Одного приказания играть симфонии Бетховена иногда бывает недостаточно, чтобы их играли хорошо.
Колчак Александр Васильевич
Забравшись с ногами на столь же неудобную, сколь и красивую резную кровать, я, не отрываясь, смотрела на небольшой прямоугольный предмет, завернутый в искусно выделанную мягкую кожу. По спине моей тоненькой струйкой тек пот, а пальцы подрагивали.
Этот странный сверток, не имеющий никаких опознавательных знаков, преподнесла мне юная пэри Эллина Ящерица, дочь Главы Магического Альянса и моя старая приятельница. Девушка дала четкие указания: открыть сверток сразу же, как только окажусь на корабле.
Не скрою, такое условие настораживало. Посоветоваться по этому вопросу мне было не с кем, а уж масштаб возможных последствий был мне известен: моя Империя славилась неимоверно могущественными магами, способными с помощью своих артефактов взорвать корабль, подчинить чью-то волю или сделать ещё добрую сотню столь же неприятных и потенциально опасных вещей. Оттого, после длительных раздумий, сверток я решила не открывать, а передать Эйтану по возвращении - чтобы Сиятельный Император сам разобрался, что за гадость мне преподнесла юная пэри.
И вот какой-то наркоторговец, по совместительству распространитель контрабанды и Жрец Адада, заявляет, что сверток этот я должна открыть, якобы по желанию Императора. Тут поневоле задумаешься...
Если верить словам Эйтана, с отцом Ифорро он познакомился ещё в глубокой юности, когда от имени своего наставника-Жреца путешествовал, налаживая торговые отношения. Ифорро, который в тот период сильно стеснялся своего неблагородного происхождения, был польщен, что дела с ним решил вести принц другой державы. Они быстро стали союзниками и почти приятелями - ну, насколько это было возможно для людей их сорта. По крайней мере, со слов того же Эйтана, ему не раз доводилось участвовать в развеселых попойках для узкого круга лиц, организованных "праведным" Жрецом.
Но, увы и ах, это не значило, что Ифорро можно было хоть сколько-нибудь доверять. Вообще, было непонятно, по каким именно каналам Эйтан мог передать ему послание, да и честность Отца была чем-то из разряда мифов. Опять же, Ящерице, подарившей сверток, я, по правде, доверяла ненамного больше.
Таким образом, я очутилась перед забавной дилеммой, к которой рано или поздно приходит всякий разумный человек. Сводилась она к вопросу: верить или нет? И, прикусив губу, я пыталась сделать выбор.
С одной стороны, доверчивость никогда не входила в список моих благодетелей; с другой, желай Ифорро причинить мне вред - уже сделал бы это. И потом, от магии, направленной лично на меня, я была защищена амулетом - который, впрочем, не спас бы от той же взрывной волны...
Так или иначе, взвесив "за" и "против", я решительно потянулась к стягивающим неведомый предмет тесемкам, подавив желание позвать Дамила на помощь.
Я справлюсь со всем сама.
С тихим шелестом, почти заглушенным грохотом моего сердца, кусок шкуры развернулся, являя моему взору небольшую резную шкатулку. Нервно передернув плечами, я распахнула её, морально готовясь к худшему.
Ничего не произошло.
Сосчитав до десяти, я убедилась, что навредить мне никто не пытается, и заглянула в шкатулку.
Там, на бархатной мягчайшей обивке, лежало обыкновенное зеркальце в деревянной оправе.
Что же, это было разочарование. Уж не знаю, какой таинственный предмет я надеялась узреть в шкатулке, но - точно не грошовую вещь, подобные которой можно купить в каждой лавке. И из-за этого стоило столько нервничать? Растерянная, я бездумно взяла вещицу в руки и, за неимением другого ей применения, принялась рассматривать свое отражение.
Определенно, с синяками под глазами следовало уже что-то сделать...
Внезапно, нарушая плавный ток моих мыслей, отражение замерцало и растаяло в затопившей стекло черной мгле. Не успела я начать паниковать, как оная развеялась, являя моему взору человека, образ которого постоянно навещал меня во снах.
Первая вспышка несмелой радости слегка угасла, стоило мне рассмотреть выражение лица Императора. Он был очень, очень зол...
- Дорогая, - голос его звучал неестественно ласково, - С тобой все хорошо, как я погляжу?
- Эм... вполне, - я выдала неискреннюю улыбку, едва слышно сглотнув. В глубине моей души ещё витали сомнения в реальности происходящего и собственной адекватности. Но, я склонялась к тому, что Змей действительно смотрел на меня из деревянной рамы - и прекрасно знала, что, с учетом состояния, в каком он пребывал, лучше лишний раз не открывать рот, дабы не дразнить зверя.
Справедливости ради, в тот момент эта техника мало помогла.
