Наступила ночь, но здесь, на глубине тридцати метров под землей, ночь была всегда. Она ощущалась только по часам, которые висели в раздевалке туннельной службы, да по чуть приглушенному освещению, которое светило не так ярко как днем, когда тысячи людей заполняли платформу, куда-то бежали, прыгали в вагоны и длинный синий поезд с воем уносил их в густую черноту.
Светка, которую следовало бы звать тетя Света, но все звали ее именно так, по-простому, бежала как угорелая, ловко перепрыгивая шпалы. Сказывались долгие годы привычки, она, наверное, работала в туннельной службе дольше всех и знала наизусть каждый закоулок. В руках болтались два ведра. Они были достаточно тяжелые, но Светка тащила их с легкостью. Тусклые лампы придавали окружающему миру какой-то неестественный желто-оранжевый цвет, делая Светкино лицо еще больше испуганным. Она шустро вскарабкалась на платформу, поставив сначала на нее ведра, а потом взлетела по коротенькой и узкой лестнице.
- Светка! Ты куда несешься? - окликнула ее женщина в яркой оранжевой робе, которая мела платформу, но она, не говоря ни слова, подхватила ведра и помчалась дальше.
- Опять выброс, что ли? - кто-то крикнул ей вдогонку. Она молча кивнула, почти не поворачивая головы и не снижая темпа.
Через несколько минут она уже стояла перед усатым мастером, уже седым. Он смолил вонючей папиросой, развалившись как турецкий султан. Его фигура, растекшаяся в старом ободранном кресле, говорила о том, что он собрался либо спать, либо медитировать. Дверь распахнулась, глухо стукнувшись о стену, и в маленькую каморку, кабинет мастера, влетела запыхавшаяся Светка. Мастер вздрогнул от неожиданности, расслабленное настроение куда-то улетучилось.
- Вот, Михалыч, посмотри! - Светка трясла перед его носом двумя ведрами. - Опять выброс!
- Ну и что? - он с неохотой поднялся с кресла. - Песок как песок! Выбросы песка каждый день бывают. Что ж поделаешь - из щелей в туннелях постоянно сыпет!
- Сегодня два ведра набрала!
- Тебе сейчас не Советский Союз! Это раньше тряслись как трава на ветру, оттого что горсть набирали!
- По-твоему раньше дураки были, да? - Светка повысила голос и уже повизгивала на повышенных тонах. - Ты знаешь, ЧТО может быть! Ты прекрасно знаешь, ЧТО может быть!
- Света, успокойся! - Михалыч перешел на примирительный тон - я прекрасно знаю и представляю, ЧТО может быть. Только те, которые сидят наверху совсем не представляют, ЧТО может быть! Ты думаешь я никому ничего не говорил? Тонну бумаги уже извел - все бесполезно! О чем они там думают - представить не могу. Выброс песка - это уже само собой разумеющаяся вещь! Как будто так и должно быть! Да и как им не быть? Сама прекрасно знаешь, какая махина над нами стоит! Чего только ее не в сто этажей возвели? Куда власть смотрит? Над метро такую глыбу поставить! Это не дом, а целая гора! Я удивляюсь, как вообще оно грунт до сих пор не продавило? Очень хорошо в советские времена, видать, строили!
- И что делать? - спросила Светка затравленно и бухнула двумя ведрами с песком об пол.
- Я не знаю. Я заявление написал. Сегодня последний день.
- Как последний день? - ахнула и всплеснула руками Светка. - Тебе же до пенсии совсем чуть-чуть!
Михалыч ничего не ответил, только многозначительно на нее посмотрел, как родители смотрят на детей, когда те не понимают слишком явных и очевидных вещей. Светка поняла. Поняла сразу все. Михалыч снова сел в кресло и закрыл глаза, приходя в желеобразное состояние.
- Я тоже думала, какой-нибудь консьержкой устроиться или, на совсем худой конец, уборщицей, - пробормотала она. - Пойду девкам скажу...
Забрезжил рассвет, огромный город начал медленно просыпаться. Троллейбусы и автобусы уже выползли на линии и развозили пока еще одиноких и заспанных пассажиров. Изредка прошмыгивали редкие машины, спешащие скорее всего домой после бессонной ночи. Уличные фонари еще горели, но скоро должны погаснуть. День медленно отвоевывал пространство у ночи. Метро уже открылось, и первым посетителем в него ворвался уже почти по-летнему теплый, но пока еще весенний воздух.
Михалыч готовился уйти домой, собирал свой немногочисленный скарб, и тут к нему снова влетела Светка с глазами круглыми как блюдца.
- П-п-по с-с-своду трещины пошли! Вода сочится! - заикаясь произнесла она. - Надо остановить поезда! Сообщить наверх!
Михалыч как-то нехорошо усмехнулся.
- Сообщить-то мы сообщим. Только вряд ли от этого толк будет.
- Звони скорее! На самый верх звони! Там же люди!
- Хорошо.
Он поднял трубку и принялся накручивать диск.
- Алло... Да... Снова Выброс... Свод потрескался, вода сочится...
Кто-то на том конце провода орал так, что Михалычу пришлось отнять трубку от уха. Он с горестью и сочувствием смотрел то на Светку, то на кричащую трубку.
Скоро в ней раздались гудки.
