Странное, знаете ли, свойство у случая. А загадки, если вдуматься, всегда покрыты оболочкой неопределенности и переполнены псевдонаучными неточностями. Хотя... кто знает, что правда, а что вымысел.
Но вот однажды случается нечто такое, разумеется, никем непредвиденное, то есть, происходит именно то, о чем все неусыпно мечтали про себя, но вслух, если откровенно и до конца, никогда всерьез не говорили. И не из-за страха перед чудесами вовсе, а просто потому, что даже мама с папой говорят, что так вряд ли бывает. И все, как во сне, и ничему не хочется верить, и думаешь, что случившееся - это просто фантастика.
Но ведь случилось же! Рассказать вам, что именно, чтобы было понятно?
1. Пришелец
Вот уже второй день вышагивал, петляя между стволами могучих елей, сосен и ароматного кедрача, тот, кому первому выпала завидная роль вступить в контакт с разумной цивилизацией землян. Звали его Ол. Пейзаж родной планеты, неожиданно представший взору на дружественной и братской планете Земля из другой галактики, вызывал у него легкое подергивание конечностей и страшный гул в голове. Но! Второй день путешествия - и ни души, ни одного землянина.
"Сколько раз предлагал Совету Ученейших посетить сначала другие планеты Солнечной системы, - размышлял пришелец, - Марс, Венеру, Юпитер, наконец, но нет, Совет, видите ли, пришел к выводу, что вероятность обнаружить разумную жизнь на Земле, по всем коэффициентам и параметрам, наиболее высокая. Хм. Талантливо, конечно, смело, но кто будет расхлебывать эту кашу теперь? Да еще межгалактические катапультеры постарались - водворили что ни на есть в самую середочку, а ты теперь выбирайся, ищи контакт! Ищи, ищи, радуйся, герой. Атмосфера, видишь ли, для жизни подходящая. По мне, лучше в гермошкуре ходить, чем так, все равно некому показаться..."
Пробираться сквозь дремучие таежные дебри действительно было не легко. Ол несколько раз спотыкался о торчащие из земли корни, расцарапал в кровь беснующимися от прикосновения ветками лицо. Белоснежный парадный скафандр, который Ол ласково называл "гермошкурой", стал голубоватым от кровяных капель.
А над тайгой висел свинцовый сумрак ночи. Изредка, когда Ол задирал голову, между кронами верхушек проглядывали маленькие блестящие звездочки. Подмигивая заплутавшему пришельцу, они казались самыми прекрасными и невинными созданиями во всей Вселенной, среди глухого и мрачного хаоса земной тайги.
Преимущество пришельца перед нами, землянами, было в том, что он, как и всякий обитатель его планеты, не знал, что такое здоровый полноценный сон. И пусть не держат ноги, ноет спина, шея вспухла от гнуса, зато сердце приятно покалывает в правом боку от радости движения. Потому что девизом жителей планеты, с которой прилетел Ол, был хорошо знакомый и нам, землянам, девиз: "Движение - это жизнь". Конечно, все это разговоры, и Ол наверняка не испытывал того удовольствия от своего путешествия, о котором так хочется прихвастнуть нам, однако воздадим ему должное как первому пришельцу на Землю, потому что первым всегда приходится туго. Кто знает, может, ему еще понравится у нас.
"Еще один такой удар веткой, и меня не сможет узнать даже родная мама. Когда же кончится эта проклятая тайга?! Теперь меня нисколечко не удивляет отсутствие здесь разумной жизни. Нужно быть круглым землянином, чтобы отпочковаться на Земле и влачить мгновения своей жизни бессмысленными виражами вокруг реликтового кедровника, - ворчал пришелец. - Сейчас бы жидкого кислорода глоток, утолить жажду, взбодриться..."
Мохнатая ель больно ударила по лицу. Опахала ветвей податливо распахнулись, и Ол от удивления моргнул.
"Это... м-мм-м... кажется, по-земному... дом?! Значит, есть все-таки разум.
Э-хе-хе..."
На залитой лунным светом поляне возвышалось небольшое сооружение из обструганных деревьев, огороженное частоколом из молодых сосенок. Стоял дом на двух кедровых столбах сомнительной, с архитектурной точки зрения, формы. Да и сам дом, на самом-то деле, не очень-то и походил на дом. Ол не помнил, чтобы ученые ему говорили о такой конструкции домов, которые на Земле могут встретиться. Ясно было одно - все это слишком странно. Очень странно... Ол начал неуверенно пересекать поляну.
Вдруг в его ушных раковинах что-то резко и неопределенно свистнуло, а потом...
БА-А-Ц!!!
Нечто тяжелое стукнуло Ола по голове. Дом полетел вверх тормашками и куда-то поплыл. Перед глазами замельтешили радужные пятна, образуя цветное кольцо из прыгающих звездочек. Одни конечности ушли в землю, а другие бессильно повисли.
Все.
Есть контакт!
2. Старуха Ножкина и ее обитель
- Батюшки-святы, никак зашибла кого?!
Дом встал на свое место, небо понемногу прояснилось, радужные пятна перед глазами перестали прыгать.
"Кажется, все в порядке, - подумал Ол. - Жив. Рядом беснуется горбатое существо, чем-то похожее на нас. Вот тебе и разум, чуть жизни не лишили".
- Ох...
- Никак жив, стонет! - засуетилось вокруг Ола существо. - Ну и слава Спасителю!
- Ощущение такое, будто голова набита хромосомной плазмой для почкования. Ни туда, ни сюда. Бо-о-ольно, - вздыхал инопланетянин.
Хрупкие и стройные, как ветви земных деревьев, конечности Ола, очень похожие на ноги землян, только без пальцев, задрались к небу. Голова овальной формы запрыгала по кочкам, вызывая головокружение и тошноту. Двупалые руки даже не пытались за что-нибудь ухватиться. Существо поволокло Ола к дому.
"О, Боги! - Ол почувствовал приближение своей смерти. - Теперь ясно точно - это хищный разум! ПОСТОРОННИМ ЦИВИЛИЗАЦИЯМ ВЛЕТ НА ЗЕМЛЮ ЗАПРЕЩЕН! Прощай, родина! Видимо, такова судьба у первооткрывателя..."
- Ох... - выдохнул Ол и потерял сознание.
- Потерпи, потерпи милай!
Сознание вернулось, когда в глаза Олу ударил яркий свет незнакомого прибора под потолком на коротком шнуре.
"ПЛЕН..."
