-Мисс Бернс? Вы меня слушаете? - девушке-репортеру было не больше 20-ти. И кто только таких милых малявок берет в большой бизнес? Вот уж не знаю... Она настойчиво и планомерно добивалась встречи со мной. А чего ради, спрашивается? Ну вот, посмотрела она на восходящую звезду и что дальше? А собственно ничего. Просто потому, что это ее работа. Завтра выйдет небольшая статья в светской хронике одной популярной, дико пухлой, но удивительно дешевой газетенки. В заголовке будет стоять громкая фраза "Яркий цветок!", а среди множества восхвалений будет повсеместно встречаться "покорила всех своим голосом" и "юное дарование последних лет". Да уж. Иногда мне начинает казаться, что в этом бизнесе нет ни правых, ни виноватых, зато точно есть бездарности.
Мое имя Шелли, Шелли Бернс Смит. Смит - фамилия мужа. Хотя меня упорно все именуют не иначе, как мисс Бернс. И это как раз не самое странное. Я уже пару лет, как выступаю с концертами, и успешно записала пару альбомов со своими песнями. За эти два года многое произошло. Например, моя мать оказалась не моей вовсе. Моим отцом же оказался мой продюсер и очень близкий мне человек Альберт Горн. И опять таки это не самое странное, что происходит вокруг меня... Но обо всем по порядку.
Эта история началась, когда мне было 18 лет. Юное и невинное существо решило, что очень хочет петь. Мама пришла к тому же выводу. Еще бы! Она вложила в свою милую дочку не мало средств. Ей ведь всегда казалось, что ее милое дитя просто не может не стать знаменитым. Рано или поздно, так или иначе. Она с раннего детства следила за тем, чтобы в доме были музыкальные инструменты, все для рисования и постоянно пополняющаяся библиотека. Не скажу, что меня это не радовало, но и не особенно впечатляло. Мир казался мне чем-то более интересным, нежели та смутная и неопределенная реальность, что царила в родном доме. Мир был явно больше моей уютной, хорошо обставленной комнатки. И он меня ждал, манил, притягивал...
Сейчас мне уже намного проще вспоминать то, что было лет десять назад, но новым ранам так просто не затянуться, так что я поведаю вам свою историю не от первого лица, увы и ах. Зато это, возможно, откроет вам еще одну грань моего таланта. Ведь талантливый человек талантлив во всем, не так ли? Что ж, судить вам, какой из меня писатель.
Глава 1.
Шелли сидела в мягком кресле в небольшом уютном кафе. Альберт, ее очень давний и проверенный друг, а по совместительству еще и босс, сидел напротив нее и пил свой утренний кофе. Энергичный блондин лет сорока с небольшим, успешный предприниматель и довольно известный продюсер, он взял Шелли на работу только из дружеских чувств к ней и ее матери Кэтрин Бернс. Кэтрин всегда была удивительно коммуникабельной женщиной. Она могла подружиться, казалось, с самим дьяволом, и при этом остаться с Господом Богом на короткой ноге. Просто она была такой, какой была. Альберта она очаровала полностью, и это было видно даже невооруженным глазом. Шелли никогда не волновала личная жизнь ее матери. В конце концов, если уж эта самая личная жизнь не волновала ее отца, Бенджамина Бернса, то почему она должна была волновать ее? Шелли умела закрыть глаза на то, что ее не касалось. Именно, поэтому Альберт так легко согласился взять ее на работу. Рекламный бизнес предполагал под собой некоторую гибкость ума людей, в нем замешанных. Альберт прекрасно понимал, что может воспитать из этой маленькой, но дико амбициозной девочки то, что ему будет необходимо. К тому же, она была в своем роде уникальна. Быстро и ненавязчиво довольно молодая девушка освоила совершенно чуждую ей профессию "правой руки большого босса". Альберту это очень нравилось. Все его предыдущие помощники и помощницы очень быстро выдыхались из-за в чем-то завышенных требований и совершенно невыносимого для окружающих характера Альберта. Да, он был невероятно требователен, но в месте с тем, он был профессионалом, лучшим из лучших. И он хотел, чтобы его окружала соответствующая его рангу и статусу команда. По этой причине, например, ему пришлось расстаться с его последней секретаршей, милой и удивительно обходительной Алиссией. Голубоглазая и пышногрудая блондинка Алиссия просто кричала всем своим видом о вульгарности и пошлости. Именно поэтому в приемной мистера Горна теперь восседала Дженифер. Спокойная и рассудительная, в строгом деловом костюме простого, но элегантного покроя, волосами, убранными в косу или французский пучок, она добавляла приемной солидности, а главное полностью соответствовала требованиям Альберта к секретарю. "Кофе в 8,30 и утренний выпуск новостей - вот все, что вы обязаны мне обеспечивать всегда, что бы ни случилось!" таково было его требование. Дженифер справлялась на отлично.
-Что-то больно много всего произошло за вчера, не находишь? - Альберт протянул Шелли новый номер местной газеты, перегнувшись через стол. Шелли приняла довольно внушительных размеров издание, бегло ознакомилась с предоставленной ее вниманию страницей и вернула газету Альберту.
- Не вижу в этом ничего особенного. Совершенно нормально, что в нашем захолустье наконец-то что-то начало происходить. Меня вот больше волнует презентация нашего дебютанта. Мне кажется он пока не готов. Ты не находишь? - Шелли задумчиво размешивала сахар в своей чашке. Альберт, казалось, вообще ее не слушал.
-Что-то мне не нравится, как твоя мать взялась за свою колонку... Как-то она резво стартовала. Может, ее стоит попридержать с ее рвением к творчеству?
-Мама всегда делала, что считала нужным или же просто желанным для себя. Ты ее вряд ли остановишь...
-Сэр, ваш счет...
Официантка вежливо поклонилась и отошла чуть в сторону. Они всегда завтракали в этом кафе. Каждый день, день за днем. Но эта девушка их еще не обслуживала. Она смотрела на Шелли во все глаза и, казалось, ловила каждое ее движение.
-Что-то не так, Аннет? - не выдержала Шелли.
-Нет, мисс, что вы... - официантка смущенно улыбнулась и опустила глаза.
-И все же...
-Мисс, только не сердитесь и простите мне мою дерзость, но мы тут все сгораем от любопытства...
-Я подожду в машине... - Альберт встал со своего места и, кинув на стол пару банкнот, удалился в сторону выхода. Он считал подобного рода диалоги чем-то непростительно тратящим драгоценное время. А своим временем он очень дорожил.
-Я слушаю вас, Аннет...
