В детстве мир всегда кажется нам маленьким. Мы знаем о других странах и городах, о других, незнакомых нам людях, но мы не осознаем, что в эту самую минуту кто-то рождается и умирает, влюбляется и расстается. Мы слишком малы, чтобы понять это. Для нас важна лишь наша "крошечная действительность": родные и друзья.
Но постепенно мы вырастаем. И мир открывается. У нас появляются мечты: мы путешествуем в дальние страны, видим редкой красоты места, остаемся там и наслаждаемся жизнью.
Потом постепенно мечты заменяются реальностью. Теперь возможно лишь то, что входит в это понятие, от этого появляется чувство растерянности. Сейчас мы должны выбирать, строить и распределять, учиться на собственных ошибках и достигать поставленных целей. Вот только какие они, эти цели?
Такую перемену можно сравнить с переходом через пропасть по узкой дощечке. Внизу - пустота, наверху - безоблачное небо. Как дети, мы также беззаботны. Мы без страха ступаем по маленькому мостику, не боясь упасть. Как дети, мы ставим перед собой благородные и великие цели: стать учителем, врачом, помочь всем-всем на свете, исследовать неизученные уголки космоса. Нисколько не задумываясь о том, как можно этого добиться, мы смело движемся вперед, любуясь голубым небом.
А потом приходят беспокойные мысли: а разве получится? а вдруг нет? И мы начинаем сомневаться, оглядываться, ступаем неровно, осторожно, опасаясь споткнуться и упасть. И многие подают.
Я еще не сорвалась. Но близка к этому.
Вопрос - нет, скорее требование, - "кем мне быть?" преследует меня уже два года, с тех пор как я перешла в старшую школу. Я слышу его внутри себя самой, я слышу его вокруг. До этого я не задумывалась всерьез, да, я мечтала, строила планы, но все же эти планы были далеки от действительности. По крайней мере, я так думала. А потом все резко изменилось, и вот уже долгое время от меня ждут ответа.
-Выбранный тобою путь, Лариса, определяет все, - твердит папа.
Я понимаю это. Но не понимаю, как мне выбрать этот путь. Решение зависит от того, чего я хочу. А чего я хочу?
Чем ближе ты к волнующему и пугающему моменту, тем больше тебе хочется, чтобы он побыстрее прошел.
Два месяца до экзаменов. Два месяца. Учителя твердят нам это постоянно, как будто это поможет нам лучше справиться со всем предстоящим.
Меня не особо волнует то, что мне придется пройти. В тех предметах, что я выбрала, я уверена полностью. Даже в начале года, когда до окончательного решения было еще далеко, я уже знала, что буду сдавать: английский и литературу. Они - мой конек. И поэтому мне не страшно.
Зато страшно моему отцу. Он известный экономист, у него своя фирма, которая постоянно расширяется. Филиал за филиалом открывается по всей стране. Для меня это больше похоже на паутину: огромные, переплетенные между собой сети - связи. Они разнообразны: тонкие и слабые, только что сплетенные, или сильные и прочные, годами наращивающие свою мощь.
Как я догадалась еще в 7 классе, когда папа посоветовал мне в качестве факультатива выбрать экономику, а позже начал настаивать, чтобы я серьезно занималась её изучением, мне предстоит унаследовать и, самое худшее, возглавлять эту империю. А я совершенно в этом не разбираюсь, и никакие дополнительные занятия мне не помогут.
И чем быстрее наступало время выбирать ВУЗ, тем больше папа рвался давать мне советы. Советы были неплохими, но я интуитивно чувствовала, что за ними кроется что-то еще. Словно отец ненавязчиво меня подталкивал.
И хотя я никогда не ощущала в себе достаточно силы воли и дерзости, я не показывала, что знаю, в чем дело, и не протестовала, предпочитая отвечать тихим молчанием.
Но время бежало, и столь важный разговор откладывать было нельзя.
И все же, несмотря на это, я ждала удобного момента. Я серьезно задумывалась над тем, куда мне пойти и подобрала несколько вариантов. Каждый из них представлялся мне по-своему привлекательным, везде были свои плюсы. Например, один из ВУЗов находился в Петербурге, что означало, что я могу жить вдали от родителей. Другое заведение предлагало замечательную систему обучения за рубежом, от этого тоже непросто отказаться. Однако прежде чем принимать решение, следовало поговорить с папой.
Благоприятный случай вскоре представился. Папа забрал меня из школы, чтобы отвезти на дачу. Погода стояла хорошая, необычайно теплая для апреля. Мне всегда нравилось это время года. Солнце светит неярко, иногда исчезая за облаками. Дует ветер, прохладный, спокойный и на удивление свободный. В такую погоду хорошо выбраться из дома, незаметно уйти в лес, а затем найти поляну, где никого нет, и остаться там: сидеть в чуть пробивающейся из-под земли траве и мечтать. Что такое мечта? Наверное, то, что дает нам надежду. Чаще всего мечта эта недосягаема, но все же... иногда мы живем ради нее, глупо надеясь, что добьемся своего.
