Новый год прошел в компании каких-то разбитных заезжих казахстанцев. Это были богатенькие детишки чиновников или тех, кто был близко связан с чиновниками по бизнесу. Их родители отправили их в Японию по программе обмена молодыми талантами, оттеснив настоящие молодые таланты. Теперь эти отпрыски казахстанских чиновников, вместо того, чтобы учиться, ищут себе здесь развлечений. Незадолго перед Новым годом один из них случайно забрел в наш клуб и глупо расшвырял кучу денег. Потом он привел сюда целую компанию таких же праздных богатых молодых идиотов. Наши девушки, хоть и активно поддакивали этим балбесам, когда они куражились, обзывая японцев дураками и обезьянами, конечно, не упустили случай слупить с них как можно больше.
Один из них, развязный липкий, не признающий никаких приличий алмаатинец, прицепился ко мне. Он упорно звал меня в лав-отель. Я не имела возможности нагрубить ему хорошенько, потому что находилась на работе. Мне пришлось вежливо отнекиваться, хотя в душе я злилась ужасно. С огромным удовольствием я раскручивала его на дорогостоящие заказы. Это была моя месть за то, что он злоупотреблял подчиненным положением бедной хостесс. К концу ночи он уже лыка не вязал. Надеюсь, я оставила его без копейки наличных.
Уползая из заведения, он сказал мне:
- Ну чего ты такая скучная? Что, боишься, хозяин узнает про лав-отель? Не бойся. Хочешь, я выдам тебе потом справку с печатью, что ты оказывала переводческие услуги казахской госделегации? С печатью!
Его слова заставили меня улыбнуться. Этот богатый олух явно считал, что Япония это какой-то филиал Казахстана.
Когда пришло время show-time, несколько хорошо перебравших Сантори японцев выскочили на сцену и стали плясать. Казахстанцы отличились и тут: один из них решил устроить стриптиз и стал, прыгая по сцене, сбрасывать с себя одежду. Японцы одобрительно завопили и тут же последовали его примеру. Однако, японцы всего лишь сбросили с себя галстуки и рубашки, в то время как казахстанец, кажется, собрался и трусы скидывать. Тут подоспела клубная охрана и со всякими вежливыми реверансами увела разбушевавшегося чиновничьего сынка из зала от греха подальше. Наши девушки смеялись. Я безучастно наблюдала, мне было все равно.
Вот таким мне и запомнился этот Новый год: в виде щуплого, словно недоразвитый бройлер, казахстанца, неистово скачущего по сцене и размахивающего своими джинсами посреди девушек, исполняющих номер. Сюрреалистичный Новый год.
Когда нас везли с работы на квартиру, я загадала новогоднее желание: пусть мама снова будет здоровой, и мы с ней будем свободны и счастливы, а также пусть в моей жизни больше не будет заносчивых толстых директорш и бесстыжих чиновничьих детей.
Сейчас полдень. В первый день Нового года я встала раньше всех, приняла душ, сижу, вот, на кухне, пью кофе и пишу все это. Я собираюсь в манга-кафе - посмотреть, нет ли писем с Чудского озера. Скорее всего, нет, но я все-таки хочу убедиться в этом собственными глазами. И хочу заодно потренироваться находиться среди японцев самостоятельно.
2 ЯНВАРЯ
Писем с Чудского не было, как я и предполагала.
Сейчас у меня есть немного времени перед работой. Хочу дописать про вчерашний день, когда я сидела и писала вчера, перед тем, как уйти в манга-кафе. Из этой записи можно получить хорошее представление о нашей жизни здесь.
Значит, дело было так. Пока я писала, на кухню вышла Оксана. Я заметила: она тоже встает раньше, чем остальные.
- Что ты делаешь? - спросила она, зевая.
Я сказала, что практикуюсь в кандзи. Это, в общем, была правда. Я обычно не только пишу дневник, но и подучиваю иероглифы.