Горбатое существо стояло на коленях под жалким подобием голографической фотографии в деревянной раме на стене в углу, производство которой на планете пришельца было прекращено две тысячи лет назад, разговаривало само с собой и билось маленькой круглой головой об пол.
- Свят, свят... Прости мою душу грешную, Господи... За погубленное живое созданье, невинное и незнакомое...
"Чего это оно? - Ол приподнялся и сфокусировал свои большие, как блюдца, глаза, - Жалуется, что ли, кому?"
- Эй! - позвал Ол на чистом земном языке. Прибор, помогающий адаптироваться к незнакомой речи, не подвел.
Горбатое существо обернулось, представ в облике сухой и древней старухи, изображения которых Ол видел однажды в секретных архивах Совета Ученейших.
- Свят, свят, - причитала старуха, - не проходит...
"Какое-то биоотрицательное поле воздействия... это не к добру", - Ол пытался сообразить, где он и как ему быть дальше.
Старуха закрыла лицо руками. Ол смотрел на нее и недоумевал.
"Странный, неправильной формы, крючковатый отросток на лице торчал между высохшими костяшками пальцев. Незначительного размера локаторы справа и слева у головы слегка оттопырены. Интересно, как ей удается расслышать телепатический импульс собеседника? Белая копна жидких волокон, кажется, земляне их называют волосами, беспорядочно собрана на затылке в пучок. Тип одежды - архаичный, немодный. В доме беспорядок. Кибермегатехника отсутствует. На столе много грязных приспособлений для еды. На полу стоптанное покрытие из шерсти неведомого нашей науке зверя".
- О-ох... - не переставая стонал Ол.
Старуха оторвала руки от лица и задумчиво начала присматриваться к пришельцу.
Олу категорически не понравилось такое нахальное разглядывание его, беспомощно распластанного на грязном дощатом полу, с болью в ушибленной голове, тела. Тогда Ол решил больше не стонать, а заитаившись понаблюдать в свою очередь за старушенцией.
- А-а-а... - не выдержал пришелец.
Над Олом возникло шерстяное нечто с усами и желтыми горящими глазами. Нечто приблизило свою страшную морду к перекошенному от страха лицу инопланетянина и, шевеля ноздрями, стало принюхиваться. Когда Ол закричал, нечто отпрянуло и тенью шарахнулось под ноги старухе. Ол успел заметить, что у неведомого существа был еще огромный пушистый хвост. А само оно было небольшого роста, старухе доходило до щиколотки, и черного цвета.
Ол понял, что больше не сможет притворяться контуженным. Тогда он сел на полу, уперевшись двупалыми руками в пол и спросил:
- Это кто?
- А-а, так это ж Котофей Иваныч, котик мой ненаглядный. Тварь смышленная и безобидная, мыша-паршивца не тронет без надобности. Любопытствует, сердечный.
- Кот? - задумался на мгновение Ол, и вспомнил, что действительно, ему рассказывали, будто на Земле обитает много диковинных существ. Будто одни с виду страшны и некрасивы, зато по характеру покладисты, а иные совсем наоборот. Правда, никто никогда не рассказывал как их различать и как вступать с ними в контакт. - Котофей Ии... А тебя как называют, старуха?
- Ой, касатик, а я - Яга Костеевна Ножкина, пенсионерка и местная жительница.
- Это что значит, "пенсионерка"?
- Эх, милай, на пенсии значит. Жизнюшку свою прожила уже, пришло время успокоиться и начать все с начала, по-стариковски. В молодости я очень впечатлительная была, пошалить любила. Меня ж по юности ведьмой считали. Мне и самой пакости разные сотворять с людьми нравилось. На кого порчу напустишь, на кого сглаз, а бывало мимо кого и в ступе пролететь оказывалось достаточным, чтоб застращать. В наших таежных лесах много разного зверья и люда водится, который ко мне теперь со всяческим уважением и почтением относится. Бывает, советуются, а бывает, и помощи в каких вопросах требуют, когда сами-то не справляются. Правда, сейчас я все больше предсказаниями будущего промышляю, судьбу, то есть, рассказываю, если кто заинтересован, конечно...
Ножкина перевела дыхание и вдруг спохватилась.
- Ну а ты, касатик, чьих будешь? Вижу-сь, конечно, что не из местных, у нас в краю таких глазастых и ушастых отродясь не водилось. Головастые были, носастые попадались, а таких вот и не упомню вовсе.
Ол вдрогнул, потому что вдруг вспомнил, что совсем забыл представиться. Он быстренько поднялся и вытянулся, как на параде. Старуха Ножкина окинула его вглядом, прицокнула языком и покачала головой. Незнакомец оказался с ней одного роста, а выглядел и впрям, чудно.
- Я - Ол, посланец малой звезды Ксиды, в пяти парсеках отсюда вращающейся на орбите между созвездиями Альфа Центавра и Альдебарана и двумя солнцами, голубым и зеленым. Прибыл на Землю с миссией по поиску братского разума и вступления с ним в дружественный контакт, - браво отрапортовал пришелец.
- Ишь ты, - всплеснула руками Ножкина, - а я и смотрю, что чудной какой-то хлопец. Ты уж прости, сердечный, что огрела тебя по головушке. Старая стала совсем, слепенькая, летала в ступе своей в сельмаг за продуктами, да и не углядела при посадке.
При одном упоминании о нападении у Ола заныла голова. Он погладил ее, глядя с укоризной на старуху.
- Да уж, приземлилась, - процедил он, а громко добавил, - аккуратнее надо быть с братьями по разуму.
Надо сказать, что у Яги Костеевны к этому самому моменту от сердца отлегло, на пришельца она смотрела теперь без опаски и подозрения. Даже Котофей Иваныч осмелел: подошел к инопланетянину и потерся шерстяной головой о скафандр, издавая какие-то стрекочущие звуки. Осмелел и Ол. Ему надоело сидеть на холодном полу, и он встал. Прошелся по комнате, разглядывая с интересом утварь, подошел к печи, крашенной гашеной известью, дотронулся до нее и поинтересовался:
- Скажите, Яга, это и есть "ступа", которая...
- Да что ты, касатик, - обрадовалась намечающейся беседе Ножкина, - ступа вон, в уголке у двери томится, и метла там же, а это печурка, сосед Емелюшка собственноручно выкладывал. Зимой как натопишь дровишками, так сразу хорошо, морозов не страшишься. Комары даже просыпаются, такое тепло она излучает.
