Аннотация: Продолжение-1, залитое в основную часть.
Глава ШЕСТАЯ
Когда дрезина покинула зону обстрела, и "психи" заткнулись, он выбрался из-под лавки. Комплекс Заграждения ?1 остался позади. Дрезина разгонялась, все быстрее уползал назад облезлый, в темных пятнах и проплешинах, травяной ковер, деревьев становилось все больше, кустарник между ними - выше и гуще.
- Ехать тебе около часа, я надеюсь, успеешь, - произнес Химик. - Хотя выброс может пойти в любой момент, как я говорил, это непредсказуемо.
В голове Пригоршни медленно стихало грохочущее эхо выстрелов. Кряхтя, потирая темя и постанывая, он с трудом вытащил оружие из-под искореженной пулями лавки. Силовик повесил на кронштейн возле пульта, а ремешок автомата накинул на плечо. Лавка теперь напоминала произведение новаторского искусства, абстрактную скульптуру, созданную любителем тяжелых наркотиков.
- Ты мне скажи, по-твоему, люди из экспедиции мертвы или нет? - спросил он.
- Не знаю. У них шлемы новейшей разработки, в таких, наверное, даже через Петлю можно пройти.
- И что ты хочешь, чтоб я сделал, когда попаду на Станцию? Допустим, там одни мертвецы. Что дальше?
Химик помолчал, потом заговорил медленно:
- Первое: найти чемодан с деньгами. Он в поезде, но где... Это должен был выяснить мой помощник, внедренный в отряд майора. Если он погиб, значит, ищи тайник сам.
- Так на то это и тайник, чтобы оставаться тайным, - у Пригоршни прямо раздвоение личности началось, когда он это произносил, потому что на самом деле он знал, где тайник, его использовали и чтоб деньги в Зону провозить, и чтоб артефакты - в обратном направлении.
- Я понимаю, но спецпоезд состоит из одного вагона, плюс электровоз. Не очень большое поле для поисков. Важнее другое: люди Ведьмака, которые должны были доставить на Станцию "доминатор", тоже могли погибнуть из-за выброса. Вообще, обитатели Зоны к нему привычнее, но этот был очень сильным и неожиданным. Если они успели спрятаться поглубже - выжили, если нет - погибли. Поэтому второй пункт: найти их. Живых или мертвых, они должны быть где-то на Станции или неподалеку. Добыть "доминатор". И третье: найти ученых. Кауфмана и его дочку, если они... если живы. И привести их назад, вместе с "доминатором" и деньгами.
- Ученые - ладно, но получается, ты мне предлагаешь, если те сталкеры-курьеры все-таки живы, их всех завалить? Потому что по доброй воле они мне "доминатор" не отдадут.
- Ты можешь арт у них купить, у тебя же будут деньги. Давай работать по плану, а? Пошаговая тактика. Первое: добраться до Станции и пересидеть выброс в убежище. Второе: найти деньги.
Ага, вот именно, найти деньги. Пригоршня даже пошевелил пальцами, представляя хруст новеньких купюр. Или шелест стареньких - ему по фиг, лишь бы купюр было побольше! Да и от супер-артефакта он бы не отказался. Если Ведьмаку за него платят пять миллионов, значит на большой земле арт можно сбагрить миллионов за восемь. Да нет, каких восемь - десять, а то и пятнадцать. Пригоршня припомнил суммы, которые регулярно капали на его банковский счет после каждой сделки, когда он, отправляясь в увольнительную, доставлял "товар" посреднику недалеко от Периметра... Жалкие крохи в сравнении с тем, что нагревал на сделках майор. А тот зарабатывал лишь проценты от куша, что доставался генералу Цивику и, наверняка, нескольким другим важным дядям из ООН и правительства.
Витька на эту тему любил поболтать: мол, так всегда бывает, наверху финансово-пищевой пирамиды миллиарды долларов, сосредоточенные в руках единиц, потому что там, на вершине, нет места для толпы. Вершина всегда маленькая, узенькая. И маячит далеко за облаками. А у ее основания - копейки, принадлежащие миллионам простаков и неудачников.
Через широкий проем в борту дрезины Пригоршня шагнул на подножку, высунулся и запрокинул голову, вдыхая полной грудью. Пахло травами, влажной землей, болотом и, едва уловимо, - озоном, будто неподалеку прошла гроза. Ветер, дующий из центра Зоны, где копилась энергия нового выброса, стал сильнее и теплее. Еще не горячий, еще не ураган, но если так будет продолжаться, то выброса ждать недолго. Дрезина, набрав ход, бодро стучала колесами, мимо проносились бугры с кустиками и одинокие деревья, все было желто-серым, блеклым.