- Как я рад за тебя, - умилился мужчина, заставив меня поежиться, - И как приятно, что ты, наконец, соизволила обо мне вспомнить!
Ой.
- Знаешь, я, конечно, знал, что титул пэри интересует тебя больше, чем я, но не думал, что ты сразу так обнаглеешь!
Ой-ой...
- Эйтан...
- Знаешь, сколько всего я успел передумать за это время!? - Император принялся мелькать в поле моего зрения, очевидно, мечась туда-сюда по комнате, - На тебя мне, по большему счету, наплевать, но ты прекрасно знаешь: от твоей миссии зависит все!..
Ой-ой-ой...
- Эйтан!..
- Не смей перебивать Императора!!! Вконец обнаглела, тварь. Тридцать дней молчания!!! Тебе кажется, что это - забавно?! Могу я узнать, что тебя надоумило, наконец, связаться со мной?!
- Эм... Ифорро передал...
- Грандиозно! - судя по всему, в кабинете что-то разбилось, - Это ещё и была не твоя инициатива!!! Я-то был уверен, что ты обрадуешься возможности говорить со мной, но, действительно, - зачем?! Кому оно надо?!
Я прикусила губу, силясь скрыть невольную улыбку. Было весьма необычно и, не скрою, лестно видеть Императора Ишшарры в подобном состоянии.
- Эйтан, я не знала, как пользоваться этим зеркалом! - рискнула я снова вклиниться в монолог, услышав, что Его Императорское Величество утратило запал и переводит дух. Лицо Императора тотчас вновь возникло в зеркале:
- Что значит - не знала? - спросил он гораздо спокойней. Ощутив, что гроза миновала, я быстро затараторила:
- Эллина жала мне сверток и сказала распаковать на корабле, но я побоялась, что это может быть что-то магическое, и не рискнула открывать.
Эйтан медленно кивнул:
- Предположим. Почему ты не спросила у Дамила? Я ведь сказал, ты можешь доверять ему!
Должна сказать, в этот момент стало по-настоящему стыдно - что, в свою очередь, предсказуемо заставило меня разозлиться.
- Я не думала, что доверие распространяется так далеко, - отрубила я, пожалуй, излишне резко. Эйтан недоверчиво хмыкнул:
- Ты хочешь сказать, что просто оставила магический артефакт неизвестного свойства возле себя, никому об этом не сказав?
- Да, - ответная реплика моя отличалась лаконичностью. Но, право, что тут ещё можно было сказать?
Император пару мгновений вглядывался в мое лицо, ища там неведомые эмоции. Не найдя оных, он искривил губы в ухмылке и жестко проговорил:
- Я бы в жизни не поверил в этот бред, если бы речь шла о ком-то другом. Но, я ещё помню, какие суицидальные наклонности ты порой способна проявлять. Посему, возвращаемся к старому, но, как видно, актуальному вопросу: ты соображаешь, что творишь?
Теперь Змей уже не кричал, он говорил с уничижительной насмешкой, заставившей кровь в моих жилах возмущенно забурлить.
- Ну, есть кое-что, что мне определенно стало понятно из речи Его Сиятельного Величества, - сладким голосом сказала я. Змей поощрительно улыбнулся.
- И что же это? - уточнил он, в точности скопировав мою интонацию.
Я широко улыбнулась:
- Ты скучал.
Император сверкнул глазами:
- А не зашкаливает ли твое самомнение, деточка?
Я прикусила губу, ощутив острую потребность в его вкусе. Вот так видеть его и не иметь возможности прикоснуться было, скажу я вам, тем ещё мучением. Хотя, к этому чувству, не буду лукавить, добавлялась ещё и легкая досада. Дело в том, что, с тех пор, как мы стали любовниками, всегда, когда он на меня злился, я просто подходила к нему и различными способами инициировала преображение ярости в похоть - и это казалось единственно верным решением. Жизнь наша была бешеной гонкой на выживание, страсти разгорались спонтанно и стремительно, кровь, власть и опасность пьянили...
Но, это время миновало. И, сидя перед маленьким зеркальцем, я понимала: если я хочу остаться с ним, мне предстоит многое понять.
В частности, как можно успокоить Сиятельного Императора Ишшарры, не целуя его губ и не развязывая зубами пояс его парадного одеяния.
Не найдя за несколько секунд раздумий оптимального решения, я решила просто проявить слабость и хрупкость. Я подняла на него взгляд, полный беззащитности и растерянности, а ещё - сожаления. Несколько мгновений Император ещё зло смотрел на меня, но потом, раздраженно дернув плечами, явно признал поражение и деловитым тоном проговорил:
- Так или иначе, Дамил принёс мне сложную и многоступенчатую клятву Энатхо, потому ему действительно можно доверять - он скорее умрет, чем предаст, в прямом смысле этого слова.
- Я знаю, - отозвалась я негромко, - Он говорил.