- Тю, ну ты и дура, прости меня господи, - сказала она, - Нашла занятие! Кому они нужны, кандзи! Сами японцы уже давно малограмотные и на хирогане пишут.
Она стала варить себе кофе в своей блестящей джезве, которую купила в Турции, когда ездила туда с первым мужем.
- Ну как тебе Новый год? - спросила я просто так.
- А что Новый год? Разве это Новый год? - сказала она. - Новый год это у нас в Одессе, с друзьями, с семьей, - а не так, как здесь. А то, что здесь, это говно, а не Новый год. Это я уж так, терплю чисто ради заработка. Если надо - значит, надо.
- Ты сколько уже Новых годов тут справляешь? - спросила я.
- Второй, - сказала она. - Мне новый контракт подписывают еще до того, как предыдущий кончится.
- Круто, - честно позавидовала я.
Она вздохнула.
- Что тут крутого? Терпеть этих выродков японских? Только из-за денег всё. Ты видела вчера этого кошмарика? Он опять заявился. Не когда-нибудь, а в Новый год!... А Новый год, а? Вместо того, чтобы с семьей праздновать. Это наводит на мысли!
- Кто это?
- А тот, который вечно людей пугает.
- Да кто же это?
- Да этот, мажор японский... Ты же его уже видела. У него еще папочка - миллиардер.
- Миллиардер?!
- Ну да. Или министр ихний. В общем, шишка. Ты видела, как он идет? Когда он идет, образуется пустое пространство вокруг него! Люди сами собой разбегаются!
Тут я чудом вспомнила: это был тот японец, кто толкнул меня в коридоре в самом начале моего контракта.
- Вот спроси меня: чем мне нравятся наши мужики, и чем мне не нравятся японские мужики, - продолжала Оксана.
- Чем?
- У наших мужиков все по-простому, как положено. Любовь - по-простому, выпивка по-простому. Они не мудрят. А эти -
- Мудрят?
- Эти как начнут мудрить, как начнут... В принципе, я не говорю, что их нельзя раскрутить. Но ведь пока их раскрутишь - сто лет пройдет!
- Ну и пусть себе пройдет сто лет. Ты, что, спешишь куда-то?
Она фыркнула.
- Конечно, я спешу! Мне уже тридцать! я должна все успеть, пока я не превратилась в старуху, с которой не продлят контракт. Мне нужно успеть заработать и успеть выйти замуж за какого-нибудь японца поприличнее. А где их, к черту, взять, поприличнее? Ты видела наш контингент? Видела? Разве из них можно выбирать? Да с ними, с большинством, стыдно по улице пройти! А те, кто все-таки поприличнее - так ломаются, что их надо по десять лет раскусывать. Вот мажор этот: такой весь из себя... то вроде ничего, то вдруг иногда так даст понять, что ты никто, полный ноль, вошь, а не человек... Сидел как истукан весь Новый год. Ну и зачем ты приперся - чтобы молчать? Раз пришел - разговаривай! Празднуй, как все люди! Нет - он, видите ли, презрение свое показывает.
- А ты отгораживайся от него стеклянной стеной, - посоветовала Люда, которая вошла в кухню и слышала часть разговора. - Мне так девчонки из Токио посоветовали. Мысленно представь стеклянную стену между собой и клиентом. А еще лучше: вообще не считать клиентов за людей. Твердо скажи себе: все они тут обезьяны азиатские - и всё. Тогда и обижаться будет не на кого. Чё, на обезьян обижаются разве?
- А я не могу так! Не могу! Я из кожи вон лезу, я с ним любезна, стараюсь, из кожи вон лезу, а он вдруг говорит: "У тебя, что, совсем гордости нету?" Вот гад какой! Меня мало кто может оскорбить, я уже всякого в жизни навидалась. Но этот как-то умудряется так сказать, что сразу почувствуешь: оскорбление! И как только у него эдак выходит?!
- Мудак он. Плюнь на него, - сказала Люда.
- Нет, я не плюну! Это важно! Это серьезно!
