Альмаров Георгий : другие произведения.

Гастрономический Трактат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перед Вами, без сомненья, Исторический Труд. Труд, всколыхнувший застойное болото историко-научной элиты Мира. Ежедневно приходят сотни писем из разных уголков планеты - с жалкой критикой, мудрыми похвалами, и искренними благодарностями за подаренное Прозрение. Скажи мне, ЧТО ты ешь, и я скажу, кто ТЫ.
Предисловие
 
Регулярно поглощая завтраки, обеды и ужины, я начал задумываться над едой. Порой, ковыряя вилкой то или иное блюдо, я подолгу размышлял :  а откуда оно взялось?
Разумеется, я не такой уж простак, чтоб не понять, что его приготовил повар. Меня волновало само происхождение блюда в его историческом плане.
- -          Ну чего ты сидишь? - возмущались порой повара, - все уже давно поели, а ты - сидишь. Тебе что, больше всех надо?
- -           Нет, спасибо, - отвечал я, загадочно улыбаясь, - мне больше ничего не надо. Кстати, откуда это взялось?
Я кивал на остатки пищи в тарелке передо мной.
- -          Я приготовил... А что? - моментально настораживался тот.
- -          Понятно, что ты, а не механик.  Я в глобальном плане спрашиваю.
- -          ???
- -          Ты хоть раз задумывался, ЧТО ты готовишь?
- -          А что такое? -начинал беспокоиться повар.
- -          Да нет, ничего, - откидывался я на спинку стула, задумчиво ковыряя в зубах зубочисткой, - Ну хорошо, поставим вопрос иначе... Ты не знаешь, как  человек начал выпекать хлеб?
- -          Какой человек? - бормотали повора, теряясь окончательно.
- -          Гомо сапиенс, естественно. Кто написал рецепты этих блюд? Что лежит в основе этих напитков?
Реакция поваров была разная, а непонимание - общее. Или незнание, если хотите.
- -          Чего-о? - тупо протягивали одни и обескураженно уходили, подозрительно оглядываясь.
- -          Ничего я не писал, - начинали оправдываться другие, разглядывая на свет остатки напитка в стакане.
- -          Слушай, не задерживай, а? И так работы невпроворот, - ловко уходили от ответа третьи.
Бывали даже психи, которые.... Ну да ладно, не о них речь.
 
Итак, какая история скрывается за тем или иным продуктом питания ? -  продолжал терзаться я, развалившись на диване с послеобеденной сигаретой. Постепенно, день за днем, картина начинала проясняться, складываться в стройную цепочку открытий. В конце концов я не выдержал, сел и написал этот трактат:
 
Трактат   об  Истории Гастрономии в жизнеописательных Картинках
 
Пролог
 
Проблема питания возникла с момента появления Человека на свет. Очевидно, минимум, необходимый для жизнеподдержания, изначально был заложен в него в виде животных инстинктов. В этом он мало отличался от окружавших его первобытных животных - например, кошки, поедавшей мышку, которая поедала зерно и все, что видела; волка, съевшего кошку, медведя изловившего рыбку в мелководной реке и так далее. Вряд ли звери, поедавшие других, тех что поменьше, задумывались над тем, почему они это делают.  Видимо, изначально вопрос стоял лишь в одном - кто кого. Но с этим они быстро разобрались, хотя недоразумения происходят и по сей день.
И здесь Человек мало чем отличался от зверей. Может, оттого люди не едят волков, львов или, скажем, пантер, что вопрос "Кто Кого?" решился в своё время не в их пользу. Все звери, в борьбе за окружавший их рынок естественных пищевых продуктов, поделились на хищников и вегетарианцев.
Человек же такого разделения не принял. (Те вегетарианцы, которых вы можете встретить в наше время, ничего общего с тем разделением не имеют.) Так, например, дикий баран кушал растения. Выскочивший из засады дикий человек съедал барана, а затем и недоеденные тем растения.
Хищные звери так и остались называться зверями, а травоядные стали называться животными. (От слова Живот, куда чаще всего они и попадали).
Человек так и остался человеком. С этого начинаются различия. Консервативных зверей абсолютно не интересовали качественные изменения поедаемой пищи. Как кошка ела мышку или птичку тысячи лет назад, так она ест её и по сей день. Видел ли кто-нибудь кошку, приготавливающую мышку каким-либо особым способом? В смысле отварить или пожарить? Или хотя-бы посолить?
Неправда, не видели!  Даже такие излишества, как различные педигрипалы и вискасы изобретены не нашими кошками и собаками, но их хозяивами. Или хитрыми предпринимателями.
Иное дело - Человек. Можно с уверенностью сказать, что люди за историю их существования перепробовали абсолютно всё - съедобное и несъедобное, начиная от  самых малоизвестных листиков или корешков и заканчивая себе подобными. При этом всё несъедобное или ядовитое, естественно, отсеивалось, а вкусное и питательное - принималось. Можно лишь догадываться о тех многочисленных жертвах, понесенных человечеством в процессе создания ныне существующей мировой Кухни. Не говоря уже об отравлениях, расстройствах желудка и просто неприятных ощущениях.
Любое потребляемое людьми блюдо или продукт ( а под блюдами я подразумеваю и напитки, не называть же их, скажем, стаканами! ) имеет свою историю.
Любое из них появилось вследствие:
- -          Голода,
- -          Любопытства,
- -          Жадности,
- -          Наконец, чрезмерной сытости.
К первым относятся большинство блюд национальных кухонь. Так, например, я слышал, что болгары готовят одно из блюд из той части быка, которой нет у коровы. Или тухлые утиные яйца у китайцев и просто тайцев. Собаки - у корейцев. Лягушки - у французов. У одного из островных народов в индийском океане существует изысканный деликатес - мозг живой обезьянки. Вы представляете, до какой степени оголодания нужно было довести бедных островитян... В общем, если вы приехали в какую-то страну, и какое-нибудь из предложенных вам  блюд сугубо национальной кухни вас, мягко говоря, смущает, знайте - в истории этого блюда лежит, несомненно, некогда пережитый голод. Вообще, большинство так называемых "деликатесов" - именно из этой области.
 