Эйтан приподнял бровь, явно вновь начиная злиться:
- И даже после того, как он настолько открылся, ты не соизволила поведать ему о подарке Ящерицы?
Я глубоко вдохнула и глянула на Императора с вызовом:
- Тебе ли не знать, Эйтан Хитрый, что при желании можно отыскать способ обойти любую Клятву? Не говоря уж о том, что он мог банально солгать о том, что принёс её.
Змей поморщился, но ничего не сказал. В конечном итоге, хоть он и злился, но наверняка понимал: в произошедшем была не только моя вина. Помолчав, Император Ишшары ровно и жестко сказал:
- Что же, теперь ты знаешь правду, Омали. Так что постарайся, ради нашего общего блага, обуздать свою паранойю, отринуть нелюдимость и пообщаться, наконец, нормально с людьми, которых я к тебе приставил. Отчего мне кажется, что ты так и не соизволила этого сделать?
Надо признать, его слова основательно меня разозлили.
- Как проницательно, - протянула я с иронией, - Ты - гениален, и, конечно же, прав. Тем более что ты, разумеется, сделал все, чтобы я им доверяла, верно? Ты же рассказал мне обо всех обстоятельствах, предупредил обо всем... ах да, конечно. Ты забыл это сделать!.. Эйтан, во имя богов! Ты обвиняешь меня в недоверии, но дал мне в спутники людей, о которых мне ничего не было известно...
- Их приставил к тебе я, - высокомерно прокомментировал Император, - Неужели этого недостаточно? Или мне ты тоже не доверяешь просто так? Считаешь, я стал бы выбирать твоих телохранителей, руководствуясь обыкновенной блажью?
Я даже всплеснула руками, не зная, что сказать.
- Эйтан...
Император вздохнул и устало потер лоб.
- Хватит. Ты - их Госпожа, и тебе распоряжаться ими. Но, нам обоим будет проще, если ты сумеешь организовать их. Это понятно? - уточнил он сухо.
- Вполне.
- Отлично.
По зеркалу вновь пошла рябь, и лицо Императора растаяло, не позволив мне даже попрощаться. Я осталась стоять, глядя на свое растерянное отражение. Первый разговор за тридцать дней...
Что же, это было больно.
Хотелось снова связаться, увидеть его лицо, услышать голос, но мне было неведомо, как пользоваться зеркалом-артефактом... Тихо вздохнув, я бережно спрятала драгоценное стекло в шкатулку. В душе моей клекотала, переливаясь и вскипая, ярость. Однако, было неподходящее время для эмоций: в своей тоске и апатии я ухитрилась наделать немало ошибок. Короткий и хлёсткий, как плеть, разговор с Императором побудил меня срочно заняться их исправлением...
Отыскать комнату, где поселили компаньонку, оказалось легко - Ишири обнаружилась за соседней дверью, напряженная и нервничающая.
- Госпожа? - очевидно, прочитав по моему лицу что-то, девушка взволновано подалась вперед. Не желая давать каких-либо пояснений, я небрежно махнула рукой, призывая компаньонку к молчанию, и хладнокровно проговорила:
- Ишири, я жду вас с Дамилом у себя в комнате через четверть часа; нам предстоит серьёзный разговор.
Я ожидала их, сидя в глубоком вычурном кресле, и нетерпеливо постукивала пальцем по подлокотнику. Когда мои спутники вошли, я, поприветствовав их кивком, жестом предложила присесть на невысокие резные стулья, которые, каюсь, сама предварительно придвинула друг к другу как можно ближе. Спутникам моим такой вариант расстановки мебели явно пришёлся не по вкусу, но возражать или заниматься демонстративным перемещением оной они не стали. Однако, я отметила для себя, что Ишири все же постаралась отодвинуться как можно дальше, примостившись на краешке, тогда как Дамил вольготно развалился, явно не испытывая смущения. Мужчины...
- Нужно полагать, мы немного неправильно начали, и в этом есть и моя вина, - мой тихий, ровный голос разорвал тишину комнаты, - Я позволила себе излишне углубиться в себя и отдохнуть от общения с людьми, которое, как вам известно, мне нелегко дается. Это, как выяснилось, было ошибкой.
После этого я выдержала паузу, выжидательно глядя на них.
- Что-то случилось, моя Госпожа? - первой, как и следовало ожидать, не выдержала Ишири.
- Случилось? - я презрительно улыбнулась, чувствуя стремительную ярость, - Пожалуй, можно и так сказать. Я иду на смертельно опасное дело с людьми, которые не в состоянии усмирить свое эго. Определенно, это - проблема, не так ли?
Надо сказать, в кои-то веки эти двое проявили единодушие, глядя на меня с искренним недоумением. Но я была слишком разгневана разговором с Императором, и щадить их трепетные чувства не было ни малейшего желания.
