Есть такой атлантический хребет, разделяющий океан на Старый и Новый Свет. На протяжении тысяч миль он змеится на большой глубине. И только в одном месте выходит на поверхность. В Исландии. Собственно, Исландия - и есть это дно над водой. Тот, кто ленится лезть на глубину, может изучать тектоническую историю с комфортом.
То же верно для тех, кто хочет увидеть своими глазами Россию-1917.
То есть говорят, что мы в 1917 утратили некую Россию. Это верно. А где посмотреть?
Только в Евпатории Россия-1917 выходит на поверхность. Нигде больше не видно, какая она была, дофевральская. И какая могла быть, например, Россия-1927. А в Евпатории видно везде.
То есть где-то еще - надо подстегивать фантазию и представлять.
А здесь - видно. Физически. Можно сняться на фоне. Эстетика частной собственности.
Кто хочет это прочувствовать - ехать в Евпаторию a must. Вы отдыхаете на море и изучаете историю в архитектуре. Вы наслаждаетесь и жалеете, что все так кончилось. А за архитектурой стоят не только архитекторы, но и заказчики, постояльцы, строители. Люди. Стоит во весь рост - не прячется (да и не спрячешь) - русская ницца.
Могли бы жить в другой стране. Буквально другой - не юридически, а фактически. Не "наследница наследника", а сама, та.
А на ЮБК не видно?
Не видно. По дворцам, усадьбам - не видно. Видно бывает по обычным домам. Для обычных людей, почти безымянных.
Скажут: Суздаль, Питер - "Русь изначальная", "Россия молодая".
Суздаль - на самом деле "а мы еще не начинали".
Петербург - на самом деле "на низком старте".
Евпатория - на взлете. Тут никак не подходит "подрезали крылья". Подбили лебедя из 16-дюймовой пушки. Нет даже тушки.
Кучка перьев - русский модерн начала 20 века. Того самого, серебряного. Роскошный даже и сейчас - особенно сейчас, в век бумажный. Петербург строили как витрину. Москву как рабочее место. Здесь строили для отдыха. А отдых - это то, как хочется всегда. Строили мечту - для себя. То есть будущее. Каким мечтали его видеть.
Роскошный, вычурный, асимметричный - чумовой... модерн остался в Москве - немного, им хвалится Пречистенка. В Питере мало - и строили мало - не имперский стиль, слишком личный, индивидуальный. В Евпатории он повсюду. Обшарпанный, словно только что из-под фашистских захватчиков - пережил захватчиков советских, постсоветских и антисоветских (что не просто одно и тоже, это одни и те же). Ветхий, как завет, нереставрированный - и слава Богу, что.
Ходят слухи, что планируется капремонт. Капремонт - слово и дело страшное, государево. Он капитальный и капиталистический. В нем слышатся капралы без наполеонов и капуста без королей. При антисоветских ремонта не было - и осталось все. При постсоветских он будет и останется - что? Гостиница "Москва" слезам не верит.
Для России Крым - Америка. Весь русский свет стремился в Новый Свет. Больше солнца, свободы, фантазии. Строили все - от именных царей до почти безымянных купцов. Никто не миновал Крыма. Почти безымянные, - они каждый со своим лицом.
Так строились города в пышущей здоровьем и силой стране. Нет ничего - и европейский курорт в одночасье. Блистающий дивный мир.
Русские модерн любили - в нем легко выразить национальный характер и личные претензии. Он снисходительный. "Мы, Модерн Великий, прощаем классицизму и не держим опалы..." В нем что-то от принца Флоризеля. Нерегулярный, бессистемный, хаотичный, легкомысленный - яркий. Не план А, Б... План "Я".
А в работу пошел план "Мы". Исполнялся з/к. Почти именными "Щ".
Конечно, дело не в архитектуре. Модерн не революция отвергла. Промелькнуло его время - нисходящих с эмпирей идей. Снизошли так, что грохнулись оземь, обернулись лебеди кротами "земельку поделить". Но осталось ощущение полета и надлома. Полета чужого, а надлома своего. И это было самое начало будущего России, вздумавшей только взмахнуть крыльями.
Будущее, каким оно могло быть - видно в Евпатории. Как музей "островкрыма". Но не было этого будущего. Ничего не было.