Продукты второй категории - любопытства - овощи, фрукты и ягоды.
 
К третьей относится, например, квашеная капуста. Или, пожалуй, пельмени.  Когда в далекие сибирские деревни приезжал сборщик налогов, хитрые крестьяне, жалуясь ему на свою бедность, приглашали того разделить с ними  их нехитрую трапезу. При этом заранее лепили из теста эдакие залипушки, со спрятанным внутри мясом - чтобы не видно было. Чиновнику же предлагались точно такие, только из чистого теста. Отведав для приличия пару штук, он спешил откланяться и писал в столицу доклад: " Милостивый Государь! Довожу до вашего сведения, что в результате проведенной мною ревизии выяснилось:  крестьяне Н...ской губернии отнюдь не жируют, как предполагалось ранее.  Так, например, мяса бедняги вообще не видят, а с аппетитом питаются отваренными кусками теста, которые нормальному человеку и есть-то не пристало... По сему вынужден признать, что и взять-то с них нечего." Доверчивый сборщик налогов уезжал ни с чем, а находчивые крестьяне лукаво радовались: " Ой ловко мы его! А барин-то, пельмени развесил!" Пельмени - на местном жаргоне означали "уши"... Характерно, что хитроумное изобретение сибирских крестьян получило широкое распространение и за рубежом. Так, в Китае пельмени известны под названием "свиго", в Италии - равиоли, в Грузии -  хинкали, Армении - манты и так далее.  К этой категории можно отнести и пикантные блюда восточной кухни. Приглашая гостей на ужин, мудрые хозяева старались так наперчить угощение, что много съесть гостям становилось не под силу.
 
 От чрезмерной сытости, как ни странно, родилось огромное множество блюд. Ими становились всевозможные вариации из уже давно известных продуктов. Мы на них даже и останавливаться не будем. В качестве примера приведу салат Оливье. Да и все остальные салаты.
Ну и, наконец, следует выделить категорию "Разное". В неё следует отнести блюда, которые не попадают в предыдущие четыре, а родились "случайно". Это, например, широко популярный в Англии напиток, появившийся на свет благодаря  нерадивому, но изворотливому официанту, разлившему чай в невымытые после молока кружки. А "текила"? Вообще удивительная история...
Но об этом, и немногом другом  - в приведенных ниже исторических справках...
 
1.
 
- Что ты там жуешь, сынок? - поинтересовался Верховный Жрец  у пятилетнего сынишки,  гоняющего по полу пещеры грубо вырубленного из камня слоненка.
- -          А... Зёрна, - беззаботно отвечал малыш.
- -          Какие зерна, сынок? Разве не говорил я тебе, что нельзя кушать, что попало?
- -          А это не попало. Я сам насобирал на лугу за дальней пещерой.
- -          Сколько раз я говорил тебе не ходить за деревню самому?
- -          А я с мальчиками ходил. Они всегда ходят туда зерна собирать.
Верховный Жрец задумался, разглядывая изъятые у ревущего малыша зерна. Вот уже несколько дней, как он заметил у сынишки отсутствие аппетита.  Он даже сводил его к детскому шаману, но тот, внимательно осмотрев малыша, не нашел у него ни одной известной болезни.
- -          Ваш малыш абсолютно здоров, - заявил наконец шаман, снимая слюдяные очки, сплетенные из гибких ивовых прутьев.
- -          Но как же... Ведь он решительно отказывается обедать третий день!
- -          Скорее всего, он где-то что-то подъедает в перерывах между приемами пищи. Проверьте получше свои кладовые.
И вот - эти зерна... Жрец задумчиво пожевал одно. Ничего, своеобразный вкус.  В конце-концов, нужно же чем-то разнообразить пищу...  Однообразие мясных блюд и действительно давно уже приелось.
Так племя открыло для себя Хлебные зерна.  Сначала их жевали всухомятку, запивая родниковой водой.  Потом женщины придумали размачивать их в воде. Получалось ещё вкуснее и питательней.
Мужчины научились культивировть зерно. Уже через несколько лет никому и в голову не приходило потреблять в пищу мелкие зерна дикорастущей пшеницы. За деревней колосилось любовно возделанное поле золотой ржи. Вот и подрос сын Верховного Жреца. Теперь это был красивый, жизнерадостный юноша в модной молодёжной шкуре бурого медведя. Он не пошел по стопам отца, за что старик , признаться, слегка обижался на сына. Но не гордиться им отец не мог - сын стал признанным Лучшим Селекционером Племени. Хлебные зерна  пришлись кстати, как никогда. С мясом становилось все труднее, мамонты тогда уже начали потихоньку вымирать от наступающего ледникового периода. А охотиться на всякую мелочь люди тогда ещё считали ниже своего достоинства. Да и хлопотно это было. Бегаешь пол-дня за каким-нибудь зайцем по лесу, а подстрелишь - мяса лишь курам на смех. То ли дело - мамонты!
 
