Алмаз Михаил : другие произведения.

Дневники Книга 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Энвил - семнадцатилетний парнишка, работающий в подмастерьях у своего деда-кузнеца. Он с детства слыл заводилой и не раз подбивал приятелей на всякие безобидные проказы. Даже когда в его тихом городке стали происходить странные вещи, и стража запретила людям выходить из дома, Энвил вместе с двумя лучшими друзьями решил выяснить, что происходит. Кто же знал, что этот, казалось бы, безобидный поступок перевернет его жизнь с ног на голову.

Дневники

Книга 1

Глава 1

   Риск - дело, конечно, благородное... только если не приходится рисковать собственным задом.
   Руфус Бьерн (глава гильдии торговцев Фулрода).
  

***

  
   Даже не знаю с чево начать... можетдаже стоило просто выкинуть все это за борт? Мои руки так привыкли к мечу что уже забыли с какой стараны держать перо. Да уж... Пальцы дрожат, буквы пляшут. Словно с перепоя. Самому бы потом прачесть эти каракули... Стыдно подумать, сижу и пишу в этой душной каюте. Я веть и грамоте пачти не абучен! Хотя... кому какая разница?
   Звать меня Энвил сын Кеннора. А расказ мой... хм... расказ мой будет о том что многие называют сутьбой... ну или стечением апстоятельств. Каму как угодно. Оглядываясь на все что со мной случалось последнюю пару лет, я начинаю верить в некую незримую силу. В силу которой подвластны все наши жизни и само время. В силу каторая неизмено наблюдает за всеми нами.
  

***

  

1.

  
   Маленькая комнатка медленно наполнялась утренним светом, и юноша поморщился, прикрыв глаза от назойливых солнечных лучей. Вставать не хотелось, но сон ускользал, не оставив надежды подремать еще. Паренек потянулся, скомкав простынь, и шумно выдохнул.
   Снизу, вперемешку со звяканьем молотка, доносились отзвуки ругани. Голос деда, слабый и хриплый, то и дело заглушал властный баритон. Слов юноша не разбирал, но даже тон спорщиков не предвещал ничего хорошего.
   - Опять не разбудил, - Энвил тихо выругался, отбросив тонкую простынь в сторону.
   Кое-как пригладив взъерошенные волосы, он подобрал с пола поношенные штаны и рубаху, которая едва не стояла колом от недельного пота. Так начинался еще один рабочий день, до тошноты похожий на все предыдущие.
   Впрочем, тошнило Энвила и от своей маленькой спальни, от громоздкого комода, от изъеденного шашелем стола, от стула со сломанной спинкой... Каждое утро он смотрел на эти давным-давно умершие предметы, от которых веяло только старостью и безысходностью.
  

2.

  
   А ведь раньше... раньше, по словам деда, дела шли куда как лучше! Ухоженный дом, утопал в цветах и зелени, несколько лавок в торговом квартале и собственная кузница помогли сколотить неплохой капитал. Словом, все шло прекрасно, пока не погибли родители Энвила.
   - Кони понесли. Совершенно точно. Как пит дать испугались чего-то. Может волков, а может и змей. У нас сплошь и рядом такое. Вот телега и съехала с обрыва. - скучающим голосом излагал десятник.
   Только никто ему не поверил. Как ни крути, а телеги в те времена слишком уж часто обрывали жизни богатых и независимых жителей Силивии.
   Вскоре, не выдержав горя, ушла к праотцам бабушка, и все заботы по хозяйству легли на плечи деду Эснарду. Привычная жизнь рухнула. Вчерашние друзья отдалились, стараясь не замечать двухэтажный дом в конце улицы, который, казалось, ветшал с каждым днем. В конце концов, пришлось прикрыть торговлю и отказаться от дорогой кузницы в центре города. В ее жалкое подобие дед переделал часть первого этажа, где Энвил и провел большую часть своего детства, помогая зарабатывать на хлеб.
  

3.

  
   Брезгливо морщась, Нил натянул одежду и спустился в кухню, который раз обругав себя за скрипучую лестницу, которую уже как месяц собирался подлатать. Руки все никак не доходили. Снова в глаза ему бросился косой сервант, дверцы которого приходилось подвязывать, завалы грязной посуды... Даже массивный дубовый стол, гордость кухни, ссохся и покрылся мириадами трещин, в которые вечно забивались крошки.
   Хлебнув мимоходом воды из умывальника, Энвил вышел в кузницу.
  

4.

  
   - Старик, ну сколько можно возиться? - на улице нетерпеливо переминался невысокий мужчина, держа под уздцы гнедую кобылу. - Тебе бы в пекарне работать, честное слово!
   - Еще минуту, всего одно копыто осталось, - резко оправдывался кузнец. - Не приведи Создатель, кобыла ногу подвернет или подкову потеряет... с меня же спрашивать будете.
   - На рыночной площади уже бы давно все сделали, - не унимался клиент, - и всего-то на пять медяков дороже!
   - Да у них там поголовно руки не из того места...
   - Что случилось? - перебил Энвил Эснарда, подойдя ближе.
   Мужчина смерил юношу презрительным взглядом.
   - Я скажу тебе, сопляк, что случилось! Я, понимаешь ли, торчу тут и жду, а этот, понимаешь ли...
   - Хватит, - ледяным тоном произнес Нил, от которого клиент замер, растерянно моргая глазами. - Дед, ступай в дом, завари свежего чаю.
   - Не говори ерунды, тут...
   - Не спорь. Я сам закончу. Нечего ругань разводить.
   Эснард помедлил мгновение, а потом отложил молот и молча удалился в дом. Посмотрев деду в след, Энвил поднял инструменты и осторожно подошел к лошади. Высокий и щуплый, он не очень-то походил на настоящего кузница. Мышцы на его руках не бугрились, спина не отличалась крепостью... только длинные волосы от постоянного жара напоминали, порой, стог сена. Все оттого, что Эснард подпустил внука к настоящей работе только с полгода назад, считая того недостаточно выносливым.
   - Послушайте, - медленно произнес Энвил, - не припомню вашего имени...
   За последние пару месяцев этот клиент захаживал в кузницу раза три или четыре, не меньше, и скандалов за ним, вроде бы, не водилось.
   - Дейлик, почетный член торговой гильдии, - высокомерно бросил тот.
   - Да, да, Дейлик... - задумчиво промычал Нил. - И сколько раз вы, Дейлик, почетный член торговой гильдии, уже обращались к нам?
   "Цок-цок", - звякнул молоток.
   - Я...
   - Уж точно не раз и не два, - оборвал его паренек. - А сколько раз наши подковы обламывались? Сколько раз они терялись? Сколько раз кони спотыкались из-за этого? Может быть, они и ноги ломали?
   Цок-цок.
   - Ну... - купец замялся, - так ведь...
   - Мы отвечаем за свою работу. И поверьте мне, дорогая одежонка не дает вам право орать на пожилого человека! Больше всего мы ценим клиентов за то, что они ценят нашу работу. Если что-то не нравится, торговая площадь в той стороне, - Нил кивнул в неопределенную сторону и снова ударил по подкове.
   Цок-цок.
   Щеки купца покраснели, но он не проронил ни слова, только переминался с ноги на ногу в ожидании, будто хотел в туалет.
   - Ну вот и все, не нервничай, - Энвил похлопал кобылу по боку и добавил, исподлобья посмотрев на клиента. - Восемь медных фолринов.
   Торговец небрежно швырнул на наковальню горсть монет и молча уселся в седло. Один из кругляков прокатился по полу и уткнулся в потертые сандалии Нила, взглянув на него изображением серпа.
   - Больше я сюда ни ногой, - бросил купец, тронул поводья и скрылся из виду.
   - Скучать не буду, Дейлик, почетный член торговой гильдии, - прошипел парнишка, подбирая медяк. - Сволочь проклятая.
  

5.

  
   По кухне растекался терпкий аромат трав. Эснард мог отказать себе в чем угодно, но только не в хорошем чае - еще один отголосок прошлого. Он хлопотал на кухне, пытаясь сладить с беспорядком, но куда уж там? Энвил сомневался, что сможет разгрести многолетний бардак даже за неделю. Сил после работы оставалось разве что на кружку эля.
   - Ну, что там? - не отрываясь от уборки, поинтересовался Эснард.
   - Заплатил, - ответил Нил. - Что произошло?
   - Лошадь, - вздохнул старик. - Эта треклятая лошадь не могла постоять спокойно, все время дергалась, не давала как следует закрепить подкову... Старею я, видать.
   Эснард разлил чай по кружкам и сел за стол.
   - Не бери в голову. Это всего лишь лошадь.
   - Этот "всего лишь лошадь" отвадит половину хороших клиентов, - дед нервно дернул плечом. - С него станется.
   - Я взял неплохой заказ. - Нил шумно втянул обжигающий чай. - Инкрустация клинка золотом. Хорошие деньги.
   - Помню, - отмахнулся Эснард. - Да только не готов ты еще для такой тонкой работы, а у меня глаза уже не те.
   - Не хандри, разберусь как-нибудь. - Энвил фыркнул. - А знаешь, отдохни пару деньков. Домом займись. В кузнице я и сам-как-нибудь управлюсь. Чего я там не видел? Подков и гвоздей?
   - Ох уж мне эти твои "как-нибудь", - проворчал Эснард, но на губах его заиграла едва заметная улыбка.
  

6.

  
   Запах стали не шел ни в какое сравнение с ароматом цветущей улицы. Весна набирала силу. Солнце мягко пригревало спину, а старательно подстриженные кусты и раскидистые деревья уже окутывались зеленым туманом первой зелени. Но Нил знал, что кроется за красивой одежкой города.
   Некогда богатый и процветающий, Велен с каждым годом все глубже и глубже погружался в болото запустения. Подсидев мудрого и рассудительного правителя, лорд Брин уделял внимание только себе и своему двору. Его непомерная тяга к наживе и роскоши медленно, но верно высасывала из крохотного острова все соки. В конце концов, зачахла даже Силивия, несмотря на морской порт и торговлю. Стоило путнику свернуть с главной улицы, как он тут же попадал в загаженные лабиринты тесных проулков. Туда, куда обычно сметают весь мусор. Туда, где сотнями плодятся крысы.
   Люди жили так, как умели: простые работяги, затягивая пояса, пересчитывали ту мелочь, которая им перепадала, и прятали ее под подушку на ночь. Честных купцов почти не осталось. "Если хочешь торговать - умей делиться, или торгуй тем, чем торговать не следует", - примерно так звучали негласные правила, причем последнее, как повелось, вовсе не отменяло первое.
   В погоне за наживой лихие люди объединялись в кланы и устраивали, порой, кровавые драки между собой. Солдаты гарнизона, как и личная гвардия лорда, не годились для решения таких проблем. Они умели только чистить оружие от ржавчины и набивать животы. Даже самый мелкий воришка обращался с клинком лучше этих недомерков.
   Дела королевства никого не интересовали, а потому новости с большой земли расходились лениво. Для местных Велен неизменно оставался центром мироздания, ну а для остальных также неизменно считался жалким клочком земли где-то на отшибе. Натуральное болото.
  

7.

  
   Волоча за собой старую тачку, Энвил брел по проулку, пока не добрался до кривенького сарая. Щелкнул замок. Скребя по земле, отвалилась в сторону дверь, и душный полумрак в страхе отпрянул от яркого дневного света.
   Юноша осторожно переступил порог. Отмахиваясь от блестящей на солнце паутины, он аккуратно пробирался через груды старого хлама, морщась от затхлого запаха. Заметив болванки для ковки мечей и кинжалов, небрежно сваленные в кучу, Нил вздохнул. Метал давным-давно следовало пустить в ход, но Эснард запрещал.
   - Пусть лежат, - строго говорил он. - Мало ли чего.
   Только кому могут пригодиться их клинки? Велен ничего не знал о настоящей войне, а бандиты заказывали оружие только у своих.
   Поднимая в воздух густые облачка пыли, Нил не без труда отыскал заготовки для подков и груду ржавых железяк для переплавки. Что ж, уже неплохо.
   - Эй!
   Юноша невольно вздрогнул и обернулся.
   - Парень, вали отсюда, убирайся подальше, слышишь?
   В дверях сарая стоял приземистый мужичек в потрепанном форменном камзоле. Голос его звучал почти шепотом, и Нил едва разбирал слова. Незнакомец тяжело дышал... даже слишком тяжело. Глаза пылали безумством. Больше всего он напоминал затравленного волка, чудом избежавшего гибели.
   - Да пошел ты! - Энвил невольно отступил на шаг. - Чего тебе надо?
   Сердце заметалось в груди. Нет, он еще не испугался по-настоящему, но беспокойство росло с каждой секундой. Мало ли что взбредет в голову этому полоумному?
   - Ты что, не понимаешь?! - наполненный болью голос взвился до крика. Мужчина вздрогнул и осмотрелся. - Они придут за тобой, - снова шепотом, - за мной, за всеми нами, очень скоро они придут, и тогда...
   - Что ты мелешь? Иди отсюда! - Энвил изо всех сил старался говорить твердо, но так и не смог избавиться от дрожи в голосе.
   - Они придут! - прошипел безумец. Он в два прыжка оказался перед носом юноши и схватил его за грудки. - Ты что, ничего не понимаешь? Уходи отсюда, пока не поздно, уходи!
   Энвила захлестнул страх. Он хотел что-то сказать, но губы не подчинялись, а изо рта вырвался лишь отчаянный хрип. Рука беспорядочно шарила по пыльному стеллажу в поисках чего-нибудь тяжелого. К счастью, в этот самый момент за дверью послышались голоса.
   Гримаса боли и отчаяния перекосила лицо мужчины. Отшвырнув Энвила в сторону, он выскочил из сарая и скрылся в узком лабиринте проулков, будто за ним гналась сама смерть. Через пару секунд в дверях показались новые гости.
   - Нил, что случилось? Ты в порядке? - один из них запустил руку в кучерявую копну волос и посмотрел в след беглецу.
   Энвил с облегчением выдохнул и попытался подняться с мешков. Болело плечо, видать ударился о какой-то хлам при падении.
   - Глянь на него, Вил, - хохотнул второй, ткнув приятеля локтем. - Да он едва в штаны не наделал!
   - Пошел в жопу, Кейн, - буркнул Энвил и вышел на свежий воздух.
   - Может расскажешь, что случилось? - Велеско хмуро покосился на шутника.
   Нил, притулившись к тачке, рассказал. Рассказывал он медленно и с опаской, будто снова переживал последние пять минут своей жизни, а когда закончил, едва мог унять дрожь в пальцах.
   - Знаешь, забудь, - произнес Вил после недолгого молчания. - Псих какой-то.
   - Точно псих, - подтвердил Кейн, поигрывая внушительными мускулами. - Может, догнать его и потолковать как следует? - он достал из под правой штанины длинный нож с темно-коричневой рукоятью. Им он хвалился при каждом удобном случае.
   На друга никто не обратил внимание.
   - Тебе шестнадцать, как-никак, - по-дружески усмехнулся Велеско. - Пора бы и мужиком становиться. Врезал бы ему, как следует. Вон, спроси у бугая, как это делается.
   - Ты кого это бугаем назвал, - сдвинул брови Кейн.
   - Кто бы говорил, - отмахнулся Энвил. - Может напомнить про тот случай с соседской собакой?
   - Иди ты, - Вил фыркнул и шутливо ударил друга в плечо.
   - Как вы меня нашли? - спросил Нил, решив сменить тему. - Дед сказал?
   - Угу, - отозвался Велеско. - Парни с соседней улицы приглашают на пляж. Говорят, будет весело. Ты как?
   - Мне во "Флягу" надо. С Крысой встретиться по работе.
   - Ну так мы, это, тоже подойдем? - вскинул брови Кейн.
   Энвил безразлично пожал плечами.
  

8.

  
   Мышцы Энвила ныли, вымаливая отдых, но он упорно продолжал работать. И как-только Эснард выдерживал такой адский труд в свои-то годы? С дедом они поменялись ролями: старик, не желая отсиживаться дома, был теперь на подхвате. Опомнились, только когда сгустились сумерки, а внутри потемнело настолько, что он едва мог разглядеть наковальню.
   - Славно потрудились, - довольно крякнул Эснард и разжег две масляные лампы. Мрак потеснился.
   - Да уж, - Нил выдавил из себя вымученную улыбку и вышел на улицу.
   Свежий воздух дурманил. Легкий ветерок приятно холодил влажное от пота тело. За домами садилось солнце, окрашивая алым верхушки деревьев и острые крыши. Кое-кто из соседей уже возвращался домой, дружески приветствуя юношу.
   - Дед, можно я пойду? - устало спросил Энвил. - Я с друзьями договорился...
   - Я приберусь, - Эснард кивнул. - Сегодня даже не устал.
   Смыв с лица копоть и грязь, Нил вышел из дома и пропал в тенях позднего вечера.
  

9.

  
   Смеркалось быстро, с моря тянуло свежестью и прохладой. Парнишка, еле передвигая ноги, брел к ближайшей таверне, где они с друзьями частенько пропускали по паре кружек.
   Как только звон молота перестал отдаваться в ушах, снова закрутились мысли о странном незнакомце. Вместо страха осталось одно лишь недоумение. Кто этот бедолага? Кто довел его до такого? Легкое любопытство, словно зуд от комариного укуса, напоминало о себе снова и снова. Хотя, сказать по правде, удивляться здесь было нечему. С каждым годом улицы плодили все новых уродов. Город медленно, но верно сводил с ума.
   Только одно заботило Энвила больше - предстоящая встреча с Крысой. С этим мошенником они условились еще неделю назад. Тот пообещал достать Нилу небольшой кусок "грязного" золота по бросовой цене. С кучей ненужных примесей.
   Жадный купец с другого конца города смог отыскать одну из самых дешевых кузниц, даже свое золото передал, чтобы не переплачивать. Как бы ни так. Нил усмехнулся во мрак. Слиток он продал в тот же день, а что до работы... вряд ли кто-нибудь стал бы проверять качество драгоценного металла. Тем более, что клинки оказались совсем уж гаденькие: мягкая сталь, халтурная работа. Купец, видать, не только на инкрустации сэкономить решил. Оружие такое годилось разве что для стены.
   Нил подошел к "Фляге", когда уже совсем стемнело. Сквозь приоткрытую дверь слышался тихий говор завсегдатаев, стук деревянных кружек и чье-то нестройное пение. Из окон лился мягкий желтый свет, изредка по земле скользила тень посетителя. Энвил толкнул затертую до блеска ручку, переступил порог и, помахав косому бармену, не спеша огляделся.
   Тут расслаблялась добрая половина всех работяг района: жилистые портовые грузчики; перемазанные землей крестьяне; болтливые лавочники. Захаживали сюда и местные головорезы, но со своими драк никто не затевал.
   Кейн и Велеско уже успели пристроиться у дальнего столика и вовсю цедили пиво. Крысы видно не было.
   - Ну наконец-то! Нил, эй, Нил! Давай сюда! - рассмеялся Кейн, выныривая из кружки. - А где твой новый приятель?
   - Отвали, а? - криво улыбнулся Энвил и сел рядом.
   - Энви-и-л! Они уже идут! Убирайся отсюда! - Кейн гоготал во все горло. Хмель уже основательно затуманил его мозги.
   - Ты можешь просто заткнуться? - огрызнулся Нил.
   - Ну все, хватит, - Велеско положил руку на плечо Кейна, другой пододвинув полную кружку Энвилу. - Вот, присоединяйся.
   - Спасибо, - кисло улыбнулся Нил и сделал несколько глотков.
   - Так вот, сегодня столько шкур навезли, что отец меня едва не загнал. Думал, помру от усталости, - продолжил Кейн как ни в чем не бывало.
   Энвил попытался слушать, но все время ловил себя на том, что витает в облоках. Здоровяк напомнил ему о недавней встрече, пробудив зуд любопытства. Что-то в несчастном не давало покоя, он как будто отличался от простых уличных безумцев. Но только чем? Нил так и не смог уловить.
   За первой кружкой пошла вторая, а за второй - третья. Запах хмеля и крепких курительных смесей бил в ноздри не хуже тарана. Одни посетители сменялись другими, по залу разносили пошлые шутки и песенки... Время шло, и от выпитого Энвила начинало клонить в сон. А Крыса все не появлялся.
   - Ты куда? - спросил Велеско, увидев, что его друг встает из-за стола.
   - Сейчас приду, - отозвался Нил.
   Пьяный Кейн, увлеченный собственной байкой, даже не повернул головы.
  

10.

  
   Протискиваясь между посетителями, юноша добрался до длинной стойки и уселся на свободное место.
   - Привет, Косой, как жизнь? Это, вот, за пиво, - Нил положил на столешницу два медных серпа.
   - Здорово, сопляк, - улыбнулся тот, сгребая монеты. - Жив-здоров, как видишь. Сам-то где пропадал?
   - Да так, - юноша неопределенно повел плечами. - Занят? Разговор есть.
   - Выкладывай, - Косой навис над стойкой всей своей жирной тушей.
   - Тебе Крыса не попадался? - Энвил наклонился навстречу трактирщику и понизил голос. - Я с ним перевидеться хотел сегодня, а он не пришел.
   - Что за дела у тебя с Крысой, - Косой поморщился так, будто съел горсть гнилого винограда.
   - Ничего такого, - невинно улыбнулся Нил. - Он мне пообещал кое-что достать.
   - Крыса и "пообещал" - вещи никак несовместимые, приятель, - трактирщик наморщил лоб и уставился в потолок. - Нет... дня четыре его не видел уже.
   - Тьфу ты, - юноша забарабанил пальцами по стойке.
   - Ну извиняй, - Косой состроил сочувственную мину. Гримасничать у него получалось замечательно.
   - Ладно уж, переживу... - Энвил уже хотел идти к друзьям, но внезапно задержался. - Знаешь, - он замялся, - я сегодня видел одного сумасшедшего... Он пытался убедить меня, что все мы в опасности, и что нужно убираться. Всякого дурачья на улицах, конечно, хватает, но тот... Ты ничего не слышал в последнее время?
   Трактирщик убрал со стойки брюхо и расхохотался .
   - Нашел, о чем спрашивать! Да кто на таких вообще внимания обращает?
   - На нем был красный камзол и штаны в тон. Потрепанные, правда. Я такие лет пять назад видел на моряках с большой земли.
   - На моряках? - Бармен задумался, все еще посмеиваясь. - Знаешь, кое-что я действительно слышал... хм... Несколько дней назад в бухте караульные наткнулись на мертвеца в красной рубахе, вчера за кражу яблок схватили еще одного. Парня будто из задницы акулы вынули. Вонял он так, понимаешь? А еще, представь, ему кто-то язык оттяпал. Но, - корчмарь пожал плечами, - связи с твоим идиотом я тут не вижу.
   - Ну и ладно, - Энвил оттолкнулся от стойки и сделал пару шагов назад. - Спасибо, Косой.
   - Заходи почаще, сопляк.

11.

  
   На следующий день Энвил проснулся пораньше. Ласковые лучики солнца только-только пробились из-за крыш, царило безветрие, в безоблачном небе кружили толстые чайки. Город, казалось, никак не мог проснуться.
   Энвил стоял возле дома, наслаждаясь утренней прохладой. Выпил вчера он не так уж и много, да и во "Фляге" не засиживался, а потому чувствовал себя неплохо. Дед мирно спал, так что юноше предстояла большая работа.
   Первым делом Нил раздвинул плотные шторы, заменяющие переднюю стену кузницы, затем раздул огонь в горне, разложил инструменты и снова вышел на воздух, лениво присев на лавочку.
   - Эй, Нил, - от неожиданности парень вздрогнул. Велеско с Кейном вышли из соседнего двора и махнули ему рукой. - Как сам?
   - Руки болят, - пожаловался Энвил, облокотился на опору второго этажа и сонно прикрыл глаза.
   - У Кейни новости, - произнес Велеско, устраиваясь рядом. - Давай, рассказывай.
   Энвил нехотя кивнул.
   - В общем, так, - начал здоровяк, - моя бабка ходила на ранний базар продать кое-чего. Ну, вы знаете, тот, который неподалеку от порта.
   - Рынок "Красного глаза", - уточнил Энвил, отворачивая голову от яркого солнца.
   - Он самый, - подтвердил Кейн. - Так вот, когда она вернулась, я краем уха услышал, как она матушке говорила, что там нет никого. То есть, вообще никого. Пусто.
   - Там же еще до рассвета не протолкнуться, - Энвил недоверчиво покосился на друга.
   - Да я сам не поверил сначала! Но дальше - больше. Потом бабка-то моя решила сходить на наш рынок, раз с тем не вышло. То же самое. Торгаши собирали товар и сваливали... Я как услышал, сразу к Виску пошел.
   - Что думаешь? - Велеско посмотрел на Энвила. - Бред какой-то.
   - Это как-то связано с тем парнем, которого я вчера видел, - задумчиво произнес тот в ответ. Остальные недоуменно переглянулись.
   - Это-то здесь при чем? - отозвался Велеско. - Забудь, лады?
   - Косой, - все тем же тоном произнес юноша, и немного помедлив, добавил: - Он мне кое-что рассказал вчера... - Не договорив, Нил осекся. На несколько секунд все трое потеряли дар речи, будто кто-то вставил кляп в их разинутые рты.
   Вдоль по улице бодро двигался отряд городской стражи в добрых полсотни человек. От колонны по мере движения отделялись солдаты, заходя в ближайшие дома или скрываясь в проулках. Начищенные до блеска доспехи, длинные ножны оттопыривали плащи - настоящая стража, без дураков. Утро преподносило сюрприз за сюрпризом.
   - Как жизнь, бандиты? - с улыбкой бросил один из таких, подойдя к друзьям. Основной отряд, тем временем, завернул за угол и скрылся из виду, напоминая о себе только громоподобным топотом.
   - Гейл, что это? - вместо приветствия выпалили мальчишки. - Что происходит?
   - Сам толком не знаю, нам мало что говорят, - пожал плечами стражник. - Вроде как банда объявилась в городе. Слышал, они что-то сперли из храма. Какой-то дорогой артефакт, кажется. Пес знает, что там на самом деле, но Брин озверел. Людям велено сидеть дома. Можете себе представить? Весь город хотят разогнать по домам.
   - А как же работа? Заказы? - Энвил оглянулся на пышущий жаром горн.
   - Придется отложить. Сидите и не высовывайтесь, на улицу выходите только в крайнем случае. Если кто увидит, мало не покажется. Чужие в доме есть?
   - Нету, - Энвил покачал головой.
   - Вот и хорошо. Не пускайте никого. Мой пост неподалеку, зовите, если что. Но только в крайнем случае. Удачи.
   Гейл махнул рукой и быстрым шагом двинулся дальше.
  

12.

  
   Улица, меж тем, все больше походила на разворошенный термитник. Люди в спешке расходились по домам. Тут и там сновали солдаты, напустив на себя чрезвычайно важный вид. В конце квартала они умудрились соорудить что-то вроде баррикад из пары перевернутых телег, мешков с песком и всякого ненужного хлама. Лишь один Создатель знал, что заставило лорда выгнать на улицы все свои силы.
   - Ну, это уже ни в какие ворота... - холодно произнес Энвил, когда друзья расположились на его заднем дворике.
   Кейн поддакнул.
   - Нил, ты, кажется, что-то говорил про Косого? - напомнил Виск.
   - Да, Косой мне кое-что наплел. Несколько дней назад в бухте нашли мертвого человека в такой же форме. Еще одного схватили на краже.
   - Без разницы, - Велеско потянулся на плетеном стуле и закинул ноги на древний стол. - Это, друзья мои, не наши проблемы. Посидим дома пару дней, подождем, пока наш любимый лорд Брин вытащит шило из жирной задницы, и все.
   - Мне работать нужно, - фыркнул Энвил. - Купцу этому ничего не докажешь. Еще и платить откажется. А "левого" золота как не было, так и нет.
   - Ну и какого демона ты продал все? - Кейн запрокинул голову и плюнул через себя. Слюна описала широкую дугу и упала в кусты. - Сплавил бы сам, а остатки продал. Велика наука!
   - А такого, - огрызнулся Нил. - Я понятия не имею как это делается, и что нужно добавлять для натуральности. А дед... я ему ничего не говорил.
   Велеско перевел взгляд со своих грязных ногтей на приятеля.
   - И что ты хочешь делать?
   - Сам к Крысе наведаюсь. Я знаю, где он живет, пару раз заходил к нему за краденым серебром.
   - Ну и шутки у тебя, - Виск нахмурился. - На улице полно патрулей. Если нас схватят, будут проблемы.
   - А вы-то тут при чем? - будничным тоном ответил Энвил.
   - Проблемы, то же мне, - отмахнулся Кеин. - Меня раз сто за драки забирали, и ничего. Лупят, правда, больно.
   Нил внимательно посмотрел на Велеско.
   - Слушайте! - тот скинул ноги со стола и вскочил, едва не опрокинув стул. До него, наконец, дошло, что Энвил не шутит. - Это не просто драки. Тут все серьезно. Вы на улицу гляньте! Да за такое... а чтоб вас всех... - он плюхнулся обратно и обвел друзей усталым взглядом. - Когда?
   - После обеда. Надеюсь, солдаты успеют разойтись по постам. Соберемся здесь и двинем.
   - Кто бы знал, как я вас ненавижу, - буркнул Велеско себе под нос.
  

13.

  
   Было уже за полдень, когда Нил вышел на задний двор. Поднялся легкий ветерок, принеся с собой вонь тухлой рыбы. Юноша поморщился, хотя запах не доставлял ему никаких проблем. Его приходилось терпеть всякий раз, когда задувало с порта. Энвил устроился на своем стуле и прикрыл глаза, слушая шелест растревоженной старой яблони.
   Первым появился Кейн, привычно перемахнув через соседний забор. Держался он, как всегда бодро, веселый и готовый на любое безрассудство. Минут через пятнадцать на задний двор пробрался Велеско. Держался он угрюмо, но решительно. Подбить его на что-то эдакое всегда оказывалось сложнее, но уж если Вил брался за дело, то не отступал.
   - Готовы? - Энвил чувствовал себя легатом перед битвой.
   - Я говорил, что ненавижу вас? - невесело усмехнулся Велеско.
   - Значит, готовы, - улыбнулся Нил.
   Приятели поднялись и крадучись шмыгнули за калитку.
  

14.

  
   На улице стояла непривычная тишина. Даже собаки и те, казалось, забились куда подальше, лишь изредка тявкая из какой-нибудь подворотни. Только птицы ничего не замечали вокруг, нарушая мнимое спокойствие своими замысловатыми трелями.
   Короткими перебежками от дома к дому, от одних кустов к другим, приятели пробирались к цели. Путь получался неспокойным и утомительным. Зачастую приходилось подолгу вжиматься в землю за каким-нибудь палисадом, провожая взглядом очередной патруль. На пути то и дело попадались солдатские посты, но Энвил прекрасно знал город, так что обойти стражу по узким лабиринтам грязных проулков не составляло труда.
   Они прошмыгнули за кожевенной мастерской, принадлежащей отцу Кейна. Ох и шум поднялся, когда Энвил месяц назад на спор залез в одну из ванн для покраски. Всю неделю потом красный, как рак ходил. Насилу отмылся.
   Показалась и тут же пропала из виду крохотная пекарня. Неприметная, она не пользовалась слишком большим спросом, но местные по достоинству оценивали вкусный и, что самое главное, дешевый хлеб и сладкую сдобу.
   Друзья оставляли позади знакомые лавки и мастерские, брошенные скверы и злачные подворотни, где, случалось, получали тумаков драчунов с соседних районов. Только спустя несколько часов они смогли добраться до нужного поворота.
   Убедившись, что поблизости нет лишних глаз, они выскочили из очередного укрытия и прошмыгнули в тенистый переулок, напоминая трех бродячих собак. В ноздри сразу же ударил тошнотворный запах нечистот, а из-под ног с противным писком врассыпную бросились десятки серых мышей. Брезгливо зажимая носы, мальчишки медленно пробирались через завалы мусора, стараясь не поранить ногу о битое стекло или ржавую железяку.
   Место казалось заброшенным и служило обычной свалкой. Сложно было представить, что кому-то в здравом уме могло прийти в голову лезть в этот ужас.
   Обойдя очередную лужу помоев, приятели заметили низкий лаз в стене одного из домов, прикрытый сколоченными досками. Нестерпимая вонь, казалось, проникала под одежду, пропитывала волосы. Энвил вдруг подумал, что выветрится она только через несколько дней, если не больше.
   - Я, кажется, знаю, почему твоего дружка так зовут. - гнусаво произнес Велеско и закашлялся.
   - Крыса, ты тут? - негромко позвал Нил.
   Изнутри не донеслось ни звука. Энвил постучал по доскам. И опять в ответ тишина. Друзья выругались.
   - Невероятно! - Нил сгоряча пнул самодельную дверь. Та с грохотом повалилась на землю.
   - Наигрался? - зашипел Велеско. - Все, сваливаем отсюда.
   - Согласен, - кивнул Кеин. - Воняет...
   Энвил шумно выдохнул, но вдохнуть уже не смог. Чья-то огромная ладонь крепко зажала нос и рот. Рядом отчаянно замычали остальные. Нил изо всех сил вцепился в грубые пальцы, судорожно задергал ногами, неистово пытаясь вздохнуть. Без особого результата - хватка только усилилась. Послышались глухие удары, отборные ругательства... Тихий переулок вдруг наполнился десятками звуков и голосов.
   - Что тут, вашу мать, происходит?
   - Шпионы.
   У Энвила начинало темнеть в глазах. Легкие горели огнем. Он почувствовал, как его затаскивают в дом. Попытки вырваться заканчивались болезненными ударами в ребра. Вокруг толпились люди... топот, сплошной топот... что-то металлическое уронили на пол. Наполненные злобой голоса сливались в неразборчивый гомон. Нила протянули еще немного и бросили на пол. Шершавая ладонь наконец исчезла.
  

15.

  
   Парень судорожно хватал воздух, будто пытался укусить его, заходился кашлем, давился слюной, снова пытался вздохнуть и снова кашлял. Ошалело озираясь, его друзья забились в угол. Ужас и недоумение читались на их бледных лицах.
   - Чего вылупились? - зло бросил один из мужиков. - Кто такие? Кто подослал?
   Двое головорезов надвинулись на мальчишек, переводя взведенные самострелы с одного на другого.
   - Ну, дела, - раздался приглушенный голос с другого конца комнаты. - Я же знаю этих уродцев! Вон тот у меня товар берет. Они безобидны, как котята.
   - Твою мать! Твою мать! - за спинами головорезов нервно расхаживал еще один бандит. Оказавшись около стола, он смахнул с него деревянную кружку. С глухим "бум", расплескав остатки пойла, она врезалась в стену и закатилась за гнилой комод. - А я знал! Знал, что тебе нельзя доверять, Крысеныш.
   - Не пори горячку, Псих! Я же говорю... - худенький коротышка с засаленными волосами замер и посмотрел на грудь, из которой торчала тусклая рукоять метательного ножа.
   Энвил взвизгнул и попытался отползти к друзьям.
   - Стоять! - чей-то тяжеленный сапог опустился ему на спину, пригвоздив к полу.
   - Вот и я тоже говорю! - Псих развел руки в стороны и наклонился к обмякшему телу. - Говорю, чтобы ты не называл меня психом, урод! - бандит выпрямился. - Ну, кто-то еще хочет поговорить?
   - Шпионы они, - сухо заключил один из верзил. - Никудышные, правда...
   - Да какие шпионы?! - выкрикнул Энвил, и голос его дал петуха от волнения. - Мы к Крысе шли! Он мне золото должен для работы, а на встречу не пришел! Ну мы и решили сами... В городе ж вон что творится...
   - Заткнись! - оборвал его один из бандитов, влепив звонкую пощечину. Удар едва не переломил парню шею.
   - Шпионы они.
   - Да какие из них, стрелу мне в зад, шпионы? Еще чутка и обмочатся!
   - Плевать! Вяжем их и берем с собой. - распорядился Псих, пригладив растрепанные волосы. - Взамен тех сбежавших ублюдков будут.
   - Чтобы ублюдки не сбегали, за ними нужно следить!
   - О, еще один любитель поговорить?
   - Отпустите нас, - взмолился Нил, - мы никому ничего не скажем!
   - Так, это, не пойдет. Придется вам немного поплавать. А может, это, и не немного... Тащи веревку, слышишь?
   Самый крупный и мускулистый из них наклонился к Велеско.
   - Ну что, по-хорошему будем, или как? - хмыкнул он.
   Вместо ответа Вил что есть мочи врезал пяткой по квадратной физиономии головореза, подобрался и рванул к выходу. Тот едва заметно покачнулся и недовольно фыркнул.
   - Значит, это, по-плохому, - будничным голосом произнес он, втянув носом струйку крови.
   На Велеско обрушился целый град ударов. Нет, не тех ударов, которыми щедро одаривали друг друга подростки на местных потасовках. Но таких ударов, от которых мутится рассудок и ломаются кости. После которых человек мог больше не встать на ноги.
   Виск только и делал что валялся на полу, из последних сил прикрывая голову. И тут все прекратилось. Пользуясь моментом, он забрался под стол, а изумленные бандиты молча таращились на своего товарища. Энвил разинул рот от изумления, а Кейн стеклянным взглядом уставился на свою ладонь, сжимающую кинжал. Длинное лезвие почти целиком вошло в спину, наверняка пробив почку. Снаружи осталась только темно-коричневая рукоять.
   Несколько долгих секунду головорез не шевелился, пытаясь осознать, что с ним только что произошло. Затем, решив, видимо, посмотреть на негодяя, он стал поворачиваться, и в этот самый момент ноги его подкосились. Издав сдавленный хрип, верзила повалился на пол.
   - Валим! - опомнился Нил, но было уже слишком поздно.
   Щелкнули самострелы, и болты, мерзко свиснув, впились в Кейна. Пытаясь убежать, он слепо налетел на стол, опрокинув остальные кружки, и замер. Энвила тут же швырнули на пол и щедро осыпали ударами. Грудь, живот, голова... все его тело вопило от боли. Мысли начинали путаться, превращались переваренную кашу.
   Сквозь потоки брани до Нила доносились стоны Велеско... хотя, возможно, он слышал свои собственные стоны и крики... Кейн медленно сползал со стола, пока, в конце концов, не свалился под ноги Писху.
   - Сдох, падла, - последнее, что услышал Энвил, погружаясь в спасительное беспамятство.
  

16.

  
   Все, что происходило потом, Нил помнил очень смутно, будто смотрел на мир сквозь пелену густого тумана. Сухость и привкус крови во рту, тошнота, головная боль, мокрая одежда и волосы, сильная качка... Совсем рядом плескала вода, на лицо падали мелкие соленые капли.
   Потом перед глазами, словно неподвижная картинка, возник корабль. Не слишком большой, он раздувал громадные простыни парусов на ветру. Из отверстий в борту торчали длинные весла, терпеливо ожидая команды...
   Как его затащили на борт, Энвил не помнил. Только темные половицы на палубе, казалось, мелькали перед его глазами несколько часов к ряду.
   Следующее отрывистое воспоминание - тесная коморка, в которую его затащили, словно мешок с картошкой. Нил попытался подняться, но удар сапога погасил сознание.
  

17.

  
   Энвил пришел в себя на вонючей подстилке, которая едва ли могла сойти даже за собачью лежанку. Перед глазами плыли разноцветные круги, ныла запекшаяся рана на затылке, нещадно стучало в висках, разбитые губы и щека распухли. Каждое движение отзывалось пронзительной болью.
   Рядом сидел Велеско, крепко обхватив согнутые ноги. Размеренно покачиваясь, будто бы в такт какой-то неведомой музыке, он что-то беззвучно нашептывал. Его отсутствующий взгляд незряче бегал по стенам тесной коморки.
   Нил нашел в себе силы осмотреться, после чего мысли о побеге рассеялись, так и не успев толком зародиться. С корабля далеко не убежишь. Их тюрьма больше всего походила на обычный чулан, забитый всяким мусором. Сквозь небольшую решетку в потолке внутрь проникали последние отблески вечернего света, лишь немного разгоняя темноту вокруг.
   Огромного труда стоило Энвилу приподняться и сесть. Словно пьяного, его мутило и кидало из стороны в сторону, мысли текли медленно, словно деготь. Молчание длилось долго. Один боялся заговорить, другому же и вовсе было все равно. Велеско ушел в себя, не замечая ничего вокруг.
   - Виск, ты как? - дрожащим голосом спросил Нил, пересилив страх.
   Приятель не откликнулся. Он продолжал покачиваться, будто в трансе, медленно шевеля губами. Энвил подполз к другу, стараясь сладить с головокружением, и коснулся его плеча.
   - Вил, с тобой все в порядке?
   Велеско замер, небрежно повернув голову. Глаза его, блестящие от слез, гневно вспыхнули, челюсти напряглись так, что заскрипели зубы. Нил отшатнулся. Разъяренный взгляд друга был подобен удару под дых, и у юноши перехватило дыхание. Казалось, Вил едва сдерживался, чтобы не разорвать Энвила на части.
   - В порядке ли я? - неестественно спокойный голос Велеско срывался. - Ты хочешь знать, в порядке ли я? - повторил он уже громче. - Что ж, я скажу тебе...
   В ту же секунду он распрямился, как пружина, схватив друга за грудки, и со всей силы вдавил его в стену так, что та испуганно застонала.
   - Ты хочешь узнать, в порядке ли я?! - зарычал Велеско. - Что ж, я скажу тебе! Из-за тебя мы оказались в этой вонючей конуре, это из-за тебя нас увезли неизвестно куда, это из-за тебя нас чуть не убили, и, самое главное, из-за тебя погиб Кейн! - Виск встряхнул друга и снова влепил его в стену. - Ты слышишь?! Все из-за тебя! И как по-твоему, в порядке ли я?!
   Нил не мог произнести ни слова. Руки Велеско давили на грудь с нечеловеческой силой, мешая дышать.
   - Это из-за тебя, это все из-за тебя, - Виск всхлипывал. Поток испепеляющей ярости иссяк, пальцы бессильно разжались, выпустив и без того помятую рубашку.
   Весь неподъемный груз, вся тяжесть их положения тут же свалились на Энвила. Азарт испарился, уверенность бесследно пропала. Пленники... Они с каждой минутой уплывали все дальше и дальше от друзей и родных. Игры кончились. Осознание приходило мучительно медленно. Нил представил, как суетится дед, как нервничают родители его приятелей. Представил Кейна в канаве с отбросами или в темном, запустелом переулке... синего и холодного... мертвого. Словно брошенный в стену студень, Нил сползал на пол, из глаз ручьем текли слезы.
  
  
  

Глава 2

  
   Никогда не знаешь, что ожидает тебя на дороге. Распутная девка в мягкой постели сегодня, а завтра - голодная ночь в темной подворотне. Но верно одно - чем длиннее черная полоса, тем слаще белая.
   Из записей неизвестного странника.
  

***

  
   Мы бараздили бескрайний океан на "Хмурой леди" - небольшом и юрком пиратском суденышке. Не кривя душой могу сказать, то был самый паршивый год в моей жизни. На моей спине до сих пор астались шрамы от кнута а про мазоли на руках даже вспоминать не хочется. Время текло медлено и я едва не павредился умом. Дни растягивались в недели, недели - в месяцы а месяцы падбирались к году.
   Остатки пиратского флота регулярно пападали в засады. Гибли люди. Бандиты - от стрел и мечей, гребцы - от усталости. Один раз на наши головы обрушился даже мор забрав половину всего экипажа. Мне с Велеско повезло хотя тогда мы едва не подохли от голода. По ночам вместо привычного храпа до нас доносилось тихое барматание. Испуганые люди малились, сетовали на Создателя, просили о помощи. Но боги видать нашли занятие поинтереснее и беды сыпались нам на головы с завидной частотой. Так что "Хмурой леди" и всем остальным караблям приходилось петлять по морям путая следы и сбивая погони.
  

***

  

1.

  
   Восход солнца встречали на ногах. Гребцы надрывались веслами, на палубе суетились матросы, выслушивая зычные приказы.
   На землю пираты не сходили уже давно. Капитаны королевских фрегатов устраивали мастерские засады, а потом подолгу преследовали разбойников, не давая перевести дух. Запасы еды с каждым днем истощались, зато росло недовольство, а мелкие потасовки все чаще заканчивались жестокими драками. Но Патрон - так матросы называли своего капитана - не замечал ничего вокруг. Его, казалось, вела вперед какая-то цель, какой-то план. Лишь эта фанатичная целеустремленность и обещания баснословного богатства кое-как поддерживали дисциплину.
   В конце концов, две галеи - жалкие остатки грозной банды - сумели-таки подобраться к безлюдной бухте, скрытой меж береговых скал.
   - Последний рывок, братья! - распинался Патрон. - Мы почти у цели! Я чувствую, как боги улыбаются нам! Нас ждут несметные богатства, и мы возьмем свое! Клянусь своей бородой!
   За время плавания прежняя жизнь Энвила успела померкнуть в памяти. Родной остров, уютный, хоть и ветхий дом, любимый дед, мягкая постель... все казалось давним сном, который юноше посчастливилось запомнить. Иногда, в самые тяжкие минуты, он всерьез начинал думать, что с рождения жил на этой галее, с рождения делил пищу и смердящую каюту с остальными невольниками, с рождения надеялся на другую, спокойную жизнь. И только горечь вины оставалась с ним всегда... Вина за смерть друга и собственное похищение подтачивала Нила изнутри и днем и ночью.
  

2.

  
   Тяжелые весла с грохотом и скрипом втянули в брюхо потрепанного корабля, но продолжали держать наготове. В бухту "Хмурая Леди" входила медленно и с опаской, ежесекундно ожидая нападения. Отставая от нее на полкорпуса, по правому борту резал волны почерневший от копоти "Титан". Несколько минут спустя якоря с плеском обрушились в воду, и первые шлюпки закачались на волнах.
   Все шло на удивление гладко. Палубы опустели. Почти все моряки сошли на сушу и скрылись в густом прибрежном лесу, оставив корабли без защиты. Появись на горизонте даже самая маленькая королевская лохань, и пришлось бы туго. Тем не менее, вокруг царило ничем не нарушаемое спокойствие, и корабли, поскрипывая рангоутом, безмятежно покачивались на волнах.
   Только теперь, когда про гребцов на время забыли, Энвил сумел выглянуть через дыру для весла наружу, чтобы осмотреться.
   Галеи стояли в самом центре живописной крохотной бухты, какие обычно приходятся по вкусу контрабандистам, работорговцам... или пиратам. Справа высились отвесные скалы, источенные ветром и волнами. Кряж этот тянулся вдоль берега, постепенно понижаясь, чтобы в центральной части бухты скрыться за вершинами вековых деревьев. На миниатюрном золотом пляже чернели пустые шлюпки, похожие на огромных весенних мух. Что таилось слева, Энвил не видел: узкое отверстие не позволяло рассмотреть больше.
   - Да-а-а... - мечтательно протянул Нил.
   Велеско усмехнулся, но промолчал.
   - М? - юноша оторвался от созерцания пейзажа и покосился на друга.
   - Все надеешься, - Виск не спрашивал, он утверждал. Губы его растянулись в больной улыбке. - А мы все еще тут, - он посмотрел на отполированное ладонями древко весла, - и никуда не денемся с этого треклятого суденышка.
   - Эй, - Энвил схватил приятеля за плечи и хорошенько встряхнул. Голова того пару раз дернулась, словно у игрушки. - Не смей раскисать. Мы выберемся отсюда. Рано или поздно мы выберемся, - Нил старался говорить убедительно, хотя и сам не особо верил себе.
   - Хорошо бы еще своим ходом, а не в мешках - снова улыбнулся Виск и посмотрел в "окошко".
   - Это ты верно подметил, - хохотнул кто-то сзади.
   - Выберемся, - добавил Энвил уже тише, словно пытался убедить самого себя, - обязательно выберемся.
   Ему снова вспомнился дом, и невидимая игла больно кольнула в сердце. Старые картины пронеслись перед мысленным взором, и, хотя казались уже чем-то отдаленным и нереальным, паренек почувствовал жгучую резь в глазах. Всегда чувствовал, когда подолгу думал о родных краях.
  

3.

  
   Прошло чуть больше недели с тех пор, как команда скрылась в лесу. Гребцов держали у весел круглыми сутками. Так, на всякий случай. Слава Создателю, цепи на кандалах позволяли встать и размять затекший зад.
   Все это время Нил не отходил от "окошка", любуясь пейзажем. Он видел, как покачиваются на ветру ветви деревьев, как колышутся зеленые листья. Иногда он будто слышал даже их тихий шелест. Ш-ш-ш-ш-ш... Энвил закрывал глаза и представлял, как горячий песок обжигает его пятки, как прохладный бриз продувает одежду. Свобода. Вот она, так близко, стоит только протянуть руку... И так далеко. Он совсем забыл, как это - стоять на твердой земле, идти, куда вздумается и делать, что хочется. Ничего не осталось. Только проклятая качка и желчь.
   Лысые скалы безмолвно взирали на бухту и напоминали Нилу угрюмых стражников. Птицы облюбовали их отвесные склоны, прибой неустанно бил основание, но они стойко терпели, провожая один день и встречая другой.
   Если бы... если бы только удалось выбраться из вонючего трюма, удалось добраться до берега... Вот-вот, уже совсем скоро, он выйдет на палубу, спустит шлюпку и отправится домой.
   - Энвил...Энвил... - шепот леса манил, становился назойливым, заполняя все его существо...
   - Энвил, приди в себя! - Велеско тряс его за плечи. - Смотри!
   Фантазия тут же развеялась, а перед глазами Нила снова появился привычный пейзаж... хотя, привычный ли?
   Одинокая фигура мчалась к лодкам, спотыкалась, падала на песок, поднималась и снова бежала. Без сомнения, то был один из матросов, но вот кто именно, и что его так напугало? Гребцы прильнули к отверстиям для весел и, перешептываясь, наблюдали, как человек сталкивал шлюпку в воду, как запрыгивал внутрь и яростно греб к кораблям.
   - Вы тоже это видите? - произнес кто-то.
   - Тише, он что-то кричит... погоди... нет, не могу разобрать, слишком далеко.
   - Опять влипли, - обреченно вздохнул Велеско.
   Тем временем пират уже преодолел половину пути. Молочно-белое, исцарапанное лицо, пропитанная кровью жилетка на голое тело, лохмотья вместо штанов - пират представлял поистине жалкое зрелище.
   - Паруса! Поднимайте паруса! - истошно вопил он. - Остальные уже бегут! Поднимайте паруса!
   На палубе всполошились. Тяжелые сапоги загремели по деревянным половицам, отовсюду полетела привычная брань. Воздух разорвал оглушительный щелчок кнута, и весла опустились на воду, взбив ее в пену.
   - Эй, - раздался настойчивый шепот сзади. - Салаги!
   Нил обернулся и взглянул на Сэда. Крепкий гребец чуть раньше друзей попал на "Хмурую леди" и довольно быстро снискал себе добрую славу среди невольников. Он отличался выносливостью, проницательным умом и способностью уладить любой конфликт с надсмотрщиком. Сам Хитрюга, тем не менее, оставался полной загадкой. Никто так и не смог выведать, чем кем он был до того, как попал на корабль.
   - После того, как это дерьмо кончится, мы будем брать судно, - просто и без обиняков прошептал Сэд. - Людей у Патрона мало, да и нам не улыбается сгинуть вместе с остальными. Вы с нами?
   - Конечно, - не задумываясь, ответил Энвил.
   Велеско кивнул. Все они держались из последних сил, так что даже смерть при побеге казалась привлекательней, чем еще пара мучительных месяцев в чреве "Хмурой леди". Конец все равно оставался неизменным - рваный мешок и встреча с морским дном.
   Угрожающе щелкнул кнут, и разговоры стихли. В сузившемся мире Энвила место осталось только для весла и невыносимого плеска воды за бортом.
  

4.

  
   Корабли еще только разворачивались, едва не цепляя бортами друг друга, а на пляж уже выбегали остальные матросы. Они торопливо прыгали в шлюпки, отталкивались от берега и гребли. Гребли так отчаянно, будто пытались уплыть от собственной тени.
   Рой стрел настиг пиратов, едва те отвалили от берега. Черной тучей они взвились из-за деревьев и, описав крутую дугу, ринулись вниз. Будто коршуны на добычу. Вода перед пляжем забурлила как от града, лодки за долю секунды превратились в деревянных ежей. Крики раненых доносились до Энвила даже сквозь плеск. Выжившие пираты из последних сил налегали на весла, надеясь спасти свои шкуры, но стрелы не жалели практически никого. Лишь треть команды сумела пережить смертельный град, отплыв достаточно далеко.
   Следом за бандитами на пляж выбежала толпа карликов, и Нил рассмеялся. Рассмеялся громко и как-то истерично - настолько комично это выглядело. Подумать только, злобную банду отпетых отморозков гонит кучка коротышек. Впрочем, разглядеть их как следует он не успел, кнут тут же выбил из него всю дурь. Краем глаза Нил заметил лишь очередной залп, а потом земля скрылась из виду.
  

5.

  
   Через несколько долгих минут первые шлюпки ударились о борт. Уцелевшие торопливо забирались на корабль, помогая раненым, и сразу же принимались за работу. На отдых времени не нашлось. Как только последний из выживших вскарабкался на палубу, "Хмурая леди", шумно плескаясь веслами, двинулась прочь из бухты.
   Откуда-то сверху, заглушая стоны раненых, доносились гневные вопли Патрона. Везучий сукин сын тоже выбрался из переделки и, опасаясь чего-то, всеми силами подгонял своих людей. Впрочем, без особого результата.
   Энвил уже предвкушал начало штурма. Огромные потери, смятение, усталость... время как нельзя лучше подходило для их маленькой затеи. Команда не могла дать достойный отпор отдохнувшим гребцам, даже несмотря на численный перевес. Один молниеносный рывок - и все, дело сделано, никто и моргнуть не успеет. Но планы так и остались планами. Тихая гавань преподнесла пиратам новый сюрприз.
   - Королевский фрегат по левому борту! - рискуя сорвать голос, заорал один из дозорных. - Королевский фрегат по левому борту!
   Корабль, красуясь наполненными ветром парусами, мчался наперерез измученным галеям. Высокие скалы до поры скрывали его от дозорных, позволив подойти пугающе близко. Энвил увидел неуклюжие метательные установки, и по спине его пробежал холодок. Их не пытались взять на абордаж, с ними решили покончить, не марая рук.
   - Да поднимите, ради всего святого, эти гребаные паруса! - надрывался Патрон, даже не пытаясь скрыть панику в голосе. - Не жалейте рабов! Убогое сборище каракатиц! Быстрее! Быстрее, вашу мать! Шевелитесь!
   Об открытой схватке никто и не думал. Даже убить белую акулу голыми руками казалось проще, чем выдержать атаку королевского судна. Пиратам оставалось надеяться на гребцов, быстроходность своих кораблей и проклятую удачу. Но половина парусов "Хмурой леди" так и осталась привязанной к мачтам. Нил чувствовал, как туго галея набирает скорость, как она клюет носом, словно засыпая на ходу.
   Страх медленно стискивал Энвила в своих скользких, холодных лапах. Страх путал мысли, заставлял дрожать руки, а язык - заплетаться. Страх заставлял забыть о боли в суставах, об усталости и даже о бунте. Лишь щелчки кнута помогли разбить оцепенение. В тот день они гребли, как ненормальные, стирая в кровь даже самые застарелые мозоли.
   Без сомнения, пиратские корабли могли похвастаться быстротой и маневренностью. Свои исключительные качества они не раз проявляли во множестве передряг. Но чего стоили эти качества без команды? Королевский фрегат под всеми парусами - совсем другое дело. Бандитов нагоняли. В какой-то момент сверху раздался глухой стук, будто пол сотни плотников принялись заколачивать гвозди в палубу. Крики боли пронеслись над кораблем. Снова барабанная дробь. Из "окошка" потянуло гарью.
   В шаге от весла Энвила, взметнув фонтан брызг, рухнул увесистый каменный снаряд, едва не вырвав рукоятку из рук друзей.
   - Нам конец! Господи, нам конец!
   - Заткнись! - нервно крикнул надзиратель, вскинув кнут. - Заткнись, сраная ты макрель, и греби!
   Чуть впереди шел "Титан". Энвил видел часть его корпуса и весла, похожие на лапки сороконожки.
   - Выбраться... мы должны выбраться, - бормотал он под нос, словно читал заклинение или молитву.
   Угрюмый Велеско хранил молчание.
   Еще один снаряд. На волнах едва заметным призраком мелькнула круглая тень, а мгновение спустя тяжелый камень врезался "Титану" в правый борт чуть ниже ватерлинии.
   Энвил не слышал ничего, кроме плеска и проклятий. Звуки будто боялись проникать внутрь корабля. Но он видел... к его глубочайшему сожалению, он видел.
   "Титан" вздрогнул и пошатнулся. Во все стороны разлетелись перемолотая в щепки бортовая обшивка и сломанные весла. В трюм через рваную дыру хлынула вода. Судно, точно раненый лось, замедлило бег. Накренилось. Корабль держался на воде последние минуты. Обезумевшие от страха люди прыгали за борт, но стрелы не щадили никого.
   - Это конец, - выдохнул Нил. Страх уже давным-давно превратился в ужас, руки бессильно соскользнули с весла, надежда почти погасла. - Это... конец...
   Надзиратель не успел пустить в ход кнут. Еще секунду назад он верещал, осыпая гребцов отборной бранью. Энвил заметил, как в уголках его рта скопилась пена, словно у бешеного пса... А потом его швырнуло о стену, размозжив череп. С оглушительным треском в гребной трюм ворвался снаряд. Камень, словно таран, пробил левый борт, пол и замер на самом дне грузового трюма, проломив днище. Брызнула вода.
   Судно тряхнуло. Энвила бросило на Велеско, и оба слетели с лавки, больно потянув прикованные ноги. Море почему-то оказалось почти у самого "окошка", а потом вовсе пропало из виду. Людей мотало из стороны в сторону.
   Никто бы не смог описать хаос внутри изувеченной галеи. Вопли и стоны слились в сплошной гам. Кровь, изуродованные тела... сплошное месиво из людей и обломков почему-то напомнило Нилу комок жеваной бумаги.
   - Нужно выбираться! - заорал Энвил.
   - Ноги, мать их! - Велеско сплюнул кровью.
   Нил судорожно огляделся. Снаряд перебил цепи у правого борта, да только выживших на той стороне почти не осталось. Остальные гребцы тщетно гремели кандалами, пытаясь освободиться.
   Тело надзирателя нашлось не сразу, хоть и валялось почти рядом. Его ноги торчали из-под залитых кровью деревянных обломков, а на потертом поясе, словно издеваясь, тускло поблескивала стальная связка ключей.
   - Вон он, - Энвил указал на тело. - Сможешь дотянуться?
   Велеско не ответил. Снова сплюнув кровью, он растянулся на полу, на сколько позволила длина цепи, и ухватил вонючий ботинок обезглавленного надсмотрщика. Пыхтя и обливаясь потом, Вил изо всех сил тянул, казалось, непомерный груз.
   Несколько томительных секунд показались Энвилу часами. Велеско смог-таки добраться до заветной связки и теперь дрожащими руками возился с замком.
   Внезапно "Хмурую леди" сотряс новый удар. На этот раз треск раздался сверху. Под весом чего-то невероятно тяжелого застонал потолок, вниз потекли сероватые струйки пыли. Гребцов тряхнуло. Не так сильно, как в первый раз, но непослушные пальцы Велеско все-таки выронили ключи.
   - Быстрее! - Энвил нетерпеливо потряс друга за плечо.
   - Убери руки, придурок! - огрызнулся тот, выуживая связку из-под лавки.
   Наконец, неподатливый замок щелкнул, и металлические оковы свалились на пол.
   В грузовом трюме бесновалась вода. "Хмурая леди", словно приняв стакан-другой, заваливалась на правый борт. Отовсюду падали обломки досок.
   - Эй, Хитрюга! Лови! - Нил развернулся и швырнул гребцу связку ключей.
   - Если выберусь, выпью за тебя, салага, - кивнул тот и наклонился к замку.
   Не теряя более ни секунды, друзья бросились в узкие коридоры корабля. Придерживаясь за стены, они пробирались к лестницам. Мимо бежали обезумевшие от страха пираты и заключенные, никому ни до кого уже не было дела. Каждый пытался спасти свою собственную шкуру.
   - Ты куда ляхи потащил, раздери твои потроха?! - заорал кто-то совсем рядом.
   - Патрон мне задолжал, - послышался ответ. - Сдохну, но прирежу эту мразь!
   Энвил видел, как коренастый мужичок сбил дверь с петель и ворвался в капитанскую каюту. Звуки борьбы слились с остальным гамом и стали совершенно неразличимы. Пытаясь удержаться на ногах, Нил подошел ближе и заглянул внутрь, но представление уже закончилось. Не обращая на юношу внимания, пират выбежал в коридор и бросился прочь, сжимая в руке окровавленный нож.
   - Нил! Живее!
   - Сейчас! - Энвил понимал всю глупость своего поступка, но не мог себя пересилить. Патрон отобрал у него целый год жизни. Мало того - превратил этот год в настоящую каторгу. Юноше нестерпимо хотелось последний раз посмотреть на капитана, лично убедиться в его смерти.
   Беспокоиться оказалось не о чем. Пират знал свое дело, прервав жизнь Патрона размашистым росчерком кинжала по горлу. Энвил развернулся, готовый убраться отсюда подальше, но взгляд его упал на раскрытую шкатулку, сиротливо валяющуюся в углу. Будто сердце, внутри нее алыми самоцветами поблескивал круглый медальон...
   Друзья, не помня себя, бежали по душным от дыма и копоти коридорам, спотыкаясь, падая, понимаясь из последних сил, снова спотыкаясь и снова падая. Грудь Энвила неприятно холодил иссиня-черный металл найденного украшения.
   - Зачем ты это взял? - бросил Велеско на бегу.
   Нил пожал плечами, хотя прекрасно знал причину. Трофей. Мысль о том, что безделушка будет всю жизнь напоминать ему о смерти капитана, грела душу.
  

6.

  
   Энвил не знал, как долго они пробирались по разбитой галее. Времени больше не существовало. Осталась только "Хмурая леди", да не просто хмурая. Не ней и вовсе не было лица. Утыканная дымящимися стрелами, ее палуба напоминала подушечку для иголок. Посудина оседала и все сильнее заваливалась на бок.
   Подобно зыбучему песку, покрытая обломками морская гладь медленно поглощала поверженного "Титана". Над водой еще виднелась высокая грот-мачта с рваными полотнищами парусов и кончик бушприта. Выжившие люди пытались убраться подальше от тонущего корабля, но стрелки фрегата били прицельно.
   - Прыгаем! - рявкнул Велеско!
   - Да... да... - Энвил смотрел, как море жадно поглощает "Хмурую леди", как бурлит и пенится, облизывая ее борт... смотрел и не мог сдвинуться с места.
   - Нил, вперед!
   Они не видели, как разрядилась катапульта, но почувствовали это, как только снаряд сорвался корзины. Казалось, чья-то воля замедлила ход времени. Камень летел прямиком на них, но так медленно, словно прокладывал путь через густой кисель. Нил мог отчетливо рассмотреть каждый выступ, каждый скол, каждую трещинку. Круглая смерть приближалась, драгоценные секунды таяли, а друзья так и стояли на пустой палубе, не в силах оторвать от нее взор.
   Раздался треск, подобный взрыву. Обломки досок взмыли в воздух. Череда бессвязных картинок замелькала перед глазами Энвила, будто кто-то подбросил в воздух кипу детских рисунков. Подхваченные ветром, рисунки эти крутились и плясали в каком-то безумном хороводе. Всплеск. Пронизывающий холод. Энвил открыл глаза, и соленая вода тут же окружила их. Медленно, словно размокший мякиш хлеба, юноша погружался в синюю пропасть.
  

7.

  
   На глубине царило спокойствие. Мимо, как ни в чем не бывало. промчался косяк мелкой рыбешки. Привычные звуки заменил искаженный гул. Прямо перед ним погружалась разорванная пополам "Хмурая Леди", но здесь все это казалось... неважным. Чуть в стороне тонул размытый силуэт "Титана". Недвижные тела убитых пиратов и пленных оставляли за собой бледно-алые мазки. Неважно, все неважно... спокойствие... спасительное спокойствие...
   Энвил раскрыл рот, но вместо воздуха в грудь хлынул поток воды. Юноша тряхнул головой и рванулся к поверхности. Он вдруг вспомнил, как шершавая ладонь сжимала его губы и нос, но эта "ладонь" оказалась холодной, мокрой и необъятной. Нил греб из последних сил, пытаясь побороть непреодолимое стремление вдохнуть, а когда голова, наконец, показалась из воды, он едва не потерял сознание.
   Судорожный вдох. Кашель. Легкие, казалось, горели. Кашель. Вдох. Черная пелена отступила от глаз. Выдох. Вдох. Кашель...
   Энвил огляделся, смахивая налипшие на лоб и щеки волосы. От "Титана" на виду оставался лишь кончик флагштока, от "Хмурой леди" - верх кормы. И куча сломанных досок вокруг. Кое-где еще барахтались люди: совсем немного, не больше десятка. На смену шквалу стрел пришли редкие выстрелы. Солдаты короны теперь просто развлекались. Иногда им везло... иногда нет.
   - Вил!
   Плеск волн в ответ.
   - Велеско!
   Щепки справа, щепки слева. Трупы спереди, трупы сзади.
   - Велеско!
   - Нил... - едва слышный хрип.
   - Велеско, где ты?!
   Над водой поднялась тонкая рука.
   Кое-как Энвил подплыл ближе и увидел друга, дрейфующего на обломке столешницы.
   - Виск, ты...
   - Больно! Не трогай меня! - Велеско плакал, сжимая кусок доски, торчащий из живота. Кровь пропитала его изодранную рубашку, медленно стекая на мокрое дерево.
   - Держись! - Нил выругался. - Держись, слышишь?! - невидимый ком подступил к горлу, глаза заволокло слезами.
   Энвил ухватился за плот и отчаянно погреб к берегу, не чувствуя ни холода, ни усталости, ни боли... не чувствуя вообще ничего, кроме горечи. Все повторялось. Спустя год все повторялось.
   - Создатель, я умру! - выл Велеско, - Я умру! Как больно! Нил, я ведь умру? Нил! Не молчи... Твое плечо...
   - Заткнись! - зарычал тот, выплевывая воду. Волны заботливо смывали слезы с его щек.
   Энвил фанатично толкал обломок стола к суше. Острая боль судорог сводила мышцы, левая рука онемела, но Нил не сдавался. Не мог сдаться...
   В конце концов, нехитрый плот тихо проскреб дну. Течение унесло их далеко от бухты. Что ж, тем лучше, меньше шансов наткнуться на карликов.
   - Виск, мы свободны, слышишь? Не вздумай умирать! - орал Нил, вытаскивая друга на золотистый берег. - Не вздумай! Мы свободны, у нас все получилось! Велеско! Открой глаза, гад! Не смей умирать!
   Велеско разлепил веки и обреченно уставился в небо. Кровь не останавливалась. Вперемешку с водой она стекала на теплый песок.
   - Ты выкарабкаешься, - всхлипывал Энвил, обнимая голову друга. - Вспомни, сколько всего мы пережили. Это не может кончиться вот так.
   - Холодно, - прошептал Велеско и закашлялся. Алая струйка тоненькой линией прочертила его щеку и впиталась в землю. - Я умру, да?
   - Заткнись, заткнись, заткнись!
   - Поклянись, что... - речь Виска стала невнятной и сбивчивой. - Что... за нас всех... я чувствую... ты должен... жить. Поклянись, - рука его судорожно сжалась... и бессильно обмякла. Голова свесилась на бок, глаза закатились, из груди вырвался сдавленный выдох. Последний выдох.
   - Клянусь, - Энвил рыдал, - клянусь, только не умирай. Только не умирай...
   Слова слетали с его губ, а слезы падали на окровавленную рубашку, пока боль в плече не стала невыносимой. К его измученному телу вновь возвращалась способность чувствовать. В какой-то момент на "Хмурой леди" толстая щепка пробила руку, просто Нил не мог заметить этого раньше.
   Энвил снова выругался, чувствуя, как крупная дрожь сковывает все его тело. Силы утекали, словно вода сквозь сито, но он хотел жить... несмотря ни на что. Нил бросил на друга полный слез взгляд и побрел в сторону прибрежного леса, надеясь найти хоть какую-нибудь помощь. До самого последнего момента он думал, что вернется за ним.
  

8.

  
   Постепенно редкий пролесок сменился густыми и спокойными зарослями. Беззаботно щебетали птицы, иногда средь ветвей мелькал рыжий хвост торопливой белки. Еще совсем недавно Энвил мог бы наслаждаться этим, сейчас же его грызла жестокая горечь утраты, боль, злоба и крайнее истощение. Он злился на королесвкий фрегат, на безымянного Патрона, на "Хмурую леди" и ее надзирателя. Он злился на целый мир, на судьбу, которая забросила его в эту мясорубку. Но больше всего он злился на себя. Злился и винил. Все пошло не так с самого начала, все пошло не так из-за него... только из-за него.
   Сначала Энвил брел, еле передвигая ноги. Потом плелся, подолгу отдыхая около каждого дерева. Потом полз, пока силы, наконец, не оставили его. Он не знал, где он, не знал, день сейчас или ночь... рассудок покидал его усталое тело. Кое-как юноша привалился к толстому, шершавому стволу и замер.
   Круглый холодный медальон на груди мерно вздымался и опускался в такт вздохам. Нил стянул с шеи цепочку и посмотрел на амулет. Два бордовых самоцвета - глазницы вытянутого черепа. Резные кружева окружали зловещее изображение. Да, мало смахивает на оберег, скорее, наоборот. Уж не эту ли ерунду Патрон украл из храма в Силивии? Уж не из-за этой ли ерунды пиратов все время преследовали неудачи?
   Нил опустил руку, сжимая медальон в ладони. Балансируя на грани обморока, он не видел, как черный металл впитывал его кровь, не видел, как бордовые глаза наливаются тусклым светом.
   Рычание на мгновение привело парня в чувство. Энвил с трудом распахнул глаза и увидел перед собой волков. Один за другим они выбирались из кустов, скалясь и облизываясь.
   Нет, в душе ничего не похолодело, жизнь не пронеслась перед глазами. Ледяная мысль о том, что он подошел к концу своего пути, не беспокоила. Даже наоборот. Конечно, Нил хотел жить, но еще больше он хотел избавиться от страданий и усталости... он хотел оказаться где-нибудь в другом месте, там, где хорошо и тепло. На борьбу не осталось сил.
   Когда вожак бросился на Энвила, тот лишь инстинктивно прикрылся рукой, ни на что не надеясь. Волк полоснул его когтями по груди, а в следующее мгновение отчаянно взвыл, повалился на землю и завертелся, будто змея на сковородке. Остальная стая не решилась нападать и, трусливо поджав хвосты, убежала прочь.
   Вожак скулил и дергался еще несколько минут, а потом затих. Но Энвилу было уже все равно. Кровь из раны, оставленной звериными когтями, текла по животу. Но Энвилу было все равно. Глаза медальона горели алым огнем, а на черном металле осталась обугленная шерсть. Но Энвилу было все равно. Сознание оставило его.
  
  
  

Глава 3

Интерлюдия 1

  
   По воле случая сокрушаются горы, по воле случая низвергаются небеса, по воле случая брат идет на брата. Как знать, не случайность ли существование самого человечества?
   Гермин, сын Лотара "Философия жизни"..
  

***

  
   Измученый разум играл со мной, насылал жудкие образы. Кто-то скажет что я видел иной мир... мир, куда отправляются души умерших но в эту чушь я никогда не поверю.
   Мне видилась кровь... много крови. Помню как пытался встать, но снова падал, пачкая руки. Какие-то безликие существа стаяли надо мной пратягивая свои мерские лапы. Ужас душил меня. Я пытался палсти, пытался скрыться, спрятаться но только скальзил на липкой крови а существа все тянулись ко мне и каждое их прикасновение отзывалось абжигающей болью.
   Когда силы пакинули меня окончательно среди толпы паказалась высокая фигура, сотканая из самой тени. Безликие существа шипели и скалились, но не смели приградить ей путь. Блестнул кривой кинжал. Я хотел кричать но не мог, хотел пошевелится но страх приковал меня к полу. А меня накрыло светом. Он лился отовсюду стирая образ высокой фигуры, стирая безликих существ...
   Боль, на этот раз такая знакомая, снова впилась в меня а вместе с ней вернулся привкус крови и холод. Я с трудом разлипил веки пытаясь привыкнуть к яркому солнцу и увидел его...
  

***

  

1.

  
   В последний раз окинув взглядом пустую кухню, мужчина глубоко вздохнул и вышел на крыльцо. Пока он возился с аккуратным навесным замком, из-под походной куртки выскользнул амулет размером с небольшой орех. Темно-синий, оправленный в серебро самоцвет пару раз звякнул, стукнувшись о ржавый металл дверной петли.
   - Давай обратно, дружок, - ласково пробормотал человек и, проведя большим пальцем по черной веревочке, спрятал камень обратно.
   Весеннее солнце приятно грело спину, ветерок так и норовил шаловливо растрепать седую шевелюру. Не спеша, будто прогуливаясь, мужчина шел по уютной улочке, минуя неказистые сельские домики. Повсюду резвилась малышня, и ее визг веселой музыкой разносился по округе. Взрослые спешили по своим делам: кто на поле, кто на базар, кто в кузницу, кто в коровник, и ни один из них не обделил вниманием одинокого путника. Буквально на каждом шагу его приветствовали крепкими рукопожатиями и дружелюбными взмахами рук. Сдержанно улыбаясь, он отвечал всем без исключения, то и дело поправляя потертую сумку, свисающую с плеча.
   Вот лавка местного портного. Умелец мастерил и латал одежку едва ли не для всей округи. Качество, конечно, не в пример городскому, но в здешних деревнях мало кто гнался за модой и роскошью. Рыночная площадь справа - одно из немногих шумных мест, где селяне развлекались и покупали то, чего не могли вырастить сами. А вот и крыша таверны выглянула из-за дома местного пекаря. Хозяин ее не отличался богатой фантазией, иначе на треснувшей вывеске вместо банального "Корчма" красовалось бы что-то вроде "Белый сокол", "Одноногий медведь"... или как там принято называть подобные заведения?
  

2.

  
   Дверь таверны тихонько скрипнула, и мужчина оказался в небольшом зале, пропахшем дымом курительных смесей. Обычная забегаловка, ничего особенного ни снаружи, ни, тем более, внутри: с десяток грубо сколоченных столов и лавок, стойка с пивными бочонками. Стены, покрытые черными следами копоти от дешевого масла, украшала похабная мазня художника из соседней деревушки.
   Несмотря на ранний час, пара завсегдатаев уже успела устроиться в углу, заправляясь дешевым вином, кислым, как недозрелые сливы. Они подняли руки, приветствуя нового посетителя, но тот лишь коротко кивнул. Мужчина не терпел любителей выпить по утрам и всячески боролся с пьянством, но разве он имел право лезть туда, куда не просят? В конце пути Создатель сам спросит с каждого за все. Потеряв несколько мгновений в дверях, человек двинулся к стойке, выискивая хозяина.
   - Эй, Милош, где ты там? - крикнул он.
   За стеной послышались тяжелые шаги, а через секунду, толкнув дверь широкой спиной, в зал протиснулся тучный человек в перепачканном фартуке.
   - Ребрышки потом пожарь, поняла? Иначе... того... к вечеру задеревенеют, - бросил он в кухню, позвякивая чистыми кружками на подносе. - О! Кагард, как живой! Проходи, проходи давай, садись. Эй! Слышишь? - крикнул корчмарь через плечо. - Подними бидон козьего молока с колодца и тащи сюда!
   Брюхо Милоша колыхалось при ходьбе, будто бурдюк с водой, щеки обвисли, волосы поредели, но, тем не менее, он всегда располагал к себе посетителей с легкостью ярмарочного фокусника.
   - Есть пара вчерашних кексов, - продолжил корчмарь, пристроив поднос на длинную столешницу, - еще мягкие. А может... того... кашу какую сообразить? Это мы мигом.
   - Спасибо, - улыбнулся Кагард, - только молоко.
   - Только молоко, - повторил Милош, кивнув.
   Дверь кухни скрипнула, и женщина, утирая пот со лба, втащила влажный бидон вовнутрь. Проделала она это с легкостью уличных силачей, на спор поднимающих громадные гири. Жена хозяина лишь немногим уступала ему в габаритах.
   - Смотри, как бы он не накормил тебя позавчерашними кексами, - басовито хохотнула она.
   - Вчерашними, - беззлобно огрызнулся Милош, наливая молоко в глубокий стакан, - они еще мягкие.
   - Ага, как же.
   - Иди уже. Пенку... того... сними там, или еще чего, - толстяк проводил жену взглядом и снова повернулся к посетителю. - Вчерашние они... Так ты чего, опять собрался?
   - Собрался, - подтвердил Кагард, сделав глоток. От ледяного молока заломило зубы, и он скривился.
   - Неспокойно тут без тебя, - Милош понизил голос и наклонился к гостю, почесав залысину. - Дарвил, он, конечно... того... мужик хороший, но староста из него - так себе. Руки не пойми откуда вырастил, прости Создатель.
   - Месяц уж потерпите, - пожал плечами Кагард. - Незаменимых людей не бывает. Староста у нас не ученый, знаю, но справедливый, да и что случиться-то может?
   - Хворь какая, или еще чего. Такого лекаря не то что в нашей деревне, во всей округе... того... не сыщешь.
   Посетитель отмахнулся.
   - Ничего не случится, а у меня припарки с травами кончаются.
   - Ну, как знаешь, Кагард. Наше дело маленькое.
   - Что в мире слышно? Есть новости с границы?
   - Имеются, - Милош состроил кислую мину. - Не дальше как позавчера встретил своего приятеля, он... того... в Эрингарде оружейником работает, сейчас вот на недельку отгул дали. Говорит, участились набеги на рубежи.
   Кагард задумчиво кивнул.
   - Сильно давят, гады. Не то что в прошлом месяце. - Толстяк поскреб пятерней по пузу. - Твари их, видать... того... совсем бесконечные, прут и прут. Приятель говорит, тушки ихние девать уже некуда.
   - Война есть война.
   - Вот еще что, - голос Милоша опустился почти до шепота. - Поговаривают, что... того... в приграничных городах дети пропадать стали.
   - Пропадать? - изумился Кагард. Стакан с молоком замер на полпути ко рту.
   - Насовсем, - подтвердил корчмарь. - "Вороны"... того... бродят по улицам днем и ночью, и ничего, глухо.
   - Да какие из "Воронов" сыщики, - фыркнул мужчина. - Мечами махать - это да, тут они мастера, но в таких делах другой подход нужен. Караулы, засады... не знаю... привратникам по морде дать для порядка. Вся зараза от лени. Солдат нужно встряхивать, иначе закиснут они на одном месте. Такие даже помочиться без посторонней помощи не могут. Была б моя воля... - с досады он махнул рукой.
   - И что ты забыл в этой глуши? - усмехнулся Милош.
   - Сам не знаю. Сколько с меня?
   - Нисколько.
   Кагард вопросительно посмотрел на корчмаря.
   - Лизи на поправку пошла, а ведь если б не ты, то... того...
   - Дети любят засовывать в рот всякую гадость, - отмахнулся гость.
   - Это - да.
   Несколько дежурных любезностей, крепкое рукопожатие, и о душном трактире Кагарду напоминал только пряный запах на одежде. Милошу о недавнем посетителе напомнила пара медных монет, незаметно оставленных за стаканом.
  

3.

  
   Когда Кагард подошел к деревенским воротам, неумело сколоченным из гнилых досок, солнечные лучи палили уже немилосердно. Что поделать, весенняя погода преподносила сюрпризы каждый день. По-настоящему летний зной мог за пару часов смениться холодным ветром или, того хуже, ледяным дождем.
   Кагард окинул взглядом низенький частокол, возведенный вокруг села, и горестно выдохнул. Вряд ли этот забор мог защитить от серьезного врага, но, тем не менее, лесное зверье стало доставлять куда меньше хлопот.
   - Здравия! - караульный подтянулся, схватив самодельную пику.
   Кагард покачал головой, посмотрев на горе-охранника. Заляпанная жирными пятнами майка не могла скрыть огромный живот. Не как у Милоша, конечно, но тоже внушительный. На замаранных грязью портках красовалась здоровенная дыра, сквозь которую виднелась волосатая нога. От обувки путник и вовсе брезгливо отвел взгляд. В любом отряде из этого олуха первым делом выбили бы все дерьмо, а потом помогли бы сбросить лишний вес. Рытье ям подходило для этой цели как нельзя лучше.
   Но Мирная не была гарнизоном, а караульный - настоящим солдатом. После смены он вернется не в казармы, а домой, к своим делам, пока снова не наступит его черед дежурить. Хотя... какие дела могли быть у этого увальня?
   - Здравия, - Кагард подошел ближе, взглянув на оружие. Как и сам стражник, копье ни на что не годилось. - Как служба?
   - Дык... спокойно все, - отозвался тот, цепляясь за древко, словно за последнюю точку опоры. - Иной раз волки резвятся на опушке, токмо хвосты жмут ближе сунуться. А еще, говорят, бегала по округе белая такая... как же ее... что та кошка, токмо крупнее, а зубища у ней, что ваш кинжал - длиннющие...
   - Что за кошка такая? - Кагард закатил глаза.
   - А поди разбери, я в этом малость не соображаю, токмо я эту страсть не видал, приятели болтали с позапрошлой смены.
   - Меня не будет некоторое время, - Кагард хотел съязвить, но передумал. - Частокол надо бы закончить, волков тех погонять не мешало бы, чтоб к деревне не сунулись.
   Караульный кивал.
   - Днем ворота не запирайте, а ночью пропускать только своих. Узнаю, что спите на посту, три шкуры спущу.
   - Да как можно, не первый же день стоим.
   - Знаю я вас, - Кагард устало вздохнул. - Ждите меня через месяц.
   Вскинув руку на прощанье, он скрылся за воротами.
  

4.

  
   Дорога серой змеей вилась мимо зеленеющих пашен и уходила далеко за горизонт, уводя от одной деревеньки к другой. Земля в здешних местах славилась на всю округу: саженцы приживались быстро и поднимались дружно. Но и крестьяне трудились в поте лица круглыми сутками, надрывая спины на огородах. Хлеб, он ведь не для всех сладкий.
   Каждый уважающий себя фермер норовил отличиться, измыслив очередное диковинное устройство, будь то хитроумная поливалка, или плуг, или еще что. Ну, а хвастаться урожаем перед соседями почиталось чуть ли не традицией. Между деревушками иной раз даже соревнования устраивали - где тыква крупнее и желтее, где морковь больше и слаще.
   Кагард размеренно шагал по дороге, вздымая маленькие облачка пыли. Мирная осталась позади, а тракт тянулся дальше, мимо других, как две капли воды похожих друг на друга деревушек, со своими жителями и заботами.
   "Что вы забыли в такой глуши?" - припомнил Кагард слова трактирщика.
   Он не любил предаваться воспоминаниям, неохотно обсуждал свою прошлую жизнь. Многие догадывались, почему он, бросив все, обосновался в спокойной, ничем не примечательной Мирной, но из уважения мало кто надоедал ему расспросами. Вот так и жил он, прослыв среди односельчан непревзойденным травником и лекарем. Лишь несколько раз в году он позволял себе выбираться из своего убежища. Все необходимые настойки и растения он мог без труда заказать в Эриаполе... ну, или в любом другом городе. Но душа, порой, требовала хоть какой-то встряски.
   В пути Кагард провел весь день, позволив себе лишь раз перекусить под раскидистым дубом, в стороне от дороги и немного подремать в его прохладной тени. Уже почти стемнело, когда широкая тропа завела странника в очередное безликое село. "Озерная" - гласил кривой знак.
   Пара десятков домиков расположились вдоль быстрой речушки. Чуть в стороне поскрипывала деревянным колесом водяная мельница, потрепанная, но все еще рабочая. Кагард видел это уже много раз. Пейзаж не менялся. Казалось, даже время никак на него не влияло. Путник перешел через сомнительный мостик и знакомой тропой двинулся к местной таверне, крошечной и оттого невероятно уютной.
  

5.

  
   Зал, способный вместить в себя не больше двадцати человек, забили почти до отказа. Кагард окинул взглядом шумную компанию завсегдатаев и с облегчением улыбнулся, радуясь, что не привлек к себе ненужного внимания. По правде говоря, его всегда подташнивало от недалеких приятелей и болтливых соседей, от бесконечных бабьих сплетен и приторной вежливости.
   "Здравствуйте, Кагард. Прекрасная погода, не правда ли?.. Не слыхали, жена плотника ушла к рыбаку?.. Оставьте деньги, это подарок".
   А ведь приходилось улыбаться и выслушивать все это с видом заинтересованного слушателя. Авторитет - штука такая: дунешь неосторожно, и все тут же летит в пропасть.
   В дверях Кагард простоял всего несколько минут, прежде чем дождался свободного места. Протиснувшись между посетителями, он уселся на грубую лавку, небрежно скинул пыльную дорожную сумку под стол и с наслаждением стянул сапоги.
   - Ба! Неужто мои глаза меня не обманывают! Кагард, дружище, ты ли это? -бородатый мужичок возник из ниоткуда, улыбаясь всеми двадцатью семью гнилыми зубами. - Давненько, ох, как давненько ты не захаживал к старику Бене.
   - Я тоже рад тебя видеть, - Кагард пожал протянутую руку. - Я смотрю, работа кипит?
   - Ох, да как обычно, - всплеснул руками корчмарь. - Жарим, парим, маринуем, выпекаем. Ты говори, что будешь, все принесем. Комнату? Ужин? Ты уж не серчай, вечерами тут и яблоку упасть негде, но тебе мы завсегда рады.
   - Прав, как всегда. Комната, ужин... - Кагард помедлил, - пива и рыбки соленой, если найдешь.
   - Ты, видно, издеваешься, дружище - усмехнулся корчмарь. - Пива целый погреб, а рыбка!.. Эх, как моя жена верхоплавку солит, не оторвешься!
   - Знаю, - Кагард довольно потер руки. - И баранью похлебку обязательно принеси, до сих пор в толк не возьму, как же вы ее готовите.
   - Э, друг, мы как фокусники, ей богу, фокусники, - он засмеялся, - своих секретов не выдаем, но, - теперь уже Бене состроил сокрушенную мину, - кончилась барашка-то. Хеймера собаками нужно затравить! Да ты не волнуйся, накормим, напоим.
   Корчма действительно славилась кухней едва ли не до самого Эриаполя. Да и сам Бенедикт был славным малым, только трещал без умолку.
   - Посидеть бы с тобой, - меж тем продолжал корчмарь, - поболтать, как следует, да только видал, сколько народа набежало? Только к полуночи, глядишь, и разбредутся.
   - Через месяцок поболтаем, когда возвращаться буду, - снисходительно улыбнулся тот. - Пиво, карты. Как встарь. Идет?
   - Ловлю на слове. Ну, не скучай. Ежели чего - зови.
   Бене с грацией канатоходца проскользнул мимо плотно сдвинутых лавок и слился с толпой. Его блестящая лысина лишь изредка мелькала то тут, то там. Бенедикт кружил по залу с увесистым подносом, умудряясь не проронить ни крошки. Годы тренировок, не иначе.
   Кагард лениво почесал спину о шершавые доски стены и осмотрелся. Заведенице могло сойти за младшую сестру "Корчмы" в Мирной. Те же закопченные стены с нелепой мазней, похожие столы, никаких окон, чтобы не пришлось вставлять дорогие стекла после драк... И все же сельские трактиры казались Кагарду намного приятнее городских. В них не блуждали по залу ядовитые сплетни, не проводились тайные встречи, не заключались черные сделки. Да и женщин тут уважали. Их, конечно, украдкой пощипывали за зад, куда ж без этого, но дальше этого дело обычно не заходило.
   Время тянулось медленно. Прикончив гусиную похлебку, Кагард смаковал перо верхоплавки, прихлебывая пиво, и размышлял о своем путешествии. Двери корчмы со скрипом то открывались, то закрывались, пьяные посетители сменялись трезвыми. Смех, беззлобные споры, безобидные потасовки. Все, как и в прошлый, и в позапрошлый разы. Кагард так глубоко погрузился в свои мысли, что не сразу заметил пару низкорослых мужичков у своего столика.
   - Не занято? - один из них указывал на свободную лавку по другую сторону стола. - Людей битком, присесть негде совсем.
   Кагард жестом пригласил незнакомцев и оторвал еще одно перо.
   - Вот и чудно. У нас ведь, у кузнецов, как? Если вечером не выпил, считай, зря день прожил. Верно я говорю, э? - человек рассмеялся и ткнул приятеля в бок. - Жена дома пилит, что пила ржавая, дети воют хуже шакалов. Никакого покоя, сам знаешь.
   Кагард не знал.
   - Я - Арон, - продолжал болтун, усаживаясь. - А это вот помощник мой, Корд.
   Кагард догадался об их ремесле еще до того, как Арон открыл рот. Приятелей выдавали красные от жара лица, прожженная одежда не первой свежести, подпаленные усы... ну, и еще пара незаметных на первый взгляд мелочей.
   - Кагард, - ответил он, - иду с Мирной, что на юге, в Эриаполь по... - он запнулся. Простым работягам не обязательно знать, что из Эриаполя он поплывет к фаркским лесам за порошком из сребролиста. - За целебными настоями.
   - Лекарь? Лекарь - это хорошо. Лекарь - это полезно. На той неделе, вон...
   - Слышно чего в округе последнее время? - перебил Кагард. Вникать в пустую болтовню про чужие хвори никак не хотелось.
   - Тихо тут, как обычно, - подал голос Корд. - Мелкие склоки случаются, но то дела житейские.
   - Эй, парень! Тащи сюда пиво, слышишь? Четыре кружки сразу, чтоб туда-сюда не бегать! Понял? - крикнул Арон пробегавшему мимо служке. - В приграничных городах, говорят, неспокойно стало. Все воюют да воюют. Когда ж мы землю нашу от этой нечисти поганой избавим?
   - И не говори, - подхватил другой. - С тех пор, как сюда сослали лорда Тессота со всем его семейством, только хуже стало.
   - Да какое там семейство: мать, женушка, пара сынков-раздолбаев, тетка и племянница... Ах, да, про пиратов еще слыхал.
   - Про пиратов? - переспросил Кагард.
   - Да ерунда, - отмахнулся Корд.
   - Ничего не ерунда. За этой шайкой уже лет пять гоняются. Теперь, вот, слушок пошел, что они к Новой Земле идут.
   - Ерунда, - повторил Корд. - Кочевые купцы байки травят, а ты и рад уши развесить.
   - Благо до нас им никак не добраться, - подкинул Кагард глупую фразу, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
   - Это ты верно подметил, далеко им топать придется от берега.
   - А раз так, то и говорить об этом незачем. - Корд ухватился за прохладную кружку. - За знакомство, что ли?
  

6.

  
   Ночь прошла спокойно, только сильный ветер протяжно завывал в оконных щелях. Тепло распрощавшись с Бенедиктом, странник, не дожидаясь первых петухов, двинулся в путь. К обеду он рассчитывал добраться до Эриаполя.
   Ветер набирал силу, нагоняя иссиня-черные тучи. Не осталось и намека на вчерашний зной, так что путнику вновь пришлось накинуть видавший виды плащ, и теперь тот развевался за его спиной, словно громадное серое крыло.
   После полудня впереди показались стены долгожданного города. Массивные, с караульными башнями, они прибавляли в размерах с каждым шагом. Над бойницами виднелись острые крыши самых высоких домов. Поодаль возвышался храмовый шпиль, увенчанный знаком Создателя - золотым кругом с шаром в центре.
   Возле самого въезда в город сельская дорога вливалась в торговый тракт, по сравнению с которым казалась маленькой, едва заметной тропинкой. У ворот в длинную и раздраженную очередь выстроились купеческие обозы. Кто-то спорил с охраной из-за торговых пошлин, другие нервно прикрывали плотным полотном открытые телеги, опасаясь за товар, некоторые сетовали на затор. Странно, ведь заторы случались здесь крайне редко.
   Кагард не обратил на суету никакого внимания и, миновав хмурую толпу, направился прямиком ко входу.
   - Куда прешь? - остановил путника еще совсем юный стражник. - Деревенщины совсем страх потеряли! В очередь становись!
   - Эй, - тут же одернул его начальник смены, - пойди погуляй. Вы извините его, Командир, - виновато обратился он уже к Кагарду, - щегол еще. Не обучен как следует.
   - Чего уж там, - пожал плечами тот, - и я уже давно не командир.
   Сухое лицо солдата украшали шрамы и уродовали глубокие морщины.
   - Формально - нет, - с уважением ответил тот. - Вы проходите, город для вас завсегда открыт. Гроза надвигается, переждите где-нибудь.
   - Все в порядке, солдат, не растаю, - узнать собеседника он так и не смог.
  

7.

  
   Первые капли упали с неба, когда Кагард проходил под аркой ворот. Люди в спешке разбегались, боясь промокнуть, в воздухе запахло мокрой пылью, мостовая быстро покрылась темными точками крапин. Накинув на седую голову капюшон, мужчина привычным маршрутом двинулся в глубь Эриаполя. Озираться по сторонам не было смысла, все вокруг казалось знакомым и привычным. На мгновение Кагард даже почти забыл, что живет в деревне.
   Спасаясь от дождя, прохожие жались к каменным домикам, собирались под козырьками крыш и боязливо поглядывали на вспышки молний. Единицы решались идти под струями холодной воды, и Кагард входил в их число. Он торопливо шагал вперед, пока не оказался на просторной главной площади. Там, напротив друг друга, стояли два главных здания Эриаполя, а в центре красовался величавый фонтан, извергавший десятки струй из позолоченных голов мифических бестий.
   Городская ратуша походила на миниатюрный дворец. Она воспаряла над землей всего тремя этажами, но сколько в эти этажи вложили сил и средств, Кагард старался даже не думать. Широкие витражи, изваяния животных и птиц на крыше, гранитные ступени, дубовые двери... Наместники, как правило, заботились о роскоши и предпочитали издавать указы, сидя на дорогом бархате, а не на жестком стуле.
   С другой стороны площади высилась башня Гильдии Магов. Она, конечно, не могла похвастаться блеском и шармом, но у прохожих дух захватывало от одной только высоты главного шпиля и нагромождения мелких, похожих на ветки диковинного дерева. Именно туда попадали те немногие чародеи, что добились в своем мастерстве небывалых высот. Но вместе со званием приходила и ответственность. Волшебникам полагалось оказывать всяческое содействие местной власти своей мудростью и умениями. Честная сделка за статус и заоблачные привилегии.
   Кагард хотел заглянуть к своему доброму другу, дом которого как раз располагался неподалеку. Обычно фарки отчаливали только вечером, а пережидать дождь в городских тавернах ему решительно не хотелось. Но на сей раз Кагарду не повезло. Ухоженный и - по здешним меркам - весьма скромный домик пустовал.
   Запахнув промокший плащ, мужчина потрусил в порт. Холод начинал донимать.
  

8.

  
   Когда Кагард спустился в рыбацкий квартал, дождь уже напоминал сплошную стену. С капюшона лило водопадом. Что хуже, добротные мостовые сменились глинистыми улочками, раскисшими в грязное месиво. Тут и там, шлепая по мутным лужам, сновали небритые моряки. Суетились грузчики, перекладывая всевозможные ящики с места на место, а в воздухе витал едкий запах протухшей рыбы.
   На причале, как, впрочем, и везде, бурная деятельность не замерла ни на минуту. В погоне за звонкой монетой рабочие не обращали внимания на промокшую одежду и нещадно стегающий ветер.
   Корабль фарков стоял особняком, в самом конце пирса. Грубые карлики с варварскими обычаями воспринимались, как комары в жаркий день. Знаешь, что никуда от них не деться, но чем дальше от тебя они зудят, тем спокойнее спится.
   - Эй, приятель! - подбегая, окликнул Кагард одного из матросов. - Куда плывете?
   - Ты! Уходить отсюда, пока кости целы!- хрипло прорычал широкоплечий фарк, удостоив путника полным презрения взглядом.
   Слухи об их невысоком росте преувеличивали. Конечно, обычному человеку они едва доставали до плеч, но и назвать их карликами не поворачивался язык.
   - У меня есть разрешение. Отведи меня к капитану, - отрезал Кагард.
   Матрос опешил от подобной наглости, но быстро взял себя в руки.
   - Человек совсем выжить из ума, - зло усмехнулся фарк и поманил к себе двоих приятелей. - На тот свет торопиться?
   Три бородатых дикаря, поигрывая буграми мышц на голом торсе, обступили Кагарда. Тот не сдвинулся с места, не отвел взгляд, чем вызвал мимолетное смущение. Люди побаивались бешеного нрава "карликов", предпочитая с ними не связываться. Этот человек вел себя по-другому. Они перекинулись парой лающих фраз, переглянулись.
   - Идти с нами, - наконец произнес один из них. - Не понравиться боссу, обратно не вернуться.
   Два фарка подхватили Кгарда под руки, да так сильно, что мужчина заскрежетал зубами, едва сдержав стон. Его будто сжали тисками. Реши он вывернуться, то почти наверняка вырвал бы себе руки из плечевых суставов, нежели смог бы избавиться от медвежьей хватки.
   Третий варвар шел позади пленника, и Кагарду не понадобились глаза на затылке, чтобы понять - в спину ему направлен острый, как бритва, кинжал. Натренированное годами чутье работало исправно. Хорошо, идти пришлось недалеко. Капитан, чрезвычайно крепкий фарк с татуировкой на лысине, помогал перетаскивать ящики к лестнице в трюм. Струи воды стекали по рельефу разгоряченных мышц, от кожи поднимался пар.
   Конвоиры торопливо принялись докладывать о пленнике, перебивая друг друга, но единственный взгляд босса мигом заставил их умолкнуть. Матросы отпустили Кагарда, который не понял ни слова из их грубого наречия, и отступили на два шага.
   - Подойди сюда, - приказал лысый. Его сила чувствовалась во всем: в голосе, в движениях, в жестах. Казалось, одним только щелчком он мог заставить всю команду вылизать ему пятки. - Говори, что ты потерял на моем судне, и хорошо бы, чтобы объяснения пришлись мне по душе.
   - Мне некому молиться, - Кагард пошарил в походно сумке, достал пожелтевший лист прочного пергамента и передал его капитану.
   - Хм... - от удивления фарк присвистнул. - Ну что ж, Кагард, сын Ариса, мы отправляемся на закате и будем идти до самого Дарг Тара, а оттуда - на соседние острова.
   - Мне подходит, - сухо ответил Кагард.
   - Вот твоя грамота, но бесплатно я тебя не повезу, - грубый голос капитана непривычно резал слух, зато знание языка, напротив, заслуживало всяческой похвалы.
   - С командой, надеюсь, вопросы уладятся? - Кагард вынул из сумки увесистый кошелечек. - Не хочу проснуться среди ночи с кинжалом в заднице.
   - А у тебя крепкие яйца, - уважение на лице босса смешалось с презрением, и получился весьма забавный коктейль. - Можешь звать меня Даром. А вы, - он перевел взгляд на матросов, - будете следить за тем, чтобы наш гость ни в чем не нуждался.
   Лица фарков сморщились так, словно на ногу им помочилась собака, пока они грызли недозрелый лимон. Возражать, тем не менее, никто не решился.
  

9.

  
   Неуклюже раскачиваясь, торговый шлюп варваров отчалил от пристани. Кагард развесил промокший плащ на стуле, пару раз прошелся по тесной каюте и плюхнулся на кушетку. За окном совсем стемнело, по стеклу яростно барабанил ливень, под дверью протяжно завывал сквозняк. Мужчина скинул грязные сапоги и залез под шерстяное покрывало. Кружечка горячего чая пришлась бы кстати, но Кагард решил не злоупотреблять гостеприимством нервных хозяев. Спасибо и на том, что каюта попалась сухая и теплая.
   Этим фаркам палец в рот ни клади. Озлобленные на весь мир карлики могли, не разбираясь, вспороть живот первому встречному за самую невинную мелочь. Кто знает, что они представляли собой раньше? В далекие времена, когда первые колонисты высадились у берегов Новой Земли, фракские леса занимали чуть ли не половину острова. Пустоши, земли некромантов, а так же львиная часть нынешних королевских владений находилась под контролем варваров. Остальной территорией владели высокомерные эльфы. Но человеческая жадность, как и всегда, не ведала границ. Люди, словно саранча, продвигались в глубь острова, захватывая все новые территории. Леса вырубались, неугодных ставили на колени или уничтожали, и уже через несколько столетий от прежнего острова не осталось и следа.
   Люди присвоили все вплоть до Лунного озера, оттеснив остатки несчастных фарков глубоко на север. Побежденные эльфы забились в последнюю священную чащу на западе, откуда высовывали свой нос только в самом крайнем случае. Одни гномы не пострадали. Торговать с горным народом оказалось намного выгоднее, чем пытаться выбить его из обжитых пещер. С тех пор люди на Новой Земле были, мягко говоря, в немилости, отчего, впрочем, совсем не страдали. Ну, а фаркам пришлось проглотить все обиды, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Ничего удивительного, что на нежданного пассажира косились, как на вонючего таракана.
   Ужин Кагарду принесли в каюту. Лишний раз маячить перед командой ему не улыбалось, уж очень была велика вероятность нажить отборных проблем на свою голову, или, того хуже, исподтишка получить кинжалом под ребра. На чужой земле ни одна бумага не спасет от давней вражды и острой стали.
  

10.

  
   Дождь ослабел только на следующее утро, а к обеду и вовсе закончился. Кагард, наконец, смог выйти на палубу.
   По правому борту тянулась зеленая полоса леса. Деревья, словно многомиллионная зеленая армия, выстроились вдоль берега, с опаской поглядывая на воду. До самого горизонта раскинулось Лунное озеро, слишком большое, по правде сказать, чтобы называться озером, но слишком маленькое для моря. Настоящих штормов здесь никто отродясь не видел, за бортом, вместо соленой, плескалась пресная вода, а путь от одного берега до противоположного в среднем занимал чуть меньше недели. Зато рыба тут водилась в изобилии.
   Кагард дышал полной грудью. После сильного ливня воздух стал невероятно легок и чист. Приятная прохлада обволакивала тело, солнце мутным пятном пробивалось сквозь сплошной наволок туч. Поскрипывание рангоута, шорох паруса и плеск волн довершали безмятежную картину, лишним в которой оставался только лающий фаркский говор.
   Прогуливаясь по палубе, Кагард увидел капитана. Его впечатляющий торс на этот раз прикрывала меховая жилетка. Облокотившись на штурвал, он погрузился в свои мысли и отстраненно глядел в серую даль, будто надеясь увидеть там что-то очень важное.
   - Чего тебе? - не поворачивая головы, спросил Дар, когда Кагард подошел ближе.
   - Я сойду на Большом изгибе Вожжи.
   - На Большом изгибе? - капитан говорил отстраненно. - На кой хрен тебе сдалась такая глушь? Хотя... мне без разницы.
   Кагард не стал ничего отвечать и побрел обратно в каюту.
   Шлюп шел резво, нигде не задерживаясь. День сменялся ночью, а ночь - днем, и все текло своим чередом. Команда, что удивительно, не доставляла пассажиру никаких хлопот, стараясь попросту его не замечать. Никто не мозолил глаза и не переходил дорогу. Возможно, фарки и шептались за спиной Кагарда, но тот ничего об этом не знал. Через время напряжение и вовсе развеялось.
   На четвертые сутки шлюп, оставив позади грубые башни Доргорна - ближайшего города фарков - вошел в полноводное русло Вожжи.
   Река неторопливо несла к морю сквозь старый, нетронутый человеком лес. Еще день скучного плавания, и корабль дойдет, наконец, до Большого изгиба. Кагард изнывал от нетерпения.
   Мало кто мог припомнить, почему затяжной поворот Вожжи получил такую известность и собственное название. Быть может, давно почившим купцам казалось удобным использовать это место как ориентир? Или какая-нибудь печально известная банда в давние времена прятала тут награбленное? Кагард не знал ответа. Последние часы плавания он едва не лез на стену от скуки: слонялся по каюте без дела, глядел на солнце, пытаясь прикинуть, сколько еще ему осталось терпеть.
  

11.

  
   - Мы высадим тебя здесь, - Дар указал пальцем на желтую полосу песчанного берега.
   Кагард кивнул, а уже через пятнадцать минут провожал взглядом неуклюжий шлюп фарков, исчезающий за изгибом.
   Пляж почти не изменился с тех пор, как он бродил тут последний раз, вот только песка намыло. Долго осматриваться путник не стал и, перекинув через плечо походную сумку, ступил под зеленую крышу густого леса.
   Непривычные запахи, кружил голову. Отовсюду доносились щебетание птиц, стрекот жучков и тихие шорохи. Настоящий, первозданный лес. Живой и здоровый. Без следов топора и костра... без людей.
   Здесь он был совершенно один, а до Вилли Синицы еще предстояло топать и топать. Помощи ждать неоткуда, только невзрачный амулет, который Кагард всегда брал с собой на всякий случай, мог подать весточку старым друзьям. "Всякий случай", к счастью, ни разу не случился, к тому же Кагард сильно сомневался, что магическая побрякушка все еще на что-то годилась.
  

12.

  
   Четвертый день Кагард пробирался сквозь густую чащу, ориентируясь по своим старым меткам на деревьях. Спокойное путешествие не нарушалось ни появлением хищных зверей, ни, тем паче, случайной встречей с некромантской тварью. До дома Вилли оставалось всего ничего, так что Кагард уже предвкушал сытный обед, стакан земляничной настойки и нормальную кровать. Он до сих пор терялся в догадках, как варвары могут терпеть человека в своих владениях, особенно такого, как Синица? Что он для них делал, чем промышлял, оставалось тайной, хранимой даже в сильном подпитии.
   До цели Кагард добрался спустя несколько часов. Вытоптанная полянка с крохотным домиком показалась неожиданно, словно выпрыгнула из-под земли. Ее присутствие выдавала только едва заметные тропинки, по которым Вили уходил и возвращался в свои владения. Рядом с кривенькой деревянной избушкой, безразлично взиравшей на округу темным окном, сиротливо валялись сваленные в кучу дрова.
   Мужчина притих, достав из сумки длинный кинжал. Выходить из леса он не торопился. Взгляд скользил по поляне, которая походила на поле боя... хотя нет. На место бойни! Трупы. Повсюду валялись утыканные стрелами трупы. Ужас застыл на лицах несчастных. Фарки били из засады, многие моряки даже не успели достать оружие. В том, что перед ним матросы, мужчина нисколько не сомневался, но что они забыли здесь, в этой глуши?
   - Во что же ты влез, Вилли? - прошептал Кагард и осторожно выбрался из леса.
   Подворье погрузилось в тишину. Ни птичьего свиста, ни подозрительного скрипа, ни стонов раненых. Путник медленно бродил среди неподвижных тел, пытаясь восстановить картину боя. Пропитанная кровью тельняшка, пронзенная стрелами, абордажная сабля в ножнах, круглые от страха глаза. От раза к разу картина повторялась, на трупы же фарков он натыкался намного реже.
   Пытаясь ступать как можно тише, Кагард осторожно подошел к дому и заглянул в окно... пусто и тихо, убитые, как им и положено, хранили молчание. Он проскользнул внутрь и в ноздри тут же ударил спертый кровавый смрад, пробуждая давние воспоминания. На остатках стола валялся еще один моряк с размозженным черепом, его приятель, с торчащим из спины кончиком лезвия, уткнулся в насквозь пропитанную кровью кушетку, а под ним... мужчина подошел ближе и сбросил покойника на пол. С кровати стеклянными глазами на него пялился Синица, мертвой хваткой сжимая рукоять кинжала.
   - Вот ты и добегался, приятель, - Кагард прикрыл его веки, подметив, что тело уже остыло.
   Обыскав одежду Вилли и не найдя ничего интересного, Кагард отошел в другой конец комнаты. Там он без труда нашел и открыл тайник в полу, где Вилли по договоренности оставлял ему товар. Под фальшивыми половицами лежали два увесистых мешочка с порошком сребролиста. Обычно Кагард клал обратно деньги, но на этот раз оставил их в сумке. На том свете серебряные медведи не нужны.
   Он уже собирался убраться с гиблого места, как вдруг услышал дикий вой, от которого невольно покрылся гусиной кожей. Мгновение спустя через поляну промчалась стая волков, испуганный, как показалось лекарю, до смерти. Кагард простонал и с досады ударил кулаком о стену, но быстро опомнился и бросился обратно в лес. Неужели возвращались фарки? Неужели они пристрелили одного из волков?
   Кагард с разбега влетел в чащу, рухнул под какой-то колючий куст и затих. Но все вокруг хранило спокойствие, да и на поляне больше никто не появлялся. Мужчина приподнялся, почесывая расцарапанные руки, и тихонько пополз к тому месту, откуда донесся вой, стараясь не шуметь. Если не карлики так напугали волков, то что же? Он крался, пока наконец не увидел огромный древний дуб, под которым, привалившись к шершавому стволу, доживал последние часы совсем еще молодой парень в изодранной одежде. Подле него, вывалив распухший язык, валялся волк, еще подергиваясь в предсмертных судорогах.
   - А ты еще кто такой? - пробубнил под нос Кагард и приблизился к парню. - На этих не похож...
   Осмотрев убитого зверя, мужчина разглядел ожог на его морде. Кинжал будто сам собой снова прыгнул в руку.
   - А ты не так прост, да? - Кагард присел возле юноши, потянулся к его шее, чтобы проверить пульс, но тут же изумленно отдернул пальцы.
   Кожа незнакомца была горячей, как сковорода на печи. Рука неожиданно разжалась, а из обожженной ладони выпало что-то темное. Кагард взглянул вниз и невольно попятился. Он с ужасом смотрел на медальон в виде иссиня-черного черепа, сверкающий алыми камнями глаз, смотрел, как он впитывал капли крови с пальцев умирающего, смотрел, как разгораются рубины.
   - П-п-помогите... - тихо застонал юноша, приоткрыв глаза.
  

Глава 4

Интерлюдия 2

   Иногда кажется, что ты достиг конца пути. Иногда кажется, что выхода нет. Иногда кажется, что песенка твоя спета... Но биться нужно всегда! Несмотря ни на что! До последней капли крови! Только так, и никак иначе.
   Из речи Девона Дрея, королевского легата.

***

  
   Я медленно приходил в себя но лучше бы оставался в беспаметстве. Боль пранзала все тело с головы до кончиков пальцев. Казалось она даже до волос дабралась.
   Все праисходило словно во сне. Я слышал лишь неразборчивый голос какого-то человека сливающийся в одно сплашное "бу-бу-бу". Видел вокруг себя только мутное облако. Чуствовал нестерпимую боль.
   Незнакомец вливал мне в рот гадкие на вкус отвары а я даже не мог выплюнуть эту дрянь. Пытался шевильнуть руками - напрасная трата сил. Онемевшие пальцы никак не хотели слушаться. Положение - хуже некуда. Но вместо того чтобы ждать смерти, ко мне вдруг пришла увереность что я выкарабкаюсь. Глупая и такая неуместная мысль прочно засела в моих мозгах. Мечта могла стать реальностью, мечта о спокойной жизни, мечта о жизни, каторую я потерял год назад.

***

  

1.

  
   Неуклюжие на первый взгляд руки Кагарда действовали с эльфийской ловкостью, без суеты, без лишних движений. Навыки первой помощи он освоил еще на службе, ведь зачастую маги воды добирались до раненых слишком поздно. С кровотечением он справился с величайшим трудом, уж слишком глубокими оказались раны. Оставалось надеяться, что юный некромант протянет еще немного, не каждый день в руки короны попадаются столь ценные пленники.
   Второпях Кагард скинул сумку, дернул за узел и вытряхнул все содержимое на землю. Среди пары тугих кошельков, двух мешочков с порошком сребролиста, остатков провизии и кое-каких трав нашлись три изогнутых свечки, столько же черных, словно угли, камешков, пара прозрачных стекляшек.
   Не теряя ни секунды, он начертил небольшую пентаграмму, выбрав самый ровный и не заросший участок земли. Получилось криво, но времени на точные формы смертельно не хватало.
   Только когда отложенные предметы заняли свои места, а на фитилях свечей задрожало крохотное, какое-то испуганное пламя, Кагард перевел дух. Последним, но самым важным предметом в магической конструкции оказался кулон. Бережно сняв украшение, мужчина положил его в самый центр когнструкции.
   Он не доверял магии, не доверял заговоренным амулетам, не доверял старинным артефактам... не доверял всему, чего не мог понять. Своему творению он не доверял в особенности.
   С тех самых пор, как друзья вручили Кагарду украшение, утекло уж очень много воды. Волшебство развивалось, как и кузнечное дело, как и способы обработки земли... как все остальное. Прогресс не стоял на месте.
   Вместо устного осваивалось мысленное произнесение заклинаний, так что маг оставался магом даже с кляпом во рту или вовсе без языка. Появились кристаллы силы. Собирая энергию вокруг себя, они передавали ее владельцу, многократно увеличивая мощь заклинателя. Архаичные пентаграммы устарели давным-давно.
   Подобрав с травы помятый лист бумаги, мужчина несколько раз пробежался по строкам заклинания, затем подпалил его и, затаив дыхание, положил на кулон. Произнести вслух заученные слова оказалось намного сложнее, чем прочитать их в уме. Губы упрямо не желали выговаривать странные, совершенно невообразимые слова. Кагарду казалось, что изъясняться на подобном языке и вовсе невозможно.
   От волнения кружилась голова, страх наполнял душу. Что случится после завершения ритуала? Что, если одно из слов он произнесет не так? Не потерял ли силу его амулет? Когда приходило время положиться на что-то неведомое, он сомневался буквально во всем.
   Сила амулета пробуждалась медленно, пульсируя бледно-голубым светом. Пламя задрожало еще сильнее, будто страшилось чего-то. Стараясь изо всех сил, Кагард читал заклинание. Пять слов, четыре слова, три, два, всего одно и...вопреки всем ожиданиям, ничего не произошло. Кулон продолжал светиться, свечи успокоились и горели уверенно. Ничего. Совершенно ничего.
   Кагард забеспокоился. Неужели что-то пошло не так? Неужели он допустил ошибку? Мужчина отступил от пентаграммы и притаился за дубом, рядом с раненым некромантом. После отвара из сребролиста паренек забылся, но сон его был беспокойным, болезненным.
   Когда любопытство все-таки одержало верх, Кагард выглянул из-за дерева и замер, глядя на свои труды. Амулет перестал пульсировать, а источал ярко-голубое сияние. Пламя взвилось на несколько локтей, быстро оплавляя воск, черные камни извергли столбы непроглядной копоти, а из стекляшек повалил густой белый дым. Все это, кружась и переплетаясь, собиралось в одно большое облако над пентаграммой. Кристалл в центре уже не просто светился, он издавал тихий гул. Пробудившаяся энергия билась в нем, словно безумец в клетке.
   Кагард едва успел прикрыть глаза, когда магическая сила вырвалась, наконец, наружу и, разметав осколки кулона, ударила в плотный клуб дыма ослепляющим светом. Вспышка! Раскат грома, от которого зазвенело в ушах! И снова тишина. От магической конструкции не осталось ничего кроме копоти и воронки в земле. Оставалось надеяться, что заклинание сработало именно так, как нужно, что друзья вовремя откликнутся на его зов, а некромант проживет до их появления
  

2.

  
   Время... хитрое, двуличное время... оно может стать самым верным союзником, а может явиться в образе безжалостного палача, как сейчас. С каждой минутой палач этот подбирался все ближе и ближе, топор поблескивал в его мускулистых руках, глаза под маской пылали огнем.
   Лицо некроманта налилось болезненным румянцем, лоб и щеки пылали. Кагард испробовал все, что только мог, но ни одно зелье, ни одна мазь, ни одна припарка, оказавшиеся в его распоряжении, уже не могли помочь. Даже отвар из запрещенного сребролиста, больше не приносил облегчения. Соломинка, за которую из последних сил цеплялся юноша, выскальзывала у него из рук.
   Внезапный порыв ветра дохнул неестественно-холодным воздухом. Послышался треск и шелест потревоженного кустарника. Лекарь затаился за стволом необъятного дуба, сжимая шершавую рукоять кинжала. Осторожность никогда не бывает лишней. Еще одна стая волков, или, того хуже, некромантская гадина пришлись бы совсем некстати.
   Фарков он отмел сразу. Лесные дикари никогда не позволили бы обнаружить себя раньше времени. Тот, кто пробирался сейчас через заросли дикой малины, даже и не пытался таиться. И только когда из кустов выбрался невысокий человек в ослепительно-белой мантии, Кагард позволил себе расслабиться.
   - Винсент, - облегченно выдохнул мужчина. - Ну наконец-то! Тут...
   - Отойди в сторону, - перебил тот, отпихнув травника. - О небеса...Что ты тут устроил?
   - Нашел некроманта, - с нажимом произнес Кагард. - Эта сволочь расскажет наместнику много интересного.
   - Едва ли, - маг воздуха покачал головой, склоняясь над телом. - Он определенно не некромант... хм... а вот вещица при нем очень даже любопытная.
   Кагард почесал затылок.
   - И кто же он тогда?
   - А пес его знает, - из непроходимых зарослей все той же малины, бранясь, как последний сапожник, вывалился полный мужичок. Его синяя мантия, измазанная грязью, непоправимо порвалась в нескольких местах. - Неплохо ты позабавился.
   - Да я понятия не имею, что тут произошло, - отрезал Кагард.
   - Охотно верю, друг, - улыбнулся маг воды. - Ну, хвастайся. Чего позвал?
   - Сможешь подлатать его?
   - Поглядим, что тут у нас... Э-э, ну и задачка, силы глубин! Винсент, собака такая, отойди от него. Ишь ты, грамотей... Ух-х, кровищи натекло. Доставать людей с того света - это, знаете ли, не по моей части... А это что за штучка?.. Очень, очень интересно...
   Винсент наклонился, осторожно завернул артефакт в шелковый платок, стараясь не коснуться метала, и спрятал его в складках неестественно-белой мантии.
   - Послушай, - обратился он к Кагарду после недолгого молчания, - пару недель назад фарки сообщили нам о пиратах.
   - Об этом уже на каждом шагу болтают, - пожал плечами лекарь.
   - Я даже не удивлен, - скривился маг. - От нынешних солдат ни за что не добиться порядка.
   - И что пираты?
   - Остатки одной кровавой банды. - продолжил Винсент. - Что-то у них там с фарками не срослось. Те, в свою очередь обратились к нам. Нехотя, но обратились. Разработали совместную операцию: варвары встретили их на суше, а мы - на воде. Что до парня, то он, судя по всему, или пират, или их пленник.
   - К чему ты клонишь?
   - Я опасаюсь, только и всего, - ответил маг, поправив мантию. - Интересно, конечно, послушать, откуда у него эта безделушка. Лики Смерти под строжайшим запретом и, как правило, хранятся подальше от чародеев. Зачастую простые люди даже не знают об их ценности. Но речь о фарках. Наша общая победа - хорошая заявка на дружбу. Сам знаешь, еще один враг под самым носом ни к чему хорошему не приведет. Формальные связи - это хорошо, но три мага, тайком попавшие на их территорию, плюс магия амулета... Карлики такого не потерпят, подумают, что мы их ни во что не ставим. Перемирие можно будет засунуть куда подальше.
   Кагард и сам понимал, что попал в скверное положение. Имперское войско и так трещало по швам из-за постоянных стычек с бестиями, а партизанская война окончательно уложит людей на лопатки. С другой стороны, поймать и допросить человека, связанного с их главным врагом - невероятная удача. Только знает ли он что-то действительно ценное?
   - Стоит рискнуть, - отрезал Кагард. - Мы должны его вытащить. Представь, что это еще одна заварушка. Сколько мы их повидали, а?
   - Многое изменилось, мой друг, - вздохнул Винсент. - Когда-то ты был прекрасным тысячником, а я - простым магом поддержки. Мы исполняли приказы любой ценой и не думали о последствиях. Теперь я один из тех, кто сам отдает приказы. Переговоры, связи, дипломатия, вся эта пакость теперь на моих плечах, будь она неладна. И знаешь что? Проще выгребную яму ложкой вычерпать, чем уладить конфликт так, чтобы остались довольны все.
   - Неужели тебе это по вкусу? - Кагард состроил мину. - Политика, интриги, двусмысленные разговоры... Тебе это правда нравится?
   - "Нравится" похоронено в прошлом. Осталось только "должен", - губы Винсента тронула грустная улыбка. - Эх... будем надеяться, что все обойдется.
  

3.