- А Кауфман этот, ради которого якобы организована экспедиция, известный мужик, да? Профессор Артур Кауфман... Даже я про него слышал. Он, вроде, как-то связан с появлением Зоны? Может, он ее и создал?
- Кауфман Зоны не создавал. Но он бывал в Полесье. То есть в городе, который теперь называют Блуждающим, и который считается центром Зоны. Артур вообще очень необычный человек с необычной судьбой. Его нашли вскоре после первого выброса, с амнезией. Он заново учился, заново вливался в социум, причем добился очень многого с поразительной скоростью. Недавно он закончил тестирование защитных шлемов новой модификации и поехал в эту экспедицию, чтобы испытать их. Профессора сопровождают только двое: его дочка и лаборант. Дочка, Ника, - помощница Кауфмана, а еще она вроде сталкера. То есть, много работала в Зоне, хотя и совсем молодая.
- А Титомир, значит, использовал экспедицию как прикрытие, чтобы купить "доминатор". Пока научники копаются со своими устройствами-приборами, хотел встретиться по-тихому со сталкерами. Ох, и хитрюга майор!
- Он не просто хитрюга, Пригоршня. Титомир - очень жесткий, предельно собранный и целеустремленный человек. Мечтающий собрать сумму, необходимую для процедуры "экстремального омоложения". А стоит она почти десять миллионов долларов. Знаешь, как его называют в Зоне? Железный Майор. Это Титомир устроил большую зачистку год назад, когда погибло с полсотни сталкеров.
Пригоршня слышал про зачистку, но подробностей не знал. Так это майор ее организовал? Серьезный мужик. Вполне реальный массовый убийца.
Туман почти рассеялся, хотя вдалеке все еще укрывал лес голубоватой дымкой. Было тихо, в меру тепло, солнце пряталось за светло-серыми облаками. Железнодорожная ветка впереди плавно загибалась, уходя за гряду поросших березами холмов. И тишина... Дрезина - островок звуков, плывущий через море тишины.
Поглядев на часы, Пригоршня сказал:
- Ветер крепчает. Прямо в морду дует, с юга. И на горизонте полоска совсем уже багровая. Хотя остальное небо чистое.
- Это странно, кстати. Небо перед выбросом всегда темнеет целиком.
Он повернулся. Дрезина теперь напоминала не вагончик, а какой-то, черт знает, "фольцваген-жук". За которым долго гнались и азартно долбили ему в задок из различных стволов. Стойки согнулись, корма смялась и ощерилась рваными краями дыр. И сотворили это с дрезиной два "психа" - третий, насколько он смог разобрать по звуку, так и не заработал.
Лежащий на остатках лавки стальной лист будто переболел оспой, в нем появилось множество глубоких щербин и несколько дыр. Если бы не лавка, дополнительно задержавшая пули, несколько из них достались бы Пригоршне. Он себя чувствовал просто каким-то Клинтом Иствудом, одиноким ковбоем, у которого на груди под рубахой спрятан лист металла, защита от бандитских пуль. Только шляпы широкополой не хватает. Эх, а ведь была же когда-то! Любимая вещь - он ее больше года таскал, не по уставу. А потом потерял во время боя.
Стена Периметра превратилась в едва различимую полоску и прямо на глазах у Пригоршни окончательно пропала. Комплекс тоже почти исчез в тумане, лишь смутное пятно маячило далеко позади. Когда Пригоршня сел на тумбочку возле пульта, Химик произнес:
- Хотел спросить. Ты вскользь упомянул, тебя в КЗ отправили как бы в наказание. За что?
- Да, вроде ссылки, с глаз подальше.
- Так за что?
Пригоршня помолчал, быстро размышляя. Агент ДВР не знает о его прошлом. А может узнать? Есть у него доступ в какой-нибудь архив, или еще куда-то, без связи с внешним миром? Придется идти ва-банк, исходя из того, что сведений по Пригоршне у Химика никаких нет. И лучше всего мешать правду с ложью.
- Я был в Таджикистане, когда там... Ты знаешь: революция, то есть бунт, правительственные войска и повстанцы. Или бандформирования, как хочешь называй. Ну, и помощь нашей доблестной армии... или оккупантов, смотря с какого боку глядеть. Вот, ну и я кое-что там сделал. Такое... не по уставу.
- Что-нибудь, э... благородное? Отдал голодающим мирным жителям армейский провиант? Вывел семьи повстанцев из-под обстрела, а командование обвинило тебя в преступной мягкотелости?
Пригоршня заерзал на тумбе, потрогал ребра.
- Слушай, я не хочу про это говорить. Это, типа, личное, а мы с тобой пока не настолько близко знакомы. Да я тебя вообще в глаза не видывал!
- Скромничаешь, герой? Ты молодец. Что касается меня, то я мужчина среднего веса и роста. В меру симпатичный, не дурак. Сноб.