"Так, - подумал Ол, - как выглядит земной излучатель тепла, я понял. Надо будет выяснить, кто такой Емелюшка и как это он "выкладывал" генератор жизнеобеспечения такого уровня. Форма у него, правда, какая-то примитивная. А может, именно такая форма и ускоряет термоядерную реакцию, лучше расщепляет атом да и вообще..."
Чтобы не привлекать к себе пристального внимания в момент исследовательской работы, Ол быстренько отошел от печки и направился прямиком к тому агрегату, который старуха назвала ступой. Как и дом, как и забор вокруг дома, пол, стол и еще много чего, ступа на ощупь оказалась сотворенной из дерева, из реликтового сорта сосны (Ол сразу это выяснил, порывшись в архиве заложенной в него памяти), которые и найти-то можно, пожалуй, только где-нибудь неподалеку от теплого земного моря.
- Очень удобная вещь, Олушка, - ворковала Яга вокруг пришельца. - Видел бы ты меня в молодости, когда над полями и лесами я проносилась в ней будто вихрь, разгоняя воду в озерках волнами. Помню, взгромоздилась я как-то в свою ступу и отправилась владения свои проверять. Подлетаю к Вечному Дубу и вижу, батюшки-святы, а на ветвях-то диво-дивное сидит, Русалка. Это позжее, когда подлетала поближе, я выяснила, что не своей волей Русалка на Дуб взобралась. О ту пору ураган страшный в нашей тайге приключился из-за падения метеорита. С тех пор-то мы тут про вас, марсианов, и слышали, хотя встретить и не доводилось...
Ол заглянул вовнутрь ступы и ничегошеньки не увидел. Порылся в архиве памяти, но из похожих на ступу аналогов вылезли только бочонок с ведром. А старуха Ножкина тем временем не унималась, продолжая рассказывать.
- Так вот, - рассказывала Яга, не замечая, как Котофей Иваныч путается у нее под ногами, - деревья с корнями выкорчевывало, такой сильный ветер поднялся. Речки из берегов пошли, озера вздыбились столбами к небу. Русалка и рассказала, что по всему миру идет буря, вот ее из моря и вынуло да и занесло в наши края. Словом, касатик, помогла я ей добраться до ближайшего озера и отпустила с миром...
- Мя-а-в, - неожиданно перебил старуху Котофей Иваныч.
Ножкина умолкла и посмотрела на Ола. Ол, услышав голос кота, глянул на Ягу. Потом они вместе взглянули на кота. Котофей Иваныч стоял в противоположном углу и, заглядывая в щель в стене, размахивал пушистым хвостом.
- Ишь ты, - всплеснула руками Ножкина, - а я и смотрю, что чудной какой-то хлопец. Ты уж прости, сердечный, что огрела тебя по головушке. Старая стала совсем, слепенькая, летала в ступе своей в сельмаг за продуктами, да и не углядела при посадке.
При одном упоминании о нападении у Ола заныла голова. Он погладил ее, глядя с укоризной на старуху.
- Да уж, приземлилась, - процедил он, а громко добавил, - аккуратнее надо быть с братьями по разуму.
Надо сказать, что у Яги Костеевны к этому самому моменту от сердца отлегло, на пришельца она смотрела теперь без опаски и подозрения. Даже Котофей Иваныч осмелел: подошел к инопланетянину и потерся шерстяной головой о скафандр, издавая какие-то стрекочущие звуки. Осмелел и Ол. Ему надоело сидеть на холодном полу, и он встал. Прошелся по комнате, разглядывая с интересом утварь, подошел к печи, крашенной гашеной известью, дотронулся до нее и поинтересовался:
- Скажите, Яга, это и есть "ступа", которая...
- Да что ты, касатик, - обрадовалась намечающейся беседе Ножкина, - ступа вон, в уголке у двери томится, и метла там же, а это печурка, сосед Емелюшка собственноручно выкладывал. Зимой как натопишь дровишками, так сразу хорошо, морозов не страшишься. Комары даже просыпаются, такое тепло она излучает.
"Так, - подумал Ол, - как выглядит земной излучатель тепла, я понял. Надо будет выяснить, кто такой Емелюшка и как это он "выкладывал" генератор жизнеобеспечения такого уровня. Форма у него, правда, какая-то примитивная. А может, именно такая форма и ускоряет термоядерную реакцию, лучше расщепляет атом да и вообще..."
Чтобы не привлекать к себе пристального внимания в момент исследовательской работы, Ол быстренько отошел от печки и направился прямиком к тому агрегату, который старуха назвала ступой. Как и дом, как и забор вокруг дома, пол, стол и еще много чего, ступа на ощупь оказалась сотворенной из дерева, из реликтового сорта сосны (Ол сразу это выяснил, порывшись в архиве заложенной в него памяти), которые и найти-то можно, пожалуй, только где-нибудь неподалеку от теплого земного моря.
- Очень удобная вещь, Олушка, - ворковала Яга вокруг пришельца. - Видел бы ты меня в молодости, когда над полями и лесами я проносилась в ней будто вихрь, разгоняя воду в озерках волнами. Помню, взгромоздилась я как-то в свою ступу и отправилась владения свои проверять. Подлетаю к Вечному Дубу и вижу, батюшки-святы, а на ветвях-то диво-дивное сидит, Русалка. Это позжее, когда подлетала поближе, я выяснила, что не своей волей Русалка на Дуб взобралась. О ту пору ураган страшный в нашей тайге приключился из-за падения метеорита. С тех пор-то мы тут про вас, марсианов, и слышали, хотя встретить и не доводилось...
Ол заглянул вовнутрь ступы и ничегошеньки не увидел. Порылся в архиве памяти, но из похожих на ступу аналогов вылезли только бочонок с ведром. А старуха Ножкина тем временем не унималась, продолжая рассказывать.
- Так вот, - рассказывала Яга, не замечая, как Котофей Иваныч путается у нее под ногами, - деревья с корнями выкорчевывало, такой сильный ветер поднялся. Речки из берегов пошли, озера вздыбились столбами к небу. Русалка и рассказала, что по всему миру идет буря, вот ее из моря и вынуло да и занесло в наши края. Словом, касатик, помогла я ей добраться до ближайшего озера и отпустила с миром...
- Мя-а-в, - неожиданно перебил старуху Котофей Иваныч.
Ножкина умолкла и посмотрела на Ола. Ол, услышав голос кота, глянул на Ягу. Потом они вместе взглянули на кота. Котофей Иваныч стоял в противоположном углу и, заглядывая в щель в стене, размахивал пушистым хвостом.
