Кто сказал, что им легко? Либо ты одержим Игрой, либо - ты не странник
Трудно быть богом
--
Здравствуй.
Поднимает светлую голову. Мутно-синие глаза непонимающе оббегают фигуру пришельца, задерживаясь на неприметных мягких чертах лица... словно пытаясь запомнить.
Не получается.
Она далеко не первая, пытались задолго до неё.
--
Ты кто? - наконец-то разжимает пересохшие, потрескавшиеся губы.
--
Вопрос не в этом, девочка. Кто ты?
Пожала плечами. Поморщилась... будто вспоминая.
Не вспоминалось.
--
Тебе зачем? - снова разжались губы.
Теперь передёрнул плечами пришелец. Судорожно, нервно.
--
Мне незачем, девочка. Тебе - пригодится.
Синева подёргивается туманом. Взгляд тупо останавливается на часах в форме золотой рыбки на столе и замирает. Как прикипевший......
Интересно, сколько времени прошло с тех пор? Когда ты постоянно в дороге, часы для тебя растягиваются в годы, а века сжимаются в минуты. Миг становится вровень с Вечностью, а Великое Спящее Ничто наполняется лишь тебе одному понятной формой, и тогда тебе кажется, что ты постиг смысл Бытия... на мгновенье. На персональную Вечность, исчисляемую миллисекундами, ты превращаешься в бога.
Мгновенья, к сожалению, имеют неприятное свойство быстро заканчиваться.
А боги, как правило, переживая свою маленькую Вечность, растворяются в небытие.
Глупо быть богом......
Приходит в себя лишь тогда, когда длинные пальцы пришельца впиваются в костлявое плечо. Опять, точно ушатом ледяной воды, окатывает его холодной синевой.
--
Я... ухожу? - шепчет еле слышно.
Пришелец кивает.
Ответить не может - комок в горле. На миг.
На Вечность.
--
Скоро? - сапфир теплеет, как будто нагреваясь изнутри невесть откуда взявшейся лучиной.
Пришелец лишь качает головой:
--
Ты забываешь, - звучит приговором.
Всхлипнула. Шумно втянула воздух. Напряглась.
--
Я не забуду, - обжигают слова. Разгорается пламя.
--
Пока я здесь - возможно и нет, - тихо говорит пришелец. - Ты почти спала. Я разбудил тебя. На время. Но никто не всесилен, девочка. Мы не делаем чудес......
Ты не умеешь любить. Не умеешь ненавидеть. Не умеешь обижаться и прощать. Сказавший "Бог есть любовь" никогда не видел бога.
Ты просто знаешь. Немножко больше, чем остальные. Ты можешь подтолкнуть или удержать. Играя. Во имя Игры ты можешь всё.
Но стоит тебе оступиться...
Нет, не оступишься. Твёрдо стоишь на лишь тебе заметной ниточке-грани. Боги - они не всесильны. Они подчас очень слабые - боги.
И единственное доступное им чувство - лёгкий поверхностный сплин.
Грустно быть богом......
Закусывает губы до крови. Алая капелька скатывается по подбородку.
Пришелец тянет-было руку, чтоб утереть, но на полпути резко останавливает движение, встаёт и подходит к окну.
Истекает карминовым закатом небо.
--
Что ты натворила? - журчит ненавязчивый голос, чуть-чуть закрашенный интересом.
Морщится. Обхватывает голову руками. Трёт виски.
Виновато поднимает глаза и выливает в пришельца почти физически ощутимый сгусток васильковой боли.
--
Не помню. Не знаю. Сила... Свет... Ночь... Темнота... Больно... Небо... Не помню!!!
Пришелец отводит взгляд в сторону.
--
Хочешь, я узнаю?
Она уже раскрывает затянутые белой корочкой губы, чтоб ответить... и снова ловить его глаза ультрамариновой сетью....
--
Нет, - сглатывая внутрь несказанное. - Не надо. Тебе - не надо.
Иногда - где-то посрединке твоего личного микромига-Вечности - ты попадаешь в водоворот. Тебя с головой захлёстывает грусть и жалость, печаль и радость, влюб... Тс-с-с!
Ты затыкаешь все входы и выходы, а цунами всё лезет, прёт, расшвыривая в стороны хлипкие стенки, забираясь внутрь тебя. В святая святых.
И лишь где-то на краю охваченного неизведанным доныне смерчем сознания теплится одинокая мысль: тебя снесёт! Ты не выдержишь шторма, и твои осколки одним ранним утром вынесет на незнакомый берег.
И рухнет Вечность.
И рухнешь Ты.
Страшно быть богом......
Пришелец еле заметно кивает головой. Улыбается.
--
Ты держишься. Ты и сама вспомнишь.
Дрожит. Мелко - как осиновый лист на ветру.
--
Не уходи. Пожалуйста. Ты не уйдёшь? Просто... побудь рядом.
Пришелец дёрнул бровью. Медленно вдохнул спёртый воздух, втягивая в себя непрошеные на язык слова вместе со слабым ароматом сладких духов. И отрезал - мягко, ровно - как гильотиной:
--
Мне пора, Фрида. Меня зовёт Игра.
Она лишь всхлипнула, прижавшись к стенке горячей щекой.
Даже в сказках и легендах, мифах и сагах боги немилостивы. Они - как и ты - стоят над справедливостью, над жизнью и смертью.
Иногда от всех этих бесчисленных "над" у тебя кружится голова. Иногда, стоя на вершине гигантского водопада, хочется зажмуриться и сигануть в самую его глубину, захлебнуться сладкой водой, почувствовать илистое дно под ногами.
Ты отходишь от края, стараясь не смотреть на лазурную водную гладь. Ты заставляешь себя видеть там острые камни.