Глава 7. Абонент временно недоступен. Предчувствия следователя
Утреннее совещание в кабинете начальника пролетело быстро. Нефедов ознакомил майора Пинчука с заявлением о пропаже гражданки Перепелкиной, написанным ее соседкой, и вкратце посвятил его в детали произошедшего. Восторга у руководства сказанное им не вызвало, но фотографии бабули все же было решено показать по местному телевидение и напечатать в газетах. Проблема заключалась в следующем: ни одной фотокарточки Таисии у Антонины не оказалось. Попытки составить фоторобот тоже не увенчались успехом. Женщина очень волновалась, путалась, то не могла вспомнить форму носа, то не помнила, какие у старушки глаза, в общем, вела себя довольно бестолково. Насколько компьютерный портрет получился похожим на оригинал, следователь не знал, и поэтому с нетерпением ждал свидетельницу Максимову, которая бабулю видела в день ее исчезновения.
Часы уже показывали половину одиннадцатого, а журналистки все еще не было. "Не похоже на нее" - думал Нефедов, монотонно выполняя текущие обязанности. На одиннадцать у него назначен свидетель по другому делу, и он сам решил ей позвонить. В конце концов, ее это тоже касается, ведь ее ценный гаджет похищен.
"Абонент временно недоступен" - сообщили в трубке. Такая непунктуальность и безалаберность начинала раздражать. В течение дня следователь пять раз набирал номер Максимовой, но кроме монотонного сообщения о ее недоступности, он так и ничего не услышал. Какое-то нехорошее предчувствие росло в его душе с каждой минутой, и в три часа дня он, не сказав никому ни слова, покинул свое рабочее место. Помня о привычке девушки работать дома, он первым делом поехал по месту ее проживания. Но на стук следователя дверь так и не открыли. Напрасно Нефедов стучал в разные окна целых десять минут. Беспокойство Вячеслава усилилось вдвойне.
Позвонить в отдел и выяснить адрес редакции "Вестника региона" не составило труда. Помещение сверкало стеклянными дверями, но свет горел уже не во всех окнах. В вестибюле капитана встретил суровый охранник и перегородил ему путь.
- Рабочий день уже закончился.
- Мне нужна Алиса Максимова, корреспондентка.
- Я же сказал, никого нет. А Максимова ушла еще утром.
- Может, вы подскажете телефон какой-нибудь ее подруги? - служебное удостоверение всегда действовало на людей одинаково. Все становились намного сговорчивей и общались со следователем с большим почтением. Но на сей раз оно не помогло найти Алису. Охранник не знал, ни с кем она общается, ни контактов ее коллег. Он работал в этом учреждении всего неделю.
Ничего так и не выяснив, Нефедов заволновался еще сильнее. Остановившись на пороге "Вестника", он закурил. Короткий зимний день уже закончился, город заиграл предновогодней мишурой. Сверкали витрины и гирлянды, люди спешили с работы, заходили в магазины, покупали подарки, чтобы порадовать близких людей. И Вячеслав вдруг подумал, что Алиса стала ему за это время очень близкой, намного ближе, чем предполагает общение следователя и свидетельницы. Последние несколько дней он занимается только ее делами и думает только о ней. И вот сейчас она не отвечает на звонки, хотя совсем недавно его донимала своим вниманием по нескольку раз в день. Он не видел и не слышал ее только сутки, а в сердце уже поселилась пустота. Где она сейчас? Может быть, проводит время с кем-то, кто для нее ближе и важнее, чем он, а телефон просто отключила, чтобы никто не беспокоил? Чувство, похожее на ревность, пронзило его сердце изнутри. Надо все выяснить, надо ее найти как можно быстрее...
Он бросил окурок в урну и направился к своей машине. Его внимание привлекло нечто знакомое в куче снега у дороги. Где-то он совсем недавно уже видел такую расцветку - черно-белые широкие полосы. Подойдя ближе, Вячеслав понял что это, и по всему телу пробежал неприятный холодок. В сугробе, уже припорошенная , лежала сумка Алисы. Он потянул за ручки и вытащил ее из-под снега. Под ней обнаружилась ярко-голубая шапочка с меховым помпоном, та самая, в которой девушка ходила последние несколько дней. Следователь прижал ее к щеке и ощутил слабый запах знакомых духов. "Нет, только не это!", - подумал он. Она должна быть жива, иначе все его существование потеряет тот смысл, который только внесла в нее сумасбродная, но прекрасная Алиса.