Шли годы.  Верховный Жрец выгодно женил сына на красавице Ауи, воспитанной девушке из приличной семьи, дочери одного из Шаманов племени, человека достойного и уважаемого. Теперь молодые жили в отдельной пещере. С каждым годом улучшалось качество зерна. Увеличилось и количество снимаемых центнеров с гектара, и это при неизменной посевной площади.
Зернохранилищ тогда не было :  любой полноправный член племени мог в любое время пойти на луг и насобирать столько зерен, сколько ему требовалось.
 
Никто не ожидал беды. Даже тогда, когда два соседних племени, неандертальцев и троглодитов, развязали друг против друга кровопролитную войну.
 
Бои шли с переменным успехом. Сначала неандертальцы, внезапно атаковав противника с трех направлений, оттеснили троглодитов далеко на север. Затем троглодиты, проведя блестящую операцию, разгромили крупную группировку неандертальцев, вернули утраченные территории и, развивая наступление, захватили несколько ключевых позиций противника. Однако неандертальцы, позволив троглодитам продвинуться далеко вглубь своей территории, развязали партизанскую войну, в результате которой передовой отряд троглодитов оказался измотан, деморализован, а в последствии полностью окружен и уничтожен.  Понеся тяжелые потери, троглодиты вынуждены были отступить и занялись укреплением оборонительных рубежей.
 
Племя с интересом следило за ходом военных действий, соблюдая полный нейтралитет. В газетах, выполненных из гранитных глыб, регулярно появлялись свежие боевые сводки.
Агрессивные неандертальцы предприняли, было, попытку втянуть в войну и их.
 
Их посланцы, в колличестве трех человек, пришли неожиданно как-то вечером. Нагло, без приглашения подсели к общему костру. Племя сдержанно смолчало, предоставив вести переговоры Верховному Жрецу. Тот был стар и мудр, он прекрасно понимал, что пришельцы лишь ищут повод, чтобы объявить им смертельную войну. Понимал он и то, что от его дипломатических способностей зависит дальнейшая судьба племени.
Посланцы вели себя развязанно и по-хамски: задирались к мужчинам, приставали к женщинам, без спроса хватали из огня куски ужина.  Однако никто из племени не поддавался на провокации.
Наконец, старший посланец, рослый детина в камуфляжной леопардовой шкуре, сожрав приличный кусище мамонтовой вырезки, отвалился на траву и, смахнув со лба спутанную прядь грязных, засаленных рыжих волос, спросил с вызовом:
- -          Ну, а кто вы, вообще, такие будете?
- -          Мы? - кротко удивился Жрец.
Переглянувшись, пришельцы неприлично заржали.
- -          Ну, старый, ты даёшь! Естественно - вы! -  вытирая выступившие от смеха слезы, хамил Старший Посланник, - Я же не спросил : кто Мы ? Мы-то знаем, что Мы - Неандертальцы ! А вот вы-то кто?!
- -          Мы - Гомо Сапиенс...- с достоинством брякнул Верховный Жрец первое, что пришло на ум.
- -          Ах, гомо са-а-апиенс... Сапа го-о-омиенс...- глумился посланник, - Надеюсь, ты понимаешь, старик, что этот бессмысленный набор звуков мне решительно ничего не говорит!
- -          Очень жаль, - спокойно отвечал старец, - Гомо Сапиенс - в переводе с латыни - Человек Разумный...
Ответ ошарашил посланцев. От их самоуверенности и наглости не осталось и следа. Выждав, однако, приличествующую паузу,  пришельцы начали озабоченно поглядывать на песочные часы и один из них, обращаясь к Старшему, сказал:
- -          Валим, Рыжий... Нечего тут время терять... Целую ночь ещё через лес топать.
Шутовски раскланявшись, посланцы ушли, хмуро переговариваясь.
 
Заслуженный Селекционер Племени с почтительной гордостью смотрел на отца. Он был счастлив: война опять обошла их стороной, не причинив вреда. Увы, это было не совсем так...
 