  
   Кагард уселся на траву и принялся запихивать разбросанные вещи в сумку, искоса поглядывая на мага воды. Винсент побрезговал устроиться рядом. Внешний вид всегда был его небольшим, но утомительным пунктиком. Он всегда тратил уйму сил и времени, накладывая заклинания на одежду, чтобы та случайно не выпачкалась или не порвалась. Он всегда аккуратно зачесывал свои иссиня-черные волосы, хоть те и не доставали ему даже до ушей.
   - Левиан, как там? - поинтересовался Кагард.
   - Скверно, - отозвался маг воды, утирая пот со лба. - Решительно ничего хорошего. Если не вытащим его - все, привет. Он совсем плох, крови много потерял. Странно, что вообще жив. Я его подлатал маленько, но без серьезного вмешательства тут никак. Откроем портал, как только камешки поостынут.
   Левиан достал из-под одежды увесистую золотую цепь, на которой в элегантной фигурной оправе тускло светился синий самоцвет. Кристаллы силы наделяли магов драгоценной энергией, впитывая ее из эфира. Но если чародей не останавливался вовремя, полезное украшение превращалось в беспощадного убийцу. За пару минут оно высасывало из своего хозяина все жизненные соки. Несчастные умирали в страшных муках.
   - Не думаю, что у нас есть время, - Винсент взглянул на свой кристалл, зажатый в изысканном браслете из чистой платины. - Я чувствую фарков, - он прикрыл глаза, - идут в нашу сторону... быстрее, чем я предполагал. Камень Призыва, Кагард. Даже их безмозглые шаманы в состоянии уловить его грубую силу.
   - Ольгерд не открыл свой портал, - задумчиво произнес Левиан, - можно навестись на него. Так будет намного проще.
   - Слишком рискованно, - покачал головой Винсент. - Кто знает, где он сейчас?
   - Ну, тогда можно и по старинке, - ухмыльнулся маг воды и снял с пояса увесистую булаву.
   - Убери! Убери это, - всплеснул руками Кагард. - Винсент прав. Стычка с фарками нам ни к чему. Открывайте портал, а я попробую их задержать.
   - Уверен? - маг воздуха нахмурился. - Нас может занести куда угодно, даже...
   - С людьми проще договориться, - перебил лекарь. - Как я узнаю, что у вас все готово?
   - Почувствуешь, - усмехнулся Левиан. - Все почувствуют.
   Кагард кивнул, подхватил сумку и затерялся среди старых деревьев.
  

4.

  
   Странное дело, но лес теперь казался совершенно другим... Недружелюбным, что ли? Звонкие трели птиц поутихли, полумрак нагонял смертную тоску, повсюду жужжали надоедливые мошки, так и норовя цапнуть за щеку. Угрюмые деревья уныло шелестели листвой, стараясь подставить свои древние корни под ноги путника.
   С виду все выглядело совершенно спокойно, но Кагард чувствовал напряжение. Он будто вновь очутился на поле боя, переживая давно забытые ощущения: страх, предельную концентрацию, невероятный душевный подъем. Сердце стучало, словно перед первым поцелуем, обострились чувства... только на душе стало совсем скверно.
   Фарки славились своим упрямством, граничащим с глупостью, и вспыльчивым нравом. Любой, даже самый безобидный, проступок мог стать поводом для драки, тут никакая грамота не поможет. Простое путешествие грозило обернуться большим скандалом.
   Кагард неуверенно шел в сторону моря, пока не набрел на небольшую полянку, густо усеянную четырехцветниками, корни которых применяли в народе для обработки ссадин и порезов. Мужчина скинул сумку, присел и стал вслушиваться в голос леса, пытаясь распознать неприятеля.
   Тысячник не тешил себя ложными надеждами обнаружить карликов первым. Он, конечно, слыл неплохим следопытом, но соперничать с фарками или эльфами не мог. В конце концов, в лесу он был всего лишь гостем. Оставалось надеяться, что фарки все-таки решат поговорить с ним, а не пристрелят, даже не выходя из укрытия.
   Терпение Кагарда почти иссякло, когда он, наконец, ощутил на себе холодный, враждебный взгляд. Нет, варвары ничем себя не выдали, родная чаща великолепно скрывала своих обитателей. Мужчина услышал лишь хруст сухой ветки, которую могла потревожить неосторожная лисица или, скажем, торопливый заяц. Но верное чутье подсказывало Кагарду, что звери здесь ни при чем. Он небрежно вырвал кривенький стебель из земли, отсек целебный корень и принялся вертеть его перед глазами, будто оценивая. Игра началась.
   Раздался шелест листьев, и на поляне буквально ниоткуда возникли десять низкорослых бородатых воинов. В мгновение ока они окружили Кагарда, направив на него короткие мечи. Фарки ожидали команды. Одно слово, и в деревенском лекаре могло стать на восемь отверстий больше. От этого не могло спасти никакое мастерство. Но командир мешкал, слушая невнятный шепот тощего и горбатого собрата, который прикрывал свои уродства накидкой из волчьей шкуры.
   - Видящий гаварить, в тибе нет силы! - неожиданно пролаял глава отряда. Кагард с трудом различал слова. - Кто ты есть, как папасть сюда?!
   - Я всего лишь травник, - бывший тысячник осторожно подался назад, но тут же наткнулся на что-то острое, - собираю лечебные корни. Вы не волнуйтесь, мне можно находиться в ваших землях, вот разрешение.
   Командир отряда и тот, кого назвали видящим, изучали потертый свиток со всех сторон, едва не пробуя его на зуб.
   - Видящий гаварить, что ты может быть лаз... лузут... шпион, - фарк сплюнул и добавил: - Ты идти с нами в Доргорн, с тобой говорить Вождь.
   - Ну какой из меня шпион? - Кагард попытался изобразить негодование. - Я всего лишь лекарь! Отпустите меня, а в Доргорн я сам приду, как только травами сумку забью, мне же еще домой плыть.
   - Нет! Мы убивать здесь... морских людей... и ты здесь. Говори, что ты вынюхивать тут, человек!
   - Ох! Видел я этих моряков, - затараторил мужчина, старательно подражая деревенским простакам, - сколько убитых! Я как завидел эту полянку, так чуть ноги себе не переломал, пока сюда добежал! Только в себя приходить стал... сколько ж там кровищи натекло... не убивайте меня. Я не с ними. Клянусь!
   - Хватит говорить! - скривился фарк. - От твоего слова у меня болеть голова! Или ты идти в Доргорн , или подохнуть прямо тут!
   - Я уважаемый человек! - гнул свое Кагард, пытаясь выиграть еще немного времени. - У меня есть разрешение. Меня будут искать.
   Командир фарков зло усмехнулся и резким движением разорвал пожелтевший пергамент. Его отряд взорвался одобрительными возгласами.
   - Искать тебя? Здесь? Мы плевать на уважаемый человек. Ты никто в нашем лесу! Ты идти с нами, или найти голодного медведя! Никто ничего не узнает.
   - Я это так не оставлю, - огрызнулся Кагард, поднимая сумку.
   Комедия подходила к концу. Тысячник прикидывал, чем еще можно задержать фарков, как заговорить зубы, когда до поляны докатился оглушительный гул, будто совсем рядом рухнул кусок скалы. Тут же налетел ледяной порыв ветра, от которого Кагард мгновенно покрылся гусиной кожей. Маги все-таки успели.
   Фарки застыли в изумлении, вопил только их видящий, неистово размахивая руками. От роли туповатого лекаря больше не было прока. Отточенным движением Кагард выхватил свой кинжал, предусмотрительно закрепленный на ремне, и полоснул по горлу ближайшего варвара. Почувствовав, что в спину больше ничего не упирается, мужчина отпихнул другого и вырываясь из окружения.
   Первым пришел в себя командир. Его широкий меч взлетел вверх, описал дугу, но рассек только воздух: Кагард успел увернуться.
   Раненый фарк умирал тихо, медленно оседая на землю, кровь из рассеченной артерии хлестала на густой мех жилетки. Глава отряда взревел, рискуя сорвать голос. Кагард не понимал ни единого слова, но хватило и интонации, чтобы уловить смысл громогласных команд. Карлики, стряхнув секундную оторопь, сорвались с места и погнались за беглецом.
   Заполучив пяток шагов форы, Кагард, не видя ничего вокруг, мчался к спасительному порталу, спотыкаясь о корни. То ли дело фарки! Они больше не пытались прятаться, но, Создатель их забери, как же тихо и быстро они двигались! Если тысячник напоминал сонного медведя с осой на заднице, то под ногами варваров почти ничего не шелестело и не хрустело.
   Вскоре через строй вековых деревьев стал пробиваться ослепительно-белый свет - свет разорванного пространства. Если бы Кагарду предложили испробовать чудо-изобретение в спокойной обстановке, он бы предпочел повозку, карету, корабль... да что угодно, лишь бы держаться подальше от пугающей магии. Но сейчас, когда в спину дышал десяток разъяренных карликов, он радовался любой возможности убраться отсюда куда подальше.
   Практически добежав до цели, Кагард тараном влетел в заросли малины, потерял скорость, запутался ногой в колючей лозе и повалился на землю в какой-то паре шагов от спасения. В отчаянии он дернул ногой раз, другой. Колючки впились в голень, стебли затрещали, но продолжали цепко держать голень.
   Дрожа, словно марево, овальный портал парил совсем рядом, будто издеваясь. Маги с раненым уже успели пройти сквозь него, остался только Кагард. Мужчина поднялся, собравшись для последнего рывка, но тут сзади на него набросился самый шустрый преследователь. Фарк, будто бешеная собака, прыгнул на спину тысячника, сбив того с ног. Кагард зажмурился, ожидая падения на подстилку из прошлогодних листьев и хвороста, но щека его коснулась чего-то мягкого и пушистого.
  

5.

  
   Мгновенно закружилась голова, потемнело в глазах. Он попытался встать, но что-то тяжелое прижимало к земле. По лбу и щекам заструилось что-то липкое и теплое. К горлу подступила тошнота, но Кагард смог справиться с рвотными позывами. Рядом кричали, но он улавливал лишь отдельные слова, которые... которые произносили на родном языке! Неужели?..
   - Кагард! Кагард! Вставай! Слышишь меня? Вставай! - будто из бездны доносилось до него.
   Тяжесть исчезла. Кто-то бесцеремонно подхватил мужчину под руки, усадил на стул, влепил пару пощечин и плеснул в лицо ледяной водой. Последнее подействовало как нельзя лучше: взор быстро прояснялся, отступало головокружение, отдельные фразы начинали складываться в понятные предложения.
   - Да вы вконец ополоумели! Вы кого мне приволокли?! Мозгов ни на извилину не прибавилось, спали вас вечное пламя? И что мне делать с этим дерьмом?
   Кагард протер глаза и огляделся. Тело фарка с размозженным черепом валялось посреди комнаты, будто мешок с навозом, пачкая кровью узорчатый ковер. Жаль, но дорогое украшение, скорее всего, отправится на помойку. Рядом, на кушетке черного дерева, обтянутой темно-красным бархатом, лежал тот самый парнишка, из-за которого заварилась вся каша.
   - У нас не было ни сил, ни времени наводить портал на новое место, - оправдывался Винсент. - Так уж вышло.
   - Так уж вышло?! - не унимался высокий худощавый человек, нервно теребя седую бородку. - А что я должен сказать главе Южного монастыря? "Извините, но так уж вышло"?! Он явится с минуты на минуту, вы это понимаете?
   Кагард одурманено вертел головой, пытаясь понять, куда их все-таки занесло. Помимо красной кушетки, в комнате нашлась пара глубоких кресел, а также небольшой стол, украшенный искусной резьбой, множество шкафчиков, полочек и подставок, на которых красовались разные диковинные предметы. Череп прыгуна, прозрачный шар на подставке, кинжал с кривым и почему-то зеленым клинком... Справа - длинный коридор, в конце виднелась винтовая лестница на второй этаж. За окном открывался вид на вымощенную камнем площадь с громадным позолоченным фонтаном, ратушей и башней Гильдию Магов.
   Кагард резко задернул штору. Слава Создателю, что никому так и не пришло в голову случайно заглянуть за стекло.
   - Да кто же знал, что он за нами увяжется? - беззаботно пояснил Левиан, вытирая булаву. - Попроси своего главу подождать денек, с тебя не убудет.
   - Не притворяйся тупее, чем ты есть на самом деле, - вздохнул маг огня, накидывая огненно-красный плащ.
   - Ольгерд, - Кагард попытался встать, но голова снова закружилась. - Я действительно не думал, что все так обернется...
   Маг огня с досадой махнул рукой и вышел из дома. Остальным оставалось только начать разгребать завалы, оставшиеся после их маленькой авантюры.
  

6.

  
   Левиан отнес раненого юношу в подвал, который Ольгерд приспособил под лабораторию. После всего, что случилось, ценность паренька возросла в десятки раз. Было бы обидно потерять его именно сейчас, когда все испытания остались позади.
   Кагард и Винсент взяли на себя уборку: труп в доме верховного мага не сулил ничего хорошего. Через час или около того вернулся Ольгерд и занялся готовкой. Работа шла полным ходом, и только поздним вечером друзья, наконец, смогли передохнуть.
   Последним освободился Левиан. Он уложил мирно посапывающего парня на кушетку и со словами "Вроде как не помрет" уселся за стол, тут же отломив ногу от жареной курицы.
   - Что с телом? - спросил Кагард, отхлебнув ароматного вина.
   - Отвезем на свалку, и концы в воду, - пожал плечами Левиан. - Ольгерд, у тебя, кажись, и телега имеется.
   - Вечно приходится думать за вас всех! Я распорядился, лошадь и повозка уже должны быть готовы.
   - На свалке полно бродяг, - поднял бровь Кагард.
   - Мы не о той. Есть свалка для магов, куда мы свозим отходы после опытов, - небрежно отмахнулся Ольгерд. - И что в этом парнишке такого особенного? Про этих двух я ничего не говорю, но ты-то, Винсент? Тебя-то куда понесло?
   - Кагард нашел у него вот это, - маг воздуха достал платок и вытряхнул на стол черный медальон.
   Бокал Ольгерда замер у самых губ. Правое веко мага предательски дернулось, а рот приоткрылся в немом изумлении.
   - Вы... вы хоть знаете, что это такое? - процедил он, не в силах оторвать взгляд от вещицы.
   - Вот это вот? - беззаботно переспросил Левиан, обсасывая вторую куриную ножку. - Похоже на Лик Смерти Ашараэля. По легенде, некий демон создал двенадцать таких штуковин, при помощи которых подчинял себе души людей. Красивая легенда, перечитаю, пожалуй.
   - В действительности никто точно не знает, откуда они взялись, - вставил Винсент, на что маг воды безразлично пожал плечами.
   - Я должен поставить в известность Совет, - решительно произнес Ольгерд, одним глотком осушил бокал и налил еще. - Легенды легендами, но это чрезвычайно сильный артефакт. Если некроманты задумали собрать их все, то...
   - То всё, - закончил за него Левиан, подливая себе вина.
   - Я бы сперва послушал его историю, - Кагард кивнул в сторону юноши. - Совет никуда не денется.
  

7.

  
   Между тем опускалась ночь. Площадь опустела, смолк гул толпы, тишину теперь нарушало лишь монотонное шипение струй фонтана. Юноша все так же тихо посапывал на софе. Маг воды знал свое дело, но даже он не мог мгновенно залечить столь тяжелые раны. Такое чудо под силу лишь Создателю.
   Еда давно кончилась, на тарелках возвышались горки костей и объедков. На подоконнике догорала самая обыкновенная свеча, как в старые добрые времена, а друзья, лениво прихлебывая вино, блаженно предавались воспоминаниям. Беседа воскрешала, казалось, давно позабытые события, самые забавные происшествия. Так и сидели они, то смеясь до слез, то замолкая на пару минут, вспоминая об ушедших приятелях, пока за окном окончательно не стемнело.
   - Ну все, пора, - вставая, произнес Ольгерд. - Левиан, собирайся, повезешь тело на свалку. В конце концов, ты же испортил мне ковер! Кагард, ты тоже поезжай, мало ли что?
   - Левиан и Кагард? - Винсент поднял бровь. - И ты еще говоришь "мало ли что"? Да они наверняка вляпаются.
   - Повтори-ка это еще раз, - хохотнул маг воды и потянулся за буловой.
   - Хватит заниматься ерундой! Ведете себя, как дети...
   После пары грубых шуток и десятка проклятий спор прекратился. Вскоре телега с грузом выехала из сарая и скрылась в череде городских улочек.
  

8.

  
   Ночную тишину нарушал лишь звон подков и скрип старых деревянных колес. Тысячник правил лошадью, маг воды сидел рядом. Окровавленный мешок лежал за их спинами, на тряской телеге, накрытый плотной тканью. Около площади навстречу попалось несколько патрулей, но, как только стражники замечали тучного мага на козлах, тотчас давали дорогу. С караульными на выезде тоже не возникло никаких проблем, и старенькая тележка, благополучно миновав ворота, покатила по широкому тракту.
   Ехали молча, лишь изредка обмениваясь отрывистыми фразами. Пока их путь лежал по улицам, напряжение не ослабевало. Кагарду и Левиану за каждым углом мерещились тени любопытствующих. Казалось, уже весь город знает об их приключении. Оба вздохнули с облегчением только за городскими стенами.
   - Ну и где тут ваша свалка? - нарушил молчание Кагард.
   - Недалеко, всего пару лиг проехать, а потом... - маг запнулся. Вынырнув из ночного мрака, на дороге показались шесть всадников.
   - Кто это?
   - "Вороны", - кисло ухмыльнулся маг, - внешний патруль. В город возвращаются.
   - Наслышан, - Кагард кивнул. - Это проблема?
   - Не думаю, - пожал плечами Левиан. - Не волнуйся. Никто ничего не узнает. Парни эти посерьезнее, чем простая стража, но и мы не с улицы пришли?
   Без лишних приказов и понуканий они окружили телегу, но убрали оружие, едва увидели мага. Выудив из-за пазухи сладкий пирожок, Левиан непринужденно оглядел небольшой отряд, но заводить разговор не спешил. Кагард тем временем, скрыв лицо под глубоким капюшоном, плотнее укутался в плащ, изо всех сил изображая бедного и угнетенного служку.
   - Здравия вам, почтенный, - вежливо, но тем не менее жестко произнес начальник караула. - Не часто встретишь мага ночью, да еще и за пределами города. Куда путь держите? Что везете?
   - И вам не болеть! - поздоровался Левиан, сжевав разом половину пирожка. - А в мешке - так то, извините, самый натуральный труп, на свалку надо бы его свезти.
   Кагард напрягся. Он-то придумывал самые немыслимые отговорки, никак не ожидая, что Левиан вздумает выложить им правду... ну, или почти правду. Пауза затягивалась, командир недоуменно смотрел то на Кагарда, то на мага, то на окровавленный мешок...
   - Труп? - переспросил он, опешив.
   - Ну да, - будничным тоном произнес маг и откусил еще. - Мертвец, как есть. Да вы не волнуйтесь. Все законно. Подписанного разрешения с собой не вожу, но, если надо, необходимые документы в башне.
   - А зачем вы сами поехали, еще и ночью? - неуверенно начал военный. - Отчего не послать прислугу?
   - Этого олуха? - не придумав ничего лучше, Левиан одарил Кагарда звонким подзатыльником, - Туповат он немного. Закопал бы тело у городской стены, а мне потом отвечать! Ну и, по-честному, что бы вы с ним сделали, если б нашли одного и с трупом в телеге? Вот и я того же мнения. А вывезти, конечно, можно и днем, только приятного в этом мало. Нехорошо людей честных пугать.
   - Посмотреть можно?
   Кагард прокашлялся.
   - Да смотрите на здоровье, - невозмутимо ответил Левиан. - Там какой-то пьянчуга. Голову расшиб в сточной канаве. Та еще картина, - Левиан проглотил остатки пирожка и громко зевнул, дав понять, что совершенно потерял интерес к разговору.
   Воин задумался.
   - Гронвил, ну что ты, в самом деле, - произнес кто-то из солдат.
   - Ладно уж. - воин отступил. - Удачи вам, и не заезжайте далеко, в окрестностях нынче неспокойно.
  

9.

  
   Дальше все обошлось без приключений. Кагард и Левиан благополучно добрались до свалки и, осуществив задуманное, вернулись домой, где до самого утра обсуждали случившееся с остальными.
   Уже заканчивалась третья бутыль выдержанного вина, когда случилось совершенно невообразимое.
   - Мне бы попить, - донесся с софы не то тихий стон, не то шепот.
   - Глядите, никак очнулся? - Левиан едва не подпрыгнул от удивления. С такими ранами людям днями полагалось валяться в беспамятстве. Даже после целебной магии.
   - Да не стойте столбом, - в голосе Кагарда проступили командирские ноты. - Принеси воды!
   Через несколько минут голос юноши немного окреп, взгляд прояснился, а слова стали внятными.
   - Ну рассказывай, дружок, откуда ты такой взялся? - мягко произнес Ольгерд. Хотя за мнимой мягкостью явно чувствовалась сталь. Черный амулет плясал меж его длинными пальцами. - И где ты взял вот эту безделушку?
   - Меня зовут Энвил, - парень закашлялся, глотнул еще воды и сбивчивым голосом принялся за рассказ...

Глава 5

  
   Жизнь - как погода. Если вчера светило солнце, то сегодня запросто может пойти дождь, а завтра - кто знает? - быть может, и вовсе налетит вьюга. Но одно всегда неизменно - ненастье не продлится вечно.
   Источник неизвестен.
  

***

  
   Скрипя зубами я расказывал о всем том что случалось со мной за последний год. Слова давались тяжело. Меня будто пропустили через мельнечные жернова и замесили в житкое тесто. Старания Левиана только чуть-чуть уняли боль а от гадких отваров язык то и дело спатыкался на сложных словах. Так что история моя затягевалась. Незнакомцы ловили каждую фразу, задавали вапросы, на чем-то заостряли внимание... и я говорил. Говорил без остановки пытаясь унять дрож в голосе.
   В те дни голову мою забивал страх и радасть. Радасть от того что я все-таки выжил. Но сейчас...Каким чудом меня нашли в этом проклятом лесу и поставили на ноги? Как такое вобще возможно!? Я никогда не верил в благословение или сутьбу, Создателя или милость иных богов. Савпадение? Вазможно. Да только не каждый день на этом свете случаются такие невераятные савпадения! Мне даже на ярмарачных латереях никогда не везло! Нехочу и не буду думать о том что у матушки-природы могут быть на меня виды. Это - глупость и безумие!
  

***

  

Интерлюдия 3.

  
   Догорела последняя свеча, испустив тонкую струйку дыма. Стало темнее, но не слишком. Пока еще совсем бледный, свет нового дня уже проникал сквозь шторы. Слабый голос Энвила стих, молчание затягивалось. Юноша устало откинулся на подушку и прикрыл глаза. Рассказ вытянул из него последние силы.
   Первым поднялся Кагард и поманил остальных на кухню.
   - Ну, и что с ним делать? - спросил он, окинув друзей взглядом.
   - Не знаю, - Ольгерд пожал плечами. - К Гарону идти бессмысленно, все равно мальчик ничего не знает.
   - Нет, нет, нет, - запротестовал Левиан, - никакого Гарона. Дознаватели ж его до смерти замучают.
   - Согласен, - кивнул тысячник, - хватит уже с него.
   - И все-таки делать что-то надо, - невозмутимо подытожил Винсент.
   Снова молчание. Кагард устало смотрел в пол, разминая костяшки пальцев, Ольгерд мерил комнату шагами и что-то бормотал под нос, Винсент с присущим ему спокойствием изучал дремлющую улицу, а Левиан, гремя посудой, замешивал очередной отвар.
   - Кагард, да возьми его к себе, - бросил он через плечо, - будет хоть словом с кем перекинуться вечером.
   - Я что, похож на няньку? - бросил тысячник, не придав словам друга значения.
   - Неплохой вариант, на самом деле, - Винсент наконец оторвался от окна. - Забирай его. Пусть поживет у тебя, пока не встанет на ноги. Говорит, был кузнецом? Тем лучше. Пристроишь его в подмастерья. Встанет на ноги - сам решит, уезжать ему или остаться. И ему хорошо, и к нам никаких вопросов.
   - Неизвестно, чем закончится эта история, - подхватил Ольгерд, - так пусть хоть с нашей стороны все будет чисто. Про Лик Смерти я что-нибудь придумаю, а парня будто и не было.
   - Вы... это смешно. Я понятия не имею, что с ним делать!
   - Это не сложнее, чем командовать тысячей озабоченных ублюдков, - парировал Левиан и поспешно вышел из кухни, увидев, как Кагард потянулся к увесистой сковородке.
  

1.

  
   Энвил с удовольствием выпил мятный напиток, который, на удивление, не отдавал кошачьим дерьмом. Хоть в этом повезло.
   Отвар подействовал почти сразу. Не успел юноша сделать последний глоток, как по телу разлилась приятная истома. Едва заметно закололо кончики пальцев, потяжелели веки. Сопротивляться действию лекарства Энвил не мог, да и не хотел. Сон - лучшее, что сейчас ему оставалось.
   Нил очнулся на бархатной траве бескрайнего поля. Ласковое солнце приятно согревало бок, жужжали пчелы, а где-то вдали раздавались незатейливые птичьи трели. Парень встал, поборов желание поваляться еще немного.
   От разнообразия красок зарябило в глазах.
   Цветы. Синие и фиолетовые, красные и желтые, зеленые и оранжевые... они росли повсюду. Их разномастный ковер простирался до самого горизонта, и только где-то вдалеке виднелось одно-единственное дерево, похожее на ворчливого старика-садовника.
   Энвил не спеша шел по полю, любуясь его невиданной красотой, как вдруг едва заметная тень промчалась по пестрым бутонам. В ту же секунду прямо над головой пролетела большая белая сова, и Нил, повинуясь внезапному порыву, бросился за ней. Он бежал изо всех сил, распугивая ярких бабочек. Ему казалось, что он вот-вот схватит птицу за хвост, но та, увы, всякий раз оказывалась проворнее. Долетев до одинокой ивы, ветви которой напоминали водопад зеленых волос, сова уселась на ветку и принялась деловито чистить перья.
   - Так нечестно! - рассмеялся Энвил, подбегая к старому дереву. - Ведь у меня нету крыльев!
   - Не кричи, - неожиданно раздался чей-то голос, - мертвых разбудишь.
   Юноша вздрогнул и обернулся. Неподалеку на траве сидел человек и медленно покачивался из стороны в сторону, будто тополь на легком ветру.
   - Эй, приятель! Как ты тут оказался? - спросил Нил, удивляясь, как он смог проглядеть незнакомца. - Да ты же мокрый весь...
   - Это ничего, мелочи жизни... - устало вздохнула фигура и обернулась.
   Волна ужаса накрыла Энвила с головой. Он замер, не в силах шевельнуться. Крик, как это часто бывает в грезах, никак не желал вылетать изо рта. Велеско встал, оставив после себя островок примятой травы, стер с лица капли воды и печально улыбнулся.
   - Вот ведь какая незадача, - он покосился на пробитый живот. - Ну и угораздило же.
   Нил попятился. Сердце, казалось, вот-вот выскочит наружу. Не хватало мужества даже ответить... хотя кому захочется говорить с мертвыми?
   - Эй, да ты чего это? Не дрейфь, - из-за дерева медленно вышел Кейн.
   Арбалетные болты, как и в тот роковой день, впивались в его широкую спину.
   Энвил зажмурился, споткнулся, попятившись, и шлепнулся на землю. Вопреки ожиданиям, вместо мягкой травы Нил почувствовал под собой теплый песок, а когда открыл, наконец, глаза, увидел море. На золотистый берег накатывали мелкие волны, в небе кричали беспокойные чайки, а катапульты имперского фрегата дробили в щепки последние пиратские корабли.
   - Славная заварушка, - губы Кейна тронула печальная улыбка. Он присел возле Нила, зачерпнул широкой ладонью горсть песка и завороженно смотрел, как песчинки текут сквозь пальцы. - Как же не вовремя меня достали... совсем не вовремя.
   Энвил не знал, что сказать в ответ. Пошутить, посочувствовать... или молча глотать слезы.
   - Ты не переживай, - Велеско пристроился с другой стороны. - Жизнь - она такая. Сегодня так, а завтра эдак. Бери от нее все, что нужно, не сожалей и не оглядывайся назад. Что сделано - то сделано, обратно не воротишь. И самое главное - не спеши к нам.
   Какое-то время тишину нарушал только монотонный плеск прибоя, а потом погибшие друзья встали и побрели к лесу, весело болтая о чем-то. Энвил не слышал, о чем, фразы долетали до него неясными обрывками, будто приятелей разделяла не одна дюжина шагов. Нил хотел броситься следом, попросить прощения, но ноги не желали слушаться. Он хотел крикнуть, позвать их... но смог выдавить из себя только хрип.
   Мертвых друзей окутал густой туман, возникший буквально из ниоткуда. Вокруг разлился нестерпимо яркий свет. Энвил заслонил рукой влажные от слез глаза, а когда вновь решил осмотреться, то вместо пляжа увидел все ту же уютную комнату, где совсем недавно разговаривал со своими спасителями. Солнечные лучи пробивались сквозь щель между шторами и падали ему на лицо, заставляя жмуриться и отворачиваться. Он проснулся.
  

2.

  
   Грустный сон тут же подернулся дымкой, а детали стерлись из памяти, оставив лишь саднящую царапину в сердце. Энвил не очень-то верил в загробную жизнь, но в глубине души надеялся, что Виск и Кейн попали в лучший мир, что они обрели покой.
   Отвлечься юноше помог один из спасителей. Вездесущий толстячок снова показался в дверном проеме, пытаясь не опрокинуть поднос с посудой. Головокружительный аромат съестного тут же наполнил гостиную, и желудок Энвила едва не свело от голода. Он понятия не имел, когда ел последний раз.
   - Ну что, дружок, как спалось? - улыбнулся маг.
   Энвил изобразил кислую мину и слегка дернул плечами: мол, бывало и лучше.
   - Понимаю, - участливо произнес Левиан. - Тут у меня бульон из куриных потрохов, придется съесть.
   Нил попытался приподняться на локтях, но тут же со стоном повалился обратно. Боль молнией пронзила тело от коленей до темечка.
   - Ты бы поменьше акробатикой занимался, - покачал головой Левиан, - а не то, силы глубин, раны опять откроются!
   Он пристроился у кушетки и поднес ко рту юноши ложку с бульоном, над которым поднимался ароматный пар.
   Энвил сделал глоток, затем еще один - и уже не мог больше ни о чем думать, кроме этого приятного солоноватого вкуса. От наслаждения закружилась голова. Маг продолжал черпать из тарелки золотистую прозрачную жидкость, а Нил - есть, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло, как успокаивается его брюхо. Когда бульон кончился, Левиан удовлетворенно кивнул и, похвалив парня, вышел из комнаты.
   От нечего делать Энвил принялся изучать комнату. Красивая и, без всякого сомнения, дорогая мебель вкупе с изысканными безделицами, вроде канделябра или пюпитра, говорили о высоком положении и благосостоянии хозяина. Кроме того, юноша видел и такие предметы, назначение которых вовсе от него ускользало. Стеклянный шар на одной из полок, который как нельзя лучше подошел бы гадалке из бродячего цирка. Жуткий череп какого-то чудища... Нил покрылся гусиной кожей, пытаясь представить, как выглядело существо. Диковинные кинжалы, пугающие статуэтки, странные амулеты... Ну чем не обитель богатого коллекционера? Переливающиеся самоцветы необычных форм, шершавые камни с потертой гравировкой или неразличимым изображением... Энвил и не заметил, как снова задремал. На этот раз спокойно и без сновидений.
  

Интерлюдия 4.

  
   Сборы Кагарда продвигались полным ходом. Винсент уже успел достать немного заезженную, но вполне добротную и, что самое главное, просторную карету, запряженную парой резвых скакунов.
   - Она досталась мне почти даром, - хитро улыбался маг, отвечая на вопросы друзей.
   Ольгерд собирал походную сумку, благо исполнительный служка успел притащить продукты. Левиан, как всегда не жалея красок, рассказывал тысячнику про приготовленные снадобья, и про последствия, если пациент не получит вовремя хотя бы один из его настоев.
   Затягивать с отъездом не стали. Спящего Нила удобно устроили в карете, скудный багаж уложили под сидения и заплатили кучеру. Оставалось только тряхнуть вожжами и двинуться в путь.
   - Печально, что после стольких лет пришлось собраться... вот так, - наконец нарушил молчание Ольгерд, почесывая бороду. - Застолье, стало быть, устроим в следующий раз.
   - Брось нудить! Получилось весьма недурно! Я будто лет на десять помолодел и скинул жирку, - Левиан усмехнулся и хлопнул себя по пузу.
   - Да уж, то еще дельце, - рассмеялся Винсент, что случалось с ним очень редко. - Хотел бы я знать, во что все это выльется.
   - Рад был повидать вас, - Кагард по очереди заключил друзей в крепкие объятья. - Надеюсь, что все обойдется.
   - Не пропадай, - Левиан хлопнул тысячника по плечу.
   - Вы тоже не теряйтесь.
   Кучер пронзительно свистнул, и кони понесли карету по бесконечным улицам Эриаполя.
  

3.

  
   Карету сильно трясло. Противно поскрипывали изношенные рессоры, фыркали недовольные кони, выбивая звонкую дробь по каменным мостовым, то и дело бранился возница на нерасторопных людей. Только когда экипаж выехал за городские ворота и свернул на проселочную дорогу, ехать стало спокойнее.
   За окном проплывали скромные деревенские домики, добротные амбары, ветряные и водяные мельницы. Придорожные поля и огороды окружали деревянные заборы в виде длинных, привязанных к опорным столбикам жердей. Многое напоминало Нилу окрестности Силивии. Многое, но не все, хотя чем, если по-честному, могут отличаться друг от друга деревни? Накачанный эликсирами, Энвил не мог понять этого.
   Утомительную поездку скрашивали долгие рассказы тысячника о Новой земле. Так, например, Энвил узнал, что настоящие маги вполне себе реальны. Более того, они играют важную роль в управлении любым государством. Маги воды славились непревзойденным искусством врачевания. Заклинатели воздуха, помимо всего прочего, отвечали за дипломатию. Чародеи, способные управлять огненной стихией, владели самыми сильными боевыми заклятиями. Маги земли занимались археологией и поиском забытых реликвий, являясь к тому же непревзойденными зодчими.
   Энвил с трудом верил словам попутчика. На его родине никто и не слыхивал про великих и могучих волшебников, которые одной силой мысли могли вызывать дождь или сращивать сломанные кости. Велен славился только ярмарочными шарлатанами, которые пытались выдать за магию примитивные фокусы.
   Кое-что Кагард рассказал и про лорда, и про сам остров, и про войну с некромантами. Хотя о последних он старался не распространяться, несмотря на все расспросы Энвила.
   После обеда темы для разговоров кончились, так что Нилу оставалось или дремать, или пялиться в окно. Кагард рассчитывал добраться до Мирной к вечеру, но мелкие задержки, несмотря на всю свою никчемность, отнимали много времени. То у кареты разболталось колесо, то кучер настоял на остановке у придорожной таверны, жалуясь на затекший зад и немилосердный голод. Так что до цели потрепанный экипаж добрался далеко за полночь.
  

4.

  
   - Кого еще там недобрая несет? - послышался сонный голос караульного. В хлипкие ворота Кагард стучал не меньше пяти минут, пока с той стороны не послышалась возня.
   - Эта недобрая сейчас из тебя всю дурь выбьет! - гаркнул тысячник. - Спишь на посту, собака?
   С той стороны засуетились. Подгнившая створка дернулась, будто вздрогнула от резкого звука, и приоткрылась, скребя по земле. Кагард не стал отчитывать сына пастуха, как не стал слушать его путаных оправданий. В другой раз - да, он обязательно устроил бы ему хорошую взбучку, но сейчас...
   Раздраженно махнув рукой на караульного, Кагард уселся рядом с кучером, и экипаж въехал в деревню.
   Энвил с любопытством глазел по сторонам. Час назад он подскочил от кошмара - который тут же стерся из памяти - и с тех пор так и не смог уснуть.
   Деревня, напротив, спала самым мирным сном, оправдывая свое название. Утомленные лошади брели по пустынным, слабо освещенным улицам, мимо погруженных в дремотную тишину домиков. Светился только один из десяти фонарных столбов, так что, если бы не лампы на самой карете, пришлось бы продвигаться вслепую.
   Дом Кагарда ничем не отличался от соседских владений. Низенький забор, небольшой дворик перед крыльцом, одноэтажное здание с треугольной крышей, мазаные стены, побелка на которых посерела от пыли и грязи. Самая обыкновенная деревенская лачуга, ставшая Энвилу новым приютом.
  

5.

  
   Только спустя две недели Нил смог подняться с постели самостоятельно и кое как выйти из тесной спаленки. Подметив, что к парню возвращаются силы, Кагард заставил его делать пару нехитрых упражнений по утрам, постепенно добавляя что-то новое.
   Раны Энвила окончательно затянулись только через несколько месяцев, оставив после себя отвратительные розовые рубцы. Благодаря тренировкам юноша стремительно шел на поправку и даже взвалил на себя работу по дому. Поначалу, конечно, работы той было чуть: подмести комнату или, к примеру, смахнуть паутину с потолка. Энвила, впрочем, радовало и это. Как же оказалось приятно снова почувствовать себя живым по-настоящему.
   Свободные дни старый воин и его воспитанник проводили за рыбалкой и долгими прогулками, а вечера коротали с горячим чаем, настольными играми и прочей ерундой. Все налаживалось. Жизнь Нила, словно река после бурных порогов, вошла в ровное русло и радостно потекла сквозь ставшие такими желанными будни.
   Его усилиями старенькая и невзрачная хижина медленно превращалась в ухоженный домик: двор избавился от сорняков, засверкали на солнце чистые окна, забор хвастался свежей краской, перестала течь крыша, хотя с ней пришлось изрядно повозиться.
   От местных не было спасения. Кагарда донимали бесконечными расспросами о таинственном пареньке, поселившемся в его доме.
   - В лесу его нашел, - весьма правдоподобно сокрушался Кагард, подмигивая Энвилу. - Беднягу вместо прислуги держали на каком-то торговом суденышке. Так вот и сбежал он, да только недалеко ушел, волки погрызли. Если бы не я, да не мои старые связи...
   Потом следовало театральное покачивание головой, поддакивание Нила и пара сочувствующих реплик селян.
   Вот так и жил Энвил, сын Кеннора, в доме бывшего тысячника, впервые за долгое время чувствуя себя спокойно. Ел и пил он вдосталь, а когда силы окончательно вернулись - попросился подмастерьем к местному кузнецу. Жалел Нил только об одном - что его радость уже никогда не разделят старые друзья. Велеско и Кейн иногда снились ему, но со временем воспоминания подернулись дымкой, даже родная Силивия казалась теперь каким-то несуществующим местом из давней фантазии.
  

6.

  
   - Кагард, взгляни-ка!
   Сытно пообедав, тысячник прихлебывал горячий чай, разбирая письма из соседних деревень. От неожиданного крика он едва не пролил кипяток на штаны. Несколько горячих капель выплеснулись из кружки и впитались в исписанные листы, оставив на них темные кляксы. По уши грязный, Энвил буквально ввалился на кухню, сжимая в руках потемневший от ржавчины меч. Лезвие уродовали сотни зазубрин, сильно истерлась гарда, но у парня все равно светились глаза.
   - Вот, - продолжил он, не скрывая восторга, - нашел его, когда перебирал вещи в подвале!
   - А, мой старый меч... - Кагард улыбнулся, но получилось не слишком радостно.
   - Нам с дедом редко приходилось приводить в порядок изношенное оружие, - тут Энвил вспомнил свой незавершенный заказ: три клинка из мягкой стали весьма посредственной работы. Исполненное восторга сердце пронзила печаль. У Эснарда наверняка возникли проблемы из-за проданного золота. - Я... - Нил откашлялся. - Но я смогу довести его до ума. Кагард?
   - Не нужно, - произнес, наконец, лекарь. - Этот клинок свое отслужили, не буди его. Да и зачем он тебе сдался?
   - Шутишь? На Велене хорошими мечами могли похвастаться только самые богатые. Оружие для городской стражи обычно ковали не пойми из чего, а тут - самый настоящий! Боевой! А какое качество? Его даже сквозь ржавчину видно.
   Кагард буднично пожал плечами.
   - В свое время я был на хорошем счету и, в отличие от Велена, оружие нашим бойцам выдают достойное, - тысячник задумался, пристально взглянув на парня. - Пожалуй, я бы мог показать тебе, с какой стороны браться за рукоять.
   - Кагард, это было бы просто здорово! - обрадовался Нил, но тут же осекся. - Только... зачем? Хочешь записать меня в солдаты?
   Лекарь моргнул пару раз, а потом расхохотался, да так сильно, что едва не задребезжали окна.
   - Ну ты даешь! Чего придумал-то, а? - он кашлянул, смахнув проступившую слезу. - Нет, никуда я тебя не собираюсь записывать. Просто эти земли сильно отличаются от твоей родины. Рано или поздно неприятности сами найдут тебя. Лучше уж встретить их во всеоружии.
   - Предлагаешь мечом спасаться от засухи? - фыркнул юноша. - Да какие здесь могут быть неприятности? В Мирной даже дети могут по ночам без присмотра гулять.
   - Война сильно затянулась, - реплику Нила Кагард пропустил мимо ушей, - воины держатся из последних сил. Кто знает, что произойдет завтра?
   Воцарилось молчание. Энвил упорно пытался припомнить хоть самую малость про войну с некромантами, но не мог. Кагард всегда избегал этой темы.
   - Ну, и что может произойти?
   - Что угодно.
   - Кагард, я не понимаю...
   - Послушай, - перебил его мужчина, тяжело вздохнув, - отложим этот разговор до вечера, не хочется... омрачать остаток дня.
   Чай немного поостыл. Тысячник допил его двумя большими глотками и направился к выходу.
   - Готовься, - бросил он напоследок. - Тренировки начнем завтра.
  

7.

  
   Позабыв о времени, Нил копошился в подвале, пока от пыльного воздуха не закружилась голова. Он не переставал удивляться, как в такую маленькую комнатку могло поместиться столько хлама. Сломанные стулья, старые двери, ящики с ржавыми гвоздями и прочий никому не нужный мусор громоздился повсюду.
   Высунув нос на улицу, Нил почувствовал себя кротом, грязным и почти что слепым. Округу уже окутала темная ночь, и только из окон старого домика на землю падал рассеянный желтый свет. Видно, Кагард успел вернуться и хозяйничал на кухне. Энвил похлопал по штанам, пытаясь очистить их от пыли, но вместо этого лишь еще сильнее вымазал руки и пару раз чихнул.
   - Вижу, уборка удалась? - прыснул тысячник, искоса глянув на парня, появившегося в дверях.
   - Более или менее, - отозвался Нил, проскользнув в свою комнату в поисках домашней одежды.
   Нехитро накрытый стол он заметил, только когда снова вернулся на кухню.
   - Что это? - изумленно указал юноша на полупрозрачный сосуд тончайшей работы. Бутыль была изготовлена в виде трех переплетающихся ветвей дерева, причем с такими мельчайшими деталями, что просто не верилось. Энвил знал наверняка, что за одну такую скляночку, не обязательно полную, любой уважающий себя коллекционер Велена, не задумываясь, отдал бы собственную жену.
   - Очень старое вино, - буднично пояснил Кагард, будто на столе стоял глиняный кувшин дешевой кислятины. - Эльфийское. Самое оно для долгих разговоров.
   - Эльфийское? - переспросил Нил, захлопнув наконец распахнувшийся рот. - Здесь еще и эльфы водятся?
   - Живут, - поправил Кагард. - Не вздумай сказать такое кому-нибудь из них в лицо, если встретишь. Твоим землякам пора выбираться из болота.
   - У нас очень уютное болото, - фыркнул Нил. - К чему все это?
   Тысячник молча указал на стул, откупорил необычную бутыль и наполнил бокалы. Комната сразу же наполнилась неописуемым ароматом винограда и пряностей, будто вино разлили не по фужерам, а пролили на пол и забрызгали стены. Кагард слегка покачал сосуд, раскружив алое вино, принюхался, отпил немного, зажмурился и шумно выдохнул. На лице его застыла блаженная улыбка потерявшего рассудок человека, только что слюни с губы не капали.
   Нил недоверчиво посмотрел на темный напиток и отпил. Отпил совсем немного, совсем чуть-чуть... Все, что происходило с ним дальше, слабо поддавалось описанию. Непередаваемый сладковатый вкус растекался по языку густым бальзамом, оставляя после себя приятное, едва заметное жжение. Закружилась голова, мириады крошечных мурашек побежали по спине, и парень искренне обрадовался, что успел сесть на стул.
   Энвил прикрыл глаза от удовольствия, но вместо привычной темноты увидел множество самых разнообразных цветов. То ярко-желтые, то огненно-красные, то изумрудно-зеленые, они рождались, росли, распускались, цвели и умирали. Когда эффект улетучился, Нил разлепил слезящиеся глаза и заметил взгляд Кагарда. Тот широко улыбался.
   - Эльфы знают толк в хороших напитках, нашим до них еще расти и расти...
   Юноша ничего не ответил, пытаясь сохранить во рту божественное послевкусие. Кагард тем временем уже успел проживать солидный кусок вареной курицы.
   - С самого начала начну, а то ты ведь совсем ничего не знаешь, - заключил он. - Так вот, на Новую Землю люди высадились не так давно, каких-то три с половиной столетия назад. В те времена здесь процветали эльфы и варварское племя фарков. В лесах обитали тролли и гоблины... ну, это помимо простых зверей, конечно. Поначалу нам удавалось сохранять хоть какой-то мир, избегать неприятностей, но когда маги земли пронюхали про природные богатства острова, все повернулось с ног на голову. Закипели войны. Бесконечные и безжалостные. Заканчивалась одна и тут же начиналась другая. Корона присылала войска и оружие целыми флотами, - Кагард сделал глоток, - и вроде все шло неплохо... ну, так считали многие. Строились города и монастыри, деревни росли, как грибы после дождя, и вскоре с нашим словом на острове уже никто не мог поспорить. Но было всего одно "но"! - бывший воин театрально выдержал паузу. - Слишком уж много жертв.
   - На войне всегда много жертв, разве нет? - поднял брови Нил, отпив немного вина. Во второй раз эффект показался не таким сильным.
   - Некоторые не могли смириться с потерями, - Кагард проигнорировал вопрос Энвила. - А самые отчаянные обратились к темной магии, пытаясь вернуть дорогого человека к жизни. Некромантия, ты, наверное, не в курсе, запрещена Короной и Гильдией магов, но поначалу, до колдунов-самоучек никому дела не было. Хватало других забот. Но к тому времени, как лорд спохватился, Новую Землю уже захлестнула лихорадка. Некроманты пророчили вечную жизнь без войны и голода, подогревали интерес толпы своими фокусами, - Кагард залпом осушил бокал и подлил себе еще. - А много ли нужно людям, уставшим от постоянных потерь?
   Он замолчал, поднес бокал к носу и шумно вдохнул, будто запах вина помогал ему собрать мысли воедино, но пить не стал.
   - Поговаривали, что четверть вырубленных фаркских лесов пошла на виселицы, - продолжил он после паузы. - Вранье, конечно, но что житья темным магам не дали - это верно. Те, кому посчастливилось не попасть на эшафот, бежали в северные пустоши. Кое-кто из простых людей тоже последовал за ними. Впрочем, оживить мертвых у них так и не вышло. По крайней мере, я об этом ничего не знаю. Зато эксперименты по выращиванию всяких злобных тварей оказались куда как успешнее. И если поначалу некроманты создавали мелких, неприметных существ, сродни тем же мышам или белкам, то спустя время бестии становились все больше и уродливее, а самое главное - опаснее, - тысячник оставил бокал в покое и подошел к небольшой карте, висящей в углу. - Сейчас темные крепко обосновались на северо-востоке за Небесными Пиками, горы так называются, и это - основная проблема. Каждый день солдаты убивают их тварей сотнями, и конца этому не видно. Не исключено, что в эту самую минуту на пограничных рубежах жарко, как на солнце, - палец мужчины уткнулся в синюю линию.
   Нил невольно поежился, но глоток вина быстро отогнал тревожные мысли.
   - И что мешает добить их?
   - Много чего. С моря к ним не подобраться, - палец Кагарда перемещался по карте. - Вокруг много рифов, островков всяких, скал подводных... Новая земля вообще неприветлива к кораблям. Ну, а переход через пустошь - самоубийство, некроманты на ней своих бестий селят, а в поле против них крайне тяжело.
   - Почему ты ушел со службы?
   Энвилу вопрос показался вполне уместным, но Кагарда будто задело за живое. Лицо его мгновенно потемнело, брови сдвинулись почти к самой переносице, уголки губ опустились. Новые морщины прочертили лицо тысячника, состарив его как минимум на пять лет. Юноше даже почудилось, что лекарь отвесит ему увесистую оплеуху... Ничего подобного не случилось. Забрав со стола початую бутылку, Кагард заперся в своей комнате. Этим вечером Нил его больше не видел.
  

8.

  
   Со следующего дня начались тренировки. Сначала совсем пустяковые, они становились сложнее с каждой неделей. Работа в кузнице и роль гребца-невольника сослужили Энвилу какую-никакую службу. Он не чувствовал особых проблем на занятиях с деревянным мечом. Короткая палка не могла сравниться по тяжести с молотом или веслом. Когда же Нилу позволили тренироваться с настоящим клинком, оружие слушалось беспрекословно, порхая в его руках со скоростью ветра. Кроме того, Кагард обучал Энвила и стрельбе из лука, и метанию ножей, но юноше они давались намного тяжелее.
   За ежедневными тренировками и подработкой в кузнице время потекло быстрее. Пролетали дни, одна неделя приходила на смену другой, один месяц - на смену другому. Мирная встретила снежную зиму, и для сельчан, наконец, наступило время отдыха. Дрова заготовлены, запасы сделаны, корма скотине хватает. Оставалось только попивать местную настойку, дурачиться в глубоких сугробах и кататься с горок. После тяжелого года люди заслуживали пару месяцев отдыха: в конце концов, для этого они и гнули спины.
   Весной пришли новые хлопоты. Работа набирала обороты, словно колесо водяной мельницы после паводка.
   Иногда Нил вспоминал времена, когда стертые в кровь руки ныли не от учебного меча, а от шершавого древка весла... вспоминал бесконечный плеск воды, свист кнута над головой, духоту и вонь тесных кают, колкие фразы Велеско... Порой память юноши заводила чуть дальше, в его родной дом, к деду Эснарду.
   Будто наяву Нил видел все свои безобидные авантюры, в которые он обязательно втягивал друзей. Но, всякий раз, возвращаясь к реальности, он кусал от досады губы. Перед Энвилом расстилалась новая жизнь, но он понятия не имел, что делать дальше, словно молодой папаша, первый раз заглянув под обгаженные пеленки своего чада. Оставалось плыть по течению и надеяться, что Кагард подскажет верное направление.
   К лету Энвил уже не вспоминал о старых ранах. Только побледневшие шрамы напоминали о давней трагедии. Тренировки на свежем воздухе помогли укрепить подорванное здоровье. Требовательный наставник не понаслышке знал, как обращаться с оружием; усердный ученик, в свою очередь, старался изо всех сил. Упражнения доставляли Нилу удовольствие. Отрабатывая удары на деревянной кукле, он всякий раз представлял себя одним из легендарных героев, убивающим монстра или спасающим прекрасную леди. В конце концов, в душе он все еще оставался простым мальчишкой, хоть и старался не показывать этого окружающим. Но ни разу... ни разу за весь год ему не захотелось применить новые навыки в реальной жизни. Спокойная жизнь кузнеца Нила вполне устраивала.
  

9.

  
   Теплый летний день подходил к концу. Селяне давным-давно разошлись по домам, стих заливистый детский смех, и только певчие птицы еще напоминали о себе редким щебетом. Энвил вышел на крыльцо, небрежно почесал затылок и побрел к низенькому деревянному забору, прикрывая ладонью робкое пламя свечи.
   По обе стороны от калитки высились два деревянных столбика, на которые крепились старые лампы. Тяжелые и неуклюжие, они свисали со специальных зацепов, поскрипывая ржавыми цепями.
   От тонкой лучины Энвил поджег масло, и на темной улице вспыхнула еще пара желтых огоньков, бросая свет на двор Кагарда и на пятачок дороги перед его калиткой. Задув свечу, Нил уже хотел возвращаться в дом, но в последний момент передумал. Теплая летняя ночь не хотела отпускать, дразня и заманивая легкими порывами прохладного ветра, стрекотанием сверчков и умиротворяющим спокойствием.
   Прихватив с кухни еще одну лампу, юноша завернул за угол, прошел под старой яблоней, снова повернул и оказался на заднем дворе, заросшем травой. До сорняков у него не доходили руки: как назло, все время находились дела поважнее.
   Подойдя к простенькой деревянной беседке, которую они с Кагардом приспособили под хранение тренировочного инвентаря, Энвил поставил светильник и плюхнулся на скамейку, чудом не задев метательные ножи. Недолго думая, юноша взял со стола меч, и по двору разнеслось металлическое пение точильного камня, скользящего по лезвию.
   Теплый свет выхватывал из темноты смутные очертания запущенных кустов, отбрасывал ломаные тени на стену. В стороне шелестела раскидистая яблоня, то и дело доносились шорохи, изредка щебетали птицы. Блаженное спокойствие...
   Идиллия, к глубокому сожалению Энвила, длилась совсем недолго. Если на топот, донесшийся с улицы, он не обратил никакого внимания, то отчаянный женский крик тотчас заставил юношу бросить свое нехитрое занятие и подойти к калитке.
   - Кагард! Кагард!
   - Что случилось? - спросил он у поздней гостьи, глядя, как сильно дрожат ее пухлые руки.
   - Скорее, зови Кагарда! - не унималась она, рискуя сорвать голос.
   - Он в Плодородной, - ответил Нил, махнув в сторону соседней деревни. - Обещал вернуться только к обеду. Тетя Виора, что случилось?
   За все то время, которое Энвил прожил с бывшим тысячником, он приучил себя не обращать внимания на нервных полуночных гостей. Такие появлялись чуть ли не каждую неделю, зачастую впадая в истерику от банального отравления, простуды или ушиба.
   - Беда! - простонала женщина, пытаясь поправить растрепанные волосы. Ее бледное лицо исказил ужас. - Запрись и жди Кагарда, на улицу не выходи, слышишь?
   Нил слышал, но не понимал. В какой-то момент крохотное зернышко страха перекинулось на него, тут же пустив корни. Запереться в комнате? Нет, от лихорадки и кожной сыпи за дверью не прячутся. Тут было что-то другое... что-то жуткое и без сомнения опасное...
   От жены пекаря юноша больше ничего не добился. Перепуганная до смерти, она бросилась к соседским домам. Пару секунд Энвил смотрел вслед низенькой женщине, а потом подбежал к двери, вставил ключ в замочную скважину и с силой повернул...
   Снова налетел порыв ветра, растрепав волосы. Только теперь юноша заметил, что летняя ночь потеряла все свое очарование. Откуда-то издалека доносились отзвуки непонятной возни, отрывистые крики, что-то еще, но Нил не смог расслышать.
   Суматоха накрыла деревню, словно горный камнепад. Юноша наблюдал, как от дома к дому бегали люди, как гас свет в соседских окнах, как замыкались двери и ставни. Но никто и словом не обмолвился о том, что же так перепугало жителей.
   Сидеть взаперти и ждать неизвестно чего Энвил не хотел. В конце концов, он же каждый день потел на тренировках! Разве все это зря? Разве в праве он прятаться в углу, пока его деревне угрожает опасность?
   Озираясь по сторонам, Нил разглядел двух мужчин, бегущих в сторону северных ворот. Смачно сплюнув в траву, юноша пустился следом.
   - Что?! Что случилось?! - выпалил он, догнав одного.
   - Не знаю, - раздраженно огрызнулся тот, изо всех сил пытаясь совладать с отдышкой.
   Спустя несколько минут Нил уже и сам все увидел. Селяне толпились посреди улицы, опасливо всматриваясь в темноту. Крики зазвучали громче и доносились из-за спин встревоженных жителей.
   Юноша вошел в неровный строй людей, словно гвоздь в дерево, плечами прокладывая себе дорогу.
   Снова крики. Совсем близко. Стоны? Энвил искренне надеялся, что ему послышалось.
   - Создатель! Там гончая...
   - Гончая? Откуда здесь гончие?
   - Не пори чушь...
   Обрывки фраз долетали до Нила отовсюду, смысл которых всякий раз ускользал от него. Гончая? Да он понятия не имел, что это такое!
  

10.

  
   Энвил не сразу понял, что же так напугало людей. Пробравшись сквозь толпу, он заметил солидную брешь в хлипком частоколе. Кто-то просто-напросто повалил гнилые бревна на землю. Затем взгляд парня упал на смятый заборчик ближайшего дома. Когда же взор Нила скользнул по двору, то юноша сильно пожалел, что не остался дома за запертой дверью.
   Больше всего зверь походил на помесь волка и пантеры. При чем об обоих Нил узнал только из книжек. Животное казалось таким огромным, что Энвил запросто мог бы оседлать его. До размера лошади оно, конечно, не дотягивало, но лесные хищники рядом с ним выглядели домашними котятами. Утробно рыча, существо медленно приближалось к крыльцу, заметно припадая на переднюю лапу. Вход в дом ему преграждала группа смельчаков, вооруженных вилами, граблями, топорами и прочим ни на что не годным инструментом. Кое-кто пытался подступиться к зверю с боков и, размахивая факелами, выгнать его за частокол. Безуспешно. На неумелые тычки и грозные выкрики животное не обращало внимания, лишь изредка огрызаясь. С каждым его шагом люди пятились назад.
   От страха у Энвила, казалось, переплелись внутренности. Дыхание перехватило, руки налились свинцовой тяжестью, а ноги будто вросли в землю. Парень, как завороженный, смотрел на тварь, которая в одиночку теснила пару дюжин самых крепких деревенских мужиков.
   Под иссиня-черной, местами всклоченной шерстью зверя виднелись свежие порезы. Животное беспрестанно поводило огромными острыми ушами. Вытянутая морда хищно щерилась зубастой пастью, в которой особо красовались два белоснежных верхних клыка. Длинный взъерошенный хвост нервно дергался из стороны в сторону. Желтые, блестящие в свете факелов глаза существа находились точно на уровне груди взрослого мужчины. О том, каким высоким оно будет, встав на ноги, Нил не решался подумать. Даже раненая, гончая без труда теснила людей, а что бы сделала здоровая? Разорвала бы полдеревни? Энвил сглотнул.
   Между тем смельчаков становилось все больше и больше. Люди брали себя в руки, спешили на подмогу, да только эти жалкие потуги не приносили желаемого. Бестия, хоть и медленно, но верно приближалась ко входу в дом, без труда отбиваясь от робких выпадов.
   Едва ли полевые инструменты могли причинить толстой шкуре хоть какой-то вред. И только когда один из мужиков умудрился задеть рану на боку, зверь, дико взревев, наконец снизошел до толпы. В считанные секунды он разметал людей, как ребенок раскидывает игрушки по комнате. На его пути к крыльцу осталась только худенькая женщина. Истошно вопя, она в отчаянии закрывала дверь своим хрупким телом, пытаясь не пустить гончую внутрь.
   Ошеломленные защитники медленно приходили в себя. Животному понадобилось всего несколько ударов, чтобы раскидать их на десятки шагов по дороге. Многие, поднявшись, трусливо заковыляли прочь. Некоторые, попавшие под острые когти, катались в дорожной пыли, истошно крича и изрыгая проклятия. Восемь или девять мужчин лежали неподвижно.
   Глядя на весь этот хаос, Энвил вдруг осознал: отогнать бестию от дома не сможет никто из них, а женщина зря расстанется с жизнью. Сердце юноши зашлось в бешеном ритме, будто жаждало вырваться из тесной груди.
   Отчаянный женский крик...
   Кровь ударила Нилу в голову, щеки запылали.
   Хриплая ругань...
   Пальцы сжались в кулаки так, что костяшки побелели.
   Утробный рык...
   Чувство безграничного гнева швырнуло Энвила вперед. Желание помочь... выделиться среди остальных, показать свое превосходство занимало все мысли. Юношеская уверенность вылилась в боевой азарт. Он же тренировался, он же слышал похвалы от Кагарда. Куда этим жалким пахарям до него?!
   Пробежав мимо раненых, которых уже волокли прочь, Нил на ходу подхватил чьи-то вилы и, пока гончая отвлеклась на женский визг, со всего хода всадил их в шею зверя. Он хотел закончить представление одним-единственным ударом и уже ликовал, предвкушая легкую победу. Кто же знал, что старый инструмент ни на что не годен?
   Ржавые зубья лишь слегка оцарапали шкуру. Надломленный черенок с треском развалился, а удивленный Нил врезался в морду животного. Гончая мотнула головой, отбросив юношу на крыльцо, прямо под ноги женщине, и оскалилась. Энвил хорошо запомнил, как кричал на хозяйку дома, пытаясь заставить ее убраться куда подальше. Затем раздался оглушительный рык... а дальше события напоминали гротескный калейдоскоп.
   Юноша почувствовал, как что-то тяжелое бьет его в грудь, словно таран. Треск выбитой двери. Боль в спине и затылке. Темнота. Звериное зловонье смешалось с запахом жареной курицы. Звон битого стекла, негодующий рык, снова звон.
   В скудном желтом свете закрытой печной топки Энвил смог разглядеть лишь какое-то движение. Хорошо, что слух остался верен ему. Нил пополз в сторону от входа, кидая в невидимого, но очень шумного врага все, что только попадало под руку. Скромная кухонька оказалась слишком тесной для огромного животного, которое, принюхиваясь и осматриваясь, невольно переворачивало мебель и роняло посуду.
   Снова зазвенели стекла. Что-то яркое влетело в комнату через окно, ударилось о стену и, брызнув обжигающими искрами, упало на пол. Вспыхнули шторы, задымились обломки стула, воздух наполнился запахом жженого дерева. Тьма тут же отхлынула к углам, открыв взору сбитого с толку зверя. Гончая билась, застряв между рухнувшим шкафом и обломками обеденного стола. Энвил подобрал брошенный кем-то факел и двинулся на врага, схватив первое, что попалось под руку - раскаленную сковородку, на которой что-то шумно скворчало. В ту же секунду ладонь пронзила обжигающая боль, будто в нее разом впилась сотня шершней.
   Темнота.
   Сознание прояснилось чуть позже, когда он неистово молотил по морде животного ножкой сломанного стола. Пустая сковородка вместе с коптящим факелом валялась на остатках кухонного шкафа. Сухие щепки уже занялись. Огонь со шторы перекинулся на стену, стало жарко и душно. Энвил чувствовал смрад паленой шерсти. Ожег зиял чуть пониже светлой отметины на лбу бестии.
   Гончая не пыталась напасть, в ее желтых глазах крылся только страх. От каждого удара она жмурилась, отворачивала голову и бездумно пятилась. Нил же впал в безумное исступление. Увесистая ножка стола в его руках поднималась и опускалась... снова и снова. Изо рта вылетали угрозы, проклятия, издевки... Парень остановился, лишь когда деревяшка переломилась, став в два раза короче. В последнем порыве он направил острый слом на бестию, намереваясь нанести последний удар, замахнулся и... бессильно опустил руки.
   Боевой азарт Энвила испарился так же внезапно, как и возник. Вместо него снова накатил ужас. До Нила стало доходить, что стоит он не перед дворовой псиной, а перед смертельно-опасным существом. Совершенно один. Без оружия. Создатель, да как он вообще решился на такое безумие? "Избегай боя, если не знаешь, на что способен противник", "никогда не иди в бой, пока не убедишься, что твой меч в хорошем состоянии". В своем ребячестве он позабыл все, чему учил его Кагард. К горлу подступила тошнота, парень не попятился только лишь потому, что ватные ноги отказывались слушаться.
   Энвил ожидал контратаки, но гончая медлила. На долю секунды он встретился с ее взглядом, и этого оказалось достаточно. Между ним и животным будто вспыхнула искра, будто плотное покрывало сползло с его головы. В злобной твари парень внезапно разглядел перепуганное, загнанное существо. В его желтых глазах он разглядел теперь... нет, не страх, но обреченность, ожидание смерти, безысходность. Гончая забилась в угол, слизывая кровь с носа, и, вжав голову в плечи, косилась на человека.
   Ужас сменился жалостью. А ведь когда-то сам Нил точно так ожидал конца, лежа под дубом. В тот день он и мечтать не смел о помощи, однако же...
   - У тебя стрела в лапе, - тихо произнес Энвил, подходя ближе.
   Животное подняло голову и с опаской покосилось на человека. Нил медленно присел, вытянув вперед раскрытые ладони. Правая пульсировала невыносимой болью.
   - Я могу помочь, - медленно произнес он, стараясь не думать о том, что делает.
   Увидев, что враг не вооружен, гончая мгновенно вскочила на ноги, присела и угрожающе зарычала, готовясь к прыжку.
   - Я могу помочь, - Энвил указал на обломок стрелы. Голос его дрожал, словно желтый лист на осеннем ветру. - Могу помочь.
   Животное покосилось на рану, потом на человека, потом опять на рану... и, наконец, осторожно подвинуло простреленную лапу вперед. Нил подобрался еще ближе, боязливо поглядывая на зубы. Отступать было поздно, оставалось надеяться, что животное не станет упрямиться, что не перекусит ему шею. Юноша знал, что, отступи он хотя бы на шаг, гончая, не раздумывая, кинется. Перед ним было два пути - убить или помочь, но убить он не смог... просто не смог, не поднялась рука.
   На удивление, зверь не только подпустил человека к себе, но и стойко перенес болезненную операцию, не проронив ни звука. Лишь едва заметно дернулся. Нападать гончая тоже не стала. Подобрав лапу, она принялась слизывать свежую кровь, изредка поглядывая на парня.
   Откинув сломанную стрелу, Нил отполз в сторону и встал. Даже сейчас он не до конца верил в происходящее. Кто знает, может, все это лишь плод его воображения, лишь сон, который утром подернется белесой дымкой, а к полудню рассеется полностью, оставив после себя мутное пятно невнятных воспоминаний?
   Огонь вскарабкался по стене и уже облизывал потолок. За спиной Нила рухнула на пол обугленная полка. На грохот никто не обратил внимания, как и на жар.
   - Поешь? - Энвил пнул в сторону бестии половинку запеченной куриной тушки, которую отыскал среди обломков стола.
   Животное расправилось с куском жареной птицы за один укус, аппетитно хрустнув костями. Кто знает, к чему бы все это привело, но за окнами послышались обеспокоенные голоса. Люди не решались подойти ближе во время борьбы, но, когда все стихло, снова выискалась горстка смельчаков. Да еще и пожар, стремительно набирающий силу.
   - А теперь беги отсюда! - прикрикнул юноша, указав на выход. - Беги, кому говорю!
   Через мгновение Нил остался один. Когда он выбрался на улицу, неведомое существо уже скрылось за хлипким частоколом.
   Хрипло кашляя, Энвил побрел домой. В легких немилосердно саднило, будто их исцарапал бешеный кот. Кружилась голова, перед глазами все плясало. Люди... вокруг толпились люди, но в воздухе висела звенящая тишина. Лишь стоны раненых изредка доносились до его слуха. Толпа застыла в изумленном молчании, бесшумно расступаясь перед юношей. Никто не посмел пойти следом, пожать руку, поблагодарить или одобрительно хлопнуть по плечу. Все они боялись. Нил чувствовал это.
   Путь домой Энвил запомнил смутно. Перед глазами медленно плыли желтые лампы, темные очертания домов, людские силуэты. А потом снова пришла темнота.
  

8.

  
   Юноша очнулся в старенькой деревянной беседке от того, что его нещадно трясли за плечо.
   - Нил, очнись! Да очнись же! - пощечина... еще одна.
   Обожженную ладонь пронзила вспышка боли. Молнией полыхнув в руке, она кузнечным молотом обрушилась на лоб. Подступила дурнота. Он попытался открыть глаза, пошевелиться, но тело отозвалось еще одной болезненной вспышкой. Заныли бесчисленные порезы и ссадины, десятки растяжений и ушибов. Его вырвало. Легкие в очередной раз сдавило спазмом.
   - Нил! - в нос ударил резкий, нестерпимый запах. Парень отпрянул и распахнул глаза. Сознание навалилось на него обилием чувств, красок и запахов.
   - Кагард? - наконец выдавил юноша, - но... ты же обещал вернуться только к обеду...
   - Идти можешь?
   Нил кивнул, но до постели смог добраться только благодаря тысячнику.
   - Я что, для этого тебя лечил? - наигранно-строго произнес Кагард, стягивая с Энвила одежду.
   Тот только шипел от боли.
   - Ничего, - мужчина вышел из комнаты. С кухни донеслось его бормотание и звяканье склянок, - Лучше всего уроки усваиваются именно так.
   Нил промолчал и на этот раз.
   - Вот, выпей, полегчает, - Кагард вернулся, протянув юноше кружку с какой-то безвкусной дрянью.
   - Больно, - проскрипел Энвил, принимая питье.
   - Верю, - согласно кивнул бывший тысячник. - Ты хоть представляешь, куда полез? Выудив из кармана баночку с мазью, Кагард принялся обрабатывать ссадины и порезы.
   - Нет.
   - Это гончая. Она, знаешь... А ну-ка, ладонь покажи. Другую. Ох... ты ее в костер совал, что ли? - мужчина покачал головой, увидев почерневшую, покрытую волдырями кожу.
   - Не помню... по-моему, горячую сковороду схватил, - буркнул Нил, брезгливо отворачиваясь от зловонной повязки.
   Кагард покачал головой.
   - Ну что, лучше? - поинтересовался он, закончив возиться с ушибами.
   Энвил поднялся, свесил ноги с постели и прислушался к ощущениям, но вместо боли почувствовал некоторую легкость. Он хотел спросить про содержимое кружки, но в последний момент передумал. Какая разница? Главное - работало.
   - Лучше.
   - Завтра придется терпеть. Достаточно с тебя сребролиста. - Кагард помолчал. - Ты... меня напугал, - и тут же затараторил, будто смутившись. - Знаешь, никогда не думал, что человек способен справиться с гончей в одиночку. По слухам, она была ранена, но... гончая... господи... Это просто невероятно. Пару раз я сталкивался с ними, еще на службе, знаю, на что они способны... Помнишь, я рассказывал тебе про некромантов? Гончие у них - что-то вроде сторожевых псов и телохранителей. Их никогда не отправляют в самое пекло, держат возле себя. Только им позволено жить среди отступников как домашним животным. Они, на мой скромный взгляд - самые умные и совершенные создания в арсенале этих гадов, - Кагард перевел дух. - Я слышал, как пару месяцев назад "вороны" зачистили некромантский лагерь в лесу, близ Эриаполя. Скорее всего, одну из тварей они не добили.
   Энвил сглотнул.
   - Гончие растут среди людей, - продолжал мужчина. - Наверняка она просто оголодала и шла на запах еды... Что ты помнишь?
   Энвил попытался, но ломаные образы в его голове упорно не хотели складываться в целостную картину. С каждой минутой речь его становилась все невнятнее. В конце концов Кагарду пришлось оборвать бессвязный монолог и уложить парня на подушку. Тот мгновенно провалился в глубокий, наркотический сон.
  
  
  

Глава 6

   Помните, даже в самом слабом кроется великая сила.
   Отрывок из книги Аргуса "Искусство ораторства"

***

  
   Я успел привыкнуть к своей новой жизни. Тренировки, звон молота о накавальню, крепкий сон, несколько приятелей... Все чего я лишился теперь вазвращалось. Но иногда тоска по родине давала о себе знать и я часами сидел в каком-нибудь безлюдном месте лилея мысль о том что я когда-нибуть вернусь домой. Скоплю немного денег и обезательно вернусь.
   Но как это обычно и случается мои планы рухнули даже не созрев до конца а первым камешком стала гончая. Зачем? Ну зачем я ввязался во все это? Этими вапросами я задавался чуть ли не каждый день. Даже спустя столько времени от воспоменаний меня бросает в жар и я выхожу на палубу глатнуть свежего воздуха.
   Сейчас... не знаю. Наверное я паступил бы так же, представься случий, но тогда... казалось что спокойная жизнь стримительно утекает сквозь пальцы. И я ничего не мог поделать.
  

***

  

1.

  
   В полудреме Энвил перевернулся на другой бок, привычно запустив руку под подушку, и правую ладонь тут же пронзило ослепительной вспышкой боли. Он подскочил, сжав запястье, и тупо уставился на забинтованную кисть. Белая повязка насквозь пропиталась противным запахом лечебной бодяги. Юноша смутно припомнил раскаленную сковородку, шипение... его передернуло.
   Свесив ноги с постели, Нил сонно потянулся и ощутил, как заныли натруженные мышцы, как засвербели свежие ссадины. Он почти ничего не помнил. В памяти зияли сплошные черные дыры, кроме, пожалуй, белого клока шерсти на лбу у гончей. Отчего-то эту деталь он запомнил прекрасно.
   - Я даже не знаю... Прогнать гончую в... - долетали из-за двери обрывки фраз.
   Энвил встал, едва удержав равновесие. Ноющая боль ядом растеклась по левой ноге. Он посмотрел вниз и увидел огромный синяк на бедре, до самого колена. Тихий стон сорвался с его губ.
   - ...эта тварь выбросила его из окна, а он поднялся и снова забежал в дом, - вещал женский голос. - Просто невероятно...
   Нил, кривясь, натянул просторную домашнюю майку. Немилосердно саднило спину. Да уж, нечего удивляться, ведь гончая впечатала его во входную дверь так, что та слетела с петель. В пору радоваться, что кости остались целы... но веселиться не хотелось.
   - ... они выбрались, когда он загнал тварь в угол, - послышалось снова. - Говорили, что он бил ее сковор...
   Энвил пытался надеть штаны, но те все время путались и выскальзывали из дрожащих пальцев. Он раздраженно зарычал, и тихий женский голос снова ускользнул от его слуха.
   - ... да, его окликнули пару раз, но он не отозвался. Сомневаюсь, что он вообще что-то слышал...
   Прихрамывая, Нил подошел к двери и толкнул ее. Та со скрипом распахнулась, и юноша шагнул в кухню.
   - Нил? - обернулся Кагард. - Зачем ты встал? Не нужно.
   - Все в порядке, - парень кисло улыбнулся, присев за стол.
   - Энвил, меня зовут Лиора, - гостья подошла ближе.
   - Да... - он на секунду зажмурился, растирая лоб пальцами. В голове будто кто-то орудовал увесистой кувалдой, превращая мозг в желе. - Я припоминаю вас... на крыльце.
   Женщина подошла совсем близко и легонько обняла юношу. Ее каштановые волосы пахли ромашкой и чем-то жареным. Беззаботные годы ее молодости остались далеко позади, но фигура все еще хранила изящество и привлекательность. Это было заметно даже несмотря на бесформенный сарафан, и Энвил невольно залюбовался.
   - Мы с мужем очень благодарны, - Лиора мягко отстранилась и продолжила: - Благодарны за то, что ты помог нашим детям. Если бы не ты, кто знает?..
   - Но в доме никого не было, - опешил Нил.
   - Они прятались в спальне и выскользнули на улицу, пока ты... - женщина замолчала и одарила юношу полным уважения и благодарности взглядом. - Жаль, что Вериса здесь нет. Наверняка он хотел бы пожать тебе руку, но гончая добралась до него.
   - Он?..
   - Нет, хвала Создателю! - всплеснула руками Лиора и нервно хохотнула. - За ногу его цапнула. Приятного мало, но жить будет. Только вот дом...
   - Дом сгорел почти полностью, - пояснил Кагард. - Какой-то умник кинул в окно факел.
   Звон стекла, вспышка, сноп искр. Тени прячутся по углам. Посреди комнаты, гневно рыча, крутится зверь... Энвил тряхнул головой, пытаясь отогнать видение. Кувалда заработала с новой силой.
   - Мы можем помочь, - пожал он плечами после недолгой паузы.
   - За дом не беспокойся, - подтвердил Кагард. - Что-нибудь придумаем.
  

2.

  
   В приятных хлопотах пролетел месяц. Энвил быстро оправился после схватки с гончей, только обожженная рука все еще болела. Уродливый шрам, точно потек белого воска, расползся по всей ладони, и Нил всякий раз стыдливо прятал ее от посторонних глаз.
   Жизнь в Мирной вошла в привычное русло. Люди старательно избегали разговоров о недавнем происшествии: некроманты навевали на них первобытный ужас. Староста наконец-то прислушался к Кагарду, и за частокол взялись с новой силой, не жалея ни средств, ни сил.
   В свободное время Энвил помогал селянам отстраивать хижину Вериса и Лиоры. За дело взялись всем миром, даже соседние деревни не остались в стороне, так что на месте обугленных развалин быстро рос аккуратный домик. Но Энвила влекло на стройку не только желание помочь. Лиада, дочь Лиоры и Вериса, завладела его вниманим. Он никак не мог взять в толк, почему до сих пор не замечал стройную девушку с ослепительным водопадом каштановых волос, точь-в-точь как у ее мамы. Да и сама она украдкой посматривала местного героя.
   Подростков неосознанно влекло друг к другу. Если разносили ягодный компот для рабочих, первым делом Лиада бежала к Энвилу; если подходило время обеда, первым делом она звала Нила; если просто хотелось поболтать, она как бы невзначай оказывалась рядом. Уступая парню всего пару лет, девушка, тем не менее, обладала недетской рассудительностью, смекалкой, милым личиком и очень привлекательной фигуркой.
   Знакомых у Энвила тоже прибавилось. Большинство деревенских мальчишек мечтали похвастаться его дружбой или хотя бы перекинуться с ним парой фраз. Но свободные вечера Нил предпочитал проводить с Лиадой. Они любили забираться в глушь по луговым тропинкам, сидеть на берегу звонкого ручейка близ деревни, гулять по темным улочкам Мирной, когда никто не надоедает любопытными взглядами...
   Впрочем, дальше разговоров дело не заходило. Наслаждаясь простым и таким открытым общением, наслаждаясь приятной компанией, Энвил даже не помышлял о чем-то эдаком. Старался не торопить события.
  

3.

  
   - Ночью здесь особенно красиво, - мечтательно произнесла Лиада, взглянув на звезды.
   Они бродили по деревне уже несколько часов, болтая о всякой ерунде. Стемнело. Кое-где уже светились фонарные столбы и окна домиков. Все меньше и меньше жителей попадалось на пути.
   - Угу, - кивнул Нил.
   Где-то залаяла собака, ей ответила еще одна. В соседнем дворе недовольная мамаша загоняла в дом непослушных детей. Иногда до молодых людей долетали обрывки пылких споров. Но и эти звуки вскоре пропали, сменившись ночной тишиной.
   - Ты ведь больше никуда не уедешь? - неожиданно спросила Лиада.
   - Никуда, - соврал Энвил. Слова слетели с губ прежде, чем он успел задуматься над вопросом. Нилу стало не по себе.
   Мысли о доме в последнее время навещали его чаще обычного. Как бы хорошо его ни приняли, как бы хорошо ни относились к нему, Энвил все еще чувствовал себя чужаком. Он снова хотел увидеть деда, узнать, что с ним стало. Снова хотел пройтись по знакомым местам, пропустить кружку во "Фляге", перекинуться парой фраз с Косым, повидать старых приятелей...
   - Я боюсь, - отозвалась Лиада, - боюсь, что однажды придет день, и ты уйдешь... уйдешь навсегда и...
   - Брось, этого не будет, - отмахнулся Энвил. Он старательно избегал излюбленных дамами тем о "высоком". Его больше интересовала девичья фигура чем любовь.
   - Хорошо, если так, - прошептала Лиада, прижавшись к его плечу. - А что это там, впереди?
   У хижины Кагарда стояла небольшая повозка, запряженная парой лошадей.
   - Привезли кого-то из соседней деревни, - пожал плечами Нил, - обычное дело.
   Подойдя ближе, подростки разглядели людей. На крыльце стоял тысячник, что-то втолковывая высокому мускулистому мужчине. Еще один, точная копия первого, сидел в повозке.
   - Призыв давно кончился! - возмущался тысячник. - Гарон совсем выжил из ума?
   - Кагард, - терпеливо пробасил мужчина, - на счету каждый меч. Если твой парень в одиночку прогнал гончую...
   - Туда полдеревни сбежалось, вот гончая и удрала, - перебил Кагард, всплеснув руками. - Сам-то веришь в то, что говоришь?
   Энвил забеспокоился. Обрывки фраз не предвещали ничего хорошего. Попросив Лиаду подождать у калитки, он подошел ближе.
   - Что происходит? - спросил Нил, встав около Кагарда.
   - Вот он пусть тебе и объясняет, - раздраженно отозвался тот, указав на незваного гостя.
   - Энвил? - незнакомец скользнул по юноше оценивающим взглядом.
   - Энвил, сын Кеннора, - ледяным тоном отозвался Нил.
   Человек, не скрывая негодования, потер наморщенный лоб и тяжело выдохнул.
   - А ты надеялся увидеть гору мышц с кинжалами вместо зубов? - съязвил Кагард. - Говорю же, это не тот, кто вам нужен!
   - Какие-то проблемы? - с повозки слез второй верзила и подошел к товарищу.
   Крепкое телосложение, короткие стрижки, куртки из плотной кожи поверх кольчуг, притороченные к поясу ножны с длинными мечами... Солдаты! Причем элитные солдаты.
   - Пока никаких, - отозвался первый, после чего строго посмотрел на юношу. - Скажи, парень, гончая - действительно твоих рук дело?
   - Ну... допустим, - неуверенно ответил Нил и покосился на Кагарда.
   - До наместника дошли слухи об этом. Ему на службе нужны такие люди, как... ты, - от последней фразы воин едва не скривился.
   У калитки тихо ахнула Лиада, после чего воцарилось гнетущее молчание.
   - На какой еще службе? - Энвил с трудом разлепил губы. Казалось, что это какая-то неудачная шутка. - Ч-что за чушь!
   - Ты поедешь с нами в любом случае, - неприятно пробасил второй.
   - Противиться нет смысла, - поддержал первый. - Ты, конечно, не гора мышц с кинжалами вместо зубов, но у нас приказ, и мы его выполним.
   - Полчаса на сборы, - снова вмешался второй. - И не вздумайте шутить, мы и так задержались.
   - Пошли, - голос Кагарда сочился неприкрытой злостью и досадой.
   Он развернулся и торопливо зашел в дом, хлопнув дверью. Помедлив несколько секунд, Энвил двинулся следом.
  

4.

  
   - Принеси сумку, я положу тебе еды на дорогу, - бросил Кагард.
   Энвил впервые видел бывшего тысячника таким. От былого спокойствия не осталось и следа.
   - Что все это значит?
   - Помолчи. Вещи лучше собери, - огрызнулся мужчина.
   С досады Нил сел на ближайший стул.
   - Я не хочу... - выдохнул он. - Кагард, разве я должен?
   Тысячник устало потер уголки глаз. Лицо его приобрело прежнее добродушное выражение. Он подошел к юноше и положил свою тяжелую руку ему на плечо.
   - Сейчас у тебя нет выбора, мой мальчик, - с неподдельным сочувствием сказал он. - Не беспокойся, сразу на границу тебя не отправят, а за это время я постараюсь что-нибудь придумать... ладно, собирайся уже, - добавил он уже чуть строже. - Этих ребят все же не стоит злить.
   От досады Энвил скрипнул зубами, но подчинился. Он не горел желанием отдать свою жизнь на каком-то непонятном рубеже во имя чужой земли и чужих интересов. Нет, трусом Нил не был и, приди война к берегам родной Силивии, записался бы в добровольцы при первой же возможности. Он пошел бы в бой и ради интересов короны, но гибнуть из-за местных склок, на которые "большая земля" плевать хотела... К этим распрям Энвил не имел никакого отношения и всем своим существом желал, чтобы так оно и осталось.
   Сборы длились недолго. Скудный гардероб Энвила почти не пригодился: юноша взял с собой лишь штаны и рубашку - на всякий случай.
   Когда Нил показался на крыльце, поздние гости уже сидели в повозке, тихо беседуя. Лиада тоже никуда не ушла. Она понуро сидела на лавочке возле калитки, размазывая по щекам слезы. Неожиданная разлука наступила для нее слишком скоро.
   Забросив котомку с вещами за спину, Энвил спустился с крыльца и подошел к девушке.
   - Лиада... - парень присел рядом с подругой.
   Тихое всхлипывание.
   - Лиада... я вернусь. Перестань, ну? Не плачь, я обязательно вернусь.
   Парень снова кривил душой. Он все еще думал о доме.
   - Мало кто возвращается оттуда, - всхлипнула она.
   - Верь мне. Убить меня не так-то просто, - прошептал он, улыбнулся и робко поцеловал Лиаду.
   Почувствовав трепет ее мягких, теплых губ и соль от пролитых слез, Энвил едва смог подняться на ноги. Голова закружилось, сердце забилось в груди, словно испуганная канарейка. Буря эмоций ураганом пронеслась в его душе: смущение, возбуждение, и что-то еще... что-то непонятное, но дурманящее голову.
   Лиада никак не отреагировала, только продолжала тихо всхлипывать. Щеки ее наверняка налились румянцем, но в темноте никто этого не увидел.
   Прощание с Кагардом не заняло и минуты. Тысячник терпеть не мог кислых мин, крепких объятий и прочую ерунду, поэтому просто пожал Энвилу руку.
   - Не дай себя запугать, - сказал он напоследок.
   Нил серьезно кивнул. Крикнул Лиаде какую-то романтическую глупость. Потом скрипнули колеса, делая свой первый оборот, и повозку поглотила ночь.
  

5.

  
   Плен, смерть друзей, побег, ранение... и вот опять он едет неизвестно куда и неизвестно зачем. Последние годы жизнь Энвила совершала столь крутые пируэты, что он даже начинал привыкать. Парень чувствовал себя марионеткой, тряпичной куклой, забавной, но надоедливой игрушкой, которую постоянно передают из рук в руки. Изо всех сил стараясь не потерять самообладание, он наблюдал, как проплывают во мраке очертания знакомых домиков; слушал противный скрежет ворот; смотрел, как исчезает во тьме единственный на всю округу частокол.
   - Долго нам ехать?
   - К утру будем в городе, - процедил первый солдат. Их имен Энвил не знал.
   Время текло вяло. Конвоиры не обращали на парня почти никакого внимания, лишь иногда Нил ловил на себе их косые взгляды. Отвлечься разглядыванием окрестных пейзажей не получалось - все скрывала непроглядная ночь.
   Чтобы совсем не умереть от скуки, Энвил попытался разговорить попутчиков, но не смог добиться от них ничего, кроме "да", "нет" и "закрой пасть". Парню оставалось коротать время, выслушивая бесконечные байки своих конвоиров про некромантов и их тварей, споры про девиц и сплетни про сослуживцев.
   - "Вороны", мать их так...
   - А чего?
   - Да ничего... Спят до обеда - раз. Пьют, сколько влезет - два. Протирают штаны в городе - три! А платят им золотыми "замками"!
   - Ну про золото ты загнул. Серебро - да, но уж никак не золото.
   - Да какая разница? Простые салаги дохнут на рубеже за жалкие медяки.
   - Гарону надо пожаловаться, пусть меры примет.
   - Херня. У него сейчас и так голова пухнет. Сам прикинь, из армии в наместники. У кого хочешь мозги закипят после таких перемен...
   И так далее, и так далее, и так далее...
   Беспокойство долго не давало Энвилу расслабиться. Ему виделись картины страшных битв, изнурительных походов. Обрывками они возникали перед его мысленным взором и тут же рассыпались на миллион кусочков. Но, тем не менее, свежий воздух, легкая тряска, тихий скрип колес, стук лошадиных копыт и глубокая ночь делали свое дело. Энвил еще смутно припоминал, как им меняли лошадей около какой-то таверны, а после погрузился в неспокойный сон.
   Когда повозку встряхивало особенно сильно, Нил на пару секунд просыпался и, видя вокруг сплошную темень, снова проваливался в дремоту. Когда же, против обычного, в глаза ударили яркие лучи утреннего солнца, пришла головная боль и... удивление: перед ним гордо высились стены Эриаполя.
  

6.

   Такого Энвилу лицезреть еще не приходилось. Каменные стены высотой в четыре человеческих роста, частые бойницы, дозорные башни... не город, а крепость. На Велене такого отродясь не строили.
   Над воротами гордо колыхались знамена. Кремовый коршун на синем фоне - герб короны, и золотая чаша на черном фоне - герб местного лорда. В Силивии подобные флаги висели на главных зданиях, только вместо золотой чаши там красовался грифон в красном поле.
   В Эриаполь повозку пропустили без единого вопроса, и кони резво покатили ее по узким улицам. Предчувствуя отдых, животные заметно оживились. Их то и дело приходилось сдерживать, чтобы ненароком не переехать кого-нибудь.
   Энвил озирался по сторонам. Город казался совершенно незнакомым и чуждым. Силивия напоминала юноше вычурный карточный домик, очарование которого может рассыпаться от любого неосторожного движения. Эриаполь же предстал перед ним частоколом остроконечных крыш и непроходимым лабиринтом каменных стен. Сила пронизывала все, от зданий до самих жителей. Даже в воздухе чувствовалось некое напряжение. Тут и там встречались вооруженные патрули, коих на родине Энвил видел всего несколько раз. Куда-то спешили люди, будто готовясь к концу света... Другой ритм, другой уклад, другая обстановка.
   - Вылезай, - велел Нилу второй солдат, когда повозка остановилась.
   Энвил послушно спрыгнул на землю и вскинул котомку на плечо.
   Военный квартал. Подумать только, целый военный квартал! Юноша оглянулся и присвистнул. У дороги громоздилось не меньше десятка одноэтажных, похожих на гигантские пальцы, казарм. В стороне раскинулась огромная равнина плаца, чуть дальше высились и другие постройки.
   - Ступай за мной, - бросил солдат и зашагал к одному из вытянутых зданий - казарм.
   Внутри Нил очутился в узком коридоре, таком длинном, что конец его терялся в темноте. Слева и справа - множество дверей.
   - Жди меня здесь и не вздумай бежать, только проблем наживешь. - В приказном тоне мужчины проскользнули металлические нотки, воин подтолкнул парня к ближайшей двери и ушел прочь.
   Проводив его угрюмым взглядом, Нил потянул за ручку и оказался в небольшом спальном помещении для солдат, сейчас полностью безлюдном. Затекшие ноги радовались каждому шагу, а когда парень развалился на первой попавшейся койке - ощутили неописуемое блаженство. Не каждому понравится всю ночь ехать в дряхлой телеге и сидеть на жестких деревянных лавках, скрючив спину.
   Юноша сонно зевнул, потянулся, сминая синее, будто по линейке застеленное покрывало. Пять двухъярусных кроватей, как ему показалось, косились на него с осуждением. Обычная же, которую выбрал Энвил, раздраженно скрипела ржавыми пружинами. Лишь металлические шкафчики и умывальник в дальнем углу оставались безучастны.
   Только сейчас юноша осознал, как сильно его измотала поездка. Человек, как водится, быстро привыкает к хорошему. Когда-то и несколько бессонных ночей не могли выбить Нила из колеи, но сейчас усталость навалилась неподъемной тяжестью, да и живот все настойчивее напоминал о себе голодным бурчанием. Пересиливая дрему, парень ослабил завязки дорожной сумки, достав из нее ломоть хлеба и немного вяленого мяса.
   Наскоро перекусив, Энвил смахнул с покрывала колючие крошки, прилег на жесткую подушку и прикрыл глаза. Он собирался просто расслабиться, немного передохнуть после поездки. Не хотелось лишний раз злить и без того резких солдат. Нил моргнул. Тяжелые веки повиновались неохотно, будто ржавые амбарные ворота. Он моргнул еще раз. Привкус соли во рту вызывал жажду, но вместе с тем от живота по телу разливалось приятное тепло. Он моргнул снова... а в следующее мгновение кто-то бесцеремонно тряс его за плечо.
   Энвил даже не понял, что уснул. Еще пару секунд назад он просто лежал, прикрыв глаза, а теперь...Бархатное тепло раннего утра сменилось безжалостным полуденным зноем, в казарме стояли жара и духота.
   - Поднимайся, - знакомый металлический тон, - наместник ждет.
   Энвил слез с кровати, пытаясь прогнать остатки сна, подхватил котомку и двинулся следом за солдатом. После короткого отдыха он чувствовал себя лучше: головная боль почти отступила, прибавилось сил, да и настроение чуточку поднялось. Только жажда никуда не исчезла.
  

7.

  
   За пределами военного квартала кипела жизнь. Нескончаемый поток людей на главных улицах напоминал строптивую реку во время таяния снегов. Будто из ниоткуда выныривали шустрые телеги, чтобы снова скрыться за поворотом. А когда молчаливый воин вел Энвила через рыночные ряды, ко всему прочему добавились толкотня и оглушающий базарный галдеж. Горластые зазывалы наперебой расхваливали товары, оживленно торговались дотошные скряги, кто-то громко скандалил... После Мирной все казалось слишком сложным и отталкивающим.
   Нил следовал за солдатом по пятам, изо всех сил стараясь не потерять его из виду. Похожие друг на друга улицы плавно перетекали одна в другую, выписывали крутые повороты, пока не вывели путников на центральную площадь. Энвил, разинув от восторга рот, переводил взгляд то на позолоченный фонтан, то на ветвистую башню Гильдии Магов, то на ратушу, напоминающую миниатюрный дворец. Только вот солдат даже и не подумал сбавить темп и шагал прямиком к покоям наместника.
   У парадного входа стояли два вооруженных стражника. Нил приметил караульных еще издали и отчего-то думал, что их внушительные алебарды сомкнутся прямо перед его носом, что придется отвечать на порцию глупых вопросов... но ошибся. Воины походили на бесстрастные мраморные статуи, немые и абсолютно неподвижные.
   Убранство ратуши, напротив, не произвело на Энвила должного впечатления. Возможно, потому, что он и ожидал увидеть лестницы из редкого гранита, дорогой паркет, резные двери, огромные люстры из тысячи блестящих хрусталиков - ну, и все остальное в таком духе. А, быть может, из-за того, что ему уже приходилось бывать в подобных местах на Велене. Строили на родной земле Энвила кое-как, но если речь заходила за роскошь в покоях - тут уж знатные вельможи изгалялись, как могли.
   Внутри, как и на улицах, жизнь била ключом. Повсюду сновали недовольные чиновники в своих строгих, черно-серых камзолах. Пару раз Нил замечал служанок, но те старались не попадаться никому на глаза и сразу же исчезали в каком-нибудь проходе. На гостей никто не обращал внимания. То ли всех так занимали дела, то ли солдата, за которым следовал Энвил, знали в лицо. Лишь пару раз юноша услышал в свой адрес несколько нелестных эпитетов, когда перегородил дорогу какой-то важной шишке.
   После недолгой прогулки по коридору путники очутились у массивных деревянных дверей. Солдат постучался. Глухой звук ударов эхом отразился от потолка и исчез. Тишина. Наконец с той стороны раздались несмелые шажки, тихо щелкнул механизм запора и массивные створки разъехались в стороны.
   Энвила тут же окутало запахом залежавшейся бумаги, как у Велеско на чердаке, где хранились старинные книги его прадеда. И действительно, кабинет наместника напоминал крохотную библиотеку. Просторные деревянные шкафы, набитые разноцветными томами, высились едва ли не у каждой стены. Рабочий стол погребли под собой кипы пожелтевших листков и карты, развернутые и скрученные в тугие рулоны, на полу валялись комки исписанной бумаги.
   Даже широченное, распахнутое настежь окно не могло впустить в комнату достаточное количество свежего воздуха.
   Но было здесь и то, что никак не вязалось с остальной обстановкой. На рабочем кресле сидел отнюдь не худощавый хлюпик с редкой козлиной бородкой, хитрыми глазенками и отвратительной ухмылкой. И даже не туповатый толстопуз с тройным подбородком, свисающими до плеч щеками, перегаром и жуткой одышкой. Напротив. Ворох документов перебирал крепкий, мускулистый человек с уродливым шрамом, рассекающим всю правую щеку. Больше всего он походил на наемника или телохранителя, но уж никак не на наместника.
   Зато его советник вписывался в окружение идеально. Сутулый и тонкий, словно жердь, он околачивался у стола, помогая главе разобраться с бумагами. Именно он впустил посетителей внутрь.
   - Форальд, почему так долго? - устало пробасил мужчина со шрамом, почесывая затылок. - И... кого ты с собой притащил?
   - Говорят, именно он прогнал гончую из деревни, - ответил тот.
   Наместник наконец соизволил оторваться от документов, еще раз провел рукой по пепельным волосам и смерил визитеров тяжелым взглядом.
   - Ты, верно, шутишь? - прорычал он не хуже разбуженного медведя. - Я разве посылал вас гоняться за этим сопляком?
   Мужчина медленно встал и наклонился над столом. Огромные кулаки уперлись в твердое дерево.
   - Мне помнится, - продолжил он, - как пару месяцев назад четвертый десяток "воронов" нарвался в лесу на гончую. Она, Форальд, порвала троих. Слышишь? Троих! А остальные, готов спорить, так быстро не бегали никогда. И не забывай, я говорю про настоящих профессионалов, закаленных солдат. Ты же смеешь утверждать, что этот молокосос, - он указал на Энвила, - в одиночку смог прогнать гончую из деревни? Ты бредишь, Форальд, или, может быть, ты решил, что я, Гарон, наместник Эриаполя и командир его гарнизона, совсем выжил из ума?!
   Громогласный бас затих, повисла звенящая тишина. Холодок пробежал по телу Энвила. Больше всего ему хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, подальше отсюда. Хотя... он же не виноват, что пока не обзавелся стальными мускулами, как не виноват и в том, что в красивую историю никто не верил.
   - Мы выполняли ваш приказ, - осторожно заметил Форальд...
   - Да знаю я, - устало произнес Гарон, усаживаясь на место. - Не бери в голову, нервы... Людей не хватает, деньги на исходе, с рубежа привозят только убитых и раненых, а в этом, - он пренебрежительно потряс бумагами, - я мало чего смыслю, вот и...
   Про Энвила, казалось, и вовсе позабыли. Наместник лишь пару раз скользнул по нему взглядом. Юноша посмотрел в распахнутое окно. С третьего этажа открывался прекрасный вид на центр и часть рыбацкого квартала. Вдали виднелось исполинское озеро, о котором рассказывал Кагард, из-за острых крыш выглядывал порт, тут и там высились густые кроны деревьев. Взор Нила блуждал по городскому пейзажу, но вдруг какая-то странная тень на каменном дымоходе соседнего дома привлекла его внимание. Парень прищурился и тут же ошарашено выругался себе под нос. Хватило нескольких мгновений, чтобы разглядеть в черной кляксе человеческую фигуру с искривленным луком. Вот стрела легла на тетиву, вот изогнулось податливое древо...
   - Сэр! Ложитесь! - что было сил закричал Энвил и навалился на Гарона, перемахнув через захламленный стол. Из-под горы бумаг на пол с тихим звоном свалилось несколько метательных ножей.
   Последние несколько секунд показались Нилу целым часом. Опрокидывая наместника вместе со стулом, он отчетливо видел, как приближается стрела, поблескивая металлическим наконечником в свете летнего солнца. Влетев в окно, она пронеслась по кабинету и с глухим "тук" вошла в одну из книг на полке. Помедли юноша еще немного, и острый металл пронзил бы голову Гарона.
   Повинуясь неосознанному порыву, Энвил схватил с пола нож и, резко замахнувшись, метнул его в окно. Он не видел цели и не прикидывал расстояние, как на тренировках, а просто... просто что? Ответа он не знал. Тренировки по метанию давались Нилу особенно тяжело. Даже Кагард хотел махнуть на них рукой, но Энвила внезапно обуяла какая-то неестественная уверенность... уверенность в том, что нужно поступить именно так, и никак иначе. Он не мог объяснить, что вдруг на него нашло, и даже не надеялся попасть. По правде говоря, Нил сомневался, что нож вообще долетит до крыши. В комнате снова стало тихо - как на кладбище. Только шелестели бумаги, падая со стола. На улице кто-то взвизгнул.
   Первым к окну подбежал Форальд и, окинув взглядом округу, тут же выбежал из кабинета, проклиная всё и всех от первого до последнего колена. Потом в окно выглянул Гарон. Он молчал очень долго, осматривая окрестности, а потом просто, без единого слова, указал на дверь. Нил понятия не имел, что означает этот жест, зато советник, выронив часть документов из дрожащих рук, отвесил нестройный поклон и поспешно удалился. Выражение его лица напоминало маску ужаса, злобы и негодования. Что взять с простого книжного заморыша?
   - Но как? - потрясенно выдохнул Гарон, повернувшись к юноше.
   Он сразу будто постарел на несколько лет. Лицо осунулось, на лбу выступили морщины, широкая и сильная спина ссутулилась. Наместник медленно отошел от окна, поднял опрокинутый стул и обессилено сел. На разбросанные документы он не обратил никакого внимания.
   - Прямо в шею, - пробормотал он, - с тридцати шагов и не целясь...
   Гарон устало размял виски, шумно выдохнул, и, когда руки его опустились на стол, перед Энвилом сидел прежний, невозмутимый и сильный человек.
   - Извини, что не поверил сразу, - пробасил он, - но, сам понимаешь...
   - Понимаю, - кивнул юноша.
   - И спасибо, - Гарон уважительно кивнул.- Ты вытащил меня с погребального костра. Да не стой столбом, сядь наконец!
   Парень повиновался.
   - Послушай, - продолжил наместник, будто извиняясь, - отпустить я тебя тоже не могу. Пойми, у нас осталось не так много людей, да и те на грани. Разбазаривать твои таланты я просто не имею права.
   Энвил нервно сглотнул, но надежда на Кагарда все еще теплилась в его сердце.
   - Но и на рубеж я тебя тоже не отправлю, - говорил между тем мужчина. - Чтобы отбить волну некромантских тварей, особого ума не надо. А вот чтобы разобраться с теми, кто прорвался на нашу землю и освободился от контроля, нужен опыт, закалка и мастерство. "Вороны" подходят как нельзя лучше.
   - Я слышал, что им многие завидуют, - отозвался Нил.
   - Потому что у них много свободного времени, хороший оклад и не нужно постоянно сражаться. Только люди и не догадываются, как сложно иметь дело с самостоятельными бестиями. Случись что - весь город на "воронах". Армия на рубеже, а стража не продержится против них и получаса, опыта нет.
   Энвил задумался. Конечно, мало кто покинет пригретое местечко по собственной воле. Кому охота проливать кровь ради чужих интересов? Но если выбирать меньшее из зол...
   - Не переживай. Командир "воронов", Харим, мой давний приятель. Никаких проблем у тебя не будет.
   Пошарив в столе, наместник достал из ящичка тугой кожаный кошель и положил его перед парнем.
   - Считай это внеочередным авансом, - пояснил он, - и частью моего неоплатного долга.
   - Сэр, я...
   - И не строй из себя гордого засранца, - перебил его Гарон. - Ты заслужил. Раздавать деньги просто так я не имею привычки. Остановись в приличном постоялом дворе, отдохни, поешь. О делах поговорим завтра, мои люди тебя найдут. А теперь ступай. Мне нужно... подумать.
   Неподалеку от кабинета нервно расхаживал советник. Завидев юношу, он юркнул обратно, не забыв при этом закрыть за собой двери. "Тот еще змей", - подумал Энвил и побрел по бесконечному лабиринту коридоров. Дорогу он искал сам. Форальд так и не появился, а другого проводника ему никто не выделил.
  

8.

  
   Перед ратушей царил хаос. Стража выгоняла с площади любопытных зевак, кого-то обыскивали, кого-то задерживали и волокли на допрос. Солдаты изо всех сил пытались найти хоть каких-нибудь очевидцев, но, судя по всему, не особенно преуспели.
   Результат своего фантастического броска Энвил так и не увидел. Тело не только успели унести, но и стерли всю кровь. Незачем понапрасну волновать народ. Расспросив у прохожих дорогу к ближайшей таверне, Нил зашагал прочь, не желая попадаться на глаза дотошной страже.
   Несмотря на суматоху, он без проблем обогнул площадь и нашел искомое заведение. Искусно выкованная вывеска в виде павлина и резные дубовые двери поначалу отпугнули Энвила. Цены в таверне кусались даже с виду, но, раз уж карман его значительно потяжелел, почему бы не устроить себе праздник? Тем более что выдался весьма серьезный повод.
   Когда Нил оказался внутри, то невольно прикусил язык. Обозвать "Золотой фазан" банальной таверной казалось преступлением. Вычурные столы и стулья, кожаные кресла и диванчики, пушистые ковры на полу, сочные пейзажи на стенах, изящные лампы, заправленные ароматизированным маслом... роскошь чувствовалась даже в здешнем воздухе.
   Нилу пришлось выложить целых десять серебряников, чтобы просто войти внутрь. Но не успел он расстаться с деньгами, как его, будто по волшебству, перенесли в рай. Вдруг, непонятно откуда, показалась заботливая прислуга, воплощавшая квинтэссенцию любезности. Ошарашенного Энвила тут же провели в номер, предложили выстирать грязную одежду, вместо которой преподнесли неплохой вечерний наряд. После обжигающе-горячей ванны его снова проводили в общий зал, где уже подавали ужин. О существовании таких мест Энвил даже не подозревал.
   Весь остаток вечера юноша коротал, играя в карты и читая листовки с новостями. До бумаги последние известия еще не успели добраться, однако едва ли не каждый гость упоминал покушение на наместника, стараясь по-своему приукрасить историю. До ушей Нила доносились и невероятные россказни про кровавую резьбу в ратуше, и более или менее правдивые версии, хоть и не без примеси фантазии.
   Тем временем медленно приближалась ночь. Солнце скрылось за крышами, сумерки густели и наполнялись тенями. Расходились постояльцы. Бесконечно длинный день отсчитывал последние минуты. Попросив еще пива, Энвил поднялся в свой номер и долго смотрел в окно, наблюдая за прохожими. Внимание привлек один из купеческих обозов в пять или шесть телег. Плотная ткань, которой торговцы затянули повозки, не слишком-то надежно скрывала груз от посторонних глаз. Кое-где из-под нее торчали рукояти алебард, эфесы мечей, лезвия секир и Создатель ведает, чего еще. Рядом с пони шли низкорослые, широкоплечие и все как один бородатые люди. Может, какой-то клан кузнецов, или еще кто? Парень не знал и этого... слишком многого он не знал о настоящей жизни.
  
  
  
  

Глава 7

   Смертоносны клинки в руках твоих, пущенные тобой стрелы летят точно в цель, твой разум пытлив и остер. Так используй эту силу во имя добра, и зло, униженное и поверженное, падет к твоим ногам.
   Сказание о Ремине, истребителе драконов.
  

***

  
   Тогда я всерьез задумался о побеге. И если бы он удался баюсь претставить что стало бы с Новой Землей и всеми ее жителями.
   Где-то за океаном остался дом, родня, старые приятели а здесь все чужое, ненужное. Так я думал. На одной чаше весов лежала моя настаящая жизнь а на другой - фальшивый мир в катором я снова патерял свое место. Все в этом жалком клочке земли вызывало у меня атвращение. Солдаты, война, кровь... нет, ни десять, ни сто, ни даже тысяча тренеровок не смогли бы подгатовить меня к такому.
  

***

  

1.

  
   Нил, не торопясь, привел себя в порядок, надел выстиранную одежду и спустился в зал. Последние часы в "Золотом фазане" он хотел провести за завтраком и игрой в карты. Прошлым вечером, как и полагается новичку, ему везло, так отчего бы не закрепить успех? Но если яичницу из перепелиных яиц ему подали мгновенно, то перекинуться в "Крысиную нору" оказалось не с кем. Гостиница пустовала. Конечно, Нил мог прогуляться на местный базар, поглазеть на бродячих актеров, прикупить чего-нибудь, но не решился. Он не горел желанием разминуться с человеком Гарона, когда тот соизволит послать за своим спасителем. Заставлять наместника ждать - не самая лучшая идея, даже после того, что случилось.
   Безразлично ковыряя вилкой растекшийся желток, Энвил невидящим взглядом уставился за окно. Мысль о том, что через час другой роскошные покои сменит душная казарма, а его привычную, хоть и старую одежду - солдатская форма, прочно застряла в его голове.
   Ничего вокруг больше не доставляло радости, а в сердце разрастались только злоба и раздражение, приправленные щепоткой страха. Как долго ему придется терпеть? Когда объявится Кагард? Что будет потом? Вопросы вспыхивали один за другим и пропадали, оставаясь без ответа. Яичница остывала.
   В конце концов, Нил отрезал небольшой кусочек тонкого белка и, подцепив его вилкой, положил в рот. Холодная и скользкая масса коснулась языка, и парень поморщился. Гнетущие мысли тут же отступили, взор прояснился. Энвил снова глянул в окно и нахмурился. Широкая улица, по которой даже ночью ходили люди, почти опустела, а редкие прохожие, словно сговорившись, спешили в одном направлении.
   Энвил подозвал управляющего.
   - Что происходит? - спросил он.
   - Ах да, вы же не в курсе, - покачал головой тот. - Войска вернулись с границы. То, что от них осталось... Говорят, волна накатила просто невиданная! Много погибло. Люди собираются в военном квартале, будут искать родственников среди... - неловкое пожимание плечами.
   Энвил нервно сглотнул, по телу тотчас пробежали мурашки.
   - Я жду вестей от наместника, - запинаясь, пролепетал парень. - Меня должны принять в отряд "воронов".
   Худощавый мужчина нахмурился и окинул клиента недоверчивым, даже презрительным взглядом.
   - Молодой человек, - процедил он после недолгой паузы, - при всем моем уважении... но вряд ли вы дождетесь вестей. Едва ли у сэра Гарона найдется время и свободные люди. Если у вас к нему дело, оставаться здесь я бы не посоветовал.
   Управляющий сдержанно поклонился и направился к стойке.
   - И еще, - бросил он через плечо. - Если судьба наградила вас состоянием, это еще не повод выдумывать всякие небылицы. К "воронам" не принимают... - снова этот гадкий взгляд скользнул по Энвилу, и юношу передернуло. Его оценивали, и деревенские штаны с рубахой, стертые сапоги и манеры вряд ли прибавили ему очков, - кого попало.
   - Если бы, - буркнул Нил, вставая. Холодная яичница осталась нетронутой.
  

2.

  
   Забрав из номера котомку с вещами, юноша вышел на улицу и нехотя двинулся в сторону казарм. После такого становиться одним из головорезов Харима ему совершенно не улыбалось. Какая-то часть Энвила уговаривала его послать все к такой-то матери и улизнуть из города, уйти... уйти куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но он, противясь искушению, продолжал идти по опустевшим улицам следом за какой-то толстухой. Дорогу в военный квартал он запомнил плохо.
   Вскоре неестественную тишину разбавил едва различимый гомон, становившийся с каждым шагом все громче и отчетливей. Когда Энвил добрался до плаца, гам стал совершенно невообразимым. Женский плач, отчаянные причитания и всхлипывания смешивались с гневными криками, бранью и Создатель знает, с чем еще.
   Пробиться к казармам оказалось попросту невозможно. Люди будто сошли с ума. Они толкались локтями, пихали друг друга, чтобы продвинуться хотя бы еще на шаг.
   - Соблюдайте спокойствие! По одному! Иначе мы применим силу! - доносилось сквозь шум.
   Энвил наблюдал за плотной живой стеной не больше минуты и... отступил. Мысль о бегстве стала яснее, приобрела форму и цвет. Пополнить ряды убитых? Нет уж!
   Нил развернулся и пошел прочь. Эта война как-нибудь обойдется и без него.
   В памяти возник образ заплаканной Лиады. Как и в тот вечер, она сидела на скамейке, размазывая слезы пыльными кулачками. "Ты ведь больше никуда не уедешь?".
   - Уеду. Извини, но так уж вышло, - пробормотал парень себе под нос.
   Желание выжить оказалось намного сильнее влечения к нетронутой, упругой груди.
   - Нил! - вдруг услышал юноша, пройдя едва ли с десяток шагов.
   Он не остановился. Мало ли что может послышаться среди такого бедлама.
   - Энвил! Погоди!
   Парень обернулся и ахнул от удивления.
   - Кагард?
   Бывший тысячник, сжимая в руке длинный кожаный сверток, рассекал густой поток людей, будто парусник - волны.
   - Думал - не докричусь, - облегченно перевел дух лекарь, когда подошел к юноше.
   - Ты что тут делаешь?
   - Встречался с Гароном. Давай-ка в сторону отойдем.
   Уже в ближайшем переулке людей стало намного меньше. Никто не причитал под ухом и не толкался.
   - Он рассказал, что случилось и отпускать тебя не собирается. Хотя, я его понимаю. - продолжил Кагард, подыскав спокойное место, - Ты произвел на него впечатление, молодцом!
   - Я понятия не имею, как это произошло.
   - Не важно. Пойдем, я проведу тебя к нему. Отсюда никак, слишком много людей.
   Тысячник хотел положить руку на плечо Энвилу, но тот отступил.
   - Кагард... я не пойду.
   - То есть как? - бывший воин пристально посмотрел на юношу.
   - Я не пойду туда! - голос Нила набрал уверенности, хотя дрожь так никуда и не делась. - Я не виноват, что шайка пиратов забрала меня в рабство! Я не виноват, что их разбили именно у берегов этого проклятого острова! Я не по своей воле оказался здесь, и мне плевать на ваши сраные войны, понимаешь?! - голос Энвила дрожал. - Тут должен быть порт. Я смогу подзаработать и уплыть домой. Кто меня хватится? Да никто. Еще неделю назад до меня никому не было дела.
   Юноша замолчал, подбирая слова. Кагард не перебивал.
   - Ты посмотри туда, - продолжил Нил. - Мне говорили, что у "воронов" самая спокойная служба, а что в итоге? Здесь нет спокойных служб! Я не хочу подохнуть в каком-нибудь овраге за вашего лорда! Это не моя земля и не моя война! - последние фразы он уже выкрикивал. Да так громко, что оборачивались прохожие.
   - Как знаешь, - спокойно ответил Кагард. - Городские ворота в той стороне. Скорее всего, тебе удастся выйти из города, но потом... Гарон - хороший и справедливый человек, но дезертиров и предателей ненавидит. Суровые времена, сам видишь. Не пройдет и трех дней, как вся округа уже будет пестрить твоими портретами с припиской "разыскивается".
   Энвил молчал. Свобода ждала его за воротами, но с каждым словом тысячника она будто отодвигалась на сотню шагов.
   - Потерпи хотя бы пару недель, оботрись немного, - говорил Кагард, - а дальше будет видно. Станешь одним из "воронов", потом возьмешь отгул - и вперед. Так намного проще.
   Энвил колебался.
   - Я прихватил для тебя подарок на тот случай, если мне не удастся договориться, - тысячник дернул завязки и размотал сверток.
   На мятой, коричневой материи Нил увидел начищенный до блеска одноручный меч, прямой, как стрела, и невероятно острый. Лезвие у гарды покрывали угловатые руны, эфес украшала вычурная резьба, а рукоять обвивали полоски толстой, изрядно потертой кожи.
   - Работа гномов, - с гордостью сообщил Кагард, глядя, как Энвил пожирает клинок взглядом. - На нем выгравировано "Защитник", он поможет тебе пережить все, что на тебя свалилось.
   - Гномы? - изумился Нил, но тут же взял себя в руки, осознав, как глупо прозвучал вопрос. - И... ты отдаешь его мне?
   - Только если мы пойдем к Гарону, - улыбнулся Кагард.
   Энвил тяжело вздохнул и опустил голову. Городские ворота с грохотом закрылись перед ним... на время.
  

3.

  
   Наместник находился в самом центре хаоса. Будто рой недовольных ос вокруг сбитого гнезда, суетились люди. Солдаты разгружали повозки с убитыми, помогали переносить раненых, стояли в оцеплении, сдерживая напирающую толпу. Чиновники рангом повыше занимались опознанием и составлением списков, разговаривали с родственниками... Работа находилась для каждого.
   Проводив Энвила к людям наместника, Кагард поспешил в лазарет. Даже у магов воды не хватало рук. Нила отправили на плац, помогать с убитыми. Тела выкладывали прямо на землю, чтобы родные и близкие без труда смогли отыскать своих сыновей, мужей и друзей. Если не повезет.
   За свою короткую жизнь Энвил повидал многое, но еще ни разу не видел чужого горя так близко. Повсюду рыдали женщины, обнимая давно остывшие тела, хныкали дети, размазывая по щекам сопли, в сторонке стояли мужчины, стыдливо прикрывая глаза ладонью. Только невозмутимые писари сновали между плотными рядами выложенных рядком мертвецов, неторопливо карябая пером по бумаге.
   Суета продолжалась до позднего вечера, и только когда тела, наконец, предали огню, народ стал разбредаться по домам.
   Десятки погребальных костров вспыхивали на просторном лугу, близ городских стен, сияя в сумерках, будто гигантские звезды. Огонь жадно облизывал сухие поленья, забирался по ним все выше и выше. Яркие язычки пламени окутывали светлую ткань и то, что скрывалось под ней. Длинные свертки дымились, чернели и, в конце концов, исчезали за огненной стеной.
   Энвил, не в силах оторвать взгляд, наблюдал, как погребальное дерево вместе с телами солдат превращается в обугленную труху. Кем они были? Что могли рассказать о себе? Что видели перед смертью? Боялись ли умереть? На мгновение юноша представил себя на одном из таких костров и невольно огляделся. Ни одного человека вокруг: устав скорбеть, люди разошлись. Только городская стража убирала потухшие кострища неподалеку.
   От усталости Нил еле передвигал ноги. Да еще и ожег на ладони разболелся. Рука дергала всякий раз, когда парень смотрел на пламя. Лучше просто некуда...
   - Энвил!
   От неожиданности парень вздрогнул и обернулся. Наместника с личной охраной он узнал сразу, а вот второй... Высокий, крепкий, как кремень, и мускулистый, словно тягловая лошадь, человек вышагивал справа от Гарона. Рядом с ним пара телохранителей казалась сопливыми мальчишками. Короткая борода, редкие каньоны морщин, несколько шрамов на лице и сдвинутые густые брови придавали ему вид самого сурового человека в мире. Нил поежился. Разговор с этим верзилой не предвещал ничего хорошего.
   - Энвил, мы тебя обыскались, - произнес Гарон и посмотрел на своего спутника. - Вот про него я тебе и говорил.
   Незнакомец сдвинул брови еще сильнее.
   - Что все это значит? - от слов веяло холодом.
   - Я видел, на что способен этот малец. Он мне жизнь спас.
   Мужчина пристально посмотрел на наместника. Стальные мышцы под его грязной майкой перекатывались в такт движениям.
   - Гарон, мой отряд - не ясли. Если ты решил отблагодарить его - нет проблем. Придумай ему какую-нибудь жирную должность. Охранник личных покоев, например, или еще чего. Забудь про эту блажь. Я не собираюсь утирать ему слюни и рисковать своими парнями. Они у меня на вес золота, сам знаешь.
   - Дай ему шанс, Хад. Как друга тебя прошу, он не подведет. Жирные должности портят, а на рубеже его прибьет первой же волной.
   Мужчина недовольно отмахнулся и отошел на несколько шагов.
   - Проклятье, Харим! В конце концов, я выше тебя по званию...
   - А вот этого не надо, Волк, - ощетинился тот. - Приказы оставь своим шестеркам. Хочешь, чтобы я его взял? Хрен с тобой, возьму, но только потому, что ты просил. А если по его вине погибнет кто-то из моих, отвечать будешь лично перед моим кулаком. И не тыкай мне своей должностью!
   Телохранители надвинулись было на Харима, но тут же отступили - так яростно он на них зыркнул.
   Нил слушал спор молча, боясь даже шелохнуться. Харим вызывал у него безотчетный страх. Казалось, мужчина мог разорвать неугодного одним только усилием воли. Когда разговор утих и два бывалых воина приблизились к парню, тот едва не бросился прочь, сдержав постыдный порыв невероятным усилием.
   - Меня зовут Харим, я командую отрядом "воронов", - сухо отрапортовал человек.
   - Энвил, сын Кеннора, - юноша склонил голову в знак приветствия, пытаясь побороть волнение.
   - Подними харю, не с лордом говоришь, - небрежно бросил он, будто плюнул под ноги. - Ступай к воротам, я тебя догоню. И не вздумай застрять где-нибудь!
   Нил безоговорочно повиновался.
   Сумерки совсем загустели. Погребальные костры почти догорели и уже не могли разогнать подступающую темноту, только красные угли еще светились.
   - Заходи к нам, Волк, не забывай старых друзей, - услышал Энвил позади. - Выпьем, вспомним былое.
   - Если бы не ратуша... - юноша отходил все дальше, и разговор доносился до него лишь урывками. - И придержи своих бойцов, а то мало ли чего...
   Больше Нил ничего не услышал.
   Командир нагнал парня быстро, тем не менее, почти весь путь они прошли молча. Уставший город тоже притих, гудели только переполненные таверны. Люди спешили утопить горе в выпивке, успокоить растрепанные нервы. Да и кто их станет винить - после таких потрясений?
   - Что умеешь? - строго спросил Харим, когда они пересекли военный квартал.
   - Я помогал деревенскому кузнецу, - честно ответил Нил, - так что...
   - Ни хрена ты не умеешь, - прервал его мужчина. - А теперь слушай меня и слушай очень внимательно. Ты здесь только из-за Гарона. Ты - насмешка над всеми нами. Любой мой боец сотрет тебя в порошок, но их-то я угомоню, только вот кто угомонит меня? Упаси тебя Создатель выкинуть какой-нибудь финт, не то я четвертую тебя своими собственными руками. Никакой Гарон не поможет. Усек?
   - Да, сэр, - после года в рабстве Энвил считал, что готов ко всему. Куда уж там! Харим запросто дал бы фору командиру пиратов и всем его матросам вместе взятым.
   - Надеюсь. Это вот арсенал, - Хад указал на ближайшее здание. - Меч, я вижу, у тебя уже есть, все остальное найдешь там. После - стрелой в первую казарму, пятый десяток твой. Завтра рейд, так что советую выспаться, если не хочешь стать кормом для тварей. Хотя, как по мне, это лучший вариант.
   Подобрав в оружейной круглый щит, обитый кожей, потасканную, но все еще крепкую кольчугу, легкий шлем и небольшой кинжал, Нил потащился в свои новые "апартаменты". При слове "рейд" сонливость бесследно пропала, а руки предательски затряслись. Попасть в самую гущу событий уже в первый день службы... А ведь казалось, что хуже уже просто некуда.
  