- Ишири, - голос мой звучал жестко и зло, - Дамил отвечает за нашу безопасность, он - доверенное лицо известного нам всем человека. Будь добра усмирить свои порывы и подчиняться ему без скандалов и претензий. То, что я не давлю на тебя, не значит, что ты можешь забыть о том, чему тебя учили, и потерять контроль над своим темпераментом.
Ишири сидела, бледная, с дрожащими губами, смотрела на меня глазами обиженного ребёнка. Мне было совестно, но рано или поздно этот разговор необходимо было провести. Впрочем, одобрительная усмешка Дамила взбесила меня не на шутку, заставив переключиться:
- Капитан, не спешите улыбаться. Вам мне тоже есть, что сказать. Вы знаете, что сегодня я впервые узнала об известном Вам отражательном способе связи?
Бровь Крыса слегка дернулась, а в глазах отразилось изумление. Я криво улыбнулась:
- Дамил, то, что я - женщина, не делает меня слабоумной, и то же самое касается Ишири. Более того, мы имеем право знать о важных вещах, от которых зависит наша жизнь. Ваше презрение ставит многое под угрозу. Это прискорбно, но - да, Вы работаете с женщинами. Пришло время обуздать гонор и смириться с этим. У нас общая цель, Дамил. Мы не можем позволить себе эмоций, влекущих за собой конфликты. Впрочем, это касается вас обоих.
- Госпожа, я обученный профессионал, - голос Крыса был спокоен, - Эмоции мне чужды.
Я только поморщилась в ответ:
- Вы всерьёз хотите развить эту тему?
Мы смотрели друг на друга очень долго, но, в конечном итоге, Крыс, признавая вину, первым отвел глаза.
- Прошу простить, Госпожа. Больше не повторится.
Я медленно кивнула, оценивающе глядя на Дамила, и, встав, медленно прошлась по комнате, подойдя к занавешенному легкой полупрозрачной тканью окну - Отец Ифорро, определенно, готовился к моему визиту.
- Ишири, оставь нас с Дамилом наедине ровно на пять минут. Мне следует кое-что сказать Капитану.
Компаньонка, посидев пару мгновений неподвижно, выскользнула за дверь. Я прикрыла глаза.
- Дамил, Вы знаете, как меня зовут?
- Простите?
- Мое имя, капитан. Назовите его.
- Вас зовут Омали, Госпожа.
По губам моим пробежала улыбка. Я потеребила пальцем сережку, удостоверившись, что магическая защита от подслушивания действует, и медленно заговорила.
- Кирени. Меня зовут Кирени Оновьем. Я родилась в семье фермеров двадцать лет назад и покинула родной дом на десятом году жизни. Вполне вероятно, это было бы последним моим решением, но - я попалась на глаза лиссес, которая была в курсе предпочтений принца. Она не могла пройти мимо девочки с моей внешностью, и проклятие мое обратилось счастливым шансом. Я стала ученицей Дэра Сахроса, и десять лет он считал меня абсолютно преданной и послушной, безраздельно любящей дочерью. Правда, позже я развенчала этот миф, приказав стражам убить его. Того, кто меня воспитал; того, кто дал мне все. Я умею быть покладистой, Капитан Серых Крыс, видят боги. Мягкой, как котенок, послушной, как дитя... но потом, ударив в спину, я отыщу способ стать сильнее того, кто встал между мной и моей мечтой, и выпросить его голову для себя в подарок. Равно как, я найду возможность щедро наградить того, кто стал мне дорог. Вы понимаете меня?
Крыс тихо хмыкнул:
- Кажется, начинаю понимать.
- Как славно, - повернулась я к нему с широкой ласковой улыбкой, - Впрочем, Вы всегда казались мне на редкость умным мальчиком. Расклад прост, Дамил. Вариантов три. Первый - мы оба проиграем, и тогда нам не о чем будет тревожиться, потому и просчитывать будущее в такой ситуации глупо. Потому фактически для вас остается две возможности: быть моим другом или моей проблемой. Мои друзья будут со мной, когда я стану пэри, и получат немалые земли провинции Хатта в случае моего успеха; мои проблемы, тем или иным образом, будут решены.
Дамил выгнул бровь:
- Вы предлагаете мне выбор?
- Нет, - я коротко улыбнулась, - Поясняю, как я вижу эту ситуацию, не более того. Мы оба знаем: Ваша участь, так или иначе, подвластна воле Императора. Но от чего зависит его настроение - другой вопрос...
Он задумчиво смотрел на меня несколько долгих секунд, после чего криво улыбнулся:
- А ведь я считал, что из Вас не выйдет Императрицы, не понимал, что Вы делаете рядом с Императором...
- Теперь понимаете? - в моем голосе зазвенел вызов.
- О да, Ваше Величество, - холодно согласился мужчина, - Понимаю. Вы идеально подходите.