3. Мышь Сыроежкин и его друг Иваныч
Ол сразу и не понял, что в щели кто-то есть, что неспроста Котофей Иваныч туда заглядывает, дергая усами и издавая квакающее мяуканье. Первой на поведение кота среагировала, разумеется, Ножкина.
- Так это ж Мышь Сыроежкин, Олушка, старый знакомец Котофей Иваныча, - сказала она.
Какой такой Мышь, не понял Ол, но переспрашивать на всякий случай не стал.
"Мало ли, - подумал он, - что оттуда вылезет. Не хочется выглядеть в глазах этих странных инопланетян полным невеждой".
Внезапно Ол почувствовал, что внутри его "гермошкуры" стало жарче, чем должно было быть.
"Наверное терморегуляторы вышли из строя после приземления на мою голову Яги. Надо проверить среду снаружи, может, повезет, и я смогу ходить по этой планете без скафандра".
Незаметно для всех Ол прислонился к ступе спиной и с удовольствием почесался.
Тем временем Котофей Иваныч прекратил свое странное воркование и начал пятиться. Начесавшись вволю, Ол подошел к Ножкиной, стоявшей к щели в стене ближе и заинтересованно посмотрел на кошачьи выкрутасы.
Держа осторожно зубами за тоненький хвостик маленькое серенькое существо, уцепившееся крохотными лапками за что-то еще, за что-то такое, что никак не хотело высовываться из щели, Котофей Иваныч, было видно, изо всех сил старался помочь последнему.
- Ишь ты, - причитала Яга, - никак с гостинцем пришел, сердечный.
Наконец, Котофею Иванычу и тому, кого назвали Мышом Сыроежкиным, удалось справиться с тем, что пряталось в щели. Желтый твердый предмет со сквозными дырками вывалился из щели столь неожиданно, что Котофей и Мышь повалились один на другого.
Справившись со своей оплошностью Сыроежкин и Ивыныч сентиментально лизнули друг друга в знак приветствия в нос. Причем, когда лизнул Котофей, Сыроежкин, как показалось Олу, едва удержался на ногах. Поздоровавшись таким вот образом, они тут же устроились с двух сторон куска сыра, как назвала его Яга Костеевна, и в мгновение ока его съели.
- Кто такой Мышь? - спросил Ол.
- Грызун, касатик, - ответила Ножкина, - вредитель, конечно, но раз уж они с Котофеем Иванычем сдружились, то ничего тут и не поделаешь.
И старуха поведала пришельцу историю дружбы кота и мышки.
- Котофей Иваныч мал еще был, - рассказывала Яга, - несмышленный, пошалить любил, стянуть со стола что-нибудь вкусненькое. Я то все старалась приучить его, окаянного, быть сторожем в доме, от таких как Сыроежкин запасы оберегать, мух разгонять да со сметанкой не усердствовать, но... Возвращаюсь я как-то из магазина и вижу, как мой лежебока очередную крынку со сметаной заканчивает. Ну я его метлой тогда и отходила, чтоб неповадно было. Обиделся на меня Котофей Иваныч, страсть как, из дома ушел, горемычный. День его нету, другой нету, я было раскаиваться начала, а тут и он, легок на помине. Присмотрелась, а мой Котофей Иваныч ентого самого Мыша Сыроежкина в зубах тащит, доказательство мне, значит. Помирились мы, конечно, а про Мыша-то я и забыла. Подумала, надо бы мне Котофея Иваныча за старания молочком попотчевать. Налила полную мисочку и возвращаюсь крылечко, а там... Сидят эти два паршивца рядочком и мордасы свои намывают. Сговорились, значит, как-то. Что ж тут поделаешь. Насмеялась я вволю, да и не стала возражать супротив их дружбы. Все ж живое, а живое, Олушка, должно меж собой общий язык находить обязательно.
4. Неголовыненожек и монстры в хлеву
Дело близилось к рассвету. Никто и не заметил, как мышом сыроежкиным прошмыгнула ночь. Ол совсем распарился в своем скафандре и потому не находил себе места. Котофей Иваныч с Мышом, расположившись калачиками на шкуре неведомого зверя (Яга сказала, что это шкура какого-то Медведя) рядом со ступой, уютно похрапывали. Старуха Ножкина бормотала что-то во сне, лежа на печи.
Ол ходил тихонько из угла в угол, поглядывал украдкой на спящих, и пытался сообразить как ему быть дальше. Спать-то все равно не получалось. Да он и не понимал, как это можно спать, когда всегда найдется что сделать, о чем подумать. Ему казалось, что земляне не очень разумно обращаются со своими биологическими ресурсами.
"Когда же они отпочковываются, если половину своей жизни проводят во сне? - недоумевал пришелец. - Даже животные на этой планете впадают в спячку с наступлением ночи... Фу-у, как же жарко. Может, снять гермошкуру пока они спят, заодно проверю, в каком месте он разгерметизирован... Датчики показывают, что дышать земным воздухом можно... с задержкой дыхания и дополнительным фильтрованием его в легких, но можно... Эхе-хе, вот угораздило же..."
Ол и не заметил, как сам начал рассуждать по-землянски да еще с интонациями Яги. Однако находиться дальше в закипающем скафандре было больше невозможно. Пришелец отошел в самый темный угол дома и стал освобождаться от своего космического костюма. Освободив голову с затекшими ушами Ол с наслаждением втянул в себя спертый воздух жилища Ножкиной дырочками, которые были инопланетянину вместо привычного нам носа и улыбнулся широким, от уха до уха, ртом. От нахлынувшей радости дышать, от ощущения свободы. Хотел того Ол или нет, но скафандр, все-таки, был не очень удобным - тесным и тяжелым. Выскользнув из скафандра, Ол быстренько сделал бесшумную оздоровительную гимнастику и выглянул в окно.
Жирное оранжевое солнечное пятно плавало в небе над могучими деревьями, роняя апельсиновые капли на стены дома и ярко-зеленую траву во дворе. Вдруг Ол заметил еще один дом, поменьше, чем у Ножкиной, но такой же деревянный. Правда, входную дверь у этого дома почему-то подпирала свежеоструганная балка. Олу это показалось подозрительным. Складывалось впечатление, будто за ней кого-то прятали. Ол принял мгновенное решение все разузнать.
"Интересно, а там кто-нибудь живет? - размышлял инопланетянин, осторожно пробираясь к двери, надеясь никого не разбудить. - И почему Яга ничего не сказала о своих соседях? Ох, не добрый это знак. Чую, быть беде. Разве нормальный собрат по разуму станет утаивать от другого собрата что-нибудь, особенно значительное? Ну а если там живет кто-то?.. Кто там может жить? Еще одна Яга с Котофеем или... Нет, трудно, очень трудно быть первопроходцем... и страшно".