4.

  
   Комната пятого десятка напомнила Нилу ту, в которой он прикорнул перед встречей с наместником: те же кровати, те же шкафы, разве что вид из окна поменялся. Подходя к двери, парень слышал отголоски бурных споров, но стоило ему переступить порог, как повисла почти осязаемая тишина. Энвил чувствовал на себе пристальный, обжигающий взгляд пяти пар глаз. Солдаты упорно делали вид, что занимаются своими делами, однако то и дело косились на новенького.
   Осмотрев комнату, Нил приметил пару свободных коек - нижняя напротив двери и верхняя у окна. Поудобней перехватив свою ношу, он двинулся к ближайшей.
   - Занято там, - услышал он насмешливо-грубый голос за спиной.
   - Не похоже, - до конца избавиться от дрожи в голосе Нилу не удалось.
   - Для тебя здесь занято, - голос принадлежал низкорослому, сбитому мужчине. - Или я не прав? Как считаете?
   В ответ послышалась пара негромких смешков.
   - Еще два дня назад тут сидел славный парень, который не раз спасал мою шкуру, - не унимался воин, поблескивая лысеющим теменем, - и я не собираюсь терпеть на его месте какого-то сопляка, деревенского выскочку.
   - Я займу другое место, - пожал плечами Энвил.
   - Для тебя, щегол, здесь нет места. Хотя... можешь устраиваться на коврике перед дверью, тебе в самый раз, - губы скандалиста растянулись в кривой усмешке.
   Назревала заварушка. Энвил чувствовал это так же отчетливо, как и свою усталость. Он затаил дыхание, прикидывая варианты. Оставалось либо постыдно опустить голову и переждать ночь где-нибудь еще, либо огрызнуться, получить пару затрещин, но не прослыть трусом. Нил шумно выдохнул и резким движением скинул поклажу на свободную постель.
   - Твой друг погиб, - произнес он, собирая в кулак всю свою волю. - Можешь скорбеть о нем и любоваться пустой койкой, а можешь заткнуться и дать мне шанс.
   - Что ж, я, пожалуй, еще немного потоскую, - хищно оскалился плешивый, - а тебе следует преподать урок хороших манер. Старших надо уважать и слушаться.
   Хрустнув костяшками пальцев, мужчина неторопливо, будто издеваясь, двинулся к Энвилу. Тот затравленно огляделся. Шансов выстоять против опытного бойца не было. Вспомнив про подарок Кагарда, Энвил повернулся к кровати, разглядел кожаный сверток и рванул за рукоять. Сталь тихо прошелестела, и острие расписанного рунами меча уставилось в грудь бойкого солдата. Тут же вспыхнула ладонь, и Нил едва не выронил "Защитник".
   - Оружие сюда! - властно выкрикнул задира и тут же поймал длинный клинок одного из товарищей.
   - Нарс, да оставь ты его.
   - Только поиграю сперва, - хохотнул солдат. - Ну, посмотрим, чего ты стоишь!
   Мышцы под потрепанной майкой закаменели, меч взвился к потолку и опустился с быстротой молнии. Нарс не пытался достать противника, чудовищный удар он обрушил на выставленный клинок. Оглушительно взвизгнул метал, будто вскрикнув от боли, и подарок Кагарда отлетел в другой конец комнаты.
   Не успел Энвил понять, что произошло, как получил сокрушительный пинок в грудь. С глухим стуком юноша врезался в стену и тут же свалился на колени. Снова боль. Перехватило дыхание. Надрываясь изо всех сил, Нил пытался сделать хоть один вдох, но лишь хрипел и кашлял. Он посмотрел вверх, но увидел не Нарса, а желтые глаза гончей, темную кухню и сорванную с петель дверь...
   Энвил прикрыл голову, стараясь отползти как можно дальше, но следующего удара так и не дождался. Вместо этого раздались слова:
   - Что здесь происходит, вашу мать?! - голос будто доносился издали или пробивался сквозь толстое одеяло.
   Спазм наконец отпустил, и Нил шумно вдохнул, но перед глазами маячили лишь невнятные силуэты... кажется, один из них поднимался с колен, держась за живот.
   - В следующий раз тебе ни один маг не поможет. В лазарете сгниешь, усек? Помогите ему встать!
   Ночью Энвил не сомкнул глаз. Солдаты, в отличие от него, беззаботно похрапывали, ни на что не обращая внимание. Выработанный годами рефлекс работал безотказно: стоило им прилечь, и глубокий сон поглощал все тревоги и переживания. Нил так не умел... по крайней мере, пока. Все, что он мог - безразлично пялиться в потолок, глотать слезы и обдумывать побег. Нет, он плакал не от боли. Гребцам на галее тоже приходилось не сладко: порка кнутом, драки, изнурительная работа сутки напролет... Плакал Нил от обиды.
   Силы оставили парня, только когда небо на востоке окрасилось бледно-синим, а когда зычный бас грубо вытряхнул его из приятной дремы, на улице рассвело окончательно.
  

5.

  
   - Поднимайте свои жопы! Живее! - грубый бас, вырвавший Энвила из короткого сна, принадлежал широкоплечему мужику с внушительным пузом. Тому, кто спал на единственной одноярусной койке в комнате.
   Пытаясь побороть жуткую усталость, Энвил нехотя поднялся, кое-как заправил постель и, глядя на остальных, принялся за оружие. На время похода меч он решил пристроить за спиной, чтобы не терся о бедро. Щит отправился туда же, а небольшой кинжал повис справа, на ремне. Затянув все пряжки и застежки, Нил, гремя экипировкой, выбежал на улицу.
   - Строиться! Быстрее! Строиться! - горланили десятники на разный лад.
   "Вороны" спешили занять свое место, накидывая оставшееся снаряжение прямо на бегу. Строй формировался под аккомпанемент тихой брани, топота тяжелых сапог и лязганья кольчуг. Когда все закончилось, Нил очутился в самом центре, да еще и в первой шеренге, отчего заметно нервничал. Он постоянно чувствовал на себе раздраженный взгляд Харима, от которого мурашки бежали по коже. Хотя, возможно, просто разыгралось воображение.
   - Наконец-то! - гаркнул командир. - Совсем разленились! Готовьтесь отрабатывать команду "подъем", как только закончим.
   Недовольный ропот.
   - Значит, так, - продолжил он. - Как вы уже знаете, последнюю волну некромантов так и не удалось отбросить полностью. Нужно прочесать окрестности в поисках выживших тварей, а их будет дохрена!
   - Больше, чем в прошлый раз?
   - Намного. Хватит на всех. Значит, так: первый и второй десятки прочесывают окрестности Лунного озера и земли к западу от города. Остальные едут со мной до Старого леса. Я думаю, вся шваль осела именно там.
   - Сэр, - послышалось откуда-то слева, - какого демона мы забыли у озера? Пройдемся по лесу полным составом!
   - Мы не можем рисковать. Если какие-то твари забрались на запад, их нужно выследить. Нам платят слишком хорошо, чтобы пускать все на самотек.
   Больше никто не возражал.
   - Если вопросов нет, - изрек Харим после паузы, - тогда первые четыре десятка идут в конюшню и снаряжают телеги, остальные собираются у городских ворот. Выступаем через час.
  

6.

  
   От Эриаполя "вороны" отъехали раньше назначенного: опытные солдаты снарядили транспорт гораздо быстрее, и спустя оговоренный час городские стены уже успели скрыться за высокими лесными деревьями.
   Места в кузове хватало только для одного десятка и кое-каких припасов, так что Энвил ехал в знакомой компании. Тем не менее, никто даже не смотрел в сторону новичка, не пытался его задирать или насмехаться над ним. То ли молчаливые воины не занимались подобными забавами на задании, то ли решили оставить парня в покое. Нилу такие перемены пришлись по душе: лучше уж чувствовать себя тенью, чем ходить с синяками.
   - Я Гронвилд, десятник, - неожиданно произнес человек неподалеку, в котором юноша узнал пузатого мужчину из казармы.
   - Сэр! - Энвил попытался встать с лавки, но повозку неожиданно тряхнуло, и он, потеряв равновесие, плюхнулся обратно.
   - Сиди ты, чего распрыгался? - десятник подсел ближе. - Ты хоть знаешь, как выглядят эти твари, чего умеют, где их слабые места?
   Нил покачал головой. Кагард почему-то никогда не рассказывал ему про зверинец некромантов.
   - Плохо, - Гронвилд задумчиво провел ладонью по коротким седым волосам. -Послушай, чего я тебе сейчас втолкую. Ты, главное, держись десятка, идет? Парни у нас с норовом, но если что - прикроют. Только под руку не лезь никому, чтоб чужим мечом не задело. Отойдешь далеко, сразу прихлопнут. А вообще, если жить хочешь, тебе третий глаз на затылке надо отрастить, - он хохотнул. - Я тебе так скажу. Если Волк считает, что ты потянешь, значит, ты потянешь. Как только привыкнешь, все встанет на свои места.
   Не прошло и пары часов, как Энвил начал клевать носом. Поездки всегда действовали на него как снотворное, к тому же сказывалась тяжелая ночь. Большую часть пути он проспал, а когда проснулся, солнце уже клонилось к горизонту.
   Тракт со всех сторон обступали раскидистые и, судя по виду, древние деревья. Свет струился через плотно переплетенные кроны, словно сквозь сито, отчего телеги ехали в таинственном полумраке. Колеса громыхали на кочках, цокали подковы, тихо переговаривались солдаты. Все казалось таким спокойным и обыденным, как если бы впереди их ждали не чудища некромантов, а уютная таверна.
   Проехав еще несколько лиг, повозки остановились у большой, вытоптанной поляны. Будто проплешина, зияла она слева от дороги, окруженная густой чащей. Кое-где чернели старые кострища, кое-где примятая трава еще хранила следы от колес.
   Несмотря на то, что лес казался очень старым, даже древним, Энвил знал, как мало от него осталось. На карте Кагарда это место напоминало крохотную зеленую кляксу, наверняка хватило бы и трех дней, чтобы прочесать в нем каждый кустик.
   - Ну вот, мы снова собрались в нашем любимом Старом лесу, - начал Харим, когда солдаты слезли с телег и построились. - Хотя назвать лесом этот жалкий клочок земли уже не поворачивается язык. - Раздалось несколько тихих смешков. - Действуем, как обычно. Лошадей на привязь, поближе к дороге, в центре разбиваем лагерь. С каждого десятка по одному дозорному и разведчику. А вздумаете снять кольчугу или оружие, я вам их гвоздями прибью.
   Отряд работал быстро и слаженно. Воины перегоняли телеги, привязывали крепких жеребцов у сколоченной наспех коновязи, собирали дрова. Энвилу поручили вбивать деревянные колышки для одной из длинных солдатских палаток, напоминавших по виду цирковые шатры. Разгорались костры, а вскоре запах паленого дерева сменился ароматом похлебки.
   Когда основная работа кончилась, а бурчащий от голода желудок Энвила наполнился горячим, солнце окончательно спряталось за старыми деревьями. Разведчики давно скрылись в лесу, и теперь "воронам" оставалось ждать вестей и рассвета. Сунуться в кишащую тварями чащу среди ночи могли только полные идиоты.
   Сквозь прореху в прочной, но потертой ткани палатки Энвил видел кусочек луны. Ее холодный свет проникал внутрь тонкими лучиками, заставляя поблескивать частички пыли в воздухе. Неподалеку слышался пошлый разговор трех, а может быть, четырех солдат, обсуждавших какую-то особу с "особо" пышными формами.
   Нил заснул почти сразу. На этот раз ему не мешали ни грустные мысли, ни храп, похожий на рык бешеного льва, ни что-либо еще.
  

7.

  
   Энвила разбудил оглушительный звон прямо под ухом. Подумав, что проспал подъем, юноша подскочил так, будто на него опрокинули ушат кипятка... Вокруг все еще царила темнота, а десятки носов продолжали безмятежно сопеть. Зазвенел всего лишь упавший меч: его задел один из "воронов", переворачиваясь на другой бок.
   Облегченно выдохнув, Нил снова улегся на одеяло, прикрыл глаза, но сон никак не желал приходить снова, да и духота сделалась совершенно невыносимой.
   Он повернулся на левый бок... Храп начинал раздражать. Слышалось невнятное сонное бормотание, кто-то громко испортил воздух. Не выдержав, Энвил тихо поднялся и крадучись вышел на улицу.
   Первый вдох предрассветной свежести был подобен глотку прохладной воды в пустыне. Вокруг царил полумрак, хотя небо уже начинало светлеть. Все еще ярко горели костры, отпугивая бестий от лагеря. Тишину нарушали лишь стрекот сверчков, робкий шорох листвы на растущем неподалеку дубе и приглушенный говор дозорных.
   - Не спится? - от неожиданности Энвил вздрогнул и отступил на несколько шагов.
   Из густого мрака, лежавшего под кроной могучего дуба, в лунный свет вышел здоровенный мужчина. Энвил обратил на него внимание еще в казарме, да и как можно не заметить высоченного и смуглого человека с настолько развитыми мускулами, что становилось даже страшно? Он навис над юношей, как скала над вялым кустом, поблескивая лысой макушкой.
   - Я - Ангол, - представился воин. - Мы с тобой в одном десятке.
   Энвил насторожился, хоть и не чувствовал вражды в голосе нового знакомого. Участвовать еще в одной потасовке, да еще и накануне вылазки, никак не хотелось.
   - Не спится, - подтвердил парень, - как и тебе.
   - Верно, - улыбнулся Ангол, - я всегда плохо сплю перед боем. Никак не могу избавиться от этого. А лежать в духоте и буравить взглядом палатку глупо, как считаешь?
   Нил не нашелся с ответом и просто пожал плечами. Пауза затягивалась.
   - Боишься? - спросил Ангол.
   - Нервничаю, - поразмыслив немного, отозвался юноша.
   - К лучшему, - воин похлопал парня по плечу. - Не нервничать - вот это плохо. Страх может помочь в трудную минуту. Главное - держать его в узде.
   - Так все говорят, - Энвилу довелось услышать с десяток историй, где умудренные опытом воины напутствовали своих учеников именно таким способом. - Только это бессмысленно.
   - Придет время, и ты все поймешь. Скоро подъем, - Ангол указал на тускло освещенную палатку Харима. - Разведчики уже вернулись, докладывают. Проверь снаряжение, лучше приготовиться заранее, если есть возможность. И не паникуй раньше времени.
   Воин оказался прав. Уже через полчаса десятники ходили по палатке, расталкивая народ. Солдаты торопливо стягивались к шатру Харима, поправляя на ходу помятую после сна одежду.
   - Ну что, все собрались?! - командир окинул строй взглядом и продолжил: - К сожалению, не могу вас ничем порадовать. Нам придется прочесать всю северную часть Старого леса. Но ничего, не в первый раз, как говорится. Я пойду с четвертым десятком, там меньше людей. Разведчики расскажут вам в подробностях, что да как. Через десять минут всем быть готовыми. И еще, - Харим помедлил, - твари оголодали, и их очень много. Они рыщут по всему лесу в поисках еды. Чудо, что они еще не успели добраться до ближайших сел. Будьте предельно осторожны, заварушка предстоит неслабая.
   "Вороны" разбились на десятки и разошлись.
   - Сайрус, давай сюда, рассказывай, - Гронвилд поманил худощавого паренька с растрепанной копной черных волос.
   - Хад верно сказал, - подтвердил тот, потирая красные от усталости глаза. - Если что не так - все, конец. Эти гадины еще не устроили логово. Они истощены, бросаются даже друг на друга.
   - Кого видел?
   - Прыгунов видел. Крысиных следов полно. Больше, вроде бы, никого. Я еще побродил вдоль...
   Энвил слушал вполуха. Прыгуны? Что за прыгуны такие? Это слово не говорило ему ни о чем. При упоминании крыс он припомнил только мелких домашних вредителей, на которых охотился с топором. Чем они могли напугать ораву сильных мужиков, Нил не имел ни малейшего понятия. Тем не менее, расспрашивать об этих тварях не стал. Не хотелось выставлять себя дураком перед сослуживцами.
   - ...Дальше пройти не смог, - продолжал тем временем Сайрус. - Те, кто спал, ворочались от малейшего шороха, некоторые вообще не спали. Харим приказал выдвигаться вон к тем деревьям...
   С каждой минутой ледяные волны страха, накатывавшие на парня, становились все яростнее. Кто мог скрываться за такими безобидными прозвищами? Ради кого сюда согнали восемь десятков самых опытных воинов? Какими же опасными были эти сволочи, раз сумели прорвать линию обороны? Идти в лес, навстречу неизвестно чему, Энвилу не хотелось. Он почти решился задать волнующие его вопросы... почти решился, но быстро передумал, испугавшись еще сильнее. В конце концов, он сможет во всем разобраться на месте.
   - Вот и все, о чем мы говорили, - произнес Сайрус и замолчал.
   - Ну и чего скисли?! - усмехнулся Гронвилд. - Прыгуны с крысами! Тоже мне, работенка. Вот ты, Нарс, скольких прыгунов зарубил в позапрошлый раз у озера?
   - Двадцать семь штук ровно, - рыкнул тот, гордо вскинув подбородок. - И штук пятнадцать покалечил.
   - А крысы что?! - пренебрежительно бросил десятник. - Забыли, как мы их гнездо ворошили на границе Фаркского леса?
   - Повеселились на славу, - поддержал командира один из солдат, - это точно.
   - Ну и я о том же! Сегодня мы не увидим никого, кому не сможем вспороть брюхо, так что отставить распускать сопли и марш на позицию!
  

8.

  
   Прохладный ветерок налетел на пятый десяток, но последовать за ним в глубь Старого леса так и не решился. Рассвело окончательно, однако густая листва древних исполинов никак не желала пропускать солнечные лучи, оттого вокруг все еще царил полумрак.
   Гронвилд осторожно вел свой десяток вглубь. Разговоры утихли, только изредка люди позволяли себе перекинуться друг с другом парой фраз, да и то вполголоса. Каждый вслушивался в тихий шепот леса, пытаясь вовремя почувствовать угрозу.
   Шли долго, а по меркам Энвила - чересчур долго. Восхищаться природой он перестал почти сразу. Деревья-великаны так и норовили подставить юноше подножку своими толстыми корнями. Колючие кустарники цеплялись за штаны при первом удобном случае, а неразношенные сапоги начинали натирать. Снаряжение с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее, меч неприятно бился о левую ногу, кольчуга давила на плечи. Нил то и дело смахивал со лба струйки пота, от которых щипало в глазах, стараясь не хрустеть сухими ветками слишком громко. Выходило не особо хорошо.
   Неожиданно Гронвилд поднял сжатую в кулак руку, и отряд мгновенно замер.
   - Ш-ш-ш! - прошипел он и медленно потянул меч из ножен.
   Солдаты последовали его примеру.
   Выждав немного, десятник двинулся дальше, медленно, по-кошачьи переставляя ноги. Отряд сбился плотнее. Озираясь по сторонам чуть ли не каждую секунду, "вороны" упорно пробирались в глубь леса, но не успели они пройти и сотню шагов, как Гронвилд снова замер.
   - Нас окружают, - шепотом произнес он, скидывая со спины щит. В голосе слышалось неестественное спокойствие. - Круговая оборона.
   Едва солдаты ощетинились клинками, как все вокруг забурлило. Мелкие, волосатые существа в треть человеческого роста кинулись на воинов буквально отовсюду. Уродливые и вонючие, больше всего они походили на бешеных обезьян.
   К Энвилу подобрались сразу две твари, пытаясь достать его своими длинными и невероятно острыми когтями. Пятерня бестии просвистела совсем рядом, едва не полоснув по шее. Парня спасла реакция. Он тут же ответил точным ударом, и бестия с пробитым брюхом завалилась на бок, беспомощно дергая ногой.
   Вторым выпадом Нил попытался достать другого прыгуна, но меч рассек только воздух: тварь оказалась проворной. Она с легкостью ушла от финта, отпрыгнув в сторону, и снова бросилась на парня. Энвил свалился на землю. Когтистая лапа поднялась вверх и обрушилась на грудь, разорвав кольчугу. Нил попытался отбиться мечом, но лезвие оказалось слишком длинным для ближнего боя. Еще один замах. Парень инстинктивно прикрыл голову и... прыгун пошатнулся, бессильно осел и скатился с Энвила, будто бурдюк с водой. В его спине тускло поблескивала рукоять метательного ножа.
   - Смотри в оба! - крикнул юноше один из "воронов", попутно отбиваясь от трех бестий.
   Нил отрывисто кивнул, вскочил на ноги, подобрав щит, и огляделся. Десяток увяз в бою по самое горло. Кованая сталь противостояла твердым, казалось, сделанным из закаленного металла когтям, оглашая округу противным скрежетом. Под натиском волосатых тварей хваленная оборона рухнула, но солдаты все еще держались достойно, подзадоривая себя отборными ругательствами.
   - Крысы! - прорезал чей-то крик звуки битвы.
   Из густых зарослей на десяток бросились три твари. Да, с виду они сильно напоминали крыс, да только размерами могли поспорить со взрослым ослом. Огненно-красные глаза, толстый, будто корабельный канат, хвост, непробиваемая шкура...
   Воины бросились врассыпную. Монстры, словно кавалерийский клин на полном скаку, пронеслись через отряд, разделяя его на крохотные группки. Нил тем временем отчаянно отбивался от прыгунов, успев отправить на тот свет еще парочку. Его уже оттеснили от основных сил, так что крысы прошли в стороне, не обратив на парня внимания.
   Внезапно по лесу пронесся крик, заглушая всё и всех... даже не крик, а дикий рев. Одна из огромных крыс вцепилась в ногу Нарса и поволокла его прочь, подальше от голодных собратьев. Воин неистово размахивал мечом, стараясь извернуться и рубануть бестию. Затея - не из легких. Крыса тащила его сквозь лес, не разбирая дороги. Нарса било о камни, молотило о твердые корни, царапало об кусты. Нанести сильный и прицельный удар в такой ситуации было попросту невозможно.
   Через пару мгновений монстр скрылся за деревьями вместе со своей ношей. Вопли Нарса еще какое-то время доносились до Энвила, но их вскоре заглушил шум боя. Кто-то пытался выручить сослуживца, но пробиться сквозь жестокий натиск тварей не смог ни один.
   Нил продолжал отступать, тратя все силы только на оборону. Иной раз ему удавалось зацепить особо рьяного прыгуна, но на его месте тут же возникали другие. Бестии все лезли и лезли, размахивая острыми когтями. Кожаная жилетка Энвила превратилась в лохмотья, истрепалась кольчуга, по ногам растекался жар от многочисленных - благо, неглубоких - ран. Ожег на ладони тоже доставлял неудобства... поначалу. Сейчас же Нил не чувствовал боли.
   Вдруг, распугав волосатых уродцев, на Энвила кинулась крыса. Отбиваясь от прыгунов, парень даже не заметил, как она зашла на него со спины. С утробным гудением лысый хвост пронесся прямо над головой Нила и врезался в толстый ствол дерева, расщепив его чуть ли не пополам. Юноша увернулся лишь чудом. Красноглазая тварь задела только шлем, сбив его на землю. Энвил закрылся поцарапанным щитом и отступил еще на пару шагов, ожидая новой атаки, но крыса осталась на месте. Он покосился на дерево и заметил, что у бестии попросту застрял хвост. Задыхаясь от собственного бессилия, она тщетно пыталась вырваться из ловушки, напрочь забыв об осторожности. Улучив момент, Энвил сделал молниеносный выпад. Меч вошел в крысиную глазницу на треть, разворотив красное буркало и пробив череп. Существо содрогнулось и осело на землю. Предсмертный хрип вместе с белой пеной исторгся из его пасти.
   - Вот так, - крякнул Нил, выдергивая меч из мертвой туши, но на смену крысе снова вернулись прыгуны.
   Как бы хорошо ни учил юношу Кагард, как бы сильно ни сопутствовала ему удача, но выстоять в одиночку против такого немыслимого вала - воистину непосильная задача. Твари оттеснили его слишком далеко. Поэтому Энвил принял единственно верное решение, способное хоть немного продлить ему жизнь. Он побежал.
   С прытью испуганного зайца Нил бросился в чащу. Ветки нещадно хлестали по щекам, сорная лоза цеплялась за ноги, мешая бежать. Парень не оглядывался. Охваченный паникой, он просто несся сломя голову, сам не зная, куда. Ему казалось, что прыгуны нагоняют, казалось, что их не меньше сотни. И крысы. Как же без крыс? Десять? Нет. Целых двадцать! И они прямо за спиной...
   Энвил не заметил камень в высокой траве, споткнулся и кубарем покатился по земле. Зажмурился, прикрывая глаза рваным рукавом, но вместо смертельного удара получил лишь увесистый подзатыльник.
   - Чего разлегся, придурок? Поднимай жопу, если жить хочешь, - послышался знакомый голос.
   Энвил открыл глаза и встретился взглядом с Нарсом. "Ворон" сидел в самом центре крохотной полянки между двух заколотых крыс, припав на одно колено. Его искусанная левая рука обильно кровоточила, нога, за которую тварь волокла его в лес, неестественно изогнулась, штанина намокла и стала бордовой. Воина шатало, но меч в руке лежал все еще уверенно.
   - Чего вылупился? Вали отсюда, видишь, я занят?! Позже потолкуем, - прорычал Нарс, затравленно оглядываясь.
   Некромантские монстры собирались вокруг поляны, но нападать не спешили. Побаивались.
   - Ты тупой, что ли? Или оглох? Сказано тебе, проваливай! Я тут сам управлюсь!
   Нил не знал, что движет Нарсом - глупая самоуверенность или все-таки желание помочь, но рассуждать на эту тему он не собирался. Парень поднял свой меч и встал рядом с раненым, прикрывая ему спину. Шлем с Энвила сорвала крыса, а куда делся щит, он даже не помнил. Надеяться оставалось только на остальных "воронов": два уставших и раненых солдата долго не продержатся.
   - Как благородно, твою мать! - не удержался Нарс. - Ну, если хочешь сдох...
   Монстры бросились на добычу и закипел бой.
   Полоснув по животу одного прыгуна, юноша увернулся от когтей другого, отвел в сторону удар третьего и крутанулся, рассекая шею четвертого. У паренька будто открылось второе дыхание. Привыкнув к примитивным выпадам волосатых гадов, он действовал четко и наверняка, отнюдь не по наитию или внезапному порыву. Энвил видел и предугадывал действия врага, отбивал и контратаковал... конечно, не слишком умело, иногда совершая ошибки, но опыт, как известно, приходит с практикой. Нарс не отставал, показывая блестящее владение оружием, даже несмотря на раны.
   Но под неослабевающим давлением второе дыхание быстро иссякло. Ответных ударов становилось все меньше и меньше, затем пришло время глухой обороны. Вскорости глухая оборона сменилась обороной вялой, и воины стали пропускать слабые удары, прилагая все силы, лишь бы не получить последний.
   Краем глаза Энвил увидел, как одна из тварей выбила меч из слабеющей руки Нарса и уже намеревалась полоснуть того по горлу. Отогнав от себя прыгуна, Нил выхватил кинжал и метнул. Даже сейчас юноша не полагался на удачу, делая все наверняка, без доли сомнения, сохранив остатки боевого куража. Спустя мгновение маленький клинок достиг цели, пробив ребра монстра.
   Нарс, не мешкая ни секунды, оттолкнул обмякшую тушу, подобрал меч и продолжил его смертоносный, но уже неуклюжий танец, коротко кивнув в знак благодарности.
   Растратив все свои силы, Энвил заметил новую угрозу слишком поздно. Крыса подошла сбоку и хлестнула хвостом. Нил ничего не успел сделать. Кольчуга чуть смягчила удар, но этого оказалось мало. Юношу отбросило к дереву. Он упал на четвереньки, из разбитого затылка на лоб и шею полилась кровь. Энвил приподнял голову. В глазах двоилось, мир плясал. Нил смог разглядеть какие-то силуэты... много силуэтов. Прыгуны? Возможно... В глазах потемнело. Боль отступила.
  
  

Глава 8

   Уставший и озлобленный воин хуже предателя.
   Мазиль Ферс - "Армия, как она есть". Том 2.
  

***

  
   В тот день мне снова надрали зад но это и не удивитильно. Вокруг нас все будто бурлило. От усталости я пару раз чуть не выранил меч из онемевших пальцев. Как держался на ногах Нарс я до сих пор не могу понять. Глаза нещадно щипало от пота. Саленые капли стекали со лба катились по щекам и падали на землю, прыгуны не давали возможности даже утереть лицо.
   Оглядываясь по сторонам я прекрастно осознавал что жить нам оставалась не больше двух... от силы трех минут. Чтобы понять это не нужно быть гением. Канечно тварей станавилось меньше, их натиск ослабевал но и наши силы подходили к концу.
   Так почему я встал рядом с Нарсом? Почему не бросил его, хотя Создатель знает, как сильно мне этого хотелось? Не знаю... но иначе я не мог. Да и какой смысл бежать? Водиночку я бы протянул еще меньше.
   А потом эта проклятая крыса вырубила меня своим гребаным хвостом, и теряя сознание я думал что больше никогда не проснусь. Думал что это уж точно конец.
  

***

  

1.

  
   Резкий запах нюхательной соли ударил Энвилу в нос не хуже кулака. Юноша пошевелил пальцами и ощутил под ними рыхлую, прохладную землю. Значит, он не в теплой постели, а последние события - не кошмарный сон. С другой стороны, он все же очнулся, и очнулся не в лазарете после недельного забытья. Значит, дела не так уж и плохи.
   Разлепив покрытые кровавой коркой веки, Нил увидел знакомую поляну. Солдаты добивали трепыхающихся тварей, складывали мертвые туши в кучу, выискивали раненых товарищей.
   - Завтра спалим всю эту нечисть к такой-то матери, - произнес Ангол, нависая над парнем. - Ты как?
   - Голова... раскалывается, - Энвил попытался встать и тут же поморщился от боли в груди.
   - Терпи, в Эриаполе тебя быстро подлатают. Идти сможешь?
   Нил отпустил ствол дерева, сделал несколько неуверенных шагов и едва не свалился на землю от головокружения. Ангол вовремя подставил руку.
   - Что с Нарсом? - прохрипел юноша, опираясь на здоровяка.
   - Унесли, - последовал ответ. - Жить будет, если до города дотянет.
   - Ясно...
   Повиснув на необъятном бицепсе "ворона" будто поддатая портовая шлюха, Энвил шел к лагерю, стараясь не обращать внимания на пляску перед глазами.
   - Знаешь...ты хорошо поступил. Никто не ожидал от тебя такого. Без тебя Нарс бы не продержался.
   - Любой из вас поступил бы так же, - отмахнулся Нил.
   - Любой из нас? Да. Но кто мы для тебя, чтобы ты рисковал своей шкурой? - покачал головой мужчина.
   - Ангол, я... устал. Давай позже?
  

2.

  
   Обратно шли медленно. Сначала Энвил держался стойко, даже пытался идти сам, но под конец уже буквально висел на товарище. Головная боль стала невыносимой, будто в мозгах резвилась целая стая дятлов. Грудь горела: крысиный хвост мог сравниться с тяжелым боевым молотом.
   Они добрались до лагеря только через несколько часов. Погрязший в шуме и суете, он казался разворошенным термитником.
   - Говорю тебе, не меньше тридцати зарубил, и не надо чесать...
   Энвил, опираясь на Ангола, ковылял по вытоптанной поляне к тракту, где солдаты остановили торговый обоз.
   - Уберите руки! Я не поеду в город. Я в норме, это всего лишь...
   Кто-то из "воронов" спорил с купцами, кто-то переносил товары из одной повозки в другую. Тихо фыркали кони, переминаясь с ноги на ногу. Возницы нетерпеливо ерзали на облучках, опасливо озираясь по сторонам.
   - Что происходит? - спросил Энвил, прислонившись к большому деревянному колесу.
   - Отправляем раненых в Эриаполь, - пояснил Ангол. - Основная работа сделана. Осталось прочесать лес и спалить убитых бестий, а это не так уж и сложно. Так что... - он пожал плечами и указал в сторону крытого фургона.
   - А торговцы не против?
   - Это не важно. Никто не может отказать в помощи "воронам", таков закон. Ну, чего встал? Давай, лезь наверх.
   Отодвинув плотный полог, Энвил шагнул внутрь. Груз давно перенесли на соседние телеги, так что парень увидел только раненых солдат, лежавших на тонких одеяльцах. Юноша поежился, почувствовав себя в пруду с пираньями. Он ожидал озлобленных взглядов, ожидал недовольного бормотания за спиной, гадких шуток в свой адрес, но, как оказалось, зря. Никто не выказал неприязни, не попытался задеть или уколоть. Первая маленькая победа.
   - Проходи, не робей, - послышалось из конца фургона, - тут есть свободное место.
   Энвил выдохнул и сделал пару неуверенных шагов, стараясь не наступить на торчащие в проходе ноги.
   - Дафай смелее, парень, скасано - не робей, - гоготнул сидящий рядом воин, красуясь парой свежих щелей в нестройном ряду подгнивших зубов. - Нарсу пока ох как не то тебя.
   - Сиди да помалкивай, - прозвучал знакомый неприятный бас, только на этот раз слабый, сбивчивый, с болезненным кашлем, - а то вторую ногу сломаю.
   Нил узнал Нарса только по голосу. Весь в бинтах, с перевязанным и заплывшим лицом, шиной на руке и ноге, тот напоминал одну сплошную рану. Но даже сейчас, несмотря на кошмарные муки, он находил силы огрызаться.
   - Сломай, сломай, - рассмеялся шепелявый, - встань только для начала.
   - Пошел ты...
   Нил прошел до конца фургона, отыскал свободное место и улегся на покрывало. Гомон раненых, крики и брань снаружи раззадорили дятлов в голове еще сильнее. Юноша устало прикрыл глаза, разминая виски.
   - Давай, трогай уже! Чего ждешь? - ворвался в кузов чей-то голос.
   - Но-о-о, пшла!
   - Э-ге-гей!
   Щелкнул раз-другой кнут, и телега, качнувшись, лениво покатила по тракту.

3.

  
   - Ну што, отмущались, красафцы? Сколько тут, щеловек пятнатсать? - подытожил шепелявый. - Кто снает, убитые есть?
   - Двое из "старого" десятка, - тихо ответил кто-то.
   В повозке повисло гнетущее молчание, нарушаемое лишь тихими стонами.
   - Кто? - наконец выдохнул мужчина, лежащий рядом с Нилом.
   - Братья, - последовал ответ. - Мы наткнулись на крыс. Твари затаились в ложбине, среди густых зарослей. Сплошная зеленая стена, ни хрена не видно. Парни пошли вперед, ну и... вот. Они накинулись на Расти, Скатти бросился помогать... В общем, на них навалились всем скопом и разорвали за пару секунд. Мы даже подбежать не успели.
   - И до "старого" добрались, - зашептали по углам.
   - Еще двое...
   - Когда уже все это кончится?..
   Энвил чувствовал витавшие в воздухе гнев и скорбь так же хорошо, как и едкий запах пота. Разговоры утихли. Изредка солдаты перекидывались парой фраз и снова замолкали, погружаясь в свои, никому не известные, думы.
   После нескольких часов пути уставший Нил начал клевать носом, но так и не смог нормально поспать. Стоило ему задремать, как боль тут же вонзалась в голову, словно зубы голодного шакала. Юноша чувствовал каждую кочку, каждую рытвину и каждый ухаб: малейшая встряска тут же отдавалась стуком в висках.
   Со временем Энвилу стало только хуже, а на следующий день, когда ранним утром обоз гремел по брусчатке мимо городских ворот, парень был уже свято уверен, что начинает сходить с ума. Собственный череп казался ему костяной ступкой, в которой Создатель решил растолочь его мозги. И когда фургон с ранеными петлял по лабиринту полупустых улиц, Нил безмолвно молился, чтобы пытка поскорей закончилась, чтобы на пути не попалась телега со сломанной осью или еще какая-нибудь дрянь... и это при том, что в бога он не верил.
   - А ну, стой! Тпр-р-р! - донеслось снаружи, и юноша облегченно выдохнул.
   Кони замедлили бег, утих мерзкий скрип колес, смолк перестук копыт, прекратилась невыносимая тряска.
   Снаружи доносился суетливый гомон. Глухо топали десятки ног, словно солдат решили встретить неистовыми танцами. Топоту аккомпанировали крики, приказы и, конечно же, проклятья.
   С самого первого дня Энвил уяснил, что брань в армии служила чем-то вроде второго языка. Крепким словцом порой не брезговали даже самые высокие чины, заменяя парой метких фраз целые предложения.
   Нил не слышал слов, но узнавал ругань даже по интонации. Ругался возница, которому не терпелось в таверну, ругался кто-то еще, посылая возницу куда подальше. Ругались раненые, которым опостылел душный кузов... ругался сам Нил.
   Беспокойная ночь, жесткая лежанка и отвратительное самочувствие заставляли юношу ненавидеть все вокруг. Он ненавидел себя за то, что позволил кому-то снова свалить его с ног. Он ненавидел солдат, вечно смердящих и храпящих под ухом. Ненавидел порождений чьего-то больного разума, из-за которых каждый день гибли десятки людей, и чуть не погиб он сам. Энвил ненавидел все, что попадалось на глаза, даже серый тент фургона раздражал настолько, что парень жаждал спалить его и станцевать вокруг костра.
   - С прибытием.
   Полог откинулся, впуская вовнутрь высокого человека в синем. Стройный, как тополь, маг являл собою эталон невозмутимости. Даже тошнотворный запах пота и крови вызвал у незнакомца лишь мимолетную, едва заметную гримасу.
   - Все, кто может передвигаться самостоятельно - на выход.
   Преодолеть себя пытался каждый "ворон". Гордость не позволяла им просто лежать и дожидаться носилок, но только треть сумела спуститься с фургона самостоятельно. И Энвил входил в их число.
   Свежий воздух опьянил, чуть не сбив с ног. После душной и смрадной повозки Нил будто очутился на заснеженном горном хребте. Мир вокруг закружился, и ему пришлось ухватиться за потертое колесо, чтобы не свалиться прямо в дорожную пыль. Грудь жадно вздымалась. Последний раз он так радовался, глядя на обломки "Хмурой леди".
  

4.

  
   В то время как торговый обоз уже разгружался на рынке, повозка с ранеными все еще терпеливо стояла около казарм. Вокруг деловито расхаживали маги воды, осматривая раненых и раздавая указания послушникам. "Вороны" из первого и второго десятков тоже не стояли без дела. С рейда они вернулись еще вчера вечером и теперь, глядя на раны и увечья товарищей, едва сдерживали эмоции.
   - Этого в лазарет. Сломана рука и пара ребер, - услышал юноша неподалеку.
   - А с тем что?
   Неожиданно Энвил ощутил прикосновение чьих-то рук и вздрогнул. Один из чародеев незаметно подошел к нему со спины и бесцеремонно стянул грязную повязку с головы.
   - На вид ничего страшного! - крикнул лекарь кому-то, потом развернул парня к себе и пристально посмотрел в глаза. - Как тебя зовут?
   - Энвил, сын Кеннора.
   - Сколько лет? Где живешь? Как зовут родных?
   Юноша не без раздражения ответил и на эти вопросы. Что за ерунда? Он едва держится на ногах, а ему устраивают лишенный всякого смысла допрос!
   - Что случилось? - маг снова развернул парня и теперь копошился в слипшихся волосах.
   - Крыса хвостом зацепила, - процедил Нил, морщась от боли. - Отлетел к дереву, ударился головой, потерял сознание. Когда очнулся, все уже закончилось.
   - Голова болит?
   "А ты как думаешь, гребаный придурок? Конечно, болит!". Фраза уже почти слетела с губ Энвила, но он вовремя взял себя в руки и ограничился простым:
   - Да, сильно.
   Ледяные пальцы неторопливо пробежались по спине и груди. Даже через одежду Нил чувствовал холод прикосновений: от него едва ощутимо покалывало кожу.
   - Жить будешь. Ступай в казарму и жди, - буднично заявил человек в синем и крикнул куда-то в сторону: - Тут сотрясение и ушибы, лазарет не требуется!
   Кое-как доковыляв до комнаты пятого десятка, Нил плюхнулся на свою койку и застонал от удовольствия. После дороги солдатская кровать казалась королевским ложем. Даже мигрень, казалось, ослабила хватку. Снимать грязную и потрепанную одежду не осталось ни сил, ни желания. Слава Создателю, что с него стащили кольчугу, пока приводили в чувство.
   Едва голова Энвила коснулась подушки, как навалилась дремота. Первое время он боролся со сном, думая дождаться лекаря, но в какой-то момент моргнул слишком медленно.
   - Эй, парень, ты там живой? - услышал Нил далекий, словно эхо, голос.
   Чья-то рука аккуратно, но настойчиво трясла за плечо. Сладкие объятия сна разомкнулись, и юноша с сожалением открыл глаза.
   - Живой, - пожилой мужчина в синем удовлетворенно кивнул и присел на край койки. - Кроме головы болит что-нибудь?
   Нил прислушался к ощущениям и беспомощно поглядел на лекаря. Что ответить? Болит всё и везде?
   - Да-да, прости. Глупый вопрос. Раздевайся до пояса и ложись на живот, сейчас посмотрим...
   Маг воды был худощав и высок. Несмотря на густую седину, лицо его оставалось неестественно гладким, странно сочетая себе признаки старости и молодости. Мужчина участливо смотрел на паренька, пока тот стягивал свои лохмотья.
   - Тебя как звать? - спросил он. - Что-то я тебя не припомню.
   - Энвил. Я всего несколько дней на службе, - юный "ворон" скинул разодранную рубаху на пол, обнажив пунцовые синяки, и улегся на постель.
   - Диемер, - в свою очередь представился маг - несколько отстраненно.
   В ту же секунду Нил почувствовал пронзительный укол холода и вскрикнул. Ощущение, которое он испытал на улице, многократно усилилось. Настойчивые прикосновения волшебника обжигали как снег в морозную ночь, если попытаться слепить из него комочек голыми руками.
   - Не вертись, терпи, - назидательно промолвил Диемер, а через пару минут добавил: -Все в порядке. Только ушибы. Дай им время, и они пройдут сами. Теперь голова...
   Перенести прикосновение ледяных ладоней к затылку оказалось гораздо проще. От темени покалывание спустилось до самых плеч, но вместе с ним неожиданно накатила бодрость, а головная боль испуганно забилась в какой-то дальний уголок черепа.
   - Ясно, - пробубнил маг себе под нос, после чего оставил голову Нила в покое.
   Что происходило дальше, юноша не видел. Он догадывался, что Диемер рылся в своем саквояже. Вскоре раздались тихое поскрипывание пробки, а потом едва слышный хлопок, словно маг откупорил какую-то бутыль, и по комнате поплыл тяжелый запах спирта.
   - Рану придется обработать. Будет немного жечь, - предупредил маг и наложил что-то прохладное и влажное на свежий рубец.
   Боль пронзила Энвила яркой вспышкой. Он зашипел, вспомнив заросли крапивы за сараем деда, но с места не двинулся. Юноше пришлось вытерпеть экзекуцию еще несколько раз, прежде чем Диемер очистил рану от запекшейся крови.
   - А теперь лежи спокойно и ни о чем не волнуйся, - медленно произнес он. - Ты можешь испытать странные ощущения, увидеть странные вещи, но помни, тебе ничего не грозит. Закрой глаза...
   Снова холод пальцев, но затем... Энвил почувствовал, как на голову ему льется прохладная вода. Она медленно текла по шее на спину и на постель, тоненькими струйками скатывалась на пол, собираясь в лужу. Парень испуганно провел рукой по толстому матрасу, который наверняка не успеет просохнуть за день, но ощутил только воду... Вода была везде. Вода заполняла комнату, поднималась все выше и выше, поглощая все без остатка. Энвил хотел вздохнуть, но боялся захлебнуться. Он попытался подняться, вынырнуть, но не добрался до поверхности.
   - Успокойся и дыши, - голос лекаря доносился издалека, точно глухой рокот грома, - тебе ничего не угрожает.
   Нил повиновался, и морок бесследно растаял. Кровать оказалась сухой, как и пол, лишь взмокший лоб оставил на подушке темное пятно.
   - Как ощущение? - осведомился Диемир, накладывая новую повязку.
   - Я был уверен, что тону, - потрясенно произнес Нил.
   Его сердце все еще испуганно колотилось, а глаза украдкой высматривали влажные потеки.
   - Когда работаешь с этим, - чародей постучал указательным пальцем по голове, - галлюцинации случаются постоянно.
   Энвил не ответил. Он даже не успел как следует осознать, что его только что коснулась настоящая магия. Слабость, как яд, стремительно расползалась по телу, проникая в мышцы, заставляя тяжелеть веки, нагоняя сон.
   - Жить будешь, - заключил Диемер, собирая вещи. - Повязку можешь снять после отд...
   Дослушать Нил не смог.

5.

  
   - Верно... с каждым разом... и больше...
   Нил приходил в себя с неимоверным трудом. Волшебство рассеялось, забрав с собой остатки дремоты, но пробуждение выдалось не из легких. Глаза неохотно привыкали к свету, слезились и наотрез отказывались четко видеть предметы.
   - Но... знатно... наших только... скоты...
   Кто-то говорил совсем рядом, но Энвил улавливал только обрывки фраз.
   - Такими темпами... скоро вообще... без людей.
   С каждым новым вздохом слабость отступала, возвращались силы. Тошнотворное коловращение окружающего мира сменилось легким головокружением, а вскоре и вовсе пропало.
   - И не говори. Если так пойдет и дальше, на рубеж пойдут женщины и дети. Вспоминаю ту мясорубку, и сразу мурашки по коже.
   В комнате трепались четверо солдат. Энвил помнил их лица, но имен не знал. Жать ему руку и представляться никто не спешил.
   - Как же я устал от этого! Все эти жуки, пауки, сороконожки и кузнечики... Не по-людски это. Не по-людски...
   Неожиданно разговор стих, только ржавые пружины недовольно постанывали под Энвилом.
   - Оклемался, кажись. А ну, глянь.
   Перед юношей возникла небритая физиономия одного из "воронов". Того, что без уха.
   - Оклемался, - подтвердил он. - Ты как, парень?
   - Жить буду, - повторил Нил слова мага и попытался улыбнуться. Вышло паршиво. - Диемер сказал, ничего серьезного.
   - Славно, - улыбнулся худощавый мужчина на соседней кровати. Энвил узнал в нем разведчика. - Я - Сайрус. Этого паренька кличут Дигвилом, но можешь называть его "Ухо". Он уже не обижается.
   - Пошел ты! Шутник выискался.
   - Ну... почти не обижается. Что уж говорить, история банальна, как прокисшее молоко. Одна девчонка, один любовник, один разгневанный папаша и одно отрезанное ухо. Смотри, не повтори его ошибок.
   Дигвил скрутил пальцы в неприличном жесте и плюхнулся на постель. Под ним испуганно взвизгнули пружины.
   - Тот, что у стены - это Борк, - продолжил Сайрус.
   - Хорошо сработал, - кивнул мужчина, на секунду оторвавшись от промасленной тряпицы и меча. С внушительной челюстью, холодными глазами и слишком короткой стрижкой он напоминал вышибалу борделя.
   - Борк у нас не из разговорчивых. Даже крепленое красное не может развязать ему язык. А это...
   - Это Брегар, - перебил приятеля последний солдат, зашвырнув походную сумку под кровать. - Без мизинца, как ты мог заметить, и с кучей шрамов. Заканчивай уже свое шутовство, Сайрус. Или хочешь и про меня что-нибудь сказать?
   - Уже не хочу, - невинно ответил тот. - О своем прозвище ты и сам рассказал.
   - А ты, значит, здешний шут? - вскинул бровь Энвил. - Такая у тебя кличка?
   Борк басовито хмыкнул, продолжая натирать меч, Дигвил тихо прыснул, поворачиваясь на другой бок, безмолвно улыбнулся Брегар. Молодое лицо Сайруса беззлобно сморщилось, словно тот разжевал горсть лимонной цедры.
   - Я бы... так не сказал. Может, шутник? Или весельчак?
   - Как же, шутник. Козел ты, - подал голос Дигвил и снова рассмеялся.
   - Давно вернулись? - спросил Нил, решив сменить тему.
   За окном вечерело. Солнце пока что светило ярко, но приобрело характерный для позднего дня теплый оттенок.
   - Да, считай, только с телег слезли, - ответил Брегар.
   - До ночи за тварями бегали по всему лесу, - подтвердил Дигвил. - Даже не припомню, когда последний раз случалось такое нашествие.
   - Месяца четыре назад, если мне... - начал было Сайрус, но мысль осталась недосказанной.
   Со скрипом отворилась входная дверь, и в комнату протиснулось брюхо Гронвилда, за которым показался и сам десятник.
   - Как здоровье, боец? - он покосился на Энвила и, получив ответ, продолжил: -Наместник ждет нас всех на поклон, так что отрывайте жопы от кроватей, наводите марафет, и вперед.
   - К наместнику? Сейчас? - недовольно пробормотал Сайрус. - Только вздремнуть собрался...
   - Ничего, на том свете выспишься, - усмехнулся Гронвилд, и вышел. - И поживее там! - донеслось из коридора.
   - Ну, - безразлично протянул Борк, откладывая меч, - по крайней мере, хоть выкупаться успели.
   После торопливых сборов "вороны" медленно потянулись прочь из военного квартала.
   Со стороны арсенала доносился монотонный звон молота о наковальню - Нил с любопытством обернулся, но кузницу закрывало двухэтажное здание тюрьмы. По крайней мере, оно походило на тюрьму. Из столовой легкий ветерок донес аромат чего-то печеного - и желудок Энвила тотчас поднял бунт. Кормили здесь, конечно, не так хорошо, как хотелось бы, но в последний раз юноша перекусывал еще в фургоне. Он вспомнил, как грубые крошки черствого хлеба царапали ему горло, и скривился.
   Подле самого выхода размещались стойла, и от них по округе разливался запах коней и навоза. Под едва слышное фырканье животных и шепот караульных на посту "вороны" вышли из квартала и зашагали по затихающим улицам Эриаполя.
  

6.

  
   - Здорово, мужики! - гаркнул Гарон, когда весь отряд собрался в зале для приемов.
   В ответ послышалось нестройное приветствие.
   Еще недавно такой же рубака, как и они, Волк позволял "воронам" маленькие вольности. Но только им одним. Почти со всеми он был знаком лично, а с половиной из них сражался плечом к плечу и проливал кровь - до того, как Реджинальд решил сделать из него наместника.
   - Слышал про Расти и Скатти, - заговорил он снова.- Мне жаль. Хорошие были ребята, смышленые... Тем не менее, вы хорошо справились и сами это знаете. За последние годы это самая сильная волна на моей памяти. Двое погибших из восьми десятков - уже успех, - Гарон помолчал. - Но довольно болтовни. Поговорить о павших можно и в таверне, а похвалу послушать от бабы. Я вас позвал, чтобы заплатить по счету.
   Одобрительный ропот пронесся по отряду. Взгляд Энвила тоже прояснился. Юноша еще не успел проникнуться духом военного братства, чтобы речи наместника или смерть незнакомых людей трогали его слишком сильно. Рассматривая розовые мраморные колонны, подпирающие потолок, резной трон, обитый алым бархатом, плотные бордовые шторы с золотыми узорами, за которыми прятались разноцветные витражи, Энвил оживился, только когда услышал о вознаграждении.
   - За работу полагается плата, - говорил тем временем Гарон, - а за хорошую работу - поощрение.
   Наместник поднялся с трона и подошел к столу, где громоздился увесистый сундук, доверху набитый тугими кошельками.
   - Ну, чего встали? - небрежно бросил он и улыбнулся, но улыбка отчего-то вышла натянутой и кислой. - Или премии уже не в моде?
   Один за другим солдаты подходили к наместнику за наградой, и с каждым он перекидывался парой слов: с кем о службе, с кем о родных и близких, с кем просто шутил.
   - Ах да, чуть не забыл. Как вам этот сопляк? - спросил Гарон и торжествующе взглянул на Хада, когда вперед вышел Энвил.- Сгодится он "воронам", или лучше его отослать обратно в деревню?
   "Лучше обратно в деревню", - подумал Нил и сжался, чувствуя на себе десятки оценивающих взглядов.
   - Парнишка зелен, как весенняя листва, - усмехнулся Харим, - неуверенно держит меч, плохо играет в команде... но он - "ворон". Он - один из нас. Ведь так, мужики?
   - Да!
   - Пацан что надо!
   - Славный малый!
   - Мы его подучим, - улыбнулся Хад.- Будь уверен, воин из него получится отменный, и... ты был прав.
   - Я знаю, - кивнул Гарон, протягивая деньги юноше.
   Ждать остальных не пришлось слишком долго, и уже через полчаса или около того Энвил стоял на площади, ощущая приятную тяжесть за поясом.
   С каждым днем вечера становились прохладнее, напоминая о приближении осени. Стоило солнцу спрятаться за крыши домов, и ветер становился неприятным. Все чаще на плечах женщин появлялись шерстяные платки, а мужчины надевали утепленные жилеты. Нил поежился от легкого бриза и уже хотел идти в казарму, но чья-то рука неожиданно легла ему на плечо.
   - Эй, приятель, составишь нам компанию? - юноша обернулся и увидел широкую улыбку Сайруса. - Перекусим, выпьем по кружке, а?
   Желудок Энвила снова напомнил о себе.
   - Я очень устал, - тем не менее, ответил парень. Он не находил в себе желания кутить с новыми приятелями. Уж лучше остывшая баланда солдатской столовой. - Может быть, в другой раз?
   - Брось, - Брегар хлопнул его по плечу. - Не нуди.
   - Давай, - подхватил Сайрус. - "У старого пирата" найдется все, что тебе нужно.
   Энвил даже не успел возразить, как его увлекли за собой.
   Ему стало дурно от одного упоминания о пиратах. В памяти тут же всплыли две небольшие галеры, словно корабли-призраки. Нил увидел, как суетятся команды, увидел безымянного Патрона. "Хмурая леди". "Титан". Надписи проступили перед мысленным взором одна за другой. Потом взмыли снаряды. Раздался треск крошащегося дерева, стоны и крики. Снова лязгнули катапульты, и... Моргнув пару раз, Энвил отогнал яркое видение, решив, что это будет преследовать его до конца дней.
   Вдоволь нагулявшись по рынку и спустив по паре серебряных "медведей" на всякую ерунду, они наконец вышли к неказистой двухэтажной таверне. К тому времени на город спустились плотные сумерки, повсюду зажигались фонари. В свете тусклой лампы, раскачивающейся на легком ветру, ссохшаяся деревянная вывеска выглядела пугающе. Раскаленный металл оставил на ней черные шрамы в виде крюка и абордажной сабли. "У старого пирата" - гласила надпись чуть ниже.
   Неожиданно дверь отворилась, и из таверны вырвалось облако запахов и парочка прытких мужичков, которые лишь по чистой случайности не налетели на воинов у порога.
   - Прощения просим, - робко, почти хором пробубнили они, пряча глаза, и торопливо убрались восвояси.
   Энвил бросил любопытный взгляд им вслед.
   - Когда солдаты гуляют, крестьяне разбегаются, - усмехнулся Сайрус.
   - Ну, чего топчемся? - хмыкнул Брегар и вошел внутрь.
  

7.

  
   В душном, скудно освещенном зале уже собралось не меньше дюжины "воронов". Усевшись за сдвинутые столы, они жадно прикладывались к пиву и нетерпеливо набрасывались на мясо, будто стая голодных волков. Вместо разговоров звучали лишь отрывистые фразы, а вместо раскатистого хохота - редкие смешки. Время веселья еще не наступило. Кому охота шутить на пустой желудок? Местные завсегдатаи, напротив, убирались прочь в спешке. Воинов, конечно, уважали и ценили, но мало кому хотелось провести вечер возле их пьяной компании. Как правило, это было вредно для здоровья.
   В спертом воздухе витал тяжелый запах крепкого эля, самодельной браги, сушеной верхоплавки, жареной свинины и Создатель ведает, чего еще. Вокруг голодных воинов то и дело выплясывала парочка полных разносчиц, охотно кокетничая и весело повизгивая, когда кто-нибудь щипал их за пухлые ляжки. За стойкой хозяин корчмы орудовал лично. Как и следовало ожидать, им оказался не старый одноногий, одноглазый пират с крюком вместо руки, а вполне добродушный подтянутый мужичок. Дань названию заведения отдавал лишь его костюм: жилетка из дубленой кожи на голое тело, широкие шаровары, подпоясанные бечевкой, и черный платок, повязанный на голову. Да и сама обстановка не отставала: в дальнем углу висел старый, растрескавшийся штурвал, под самым потолком кто-то намотал пеньковые тросы, к стене прибили настоящий пиратский флаг, а заказы выносили под звон рынды. Только рыболовная сеть выбивалась из общей картины.
   - По пять серебряных с каждого, - предупредил Сайрус юношу.
   Гостей кормили достойно. Стол ломился от еды, а выпивка текла рекой. Да, посредственная корчма не могла похвастаться изысканными блюдами и дорогими сортами вина, но и того, что предлагал хозяин, оказалось довольно. "Вороны" набивали животы как в последний раз, и молчание нарушалось лишь громким чавканьем и отрыжкой. Но время шло. Забывая про снедь, посетители все больше налегали на пиво. Завязывались беседы. Сначала робкие и редкие, но вскоре гудела уже вся таверна.
   Солдаты жалели раненых, скорбели по погибшим, азартно хвастались числом зарубленных тварей и любовными подвигами... и все в таком духе. Энвил не собирался засиживаться, вступать с кем-то в споры или как-то иначе привлекать к себе внимание, но уже после третьей кружки ржал как мерин над шутками первого остряка в их десятке.
   - ...и я понятия не имею, откуда взялась эта крыса! - громко произнес Нил, ударив кулаком по столу.- Проклятая тварь. Помню только, как она сбила меня с ног и... все.
   Между тем народ все прибывал, так что пришлось сдвигать и остальные столы. Видимо, у "Воронов" сложилась стойкая традиция отдыхать после рейда именно здесь. За столом Нил познакомился еще с двумя воинами своего десятка. Редклиф и Саргон. Высокие, черноволосые и мускулистые, они походили друг на друга, словно братья. В бурные дискуссии бойцы не вступали, предпочитая слушать и посмеиваться.
   - Всяко бывает, - отмахнулся кто-то. - До подкрепления продержались - и то хорошо.
   - Если б не Кагард, лежать бы мне с Нарсом в том лесу кучкой крысиного дерьма.
   - Ты знаешь Кагарда? - спросили сразу несколько вояк.
   - Знаю, - подтвердил Нил. - Мне повезло. Он нашел меня, когда я... удрал от работорговцев, и помог встать на ноги после ранения...
   - Сам я с ним не служил, - заговорил Сайрус. - Совсем тогда мелкий был, но слыхал, что он за своих кому угодно глотку мог порвать. Видать, действительно хороший мужик. Жаль, что ушел.
   - И правильно сделал! - прорычал один из солдат, грохнув о стол пивной кружкой.
   Низкорослый, широкоплечий, с грубым лицом, похожим на морскую губку, он числился за восьмым или девятым десятком. Энвил видел его всего несколько раз, да и то мельком.
   - Следовало повесить эту паскуду на первом столбе! Трус! - "ворон" встал и навалился на стол всем своим весом, пристально наблюдая за новичком. Лицо его горело то ли от гнева, то ли от выпивки. - Сбежал, поджав хвост, гаденыш, а я так хотел с ним потолковать. А знаешь, почему? Знаешь?!
   Энвил безразлично пожал плечами. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Часом раньше он, быть может, и плюнул бы задире под ноги или плеснул в морду остатки эля. Но сейчас в крови Нила буйствовал хмель, притупляя эмоции. Расслабленные нервы и тело отозвались на оскорбления неохотно. Лишь пальцы нетерпеливо забарабанили по столу. Пусть этот пьяный выродок мелет, что хочет. Если драке и суждено случиться, то не Энвил, сын Кеннора будет ее зачинщиком.
   - Ну так послушай! - меж тем продолжал солдат, промочив горло. - Довелось как-то Кагарду Мудрому, славному тысячнику, увязаться за горсткой вшивых некромантов. Две дюжины этих выродков да пара сотен наемников пытались пересечь границу и удрать в пустыню. По крайней мере, так решил он!
   - Наемники... Вонючие свиньи они! - неожиданно заговорил еще один, пока рассказчик глотал пиво. - Это какой надо быть сволочью, чтобы продаться некромантам!
   - Верно говоришь, - согласился рассказчик, указав на приятеля пустой кружкой.- Но не о том речь. Так вот, ваш хваленый Кагард умудрился попасть в засаду, а от некромантских бестий нет спасения в поле. Тысяча! Тысяча славных воинов! Тысяча закаленных воинов стояла за его плечами... Домой вернулась едва ли сотня человек. Всего сотня! Сто! А вы говорите... Ребра бы ему переломать за такое.
   - Остынь и выпей. - Сайрус пододвинул приятелю кувшин с пойлом. - Кагард начинал простым солдатом. Он прошел огонь и воду, проводил блестящие бои, стал почти легендой... Ну, чего молчите? Вспомните битву близ Эринхола, когда темные высмотрели брешь на рубеже и бросили туда все силы! Чья тысяча подтирала обосранные задницы? А рейд в Черный лес? Никто не повел туда людей, кроме него, и что? Только десять раненых! А знаменитый гон на Лунном озере? А карательный поход на фарков? Кто же знал, что некроманты вывели пару новых видов? Был бы ты на его месте в тот раз, и домой не вернулся бы никто.
   - Закрой пасть! - выкрикнул солдат. - Его победы не вернут мне отца и дядю. Не вернут они и мою мать, которая умерла спустя месяц. Не выдержала!
   - Отец твой знал, на что идет, как и все мы, - сказал Энвил. - Работа у нас такая. Приказывают рубить, и мы рубим. Приказывают отступать, и мы отступаем. А когда совсем туго - умираем. Вот если тебя, упаси Создатель, достанет какая-нибудь крыса, так нам что, Гронвилда в этом винить, что ли? Или Харима? А может быть, Гарона?
   Люди за столом неуверенно закивали, но только не скандалист. Кто угодно, но только не он.
   - Работа у нас такая? - брови солдата взмыли вверх, а глаза выпучились, как у бешеной кошки. - Работа у нас такая?! Ты... сопляк! - задохнулся он в гневе. - Молоко утри с губ для начала! "Работа у нас такая". Нет, вы его слышали? Тебе сколько лет? Я убил первую тварь в шестнадцать! "Работа у нас такая"... Но ничего, сейчас я тебе покажу, какая у нас работа.
   Он неуклюже переступил через лавку и неровной походкой двинулся к Нилу.
   - Оставь его, - Брегар схватил сослуживца за рукав, но тот резко вырвался, даже не оглянувшись.
   Сделав несколько неуверенных шагов, воин оказался перед юношей. Кулак, похожий на кувалду, понесся на Энвила, но парень среагировал быстрее. Плеснув остатками эля в лицо задире, он со всей силы приложил опустевшей кружкой ему в челюсть. Солдат сдавленно охнул и, ухватив Нила за плечо, повалился на пол.
   Все произошло невероятно быстро. Еще секунду назад Энвил прикидывал, что можно сделать, а в следующее мгновение уже лежал на полу, около пьяного солдата.
   - Какого... - растеряно бормотал мужчина, потирая ушиб.
   - Разор, какого хрена?! - гомон десятка глоток разорвал знакомый голос.
   В компании нескольких "воронов" в таверну вошел Ангол.
   - Да мы просто дурачимся, - прокряхтел солдат, поднимаясь. - С пивом это ты хорошо придумал, - усмехнулся он, взглянув на Энвила. - Но в честной драке я тебе задницу-то надеру.
   - Тогда какой в ней смысл? - с улыбкой парировал Нил.
   Им помогли встать на ноги и усесться на место. Сослуживцы бросали в сторону драчунов осторожные взгляды, но от былой злобы не осталось и следа. Хотелось только веселиться.
   - А ты маленький проныра! Ты знаешь это? - громко усмехнулся Разор.
   - Всего лишь защищал свою шкуру. Давай-ка лучше выпьем! Эй, где наше пиво?! - выкрикнул Энвил в сторону стойки, выудив из-под стола свою кружку.
   - Да! Вот это дело! Вот это по-нашему! - одобрительно загорланили со всех сторон.
   - А тебе, пацан, палец в рот не клади! - рассмеялся Разор. - Ну-ка двигайтесь, хочу надраться с этим мальцом!
   - Заводишь новых друзей? - улыбнулся Ангол, пристраиваясь неподалеку.
   - Почему бы и нет? - Нил вернул улыбку.
   Время шло. От выпивки разговоры становились все бессвязнее, а темы - нелепее. Энвил потерял счет опустевшим кружкам, перед глазами все кружилось, заплетался язык, но он все-таки умудрялся вставлять свое слово почти в каждый спор. Несколько раз он даже падал лицом в тарелку, от чего просыпался и снова тянулся за кружкой. Находились и такие, кто благополучно похрапывал, уткнувшись лбом в стол, кто-то и вовсе валялся под ним, но подавляющее большинство продолжало попойку.
   В конце концов Энвил опьянел настолько, что перестал понимать, что происходит вокруг. Вот он что-то кому-то упорно доказывает, вот он уже лежит на полу, и его тянут обратно за стол, вот свежий воздух приятно освежает тело... Его держат под руки, помогая выйти из таверны. Он что-то бормочет в ответ, видимо, не может найти свою кружку. Неожиданно всплыло в сознании, как дюжина вдребезги пьяных солдат, едва держащихся на ногах, вываливается на улицу и во все горло орет какую-то похабщину. Безвольно повиснув на чьих-то плечах, мутным взором Энвил наблюдал, как его проносили мимо тусклого уличного фонаря. Оранжевый свет неприятно резал глаза... Снова темнота и облегчение.
   Нил засыпал и снова просыпался от громких выкриков. Пару раз он обнаруживал себя в каком-то грязном переулке, блюющим на стену. Потом его снова подхватывали и волокли вдоль дороги. Как он очутился в казарме, да еще и на собственной постели, Энвил так и не вспомнил.
  

Глава 9

   Жизнь - сложная штука. Ложь и предательство, зависть и гордыня, сила и власть... Много чего может выбить почву из-под ног. Главное - суметь встать на ноги.
   Из письма Теора, наместника Дольна.
  

***

  
   Готов спорить каждый из вас хватив лишниго, клялся на следущий день что больше никогда в жизни не возьмет в рот не капли. И я не был исключением. Но даже самое тяжелое пахмелье, малая цена за спокойную жизнь. Намного важнее казалась то что я начинал чуствовать себя своим в этой стае воронов.
   Конечно я не успел познакомится со всеми, кое кто все еще бросал на меня недоверчевые взгляды но основной солдатский костяк скорее всего поверил что я смогу на что-то сгодится. Ребята они были суровые и скорые на расправу, но за своих всегда стаяли до последнего.
   За столом мысль о побеге будто расстворилась в крепком эле а служба в отряде претставлялась неплохой работенкой. Наступали новые дни, а вместе с ними менялись и мои планы.
  

***

  

1.

   Солнечные лучи бесшумно добрались до подушки и легли на лицо Энвила. Парень поморщился. Отворачиваясь, он приоткрыл один глаз и тут же пожалел, что проснулся. Смерть показалась не такой уж плохой альтернативой. Веки опухли, мир вращался в безудержном хороводе, а про то, что творилось во рту, лучше было и вовсе не думать. Нил зажмурился, но стало только хуже. Казалось, кружилась темнота. Даже самый легкий поворот головы вызывал рвотные позывы. Трясущимися руками Энвил медленно потер виски, надеясь унять стук в голове. Не помогло.
   - Жив?
   Нил приподнялся на локтях, скользнув мутным взглядом по комнате. Ангол копался в своем ящике, что-то тихо насвистывая, Сайрус мирно похрапывал, остальные койки пустовали.
   - Не уверен, - промямлил Нил, опускаясь на подушку.
   - К вечеру постарайся подняться, идешь на ночное дежурство.
   - Какое еще дежурство? - парень постарался, чтобы его голос прозвучал возмущенно и внушительно, но получившийся писк вызывал лишь жалость.
   - Простое патрулирование, ничего особенного, - Ангол пожал плечами. - Может, перекусишь?
   - Не сейчас, - от одной мысли о еде к горлу юноши подступил комок.
   - Как знаешь.
   Заперев шкаф, Ангол вышел. Теперь никто не докучал новичку: не раздражал возней, не задавал вопросов - и тошнота кое-как отступила. Однако Энвил не мог найти сил даже на простую прогулку вокруг казармы. Что уж говорить о ночном патрулировании? Паренек чувствовал себя жалким и беспомощным, не способным даже налить себе стакан воды. Вот если бы кто-нибудь отер грязь с его потного лица, стянул сапоги с сопревших ног, приготовил стакан лимонада и... Нил вспомнил про Лиаду.
   Вспомнил, как она, заплаканная девчонка, смотрела вслед солдатской повозке. Слезы текли по щекам, а плечи сотрясались от рыданий. Лиада... Все закрутилось так быстро, так стремительно, что он просто забыл о ней... просто забыл.
   Осознание этого ужалило тысячью игл. И к чувству стыда примешивалось желание обнять ее, успокоить и поцеловать. А ведь она верила ему. Верила, когда он говорил, что вернется. Теперь он чувствовал себя пьяным ублюдком, но ничего не мог с этим поделать.
   Скучал ли он по ней? Вдали от женщин мужчина начинает скучать через пару дней. Твердые ягодицы, упругая грудь, вздымающая ткань скромного платья. Да, Энвил определенно скучал о ее теле, о чем красноречиво свидетельствовали ставшие вдруг тесными штаны, не помешал даже хмель в крови. Но скучал ли он о ней самой, любил ли? На этот вопрос не мог ответить ни он сам, ни кто-либо еще. Уместно ли говорить о любви, если забываешь про человека уже на следующий день? На этот вопрос Нил тоже не знал ответа.
   Смахнув испарину со лба, юноша взглянул на ладонь и с ужасом обнаружил кровь... кровью была измазана и рубашка, и штаны, и постель...
   - О боги, что это?! - выпалил он, подскочив так, будто его стегнули кнутом, но наваждение пропало так же внезапно, как и появилось.
   - Где? - Ангол обернулся.
   Солдат стоял возле своей кровати, поправляя пояс. Борг и Дигвил спали без задних ног, а остальные где-то шатались.
   - Нет, ничего. Просто сон.
   - А я как раз собирался тебя будить. Смена скоро. У нас еще есть время перекусить, так что вставай и пойдем.
   Энвил рассеяно кивнул и посмотрел на окно, за которым алел закат.
  

2.

  
   В сторону солдатской столовой они и не посмотрели. "Вороны" зарабатывали достаточно, чтобы позволить себе стряпню получше. Конечно, на каждодневные поседелки в "Золотом фазане" их жалования не хватало, но простенькая таверна с пивом и сносным мясом была вполне по карману.
   С ролью простенькой таверны прекрасно справлялся "Дубовый бочонок" - грубое одноэтажное здание со скошенной крышей и невыносимо скрипучей дверью. Корчма ютилась близ военного квартала в узком и запущенном переулке, что казалось весьма и весьма странным. Какой дурак мог затеять свое дело в таком неприметном месте?
   В освещенной тусклыми лампами зале напарники обнаружили лишь потертые скамейки и столы, источенные жучком. Никакого тебе очага, никакой стойки, только засаленные шторы на единственном окне украшали угрюмое помещение. Корчма знавала лучшие времена и оставалась на плаву, как позже рассказал Ангол, лишь благодаря солдатам.
   Кроме них в "Дубовом бочонке" прохлаждалась еще дюжина "воронов", и Нил порадовался, что в отряде становится все меньше и меньше незнакомых ему лиц.
   - Полегчало? - спросил здоровяк, проглотив очередной кусок мяса.
   Губы Энвила тронула кривая улыбка. Он пожал плечами и проглотил ложку говяжьего бульона. Съесть что-то еще он оказался не в силах, даже несмотря на голод.
   - Что там с дежурством?
   - Ничего интересного. Будем бродить по ночным улицам в Нижнем городе в поисках проблем на свою жопу, а в перерывах - отсиживаться на посту.
   - Нижний город? - Нил бросил на Ангола мимолетный взгляд и снова уткнулся в тарелку.
   Теперь он понимал, почему солдаты собираются именно здесь. Убогую обстановку с лихвой окупала вкусная и свежая еда.
   - Так мы называем трущобы, парень, - Борг приблизился неуверенной походкой. - Но беспорядков там не больше чем везде.
   Он неуклюже плюхнулся на скамью, водрузив на стол кружку темного эля, помолчал немного, собираясь с мыслями, и продолжил:
   - И это, мать его, единственный плюс. Да, единственный, - его невнятная речь будто плавилась и растекалась. - Люди тут другие. Беда - она, знаешь, заставляет держаться вместе, хочешь ты того или нет. Это тебе не Осгард, где люди на стену от безделья лезут, - Борг отхлебнул немного. - Выродки, убийцы, насильники, воры. Их бы сюда на год. Посмотрел бы я, как они тогда б запели.
   - Ты устал, - покачал головой Ангол. - Пойди приляг, пока никуда не вляпался.
   "Ворон" раздраженно отмахнулся.
   - Ты прав, Скала, я устал, - горько усмехнулся Борг. - Вся эта бессмысленная война, вся эта непонятная магическая хренотень. Меня уже тошнит от вида этих монстров. Убиваешь их сотнями, а они все лезут и лезут. Откуда, спрашивается? Сколько ребят уже полегло на этом гребаном рубеже? А сколько еще поляжет? И нет этому конца! - он со всей силы ударил кружкой по столу, расплескав остатки эля. - Волны точат скалы веками и, в конце концов, скалы рушатся...Борода, доставай еще один бочонок!
   - Что это с ним? - спросил Энвил, когда Борг отошел.
   - Нервы, - последовал ответ. - Солдаты могут храбриться, слать все в пекло, корчить из себя кого-то, но когда год за годом ты смотришь на смерть друзей... когда ты видишь, как на месте убитой бестии появляется десяток новых, а на месте убитого товарища остается только пустая кровать, - Ангол тяжело вздохнул, погладив лысину. - Сдается мне, пограничные города держатся из последних сил.
   Энвил не ответил. Да и что он мог ответить?
  

3.

  
   С наступлением сумерек становилось холоднее. Прохладный ветерок вальяжно разгуливал по улицам, принося с собой то свежесть с озера, то невыносимое зловонье помоев. По пути, чтобы не тратить время понапрасну, Ангол рассказывал юноше про Эриаполь. Так Нил узнал и про Верхний город, обитель знати и зажиточных людей, и про Торговый и Ремесленный кварталы - центр местного купечества, и про Портовый округ - сердце черного рынка.
   Темнота сгущалась, как всегда, стремительно. На пути "воронам" то и дело попадались уличные смотрители, разжигающие масляные лампы на фонарных столбиках. Город пустел и погружался в сон. Местные жители не интересовались прогулками под луной, даже влюбленные парочки предпочитали проводить время под крышей, а не под звездным небом. Дома безразлично взирали на безлюдную округу своими желтыми глазами-окнами, за которыми иногда плясали серые тени. Забились в гнезда и птицы, уступив место летучим мышам. Изредка тявкали дворовые псы, шипели друг на друга коты, попискивали крысы...
   - Пришли, - Ангол остановился, указав на неказистый одноэтажный домик с подгнившим деревянным забором. - Это одна из наших точек в Нижнем городе.
   - А в порядок привести эту лачугу не пробовали? - брезгливо произнес Нил, глядя на старую крышу, облупленную краску на ставнях и стенах, которые, благо, все еще стояли ровно.
   - Кому это нужно? - отозвался солдат, отворил дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
   Энвил остался один посреди пустой улицы. Будто крошечные маяки, лампы мигали в ночи, от них поднимались черные клубы гари и терялись во тьме. Снова налетел порыв ветра, вонявшего протухшей рыбой. Нил поморщился и поспешил за Анголом.
   - ...как обычно, - долетел обрывок фразы, едва юноша переступил порог, - все тихо, скандалов полно, но то дело всегдашнее, так что...
   Из тесных сеней Нил попал в просторную гостиную, которая больше напоминала небольшой склад оружия. К стенам притулились деревянные подставки с мечами и боевыми топорами, над ними висели луки, арбалеты - и полочки со всякой ерундой поменьше. Напротив входа темнел закопченный очаг, подле которого возвышался внушительный стол с парой пустых кружек и яркой лампой. Вокруг столпились солдаты.
   - ... я уже и забыл, когда последний раз кому-то пересчитывал ребра, - рядом с Анголом стояли три "ворона". Еще один, сонно потягиваясь, выходил из соседней комнаты. Никого из них Энвил не знал.
   - И лучше бы нам об этом не вспоминать, - зевая, произнес четвертый. - Сдается мне, грядет знатная заварушка.
   - Не накликай беду, - отозвался Ангол, проведя ладонью по лысине. - И так с каждой неделей все тяжелее и тяжелее.
   Ненадолго повисла тишина. Пламя лампы едва заметно колыхалось, заставляя ломаные тени танцевать на стенах.
   - Зови, не зови, а все равно будет так, как будет. Кому есть дело до наших сраных слов? - грязно ругаясь, воин подошел к окну и распахнул ставни. В комнату тотчас ворвался поток свежего воздуха. - Вы посмотрите на улицу. Ночи все тише, через пару недель даже сверчки заткнутся.
   - Значит, будем лучше спать, - улыбнулся Ангол. - Пойдем, Нил, прогуляемся по кварталу.
   - Это не ты ли, часом, Нарсу подсобил? - спросил один из "воронов", хлопнув юношу по плечу.- Молодец! Продолжай в том же духе.
   - Сделал, что мог, - отозвался тот.
   - В общем, как дождетесь смену - валите отсюда, - сказал Ангол и вместе с Энвилом двинулся к выходу.
  

4.

  
   Два "ворона" не спеша брели по загаженным, почти не освещенным трущобам. Возможно, много лет назад здесь все было по-другому, но сейчас... На глаза Энвилу попадались довольно приличные дома в пару этажей, но многие из них обветшали, покосились и обросли мерзкими, нищенскими пристройками из подручного хлама. Некоторые стены даже подпирали бревнами, чтобы хатка не сложилась, как карточная пирамида. Люди жили там, где, казалось, жить невозможно. Занавешенные потертым тряпьем окна напоминали бездонные провалы: бедняки никогда не тратили драгоценное масло просто так.
   Решив отлить, Нил завернул в узкий проулок и тут же пожалел об этом. От воздуха, напитанного удушливым смрадом нечистот, перехватило дыхание. Мусор, сваленный вдоль стен, лужи помоев...Энвила замутило - сказывалась недавняя попойка. В соседней куче кто-то возился. Крыса, или, быть может, приблудная псина? Неважно. Нил приспустил пояс, расслабился, слушая тихое журчание струи, и тут, неожиданно, до него донесся еще какой-то звук.
   Сначала парню показалось, что где-то неподалеку взвизгнула кошка, которой прищемили хвост, но затем звук стал тише и походил теперь на хныканье младенца. Нил успокоился - всего лишь ребенок в доме.
   Энвил почти затянул штаны, когда плотно закрытые ставни одной из хибар раздались в стороны. Совсем рядом послышалось сдавленное мычание, а через секунду из распахнутого окна выпрыгнул человек, прижимая к себе белый тряпичный сверток. Несмотря на груды хлама, под его ногами ничего не зашелестело и не треснуло, словно он и вовсе не касался земли. Темная фигура обернулась и... взгляды встретились.
   Энвил застыл, только руки продолжали медленно, будто в трансе, терзать шнуровку. Он понимал, что происходит, понимал, что нужно действовать, но ничего не мог с собой поделать. Оторопь парализовала его почти полностью. Нил смутно представлял, как следует поступить, что предпринять, но продолжал тупо пялиться на незнакомца.
   В лунном свете тот походил на кусочек непроглядного мрака. Лоскуты черной ткани, в которые он завернулся, словно в разодранную простыню, сливалась с тенями. Непокрытыми остались только большие, поблескивающие желтым глаза.
   Эти секунды показались Энвилу вечностью, которая оборвалась неожиданно и дико. Похититель швырнул мычащий сверток в юношу и бросился бежать. Уже никто не зажимал младенцу рот, и над округой тут же разнесся детский рев. Нил вышел из ступора тотчас. Он поймал малыша, но еще долго не мог избавиться от противного холодка в животе: до сих пор ему не приходилось жонглировать детьми.
   - Есть кто живой!? - заорал Энвил, подбегая к окну.
   Младенец тем временем заходился в истерике, давясь слюной.
   - Что... что случилось?! Мой малыш! - из темноты комнатушки вынырнула женщина в порванном сарафане. Сонная, ошеломленная, она еще не до конца понимала, что происходит.
   - Закройте окна! Проверьте двери! Осмотрите дом! - распоряжался Нил, передавая ребенка матери. - Ангол, сюда!
   Фигура в черном мелькнула впереди всего на миг и тут же скрылась за поворотом. "Ворон" выругался, сжал зубы и бросился следом.
   - Нил, стой! - услышал юноша позади, но медлить не собирался. Ублюдок в черном двигался слишком быстро, а упустить его Энвил не хотел, не имел права.
   Зов Ангола смешался с визгом младенца и причитаниями женщины. Что-то кричали вслед, но свист ветра в ушах заглушил все слова.
   Бежать по тесным проулкам почти вслепую оказалось не просто. Энвил постоянно спотыкался о пустые бутылки, скользил по гниющим объедкам, едва сохраняя равновесие и скорость. Таинственный человек оказался куда проворнее. Казалось, он видел в темноте так же хорошо, как и днем. Он огибал препятствия с грацией циркового гимнаста, перепрыгивал через ограды и заборы с пугающей ловкостью. Нил прикладывал все силы, лишь бы не потерять его из виду, догнать же негодяя могло помочь только чудо.
   Черный человек уходил узкими переулками, избегая широких улиц. Он ни разу не снизил темп, ни разу не останавливался, чтобы отдышаться. Шаг его оставался твердым и уверенным. Энвил, напротив, бежал на последнем дыхании, стараясь поспеть за негодяем. Недавняя пьянка лишила всех сил.
   Волосы развевались, пряди хлестали по ушам, мелькали перекрестки, дома, фонарные столбы, пожухлые деревца. Из подворотней вслед шипели недовольные коты, брехали разбуженные собаки.
   Нил успел заметить, как похититель скрылся за поворотом. Не снижая скорости, юноша завернул за угол, со всего маху налетел на старый забор и, с треском пробив гнилые доски, рухнул на землю. Шумно хватая воздух, Энвил встал на колени и осмотрелся. Ничего. Тупик. Грязный двор со всех сторон окружали дряхлые двухэтажные домишки. Ни единой живой души вокруг.
   Энвил поднялся, достал кинжал и, прижимаясь к стенам, двинулся вперед. Он изо всех сил старался высмотреть в тенях фигуру беглеца... Тщетно. Гаденыш сгинул, не оставив ни малейшего следа. Юноша сделал два глубоких вдоха, стараясь унять разошедшееся сердце, и посмотрел вверх. Под самой кровлей тени лежали так густо, что казались сплошной стеной. Неясными прямоугольниками в этой "стене" проступали окна второго этажа. От досады Нил смачно плюнул, но вязкая слюна зацепилась за губу и повисла на пыльных штанах. Парень выругался.
   Он уже шел в переулок, когда боковым зрением заметил в темноте едва различимое движение. Наверху, около одного из окон. Энвил обернулся, но во мраке не смог ничего разглядеть. Может быть, просто кошка или ворона? Или мокрая тряпка, которую раскачал ветер? А что, если...
   Нил продолжил свой путь к переулку, двигаясь нарочито уныло и медленно, но на самом деле уходить он теперь не собирался. Юноша прикидывал расстояние. Наконец, перехватив поудобнее кинжал, он задержал дыхание и с разворота метнул клинок. Метнул резко, сильно и уверенно, как учил Кагард.
   Энвил не надеялся попасть, он ожидал услышать глухой удар лезвия о дерево, но услышал полное злобы и боли шипение. Сломав бельевую палку, беглец рухнул на землю, шипение повторилось.
   Нил чуть не подпрыгнул от радости. Он настиг своего первого преступника и сам его обезвредил. Сам! Что ж, можно записывать еще один плюс в актив добрых дел. Энвил усмехнулся своим мыслям, но улыбка быстро исчезла с его лица, когда человек в черном поднялся с земли. В руке возник короткий, изогнутый меч.
   - Ктоооо уччччччил тттебя так просссать? - услышал юноша злобное шипение. - Ты мне ччччуть глассссс не ффффыпил.
   Энвил рванул из ножен Защитника, но побоялся нападать первым. В настоящем бою он видел крыс, видел и прыгунов, но никогда прежде не сталкивался с человеком. Особенно с таким. Даже с разбитым рукоятью кинжала лбом незнакомец двигался с кошачьей грацией. И этот жуткий голос...
   На Нила обрушился град выпадов и финтов, разом выбив из головы все лишние мысли. "Ворон" едва успевал отбиваться. Замотанная в черную ткань фигура вытанцовывала вокруг, не давая ни секунды отдыха. Сталь звенела о сталь. В тусклом свете луны блистали клинки. Энвил не видел ничего, кроме них, поэтому пропустил предательский удар ногой. К счастью, юноше удалось сохранить равновесие, и он снова принял защитную стойку.
   - Тыы сряя ффссстал на нашшшем путииии и ссаа это тыы умрешшшшь, - голос врага звучал настолько неестественно, что становилось смешно.
   И снова тихо вокруг.
   Пружинящими шажками человек медленно обходил Энвила, готовясь к новой атаке. Парень выжидал. Каждая его мышца напряглась, глаза неустанно следили за целью, меч нетерпеливо подрагивал в воздухе. Тук-тук, тук-тук - билось в висках. Тук-тук, тук-тук - кажется, и нет больше ничего, кроме этого ритма. Тук-тук - играло сердце мелодию жизни. Нил ждал... и это стало его ошибкой. Еще мгновение назад враг не спеша, словно в трансе, кружил вокруг своей жертвы, а теперь уже летел на нее в стремительном прыжке. Реакция подвела Энвила, он даже не успел понять, как очутился на земле.
   Рубец на затылке взорвался болью, заныли синяки на груди. Онемевшие от напряжения пальцы все еще сжимали рукоять меча. Пульсировал ожог. На зубах скрипел песок. Нил попытался встать, но тут же получил удар в живот и откатился к стене. Стараясь унять спазматический кашель, Энвил сжался, подтянув колени к груди и прикрыв голову руками, однако новых ударов не последовало.
   Его грубо перевернули на спину, перед лицом возникла замотанная в черное голова незнакомца. Неестественно-желтые глаза с вертикальными зрачками пристально смотрели на жертву. В тот же миг Нил почувствовал холод клинка на своей шее. Еще мгновение - и Энвила, сына Кеннора, не станет на белом свете.
   Прямо над юношей раздался громкий треск. Щепки посыпались на лицо, а странное существо отлетело в сторону.
   - Да это же, мать вашу, хамелеон! - заорал кто-то.
   - Только не убейте! - голос Ангола Нил узнал сразу.
   - Веревку, тащи веревку, идиот!
   - Держите его!
   - По голове, по голове его, чтоб не рыпался!
   В одно мгновение безлюдный двор превратился в бардак, но свет не зажегся ни в одном окне. Видать, перепуганные до смерти люди боялись даже выглянуть на улицу.
   - Жив? - одним движением Ангол поставил парня на ноги.
   Энвил осторожно ощупал шею.
   - Жив, кажется, - юноша шумно выдохнул. - Долго ты.
   - Так уж вышло, - без улыбки ответил здоровяк, сплюнул и покосился на пленника. - Не убейте, говорю!
   Тварь извивалась и мерзко шипела, но узлы "воронов" держали крепко, не оставляя ни единого шанса на спасение.
   - Я... думал, что все, конец... - Нил прислонился к шершавой стене, стараясь удержаться на ослабевших ногах. Руки его дрожали. - Все это - очень плохая идея, я не создан для войны... Да, это - не моя война... все это - не мое. Мне здесь не место...
   - Возьми себя в руки! - Ангол отвесил ему легкую пощечину. - Этот выродок может уделать трех наших, разом. Обнаружить хамелеона - огромное везение, поймать - настоящее чудо. Энвил, ты сам не подозреваешь, на что способен, так что не говори ерунды раньше времени. Вот она, настоящая мужская работа. По мне, так лучше сдохнуть с распоротым брюхом, чем прозябать на поле. Терпи!
   - Много ли чести в смерти? - горько усмехнулся Нил, все еще пытаясь осознать, что она обошла его стороной. - Что теперь?
   Защитник с тихим шелестом скользнул в ножны.
   - Ничего особенного. Проводим нашего гостя в его новый дом.
  

5.

  
   Пленника тащили волоком. Люди боялись ослабить узлы на ногах и разрешить хамелеону двигаться самостоятельно. Тварь могла выкинуть что угодно.
   "Воронов" переполняли эмоции, и радостные возгласы разлетались по всей округе. Раздобыть столь ценного языка доселе не удавалось еще никому. Хамелеон, как называли существо солдаты, мог пролить хоть немного света на всю эту проклятую войну, ведь только он один из всех некромантских прихвостней мог говорить. Самих черных магов в городах не видели уже очень давно.
   Постепенно воинов становилось все меньше. Кто-то вернулся на свои посты, кто-то, по просьбе Ангола, помчался поднимать Гарона, Харима, а вместе с ними и всех десятников. Энвил молчал всю дорогу. Он не разделял общей радости и, в отличие от Ангола, не видел в своем "подвиге" ничего выдающегося. Легкая царапина около сонной артерии зудела и постоянно напоминала о том, на каком узком краю он стоял. Нил поежился, представляя, как захлебывается собственной кровью. Пытаясь отогнать дурные мысли, он и не заметил, как добрел до тюрьмы.
   Невзрачное здание отличалось от остальных построек военного квартала и стояло особняком. Выложенное из грубых каменных блоков, оно наводило неимоверную тоску, даже поворачивать голову в его сторону лишний раз не хотелось.
   - А ну живо поднял свой зад со стула! - гаркнул один из "воронов" под ухом у клюющего носом тюремщика.
   Воины специального отряда не жаловали солдат, которые отсиживались в городе без дела, которые жирели, протирали штаны на сладких должностях - и жили, пока молодые ребята погибали на границе.
   С толстячка разом слетел весь сон. Перепуганный и ошарашенный, он подскочил едва ли не до потолка, зацепил брюхом письменный стол, расплескав чернила, споткнулся о стул и рухнул на спину.
   - Да вы чего, мужики? - захрипел тюремщик. - Совсем что ли... того?
   Его круглое лицо с хомячьими щеками выражало крайнее негодование, а растрепанные волосы вокруг блестящей залысины только добавляли комизма ситуации. На вид солдату не было и сорока - печальное зрелище.
   - Мы тут тебе постояльца привели, - хохотнул все тот же шутник, - хамелеоном кличут, слыхал?
   Смотритель не сразу понял, о чем речь, но когда его физиономия выглянула из-за стола, то сразу же приобрела цвет чистейшего, свежего снега.
   - Это что же?.. Неужели и правда?.. - лепетал он, пятясь к стене.
   Тусклый свет лампы падал на его лицо, перекошенное от ужаса. Вряд ли тюремщику приходилось видеть кого-то опаснее пьяниц или мелких воришек.
   - Неужели, неужели, - раздраженно передразнил Ангол. - Нижнюю камеру открывай. Быстрее!
   - Да, да, да, да, да, - затараторил толстячок, дрожащими пальцами снимая одну из металлических связок со стены. - Сюда.
   Миновав несколько темных коридоров, они дошли до широкой винтовой лестницы. Уровнем ниже тюремщик остановился и свернул в черный зев подвального этажа, а через пару переходов и пустующих постов - звенел ключами и щелкал огромным замком.
   От страха смотритель едва не терял сознание. Непослушные руки чуть не выронили факел, которым он зажигал остальные, на сырых стенах. Не проходило даже минуты, чтобы мужичок не оглядывался на скрученного пленника, будто ожидая удара в спину.
   С пронзительным скрипом, от которого, казалось, сотряслась вся тюрьма, отъехала в сторону кованая дверь с раздвижным окошком, и пленника затащили внутрь. Запалив пару факелов в камере, тюремщик выскользнул наружу. Видимо, трусость в списке его пороков числилась на первом месте.
   - Ну как он там? - спросил кто-то из "воронов". Из всех четверых Нил знал только здоровяка.
   - Без сознания, - ответил Ангол, вынимая кляп изо рта, - но жив пока.
   - Ведро воды сюда! - крикнул Энвил через плечо, подражая сослуживцам.
   Снаружи зашлепали торопливые шаги. Интересно, кого из гостей смотритель боялся больше?
   Нил перевел взгляд на хамелеона и содрогнулся - Ангол избавил его голову от черных тряпок. Ярко-желтые глаза с вертикальными зрачками скрывались сейчас под веками, но кожа... на человекоподобном лице поблескивала темно-зеленая чешуя. Волос у твари не было вовсе, как, впрочем, и губ. Почти незаметный плоский нос с узкими ноздрями едва подрагивал, когда существо делало вдох.
   - Я же сказал, помягче с ним, - рыкнул Скала, ни к кому в особенности не обращаясь.
   - И что нам с ним делать? - медленно произнес юноша, раскрыв рот от удивления.
   - Привести в чувство, для начала, - задумчиво ответил Ангол.
   Долго ждать не пришлось, страх заставлял тюремщика пошевеливаться. С ужасом косясь на неподвижную бестию, он оставил полное до краев ведро у входа и пропал из виду.
   - Время купаться! - выкрикнул один из воинов.
   Ледяная вода, окатив пленного, брызнула во все стороны и потекла десятками крохотных ручейков по щелям каменной кладки.
   Хамелеон дернулся, в недоумении завертел головой и злобно зашипел, когда его желтые глаза уставились на Энвила. Он попытался освободить руки, но узлы держали надежно. Нилу снова стало не по себе, а рука непроизвольно потянулась к шее.
   - Не рыпайся! - гаркнул один из воинов.
   - Фаам эттто ниччччччего не таааст, - огрызнулась тварь, - фмессссто меня притууут трукииеее.
   - Закрой пасть, - зарычал солдат, и с размаха саданул пленника в ссадину на лбу.
   - Агрхххххх, - зашипела бестия, давясь собственным страхом и бессилием.
   - Все эти дети - ваших рук дело? - Ангол навис над пленником, словно огромный тапок над тараканом. - Зачем вам они?! Что вы с ними делаете?!
   Хамелеон не ответил.
   - Тебе задали вопрос! - последовал сокрушительный удар в челюсть. Что-то хрустнуло.
   - Я мааало чччекоооо снааююю, - бессильно пролепетало существо, зажмурившись.
   - Врешь! - сорвался Энвил.
   Он выхватил из ножен Ангола изогнутый кинжал, в два прыжка подбежал к бестии и прижал лезвие к его теплой, чешуйчатой шее.
   - Нравится?! Тебе нравится?! - Хамелеон вжался в стену, морда его посерела. - Говори, сволочь! За каким хреном вам понадобились дети?!
   Из-под лезвия потекла тоненькая струйка крови, быстро впитываясь в черную ткань. Существо захрипело и задергалось.
   - Тееети... тееети - эттто всекооо лишшшшь...
   Неожиданно чья-то сильная рука схватил Энвила за шиворот и отшвырнула назад. Парень налетел на сослуживцев, едва удержав равновесие. Кинжал с тихим лязгом упал на пол. Короткий клинок тут же пнули в угол, подальше от хамелеона.
   Трое верзил ворвались в камеру, расталкивая тяжелыми доспехами "воронов". Их лица скрывали глухие забрала, в узких прорезях которых крылась только темнота. В одно мгновение они подхватили хамелеона и потащили его прочь.
   - По какому праву? - процедил Ангол, преграждая солдатам дорогу.
   Глаза его метали молнии. Скала смотрел на незваных гостей так, как кот-крысолов смотрит на трех мышат, стащивших из погреба кусочек мяса.
   - Распоряжение Велетора, - раздался незнакомый Энвилу голос.
   Юноша обернулся. За спиной Ангола стоял маг огня, надменно вскинув подбородок. Выражение его морщинистого лица не предвещало ничего хорошего. Взгляд хитрых глазок нетерпеливо прыгал с одного "ворона" на другого, на пару мгновений задержался на Энвиле и, наконец, остановился на пленнике.
   - Ангол, отойди. Пропусти их, - устало произнес Гарон.
   Наместника Нил заметил не сразу, уж очень много народа набилось в тесную комнатку.
   - Отнесите это в лабораторию, - холодно произнес волшебник, когда Скала освободил проход, - а тебе, - кривой палец ткнул в Нила, - следует выспаться. Завтра ты отправишься в Осгард с докладом. Лорду Тессоту будет интересно услышать последние новости.
   Камера опустела. Стараясь не запачкать расшитую золотом мантию, маг двинулся следом за своими людьми. Гарон, Энвил и остальные "вороны" молча смотрели ему вслед: ничего другого они сделать просто не могли.
   - Пусть подавятся! - сплюнул наместник. - Пусть изучают, вскрывают... или что они там делают? Это уже не наша забота. В подвалах Гильдии развязывают языки не хуже, чем в наших.
   - Да он уже спекся! Оставалось только чуть-чуть дожать. Что за дела, Волк?
   - Закрой рот! - Гарон едва сдерживал гнев. - Бестий исследуют маги. Таков закон, и я ничего не могу сделать. Кто его поймал?
   - Энвил. Загнал тварь в тупик, ранил и сумел задержать до нашего прихода, - подал голос Ангол.
   - Ерунда, - возразил юноша. Незаслуженная, по его мнению, похвала начинала раздражать. Он всего-то отвратительно метнул кинжал и едва отразил несколько невообразимых атак - все! В чем подвиг? Задержись Ангол всего на пару секунд, и на поминальной поляне загорелся бы еще один костер. - Если бы парни не...
   - Ерунда?! - стены усилили раскатистый бас Гарона. Эхо пронеслось по коридору и пропало во тьме. Наступила тишина. - В своем ли ты уме, парнишка? Ни одному из моих людей не удалось выжить после встречи с хамелеоном один на один. А ты... - наместник всплеснул руками, неподдельное изумление читалось в его глазах.- Ерунда... Создатель, ты стоишь здесь и сейчас перед нами, а тот урод в плену. Не знаю, чего в тебе больше, скромности или тупости!
   Мужчина устало потер уголки глаз, обдумывая слова.
   - Я не хочу, чтобы тебя отправляли в столицу, - продолжил он, сбавив тон. - Такой человек мне нужен здесь. Но эта огненная рожа настояла на своем, а я - не лорд Реджинальд Дессот, - Гарон помолчал еще немного. - Отдыхай пока. За тобой придут сразу же, как подготовят портал.
   И Энвил ушел. Ушел, не сказав ни слова. Он не слышал вновь вспыхнувших споров про пленника и про его допрос, не обращал внимания на своих сослуживцев, которые спешили спуститься на нижний уровень тюрьмы, пропускал мимо ушей их вопросы. Пелена тоски и отчаяния застлала его разум. Эмоции вырвались наружу в темной и пустой комнате пятого десятка.
   Нил упал лицом в подушку и кричал, слезы катились из его глаз, впитываясь в наволочку. Все шло не так, каждое действие приносило совсем не те результаты. Удача, казалось, отвернулась от него еще на родной земле, когда погиб Кейн. Хотел всего лишь помочь деревне, а попал на прием к наместнику. Хотел спасти ему жизнь и в результате загремел к "воронам". Хотел поймать негодяя, а получил путевку в столицу. Энвил чувствовал, что жизнь его попала в какой-то сумасшедший водоворот. Его затягивало в пучину неизвестности все сильнее и сильнее, и остановить это парень был просто не в силах.
   - Хватит! - закричал он и швырнул промокшую подушку в стену.
   Река судьбы упорно несла юношу к военному ремеслу, не забывая при этом бросать на смертоносные пороги. Нил провел рукой по оцарапанной шее... и нет ни одного шанса вылезти на сушу, вернуться к прежней жизни... или... или все-таки есть? Парень представил карту острова. Если память его не подводила, столица находилась не так далеко от Болгарда - единственного города с крупным портом. Оставалось только выполнить последнее поручение. Вряд ли Реджинальд хватится какого-то солдата, которому вздумается улизнуть из Осгарда. И снова перед взором Энвила предстала Лиада. Снова заплаканная, снова на лавочке, снова перед домом Кагарда.
   - Плевать! - зарычал юноша, давясь рыданием. - Плевать!
   Желание избежать порогов, вернуть прежнюю жизнь, забыть про войну, убийства и невиданных чудищ оказалось куда сильнее юношеского увлечения. Нил хотел жить, и с готовностью променял бы это на вечную славу. Здесь его ждала только смерть, он верил в это каждой частичкой своего существа.
   Энвил снова улегся на постель и уставился в непроглядный мрак, скрывший потолок. Слезы на глазах уже успели высохнуть, и теперь ресницы неприятно слипались. Следом за истерикой накатила неимоверная усталость, и, прикинув наскоро план побега, юноша провалился в глубокий сон. Грязная подушка так и осталась в пыльном углу.
  
  

6.

  
   Солнце лишь едва показало свою яркую макушку, а Нил с отвисшей челюстью уже смотрел на дрожащую поверхность портала. Кагард вынес его из заварушки в лесу именно через портал, но в тот раз Энвил ничего не видел и не соображал.
   Вместо повседневной одежды на юноше красовалась парадная форма "воронов": блестящие сапоги из черной кожи, черные штаны, черный китель, украшенный золотым гербом - ворон, расправив крылья, пикирует на невидимую добычу. С плеч Нила ниспадал длинный плащ, украшенный по краям желтой вышивкой. Защитник дремал в ножнах на поясе.
   Энвила провожали веселым подбадриванием, поздравлениями и похвалами. Сослуживцы искренне радовались за него, но он только отводил глаза. Мысль о том, что этих парней он видит в последний раз, не отпускала ни на минуту. Вместо желанного облегчения душу наполняла только горечь. Рассудительный и надежный Ангол, вечно веселый Сайрус, вспыльчивый и резкий Нарс, добродушный Гронвилд, справедливый и строгий Харим, все остальные... Бросить отряд оказалось не так-то просто, но выбор был сделан. Все решено.
   - Пора, - произнес маг огня. Именно тот маг огня, который так нагло забрал хамелеона из камеры.
   У портала суетились еще два волшебника в синих одеяниях.
   - Магнитные поля сегодня крайне нестабильны, - заговорил один из них. - Отправить тебя прямиком во дворец, скорее всего, не получится, слишком большие погрешности в вычислениях, много постоянно меняющихся величин, поддерживать стойкую ауру практически невозможно.
   Энвил не понял ни слова.
   - Расскажешь лорду Тессоту обо всем, что произошло, - давал наставления Гарон. - Скорее всего, тебя пригласят на пир, так что...
   - Наши коллеги отправят тебя обратно на следующий день, - нетерпеливо вставил маг огня.
   - Что рассказал хамелеон? - спросил Нил.
   - Ничего, - последовал ответ. - Он умер под пытками, не проронив ни слова. Хватит тратить попусту наше время и силы, мы не можем поддерживать портал вечно!
   Нил еще раз взглянул на голубое трепещущее марево. Проход напоминал живое зеркало, не способное отражать. Подойдя ближе, юноша прикоснулся к дрожащей поверхности, которая тут же окутала часть пальца. Ничего! Ни единого ощущения! Зажмурив глаза и задержав дыхание, будто собираясь нырнуть, Энвил сделал шаг, еще один и еще один, пока портал не поглотил его целиком.
  

Интерлюдия 5

  
   - Посылка отправлена, - от властности и надменности в тоне огненного мага ничего не осталось, - все в точности так, как вы указали.
   - Хорошо, очень хорошо, - послышался хриплый голос. Человек закашлялся, но все равно затянулся пряным дымом из курительной трубки. - Эта посылка наделала много шума, ненужного шума.
   - Мы устраним все последствия, - заверил маг. - Некоторых волнений не избежать, но все поправимо.
   Человек рассеяно кивнул, снова затянулся и выпустил в воздух идеально-ровное колечко белого дыма.
   - Волнения меня не интересуют... по крайней мере, не здесь.
   - Что прикажете сделать с амулетом? Я слышал, что его отправили в один из монастырей воздуха.
   - Амулет не попал куда следует. Чем скорее его доставят за Небесные Пики, тем лучше, - прохрипел мужчина. - Забрать его нужно тихо и по возможности без жертв.
   - Считайте, что все уже выполнено.
   - Глупец! - гаркнул человек и снова закашлялся. - Никогда не хвались тем, чего еще не сделал! И, кстати, куда вы отправили посылку?
   - Туда, откуда она не вернется, - маг огня поклонился.
   Его собеседник устало покачал головой.
   - Твоя самоуверенность однажды доведет тебя до могилы, Флеемер...
  
  

Глава 10

   Люди! Высший разум или самоуверенные выродки? Благородная культура или опасная зараза? Люди не остановятся ни перед чем! Леса, реки, горы, другие народы... все падет ради одной их прихоти. Они даже сами себе - злейшие враги.
   Из речи уличного пророка.
  

***

  
   Я ужасно боялся. Раскрытый портал завараживал но войти в него - совсем другое дело. Уж лучше ехать верхом на храмом осле. Впрочем мое мнение не интиресовало никого.
   Мне вручили письмо для лорда Тессота и дорожную грамату, меня пичкали напутствиями и правилами повидения будто трехлетнее дитя но я и не думал возмущаться. Всего одно маленькое задание отделяло меня от дома. Всего одно крохотное поручение стояло между моей новой и давно потеряной жизнями. Ради такого стоило потерпеть хотя страх все еще данимал меня. Не знаю чего я опасался больше: потерять то что имел, не найти того что искал или навечно згинуть в бездне.
  

***

1.

  
   Свет, подобный сполоху тысячи молний, навалился со всех сторон, и Нил крепко зажмурился. Ярчайшая вспышка едва не ослепила, но уже через мгновение сияние померкло. Энвил попытался пошевелиться, но не смог, будто завяз в густом желе. Получилось лишь чуть приподнять руки. Пространства больше не существовало. Ни земли под ногами, ни неба над головой, лишь серое ничто - словно на невидимой веревке его опустили в громадную тучу. Он чувствовал, что движется. Чувствовал, что его куда-то несет, вот только вокруг ничего не менялось. Желудок подступил к горлу, голова закружилась, защипало в глазах, брызнули слезы...
   Энвила выбросило из портала, словно снаряд из катапульты. Потерянный и сбитый с толку, он даже не попытался удержать равновесие и со всего маху рухнул в траву. Локоть и бедро ожгло болью, в ладонь впились мелкие камешки. Нил зашипел, и с языка у него сорвалась парочка крепких проклятий. Скрипя зубами, "ворон" сел и какое-то время приходил в себя, свесив голову между колен. И только когда отступила слабость, а мир перед глазами перестал кружиться, парень почуял неладное.
   Энвил ожидал встретить магов. Ожидал, что его проведут прямиком к лорду. Он жестоко ошибся. Вместо гладкого паркета пальцы Нила ощущали мягкую траву и сырую землю под ней. Вместо торжественных речей до его уха долетали прерывистые трели птиц, ропот листвы под ветром и несмелое журчание ручья...Ни единого человека вокруг.
   Энвил медленно, будто опасаясь чего-то, поднял голову и застыл в изумлении, пытаясь понять, куда его занесло. Замок лорда Тессота? Нет. Его сад? Тоже нет. Осгард? Определенно нет.
   - Ни хрена себе, - сорвалось с его губ.
   Лес! Лес со всех сторон. Совершенно невообразимый лес, о каком не говорили даже сказки и легенды. Лес, представить который не могла даже самая смелая фантазия. Необъятные стволы могли поспорить с крепкими сторожевыми башнями. Ровные и гладкие, они вздымались так высоко, что Энвил не мог разглядеть вершин. Кривые ветви сплетались друг с другом, образуя сплошную крону. Даже солнечный свет оказался не в силах пробить столь мощный щит. Кое-где под пожухлой травой вздутыми венами проступали корни.
   - Эй! Меня кто-нибудь слышит?
   Даже эхо не отозвалось Энвилу. Парень вспомнил, как его предупреждали о каких-то магнитных полях, но ведь не могли же светила Гильдии магов облажаться настолько?
   - Э-э-эй! - протянул Нил. - Здесь есть кто-нибудь?
   Ничего.
   Нил глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Для паники нет причин. Он сыт, хорошо одет и слышит звук воды. Ручей может вывести его из леса. Если повезет, то отсюда получится выбраться еще засветло.
   Полумрак давил почти физически, вызывал смутную тревогу, ночь же наверняка высосет остатки мужества.
   Кто знает, куда умудрились забросить его волшебники? Как далеко от Осгарда он очутился? Две или три лиги - еще терпимо. А если больше? Энвил почесал голову и задумался... Нет. Маги не могли ошибиться в расчетах так сильно. Если только...
   Додумать Нил не успел. Фигура в серо-зеленом плаще выросла перед ним столь внезапно, что парень даже не успел удивиться. На мгновение в душе его вспыхнула надежда. Быть может, за ним послали проводника? Впрочем, надежда эта погасла так же быстро, как и зажглась.
   - Не двигайся! - незнакомец появился в десяти шагах от Энвила, скрывая лицо под глубоким капюшоном. Лучник. - Меч на землю!
   Нил подчинился: ловить стрелы он не умел. Как только пояс с ножнами упал в траву, горло царапнула холодная сталь, а чьи-то руки, не уступавшие в ловкости рукам базарного карманника, связали запястья за спиной.
   - Что происходит? Что вам на...
   Удар по почкам оборвал Энвила. В боку взорвалась тупая, парализующая боль. Юноша рухнул на колени и наверняка повалился бы лицом вниз, но кто-то вовремя схватил его за плечо.
   - Что тебе нужно в нашем лесу, шпион? - перед Нилом возник человек, похожий на лучника, словно брат-близнец, и коснулся изящным, слегка изогнутым клинком вышитой на форме головы ворона.
   - Я не шпион! - выпалил Энвил. - Я даже не знаю, где нахожусь!
   - Вставай! - "ворона" грубо дернули за связанные запястья. С губ его сорвался тихий стон.
   - Лживые ублюдки, - прошептал парень.
   Конечно же, он имел в виду магов, и, конечно же, его пленители приняли это на свой счет.
   Едва парень поднялся, как получил сильный удар в челюсть и снова полетел в траву. Земля смягчила падение, но недостаточно. Нил лишь бессильно прикрыл глаза, а в следующее мгновение голова его наполнилась оглушающим звоном. Кровь текла из рассеченного лба, из разбитой губы. Ужасно свербело в носу, и на глазах Энвила выступили слезы. Он чихнул пару раз и перевернулся на спину. Перед ним парили разноцветные круги, летали крохотные искры, будто назойливые мухи.
   - Полегче. Сначала допросим, - люди говорили со странным и очень сильным акцентом, то и дело переходя на незнакомый язык.
   Нила снова вздернули на ноги и, затянув на голове мешок из плотной ткани, повели прочь.
   Прогулка вслепую отняла у Энвила остатки сил и самообладания. Едва он ускорял шаг, стараясь подстроиться под темп своих конвоиров, как тут же спотыкался или подворачивал ногу. Но стоило замедлиться, и спина сразу ощущала острый укол меча.
   Черная маска пропиталась кровью и потом уже через полчаса, и в ней стало невыносимо душно. В какой-то момент Нил начал сомневаться в том, что сможет дойти. Походка его потеряла твердость, тело почти не реагировало на болезненные тычки, и, если бы парня не придерживали за шиворот, он бы падал каждую минуту. Впрочем, как обычно, его трудности никого не заботили.
  

2.

  
   От лагеря разбойников - а Нил почти не сомневался в том, что его скрутили именно разбойники - не приходилось ожидать многого. Юноша представлял неприметную полянку с парой лавок и палаток. Наверняка где-нибудь в стороне есть каменное кострище с вертелом... Но когда с головы стащили мешок, Энвил понял, как сильно заблуждался.
   Сначала он не видел почти ничего, жадно вдыхая свежий воздух. Духота едва не свела парня с ума, так что местный пейзаж нисколько его не заботил. Когда же он отдышался, то просто замер, не в силах выдавить из себя даже самый жалкий звук.
   Одно из громадных деревьев треснуло у самого основания, а чьи-то умелые руки, выдолбив из разлома всю гниль, устроили внутри просторное убежище. Пост внутри огромного ствола - само по себе зрелище странное и завораживающее, однако не это так взволновало Энвила. Его конвоиры, наконец, откинули глубокие капюшоны, и... людей среди них не оказалось.
   Нил не мог поверить своим глазам. На мгновение он даже подумал, что лежит без сознания, лицом в траве, а все вокруг - плод его воображения, не более. Парень украдкой ущипнул себя за ногу. Вспыхнула и тут же погасла искорка боли, но морок не рассеялся, все происходило взаправду. Его окружали пятеро высоких и стройных мужчин. Их длинные, ухоженные волосы переплетались в сложных косичках, идеальной осанке позавидовали бы придворные снобы. Правильные черты лица, холодные, будто осколки льда, глаза. Сурово сдвинутые брови. И, конечно же, уши - острые и неестественно вытянутые.
   - Эльфы... будь я проклят. Это же эльфы! - прошептал юноша изумленно. - Этого не может быть.
   Эльфы нахмурились и обменялись растерянными взглядами.
   - Имя? - спросил один из них
   - Энвил... сын Кеннора.
   - Зачем тебя послали сюда?
   В голосе слышалась сталь, в глазах читалось отвращение.
   - Это... - от волнения язык Энвила заплетался. - Это ошибка, я не шпион. У меня послание для лорда. Я должен был попасть в Осгард, но почему-то оказался... непонятно где.
   Эльфы торопливо перекинулись парой фраз, и если фулродская речь, слетавшая с их губ, неимоверно резала слух, то родные слова лились ручьем, переливалась, как утренняя роса на юной траве.
   - То есть ты хочешь сказать, что ваши маги ошиблись и открыли портал в Дол, за тридцать лиг от Осгарда? - командир холодно усмехнулся, направив свой меч на горло Нила. - У тебя есть еще одна попытка. На этот раз - последняя.
   - Я. Не. Шпи-он, - по слогам произнес юноша. Он изо всех сил пытался не показать своего страха. Самое главное - не дать врагу почуять свой испуг, Кагард говорил об этом сотню раз. - У меня при себе дорожная грамота и слово для лорда Тессота. Создатель, да какой шпион будет лезть в лес в таком наряде да еще и орать на всю округу?
   И снова эльфы зашептались, а Нилу оставалось надеяться, что ему удалось заронить зерно сомнений в их сердца. Старый тысячник часто упоминал про ненависть остроухих к людям. Кто, как не люди, развязал великую войну, вырубил священные рощи под пашни и оттеснил лесной народ на запад? Последний заповедный лес походил на закрытую резервацию, без входа и выхода. Так о какой приязни может идти речь?
   - И зачем, по-твоему, маги отослали тебя не туда? - нет, тон эльфа оставался холодным, а взгляд - презрительным, однако же командир казался озадаченным. Что-то явно не сходилось.
   А и правда, зачем? Энвил нахмурился.
   Магнитные поля сегодня крайне нестабильны....
   Он умер под пытками, не проронив ни слова....
   Шпион для эльфов - как бутылка вина для пьяницы: и с тем, и с другим расправляются быстро и на месте. Нил знал это, как знал и то, что ошибиться на тридцать лиг волшебники не могли.
   - От меня хотели избавиться, - потрясенно произнес Энвил.
   Думы о бегстве вытеснили из его головы даже такую простую и очевидную мысль. Но вместе с ней пришла и другая, она-то и ужалила юношу в самое сердце. Заговор! Ну конечно же! Горстка самоучек наводит ужас на опытных магов и закаленных воинов? C трудом верилось. Быть может, именно поэтому регулярная королевская армия до сих пор просиживает штаны на континенте?
   Энвил рассказал эльфам все. Рассказал о том, как прогнал гончую из деревни, как спас наместника, как помог Нарсу отбиться от тварей, как загнал хамелеона на ночном дежурстве. Он пытался припомнить самые мельчайшие подробности, чтобы убедить слушателей в своей правоте. Голос Нила, поначалу тихий и неуверенный, креп с каждым словом. Воспоминания заставили забыть о страхе, забыть о том, что он пленник.
   - Хамелеон почти раскололся, почти рассказал про детей. Я сам держал кинжал у его горла. А потом пришел этот маг огня, и нам пришлось подчиниться. Старый ублюдок... сказал потом, что тварь умерла под пытками... молча.
   Энвил тяжело вздохнул и облизал пересохшие губы. Он гнался за тварью через весь Нижний город, чуть не погиб, и что в итоге? Все его старания выплеснули в сточную канаву, будто ведро помоев. От обиды юноша сжал кулаки.
   - Мне необходимо попасть в Осгард и рассказать обо всем лорду Тессоту, - подытожил "ворон" на всякий случай.
   Эльфы отошли в сторону. До Энвила доносились обрывки брошенных ими фраз, но он не понимал ни единого слова. Однако убивать его не спешили, что обнадеживало. Первый раунд остался за ним. Если остроухие и не поверили в его историю, то уж точно призадумались. Юноша видел лишь сотую часть той мощи, которая обрушивалась на приграничные укрепления изо дня в день, но хватило и этого. Если рубеж будет прорван, достанется не только людям. Волна некромантских тварей захлестнет всю Новую землю. И эльфы не могли не думать об этом.
   Как только закончилось обсуждение, с Энвила сняли путы и отвели в убежище. Что ж, удача снова с ним! Едва ли кто-то мог похвастаться тем, что вернулся из Дола целым и невредимым. Но, что еще важнее, враги наверняка считают Нила мертвым, а по поводу мертвецов волноваться не принято.
   Без веревок на запястьях "ворон" чувствовал себя спокойнее, а потому, когда переступил порог рукотворного дупла, позволил себе удивиться еще раз. Вместо тесной коморки он очутился в уютной комнате с изящным столом, множеством шкафов, комодов и сундуков. Робкое пламя светильника выхватывало из полумрака очертания кроватей.
   Пленника усадили и предложили безвкусную, подсохшую лепешку со стаканом воды. Нил не был в восторге от угощения, хотя и съел его без возражений. Он еще не настолько проголодался, чтобы прыгать от счастья при виде черствого хлеба, но питье принял с благодарностью.
   - Что ты собираешься делать потом, Энвил, сын Кеннора? - спросил командир эльфийского отряда. - Отправишься обратно?
   - Нет... - на мгновение юноша заколебался. - Это не мой лорд и не моя война. Даже королю плевать на все, что тут творится. Из Осгарда я пойду на юг, в порт, а оттуда - домой.
   - Тем меньше хлопот. Я отпущу тебя с одним условием - после того, как состоится твоя встреча и ты покинешь город, тебя разыщут мои эльфы. Передашь им все, о чем говорил с Реджинальдом, все, что может, на твой взгляд, оказаться важным.
   Энвил кивнул, без колебаний наплевав на все секреты и военные тайны. Без всякого сомнения, оставлять лесной народ в неведении - огромная глупость. Перед лицом общего врага принято объединяться, а не прятаться по углам. Хотя, сказать по правде, Нила беспокоило совсем не это. Желание добраться домой было столь сильным, а цель такой близкой, что он, не задумываясь, нарушил бы и сотню приказов. Чем раньше он заставит себя забыть о местных склоках, тем лучше.
   - Хорошо, - командир кивнул в ответ, - Тириэл подведет тебя как можно ближе к Осгарду, но не дальше границы Дола.
   Проводник не слишком понравился Энвилу. Эльф, как и все, держался сурово, говорил мало, хоть и не смотрел на парня, словно на птичье дерьмо. Пока Тириэл собирал походную сумку, Нил пытался оттереть грязь с новенькой формы. Получалось не так уж и плохо, хотя первозданный лоск ткань потеряла безвозвратно. Защитника юноше тоже вернули, и пояс вновь привычно оттягивало на левую сторону.
   Когда они двинулись в путь, Нил обернулся, чтобы еще разок насладиться красотой лагеря, но увидел только необъятные стволы гигантских деревьев. Сгинули остроухие, пропала и щель в древе-убежище. Пост разведчиков словно растворился в зеленом сумраке, и Нил не завидовал тем бедолагам, которые рискнут ступить под кроны этого полного сюрпризов леса.
  

3.

