Лето поначалу выдалось отменным: сухим, тёплым, с нечастыми ночными дождями. Небеса будто осознанно старались не докучать жителям Н-ска непогодой и выдавали влагу только в те часы, когда льющаяся из туч вода почти никому не мешала. Так вышколенная горничная приходит с ведром и тряпками строго в отсутствие хозяев: её не видно, не слышно, а в номере свежо и чисто.
Город наслаждался покладистым нравом Природы до середины лета. Потом пришла жара. Рыжая хапуга сожрала остатки тенистой прохлады. Как ордынский хан, знойная захватчица всё больше распалялась в своей жадности и требовала новой дани от города, согнувшегося под тяжестью ига.
Дверца морозилки чавкнула, закрываясь. Только что вернувшийся со смены на заводе Сергей приложил к щеке пластиковую бутылку с заточённым внутри айсбергом. Струйки воды холодными змейками потекли по лицу, шее и, ненадолго замедлив бег у горловины, скользнули под футболку. Хорошо! Какой же он был дурак в феврале, ругая двадцатиградусный мороз! Было слишком холодно? Ха! Разве может быть слишком холодно?
- П-покорми меня, - раздался вялый шёпот рядом с кухонной дверью. Звук шёл из-под трёхногой табуретки, служившей только для того, чтобы ставить на неё пакеты с продуктами по приходу из супермаркета. Сергей и его жена, учительница Лена, каждый раз напоминали гостям, чтобы не садились на хромоножку. Выбросить развалюху было жаль, а починить руки не доходили.
- Серёж, не выбрасывай, - говорила Лена, - я эту бандуру тканью обтяну, будет домик для кошки. Ну, когда мы заведём кошку.
Сергей как мог отодвигал момент появления в доме усатой нахлебницы. В крайний раз довод вышел удачным:
- Ты же со своими... этими... первоклассниками в лагерь уедешь на пол-лета. Вернёшься - поговорим.
Она редко спорила. Только смотрела грустно. Что ему стоило просто сказать: "Далась тебе эта кошка, нам и вдвоём хорошо"? Да дело и не в кошке вовсе. Каждый раз выбирая: заметить её, Ленкину, грусть или чувствовать себя сволочью, он выбирал второе. Чтобы снова не замечать - теперь уже собственный сволочизм.
Сергей посмотрел в сторону двери. Там никого не было, только воздух слегка рябил. "От жары уже в ушах звенит и в глазах мутится", - решил он и поплёлся прочь с кухни, на всякий случай держа "разговорчивый" предмет мебели в поле зрения. Проходя мимо злосчастной табуретки, Сергей ощутил тёплое дуновение на уровне коленей, будто кто-то на миг отворил заслонку невидимой печки, но и этому он не придал значения: мало ли какие завихрения воздуха случаются в такую жару.
Экран мобильного засветился зелёным. Сергей, в юности увлекавшийся живописью, вмиг выстроил ассоциацию: свет не холодный изумрудный, не бирюзовый морской, а солнечно-луговой, знойный. Он поморщился, словно хлебнул тёплого пива, давно выдохшегося, как и ретро-мелодия "Спасибо за тепло". Любимая песня Ленки лилась из телефона язвительным напоминанием о несносной погоде. Напоминание. Помнить. Он должен был что-то помнить. Чёрт! Сегодня жена возвращается из детского лагеря, и в эту самую минуту он должен подъезжать к вокзалу, чтобы встретить её с чемоданом. Ещё утром помнил, а к вечеру забыл.
- Лен, я не могу встретить. Давай на такси сама, а? - сказал он в трубку и не дожидаясь, пока оттуда прозвучит что-то вроде "Ладно, хорошо", нажал отбой.
Включить вентилятор и завалиться на диван - больше сил не оставалось ни на что: чупакабра-жара высосала все, подчистую, до последней капли.
Подремать до приезда супруги не удалось. В тот миг, когда он бросил телефон рядом с собой на диван, полупрозрачная зверюшка, сидевшая в кухне под табуреткой принюхалась: тёмно-оранжевый носик пошевелился сначала вяло, потом живее. Мягколапая тварь, похожая на крупную кошку, засеменила в комнату. На лету поймав что-то, она с жадным урчанием проглотила невидимую добычу, после чего подошла к дивану и потёрлась усатой мордочкой о подлокотник.
