"рассказик про много-много чувств и вселенскую обиду". /(с) М.Астахов/
Комментарии только приветствуются :)
Небо. Бездонная синева, куда так легко упасть, растворяясь в солнечной улыбке, в облачном танце... Вот ветер мазнул по скале пепельной прядью, вот метнулся меж закутанных вершин, теребя снежный бархат...
А что сбросил вниз маленький камешек...
Что для стихии маленький камешек?
Тесто липло к рукам, и Илита добавила немного муки.
Привычное занятие успокаивало, возвращало безмятежность. И отец, и мать - отчего же зэле чувствовала всех, кроме собственной дочери?! - с тоскливым недоумением отказались от приглашения. "Не повод для застолья"... Глупые.
Конечно, выбери она тогда Путь эл, сегодня стала бы настоящей элиа, гордостью знакомых... А ей хочется праздновать отказ от Дара и доказать, что сожалений нет!
Да и какие сожаления, если рядом Вьенар? Она с девяти лет - с первого дня осени, когда самый веселый мальчик улицы смущенно протянул на ладони кристаллик койса, - знала, чьей будет женой.
Мама только смеялась, а элиа, сама наместница, объяснявшая тогда суть Дара, рассмотрела внимательно койс, заглянула в глаза - словно с уступа столкнула - и... все поняла, запретила родителям уговаривать. И даже - вслух Илита не осмелилась бы попросить - сделала из дара Вьенара кайо, взамен обычного. А уходя - пожелала счастья.
И пожелание сбылось: сейчас и ее кайо, и мужа, едва ли не светились. Односельчане и вовсе шушукались, что когда-нибудь изберут ее зэле; впрочем, эти разговоры вызывали тягостную неловкость - отказываться от чести нехорошо, но обязанности отнимали бы много времени...
Времени, которое мать тратила на опеку соседей, а не на заботу об отце.
У них все иначе. Илита рассмеялась, вспомнив лукавую усмешку мужа. Не пришлось ничего выдумывать, сам ушел "по делам". Жаль, не выйдет сюрприза, но... Но ведь такое понимание - важнее власти над стихиями!
Тесто уже лениво пощелкивало. Готово! Набросив тряпицу, она вынесла миску в солнечное марево веранды. Опустила на стол и...
От утробного гула жалобно задрожали стекла.
Лавина?!
С детства знакомым накатом резанул виски импульс защиты.
Дом вздрогнул.
Болью сдавило грудь, перехватило дыхание...
Неужели?..
Разогнувшись, она выскочила наружу и лихорадочно огляделась.
Ох... Недавно весенне-зеленая гладь склона смята двумя белыми потеками, в воздухе - за алеющим Периметром - снежная муть...
Вьенар утром говорил - завтра собирались работать с опасными участками. Не успели? Или... еще не кончилось?!
По улице уже торопились свободные от смены мужчины - кто к Периметру, кто к шахтам. Вытирая руки о передник, Илита добежала до изгороди, окликнула:
- Гивар! Все?
- Да куда уж больше! Когда за пятидневье с шуб на рубашки переходят, - жди беды... Вон, если б не импульс у Белой, - задеть могло. Мать не говорила, элл страховку ставили?
- Не говорила. Сходить, сказать, что Периметр разряжен?
- Да не надо. Я крышу чинил, видел - зэле аккурат к Управлению шла... - рассеянно кивнув, сосед поспешил дальше, а Илита вернулась к дому.
Где-то глубоко шевельнулся колкий комок сомнений. С незаблокированным Даром она сумела бы выяснить, осталась ли опасность, да и защиту восстановила бы...
Зябко передернув плечами, она стряхнула глупые мысли к порогу.
Элл в шахтерских поселках бывают пару раз в год, а ученики вообще не выезжают из столицы. Десять лет вдали от Вьенара? А затем вернуться... и увидеть с другой?!