Пришелец толкнул аккуратно дверь от себя, а та возьми и заскрипи как ненормальная.
"ОЙ, МА-А-МА!"
Ол даже вздрогнул. Прижался к дверному косяку и затаил дыхание. Смотреть в сторону спящих он сразу не рискнул. Только спустя какое-то время, когда тишина и храп Ножкиной снова стали различимы.
Выбравшись на улицу, озираясь, словно он шпион какой, Ол запирать обратно дверь не стал. Махнул на нее двупалой рукой и на цыпочках засеменил через двор. Его тень семенила впереди. Солнце уже светило настолько ярко, что глазам, не привыкшим к рассеянному ультрафиолету, было немного больно. Но Ол терпел. Впрочем, ему было приятно ступать по прохладной от росы траве. Может потому, что он не боялся щекотки? Или просто не знал о ней ничего.
Подойдя к двери второго дома Ола вдруг насторожил странный звук. Пришелец перевел дыхание.
"М-М-ЦА, М-М-ЦА", - раздавалось из-за подозрительной двери.
Звук за дверью прекратился так же внезапно, как и раздался. Ол стоял под дверью, напряженно слушиваясь в тишину за ней. Его большие уши шевелились, как живые существа. Ни звука.
"Показалось, - решил инопланетянин. - Чего в чужом незнакомом месте не привидится с утра пораньше".
Двупалая рука пришельца взялась неуверенно за дверную ручку. Петли предательски зашипели из своих углов. Сообразив, что предпринять следует что-то иное, Ол рассмотрел подпиравшую дверь балку. Потрогал ее, убедился в прочности материала и его устойчивости. Замок был надежен.
Солнце светило уже во всю. Уши пришельца улавливали громкие мелодии неведомых земных созданий, коих по разнообразию рождающихся над тайгов звуков было великое множество. Однако сейчас Олу было не до этих звуков. Его интересовали обитатели второго дома.
Подкопав немного балку-замок и тем самым ослабив запор двери, приветливо шевельнувшейся навстречу, Ол оглянулся на залитую светом тайгу, на дом Ножкиной с распахнутой дверью. Балка свалилась наземь, а дверь показала черную, зияющую как рана, щель. Пришелец подошел поближе, потянул на себя и тут же поперхнулся тяжелым смрадным запахом, ударившем по его чувствительным ноздрям. В глазах потемнело, фильтрация воздуха и задержка дыхания оказались в режиме, вынужденно критическом и опасном для жизни Ола. К счастью, все обошлось. Дышать постепенно стало немного легче, глаза, насколько оказалось возможным, адаптировались к кромешной тьме внутри. И хотя все равно невозможно было хоть что-нибудь разглядеть, пришелец смело шагнул вперед.
"Такое впечатление, - рассуждал про себя Ол, - будто я попал в черную дыру. Ничего не разглядеть, воздуха нет. Сейчас анигилируюсь и поминай, как звали".
Вдруг инопланетянин наткнулся на что-то очень твердое и теплое. Вытянув вперед свои руки, Ол нащупал небольшой продолговатый предмет.
"Шерстяной, - подумал пришелец. - Если бы не знал наверняка, что у Котофея Иваныча нет никаких способностей к левитации, то решил бы, что это он болтается тут между полом и потолком. Или кто-то, очень на него похожий, потому что Котофей Иваныч сейчас сладко спит в обнимку с Мышом Сыроежкиным на медвежьей шкуре в доме Ножкиной".
И тут, прямо над самым ухом Ола, как гром среди ясного неба, прозвенело:
- М-М-ЦА, М-М-ЦА...
Ол шарахнулся от неожиданности в сторону и в ужасе понял, что наступил на кого-то, издавшего не менее угрожающий звук:
- КУ-КА-РЕ-КУ!
Существо взмыло призрачной тенью из-под ноги Ола вверх и больно ударило его по лицу. Пришелец потерял равновесие и шлепнулся наземь, инстинктивно прикрывая свою голову и уши руками-клешнями.
В этот самый момент темнота будто взорвалась истошными воплями и неясными звуками, а повсюду засветились парами желтые, красные и зеленые огонечки. Но что самое страшное, Ол понял это только сейчас, все эти огоньки и нарастающие звуки медленно приближались к перепуганному насмерть ксидянину.
"Все, я пропал, - метнулось безнадежно в его голове. - Зачем я согласился лететь на Землю?! Прощай, мама!"
Прежде чем в ужасе закричать, Ол успел разглядеть, как тот, кого он принял за собрата Котофея Иваныча, приблизился к нему первым и оказался совсем непохож ни на кого из тех, с кем Ол был знаком по справочной литературе в библиотеках его планеты Ксиды и даже в доме Яги. Это была покрытая короткой шерстью большая овальная голова чудовища с большими красными глазами, здоровенными черными ноздрями, по краям которых справа и слева росли реденькие пучки волос и двумя странными острыми наростами в затылочной части.
Чудовище пыхнуло на Ола раскаленным воздухом и сказало:
- М-М-МУ-У-У!
И все в одно мгновение затихли. У Ола даже в ушах зазвенело от воцарившейся тишины. В световом пятне дверного проема виднелся маленький, но угрожающий силуэт Яги. Зверье смотрело на старуху немигая.
Ножкина подняла руку, нащупала что-то в потемках на стене, раздался звонкий щелчок и висевшая высоко под потолком лампочка осветила хлев. От неожиданности всем пришлось сразу зажмуриться. У Ола в глазах замельтешили радужные точки.
- Так как же? - вопрошала Ножкина. - Неужто я б не показала тебе, сердешный, свою скотину? Цел-то хоть, горемыка?
Зверье, обступившее инопланетянина, расступилось и Ол почувствовал, что начинает приходить в себя и ориентироваться в пространстве. Что это вовсе ни какая ни черная дыра, а самый настоящий хлев, то есть дом, где живет одомашненная скотина. А некоторые из них даже очень симпатичные и совсем не страшные, как показалось Олу в темноте.
Ножкина подошла к Олу, дотронулась до его лба и сокрушенно покачала головой.
- Неугомонный ты какой-то, касатик...
- Как эта скотина называется? - спросил Ол. - Почему ты их держишь в этом хлеву и еще запираешь на ночь?