-Ты так добр, ч-человек! - Слова прозвучали на этот раз чуть громче, чем минуту назад на кухне, но из-за шума вентилятора Сергей их не слышал. - А нет ли ещё чего-нибудь х-холодненького?
Ответа хвостатая гостья не дождалась: двуногий, выбранный ею на роль кормильца, уже задремал. Мышцы на его лице беспокойно подрагивали. Словно засыпающий ребёнок любимую игрушку, она обняла литровку с водой, оставленную Сергеем на полу возле дивана, и блаженно прикрыла глаза. Но она не собиралась спать, все мысли вились вокруг одной главной: где взять ещё пищи? В объятиях жары бутылочный айсберг растаял за пару минут, и она брезгливо отпихнула бесполезную баклажку - как кошка, наигравшаяся с полудохлой мышью.
Это будет рискованно - можно обжечься - зато в случае удачи она получит ещё один кусочек любимой прохладцы. Жара осторожно, стараясь не дышать Сергею в лицо, подцепила лапкой телефон, лежавший у его локтя. Чутьё подсказывало: именно эта штука может генерировать обожаемое лакомство.
- Как же справиться с дрянной коробчонкой? - бормотала жара, водя лапой по экрану. Всё решилось само собой. Путём случайных нажатий пакостница ткнула наконец фотографию молодой женщины. Пошли гудки, потом из трубки донеслось:
- Аллё, Серёжка! Всё-таки решил встретить? Я так рада!
Жара зашипела и прижала уши - тёплый тон этих слов раздражал.
- Серёжа! Я ничего не слышу! Аллё! Ты где? Подъезжаешь? - аппарат продолжал источать невыносимое для питающейся прохладой зверушки тепло. Наконец там всё стихло, но уже в следующий миг комната наполнилась весёлой трелью. Сергей с усилием разлепил веки, поднял голову от подушки и бросил страдальческий взгляд на экран.
- Я же сказал, не могу встретить! - процедил он в трубку, и телефон полетел обратно на диван.
- Так вкусно, - промурлыкала жара, хрумкая, как леденцами, обжигающе-холодными словами Сергея, - так холодно, что почти горячо. Прямо как я люблю, ур-р-р, ур-р-р!
Сергей, едва не задев пушистый бок жары, поднял бутылку с водой и тут же выронил:
- Чёрт! Совсем тёплая! Не могла же она так быстро нагреться! Спал-то пять минут.
Он глотнул противной тёплой воды, потом опустился на диван, не обращая внимания на скрипучее ворчание давно выживших из ума пружин, и уставился в пол.
- Не надо было так с Ленкой, - пробормотал он, - это всё она виновата, жара.
Сергей отшвырнул бутылку туда, где сидела, довольно облизывая лапки, рыжая гостья. Или уже хозяйка? Та вскочила, выгнула спину, готовая отражать атаку внезапно напавшего врага, но увидев, что это всего лишь бутылка, вернулась к прежнему занятию. Жара лишь изредка косилась золотистыми глазами на кормильца, который, похоже, не собирался брать нахалку на полный пансион и уже лил извинения в говорящую коробочку:
- Леночка, милая, прости. Не знаю, что на меня нашло. Это всё она виновата, жара. На самом деле я совсем забыл, что ты сегодня приезжаешь... Ну извини, ладно?
Жара отпрянула от хозяина - только что обретённого и уже предавшего - настолько теплы были его слова. Но тут она ощутила слабый ручеёк прохлады возле уха человека. Еда - вкусная и холодненькая - лилась прямо из телефона. Обжора тряхнула ушами с кисточкам, забралась на спинку дивана и принялась слизывать языком прохладцу Лениных фраз, совсем как обычная кошка смахивает языком капельки воды, набухающие на кране.
Вскоре прохладца разговора сменилась невкусной теплотой, затем горячими и чуть смущёнными уверениями в любви. Почти сытая зверушка удалилась обратно на кухню, фыркая и тряся подпалёнными усами. Чутьё подсказывало: будет ещё угощение в этот вечер.