- Пап, а у тебя в детстве мечты были?
Он как-то странно, задумчиво улыбнулся:
- Да, я мечтал основать свою компанию. И, как видишь, своего добился, - добавил отец не без самодовольства.
Мы замолчали. Я раздумывала над его словами, а он...
- Ты выбрала ВУЗ? - отец любит действовать неожиданно, отвергая мысль о том, чтобы дать противнику шанс на защиту.
-Ну, - замялась я, - я подумываю над факультетами иностранного языка и истории. Возможно, стоит подумать и о... математике...
- А экономика?
- Я не уверена, что справлюсь...
- Я тоже не был уверен, - категорично заявил отец, - но я справился.
Это была уже настоящая атака. Раньше он лишь намеками давал понять мне о своем желании, теперь же, не стесняясь, настаивал на своем.
- Пап, я...
- Послушай, дорогая, - отец остановил машину, съехав на обочину, и повернулся ко мне: - Моя компания - это моя жизнь. Я посвятил ей всего себя. И я всегда хотел, чтобы наша династия стояла во главе. И человек, который может исполнить мою волю, - ты. Ты - единственный ребенок в семье.
Я знаю, что папа всегда желал бы видеть на моем месте мальчика, или, по крайней мере, иметь двух детей: сына и дочь. Сколько я себя помню, я всегда ощущала это. И очень боялась подвести папу, ненароком сделать так, что он совершенно во мне разочаруется. Поэтому мне гораздо сложнее, чем всем остальным, пройти по узкой дощечке через пропасть. Внизу - не просто пустота, черная, затягивающая, бессмысленная, - а пустота, наполненная презрением отца к дочери.
Я вздохнула. Понятно, что я не могу отказаться. Папа так на меня надеется...
- Хорошо, - покорно согласилась я. - Наверное, мне действительно следует выбрать экономический факультет.
Папа улыбнулся:
- Вот и молодец, дочка.
Когда, после долгой тьмы, открываешь глаза, яркий свет бьет в тебя изо всех сил. И кажется, что лучше уж неосязаемая тьма, чем осязаемый удар. Но это не так. Свет лучше темноты. Надо лишь набраться сил и не дать себе упасть, не провалиться обратно. Надо подтянуться, снова взобраться на ту узкую дощечку и пойти вперед.
Я не упала. Не разжала пальцы, струсив. Но не потому, что стала сильной и смелой.
Думаю, это было что-то вроде предостережения, как гром среди ясного неба, предупреждающий об опасности. Я атеистка, в бога не верю, но сейчас даже мне сложно представить, что это не было устроено кем-то свыше.
Авария произошла по вине какого-то бешеного мотоциклиста. Он вылетел слева и врезался в нашу машину. К счастью, серьезных травм никто не получил: папа отделался испугом, виновник - вывихом плеча, а я - сотрясением мозга.
Я плохо помню, что произошло. Я почувствовала лишь удар, а потом - темнота. И еще ощущение удивительной ясности, прозрения, решимости, когда очнулась. Как будто все на минуту перевернулось с ног на голову, а потом вернулось на свое место, только уже немного другое: более яркое, понятное, простое.
Папа вошел первым. В палату допускали только по одному, и нет ничего удивительного в том, что отец воспользовался своим преимуществом главы семьи.
В глаза его стоял страх. Папа выглядел осунувшимся, бледным, его идеальный костюм теперь был в идеальном беспорядке встревоженного родителя.
- Дорогая моя, ну как ты? - мягко спросил он. Затем как-то неловко-порывисто обнял меня, крепко поцеловав в лоб. - Я так испугался, так испугался, - прошептал он.
Бедный, бедный папа! Но ведь так тоже нельзя. В тот момент я понимала это, как никогда прежде.
- Со мной все хорошо. Только знаешь...
Что-то внутри меня оборвалось. Я его очень люблю, и нечестно вот так, с ходу, после всех треволнений огорошивать его новостями. Но чем дольше я буду тянуть, тем меньше силы воли у меня останется. Момент прозрения так краток, ведь мы так привыкли обыкновенно воспринимать окружающий нас мир.
- Я подумала и решила: экономика - не мое. Я люблю английский и литературу, наверное, мне стоит заняться журналистикой. Это то, чего я хочу.
На секунду в глазах отца промелькнуло такое знакомое мне выражение неудовольствия. А потом папа сдался.
Дощечка исчезла. Вместо с неё - гладкая и ровная земля, наверху - безоблачное небо, и дует свободный ветерок...