Алферов Юрий Николаевич. Не только про охоту

Алферов Юрий Николаевич : другие произведения.

Не только про охоту

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Комментарии: 4, последний от 05/02/2011. © Copyright Алферов Юрий Николаевич (chantr@mail.ru) Размещен: 04/09/2002, изменен: 17/02/2009. 74k. Статистика. Повесть: Проза		Оценка: *6.416** Ваша оценка:

НЕ ТОЛЬКО ПРО ОХОТУ

( Небольшие записки жителя 1952 - 1996 годов)

Не мною сказано, что любой человек может написать книгу -

книгу своей жизни. Попробую и я, только опишу самое запомнившееся.

Первые мироощущения я испытал где-то в полтора-два года. Это

подтвердила и мама . Хорошо помню до характерного запаха котлеты, ко-

торые ел, еле выбравшись из гамака. Мы жили тогда на госдаче в под -

московном городке Внуково, хорошо известном сегодня многим отлетающим

из Москвы на юг.

Семья наша состояла из пяти человек - матери Александры Анисимовны, отца ( отчима) Ивана Андреевича, старшего брата - Виктора, младшего брата - Андрея и меня. Наш с Виктором родной отец умер в госпитале от белокровия, полученного в результате облучения в ходе неправильного лечения в 1953 году.

Отец меня не видел, как и я его, а назвали меня в честь Юрия Долгорукого, про которого отец в госпитале во время болезни читал историческую повесть. Так что я москвич хоть и в первом поколении, но с историей города связан тесно.

Другое яркое впечатление опять связано, как ни странно, с

едой. Мне не раз напоминали, как в пять лет мне удалось за один

присест уничтожить полбатона черного. Сегодня-то ясно, это напал

жор, как у рыбы, но в те годы это было трудно объяснимо.

Помню стояние со старшим братом Виктором в толпе, радостно наблюдающей за летящей в вечернем небе яркой звездочкой - одним из первых советских спутников.

Нынешние дети не испытали такого чувства- радости от того,

что в космосе летает аппарат, придуманный и сделанный его соотечест-

венниками и вера в то, что и сам смогу сделать что-нибудь потом для

своей Родины, когда вырасту.

Теперь в стиле честных признаний о первых встречах с вред-

ными наслаждениями. Курить мы с приятелями начали довольно рано даже

для сегодняшней молодежи, где-то в пять лет. В годы моей юности не

было сигарет с фильтром. Высшим наслаждением было затянуться окурком

" Ароматных", болгарской "Пчелки" или вообще экзотическими египетски -

ми черными сигаретами, продававшимися в коробках, открывающихся напо-

добие спичечных. Сейчас уже можно откровенно признать, что курить мне

не нравилось никогда. Но в суровой мальчишеской кампании было понятие

" как все ". Проблема заразы не стояла так остро, как сегодня.

Так мы смолили до самого первого класса, когда нашли це-

лую пачку какого-то навоза и обдымились до натуральной потери созна-

ния. Вроде начинали-то где-то в 11 часов дня, а очнулись когда стем-

нело. Выбираясь из воронки, оставшейся в парке Покровское-Стрешнево

от немецкой бомбы с 1941 года, впервые дал невыполнимый зарок вести

себя хорошо и не брать в рот табачной отравы. Страшная головная боль

вселяла уверенность, что так и будет. Бог мой, какая наивность.

Потом я травился " Беломором" в восьмом классе и тоже

бросал курить до армии. А там солдат может не есть, но курить начнет

через один - два месяца, ибо есть закон у любого командира от сержанта и

выше: направлять во время всеобщего перекура несчастных некурящих на

выполнение дополнительных заданий типа " сбегай,отнеси принеси ". Уже

дослужившись до высокого звания майора, я в очередной раз убедился в

правоте поговорки " Нельзя отбиваться от стаи ". Опять руководство и

подчиненные курили на улице у штаба, обогащая свою память новыми бай-

ками, которых каждый , кто носит голубые погоны,знает великое мно-

жество, а мне приходилось карпеть и в эти минуты над бумагами. Заку-

рил опять. Через некоторое время непосредственное руководство усмот-

рело снижение скорости отработки документов и пошло к командиру час-

ти.

Выход был найден военный и неординарный. Командир лич-

но посетил наш необьятный кабинет и разрешил мне одному курить за

столом, не отрываясь от работы. С учетом того, что в штабе вообще не

было воды и даже реактивы для проявки фотопленок обьективного контро-

ля разводили водой из ближайшей канавы, мне была оказана большая

честь.

В тот раз я вновь бросил курить по причине отсутствия

в военторге нормальных сигарет. Северокорейские готовились из морских

водорослей, пропитанных никотином и вскоре вызывали сильный кашель и

другие нехорошие последствия, а других сигарет временно, как и мяса,

в нашем гарнизоне годами не продавалось. Вновь закурил уже по совсем

другим причинам, после перевода в Москву.

Вернемся в наш городок. Он назывался военным. На не-

большой территории, кроме жилых домов, располагались два городка: во-

енных строителей и заключенных. Если служба строителей шла спокойно и

мы контактировали с ними только когда покупали папиросы для аресто-

ванных, то заключенные жили непонятной жизнью. В наших молодежных

рядах упорно циркулировали слухи о доставке шпаной грелок с водкой в

зону и о мифической мелкокалиберной винтовке, при помощи которой зеки

карали тех, кто у забора подбирал переброшенные деньги, а водку не

приносил.

Однажды ночью весь городок проснулся от автоматных

очередей. Вырваться для личного участия в беспорядках не удалось

из-за бдительности родителей. Картина прояснилась позже в рассказах

взрослых и товарищей, чьи окна выходили на лагерь. Бунт вспыхнул по

незначительной причине. Когда основная масса арестантов штурмовала

ворота и гибла, три главаря спокойно перелезли через забор с тыльной

стороны лагеря и растворились в пойме Москвы-реки. Вскоре лагерь пе-

ренесли.

Уже в те юные годы я начал понимать, что те, кто

зовет всех в одном направлении, обязательно сам навернет в противопо-

ложное и там решит все свои проблемы. Жизнь подтвердила правильность

вывода. Однако, как и большинство сограждан, наступаю на одни и те

же грабли до старости.

В прежнее время пацаны повально увлекались оружи-

ем. Не обошло это поветрие и нас. До 10 лет через мои руки прошли:

пара пистолетов, настоящая сабля, винтовка Бердана, несколько килог-

раммов пороха и патронов. Ножи, рогатки луки и самопалы не в счет.

В кустах вблизи домов нами была вырыта яма, где в костре могла

печься картошка, дожидаться взрыва очередной загадочный патрон или

самодельная бомба. Никто не пострадал только из-за переданного стар-

шими товарищами опыта и врожденной осторожности.

О сабле разговор особый. Обостренное любопытство

засунуло мой нос в лежавшую газовую трубу большого диаметра. Там ока-

зался согнутый пополам клинок без ножен. Уважаемый ребятами дворник

Мустафа подивился моей находке и быстро разогнул ее, отбив молотком

неровности. В момент мне удалось поднять свой рейтинг в глазах сопли-

вых товарищей на большую высоту. Боевое оружие успешно рубило снего-

виков, снежные крепости и все остальное. Но старший брат без лишних

слов приватизировал мою находку. С клинком под шинелью он ходил в

свое ремесленное училище, где каждый порядочный представитель молодо-

го рабочего класса обязательно имел финку или кинжал. Сабли не было

ни у кого.

