Сначала нужно ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет.
Наполеон Бонапарт
Над Зелёным морем дул весьма сильный северо-западный ветер, затянувший небеса пеленой серых туч. Корабль-утка "Серый туман" храбро сражался с довольно высокими волнами, так и не перешедшими, впрочем, в полноценный шторм.
Я, как всегда, сидела в глубоком кресле в своей маленькой каюте, а высокая стопка книг, лежащая рядом, опасно кренилась всякий раз, когда корабль поднимался на особо высокой волне. Впрочем, интересовало мою персону в тот момент отнюдь не чтение: напротив меня, просто на полу, расположился весьма привлекательный темноволосый мужчина лет тридцати. Его звали Дамил, и он был в прошлом капитаном Серых Крыс.
Дабы убить в плавании время, мы с ним вели весьма содержательный, с какой стороны ни глянь, разговор, к которому внимательно прислушивалась сидящая на кровати темноволосая девушка. Её звали Ишири, она была компаньонкой и ныне, следуя прихоти некоего капризного Императора, сопровождала меня в моем изгнании. Не знаю, какого рода распоряжения она получила, но оставлять меня наедине с капитаном упорно не хотела и внимала нашим глубокомысленным речам.
- Что ты видишь за окном? - спросил мужчина по-шэрдонски. Проигнорировав нелепость вопроса, я послушно отозвалась:
- За окном - вода.
- Какая? - не пожелал оставить меня в покое мой визави.
- Она то зелёная, то синяя. Холодная. Пенистая. Неспокойная. Какая ещё быть вода?
- Бывает, - занудно поправил он меня, - Не "быть", а - "бывает".
- Бывает, - повторила я обреченно, чувствуя свинцовую тяжесть в голове. Должно быть, дурное самочувствие моё отразилось на лице, поскольку темноволосая компаньонка, прежде молчавшая, вступила в разговор:
- Капитан, Госпоже плохо. Оставьте изучение шэрдонского разговорного языка на более позднее время - ей следует отдохнуть.
Дамил, человек строгий и дисциплинированный, не выносил, когда его перебивали. Бросив на компаньонку холодный взгляд, каким при желании можно было бы заморозить воду, он отрезал:
- Лэсса, насколько я знаю, у Госпожи все в порядке с речевым аппаратом. Если она захочет отдохнуть, она скажет.
Ишири вспыхнула и, конечно же, не пожелала оставить последнее слово за оппонентом.
- Капитан, мы оба с Вами прекрасно знаем, что Госпожа начнёт жаловаться на плохое самочувствие только тогда, когда все станет совсем плохо, - проинформировала она иронично, - Но я отвечаю за её самочувствие и не позволю...
- Ишири, - вмешалась я, пока девушка не успела довести капитана до состояния бешенства, - Ты права, нам следует прерваться. Завари, пожалуйста, нам по чашечке чаю.
- Конечно, - с готовностью кивнула девушка, - Вы отдохните пока.
- Разумеется, - улыбнулась я, и, дождавшись её ухода, устало прикрыла глаза, борясь с тошнотой.
Должна сказать, девятнадцать суток, проведенных в открытом море, успели порядком меня утомить. Разумеется, многие романтики, жаждущие приключений, сочтут, что у меня нет вкуса и нет ничего лучше, чем ходить под парусом. Однако, морская болезнь, отвратительная еда, постоянное пребывание в тесной каюте, невозможность нормально помыться, отсутствие туалета, роль которого выполняло ведро, и промозглая сырость, от которой не спасали никакие пледы - все эти факторы заставили меня, далекую от романтичных реалий, возненавидеть старый корабль всей душой.
Не упрощал моего пребывания на борту судна и конфликт, возникший между капитаном Дамилом и Ишири. Не скрою, их пикировки отвлекали меня от симптомов морской болезни и служили, в своем роде, развлечением, но, с другой стороны, их взаимная неприязнь меня тревожила по многим причинам.
Понять мотивы, двигавшие ими, я вполне могла. Оба они были служащими весьма высокого пошиба, привыкшими, что подчиненные им повинуются беспрекословно. Причем оба они были людьми весьма смелыми, умными и бескомпромиссными, и было очевидно, что они привыкли держать ситуацию под контролем. Это, безусловно, характеризовало их, как лидеров. Однако, двое вожаков, запертых в замкнутом пространстве весьма продолжительное время - смесь взрывоопасная, и, зачастую, весьма шумная. А уж если вспомнить, что задача перед ними стояла одинаковая, а именно - забота обо мне... в общем и целом, ситуация приобретала масштабы хорошего природного катаклизма.
