Алёшкин Тимофей Владимирович, Ахмеджанов Фарит Маратович : другие произведения.

Ростки на могилах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Галлия покорена Римом. Но друиды и созданные ими чудовища, которых римляне прозвали Hybridae, полузвери, продолжают борьбу с захватчиками. Действие рассказа происходит в мире Второй войны богов, таймлайн мира: http://comicspress.ru/2ndwar группа вк: https://vk.com/bellumdeorum
  Тимофей Алёшкин, Фарит Ахмеджанов
  
  РОСТКИ НА МОГИЛАХ
  
  
  Как же так выходит? Был человек добрым великаном, а стал сердитый коротыш. Новеллий помнил дядю Дуннотала большим, улыбчивым, внимательным. Дядя приходил к племяннику ещё когда тот жил с мамой и тётями, играл с ним, учил, рассказывал про всё на свете, отвечал на любые вопросы. Он был для мальчика самым главным, самым любимым взрослым.
  Когда Дуннотал явился через двадцать лет, дядю Новеллий, конечно, узнал - глазами, умом. Но не сердцем. Ничего общего с тем мудрым гигантом не было у этого нудного чудика.И зачем только он сказал ему про свой новый дар? Теперь приходилось идти и, Дит его побери, внимать.
  
  - Это похоже на разницу между слушать и слышать. Слушать - значит воспринимать все звуки, что тебя окружают. Голоса, плеск, шум, треск, рычание и визг, гром и шорох.
  Слышать - значит понимать, что скрывается за этими звуками. Начинающийся или заканчивающийся дождь, крадущийся зверь, переживания молодой жены, об этом и еще о многом мы узнаем благодаря этой способности слышать.
  Слушать мы все умеем с самого рождения, а слышать учимся потом всю жизнь. С разным успехом - некоторые на всю жизнь остаются глухими!
  Тебе дан великий дар...
  - Хватит уже, может быть? - Новеллий вздохнул. С неба лилось, ноги вязли в грязи и пафосные речи спутника совсем не придавали сил.
  - Что хватит! Что хватит! Ты...
  - Дядя... то есть Тертиу,- "Тертиу, Тертиу, - повторил он про себя.- Не дядя, не Дуннотал, а Тертиу, мой слуга-васс", - ты это говорил уже. Сто раз. Могу сам тебе всё повторить.Только и ты меня услышь, ну? Не так это всё у меня! Не. Так. Ничего я не слышу. То есть, слышу, но... а, погоди, касаю, вот! Трогаю! Совсем другое, не то, что ты говоришь! И все твои уроки - мимо. Толку нет, понимаешь?
  - Нет же, ты не слушаешь! Я учу тебя самым общим правилам, они применимы во всех случаях. Какая разница, как ты воспринимаешь духов?
  Новеллийосторожно тронул рукой грудь. Для всех остальных на его шее висело простое колечко, немудрящее украшение на медной цепочке. На деле же это было... Ухо? Нет, наверное, не ухо. И не глаз. Может быть, палец, да. Последнее сравнение было самым удачным.
  Он чувствовал демонов. Ощущал, словно бы касался. Здесь, в Галлии их было много. Они были разные. Мягкие и твердые, скользящие легко и продирающиеся с трудом, большие и маленькие, сильные и не очень. Разные. Только добрых не было.
  Он ненавидел их всех. И опасался.
  Когда Новеллий только получил кольцо, надел его на палец и впервый раз почувствовал перед собой что-то текучее, неуловимое, живое, он удивился и обрадовался, потянулся, хотел потрогать, погладить, но оно, существо, тут же атаковало, ударило волной страха, паники, охватившей ум и тело, он затрясся, заорал и даже обмочился, а существо исчезло.
  Это был демон, один из бесчисленных духов, богов и божков, населявших Галлию. И все они хотели зла чужакам, римлянам, а значит, и ему, Новеллию, тоже. Именно демоны подняли галлов на новое восстание.Они требовали принести в жертву всех иноземцев, они сами убивали легионеров, сводили с ума, наводили морок и сон, путали и пугали.Самые мелкие и слабые просто щипались и не давали спать.
  В прошлом году вторая галльская война окончилась, солдатам объявили, что все племена вместе с их богами вновь приведены к покорности Республике, так что большинство римлян демоны теперь не беспокоили. Но неНовеллия. Он-то знал, что все эти демоны никуда не ушли, они всё так же опасны и, быть может, только и ждут, чтобы начать всё снова.
  Он бы с радостью вернулся назад, в то время, когда духи - он про себя называл их "черви" - были для него только байками жрецов или статуями в храмах, а не сновали рядом, поминутно его задевая. То ли дело в Италии - там духи были совсем другими: спокойными, тёплыми на ощупь, даже ласковыми.
  Сразу после отставки Марк сдал центуриону оружие и доспехи, получил расчёт и по пути в таверну набрался духу и закинул кольцо в придорожную канаву. И бегом вернулся за ним через час, радуясь, что канава - не болото. Без кольца он остался будто голым и слепым посреди дикого леса. А с кольцом он был не только зрячим,но и кое-что мог - научился, пока воевал. "Черви" были нрава буйного, но кое-чего боялись, их можно было спугнуть - собственными гневом или злостью. Пугать они любили, но и сами пугались легко.
  Да и некоторые дядины советы, если честно, были не совсем бесполезны, хоть и работали совсем не так, как тот говорил.
  Нет, в Италию он от червей не побежит. Галлия - его страна, здесь онзаведёт своё дело, поставит дом, найдёт жену,продолжит род и будет жить как свободный человек, как живут римляне.И ни одна демонская тварь ему не помешает.
  - Посмотрим, кто кого выживет, - сказал он червям сквозь зубы.
  - Что? - удивился дядя.- Причём здесь выживет? Если правильно поприветствовать духа, он ответит тебе!
  Новеллий ещё раз похвалил себя, что не сказал дяде про кольцо. Да, про дар он говорил, но дядя думает, что племянник сам по себе такой особенный. Кто знает, что бы он сделал, узнав, что дело не в человеке, а в вещи? У друидов много странных законов насчёт духов и колдовства, а наказание за их нарушение- почти всегда смерть. Нет уж, кольцо Новеллий не покажет, и не отдаст, а дядя пускай думает и говорит, что хочет.
  Дорога подкатилась к городу, пошла мимо шалашей, времянок и загонов для скотины, сменившихся вскоре крепкимидомами и заборами, из-за которых на путников поглядывали местные, и Дуннотал- Тертиу - наконец, умолк. Для всех здесь он был молчаливым и услужливым слугой Новеллия. Высокий, еще крепкий, с длинной седой бородой, он вызывал безотчетное доверие у хозяев гостиниц и крестьян на хуторах. Это удобно, когда приходится много путешествовать.
  Олина - когда-то поместье знатного рода Сегомара, после первой войны Цезаря превратилось в немаленький, по галльской мерке, город. Столицупагаверубриевсожгли и разграбили римляне, запретив восстанавливать городские стены. Время было неспокойное, иСегомар Старый пообещал принять у себя в усадьбе и защитить всех, кто придёт под его руку. Через несколько лет поместье так разрослось, что его сын, Сегомар Молодой, смог созвать у себя собрание воинов пага после смерти старого рикса (верубрии выговаривали "рига"). Его и выбрали новым.Вторая, последняя война с Молодым Цезарем Октавианом, земли верубриевтоже не обошла - римляне и их наёмники-германцы сожгли много хуторов, опять ограбили старую столицу и только Олину Сегомар спас от разорения.А когда договаривался об условиях сдачи, и стены сохранил - мол, что ты, именитейший легат Агриппа, ну какие там у меня в усадьбе стены - так, частокол.
  За прошедший после этого год Олина выросла вдвое. Новеллий с дядей шли через пригород, выросший уже за стенами - дома вокруг были совсем новенькие, крыши ярко желтели свежим тростником.Справа, где частокол городской стенышел вдоль реки, слобода коричневым пятном среди рыжего луга выкатилась уже и на другой берег. Народу было много, народ брался за любое дело и требовал немного - только чтобы прокормить себя и детей. Тут процветал всякий промысел, так что помимо простого люда сюда стремились также и ремесленники, а купцы заезжали всё чаще. Агриппа вторую зиму оставлял в городе на постой когорту легионеров - плата за то, что Олину не тронули. Римлянеразмещались в центре, поблизости от дома рига.
  За открытой створкой ворот на дорогу перед путниками шагнул стражник в сером шерстяном плаще, с мокрымиобвисшими усами, молча оглядел, шмыгнул носом и покосился налево. Там под пристроенным к стене дощатым навесом стояли двое в тусклых кольчугах, с хмурыми бритыми мордами, копья наготове.Римляне. Ещё несколько солдат сидели на скамье у стены, придерживая рядом щиты, и резались в пальцы.
  - Что у мулов в мешках? - спросил передний римлянин на латыни.
  - Мешки, - ответил Новеллий тоже на латыни, не дожидаясь, пока стражник-галл переведёт.- Мы торговцы, за товаром приехали.
  - А это что у слуги, копья?
  - Что ж ещё? Были б всадники, с мечами ходили. Говорили, разбойники здесь.
  - И что, видели разбойников?
  - Нет, слава Юпитеру.
  Римлянинмахнул рукой, галл отступил - мол, проходите.
  - Посты удвоены, и местные ещё, - сказал Новеллий дяде. Тот только пожал плечами.Спутники прошлёпали по грязи мимо коров и коз, щиплющих редкую травку в незастроенном пространстве вдоль стены. Едва они вышли на петляющую между домами улицу, как Новелий остановился, вцепившись рукой в грудь.
  - Ох...
  - Что?
  - Кажется, Зверь!
  Дуннотал побледнел.
  - Здесь? Не может быть!
  Новеллий низко наклонил голову, сжав кулаки.
  - Думаешь, его можно с кем-то спутать? Смотри, у ограды.