В тот день громыхало осбенно громко - бои шли совсем близко.  Развернув боевые действия по всей линии фронта, неандертальцы, в ходе ожесточенных атак, прорвали линию обороны троглодитов сразу на нескольких рубежах и, перейдя в решительное наступление, устремились вглубь территории противника. Поспешно отступая, троглодиты готовились к широкомасштабной партизанской войне.
Вечером небо озарялось всполохами близких пожарищ.  Тревожно спало племя в ту ночь. Земля содрогалась  от яростных боёв...
А утром, придя на луг собрать немного зерен на завтрак, племя замерло в ужасе.
Почти все поле оказалось вытоптанным. Ночью прямо через луг прошел большой отряд боевых мамонтов неандертальцев...
Бесценные зерна под лапами многотонных животных обратились в никому не нужную белую пыль... Предрасветный дождь завершил трагедию.
 Ноги Заслуженного Селекционера подкосились и он рухнул на колени. Исступленно ощупывал он землю, в которую вложил столько труда и сил.
- -          Что они сделали с нашим  Лугом... Что они сделали... - беззвучно шептали его трясущиеся в безудержном рыдании губы.
Мрачные соплеменники попытались его поднять под руки, но он отмахнулся от них:
- -          Оставьте меня! Чем я буду вас теперь кормить? Вот этой мерзкой, вязкой, глиноподобной белой смесью?! Это всё, что осталось от наших Зёрен...
- -          Но, Уважаемый, послушай... Там ещё осталось несколько квадратных метров невытоптанной ржи...
- -          Не трогать !!! Это - семенной фонд...
Он тяжело поднялся. Медленно подняв лицо к небу, он обратил гневные проклятья в сторону Богов Войны. Затем, повернувшись в сторону Богов Урожая, возздал смиренную молитву им. Так зарождалось пацифистское движение.
- -          Все кончено, - произнес сокрушенно, - Все... Кончено...
Понурив голову и опустив плечи, направился он в свою пещеру.
Ауи  до слез было жалко своего мужа. Хотелось хоть как-то помочь, утешить любимого человека.
Все ушли, и она осталась на лугу одна.
- -          Бедный мой супруг, бедные наши зерна... - печально думала она, - Их было так много... А теперь? Мерзкая, вязкая, глиноподобная белая смесь, - цитировала она про себя слова Мужа.
- -          Это все, что осталось от тысяч наших зерен. Липкая, как глина, смесь... А если её собрать и слепить? Может, получится одно большое зерно?
Она пошарила в карманах своей элегантной лисьей шкурки.
Там не было ничего, кроме большого листа кухонной фольги для жарки мамонтины.
Наспех собрав большой ком белой зерновой смеси, она завернула его в фольгу и побежала к мужу.
Тот уже несколько оправился от потрясения и сидел на камне у входа в пещеру, задумчиво глядя на пламя догоравшего костра.
- -          Вот, - с робкой надеждой она протянула ему сверток.
- -          Что это? - грустно спросил супруг.
- -          Это хлеб... Хлеб...-  она хотела сказать "хлебные зёрна", но запнулась. Ведь то, что было у нее в руках, уже никак нельзя было назвать Хлебными Зернами.
- -          Оставь, Ауи! - слабо улыбнувшись, промолвил муж, - Удары судьбы должно сносить с достоинством. Чтож, нужно уметь и терять... Помни об этом, ведь ты - невестка Верховного Жреца!
Он принял сверток из её рук и небрежно швырнул в тлеющий костёр. Потом обнял жену, и они удалились вглубь пещеры.
Лежа в углу на куче душистого сена, он вдруг хищно повёл носом:
- -          Не понял! Чем это так аппетитно пахнет?!
- -          Наверное, мной? - игриво вскинула очаровательную головку с его могучей груди Ауи.
- -          Да нет... Кто-то стряпает, что-ли? - он стремительно вскочил и вышел из пещеры.
Поспешившая за ним Ауи, увидела, как муж осторожно, чтобы не обжечь мощные ступни, выпинывает из костра дымящийся сверток. Подождав, пока фольга остынет, он развернул его. Внутри оказался румяный, поджаристый батон.
 
Вечером у Большого Общего Костра было шумно и весело. Наевшись вкусного батона с мясом, после пережитых днем нервных потрясений на соплеменников напал приступ неудержимого хохота.
Слышались возгласы:
- -          Ну и вкуснотища !
- -          В жизни не едал ничего вкуснее!
- -          Нет худа без добра!
- -          Кому война, а кому - мать родна!!! - заходясь от хохота, на ходу сымпровизировал Верховный Жрец.
- -          Вот тебе и "хлеб...хлеб..." - стоная от смеха, держась руками за живот поддразнивал женушку Селекционер.
Стараясь ещё более развеселить молодых, почтенный старый Жрец сгонял на луг и вернулся, смешно пританцовывая, весь вымазанный белой зерновой смесью.
Увидев его, Ауи восторженно завизжала (смеяться уже не было сил) , вытянув палец в его сторону.
- -          А тесть-то !!!! А тесть-то!!!! - только и могла она выдавить из себя, давясь от смеха.
- -          Что? Тесто? Какое тесто? - спрашивали непонявшие соплеменники, - Это - тесто? Вот это белое - тесто?
- -          Да-да!!! Вот это - тесто!!!! - визжала Ауи, повалившись на землю и дрыгая ногами.
 