Говоря совсем уж откровенно, я подозревала, что напряжение между ними, сгущавшееся с каждым днём все сильнее, носит вполне определённый характер и приведёт их, рано или поздно, к страстной и бурной ночи. Но вмешиваться в их отношения, изрядно осложненные нависшим над ними долгом, я считала неправильным и оставалась сторонним наблюдателем, находившим в их зарождающихся чувствах развлечение и своего рода утешение.
- Госпожа?
Я вздрогнула и открыла глаза. Ишири присела возле меня, протягивая мне чай в странной глиняной пиале с широкой ручкой, которую моряки именовали "кружкой". По моему разумению, количеством жидкости, которое там плескалось, можно было напоить человек пять. Однако, крепкий чай помогал мне бороться с тошнотой, потому спорить я не стала, с удовольствием отпив несколько глотков не самого вкусного, но неиспорченного напитка.
Впрочем, благодушное настроение моё сошло на нет, когда я увидела тарелку с магически законсервированной едой. Я застонала в голос.
- Ишири, во имя богов! Я же говорила, что не хочу есть!
Компаньонка недовольно поджала губы и отозвалась:
- Госпожа, смею напомнить, что Вы - существо земное и нуждаетесь в питании. За время плавания Вы и так похудели, хотя раньше мне казалось, что дальше просто некуда. Я начинаю опасаться, что, если погода нормализуется и Вы подниметесь на палубу, Вас сдует ветром или украдёт чайка.
- Я поем потом, - пообещала я, глядя на девушку честными глазами. Её мой ответ не впечатлил:
- Вы говорите мне это уже во второй раз за последние сутки.
Я прикрыла глаза и устало покачала головой, перехватив встревоженные взгляды обоих моих сопровождающих. Их можно было понять - если бы вверенный им объект в моем лице умер голодной смертью, у них бы возникли, мягко говоря, серьёзные проблемы. В общем-то, я сочувствовала их волнению, но поделать с собою ничего не могла: чем дольше длился наш вынужденный круиз, тем более над разумом моим властвовала странная хандра, отравлявшая мое существование. Не скрою, случалось со мной подобное и ранее: имея весьма нестабильную нервную систему, я частенько впадала в эдакую меланхолию. Но в этот раз её симптомы досаждали мне особенно сильно, поскольку усугублялись вынужденным бездействием, плохим самочувствием и неимоверно длинными часами, проводимыми в одной каюте.
Как итог, я потеряла сон и аппетит, похудела и утратила всяческий интерес ко всему, оживляясь только в присутствии моих спутников. Естественно, от них моё состояние не укрылось, и они изо всех сил старались помочь.
- Госпожа, это не смешно, - голос Дамила, до того молчавшего, прервал мои отстраненные размышления, - Ещё немного, и я вынужден буду прервать поездку и обратиться к лекарю.
Я покосилась на капитана, прекрасно зная, что слова у представителей элитного отряда редко расходятся с делом. Серые Крысы, члены приближенного к Императору ведомства, курируемого лично Советником, проходили весьма серьёзное обучение, включающую обряды Древних Богов, гарантирующие их послушание, разностороннее образование, в том числе магическое, боевую подготовку и ежегодный отсев. Из сотни пятилетних мальчиков, отданных в Серый Храм, только пять-семь человек доживали до двадцатилетия - но то были воины, с которыми сложно было кому-либо соперничать. Крысы играли роль шпионов, телохранителей, стратегов и командующих, четко выполняя стоящие перед ними задачи, связанные зачастую с государственной безопасностью. И, хотя формально лидером нашего маленького отряда была я, по факту меня можно было назвать скорее эдаким экзотичным животным, транспортируемым на выставку в другую страну: Дамил отвечал за мою безопасность, обязан был доставить меня к пункту назначения - и имел право использовать любые средства для достижения этих целей. Ничье мнение, даже мое, не имело над ним власти в этом вопросе - и, положа руку на сердце, это было правильно.
- Хорошо, - кивнула я покорно, - Но давайте дождемся мальчиков и пообедаем все вместе - заодно послушаем, что там, на палубе.
Дамил едва заметно поморщился:
- Ты и сама отлично знаешь, Госпожа, что парни будут свободны хорошо, если к вечеру.
- Не преувеличивай, - усмехнулась я, - Не думаю, что они потратят больше часа, учитывая их способности. Потом, все вместе, и посидим, поговорим заодно, не то я корни тут скоро пущу. А пока - давай, все же, пройдёмся по спряжению шэрдонских глаголов.
Судя по лицу капитана, особого удовольствия мои слова ему не доставили, но поделать со мною ничего он не мог. Покорно кивнув, он заговорил со мной по шэрдонски, велеречиво описывая внешность неведомой прекрасной дамы. Я усмехнулась, отметив, как оживилась Ишири, и включилась в диалог.