  Группа ладных, богато одетых юношей стояла буквально в двух шагах, разглядывая пасущегося поодаль коня.
  - Кто-то из них?
  - Да.
  Новеллий с трудом отвернулся и стал счищать о камень на обочине налипшую грязь с башмаков. В грудь и спину словно бился шипастый шар. Зверь. Совсем рядом.
  Далеко на Севере друиды - такие, которых сторонились даже их союзники - проводили страшные обряды с добровольцами, согласными положить жизнь за освобождение страны от захватчиков-римлян. Или не совсем с добровольцами, слухи на этот счет ходили разные. Получившееся существо римляне называли hybrida, полузверь.С виду обычный человек, но порой он оборачивался страшным и непобедимым в бою воином. Они поубивали немало врагов, но надежды не оправдали - дух, что жил в теле человека медленно пожирал его изнутри. Иные не протянули и недели, и очень мало кто - больше года.
  - Идём скорее, - дядя, кажется, готов был тащить Новеллия за руку.- Отдай письма римлянам и уходим прочь отсюда!
  - Я иду к трибуну,-Новеллий сделал несколько особенных вдохов и почти прогнал гнев. Шипы, пронзавшие тело с каждым ударом сердца, превратились в тоненькие деревянные прутики.- А ты оставайся здесь. Узнай, кто они, о каждом. И найди нам ночлег.
  Дядя явно собирался что-то совсем не вежливое ответить, но Новеллий, подгадав, когда старик в коротком плаще и брюках в синюю верубрийскую клетку и его мальчик-оруженосец подойдут поближе, продолжил громко:
  - Шевелись, слуга! Некогда пререкаться! Как устроишься, узнай, у кого здесь какие кожи на продажу иищи меня у дома рикса!
  Дуннотал стрельнул глазами на прохожих и отвернулся к мулам.
  Новеллий поспешил представиться старику. Он надел в дорогу брюки, а усы отпустил уже почти месяц назад, так что мог запросто сойти за галла, но решил всё же назваться Марком, чтобы посмотреть, как местные относятся к римлянам.Галл отвечал вежливо, и к домам римлян легко согласился провести, так что Новеллий немного, самую чуточку, расслабился. Все спокойно. Зверь был символом сопротивления чужеземцам, его появление чревато волнениями, если не открытым бунтом. Но тут, похоже, о Звере еще никто не знает. Затаился, может быть, или недавно прибыл.
  
  Визит к трибуну Лурию, командиру римского гарнизона, опасений Новеллия не развеял. Прямо сказать трибуну о Звере в городе Новеллийпоостерёгся, а от осторожного, вскользь заброшенноговопроса о настроении в округе трибун только отмахнулся.Сказал, мол, лучше не бывает, покупай что хочешь,верубрии теперь мирные галлы и союзники, неделю назад половина всадников пага отправилась на Рейн, в армию молодого Цезаря, а риг Сегомар трибуну Лурию лучший друг. Только на дорогах поосторожней, там, конечно, всякое бывает - повстанцы недобитые по лесам бегают, наши германцы-дезертиры, да и просто разбойники.Три дня назад даже римский патруль на Бибрактской дороге, в трёх милях от города, пропал, пришлось караулы удвоить. Но тут Лурий с Сегомаром разберутся и все концы найдут, а торговым делам это не помешает.
  Всё это было бы понятно и хорошо, и можно было бы здесь обосноваться и начинать собирать товар, как задумано. Если бы не Зверь.
  Мысли разбегались, нужно было найти спокойное место и всё обдумать. А ещёузнать побольше о местных делах.Кожи - дело хорошее и верное, ноЗверь-то проявится - не может не проявиться. И тогда тут, кажется, совсем другие деньги можно получить.Только бы дело повести правильно, не напороть лишку. Новеллий чуть не спросил Лурия про награду, но в последний момент передумал - надо сперва все выяснить.
  Трибун приглашал на ужин, Марк отговорился делами с товаром. Ещё можно было передумать и вернуться, Лурий только обрадуется, а запахи в его доме были густые, римские, хлебом пахло, пшеничным, свежим, а не вечной галльской недожареннойсобачатиной. И черви тут тихо копошились вокруг очага и божницы, людей не трогали. Марк глубоко вдохнул, резко выдохнул и зашагал скорей из тепла трибунова дома, мимо по-италийски полуголой челяди, мимо часового у двери, на холодок площади. Будет еще время попотчеваться по римски.
  Оказавшись на улице, под промозглым дождиком - весна этом году не больно-то спешила - Новеллий, щурясь от холодной дрязги, осмотрел небо. Сизые тучи расположились очень солидно, по-хозяйски и явно надолго. Надо было искать крышу над головой.
  Налево стоял солидный дом, из мощных тёсаных брёвен, ещё не успевших потемнеть.Римляне устроились в Олине основательно, трибуну резиденцию аж в три этажа отстроили.А это что - труб много, и дымище какой валит. На легионную кузню не похоже. Меркурий помоги Марсу, неужели баня?!
  Во всех местах и обстоятельствах, где показывался хоть краешек, хоть порожек бани, Новеллий становился самым разненаримским римлянином, вторым, Дис его отец забери, Ромулом. Любил он баню. Но как в бане думать? Там все мысли отнеги, да тепла разбегаются, как мыши.И дядю в неё не возьмёшь, да он и сам к ней не подойдёт, снова друидскиеих правила-запреты."Зверь", - напомнил он себе строго и отвернулся вправо.
  Там к большому кособокому галльскому дому прилепилась новенькая пристройка. Из её дверей неспешно, со смехом и дружескими припечатываниями к косякам, никак не могла выкатиться на улицу троица парней в туниках без рукавов, молодецки распахнутых плащах, с блестящими чёрными ёжиками волос и сверкающими из-под высоко подобранных подолов коленками. То, что надо - таверна, подставленная расторопными галлами прямо под бок к римским казармам.
  
  В таверне было темновато. Длинные лавки по стенам, доски, положенные на козлы вместо столов. Иного Новеллий, не ждал, да и не нужно ему было ничего иное. Посидеть, поесть горячего, выпить кислого вина, скверного и дорогого, как только в Галлии бывает. Подумать. Несмотря на неумолчный шум, треск и тычки соседей, думалось ему в таких местах хорошо. Может быть потому, что духи его там беспокоили слабо. Не место им тут. А раз им не место, значит ему в самый раз.
  Но проблемы бывают не только от духов. Стоило ему войти, щурясь со света, покрутить головой в поисках свободного места, как из угла раздался злобный выкрик на латыни.
  - Что-то завоняло тут... чего этот грязный галл тут забыл!
  Ну вот, хоть кто-то оценил брюки и усы Марка. Новеллий глянул мельком - обычный пьяница. Он привык к такому и старался не обращать внимания на оскорбления. Не все успели остыть после недавней войны, в которой стороны не жалели друг друга.
  Хозяин как раз показался из кухни - ход туда был завешен шкурой. Встал у порога, подбоченясь, но вдруг дернулся, смотря на что-то за спиной Новеллия.
  - Я к тебе обращаюсь, слизень! - раздался голос у самого уха. В спину Новеллия ткнулся кулак.Сидевший в углу пьяница очень быстро оттуда выбрался.
  Новеллий повернулся, но не успел рта раскрыть, как получил полновесный удар и отлетел, опрокинув козлы с досками и всем, что на них стояло. Сидевшие вскочили, пытаясь спасти миски.
  - Варий, успокойся, - хозяин замахал руками. - Ну что ты опять нарываешься!
  Новеллий легко встал. Его обманул мутный взгляд и одутловатое лицо - сейчас он разглядел и широкую грудь противника, и его мощные руки, и легкость, с которой он перемещался. Легионер. Бывший, конечно, но навыки не забыл.
  Варий бросился на него, Новеллий легко увернулся и воткнул свой кулак в живот противника. Живот был твердый, как доска, однако Вария развернуло и Новеллий резким кивком воткнул лоб в его переносицу. Римлянин отлетел, расколошматив еще один стол.
  - Меня зовут Марк Новеллий, я сын Публия из Медиолана, - сказал он пока Варий вставал. - Я не хочу драться. Все, что мне надо - поесть и попить.
  - ФынПувлия?-невнятно переспросил Варий, он пытался вытереть ладонью кровь из носа, но только размазал её по губам и щеке.- Твой Публий слепой, что ли? Твою мать отымел галл!
  - Да, мой родной отец - галл, Публий - мой отчим... - ответил Новеллий, пытаясь стиснутыми до боли кулаками задавить накатывающий волной гнев.
  - Говорю ж, галлты поганый!-Варий, недослушав,радостно сплюнул и снова бросился на Марка.Они сцепились и рухнули на колченогую табуретку, превратив ее в щепы. Новеллий попытался ударить коленом, но Варийумело развернул корпус и быстро подмял его под себя. Силища у него была неимоверная. Новеллий запоздало понял, что его шанс был в том, чтобы не доводить дело до борьбы. Варий, рыча, попытался сомкнуть ладони на его шее, но вдруг его хватка резко ослабла, и он с криком вскочил на ноги, потирая бок.
  Прямо перед ним стоял солдат с копьем -удар его древка заставил Вария оторваться от шеи Новеллия. Второй солдат встал рядом с первым - Новеллий торопливо вскочил, но это не помогло, и он тоже получил жесткий удар в ребра. Воины свято блюли закон справедливости.
  - Чо, опять ты, Варий, озорничашь? - судя по выговору солдат был умбром.
  Римлянин смотрел исподлобья, молчал.
  - Пошли с нами, обои. И не баловать.
  Они поочередно вышли из таверны.
  - Дурак ты, Гней, - беззлобно сказал второй легионер. - Трибун тебя вечно прощать не будет.
  Варий пожал могучими плечами, смолчал и на этот раз.
  - А тя я видал, ты ж токо от трибуна, - обратился первый к Новеллию. Тот кивнул.