-Мисс, мы тут с девочками просто умираем от любопытства, но, если это вас конечно не оскорбит, не могли бы вы для нас прояснить один момент: джентльмен, что завтракает с вами, он ваш отец?
Шелли на секунду задумалась, что ответить на такой прямой, казалось бы, вопрос. Но, поразмыслив хорошенько, решила, что просто нет смысла скрывать правду.
-Нет, увы, но он всего лишь мой босс... - ответила она и, улыбнувшись, поднялась, чтобы уйти.
-Странно... Но у вас есть что-то общее... Даже в малейших жестах... Но это конечно же не мое дело...
-Милая Аннет, умерьте свое любопытство, иначе однажды оно может лишить вас чаевых! - улыбнулась Шелли и направилась к выходу. Машина Альберта уже стояла у входа с приветливо распахнутой дверцей.
-Что она хотела? - поинтересовался Альберт без особого энтузиазма.
-Чушь, не бери в голову... Они просто такие милые, непосредственные и юные в этих заведениях... Представляешь, им пришло в голову, что мы с тобой отец и дочь... Очень странные мысли у них...
Альберт ничего не ответил. Машина тронулась с места и заскользила в сторону делового района города. Пригород, который они покидали на весь день, подкупал своими тишиной и привилегированностью. Дома здесь стоили не дешево, поэтому их обитатели могли себе позволить и тишину, и чашку кофе в 7,30 утра в уютном кафе, и даже разгульные вечеринки, что на самом деле было редкостью в этом районе.
-Мистер Смит, ваш кофе...
-Оставьте где-нибудь там...
-Да, конечно... Вы опять просидели всю ночь над проектом... Как же так можно с собой поступать...
-Бекки, будешь продолжать в том же духе, и я задумаюсь над идеей объединить обязанности личного секретаря мистера Горна и моего. Надеюсь, намек достаточно понятный...
-Конечно, мистер Смит, это больше не повторится...
-Ты так каждый день говоришь... - проворчал Кэвин в след уже выходившей в коридор Бекки Браун. Миловидная и на удивление разумная, Бекки была идеальной секретаршей, но... Она почему-то с первого же дня пребывания в компании взяла на себя роль заботливой мамочки Кэвина. А ведь в реальности она была его моложе лет на пять или даже шесть. Не то, чтобы его эта забота сильно угнетала, но после бессонных ночей, проведенных в работе, он не любил выслушивать ее причитания.
Кэвин Смит был совладельцем рекламного агентства и давним партнером в бизнесе и по жизни Альберта Горна. Они познакомились, когда Кэвину не было еще и двадцати лет. Он мечтал о деньгах и славе, но ничего не умел делать. Альберт взял его к себе и предложил поучаствовать в авантюрном на тот момент проекте - создании рекламного агентства, специализирующегося на подборе и выведении "в люди" самого разнообразного персонала. При этом это не было кадровое агентство, скорее это была фабрика талантов. Кэвин согласился без лишних слов. Просто потому, что у него не было иного выбора. И вот теперь он стал полноправным партнером в бизнесе. Его полностью устраивало реальное положение вещей и более чем устраивало то, что все детские мечты его успели уже осуществиться. Теперь ему можно было задуматься и о чем-то более земном, например, о семье...
-В 11 пресс-конференция с Глобал-Ньюз. В 13,00 встреча с советом Попечителей...
Шелли привычным, размеренным тоном надиктовывала Альберту список дел на день. Альберт слушал в пол уха, но при этом делал какие-то пометки в своем ежедневнике. Шелли дошла до 19,00 и выжидающе приостановилась.
-Что там у нас в 19,00? - переспросил Альберт.
-Релиз Рональда Уотсона. Точнее его книги "За семью печатями". Альберт, я бы на самом деле пока отменила бы это мероприятие. Ты же и сам понимаешь, что ему еще рано...
-Извини, но если не сегодня, то когда? Мы не в состоянии пасти его всю его жизнь. К тому же, книгу издали не для того, чтобы он потешил свое самолюбие. Это его шанс. И это его проблемы, если он не в состоянии сегодня вечером представить свой шедевр на всеобщее обозрение. Если даже в этом ты со мной не согласна, он все равно сегодня будет крутить своей физиономией перед репортерами. Даже, если будет в состоянии глубокого творческого обморока. И это окончательное решение. Проследи, чтобы он таки явился на релиз.
-Хорошо. Что-нибудь еще?
-Постарайся втиснуть встречу с Кэтрин часиков в 5 вечера в расписание. Мне надо срочно с ней переговорить.
-Непременно...
Шелли подхватила довольно тяжелую папку с порт-фолио претендентов на ведение нового проекта и вышла из кабинета Альберта. С этого момента его день был предоставлен в его полное распоряжение. Она свою работу в основной своей массе сделала, теперь оставалась та ее часть, которая никак не пересекалась с делами Альберта. Шелли грустно обвела взглядом свой стол. Где-то тут был телефон. Она это точно помнила. На самом деле проблема была не с бардаком на столе, а с разговором с матерью. Шелли прекрасно понимала, что именно Альберт собрался обсуждать с новой звездой колонки "Спросите Кэтрин". Знала она так же, что ее мама ни за что в жизни не станет слушать ни чьих указаний касательно своей незабвенной работы. Это было выше ее достоинства считаться с мнением других. Именно за это Шелли временами ее и ненавидела. Но делать было нечего. Работа есть работа. Шелли выдохнула и мужественно набрала номер своей матери. После десятого гудка она пришла к выводу, что матушка не ответит на звонок вовсе и уже собралась положить трубку, но тут на том конце провода прозвучало бодрое "Аллоу!". Это означало только одно, разговор с мамой состоится.
-Бекки, выясни, есть ли у мистера Горна для меня пара минут. Мне нужно с ним срочно переговорить...
Кэвин облокотился на стол и смотрел куда-то почти на самую линию горизонта за окнами. Мысли его были очень далеко.
-Мистер Горн обедает с миссис Бернс. Боюсь, что сегодня в офисе его уже не будет. Может, созвониться с ним? Или у вас не настолько срочный вопрос?
Вот она, вся непосредственность Бекки.
-Нет, соедини меня с мисс Бернс. Я обсужу с ней то, что не имею возможности обсудить с ее шефом.
-Конечно, мистер Смит.
Шелли дозвонилась до Рональда только к полудню. Он ответил заспанным голосом, но очень быстро перешел на тон "спасите-помогите". Рон был одним из тех милых и совершенно боящихся публики людей, которые все бы отдали в жизни за один лишь необитаемый островок в не-известно-где. Но, увы, ему было суждено написать неплохой роман в полуфантастическом и таком модном в наше время жанре. Теперь ему предстояло еще и представить свою работу широкой публике.
