мне весьма нелестно, - мягко улыбнулась она. - А теперь послушай меня, пожалуйста. Тебе сейчас надо поменьше говорить и как можно меньше думать. Я это серьёзно, - она протянула руку и взъерошила ему волосы. - Будешь меня слушаться? Ну пожалуйста! Да? И позволь мне доделать уколы, потому что на одних заклятьях кости долго не продержатся. Потом я дам тебе восстанавливающего зелья и, если оно не улучшит твоего настроения, буду дежурить у твоей постели всю ночь, договорились?
  - Договорились, - вздохнул он. - Если зелье не подействует, то твоё присутствие - единственное, что сможет удержать меня от попытки удавиться.
  - Ещё раз скажешь что-нибудь подобное - привяжу тебя к кровати! - сердито сказала она, втыкая иглу ему в голень. - Смешно слышать от всеобщего любимца такую ерунду. Если уж ты, на которого молится весь Гриффиндор, мечтаешь удавиться - то что делать всем остальным?
  - А зачем им что-либо делать? На них, может, и не молится Гриффиндор, но всё же большинство из них гораздо счастливее меня.
  - С чего бы?
  - Видишь ли, когда ты любимчик всеобщий, это значит, что на самом деле - ничей. Никому не нужный.
  - Сомнительное утверждение.
  - Тем не менее, это правда.
  - Ой, не заговаривай мне, пожалуйста, зубы. Уж у кого - у кого, а у тебя девчонок больше, чем русалок в нашем озере.
  - О да, разумеется. Но ты хоть раз задумывалась, ради чего они держатся подле меня? Думаешь, от великой любви? Ничего подобного. Просто они хотят быть в центре внимания, а лучшего общества, чем моё, для этой цели не придумаешь. По большому счёту, им без разницы, с кем быть - со мной, с Блэком или (не к ночи будет помянуто) с Малфоем - лишь бы об избраннике говорили на каждом углу. А если завтра моя слава пойдёт на убыль, всех этих так называемых 'поклонниц' немедленно сдует ветром; я просто перестану их интересовать. - Заметив искорку сомнения во взгляде Лили, он хмыкнул. - Тебе кажется, дела обстоят по-другому? Я тоже так думал, пока одним прекрасным вечером моей бывшей доброй знакомой Миранде Блоунс не случилось перебрать сливочного пива в 'Трёх Мётлах'. В первый раз девушка была столь откровенна со мной. С её слов я узнал, что любить таких, как я, глупо и невозможно, что для любой девицы из её круга я - не более, чем ценный приз (всё равно что для меня кубок по квиддичу), а призам не стоит придавать слишком большого значения; их следует завоёвывать, ставить на полку, отмечать победу и отправляться за новыми трофеями. Старые же не зазорно передать подругам, дожидающимся своей очереди, потому что Джеймс Поттер - он как дорогая метла, как 'Вихрь-666': каждой моднице хочется на ней полетать, но хранить её в доме, оберегать от воров и сдувать с неё пылинки - слишком хлопотно. Ещё мне сообщили, что парни вроде меня на самом деле - лишь ступеньки под ногами девушек, подобных Блоунс, позволяющие им без особого труда подниматься над общей массой ничем не примечательных сокурсниц, не способных, по причине своей заурядности, добиться расположения какой-нибудь знаменитости. На вопрос, для чего это вообще нужно, мне ответили, что лишь последовательно ставя перед собой самые высокие цели и неизменно добиваясь желаемого, можно идти вперёд, и что с этой точки зрения Джеймс Поттер - вовсе не предел мечтаний, а маленькая ступенька где-то посредине лестницы, ведущей к вершинам успеха. И так далее и тому подобное... В тот вечер я выслушал о себе много приятного, а Блоунс в результате пришлось коротать ночь на крыше Астрономической башни. Палочку я у неё отобрал, чтобы она сполна смогла насладиться теми заоблачными высотами, к которым стремилась.
  Лили спрятала усмешку:
  - Так вот кто загнал Блоунс на крышу! Она так в этом и не призналась. Между прочим, довольно жестоко с твоей стороны.
  - Не более жестоко, чем говорить мне подобные вещи, - он помолчал немного, потом вздохнул. - Впрочем, теперь я ей почти благодарен. Её слова помогли мне понять, что сам я ничем не отличаюсь от таких вот 'коллекционерок', нанизывающих парней, как бабочек на булавку. Ведь и я поступал так же - сохранял отношения, пока мне было выгодно их сохранять, и без сожалений разрывал их, когда терял остроту ощущений, немедленно завязывая новые - и так раз за разом, не оглядываясь, не щадя чужих чувств. Хотя обычно щадить было нечего: в отношениях, порождаемых популярностью, каждый точно знает, чего хочет - и от _чувств_ всё это весьма далеко. Должно быть, мои слова звучат отвратительно, но это правда. Я был самовлюблённым эгоистом, который привык получать самое лучшее, ничего не отдавая взамен. Хотя мною тоже частенько пользовались в корыстных целях - так что с хогвартсовскими красотками мы, кажется, в расчёте, - он помолчал немного. - Только недавно я понял, как глупо вёл себя все эти годы, понял, что счастье - не в том, чтобы брать всё, что захочешь, а в том, что бы дарить: радость, тепло, любовь - и не десяткам случайных знакомых, а единственному человеку, которого любишь по-настоящему. Я же в своей жизни, кажется, сделал всё, чтобы этого человека от себя отпугнуть. Ведь я кажусь тебе пренеприятным типом, не правда ли, Лили? Знаешь, я всё чаще думаю, что если бы я не вёл себя с людьми как последний идиот, ты могла бы смотреть на меня другими глазами - может быть, даже без неприязни. Но теперь, кажется, уже слишком поздно. Нет, я не жалуюсь, я заслужил то, что имею. Но всё равно тяжело расставаться с такой светлой мечтой...
  - Джеймс, перестань, пожалуйста... - покрасневшая Лили встала и отошла от кровати. Взгляд Поттера весьма красноречиво говорил ей, _о чём именно_ он мечтает. А она не просила таких признаний, совсем не просила. Когда шквальный стук в окно прервал неловкую паузу, она почувствовала облегчение.
  - Джейми! Джейми! - приглушённый стеклом голос принадлежал Блэку. - Ты здесь? Как ты, приятель? - К стеклу приплюснулись сразу два носа - Блэка и Люпина. - Ой, Эванс! Ты что тут делаешь?
  - Лечу, - сказала она, подходя к окну и резким движением задёргивая шторы.
  - Куда ты летишь, Эванс? С Джеймсом и без нас! - трагически взвыл Блэк, отлипая от окна.
  Десять секунд спустя он уже барабанил в дверь. Эванс, покачав головой, вышла на крыльцо.
  - Ну, чего вам? Жив он, жив. И скоро будет здоров.
  - А ты что - вместо мадам Помфри? Ты умеешь лечить, Эванс? Ну пусти же нас к нему! - Блэк попытался прошмыгнуть в палату, но девушка заступила ему дорогу.
  - Ага, разбежались. Поттер сегодня гостей не принимает. Вот поправится - тогда и придёте. А пока я за него отвечаю, будьте любезны отчалить от этой пристани с максимально возможной скоростью.
  - Ну погоди, Эванс...
  - Завтра! - она вернулась в лазарет, закрыла за собой дверь и задвинула щеколду. - Всё - завтра, - и не обращая внимания на барабанную дробь и потоки уговоров, доносящиеся с крыльца, вернулась в палату.
  Джеймс смотрел на неё виновато.
  - Я правильно сделала? - спросила она.
  Он кивнул:
  - Спасибо. Сейчас мне не хочется никого видеть.
  Они улыбнулись друг другу: он - словно извиняясь, она - понимающе.
  Дробный стук в дверь повторился.
  Эванс с некоторым сожалением отвела глаза и вздохнула:
  - Пойду разгонять твоих приятелей. Сами они не угомонятся.
  - Ну, что вам ещё надо? - угрожающе рыкнула она, открывая дверь. - Ох, профессор МакГонагалл, простите... я думала это мальчишки...
  - Ну как он, мисс Эванс? - декан Гриффиндора быстро прошла мимо девушки.
  - Ему лучше, профессор...
  - Отлично, отлично! Благодарю вас, моя дорогая. Можете пойти поужинать, я подменю вас на время. Но потом обязательно возвращайтесь - через сорок минут у меня назначена встреча.
  - Не стоит беспокойства, профессор. Я не голодна.
  - Бегите-бегите. Вы уже пропустили обед, а я не хочу, чтобы вы свалились с ног от слабости. Боюсь, если мадам Помфри не вернётся, вам предстоит дежурить здесь всю ночь.
  
  Едва за Лили закрылась дверь, МакГонагалл подступила к Поттеру:
  - Джеймс, вас не очень утомит, если я задам вам один вопрос? - начала она.
  - Нет, профессор, - нарочито слабым голосом отозвался тот.
  - Хорошо. Я не займу вас надолго. Скажите, вы видели, откуда вылетел сбивший вас бладжер? Может, вы заметили, как кто-то направил его в вашу сторону?
  - Увы, профессор... Я был так увлечён игрой, что ничего вокруг себя не замечал.
  - Да... конечно. Но я должна была спросить. Отдыхайте.
  Закрыв глаза, Поттер задумался. Не сболтнул ли он лишнего в разговоре с Лили? Не дал ли ей повода счесть себя нытиком, не способным устроить собственную жизнь? Ведь искренность искренностью - он слышал, что это подкупает, но слабость - совсем другое дело. Вдруг она станет презирать его? Показаться любимой девушке неудачником и рохлей - какое унижение! - он мысленно схватился за голову. - Впрочем, может, всё не так страшно? Женщины иногда отдают предпочтение слабакам, (уж непонятно, чем они при этом руководствуются, но факт остаётся фактом)... Вот сколько раз он об Слюнтявуса ноги вытирал? И куда каждый кидалась Эванс? Не в объятия победителя, нет; совсем в другую сторону, на защиту убогого и угнетённого...
  Всё-таки странное она существо. Было бы понятно, если бы она, например, оберегала маленького и пушистого котёнка от злой собаки, но Снейп-то не котёнок! Он - мерзкая скользкая слизеринская змеюка, которой на роду написано служить кормом для благородного гриффиндорского льва! - он приосанился и тут же застонал от боли в ключице.
  - Что с вами, Поттер? - заквохтала МакГонагалл, вскакивая со стула.
  - Ничего, ничего... Неудачно пошевелился.
  - Может, возобновить обезболивающее заклятье?
  - Нет-нет, профессор, правда, не стоит...
  - Что ж, как знаете, - Минерва вернулась на место.
  - Профессор... - Поттер набрался наглости, - могу я задать вам... личный вопрос?
  - Хм, смотря что вы имеете в виду.
  - Ничего дурного, уверяю вас. Дело касается только меня и... Видите ли, я подчас не понимаю некоторых вещей, некоторых мотивов в поведении девушек, потому и решился спросить у вас. Может быть, вы сможете помочь мне разобраться.
  - Что ж, спрашивайте, - разрешила МакГонагалл. Похоже, ей польстило, что её любимец обратился с деликатным делом именно к ней.
  - Скажите, почему некоторые девушки... как бы это сказать... больше тянутся к слабым парням, чем к сильным?
  - Хм, с чего вы так решили?
  - Ну, понимаете... Вот взять, например, Лили Эванс - пока я был здоров, и, как это говорят, 'на коне', она меня на дух не переносила, всячески выказывала мне своё презрение, и вообще... Но стоило мне оказаться на больничной койке, как она напрочь поменяла своё отношение ко мне. Теперь она прямо-таки излучает участие, готова ради меня не есть и не спать. Это как-нибудь объясняется с точки зрения общечеловеческой логики?
  - Что ж. Если не принимать во внимание запах 'Афродитум-эссенс', который я здесь ощущаю... - (Поттер слегка покраснел), - то это объясняется простым состраданием. Эванс - добрая девушка.
  - И всё? То есть, всё, что она здесь для меня делает, - это из жалости?
  - Вы не совсем правильно меня поняли, Джеймс. Вряд ли к вам возможно испытывать ту жалость, которая вам столь неприятна. Вы для этого слишком молоды, сильны и успешны.
  - Однако, некоторое время я был беспомощен и зависим от Лили. И именно в это время изменилось её отношение ко мне. Значит, стоит мне поправиться, как она снова ко мне охладеет?
  МакГонагалл усмехнулась:
  - Полагаю, это будет зависеть только от вас.
  - Зависеть от того, сумею ли я превратиться в неудачника, постоянно нуждающегося в её поддержке?
  - Да нет же, Джеймс! Неужели вы и вправду думаете, что неудачники столь притягательны для женского пола? Это же просто смехотворно! Если рассуждать с вашей точки зрения, то внимание всех девушек Хогвартса должно быть неотрывно приковано к Питеру Петтигрю. А вы когда-нибудь видели Петтигрю с девушкой?
  - Нет, но... Питер не единственный, кто не очень успешен в жизни, есть и другие, и кое-кто из этих _других_ обласкан вниманием самых красивых студенток.
  - Я полагаю, речь идёт не о богатых наследниках знатных родов?
  - О нет, совсем не о них! Они уже по праву своего рождения не могут считаться неудачниками.
  - Что ж, возможно, вы правы. Однако вам следует знать, что в мире не сыщется такой волшебницы, которая смогла бы влюбиться в полное ничтожество. Не знаю, как это бывает у магглов, но юные колдуньи, вопреки вашим убеждениям, предпочитают красивых, сильных и решительных молодых людей. Правда, и сила, и красота у всех проявляется по-разному и по-разному же воспринимается. Иногда внутренний мир человека привлекает больше внешности, а сила духа - больше, нежели телесная мощь. Если вы хотите превзойти кого-то, вам придётся превзойти его именно в том, на что обращает внимание девушка, за сердце которой вы боретесь. Бесполезно кичиться удалью, если девушка её не ценит, как бесполезно читать стихи глухой. Вы понимаете, о чём я, Поттер? И даже если у вас будет один шанс из ста - не сдавайтесь, потому что чаще всего проигрывает не тот, у кого меньше шансов, а тот, кто первым отказывается от борьбы. Найдите правильный подход, запаситесь терпением - и у вас всё получится....
  
  Глава 17
  
  Когда Лили добралась до столовой, ужин уже почти закончился и за столами оставалось от силы человек пять. Ни на кого не глядя, она что-то наскоро перехватила - и поспешно выскочила из Большого зала. За порогом её ждал Снейп.
  - Куда-то торопишься?
  - Да, в лазарет. МакГонагалл подменила меня на полчаса, чтобы я смогла перекусить...
  - Позволь узнать, _что ты там делаешь?_
  - Видишь ли, мадам Помфри пришлось спешно уехать из Хогвартса: у неё заболела мать. И оказалось, что я тут единственная с дипломом курсов святого Мунго первого уровня и хоть какими-то практическими навыками. В общем, я заменяю целителя.
  - Да? А у МакГонагалл недостаточно практических навыков? И у Дамблдора тоже?
  - Сев, они не врачи! К тому же, у них полно других дел.
  - Поважнее? С этим я абсолютно согласен. Но ты! Или тебе просто нравится торчать возле Поттера? Тогда скажи - и я оставлю тебя в покое!
  - Нет, мне не нравится. Но у меня нет выбора!
  - Выбор есть всегда.
  - Целитель не должен смотреть на личность пациента, его обязанность - поставить больного на ноги!
  - Ах, как трогательно, - насмешливо протянул он.
  - Думай как знаешь! У меня есть понятия о долге, и если тебе не дано этого понять...
  Он поморщился:
  - Вот от этой лекции, пожалуйста, избавьте.
  - Как пожелаешь! - она повернулась и быстрым шагом направилась прочь.
  - Чёрт... - он провёл ладонью по глазам. И, помолчав, добавил. - А ведь я знал, что так будет.
  'Погоди сдаваться, - шепнул внутренний голос. - В конце концов, она - твоя девушка! Борись за неё!'
  ''Борись'... А какой в этом смысл? Она или любит меня - или нет. Никакая борьба не способна изменить чувства женщины по моему желанию. Так что, для начала, стоит ответить себе честно: если бы она любила меня - мчалась бы стремглав записываться в сиделки к моему злейшему врагу? Вряд ли. А если она уже сейчас склоняется мыслями к Поттеру - потом будет только хуже. Даже если этой самой борьбой я добьюсь её постоянного присутствия рядом с собой - это будет именно присутствие; в лучшем случае я получу женщину, равнодушную ко мне. В худшем - мечтающую от меня избавиться. А что может быть в этой жизни глупее, чем скулить у закрытых дверей?'
  
  МакГонагалл вынырнула из-за угла прямо перед ним:
  - Мистер Снейп, я вас искала. Следуйте за мной! - и быстрым шагом направилась к своему кабинету.
  Не ожидая ничего хорошего от этого приглашения, он последовал за ней. Когда дверь кабинета закрылась за их спинами, декан повернулась к Северусу, яростно сверкнув глазами:
  - Мистер Снейп, вы видели падение Поттера на сегодняшнем матче?
  - Да, видел.
  Их взгляды схлестнулись не хуже дуэльных шпаг.
  - Скажите мне, чем вы занимались в тот момент, когда мяч-вышибала полетел в Поттера?
  - Тем же, чем и все остальные, - он понял, к чему клонит профессор, и ненависть помимо его воли засквозила в его взгляде.
  - Конкретнее, - потребовала МакГонагалл.
  - А в чём, собственно, дело? - ровным тоном спросил он.
  - А дело, мистер Снейп, в том, что все слизеринцы, как один, утверждают, что это вы направили бладжер в гриффиндорского ловца. Более того, они утверждают, что вы лишь случайно промахнулись, а на самом деле мяч должен был проломить ему голову.
  Снейп не то чтобы остолбенел - таких утверждений он, в принципе, ожидал - но от поттеровских фанаток. А вот чтобы его обвиняли свои же однокурсники...
  - Кто именно из слизеринцев сказал вам об этом, профессор?
  - По-моему, вы путаете роли. Задавать вопросы...
  - ...ваша привилегия, а не моя, - устало кивнул он. - И всё же, я бы хотел услышать ответ.
  - Вы такой же нахал, как большинство учеников Слагхорна! Вся школа гудит об этом, если вы ещё не заметили. Гриффиндорцы заявляют, что вы угрожали смертью Поттеру, Блэку и Петтигрю. Сам Блэк это подтверждает. Слизеринцы хвастаются перед другими факультетами вашим поступком и обещают, что в следующий раз вы не промажете. Я опросила нескольких сидевших рядом с вами зрителей - все подтвердили, что во время матча у вас в руках была волшебная палочка, и вы произносили некие заклинания. Поэтому ещё раз спрашиваю вас: вы действительно хотели, невзирая на мои предупреждения, причинить вред Джеймсу Поттеру?
  - Разумеется, нет, - Снейп понемногу выходил из себя. - Если бы я захотел причинить ему вред - будьте уверены, его месяц пришлось бы собирать по полю пинцетами. Но, к сожалению, вас не было рядом, чтобы подсказать мне эту замечательную идею.
  - Вы наглец! - прошипела МакГонагалл. Ему показалось, что даже волосы у неё встали дыбом - совсем как шерсть у рассерженной кошки. - Минус десять баллов Слизерину. И дайте мне вашу палочку! Немедленно!
  Он с громким стуком положил, почти что бросил, палочку ей на стол. Одарив его уничтожающим взглядом, декан произнесла формулу для выявления последних заклятий, выполненных с помощью палочки. Прошла секунда, другая, и лицо её медленно вытянулось:
  - Щит? Вы ставили материальный щит? Но зачем?
  - Затем, чтобы ваш ненаглядный Поттер не свернул шеи десятку учениц Гриффиндора, пикируя на них с высоты, - он протянул руку за палочкой. - У вас есть ещё вопросы ко мне?
  - Бладжер запустили не вы... - МакГонагалл явно была разочарована.
  - Разумеется, нет, - пытаясь не выдать раздражения, произнёс он. - Если позволите совет, я бы на вашем месте проверил приятелей Поттера и всю его команду.
  - Но для чего?
  - Если вы были внимательны, вы наверняка заметили, что ваш ловец не удосужился упасть по траектории, заданной мячом, а приложил все усилия для того, чтобы низвергнуться в объятия своих поклонниц. Это даёт повод думать, что он заказал удар бладжером кому-то из своих. Я могу идти?
  Она рассеянно кивнула. Он взялся за ручку двери.
  - Доброй ночи, профессор.
  - Плюс пять... десять баллов Слизерину, - еле слышно сказала она закрывшейся двери.
  Северус услышал её и презрительно сплюнул, попав аккурат на порог её кабинета:
  - Старая дура. В гробу я видел твои баллы и ваши идиотские соревнования.
  