Все, что хорошо начинается, обычно плохо занчает-

ся. Так было и в то время. Прочитав в какой-то газете о славных пио-

нерах, дружно оттарабанивших в родную милицию найденный где-то писто-

лет, мы тоже решили попасть на страницы большой печати. Однако на пу-

ти в околоток и к всенародной славе нам повстречалась группа хулига-

нов из двух человек. В результате мы лишились клинка а взамен получи-

ли пару хороших подзатыльников. Обмен был вынужденно произведен явно

неравноценно.

Году в 1959-1960 годах все боеприпасы постепенно

стали пропадать и мы перешли на ловушки и капканы для отлова живнос-

ти. Потом пришла пора любви и молодецкие забавы отoшли на второй

план.

Кроме табака, оружия и молодежных увлечений меня

с детства тянуло к природе, особенно к лесу и воде. За парком, из-под

железнодорожной насыпи вытекал чистый ручеек, бравший начало из род-

ника в Химках. Сами с ребятами ходили проверять как-то. По берегам

рос камыш, кусты, высокая осока. В глубине медленно извивались длин-

ные водоросли. Конечно, как говорится, в годы нашей молодости и

солнце было теплее и люди добрее. Однако, сравнивая тот веселый руче-

ек , чистый и прозрачный до последней гальки на дне, со всеми нынеш-

ними загородными водоемами, украшенными по берегам дачами и всяким

хламом, думаю, что так оно и было.

С трех-четырех лет начались запрещаемые родите-

лями наши водные круизы. В кустах, хорошо замаскированное, у нас ле-

жало почти не ржавое корыто с высокой задней стенкой и метров пять

хорошей веревки. Один из моряков садился в корыто, второй осторожно

отпускал веревку до крайнего узла, а затем подтягивал обратно к мос-

тику из пары досок. Говоря языком сегодняших "россиян", кайф был нес-

равненный. Вода журчит, кусты проплывают мимо, корыто почти сухое ну

и вообще ...

Но всему приятному приходит конец. Корабль дал

течь, а ремонт мы еще не освоили. Иногда в минуты полного отпада от

современной жизни приходит в голову простая мысль- вот бы сесть сей-

час в корыто и уплыть к чертовой бабушке...

Следующим этапом были походы на Москву-реку.

Особенно прекрасно было то, что путь проходил мимо какого-то меди-

цинского института с дырявым забором. На территории был здоровенный

сарай. А в сарае хранились бесчисленные стопки бракованных стеклянных

трубок, через которые было можно далеко выстреливать воздухом любые

круглые предметы. Мы-то брали новые, а совсем пацанята подбирали на

свалке уже использованные. И хотя потом выяснилось, что институт ра-

ботал над какими-то вакцинами от эпидемий, никто не то, что бы умер,

а даже и не заболел.

Наш левый берег реки позволял с высокого обрыва

прыгать на песчаный склон с большой, по нашим неразумным понятиям,

высоты. Примерно через год полет завершился переломом левой руки. Пе-

чаль вызвал не сколько перелом , а сколько необходимость барахтаться

у самого берега, пока все плавали на глубине.

Сколько не вспоминаю наши кампании, все время

проходило в состязаниях. Кто дальше зайдет в воду, чья бомба громче

рванет, кто выше залезет на дерево. Не удивительно, что численность

мужского населения убывает сильнее, чем женского.

Тонуть мне пока довелось вроде два раза. Первый-

когда по весне с Сашкой Горшковым, по-нашему просто Горшком, мы в са-

мый ледоход палками с гвоздями вытаскивали снулую рыбу. Уже набралась

здоровая куча. Вдруг подмытый весенним быстрым течением лед у берега

обломился. Под нами был омут, метров пять глубиной, вокруг множество

зевак. Перед глазами быстро менялись картины зеленой воды, пузырьков

воздуха, каких-то палок. Мысли о смерти не было. Ледяная вода не ощу-

щалась. Также не было и сколь-нибудь страшно. Просто созерцал послед-

ние видения жизни. Выволок нас милиционер, без раздумий прыгнувший в

воду. Пока герой спасал безнадзорных ребятишек, до нельзя шустрые жи-

тели Тушинских шанхаев украли у него бумажник с жалкими копейками и

удостоверение личности.

Нас доставили на спасательную станцию, одели в старые толстые

водолазные свитера и позвонили родителям. Да, еще дали по стакану

горячего и очень сладкого, даже теперь чувствую сладость, чая с

сахаром. Потом мы оказались дома, потом нас жалели, потом пороли, а

уже утром мы были в школе без всяких признаков утопления и заболева-

ний от ледяной ванны. Доказать товарищам реальность наших приключений

удалось лишь демонстрацией синяков от бивших в бока льдин. А мы даже

боли в воде не почувствовали.

Наш спаситель пару раз приходил к нам домой,

справлялся о документах, мол не видели ли мы чего-нибудь подозритель-

ного. Но и через почти сорок лет с того дня скажу честно - это был

один из немногих случаев в моей жизни, когда я не вертел головой по

сторонам.

Командиры милиционера с честью вышли из создав-

шейся ситуации. За спасение положена медаль, а за утерю документов-

строгое взыскание. Баш на баш. Ни медали, ни взыскания.

С тех пор отношусь к милиции с признатель-

ностью и уважением.

Второй раз вода хотела утащить меня летом , на

следующий год, среди белого дня и опять на глазах массы трудового на-

рода. Возможно, судьба моей худой шкурой хотела пробудить лучшие че-

ловеческие чувства у кого-то. Но не получилось. Я наступил в воде на

разбитую бутылку, сильно порезал ступню, начал терять нестойкое соз-

нание и, соответственно, тонуть вблизи берега. Отец меня все же заме-

тил и вытащил на берег. А славная народная традищия бросать в воду

битые бутылки , по моему глубоко ошибочному мнению, только крепнет

год от года. Вскоре разоблачили водолазов-душегубов, топивших купаю-

щихся и потом находивших их за деньги убитых горем родственников, но

нарвавшихся, на свою беду, на моряка, притопившего одного убийцу. За-

тем милиция выловила из воды спущенный туда ворами Москвич, и мы с

громадным интересом наблюдали, как венец нашего легкового автомоби-

лестроения ныряет с берега в воду и обратно за пыхтящим речным букси-

ром. Такие грандиозные события затмили незначительный факт возможной

смерти автора. Но на реку тянуло, там все время что-нибудь происходи-

ло.

C годами желание находиться в часы отдыха у

речки или озера только усиливалось. Тонуть больше пока не приходи-

лось.

Рожденный в предпоследний год жизни Сталина, я

совсем не ощутил на себе его культа. Правление Хрущева, Брежнева, Анд-

ропова, Черненко, Горбачева и ныне действующего Ельцина наложило не-

изгладимый отпечаток на все мое поколение. Мы были обязаны жить по

существовавшим нормам. У писателя М.Зощенко есть мысль о двух мирах, существующих в обществе : официальном и бытовом. С годами, по мере

взросления, они все теснее переплетались и первый довольно сильно

влиял на второй.

Нельзя сказать, что я и мои одногодки ощущали

страх перед властью. Мы просто с молоком матери усвоили правила пове-

дения и свободно вели свои дела в неподконтрольной обществу сфере. От

молодежи требовалось в основном одно - внешнее послушание. Остальные

требования плавно вытекали из первого.