Не знаю, на какие именно рычаги надавил Дамил, но свои дела на палубе мальчики закончили в рекордно короткие сроки, и вся наша группа вскоре собралась в моей каюте, дабы обсудить очередной день плавания.
Тут, я подозреваю, мне следует сделать отступление и поведать кое-что о моих спутниках, волею судьбы разделивших со мною тяготы морского пути.
Итак, меня в моем путешествии в солнечную Шэрдонию сопровождали четверо: Ишири, компаньонка, и представители Серых Крыс - капитан Дамил, Латин и Сонак. Лишних вопросов я старалась не задавать, но по обрывкам разговоров поняла, что невысокий худощавый Латин, светлоглазый и молчаливый, является природным магом, а Сонак, высокий, плечистый и черноглазый - менталистом. Специализацию Дамила, признаться честно, вычислить так и не удалось, но каких-то особенных трудов к этому я и не прикладывала, здраво рассудив, что в любой жизни важны сюрпризы.
Когда наше плавание только началось, у нас возникла весьма серьёзная проблема: один из матросов исхитрился затащить на корабль алый мор, вызывающий обезвоживание и лихорадку. К тому моменту, как об этом стало известно нам, заболело уже четыре человека - и это только те, у кого симптомы успели проявиться. Естественно, среди остального экипажа начались брожения, что едва не стала причиной бунта. Сговорившись, несколько матросов во главе с помощником капитана выбросили за борт тех, у кого проявились симптомы болезни - в том числе, юнгу, подхватившего насморк.
Моим ребятам пришлось вмешаться в ситуацию и усмирить особо горячие головы, за что капитан судна был нам весьма благодарен. Особенно нервных, в лице помощника капитана и старого матроса, я лично приказала связать и выкинуть за борт вслед за юнгой - вихрастый парнишка с умными глазами успел мне понравиться, и спускать ублюдкам его смерть я не собиралась. В этом, впрочем, меня с редкостным единодушием поддержали и Дамил, и Ишири.
Однако после таких показательных мер оставлять команду без присмотра было бы чистейшим безумием: сторонники безвременно почившего помощника капитана молчали, но это не значило, что при случае они не поднимут головы. Именно потому к ним, якобы на замену, командировали Сонака, который исполнял обязанности помощника. Опять же, алый мор, редкостно заразная дрянь, то и дело давал о себе знать, и только лекарские способности Латина усмиряли упрямую заразу.
Понимая, что нам предстоит длительный и весьма опасный путь, я старалась держать своих спутников на глазах, дабы оценить их и привыкнуть к их особенностям. Следуя оставшейся со времён работы в Библиотеке привычке, я с этой целью хотя бы раз в день собирала всех за одним столом, искренне считая, что это поможет создать прочную группу.
Вот и в тот день мои сопровождающие чинно расселись на полу вокруг моего кресла, и, прихлёбывая чай, вели неспешный разговор.
- Как вы думаете, когда эта качка прекратится? - уточнила я, запивая небольшой кусочек какого-то непонятного мяса громадным количеством чая. Сонак, с усилием проглотив немаленький пирожок, отрапортовал:
- Не думаю, что скоро, Госпожа. Лат говорит, что воздух в верхних небесных реках очень быстро движется на запад...
- На восток, - флегматично поправил Латин.
- Да не важно, - махнул рукой Сонак, - Движется, в общем.
- Движение - это хорошо, - глубокомысленно кивнула я, вызвав у Ишири тихий смешок. Надо сказать, Сонаку чрезвычайно нравилось изображать из себя идиота, и его даже мало волновало, что никто ему не верит - думаю, он просто имел такое хобби. Лишать человека его маленьких радостей я категорически не желала, потому просто подыгрывала, чем вызвала у ментального мага немалую симпатию.
- Хотела уточнить, - вступила Ишири в разговор, - Мы уже вошли в шэрдонские воды?
- Нет, - Латин медленно покачал головой, - Мы все ещё в ишшаррских водах.
- Ну, официально, - влез Сонак, - Остров мы обогнули, но на достаточное расстояние отойти ещё не успели. Хоть номинально и считается, что эта часть моря во владениях Императора, фактически - это просто демоновы просторы непонятно чьей воды, которую и корабли-то посещают весьма редко.
Я понятливо кивнула. Маршрут, по которому мы плыли, действительно разительно отличался от того, который значился в портовом журнале - на это Императору Ишшарры пришлось потратиться отдельно.