  
   Шли быстро. Эльф сразу же взял высокий темп, сознательно игнорируя беспомощность своего спутника. Грация Тириэла могла сравниться лишь с его же ловкостью. Несмотря на скорость, он почти не шумел, каким-то чудом избегая сухих веток и редких опавших листьев под ногами, двигался экономно, уверенно и аккуратно. Энвил - совсем другое дело. Мало того, что он едва поспевал за своим проводником, так еще и шумел, как хромой лось.
   Сперва Нил радовался Защитнику: меч значил для него слишком много - однако вскоре готов был ругать его на чем свет стоит. Клинок доставлял одни неудобства. К тому же ножны то и дело цеплялись за кусты и неприятно стукались о бедро, отчего парень то и дело спотыкался.
   Иногда толстые корни поднимались над землей слишком высоко, а могучие ветви опускались чересчур низко. В таких случаях Тириэл забирался наверх и вел Нила по бескрайней паутине крон.
   Наверху Энвил чувствовал себя скверно. Даже в детстве лазание по деревьям не доставляло ему удовольствия, а сейчас - тем более. Сумасшедший темп эльфа едва не стоил Нилу жизни, когда неприметный сучок зацепился за штанину юноши. В последний момент парень успел ухватиться за молодой росток и не полетел вниз. Форме повезло меньше.
   - Далеко еще? - спросил Энвил на привале.
   Он слышал про тридцать лиг и представлял, сколько может продлиться их прогулка, но искренне надеялся, что командир просто пытался его напугать. Провести ночь в таком странном, даже пугающем месте - та еще перспектива.
   - Если поторопишься, завтра вечером будем на месте, - холодно отозвался Тириэл. - Река тут бурная, не перебраться. Логово лесных котов тоже лучше обойти.
   Нил промолчал, понурив голову.
   Разговор у попутчиков не клеился. На вопросы эльф отвечал кратко и неохотно. Он изо всех сил старался не замечать парня, и всякий раз, когда Энвил открывал рот, на лице Тириэла проступало неподдельное раздражение.
   В лесу оказалось намного прохладнее, чем за его пределами, а к вечеру Нил едва не стучал зубами. Большая часть лета уже миновала, но зной не сверялся с календарями и продолжал набирать силу. Замерзнуть в такую погоду считалось сложнее, чем стрелять из лука по звездам. На мгновение Энвил решил, что заболел и его лихорадит, но ведь в целом он чувствовал себя отлично... Тогда как такое возможно?
   - У Дола своя погода, - отвечал Тириэл, не утруждая себя объяснениями.
   Для ночлега эльф присмотрел не слишком высокое по здешним меркам дерево, рядом с которым даже самый старый и рослый дуб казался всего лишь побегом. Толщины веток вполне хватило бы и для десяти человек, однако Тириэл все равно предпочел спать подальше от человека.
   - Почему здесь? - юноша поглядел вниз и торопливо отвел глаза: около двадцати шагов отделяло его от земли.
   - Здесь безопаснее. Вот, - из походной сумки эльф достал тоненькое, почти прозрачное покрывало. - Оно теплее, чем кажется.
   И действительно, стоило Энвилу закутаться в накидку, как необъяснимый лесной холод отступил. Ни сырость, ни ветерок, ни ночная прохлада не могли пробиться сквозь удивительную ткань. Осталось только приятное, обволакивающее тепло.
   - Спасибо! - крикнул Нил в сторону соседней ветки.
   Ответа не было. Тириэл устроился выше, и юноша более не мог его видеть.
   С тихим вздохом разочарования Энвил положил голову на скрученный плащ. Он слышал много историй про первородный народ с острыми ушами, зорким глазом, золотыми руками и пытливым умом, но никогда не принимал эти байки за правду. Тем не менее, в далеком детстве парень частенько представлял себе встречу с ними. Мечтал, как будет сидеть с ними за одним столом и за кружкой теплого молока слушать безумно интересные, леденящие душу легенды и тайны. А теперь, когда старая мечта вдруг сбылась, он получал только ненависть и презрение. Какие уж тут легенды и тайны... Энвил тихо хмыкнул и покачал головой.
   Стемнело почти мгновенно, будто некий хранитель леса дернул за какой-то рычаг, разом отключив свет. Нил чувствовал, что за пределами зеленых стен все еще догорает закат, но слабое солнце больше не могло пробить толстый лиственный щит. Кроны сплелись над головами путников, словно щупальца гигантских спрутов, диктуя свой распорядок дня и ночи.
   Под покрывалом Энвил согрелся быстро и уже начал клевать носом, когда нечто странное привлекло его внимание - крохотный зеленоватый огонек. Тусклый, но приметный в темноте, он парил высоко над землей, чуть в стороне от юноши. Еще одна "искорка" показалась из-за соседнего дерева, около дюжины зажглось под самым сводом... С каждой минутой светящихся точек становилось все больше и больше.
   Сначала Энвил подумал, что это всего лишь светлячки. Наверняка в таком лесу, как этот, должны водиться светлячки. Однако, когда один из огоньков пролетел в паре локтей от юноши, Нил увидел только маленький комочек света. Никаких крылышек, никаких ножек и брюшка!
   - Тириэл? - несмело позвал Энвил. - Тириэл!
   Не то чтобы парень испугался, но блуждающие "искорки" выглядели так странно и неестественно, что он попросту отказывался верить своим глазам.
   - Духи леса, - послышалось сверху. - Они безобидны.
   Сразу три огонька подлетели к Энвилу, и от их света щеки его приобрели салатный оттенок. Едва заметно покачиваясь, невидимые светлячки парили прямо над его лицом, будто изучая. Нил осторожно протянул руку, чтобы прикоснуться к духам, но те, будто по команде, сами опустились на его раскрытую ладонь и закружились в неспешном хороводе, а потом... потом к ним присоединился еще один, и еще, и еще... Нила будто посадили в светящийся шар. Несколько сотен "искорок" медленно танцевали вокруг, приближаясь и вновь отдаляясь.
   Парень забыл, как дышать. Сердце бешено колотилось, страх мешался с восторгом. Красота и немыслимость происходящего завораживали, однако кто знает, на что способен целый рой этих духов и так ли они безобидны? Полупрозрачный, переливающийся кокон шевелился и пульсировал. Новые огоньки присоединялись к невиданной пляске, прижимаясь друг к другу так плотно, что вскоре между ними не осталось свободного пространства.
   Энвил не мог сказать, как долго продолжалось представление. Он потерял чувство времени, не в силах оторвать взор от подобной красоты. Но едва он осмелел и успокоился, все прекратилось. Еще мгновение назад духи парили вокруг, а потом вдруг разлетелись в разные стороны, подобно гигантской горсти конфет, подброшенной вверх.
   - Создатель... - прошептал Энвил, едва шевеля языком.
   Его дыхание с шумом вырывалось из открытого от удивления рта, грудь вздымалась, словно кузнечный мех, сердце рвалось наружу, слезы подступали к глазам. Нил поднял голову и увидел Тириэла. "Искорки" теперь летали по всему Долу, освещая округу своим тусклым зеленоватым светом, которого вполне хватило, чтобы разглядеть изумленную физиономию эльфа.
   - Что... это... было? - спросил Энвил, едва справляясь с волнением.
   - Дол... Он принял тебя, - ответил Тириэл, помедлив. - Он... но как такое возможно? Почему-то он счел тебя важным. Не знаю, как объяснить... как сказать. Будто ты ценен ему чем-то. Не понимаю...
   - И... что все это значит?
   Тириэл покачал головой и отвернулся.
  

4.

  
   Несмотря на волнение, Энвил погрузился в глубокий и спокойный сон почти сразу, а когда проснулся - чувствовал себя превосходно. Путники уже собирались покинуть место ночевки, как с земли до них долетели звуки возни.
   - Пригнись, - скомандовал эльф шепотом и припал к ветке.
   Энвил распластался рядом и аккуратно посмотрел вниз. На неприметной полянке, прямо под соседним деревом, друг напротив друга стояли два матерых кабана и четыре волка.
   - Чего мы ждем?
   - Им нельзя мешать, - серьезно ответил Тириэл. - Даже своим присутствием мы не должны отвлекать их.
   - Чего? - Нил посмотрел на эльфа так, будто тот пытался разжечь огонь с помощью воды.
   - Никто не имеет права вмешиваться в дела Дола.
   - Бред, - Энвил попытался встать, но Тириэл грубо схватил его за плечо.
   - Лежи тихо, - прошипел остроухий. - Пойдем, когда я скажу.
   Юноша закатил глаза, а потом снова посмотрел вниз.
   Злобно скалясь, волки подходили к добыче с двух сторон, но кабаны не двигались с места. Не спуская с врагов глаз, они угрожающе хрюкали, взрывали копытами землю и мотали клыкастым рылом. Уступать не хотел никто.
   - Волки голодны и не отступят без драки, - увлеченно пояснил Тириэл. - Вепри могли бы убежать, но неподалеку их логово и потомство. Ставлю на них.
   - Волков четверо, - Энвил недоверчиво покосился на эльфа, - они не могут проиграть.
   - Посмотрим, - усмехнулся тот.
   Кабаны выжидали, в то время как хищники, роняя с клыков прозрачную слюну, занимали позиции для атаки. Не особо крупные и тощие, они, без всякого сомнения, решили напасть на двух взрослых вепрей от отчаяния. Однако четыре против двух - не так уж и плохо. Острые зубы и когти должны были сделать свое дело.
   Вожак, самый рослый волк с белой полоской шерсти на спине, нервно оглянулся и первым бросился на добычу. Остальные запоздали лишь на полсекунды. В один момент округа наполнилась хриплым визгом, рыком и скулежом. Под ногами зверей трещали сухие ветки, шуршала трава. Волки бросались на кабанов снова и снова, стараясь цапнуть их за ноги, вгрызться в шею или повалить на землю, но те - не без усилий - всякий раз скидывали хищников. Челюсти против клыков, сила против числа, когти против копыт...
   Первой жертвой боя стал один из волков, оказавшийся недостаточно ловким. Дикая свинья подбросила его в воздух, вспоров живот. Животное неуклюже шмякнулось оземь и, жалобно скуля, поползло в сторону. Будто решив отомстить, остальные набросились на обидчика разом, позабыв о втором противнике. Сразу два волка вцепились кабану в ноги, еще один запрыгнул на спину, стараясь прокусить толстую шкуру на шее. Свободный вепрь прошелся тараном по стае, буквально втоптав одного из хищников в землю. Второй, ломая кости и калеча плоть, разметал остальных... И волки отступили. Затравленно озираясь, они попятились, но кабаны не собирались преследовать обидчиков.
   Невезучие охотники огрызнулись пару раз для порядка и, поджав хвосты, затерялись в редком подлеске, скуля и прихрамывая. Одному из кабанов тоже досталось. Раны его не казались смертельными, но кровоточили сильно. Зверь едва держался на искусанных ногах, с трудом ковыляя прочь. Когда же звуки борьбы стихли, на поляне остался лишь один убитый волк.
   - Теперь можно идти, - сказал Тириэл, поднимаясь. Глаза его смеялись.
   - Надо было помочь, раз уж мы остались. Тот хряк наверняка не выживет.
   - А может, это волкам нужна была помощь?
  

5.

  
   На второй день идти стало легче. То ли Тириэл пожалел-таки парня и сбавил темп, то ли Энвил начинал приспосабливаться, то ли... менялся сам лес. Только к обеду Нил заметил, что необъятные первородные деревья уступили место обычным дубам и вязам, хотя и те казались настоящими великанами. В их кронах все чаще попадались "оконца", да и сами ветки уже не так охотно сплетались меж собой. Так что остальной путь пришлось преодолевать по земле.
   Вскоре после первого привала путники вышли к реке - Энвил услышал яростный плеск воды задолго до того, как они подошли к берегу. С каждым шагом юношу все больше одолевали сомнения: шум только усиливался, а переходить вброд беснующийся поток - верное самоубийство. И теперь, глядя на белую пену и мощные водовороты, Нил представлял свое обмякшее тело, которое беспощадное течение швыряет меж камнями.
   - Будем переходить здесь, - сообщил эльф.
   - Здесь? За два дня пути мы не смогли найти нормальный брод? Ветки слишком тонкие!
   - Здесь, - повторил Тириэл ледяным тоном.
   Энвил прикусил язык, вспомнив, где и с кем он находится.
   Первым пошел эльф. На другой стороне он очутился в каких-то семь или восемь прыжков. Остроухий проделал их с такой легкостью, будто тренировался по десять раз на дню. Нилу же стало дурно, когда, отпустив ствол дерева и шагнув вперед, он случайно посмотрел вниз. Если раньше ветви могли без труда выдержать целую дюжину вооруженных воинов, то теперь пошатывались даже под весом одного Энвила. Тириэл заверял, что древесина прочная и не сломается ни при каких обстоятельствах, но от заверений легче не становилось. Да еще и скользкий мох... Его бледно-зеленая борода покрывала всю кору, так что Нилу пришлось совсем туго. Каждый шаг давался с великим трудом.
   - Не спеши, времени полно. Держи равновесие, смотри, куда наступаешь...
   - Может, заткнешься? - бросил Энвил раздраженно.
   Пройдя половину пути, он снова покосился на реку. Поток бился в тисках берегов, бешено шипел и рвался вперед. Спина "ворона" покрылась гусиной кожей. Какие-то двадцать шагов отделяли его от цели, но расстояние это казалось длиннее, чем путь до Велена.
   Нил потерял самообладание всего на миг: там, где переплетались ветви дубов с западного и восточного берегов. Всего на мгновение парень утратил самоконтроль, и этого оказалось довольно, чтобы потерять равновесие. Кожаный сапог соскользнул вниз.
   - Тириэл! - закричал юноша, отчаянно цепляясь за влажную кору. - Тириэл!
   Энвил повис на ветке, обхватив ее руками и ногами. От напряжения взвыли суставы и мышцы. Снова дал о себе знать недавний ожег. Но даже несмотря на боль в ладони, он продолжал сжимать сук до онемения в пальцах. Внизу ревела река, и Нил чувствовал взмокшей спиной ее ледяное дыхание.
   - Сейчас!
   Эльф пропал из виду всего на минуту, но когда показался вновь, ноги Энвила уже болтались над водой.
   - Я больше не могу! Скользко!
   - Хватайся! - Тириэл протянул юноше толстый дрын.
   - Я не смогу!
   - Постарайся!
   - Я упаду, если разожму пальцы!
   - Ты упадешь, если не попытаешься! Хватайся, живо! - гаркнул эльф.
   Энвил послушался, но едва он ослабил хватку, руки его соскользнули. Коротко взвизгнув, парень попытался ухватиться за протянутую палку. Левая рука пролетела мимо, однако правая все-таки вцепилась в шершавую поверхность. Краем глаза Нил увидел, как покачнулся Тириэл, пытаясь удержать его над рекой; почувствовал, как острые обломки сучьев впиваются в старый ожог. Энвил качнулся раз-другой, словно на качелях, сорвался, пролетел по инерции еще шагов пять и рухнул на мокрый песок у самого берега.
   Нещадно стучало в висках. Юноша тяжело дышал и не мог поверить, что стоит на твердой земле. Ладонь пылала и кровоточила, а парадная форма окончательно погибла. Но он был жив, все еще жив.
   - Ты как? - спросил эльф, помогая Энвилу встать.
   - Нормально, - отозвался тот дрожащим голосом.
   Они сошли с прибрежной грязи и уселись на траву под древней ивой. Тириэл достал пару черствых лепешек и протянул одну из них "ворону".
   - Дальше я не пойду. Слишком опасно.
   Энвил кивнул, трясущимися руками принимая угощение.
   - Ты говорил, что не из этих мест? - эльф откусил кусок хлеба.
   Нил снова кивнул.
   - Тогда какое дело тебе до всего этого? Ты же собирался бежать с острова, так беги прямо сейчас.
   - Я... - парень запнулся.
   Ведь он ни разу об этом не думал! Действительно, что ему мешает бросить все к такой-то матери? Что мешает выйти из леса, повернуть на юг и уплыть на первом же корабле с этого проклятого острова? Для всех он мертв - эльфы не щадят шпионов. Кто его хватится, кто вспомнит о его существовании?
   - Я не могу, - медленно произнес Энвил. - Нет, не могу. Я должен передать весть, иначе там, - он указал на восток, - погибнет много людей. Я ждал целый год, одна неделя не решит ничего.
   Тириэл кивнул серьезно кивнул.
   - Осгард в той стороне, - сказал он после краткого молчания. - Скоро лес кончится, и ты увидишь одну из сторожевых застав. На открытой местности советую снять меч, высоко поднять руки и медленно идти к посту. Пока тебя не признают, выполняй каждое требование. Надеюсь... не пристрелят.
   Энвил поежился. Выжить среди чужих, чтобы погибнуть от рук своих - верх несправедливости.
   - Да, и еще, - Тириэл запустил руки за шиворот и снял с шеи тоненькую серебряную цепочку с кулоном, - возьми вот это.
   Юноша подозрительно посмотрел на собеседника, не проронив ни слова.
   - О, Великое дерево! - эльф театрально закатил глаза. - Это не подарок. Такие медальоны мы получаем при рождении. На них гравируют имена, даты... кое-что еще. Когда-то такая безделица считалась чем-то вроде оберега. Говорили, что в нем скрыта душа каждого из нас, но, - Тириэл пожал плечами, - теперь это не более чем традиция. Снимать кулоны запрещено, а если потеряешь его - покроешь свое имя позором. Так говорят... Покажешь эту вещь солдатам или лорду. Скажешь, что убил меня, когда вышел из портала. Когда мы встретимся, - добавил он сухо, - вернешь.
  

6.

  
   Прощание получилось быстрым, будто порыв ветра. Путники обменялись рукопожатием, и Энвил двинулся дальше. Один. В какой-то момент он обернулся, хотел еще раз взглянуть на эльфа, убедиться, что все это ему не приснилось. Напрасная затея. Тириэл испарился, словно утренняя роса. Возможно, он тоже наблюдал за парнем из какой-нибудь густой кроны или непроходимых зарослей крапивы, но юноша не смог бы заметить никого, даже если бы простоял здесь до самой ночи.
   Примерно через пару часов, когда солнце начало клониться к горизонту, а его свет приобрел мягкий, золотистый оттенок, деревья совсем измельчали. Окраина Дола напоминала самый обыкновенный лес, в каких Нил бывал несчетное количество раз. Близость людей придала парню сил, однако страх, словно скользкий слизень, заполз в сердце. Кто знает, что из себя представляет граница, как и кем охраняется? Где гарантия, что не нашпигуют стрелами, приняв за мерзкое остроухое отродье?
   Еще через час лес начал редеть, и Энвил вздохнул с облегчением, словно выбрался из толпы. Сквозь бреши в строю деревьев он различил нагую опушку, а добравшись до нее, заметил и частокол. Частокол этот выглядел куда внушительнее забора в Мирной, но и он казался недостаточно надежным укрытием. Над заточенными кольями высилась деревянная, грубо сколоченная наблюдательная башня. Энвил прищурился и охнул от удивления, разглядев дозорного. Сначала юноша решил, что ошибся, что расстояние сыграло с ним странную шутку, но нет... Уронив голову на грудь и мирно посапывая, солдат спал, подставив непокрытый шлемом затылок под выстрел.
   Последовав совету Тириэла, Нил отстегнул ножны от пояса и направился к лагерю. Страх отступил. Вместо него пришло презрение. Юноша еще не добрался до аванпоста, однако его уже воротило от этого места и от здешних бойцов, словно от кучи навоза. Окруженный частоколом лагерь будто погрузился в дрему. И где? В шаге от озлобленного и униженного народа! Любой эльф даже с завязанными глазами прошил бы безмозглую голову того кретина на башне.
   Энвил преодолел не меньше пятисот шагов и успел приблизиться едва ли не вплотную к сторожевому посту, когда его, наконец, заметили. Мужчина, одетый в простые домотканые штаны, босой и с голым торсом, отливал на шершавые колья забора, опершись на них свободной рукой. Он лениво посмотрел направо, потом налево, в сторону Дола... и остолбенел. Струя уже давно иссякла, а человек так и не двинулся с места, продолжая придерживать свое кривое достоинство тремя пальцами. Глаза его округлились, рот приоткрылся, на лице застыло идиотское выражение.
   - Может, позовешь уже кого-нибудь? - подсказал Энвил, нетерпеливо хмурясь.
   - Т-т-ты! - взвизгнула пародия на мужчину. - Стой здесь. Вот... вот прямо здесь! Ни с места!
   - Как скажешь, - обронил Нил, глядя, как тот убегает за угол.
   Незнакомец казался старше "ворона" всего-то на три или четыре года, однако выглядел слишком скверно для солдата. Бока его заплыли жиром и нависали над поясом парой гладких холмов, дряблые мышцы не просматривались. Бесформенное нечто. И это здесь называется "солдат"?
   За стеной засуетились. До Нила долетали обрывки приказов и ругани. Встрепенулся дозорный на башне, вскидывая лук, однако стрела выпала из его сонных рук и свалилась вниз. Пришлось накладывать еще одну. Появление человека вблизи аванпоста оказалось полной неожиданностью для его хранителей.
   Энвил кипел от возмущения, но поклялся себе не дать эмоциям выплеснуться наружу. В конце концов, это не его дело, и, если в один прекрасный день эльфы сожгут это место дотла, что ж, так тому и быть.
   Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем к юноше вышли люди. В окружении шести вооруженных солдат из-за угла показался широкоплечий пузатый человек в кольчужном доспехе. Полуторный меч покоился в ножнах на поясе.
   - Кто такой?! Чего тебе здесь надо?! - зарычал главный слишком уж громко.
   - Энвил, сын Кеннора, - с огромным усердием парень заставил свой голос звучать ровно и спокойно, - десятник отряда "Воронов" из Эриаполя. Попал сюда по ошибке магов. Я должен доставить послание и свое слово лорду Тессоту.
   - А по мне, так ты простой шпион остроухих! Кто попал в Дол, обратно не возвращается. Поэтому...
   - Значит, я - исключение! - толика гнева все-таки прорвалась наружу.
   Чтобы исправить ситуацию, Энвил молниеносным движением достал из кармана подвеску Тириэла и швырнул ее командиру, а пока тот изучал драгоценность - приблизился к солдатам.
   - Стоять! - два воина преградили юноше дорогу, наставив на него острия клинков, но Нил считал, что ему нечего опасаться.
   Он читал этих людей, словно раскрытую книгу. Сомнение и неуверенность отражались на их лицах. Да, их много. Да, они сильнее. Однако гость явно пугал их. Всех их.
   Без лишних слов Энвил протянул одному из них свои ножны, меч другого отодвинул в сторону небрежным движением, словно сухую веточку.
   - Вот письмо, - юноша протянул командиру перевязанный сверток. - Можете посмотреть на печать. Она подлинная и все еще целая.
   От подобной наглости солдаты онемели. Они косились на своего начальника в надежде услышать хоть какой-то приказ, но тот медлил.
   - Ты убил остроухого прямо в Доле? - медленно произнес мужчина, пристально изучив письмо. - Сам? Без чьей-то помощи?
   - Троих, если точнее, - отозвался Энвил без тени улыбки, - но безделушку успел снять только с одного.
   Вокруг изумленно зашептались. Лед тронулся. Главное теперь - не перегнуть палку. Наверняка о "воронах" слышали во всех уголках Новой земли, так что Нилу нельзя проявить слабость, показать страх или любым другим образом выказать неуверенность. Однако, если он переиграет, терпение у здешних разгильдяев может и кончиться.
   - Но...
   - Сэр, - заговорил Энвил, подойдя к командиру вплотную. Солдаты перед ним расступились. - И вы, и я - люди, обремененные чином и обязанностями. Я охотно поделюсь с вами своей историей, но, сами понимаете, здесь я этого сделать не могу, - юноша обвел солдат взглядом. - Слишком много ушей для такого деликатного дела. Здесь только вы вправе услышать мои слова, и только вы можете мне помочь, а тех, кто мне помогает, я ценю очень высоко.
   Мужчина подавился словами и, сморщив лоб, молчал едва ли не целую минуту.
   - Давай за мной, - наконец бросил он, - в моей комнате нас никто не потревожит.
   - И принесите чего-нибудь пожрать! А ты, - Энвил взглянул на солдата, которому сунул свой меч, - потеряешь мой меч, я твоим собственным тебе руки отрублю. Понял?
   Паренек съежился и отрывисто закивал.
  

7.

  
   В закромах аванпоста нашлось и вино, и свежее пиво, и мясо, и овощи. Настоящая корчма, только распутных девок не хватало, хотя... кто знает? Тем не менее, после хлебной диеты Энвил ел с удовольствием.
   - Грядет небывалое нашествие некромантов, - рассказывал он со всей серьезностью, на какую только был способен. - Эринхол уже осаждали, город едва отбился. Рубеж на ладан дышит, Ситар, говорю тебе.
   - Да быть такого не может, - отмахнулся командир. - Каждая собака лаяла бы об этом.
   - Еще как может. Вы когда последний раз тварь живьем видели? Вот! А на границе их трупы уже складывать некуда. Там идет война, а здесь еще хоть какое-то подобие мира. Ты представляешь, что может сделать с Новой Землей паника?
   Ситар нахмурился, но промолчал.
   - Крах. Все полетит к такой-то матери! Убийства, разбой, кражи... мы сожрем сами себя, а то, что останется, растопчут некроманты и остроухие.
   - Допустим, - задумчиво произнес командир аванпоста. - И что теперь?
   - Вот здесь, - Энвил потряс письмом, - все изложено. Сам знаешь нашего любимого лорда. Пока его не растолкаешь, он и не почешется.
   - И чего ты хочешь от меня?
   - Чтобы ты помог мне добраться до Осгарда.
   - Я мог бы, - Ситар прищурился, - но буду ли?
   Нил потер переносицу. Что ж, патриотические речи собеседника не тронули. Этого следовало ожидать.
   - Мы можем помочь друг другу, - пожал он плечами. - Я своими глазами видел, что за дерьмо у вас творится...
   - Что? - мужчина повысил голос, привстав. - Угрожать мне вздумал?
   - Напротив, - Энвил устало выдохнул, - друзей я ценю больше, чем врагов. Помоги мне, а я шепну за тебя словечко Реджинальду. Нам ведь есть о чем ему рассказать? Например, как ты устроил облаву на эльфов, как надрал им задницы. Интересно?
   - Ты ж простой десятник, - Ситар медленно сел, глаза его заблестели.
   - Я - "ворон", - с нажимом произнес Энвил, - а ты - человек мудрый. Кто тебя окружает? Сброд! Солдаты спят на посту, бегают без штанов по округе. Тебе не кажется, что это не твое место? Должность начальника охраны подходит тебе куда больше.
   - В Осгарде? - Ситар облизнул пересохшие губы.
   Глупый и недалекий, он глотал лживую лесть, словно шестилетнее дитя - пирожки с вишней.
   - Со временем, - заверил его Нил. - Для начала подойдет любой город.
   - А сам-то ты куда метишь? - снова засомневался мужчина. - Начальник охраны, это, поди, лучше, чем в ваших "воронах" прозябать.
   - Надеюсь перебраться на большую землю, родом я не отсюда, так что, - Энвил развел руками, - делать мне тут нечего.
   - А ты не врешь? В начальники охраны пробиться...
   - Помоги добраться до города и попасть в замок без проволочек, а дальше я все сделаю сам. Ты даже не представляешь, что за куча дерьма у меня на руках, - Нил снова потряс письмом.
   - Без про... без чего? - переспросил Ситар, почесав затылок.
   - Не важно, - Энвил устало отмахнулся и отхлебнул вина.
  
  

Глава 11

   ...Так с какой именно стороны гниет рыба?
   Из разговора двух торговцев.
  

***

  
   Ситар сыграл мне на руку. Недалекий глупец падкий на красивые слова, он тем не менее оказался палезен. Всю дорогу он плел байки про свои связи, хвастал знакомствами хотя верить я ему не спешил. С другой стороны кто-то же снабжал его аванпост свежими продуктами, а кто-то закрывал глаза на разгельдяйство. Впрочем все это меня не беспокоило. Даклад и мой разговор с лордом, вот что заботило меня больше всего.
   Я не сбежал и паступил бы так же снова даже сейчас, зная чем все это абернется для меня. От родных и старых приятелей от старого дома затирявшегося в паутине мелких улочек меня отделял один лишь рывок. Последний рывок. Я чуствовал свободу и казалось мог прикаснуться к ней. Приятное... пьянящее чувство. Но тем не менее беспакойство не оставляло меня ни на минуту ведь у этого острова всегда и на все имелось личное мнение. Новая земля имела превычку мастерски рушить все мои планы.
   В ту пору мне встретилось немало падлянок. И никому не нужное награждение, и отряд "воронов", и конечно же смертельный портал. А теперь надеясь на лучшее я гнал коня в сторону Осгарда.
  

***

  

1.

  
   Ветер свистел в ушах. Волосы хлестали по щекам. Лошади пытались обогнать закат, и из-под копыт вздымались клубы дорожной пыли. Город приближался. Будто мираж, он проступал сквозь сизую дымку, с каждой минутой становясь все реальнее. Скромные крестьянские домики окружали неприступную стену столицы, словно готовились к самоубийственному штурму. Когда в старом Осгарде совсем не осталось места, люди стали селиться за его пределами, отчего тот с каждым годом раздавался вширь. Над пологими крышами возвышались острые шпили храма Создателя, башни Гильдии магов и, конечно же, сам замок. Чертог лорда Тессота нависал над городом неясной громадой. Густеющие сумерки скрывали его детали, поэтому Энвил оставил попытки рассмотреть строение.
   На улицы Осгарда путники въехали под алым заревом позднего заката. Рыночные площади пустели, спешно сворачивали торговлю купцы, разбредались горожане. Но даже сейчас Нилу хватило всего пары кварталов, чтобы ощутить характер этого города. Легкость чувствовалась во всем: в настроении людей, в их поведении и разговорах. Даже смех здесь казался Энвилу каким-то воздушным. Полная противоположность Эриаполю, где тесное соседство со смертью каждый день оставляло шрамы на человеческих сердцах.
   Ворота старого Осгарда встретили гостей подрагивающими на сквозняке знаменами и парой угрюмых стражников, да и те, то ли из-за лени, то ли из-за Ситара, одарили путников лишь мутным, безразличным взглядом. Под полукруглым каменным сводом пахло сыростью, цокот подков эхом ударялся о стены и убегал прочь, слабый и испуганный.
   Всякий раз Энвил ощущал робость, проезжая под стенами Эриаполя. Эти же оказались в два раза больше. При виде кованых решеток и отверстий для слива кипящей смолы парня пробрало до мурашек по коже.
   Замок Реджинальда Нил увидел едва ли не сразу, как миновал ворота. Не заметить было просто невозможно. По прихоти зодчих чертог этот являл собой нагромождение дюжин высоких и низких, широких и совсем узеньких домов, сливающихся в один хаотический архитектурный ансамбль. Острые крыши, словно грибы на поляне (одни еще совсем молоденькие, другие - толстые и окрепшие), красовались бледно-голубыми шляпками. Над ними высились две угрюмые башни, скалясь на округу неровным строем зубцов, меж которых притаились темные провалы бойниц. Часовня напоминала иглу в клубке ниток, пытающуюся оцарапать облака.
   Замок гордо взирал на Осгард с высоты огромного холма, земля на котором, будто гнилая плоть, сползла во многих местах, оголив кости скального основания. Разношерстные стены, подступившие вплотную к склонам, скрывали внутренний двор, и, попав туда, Нил почувствовал себя неуютно. В тенях позднего вечера здание подавляло своей мощью, казалось загадочным и зловещим. Даже неподвижные стражники походили на холодные и безжизненные статуи.
   - Подожди, - важно бросил Ситар через плечо и двинулся к неприметному входу для прислуги.
   Энвил надеялся попасть внутрь быстро, но стражники преградили командиру вход. Нил не слышал их, однако Ситар так яростно размахивал руками, что юноша понимал все без слов. Чем ближе они подбирались к замку, тем сильнее падал авторитет проводника.
   Наконец, один из солдат скрылся за дверью, а приятель Энвила отошел в сторонку. Дело продвигалось. Ложь Нила приносила плоды, а ему самому еще ни разу не пришлось открывать рот, чтобы пускаться в объяснения. Оставалось надеяться, что и в замок он попадет без лишних вопросов.
   Минуло около получаса, когда стражник вновь вышел на крыльцо. Следом за ним на улице показался худощавый человек в просторном платье. Ткань переливалась в оранжевом свете, сочащемся из окон, и казалась безумно дорогой. Незнакомец властно поманил Ситара, а когда тот подошел, принялся браниться, гневно сдвинув брови. Командир аванпоста, судя по всему, пытался оправдываться, указывая пальцем в сторону Нила, отчего юноша покрылся гусиной кожей. Мужчина хмуро покосился на Энвила и, после недолгого раздумья, подозвал его ближе.
   - Значит, ты - тот самый гонец?
   - Энвил, сын Кеннора, - представился парень, протягивая конверт и пропуск.
   Человек принял бумаги и самым тщательным образом изучил каждую, но, не найдя подвоха, молча вернул их. На лице его отразилось разочарование. Незнакомец еще раз окинул Нила пристальным взглядом, задержавшись на длинных ножнах.
   - Оружие? - он поднял бровь и повернулся к Ситару.
   - Да он свой! - затараторил тот. - Из "воронов", а те, сами знаете... Парень - что надо. От него не будет никаких проблем.
   - Ну... хорошо. Заходи, - нетерпеливо бросил мужчина и приоткрыл дверь. На крыльцо хлынул яркий свет.
   - Нил, - позвал Ситар, и юноша обернулся. - Я буду ждать тебя в таверне "Сизый голубь". Найди меня, как закончишь.
   Энвил кивнул, солгав еще раз.
  

2.

  
   В ожидании дворецкого юноша устроился на хромой скамейке в просторной кладовой. Темную комнату наполнял запах залежавшегося лука, картофеля, пряных трав... чего-то еще. Что ж, начало всей этой авантюры не вселяло в Нила грандиозных надежд.
   Встречать с распростертыми объятиями его никто не собирался. В замке гремел бал, смех и нескончаемые разговоры наполняли холлы, но Энвила провели боковыми коридорами для прислуги, не желая показывать невежественного оборванца высокородным гостям Реджинальда. И теперь юноша сидел в душной конуре, пропахшей гнилостным смрадом.
   Яркие люстры и ветвистые канделябры, глянцевый лак паркета и бурый гранит лестниц, дорогие шедевры живописи и разноцветные мраморные статуи, золото и серебро... все предназначалось не для таких, как он. Дрожащий факел освещал одни только стеллажи с брюквой и репой, грязные мешки, бочки и ящики.
   Когда вернулся дворецкий, Энвил уже клевал носом.
   - Иди за мной, - холодно бросил он, грубый и колючий, словно прошлогодняя еловая ветка.
   Нил подчинился, и лабиринты коридоров снова поглотили его. Повороты и развилки казались бесконечными. Лестницы уводили вверх, потом вниз и снова вверх. Сначала Энвил пытался запоминать дорогу, но очень скоро осознал, что понятия не имеет, где находится и как отсюда выбраться. Не иначе, первое время слуги ориентируются здесь только по картам.
   Когда Энвил и его провожатый, наконец, остановились у широких дверей, парню уже казалось, что они скитаются по замку целую вечность. Кабинет лорда охраняли два стражника, закованные в громоздкие начищенные панцири.
   - Оружие на тумбу, - бесцветным голосом пробасил один, шагнув вперед.
   Сталь пару раз звякнула, когда Нил расстегнул пояс и расстался с ножнами. Без Защитника он чувствовал себя нагим. Меч неприятно терся о бедро, мешал ходить и оттягивал ремень, но вместе с тем вселял в юношу чувство уверенности. Однако выбирать не приходилось. Перед тем, как разрешить Энвилу войти, его, для пущей надежности, обыскали и, не найдя ничего опасного, отступил. Двери бесшумно раздались в стороны.
   В полутемном кабинете гулко разносился стук сапог юноши. Тишина и пустота, лишь на дальнем конце длинного овального стола шевельнулся некий нечеткий силуэт.
   - Я ждал тебя пару дней назад, - в руке Реджинальда вспыхнула спичка, осветив румяное, оплывшее лицо, - а теперь ты мне здорово мешаешь, парень.
   - Мешаю? - Энвил растерялся. Он принес вести первостепенной важности и никак не ожидал такого приема.
   Лорд Тессот промычал отрывистое "угу" и кивнул. Три витые свечи загорелись перед ним одна за другой, на вычурном подсвечнике заискрилось золото.
   - Я принял гонца от Гильдии магов Эриаполя в тот же день, как пропал ты, - произнес Реджинальд. В голосе его отчетливо слышались пьяные интонации. - Они извинились за допущенную ошибку и передали добрые вести. Если сможешь добавить то, чего я не знаю - говори. Если нет - не трать мое время попусту.
   - Добрые вести? - в Энвиле проснулась ярость, уничтожив всю робость. - Уверяю вас, мой лорд, ни о каких добрых вестях не может быть и речи. Вот! На этом письме печать наместника Гарона, а не гильдии.
   Вальяжно отпив из глубокого кубка, Реджинальд развернул свиток и соизволил пробежаться по тексту глазами. Юноша терпеливо ждал, борясь с разочарованием. Запад навевал на него отвращение с тех самых пор, как он вышел из Дола. Сонный аванпост, продажные десятники, а теперь еще и жирный лорд-пропойца. Сейчас Нил понимал, почему война с некромантами до сих пор продолжается.
   - И... что все это значит? - нахмурился Тессот, отложив бумагу в сторону.
   - Заговор! Маги пытались избавиться от меня и от опасных для них вестей.
   Реджинальд хохотнул, беззаботно отмахнулся и снова отхлебнул из кубка.
   - Заговор? Что за вздор! Почему кому-то всегда и во всем мерещатся заговоры?
   - Они увели хамелеона, не дав нам...
   - ...его допросить, - раздраженно закончил лорд. - Да-да, знаю, читал. И что с того?
   - На следующий день один из магов сказал, что хамелеон умер под пытками, не проронив ни слова. Ложь! Он собирался заговорить лишь от вида кинжала у шеи. Под пытками он бы наверняка верещал без остановки. И к эльфам меня отправили специально...
   - Послушай, - Реджинальд покачал головой. - Ты воспринимаешь все слишком серьезно. Наверняка здесь...
   - Это вы послушайте! - резко перебил Энвил. - Здесь нет никакой ошибки, и...
   - Не забывайся, солдат! - рявкнул Тессот, вскочив со стула. Кубок опрокинулся, остатки красного вина выплеснулись на полированное дерево. - Ты стоишь перед своим господином, находишься в его замке! Все эти писульки и грамоты не позволяют тебе дерзить, какие бы важные новости ты ни принес!
   Хоть и хмельной, но все еще зычный, бас, казалось, мог сокрушить стены, и Энвил прикусил язык, втянув шею и виновато опустив глаза. Реджинальд молча поднял бокал, подошел к неприметной полке в углу кабинета и наполнил сосуд из глиняной бутыли.
   - Я слышал, ты разделал остроухого? - наконец изрек лорд Тессот, сделав несколько глотков.
   - Троих, - ответил Нил машинально.
   - Доказательства?
   Энвил безропотно достал серебряный медальон и положил на стол.
   - Любопытно, - Реджинальд подобрал украшение и снова уселся на свое место.
   Эльфийский металл переливался в свете свеч, кочуя то в одну, то в другую руку. Тессот зачарованно изучал непонятные надписи и узоры.
   - Мы поступим так, - мужчина сжал цепочку в кулаке и, будто между прочим, сунул в карман. - Сейчас тебя проводят в бальный зал. Ешь, пей, отдыхай и веселись. Завтра я соберу совет, и мы обсудим все, что ты мне рассказал. Сэмюэль!
   Дворецкий вошел в кабинет тотчас, будто все время держал пальцы на дверной ручке.
   - Мой лорд? - раболепно промурлыкал мужичок, отвесив поклон.
   - Проводи парня к гостям и передай советникам, что я желаю видеть их завтра.
   - Как вам будет угодно, - Сэмюэль поклонился снова и увлек Энвила за собой.
   - Но как же... - Нил хотел вернуть медальон, но дворецкий оказался слишком настойчив и вывел юношу из кабинета до того, как слова слетели с его языка.
  

3.

  
   После разговора Энвил ощущал гадливость. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, мечтавшим о яблоке целую неделю. Да, заветный плод ему все-таки вручили, но тот оказался гнилым и червивым. А теперь еще и этот бал...
   Парадная форма "воронов" вполне подходила для выхода в свет, но была слишком потрепанной и хранила следы грязи и крови. Новой одежды Нилу никто не предложил. Он не хотел появляться на публике оборванцем, но желудок настойчиво требовал принять приглашение. Что ж, от часа позора еще никто не умирал, а вот от голода...
   - Энвил, сын Кеннора! - взвился голос мажордома. - Воин специального отряда "воронов" из Эриаполя!
   Несмотря на непроглядную тьму за окнами, в зале оказалось невероятно светло, словно лорд Тессот обзавелся личным солнцем. Исполинские люстры искрились тысячами хрусталиков, уставленные изысканными блюдами столы вытянулись вдоль стен, освободив место для акробатов, шутов и фокусников. В дальнем углу расположились музыканты.
   За долю секунды Энвил окунулся в совершенно незнакомый мир. Мир, созданный не для него. У юноши снова забрали меч, провели к свободному стулу, помогли сесть, будто немощному, и принесли столовые приборы... кто бы мог подумать, что с простым помощником кузнеца будут обходиться, как с придворной особой? Кто бы мог подумать, что ему вообще удастся побывать на балу, попробовать дорогие вина и отужинать исключительными деликатесами?
   Тем не менее паршивое чувство никуда не исчезло. За ослепительными улыбками, заливистым смехом, учтивыми поклонами и томными взглядами скрывалась злость, зависть, гордыня и похоть. Маски... Энвила со всех сторон окружали маски.
   Две молоденькие особы щебечут неподалеку, не иначе - лучшие подружки... как кажется им самим. Да только не сложно заметить, как одна из них жадно пожирает глазами бриллиантовое колье другой. Девушка едва сдерживается, чтобы не перегрызть горло своей собеседнице за дорогую и бесполезную безделицу, а завтра наверняка не отстанет от своего кавалера или любовника, пока не получит что-то похожее. И так повсюду, за каждым углом.
   Пока Энвил в сопровождении служки пробирался к своему месту, придворные перемыли ему все косточки. Едва он удалялся от очередной компании, как дежурные улыбки сменялись надменными смешками и высокомерными взглядами. Нил спиной чувствовал их тяжесть, и на душе становилось еще хуже.
   Решив не терять времени даром, юноша налег на съестное. В конце концов, он пришел сюда только утолить голод, иначе отдыхал бы уже в одной из гостевых комнат. Энвил отпил немного ароматного вина и принялся за говяжью вырезку. Терпкий, согревающий вкус смешался с ароматом жареного, пропахшего дымом мяса. До сей поры парень мог бы поклясться, что готовить вкуснее, чем в "Золотом фазане", просто невозможно. Как же он заблуждался! Ему хотелось попробовать все, но с таким разнообразием он бы не справился и за неделю. Запеченные куропатки, молочные поросята на вертеле, отварные крабы и креветки... от изобилия разбегались глаза. Однако даже вкусная еда не сумела победить хандру.
   - Неужели в Эриаполе так плохо кормят солдат? - неожиданный вопрос стеганул юношу, словно кнут.
   Трое молодых парней нагло пялились на него, не скрывая презрения. В глазах их читалась насмешка. Разодетые в дорогие шелка и бархат, с ухоженными, блестящими волосами, они наверняка казались себе если не королями, то уж точно принцами бала. А Энвил видел в них лишь избалованных щеголей и ублюдков, решивших потешить свое самолюбие.
   - Я два дня провел в Доле, - неохотно ответил Нил.
   - Да, да... - паренек, сидевший поблизости, поцокал языком и смерил собеседника ядовитым взглядом. - Оно и видно. И кто только вас сюда пустил, ума не приложу? Вы бы хоть помылись, уважаемый сэр.
   - Я не сэр, - отрезал Энвил и повернулся к тарелке.
   Кто-то из гаденышей тихо прыснул.
   - Да вы не обращайте внимания, - заговорил другой сладким, слишком вежливым голосом, - наш друг иногда чересчур резок. Может, вы поведаете нам, что такого специального в этом отряде "воронов"?
   - Мы выслеживаем и уничтожаем тварей, которые прорываются через рубеж и выходят из-под магического контроля, - Нил чувствовал себя раненой косулей, вокруг которой кружит стая стервятников.
   - М-м-м... - протянул франт задумчиво. - Пауки, крысы, тараканы. Уморительно, наверное? Быть может, вам стоит задержаться у нас и поохотиться в замковых погребах? Там полно этих паразитов.
   Энвил сжал серебряную вилку так, что она согнулась. Он едва не всадил ее в глаз сопляку, но боль в обожженной ладони отрезвила его.
   - Вы правы, - процедил он, помедлив. - Чаще всего паразитов по эту сторону границы гораздо больше, чем по ту.
   Сказав это, Нил встал и направился к выходу. Кто знает, что могло бы произойти, останься он здесь еще минуту-другую. Вслед ему прозвучал смех, противный и едкий. Энвил проглотил обиду. Пусть скалятся, скоро все останется в прошлом.
  

4.

  
   - Уже уходите? - одна из придворных дам поймала Нила в самых дверях, когда лакей возвращал ему меч.
   Жемчужное платье женщины, украшенное вставками цвета бирюзы, струилось по уверенной фигуре, а тугой корсет приподнимал пышную грудь чуть ли не к самой шее.
   - Это место не по мне, - холодно ответил Нил, ожидая новых насмешек.
   - Понимаю, - женщина кивнула, а губы ее тронула снисходительная улыбка. - Может, вы составите мне компанию?
   Энвил недоверчиво нахмурился. Кто знает, что можно ожидать от этой особы? Юноша понимал: в этом месте ничего не делается просто так. Каждое действие и каждый поступок имеет свою цель.
   - Если вам угодно, - Нил отошел в сторону, пропуская незнакомку вперед.
   Они бродили по широким и, казалось, бесконечным коридорам. Вслед им глядели бесстрастные лица с портретов, пустые доспехи, мраморные статуи и гипсовые бюсты. Женщина говорила без умолку. Энвилу пришлось выслушать краткую историю замка, рассказ про самых влиятельных людей Новой земли и двора, и многое... многое другое.
   Непрерывная трескотня утомила Энвила очень быстро. Даже глубокое декольте, отвлекающее взгляд от невыразительного лица и больших ушей собеседницы, не спасало от скуки. Время утекало безвозвратно, бесцельное блуждание по замковым "лабиринтам" раздражало. А ведь завтра предстоял тяжелый день.
   - Прошу прощения, - устало произнес наконец Нил, оборвав очередную пустопорожнюю фразу, - последняя пара дней у меня выдалась просто кошмарной, и я бы хотел отдохнуть.
   - Конечно, - ответила женщина с готовностью, - но перед этим, надеюсь, вы окажете мне небольшую услугу?
   Она прошлась по коридору, дергая за ручки дверей. Третья комната оказалась не запертой.
   - Мне нужна помощь, чтобы разрешить один спор, - продолжила дама, приглашая "ворона" внутрь.
   Комната оказалась небольшим кабинетом, освещенным робким пламенем почти истаявшей свечи. Белесые потеки воска застыли на высоком напольном канделябре и накапали на паркет: видимо, кто-то уж очень сильно торопился на бал.
   Едва Энвил закрыл за собой дверь, как в его губы впились чужие, жаркие и влажные. Горячий язык настойчиво пробирался в его рот, а шевелюру грубо спутывали женские пальцы.
   - Мы с подружками решили выяснить, вправду ли солдаты с востока такие неутомимые любовники, или же это просто миф, - похотливо пояснила она, дав парню отдышаться и прийти в себя.
   От спокойного и учтивого тона не осталось и следа. Голос придворной особы наполнился игривыми нотками
   - Я поставила на тебя.
   - Но... - фраза потонула в очередном безудержном поцелуе.
   Все это напоминало бред. Энвил хорошо помнил, как они с друзьями пытались исподтишка прикоснуться к девичьим прелестям, как подглядывали за подругами через окна, за что частенько получали нагоняй. Но чтобы женщина сама бросалась в объятия, да еще и на первого встречного... Все это никак не укладывалось в его голове, хотя голова с каждой секундой соображала все неохотнее и неохотнее. Снова наглый язычок попытался взять крепость штурмом. Чужие руки скользнули между ног Нила, принялись за ремень, и парень сдался, даже не начав сопротивления. Грязные штаны упали на пол, а следом за ними и китель. Дорогое жемчужное платье сползло с плеч, сорванный корсет - последний рубеж на пути к пышной, изрядно потрепанной груди - отлетел в сторону. А дальше все напоминало быстрый эротический сон, после которого подростки обычно просыпались с подмокшим исподним.
   Когда пелена блаженства, накрывшая разум Энвила, начала понемногу рассеиваться, он обнаружил себя с голым торсом и спущенными штанами на одном из кожаных кресел. Грубый, массивный письменный стол - пристанище любовных утех - пустовал. Все, что прежде находилось на нем, сейчас в беспорядке валялось на пушистом ковре: ворох разбросанных документов, темное пятно чернил, осколки разбитой вазы и лужа пролитой воды. Свеча давным-давно догорела, и в несмелом лунном свете лишь смутно угадывался обнаженный женский силуэт, который неуклюже пытался сладить с платьем. Ночь услужливо скрывала изъяны фигуры похотливой придворной: ее внушительную грудь, которая без поддержки устало опустилась к животу, растрепанные волосы и превосходство в возрасте лет эдак на пятнадцать, если не больше.
   Энвила переполняли эмоции. С одной стороны, он стал очередной игрушкой, с помощью которой одна из шлюх-аристократок решила удовлетворить свои желания. Возможно, дамочки даже спорили, кому достанется свежая, молодая плоть... подкидывали монетку или читали считалочки. Горечь обиды почти обожгла парня, но не сумела пробиться сквозь неземное удовольствие, сквозь пик наслаждения. Неважно, что на все про все ушло всего минут пять, а придворная дама чуть не взорвалась от разочарования. С какой стати она вообще должна его волновать? Энвил усмехнулся. Кто бы мог подумать, что с девственностью он расстанется так странно и нелепо?
   - Может, скажешь, как тебя зовут? - бросил юноша.
   Ответом ему был лишь оглушительный хлопок дверью.
   - Как хочешь... как хочешь, - промурлыкал Нил в темноту.
  

5.

  
   В кабинете он решил не задерживаться, несмотря на дрожь в ослабевших ногах. Кто знает, когда хозяин комнаты захочет вернуться, и с кем? Энвил тихо выругался, когда его голый зад оторвался от кожаной обивки с шипящим звуком, подтянул штаны, накинул китель и вышел прочь.
   В пустом коридоре тускло горели масляные светильники. Тишина, даже стук сапог гас в пушистой ковровой дорожке. Нил понятия не имел, где находится. Сюда не долетал гомон бального зала. Не слышалось смеха и оживленных бесед. Даже вездесущие слуги - и те не попадались "ворону" на пути.
   Энвил не помнил обратной дороги, и теперь ему оставалось бесцельно бродить по замку в надежде встретить кого-нибудь из местных.
   - Будь проклята эта дура, - прошипел он сгоряча.
   Нил уже начинал жалеть о мимолетной связи. Завтра, кроме самого лорда, ему предстояло убедить в своей правоте весь совет, а для этого требовались силы и ясная голова.
   Незнакомые галереи сменялись лестничными пролетами, длинными и темными переходами... и ни одного приметного места, ни одной живой души, будто коридоры замка вымерли в одночасье. Поливая грязью зодчих, устроивших такое безобразие, Нил вдруг замолк, поняв, что слышит слабые, едва различимые голоса.
   - Ну наконец-то, - устало произнес Энвил, прислушиваясь.
   - ... и что ты хочешь этим сказать?
   Обрывки фраз доносились из какой-то комнаты. Нил нашел ее за вторым поворотом.
   - То, что маги облажались и... - слова потонули в сухом, раскатистом кашле. Звякнул хрусталь.
   Кто-то неплотно прикрыл тяжелую дверь, и полоска бледно-оранжевого света ложилась на пол через узкую щель.
   - Именно, облажались, - женский голос. - И теперь этот щенок собирается разрушить все наши планы.
   Рука Энвила замерла, так и не коснувшись круглой, позолоченной ручки.
   - Если у них не хватило ума разобраться с ним, то при чем здесь я?
   "Ворон" напрягся, и его пальцы непроизвольно сжали эфес.
   - Твои люди наводили мосты. Твои люди проводили инструктажи. Твои люди следили за ситуацией и отдавали указания! И ты говоришь, что здесь нет твоей вины?!
   Тяжелый выдох, полный тоски и разочарования, вырвался из груди Энвила. Кто знал? Ну кто же знал, что корни заговора тянутся из Осгарда?
   - Тобой мы займемся позже, а пока нужно связаться с Демианом. Пора начинать. Через месяц, максимум полтора, его твари должны сломить приграничные города. Дольше тянуть нельзя.
   Нил затаил дыхание. Кто мог стоять за этим? Реджинальд? Юноша припомнил полуголую девицу возле кабинета лорда. Нет, вряд ли. Он казался слишком довольным жизнью, чтобы чинить заговоры. Но кто тогда?
   - А что делать с мальчишкой?
   - Позаботьтесь о нем, - ответил женский голос. - К утру вы должны избавиться от этой проблемы. Надеюсь, я ясно выразилась?
   Энвил облизнул пересохшие губы и попятился. Планы менялись. Гостевые покои больше не интересовали парня, все его мысли занимал теперь только побег.
   - Эй, ты что тут забыл? Гостям запрещено...
   Голос за спиной "ворона" оборвался так же внезапно, как и раздался. До предела натянутые нервы не выдержали. Энвил, подпрыгнув от испуга, рванув Защитника из ножен, и, сам того не осознавая, рубанул с разворота.
   На тренировках Кагард по сто раз вдалбливал своему воспитаннику, что клинок должен стать продолжением руки. Энвил всегда пропускал эти нотации мимо ушей. Он попросту не понимал, как такое возможно. Учебный меч казался грубым и неуклюжим, заставить его повиноваться было сложнее, чем хранить воду в сите. И только сейчас Нил понял, о чем говорил тысячник. Оружие больше не казалось юноше инородным предметом, он мог управлять им столь же легко и непринужденно, как собственным пальцем.
   Стражник поперхнулся своими словами. Очумело уставившись на Энвила, захрипел, захлебываясь кровью. Она толчками полилась из пробитой артерии, руки пытались передавить страшную рану, но тщетно. Сделав пару неуверенных шагов, солдат неуклюже упал на колени и повалился вперед, гремя кольчугой.
   - Пойди посмотри, что там еще, - послышалось из-за двери.
   Нил задержался лишь на мгновение. Смертельно раненый солдат дергался в агонии, доживая последние секунды. Бурая лужа у его головы быстро увеличивалась, растекаясь по паркету и впитываясь в ковровую дорожку...
   Энвил заставил себя отвернуться и бросился прочь. Предаться сожалениям о содеянном он сможет и позже, а сейчас главное - не попасться.
   Сонное крыло замка пробудилось. Тишину разогнали звуки, не предвещающие беглецу ничего хорошего: кто-то неистово бранился, кто-то звал на помощь, кто-то барабанил в двери. "Ворон" не сомневался, что через минуту-другую за ним в погоню бросится едва ли не вся замковая стража вместе с доброй половиной гостей. Не сомневался он и в другом: выбраться в город он не успеет. Лабиринт коридоров упорно не желал выпускать свою жертву. Если бы только Создатель дал Энвилу возможность отдышаться, осмотреться и припомнить нужный поворот... но нет, оставалось только бежать куда глаза глядят и надеяться на чудо.
   Между тем топот сапог и лязг кольчуг становились отчетливей. Все чаще Нилу приходилось сворачивать с намеченного пути, а то и вовсе бежать обратно, чтобы не наткнуться на людей. "Ищите его! Куда он побежал?" - доносилось отовсюду. Эту игру в прятки-догонялки Энвил проигрывал вчистую, его окружали. В последней попытке спастись юноша попытался открыть ближайшую дверь, едва не оторвав ручку. Запертый замок не поддался. Нил метнулся к следующей, и еще к одной, и еще... Ему повезло только с пятой попытки.
   Едва "ворон" переступил через порог, как невероятно громкий, противный визг резанул ему по ушам. Обнаженная особа, надрывая голосовые связки, спешно куталась в атласную простыню. Энвил даже не взглянул в сторону дамочки.
   - Кто вы такой?! Что вам надо?! Сейчас ко мне придут! Убирайтесь отсюда!
   - Заткнись, потаскуха! - зло бросил Нил и даже замешкался на мгновение, удивившись собственной грубости.
   Он надрывался, пытаясь забаррикадировать двери неподъемным комодом, а несмолкающие вопли девчонки привлекали ненужное внимание, да еще и здорово нервировали.
   Огромное зеркало разбилось с оглушительным звоном, когда Энвил схватил туалетный столик. Осколки, поблескивая в свете свечей, хрустели под ногами. Скатившись со столика, вдребезги разлетелись флакон с духами, пудреница и шкатулка с украшениями.
   - Негодяй! Вандал! Сволочь! Как ты смеешь! - не унималась девушка.
   - Закрой свой рот, стерва! - Энвил в два прыжка оказался около кровати и влепил барышне увесистую затрещину. - Клянусь Создателем и всеми остальными богами, если ты не заткнешься, я вырву тебе язык!
   Сильный удар отшвырнул девчонку на пуховые подушки - по ним разметались пышные волосы... Она вжалась в изголовье кровати, натянув простыню до самого носа, и с ужасом наблюдала за непрошеным гостем красными, заплаканными глазами. Поток визгливой ругани оборвался, сменившись жалобными всхлипываниями.
   - Куда он делся? - послышалось снаружи.
   Энвил затравленно осмотрелся. Западня.
   - Должен быть здесь!
   Руки Нила дрожали, от удушливого запаха роз кружилась голова. Парень подбежал к окну, попытался открыть, но то ли щеколду заело, то ли пальцы не слушались от волнения - створки не поддавались.
   - Забежал куда-то!
   - Он здесь! Он здесь! - завопила девушка снова, прячась под кровать.
   Через мгновение кто-то повернул ручку. Замок поддался, но дверь уперлась в тяжелый комод.
   - А ну-ка, мужики, навались!
   Глухой удар сотряс спальню. Короткие деревянные ножки комода скрипнули по паркету. С туалетного столика свалился еще один флакон. Схватив стул, Энвил со всей силы швырнул его в окно. С оглушительным звоном стекло вылетело из рамы, и в комнату наконец ворвался свежий воздух. В дверь снова ударили, и она приоткрылась еще на несколько пальцев.
   Нил выглянул на улицу. Безмолвный Осгард спал, новости еще не успели просочиться наружу. С высоты третьего этажа герцогского замка - замка, венчавшего холм, - Энвил отчетливо видел городские ворота. В другое время он бы добрался до них самое большее за полчаса, но сейчас все обстояло куда сложнее.
   Посмотрев вниз, "ворон" заметил узкий выступ, и как раз вовремя: следующий удар отпихнул комод еще дальше, и в комнату протиснулась бородатая голова. Под кроватью продолжала вопить девушка.
   Энвил сорвал плащ, намотал его на руку, выбил остатки острых осколков из покосившейся рамы и перекинул ногу через окно.
   - Стоять, сволочь! Именем лорда! - закричал стражник.
   Нил даже не обернулся. Нащупав опору, он двинулся вправо, всем телом прижимаясь к холодному камню стены. Чуть поодаль виднелась небольшая пристройка, и юноша решил, что сможет спрыгнуть на ее покатую крышу, а потом спуститься с холма. Благо в этом месте склоны не были отвесными.
   Из комнаты доносились крики, ругань и женский визг. Бородатый солдат высунулся из окна по пояс, но так и не смог дотянуться до Энвила: тот успел отойти достаточно далеко. Еще два стражника высунулись вслед за первым. Все они бранились, брызгая слюной, угрожали, сулили расправу, однако ни один не решился последовать за Нилом.
   "Ворон" благодарил всех богов, что ветра в эту ночь не было. На выступе едва умещались стопы, и даже легкий порыв мог лишить равновесия и сбросить вниз.
   Весь город распростерся у ног Энвила. Если бы не погоня, юноша ни за что не вылез бы из окна. Только сумасшедшего не страшила такая высота. Внизу парень видел крохотный клочок земли, поросший бурьяном, под ним каменистый склон и темные, едва различимые крыши городских домов. Одно неверное движение - и все, никаких шансов выжить. Однако смерть от рук взбешенных охранников беспокоила юношу куда сильнее.
   Внезапно что-то коротко свистнуло над головой, и Энвил наконец обернулся. Стражники толкались у окна, кричали друг на друга... а один перезаряжал маленький, почти игрушечный арбалет.
   - Не дергай ты меня! Я прицелиться не могу!
   - Да ты косой на левый глаз, куда тебе целиться!
   - Дайте сюда, идиоты...
   Нил заспешил, рискуя потерять равновесие. Он, конечно, успел отойти от комнаты, но все еще оставался прекрасной мишенью.
   Новый болт отскочил от стены совсем близко, задев китель. От неожиданности парень вздрогнул, нога соскользнула с узкого выступа, и юноша сорвался. Рухнув на покатую крышу пристройки, "ворон" кубарем покатился вниз, гремя черепицей, и чудом ухватился за водосточный желоб, но тот не выдержал и с треском обломился. Нил шмякнулся оземь в паре шагов от края обрыва.
   - Попал? - донеслось сверху.
   - Откуда мне знать? Может, и попал.
   - Да ни хрена ты не попал!
   - Давайте вниз. Проверим.
   Сжав зубы, Энвил поднялся на ноги. Болела рука, которой он пытался удержаться на водостоке, ушибы и ссадины горели огнем. И ожег на ладони... как же он устал от этого ожега! Но юноше повезло: ни одно из увечий не оказалось серьезным. Бросив короткий взгляд на угрюмую стену замка, Нил подошел к склону и аккуратно спустился с холма.
  

6.

  
   Двигаться быстро не получалось, хотя Энвил старался изо всех сил. Оказалось, что знать правильное направление - еще полдела. Едва ли не треть переулков, в которые он сворачивал, заканчивалась тупиками, или, в конечном итоге, уводила совсем в другую сторону. Кроме того, едва замковый холм остался позади, на улицах показались первые патрули.
   Всякий раз, заслышав тяжелую поступь солдатских сапог, Нил прятался в ближайшей подворотне, забывая дышать от волнения. Но всякий раз городская стража проходила мимо.
   - Отпустите меня, мать вашу! Я десятник Дольного аванпоста! Да что с вами такое?
   Энвил заглянул за угол и в теплом свете двух фонарей разглядел Ситара. Его выволокли на крыльцо таверны в одном исподнем, бросив в пыль. У судьбы, видать, хорошее чувство юмора, раз она завела Энвила в переулок прямо перед "Сизым голубем". В темноте юношу не мог разглядеть никто, зато он очень хорошо видел, как избивали его недавнего попутчика. Он видел, как тот сплевывает выбитые зубы, видел его кровь и страдания, видел, как один из солдат вогнал свой короткий меч ему в живот, видел, как острие клинка вышло чуть ниже лопаток... видел, как обмякшее тело утащили прочь.
   Слезы навернулись на глаза Энвилу. Он пытался сморгнуть их, пытался убедить себя в том, что таким людям, как Ситар, лучше вообще не появляться на свет. Получалось слабо. Кем бы в действительности ни был десятник, каким бы плохим ни казался, он не сделал Нилу ничего плохого. Даже помог. И что получил взамен? Меч под сердце? Сначала тот несчастный в замке, теперь Ситар... Энвил вспомнил об убитом стражнике, и на душе сделалось совсем скверно. От отчаяния он едва не потерял самообладание, но желание выжить подтолкнуло его вперед.
   Через ворота "ворон" пробрался на удивление легко. Как оказалось, в Осгарде жиром заплыло не только начальство, но и армия. Заспанные, подвыпившие привратники суетились, изображая бурную деятельность, но их глаза, залитые крепленым элем, мало что различали. Вряд ли солдаты понимали, почему их разбудили так рано и что им надлежит делать в первую очередь. Никто из них даже не додумался опустить решетку. Энвилу оставалось лишь дождаться момента и выскользнуть из старого города.
   За воротами патрули попадались куда как реже, и Нил уже не тратил много времени, прячась по подворотням. Собрав остаток сил, он бросился прочь из Осгарда. Горечь разочарования обжигала юношу, сводила с ума. Все его усилия не стоили ничего, абсолютно ничего! Все старания пропали даром. Его наверняка успели окрестить изменником, шпионом и убийцей. Слова его не произвели на лорда Тессота должного впечатления, теперь же он отметет их, не задумываясь.
   Энвил выбрался из города, лишь когда посветлело небо на востоке. На окраинах ему не повстречалось ни одного солдата, а потому парень особо и не таился. Парадный китель Нил давно скинул, сменив его на просторную домотканую рубашку, которую украл с первой попавшейся бельевой веревки. Так надежнее.
   Частая городская застройка сменилась редкими фермерскими подворьями и полями, где на просторе резвился ветер.
   Внезапно Энвил остановился и громко выругался. Потрясенный и ошарашенный, он не мог сделать и шага. Глаза парня округлились, рот приоткрылся.
   - Мне же не поверят, - медленно произнес он и снова выругался.
   Эта простая мысль приходила к "ворону" сотни раз, но только сейчас на него обрушился весь ее смысл, словно тесак мясника. Ему не поверят. Реджинальд ради него не ударит и пальцем о палец, а значит... значит, через месяц на рубеже начнется хаос. В приграничных городах не хватает людей, половина армии - зеленые мальчишки, и никто ни о чем не подозревает.
   - Они не выстоят, - прошептал Нил, забыв обо всем.
   Погруженный в свои мысли, он стоял посреди пустой и пока еще темной дороги, не заботясь о том, что может привлечь чье-нибудь внимание. И едва не подпрыгнул от неожиданного прикосновения.
   - Во имя Великого древа, чего ты тут встал? - прошипел знакомый голос.
   - Тириэл? - опешил юноша.
   - Тириэл, Тириэл, - эльф схватил юношу за рукав и потащил к ближайшей усадьбе. - Что ты устроил? Скажи мне, что ты устроил в городе? Весь гарнизон стоит на ушах.
   - Узнал, что рыба гниет с головы, - бесцветным голосом произнес Энвил. - А еще убил стражника в замке.
   Эльф тихо присвистнул.
   Энвил присел на траву и прислонился к молодой иве. Невероятная усталость тут же разлилась по телу, ноги и руки отяжелели, отказываясь шевелиться, желудок подступил к горлу. Впрочем, вчерашний ужин Нил удержал в себе... но не эмоции. У юноши больше не осталось сил держать все в себе, и беззвучные слезы покатились у него по щекам. Сегодня он слишком многое пережил в первый раз.
   - Что думаешь делать? - спросил Тириэл, выслушав сбивчивый рассказ Энвила.
   - Не знаю, - потряс тот головой. - Я хочу домой... очень хочу домой... но... я не знаю... Ведь они все погибнут?
   - Не все, но жертв будет достаточно. Если некроманты надавят...
   - Я не знаю, что делать. Правда, не знаю. Может, будет лучше, если я просто исчезну?
   - Послушай, - Тириэл взял парня за плечи и пару раз встряхнул. - Я не смогу предупредить людей. Даже если мне удастся пробраться в город, кто станет слушать эльфа? Ты - другое дело. В Эриаполе наверняка есть те, кто тебе доверяет, и кому доверяешь ты.
   - Какая разница? - Нил стряхнул его руки. - Через пару дней на Новой земле меня будет искать каждая собака. Я никогда не доберусь до Эриаполя, к тому же, я не знаю дороги.
   - Я помогу, - без колебаний ответил Тириэл. - Если повезет, доберемся за месяц. Пойдем в обход торгового тракта.
   - Ты поможешь мне? Зачем?
   Эльф пристально посмотрел на юношу.
   - Ты думаешь, что темные маги обойдут нас стороной? Они наверняка рано или поздно доберутся до эльфов, а мы едва стоим на ногах. Ты единственный можешь предупредить своих. От того, справимся мы или нет, зависит слишком много. И ты еще спрашиваешь о причинах? - Тириэл протянул Энвилу руку и помог ему встать. - Все еще хочешь сбежать?
   - Мы точно успеем за месяц?
   Старый план Нила, будто подкопанная стена, покрылся трещинами и обвалился бесформенной грудой. Дом снова казался чем-то далеким и недосягаемым.
   - Если поторопимся и ни во что не вляпаемся по дороге.
   - Тогда веди.
   Тириэл помог Нилу подняться.
   - Кстати, мой кулон... - он вопросительно посмотрел на юношу.
   - Реджинальд... - только и мог ответить Энвил.
   Эльф скрипнул зубами, не проронив ни слова.
  

Интерлюдия 6

  
   Дворец. Великолепный белокаменный дворец колоссальных размеров. Стройные башни рвутся ввысь, золоченая черепица ослепительно поблескивает в свете трех солнц. Идеально ровные стены гордо красуются вычурным орнаментом, а витражи высотой в несколько этажей взирают на округу десятками огромных разноцветных глаз. А посмотреть есть на что. Дворец обнимают ослепительно-красивые парки, по сравнению с которыми все остальные - лишь жалкие неухоженные лужайки на задворках забытого сарая. Животные и птицы самых невероятных размеров, форм и окрасов беззаботно гуляют по молодой траве и летают под иссиня-черным небосводом, вечно усыпанным миллионами звезд. Гранитные фонтаны извергают из сотни скульптурных пастей толстые струи воды, рождая десятки быстрых, игривых ручейков. Они несутся прочь от величественного строения, весело журчат на перекатах, недовольно шумят на порогах и, в конце концов, срываются в бездну, создавая невиданные водопады.
   Парящий остров замер вне пространства и времени, среди вечной синевы, скрытый от глаз любого смертного.
   - Что скажешь, Офереон, Несущий Судьбу? - прогремел властный бас и заметался под сводами необъятного зала Великой библиотеки. - Успел ли ты ознакомиться со своим заданием?
   Белая, словно молоко, борода старика едва заметно колыхнулась. Он величественно откинул длинные седые волосы за спину, сдвинул брови, отчего лоб его прорезали крохотные морщинки. Хотя был ли он стариком или просто зрелым мужчиной... да и вообще человеком?
   - Это сложное и достойное испытание, - произнес Офереон, выдержав десятки пристальных взглядов. - Сочту за честь пройти его и оправдать свое высокое звание.
   Старик - а именно за старика принял бы его сейчас простой человек, - медленно подошел к одной из бесчисленных полок, звучно щелкнул пальцами, и толстая книга в твердом кожаном переплете, будто бурый осенний лист, плавно опустилась в его руки.
   - Воля сего индивида воистину сильна, хотя сам он еще не осознает того, - продолжил он, перелистывая страницы, буквы на которых излучали слабое золотое свечение. - Но мне хватило краткого знакомства и незначительного вмешательства, чтобы слова в писании задрожали, а будущее затуманилось.
   - Запомни, Офереон, Несущий Судьбу, - снова раздался могучий бас, - меняя человеческую жизнь, ты не имеешь права вмешиваться в ход событий напрямую, иначе испытание будет считаться проваленным, а ты подвергнешься изгнанию из пантеона.
   - Я понял тебя, Салимар, Создатель Сущего.
   - Тогда не трать свое время зря, на земле оно течет слишком быстро.
  
  

Глава 12

   ...но, к сожалению, о призраках, привидениях, фантомах и иных бесплотных сущностях мы до сих пор знаем непростительно мало. Поэтому вышеназванным феноменам кафедра уделяет особое внимание.
   Лекция профессора Ферона (Королевский университет ИНФ)
  

***

  
   Все снова асталось в стороне. Будто находясь на необитаемом острове я наблюдал как спасительный корабль безразлично праходит мимо не услышав моих отчаяных криков. Планы полетели в пропасть, надежды разбились. Но Тириэл помог мне обрести новую цель.
   Жизни сотен людей зависили от меня, от того что я знаю и что могу рассказать. Спал бы я спокойно пустив все на саматек? Вряд ли. Я мог обманывать себя сколько угодно, мог предумать десяток оправданий но правильное решение лежало на поверхности и поэтому следующий корабль на Велен отплыл без меня... так-то. Возможно кто-то на моем месте паступил бы иначе. Я же не смог убежать, не смог васпользоваться своим последним шансом. В конце концов я успел стать частью этого мира и не решился удрать зная что могу помоч.
  

***

1.

   Когда рассвело окончательно, Осгард остался далеко позади и лишь проступал размытым пятном на горизонте сквозь серую дымку. Преследователи так и не объявились: видать, до сих пор рыскали по городским трущобам в поисках собственной тени. Тракт пустовал. Прохожие беглецам попадались редко: отчасти из-за раннего утра, отчасти из-за близости Дола. Да и те торопились по своим делам, не обращая внимание на двух путников, скрывающих лица под капюшонами. Энвила, как и Тириэла, это вполне устраивало. Двигались они быстро и молча, погруженные каждый в свои мысли.
   "Ворон", понуро опустив голову, следовал за эльфом. Он знал, что поступает правильно, но сердце его все еще бунтовало. Возвращение домой откладывалось на неопределенный срок, дальнейшая судьба вновь подернулась туманом неизвестности, а в душу будто плеснули кислоты.
   По-настоящему путники разговорились только к обеду, когда Нил поднял-таки взор от дорожной пыли и осмотрелся.
   - Почему мы идем на юг? - изумился он, заметив, что от Дола они не отдалились и на лигу.
   - Мне нужно послать весть, - Тириэл указал вперед. - Дойдем вон до той деревни, дадим о себе знать, и сразу в путь.
   Энвил прищурился. Дорога, словно пыльная, помятая лента, вилась меж брошенных полей. Сорная трава заполонила обочины, но так и не сумела пустить корни на твердой и утоптанной земле. Справа, в какой-то сотне шагов, раскачивались первые деревья эльфийского леса, приземистые и непримечательные. Вдалеке маячила дозорная башня аванпоста, но вряд ли сонные солдаты обратили бы внимание на две фигуры, тащившиеся по дороге. Уж слишком большое расстояние разделяло их.
   Поселок с десяток домов примостился чуть в стороне от тракта и сразу же показался Энвилу подозрительным. Какой же староста позволит оставить поля и подворья без ухода? Парой минут позже все прояснилось. Вросшие в землю стены, прогнившие заборы, выбитые окна и косые крыши застыли в красноречивом молчании. Деревня пустовала уже долгие годы.
   - Этот поселок ближе других к лесу, - пояснил Тириэл, ускорив шаг. - И поэтому из него проще всего послать известия в Дол.
   Завернув в первый попавшийся дом, Тириэл достал из походной сумки кусочек угля вместе с листком чистой бумаги.
   - Что тут произошло? - бросил через плечо Нил, глядя на запустелую улочку.
   Большинство хижин разрушило время, оставив лишь гнилые стены, а то и вовсе кучи заросшего лозой мусора. Однако отыскалась тут и пара целых строений. Правда, и они доживали свои последние месяцы, грозя обвалиться в любой момент.
   - Отголоски старой войны, - отозвался Тириэл, не отрываясь от письма. - Давным-давно здесь произошло сражение; тот, кто успел - смог убежать, остальным не повезло. С тех пор люди пытались вернуться на обжитое место не меньше полудюжины раз, и всегда что-то шло не так... будто кто-то проклял эту землю.
   - Суеверия, - отмахнулся "ворон".
   - Как знать... - задумчиво проронил Тириэл, ставя точку. - Все, можно отправлять... только сперва его пропустим, - эльф кивнул на дорогу, где, рискуя загнать коня, скакал всадник. - Наконец-то они сообразили разослать гонцов. Как думаешь, что у него в сумке?
   - С чего ты взял, что это гонец?
   - Почему бы и нет? В конце концов, кто станет так издеваться над животным без веской причины?
   Подождав, пока человек проедет мимо, Тириэл привязал послание к стреле, вскинул лук и выстрелил. Глухо щелкнула тетива, и белый клочок бумаги взмыл в небо, чтобы через пару секунд скрыться за границей Дола.
   - Ее никто не заметит? - спросил Энвил.
   В пронзительной голубизне небосвода письмо казалось слишком приметным, и он забеспокоился.
   - Раньше никто не замечал, - пожал плечами эльф. - Пойдем, больше здесь делать нечего.
   Через несколько лиг следы запустения исчезли. На пути все чаще попадались возделанные пашни, обжитые дома, а вскоре вокруг закипела привычная Энвилу сельская жизнь. Крестьяне убирали урожай, торопясь успеть до дождей, латали крыши, ремонтировали печи и запасались теплой одеждой, пока цены на нее не взлетели. Лето уходило.
   Торговый тракт беглецы оставили патрулям лорда Тессота, свернув на одну из бесчисленных проселочных дорог. Солдаты здесь почти не ездили, а местный люд, как правило, не отличался любопытством. И действительно, селяне бросали взгляды вслед путникам лишь изредка, да и то из чистого любопытства. В нынешнее время каждый десятый старался обзавестись кинжалом, коротким мечом или миниатюрным самострелом и, нахлобучив капюшон, прикинуться матерым солдатом удачи. Два вооруженных человека не вызывали подозрения... сверх меры.
   В село путники зашли только раз, чтобы закупить припасы, разжиться неброской одеждой и парой спальников. Тириэл с отвращением примерял черные, уже ношеные кем-то штаны, грязно-серый дублет и зеленовато-коричневый плащ, но переодевание позволило беглецам на время забыть о погоне. Эльфийская форма разведчика могла броситься кому-нибудь в глаза, а на простых охотников всем плевать.
   Тем не менее, в деревне путники не задержались, хотя Энвил и не заметил объявлений о розыске. Кто знает, то ли гонцы просто еще не добрались сюда, то ли староста недоглядел? Ситуация могла измениться в любой момент, и искушать судьбу лишний раз никто из них не хотел.
  

2.

  
   Уже несколько дней Энвил и Тириэл были в пути - и, надо сказать, путешествие их выходило на удивление спокойным. Села они предусмотрительно обходили стороной, ночевали в полях или густых рощицах. Да и Тириэл чувствовал себя увереннее вдали от людей.
   Поход стал для молодого эльфа настоящим испытанием. Ему постоянно приходилось прятать лицо, изображая немого, есть непривычную пищу, слушать чужую речь. Его окружали враги... день за днем. Старые враги, извечная ненависть к которым впиталась в плоть и кровь каждого эльфа. Тириэл подолгу не мог заснуть, все время не находил себе места, а то и вовсе уходил посреди ночи, возвращаясь лишь под утро.
   - Вот, - произнес однажды эльф и указал на восток. - Начало Трактового леса.
   Они устроили привал на приземистом холме, под раскидистым дубом. Дул сильный, уже по-осеннему прохладный ветер, нагоняя грозовые тучи, и серо-сизая пелена постепенно затягивала все небо. Толстые ветви качало из стороны в сторону, и те, гневно скрипя, роняли шуршащие, ослабевшие листья. Клонились к земле высокие сорняки, заполонившие луг от пригорка до самого леса. Слева и справа, огибая холм, тянулись два широких, мощеных тракта, сливаясь воедино у самой дубравы, минуя крохотный сторожевой пост и скрываясь под сенью деревьев.
   - Он буквально изрезан всевозможными тропками и дорогами, - продолжил Тириэл. - Заброшенными по большей части. Жаль, что нам нужна только главная. Дождемся ночи и попробуем проскочить мимо караульных.
   - Зачем идти в лоб, когда можно просто обойти?
   Первая неделя путешествия подходила к концу, и Нил начинал беспокоиться, что они не успеют в срок.
   - В глубь леса идти опасно, - покачал головой Тириэл. - Теперь это пристанище духов, оставшихся после былых сражений.
   - Духов? - Энвил удивленно вскинул брови.
   - Первый удар пришелся именно сюда. Трактовый лес - это, конечно же, не Дол и не покинутое Чернолесье, но наш народ жил и здесь... до вашего прихода, - в голосе Тириэла послышалась горечь. - Люди жгли наши дома, убивали всех без разбора, а позднее основали свой городок. Уже и не помню, как он там назывался... Со временем мы вытеснили вас, но удержаться не смогли. Семь или восемь раз Трактовый лес переходил из рук в руки, однако в конце концов достался призракам, а под его кронами сейчас не осталось никого и ничего, одни только кости.
   - Призраки... - Энвил покачал головой. - Тириэл, ты хочешь сказать, что мы потеряем полдня из-за суеверий? Очнись! Это же бабьи россказни! Мы и так идем слишком медленно, и...
   - Хватит! - эльф оборвал "ворона" грубо и резко. - Я не знаю, откуда ты родом и во что у вас принято верить! По твоим же словам, пару лет назад ты и в нас с гномами не верил, разве нет? Мир куда шире и многообразнее, чем ты привык считать, так что научись доверять моим словам.
   Энвил опешил, растерянно моргнув. Он хотел возразить, хотел сказать хоть что-то в свое оправдание, но с обветренных губ не сорвалось ни единого слова.
   - Нил, - снова заговорил Тириэл. На этот раз спокойнее. - Я с тобой в одной лодке и хочу того же, что и ты. Если бы существовала другая возможность... другой путь...
   - Теперь у вас только один путь - на виселицу!
   За своим никчемным спором путники не заметили, что сзади к ним подобрались трое солдат. Кто знает, что заставило служивых подняться на холм? Возможно, порыв ветра донес до тракта обрывки фраз, или беглецы сами выдали себя неосторожным движением...
   Энвил и Тириэл медленно поднялись, ругаясь под нос. Капюшон сдуло с головы эльфа, и яростный ветер тут же растрепал его длинные пепельные волосы, открыв заостренные уши.
   - Вот что я называю "свезло"! - усмехнулся старший, сворачивая объявление. - В придачу к предателю еще и эльф! Нет, ну это ж надо! Как я кстати-то писульку не выложил, - мужчина потряс бумагой. - Вы бы ручонки расслабили, а то как бы не вышло чего.
   Солдат широко улыбнулся, продемонстрировав гнилые зубы. Энвилу они напомнили старые, трухлявые пни.
   - Без глупостей! - второй стражник выглядел моложе и был гораздо стройнее. В руках его подрагивал взведенный самострел. - Оружие на землю! Медленно.
   Старший скривился, мельком взглянув на сослуживца, и медленно извлек из ножен короткий меч.
   - Давайте, не стесняйтесь. Снимайте свои игрушки. Лендри - парень молодой, горячий, стрельнет еще ненароком.
   Третий, совсем еще мальчишка, держался чуть в стороне, нервно тиская рукоять своего клинка. Глаза мальчишки, полные страха, метались из стороны в сторону.
   - Поживее, ну! Или нам с вами до вечера тут возиться?
   Тириэл медленно потянулся за луком, Энвил тронул застежки на поясе. Командир дозорных продолжал скалиться. Тот, что моложе, напротив, являл собою эталон сосредоточенности, напряженно переводя арбалет то на эльфа, то на "ворона". Самый неопытный нетерпеливо переминался с ноги на ногу, продолжая сжимать эфес... а в следующую секунду все переменилось.
   Как только ремень Нила бессильно повис на ножнах, юноша коротко замахнулся, делая вид, будто хочет откинуть их подальше, но вместо этого заехал командиру в челюсть и тут же прыжком укрылся за его широкой спиной. Тириэл быстро смекнул, что к чему, и нырнул за товарища, стараясь не попасть под обстрел.
   От неожиданности начальник караула, пошатнувшись, опустил меч. Взгляд его затуманился. Лендри пытался прицелиться, но выстрелить не мог: беглецы ловко прятались за спиной командира. Не позволяя старшему прийти в себя, Энвил со всей силы толкнул его в грудь. Тот налетел на Лендри, и солдаты, рухнув на землю, покатились вниз по склону. Наконец лязгнул самострел. Болт взвился вверх и вонзился в одну из веток раскидистого дуба. Дюжина растрепанных листьев разлетелась в разные стороны.
   Только самый юный караульный так и не двинулся с места. Глаза его округлились и походили на пару золотых фолринов, лицо побелело, рот приоткрылся, губы дрожали, а меч так и остался в ножнах. Не страх - ужас овладел пареньком.
   - Нет! - крикнул Нил, увидев, как Тириэл целится в мальчишку. - Не убивай его!
   Эльф с сомнением посмотрел на Энвила, но лук опустил.
   - Я не убийца! - "ворон" посмотрел на перепуганного юнца. - И не предатель. Новая Земля в опасности, и я пытаюсь помочь! Некроманты...
   - Бежим! - эльф потянул приятеля за рукав. - Совсем спятил?
   На лице караульного не отразилось ровным счетом ничего. Смысл сказанного, скорее всего, так и не дошел до его испуганного мозга.
   - Щего фстал, гат! - заорали за спиной Энвила. - Фыроток треклятый! Никакой польсы от тебя! Шиво на пост, потнимай лютей!
   Перетрусил паренек знатно, и, когда крик наставника вывел его из постыдного ступора, припустил так, будто за ним гналась целая свора прыгунов.
   - Что теперь? - прошептал Нил.
   Перебежав через правый тракт, они повалились в густое луговое разнотравье, вымахавшее чуть ли не до пояса.
   - Теперь только в лес. Другого выхода нет.
   Беглецы успели преодолеть половину пути, когда сторожевой пост взорвался бранью и конским ржанием. Нил только раз осмелился вынырнуть из травы, и то, что он увидел, ему не понравилось: двое солдат перегородили дорогу рогатиной с противовесом, остальные же - юноша насчитал шесть мужчин - в спешке седлали лошадей.
   Они продолжали ползти, упорно и, насколько это было возможно, быстро. Острые камни врезались в ладони, царапали кожу и рвали одежду. Назойливая мошкара лезла в глаза, нос чесался от пыли. Но они продолжали ползти, упорно и, насколько это было возможно, быстро.
   - Не шевелись, - шепотом скомандовал Тириэл.
   "Ворон" тоже услышал приближение всадников, хотя надеялся, что дикие заросли не позволят коням пройти далеко. Беглецы припали к земле, стараясь не шевелиться и даже не дышать. Вскоре послышались голоса, а земля загудела под тяжестью лошадиного скока.
   - Лежи тихо, - эльф перевернулся на спину и одними губами произнес что-то на родном языке.
   В то же мгновение стало темнее. Энвил решил, что это грозовые тучи, но ошибся. То была трава. Повинуясь приказу Тириэла, она склонилась над путниками, сплетая стебли, прикрывая прорехи редкими листиками, будто старалась укрыть от любопытных взглядов. Нил посмотрел наверх и увидел, как лучи уходящего солнца силятся пробить живую преграду.
   Он едва не вскрикнул, когда копыто опустилось в каких-то трех пальцах от его носа. Спас эльф, вовремя зажав юноше рот.
   - Ну и где они?
   Животное недовольно фыркнуло.
   - Может, успели добраться до леса?
   Вонючий хвост болтался из стороны в сторону, елозя по грубым стеблям.
   - Нет... не думаю. Может, дальше проехать?
   Скакун нетерпеливо приплясывал на месте.
   - Да ни хрена мы тут не найдем, сорняк слишком густой. Как бы клячи ноги не переломали.
   Энвил в ужасе наблюдал за поднимающимся и опускающимся у самых глаз копытом. Он бы уже давно закричал и бросился прочь, если бы не сильные руки Тириэла.
   - Еще один круг, и двинем в лес. Они постараются выйти на дорогу, если не дураки.
   Конская нога пропала так же неожиданно, как и появилась, но эльф убрал ладонь ото рта Нила, только когда убедился, что парень не станет шуметь.
   Почувствовав свободу, Энвил тяжело выдохнул и опрокинулся на спину. Всадники исчезли, а вместе с ними с его плеч словно пропала громадная скала, закаменевшие мышцы расслабились, навалилась невероятная усталость. Трава медленно распрямилась, и в лицо Нилу хлынул яркий свет, однако в глазах у юноши начало темнеть.
   - Эй! Не смей отключаться, - эльф отвесил "ворону" пару звонких пощечин. - Слышишь? Нил!
   - Да... да... слышу, - отозвался тот, приходя в себя.
   Страх отступал, мир снова наливался красками, а тело - силой.
   - Ползти сможешь?
   - Куда я денусь... А иначе врежь мне еще разок.
  

3.

  
   Трактовый лес показался Энвилу самым обычным, ничем не примечательным. Крепкие и здоровые деревья, листья которых уже успели окраситься осенью, птичьи трели, беспокойное шуршание в кустах. Однако чем глубже путники забирались, тем тревожнее становилось на сердце.
   Нет, привычные звуки никуда не исчезли, да и пейзаж не менялся, только вот что-то не давало Нилу покоя. Но что? Будто сам воздух стал гуще, тяжелее, с прогорклым привкусом. Энвил встряхнул головой, пытаясь избавиться от тревоги. В призраков он не верил, однако история эльфа не давала ему покоя. И это злило. На кой ляд Тириэл вообще поднял эту тему?
   Не прошло и часа, как приятный полумрак сменился неожиданными сумерками. Сизые, плотные тучи заволокли небо, похоронив солнце. Не заставили себя ждать первые капли дождя, и вскоре на беглецов обрушился жестокий ливень. Даже густые кроны не спасали от свирепых потоков воды.
   Из-за непогоды стемнело очень быстро. Эльф вел Энвила до последней возможности, и они даже сумели выйти на заброшенный тракт, но непроглядный мрак с проливным дождем заставил их остановиться.
   - Хуже просто некуда, - вымученно буркнул Нил.
   Путники прижались к стволу ореха, посаженного кем-то у старой дороги. Одежда их давно вымокла и прилипла к телу. Сверкнула яркая молния, осветив на мгновение округу, а следом над вершинами прогрохотал могучий громовой раскат.
   - Мы живы и на свободе, а могли бы болтаться на городской площади, - Тириэл шевельнулся - возможно, пожал плечами, но Энвил этого не увидел.
   Трактовый шумел тысячами листьев, роняя на юношу частые капли. Ручейки холодной воды стекали по лбу, по щекам, просачивались под воротник, сбегали по спине, заставляя ежиться и выбивать дробь зубами. Снова блеснула молния. Прогремел гром.
   - И то верно... погоди, кажется, я что-то видел... там... вроде как крыша дома...
   - Где? - эльф подобрался ближе. - Ничего не видно.
   - Погоди...
   Вспышка. Грохот.
   - Вон! Вон там.
   Очередной блик молнии обрисовал на мгновение контуры небольшого двухэтажного особнячка.
   - Сходить с дороги рискованно, - послышался голос Тириэла. - Этот лес проклят, мало ли что.
   - Нужно переждать дождь и просушиться! Здесь холодно. Не хватало еще простудиться, - отрезал Энвил и осторожно двинулся к старинному дому.
   Размокшая земля зачавкала под его сапогами.
   - Нил, погоди! Держись рядом, - тяжело вздохнув, Тириэл двинулся следом.
   Вспышка. Грохот.
   Показалось и тут же пропало во мраке покосившееся крыльцо, заросшие плющом стены и пустые провалы окон с провисшими ставнями. Энвил не мог разобрать ничего дальше собственной руки в густой тьме. Споткнувшись о корень, он потерял равновесие и плюхнулся в грязь.
   - Ты где? - голос эльфа пробился сквозь шум ливня.
   - Здесь, - отозвался Нил и почувствовал руку на плече.
   Тириэл помог "ворону" встать, хотя тот мог подняться самостоятельно, и Энвил этому обрадовался. В темноте Трактового леса дружеское прикосновение ободряло и придавало сил.
   - Ты как?
   - Порядок.
   Комья раскисшей земли, словно мерзкие улитки, медленно сползали по рубашке и штанам, по рукам и лицу. Даже на зубах Энвила скрипел песок. Юноша выругался и машинально провел рукой по рукояти меча. Тот был на месте.
   Вспышка. Грохот.
   На этот раз Нил сумел разглядеть заросшую полянку перед входом и нагое, уже давным-давно мертвое дерево, которое устало прислонилось к стене. Сквозь прогнившие ступени пророс густой куст, парадную дверь шатало сквозняком.
   Подойдя ближе к дому, Тириэл разглядел светильник под козырьком. Металл покрывал толстый слой ржавчины, однако стекло осталось целым, без единой трещинки. Эльф быстро запалил лампу. По счастью, его пузырек с горючим маслом остался нетронутым, а кремень - сухим. Не прошло и минуты, как робкое пламя охватило старый фитиль, и мягкий, желтый свет залил крыльцо. На душе Энвила сразу стало спокойнее. Наверное, то же самое чувствуют заплутавшие мореходы, заметив на горизонте мерцание маяка.
   За долгие годы особняк успел пропитаться вязким запахом сырости буквально насквозь. Едва переступив порог, беглецы погрузились в стоячий затхлый воздух, как в гнилой пруд.
   Первой комнатой оказался просторный каминный зал. Старая лампа услужливо отогнала вековой мрак, осветив внутреннее убранство. Тоненькие паучьи сети тянулись повсюду: и между ножками стульев, и под деревянным столом, и в сервантах, где раньше хранили столовый фарфор... а особенно - по углам.
   - Выглядит обнадеживающе, - Энвил присел на тяжеленный, окованный железом сундук у стены. - Сухо. Протечек как будто нет...
   - Будем надеяться, - эльф принялся выгребать влажную сажу из грубого очага. Ржавый совок противно заскрежетал по камню.
   - А дом не развалится, если мы начнем топить? - спросил Нил: лишь бы не молчать. Тишина этого места становилась невыносимой и пугающей.
   - Хочется верить, - рассеянно ответил Тириэл, - но попробовать стоит. В конце концов, ты сам хотел просушить вещи. Можно твой меч?
   Энвил вынул Защитника и протянул эльфу. Тот парой взмахов расколол несколько стульев, бросил обломки в камин и, облив их остатками масла, высек огонь.
   Дерево занималось неохотно, густо коптило, шипело, часто стреляло снопами искр в дымоход, но все-таки разгоралось. Длинный обеденный стол и два массивных комода Тириэл тоже разрубил на дрова. Гнилая мебель - неважное топливо.
   - Надеюсь, ночь пройдет спокойно, - тихо произнес эльф, переодеваясь в старую одежду.
   Энвил последовал его примеру и натянул парадную форму "воронов". Потрепанная и продранная кое-где, она, тем не менее, была сухой, как и спальные мешки.
   - Держи, - Тириэл протянул юноше серебряную флягу, - поможет согреться.
   Нил молча принял ее и сделал пару глотков. Сладковатая жидкость нежно согрела язык и спустилась вниз, наполняя тело приятной теплотой. Вино оказалось не таким изысканным, как у Кагарда, но запросто могло дать фору любому напитку в местных тавернах. Уже через пару минут Энвил ощутил легкую истому, веки налились тяжестью, а голова едва заметно закружилась. Свернувшись в уютном спальнике, он почувствовал, как засыпает, согретый выпивкой и каминным жаром.
  

4.

  
   В глубине особняка хлопнула дверь, и Нил открыл глаза. Рядом заворочался Тириэл. Камин почти прогорел, только красные угли еще тлели, тускло освещая гостиную.
   - Тириэл?
   - Да, я тоже слышал, - эльф выбрался из мешка и подбросил в очаг еще дров. Сырые палки затрещали и закоптили.
   - Сквозняк?
   - Наверняка, - слишком уж быстро ответил остроухий, но в голосе его Нилу почудилась тревога.
   - Может, стоило осмотреть остальные комнаты?
   - Незачем бродить по старому дому. Животных здесь все равно нет, я бы почувствовал.
   Тишину пронзил мерзкий скрип, будто кто-то потревожил насмерть заржавевшие петли. Эльф натянул сапоги, пощупал кинжал на поясе и встал.
   - Да не волнуйся ты так. Дом пустовал невесть сколько, тут все должно ходуном ходить, - с нарочитой беспечностью бросил Энвил, однако тоже потянулся к сапогам.
   Уверенности в голосе юноши было не больше, чем навара в ключевой воде.
   - Шшшш. Слышишь?
   Нил замер, прислушался. Сквозь треск в камине до него долетело едва уловимое пение. Высокий голос тянул тихую, почти неразличимую мелодию, и, сколько "ворон" ни напрягался, так и не смог разобрать мотив.
   - Может, шакал... или волк? - Энвил встал.
   - Слишком недурно для зверья.
   - Тогда кто?
   - Собирай-ка вещи, и быстро, - с нажимом произнес Тириэл. - Загостились мы тут.
   Тон эльфа не допускал вопросов, и Энвил повиновался. Спальники все еще хранили тепло, и парень едва не застонал от разочарования, заталкивая их в походные сумки. Сырой и темный лес вызывал отвращение. Хорошо хоть, дождь кончился.
   Тириэл снова разжег лампу и достал кинжал. Пение как будто стало громче.
   - Ты куда? - Нил покосился на приятеля, колдуя над сумками.
   - Загляну в соседние комнаты.
   Зайдя вечером в особняк, путники даже не подошли к двум закрытым дверям. Энвил хотел было полюбопытствовать, что там, но Тириэл запретил открывать, боясь растревожить дом слишком сильно. Юноша не стал спорить, хоть и имел свое мнение на этот счет.
   - Ты же сам говорил... - начал возражать "ворон", но эльф перебил его.
   - Сейчас это уже не важно. Скоро ты там?
   Первая дверь вела, судя по всему, в глубь дома и располагалась прямо напротив парадного входа. Вторая же, в дальнем конце комнаты, почти терялась в густом мраке: свет очага едва доставал до противоположной стены.
   Тириэл крадучись приблизился к последней, легонько провернул ручку и толкнул. Глухо щелкнул замок, и дверь поддалась, яростно заскрипев.
   - Похоже на кухню, - задумчиво произнес эльф, просунув в щель светильник. - Ох! Святое древо... здесь мертвец.
   Энвил подошел к приятелю и заглянул внутрь. Ссохшееся тело мужчины висело на истлевшем канате, петля туго захлестнула шею. От некогда пышной шевелюры осталась жалкая плешь, бледно-синяя кожа истончилась, обтянув острые скулы и подбородок. Пыльная одежда висела, как на вешалке.
   - Может, я чего-то не понимаю, - медленно произнес Нил, - но на столетний труп он не тянет.
   - Не тянет, - согласился Тириэл.
   Возможно, эльф хотел сказать что-то еще, но веки повешенного раскрылись. Глаза вспыхнули слабым голубым светом, рот ощерился в диком оскале, руки потянулись вперед, а из глотки вырвалось мерзкое шипение, будто легкие наконец исторгли из себя остатки воздуха. Веревка качнулась раз, другой, и мертвец, словно марионетка, управляемая незримой рукой, ринулся на свет.
   - Закрывай! Тириэл, закрывай! - Энвил шарахнулся в сторону.
   Эльф тут же захлопнул дверь и, передав Нилу светильник, подтащил к ней сундук. В ту же секунду кто-то ударил с той стороны. От неожиданности "ворон" выронил лампу. Стекло разлетелось на мелкие осколки, масло выплеснулось на пол и тут же вспыхнуло. Холл ярко озарился.
   - Бежим! - Энвил подхватил походные сумки, в несколько прыжков оказался у парадного входа и дернул за ручку. - Заклинило! Твою ж мать, заклинило!
   - Давай в окно!
   Дверь сотряс еще один удар, а ставни с грохотом закрылись... сами собой. Струйки пыли потекли с потолка.
   - Туда! - скомандовал Тириэл.
   До смерти напуганные, они бросились ко второй двери и оказались в длинном коридоре. Здесь царила тьма, но в отсветах пламени из зала беглецы смогли разглядеть ветхую лестницу на второй этаж.
   - Наверх, быстро!
   Позади бесновался висельник, пытаясь выбраться из кухни.
   Энвил хотел возразить, но слова застряли в горле. Из непроглядного, густого мрака на них надвигалась полупрозрачная... сущность. Прямо на них плыл призрак! Призрак, крививший пасть в ужасающей ухмылке. Его длинные волосы в беспорядке развевались вокруг головы, будто сами по себе, а грязно-серые одежды колыхались, словно от сильного ветра. Но Нил не успел как следует разглядеть видение. Тириэл схватил парня за шиворот и грубо толкнул к лестнице.
   Под "вороном" треснули три ступени. На последней он чуть не сорвался вниз: пытаясь удержать равновесие, юноша вцепился в перила, но прогнившее дерево сломалось. Эльф снова подхватил Нила и потащил за собой.
   Они очутились в еще одном длинном коридоре - темнее прежнего. Мощным пинком Тириэл вышиб ближайшую дверь, и в это самое время с оглушительным грохотом сорвалась с петель кухонная. Снизу послышались торопливые шаги, будто кто-то шлепал по полу босыми ногами. Заскрипели ступени.
   - Давай к окну! - подгонял эльф.
   На бегу Энвил подхватил сломанный табурет и швырнул в чудом сохранившееся стекло. К счастью, на втором этаже не было ставень. По комнате пролился звон, словно разом запела дюжина колокольчиков.
   Внизу чернел поросший мхом скат крыльца.
   - Прыгай, живо! - выпалил Тириэл, оглядываясь.
   Негромкое шлепанье доносилось уже из коридора.
   Нил перевалился через подоконник, спрыгнул, поскользнулся на мокрой черепице, полетел вниз и приземлился в вязкую грязь. Мгновением позже одна из сумок огрела его по спине.
   - Вставай, - натужно прорычал эльф. И когда он только успел спрыгнуть?
   Энвил почувствовал, как его поднимают и снова куда-то тащат.
   - Дорога! Тириэл, где эта гребаная дорога?! Я точно помню, что мы пришли отсюда!
   - Там! - указал эльф, вытирая лицо от грязи.
   По безумной прихоти леса тракт оказался совсем в другой стороне.
   Нил оглянулся лишь однажды на объятый пламенем особняк. Огонь успел поглотить почти весь первый этаж, вырывался из окон и облизывал стены. Сквозь рев пожара до юноши долетело пронзительное шипение и тонкий, неестественный крик, полный злобы и боли. "Ворон" поспешно отвернулся. Его бил жестокий озноб, и причина крылась отнюдь не в холоде.
   Как долго они бежали, Энвил не помнил. Просто в какой-то момент ноги отказались слушаться. Легкие раздирало, грудь тяжело вздымалась, а горло будто исцарапали граблями. Тириэл тоже выглядел не лучшим образом.
   - Что... это... было? - выдавил из себя Нил, прикладываясь к фляге с водой.
   - Бабьи россказни, - тяжело выдохнул эльф, уперев ладони в колени.
   - А куда ведет дорога? Мы же не по ней шли?
   - Не знаю... Но тут кто-то проезжал, причем недавно.
   Эльф присел, пытаясь разглядеть следы копыт на мокрой земле.
   - Солдаты? - Нил посмотрел под ноги.
   - Больше некому. Наверное, мы недалеко от поста. Вряд ли кто-то отважится заехать в глубь Трактового, да еще и ночью. Стоит попробовать пойти по следам. Если повезет, выйдем на безопасную дорогу.
  

5.

  
   Чувство направления путники потеряли уже через час. Небо прояснилось, но густые кроны будто нарочно скрывали звезды от глаз, а все ухищрения эльфа оказывались напрасными. Заросшая колея петляла, забирая то влево, то круто вправо. То и дело на пути попадались развилки, но странники шли точно по следам, не решаясь сворачивать.
   Вместе с дождем успокоился и ветер, а вместе с ним притих и лес. О буре напоминали только глубокие лужи и тихий шелест листвы, потревоженной последними каплями. Природа заснула после непогоды. Ярко светила луна, освещая странникам путь. Тириэл то и дело останавливался, прислушиваясь к шепоту деревьев и кустов, но погони так и не почувствовал. То ли у призраков нашлись дела поважнее, то ли они решили оставить беглецов в покое.
   - Смотри, - тихо произнес Энвил и остановился.
   Эльф прищурился и тут же отошел к обочине, потянув за собой юношу. Вдалеке маячил сквозь мрак крохотный желтый огонек.
   - Вроде бы дом, - осторожно заметил Тириэл.
   - Может, просто обойдем?
   - Не хочу снова сходить с дороги. Давай подберемся ближе, посмотрим.
   С каждым шагом огонек становился все больше и ярче, и вот уже путники разглядели аккуратный двухэтажный дом на обочине. Приплюснутая треугольная крыша, украшенная парой фронтонов, терялась в густых кронах. Ровные стены заросли плющом, и только с окон чья-то заботливая рука состригала лишние стебли. Мягкий теплый свет лился из открытых дверей, освещая крыльцо. На тонких опорах держался покатый навес и потемневшая деревянная вывеска с выжженной на ней кружкой.
   - Или мои глаза меня обманывают, или я действительно вижу таверну, - изумился Энвил.
   - Скорее всего, мы вышли на проезжий тракт, - предположил Тириэл. - Это хорошо.
   - Зайдем? - в голосе Нила слышалась надежда.
   Говоря по правде, за все эти дни жесткий спальник надоел юноше до тошноты. Боли в спине после неудобной ночевки не проходили порой до самого обеда, так что отдых в мягкой постели пришелся бы кстати. Да и от горячего супа парень не отказался бы.
   - Нет, - эльф покачал головой. - Следы видел? Солдаты наверняка предупредили хозяина; возможно, даже оставили кого-то из своих.
   Энвил понурился.
   - Пройдем по краю дороги, - продолжал Тириэл. - Там, куда не достает свет. Изнутри нас не заметят.
   Крохотная таверна приближалась, открывая все новые и новые детали. Крыльцо, к примеру, окружал нестройный ряд декоративных кустов. Не самых лучших форм, но иногда рука садовника к ним все-таки прикасалась. Чуть в стороне от трактира, за парой старых яблонь, прятался хлипкий на вид сарай...
   - Ох, и занесло же вас, добрые люди, - послышалось от корчмы.
   Энвил и Тириэл вздрогнули и медленно повернулись на хриплый голос.
   - Занесло же вас в глушь эдакую, говорю, - повторил худенький старичок, вынырнув из-за кустов. - А я тут на лавочке сижу, дышу воздухом перед сном. Ложусь-то я поздно, знаете ли, руки вот, окаянные, достают. То немеют, то болят, то снова немеют... старость, чтоб ее. А вы-то куда на ночь собрались-то? Зашли бы, погрелись. Небось, под дождем вымокли. Ливни эдакие - редкость в наших краях, это да. Да заходите, чего встали-то? В округе, кроме нашей корчмы, и нету ничего. Ужина сытного не обещаю, но комнату теплую и постель - это всегда пожалуйста.
   - Извини, отец, спешим мы, каждый час на счету, - ответил Нил, едва не застонав.
   Вот он, долгожданный отдых. Только руку протяни.
   - На тот свет спешите, что ль? Ночь ведь, а по Трактовому ночью не ходят, это да.
   - В Эриаполь нам надо.
   - Эриаполь... Эриаполь-то... - забормотал дед, - Это не тот ли Эриаполь, что у Лунного озера?
   - Он самый, - кивнул Нил.
   - Чего ж вы тогда тут забыли? Эриаполь, он-то на севере, аккурат за горным хребтом, если мне, старому, память не изменила. А вы, считай, в самое сердце Трактового забрались.
   - Как в самое сердце? - не выдержал Тириэл.
   - О, молодой человек, какой у вас выговор замечательный. Эльфийский, я бы сказал... Ба! Да не иначе передо мной эльф стоит. Ну, дела. Давненько не видал я вашего брата. Да не смущайся, тут - это вам не там. В "Перекрестке" рады любому гостю. Что вы говорите? Ах, следы? Да не обращайте внимания, это Трактовый так шутит. Лес у нас не обычный, знаете ли. Следы копыт то появляются, то исчезают... когда вздумается. Дальше-то гляньте.
   Старик снял с гвоздя светильник и вышел на дорогу. Для своего преклонного возраста двигался он резво и уверенно.
   - Смотрите дальше, - дед улыбнулся доброй и располагающей улыбкой. - Не серчайте, вам-то повезло, что на нас набрели.
   Тракт, по которому путники добрались до таверны, пересекали еще две тропы, широкие и запущенные. К удивлению путников, следы копыт виднелись везде. Будто несколько конных отрядов встретились на развилке и проскакали мимо таверны.
   - Я не понимаю этот лес, - устало произнес Тириэл.
   - Мало кто понимает, - успокоил его старик, хлопнув по плечу. - Давайте заходите уже, не бойтесь. Нас там всего-то четыре человека, хотя жена моя за троих сойдет.
   Мужичок хохотнул и побрел к входу.
   - Вряд ли тут будет засада, - Энвил пристально посмотрел на эльфа, но тот лишь безразлично отмахнулся.
  

6.

  
   - Агни! Ты не поверишь, у нас гости! - крикнул старик с порога. - Меня, кстати, Лестером звать, - добавил он через плечо.
   В кладовой загремели кастрюли, едва слышно скрипнула дверь, и в зал вышла женщина. Энвил сразу признал в ней жену мужичка, вспомнив его слова. Нет, говорить, что она толстая, юноша бы не стал. Скорее, крупная... очень крупная.
   - Лестер, не тараторь, - она по-доброму пожурила мужа и взглянула на путников. - Ох и замарались же вы, друзья. Под таким дождем путешествовать - себе дороже.
   Ее необъятная грудь колыхалась, словно студень, и Энвил, сам того не замечая, украдкой пялился на глубокий вырез простенькой, кое-где запачканной кофты.
   В "Перекрестке" оказалось светло, сухо и очень тепло. В питейном зале ютились всего четыре стареньких столика, небольшая стойка притулилась напротив входа, в сложенном из речного камня очаге весело потрескивали дрова, а на потолочных балках, освещая пологий скат крыши, болтались четыре лампы. Лестница в дальнем углу вела на второй этаж, к антресолям, тянувшимся над барной стойкой. Именно через них гости заходили в свои "покои".
   - Вы уж простите нас, - заговорила женщина, - мы уже давно перестали готовить для гостей. В таких дебрях их попросту нет.
   - Идти в погреб в такой час боязно, - поспешил вставить Лестер. - Он-то у нас в сарае, а сарай - за домом. Ночью никто не отходит далеко от крыльца, а то вдруг Трактовый решит подкинуть какой-нибудь сюрприз.
   - Но завтра накормим и напоим, так что будьте спокойны, - подхватила женщина. - Давайте проходите, не стесняйтесь. У вас свои-то харчи есть? Одежду у камина повесьте. Она у вас, я гляжу, вся сырая. Лестер, не стой столбом, представь нас.
   - Да, да, да, - заторопился тот. - Это вот наш личный бард, Сивериус. Песни у него, конечно, так себе, новая школа, знаете ли, так что не возмущайтесь, ежели чего.
   - Мои песни славились по всей Новой Земле, - отстраненно пробубнил человек у стойки, не отрывая взгляд от нот. - Посмотрю, как вы запоете, когда я закончу новую балладу.
   - Это вот Ферон, купец в прошлом, значится, - продолжил Лестер. - Во-он те прекрасные оленьи рога над камином - его подарок, - старик слега понизил голос и добавил: - Правда, уламывать этого скрягу пришлось чуть ли не месяц.
   - А ты знаешь, сколько за них можно было бы выручить? - фыркнул пузатый мужчина с солидной залысиной. Он сидел за угловым столиком и ковырялся вилкой в остатках ужина. - Куда уж вам...
   - Кому нужны твои деньги? - отмахнулся Лестер. - Ну, а это моя любимая женушка, Агнесса. А как вас звать?
   - Энвил, сын Кеннора, - представился юноша, - а это Тириэл из Дола.
   - Эльф? - Сивериус едва не упал со стула, услышав "ворона". Схватив потрепанную лютню, он подбежал к Тириэлу. - Я слышал... я слышал, эльфы разбираются в музыке... в инструментах... может, вы взглянете? Может?..
   - Сивир, сейчас же угомонись, - Агнесса шутливо замахнулась на него. - Дай им отдохнуть с дороги.
   Молодой, на вид чуть старше Нила, паренек состроил кислую мину и, поправив длинные каштановые волосы, забранные в хвост, отошел в сторону.
   - У этого горлопана одни забавы на уме, - пробурчал Ферон из своего угла.
   - А у тебя - фолрины, - парировал бард, прячась за широкой спиной Агнессы.
   - Вот так и живем, - хохотнул Лестер. - Скучать не приходится.
   - В общем, располагайтесь. Как надумаете спать, занимайте первые две комнаты, - распорядилась Агнесса и указала на двери второго этажа.
   Закусив остатками вяленого мяса и допив эльфийское вино, Энвил наконец расслабился. Трактовый лес пронизывало злобой и несчастьем, но "Перекресток" будто плавал на островке спокойствия и безмятежности. Уютная обстановка вселяла чувство защищенности и умиротворения, а радушные хозяева не давали заскучать.
   Тихо потрескивали дрова. Лестер не спеша натирал стойку, Ферон дремал в своем уголке, изредка всхрапывая, Сивериус медленно перебирал струны лютни и напевал незнакомый Энвилу печальный мотив. Агнесса собирала грязную посуду после скромного застолья, приуроченного то ли к празднеству леса, то ли урожая. Нил так и не понял, о чем речь. В Мирной в это время года у людей не оставалось времени на веселье.
   - Я все вспоминаю тот дом... - печально произнес эльф, когда они с "вороном" вышли на крыльцо подышать воздухом. - На Новой Земле все верят в нечистую силу. Готов спорить, некоторые видели домовых, отливающих в молоко или ворующих утварь. Возможно, кому-то попадались и призраки. Ну, знаешь? Когда вроде бы что-то видишь, а в следующий момент уже ничего и нету. Но чтобы вот так... - Тириэл покачал головой. - Природа обезумела от пролитой крови. Проклятая война...
   - Не все люди такие, как ты думаешь, - сказал Нил осторожно.
   Эльф снова покачал головой.
   Яркий свет лился из открытой двери и терялся во тьме на другой стороне дороги, оставляя на земле длинные тени собеседников. Сквозь мрак проступали силуэты деревьев и кустов, в переплетении которых Энвилу виделись страшные рожи. Но стоило присмотреться, и кривой нос уродца, его рот и зубы, уши и глаза становились всего лишь изогнутыми ветками и листьями. Где-то, совсем рядом, с крыши срывались капли воды и с тихим "бульк" падали в лужу.
   - Вы мудры и справедливы только по отдельности, - ответил Тириэл. - Вместе же вы словно стадо. Выведи перед вами героя, скажи, что он убийца, и толпа разорвет его в клочья, даже если минуту назад боготворила. Вы не мыслите своей жизни без войны, без крови, без предсмертных стонов. Вам обязательно нужны новые земли, богатства и, конечно же, враг, у которого все это можно отобрать. Ваши союзы хрупки и недолговечны, слова ваших политиков лживы. Разумный народ не стал бы вести себя, словно кучка варваров.
   Энвил не знал, что ответить. Он вообще мало что знал о настоящих войнах, о тех войнах, в которых тебе приходится сражаться не против жуков и тараканов. Любые склоки обходили Велен стороной, а историю Новой Земли юноша изучить не удосужился.
   - Заходите, ребята! - крикнул из таверны Лестер. - Ночью-то под крышей спокойнее. Мало ли чего.
   Внутри успели прибраться, но и только. Купец и бард сидели где обычно, старик все еще стоял за стойкой - правда, уже без тряпки. Не хватало только Агнессы, которая гремела посудой на кухне.
   - Как вы тут оказались все вместе? - поинтересовался Энвил, усаживаясь за столик.
   - Так уж вышло, - отвечал Лестер. - Живем тут вчетвером, значится, а сколько - и не упомню уже. Ферон вот просто мимо проезжал, повозка у него сломалась неподалеку.
   - Ага, - подтвердил купец. - До таверны мы ее кое-как дотащили, а вот починить - инструментов не нашлось.
   - А потом то одно, то другое, - снова заговорил Лестер. - Крышу вот помог подлатать, рога подарил... да и осел тут. А бард-то наш совсем больной к нам пожаловал. Три дня по лесу шатался, пока на "Перекресток" не набрел. Рука у него болела, помнится. Ну, а как оклемался, плюнул на все и решил остаться.
   - Кому нужен менестрель с переломанными пальцами? - вставил Сивериус.
   Скрипнула дверь, и в зал вошла Агнесса, будто тяжелый фрегат в маленькую бухту.
   - Ну, а мы здесь с самого начала живем, как только построили эту малютку, - она крепко обняла мужа и громко чмокнула в щеку.
   - Огонь, а не баба, - хохотнул Лестер, за что получил локтем под ребро. - Ну, а вы? В Эриаполь идете, если память мне не изменяет?
   Эльф и "ворон" кивнули.
   - А сюда тогда чего приперлись? - бросил Ферон. - Эриаполь на севере.
   - Заблудились, - признался Тириэл. - Я даже не знал, что такое возможно.
   - И не говори, - согласилась хозяйка. - Трактовый в последнее время много чудит.
   - Взять хотя бы тот дом, в который мы зашли от дождя укрыться, - поддакнул Энвил.
   - И что? - медленно процедила женщина, сощурив глаза. Остальные сразу подобрались, а менестрель даже отложил лютню. - Вы видели висельника?
   - И не только его, - ответил Нил. - Они напали на нас. Мы разбили лампу, когда убегали. Дом, скорее всего, уже сгорел.
   - Сгорел?! - воскликнула Агнесса.
   - Не было печали, - пробурчал Ферон.
   Лестер протяжно свистнул.
   Через секунду женщина уже рылась под стойкой, выставляя на столешницу склянки с прозрачной жидкостью.
   - Сивир! Бери настой и проверь кухню.
   - Сколько можно повторять, меня зовут Сивериус, - промямлил бард и, прихватив пузырек, шмыгнул за дальнюю дверь.
   - Ферон! - командовала Агнесса. - На тебе комнаты. Лестер... не путайся под ногами.
   Хозяйка таверны наглухо закрыла ставни, проверила вход, после чего принялась брызгать на них жидкостью из баночек. Старик тем временем подкидывал дрова в камин.
   - Ничего, - усмехнулась Агнесса и покосилась на гостей. - Зато теперь эти твари уберутся подальше. Сжечь особняк, надо же!
   - На кухне побрызгал, - позади стойки показался Сивериус. - Все в порядке.
   Наверху из комнаты в комнату бегал Ферон, но и он вскоре спустился вниз и положил опустевшую склянку на место.
   - Если за ночь ничего не произойдет, значит...
   Пронзительное шипение и крик оборвали Лестера.
   - Тот же звук! - Нил вскочил, обнажив меч. Стул под ним опрокинулся.
   - Убери эту хреновину, парень, - посоветовал Ферон, - все равно толку от нее не будет.
   - Внутрь они не попадут, - подтвердила Агнесса, - или зря мы, что ли, средство мое изводили?
   Вслед за шипением послышался стук копыт... Далекий и едва заметный, он с каждым вздохом становился все громче и отчетливее.
   - Это не призраки. Четыре... может быть, пять всадников. - Тириэл подошел к окну и прислушался.
   - Патруль, - выдохнул Энвил и не ошибся.
   Солдаты остановились около декоративных кустов и бросились к крыльцу, даже не привязав лошадей. Животные умчались прочь, как только их оставили.
   - Трактирщик! Открывай двери! Именем лорда Тессота! - дрожащий голос мужчины срывался.
   - Прошу вас, откройте! Спасите! - кричал другой.
   - Откройте, нелюди! Заклинаю вас!
   - Они приближаются!
   - Не бросайте нас здесь!
   - Сжальтесь!
   Люди на улице верещали от страха, пытаясь высадить дверь, но массивный дуб и не думал поддаваться.
   - Да впустите же их! - не выдержал Энвил.
   Он бросился к засову, но Лестер вовремя перехватил юношу.
   - Мы не успеем им помочь, - произнес он по слогам. - Если откроешь дверь, погибнут все.
   - Откройте! Ради Создателя!
   - Умоляю!
   - Вон, вон они!
   - Откройте-а-а-а-а!
   Мольбы и брань сменились отчаянными воплями. С улицы донеслась возня, треск и хруст, будто кто-то тяжелый шарил по сухой лесной подстилке. По ушам Энвилу резануло знакомое шипение, такое громкое и близкое, что парень невольно прикрыл уши.
   Люди кричали, срывая голос, стучали в окна и стены... Убежища не получил никто, как и спасения. Голоса один за другим смолкали, пока, наконец, таверна снова не погрузилась в тишину, тяжелую и гнетущую.
   - Вот и все, - Лестер хрипло откашлялся.
   Бледное лицо старика осунулось, голос дрожал.
   - Всем нам надо отдохнуть, - устало сказала Агнесса, - день выдался слишком длинным.
   - Первые две комнаты, - напомнил старец, поглядев на гостей. - Прозвучит оно как издевка, но постарайтесь выспаться. Вам предстоит долгий путь, это да. Ступайте в противоположную сторону и всегда сворачивайте влево.
   Когда эльф и "ворон" поднимались по лестнице, Ферон попросил самогона, за что чуть не получил от Агнессы. Сивериус уселся на свой стул у стойки и снова взялся за лютню, только ничего путного так и не сыграл.
   - Сколько там еще осталось? - долетел снизу голос Лестера.
   - Зелья? Еще на раз, - ответила женщина.
   - А потом?
   - Потом придумаем что-нибудь...
   Нил остановился на антресолях и окинул взглядом скромный зал. С высоты уютная комната показалась ему пустой и безжизненной. Почему? Он и сам не мог понять. Ферон в своем углу играл с пустой кружкой, остальные сидели у стойки, под антресолями, и "ворон" не мог их видеть. В камине догорал огонь, тихо бренчал менестрель, мурлыча что-то себе под нос... не изменилось ничего, и в тоже время изменилось все. Возможно, улетучилось то чувство защищенности, которое юноша испытал, впервые вступив под крышу "Перекрестка". Да и сами жители одинокой таверны уже не казались такими веселыми и беззаботными.
   Нил сделал глубокий вдох. Ерунда. Это из-за призраков и поздней ночи. Завтра все встанет на свои места. Юноша отворил дверь и зашел в свою каморку. Роскошью здесь и не пахло, но Энвил и не надеялся найти ее в таком заведении. Хозяева пристроили здесь небольшой комод, который, тем не менее, занимал треть комнаты, и крохотный столик с табуретом, однако из мебели Нила интересовала только кровать.
   Вопреки ожиданиям, ворочался "ворон" недолго: эльфийское вино нагоняло дрему. Он устало прикрыл глаза и вспомнил ужасные крики солдат, их мольбы, полные надежды и отчаяния. Энвил скрипнул зубами. Теперь и эти жизни повесят на него, а ведь тут он абсолютно ни при чем... Как и эти парни. Юноша не желал им худого. В конце концов, они просто несли службу, усердно и добросовестно... и погибли, пытаясь изловить того, кто пытается спасти остров... кто пытался спасти их самих. Какая ирония. Нил вытер скупую слезу и перевернулся на бок.
   Из-под двери пробивался слабый свет, доносились обрывки разговоров. Сивериус наконец взял себя в руки, и звуки лютни преобразились.
   - Не засиживайтесь долго, - строго обронила Агесса, проходя по антресолям. Половицы скрипели под ее весом.
   Следом за ней шоркал Лестер. Вскоре утихли разговоры внизу. "Перекресток" готовился ко сну.
  