Что осталось в памяти от времени правления Хру-

щева, кроме клички "Хрущ"? Успехи страны в технике. Уже упомянутый

первый спутник, атомоход "Ленин" автомашина "Волга- ГАЗ-21", телеви-

зоры " КВН" и "Темп". Еще мы хорошо знали с первого класса о наших

мощных атомных бомбах и сильнейшей в мире армии, которую по нашему

убеждению боятся все враги и не мешают нам жить. Очень хорошо помню

чувство страха в дни Карибского кризиса. Все говорили только об атом-

ной войне с американцами, а у нас проверяли бомбоубежища, понастроен-

ные в каждом большом московском дворе.

Отлично помню недовольство народа по поводу под-

нятия на рубль цен на мясо и масло, провал очередной продовольствен-

ной программы, связанной с непродуманным внедрением Хрущевым и прих-

лебателями на местах "царицы полей" - кукурузы. Просто в один день не

стало хлеба в магазинах. Привозили раз в два дня кукурузный, желтого

цвета и слабосьедобный. Да и за ним очереди выстраивались с вечера,

как сегодня , в 1996, в Душанбе.

А как жила деревня того времени , можно судить

по такому примеру. Году в 1957 мы с отцом поехали на Украину к его

матери. Тогда все говорила "на Украину", а не "в Украину" как принято

ныне. Деревня была сравнительно благополучная. В подарок матери отец

привез граммов триста сливочного масла и фонарик с запасным комплек-

том батареек. Электричества в селе не было. Бабушка вела свое хозяйс-

тво. Во дворе бегало с десяток кур. Участок у хаты был засеян пшени-

цей, которой и кормилась эта пернатая живность. Пенсия была в деньгах

1961 года12 рублей 20 копеек. На них покупался керосин, соль и

спички. По праздникам-подсолнечное масло. Мяса вообще не

продавалось. И вообще, картина в сельпо существенно отличалась от

показанной в прогремевшем ныне фильме " Старые песни о главном".

Туда и обратно ехали на паровозной тяге, ответным подарком были

сухие груши. Даже дома из чемодана, в котором вези подарок,еще

долго вкусно пахло соломенным дымом и деревней.

Из памяти не стерлось всеобщее недовольство громад-

ной помощью социалистической Кубе. И одновременно соседствовали все-

народная любви к Фиделю и злость на руководителей-" интернационалис-

тов" за наш счет. Общее положение с островом свободы и нашей помощью

характеризует одна частушка, неизменно вызывавшая живой отклик в

сердщах слушавших.

Куба, отдай наш хлеб.

Куба, возьми свой сахар.

Куба Хрущева давно уже нет.

Куба, пошла ты на ...

Но петь ее громко стали только после 1964 года, с приходом нового вождя.

Ближе к этому времени, Хрущева уже стали назы-

вать Никитка или просто Лысый. Количество анекдотов, большей частью

связанных со сравнением в плане мыслительных способностей головы и

неголовы Генерального секретаря ЦК КПСС, превзошло серию о теще . Ни

одно очередное "гениальное" решение Лысого не вызывало настоящей под-

держки. Наоборот, все были глубо убеждены, что станет еще хуже. В

итоге народ, судя по тому , что я узнал из разговоров взрослых и од-

ноклассников, был доволен его отправкой в отставку. А нашей семье на

память от разоблачителя культа личности Сталина осталась малогабарит-

ная хрущевка, в которой и продолжаю проживать после 26 лет службы в

армии.

Несколько дней не писал, были заморочки на

службе. Время даром не прошло, родились некоторые мысли на вечную те-

му бренности бытия. Начинаю понимать, что возраст, кроме жизненного

опыта, правда редко востребуемого, постепенно сужает круг не только

желаний, но и ярких впечатлений. Трудно поверить, однако не могу

представить что-либо такое, что может сильно увлечь и т.д. Все меньше ценю вещи, даже аппаратуру, которой так гордился сравнительно недавно. Одно хорошо, необходимо все меньше. С. Лемм в одном интервью (Изестия от 16 марта 1996 г.) сказал о постепенном умирании человека.

В область воспоминаний отходит самое дорогое и ценимое прежде. Последняя охота,

последнее увлечение женщиной и далее по списку. А уже потом и физическая

погибель. При нормальном раскладе, конечно. Рассуждений о походе по дороге

судьбы было много. Одно было упущено, декорации по сторонам с годами изрядно

запылились и местность вокруг однообразна. По аналогии можно вспомнить х/ф

" Два бойца ", эпизод с возвращением из гостей. Герои сидят на крыше вагона

трамвая, на заднике крутится склеенная в кольцо панорама Ленинграда. Так и

мы, трамвай стоит, задник крутится, а все перемещение в пространстве огра-

ничено несколькими квадратными метрами. Начинаю понимать ужас наказания, на-

ложенного богом-отцом на Вечного жида и отстраненность долго живущих людей

от происходящего вокруг.

Родное руководство настолько занято мирным ре-

шением чеченской проблемы, которую само породило, что забывает о вып-

лате денежного довольствия армии, выполняющей поставленную этим самым

руководством задачу, по уничтожению дудаевского режима. Сегодня, 31

марта 1996 года, Президент, " главный миротворец " в период подготов-

ки к выборам, выступил с заявлением. В итоге боевые действия прекра-

щаются, Дума решает вопрос амнистии боевикам, с самим Дудаевым будут

вестись переговоры через посредников.Еще одно подтверждение старой

истины о необходимости решать вопросы военным путем в короткий срок,

ибо затяжка меняет многие акценты.

Удалось попасть в музей им. Пушкина на выставку

" Москва-Берлин 1900- 1950 годы". Потрогал, образно говоря, историю

руками. А в субботу, проходя по пропуску через Красную площадь, ис-

пользовал возможность и побывал в Мавзолее. При очередном проходе че-

рез строй молодоженов в Александровском саду почему-то вновь ощутил

радость бытия и всеобщую взаимосвязь событий и явлений.

А раз радость бытия, то и мысли о самых силь-

ных ощущениях, испытанных за 43 года. Речь, конечно, идет об охоте.

До этого говорилось о увлечении оружием. Пер-

вой охотничьей снастью была рогатка. В ее изготовлении были достигну-

ты определенные высоты. Накопленный опыт изготовления деревянно-рези-

нового оружия позволяет грамотно обсуждать даже недостатки современ-

ных американских изделий, довольно быстро раскупленных в охотмагази-

нах непонятно кем и зачем.

Первой жертвой катапультированного мною камня

стал голубь. Его было жалко. Но что-то странное и довольно приятное

теснилось в груди. Затем более совершенные модели лишили жизни всего

нескольких представителей пернатых.Особенно запомнился воробей, без-

жалостно выбранный роком для удара из целой стаи и зажаренный в парке

на вечернем костре. К слову сказать, в годы нашей юности в условиях

авторитарного режима, в столице было, не в пример вольному сегодня,

куда как чище и из птиц основными были голуби и большие стаи воробь-

ев, один из которых и был сьеден в вечернее время в роли законной до-

бычи.

Не знаю, можно ли отнести к охоте ловлю го-

лубей на вокзале с последующим их ощипыванием и приготовлением на

костре в ходе наших рыбалок с Владиком Сокольским и Вовкой Казаком.