- И как долго нам ещё плыть? - уточнила Ишири. Сонак хмыкнул:
- Ну, пять суток - это так себе мечтает капитан. Но, честно сказать, это так же вероятно, как второе пришествие Адада. Ну, в том смысле, что все об этом говорят, и вроде бы даже верят, но умом понимают: это невозможно.
Я усмехнулась:
- И сколько же нам осталось плыть, если отбросить всякие мифические идеи?
- Ставлю на десять дней, Госпожа, - вздохнул Сонак. Я едва слышно застонала: перспектива, мягко говоря, не радовала. Менталист, сочувственно покивав, добил:
- И это самые оптимистичные прогнозы.
- О Танни-ти, за что мне это?! Я тут с ума сойду от скуки! - пробормотала я, с искренним отвращением глядя на еду. От нерадостных вестей тошнота только сильнее подкатила к горлу, заставляя морщиться...
- Госпожа, ты бы Танни-ти на скуку не жаловалась, - подал голос Латин, - Ты у богини, говорят, в фаворе, она тебя и развлечь не побрезгует...
- Ой, Лат, ты бы помолчал, - фыркнул Дамил, - Ты и в Храме всем уши этими божественными бреднями прожужжал, а между тем...
Договорить капитану, увы, не дали: корабль сильно тряхнуло, пол стремительно накренился, и все мы полетели кубарем к одной из стен, вместе со столом, креслом и стопкой книг. Дамил с нереальной скоростью метнулся ко мне и совершенно неведомым образом успел подхватить, так что я отделалась легким испугом. Сонак, надо отдать ему должное, смягчил падение Ишири и поймал весьма увесистый том в каком-то миллиметре от её лица. Меж тем, корабль уже начал крениться в другую сторону, а за иллюминатором зарокотал гром, подтверждая - гроза просто над нашей головой.
- Латин! - рявкнул Дамил, хватаясь за привинченную к полу кровать, - Что это такое?! Ты утверждал, что шторма не будет!!!
- Это и не шторм, - сообщил мужчина, напряженно прикрыв глаза и неведомым чудом балансируя на кренящемся в разные стороны полу, - Это магия! Кто-то колдует с погодой...
- Перебей!
- Делаю. Пока не получается - у парня мощный амулет.
Это становилось любопытным. Устроившись поудобней, насколько этого позволяли обстоятельства, я постаралась хоть что-то разглядеть сквозь мутное стекло иллюминатора. Признаться, получалось плохо. Для того, чтобы анализировать ситуацию, катастрофически не хватало информации, потому я перенесла своё внимание на окружающих.
- Ишири, цела? - уточнила я, так как не могла со своего места разглядеть девушку.
- Да, - отозвалась компаньонка, придерживаемая Сонаком. Я открыла рот, дабы поинтересоваться самочувствием остальных, но меня опередили.
- Ишири, Госпожа, побудьте здесь, - взял командование в свои руки Дамил, - Сон, перенеси девушку на кровать; ребята, за мной.
Меня осторожно устроили на кровати, Ишири усадили рядом. Жуткая качка продолжалась. Серые Крысы покинули каюту, оставив нас в одиночестве.
Корабль скрипел, стол и кресло ездили туда-сюда по комнате, постоянно наталкиваясь на деревянную решетку в пару шагов высотой, ограждавшую кровать - только в тот момент я поняла предназначение этой странной конструкции. Мы с Ишиши мертвой хваткой вцепились в спинку кровати, изредка поддерживая друг друга, и тихо лежали, перекатываясь туда сюда и прислушиваясь к доносящимся сверху звукам. Грохот, гром, какие-то вопли, ругательства, непонятный треск - все это смешалось в один гул, бьющий по барабанным перепонкам.
- Госпожа, - позвала Ишири, - Давайте в следующий раз, когда Вам станет скучно, я станцую или спою? Вы только к богине больше не обращайтесь, ладно?
Я невнятно пробормотала что-то в ответ, изо всех сил стараясь расслышать что-либо сквозь обилие шумов, тресков и скрипов: казалось, что ещё немного, и старый корабль попросту развалится на куски.
- Ишири, я думаю... - начала было я говорить, но тому вечеру, очевидно, суждено было стать праздником недосказанных фраз: нас снова чрезвычайно сильно тряхнуло, да так, что я пребольно ударилась плечом о решётку, а потом корабль словно бы замер на месте, чуть покачиваясь. Дурное предчувствие в душе моей укреплялось с каждой секундой: в деле морском я не разбиралась абсолютно, но, по моему разумению, что-то с ходом судна было не так. Не говоря уж о спонтанно возникшем и тут же исчезнувшем шторме...
- Госпожа, Вы в порядке? Ваше плечо...