Даже не заметила, как вытащила из-за ворота кайо! В глубине койса метнулся солнечный отблеск - знак правильности давнего решения.
Ой, что ж она сквозняк напускает?! Тесто ведь не поднимется...
После улицы ароматы кухни казались особенно аппетитными. Отодвинув с самого жара сковороду с мясом, Илита высыпала в суп уже нарезанные коренья и взялась за начинку.
До чего некстати эта лавина! И Вьенар в свободный день усталым вернется... Может, еще пирог сделать, орехово-карамельный, как он любит? А Цейтас, если забежит, пусть учится уважать чужие вкусы, не маленький; иначе ерунда - одному нельзя, а другие страдать должны?!
Хлопнула дверь. И тишина.
Неужели?
- Вьенар, ты?
Тишина.
Отложив нож, она выглянула на веранду.
- Цейтас, сколько раз тебе повторять: не хлопай дверью! Девять лет уже, а балбес балбесом!.. - Рассматривая брата, шагнула ближе. Ох. Лицо белое, губы дрожат, глаза не серые - черные. Весь в грязных пятнах... - Что случилось?!
- Я у Периметра был, видел...
- Не кричи, не глухая. Или... тебя задело волной?!
- Я у Периметра...
Морщась от громкого голоса, Илита заставила мальчишку сесть.
Куда сок делся? Ах да, ледник... Вьенар же не любит теплый.
Схватив стакан, плеснула из графина воды и сунула в трясущиеся руки:
- Выпей.
Брат послушно - не сразу верилось! - начал глотать, захлебываясь и забрызгивая рубашку.
Тихое звяканье заставило в ужасе замереть, но через миг она сообразила, что это у Цейтаса стучат зубы. Настолько перепуган? Хотя лавина мощная, защита едва выдержала...
- Вернулся в реальность? Замечательно. Сейчас найдем маму. Ты там Вьенара не видел? - Заскочив на кухню, Илита добавила в мясо немного бульона - пусть потомится, - сняла передник и оглянулась на брата. Тот сидел на месте и все еще молча на нее глазел.
- Я спросила: не видел ли ты Вьенара. Ты меня слышишь?
Кивок.
Не мальчишка, а наказание.
- "Да, слышу" или "да, видел"?
Кивок.
Выдохнуть. Расслабиться.
- Идем.
Шагая по улице, Илита не отпускала холодно-липкую ладошку семенящего следом брата. Хорошо идти недалеко, да и мужа заодно надо уговорить не задерживаться. Только как найти в толпе?
- Ты можешь внятно объяснить, где видел Вьенара?
Цейтас словно в землю врос, вынудив остановиться.
- Говори! - С элиа, конечно, не сравняться, но на братца пристальный взгляд всегда действовал.
- У... у... Белой...
- Чушь. Как Вьенар туда добрался через завал?! И зачем?
- До... до... измерения... я видел... вверх бежал, навстречу ла... лавине... накрыло...
- Ах, паршивец! Не смей лгать!
- Я видел... бежал от Белой... направил импульс...
- Лжец! - Она схватила это отродье за воротник рубашки и потащила вперед.
Уже виднелся широкий бульвар перед Периметром, где собирались односельчане.
Сейчас навстречу шагнет Вьенар, она растворится в синеве родных глаз...
И муж придумает, что делать с нарушающим Кодекс малолеткой.
Звуки доносились словно сквозь зимнее одеяло - глухо и вязко, но все заглушал яростный крик старшей сестры. "Лжец". Почему?! Он ведь знает: неправду говорить нельзя!
А перед глазами, в радужном тумане, улыбался Вьенар. "Я скоро вернусь, дождешься?" Низкий рокот снежного обвала. Вьенар, бегущий не к скале, а вверх. Беззвучный взрыв, когда на бесконечность лавина застыла на середине склона... А затем - очень медленно - смела маленькую фигурку и разбилась о Периметр.