  Глава 18
  
  Лили дремала на больничной койке, отгороженная ширмой от Поттера. Лечь ей удалось далеко за полночь, и то лишь напоив гриффиндорца снотворным под видом укрепляющего зелья - иначе он не перестал бы молоть языком до самого утра. Эванс сама на себя удивлялась: ещё вчера она просто посоветовала бы ему заткнуться, влила бы в него снотворное силой и уже через час после ужина спала бы спокойным сном. Но сегодня разговор с этим балаболом почему-то доставлял ей удовольствие - то ли от скуки, то ли потому, что Поттер действительно оказался интересным собеседником. Он знал массу смешных историй и мог рассказывать их ночь напролёт. Она же слушала, забыв про собственные предупреждения о вреде болтовни при сотрясении мозга, испытывая странную теплоту к своему пациенту. Вот и сейчас, убедившись, что он спит, она поправила ему одеяло и погладила по голове, мысленно посмеявшись над собой и тихо шепнув:
  - Глупый. Но хороший, - и только после этого легла сама.
  Когда она уже засыпала, щеколда на входной двери отодвинулась под действием заклятья, и мадам Помфри, громко топая башмаками, вошла в палату.
  - Ну вот! Стоило покинуть Хогвартс всего на один день, как в лазарете появились сразу два пациента, - расстроено пробормотала она. - Беспомощные бедняжки лежат тут без всякого лечения из-за какого-то идиота, вздумавшего прислать мне дурацкую анонимку. Надо же было придумать - драконья оспа! Очень злая шутка, глупая и злая. Ох-ох... А я-то хороша! Поверила, что лучший колдомедик Польши вот так запросто позволит себе заболеть драконьей оспой. Впрочем, может, это и к лучшему - иначе бы я не выбралась повидать матушку до самого лета. Умеем мы забывать родителей, ох умеем... Но что же я стою как вкопанная? Бедные крошки лежат тут одни неизвестно сколько времени...
  - Мадам Помфри, - тихонько позвала Лили, - пациент тут только один, а я заменяла вас...
  ***
  
  Из госпиталя Лили вернулась уже утром, отчитавшись перед мадам Помфри о ходе лечения буквально по минутам и сдав ей с рук на руки выздоравливающего Поттера.
  Едва она появилась в комнате, Амелия набросилась на неё, как гюрза на тушканчика:
  - Ну вот, явилась, наконец! Рассказывай, где была? Зачем тебя звали в больницу?
  - Была сиделкой у гриффиндорской знаменитости, - девушка напустила на себя важный вид. - Лечила самого Джеймса Поттера от сотрясения мозга (вот никогда бы не подумала, что там есть чему сотрясаться) и нескольких переломов.
  - Ой, и как он?
  - Почти поправился, а поначалу так старательно изображал умирающего, что даже я прониклась. Ну, потом, когда прочухался немножко, заявил, что я самая прекрасная из всех встречавшихся ему колдомедиков, и вообще всячески ко мне подлизывался. Наверное, пытался подстраховаться на тот случай, если я вздумаю поискать в арсенале лазарета ведёрную клизму.
  - Ведёрную _что_? - не поняла Амелия.
  - Ничего. Это маггловское изобретение. Потом расскажу. В общем, ушибившись, Поттер стал очень мил, и в кои-то веки не читал мне нотаций.
  - Он читает тебе нотации? - поразилась подруга.
  - Регулярно, - подтвердила Лили. - Преимущественно - о вреде Снейпа для неокрепшего женского организма.
  - О, тут я с ним согласна. На мой взгляд, ты слишком заигралась со слизеринцем. На тебя уже три факультета пальцами показывают.
  - Три? Не четыре? - невозмутимо отозвалась Лили.
  - Нет, не четыре. Рэйвенкловцам, как обычно, всё равно.
  - Вот и бери с них пример.
  - Ну тебя! Опять защищаешь своё ручное чудовище. А между прочим, это из-за него ты сегодня всю ночь проторчала в больнице!
  - Почему? Объясни, - нахмурилась Лили.
  - Да потому! С десяток слизеринцев видели, как он сбил Поттера заклятьем! Сначала напустил на него бладжер, а потом сбросил на землю, не дав упасть на балкон.
  Эванс нахмурилась ещё сильнее:
  - А какой ему смысл сбивать Поттера?
  - Из мести, например, - пожала плечами подруга. - Они же всегда ненавидели друг друга.
  - Нет, - Лили решительно мотнула головой. - Я спрашивала Северуса. Он этого не делал.
  - Дорогая моя, - Амелия с беспокойством заглянула ей в глаза, - ты что - совсем глупенькая? Ты всерьёз считала, что он тебе скажет: 'Да, это я покушался на Поттера!'? Он совсем заморочил тебе мозги. Если хочешь знать моё мнение, тебе надо кончать свои игры и бросать Снейпа раз и навсегда. Все заметили, что он на тебя плохо влияет. Ты не придаёшь значения его занятиям тёмной магией, а напрасно! Попомни мои слова - он что-то делает с тобой - что-то нехорошее, отчего ты приобретаешь пристрастие к нему. Ты слишком доверчива, а он опасен. Сейчас он пытается устранить Джеймса, потому что тот единственный, кто способен помешать его планам, вырвать тебя из его когтей. А ведь следующая попытка убийства Снейпу может и удаться! Тогда тебя некому станет защитить.
  Лили передёрнула плечами:
  - Не говори ерунды. Северус обычный человек. _Хороший_ человек и хороший друг, хоть вы все его дружно не любите.
  - Друг, который называет тебя грязнокровкой? Ну-ну. И ты ещё считаешь, что мы не любим его случайно? - она вздохнула. - Ладно, я тебе не мамочка, и не намереваюсь тебя отчитывать; делай как знаешь. Только потом не плачь. Но если ты всё же хочешь знать моё мнение, я скажу, - она вздохнула и выпалила, - перестань отвергать Джеймса. Подумай о себе, о своём будущем! Ты ведь уже не ребёнок, скоро надо будет поразмыслить о замужестве. Да-да! А Джеймс тебя любит, по-настоящему. Если бы ты обнаружила в себе хоть капельку симпатии к нему... Он же не противен тебе, не так ли?
  Эванс пожала плечами:
  - Он зануда и зазнайка.
  - Но отвращения ты к нему не испытываешь?
  - Если честно - нет...
  - Ну и отлично, - подруга понизила голос. - Он ведь талантливый, умный _и богатый_. Разве такой кандидат в женихи когда-нибудь будет ни к месту? А ещё, - мечтательно улыбнулась она, возводя глаза к потолку, - он красивый. И дети у него красивые будут. А представь, какие дети могут быть от Снейпа?
  Лили слегка улыбнулась, пряча глаза.
  - Да ну тебя...
  - Ну вот, - торжествующе воскликнула Амелия. - Кажется, ты начинаешь мыслить правильно!
  
  Глава 19
  
  Занятия по травологии у семикурсников были совмещёнными для всех четырёх факультетов разом, но даже при таких условиях их посещали едва ли дюжина человек - и те, в основном, хаффлпаффцы.
  Снейп и Лили сочли для себя травологию обязательной дисциплиной, поскольку она имела самое непосредственное отношение как к зельеварению, так и к целительству.
  Сегодня престарелая профессорша Юнона Стебль (говорили, что ей под сто семьдесят) завела разговор про великих травников прошлых лет, уверяя, что эти знания совершенно необходимы для сдачи грядущих экзаменов. Она говорила уже более получаса, всё больше углубляясь в воспоминания о собственных встречах со знаменитыми учёными (что, по чести сказать, вряд ли могло принести ученикам на Т.Р.И.Т.О.Н.ах хоть какую-то пользу). Наконец, блуждающий взгляд Юноны упал на хрустальный кулон Лили, и она разразилась восторженными возгласами:
  - О, девочка моя! Какая прелесть! Если я не ошибаюсь, это работа самого Дарлея Гринджеса, - она засеменила к Лили. - Вы позволите рассмотреть это поближе?
  Лили сняла кулон и положила в протянутую сморщенную ручку.
  - Да, конечно, профессор.
  - О! Бедная розочка, - огорчённо вздохнула Стебль. - Как вы были с ней неласковы, дитя моё!
  Роза действительно с некоторых пор являла собой весьма печальное зрелище: она пестрела грязно-оранжевыми, тёмно-бордовыми и бурыми пятнами.
  - Что с ней, профессор? Она покрылась разводами несколько недель назад, и с тех пор всё больше и больше...
  - Да-да, да-да, - изучая кулон под большой лупой, промычала старушка. - Ах, какая работа! Нет, это не Гринджес... Скажите, милая, какого цвета была эта роза, когда вам её подарили? Ведь вам её подарили, не так ли?
  - Да, - кивнула Лили, скосив глаза на Снейпа. - Она была красной.
  Профессор расплылась в улыбке:
  - Ну конечно! Красной! Иначе и быть не могло. А какой она стала, когда вы взяли её в руки?
  - Оранжевой... Что это значит, профессор?
  - О, милая! Это великое колдовство, придуманное великим человеком, любившим прекрасные цветы и прекрасных женщин. Если вы позволите, я расскажу вам об этом.
  - Расскажите, расскажите! - на разные голоса запросили ученицы Хаффлпаффа.
  - Милая Лили, вы не будете против, если я поведаю об этом колдовстве?
  - Нет, - Эванс пожала плечами, не понимая, зачем потребовалось её согласие.
  - Красный цвет, - подняв кулон на вытянутой руке, заговорила Стебль, - был избран Дарлеем для обозначения любви. В момент дарения он ещё обозначает чувства дарителя, и чем больше примешивается к этим чувствам страсти, тем более тёмным будет оттенок красного. Оранжевый обозначает влюблённость, чувство, только-только готовое зародиться. А вот эдакая пегая окраска, - она растянула губы в подобии улыбки, - не предвещает ничего хорошего тому, кто подарил девушке подобный цветок, ибо говорит о появлении у него более удачливого соперника. Когда в сердце борются два чувства, окраска лепестков тускнеет. Вот, посмотрите: мутный оранжевый - новое, пока не вполне осознанное, чувство. Вот бордо - отгорающая старая страсть. Вот больные бурые пятна - загубленная любовь... А когда роза почернеет - значит, любовь умерла. Что с вами, дитя?
  Лили стояла, не смея пошевелиться. Смертельная бледность заливала её лицо. Всем существом она чувствовала на себе взгляд Северуса, и хуже пытки было не придумать. Мучительный стыд терзал её. Наверное, так же чувствовали себя средневековые ведьмы, когда их прикручивали к позорным столбам посреди площадей.
  Вот позади неё отодвинулся бочонок - из тех, что служили в оранжерее стульями - и кто-то вышел вон, впустив внутрь рой белых снежинок. Она не оглянулась, доподлинно зная, _кто_ это был.
  Нет, она не сожалела о своём вновь зародившемся чувстве к Поттеру: сердцу ведь не прикажешь, - но чувствовала себя такой виноватой, потому, что обманула _доверие_ Снейпа. Он ведь ей действительно доверял - единственной во всём мире, а она, вместо того, чтобы честно поговорить с ним, как издёвку носила на груди умирающий цветок его любви.
  - Профессор, - её губы дрогнули, она вытерла со лба внезапно выступившую испарину. - Мне стало нехорошо... можно я выйду?
  - Да-да, конечно, дитя! - Стебль засеменила к ней, сжала её плечи руками, заглянула в глаза. - Идите, проветритесь. Кажется, не вам одной сделалось дурно... Ох, и медальон возьмите!
  Лили машинально сжала хрусталь в кулаке и, подхватив сумку, выскочила из оранжереи.
  
  Снейп стоял, прислонившись к каменной ограде, - на самом ветру. Снежный вихрь трепал его волосы, швыряя в лицо ледяную крупу.
  Она нашла его быстро - свежие следы ещё не занесло снегом.
  - Сев, ты... - на глаза сами собой навернулись слёзы.
  Он не обернулся.
  - Пожалуйста, Сев! Это всё неправда!..
  - Неужели? - чужой, холодный голос. - Это будет первый раз, когда проверенные заклятия ошиблись, не так ли?
  Его силуэт дрожал, расплывался в пелене слёз. Она подошла ближе, коснулась его плеча. Он дёрнул плечом, сбрасывая её руку.
  - Зачем ты здесь?
  - Нет, Сев, не надо так...
  - А _как_ надо? - он, наконец, повернулся.
  Мёртвое, ничего не выражающее лицо.
  - Это всего лишь роза, Сев. Она ничего не знает обо мне...
  - Не только она... - жутковатая полуулыбка на бледных губах.
  Она не выдержала, бросила сумку, обняла его, прижала к себе.
  ...С тем же успехом она могла обнимать манекен. Он не принял её объятий, просто вытерпел несколько секунд, пока она не разомкнула руки.
  - Что-нибудь ещё? - спросил негромко и вежливо.
  Она заплакала. Слёзы её мешались с тающим снегом, оставляя на щеках холодные дорожки.
  - Я люблю тебя! - выкрикнула сквозь всхлипы.
  Его глаза сузились:
  - Хоть себе-то не лги! - он поднял с земли свою сумку, посмотрел на Лили ещё раз - долгим взглядом, от которого ей мучительно захотелось провалиться под землю - и так же негромко сказал: - Не стой под снегом - простудишься, - после чего повернулся и пошёл прочь.
  Она прислонилась лбом к холодному камню ограды. Слёзы всё текли и текли из её глаз. Она понимала, что не станет догонять его - просто потому, что ей нечего ему сказать. И от этого становилось ещё больнее.
  Присела на корточки, закрывая лицо руками. Холод пронизывал до костей, но она не вставала очень долго, пока не услышала прямо над собой голос:
  - Лили? Что ты здесь делаешь?
  Она не сразу узнала говорившего и вскочила, ожидая и боясь увидеть - его. Вернувшегося и простившего. Но из белых, взвешенных в морозном воздухе крапин на неё смотрел Джеймс Поттер.
  'Маги древние, - расстроено подумала она, - ну почему именно сейчас - он?'
  Слёзы снова полились из глаз. Она всхлипывала, втягивая покрасневшим распухшим носом холодный воздух, и всё никак не могла остановиться.
  - Лили, лапушка, солнышко! Что случилось?
  Она судорожно мотнула головой.
  - Тебя кто-то обидел?
  - Н-нет... Я сама... Это всё из-за меня... - она сама не понимала, с какой стати пытается что-то объяснять Поттеру. Вероятно, в тот момент ей просто нужен был кто-то, кто мог бы выслушать, обнять, успокоить.
  Он притянул её к себе, и она уткнулась разгорячённым лицом в его холодное плечо, вздрагивая от рыданий; а он стал говорить ей что-то, утешать, успокаивать, мерно поглаживая по спине. Ни о чём не спрашивая. В конце концов она затихла. Джеймс обнял её за плечи и повёл, словно слепую, в школу, разгоняя по пути любопытствующих учеников. Больше она не всхлипывала - только прикрывала рукой заплаканное лицо.
  Двери, лестница, тёплый коридор. Только сейчас она поняла, как замёрзла. Поттер шёл рядом, готовый защитить её от любых невзгод. Она ещё раз вытерла влажные глаза, глубоко вздохнула несколько раз, готовясь войти в гостиную - и... встретилась взглядом с Северусом Снейпом, стоящим в глубокой оконной нише.
  Убийственный ледяной взгляд скользнул по ней, по обнимающей её руке мародёра, словно говоря: 'Вот это я и имел в виду. Вот ты и вот он - всё, к чему ты стремилась. Так зачем было столько времени играть в любовь? Только лишь затем, чтобы не скучно было дожидаться?'
  Она опустила глаза, не чувствуя в себе сил возражать этому взгляду - да и нечего было возразить. Лили почувствовала себя раздавленной, уничтоженной и бесконечно усталой. К счастью, Поттер ничего не заметил. Они прошли мимо.
  