Сергей уехал и вскоре вернулся вместе с Леной. Сколько ни принюхивалась жара, она не ощутила больше ни грамма прохлады в этом доме. "Неужели ошиблась в этих двоих?" - думала она. Странно, семьдесят седьмая квартира казалась самой вкусной из всего дома. Узорчатый, видимый только знойной охотнице, иней на окне был верным признаком: в доме часто появлялась вкуснятина. Она непременно образуется снова, надо только подождать.
Жара ленива и не любит готовить. Но увы, еда не всегда подаётся на блюдечке с ледяной каёмочкой. Поэтому иногда приходится кухарничать самой.
Она вылезла из укрытия и быстрыми мягкими прыжками понеслась в ванную, лишь на секунду задержавшись у двери гостиной, чтобы бросить презрительный взгляд на голубков, обнимавшихся среди вороха диванных подушек.
Через полминуты Жара выскользнула из ванной, притворив лапой дверь. Первая часть плана исполнена. Квартирантка вернулась под трёхногую табуретку и тряся ушами, чтобы отогнать дремоту, принялась караулить. Ожидание не было долгим. Раздались лёгкие шаги - босые пятки прошлёпали по линолеуму в сторону ванной. Жара выглянула из кухни. Ещё немного... Она облизнулась - розовый язычок оставил влажную полоску на носу. Сейчас... И...
- Что это значит? - женщина размахивала большой ежистой расчёской.
Сергей в недоумении открывал и закрывал рот, не понимая, в чём провинился, а Лена ругалась, повторяя "Какая-то рыжая стерва!", трясла то расчёской, то снятой с нею прядкой коротких рыжих волос. Потом расчёска полетела прямиком в Сергея, а Лена махнула рукой и холодно заявила:
- Раз уж она пользовалась моей расчёской, пусть забирает насовсем. Ничего, у меня есть другая. И халат пусть берёт! Она ведь его надевала, да? - Лена скинула пушистый розовый халат и запустила в мужа. - И тапочки! - в него полетели красные тапки с большими помпонами. - Это вам с нею от меня свадебный подарок! Совет да любовь!
- Ур-р-р, ур-р-р! - довольно чавкала в уголке жара, торопясь проглотить холодные фразы, пока они не превратились в горячую ругань. Прохладца - сложное блюдо: стоит недосмотреть - и вместо хрустящего ледка перед тобой раскалённая лава, обжигающая язык.
Прикрывая наготу руками, Лена проскочила в комнату и уже через пару секунд выбежала оттуда в платье. Быстро поправив перед зеркалом воротничок, причёску, Лена прыгнула в туфельки и поспешила покинуть "изменника". Все его неуверенные "постой", "подожди" и "у меня никого нет" оказались неспособны удержать оскорблённую супругу.
В Сергея полетели льдинки слов:
- За вещами завтра приеду.
- Лена, не надо! Я не знаю, как вышло...
- До свидания, - сказала она и ушла, притворив дверь с нарочитой аккуратностью.
Сергей так и стоял в прихожей, с халатом на плече, и крутил в руках расчёску, когда дверь снова распахнулась.
- Сумочку! - скомандовала барышня.
Он огляделся в поисках вещицы и обнаружив её тут же, в прихожей на тумбе, схватил, прижал к груди... Забормотал:
- Лен, ну подожди, постой, ты же знаешь, у меня никого...
Супруга, теперь уже почти бывшая, после секундной игры в перетягивание вырвала сумочку и удалилась, на этот раз от души хлопнув дверью. Со стены обвалился островок штукатурки, оставив тёмную прореху, напоминавшую очертаниями Африку. Жара едва успела отскочить.
Квартира сразу превратилась в ледяную пещеру. Сколько времени нужно, чтобы холодные глыбы потекли ручьями? Неважно. Он, Серёга, обязательно вернёт Ленку: найдёт слова и сумеет растопить лёд.
- Я помогу! - промурлыкала жара из своего уголка. Она щурилась и облизывала лапку. - Но позже, у-р-р. Сейчас у меня есть запас пищи до конца недели. А потом, потом... Вы оба проживёте очень вкус-с-сную жизнь. Для меня-я-я.