Он не мог вспомнить, как начал кричать; даже когда дядька Тойна сшиб его наземь - за миг до удара - извернулся и смотрел, пытаясь отыскать...
- ...лжец!
- Успокойся. Сынок, иди сюда... - Ласковые мамины объятия, родной запах... Цейтас прижался теснее - и пусть все видят. Все сон, дурной сон. Сейчас мама поцелует и разбудит. Зэле ведь умеет!
- Мальчик не обманывает. - Голос усталый и чужой. - Ваш муж погиб. Мои соболезнования и восхищение его действиями.
Цейтас украдкой скосил глаза на говорящего.
Эли?! Молодой, со знаком стажера, но лицо непроницаемо торжественно. Действительно, сон. Восхищение элл - слишком большая честь.
- "Погиб"? Глупость. Вьенар счастлив, заряда его кайо хватит, чтобы выжить и там! - тон сестры балансировал на грани допустимого. Цейтас сразу ощутил, как мама напряглась и легонько его оттолкнула.
Неохотно шмыгнув к столбу Периметра, подальше от остальных, напряг слух.
- ...ошибаетесь. Вьенар своим кайо снизил ударную силу. Точных данных еще нет, однако согласно косвенным - лавина наиболее мощная за тридцать лет. Заряда Периметра не хватило бы на нейтрализацию, и поселок мог серьезно пострадать. Действия вашего мужа говорят о силе и цельности его сути.
- Он жив! Я люблю его! Кайо...
- Я проверял. На склоне нет живых.
- Нет!.. - от воя заложило уши.
- Мои соболезнования, - склонил голову эли.
Невдалеке соседи смущенно отворачивались, не решались подойти. Конечно - утешать должна зэле...
- Илита, девочка моя... Вьенар спас всех, его любовь спасла всех...
- Мне безразличны "все". - Отрешенность тона пугала - сестра казалась искренней. - Ненавижу.
Но... ведь нельзя!
- Это из-за вас. Он погиб из-за вас. Ну, задело бы пару домов... - Сейчас Илита вызывала больший ужас, чем лавина. - Ненавижу.
- Девочка моя, что ты говоришь?! - Мама плачет? Цейтас никогда не видел маму плачущей.
- Там? Зачем? - наместница глянула на Периметр и слегка нахмурилась.
Сон.
Значит, можно. Он встретился взглядом...
Летний луг, запах скошенной травы, а земля сама стелется в ноги, словно под гору...
- Благодарю, Цейтас, я затронула лишь последнюю четверть часа. - Величественный наклон головы. - Зэле, Илита - та, которая отказалась от Пути эл? Ради... Вьенара?
Отказалась от... Сон.
- Да. - Мама словно выдавливала слова. - Вьенар стал стержнем сути и его гибель... Несправедливо.
- Стихии вне понятия "справедливость", - мягко напомнила элиа. Дотронулась до мутно-серой - но ведь койс прозрачный! - пластинки на столбе. - Увы, эмоции - тоже. - В глубине загорелся огонек, высветил темную паутину трещин, через миг разросся... и кристалл осыпался легким пеплом.
Невозможно. Только если...
Ох.
- Цейтас, доведи маму до Управления, - еще один взгляд, наполняющий сосредоточенным спокойствием. И отсекающий остальное.
- Зэле, - наместник неожиданно оказался рядом, - необходимо объявить сбор жителей на площади. Тем, кто присутствовал здесь - ни с кем не общаться. Тем, кто находился в шахтах или рядом - оставаться на месте. Мы восстановим Периметр и проведем Очищение. А затем найдем эту несчастную...
Снег. Мягкий, пушистый, смертоносный. Белый.
И темное пятно. Валун? Нет, женская фигура - прижалась к холодному полотну, волосы разметались, на закаменевшем лице глаза стыли провалами в бездну. Солнечный луч мазнул по бескровным губам...