- Сноп?
- Сноб, значит, не очень люблю, как бы сказать... широкие народные массы. Ладно, не хочешь о себе - твое дело. Небо там как?
- На юге темнеет. И краснеет.
- А ты как? "Промедол " должен действовать пару-тройку часов.
- Все зависит от раны и дозы. Я...
Он вскочил с тумбы, глядя в боковой проем. Недалеко от рельс под деревом стоял медведь. Не очень крупный, и с дырой на боку. То есть с раной - такой огромной и глубокой, что отчетливо виднелись ребра и что-то красно-розовое между ними. Медленно поворачивая косматую башку, медведь следил за дрезиной темными влажными глазами.
- Ни хрена себе зверь! - сказал Пригоршня.
- Какой зверь?
- Медведь там. Раненый.
- Преследует?
- Нет, просто стоит. Пялится.
Медведь вдруг встал на задние лапы. Передние поднял над головой и взревел. Хрипло, протяжно. Тоскливо. Дрезина катила дальше, дерево и зверь отдалялись, а протяжный рев все лился сзади, постепенно стихая. Железнодорожная ветка стала загибаться, и он исчез из виду. Пригоршня снова сел, мотнул головой.
- О чем я говорил? Да, "промедола" вколол немного, чтобы блевать не тянуло и в голове совсем не помутилось. Химик, ты же был в том месте, где останавливается поезд? На Станции?
- Неоднократно. Просто бывшая грузовая станция обычной железной дороги. Эта ветка - часть той дороги. Давно заброшенной, естественно.
- Знаю. Но почему именно туда ездят из Комплекса?
- Зону, в принципе, делят на три области. Это условно, конечно, четких границ нет. По периметру - Окраина, наименее опасная, ты сейчас на Окраине. Дальше участок, который называют Кольцо, ну или Серое Кольцо. С нашей стороны Станция - как бы пограничный пункт между Окраиной и Кольцом. А в самой глубине уже Петля, это центр, и где-то там находятся три озера и Полесье. Туда пройти почти невозможно: слишком опасные твари, а излучение выбросов сжигает мозги в любом укрытии. Летающие средства туда тоже не могут попасть, электроника выходит из строя, падают. Да и сама Петля... по сути, это сильное искривление континуума. Большая пространственная Петля Мебиуса, если ты о такой штуке слышал.
- Слышал, слышал, - проворчал Пригоршня. - Не в свинарнике родился. Петля Мебиуса - это лента бумаги перекрученная. Пальцем по одной стороне ведешь и...
- Ну, вроде того. Блуждающий город очутился внутри Петли Мебиуса, возникшей из-за первого выброса. Или наоборот - выброс и произошел потому, что образовалась Петля. Если говорить про топологию, то пространственная Петля Мебиуса, это такая удивительная вещь... В общем, идешь-идешь - и все время движешься как бы вдоль Петли, по одной ее стороне, а внутрь попасть не можешь.
- Ладно, так а научники почему именно на Станцию ездят?
- На участке Зоны от КЗ до Станции мало зверья, мало аномалий, почти нет бандитов и сталкеров. Но при этом здесь уже - условия Зоны, континуум искорежен, причинно-следственные связи сбоят. Поэтому на Станции сделали что-то вроде лаборатории: заезжают туда с приборами, материалами для опытов, проводят исследования и возвращаются. Все с собой забирают, и в перерывах между экспедициями там пусто, красть нечего, мародерничать нет смысла - потому никто и не забредает. Я слышал, сталкеры Станцию так и называют: Пустое место.
- Хорошо, это ясно. Где конкретно убежище от выбросов?
- На Станции есть двухэтажное здание, бывшее управление. Его сразу видно. На втором этаже ничего, а под первым, где проводили исследования, - глубокий подвал, это и есть убежище.
- А что мне делать, если Титомир со своими людьми выжил? Надо как-то... не знаю, внедряться к ним? Или...
Полыхнула темная вспышка, и все исчезло, словно мир выключили. В кабине и вокруг на секунду наступила непроглядная темень, а в сознании Пригоршни зашептались чужие голоса. Какие-то очертания проступили во мраке вокруг, слишком нечеткие, чтобы разглядеть. Боль сжала виски, он схватился за голову:
- Что такое?!
И тут же все закончилось - опять посветлело, и вокруг снова все та же Зона.
- У меня в приемнике вдруг такой всплеск... - удивился Химик.
- А у меня в башке, - потирая темя, Пригоршня внимательнее пригляделся к небу впереди. Полоса темноты над южной частью горизонта стала гуще и шире. - Мигнуло, ты видел?
- В помещении, где я сейчас, нет окон. Но мне тоже показалось, что вдруг все погасло на секунду.