-Рон, ты меня слышишь? В 19,00 релиз. Он состоится в...
Шелли надиктовала Рональду адрес книжного магазина и ресторанчика, банкетный зал которого она еще накануне забронировала под презентационный фуршет. Судя по голосу, Рональд окончательно пал духом, и ей предстояло кивать его бесчувственной головой в такт вопросам на пресс-конференции во время релиза. Ей конечно от этого радости было не очень много, но зато это была ее работа. А с работой стоит считаться.
Шелли положила трубку на аппарат и наконец-то расслабленно вздохнула, устроившись в своем кресле поудобнее. Тишину кабинета нарушал только размеренный гул кондиционера. Весна выдалась жаркой, так что это чудо техники было как нельзя кстати.
Вдруг раздался почти оглушительный звонок внутреннего телефона. Шелли встрепенулась и подняла трубку.
-Да, конечно, я сейчас подойду...
"Интересно, зачем я могла понадобиться этому заносчивому снобу Смиту?" - подумала она, идя по коридору. Ее кабинет, впрочем, как и кабинет Альберта, располагался в противоположном крыле здания. На таком распределении рабочего пространства настоял сам Альберт. Он справедливо рассудил, что встречаться сотрудникам лучше всего в конференц-зале, а вот вести деловые беседы с клиентами лучше вдали от посторонних глаз. Тем более, что компания частенько бралась одновременно работать с конкурирующими друг с другом заказчиками. Это было на пользу бизнесу, поскольку давало почти полную монополию в данной сфере деятельности. Заодно это еще и не давало расслабиться персоналу, поскольку частенько приходилось устраивать реальные конкурентные бои внутри коллектива в процессе отработки проекта.
Коридор неумолимо подходил к концу и дверям кабинета Кэвина Смита. У Шелли с первого дня не сложились отношения с Кэвином. Он всегда был ею недоволен. Было в его придирках что-то ребяческое, были там и небольшие искры ревности, плохо скрываемой или даже нарочитой. Он всегда находил предлог, чтобы посадить Шелли в лужу. Альберта это очень забавляло. А еще ему нравились состязания в красноречии, которыми были богаты совместные посиделки. Он очень любил наблюдать, как Кэвин и Шелли тихонько изничтожают друг друга словами. Альберт, казалось, получал от этого какое-то нездоровое удовольствие. Или же просто тешил свое самолюбие, ведь в сущности оба его юных коллеги не поделили именно его расположение.
Шелли застыла перед массивными деревянными дверьми кабинета Кэвина. Кто бы только знал, как ей не хотелось туда заходить. Но выбора, похоже, у нее не было. Она перевела дыхание и, набравшись смелости, постучала. Бекки с интересом наблюдала за этой пантомимой со своего рабочего места. На самом деле она уже подала отработанный годами тайный сигнал своему боссу. "Птичка в клетке". Да, это было истиной. Шелли действительно попалась в эту западню.
Глава 2.
Кэвин сидел на краешке стола. Это была не столько непринужденная, сколько случайная поза. По всему было видно, что он только что закончил говорить по телефону, а во время длительных телефонных разговоров он очень любил разгуливать по кабинету. Об этой его милой привычке даже ходили легенды в офисе. Кэвин Смит на самом деле представлял собой завидного жениха и объект безумного обожания для женской части персонала агентства. Высокий и статный брюнет и теплыми и ласковыми глазами цвета горячего шоколада с корицей, он был предметом грез не одной девицы офиса. Шелли же находила его милым, но слишком уже вычурным. Он был решительно не в ее вкусе. К тому же, она была для него явно маленькой в свои восемнадцать лет. Кэвин уже успел войти так сказать в возраст мужчин "в самом соку". Тридцать пять или тридцать шесть? Сколько же ему было? Шелли судорожно пыталась вспомнить... Это все из-за Бекки с ее всепоглощающей заботой. Именно из-за нее Кэвин и выглядел маленьким мальчиком, каковым уже лет пятнадцать-двадцать не являлся. Шелли это прекрасно понимала, но вот остальным девушкам компании похоже было откровенно наплевать. К тому же им, в отличие от Шелли, почти всем было хорошо за двадцать.
-Итак, что вы хотели со мной обсудить, мистер Смит? - Шелли решила брать быка за рога. В конце концов он ее сюда вытащил и именно у него было какое-то дело. Значит, если она не возьмет инициативу в свои руки, он сможет еще очень и очень долго тратить ее время себе в угоду, отмалчиваясь и уходя от намеченного разговора.
-Да, есть один вопрос... А Альберт сейчас где?
Шелли немного удивил столь прямой и немного некорректный вопрос.
-На встрече.
Что ж, это было коротко, ясно и соответствовало действительности. Шелли собой почти гордилась.
-Что ж, ну раз так... Мисс Бернс, у меня тогда будет дело к вам лично. Ситуация так сложилась, что с сегодняшнего дня нам предстоит...
Шелли расслабилась и стала непринужденно слушать всю ту муть, которую Кэвин сейчас пытался затолкать в ее голову. Тот факт, что он не приготовил очередную тонну придирок в ее адрес, очень ее обрадовал. Если дело было по работе, Бог бы с ним, пусть излагает. А она в свою очередь сделает все, что только будет от нее зависеть, чтобы выполнить его поручение. Кэвин разрывался на части, пытаясь как можно более детально объяснить ей суть проблемы. Шелли слушала, кивала и делала пометки в своем блокноте. Она профи, она сможет сработаться даже с такой занозой, как Кэвин Смит. Она уже почти с ним сработалась. Ведь именно она сейчас выслушивает его поручение и спокойно делает записи по ходу объяснений, а он даже и не пытается ее поддеть, как это бывало прежде.
-Мисс Бернс, мне необходимо, чтобы мое поручение было выполнено в течение сегодняшнего дня, вы меня поняли?
-Да, конечно. Мне все более, чем понятно.
-Да? А по вашему отсутствующему выражению лица и не скажешь...
Вот, он все таки не выдержал. Шелли знала, что так просто дело не обойдется. Сейчас он выльет на нее ушат грязи и рядом даже не будет Альберта, чтобы ее защитить. Ну что же, такова ее судьба.
-Кэтрин, мне не нравится то, как ты быстро развернула свою деятельность...
Альберт бегло просматривал меню ресторанчика, в котором они сидели. В понимании Альберта деловая встреча могла проходить где угодно и когда угодно. В понимании же Кэтрин деловой встрече было лишь одно место - ресторан, и лишь одно время - обед. В этом она была очень старомодна и принципиальна.
-Ах, Берти, ты такой душка, когда злишься...
