Сквозь сон я услышал неживое птичье щебетание, механическую запись у меня в телефоне. Сразу за птицей заиграла мелодия, которая до конца жизни будет навевать мне мучительные воспоминания подъема на работу.
Будильник на мобильнике играл уже в третий раз до тошноты раздражающую меня мелодию.
'Нет, все! Надо вставать!', - мысленно приказал я сам себе и вскочил с постели.
Я надел тапочки и медленно побрел в ванную.
В зеркале, я вижу человека с красными глазами, отекшими от бессонных ночей и тяжких рабочих будней. Словно молния кромсает небо своими ветвями, так ярко-красные капилляры режут белки его глаз. Синяки под глазами горят на бледно-сером лице. Я смотрел на свое отражение, но узнать не мог.
Взгляд поплыл вдаль. Расплылся мой образ. Я смотрел сквозь зеркало, куда-то далеко, в иной мир, куда бы я с удовольствием нырнул, покидая этот.
Нет, это не мысли о суициде, отнюдь. Просто после случившейся со мной трагедии, я знаю, что мы - люди, не одиноки в нашем мире.
Перед глазами вдруг образовалось темное пятно. Я сфокусировал взгляд и увидел на уровне лица, спустившегося по паутинке маленького паучка.
Я где-то слышал, что пауки к счастью.
Счастьем было, если бы Бог забрал назад свой дар и снял с меня эту тяжкую ношу...
... Закончился рабочий день. Я счастлив, что могу пойти домой и не слышать бешеных воплей некомпетентного шефа, который орет, когда ему вздумается.
Он даже и не представляет, сколько зла он порождает. Сколько смертей он пропускает в наш мир. Если бы смерть пришла за ним! Это противоречит моим принципам, но я бы просто помахал ему ручкой.
Но она не придет, таких людей смерть держит в союзниках.
Кстати я еще вам не говорил? Мой дар! Я вижу смерть!
... 'Зачем я терплю эти крики? Из-за зарплаты? Из-за пенсии на старости лет? Зачем? Что меня здесь держит?'
Я захожу в лифт, нажимаю кнопку первого этажа, забиваюсь в углу и каждый раз задаю эти вопросы. Только задаю. Сам себе. И никогда не отвечаю.
Но все равно я счастлив. Закончился очередной рабочий день. Остается только пройти по холлу, дойти до дверей, открыть их и выйти...
... Я остановился перед стеклянной дверью на выходе и всматриваюсь сквозь нее в проходящих по улице людей. Хрестианыч - наш охранник, из любопытства посматривает на меня. До сих пор не может привыкнуть к моему странному поведению. А я стою и, не обращая на него внимания, смотрю.
'Почему я не открываю эту проклятую дверь, почему не выхожу? Боюсь! Боюсь своего дара!'
... 'Боженька, пусть сегодня ничего не случится', - каждый раз с этими словами я выхожу на улицу.
Я осмотрел окрестность. Обычная городская жизнь. Все суетятся, бегом штурмуют маршрутки, спускаются и поднимаются из подземного перехода.
Ее нигде пока не было видно.
Мне трудно описывать смерть в женском роде. Трудно представлять смерть красивой женщиной или юной девушкой, это скорее удел любовно-детективных романов, где женщины убивают богатых и ревнивых мужей. Всегда, когда я вижу смерть, она отождествляется у меня именно с мужскими очертаниями, грубые формы, окутанные глубоким, черным, туманным огнем. Она не имеет ни глаз, ни рта просто сгусток черного пламени, копирующий мужские формы тела.
Смерть не ходит с косой и не собирает души. На каждого обреченного, приходит своя смерть, свой сгусток пламени. Она выслеживает тебя, присматривается к твоим фобиям, изучает. Только досконально узнав, будет действовать: подведет тебя к самоубийству, угробит неизлечимой болезнью или проще всего, устроит несчастный случай. И если твой ангел хранитель не вступится, ты обречен. Никто больше тебе не поможет. Никто, кроме меня!
... Я сел в автобус. В центре города, под конец рабочего дня всегда набивается огромная давка. Люди кричат друг на друга, сквернословят, толкаются. Я смотрел в окошко, не обращая внимания на постоянную ругань. В окне быстро пробегали вечерние фонари, освещающие дорогу. Вдруг в груди кольнуло. С обезумевшими глазами я всматривался в темноту проносящегося переулка. Горло издало громкий, пронизывающий вопль, а сердце мощными ударами заколотилось в тревоге. Испуг застал меня врасплох. Я увидел пламя смерти. Прильнув к окну, я застучал по стеклу, словно пытаясь ее отвлечь от своей жертвы.
Провожая взглядом, я всматривался во мрак переулка.
'Нет, показалось это всего лишь тень человека'.
Я облегченно вздохнул и застыл, увидев обращенные на меня обескураженные лица, на минутку замолчавших пассажиров.
- Наркоман, - прозвучал чей-то уверенный голос.
Я опустил голову. По прошествии нескольких секунд, все потеряли интерес к моему странному поведению.
... Я вышел из автобуса. Осталось перейти дорогу, войти в свой подъезд, дойти до квартиры, завалиться на диван и заснуть.
Я перешел дорогу. Теперь надо дойти до подъезда.
Ступив одной ногой на тротуар, я застыл. Мышцы парализовало. Сердце забилось, словно я пробежал марафон. Зрачки расширились от испуга.
'Не может быть! Только не здесь?'
Я смотрел на смерть у самого своего подъезда! Без сомнения именно смерть.