- Чтоб не разбежались кто куда, дорогуша, - Яга подошла к монстру, лизнувшему Ола и погладила его по голове. - Скотина-то глупая, несуразная, может забрести куда да и задерут ее волки, а то и в болото провалится или в реке утопнет. Но пользы от нее много. Вот Буренка, корова моя, к примеру, - и Ножкина снова погладила монстра по голове, - молоко дает, а молоко человеку силы и ума прибавляет, коза Зойка тоже дает молоко, правда, из ее молока я сыр козий предпочитаю делать.
Ол посмотрел на козу Зойку и обнаружил поразительное сходство с монстром, названным Ягой Костеевной коровой Буренкой, хотя и длина шерсти и окрас и даже наросты на голове, оказавшиеся рогами, отличались от коровьих, не считая козлиной бороды.
- За твоей спиной, Олушка, - продолжала старуха, - осел Иванушка, я на нем в сельмаг за продуктами катаюсь, да за хворостом в тайгу езжу, чтоб печку топить и блины из Буренкиного молока готовить.
Осел Иванушка, по правде, Олу показался на редкость симпатичным. Когда Яга про него рассказывала, пришельцу показалось, что он даже улыбался. Но самое главное, что обнаружил Ол, что осел Иванушка большими глазами и широким ртом очень похож на него самого.
"Странно, - подумал Ол, - не предполагал, что такое окажется возможным. Повстречай я его на Ксиде, ни за что не догадался бы, что он с Земли".
- А это мои овечки Глашка и Машка. Из их шерсти я себе носки да кофточки на зиму вяжу, - Ол с недоверием посмотрел на тех самых существ, которые разговаривали между собой "БЕ-Е" и "БЕ-Е". - Там вон уточки, - "КРЯ-КРЯ", поддакнули утки. - Ну а это бойцовский свин проказник Парамон, бесполезная и грязная бестия, держу и ращу окаянного исключительно ради сальца...
Ол взглянул на бойцовского розового свина. Парамон взглянул на Ола и пугнул:
- ХРЮ!
Ол отшатнулся и попятился в сторону старухи Ножкиной.
"Кто знает, что у этой образины на уме", - решил не рисковать пришелец.
А тут, касатик, мои курочки-несушки со своим ухажором петухом Петенькой.
И тут Ол увидел, как петух встрепенулся и захлопав крыльями гордо заявил о себе: КУ-КА-РЕ-КУ!
И Ол понял, кто ему в темноте съездил по физиономии.
Старуха Ножкина с таким увлечением рассказывала о своих подопечных, что Ол не успевал их идентифицировать в своей голове. С настороженностью смотрел на каждого и помалкивал.
Когда же знакомство с домашним зверьем, как их называла Яга, было закончено, солнце уже стояло высоко в небе. Они вышли из хлева и направились к дому. Ол с интересом озирался по сторонам и не смотрел под ноги, а Костеевна что-то щебетала про завтрак, какие-то грибы и хорошую погоду.
"А краски на Земле ярче, чем на Ксиде, - думал Ол. - Голубое небо, оранжевое солнце, зеленая трава и деревья. Нет, на Ксиде тоже неплохо, но в сравнении со здешними красотами у нас, конечно, немножечко скучнее".
И вдруг Ол увидел летающий цветок. Он остановился, цветок покружил вокруг его головы и полетел дальше. Пришельца так восхитил полет маленького желтенького цветочка, что он не выдержал и побежал за ним вдогонку. Цветок долетел до забора и... вжик... перемахнул через него.
- Зачем это, касатик, ты за бабочкой погнался? - трескуче рассмеялась внезапной шалости инопланетянина Ножкина. - Все одно ж не догнал бы.
Ол опустил голову и уши и виновато побрел обратно. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как почувствовал, что наступил на что-то и это что-то очень больно укололо его.
- О-ой! - вскрикнул Ол и шарахнулся в сторону.
- Что там опять такое, несуразный ты мой, - заволновалась Яга и засеменила ему навстречу.
В траве лежал какой-то странный серо-коричневый комочек. Ол стоял над ним на одной ноге, а другую тер клешней. Подойдя ближе и увидев, на кого наступил пришелец, расхохоталась пуще прежнего.
- Озорно с тобой, Олушка. Ни за что не подумала бы, что повстречаюсь однажды с таким, как ты, чудаком, который и знать не будет ни о чем и ни о ком в нашей глухомани. Беды, конечно, нет, однако странно как-то от всего этого.
- А это кто? - Ол опустил уколотую ногу.
- Чай тоже наш старый знакомец с Котофей Иванычем, - старуха наклонилась к комочку в траве и тронула его рукой. - Неголовыненожек, не бойся, разворачивайся обратно, свой это.
- Неголовыненожек?! - переспросил Ол у Яги и посмотрел поближе на комочек в траве. - Его так зовут, потому что у него нет ни головы, ни ножек?
- Да что ты, касатик! Зовут его Ежик. И ножки, и голова у него имеются. Лесной житель, труженик, - сказала Ножкина, - ягоды, грибы к зиме собирает, запасливый он очень, а когда буренкиного молочка захочет, так к нам забредет на огонек, страсть как его любит. Ты его не бойся, безобидный он, а колючки евоные это так, для самозащиты. А Неголовыненожек он только тогда, когда пугается незнакомцев, сворачивается в колючий клубочек и дожидается, пока не минует опасность.
Ежик, он же Неголовыненожек, тем временем пошевелился, будто услышал Ягу Костеевну, высунул из-под колючек пуговку носа, потянул воздух и мгновенно развернулся.
"И в самом деле, - отметил про себя Ол, - и ножки у него есть, и голова, и даже уши, маленькие, правда, но есть".
- Ну да ладно, - старуха Ножкина распрямила старческую спину, махнула Олу и Ежику рукой, пошли мол, и направилась к дому. - Некогда мне тут с вами язык чесать, пора и за работу приниматься. Ты, Олушка, помогать мне сегодня будешь. Пойдем к озеру по ягоды, заодно и с Русалкой залетной познакомишься.
Ол согласно кивнул, и они вошли в дом. Неголовыненожек семенил вослед за ними.
5. Русалка на шее
Позавтракали молча и быстро. Яга приготовила гренки, достала банку облепихового варенья, сказала, что очень полезно всем для здоровья, плеснула по кружкам и мискам буренкиного молока и пожелала приятного аппетита. Котофей Иваныч лакал свое молоко под столом, Неголовыненожек, стоя передними лапами прямо в блюдце, - возле ступы с метлой, а Мышь Сыроежкин давно уж как ушел по своим делам.