Люда засмеялась и подмигнула мне:
- Она его хочет закадрить. Она на него глаз положила.
- О, да ничего подобного! - снова вскричала Оксана, - Я в профессиональном плане! Мне важно найти подход к клиенту!... Хотя да: и закадрить тоже. Но это - второстепенное. А в первую очередь - профессиональный план. Интересно, по какому принципу он выбирает? В тот раз он сидел с Юлькой, а еще до этого - с Образцовой. А вчера меня выбрал. У нас с Образцовой клиенты всегда разные. Те, кто заказывает меня, ее никогда не закажут. По какому принципу он выбирает?! Я уже себе всю голову сломала над этим! Ну по какому, а?
- Да ни по какому. Просто ткнул пальцем в кого попало - и всё.
- А тебя он заказывал уже? - спросила меня Оксана.
- Нет.
- Он ее побил в коридоре, вот она и прячется теперь, - сказала, захихикав Люда. Какие, все-таки, они все тут сплетницы.
- Неправда. Не побил, а толкнул. И я не прячусь.
- Прячется-прячется. Она думает, что не прячется, а на самом деле, на интуитивном уровне, подсознательно, она прячется. Уж поверьте мне, если хостесс не хочет, чтобы ее заказывали - она найдет способ это сделать. Это ж психология. Я третий год тут тусуюсь. Я все тонкости знаю.
- Да ну тебя с твоей психологией, - сказала я.
Они продолжали хихикать. Дуры.
Мне нечего было сказать. Это был как раз тот случай, когда нужно было радоваться, что меня заказывают реже, чем других.
- Слушайте, а вы не знаете, почему не дают есть, когда сидишь с клиентом? - спросила я, чтобы сменить тему, - Может, боятся, что мы растолстеем? После алкоголя-то есть хочется.
Люда ухмыльнулись:
- Да нет, девулечка моя, они, скорее, боятся, что тебя выблюет.
Я засмеялась. Это было похоже на правду.
- А помните, как эти казахские вчера на сцене вихлялись?! Я так ржала, так ржала!... Я думала, я усрусь от ржачки! - сказала Люда и изобразила, как сынок казахстанского чиновника пляшет, размахивая джинсами. Оксана стала давиться от смеха и чуть не уронила джезву.
Вот такие у нас здесь происходят "профессиональные" разговоры.
Потом они сели пить кофе, а я, как я уже писала раньше, пошла в манга-кафе проверять e-mail.
4 ЯНВАРЯ
Мне вспомнилась одна довольно известная французская картина. На ней изображена красивая девушка - кажется, это официантка или барменша за стойкой. За спиной девушки - зеркало, в зеркале отражается клиент. Я видела эту картину несколько раз, и всякий раз думала: почему выражение лица девушки такое странное. Я пыталась угадать, какое у нее настроение. Она выглядела словно бездушная кукла, хотя была красиво наряжена и находилась в каком-то праздничном месте. Как странно: красивая девушка, и праздник вокруг - почему бы ей не быть радостной? А вот теперь я, кажется, поняла: для этой девушки праздник был тяжелой работой, и она смертельно от него устала. У меня, наверное, тоже, примерно такое же выражение появляется теперь, когда я устаю себя контролировать.
Я, наконец, узнала от девочек разгадку "страшного взгляда" того клиента, который толкнул однажды меня в коридоре. Оказывается, его бросила жена. Вы только подумайте: жена его бросила! Только-то! Его всего-навсего бросила жена - и уже вселенское горе! И вот, из-за того, что какого-то богатенького придурка бросила жена, он позволяет себе чёрт знает что, а все остальные, выходит, должны преклоняться перед силой его трагедии.
Он появлялся еще раз после Нового года. Так как я предубеждена против него, я стараюсь не слишком мелькать перед ним - а то, как бы он меня не заказал. Мне было бы трудно спрятать раздражение. Пусть Оксана и другие под него подлаживаются.