-Кэтрин, ты пришла сюда, чтобы раздавать мне комплименты? Или все таки для того, чтобы меня выслушать? - Альберт начинал злиться. Он прекрасно знал, что так просто с Кэтрин не получится. Но все равно надеялся, что дело обойдется малой кровью.
-Берти, ты помнишь, как это было тогда? И белый вальс, и белый снег... Это было так чудесно...
-А потом ты вышла замуж за этого придурка... - Альберт был не в настроении ностальгировать, но Кэтрин все же удалось тронуть ту самую ниточку в его душе, ту струнку, на которой она всегда могла безбоязненно сыграть любую партию в свою пользу.
-А потом мы тайно встречались... Да, это было так чудесно...
-Хм... Было... А потом...
-А потом я родила дочь... Кстати, как она? Она тебя не разочаровала?
-Нет, ну что ты! Как может разочаровать такой человечек, как она... Она меня только радует. И с каждым днем все сильнее...
-А что Кэвин? Он все так же непримирим к ней?
-Да, тут, увы, очарование этой маленькой чертовки не срабатывает. И ты знаешь, я никак не могу понять, в чем тут дело? Кэвин всегда отличался здравым умом и рассудительностью не по годам. А тут он просто, как с ума сходит. Сразу начинает метаться загнанным зверем. И всего-то из-за какой-то девчонки.
-Видимо, наконец-то ему досталась достойная соперница...
Кэтрин резкими фразами сделала заказ и принялась разглядывать лицо собеседника сквозь бокал с минералкой. Альберт тоже сделал свой выбор и в свою очередь стал рассматривать столь знакомую ему женщину. Они с Кэтрин были близки в течение многих лет. Еще до ее замужества. Он тогда был никем. Она была дочерью известного банкира и промышленника. Он хотел просто быть с ней рядом, она хотела продолжать жить в гармонии со всем, что ее окружало. А это значило не менять стиль жизни. Да, роскошь всегда ее привлекала. И пусть сейчас она вынуждена зарабатывать себе на жизнь написанием колонки в третьесортном издании города, но она была и остается той самой дочкой банкира с въевшимися и с годами отточенными манерами прирожденной богатенькой девочки. Альберт никогда не простит ей тот вечер, когда она рассмеялась в лицо ему и его предложению руки и сердца. Тогда ему казалось, что мир просто рассыпался на куски. Сейчас, спустя двадцать лет, он прекрасно понимал, как был тогда наивен. И еще в глубине души он был ей благодарен. Ведь если бы не то унижение, которое он тогда испытал, он ни за что бы не поднялся до тех вершин, на которых он царил теперь. Кэтрин в сущности сделала его таким, каким он был сейчас. За это он очень тихо в глубине своего разума говорил ей спасибо.
На столе переменились приборы. Крошечная вилка для десерта сменила свою более массивную сестрицу. Кэтрин смеялась переливистыми вспышками. Альберт смотрел в ее вечно искренние и молодые глаза и думал о своем. Хоровод мыслей в его голове никак не мог приобрести более-менее строгие очертания, оставаясь расплывчатым вихрем. Неизвестно, что так на него подействовало, общество Кэтрин или же пара бокалов вина за обедом? Но Альберт понял, что теряет способность хоть сколько-нибудь логически мыслить. Перед его внутренним взором нарисовались ставшие знакомыми за последние месяцы черты лица Шелли. "Как там она сейчас?" - мелькнуло у него в голове.
Шелли пинком открыла дверь в свой кабинет. Все внутри у нее бушевало ураганом. Как он мог?! Он опять сделал из нее круглую идиотку. Усыпил ее бдительность разговорами о работе, а сам сразу же нанес сокрушительный удар в спину. Вот так вот, будешь теперь знать, как расслабляться в кабинете у пирании большого пиара. Шелли пыталась успокоиться. Бекки смотрела на нее немигающим взглядом, когда она вылетела из кабинета Смита. Вид у нее наверное был тот еще. Ну ничего, она выполнит его убогое поручение и поставит этого сукиного сына на место. Он у нее еще узнает по чем фунт лиха.
Шелли приземлилась в свое кресло и все таки попыталась вспомнить, чем занималась до этого неприятного разговора. Мысли выстроились в цепочку и пошли своим чередом. Дел было запланировано столько, что позволять себе жалеть себя из-за какой-то стычки с непонятно кем было просто глупо.
-Какой же ты придурок, Кэвин Смит! И как же ты еще пожалеешь о том, что сделал! - проговорила вслух Шелли. И ей сразу же стало легче на душе. Видимо, так оно и должно было быть. Она расправила плечи, сделала пару дыхательных упражнений и принялась за работу. Вечер был уже близко, а список дел все не желал уменьшаться. Нужно было ему срочно помочь.
"Чертова девица!" - размышлял Кэвин, меряя шагами свой кабинет. Он уже не раз убеждался в том, что с Шелли крайне тяжело. И если кто-то другой мог хотя бы испугаться угрозы увольнения, то ей было совершенно плевать на какие-либо угрозы. Кэвин очень не любил попадать в ситуации, когда единственным рычагом давления на подчиненного был либо здравый смысл, либо банальные уговоры. Ему вообще не нравился тот факт, что Альберт взял на работу эту малолетку. Все бы ничего, но Альберт взял ее не секретаршей, а своим личным помощником. Это так напоминало Кэвину его самого и очень злило. Это могло означать, что Альберт готовит из мисс Бернс своего приемника. Это было бы ударом ниже пояса. И Кэвин этого очень боялся. Сработаться с нанятым для ведения дел в компании человеком ничего не стоит. А вот сработаться с тем, кого большой босс сам выбрал и воспитал - это сродни испытанию на прочность. Кэвин это понимал, но сейчас сделать уже ничего не мог. И как он вообще допустил ее появление здесь? Да еще и в такой своеобразной роли? Все правильно, его просто не было в тот момент в городе. Он был на важных переговорах с их партнерами в Австралии. И это лишний раз доказывало, что отношение к маленькой мисс у Альберта Горна совершенно особенное. Иначе он не стал бы отсылать Кэвина в столь ответственный момент. Или же перенес бы приход нахалки на более поздний срок. Но он сделал все так, как сделал. Это было открытое "а твоего мнения мне не нужно!". И это очень больно било по самолюбию Кэвина. И пусть он чувствовал себя при этом глупо, но он ревновал. Как же он ревновал к этой восемнадцатилетней особе.