Но серьезная охота у меня началась только в славном Курганском высшем

военно-политическом училище в 1974 году.Добровольно вступив в коллек-

тив военных охотников, заплатив копеечные взносы , я превратился в

бойца лесного и полевого фронта. Родное учебное заведение бесплатно

возило меня на охоту, обеспечивало услугами егерей и охотхозяйств и

даже отпускало с плановых занятий в субботу. Кто учился в военном ВУ-

Зе в 70-е годы поймет,что это за жертва. За все эти чудесные подарки

и возможность пользоваться казенным ружьем 12 калибра, отцы-командиры

довольствовались только улучшением отчетности по военно-спортивной

работе для штаба округа в Свердловске да замыленной пачкой патронов,

невыданной при сдаче охотминимума. Сдача этого минимума была также

сведена к минимуму: оружие заряжать только на номере и не стрелять на

шорох, может там товарищ по нужде в кустах сидит и ветками трясет от

натуги. Инструктажа хватило на всю жизнь.

В один из солнечных сентябрьских дней 1974

года мы с видным охотником моего классного отделения - Костей Бах-

мутским, в простонаречии Котом, отпросившись у ротного, не желавшим

отпускать командира класного отделения от 32 душ подчиненных, еле-еле

успели запрыгнуть в уже выходивший из ворот автопарка Урал. В спешке,

я оказался с училищным ружьем, а вот Костя ухватил только пару пачек

патронов, оставив купленную на курсантскую получку (13 руб.80 коп)

одностволку ИЖ-18 (17 руб.90 коп-сравните нынешние цены). Переклады-

вая в карманы полученные в счет суточного пайка на складе продукты,

мы решили, что беда небольшая. Стрелять по тучам дичи будем по очере-

ди.

А пока открытый грузовик быстро мчался в охотхозяйс-

тво. И даже не сбавил, собака, скорость при движении по ухабам у бо-

лота. Особенно высокая кочка сработала не хуже небольшой мины. Задний

мост подбросило, я сидел у борта и взметнулся как Брумель. Полет про-

шел нормально, но при приземлении 72 килограмма военного тела и 2 ки-

лограмма сапог рухнули на сиденье. Верно говорят, что наши воины из

железа. Сиденье треснуло, все громко заржали, а у меня, всю жизнь хо-

дившего в широких трусах,в голове забилась мысль о возможном исчезновении

основного стимула к вступлению в брак. К счастью, обошлось. Нау-

ченный приобретенным таким опасным способом опытом, на обратном пу-

ти,как и на последующих охотах, садился как можно ближе к кабине.

Вот и приехали. Небо еще светлое, воздух можно резать

ножом, в охотничьем домике кипит самовар и ждут застеленные хрустящим

бельем койки. Офицеры еще разгружались, а мы, три охотника из 3 роты,

проглотив по бутерброду, рулим на вечернюю зорьку. Лодок не оказа-

лось, их сушили перед открытием сезона. Делать нечего, пошли в поля.

Но главная дичь еще кормилась на отдаленных лугах и перелетать на

озерные камыши до наступления темноты явно не спешила. Поостыв от ки-

певших страстей взобрались на стог сена и стали ждать добычи. Из до-

бычи пролетела лишь пара ворон, да и та обошла наши буйные головы на

порядочном расстоянии. Вечерело и синело. Обсудив в тысячу первый раз

перспективы распределения по выпуску и недостатки взводного, пошли в

коллектив. Коллектив, как и положено охотникам на привале , пил. Нас

не позвали, все же курсанты. Да и не очень-то хотелось, раз не позва-

ли, а своего не было. Уснули мгновенно.

Только вроде легли, а уже пора вставать. Времени было

3 часа утра.

Именно это утро на озере я считаю самым ценным подар-

ком судьбы, выпавшем на мою долю.

В домике царила предпраздничная суматоха- по другому

нельзя назвать быстрое одевание, легкий звон задеваемых стволов, при-

вычные слова очередного бедолаги, перебравшего вечером: " Надо меньше

пить" и жадное, до стука зубов о край стакана, утоление послеалко-

гольной жажды. Но это я вспомнил уже потом, на койке в казарме, когда

перебирал впечатления. А пока мы с Котом успели выскочить вслед за

сыном егеря, быстро скрывшемся влево от озера. Лодку дотащили до воды

одним броском. Весла положили еще с вечера.

Проплыв метров пятьдесят по прокошенной среди высоких

камышей проточке, помня указания опытных охотников, пошли вдоль кром-

ки камыша на дальний конец озера. На месте привязали нос и корму лод-

ки к растительности и стали ждать четырех часов - времени официально-

го открытия охоты.

В эти тридцать минут на уральском озере я вдруг понял

в чем смысл жизни. Черное небо просвечивало огоньками звезд, луны

видно не было. Немного знобило от влажной прохлады и предвкушения

первого выстрела. В темной воде на легкой ряби качалось перевернутое

небо. Тишина стояла настолько полная и прозрачная, что было слышно,

как спичка чиркнула о коробок у товарища, сидевшего в полутора десят-

ке метров от нас. На фоне всего этого великолепия сначала послышалось

какое-то легкое шлепание по воде а затем тихое покрякивание. После

этого собственное сердце застучало в ушах, заглушая все звуки.

Черноту разорвало розовое пламя. Чье-то ретивое вооб-

ражение увидело в темноте добычу. Через несколько секунд пальба пошла

со всех сторон, захлопали крылья уток, с разных концов озера послыша-

лись крепкие выражения военных педагогов, утративших навыки стрельбы

в ходе написания бесконечных пособий, а то и диссертаций. Последующие

пару часов вспомнить по порядку не смог ни разу. Что-то летало, ку-

да-то мчались на тяжелой лодке. Пару раз попали под осыпь обессилив-

шей дроби других стрелков. Мы с Костей стреляли по очереди. Успеха

пока видно не было. Но было так хорошо, что добыча отошла на второй

план.

Счет в нашей боевой паре открыл товарищ. Метавшаяся по

небу ворона, беспорядочно кувыркаясь, упала в заросли камыша. Через

несколько минут костин выстрел достал чирка. Учтя предыдущие промахи

я поменял тактику. Вспомнил основные законы баллистики и по следующей

паре лысух, сидевших метров за семьдесят, выпалил под небольшим углом

к горизонту. Узкая осыпь, накрывшая одну из уток, поначалу увереннос-

ти в попадании не вселила, дичь взлетела. Но утка через десяток мет-

ров села. Кот развил на нашем линкоре максимальную скорость и , пока

дичь сидела на воде , ее вновь накрыла косая осыпь моей дроби. Из ка-

мышей послышались так называемые советы товарищей. Самым невинным из

них было прибить добычу часто упоминаемым в мужских разговорах орга-

ном. Смех- смехом, но после четвертого рывка и , соответственно , пя-

того выстрела, добыча сдалась. При последующем ощипывании не нашлось

ни одной ранки. Но тушка была в синяках. Конечно не спортивно так

охотиться, списываем только на первый выезд.

Между тем, солнце начинало пригревать. По поверхности

торфяной воды то тут, то там стали все чаще попадаться белые пыжи и

прокладки от беспорядочной, но плотной стрельбы. Было решено подплыть

к камышам и перекусить, благо утки перестали летать и плавать в зоне

нашей видимости . У дальних зарослей заметили еле выступающие из воды

две палки. Курсантские мозги быстро просчитали все варианты. Для зак-

репления лодки шесты были далековато друг от друга. Значит , это ни

что иное , как верша егеря. Рыбу мы брать не хотели, но снасть прове-

рили. Внутри верши сиротливо барахтался одинокий красный карась,

граммов на двести. Уверенные в том, что егерь накануне проверил свое

браконьерское орудие и вытащил всех братьев несчастного узника, было

решено даровать сироте свободу. Что и было немедленно сделано. А под

днищем лодки , в тяжелой и холодной даже на вид воде, шевелились тем-

ные водоросли и кто-то несомненно плавал.