6.

  
   Энвил увидел стол. Длинный, почти бесконечный стол, уставленный самыми разнообразными яствами. Здесь подавали все: от простого карпа до экзотической меч-рыбы, от молочного поросенка до запеченного крокодила, от курицы до золотого фазана. Гости набрасывались на угощение, словно свора голодных гиен, шутили, смеялись в ответ, пили из глубоких кружек, неловко проливая эль. Нил оставался в стороне.
   - Вина? - услышал он такой знакомый, почти забытый голос.
   Справа стоял Велеско. От смертельных ран не осталось даже шрамов, по щекам разливался здоровый румянец, а губы расплылись в сердечной улыбке. Виск изменился, даже возмужал... или просто поправился.
   - Быть не может... - сорвалось с губ Энвила.
   - Расслабься, - звонко рассмеялся тот, положив руку на плечо "ворона". - Так тебе налить?
   Люстры огромного банкетного зала искрились хрусталем. Их блики играли на красочных гобеленах, гербах и знаменах. От обилия красок рябило в глазах.
   - Да оставь его в покое, - пробубнили слева. - Может, он жрать хочет.
   Кейн обсасывал кость индюшачьей ножки, набив рот мясом.
   - Ребята! Да как же это?..
   - Да расслабься уже, - улыбнулся Велеско. - У нас к тебе разговор.
   - Разговор?
   - Да, разговор, - усмехнулся Кейн. - Обычно роль туповатого парня доставалась мне, так что завязывай строить из себя придурка.
   Выглядел он не хуже Виска. Еще сильнее раздался в плечах, даже под расшитым золотом камзолом можно было различить бугры мышц.
   - Друг мой, ты должен сопротивляться, - произнес Велеско. - Нет, не просто должен, обязан сопротивляться!
   - Вот-вот, слушай этого задохлика, - Кейн указал на погибшего приятеля голой костью.
   - Чему сопротивляться? Я не понимаю...
   - Поймешь, - заверил Велеско. - Поймешь со временем.
   - Просто помни об этом. Помни об этом всегда.
   К горлу Энвила подступил ком. Душили слезы. Он так много хотел рассказать старым приятелям, стольким поделиться, но с губ сорвалось лишь жалкое "простите меня".
   - Ну вот, опять, - Велеско отмахнулся от Нила, словно от назойливой мухи. - Так распорядилась судьба. Дурные переживания пора отпустить.
   - Мы не держали обиды, так что тебе не за что извиняться, - Кейн по-дружески ткнул Нила кулаком в плечо. - Выбрось из головы.
   Энвил тоскливо вздохнул и снова оглядел зал. На противоположной стороне стола, чуть в стороне, он заметил солдат, один из которых показался ему знакомым. Да, все верно. Именно ему Нил выбил зубы ножнами... караульные сторожевого поста. Все они, красуясь парадной формой, веселились вместе с остальными, пили и ели, смеялись и шутили, травили байки и спорили. "Ворон" отвернулся.
   - Я скучаю по вам, - тихо сказал он. - Меня затянуло в дерьмо, и некому прикрыть спину. Вы всегда меня прикрывали.
   - Мы прикроем, как всегда, - ответил Велеско. - Только не забывай сопротивляться.
   - Как всегда, - подтвердил Кейн. - Солнце встает...
   Энвил не успел отвернуться, и яркие лучи больно ударили по глазам. Он попытался закрыться рукой и ощутил новый, совершенно неожиданный запах. Ароматы жареного мяса и крепкого пива сменились затхлым смрадом прогнившего дерева. Юноша приподнялся, но вместо банкетного зала увидел стены своей комнаты... изменившиеся до неузнаваемости.
   Смахнув толстого паука с ноги, Нил встал и огляделся. Уютная кровать превратилась в груду истлевшей соломы и досок, мебель развалилась. Через огромную дыру в крыше внутрь заглядывало утреннее солнце и желтеющие ветки старой яблони.
   - Тириэл? - неуверенно позвал Энивл.
   - Я здесь, - послышалось из соседней комнаты.
   Перешагнув через сорванную с петель дверь, юноша вышел на антресоли и двинулся на голос. Половицы под ним не просто скрипели, они грозились развалиться в любую минуту. Комната эльфа оказалась пуста, Нил отыскал его в следующей.
   Среди учиненной временем разрухи, между остатками кровати и ветхим сундуком, прямо на полу, в объятиях друг друга застыли два скелета. В свое время стрелы прошили их насквозь, а теперь просто торчали меж ребер, застряв в стене.
   - Как... это? - промямлил Энвил, начиная понимать.
   - Не знаю, - ответил Тириэл с горечью. - В этом лесу нет жизни. Здесь только смерть и призраки былого.
   - У кого... поднялась рука на них?
   - У эльфов. У нас, - Тириэл провел по стреле пальцем, и сухое оперение осыпалось на пол. - Никогда не думал, что эльфы способны расстреливать людей так хладнокровно.
   - Даже я знаю, что на войне можно увидеть зверства и пострашнее.
   - Вы - люди... В те времена я был еще совсем юн, и меня оставили охранять границы Дола. Королевские армии так и не дошли до его границ, а я не участвовал ни в одной битве. Пойдем отсюда...
   В зале творился хаос. Одна из опор завалилась, вторая держалась на... даже непонятно, на чем держалась вторая. Один стол оказался перевернут, второй и вовсе сломан. Скелет Сивериуса привалился к стойке, осколки сломанных ребер валялись вокруг. Его лишенная плоти рука крепко сжимала старую, ссохшуюся лютню, порванные струны которой скрутились около колков.
   - Друг мой, твой инструмент уж очень потрепан, вот звук никуда и не годится, - прошептал эльф.
   - Ферон, - Энвил указал пальцем.
   Купец сидел там же, где всегда. Его останки навалились на стол, будто в последний свой миг он попытался обнять его, а в черепе зияла трещина во весь затылок.
   Свою одежду, сухую и пропахшую дымом, они нашли на полу, у заросшего паутиной очага.
   Входная дверь провисла и держалась на одной ржавой петле. Когда путники выходили, она отвалилась и рухнула на крыльцо, разломав несколько досок. Декоративные кусты превратились в бесформенный ряд безобразной зелени. Сорняки вымахали чуть ли не до пояса, спрятав под собой оборванные ставни. От ветхого сарая не осталось ничего.
   Заметив что-то в траве, Энвил наклонился и подобрал старую, покрытую плесенью доску, на которой все еще сохранились контуры выжженной кружки.
   - Может, похороним их? - предложил он.
   - Нет, - покачал головой Тириэл. - Пусть еще побудут по эту сторону, ты же видел, какие они счастливые.
   Энвил швырнул вывеску в кусты. Трава примялась, и юноша увидел оторванную человеческую руку. При мысли о патруле его передернуло.
   - Видел.
   - Спасибо за кров и защиту, добрые духи Трактового леса, - эльф поклонился сутулой и дряхлой, словно столетний старец, таверне. - Мира вам и спокойствия.
   Энвил промолчал, глаза его щипало. С каждым днем причуды Новой земли поражали его все больше и больше.
   Постояв немного в молчании, они двинулись обратно, и всегда сворачивали налево, как советовал Лестер.
  
  

Глава 13

   Любое общественное движение начинается с идеи и последователей.
   Народная мудрость.
  

***

  
   Новая земля стала для меня дверью в пугающий мир тайн и невераятных открытий. Не вериш в магов, пожалуста вот они сколько угодно. Щитаеш эльфов и гномов частью легенд, глубоко ошибаешся. Вот и с призраками та же история. Каких только баек про приведений не слышали мы от старожилов Силивии. Да и сами частенько подшучивали друг над другом. Расказывали жуткие зачастую только что придуманые истории а после на спор закрывались в темных погребах или сараях. Но понастоящему верили в это только сумашедшие.
   У меня не хватает слов описать то что я пережил в Трактовом лесу. Все мои претставления о мире рушились одно за другим. Для полной картины не хватало только встретиться с каким-нибудь Богом... надеюсь этого не произайдет никогда...
   Так о чем это я? Ах да. Нам оставалось как-то выбратся из проклятых земель и не привлекая внимания встретится с Кагардом. Он единственный кто мог поверить мне, кто мог провести нас в город... кто не прирезал бы Тириэла при первой встрече.
  

***

  

1.

  
   Лес хранил спокойствие. То ли озлобленные духи растеряли свою ярость, то ли приняли солдат как жертву и угомонились. Так или иначе, путники не встречали никаких препятствий.
   О буре напоминали только широкие лужи и грязь. Тучи давно рассеялись, и сквозь густые кроны пробивались жаркие солнечные лучи. Становилось душно. Лето все еще старалось спорить с осенью, пыталось доказать, что может победить. Увы, все его усилия угасали под холодными порывами промозглых ветров.
   Энвил чувствовал себя подавленным и не хотел без особой надобности открывать рот. Он все вспоминал таверну, ее простых и таких... живых постояльцев: говорливого Лестера, боевую Агнессу, сварливого Ферона и молодого Сивериуса. Он чувствовал тепло рук старика, чувствовал запах пота его жены и смрадное дыхание купца. Чувствовал... их доброту, их страх. Неужели мороки могут быть такими... такими... Нил не находил слов. Несколько раз он хотел вернуться, хотел посмотреть на "Перекресток" еще раз. Возможно, эти развалины привиделись им утром, а с постояльцами на самом деле все хорошо? Он хотел вернуться и выяснить... однако каждый раз одергивал себя. В глубине души он, конечно же, знал правильный ответ.
   Тириэл тоже не проронил ни единого слова с тех пор, как они двинулись в путь. Накинул капюшон, кутался в плащ, будто мерз, хотя с каждым часом солнце набирало силу.
   - Эй! Погляди, лошадь, - Энвил указал вперед.
   - Вижу.
   Белая, с черными бабками, она стояла посреди заросшего тракта и щипала траву, тревожно вскидывая голову от каждого шороха.
   - Подманить сможешь?
   - Конечно, - Тириэл скинул капюшон и вышел вперед.
   Но на кобылу не подействовали ни ласковые слова, ни ругань, ни жесты, ни всевозможные цоканья, чмоканья и улюлюканья. Даже мелодичные эльфийские фразы не принесли желаемого результата. Перепуганная лошадь постоянно отбегала, недовольно ржала и мотала головой, едва кто-то из приятелей пытался приблизиться. Они преследовали ее никак не меньше двух часов, пока та, наконец, не привыкла к людям.
   После обеда им попался еще один скакун, на этот раз гнедой. В отличие от кобылы, этот не убегал и позволил путникам приблизиться, не моргнув и глазом.
   - Знакомую увидел, - хмыкнул Тириэл. - Оттого и дал нам подойти.
   Немного погодя нашлись и остальные кони... вернее, то, что от них осталось. Энвил смог понять, что это останки лошадей, только по забрызганным кровью седлам. Зверски растерзанные туши не походили ни на что.
  

2.

  
   Странники вышли из леса вечером. Опушка открылась внезапно, будто выпрыгнула из-за деревьев, а за ней простиралась бескрайняя холмистая равнина. Одни холмы были совершенно нагими, другие - покрытыми жидкими рощицами. Древняя дорога терялась в полевой траве, низкой и пожухлой.
   Бесхозные угодья пустовали. Брошенные земли никто не распахивал, никто не выгонял на них скот, да и селиться здесь тоже никто не спешил. Ужасы Трактового леса отпугивали людей, так что природа быстро захватила никому не нужные территории.
   Солнце почти опустилось за горизонт, и величественные вершины Правого Пальца - горного хребта на севере - угадывались лишь смутными очертаниями на фоне неба. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем путники пришли в себя. Они наблюдали, как мир медленно погружается в сумерки, и не могли произнести ни слова от потрясения.
   - Может, лес не такой уж и большой? - предположил Энвил.
   Даже по самым смелым прикидкам, принимая в расчет найденных лошадей, они бы не прошли через него меньше чем за четыре дня.
   - Он, конечно, не так велик, как Дол. О лесах на большой земле я вообще молчу, там они в тысячи раз больше любого из наших. Тем не менее - нет, - Тириэл покачал головой. - Пересечь Трактовый за сутки невозможно.
   - Но мы же как-то пересекли?
   Эльф долго молчал, и Нил уже хотел тронуть поводья.
   - Теперь это неважно, - наконец произнес остроухий и улыбнулся. Первый раз за долгое время. - Поехали. Нужно подыскать место для стоянки, пока совсем не стемнело.
   Крохотная рощица в низине пришлась очень кстати. Полсотни деревьев могли укрыть от внезапного дождя и резкого ветра, а пологие холмы прятали лагерь от посторонних глаз. Хотя в такой глуши насчет посторонних глаз Энвил особо не волновался.
   Без помощи масла разжечь костер оказалось мучительно сложно. После проливного дождя хворост отсырел и упорно не желал заниматься. Дрова шипели и обильно коптили, однако не смогли противостоять настойчивости Тириэла: к ночи огонь все-таки разгорелся.
   - Мы не идем в Эриаполь, - произнес Нил, прожевав краюху черствого хлеба.
   Где-то застонал сыч.
   - Тогда куда? - на мгновение эльф оторвался от еды. Отблески пламени играли на его волосах и отражались в глазах.
   - В одну деревушку неподалеку от города. Мой друг поможет нам попасть в город и встретиться с нужными людьми, если мы сможем его убедить.
   - Поможет нам? - Тириэл сделал ударение на последнем слове и нахмурился. - Ты, верно, шутишь?
   - Нет, - холодно обронил Энвил. - Мне понадобится помощь. Что, если мне никто не поверит? Тогда все наши усилия пойдут прахом. Вдвоем у нас больше шансов.
   Эльф только фыркнул.
   - На вашей земле меня ждет только петля или топор палача, - сказал он.
   - Ничего с тобой не случится. Доверься мне.
   - Да уж конечно... ничего не случится... - буркнул Тириэл, закутался в спальный мешок и отвернулся.
   Энвил задумчиво посмотрел на догорающий костер, от нечего делать поворошил угли веточкой, послав в воздух сноп ярких искр, и подкинул в жар несколько увесистых поленьев. Дрова почернели, танцующие язычки пламени окружили их, будто падальщики - мертвую тушу, а когда древесина просохла - накинулись на добычу всем скопом. Стало теплее.
   Нил представил, как станет рассказывать своему наставнику о всех своих злоключениях. Представил, какой нереальной и странной получится история, и ему стало тошно. Как смотреть в глаза Кагарду пот тяжестью таких обвинений? Поверит ли он словам "ворона"? Наверняка его портреты украшают кварталы каждого города Новой Земли и позорные столбы в каждой деревне. Как поведет себя бывший тысячник и... что подумает Лиада?
   Недавняя суматоха не позволяла Энвилу вспоминать девушку слишком часто. Юноша улыбнулся и покачал головой. Нет. Она не поверит всем этим объявлениям, всем россказням и сплетням. Наивная, смазливая дурочка. Время стерло детали ее внешности из памяти, но симпатия еще не угасла, как и желание. "Как же я скучала", - воскликнет она, если они встретятся. "Я же обещал вернуться", - ответит Энвил в лучших традициях романтических сцен... Хотя мысленно он нарушил свое слово в ночь перед прыжком через портал. Слепая случайность заставила его свернуть с намеченного пути и не отплыть домой на первом же корабле. И вот теперь он снова мечтает заглянуть ей под платье. Влечение? Несомненно. Любовь? Очень спорно. И Нил это хорошо понимал.
  

3.

  
   На второй день пути безлюдная равнина начала меняться. Все сильнее ощущалось присутствие человека, то и дело попадались одинокие избушки. К счастью, путников никто не заметил, а если и заметил, то решил не связываться с незнакомцами.
   К вечеру друзья вышли к широкому торговому тракту, вдоль которого тянулись деревни, фермы, пастбища и поля. В плотном потоке торговых караванов, наемников и крестьян два вооруженных всадника затерялись без проблем. Война с некромантами привлекала самый разношерстный народ, от жадных головорезов до настоящих фанатиков с большим сердцем и совершенно пустой головой. Такие, в поисках славы или чего-то еще, как правило, лезли в самое пекло, где находили только гибель. Так что Энвил и Тириэл не выделялись на общем фоне. Тем не менее, постоялые дворы они обходили за лигу, предпочитая ночевать под открытым небом.
   Чтобы добраться до Талоса, приятелям понадобилось чуть больше недели. Разделенный широкой и полноводной Голубой лентой, он походил на огромную, бесформенную кляксу у подножия Правого Пальца. Здесь не возводили высоких стен и крепких ворот, грозных сторожевых башен и оборонительных укреплений. Город казался слабым и совершенно беззащитным, зато мог гордиться бойкой торговлей. Как говаривал Кагард, весь Талос являл собой один громадный рынок, и все, что продавалось на Новой Земле, можно было отыскать на его прилавках.
   Тракт плавно вливался в центральную улицу, вправо от него отходила дорога к переправе через Голубую ленту. Широкая река брала начало в горах, близ Талоса, и получила свое название из-за ярко-голубых водорослей, в изобилии росших на отмелях. Путники свернули к реке, не задумываясь: уж лучше полдня потерять, чем попасть на виселицу.
   Желающих воспользоваться паромом оказалось немного. Через реку здесь перебирались только те, кто шел в Эрингард, самый восточный пограничный город, остальные двигались прямиком через Талос.
   - Как только окажемся на том берегу, поедем в сторону гор, пересечем торговый тракт и затеряемся в деревнях, - Энвил никогда не забирался так далеко от Мирной, однако помнил здешние места по картам тысячника. - На наших дорогах солдат почти нет.
   Крохотная пристань пустовала, только два пожилых паромщика отчаянно спорили о методах рыбной ловли. Посреди небольшой площадки, перед пирсом, торчал высокий, рассохшийся деревянный столб. Энвил бросил косой взгляд на листовки, и внутри у него похолодело. Среди множества грязных, мятых и потрепанных бумажек он увидел свой портрет. "Разыскивается. Живой или мертвый. Награда - 100 золотых фолринов", - гласила надпись под рисунком. Физиономия получилась несколько грубоватой, но сходства хватало, чтобы не задумываясь засадить Нилу нож промеж ребер. "Ворон" сорвал объявление и, воровато оглядевшись, сунул за пазуху. Его выходку заметил только эльф.
   Заплатив десять медных серпов, путники ступили на паром. Почувствовав под ногами ненадежный настил, занервничали лошади. Они недовольно мотали головами, всхрапывали и били копытом, но Тириэл с легкостью успокоил животных и привязал поводья к поручням.
   - Почему не плывем? - спросил эльф, закончив с узлами.
   - Пропускаем торговцев, - Энвил указал пальцем.
   Со стороны города спускалось несколько баркасов. Течение здесь почти не чувствовалось, да и ветер дул слабый, поэтому кораблики шли медленно и вальяжно, будто вразвалочку.
   - Очень вовремя, - в голосе Тириэла почувствовалась нервозность, и Нил обернулся.
   К пристани шагали солдаты, не больше дюжины, но все, как один, в полном боевом снаряжении: кольчуга до колен, меч на поясе, щит за спиной, шлем под рукой. Энвил посмотрел на баркасы, потом на отряд, снова на баркасы и тихо выругался. Западня! Если они сойдут с парома, то солдаты наверняка заподозрят неладное, если останутся - их могут узнать.
   - Будем надеяться, что на нас не обратят внимания, - прошептал "ворон".
   Тириэл только пожал плечами.
   Укутанные в длинные плащи и глубокие капюшоны, они облокотились на поручни, глядя на проплывающие мимо суденышки. Через пару минут послышались веселые голоса воинов, палуба задрожала и принялась раскачиваться. Лошади снова забеспокоились.
   Энвил чувствовал, как отряд проходит мимо них, как располагается в дальнем конце парома и... все. Ни одного слова, ни одной усмешки и ни одного ругательства не прозвучало в их адрес. Люди продолжали болтать о всякой ерунде и не проявили к странникам никакого интереса.
   - Кажется, пронесло, - с облегчением выдохнул Нил.
   Эльф не ответил.
   Едва баркасы прошли мимо, на борт поднялся один из паромщиков и, поплевав на ладони, взялся за ручку маховика. Застучали деревянные шестерни, из воды показался толстый канат, и неуклюжий плот сдвинулся с места.
   Энвил немного успокоился, слушая монотонный шум механизма и тихий плеск волн. Солдаты оставались на своем конце парома, противоположный берег становился все ближе и ближе, и все, вроде бы, складывалось хорошо...
   - Куда путь держите? Никак, в Эрингард? - перевозчик закашлялся, ритм механизма сбился на пару секунд, а плот едва заметно нырнул.
   - Мы слыхали, что на передовой совсем туго, - сухо ответил Энвил, продолжая глядеть на воду.
   - И сколько вам пообещали?
   - Чего пообещали? - не понял Нил.
   - Денег, конечно же! Чем вам платят? Медными серпами, серебряными медведями или... - старик усмехнулся. - Неужто золотыми замками?
   Солдаты притихли. "Ворон" больше не слышал разговоров и смешков, зато чувствовал на себе любопытные взгляды.
   - Мы добровольцы, - отрезал Энвил, надеясь, что мужчина отвяжется.
   - Идейные, значит? - фыркнул паромщик. - А друг твой чего молчит?
   - Глухонемой он, - привычная ложь слетела с языка легко и непринужденно.
   Юноша повернулся, чтобы лишний раз не дразнить собеседника.
   - Понятно, - протянул мужичок, вглядываясь под капюшон.- А ну-ка, подойди сюда, сынок, и скинь, наконец, этот мешок с головы.
   Энвил похолодел. Тириэл напрягся. "Рано паниковать. Рано!", - твердил себе Нил, но скомканная листовка за пазухой сделалась, вдруг, слишком колючей. Паромщик наверняка видел портрет и сможет опознать преступника. Западня захлопывалась. До берега оставалась еще половина пути, бежать некуда, солдаты совсем рядом! Хотя... можно прыгнуть в воду. Получится выиграть немного времени, пока воины скинут тяжелые доспехи и оружие. А кони? Да хрен с ними...
   - Ну! Чего застыл?
   Энвил шагнул к паромщику и скинул капюшон в ожидании самого худшего. Пожилой мужчина на мгновение оторвался от ручки маховика, поменяв хватку. Ритм шестерней снова сбился, а плот снова нырнул.
   - Ты... - паромщик прищурился, обхватив парня за подбородок. - Ты похож на моего внука. Хотя тот был старше, как мне думается.
   - На внука? - промычал Нил, не вполне понимая, что происходит.
   Дряблые и морщинистые пальцы сжимали его челюсть с силой дубильщика.
   - Да, - хватка ослабла. - Эта проклятая война забрала его, как заберет и тебя. Не геройствуй. Возвращайся к семье!
   - Но... но я... - растерялся Энвил.
   Он ожидал всего, чего угодно, но только не упреков.
   - "Но я", - передразнил паромщик, отпустив парня. - Говорю тебе, нечего там делать. Одним трупом больше, одним меньше.
   Днище царапнуло прибрежную гальку, и плот причалил к короткому пирсу.
   - Да не слушай ты его, - почти все солдаты уже сошли на берег, когда от отряда отделился широкоплечий мужчина. - На таких, как ты, и держатся наши рубежи.
   - Тогда дело ваше - дрянь, - отмахнулся старик. - Ты посмотри на него! Щуплый какой, кожа да кости.
   - Занимайся своим делом, отец, - раздраженно обронил воин и приобнял Энвила за шею. - Идемте с нами. Я в Эрингарде все знаю, помогу с оформлением, если что.
   На юношу легла вся тяжесть кольчужного рукава. Они сошли, наконец, с парома: Нил в объятиях солдата, а следом "глухонемой" Тириэл с лошадьми.
   - Ну так что? Идете, или как?
   - Нет, - "ворон" покачал головой. - С родней повидаться надо. Говорят, на границе совсем туго...
   - Ну да... - незнакомец грустно усмехнулся, пригладив короткие волосы. - Ну, как знаете. Свидимся.
   Хлопнув Энвила по плечу, он поспешил за отрядом.
   Вслед им бранился мужичок, но Нил старался не слушать. Под ногами у него снова лежала дорога, а цель стала еще ближе... к тому же, он не собирался погибать на рубеже.
  

4.

  
   Путники обогнули Талос, пересекли торговый тракт - все, как говорил Энвил, - и поехали по проселкам.
   В первые осенние дни погоду лихорадило, будто смертельно больного. Ясно-голубое небо ни с того ни с сего обкладывали черные, разбухшие от влаги тучи. После яростного, но короткого дождя вновь выглядывало солнце, а полный штиль мог смениться настоящим ураганом, срывавшим с деревьев пожелтевшие листья. В предгорьях по вечерам становилось совсем холодно. Порой Нил дрожал даже в плотном спальном мешке.
   Погруженный в себя Тириэл разговаривал мало и неохотно, но Энвил не винил его за излишнюю молчаливость. Долгое пребывание среди чужаков, причуды Трактового леса, предстоящий разговор с Кагардом... Не удивительно, что эльф отгородился от всего мира.
   - А вот это место я узнаю, - Нил натянул поводья, оглядываясь по сторонам.
   Они как раз проезжали по деревянному мосту через узенький, но быстрый ручей. Слева, в паре сотен шагов, на дальнем берегу склонила к воде свои пышные локоны одинокая ива, напоминая в сумерках гигантскую нестриженую голову.
   - Как-то мы приходили сюда с Лиадой, решив удрать подальше от Мирной. Сидели как раз под тем деревом.
   - Значит, твоя деревня уже близко?
   Энвил на мгновенье задумался.
   - Часа за полтора доберемся... может, и быстрее.
   Чем дальше они ехали, тем знакомей Нилу становились места. Вот дома, куда он носил настои Кагарда или ходил вместе с ним, вот дороги, заборы, сады... все напоминало о прежней жизни, сладкой и потерянной.
   - Мирная впереди, - "ворон" осадил лошадь и присмотрелся.
   В спокойный деревенский пейзаж никак не вписывался новенький, добротный двойной частокол.
   - Что-то не кажется мне ваше село мирным, - Тириэл почесал затылок под капюшоном.
   - Причуды моего друга, - хмыкнул парень.
   - Странный у тебя друг, - в голосе эльфа чувствовалась неуверенность.
   - Все будет в порядке, не волнуйся...
   Тириэл промолчал.
   Подъехав ближе, Энвил подметил, что после визита гончей за частокол взялись с тройным рвением. Все прогнившие бревна заменили свежими, а бреши и дырки залатали. Первый ряд кольев гордо смотрел в небо, второй установили под наклоном. Заточенные концы обожгли и смазали маслом... Юноша покачал головой. Вместо деревни, окруженной простым забором, защищавшим от диких зверей, он увидел самый настоящий форт. Из крайности в крайность.
   - Они доделали частокол, - с досады Нил стукнул себя по колену. - Через него нам не пролезть, а ворота запираются на ночь.
   - Что будем делать? - устало произнес Тириэл.
   - Попробуем постучаться, - ничего другого просто не оставалось.
   Ворота в Мирную тоже изменились. Вместо хлипкой, скребущей по земле конструкции путники уперлись в крепкие дубовые створки с калиткой и парой амбразур для переговоров с незваными "гостями". Из-за частокола выглядывали леса строящейся сторожевой башни.
   - Гончая здорово их напугала, - тихо усмехнулся Энвил.
   - М?
   - Неважно, - юноша указал на кипу яблонь у дороги. - Привяжи лошадей и подожди меня там. Я тебя позову. Если вдруг что-то пойдет не так - уходи.
   Ничего не сказав в ответ, Тириэл отвел животных в сторону. В густых сумерках он почти слился с деревьями. Что ж, тем лучше.
   Вокруг светильников у калитки кружили мотыльки, с тихим звяканьем стукаясь о раскаленное стекло. Энвил взялся за увесистый дверной молоточек и постучал.
   - Кого там принесло в такой час? - почти мгновенно раздался с той стороны голос. То ли часовой еще не успел задремать, то ли Кагард основательно поработал с местными.
   - Это Джерк из Приречной, - громко ответил юноша. - Мне к Кагарду за лекарством.
   Приречная находилась достаточно далеко от Мирной, и местные не могли знать всех ее жителей в лицо а, тем более, по именам, однако кое-кто оттуда все же захаживал к тысячнику. Случалось это редко, но регулярно.
   - Джерк... - глухие шаги сменились металлическим скрежетом засова. - А чего так поздно приперся, Джерк? Как будто мне тут больше делать...
   Дверь бесшумно открылась, и Нил протиснулся за частокол, грубо отпихнув сторожа.
   Коренастого, светловолосого мужчину в черных штанах и просторной серой рубахе "ворон" узнал сразу. Грэхам... или Брэгар... Плотник, живущий по соседству с Лиадой. Он, как и сам Энвил, помогал чинить дом девушки, а после они пару раз выпивали в таверне.
   - Нил! Ты, что ли? - Брэгар - или Грэхам - крепко взял парня за плечи. - Жив, хвала Создателю! Тессот на тебя столько дерьма вылил, знаешь? Аж сюда воняет.
   - Расскажи что-нибудь новенькое, - криво усмехнулся юноша, сбрасывая с себя сильные руки.
   Они хорошо ладили в прошлом, хоть и не общались часто. А вообще, сказать по правде, после нападения гончей Энвил ладил со всеми. Спасителя Мирной ценили и уважали.
   - У нас мало кто верит во все эти байки, - заметил караульный. - Но... знаешь? Время идет, люди болтают, сплетничают, задают вопросы. Ведь дыма без огня, как говорится...
   - Да, так говорят, - перебил "ворон". - Мне нужно повидаться с Кагардом. Срочно. Мне и моему другу.
   Нил выглянул за калитку и махнул в темноту. Тириэл не заставил себя ждать. Оставив лошадей у яблонь, он появился тихо, словно морок. Брэгар... или Грэхам отступил от неожиданности.
   - И кто твой друг? - плотник недоверчиво прищурился, силясь разглядеть лицо под капюшоном.
   - Узнаешь, если проведешь нас, - отрезал Энвил. - Без лишнего шума.
   - Так я же на посту, - замялся мужчина. - Кагард наказывал...
   - Да забудь ты про этот пост! На меня все свали! Скажи... не знаю... что я тебя одурманил темной магией, грозился распороть брюхо и накормить собственными пальцами.
   - Тьфу ты, ну и шуточки у тебя, - произнес привратник после недолгого молчания. - Проходите давайте.
   Нил и сам без труда мог найти дом тысячника, однако оставлять караульного без присмотра не решился. Люди в деревнях не умели держать язык за зубами, а горячие новости разлетались по селениям, словно свежие кексы на ярмарке. Пусть посидит под присмотром, послушает, хуже не станет.
  

5.

  
   Улицы Мирной уже опустели. Попадались только редкие прохожие, да и те не выказывали никакого интереса к пришельцам. Кагард частенько принимал у себя посетителей и ночью, и днем, так что местные давным-давно привыкли к гостям тысячника.
   Окна старого домика светились. За ними изредка выплясывали тени, лекарь возился на кухне. Казалось, что с того самого момента, как Энвила забрали солдаты, ничего не изменилось, будто все это произошло пару дней назад. Та же старая лавочка, тот же невысокий забор, та же беседка, торчащая из-за хижины, те же лампы над калиткой... Сердце "ворона" сжалось.
   - Ждите во дворе, - негромко скомандовал он и двинулся к крыльцу, - я позову.
   Преодолев несколько ступенек, он замер перед входом, сделал не меньше десяти глубоких вздохов, стараясь подавить волнение, и постучался. Изнутри послышались размеренные шаги и приглушенное "Иду". Скрипнула дверь, и на порог вышел высокий мужчина.
   Кагард тоже не изменился: прямой, как тополь, широкие плечи, мускулистые руки, живой взгляд. В свои пятьдесят с лишним лет он без труда дал бы фору любому сорвиголове.
   - Энвил! - от удивления тысячник выронил чашку.
   Белый фарфор разлетелся вдребезги, окатив сапоги юноши кипятком. Пол закурился ароматным паром травяного чая.
   Мужчина сгреб Нила в охапку и крепко прижал к себе.
   - Рад, что ты в порядке, парень, - произнес он, разжимая объятия. Лицо его осветилось искренней улыбкой. - А я уж думал...
   - Я тоже рад тебя видеть, Кагард, - Энвил вернул улыбку, но глаза остались холодны. - У нас мало времени. Нужна твоя помощь.
   - Да уж конечно нужна, - ухмыльнулся тот, покачав головой. - Если верить хотя бы половине новостей, которые до нас доходят, то...
   Энвил прервал собеседника взмахом руки. Разумеется, Кагард решил, что его просят утрясти неприятности с законом.
   - То, что говорят обо мне, к сути относится мало, - серьезно произнес "ворон". - Надеюсь, у тебя еще осталась бутылочка эльфийского вина для особых случаев? Мы пока подождем на кухне.
   Улыбка исчезла с лица Кагарда. Он пристально посмотрел на таинственного незнакомца в капюшоне, потом на своего растерянного караульного.
   - Берг, а ты чего здесь забыл? Кто разрешил покинуть пост?
   - Я разрешил, - ответил за него Энвил с таким нажимом, что лекарь невольно запнулся. - Оставь его в покое хотя бы на время. Ворота никуда не денутся!
   Помолчав пару секунд, Кагард кивнул на вход, приглашая гостей в дом, а сам направился к погребу.
   Грустная, мимолетная улыбка тронула губы Нила, когда он увидел кухню. Берг уселся за удобный, почти родной деревянный стол, эльф устроился на стуле под картой Новой земли. Под той самой картой, которую в свое время изучал юноша.
   - Энвил, мне кажется, что я тут не к месту, - осторожно заметил плотник.
   - Помолчи, - небрежно бросил тот, заглядывая в свою старую комнату.
   Постель, шкаф и столик остались нетронутыми, только пол покрылся пылью. Ноздрей коснулся знакомый запах, и Нил с наслаждением сделал глубокий вдох.
   - Словно никуда и не уходил, - прошептал он.
   Снова скрипнула входная дверь, и на пороге показался Кагард, сжимаюший в руке грязную, темную бутыль.
   - Пока мы не начали, - он поставил сосуд на стол, взял с полки три бокала и, поразмыслив немного, захватил еще один. - В деревне мало кто верит в твои подвиги. У меня есть несколько человек на примете, с которыми нужно...
   - Хватит, - Энвил перебил тысячника ледяным тоном. - Просто послушай меня. Послушай и не перебивай.
   Кагард с сомнением поглядел на парня, но ничего не ответил. Срезав ножом бурый воск, он откупорил бутылку. Берг беспокойно поерзал на стуле.
   - Да, Кагард, все вы правы, я не предатель, - Нил взял со стола два наполненных бокала. Один для себя, другой для Тириэла. - Я не собирался идти против Тессота и никому не хотел зла. Тем не менее, стражник пал от моей руки. Я убил его прямо в коридоре замка, - бывший тысячник нахмурился, но смолчал. - Надеюсь, ты сможешь поверить мне, а он, - "ворон" указал на молчаливого гостя, - поможет мне убедить тебя.
   Тириэл выдохнул, собираясь с духом, и одним резким движением скинул капюшон. Пепельные волосы заструились по его плечам, заостренные кончики ушей виднелись между прядями.
   Берг поперхнулся вином, расплескав напиток по столу, и громко закашлялся.
   - Заткнись! - рявкнул Кагард, даже не посмотрев на односельчанина. Тот от испуга зажал рот руками, но его продолжали сотрясать глухие приступы. - Энвил, у тебя должна быть веская причина привести сюда эльфа. А у тебя - веская причина притащиться за ним в самое сердце наших земель.
   - Причина есть, - ответил Нил.
   Он пересказывал свою историю уже несколько раз, а потому говорил бодро и без запинок, будто читал с листа. "Ворон" вспоминал все, что с ним случалось. Вспомнил про хамелеона, которому почти развязал язык. Вспомнил про магов, которые забрали пленника прямо из темницы. Вспомнил про портал и про переделку в Доле.
   - Это глупо, - подтвердил Тириэл. - Навести портал на нужное место очень тяжело, на это тратится много сил. Но если он открыт, то маг представляет, где примерно находится второй проход.
   Поведал Энвил и про подслушанный разговор в замке, и про стражника, который заметил его у двери, и про побег, и про лес. Умолчал юноша лишь об одном: не сказал, что убил солдата случайно... рефлекторно... потому, что испугался.
   Кагард слушал молча, иногда кивая, иногда хмурясь, иногда постукивая костяшками пальцев по столу. Берг тоже помалкивал, отодвинув пустой бокал в сторонку. Он переводил взгляд то на Нила, то на эльфа, то снова на юношу, не в силах скрыть потрясения.
   - Тириэл помог мне добраться сюда, - подытожил Энвил. - Надеюсь, ты поможешь нам добраться до Гарона. Кто знает, сколько времени у нас осталось?
   В комнате воцарилась тишина. Эльф поигрывал бокалом, кружа вино в его глубокой чаше, принюхиваясь к аромату, "ворон" терпеливо ждал, плотник продолжал ерзать на стуле, а Кагард устало разминал виски.
   - Берг, - наконец произнес тысячник, взяв с подоконника клочок бумаги и перо. - Читать умеешь?
   - Ну... умею маленько, - от неожиданности мужчина едва не подпрыгнул.
   - Хорошо, - лекарь сделал несколько записей. - Иди к этим людям и срочно позови их ко мне. Понял?
   - Да, - Берг взглянул на листок. - Но... тут староста. Он меня пошлет куда подальше, в такой-то час...
   - Всех позовешь ко мне, - с нажимом процедил Кагард. - И не вздумай болтать о том, что видел и слышал, иначе, клянусь Создателем и всеми иными богами, я убью тебя.
   Привратник побелел, открыл рот, но с губ его сорвался лишь сдавленный хрип. Даже Энвил покрылся гусиной кожей. За все то время, что юноша жил в Мирной, тысячник никогда и ни с кем так не разговаривал и, тем более, не раздавал подобных обещаний.
   - К-ко-конечно, Кагард, остынь, с-сделаем, - наконец выдавил из себя Берг и поспешил убраться.
   Тысячник тяжело вздохнул и, разом осушив бокал, подлил себе еще.
   - Попробуйте вино, Тириэл, - устало произнес он, - оно наверняка придется вам по вкусу.
   - Потрясающий аромат, - эльф пригубил немного. - Прекрасная вещь. Вы счастливчик.
   - Кагард, я не знаю, что делать, - Энвил пересел на место Берга.
   Внезапно он ощутил невероятную усталость от всего. Хотелось если не переложить на чужие плечи, то хотя бы разделить тяжесть своего груза с кем-нибудь еще.
   - Что делать? - отстраненно повторил тысячник. - Вам - отдохнуть, а мне - заняться делами. Сидите в комнате, пока я не позову.
   Кагард встал, плотно задернул занавески и, набросив на плечи шерстяную накидку, вышел из дома.
   - Ему можно доверять? - спросил Тириэл, услышав стук калитки. - А если он нас сдаст?
   Обожженная ладонь Энвила разболелась, кожу на ней неприятно стянуло. В последнее время она докучала уже не так сильно, как раньше, однако... Парень сжал руку в кулак, разжал и снова сжал, стараясь не показывать увечье эльфу.
   - Можно, - ответил он, помолчав. - Больше все равно некому.
  

6.

  
   Они находились в полной темноте. Тириэл притулился на табурете возле пыльного стола, Энвил же развалился на своей старой кровати. Перина под ним привычно прогнулась, знакомо поскрипывали пружины, упираясь в ребра. " Как все-таки приятно вернуться домой... хотя бы на часок", - думал он, переваливаясь с одного бока на другой. После длинных, холодных ночей в спальном мешке комната казалась ему самым уютным местом на земле.
   - Что за ерунда...
   Энвил задремал, но внезапный шум на кухне быстро согнал сон.
   - ... Сейчас сам все объяснит... Ничего просто так не делает...
   Входная дверь громко хлопнула. Что-то заскрежетало, будто кто-то передвинул стул, звякнуло стекло. Из-за возни до приятелей долетали только обрывки фраз.
   - И мне подлей... Как сам-то?
   Юноша сел, и кровать под ним застонала.
   - Тихо, - шикнул на него эльф.
   Входная дверь открывалась и закрывалась не менее пяти раз. Людей в кухне становилось все больше и больше, и разговоры, в конце концов, слились в неразборчивый гам. Энвил попытался прислушаться, но смог узнать только голос толстого Дарвила - деревенского старосты, зычный бас которого перекрывал порой все звуки.
   Внезапно, как по команде, шум прекратился. Снова хлопнула входная дверь.
   - Кагард! Ради всего святого, зачем ты нас сюда притащил?
   - Это не может подождать до завтра?
   - Не может, - обронил тысячник.
   Мужчина подошел к спальне Энвила, потянул за дверную ручку и заглянул внутрь. Тусклый свет ламп упал на уголок кровати и шкаф.
   - Нил, выходи. Один, - тихо произнес Кагард.
   - Зачем?
   - Выходи, - повторил он жестче, и парню пришлось повиноваться.
   На кухне столпилось восемь человек, считая и самого тысячника. Кроме толстяка Дарвила, лысеющего и обрюзглого, Энвил узнал беспалого Тома - местного кузнеца, Вериса - отца Лиады, Милоша - хозяина таверны. Вспомнил Нил и пекаря Дейла, к которому частенько забегал за свежим хлебом, и лавочника Телвина с соседней улицы. Имя последнего он запамятовал, хоть и встречался с ним прежде.
   - Рад тебя видеть, парень, - беспалый Том кивнул Нилу.
   Остальные гости, обронив короткие приветствия, притихли в ожидании. В глазах их читалось неприкрытое любопытство.
   - Ну, Кагард, выкладывай, - толстый Дарвил отодвинулся от стола, упершись ладонью в колено. - Чего задумали?
   - Я пригласил вас сюда потому, что знаю, как вы относитесь к Нилу. Знаю также, что вы не верите всему тому бреду, что про него говорят. Кроме того, вы - одни из немногих, кто может пораскинуть мозгами, когда это нужно.
   - Я видел, как парень дерется с гончей, - серьезно произнес Верис. - Если он - предатель, то я - некромант.
   Остальные медленно кивнули.
   - Однако не все разделяют наше мнение, - продолжил Кагард. - В Мирной таких людей немного, но в соседних деревнях, думаю, больше.
   - К чему это ты? - нахмурился Телвин.
   - Скоро узнаешь. Все, что сейчас скажет Энвил - чистая правда. Я за него ручаюсь. Давай, приятель.
   Нил неуверенно прокашлялся, ощущая на себе любопытные взгляды восьми пар глаз. Он не вполне понимал, что затеял Кагард, и заметно нервничал. И зачем только тысячник устроил ему это выступление?
   Собравшись с мыслями, юноша начал говорить, кратко, сухо и по существу. Сказать по правде, от этой истории Энвила уже начинало мутить. Он пересказывал ее снова и снова: сначала эльфам, потом Реджинальду, потом Кагарду, теперь вот и им. И неизвестно, сколько еще раз ему придется повторить свой рассказ.
   "Ворон" упомянул путешествие через портал, благоразумно опустив часть про Дол. Подробнее остановился на событиях в замке лорда и добавил кое-что про обратную дорогу.
   - Я добирался до Мирной около месяца... Не знаю, сколько у нас осталось времени до атаки. Может быть, пара недель - или несколько дней.
   - Кагард, - прервал тягостное молчание невысокий мужчина с седыми усами, имени которого Энвил не помнил. - В тебе я не сомневаюсь, да и парню твоему доверяю, но все это как-то...
   - Как-то странно, - закончил за него Дейл. - На границе люди мрут, как блохи после травли. А что в итоге? Наши же поддерживают темных? С трудом верится.
   - Не говори ерунды, - отрезал Верис. - Если Нил сказал, значит, так оно и есть. Ему-то какой смысл врать? Он тащился сюда через весь остров, чтобы предупредить нас, хотя мог сбежать на материк. При таких-то обвинениях делать ему тут нечего. Его и судить бы не стали, сразу в петлю, и готово дело. А кузнецы - они себе всегда и везде на хлеб заработают. Верно я говорю?
   Беспалый Том поддакнул.
   - Я не говорил, что он врет, - замялся Дейл. - Просто... не знаю. Странно все это.
   - Погодите, - Дарвил поднял вверх руку. - Никто никому здесь не врет. Так? Вот и прекрасно. Энвил, могло ли получиться так, что ты просто плохо расслышал тот разговор или что-то не так понял? Ты полностью уверен в том, что сказал?
   - Уверен, - голос "ворона" был тверже скалы. - Из-за простых догадок я бы сюда не вернулся.
   Староста удовлетворенно кивнул. Его толстые щеки затряслись, словно желе.
   - С этим разобрались, - беспалый Том почесал затылок. - Что от нас требуется?
   - Во-первых, - объявил Кагард, - никто из вас не должен говорить о том, что видел Энвила здесь. Во-вторых, нужно уводить людей.
   - На случай, если пограничные города падут, - задумчиво произнес Дарвил. - Понимаю...
   - Нужно уводить людей из всех ближайших деревень, - уточнил тысячник.
   - А вот теперь не понимаю...
   - Своих-то мы поднимем, без вопросов. А что с соседями делать? Они же нас на смех поднимут!
   - Нужно распустить слухи, - Кагард скрестил руки на груди. - В любом разговоре, с кем бы то ни было, упоминайте обо всем, что услышали. Можете приукрасить, хуже не станет. Тебя, Милош, это касается прежде всего. В тавернах сплетни разлетаются быстрее всего.
   - Чего уж проще, - усмехнулся трактирщик. - Дело привычное.
   - Дар, - Кагард посмотрел на старейшину. - Начинай готовить людей. Частокол у нас, конечно, крепкий, но тварей не остановит. Если все пойдет так, как надо, то скоро к тебе станут обращаться главы соседних сел. Наверняка начнут спрашивать, откуда ветер дует, и все в таком роде. Придумай что-нибудь. Скажи, что у тебя надежный информатор в Эриаполе. Скажи, что болтать об этом запрещено. Так новости разлетятся еще быстрее. Да ты и сам все знаешь, не мне тебя учить.
   - Понимаю, - протянул Дарвил и улыбнулся.
   - Может, зря все это? - с сомнением спросил Телвин. - Что, если города отобьются?
   - Я видел то, что осталось от армии Эриаполя, - подал голос Энвил. - Люди устали и напуганы, солдат не хватает. Шанс, конечно, есть всегда, но я бы не стал надеяться.
   - Кагард! - входная дверь скрипнула, и в кухне показался Берг. - Повозка подъехала.
   - Хорошо, - тысячник хрустнул костяшками пальцев. - Нам пора ехать, а вам - заняться делами. Дар, не затягивай. Я приеду через несколько дней и помогу, а пока начинайте без меня.
  

6.

  
   Кагард в сопровождении Нила и Тириэла вышел из дома, только когда последний посетитель скрылся в ночи. Крытый экипаж, запряженный двумя лошадками, ждал у самой калитки. До роскошной кареты он не дотягивал, однако мог уберечь пассажиров от посторонних взглядов, что, собственно, и требовалось.
   - Нил! - услыхал юноша, едва ступив на металлическую подножку. - Нил, подожди!
   Лиада! "Ворон" узнал ее тоненький голос сразу. Девушка выступила из тени розового куста, но подойти к повозке слишком близко не решилась. Энвил посмотрел на Кагарда.
   - Две минуты, - бросил тот торопливо и скрылся в экипаже.
   - Нил! - она крепко обвила его шею руками. - Я так скучала...
   - Лиада... - Энвил осыпал ее лицо поцелуями. Сердце в его груди неистово заколотилось. - Но... как ты узнала, что я здесь?
   - Не знаю, - слезы катились по ее щекам. - Когда папу позвали к лекарю, я... почувствовала, что ты можешь быть где-то рядом.
   - Никому не говори, что видела меня, - Нил уткнулся лбом в лоб Лиады.
   - Но...
   Парень накрыл ее губы поцелуем, крепким и долгим.
   - Никому, даже родителям.
   Он говорил все эти неуместные слова, а сам сгорал от чувств. Мысли галопом проносились в его голове и умирали на задворках сознания, забытые и непонятые. Ее по-детски наивное лицо, большие и бездонные глаза, волосы, запах... Как же он раньше смотрел на эту красоту так спокойно?
   - Когда я тебя увижу снова? - прошептала девушка.
   Энвил снова одарил ее поцелуем. Он ненавидел так стремительно утекающее время. Неужели нельзя подождать всего лишь денек, отдохнуть от дороги и насладиться друг другом?
   - Я найду тебя, когда все закончится, - ответил Нил.
   - Когда что закончится?
   - Неважно...
   - Ну где ты там? - донесся голос Кагарда из повозки..
   - Мне пора, - еще один поцелуй.
   - Подожди, - Лиада мягко отстранилась и протянула юноше сверток.
   - Что это?
   - Подарок. Я сама сделала, - гордо заявила девушка, но тут же потупилась. - Вернее, не сама, мне немного помогли, но...
   - Спасибо, - Энвил крепко обнял Лиаду. - Я обязательно вернусь и найду тебя.
   Нил решился развернуть тряпицу, только когда экипаж выехал за ворота. В тусклом свете луны он увидел черную перчатку. "Ворон" поднял ее и удивился, какой легкой она оказалась, из какой нежной и податливой кожи ее сшили. Изделие прекрасно село на его обожженную руку, почти не ощущалось и не стесняло движений. Грустная улыбка тронула губы Энвила. Ком подступил к горлу, но юноша сдержал слезы. Теперь он точно хотел вернуться, во что бы то ни стало.
  
  

Глава 14

  
   Без друзей ты - никто.
   Факт.
  

***

  
   Нам аставалось сделать последний но самый важный рывок и чем ближе мы подезжали к Эриаполю тем сильнее я самневался. До сих пор все шло хорошо. Люди прислушевались к моим словам верили мне... Но то были простые люди. Что же до Гарона и Харима? Скажем так, из-за них я беспакоился больше. Хватит ли у Кагарда авторитета и хватит ли моих личных заслуг чтобы они смогли доверится мне, предателю и убице? Этого я не знал отчего и не находил себе места.
   Кроме того я прикрасно понимал что даже если все получится и я смогу убедить верхушку Эриаполя в своей правоте, всех нас ждет чудовичное испытание. С тех пор как я переступил порог ратуши, с тех самых пор как познокомился с Гароном, жизнь раскручивала меня словно волчок. И что в итоге? В итоге сутьба целого острова зависила от меня, от того что я знал. А мне всего-то хотелось спокойной жизни которую у меня отобрали... дважды.
  

***

1.

   Кони неслись по извилистой дороге, вздымая пыль. Повозка грохотала на кочках, скрипя изношенными рессорами. Снаружи доносились редкие щелчки кнута и покрикивания возницы: то ли на животных, то ли на прохожих.
   В первый раз Энвил ехал по этой дороге в беспамятстве, едва живой. Во второй раз - пару месяцев назад, когда головорезы Гарона забрали его на службу. С тех пор все слишком круто переменилось. Убийства, обвинения, призраки, тайные заговоры. События развивались так стремительно, что походили на бурную реку, а впереди по течению уже виднелся обрыв водопада.
   - Мы сможем попасть в город? - спросил Нил, отвернувшись от окна.
   - Конечно, - Кагард пожал плечами. - Обычно за стены пропускают всех, без разбора, сам знаешь.
   - Это было до того, как на меня спустили собак, - парировал юноша.
   - Не думаю, что Гарон усилит охрану ворот. Знаешь, несколько раз ко мне заявлялись дознаватели. Выспрашивали про тебя, в доме рыскали. И наверняка еще наведаются. А все почему? Потому что они знают, что ты можешь появиться у меня. Из-за этого мы и уехали в такой спешке. А в Эриаполе тебя никто не ждет. Да и сам ты сюда вряд ли пошел бы, когда мог уплыть с острова еще до того, как все опомнятся.
   - Зачем вам я? - Тириэл хмуро посмотрел на попутчиков. - Мне сейчас лучше вернуться в Дол и переговорить с братьями.
   С каждой лигой он становился все мрачнее и мрачнее. Эльф пытался спрятать растущее беспокойство под внешним безразличием, однако преуспел мало.
   - Верно, - Кагард задумчиво кивнул, - только сами вы не успеете добраться вовремя, или же не доберетесь вовсе.
   Колесо налетело на камень, и пассажиров тряхнуло сильнее обычного. Пронзительно взвизгнули рессоры, а детали разболтанной повозки громыхнули, словно кости упавшего скелета.
   - Если все пойдет худо, нам понадобится поддержка эльфов, - продолжил Кагард. - Вы единственный сможете достучаться до своего народа, так что рисковать вами глупо.
   - И как, по-вашему, нужно поступить?
   - После разговора с Гароном я попрошу, чтобы вам выделили лошадь и пару солдат в сопровождение.
   - А если Гарон не поверит?
   Кагард помолчал немного и пожал плечами, так и не ответив.
   Путники остановились только раз, у какого-то постоялого двора, где им сменили лошадей. Энвил не выходил из повозки, но в свете тусклых уличных ламп видел, как кучер возился со сбруей, оглоблей и новыми скакунами. Видел, как трактирщик, коренастый и улыбчивый мужичок, не переставая скалиться, о чем-то болтал с тысячником. Видел серьезную, нетерпеливую физиономию Кагарда и туго набитый кошель в его руках.
   Свежие кони тянули охотнее, и старая телега понеслась быстрее, еще болезненней скрипя и грохоча, будто грозя вот-вот развалиться. На темном небе поблескивали созвездия. Крохотные, едва заметные, они походили на соль, рассыпанную по слишком большому столу. Их ледяное, дрожащее сияние пропадало, появлялось вновь и снова пропадало под рваным покровом полупрозрачных облаков. Облака, последнее время ставшие неотъемлемой частью пейзажей Новой земли, ложились на небосвод подобно старой простыне. Тонкий серп уходящей луны, казалось, подсвечивал их изнутри, и Нил, глядя наверх, невольно вспоминал белое привидение у лестницы, в старом особняке Трактового леса.
   Уснуть Энвил так и не смог. Фонари снаружи раскачивались, глухо стукаясь о корпус повозки, заключенное в них пламя билось о стеклянные стенки и не давало хорошего, ровного света. Нил видел лишь проносившиеся мимо заборы, деревья и кусты. Когда забрезжил рассвет, сквозь плотную пелену мрака проступили очертания домов и амбаров, где-то горланили первые петухи.
  

2.

  
   Путники добрались до Эриаполя ранним утром, когда солнце еще и не думало показываться из-за горизонта, а все вокруг окутывал темно-серый сумрак. Погода стояла промозглая. Энвил невольно поежился, глядя на мелкие капельки росы, стекающие по потертому стеклу, и темную от влаги дорогу. Выходить из теплой, хоть и душной повозки не хотелось.
   Несмотря на предрассветный час, Нил заметил несколько человек и одну торговую телегу, скрывшихся в распахнутом зеве ворот. Прохожие без особых проблем миновали двух караульных, закутанных в бесформенные дождевики болотного цвета, однако купцу пришлось задержаться на пару минут. Солдаты бегло, без особого внимания окинули взглядом повозку, тяжело груженую ящиками, и оставили торгаша в покое.
   - Готовьтесь, уважаемые, - до Энвила долетел приглушенный голос возницы и три гулких удара в корпус повозки. - Почти подъехали.
   - Они осматривали телегу, - тихо произнес Тириэл.
   - Кагард? - Энвил поднял глаза на тысячника.
   - Сидите тихо, - обронил тот, - если повезет, я сумею их заболтать.
   - Если повезет? - "ворон" нахмурился. - А если не повезет?
   - Подпустим их ближе, а когда сунутся внутрь - оглушим и затащим внутрь.
   - Ты... ты... - Нил задохнулся от возмущения.
   "Ты в своем уме?!" - почти сорвалось с губ юноши, однако голос с улицы заставил его проглотить гневные слова.
   - Воу! Воу! Притормози-ка, приятель!
   Возница молча натянул поводья, лошади отозвались недовольным всхрапыванием, и повозка остановилась, скрипнув рессорой.
   - Будьте готовы, - шепнул тысячник и выбрался из экипажа.
   От злости Энвил заскрежетал зубами. Только полный болван станет нападать на солдат у самых ворот, да еще и утром. Их могли заметить со стен, их могли увидеть случайные прохожие, а Кагард... Создатель, о чем он вообще думал?
   Тем не менее, юноше пришлось действовать. Отступать было некуда. Поразмыслив немного, Нил протянул руку под сидение и достал подарок Лиады. Перчатка из мягкой кожи села идеально. Нежный ворс приятно окутал опаленную ладонь, и боль как будто бы чуточку угасла. Юноша со всей силы сжал пальцы в кулак, ощутив, как растягивается податливый материал. Нил даже засомневался, выдержит ли она хоть один бой. Тем не менее, перчатку он не снял, чувствуя себя в ней... спокойнее.
   - Хороший подарок, - улыбка у Тириэла получилась нервной.
   "Ворон" кивнул, отстегнув ножны с мечом, и перехватил оружие на манер дубины. Повозка оказалось слишком тесной, однако Энвил надеялся, что широкий замах ему не понадобится.
   - Утро доброе, - донеслось снаружи сонное бормотание. - Сами едете, или как?
   - Я - Кагард из Мирной. Еду сам и, признаться, спешу.
   - Здесь все куда-то спешат. Погодите, - короткое молчание. - Не вы ли командовали одним из передовых отрядов на рубежах?
   Видимо, лекарь просто кивнул, поскольку Энвил не услышал ответа. Эльф задернул выгоревшие шторы на дверце повозки, и "ворон" понятия не имел, что происходит на улице.
   - Я слышал о вас много хорошего и... - караульный запнулся, - не очень хорошего.
   - Люди всякое говорят, - обронил Кагард. - Ну так что, можно мне проехать?
   - Конечно, но только после того, как я осмотрю экипаж.
   - Я очень спешу к наместнику, - с нажимом повторил тысячник. - Может, обойдемся без этого?
   - Осмотр не займет много времени, - заупрямился солдат, - если, конечно, вам нечего скрывать.
   Услышав приближающиеся голоса, Энвил сделал пару пробных замахов, прикидывая, как ловчее приложить рукоятью. Круглый набалдашник оголовья не отличался размерами или весом, но даже он, при достаточно сильном ударе, мог без труда вырубить любого.
   - Ну, осматривай, раз надо, - Кагард стоял уже за самой дверью. - Только время зря потеряешь.
   Руки Энвила дрожали, а сердце трепетало едва ли не в горле. Он крепко стиснул ножны влажными от пота пальцами и отвел рукоять клинка в сторону.
   - Как только я ударю, затаскивай его внутрь, - шепнул Нил эльфу.
   - Сейчас и узнаем, зря или нет, - твердо произнес караульный и дернул дверцу.
   Просунув голову в проем, привратник успел лишь удивиться пассажирам, а потом металлический набалдашник обрушился на его висок. Еще до того, как ноги солдата подкосились, Тириэл подхватил его под руки и рванул на себя, затаскивая в повозку. Паренек не сопротивлялся, и эльф уложил обмякшее тело прямо на пол.
   Энвил увидел, как тонкая струйка крови стекает по темным волосам охранника, и покачал головой. Он выглядел не старше его самого... даже моложе. Щуплый, в старой, кое-где покрытой ржавчиной кольчуге под дождевиком. Совсем еще мальчишка.
   - Эй ты! - крикнул Кагард в сторону ворот. - Иди подсоби! Не получается у твоего приятеля что-то.
   - Чего не получается? - позвякивая железом, подошел второй караульный.
   - А пес его?.. Загляни сам.
   Нил замахнулся снова, и в туже секунду распахнулась дверца.
   На этот раз реакция подвела "ворона". В самый последний момент солдат осознал, что происходит, и попытался увернуться. Вместо мягкой височной впадины металлический набалдашник нашел покрытую щетиной челюсть, раздался хруст. Второй солдат взвыл, однако не сопротивлялся, когда Тириэл затаскивал его в повозку.
   - Проклятье! - эльф выругался. - Заткни его! Ну же!
   - Кагард! - нервно бросил Энвил, целясь. - Что снаружи?
   Прижав руки к щеке, караульный сучил ногами, вертелся из стороны в сторону прямо на напарнике, мыча и кряхтя от боли. Нил ударил снова. И снова промахнулся. Кровь фонтаном хлынула из размозженного носа, а сам привратник заорал уже в голос.
   - Никого нет, - Кагард забрался в повозку и захлопнул дверь.
   Отобрав меч у воспитанника, тысячник выбил дух из вопящего караульного одним коротким движением.
   -Трогай! - крикнул он.
   Кучер присвистнул, щелкнул поводьями, и разболтанные рессоры снова запели свою противную песню.
   - Это и был твой план? - Энвил покосился на солдат. - То есть вот так ты хотел попасть в город?!
   Он сидел напротив тысячника, пытаясь унять дрожь. Пот стекал у него по лбу, но юноша даже не пытался смахнуть крупные капли. Неподвижные тела двух пареньков громоздились одно на другом, пачкая кровью одежду и пол. Места в экипаже не осталось, и ноги пассажирам пришлось поставить прямо на пленных.
   - Откуда я знал, что нам попадется такая упертая бестолочь? Я приезжал в город тысячу раз: и верхом, и на груженых телегах, и в роскошных каретах... даже пешком, - Кагард принялся загибать пальцы. - И когда меня останавливали, хватало всего пары фраз, чтобы уладить все проблемы.
   Повозка покатила под овальным сводом стены, и внутри стало темнее.
   - Упертая бестолочь? - вскинул брови Энвил. - Да они всего лишь делали свою работу! А почему бы им сразу не упасть тебе в ноги? Из-за тебя мы только что напали на людей Гарона у самых ворот, ты это понимаешь?! Здесь две сторожевые башни, над воротами тоже есть наблюдательный пункт, мимо мог проходить кто угодно. Это чудо, что нас не заметили! - Нил всплеснул руками. - Откуда в тебе столько самонадеянности? Может быть, из-за нее ты и проиграл тот бой и ушел со службы?
   Проговорив это, Энвил сразу же замолчал, едва не зажав рот ладонью. Кагард никому не рассказывал о своем прошлом, даже за кружкой. Воспоминания о службе всегда портили ему настроение. Вот поэтому люди старались не затрагивать больную тему, хотя, как подозревал Нил, все прекрасно знали. "Ворону", к примеру, рассказали о тех событиях в таверне.
   - Ты думаешь, что я решил пробиваться через ворота просто так, наобум? - процедил тысячник, сощурив глаза. - Что это за город? Отвечай! Ну?
   - Эриаполь, - промямлил Нил.
   - И против кого здесь сражаются?!
   - Против... - юноша запнулся. - Против некромантов.
   - Еще?
   - Не знаю...
   - У Эриаполя больше нет врагов! Эльфы далеко на западе, фарки осели в своем лесу, а от некромантских шпионов и так никуда не деться. У Гарона не хватает рук на передовой, так зачем ему ставить опытных бойцов сюда? Посмотри, посмотри на них! Они же совсем еще мальчишки. Зеленые, неопытные мальчишки, - Кагард перевел дух. - Наблюдательный пункт над воротами давно пустует, на дозорной башне с этой стороны всего один солдат, да и тот, как водится, спит всю ночь, а движения на тракте в такую рань почти нет. Вот поэтому я и не боялся, что нас заметят! А ты, - лицо тысячника побагровело, ноздри раздувались, вбирая воздух, - ты еще смеешь говорить, что...
   - Сколько у нас времени? - неожиданно встрял Тириэл. - Рано или поздно кто-нибудь заметит их отутствие.
   Кагард шумно выдохнул, склонил голову, прикрыв глаза, и устало помассировал виски. Пунцовый от стыда Энвил сидел тихо, вжав голову в плечи. Чувствовал он себя паршиво. Сколько юноша помнил, бывший тысячник всегда решал проблемы изящно, продумывая все до каждой мелочи. Отчего же Нил так плохо подумал о нем теперь? Но оправдываться уже не имело смысла, по крайней мере, сейчас. Эльф оказал ему услугу, сменив тему.
   - Минут через десять кто-нибудь заметит их отсутствие, - Кагард посмотрел на Тириэла. Голос его снова звучал спокойно и ровно. - Еще как минимум полчаса им понадобится, чтобы забить тревогу. А пока нас везут в темницу, нужно переодеть этих красавцев.
   - В темницу? - поперхнулся Тириэл. - Зачем?!
   - Там всегда тихо, - задумчиво заговорил Нил, медленно кивая, - нет посторонних глаз, а тюремщик... как же его... Севир, кажется, готов в штаны наделать от любого шума.
   - Он и пошлет весть Гарону и Хариму, - бросил Кагард и потянулся под сидение, достав две пыльные сумки.
   В одной из них Энвил нашел самую простую, домотканую одежду, в другой - с полдюжины небольших мешочков из-под зерна и моток пеньковой веревки.
   Возиться со стражниками в тесной повозке, да еще и на ходу, оказалось, мягко говоря, неудобно. Переодевая первого, они то и дело наступали на второго, а переодевая второго - едва не выбили стекло. Когда с маскарадом было покончено, пленникам заткнули рты обрывками ветоши, натянули мешки на головы, руки связали за спиной и, вдобавок ко всему, стреножили.
   - Теперь ваша очередь, - бесцветно произнес Кагард, разматывая веревку.
   Когда грубая, шершавая ткань опустилась на лицо Энвила, парню на мгновение почудилось, что его закрыли в душном и пыльном чулане. Еще в детстве дед брал Нила с собой, когда ездил за мукой к знакомому мельнику. Юноша хорошо помнил монотонный скрежет жерновов и запах - особый, ни с чем не сравнимый запах зерна. Им пропитался склад, где приятель Эснарда хранил свои припасы; так запахли руки Энвила, когда тот из любопытства сунул их в куль с овсом; точно так же разило и от этой мешковины.
   - Сделай несколько дырок, - посоветовал Нил. - Дышать тяжело.
  

3.

  
   Вздрагивая на кочках, повозка неторопливо колесила по сонным проулкам Эриаполя, избегая центральных проспектов. Шума пока никто не поднял, а значит, торопиться не следовало. Гнать лошадей во весь опор, рискуя привлечь ненужное внимание, врезаться в проезжающую мимо телегу, или, того хуже, зашибить кого-нибудь из прохожих - не самая лучшая затея.
   - Стой! Куда прешь?! - раздалось снаружи. - Поворачивай давай. Тут военный квартал.
   - Погоди, не ори, - выкрикнул Кагард, выбираясь из повозки.
   Разговора Энвил не разобрал. Мешок на голове глушил все звуки, словно вата в ушах, и вместо слов парень слышал лишь монотонное "бу-бу-бу".
   - Вот так и везу, - неожиданно дверца распахнулась, впустив в повозку струю свежего воздуха.
   - Прямо так? - в голосе незнакомца чувствовалось удивление. - А как же клетка? Как же сопровождение?
   - Сынок, это - деревня, - снисходительно пояснил тысячник. - Откуда у нас клетки и, тем более, сопровождение? На всю округу две телеги: одна старая, другая сломанная. Староста мне в ноги падал. Помоги, говорит, свези этих иродов в город. У нас их держать, один хрен, негде, а с оружием только я и могу обращаться.
   - И кто такие?
   - Два конокрада, мелкий воришка, и вот этот, - Энвил услышал глухой звук удара. - На дороге промышлял, близ Мирной. Та еще мразь.
   - Понятно, - рассеяно пробормотал солдат.- Только вот от начальства не поступало никаких указаний...
   - Ты-то тут при чем? Это тюремщика забота. Ему-то наверняка какая-нибудь писулька пришла.
   - И то верно, - усмехнулся человек. - Ладно, проезжайте. Только не задерживайтесь.
   Пару минут повозка громыхала по мощеной дороге военного квартала, после чего снова остановилась. До Энвила доносились приглушенный звон стали, неразборчивые крики, возня солдат на утренней разминке... Только "воронам" разрешалось спать дольше, остальные поднимались с первыми лучами солнца.
   - Выходим, - Кагард толкнул дверцу и протиснулся вперед. - Осталось немного.
   Сильная рука тысячника помогла Нилу спуститься и увлекла за собой. Стреноженным он чувствовал себя неважно. Ноги по привычке пытались сделать широкий шаг, но бечевка тут же впивалась в стопы так, что пару раз юноша едва не упал. От пыльного мешка немилосердно чесался нос, слезились глаза и першило в горле. Плененные солдаты уже пришли в себя, но только беспомощно мычали позади "ворона" - Кагард надежно заткнул им рты обрывками их же формы.
   - Давайте, отребье, заходите! Да поживее! - лекарь отворил тяжелую, окованную металлом дверь и грубо втолкнул мнимых преступников внутрь.
   - Это... это что такое? Что за маскарад? Ты кто еще такой? Уводи этот сброд отсюда, у меня нет никаких распоряжений! - Энвил сразу узнал срывающийся голос увальня-тюремщика, припомнив, как тот верещал, глядя на хамелеона.
   - Рот закрой! - рыкнул Кагард, лязгнув мощным засовом. - Ты здесь один?
   - А хоть бы и один, что с того? - мужичок храбрился, но Нил чувствовал его страх, слышал, как дребезжит его голос. - И вообще, что... что вы себе позволяете?! Я напишу рапорт на имя самого...
   - А ну-ка, стойте и не рыпайтесь! - гаркнул тысячник. Энвил ощутил сильный толчок в грудь и едва удержался на ногах. Раздался звук удаляющихся шагов. - Тебя, кажись, Севиром звать?
   Ответа не последовало
   - А я - Кагард, тысячник в отставке. Слыхал о таком?
   - Слыхал, - обронил тюремщик.
   - А теперь послушай еще. Ты, Севир, можешь написать десять, двадцать или даже сотню рапортов, но лучше сразу пошли кого-нибудь за Гароном и Харимом. Тебе не придется много писать, а мне - лишний раз объясняться не пойми с кем. А пока мы будем ждать, я бы на твоем месте посадил эту сволочь под замок. Что скажешь?
   - За Гароном и Харимом? - с сомнением повторил тюремщик. - Кого ты... вы привели?
   - А вот это мы выясним вместе с наместником и капитаном "воронов".
   - Да... но... Вряд ли они согласятся прийти вот так, сразу, - Энвил услышал возню, словно кто-то перекладывал бумаги с места на место. Зазвенели ключи на связке. - Придется ждать... возможно, долго ждать. Может... мы вообще обойдемся без них?
   - Не обойдемся, - терпеливо возразил Кагард. - И ждать их не придется. Ты, главное, как состряпаешь послания, дай мне приписать к ним пару слов. А ну! Пшли вперед, увальни!
   Кто-то грубо толкнул Энвила в плечо и потянул за собой. Юноше приходилось семенить ногами быстро-быстро, чтобы поспеть за проводниками. Рядом пыхтел Тириэл и мычали избитые солдаты.
   Под мешком стало невыносимо душно, не спасали даже прорехи для воздуха. "Ворон" чувствовал, как по щекам елозит шершавая, мокрая от пота ткань, как прилипает к щекам. От спертого воздуха кружилась голова, и Нил невольно забеспокоился за караульного с перебитым носом. Кагард завязал ему голову, лишь когда убедился, что тот сможет дышать без помощи рта. Но мало ли что...
   - Нет, не развязывай, - голос тысячника прозвучал над левым ухом юноши. - Пусть так сидят.
   С гулким эхом щелкнул замок. Послышался скрип ржавых петель. Подставных пленников усадили на жесткие нары. Жалобный скрип, звонкий щелчок повторились. Топот стал чуточку дальше и тише, еще тише и еще, пока не пропал совсем.
   Кагард завязал узлы Энвила лишь для вида, и парню не составило труда сбросить путы, когда тюремщик и Кагард ушли. Стянув мешок с головы, он жадно вдохнул. Воздух в камере, сырой и холодный, показался юноше слаще запаха печеных булочек. От наслаждения "ворон" даже прикрыл глаза, вспомнив про свое путешествие к лагерю эльфов.
   Тириэл сидел рядом, растирая красные следы от бечевки на запястьях. Койку напротив занимали горе-стражники. Мычать они уже перестали, убедившись, видимо, в никчемности этого занятия. Что ж, уже хорошо, не будут надоедать.
   Нил оглядел их пристанище. Некрашеные стены покрывали трещины и царапины, какие-то непонятные символы, а кое-где - пошлые рисуночки и крепкие ругательства. Солнце уже встало, и его лучи падали на блестящий от влаги пол через крохотное зарешеченное оконце. В углу камеры стоял широкий таз, покрытый бурыми потеками.
   Из коридора доносились голоса Севира и Кагарда, далекие и неразборчивые. Энвил подошел к решетке и дернул за прут. Дверь лязгнула, но не поддалась.
   - Заперто, - произнес он одними губами.
   Нил понимал, что он не заключенный, по крайней мере, пока, однако темница давила на него своими холодными стенами, высасывая спокойствие. Стоило на мгновение представить, как в этой самой клетке он проведет еще один день, а потом еще один... Потом дни сложатся в недели, недели - в месяцы, а месяцы - в годы... Энвил тряхнул головой и отвернулся к окну, но выглянуть наружу не получилось: отверстие прорубили под самым потолком.
   - Никогда не думал, что окажусь по эту сторону клетки, - тихо произнес Нил, в особенности ни к кому не обращаясь.
   - А я - тем более, - шепотом ответил Тириэл.
   Эльф выглядел подавленным и удрученным. Прислонившись к стене, он уставился на потолок слепым взглядом с выражением глубокой отрешенности на лице. Наверняка людская тюрьма никак не входила в его планы. Энвил сочувствовал приятелю. Вместе они прошли долгий путь и многое пережили. Однако Тириэл все еще держался настороженно, говорил мало и без особых эмоций. Мог ли Нил назвать его другом? Кто знает...
   - Ты как? - "ворон" подсел к эльфу.
   - Терплю, - последовал краткий ответ, - спасибо.
   - Как думаешь, вы поддержите нас после всего, что было?
   - Не знаю, - признался Тириэл. - Эльфы слишком упрямы и горды, чтобы сломя голову броситься людям на выручку. Но даже сопливому юнцу хватит мудрости понять и оценить ту угрозу, которая надвигается на нас.
   В конце коридора послышался лязг тяжелого засова.
   - Эй! Харут! - голос Севира долетел до заключенных искаженным эхом. - Харут!.. Наконец-то! Где ты шляешься!? Вот, два письма. Это отнесешь...
   Мужичок перестал кричать, и слова его вновь стали неразборчивыми. Затем входная дверь закрылась, громыхнув, казалось, на всю тюрьму, и снова тишина обступила заключенных.
   - Хватит с них, натерпелись уже, - пробормотал себе под нос Энвил и встал.
   Позаимствовав у Тириэла его кинжал, он освободил караульных от душных мешков и тряпичных кляпов. Пареньки вздыхали так, как хватает воздух утопающий - часто и шумно. Глаза их, круглые от страха, напоминали кусочки разноцветного стекла. Что ж, боевое крещение солдаты прошли.
   - Сидите тихо, - сказал Нил самым дружелюбным тоном, каким только смог, но нарочно позабыл про оружие в руке.
   Оставив привратников, Энвил снова устроился на кушетке, прислонился к стене, подражая эльфу, и прикрыл глаза. Спать хотелось неимоверно.
   - Вы же Энвил? Энвил, сын Кеннора, так? - неожиданно спросил один из них. - Вы нас убьете?
   - Не говори ерунды, - устало ответил Нил, не поднимая век. - Если бы я хотел вас убить, то сделал бы это намного раньше.
   - Тогда зачем мы вам?
   - Вы нам и не нужны. Дали бы проехать, остались бы на воротах. Как только придут Гарон и Харим, мы вас отпустим.
   - Вы хотите убить их?
   - О, Создатель... - Энвил возвел очи горе. - Мы никого не собираемся убивать. А теперь, будь добр, заткнись, а не то я снова надену на тебя мешок.
  

4.

  
   Внезапно Нил открыл глаза и понял, что задремал. Такое случилось с ним не в первый раз: бессонная ночь, усталость, нервы... Стоит лишь на мгновение смежить веки, и ты уже гадаешь, как долго пребывал в беспамятстве.
   Судя по солнечному пятну на полу, Энвил спал около часа, а разбудил его лязг входной двери. С поста тюремщика доносились голоса. Искаженные и неразборчивые, они долетали до камеры гулким эхом. Сколько человек участвовало в беседе, Нил не смог понять.
   Эльф, напряженный, словно натянутый лук, сидел в углу. Свой кинжал он предусмотрительно спрятал за пазухой, чтобы лишний раз не дразнить важных посетителей. Солдаты жались на соседних нарах, бросая друг на друга отрывистые взгляды, словно что-то замышляя. Однако Энвил не волновался на их счет, пеньковая веревка надежно стягивала их по рукам и ногам.
   - Кагард, что за балаган? - долетело до "ворона". - Надо было сразу идти ко мне... почему в тюрьме?..
   Вроде бы Гарон, но юноша не мог сказать наверняка.
   - ...тяжелая тренировка, - зычный бас Харима Нил узнал сразу. - Давай к делу...
   - Пусть... выйдут, - заговорил Кагард. - Да! Все!
   И снова на какое-то время все слилось в сплошную какофонию. Однако спор быстро угас, опять хлопнула тяжелая дверь, и голосов стало меньше.
   - Теперь мы одни. Говори.
   - Идите за мной.
   Стук сапогов о сырой камень становился все ближе, а речь посетителей - четче.
   - Уходите! Это ловушка! - неожиданно взвизгнули пленники.
   - Ах вы!.. - Тириэл едва не сорвался, но Энвил ухватил эльфа за плечо и дернул назад.
   - Не нужно, - произнес он. - Они всего лишь делают свою работу. Ты бы на их месте поступил так же.
   Снаружи донесся беспокойный ропот.
   - Нет там никакой засады, - Нил уловил раздражение в голосе тысячника. - Сейчас сами все увидите.
   - Камера заперта, а ключи у меня, - виновато подтвердил Севир.
   "Ворон" нетерпеливо прошелся по комнате, одобрительно поглядывая на связанных пареньков. Насмерть перепуганные, избитые и уставшие, они все еще оставались верными солдатами. Такие, как говаривали его сослуживцы, либо становятся прекрасными воинами, либо погибают в первой же битве. Что ж, по крайней мере, эти еще дышали.
   Как только посетители показались с той стороны решетки, воцарилась тягостная, почти осязаемая тишина. Только Севир коротко вскрикнул, взглянув на пленников без мешков. Гарон свел густые брови к самой переносице, крепко стиснув один из металлических прутьев. Позади него, скрестив на груди руки, стоял Харим. Кагард держался в сторонке, а тюремщик и вовсе скрылся из вида.
   - Энвил, сын Кеннора, - тихо произнес наместник и покосился на лекаря. Фраза эта будто обдала Нила обжигающе-ледяным порывом ветра. - Одно из двух, Кагард. Либо ты хитростью заманил сюда этого предателя и эльфийского выродка, когда они появились у тебя, в Мирной. В таком случае, я немедленно представлю тебя к награде. Либо ты с ними заодно, - он помолчал. - Если так, то тебе следует объясниться, а иначе даже наша давняя дружба не спасет ни тебя, ни их.
   - Говорить будут они, - спокойно ответил тысячник. - Я прошу тебя только об одном - не суди сгоряча, прислушайся к их словам, какими бы невероятными они ни казались.
   - Пусть говорят, а там посмотрим, - бросил Харим, и Нил, к своему удивлению, не почувствовал в командире "воронов" ненависти, вражды или неприязни.
   - Пусть... - Гарон медленно кивнул, однако тон его оставался холоден. - У тебя должен быть безумно серьезный повод так рисковать.
   Просить дважды Энвила не пришлось. Он снова принялся за пересказ последних месяцев своей жизни, надеясь в душе, что больше никогда не станет этого делать...
   - Два! Два дня пути от Осгарда! В самый Дол! Простые послушники справились бы лучше! Вот я и решил идти прямиком к Реджинальду. Спасибо Создателю, что эльфы поверили мне и помогли выйти к одному из аванпостов.
   Посетители услышали и про путь в Осгард, и про разговор с князем, и про бесконечные коридоры замка...
   - У меня не было выбора, и вы должны это понимать. С одной стороны стражник, с другой - настоящие предатели. Я не горжусь тем, что сделал, но прояви я в тот раз слабость, и предупредить Эриаполь было бы некому.
   Парой слов Нил обмолвился и про побег из города.
   - Он хотел двинуться в Болгард, но я не мог позволить ему уплыть, - говорил Тириэл. - А интерес у эльфов к этому, с вашего позволения, делу весьма и весьма простой: некроманты владеют огромными силами, а ваши армии истощены и совершенно не готовы к вторжению. Если оборона людей не выдержит, мы следующие попадем под удар. Именно поэтому я и помог Энвилу добраться сюда, и, если никто не против, хотел бы вернутся в Дол. Необходимо убедить совет в том, что скорый союз с вами неизбежен.
   Дорога в Эриаполь к делу не имела никакого отношения, и Нил не стал распинаться про Трактовый лес и заварушку с караульными.
   Долгое и гнетущее молчание услышал "ворон" в ответ. Где-то в коридоре мерно, с тихим "бульк-бульк", капала вода. С поста тюремщика доносилась какая-то возня и редкие ругательства.
   - И вы хотите, чтобы я поверил в этот бред? - интонации наместника налились раскаленным металлом. - А не хотите послушать мою историю? Ты, - он указал на юношу пальцем. - Ты вылез непонятно откуда, втерся ко мне в доверие, возможно, даже подстроил тот инцидент с убийцей на крыше. Затем устроился в самый элитный отряд на границе, а как же иначе? Я дорого ценю свою жизнь, да и ты оказался не дурак мечом помахать...
   - Гарон... - начал было Харим.
   - После этого тебе понадобилось какое-то время, чтобы проявить себя на службе, - наместник даже не подумал останавливаться. - Загнать хамелеона... подумать только! А я гадал, как это простому парнишке из деревни удалось загнать целого хамелеона!? А потом случилось то, чего ты так долго добивался - визит в столицу!
   - Гарон!.. - Харим повысил тон.
   - По всей видимости, эльф нашел тебя уже в Осгарде. Оставался сущий пустяк - убить лорда Тессота и посеять тем самым раздор между всеми нами. И пока Новая Земля прозябала бы в бесконечных распрях, некроманты и эльфы раздавили бы нас с двух сторон! Но что-то...
   - Волк! - крикнул Харим, не выдержав.
   - Что?! - тот обернулся и зло уставился на друга.
   У Нила зазвенело в ушах. Холодный пот струился по его грязному лбу, пальцы дрожали и колотилось сердце. Все шло скверно... даже слишком скверно, а ведь история уже рассказана и в рукавах не осталось никаких козырей.
   - Нам конец, - обреченно прошептал Тириэл.
   - Скорее всего, - выдавил из себя юноша, с трудом разлепив губы.
   Из холодной камеры существовало только два выхода: первый - на свободу, второй - на виселицу. И по настроению наместника не составляло труда угадать, какой из них ждал приятелей.
   - Хватит! - командир "воронов" тряхнул Гарона за плечи. - Приди в себя! Что с тобой?
   - Я в бешенстве, потому что меня пытаются одурачить! Вот что со мной.
   - Я сам видел, как Нил бился в Старом лесу. Он едва не погиб там, хотя мог просто убежать и оставить Нарса на растерзание. Никто бы ему слова не сказал. Сам знаешь, от него вообще мало кто ожидал великих подвигов. Но он рискнул! Рискнул своей шкурой! Крыса едва не проломила ему череп. - Харим перевел дух. - Скорее я поверю в его россказни, чем в твои фантазии.
   - И ты... туда же? - задохнулся наместник от ярости. - Каждый трактир, каждый бордель, каждый позорный столб Новой Земли пестрит листовками с его физиономией. Думаешь, все это просто так?
   - Думаю, тебе нужно остыть и поразмыслить над этим.
   - Проще найти нового шпиона, чем засылать обратно раскрытого, - заметил Кагард. - Не спеши с выводами.
   - Но это просто... смешно, - Гарон устало провел ладонью по лицу. - Я... просто не могу в это поверить. Мы здесь гробимся, пытаясь сдержать некромантов, а за нашими спинами кто-то с ними договаривается? Это...
   - Странно, - закончил за него Кагард. - Но не лишено смысла.
   - Послушай, сынок, - Харим приблизился к решетке. - Ты готов поклясться, глядя мне прямо в глаза, что все, сказанное тобою здесь и сейчас - правда, а не плод твоего богатого воображения?
   - Это правда, - как мог твердо ответил Энвил. - Все до единого слова.
   - Я бы не хотел ошибиться, - наместник взял себя в руки. - Потому что, если ты прав, Нил, всем нам придется туго, - он устало надавил пальцами на уголки глаз. - Пойдем, Кагард, нужно потолковать.
   - Отдохните пока, - посоветовал Харим заключенным. - Мы скоро вернемся.
  
  
  

Глава 15

   Ожидание, неведение - вот самые главные и опасные враги.
   Военная мудрость.
  

***

  
   Запертая камера портила все удовольствие от познего завтрака даже после месяца походной диеты. Тириэл вообще почти ничего не съел. В скорости увели в лазарет караульных, и мы остались одни в этих холодных стенах.
   Я надеялся, что весь этот кошмар кончится после разговора с Гароном что я наконец смогу выйти на улицу без опаски, но все пошло не так как мы планирывали. Наместник калебался. Вместо того чтобы поверить он мог отправить меня на плаху, и ниведение выжимало из меня все силы. Я даже начал самневаться в том что делаю. А вдруг все это одно огромное недаразумение? Что если неточный портал, чья-то досадная ошибка? Что если разговор подслушаный во дворце, всего лишь фантазия одичавших от безделья придворных? В конце концов вторжение и вовсе могли отложить до того момента пока не уляжется шум.
   Помню как несколько раз одергивал себя. Помню как заставлял себя не думать об этом, но держать в узде мысли очень сложно, как и сапративляться страху. За одним углом меня потстерегала петля за предательство, за другим - тяжелый и, возможно, последний бой. К счастью удача дала мне возможность дожидаться развязки вдали от темницы.
  

***

  

1.

  
   - Готов? -Харим посмотрел на эльфа.
   - Готов, - донеслось из-под глубокого капюшона.
   Крыльцо тюрьмы заливал теплый свет послеполуденного солнца. Капризная погода сменила гнев на милость, не докучал даже пронизывающий ветер с Лунного озера. Тириэл привычным движением закинул за спину лук и ласково погладил пегую лошадь по здоровенной морде.
   - Бумаги при вас? - командир "воронов" окинул взглядом двух рослых солдат-всадников.
   - Не беспокойтесь, - ответил один из них. - Все под контролем.
   Голос твердый и мощный, под стать фигуре. В глазах - уверенность и сила. Под выстиранной формой поблескивает кольчуга. Пугающих размеров ножны приторочены к поясу... Ввязаться в драку с такими ребятами отважится разве что полоумный.
   - Тогда не тратьте зря время. А за него, - Харим указал на эльфа, - отвечаете головой.
   Тириэл похлопал кобылу по шее и взглянул на Энвила. Улыбка осветила его лицо под тенью капюшона. То была самая счастливая и искренняя улыбка, которую видел Нил на физиономии приятеля за все время их короткого путешествия. Эльф наконец-то возвращался домой.
   - Удачи тебе, - произнес Тириэл, протягивая руку. - Надеюсь, все обойдется.
   - Спасибо, - Энвил ответил пожатием. - Я тоже на это надеюсь. Не облажайся на переговорах.
   - Сделаю, что смогу.
   Эльф грациозно запрыгнул в седло и легонько пришпорил животное. Звучно прикрикнув, следом за ним поскакали солдаты. Троица скрылась из виду за несколько мгновений. Цокот подков раздавался немногим дольше, растворившись, в конце концов, в шуме военного квартала.
   На душе у Нила стало тоскливо. Неразговорчивый, подчас даже странный, Тириэл, тем не менее, нравился ему. Они вместе прошли через невообразимое, помогали и поддерживали друг друга в трудную минуту. А теперь эльфа нет, и кто знает, доведется ли им свидеться еще раз?
  

2.

  
   - Я уверен, ты не мог пойти против нас, - проговорил Харим по дороге к плацу. - Хорошая драка может многое рассказать о человеке. Там, - он небрежно махнул на восток, - в Старом лесу, ты вел себя не как предатель, но, - тяжелый выдох, - лучше бы ты ошибался. На приграничных укреплениях солдаты едва отбиваются и от сотни-то тварей. Не знаю, выстоит ли город против нескольких тысяч.
   - Я бы и сам хотел ошибаться, - Энвил невесело усмехнулся. - Только моя ошибка будет стоить мне жизни.
   - Уж лучше одна смерть, чем гибель целого города. Прости, парень, ничего личного.
   Нил помолчал, переваривая услышанное. В глубине души он и сам так считал, однако слишком хотел жить, чтобы признаться в этом... даже самому себе.
   - Нужно заняться магами. Кто-то из них наверняка знает больше, - осторожно заметил юноша.
   - Наверняка, - кивнул Харим. - И чем скорее мы это выясним, тем лучше... в любом случае.
   Энвил промолчал.
   Он помнил свою первую встречу с Харимом. Помнил его жесткий, полный презрения взгляд. Помнил, как покрылся мурашками от его ледяного тона. Командир "воронов" словно излучал какую-то первобытную силу. Любой бы обделался при виде этого вояки в скверном настроении.
   Что изменилось? Ничего, по большому счету. Харим остался все тем же Харимом: сильным и твердым, как гранит. Только на этот раз именно он вступился за Нила, в то время как Гарон чуть не разорвал парня на части. Неужто Энвил сумел-таки завоевать уважение старого "ворона"? Что ж, звучит неплохо.
  

3.

  
   На огромном плацу жиденький строй городских защитников почему-то привел Нилу на память давно виденную пару рыбацких лодок в открытом море. "Воронов" не набралось и сотни, городской стражи - человек двести... Большую часть гарнизона составляло регулярное войско Эриаполя, которое отозвали с рубежей. Всего семь сотен мечей, или около того, в то время как площадь могла вместить чуть ли не в десять раз больше.
   Энвил медленно покачал головой, глядя на скудное войско. Он слышал пару красивых историй про горстку доблестных солдат, которые старались отбить орды вражеского неприятеля при помощи всевозможных военных уловок и ухищрений. Правда, истории эти всегда заканчивались одинаково, и это не вселяло надежды. Гарон, тем не менее, изо всех сил старался приободрить бойцов. Энвил и Харим услышали его могучий бас задолго до того, как вышли на плац.
   - Я ввел бойцов в курс дела, - обратился наместник к боевому товарищу. - Твои хорошо приняли вести про мальца. Остальным, по-моему, все равно.
   - Одной проблемой меньше, - пожал плечами тот. - Давай, приятель, становись в строй.
   - А? - опешил Нил.
   - Встань в строй, солдат! -Харим прикрикнул громко, но совсем не зло. - Тебя разве освободили от службы?
   Хад застал Энвила врасплох. Юноша попрощался со званием "ворона", стоило ему шагнуть в портал. Потом... потом произошло много чего, и мысль, что его примут обратно, ни разу не приходила в голову.
   Нил ощущал на себе сотни любопытных взглядов. Слишком пристальные и тяжелые, они буквально припечатывали к земле. Холодная капля пота скользнула по виску. Пытаясь совладать с ослабевшими ногами, парень услышал крик.
   - Ворон! - хриплый, неприятный, но до боли знакомый голос долетел со стороны его отряда. - Ворон! Ворон!
   Нарс ревел, словно раненый медведь, спугнув голубей с ближайших крыш. Через секунду к нему присоединился кто-то еще, и еще, и еще... и вскоре Энвилу салютовала уже вся сотня. Возгласы перекинулись на другие отряды, будто зараза. К сослуживцам Нила присоединялись солдаты регулярного войска и стражники Эриаполя.
   - Ворон! Ворон! Ворон! - голосила толпа.
   Пунцовый от смущения, Энвил зашагал вперед, и первая шеренга "воронов", раздавшись, поглотила парня быстро, словно болото невнимательного зверя. Затем все стихло. Голоса умолкли, едва юноша занял место в своем десятке.
   - Ну что, сопляк, вот и снова свиделись, - проскрежетал Нарс, словно ржавая пила, однако Энвил не чувствовал в нем прежней вражды.
   - Ну и живучий же ты, сукин сын, - хмыкнул Нил, глянув через плечо, и воин рассмеялся.
   Его старый знакомый стал выглядеть заметно лучше с их последней встречи. От ран и ссадин не осталось и следа - по крайней мере, на лице. Держался он прямо и уверенно, хоть и опирался на деревянную трость. И все-таки последняя зачистка оставила на нем глубокий отпечаток. Энвил не мог сказать точно, в чем заключались перемены: в новых морщинах, в лишних сединах вокруг залысины, в осунувшейся физиономии... или в чем-то еще? Вылазка в Старый лес далась Нарсу слишком большой ценой.
   - А ты как думал? - усмехнулся солдат. - Хотели откусить кусочек меня? Хрен им. Слыхал я, в какое пекло ты засунул свой зад. Уж извини, но такое веселье я пропустить не могу. В лазарете скука смертная...
   - А ну заткнулись все! - гаркнул Гарон, заставив смолкнуть даже самых разговорчивых. - Хорошо...Слушай мою команду! Городская стража, подготовьте пункт сбора мирного населения неподалеку от городских ворот, предупредите людей о возможном переселении. Все ясно?
   Строй молчал.
   - Регулярное войско! Отвечаете за возведение оборонительных укреплений вдоль стен. Самых прытких отправьте в Эрингард, Эринхол... и Осгард с вестью о возможном нападении. По окрестным деревням пусть тоже проедутся. На границе оставить только дозоры, остальные пусть возвращаются. Все ясно?
   Строй молчал.
   - На "воронах" общий контроль и помощь остальным по необходимости!
   - Итак! - вперед шагнул Харим. - Первый десяток отвечает за Верхний город, второй - за военный квартал. Третий и четвертый десяток - поможете с эвакуацией и порядком. Шестой, седьмой и восьмой - на вас оборонительные укрепления. Опыта у вас много, смотрите, чтоб никто не напортачил. Девятый и десятый отвечает за оружие. Пятый поступает в личное распоряжение наместника.
   - До моей команды, - снова заговорил Гарон, - активных действий не предпринимать. Если вопросов нет - разойдись!
   Солдаты торопливо собирались в небольшие группки. Тут и там вспыхивали оживленные беседы и споры. Пытаясь перекричать остальных, отдавали приказания десятники. Военный квартал стремительно оживал, наполняясь неразборчивым гулом сотен разговоров. Пятый десяток "воронов" топтался на месте, пока Гарон не поманил их за собой, уходя прочь.
   - Все вопросы в кабинете, - предупредил он, не оборачиваясь.
  

4.

  
   Ратуша ничуть не изменилась. Юноша вновь увидел знакомый холл и коридоры с картинами, бюстами и декоративными растениями. Правда, с последнего визита Энвила цветы в горшочках немного привяли.
   Десяток во главе с наместником двигался быстро и нагло, словно кавалькада сквозь ярмарочную площадь. Солдаты бесцеремонно, подчас даже грубо, отталкивали в сторону самых нерасторопных, то ли хвастаясь своей силой, то ли ради забавы. Гарон же, обычно строгий и щепетильный в таких вопросах, сейчас не обращал на выходки солдат никакого внимания.
   В кабинете их уже дожидались. Кагард подпирал спиной один из дюжины книжных шкафов, листая увесистый фолиант в потертом переплете. Ольгерд, красуясь идеально отглаженной мантией, развалился в одном из гостевых кресел. Тучный Левиан сидел рядом. Позаимствовав у Гарона бутылку красного, он уже прикладывался к серебряному кубку, довольно причмокивая.
   Энвил помнил волшебников смутно. Боль и забытье застилали ему глаза, а в памяти остались лишь искаженные голоса и неясные образы. Тем не менее, юноша узнал своих спасителей без всякого труда.
   - Ты спрашивал о магах, которым можно доверять? - произнес Кагард, когда с приветствиями было покончено. - Они перед тобой. Есть еще Винсент, но он доберется до города только завтра.
   - Неотложные дела, - важно произнес Ольгерд, накручивая на палец бородку.
   - Угу, - сделав приличный глоток, промычал Левиан. - Так уж случилось, что ту самую безделушку...Тот самый амулет, который нашелся у Нила, стянули прямо из монастыря. Кто бы мог подумать?
   - Что еще за амулет? - не понял Гарон.
   Энвил тоже покосился на магов. Он совсем забыл про странный медальон с изображением черепа, который подобрал на "Хмурой леди". Что стало с безделушкой, юноша не знал, да и знать не хотел.
   Кагард кратко описал наместнику их приключение на землях фарков. Гарон, хоть и нахмурился, отреагировал спокойно.
   - Сейчас это не столь важно, - мужчина привычным жестом надавил на уголки глаз. - Торговый бот этих варваров только вчера отошел от пристани. Хотели бы отомстить - за целый год придумали бы что-нибудь. Что до амулета, то тут уж ничего не поделаешь. Искать его нет ни времени, ни сил. Не о том сейчас нужно думать, - наместник откашлялся и подождал, пока люди подыщут себе место. - Уже целый месяц в округе не видно ни одной твари, и тут появляется Энвил со своими заговорами и нападениями. Моя армия готовится к битве, предупреждает людей о возможной эвакуации, но, кроме голых слов, у меня никаких доказательств. У наместника нет права на ошибку, тем более, на такую.
   - Справедливо, - согласился Ольгерд. - Следует поговорить с магами, на которых грешит Энвил.
   - Флеемер, - Гарон произнес это имя с таким выражением, будто разжевал дождевого червя. - Настоящая заноза. Сует свой нос во все мои дела. Именно он забрал хамелеона и отвечал за портал.
   - Вот, значит, как? - Ольгерд удивленно поднял бровь. - Это несколько осложнит разговор.
   - Один из его подручных предупредил, что понятия не имеет, где я окажусь, - вставил Энвил. - А когда я добрался до лорда Тессота, тот сказал, что уже говорил с послом из Эриаполя.
   Словно жирный конь, Левиан шумно фыркнул, едва сдержав смешок. Несколько винных капель сорвались с его влажных губ, оставив темные кляксы на синей мантии.
   - Я никого не посылал, - наместник барабанил пальцами по столу.
   - Его послала Гильдия Магов, - уточнил Энвил. - Реджинальд говорил, что...
   Юношу оборвал оглушительный шум. От увесистого пинка дверь распахнулась, створки ее со всего маху врезались в стену, оставив вмятины.
   - Гарон! Ты что себе позволяешь?! Какая еще эва...
   Флеемер замолк так же внезапно, как и появился. Гневная и раздраженная гримаса на его вытянутом лице медленно сменилась удивлением и еще каким-то непонятным выражением, возможно, замешательством. Пока маг приходил в себя, его спиной выросли два широкоплечих детины. Еще через секунду в дверном проеме появилась и сразу же исчезла голова одного из советников. Энвил помнил этого странного, ссохшегося подобно изюму человека по первому приему.
   Слепая ярость Флеемера, очевидно, боролась со здравым смыслом. Губы его едва заметно шевелились, но слова застревали в горле, впалая грудь часто поднималась и опадала. Взгляд мага метался от одного солдата к другому, пока, наконец, не наткнулся на Энвила.
   - Ты?.. - выдохнул он, пораженный, и снова замолчал.
   - Что за дело заставило вас так бесцеремонно ворваться в мой кабинет? - нарочито спокойно произнес Гарон.
   Нил заметил, как Сайрус, Брегар и Дигвил потянулись к оружию. Ангол, играя могучими мускулами, скрестил руки на груди, Нарс хищно прищурился и оглядел стол, на который опирался. Подбоченился Гронвилд, выпятив живот. Подобрались и остальные.
   Под пристальными взорами пятого десятка телохранители Флеемера съежились и неуверенно переглянулись. Парни, несомненно, могли похвастаться недюжинной силой, но справиться с "воронами" даже не надеялись. Все читалось на их лицах.
   Маг стиснул свой посох с такой силой, что побелели пальцы. Угловатый кристалл в навершии тускло блеснул.
   - Вы... Вы не понимаете...
   - Это он, - шепнул Нил Нарсу, - этот гад отправил меня в лес.
   - Он, говоришь? - довольно оскалился тот. - Как скажешь.
   Со скоростью кобры воин схватил со стола мраморную чернильницу и запустил ею в чародея. Еще до того, как Флеемер, тихо охнув, повалился на пол, до того, как первые струйки крови брызнули из его перебитого носа, Борг и Саргон накинулись на телохранителей. Бедолаги даже не успели вскинуть руки.
   - Посох! - спохватился Кагард, заметив, как дрожащая рука мага тянется к темному древку.
   В три прыжка подбежав к Флеемеру, Энвил вырвал оружие из ослабевших рук и размахнулся им, словно дубиной.
   - Нил! Нет! - выпалили Ольгерд и Левиан разом.
   До сих пор они наблюдали за потасовкой безучастно, с легкой улыбкой, словно смотрели театральную пьесу. Однако стоило Нилу схватиться за посох, подскочили так, словно сидели на раскаленных углях. Кубок выпал из рук мага воды и откатился к стене. Остатки вина смешались с чернильными лужицами.
   Энвил услышал предупреждение, но слишком поздно. Краем глаза он заметил, как волшебники хватаются за свои побрякушки, а в следующее мгновение пульсирующий кристалл врезался в дверной косяк.
   Гулко ухнуло. Невидимая преграда лопнула, оросив Нила теплой водной пылью, а после все слилось в обжигающий хаос. Грохот взрыва накрыл Энвила, ударив по барабанным перепонкам. Нестерпимый жар опалил кожу. Его швырнуло на книжный шкаф, выбив из легких весь воздух, обломки полок и потрепанные книги похоронили его под собой...
   Нил приподнялся на руках, почувствовав, как с головы его соскальзывают тлеющие страницы. В ушах стоял пронзительный писк - и больше ничего. Белесое марево застилало глаза, а в нос лез едкий дым. Парень чихнул, забрызгав ладони кровью, и попытался встать. Безрезультатно. Что-то тяжелое прижимало к полу.
   До Энвила доносились далекие, неясные голоса. По кабинету сновали темные силуэты, похожие на призраков Трактового леса.
   - Нил! - голос Кагарда пробивался как сквозь плотное одеяло. - Слышишь меня? Нил!
   Неожиданно тяжесть исчезла, "ворон" снова попытался подняться, и тысячник подхватил его под локоть.
   - Да, все... в порядке, - собственный голос показался Энвилу слабым, измученным и тоже очень далеким.
   Ощущения накатили гигантским цунами, в мир вернулись звуки и краски. Нил почувствовал вкус крови, тупую боль в разбитой губе. От мелких порезов и ссадин саднило щеки. Он сжал правую ладонь, но ощутил только мягкую изнанку перчатки. Подарок уберег старое увечье.
   Юноша огляделся, но вместо кабинета увидел книжную свалку. Дверь сорвало с петель и выбросило в коридор, вылетели стекла, треснули ставни. Под искалеченными фолиантами и обломками мебели копошились люди. Сбитые с толку, они неуверенно вставали, пытались отряхнуться, кто-то снова падал. Только Ольгерд и Левиан выглядели уверенно, хоть на их лбах в дневном свете заметно поблескивала испарина. От дорогих мантий магов остались одни лохмотья.
   Что-то темное медленно опустилось Энвилу на ладонь. Он растер это, оставив черный след на коже. Пепел. Хлопья пепла. Сквозь запах жженого дерева и бумаги прорывался смрад паленных волос.
   - Что за хренотень? - выдавил кто-то из солдат. То ли Брегар, то ли Дигвил.
   - Кристалл Силы разбился, - буднично пояснил Левиан, вытаскивая из рукава толстую золотую цепь. Вплетенный в нее камень светился ярко-голубым, источая сильный жар, и маг старался отодвинуть украшение подальше.
   - Создатель... создатель... нет-нет-нет... как же это? - причитал Флеемер, ползая возле бесцветных осколков. Кровь хлестала у него из носа, но маг не обращал на это внимания. - Как же?.. Как же теперь?
   В нем больше не осталось ни былой уверенности, ни силы, ни достоинства. Словно побитая собачонка, он ползал по полу на четвереньках, скулил и подвывал, глядя на остатки своего кристалла.
   Телохранители так до сих пор и не оправились. Они осоловело озирались по сторонам, тщетно силясь понять, что же произошло.
   - Больше. Так. Не. Делай, - с нажимом произнес Гарон, поглядев на Нила, - Флеемер! Что ты знаешь про заговор?! Флеемер!
   - Заговор? - чародей поднялся на колени и затравленно огляделся. Выглядел он так, будто отец только что застал его за рукоблудием.
   - Заговор, заговор, - подтвердил Нарс, вздернув мужчину на ноги, чтобы потом снова уложить на пол крепким ударом в челюсть. - Нил, а хорошо, что ты приехал.
   - Кто за этим стоит?! - вставил Кагард.
   - Я... я... - промямлил Флеемер, сплюнув два сломанных зуба.
   - Нарс, давай еще разок, - спокойно произнес Гронвилд.
   - Нет, нет! - завыл чародей, орошая замаранный пол слезами и кровью. - Это Велетор! Достопочтенный Велетор! Уберите свои руки-и-и! Оставьте меня в покое-е-е! Только он уже... он уже-е-е... - дальше никто не разобрал.
   Маг рыдал, и выбитые зубы играли здесь самую последнюю роль. Нил видел, как он, ползая по полу, пытался собрать то, что осталось от угасшей безделицы, как царапал руки осколками... Жалкое зрелище.
   Распихивая локтями любопытных чиновников, в кабинет ворвались сразу шестеро стражников.
   - Что тут происходит? - сурово спросил самый плечистый.
   Его хмурый взгляд обшарил все закоулки разрушенной комнаты. Сломанная мебель, кучи изорванных книг и хныкающий маг.
   - Уже ничего, - отозвался Гарон. - Все в порядке.
   - Уверены? - недоверчиво переспросил солдат. Его короткий меч медленно опустился.
   - Уверен. Отзовите людей от моего кабинета и разгоните зевак с улицы.
   - А с этими что? - Гронвилд кивнул в сторону Флеемера и его телохранителей.
   - Пусть посидят в темнице, а там видно будет, - наместник посмотрел на широкоплечего. - Найди кого-нибудь из гильдии, пусть проследят, чтобы этот, - он указал на мага, - ничего не выкинул.
   - Ну! Чего встали? - гаркнул стражник через плечо. - Вы слышали наместника!
   Солдаты сработали профессионально. Уже через минуту коридор перед кабинетом Гарона опустел, а о незваных гостях напоминала только россыпь острых кристаллических осколков.
   - Скажите мне, что я ослышался, - пораженно изрек Ольгерд. - Велетор? Глава Гильдии Магов Эриаполя? Этого просто не может быть.
   - Есть надежный способ проверить, - Кагард пожал плечами.
   - Велетор - не Флеемер, - заметил Гарон. - Зубы выбить ему не получится.
   - Возможно, до этого и не дойдет, - задумчиво произнес Ольгерд.
   - Я бы на это не рассчитывал, - усмехнулся Нарс, хрустнув костяшками пальцев.
  

5.

  
   Народ на площади провожал небольшой отряд любопытными взглядами. Людям не часто приходилось видеть ободранных, словно дворовых котов, магов... и наместника, похожего сейчас на попрошайку Нижнего города. Впрочем, Энвил даже не замечал, как глазеют на них мужчины, как перешептываются за их спинами женщины и как хихикают дети, глядя им вслед. Разве это может сравниться с разорвавшимся в одном шаге от тебя кристаллом Силы?
   - Гарон, - голос наставника неподалеку вывел Энвила из задумчивости. - Я возвращаюсь.
   - Уверен?
   - Там я нужнее.
   - Хорошо, - кивнул наместник. - Уведи всех, кого сможешь. Слышал я про твой частокол. От тварей он не защитит.
   - Знаю, - бывший тысячник протянул руку. - Удачи. Постарайтесь не вляпаться.
   - Не могу обещать, - невесело усмехнулся Гарон, отвечая на жест. - Береги себя.
   Энвил увидел, как деревенский лекарь отделился от отряда и зашагал в сторону городских ворот. Помедлив пару мгновений, юноша кинулся следом.
   - Кагард! - он нагнал тысячника у центрального фонтана.
   Мужчина обернулся и остановился. На его лице, заросшем жесткой щетиной, не читалось ничего. Лишь только в глазах промелькнул проблеск каких-то эмоций, но Нил не смог их распознать.
   Кагард, - повторил юноша, - с тобой ведь все будет в порядке?
   И снова на парня накатила тоска. Чувство, с которым он смотрел вслед Тириэлу, на этот раз оказалось в разы сильнее. Что станет с Кагардом, с Мирной, с ее жителями? Что станет с ним самим? Все катилось в пропасть. События мчались со скоростью сокрушительной лавины - и никакого укрытия, никакого тихого уголка.
   - Как всегда, - ответил тысячник и улыбнулся.
   - Что, - Нил запинался, - что собираешься делать?
   - Постараюсь увести людей. Сколько смогу.
   - Кагард... прости меня. Я сорвался тогда, у ворот, я не должен был...
   - Бывает, - по-доброму ответил мужчина. - Это война, нервы у всех на пределе, - он подошел к юноше и положил свою мускулистую руку ему на плечо. - Удачи тебе. Не наломай дров и не пытайся откусить больше, чем сможешь проглотить.
   - Чего?
   - Ничего, - усмехнулся Кагард. - Свидимся как-нибудь.
   - Обязательно... и Кагард, пригляди за Лиадой, если получится.
  

6.

  
   До этого дня Энвилу никогда не приходилось переступать порог Гильдии Магов, но увиденное поразило его лишь отчасти. Все сильные мира сего уважают роскошь, и чародеи лишний раз подтвердили эту аксиому. Вдобавок ко всему, убранство башни щедро сдобрили всевозможными колдовскими финтифлюшками.
   К примеру, светильники. Нил так и не смог разобрать, чем именно заправляли резервуар для масла и заправляли ли вообще. Ровный, белесый свет от одной такой лампы разливался едва ли не на полкоридора и, что самое удивительное, не слепил глаза.
   Встречались Энвилу и парящие пюпитры. Деревянные подставки, едва заметно покачиваясь в воздухе, преданно следовали за магами, словно дрессированные собачки. Не хватало только самостоятельных метелок и ходячих ведер со швабрами, о которых юноша слышал из старых сказок. Хотя... кто знает, что могло повстречаться в лабораториях?
   Кагард как-то обмолвился, что гильдию представляют только самые сильные и достойные чародеи. Все остальные, по его словам, живут в монастырях, оттачивая мастерство колдовства, углубляя познания в магических теориях и формулах... а также пьянствуя, обжираясь и... Губы Энвила тронула легкая улыбка, едва он представил всех этих заносчивых снобов, перепивших до полусмерти, в объятьях полуголых девиц. Возможно, когда-то чародеи и занимались чем-то подобным открыто, не боясь подпортить репутацию. Сейчас же от них веяло лишь холодом и невозмутимостью замшелого булыжника. Маги молча расступались перед отрядом, провожая солдат высокомерными взглядами, пряча эмоции за маской безразличия.
   - Никаких резких движений, хамства или чего-то еще в этом духе, - предупредил Ольгерд на ходу. - Попробуем просто поговорить.
   Он уверенно вел отряд по узким коридорам, выстланным дорогими коврами, поднимался по мраморным лестницам, безошибочно сворачивал в нужных местах.
   - А если разговора не получится? - хмыкнул Гронвилд.
   - Тогда советую помолиться, - ответил Ольгерд без тени усмешки и остановился перед резной дверью из редкой, молочно-белой древесины.
   Петли не издали ни единого звука, ни тонюсенького скрипа. Створка распахнулась сама собой, медленно и вальяжно, будто приглашая. Помедлив немного, маги переступили порог, следом двинулись и остальные.
   Кабинет наполнял мутный полумрак. Плотные кремовые шторы из натурального бархата приглушали солнечный свет, блуждающий по густым клубам тимьянового дыма. По размерам комната не уступала кабинету Гарона, однако полки с книгами занимали практически все свободное место.
   - Хорошо, что вы заглянули, - просипел хозяин кабинета, хрипло закашлялся и затянулся из курительной трубки.
   Гостей встретил осунувшийся, если не сказать - дряхлый, немного располневший старик в поношенном коричневом камзоле из тончайшего шелка. Изысканная мантия мага воздуха небрежно свисала со спинки белоснежного кожаного кресла, едва не сливаясь с ним.
   - Велетор, - произнес Гарон тихим и бесцветным, как сама комната, голосом.
   "Вороны" подобрались и, будто невзначай, разбрелись по комнате, насколько позволяло гостеприимство волшебника и свободное место. Занервничали маги. Энвил заметил, как они, будто опытные карманники, потянулись к своим кристаллам силы... то ли от волнения, то ли готовясь к заклинанию.
   - Велетор, - повторил наместник и запнулся, подбирая слова, - прошу прощения за беспокойство, но... до меня дошли тревожные слухи... если то, что я услышал - правда...
   - Правда, правда, - старик небрежно махнул рукой и снова затянулся. - Расслабьтесь, ради всего святого. Я не собираюсь устраивать спектакль. Скоро тут и так станет жарко. Жарко, как на солнце.
   - Вы... вы не отрицаете? - изумился Ольгерд. - До последней секунды я отказывался верить в этот бред. Вы же... вы же...
   Велетор устало вскинул дряблую руку и маг огня замолчал. Вздохнув, он встал с кресла и, опираясь на узловатую трость белого дерева, неуклюже проковылял к стойке с напитками.
   - Я же глава гильдии Эриаполя, тот, кто переломил ход памятной битвы близ Фаркского леса, первый, кто вывел формулу бессловесного заклинания левитации, урагана, пальцев мороза и... и Создатель ведает, чего еще, - раздраженно произнес Велетор, наливая вино в бокал, после чего с горечью добавил: - Я всего лишь уставший, больной старик. Желаете чего-нибудь? Нет? Что ж, воля ваша, - кашель громом пролетел по комнате. - Проклятье! Дрянные курительные смеси выпили из меня все соки. Пришлось даже перейти на тимьян, знаете ли. Хотя курить я все равно не могу бросить, потому что... - маг посмотрел на своих гостей и тяжело выдохнул. - Мне обещали вернуть жену и дочь. Они погибли много лет назад. Некроманты... Сначала отбирают, а потом обещают вернуть.
   - И вы поверили в эту ересь? - учтивостью Левиан не отличился и сейчас. - Это невозможно, и вы это прекрасно знаете!
   - Когда-то маги дни напролет искали редкие ингредиенты и вычерчивали сложнейшие руны, чтобы всего лишь вызвать дождь. Тогда никто и помыслить не мог, что спустя сотни лет все это окажется не сложнее хлопка в ладоши. Если умело играть на чувствах, мы готовы верить во что угодно. Всего-то и нужно было закрыть кое на что глаза... кое на что глаза... да, - одним махом старец осушил полный бокал.
   - Например, на похищения детей, - не удержался Нил.
   - Верно, - Велетор подлил себе вина и опустил голову. - И на это тоже. Энвил, если меня не подводит моя дряхлая память? Да, Энвил... тот, кто разворошил муравейник. Во многом благодаря ему мои глаза снова раскрылись. Некроманты обещали захватить власть, не пользуясь своей силой, говорили, что просто... как это называется... поиграют мускулами перед нашим лордом, вынудив его сдаться без боя. А теперь до меня доходят слухи о самом настоящем вторжении. Никуда не годится...
   - Ах ты, куча старого дерьма, - прошипел Гарон. - Мои люди сотнями гибнут на рубеже, дети моих горожан десятками пропадают из собственных кроваток! И все благодаря тебе и твоим прихвостням! Сволочь! Скольких людей ты лишил родных? У скольких матерей отобрал детей? Твоя жена, твоя дочь того стоили?!
   - Нет, - спокойно ответил Велетор и снова сделал затяжку. - Не стоили. Я гнался за ложной идеей. Меня одурачили. И если бы не этот юноша, нас бы стерли в порошок прямо в постелях.
   - Скрутить эту мразь, - скомандовал Гарон, поняв, что никакого сопротивления не последует. - Снимай камень, маг.
   - Есть еще один вариант, - произнес Велетор и потянулся к платиновому ожерелью. Пятый десяток замер, глядя на сияющие бриллианты и круглый кристалл силы в самом центре украшения. Белесый камень воздуха оставался тусклым, но ни один из гостей не смел даже вздохнуть, пока глава гильдии возился с застежкой. - Мы можем помочь вам. Эриаполь слишком слаб. Предстоит серьезная битва. Пригодится каждая пара рук.
   - Ты хочешь, чтобы я доверил тебе жизни людей после того, что ты уже сделал? - усмехнулся наместник. - Не держи меня за идиота.
   - Если бы я захотел, - парировал маг, - все бы вы издохли еще перед входом в башню. Левиан и Ольгерд подтвердят. Однако вы здесь и все еще дышите. Я могу собрать всех, кто так или иначе был замешан в заговоре, могу переубедить их.
   - Мы уже видели одного вашего последователя, - бросил Гронвилд.
   - Флеемер - жалкий фанатик, за что и поплатился, - отмахнулся Велетор. - Я почувствовал, как лопнул его кристалл, и я обещаю, что так будет со всеми, кто посмеет меня ослушаться.
   - А если я все-таки поступлю по-своему? - спросил Гарон, скрестив руки на груди.
   - Так тому и быть, - пожал плечами Велетор. - Никто не будет чинить препятствий. Однако на вашем месте я бы взвесил все еще раз.
   Ненадолго в кабинете повисла звонкая тишина. Гости переваривали услышанное, хозяин терпеливо ждал.
   - Зачем им нужны дети? - процедил наконец наместник.
   - Для жертв, - ответил маг сквозь кашель. - При смерти ребенка высвобождается колоссальное количество силы. Видимо, им нужна подпитка для управления своими бестиями, когда начнется атака.
   - Немыслимо... - выдохнул Гарон.
   - Кто? Кто стоит за всем этим? - выпалил изумленный Ольгерд. - Отвечай!
   - Не могу сказать точно, - белый маг почесал лысеющий затылок, - но без участия племянницы Реджинальда тут не обошлось - это точно. Пару раз я лично открывал для нее портал в глубь некромантских земель. Сельвире опостылела эта земля и ее устои. Опостылел лорд-дядюшка. Она хотела возвыситься и вырваться отсюда. Кстати, она проявляет способности к магии, представляете? Странно, что никто не взялся за ее обучение...
   - И ты... и ты... - слова застревали на губах наместника.
   - И я знал об этом, - закончил за него Велетор. - Да, знал, а теперь искренне раскаиваюсь и предлагаю свою помощь, чтобы хоть как-то искупить вину. Гнить в тюрьме - слишком бесполезное занятие, особенно сейчас.
   - Но если ты лжешь... - рыкнул наместник после короткой паузы, но продолжать не стал.
   - Так или иначе, я отвечу за свои поступки, - маг закашлялся, прикрыв рот кружевным платком. Когда приступ миновал, он покосился на ткань, нахмурился и затянулся тимьяновым табаком. - Лучше погибнуть в бою, чем на площади, с петлей на шее.
  

7.