Кэтрин попросила высадить ее у только что открывшегося отеля "Плаза Требью" и, помахав на прощание кончиками пальцев, устремилась в сияющий яркими огнями вестибюль. Спрашивать, что она там собирается делать, было в высшей степени бесполезным занятием. Альберт это понимал, потому и не спросил. В конце концов кто он такой, чтобы задавать такие вопросы? Она хоть и бывшая, но все же жена этого увальня Бенджамина. Вот пусть он и не спит ночами, подозревая свою любимую бывшую супругу в новой связи. А ему, Альберту, до этого нет ни малейшего дела. К тому же, уже пару часов прошло после заката. Значит, он уже перешел все рамки приличия в отношении релиза своего же нового проекта. Появиться там стоило в любом случае. Альберт глубоко вздохнул и надавил на педаль газа. Машина ровно заурчала и стартовала, унося своего хозяина на другой конец города.
-Рон!!! Ты просто молодец! - Шелли почти приплясывала вокруг новоиспеченной знаменитости. На самом деле она ужасно боялась, что Рональд в последний момент психанет и не приедет вовсе. Тогда ей пришлось бы очень туго. К тому же, на ней все еще висело поручение Кэвина. Этот мерзкий сноб даже перезвонил ей на мобильный в один из самых ярких моментов презентации, дабы удостовериться, что она не забыла о возложенной на нее миссии. Шелли вежливо послала его куда подальше прямо по телефону, но обещала к полуночи таки закинуть в офис необходимые документы. Про себя же она послала его в менее вежливой форме и гораздо дальше, чем вслух. В конце концов в чем-то это был именно ее вечер и она совершенно не собиралась портить себе настроение мыслями о докучливом совладельце компании.
Шелли помогла Рону со всеми его впечатлениями пересесть в специально подогнанный для него к порогу магазина лимузин и приземлилась изящным жестом на сидение рядом с ним. В этот самый момент мобильный опять ожил. Вечер был в самом разгаре. Предстояло еще выдержать натиск журналистов, которые поджидали их у дверей ресторана. Шелли нервно достала небольшой аппарат из глубин своей сумочки. Определитель мигал всеми цветами радуги, возвещая, что на связи ее шеф.
-Да, у нас тут все под контролем. Да, конечно, как и предполагалось в "Маленькой Венеции". Да, Рон держался молодцом. Осталось дело за малым: выступить перед еще одной кучкой журналистов. Будем ждать!
Голос Альберта Горна вселил в нее надежду, что ей удастся незаметно удалиться с банкета часиков в одиннадцать и доехать до офиса, отдать необходимые бумаги. Наличие хотя бы одного представителя агентства было обязательным. Это как наличие дежурного воспитателя на школьном выпускном балу. Чуть зазеваешься, спустишь на тормозах и сразу же разразится скандал. Шелли это прекрасно понимала, поэтому была рада, что ее заменят на заключительной части банкета. Но до этого блаженного момента было еще далеко.
Лимузин медленно и величественно въехал на стоянку ресторанчика и остановился напротив деверей. Толпа репортеров была очень плотной. Такой шумихи вокруг мелкого писателя-дебютанта никто не ожидал. Шелли с одной стороны это радовало, с другой удивляло. В чем-то тут был подвох, но вот в чем?
-Мистер Горн сегодня почтит нас своим присутствием? - задала свой вопрос ближайшая из журналистов. Шелли немного стушевалась. Она даже не успела еще встать с сидения, а ее уже атаковали вопросами. Она быстро взяла себя в руки и отрепетировано улыбнулась спрашивающей.
-Конечно, мистер Горн сегодня будет здесь. Неужели вы считаете, что он может пропустить столь важное событие в жизни своего подопечного? - теперь настала очередь журналистки находить выход из того угла, в который ее своим вопросом загнала Шелли. - Уважаемые дамы и господа, прошу вас соблюдать приличия и дать нам хотя бы пройти внутрь банкетного зала.
Шелли театральным жестом подозвала ближайшего к ней сотрудника охраны. Агентству "Кей энд сейф" доверяли уже не первое подобное мероприятие. И еще ни разу их бравые ребята не подвели. Она полушепотом дала указания насчет журналистов, и услужливый охранник моментом оттеснил всю толпу за оградительный канат. Шелли обернулась к все еще открытой дверце лимузина и приветственным жестом дала Рону понять, что его выход следующий. Рон с удивительным для себя изяществом поднялся с сидения и ступил на красную ковровую дорожку, постеленную перед входом специально для него. Шелли посторонилась, пропуская его в поле зрения объективов фотокамер. Ее снимки должны появиться в изданиях в последнюю очередь. Вот когда прибудет Альберт, тогда можно будет скромно постоять за его спиной перед объективами, а сейчас все огни и вспышки принадлежат Рону.
Шелли обходным путем прошла к дверям ресторана и оттуда наблюдала за своим подопечным. Он продолжал держать себя в руках. Вел он себя по-настоящему хорошо для человека, на которого огни славы обрушились просто таки лавиной. На самом деле есть шанс, что назавтра все забудут от Рональде, но сегодня Альберт Горн и его команда постарались сделать все, чтобы писатель-дебютант почувствовал себя настоящей знаменитостью.
Кэтрин сидела на кушетке в шикарной гостиной люкса, средняя стоимость которого за сутки переваливала за отметку в пару тысяч долларов. Что она делала в этом вычурном и кричаще роскошном месте? Она просто пыталась понять, что же ей теперь делать с ее жизнью.
По гостиной размеренно вышагивала пожилая дама. Ее седые волосы были собраны в пучок на затылке и прикрыты вычурной шлюпкой на английский манер. Так обычно дополняет свой туалет английская королева. Но в даме, что находилась в номере, не было и капли королевской крови. Мадлен Бернс была удивительно странной особой. Она приходилась теткой одновременно и Кэтрин, и ее мужу. Да, так причудливо сплелись судьбы членов их семей, что Мадлен могла теперь совершенно спокойно давать наставления чете Бернсов, имея на это полное право.
-Элиза никогда бы так не поступила, ты это прекрасно знаешь! - отрезала Мадлен, когда Кэтрин попыталась было что-то сказать. Элиза - кузина Кэтрин, покончила жизнь самоубийством около года назад. Все считали, что это именно самоубийство. И вот теперь явилась Мадлен с доказательствами того, что ее милую дочурку кто-то вытолкнул из окна. Так ли это было на самом деле или нет сейчас не представлялось возможным выяснить. Собственно Мадлен сейчас преследовала несколько иные цели. Она появилась в городе, дабы напомнить Кэтрин о существовании их маленького секрета.
Мадлен было уже хорошо за шестьдесят. Она прекрасно сохранилась благодаря строгому распорядку своей жизни и, чего уж тут кривить душой, новинкам пластической хирургии. На вид ей нельзя было дать и пятьдесят. Да, врачи могут совершить с вами такое чудо, но расплачиваться с ними за их работу лучше при этом платиновой картой, не меньше.