Вот так Война помогла людям открыть для себя Хлеб и Тесто.
 
А троглодиты и неандертальцы еще долго воевали, несколько столетий, до полного взаимоуничтожения.
 
2 .
 
Трудные выдались тогда годы в Болгарском Королевстве, неурожайные.  Голодные времена наступили для народа. Тяжко жилось простым людям и в селах, и в городах.
Но то - простым людям, бедным труженникам. У богачей тоже были свои проблемы - как бы свое добро понадежней защитить от оголодавшей бедноты, но голода у них не было.
На пастбищах богатого помещика, или, скажем, болгарского кулака  Пенчи Пенчева по-прежнему паслись стада овец, коз, коров и быков. Не переводилось в его доме на столе и свежее мясо к обеду, и сыр, и масло, и молоко. А вот у окрестных крестьян - перевелось, и давно. Не осталось уж в их деревнях ни птиц, ни животных - все съели. И в лесах (помещичьих, кстати) зверя не осталось - кого охотники забили, а кто сам ушел от греха подальше. Вот потому, наверное, все внимание голодных крестьян приковано было теперь к Пенчевым пастбищам.  При виде упитанных домашних животных у многих начиналось обильное слюновыделение, а в животе урчало - явные признаки голода. Однако жадный Пенчев не собирался ни с кем делиться. Не пронимали его ни мольбы, ни просьбы, ни слезы, ни угрозы. Да и кто бы осмелился угрожать ему -давнему приятелю Королевской семьи? Что делать людям? Сам не дает - без спроса взяли бы, да не подберешься к стадам. Злющие собаки их охраняют. Любого порвут.
А если дома - детей мал мала меньше, да жена, да родители старые, да и сам, честно сказать, слона бы съел?
Об этом думал молодой Ленчо Ленчев, медленно ползя по пастбищу в направлении к ближайшей корове. И, хотя собаки его пока не замечали (видно, помогло ему то, что намазался заранее остатками последнего съеденного вчера  на ужин болгарского перца - это для отвлечения сторожевых псов), нервы были на пределе. В одной руке у него канистра на семь литров, а в другой - нож, это если собаки все-таки нападут.
 
- Ничего, - думал Ленчо, - вот доползу до коровы, вон той, самой здоровой,  молочка маленько надою. Сыру сделаем, глядишь , и заморим червячка ненадолго.
Долго полз Ленча, обливаясь потом от жары и страха. Старательно обползал стороной встречавшиеся на пути колючки, камни и коровьи лепешки. Мухи и оводы кружили над ним, норовя сесть на лицо. Вот, наконец, он и в спасительной тени крупного рогатого скота.
Совсем выбился из сил. Внимательно огляделся Ленча : к счастью, собаки на другом конце луга, до следующей коровы метров двести пятьдесят, все тихо - можно приступать к надою. Ухватив корову за вымя, поднял он усталые глаза вверх... и обомлел. Не корова то оказалась, а бык!
Слёзы отчаяния сами хлынули из глаз. И тут же бессильная ярость помутила его рассудок! Полоснул Ленча ножом там, где должно было быть вымя. С диким ревом бык крупными скачками скрылся за горизонтом. Собаки с лаем устремились за ним. Опомнился Ленча, и ужас охватил его. Уж коль схватят его барские стражники, проблема в выборе казни перед ними стоять не будет. Тут даже и человеку полностью лишенному фантазии ясно что делать. При этой мысли у Ленчи по спине пробежали мурашки, снизу вверх, а лоб покрылся испариной. Резво вскочил он и пулей понесся в сторону ближайшей лесопосадки. Не разбирая дороги, через кустарник напролом - и потом долго петлял по лесу, запутывая следы.
Уже свечерело, когда он, изможденный, исцарапанный и усталый ввалился, наконец, в родную хижину. В прихожей его ждала любящая жена Фенча.
- -          Где ты шля... Боже ты мой!!! ЧТО это у тебя в руках, Ленча?!!
Тщетно стараясь отдышаться, Ленча медленно опустил глаза и взглянул на свои руки.
В правой - окровавленный нож, а в левой - такой же трофей.
 - Ничего себе, видок! - мысленно усмехнулся он. - Выходит, это я с ЭТИМ в руках и бегал все это время по лесу... Теперь понятно, чего так шарахнулась врассыпную случайно встретившаяся ему в лесу незнакомая компания  собирателей грибов... Канистру на лугу забыл...
-А, это... Это я молочка подоить хотел...Немного. -Взглянув еще раз на трофей, он повернулся к дверям.
-Пойду Жучке дам.
-Стой! Облезет Жучка... Самим жрать нечего... Не пропадать же добру, - Фенча пошловато хихикнула. - Какое-никакое, а всеж-таки мясо, - смущенно добавила она и потупилась, покраснев.
 
Блюдо получилось на удивление вкусным. И даже потом, когда голодные годы миновали, Фенча поделилась рецептом с подругами-домохозяйками. Так блюдо обрело популярность и всеобщее признание.
 
