Вдруг пролетела птица, И тень ее крыла Прикоснулась к яблоку, Цвета прощального огня, Оно сорвалось с ветки, Целую вечность падало, Пока трава июльская Его в себе не спрятала.
Яблоко девушку разбудило. Она беспечно его надкусила И протянула с любовью мне.
Приходят дни и убивают День,
так бесконечно длившийся во мне,
Впитавший первые слова и сны,
обиды детские, неясные мечты
и поздние нелепые порывы
всем дать тепло, кто дорог и любим.
Он был один и неделим. Вечерняя заря не помышляла украсть сияющего утра новизну. Мгновение - осень окна затворяла. Мгновение - весна распахивала их.
Он умер так внезапно, как бесконечно жил.
Однажды в разговоре обронила:
"Не обольщаться никогда!" -
И горстка пепла от блистающего мира.
Напои живою водой,
Отгони теплых бесов отчаянья,
Посох дай, освещенный тобой, И постой на пороге в молчании.
Если звезды на небе погасли, Если сами мы их погасили, - Не смотри на детей с укоризною, Мы не ведали, что творили.
Ты лампаду зажги негасимую, Но не в красном углу - на окне, И пусть души - странницы вечные - Знают, ждет их Мать на крыльце.
Не спится.
В комнате свежо.
Влетают звуки в сонное окно
И растворяются в звенящей тишине,
Не спится мне.
Полночный час улегся на ковер И дремлет в чутком полусне, Чуть вздрагивая смуглыми руками. ...Какая тишина над нами...
Беспечен мерный шаг часов, Не заспешат и не замедлят ход.
Как грустно сознавать уход Живых изменчивых минут.
Увы, они бегут, бегут...
Выдуманные разговоры с тобой
Я знаю,
с некоторых пор за мной следишь
ты жадными глазами,
пытаясь тайный смысл найти
в поступках будничных, случайных.
Вот сорвала цветок и поднесла к лицу.
Он весь дрожит под влажной паутиной,
исполненный негодования и бессилья.
Зачем?
Зачем я сорвала?
Будь Матерью ему,
я слабую былинку от бурь песчаных берегла,
небесной влагой и слезами вернула
к жизни из небытия. Будь Матерью ему, рукою равнодушной посмела бы дитя свое сорвать?!
Спустилась вниз к ручью.
Заросшую тропу
и таволги тревожный сладкий запах -
я вспомнила.
Давным-давно я здесь была.
Водой прозрачной жажду утолив,
беспечно в камешки играла.
И черные - на черный день,
и белые - на белый день,
смеясь, в ладони собирала.
Мудрец сказал, что дважды не войдешь в теченье быстрое реки
И я стою посередине, меня узнавшего ручья и верую в неназванную силу, что мир ушедший сберегла.
Зачем так неотступно следовать за мной?
Прочесть в глазах ответ пытаться?
Спроси меня.
И я спрошу.
Разделим на двоих нехитрое богатство.
Я уйду так тихо, как уходят травы:
без боли, без крика, опоенные осенней отравой.
Я уйду так тихо, как счастие дом покидает
и дверь за собой затворяет,
чтоб память о нем не ушла.
Я уйду, как слова, что с губ на прощанье слетают ни мысли, ни сердца не согревая.
Так я хочу из тебя уйти
и навсегда остаться:
горьким запахом уснувшей травы,
светлой молитвой о покинувших дом свой в ненастье.
Луна над лесом колдовала, Дурманом исходили травы, Ночь криком птицы оживала, Ночь на Ивана Купалу.
Мы с тобой заблудились в лесу.
Мы потеряны.
Мы чьи-то дети.
Нас прохожий случайный не встретит,
Не подскажет тропинки к добру.
Не перекинуть мост из пасмурного утра В сиянье полное - Вчера. Как тает быстро свежесть чувства. А снег лежит, и март - еще зима.
Когда, мой дом покинув, Ты ушла искать себе пристанище иное, Почудилось: я наконец свободна, Но запах горечи полынных трав Пророчит одиночества неволю.