Кэтрин нервно заерзала. Она прекрасно знала свою тетку и прекрасно понимала, что если у той есть цель, она ее добьется любыми средствами. Кэтрин решила не провоцировать старуху и просто наблюдала за ее нервными проходами вдоль комнаты.
Элиза заработала не один миллион, снимаясь в третьесортных фильмах и играя в театре. Чем на самом деле были обусловлены ее баснословные гонорары, никто не знал, но что не талантом, это было очевидно. На театральные подмостки ее задвинула честолюбивая и амбициозная Мадлен. И именно она в свое время силой заставила супругов Бернс воспитывать, как она выражалась, в их дочери художественный вкус. Ни Элиза в свое время, ни Кэтрин с мужем, не посмели противиться воле Мадлен. Элиза поплатилась за свою мягкотелость долгими годами каторги в ненавистном для нее театре, работу в котором она презирала до самой своей кончины. А Кэтрин и Бен продолжали расплачиваться и по сей день. Бен очень не любил, когда ему напоминали о разрыве с Кэтрин, именно поэтому он и ненавидел всей душой Мадлен, которая первым делом при появлении в городе потребовала его к себе и устроила ему грандиозный разнос, суть которого сводилась к тому, что надо быть круглым идиотом, чтобы отпустить такую женщину, как Кэтрин. Бен проглотил все оскорбления, но при первой же возможности улетел из страны "по очень срочному делу", оставив предварительно своему поверенному поручение "необычайной важности", а именно позвонить ему сразу, как "эта чертова ведьма уберется в свое родовое гнездо".
У Кэтрин не было такой роскошной возможности, какая представилась ее бывшему мужу. Поэтому она явилась к Мадлен по первому же зову, прекрасно понимая, что зов второй может стать банальным силовым вмешательством. Боль душевную она еще могла перенести, а вот боли физической реально боялась.
-Элиза попросила меня в свое время, если с ней что-нибудь случится, позаботиться о нашей тайне...
Мадлен умела и очень любила напустить туману по поводу и без. Но в данном случае все было правильно. О их "маленьком секрете" не знал даже Бен. Это был тщательно сокрытый заговор трех женщин. И теперь, похоже, настало время этот заговор обнародовать.
Кэтрин трепетала от одной мысли о том, что ей придется вынести на всеобщее обозрение то, что она так тщательно скрывала все эти годы. Она ждала, что скажет Мадлен, как моряки ждут шторма, видя, что небо медленно затягивается свинцом туч.
-Я хотела бы обсудить с тобой, Кэтрин, мое завещание...
Глава 3.
Альберт припарковался на стоянке ресторана. Это была довольно большая площадка, обнесенная бетонными блоками-клумбами, в которых светилась зеленоватым неоном живая трава. Подсветка была на редкость удачной и при этом вызывала двоякое впечатление. Но в целом парковка была намного уютнее, если можно так выразиться о парковке, чем многие ей подобные.
У деверей ресторана уже никого не было. Журналистов естественно пригласили присоединиться к празднованию дебюта. Собственно все мероприятие было устроено больше для них, чем для Рональда, но это были уже детали бизнеса, которые касались только Альберта и его команды. Суть всего, что он делал, в конечном счете сводилась к одному: "Хочешь что-то продать? Не забудь сделать так, чтобы об этом чем-то узнало как можно больше людей. Хочешь продать это подороже? Сделай так, чтобы оно того стоило. По крайней мере, чтобы все думали, что оно того стоит! И забудь про пункт первый!"
Альберт прошел вдоль еще не убранной ковровой дорожки и устремился к служебному входу. Здесь он мог чувствовать себя совершенно свободно. Сейчас он выкурит пару сигарет, а потом войдет внутрь здания, пройдет по служебным коридорам и выйдет в банкетный зал. Все очень удивятся его появлению будто из ниоткуда, и вечер примет новый поворот сюжета.
Альберт выкурил одну сигарету. Закуривать вторую почему-то не было желания. Он затушил окурок о край аккуратной пепельницы, венчавшей урну у самой служебной двери, и, повернув дверную ручку, шагнул в полумрак коридора. На улице было уже достаточно темно, но все же свет фонаря над служебным входом был более ярким, нежели дежурное освещение коридора. Альберт постоял минутку, прикрыл за собой дверь и смело двинулся по направлению к дверям кухни. Они с Шелли специально отработали этот маршрут как раз на тот случай, если Альберту придется появиться чуть позже остальных. Прямо за кухней находился довольно широкий коридор, выходивший прямо на сцену. По противоположной кулисам стене тянулись двери гримерок. В этом ресторанчике довольно часто устраивались небольшие шоу и просто караоке-вечера.
Альберт прошел мимо запертых сегодня дверей и вышел к краю сцены. Привычным движением он достал из кармана телефон и набрал номер Шелли. Это было условным сигналом. Шелли на другом конце зала подняла глаза на часы, висевшие на стене, потеребила пальцами брелок на телефоне и сбросила звонок.
-Уважаемые дамы и господа. С нескрываемым восторгом хочу представить вам со-виновника сегодняшнего торжества, человека, без которого этот вечер тоже мог бы не состоятся, без которого наш дорогой дебютант, чего уж кривить душой, не стал бы столь яркой личностью в столь короткий срок, мистера Альберта Горна!
Приветственный гул разнесся по залу. Взгляды собравшихся устремились на выделенный на сцене светом прожектора круг. А в центре этого круга уже стоял Альберт. Он заученно махал рукой всем присутствующим, улыбался профессиональной улыбкой и всем своим видом демонстрировал, как он счастлив быть сегодня здесь. Он постоял так еще пару минут под шквал аплодисментов и сошел со сцены. Пройдя почти весь зал, он занял свое место в центре презентационного стола и, улыбаясь объективам фотокамер, начал свою приветственную речь. Она была обращена ко всем сразу: и к Рональду, который уже успел загрустить и был искренне обрадован приходом своего покровителя, и к репортерам, что со скоростью автоматов записывали каждое его слово в свои блокноты, и к обслуживающему персоналу, каждый из которых замер сейчас там, где на тот момент находился, и вслушивался напряженно в слова этого известного и удивительно властного человека.