Молодой человек резво выскочил из дверей моего подъезда. Он бежал с огромной скоростью, быстро приближаясь ко мне. По пятам, не отставая, ногу в ногу гналась смерть. Не обращая внимания на машины, проносящиеся по обеим полосам проезжей части, парень подбегал к дороге. Смерть уже приготовилась к финальному прыжку.
Обычный сценарий - столкнуть под машину.
Она резко оторвалась от земли и в воздухе настигала беднягу.
Прейдя в себя, я инстинктивно прыгнул навстречу смерти, сбивая ее налету. Вместе мы рухнули на асфальт.
Каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, мне ужасно жжет руки, чувства словно опустил в раскаленную лаву.
Молодой человек изумленный моим поведением, резко обернулся и притормозил. Громкий гудок машины и визг тормозов, подверг парня в испуг. Молодой человек резво выпрыгнул из-под колес, тормозящего автомобиля.
Скорей всего именно этим колесам должен был предназначаться парень.
Пламя смерти стало таять в моих руках. Остатки язычков рассыпались по асфальту. Я поднялся на ноги и отряхнул руки. Несуществующие ожоги все еще жгли ладони. Изумленный парень, не задавая лишних вопросов, бросился бежать дальше, крепко сжимая в руках женскую сумку.
'Женская сумка! Почему у него в руках женская сумка?' - Спросил я себя.
Я пошел домой. Ладони все еще сильно беспокоили, но это ненадолго, скоро боль утихнет.
Терпимо, когда боль оправданная, если удается спасти человека. Но превращается в адскую, сливаясь с душевной мукой, когда ты не смог.
... Я открыл дверь подъезда. До моего слуха донеслись жалобные всхлипы и одно и то же повторяющееся слово.
- Мама... мама... мама...
На пороге я увидел моего соседа - Ильюшку. Маленький мальчуган лет шести, сидел на корточках в лестничном пролете, задрав голову. Сопя носом, он все повторял:
- Мама... мама... мама...
- Илья, что случилось?
Он глянул на меня. Слезки, на перегонки скатывались по его розовым щечкам.
- Мама забыла дома сумку и пошла за ней, а меня оставила здесь, ждать. Сказала, жди здесь. Я ждал, ждал, здесь, но ее уже долго нет. А я жду здесь. Я никуда не ухожу, жду здесь. - Ильюшка пошмыгивал и всхлипывал между слов.
На слове 'сумка' у меня защемило сердце. Я почувствовал что-то не ладное и посмотрел наверх.
Меня словно ударило током. Я отлетел к подъездной двери. Ноги неуклюже уносили меня от пролета.
На пятом этаже, нашем с Ильюшкой этаже, я увидел, как, наклонив черную, огненную форму тела через перила, мне махала рукой, зазывая к себе, смерть.
Отогнав от себя страх, я бросился вверх по лестнице. На одном из этажей, мне под ноги попался какой-то предмет. Зацепив его ботинком, он со звонким, металлическим звуком поскакал по бетонным ступенькам. Мельком глянув в сторону раздающегося шума, я увидел окровавленный нож. Я бросился бежать дальше.
Долетев до пятого этажа, меня парализовала страшная сцена. Я увидел, как лежит на площадке в лужи крови моя соседка - мама Ильи и вдобавок к тому она была моей девушкой, а над ней склонилась и держит руку над раной смерть.
Я схватил мобильник и вызвал скорую помощь. Смерть повернула ко мне голову и жестом дала понять, чтобы я держал рану.
'Что же это такое, смерть работает не по профессии?!'
Первый раз я не боялся 'Смерть'.
Встав рядом с ней на колени, я крепко зажал моей любимой рану. Снизу еще доносился Илюшкин зов. Мама приоткрыла глаза и повернула голову в сторону лестничного проема, откуда доносился детский крик. Взгляд ее был окутан грустью.
- Оленька! Все будет хорошо, любимая! - подбадривал я ее.
- Все будет хорошо? - повернув голову, я спросил у смерти.
Она стояла рядом со мной. Я несколько секунд всматривался в эту кромешную тьму и вдруг на моих глазах ее черное пламя, стало таять, превращаясь в яркий белый свет.
Свет поднялся и плашмя упал на Олю, всем своим объемом проникая в ее плоть...
Ее тело дернулось, как от разряда тока. Глаза помутнели, и она потеряла сознание.
... Я держал руку и горько плакал, пока на лестничную площадку не поднялись врачи.
Крепкие мужики в белых халатах, аккуратно затаскивали носилки с Ильюшиной мамой в машину скорой помощи. Я стоял рядом с ребенком, положив руку на плечо. Малыш не рыдал, только посапывал.
- Жить будет, она везучая женщина, - сказал один из докторов скорой помощи, заскакивая на пассажирское место рядом с водителем.
Мы так и остались стоять, провожая взглядом машину. Когда она пропала из виду, и вой сирены затих, мы медленно пошли домой.
- Илья все будет хорошо, поверь, я знаю. Завтра мы пойдем навестить маму.
Илюша доверчиво глянул на меня.
- Правда все будет хорошо?
- Правда!
Больше я никогда не вмешивался в планы смерти. Как бы не было тяжело, но мне приходилось со стороны наблюдать за ее действиями, ведь она сама знала, для кого быть смертью, а кому обернуться жизнью.
Жизнь и смерть, - это монета, с одной стороны, которой смерть, с другой жизнь. Не стоит играть с ней! Ты же не знаешь, что выпадет тебе? Не знаешь, что ты заслужил, орла или решку?