  
   С этих самых пор время будто пришпорили. Минуты утекали мгновенно, часы пролетали за один вздох, а дни... чего уж говорить, солнце никак не хотело задерживаться на небесах.
   Работа захлестнула всех и каждого. Энвил помогал с оповещением и эвакуацией, принимал участие в постройке укреплений перед городскими стенами, проверял и приводил в порядок старое, покрытое ржавчиной оружие. Словом, забот хватало.
   Горожане, восседая на телегах со скарбом, неохотно стягивались к лагерю для переселенцев. Кое-кто просто закрывал глаза на все предупреждения и уговоры, решив, что крепкий дом может спасти от любой передряги, но, в основном, люди уходили. Зачастую - тихо, с пониманием, иногда - возмущаясь и впадая в истерики, но уходили. Большинство давно предчувствовало нечто подобное. Чем, кроме мира или настоящей войны, может обернуться такое кошмарное соседство? Только вот соглашений о ненападении никто подписывать не спешил.
   Через три дня, когда от городских ворот отправился в путь первый караван, в Эриаполь вернулись остальные солдаты, оставив на границе лишь редкие дозоры. "Почти девять сотен штыков, - сокрушался Харим. - В былые времена Эриаполь мог выставить две тысячи, не считая городской стражи, моих "воронов" и всякой мелочи". Не подвел и Велетор. Каждый день к наместнику приходили маги, желая подтвердить свои намерения и, на всякий случай, присягнуть на верность. Что случалось с непокорными, так никто и не узнал.
   Однако даже поддержка волшебников не внушала защитникам Эриаполя спокойствия. Слишком уж мало людей готовилось принять на себя самый первый и, как водится, самый мощный удар. Оставалось надеяться, что крепкие каменные стены выдержат натиск некромантских бестий.
   На десятый день, когда основные приготовления близились к завершению, Гарон устроил всеобщий пир. Брусчатка центральной площади скрылась под десятками длинных столов, вино исчислялось не бутылками - бочками, а что касается еды... лучше сказать, чего там не подавали. В ход пошли все запасы ближайших таверн, деликатесы из погребов ратуши и еще много всяких вкусностей. "Уж лучше пусть все это достанется солдатам, - говорил Гарон, - чем попадет в лапы тварям. Длительная осада нам все равно не грозит".
   Вопреки обыкновению, застолье обошлось без шумных потасовок, пошлых пьяных песен и громкого смеха. Не каждый верил в грядущую битву. За последнюю пару месяцев атаки бестий сошли на нет, позволив воинам перевести дух, однако гнетущая атмосфера не позволяла расслабиться полностью. Приближение чего-то страшного и неотвратимого чувствовал каждый, как чуют землетрясение животные. Оставалось только гадать, как сильно тряхнет в этот раз.
   - Магам доверять нельзя, - произнес захмелевший Нарс, подливая себе из бочонка. - Пусть они и присягнули Гарону, но все равно...
   Уже давным-давно стемнело, многие разошлись по казармам, и только самые стойкие продолжали пьянствовать. Мягкий желтый свет от фонарных столбов заливал площадь, шумел фонтан, пытаясь заглушить говор поддатых вояк.
   - Не знаю... - задумчиво ответил Ангол. - Нам понадобится любая помощь. Кто знает, что нас ждет.
   - А что нас может ожидать? - тихо спросил Энвил, отхлебнув эля.
   Юноша оглянулся в сторону границы, будто с минуты на минуту ожидал нападения. Естественно, кроме горбатых очертаний крыш и пустынной улицы он ничего не увидел.
   - Смерть... кровь... крики... боль... - медленно пробасил молчаливый Борг.
   - И это при любом раскладе, - натянуто усмехнулся Дигвил.
   - А я так скажу, - Нарс закинул в бездонную глотку кусок остывшей куриной грудки, отхлебнул из кружки, звучно рыгнул. - Давно... давно уже пора покончить со всем этим. Нет, ну вот вы сами посудите. Который год мы отбиваемся от темных, а им хоть бы что. У нас-то людей все меньше и меньше, да и те едва на ногах держатся. Дать сдачи? Хрен там! Через пустыню продраться не получится. А теперь... В общем, я к тому, что лучше сейчас собраться в кулак и врезать им по зубам, чем медленно дохнуть.
   - Сдается мне, врезать им по зубам будет не так уж и просто, - Ангол устало прикрыл глаза.
   - А как же король? - спросил Нил, широко зевнув. - Почему он до сих пор не помог?
   - Король? - улыбнулся Сайрус. - До нас нет дела даже лорду, чего уж про Луция говорить? Совсем еще ребенок, не старше тебя; не обижайся, конечно. Земли наши сейчас в руках горстки королевских советников, с них и спрос.
   - Волк не один раз просил о помощи, - кивнул Гронвилд. - Но, сами видите, результата нет.
   Помолчали, доедая холодное мясо с выдохшимся пивом. Солдаты сонно тянулись к военному кварталу, оставляя опустевшие столы один на один с грязной посудой. На площади немного потемнело - потух свет на одном из фонарных столбов. То ли фитиль совсем износился, то ли служка забыл подлить масла в резервуар. Тихие разговоры сменились монотонными трелями сверчков да усталым храпом.
   Спокойствие и безмятежность. Черные окна покинутых домов, безлюдные улицы, почти вымерший город... Чем дольше затишье, тем сильнее буря... так, кажется, говорят старики? И сейчас мудрость веков ощущалась как никогда сильно. Энвил не чувствовал себя в безопасности, несмотря на теплую, безветренную ночь, богатый стол, хмельные напитки и каменные стены города. Ожидание неизвестного и смертельно опасного высасывало силы, подавляло волю к победе, сжигало боевой настрой. Ожидание - вот самый главный враг.
   - Есть ли у нас хоть какой-то шанс? - робко спросил Нил, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - С нами опытные воины, - пробасил Ангол, - сильные маги. Стены Эриаполя высоки и надежны, а воду бестии обычно обходят стороной. Шанс есть всегда... главное - не падать духом.
  
  

Глава 16

   Мантикора - жукоподобный прихвостень богомерзких некромантов. Размерами может превзойти матерого волка, а громадными челюстями легко перекусит человека в легком доспехе. Панцирь плотный, хорошо защищает от стрел и иного метательного оружия.
   Бестиарий Новой земли.
  

***

  
   Работа помагала отвлечся, забыть обо всем на время. Но с каждым днем перирывы станавились все длинее а подъемы случались все позже. Нам давали вазможность отдохнуть перед битвой взвалив все приготовления на плечи валантеров. Да, многие из горожан решили остаться. Конечно, все годные мужчины уже давным давно пополнили ряды регулярного войска но вот кашеварить, стучать молотком по гвоздю или елозить пилой по дереву - наука не сложная. Однако, к концу подходила уже втарая неделя ожиданий, а некроманты так и не обявились. И если раньше я боялся самой заворушки, то теперь нервничал из-за долгого затишья. Солдаты все чаще и чаще перешоптывались о том что никакого нападения не будет что темные просто выдохлись. Пока только перешоптывались. Я же почти ощущал, как затягевается петля на моей шее, шее предателя и обманщика. Аставалось благодарить Создателя, что дело не дошло до открытых недовольств.
  

***

1.

  
   - Сперва они пустят жуков, - Гронвилд лениво почесал живот. - Против стен они не попрут, но чтобы убрать наши частоколы - самое оно.
   День выдался на удивление теплым и безветренным - крохотный праздник среди погодных капризов ранней осени.
   - Что еще за жуки? - Энвил сидел на гнилой доске, привалившись к дырявой бочке.
   - Маги их мантикорами зовут, - Сайрус поглядел на парня с высоты грубо сколоченной лавочки. - Здоровые гадины и живучие. А видел бы ты их челюсти. Во какие! - мужчина развел руки едва ли не полностью и широко улыбнулся.
   - Кончай придуриваться, - бросил Гронвилд. - Нет в них ничего страшного, разве что морда. Говорю вам, пока целы ворота, ничего они нам не сделают.
   - А крысы с прыгунами? - спросил Энвил.
   С земли тянуло сыростью, и юноша непроизвольно поежился.
   - И они тоже.
   - Обычно жуки берут первый удар на себя, давая возможность крысам подобраться поближе, - Ангол поерзал, и старый ящик под ним предупреждающе треснул. - Те пробивают строй, начинается свалка и паника, вот тогда и прыгунам есть где разгуляться.
   - По крайней мере, такова их теория, - подхватил Гронвилд. - Только это на рубежах. Каким лихом они собираются брать укрепленный город, я понятия не имею.
   - Пару раз нам встречались громадные пауки, - заметил молчаливый Борг, на что десятник только пожал плечами.
   Всем солдатам запрещалось покидать военный квартал в свободное время без особого распоряжения и пить что-то крепче колодезной воды. Так что пятый десяток "воронов" облюбовал тихий и почти не загаженный уголок за оружейным складом. Погода не часто позволяла приятелям посидеть на улице, но, как только появлялась возможность, они охотно собирались поболтать о всякой всячине в своем закутке.
   - Сдается мне, скоро мы увидим множество новых и весьма любопытных зверюг, - усмехнулся Сайрус.
   - Прикусил бы ты лучше язык, - прорычал Нарс. - Хватит с нас и того, что есть.
   Колкость едва не слетела с губ "ворона", но внезапный звон колокола разом оборвал все разговоры.
   - Это... оно? - неуверенно произнес Энвил.
   - Сейчас узнаем, - угрюмо произнес Гронвилд и торопливо зашагал в сторону плаца. Остальные двинулись следом. Молча.
  

2.

  
   Люди стягивались к площади стремительно, словно попрошайки, услыхавшие звон золотой монеты. Солдаты повиновались приобретенному за время службы инстинкту - колокол в военном квартале созывал на построение. Простой люд изголодался по новостям, и не важно, хорошими окажутся эти новости или плохими.
   - C рубежей вернулись разведчики, - громко произнес Гарон и замолчал, окинув взглядом строй солдат и волонтеров.
   Повисла тишина, нарушаемая редкими покашливаниями. Наместник выглядел уверенно, как всегда, но Энвил подметил, как тяжело вздымается его грудь, как сильно сжимает он кулаки.
   - У нас сутки, - наконец сказал он, и по толпе пробежали отрывистые шепотки. - Не стану врать, дела наши плохи. Бестий больше, чем все мы думали. Намного больше.
   - Сколько? - выкрикнул кто-то.
   - Десятки тысяч.
   На этот раз люди заговорили в голос, и на несколько секунд плац превратился в подобие рыночной площади.
   - Сколько? - выдохнул ошеломленный Энвил.
   Щеки юноши вспыхнули от волнения, сердце бешено заколотилось, взмокли ладони. Рядом тихо присвистнул Ангол, нервно откашлялся Сайрус, парой взволнованных фраз обменялись Редклиф и Саргон.
   - Твою ж мать! Я не ослышался? - прохрипел Нарс.
   - Не думаю, - медленно ответил Гронвилд. - Не думаю...
   - Отставить галдеж! - Гарону пришлось надрывать горло несколько раз, прежде чем строй затих окончательно. - На стены смогут влезть только пауки, остальные никогда не пробьются через ворота. Я не видел ни одного жука, ни одного прыгуна или крысу, которые смогли бы перегрызть кованый прут толщиной с мою руку. Наша задача - защитить стены. Некромантам не хватит сил держать Эриаполь в осаде. Их бестии разбегутся раньше, чем мы успеем проголодаться. Выстоим против пауков - отстоим город. Это понятно?
   Невнятное "да" прокатилось по строю.
   - Это что еще за овечье блеяние? Спрошу еще раз: это понятно?!
   - Да! - грянули солдаты.
   - Это понятно?!
   - Да! - взревела толпа.
   - Тогда займитесь наконец делом!
   Тут же заголосили сотники, строй рассыпался и плац превратился в подобие поляны, куда упало сбитое с ветки осиное гнездо. Крики, приказы и ругань летели со всех сторон. Одни торопились к складу, другие - к кострищам около стен, третьи - в караул. Энвил едва не потерялся во всеобщем хаосе, но Ангол играючи пробирался сквозь снующих повсюду вояк, расталкивая широкими плечами самых нерасторопных.
   До казарм Нил добрался без приключений, разве что пару раз его грубо толкнули и, вдобавок, наступили на ногу. Свое снаряжение "вороны" хранили прямо здесь, так что никому из них не пришлось толпиться у склада. Застежки на ножнах и кольчуге подчинились Энвилу не сразу: пальцы от волнения одеревенели, дрожали и постоянно норовили выпустить ремешок. Товарищи по оружию держались лучше, но даже на их лицах, обычно спокойных и невозмутимых, юноша видел тревогу. Хорохорился только Нарс, обещая вывалять некромантское отродье в куче дерьма, только выглядело это уж очень нервным и наигранным.
   - Ничего, прорвемся, - произнес Дигвил и широко улыбнулся. Улыбка вышла натянутой. - Куда этим насекомым против каменных стен?
   - И ты в это веришь? - бросил Ангол, затягивая пояс.
   - Если нет возможности победить, то и нападать нету смысла, - изрек Борг.
   - А о чем тогда думать, по-вашему? - нахмурился Дигвил, уперев руки в бока. - О том, что все мы подохнем? Не дождетесь! Хоронить себя раньше времени я не собираюсь.
   - Да мы их сами похороним, - усмехнулся Нарс. - Да я им вот этими руками глотки раздеру...
   - Хватит! - неожиданно рявкнул Энвил. Его нервировала тяжесть кольчуги. Защитник, с которым за время путешествия в Эриаполь парень успел сродниться, тоже раздражал. Кинжал за сапогом неприятно давил на голень, а теперь еще и приятели решили поспорить о всякой ерунде. - Что за бред вы несете? Кого хоронить? Какие глотки? Неужели хотя бы один день нельзя не думать об этом? Я... я пойду на воздух... душно тут.
  

3.

  
   Хватило пары часов, чтобы завершить последние приготовления. Часть запаса стрел подняли на стены, подготовили костры для кипячения масла и смолы, еще раз для верности проверили снаряжение, закрыли городские ворота, подперев деревянные створки дубовыми брусьями. По дозорным башням разбредались бледные, как скисшее молоко, маги. И снова настала пора ожидания. На этот раз время ползло медленно, как старая и замученная улитка. Нехотя на город спустился вечер, затем сумерки, затем стемнело окончательно.
   Когда Нил не стоял в карауле, он пытался вздремнуть, однако проваливался в забытье всего на несколько минут, после чего просыпался. Ему все время казалось, что его кто-то будит, что кто-то трясет за плечо, что он уже все проспал. Но, всякий раз открывая глаза, он видел перед собой лишь непроглядный мрак казармы.
   На следующий день, ближе к полудню, солдатам приказали занять позиции. Воины до рези в глазах всматривались в безлюдные просторы, но ничто не нарушало привычной картины. К северу от города зеленела опушка варварского леса, деревья которого уже слегка расцветила осень. Остатки Старого леса на востоке выглядели лучше. Со стены не удавалось разглядеть ни одной рябой кроны... хотя, возможно, из-за расстояния. Прямо перед Энвилом раскинулись брошенные поля и пустынные пастбища. Кое-где темным пятном маячил сарай или дом. Пограничные укрепления Нил не смог разглядеть, как не смог понять, где кончаются земли короны и начинается неприступная пустошь.
   Тишина на стене сводила с ума. Никто не разговаривал, не шутил, не подтрунивал друг над другом, не хорохорился. Даже привычные шепотки не блуждали по строю. Лишь внизу потрескивали десятки костров под чанами с маслом и смолой.
   - Идут! - донеслось с правой башни.
   - Идут! - вторил дозорный с левой.
   Энвил прильнул к бойнице, невольно затаив дыхание. Вражеское войско наползало медленно и неотвратимо, словно грозовая туча. Шаг за шагом. С губ юноши сорвался стон отчаяния. Ноги ослабли и, не привались Нил к стене, точно свалился бы на колени. "Какого...Что за...Твою-то мать", - тихо доносилось отовсюду.
   - Я просто еще не проснулся, - прошептал Сайрус неподалеку. - Сейчас меня разбудят, и я пойду в караул. Это просто сон.
   Тысячи, десятки тысяч огромных уродливых тварей маршировали к городу, и с каждой минутой шевелящаяся чернота на горизонте растекалась все шире. Жуки-мантикоры клацали смертоносными челюстями, волосатые пауки таращились россыпью угольных буркал, скалили зубы огромные крысы. Стрекот тысячи тонких ножек, сначала едва различимый, через час обрел силу, а еще через час стал просто невыносим.
   Где-то справа лязгнул металл о камень - кто-то потерял сознание.
   Бестии уничтожали все, что встречалось на их пути. Кусты, деревья, сараи, хлипкие дома и заборы - ничто не могло противостоять мощному валу. Энвил взглянул на кривенький частокол перед городскими стенами, на ров с горючей смесью, на ямы-ловушки, замаскированные сеном, и смачно плюнул. Порыв ветра подхватил слюну, растрепал и швырнул на каменную кладку. Укрепления могли помочь против тысячи... двух тысяч... даже трех тысяч бестий, но против такой махины это - ничто.
   Некромантское войско замерло в паре сотен шагов от первого "сюрприза", нетерпеливо клацая челюстями. Горизонт наконец посветлел, обнажив развалины старых построек и перетертые в щепки деревья. Бестии заполонили все вокруг, старательно окружая Эриаполь со всех сторон. Позади невиданного воинства маячили всадники. Десять... или пятнадцать... Энвил не мог сосчитать, слишком уж далеко они находились.
   - Без паники, воины! - голос Гарона прилетел с левой дозорной башни. - Они пытаются взять числом, но без таранов и лестниц внутрь не пробиться! Жуки не смогут залезть на стены, а пауки пусть лезут! И не таких видали! Этот город им не взять!
   Солдаты отсалютовали, обнажив оружие.
   - Мы сражаемся не только за себя! Мы сражаемся за наши семьи, за наших детей! За тех, кто ушел, и за тех, кто остался! Без Эриаполя погибнут все! Да, может быть, город и падет, но только не при моем правлении!
   - Гарон! Гарон! Гарон! - взорвался нестройный мужской хор.
   - Рассредоточиться по стене! Не жалеть смолы и масла!
   Приказ пролетел от сотников к десятникам, и воины раздались в стороны, пытаясь прикрыть бреши по всему периметру. Стало свободнее. Значительно свободнее.
   Энвил снова поежился. Уже который раз за этот короткий день. Каменные стены, двойные ворота, лучники с горящими стрелами, солдаты с широкими щитами - все это выглядело надежно, да только на душе не становилось спокойнее. О каком спокойствии может идти речь, когда внизу копошится целое море огромных насекомых?
   - Наместник! Прикажи своим людям сложить оружие, и мы никого не тронем, - усиленный магией голос промчался над Эриаполем.
   - Лучники! - Гарон подождал, пока солдаты приготовятся. - Залп!
   Рой огоньков взмыл в воздух, оставляя за собой серые росчерки. Описав широкую дугу, стрелы усеяли землю в паре десятков шагов от первой шеренги чудищ.
   - Пусть так, наместник, - последовал ответ. - Кровь твоих людей останется у тебя на руках.
   По вражескому войску словно судорога пробежала. Несколько мгновений растянулись, казалось, на целую вечность, а потом твари ринулись на приступ. Стремительно и неудержимо.
   - Залп! - снова скомандовал Гарон, и сотни луков, щелкнув тетивами, вновь послали стрелы во врага. И еще раз. И еще...
   Но только одна из пяти находила свою цель. Даже усиленный наконечник не всегда пробивал твердый панцирь мантикор. Подстреленные жуки верещали, спотыкались и тут же погибали под напором своих собратьев. Раненых растаптывали.
   Бестии смели частокол, не замедлив ход. Треск кольев долетел даже до защитников. Предсмертный писк, хруст дерева и хитина - все смешалось в безобразной какофонии.
   - Ров не поджигать! - предупредил Гарон. - Ждем пауков!
   Луки с арбалетами устроили настоящий ливень из стрел и болтов, пытаясь проредить строй врага, но всякий раз место убитой гадины занимала другая. Первые жуки добрались до стены. Бессильно карябая камень челюстями, они черным морем растеклись вокруг стен Эриаполя, будто вода вокруг одинокой скалы во время прилива.
   - Хорошо хоть, эти гады в озеро не полезут, - усмехнулся кто-то из солдат, перезаряжая арбалет. - Вот помню...
   - Масло! Масло на стены! - голос Гарона стал ближе и четче. - Жгите ров!
   Огненные стрелы сверкнули, устремившись вниз. Энвил заметил дюжину всполохов в заполненной горючей смесью канаве. Огонь взвился мгновенно, с ревом собирая обильную жатву в черных клубах зловонного дыма. Шерсть на жирных паучьих тушах вспыхивала, восьминогие чудовища падали, дергаясь в агонии, и тут же втаптывались в землю прущими следом тварями. Но жар продержался не так долго, как надеялся Гарон. Дохлые твари завалили своими телами ров едва ли не за минуту, задушив пламя.
   - Ползут!
   - Щиты поднять!
   - Лейте смолу! Масла сюда, масла!
   Первые чудовища так и не смогли добраться до солдат. Их обваренные тела сыпались прямо на мантикор, но там, где карабкалась одна тварь, появлялись три. Стрелки не справлялись. Маги работали на износ, да только что могла сделать горстка чародеев против орды безжалостных насекомых? Энвил ожидал увидеть огненные шары, гигантские смерчи, дождь из камней... в общем, какое-нибудь эффектное представление из старых сказок. В реальности все оказалось намного проще: бестии загорались, проваливались под землю, намертво замерзали или попросту взрывались, будто сами по себе. На зрелищные эффекты волшебники попросту не тратили силы.
   Несмотря на град стрел, смертельные заклинания и скользкие от масла стены, пауки продвигались к бойницам. Первый показался в полусотне шагов от Нила, но тут же сорвался вниз с перебитыми лапами.
   - Смотрите в оба! - орал Гарон, отправляя на тот свет очередную восьминогую уродину. - Не дайте им забраться на стену!
   Мохнатая лапа зацепилась за верх стены прямо перед лицом Энвила. Парень рубанул, но от волнения меч лишь скользнул по ней, не причинив вреда. Тварь тут же ударила в ответ - к счастью, угодив по щиту. Парня отшвырнуло к самому краю стены. Бестия перебралась через бойницы и едва не разорвала Энвила в клочья - подстраховал Ангол, распоров волосатое брюхо двумя мощными выпадами.
   - Возьми себя в руки! - выругался он, помогая Нилу подняться.
   Вокруг кипел бой. Жуки огибали город, приближаясь к воротам, пауки, напротив, прыгали на серую кладку, где придется.
   Пот заливал Энвилу глаза, но времени не хватало даже на то, чтобы утереть взмокший лоб. После второго... может быть, третьего паука страх притупился. Меч в руках "ворона" больше не дрожал, бил точно и сильно. Сбросив со стены первый десяток тварей, Нил стал замечать некую закономерность в их движении. Когда счет перевалил за второй десяток, юноша приноровился окончательно и даже вошел во вкус. Единственное, что беспокоило - собственные силы.
   Забрызганный вонючей кровью, смешанной с собственным потом, Энвил мечтал... нет, не о теплой ванне, всего лишь о возможности избавиться от тяжелой кольчуги и неудобного шлема, постоянно сползающего на нос. И плевать, что пару раз доспехи спасли его от гибели.
   Очередная пара лохматых лап зацепилась за край бойницы. Нил ударил, почти не целясь, услышал приятный звук перебитого сочленения, усмехнулся, отступил, увернулся и сделал стремительный выпад. Меч вошел глубоко, проколов одно из буркал чудовища, которое, заходясь отвратительным писком, сорвалось в черную живую массу под стеной.
   - Вороны! Вниз! К порту! К порту! - услышал Энвил чей-то голос, вернувший его к реальности.
   Округу переполнял хаос. Вопли, звон стали, ругань, стоны раненых отовсюду. Пробегая мимо одного из убитых солдат, Нил наклонился и подхватил почти не поцарапанный щит. Свой, треснувший в двух местах, он сбросил со стены.
   Сбежав по истертым ступеням, "ворон" едва не сшиб знахарку. Перемазанная кровью, она пыталась перевязать какому-то бедняге обрубок ноги. Энвил не запоминал лиц, пропускал мимо ушей сдавленные хрипы. Скорее всего, этот кошмар закончится их гибелью. И сам он тоже погибнет.
   - Нарс! Погоди! - Нил поднажал, увидев знакомое лицо. - Что случилось? Почему нас сняли?
   - Корабли, - фыркнул тот. От трости воин избавился, но еще заметно прихрамывал.
   - Какие, на хрен, корабли?
   Тот лишь пожал плечами.
   - Что там с воротами, не слышал?
   - Заткнись и не мешай бежать! - бросил Нарс, стиснув зубы. - Держатся пока.
  

4.

  
   Улицы Эриаполя опустели, только бездомные собаки боязливо прятались по углам, с опаской поглядывая на пробегающих мимо людей. Когда Нил добрался до пристани, то увидел свой отряд едва ли не в полном составе. Отставали только самые нерасторопные. Энвил оперся ладонями о колени, пытаясь унять разгоряченное дыхание. Противно щекоча нос, на землю сорвалась пара увесистых капель пота. Щипало глаза, грудь жгло словно огнем, а плечи давным-давно ныли от тяжести кольчуги.
   Портовый квартал без снующих туда-сюда грузчиков, без торгашей и перекупщиков, без матросов, шлюх и пьяных драк выглядел нереально. Свидетелями былой суеты на пристани остались только старые разбитые ящики, с десяток никому не нужных рыбацких лодок и...
   - Фарки, чтоб меня!
   Четыре нескладных суденышка неторопливо приближались к городу, разрезая водную гладь с грацией винных бочек. Редкие порывы ветра трепали грязно-серые паруса, словно простыни на бельевой веревке. Энвил прищурился, но смог разглядеть только силуэты карликов. Слишком много силуэтов.
   - Какого хрена им тут надо? - произнес кто-то рядом с юношей.
   - Может, помочь хотят? - послышался неуверенный ответ.
   - Помочь? Ага, как же.
   - Ты, видать, забыл, как зыркают на нас ихние купцы, - подхватил другой. - Я бы с такими в одном доме побоялся спать.
   - Может, они с темными?
   - Не думаю, - Энвил услышал голос Сайруса. - Твари шастают и по их лесу.
   Корабли приближались. Сквозь робкий плеск мелких волн до берега уже долетали обрывки криков.
   - Они в доспехах, - медленно произнес Гронвилд. - Может, и вправду помогут?
   - Помощь нам... - начал Харим и осекся. - Чтоб мне ослепнуть... Назад! Поднять щиты! Поднять щиты!
   В ту же секунду с первого судна в небо взвился рой стрел. Энвил хотел убежать, но наткнулся на плотный строй товарищей. "Вороны", не подставляя спин, слаженно пятились назад, подальше от воды, прикрываясь кто чем мог.
   - Нил! Что ты делаешь? - раздался голос Ангола.
   Юноша развернулся и, жмурясь, попытался спрятаться за своим новым щитом. В этот самый момент на мостовую обрушилась звучная дробь. Первый залп достиг земли, впиваясь в обитое железом дерево, дробя камни и проливая кровь. Энвил ощутил сильный удар в плечо, щеку оцарапали щепки, а сквозь пробитый щит на него уставился зазубренный наконечник стрелы. Над сломанным строем пронеслось несколько вскриков, утонувших в отборной брани.
   - Назад! К домам! Чего встали, олухи?! - прикрикнул Харим, и, пока фарки готовились к новому залпу, "вороны" успели отбежать на безопасное расстояние.
   Град стрел снова забарабанил по брусчатке, но ни одна не нашла своей цели.
   - Стройся! Поднять щиты! - заорал Харим. - Плотнее!
   Воины перегородили единственную широкую улицу, которая вела к центру города. От порта отходила еще парочка проулков, однако соваться туда было глупо. Уж слишком узкий проход для большого отряда.
   - Нил! Где Нил?
   Услышав свое имя, юноша протиснулся вперед.
   - Энвил, сучья ду... а, вот ты где! Найди Гарона! Он должен быть на площади. Нужно отступать. Понял?
   - А как же вы?
   - Мы их задержим. Уводите людей.
   - Куда уводить?
   - Заткнись! - Харим схватил юношу за плечо и грубо толкнул. - Найди Гарона и передай ему все! Живо!
   Энвил мельком взглянул на плотный строй воинов. В толпе он заметил Ангола, Нарса, Сайруса, Борга и остальных приятелей из пятого десятка. Юноша знался и с другими, да только все никак не мог заучить столько имен. Напряженный взгляд, вздутые желваки, сдвинутые брови - выражение на лице солдат не предвещало ничего хорошего. Сколько человек мог вместить в себя бот фарков? Сто? Сто пятьдесят? Энвил посмотрел на озеро. К пристани подходил второй корабль.
   - Живо! - повторил Харим. - И, Ворон, - парень обернулся. - Скажи, что долго мы не протянем.
  

5.

  
   И снова бег. Плечи терзала невыносимая боль, меч казался неподъемным кузнечным молотом, одежда пропиталась потом до последней нитки.
   Слева показалась городская стена... почти потерянная городская стена. Уставшие люди не успевали закрывать бреши в хлипкой обороне. Защитники продолжали держать позиции, но пауков наверху становилось все больше и больше. Одна из тварей разорвала солдата прямо на глазах у Нила. Паренек неловкими взмахами пытался отбиться от чудовища. Не получилось. За долю секунды он остался и без руки и головы. Энвил отвернулся.
   Как и говорил Харим, наместник оказался на городской площади, где организовали полевой штаб. Хотя можно ли назвать штабом простой стол с картой города? В окружении советников, гонцов от всех околотков и пары личных телохранителей Гарон склонился над помятым пергаментом.
   - Сэр! - крикнул Энвил, расталкивая людей.
   Наместник оторвался от бумаг и смерил юношу взглядом.
   - Ну, что там?
   - Фарки. Четыре корабля. Напали. Харим говорит, что нужно отступать. "Вороны" попытаются задержать их, но долго им не продержаться.
   - Сучье племя! - Гарон ударил по столу и выругался. - Что за корабли? Сколько солдат у фарков?
   Энвил ненадолго задумался.
   - Торговые корабли... неуклюжие такие. Сколько их там - не знаю.
   - Жалкие крысы, - прошипел наместник. - Мы же почти отбились.
   - Отбились? - вскинул брови один из советников. - Бойцы на стенах едва стоят на ногах. Резерва нет, сменить их некому.
   - Пауки на исходе, - возразил наместник. - На стены лезут остатки. Жуки сорвали только деревянные створки. Решетки им не дались, - он устало потер переносицу, наморщив лоб. - Нужно закрепиться у ворот. Если фарки...
   - Нужно отступать, - покачал головой другой советник. - Эриаполь уже не спасти. Карлики привели с собой не меньше пяти сотен мечей. Все наши силы на стенах и сильно потрепаны. Да вы и сами все прекрасно понимаете. Все катится...
   - Не учи меня, - скрипнул зубами наместник и отвернулся, с силой сжав кулаки. - Мы не можем потерять город... Я не могу потерять город.
   - Гарон...
   - Замолчи... - мужчина закрыл лицо ладонями, растер лоб и щеки.- Ты! - он указал на Энвила. - Передай приказ к отступлению на свою позицию! И вы тоже, - наместник обвел взглядом гонцов. - Всех сюда, к ратуше. Мы уходим. Нужно перегородить улицы. Ищите телеги, мешки, ящики...
   Нил не услышал всех распоряжений Гарона. Скинув неудобный шлем и тяжелую кольчугу, он уже бежал к северо-восточной стене, где еще час назад бился с пауками. Без доспехов Энвил чувствовал себя невесомым. Бежать стало невероятно легко и даже приятно. Докучала только жажда.
   Штаб Гарона быстро скрылся из виду, и парень остался один на один с пустынным городом. Молчаливые улицы, покинутые дома, безлюдные рыночные площади выглядели дико для раннего вечера. Без сомнения, некоторые горожане не вняли предупреждениям, решив отсидеться дома, пока все не кончится. Пару раз Энвил чувствовал на себе чей-то взгляд. Что ж, для них, скорее всего, все кончится очень и очень печально. Юноша попытался предупредить спрятавшихся, кричал, что город, мол, взят, нужно отходить к ратуше. Ответом ему было молчание. Лишь звуки боя с каждым шагом становились все громче.
  

6.

  
   - К ратуше! Все к ратуше! Отступаем! - заорал Энвил, едва добежав до стены, и закашлялся. - Что непонятного? Город взят! К ратуше! Быстро!
   Приказ рванулся во все стороны, и солдаты, помедлив пару секунд, ринулись вниз. Испуганные и уставшие, они сочли за благо поскорее убраться с этих проклятых позиций. Никто даже не пытался оспорить слова Энвила.
   Спешка и суматоха отняли еще десяток жизней. Кто-то попадал в лапы пауков, кто-то спотыкался о трупы или поскальзывался на крови, а тяжелые ботинки сослуживцев довершали дело. Большинство сотников канули в пучине сражения, а без них некогда дисциплинированная армия превратилась в простую толпу.
   Энвил уже собирался возвращаться назад, когда вспышка белого света и глухой хлопок на вершине дозорной башни привлекли его внимание.
   - Эй! Там! - крикнул Нил, приложив ко рту ладони. - Отступаем к ратуше! Город пал!
   Ответом стал очередной всполох.
   Перебрав в уме самые изощренные ругательства, юноша подбежал к стене. Дверь в башню, сорванная с петель, валялась в стороне, залитый кровью солдат лежал на пороге. Грудь бедолаги едва заметно вздымалась, но страшная рана на правом боку не давала никакой надежды на спасение. Энвил помедлил. Сердце не желало оставлять раненого просто так, хотело помочь. Разум напомнил о пауках, которые могли показаться в любую минуту, и заставил юношу перешагнуть через тело. Перешагнуть, не оглядываясь.
   По винтовой лестнице Нил поднимался, перемахивая сразу через две ступени. Пролет, еще один, и еще, площадка с выходом на стены, зарубленный паук. Энвил зажал нос - мертвая туша источала немыслимое зловонье. Миновав еще три витка, "ворон" взобрался на вершину, где его встретили хриплым, мучительным кашлем.
   - Велетор? Что вы творите? Спускайтесь. Мы отступаем, - выдохнул Энвил, пытаясь отдышаться.
   - Вы - да, я - нет, - устало ответил маг, сложил руки особым образом и хлестко произнес заклинание.
   Что-то ярко вспыхнуло, раздался хлопок, а со стены, неподалеку от башни, смело сразу дюжину бестий.
   - К тому же, - продолжил Велетор, - все не так уж и плохо. Еще час, - вспышка, хлопок, - может быть, два часа, и от пауков ничего не останется. Мантикоры не пройдут даже... - вспышка, хлопок, - ...даже через сточные канавы.
   - Фарки в порту, - Энвил указал в сторону гавани. - Их нечем встретить. Все кончено.
   - Фарки? - Велетор опустил руки и оглянулся. - Эти жалкие дилетанты договорились с фарками? Что-то новенькое. Ну-ка, парень, отвернись.
   Верховный маг тихо и как-то несмело произнес непонятное слово. Затем еще одно, и еще, и еще... Витиеватые фразы складывались в длинное, певучее заклинание. С каждым слогом голос старца становился все громче и тверже, пока не превратился в хриплый, надсадный крик. Сквозь поток непонятных звуков Нил расслышал хлопок в ладоши - и наступил апокалипсис. Юношу обдало таким жаром, что, казалось, загорелась одежда. Поток раскаленного воздуха едва не сбил с ног, а ярчайшая вспышка наверняка выжгла бы глаза, не прикрой он их рукой.
   Велетор беспомощно свалился на колени и болезненно закашлялся, оросив алым деревянные половицы башни. Некогда изысканная и, без сомнения, почти бесценная мантия превратилась в обожженные лохмотья, кожа мага побагровела.
   - Ну... что? - просипел он, вытирая остатками рукава сочащуюся из носа кровь. - Что видишь?
   - Все то же самое, - признался Энвил, глядя на полчище бестий. - Хотя...
   Наблюдающие за битвой некроманты засуетились. Пятеро, может быть, шестеро из них припали к конской гриве, качнулись, пытаясь удержаться в седле, и повалились на землю.
   Монстры отреагировали незамедлительно. Их идеальный строй сломался быстрее, чем убитые твари падали со стены. Жуки-мантикоры, пауки... из-под контроля вырвалась едва ли не половина некромантского войска. Предоставленные сами себе твари лезли друг на друга, рвали на части любого, до кого могли дотянуться, доставая и тех, кто послушно выполнял приказы. Предсмертный писк, хруст ломающихся панцирей, клацанье челюстей, шипение слились в оглушающий гвалт. Твари уничтожали сами себя.
   - Ну что, гожусь я еще для чего-то? - Велетор тяжело поднялся, опираясь на опаленную трость, попытался усмехнуться, но снова зашелся кровавым кашлем. - Это их ненадолго задержит.
   - Где же вы раньше были? - изумленно произнес Нил, глядя на хаос внизу. - Если бы...
   - Если бы я проделал этот трюк раньше, вы бы остались без нашей поддержки. Маги во всей округе не смогут теперь колдовать неделю-другую. - терпеливо объяснил Велетор, вытирая нос. - А без магов вы бы не продержались так долго. Даже с этой форой. Пойдем, скоро они оклемаются.
   Энвил взглянул на старика, хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Чародей напоминал живого мертвеца. Щеки ввалились, лицо осунулось, нос кровоточил, сосуды в глазах разорвались... да еще и этот удушающий кашель. Магический кристалл ярко блистал даже через мантию, из-под которой доносилось тихое шипение. В ноздри юноши вонзался едкий запах горелой плоти.
   - У вас там... - промямлил он.
   - Да знаю, знаю, - раздраженно бросил волшебник, сорвал ожерелье с шеи и чихнул, забрызгав и без того запачканные одежды. - Шевелись давай.
  

7.

  
   Как Велетор ни старался, идти быстро не получалось. Силы старца таяли с каждой минутой. Некогда белоснежная трость жалобно скрипела под его весом, а на полпути к ратуше он уже буквально повис на плече Энвила. И не было никого поблизости, чтобы помочь, одни только трупы попадались им на пути.
   - Эх... где же моя трубка? - маг пошарил по разодранным карманам, когда спутники в очередной раз остановились отдышаться. - Скверно... скверно. Подарок, ручная работа, а какой тимьян зазря пропал... м-м-м.
   - Мы не успеем уйти, - обреченно произнес Нил, пропустив причитания мимо ушей. - Слишком медленно идем. Фарки уже наверняка пробились в город.
   - Конечно, они тут рыщут, - подтвердил Велетор, утирая кровавую пену со рта. - Убитых видел? Да и уходить я не собираюсь.
   - Да посмотрите же на себя! - всплеснул руками парень. - На вас живого места нет, а вы все туда же!
   - Не забывайся, юнец, - холодно произнес старик и поднялся. Сам. Гордо вскинул дряблый подбородок, выпрямился, чуть скривившись от боли. - И не учи меня жизни. Веди давай, и молись, чтобы мы не наткнулись на твоих карликов раньше времени.
   Когда впереди показался фонтан городской площади, Велетор уже едва держался на ногах. Его качало из стороны в сторону, подкашивались колени, пару раз он едва не выронил зажатое в кулаке ожерелье с кристаллом. Не будь рядом Энвила, маг закончил бы свой путь к ратуше намного раньше.
   - Не успели, - выдохнул "ворон".
   Деревянные ящики, порванные мешки с песком, изломанные повозки, куски деревянных дверей и выбитых оконных рам: все то, из чего люди пытались соорудить баррикады, валялось теперь повсюду бесполезным хламом. И мертвые. Много мертвых. Солдаты, маги, фарки. Трупами завалило почти всю площадь, на другом конце которой огромная орава варваров пыталась высадить массивные двери в ратушу и сорвать кованые решетки с окон.
   - Наверняка не все, - оскалился маг, - но не так уж и мало. Ну что ж, а вот и я.
   - Велетор...
   - Энвил, будь хорошим мальчиком, спрячься за каким-нибудь домом, пока все не кончится.
   - Что кончится?
   - Ну... - старик усмехнулся, поднес чуть потускневший кристалл к лицу, что-то тихо шепнул, отчего от камня снова потянуло нестерпимым жаром. - Нил, ты хороший паренек, умный... А я много чего натворил за свою жизнь. Извинись за меня перед Гароном и остальными, если они живы, конечно.
   - Велетор...
   - И замолчи уже, в конце концов, - маг посмотрел в сторону ратуши. - Эй вы, уродцы! А ну, пошли прочь!
   Старик выпрямился, сделал шаг, другой, едва не закашлялся, сдержав позыв. Струйка крови потекла с его губ на подбородок, но волшебник даже не потрудился утереться. Энвил спрятался за ближайшим домом и наблюдал из-за угла, как Велетор неуверенной походкой, всем телом наваливаясь на трость, двинулся к фаркам.
   - Да вы еще и глухие! - пролетел над площадью громогласный, усиленный магией голос. - Валите отсюда, говорю, шлюхины отпрыски!
   До ушей Энвила долетел разъяренный гул. От основного отряда фарков отделилось два человека, потом еще пять, и еще, и еще. Низкорослые бородачи, размахивая короткими топорами, бросились на одного-единственного противника.
   - Да! Вот так! - хохотнул Велетор. - Кодлой на беззащитного старика! Фу, смотреть противно! Досадно, что никто из вас так и не стек по мамкиной ляжке!
   Взбешенным фаркам оставалось пробежать до него меньше пятидесяти шагов, когда маг неожиданно остановился, бросил под ноги свое ожерелье и поднял трость. Нил нырнул за угол и вжался в холодную стену. Он знал, чем грозит разрушение магического кристалла.
   - Я уже иду, мои родные, - долетел до юноши далекий шепот - заклинание усиления голоса почти иссякло.
   А после случился взрыв...
   Энвила швырнуло на землю, будто стена решила дать ему хорошего пинка. Уши заложило. С дома сорвало крышу, обломки рухнули в каких-то двадцати локтях. Кусок обугленной трости врезался в стену соседней лавки и рассыпался в щепки. Звон выбитых окон разлетелся по округе. Что-то обвалилось. Густое облако пыли заполнило все переулки, затекло во все щели.
   Нил поднялся, стряхнул мусор с волос и, прикрывая нос рукавом, вышел из своего укрытия. В белесом, душном тумане вырисовывались силуэты разрушенных и покореженных зданий. От гордости Эриаполя - огромного центрального фонтана - осталась только полуразрушенная чаша и кусок развороченной трубы. Там, где еще минуту назад стоял Велетор, зияла глубокая воронка. И тишина повсюду. Тишина, изредка нарушаемая лишь глухим стуком падающих досок и камней. Ни одной живой души. Даже от трупов ничего не осталось.
   Пытаясь не споткнуться о вывороченные булыжники, "Ворон" побрел к ратуше. Здание встретило его сорванной дверью, покореженными решетками и почти наполовину заваленным верхним этажом. Рядом с крыльцом кто-то едва слышно стонал. Подойдя ближе, Нил увидел израненного фарка. Карлик доживал последние минуты: страшные ожоги, изломанные руки и оторванная нога не оставили ему никакого шанса.
   - Зачем вы здесь? Что вам надо? - тихо спросил юноша, присев рядом.
   - Что... нам... надо? - из последних сил прокряхтел тот. - Ваши... ваши маги... шарят по нашим... лесам. Открывают по... пор... талы. Ваши люди... убивают наших братьев... и вы... и вы... - больше он не сказал ни слова.
   Энвил смутно припомнил историю своего появления на Новой земле. Кагард рассказывал, как напоролся на отряд фарков, как все они бежали через портал, как прятали тело на свалке... Слова погибшего наверняка проняли бы "ворона", но не сейчас. Нил валился с ног. Сил не хватало даже на чувства. Он окинул взглядом разрушенную площадь. Площадь, по которой еще пару недель назад ходили люди. Он посмотрел на покореженные дома, в которых совсем недавно жили семьи... и не ощутил ничего, кроме усталости и пустоты. Оставив в покое мертвого фарка, Энвил переступил порог ратуши.
  

8.

  
   Внутри царил хаос. Горшки с цветами, хрустальные люстры, стулья, столы... взрыв все превратил в мелкий мусор. Несколько бедолаг припечатало к стене и убило разлетевшимися обломками, а, кроме них, вокруг не было ни души.
   - Эй! Где все? Гарон! Харим! Кто-нибудь! - "ворон" закашлялся, вдохнув пыльный воздух. С грохотом обрушился лестничный пролет. - Кто-нибудь меня слышит?!
   - Сюда! Скорее! - долетело до него приглушенное эхо.
   Энвил бросился на голос. Поворот, еще один, открытая дверь... не та... следующая комната, снова мимо, следующая, и... Посреди заваленного всяким хламом чулана зиял черный провал, деревянный люк валялся в стороне.
   - Энвил, ты? - донесся снизу крик Гарона. - Давай вниз! Парни, погодите.
   Непроглядная чернота поглотила юношу, в нос ударил запах гнили и сырости. Глаза, не привыкшие к темноте, различали только оранжевое пламя факелов. Кто-то грубо схватил его за шиворот, толкнул вперед, будто слепого котенка, увлекая в неровный тоннель.
   - Давайте, еще несколько ударов, навались!
   Сталь глухо вошла в дерево, раздался громкий треск.
   - Ломаются! Шевелитесь! Вперед!
   С потолка посыпалась земля, с диким хрустом лопнула балка, потом другая, третья... Грохот... Свет из раскрытого люка погас. Что-то сильно садануло Нила по затылку. Его подхватили прежде, чем он свалился на сырую землю. Потом погасло и пламя факелов...
  

9.

  
   - И что теперь? - Энвил стоял около старого сарая, из которого выходили уцелевшие воины.
   В лиге виднелся потерянный Эриаполь. Черные точки мантикор торопливо забегали в открытые ворота. В ярком зареве пожарищ, смешанном с алым светом заката, таилась какая-то дикая, необузданная красота. Сердце юноши наконец защемило, но он поборол минутную слабость.
   - Торнхолл, - тихо ответил Гарон, глядя на свой город. - Нужно добраться до Торнхолла. Ольгерд говорит, что некроманты не станут нас преследовать. Им нужно перевести дух.
   - Эрингард? Эринхол?
   - Не знаю, - бывший наместник тяжело вздохнул. - Надеюсь, им повезло больше...Что это было? Прямо перед тем, как ты объявился? Взрыв едва не обрушил ратушу.
   - Велетор, - произнес Энвил и опустил голову. - Он просил передать, что ему очень жаль.
  
  
  

Глава 17

   Я наткнулся на него среди десятков изрубленных тел. Бледный, полубезумный, он лежал в луже собственной крови, заходясь тяжелым кашлем. "Хватайся, - говорю ему и протягиваю руку, - пора выбираться". "Нет, - тихо отвечает он, - уходи, для меня все уже кончено".
   "Годы бесконечной войны". Леар Герин.
  

***

  
   Никто так и не подщитал, сколько наших пагибло в битве за Эриаполь. Из всех кто остался абаронять город, по тайному лазу прошло чуть больше двухсот человек. Что же до мирных жителей, то об этом даже думать тошно. Кто знает, сколько семей решило астаться? На что они надеялись? На крепкие ворота и толстые стены? Хочется верить, что смерть нашла их быстро и безболезнено. Полное и безаговорочное паражение... Мы едва прадержались до вечера, хоть и готовились к осаде. Аставалось только с грустью в душе и тяжестью на сердце ковылять к Талосу в поисках помощи.
  

***

1.

  
   Как и следовало ожидать, не все жители окрестных деревень прислушались к гонцам, что и сыграло солдатам на руку. Побитое, обремененное ранеными войско двигалось со скоростью безногого, однако уже на третий день обзавелось парой дюжин телег и свежей провизией. Правда, к полученным благам прилагалась солидная орава беженцев.
   Перепуганные селяне двигались быстрее воинов и не задерживали колонну. Страх - лучший погонщик. Даже самым упертым старожилам приходилось сниматься с насиженных мест. Желание выжить с легкостью ломало десятилетние устои.
   - Скотину-то жалко ведь, - пахарь шмыгнул носом, размазал скупую слезу по щеке и снова обернулся. - Может, вернуться, а? Чернявка, Бусинка... они-то у меня быстро бегают, ежели их тростинкой подогнать. Может, вернуться все же, а? Почитай, только отошли-то.
   "Карасевка" - хуторок в пару дюжин домов - уже успела спрятаться за редкой рощей, которую отряд миновал четверть часа назад. Как и следовало ожидать, среди угрюмых и покинутых подворий нашлась пара семей, пропустивших тревожные новости мимо ушей. Только рассказы переживших вторжение солдат заставили их в спешке собрать пожитки и прибиться к отряду. В смутные времена лучше служивых в попутчики никто не годится.
   - Ты, отец, видать, совсем из ума выжил? - фыркнул Нарс. - Тебе человеческим языком все объяснили, а ты все туда же.
   - Но ведь...
   - Мы тебя что, к повозке приковали? Не держит здесь тебя никто. Надо - шуруй за своей животиной. Только мы-то тут при чем? Нам, отец, некроманты на пятки наступают со своими сучьими отпрысками. Ушел бы с соседями, так и Чернявку с Бусинкой прихватил бы, а до кучи и дворняг всяких с кошаками. А сейчас - извиняй, некогда нам с вами валандаться. Своя шкура дорога.
   Пахарь посмурнел, пытаясь справиться с дрожащей губой, но больше не докучал, а через минуту растворился в потоке беженцев.
   - Зря ты так, - Ангол покосился на товарища. - Всем сейчас непросто.
   - Да меня тошнит уже, - сплюнул Нарс. - Вовремя зад от кровати не оторвали, а теперь начинается: "Что же станет с нашим домом?", "А как же наш попугайчик?", "А может, они досюдова не дойдут?". Тьфу ты! И за кого мы только кровь свою льем?
   Остатки "воронов" замыкали военную колонну, приглядывая за переселенцами. От специального отряда осталось одно название. Из города выбралось около тридцати человек, половина из которых бредила в лихорадке. Харим пропал. Из пятого десятка резню посчастливилось пережить только Анголу, Нарсу и Сайрусу. Что стало с остальными, никто не знал... да и не горел желанием строить догадки.
   Чем ближе солдаты подбирались к Талосу, тем многочисленнее становился приток беженцев. Однако тихие и безжизненные деревни постепенно сменились многолюдными и оживленными, где брошенные дома были редкостью. Да и сами люди выглядели куда спокойнее. Все чаще они оставались глухи к предупреждениям Гарона, все неохотнее решались присоединиться к отряду.
   - Мы им не няньки, - сдался даже невозмутимый Ангол. - Пусть делают, что хотят.
   - Так и я о том же, - сплюнул Нарс. В последнее время плевался он исключительно часто. - Хотят подыхать - их дело.
   Энвил предпочитал молчать. Молчал он и сейчас, и за день до этого, и раньше. После поражения под Эриаполем он вообще стал немногословен, как и многие вокруг, а за время марша к Талосу произнес не больше пары десятков отрывистых фраз. Гронвилд, Дигвил, Борг, остальные ребята... Все они возникали перед юношей, стоило закрыть глаза. Веселые, жизнерадостные... живые. Ох, не на это Нил рассчитывал, отправляясь в поход по Новой Земле, совсем не на это.
  

2.

  
   С остатками эрингардской армии колонна столкнулась почти на подступах к городу, в каких-то сутках пути. Солдаты остановились на привал у знаменитого Эрийского перекрестка и в скорбном безмолвии на пару с селянами доедали последние краюхи черствого хлеба.
   Встреча оказалась столь же неожиданной, сколь и радостной. Корпусу Эриаполя наконец посчастливилось натолкнуться на уцелевших, да и новости из других приграничных городов не мешало послушать. Оценить масштаб трагедии. Эрингардцам же было в радость ощутить подле себя плечо братьев по оружию, узнать, что четыре с небольшим десятка солдат - это еще не последнее войско, пережившее мясорубку на рубежах.
   - Никто никого не предупредил, - говорил один, прикладываясь к фляге с остатками вина. Выживших обступили плотным кольцом, выспрашивали, выслушивали, рассказывали сами. - Ни слова ни о каких нападениях, вторжениях... ничего, ноль! Наш десяток как раз на границе стоял. Расслабились все. Утка на костре вертится, мы брагу потягиваем...
   - Сами понимаете, - подхватил другой, поправляя грязную повязку на голове. - Уже как месяц ни одной твари не видать. Наконец-то, думаем, конец пришел холере этой. В общем, ровно на заднице сидели... ну, и ударило по нам. Так ударило, что и опомниться не успели, как все кончилось.
   - Я столько крыс за всю жизнь не видел! - влез первый, бросив пустую флягу на воз. Бодяга помогала ему унять дрожь в голосе. - А новая сволота - вообще страх один. На краба чем-то походила.
   - Да не на краба, а на скорпиона, деревня! - крикнул кто-то. - Клешни здоровые, говорю вам, как... как вон у той телеги ось, а хвост - вообще отдельная история. У папашки моего хлыст был, так и тот короче.
   - О каком скорпионе речь, уважаемые? Не было там такого! Жуков огромных помню с клешнями и крыльями!
   - А я далеко впереди огромных быков видал, раз в десять больше обычных!
   - Хорош трепаться! Какие, мать твою, быки? Уродцы с клешнями были, а быков не было.
   - Тихо вы! - подал голос Гарон. - Чего раскудахтались! По делу говорите.
   - А чего еще сказать-то? - пожал плечами солдат с перевязанной головой. - Сами видите. Осталось нас, почитай, человек восемь, кто на рубеже стоял. Не высматривали мы ничего, не примечали. Когда шкуру свою спасаешь - не до того совсем. Самым шустрым повезло, смогли убежать, пока твари остальными... того... закусывали.
   - Город тоже быстро отмучался, - заговорил еще один солдат. - Кому оборону держать прикажете, когда половина войска на границе осталась? Едва ворота успели закрыть, да и те недолго держались. Я в это время на стене стоял, не видел, чем их ломали.
   - В общем, ринулась эта орава на улицы и под нож всех... под клыки, то бишь. Кровь повсюду, люди мертвые...
   - Чародеев местных размазали, едва те из башни высунулись. Ну, а мы что? Видим - все, конец, ну, и к ратуше бегом. Только наместник наш, паскуда, в коморке с черным ходом кладовую устроил. Пока разгребали, пока то да се... в общем, остался со всего Эрингарда едва полтинник людей, мы, то бишь.
   - А горожане? - сглотнул Гарон.
   - Говорим же, не предупреждал никто, ни единым словом, гады, не обмолвились.
   - Об Эринхолле слышно что-нибудь?
   - Только слухи, - потупился солдат. - Говорят, там вообще все плохо.
   - Да куда уж хуже, - Волк выругался... грязно, изысканно, витиевато.
   Но, как оказалось, солдатские россказни к правде не имели почти никакого отношения. На подступах к Талосу колонна наткнулась еще на одну группку эрингардских вояк, а в казармах города, где любезно предлагали приют уцелевшим, повстречала едва ли не полсотни служивых. Судачили, что впятеро больше мирных жителей разбрелось по улицам только за последний день. Лишь Эринхолл заставлял беспокоиться. Переселенцы из тех краев так и не показались близ торгового града, а кучка замученных до смерти солдат - пока что единственные выжившие - наотрез отказывалась говорить хоть что-нибудь. Попытки разговорить парней заканчивались переломами, разбитыми носами и выбитыми зубами. Так что без опаски к ним подходили только лекари.
  

3.

  
   Взбалмошный Талос не мог похвастаться упорядоченностью и стройностью планировки. Отсутствием крепостных стен он привел на память Энвилу почти забытую Силивию. Хотя на этом сходство заканчивалось. Люди в городе, казалось, рождались уже с векселем в заднице и торговой лавкой за пазухой. Торговлей не занимались здесь только мертвецы.
   Ларьки и шатры громоздились на каждом углу. Самые бедные раскладывали товары на выгоревших ковриках прямо под открытым небом. Самые хитрые прятали свое, не совсем легальное, добро под длинными сюртуками. Впрочем, бедняки здесь не могли называться бедняками в прямом смысле, а на "хитрецов" просто закрывали глаза. В Талосе продавалось все. Даже из окон обычных домов частенько доносились призывы купить совершенно уникальную мазь от геморроя, безотказный любовный эликсир или, того хуже, подсушенные ушки летучих мышей.
   Кагард в свое время много рассказывал Нилу про этот город, все обещая съездить туда при удобном случае. Съездить так и не пришлось, но, по крайней мере, "ворон" знал, чего ожидать от шумных улиц Талоса.
   Гостей встречали бесконечными расспросами, тревожными взглядами и провожали тихими шепотками в спину. Местные солдаты охотно потеснились в казармах, повара без возражений накладывали добавку, а сердобольные горожане тащили из дому все, что, по их мнению, могло пригодиться измотанным воинам.
  

4.

  
   - Засиделись мы тут, - лениво произнес Ангол, свесив ноги с койки. - Теряем время.
   Энвил согласно кивнул. После горячего супа и краюхи свежего хлеба ему не хотелось даже языком шевелить. Сонно потянувшись на скрипучем ложе, юноша перевернулся на другой бок. Жесткая, но такая удобная подушка убаюкивала, умоляла полежать на ней еще минуту-другую. Разбитые ступни налились приятной истомой, потяжелели веки.
   - Надо двигаться дальше, - Ангол резко поднялся, пару раз крутанул корпусом, сгоняя сонливость. - Некроманты не будут ждать, пока мы тут...
   - ... и он не придал этому значения. Великолепно! - с улицы послышалась гневная речь Гарона. - Я специально разослал гонцов, а ты не придал этому значения! Создатель, да о чем ты вообще думал?
   - О благе города, - последовал ответ. - Я - наместник, и я должен заботиться о жителях города и их благосостоянии.
   - Заботиться? - голоса стали громче. - Три дня! Слышишь меня? Максимум - четыре, и от твоего города не останется ничего! Ни от города, ни от людей.
   Дверь в казарму распахнулась и, едва взбешенный Гарон гаркнул: "Уходим!", тут же захлопнулась, чудом не слетев с петель.
   - А если нет? - в узком окне мелькнула тучная и патлатая фигура наместника. - Это же убытки. Сотни тысяч золотом и серебром! Порченный товар... Купцы меня с потрохами сожрут! Ты это понимаешь? Тут тебе не...
   Спорщики отошли дальше, и речь их превратилась в невнятные выклики.
   - А ну-ка, братцы, вещи в зубы - и на выход, - Нарс спрыгнул на пол со второй полки и подхватил походный тюк. Нога, казалось, совсем его не беспокоила, несмотря на хромоту. - Палец на отсечение, сейчас будет интересно!
   Дрема пропала мгновенно. Воины, толкаясь в узком проходе между койками, заторопились на улицу, предчувствуя потасовку.
   - Я и так выдал вам лошадей, телеги и провизию, пообещал переправить раненых в Торнхолл порталами, хотя едва ли маги сдюжат с такой кучей народа. А у тебя еще язык поворачивается оскорблять меня?! - верещал низенький пузан, багровея.
   - Еще бы ты не пообещал! - зарычал Гарон. - А разговор не про нас. Ты, сволочь, людей своих не предупредил. Ты и перед смертью о деньгах будешь думать, выродок! Все считаешь, гребешь, жиреешь, собственного члена за животом уже не видишь!
   Вокруг наместников собирались зеваки. Солдаты напряженно переглядывались, украдкой проверяя оружие, простой люд, как ему и свойственно, переговаривался вполголоса, согласно кивал или недовольно мотал головой.
   - Да кто ты такой!? - хомячьи щеки пузана тряслись от гнева, обрюзглое лицо пошло бордовыми пятнами. - Что о себе возомнил?! Я подчиняюсь лорду, не тебе! Где от него вести? Нету. Так что...
   - Когда твой любимый лорд вынырнет со дна очередной бутылки, половина Новой Земли уже превратится в руины! Я - боевой тысячник и, в отличие от тебя, не отращиваю пузо, сидя на жопе.
   - Да какой из тебя тысячник?! Какой из тебя наместник? Где сейчас твои люди? Где сейчас твое войско? Угробил целый город - и хвалишься? Да ты вообще...
   Визгливую тираду пузана прервал короткий, хлесткий и точный удар в челюсть. Хрустнули кости. Ошеломленный толстяк неуклюже плюхнулся на пухлый зад, недоуменно хлопая глазами.
   В ту же секунду площадь у казарм взорвалась гневными выкриками и скрежетом металла. В толпе замелькали мечи, боевые топоры, цепы... Защитники Талоса, обступив онемевшего наместника, двинулись на Гарона и остатки приграничного войска. Двинулись, правда, как-то неуверенно и вяло.
   - А ну назад! - гаркнул Ангол, встав подле командира. В руках его поблескивал огромный бастард.
   - Да чего уж, - рядом, хищно усмехаясь, пристроился Нарс. - Пусть идут.
   Энвил подошел к сослуживцам, обнажив Защитника. Молча. Следом подтянулись и остальные. Объединенный отряд солдат из павших городов ощетинился разношерстным оружием, подобрался, приготовился к атаке.
   - Люди Талоса! - вдруг крикнул Гарон. - Слушайте меня, Гарона, сына Фарина, боевого тысячника и наместника Эриаполя! Слушайте, и передайте тем, кого тут нет! Если ваша жизнь вам дороже блеска золота - уходите на запад! Чем дальше, тем лучше. Через пару дней в город войдут некроманты со своими тварями. Эти сучьи отродья не знают ни жалости, ни сострадания. Если хотите жить - бегите! Бегите и не оглядывайтесь! А на сегодня крови достаточно!
   Местные солдаты нервно сжимали оружие, нерешительно озираясь на товарищей. Наверняка каждый из них понимал, что биться со своими даже ради наместника - безумие в чистом виде. Тем более что воины с границы умели драться намного лучше.
   Мало-помалу напряжение спадало. Пузан все еще сидел на земле, утирая кровь с разбитых губ. Больше он не произнес ни слова, то ли от изумления, то ли от страха. Гарон устало помассировал уголки глаз.
   - Я оставляю тебе своих раненых, - сказал он, и солдаты Талоса, словно повинуясь безмолвной команде, раздались в стороны, - и надеюсь, что ты поступишь с ними по совести. Как и обещал. А мы уйдем. Немедленно. Советую тебе не быть падалью и помочь людям выбраться из этой могилы.
  

5.

  
   Провожали отряд все теми же тревожными взглядами, тихим шепотом в сторонке и, как ни странно, поредевшими улицами. Нет, звучный фальцет зазывал никуда не пропал, но раздавался значительно реже. В спешке закрывались некоторые лавки, кое-кто из купцов торопливо заворачивал добро в неподъемные узлы и грузил на телегу.
   Сытые и отдохнувшие солдаты заметно воспрянули духом. Да и случай с наместником всех изрядно повеселил. Хамоватые шуточки вперемешку с вымученными смешками доносились до Энвила все чаще. Кто-то в полголоса обсуждал прекрасный удар Гарона с правой, кто-то считал, что толстяку следовало сломать еще и ногу. На соседней телеге успели припрятать потрепанную лютню, фальшивые аккорды которой разлетались чуть ли не над половиной обоза. Знакомую мелодию тут же подхватило не меньше дюжины глоток, а к припеву горланил уже весь строй, похоронив под фальшивым пением бряцание струн.
   Вот так и продвигались остатки пограничного войска к центру Новой Земли. Медленно, но стойко. Подбадривали себя боевыми куплетами, праздным трепом и оскудевшим запасом харчей. О потерянных городах, павших товарищах и разрушенных судьбах никто старался не вспоминать. Ковыряться кинжалом в совсем свежей ране - сомнительное удовольствие.
   Чем дальше обоз отходил от Талоса, тем спокойнее дышала земля. Жизнь текла размеренно, обыденно. Новость о вторжении темных магов дошла и в эти края, однако мало кто спешил расстаться с нажитым. Даже потрепанный отряд уже не служил достаточным аргументом.
  

6.

  
   Торнхолл появился на горизонте задолго до того, как воины добрались до его ворот. Каменная громада возвышалась над бескрайней, безжизненной равниной и виднелась на много лиг окрест. С каждым пройденным шагом, с каждым скрипом изношенного колеса перед Энвилом росла настоящая крепость, способная затмить своей мощью вековые скалы Левого и Правого Пальцев. Все, что юноша видел раньше, он мог сравнить только с карточными башенками, скрепленными соплями или простым честным словом.
   Поля в округе не разбивали. Распахать каменистую и совсем неплодородную почву было непосильной задачей. Зато промышленность в Торнхолле била ключом. Десятки коптящих мануфактур и фабрик, сотни оружейных и скобяных лавок обступали городские стены со всех сторон.
   Суета и толкотня промышленного района тотчас поглотили солдат. Ядреная ругань вперемешку с тяжелым дыханием мехов, постукиванием деревянных шестерней, въедливым перезвоном молота и еще дюжиной других разномастных звуков доносилась со всех сторон. Такого бедлама Энвил не встречал даже в Талосе.
   Здесь же Нил впервые увидел и гномов. Широкоплечие и низкорослые, они, казалось, сновали повсюду, куда ни падал взгляд юноши. Их легендарный взбалмошный нрав бросился "ворону" в глаза едва ли ни сразу. Пока колонна солдат и беженцев пыталась пробиться к воротам, Энвил стал свидетелем не менее полудюжины потасовок.
   - Тебе чего надо? - оскалился проходящий мимо гном. - Али я тебе приглянулся чем? Так пойдем потолкуем.
   Нил, сам того не осознавая, пялился на шумных карликов, пока его телега ползла по оживленным улицам промышленного района.
   - Нет... нет, ничего не нужно, - опомнился он и смущенно отвел взгляд.
   - Да ты не стесняйся. Али ты струхнул малость? Я-то...
   - Ступай, гном, - Ангол оборвал карлика таким тоном, от которого даже самогон покрылся бы корочкой льда.
   - Как скажете, - хохотнул тот в курчавую бороду и примирительно поднял руки. - Как скажете, господа воины.
  

7.

  
   Кроме чадящих фабрик, беспокойных гномов и широченного рва с мутной, смердящей водой, перед Торнхоллом не нашлось ничего интересного. А вот сам город поражал воображение с самого, что называется, порога.
   Обитый железом подъемный мост держался на десяти кованых цепях, звенья которых по толщине не уступали ноге Ангола. Проход под стеной перегораживался тремя металлическими решетками на случай проблем с основными воротами. О всевозможных желобах для кипящего масла, крохотных бойницах для арбалетчиков и прочих оборонительных ухищрениях даже и говорить не стоило.
   Остатки войска встречал сам лорд Реджинальд в окружении дюжины головорезов личной охраны и целого полчища прислуги.
   - Создатель... - простонал Нил и попытался слезть с телеги прямо на ходу.
   Ближе к рубежам люди давным-давно позабыли про "опасного преступника, убийцу и предателя". Хаос последних недель заставил всех заботиться лишь о собственной шкуре. Однако плакаты с грубо намалеванной физиономией Энвила мокли под дождем и выгорали под лучами осеннего солнца по всей Новой Земле. Да и лорд наверняка не позабыл юного "ворона".
   - Ты чего? - Ангол схватил парня за плечо и потянул назад.
   - Там Реджинальд, - Энвил мотнул головой на толпу и пригнулся. - Он меня на первом же дереве вздернет.
   - Да неужто? - усмехнулся Нарс, продемонстрировав нестройный ряд зубов. - Пусть попробует. Готов спорить, будет весело.
   - Гарон не позволит, - ехидно улыбнулся Сайрус. - Ты же теперь герой, важная птица. Таких вздергивать не принято, знаешь ли.
   - Иди ты, - тихо огрызнулся Нил и снова покосился на лорда.
   - Тебе придется с ним поговорить... если ты, конечно, хочешь очистить от грязи свое имя, - спокойно пробасил Ангол. - Так что сядь и успокойся.
   Энвил нервно сглотнул.
  

8.

  
   Встреча протекала радушно... чересчур радушно и наигранно. Едва первая телега остановилась перед лордом со свитой, как его светлость разразился десятками распоряжений. Прислуга тут же бросилась угождать уставшим с дороги воинам, суетились белые маги, предлагая помощь где нужно и где нет. Еще немного и, казалось, Реджинальд сам начнет поддерживать людей, слезающих с повозок. Как водится, сразу же собралась толпа любопытствующих.
   - Солдаты! - повысил голос лорд, пытаясь перекричать шум. - Кто вас ведет?! Кто командует?!
   Гарон откликнулся не сразу. Он двинулся на голос, только когда убедился, что с его людьми обошлись подобающим образом. Или, как решил Нил, помедлил назло.
   - Мой лорд? - холодно поприветствовал он Реджинальда, чуть склонив голову.
   - Как твое имя, друг мой? - спросил тот и широко улыбнулся, сделав вид, что не заметил ледяного тона собеседника.
   - Гарон, сын Фарина, наместник Эриаполя. Вернее, наместник того, что некогда им было.
   - Да, да, печальные вести, - лорд скорбно покачал головой. - Я рад, что вы уцелели, опытные бойцы нам понадобятся.
   - Сделаю все, что в моих силах, - сухо отозвался воин.
   - До меня доходило много слухов и донесений, но все они, как бы это сказать... - Реджинальд отвел взгляд, - противоречили друг другу. Мне нужна достоверная информация. Я никак не возьму в толк, как такое вообще могло случиться? Как проклятые маги-самоучки с наскока взяли сразу три города? Одновременно!
   - Числом взяли. И если бы меня не предупредили об этой атаке, вы бы не нашли даже наших трупов.
   - Кто-то знал об этом? - изумился Реджинальд, - Кто? Как? Откуда?
   - Нам стоит поговорить об этом в более подходящем месте. Вы так не думаете?
   - Безусловно, - лорд согласно кивнул. - Я буду ждать вас в кабинете здешнего наместника... как там его?.. запамятовал. Ну да ладно, разберетесь.
   Энвил не слышал их разговора. Гарон пересказал его "ворону" позже, когда они шли на прием к лорду.
  

9.

  
   Покои Элвира Громовой Поступи остались без хозяина. Наместник Торнхолла, как выяснилось, еще месяц назад уехал в Талос, да так до сих пор и не объявился. Людям оставалось надеяться, что лихо обошло его стороной. А пока кабинет занимал Реджинальд.
   - Теперь мы одни и в подходящем месте. Мне бы хотелось услышать обо всем, что произошло на рубеже и, конечно же, о том, кто знал о вторжении еще до его начала, - произнес лорд, скрестив руки на груди.
   Он восседал на широком кресле из коричневой кожи и с любопытством смотрел на Гарона и его спутника. Всякий раз, переводя взгляд на Энвила, Реджинальд замирал на пару секунд, едва заметно морщил лоб... но и только. Юношу от этого взгляда всякий раз прошибал пот.
   - Имя этого человека Энвил, сын Кеннора. Он перед вами. А про некромантов он узнал в вашем замке, - процедил Гарон и затих в ожидании. Нил же и вовсе перестал дышать.
   Лорд тоже не спешил с ответом. Он снова поглядел на юношу, прищурился, несколько раз едва различимым шепотом повторил имя, будто пробуя его на вкус... и лицо его удивленно вытянулось.
   - Как ты посмел притащить сюда предателя и убийцу? - выдавил Реджинальд, багровея.
   - Посмел и притащил, - ответил Гарон. - Какой предатель попрется через всю Новую Землю, чтобы предупредить своих врагов об опасности?
   - И как он, по-твоему, пронюхал про вторжение некромантов?!
   - Я услышал об этом в вашем замке, - подал голос Энвил.
   - В моем замке? Вы посмотрите на него, в моем замке! И от кого же?
   - Расспросите об этом своих советников, - бросил Гарон.
   - Хватит дерзить мне, солдат! - не выдержал Реджинальд. - Забыл, с кем говоришь?!
   В дверях показался один из охранников, но тут же вышел вон, повинуясь гневному жесту лорда.
   - Я не забыл, с кем говорю, - медленно произнес наместник. - Надеюсь, что и вы не забыли обязанностей лорда. Энвил, рассказывай.
   И юноша рассказал. Рассказал про то, как хотел сбежать из замка, про подслушанный разговор, про охранника, который так неожиданно оказался за спиной. Тут, правда, пришлось немного приврать, дабы не выставлять себя болваном. Рассказал он и про уловку с эльфийским медальоном, про встречу с Тириэлом после побега... рассказал обо всем.
   - И вы хотите, чтобы я поверил в заговор прямо у меня под носом? Это смешно! - Сбитый с толку лорд пытался прикрыться смехом. Вышло неубедительно.
   - А кому? Кому верить тогда?! - вспылил Гарон, уперев кулаки в столешницу. - Это я! Я просил у вас помощи, слал донесения и отчеты. Люди боялись. Я понятия не имею, как они вообще держались последнее время. Воинов не хватало, некому было держать оборону. Но мы сражались за вас... за себя и за вас. Мы держали города из последних сил, - наместник в два широких шага оказался у распахнутого окна и указал на ломаную линию скалистого Правого Пальца. - И что в итоге? Тысячи хороших ребят остались там, сотни моих друзей! И все потому, что достопочтенному лорду Тессоту не хватило мудрости обзавестись верными советниками. Не хватило решимости принять хоть какие-то меры.
   - Меня уверяли, что ситуация на рубеже под контролем! Чего ты от меня хочешь?
   - Хочу, чтобы вы наконец взглянул на мир трезво! Я до последнего не верил Энвилу, но когда его слова подтвердил верховный маг гильдии, когда войско некромантов окружило мой город, сомнениям уже не нашлось места. Весь этот гнойник зрел прямо перед вами. В собственной племяннице вы не смогли распознать змею.
   - Хватит! - князь вскочил. - Довольно! Я не позволю втягивать в это еще и Сельвиру. Я говорю, хватит!
   - Вспомните, как часто она отлучалась из Осгарда, как долго отсутствовала? - напирал Гарон.
   - Знали вы, где она, с кем и чем занимается? - подхватил Нил. - Велетор лично открывал для нее порталы к некромантам.
   - Какой еще Велетор? - взмолился Реджинальд, одним глотком осушив бокал с вином.
   - Верховный маг Гильдии Эриаполя, - тихо пояснил Гарон. - Именно он руководил предателями в городе. Геройски погиб при осаде.
   Князь устало плюхнулся в кресло. Уткнулся лицом в ладонь, и только тяжелое дыхание вырывалось из-под нее.
   - Это... какой-то бред, - наконец произнес он.
   - Придется поверить, если хотите выиграть войну.
   На этот раз молчание затянулось надолго.
   - Я пошлю за ней, - сказал Реджинальд, убрав руку от лица. - Да, я пошлю за ней и вы сами убедитесь, что она ни при чем.
   - У вас есть надежные люди?
   - Личная гвардия, - уверенным, хоть и тусклым голосом произнес лорд, пару раз встряхнув медный колокольчик. - Остальные?.. Не знаю... я уже ничего не знаю.
   Заслышав звон, в кабинет заглянул все тот же охранник.
   - Мой лорд? - произнес он, скользнув взглядом по гостям.
   - Позови своего командира, - устало распорядился Реджинальд, плеснув себе из графина. - И поторопись.
   Правитель Новой Земли сделал несколько глотков, поморщился и отодвинул бокал.
   - Нет, я в это не верю, - он покачал головой и посмотрел на Энвила. - Как только закончится осада и мы отбросим некромантов назад, над тобой состоится суд. Там все и выясним. А пока иди и сражайся. Надеюсь, некроманты избавят нас от лишней волокиты.
   - Вы так уверены, что Торнхолл перенесет эту осаду? - насупился Гарон.
   - Все остальные переносил. Отчего бы и эту не перенести? Свободны. И, Гарон, если после боя мальчишка исчезнет, отвечать будешь ты.
   - Как прикажете.
   Наместник скрипнул зубами, развернулся и двинулся к выходу.
   - Прикажите послать за вашей племянницей лучших людей, - Гарон остановился в дверях и обернулся. - И хотя бы одного мага. Так, дружеский совет.
  

10.

  
   И снова закипела работа, памятная Энвилу еще по Эриаполю. Строили заграждения, копали рвы с ловушками, вбивали в стены острые колья, готовили масло и смолу... занимались всем, чем только можно, чтобы хоть как-то усилить оборону города. Солдаты с рубежей, как и сам Нил, считали это бесполезной тратой времени и сил. Бестии сметут все преграды за считанные минуты. Некроманты не считаются с потерями.
   В строй возвращались раненые. Несмотря на разбитый нос, наместник Талоса сдержал слово, оказав воинам помощь и перебросив их через порталы. Подлеченные и приободренные, солдаты храбрились, рвались в бой, грозя отомстить всем некромантам и их выродкам за друзей. Хотя, конечно же, каждый, кто прошел Эриаполь, прекрасно понимал, что их ждет. Не понимали этого все остальные.
   Люди верили в победу и только отмахивались от осторожных предупреждений Гарона. Они подшучивали друг над другом за работой, беззаботно смеялись над этими шутками, а вечера проводили в шумных компаниях за кружкой крепкого эля. Неприступный Торнхолл вселял надежды, однако надежды вселяли не только огромные стены...
  

11.

  
   Вечерело, и в казарме зажгли несколько свечек. Энвил развалился на своей койке, отдыхая после тяжелого дня. Ангол рылся в дорожной котомке, недовольно бурчал что-то себе под нос и хмурился. Нарс на пару с Сайрусом допоздна засиживались в тавернах за карточными играми. Вот и сейчас они где-то пропадали.
   - Мужики! Мужики! Вы чего сидите? Не слыхали еще, что ли?
   Дверь глухо ударилась о стенку, и в казарму вбежал один из местных солдат.
   - Тут такое... тут, в общем, - продолжил он, пытаясь побороть удивление. - Эльфы...
   - Напали, что ли? - недоверчиво спросил кто-то.
   - Да нет... эльфы, они в город вошли... целое войско. Не меньше двух тысяч, каково, а? На подмогу, говорят, пришли. Размещаются.
   - Эльфы?! - Энвил вскочил с постели. - Ангол, эльфы! У него получилось!
   - Что получилось? У кого?
   Пропустив вопросы приятеля мимо ушей, Нил быстро вышел на улицу, едва сдерживая себя, чтобы не побежать.
   Дорогу спрашивать не пришлось. Каждый считал своим долгом поглазеть на диковинное зрелище. Еще вчера остроухих держали в лесу, словно в резервации, и вот они собираются сражаться бок о бок со своими врагами, собираются защищать их город. Смахивало на безумие.
   Под любыми предлогами люди старались пробиться на внешнее кольцо укреплений Торнхолла, где несколько кварталов выделили эльфам. И даже несмотря на запреты и оцепления, уже через несколько часов на нежданных гостей успела поглазеть едва ли не треть города. Самых рьяных консерваторов быстро успокаивали солдаты, да так хорошо, что у многих сразу же пропадал интерес к лесному народу.
   Сами эльфы реагировали на суматоху вокруг себя, как касатка на планктон. Методично и почти без слов они разгружали телеги, уносили в оставленные гномами дома, привязывали лошадей... словом, занимались делом, стараясь никому не мешать.
   В поисках Тириэла Энвил сновал от дома к дому, от таверны к таверне, от стойла к стойлу, но в ответ слышал лишь отрывистые фразы на красивом, но непонятном языке. Побродив среди эльфов, Нил приметил, что никакие они не утонченные и возвышенные, какими рисуют их в сказках. Юноша видел и ругань, и драки, и препирательства. Слов, конечно, он не понимал, но хватало и тона, чтобы уловить суть. Да и внешность остроухих опровергала стереотипы. К примеру, далеко не все носили длинные волосы, как и сами волосы не всегда имели светлый оттенок. Многие, по мнению Энвила, не могли похвастаться ослепительной внешностью, а некоторые и вовсе казались уродливыми. Доспехи эльфов не отличались излишней вычурностью, хоть и превосходили качеством снаряжение людей.
   На своего приятеля Энвил наткнулся совершенно случайно. Юноша как раз проходил мимо одного из домов, оставленных гномами, как вдруг дверь неожиданно открылась и больно ударила его по плечу. Нил зашипел и обернулся, хоть и не собирался ни с кем ссориться.
   - Энвил? - услышал он знакомый голос.
   - Тириэл! - воскликнул парень и засмеялся, все еще потирая ушибленное плечо.
  

12.

  
   Ночь выдалась безоблачной. Звездный ковер устилал черные небеса, а яркий серп месяца заливал своим холодным светом Внутренний город, Внешнее кольцо и хаотичное нагромождение фабрик за стеной. Безлюдные пустоши скрывал непроглядный мрак, за которым где-то там, вдалеке, к городу медленно подбирались полчища невиданных доселе тварей.
   - Почему гномы уходят? - задумчиво спросил Тириэл, глядя вниз, на вереницу дрожащих огней, удалявшихся от Торнхолла.
   Они стояли на одной из восточных башен внешней стены. Эльфу не терпелось осмотреть город сверху, Энвил вызвался быть провожатым, хоть и не знал дороги.
   - Понятия не имею.
   Эльф замолчал, продолжая с интересом разглядывать ночной город.
   За первой и самой мощной стеной раскинулось Внешнее кольцо, как называли его местные. Тут располагался огромный рынок, малая часть мануфактур и жилые кварталы. Селились здесь преимущественно нищие и гномы.
   От Внутреннего города Внешнее кольцо отделяла еще одна стена. Не такая широкая и добротная, как первая, но даже она запросто заткнула бы за пояс преграды Эриаполя. Ну и, конечно, сам Внутренний Торнхолл - сердце неприступной крепости, куда пускали исключительно людей - да и то не всех.
   - Как тебе это удалось? - нарушил тишину Нил.
   - Сам не знаю, - Тириэл повернулся к приятелю. Улыбка украсила его лицо. - Некоторые сочли меня сумасшедшим, некоторые - шпионом и предателем. Но, как я уже говорил, эльфы мудры, хоть и упрямы.
   - Я рад, что вы с нами. На душе как-то спокойнее.
   - Торнхолл считается неприступным. Наши полководцы изрядно пообломали себе зубы об него в свое время. А сейчас... сейчас я внутри. Даже не верится.
   - Три крепких города пали одновременно, - возразил Энвил.- Эта махина объединится и ударит по нам единым кулаком. Боюсь, что такую осаду не удержат даже эти стены.
   - Так даже интереснее, - эльф улыбнулся, но вышло натянуто.
   - Как вы тут вообще? - решил сменить тему Нил.
   - Многие нервничают, - пожал плечами Тириэл, - но это нормально. А в остальном...
   Две темных фигуры виднелись на башне еще долго. Иногда к ним подходила еще одна, что-то спрашивала и шла дальше. Случалось, что они подолгу молчали, но чаще тихо говорили о чем-то, и только холодный ветер поздней осени был свидетелем их дружеской беседы. А между тем пустели улицы, давая возможность порезвиться дворовым кошкам и крысам. Гас свет в окнах домов, отдавая город ночной черноте. Рассвет встречали только самые стойкие уличные лампы и неутомимые таверны. Двух фигур на башне солнце уже не застало.
  
  
  

Глава 18

  
   Не числом страшен враг, а непредсказуемостью.
   "Трактат о военном ремесле".
   Этимир Храбрый.
  

***

  
   Я с усмешкой наблюдал как меняются физиономии местных камандиров при виде некромантского войска. Да чего уж гаварить, даже остатки нашего отряда едва сахраняли спокойствие. А ведь мы уже сталкивались с этими тварями и знали, на что они спасобны.
   Скала, как иногда называли Ангола, хмурился и нервно перебирал пальцами по рукояти своего меча. Шутки Сайруса иссякли. Даже Нарс памалкивал наблюдая за равниной. Испуганые солдаты теперь смотрели на эльфов как на братьев напрочь забыв про старую вражду. Ну а я... а что я? Я с ужасом ждал начала атаки потому что битва при Эриаполе... сейчас она казалась детской забавой.
  

***

1.

  
   Черный, шевелящийся ковер бестий накрыл безлюдную долину до самого горизонта. От разнообразия тварей перехватывало дыхание. Пауки с крысами, не говоря уже о прыгунах, в их гуще казались почти незаметными.
   Некроманты не торопились. Они старательно выстраивали свое воинство перед воротами, формируя авангард и резервы. И это тоже пугало, ведь приграничные города темные маги смели нахрапом, даже не потрудившись подготовиться к осаде.
   Тем не менее, сил у них тоже поубавилось. Иной раз особо ретивые особи вырывались из-под контроля и накидывались на ближайших собратьев. "Бунты" мгновенно подавлялись, а место растерзанных тут же занимали другие.
   Смердящий дух отчаяния повис над Торнхоллом, и Нил как нельзя явно ощущал его миазмы. Люди и эльфы заняли внешнюю стену, терпеливо ожидая начала атаки. Тяжелыми копьями ощетинились взведенные "скорпионы". Деревянными громадами застыли требушеты и баллисты, готовые обрушить на врага свою мощь. Крепость выставила все, что только могла, но даже этого оказалось недостаточно, чтобы вселить в ее защитников уверенность.
   При одном лишь взгляде на неисчислимый рой бестий фитилек надежды гас, наверное, у каждого второго солдата. Энвил видел лица молодых бойцов, перекошенные от ужаса, видел сдвинутые к самой переносице брови опытных сотников и тысячников. Мало кто верил в победу. На нее только надеялись.
   - Люди Торнхолла! - Энвил вздрогнул. Некромант будто стоял в пяти шагах от него - так громко и четко слышалась его речь. - Вам не выстоять! Сдайтесь на милость Демиана Первого, истинного правителя Новой Земли! Мы оставим в живых каждого, кто присягнет ему на верность! Иначе всех вас ждет смерть!
   Воцарилась тишина. Лишь отзвуки мерзкой возни черного войска доносились до стен. Солдаты неуверенно переглядывались и переминались с ноги на ногу, словно пытались решиться на что-то. Но тишина продолжалась.
   Нил понимал, что добрая половина Торнхолла готова если не принять, то хотя бы поразмыслить над заманчивым предложением. Однако никто не хотел оказаться тем первым, кто произнесет это вслух. Никто не хотел стать первым предателем. Вот люди и ждали сигнала, ждали камня, способного породить громадный оползень. И если промедлить еще чуть-чуть, то...
   - Город не покорится богомерзким отступникам! - наконец раздалось в ответ. С каждым словом бас Реджинальда становился сильнее и увереннее. - Если он вам так нужен - идите и возьмите! Торнхолл повидал много битв, пережил не один десяток осад и все еще стоит! Твои слова, некромант - пустое! Ваш паскудный выводок разобьется о наши стены, как волны разбиваются о скалы! Это наш дом, и мы не отдадим его...
   Усиленная магией речь лорда утонула в сотне приказов. Не дожидаясь окончания речи, некроманты пошли на приступ.
  

2.

  
   - Луки к бою, выродки! - надрывался Гарон где-то справа. - Живее! Увижу здесь хоть одну тварь, лично пообрубаю вам руки!
   Словно почувствовав подергивание паутины, в сторону стен заторопились пауки.
   - Ждем... ждем... еще немного! Залп! - наместник Эриаполя забрался прямо на парапет.
   Энвил спустил тетиву. Невероятно тугая и грубая, она хлестнула парня по защитной перчатке. Стрела взмыла в небо и тут же затерялась среди тысяч других.
   - Залп!
   Повинуясь приказу, бестии слепо лезли вперед, десятками погибая под смертоносным градом. Обильную жатву собирали ловушки, баррикады и лабиринты промышленного квартала сбивали темп, а сколько ублюдков потонуло в затхлой воде крепостного рва - и подумать страшно. Стены тоже не дались паукам просто так. Мокрые лапы соскальзывали с камня, вымазанного свиным жиром. Твари карабкались вверх, срывались и снова плюхались в ров, погибая под ногами собратьев.
   Однако ни стрелы, ни ловушки, ни кипящая смола не могли сдержать полчище гадов. Некромантское войско извергало из себя все новые и новые паучьи отряды, не считаясь с потерями.
   - Первая шеренга - держать бойницы! - скомандовал Гарон.
   Энвил закинул за спину лук и схватил одно из копий, прислоненных к стене. Его правая рука сомкнулась на древке, и юноша вспомнил Лиаду. Нил уже не представлял себя без ее подарка, но поражался, как перчатка до сих пор не порвалась. Ее ладонь немного поистерлась о рукоять Защитника, на указательном и среднем пальцах остались продолговатые впадины от тетивы, но и только. Парень разжал и снова сжал руку, наслаждаясь ощущением. То был единственный раз, когда он смог подумать о чем-то еще, кроме осады.
   Что-то с шипением пролетело над головой Энвила, и тот невольно пригнулся. Наконец разрядились баллисты и требушеты, отправив за стену град горящих снарядов. Нашли ли они свою цель, Нил не увидел.
   Шуршание паучьих лапок стало невыносимым, будто кто-то опустил тонкий ломтик бекона в кипящее масло. Десятки пауков ежесекундно падали вниз, но остальные продолжали карабкаться.
   - Ну, понеслась! - хохотнул Нарс, перехватывая копье поудобнее. - Готов, Ворон?
   - Нет! - Энвил в ужасе покосился на товарища.
   После возвращения в Эриаполь прозвище "Ворон" быстро приклеилось к юноше.
   - Я тоже! - разразился тот пугающим, утробным смехом.
   - Держись молодцом, - Ангол хлопнул парня по спине, - чтобы праотцам не было за тебя стыдно.
   - Что? - от страха Нил не понял и половины фразы - предсмертное верещание паука донеслось откуда-то справа.
  

3.

  
   На разговоры не осталось времени. Бой завязался на стене, и мир завертелся в череде скоротечных событий.
   Со своим первым пауком Нил едва не свалился со стены. Копье застряло в туше, а парень не сразу догадался отпустить древко. Лежа на краю бойницы, Энвил наблюдал, как раненая тварь сбила еще одну и, кувыркаясь, расшиблась о камень.
   Свою вторую "ворон" просто столкнул, едва успев подхватить запасное копье. Ну а уверенность в своих силах пришла к нему только после дюжины убитых пауков. Все оказалось не так уж и сложно. Главное - не давать им выбраться на ровную поверхность.
   Рядом тоже никто не скучал. Нарс орудовал копьем у самой бойницы, время от времени свешиваясь вниз. Ангол, будто на тренировке, отточенными движениями сбрасывал одну бестию за другой. Сайрус, да и все остальные солдаты неподалеку, тоже справлялись без проблем. Мешал лишь пот, заливающий глаза.
   Чуть позади работали лучники, засыпая стрелами пустошь. С лязгом разряжались "скорпионы", а над головами защитников то и дело проносились зажженные снаряды из метательных орудий, оставляя в воздухе шлейфы черного дыма.
   - Копий нет! - услышал Энвил совсем рядом.
   Он всадил металлический наконечник прямо в пасть очередной твари. Сжав громадные челюсти, та перекусила древко, словно соломинку, и повалилась вниз. Отшвырнув бесполезную палку, юноша смахнул со шлема брызги вонючей крови.
   - Пауков не так много осталось! - Ангол прищурился. - Но... там еще что-то.
   - Плевать! - Нарс смачно харкнул.
   Краем глаза Энвил заметил, как вместе с пауками от некромантского войска отделились какие-то... существа. Их коричнево-зеленые силуэты мелькали то тут, то там, но парню не хватало времени разглядеть их получше.
   - Копий нет! - крикнул он, схватив последнее.
   - Резерв! - раздался бас Гарона, и шеренги защитников пришли в движение.
   Сломав последнее копье о паучью голову, Энвил отступил назад, уступая место свежим солдатам. Руки его ныли: левая - от новых мозолей, правая - от старого ожога под перчаткой Лиады. Сердце колотилось, грудь тяжело вздымалась, от пота резало в глазах.
   - Да это же ящерицы! - Сайрус удивленно присвистнул. - Что за бред...
   - И правда, - хмыкнул Нарс. - Как будто ящерицы... проворные, падлы.
   - Но их намного меньше, - задумчиво произнес Ангол. - Осторожно!
   Солдат из резерва, совсем еще парнишка, промахнулся. В ту же секунду бестия взобралась на стену и прыгнула. Скала подоспел раньше всех, прикрыв новобранца щитом. Под весом огромной туши воин припал на колено. Позади, скуля и обливаясь слезами, отползал в сторону неловкий солдат из резерва.
   Паук скреб челюстями по щиту, все сильнее прижимая добычу, пытался добраться до нее лапами. Энвил вместе с остальными быстро располосовали гадину вдоль и поперек.
   Огненные снаряды разрезали воздух, и Нил снова пригнулся.
   - Возьми себя в руки, кретин! - Нарс резким движением поставил хныкающего юнца на ноги и влепил ему звонкую пощечину.- Если вздумал нюни распускать, так пошел вон отсюда! А если ты мужик, так встань в строй и утрись! И чтобы ни одна скотина сюда не попала! Усек?
   Парнишка замотал головой и, подобрав копье, снова подошел к бойницам.
   - Надо бы присмотреть за ним, - Ангол облокотился на меч.
   - Тьфу ты, - сплюнул Нарс и утерся грязным рукавом. - Ни минуты покоя.
  
  
  

4.

  
   Улучив пару мгновений, Энвил осмотрелся. Повсюду кипел бой. Лучники истратили почти все стрелы, метательные орудия отстреливали последние снаряды, ловушки и укрепления давным-давно отработали свое, а пауки пытались пролезть едва ли не в каждую бойницу. Крики, ругань, стоны - привычная какофония битвы наполняла округу. Люди все еще держались. Вторая линия обороны заняла внутренние стены. Но, глядя на огромное войско противника, Энвил не переставал задумываться, хватит ли у них сил? Некроманты пустили в расход только пауков, однако полчища невиданных тварей все еще дожидалось своего часа. Оставалось только гадать, какой сюрприз приготовили для них темные.
   - Вот так! - похвалил Сайрус солдата из резерва, который умудрился сбросить со стены еще одну тварь.
   Молодой боец приноровился к копью, храбрился, подбадривал себя всевозможными выкриками, даже пытался шутить. Все шло неплохо... до определенного момента.
   Энвил успел заметить, как неровный, зеленоватый шар с розовыми прожилками врезался в бойницу и раскололся, словно яичная скорлупа. Нарс, Ангол и Сайрус тоже заметили это и рефлекторно прикрылись щитами. У Нила щита не было, и он, не придумав ничего лучше, отскочил за чью-то спину - благо, в первой шеренге все еще стоял резерв. А потом "ворон" слышал только истошные вопли и чувствовал непереносимый, удушливый смрад.
   - Какого хрена?! - изумленно произнес Сайрус, поворачиваясь к друзьям.
   Испуганно вскрикнул Нарс. Щит в его руках превращался в дымящееся решето. Воин брезгливо отбросил бесполезное орудие, которое развалилось на мелкие части, едва ударилось о камень. Ангол выругался. Все они осмотрелись.
   То, что предстало взору товарищей, не поддавалось никаким описаниям. Молодой парень из резерва... да и весь остальной резерв... в живых не осталось никого. Едкая кислота растворяла их заживо вместе с доспехами, обнажая плоть и кости. Люди кричали, падали, катались по полу, понимая, что уже мертвы. Шипел и дымился даже камень, покрываясь рытвинами. Прямо перед Энвилом обвалилась часть бойницы.
   - Создатель, что же это?.. - прохрипел Нарс.
   Никто не ответил.
   Энвил торопливо скинул покрытый проплешинами камзол и проблевался.
   - "Скорпионы"! - на этот раз голос Гарона раздался совсем рядом. - Залп по...
   Предсмертные крики заглушили приказ. Солдаты падали на колени, кашляли и умирали. Сотнями.
   Залпа не последовало. "Скорпионы" валялись кучей истлевшего дерева.
   Едва уцелевшие оправились от шока после ядовитых снарядов, как на стену взобралась первая ящерица. Самая огромная ящерица, которую приходилось видеть Энвилу за всю свою жизнь. Тварь с грацией змеи ускользнула от пары выпадов и грозно зашипела, демонстрируя белоснежные клыки. Взмах толстым хвостом - и троим солдатам едва не оторвало головы. Четвертый испытал на своей кольчуге остроту зубов и силу челюстей. От укуса броня разлезлась, словно шмат козьего сыра. Никто не мучился.
   Все новые ящерицы вперемешку с последними пауками теснили людей к лестницам и башням. То, что еще минуту назад именовалось строем, превратилось в хаос и свалку. Энвил больше не слышал приказов Гарона, он не слышал вообще ничьих приказов.
   - "Вороны", кто остался! Навались на ящерицу! - закричал Нил во все горло, взобравшись на парапет. - Остальные - не подпускайте к ним пауков! Ну же! Не дадим им добраться до наших семей!
   И солдаты повиновались: они ожидали любого, возможно, даже самого безумного приказа. Солдат должен исполнять приказы, иначе он не солдат. Не прошло и минуты, как пауков оттеснили, а Сайрус, Ангол, Нарс и еще пара человек из старого отряда "воронов" принялись за дело.
   Стоя на стене, Энвил снова заметил ядовитые шары - и тварей, от которых исходила эта угроза. Белесые, жирные и неповоротливые, они больше всего походили на опарышей... опарышей размером с телегу.
   Уже больше не сыпались стрелы, отслужили свое "скорпионы" с требушетами, и монстры беспрепятственно добрались до промышленного квартала, откуда и плевались ядовитыми шарами. Однако следующий их залп пришелся уже не по стенам. Десятки снарядов разбились о подъемный мост, а живые метательные машины неторопливо готовились к следующему выстрелу. Энвил ужаснулся, вспомнив, как быстро разъело щит Нарса мелкими брызгами. Что уж говорить о прямом попадании?
   - Ты! - юноша слез с парапета и схватил за плечо первого попавшегося солдата. - Беги вниз... я не знаю... беги куда угодно! Найди лорда, или Гарона, или... найди хоть кого-нибудь! Передай, что некроманты ломают ворота! Что нужно отступать! Быстрее!
   - Пошел ты... - рявкнул тот и высвободился.
   В порыве гнева Энвил со всей силы двинул воину в челюсть, а когда тот упал - добавил ногой. Кулак тотчас взорвался болью, но кожаная перчатка смягчила удар.
   - Найди командира и скажи, что ломают ворота, что нужно отступать, - прохрипел он. - Иди, или, клянусь Создателем, я вспорю тебе брюхо! - острие Защитника уперлось в живот солдата.
   Мужчина попытался отползти. Нил сделал шаг и ткнул человека чуть повыше пупка. Сталь заскрежетала о кольчугу.
   - Хорошо! Хорошо! - взвизгнул тот, вскочил на ноги и умчался прочь.
   Оставалось надеяться, что некромантские уроды не найдут его раньше.
  

5.

  
   Когда Энвил пробился к друзьям, с ящерицей было покончено, а солдаты добивали последних пауков. Правда, Нарс остался без шлема и получил внушительную ссадину под глазом, а Сайрус заметно прихрамывал на правую ногу.
   - Нужно уходить, - выдохнул юноша. - Мы не удержим стены. Они взялись за ворота.
   - Мы уже потеряли стены, - Нарс сплюнул кровью. Он тоже хромал. Сильнее прежнего. Залеченная рана давала о себе знать.
   - Стены и половину людей, - поддакнул Сайрус.
   - Так, все вниз! - закричал Ангол, да так громко, что у Нила едва не заложило уши. - Отступаем ко второй стене! Отступаем!
   - Нужно узнать, что с воротами! - Нил посмотрел на приятелей. - Может, там кто-то остался.
   - Если туда угодили этим дерьмом, там уже никого нет, - покачал головой Сайрус.
   - Плевать, - не дожидаясь ответа, юноша побежал.
   Привратные башни высились по правую руку от позиции Энвила, но что творилось внутри и над воротами, он не видел. Поток пауков иссяк, а ящериц оказалось не так много, чтобы разом заполонить всю стену. Так что "ворону" повезло - путь оказался свободен... свободен и от тварей, и от защитников. В дверь Энвил врезался со всего маху, едва не сорвав с петель, и тут же учуял кисловатое зловонье.
   В комнате царил бардак. Через разрушенное окно проникал мягкий солнечный свет, приобретая зеленоватый оттенок в удушливых испарениях. Все, до чего добрались едкие брызги, лежало грудой бесформенного барахла. Столы, стулья, стойки с оружием... даже каменный пол покрылся оспинами. Трое защитников нашли здесь страшную смерть. Нил покосился на их тела, невольно представив, что они могли чувствовать, и сразу же отвернулся. Желудок его беспокойно заворчал.
   - Есть кто живой!? - крикнул Энвил и закашлялся. Молчание.
   - Надо уходить, приятель, - Нарс тронул юношу за плечо. - Здесь - всё.
   Он обернулся и увидел остатки своего десятка. Ангол, Сайрус, Нарс... все пошли за ним.
   - Давай вниз по лестнице. Там должен быть выход.
   Парень отрывисто кивнул и, стараясь не наступить на трупы, двинулся к спуску.
   В мрачном и пустом помещении было сыро и прохладно. Шум битвы сквозь толстые стены казался каким-то далеким и совершенно нереальным. Через узкие зарешеченные бойницы виднелся темный тоннель ворот с опущенными решетками.
   - Хорошее место для засады, - отрывисто произнес Энвил.
   - Не в этот раз, - отозвался Сайрус.
   - Западня, - подтвердил Ангол. - Стены потеряны, так что...
   Воина оборвал оглушительный грохот. Задрожал пол. Мост, наконец, проело насквозь, и его нижняя часть с треском обвалилась, рассыпаясь на части.
   - Валим отсюда, - обронил Нарс и припустил к двери. Прыти ему хватало даже с покалеченной ногой.
   Не успели "вороны" сделать и пары шагов, как через пробитые ворота пролетели сразу три ядовитых снаряда, обильно оросив прутья решеток.
   - Быстрее! - подгонял Ангол.
   В ответ снова прогрохотало. Пол заплясал так, что Нил едва не потерял равновесие. Пыль густым облаком опустилась со второго этажа.
   - Создатель, башня падает!
   - Да и хрен бы с ней! - выпалил Нарс и толкнул дверь.
  

6.

  
   Грохот боя накрыл Энвила, едва тот вышел. Кто-то все еще пытался отбить стену, не замечая, что творится вокруг, но большинство солдат давно оставило позиции. Замерли громоздкие требушеты и баллисты. Люди бежали, подставляя спины врагу, который уже безнаказанно разгуливал по Внешнему кольцу.
   На второй стене уже собирался последний резерв и маги. Ворота в главные кварталы находились на другом конце города, так что воины просто спускали приставные лестницы, помогая отступающим.
   Когда "вороны" забрались наверх, от первой линии обороны не осталось ничего. Бестии оставляли после себя только трупы, и лишь немногие уцелевшие пытались спастись бегством.
   - Ну что, все? - произнес один из солдат, державших лестницу.
   - Да, убираем, - согласился второй.
   - Стой. Погоди. - Сайрус указал на один из ветхих домов. - Там еще люди.
   - Ангол, гляди! Это ж Гарон! - вскрикнул Нарс и ткнул приятеля в бок локтем. - Ха! Живучий, прохвост! Выбрался-таки!
   В этот миг бестии пробили изъеденные ядом решетки и бурным потоком хлынули в город. Потрепанный отряд наместника получил изрядную фору, но двигался слишком медленно. Раненые спотыкались и падали, их поднимали и тащили к лестнице чуть ли не волоком. Но время играло против них. Твари стремительно сокращали расстояние.
   - Быстрее! Ну же! - кричал Энвил.
   - Быстрее! - надрывались остальные.
   - Быстрее! Еще немного! - подбадривал людей Гарон.
   Когда между людьми и бестиями оставалось всего сто шагов, первый из отряда схватился за ступени. Пятьдесят шагов - и вверх карабкалась уже половина беглецов. Двадцать шагов - и последний солдат полез к бойницам. Десять шагов - и на лестницу запрыгнул Гарон. Ангол, Нарс и еще два человека из резерва потянули ее вверх, кряхтя и надрываясь. На шее Скалы вздулись вены, лицо побагровело. Нарс изрыгал проклятия, будто они могли придать ему сил. И чудовища не успели. Каких-то два-три шага.
   Гарона и еще шестерых вояк сумели только приподнять, но и этого оказалось довольно. До них не достали. Еще через полминуты лестница уже скрылась под ногами бестий, а на стене стало на семь человек больше.
   - Где тебя носило? - Ангол вытер пот с лица.
   - К западу от ворот совсем туго было, пришлось помогать, - ответил Гарон, едва справляясь с дыханием. - На нас навалились эти... не знаю... новые сволочи...
   - Ящерицы, - вставил Нил.
   - Да, наверное... Ничего, кроме них, вокруг не видели. Слава Создателю, кто-то дал отступление. Иначе мы бы там и остались.
   - Это Энвил, - Сайрус по-дружески толкнул юношу в плечо. - Он это провернул.
   - Чушь. Да, я попросил какого-то парня разыскать командиров...
   - Ага, попросил, - хмыкнул Сайрус.
   - Да плевать. Может, его убили еще до того...
   - Не важно, - отрезал Гарон и взглянул на юношу. - Ты молодец, Ворон. Как бы то ни было. А теперь нужно к лорду. Дела совсем плохи.
  

7.

  
   - Ерунда, - Тессот стоял напротив пробитых ворот в окружении свиты, наблюдая за тварями. - У них почти не осталось ползающих существ. Город под контролем, и пробиваться им уже нечем. Магом осталось завершить начатое.
   - Вы в этом уверенны? - мрачно усмехнулся Гарон. - Нероманты играючи взяли самые прочные стены в Новой Земле. Наверняка у них в запасе есть что-то еще.
   - У нас в запасе тоже кое-что есть. Начинайте!
   Приказ лорда разошелся во все стороны, и представление началось. Чародеи со всей округи принялись за дело, не жалея сил и не скупясь на самые изощренные заклинания. Мутанты гибли сотнями под натиском свирепой магии, земля во Внешнем кольце ходила ходуном, загорались и рушились здания, будто сухие деревья от удара молнии.
   Внешнее кольцо Торнхолла избавили от бестий за считанные минуты. С теми, кого миновали заклятия, играючи справлялись лучники последнего резерва. Но настоящее пекло творилось у разбитых ворот. Сам воздух там, казалось, дрожал и вспыхивал от мощного колдовства. Монстры слепо вбегали в узкий тоннель и пропадали в нем бесследно, не оставляя от себя даже пепла. Только единицам удавалось преодолеть чародейский заслон.
   - Я же говорил! - Реджинальд едва не лопался от гордости. - Торнхолл несокрушим.
   - Зачем они вообще напали? - спросил Энвил, ни к кому конкретно не обращаясь. - Ведь проще обойти Торнхолл и взять остальные города. Здесь все силы Новой Земли. Они бы не встретили сопротивления.
   На первый взгляд все шло прекрасно, но Нил отчего-то не находил себе места. Маги уничтожали всем известных жуков, крыс, прыгунов и еще несколько видов, с которыми "ворон" не успел столкнуться. Но где же новые, самые опасные твари?
   - Мускулами играют, - отозвался Ангол. - Показывают себя. Если Торнхолл падет, некому будет сопротивляться.
   - Может, сил не хватило вести своих выродков дальше? - предположил Сайрус.
   - Возможно, - Гарон хмурился. Энвил чувствовал, что и ему все это не по душе.
   А маги продолжали работать. От южных кварталов Внешнего кольца остались одни руины. Разгорались пожары. Наблюдая, как гибнут полчища бестий, воспряли духом солдаты, предвкушая скорую победу. Они шутили и смеялись, обсуждая, как сильно напьются после боя. "Вороны" с наместником не разделяли их веселья. Все казалось слишком просто. Да и некроманты не полные идиоты, чтобы пускать на убой свою нечисть.
   - Не хватило сил вести своих выродков дальше, - бубнил себе под нос Нил. - Просто не хватило сил... Не хватило... сил.
   Твари бездумно шли на смерть, словно рыба на прикорм, а сколько их оставалось, не знал никто. Внешняя стена скрывала все, что творилось на пустоши.
   - Сэр, тут что-то не так... - Энвил взглянул на Гарона.
   - Знаю, - Гарон задумчиво чесал подбородок.
   - Им просто не хватит сил... - прошептал Нил. - Сил... сил...
   Юноша посмотрел на магов. Потные, измотанные и бледные, они упорно продолжали крушить врагов, не считаясь с собственными... силами. Догадка возникла, подобно искре.
   - Гарон, сэр! Остановите это! Сейчас же!
   - Ты в своем уме? - ответил за него лорд Тессот. - Им конец. Или ты хочешь впустить их в наш дом? Не забывай, тебя ждет суд...
   - Да при чем здесь!.. - "ворон" всплеснул руками. - Это дерьмо никак не пролезет в город. Маги почти выдохлись, а без их помощи мы не удержим стены, если что-то случится.
   - Ерунда, - произнес Реджинальд и отвернулся к воротам, откуда снова полезли твари.
   Сперва не так много. Маги все еще творили заклинания, но уже не столь мощные и разрушительные.
   - Мой лорд, - с нажимом произнес Гарон. - Парень...
   Но было уже поздно. Белые будто сметана, чародеи едва дышали. Кто-то вытирал хлынувшую из носа кровь, кто-то валялся без сознания, кого-то тошнило прямо на мантию. Еще несколько вспышек блеснуло под сводом ворот, и все прекратилось. К счастью, поток бестий тоже пошел на убыль, а вскоре и вовсе иссяк.
   На пару минут воцарилась тишина. Конец? Силы темных магов, наконец, истощились? Всеобщее молчание прервал оглушительный грохот. Измученные стены у самых ворот покрылись трещинами. Медленно покачнулась правая башня, словно задремавший на посту стражник, и, роняя на землю осколки булыжника, повалилась на руины левой. Стена обрушилась за считанные мгновения, открывая защитникам вид на остатки некромантского воинства.
   - Гляньте-ка! Да они между собой грызутся! - выпалил Нарс.
   Остатки жуков, крыс и прочей сволочи бесконтрольно носились по пустоши, нападая друг на друга. Свихнулись и те, кто оказался во Внешнем кольце города. Под управлением темных магов осталось только три крупных отряда, которые медленно подбирались к Торнхоллу.
   - Они не железные, - к Реджинальду, тяжело опираясь на посох, подошел тощий, бородатый маг воды. Морщины на его изможденном лице напоминали ущелья, а синяя мантия обтрепалась и вымокла от пота. - Потеряли контроль над частью материала, - неловкий кашель. - Мой лорд, маги сделали все, что могли.
   - Хорошо, - Тессот одобрительно кивнул. - От них почти ничего не осталось. Лучше бы им убраться восвояси.
   - Лучше бы вам готовься к битве, - огрызнулся Гарон. - И не забудьте помолиться за наши стены.
  

8.

  
   Некроманты подходили к городу, играючи разбираясь с теми, кто становился им поперек дороги. Клыкастые, шипастые, рогатые... Стараниями магов осталось их не так уж и много, хотя все равно гораздо больше, чем защитников Тонхолла. Рассмотреть всех оказалось просто невозможно. Они смешались в одной громадной своре, ожидая негласного приказа.
   Какое-то время ничего не происходило. Чудища толпились у развалин, даже не думая отступать. Выжидали защитники. Под стенами бесновались одичалые особи. Томительные секунды складывались в невыносимо-долгие минуты, и, в конце концов, темные маги решили разыграть свой последний козырь.
   Пара дюжин похожих друг на друга существ отделилась от войска и неуклюже перевалила через остатки ворот. Крупные, размером с матерого волка, они принялись копошиться на вспаханной магией земле. Их сильные лапы скребли по булыжнику, разбрасывая грязь во все стороны, а потом... потом бестии пропали, оставив после себя широкую нору.
   По строю солдат пронеслись удивленные возгласы.
   - Что за фокусы? - теперь хмурился и Реджинальд.
   И снова ожидание. Некромантские прихвостни топтались на месте. Защитники озирались по сторонам, пытаясь высмотреть необычных существ. Через пару минут, раскидав в стороны каменную крошку, из земли показалась продолговатая морда сначала одного, потом другого, третьего. Появлялась ближе. Намного ближе! Но все они тут же уходили под землю. Снова.
   - Никак кроты? - вскинул брови Сайрус.
   - Они там что, тоннель копают? - усмехнулся князь. - Бессмыслица.
   - Нет... не тоннель, - потрясенно выдохнул Гарон, меняясь в лице. - Чего ждете?! Стреляйте! Стреляйте, когда они снова вылезут! Олухи! Не стойте пугалом! Сколько их?
   - Думаю, около тридцати, - ответил Ангол.
   Солдаты встревожились. Лучники щедро осыпали стрелами округу раз-другой, но попадали куда угодно, кроме цели. Кроты появлялись неожиданно, всего на несколько секунд и не выбирались из нор целиком.
   - Вы! - Гарон повернулся к старику с посохом. - Сделайте хоть что-нибудь! Выкурите их, спалите! Хоть что-нибудь!
   - Сил почти не осталось, - виновато пожал плечами тот, - но мы попробуем.
   Встряхнув седой бородой, он приложил палец к виску, зажмурился... и маги снова попытались вступить в игру. Получилось вяло и неуверенно. Заклинания не набирали и десятой доли прежней мощи. Поддержка их оказалась столь же провальной, сколь и стрельба из луков. К тому времени, как последнее существо зарылось в землю прямо у стены, защитники могли похвастаться едва ли не десятком точных попаданий.
   - Доигрались, - сплюнул наместник Эриаполя. - Лучники! Разойтись в стороны! Подальше! Остальные - вниз! Все вниз! Живо!
   - Придержи язык! - рявкнул Реджинальд, подходя ближе. - Это мои люди!
   - Прочь с дороги, - зарычал Гарон, - или я сброшу тебя со стены. И, клянусь Создателем, твои сопляки мне не помешают! Ты потерял и эти стены. Как думаешь...
   Пол дрогнул под их ногами, и первая, крохотная трещинка прочертила стыки в кладке. Теперь и до солдат стало доходить, что происходит. Долгие годы они дрались против грубой и тупой силы, напрочь забыв про изощренные приемы осады. Например, подкоп фундамента.
   Солдаты ринулись вниз, едва сдерживая панику. Умчались прочь беспомощные маги в надежде отсидеться в подвалах Гильдии. Лучники наконец раздались в стороны.
   - Плотнее! - выкрикнул Гарон. - Еще плотнее! О... дай мне сил... что вы мнетесь, как сраные девственники?! Поднять щиты! Плечо к плечу! Плотнее!
   Наместник грубо оттолкнул лорда в сторону и поспешил к ступеням. "Вороны" двинулись следом. Потрясенный Реджинальд больше не проронил ни слова. Даже его свита никак не отреагировала на выходку Гарона.
   Нил с друзьями влился в поток последних солдат, которые торопливо строились у треснувшей стены. Напуганные и сбитые с толку, люди нервничали, выполняли приказы неорганизованно, отчего выслушивали нескончаемые проклятия Гарона. Лучники занимали безопасные позиции. К ним подтягивались уцелевшие эльфы. Энвил попытался отыскать взглядом Тириэла. Пустая затея.
   Новые паутины трещин опутали стену. Несколько булыжников с грохотом свалились на землю.
   - Держать строй!
   Командовал Гарон. Впрочем, никто и не возражал. Реджинальд оставил свое войско и скрылся где-то в тылу вместе с охраной.
   Посыпались куски кладки. Появились новые трещины.
   - Пошли! - закричали сверху.
   - Идут! Идут!
   Стена перед защитниками просела и с оглушительным грохотом развалилась на части, словно игрушечная.
   - Держать строй, мать вашу! Щиты плотнее! - последнее, что услышал Энвил. Голоса потонули в шуме и криках.
  

9.

  
   Нил не знал, сколько солдат сумел собрать Реджинальд в Торнхолле. Не знал, сколько осталось после первой атаки. Три тысячи? Четыре? Может быть, пять? Во всяком случае, уцелевшее войско казалось ему большим и вполне боеспособным.
   Как же он заблуждался! Твари пробили строй, словно раскаленный прут - кусок льда. Крысы и жуки? Всего лишь слепые котята по сравнению с тем, что обрушилось на воинов сейчас. Люди обратились в бегство, едва началась атака. Их раскидывали в стороны, грызли, поднимали на рога, размалывали челюстями, разрывали клешнями, затаптывали. И никто ничего не мог сделать. В первые минуты боя армия потеряла едва ли не половину солдат и рассыпалась. Бойцы пытались собраться в группы, пытались отбиваться. Некоторые действовали успешно, некоторые не могли продержаться и десяти секунд.
   Все это Нил видел собственными глазами, прорываясь к крепости вместе с Анголом, Нарсом и Сайрусом. По счастливой случайности они стояли с краю строя, когда все началось, и не попали в самую мясорубку.
   Центр смяли мгновенно. Гарон снова куда-то запропастился. Поначалу воины кое-как справлялись, но потом стало совсем худо. Ангол буквально сгреб друзей в охапку и, указав на крепость, потащил их в ту сторону. "Вороны" уходили узкими и неприметными проулками, куда твари еще не успели добраться. И пока им везло, чего не скажешь об остальных.
   Торнхолл захлестнула смерть. Энвил с ужасом замечал, как отбивались загнанные в угол люди, как их безжалостно рвали на части... замечал столько всего, от чего едва не сошел с ума. И если бы не друзья, валяться ему сейчас в вонючей канаве, захлебываясь собственной кровью и глядя, как отвратительное нечто грызет его ноги.
   - Тессот! Там! - крикнул Сайрус.
   Белый от ужаса Реджинальд изо всех сил барабанил в запертую дверь какого-то дома. Его вместе со свитой обступили три гигантских скорпиона. Телохранители честно отрабатывали жалование, но ничего не могли противопоставить огромным клешням. Забегая за угол, Энвил разглядел, как взвились три толстых хвоста, а в следующее мгновение раздался короткий, но полный ужаса вопль. Так Реджинальд Тессот, лорд Новой Земли, встретил свою гибель.
  

10.

  
   Они добрались до крепости, чудом избежав серьезных стычек, но, как оказалось, слишком поздно. Широкие двери, походившие на небольшие ворота, сорвали с петель. На ступенях распластались убитые.
   - Нет уж, - нервно хохотнул Нарс. - Я пас.
   Он развернулся и замер. На "воронов" медленно надвигалось нечто вроде громадного ежа, перегородив проулок своей колючей тушей.
   - Ладно, - Нарс сплюнул. - Уговорили. Крепость так крепость.
   Выбежав из переулка, они едва не налетели на скорпиона. Его жало просвистело в паре пальцев от щеки Энвила, Сайрус чудом увернулся от клешни. Пришлось возвращаться.
   Друзья ощетинились оружием, заняв круговую оборону. А что им еще оставалось делать? Стены без единого окна, как назло. С одной стороны скорпион, с другой - вообще не пойми что.
   Сжав рукоять меча, Нил спокойно ждал своей участи. Страх давно покинул его. Ему на смену пришло сожаление. Слишком мало времени провел он с Лиадой, слишком мало прикасался к ней, целовал ее. Еще бы разок почувствовать вкус сладких губ, нежный запах волос. Признаться ей... В чем? В любви, конечно. Да, наверное, это все-таки любовь..."Не судьба, видимо, не судьба", - повторял он про себя, глядя на приближающихся монстров.
   Энвил глубоко вдохнул и шумно выдохнул, перехватил меч, но бестии вдруг остановились. Скорпион растерянно щелкнул клешнями и замер, словно каменный. Впрочем, убили его, как настоящего - "Вороны" умело воспользовались ситуацией, оставив западню далеко позади.
  

11.

  
   - Что это? - Сайрус опустил клинок, оглядываясь по сторонам.
   Они стояли на площади, перед парадным входом в крепость, не зная, что и думать. Еще каких-то пять минут назад город медленно погибал, но сейчас... Твари ошалело метались по Торнхоллу, совершенно забыв про осаду. Да, они продолжали кидаться на людей, что не мешало им драться и с себе подобными. Их атаки потеряли былую прыть, чем сразу же воспользовались солдаты.
   Объединяясь сначала в крохотные группы, а потом и в небольшие отряды, выжившие теснили существ к пробитым стенам. "Воронов" тоже затянул этот водоворот. Сколько некромантских выродков перебил тогда Энвил, не знал и он сам.
   В какой-то момент Нил обнаружил себя на одной из центральных улиц, неподалеку от того места, где убили Реджинальда. Мертвый лорд в компании мертвых гвардейцев оказался там, где юноша видел его последний раз. Во всеобщей суматохе на тела не обращали никакого внимания, заботясь, прежде всего, о себе. Нил воровато огляделся и подошел ближе.
   - Прости, но ты кое-что задолжал моему приятелю, - Энвил наклонился и сорвал серебряный кулон с остывающей шеи.
   Объявился Гарон. Именно он собирал остатки воинов в единый кулак и вел его через город, уничтожая всякую тварь на своем пути.
   Но почему силы некромантов иссякли в самый ответственный момент? Почему они, находясь в шаге от победы, потеряли все? Ответ оказался неожиданным. Как только солдаты выбили из Торнхолла большинство убегающих бестий и с победными воплями пересекли промышленный квартал, взору их открылось невиданное зрелище. Гномы! Прекрасно вооруженная, закованная в броню армия гномов билась с последними силами некромантов. Прикрываясь ростовыми щитами, она медленно, но уверенно двигалась вперед, оставляя за собой вражеские трупы. Редкая бестия пробивалась сквозь крепкий строй карликов.
   Изможденные некроманты не смогли работать на два фронта и бросили свое войско на растерзание, поспешив убраться подальше. Их никто не преследовал - уж слишком далеко они держались от поля боя. Да и не до того было. Отчаявшиеся люди никак не могли поверить, что все кончилось, что Торнхолл все-таки устоял. Их переполняли самые разные эмоции. Кто-то безудержно смеялся, кто-то громко и неистово молился, упав на колени, кто-то рыдал с идиотской улыбкой на лице, а кто-то просто вопил от счастья.
   Битва кончилась с последними лучами уходящего солнца. Победителей встречал красный закат. Самый прекрасный закат на памяти Энвила.

Глава 19

   Утопи свое горе во хмеле, Радость тоже в нем утопи, Мы с тобой, друг, разделим веселье,
   А врагов разорвем на куски.
   Застольная песня гномов. Вольный перевод.
  

***

  
   Люди... хм... люди сходили с ума от щастья. Закатывались диким смехом. Падали на землю не в силах здержать слезы. Выкрикивали победные кличи едва не срывая голос.
   Совсем недавно мне казалась что именно здесь, под разрушенными стенами Торнхолла я найду свою смерть. А что в итоге? В итоге мы плевали в след убегающим некромантам вскинув оружие. Насколько велика цена победы я осазнал позже когда развеелись последние следы боевой горячки.
   Сотни изуродованых трупов, залитые кровью мостовые, вонь. Когда жители вышли из укрытий город сатряс плач... скорбный плач. Об этом не пишут в сказках. Красивые истории должны оставатся красивыми всегда. Даже если речь идет о войне. В настоящем сражении только совершеный псих найдет что-то прекрасное.
  

***

1.

  
   - Да! Вот вам, сукины дети! - горланил Нарс на пару с Сайрусом. Они осыпали бестий проклятиями, смеялись, едва не прыгая от радости.
   Ангол молчал. Опираясь на свой длинный меч, он смотрел вслед убегающим. И улыбался. Энвил тоже помалкивал. По щекам его катились слезы. Он смахнул их, но только размазал грязь по лицу. На ладони осталась кровь. Кто и когда успел рассечь ему левую бровь, Нил не мог вспомнить. Какая мразь пробила его кольчугу, оцарапав ребра и плечо, он тоже не знал.
   Гомон. Все вокруг заполнял гомон. Опьяненные победой солдаты с улюлюканьем гонялись за последними бестиями, одобрительными криками приветствовали нежданную подмогу. Бряцали доспехи. Топали тяжелые сапоги. Сквозь пелену слез все казалось каким-то нереальным. Неужели им действительно помогли? Неужели твари действительно разбежались? Неужели... неужели победа?
  

2.