Убедившись, что рука двигается и боль в плече не кажется запредельной, я привстала, держась за решётку, и сообщила:
- Все хорошо. Но, Ишири, что-то не так.
- Это ещё мягкое определение ситуации, - пробормотала девушка. Я хихикнула - отчего-то во всех ситуациях, приносящих страх или причиняющих боль, на меня нападала нездоровая смешливость. Впрочем, под косым взглядом компаньонки веселость моя сошла на нет, и я предельно серьёзно проговорила:
- Ничего не слышно, и происходит что-то странное. Может, нам следует подняться на палубу?
Идея мою спутницу явно не впечатлила.
- Нет, - покачала головой девушка, - Нас попросту смоет за борт.
- Что же, - кивнула я и откинулась на подушку, ощущая, как мерно покачивается на волнах корабль, - Будем ждать...
- Это хуже всего, - пробормотала девушка рассеянно. Я не стала ничего говорить в ответ, просто кивнула, но Ишири замолчать не пожелала.
- Кстати, шторм прекратился, - сказала она, глядя в потолок, и голос её был излишне звонок, выдавая внутреннее напряжение. Скосив глаза на бледную девушку, я внезапно осознала, что ей просто необходимо разговаривать с кем-то, дабы заглушить страх. Да, она хорошо держалась, и чувства её были в узде, но справиться с инстинктивным детским желанием чувствовать, что ты не один, юная компаньонка не могла. Она привыкла делать причёски прекрасным пэри, покупать ткани, услаждать изысканный вкус своих господ пением и танцами или руководить служащими мелкого пошиба. Вместо этого ей приходилось раскачиваться на ненадёжном судне над темной холодной бездной, не зная, что происходит и какая опасность таится там, за деревянной палубой. И виной этому, прямо или косвенно, была я.
В душе моей в тот момент происходила серьёзная внутренняя борьба: мне безумно хотелось успокоить эту девочку, но проявлять теплые чувства, коие могут сочти слабостью, тоже не хотелось. С одной стороны, это было не моё дело, да и вообще, компаньонка, отправляясь со мной, просто выполняла приказ Императора. Однако я всё продолжала надеяться, что в будущем стану пэри, и, в таком случае, мне понадобятся верные люди, умные и в меру амбициозные. Ишири подходила под эти критерии идеально, но, вопреки мнению различных дураков, хорошие союзники не возникают из воздуха: их преданность тоже следует заслужить.
Приняв решение, я протянула руку и сжала ледяную ладошку девушки.
- Все будет хорошо, - пообещала я ей, - И мне очень жаль, что именно тебе пришлось ехать со мной. Я совсем не хочу, чтобы ты умирала, и постараюсь, чтобы этого не произошло.
Компаньонка вздрогнула и устремила на меня странный взгляд, под которым я едва не покраснела: все же, дыхание смерти делает людей слишком разговорчивыми. Объяснить свой сентиментальный порыв чем-то ещё я просто не могла: хотелось верить, что при нормальных обстоятельствах подобное не сорвалось бы с моих губ.
- Госпожа, для меня честь - быть возле Вас, - прошептала девушка, и эхом для её слов послужил странный скрежет, после которого судно вновь вздрогнуло и слегка накренилось. Я криво усмехнулась:
- Императоры слишком любят посылать людей на смерть и называть это честью.
Ишири слабо улыбнулась и, кажется, собиралась что-то ответить, когда в комнату буквально влетел Дамил. Был он весьма бледен, и очи его лихорадочно блестели, выдавая крайнюю степень нервного напряжения.
- Вы с Ишири должны переодеться в наряды шэрдонских синьор. Как можно быстрее, - бросил капитан, не утруждая себя велеречивыми оборотами.
- Хорошо, - отозвалась я быстро. Что бы ни происходило, времени на длительные разговоры у нас не было. Дамил тут же вылетел из комнаты, а мы с Ишири в невероятной спешке принялись облачаться в ужасно массивные и неудобные наряды, мода на которые царила в солнечной Шэрдонии. Были эти платья снабжены конструкцией из китового уса, безобразно утягивающей талию, неудобными шнуровками на спине, которые невозможно было завязать самостоятельно, и громадным количеством пышных юбок. Я упорно не могла понять, как женщина в подобном наряде может выглядеть хоть сколько-нибудь привлекательно: китовый ус мешал хоть сколько-нибудь изогнуть талию, пышные юбки прятали изгибы ног и бедер, а неудобные башмачки на низком каблуке не шли ни в какое сравнение с ботти: одев их, я почувствовала себя карлицей.
Разумеется, собираясь в Шэрдонию, мы не раз и не два примеряли наши наряды и ходили в них по несколько часов. Посему представление о том, как обращаться с национальными нарядами соседнего государства, я имела, хотя и не самое точное.