- Ну? - с надеждой в голосе спросила Светка. - Остановят поезда?
- Сказал, что я заколебал. Только по-русски, грубее. Надоело слушать всякий бред, то про песок, то про воду. Сейчас не Советский Союз и никто не будет ничего останавливать из-за пары каких-то трещин...
- Каких-то? Каких-то трещин?! - вскипела Светка.
- Да. Каких-то. В общем, я собираю манатки. Все. Терпение лопнуло. Хотя уже давно лопнуло, - подумав, добавил он.
- Я тоже пойду собирать. Хотела вот до конца месяца доработать... Но, видно, пора...
- Пора уже давно. Это мы все что-то высиживали, словно курица яйца.
- Девкам надо сказать...
Было уже восемь утра. Людей, входящих в метро заметно прибавилось. Все спешили на работу. Обычная толкотня стояла около касс. Привычные очереди к турникету.
С трудом пробившись сквозь толпу, Вера, офис-менеджер, вдруг вспомнила, что не выключила утюг.
"Черт, - выругалась она, - прямо как на плакате в пожарке! Не забудь выключить утюг! И строгий грозящий указательный палец! А я, как обычно, проспала, а выглядеть, тьфу ты, надо безупречно! Гламур! В женском журнале по-другому нельзя! Гори он синим пламенем!"
Толпа ее толкала, кто-то сказал что-то грубое, но она не обратила внимания, стараясь противостоять потоку, как речному течению. Она перерыла свою сумку в поисках мобильника, чтобы позвонить мужу, но так его и не нашла.
"Вот, блин, попадос! И телефон забыла! Домой придется возвращаться! Может он, все-таки, догадается посмотреть на утюг и его выключить? Нет. Надо возвращаться. В этот раз точно уволят!"
Веру толкнул какой-то парень, когда она пыталась прорваться сквозь поток обратно. Он приложил проездной к турникету, но тот и не подумал открываться.
- Давай быстрее, - уже напирали сзади.
До студента вдруг дошло, что проездной кончился еще вчера, а новый он не купил. Надо было возвращаться к кассам, становиться в длиннющую очередь и брать билет хотя бы на одну поездку. Деньги тратить не хотелось, тем более сегодня после трех пар он собирался с друзьями выпить пива. Не долго думая, он перемахнул через турникет и побежал к эскалатору. Дежурная, было, дернулась за ним вдогонку, но, лет тридцать назад, может и догнала его, только не сегодня. Она оглянулась в поисках милиции, и, не увидев их, вернулась в свою будку.
Студент проехал половину пути вниз. В плеере вдруг заиграла старинная песня.
"Ван вей тикет. Ван вей тикет. Ван вей тикет ту зе..."
Он не любил старье и переключил радиостанцию. Скоро он уже стоял на платформе, которая была переполнена людьми.
Рядом у кого-то затренькал мобильник.
- Да, - услышал он голос чуть сзади.
- Я уже в метро, - собеседника он не слышал.
- Подниматься? Спустись ты!
- Машина припаркована под знаком! Нашел где встать! Эвакуатор рядом совсем трудится. Ха!
- А документы не подождут?
- Ладно, хорошо. Поднимаюсь, - недовольно проворчал голос чуть сзади и начал удаляться.
Подошел поезд. Двери открылись. Толпа вошла внутрь. Вагон переполнился. Студент и молодая девушка пытались втиснуться, но ничего не выходило.
Девушка сдалась первой.
- Подожду следующего, - сказала она и отступила на несколько шагов назад.
Студент, как червяк, пытался втиснуться между телами. Наконец ему это удалось, и он с победным видом взглянул на оставшихся на платформе неудачников. Поезд тронулся...
Только выйдя из лифта, Светка услышала, как где-то протяжно звонит телефон. У двери она поняла, что у нее. Не разуваясь, она вошла в комнату и сняла трубку.
- Алло, - произнесла она.
На том конце она услышала голос Михалыча.
- Включи телевизор.
- Зачем?
- Новости посмотри.
В трубке раздались короткие гудки.
Она подошла к телевизору, щелкнула кнопкой и взяла в руки пульт. На экране появилась миловидная девушка с серьезным лицом. На заднем плане была станция метро "Братиславская". Та станция, где она отпахала ночную смену и куда уже больше не вернется.
- Прямо в утренний час пик около восьми утра, - вещала девушка. - На месте работают спасатели. Причины завала одного из туннелей метро расследуются.
Картинка сменилась, и Светка увидела туннель, из которого она ночью принесла два ведра песка. Она покрылась холодным потом.
- По предварительной версии причиной завала могло явиться проседание грунта, - продолжала девушка. - Обрушение элитного жилого дома, стоящего над станцией... Количество жертв...
Но она уже не слышала. Смахнув ледяной пот со лба, она взяла телефонный справочник и нашла номер Михалыча. Дрожащей рукой она набрала номер.
- Людей жалко.
Михалыч молчал.
- Мы могли бы их спасти. Не пустить вниз.
- Не говори ерунды, - сказал он. - Мы сделали все, что могли.
Светка заплакала.
Михалыч продолжил:
- Хоть при Советском Союзе и строили на века, но, видно не достаточно хорошо. Просто поступь Российской Федерации в погоне за деньгами оказалась слишком тяжелой. У нас много чего дало трещину. И эта, скорее всего не последняя...