  - Ненадолго ты от его ушел...
  Но суд не состоялся. Едва выйдя из таверныони увидели: у дверей дома трибуна стоят накрытые чем-то носилки, вокруг солдаты в полном боевом обвесе,плечом к плечу, чуть ли не "черепахой", рядом уже с независимым видом переговариваются несколько самых шустрых галлов - такой народ, на любую новостьсбегаются как муравьи на мёд.
  Из дверей вынырнул центурион, за нимсам трибун Лурий, прямо в домашних сандалиях и кое-как накинутом плаще, пояс с мечом в ножнах на римского командира торопливо прилаживал суетящийся седой раб. Пока Марка и Вария подвели к трибуну, Лурий куда-то отправил двух солдат и приподнял край холстины, покрывавшей носилки. Скривился, бросил взгляд вкруг - и отбросил ткань.
  На носилках лежали ноги. И голова в каске, с другого конца. Между ними - бурая неопрятная куча. Легионер рядом с Марком крякнул, галлы, которых собралось уже десятка два, заойкали. Новеллий подошёл поближе к носилкам и увидел, что в куче была разодранная чуть не на полосы кольчуга, остатки стёганного поддоспешника, клочья туники и совсем немного человеческой плоти. Крови для такого месива тоже было удивительно мало.
  - А с остальными что? - спросил Лурий центуриона.
  - То же, мой трибун. Но хуже, - ответил тот.
  Где-то неподалёку букциназатрубила "стройся!". Городские собаки ответили ей хриплым заполошным гавканьем.
  - Ну, пусть теперь Сегомар нам расскажет, что это тоже германцы сделали, - только и сказал Лурий. Галлы в городе звонко перекликались, передавая новости, на площади их сошлось столько, что места в первом ряду вокруг кучки римлян уже не хватало, задние подпрыгивали или спрашивали передних, что там.
  Трибун и не думал их разгонять. Он упрямо опустил широкий лоб, расставил короткие ноги пошире, словно бодаться приготовился. Сунувшегося к нему с докладом солдата, приведшего Варияс Новеллием, Лурий коротко осёк.
  Новеллий осторожно оглядывался, ища дядю. Ага, вот и он, о чём-то вежливо беседует с хозяином таверны. Дядя поймал взгляд Новеллия, отвернулся и важно кивнул собеседнику. Ну да, не обойдется, значит, без очередной порции нравоучений.
  К носилкам тем временем подкрался очередной дух-червяк, но тут же отпрянул и умчался, как и предыдущие два. Обычно над трупами вьются мелкие демоны, но этим что-то не нравилось.
  Галлы стали оборачиваться, сначала направо, потом налево, потом завертели головами туда-сюда. Римлянам из-за их спин не было видно, что происходит на площади. Вскоре люди начали расступаться, образуя два прохода. С одной стороны толпа молча расступилась перед колонной легионеров в полном вооружении в строю по четверо,с расчехлёнными щитами и копьями на плечо.
   - Стой, - приказал им Лурий, когда передовые оказались в двух шагах от него.Колонна послушно замерла.
  С другой стороны,на гребне волны приветствий возгласов, криков, на небольшой свободный пятачок перед трибуном выкатился мощный коренастыйгалл, лысеющий, с невероятно длинными пегими усищами.
  - Приветствую, трибун Гай Лурий, - раскатисто объявил он по-галльски.
  - Приветствую, рексСегомарСегомариос, - ответил Лурий на латыни, и тут же, указав пальцем на тело на носилках, продолжил:
  - Что это значит?
  Сегомар наклонил голову. На останки не смотрел, словно заранее знал, что там увидит. Потом, наклонившись к Лурию, что-то прошептал.
  - Еще раз спрашиваю, рексСегомар, - раздельно сказал Лурий. Его голос разнесся по площади.
  Рикс посмотрел по сторонам, Новеллий последовал его примеру. Площадь была заполнена народом. И странным образом толпа словно делились на две части. Одна, потемнее, победнее и погрязнее, словно копила в себе что-то, пыталась расти, заполнить все пространство. От нее веяло угрозой. Вторая, светлее и чище, противостояла этому. Или казалось, что противостояла.
  Это чувствовал Сегомар - он стоял перед Лурием, но словно вполоборота, поглядывая и на тех, кто заполнял площадь. За ним стояли двое или трое, один с веточкой в руке - ват? Они молчали и смотрели прямо перед собой.
  Сегомар помолчал, потом выдохнул:
  - Это беда, почтенныйЛурий. Беда. И не только ваша.
  Эти слова услышали многие. Толпа загудела, ее части словно вели между собой спор - пока негромкий. Это, видимо, уловил и Лурий - оглядев собравшихся, он развернулся, сделав Сегомару жест рукой, приглашая в дом. Тот кивнул, шепнул что-то сопровождающим - те сразу же ввинтились в толпу, пытаясь разбить ее на части, рассеять и увести. Лурий коротко поговорил с центурионами, и те начали, перекрикивая друг друга, выкликивать из строя солдат, сбивать небольшие отряды и рассылать в разные стороны. Сегомар с Лурием скрылись в доме, у входа тут же встала усиленная стража - человек десять, не меньше. Носилки с останками унесли.
  Новеллий вдруг понял, что его никто не охраняет. Варий с сопровождающими исчез - видно, виноватым решили выбрать его, а Марка предоставили самому себе.
  Дунноталподошел к Новеллию, склонился к его плечу.
  - Уходить нужно, - едва слышно сказал он.
  Новеллий повелительно кивнул ему.
  - Ты жильё нашел? Веди.
  Место дядя нашёл лучшенекуда - на втором этаже большого,хорошо протопленного дома. Хозяин - хитроватый пивовар, уже неразлей вода с Дунноталом, дочка хозяина - пригожая и быстроглазая, в другое время Новеллий бы и приободрился, а тут скользнул взглядом равнодушно. Не до того.
  В комнате стоял таз с водой, Марк сразу пошел к нему.
  - Не успел в город войти - сразу в таверну, - ворчливо сказал дядя. - И в итоге - туника порвана, грязный, морда побитая.Я тут тебя как солидного купца представил, а ты!
  - Ничего, дядя, - холодная вода привела Марка в чувство. - Ерунда все. Ты скажи, что узнал.
  - Ничего хорошего. Уходить надо отсюда поскорее.
  - Еще чего!
  - Ты не знаешь. В той компании, где ты почувствовал Зверя...
  - Что?
  - Там два сына Сегомара. И два его племянника.
  Новеллийуселся на пол прямо у таза.
  - Вот и ничего ж себе!
  - Ага. И судя по останкам - нападение было утром. Понимаешь?
  Он понимал, тем более трибун упомянул о пропавшем третьего дня патруле. Зверь в человеке, бывало,засыпал. Но обязательно пробуждался, и всегда - очень голодным. Утолял голод в течение недели или двух, может, больше. А потом, если оставался жив - мог снова исчезнуть, заснуть.
  Если Зверь проснулся всего три дня назад, значит,будут ещё нападения. А если он - родня Сегомара, тот будет покрывать его всеми своими силами. А ведь есть еще и просто население Олины, простые бедные галлы, живущие в шалашах и наскоро вырытых землянках, в окружении голодных детей - они, возможно, к Зверю отнесутся как к избавителю от ненавистных римлян. Олина - мирный город, но Марк видел взгляды, которые некоторые кидали на легионеров. В Галлии нет таких, кто не пострадал от римлян.
  - Уходить надо, - повторил Дуннотал. - Может, переночевать. А может и сразу. С хозяином я договорюсь. От всего этого лучше держаться подальше.
  - Сегомар против Рима не пойдет, - медленно сказал Марк. - Его брат и старший сын с конницейу Агриппы. Считай, в заложниках. Здесь - еще два сына, да ещё племянники, так?
  - К чему ты это?
  - Он хотел бы, чтобы все это просто закончилось. Олина растет, он у верубриев теперь рикс, ему мир нужен. Никакой прибыли от войны ему не будет.
  - Ему - нет. А знаешь, о чем на том берегу говорят?
  - Да знаю я. ИСегомар в стороне не останется, если римляне попытаются его родича убить.Даже и Зверя. Как ни крути - родная кровь. Но что с того? Со Зверем они наших... ну, то есть римлян-то перебьют, может быть, только Агриппа этого так не оставит. С изменниками у него разговор один - Олину сожжёт, всех, кто не убежит - продаст. Был Сегомар, и нет Сегомара.
  - Вот именно. Ох, и умный ты у меня, весь в отца! Правду говоришь, и на ночь нельзя оставаться, сейчас уедем.
  - А тебе, дядя, и дела до Олины нет? Вы же, друиды, от всех наших богам служите? Или ты в отставке теперь, как я?
  - Да как ты смеешь, сам-то ты кто! - взвился дядя, но тут же осёкся и умолк. Продолжал медленно, выговаривая по слову: - От всех галлов служим, да.Всегда так было и всегда так будет. Но сейчас есть дело важнее, чем ввязываться в местную драку.
  Новеллий не раз и не два спрашивал - что ж это за важные дела, и какое ему в них место уготовлено - да дядя всегда от ответа увиливал. Но сейчас это не было важным.
  - Ну, так уходи, - легко сказал он.
  - А ты?
  - А я останусь, - Новеллий поднялся с пола и началстягивать тунику через голову, - Помогу им без драки обойтись.
  Дядя аж затрясся.
  - Ты не понимаешь!- зачастил он.- Марк... Петрокорий! Сынок! Именем твоего отца прошу тебя! Заклинаю! Уйдём! Не можешь ты здесь погибнуть! Ты... боги... -его речь превратилась в совсем невнятное бормотание, чуть ли не пение, смотрел при этом Дуннотал на племянника очень пристально, и руками начал эдак странно поваживать.