- Хорошо тебе. Окон нет, не видишь ничего. Так, а теперь я что-то слышу!
Пригоршня привстал, выглядывая в проем по правому борту. Рельсы шли по невысокой насыпи, пересекающей болотистую местность с островками кустов.
- Что там?
- Да вроде... не пойму, послышалось что-то.
Снаружи ничего такого не было, и он повернулся к проему в другом борту. Там склон насыпи, и здесь склон, кусты и влажная поблескивающая земля... Он взялся за "Вихрь", и тут из-за кустов выпрыгнул темный силуэт.
- Ох ты! Волк? - вслух удивился Пригоршня. - Такой мохнатый? Или... Не пойму, что за зверюга? Вроде очень крупного псины.
- Как точно выглядит?
- Не знаю!
Он и вправду не мог понять. Это было нечто черное, размером с кавказскую овчарку. Свет вязнул в косматом теле, напоминавшем длинный клуб дыма. Как от горящих покрышек, только этот еще гуще, еще чернее, если такое возможно. Шея с крупной башкой, массивное тулово. Ноги, вроде мохнатых дымовых столбов, так и мелькают. А на спине висит... сумка, что ли? Кожаная штуковина с большими карманами, в них лежит поклажа. И еще сверток приторочен ремнями к спине. Существо длинными прыжками неслось вдоль подножия насыпи вслед за дрезиной. Вокруг него пространство тускнело, словно в небольшом пятне, повторяющем очертания твари, стоял поздний вечер.
- Что значит - не знаешь, как выглядит?
- Оно будто из дыма. Нет, я вижу очертания, но... И еще вокруг него все тусклое!
- Это как? - совсем удивился Химик.
- Не знаю! Приходи сюда, вместе погадаем!
Дымный пес одним махом перескочил на середину склона, и Пригоршня высунулся в проем, щурясь. Ему почудилось, что стало темнее и прохладней, будто от пса веяло холодом. Ну, точно, вокруг зверюги свет меркнет! А что будет, если она вплотную подступит, если набросится? Патроны вообще против нее помогут? Надо бы силовик взять, но неудобный он из-за этого лага перед выстрелом.
Зверь сделал еще один длинный прыжок и оказался совсем рядом с дрезиной. И все равно ничего не разобрать, только мрак в форме силуэта: объемный, перекатывающийся клубами мрак. Сзади полоскался хвост, от которого открывались черные клочья и таяли, извиваясь. Да он дымит! Дымит темнотой! Ни глаз, ни пасти не видно... Нет, пасть есть - вон, приоткрылась, мелькнуло красное. И белое - клыки. Пригоршне даже стало легче на душе. Значит, не совсем уж что-то мистическое, вон какой хавальник отрастил.
Зверь был напротив проема, руку протяни - и ухватишься за исходящий клочьями мрака загривок. Решив, что сейчас адова тварь сиганет внутрь, Пригоршня вдавил спусковой крючок.
"Вихрь" плюнул пулями, но за миг до того пес затормозил, поджав задние лапы. Пригоршня высунулся дальше, повел за ним стволом, а зверь метнулся за дрезину, спрятавшись за кормой.
Развернувшись к ней, Пригоршня упал на одно колено и пустил несколько пуль через дыры, оставленные "психами". Дымный пес длинным прыжком, оставляя позади инверсионный след из быстро тающего мрака, перемахнул на другой склон насыпи. Выругавшись, Пригоршня вскочил.
- Ты чем занят?
- В "ладушки-ладушки" играю! - выкрикнул Пригоршня возмущенно. - Стреляю я в него! А он выскакивает из-под пуль!
- Хм... Может, он телепат?
- Телепатия ненаучна!
- Тебе откуда знать? Хотя да, не научна. Но он, может, не читает мысли, а как бы... воспринимает намерения, понимаешь? Предугадывает.
Снова мигнула тьма, пришедшая с юга - стало черным-черно, весь мир исчез, словно Бог моргнул. У Пригоршни в голове плеснулся шепот чужих голосов, виски сдавила боль, ей отозвалась другая боль, между ребрами. Он скрежетнул зубами, едва не выпав, ухватился за край проема. Показалось, что в наступившей непроглядной тьме проявились силуэты домов, улица между ними и в конце ее - приземистое здание с колоннами. Все это серое и похоже на аппликацию, наклеенную на темный фон. В глубине здания чернело круглое пятно, будто зрачок - провал в никуда.
Через миг тьма ушла, и снова наступил осенний день. И дымный пес на склоне насыпи исчез.
- Он пропал! - Пригоршня даже глаза протер кулаками, хотя это был глупый жест из фильмов, в реале никто так не делает. - Твою ж мать, пропал! Будто стерло!
- Вторая вспышка тьмы стерла? - осторожно уточнил Химик.