Наблюдая за всеми, Ол никак не мог собраться с духом, чтобы отправить в рот хотя бы маленький кусочек странного земного блюда. Есть он, конечно, хотел, только боялся. Не мог понять, глядя на еду землян, примет его организм это или отвергнет.
- Чаво-то ты, касатик, квелый какой-то? - заметила Ножкина нерешительность пришельца. - Иль не по нраву тебе мои хлеб да соль?..
Ол понял, что нерешительность ставит его в неловкое положение, и поддел предложенным Ягой инструментом под названием "вилка" вымоченный в яйце и поджаренный на сливочном масле здоровенный кусок хлеба. Поднес ко рту и осторожно принюхался. Он постарался это сделать незаметно, чтобы старушенция ничего не увидела. Запах гренки, на удивление, оказался соблазнительным. Мгновение, и гренка, едва ли не с вилкой вместе, оказалась проглоченной. Ее необычный и приятный вкус еще больше поразил Ола. Поэтому за второй он потянулся решительнее и тут же макнул ее в миску с облепиховым вареньем. Реакция была мгновенной.
- Фу-у, какая кислятина, - воскликнул Ол и едва не подавился гренкой. - Тьфу-у-у!
- Кхе-хе-хи, - отреагировала Яга, а Котофей Иваныч и Неголовыненожек обернулись. - Кислинка не вред, Олушка.
- Нет, варенье - это не по мне, - морщился инопланетянин.
- Да ты не суетись, милай, дай облепихе проникнуть в тебя, да и варенье-то разным бывает. Мне вот по душе кисленькое, а тебе, гляжу, придется по нраву то, что послаще. Вот соберем лесной земляники, будет тебе сладкий десерт, а пока подкрепись тем, что имеем.
- Молоко тоже кислое? - не сдавался Ол. - Если кислое, то я его лучше не буду.
- О-ох, касатик, хорошо, что Буренка не слышит словечек твоих, а то б зараз боднула за напраслину. Пей и не сумливайся. Пора уж и об делах подумать, к озеру слетать, сети проверить.
Ол осторожно сцапал клешней стакан с молоком. Зажмурился и глотнул. К счастью, молоко его не разочаровало, поэтому завтрак закончился без эксцессов. Ножкина собрала посуду в раковину за печкой, наказала Котофею Иванычу и Ежику дожидаться их с Олушкой возвращения без баловства и поглядывать зорко за зверьем, вышедшим во двор на солнышко - кто за чем.
Потом они вытащили ступу, Яга велела инопланетянину залезть вовнутрь и крепко держаться за края. Погожий солнечный денек явно помогал хорошему настроению старухи. Оглядев свое хозяйство, она влезла следом за Олом в ступу, махнула лихо метлой у него над головой, потом стукнула ею об землю, и... ступа взмыла над двором. У Ола аж дыхание перехватило.
- Е-э-эх, прокачу тебя, касатик! - заголосила Ножкина и с улюлюканьем направила ступу вертикально вверх.
Ол от неожиданности не успел даже испугаться. Стиснув зубы, держался клешнями за края летательного аппарата Яги. Он даже не слышал, что старуха прокричала, потому что в ушах его свистел ветер, а перед глазами мелькали вековые деревья.
Набрав высоту, отчего дом показался размером со спичечный коробок, Яга Костеевна вывела ступу вправо, потом выровняла над тайгой и повела вперед, к озеру.
Летели недолго. Уже минут через пять кедровая стена тайги внезапно оборвалась и внизу заблестело серебряное блюдце озера. Ол с любопытством разглядывал мелькающий пейзаж под ним и думал о том, что в тихоходных летательных аппаратах все-таки есть своя неожиданная прелесть. Тем более что на Ксиде никогда ничего похожего отродясь не было.
Старуха Ножкина, подруливая метлой, стала разворачивать ступу по дуге, заходя на круг над озером, решив приземлиться на полянке неподалеку от воды по спирали. От резкого входа в вираж Ол даже зажмурился. Ему, межгалактическому путешественнику, и в дурном сне привидеться не могло такое грубое нарушение правил элементарной техники безопасности. Ступа шлепнулась на траву, потому что приземлением такую посадку назвать было нельзя. Первой, кряхтя, вылезла Яга. Ол же вдруг почувствовал, что у него трясутся коленки.
- Давай, касатик, выбирайся на травку, - сказала Ножкина и, бросив метлу наземь, заковыляла к воде.
Ол неуклюже перегнулся через борт ступы и буквально вывалился из нее. Встав на четвереньки, огляделся по сторонам. Солнце отражалось в спокойной воде озера, трава пахла каким-то необыкновенным запахом, нежным и глубоким, перед глазами носились едва различимые жужжащие существа с прозрачными крыльями, ближе к плотному ряду деревьев порхали знакомые Олу бабочки. То, что Яга Костеевна назвала озером, водой, вызывало у инопланетянина странные чувства. Казалось, что таежное земное озеро очень похоже на ксидянские жидкие топливные месторождения, однако Ол понимал, что это наверняка не совсем так. Именно в этот момент в воде какое-то существо ударило хвостом, пустив пузыри и круги.
"Значит, - рассудил пришелец, - озера на Земле тоже заселены разумными существами. Чудеса да и только. После моего возвращения Совету Ученейших будет над чем головы ломать".
- Да что с тобой, Олушка?! - Ножкина подошла к воде, оглянулась и увидела пришельца в неестественной позе. - Неужто укачало?
Что такое "укачало", Ол не понял, но согласно покивал головой и ушами.
- Ну ладно, ты покамест оклемайся, а я Русалку покликаю, может, рядом где плещется.
Кивая, Ол обчетверенил ступу и прилег на траву с другой стороны. До него раскатистым эхом донесся внезапный крик Яги:
- Красуля-красатуля, диво ручное заморское, и де ты? Выплывай из глубин своих темных на свет, на солнышко, посудачим с тобой о долюшке нашей женской, горемычной!
Тишина была ответом старухе.
"Смотри, как надрывается, - обреченно подумал Ол, - очередного монстра, похоже, высвистывает на мою голову. И зачем я только согласился на эту экспедицию?! Не хочу больше совершать никаких открытий, устал я... и боюсь".
- Русалочье твое племя, - не унималась Яга, - выплывай к нам, я тут тебе в знакомцы образину марсианскую, пришлую приволокла! Выходь, глядишь, не пожалеешь об любопытстве своем...
В озере снова что-то плеснуло, круги стали крупнее, рождая на поверхности небольшие волны, и тут же показалась рыжая макушка Русалки. Ничего этого Ол не видел, лежал себе на травке и наблюдал за бабочками, удивляясь их вертлявой расторопности в полете. Однако неожиданно наступившая тишина его насторожила. Он прислушался и услышал:
- Ну, наконец-то, сердешная, откликнулась на зов старухи.
