Я стояла посреди комнаты и смотрела в окно. Он был где-то там, в этой непроглядной темноте...
Скрипка выплелась из хора инструментов и с визгом пронзила что-то внутри молнией непонятной скорби и отчаяния. Я открыла окно и выбросила ворох писем. Листы закружились, летя вниз. Метель тут же похоронила их под холодным сонным снегом.
А так хотелось снега! Раньше хотелось, а теперь?
Лезвие перечеркнуло руку несколько раз, ставя крест на прошлом. Буйство мыслей начало понемногу угасать, пока я не ослабела совсем и, прислонившись лбом к стеклу, не отпустила все чувства лететь вслед за письмами.
Хор расцвел, украшенный все той же рвущейся скрипкой. Слезы закапали на свежие раны, принося непонятное и пугающее удовольствие. Трубы взвились под потолком, оглушили, сожрали и выбросили меня из сознания.
- Пойдем со мной...
Я проснулась, с удивлением посмотрела на засохшую на руке кровь. Снова этот голос... Кажется, был даже тот, кто звал меня, но я его не помнила, в памяти звучал только голос. И так хотелось следовать за ним, куда бы он ни позвал, но я его постоянно теряла. Он был рядом, постоянно манил меня, но стоило мне немного приблизиться, и он оставлял обманки, или же просто скрывался.
Постояв под душем, я смыла вместе с кровью вчерашнее сумасшествие. Человеческое восприятие жизни вернулось, хотя и не стало более оптимистичным.
Телефонный звонок разорвал последние иллюзии вечера. Я подняла трубку.
Тишина. Только легкое электрическое потрескивание.
Каменный ангел с мольбой посмотрел мне в глаза. Кладбище привычно предоставило мне плечо, дабы на нем вдоволь порыдать. Оно не пугало, не угнетало, даже напротив, отчего-то давало силу, заряжало желанием жить и любить... И, главное, делало это бессловесно, не давя, не донимая глупыми утешениями. Впрочем, и утешать-то, если подумать, было не в чем. Только легче от этого не становилось. Грусть без причины иногда бывает даже тяжелее, так как не зная причины, невозможно с ней бороться.
Каменные глаза снова поймали мой взгляд. С любопытством заглянули в лицо, как будто пытаясь понять, кто я, та ли, кем сначала показалась. Ангелы ведь тоже ошибаются в людях.
Дни скучно тянулись липкой дрянью, приставая к телу. Обволакивая все сильнее, не позволяя двигаться, топя в себе. Еще немного, и будет новый срыв. Еще один срыв, и меня не будет. Глупо, наверно, но когда человека в тебе уже так мало, что ты даже поговорить ни с кем не можешь, когда зверь рвется наружу, а ты не можешь его контролировать... Когда он мучает тело, давшее ему приют, раздирает его, уничтожает душу... Зверь стал слишком сильным, чтобы я могла остановить его. А он так хочет избавиться от меня!
Холодный серый взгляд ангела.
- Пойдем со мной?
- Пойдем.
- Расскажи мне о себе.
- Я не хочу.
- Почему?
- Просто не хочу. Незачем.
- Ну что ты так? Сразу закрываешься. Я думал, ты доверяешь людям.
- Доверяла раньше...
- Но ты же пошла со мной?
- ...
- Значит, доверилась мне. Так чего теперь отступать?
Никогда не думала, что такие серые ангелы существуют.
Скрипки взвиваются над нами. Мы лежим в одной обнаженной мечте, играем в слова. До дрожи в коленках я готова на все. До дрожи в коленках... От стены к стене летают тени, перемешанные с дымом, хор включается в нашу игру. Я смеюсь - и даже не узнаю сначала это чувство. И вижу отражение с холодным серым взглядом. Можно было бы написать целую книгу об этих глазах, наверное, но мне это едва ли под силу.
Разгульный Арбат проглатывает нас, и мы сливаемся с многоцветной толпой, с шумом улицы, с весельем, смехом, запахами цветов, представлениями, попрошайками, художниками, театрами, магазинами, едой, пивом, пылью, ресторанами и музыкой.