Его серебристая "Ауди" с бешеной скоростью рванула с места и понеслась обратно к дому журналистки Максимовой. Вячеслав так долго искал свое ускользающее счастье и надеялся, что оно уже близко, нужно только понять, осознать и протянуть руку. Он гнал машину, будто пытаясь поймать это счастье за хвост. Но в окнах Алисы свет так и не зажегся. Телефон вежливым голосом повторил то, что следователь слышал уже в десятый раз. На стук в окно тоже никто не вышел. И капитан Нефедов понял, что он не сможет уехать и спокойно лечь спать в свою кровать. Даже если он это и сделает, сна все равно не будет. Поэтому уезжать домой нет никакого смысла.
Слава успокаивал себя глупой надеждой на то, что сумку и шапку она просто потеряла, например, загуляла с подружками, перебрала с алкоголем. Всякое бывает... "Но только не с ней. На нее это совсем не похоже" - пронеслась в голове трезвая мысль. Но больше предпринять он ночью ничего не мог. Днем нужно отправить ее фотографии на все посты ДПС и дать ориентировки своим коллегам, а сейчас остается только ждать.
Глава 8. При чем здесь психбольница?
Утром Алиса так и не объявилась. Нефедов, усталый, не спавший целую ночь, пришел в отдел, заварил крепкий кофе и принялся обзванивать больницы, а потом и морги. Никуда девушку с ее приметами не привозили. Значит, надежда еще есть. Раздав ориентировки, он принялся думать. К ее пропаже имеет отношение либо Бондаренко, либо Андрейченко, который возит с собой ее ноутбук. Их нужно контролировать в первую очередь. Пропадает уже второй человек в течение нескольких суток... "А ведь ей угрожали!" - вспомнил он. Надо было приставить к ней человека или охранять ее самому. Он отнесся к угрозам слишком беспечно, о чем теперь горько сожалел и терзался чувством вины.
Нефедов являлся начальником отдела, в его подчинении находилось трое сотрудников, двоих из них он отправил следить за этими двумя фигурантами, а сам остался ждать новостей. И они очень скоро последовали. Через час в его кабинете раздался телефонный звонок, в трубке сообщили, что найден мобильный девушки, которого в ее сумке не оказалось. Телефон в полицию принес честный и бескорыстный дворник. Следователь пригласил благородного гражданина на беседу. В кабинет вошел усатый человек неопределенных лет в спецодежде и вязаной старой шапке. Он поприветствовал Нефедова и начал свой рассказ:
- Утром я, как обычно, освобождаю урны от мусора. Ну и зарплата-то небольшая, собираю бутылки, может еще что ценное. И на этот раз решил проверить, нет ли чего... А тут смотрю - розовое что-то, яркое сверху лежит. Достаю, а это телефон оказался женский, с чехлом. Красивый, большой. Я обрадовался, ну, думаю, богач какой выкинул, себе возьму. А потом пригляделся - розовый, ну зачем мне такой, я же не этот... Ну ладно, хотел подружке подарить, а вдруг кто из наших выкинул, а родственники ищут. Ведь контингент у нас особый. С головой-то не дружат. Того...- дворник покрутил пальцем у виска.
- Чего "того"? - не понял Вячеслав?
- Психи. Я же на территории психбольницы убираю. Там его и нашел.
Это был новый неожиданный поворот. Учреждение вызывало у следователя огромные подозрения, ведь оно уже второй раз "всплывает" в этом деле. Дав указание навести справки про психбольницу, следователь стал строить версии. Все началось с появления странного "родственника" Бондаренко. Алиса рассказывала, что он был выпивши и не подпускал ее к кровати якобы спящей Таисии Павловны. А спала ли она вообще? Может, он ее укокошил. Но видимых повреждений на женщине Максимова не заметила. Возможно, каким-то хитрым способом. Яд, передозировка лекарства - любой вариант возможен. Тело увезли, но вот документы на дом... Когда они успели оформить куплю-продажу? И зачем старушке продавать единственное жилье? Чтобы быстро заключить сделку, нужен юрист, который оформит все так, что не подкопаешься.