  Глава 20
  
  Человек сидел на каменном парапете самой высокой из башен замка и смотрел в ночь - тёмную и безмолвную, столь схожую с беспросветным мраком, царившим в его душе.
  Чистое чёрное небо медленно перемигивалось россыпью белых точек. Зимние звёзды и никем не нарушаемое одиночество - что ещё нужно бесприютной душе в такой час?
  Он опустил взгляд. Внизу один за другим гасли жёлтые прямоугольники окон, погружая окружающее пространство во тьму. Наконец, погас последний. Значит, ночь перевалила за середину, и там, в недрах каменной громады замка, все улеглись спать. Замок воспринимался им в тот момент как чуждое живое существо, полное странных, нелепых чаяний, надежд, желаний и чувств своих временных поселенцев - учеников и учителей. Огромный муравейник, бесцельно копошащийся днём и столь же бесцельно замирающий по ночам. Всё, чем живёт он, не стоит выеденного яйца перед ликом холодной Вечности, обступившей человека со всех сторон, сгустившейся здесь, наверху, под куполом безлунного неба. Перевёрнутая искристая чаша над головой и, докуда хватает взгляда, чёрная бездонная пропасть под ногами. Или не пропасть? Внизу, у подножия башни, лежит снег, и его белые отблески должны были бы достигать глаз человека. Но отблесков нет. Может, оттого, что ночь слишком черна, а может, внизу давно нет никакой земли, и каменный замок дрейфует в безбрежном океане тьмы, погружаясь в него всё глубже и глубже. Тьма, лежащая под ним - материальная, физически ощутимая, казалась тёплой - в противоположность зимнему холоду небес. Должно быть, оттого, что в небесах - свет. Колючий, как россыпь ледяных кристаллов, почерпнутых ладонью. Если смотреть вверх, то по теряющей от холода чувствительность коже пробегают колкие мурашки. И начинает резать глаза. Но если смотреть вниз - всего этого не замечаешь, потому что внизу - Она; Тьма - бескрайняя, бесконечная; вечная, как сама жизнь. И перед её ликом всё прочее - неважно.
  Человек почти не помнил, зачем оказался здесь. Режущая боль в сердце, напоминавшая о чём-то далёком и горьком, притуплялась и затихала. О чём можно сожалеть, когда вокруг тебя - Тьма, праматерь всех стихий? Смотрит на тебя тысячами незримых глаз и зовёт, зовёт, обещая тепло и покой. Она не алчет, не ждёт твоей души или разума. Она настолько древняя, что ей, мимо которой прошли тысячи тысяч поколений и миров, ничего не нужно от слабого человека. Ей незачем забирать, но есть, что отдать, ибо она - начало всему. И она улыбается тебе - ласково, как мать своему возлюбленному чаду. Она ждёт, ждёт тебя там, готовая принять в свои объятия. Тогда всё кончится. Боль уйдёт, наступит покой - уже навсегда. Нужно сделать всего один шаг. И человек выпрямился в полный рост, занося ногу над пропастью.
  Свист ледяного ветра, бьющего в лицо, мгновенно отрезвил его, привёл в чувство. Человек осознал, что падает вниз, в чёрную пропасть, к земле, и полёт его вот-вот прервётся ударом о мёрзлую почву - и будет смерть, мгновенная и необратимая. И всё же он не боялся; не чувствовал себя обманутым - ведь тьма была вокруг, она всё так же звала его - и улыбалась ему. А ещё она изменяла человека, дарила силу и...
  За краткий миг до падения, почти у самой земли, развернулись за спиной огромные чёрные крылья, и громадный ворон, выйдя из пике, взмыл в тёмное небо, оглашая округу громким отрывистым граем. В ответ ему из рощи донёсся другой крик, и другой ворон встал на крыло, догоняя его; и некоторое время летел рядом; потом, отстал, снизился и пропал в лесной чаще.
  Ворон летел быстрее ветра, взмахивая антрацитово блестящими крыльями; вперёд, вперёд, всё ускоряя полёт; уже на пределе возможностей. Под ним мелькали отбеленные снегом поля и рощи, крестьянские домики и дороги. Он смотрел только вперёд, мчась навстречу неразличимому во тьме горизонту, пока в глаза не ударил горько-солёный ветер моря. Тогда он сделал широкий круг над волнами и, развернувшись, устремился обратно - теперь уже почти не взмахивая крыльями, ловя восходящие воздушные потоки и планируя с одного на другой. Позади него разгорался рассвет, узенькой еле заметной полоской обозначивший горизонт, но внизу всё ещё была тьма, и она всё так же взирала на него и говорила с ним, спрашивая: 'ты доволен?' И он отвечал ей отрывистым криком: 'да'. И ледяной ветер скользил по чёрным перьям, заставлял закрывать глаза, врывался в отверстия надклювья, обжигая нутро, но он всё набирал и набирал скорость, изредка оглашая окрестности громким 'карррх'. И когда на полотне светлеющего неба вновь показался замок, у ворона уже почти не оставалось сил. Спикировав вниз, к подножию каменной громады, он упал в снег, раскинув крылья, в тот же миг обратившиеся в руки - и лежал без движения, с колотящимся сердцем, из которого впервые за долгое время ушла боль.
  Было уже почти утро, когда Северус Снейп поднялся со своего снежного ложа и, пошатываясь, пошёл в замок. Запертая входная дверь при первом же его прикосновении бесшумно разомкнула засовы и отворилась, пропуская его внутрь. Он обернулся на пороге, обвёл взглядом двор и, узрев притаившейся меж изгородью и замковой стеной сгусток не рассеянной рассветом тьмы, поклонился и произнёс слово благодарности на странном, неведомом языке, известном лишь им двоим - Человеку и Тьме.
  
  Следующий день принёс с собой жесточайшую лихорадку с разрывающим лёгкие кашлем и убийственной слабостью. Однако, утром Снейп поднялся и пошёл на занятия, стараясь по возможности не попадаться на глаза преподавателям, поскольку те из них, кто обращал внимание на болезненный вид студента, пытались немедленно загнать его в госпитальное отделение, а ему не хотелось тратить остатки сил на пререкания. Некоторым особо настойчивым учителям приходилось давать клятвенные обещания посетить колдомедика сразу после урока. Однако, урок заканчивался, и обещание немедленно забывалось. Он всё так же, словно во сне, перемещался между аудиториями, что-то писал, что-то говорил, хотя уже минуту спустя не мог бы вспомнить, что именно. Банальное маггловское воспаление лёгких, которое хороший целитель вылечивал менее чем за сутки, грызло его уже почти неделю, однако со странным упорством он избегал лазарета, словно эта болезнь была чем-то необходимым, без чего никак нельзя обойтись.
  Несколько раз к нему подходила Лили (кажется, считавшая себя ответственной за происходящее), уговаривала обратиться к целителям, взывала к разуму, заклинала поберечь себя - Снейп молчал, безразлично глядя мимо неё, чем с переменным успехом доводил несчастную гриффиндорку то до бешенства, то до слёз. Тогда на совместных уроках она стала садиться позади него, чтобы тайком попытаться излечить, но он каждый раз замечал её приближение и, ни слова не говоря, пересаживался за другую парту.
  На пятый день болезни он вернулся с последнего урока совершенно без сил и, не раздеваясь, рухнул на постель, прижавшись пылающим лбом к прохладной подушке. Горячка окончательно измотала его, утомив настолько, что он, наконец-то, ощутил желание от неё избавиться.
  Снейп лежал с закрытыми глазами, постепенно теряя ощущение собственного тела, растворявшегося в полумраке, становившегося невесомым. Спустя несколько минут он уже не мог бы даже пошевелить рукой. Однако это не пугало - напротив, было приятно. Мелькавшие перед глазами яркие цветные пятна медленно таяли в надвигающейся со всех сторон темноте. Пространство, без остатка вобравшее, впитавшее в себя человека, медленно вращаясь, плыло по древним течениям Тьмы...
  Он не заметил, как заснул, а проснувшись наутро, ощутил себя абсолютно здоровым. Липкий пот на лбу, оставшийся с ночи, был уже не в счёт. Тьма, не так давно исцелившая его от душевной боли, теперь избавила от телесной.
  С этого времени он по-иному стал смотреть на всё то, что волшебное сообщество относило к тёмным искусствам, и вскоре сделал для себя вывод, что к той Тьме, воздействие которой он уже дважды испытал на себе, большая их часть не имеет ни малейшего отношения.
  Лишь в паре книг, раздобытых в Запретной библиотечной секции, ему удалось отыскать упоминания о некоей Высшей Тёмной Магии, непостижимой для смертных. Все они, правда, сводились в основном к ахам, вздохам и намёкам на затерянные в глубинах веков секреты древних чародеев, не более того. Разве что один из новейших трудов по ЗОТС содержал микроскопическую статью, предлагавшую искать причины необычайного могущества Волдеморта в его осведомлённости в Высочайших Чёрных Искусствах (правда, что именно автор понимал под этим термином, так и осталось неясным).
  Как бы то ни было, Снейп уяснил одно: если у него есть хотя бы малая возможность узнать о силах Тьмы больше, чем он знает сейчас, то связана она с Волдемортом. Исходя из этого он действовал все последующие месяцы.
  
  Глава 21
  
  Дни улетали прочь, как сорванные осенним ветром листья. Лили и Северус старались как можно реже попадаться друг другу на глаза - не в последнюю очередь из-за того, что Лили с некоторых пор прочно утвердилась в роли девушки Поттера.
  Приближался рождественский бал. Эванс ждала его - и боялась. Ждала, потому что именно на балу весь Хогвартс наконец-то должен будет увидеть её рядом со школьной знаменитостью, и - страшилась среди бури восторгов и проявлений зависти как на риф натолкнуться на чёрный холодный взгляд. Несмотря на разрыв со Снейпом, она всё ещё не желала причинять ему боль, потому и избегала в его присутствии лишний раз выказывать привязанность Джеймсу.
  Но не отказываться же было из-за него и от бала!
  В день праздника она вошла в Большой зал под руку с Поттером, одетым с иголочки и аккуратно причёсанным.
  Нарцисса Блэк, стоявшая поблизости от входа в окружении слизеринцев, первой заметила вошедших и немедля скривила губки:
  - Надо же, насколько неразборчивыми могут быть магглокровки... Представить не могу, как можно выпустить из рук чёрный бриллиант, только затем, чтобы подобрать с квиддичного поля пёструю стекляшку...
  Лили, стиснув зубы, уже собиралась пройти мимо, но Поттер, тоже услышавший слова Нарциссы, остановился:
  - Что, Блэк, больше обсудить нечего? Держи при себе своё мнение, а вместе с ним и свой дерьмовый бриллиант.
  Нарцисса смерила его надменным взглядом и покачала головой:
  - Странно... я слышала от кого-то, что Поттеры - чистых кровей. Видимо, сведения ошибочны, потому что манеры их сына сродни манерам пьяного маггла. Положительно, Эванс сделала выбор не от большого ума, - и отвернулась, не удостоив Поттера продолжением беседы.
  Разозлённая Лили не дала своему спутнику ввязаться в перепалку, силком оттащив его прочь. И потом весь вечер, словно назло злопыхателям, не отходила от него ни на шаг, будучи настолько внимательной и приветливой, что на следующее утро неугомонная Амелия вскочила с постели ни свет ни заря только затем, чтобы снова пристать к ней с расспросами.
  - Ли, ну как? У вас дошло до дела? Ну дошло? Дошло? Ну скажи?
  - Не дошло, - состроила недовольную гримаску заспанная Эванс.
  - Почему? - разочарованно протянула Амели. - В этот раз даже я отличилась - затащила Обуальда в тихий угол и... - она издала нечленораздельное, но ужасно довольное урчание. - А ты что же? Имея все шансы покувыркаться с самим Джеймсом Поттером, проворонила всё удовольствие?
   - Да какое это удовольствие? - всё с тем же кислым видом пожала плечами Эванс. - Я совсем не хочу его, понимаешь? Ну ни капельки! Вот и соврала, что я девственница и до свадьбы - ни-ни...
  Амелия расхохоталась:
  - Ну ты даёшь! Это ж надо! А он что? Поверил?
  - А что ему оставалось делать? Признать суровую правду? - развела руками Лили. - Ну не могу я через себя переступить. Даже представить не могу себя с Поттером. Он совершенно не интересен мне с этой точки зрения.
  - Угу, - хмыкнула подруга, - Снейп интересен.
  Лили воззрилась на неё широко раскрытыми глазами.
  - А не хочешь, чтобы знали - так следи за собой! - наставительно повела пальцем Амелия. - Думаешь, незаметно? Как он рядом проходит - ты в лице меняешься. Пульс твой за сто шагов слышен, и зрачки с пятикнатовые монеты. Чего тебя черти-то раздирают?
  Лили уткнулась носом в сложенные лодочкой ладошки, поражаясь внезапному проблеску догадливости у некогда помешанной на Потере подружки:
  - Что, правда так заметно?
  - Мне заметно, потому что я смотрю. А остальным, кто у себя под носом ничего не видит - вряд ли.
  Лили тихонько застонала:
  - Ну что мне делать, Амели? Я не хочу его видеть и вообще иметь с ним ничего общего, но стоит ему появиться рядом... Я так не могу больше, уже измучилась...
  - Да чем он тебя так заводит-то? - непонимающе дёрнула плечом подруга.
  - Не знаю, - мрачно ответила Эванс. - Одним своим присутствием.
  - Знаешь что? - Амелию вдруг осенило. - Свари-ка себе отворотное зелье. Его готовить всего три дня, а хватает, кажется, недель на двадцать. Иначе ты никогда от этого чернокнижника не отвяжешься. А тем временем Поттер от тебя уйдёт, и все остальные ухажеры разбегутся. А так: выпила - и привет! Вновь свободна и весела.
  Лили безрадостно покачала головой:
  - Дрянь ведь это редкостная... Хотя, может, ты и права. Джеймс на меня уже косо смотрит. И вообще...
  
  Кипящий котёл, черпак и склянка с мелко настриженным чёрным волосом, снятым с собственной одежды. Вот черпак опрокидывается, и дымящаяся жидкость наполняет склянку - остаётся лишь поднести её к губам. Но рука замирает на полпути...
  Хочешь ли ты этого? Спокойствие и равнодушие стоят ли глотка отравы, обещающей изъять из души последние остатки чувства к человеку, первым в этом мире сказавшему тебе 'люблю'?
  Но первый - не последний. Рано или поздно приходится прощаться с прошлым, чтобы не отнимать у себя перспективы на будущее. В конце концов, решение принято ещё три дня назад - в тот миг, когда под котлом зажёгся огонь. Пути обратно нет.
  Но она всё равно медлит. Вот склянка прикасается к губам, и в ноздри ударяет отвратительный запах ('а как ты хотела? малину с мёдом?').
  - Пьёшь отворотное зелье? - вкрадчивый голосок прозвучал над самым ухом. Девушка вздрогнула и выронила склянку - стекло разбилось, содержимое выплеснулось на каменный пол.
  - Миртл! Чтоб тебя! - Эванс обернулась, нос к носу встретившись с привидением девочки в очках. - Из-за тебя столько зелья пропало! - она заглянула в котёл. На донышке оставалось не так много. - Чего тебя сюда принесло?
  Миртл, против обыкновения, не обиделась. Облетев вокруг котла и усевшись прямо на воздух напротив Лили, заявила:
  - Пришла поприсутствовать при редком и увлекательном зрелище: самая красивая дура школы за самым идиотским занятием, какое только можно придумать.
  - Что идиотского ты видишь в моём занятии? - Лили воинственно скрестила руки на груди.
  - Да вот это, - ткнула пальцем в пузырящееся варево Миртл. - О, я вижу чёрный волосок... Кого же ты хотела разлюбить, малышка Эванс? Того паренька, с которым вы гуляли в начале года - или, может, самого Джеймса Поттера? Скажи мне, - призрачные губы растянулись в подобии улыбки.
  - Могла бы и сама догадаться. У Джеймса волосы короче раза в четыре, - сквозь зубы ответила девушка, понимая, что от докучливого привидения ей теперь не отделаться.
  - Ну, если бы ты его не нашинковала так мелко, я бы может и догадалась...
  - Ты узнала всё, что хотела, или будут ещё вопросы? - оборвала её Эванс.
  - Конечно, будут! - Миртл понизила голос. - Скажи мне, зачем ты это делаешь? Зачем хочешь его разлюбить?
  - Потому что он не тот, кто мне нужен.
  - Интересненько, как это можно узнать, кто тебе нужен, а кто - нет?
  - Миртл, ты ещё маленькая, тебе не понять.
  - Хи-хи, это я-то - маленькая? Не забывай, что я лет на тридцать старше тебя и повидала в этих стенах больше, чем ты себе можешь представить. Мне ведь скучно здесь, в замке, одной, - она жалобно всхлипнула, - вот я и развлекаюсь, подглядывая за вами. Да-да. Чего только не увидишь в Хогвартсе - особенно весной. Детишки гуляют друг с другом, ходят парочками... держатся за руки, уж я не говорю про всякие поцелуйчики и прочее... - в голосе её вдруг зазвучала обида, а по призрачной щеке скатилась голубоватая слеза. - Счастливые детишки влюбляются, радуются... только Плакса Миртл никогда никому не нужна. Всегда одна - что живая, что мёртвая. А я бы, может, тоже могла... о, я ещё как могла бы кого-нибудь любить, но пока я была жива, мальчишки в классе лишь издевались надо мной - и я стала их ненавидеть. Хотя даже когда я их ненавидела, мне всё равно хотелось, чтобы кто-нибудь из них взял меня за руку и повёл куда-нибудь - так, как они водили других девчонок. Но нет, - она вздохнула, - этого не случилось. А потом, когда я умерла, оказалось, что влюбляться и надеяться на ответную любовь уже поздно. И мне оставалось только завидовать вам, живым. Особенно таким красивым, как ты, в которых по уши втрескано по полдюжины парней... ох-ох, только не говори, что не знала! - Миртл взмыла под потолок и сделала мёртвую петлю. - Что, перечислить? Красавчик Поттер, Петтигрю, Нельсон, Сайфай... о, да ты даже не помнишь такого? Он с Хаффлпафа, младше тебя на два курса. Тебе мало? Ещё Корье - да-да, со Слизерина, и Тунсон. Про твоего Снейпа я вообще молчу! - Миртл подлетела близко-близко к девушке, заглянула ей в глаза сквозь толстые стёкла своих очков и зловеще проговорила: - Он за тебя душу продаст, красотка Лили. Меня никто никогда бы так не полюбил, даже если бы я прожила ещё лет двести. Такое уж это дело: кому-то везёт, а кому-то нет. Так вот, когда я увидела, что ты, бестолковая девчонка, вот этими своими ручонками хочешь вышвырнуть из своей мелкой душонки последние воспоминания о том, как ты любила... Замолчи и слушай!! - взревело привидение, увидев, что Эванс собирается открыть рот. - О, если бы у меня в жизни была хоть одна минута, чуть-чуть похожая на те, что пережила ты, я цеплялась бы за неё, я вспоминала бы о ней бесконечно, но ты, бездушная тварь, не способна дорожить тем, что даётся тебе в таких количествах, что хватило бы на армию женщин, включая пятилетних девочек и старух! Ты разбрасываешься самым ценным, что бывает на свете, тем, что многим даже не дано пережить, как ненужным хламом! Вот за что я с удовольствием одела бы тебе на голову этот котёл! Ну почему, почему таким как ты, не способным оценить своего счастья, даётся всё, а таким как я или этот бедолага Сайфай не перепадает даже крошек? Вот кому бы пить отворотное зелье пинтами - несчастному хаффлпаффцу, чтобы забыть тебя навсегда. Но, думаешь, он считает себя нечастным? О нет! Он уверен, что любит лучшую девушку в мире и поклялся хранить тебе верность до конца своих дней. Ты - его дама сердца, Эванс, его Дульсинея Тобосская. Ах, если бы он знал, какая ты на самом деле! - привидение скорчило брезгливую гримасу, отлетая подальше. - Могу поспорить, ты считаешь себя несчастной из-за того что влюблена сразу в двоих. Глупая, глупая девчонка! - она топнула ногой по воздуху. - Да люби ты хоть сотню, хоть две сотни! Пока ты жива, пока ты можешь чувствовать - люби, потому это потом будет поздно... Как ты не понимаешь? - Миртл вдруг расплакалась и отлетела к окну. Эванс сидела, притихшая. Наревевшись вдоволь, девочка вернулась. - В общем, так, - резюмировала она, вытирая слёзы обеими руками, - если я ещё раз увижу тебя с этими пузырьками, натравлю на тебя Пивза, уж он-то сможет надеть тебе на шею сиденье от унитаза! За меня.
  - Миртл...
  - Что 'Миртл'? Я уже пятьдесят лет Миртл!
  - Так долго? - невольно вырвалось у Эванс. - Ты... ты извини меня, пожалуйста, что я расстроила тебя...
  - 'Расстроила', - передразнила Миртл. - Это всё, что ты уяснила? Дура Эванс, неисправимая дура, - она плюнула сквозь какой-то из пузырьков и кинулась наутёк, в толщу каменной стены.
  Эванс посидела немного, ожидая, что призрак вернётся, потом медленно поднялась, взяла котёл и понесла его к раковине. Вылив содержимое, долго смывала маслянистую жижу водой, потом так же медленно, словно в забытьи, вернулась к склянкам с ингредиентами и принялась складывать их в опустевший котелок.
  'Вот так, Лили Эванс. Хотела отделаться подешевле, да не вышло... Только выслушала нотацию от привидения и выяснила, что на самом деле никакая ты не королева Гриффиндора, а самая обыкновенная дрянь. Сайфай... странно, кто такой этот Сайфай? Не помню его. И Петтигрю... интересно, Плакса врёт или правда все они в меня влюблены? - отчего-то эта мысль не принесла ей радости, напротив, заставила ощутить себя исключительной тварью. - А Северус... неужели он всё ещё не разлюбил меня? 'Продаст душу'... Нет, это бред. По его поведению скорее можно подумать, что он меня ненавидит. Впрочем, вряд ли я могла ожидать чего-то иного, несколько месяцев кряду прообнимавшись с Поттером у него на глазах. Ох, Мерлин... - выскользнувший из пальцев пузырёк с жабьей слизью жалобно звякнул и раскололся. Эванс ткнула в него палочкой, попытавшись склеить осколки. Заклятье не подействовало. В растрёпанных чувствах ей всегда плохо колдовалось. Она отпихнула остатки пузырька ногой под ближайшую раковину и подошвой туфли растёрла слизь по полу, продолжая мысленный разговор с собой. - Что ж, видимо, прав был Снейп, бросив меня. Ничего хорошего от меня ждать не приходится... Если я уже сейчас докатилась до отворотного зелья, остаётся только догадываться, что будет через пару лет. Бездушная, избалованная вниманием девица, боящаяся, к тому же, быть уличённой в тайных эротических фантазиях и потерять благосклонность парня, которого даже не любит, но который, если всё правильно устроить, может составить ей прекрасную партию. - Она горько усмехнулась. - Во что же ты превратилась, Эванс?.. Ты, считавшая кощунством любые попытки извлечь выгоду из романтических отношений, порывавшая с парнями в тот самый миг, как понимала, что не можешь ответить привязанностью на их чувства. Ты, не желавшая обманывать себя и других... Что сделалось с тобой теперь?..
  А может, именно так становятся взрослыми? Детство кончается, с ним уходят искренность, чистота помыслов... Всё вокруг меняется, утрачивая былую целостность... То, что почиталось в детстве почти священным, истаивает предрассветной дымкой, а в опустевшем сердце поселяются странные химеры полу-любви, полу-неприязни, полуправды, и над ними - холодная циничная расчётливость.
  Впрочем, может, так и должно быть? Нельзя вступать во взрослую жизнь, оставаясь инфантильной идеалисткой. Вероятно, я подсознательно поняла это, потому и решилась быть с Поттером; ведь он, по большому счёту, именно тот, кто нужен трезвомыслящей женщине - сильный партнёр, крепко стоящий на ногах, способный защитить будущую семью. Должно быть, мы станем хорошей парой. Правильной. И ничто не помешает мне прожить достойную жизнь. Пожалуй, мне даже не понадобится отворотное зелье, чтобы обуздать отгорающую страсть - я справлюсь сама. Я забуду Снейпа - для его же блага. Или нет - для моего блага; теперь это должно волновать меня прежде всего прочего'.
  Успокоенная этими мыслями, она покинула обиталище Миртл.
  Вскоре былое влечение к Снейпу действительно ослабло, а Поттер - весёлый, озорной, бесшабашный мародёр - окончательно воцарился в её думах; и она уже не понимала, как некогда могла отвергать его.
  