Непередаваемой вкусноты банка консервов и пара бутерб-

родов с "украинским сникерсом", запитая родной училищной водой из

фляжки, да обсуждение стратегии на вечернюю зорьку, заняли не больше

десяти минут.

Ближе к вечеру над нами со свистом пронеслась стая

чирков. О том , что можно стрелять , мы даже не успели подумать. За-

тем Кот подбил крякву, а на мой ствол плотно сел зелезень. При дупле-

те он лишился красивой головы, а товарищ оглох на одно ухо, не забыв

громко сказать, что он думает о всех моих родных и несчастном часе,

когда решил сесть со мной в одну лодку. Я и не отвечал... Хотя если

бы он не так внимательно следил за поворотом сопровождающих селезня

стволов и не пригнулся, возможно ругаться было бы некому. С той поры,

кроме двух бесценных указаний по технике безопасности данных при сда-

че охотминимума, я вывел еще один самостоятельно: нельзя стрелять

вдвоем из одной лодки. Но раз обошлось, то и слава богу.

Между тем над домиком егеря взлетела, противно воя,

ракета химической атаки. Этот, ни разу не использовавшийся по назна-

чению в нашей армии атрибут бесчеловечной химической войны, звал

охотничью братию на берег.

Обратно плыли, довольно сильно ощущая сопротивление

воды и размышляя совершенно абстрактно, что сможем услышать от граж-

данского охотника, чью подсадную утку приняли за дикую и хотели ли-

шить жизни. На берегу узнали, что таких "знатоков природы", было еще

несколько человек. А что может быть бесполезнее орать на коллектив !

На человека в среднем вышло по две утки. У нас было

по три. Долго ходить в героях не пришлось. Сначала сын егеря, ходив-

ший в какие-то только ему известные края, принес штук пять чудных се-

лезней, потрясших не только нас, стрелявших весь день, но и одного

"охотника", сумевшего проспать утреннюю зорьку и проведшего за бутыл-

кой с егерем не худший день своей жизни.

Пока народ собирался и рассказывал о своих подвигах "

Я бах, а сосед - трах, а утка шварк ...", егерь повел желающих пос-

мотреть на свой Зауэр, привезенный, как трофей из Германии. Ружье

стоит отдельного рассказа. Легкий пустотелый приклад, два покрытых

хромом или никелем ствола, оба чоки. А под накладкой - аккуратно зак-

рытый в тон остальных деревянных частей третий ствол. После очередно-

го указа по борьбе с возможными подрывными элементами, поступила ука-

зание все подобные тройники сдать в милицию. Наш егерь же только уко-

ротил ствол. Латунные гильзы снаряжал сам. После демонстрации боя

этого чуда, большинство перешло на разговоры об оружии.

А тут подошел и отставший товарищ. Стрелок-стендовик и

кандидат в мастера спорта опять же по стендовой стрельбе. Где он сто-

ял, не знаю, на воде мы его не встречали, но то, что он набил дичи

больше всех вместе взятых, это точно. Большой политиэтиленовый мешок

из под чего-то строительного был набит наполовину. Самым неудачливым

стрелкам, включая алконавта, достались утешительные призы.В голову

невольно полезли мысли, повторенные позднее в одном из анекдотов про

Василия Ивановича- учите матчасть!

Вскоре гоночный Урал наматывал на колеса дорогу до

Увала, где стояло наше училище. Стоя у кабины, смотрел слезящимися

глазами вперед и видел впереди только хорошее не понимая, что такие

дни судьба дарит очень редко.

Второй выезд в охотхозяйство носил более обыденный ха-

рактер. С Костей-Котом охотились раздельно. Дичь была почти вся повы-

бита. Пьянка охватила основные круги "спортсменов", сын егеря принес

всего три утки, стендовик бил чирков, маленьких , как воробьи и ле-

тавших со скоростью пули. Но были и свои прелести.

На утренней зорьке озеро было покрыто туманом, как ва-

той. Голоса хорошо слышались через тонкую светлую прослойку между

сильно похолодневшей водой и нижней кромкой севшего на озеро утренне-

го облака. Вскоре все затихло. Не слышалось только волнующего

кря-кря, его сменило простуженное человеческое кха-кха.

Внезапно рядом с лодкой послышался оглушающий

всплеск, лодка закачалась. Невольно разрядил оба ствола на звук. И

опять оглушающая тишина. С нетерпением ждал исчезновения тумана. Ча-

сов в восемь он расстаял и я увидел, что лодку еле ощутимым ветерком

прибило к камышам на другой стороне широкой протоки, где стояли хатки

каких-то водяных млекопитающих. Следов непродуманного лишения жизни

какого-то зверя на воде не обнаружилось. На душе полегчало.

Пара уток сбила охотничий азарт и побудила нас с Котом

тщательно продумать вопрос о смене охотничьих угодий. Дело в том, что

наша альма матер находилась в шести километрах от города Кургана. Ему

мы посвятим другую главу. А возил буйное племя курсантов в увольнения

и нередкие самоходы автобус с номером, неуважаемым теперь, но вполне

нормальным раньше, когда блатная терминология еще не проникла во все

слои нашего буйного общества. Надеюсь, что Вы угадали номер автобуса:

6. Возвращаясь на шестерке из увольнений к женам и не женам, мы с то-

варищем увидели на полях, соединявших территорию училища с "Большой

землей" вольно гулявших уток. Дело было уже следующей весной.

План был утвержден сразу в черновике. Неделю во время

самоподготовки обсуждались детали, в ущерб изучению конструкции ави-

адвигателя Р-11-Ф-300. В связи с наличием озер и явным отсутствием

собаки, в подвале казармы был разработан и воплощен в жизнь ее дере-

вянный эквивалент. Дубликат друга представлял из себя деревянную гра-

нату, в которую было было вбито штук пятнадцать согнутых острых гвоз-

дей . К ручке привязана веревка . Вещь хорошая, жаль что Кот потерял

приспособление на первой сотне метров новой охотничьей тропы.

Рано утром, когда вся казарма спала крепким сном моло-

дых и здоровых парней, два браконьера, отвязав привязанные к сеткам

коек ружья, проследовали мимо безучастного дневального, обязанного

все видеть и никому ничего не говорить. Высокий забор был преградой

только для офицеров. Через полчаса вошли в поля. Дичи, однако, видно

не было.

Позже увидели за километр сидящих гусей. Одну красивую

пару. Количество адреналина в крови сразу превысило все нормы. Где

согнувшись, где ползком, но к дичи приблизились на выстрел. Хитрые

пернатые увидели нас раньше. И когда две головы высунулись из-за слу-

жившего прибежищем круглого камня, большие птицы, хлопая крыльями,

разбегались для взлета. Мы не стали стрелять в угон. Что может быть

красивее взлетающих серых гигантов на фоне весеннего пронзительно си-

него неба и колышащегося зеркала голубоватой длинной воды...

Хотя, честно говоря, пальцы прикипели к куркам, а во-

ображение одним махом нарисовало яркую картину возвращения в казарму

с невиданной добычей.

Красота-красотой, но времени было в обрез, до подьема

и прихода в казарму ответственного взводного, а то и самого ротного

"дяди Миши" оставалось не больше часа. Мы разделились и пошли искать

счастье поодиночке. Коту досталась утка неизвестной мелкой породы. Мне

- болотный кулик, весом немного больше израсходованного на него пат-

рона. Да и то, чтобы подкрасться к нему по открытому полю, пришлось

ползти по выгоревшей прошлогодней траве.