Ближе к вечеру Нефедову принесли документы, касающиеся психоневрологического диспансера. Это оказалось загадочное и странное заведение. Руководил им главный врач Терещенко, его назначили на эту должность совсем недавно. А предыдущий его коллега благополучно отправился в "места не столь отдаленные" за то, что силой удерживал в стенах больницы абсолютно здорового пациента, выдавая его за сумасшедшего. За хорошую плату, естественно. Родственники отправили в спецклинику старика, мешавшего им жить в свое удовольствие. Дедушка был крайне колготной и бестолковый, доставал всех своими нравоучениями и никому не нужными советами. За что и поплатился. Но старичок оказался не робкого десятка, сумел вырваться из цепких лап санитаров и отправился прямиком в полицию. Прокурорская проверка по делу показала многочисленные нарушения, главврач лишился должности и свободы, а на его место назначили Терещенко.
Свидетелем по уголовному делу проходила медсестра Валентина Овечкина, она почему-то быстро уволилась после скандала. Это показалось Нефедову очень подозрительным, и он решил, что стоит как можно быстрее с ней побеседовать. В данный момент она работала в городской поликлинике Љ1. Следователь застал Овечкину на своем рабочем месте - в регистратуре. На все его вопросы женщина отвечала неохотно, видно было, что ей неприятно об этом вспоминать. Она сказала, что только выполняла указания главврача, и ничего не знала о том, что диагноз "шизофрения" выдуман по просьбе родственников. Валентина очень нервничала во время разговора, и Вячеслав шестым чувством ощутил, что она чего-то или кого-то боится. Поэтому он не спешил уходить, а устроил засаду в своей машине. Овечкина выскочила из поликлиники спустя пятнадцать минут, и, оглядываясь по сторонам, засеменила к остановке. Там ее уже ждала машина черного цвета. Нефедов пригляделся и понял, что этот "Фольксваген" он уже видел на днях. Это был автомобиль юриста Андрейченко.
Все ниточки вели к психоневрологическому диспансеру, но толком ничего пока не прояснилось. Зачем этот юрист приезжал туда ранее, и как связана с этим типом Валентина Овечкина? Вопросов оказалось много, а ответов на них не было. Поэтому капитан решил, что больше медлить нельзя, а пора действовать. Пусть даже и не напрямую, так как это было опасно и могло спугнуть похитителей, а, значит, и навредить Алисе, где бы она ни была. У Нефедова в голове созрел план, который он решил воплотить в жизнь немедленно.
Глава 9. Проверка СЭС и "буйные" пациенты
В конце рабочего дня в психоневрологический диспансер вдруг нагрянула неожиданная проверка, о которой никто главврача Терещенко почему-то не предупредил. Люди в белой спецодежде, похожие на инопланетян, предъявили документы сотрудников СЭС и потребовали провести их по всем палатам. В городе свирепствовал педикулез, попросту говоря, вши, и необходимо было проверить каждого пациента вне зависимости от его состояния. Терещенко пытался протестовать, говорил, что у них закрытое учреждение, и этой заразы у них нет. Потом он принялся звонить начальнику СЭС, которому совсем недавно заплатил кругленькую сумму. Тот ответил, что ничего не может сделать, это приказ из Управления здравоохранения города.
Пришлось главному врачу пустить проверяющих в палаты с больными, которые не являлись буйными и вели себя спокойно. Проверять на педикулез такой контингент оказалось делом крайне непростым, большинство из них опасались незнакомых людей в белом и не позволяли подойти даже близко, а уж прикоснуться к голове - и подавно. Поэтому проверяющие осматривали пациентов очень формально, и делали это под защитой двух крепких санитаров. Хотя и сами "сотрудники СЭС" имели неплохие мускулы и могли постоять за себя.
Палаты уже заканчивались, в голове у Нефедова смешались крики, визги, улюлюканье, стоны, перед глазами мелькали перекошенные лица, повторяющиеся жесты, дергающиеся руки и ноги. Следователь, замаскированный под работника СЭС, такого не видел никогда. Он и не думал, что в его родном городе столько сумасшедших. Одни вели себя как дети-дошкольники, прыгали и кричали, другие застыли в странной позе и практически не шевелились. Зрелище было страшное и неприятное. Мир сходит с ума, теперь Нефедов в этом убедился. Но ни Алисы, ни старушки капитан так и не увидел. Им показали даже палаты с буйными больными, но заходить к ним было просто опасно для жизни. Все они оказались мужчинами и вели себя крайне неадекватно.