- Да!
- Хм. Дикость, конечно, но... Есть понятие квантовой телепортации. Только оно относится к субатомным размерностям, а не к макрообъектам. Если вспышки - следствие фазового перехода... скачков энергии вакуумного поля, стремящегося к состоянию с минимальной энергией...
- Ты байки про фазовые переходы сталкерам у костра трави! Мне что делать? - Пригоршня метнулся к другому проему, выглянул, вернулся назад. - Его нигде нет! Он что, в любом месте может объявиться? Я вдруг сообразил: он же возник после такой же вспышки тьмы. Ну, первой.
- То есть, по-твоему, вспышка была следствием его телепортации?
- Типа того. Или наоборот.
- Я буду откровенен: все это просто охренеть, как странно! - высказал Химик.
- Короче, ты тоже ничего не понимаешь, агент, - Пригоршня сел на тумбу так, чтобы краем одного глаза видеть проем слева, а краем другого - справа. Осторожно положил ладонь на ребра. Там ныло все сильнее.
- Болит у меня, Химик, - пожаловался он и заглянул под лавку. - Как-то очень уж быстро снова начало болеть. Эк его сплющило... Это я про сверток. Я лекарства из аптечки напихал в куртку и свернул узлом, он все время лежал под лавкой.
Сверток зацепился, пришлось его дергать, чтобы вытащить. Пригоршня положил куртку между ног, развернул и уставился на содержимое.
- Ну, все ясно... - пробормотал он, разглядывая месиво в свертке. То-то ему на выезде из депо сквозь грохот "психов" почудилось, что от места, куда он бросил куртку с лекарствами, доносится звон. Сверток не просто смяло лавкой - в него угодила пара-тройка пуль. Или больше. Нет, хорошо, конечно, что они не в Пригоршню угодили, но плохо, что все содержимое превратилось в кашу. Йод, перекись водорода, ампулы и флаконы, мази, фольга от упаковок с таблетками, пластик, стекло, измочаленные бинты - все перемешалось. Острый лекарственный дух наполнил дрезину.
- Ты что-то сказал?
- Накрылась жопой континуума моя переносная больничка. И куртку больше не надеть, рвань вместо куртки.
Мимо проносились небольшие холмы с рыжими склонами, иногда между ними мелькали кривые безлистые деревья. Пригоршне стало зябко в рубашке, он обхватил себя за плечи, поежился. Боль в боку усиливалась.
- Хреново дело. Смотри: у меня нет съестного. Боеприпасов - пара магазинов к "Грачу", к "Вихрю" один, плюс десяток патронов в кармане. "СПС" зампотыла я оставил в кабинете, болван. Еще нож и силовик, но с ним непонятно, насколько хватит заряда этой "пустышки". Воды нет, снаряги тоже. Одежды толковой и то нет. Ни лекарств, ни бинтов. А я ранен.
- Нехорошая ситуация. С другой стороны, если тебя сейчас долбанет выбросом, все это потеряет значение.
- Ну, ты утешитель! Умеешь развеселить, просто как Дед Мороз!
Тут снова произошла вспышка темноты. В этот раз Пригоршне показалось, что за миг до наступления тьмы он ее предвидел, будто что-то толкнуло изнутри: сейчас накроет! Он дернулся на тумбе, схватившись за "Вихрь". Секунда мрака, опять силуэты домов, улица и темно-серое приземистое здание с колоннами, в глубине его горит чернотой круглое пятно, словно глаз, которым это странное место смотрит на Пригоршню... И сразу - опять светло.
И над головой скрипит, прогибаясь, легкая крыша дрезины. Дымный пес там - наверху!
Поняв это, Пригоршня упал с тумбы спиной на пол и дал очередь из "Вихря". Пули прочертили по крыше череду отверстий, но зверь, которого третья вспышка тьмы забросила прямиком на дрезину, снова предугадал опасность и соскочил влево длинным прыжком.
Ребра от удара пыхнули болью. Кривясь и тихо ругаясь, Пригоршня встал на колени, пробормотал: "Химик, молчи, не отвлекай" и прицелился в проем. Черный дымовой силуэт бежал вдоль пологой насыпи. Местность изменилась: исчезла болотистая земля, потянулись глинистые горбы, кусты, низкие деревца, между ними мелькали то холмик из щебня, то сломанная бетонная балка, то еще что-то строительное. Дрезина прокатила мимо кирпичной будки с проломом, в котором рос бурьян.
Так и не выстрелив в пса, Пригоршня встал и стащил с кронштейна силовик. Перебросил ремень через голову.
И сквозь переднее окно увидел впереди здания.
- Станция!
Он скосил глаза на зверя - тот бежал метрах в пяти от рельс, оставляя позади клочья мрака, - направил на него автомат, показывая твари, что готов стрелять, и снова уставился вперед.