Мы с Ишири уже успели облачиться и наспех колдовали над прическами, когда в дверь каюты постучали.
- Входите, - бросила я и изумленно замерла, увидев стоящего на пороге Дамила.
Черный шэрдонский костюм с золотистым шитьем сидел на капитане потрясающе, подчеркивая весьма неплохую фигуру, широкополая шляпа с алыми перьями придавала ему весьма торжественный, хоть и необычный, вид, а горделивая осанка, свойственная зачастую лишь благородным, сразу же бросалась в глаза. Я поймала себя на том, что чересчур внимательно рассматриваю Дамила, и усмехнулась про себя: определённо, представительные мужчины были моей маленькой женской слабостью.
- Правдоподобно, - кивнула я, бегло отметив восхищенный и изумленный взгляд Ишири. Было похоже на то, что преображение капитана в шэрдонского синьора весьма и весьма впечатлило девушку - по крайней мере, блеск её глаз говорил сам за себя. Наблюдать за этим было весьма забавно, и мне было почти жаль, что необходимо прервать идиллию.
- Дамил, расскажи вкратце, что происходит, - попросила я, стараясь как можно туже затянуть шнуровку на платье компаньонки. Выходило плохо - мои слабые руки не могли справиться с непослушными тесёмками, врезающимися в кожу ладони. Капитан вздохнул, стремительно подошёл и, оттеснив меня, принялся быстро поправлять наряд девушки. На первый взгляд, в движениях его не было ничего крамольного, но я отметила, как напряглась Ишири и вздрогнула, когда его пальцы вскользь коснулись её голой спины.
Что же, я могла её понять.
- На горизонте сейчас виден корабль шэрдонских приватиров, который стремительно направляется в нашу сторону, - заговорил капитан меж тем, - Мы вынуждены будем подождать, пока они захватят корабль, и сдаться им в плен.
Ишири судорожно вздохнула, я же нахмурилась, силясь осознать происходящее.
Следует пояснить, что приватирами в наше время именовали моряков-наёмников, работающих на определённого вельможу. По сути, были эти люди обыкновенными авантюристами, зарабатывающими себе на жизнь шантажом и грабежом. Однако, имели они и отличие от обыкновенных бандитов. Это были приваты, то бишь, специальные документы, на государственном уровне разрешающие им нападать на суда определенных стран.
Несмотря на то, что приватирство было промыслом полуофициальным, в казну оно приносило колоссальные прибыли. Во-первых, все капитаны, плавающие под знаком Красного Красавчика, исправно отдавали десять процентов своей добычи; во-вторых, подобная политика помогала искусственно регулировать количество иностранных кораблей, обретающихся на торговых путях.
Практиковались подобные вещи в Шэрдонии и Сакии, причем между моряками этих двух стран установилось весьма ожесточенное соперничество. За каждый квадрат морской глади велись бои, приватиры беззастенчиво грабили друг друга, нападали на колонии стран-противников и старались захватить как можно более ценных заложников.
- Не знаю, откуда, но у этих голодранцев есть амулет, влияющий на погоду, - продолжал Дамил сообщать нам нерадостные вести, - Имея небольшую огневую мощь, они напустили на нас для начала шторм. Он продолжался до тех пор, пока не смыл за борт часть экипажа и не сломал грот-мачту. В борту корабля пробоины, руля судно не слушается. В общем, на этом корыте мы никуда не уплывем, оно медленно, но верно идёт ко дну. Единственная наша надежда - что нас возьмут в плен приватиры. Но они убьют нас, если поймут, что мы родом из Ишшарры, потому - мы должны притвориться синьорами.
Сказал он это тоном уверенным и абсолютно спокойным, но идея, им высказанная, поражала масштабом и сложностью. Я приподняла брови:
- Дамил, ты понимаешь, сколько в этом нюансов? Я, после кучи прочитанных книг, и то слабо себе представляю, что делать. Ты всерьез надеешься, что нам поверят?
- Да, - сверкнул глазами Дамил, и азарт, отразившийся в его взоре, меня весьма позабавил. Все же, определённых успехов в политике, войне и специальных структурах добиваются исключительно люди неадекватные... в том или ином смысле.
- Ладно, - кивнула я, - И как же нам себя вести?
- Говорить как можно меньше, - оскаблился капитан. Я усмехнулась. Ишири, явно недовольная подобным хамством, засопела, но протеста не выказала - все же, она была умной девочкой.
Время утекало, как песок. Я быстро закручивала роскошные черные волосы девушки в странную причёску, традиционно именуемую раковиной. Странное название, признаю - впрочем, как и все, связанное с модой шэрдов.