Обратно возвращались на рысях, немного поразив своим

видом заспанного дежурного по училищу, стоявшего у входа в казарму.

Убедившись, что в наших руках нет бомбы, подрывающей дисциплину - бу-

тылки, он пропустил нас в корпус и даже не задал ни одного вопроса.

В скором времени, видимо, поступил приказ, запрещавший

брать курсантов на охоту. Толстый прапорщик, начальник склада артвоо-

ружения, принял обратно ружья. В бесконечной череде занятий, экзаме-

нов, уборки территории и большой любви было уже не до охоты. К этому

прекрасному виду спорта я вновь приступил только через долгих шесть

лет, сменив на погонах широкую желтую лычку на три маленькие звездоч-

ки.

До сих пор не могу понять, каким образом в несуществу-

ющей ныне ГДР, при высокой плотности населения и полностью освоенной

территории, удавалось поддерживать в нормальном состоянии дикую при-

роду? Наверное, немцы знают какую-то особую военную тайну. Зверья и

рыбы там столько, что байка о разделении живности на домашнюю и дикую

удаленностью на 10 метров от крайнего в деревне дома , обрела явную

очевидность. А если учесть, что в любой деревне охотникам в пять утра

хозяйка гасштета подаст свежее пиво, снимающее остроту ощущений от

выпитого накануне в немеренных количествах разведенного спирта, во-

дившегося каким-то образом у всех, несмотря на все сокращаемые ми-

нистром обороны нормы его расходования на обслуживание авиационной

техники, то охота на территории спасенной от фашизма Германии приоб-

ретала вообще какой-то праздничный характер.

Начнем по порядку. В один осенний вечер, когда мы с

сослуживцами заканчивали очередной ратный будень, в наш кабинет заг-

лянул старший товарищ, известный отвращением к алкоголю и табаку и

имевший одну из самых светлых голов в отделе. Поговорив для начала о

чем-то нам совсем безразличном, он вдруг предложил купить у него

ружье и припасы к нему. Сумма была не очень значительной и я сразу

согласился. Задаток дал сразу, остальные расчеты производились после

получки. Через час я пер, по другому и не скажешь, двухстволку и фа-

нерный чемодан, под завязку набитый всем, что могло иметь отношение к

охоте. Вес этого деревянного чудовища оказался за 40 килограммов. Те-

перь я бы смог продержаться не только до подхода красных , но и до

возвращения в Россию капитализма. Весь вечер был посвящен разборке

внезапно свалившегося на меня богатства. Недовольство жены в расчет,

само собой, не принималось.

Посудите сами. Больше сотни снаряженных патронов, три

банки пороха "Сокол", около десяти килограммов разной дроби в подпи-

санных мешочках, приспособления для снаряжения патронов и т.д. Про

всякие капсюля и гильзы можно и не говорить. Вот пишу эти строки, а

сам будто сижу у этого обшарпанного чемодана, больше похожего по раз-

меру на сумку современных уличных торгашей, и вновь перебираю свои

сокровища. Каждый , кто хоть раз держал в руках охотничье ружье, пой-

мет меня правильно. Никакой предмет не может доставить охотнику боль-

шего наслаждения, чем боевые причиндалы.

На очередном банкете Валентин Петрович рассказал о

причине продажи оружия, доставшегося ему по наследству от отца. Сьез-

див пару-другую раз на охоту с коллективом штаба армии и будучи по

натуре очень догадливым, он быстро уяснил простые законы. Новичок,

независимо от возраста и большей частью от служебного положения, име-

ет в братстве охотников куда меньше прав, чем какой нибудь сильно пь-

ющий прапорщик, обладающий способностью навскидку попадать в любую

цель. Соответственно, товарища подполковника сгоняли несколько раз в

группе загонщиков, если же ставили на номер, то на заведомо пустой и

самый отдаленный. Попытка непьющего Валентина Петровича завести на

привале разговор о социальной справедливости и уважении к своим седи-

нам, только углубила пропасть между спаянными ночными браконьерскими

выходами добытчиками и облысевшим борцом за равноправие. Попереживав

такое развитие событий и попеняв природе на слабое здоровье, он и ре-

шил продать оружие. Из такого рассказа мне осталось только сделать

правильные выводы.

Вместе с будущим начальником, а пока товарищем -

Борей Басовым, мы поехали на мою первую в Германии охоту. За зайцами.

По установившейся традиции попили пива. За тусклый осенний день успе-

ли сделать пять загонов. Мимо меня ни один зверь не пробегал, а выст-

релить хотелось так, что не мог спокойно стоять на одном месте. Когда

же в конце концов мимо пронесся заяц, у меня на мушке сидела ворона.

В итоге все остались живы и невредимы. По общим итогам всем досталось

по одному зайцу, я брать не стал. С нами был егерь. Благодарные охот-

ники оставили ему самого маленького зверька, всего извалянного в жир-

ной грязи. Дружба - дружбой, а табачек - врозь.

И хотя с этим коллективом я охотился еще нес-

колько раз, большого удовольствия от поездок не получал. Ружье заста-

вили сдать на оружейный склад после попытки одного ревнивца стволом

убедить жену не делить с другими сокровища, принадлежавшие по праву

законному мужу. И тут же в целях исключения повторов драм на бытовой

почве, был издан очередной приказ: оружие дома не хранить, выдавать

по списку в день охоты. С учетом того факта, что на все учения мы вы-

езжали с личными ПМами, а пистолетные патроны можно было достать без

труда, мудрость руководителей ,как всегда, особой глубиной не отлича-

лась.

Потом почти полтора года я не брался за ружье.

Его заменила удочка и постоянные командировки, начинавшиеся , как

правило, выездом в воскресенье. Получив назначение на новую должность

в другой гарнизон , пошел забирать свое оружие. Но вот чудеса: за это

время на складе сменилась книга учета, а в новой мое ружье уже не фи-

гурировало ни на бумаге, ни в ружейной пирамиде. Как говорят в наро-

де, у него выросли ноги. Но друзья из компетентных органов поработали

на складе. На другой день после их разборки, ружье нашлось, и даже

появилась запись в упоминавшейся книге. Восполнив утрату, поехал слу-

жить в нижестоящую часть на вышестоящую должность.

В Шперенберге, известном , как воздушные ворота

ГСВГ, служили почти восемь сотен офицеров и прапорщиков. В подавляю-

щем большинстве, это были веселые и интересные люди, любившие небо,

свою профессию, жен, в том числе и своих, а также простые человечес-

кие радости. Не раз убеждался в несложной истине, если офицер занят

делом и не рвется на ровном месте демонстрировать непонятную значи-

мость и вес, то с ним можно решить почти все проблемы и хорошо слу-

жить вместе. И здесь образование играет далеко не первостепенное зна-

чение, равно как и происхождение.

Когда у меня немного рассеялся в голове туман от

знакомства со множеством людей и безграничными обязанностями по служ-

бе, то сразу, то есть на исходе второй недели, увидел, какой в полку

славный охотколлектив.

Отец-командир не препятствовал подчиненным в по-

лучении немногих радостей жизни. И охота-рыбалка были поставлена на

широкую ногу. Как и коллективные мероприятия по сплочению коллектива

на базе беспримерного в то время для русского человека выбора напит-

ков в буфете дома офицеров.