Я дом свой построю на белом песке, Пусть волны порог разрушают. Из ракушек сделаю бусы себе, Ну чем я не дочь морская?
Затихла. Съежилась. Дыхания не слышто. Уже была? Иль только буду? В окно стучит нездешний ветер. Он сам не знает, кто он и откуда.
На грани завтра и вчера,
На полпути несделанного шага
Еще Ничто, но бездна пролегла
И ставит свечи в списке поминальном.
Любовь...
Любви...
Любовию единой жива душа,
Привыкшая к невзгодам.
И в чаше жертвенной неукротимо
Пылает кровь любовников-изгоев.
Не первым нам и не последним Пройти предательства дорогой, Неся в себе отраву близким И боль невинно обречённым. Под стать ворам ночным таиться, скрывая имена и лица, в одежды нищие рядиться И знать, что божество в груди у нас.
Не промолчать, не прокричать!
Молчать про что?
Кричать - кому?
"Казаки-разбойники",
Объясните мне:
кто бежит, кто прячется в бурьян-траве?
Стрелки на асфальте, стрелки на стене... Кто меня поймает, если я нигде?
Мне некому отныне прочитать Моей фантазии нелепые страницы, Где каждый день написан про Тебя Словами, нежностью готовыми пролиться.
Разговор с судьбой
Ты опять смеешься надо мной, продавая спелую клубнику, на больших и шумных перекрестках города, в котором расцвело лето синими левкоями.
Ты подносишь дар мне царский. Что клубники лучше спелой, алой с матовым отливом, кисло-сладким ароматом?
Привереда я, Ты знаешь! Пусть пылает, золотится, зеленеет и синеет море радости заветной!
Посмотрю и удивлюсь. И подумаю о чуде. 0 каком? Сама не знаю.
Может быть, о первом снеге, землю выбелившем за ночь, что с небес на нас струится,
наши боли утоляя?
Эту давнюю страницу Ты заполнишь письменами и напомнишь нам о главном, следом ворона чертя.
Все извечные вопросы нам известны изначально, Но ответить перед белым, с высоты в лицо летящим... Так непостижимо страшно!
Потому при первом снеге Мы как дети перед тайной.
Лучше их спроси, слепивших ком большой для бабы снежной: Что клубники спелой слаще, алой с матовым отливом?
Вот камень белый,
Посмотри!
Не час, не два волна его ласкала
и шептала
про тихий мир, волшебный и простой, где словом резким никого не ранят.
Рожденный быть дельфином не мечтает
вдруг превратиться в гордого кита.
Зачем?
Для всех цветут коралловые ветви,
и водоросли кружева плетут,
а стайки рыбок серебристых,
возможно, вместе с птицами поют.
Одна заботы правит миром этим: не спи и плавай побыстрей, пока не съели шустрые соседи.
Тебе, мой камень, это не грозит.
Лежи на дне и сны смотри
про круглую луну и маленькие звезды.
Ты сам, как белая луна, упавшая с небес в пучину.
Когда-нибудь, лет через сто, приду к тебе красавицей волной,
и мы поговорим,
и вспомним обе всем.
В заоблачные радостные дали Умчались Вы, мои печали, Пока душа о боге тосковала, Вы были живы,
Вами я дышала... О, нежные и светлые подруги, К вам из тоски протягиваю руки И об одном молю, других желаний нет:
Глазам моим вернуть лучистый свет!
Я знаю себя, но изменчив мой лик. Единожды, трижды меняясь,
Я дом свой построю на белом песке, желая того - не желаю.
Пусть омывают волны порог И разрушают, лаская.
Я новый придумаю - выше, светлей,
Из ракушек сделаю бусы себе... ...Ну чем я не дочь морская?!
Городской романс
(Породия, Подражание)
Ни Вы, ни Я,
Ни завтра, ни вчера
Не вспоминали и не вспомним боле "Чудесный день, волшебный час", - Как говорили в век изысканных героев. И лишь сегодня (в чем его вина?) Позволено на миг вернуть былое. Увидеть блеск небесного огня Иль молнии, как Вам угодно.
Она звалась грозой из гроз, (С кем она счеты Там сводила?)