  Северус же всё своё свободное время посвятил тёмным искусствам, одновременно пытаясь как можно больше разузнать о Волдеморте и Пожирателях Смерти. Эту информацию (выкрашенную в розовый цвет, декорированную бантами и сбрызнутую благовониями) ему с удовольствием предоставляли Мальсибер и Эйвери, с начала года числившиеся в свите Тёмного Лорда наравне со старшими членами семей. По их словам выходило, что все сколько-нибудь сильные и талантливые волшебники (за исключением грязнокровок и тому подобного сброда) рано или поздно неизбежно примыкают к их повелителю.
  Тем же летом, по окончании Хогвартса, стараниями Люциуса Малфоя Северус был представлен Лорду в качестве нового сторонника.
  Первоначальная эйфория по этому поводу довольно быстро прошла, когда он стал понимать, что _на самом деле_ представляет из себя великий тёмный чародей. Против ожиданий, Волдеморт не интересовался силами Изначальной Тьмы. Вернее, интересовался, но лишь с позиции извлечения из них максимальных выгод для себя самого: сиречь, ради обретения безграничной власти, бессмертия, возможности мановением мизинца изничтожать толпы несогласных и заставлять падать ниц миллионы почитателей. Одним словом, повелитель с близкого расстояния выглядел достаточно тошнотворно.
  Однако, к тому времени, как глаза новоиспечённого адепта тьмы открылись окончательно, менять что-либо оказалось уже поздно, ибо человек, получивший на руку клеймо в виде черепа со змеёй, мог рассчитывать покинуть ряды Пожирателей только в направлении кладбища.
  
  Другая, взрослая жизнь началась и у Лили. Многие события, долгое время тревожившие душу, забылись, плавно погрузившись в пучину прошлого, и растаяла зыбь на поверхности океана воспоминаний. Сердце успокоилось новыми друзьями, новыми радостями и новыми чувствами, с которыми уже не хотелось расставаться...
  
  Глава 22
  
  Лили Эванс уже несколько минут крутилась перед зеркалом, придирчиво разглядывая свадебный наряд.
  - Ну Алисия! - взмолилась она. - Скажи же, наконец, чего здесь не хватает?
  Алисия Лонгботтом оторвалась от починки фаты, разорвавшейся в самый неподходящий момент, и окинула взглядом невесту.
  - Жемчуга здесь не хватает, жемчуга.
  - Ну конечно! - Лили подхватила юбки и подскочила к секретеру.
  - Какая же ты у меня красивая! - восхищённо покачала головой подруга.
  - Красивая... Да у меня голова кругом идёт от всех этих платьев, туфелек, бутоньерок! Временами и не знаю, не зря ли я это затеяла. А, Элис? Как ты думаешь?
  - Свадьба никогда не бывает зря, - улыбнулась подруга.
  - Ну как же не бывает? - чуть не плача, спросила Эванс. - Я ведь весь последний месяц думала - а вдруг я ошиблась? А вдруг он не тот, кто мне действительно нужен? А я раньше времени выскакиваю замуж...
  - Это всё ерунда, - заверила Алисия. - Все невесты так думают. Я вот со страху чуть было со свадьбы не сбежала, когда поняла, что собираюсь связаться с Лонгботтомом на всю жизнь. Спасибо, мама удержала. А потом вдруг так хорошо стало, спокойно. Поняла, что люблю его, и ни с кем больше быть не хочу, и... Да что с тобой, девонька моя? На тебе лица нет, - она вскочила, бросив фату.
  Лили медленно опускалась на стул. Выпавшая из шкатулки нитка жемчуга валялась у неё под ногами, а из крепко сжатого кулака свисала цепочка. Подруга подскочила к ней:
  - Да что с тобой? Что?
  - Элис, я очень плохой человек, - неживым голосом проговорила Лили.
  - Почему? Что тебе взбрело в голову?
  - Я ведь не люблю Джеймса, - вперив взгляд в одну точку, сказала она. - Совсем не люблю, Элис. Но всё равно выхожу за него замуж.
  - Боже мой! - всплеснула руками подруга. - Кого же ты тогда любишь? Принца из сказки?
  Эванс среагировала на шутку странно:
  - Нет, - раздельно вымолвила она, и губы её дрогнули, - _его_ я тоже не люблю, - в её глазах мелькнуло отчаяние. - Элис... Может, я вообще не способна любить? Я - холодная деревяшка? Не человек, не женщина...
  - Ну с чего ты взяла, глупенькая? - заключая её в объятия, спросила Лонгботтом.
  - А вот с чего... - Лили разжала дрожащую руку.
  На раскрытой ладони лежал прозрачный кристалл с замурованной в него мёртвой чёрной розой.
  - Ну и что это такое? - скривилась Алисия.
  Лили ответила не сразу.
  - Когда-то я любила одного человека - думала, что любила. В те времена эта роза - его подарок - была алой. Потом я, сама не знаю, почему, увлеклась Джеймсом. До сих пор удивляюсь, что так случилось: ведь раньше я его терпеть не могла, а потом в одночасье словно пелену с глаз сорвали - вдруг увидела его совсем с другой стороны и почти влюбилась, - она вздохнула. - Но тот, первый, очень скоро узнал о моей измене - хотя, строго говоря, это и изменой-то не было. И всё же он не простил меня. Вскоре роза поблекла и умерла - как и моя любовь. Потому что я, так и не сумев ответить Джеймсу взаимностью, потеряла и то первое чувство, готовое стать настоящим. И вот теперь я стану женой замечательному человеку, верному другу, своему соратнику по Ордену, но - не возлюбленному... И это гнетёт меня.
  Лонгботтом слегка задумалась.
  - А ты пыталась вернуть того, кого любила?
  Лили покачала головой:
  - Нет, он отверг меня - кажется, раз и навсегда, и гордость не позволила мне искать с ним встречи. К тому же, в то время я думала, что Джеймс - лучший выбор, чем он. Да я и сейчас так думаю, - и, увидев, что Алисия не понимает её, пояснила: - Тот, кого я любила, стал Пожирателем Смерти.
  Подруга даже отшатнулась.
  - О, нет! Тогда нам с ним не по пути. Забудь его раз и навсегда и, знаешь, - она попыталась взять с ладони Лили кулон, - выброси подальше эту штуку!
  - Нет! - девушка торопливо сомкнула пальцы и прижала хрусталь к груди. - Он будет со мной. Это ведь всё, что осталось мне - кроме памяти.
  - Ну тогда спрячь его и никогда не доставай!
  - Да, - Лили встала, как будто решившись на что-то, - так я и сделаю. Спрячу сразу после свадьбы.
  - Так ты не передумала? - повела бровью подруга.
  - А разве я найду кого-то лучше Джеймса? - как-то невесело спросила Эванс. - Он тоже в Ордене, он внимателен ко мне, любит меня чуть ли не с первого курса... С ним мне не придётся ни о чём волноваться...
  - Ты о материальной части? - подмигнула Лонгботтом. - Намекаешь, что он - сын богатых родителей?
  - Нет, что ты! Я говорю о том, что он всегда готов меня защитить, и мне не придётся скрывать от мужа свою деятельность в Ордене, потому что мы всегда и везде будем вместе, - она вздохнула. - Хотя ты, наверное, тоже права: деньги в семье редко бывают лишними.
  - Да, это точно, - кивнула Алисия, и как-то расстроено переспросила. - Ли, ну ты правда совсем-совсем не любишь Джеймса?
  Некоторое время новоиспечённая невеста молчала, потом ответила:
  - ...Нет, я не правильно сказала. Конечно, я люблю его. Но не так, как любят единственного мужчину своей жизни. Скорее, как друга. Без огня, если ты понимаешь о чём я. Будь мне предложена возможность встретить его в следующей жизни - я бы, скорее всего, отказалась. Хотя здесь и сейчас мне с ним хорошо - во всех отношениях; уютно и спокойно.
  - А это самое главное, - ласково проговорила подруга. - Ну так что? Фата готова. Идём под венец? Ну улыбнитесь же, миссис Поттер!
  - Да, Алисия, - Лили улыбнулась одними уголками губ. - Идём под венец, - она раскрыла перевёрнутую ладонь над шкатулкой с украшениями, но хрустальный кулон как влитой держался на коже. Тогда она взяла его двумя пальцами - и, вместо того, чтобы положить в секретер, вдруг опустила его за лиф платья с левой стороны.
  Алисия неодобрительно покачала головой, но Лили лишь виновато улыбнулась:
  - В последний раз...
  
  В тот день на двух чёрных безжизненных лепестках появились тонкие алые каёмки...
  
  Глава 23
  
  Дамблдор сидел в своём кабинете, разглядывая письмо, полчаса назад принесённое старой потрёпанной почтовой совой. В письме некая дама по имени Сибилла Трелони, называвшая себя праправнучкой великой прорицательницы, просила его о должности преподавательницы в Хогвартсе.
  Вглядываясь в крупные круглые буквы, Дамблдор пытался припомнить, что ему доводилось слышать об этой особе. Вспомнить удалось немногое, и из этого немногого явствовало, что никакого дара предвидения у соискательницы не было. Однако...
  Уже к вечеру у директора созрел весьма любопытный план, и он набросал ответное письмо в несколько строк, в котором приглашал Сибиллу на собеседование через две недели.
  За это время Дамблдор навёл о ней подробные справки и произвёл кое-какие приготовления, включавшие в себя, помимо прочего, извлечение из личного хранилища склянки с оборотным зельем.
  В день приезда Трелони в Хогсмид весьма подозрительная личность выскользнула за ворота Школы Чародейства и Волшебства и направилась в деревушку, к трактиру 'Кабанья голова'.
  
  ***
  Северус Снейп уже несколько месяцев жил в Хогсмиде, где сменил уже вторую работу. Совмещать трудовую деятельность со служением Лорду Волдеморту оказалось совсем не так легко, как хотелось бы. Он бы с радостью отказался от второго ради первого - не в последнюю очередь потому, что звание Пожирателя Смерти, обременяющее своего носителя массой обязанностей, сопряжённых с немалым риском для жизни, не приносило при этом абсолютно никаких доходов. То есть, кое-кому приносило, и немалые, но Северус отстоял от этой кормушки слишком далеко, чтобы быть избавленным от мыслей о хлебе насущном. Меж тем, Пожирателям, наиболее приближённым к Лорду, дозволялось таскать из хозяйской миски весьма жирные куски. 'Миска' обыкновенно наполнялась пожертвованиями трусливых богачей, откупавшихся таким образом от всех тех неприятностей, которые мог доставить Волдеморт, а также добром, отнятым Пожирателями у не пожелавших покоряться магов (ну и убитых магглов, разумеется). Редкие подачки, швыряемые от хозяйских щедрот за успешно проведённые карательные или грабительские операции, не способны были обеспечить существование Пожирателя Смерти, стоящего на низшей ступени иерархии. К тому же, они обыкновенно миновали Снейпа, с большой неохотой участвовавшего в подобных мероприятиях.
  Вот почему вчерашний студент Хогвартса дорожил своим нынешним местом зельевара у Хогсмидовского аптекаря, исправно снабжающего жителей деревушки лекарствами и всяческими полезными зельями, а Лорда - ядами и всем, что только может прийти на ум столь нестандартно мыслящему чародею.
  Свободные вечера Снейп периодически коротал в трактире 'Кабанья голова', размышляя за ужином о собственных перспективах на будущее, казавшихся весьма тусклыми. И вот в один прекрасный день от размышлений его отвлёк громкий шёпот пьяного бродяги за соседним столом, по-видимому, пытавшегося поведать своему ещё менее трезвому собеседнику некую страшную тайну.
  Снейп против воли прислушался.
  - ...Вот я тебе и говорю, не зря Дамблдор вытащил эту пророчицу из такой дальней дали! Он что-то замышляет, поверь мне! Он хочет знать всё!
  Собеседник лишь вяло качнулся на стуле, буркнув что-то невнятное. Ему, по всей видимости, не было до рассказчика никакого дела.
  - Потому что она, эта женщина - она из дре-е-евнего рода прорицателей. Она всё-всё знает! - бродяга принялся похлопывать собутыльника по плечу. - Про всех. И про тебя. И про меня. Если захочет - враз напророчит... ой! Ст... сти-хи получились. Но не это главное. Поговаривают, она временами пророчит _о самом_... ну, _о нём_... - бродяга принялся озираться по сторонам мутными глазами. - Ну, ты ведь понимаешь, о ком я... о том, кого нельзя называть... Да и говорят - говорят! - ещё ни разу не ошиблась. Ну и как ты думаешь, зачем Дамблдор её позвал? А-а, не знаешь! А ты меня спроси - и я тебе отвечу! Он хочет знать про Того, кого... ну, про него... всё! Или она уже предсказала что-то настолько важное, что он... то есть, Дам-бл-дор... тсссс... - пьянчужка прижал палец к губам и ещё раз огляделся, - решил встречаться с ней в таком месте - прямо здесь. Завтра! Или послезавтра? Ты спрашиваешь, откуда я знаю? - он ткнул давно и молчаливо почивающего пьянчугу ладонью в грудь, от чего тот, качнувшись, повалился под стол. - Эй, ты куда? Ну и ладно... - он успокоился было, но пять секунд спустя полез под стол и там доложил - уже громче: - Да потому что трактирщик здешний - мой друг! Вот откуда я знаю... - дальше было лишь бессвязное бормотание.
  Снейп поспешно проглотил остатки ужина и вышел из заведения. Сердце его билось учащённо. Похоже, сегодня он стал обладателем некоей тайны, которую один из главных врагов Тёмного Лорда не желал открывать посторонним ушам. 'Завтра или послезавтра'...
  - Эй, милейший! - он поймал за плечо слугу трактирщика.
  - Чего тебе? - весьма нелюбезно буркнул тот.
  Снейп извлёк из кармана одну из немногих оставшихся у него серебряных монет. Слуга моментально переменился в лице:
  - Чего изволит господин?
  - А скажи-ка мне, останавливалась ли у вас в последнее время женщина, приехавшая издалека?
  - А? Что? - слуга был настолько увлечён созерцанием монеты, что не сразу среагировал на вопрос. - А, да! Остановилась у нас сегодня утром странная такая бабёнка. Первым делом, завидев меня, замахала руками и давай рассказывать, что я нынче же ночью свалюсь с крыши трактира и ногу сломаю. Так я ей сразу и сказал, что дура она набитая, а я - человек приличный, не то что по ночам, а и днём-то по крышам не лазаю.
  - Наб! Наб, бездельник, где тебя черти носят? - разнёсся по двору громовый голос трактирщика. - В дымоход какая-то дрянь свалилась, а тебе и дела нет! Уже весь трактир прокоптило, пока ты шляешься невесть где. Рысью на крышу и пока не прочистишь - не слезать!
  - Так в какой комнате она остановилась? - спросил Снейп, поводив монетой у носа слуги, дабы снова привлечь его внимание.
  - Да вон, под лестницей вход, - несколько ошарашенный слуга взглянул на дымовую трубу. - Вот ведь ворона! Это ж надо - накаркала! Ну дудки я оттуда навернусь, не дождётся. Эй, сикль-то отдай! Куда пошёл?
  - Отдам, - серьёзно сказал Снейп. - Обязательно. Позже.
  - Да я тебе...!
  - Наб, ты оглох?!
  - Бегу, хозяин, бегу! - и слуга, бросив злобный взгляд на Снейпа, потрусил к трактиру.
  