Шелли восхищенно дослушала речь Альберта, достала из сумочки заранее приготовленную для него записку с объяснениями причин своего ухода и извинениями за доставленные этим самым уходом неудобства и протянула ее аккуратно Альберту. Он взял сложенный вчетверо листок бумаги и бегло ознакомился с содержанием. Затем он кивнул и коротко что-то шепнул подошедшему к нему в тот момент официанту. Шелли почтительно кивнула и встала из-за стола. Поскольку все внимание теперь перевел на себя Альберт, ее уход никто не должен был даже заметить. Она прошла вдоль столов к выходу, где ее уже ждало заранее вызванное такси. Теперь ее вечер должен был продолжиться уже в офисе. Веселье на сегодня было закончено.
Кэвин курил третью сигарету подряд. Пару лет назад он уверовал, что может раз и навсегда распрощаться с этой вредной привычкой. Но это оказалось выше его сил. Поэтому он время от времени позволял себе выкурить пару-другу сигарет. Но сегодня внутреннее напряжение не давало ему расслабиться и так и подталкивало закурить очередную сигарету. Что же его так беспокоило? Неужели он волновался по поводу того, что мисс Бернс не выполнит его поручение? Или его беспокоило, что она его выполнит и, при том, блестяще? Что-то было в этой девочке, что не давало ему покоя. Что-то, что мешало ему сосредоточиться на работе, да и вообще на всем, что его окружало. И эта невозможность сконцентрироваться очень злила его. А ведь ему буквально через пару месяцев предстояло остаться с ней один на один. У Альберта была запланирована ежегодная поездка в Канаду. На этот раз не по делам, впрочем, как и в прошлые годы. Альберт любил Канаду. Он говорил, что именно она и есть колыбель американской культуры и цивилизации. Он с завидным упорством доказывал всем, кто ему смел возразить, что Канада - это страна первых настоящих колонистов, а не джентльменов удачи и висельников, которыми были в свое время заполнены побережья Северной Америки. Упорству, которое он проявлял в своих монологах, мог бы позавидовать любой оратор. В конечном счете, оппонент соглашался с его доводами и просил простить ему его невежество.
Кэвин столько раз наблюдал эти дискуссии со стороны, что они стали для него частью обычного их с Альбертом распорядка рабочего дня. Ведь вопрос о Канаде всплывал удивительно часто. И вот Альберт вновь поедет навестить Великие Озера через пару месяцев, когда жара больших американских городов перейдет все мыслимые границы, а канадские леса начнут благоухать ароматами сосновой смолы и хвои, пропитывающими весь лес в самый разгар лета.
Что же будет делать Кэвин, когда Альберт оставит его наедине с этой непокорной и взбалмошной девицей? Видимо, ему придется очень серьезно пересмотреть свое отношение и к ней, и к ее обязанностям. Иначе это может очень сильно не понравиться Альберту и пагубно отразиться на ведении дел в компании. А что плохо для компании, то не может быть хорошо и для самого Кэвина. Он чувствовал себя маленьким ребенком, которого лишали в одночасье и родителей, и даже любимых игрушек.
Кэвин затянулся и затушил еще недокуренную сигарету. Пора уже взять себя в руки. Скоро она будет здесь. И не важно будут ли у нее с собой бумаги. Главное, что она придет.
Вот, вот оно! То, что его так волновало. Кэвин судорожно сглотнул. Теперь он начал понимать, что в этой девушке, столь юной и столь самостоятельной, ему очень многое нравилось, а не наоборот. Он в чем-то даже восхищался ею. Она напоминала ему его самого в то время, когда он только познакомился с Альбертом. А еще она была ему очень симпатична, как женщина. Кэвину было сложно в этом себе признаться, но он начинал испытывать к маленькой помощнице своего давнего друга неподдельный интерес. И сейчас он даже жалел, что потерял столько времени, пытаясь оттолкнуть и обидеть это невинное существо. А ведь ему надо было ее все это время внимательно изучать, как изучают бабочку под лупой или амебу под микроскопом. Тогда его отношение к ней было бы более объективным и не было бы настолько подвержено влиянию его эмоций. Но что было теперь об этом всем жалеть? Прошлого не вернешь. Впереди лишь будущее. А в будущем, причем, самом ближайшем она должна была войти вот в эти самые двери, неся в руках папку с материалами новой рекламной компании.
Шелли вышла из машины и вскинула голову, чтобы полюбоваться зданием, в котором располагался их офис. Оно было новейшей постройки из тех небоскребов, которые так полюбились жителям Нью-Йорка в последние годы. Тонны стекла и бетона. Тонны кондиционированного воздуха, интриг и рабочих моментов.
Шелли знала, что агентство переехало в офис в этом здании всего каких-то пару лет назад. Сразу, как было отстроено это великолепное здание, Альберту приглянулись помещения на предпоследнем и последнем этажах. Двадцать с лишним этажей над землей. Это было просто совершенным местом для полета души и мысли. И хоть здание и не было самым высоким в городе, двадцать шестой и двадцать седьмой этажи внушали к себе трепетное уважение.
Шелли прошла сквозь стеклянные двери вестибюля и направилась к холлу, куда выходили лифтовые шахты. Подниматься на такую высоту пешком ей естественно не улыбалось, поэтому лифт был самым востребованным в данном случае средством передвижения. Шелли напряженно сжимала в руке корешок папки с документами. Она знала, что эта папка - важнейшее звено рекламной компании. Но отдавать ее Кэвину Смиту без боя она не собиралась. В конце концов, он не был ее боссом, к тому же он был заносчивым и самовлюбленным ублюдком, в чем она ни на секунду не сомневалась. Ей хватило тех немногих рабочих моментов, которые она пережила в его обществе, чтобы укрепить в своем сознании именно такое мнение об этом человеке. Менять свои убеждения она не собиралась. Разве что мистер Смит окажет любезность и вдруг станет совершенно другим человеком... Но нет, этого не произойдет. Его личность сквозила в каждом его жесте, в каждом шаге. Ее, казалось, было просто невозможно вытравить ничем. Так что менять свое мнение о Кэвине Смите было совершенно незачем.
Кэтрин бросила беглый взгляд на часы. Сколько она уже находилась тут? Час? Два? Четыре? А Мадлен все продолжала ходить по комнате и ни на минуту не присела и даже не остановилась. Что же у этой старой ведьмы на уме? За последний час она не проронила ни слова. Что она имела в виду, сказав так загадочно "хочу поговорить с тобой о моем завещании"? Совсем она уже выжила из ума, старая карга.