Жена бросила - эка невидаль. Разве это настоящее несчастье? Что такие, как он, могут знать о настоящих проблемах? Проклятый капризный недоумок! раскормленный потребитель, привыкший, что всё ему подносится на блюдечке! Ненавижу таких.
5 ЯНВАРЯ
Когда нас возят в автобусе на работу и с работы, я всегда смотрю на домик на горе.
Он чем-то притягивает меня. По-моему, в нем никто не живет, хотя, может быть, я ошибаюсь. Квартира, где меня поселили, удобная, но какая-то скучная. Там всё есть, что нужно для удобства, но она напоминает гостиницу или общежитие. И слишком много повсюду барахла: разных вещей и мятых женских тряпок, которые меня раздражают.
Мне пришло в голову, что было бы очень хорошо, если я могла бы договориться с владельцами домика и снять его. Наверное, мне бы отлично жилось там совершенно одной. Оттуда, должно быть, красивый вид. Одного взгляда на горы и открытое пространство кругом мне было бы достаточно, чтобы быть довольной жизнью.
А во время дождя там можно было бы слушать, как капли стучат по крыше - и думать о чем-нибудь хорошем. Совсем как на Чудском озере. И я бы совершенно не расстроилась, если бы там не оказалось никаких удобств. Это ничего. Я привыкла обходиться самым простым.
Но всё это просто мои мысли. Они никогда не осуществятся. Я знаю, что хозяин никогда не позволит мне уйти с общей квартиры. Нам, иностранным девушкам-хостесс не положено снимать отдельное жилье. Почему? Просто нельзя, и всё, - вот так мне, скорее всего, ответят, если я решусь заговорить об этом. И кроме того, мне нужно изо всех сил экономить заработанное. Потому что эти деньги предназначены совсем для другого.
8 ЯНВАРЯ
По-прежнему нет писем от мамы. Школьные каникулы закончились, однако, сегодня воскресенье, и школа должна быть закрыта. Значит, нужно подождать до завтра.
10 ЯНВАРЯ
Вчера перед работой мне пришлось наблюдать, как Образцова избила одну из наших девушек, Галю. Образцова обвинила ее в краже денег. Было ужасно это видеть. Все, кто был в это время в квартире, прибежали их разнимать, но Образцова крикнула, чтобы никто не вмешивался, иначе она будет бить разнимающих по лицу. А лицом нельзя рисковать. Лицо у хостесс должно быть в порядке, потому что это как бы ее рабочий инструмент.
Образцова вошла в раж, и чуть не убила Галку. Наконец, Люда обошла ее, нашла способ к ней подступиться и схватила за руки сзади. Образцова отбивалась и истошно орала, чтобы Галка не попадалась ей на глаза и что в следующий раз она ее точно убьет. До сих пор у меня в ушах стоят ее кошачьи вопли. Хотя я смотрела на все это со стороны, я целый день была в шоке. Мне кажется, гораздо в большем шоке, чем избитая Галка. Образцова же, наоборот, чувствует себя героиней.
Я ненавижу такие сцены. Жизнь и без того тяжела. Плохо и то, что Галка, которую уличили в воровстве, живет со мной в одной комнате. Не слишком-то большая радость - узнать, что твоя соседка ворует.
После драки все наши курицы собрались у нас, и стали допрашивать Галку, зачем она украла деньги. Галка твердила, что ничего не брала, Образцова, дескать, сама ей подкинула.
- Она меня с самого начала ненавидит. Я у нее двух выгодных клиентов увела, - заявила она. - Вот подумайте сами, разве не странно, что она первым делом кинулась в моих вещах шарить, когда ее баблосы пропали?... Да и кто, вообще, ей позволил рыться в чужих вещах?
Это тоже было верно: Образцова вполне способна подставить кого угодно - она такая.
Так толком и не выяснили: воровка Галка или не воровка. Но все равно теперь мне и второй ее соседке по комнате придется все время быть настороже и приглядывать за своими деньгами. Ничего хорошего в этом нет.