  
   Нежданную подмогу встречал Гарон и еще два незнакомых Энвилу человека.
   - Вы только посмотрите на это! - командир гномов улыбнулся в свою длинную черную бороду и стянул шлем со взмокшей макушки. - Нет, ну какие ворота угробили, э?
   Засаленная челка прилипла к его широкому лбу, капли пота скользили по мясистому носу.
   Гарон что-то сказал в ответ, карлик отмахнулся и расхохотался. Следом засмеялись и те, кто стоял ближе.
   Разговор тонул в шуме толпы, и Нил, потеряв к нему интерес, решил пройтись по строю. Люди толклись повсюду. Они буквально наваливались на спины друг другу, чтобы посмотреть на гномов, послушать, о чем толкуют их командиры. Юноша пробирался дальше, пока не наткнулся на уцелевшие отряды эльфов. Тут же вспомнив про своего друга, Энвил скользнул взглядом по незнакомым лицам. Ничего.
   - Тириэл. Вы не видели Тириэла? - спрашивал он.
   Кто-то пожимал плечами, кто-то качал головой, а кто-то разводил руками. Однако вскоре Нилу посчастливилось.
   - Тириэл? Да, видел его позади строя, - с сильным акцентом ответил один из эльфов.
   - Стоял у того поваленного забора несколько минут назад, - говорил другой.
   - Так вон же он, сапоги затягивает, - бросил третий и указал пальцем.
   - Тириэл! - крикнул Энвил, вскинув вверх руку, но тут же осекся. - Тириэл?
   Глаза юноши едва не подвели его. На его зов обернулся действительно Тириэл, да только бой оставил на нем свой след. От золотистых волос осталась короткая опаленная копна, а тонкие черты уродовал малиновый ожог на правой щеке.
   - Эй, Нил! - эльф подошел к парню и крепко пожал ему руку. - Рад, что ты жив. Я уж думал...
   - Живуч, как таракан, - отшутился Энвил. - С тобой-то что стряслось?
   - Да так... - отмахнулся тот и улыбнулся. - Больше в твои авантюры я ввязываться не намерен. У них просто сумасшедший размах.
   - Да я и сам от них не в восторге, - хмыкнул Нил.
   Тириэл провел пальцами по изувеченной щеке, едва касаясь обожженной кожи. Зашипел от боли. Гневно сплюнул.
   - Не знаю, как ты, а я сегодня напьюсь.
   - Не ты один, - усмехнулся Энвил и добавил: - У меня для тебя подарок.
   Брови Тириэла поползли вверх, когда ему на ладонь скользнула тонкая цепочка с серебряным кулоном.
   - Но... откуда? - изумленно выдохнул он.
   - Лорд Реджинальд Тессот погиб в бою, - сквозь притихший шум до них долетел голос Гарона. - Поэтому, если никто не против, - небольшая пауза, - я возьму на себя смелость пригласить вас от его имени. Думаю, еды хватит на всех, но сначала нужно зачистить город. Подсобите?
   - Обижаешь, - пробасил гном. - Мои парни только-только разогрелись.
  

3.

  
   После бегства своих создателей последние твари практически перестали сопротивляться. Вместо того чтобы нападать, грызть и рвать на части, они разбегались при виде одной лишь человеческой тени. Гадин находили под уличными прилавками, в сточных канавах, под крыльцом... словом, везде, куда они могли втиснуться. Не обошлось, конечно, и без крупных стычек, но Энвил по счастливой случайности в них не попал.
   Когда солнце скрылось за хребтами Левого Пальца, в Торнхолле наконец воцарилось спокойствие. Из Внутреннего города выбили всю нечисть, проверив улицы по три, а то и по четыре раза. Внешнее кольцо оставили на завтра, соорудив в проломе стены хлипкую баррикаду. Охотиться на бестий ночью - не самая хорошая затея. Даже на запуганных и ослабленных.
   Будто подражая звездному небу, Торнхолл озарился тысячами факелов. Люди разгребали завалы в поисках родных, уносили с улиц погибших. Победные крики сменялись плачем и скорбным молчанием. Женщины сотрясались в рыданиях над телами растерзанных мужей, пачкаясь кровью. По улицам бродили дети, пытаясь дозваться родителей. Старики безутешно оплакивали своих сыновей, отправляясь порой вслед за ними. Даже гномы, известные балагуры, оставались непривычно молчаливыми.
   Несомненно, это была победа. Великая победа для Новой Земли. Но и цена оказалась непомерно высокой. Боги Смерти собрали обильную жатву, как сказала бы какая-нибудь старуха.
   Гномы проявили себя и здесь. Наплевав на все запреты, они пробирались на Внешнее кольцо и обшаривали разрушенные таверны. Погреба, как правило, оставались нетронутыми, так что к полуночи по Внутреннему городу разлился запах жареного мяса.
   Центральная площадь превратилась в гигантскую корчму. Откуда-то появились столы, лавки и посуда. Вспыхивали уличные фонари, разгоняя темень. Разжигались костры. Закипала вода в чанах. Откупоривались бочонки вина и эля.
   Вскоре к гостям присоединились и хозяева. Одна за другой открывались таверны, приглашая всех, кому не хватило места. И никаких никаких медных серпов, никаких серебряных медведей и золотых замков. В этот памятный вечер даже за самые дорогие деликатесы не брали плату.
   Устоять перед угощением не мог никто. Голодные солдаты жадно набрасывались на горячую похлебку, мясо и выпивку. Их примеру следовали эльфы, бросив манеры. К пирушке стягивались и горожане, позабыв на время о своих горестях. Даже маги выползли из своей башни.
   В эту короткую, пропитанную магией дружбы ночь все наконец почувствовали себя в безопасности. Забывались былые обиды и распри. Никто не сворачивал с дороги, завидев впереди веселую компанию. Напротив, выпить и посмеяться с незнакомцем считалось за долг. Женщины не боялись за свою честь, выходя на улицу. Воры и мародеры забывали про ремесло. И если теплый свет масляной лампы вдруг падал даже на самую подозрительную особу, никто не сомневался, что видит товарища. Эльфы и люди, торговые конкуренты, должники и кредиторы, преступники и стража - все были чисты друг перед другом... в эту короткую, пропитанную магией дружбы ночь.
   По крайней мере, именно так чувствовал Энвил и совершенно не сомневался, что чувства его разделяют все остальные. В компании Ангола, Нарса и Сайруса он переходил от одного стола к другому, от одной шумной компании к другой. И везде их принимали, как старых приятелей.
  

4.

  
   Как "вороны" оказались в шумном трактире, Энвил не помнил. Они просто шатались по округе, пропуская по кружке то там, то сям, пока случайно не наткнулись на эту забегаловку. Изнутри доносился задорный гомон, а дрожащий свет, падающий на землю через приоткрытую дверь, будто приглашал новых гостей. Через пару секунд все они уже сидели за длинным столом среди шумной компании торговцев.
   Энвил выпил чашу вина, почти не заедая. Хмель бил в голову, она кружилась, и настроение взвилось до самых небес. Однако кое-что не давало покоя. За стойкой сидела молодая девушка, скорбно ковыряясь в тарелке ножом. Дело привычное. Некоторым не помогало даже крепкое пойло. Но что-то заставляло Нила оглядываться на нее снова и снова. Фигура, ровная спина, водопад каштановых волос, ниспадающих на плечи... Нет, это не Лиада. Этого просто не может быть. Энвил отвернулся, отхлебнул из чаши и принялся за картошку, а через несколько минут снова посмотрел через плечо.
   - Поговори с ней, - Сайрус легонько ткнул юношу в бок.
   - А? - вздрогнул тот от неожиданности.
   - Поговори с ней, раз понравилась.
   - А... Да нет... хотя...
   Энвил встал и направился к стойке. Девушка со спины походила на Лиаду точь-в-точь. Но если это она, то что же стало с ее родителями? С Мирной? С Кагардом? Нет, это не она. Такого просто не может быть...
   - Простите... - начал Нил и запнулся.
   - Энвил? - Лиада смотрела на него красными, изумленными глазами.
   - Это и вправду ты. Невероятно, - выдавил парень. Губы его почти не слушались.
   - Создатель... Нил! - взвизгнула она и тут же повисла у него на шее, опрокинув тарелку.
   Их губы сплелись в страстном, неумелом поцелуе под аплодисменты и одобрительный гул.
  

5.

  
   За столом Лиада говорила много. Расслабиться ей помогло местное красное: крепкое, но гадкое на вкус. Она вспоминала Мирную. Вспоминала, как Кагард собирал людей, как готовился к переселению. Многие отказались уходить. Селяне хотели переждать в горах, неподалеку от деревни. Несмотря на все предупреждения и уговоры бывшего тысячника, лишь некоторые решились оставить обжитые места.
   К сожалению, отец Лиады не входил в их число, но мать оказалась мудрее. В тайне от мужа Лиора отправила дочь в соседнюю деревню, к Понтиусу, своему брату. Тот, по слухам, уже вязал узлы, собираясь убраться куда подальше.
   Долгое время Лиада путешествовала вместе с дядей, пока тот не пропал. Он отлучился всего на несколько минут, купить хлеба и молока в одной из деревень, но так и не вернулся. Естественно, остальные беженцы не стали ждать, и девушке пришлось продолжить путь самостоятельно. В конце концов она прибилась к семье сельского кузнеца, с которой и добралась до Торнхолла.
   Ну а дальше - осада, душные и темные убежища, пропитанные потом и страхом, знакомство с Аглаей - хозяйкой трактира. Полная женщина прониклась сочувствием к хрупкой, напуганной и совершенно потерянной девушке и приютила ее под своей крышей.
   После рассказа Лиада извинилась, широко зевнув, и побрела к комнатам, напоследок нашептав что-то Аглае. По правде сказать, Энвил и сам валился с ног от усталости, только старался не подавать вида. О каком сне может идти речь, когда друзья все еще за столом?
   - Хороший выбор! - Нарс хлопнул парня по плечу жирной ладонью. - Девка - что надо. Культурная, воспитанная, - он принялся загибать пальцы, - наверняка верная, а что еще нашему брату нужно? А я скажу тебе. Чтобы к другому в постель не прыгнула, пока ты мечом машешь.
   - Тоже мне, знаток женщин, - прыснул Сайрус.
   - А что не так? Знаешь, сколько баб я тискал вот этими вот руками? Все их выпуклости, все их щели... вот этими вот руками. И вообще, про баб уже поговорить нельзя, что ли?
   - Любишь ее? - спросил Ангол, отхлебнув из кружки.
   Энвил ответил не сразу. В памяти возник образ горящего дома, раскаленная сковородка, гончая... Он мельком посмотрел на руку. Перчатка услужливо скрывала уродливый шрам.
   - Да... наверное.
   - Э, нет, парень, - покачал головой Сайрус, - тут либо да, либо нет. И никаких "наверное".
   - И почему ты еще здесь? - влез Нарс.
   - Ты о чем? - не понял Нил.
   - О Лиаде, конечно!
   - Извини, друг, - пробасил Ангол, - но он прав. Девочка ждет тебя.
   Энвил застыл с раскрытым ртом. Неначатая фраза застряла в горле. Несколько секунд "вороны" наблюдали за его ошеломленным видом, а после юноша, махом осушив свою чашу, двинулся к стойке.
   - Молодежь, - услышал он вслед. Затем раздался хохот, но Энвилу было уже все равно.
  
  

6.

  
   К его удивлению, Аглаю не пришлось расспрашивать.
   - Второй этаж, - бросила она, едва юноша подошел, - вторая дверь слева. И смотри у меня... - Женщина нахмурилась, но как-то по-доброму, и Нил смущенно отвернулся.
   Преодолев скрипучую лестницу, Энвил оказался в узком, тускло освещенном коридоре. Положив руку на шершавую ручку, задержал дыхание... легонько толкнул, и дверь отворилась, тихо скрипнув.
   Комнату наполнял полумрак. Пламя тонкой, оплывающей свечи, потревоженное сквозняком, дрожало, рождая в комнате ломаные тени. Лиада стояла у окна, опираясь на деревянный подоконник. Холодный свет луны серебрил ее длинные, распущенные волосы. Казалось, что пряди и вовсе переливаются сами собой. Ее темный силуэт завораживал, манил к себе... возбуждал.
   Энвил подошел ближе, коснулся ее плеча и нежно поцеловал щеку. Нет, Лиада не вздрогнула и не испугалась. Конечно же, она слышала, как вошел Нил, слышала его тяжелое дыхание, неуверенные шаги, и теперь медленно поглаживала его пальцы, сплетенные на ее животе.
   - Не передать словами, как я рада, что судьба снова свела нас, - прошептала она.
   Энвил еще сильнее прижал к себе девушку, зарылся в ее чудные волосы, вдыхая запах тела. Как же это оказалось приятно...
   - Я тоже, - признался он, задыхаясь от чувств и желания.
   - Ты меня любишь? - спросила она и повернулась.
   Глаз ее не было видно в густой темноте, только волосы поблескивали на фоне распахнутого окна.
   - Люблю... - Энвил с трудом разлепил сухие губы. Кровь стучала в висках, отгоняя сомнения. - Люблю всей душой, - повторил он, убеждая себя еще больше...
   - Так люби, - шепнула она, смахнув с плеч бретельки.
   Сарафан с тихим шуршанием соскользнул с обнаженного тела, изгибы которого серебрил лунный свет. Лиада неуверенно переминалась с ноги на ногу, щеки пылали. Как видно, все ее познания о близости подошли к концу. Энвил и сам потерял дар речи, на миг позабыв все немногое, чему научился в замке лорда Тессота. Но лишь на миг. Мужская натура брала свое.
   Он целовал ее мягкие губы, шею и плечи. Руки скользили по шелковистой коже, наслаждаясь певучими изгибами тела. Нил спускался все ниже и ниже, и вот уже его язык нащупал широкий и твердый сосок упругой груди. Стон наслаждения вырвался у Лиады, и остатки неловкости наконец улетучились. Ее пальцы потянулись к камзолу "ворона" и неуклюже принялись за пуговицы.
   Не дожидаясь, Энвил сам избавил себя от одежды, бережно, словно реликвию, перенес девушку на кровать и долго покрывал поцелуями ее тело. От колен до кончика носа. И когда сил терпеть уже не осталось у обоих, Нил вошел в нее. Медленно и осторожно. Все прочее уже казалось не таким важным. Война, боль, страдание... все отступило на второй план. На этот короткий, но незабываемый миг они слились друг с другом - дыханием, душой, мыслями. Сквозь боль и блаженство, наполняя комнату тихими стонами наслаждения, они улетали прочь. Прочь из этого грязного и жестокого мира, все выше и выше, к звездам, свет которых становился ярче с каждой минутой. Ярче и нестерпимее, пока, в конце концов, не взорвался ослепительной вспышкой...
   Свеча догорела, и к потолку поплыла тонкая струйка сизого дыма. Аромат воска медленно расползался по комнате. Наступила тишина, умолкли даже голоса внизу. Луна померкла, небо окрасилось в светлые тона. Так подошла к концу ночь, пропитанная магией дружбы.
  
  

7.

  
   Сон не принес Энвилу желанного отдыха. В кошмарах он снова и снова возвращался на внешнюю стену, переживая первобытный ужас при виде некромантских бестий. Бессильно смотрел на черный поток, прущий на стены, и ничего не мог сделать. Воины с надеждой смотрели на него в ожидании приказов. Отчего-то они каждый раз принимали "ворона" за командующего... и гибли в бездействии, один за другим. Нил в страхе открывал глаза, но тут же успокаивался, чувствуя рядом мирно сопящую Лиаду. Веки его снова тяжелели, и все повторялось сначала.
   Стук в дверь вырвал юношу из беспокойного забытья.
   - Энвил, - послышался голос Ангола. - Просыпайся. Гарон ждет.
   - Слышу, - прохрипел он сонно и снова прикрыл глаза, решив поваляться в теплой постели еще пару секунд.
   - Энвил, чтоб тебя!
   Сонные видения окончательно развеялись, и Нил поднялся, зашипев от боли. В висках нещадно стучало, будто матерый кузнец вбивал в них острые гвозди. Причмокнув несколько раз, юноша ощутил непреодолимое желание отрезать свой сухой язык, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. Настойчивый стук в дверь будто уронил на больную голову несколько булыжников.
   - Да встал я! - раздраженно бросил Энвил, натягивая штаны.
   - Ты куда? - Лиада приоткрыла глаза и сонно потянулась.
   - Гарон вызывает, - Нил подошел к девушке и крепко поцеловал ее мягкие губы.
   - Когда вернешься? - пробубнила она.
   - Не знаю, - Энвил хотел сказать еще что-то, но Лиада уже затихла, повернувшись к стене.
   Ангол терпеливо ждал в коридоре, слоняясь из одного конца в другой.
   - Я уже хотел дверь ломать, - фыркнул он.
   "Ворон" безразлично пожал плечами. Пытаясь справиться с похмельем и желанием завалиться в постель, он, шатаясь, побрел вслед за другом. Скала держался бодрее, но и на нем сказались тяжелый день и веселая ночь.
   - Какого хрена ему нужно?
   Промочив горло прохладной водой, они вышли на тихие улицы ошеломленного Торнхолла.
   Осень заявила о себе с новой силой. Серо-синие тучи, готовые разразиться проливным дождем, заволокли небо. Холодный ветер гонял желтые листья по мостовым. Холодало. Мимо то и дело сновали солдаты, выискивая самых хитрых бестий. Горожане помогали уносить погибших воинов с улиц и сваливать в кучи дохлых тварей.
   - Если бы я знал, - отозвался Ангол.
  

8.

  
   О минувшей осаде в крепости Торнхолла напоминали только сорванные двери, пара разбитых ваз и поваленных статуй. С вениками, ведрами и мокрыми тряпками повсюду суетилась прислуга. "Воронов" провели в просторный зал совета, где уже заседали тысчники и сотники всех трех армий.
   Больше всех галдели гномы, подкрепляя свои доводы крепким словцом. Люди спорили сдержаннее. Отмытые эльфы держались особняком, изредка подкидывая в разговор пару фраз. Гарон, склонившись над огромной картой, стоял во главе овального стола, то и дело вставляя сухие комментарии. Никто не посмел оспаривать его лидерство.
   - Значит, остается только два места, - рассуждал наместник Эриаполя, елозя пальцем по бумаге. - Предгорья Правого Пальца здесь и дебри Трактового леса вот тут. Насколько я знаю, у Правого Пальца развитая система пещер.
   - Брехня, - возразил гном. В нем Энвил узнал того самого бородача, с которым Гарон говорил после битвы. - Пещеры там есть, это - да. Но чтобы развитая система пещер - чушь собачья. Ни одна не уходит под землю и на пяток шагов, чего уж говорить про общие коридоры и галереи. Так, норы каменные, такого добра на каждом шагу полно.
   - Хорошо, - Гарон кивнул и, завидев Энвила с Анголом, поманил их к себе. - Трактовый лес им не по пути... если они, конечно, возвращаются обратно.
   - Сейчас они не смогут никуда вернуться, - на совете присутствовал и глава Гильдии магов Торнхолла. - Наверняка все вы слышали, что за стенами нашли не меньше дюжины разложившихся трупов. Некроманты выжаты настолько, что их убивает собственная магия. Уйти далеко они просто не в состоянии.
   - Ну так что им мешает отсидеться в лесу? - произнес кто-то из людей.
   - Нет. Не думаю, что они там, - заговорил высокий и худой как жердь эльф. - Под его кронами очень неспокойно после войны. Это знает каждый, как мне думается. А кроме того, как правильно заметил уважаемый Гарон, Трактовый лес им не по пути.
   - Крюк мог бы пойти им на пользу, - отмахнулся рыжий гном с кривым носом, - а все эти ваши россказни - жалкие суеверия!
   - Не согласен, - вперед вышел Тириэл. Они с Энвилом встретились взглядом и кивнули друг другу в знак приветствия. - Мне представился случай побродить по его тропам, и я скажу так - больше меня туда ничто не загонит.
   Эльф кратко рассказал о своем путешествии, не стесняясь чуток приукрасить самые ужасные и невероятные эпизоды. Повисла недолгая пауза.
   - Что скажешь, Ворон? - Гарон посмотрел на юношу.
   - Все так, - кивнул тот. - Если некроманты там, то им придется туго. Нам с Тириэлом повезло, но... - парень покачал головой. - Не думаю, что им повезет так же.
   - Значит - пещеры у Правого Пальца, - подытожил Гарон и выпрямился. - Если за сегодня соберем людей, то до них доберемся послезавтра к утру.
   - Послезавтра? - прокашлял командир гномов. - Да послезавтра там только кострища останутся! Свалят они. Мои парни пойдут хоть сейчас...
   - А мои солдаты весь день отбивали осаду. Им нужен отдых, Бронк!
   - Будем бегать за ними по всему острову. Помяни мое слово.
   - Значит, так тому и быть...
   - Я осмелюсь предположить, что не будем, - встрял маг. - Как я говорил, они без сил. После таких заклинаний, а исполнены они, как мне думается, крайне неумело и... о чем это я? Ах да. После таких заклинаний они даже в седле долго не удержатся. Если бы я оказался на их месте, а мыслить мы можем одинаково, как мне думается, то я бы организовал лагерь еще до нападения. В случае провала туда всегда можно вернуться. Главное - чтобы лагерь был незаметен.
   Повисло молчание. Бронк что-то пробурчал себе в бороду, но спорить не стал.
   - Их не меньше трех сотен, - подметил эльф в жемчужном одеянии. - И еще около сотни помощников.
   - Легкая добыча, - усмехнулся кто-то из сотников. - Горстка прислуги и две горстки беспомощных скотов. Да тут и мой отряд управится.
   Энвил услышал, как рядом презрительно цокнул Ангол.
   - А гончие? - Нил не собирался высовываться, но здесь сдержаться не смог.
   Собрание приутихло. Десятки пар глаз устремились на него в ожидании.
   - Продолжай, - одобрительно кивнул Гарон. - Что насчет гончих?
   - У каждого некроманта, как говорят, есть свой сторожевой пес. Огромная черная тварь, похожая на волка-переростка, с огромными клыками. Я видел такую только раз, когда она забрела в нашу деревню. Даже раненая, эта тварь смогла загрызть не меньше десяти селян. Вопрос в том, на что способна здоровая и сильная гончая. Наверняка некроманты привели их с собой.
   Чем дальше Энвил отходил от Эриаполя, тем меньше люди знали про своего врага. Факты обрастали слухами. Слухи приукрашивались в тавернах, превращаясь в байки. Даже солдаты, и те порой не владели достоверной информацией.
   В зале настороженно зашептались.
   - Очень хорошо, - Гарон снова кивнул. - Вот за это я и назначил тебя сотником. Парню всего... сколько там тебе?... Парню всего-то восемнадцать, а хватка - будь здоров. Ангол, присматривай за ним на первых парах, - мужчина отхлебнул из серебряного кубка и продолжил. - На поиски бросим все, что есть. В Торнхолле оставим небольшой гарнизон. Пусть ловят оставшихся. Как только расправимся с беглецами - двинем в их логово. Ударим наверняка.
  

9.

  
   - Сотник, - медленно проговорил Энвил, будто смакуя на языке что-то горькое.
   Назначение для него оказалось столь же неожиданным, сколь и ужасным. На самом деле юноша успел повидать много сотников, начальников городской стражи и хранителей личных покоев. Жили они безбедно, пользовались всевозможными привилегиями, да и подчиненные, как правило, чуть ли не в рот им заглядывали. Нила тревожило иное. Проклятая Новая Земля никак не хотела отпускать его, с каждым днем все туже оплетая новыми обязанностями. Лишь только он начинал строить планы, как судьба легко и непринужденно рушила их, словно карточную башню.
   - Сотник, - фыркнул Энвил еще раз. - Что я ему сделал?
   Ангол улыбнулся. Они только что вышли из крепости и медленно брели в казармы. Город понемногу приходил в себя. На улицах показались горожане, принимаясь латать свои домики или убирать горы мусора после празднества. Появились первые, самые наглые купцы, продавая товар втридорога. Жизнь входила в прежнее русло.
   - Брось, - ответил здоровяк. - Гарон оказал тебе честь. Я не знаю ни одного человека, кто в таком возрасте...
   - Что? Стал сотником? А меня кто-нибудь спросил? Мне все это нужно, как думаешь?! - Энвил перевел дух и сбавил тон. Ангол молчал. - Не мое это... ну не мое. В Силивии я прожил шестнадцать лет. Шестнадцать тихих и спокойных лет. А тут? Всего за год успел насмотреться такого, что в пору за перо садиться.
   - Зато мужиком стал, - по-доброму усмехнулся Ангол и ускорил шаг. - Хватит распускать сопли. Вот доведем дело до конца, и поплывешь в свою Силивию. Звание, оно, знаешь, и на родине тебе службу сослужит. Возьмешь с собой Лиаду, купишь дом. Чем не жизнь?
   - То есть ты хочешь сказать, что я не мужик?!
   Ангол шумно выдохнул, запрокинул голову и закатил глаза, будто выпрашивая сил у Создателя.
   - Шевелись давай, мужик. Нам смотр проводить, а я еще отдохнуть хочу перед походом.
  

10.

  
   К вечеру погода испортилась окончательно. От вчерашнего тепла осталось одно воспоминание. Промозглый северный ветер раскачивал деревья, срывая пожухлую листву. Дождь лил без остановки с самого обеда. Редкие прохожие зябко втягивали шеи и поднимали воротники, пытаясь защититься от капель.
   Таверна встретила друзей поскрипывающей под сквозняком дверью. "Боров и медведица", - прочитал Энвил надпись на обожженной вывеске. Старая деревяшка раскачивалась и позвякивала ржавыми цепями.
   Внутри их встретили знакомые лица. За столом в обнимку с початой кружкой пива дремал Нарс, рядом пристроился Сайрус, меланхолично ковыряясь в зубах рыбьей костью. Смотр сотни бывшие "вороны" благополучно прогуляли. Аглая натирала стаканы за стойкой, что-то тихо насвистывая, кто-то громыхал посудой на кухне, Лиада увлеченно мела пол, пока не обратила внимания на посетителей.
   - Нил! - воскликнула девушка и подбежала к любимому, отбросив в сторону веник.
   В ее звонком голосе проскользнули нотки тревоги, а за вымученной улыбкой таился страх. Девушка крепко прижалась к Энвилу, будто в последний раз, и подарила долгий и нежный поцелуй. На внезапный порыв страсти никто тактично не обратил внимания.
   - Снова в путь? - Сайрус бросил кость в пустую тарелку и лениво потянулся.
   Ангол кивнул.
   По распоряжению Аглаи воинов снарядили всем необходимым и даже не спросили платы. Строгая и сильная, но добрейшей души женщина чуть не огрела Ангола увесистой сковородой, когда тот попытался сунуть ей серебро.
   - Деньги с вас брать?! - бранилась она шутливо. - Да я, ребятки, только благодаря вам дышу еще. Это ж какой распоследней стервой надо быть, чтобы с вас деньги требовать? Давайте уже, не злите меня.
   Невесть откуда взялись теплые свитера и плотные плащи с глубокими капюшонами, а походные сумки трещали по швам, полные провианта. Мягкие постели, теплая ванна, чистое исподнее... Как жаль, что люди не всегда помнят и чтят подвиги своих защитников.
   Ночь Энвил провел в объятиях Лиады. Они любили друг друга без устали, страстно и ненасытно, совсем по-юношески. Наслаждались друг другом каждую минуту, ловили каждый мимолетный взгляд, вдыхали пьянящий аромат разгоряченных тел. Для них не существовало остального мира, только "здесь и сейчас" было по-настоящему важным, по-настоящему ценным.
   - Ты же вернешься? - всхлипывала она наутро, держась за его руку, будто за бревно в шторм.
   Нил припомнил Мирную, двух стражников Эриаполя на телеге и извилистую дорогу, укрытую ночным мраком. Печально улыбнулся и протянул туго набитый кошель.
   - Конечно, вернусь. Ты только не уходи отсюда никуда. Аглая, вроде, хорошая женщина, а денег тебе хватит надолго.
   - Она разрешила жить здесь столько, сколько потребуется. Взамен я буду помогать ей по хозяйству.
   Неловкое молчание.
   - Хорошо, - наконец выдавил Энвил, робко поцеловав девушку в лоб. - Люблю тебя.
   Стыдливый взгляд в пол.
   - И я тебя...
   Юноша развернулся, потянулся к дверной ручке, но Лиада успела схватить его за рукав.
   - Нил, - замялась она, утирая слезы. - Может быть, ты встретишь... или как-то найдешь родителей... дядю?
   - Я постараюсь, - улыбнулся "ворон" и вышел навстречу серому рассвету.
   Дождь так и не перестал.
  
  
  

Глава 20

   Война - такое же ремесло, как земледелие или скотоводство. Разве что стрелу промеж глаз словить можно, или на клинок напороться. Походом больше, походом меньше, главное - чтобы платили исправно.
   Неизвестный солдат королевской армии.
  

***

  
   Солдаты сабирались нехотя, устав от бесконечных походов. Проливной дождь и холодный ветер угнетали. Боялся ли я? Думаю нет... на этот раз. Пара сотен изнуреных некромантов и горстка помошников представлялись легкой добычей. Если не щитать гончих конечно.
   Я снова и снова вспоминал Мирную. Ее проломленый частокол и черную тварь на крыльце дома Лиады. Даже думать не хотелось что сможет натварить свора таких существ. Но нет... все таки я не боялся. Закованые в броню гномы, опытные люди, эльфы и пара дюжин магов, сила от которой просто так не отмахнешся. Некроманты ничего не могли противопаставить нашим отрядам если конечно не приготовили хитрую ловушку. Хотя верилось в это с трудом.
   Новая должность, вот что по настоящему страшило меня. Человек ни шиша не смыслящий в военом ремесле становится сотником? Странно и глупо. Возможно Гарон имел на меня свои виды. Ну и что с того? Опыта мне это не прибавляло. За мной шли люди и я отвечал за них. Когда такой груз ложится на плечи, хочется выть. Мне оставалось палагаться на интуицию и удачу. В конце концов благодаря удаче мое сердце все еще билось в груди.

***

  

1.

  
   Тяжелые капли барабанили по доспехам. Холод пробирался под одежду, заставлял ежиться. Войско шагало молча и понуро, хотя ни один солдат даже не подумал возражать. Темных магов следовало добить, иначе, рано или поздно, зараза снова расползется по Новой Земле. Это знал каждый.
   От промышленного квартала остались одни руины. Лишь редкие мастерские и кузницы высились над грудами хлама. Годы трудов обратились в прах за один вечер. Пройдет не один месяц, прежде чем гномы смогут восстановить хотя бы часть разрушенного.
   Торнхолл кое-как очистили от мертвых тварей, но за воротами они валялись буквально повсюду. От гнилостного смрада не спасал даже дождь, и на невиданный пир уже слетелось воронье со всей округи.
   Завидев бесформенные туши личинок, Нил невольно сглотнул. Даже мертвые, эти гиганты вселяли страх.
   - Кислота - их рук дело, - бросил Ангол и поморщился.
   Энвил кивнул. Он представил целую армию этих чудищ под Торнхоллом. Белесые исполины приближаются, медленно разворачиваются и обливают ядом стены города вместе с людьми. В конце концов снаряды заканчиваются, их ослабшее брюшко рвется с последним залпом, но на место павших тотчас выходят другие. Смертоносная жижа медленно стекает по шипящему камню, воздух напитывается удушливыми миазмами. Стены рушатся, город сотрясают отчаянные вопли...
   По спине юноши пробежали мурашки. Сжав веки, он поспешил отогнать от себя безумную фантазию.
   - Малыш, ты в порядке? - покосился на парня Нарс.
   - Да, все в норме.
   Новоиспеченный сотник шел во главе своего отряда, весьма смутно представляя, что от него требуется. На помощь приходили друзья: опытный Ангол со своим громовым басом, при звуке которого у многих пропадало желание не только трепаться, но и находиться рядом. Именно Ангол повторял команды Энвила любителям повыпендриваться. Ну, а самых дерзких урезонивал Нарс. Благодаря его взгляду, хищному оскалу и острому мечу любое проявление недовольства пресекалось в зародыше. Сайрус разряжал обстановку шутками и колкостями.
   Но все же в сотню Энвила набрали хороших воинов. Некоторые бились подле него на стенах Торнхолла, с некоторыми он освобождал Внутренний город от тварей... Проблема, как полагал Нил, крылась в банальной зависти. Не каждому понравится выполнять приказы вчерашнего простачка из захолустной деревни.
  

2.

  
   - Создатель... ну и вонь! - скривился "ворон", прикрываясь рукавом.
   - Там, - Нарс указал на разложившийся труп. - Так сукины дети дохнут, когда колдуют слишком много.
   Прежде чем поле битвы осталось далеко позади, Энвил насчитал больше двадцати некромантов. Их тела люди так и оставили на растерзание падальщикам, не удостоив честного погребения. Пару раз "ворон" замечал и туши громадных личинок. Отчего самое грозное оружие некромантов дохло вдали от Торнхолла, не знал никто.
   Далеко впереди пестрел лесок, издали напоминая желто-бурое одеяло, наброшенное на пологие холмы. За холмами начинались отвесные скалы. Даже тучи с трудом пробирались меж вершинами Правого Пальца. Острые пики вспарывали набрякшие дождем темно-синие подчеревья туч, и оттуда обрушивались вниз потоки холодной воды. Дороги совершенно раскисли, и звонкой дроби капель о металл вторило чавканье сапог.
   Никто не жаловался. Скорая расправа над отступниками и убийцами придавала людям решимости. Так что Нилу пришлось потрудиться, чтобы выдержать широкий солдатский шаг. За день войско сделало лишь один привал, и только к позднему вечеру Гарон устроил ночлег, когда Энвил уже едва переставлял ноги от усталости.
   К этому времени лес находился от них на расстоянии полета стрелы. Неясные очертания гор превратились в осязаемые громады, гребни которых терялись в тучах. Ливень наконец перестал, и даже алое вечернее солнце пару раз выглянуло сквозь редкие бреши в облачном покрове.
  

3.

  
   Промозглые сумерки укутали долину. В жиденьком тумане то тут, то там вспыхивали робкие языки пламени, но даже магический огонь нехотя разгорался на сырых дровах. Промокшие и замерзшие, солдаты жались к кострам, доставали припасенные теплые покрывала, сухую одежду. В котелках весело забурлила вода, потянуло едва уловимым запахом чая. Отовсюду доносились тихие разговоры. Люди беседовали вполголоса, будто боясь разрушить хрупкую пелену спокойствия, и только пронзительный вой шакалов бросал вызов ночной тиши.
   - Ольгерд, погодите минуту, - негромко позвал Энвил, завидев знакомое лицо.
   Он с трудом узнал мага без ярко-красной мантии. Теперь ее заменяли простые походные штаны и плотная кожаная куртка, подбитая мехом.
   - Энвил? Вот так сюрприз, - устало улыбнулся тот.
   - Присядете?
   Ольгерд, помедлив секунду, подошел к огню. Костер глухо потрескивал, то и дело выбрасывая в воздух сноп ярких искр. В магическом пламени занималось даже самое мокрое полено, не дымя ни капельки.
   - Рад видеть тебя в добром здравии, - произнес маг. - В наше время это - роскошь. Кагард не ошибся в тебе.
   - Последнее время все находят во мне что-то эдакое. Кагард, Гарон, Харим...
   - Раз находят, значит, есть что искать.
   - Может, и так... кто его разберет? Есть новости про Кагарда?
   - Нет, - маг почесал подбородок. - Давно о нем ничего не слышал.
   - Он остался в Мирной, когда все началось...
   Ольгерд присвистнул и покачал головой.
   - Так себе новости, - произнес он после паузы. - Хотя похоже на Кагарда. Будем надеяться на лучшее. Он - бывалый воин, многое повидал. Надежда есть, - маг тяжело выдохнул, поднялся и громко хрустнул позвонками. - Пойду, слишком много работы... и слишком мало сил. Береги себя, дружок.
   - Левиан? - Энвил хотел узнать, что стало с магом воды, прежде чем Ольгерд уйдет.
   - Остался в городе. Помогает раненым, - последовал ответ.
   Юноша поежился, кутаясь в шерстяную накидку. Сон подбирался к нему крадучись, осторожно, будто кот к воробью. С противоположной стороны костра уже доносился тяжелый храп Нарса, рядом о чем-то шептались Сайрус и Ангол. Их монотонные голоса, лишенные всякой окраски, не вызывали интереса, лишь убаюкивали. Энвил допил теплый чай и прислонился к широкой спине здоровяка. Он устал. События последних дней снова проверяли его на прочность. Перед глазами прыгали неясные тени, густел туман. Нил моргнул. Веки поднимались все тяжелее. Он снова прикрыл их, наслаждаясь теплом в своем шерстяном коконе. Пропали всполохи пламени, окруженные радужным ореолом, по телу разливалась приятная истома.
   "Ворон" открыл глаза сразу же, едва почувствовал чье-то прикосновение. Ему казалось, что прошла всего пара минут, но нет. В темноте мерцали лишь алые угли. Временный лагерь застыл в безмолвной тишине, нарушаемой редкими звуками природы. Будто призраки, в ночи бродили едва различимые силуэты, кочуя от одного кострища к другому.
   - Энвил, - шепнул Ангол, снова тряхнув его за плечо. - Разведчики вернулись, Гарон ждет.
   Сырость пробралась даже через подсушенную одежду и шерстяную накидку, от неудобной позы ломило тело. Юноша поднялся и, тихо выругавшись, сплюнул в кострище. Коротко пшикнули угли.
   Нил с Анголом шли к единственному свету в лагере. Костер Гарона полыхал так же яростно, как и вечером: солдаты то и дело подкармливали его, не давая ослабнуть. Командиры собирались вокруг, словно мотыльки... угрюмые, вонючие, небритые мотыльки.
   - Лагерь под скалой, - заговорил разведчик, когда сошлись все.
   Его серо-зеленый плащ напоминал половую тряпку. На усталом продолговатом лице красовались свежие царапины, темные волосы ниспадали на лоб засохшими сосульками, кончики острых ушей выглядывали из-под грязной, взъерошенной копны.
   - Под скалой, - повторил эльф и ткнул пальцем в карту. - Небольшая поляна, окруженная лесом. И они все еще там. Укрылись в пещерах. Люди, лошади, гончие - все в пещерах.
   - Видел кого-то? - спросил Бронк.
   - Только следы. Много следов. Их пытались скрыть, но... - разведчик развел руками. - Дилетанты.
   - Подойти ближе получится? - подал голос кто-то из сотников.
   - Они, может, и уставшие, но уж точно не глухие, - отрезал Гарон.
   Он отхлебнул горячего чая, наклонился к карте, и пламя лампы осветило его уставшее лицо. Под впалыми глазами легли синие круги, на лбу добавились бороздки новых морщин, сквозь бледную кожу проступили острые скулы. Проведя рукой по седоватой щетине, он продолжил.
   - Гномы пойдут напрямик. Сил у них осталось больше, да и доспехи прочнее. Люди с эльфами зайдут с флангов, на случай если кто-то вздумает удрать. Сожмем их яйца тисками.
   - Хотите нашего брата на гончих бросить? - ехидно оскалился Бронк. - Как благородно!
   - О, Создатель... - Гарон раздраженно закатил глаза. - Ну предложи тогда план получше.
   - Да пусть идут на фланги, - Энвил протер правый глаз кулаком и громко зевнул, обратив на себя удивленные взгляды. - Против некромантских тварей они бились всего-то раз. Опыта маловато, как ни крути, - взор его медленно скользил от одного к другому. - Я сам видел, на что способна одна гончая. Раненая гончая. Она нам полдеревни разнесла. Думайте сами, чего ждать от трех сотен. Сколько лет люди держали границы? Я думаю...
   - Ты думаешь, что у моих ребят соображалки не хватит против них? - издевка в голосе Бронка сменилась злобой. Он подошел так близко, что едва не упирался в подбородок Нила. - Забыл, как мы последний отряд разметали, пока вы от них бегали, э?
   "Ворон" не шелохнулся, только поморщился от едкого запаха пота. Он не боялся. Напротив, все напоминало игру, несмотря на предостерегающие шепотки.
   - Ну... - Энвил спокойно выдержал пылающий взгляд гнома. - Из всех вы одни разводите балаган. Я понятия не имею, почему. Может, боитесь, может, не уверены, но, как говорится, если сломаны пальцы - кулак уже не кулак.
   - Да мы!.. - даже в тусклом свете лампы Нил заметил, как наливаются краской щеки гнома. - Я не потому, что!.. - Бронк открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. От возмущения слова застревали в горле. - Мои парни, - наконец процедил бородач медленно, по слогам, - оставят от ваших гончих только шкуры. Десятку золотом на то, что мы вычистим пещеры, пока вы строиться будете.
   - Я и так знаю, что вы справитесь, - произнес Гарон примирительно.
   Гном фыркнул и поспешил прочь, увлекая за собой своих.
   - Ты чего завелся? Тебя ж, как сопляка, поимели.
   - Отвали от меня. Убери грабли!
   - Да расслабься ты, не пори горячку.
   - А ты не учи меня! Убери грабли, сказал.
   В полной тишине люди слушали брань уходящих, пока голоса их не стали слишком тихими и неразборчивыми.
   - Ну и зачем? - Гарон с прищуром поглядел на нового сотника.
   - Пусть встряхнется перед боем, - Энвил невинно пожал плечами.
  

4.

  
   К утру небо снова затянуло тучами. Вчерашние потуги солнца разорвать непроглядную пелену так ничего и не принесли. Пахло мокрой травой. В прохладном воздухе витала противная морось, оседая на одежде.
   Энвил встречал робкий рассвет, стоя на Лысом холме, в компании еще четырех сотников. Отряды дожидались в низине, чтобы не привлекать ненужное внимание.
   Каждый хранил молчание, пристально всматриваясь в грязно-золотые краски осени. Полоса редкого леса начиналась чуть поодаль от склона и упиралась правой стороной в отвесные, голые скалы. Будто невидимый великан срезал пласт горы, как кусок масла.
   Ровные "коробочки" гномских отрядов выстроились много дальше и левее Лысого холма, эльфы же давным-давно скрылись под рыжими кронами.
   Медленно тянулись томительные минуты. Холод пробрался Энвилу в сапоги и покусывал пальцы. Юноша пытался шевелить ими, подгибать под стопу, но ледяные челюсти только сильнее вгрызались в плоть. Он звонко чихнул и потянул носом.
   Войско гномов пришло в движение внезапно. Качнулись и зашагали вперед первые шеренги, за ними вторые, третьи... и вот уже все они у лесной границы.
   - Пора, - буднично произнес один из сотников.
   - Пора, - тихо повторил юноша и взмахнул рукой, подражая остальным.
   Солдаты среагировали мгновенно, и уже через пару минут все мчались к лагерю некромантов. Жернова завертелись.
   В тот момент, когда фланг Энвила достиг кромки леса, ударный отряд гномов сшибся с гончими. "Ворон" будто воочию видел, как твари черным потоком хлещут из пещеры, впиваются в жертву острыми клыками, рвут когтями прочный доспех, словно тот сколотили из гнилых досок. Гномы, конечно же, в замешательстве. Корни мешают им идти, деревья рвут идеальный строй, а враг видится за каждым движением кустов. Намного лучше чувствуют себя эльфы, но даже их легендарная точность оказывается не такой уж и действенной. Толстая шкура и жесткая шерсть защищают бестий не хуже кольчуги. Так что свалить гадин удается, только осыпав стрелами с ног до холки.
   Энвил успел лишь порадоваться, что не оказался в гуще боя, когда на них вышли первые беглецы. Некроманты спешили так, словно сам Создатель гнался за их душами. Кое-кто из них успел заметить вражеский строй и вовремя развернул скакуна, остальные же налетели на солдат. Лошади взвивались на дыбы, сбрасывая и калеча всадников. Обезумевшие от страха некроманты бросались назад, теряясь между деревьями. Но это уже никого не волновало. Западня захлопнулась со всех сторон, и не было пути к спасению. До цели солдаты дошли, так и не встретив достойного сопротивления. Даже гончие попадались едва живые и перепуганные.
   Вражеский лагерь представлял собой небольшую поляну подле отвесной скалы, похожей на ломоть серого сыра. Многие пещеры оказались совсем крошечными, и бледный свет легко проникал в них до самого конца. Иные - наоборот, красовались высокими сводчатыми порталами, а нутро их скрывал непроглядный мрак. Здешним воздухом, пропитанным густым трупным смрадом, мерзко было наполнять легкие, и Нил едва не расстался со скудным завтраком.
   Минут через двадцать на поляну вышел отряд со второго фланга. Да, здесь не устраивали ловушек и хитроумных трюков. Никто не наткнулся ни на одного дозорного или разведчика. Темные маги то ли не ждали погони, то ли понадеялись на незаметность своего лагеря.
   Остатки некромантов скрывались в пещерах. Хотя "скрывались" - слово не совсем верное. Они там просто ожидали своей участи. Те, у кого хватило сил сбежать, попытались сбежать чуточку раньше. Что ж, треть из них теперь послужит пищей для червей и жуков. Остальных ждала иная участь.
   Отступников бесцеремонно волокли на поляну, связав по рукам и ногам. Те лишь беспомощно трепыхались, будто мухи в паутине. Грязные, уставшие, скулящие... в сердце Энвила они смогли пробудить только жалость.
   Пещеры полнились мертвыми и умирающими. Нил, едва не теряя сознание от вони, смотрел на десятки самодельных лежанок, где некроманты доживали свои последние минуты. С теми, кого не прикончила собственная магия, расправлялось нервное и физическое истощение.
   Едва солдаты собрали всех пленных, как на поляну вышли Гарон и Бронк в окружении личной гвардии.
   - Гребаный лес! Проклятые деревья! Да чтобы я еще хоть раз... - командир гномов источал ярость каждой порой.
   Энвил, пользуясь привилегиями сотника, стоял чуть поодаль, наблюдая за исполнением приказов. Рабочих рук хватало и без него, да и слушать беспрерывные блеяния он не горел желанием. Какофония голосов заглушала речь командиров. Потные, грязные, перемазанные кровью, те шли чуть впереди отряда, лаясь друг с другом, словно дворовые псы.
   - Именно поэтому я взял столько людей!..
   - ...и не морочь мне голову! Понял, э?!
   - ... три! Три тысячи воинов на триста гончих и горстку полудохлых магов, - Гарон указал на пленных. - Даже полный кретин... - его голос снова утонул во всеобщем гомоне.
   Энвил приблизился, когда пыл спорщиков поутих. Долг сотника обязывал его быть около Гарона, хотя находиться рядом с некромантами ему не улыбалось.
   - В этом сраном лесу я потерял в два раза больше бойцов, чем у Торнхолла, - сокрушался Бронк. - И это только по первым прикидкам.
   - А знаешь, сколько людей полегло за последние месяцы?! С ними нужно было кончать. Ты сам говорил. Если бы не ваша помощь, мы бы сюда и не добрались.
   - Если бы да кабы, - отмахнулся Бронк, но выражение его лица смягчилось. - Ненавижу сообщать плохие новости.
   - У меня таких новостей для половины острова наберется, - отозвался Гарон.
   - Думаешь, у вас одних проблемы? Ублюдки из соседнего клана борзеют в последнее время. На границах не спокойно.
   - Они же на острове к северу.
   - Тоннели, - многозначительно хмыкнул гном.
   Гарон не ответил.
   - Это последние, - крикнул кто-то, толкнув в грязь еще двух оборванцев. - Всего восемьдесят два рыла. Еще пятнадцать внутри остались, совсем плохие.
   Гарон кивнул и посмотрел на пленных, как на мусор.
   - На колени их, и в две шеренги!
   Приказ исполнили за пару минут.
   Испуганные люди вели себя совершенно по-разному. Кто жался друг другу, дрожа всем телом, кто - наоборот, храбрился и гордо вскидывал подбородок. Кто-то скулил и причитал, пуская сопли, кто-то и вовсе впадал в ступор. Кроме презрения и глубокой жалости Энвил не испытывал к ним ничего. Пресловутые некроманты не выглядели опасными убийцами или закоренелыми воинами. Женщины и мужчины, молодые и старые... они скорее походили на горстку схваченных мятежников, чем на первых врагов Новой Земли.
   - Сейчас мы поиграем в простую игру, - губы Гарона расплылись в жуткой улыбке. - Называется она "Вопрос или жизнь". Все очень просто: я спрашиваю - вы отвечаете. Если ответа нет или он мне не нравится, кто-то из вас платит своей шкурой.
   Причитания поутихли.
   - Вопрос первый - сколько магов и бестий у вас осталось? - голос звучал спокойно, даже миролюбиво.
   Пленники украдкой переглядывались, но хранили молчание. То ли боялись оказаться первыми, то ли не хотели предавать свои идеалы. Гарон ждать не стал. Его клинок со скоростью молнии обрушился на голову ближайшему некроманту. Молодая девушка, забрызгав кровью сапоги наместника, беззвучно повалилась на землю.
   Шеренги взорвались криками и плачем. Кого-то вырвало. Не в силах смотреть на такое, отвернулись некоторые солдаты. В их числе оказался и Нил.
   - Вопрос первый - сколько магов и бестий у вас осталось? - повторил Гарон все тем же тоном.
   И снова молчание. Наместник Эриаполя уже занес меч над бородатым старцем, но слабый голос остановил оружие на полпути.
   - Больше никого! Больше никого до самых наших земель, - затараторил бледный парнишка. - Ни магов, ни особей. Все скажу, только не убивайте деда, пожалуйста, только деда не трогайте.
   - Продолжай, - мягко улыбнулся Гарон и опустил руку. Клинок замер у его правой ноги, будто дрессированный пес.
   - Это все, что было, - паренек сглотнул и продолжил. - Особей не осталось даже в мастерских.
   - Замолчи, щенок, - зашипел кто-то и тут же получил стрелу между глаз.
   На этот раз лишь короткий вздох пролетел над пленниками. Некоторые в страхе зажимали себе рот.
   - Сколько конкретно вас осталось? - произнес Гарон, чеканя каждое слово.
   - Д-двадцать... может быть, т-тридцать новичков. Но они - так, едва костер смогут разжечь. Еще... двадцать... да, около двадцати сильных чародеев. Господин и его помощники. Б-больше никого. Остальные - простые крестьяне, ничего такого.
   - Предатель, сволочь, - не выдержал еще один. Смерть настигла его быстро.
   Гарон нахмурился.
   - Ты хочешь сказать, что ваш господин... Как там его?
   - Д-демиан.
   - Ты хочешь сказать, что Демиан отсиживается дома, пока его армия пытается захватить остров? - Гарон устало прикрыл глаза и покачал головой. - За дурака меня держишь?
   - Все т-т-так и есть, к-клянусь! - взвизгнул паренек. - Таков план. Они... они готовят заклинание... или ритуал, я не знаю. Они - м-мастера, а я - так, даже обучение не закончил. Они его долго готовят, несколько лет уже. Все чертят на земле что-то, считают, на небо смотрят. Господин говорил, что не м-может пойти в поход, говорил, что должен закончить приготовления, что осталось совсем немного.
   - До чего?
   - До ж-ж-жертвоприношений, - промямлил паренек и замолчал.
   - О чем это ты? - Гарон подождал немного, но на этот раз промолчал даже болтливый юнец. - Вы, кажется, забыли правила игры. Один вопрос без ответа - одна смерть... Ах да, совсем забыл. Как только мои вопросы кончатся, оставшиеся смогут уйти, куда пожелают.
   Воины недовольно загалдели.
   - То есть, вы нас отпустите? - недоверчиво спросил кто-то из пленных.
   - Просто так, возьмете и отпустите? - подхватил другой.
   - Отпущу, - согласился Гарон. - Но только когда получу ответы и уничтожу ваши кристаллы. Смерть или магическое бессилье - решать вам. Так на чем мы остановились?
   - Он не знает, - заговорил старик, которого едва не зарубил наместник. - Никто не знает. Мы - самоучки. Постигаем науку методом проб и ошибок, у нас нет ни академий, ни монастырей с библиотеками. Господин посвятил в свои планы только самых грамотных.
   - Да, да, да, - торопливо подхватил паренек, будто пытаясь оправдаться. - Господин говорил, что всех нас ждет нечто грандиозное, чего все мы так долго ждали. Просил набраться терпения и обещал, что в свое время мы все узнаем, что...
   - Что за жертвы? - нетерпеливо перебил Гарон.
   Парнишка снова стушевался.
   - Господин собирается принести в жертву детей, - голос старика упал почти до шепота. В одно мгновение вся его старческая немощь будто проявилась сквозь слой грязи, голова вжалась в плечи и стыдливо опустилась.
   На щеках Гарона вздулись желваки, глаза превратились в две узкие щелочки. Энвил видел, каких усилий ему стоило удержать металлического пса на привязи.
   - Детей, которых вы крали из пограничных городов, - процедил наместник. Он не спрашивал, он утверждал.
   Старик лишь кивнул в ответ, выслушивая тихую брань солдат.
   - Когда? - зарычал Гарон. Дружелюбие мигом выветрилось из его голоса.
   - Через месяц, или около того, - голос некроманта дрожал.
   - Где ваши хамелеоны? - на этот раз вопрос задал Энвил. - За все время мы не видели ни одного. Может, есть еще твари, о которых нам стоит знать?
   - Вы слышали вопрос, - проскрежетал Гарон и одобрительно кивнул, взглянув на юношу.
   На этот раз отвечал рослый мужчина с густой щетиной на лице. Пленники немного успокоились и легче шли на контакт.
   - Больше никого. Были задействованы все особи без исключения. От хамелеонов пришлось отказаться. Они, конечно, обладали и ловкостью, и силой, но мы так и не смогли отладить процедуру создания. Один из двадцати экспериментов имел нужный результат, да и сами особи жили слишком недолго.
   На этот раз замолчал Гарон. Надолго. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что, казалось, заснул с открытыми глазами. Его пустые глаза уставились в одну точку, брови едва заметно вздрагивали, ноздри раздувались.
   - Так вы нас отпустите?
   - Отпущу... - вопрос вернул наместника к реальности. - Конечно, отпущу... Разверните эту сволочь лицом друг к другу!
   Подождав, пока его указание выполнят, Гарон продолжил:
   - Вашими стараниями Новая Земля лишилась многого. Тысячи семей до сих пор оплакивают родных и близких. Но откуда вам знать, что они чувствуют? За вас бились ваши твари, материал, особи, как вы их называете. И вы создавали их с единственной целью. Для вас у меня только одна дорога.
   Пленные закричали, попытались вырваться, но солдат хватало, чтобы держать каждого.
   - Сэр, - тихо произнес Нил. - Может, не стоит? Тюрьмы и кристаллов будет вполне достаточно...
   - Нет! Не достаточно! - услышав ответ, "ворон" невольно отшатнулся, будто получил пощечину. - Шестая сотня! Разберитесь с теми, кто остался в пещерах.
   Отступники взвыли, беспомощно дергаясь в руках солдат.
   - Сэр... Гарон! Не нужно! - пронзительные крики резали Энвилу слух, и юноша морщился.
   - Не нужно!? - воин одарил парня испепеляющим взглядом. - Ты и вправду думал, что я их отпущу? В своем ли ты уме? По-твоему, этих убийц нужно отпустить? Сегодня эти шавки скулят, а завтра пойдут по тавернам в поисках последователей! Или, может быть, их нужно бросить в темницу? Кормить сотню ртов за счет казны? Из-за них гибли мои люди на рубеже, отбивая очередную волну! Из-за них гибли "вороны"! Эриаполь, Эрингард и Эринхол - тоже их рук дело! Сможешь сосчитать погибших? Что-то я сильно сомневаюсь.
   - Да, но...
   - Никаких "да", никаких "но"! Добро пожаловать в наш сраный мир! Людей вешают и за меньшие проступки.
   Гарон замолчал и устало размял уголки глаз. Пот струился по его лицу. Пунцовые от гнева щеки бледнели. Он снова брал себя в руки, подавив приступ легкого безумия, как показалось Энвилу. Нет, юноша не винил... не имел права винить его. Сам он понятия не имел, как повел бы себя на его месте. Вот он, конец войны, протяни руку да возьми. Вот она, свита главного злодея. Кто он без нее? И все же... все же... Нил не мог подобрать слов.
   - Не жалей их, - сказал Гарон, будто читая мысли юноши. - Не смотри на их испуганные лица. Они бы разорвали тебя на части, не задумываясь. Это, прежде всего, враг, и враг страшный. Считай это жизненным уроком.
   Наместник хлопнул парня по плечу, отвернулся и жестом поманил одного из сотников. Энвил нехотя покосился на пленников. Кто-то из них тихо плакал, уронив голову на грудь, кто-то потерял сознание, кто-то бесновался, снедаемый приступом ужаса, но солдаты знали свое дело. Магов и их помощников держали на коленях, не позволяя сдвинуться с места, как бы они ни бились, ни извивались.
   - Убейте первую шеренгу, - услышал Нил. - Не всех сразу. По одному. Остальным держите головы, пусть смотрят. После отведите этих ублюдков в город, пройдитесь с ними по улицам. Пусть они посмотрят на церемонию прощания, пусть послушают плач жен и матерей.
   Энвила передернуло.
   - Затем устройте казни, - продолжал Гарон. - Без спешки, побольше показухи и публичных пыток. Нет, это не слишком жестко. Люди должны знать, что ждет любого отступника. Наверняка в каждом городе найдутся их последователи.
   Нил развернулся и побрел прочь. Часть его сознания соглашалась с Гароном, считала его распоряжения логичными и ожидаемыми, но это не мешало другой вопить о том, что действия командира - нечеловеческое зверство. Части эти бились друг с другом у него в голове, словно два озабоченных оленя в сезон спаривания.
   Когда с поляны донеслись истошные вопли, сердце Энвила защемило. Мерзкий ком подступил к горлу, увлажнились глаза. Пусть, пусть они враги, но они все еще люди... Мог ли он сказать то же самое про солдат, вслушиваясь в их одобрительные возгласы? Нет, он уже совсем не мог говорить и даже думать. Казалось, открой он рот, как предательское рыдание тут же вырвется наружу. Жалость, как ни пытался он гнать ее от себя, пробралась в душу паренька. Все еще неиспорченную. Даже несмотря на ужасы войны.
   Энвил едва сдерживался, чтобы не побежать обратно, не прекратить этот демонический спектакль, но прекрасно понимал, что все это бесполезно. Он хотел только одного: чтобы стихли крики, стихли эти безумные и отчаянные завывания, рвущие его сердце на части. Он ускорил шаг, зажимая уши ладонями. Уйти, уйти как можно дальше, побыть одному... перетерпеть, пережить...
  

5.

  
   Он остановился и тяжело выдохнул только когда поляна совсем пропала из виду. Голоса все еще доносились из лагеря, но казались теперь далекими... даже нереальными. Они только едва скребли по сердцу, и этот зуд уже получалось вытерпеть.
   К прочим звукам добавились новые. Где-то в стороне, Нил не мог определить направление, гномы с эльфами гоняли остатки гончих. Свирепый рык бородачей, состоящий в основном из резких словечек на непонятном языке, он не спутал бы ни с чем. Но они были все еще далеко, возможно, даже дальше, чем лагерь.
   Энвил слепо брел вперед, пытаясь привести мысли в порядок. Еще вчера он мог бросить все и уехать домой. Вряд ли бы его хватились. Он криво улыбнулся и покачал головой. Что уж размышлять о том, чего не вернуть?
   Присев на ствол упавшего дерева, Нил смахнул со лба длинную челку, слипшуюся мокрыми сосульками, и размял виски. Ему хотелось отдохнуть, забыть о войне, о мечах... обо всем. Хотелось, чтобы забыли о нем, оставили в покое. Он вспомнил о родине, о друзьях, о своей бесшабашной выходке, и на душе стало совсем скверно. Кто бы мог подумать, сколько всего удалось бы избежать, останься он дома в тот день. Горестная улыбка снова мелькнула на его лице и так же внезапно исчезла.
   Неожиданно он услышал шорох в густом малиннике, росшем неподалеку. Рассеяно посмотрев на кусты, Энвил снова опустил голову. Шорох повторился, а затем кто-то тихо, почти бесшумно чихнул, как если бы перед этим зажал себе нос.
   - Кто здесь?! - крикнул юноша, выхватив меч из ножен.
   Ответа, конечно же, не последовало.
   Крадучись, он двинулся на звук, часто оглядываясь. До малины оставались считанные шаги, когда сквозь ее колючую лозу продрался человек и бросился прочь.
   - Стой! Да стой ты! - такой прыти Нил не ожидал, хотя, казалось, приготовился ко всему.
   Некромант удирал со всех ног, и "ворон" припустил следом. Потрепанный плащ беглеца мелькал между деревьями. Энвил не знал, как поступит с человеком, когда догонит его. Сразу убить или передать Гарону? Второе означало ту же смерть, только медленную и мучительную. Или, может быть, отпустить? Однако догнать его Нил решил твердо.
   Расстояние сокращалось быстро. Бегун оказался намного старше и слабее. Плащ его маячил все ближе, "ворону" уже чудилось тяжелое дыхание некроманта. Вот уже десять шагов до его спины... семь... пять...
   Сильный удар внезапно сбил Энвила с ног, будто снаряд требушета. Парня протащило по земле и швырнуло на поросший мхом булыжник. Защитник звякнул неподалеку. Ошеломленный, сбитый с толку Нил приподнялся, недоуменно озираясь. Маг бесследно пропал, но на его месте появился новый, куда более опасный враг. Черная, как ком смолы, гончая стояла у соседнего дерева, угрожающе припав на лапы. Длинная пасть распахнулась в оскале, по чудовищным клыкам стекала прозрачная слюна, утробный рык вырывался из горла, глаза хищно щурились.
   Энвил подхватил меч, вскочил на ноги, и в этот момент гончая напала. Бросок, подобный выстрелу арбалета, наверняка завершил бы схватку, не будь на юноше кольчуги. Рассеченные когтями звенья со звоном посыпались на землю, оставив без защиты грудь. Нил смог лишь неуклюже выставить клинок, который даже не оцарапал бестию.
   Медленно обходя жертву, гончая снова прищурилась, выжидая подходящий момент для прыжка. Энвил с ужасом осознал, что даже при сильном везении сможет выдержать только пару таких наскоков. Зверь оказался слишком силен и быстр для него.
   Наконец бестия остановилась, припала к земле... и прыгнула бы, но путь ей преградила другая, появившаяся перед Энвилом будто из ниоткуда. "Ворон" не собирался выяснять, что не поделили между собой эти звери. Он попятился, собираясь убежать, но споткнулся о корень и повалился в траву, едва не отбив зад.
   Гончие зарычали, а в следующее мгновение сцепились, словно заклятые враги. Нил не знал, как реагировать на это. Он даже забыл, что хотел убраться подальше. Битва двух огромных животных полностью захватила его внимание.
   Твари кидались друг на друга, впивались в бока, пускали в ход когти, катались по земле, яростно щелкая челюстями. Но долго зрелище не продлилось: спаситель Энвила оказался сильнее и крупнее. Сначала он изловчился и глубоко расцарапал противнику брюхо, а затем вонзил клыки в правое бедро. Раненая бестия не смогла дать достойный отпор и повалилась в грязь с разодранным горлом.
   Победитель деловито слизнул кровь с морды, отряхнулся и побрел к Энвилу. Юноша попытался встать. Не получилось. Тогда он просто пополз назад, пока не уперся спиной в широкое дерево. Гончая подбиралась все ближе и ближе, Нил уже чувствовал запах ее грязной шерсти...И ничего. Животное не готовилось к прыжку, не щурило глаза и не рычало. Тогда чего, во имя Создателя, оно добивалось?
   - Давай уж, - хрипло произнес Нил, когда бестия приблизилась почти вплотную. - Ну? Чего медлишь?
   В ответ гончая лишь фыркнула и мотнула головой, будто говоря: "Заканчивай пороть чушь". И только сейчас Энвил разглядел шрам от старого ожога у нее на морде. Тут же заныла правая ладонь под перчаткой, напомнив о раскаленной сковородке.
   - Да нет, - произнес он, - быть не может...
   "Ворон" медленно, будто в трансе, поднялся, готовясь к худшему. Гончая стояла смирно. Парень пристально осмотрел голову зверя в поисках отметины - ярко-белого пятна, приметного из-за черной шерсти вокруг.
   - Быть не может, - не веря своим глазам, повторил он, - неужели это ты?
   Метка оказалось на месте, и Нил изумленно покачал головой. Рука его медленно поднялась и потянулась к морде животного. Терять ему было нечего. Припертый к дереву, да еще и совсем один, он целиком и полностью находился во власти гончей. Ну и что с того, если он ошибся? Погибнуть минутой раньше или минутой позже - невелика разница. Бежать некуда, да и незачем, все равно он бы не успел ступить и шагу.
   Рука Энвила осторожно тянулась вперед, коснулась первых, самых длинных волосков, дотронулась до лба, пригладила шерсть. Сначала совсем робко и опасливо, потом смелее... еще смелее. И зверь наконец отреагировал - прикрыл глаза от удовольствия.
  
  
  

Глава 21

   Была у меня одна собачонка... Верная, зараза, послушная... Конь растоптал.
   Из разговора крестьян.
  

***

  
   Это казалось нереальным. Просто нереальным! Нереальным настолько что наталкнуло меня на мысль о сопственном безумии. Огромная гончая терлась мордой о мою ладонь а я стоял и смотрел не в силах одернуть руку. Конечно я мог найти давольно простое и логичное объяснение случившемуся. Например животное убежало из деревни и какое-то время скиталось по лесу а после нападения некрамантов вполне могло прибится к их армии. На тот момент еще свежей и сильной. Вряд ли бы они атказались от такого ценого подарка.
   И вот теперь здесь, в лагере оно чует запах человека который победил его, накормил и не дал умереть. Чует нового хозяина. Логично? Да. Возможно? Да... в одном случае на тысячу. Как и спасение из Фаркского леса. Только сейчас праводя день за днем в уютной каюте я стал задумоваться о всех тех удачах и савпадениях которые преследовали меня со дня появления на Новой Земле. Но тогда я просто радовался каждому новому дню... ведь я все еще был жив.
  

***

  

1.

   Страх уступал место спокойствию. Зверь не проявлял агрессии. Решив, что нежностей с него достаточно, он вывернулся из-под дрожащей руки и принялся зализывать царапины. Старые раны гончей давно затянулись, а шрамы прикрыла жесткая шерсть. Немощь ее осталась в прошлом: видимо, некроманты хорошо заботились о своих любимчиках.
   Решив погонять блох на лапе, животное опустило морду... и это спасло ему жизнь. Стрела просвистела над его головой и с глухим стуком впилась в дерево. Спокойствие зверя испарилось мгновенно, будто лужица в жаркой пустыне. Он развернулся, оскалив зубы, злобно зарычал. Глаза его опасно сощурились, шерсть на холке встала дыбом. Животное припало к земле, готовясь или к нападению, или к бегству.
   - Нет! - опомнился Энвил. - Не стреляйте!
   Юноша шагнул вперед и прикрыл своим телом гончую. Лучника он не видел, но направление стрелы мог вычислить даже ребенок.
   - Нил, ты что творишь?! В сторону!
   - Убери оружие и выходи! - крикнул "ворон". Голос стрелка до неузнаваемости исказило эхо и стук крови в ушах. Вскинув меч для убедительности, юноша добавил. - Клянусь Создателем, всеми его помощниками и мелкими божками, что лично сверну шею тому, кто его тронет!
   Среди деревьев мелькнула фигура. Она появилась столь же неожиданно, сколь и близко, словно отделилась от одного из стволов. Невольно Нил поразился, как человек умудрился подкрасться незамеченным. Землю покрывал пушистый ковер из опавших листьев, пройти по которым, не выдав себя ни единым шелестом, мог только...
   - Что происходит? - недоверчиво произнес Тириэл, не решаясь подойти ближе. Стрела все еще лежала на тетиве его лука.
   Конечно же, Тириэл. Нил пожурил себя за то, что не узнал друга сразу.
   - Он спас мне жизнь.
   - С чего бы это? - нахмурился Тириэл. - Ты вообще понимаешь, что говоришь?
   - Последнее время этот вопрос мне задают регулярно, - сплюнул Энвил. - Это та самая гончая, которая пробралась в Мирную. Узнала меня, наверное. Не помню, рассказывал ли я тебе эту историю...
   - Что-то припоминаю...
   - Она не опасна.
   - Для тебя - нет. А для остальных? Создатель, Нил, о чем ты думаешь? Хочешь прийти в лагерь и сказать: "посмотрите, вот мой новый питомец. Он умный, спокойный и носит палку"?
   Гончая за спиной "ворона" фыркнула.
   - А если и хочу?
   - Да ты... - эльф нервно убрал клок волос за ухо.
   - Что я?
   Треск веток и шелест листвы не дал Тириэлу закончить. Шум быстро приближался, становился все громче, словно от насмерть перепуганного стада оленей. Послышались хриплые голоса, замелькали блестящие доспехи.
   - Ну что там, остроухий? - позади эльфа показались две дюжины гномов. Один из них споткнулся о камень, пропахал носом влажную траву и, проклиная весь белый свет, снова поднялся на ноги.
   - Что за хренотень? - оскалились карлики.
   - Эта гончая спасла жизнь сотнику Гарона. Я сам видел, - приврал Тириэл.
   - Кто ее тронет, будет иметь дело со мной, - поразмыслив секунду, Энвил добавил: - Со мной и с Гароном.
   - Это ты будешь иметь с ним дело, - произнес один из гномов после короткого спора с собратьями. - С ним и с Бронком, до кучи. Пусть сами решают. Двигайте вперед, и если твоя собачонка решит пошалить... - он покосился на массивные самострелы в руках солдат, - эти игрушки прошьют тварь насквозь. Проверено, будь уверен.
   Энвил не спорил. Более того, он прекрасно понимал и гномов, и эльфа. Зверь беспокоил и его тоже. Кто знает, как он поведет себя в лагере, будет ли слушаться?
   - За мной, - Нил хлопнул по ноге, как привык приманивать дворовых псов еще в Силивии.
   Животное посмотрело ему прямо в глаза, и "ворон" похолодел. А что, если она не пойдет? Что, если их обучали каким-то особым командам? Что, если...
   Гончая отряхнулась и медленно подошла к юноше. "Веди, чего встал столбом?" - говорил ее взгляд.
  

2.

  
   Энвил чувствовал направленные в их сторону самострелы. Зверь шел рядом. Он унялся сразу же, как спал первый накал, и теперь являл собой эталон невозмутимости и смирения. Гномы, тем не менее, держались на почтительном расстоянии. Даже Тириэл побоялся подходить близко, и Нил не винил его за это. Огромного труда стоило парню свыкнуться с бредущей по правую руку гончей, способной одним молниеносным движением перегрызть его пополам.
   Всю дорогу Тириэл беспокойно сжимал свой лук, а карлики держали их на прицеле. Однако все обошлось без неожиданностей.
   - На вот, - самый болтливый из гномов бросил Энвилу тугой ремень из сплетенных полосок кожи. - Привяжи... это к дереву, так оно спокойнее.
   - Да уж, спокойнее, - произнес Нил одними губами и нервно усмехнулся.
   Никакой поводок не удержит гончую, если она сама того не захочет. Энвил прекрасно помнил, как острые, словно сколы кварца, когти играючи разорвали его кольчугу.
   "Ворон" подвел зверя к старому вязу, и новый приступ страха овладел им.
   - Ты уж прости, приятель, но иначе никак, - заговорил он, едва сдерживая дрожь в голосе. - Ты ведь не станешь на меня набрасываться, или что-то в этом духе?
   Бестия чуток наклонила голову и терпеливо ждала, пока юноша возился с ремнем. А ждать пришлось долго. Руки Энвила тряслись от волнения, а петли то и дело распускались. К его безграничному удивлению, гончая улеглась на землю, не обращая внимания на кожаный ремень, положила голову на скрещенные лапы и устало прикрыла глаза.
   - Зовите Гарона с Бронком, чего встали? - бросил Нил через плечо.
  

3.

  
   К тому времени, как Энвил вернулся на поляну, весь отряд левого фланга ушел в город, сопровождая пленных магов. Слабые и беспомощные, они все же могли выкинуть какой-нибудь трюк. Пять сотен солдат на четыре десятка некромантов - осторожность в таких делах никогда не бывает лишней.
   Казненных даже не потрудились убрать. Их неподвижные тела лежали в ряд, пропитывая кровью и без того влажную землю. Нил отвернулся. Случилось то, что случилось. Обратно ничего не воротишь.
   Гарона и Бронка пришлось подождать, хотя и не слишком долго. За ними увязалась чуть ли не половина оставшегося войска, так что Нила и его нового друга обступила целая толпа. Сотни любопытных взглядов впивались в юношу, сотни ртов переговаривались на разный лад, в основном осуждая. От волнения руки у Энвила взмокли. Особенно правая, под кожаной перчаткой. Он невольно покосился на гончую, но та лишь раз подняла морду и, окинув толпу безразличным взором, снова прикинулась спящей.
   - Говори, - изрек Бронк строго, скрестив на груди руки, и Нил подчинился.
   Помимо солдата, Новая Земля сделала из него прекрасного рассказчика. Снова и снова парню приходилось говорить о своем появлении на острове, о своем путешествии в столицу, а потом и обратно. Вот всплыла и старая история с гончей, которую теперь он наверняка перескажет еще не раз.
   - Я не возражаю, - произнес Гарон после недолгого молчания.
   - Что?! - разом вырвалось и у Бронка, и у Тириэла, и у некоторых солдат... даже у самого Энвила.
   - Я не возражаю, - повторил наместник. - Парень ни разу не подвел меня, хотя поводов сомневаться в нем было предостаточно. Он предупреждал меня про заговор, но я не поверил. Харим, которого сейчас нет с нами, убедил меня дать ему шанс. И если Ворон говорит, что этот зверь - нам не враг, значит, так оно и есть. Поручи своим людям, - обратился он к Энвилу, - приглядывать за ней по ночам, и тогда я буду совершенно спокоен.
   - Держи эту тварь подальше от моих ребят, - гаркнул Бронк. - Если она тронет хоть одного гнома, тебя не спасет ни твоя сотня, ни сам Гарон.
   Энвил кивнул. Он понимал.
  

4.

  
   Бестий гоняли до позднего вечера, пока в округе не осталось ни одной, если не считать гончую Энвила. И если какая-то и сумела спастись, то находилась уже очень и очень далеко от лагеря.
   На ночлег солдаты устроились в стороне от поляны. Никто не захотел делить место с покойниками. Разгорались костры. Потянуло жареным мясом: охотясь за последними особями, солдаты успели настрелять дичи. Нарс разжился внушительной флягой какого-то пойла, так что жизнь как будто бы налаживалась.
   - Плохие новости, - к друзьям подсел Тириэл и протянул руки к огню. - Гарон не собирается отдыхать. Уже завтра мы, скорее всего, двинем к рубежу.
   - Я же говорил! - хмыкнул Сайрус и повернулся к Нарсу. - Гони двух медведей.
   - Пошел ты!
   - Как оригинально, - прыснул весельчак. - Может, придумаешь что-нибудь лучше?
   - Отвали к хренам, сраный придурок! Достаточно оригинально? - огрызнулся Нарс.
   Сайрус расхохотался.
   - Это же хрен знает где... - Энвил рассеяно почесал затылок.
   - Дальше фаркской задницы, - подтвердил Нарс. - Дай бог чтобы за месяц добраться.
   - Пока есть возможность спасти детей, покоя нам не видать. - Ангол отпил из фляги и поморщился.
   - Если бы не Черный лес, мы бы сэкономили кучу времени, - Тириэл посмотрел на огонь. Одно из поленьев лопнуло, выбросив вверх россыпь ярких искр. - Сам я там не бывал, но кое-кто из наших должен помнить те места. Мне не раз приходилось слышать про тропы к озеру Слез через горы Небесных Пиков. Сейчас, к сожалению, это невозможно.
   Друзья помолчали. Неподалеку тихо болтали солдаты, потрескивал костер, шипели влажные дрова...
   - И что, по Черному лесу не пройдет даже маленький отряд? - вдруг спросил Энвил.
   - Ты о чем? - Ангол нахмурился, пытаясь уловить мысль.
   - Мы с Тириэлом прошли через Трактовый лес, хотя он тоже проклят, - медленно рассуждал Нил, нащупывая идею. - Вот я и думаю, возможно ли пройти небольшим отрядом через Черный? Около двадцати некромантов... без гончих... Можно попытаться застать их врасплох, и они не успеют воспользоваться магией... Человек тридцать... может быть, сорок должно хватить.
   - Невозможно, - спокойно отозвался эльф. - Слишком опасно. По краю Трактового леса все еще проходит дорога. В Черном лесу не появляются даже эльфы.
   - И как давно вы там были в последний раз?
   - Ну... - он помедлил, вспоминая. На мгновение в глазах его промелькнуло сомнение. - Лет пятьдесят или шестьдесят назад... Нет, - он покачал головой. - Забудь. Есть здоровые леса, вспомни хотя бы Заповедный. Есть... как бы это сказать... сошедшие с ума, как Трактовый. Черный лес - это зло. Некромантские нечистоты годами отравляли его корни. Мы много раз пытались вернуться и восстановить древние города... - эльф помолчал. - Мало кто вернулся назад.
   - Мы же не собираемся ничего восстанавливать. Нам нужен только проход, - настаивал Энвил.
   - Послушай, - Ангол кашлянул. - Черный лес - на самом деле...
   - Мы должны пройти там, - чеканя каждое слово, произнес юноша. Брови его сошлись, и юноша сурово оглядел друзей. В памяти его всплыл ночной Эриаполь: хамелеон сжимает хныкающий сверток, глаза монстра горят желтым огнем... - Вы ведь хотите спасти тех детей? Нарс? Сайрус? Ангол?
   - Но лес...
   - Всего лишь лес со своими причудами! В Трактовом мы с Тириэлом просто напортачили. Свернули с дороги и устроили пожар. Что нам мешает только-то пройти по старой тропинке? Ты говорил, тут среди вас есть эльфы из Черного леса? Нам понадобится проводник... несколько проводников.
   - Я узнаю, конечно, но...
   - Малыш, - Нарс погладил поблескивающую в свете пламени залысину. - Даже мне кажется, что это бредовая затея, а я, сам знаешь...
   - Да что с вами такое?! - Энвил поднялся. Злоба не давала сидеть. - Неужели не понятно? У детей нет ни шанса, если мы ломанемся напрямик. Некроманты наверняка узнают о нас намного раньше, чем мы доберемся. И что потом? Их земли не такие уж и маленькие. Где их искать? И как? А если мы сможем пробраться через Небесные Пики, то появимся у них на заднем дворе. Мы сможем разведать местность, собрать информацию, даже напасть, если получится подобраться достаточно быстро. Кто ожидает такого? - Нил сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и покачал головой. - Надо было уезжать... брать Лиаду и уезжать домой. Считаясь изменником, я прошел всю Новую Землю, чтобы предупредить о вторжении. Теперь же я целый сотник, а меня все равно почти никто не слушает. Тириэл, найди мне проводников, - он перевел взгляд на остальных. - Если хотите помочь, давайте за мной.
  

5.

  
   Командиры сидели около большого костра, задумчиво прихлебывая из походных кружек. Беседа их текла размеренно, даже лениво. Они наслаждались победой, смаковали ее, обсуждая между делом подробности предстоящего похода. Похода, который должен положить конец всей нечисти на Новой Земле.
   - Ох и спрошу я с тебя, приятель, когда вернемся, - хохотнул Бронк, сделал добрый глоток и протяжно рыгнул.
   - Даже на войне остаешься торгашом, - криво усмехнулся Гарон.
   - Мы должны пересмотреть отношения между нашими народами, - серьезно подметил эльф. - Постараться забыть былые обиды, примириться с ними. Сейчас, как мне видится, самое подходящее время.
   - Согласен, - Гарон кивнул. - Думаю, я смогу повлиять на нового лорда. Даже не знаю, кто там следующий в семье Тессотов.
   - Тогда, надеюсь, вы не будете в обиде, если в предстоящем походе мой народ не окажет вам помощи. Идти дальше - непозволительное безрассудство. Худшее позади, а у нас большие потери. Если сопоставить их с вашими...
   - Я понимаю, - перебил его Гарон. - Поэтому и не могу просить от вас большего.
   Воцарилось молчание. Командиры задумчиво глядели на огонь, хлебали из походных кружек... смаковали победу. Никто даже не заметил Энвила, пока тот не заговорил.
   - Когда вы планируете выступать за Небесные Пики? - спросил юноша. Отчего-то он чувствовал себя уверенным в своей правоте. Придуманное решение казалось таким очевидным и логичном, что становилось странно, почему им не воспользовался кто-то другой. Черный лес? В свое время люди загнали эльфов далеко на запад, а фарков - на север. Истребили все полуразумные расы. Гоблинов, к примеру, или троллей. Что им какой-то Черный лес с его злом?
   - Дождись утра и все узнаешь, - твердо посоветовал Гарон.
   - Когда? - надавил Энвил и едва не зажал рот рукой. Сзади тяжело вздохнул Ангол.
   А вот это уже перебор. Юноша мог прочитать это в красноречивом взгляде своего командира. Остальные заметно оживились, но не вмешивались, скучный вечер грозил закончиться неплохим развлечением.
   Гарон медленно поднялся, сжав челюсти. Энвил поежился и едва не попятился. Да, в конце концов он перешел черту. И отчего бы не поговорить утром? Утро - не хуже позднего вечера, а порой - даже лучше.
   - Гарон, слушай... - начал было Ангол, но тот прервал его властным жестом.
   Несколько секунд наместник пристально смотрел на молодого сотника, что-то напряженно обдумывая. Но внезапная мысль будто одернула его. Лицо прояснилось и утратило жесткость.
   - Что у тебя? - наконец произнес Гарон. Со стороны костра послышался разочарованный вздох Бронка.
   Что? - опешил Энвил.
   - Говори, что хотел, только быстро. Я с ног валюсь.
   - Ах да, - Нил закивал, чувствуя, как отпускает волнение. На этот раз пронесло. - Если идти напрямик, - начал он, - придется обходить горы, а это - большой крюк. Ну и пустыня тоже... кто знает, что там еще осталось. Некроманты, конечно, говорили, что особей у них больше нет. Вряд ли они врали, но все же...
   - Мы все это прекрасно знаем. Что еще?
   - Я хочу провести небольшой отряд через Черный лес, - проговорил Нил на одном дыхании. - Тириэл уже ищет проводников. Мы окажемся на месте быстрее и попытаемся найти некромантов. Нас не должны заметить...
   - Говорю тебе, Гарон, мальчонка тронулся, - хохотнул Бронк. - Сначала гончая, теперь Черный лес.
   - Уже давным-давно никто не ходит этими тропами, - произнес эльфийский командир. - Затея - самоубийство. Наш народ испытал это на собственной шкуре. Те, кто возвращался, рассказывали ужасные вещи.
   - Тогда как они вернулись, если это - самоубийство? - парировал Нил. - Они зашли в лес и вышли тем же путем. Что мешает выйти в другом месте?
   - Конечно, в этом есть свой резон, но... - сказал Гарон, наморщив лоб.
   - Ага, нехилый такой резон, - съязвил Бронк. - Слышь, он что, твой родич? Хватит потакать ему в безумных идеях.
   - Погоди, - мужчина отмахнулся от гнома, как от назойливой мухи. - Кому бы из нас пришло в голову пытаться пройти через Черный лес?
   Гарон подошел к столу, склонился над потертой картой и, помедлив мгновение, провел пальцем по ее шершавой поверхности. Остальные встали рядом.
   - Идея - чистая авантюра, но смысл в ней все-таки есть. - Гарон поскреб переносицу. - Только просто так я тебе разрешение дать не могу. Во-первых, люди должны последовать за тобой сами. В такое место никто не должен идти по приказу.
   - Но...
   - Во-вторых. Ты пойдешь, если Тириэл отыщет проводников, и если уважаемый Койлен их отпустит.
   - Эльфы, слава Великому Древу, народ свободный. Если на то будет их воля - пусть идут. Я возражать не стану.
   - Что касается гномов...
   - Не больше пяти, - буркнул Бронк и побрел к костру.
  

6.

  
   Наутро солнце все-таки пробилось сквозь серые тучи, хотя лучи его смогли согреть только души солдат. Ветер не улегся, да и сырость по-прежнему донимала, так что воины продолжали кутаться в плащи, накидки и покрывала даже за завтраком.
   К обеду армия вышла из леса, оставив позади пропитанный смертью лагерь некромантов. Кто-то уже окрестил его "Гнилой поляной", и название быстро приживалось.
   Люди, гномы, эльфы... все они стояли плотными шеренгами перед своими командирами на пологой вершине одного из холмов и жались друг к другу, пытаясь укрыться от холода.
   - Для многих из вас, - гремел голос Гарона, усиленный магией, - все уже кончилось. Победа достигнута, и враг уничтожен. Для многих, но не для всех... - Стоя на возвышенности, он обвел войско взглядом. - Для нашего последнего броска не нужна сила, не нужно количество. Нужна лишь скорость. Логово некромантов беззащитно, их главарь готовит ритуал, в котором должны погибнуть наши дети. Да, вполне вероятно, что они все еще живы, - Гарон перевел дыхание и прокашлялся. - Мне понадобится всего двести человек. Еще сотню готов дать Бронк.
   - Не дать, а повести, - уточнил гном.
   - Перед смертью некроманты оставили нам подарок - своих лошадей, - продолжил Гарон. - И за это мы с чистой совестью можем сказать им спасибо. Но перед тем как я начну набирать людей, нужно выяснить еще кое-что. Все вы знаете Энвила, сына Кеннора, моего сотника и "ворона" Эриаполя. За короткий срок Энвил сумел принести неоценимую пользу Новой Земле и всем нам. На его счету много подвигов, и сейчас он собирается зайти в тыл врагу, дать нам преимущество и, если повезет, нанести удар. Он собирается пройти через Черный лес, - войско тихо загудело. - Вы не ослышались. Через Черный лес. Неожиданность - вот главный его козырь. Но Энвилу нужны люди. Добровольцы. Тридцати будет довольно.
   - Это безумие! - послышались крики солдат. - Это невозможно! Это глупость!
   - Никто не говорил, что будет легко, - Гарон повысил тон, и люди притихли. - Поэтому я прошу, а не приказываю. Но прежде чем вы примете решение, помните о том, что все начинания Энвила имели успех.
   В числе первых, как и ожидал "ворон", вышли Ангол, Нарс и Сайрус. За Тириэлом последовали еще три эльфа, похожие друг на друга, словно братья. Юношу удивил Ольгерд, шагнув вперед. Что заставило мага огня, да еще какого мага огня, вызваться? Вопрос!
   В добровольцы вызвались и незнакомые Нилу солдаты. Кто-то медленно, будто стесняясь, кто-то решительно и уверенно. Лица одних Энвил видел на стенах Торнхолла, в компании других гнал бестий из города, а некоторых и вовсе не знал.
   Неожиданно для всех вперед шагнули три гнома. Эти-то явно приходились друг другу братьями. Их выдавало не столько семейное сходство, сколько поведение. Казалось, что эти мускулистые, уже отрастившие жидкие бороды карлики все еще не повзрослели. Они смеялись, обзывали друг друга, тут же начинали толкаться и выяснять отношения, а после снова хихикали. Энвилу даже показалось, что и вышли они просто на спор или ради интереса.
   - Двадцать пять добровольцев, - бесстрастно заключил Гарон, выждав еще какое-то время. - Тебе хватит?
   Нил отрывисто кивнул, хотя осадок разочарования горчил в душе. Столько человек стояло перед ним, а помочь отважились только две дюжины. Неужели с этим лесом все настолько плохо?
   Энвил сглотнул. За ночь его идея успела отлежаться, приобрести форму... и обзавестись паразитами. Она уже не казалась такой идеальной и гениальной, как вчера вечером. Особенно сейчас. Благородный порыв тоже поутих, и юноша уже жалел, что полез в очередную авантюру... да еще и сам. Какое лихо вообще дергало его за язык? "А какое лихо дернуло тебя выйти из дома два года назад?" - мысль хлестнула, словно бич, и Нил едва не застонал. И что же, бросить все, отказаться, наплевать? Но он уже не мог. Это позор, такой же глубокий и страшный, как смерть.
   - Ага, двадцать шесть! - произнес рядом Гарон, и дурные мысли Энвила поблекли. - Кто-нибудь еще? Хорошо. Теперь по поводу основного отряда...
  
  

Глава 22

   Хватит сидеть на заднице! Сейчас же самое золотое время для нашего брата. Десятки брошенных деревень, сотни богатых домов. Есть чем поживиться. Только безногий не воспользуется этим.
   Отрывок из письма, найденного при мертвом человеке.
  

***

  
   Я гнал от себя постыдные мысли. В конце концов Трактовый лес тоже сторанятся, словно чумную псину. И что с того? Главное осторожность. Не папади мы с Тириэлом в тот заброшеный дом никто бы не пострадал... Наверное. К тому же я сильно сомневался, что призракам Черного леса, если они там вобще остались, будет дело до какой-то там кучки людей. Это же как стакан воды в море...
   Подагревали волнение мои паследователи. Казалось они тоже не верили во все росказни про Черный лес что не мешало им делиться друг с другом всякими байками. Одна ужаснее другой. И чем дольше я ехал в их компании тем сильнее хотел побыть в тишене. Помалкивали только мои друзья. Эльфы в основном общались на своем языке а вечно бушующих гномов так вобще не интересовало ничего кроме себя. А я все ехал и ехал вперед пытаясь ухватить увереность за скользкий хвост.
  

***

1.

  
   - Точно не хочешь отказаться? - спросил Ангол.
   - Хочу... - Нил повернулся к товарищу. На Скалу посмотрели усталые, печальные глаза. - Но не могу. Теперь уже нет.
   Здоровяк кивнул.
   Оставив Гнилую поляну, войско вышло на торговый тракт и разделилось. Три сотни самых опытных вояк вместе с отрядом Энвила двинулись на восток. Разрушенные и покинутые деревни стали привычным зрелищем, остовы пустых домов торчали из земли, словно гнилые зубы. Все села тянулись вдоль торгового тракта, где некогда ездили купцы, по которому было удобно добираться до ярмарок... К несчастью, некроманты тоже шли этим путем. Их бестии, будто чудовищная саранча, опустошили дома и подворья, поедая все, что могли перемолоть их челюсти. И ни одной живой души вокруг. Солдатам попадались лишь обглоданные останки. Гнетущая тишина окутывала мертвые села. Ни лая бродячих собак, ни мычания коров, ни визга свиней и кудахтанья кур. Даже дикие птицы - и те стали редкостью.
  

2.

  
   Через несколько дней добрались до места, где тракт делал крутой поворот. Ломаная линия горных вершин тянулась теперь слева, а справа неторопливо несла свои воды Голубая Лента. Энвил помнил эти места. Помнил, как он и Тириэл добрались до торгового города, как переправлялись на дряхлом пароме... Тогда на дорогах кипела жизнь, от которой сейчас осталась только серая пыль.
   К облегчению Нила, до Талоса они не доехали. Юноша не сомневался, что большинство жителей так и не решилось оставить свои дома, свое дело. Наверняка город превратился в одно громадное кладбище, а по улицам его блуждает только ветер, разнося трупную вонь. На это "ворон" смотреть не хотел.
   - Нам сюда, - Тириэл подъехал ближе и указал на узкую дорогу, забирающую вправо от основного тракта.
   Гарон остановил отряд и посмотрел на Энвила.
   - Зачем ты это делаешь? - спросил он. В голосе наместника не сквозила издевка или скрытый подтекст, лишь интерес. - Какое тебе до этого дело? Победа за нами, некроманты разбиты, да и к тебе нет никаких вопросов. Я слышал, что ты собирался на родину, слышал, что ты нашел девушку. Тебе же тошно от всего этого, - он неопределенно махнул рукой. - По глазам вижу, что тошно. Даже... даже если мы не спасем детей, остатки некромантов все равно никуда не денутся. Никак не пойму, что тобою движет?
   Энвил виновато развел руками. Он и сам часто спрашивал себя о своих внезапных порывах: "хочу служить в составе "воронов", "нужно предупредить Эриаполь об опасности", "нужно пройти через проклятый лес, который боятся, как огня"...
   - Я... - парень запнулся. - Эта идея... просто я хотел... хочу помочь. Да, я хотел и хочу уйти, но это... неправильно? Да, неправильно, особенно после всего, что уже случилось, - робкая улыбка осветила его лицо. - К тому же, я бы умер от любопытства. До Велена новости почти не доходят.
   - Смерть от любопытства - не так уж и плохо, - Гарон улыбнулся в ответ. - Ладно, ступай. Ты это затеял, тебе и расхлебывать.
  

3.

  
   Дорога на восток разительно отличалась от торгового тракта. Узкая и разбитая, она петляла меж полей и редких сел. Объезжая ямы, Энвил буквально видел, как едко бранились крестьяне, когда их телега попадала в очередную колдобину. Латать их никто и не думал, так что после хорошего дождя дорога местами напоминала вязкую прокисшую кашу.
   Чем больше отряд удалялся от основного тракта, тем реже на пути попадались обжитые места. Деревни уступали место раскидистым пашням, те, в свою очередь, мельчали, пока их место не заняли дикие луга. Но даже здесь, в стороне от кошмара, не нашлось ни единой живой души. Никто не сеял озимые, просторные подворья хранили молчание, опустевшие дома ухмылялись черными провалами открытых дверей. Каким-то немыслимым образом беда дотянулась и до этих земель.
  

4.

  
   - Мы почти на месте, - Элтейн, один из эльфов-проводников, подъехал к Энвилу и указал на темную полосу у горизонта.
   Юноша кивнул и тронул поводья.
   От торгового пути отряд отделяла всего-то неделя езды, а перемены заметил бы даже слепец. Старая дорога почти пропала под высокими сорняками. Из этих зарослей кое-где все еще торчали гнилые остатки заборов. Когда-то люди жили и здесь, но сейчас забытые угодья затянуло густым слоем дикой поросли.
   Ближе к лесу дорога сделалась совершенно непроезжей, а потом и вовсе пропала. Ноги коней путались в жестких стеблях. Скакуны фыркали, раздраженно мотали головой, спотыкались, рискуя сломать ногу и сбросить наездника.
   Только гончую, казалось, устраивало все. Она резво носилась по лугам в поисках мелкой живности или же послушно трусила вслед за кобылой Энвила. Люди, эльфы и гномы поначалу шарахались от зверя, как от прокаженного, но со временем привыкли к нему. Гончая вела себя мирно, не пыталась напасть и выполняла любую команду Нила. Лишь самые осторожные продолжали коситься на нее с опаской.
  

5.

  
   Издали лес показался Энвилу обычным и непримечательным. Полуоблетевшие кроны отливали красно-золотым, темнели бурые стволы деревьев... Но с каждым шагом вырисовывались все новые, пугающие детали, и разговоры поутихли сами собой.
   Черный лес начинался внезапно. Брошеный луг буквально обрубала густая и, казалось, непроходимая стена деревьев. Кривые и уродливые, они походили на исполинских анаконд, сплетаясь в немыслимые формы. Их ветви напоминали переломанные руки, с которых свисали отвратительные обрывки гнилых лиан и бородатого мха.
   Когда отряд добрался до лесной кромки, первый по-настоящему ясный за долгое время день уже подходил к концу.
   - И что теперь? - Сайрус почесал затылок, окинув взглядом неприступную стену из узловатых стволов и колючего кустарника.
   Отряд уперся в Черный лес, будто в Торнхолльские ворота, и теперь в нерешительности переминался с ноги на ногу. Коней они оставили сутками раньше: ковер из сорняков не давал им и шага сделать. Только у самой границы чащи люди увидели чистую и относительно ровную землю.
   - Тропа должна быть севернее, - произнес Олвейт. Эльф привычным движением смахнул челку с глаз.
   - Южнее, - возразил Римаар. - Ты путаешь. Дорога и так забирала севернее.
   - Южнее? Нет... не думаю. Южнее течет Шаенваль, а рядом с ней никогда не проходили тракты. Элтейн, как думаешь?
   - Не знаю... все так изменилось. Деревья... вы только посмотрите на деревья, - эльф отвернулся.
   - Приплыли, - устало выдохнул Нарс и сбросил походную сумку.
   - А может, хрен с ней, с тропой этой? - вперед вышел самый крупный из гномов. - Белрест, Белрим, тащите сюда топоры, будем делать новую!
   - Уберите оружие! - испуганно выкрикнули эльфы.
   - Не вздумайте ничего рубить или отрезать, - строго произнес Тириэл. - Это всех касается.
   - А чего будет-то?
   - Есть поверье, что Чернолесье не прощает обид. Даже самых мелких.
   - Какой ужас, на меня обиделись деревья. Что же делать? - хмыкнул один из добровольцев, вертя в руках еще зеленый листок.
   Нарс хохотнул, но тут же притих.
   - Выкинь его и отойди от дерева! - процедил Энвил.
   - Это всего лишь...
   - Выкинь его и отойди, мать твою, от дерева! - повторил "ворон".
   - Давай, друг, не ерепенься, - Сайрус обнажил меч на треть и резким движением всунул его обратно. - Сказано же - ничего не ломать.
   - Бред какой-то, - солдат отшвырнул лист. - Эти ваши проклятья и поверья - чушь собачья...
   - Нужно искать тропу, - сурово заключил Ангол, оборвав все споры. - Стоя на месте, мы ничего не решим.
   - Нам на север, - вставил Олвейт.
   - На юг, - снова возразил Римаар.
   - О каком юге ты говоришь? Только на север.
   - Совершенно исключено...
   Эльфы перешли на родной язык и едва не кричали друг на друга.
   - А ну-ка заткнитесь! - рявкнул Энвил, да так грозно, что вместе с эльфами умолкли и все остальные. - Разделимся. Ангол, возьми людей и иди на север. Я двину на юг. Остальные пусть займутся лагерем. Если что-то найдете, возвращайтесь. Ольгерд, вы сможете подать какой-нибудь сигнал?
   - Придумаю что-нибудь, - маг огня пожал плечами.
  

6.

  
   К сожалению, ни Энвил, ни Ангол так и не дождались магического знака, послания или чего-то еще. Солдаты бродили вдоль Черного леса до поздней ночи, но так и не сумели отыскать даже намек на тропинку. В лагерь они вернулись злыми и уставшими. Кое-кто неодобрительно зыркал на эльфов, но те лишь озадаченно разводили руками.
   На смену раздражению вновь пришли страхи, ставшие вблизи Черного леса сильнее и крепче. Люди плотнее жались к кострам, опасаясь слишком далеко отходить от света. Каждый шорох, каждый хруст ветки и каждый шелест листвы вызывали тревогу. Энвил постоянно чувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд, хотя, возможно, это всего лишь разыгралось его воображение. Только гончей удалось хоть как-то поднять настроение путников. Притащив в лагерь трех упитанных зайцев, она окончательно расположила к себе солдат.
   - Может, дашь ей наконец кличку? - Ангол посмотрел на животное, которое тихо посапывало у ног юноши.
   - Никак не могу придумать, - признался Нил. - Дружок или Барбос явно не подойдут, - гончая подняла морду, покосилась на хозяина и громко фыркнула. - Видишь? Он тоже не в восторге.
   - А как тебе Тень или Убийца? - Скала хохотнул и почесал зверя за ухом. Из всех только он один решался трогать его. - Ну, что скажешь, приятель? Хочешь быть убийцей?
   Энвилу показалось, что животное слишком уж театрально подкатило глаза и отвернулось.
   - Зверюга с характером, - усмехнулся Ангол.
   - Я уже столько всего перебрал, - Нил улыбнулся. Его забавляло поведение гончей, будто она понимала каждое слово. - Демон, Волкодав, Буран, - юноша придвинулся к другу и понизил голос. - Даже Нарсом хотел назвать.
   Они тихо рассмеялись.
   - Чего ржете? - бросил Нарс, обсасывая заячью кость.
   - Да так...
   Ненадолго повисло молчание. Потрескивали жаркие костры, в лесу что-то шуршало и копошилось. Иной раз по округе разносился одинокий крик сыча, от которого кожа у Нила покрывалась мурашками.
   - Может, Диего? - неожиданно произнес он. - Знавал я одного Диего. Тот еще был тип.
   Гончая повела ухом и повернулась к хозяину.
   - Ну что, будешь Диего? - гончая пристально посмотрела на юношу, наклонив голову, после вновь уставилась на оранжевое пламя.
   - Вроде бы не против, - предположил Ангол.
   - Ну и отлично, хоть об этом теперь не думать.
  
  

7.

  
   Несмотря на усталость, отдыхать солдаты не торопились. Сон запаздывал, и люди, словно безвольные болванчики, молча пялились на сполохи пламени. Заячьи кости уже давно чернели в золе, дрова почти прогорели, свет померк, и круг его сделался уже.
   - Нил, постой, - Тириэл подкараулил юношу в стороне от костра, когда тот отходил по нужде.
   - Чего?
   - Нужно что-то решать. Мне кажется, мы не найдем ни одной тропы даже за месяц, не то что за пару дней.
   - Может, все-таки обратиться к гномам? - предположил Нил.
   - К их топорам, ты хотел сказать?
   "Ворон" кивнул.
   - Самоубийство.
   - И что ты предлагаешь? - Энвил начинал терять терпение. - Или ты думаешь, меня это не заботит? Или Ангола, или Нарса, или Сайруса, или всех остальных? Если твой лес такой живой, возьми и поговори с ним. Расскажи ему, что мы хотим помочь, хотим пройти через горы и надавать по шее некромантам, которые своими ядами отравляют деревья. Разве четырех эльфов недостаточно, чтобы придумать хоть какое-нибудь решение? В конце концов, это же ваши владения, ваша стихия...
   Эльф молчал. Лицо его сделалось непроницаемо-серьезным и отстраненным.
   - Слушай, - спохватился Нил. - Прости. Не бери в голову. Сам знаешь, все на взводе. Все эти байки про Черный лес... Да и Трактовый я еще помню. Жутко тут как-то, так что...
   - Погоди, - оборвал его Тириэл, будто вернувшись к реальности. - Поговорить с деревьями... хм... я мог бы додуматься и сам. Римаар, Оверлейт, Элтейн!
   - Ты... - брови Энвила непроизвольно поползли вверх. - Тириэл! Ты что, действительно собираешься?.. Да брось, - он возвел очи к угасающему небу. - Тириэл, погоди, это же глупо...
   Эльф не слушал. Он перекинулся парой отрывистых фраз со своими собратьями, после чего все четверо повернулись к деревьям и громко, почти нараспев, заговорили. Энвил и все остальные с удивлением наблюдали за представлением. Даже Диего с любопытством разглядывал эльфов.
   Сцена длилась недолго, едва ли минуту, а затем проводники умолкли. В ожидании затихли и остальные.
   - Это заклинание? - шепнул Сайрус на ухо Энвилу.
   - Понятия не имею.
   Молчание затягивалось. В неестественной тишине шелест листьев, шорох кустов и глухие стоны покачивающихся деревьев казались невероятно громкими.
   - Тириэл, пойдем к огню, допьем чай, а завтра...
   Нил не договорил. Справа от лагеря, на пределе видимости, с оглушительным треском повалился скрюченный ствол, будто солдат, сраженный стрелой.
   - Туда, все туда! - крикнул Римаар, и люди поспешили в темноту, прихватив пару факелов.
   Трухлявое и невообразимо корявое дерево валялось перед ними грудой поленьев. На его месте осталась лишь чернота, будто прореха в ряду гнилых зубов. Все походило на простое совпадение: слабые корни оказались не в силах удержать эдакую тяжесть. Бывает. Но эльфы считали иначе. Когда переломанный ствол оттащили в сторону, Тириэл отважился первым войти в темный провал.
   Эльф двигался медленно, словно крадущийся к воробью кот. Пламя его факела, несмотря на слабые порывы ветра, билось в агонии, как и тени вокруг. Хотя, быть может, то дрожала рука от страха. Пройдя с десяток шагов, Тириэл остановился, опустился на одно колено и пристально посмотрел под ноги. Время тянулось мучительно медленно. Энвилу казалось, что его друг уже битых полчаса бродит под сводами Черного леса. На деле же прошли лишь считанные минуты.
   - Здесь звериная тропа, - наконец крикнул эльф, затем поднялся и заспешил к остальным, будто опасался чего-то.
  

8.

  
   Весь остаток ночи Энвила одолевала бессонница. Соседство таинственного и жуткого волновало. В бледном свете луны юноше казалось, что деревья будто тянут к нему свои скрюченные ветви-руки, пытаясь схватить и утащить. Каждый шорох кустов заставлял вздрагивать и озираться. В бесформенных тенях от слабого костра виделись силуэты уродливых существ. Нил понимал, что все это - глупости, что расшатанные нервы играют с его воображением, но ничего не мог поделать. Беспокойный сон настиг за час до рассвета, отчего утром парень чувствовал себя уставшим и совершенно разбитым.
   Забросав тлеющие угли землей, солдаты собрались у звериной тропы.
   - Можете считать меня двинутым, - произнес Белрод - старший из трех гномов, - но мы с братьями не отодвигали дерево так далеко.
   - Уверен? - нахмурился Ангол. - Было темно.
   - Камень, - Белрест указал на покрытый мхом валун. - Я точно помню, как бросил дерево около него, потому как споткнулся. Сейчас камень - он вон где, а дерево ваше...
   - Не имеет значения, - холодно перебил Нил. Пугать людей раньше времени - так себе затея. - Нужно идти. Мы и так потеряли много времени.
   Помедлив чуток, солдаты двинулись в проход, стараясь не смотреть на высохшее, словно тысячелетняя мумия, дерево. Через минуту опушка опустела, и о людях напоминало только потухшее кострище.
  

9.

  
   Все вокруг изменилось, едва над отрядом сомкнулись бурые кроны. Вместо осенней свежести, прохладного ветра и сырости на отряд накатила плотная, почти осязаемая духота. Воздух, казалось, не двигался веками, пропитываясь затхлым запахом гнили.
   Жизнь в лесу замерла. Эльфы не чувствовали ни одного зверя вокруг, кроме Диего, молчали и птицы. Однако Нил частенько слышал шорохи в кустах и примечал качающиеся без видимой причины ветки. Как-то раз он даже спросил у мага, не мерещится ли ему. Тот только покачал головой и посоветовал ни с кем об этом не говорить. Дескать, не стоит нагнетать обстановку.
   С молчаливого согласия остальных отрядом теперь командовали эльфы. Римаар посоветовал не отходить далеко от тропы, не поднимать непонятные предметы и, тем более, не обрывать ничего с живых деревьев, а то мало ли чего...Напутствия его выполняли, так что лес оставался спокойным и молчаливым, что, тем не менее, не мешало ему угнетать души людей.
   Чернолесье давило. Давило сильно и безжалостно, выжимая остатки самообладания. Давило безжизненной атмосферой, бесконечными шорохами. Энвил постоянно чувствовал на себе чей-то пристальный, испытывающий взгляд. Будто хищное нечто терпеливо выжидало подходящего момента. Даже Диего вел себя необычно. Гончая, поджав уши, покорно следовала за хозяином, нервно озираясь. Ощущала ли она то же, что и Нил? Кто знает.
   Ночлег не приносил желаемого отдыха. После утомительных переходов хотелось вздремнуть в тепле костра, разогнав вечные сумерки. Вместо этого приходилось довольствоваться едва заметным светом луны и кутаться в шерстяные накидки. Огонь тоже оказался под запретом.
   Лесные духи показались на второй день и еще больше напугали путников. Вместо зеленых, мирно парящих огоньков они увидели ярко-красные, дикие точки, словно десятки воспаленных глаз пялились на отряд со всех сторон. Движение духов напоминало полет мухи - такой же дерганый и хаотичный. Они носились взад и вперед, выписывали угловатые пируэты, иногда сталкивались, ярко вспыхивая. Никакого вреда огоньки не причиняли, об этом эльфы тоже успели предупредить, но как не испугаться столь странного зрелища? Особенно в таком месте.
   Как раз после появления духов Черный лес взял первую жертву. По простой случайности или нет, но счет жертвам открыл солдат, сорвавший лист с дерева на опушке. Во время привала он просто отошел по нужде. Отошел, как и советовали эльфы, не далеко, однако же... Тириэл нашел его следы, нашел и потеки мочи на земле. И все. Солдат словно растворился на месте. С тех пор никто не рисковал удаляться от тропы дальше пяти шагов. Даже для того, чтобы сходить по большому.
   Не помогло. Второй человек пропал прямо на марше. Бедняга, как рассказали Энвилу, остановился подвязать порванный сапог. С тех пор его больше никто не видел. Воины битый час рвали глотки, пытаясь дозваться приятеля. Лес молчал.
   Третий не выдержал сам. Послав по матери и Нила с его затеей, и эльфов, и всех остальных вместе с лесом, он повернул обратно. Римаар и Элтейн попытались его догнать, но тут же потеряли тропу. Тропу, по которой еще десять минут назад прошел весь отряд, изрядно натоптав.
   После этого утихли все разговоры. Солдаты замкнулись, чувствуя себя пленниками бескрайней тюрьмы без выхода. Так, по крайней мере, чувствовал себя Энвил. Молчали взбалмошные гномы, молчали эльфы, молчал и Ольгерд, тот еще любитель порассуждать о магии, заклинаниях и прочем.
   Страх и безысходность овладевали отрядом. Черный лес заманил их в свое чрево и захлопнул ловушку. Куда он вел людей, затруднялись сказать даже эльфы. Тропа виляла так круто, что они потеряли направление уже к первому вечеру, а привычные ориентиры не помогали или попросту отсутствовали.
  

10.

  
   - Стойте, - скомандовал Оверлейт, подняв руку, и опустился на колено, что-то пристально разглядывая под ногами.
   Шел седьмой, или восьмой... или девятый день пути. Энвил потерял им счет. Серые и угрюмые, они походили друг на друга, как братья-близнецы. Неестественно-кривые дубы уже не казались чем-то диковинным, как и толстенные канаты корней, торчащие из земли. Вместо звериных голосов и птичьих трелей чаща полнилась какой-то безликой возней, к чему, впрочем, отряд тоже привык.
   Солнце спешило на покой. Под пологом древних крон становилось темнее с каждой минутой, хотя до вечера оставался солидный запас времени.
   - Что там? - Энвил подошел ближе.
   - Еще не знаю, - рассеяно ответил тот и поманил остальных эльфов. - Вот, - Оверлейт поднял с травы обломок белоснежной палки.
   - Это же... - от удивления брови Тириэла поползли вверх.
   - Кусок указателя из белого дерева, - закончил за него Римаар. - Такие ставят около городов.
   Оверлейт еще разок пошарил в траве, но кроме пары щепок не нашел ничего. Зато Элтейну улыбнулась удача. Поддев дерн носком сапога, он наткнулся на истертый булыжник, потом еще на один, и еще...
   - Святое древо! - неожиданно воскликнул эльф. - Мы же на старом тракте.
   - У какого-то города, - добавил Тириэл.
   - У Лада, я бы сказал, - Оверлейт поднялся с колена и пристально осмотрелся. Голос его немного дрожал от волнения.
   - Или у Льйорна, - предположил Элтейн. - Если нас занесло южнее.
   Несколько томительных минут не происходило ничего. Эльфы вглядывались в пейзаж, люди терпеливо ждали.
   - Там, - наконец произнес Римаар и указал пальцем в чащу.
   Энвил не видел ничего примечательного в той стороне, кроме, пожалуй, небольшого пня, оплетенного ядовитым плющом. "Ворон" давно подметил, что деревья здесь либо стоят, либо падают, а пень - что-то из ряда вон. Именно он и заинтересовал остроухих, благо находился недалеко от тропы.
   Обернув руку золотистым платком, Оверлейт бережно убрал неподатливые стебли. Как только последний из них оказался на земле, взору путников открылось основание разрушенной мраморной колонны. Некогда белоснежный, камень от времени посерел, а темно-зеленые прожилки сливались с въевшимися потеками грязи.
   - Арка, - выдохнул Элтейн. - Остатки арки...
   - Оставьте это, - строго произнес Ангол. - Нужно искать ночлег.
   - Темнеет, - согласился Нил.
   - Нам повезло, - Оверлейт покачал головой. - Неподалеку наш город. Мы наконец сможем узнать, где находимся.
   - Или вам так припекло посмотреть на родные руины? - усмехнулся Нарс.
   Солдаты беспокойно зашептались, и Нил почуял неладное. Парни едва держались. Да, никто не умирал от голода или усталости, но проблема крылась в другом. Лес изматывал нервы. В таком состоянии даже самая маленькая искорка раздора могла привести к скандалу. В их ситуации скандал означал смерть.
   Энвил, поманив за собой друзей, сошел с тропы и приблизился к развалинам мраморной арки.
   - И это тоже, отрицать не буду, - ответил воину Римаар.
   - Кто-то говорил про правила, нет? - заметил Сайрус с ехидной усмешкой. - Не сходить с тропы, ничего не трогать, ничего не рвать и так далее, и так далее, и так далее, а?
   - Он прав, - подтвердил Ангол. - Чтобы нарушать свои же правила, нужны веские доводы.
   - Конечно, мы хотим взглянуть на покинутый город, - Элтейн примирительно поднял руки. - А еще мы хотим знать, где находимся. Все мы этого хотим, ни так ли?
   - Послушай, дружочек, - оскалился Нарс. - Входя в лес, я ни на йоту не верил во все те россказни, которые болтали про него. Но за неделю мы потеряли троих! Просто так, ни с чего. Последние дни мы даже срем там же, где спим! А ведь никто не нарушал ваши хреновы правила. Где гарантии, что хуже не станет?
   - Их нет! - закричал Оверлейт в ответ. - Нет у нас никаких гарантий. Мы даже не знаем, помогают ли правила. Никто ничего не знает про проклятие Черного леса. Никто не знает, куда ведет эта тропа. Никто не может определить направление.
   - Быть может, лес просто играет с нами, - Римаар положил руку на плечо товарищу. - Не исключено, что мы ходим кругами, а это, - он обвел взглядом чащу, - убивает нас одного за другим.
   - Если мы узнаем, у какого города находимся, найти правильный путь не составит труда. Пока же мы просто блуждаем в потемках. К тому же, если повезет, мы сможем провести ночь под крышей и развести огонь, - подытожил Элтейн.
   - Эльф, который заблудился в лесу... - Сайрус хохотнул. - Это будет моя любимая байка.
   - Отойдем, - бросил Энвил и сплюнул. Юноша хмурился.
   Друзья встали чуть поодаль от эльфов и обменялись тяжелыми взглядами.
   - Нельзя туда идти, чую, что нельзя, - Нарс ударил кулаком по раскрытой ладони. - Что бы они ни говорили. Это место... оно странное... не могу объяснить.
   - Согласен, - поддержал Сайрус. - Эти олухи пригодились только тем, что нашли тропу. Уже тошно от их бесконечного: "мы не знаем, куда идем", "лес стал чужим, ничего не ясно".
   - Не знаю... - задумчиво произнес Ангол. - Они хотят посмотреть на то, что осталось от города. Это совершенно точно. Но в их оправданиях есть резон. Мы действительно не знаем, куда идем. Во-вторых, все мы понимаем, что не звери оставили нашу тропинку. Куда она нас приведет - тоже вопрос. Оставаясь на ней, мы рискуем не меньше... Решать тебе, Нил.
   Нарс возразил. Ангол ответил. Однако слова ускользали от Энвила. Перед его внутренним взором раскачивались весы со всеми "за" и "против". Со стороны отряда послышался шум - это братья гномы снова о чем-то спорили, не жалея проклятий, подзатыльников и пинков. Люди пытались их успокоить, оттащить друг от друга. Нил видел все это словно сквозь пелену тумана. Пытаясь принять верное решение, он едва не прокусил губу от волнения.
   - Выбирай сердцем, - голос Ангола доносился будто из погреба. - На этот вопрос нет правильного ответа.
   Взгляд "ворона" прояснился.
   - Скажи всем... - Энвил прочистил горло. - Скажи всем, что мы идем за эльфами.
   - Ну все, нам конец, - беззаботно произнес Сайрус у него за спиной.
  

11.