Между тем, Мадлен было что завещать. После смерти дочери она получила все ее состояние. Но и это было не самым главным. Мадлен никогда не была бедной. Она и богатой никогда не была. Она всегда была безумно богатой. Она по праву могла считаться самой обеспеченной дамой ее возраста на всем континенте. Будучи еще молодой леди она унаследовала крупную сумму от своей покровительницы. Пожилая дама взяла на воспитание Мадлен, когда той было всего десять лет. И, надо заметить, воспитала в девочке все то, что было присуще только избранному сословию. Мадлен получила самое лучшее на тот момент образование. Она никогда ни в чем не нуждалась. А уж после смерти своей покровительницы и вовсе перестала задумываться о хлебе насущном. За нее это делали ее опекуны. Но, вместе с тем, юная и лишенная честолюбия особа была удивительно способным финансистом. Уже в двенадцать лет она давала советы своей благодетельнице о том, как лучше вложить те средства, коими та располагала. Мадлен и после смерти своей покровительницы весьма тщательно следила за ведением дел. Она сумела не просто приумножить тот капитал, что получила по наследству, но грамотно распределить его в сфере инвестиций. В сущности Мадлен могла бы купить половину страны и при этом у нее осталось бы еще средств для приобретения небольшого тропического государства в качестве загородной виллы. Кэтрин это прекрасно понимала и вопрос с завещанием ее немного взбудоражил. Чего же хочет эта эксцентричная пожилая особа? Скоро Кэтрин об этом узнает.
Шелли поднялась на двадцать седьмой этаж. Прошла в свой кабинет и с наслаждением сбросила пиджак. Что ж, Кэвин Смит переживет вид ее кружевной блузки. Она и так слишком долго была сегодня паинькой и большой девочкой. Больше всего на свете ей хотелось добраться до своего уютного дома и улечься в свою уютную постель. Но мир рекламы и большого бизнеса по ночам не спал. Было бы глупо упустить очень перспективную сделку лишь потому, что вам очень хочется досмотреть вчерашний сон. Шелли это понимала. Она вообще была удивительно понимающей для своего возраста девочкой. Она подхватила только что опущенную на столешницу папку, достала из сумочки телефон и направилась в сторону приемной Кэвина Смита. "Сейчас или никогда!" - стучало у нее в висках при каждом шаге. Или это была усталость от напряженно проведенного дня? Не столь важно. Скоро она окажется у себя дома и сможет забыться блаженным сном. Детство кончилось, но в него всегда можно сходить в гости.
Стук каблуков по ковровому покрытию хоть и был приглушенным, но все же отчетливо слышался из коридора. Кэвин нервно сглотнул. Ну вот и она...
Шелли остановилась на секунду, размышляя стоит ли стучать. В конечном счете, он вряд ли кого-то ждал в столь поздний час, кроме нее. Она уверенным жестом распахнула перед собой дверь в его кабинет и сделала шаг вперед. Учитывая сложившиеся между ними отношения, она себя внутренне хвалила за храбрость, с которой она переступила этот порог и тем самым черту, разделявшую весь ее вечер от того разговора, что ей теперь предстоял. В сущности, она просто должна была молча отдать папку Кэвину и уйти на все четыре стороны. Комментировать содержимое в ее обязанности не входило, хотя она с ним тщательно ознакомилась и знала каждое предложение дословно. Треть всего отчета была составлена лично ей под строгим присмотром Альберта. Он тогда решил преподать своей помощнице и воспитаннице серьезный урок маркетинговой стратегии, поэтому несколько глав были честно ею выстраданы и отредактированы твердой рукой босса. Но сейчас Шелли хотелось бросить вызов всему тому негативному, что она видела в Кэвине, чтобы доказать, она может, она умеет и вот она уже даже делает.
Она прошла на середину комнаты, приветственно кивнув, но, при этом, не проронив ни слова. Положила папку на край стола перед Кэвином. Он искоса взглянул на папку и перевел взгляд на девушку, что ее принесла. Казалось, он не понимает значения ни единого жеста в этой пантомиме. Шелли глубоко вздохнула и решительным шагом вышла из кабинета. Кэвин посмотрел ей вслед и машинально вздохнул на той же ноте, что и она. Кончиками пальцев он поглаживал папку и все пытался уложить в уме то, что только что произошло.
Шелли стремительно вернулась в свой кабинет. Нужно было срочно успокоиться. Но как это сделать? Она прошлась по комнате, посмотрела сквозь голубоватую воду аквариума на противоположную стену и наконец села в свое кресло. Надо было позвонить матери и выяснить, где она сейчас. Если она не дома, можно было бы попросить ее подобрать заработавшуюся дочку и доставить домой. Все лучше, чем сорокаминутная поездка на такси. Тем более, что время было уже далеко не детское.
Иногда бывали моменты, когда Шелли это все очень злило. По американским законам до совершеннолетия ей оставалось около трех лет, ну или чуть меньше. Ей очень многое было просто запрещено делать, но вместе с тем, она вот уже полгода работала на мистера Горна, привнося тем самым ощутимую прибавку к гонорарам своей матери. К тому же она иногда заправляла такими проектами, которые и совершеннолетнему не часто доверили бы. Но вот ей Альберт верил. А еще он верил в то, что из нее может выйти толк.
На самом деле большинство девушек ее возраста счастливо бегали по дискотекам и коллежским вечеринкам. Просто для них пора детства еще продолжалась, тогда как для Шелли она успешно завершилась. Ее мать сумела устроить так, чтобы девочка получила академическое образование и ученую степень, не затратив при этом на процесс много времени. В дипломе было четко сказано "Специалист по связям с общественностью". Что ж, престижно, модно и элегантно. Диплом Шелли получила из рук матери более года назад. Обычной школы она тоже была лишена. Ее родственники, а среди них была и скандально, но в месте с тем глубоко уважаемо известная Мадлен Бернс, были категорически против того, чтобы девочка пошла не только в обычную школу, но даже и закрытое, престижное заведение, чьими услугами пользовались большинство обеспеченных родителей.
Теперь же Шелли не ощущала себя взрослым человеком совершенно. Она видела в зеркале красивую, молодую девушку со взглядом тридцатилетней женщины. Наивность никогда не была ее отличительной чертой. Она была не испорчена, не избалована, не капризна, но наивной она при этом тоже никогда не была. Мир она познавала через книги и скудное общение с удивительными учителями, которых нанимала для нее ее мать. Девочка-затворница, она вместе с тем не потеряла способности общаться с другими людьми. Она удивительно быстро и легко сходилась с любым человеком. Исключением, пожалуй, был только Кэвин Смит.
И все таки, как же неудобно получилось с его поручением. Чего она так психанула? Она даже не смогла выдавить из себя приветствие, лишь кивнула и все. Как она могла себе такое позволить? И тем не менее, она повела себя именно так. Бестактно и совершенно не профессионально. Но что ж поделать, время уже упущено, прошлого не вернуть.
Шелли набрала номер матери. Кэтрин говорила, что собирается сегодня прогуляться вечером. Возможно, она все еще где-то в городе.