  Новеллийзачем-то прислушивался, пытаясь разобрать дядины не то речи, не то уже пение, и вдруг поймал себя на том, что улыбается до ушей, а руки сами поднимаются, чтобы надеть тунику обратно. Он резко прикусил изнутри щёку, так, что аж хрюкнул от боли. Тотчас ощутил, что тело вновь слушается, запустил в Дуннотала скомканной туникой и быстропрошлёпал мокрыми ногами к двери, подальше от хитрых песенок.
  - Вот не надо этого, дядя,- сказал Маркстрого.- Сам же меня учил! Уйди, раз у тебя дело, а я остаюсь, мои дела в Олине.
  Дуннотал глядел укоризненно. "Да он, похоже, не ученика ищет. А может, и не прячется. Во что-то другое он играет, то ли со мной, то ли на меня. А раз так, и я с ним сыграю", - решил Новеллий и заревел, как олень в течке:
  - Да к Орку вас с вашими мутнымиделами и богами болотными!Сколько людей за них полегло - и что? Выгнали Рим? Нет, и не выгоните никогда, хоть ты обделайся своих дел! И я не уйду! Это моя страна, от каждого вонючего червя я с тобой бегать не буду!
  Почти не играл - так разозлился на дядю.
  - Да что ты делать-то собираешься! - вскричал тот.
  - Одного Зверя убил, и этого положу!Сам, один! Дела у него! Наплодили уродов - и бежать, - уже успокаиваясь, продолжал он.- Помог бы лучше убрать за вами.
  - Да как тут поможешь, кому, когда? Они же завтра друг в друга вцепятся! - дядя уже торговался, пора было наносить последний удар.
  - Вот ты их и убеди не вцепляться. Друидов ведь тут нет?
  Дуннотал побледнел.
  - Ты же знаешь, я... я не могу.
  - А это мы решим. Ты как, уходишь, или со мной?
  Дядя горестно кивнул.
  * * *
  Новеллий, закутавшись в плащ с капюшоном, осторожно, почти наощупь пробирался в сторону трибунова дома, ориентируясь по отблескам света на чёрной глади уличных луж.Уж конечно, после того, что случилось днём, ночную стражу римляне утроили, и костры вокруг своих домов разожгли.
  Ни с того ни с сего по спине пробежал холодок, и волосы на затылке под капюшоном плаща как будто кто-то потрогал. Новеллий, не оборачиваясь, сурово нахмурил брови и даже совсем тихонечко зарычал, специально ещё припомнив, что говорил про отца давешний забияка Варий. Прикосновение ослабло, истаяло. Ночных духов обычно привлекал страх, а вот гнев они не любили. Небось, такого в ваших друидских поучениях, дядя, и близко нет, подумал Новеллий, очень довольный собой.
  К часовым Марк постарался подойти как можно медленнее, даже руки вверх поднял на всякий случай. К счастью, один из солдат видел его с трибуном, он и повёл Новеллия в дом.Там Марк с провожатым еле протиснулись к лестнице на второй этаж, легионеры под оружием были везде: стояли, сидели на скамьях и даже на полу. Некоторыекемарили, привалившись к стенам.
  У входа в спальню Лурия Марка тщательно обыскали, ничего не нашли и на всякий случай отобрали пояс и плащ.
  Новеллий, в одной тунике, шагнул через порог и невольно поёжился. Угли в железной жаровне у двери, от которых днём здесь было не продохнуть, превратились в пепел. А трибун, сидевший в кресле посреди комнаты, холода и не замечал -щурясь, сведя брови аж к переносице и шевеля губами читал письмо на восковой табличке.Новеллий кашлянул и поздоровался. Лурийподнял глаз на Новеллия, моргнул и почти улыбнулся.
  - И тебе привет. Доложили, что ты что-то знаешь? - спросил он, бросив табличку прямо на пол.
  - Кое-что знаю. Но прошу, расскажи сперва, что сказал Сегомар.
  - Сегомар... да хрень одну! Я ему - твои или нет? Он - кто-то из моих, но кто - не знаю. И боги, говорит, замешаны. Да я сам вижу, что колдовство. Или собаки их заколдованные, или эти полузверипроклятые, да тызнаешь. Что делать будешь, спрашиваю. Завтра, говорит, скажу. Вот и всё. Я со своими до ночи совещался. Ничего не придумали, только людей под оружием держать. Стены удержать моих не хватит, будем здесь отбиваться. Вот, жду теперь до завтра.
  - Да ты сядь, хочешь - вон, выпей, я не трогал, - Лурий ногой двинул к Марку столик с полной до краёв чашей, вино от толчка плеснуло на стол.
  Видно, трибун был не из тех, кто в трудном деле ищет совета у Бахуса. Зато онпочти опустошил большое блюдо с сушёным инжиром, и его-то гостю не предложил.
  Новеллий отпил вина и осторожно начал:
  - Я не просто в разведчиках служил. Меня и против друидов посылали. И кое-чему научили. Так вот, сегодня я почувствовал, что в городе Зверь. Так галлы их называют.
  - В самом городе?! - Лурий привстал. - Это точно? Тревогу трубить?
  - Я думаю, не нужно, - Марк отпил ещё вина, демонстрируя спокойствие.Трибун чуть расслабился и присел на самый край стула, выжидательно глядя на Марка.
  - В городе тихо, все спят.И так быстро он опять не нападёт, день-два не сможет превращаться, - если честно, в последнемНовеллий был совсем не уверен.Даже дядя не смог сказать ничего определённого.Все Звери вели себя по-разному, но вот этого Новеллий говорить не собирался.
  - И что делать? - глухо спросил Лурий.- Как искать его? Или уходить? Что посоветуешь?
  Новеллий пожал плечами.
  - От Зверя вы и ускоренным маршем не уйдёте, он может гнаться днём и ночью. А если останетесь, искать его я помогу.
  - Да я и так убегать не собираюсь. Но что делать-то? Ты его сможешь отыскать в человеческом обличье? Их так, говорят, убить проще.
  Трибун снова пристально посмотрел на Новеллия. Тот сделал вид, что думает, но его это предложение не устраивало. Да и никого не устроит. Отыскать он может и отыщет, но получится тогда просто убийство римлянами родни рикса. Это гарантированно приведет к бунту и резне, Олину сожгут. В общем, никакой прибыли.
  - Нет, так не выйдет, - веско сказал Марк.
  - Атогда что? Он же в поле драться не выйдет, и ждать, пока когорта подойдёт, тоже.Как его убить-то ещё, их жеи онагр не берёт. АСегомар, может, только и ждёт, чтобы напасть, когда мы с уродом схватимся.
  Трибун ударил кулаком по ладони. Потом снова глянул на Новеллия и сбавил тон.
  - Ладно, про Сегомара я зря, но тут такой народец, на дурное дело мигом поднимутся! Никакой рикс им не указ.
  - А я убить его быстро помогу.
  - На словах ты очень ловкий, Марк Новеллий. И в Олине появился так вовремя. Со службы уволился, помогать рвёшься. Сам в штанах, с усами... Ты скажи, почему я верить тебе должен? Может, ты и не Новеллий вовсе? - Лурий говорил вроде и с усмешечкой, но смотрел прямо в глаза.
  - Ладно, трибун Гай Лурий, давай как римляне. Я же не в службу пришёл. И не в дружбу, не успели мы с тобой пока подружиться.Мне деньги нужны. Я приказчиком к Цестию разве б нанялся, если бы не нужда? Меня сам Агриппа знает, на одних закупках для войска тут так сейчас развернуться можно! А начать настоящее дело не на что.
  Начать было на что, но трибуну о том можно и не говорить, а лишних денег не бывает.
  - Теперь смотри -прикажи писарю найти приказ Цезаря, вам наверняка прислали, он был еще осенью. Цезарь объявил награду за доказанную голову Зверя, пять тысяч денариев.Если ты, когда в Марсию вернёшься, подтвердишь, что голова моя, и из своей казны пять тысяч добавишь, будут мне деньги на своё дело, а тебе Зверь. По рукам?
  - Ага, -Лурий, наконец, уселся на свой стул нормально, даже на спинку откинулся. -Все теперь понятно. Добавлю тысячу - и по рукам. За каждого убитого легионера - десятку прочь.
  - Три тысячи.
  - Побойся богов, Марк Новелий, я и за тысячу не знаю, как отчитаюсь. Две.
  - Обязуешься торжественно дать? - Марк вставил для пущей важности торжественную старинную формулу.
  - За голову - обязуюсь, - быстро ответил Лурий. - И если мои пострадают - вычет, как оговорено.
  - Тогдая предлагаю вот что. Зверя нужно выманить из города в место, заранее известное. Завтра скажи Сегомару, что раз дело в богах, ты требуешь чтобы он и весь народ Олиныпринес жертву и прошёл очищение в священной роще. Она тут недалеко, у Ардуеннского леса. Он скажет, что друидов нет, роща заброшена, и всякое в таком роде, но ты попробуй настоять. И ещё, прошу,найди то письмо Цезаря о награде, пусть оно подтвердит - я не вру.
  - Ну пойдут они на это очищение - если еще пойдут. Потом что?
  - А потом мое дело. Ну, всё, будь здоров, -Новеллий допил вино и поднялся.
  Лурий хотел ответить, но его вдруг чуть не пополам разорвало глубочайшим зевком, он обхватил рот обеими руками и только привстал со стула, прощаясь с гостем.
  * * *
  Сегомар Молодой был истинный сын своего отца - тот, не обладавший изначально особой знатностью и богатством смог овладеть и тем и другим благодаря гибкости и умению слушать и слышать. Сейчас, когда настал мир - не лучший из возможных, но и не худший ведь - перед ним открывалась широкая дорога, и он собирался пройти по ней как можно дальше, и детей по ней послать.
  Когда ему сказали, что некий Марк Новеллий хочет с ним говорить, он ждал римлянина, да и никто из местных не подумал бы прийти к ригу ранним утром. Однако вошедший был галлом. Из тех, кто шел той же дорогой, что и сам Сегомар.