Я только усмехнулась в ответ:
- Рада, что Вы так считаете. Нам ведь ещё долго предстоит изображать влюбленных, помните? Потому - будем же жить в мире, любимый мой.
Как водится, именно этот момент выбрала Ишири, чтобы войти в комнату. Услыхав последнюю фразу, девушка попятилась было назад, но я остановила её жестом:
- Ишири, не спеши понимать меня превратно и делать далеко идущие выводы, способные повлиять на твое отношение ко мне.
Девушка опустила голову и отрывисто сказала:
- Я не смею осуждать Госпожу. Ни при каких обстоятельствах. Я помню, чему меня учили.
Вызов, звякнувший в её голосе, заставил меня слегка приподнять бровь. Дамил презрительно скривился:
- Можете не сомневаться, Ишири: тот, кому это важно, непременно узнает, какой тон Вы себе позволяете в разговоре с Госпожой.
Ишири сверкнула глазами:
- Вы - не единственный, кому есть, что поведать!
На лице Серого Крыса заиграли желваки:
- Ты вообще не должна рот открывать, компаньонка! Забыла свое место?
- Как и ты!..
Что же, это было невыносимо. Их вечные ссоры, успевшие порядком опротиветь мне за время плавания, приобрели ещё более интересное направление. Это явно следовало пресечь, и идея, возникшая по этому поводу в моей голове, была весьма своеобразной... впрочем, как показала практика, мыслила я в правильном направлении.
- Хватит! - мой ровный, полный ярости голос эхом отразился от каменных стен, - Довольно.
Уж не знаю, что они оба уловили в моем тоне, но, надо отдать им должное, тишина наступила мгновенно. Одарив эту сладкую парочку неласковым взглядом, я уточнила:
- Что это было, позвольте узнать?
- Госпожа, - предсказуемо, первым высказался Дамил, - При всем моем уважении, эта девица мешает мне работать. Запретите ей открывать рот! Пусть выполняет только свои обязанности и не лезет в чужие! Да и тон, который она себе позволяет с Вами...
Девушка, открыв было рот, тут же захлопнула его. Я вздохнула.
- Ваше поведение меня огорчает, Капитан. Равно, как и Ваша импульсивность, Компаньонка. Я считаю, Вы должны понести наказание, дабы расставить некоторые точки в конце строк. Но, для начала, я должна сказать вам вот что. Дамил, Ишири была Главой Компаньонок Павильона Цветов, и, соответственно, занимала должность более значимую, чем твоя. Смирись, эта женщина имеет право задавать вопросы и получать на них ответы. Ишири, мы с Капитаном вынуждены изображать любовников, потому порой проводим время вместе. Но, поверь, между нами ничего нет и быть не может; однако, с приказами Капитана считаться ты все же обязана, равно как и держать себя в руках. Это понятно?
- Да, - отозвалась девушка тихо; Крыс ограничился кивком.
- Отлично. А теперь я хотела бы кое-что проверить; права ли я, что имею право любому из вас отдать приказ, который вы не сможете не выполнить?
- Да, - без колебаний отозвалась компаньонка.
- Если это не повредит вашей безопасности, - отрубил Крыс.
Можно сказать, эти ответ были лучшей характеристикой, которую только можно было дать им обоим. Склонив голову набок, я с веселым азартом поняла, что сейчас повеселюсь.
- Поцелуйтесь.
И - тишина. Представляю, что ты, читающий, сейчас думаешь обо мне, но признаюсь: выражения их лиц доставили мне искреннее удовольствие.
- Что? - уточнил Дамил хрипло.
Я приподняла брови:
- У вас плохо со слухом? Я сказала: вы должны поцеловать друг друга, причем страстно, как будто вы безумно влюблены. Что вы так на меня смотрите? Это не повредит моей безопасности, Дамил, гарантирую.
- Госпожа... - начала было Ишири.
- Молчать! - рявкнула я, - Вы сказали, что подчинитесь любому моему приказу. Я жду!
Ишири выглядела совершенно растерянной, тогда как Капитан, казалось, искренне раздражен. Однако, я отметила некое волнение, охватившее обоих; более того, в глубине расширенных глаз компаньонки я явственно уловила предвкушение. Собственно, потому весь стыд за сей деспотичный каприз, что отчаянно бился в моей душе, был отброшен на второй план, и желание отменить приказ исчезло, сменившись ещё большим любопытством. Дамил, очевидно, по лицу моему прочел, что отступать я не собираюсь, потому, хладнокровно пожав плечами, притянул девушку к себе.