Вот как это было... Нет, не  так. Слишком жестоко. Лучше вот так:
 
Трудные выдались тогда годы в Болгарском Королевстве, неурожайные. Голодные времена наступили для народа.
Бедный крестьянин Ленчо Ленчев сидел в своей хижине и тупо расскладывал нехитрый пасьянс. Жена гремела на кухне пустыми кастрюлями, по двору с визгом носились голодные детишки.
В животе постоянно и на разные лады урчало - очевидно, признак голода.
Вот уж который день он сидел так, думая о еде. Вчера съели последний болгарский перец.
А что есть сегодня? Завтра? Чем семью кормить?
Вошла жена, Фенча.
- -          Все сидишь?
Ленчо вопросительно взглянул на неё и горько усмехнулся.
- -          А куда бежать? Ты что, поесть чего-то нашла?
- -          На охоту сходил бы, что ли.
- -          Охота в  помещичьих лесах строго запрещена. Под угрозой смертной казни. Ты же знаешь... Что, в могилу меня свести хочешь?
- -          Ну, на рыбалку...
- -          Какая рыбалка в период нереста? Штраф с конфискацией орудий лова... Будут ещё предложения? А? Кладезь идей...Думай, прежде чем говорить.
Ленча смешал карты и заглянул в помятую пачку "Родопи". Последняя...
- -          И так голова с голоду пухнет... Сходи в сельпо за сигаретами? Скажи - деньги будут, заплачу.
Фенча тяжело опустилась в старое продавленное кресло.
- -          Вон, братец-то твой, небось не голодает...
- -          Да-а... -покачал головой Ленча в знак согласия, - уж тот не голодает. Совсем одичал, кулачина! Уж сколько праздников выпало на ту посевную... Похороны старого Короля - неделю... Коронация Нового - неделю...  Эта, как её... Иннагурация! Неделю, - загибал пальцы Ленчо, вспоминая полные всеобщего веселья дни народных гуляний, - Все гуляли! Только его ни разу там не видел. Ни ррразу !!!
- -          Да, -согласно закачала головой Фенча, - А тот, новый праздник - День Труженника - неделю...
       Так ему и праздники нипочём. Всё не как у людей! Ох, накажет его Бог...
Пасьянс, наконец, сложился и Ленча удовлетворённо откинулся на спинку стула.
- -          Вон, корову забивает, - помолчав, добавила Фенча, с надеждой глядя на мужа.
- -          Корову? - насторожился тот, - Кто? Пенча?
- -          Ну. Может, сходишь? Брат, всё-таки...
- -          Схожу, схожу... Давно братца не видал, - Ленча начал быстро собираться, - родные, как-никак.
 
Часом раньше, в трёх дворах от Ленчиной хижины. В доме зажиточного крестьянина Пенчо Ленчева.
Оставив в прихожей ящик с инструментами, в горницу вошел Хозяин.
- -          Сделал, - с гордостью проинформировал он жену, - Как новенькие теперь. Сто лет прослужат!
Та оторвалась от швейной машинки:
- -          Молодец! Голодный? Там курица в духовке... Да, совсем забыла тебе сказать. Там Тодор вернулся с города... Говорит,  цены на мясо втрое подскочили.
- -          Втрое, говоришь? Происходит, значит, сближение гастрономии с астрономией...
- -          Что?
- -          На гастрономические товары цены астрономические.
- -          А-а.
Супруги обменялись понимающими взглядами.
- -          Так что, забьем корову?
- -          А на молоко - вчетверо!
- -          Да-а...Коровы нам нужны живыми. Тогда - бычка?
- -          Производителя?
- -          Так старого забьём. Тот уже кроме навоза ничего и не производит.
- -          Пожалуй. Кстати, в город поедешь - прихвати это, - Мирча кивнула на аккуратную стопку пошитых сарафанов, - отдашь моей реализаторше на лоток.
- -          Добре. Ну, не будем терять время. Время - левы. Где сыновья-то?
- -          В сарае. С новым трактором возятся.
- -          Новым, - рассмеялся Пенчо, - не всякая только что купленная вещь - новая... Развалюха, конечно. Ну да они его до ума доведут, это точно. Пойду кликну, устроим старому корриду.
- -          Ну, давайте, торреадоры.
 