- Химик, вижу Станцию. Близко.
- Хорошо. А что там со зверем? Ты стрелял, я слышал.
- Он снова тут. Преследует, но не нападает.
- А может и не собирается?
- Не знаю. Слушай, что там впереди, прямо на рельсах, я вроде вижу...
- Что? - напрягся Химик.
- Такое черное, над ним искрит золотом. И будто что-то вращается. Небольшое, мы к нему подъезжаем.
- Точнее опиши. В том месте есть такой эффект: пространство вроде плавится, продавливается?
- Кажется, да. И еще там вроде вихря из золотых искр, а под ним черное.
- Пехота, прыгай! БЫСТРО РВИ ЗАДНИЦУ ОТТУДА, СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Таким же голосом кричал капитан тогда, на катере, у берега Амударьи, перед тем, как в них ударил фугас.
Пес мчался слева от дрезины, поэтому Пригоршня выпрыгнул в проем справа. Упал, покатился. Не сумел сдержать крика боли - очень уж резко, пронзительно отозвались ребра. Встал на колени. Постройки Станции были близко, дрезина ехала дальше, и прямо перед ней между шпалами торчал черный столбик. Узкий метровый конус, искрящийся золотыми блестками. Пригоршня успел разглядеть, что там не только искры, но еще и размытые цветастые потеки в воздухе, завивающиеся над столбиком спиралью. А потом дрезина наехала на него.
Сначала показалось, что она спокойно прокатит над столбиком, он уже собрался обругать Химика, поднявшего дурацкую панику, но тут машину будто пихнули под днище кулаком. Мигнула вспышка. Дрезина подскочила, металлические части вспыхнули золотом, а потом мгновенно выросший черный столб пробил ее, и она развалилась на части, лязгая, стуча, рассыпалась грудой железа.
- Что за... - Пригоршня выпрямился на ослабших ногах и шагнул вдоль рельс, опасаясь приближаться к тому, во что превратилась дрезины. Черного столба больше не было, он просто исчез.
- Аномалия "свеча", - сказал Химик. - Или "черная свеча", первым ее открыл сталкер Леха Тимофеев. Хорошо так открыл: она его чуть было не проткнула, едва спасся. Но многие другие после него - не спаслись. Что с дрезиной?
- Капец дрезине.
- Радуйся, что не тебе. На органику она даже сильнее действует. Если бы не успел спрыгнуть, то развалился бы, как мокрый батон.
Пригоршне еще сильнее поплохело от такого сравнения, он сглотнул и приложил ладонь к груди. Силовая винтовка висела за спиной, "Вихрь" был в руке. Рана пульсировала огнем. Покрутив головой, он не увидел дымного пса. Куда делся? Ведь бежал совсем рядом, но вспышки тьмы не было, то есть монстр должен быть где-то здесь.
Пригоршня сделал несколько шагов в сторону сгустка золотистого свечения, горящего возле груды металла. Он вспотел, и в то же время его пробирал озноб. Это от потери крови, ну и просто от слабости.
- Там что-то горит. Возле того места, где была "свеча".
- Говорю тебе, "черная свеча" всегда исчезает после активации. Что точно ты видишь?
- Что-то типа круглое. Ну, в смысле, круглое свечение такое. Возле рельсы.
- Не может быть. Ты не можешь видеть свечения.
- В смысле? Вокруг "свечи" тоже светилось, а дрезина аж засияла, когда она ее проткнула. Так и вспыхнула золотом.
Почему-то это заявление вызвало у Химика легкий ступор.
- Золотом! - воскликнул он после паузы. - Вот черт! Пригоршня, "круглое" - это артефакт. В момент смерти аномалии часто порождают артефакты. А из "свечи" получается "желе". Очень редкий арт. Сто грамм на черном рынке потянет где-то тысяч десять долларов.
- Ого, крутая штука.
- "Желе" заживляет раны. Но я не понимаю... ты не можешь видеть его излучение. Люди не видят его, там другой диапазон волн. Постой, или ты... Неужели ты...
- Чего? Ты бормочешь вообще непонятно, - Пригоршня еще раз внимательно оглядел окрестности, не увидел дымного пса и присел на корточки в метре от арта. - Кстати, вокруг "партнера" тоже было что-то похожее, только темное и как бы другой формы. Такое пятно получается, когда чернила в воду капают. Ладно, помолчи чуток, я разгляжу получше.
Теперь он хорошо видел: на шпале лежит шмат желтого... ну да, желе. Или чего-то похожего. Кусок размером с кулак, на поверхности его играют золотистые искры. Угловатый, но грани не острые, покатые, хотя толком разглядеть не получалось, мешало густое золотое свечение.