Наблюдая со стороны, нельзя было не отметить, что подчиненные мои, выполняя распоряжение, несколько увлеклись - что, впрочем, не стало для меня неожиданностью. Смотреть на этих двоих было приятно: в движениях Дамила чувствовался определенный опыт, да и Ишири, поначалу оцепеневшая, отвечала уверенно и страстно. На самом деле, хрупкая девушка и мощный воин являли собой столь красивую и гармоничную пару, что я исподволь залюбовалась, потерявшись в мире собственных, отнюдь не праведных, фантазий.
Впрочем, в какой-то момент Капитан, очевидно, понял, что проявляет излишне много энтузиазма для человека, полностью лишенного эмоций, и оттолкнул девушку. Повисла тишина. Оба тяжело дышали, глядя друг на друга. Это было то самое мгновение, когда их разум ещё был затуманен душевными порывами и магией прикосновений, когда они не отдавали себе отчета в том, что отражают их жесты - но мне, стороннему наблюдателю, это было хорошо видно. То было чистое ощущение, без примеси обычных человеческих условностей и сомнений - что, по моему разумению, было лучшим из возможных чувств.
Мне было ведомо не понаслышке, сколь быстротечны эти секунды; но в тот миг впервые довелось наблюдать подтверждение сего правила со стороны.
На щеках девушки проступил румянец смущения, в глазах отразилось осознание ситуации и собственного поведения; и, запоздало изобразив отвращение на личике, в то же время она явно наблюдала за мужчиной из-под ресниц, ожидая его реакции. Капитан, бросив на девушку полный превосходства взгляд, демонстративно утер губы. В глазах его появилось властное превосходство мужчины, уловившего и правильно истолковавшего реакцию женского тела на свое прикосновение.
Скотина.
Да, Капитан определенно начинал мне нравиться. И, что ещё лучше, я явно отыскала рычаг, с помощью которого смогу в будущем влиять на него. Хоть Ишири, увлеченная эмоциями, не могла этого заметить, я, наблюдая со стороны, ясно увидела желание, сжирающего нашего "неэмоционального" Капитана. И даже его желание унизить девушку и продемонстрировать отвращение к ней не скрыло: злился он, в первую очередь, на себя самого.
В общем, все это было действительно забавно, но в тот момент не следовало отвлекаться от спектакля: сколь это ни неприятно, некоторые роли следует сыграть до конца. Именно потому я приблизилась к ним и с напускным теплом уточнила:
- И как оно - не иметь возможности отказать кому-то? Неприятно, правда? Мне ведомо, насколько, поверьте. И я могу продолжить в этом же духе, эта мысль мне даже нравится. Ещё в детстве я мечтала о красивых больших куклах - и, волей Императора нашего, они у меня есть. Вы.
Сказав это, я провела по щеке девушки пальцем, копируя подсмотренный у Ящерицы жест. Помолчав и дав им осознать услышанное, продолжила:
- Но, я не желаю превращать вас в инструменты, ибо хочу видеть рядом друзей и соратников, а не кукол. Но, не забывайте: другой путь тоже возможен, и не думайте, что мне не хватит жестокости, чтобы его избрать. А теперь - оставьте меня. И обдумайте произошедшее.
Лишь когда дверь за моими спутниками, явно ошеломленными случившимися с их молчаливой и покорной Госпожой метаморфозами, захлопнулась, я позволила себе, наконец, устало упасть на кровать и зарыться в подушку лицом.
Это был, видят боги, один из самых сложных и странных разговоров в моей жизни. Ощущения после себя, соответственно, он оставил крайне многогранные. С одной стороны, надавить на распоясавшихся служащих, неспособных найти общий язык, было необходимо, потому ничего предосудительного в произошедшем не было - не плетями же я их секла, право. С другой вышки глядя, этот диалог поднял уровень морального утомления до предела и заставил меня чувствовать себя, мягко говоря, не самой лучшей женщиной на свете. Ну, а с третьей...
Что же, не буду врать. Впервые ощутив абсолютную власть над кем-то, я в полной мере осознала, как мне это нравится.
В общем, сомнений и метаний в душе моей хватало, но все они отступали перед усталостью....
Почти все.
Потому что, пытаясь уснуть под непривычно громкий рокот моря за окном, я поймала себя на мысли, что безумно хочу вновь услышать голос Эйтана - и было это, скажу вам, воистину всепоглощающее желание. Вообще, наверное, в чувстве моем с самого начала крылась некая патология, ибо было все равно: пусть ругает, пусть смотрит презрительно, пусть ворчит... лишь бы просто слышать его голос.
Я вскочила, прошлась туда-сюда по комнате, убеждая себя, что Император давно уснул, что не стоит этого делать, что женщина не должна, не может, не смеет...
Мне даже любопытно, найдётся ли в веках хоть одна особа, которая сумела бы устоять на моем месте? Что же, если таковая существует, остается лишь выказать искреннее восхищение её силе воли.
Я вот не смогла.