Ол высунулся из-за ступы и обомлел от увиденного.
Старуха Ножкина подбоченясь стояла у самой воды, а напротив Яги, по пояс высовываясь, покачивалось существо с гладкой белой кожей, длинными распущенными солнечными волосами и голубыми, как озерная гладь, глазами. Алые губы и пунцовые щеки лишь усиливали эффект. Ол смотрел не моргая и ловил себя на том, что, кажется, больше ничего не соображает.
А потом он испугался, вдруг почувствовал где-то внутри себя что-то странное и щемящее, заставившее подумать, а дышит ли он вообще. С Ножкиной, Котофеем Иванычем, Мышом Сыроежкиным и даже бабочками Русалка не шла ни в какое сравнение. Олу показалось, что такое прекрасное существо жить на Земле не может по определению. Тем более что он уже знает, какие могут. Спрятавшись за ступу, Ол попробовал перевести дыхание и сосредоточиться. Увы, ничего не выходило. Пришельца тянуло опять посмотреть на Русалку. Смотреть, смотреть, смотреть...
- О-о-ох, - громко вырвалось из его груди.
- Ну чего ты там, касатик? - услышал он голос Яги Костеевны. - Все не оклемаешься никак? Шел бы к нам, сердечный, знакомство водить.
"Что это со мной? - недоумевал Ол. - Я взрослый опытный ксидянин, удивить меня невозможно! Кто она вообще такая, эта Русал... Ру-у-уса-а-алка".
Инопланетянин осторожно выглянул и с ужасом обнаружил, что ни Ножкиной, ни Русалки на берегу нет. В панике он вскочил и побежал к воде.
- Олушка, неужто скупнуться решил? - от внезапного окрика Яги Ол споткнулся и навзничь шлепнулся на траву.
К дружному хохоту Ножкиной и Русалки, наблюдавших его неуклюжее падение, Ол головой окунулся в прибрежные воды и едва не захлебнулся. Вскочив и оправившись, мокрый и растерянный, он увидел, что старуха с Русалкой переместились правее, под березки. Яга сидела, прислонившись спиной к дереву, а Русалка... устроилась на здоровенном серо-зеленом валуне рядышком. У нее...
У нее, как заметил Ол, совсем не было ног. Нет, что-то было, конечно, может, это и была нога, но почему-то одна, а еще... эта нога раздваивалась на конце, напоминая хвост ксидянских летающих над жидкими азотными топливными месторождениями ящеров-очистителей, собственно и дававших атмосфере Ксиды необходимый для жизни запас кислорода и углерода. Покрытый каким-то панцирем хвост ослепительно блестел на солнце.
"О-о-о, - только и нашелся что подумать инопланетянин. - Мне почему-то совсем нехорошо... Кажется, кружится голова... А-а... какие нежные звуки она издает..."
- Ола, подь к нам, - приветливо помахала Ножкина, - не пужайся.
Пришелец неуверенно сделал несколько шагов. Чем ближе он подходил к Русалке, тем ослепительней она ему казалась и тем темнее делалось у него в глазах.
- Ну, знакомься, касатик, - вздохнула старуха, когда он, наконец, подошел. - Это Катерина, значит, не рыба и не человек, но породы не злобной, а красы, как видишь, ненаглядной. Вишь, как чешуйки поблескивают, дразнятся...
- Да будет вам, баба Яя, - зарделась еще пуще, чем была, Русалка. - обыкновенный у меня хвостик.
- Она меня бабой Яей кличет, а почему и сама не ведает... Ну что ж ты, горемыка, руку-то хоть подай девице.
Ол, как заговоренный, стоял подле и таращился на рыбу-Катерину, кокетливо прищуривавшуюся и поглядывавшую на него. Голосок у нее и впрямь оказался певучий - что птичий щебет в этой таежной дремучести. От слов Яги он вздрогнул и вскинул обе клешни одновременно. Русалка со старухой не замедлили тут же расхохотаться.
- Что ж с марсианова отродья взять, окромя забавной глупости, - сквозь смех и слезы выдала Ножкина. - Одну подавать-то надо, увалень, раз улыбнуться не сообразил.
Ол смотрел на Катерину и не знал, что ему следует делать дальше, как на Земле вообще принято знакомиться. Потому что вспомнил о знакомстве с Ножкиной, и почти спавшая шишка на голове напомнила о себе, посмотрел на рыбу-Катерину и понял, что все должно быть совсем по-другому.
Русалка загадочно улыбалась и кокетливо опускала глазки.
- Ты зачем здесь? - испугался своих собственных слов пришелец и весь как-то сжался.
Ол от неожиданности ойкнул, выпучив и без того выпученные глазищи и зачем-то зачесался.
- Не надо так волноваться, - она сползла с валуна, на котором сидела, и закачалась на хвосте, стыдливо жмурясь и вытягивая пухленькие губы трубочкой.
Да нет же! Ол знал, что был в сознании и здравом рассудке, что это не галлюцинации.
Явление Русалки и ее влияние на пришельца из других миров хоть и было очевидным, однако совершенно научно необоснованным.
- А-а-а! - заорал Ол.
- Ну чего ты орешь? - вскинулась Яга. - Оглохнуть можно.
Ол моргнул разок и сглотнул.
- Боюсь, вот чего.
- А ты не бойся, я смирная, - сказала Русалка и, отступив, снова взгромоздилась на прибрежный камень. - Вот узнаешь меня получше, сам увидишь.
Ол дышал часто, сильно потел, но ловил каждый ее жест. Его и тянуло к этой прекрасной и незнакомой рыбине, и одновременно что-то в ней пугало. Он никак не мог сообразить - соглашаться ему с этим или, пока не поздно, остановиться.
Да нет же! Никак это не могло быть галлюцинацией - от избытка в земной атмосфере кислорода, в сравнении с ксидянской. Вот же она, напротив, на расстоянии вытянутой клешни, глазастая и прекрасная.
Тем временем Русалка, таращась в упор на Ола, достала из-за чешуйчатых складок хвоста потрепанную пачку сигарет "Друг" с зажигалкой, отломила фильтр и закурила, неожиданно противно сплевывая оставшийся на языке табак.
- Баба Яя, а что это постоялец ваш такой капризный? - пожаловалась рыбина, затягиваясь. - Раз он привереда такой, то не хочу я с ним дружбу водить, какая мне польза с этого?