  На следующий день Снейп взял выходной и с раннего утра занял место за столиком в углу трактира, откуда хорошо просматривался весь зал. Заказав себе завтрак, он приготовился подстерегать Дамблдора.
  Ждать пришлось недолго. Спустя пару часов директор Хогвартса переступил порог забегаловки и, оглядевшись, направился к дверце под лестницей.
  Подождав минуту, Снейп поднялся и осторожно направился следом, но его остановил голос трактирщика:
  - Эй, ты! Куда пошёл? Платить-то кто будет?
  Чертыхнувшись про себя, молодой маг приблизился к стойке и бросил вредному старикашке несколько серебряных сиклей. Тот, посверлив посетителя недобрым взглядом, поднял монеты и направился к ящику для денег.
  - Сдачу не забудь, - напомнил Снейп.
  Пробормотав что-то нелестное о скаредных посетителях, трактирщик бросил на стойку несколько медяков и, покрутившись немного на месте, отправился прямиком к лестнице. Сгорающий от нетерпения Северус еле дождался, пока он скроется на втором этаже, и освободит путь к заветной двери.
  
  Дамблдор сидел за обшарпанным столом в комнате Трелони, занятый весьма странным для волшебника делом. Он раскачивал на шнурке перед носом у постоялицы блестящий медальон, что-то тихо приговаривая. Глаза Сибиллы постепенно приобретали всё более отсутствующее выражение.
  Занятное изобретение - гипноз. Придумано магглами, и, должно быть, поэтому не поддаётся последующей диагностике даже в госпитале Св. Мунго. Колдомедики, привыкшие иметь дело с поражениями психики от вредоносных чар, просто не знают, что им искать, ибо гипноз - не магия и оставляет в мозгу совсем другой тип следов. По той же причине гипнотический блок не пробивается волшебством. Очень удобная штука. То, что произойдёт в этой комнате, никогда не станет достоянием гласности.
  - Сейчас ты прочитаешь это и запомнишь с первого раза, - понизив голос, сказал Дамблдор, пододвигая Сибилле исписанный лист пергамента.
  Она покорно опустила глаза в текст. Через минуту пергамент воспламенился и распался невесомым пеплом, разлетевшимся по углам комнаты. Кто-то наверху трижды стукнул в потолок.
  - Теперь громко и чётко повторяй прочитанное, - шёпотом приказал директор.
  Сибилла Трелони прокашлялась и заговорила хриплым, грубым голосом:
  - Уже на подходе тот, в ком будет сила одолеть Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды ему не поддался, увидевший свет на исходе месяца седьмого...
  За дверями кто-то шумно завозился. Рановато - ещё и половины не сказано. Впрочем, может оно и к лучшему?
   - ...и ровней себе Тёмный Лорд его лично пометит, но он обладать будет силой, неведомой Тёмному Лорду... и каждого смерть ждет от длани другого, ибо не жить никому из них, пока в живых остается другой...
  Дверь распахнулась, и на пороге возник трактирщик, крепко державший за шкирку молодого человека, отчаянно пытающегося высвободиться.
  - Этот молодчик подслушивал под дверями! Вы его знаете, сэр?
  - Ничего я не подслушивал, - фыркнул Снейп, всё-таки вывернувшись из лапы трактирщика, - просто комнатой ошибся.
  Дамблдор посмотрел на него поверх очков и почти ласково осведомился:
  - Кого же ты искал, Северус?
  - Слугу, Наба, - Снейп оправлял мантию с чрезвычайно оскорблённым видом, - я должен ему сикль...
  - Наба здесь нет, - хмыкнул трактирщик. - Он вчера сверзился с крыши и переломал себе копыта. Так что теперь по его милости мне приходится работать за двоих. Так что свой сикль ты вполне можешь оставить мне.
  - Нет, спасибо, - сдержанно кивнул Снейп. - Я лучше зайду в другой раз, - после чего попытался улизнуть, но железные пальцы вновь сомкнулись на вороте его мантии.
  - Господин Дамблдор, он вам точно не нужен?
  - Нет, благодарю, Аберфорд, можете отпустить его. А вы, Сибилла, собирайте вещи. Вам нет резона здесь оставаться. Тем более, что отныне вам, как преподавательнице Хогвартса, полагаются в замке отдельные апартаменты.
  
  По дороге домой (вернее к той конуре, что он последнее время называл домом), Снейп обдумывал случившееся.
  Странная тётка, обмотанная гирляндами бус, и директор Хогвартса. Что на самом деле свело их вместе? Её стремление получить работу или потребность Дамблдора узнать нечто важное о Тёмном Лорде? Первое кажется более вероятным, потому что Дамблдор вряд ли избрал бы для серьёзного разговора сомнительную забегаловку вроде 'Кабаньей головы', где риск оказаться подслушанным был чрезвычайно велик.
  Но если директор не рассчитывал стать свидетелем пророчества (а слова о грядущем противнике Волдеморта походили именно на пророчество, потому как эдаким замогильным голосом редко рассуждают на отвлечённые темы), значит, инициатива исходила от самой вещуньи. А это не менее подозрительно, потому что когда тебе позарез нужна работа, ты напророчишь что угодно не только о Волдеморте, но и о самом Князе Тьмы - лишь бы собеседнику понравилось. С другой стороны, Дамбдлора не так-то легко обмануть, а он, выслушав пророчицу, поспешил укрыть её за стенами Хогвартса - по видимому, от тех, кому Снейп мог передать суть подслушанного разговора. А значит, сказанное действительно было важным.
  Несмотря на то, что вопросов всё ещё было больше, чем ответов, становилось ясным: о сегодняшнем маленьком происшествии следует доложить Волдеморту, и как можно скорее. Пусть он сам решает, как всё это истолковать.
  Для самого Снейпа это было хорошим шансом заслужить доверие Лорда и упрочить свои позиции среди Пожирателей Смерти, серьёзно пошатнувшиеся благодаря его упорному нежеланию участвовать в карательных рейдах и прочих кровавых потехах, систематически организуемых повелителем. Эдакая склонность к гуманизму не только придавала ему подозрительности в глазах 'коллег по цеху', но вполне могла стать первым шагом к преждевременной гибели: смертность среди Пожирателей, в чьей преданности Лорд сомневался, во все времена была весьма высокой.
  Так что вполне возможно, что сегодняшнее пророчество, будь оно даже заведомо липовым, сослужит ему в будущем добрую службу. Уж больно внимателен Волдеморт к таким вещам.
  
  Он не ошибся. Волдеморт действительно высоко оценил добытые сведения и немедля поставил на уши всё своё ближайшее окружение, заставив рыть землю, собирая сведения о волшебниках, родившихся (или только готовящихся появиться на свет) в конце июля, об их матерях и отцах, и отдельно (на всякий случай) - о тех из них, кто высказывал намерение прибыть в ближайшее время в окрестности Лондона.
  Сам Северус получил не менее ответственное задание - любыми путями внедриться в Хогвартс, втереться в доверие директора с тем, чтобы иметь возможность наблюдать за его деятельностью, а заодно присмотреться к новой преподавательнице, дабы увериться в том, что она не является шарлатанкой. Но для начала молодому магу был вручён адрес некоего лондонского чудодея, в совершенстве владеющего искусством окклюменции и легилеменции - то есть, чтения чужих и защиты собственных мыслей, с приказанием в кратчайшие сроки постичь эти науки, поскольку Дамблдор (как небезосновательно подозревал Волдеморт) владел ими в совершенстве и мог бы легко разгадать замыслы лазутчика. Вскоре Снейп приступил к обучению, доставившему ему в следующие несколько месяцев массу неприятных часов.
  Тем временем другие Пожиратели Смерти не теряли времени зря, и к концу октября большая часть затребованных Лордом сведений была собрана и обработана.
  Вот тогда-то Снейп впервые пожалел о своей затее с пророчеством.
  
  Глава 24
  
  Люциус Малфой стремительно вошёл в гостиную собственного дома. Торопливо, словно боялся упустить даже долю секунды, опустился в кресло и блаженно прикрыл глаза:
  - Наконец-то отдых. Располагайся и наслаждайся передышкой. Ужин подадут через четверть часа, - последние слова были адресованы Снейпу, вошедшему следом. Малфой потянулся. - Думаю, завтра нас всех снова бросят в бой.
  Снейп уселся на диван, в который раз отметив про себя поразительную роскошь этого дома, где ему в последнее время приходилось часто гостить, и переспросил:
  - Что значит 'в бой'?
  - Это значит, что Лорд, проанализировав собранную нами информацию, наконец-то определил для себя несколько приоритетных целей.
  - О чём идёт речь? Поясни, - потребовал Снейп, гораздо менее осведомлённый в делах Лорда, нежели вращавшийся в высших кругах Пожирателей Смерти Малфой. - Если, конечно, это не секретно.
  - Для большинства наших союзников - секретно. Но мне Лорд поручил довести до твоего сведения некоторую информацию. Кажется, ты начинаешь пользоваться его повышенным доверием, поздравляю, - Люциус усмехнулся, отсалютовав гостю бокалом виски, за миг до того материализовавшимся на столе. - Ты, должно быть, помнишь содержание пророчества, коим ты нас не так давно осчастливил. Так вот, повелитель считает, что под определение его новоиспечённого врага более всего подходят четверо отпрысков волшебных семей. Все они - новорожденные младенцы, появившиеся на свет на исходе июля. Первый, а точнее, первая из них (и наименее опасная, по мнению Лорда) - это дочь маггла и грязнокровки. Её решено убить просто на всякий случай. Полагаю, что в данный момент, - он бросил взгляд на часы, - с нею уже покончено. Лорд даже не снизошёл до того, чтобы заняться этим самому - просто послал кого-то из новеньких.
  Под кожей у Северуса змейкой скользнул неприятный холодок.
  - Во-вторых, - продолжал Люциус, - и это 'во-вторых' ни при каких обстоятельствах не подлежит разглашению - под известное определение подходит сын одного из наших, Сорзема. Этого ребёнка оставили 'на закуску' - в знак особого расположения и милосердия Лорда, - губы Малфоя слегка дрогнули в усмешке. - Кроме того, на счёт этого ребёнка Лорд тоже не уверен. Далее следуют более интересные персонажи. Например, номер три - сын Лонгботтомов, сторонников Дамблдора, неоднократно доставлявших нам неприятности. Белла высказала пожелание извести его лично, но пока не получила дозволения. Впрочем, по всей вероятности, такая возможность будет ей предоставлена - ввиду того, что лонгботтомовский щенок не вполне укладывается в заданные пророчеством рамки. Зато четвёртый младенец - самый любопытный из всех. Он-то, кажется, и будет удостоен чести сдохнуть от руки самого Повелителя. Тебя, кстати, это тоже должно порадовать, потому что речь идёт об отпрыске твоих давних знакомцев.
  - Да? Интересно, каких же? - Снейпа посетило нехорошее предчувствие.
  - Ты хорошо помнишь Поттера?
  - Поттера? При чём здесь он? - Снейп окончательно насторожился.
  - Его жена, - Малфой лениво следил за реакцией гостя сквозь хрусталь, - родила мальчика в июле этого года.
  - Неужели? - по лицу Снейпа скользнула тень. - И на ком же этот выскочка в данный момент женат?
  Северус знал о свадьбе Эванс и Поттера, случившейся около года назад. Узнал случайно - и понял, что напрасно уповал на целительные свойства времени. Обида, досада, боль резанули в тот миг так, что не пожелал бы врагу. И сейчас он прекрасно понимал, что Тошноттер вряд ли успел за столь короткий срок развестись, жениться вновь и произвести на свет сына, но... должен же был остаться хоть маленький шанс?
  - Её ты тоже знаешь, - Малфой продолжал разглядывать бокал. - Грязнокровка. Эванс.
  Услышав это имя, Северус на миг - всего на один миг - прикрыл глаза. Других проявлений эмоций в присутствии Малфоя он себе позволить не мог, хотя новость ожгла не хуже раскалённого металла. Всё же он довольно быстро справился с собой.
  - И что теперь? - ему даже удалось придать голосу скучающие интонации.
  - Лорд считает особенно важным уничтожить младенца Поттеров собственноручно. Нам поручается его найти, а всё остальное, - Малфой зевнул, - он сделает сам. Заодно, я думаю, окажет тебе любезность, избавив от необходимости самому убивать давнего врага... хотя о чём я! Какой он тебе враг? Так, мелкая пакость... - острый, холодный, всё подмечающий взгляд.
  - А жена Поттера? - беря с подноса второй бокал, спросил Снейп. Огненная влага коснулась губ, но он не сделал ни глотка: в горле застрял колючий комок.
  - Я полагаю, отправится в ад тем же рейсом, - пожал плечами Люциус. - Если только повелителю не взбредёт на ум отдать её кому-нибудь из своих не особо разборчивых слуг, чтобы те поразвлеклись на досуге... хотя вряд ли среди них найдётся кто-то, кто клюнул бы на грязнокровку, - он не спускал с гостя глаз. - Как ты полагаешь, Северус?
  - Да, конечно, - медленно кивнул гость, думавший в тот момент совершенно о другом.
  
  Глава 25
  
  Снейп стоял на вершине холма, беспорядочно озираясь вокруг, пытаясь различить шаги или звук аппарации в свисте ночного ветра. Он ожидал человека, от которого зависела, быть может, вся его дальнейшая судьба...
  Ослепительная белая молния разорвала холодный воздух. Вслед за ней мелькнула зеленоватая вспышка. Снейп упал на колени и выронил палочку:
  - Не убивайте меня!
  Он не имел права умирать в эту ночь. Не раньше, чем расскажет обо всём Дамблдору, не раньше, чем тот даст ему слово помочь...
  - Я и не собирался, - Дамблдор слегка усмехнулся. Усмешка в белом свете палочки выглядела почти зловещей. - Ну, Северус? Что желает сообщить мне Лорд Волдеморт?
  - Ничего. Он - ничего. Я пришёл по своей воле! - взгляд Снейпа метался меж Дамблдором и чернотой окружающей ночи, где вполне могли скрываться соглядатаи Тёмного Лорда. - Я... я пришёл с предупреждением... нет, с просьбой... пожалуйста... - от волнения он всё никак не мог подобрать нужных слов.
  Дамблдор заметил его колебания и взмахнул палочкой, создавая вокруг непроницаемую для звука и взгляда стену. Шум ветра сменился гробовой тишиной.
  - И какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя Смерти?
  - Это пророчество... предсказание... Трелони...
  - Ах, да, - иронично кивнул Дамблдор, оглаживая бороду. - Ты ведь ничего не упустил, пересказывая его Волдеморту, не правда ли? Должно быть, он вознаградил тебя за столь ценные сведения.
  Снейп ничего не ответил на последнее предположение - лишь опустил голову.
  - Да, я всё рассказал ему... И теперь... он думает, что речь идёт о Лили Эванс!
  Дамблдор безразлично пожал плечами:
  - В пророчестве говорилось не о женщине. В нём говорилось о мальчике, рожденном в конце июля...
  - Вы знаете, о чём я! Он думает, что речь шла о её сыне, он будет охотиться за ней... убьет их всех...
  - Если она тебе так дорога, - глядя на него сверху вниз, вымолвил Дамблдор, - разумеется, Лорд Волдеморт помилует её. Чем не награда - живая мать в обмен на мёртвого сына? Разве ты ещё не просил его об этом?
  - Просил... уже просил... - глухо, сквозь зубы.
  - Ты отвратителен мне, - голос Дамблдора источал презрение, и Снейп сжался, не находя в себе сил возразить ему. - Значит, тебя не волнует смерть её мужа и ребёнка? Они могут умереть, если ты получишь то, что хочешь?
  Следующие слова дались Снейпу с трудом:
  - Тогда спрячьте их всех, - хрипло выдохнул он. - Чтобы они были в безопасности. Пожалуйста.
  - А что я получу взамен, Северус?
  - Взамен? - Снейп никак не ожидал от директора Хогвартса, почитаемого всеми почти святым, такого вопроса, но посмотрев на него, понял, что старик не шутит. Тогда он сказал тихо: - Что угодно.
  - Вот и отлично. Мне нужны глаза и уши среди Пожирателей смерти. Твои глаза и уши.
  - Вы хотите, чтобы я шпионил для вас? - изумился молодой маг.
  - Именно.
  - Но я же... Лорд заподозрит предательство и убьёт меня в первый же день. Вам не будет в этом никакого проку...
  - А это уже не моя забота, - жёстко ответил старик. - В твоих интересах выжить и снабжать меня сведениями втайне от Лорда, иначе, боюсь, Лили умрёт. Ты же понимаешь, что я не могу укрывать её от Тёмного Лорда, не имея ни малейшего представления о его намерениях!
  - Да, - прошептал Снейп, - конечно...
  - Ладно... - Дамблдор, кажется, сжалился над своим бывшим студентом. - Я помогу тебе. Вот адрес человека, лучше всех в Англии владеющего искусством читать чужие мысли и скрывать свои, - он протянул молодому магу клочок бумаги. - Он способен обучить даже попугая.
  От подобного сравнения Снейпа слегка передёрнуло, но он побоялся подать вид. Только взглянул на знакомый адрес и сказал:
  - Спасибо, профессор.
  