  - Приветствую, риг Сегомар, сын Сегомара,- обычаи, судя по поклону, гость знал, это было приятно. Риг кивнул, принял шкатулку из камня, красивую, не очень дорогую, ни к чему не обязывающий подарок. Этот Марк начинал ему нравиться.
  - Как вам в Олине, по каким делам к нам?
  - По торговым.Закупаю всякое для войска Агриппы.Верубрии выделывают много кожи на продажу, и ваши кузнецы тожехороши. Я думаю даже здесь обосноваться.
  В разговоре возникла пауза. Риг не спешил ее заполнять - пусть тот, кто нанес визит, сам расскажет о причине.
  - Я присутствовал вчера при вашей встрече с трибуном Лурием, - начал гость. - Естественно, на улице, дальше вы разговаривали с ним наедине. Но я примерно понимаю, о чем велась речь.
  - Вот как? И о чем же?
  - То, что лежало на носилках. Это сделал тот, кого римляне называют hybrida. Зверь. Думаю, почтенного Лурия интересовало именно это. Он ведь был приКуларо, он знает, что это.
  Сегомарвстал с высокого ригова стула и отошёл подальше от дверей, хоть в зале никого и не было. Новеллий последовал за ним.
  - Вы, я вижу, человек сведущий, - Сегомар заговорил тише.- Хотите что-то предложить?
  Марк кивнул.
  - Я имею возможность устранить Зверя.
  Сегомар покачал головой.
  - Не продолжайте. Это меня сейчас не интересует.
  - А что же вас интересует?
  - Можете ли вы спасти человека?
  "Не племянник. Сын", - понял Марк, а вслух сказал, чтобы потянуть время.
  - Вы очень откровенны.
  - У меня нет времени на долгие разговоры. Так можете?
  Новеллийзадумался. Разговор пошел в совершенно ином направлении, он не знал, что ответить. Ему приходилось убивать Зверя - один раз. Ему несказанно повезло тогда, это следует признать. И он до сих пор помнил все- удар, едва не выворотивший ему суставы, запах гниющей на глазах плоти, отлетевшую голову, что даже мертвая жгла его взглядом - жгла, несмотря на лопнувшие глаза.
  - Это зависит от того, что вы понимаете под спасением. Ритуал...
  Лицо Сегомара вдруг сморщилось, как печеное яблоко, он стремительно отвернулся, пряча от гостя слезы.
  - Я не хотел этого. Никто не хотел. Но погибла Адиега. Они были погодки, души друг в друге не чаяли. Никто не был виноват в ее смерти, но он вбил себе в голову и...
  Овладев собой риг повернулся к Новелию.
  - Это неважно. Для меня главное, чтобы... вы понимаете?
  Новеллий понимал. Все будущее Олины, все будущее рода Сегомара сейчас зависело от того, что случится в ближайшие несколько дней. Если Зверь останется тут и будет убивать римлян - в Олину придут их когорты. Зверю так или иначе придет конец - и когда раскроется,что он сын Сегомара, судьбу рикса нетрудно будет себе представить. А ведь для многих Зверь все еще символ борьбы за свободу - если объявить о его появлении, бедные кварталы могут подняться на еще одну безнадежную попытку восстания. И тогда не будет уже ни Олины, ни Сегомара, ничего.
  - Вы понимаете, - тихо проговорил Сегомар. - Он забывает себя. Иногда не узнает родных. Разговаривает сам с собой, разговаривает с Адиегой. Я боюсь за его душу, - едва слышно закончил рикс.
  Став римлянином, Марк научился верить, что продолжения у земной жизнине будет. Жить так было и проще и веселее. Истовая и всеобщая вера галлов в перерождение душ его злила и немного пугала - он же сам рождён галлом, а вдруг его и правда будет вечно волочить по другим телам?Да ещё если где-то там, в холодном нижем мире, под землёй, где царят эти черви поганые... бррр! Но если Сегомаразаботит душа сына...
  - Из мира нижнего, через мир средний, в мир верхний наш путь, и боги ведут по нему все души, - Марк вспомнил подходящие слова из друидской молитвы, знакомые с детства.
  Сегомар встрепенулся, его глаза зажглись.
  - Вы, - задыхаясь сказал он. - Вы сможете?
  Марк медленно и важно кивнул. Душа Зверя могла упокоиться хоть в Тартаре, но для него главное сейчас - убедить Сегомара.
  - Его телу ничем уже не поможешь, - веско роняя слова, сказал он. - Но душа... душу можно спасти. Очищение...
  -Лурий уже предложил провести очистительные жертвы в священной роще, - резко ответил рикс. - Он не понимает, что этим сам толкает нас на восстание. Если я, вдобавок к слухам о Звере, поведу верубриев в рощу, город точно поднимется на римлян!
  Марк понимал его. Сегомар очутился между молотом и наковальней - не выполнить требования римлян означало потерять их доверие, на завоевание которого Сегомары положили столько сил; выполнить - значит взорвать всю еще сохранившую лояльность прежним богам бедноту - да и не только бедноту. Друиды прокляли тех, кто помирился с Римом и ушли в леса, но их голос все еще громко слышен, и ясно, как люди воспримут возвращение в священную рощу.
  - Лурий боится, - мягко сказал Марк.
  - Да! И я боюсь!
  Новеллий ждал. Сегомар посмотрел по сторонам, подошел к дверям ивыглянул наружу. Какое-то время смотрел, словно ждал кого-то. Потом вернулся к гостю.
  - Совет я уговорю. Но сегодня будет собрание. Приходи туда, Марк Новеллий. Попытайся убедить народ верубриев провести очищение, а не начать войну!
  Марк склонил голову.
  - Я, ПетрокорийДунноброгиас, - медленно сказал он. - Попытаюсь сделать это. Быть может сам, быть может не сам. Во имя народа верубриев, во имя мира, чтобы не лилась кровь на этой земле.
  Сегомарслушал, чуть наклонив голову.
  - И еще я постараюсь помочь твоему... человеку. Если что-то можно сделать - все это будет нами, - Новеллийвыделил последнее слово, чтобы Сегомар точно его расслышал и понял, - сделано. В уплату я возьму деньги.
  Рикс кивнул, его глаза горели.
  - Ты... я принимаю то, что ты сказал. И даю слово, - он коснулся лба пальцами, - что плата будет и она будет щедрой. Если ты сделаешь так, как обещал. Но, ПетрокорийДунноброгиас, - он помялся, - твой род известен верубриям. Мы не забылиБодуомата. И ты понимаешь... вы понимаете, не стоит...
  - Все сделанное будет взвешено судьбой и богами, - торжественно сказал Марк. - Судить лишь им.
  Сегомар наклонил голову.
  - Пусть будет так, - прошептал он.
  * * *
  Народ топтался на земле. Народные собрания в Олине проводились нечасто, Сегомар предпочитал решать все дела сам или через Совет. Сейчас он выделил для собрания один из своих заливных лугов и лишь морщился, глядя, как верубриитрамбуют первую весеннюю травку. Сам он, в окружении десятка вооруженных крепкими дубинками слуг сидел на риговом стуле, на возвышении, рядом с ним на скамье сидели два барда.
  В любом другом случае Сегомар через своих клиентов и слуг просто заставил бы собрание принять устраивающее его решение. Но не в этом. Возвращение в священную рощу без друидов,да ещё по указке римлян, было опасным нарушением правил, издревле установленных богами. Это не мост построить или стены подновить. Сейчас Сегомар не был уверен ни в ком из своих сторонников. Он даже в самом себе не был уверен.
  Римляне без жалости уничтожали священные рощи, не без основания полагая, что именно оттуда друиды разжигали пламя восстаний. Иные полагали, что так они вырвали сердце галлов. Другие полагали иначе, но все же священная роща Олины сохранилась благодаря клятве о том, что никогда более ни один друид не войдет под ее сень. Клятву дал Сегомар Старший, она была подтверждена его сыном и неукоснительно выполнялась.
  В Олине не было друидов. К добру ли, к худу ли, но не было. А священная роща осталась, там жили боги, и они хранили Олину. Многие считали, что именно это помогло уберечь город во время последней страшной войны. И сейчас очень многие страшились того, что может последовать за возвращением людей в рощу, да еще и едва ли не по приказу римлян. Вдруг боги разгневаются? Или совсем уйдут! Что будет с Олиной, что будет с ними со всеми?
  А теперь еще и Зверь. Слухи вырвались на волю, а ведь для очень многих он был последним шансом, надеждой на победу. Они приходили из мрачных северныхлесов и болот, из страныбелгов. Никто в точности не знал, что с ними там творили - друидов, проводивших страшный обряд, сторонились даже свои. Поговаривали, что выживали очень немногие, а до полей сражения добрались лишь единицы - страху нагнали, но решить дело в пользу галлов так и не смогли. Но надежда, пусть и призрачная, жила.
  Сегомар сидел и слушал выступление Моркана. Спокойный, размеренный во всем, небогатый, но крепко стоящий на ногах бородач, зарабатывавший на жизнь разведением лошадей. Он шел по той же дороге, что и Сегомар, он делился с ригом своими планами, и тот всегда считал его своим надежным сторонником. Но сейчас Моркан толковал лишь о мести, о ненависти к Риму, о скверне, что расходится от этих голоногих мерзавцев. И его слушали, не перебивая.
  Вдруг зычный голос Моркана прервался. Через секунду умолк и гул, непременно сопровождающий любое скопление людей. Сегомар поднял голову, напуганный наступившей мертвой тишиной.
  По утоптанной траве луга шла высокая фигура. С ног до головы она была скрыта белым плащом, тот стелился по земле, собирая мусор. На голове - высокая чёрная шапка, из-под нее выбиваются длинные седые волосы. Рука, придерживающая плащ, была коричневой и узловатой, как корень дерева.