Ленча осторожно отворил калитку и зашёл во двор. Так и есть: оба Пенчевых лоботряса разделывают тушу.
-      Привет, ребятки!- поприветствовал он племянников, - Как дела, как школа?
Те, окинув его хмурыми взглядами, пробурчали какое-то ответное приветствие.
Сам Пенча восседал за столом под раскидистой грушей и обсасывал куриную косточку.
- -          О! Братец пожаловал! - удивленно воскликнул он, -Какими судьбами?
- -          Да вот, проходил мимо, дай, думаю, навещу родного братца!
- -          Сто грамм выпьешь?
- -          Выпью!
- -          Ну, рассказывай, как семья, как жизнь?
Залпом осушив стопку ароматной ракии, Ленча горько вздохнул.
-Да какая там жизнь... Голодаем, братуха. Веришь, с голоду пухнем !
-Верю, - сочувственно изрек Пенча, - Тяжелые времена настали... Эх, может меньше стоило веселиться-то на посевных?
-Да какое там веселье, - постарался отшутиться Ленчо, - Одно похмелье...
Пенча кашлянул.
-Кстати... Следующие праздники не пей так много.
- -          Да? Ладно. А чего?
- -          Да шумный больно становишься...
- -          Кто? Когда?! - насторожился Ленчо.
- -          Не помнишь что-ли... Кричал что-то под самыми окнами в три часа ночи...
- -          Я?!! Что кричал?
- -          Да я не прислушивался. Ругался на кого-то... Не знаю, кто там тебе наперчил чего. "Кулачина позорный" кричал, угрожал кому-то...
- -          А! Это я на соседа напротив, - не на шутку испугался Ленчо, - У меня, понимаешь, напротив сосед живёт, а напротив - я.  Такой, знаешь, гад! Такой... Вот на него это кричал я. Это я на него кричал. Такой, знаешь, гад !
- -          А. Так ты больше не пей. А то гад - он, а под окнами кричишь - моими.
- -          Ошибочка вышла. Маленько перебрамши. В голове одно, а ноги, видно, к родному братцу тянут.
Братья немного помолчали, и Ленча решил сразу перейти к делу.
- -          Слушай, Пенча. Не одолжишь ли пару килограмм мяска?
- -          Да что ты, Ленча! Сами, поди, не жируем...
- -          Так коровку ж забили...
- -          Да какую там коровку ! Быка ! - Пенча воздел указательный палец кверху, - Производителя ! Не от хорошей же жизни. Всё на продажу, Ленча, все на продажу...
Ленча заметно приуныл.
- -          Ну чем я могу тебе помочь, братка... Вот разве, если не побрезгуешь...
- -          Не побрезгую! - с готовностью воспрянул Ленча, расплываясь в улыбке.
Пенча подошёл к туше и отхватил от неё интимную часть. Улыбка застыла на Ленчином лице. Дворовая собака Жучка с тоской глядела, как уплывает от неё лакомый, весьма солидный, кусочек.
 
Фенча ,с нетерпением ожидавшая у ворот, испытующе вглядывалась в лицо мужа.
- -          Ну что? Ну что?
- -          Вот, - Ленча предъявил ей бычье достоинство.
- -          Да-а... Ну, братец у тебя... - скривилась супруга.
- -          Родственников не выбирают ! Фенча, ты же знаешь !
- -          Да ладно...
- -          Ты пойди у своих хоть что- нибудь выпроси. Они тебе, - Ленча захихикал, - Они тебе не то что бычьего...
- -          Ну, хорош языком трепать. Пойду, попробую чего состряпать.
 
Минули голодные годы... Жить стало гораздо лучше, намного веселей.
Ленча сидел во дворе за столом и пил чай. По двору бегали куры,  в загоне блеяла коза.
Калитка отворилась и во двор вошел Пенча с целлофановым пакетом в руках.
- -          Мир Дому, братка!
- -          Пенча?! - брови младшего брата удивленно взлетели вверх, - Какими ветрами тебя... Ну, заходи, заходи.
- -          Решил, понимаешь, проведать братишку. Ракию-то пьёшь?
- -          Пью, чего ж не пить.
Пенча достал из пакета и поставил на стол литровую бутыль ароматного напитка.
- -          Давненько не виделись.
Братья выпили по первой, покурили, поговорили немного за жизнь.
- -          Да-а... - задумчиво протянул Пенча, - Я вот, грешным делом, думал, может ты обиделся тогда...
- -          Когда?
- -          Ну, в голодные годы-то. Помнишь, бычка мы забили.
- -          А! Ты про гениталию, что-ли? - Ленча рассмеялся, - Чего ж обиделся? Фенча такое блюдо приготовила - пальчики оближешь!
- -          Правда?! Понравилось вам? Вот славно, - радостно засуетился Пенча, шурша пакетом, - А мы, понимаешь, сегодня опять бычка закололи, вот я и вспомнил, вот я и подумал...
Он вывалил на стол завернутую в газету свежую, отнюдь не филейную часть бычка.
- -          Вот, оцени. А то мы, понимаешь, это не едим, а...
Ленча присвистнул: - Славный был бычок! А что, сейчас Фенча и сварганит. Под ракию. Фенча!!! Фенча!!!! Иди сюда, возьми вот, приготовь наше фирменное.
 
Так Пенча был вынужден попробовать новое блюдо. На удивление, оно ему понравилось и так далее.
 