Последняя дверь была заперта на замок. На вопрос Нефедова Терещенко ответил, что там самые тяжелые, которые предпринимали попытку суицида, поэтому они сейчас в состоянии медикаментозного сна. Конечно, капитан настоял на том, чтобы дверь им открыли. Странная палата предстала перед взором следователя. В ней царила необычная для этого места тишина. Только две кровати стояли вдоль противоположных стен. На них лежали больные, судя по очертаниям, это были женщины.
- Их лица пострадали от осколков стекла, поэтому забинтованы - пояснил главврач.
- Разве они не должны находиться в отделении травматологии? Почему они у вас?
- Это люди, опасные для общества и самих себя. Мы обеспечиваем им надлежащий уход, раны обрабатываем, в общем, тела их уже идут на поправку. А вот души... Чтобы психика восстановилась, мы ввели их в состояние медикаментозного сна, - Терещенко явно нервничал и пытался поскорее увести непрошеных гостей из этой палаты. - Пойдемте отсюда, им нужен покой и тишина.
Доктор схватил Нефедова под руку и потянул к выходу. Но опытный следователь не спешил уходить. Поведение главврача настораживало, он не сводил глаз с одной из пациенток. Но лицо скрывали бинты. Только прорези для глаз и рта открывали белоснежные участки кожи. Вырвавшись из цепких объятий главврача, Вячеслав резко подошел к интересующей его кровати. В помещении наступила гнетущая тишина, все замерли в ожидании. Вглядываясь в лицо больной, Нефедов не понимал, знает он этого человека или нет. Нездоровая бледность, бесцветные, почти фиолетовые губы, синяки под глазами огромной величины и дыхания почти не слышно. Овал лица не разглядеть, все замотано и скрыто. То же самое и на другой кровати, только человек на ней значительно старше, так как участки кожи покрыты морщинами. Нефедов протянул руку к запястью молодой женщины и осторожно пощупал пульс. Кожа была холодной на ощупь, и только вена пульсировала еле ощутимо. Терещенко взвился:
- Что вы делаете! Я же сказал, что их нельзя тревожить! Эти больные в тяжелом состоянии! Зачем вы проверяете пульс? Это не ваше дело. Вы что, врач? Нет. Ваша обязанность - вшей искать. А как чувствуют себя больные, вас не должно беспокоить. Немедленно покиньте помещение. Я надеюсь, проверка на этом закончена. Больше пациентов у нас нет.
Ряженые сотрудники полиции были вынуждены подчиниться. Оснований задерживаться в этом здании Вячеслав не находил, но остаться хотелось, его сердце по-прежнему щемила тревога. Приехав в свой отдел, он стал прокручивать в голове события текущего дня и картины проверки. Последняя палата не выходила у него из головы, и он решил запросить медицинские карточки этих двух женщин, которые находились в бессознательном состоянии. Только как это сделать, чтобы не поднять шумихи? Как узнать фамилии?
Вызванный на допрос дворник Василий работал на территории учреждения давно, на что следователь и рассчитывал. Подробности прошлогодней истории с вырвавшимся на свободу стариком он помнил и сказал, что к бывшему главврачу часто наведывался брат Вали Овечкиной, которая служила раньше в заведении медсестрой. Брат у нее - большая шишка, сообщил дворник.
- Ездит на шикарной машине, своя фирма у него. А сестре помочь не может. Валюха еле концы с концами сводила, любила оно того... выпить. Держали ее только потому, что она с психами хорошо справлялась. Боялись они ее и уважали, строгая была. А потом взяла и уволилась сама, до пенсии год не доработала. А брат ее пару раз приезжал, когда она уже тут не работала. Кого искал, не знаю, а машину видел, стояла.
- Как фамилия брата или название фирмы, не знаете?
- Название не помню, а фамилию... Брат-то родной ее. А Валюха в девичестве была Андреевой, кажется. Нет, погоди, не Андреевой, но похоже... Андрюшина, Андрюшкина... Андрейченко! Точно, Андрейченко.