  Перед друидом расступались стремительно, иные даже падали, разбегаясь на четвереньках. Олина считалась местом, проклятым друидами за союз с врагом.
  Фигура в плаще встала на возвышении, с которого только что сломя голову сбежал Моркан. Скрытое кожаной маской лицо повернулось, оглядывая собравшихся. Люди ежились, прячась друг за друга.
  Похожая на ветку рука ткнула в толпу.
  - Тараннис мертв!
  Люди охнули.
  - Граннус мертв!
  Над толпой поднялся многоголосый стон.
  - Беленус мертв!!! Ибо их рощи сожжены!
  Голос друида вдруг стал подобен грому.
  - Неужели вы верите в эту чушь!!!
  Установившаяся тишина буквально сбивала с ног.
  - Священная роща - это святое место! Но неужели вы думаете, что если ее не станет - уйдут боги? Боги -вокруг нас. Это наша земля, это вода, это дождь и облака! Это мы сами!!!
  Заскорузлый палец обвел собравшихся, словно выбирая цель.
  - Вырастет новая роща. И боги останутся, если будет кому в нее прийти! Если будет кому принести им жертвы! Если будет кому назвать их имя, выкликнуть его! Тараннис! Граннус! Беленус! Мы с вами! Мы не оставим вас!
  Толпа подхватила крик друида. Сегомар вскочил и кричал вместе со всеми.
  - Тараннис! Граннус! Беленус! - голос друида поднялся до визга, толпа бесновалась перед ним, выкрикивая имена богов - и названных, и всех остальных.
  Друид вдруг простер к ним обе руки - словно дерево раскинуло ветки. Крик мгновенно стих. Глаза в отверстиях высокой кожаной шапки горели как угли.
  - Моркан, Думниак, Каруген, - нараспев говорила высокая фигура, а его палец словно выхватывал названных из толпы. - Вы все в сомнениях.Ваши дочери могут принести детей от римлян!
  Трое названных затряслись, бледные до синевы.
  - Ха-ха-ха! - раскатилось над собранием. - Они уже принесли их вам! Как смешно! И как хорошо!
  Толпа жадно внимала словам.
  - Это новые галлы! У нас мало молодых мужчин - пусть их станет больше. Не сомневайтесь! Несите жертвы Тараннису, пусть он сделает ваших внуков сильными! Смотрите в будущее!
  Толпа бесновалась, друид словно дирижировал ею.
  - Рощи угодны богам, - прервал он гвалт и крик. - Но люди - настоящие люди -важнее. Сохраните себя - и тогда скоро у нас снова будут наши святые места. Новый святые места! Вся страна верубриев станет святым местом!
  Друид сошел с возвышения, покачнулся, словно силы покинули его, но успел выпрямится прежде, чем десятки рук протянулись к нему.
  - Я покидаю вас, добрые люди. Я рад, что вы есть здесь! Я рад за Олину!
  Высокая белая фигура, покачиваясь, прошла сквозь расступившуюся толпу, не оборачиваясь, прошла к лесу и скрылась под его сенью. Никто не осмелился идти за ней.
  * * *
  День очистительной жертвы с самого утра был ясным и солнечным. Земля словно обрадовалась - куда-то впитались лужи, лишь самые большие остались черно поблескивать, зазеленела трава. Даже запах изменился -ветер унес прочь низко стелющийся дым от костров и очагов нижнего берега, вонь от выгребных ям и свинарников, зловоние бочек, в которых отмачивались кожи. Взамен этого пришел свежий дух из окружавших Олину лесов и лугов.
  Новеллий вышел еще до света. Чтобы не привлекать внимания - вылез через окно и спрыгнул в переулок, закутавшись в плащ прошел к берегу реки, там, у прогнившего частокола его ждала лодка. Он в очередной раз подивился умению дяди Дуннотала организовывать дела.
  На другом берегу прошел через заливные луга - изрядно намокнув при этом. На дороге стояли патрули, и галльские, и римские. Новеллий, хотя у него былпароль от Лурия, старательно обошел их. В лесуразмотал сверток из мешковины, который нёс с собой, и высвободил Копьё. Покачал в руке, примерился.
  Впервые он встретил Зверя год назад. Молодой Цезарь с тремя легионами пришёл в страну белгов, чтобы усмиритьплемя моринов. Те не приняли открытого боя и рассеялись по лесам и болотам. Новеллий и его десяток разведчиков провели когорту Третьего легиона на болотный островок, где засели галлы. На островке оказалась священная роща с необычной, тройной изгородью. Галлов они там не нашли, те ушли прямо по болоту. Римляне, повинуясь приказу Цезаря,забрали всё, что нашли в роще,подожгли домишки и ворота и пошлёпали по колено в воде обратно.
  Новеллий, со своими людьми замыкавший отход, сначала взял часть добычи, мешок с серебряными чашами, наравне с рядовыми. Но когда отряд выбрался из воды, собрался в строй и затопал по узкой лесной дороге, Марк отдал мешок и повод коня Публию и пешком ушёл в голову колонны - последить за лесом.Это он так сказал, на самом деле он просто не смог больше выдержать - рука с мешком дёргалась, как не своя, в голове мутилось, ноги подкашивались... Такое с ним бывало в местах, где густо копошились черви, но тут вокруг ни одногоне было, он мог поклясться! Ох, что ж эти друиды поганые наливали в те чаши?
  Трусцой обгоняя колонну, он снял кольцо с пальца, продел в шнурок и повесил на шею. Стало полегче, в голове прояснилось, но тут вдруг Новеллия словно факелом ткнули в спину. Он охнул и обернулся.
  Зверь появился из придорожных кустов как клуб черного дыма, метнулся через дорогу, походя располосовав троих солдат. Марк еще, помнится, удивился, что лошади не испугались - они, бывало, даже мышиного пискапугались, сущая морока с ними была. Такие вот глупые мысли в нем бились, когда он, подобрав щит убитого,встал в стройпротив неведомой напасти - а та, пролетев снова, оставила на дороге еще нескольких римлян.Да еще и морду показала - жуткая, вся в наворотах серой кожи, с горящими как раскаленное железо глазами и торчащими вбок и вниз клыками.
  Римляне сбежались вместе, под знамя, закрывались щитами, забрасывали Зверя копьями. Тот, словно не замечая ударов, стряхивал воткнувшиеся копья и бросался снова и снова, легко прокладывая дорогу сквозь ряды солдат.Видны были растопыренные когтищи на узловатых руках и шипы, торчащие из локтей и колен - все они были смертоносны для тех, кто попадал под их удар. Новеллий смыкал строй, принимал удары и толчки товарищей, поддерживал соседей, орал вместе со всеми, и вдруг всё кончилось.Очередная атака сломила сопротивление, большинство солдат пало, оставшиеся на ногах побежали. Разведчики полегли все.Марку повезло, он отлетел в сторону не от удара когтистой лапы - та-то рвала доспехи как тряпки, а от толчка другого солдата. Марк почему-то запомнил его имя - Гней. Тому повезло меньше - он был разорван едва ли не пополам.
  Врезавшись в землю, Марк на некоторое время потерял сознание. Очнулся от того, что кольцожгло уже по-настоящему, на груди потом остался шрам.Он попытался стряхнуть с себя жар, обжёг ладонь и открыл глаза.
  Зверь жрал. Он был прямо напротив Марка, шагах в десяти, большой, серо-белёсый, горбатый. Марк смотрел прямо на его бугристую спину. Чудовище сидело, по-собачьи подогнув ноги, склонив голову вниз. Когти вытянутых рук пронзали тело лежащего под Зверем легионера. Ноги солдата подрагивали, каким-то злым чудом он был ещё жив. Зверь то подносил башку прямо к лицу человека, то отводил назад. Он хрипло, со всхлипами, дышал, чавкал и не то стонал, не то подвывал.
  Марк с трудом поднялся, опираясь на щит. Он был безоружен. Сердце колотилось в рёбра, как будто хотело выскочить. Он поворочал головой в поисках хоть чего-то, похожего на оружие и увидел рассыпавшуюся связку длинных ржавых копий, не римских. Их недавние трофеи. Все они выглядели одинаково плохо - почерневшие древки, ржавые наконечники. Марк выпусти щит, нагнулся и взял одно, отбросил - сломано, схватил другое. Копьё оказалось тяжёлым, к тому же оновдруг мелко-мелко задрожало в руке - и так же в унисон задрожало кольцо на его груди.
  Новеллий уже ничему не удивлялся. Он развернулся и пошёл к Зверю, стараясь удержать похожий на лист наконечник тяжелого копья на уровне груди. Зверь сидел в той же позе спиной к Марку. Казалось, чудище ничего не слышало, оно тряслось, урчало. В голове Марка прыгала только одна мысль: только бы успеть ударить! Только бы успеть!
  Когда Новеллий оказался в трех шагах, Зверь, даже не обернувшись, лягнул неожиданно длинной ногой назад. Марк успел отпрянуть, когти прошли мимо, буквально в дюйме от груди. Кольцо полыхнуло так, что Новеллий заорал от боли и внезапно нахлынувшей ярости, припал и, не помня себя, замахнулся и изо всех сил толкнул копьё перед собой. Зверь только начал поворачиваться и подниматься, копьё будто ожило, изогнулось и угодило ему в бок. Марк,вложивший всё тело в удар,не удержался на месте, пробежал вперёд и неловко, обратным хватом схватился за древко.
  Рывок Зверя едва не вырвал руку Марка из плеча. Перед самым носом Новеллия мелькнули страшные когти -Зверь пытался достать его, но потом копьё сделалось обжигающе-ледяным,а из тела Зверя вытекла словно темная, дрожащая капля - вытекла и упала прямо в небеса. Зверь поник, глаза потухли, руки и ноги свесились вниз и потекли - настолько быстро начал он гнить и разлагаться. В нос шибанула невероятная вонь, несколько секунд - и куски тела полетели вниз, шлепаясь с противным хлюпом. Последней упала голова - против ожиданий она была почти цела, обычная голова обычного человека, вот только вместо глаз - кровавые впадины, словно капля та именно оттуда вытекла.