Вытащив волшебное стекло, я прикасалась к нему так и эдак, разглядывала саму себя, повторяла в точности сделанные в прошлый раз жесты... увы, эффекта не было. Один раз мне показалось, что отражение дрогнуло, но эта мара быстро истаяла, оставив меня наедине с гулкой пустотой комнаты. Мысль о том, что Эйтан больше не желает говорить со мной, терзала душу, но я гнала её на задворки сознанияы и мучала несчастный артефакт новыми попытками. Так ничего и не добившись за несколько часов упорных попыток, я провалилась в глубокий, словно колодец, сон, прижав к себе шкатулку с зеркалом, с которым ныне безумно боялась расстаться.
Ещё до рассвета, следуя указаниям Ифорро, наш небольшой отряд, не привлекая излишнего внимания, покинул условно гостеприимную обитель. За выступом скалы, полностью скрывающим нас от любопытных зевов монастырских окон, нас ждал неприметный, магически оснащенный экипаж, а также - четыре оседланных мула. Ежась от холода, я быстро нырнула в теплое нутро кареты, рассеянно распорядившись:
- Дамил, Ишири, проедьтесь со мной.
Натолкнувшись на два напряженных взгляда, я беспомощно улыбнулась:
- Пожалуйста. Мне, правда, одиноко.
Выражения их лиц, нужно сказать, тяжело поддавались описанию, но перечить мои спутники не посмели. Потому, некоторое время спустя, мы в напряженном молчании медленно продвигались по путанным горным дорогам в сторону одной из величайших столиц нашего мира. Тишину, казалось, можно было черпать ложкой, столько густой она была - по всем признакам, мне пришло время переходить ко второй стадии плана. Потому, мужественно отсчитав мысленно до ста, я невинно поинтересовалась:
- Итак, Дамил, поведай: как и куда мы едем?
Мужчина, подобравшись, явно настроился на деловой лад и хладнокровно заговорил:
- Объективно есть два варианта. Первый: сейчас мы пересечем горный хребет и уже к вечеру выйдем на серой тропе, которая, в свою очередь, ведет к Южному Тракту. При таком раскладе мы окажемся в Рами спустя четыре дня.
Я слегка нахмурилась:
- Совет через две недели?
- Верно.
- Интересно... Второй вариант?
- Мы путешествуем серыми тропами, через перевалы Лакота, Сираттэ или Микто. В таком случае, мы прибываем, соответственно, через шесть, десять или двенадцать дней.
Я задумчиво кивнула:
- Значит, мы выбираем между удобным проторенным трактом и опасными горными перевалами?
- Именно так.
- Что же, - широкая улыбка расцвела на моих губах, - Ведь я правильно понимаю, что на тракте нас будут ждать?
- Наверняка, - подтвердил мои опасения Капитан Крыс.
- Значит, следует идти через перевал, - озвучила ваша покорная слуга очевидное, - Что заставляет Вас сомневаться в таком решении?
Капитан внимательно посмотрел мне в глаза:
- Это будет тяжелый путь, Госпожа, особенно - для женщин. Доведётся пожертвовать покоем и комфортом.
Пожертвовать комфортом... Я, отодвинув плотную занавесь, бросила задумчивый взгляд на горы за окном. Слепящее шэрдонское солнце, улучив эту секунду, тут же опалило мои сверхчувствительные очи, заставив с шипением откинуться на подушки.
- Да, именно поэтому, - вставил Крыс. Определенно, язык ему стоило бы укоротить...
Прикрыв пострадавшие глаза ладонью, я негромко проговорила:
- Дамил, у меня нет возможности променять свой комфорт на наши жизни. Мы пойдём через перевал - вот моё слово.
- Госпожа, - Ишири, демонстративно молчавшая все это время, не утерпела, - Вы не сможете!
Ответом ей стал мой спокойный взгляд:
- Я смогу все. А ты?
Девушка моргнула:
- Госпожа, я сделаю все, что Вы...
- Что я прикажу? - невежливо прервала я компаньонку, - Знаю. Но, все же, даю выбор. Для тебя этот путь тоже будет непрост, порой - ещё сложней, чем для меня. Ты поможешь мне?
Девушка дернула плечом:
- Я - компаньонка, и пойду за Вами даже в Бездну. Это мой выбор.
Губы мои тронула улыбка:
- Значит, решено. Осталось только выбрать перевал, верно? Дамил, тут решение полностью за Вами, тем более что, наверняка, вы это обдумывали. Что скажете?
Капитан хмыкнул:
- Что же, мой ответ - Сираттэ. Там нас точно никто не будет ждать, да и солнце большую часть пути Вас не потревожит.
В голосе Крыса было какое-то садистское удовлетворение, заставившее мои брови изумленно приподняться.
- Что с этим Сираттэ не так? - чуя немалый подвох, я попыталась докопаться до истины. Какое-то настойчивое воспоминание кружило в моем мозгу, но поймать его не удавалось - слишком много разномастных историй было прочитано. Однако, нечто в глазах Дамила заставило кусочки головоломки в моем мозгу сложиться воедино.