Иногда мне кажется, что мне было бы легче жить в лесу со зверями, чем с людьми. Неужели везде в мире так же крадут, дерутся за деньги, вымогают деньги у клиентов, неужели нигде не ценится достоинство и благородство в поведении? Или просто мне не повезло жить в прослойке, где нет таких понятий?
До сих пор нет писем от мамы. Мама, ну напиши же, наконец!
11 ЯНВАРЯ
Вчера ко мне с необычной просьбой обратилась Нина, самая тихая из наших девочек. Может быть, именно потому, что она такая тихая, мы держимся вместе, хотя это и нельзя назвать дружбой. Смысл ее просьбы заключался в том, чтобы составить ей компанию в прогулочной поездке с одним из ее клиентов. Такие прогулки с клиентами здесь обычное дело. Даже у меня было уже три таких "свидания".
По какой-то причине Нине не нравится этот клиент. Под разными предлогами она долго отказывалась проводить с ним время вне клуба. Но теперь запас ее предлогов исчерпался, и ей пришлось согласиться. Однако Нина поставила клиенту условие, что придет на свидание не одна, а с кем-то из подруг.
Она сказала, что ей нужна поддержка. Она сказала, что будет чувствовать себя увереннее, если кто-то из своих будет рядом.
Поездка получилась самая обыкновенная. Мы осмотрели кое-какие местные достопримечательности, пообедали в кафе, и вернулись. Наоки-сан вел себя вполне пристойно. Я так и не поняла, из-за чего Нина так остерегалась быть с ним наедине.
Когда мы ехали обратно, я опять обратила внимание на домик в горах. Небольшой дом. В традиционном японском стиле. Его почти невозможно было разглядеть за склоном. Он был как будто спрятан от глаз и выглядел одиноко. Интересно, подумала я, какой вид открывается с его веранды.
Я спросила Наоки-сана, кто живет в этом доме, так далеко от других здешних поселений. Он сказал, что, кажется, дом пустует, хотя он не уверен. Еще он сказал, если я правильно его поняла, что дом этот - не сам по себе, а является частью очень большого земельного владения, большой усадьбы. Эта усадьба принадлежит кому-то из очень важных лиц, типа, из местной знати.
12 ЯНВАРЯ
Девочки объяснили мне, как сделать международный звонок из Японии. Если письмо от мамы не придет и завтра, я позвоню к нам в школу и спрошу, что случилось. Надеюсь, она не попала в больницу, как прошлой весной.
Кажется, я начинаю постепенно спиваться. Когда я сижу с клиентами трезвая, мне не по себе, я чувствую себя стесненно. После первых порций алкоголя, мне становится легче общаться, и жизнь кажется вполне терпимой. Но мне не хочется превращаться в алкоголичку, и я изо всех сил стараюсь замедлить этот процесс. Добавляю как можно больше льда в бокал или не пью, пока клиент сам не начнет настаивать, чтобы я отпила.
Поскорей бы закончился контракт. Поскорей бы мне вернуться к маме, на мой одинокий чердак на Чудском озере. Мама внизу будет жарить блины для меня, а я, наверху, буду лежать на тахте и читать какой-нибудь роман сестер Бронте. Как бы хорошо это было... На худой конец, сошел бы домик в горах, который я вижу, когда еду на работу. Мне очень хочется побыть одной. Я устала уделять внимание людям, для которых я не существую, как личность...
А кстати, как странно: я всегда стремилась жить среди огней большого города, в шуме урбанизма, среди новых лиц, - почему же теперь меня так притягивает мое прошлое одиночество? Я поняла, что мне никогда не стать такой, как все эти бодрые бойкие люди, делающие деньги. Неужели это крест, который несут всю жизнь люди, выросшие в одиночестве?
Тот мерзкий японец, который когда-то не посторонился при встрече со мной в проходе, приходил к нам опять пару раз. Я заметила, что мой хозяин всегда особенно усердно кланяется ему. Неужели он и вправду сын миллиардера или премьер-министра?