Вопросы обеспечения семей и знакомых мясом и ры-

бой имели для кадровых военных определенное значение, однако главным

был все же сам процесс охоты и рыбалки.

У кого какое оружие, большой роли не играло. Бы-

ли и любители пятизарядных автоматов МЦ-21, носившие сокровища в дю-

ралевых чехлах. Были ружья-раритеты, сменившие с момента попадания

еще в оккупационную зону советских войск больше десятка хозяев и пару

разбитых прикладов. Основная часть охотников имела различные модели

горизонталок 12 или 16 калибра. До немецких ружей, выпускавшихся на

известных заводах в городе Зуль, наши финансовые возможности никого

не допускали. А жаль. Пару раз удалось видеть, как заяц, собрав с

нас, имевших стволы 720 миллиметров, по одному-двум патронам и вышед-

ший из зоны действенного огня, останавливал свой бег от резкого выст-

рела немецкого егеря, имевшего родное ружье с более короткими ствола-

ми.

Во главе любителей охоты и рыболовства в полку

стоял мощный и красивый мужчина - майор Слава Тутелян, служивший по

совместительству и основной должности начальником физической подго-

товки и спорта . Но даже в минуты послеохотничьего расслабления, ни у

кого и мысли не возникало назвать его ласковым именем "Пан спорт-

смен". Жить хотели все. В больших руках руководителя даже ИЖ-27 выг-

лядел детской пукалкой.

В штабе полка существовала сплоченная группа

охотников. В редкие часы, когда командующий армией разрешал командиру

полка слетать самому во главе экипажа или инструктором , у нелетаю-

щего начальника штаба не раз собирался военный совет. Любой авиатор

любит во всем разбираться основательно. Этого требует опасная профес-

сия. Такой подход существовал и в охотничьем деле. На солидной сто-

лешнице, за закрытыми дверями , проводились научные изыскания. Кроме

анализа промахов и упущений в организации предыдущих охот, научно

изучались боеприпасы. Безжалостно разрезались патроны немецкого и со-

ветского производства. Взвешивались на аптечных весах заряды и пули.

Рассматривались привезенные из Союза охотничьи придумки, типа кату-

шечной пули из бронзы или подкалиберной заостренной пули с оперением.

Про качество литья военохотовских фигурных пуль лучше смолчать.

Обидно конечно, но сравнения всегда были не в

пользу отечественных производителей боеприпасов. В одной коробке вес

пороха в разных патронах сильно колебался. Стабилизирующие пыжи прик-

ручивались к пулям ржавыми шурупами и не по центру. Порой даже капсю-

ли выступали из донышек гильз, что могло привести к непроизвольному

выстрелу при запирании стволов. Дробовые патроны часто нуждались в

калибровке и нередко разрывались по линии донышка в стволе при выст-

реле.

Теоретические изыски немедленно проверялись на

практике. В расположенном вблизи штаба еще военном немецком бетонном

тире производился отстрел разных патронов. Разброс у родных даже на

25 метров превышал нередко все возможные и предусмотренные допуски.

Тут же вносились коррективы в процесс стрельбы. Протягиваемая на бло-

ках мишень кабана быстро определяла, кто на какие номера может расчи-

тывать на следующей охоте.

Конечно, так было не всегда и не все охотились

организованно. Был случай, когда на глазах изумленного егеря, бежав-

ший во весь опор поднятый кабан, остановился, как вкопанный, попав в

петлю из авиационного тросика. Петель было навешено в окрестных лесах

видимо-невидимо. А дичь в петле пропадает летом через несколько ча-

сов. Снасти проверялись браконьерами не всегда. Так что еле обьяснили

немецкому геноссе, как так резко тормознули зверя.

Были и умельцы огненного боя. В медные гильзы

засыпалось пороха в полтора раза больше нормы, пули немного завальцо-

вывались. При выстреле такой боеприпас производил ужасный грохот, а

пуля прошивала крупных кабанов насквозь. Стволы выдерживали не более

тридцати таких выстрелов - немного раздувало стенки. Затем умирающая

пушка по дешевке и знакомству продавалась какому-нибудь начинающему

охотнику.

Как положительное, надо отметить, что таких

спецов было три-четыре человека. Они не знали промаха, на спор попа-

дали в куриное яицо с хорошего расстояния и яро ненавидели браконь-

еров, мешавших сотрудничеству с немецкими охотниками. А немецкие то-

варищи, кроме хороших песен за дружеским столом, очень уважали про-

фессионалов в любом деле, не говоря о стрельбе. Особенно хорошо они

относились к одному капитану, уложившего очередью из своей пятизаряд-

ки сразу четырех кабанов.

Больше такой удачи видеть не приходилось. Дичь,

живущая в близости от человека, а особенно от наших гарнизонов, была

очень осторожна, почти не боялась шума и нередко пропускала загонщи-

ков через себя, не выдавая своего присутствия. Чисто партизанская ма-

нера поведения. Так что поднять стаю и снять всех сразу было настоя-

щим мастерством с большой долей удачи.

Что бы закрыть тему отличий в проведении охоты и

поведении на природе нас и хозяев страны, надо отметить еще одну осо-

бенность. Наша добыча делилась между охотниками, а одну-две головы

забирал егерь для сдачи на план. Мне, привыкшему к тому, что возможны

разные варианты "плана", типа экономического эффекта в рублях и мар-

ках от уборки территории на субботнике, было очень интересно узнать,

что это за охотплан по-немецки.

И такая возможность вскоре представилась. На од-

ном небольшом отдельно расположенном складе,где я очутился уже и не

вспомню по какой причине, но явно по казенной нужде, как любили гова-

ривать наши предки.

В армии командир, всегда человек имеющий гораздо

больше прав, чем оговорено в уставах и дополнительных обязанностях.

Эти самые права каждый зарабатывает и внедряет в сознание подчиненных

в одиночку. На этом же складе командир поставил все на предельно за-

конную почву. Повторяю: на предельно. Собрав воедино все приказы по

правилам поведения военнослужащих и членов их семей на территории ГДР

за все время существования Группы войск, он сумел организовать дело

так, что подчиненные без его личного разрешения, могли только посто-

янно находиться на службе, да вечером курить у дверей своих домиков.

Сам же командир осуществлял все связи с местной

администрацией, лично крепил советско-германскую дружбу и состоял

членом районного охотколлектива, входя в группу руководства. Такое

положение не только много давало, но и еще к большему обязывало. Уз-

нав, что я не безразличен к охоте и знаю его многих начальников в

штабе армии, он повел меня вечером на свою персональную охотничью

вышку метрах в ста пятидесяти от ограждения склада. Вышка была до-

вольно неказистой, полной злющих комаров. Курить не разрешалось, гром-

ко хлопать по щекам руками тоже, а ветку сорвать я не догадался. Пот,

тонкой струйкой сбегавший между лопаток в душном воздухе перегретого

соснового леса, навевал мысли о тонкой грани между удовольствием и

мучением.