  Вот так Марк свою первую - и единственную, заметим - победу над Зверем одержал. И хотя хорохорился сейчас, но знал - тогда могло ему и не повезти. А сейчас?
  Он взялся за Копье, покрутил им туда-сюда - сбалансировано оно было хорошо, хотя и тяжеловато, конечно. Авось боги будут на его стороне. Дядя-то был уверен, что Копье само его выбрало, и что оно его в обиду не даст. Хотелось бы Марку в это верить.
  * * *
  Варий скучал. После драки в трактире с этим вонючим галлом его посадили под замок. Ничего не сказали, ничего не объяснили - в то время, как его противника без лишних слов отпустили. Что-то там произошло такое, из-за чего все бегали как заполошные - Варий мало этим всем интересовался.
  Он давно понял, что жизнь течет так, как течет и не надо вмешиваться в ее ход. Вода мокрая, небесачёрные и голубые, а любой галл должен знать свое место - правила его были просты и понятны. Он ничего не хотел и ничего не ждал от жизни с тех пор, как увидел растерзанные тела жены и детей. Их терзали не звери, а галлы, восставшие против римлян. До того момента Варий считал их людьми - непонятными, неопрятными и дурно пахнущими, а после за людей держать перестал. Им овладели фурии, он стал безжалостен к ним и к концу войны многократно превзошел в жестокости своих обидчиков.
  Легат недолго входил в его положение - столь необузданный солдат никому не был нужен, так что при первой же возможности Варий получил отставку. Устроился в обоз, охранником - в первый же день разбил головы двум возчикам-галлам, из мирных. Получил палок и заплатил пеню, не смирился, едва окончился суд - чуть ли не сразу же снова сцепился с галлами. На этот раз полез на троих, и они его славно отделали.
  Так и шло - от драки к драке, пока он не оказался в Олине - все еще крепкий, сильный, способный к любой работе, но ничего не желающий делать, человек без планов, без желаний, без будущего.
  Одно лишь его тревожило - он уже не мог вспомнить лицо жены и дочерей. Их лица заслоняли другие - лица тех, кого он убил сам, в своей безудержной мести целому народу. Чтобы избавиться от них, чтобы вспомнить лица своих любимых он напивался. Это не помогало, но другого лекарства он не знал.
  Через два дня после драки рано утром его вывели на воздух. Дали поесть. Он вместе с обозниками и рабами должен был помочь отнести треножники куда-то, там будут приносить жертвы. Куда - он не вникал, просто вздёрнул на спину здоровый тюк и медленно побрел за солдатами по растоптанному колонной в грязь полю - Лурий вёл за город почти всю когорту. Люди шли под оружием, с расчехлёнными щитами и без походной снаряги, но это Вария не обрадовало- его-то взяли не воином, а мулом, так что он топал себе, глядя под ноги и думая только о том, что нога промокла, значит, сапог прохудился, надо бы новый купить.
  Однако по прибытию на место у него поубавилось апатии. Римляне стояли на опушке густой дубравы, впереди было поле, когда-то расчищенное, а теперь заросшее кустами и молодыми деревцами. Посреди поля, шагах в пятистах,былаквадратная изгородь, а в ней, должно быть, галльское святилище с дурацкими поддельными деревьями - видали такое, как же, как это наши его не сожгли. Дорогу, ведущую по полю к святилищу, расчистили от зарослей. Вокруг изгороди пёстрой оравой толпилась галлы. Столько галлов сразуВарий в последний раз видел в прошлом году, ещё в легионе, перед сражением с атребатами. Сегодня они и вырядились как на войне, на свой петушиный лад, всё больше в сине-белые тряпки. Варийположил тюк на землю и начал - так, на всякий случай - разминать кулаки.
  При виде римлян галльское скопище зашумело, зашевелилось и скоро вытолкнуло в поле кучку мужчин в длинных плащах - вождей, те зашагали в сторону римлян.Лурий с центурионами пошёл через поле навстречу. Командиры сошлись, о чем-то переговорили и разошлись.
  Лурийвернулся хмурый и озабоченный. Сразу выкликнул к себе трубача. Выстроил когорту на опушке в три линии, как перед боем и велел всем смотреть в оба и слушать приказы. Тит Виний, старший центурион, спросил его перед всеми, что делать, если нападут полузвери или другие какие галльские колдовские твари, будет особый приказ? Приказ всех тварей убить, в плен не брать, ответил Лурий. Вот это правильно, одобрил про себя Варий.
  Тут егоокликнулопцион и погнал помогать готовить приношение.
  * * *
  В одном Новеллий с Дунноталом были уверены - Зверь уязвим, когда жрёт. А жрал он, насколько они знали, людей. Ну или что-то из людей выедал, тут Новеллию лучше знать, сам всё видел, сказал дядя.В общем, СегомаруНовеллий сказал найти пленника. Дядя выдал Марку белый плащ, проворчав, что раз уж на очищении приносят человека, такой ритуал учеником, одетым в высшего, не испортишь, да и убийством, да вообще ничем.Ох, верхние, ох, простите, по вашей воле кривду творю, ну и дальше причитал себе, Марк уже не слушал.
  Теперь Новеллий в плаще, в кожаной маске, с Копьём в руке стоял за дальним от входа краем жертвенника. Солнечные лучи тут и там пробивались через прохудившуюся крышу святилища.Два барда по сторонам от входа с зелёными ветвями в руках - нашли же где-то! -старательно выводили священную песню на незнакомый Марку мотив.Старенький ват, бледный, весь в поту, поддерживал огонь в очагах.Внизу, под ногами Марка, в жертвенной яме лежал, истекая кровью, связанный германец, он молча, равнодушно смотрел вверх. Над ним густым клубком копошились червяки-духи. Они то и дело задевали Марка, а он сжимал зубы и изо всех сил старался хотя бы не дёргаться.
  - Начинайте, - приказал Новеллий бардам. Те открыли двери. Первым под навес шагнул Сегомар.Барды поводили над ним ветками, он настороженно огляделся, поклонился, прошёл к краю ямы и встал напротив Новеллия.
  - Он будет в плаще, один. Не сразу за мной... немного позднее. Сделай, что обещал, - тихо сказал Сегомар. Новеллий прикоснулся к нему пяткой Копья и громко объявил: "Очищен!".
  Сегомар переступил с ноги на ногу, взглянул на Новеллия исподлобья, вздохнул и развернулся к выходу. Новеллийосторожно поставил копьё к ноге и вдруг понял, что все черви куда-то исчезли. И тут за дверями заорали.
  * * *
  Опцион Сцева, крепкий краснорожий мужик, с одного удара молота свалил быка перед походным алтарём. Легионеры одобрительно загудели, мол, знай наших!Варий, он стоял близко, сглотнул.Он вдруг понял, что проголодался. Бык был здоровенный, за ним к алтарю вели ещё баранов и свиней, может, и носильщикам мяса перепадёт - в строю всего-то было, на глаз, человек триста.
  Тут у галлов закричали. Потом ещё. Потом толпа вокруг изгороди святилища заколыхалась - и бросилась в поле, врассыпную. Орали там уже все. Труба затрубила "к бою", но все участники жертвоприношения и так уже деловито разбегались, кто бросив всё, кто уносясвященную утварь, одни вставали в строй, другие убегали за него. Бык так и остался на месте, ему даже кровь пустить не успели. Варий поднял брошенный Сцевоймолот и пристроился на фланге, рядом с умбром, который недавно сажал его под замок. Тот покосился на молот Вария, посопел и вдруг протянул ему свой кинжал. Варий кивнул и засунул кинжал за пояс.
  - Чой-то у них там, не знашь?Чо за чуды? - спросил умбр. Варий пожал плечами. Он слышал про галльских полузверей, но ему было всё равно.
  Галлы с криками ломились по кустам, первые были уже близко к римскому строю, Варий видел покрасневшие от натуги лица, разинутые рты... Вдруг по толпе галлов словно бы косой прошлись - брызнула кровь, полетели ошметки. А через мгновение в римский строй словно камень из баллисты врезался -люди повалились, щиты разлетались, как листья. Варий два раза вдохнуть не успел, едва повернулся, а стремительная тень уже неслась на них с тыла, из леса.
  После третьего удара римский строй распался на части. "Окружай! Бери в щиты! Бей в спину!", - орали центурионы. Варий оказался среди деревьев, бок о бок с умбром. Оба вертели головами, пытаясь разглядеть, откуда будет новая атака. "Во чуда! Ну чуда!" - бормотал умбр.Варий молчал, берёг дыхание. Сзади к ним подошел Лурий в приметном шлеме с белым гребнем с несколькими солдатами, как у них рожи-то перекосило, усмехнулся про себя Варий. Сам он был зол, возбуждён, но страха совсем не чувствовал. "Не видно?", - спросил Лурий, "Не", - ответил умбр.
  Галлы и римляне перемешались -невдалеке, у корявого дуба, стоял Сегомар, окруженный галльскими всадниками. Галлы были без щитов, вот же дурни, подумал Варий. В следующий миг перед дубом вырос высокий белесый силуэт, какой-то кривой, будто изломанный.
  Сегомар вжался в ствол, словно в надежде, что это его защитит. Тень прошла рядом, смяла и отбросила одного из его телохранителей, а на Сегомара свалилась сверху толстая ветка - он зашатался, вцепившись в голову руками. Тень пошла на Лурия, его прикрыли щитами умбр и Сцева, сунули вперед копья - и отлетели, между ними ринулся сам трибун, резко и сильно ткнув вперед мечом - но неведомая сила подняла его и впечатала в ствол дерева. На Вария свалился умбр, из-под его расплющенного шлема текло что-то густое, Варий, рыча, стал сразу и подниматься, и нашаривать меч на поясе умбра. Один из галлов, безоружный, громко и пронзительно завизжав, швырнул в тень какие-то веточки - их словно скрутило ураганом, а крик оборвался бульканьем - голова бросавшегоотделилась от плеч и полетела вверх, вслед за ней из разорванной шеи ударил быстрый и почти сразу иссякший фонтан крови.