- Он опасен чем-то?
- Нет. Ты уже подошел? Большой арт?
- С мой кулак. А вообще эта штуковина тяжелая? Ладно, если она реально не опасна... - поскрипывая зубами от боли в ребрах, он на корточках подковылял ближе, осторожно протянул руку и спросил: - А не горячее? И точно руку мне не оттяпает? А то "свеча" дрезину в металлолом превратила.
- Ты бы там побыстрее, выброс же близко. "Желе" - очень активный регенератор, вот и все. Слушай, а где зверь?
- Вот и я хотел бы знать.
Снова пришла необычная мысль, как тогда, при первом взгляде на "партнера": а есть ли способ повлиять на излучение арта? Не рукой его толкнуть, в смысле, а мысленно. Внутренним усилием. Пригоршня накрыл артефакт ладонью, и языки золотого свечения сомкнулись вокруг запястья. Покалывание в пальцах... легкий зуд... тепло... захотелось отдернуть руку, вдруг сейчас как припечет! Но нет, тепло не усиливалось, наоборот ослабло. Ощущение даже приятное: будто в холодный день подошел к нагретой печке.
- Ну, что?
- Колет и чешется немного, - напряженно прислушиваясь к ощущениям, он крепче обхватил арт и выпрямился. А потом, собравшись с духом, мысленно дунул на завитки излучения. То есть представил, как дует на них, и как они извиваются сильнее...
Они дернулись, заволновались. Ух! Работает! Пригоршня постарался усилием воли успокоить рябь, покрывшую излучение, и она стерлась, теперь свет окутывал руку мягкой ровной пеленой.
- Говоришь, десять косарей за сто грамм? - спросил он задумчиво.
- Это на черном рынке, а крупные лаборатории покупают за пятнадцать-семнадцать тысяч. Ты бы шел быстрее к Станции.
- Раз так, то у меня в руке минимум полсотни косых.
- Что - на полкило арт?
- Ага.
- Большая редкость. А то, что ты своими глазами видел свечение, совсем странно. Что там со выбросом? Тебе к Станции бежать надо. Клади арт в карман - и бегом!
- Бежать я не могу, ребра отвалятся, - Пригоршня сунул артефакт в карман брюк. Карман оттопырился, натянулся так, что затрещал шов. Сквозь ткань просочилась легкая золотистая дымка.
Повернувшись на юг, он замер. Задрав брови, позвал слабым голосом:
- Химик, слышь?
- Ну? Судя по твоему тону...
- Небо чистое.
- Что? Как?
- Небо на юге чистое! Багрянец, муть эта - все исчезло! Почему? Все, нет больше выброса! Рассосался!
- Приборы показывают то же самое, - сказал Химик. - Я отвлекся, а теперь смотрю - да, исчезли всплески, которые регистрируются перед выбросом.
- Но разве такое бывает?
- В теории возможен так называемый ложный выброс. Но только в теории, на практике пока не наблюдалось.
- Фух, ну и дела... Так, хорошо, выброса больше нет: отлично. - Пригоршня побрел вдоль рельс к Станции. - Теперь - как мне залечить рану? Что, просто приложить артефакт к ней? Под повязку сунуть? Кстати, снова кровь пошла, бинт уже весь пропитался.
- Во-первых, использовать нужно не больше десяти-пятнадцати грамм. Во-вторых, не приложить, а сделать особую смесь и залепить ею рану. Это не так просто, требуются дополнительные ингредиенты.
- Мне бы до Станции доковылять. Потом поищу ингредиенты.
- Боюсь, не так-то легко их найти. И к тому же ты никогда этого не делал.
- Оптимист, твою мать. Ноги что-то подгибаются. Крови с меня ведро натекло, понимаешь, какое дело...
- Голова кружится?
- Как волчок.
- Попробуй найти палку, чтоб упираться. Если упадешь, можешь не встать.
- Да где здесь... нет палок. Ничего, главное, выброс рассосался, - Пригоршня замолчал. Продолжая с трудом переставлять ноги и снова приложив ладонь к ребрам, он медленно-медленно повернул голову влево. Скосил глаза.
Дымный пес бежал по шпалам.
"Вихрь" висел на боку, и если вскинуть его, да с разворота... Только он понимал, что не сможет двигаться быстро. А зверь уже рядом, уже раскрывается красная пасть, будто огненная трещина в клубах мрака, уже поблескивают матово-белые клыки.
Со стороны Станции долетел приглушенный хлопок, и морду пса разворотило, разбросало в стороны хлопьями черноты. Мрак вокруг пробитого пулей канала взвихрился, завернувшись спиралями. Зверь отпрянул, припав косматым брюхом к шпале. Колыхнулся воздух, пятно темноты расширилось вокруг пса - и пропало вместе с ним.