Хотя руки мои были заняты, мозг лихорадочно работал, и мысль, навестившая его, стоила того, чтоб её озвучили.
Встретившись глазами с Дамилом, я рассеянно уточнила:
- Отлично, мы - две синьоры. У нас что, нет служанок?
По тому, как мужчина сжал губы, стало понятно - он об этом думал. И, как и я только что, пришёл ко вполне определённым выводам...
- Я могу изобразить служанку! - тут же вклинилась Ишири, проговаривая то, что мы оба и так прекрасно понимали. Не оставалось загадкой и то, что изголодавшиеся по женской ласке моряки, возможно, не тронут знатную даму... но уж наверняка позабавятся с безродной служанкой.
- Нет, прислугу изобразит Сонак, - пояснил капитан холодно. Я криво улыбнулась, пользуясь тем, что Ишири не видит моего лица.
- Сонак? Что за бред? Это нелогично, и у меня куда лучше получится... - заговорила компаньонка, но была бесцеремонно прервана.
- Помолчи! - рявкнул Дамил, - Тебе вообще никто слова не давал, поняла?
Я опустила глаза, дабы скрыть мстительный блеск в оных. Конечно, я не собиралась толкать Ишири в руки приватирам - в этом не было нужды. Однако, не отомстить за грубость капитана, говоря откровенно, было выше моих сил. К тому же, ситуация наглядно показала вполне определённый факт: у непогрешимого, всегда серьёзного капитана есть маленькая слабость, которой в крайнем случае можно воспользоваться.
- Ишири, Дамил прав, хоть и непозволительно груб, - проговорила я мягко, - От греха, лучше пусть считают тебя синьорой. Говоришь, Сонак будет служанкой? Не слишком ли у него для этого лицо небритое?
- Ради такого случая он побреется, - капитан смотрел на меня внимательно, словно бы переоценивал. Я кивнула:
- Отлично. Когда нам ждать гостей?
- Думаю, в ближайшее время, Госпожа.
- Отлично, - повторилась я и втянула в себя воздух, чувствуя, как страх щекочет нервы. Абсурдно, но в последнее время этих ощущений мне не хватало...
Словно в ответ на мои мысли, корабль содрогнулся, и наверху послышались какие-то вопли.
- Они на корабле, - пояснил очевидное капитан. Вторя его словам, дверь распахнулась, впуская в комнату уродливую старуху-шэрдонку, иссеченную морщинами.
Каюсь, я сперва не поверила.
- Сонак?! - в голосе моём звенело недоверие. Старушечьи морщинки на мгновение разгладились, и знакомые очи лукаво глянули на меня.
- К вашим услугам, Госпожа, - сказал он на шэрдонском, и, насколько я могла судить, акцента у него не было. Надо сказать, этот факт в который раз заставил меня задуматься об образовании серых Крыс и порадоваться тому, что они по-настоящему преданы своему Императору.
- Где Латин? - уточнила я, - С ним все хорошо?
На меня бросили косой, но весьма красноречивый взгляд, словно говоря - молчи. Я подчинилась - никогда не отказывала мужчинам в подобных милых малостях. В воцарившейся тишине отчетливо стало слышно звон, грохот, крики, ругань на разных языках и скрип снастей, доносящиеся из приоткрытой двери. Не говоря ни слова, мы все напряженно ждали, пока звуки утихнут. Время, проведённое в борьбе со стихией, не оставило выжившим морякам шансов в этой схватке, и спустя жалких семь минут дверь в нашу каюту распахнулась от чьего-то пинка.
Я прижала к губам кружевной платочек, и, сидя абсолютно прямо, смотрела на гостя полными плохо скрываемого ужаса глазами. Ишири, бледная, словно луна, вцепилась руками в полупрозрачную шаль. Служанка, раскачиваясь туда-сюда, просто хрипло молилась, глотая текущие по морщинистым щекам слёзы. Дамил, героически пряча страх за ярость, прикрыл нас своей спиной, и, сжав в кулаке инкрустированную золотом рукоять шпаги, исподлобья смотрел на нежданного визитера.
В общем, спектакль был в самом разгаре, и приватир, взиравший на нас, явно проникся обстановкой.
Гость наш был высоким, жилистым мужчиной лет тридцати пяти с асимметричным лицом, не лишенным, впрочем, определённой привлекательности. Высокий лоб его, испрещенный сеточкой преждевременных морщин, говорил о недюжинном уме, но тяжелые веки, нависшие над воспаленными черными глазами, портили впечатление, явно указывая на недюжинное пристрастие их владельца к наркотикам. Одежда его была кричаще дорогой, скорее даже роскошной, но то, как она сидела, портило все впечатление: костюм явно был перешит с чужого плеча.