  Варий привстал, протер глаза. Меч он так и не нашёл, а кинжал даже вынимать не стал - толку-то. Тень надвигалась на Сегомара, тот,низко склонив голову, стоял на коленях у дерева. Лурий, неподалеку от него, пытался подняться и все время оскальзывался - то ли в крови, то ли повредил ногу.
  - Стой, Зверь! - раздалось откуда-то сзади.
  Тень стремительно развернулась. С опушки в лес вбежал галл, с которым Варий пару дней назад сцепился в таверне. С одного его плеча свисали ошметки белого плаща, они зацепились за ветки и с треском отлетели, повиснув на кусте. В руках галл держалдлинное ржавое копье.
  Тень бросилась было на нового соперника, но резко затормозила в паре локтей от острия. Они встали прямо перед стоящим на четвереньках Варием - слева галл, в грязи по пояс, в одной рубахе, с копьем наперевес, а слева Варий увидел уже не размытую тень, а страшную, сутулую фигуру с зубастой пастью, когтистыми лапами и ногами, как у крысы.
  Тварь махнула было когтями - стремительное движение не ловилось взглядом, но потом, зарычав, отпрыгнула в сторону. Галл, как его там - Марк Новеллий? - последовал за ней, попытался ткнуть своим копьем - монстр легко ушел от удара и замер, припав к земле. Вдруг, взвыв, сделал огромный прыжок, пройдя меньше, чем в шаге от Вария-тот почувствовал смрад как от гниющего трупа.Тварь, разрыв когтями землю, сделала еще один прыжок и схватив тело опциона Сцевы, бросиласьв глубину леса. Галл, закричав, поднял копье и побежал за ним.
  Варию наконец-то удалось выпрямиться. Сегомар так и стоял у дуба, смотря в землю; Лурийтоже смог встать и, суетливо вытирая заливавшую лицо кровь, шел к нему. Больше вокруг никто не шевелился - а отопушки к ним уже поспевали уцелевшие солдаты и те галлы, что были посмелее. Большинство их, впрочем, удирало во все стороны.
  Лурий споткнулся и упал. Варий сделал шаг в его сторону, но увидел лишь повелительный взмах руки и понял, что от него требуют. Он посмотрел по сторонам, схватил чьё-то копье и побежал туда, где скрылись тварь и Марк.
  Бежать пришлось недолго. Преодолев густую полосу кустарника, что окаймляла вершину холма, Варий вылетел на поляну. Посередине нее торчал круг из камней - замшелый, ушедший в землю. Там, в кругу над телом опиционаСцевы громко чавкалатварь. А у самого края вершины Марк боролся с двумя здоровенными галлами. Вернее, уже почти не боролся - они завалили его на траву, один держал, а второй нашаривал камень. Копье с ржавым наконечником валялось неподалеку.
  Варий никогда долго не думал, прежде чем действовать. В три шага преодолев разделяющее их расстояние, он всадил своё копье в одного из нападавших. Тот замер, скрючившись, из руки его выпал камень. Второй оглянулся на Вария, глаза его были белые, то ли от страха, то ли от ненависти. Он выхватил из-за пояса нож и попытался ударить лежащего перед ним Марка, тот перехватил его руку. Варий высвободил копье и замахнулся было, но услышал бешеный крик Марка:
  - Нет! Зверь!!!
  Варий развернулся. Полузверь, видимо, насытился - он выпрямился во весь рост и громко, утробно завыл, размахивая когтистыми лапами. Варий отшвырнул свое оружие и схватил копье Новеллия. Оно на диво ловко и ладно легло в его ладони - словно всегда он с ним ходил. Поднял на уровень груди. Едва успел - чудище легко перемахнуло каменный круг и бросилось к ним. Казалось, его мощи, силе и ловкости ничего не может противостоять - но похожий на лист лавра наконечник копья словно сам нашел свою цель.
  Удар был так сидел, что Варий едва удержал копье в руках. Тварь корчилась, размахивая потерявшими силу лапами. От его плеч и головы словно бы начала отделяться темная капля - она собиралась, собиралась, и вдруг, оторвавшись, улетела прямо в небеса. Почти тут же в нос Варию шибанул сильный смрад, а фигура на другом конце копья скукожилась и развалилась. Перед ним лежала груда сгнивших костей, увенчанная почти целой головой - лишь по ее щекам позли кровавые полосы.
  Раздался треск - кто-то продирался через кусты. Варий оглянулся - Марк как раз вставал, его противник неподвижно лежал на земле, судя по положению головы - со свернутой шеей.
  - Эй, вы тут? - послышался снизу голос Лурия.
  - Да, - ответил Марк. Он подошел к Варию, посмотрел на дело его рук и вдруг сильным пинком отправил голову в противоположную сторону.
  - Молчи, - тихо и мрачно сказал он Варию. Тот дернул плечом.
  - Объяснишь. Потом.
  Снизу через кусты проломилась целая толпа. Лурий шел сам, его сопровождали несколько солдат. Сегомар опирался на молодого здорового парня, видимо сынка, его сопровождало человек десять-двенадцать, все молодые и здоровые. В лесу их Варий не видел.
  - Что? - выдохнул Лурий, глядя на Марка. Тот повел рукой. Все уставились на разметанную кучу гниющей плоти.
  - Где голова?
  Все посмотрели на Лурия.
  - От них остается голова, - сказал он. - Надо провести расследование. Откуда взялся, кто таков...
  - Вот голова, - раздался незнакомый голос.
  Рука Сегомара затряслась на плече юноши. С противоположной стороны на вершину взбирался длиннобородый старик.
  - Вот его голова, - он держал за длинные грязные волосы отрезанную голову. Шея почернела, вместо глаз были кровавые впадины. Варий остро глянул на старика, потом на Марка. Тот смотрел в сторону - на напрягшуюся группу галлов. Внизу слышался треск, видимо кто-то еще пробирался наверх.
  Лурийпосмотрел на голову, потом на Вария. Тот понял, что все еще держит в руках приметное копьеНовелия.
  - Он? - спросил Лурий.
  - Ага. Он.
  Напряжение спало. Сегомар отпустил плечо сына, взял голову за волосы, приподнял.
  - Он не из Олины, кажется. Но я все выясню, почтенныйЛурий.
  - Хорошо, - сказал тот. Осмотрелся, и, криво ухмыльнувшись, сказал Марку. - А наградой-то придется поделиться, а?
  - Поделюсь, - коротко ответил Марк. Он подошел к Варию и взял у него из рук копье. - Силен ты, однако. Не обожгло?
  - Не, - ответилВарий. - Как на меня сделано.
  * * *
  Длиннобородый дед настоял, что убившие Зверя должны пройти очищение, так что ночь Варий и Марк провели за пределами Олины, под большим, заскорузлым дубом. Старик развел большой костер, окуривал их серым дымом, чего-то пел и кричал по-своему. Марк и Варий сидели рядом.
  - Башку-то твой дед не ту приволок, - сказал Варий, когда длиннобородый куда-то ушел. Сказал просто так - его этот вопрос интересовал мало.
  - Ага, - без всякого выражения ответил ему галл.
  - Интересно, где добыл?
  Марк пожал плечами.
  - Он на многое способен.
  Варию вдруг показалось, что кто-то трогает его затылок. Он резко развернулся - сзади никого не было. Сел на место и увидел, что Новеллий смотрит на него с интересом.
  - Что? - спросил его Варий. Марк в ответ только хмыкнул.
  Треснула ветка. Варий напрягся, к костру вышел риксСегомар. Один. Прошел к ним, швырнул увесистый мешок.
  - Вот!
  Новеллийподнялся на ноги и кивнул.
  - Узнали его, какой-то бродяга. С Севера. Пришел в Олину неделю назад, жил где-то на правом берегу. Ни с кем не общался.
  Марк снова кивнул.
  - Лурий ждет тебя завтра.
  - Я расскажу ему,все, что нужно, - коротко сказал Марк.
  - Может, и Агриппа тебя вызовет.
  - Конечно вызовет. Цезарь обещал награду за подтвержденную голову Зверя. И ему расскажу.
  Сегомар потоптался, явно не зная, как начать.
  - Тебе, Марк Новеллий, наверное из Олины уйти стоит.
  - Пока не могу. Я должен ещё задержаться.
  - Ты дал клятву? Или у тебя обет? - удивился Сегомар.
  - Хуже. У меня договор с Цестием. Не выполню - весь твой мешок на пени уйдёт. Ты скажи вашим, чтоб не сильно торговались - тогда и я быстрей уеду.
  Сегомар несколько раз кивнул.
  - Да, да. А... - он запнулся, глядя на Вария. - А он?
  - Он со мной уйдет.
  Сегомар перевел дух.
  - Хорошо. Это хорошо.
  Развернулся и исчез в темноте.
  От костра шел густой поток тепла. Варий поерзал, устраиваясь поудобнее. Дед объяснил, что им нельзя спать до света. Варий и не собирался. Ему в голову снова ткнулось что-то - странное, быстро-текучее и скользкое, как червяк. Варий цыкнул на него - существо умчалось прочь.
  В его голове в кои-то веки прояснилось - он вспомнил лицо Марции и обеих малышек, Варии Примы и Варии Секунды. Вспомнил такими, какими любил - живыми, ясными и красивыми. И теперь очень хотел, чтобы они больше не покидали его. Даже если для этого надо всюду бродить с галлом и убивать чудищ. Он потерпит.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"