  ***
  
  Альбус Дамблдор ворвался в дом Поттеров словно вихрь, что никак не вязалось с его обычными манерами степенного старца.
  - Лили, Джеймс! Мне надо с вами поговорить. Дело не терпит отлагательств.
  Рассказ главы Ордена потряс супругов. Пророчество Сибиллы Трелони не только стало достоянием Тёмного Лорда; Лорд избрал того, кто, по его мнению, более всего соответствовал предсказанию - маленького Гарри Поттера, их обожаемого сына - и теперь намеревался отыскать и уничтожить его.
  Лили побледнела и опустилась в кресло, Джеймс сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Обоих занимал один и тот же вопрос: что теперь делать?
  - Вам надо спрятаться. Скрыться - на время, - сказал Дамблдор.
  - На время? - с негодованием переспросил Поттер. - Как долго? Пока Гарри не вырастет и в одиночку не победит Волдеморта? А мы до тех пор будем отсиживаться в подвале, как крысы? Мы должны бороться, профессор!
  - Пока это ни к чему не приведёт, - терпеливо пояснил тот. - Мы будем думать, искать выходы, но пока - вам необходимо укрыться от его ищеек. Он слишком могущественен сейчас.
  - Профессор! - Поттер взглянул в глаза старику. - Кто предал нас? Вы так и не сказали нам об этом в прошлый раз, когда упоминали о пророчестве и намекали о том, что оно могло достигнуть не тех ушей. И сейчас - откуда у вас сведения о том, чего хочет Тёмный Лорд? Вы знаете что-то, о чём не хотите говорить? Но теперь нашему сыну грозит опасность, и я считаю, что мы имеем право знать всё!
  - Возможно ты прав, Джеймс... Возможно... А может, и нет. Сейчас я вынужден просить тебя об отсрочке. Не потому, что не доверяю тебе или скрываю от тебя что-то. Просто... у меня тоже есть своё маленькое право на тайну, - он говорил извиняющимся тоном, но хитроватая искорка блеснула на миг из-за очков-половинок. - А сейчас у меня есть ещё одно дело. Лили, позволь мне поговорить с тобой наедине.
  - Наедине? - Поттер не поверил своим ушам.
  - Да, Джеймс, наедине. Но пусть тебя это не беспокоит. Речь у нас с твоей женой пойдёт о магии, что доступна только матерям. Это древнее и очень тонкое искусство. В семье его может знать только один - таково его свойство. Так ты извинишь нас?
  Поднявшись с Лили на второй этаж, в детскую комнату, Дамблдор тщательно запер и заколдовал дверь.
  - Вот теперь мы можем поговорить, - он испытующе посмотрел на женщину.
  - Что это за магия, профессор?
  - Всему своё время. Сначала я должен сказать тебе то, что скрыл от Джеймса по причине его излишней горячности и поспешности в принятии решений. Уверен, что стоит ему узнать о том, что я собираюсь открыть тебе - он наделает глупостей и поставит под удар не только вас, но и весь Орден, и все наши будущие планы. Поэтому я попрошу тебя до поры сохранять в тайне мои слова.
  - Конечно, профессор, - нетерпеливо кивнула Лили.
  - Так вот, Джеймс хотел бы располагать сведениями, относительно того, кто именно сообщил Тёмному Лорду о пророчестве... - Дамблдор сделал паузу. - Это был Северус Снейп.
  - Как? - Она замерла с раскрытым ртом, не смея вздохнуть. - Но... За что? Неужели за то, что я - с Джеймсом? Неужели он способен так подло мстить? Как же это?.. Убивать моего ребёнка? Моего Гарри!.. - на неё было жалко смотреть. - Ведь это почти то же самое, как если бы он сам убил моего сына, Альбус! О Боже, нет!
  - Лили, не горюй так. Я имею основания думать, что Северус мог не знать, о каком именно ребёнке идёт речь в пророчестве. Вероятно, он не желал бы смерти маленькому Гарри...
  - Профессор! О чём вы говорите? - негодование её превышало все пределы. - _Он сдал ребёнка Неназываемому!_ Моего ли или чьего-то ещё - уже не столь важно, как само то, что он передал в лапы чудовищу судьбу невинного младенца! - теперь, когда речь шла о жизни её малыша, Лили вдруг перестала называть Тёмного Лорда по имени. - Я сама уничтожу его, Альбус! Убью своими руками, если что-нибудь случится с моим сыном! - в зелёных глазах разгоралось тёмное пламя гнева. Материнский инстинкт, ощетинившись, встал на четыре лапы, выпустил когти и выгнул спину. Зрелище было устрашающее. - Ненавижу его! Как я раньше не поняла, кто он такой! Продажная тварь! Чёрная продажная тварь! - она вдруг закрыла лицо руками и завыла - глухо, без слёз.
  Дамблдор чуть заметно кивнул: теперь его дело было наполовину сделано. Даже если Лили с ребёнком останутся живы, а Джеймс погибнет - она уже никогда не вернётся к Снейпу - слишком глубока будет разбуженная им ненависть. Теперь оставалось лишь позаботиться о маленьком Гарри, которому предстояло сыграть не последнюю роль в задуманной полсотни лет назад пьесе. Для этого предстояло научить кое-чему его мать.
  
  ...Если бы Снейп знал, что спасение этой женщины совсем не входит в планы старого волшебника, вряд ли он пришёл бы к нему просить для Лили защиты, вряд ли успокоился бы его обещанием помочь, и, быть может, у неё остался бы ничтожный, микроскопический шанс выжить... Но он снова совершил ошибку - очередную из бесконечной вереницы просчётов, наполнявших его жизнь.
  
  Директор Хогвартса некоторое время молча взирал на женщину, но поняв, что сама по себе она не успокоится, сказал довольно жёстко:
  - Не время для стенаний, Лили. Слишком многое надо успеть.
  Лили с трудом отвела от лица руки. Взгляд у неё был как у невменяемой.
  - Я научу тебя, как противостоять Тёмному Лорду и спасти Гарри, - продолжал маг, - если ты, конечно, можешь меня слушать.
  Она сделала над собой усилие и судорожно закивала:
  - Да... да... профессор... я готова... конечно... я слушаю...
  - Успокойся, - голос Дамблдора смягчился. - Малышу, без сомнения, грозит опасность, но в наших силах её отвратить. Ты и вправду готова?
  Она энергично растёрла ладонями лицо. Дыхание её выровнялось.
  - Да, готова, - голос звучал почти спокойно.
  - Вот и хорошо. Теперь я должен спросить тебя, чем ты готова рискнуть ради спасения своего сына?
  Её зрачки расширились.
  - Всем! Всем, чем угодно! Я жизнь свою отдам, лишь бы...
  Дамблдор остановил её жестом.
  - Да, Лили. Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Как я уже упоминал сегодня, Волдеморт могущественен, и мало кто из волшебников современности способен противостоять ему. Но! Существует магия более сильная и древняя, чем даже он способен себе представить. Это магия жертвы. Только человек, способный на искреннюю и преданную любовь, готовый не пощадить себя ради ближнего, может овладеть ею. Потому чары эти недоступны Тёмному Лорду и его приспешникам. Но, Лили, я хочу, чтобы ты в полной мере осознала, что решившись применить магию жертвы для спасения сына, ты будешь обречена. Жизнь покинет тебя в тот самый миг, как ты произнесёшь заклятие.
  - Но Гарри будет спасён? - прерывающимся от волнения голосом спросила она.
  - Да, - кивнул Дамблдор.
  - Тогда я согласна. На всё согласна!..
  
  Когда Дамблдор ушёл, она всё ещё оставалась в детской - совершенно разбитая, но теперь хотя бы несколько успокоенная за судьбу Гарри, безмятежно спавшего в колыбельке. За всё время разговора, за время почти двухчасовой тренировки, когда Джеймс упорно пытался пробиться в комнату, чтобы посмотреть, что они там делают, но получал от директора Хогвартса непреклонный отпор, мальчик ни разу не проснулся, хотя его уже давно пора было кормить. Уходя, Дамблдор попросил Поттера не беспокоить жену некоторое время и обещал прийти завтра, чтобы продолжить занятия и принести новые вести, а заодно запретил супругам покидать дом.
  Оставшись наедине с сыном, Лили, наконец, дала волю чувствам. Из последних сил закрыв детскую звуконепроницаемым заклятием, она разрыдалась в голос, призывая проклятия и кары на голову Снейпа, так подло ударившего её в спину. Младенец проснулся и удивлённо глядел на мать. Он был изумительно спокойным ребёнком - даже сейчас, слыша её крики, не испугался и не заплакал; просто смотрел на неё своими чистыми зелёными глазами, а она вновь и вновь захлёбывалась рыданиями, вспоминая и проклиная себя за те краткие моменты, когда ей мучительно хотелось, чтобы глаза эти были _чёрными_. Наконец, устав плакать, она вскочила и, распахнув дверь, бросилась в спальню напротив, рывком раскрыла секретер, вырвала из шкатулки для украшений потайное отделение и двумя дрожащими пальцами, как ядовитую гадину, вынула из узкой коробочки хрустальный кулон с чёрной розой, чьи лепестки обрамляли стремительно таящие алые каёмки. Она до боли сжала камень в руке и, уже слыша шаги мужа на лестнице, вылетела из спальни и влетела в детскую, захлопнув дверь почти перед самым носом Поттера. Раскрыв окно, она с размаху швырнула украшение в темноту вечера, крикнув: 'Пропади ты пропадом, мразь! Убийца! Ненавижу... как же я тебя ненавижу...' - и без сил опустилась на пол, закрыв руками заплаканное лицо.
  Гарри захныкал. Естественно - он хотел есть. Маленький, беззащитный зеленоглазый малыш, любимый до сумасшествия. Она не смогла долго выносить его плач. Встала, склонилась над колыбелькой, хлюпая распухшим носом.
  - Сейчас, сейчас, мой дорогой. Сейчас будем кушать...
  Для этого надо было выйти из комнаты. Она подошла к зеркалу, вгляделась почти незрячими от слёз глазами в своё отражение. Нельзя, чтобы муж видел её такой. Она давно научилась скрывать от всех свои слёзы. Медленно приложив ладони к лицу, она что-то прошептала и, когда минуту спустя отвела руки, из зеркала на неё смотрела красивая молодая женщина - чуть более бледная и взволнованная, чем обычно, но без каких-либо следов недавних рыданий. Ещё раз склонившись над Гарри и убедившись, что плакать он больше не намеревается, она вышла из комнаты.
  - Ну наконец-то! - встревоженный и недовольный Джеймс ждавший её у дверей, тут же ворвался в детскую, чтобы убедиться, что с ребёнком всё в порядке. Потом вернулся к жене, взял её за руку. Рука оказалась холодной, как лёд. - Что вы там делали? Я чуть с ума не сошёл! Почти три часа!
  - Всё будет хорошо, - устало сказала она и мягко высвободилась. - Я позже расскажу. Сейчас надо накормить Гарри.
  - Хорошо, но... - он спускался за ней по пятам, - что тебе сказал Дамблдор? Он запретил тебя расспрашивать, но я же не могу ничего не знать! Он ведь рассказал тебе, кто нас предал, я уверен!
  Жена обернулась и как-то странно просмотрела на него, однако промолчала.
  - Он не хотел, чтобы я знал. Почему? - не унимался Поттер. - Это кто-то из общих знакомых? Или... - он остановился как вкопанный, - или кто-то из _твоих_ знакомых? - Лили зашла в кухню, и он бросился следом, схватил её за руку, развернул к себе. Глаза его горели. - Скажи, это тот, о ком я думаю?
  - Откуда я знаю, о ком ты думаешь? - устало отозвалась она, не глядя на него. - Отпусти, мне больно.
  Он разжал пальцы.
  - Просто скажи 'да'. Это Снейп?
  Она усмехнулась. Даже на пороге гибели он думает о старом враге.
  Несколько секунд они взирали друг на друга. Он - с мстительным ожиданием ответа, она - с бесконечной усталостью. Ненависть свою, вспыхнувшую сегодня адским пожаром, она запрятала глубоко в душе - там, где всего несколько часов назад теплилось, не разгораясь и не затухая, совсем иное чувство. Ей потребовалось сделать усилие, чтобы сказать это:
  - Нет. Это не Снейп. Ни ты, ни я не знаем того, кто это сделал.
  Она не солгала: этот Снейп - предатель, некогда прятавшийся под маской любящего и любимого человека, - был ей незнаком.
  
  Альбус Дамблдор, выйдя из дома Поттеров, ещё долго стоял поблизости, глядя на освещённое окно детской. Вот окно распахнулось, и вниз полетел какой-то предмет, звякнув о землю почти у самых его ног.
  Старик нагнулся и поднял хрустальную подвеску со сморщенным и почерневшим, словно побывавшим в огне, цветком. Повертел в пальцах, провёл над ней волшебной палочкой, произнёс несколько слов и, словно услышав что-то в ответ, пробормотал:
  - Ах вот даже как? Ну что ж, тогда я, пожалуй, найду тебе применение, - и, сунув подвеску в карман, зашагал прочь.
  
  Глава 26
  
  Лили и Джеймс не могли прятаться вечно. В конце концов, они совершили роковую ошибку, доверив тайну своего убежища человеку, которого долгие годы считали другом. Кто же знал, что Питер Петтигрю - тихий и трусоватый молодой человек, которого никто и никогда не принимал всерьёз - окажется Пожирателем Смерти?
  
  Отгорал последний день октября, когда Лорд Волдеморт явился самолично убивать ребёнка, находящегося под двойной защитой - судьбы и матери, и с того момента был обречён. Как и Лили Поттер. Всё оказалось просто, предсказуемо без всяких астролябий.
  Пожиратели Смерти узнали о падении своего господина в тот самый миг, как его сразило его же собственное смертоносное заклятье, отразившееся от годовалого младенца: чёрные метки на коже полыхнули болью и исчезли, оставив красноватые пятна ожогов, формой напоминающие черепа. Наиболее сообразительные из приверженцев Лорда тут же подались в бега, опасаясь за свою свободу и жизнь. Лишь один ринулся туда, куда в его положении соваться никак не следовало - в Годрикову Лощину, где, как он скорее догадывался, чем знал, Дамблдор прятал чету Поттеров.
  К тому времени, как Снейп нашёл полуразрушенный коттедж, там уже вовсю хозяйничали министерские чины и соратники Дамблдора. Не помня себя, он метнулся к дому, но был немедля остановлен мракоборцами, с воодушевлением принявшимися отрабатывать на нём приёмы борьбы с чёрными магами. Ему было всё равно; в полушоковом состоянии он почти не чувствовал боли, только рвался из цепких лап авроров, крича: 'Что с ней? Скажите мне, что с ней!'.
  Ему никто не отвечал.
  Потом его поволокли в министерские застенки - закон запрещал помещать преступников в Азкабан до решения суда. В коридоре, ведущем в подземную тюрьму, на его конвойных налетел катастрофически уродливый и обозлённый человек на деревянной ноге - гроза тёмных магов Аластор Грюм:
  - Что вы вдвоём возитесь с одним сопливым мальчишкой? Нам нужна помощь на штурме главного змеиного гнезда - там сейчас гибнут наши люди!
  - Да, но мы взяли его у дома Поттеров, - попытался возразить конвойный. - Он может быть важным...
  - Кто 'важным'? Этот? Не смешите меня! - пророкотал Грюм. - Та-ак... а это что такое?
  Чуть поодаль трое Пожирателей, сопровождаемые в камеру раненым мракоборцем, пытались удрать, сбив провожатого с ног. Грюм не задумываясь выбросил в их сторону руку с волшебной палочкой:
  - Авада Кедавра!
  Все трое как подкошенные повалились наземь.
  - Аластор, что вы делаете? - ужаснулся конвоир.
  - Война всё спишет. Разве не так говорит ваш начальник, Крауч? - отворачиваясь, бросил тот через плечо. - Благодарности приму позже, - и нацелил палочку на Снейпа. - Этого, я полагаю, туда же...
  - Позвольте, Аластор, - раздался из-за спины мракоборца мягкий голос, - по-видимому, произошла ошибка. Этот молодой человек работает у меня в Хогвартсе и не имеет отношения к Пожирателям смерти.
  - Не имеет? - рявкнул Грюм, грубо хватая Северуса за руку и отдёргивая рукав. На внутренней стороне предплечья предательски тлел багровый след в виде черепа со змеёй. - А это что - не чёрная метка? Какого чёрта вы вообще вмешиваетесь, Дамблдор?!
  Директор Хогвартса - а это был именно он - взял Грюма под руку и, отведя в сторону, что-то быстро проговорил, после чего хмурый мракоборец, вернувшись к конвойным, скомандовал:
  - Ладно. Тащите этого в камеру. Потом разберёмся.
  - Это временно, - улыбнулся Дамблдор.
  Он оказался прав. Не прошло и двух дней, как Северуса, уже приготовившегося провести остаток дней в Азкабане, выпустили из застенка, сняв с него все обвинения.
  И всё же свобода не сильно обрадовала его: в тюрьме он узнал, что Лорд Волдеморт, несмотря на данное обещание, всё-таки убил Лили Поттер.
  
  ***
  Снейп выл словно раненый зверь, скорчившись в кресле дамблдорового кабинета.
  - Я думал... вы ведь обещали... вы должны были... спасти... её...
  - Она и Джеймс доверили свою судьбу не тому человеку, - отрезал Дамблдор. - Как, впрочем, и ты. Разве ты не надеялся до конца, что Лорд её пощадит?
  Снейп дышал тяжело и отрывисто.
  - Теперь её нет, но у неё остался сын, - продолжал Дамблдор, - ребёнок, удивительно похожий на мать. Если бы ты видел его глаза... в точности такие же, как были у Лили Эванс. Ты ведь помнишь её взгляд, не правда ли?
  - Хватит! Довольно! - крикнул Снейп. - Её больше нет... Она ушла навсегда...
  - Тебе не кажется, что твоё раскаяние несколько запоздало? - холодно заметил Дамблдор. - Если, конечно, это раскаяние.
  - Какая теперь разница? Я не могу так... Лучше бы я умер...
  - Вряд ли в этом был бы какой-то прок.
  Снейп поднял голову, и взглянул на старика, как на святотатца, пытающегося ободрать обивку с гроба, дабы не закапывать её зря. Как в такой момент можно думать о каком-то 'проке'? Но Дамблдор, проигнорировав недвусмысленный взгляд, продолжил:
  - Волдеморт не просто убил женщину, которая была тебе небезразлична... - тут он, посмотрев в глаза молодому магу, медленно потянул из кармана серебряную цепочку, с которой свисал прозрачный кристалл.
  Снейп как завороженный вперил взгляд в этот кристалл, боясь моргнуть.
  - Эту вещицу она держала в руке, когда я нашёл её тело... Вряд ли она надеялась, что подвеска защитит её. Скорее, просто желала в последний миг своей жизни ощущать тепло рук, огранивших этот хрусталь... Мне кажется, ты вспоминаешь эту вещь, Северус.
  Снейп задохнулся от этих слов - и от того, что роза, которую он видел в последний раз безобразно-пегой, была теперь окрашена в два ровных цвета, плавно переходящих один в другой. Нижняя треть венчика, как некогда предсказывала Стебль, была чёрной, но выше её окрашивал чистый и яркий алый цвет.
  Снейп раскрывал и снова закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег; боясь поверить, но всё равно уже веря увиденному.
  - Что... что это значит? - севшим голосом спросил он.
  - Это _значило_, - уточнил директор, - что в сердце Лили до последнего дня жила любовь к человеку, создавшему эту вещь. И под маской верной жены Поттера скрывалась та Лили Эванс, которую ты знал и потерял.
  Снейп закрыл глаза. Бледное лицо исказила судорога.
  Неужели всё могло быть иначе? Неужели, останься она в живых, она не отвергла бы его, и... История не терпит сослагательного наклонения - впрочем, как и любовь. Его надежда, на протяжении трёх лет с пугающей настойчивостью восстававшая из гроба, куда он её столь же упорно укладывал вновь, забилась в последней агонии на дне могилы, из которой ей не встать уже никогда.
  - Ты знаешь, кто лишил тебя всего, - словно издалека донёсся голос Дамблдора. - И потому твой дальнейший путь не вызывает у меня сомнений.
  Снейп с трудом пытался понять смысл сказанного.
  - Вы предлагаете мне мстить мертвецу?
  - Тёмный Лорд не погиб, он лишь обескровлен, ослаблен, но он вновь и вновь будет пытаться вернуться и вернуть себе свое могущество. Смиришься ли ты с его возвращением? Склонишься ли, как прежде, к его ногам - или приложишь все усилия, чтобы сделать его гибель окончательной и невозвратной? Потому что он убил её.
  Северус не отвечал - в словах старика ему почудилась тень неискренности.
  - Сделай так, чтобы её смерть была не напрасной. Ты знаешь, кого она защищала. Её ребёнок, чуть было не погубивший Тёмного Лорда, теперь единственное, что осталось от Лили Эванс. Так помоги мне уберечь его от смертельной угрозы, которую несёт ему возрождение Волдеморта.
  Он умолк. Снейп, постепенно начавший приходить в себя, проговорил:
  - Хорошо. Я сделаю как вы просите. Но поклянитесь мне, что никто и никогда не узнает об этом... - он до крови прокусил губу, поняв, кого обещал защищать только что. - Это слишком... сын Поттера... Он не должен знать! Никто не должен.
  - Что ж, если ты настаиваешь на том, чтобы никто и никогда не узнал о твоих лучших качествах... - Дамблдор вздохнул и пожал плечами. - Клянусь...
  