- Так-так... А добыча-то, оказывается, с сюрпризом! - воскликнул приватир вместо приветствия. Голос у него был неприятный, и я с недовольством подумала, что он мне таки не нравится.
- Кто Вы такой? Извольте представиться! Что здесь происходит?! - сольное выступление нашего капитана не заставило себя ждать.
Надо сказать, Дамил играл идеально. Сочетание напускной бравады, сомнения, злости и плохо скрываемого страха буквально сочилось из его голоса, а выражение лица только дополняло создающееся представление.
Приватир, похоже, легко все это прочел и сделал определённые выводы. Окинув нашу компанию более пристальным, оценивающим взглядом, мужчина криво усмехнулся и ловко выхватил из-за пояса магический жезл, на кончике которого засиял электрический заряд.
- Франт, будь хорошим мальчиком, положи железку, - издевательски просюсюкал наш гость, - Ты же не хочешь, чтобы моя команда пообедала завтра твоим прожаренным трупом?
Я опустила глаза, старательно удерживая выражение паники на лице, и крепко призадумалась. Кто бы ни снабжал приватиров магическими артефактами, человеком он был весьма щедрым: по-хорошему, использовать такое волшебство для мелкого грабежа было все равно, что носиться за надоедливой мошкарой с булавой - то есть, абсолютно нерационально.
Пока я предавалась отстраненным размышлениям, Дамил убрал руку от шпаги и на блестящем шэрдонском уже рассказывал приватиру о том, как мы оказались на борту "Серого тумана". Если вкратце, то выходило, что его зовут синьор Ивоно Даноте, а мы с Ишири, соответственно, его сестры, Марицца и Силана. На мерзкий остров, служащий оплотом для безбожников, то бишь на Ишшарру, нас привела, как ни странно, забота о моем здоровье: только там мне якобы могли предоставить нормальное лечение.
Я отметила, что взгляд, брошенный на меня приватиром, был весьма понимающим и даже благоговейным. Губы мои тронула едва заметная усмешка: по иронии судьбы, муэти, презираемые в моей стране, среди шэрдов почитались. Считалось, что луноликие, как они нас называли, рождались только в знатнейших семействах. Частично это было правдой: только знать Шэрдонии дошла до стадии кровосмесительства, породившей феномен муэти. Так или иначе, людей вроде меня почитали, и, как ни забавно, моё существование стало одним из доказательств правдивости слов Дамила. Опять же, судя по выражению глаз приватира, именно за меня он рассчитывал получить наибольший выкуп. Это было безмерно забавно, и мне льстило. Потому, не удержавшись, я послала мужчине взгляд, полный отчаянной тоски, страха и надежды. Я знала, что глаза жертвы - то, что крайне нравится людям такого типа... и то, что мне всегда удавалось лучше всего.
Мужчина явно проникся.
Дослушав до конца повествование Дамила о том, как нам пришлось срочно отплывать с острова из-за проблем с местными властями, приватир бросил:
- Что же, это корыто скоро нырнёт вниз, к рыбкам. Вам, синьор Даноте, как и вашим очаровательным сестрам, придётся некоторое время погостить у меня - до той поры, когда ваш батюшка изволит Вам выкупить. Как его зовут, скажете?
Я, признаться, занервничала, но на лице Дамила не дрогнул ни один мускул.
- Синьор Ренито Данотте. Однако, он давно мертв, и выкуп за нас сможет заплатить только мой дядя, синьор Микеро Данотте, - пояснил мужчина спокойно.
Наш гость нахмурился, словно силясь что-то припомнить.
- Именно, - подтвердил капитан Серых Крыс, иэтот ответ его собеседника вполне удовлетворил.
- Что же, дорогие гости, приглашаю вас к себе, - глумливо улыбнулся приватир, - Надеюсь, вам понравится. Советую поспешить, иначе до берега придётся добираться вплавь.
С этими словами мужчина ретировался. Выждав для верности пару секунд, я кинулась к сундуку и достала оттуда дорожную сумку, куда заблаговременно сложила все самое необходимое - на всякий случай. Как и во многих ситуациях, паранойя, порой раздражавшая даже меня саму, оказалась вполне оправданной.
Спустя пару мгновений я была вполне готова. На глаза мне попалось аппетитное яблоко, выпавшее из принесенного Ишири подноса. Подхватив его с пола, я, мало заботясь о гигиене, принялась с удовольствием жевать, ожидая, пока соберутся мои спутники.
Хотя, признаться, под мрачным взглядом Ишири у меня были все шансы подавиться.