Через короткое время к искусственному солонцу и

куче старых корнеплодов, привезенных по команде начальника, стали

подходить по очереди разные звери. Мне пришлось испытать новые чувс-

тва, рассматривая в бинокль шерсть на боках дичи, стоявшей всего мет-

рах в 15. Командир не стрелял. Он показал мне карточку, на которой

по-немецки были расписаны виды водящихся в округе зверей и сроки охо-

ты на них. На самцов и самок отдельно. Наконец подошла небольшая ко-

за. Один рог у нее был странно изогнут в сторону, что по местным за-

конам сразу вычеркивало ее из списков живущих и имеющих право давать

потомство. Зверя с явными аномалиями во внешнем виде разрешалось бить

вне сроков. Потом все было просто. Хлопнул выстрел, коза быстро побе-

жала прямо, я обматерил командира за промах, коза через пятьдесят

метров упала, я извинился и мы пошли смотреть трофей. Пуля попала

прямо в артерию, и пока зверь бежал, прошу прощения за подробности ,

вся кровь вышла. Рана была почти сухая. Вовремя предупрежденный, я не

стал трогать добычу. С остывающего тела в нашу сторону, почувствовав

живое тепло, поднялось и хотело сменить погибшего хозяин плотное обла-

ко лесных блох.

Что касается упоминавшегося плана. Утром, прово-

жая меня на машине к поезду, командир заехал в деревню и сдал под

квитанцию свою добычу. Ее дальнейшая дорога лежала в колбасный цех и

гастроном из группы деликатов в Берлине. Таким образом государство

собирало налог с немецких охотников за за право утверждаться, как

хозяев природы.

У нас все было значительно проще. Случайно или

не случайно убитая в запретное время коза, при помощи двух поворотов

острого ножа за пару минут до подхода егеря, превращалась в козла с

отбитыми выстрелом рогами. И вообще, стремление к быстрому и макси-

мально возможному результату в ближнем же будущем, не позволяет полу-

чить и сотой доли от возможного при нормальном отношении к себе и ок-

ружающему. Но эта мысль стала уже общим местом.

Возвратимся к охоте. За организацию и тесный

контакт, выражавшийся в совместном отдыхе и пропуске немецких старших

охотничьих начальников в гарнизонный магазин, нам устроили поистине

царскую охоту. Охоту на оленей. До этого времени основными трофеями

были кабаны и козы, зайцы, попадались и лисы. Лисы постоянно перено-

сили какую-то заразу и за каждую убитую лису, тщательно ободранную

егерем, полагался приз в сто марок, в тот же день остававшихся в бли-

жайшем гасштете.

И так, олени. Как и положено, первые загоны ока-

зались пустыми. В следующем, недалеко от одной из воинских частей, в

мелком и сыром сосновом лесу, мне удалось увидеть и получить возмож-

ность взять королевскую добычу. На расстоянии 10 метров мимо быстро

пронесся олень, украшенный дивными рогами. На одной линии с ним вид-

нелось двое загонщиков. Бить или не бить - не менее сотни раз пронес-

лось в голове. Не выстрелил. Стрелять внутрь загона запрещено по пра-

вилам, так как можно задеть загонщика. Но в исключительных случаях

это правило нарушалось. Следующий номер сумел нажать на курок, но был

немного пьян, и пуля ударила в корень березы, стоявшей в пяти метрах от

него.

Подхлестнутый выстрелом лесной красавец в нес-

колько прыжков пронесся по лесочку и скрылся в сером мареве неяркого

осеннего дня. Врать не буду, три месяца я ложился спать и до мелких

подробностей знал, что увижу вновь. Лес, олень, стрелять, не стре-

лять, ... твою мать мазиле и т.д. Со временем этот сон приходит все

реже, но раз - другой в год вижу его и теперь, особенно во время но-

чевок на природе в ходе двухдневных рыбалок.

Немцы привыкли сдерживать свое слово. Последний

загон выстрелил через просеку двумя оленями. На нужных местах стояли

мастера ружейного боя. Одно попадание было в сердце, второе - в шею.

Оба оленя были сражены в полете. Красивая смерть, отличная стрельба.

Егерь сказал, что за добычу большой дичи без ее мучений от ран, охот-

ник у них обычно получает лицензию на крупного зверя.

Нередко на охоте происходили действительно

смешные случаи. Во время выезда на кабанов вблизи родного аэродрома,

здоровенная свинья, весом за сто килограммов, буквально подбросила

рылом загонщика. На свое счастье, он надел теплую одежду, спасшую его

от ран. Личный водитель командира еще долго хвалился своей поездкой

на диком животном.

В другой раз Тутелян предложил одному мазиле,

трижды продупелявшему по дичи в один день, и все валившему на патро-

ны, выстрелить пулей в его фирменную шапку. В легкой суматохе вместо

пулевого патрона в ствол вошел дробовой. От шапки главного охотника

гарнизона, к всеобщему восторгу, целым остался только козырек.

На закрытии охоты в 1984 году мы организо-

вали товарищеский обед на месте старого полевого лагеря наших пехо-

тинцев в лесу. Когда все спиртное было выставлено на столы, лавки с

одной стороны, где сидели старшие, опытные и соответственно более тя-

желые товарищи , рухнули. Молодежи пришлось практически в одиночку

бороться с алкоголем, перекрыв обычные нормативы в два раза. В анек-

доте о том, что на охоту необходимо брать по три бутылки и из автобу-

са не выходить, есть большая доля правды. Утерянные одним активистом

стволы от ружья водитель нашел между бортом и брезентом только спустя

полгода, накануне нового сезона.

Перед отьездом на Родину, узнал судьбу шкурок

несчастных лисиц, которых мы в погоне за призом били особенно увле-

ченно. Шкурки не выбрасывались, а после первичной обработки отправля-

лись на меховую фабрику в Берлин, где из них шили шубы, являвшиеся

лучшим подарком любой жене военнослужащего ГСВГ.

Получив приказ на замену, отправился воскресным

утром на уже упоминавшееся стрельбище. Расстрелял все старые патроны,

чем распугал среднеимущих немецких граждан, собиравших на нашей гар-

низонной свалке различные металлические предметы. Дома почистил

ружье. Успел еще сьездить под благовидным предлогом поиска контейнера

в Вюнсдорф, нашу столицу В местном, т.е. русском охотмагазине , с

ежегодно менявшимся вслед за сажаемыми главными охотниками продавца-

ми, купил пару упаковок по 25 патронов "Магнум" с картечью, в надеж-

де отвести душу в дикой дальневосточной тайге.

Ради истины надо отметить, кроме охоты, столь

милой сердцу и душе, я нес службу, несколько раз с разрешения коман-

дира слетал в бывшие ранееб ратскими страны социализма, познакомился

со многими отличными людьми. Из-за довольно частых прилетов по делам

службы в Москву, не сумел, подобно другим, накопить на голубую мечту

каждого офицера - автомобиль.

Быстрой чередой прошли похороны вождей. Мы явно

почувствовали, что мир меняется, как постепенно теряется статус вели-

кой державы, отличавшейся мощью и предсказуемой стабильностью. Как

меняется отношение к "русским" со стороны местных жителей. Начали ме-

няться и сами.

Дальний Восток встретил меня проливным авгус-

товским то ли циклонным, то ли муссонным ливнем. К моему приезду вода

текла с неба четвертый день. На службе в боевом полку, несшем к тому

же постоянное боевое дежурство, об охоте пришлось временно забыть.

Ружье, привезенное вместе с самыми необходимыми вещами на себе, мирно

лежало в шкафу почти год. Разведка обстановки велась в основном на

ночных полетах, ближе к утру, когда у многочисленных браконьеров-лю-

бителей немного притуплялась бдительность и они вскользь упоминали о

приемах и способах охоты " по-дальневосточному".

Комментарии: 4, последний от 05/02/2011.
Размещен: 04/09/2002, изменен: 17/02/2009. 74k. Статистика.
Повесть: Проза

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"