- Подземный лабиринт Сираттэ?! - прохрипела, чувствуя, что не в силах совладать с изумлением, - Вы шутите?!
Дамил широко улыбнулся и повторил слова, сказанные им некогда на шатком мосту:
- Я проведу Вас, моя Госпожа.
Бросив взгляд на Капитана, я с тихим фырканьем отвернулась. Ишири, полюбовавшись на наши лица, негромко уточнила:
- Дозволено ли мне будет спросить, о чем речь?
Я махнула рукой:
- Помнишь, ты говорила, что спустишься за мной и в Бездну? Похоже, этот трюк таки придется провернуть на практике куда раньше, чем ты думаешь.
Несколько часов спустя, укрывшись в тени небольшой пещерки, я бездумно крутила в руках заветное зеркальце, искоса поглядывая на своих спутников. Мысли кружили в моей голове, словно ястребы над мертвой тушей, заставляя все больше нервничать.
Знаменитый лабиринт Сираттэ являл собою многомильную сеть подземных пещер и гротов, давно ставшую легендой. Заблудиться там было проще, чем сказать "ах", и тех, с кем это происходило, проклятые подземелья уже не отпускали. Ежегодно в недрах гор погибало до пяти сотен незадачливых путников - что, впрочем, не останавливало золотодобытчиков и контрабандистов, упорно рвущихся за "легкой" наживой. Соваться туда без проводника? Особо извращенная форма безумия, не иначе.
- Госпожа? - негромкий оклик Дамила вырвал меня из раздумий, - Можно присесть?
- Разумеется, - я слегка передвинулась, освобождая Крысу место на застеленном тканью плоском камне, и снова сосредоточила внимание на воде, капающей со свода. Некоторое время мы понаблюдали за капелью, после чего мужчина нарушил молчание:
- Если вы откажетесь от путешествия по Страттэ, я пойму. Мне известно, насколько у Вас... сложные отношения с подземными катакомбами.
Я прикрыла глаза, подавив невольную дрожь.
Скотина. Откуда он знает?
- Должна сказать, это скорее у подземелий сложные отношения со мной, чем наоборот, - совладав с голосом, отозвалась я со смешком, - Потому бояться Сираттэ мне не пристало. Тем более что, в силу своей специфики, я всегда любила всяческие неосвещенные норы. Похоже, Вы достаточно знакомы с моей биографией, чтобы знать: в конечном итоге, именно подземелья помогли мне возвыситься.
Капитан хмыкнул и, не поворачивая головы, отозвался:
- Я рискну, - холода в голосе моем было, пожалуй, несколько больше, чем следует, и не без причин. Дамил определенно был в курсе подробностей моей биографии, которые я предпочла бы скрыть, и теперь мстил за мое недавнее маленькое представление. Потому, выказать перед ним толику слабости было смерти подобно. Но, несмотря на это, был вопрос, что жег мой язык уже давно, и не задать его не хватило бы сил. Потому, увидев, что Крыс собирается уходить, я уточнила как можно небрежней:
- Раз мы тут так мило болтаем, может, соизволите, наконец, поведать, по какому принципу работает зеркальная связь?
На лице Капитана промелькнуло мимолетное удовлетворение. Все в его мимике говорило: "А я ведь все ждал, пока ты спросишь".
Выдержав положенную паузу, мужчина, все же, не стал дразнить лихо и ответил:
- Чтобы предложить собеседнику разговор, Вам достаточно, дотронувшись до стекла, применить ту же формулу, что активирует появление некоего украшения на Вашем пальце, но - без последней воздушной руны. Чтобы предложенный им разговор принять, достаточно после вызова посмотреться в зеркало.
Кое-что мне определенно становилось понятно...
- А как понять, что собеседник, хм, разговор мне предлагает?
- Упомянутое украшение на Вашем пальце должно потеплеть.
От этого заявления, признаться честно, мне стало совсем нехорошо; в ушах зашумело. Сквозь этот ритмичный рокот я едва расслышала вопрос Крыса:
- Что-нибудь ещё?
Мне потребовалось несколько раз сглотнуть вязкую слюну, чтобы пробормотать:
- Нет, ничего, можете идти.
Оставшись в одиночестве, я позорно сползла на влажный пол пещеры, уткнувшись лицом в колени; меня знобило.
За все время путешествия кольцо нагревалось так часто, что к этому явлению я успела привыкнуть и воспринимала его, как должное, считая побочным эффектом ритуала. Сколько раз я засыпала под мерную пульсацию тепла в перстне - не сосчитать. От мысли, что в этот момент Змей пытался поговорить со мной, вгрызлась в душу хищным зверем.
Он мне этого не простит...я бы не простила, так точно.