  
   Идти по древнему тракту оказалось не в пример тяжелее. Путники ползли вперед со скоростью безногой черепахи. На пути, словно из ниоткуда, появлялись завалы валежника и непроходимые заросли колючих кустов, которым даже эльфы не могли дать названия.
   - Нам здесь не рады, - угрюмо произнес кто-то.
   Похожее чувство одолевало и "ворона". Черный лес чинил им препятствия чуть ли не на каждом шагу, как бы намекая. Энвил уже начинал жалеть о принятом решении, а интуиция подсказывала, что назад дороги нет. Оверлейт оставлял на скрюченных ветках лоскуты своего золотистого платка. Глядя на это, Сайрус лишь посмеивался.
   Чем дальше продвигался отряд, тем больше находок попадалось им на пути. Разрушенные статуи, расколотые чаши фонтанов, украшенные искусными фигурками фавнов и дриад, беседки...От этого великолепия остались лишь скудные фрагменты, затянутые вьюном.
   Глаза эльфов сияли. Остроухие без устали копались в земле, бегали от одного покалеченного монумента к другому и перекидывались восторженными репликами. Их можно было понять, но никто не хотел. Люди смотрели на проводников, как на безумных шутов. Могут ли вести отряд дураки, прыгающие от радости при виде еще одной мраморной головы меж корней? В другой ситуации у Нила, может, и защемило бы сердце при виде остатков древнего города, но сейчас он просто...
   Он просто замер, как замерли и все остальные. Неожиданно лес расступился. Нет, конечно же, деревья не пропали совсем, но их стало намного меньше. Сзади восторженно зашептались. Притихли неугомонные гномы. Присвистнул Сайрус.
   - Чтоб я сдох, - выдавил потрясенный Нарс.
   Энвил потерял дар речи. Сердце, переполненное восторгом, все-таки защемило.
   - Добро пожаловать в Лад, - с гордостью произнес Римаар, делая широкий жест рукой.
   Город предстал перед путниками скелетом громадного зверя. Повсюду вычурные домики. Какие-то все еще стояли ровно, хоть и без крыш, другие клонились к земле, будто задремавший выпивоха, остальные и вовсе развалились, оставив после себя лишь кучу истлевших досок. Фрагменты хижин виднелись и наверху. Зловещая сила без жалости скручивала деревья, разрушая все, что эльфы возводили на их могучих стволах. Кое-где виднелись миниатюрные мостики через давно высохшие ручьи. Но лучше всего сохранились кованые беседки, облупившиеся части которых великолепно маскировал плющ.
   - Это не наш родной город, - пояснял Элтейн, пока отряд медленно брел по заросшей улице. - Но это и к лучшему. От Лада до гор рукой подать, в прежние времена здесь начинался проход через Небесные пики.
   - Я бывал в этих землях, - самодовольно влез Римаар, - и ходил тем путем. Мы отыщем дорогу, я уверен. Через три дня перевалим через горы.
   - Лучше не слоняться тут без надобности, - пробасил Ангол. - Это уже не ваши владения. Мало ли что.
   - Как насчет того дома? - Ольгерд указал на длинное здание под исполинским деревом. В отличие от остальных, оно сохранилось великолепно. Только в одном месте бледно-зеленая крыша неуклюже просела, оголив гнилые стропила.
   - Зал советов, если мне не изменяет память, - отозвался Римаар. - Хороший выбор.
   Солнечные лучи уже едва пробивались сквозь плотный слой осенней листвы, погрузив древний город в гнетущий полумрак. Внутри дома царила непроглядная тьма.
   - Не знал, что эльфы строят камины, - изрек Сайрус, войдя внутрь.
   - Мы, представь себе, тоже любим тепло, - съязвил Оверлейт. - А еще не питаемся листьями и не совокупляемся с отверстиями в деревьях.
   - Ну, раз все мы любим тепло, рискнем разжечь огонь, - Ольгерд повернулся к солдатам. - Господа, чем быстрее вы наберете сухих палок, тем быстрее мы погреемся у костра.
   Через пять минут в камине затрещали первые сучья. Жар медленно, но верно набирал силу, разгоняя сырость. Натаскав дров про запас, довольные вояки расселись прямо на пыльном полу, протягивая к огню раскрытые ладони. Древнюю затхлость быстро вытеснили запах дыма и вонь потных ног.
   Зал советов представлял собой просторное помещение с овальным столом посредине. Некогда комнату украшали картины, горшки с живыми растениями, искусная мебель... К сожалению, под поступью времени мало что уцелело. Живопись погибла, над древесиной основательно поработали древоточцы, растения высохли и напоминали гербарий. Впрочем, такие мелочи никого не трогали, кроме эльфов. После утомительных ночей под открытым небом люди были рады просто оказаться рядом с теплым камином, погреться в его живом и таком родном свете.
   Вскоре эльфы ушли, решив осмотреться, пока не стало совсем темно. Остальные же молча сидели у костра, словно зачарованные, наблюдая за весело пляшущим пламенем. Но на этот раз молчание не казалось тягостным. Напротив. Люди наслаждались каждой секундой, зная, что, возможно, завтра им снова придется спать на холодной земле. Кто-то тихо посапывал, кто-то фальшиво насвистывал, кто-то просто лежал, изучая потолок. Диего выбрал себе самый темный уголок и почти пропал из виду. Только блеск глаз выдавал его присутствие.
   - Ольгерд, почему "некроманты"? - неожиданно спросил Энвил.
   - М? - по лицу мага было видно, что он совсем не ожидал вопроса, пропустив его мимо ушей.
   - Почему "некроманты"? - повторил Нил. - Я попал на остров чуть больше года назад и все время слышу про некромантов и их тварей, но это же не... - он задумался и не закончил фразу. - Где ритуалы с мертвыми и прочая мерзость?
   - До того, как они обосновались за Небесными пиками, были и жертвы, и кровавые алтари... Кто знает, возможно, они и сейчас продолжают практиковать некромантию в чистом виде, а не смешивают ее непонятно с чем. Похищенные дети подтверждают эту догадку.
   - Почему ты вызвался? - Энвил посмотрел на собеседника.
   - Потому, что могу помочь, - ответил Ольгерд.
   "Ворон" промолчал. Внезапно он ощутил, что изнывает от жары - маг огня сидел слишком близко к камину. Юноша встал, размял затекшие ноги и вышел на улицу. После натопленного помещения неподвижная духота Черного леса показалась ему прохладной и свежей. Он вдохнул полной грудью, ощущая запах чего-то застарелого, шумно выдохнул.
   - Не спится? - послышалось сзади.
   Энвил вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Неподалеку, прислонившись спиной к стене, стоял Ангол.
   - Как и тебе. Мы ведь с тобой так и познакомились. Помнишь? - юноша улыбнулся.
   - Действительно, - здоровяк улыбнулся в ответ, отчего у Нила потеплело в душе. - Мне всегда не спится перед боем. Так?
   - Так, - кивнул "ворон" и... вдруг нахмурился.
   - Нет, - засмеялся Скала. - Сейчас не поэтому... хотя спокойно я здесь себя не чувствую.
   Молчание.
   Ночь торопилась вступить в свои права. До наступления темноты оставалось каких-нибудь полчаса. В воздухе появлялись первые лесные духи, совершенно дикие, но не опасные. Через приоткрытую дверь и окна вырывался тусклый, дрожащий свет. Зал советов, казалось, преобразился, почувствовав под своей крышей жизнь. В густых сумерках вся его ветхость почти не бросалась в глаза, и Нилу на мгновение почудилось, что он в настоящем Ладе. Ладе, не изуродованном временем.
   - Не понимаю, как оно все еще не обрушилось, - спросил Ангол, пару раз стукнув по стене кулаком. Глухое "бум", "бум" пролетело между деревьями и растаяло вдали.
   - Для постройки важных зданий мы используем особый сорт железного дерева, - отозвался Тириэл, вынырнув из темноты. - Оно не подвержено старению и разрушению. Им не интересуются жуки, и оно очень прочное.
   Следом за ним показались и остальные эльфы. Оживленно болтая на родном языке, они прошли в дом, даже не посмотрев в сторону бывших "воронов".
   - Решили, что отыскали путь через горы, - пояснил Тириэл, проводив собратьев взглядом.
   - Хорошо, - Энвил отстраненно кивнул и задумчиво добавил: - Мне здесь тоже не нравится.
   Ангол тихо хмыкнул, но промолчал.
   - О чем ты? - удивился эльф. - Мы устроились с комфортом. Ночью здесь жутковато, не спорю, но никто не нарушал правил.
   - Только с тропы сошли, - уточнил Ангол, наблюдая за хаотичными танцами красных огоньков.
   - Пойдемте уже, - бросил Нил.
   Ангол оттолкнулся спиной от стены и, сделав пару шагов, остановился, всматриваясь в ночь.
   - Странно, первый раз вижу, чтобы ваши духи замирали у земли, - заметил он.
   Энвил и Тириэл повернулись. Действительно, примерно двадцать... может, чуть больше красных точек разбились на пары и застыли в паре локтей над землей, заметно выделяясь на фоне черноты. Из Зала собраний донеслись звуки какой-то возни, приправленные тихой руганью.
   - Создатель! Да заткнитесь вы уже, дайте поспать, - крикнул кто-то из солдат.
   - Действительно, странно, - подтвердил эльф, не обратив внимания на очередную перепалку гномов.
   Нил уже хотел пожать плечами и зайти внутрь, как огоньки стали подпрыгивать.
   - Они движутся... прямо на нас, - произнес он. Нотки любопытства промелькнули в его голосе. - Может, недовольны, что мы нарушили покой Лада?
   - Движутся очень быстро... - напряженно сказал Тириэл. - Великое древо, это не духи... - выдохнул он потрясенно, и закричал, рискуя сорвать голос: - Это не духи! В дом, быстро! Закрыть двери и ставни!
   Эльф скинул лук - тот все еще висел у него за спиной, - сделал выстрел, даже не целясь, и забежал в дом вслед за остальными. Дверь за ним захлопнулась почти мгновенно, окатив Нарса облаком пыли. Следом затворили ближайшие ко входу ставни. Проскрежетали хлипкие засовы.
   Раздался оглушительный треск и грохот. Гномы суетились у дальнего окна, но все-таки опоздали. Им не хватило какой-то доли секунды, чтобы запереть его. Неведомое существо ринулось в створки, отбросив братьев на несколько шагов.
   - Закрывайте его, мать вашу! Закрывайте! - закричал Энвил и кинулся к ножнам.
   Гномы попытались довершить начатое, но чудовищный толчок распахнул ставни настежь. Верхняя петля разлетелась и со звоном упала на пол, Белреста сшибло с ног, а в зал ввалилось косматое нечто. Из разбитого носа и лба, как из горного ключа, у гнома полилась кровь. Оглушенный и сбитый с толку, он попытался встать и тут же получил еще один удар. На этот раз последний.
   Протаранив ставни, чудовище растянулось на полу, однако тут же вскочило на задние лапы. Чем-то оно походило на медведя, но выглядело куда как проворнее, да и передвигаться предпочитало на двух ногах. Существо замахнулось и рубануло воздух лапой. В свете очага блеснули длинные когти. Вскрик. А в следующее мгновение челюсти Диего сомкнулись на толстой шее железной хваткой. В замогильном молчании послышался стук ставень и скрежет засова.
   Гончая убивала без единого звука. Зубы ее сжались еще сильнее, хрустнули позвонки, и монстр обвис в ее зубах, словно огромная тряпичная кукла. Диего несколько раз яростно мотнул мордой, вырвав кусок плоти, после чего мертвая туша с глухим "бух" отлетела в угол, неестественно запрокинув голову.
   - Рест! - завопил Белрим, подбегая к брату. Из глаз его катились слезы - Рест! За что? Рест! Рест...
   Младший гном снова завалился на спину, но на этот раз даже не пытался пошевелиться. Когти смели нижнюю часть его лица и рассекли шею. Поток крови походил теперь на центральный фонтан Эриаполя. Она толчками выплескивалась из глубоких ран и лужей растекалась по ссохшимся доскам.
   Жизнь стремительно покидала Белреста. Грудь его судорожно дергалась, в горле клокотало. В последнем спазме его пальцы сжались в кулак и побелели, ноги засучили по дереву и... Все закончилось еще до того, как подбежал Ольгерд.
   - Не уберег, не уберег, не уберег, - повторял Белрод, уткнувшись в грудь младшего брата. Его руки, лоб и волосы мгновенно перепачкались кровью, голос срывался. - Я виноват, я не уберег... не уберег.
   Монстры пытались пробиться отовсюду. Ставни ходили ходуном, дребезжала дверь. Вековая пыль вырывалась из всех щелей, болтались пазы для засовов и петли, грозя развалиться в любой момент. Но Зал собраний не желал сдаваться просто так.
   Зловещий скрежет когтей донесся с потолка, и вниз тут же посыпался мелкий сор. Будто специально, пламя в камине зашлось в безумном танце, разбрасывая на стены пугающие тени.
   - Эта хибара долго не выдержит, - сплюнул Нарс, не обращая внимания на причитания гномов.
   - Нужно подпереть дверь, - Энвил возился с пряжкой ножен. - Помогите передвинуть стол.
   - Так себе идейка, - Ангол треснул кулаком по столешнице, и гнилое дерево раскололось.
   - Сраный лес! Я же говорил, что это дурная затея, - рыдал Белрим.
   - Нельзя здесь оставаться, - произнес кто-то из солдат, - выйдем на улицу, встанем спиной друг к другу, попробуем отбиться...
   - Их больше, - Тириэл покачал головой.
   - Они сильнее, - подхватил другой воин.
   - Кто сильнее? Они сильнее? - сплюнул Нарс. - Давайте, открывайте двери, и я вам покажу, кто сильнее!
   Сайрус нервно ходил взад-вперед, проводники согнулись над убитым существом, солдаты навалились на двери и окна. Только Диего невозмутимо уселся возле Энвила и неторопливо слизывал кровь с морды.
   Удар. Покосилась еще одна ставня, обронив петлю.
   - И за каким лядом я поперся сюда, - услышал юноша чей-то дрожащий голос. - Провожал бы сейчас друзей у погребальных костров, смотрел бы на казни, пил пиво, лапал цыпочек...
   - Погребальные костры... - одними губами произнес Нил. Брови его сдвинулись, лоб покрылся бороздками. - Костры...
   Он посмотрел на камин. Огонь бесновался, словно пытался выбраться наружу. Костры... Энвил чувствовал идею. Чувствовал, как она плавает вокруг него, как насмехается над ним и в самый последний момент ускользает. По залу пролетел сухой кашель мага.
   - Костры... да, костры, - "ворон" посмотрел на чародея, на бушующее пламя и снова на чародея. - Ольгерд! Нужна твоя помощь.
   От неожиданности маг вздрогнул и обернулся.
   С крыши снова донеслась возня. Тварь скребла по доскам потолка медленно и осторожно, будто издеваясь. Вниз потекли две струйки пыли. Раздался еще один удар. Вздрогнула ставня.
   - Дави сильнее, олухи! - крикнул Нарс своим хрипящим голосом и уперся руками в закрытое окно. - Навались!
   - Что-то задумал? - Ангол посмотрел на юношу, перевел взгляд на Ольгерда.
   - Можете колдовать? - спросил Энвил у мага.
   - Могу, - кивнул тот. - Еще не в полную силу, но...
   - Сможете поджечь лес? - вопрос ударил не хуже кулака, и Ольгерд отшатнулся.
   Глаза Ангола расширились, рот раскрылся в изумлении, но слова так и застыли на губах.
   - Ну... не вижу сложностей... много сухостоя, валежника, но я не уверен...
   - Жить хотите? - снова перебил Энвил.
   - Хочу, - опешил Ольгерд и замолчал, будто получив пощечину. Властный и твердый тон юнца выбил его из колеи.
   - Останемся здесь - умрем, - объяснил Нил. - Выйдем из дома - тоже умрем, так что, - он шумно выдохнул, - перед тем, как выходить, надо их хорошенько напугать.
   - А как же лес и все эти правила? - услышав разговор, подошел Сайрус.
   - Сейчас не до правил. Ангол, возьми Нарса и еще кого-нибудь поздоровее. Приоткройте дверь, чтобы Ольгерд смог поджечь пару деревьев. Побежим, как только огонь разойдется сильнее.
   Здоровяк кивнул, хлопнул Энвила по плечу и отошел к солдатам.
   - Слушайте! - гаркнул Нил, пытаясь вложить в голос всю свою твердость, силу и уверенность. - Как только Ольгерд подпалит деревья, мы выйдем из зала! По моей команде! Если кто-то не умеет быстро бегать - самое время научиться!
   Услыхав "ворона", эльфы мгновенно потеряли интерес к бестии.
   - Ты... ты что задумал? - Римаар с трудом подбирал слова от возмущения.
   - Это же наша история, наш лес, наш город... нельзя просто так взять и уничтожить наследие, - Оверлейт походил на фанатичного историка.
   - Об этом не может быть и речи, - жестко отрезал Элтейн тоном, который не терпел возражений, тоном командира, тоном строгого отчима. - У тебя нет прав принимать такие решения.
   Челюсти Энвила сжались от злости, брови сошлись у носа. Идея зарядила его уверенностью и надеждой. У них появился шанс вырваться из клетки, спасти свои шкуры и, быть может, исполнить миссию. И что в итоге? Горстка остроухих уродцев печется о разрушенном городе, снедаемом проклятьем?
   Его кулак был молниеносен, удар - тяжелым. Работа в кузнице не прошла даром. Элтейн согнулся пополам и свалился на колени, схватившись за живот. Сайрус проворной кошкой юркнул за спину Римаару, прижав к его горлу кинжал. Острие надавило на кожу. Задумай эльф повернуть голову, лезвие тут же погрузилось бы в плоть.
   - Нил, не нужно, - вздохнул Тириэл, - я все улажу...
   Но парень не слушал. Мощный удар коленом размозжил эльфу нос, опрокинув того на пол.
   - Я сделаю все, чтобы спасти свой отряд, - сжав губы, произнес Энвил. - И мне плевать на вас и ваши права. Маг подожжет деревья, после чего все мы побежим к этому вашему проходу в горы. А если кто против... - он вытащил меч.
   Серия ударов прокатилась по дому. Запоры держались из последних сил.
   - Нил, прекрати! - Тириэл встал между клинком и Римааром. - Да что на тебя нашло?!
   - И ты туда же? - Энвил перевел взгляд на друга, и тот невольно попятился. Глаза Энвила... нет, не горели - пылали! Гнев переполнял юношу. В эти секунды он всем своим естеством ненавидел жалких любителей природы, которые ставили свои прогнившие лачуги выше человеческих жизней.
   Сверху снова донеслось шуршание. На этот раз торопливое, вперемешку с чем-то вроде рыка и воя, но Энвил не обратил на шум никакого внимания.
   Ошарашенный Оверлейт застыл, напоминая мраморную статую. Римаар уставился на Тириэла. Взгляд его умолял сделать хоть что-нибудь. Элтейн неуклюже расселся на полу, размазывая по лицу кровь из разбитого носа. Он все еще не мог прийти в себя после удара в голову.
   - Энвил, довольно, - Ангол подошел к юноше и отвел клинок в сторону. - Ольгерд поджег деревья. Нам нужно приготовиться. Сайрус, убери нож. Довольно!
   Весельчак ослабил хватку и спрятал кинжал. Почувствовав свободу, Римаар отскочил в сторону и горестно простонал то ли от царапины на шее, то ли от дурных вестей.
   - Как вы могли? - сокрушенно покачал головой Оверлейт.
   - Очень просто, - раздраженно бросил Энвил, спрятав меч в ножны, и взглянул на Элтейна. - Поставьте его на ноги, скоро выходим.
   Всплеск злости едва не высосал все его силы. Руки, казалось, прибавили в весе, ноги едва отрывались от пола. Нил отвернулся и побрел к ближайшему окну, не обращая внимания на косые взгляды сослуживцев. Так он вел себя впервые. Конечно, ему случалось злиться и прежде, но дальше криков и проклятий дело не заходило. Теперь же... Усилием воли Энвил отогнал от себя ненужные мысли. Не хватало еще проникнуться жалостью к этому остроухому. Только не здесь и не сейчас.
   "Ворон" заглянул в щель между створками. На улице посветлело. Магический огонь набирал силу с каждой секундой. Он жадно облизывал толстые стволы, нетерпеливо полз вверх по умершим веткам и начинал бесноваться в кронах.
   - Пора! - крикнул Нил, стараясь не показать испуга. Пламя ширилось слишком быстро.
   Отряду понадобилось меньше минуты, чтобы подобрать с пола походные сумки и собраться у запертой двери. Немного промедлили эльфы, помогая Элтейну. Запачканный кровью, он едва заметно пошатывался, шумно сопел, его свернутый на бок нос распухал и становился похожим на безобразную картофелину.
   Гномов пришлось оттаскивать от их погибшего брата чуть ли не за волосы. Сначала они отказывались отходить от тела, потом отказывались бросить его. Только несколько увесистых пощечин Ангола помогли привести их в чувство.
   - Готовы? - Нил обвел солдат взглядом. - Тогда вперед!
   Проскрежетал деревянный засов, и дверь отворилась. Прыткие чудища удирали, оставив добычу. Пару раз их волосатые спины мелькнули между деревьев, и "ворон" мысленно похвалил себя за идею. Хотя теперь всем им противостоял новый, не менее опасный враг - пожар.
  

12.

  
   Едва распахнулась дверь, как на воинов пахнуло обжигающим дыханием пылающего леса. Они будто оказались в самом сердце вулкана. Огонь успел охватить кроны ближайших деревьев, и вместо привычной ночной тьмы люди окунулись в бушующую стихию.
   Подгонять никого не потребовалось. Что было сил отряд рванул прочь из чрева гигантского костра. Эльфы бежали впереди, указывая дорогу. Гномы пыхтели позади, стараясь не отстать. Диего трусил рядом с хозяином, вывалив длинный язык. Прикрывая глаза от искр, Энвил бежал сразу за эльфами. Жар хлестал его по щекам, забирался под одежду, обволакивал тело. Спина и волосы юноши взмокли почти сразу. Пот обильными каплями выступал на лбу и стекал на глаза.
   Нил не заметил, как они выбрались из-под горящих деревьев. В тот момент он вообще мало что замечал. Все перед ним сливалось в хаотичных мазках красного, оранжевого, бурого и коричневого. Однако на смену пеклу внезапно пришла знакомая духота и показалась парню даже не прохладным бризом, а ледяным ураганом. Отряд пробыл под огнем всего минуту-другую, но для Энвила эти минуты растянулись в часы.
   Огонь остался позади. Распространялся он быстро, но без ветра не мог угнаться за человеком.
   Не сбавляя темпа, солдаты спешили дальше. Двигаться стало легче, будто Энвила вынули из густого желе. Воздух приятно овевал его лицо, трепал волосы. Тревога отступила. Юноша даже нашел время, чтобы восхититься былым величием Лада. В глубине города уцелевших строений оказалось намного больше. Все казалось не таким уж и запущенным. Нил вдруг подумал: сумей остроухие избавить лес от проклятия, восстановить города не составило бы большого труда. Но уже не Лад. После пожара от него вряд ли останется хоть что-то.
   Неожиданно Энвил услышал... на самом деле он не знал, что услышал... нечто, похожее на скрип, рев и стон одновременно. Звук, казалось, исходил отовсюду: из каждого дерева, из каждого куста, из каждой трещины в земле. В мертвом и неестественном вопле крылись боль, страдание и первобытная, безотчетная злоба.
   Люди по привычке схватились за оружие. От пожара их отделяло приличное расстояние, однако яркие сполохи все еще виднелись между деревьев, а в воздухе витал запах гари.
   - Это лес, - выдохнул Римаар. - Он в ярости.
   Стон повторился, и еще раз... и подул ветер. Первый раз с тех пор, как отряд вошел в Чернолесье. Сначала робкие, боязливые порывы, но с каждой секундой они крепли, становились сильнее и отчаяннее.
   - Это плохо, - промямлил Ольгер. - Это очень плохо.
   Когда они побежали вновь, ураган уже вовсю пригибал могучие кроны кривых исполинов. Повсюду летали желтые листья, словно грязные хлопья снега, на головы путникам сыпались обломки сухих веток. Смешиваясь с гулом растревоженных крон, усилился рев пожара.
   - Вперед, вперед, вперед! - кричал Ангол.
   Чувство иллюзорной безопасности рассыпалось пеплом. Люди бежали даже быстрее прежнего, но на этот раз огонь не собирался отступать. Ветер гнал стихию прямо на них.
   Снова накатил жар. Сначала он легонько коснулся спины Нила, потом бережно, словно любящая мать, провел по ней незримой ладонью, затем повис на его плечах, пока, в конце концов, не перешел к болезненным ударам.
   Померкший было свет снова стал нестерпимо ярким. Растревоженный огонь жадно поедал крону за кроной, смыкая свои челюсти над головами людей. Искры теперь не сыпались с неба. Они летели вдогонку, накидываясь на солдат, точно сияющий рой ос. Жалил такой рой не хуже настоящего. То тут, то там вспыхивал сухой, словно пук соломы, подлесок. Новорожденные язычки пламени тут же перебирались на деревья, стремительно набирая силу.
   Энвил понятия не имел, как долго продолжался их кошмарный забег. Может быть, час, может быть, два... Солдаты, обремененные кольчугами и походными сумками, передвигались из последних сил, жадно хватая ртом раскаленный воздух. Выглядели они совершенно измученными, хотя все еще держались.
   Нил чувствовал себя не лучше. Сапоги казались невыносимо тяжелыми, будто на подошву налип толстый слой грязи. Руки бесполезными отростками болтались вдоль тела. Тяжелые ножны мешали. Дыхание сбилось. От жара и дыма жгло в груди.
   Ольгерду досталось больше всех. Не в силах больше бежать, он остановился первым. Вся его одежда потемнела от влаги, изо рта хрипло вырывался воздух, пот ручьем струился по лицу, а мутные глаза уставились в землю. Позади с треском рухнуло объятое пламенем дерево, взметнув вверх сноп искр. Энвил без лишних слов подхватил старика под руку и потащил вперед, хотя сам едва шел.
   Солдаты двигались медленнее с каждым шагом. Обессиленных становилось все больше. Вместе с деревом огонь пожирал и воздух, не давая нормально дышать. Нил остановился, закашлялся, поборов приступ тошноты. Все? Конец авантюре? Люди погибнут зря? "Ворон" утер лоб и осмотрелся. Кто-то продолжал бежать, кто-то только пытался, кто-то еле волочил ноги, а кто-то полз на четвереньках... Еще немного, и пожар окружит их. Еще немного, и...
   - Нет! - рявкнул он, перехватив Ольгерда.
   - Что? - маг приоткрыл глаза.
   - Ничего.
   Отряд остановился всего на несколько секунд, чтобы подождать отстающих и перевести дух. Сверху лил огненный дождь из тлеющих листьев и обугленных веток. Нетронутая часть Черного леса казалась воинам такой далекой и недосягаемой. Сквозь языки ненасытного пламени они все еще видели ночную черноту, такую манящую, ласковую и прохладную. Но ураган зажигал все новые и новые свечи. Энвил чувствовал его раскаленное дыхание, будто мифический дракон сопел в спину.
   - Белрим! Белрод! Скор... - Нил закашлялся. Вместе с горячим воздухом, в его рот залетел кусочек пепла.
   Гномы замыкали колонну. Белрод пропустил младшего брата вперед и подгонял его чувствительными ударами в спину. Наверху что-то треснуло, на землю осыпался сноп обжигающих искр, на секунду скрыв их от остальных.
   - Быстрее! - заорал Сайрус. - Ольгерд, сделай что-нибудь!
   Маг не ответил. Он сам еле держался на ногах, обвиснув на плечах Нарса и Энвила.
   Треск повторился, став еще громче. Белрод задрал голову. Нил видел, как лицо его исказила гримаса. Собрав все оставшиеся силы, он толкнул Белрима так, что тот закувыркался по заросшей дороге почти до самого отряда. И снова туча искр на мгновение поглотила все вокруг. Кусок толстой, объятой огнем ветки, не выдержав собственного веса, рухнул вниз. Белрод, корчась от боли, лежал под ней. Увесистый дрын придавил ему ноги, почти наверняка переломав кости. Одежда его чернела и плавилась, борода вспыхнула и скрутилась. Лицо покраснело, покрылось волдырями. Гном истошно вопил, пытаясь сбросить груз. Руки его упирались в раскаленную кору, кожа на пальцах лопалась.
   Половина отряда бросилась Белроду на помощь. Энвил с Нарсом остались на месте, придерживая мага. Краем глаза юноша уловил какое-то движение. Он посмотрел вверх и ахнул от изумления. На этот раз к земле кренилось целое дерево. Огромная, пылающая, словно факел, крона грозилась накрыть всех, кто бросился к гному.
   - Назад! Все назад! - завопил Энвил. - Дерево! Все назад! Ангол! Сайрус! Уводите... - он снова закашлялся. Воздух обжег легкие.
   Его услышали многие, но не все. Кто-то развернулся и побежал прочь, кто-то продолжал бежать к Белроду. Когда до столкновения оставались считанные секунды, около гнома находились три человека и два эльфа. Из-за рева пожара и нескончаемого треска они не услышали криков. Тириэл держал Римаара, Ангол - Белрима, которые отчаянно рвались помочь, не обращая внимания на угрозу.
   Чувствуя неладное, Оверлейт осмотрелся и замер, глядя на падающее дерево. Выражение его лица глубоко отпечаталось в памяти Нила: удивленно вскинутые брови, широко раскрытые глаза, приоткрытый рот. "Этого не может быть, - будто говорило оно. - Это не может кончиться так". Остальные вовсе не заметили опасности. Эльф успел беспомощно вскинуть руки, и пылающая пасть с грохотом захлопнулась. Звуки слились в один безумный бедлам.
  

13.

  
   Сначала они бежали. Нетронутая часть леса постоянно маячила у них перед глазами, но никак не хотела приближаться. Когда тропа пошла в гору, они уже просто брели, а еще через какое-то время - почти ползли. Наступил тот момент, когда сил едва хватало на себя. Только Ангол и Нарс продолжали упорно тащить Ольгерда и самого Энвила. Тот уже едва волочил ноги. Случалось, иной бедолага обессилено валился на землю, но никто уже не пытался ему помочь. До жертв огонь добирался мгновенно.
   Нил снова не заметил, как отступила стихия. Лес поредел, ветер стих, свет померк, а жар стал вполовину меньше. И только когда вокруг воцарилась темнота, парень осмелился осмотреться, решив, что умер.
   Остатки отряда вышли на один из горных уступов, полностью лишенный растительности. Перед ним высились гладкие скалы, погружаясь своими пиками в черное небо. Чуть левее зиял проход в узком ущелье, а с другой стороны, переливаясь всеми оттенками красного, бушевал лесной пожар. Люди успели подняться над кронами деревьев и теперь наблюдали за бедствием с безопасного расстояния.
   Огонь оставил яркую язву на теле Чернолесья. Парень мог разглядеть ее начало, где обглоданная древесина уже просто тлела, видел он и конец, окутанный яростным пламенем. Пожар следовал за отрядом, почти не распространяясь в стороны, а теперь стремительно терял силу. Снизу снова донесся знакомый и, как показалось Энвилу, ликующий стон. Ветер утих.
   Юношу усадили на камень. Приятная прохлада пронзила ягодицы. Он еще раз взглянул на громадный костер, который сам и устроил. С уступа тот казался совершенно не опасным, даже красивым. Нил вдруг понял, что жив, что испытание уже пройдено и все закончилось. Но мысль эта не принесла облегчения. Он, словно маленький мальчик, подобрал ноги, обхватив колени, и тихо заплакал.
  
  

Глава 23

   ...и порой даже в самых дурных и скверных местах мы можем обнаружить нечто необычное и удивительное.
   Отрывок из божественной службы.
  

***

  
   Я часто вспаминаю переход через Черный лес и каждый раз мне становится дурно. А тогда... хм... тогда я был готов провалится сквозь землю. Каждый взгляд в мою сторону, будто нож в сердце... так мне казалось. Двадцать шесть человек свернуло с торгового тракта, на холм выбралось только десять. Наверное я никогда не перестану винить себя в этом.
   Нарс, Ангол, Сайрус, Тириэл, Ольгерд...Я благадарил Создателя за то что он сохранил самых близких. Римаар - единственый из проводников кто пережил "Черное пекло". Он ненавидел меня и это мог заметить даже дурак. Эльф смог подчинить себе эмоции но не выражение лица. Белрим стал последним из продалжателей рода Бел. Некогда заводной и веселый гном замкнулся в себе. Весь астаток пути он почти не разгаваривал. Люди слышали от него лишь простое "да", "нет" или "не знаю" но чаще всего гном просто кивал или матал головой. Раст, Филин, Деггет - все, кто остался от добровольцев Гарона. Самые крепкие и бывалые воины едва стояли на ногах от усталости. Как и все мы. Только Диего все еще держался маладцом и я не переставал удивляться откуда у зверюги такая выносливость.
   Командир в ответе за своих людей но меня ни разу не уприкнули за этот провал открыто. Каждый из нас знал куда идет и чем рискует однако человеку свойствено винить кого-то в неудачах. Мне же оставалось ловить на себе мимолетные взгляды полные ненависти. Я не сомниваюсь, что поступил правильно устроив пожар. Вряд ли кто-то из нас добрался бы до ущелья обернись все по другому. Тем не менее кровь павших в какой-то степени попала и на мои руки.
  

***

1.

  
   Измотанные путники двигались дальше. Легкий и спокойный, на первый взгляд, переход через горы на деле обернулся еще одним испытанием: после пожара они остались без еды и воды. Походные сумки, мешавшие бежать, бросили еще в лесу. Избавиться пришлось и от кольчуг. Только оружие все еще оставалось при солдатах. Никто так и не решился выкинуть мечи, кинжалы и луки.
   Ровная тропа круто забирала вверх и местами напоминала извилистую ленту на дне узкого ущелья. Будто на гору обрушился исполинский топор, оставив после себя глубокую выбоину. Ненастье отступило на время, и меж двух отвесных скал виднелось ярко-синее небо. Только вот солнце очень редко заглядывало в каменную бездну, слишком уж высоки оказались стены тракта.
   Смерть от жажды не грозила отряду. Крошечные ручейки попадались едва ли не на каждом шагу. Но вот еда - дело другое. Голое и узкое ущелье отнюдь не изобиловало крупными животными, а редкими ящерками и змеями прокормить одиннадцать голодных ртов - та еще задача. Даже невозмутимый Диего заметно нервничал, чего раньше за ним не водилось.
   Голод нападал медленнее огня, но таил в себе не меньшую опасность. Возможно, именно он стал главной причиной смерти Зорта. Воин умер на вторую ночь, во сне, тихо и спокойно. В лесу обугленная ветка разбила ему затылок. Когда отряд добрался до холма, кровь почти остановилась, но сам он напоминал мастерового, опрокинувшего на себя банку бурой краски. Глубокую рану прижгли и перевязали обрывком чьего-то камзола. Головные боли, которые пришли на следующий день, Ольгерд снимал, как мог, но в остальном пасовал. Способности к врачеванию у магов Огня проявлялись слабо. Так что все надеялись на крепкое здоровье и сильный организм Зорта. Надежды не оправдались.
   На четвертые сутки тропинка пошла вниз. Стало проще. Скалы ущелья раздались в стороны и убавили в размере. Влажный камень под ногами постепенно сменялся твердой землей. С каждым днем сорняки становились все выше и гуще, то и дело попадались одинокие деревья. Нога человека ни ступала здесь не одно десятилетие, и это, несомненно, играло отряду Энвила на руку.
   К этому времени солдаты набрасывались на все, что шевелилось. В ход шли даже мелкие жучки и паучки. Голод едва не сводил с ума, когда Тириэл разглядел впереди дикую грушу. Люди едва не разрыдались от счастья при виде веток, усыпанных мелкими плодами. Недозрелые фрукты усеивали все дерево - видать, какой-то зимний сорт или странный гибрид. Впрочем, это никого не остановило. Меньше чем за полчаса на дереве не осталось ни одной зеленой груши, хотя на вкус они оказались гадкими и почти безвкусными. А еще через пару часов долгожданный обед настойчиво попросился наружу, и весь оставшийся день отряд не вылезал из кустов.
  

2.

  
   Днем восьмого дня путники наконец выбрались из ущелья и тут же замерли, не в силах отвести взгляд от пейзажа. Мало кто из живущих видел земли некромантов, поэтому каждый, в силу своего скудного воображения, рисовал себе эдакое обиталище всего самого отвратительного и мерзкого. Мертвые деревья в причудливых позах, сухая и безжизненная земля, грязные и вонючие реки, черные клубы дыма в небе...
   Вместо этого солдатам открылась огромная, наполненная жизнью долина. Тропинка шла круто вниз и терялась в редком лесу, раскинувшемся на всем горном склоне. Энвил смог разглядеть несколько мелких деревень и многочисленные квадраты полей, а еще дальше в едва заметной дымке проступала бледно-голубая полоса океана.
   Только громадное озеро слева от них хоть как-то соответствовало ожиданиям Нила. Темно-зеленый цвет воды отпугивал, а по всему берегу громоздились несуразные, как казалось издали, хибары. Поговаривали, что озеро Слез простирается под самыми Небесными пиками, пропитывая землю Черного леса, отчего тот и взбесился.
   - Пришли, - заметил юноша.
   - Полдела сделано, - отозвался Ангол.
   - Давайте вперед, чего встали? - бросил Тириэл и поспешил вниз. - Может, удастся подстрелить кого.
   Дважды повторять не пришлось.
   Деревья встретили их неплотным строем, сквозь который легко пробивался солнечный свет. То тут, то там частенько попадались каменные глыбы всевозможных форм и размеров.
   - От скал, видать, отваливаются, - предположил Нарс, проходя мимо одной из них.
   Всем было плевать.
   Золотой лесок, наполненный дневным светом, выглядел уютным и безопасным. После недавнего перехода стройные деревья радовали глаз. Наконец появились птицы, а шорохи в кустах уже не вызывали паники.
   Неожиданно Тириэл замер и жестом приказал остановиться остальным. Сначала Энвил не смог понять причину его беспокойства и решил, что тот просто выслеживает дичь. Однако "ворон" ошибся. Кто-то насвистывал. Насвистывал совсем близко. Фальшивый мотив какой-то мелодии разносился по лесу, перемешиваясь с... блеянием?
   Мгновение спустя отряд распластался в кустах, недоуменно переглядываясь. Неизвестный, но такой родной лес подействовал на них слишком успокаивающе. Солдаты забыли об осторожности и шли прямиком по тропе, решив, что в такой глуши вряд ли набредут на кого-то. Тихий свист вернул их к реальности.
   Далеко ходить не пришлось. На первой же поляне их поджидал сюрприз. Вместо богомерзкого некроманта, мучающего животину, люди увидели совсем еще юного мальчугана. Тот беззаботно лежал на внушительном валуне прямо посреди поляны. Лучи полуденного солнца падали ему на лицо, заставляя блаженно жмуриться, в зубах подрагивала длинная травинка. Иногда он вынимал ее и самозабвенно насвистывал, не обращая ни малейшего внимания на шумное "бе-е-е". Вокруг него мирно паслась пара дюжин белоснежных коз.
   Худенький парнишка выглядел, самое большее, лет на двенадцать. В его густой, кучерявой копне русых волос желтели тоненькие веточки соломы. На стоптанных сапогах и шароварах виднелись пятна навоза. Серая, домотканая кофта явно приходилась пареньку на пару размеров больше. Она висела на нем, будто мешок на гвозде, а длинные рукава полностью скрывали кисти тонких рук. Рядом с собой мальчик притулил ровную, с детской дотошностью очищенную от сучков жердь. И все. Никаких кристаллов, амулетов и посохов. Ни одного, даже самого простенького, украшения.
   Нарс указал раскрытой ладонью в сторону паренька, лицо его скривилось в брезгливой усмешке. "Что... это... за... пугало?" - выражало оно. Энвил пожал плечами, а вслух добавил:
   - Многовато коз для одного, а?
   Лицо Нарса озарила задорная ухмылка.
  

3.

  
   Они выскочили из кустов разом, все десять, будто заправские разбойники. Энвил видел, как широко распахнулись глаза паренька, наполнившись ужасом. Травинка беспомощно выпала из разинутого рта. Он пополз, свалился с камня, плюхнулся на задницу и снова попятился, пока не уперся спиной в молодую иву.
   - Еретики... еретики... - жалобно хрипел мальчуган, бессознательно продолжая сучить ногами.
   Он испуганно вертел головой, переводя взгляд то на одного пришельца, то на другого. Незнакомцы обступили его, в их руках поблескивали обнаженные клинки, а юнец мог только скулить и прикрывать лицо руками, будто ожидая удара.
   - Не мучайте меня, я простой пастух, - лепетал он. - Не пейте мою кровь, пожалуйста-а-а, не вешайте меня на вертел... у-у-у... пожалуйста-а-а, меня мамка выпорет, - голос его сорвался и превратился в череду всхлипов.
   Сбитый с толку Энвил, обменявшись взглядом с остальными, медленно опустил меч.
   - Может, он притворяется? - предположил Нарс. Его оружие все еще смотрело в грудь мальцу.
   - Сомневаюсь, - ответил Ангол и отодвинул лезвие друга в сторону.
   - Жалкое зрелище, - хмыкнул тот и спрятал клинок в ножны.
   Пастушок продолжал хныкать, испуганно поглядывая на людей.
   - Тебя как звать, приятель? - Нил вышел вперед и присел подле него, стараясь говорить мягко и дружелюбно.
   - Тулио, - ответил тот, шмыгнул носом и торопливо добавил: - Мамка не разрешает мне разговаривать с еретиками.
   - А с чего ты взял, что мы еретики, что, - он помедлил, - станем пить твою кровь и вешать на вертел?
   - Потому что вы пришли из-за гор, - даже сквозь плач в голосе паренька слышалось удивление. Именно таким тоном обычно отвечают на глупые вопросы.
   - И за горами, по-твоему, живут только еретики?
   - Так говорят мудрецы, а их слово истинно. Там обитают невежды и варвары, которые отринули веру в нашего истинного бога. Они... как это... без устали удовлетворяют свои плотские желания. Кровь непокорных служит... служит им водой, а плоть их - пищей... так они нам говорят. А еще - обычные люди не могут пройти этим путем, - малец указал в сторону ущелья. - Мудрецы говорят, что там проклятое место и запрещают ходить туда. Смерть настигнет того, кто пройдет тем путем. Так они говорят... вот. Вы ведь не будете меня есть? - с надеждой спросил он в конце. Паренек немного успокоился и больше не размазывал по лицу слезы и сопли.
   Среди солдат кто-то тихо прыснул, кто-то удивленно присвистнул.
   - Мы не такие, - заверил его Нил. - А где сейчас ваши мудрецы? Нам очень надо их повидать.
   "Бе-е-е-е", - невозмутимо блеяли козы, пощипывая траву.
   - Почти все отправились в великий поход, чтобы... как это... донести слово истинное до заблудших, - перед сложными словами мальчик замолкал, будто вспоминая заученные фразы. - Самые главные сейчас в святилище, но... непос... непосве... непосвященным туда нельзя, - неуверенно закончил он.
   - Сможешь отвести нас туда?
   - Нет, нет, нет, - замотал головой пастушок. - Слишком далеко, несколько дней идти без отдыха. Меня мамка не пустит.
   - А к мамке своей отведешь?
   - Наверное... - замялся он. - А вы точно не будете пить нашу кровь?
   Энвил заверил его, как только мог, что ни у кого нет богомерзких пристрастий. Солдаты, тем временем, тихо шептались, переваривая услышанное.
   - Да им же начисто промыли мозги! - Нарс всплеснул руками.
   - Дикость какая-то, - Ангол провел ладонью по лысине. Выглядел он обескураженным.
   - Похоже на апогей развития религиозной секты, - предположил Ольгерд. - Я встречался с чем-то подобным. Не в таких масштабах, конечно.
   - Во-во, - закивал Нарс. - Секта! Жуть просто.
   - Что будем делать? - спросил Тириэл.
   - Заглянем к его мамке, - Энвил подошел к товарищам. - Если их облапошили раз, то почему не облапошить другой?
   - А если не получится? - поднял бровь Ангол.
   Нил хлопнул по ножнам:
   - Как-нибудь отобьемся. К тому же у нас есть Ольгерд. Но сперва... - юноша оглянулся и хищно посмотрел на коз.
   - Умница, Нил! Умница! - рассмеялся Нарс. - На пустой живот много не наговоришь.
  

4.

  
   - И вы собираетесь это есть? - удивленно спросил Тулио и тут же отвернулся, увидев, как Ангол вспарывает козу. Лицо мальчонки побелело, но содержимое желудка, к его чести, удержалось внутри. - А говорили, что не пьете кровь, - пискнул он.
   Сайрус настоял на том, чтобы паренька все-таки связали, а то мало ли что придет в его маленькую головку. Мальчика оставили у того самого дерева, к которому он отполз пятью минутами раньше. Руки Тулио завели за тонкий ствол и стянули веревкой, которой тот подвязывал штаны. Мальчик, конечно, возмущался, но совсем чуточку, и вскоре снова успокоился.
   - А кто говорит о крови? - усмехнулся Ангол. - Мы предпочитаем жареное мясо.
   - Мясо? Есть мясо - великий грех, - уверенно произнес Тулио и поморщился.
   Здоровяк ничего не ответил, только отмахнулся, как от назойливой мухи.
   Они забили двух коз. Первую поделили между собой, вторую скормили Диего. Так быстро и аппетитно гончая не ела еще никогда, хотя... Энвил вспомнил про курицу и улыбнулся.
   - Откуда у вас священное животное? - выпалил Тулио, когда из леса вышла гончая. - Они ведь слушаются только мудрецов!
   - Долгая история, - ответил Нил. - Когда-нибудь я обязательно тебе расскажу.
   - Сейчас! Расскажи сейчас! - мальчик нетерпеливо ерзал, но его любопытство так никто и не удовлетворил.
   Вскоре вспыхнул костер. Нил предложил распалить его Ольгерду, но маг отказался.
   - Не следует без причины раскрывать себя и свои возможности, - сказал он.
   Когда пламя спало, превратив дрова в жаркие угли, солдаты принялись за готовку. Свежие кусочки шипели и быстро румянились. От манящего запаха у голодных людей едва не помутился рассудок. Они едва сдерживались, чтобы не накинуться на сырое мясо. Тулио снова заерзал. Он отворачивался, громко что-то насвистывал, даже пытался говорить сам с собой, но взгляд его снова и снова останавливался на костре, а нос жадно вдыхал аромат.
   - Да отвяжите его, - бросил Ангол с улыбкой, - и дайте поесть. Вон как изводит себя, бедняга.
   Сначала Тулио кривился, никак не решаясь взять в рот греховную пищу. Потом согласился попробовать, рассудив, что от маленького кусочка ничего не произойдет... В конце концов, он съел два здоровенных шмата. Позже, когда солдаты потушили костер и в сопровождении стада коз двинулись вниз по тропе, Тулио снова разрыдался. Он умолял их не рассказывать мамке про то, что ел козу, иначе она его убьет. На этот раз рассмеялся даже мрачный Белрим. Энвил поклялся не выдать страшную тайну даже под пытками, но и взамен попросил того же.
   - Сажи, что они потерялись, пока ты задремал.
   Тулио не возражал.
  

5.

  
   Отряд достиг деревни только к позднему вечеру и тут же стал главным событием для местных крестьян за последний год, если не больше.
   - Ступайте по этой улице до самой площади, - Тулио показал пальцем. - Вас там наверняка встретят. Вон сколько народу набежало. А мне еще коз загонять.
   При слове "коза" мальчика передернуло, и он со своим стадом торопливо скрылся из виду, ловко орудуя жердью.
   Парнишка не преувеличивал, говоря про народ. Поглазеть на пришельцев собралась, наверное, вся деревня. Люди стояли вдоль широкой улицы, взрослые опасливо прикрывали собой детей, да и сами старались прижаться к стенам кривеньких домиков, крытых соломой. Страх в их глазах, недостаточно сильный для бегства, но и недостаточно слабый, чтобы кидать камни, перемешался с презрением и любопытством. Жители провожали путников тихим шепотом, а потом, едва ли не крадучись, следовали за ними.
   - У нас, конечно, есть оружие, - укоризненно произнес Ангол, глядя на Энвила, - но их слишком много.
   - Заметил, - отозвался тот, стараясь не смотреть по сторонам. - У меня есть идея. Передай всем, чтобы подыграли мне, если потребуется.
   - Как скажешь, - Ангол неуверенно кивнул.
   Улица, как и говорил Тулио, закончилась площадью, на которой с коптящими факелами в руках столпилась добрая половина деревни. Остальные окружили их сзади.
   - Если им не понравится то, что мы скажем - нам конец, - заметил кто-то за спиной юноши. - Будь любезен, постарайся.
   Нил нервно сглотнул, почувствовав предательскую сухость в горле.
   От общей массы отделилась фигура и медленно побрела навстречу гостям, подняв факел высоко над головой, будто уже окончательно стемнело. Худощавый старик с седой бородой. Его впалые глаза обрамляли солидные мешки под глазами, глубокие морщины перепахали все лицо, крепко сжатые губы казались едва заметной чертой. Слегка сутулый и нескладный, он невольно заставлял думать о себе, как о дряхлом старце, но легкая, почти плывущая походка выдавала в нем потаенную силу. Его одежда, как, впрочем, и одежда всех остальных, не отличалась изысканностью. Стоптанные сапоги, штаны из грубой мешковины, свободная рубашка светло-серого цвета - вот и все, чем старик мог похвастаться.
   - С вами священное животное, еретики, поэтому мы позволим вам говорить. Пусть же слова ваши преисполнятся правды, иначе суровая кара постигнет вас незамедлительно, - властным тоном произнес человек. Руки его заметно подрагивали то ли от страха, то ли от возбуждения. - Зачем явились вы в обитель мира и спокойствия, осквернив ее своим присутствием?
   - Меня сейчас стошнит, - еле слышно прошептал Нарс.
   - Я и мои собратья просим прощения, - Энвил не пытался справиться с дрожью в голосе. Пусть. Так даже правдоподобнее. - Мы надеемся на ваше понимание и доброту. Нам некуда больше идти. На родине мы пытались бороться с богомерзкими устоями, за что подверглись гонениям. Нас преследовали, били плетьми и палками, и мы не смогли больше терпеть, - кто-то позади едва сдержал смешок.
   Гримаса легкого изумления пробежала по невозмутимому лицу старика.
   - Вы прошли через проклятый лес, куда нет хода людям с чистой душой и помыслами, - недоверчиво произнес он, но рука с факелом опустилась. - Не надо принимать нас за дураков.
   - Мы не могли поступить иначе. Известный путь строго охраняется лордом. Нас могли схватить еще до того, как мы бы покинули родные земли. Но не это главное! - Нил прокашлялся, обретая вдохновение. - В поисках тихого места мы набрели на заброшенный хутор, где и повстречали одного из ваших мудрецов. Он поведал о своей тяжелой судьбе, о том, как его преследовали и истязали лишь за то, что он нес за собой праведное слово.
   Толпа удивленно зашепталась.
   - Мудрец быстро слабел, но даже в таком состоянии сохранил ясный ум и твердую память. Все мы преклонялись перед его познаниями, - продолжил Энвил. - Перед смертью он поведал нам о своей земле и тайной тропе, которая проходит через проклятый лес. Он предупредил, что путь этот сложен и опасен, но у нас не было выбора. Эта... - с губ его едва не сорвалось слово "гончая", но он вовремя прикусил язык. - Это священное животное пошло следом за нами, когда мудрец отошел к праотцам.
   - Но... но как вы прошли сквозь лес? Там обитает зло!
   - Истинное зло! - горячо выкрикнул Энвил и скорбно опустил голову. - Нас осталось только десять, но было в десять раз больше. Лес отобрал у нас жен и друзей. Дойти до конца смогли лишь самые выносливые... - он помолчал немного и продолжил: - Мы просто хотим найти тихий уголок и жить спокойной жизнью.
   - По меньшей мере, двадцать лет здесь не появлялись страждущие, - после томительного молчания произнес старик. Говорил он медленно и осторожно, будто словами своими выискивал тропу на смертельном болоте. - Не в наших правилах отказывать тем, кто осмелился встать на истинный путь. Но не от меня одного, и даже не от нас всех, - он обвел селян взглядом, - зависит ваша судьба. Только с благословения мудрецов вам позволят остаться в наших благодатных землях.
   - Мы слышали, что большинство мудрецов отправилось в великий поход, - произнес Нил, тщательно подбирая слова. Он уже чувствовал победу и теперь боялся все испортить.
   - Верно, - подтвердил старик. - Остались только верховные мудрецы, но они день и ночь молятся за своих братьев и сестер. Простым людям в священную бухту хода нет.
   - Если нам будет позволено, - медленно произнес Нил с нарастающим беспокойством, - мы бы хотели отправиться туда немедленно и дождаться мудрецов неподалеку.
   - Не вижу смысла. Вы можете подождать их и здесь. Людям с чистыми помыслами тут всегда рады.
   - Мы благодарны за теплые слова, - неожиданно заговорил Ольгерд, - но чем быстрее мы получим ответ, тем быстрее обретем покой. Слишком долго мы скитались.
   - Воля ваша, - старик пожал плечами. - Сейчас, однако, я не могу позволить вам уйти. Ночью темные силы разгуливают у грешного озера. Кто знает, как далеко забредут они на этот раз? И еще, у нас не принято ходить с оружием.
   - Мы уважаем ваши обычаи, - на этот раз заговорил Тириэл. - Наши обычаи велят нам отдать оружие лично в руки мудрецов. Это станет символом покорности и мира.
   - Мы вернем вам ваши железки на рассвете, - старик был непреклонен. - Не о чем беспокоиться. Расходитесь, друзья! Здесь не на что глазеть!
   Конечно же, их остерегались. Энвил чувствовал на себе подозрительные взгляды крестьян, слышал обрывки их разговоров. Тем не менее план его работал. Их не пытались убить, не пытались схватить, связать и запереть. Никто не обходил отряд стороной, словно чумных, что само по себе стало маленькой победой.
   По распоряжению старосты им принесли теплой воды, обработали порезы и ссадины, накормили и отвели в просторный амбар. Мяса на ужин не подавали.
   - Мог бы и поделиться своей гениальной идеей, - буркнул Нарс, ворочаясь на подстилке.
   - Не мог, - отозвался Энвил. - Она пришла ко мне в голову, пока мы шли к площади.
   - Заткнитесь и ложитесь спать, - перебил приятелей Ангол. - Не к месту трепаться.
   Жесткая солома неприятно покалывала бока сквозь одежду. Над головой жужжали мошки, кто-то ползал по спине и ногам. Нил думал, что промучается полночи без сна, но забылся, едва глаза его закрылись. Пусть за ними наблюдали, пусть кидали в их сторону недоверчивые взгляды. Что с того? Впервые за множество дней им удалось отдохнуть без опасений за собственную шкуру. Шерстяная подстилка, теплое одеяло, крыша над головой, ванна, не совсем сытный, но все же ужин... Все складывалось если не прекрасно, то, как минимум, неплохо.
  

6.

  
   Решив не испытывать судьбу и местное гостеприимство, отряд решил выступить рано утром, но, к удивлению солдат, в деревушке уже вовсю кипела жизнь. Энвил хорошо помнил Мирную и ее трудолюбивых крестьян. Однако даже там люди не принимались за работу так рано.
   Им не чинили препятствий, не ставили условий. Нил был готов услышать что-нибудь вроде: "Мы решили не отпускать вас. Ваше поведение вызывает у нас недоверие". Тон старика сделался бы сухим и суровым, а за коротким приказом последовали бы недели в душном сарае, пропахшем сеном и навозом. Ничего такого не произошло. Им, как и обещали, вернули оружие, указали путь и даже собрали провизии на дорогу. Немного, конечно, но и на том спасибо. Грех жаловаться.
   Когда остатки отряда отошли от села на почтительное расстояние, Нил вдруг осознал, что завидует его жителям... немного, но завидует. Да, они день и ночь гнули спины на полях и огородах, но работали ради себя, а не ради денег. Да, над ними стояли таинственные мудрецы, решая все острые и важные вопросы. И что с того? Война обошла этот край стороной, как и все волнения большой земли. Кто из селян виноват в том, что поддался обману? В конце концов, они никому не желали зла и жили счастливо в своем изолированном мирке... по-своему счастливо.
   Перед уходом Ангол спросил про лошадей, но здесь им не свезло. Почти всех скакунов забрали мудрецы для великого похода, остальные же ценились дороже золота.
   Отряд двигался быстро и, как это ни странно, пребывал в легком недоумении. За последние недели люди натерпелись и повидали многое. Каждую ночь приходилось выставлять караульных, натянутые нервы дребезжали, словно ржавые струны лютни. Опасность могла притаиться за любым кустом, в любом овраге... А путь по некромантским землям казался воинам сродни походу на базар за свежими огурцами.
   Конечно, они не расслаблялись совсем, стараясь держаться от остальных деревень на солидном расстоянии. Костры разводились лишь в тех случаях, когда их не могли заметить со стороны. Ничего, на первый взгляд, не предвещало беды, но кто знает, что может взбрести в голову слишком дотошному фанатику?
   Острые и частые, словно зубы акулы, прибрежные скалы показались на горизонте на третий день. Они беспощадно разрезали толщу воды на мелководье, уходили далеко в открытое море и щерились на берегу. Любопытство и растущее беспокойство заставили солдат ускорить шаг, и, в конце концов, перейти на бег.
   Так называемый вход в священную бухту путники увидели задолго до того, как добрались до нее. Только в одном месте скалы жались друг к другу особенно плотно, оставив меж собой крохотный тоннель. Местные жители туда не совались, что не мешало им украсить все вокруг. Стройные кипарисы охраняли путь внутрь, будто молчаливые стражники. Цветочные клумбы громоздились повсюду, хотя могли сейчас похвастаться только голыми, невзрачными стеблями. Саму дорогу заботливо выложили диким камнем. Не так искусно, конечно, как в Эриаполе, но тем не менее. Не хватало только арки с выгравированными на ней молитвами, религиозными лозунгами или какой другой белибердой.
   Едва солдаты достигли входа, гнетущее ощущение обрушилось на них с силой кузнечного молота. Святости в этом месте нашлось не больше, чем в самом дешевом борделе Осгарда.
   - Это невероятно, - Ольгерд промокнул лоб. - Я чувствую источник магии... источник темной магии. Считается, что темная сила не имеет источников.
   - Что за источник? - поднял бровь Энвил.
   - У каждой стихии есть средоточие силы. Маги проходят ритуал посвящения и получают свой кристалл в центре таких средоточий. Возможности некромантов возрастают здесь десятикратно... Они, - маг зажмурился, приложив пальцы к вискам. - Они творят заклинание... сложное заклинание. Но даже сейчас идти туда невероятно опасно...
   - Выходит, все зря? - Филин посмотрел на Энвила.
   После "Черного пекла" добровольцы редко разговаривали с Нилом и его друзьями, но в тех редких случаях, когда это случалось, никто не получал от бесед удовольствия.
   - Я с удовольствием выслушаю твои идеи, - выплюнул "ворон".
   Конечно, солдаты устали, вымотались, перенервничали, потеряли близких друзей... Понять их чувства не составляло труда. Только Нил никого не тянул за собой, не навязывал свое лидерство и сейчас едва сдерживал раздражение. Потеряно слишком много людей. Двадцать самых могущественных некромантов у источника силы без труда сотрут то, что осталось от отряда. Даже Ольгерд ничем не поможет. Но есть ли в этом вина Энвила? Только отчасти. О смертельном риске знали все. Впрочем, от осознания этого легче не становилось. Горечь поражения накатывала быстро и болезненно, хоть Нил и не подавал вида. Он чувствовал, что подвел людей. Людей, которые доверились ему, пошли за ним в самое пекло. И каждый раз выходил из себя, когда думал об этом.
   - Нужно встретить Гарона и привести его сюда, - твердо заявил Деггет. - Хватит с меня геройства.
   Мужчина развернулся и побрел обратно.
   - Я с тобой, - бросил Филин и двинулся следом.
   - Отлично! - Энвил всплеснул руками. - Валите отсюда! Кто вас вообще сюда звал?
   - Да уж, никто... - горько усмехнулся Раст.
   - Я пойду сам! - крикнул Нил. - Там дети, и я должен их вытащить.
   Юноша выхватил Защитника из ножен и направился в проход.
   - Не торопись на тот свет, - Ангол навис над Энвилом, словно еще одна скала. - План состоял в другом, помнишь? Разведка для Гарона. Все остальное - если силенок хватит.
   - Плевать, - зло кинул тот, скидывая руку с плеча. - Я иду внутрь. Гарон может не успеть.
   Внезапно кто-то толкнул его в бок. Нил обернулся и хотел закричать, но увидел Диего. Его пристальный взгляд показался Энвилу укоризненным и каким-то печальным.
   - Я принял решение, - медленно произнес он. - Можешь остаться. Там, - он махнул в сторону деревни, - о тебе позаботятся.
   Юноша выдохнул и пошел. Диего последовал за ним. Не задумываясь.
  

7.

  
   Серый камень навис над "вороном" с обеих сторон. По каменному коридору блуждал тихий и монотонный гул. "Шлеп, шлеп, шлеп", - хлопали потертые сапоги по сырой земле. "Шлеп, шлеп, шлеп. Шлеп, шлеп, шлеп", - послышалось сзади. Энвил обернулся и увидел друзей.
   - Нил, завязывай, - Сайрус шел первым. - Не пори горячку.
   - Я следую плану, - бросил тот и ускорил шаг.
   - Это бред, и ты сам это знаешь!
   Энвил не ответил. Гремучий коктейль из разочарования, усталости, злобы... и Создатель ведает, чего еще, ударил ему в голову не хуже деревенского самогона. Цель находилась на расстоянии вытянутой руки. Все, конец пути, финал истории. Они добрались. И что в итоге? Все это зря? Да уж конечно, не дождетесь! С досады Энвил стукнул кулаком по влажному камню. Рука тут же отозвалась тупой болью.
   Чуть позже юношу догнали и все остальные. Нил не удивился, ему было плевать.
   - Готовьте луки, - прошипел он и ускорил шаг.
   Природные стены скрывали этот клочок земли от посторонних глаз, превратив его в настоящую мечту молодоженов. Редкие деревья обступали просторную поляну со всех сторон. Между ними проглядывала золотистая полоска пляжа, на которую то и дело накатывали лазурные волны. Из воды торчали каменные зубы, острые и длинные, точно наконечники исполинских копий.
   Энвил буквально вылетел из прохода и... застыл, не в силах даже вздохнуть. Весь воздух вышел из его легких с долгим стоном, как от мощного удара под дых. Сердце взметнулось к горлу. Остальные едва не сшибли "ворона" с ног, когда выходили из каменного коридора и, один за другим, замирали, будто натыкаясь на незримую стену. Нет, никто не накладывал на них заклинаний, они не попали в хитроумную ловушку... их, в общем-то, даже не заметили. Зрелище - вот что повергло людей в шок, хотя Нил не думал, что способен испытать еще одно потрясение.
   Источник бил из самого центра поляны и выглядел как столп ярко-фиолетового света. У самой земли он напоминал густой, насыщенный кисель. Но чем выше поднимался, тем бледнее и прозрачнее становился, растворяясь в тяжелом, пропитанном запахом металла воздухе. Груды белоснежных человеческих костей обрамляли магический колодец со всех сторон. Жуткое зрелище само по себе.
   Вокруг столпа света собрались некроманты, держа друг друга за руки. Никаких капюшонов, мантий или других ритуальных нарядов. Одна лишь простая, изрядно поношенная одежда, какую без зазрения совести носил бы продавец рыбы или портной. Мудрецов украшали только безделушки с кристаллами силы, светящимися ослепительно-фиолетовым светом.
   Еще один маг стоял прямо у источника, раскинув в стороны свои худые руки. В одной из них он сжимал корявый посох, оголовье которого блистало так, что хотелось зажмуриться. Раскачиваясь, словно в трансе, некроманты что-то бормотали, однако непонятные слова сливались в сплошной гомон. Энвил не мог разобрать ни слова.
   Неподалеку неуклюже громоздился жертвенник - простой кусок грубо отесаной скалы. Каменная глыба никак не вписывалась в общий пейзаж, как и алые потеки на нем. Нет, даже не потеки. Казалось, что алтарь просто искупали в крови. Но даже не этот измазанный красным предмет так ужаснул "ворона". Самым кошмарным зрелищем оказались дети. Нил стиснул зубы и приложил все силы, чтобы не завопить. Похищенные дети Эриаполя, Эринхола и Эрингарда. Тайны исчезновений превратились в тлен, секрет раскрылся, загадка разгадана. Слишком... слишком поздно.
   Их тела, изувеченные и обескровленные, валялись повсюду, словно мусор, словно отработанный материал. Десятки, сотни... Глаза отказывались видеть, разум не желал верить. Все это напоминало ночной кошмар, который не стирается из памяти десятилетиями. Он лишь покрывается мутной вуалью, которая тут же слетает, стоит вновь об этом подумать.
   Энвил закрыл глаза, тряхнул головой, снова открыл. Ничего не изменилось. Закрыл глаза, открыл, закрыл, снова открыл. Его била дрожь, ноги подкосились. Ожило проклятое воображение, и по внутреннему слуху тут же ударил оглушительный плач, переполненный болью и отчаянием. Детский плач.
   Нил убеждал себя, что они гибли мгновенно и безболезненно, но не мог. Нет, никакой мгновенной смерти! Кто-то говорил ему, что некроманты получают больше энергии, мучая свои жертвы. Его согнуло в приступе рвоты. Невыносимый гул магического источника и насыщенный запах крови сводили с ума.
   - Стреляйте, - утробно прорычал Энвил, выпрямляясь. - Стреляйте, ну же!
   Медленно, будто погруженные в густое желе, Тириэл, Римаар и Раст вскинули луки, натянули тетиву и разжали пальцы. Нил видел их бледные лица, вспухшие желваки, слезящиеся глаза... Он видел, как срываются стрелы. Видел, как они вибрируют от сильного толчка. Видел, как вздрагивает оперение. Огромный кусок желе...
   Трое некромантов упали молча, словно тяжелые плащи соскользнули с вешалки. И даже после этого незваных гостей заметили не сразу. Увлеченные процессом, маги почувствовали неладное, только когда руки убитых потянули их к земле. Живой круг нарушился, бормотание сбилось. Гул теперь походил на жужжание пчелы, которая безуспешно бьется в закрытое окно.
   Лучники успели сделать еще один выстрел, а потом... Энвил плохо помнил, что случилось потом. Помнил, как некромант, тот, что стоял у колодца, опустил руки. Помнил, как он обернулся и посмотрел на стрелков. Помнил его перекошенную от ярости мину. А может, то была вовсе не ярость, а безумная радость? Кто знает? Последняя и самая ясная картинка в памяти Энвила запечатлела момент, когда маг, выкрикнув что-то, с силой вогнал посох в землю. Затем наступил хаос.
   Грохот едва не разорвал Нилу барабанные перепонки. Неведомая сила швырнула его назад, точно детский мячик. "Ворона" протащило по твердой земле, расцарапав лицо мелкими камешками. Грязь набилась в рот и неприятно скрипела на зубах. Удар о ствол какого-то дерева на мгновение лишил Энвила чувств.
   Какое-то время юноша просто лежал, конвульсивно вдыхая гнилостную вонь, заполонившую все вокруг. Потом, сплюнув кровью и грязью, он посмотрел вперед, но увидел лишь размытые силуэты. Порыв ветра обдал его пылью. В глазах резануло, и веки закрылись сами собой.
   Земля снова встретила лицо Энвила. Частички грунта больно впились в лоб.
   Парень зарычал от досады и, стиснув зубы, попытался встать... хотя бы на четвереньки. Тело немедленно отозвалось болью. Нил снова посмотрел вперед, и на этот раз зрение не подвело. От магического источника осталась широкая воронка. Столп света и гул бесследно пропали. Некроманты - "ворон" не успел сосчитать их - уже сидели в лодках и гребли прочь от берега.
   Чья-то тень заслонила солнце. Будто сквозь толщу воды до Энвила донесся хлесткий удар тетивы. Стрела пролетела рядом с главарем и вошла в голову женщине, прижимающей к груди младенца. Маг, бережно подхватив ребенка, столкнул убитую в воду. Вот теперь гнев читался на его лице безошибочно.
   Это все, что увидел Энвил в тот день.
  

8.

  
   Ворон приходил в сознание несколько раз, но короткие пробуждения никак не отпечатались в его памяти. Все казалось мутным, тяжелым сном. Перед его глазами плясали огни, то зеленые, то фиолетовые, то красные. Сквозь забытье он чувствовал холод, нестерпимый жар, снова холод. Потом все забывалось и начиналось по-новой.
   Энвил очнулся в незнакомом доме. Рядом стоял незнакомый мужчина в просторной синей мантии. Сутулый и косой, он пристально посмотрел куда-то мимо юноши.
   - Сколько пальцев? - продребезжал он и протянул вперед костлявую руку.
   - Четыре, - ответил Нил.
   - Хорошо, - кивнул тот и, распрямив кривую спину, вышел.
   Сквозь крохотное окно Энвил увидел небо. Рваные облака уже окрасились оранжевым, алое солнце лизало горизонт. По улице пронесся сильный порыв ветра, раскачав молодую яблоню. Из щелей тянуло холодом. Он закрыл глаза и почувствовал, как сознание снова покидает его.
   - Ты как? - неожиданный вопрос вернул Нила к реальности.
   Юноша повернул голову и увидел Гарона. Брони "ворон" не заметил, только чистая, повседневная одежда. Из металла - один только меч у пояса.
   - Не знаю... Сколько я здесь?
   - Три дня. Мы уже начали беспокоиться.
   - Три? - от удивления Энвил попытался подняться на локтях, но оказался слаб.
   - Ты молодец, - Гарон присел на прикроватный табурет.
   - Я опоздал...
   - Ты сделал все, что мог, и даже больше.
   - Они... все они погибли... я...
   - Ты прошел Черный лес, - перебил Энвила Гарон. - Ты добрался сюда раньше меня. Ты застал некромантов врасплох. Ольгерд говорит, что их заклинание не набрало полной силы благодаря вам. Все, как ты говорил. Почти все... В их смерти нет твоей вины. Она целиком на плечах Демиана.
   Нил не ответил.
   - Тебе знакома эта вещица? - Гарон вытянул руку, и на его пальцах повисла цепочка с амулетом.
   Юноша вздрогнул. Алые глаза черного черепа больше не блистали, металл потускнел и покрылся трещинами. Тем не менее он мгновенно узнал предмет. В памяти сразу же всплыл безымянный Патрон и "Хмурая леди". Неожиданно цепочка лопнула и кулон, соскользнув с нее, разбился об пол.
   - Зараза... - прошипел Гарон.
   - Это был он.
   - Магам это не понравится. Мы нашли двенадцать таких. На том месте где... ну ты понял. Сохранился только этот. А теперь...
   - Уже не важно.
  

9.

  
   Маги Воды знали свое дело. Энвил быстро шел на поправку, как и все остальные. Только Расту и Римаару их волшебство уже никак не могло помочь. Эльф неудачно приземлился на голову и свернул шею. Последний из добровольцев Гарона так и не пришел в себя. Раны доконали его. И это несмотря на барьер, который держал для отряда Ольгерд. Без него всех их размазало бы по скалам. По крайней мере, так говорили.
   Солдаты наводили порядок в некромантских землях еще две недели... или около того. Гарон отправлял людей на переговоры с крестьянами, а в самых сложных случаях ездил сам. Отдельные отряды занимались отравленным озером - хибары с непонятным оборудованием сжигали; ямы, заполненные бурой слизью, закидывали землей. В некоторых из них Энвил обнаруживал зародыша паука или жука. Новорожденные бестии копошились в густой жиже, пытаясь выбраться наружу. Всеядный огонь пожрал эту тошнотворную мерзость в мгновение ока, а лопаты стерли напоминания о них.
   Все это время Энвилом владело пугающее безразличие ко всему. Он послушно шел туда, куда ему говорили, делал то, что просили, стараясь ни с кем не спорить и не разговаривать. Мысли текли вяло и постоянно путались. Зрелище убитых детей возникало в голове Нила чуть ли не каждый час, и юноша тратил невероятные усилия, чтобы отвлечься хоть на что-то. Картинки из прошлого отступали на некоторое время, но всегда возвращались вновь.
   После разговоров и зачисток наступила пора сборов. Впереди лежал долгожданный путь домой. Прежним, хоть и подавленным, Энвил стал только в пустыне, когда проклятая бухта со всеми ее ужасами осталась далеко позади.
  
  

Глава 24

   Тебя ждет светлое будущее, мальчик мой! Не сомневайся в моих словах. За пять медных серпов леди Джарванна расскажет тебе все... и даже чуточку больше.
   Ярмарочная гадалка.
  

***

  
   Я долго не мог прийти в себя. Сборы, скандалы и споры с местными, зачистка озера... все смешалось у меня в голове а кое что и вовсе стерлось из памяти. Я походил на безвольного балванчика. Сделай то Энвил. Принеси это Энвил. Помоги тому Энвил. И я делал, исполнял поручения не задумываясь.
   Все закрутилось с тех самых пор как я попал на остров и события засасали меня в самую середину смерча. Финалом истории стала эта праклятая бухта а после пришла пустота и безразличие. Наша долгожданая победа оказалась не полной и натянутой. Демиан ушел закончив-таки свой чудовищный ритуал. Мы прервали его но даже незавершеный он таил в себе огромную силу. Волна заклинания прокатилась по всей Новой Земле и ни один маг не смог расшифровать его назначение. Змея плюнула ядом и упалзла под камень, раненая но не обезглавленая.
  

***

1.

  
   Обратный путь отнюдь не поднимал настроения. Благодатный край некромантов сменила серая и угрюмая пустыня. Здесь не высились волнистые барханы и не случались песчаные бури. Только сухая, покрытая трещинами земля тянулась до самого горизонта. Возможно, когда-то тут текли быстрые речушки, росла трава и зеленели деревья. Но не сейчас. Только бессчетные норы некромантских бестий. Ныне покинутые.
   Через пустыню пролегал самый сложный маршрут. Широкие трещины затрудняли передвижение конникам. Телегам с крестьянами, решившими оставить родной дом и посмотреть на большой мир, приходилось петлять между норами. В общем, кроме раздражения, это место не вызвало ничего.
   На десятый день их однообразного путешествия пустыня отступила. Сквозь сухую землю все чаще пробивались ростки растений. Отряд двинулся бодрее, даже крестьяне на своих потрепанных повозках, казалось, обрели второе дыхание. А еще через какое-то время на горизонте замаячили укрепления рубежа.
   До этого Нил только слышал о границе, где сотнями гибли простые солдаты, пытаясь отразить волны тварей. Следы некромантов здесь встречались повсюду. Редкие изломанные деревья, истоптанная тысячами лапок земля, старые, давно истлевшие трупы жуков, от которых остались лишь твердые панцири - все вокруг хранило память о давно минувших и... совсем недавних событиях.
   По замыслу Реджинальда или кого-то еще, пустыню надлежало отделить от людских поселений единой стеной. На деле соорудить такую громадную баррикаду оказалось попросту невозможно. Когда рабочие брались за дело в одном месте, бестии рушили свежую кладку в другом. И так из года в год.
   Теперь рубеж походил на рот нищего восьмидесятилетнего старика, в котором одна половина зубов давно выпала, а вторая прогнила до корней и держалась на честном слове. Энвил представил, сколько крови за все эти годы впитала в себя здешняя почва, и по спине его пробежали мурашки.
   Вдалеке, на пределе видимости, маячили острые шпили Эринхола. Отряд обошел стороной Эрингард: путь через средний пограничный город, по мнению Гарона, был легче и быстрее. Но Энвила это не устроило. Юноша хотел пройти через Эриаполь и Мирную во что бы то ни стало. Он помнил о просьбе Лиады, помнил, как смотрели ее глаза в немой мольбе. Однако не только это влекло его к знакомым местам. Прежде всего он хотел справиться о Кагарде.
   Нил плохо помнил своих родителей. Единственный яркий момент, который сохранился в памяти, переносил его на шумную ярмарочную площадь:
   - Сейчас посмотрим, так ли я хорош, как говорит твоя мама, - улыбка озаряет отцовское лицо.
   Он сжимает в руке маленький кожаный мячик, прикрывает один глаз, размахивается и швыряет его. Энвил хнычет. Он еще слишком мал и не может посмотреть через стойку большого красочного шатра. Внезапно кто-то берет его под руки и поднимает. Конечно же, это мама. Она смеется. Энвил шмыгает носом, но обида давно отступила. Он заглядывает внутрь и видит упитанного мужичка в цветастом наряде. Тот виновато разводит руками, указывает на обрушенную наполовину пирамиду из маленьких коробочек и протягивает отцу леденец.
   - Эх, не быть мне метателем камней, - снова улыбка, снова мамин смех. - Держи, сын, готов спорить, на кольцах мне повезет больше.
   Нил жадно хватает конфету и тянет ее в рот. По языку расплывается сладость, окутанная легким привкусом жженого сахара. Детскую душу переполняет восторг, заразительный смех мамы добирается и до него... Счастье, вот оно, мимолетное счастье, будто целый мир у твоих ног...
   Юноша шумно прокашлялся, разогнав тягостные мысли, словно дым. С этими переживаниями он сроднился уже давно.
   Энвил ожидал возражений, отговорок и обвинений в слабоумии, но Гарон отпустил его без единого возражения. Более того, сам вознамерился поехать вместе с ним, переложив командование на Бронка. Друзья Энвила тоже поддержали идею.
   - Меня уже тошнит от постоянного нытья солдат и причитаний этих тронутых фанатиков, - говорил Нарс.
   Ангол и Сайрус молчали, сдержанно кивая. Тириэл решил присоединиться просто так, за компанию, хотя это мало походило на правду. Ольгерд же хотел вернуться башню Гильдии магов и оценить ущерб, причиненный вторжением.
   В итоге шесть человек и один эльф свернули с прямой дороги и двинулись на запад, надеясь нагнать основной отряд где-нибудь у Талоса.
  

2.

  
   Скакуны бежали бодро, без понуканий, оставляя позади лигу за лигой. Некогда оживленный тракт между приграничными городами был пуст, как и все вокруг. Энвил вспомнил торговые обозы, проезжая мимо поляны, где охотился на бестий вместе с "воронами". Первая вылазка... Парень хмыкнул, провожая зеленый пустырь взглядом. Недавние события, казалось, происходили в другой жизни, не с ним. "Последнее время дни летят слишком быстро", - подумал юноша и снова хмыкнул. Ветер безжалостно трепал его волосы.
   Эриаполь встретил путников пустыми дозорными башнями и задранной решеткой. Видеть ворота без пары торговых телег, без медлительных караульных, задумчиво почесывающих зад, было странно и грустно. Лишь сквозняк тихонько свистел в тени каменной арки.
   Энвил надеялся встретить хоть кого-нибудь, кто сумел пережить падение города, но вместе со стенами обезлюдели и улицы, и дома, и рыночные площади, и церкви. Эриаполь отошел во владение стервятникам и покойникам. Обглоданные трупы встречались едва ли не за каждым поворотом, и Нил с облегчением отметил, что большинство из них - фарки.
   - Туда им и дорога, - мрачно заключил Гарон.
   Вместо привычного полуденного гама путники слышали лишь звонкое цоканье копыт, оглушительное в неестественной тишине. Лишь изредка мертвый город издавал осторожные, едва уловимые звуки, словно подрагивали мышцы убитого воина. Скрип двери от сквозняка, внезапный стук рухнувшей ставни, скрежет стекла под ногами...
   Какое-то время путники просто болтались по пустынным улицам в поисках выживших, пока дорога не привела их на главную площадь. С того момента, как Энвил спустился в тайный лаз, здесь ничего не изменилось. Их встретили разрушенный фонтан, иссеченные взрывом стены домов, выбитые окна, разодранные ставни, вывороченная кладка мостовой и широкий кратер неподалеку от ратуши. Нилу невольно вспомнился Велетор.
  
   - Да! Вот так! Кодлой на беззащитного старика! Фу, смотреть противно! Да ваши отцы, видать, изрядно надрались перед тем, как залезть на своих жен!
   Энвил разинул рот, глядя, как верховный маг Эриаполя ковыляет в сторону врага. Его уверенный взгляд устремлен вперед, губы кривятся в задорной и вместе с тем безнадежной ухмылке.
   - Я уже иду, мои родные! - Велетор занес посох. Кристалл в его навершии сиял, словно маленькое солнце. Отполированное дерево зашипело, и яркий камень встретился с землей.
  
   Энвил прикрыл глаза, пытаясь заслониться, но вместо этого услышал встревоженный голос Ангола:
   - Все в порядке?
   - Да, - Нил отнял руку от глаз и шумно выдохнул. - Всего лишь призраки моей памяти, - он посмотрел вслед Ольгерду и Гарону. - Куда они?
   - Маг решил заглянуть домой. Наместник хочет осмотреть кабинет, приказал оставаться здесь.
   Энвил кивнул.
   Ожидание затягивалось. Медленно росли тени. Начинали нервничать кони, нетерпеливо стуча копытом. Животным не нравилось стоять посреди каменного поля без еды и питья.
   - Пойду гляну, что там, - Нил легонько соскользнул на землю и двинулся к ратуше.
   У дверей он разглядел того самого фарка, с которым разговаривал в день битвы. От карлика мало что осталось, Энвил узнал его лишь по положению тела.
   Гарона Нил отыскал в кабинете наместника. Тот сидел на своем старом стуле, уперев лоб в ладони, будто напряженно думал о чем-то. Взрыв выбил окна и здесь. Среди раскиданных по полу бумаг и книжных страниц поблескивало битое стекло и мелкие щепки.
   - Нам пора, - осторожно произнес Энвил.
   Глава мертвого города медленно поднял голову.
   - А знаешь, что самое смешное? Если бы кто-то еще полгода назад сказал мне, что я буду скучать по этому кабинету... - он покачал головой.
   - Если бы пару лет назад мне сказали, что я буду драться с жуками-переростками, я бы тоже не поверил, - Энвил выдержал паузу. - Гарон, нам действительно пора.
   - Я знаю, - наместник поднялся и подошел к окну. Его правая рука ухватилась за верхушку треснувшей рамы, левая спряталась за спиной.
   Пустой Эриаполь уставился на него сотней темных окон, окутанных тишиной.
   - Я частенько стоял здесь, вот так, - заговорил он снова. - Слушал уличный шум... А теперь... непривычно, - он запнулся, опустил руку и развернулся. На лице его снова возникла маска бесстрастного и уверенного командира. Он надел ее так быстро и небрежно, как люди обычно накидывают плащ. - Пойдем, мне тут не по себе.
   Когда они вышли на площадь, вернулся и Ольгерд. Выглядел маг взволнованно, словно стоял на пороге открытия. Голос полнился решимостью.
   - Я остаюсь, - произнес он.
   С уст Энвила едва не посыпался ворох ненужных вопросов.
   - Уверен, что справишься? - наместник поднял бровь.
   - Без сомнения. В погребе сохранилось достаточно еды, кое-что из оборудования разбилось, но это не смертельно. Я могу помочь навести портал, если вы предупредите остальных. Эриаполь нужно восстанавливать и обживать, а чем я хуже в роли первопроходца?
   - Хорошо, - Гарон кивнул неожиданно легко и непринужденно. - Береги себя.
   - Да я сама осторожность, - улыбнулся маг.
   Они попрощались быстро, без лишних эмоций. Простого рукопожатия оказалось довольно. Дурных переживаний Энвилу хватало и так.
   Всадники покидали город едва ли не галопом. Лошади не нуждались в понукании, будто тяжелая атмосфера этого места действовала и на них. Вслед им смотрели все те же пустые башни, голые стены и широкая арка ворот, похожая на гигантский рот, застывший в немом удивлении.
  

3.

  
   Они надеялись встретить кого-то на дороге или в селах, но, увы, бестии прошлись по этим землям, словно коса по зрелым колосьям пшеницы. Лишь однажды близ покинутого двора мелькнула изможденная собака, да и та убралась подальше при виде всадников.
   Энвил хорошо помнил эти места, помнил бурлящую жизнь, помнил беззаботный деревенский смех и крепкую ругань. Все кануло в небытие. Запустение и разруха стали их спутниками. Повсюду заваленные или покосившиеся домики. Попадались и трупы, обезображенные временем и зверьем. Печальное зрелище.
   Когда солнце зашло за горизонт, окрасив округу алым, всадники остановились на ночлег. В погребе пустой таверны отыскались запасы вина, в стойле - сено для лошадей, а на чердаке - сухие постели. Правда, пришлось побороться с холодом. Вечерами уже пахло морозом, а с неба иной раз срывались снежинки.
   До Мирной солдаты добрались к середине следующего дня, и чем больше знакомых мест попадалось на глаза Энвилу, тем сильнее росло его беспокойство. Деревня приближалась, а пейзаж никак не желал меняться. Юноша надеялся на новый частокол и опыт Кагарда, но... Их встретила та же вездесущая тишина, выломанные ворота и останки двух пауков, напоровшихся на острые колья.
   Диего присоединился к солдатам только сейчас. Случалось, он на несколько дней убегал в окрестные леса и рощи поохотиться. Поначалу "ворон" боялся, что гончая убежит, но та всегда возвращалась.
   Сердце Нила будто сжимали раскаленными клещами, когда он глядел на дорогие ему места. Вот тут он подрабатывал подмастерьем кузнеца, здесь - покупал свежий хлеб, в тот дом они с Кагардом бежали среди ночи, когда пьяный кожевник избил жену.
   - Дом Лиады, - тихо произнес Энвил.
   Пусто.
   - Не переживай, они найдутся. - Тириэл кисло улыбнулся.
   - Мне жаль, - Гарон поджал губы.
   - Домой? - спросил Ангол.
   - Еще одно место... - Нил чихнул. - Еще одно место, и едем.
   Никто не возражал.
   Подворье Кагарда уродовали поваленный забор и распахнутая калитка. Дом на первый взгляд совершенно не пострадал, как и большинство зданий. Словно бестии решили не задерживаться здесь надолго.
   Окна смотрели на пришельцев мертвым, невидящим взглядом, и Нил не решился идти внутрь сразу. Он прошелся вдоль стены, покосился на лаз подвала и завернул за угол. Как и прежде, беседка едва ли не трещала по швам от всякого хлама. Среди старых вещей Энвил разглядел свой тренировочный меч и тяжело вздохнул. Деревянная, скользкая от влаги рукоятка легла в его ладонь, привычно оттянув руку. Юноша взмахнул клинком, сделал несколько пируэтов и финтов, после чего бросил оружие обратно. Остальные молчали, не решаясь докучать ненужными словами.
   Все, как раньше. Почти как раньше. И так хотелось поверить, что бывший тысячник бродит где-то неподалеку и вот-вот вернется домой...
   Собравшись с духом, юноша переступил порог, и в нос тут же ударила до боли знакомая смесь запахов. Он был дома.
   - Тут что-то есть, - Гарон указал на пыльный стол, где желтел исписанный клочок бумаги.
   Энвил подошел ближе, наклонился.
   - Это записка от него! - вскрикнул он радостно, но тут же взял себя в руки. - Я знал, что он выберется.
   - Читай, - нетерпеливо бросил Нарс. - Что там?
   Парень бережно подобрал послание, будто боялся, что оно развалится, взгляд его заскользил по тексту.
  
   "Если вы читаете это письмо, значит, мы все еще сидим в горах. Жители Мирной покинули деревню перед нападением и теперь ждут момента, чтобы вернуться обратно. Каждую неделю мы будем посылать человека, который оставит зарубку на этом столе. Я прошу вас, кто бы вы ни были, если опасности больше нет, оставьте в этом доме какой-нибудь знак. Еды и питья у нас пока хватает. Но кто знает, что случится завтра? Если же количество зарубок не совпадет с пройденным временем, возможно, нас уже нет в живых. Надеемся на вас и ждем.
   Кагард, местный лекарь".
  
   Зарубки нашлись тотчас - пять грубых бороздок около самого листка. Только пять.
   - Сколько прошло времени? - обронил Энвил.
   - Много, - отозвался Тириэл. - Намного больше пяти недель.
   Юноша оперся кулаками о стол, глядя на светлые следы от лезвия. Радость угасла, словно свеча на ветру.
   - Будь оно все проклято! - крикнул он и смел все, до чего смог дотянуться.
   На пол полетело письмо, пустая глиняная бутылка и пара кружек.
   - Нил... - голос Ангола переполняла горечь.
   Юноша не ответил. Он несколько раз прошелся по кухне, словно запертый в клетке зверь, после чего буквально ворвался в свою старую спальню.
   Тишина. Везде тишина, от которой уже тошнило. Скрипнула дверь платяного шкафа, откуда на Энвила тут же пахнуло пылью. Внутри еще остались кое-какие вещи. В чем-то он тренировался, в чем-то работал по двору... старое, потрепанное тряпье, но и оно таило в себе приятные воспоминания о прежней жизни.
   Больше терпеть он не мог, слезы хлынули из глаз немым водопадом. Плакал ли он? Нет, не совсем... Губы его не дрожали, лицо не кривило, как обычно бывает. На лице парня вообще не проявлялись эмоции, одни только слезы текли по его щекам.
   Приступ прошел так же быстро, как и начался. Через минуту водопад пересох, только веки припухли. Энвил старательно вытер щеки, чтобы никто не заметил его слабости, и вышел в кухню.
   - Их нужно найти, - произнес он как можно тверже.
   - Не сейчас, - покачал головой Гарон.
   - Но...
   - Я тебя понимаю, Ворон, но мы не знаем, где их искать. У нас недостаточно еды и людей для поисков. Когда вернемся, я обязательно снаряжу отряд.
  

4.

  
   Своих они нагнали через неделю прямо за руинами Талоса. Торговый город не мог обороняться, и его смели до фундамента. Впрочем, чем дальше отряд отдалялся от рубежа, тем больше жизни встречалось им на пути. Старики и дети, мужчины и женщины, садоводы и кузнецы, все они, прослышав о победе, спешили вернуться в родные края. Лишь приграничные города и близлежащие деревни все еще находились под негласным табу.
   Еще через несколько дней отряд добрался до равнин, и впереди замаячили величественные стены Торнхолла - непокоренного города-крепости. Даже издали Энвил разглядел изменения, которые произошли с ним за все это время. Мощные ворота восстановить не успели, зато разобрали завалы. Строители трудились так споро, будто в надзиратели им назначили свору демонов.
   - Знамена... - задумчиво произнес Гарон, приложив ладонь ко лбу.
   Нил тоже заметил. Каждую башню украшало широкое полотно на длинном шесте. Стяги гордо колыхались на холодном ветру, красуясь кремовым коршуном на синем полотнище.
   - На кой хрен им понадобилось цеплять все это, - фыркнул Нарс - и осекся. - Если только...
   - Да нет, - усмехнулся Сайрус. - Быть того не может.
   - Вот и проверим, - нахмурился Гарон и пришпорил коня.
   С высоты громадных стен на отряд взирали королевские гербы.
   Догадка подтвердилась, едва солдаты подошли ближе. Торнхолл внезапно исторг из себя три... может быть, три с половиной дюжины всадников. Щеголяя парадной формой синих оттенков, они сопроводили измотанных воинов в город, будто те вдруг позабыли дорогу. Личная гвардия короля.
   В Торнхолле кипела работа. Все куда-то торопились, чем-то занимались, что-то решали и делали. Улицы наводнили солдаты. Нет, не те солдаты, которые проливали кровь при осаде.
   Все, что происходило потом, сильно нервировало Энвила. Он хотел одного - отдохнуть, провести время с Лиадой, не думать ни о чем, выкинуть из головы мысли о реках крови, безумных жертвах, погибших друзьях и знакомых. Нил считал, что имеет на это право... Ничего не вышло. Отряд встретили тепло и радушно, но не позволяли и шагу ступить без приказа. Даже слова Гарона потеряли вес.
   Крестьян увели неизвестно куда, воинов без лишних разговоров отправили в казармы. Для гончей подыскали крепкий загон. "Ворону" и наместнику выдали новую форму, дав полчаса на отдых и сборы - королю не терпелось услышать последние новости.
   Встреча с Лиадой продлилась всего несколько минут. Девушка все еще жила под крылом строгой Аглаи, помогала на кухне и прибирала зал после закрытия. Увидев Нила, она запищала, как дитя при виде сладости, едва не сорвав голос. После купания и торопливого обеда они едва успели насладиться друг другом, как за Нилом прислали человека.
   Тем не менее все оказалось не так уж и плохо. Скорее хорошо. Энвил выжил и добрался до Торнхолла, плотно перекусил, смыл с себя толстый слой грязи, а новая форма приятно касалась тела. Парень припомнил одеяние специального отряда, помнил восторг, когда первый раз посмотрелся в зеркало. Эта же одежда, на его скромный взгляд, являлась несомненным шедевром ткацкого искусства. Насыщенные черно-синие тона, натуральный шелк... ее каким-то образом подогнали под Нила даже без примерки. Да, на самом деле все просто прекрасно.
   Гарона и Энвила провожали все те же бойцы. Личная гвардия Луция внушала трепет одним своим видом. Квадратные лица, бесстрастный взгляд, рельефные мускулы под кольчугами. Соперничать с ними мог разве что Ангол.
   Нил не знал, как выглядит король. По слухам, Луций едва достиг совершеннолетия, а больше "ворон" не знал о нем ничего. Воображение рисовало властного и сильного человека, способного в одной руке удержать землю, а в другой - луну. Увы, образ этот разлетелся на мелкие кусочки, как только гости переступили порог кабинета.
   За массивным дубовым столом, утопая в мягком кресле, сидел совсем еще мальчишка, не старше самого Энвила. Но если за время тренировок, работы с молотом и службы у Нила развились крепкие мышцы, то Луций являл ему полную противоположность. Король был высок, но болезненно худощав. Гладкое, бледное лицо сохранило детские черты. Пепельная челка лезла в глаза. Но все это никак не вязалось с твердым и уверенным взглядом.
   - Садитесь, - спокойно произнес Луций и указал на стулья.
   Энвил подчинился. Холодная кожаная обивка неприятно холодила зад даже через новую форму. "Ворон" украдкой осмотрелся. Кабинет не представлял из себя ничего особенного. Еще одна вариация из книжных полок, декоративных карт и прочих атрибутов, призванных подчеркнуть благосостояние хозяина. Двое гвардейцев остались снаружи, еще двое стояли по обе стороны от Луция с физиономиями каменных статуй.
   Подле самого короля пристроился сутулый мужичок в строгом костюме сдержанных тонов и непроницаемым, морщинистым лицом. Он изобразил на лице теплую улыбку, адресовав ее гостям, и что-то шепнул на ухо правителю. Луций едва заметно кивнул и опустил руки на стол.
   - Я безмерно рад, что вы вернулись целыми и невредимыми, - заговорил он, медленно подбирая слова. - Гарон, сын Фарина, наместник печально известного Эриаполя, и Энвил, сын Кеннора, - он снова кивнул, теперь уже в знак приветствия. - В ваше отсутствие мне успели рассказать много... любопытного про Новую Землю... про вас. Верить, признаюсь, хочется не всему. Некроманты, их звери...
   - Мы много раз просили о помощи, - Гарон развел руками. - Возможно, всего этого удалось бы избежать.
   - Возможно, - согласился Луций. - Меня убеждали, что проблема острова не настолько серьезна. К тому же на континенте тоже не все спокойно. Но я не могу отрицать очевидного: только неслыханной силы армия смогла бы истребить всю оборону Новой Земли и пробиться за эти стены. И мне... действительно жаль, что все обернулось именно так.
   Луций опустил глаза, тень печали легла на его лицо. Безымянный советник отреагировал мгновенно. Он снова наклонился и что-то прошептал королю на ухо. Секунда - и взгляд того снова прояснился, стал серьезным и сосредоточенным.
   - Как бы то ни было, - продолжил он, - я хочу знать всю историю от начала и до конца. Необходимо во всем разобраться и наказать виновных, если таковые остались.
   Время потеряло значение. Рассказ получался долгим и чрезвычайно подробным. Сначала Гарон пересказал все, что знал сам, и все, что слышал от предков про богомерзких колдунов, пытавшихся возвратить к жизни родных. Потом заговорил Энвил, повествуя о своих злоключениях на родной земле, о жизни на пиратской галере и ее последнем дне. Говорил он о Кагарде, о том, как стал "вороном"... Когда речь шла о событиях, в которых участвовал и Нил, и Гарон, они чередовались, дополняя историю известными только им подробностями.
   Король слушал молча, изредка кивая. Иногда к нему наклонялся советник и по своему обыкновению что-то нашептывал на ухо. Охрана, казалось, так ни разу и не пошевелилась.
   Когда речь зашла про Сельвиру и Велетора, который самолично открывал ей порталы в сердце некромантских земель, Луций нахмурился. Его хлипкие кулаки медленно сжимались и разжимались, не по годам мудрые глаза метали молнии. Тем не менее он не перебивал.
   Разговор затянулся до вечера. Когда гости наконец замолчали, алый солнечный диск уже касался горизонта, разукрасив землю оранжевым. На дубовом столе стоял графин с вином и широкое блюдо с выпечкой. Ни король, ни советник к выпивке не притронулись, зато свежая выпечка расходилась мгновенно. Добавку приходилось просить несколько раз.
   - Селвиру уже давно должны были доставить сюда, Реджинальд лично давал распоряжение, - заметил Гарон и затих.
   Снова невнятное шептание - и тут первый раз за весь вечер Луций поднял голову и посмотрел на советника.
   - Нет. Пусть приведут ее сюда. Я хочу слышать ее.
   - Я распоряжусь, - советник поклонился и состроил покорную гримасу, пряча за ней раздражение.
   От Энвила не ускользнул тяжелый вздох Луция, когда морщинистый человек отошел от короля.
   Племянницу Реджинальда доставили через четверть часа в сопровождении двух гвардейцев. Девушка беспрерывно осыпала конвоиров проклятиями и угрозами. Приказывала отпустить ее, козыряла знатным родом и обещала приструнить негодяев. Солдаты выслушивали поток брани стойко и бесстрастно, разжав медвежью хватку только в кабинете пропавшего наместника. Как только Сельвира заметила Луция, лицо ее переменилось до неузнаваемости, будто глина под рукой скульптора.
   - Мой король, - выдохнула она в глубоком реверансе. - Я не знала... не знала, что меня ведут лично к вам, я бы...
   - Довольно, - все тот же спокойный тон. - Я устал от разговоров, так что отвечайте прямо, - он налил воды в свой стакан, сделал маленький глоток и пристально посмотрел на девушку. - Сельвира Тессот, вас обвиняют в измене, преступном сговоре с главой мятежников, который, ко всему прочему, уличен в занятии запрещенным видом волшебства, пособничестве... что вы сами можете сказать на это?
   Приторно-раболепная улыбка сползла с ее губ. На лице тут же возникла маска глубоко оскорбленной и униженной дамы.
   - Да как... как вы могли подумать такое? - ее каштановые волосы водопадом ниспадали на бирюзовое платье, слишком чистое и донельзя откровенное. Дорогая ткань не могла скрыть ее роскошной фигуры, глубокое декольте предлагало взглянуть на ложбинку аппетитной груди.
   Энвил догадался, что девушка ожидала допроса и приготовилась ответить оружием самого массового поражения - неприкрытой красотой. Только вряд ли она могла представить, что столкнется нос к носу с самим Луцием.
   - Это наглый поклеп! Они, - Сельвира высокомерно указала на Гарона и Нила. - Это они все подстроили. Я всегда оставалась верна короне! Короне и вам! Совсем недавно я потеряла дядю. Да... я понимаю, - девушка приблизилась и оперлась ладонями на столешницу. Тут же зашевелилась охрана. - Они хотят очернить его в глазах людей и занять место лорда Новой Земли. Реджинальд любил выпить, но кто не страдает этим грешком в наше время? Все это ложь, я никогда не зналась с мерзкими некромантами и не собираюсь, я всегда...
   - Довольно, - Луций поднял руку, и Сельвира умолкла. Наигранность звучала в ее голосе трубным оркестром. Даже ребенок смог бы понять, что в словах пленницы правды не больше, чем спирта в ключевой воде.
   Энвил заметил, как Гарон, советник и все гвардейцы украдкой пялятся на формы девушки. Да что уж говорить, он и сам поглядывал на нее при каждой возможности. Но король лишь устало помассировал виски.
   - Я последний раз прошу вас рассказать все без утайки, - Луций смотрел на Сельвиру спокойно, даже немного отстраненно.
   - Мне нечего больше сказать, - она распрямилась, как струна, уязвленная его безразличием, фыркнула и задрала нос. - Выспрашивайте хоть до утра, а ответ будет один - я никогда не вступала ни в какую связь с некромантами.
   - Очень жаль, - Луций вздохнул и пожал плечами. - Я мог бы помиловать вас, Сельвира. Некромантское войско разгромлено, самих темных магов не осталось на Новой Земле, а те, кто выжил, трусливо сбежали. Сами понимаете, пути назад у них нет. Уведите ее к дознавателям, пусть развяжут ей язык.
   - Нет! - взвизгнула она и рванулась из рук гвардейцев с такой силой, что те едва не свалились. - Он не мог так поступить! Он не мог сбежать! Мы любили друг друга! Я же подарила ему ребенка! Он не мог сбежать! Не мог, не мог, не...
   Сраженная внезапным приступом, Сельвира свалилась на пол прежде, чем солдаты опомнились. Тело ее сотрясали судороги, из горла вперемешку с пеной вырывались глухие хрипы, ногти яростно скребли по паркету.
   - Лекаря! Лекаря сюда! - завопил советник и, прикрывая рот ладонью, выбежал прочь.
   Охрана загородила собой короля, но не спешила хвататься за оружие. С больной и беспомощной девкой они могли управиться и голыми руками.
   - Что с ней? - дрожащим голосом спросил Луций, выглядывая из-за широкой спины охранника. Его и без того бледное лицо теперь будто измазали мелом.
   Гарон и Энвил пожали плечами.
   Судороги Сельвиры усиливались. Конечности неестественно выгибало, кожа под платьем ходила ходуном, вздуваясь и опадая. Правая рука багровела и распухала, приобретая вид... Нил мог сравнить ее только с клешней.
   Когда в жесточайшем приступе девушка перевернулась на спину, все увидели ее перекошенное лицо. Челюсть съехала в сторону и сильно выпирала, зубы разошлись, глаза закатились.
   - Помилуй, Создатель, - даже охране изменяли нервы при виде такой мерзости.
   Шестеро гвардейцев остолбенели, не в силах оторвать взгляд от происходящего. Никто из них не заподозрил опасности, даже когда рука Сельвиры, кривая и уродливая, увеличилась почти втрое.
   - Гарон? - беспокойно произнес Энвил.
   - Да, вижу, - отозвался он и закричал: - Убейте ее, олухи! Ослепли, что ли?! Убейте! Сейчас!
   Заскрежетали мечи. Солдаты встрепенулись, хотя и не понимали до конца, в чем именно опасность. Они двинулись на девушку всем скопом - досадная ошибка. Когда до цели оставалась всего пара шагов, Сельвира внезапно замерла и подняла покореженную голову. На людей глянули два черных, полных ненависти и безумия глаза, а затем она вскочила.
   Первым ударом своей громадной руки она смела четверых, вторым - еще двух. Солдаты разлетелись во все стороны, будто пустые бочонки. Прежней сексуальной Сельвиры больше не существовало. Посреди комнаты стоял горбатый монстр с плешивой головой и перекошенным телом. Привлекательное бирюзовое платье разошлось по швам и висело на одном плече, словно тряпка.
   Оно посмотрело на белого, дрожащего от страха Луция, оскалилось кривой ухмылкой и занесло руку. От удара дубовый стол развалился на две части, как гнилой прутик. В стороны полетели щепки. Император не пошевелился. Страх сковал его по рукам и ногам. Только взгляд лихорадочно бегал из стороны в сторону в поисках спасенья. Лишь Энвил и Гарон сохранили трезвость рассудка. По крайней мере, они догадывались, что происходит, и пытались сделать хоть что-то.
   Чудовище снова подняло громадную руку, и на этот раз сомнений не осталось - удар обрушится точно на голову оцепеневшего Луция. Подобрав с пола меч, Энвил подоспел в самую последнюю секунду, подставив непривычно-короткий клинок под уродливый отросток. Лезвие погрузилось в опухшую плоть, скрежетнуло по кости, а мгновением позже на Нила обрушилась вся невероятная мощь замаха. Парень едва удержался на ногах. Вложив всю свою силу в блок, он смог лишь чуток изменить направление удара, и кулак с грохотом ударил в паркет немного левее короля.
   Монстр обернулся и посмотрел на юнца. Глубокий порез, казалось, нисколько его не заботил. Снова замах, брызги крови повсюду. Энвил приготовился, хоть и понимал, что справиться с такой чудовищной силой не сможет. И не пришлось. Гарон нанес укол в спину, точно под ребра. Существо опустило узловатую руку и повернулось к новому врагу. Не теряя времени, Энвил рубанул по свежей ране раз, другой, и кость не выдержала. Следующий удар отсек громадную конечность ниже плеча.
   Ноги Сельвиры подкосились. Вопль пронесся по комнате. Она рухнула на бок рядом с собственной рукой, заливая кровью дорогой ковер. Крик, сперва дикий, звериный, становился мягче, тоньше и пронзительнее. Девушка каталась по полу, сжимая культю. Некогда прекрасные волосы пачкались, собираясь в длинные красные сосульки, липли к лицу.
   У стен наконец зашевелились раскиданные гвардейцы. Тяжело дыша, Энвил посмотрел на Гарона, поймал ответный взгляд. Они кивнули друг другу и, перехватив оружие поудобнее, подошли ближе к Сельвире. Тело девушки снова менялось, но теперь наоборот. Вместе с отсеченной рукой ее, казалось, покинула вся скверна. Вывернутые суставы выправлялись, кости становились на место... Не прошло и минуты, как на холодном паркете вместо уродливого монстра снова лежала племянница Реджинальда, хотя былой красотой она похвастаться уже не могла. Перевоплощение оставило свой уродливый шрам. Половина волос выпала, горб все еще восседал на спине, хоть и сильно убавил в размерах, провисла растянутая кожа... ну, и рука, конечно же, не отросла.
   - Она... умерла? - пролепетал Луций, шатаясь, и двое гвардейцев подхватили его под руки.
   - Не знаю, - ответил Гарон, вытирая лоб тыльной стороной ладони.
   Будто отвечая на вопрос короля, девушка слабо простонала и шевельнулась.
   - Нет, не убивайте ее, - Энвил остановил охрану, которая хищно придвинулась к беспомощному телу. Восемь пар глаз уставились на него с недоверием. - Все это время она пыталась выбраться с острова. Это ее золотая тюрьма. Смерть - слишком простой выход - после всего, что она сделала, - пояснил он и с отвращением посмотрел на Сельвиру. - Пусть доживает свои дни за решеткой. Мне кажется, это для нее страшнее всего.
   Снаружи послышался топот, будто к кабинету мчался табун бешеных лошадей.
   - Да будет так, - обронил Луций и обратился к своим головорезам. - Заберите ее отсюда и отнесите к хорошему магу, пусть поставит ее на ноги, а после распорядитесь запереть в Осгардской тюрьме... навсегда.
   Когда Сельвиру поднимали с пола, Энвил увидел ее лицо и поморщился. Бывшая красавица напоминала уродливую ведьму. Челюсть так и не встала на прежнее место, нос заметно покосило, с головы свисали жидкие волосы, оголяя череп. Глаза впились в Нила безумным взглядом, яростная улыбка озарила страшное лицо. Несколько зубов, выпав, стукнулось об пол. После этого сознание оставило ее.
   Табун бешеных лошадей достиг кабинета, когда Сельвиру унесли прочь. В одно мгновение гнетущую тишину развеял разношерстный хор десятка глоток. Приближенные слуги, охрана, советники, Создатель ведает, кто еще набился в небольшую комнату, причитая, охая и ахая на все лады. Энвила и Гарона оттеснили в сторону, каждый старался угодить королю, утешить его, поддержать... но на деле выходил лишь раздражающий бедлам.
   - Приведите себя в порядок. Вот-вот должен начаться банкет, и я хочу, чтобы вы присоединились, - выкрикнул Луций, перед тем, как слуги увлекли его за собой.
  

5.

  
   После всего "ворон" просто валился с ног. Мысли о постели вытеснили даже желание обладать Лиадой. До этого юноша не представлял, что такое возможно.
   В ваннах его парили с таким усердием, словно хотели смыть все грехи. В гостевой комнате приготовили новый комплект одежды. Костюм для приема сидел на Энвиле так же хорошо, как и парадная форма.
   Банкетный зал оказался несколько меньше осгардского, да и роскошью особо не хвастал. Вместо сотен шумных гостей за грубым столом сидело чуть больше тридцати мужчин. Да, они выпивали, шутили, громко спорили, но по сравнению со столичной вакханалией банкет выглядел посиделками стариков.
   Гарон быстро влился в компанию, найдя общий язык с прославленными легатами большой земли. Среди бесконечных разговоров о тактике, войне, распутных девках и, как водится, о старых добрых деньках, он чувствовал себя медведем на нересте лосося. Энвил же откровенно скучал, безуспешно сражаясь с усталостью. Если бы не громкие тосты, он бы уже давно задремал и свалился под стол. Кусок горячей свинины и бокал вина еще больше усугубили положение. Чувствуя, что неравный бой почти проигран, Нил поднялся и вышел на балкон - холодный воздух поздней осени оставался его последним оружием.
   Тысячи звезд взирали на Энвила своим ледяным взглядом. Рваные облака проплывали под полной луной. Робкий ветерок проникал под легкий костюм, отгоняя сон. Энвил поежился, облокотился на балюстраду и посмотрел вниз, на притихший город.
   Уличные фонари, едва заметно покачиваясь, разгоняли темноту на центральных улицах, проулки тонули в непроглядном мраке. Кое-где все еще светились окна - желтые пятна на черном фоне.
   - Устал от компании?
   Энвил вздрогнул и обернулся. Луций подошел тихо, словно кот. Свет люстр почти не доставал до конца балкона, но даже здесь лицо короля показалось "ворону" слишком бледным.
   - Извини, не хотел напугать.
   - Мой король, - пролепетал Энвил, - я...
   - Слушай, не начинай, а? - фыркнул Луций и посмотрел на засыпающий Торнхолл. - Мне уже тошно от всех этих господ, королей и прочей ерунды. Знаешь, когда я последний раз слышал свое имя от кого-то другого? Вот и я не знаю...
   Энвил немного расслабился. Внешне Луций ничуть не изменился, но складывалось ощущение, что чья-то рука сорвала с него невидимую и очень тяжелую маску. В этот самый миг правитель Фулрода виделся Нилу обычным подростком, без чопорных манер, без кучи слуг и нянек. Внезапно Энвил осознал, что не разговаривал со сверстниками с тех самых пор, как уехал из Мирной.
   - Как вы... ты себя чувствуешь? - осторожно спросил Нил.
   - Жить буду, - хмыкнул тот, хотя веселья в голосе не чувствовалось. - Не каждый день увидишь такое.
   - Да уж. Я сам едва не обделался, когда увидел эту... это, - слова сами собой сорвались с губ Энвила, и тот едва не зажал себе рот. Не следовало разговаривать с королем подобным тоном.
   - Могу представить, - искренне рассмеялся Луций. - И все же ты спас меня. Бесполезная охрана. За что мы им только деньги платим?
   - Они не знали, чего ждать. Не обижайся, конечно, но твои люди вряд ли выстоят против бестий. Тут опыт нужен.
   - Без обид, - отозвался тот бодро. - Может быть, ты и прав.
   Воцарилось молчание. Гул веселья доносился сквозь закрытые двери балкона. Внизу одно за другим гасли окна.
   - Ты спас меня, - повторил Луций неожиданно. - Меня чуть не убила эта психованная стерва... меня вообще первый раз в жизни пытались убить. И ты помог.
   - Мы помогли, - поправил Энвил.
   - Речь о тебе, - король помедлил. - Завтра я должен произнести речь. Что-то вроде извинений или еще какой-то лапши... тексты мне пишут советники. Боятся, как бы я не ляпнул лишнего. Потом мы двинем на восток. Я приказал. Хочу увидеть последствия. Где-то в той стороне, на берегу моря, есть то ли монастырь магов, то ли дом отдыха, я так и не понял. Мои корабли будут ждать там. Потом мы уплывем на материк, и я подумал... было бы здорово, если бы ты согласился поехать с нами.
   - Куда? - опешил Энвил. Слова короля еще не до конца дошли до него.
   - Со мной, на большую землю. С собой бери кого хочешь - жену, друзей...
   - Но...
   - Ты прекрасно владеешь оружием. Мне говорили об этом, но сегодня я лично в этом убедился. Что тебя ждет здесь? А что ждет на Силивии? Карьера кузнеца или сотника? Я не пытаюсь тебя купить, но сам подумай, какое будущее ждет тебя возле короля.
   Луций мог приказать, и у Нила просто не оказалось бы выбора, но вместо этого он пытался убедить. Энвил поежился, ветер основательно подморозил ему бока.
   - Мне нужно подумать, - после недолгого молчания ответил "ворон". - Спросить Лиаду...
   - Жена?
   - Нет.
   - Понимаю, - Луций кивнул. - Я пришлю к тебе человека. Если решишься - будь готов. Мы уходим после обеда.
   - А если нет?
   Правитель Фулрода пожал плечами.
   - Нет - так нет, - он повернулся и направился в зал. - Пойдем отсюда, стало совсем холодно.
  
  

6.

  
   В "Борова и медведицу" Энвил вернулся только утром. Ночь он провел в одной из гостевых комнат, пытаясь хоть немного поспать, но от просьбы Луция у него разыгралась бессонница.
   Обо всем Нил рассказал Гарону еще на приеме и выслушал в свой адрес кучу нелестных эпитетов. По глубочайшему убеждению наместника, думать тут было абсолютно не о чем.
   - Такой шанс! Создатель... Такой шанс, а ты еще попросил времени подумать? Ну ты, малыш, даешь! - голосил он, непрерывно размахивая руками.
   Энвил предложил ему поехать с ним, но Гарону пожаловали титул лорда вместе с Новой Землей в придачу. Семью Тессотов лишили всех привилегий, и дело оставалось лишь за формальностями.
   - Я отсюда уже никуда, как бы скверно ни шли дела, - ответил бывший командир юноше. - Не могу я оставить людей на очередного олуха. Все мы изрядно натерпелись.
   Нил кивнул и поплелся в свою комнату, где еще долго не мог сомкнуть глаз. С одной стороны, он все еще хотел поехать домой, но с другой... До конца жизни ковать подковы высокомерным ублюдкам за гроши он не хотел, к тому же, Силивия никуда не денется. Он всегда сможет вернуться, но уже как большой человек, а не как жалкое отрепье. Только мысли о деде все еще не давали ему покоя.
   Оставаться на Новой Земле Энвил не хотел. Слишком много воспоминаний, слишком много смертей и слишком мало тех, кому до него действительно есть дело. Ангола, Нарса, Сайруса и Тириэла можно уговорить на поездку. Как и Лиаду. Здесь ее тоже уже ничего не держало. Что до остальных... а остальных не осталось. Нил вздохнул и перевернулся на другой бок. Долгожданный сон пришел к нему, только когда все мысли рассортировались по полочкам.
  

7.

  
   Лиада встретила юношу со стаканом в одной руке и полотенцем - в другой. Через время вниз спустились и приятели. Сладко потягивался Нарс, сонный Сайрус тер заспанные глаза, Ангол тоже выглядел изрядно помятым. Энвил собрал их за одним столом и передал слова короля, пытаясь угадать реакцию.
   Воины согласились почти сразу.
   - Здесь мы больше не нужны, - говорил Ангол, остальные молча кивали. - Война окончена. Не за горами союз с эльфами и гномами. "Воронов" больше не существует...
   - Мы - солдаты, - подхватил Нарс. - Вот ведь какая штука. Я не представляю, как буду полоть грядки и сажать морковку.
   - Служить под началом короля почетно и прибыльно. Отказываться от такого предложения глупо. Так что мы с тобой, и спасибо, что предложил.
   Лиаду пришлось уговаривать. Она никак не могла поверить, что Мирная все еще стоит в запустении, что ее родители не готовят курицу по воскресеньям, что по узким, но таким родным улицам не бегает детвора. Но, в конце концов, сдалась и она. Ей пришлось согласиться, что путешествовать с Нилом и его друзьями намного лучше, чем остаться одной на родине.
   Тириэла Энвил нашел на главной площади Верхнего города. Эльф со своими собратьями слушал речь Луция, хоть и зевал на каждой второй фразе. Остроухих не интересовали слова, однако дипломатия - штука не всегда приятная.
   - Нет, - Тириэл улыбнулся. - Я не могу.
   - Да ладно тебе.
   - Это мой народ, - эльф беспомощно развел руками. - Мы и так потеряли многих в этой бойне. Кому я там нужен?
   - Нам.
   - Извини, не могу, - повторил Тириэл, и они обнялись. Крепко, по-мужски. Энвил почувствовал, как ладонь эльфа несколько раз стукнула его по спине. - У тебя все будет в порядке. Не забывай нас.
   Спрашивать не пришлось только Диего, гончая пошла бы за своим хозяином хоть на край света.
  

8.

  
   Только на излете дня, когда королевский караван оставил Торнхолл, Энвил перестал сожалеть, что не смог попрощаться с Гароном. Бывший наместник, а теперь уже лорд Фаринсворд и владелец Новой Земли затерялся среди местных "шишек", которые съехались в город, едва заслышав о прибытии Луция. С самого утра Гарон пытался разобрать ворох старых и новых дел, обрушившихся на него отовсюду. Возможно, он просто забыл про Энвила, а тот не смог до него добраться, как ни старался.
   Проезжая мимо погубленных деревень, Нил с радостью отметил, что люди возвращались на прежние места. Пока что крестьяне напоминали сонных мух, согретых первым весенним солнцем, но ведь это только пока. Юноша видел зарождение новой жизни, словно ростки новых деревьев пробивались сквозь выжженную землю.
   Луций же видел смерть. Разрушенные дома, косые и сломанные заборы, обгорелые стены... все это еще не успело намозолить ему глаза. Так что редкие переселенцы представлялись ему каплей живой воды в мертвом море. Он хмурился и сокрушался едва ли не весь путь, употребляя самые красочные выражения, комментируя все вокруг. Каждый вечер Луций собирал в своей палатке советников и что-то подолгу обсуждал. Что ж, молодой король хотел исправить хоть что-то, и Нил искренне надеялся на успех.
   Сами они тоже часто и подолгу беседовали. Иногда о чем-то серьезном, иногда о всяких глупостях. Иногда в пути, верхом на лошадях, иногда в королевском шатре. И оба, казалось, получали от этого огромное удовольствие.
   В компании Энвила Луций мог оставаться самим собой - обычным подростком, спокойным и рассудительным подростком. В то время как на людях вел себя подобающим правителю Фулрода образом. Нил же соскучился по простому общению со сверстниками, найдя в Луции интересного собеседника и благодарного слушателя. Однажды Энвил даже подумал, что с легкостью позвал бы его с собой творить всякие глупости вместе с Велеско и Кейном. Да уж... король охотится на домашних уток, стреляя из самодельного лука камышовой стрелой. Энвил улыбнулся.
   Конечной точкой пути оказался не монастырь магов, не какой-то там дом отдыха и даже не таверна. Когда "ворон" увидел то, что увидел, дыхание его перехватило от восторга. Перед ним красовался трехэтажный гостиничный комплекс невероятных размеров, который больше всего походил на небольшой дворец. Остроконечные башни? Пожалуйста. Каскады фонтанов? Нет проблем. Бескрайние газоны с мраморными статуями и фигурно подстриженными кустами? Сколько угодно. Лиги и лиги узеньких тропинок в парковой зоне? И этого добра хватает.
   Здание покоилось у самого края утеса, подножье которого жадно облизывали пенные волны. На бескрайнее море открывался умопомрачительный вид. Немного поодаль скалистый обрыв сходил на нет и превращался в узкий песчаный пляж с множеством лодочных домиков и парой каменных пристаней.
   Короля встречали сотни слуг и десятки управляющих. Энвила, которого Луций везде таскал с собой, закружили богатые приемы, экскурсии и всевозможные развлечения. Грязевые ванны, термальные бассейны, несчетное количество игр на любой вкус. Громадные банкетные залы, заставленные мебелью из элитных сортов древесины, яркие магические светильники, размашистые фрески на потолках и стенах, пугающе роскошные номера, редчайшие сорта вин... За два мимолетных дня Энвил не смог запомнить и половины того, что пережил и увидел.
   Голова шла кругом. Нил припомнил свое жалование во времена службы и усмехнулся. Даже месячного заработка "ворона" едва бы хватило на один день в этом божественном месте. "Альбатрос" - так называлась эта гостиница. Как говорил один из управляющих: "достойное место для достойных людей".
   Не скучали и друзья Энвила. Троица постоянно ходила навеселе в поисках приключений на свою голову. Парни отдыхали и душой и телом, да и кто мог их винить? Заслужили. Лиада взлетала на небеса от незабываемых массажей и еще более незабываемых ночей. В тот момент счастливы были все.
   Но, конечно, большую часть времени Энвил проводил в компании Луция. Их внезапное приятельство плавно перерастало в дружбу, хотя в глубине души Нил все еще чувствовал себя подчиненным. Отказать королю даже в самой простой просьбе считалось дурным тоном. Границы неравенства стирались очень медленно.
   Потом рай закончился, и пришло время уплывать. На пристанях выстроились лодочки, покачиваясь на высоких волнах, готовые в любую минуту унести людей на дрейфующие корабли. Когда Энвил уплывал, чувство безграничного счастья сменилось безграничной печалью. Новая Земля стала ему вторым домом, и было грустно терять его вновь.
   Шелестящий шум прибоя сменился плеском волн о борт корабля. Такой большой, величественный "Альбатрос" становился все меньше и меньше, пока, наконец, не утонул в белесой дымке. Истончалась и вскоре пропала бескрайняя полоса суши. Вокруг осталась только ледяная вода - и ничего больше.
  
  
  

Эпилог

1.

  
   Нежно обняв Лиаду за талию, Энвил стоял на остром носу королевского флагмана. Алое предзакатное солнце уже касалось краем воды, оставляя на гребнях волн блестящую дорожку. Длинный бушприт с полотнищами белоснежных парусов немного закрывал обзор. Пассажиры давно разошлись по каютам, так что одиночество влюбленных нарушала только команда.
   - Прохладно, - произнесла Лиада, кутаясь в шерстяной плащ. - Пойдем вниз?
   - Иди, я еще постою.
   Энвил проводил ее взглядом и снова посмотрел на догорающую полоску вечерней зари. Быстро сгущались сумерки. Матросы разжигали лампы, так что вскорости корабль засверкал сотнями крохотных огоньков, будто попал в рой светляков.
   Неожиданно Нил заметил движение меж парусов. Белоснежная сова! Юноша не поверил своим глазам. Птица, которая никак не могла появиться в открытом море, только что пролетела над его головой.
   Любопытство погнало юношу вслед за ней. Он торопливо поднялся на верхнюю палубу и осмотрелся. Холодный ветер снова хлестнул по щекам. Сову Энвил не увидел, зато приметил морщинистого старика в белой, словно первый снег, мантии. Парень видел его впервые, но корабль был просто огромным, и новые лица встречались чуть ли не каждый день. Просто маг Воздуха решил подышать перед сном ночной свежестью, ничего особенного.
   Нил тряхнул головой и мысленно обругал себя. Просто качка и трепыхание парусов сыграли с ним беззлобную шутку. Белые совы вдали от суши? Нет уж! Он уже собрался к себе, но мягкий, даже бархатный, голос остановил его.
   - Потерял что-то, сынок? - маг Воздуха обернулся и посмотрел на Энвила, поглаживая длинную седую бороду, словно сотканную из облака.
   - Да нет... просто привиделось кое-что.
   - Белая сова? - губы старика расплылись в самой располагающей улыбке.
   "Да не важно", - хотел бросить Энвил заготовленную фразу, однако слова его так и застряли в горле.
   - Вы ее тоже видели? - с сомнением произнес Нил.
   - А как же. Она ведь моя.
   Энвил облегченно выдохнул и посмотрел на собеседника. Глаза старика казались самой подвижной и живой частью его тела, а в их серо-голубом омуте таилась мудрость многих и многих поколений. Нечто подобное он замечал и в эльфийском взгляде.
   - Я уж думал, что схожу с ума, - Нил подошел к старцу и облокотился на парапет.
   - Не бери в голову, - добрая улыбка обезоруживала. - Чувствую, тебя что-то тяготит?
   - Ну... да, - неохотно признался Энвил. Язык развязался сам собой. - Я сделал выбор и теперь сомневаюсь, правильно ли я поступил.
   - Ты поступил правильно, - в голосе мага чувствовалась уверенность. - Скажу больше - тебя ждет большое будущее. Ты прирожденный воин, это заметно даже здесь, даже сейчас.
   - Воин? - Нил вскинул брови. - Но как...
   - Я знаю, - спокойно произнес человек. - Я много чего видел и много чего знаю. Держи...
   Полы его мантии разошлись, и старик извлек на свет три толстых книги в плотном кожаном переплете.
   - Записывай сюда все, что с тобой происходит, и мысли твои перестанут метаться. А пока отдыхай и набирайся сил. Я встречусь с тобой позже, и мы поговорим... о многом поговорим.
   - Что? Дневники? - Энвил опустил взгляд на книги, а когда снова поднял голову, старика уже не было. - Что за...
   Он едва не свалился от потрясения. Странный маг не мог уйти незамеченным, если только не прыгнул в море. Нил торопливо свесился через фальшборт, но кроме темных, беснующихся вод не увидел ничего.
   - Этого не может быть, - но это было. Толстые фолианты, перевязанные простой бечевкой, оттягивали его руку.
   Энвил задумался и решил, что, наверное, это Луций устроил ему какой-то розыгрыш. За королем такого не водилось, но мало ли что может прийти ему в голову? Оставив расспросы о странном маге на завтра, Нил медленно побрел в свою каюту.
  

2.

  
   Лиада не дождалась его. Когда Энвил вернулся, она уже тихо посапывала, отвернувшись к стене. На столе в кованом канделябре ярко горели три свечи, пытаясь разогнать тени позднего вечера.
   Нил прилег рядом, на самый край, стараясь не разбудить, прикрыл глаза, но не смог заснуть. Целый час он переваливался то на один бок, то на другой. В какой-то момент решил разбудить и соблазнить Лиаду. Она была бы не против...Вместо этого Энвил свесил ноги с постели и огляделся.
   Свечи догорали. Их пламя слабело с каждой минутой, тени - напротив, наползали из всех углов. На глаза парню попалась связка книг на столе. Странный подарок...Нил без труда справился с узлом, взял в руки один из томов и торопливо пролистал. На него смотрели девственно-чистые страницы, приглашая поработать летописцем.
   Энвил сел за стол, снял с чернильницы стеклянную крышку, окунул позолоченное перо в темную жидкость, задумался, а потом опустил острый, испачканный конец на бумагу.
   "Даже не знаю с чево начать... можетдаже стоило просто выкинуть все это за борт? Мои руки так привыкли к мечу что уже забыли с какой стараны держать перо", - прочитал он свой собственный почерк.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"