  Сколько раз по прошествии многих лет Снейп проклинал себя за это обещание, данное в минуту слабости, понимая, что в следующий момент готов дать его снова и снова. Это был ребёнок Лили, и тем более невыносимо было видеть, как с каждым днём в нём проявляется всё больше черт его отца.
  Джеймс Поттер, подобно пробуждающемуся злому духу, на глазах у Снейпа подминал под себя, уничтожал, выгрызал из мальчика всё могущее напоминать о Лили. Временами казалось, что даже неистребимая зелень глаз, доставшаяся Гарри от матери, тускнеет, сменяясь приглушённым коричневым цветом глаз его невыносимого отца. Было мучительно сознавать, что каждый день и час ты стоишь на страже жизни уменьшенной копии своего врага; и поделать ничего не можешь - разве что снова и снова убеждать себя, что сохраняешь частичку любимой женщины, запертую в темнице ненавистного облика.
  Что-то должно остаться от неё на этой земле, потому что от него самого - Снейп чувствовал - едва ли сохранятся у кого-то даже воспоминания.
  
  Временами Северусу казалось, что Дамблдора забавляют его терзания. Но каждый раз старик развеивал эти подозрения, находя слова утешения, после которых жизнь начинала казаться не такой уж беспросветной.
  Это было одним из талантов Дамблдора: для всех, чьими судьбами он играл, он всегда умел оставаться добрым и мудрым наставником. Никто и никогда не смог бы догадаться о его роли в этой истории, никто и никогда не смог бы его в чём-либо обвинить. А совесть... а при чём тут, собственно, совесть, когда речь идёт о будущем тысяч людей? И что с того, что принцип наименьшего зла, на котором старый маг основывался в своих деяниях долгие годы, представлял собой основной принцип некромантии? Малая кровь окупает большую; одна загубленная жизнь - сотню спасённых.
  Создатель Тёмного Лорда, в конце концов, не пожалел самого себя ради его уничтожения, пойдя на смертельный риск с тем же хладнокровием, с которым распоряжался участями других людей.
  
  Глава 27
  
  Однажды ночью директор вызвал Северуса к себе в кабинет.
  Старый маг, выглядевший совсем обессиленным, полулежал в кресле. На его письменном столе тускло поблёскивало монограммой Слизерина разбитое кольцо с треснувшим чёрным камнем. Снейп почти физически ощутил лежащее на кольце мощное проклятие. Мельком взглянув на правую руку Дамблдора, обожжённую и почерневшую, он без предисловий спросил:
  - Вы надевали это? Зачем?
  - Я... совершил ошибку. Это было так соблазнительно...
  - Что было соблазнительно? - рявкнул Снейп.
  Дамблдор не ответил. Даже у него, беспорочного старца, имелся свой скелет в потайном шкафу - погибшая много лет назад от несчастного случая сестра, в чьей смерти он до сих пор винил себя.
  И кольцо он надел не спроста. Легенды утверждали, что чёрный камень - вот этот самый, вставленный в перстень, принадлежавший некогда Салазару Слизерину, обладает способностью возвращать из небытия умерших. Глупо, наверное, в столь почтенном возрасте верить в такие нелепые сказки, но ему отчего-то очень захотелось поверить.
  Уговорить самого себя на безумный поступок не составило труда. Нашёлся и благовидный предлог, всецело это безумие оправдывающий: зачарованный перстень, помимо приписываемых ему чудесных свойств, заключал в себе частичку жизненной силы Волдеморта - так называемый _хоркрукс_, - уничтожение которого являлось непременным условием гибели Лорда. У кошки - девять жизней, у Тома Риддла - шесть. Запасных. Так, на всякий случай. И неумолимая логика, не особо обращая внимание на доводы разума, подсказывала... нет, прямо таки требовала надеть кольцо, дабы понять, как его от этих лишних жизней избавить.
  Однако, Снейпу Дамблдор рассказывать всего этого не собирался, и молодой маг, не дождавшись ответа, вышел из кабинета, сказав только:
  - Я принесу зелье.
  Несколько минут спустя он уже поил Дамблдора золотистым отваром и нашёптывал заклинания, направив волшебную палочку на поражённую кисть.
  - Спасибо, Северус, спасибо, - прикрыв глаза пробормотал старик. - Мне очень повезло, что ты у меня есть.
  - Вам бы повезло ещё больше, если бы вы соизволили позвать меня раньше. А сейчас я уже не могу поручиться за благополучный исход, - раздражённо ответил Снейп.
  - Это не страшно... - Дамблдор перевёл дух. - Как по-твоему, сколько мне осталось?
  Снейп пожал плечами:
  - Год или около того. Подобные проклятия лишь крепнут с течением времени.
  Дамблдор кивнул:
  - Что ж, это всё упрощает.
  - Что вы имеете в виду?
  - План Волдеморта, согласно которому Драко Малфой должен будет меня убить, - старик слегка прищурился.
  Снейп замер, отложил палочку и медленно опустился в кресло.
  - Тёмный Лорд не рассчитывает, что Драко удастся убийство, - проговорил он. - Это поручение - всего лишь наказание за недавние ошибки Люциуса. Своего рода медленная пытка - наблюдать, как сын провалит задание и будет убит.
  - Значит, мальчику заранее вынесен смертельный приговор, так же как и мне, - задумчиво произнёс Дамблдор. - И кому же перепоручат задание в случае провала? Я полагаю, тебе, Северус?
  Повисла небольшая пауза.
  - Вероятно.
  - Стало быть, Лорд считает, что твоя миссия в Хогвардсе завершена, и он больше не испытывает нужды в шпионе. Почему?
  - Он собирается захватить школу и не сомневается в успехе.
  - Неужели? В таком случае, ты должен дать мне слово, что сделаешь всё возможное, чтобы защитить учеников.
  Снейп молча кивнул.
  - Хорошо. Теперь неплохо бы выяснить, что затевает Драко. Он сейчас наверняка напуган, а значит, опасен для себя и окружающих. Не хотелось бы, чтобы его страх и поспешность стали причиной чьей-нибудь гибели, - старик задумался. - По сути, мы можем сделать только одно, чтобы спасти его от гнева Лорда Волдеморта.
  Снейп удивлённо, но не без доли язвительности спросил:
  - Вы что - собираетесь позволить ему убить себя?
  - Ни в коем случае! - Дамблдор даже попытался привстать с кресла, но, сражённый слабостью, повалился обратно. Кое-как помогая себе здоровой рукой, он утвердился на сидении и, утерев со лба выступившую испарину, сказал негромко, но твёрдо: - Убить меня должен ты.
  Снейп долго смотрел на него, подавляя отчётливое желание схамить, потом с иронией поинтересовался:
  - Мне сделать это немедленно или вы хотите сначала сочинить эпитафию?
  - Не стоит торопиться, - улыбнулся старик. - Думаю, что со временем случай представится. Вероятно, даже в течение этого года, - он выразительно посмотрел на изувеченную руку.
  - Если вы так или иначе намереваетесь умереть, - с деланным безразличием произнёс Снейп. - Почему бы не позволить Драко убить вас?
  Директор покачал головой:
  - Душа мальчика ещё не повреждена. Я бы не хотел, что бы это случилось из-за меня.
  - А моя душа, Дамблдор? Моя?
  - Решай сам, повредит ли ей освобождение старого человека от боли и унижения, - директор устало склонил голову. - Я хочу, чтобы ты оказал мне эту услугу, Северус, потому что смерть приближается ко мне, и я, признаться, не хотел бы, чтобы она оказалась медленной и болезненной, каковой могли бы сделать её Драко или кто-то из Пожирателей Смерти.
  Говорил он беззаботно, но пронзительные голубые глаза сверлили Снейпа, словно буравчики. Выдержав этот взгляд, профессор алхимии отрывисто кивнул, и Дамблдор удовлетворённо улыбнулся.
  - Спасибо, Северус...
  
  Вскоре начались занятия в школе, и директор время от времени стал зазывать к себе в кабинет юного Поттера. Чем они занимались там, за закрытыми дверями, для всех оставалось тайной, а тайн, которые он не мог разгадать, Снейп не любил.
  Как-то он напрямую спросил Дамблдора, чему именно тот обучает Поттера, и что заставляет его скрывать эти занятия от преподавателей и учеников. Однако, директор, по всей видимости, не расположенный к откровенности, ответил весьма уклончиво:
  - Я должен сообщить мальчику некоторую информацию, не предназначенную для посторонних ушей... - и добавил: - пока ещё не поздно это сделать.
  - Вот как? Стало быть, существует информация, которую вы с лёгкостью вверяете мальчишке, неспособному скрывать свои мысли, но не находите нужным сообщить мне? Уж не пахнет ли это недоверием, Дамблдор?
  - Дело не в доверии или недоверии. Я обсуждаю с Гарри кое-какие подробности его будущих деяний - в той мере, в которой это необходимо, чтобы сформировать у него правильное понимание его предназначения. Тебе же я не могу открыть всего, поскольку ты большую часть времени проводишь в опасной близости от Волдеморта. А тебе ли не знать, что бывают разные ситуации...
  - Если вы помните - я нахожусь подле Лорда по вашему приказу.
  - И очень хорошо справляешься. Никому другому я не смог бы поручить столь ответственного дела, как разведка в стане врага. Так что не думай, что я недооцениваю тебя. Но, согласись, постоянная опасность, которой ты себя подвергаешь, даёт некоторые основания для беспокойства.
  - Неужели? А Поттер, чей разум напрямую связан с разумом Волдеморта, не даёт таких оснований? По-вашему, подросток, не обременённый сколько-нибудь значительными магическими способностями, сможет сохранить в тайне от своего врага полученную информацию?
  - Сможет, поверь мне. Волдеморт сам боится этой связи как огня и постарается избежать повторного контакта с сознанием Гарри всеми возможными способами - слишком мучителен был для него первый опыт соприкосновения их душ.
  - При чём тут души? Я, кажется, говорил о проникновении в разум!
  - В случае с Гарри и Лордом, я бы сказал, что это одно и то же.
  - Я не понимаю.
  Дамблдор вздохнул, всем своим видом показывая, что не имеет намерения что-либо объяснять, и попытался перевести разговор в другое русло:
  - После того, как ты убьёшь меня, Северус... - начал он с нажимом.
  - Вы пытаетесь скрыть от меня всё, что только возможно - и в то же время ожидаете, что я выполню эту услугу! - огрызнулся Снейп. - А ведь я вполне могу и передумать.
  - Ты дал мне слово, - просто сказал Дамблдор. - И не только мне, раз уж мы упомянули о задании юного Малфоя. Ах, как жестоко было обнадёживать несчастную мать обещанием, которое ты не собирался выполнять!
  Снейп выругался про себя. Он не представлял, откуда старику стало известно об этом его Обете. Ведь Северус действительно обещал; не просто обещал - жизнью поклялся Нарциссе Малфой защитить её сына от любой опасности, и теперь не смог бы оставить Драко наедине с его заданием, даже если б захотел. Дамблдор - хитрая змея - и умирая, могла успеть ужалить руку, нанёсшую ей смертельную рану. Если рука окажется не той, от которой старый змей желал сойти в могилу.
  Директор сокрушённо вздохнул, словно сожалея о своей некстати проявившейся осведомлённости:
  - Не сердись на старика, Северус. Знаешь что? Приходи сегодня к одиннадцати ко мне в кабинет. Обещаю, у тебя не останется причин упрекать меня в недоверии...
  Решение, принятое Альбусом Дамблдором мгновение назад, основывалось на старой истине, учившей не хранить весь запас масла в треснувшем кувшине. Применительно к ситуации это означало, что оставаться единоличным обладателем плана уничтожения Волдеморта человеку, одной ногой твёрдо стоящему в могиле, было, по меньшей мере, неразумно.
  Тем более, что Дамблдор в разговорах с Поттером всё ещё вынужден был осторожничать. Он передавал мальчику ценные сведения по крупицам, стараясь не взволновать его и не открыть раньше времени собственных замыслов. А недели бежали, и уверенность в том, что Гарри будет подготовлен своевременно и надлежащим образом, таяла с каждым днём. Любая нелепая случайность - вроде кирпича, ненароком оброненного Малфоем с крыши замка на седую директорскую голову - могла прервать череду их бесед - тогда мальчишка в решающий момент не сумеет сыграть отведённой ему роли, и весь тщательно выстроенный план сорвётся. Тёмный Лорд останется жив; возможно, он даже достигнет вожделенного бессмертия и, полный решимости сделаться властелином мира, развяжет _такую_ войну, какая и не снилась никакой Предсказанной. А виноват во всём этом будет именно Дамблдор.
  Такие мысли изматывали старого мага морально и физически; кроме того, причиняла страдания сожжённая проклятьем рука. Всё это, вместе взятое, вызывало непреодолимое желание бросить всё - лишь бы обрести долгожданный покой, пусть даже посмертный...
  Дамблдор ловил себя на мысли, что если некогда он ожидал решающего противостояния Гарри и Волдеморта как непревзойдённого по увлекательности действа, то сейчас всё больше тяготился обязанностью надзирать за развязкой созданной им самим пьесы. И это проявление слабости как нельзя лучше свидетельствовало: пришёл срок переложить ответственность за исход дела на более подходящие плечи... или шею - это уж как кому будет угодно. Тем более, что преемник сам любезно подставлял их под ярмо. Так что оставалось только поведать ему детали плана, и успокоиться сознанием того, что при любом исходе дело будет доведено до конца.
  
  ***
  
  В кабинете директора Хогвартса было очень тихо, даже ручной феникс Фоукс не издавал ни звука. Снейп вошёл и, повинуясь молчаливому приглашению Дамблдора, опустился в кресло. Старый маг, меряя шагами комнату, заговорил.
  - Должен предупредить тебя, Северус: то, что я тебе скажу сейчас, надлежит держать в тайне от Гарри Поттера до самого последнего момента. О том, что этот момент настал, ты сможешь узнать по поведению Волдеморта.
  - Каким образом?.. - начал было Снейп, но Дамблдор остановил его жестом.
  - Не спеши, я всё разъясню. Придёт время, когда Тёмный Лорд начнёт опасаться за жизнь своей змеи.
  - За жизнь Нагини?
  - Совершенно верно. Если он без каких-либо видимых причин перестанет отпускать её от себя и станет постоянно держать под магической защитой, это будет знаком, что Гарри пора узнать правду.
  - Правду какого рода?
  - Правду о той ночи, когда Волдеморт пытался его убить. Когда Лили пожертвовала своей жизнью, пытаясь защитить сына, и смертельное проклятье, отскочив от младенца, угодило в Тёмного Лорда, отколов часть его души. Тогда осколок этот вселился в единственное живое существо, остававшееся поблизости - в маленького Гарри, породив необычную связь между мальчиком и Волдемортом.
  - Это не секрет, - покачал головой Снейп, - ни для меня, ни, думаю, для него.
  - Да, но есть нечто более серьёзное. Видишь ли, - директор огляделся, словно боялся быть подслушанным даже здесь, в собственном кабинете, - Тёмный Лорд не может умереть, пока частичка его души живёт в Гарри.
  На Снейпа это известие, казалось, не произвело должного впечатления.
  - Значит... первым должен умереть мальчик? - коротко спросил он.
  - Не просто умереть. Его должен убить сам Лорд. Это - самое главное.
  Последовала долгая пауза. Северус сидел, не глядя на директора, словно тот внезапно превратился из человека в пятно плесени на кресле. Когда он заговорил, его голос чуть заметно подрагивал от гнева:
  - Я думал, что все эти годы мы защищали его ради Лили, ради памяти о ней.
  - Мы защищали его потому, что было важно обучить его, воспитать, дать ощутить свою силу до того момента, как...
  - ...До момента, когда он сможет умереть с пользой?
  - Северус, в тебе что - пробудилась чувствительность? Разве мало людей умирало у тебя на глазах?
  - В последнее время - только те, кого я не мог спасти, - отрезал Снейп, вставая и направляясь к двери. - Вы меня использовали.
  - То есть? - удивлённо переспросил Дамблдор.
  - Я шпионил для вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности. Сделал всё, чтобы защитить сына Лили Поттер. А теперь вы говорите, что выращивали его, как свинью на убой...
  - Очень трогательно, Северус. Ты действительно так привык о нём заботиться?
  - _О нём?_ - вскричал Снейп, взмахивая палочкой. - Экспекто Патронум!
  С конца палочки сорвалась серебристая лань; в два прыжка пересекла кабинет и, легко оттолкнувшись от пола, вылетела в окно. Дамблдор проводил её глазами, и, когда серебристое сияние растаяло в темноте ночи, вновь взглянул на Снейпа. Тот поспешно отвёл глаза.
  - Твой патронус... это как будто... - ошарашено проговорил директор. - Нет, не может быть! Лили... Неужели даже после стольких лет, после всего, что случилось..?
  - Всегда, - сказал Снейп и вышел из кабинета, так и не подняв глаз.
  
  Это был их последний разговор. Вскоре Дамблдор, как сам того желал, пал от смертельного заклятия Снейпа. Возможно, он нашёл такую смерть символичной - чем-то вроде воздаяния за возможную вину. Но, теша себя мыслью об искуплении, он не дал себе труда задуматься о человеке, чьи руки в который раз вымарывал в грязи и крови.
  О чём тут думать? Не впервой...
  