Пригоршня поморгал, затем поковылял дальше. Сил удивляться не было. В рану между ребер словно ткнули горящей палкой, и он наклонился вперед, едва переставляя ноги.
- Что у тебя происходит?
- Зверюга снова появился. И в него выстрелили со Станции.
- Кто выстрелил?
- Я знаю? Снайпер. Псине морду разметало пулей, и он исчез.
- Ага! То есть он вполне материальный, никакой мистики? Но кто стрелял?
- Не знаю! - повторил Пригоршня. - Я в твоих мистиках не разбираюсь!
- И что ты сейчас делаешь?
- Иду к Станции, что еще. Все равно я у них на прицеле.
- Стрелять мог человек майора Титомира, правильно? Значит, новые шлемы их спасли.
- Увидим. Если дойду.
Станция была уже близко, но Пригоршня никого там не видел, никакого движения. Все, как и описывал Химик: щебенка, двухэтажное здание администрации, склады, перрон. Возле перрона стоял короткий состав.
- Химик... - снова забормотал он. - Вижу поезд, у вагона сзади откинут подъемный пандус.
- Правильно, там отсек-гараж с амфибией. Экспериментальная модель, чтобы передвигаться по Зоне.
- Про амфибию знаю. Я про другое: отсюда толком не разглядеть, но, по-моему, тачки внутри нет. То есть, они уехали?
- Кто же тогда стрелял?
Пригоршня не ответил. Он почти не помнил, как достиг перрона. На то, чтобы подняться по ребристому выгнутому пандусу, ушли остатки сил. Перегородки делили вагон на отсеки, и в заднем никого не было.
- Эй! - позвал он, ковыляя к проходу в следующий отсек. - Я из Комплекса! Рядовой Новиков! Эй!
Он уже знал, что внутри пусто. Такое же чувство было в Комплексе: одиночество, покинутость. Где-то далеко - мир, люди, шум, дома, магазины, ездят машины, горят светофоры, все такое. А тут пустой состав, электровоз и единственный вагон, стоит посреди заброшенной станции, и вокруг - только холмы да заросли, редколесье да болота. Покинутая, дикая территория. Пустое место.
- Но ведь кто-то стрелял, - прохрипел он, кривясь от боли в боку. - Кто-то же, мать вашу, стрелял! Эй!
- Там должна быть аптечка. В поезде, да не одна, слышишь?
- Ну, мать твою налево, конечно, должна! Только я ее не вижу... зато трупы снова вижу! То в Комплексе, то здесь, везде трупаки, что ж они меня, преследуют, а?!
- Не паникуй, пехота. Чьи трупы? Ученых? Кауфман и его дочка, Ника, там есть?
Несмотря на боль и то, что ему вообще было не до того, Пригоршня заметил, что голос Химика при упоминании профессорской дочки изменился, какие-то необычные интонации в нем появились.
- Нет, тут только солдаты.
Тела лежали у бортов - упали с откидных сидений. Семеро: пять на полу, а двое так и сидят, свесив головы на грудь. Тела солдат есть - а их оружия нет, отметил он. Ни одного ствола. Их собрали и унесли. Но кто же выстрелил в зверя?
- Видишь человека с песочными усами? Молодой парень...
- Вижу, - сказал Пригоршня. - С веснушками? Да, лежит. Мертвый, как и остальные.
- Это Петр, - вздохнул Химик. - Мой агент в отряде майора. Значит, союзника у тебя там нет, положиться можешь только на себя. Ну и на мои советы.
Во втором отсеке Пригоршня увидел столик, шкафы и мониторы под потолком. И тоже никого.
Третий - снова шкафы, снова откидные сидения. Сдвинутая дверь в борту, за ней хмурый осенний день. Открытый тамбур электровоза на другом конце отсека, в тамбуре на полу тело. Там темно, плохо видно, но ясно - очередная жертва выброса. И аптечки нигде нет... Плохо... Мысли плыли, как кораблики в ручье, вяло толкались бортами и тонули... тонули... шли ко дну... Он медленно повернулся кругом и присел под бортом.
Звук сверху. Прямо над головой. Шаги? Точно, кто-то идет по крыше. Осторожно так. Крадется. Ну конечно, с вагона и стреляли, удобная позиция. Шаги сместились вбок - человек подошел к краю - донесся легкий скрип. Он там спрыгнуть хочет?
Мир тускнел, звуки стали гулкими, далекими. Пригоршня уплывал в смутные дали, полные невиданных животных и странных явлений.
- Все, Химик, я в ауте, - сказал он и закрыл глаза.
Далеко-далеко от него осунувшийся человек с неумело загипсованной ногой, лежащий на груде матрасов, что-то ответил, но Пригоршня его не услышал.