  Глава 28
  
  Последние полгода Северус Снейп кожей ощущал витающую в воздухе смертельную угрозу. В день битвы за Хогвартс это ощущение усилилось, отодвинув на второй план все прочие проблемы.
  - Ожидание конца, - пробормотал он за секунду до того, как выжженную на руке чёрную метку пронзила боль, означавшая, что Волдеморт требует его к себе.
  Войдя в хижину, служившую Лорду временным штабом, и взглянув в красные глаза с вертикальными штрихами зрачков, Снейп понял, что выйти отсюда живым у него будет очень мало шансов.
  Нагини, любимая змея Волдеморта, содержащая в себе частичку хозяйской души, взирала на вошедшего из неподвижно висящей в воздухе защитной сферы и, кажется, ухмылялась, если, конечно, это возможно для змей. Хотя, скорее, дело было в его собственных взвинченных нервах.
  
  - ...Старейшая Палочка не может служить мне должным образом, Северус, - вкрадчиво шипел змееликий повелитель, - потому что не я её истинный хозяин. Палочка принадлежит магу, убившему её последнего владельца. Ты убил Альбуса Дамблдора, и пока ты живёшь, она не может быть моей.
  - Но мой Лорд... - Снейп поднял свою палочку. В его текущие планы совершенно не вписывалось принесение себя в жертву во имя чего бы то ни было.
  Но и у Волдеморта было достаточно опыта, чтобы принять меры по предотвращению возможных осечек. Пристальный взгляд красных глаз вперился в Северуса, чужая воля настойчиво вторглась в разум, сдавила виски, пытаясь подавить всякую мысль о сопротивлении.
  'Нет, этим меня не проймёшь', - один за другим на пути ментальной атаки воздвиглись блоки, давая Снейпу возможность вновь овладеть собственными мыслями. Но, не смотря на это, он всё ещё не мог заставить себя ударить по Волдеморту смертельным заклятьем. Причина крылась в чём-то чрезвычайно важном, чего никак не удавалось вспомнить.
  Да стоит ли вспоминать, когда нужно вымолвить всего два слова? Он успеет. Невзирая на то, что воздух в лёгких вдруг загустел настолько, что не позволяет ни говорить, ни дышать. Это мелочь. 'Аваду' не обязательно произносить вслух...
  - Это единственный путь, - донёсся издалека голос Волдеморта. - Я должен подчинить себе эту палочку, Северус. Если она станет моей, я, наконец, расправлюсь с Поттером.
  'С Поттером'.
  'Разумеется. Как можно было об этом забыть? Поттер и Волдеморт должны уничтожить друг друга без посторонней помощи, иначе Тёмный Лорд - бессмертная сволочь, разбросавшая куски своей расчленённой души по людям, рептилиям и предметам - в очередной раз избежит гибели'.
  Волдеморт взмахнул палочкой - и прозрачная сфера с огромной змеёй начала медленное движение по воздуху, подплывая всё ближе к Снейпу. Он попытался вдохнуть, но окаменевшие лёгкие не слушались.
  Ядовитое шипение донеслось со стороны Лорда, и не знавший змеиного языка Северус безошибочно угадал смысл приказа, данного Нагини.
  - Убить.
  Убить. Змея всё ближе, она уже открывает пасть. Напрягаются под чешуйчатой шкурой мощные мускулы - миг до броска.
  Убить. Время тянется медленно. У него есть ещё целая секунда, чтобы первым нанести удар. Один - по змее, второй - по Лорду, _доброму повелителю_. К чёрту все расчёты Дамблдора. Мало ли, чья рука должна умертвить эту скользкую тварь! Не подставляться же ради этого под змеиные клыки!
  Но он почему-то медлит, а змея уже изгибается в броске.
  'Снейп, чёрт тебя дери, сделай хоть что-нибудь!'
  Без толку. Вместо того, чтобы ударить заклятьем, он опускает палочку.
  'Почему? - неслышно взывает к нему чей-то голос. - Пожалуйста, не сдавайся... Живи, ты ещё можешь всё изменить!'
  Змеиные зубы касаются шеи. Остаётся лишь краткий миг, чтобы всё исправить. Ещё не поздно; выплеснется в пространство смиряемая до поры сила, разбивая защитную сферу; рухнет на пол мёртвая змея с разорванной пастью - ещё одним хоркруксом меньше. Это совсем просто - всего одно движение. Но он не двигается - сам удивляясь своему бездействию.
  'Позволь мне...' - умоляющий, полный горькой тоски голос. Откуда он знает его?
  'Нет'.
  Поздно. Змеиные зубы вонзаются в шею. Боль прожигает раскалёнными иглами. Маслянистый яд проникает в тело, и когда змея с отвратительным чавканьем вытягивает клыки из жертвы, из прокушенных жил фонтанами вырывается кровь.
  Чей-то крик разрывает ставший нормальным воздух. Кажется, это его собственный голос...
  Он падает на пол, и меркнущее зрение выхватывает из сумрака комнаты тёмный силуэт. Кто-то стоит рядом, всего в двух шагах: призрачная девичья фигурка с поникшей головой. Полупрозрачная.
  Иллюзия, порождённая отравленным мозгом. Но она говорит - тихо, чуть слышно:
  'Почему? Ну зачем же ты снова - так глупо?..'
  _'Почему?'_.
  А действительно, почему? Только ли для того, чтобы не дать Лорду малейшего шанса выжить?
  Быть может. Волдеморт сам не подозревал, насколько сильно задолжал тому, кого считал своим верным слугой. Настолько, что и сдохнуть не жалко ради крохотного шанса утащить повелителя с собой.
  А может, всё это самообман, а истина в том, что ни сил, ни желания жить давно не осталось...
  - Я сожалею, - последние слова Волдеморта, покидающего лачугу.
  'О, несомненно. Правда, сейчас ты ещё не подозреваешь, насколько. Впрочем, мне ли злорадствовать...'
  Кровь... Слишком много крови лужей растекается по полу. А ведь ещё надо предупредить мальчишку...
  Северус зажимает раны рукой. Только бы успеть.
  И вот он - как по вызову, Поттер. Впрочем, теперь уже почти поздно. Остался один-единственный шанс передать ему информацию - дать доступ к собственным мыслям, воспоминаниям - ко всему тому, во что не впустил бы мальчишку под страхом мучительной смерти. Но теперь уже всё равно, да и выбора нет.
  Гарри медленно, словно завороженный приближается, склоняется над умирающим.
  'Быстрее! Ну быстрее же!' - Приподняться. Протянуть руку. Схватить мальчишку за мантию, подтянуть к себе. Время словно сорвалось в галоп, понеслось куда-то, крадя последние секунды жизни.
  - Собери... собери... это...
  Больше не было сил говорить. Предстояло ещё материализовать собственные мысли, сделать их физически осязаемыми. Серебристая субстанция потекла с губ, подобная льющейся на дощатый пол крови.
  Вечная выскочка Гермиона нарисовалась рядом. Ну хоть эта догадается, что делать.
  'Собирайте. Большего я не могу для вас сделать'.
  Холод пронизывает до костей. Кажется, приближается смерть. Вот уж никогда не думал, что будет настолько страшно. Дикая нелепость: Северус Снейп боится умирать. Посмеялся бы, да вот не до смеха. Хорошо ещё, что некому изобличить его страх.
  ...Или, есть кому? Всё тот же призрачный силуэт подплывает ближе, встаёт за плечом Гарри. Теперь, если присмотреться, можно различить черты лица. Вот только сил уже не осталось. Предметы расплываются перед глазами, почти невозможно удерживать их в фокусе.
  Но любопытство пересиливает даже предсмертную слабость. Какая же ты? Черноволосая, худенькая, встрёпанная. Из-под длинных ресниц ползут сверкающие капли.
  'Кто ты?'
  Совсем не осталось времени, чтобы узнать. Ни на что не осталось времени.
  - Посмотри... на... меня...
  Зелёные глаза - слишком живые, чтобы принадлежать призраку. Замечательно красивые. И сама девушка... нет, девчонка лет пятнадцати, ещё по-мальчишески угловатая, похожая на подросшего птенца, обещающего со временем превратиться в дивного лебедя; она словно обретает плоть, проявляясь из потустороннего мира.
  Может, именно так и выглядит Смерть?
  Гарри Поттер (он ещё здесь?) перехватывает взгляд бывшего учителя. Ещё одна пара зелёных глаз. Только эти глядят испуганно и потрясённо.
  'Кажется, не рад ожидающей меня смерти. А сколько раз грезил о ней - даже не о такой, об ещё худшей...'
  'Не обращай на него внимания, он дурак, - неподвижно стоявшая девчонка вдруг оживает, отвешивая Поттеру увесистого пинка - но нога беспрепятственно проходит сквозь Гарри (значит, девочка всё-таки призрак). - Никого кроме себя понять не может. И вот поди ж ты - он живой, а мы...'
  Ага, замечательно! Чудесная новость: у мёртвых тоже бывают галлюцинации.
  ''Он живой, а мы'... А что собственно, мы? И кто ты вообще такая, прелестное дитя?'
  'А то не узнал, - слабо улыбается она, утирая слёзы. Потом протягивает руку. - Ты долго собираешься там валяться? Вставай, Ваше Высочество! Добро пожаловать в мир мёртвых... и неродившихся'.
  От таких слов мурашки бегут по... Кстати, по чему они могут бежать у почти состоявшегося трупа?
  Он берёт протянутую руку. Девочка - уже вполне осязаемая, утратившая былую прозрачность, рывком поднимает его с пола. Сильная! Их глаза встречаются - близко-близко...
  'Предсмертное видение, бред! Сейчас всё кончится', - последняя успокоительная мысль за миг до того, как душа тонет в её бездонных зрачках...
  ...Рука Снейпа, сжимавшая мантию Гарри, бессильно упала на пол, и в тёмных глубинах глаз профессора что-то погасло, оставляя их застывшими и пустыми.
  'Теперь всё позади, отец', - невесёлый девичий голос.
  Он оборачивается. Бездыханное тело - его собственный труп! - лежит на полу.
  '_Отец_'? - переспрашивает он, полностью уверяясь в том, что и мёртвые, и призраки равно могут бредить.
  'Да, если бы ты был чуть удачливее в этой жизни, - пожимает плечами девчонка. - Но на сей раз, увы, нам не повезло. Придётся навёрстывать в будущем'.
  '_В будущем_'? - всё так же осторожно осведомляется он.
  'У тебя ведь ещё нет планов на следующую жизнь?' - вопросом на вопрос отвечает она.
  'Пока нет, - усмехается он. - Я ещё и умереть-то толком не успел...'
  'К сожалению, уже успел. Хотя я до последнего надеялась, что ты соизволишь дать шанс нам обоим'.
  'Может, объяснишь, наконец, что ты имеешь в виду?' - он начал терять терпение.
  'Не злись. Конечно, объясню, - она виновато улыбнулась. - Только сначала скажи, ты в порядке? Всё-таки не каждый день приходится умирать... да ещё так'.
  'Я бы, конечно, не против отдохнуть в райских кущах сутки-другие, но ты раздразнила моё любопытство. Итак...?'
  'Хорошо, - кивнула она. - Видишь ли, всё дело в том, что странной прихотью судьбы мне предначертано родиться в этом чудесном мире в качестве твоей дочери. Но, в силу некоторых обстоятельств, о которых я расскажу тебе позже, моего появления на свет в намеченный срок не случилось, и кучу лет, которые я могла бы гулять по зелёной травке и радоваться солнышку, я оказалась вынуждена болтаться между небом и землёй в не живом и не мёртвом виде. Этим я равно обязана вмешательству в нашу судьбу некоего старого пердуна и странному стремлению моих несостоявшихся родителей поддаваться на его происки. Если коротко, беда моя в том, - она вздохнула, - что мой отец оказался заносчивым болваном, неспособным прощать людей за их ошибки, а мама... как бы это правильнее выразиться... обыкновенной дурой'.
  Он даже не обиделся на этот выпад - настолько забавной казалась девчонка.
  'И кто же должен был стать твоей мамой?'
  'Ты же умный, Принц, - хмыкнула она. - Ты давно догадался, что я говорю о Лили. Ты ведь всё ещё любишь её'.
  'Ты...!'
  'Всё-всё, молчу. Тем более, что Лили была необязательным условием моего рождения. Крайне желательным, но не обязательным. Но я знаю, что ты бы хотел... - она поймала красноречивый взгляд и не рискнула продолжить мысль. - Так вот, я не думаю, что ты пожелал бы вторично упустить свой шанс на счастье в угоду человеку, больше двадцати лет игравшему твоей судьбой как кукловод марионеткой'.
  'Расскажи!' - потребовал он.
  'Слушай. Много лет назад Дамблдор решил, что я, ваше с Лили дитя, представляю угрозу для мира, и решил предотвратить моё рождение...'
  Когда она закончила повествование, взгляд Снейпа прямо-таки лучился угрозой.
  'Хорошо, - ласково промолвил он. - И что ты предлагаешь?'
  'Переиграть старика на его же поле. Ведь это он привёл в мир малыша Гарри. Вот им-то мы и воспользуемся'.
  'Прежде, чем я спрошу, _как_, скажи: ты действительно полагаешь, что он переживёт сегодняшнее сражение?'
  'С его-то везением? И сражение, и Волдеморта, и ещё много разномастных неприятностей, включая своих детей, - она хохотнула. - Нет, это я шучу. Пережить тебя ещё раз мы ему не позволим...'
  
  Глава 29
  
  Просторный кабинет Минервы МакГонагалл, директора Школы чародейства и волшебства украшают портреты предшественников. Всех, кроме одного, последнего. Его портрет уже было заказали художнику, но в последний момент всё-таки сняли заказ по единогласному решению Попечительского Совета. Негоже бывшему Пожирателю Смерти, пусть даже искупившему свои злодеяния сотрудничеством с мракоборцами, занимать место среди уважаемых волшебников, проживших достойные жизни и ничем не запятнавших себя.
  Директор МакГонагалл вполне удовлетворена решением Министерства. День за днём взирать на физиономию Северуса Снейпа - удовольствие ниже среднего. А так - все довольны. Кроме, разве что, портрета Дамблдора, висящего прямо напротив старинного зеркала, в котором нет-нет да и промелькнёт, выглядывая из туманного зазеркалья, задорное девичье личико; многообещающе подмигнёт директору - и снова исчезнет. У портрета Альбуса после таких посещений надолго портится настроение. Впрочем, он предпочитает не показывать вида.
  А тут ещё МакГонагалл притащила 'на ковёр' младшего сына Поттера - единственного из всей семьи, кого угораздило быть зачисленным на факультет Слизерин - и за что-то отчитывает его.
  Третьекурсник слушает её с почтительным видом - только в тёмно-зелёных глазах прячется странно знакомая усмешка. Знакомым жестом отбрасывает со лба чёрные пряди шёлковых волос. В кого только пошёл? Явно не в отца: на Гарри он похож не больше, чем на рыжеволосую веснушчатую мать.
  - Ты меня понял, Альбус? - заканчивает свою тираду директриса.
  - Северус, - спокойно поправляет ученик.
  - Что?
  - Моё имя - Северус. 'Альбус' - это для отца. Дурацкое имя, но ему почему-то нравится, - взгляд мальчика как бы невзначай скользит по портрету Дамблдора.
  - Да как ты... - начинает Минерва, но осекается. - Иди и сделай так, чтобы больше тебя в Запретной секции и вообще рядом с книгами по чёрной магии никто не видел!
  - Хорошо, профессор, - кивает мальчишка. - Я постараюсь исполнить слово в слово, - и прежде, чем директриса успевает заметить иронию в его словах, спрашивает: - Так я могу идти?
  - Да, Аль... Северус, иди.
  - Спасибо, - уже на пороге он оборачивается. - М-м... профессор, могу я спросить?
  - Что именно?
  - Насколько я могу судить, у вас в кабинете не хватает одного портрета - тому есть причина?
  - Есть, - раздражённо отрезает МакГонагалл. - Ещё что-нибудь?
  - Хм... Нет, спасибо. Всего хорошего.
  - Ну, что скажешь, Альбус? - опускаясь в кресло, качает головой директриса. - Ещё пара таких разговоров - и я уверую в переселение душ. Портрет ему, видите ли, подавай!..
  - Всё это не так страшно, Минерва, - утешает бывший директор, привычно глядя поверх очков. - Ведь в Хогвартсе пока что учится всего одна подходящая по всем параметрам зеленоглазая девочка - и та его сестра. Не о чем волноваться.
  МакГонагалл скептически хмыкает:
  - Можно подумать, цвет глаз имеет хоть какое-то значение... - она хмурится. - Уж если на то пошло, у него самого глаза Лили Эванс, и дети этого мальчугана в любом случае будут её потомками. Мало того, они будут правнуками Артура Уизли, который непременно привьёт им любовь к маггловским штучкам и легко может навести на мысли об исключительной пользе сотрудничества магглов и чародеев. Твоя Предсказанная въедет в наш мир по широкой дороге, которую ты же сам для неё и проложил!
  - Не паникуй, Минерва, - сердится портрет покойного директора. - Праправнучка Лили - совсем не то же самое, что дочь. И вообще... мало ли на кого похож младший сын Поттеров! Это ещё ни о чём не говорит!
  Если бы портреты могли испытывать отчаяние, Альбус Дамблдор давно впал бы в беспросветную депрессию. Потому что он знает, что Минерва права, хоть тому нет никаких доказательств. Как нет доказательств и обратному.
  И сам он - всего лишь изображение на холсте, он беспомощен... Впрочем, может, это и к лучшему? Должны же и великие иногда терпеть поражение? Хоть раз в жизни. Хотя бы после жизни...
  
  Альбус Северус Поттер шествует по коридору в сторону слизеринской гостиной, не замечая задумчиво стоящей у развилки первокурсницы. Но она окликает его:
  - Извините, вы не могли бы...
  - Да? - он оборачивается с таким царственным видом, что она даже теряется на секунду и лепечет уже куда менее уверенно:
  - Вы... не могли бы помочь мне найти гостиную Гриффиндора. Я... кажется, заблудилась...
  У девочки русые волосы и странные янтарные глаза - как у кошки, а на щеках играет румянец смущения.
  - Ты - гриффиндорка?
  - Да. А... ты?
  - Я - со Слизерина, - с достоинством произносит Северус. - Ну что ж, пойдём. Я провожу тебя.
  Она улыбается.
  - Меня зовут Лео.
  - Лео? - чёрная бровь изгибается, выдавая некоторое недоумение. - Разве это женское имя?
  - Вообще-то, - она хмурится, - родители зовут меня Леонеллой, но Лео мне нравится больше.
  - Понятно, - улыбается он. - Моё имя Северус. Будем знакомы.
  - Очень приятно, - вежливо кивает она. - Ты из волшебной семьи? У меня вот родители - магглы...
  
  Они уходят всё дальше, отзвук голосов стихает в хогвардсовских переходах, а в старом медном зеркале, висящем в дальнем конце коридора появляется улыбающаяся мордашка, провожающая юных волшебников взглядом лукавых глаз, постепенно меняющих цвет с зелёного на медово-янтарный...
   КОНЕЦ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"