3
 
На причале было людно. Мающиеся от безделья докеры лениво обсуждали последние спортивные новости. Многочисленные владельцы виски-водочных заводов, в ожидании прибытия с Кубы транспорта с сахаром, шумно переговаривались и сетовали на неурожай сахарного тростника.
Ослы, запряженные в телеги, громко кричали, ожидая поклажи.  Беспощадно палило солнце, по лицам в тенях сомбреро струился пот. Сидя на тюках с копрой, Хуан Родригес Педро Мария Пабло де ла Ривейра, хозяин небольшого водочного заводика в  Вилла де лас Трес Ратас неспешно беседовал с коллегой из Сан Маньянас, истекающим потом полным человечком.
- -          До войны с Гондурасом  наладил было производство банановки. Но этот, знаете, приторный сладковатый вкус... Никак не мог от него избавиться. Ну разве будут настоящие мачос пить сладкую водку? В обшем, не пошло дело. А потом и вовсе поставки бананов прекратились, эта политическая нестабильность...
- -          Да, омбрэ... В прошлом году подписал весьма выгодный контракт с одним фазендейро из Колумбии. Отличный сахар по сходной цене. Ну, думал, пойдет теперь дело. Только перевел предоплату - и пожалуйста... Слышали, наверное, последнее восстание индейцев? Нет? Все плантации сгорели!
- -          А пункт о неустойках?
- -          Какие неустойки, кьеридо? Кто будет платить неустойки?  Фазендейро? Так его давно сожрали койоты.
- -          Ай-яй-яй-яй-яй....Да-а... Мучас проблемас, мучас...
- -          Да, омбрэ. А что сейчас? Посмотрите на этих людей - сырья нет, продукт производить не из чего. Все надежды на Кубу... А я скажу вам по секрету - на Кубу тоже надежда малая. Во-первых, там в этом году тоже урожай крайне низкий. Вы помните, какое было лето? Тростник выгорал. Во-вторых, - толстяк заговорщицки оглянулся и понизил голос,- Мой кузен недавно вернулся из Мехико, так там говаривают, что грингос снова готовят эмбарго против Кубы!
- -          Да что вы?!
- -          Да, омбрэ, да... И нам с вами крупно повезло, что мы получим хотя бы этот сахар. Кстати, большую партию ждёте?
- -          Не так, чтобы очень, но... Мас о менос. Надеюсь протянуть до следующего урожая. И потом, учитывая нынешние цены на водку, думаю, не так все и плохо.
- -          Да, это -да... Цены сейчас - как никогда. А как вам эти очереди у винно-водочных? У народа жажда... Лос хенте нужна водка.
Толстяк достал толстую сигару и закурил. Вынул из кармана большие круглые часы на массивной цепочке, ловко откинул крышку, посмотрел время  и покачал головой.
- -          Запаздывает...А эти грингос со своим сухим законом? Вы знаете, амиго, когда я...
На причале возникло какое-то движение. Все устремились к мелькающему в толпе человеку в белом костюме и белом сомбреро. Приятели резво вскочили и  поспешили в толпу.
- -          Управляющий порта, - на ходу проинформировал Хуана всезнающий толстяк.
 
- -          Спокойствие, сеньоры, спокойствие! - человек в белом поднял руку. Толпа галдела.
- -          Не скажу ни слова пока ни наступит полная тишина! - управляющий говорил, не вынимая дорогой сигары изо рта.
Гомон немного притих, на продолжавших шуметь зацикали.
- -          Сеньоры, транспорта не будет! Как мне только что сообщили, транспорт "Вьенто де ла Либере" был выброшен ураганом на рифы и затонул вместе со своим грузом!
Теперь наступила полная, зловещая тишина. Слышно было, как где-то в городе поёт одинокое банджо. Ишаки перестали жевать сено и подняли морды. Докеры молча засобирались домой.
В обеих руках управляющего на всякий случай мгновенно появилось по кольту. Ловко вращая револьверами, он медленно пятился спиной к своему красавцу-мустангу и продолжал спокойно вещать громким, уверенным голосом, не выпуская сигары изо рта:
- -          Весьма сожалею, сеньоры! Все претензии к урагану Феличита! Расходитесь-ка лучше по домам.
Пользуясь наступившим замешательством и оцепенением, он ловко, не оборачиваясь, запрыгнул на своего скакуна и, пришпорив его, быстрее ветра ускакал, оставив за собой лишь облако медленно оседающей пыли.
Еще некоторое мгновенье длилось безмолвие. Из открытого рта толстяка сигара выпала на живот и прожгла в его новеньком пончо большую дырку. Внезапно тишина взорвалась яростными воплями и отчаянными ругательствами. Разгневанные водочные воротилы палили из револьверов в воздух.
Кто-то случайно даже подстрелил чайку и она шлепнулась на головы беснующейся толпы.
Дав выход эмоциям, люди начали расходиться, и вскоре пристань опустела. Лишь остались лежать несколько слабонервных предпринимателей, которые в угаре ярости застрелились тут же, на причале.
Повозки Хуана и толстяка оказались стоящими рядом.
- -          Всё, конец. Я - банкрот! - севшим от ругательств голосом обреченно объявил толстяк, запрягая своего мула.
- -          Думаю, что не только ты, амиго, - горько усмехнулся Хуан, - Чем думаешь теперь заниматься?
- -          Чем! Чем может заниматься омбре в нашей сумасшедшей стране и в наш безумный век? Не опасаясь подвохов и  неприятностей на каждом шагу?! Есть конь, есть пара револьверов и сомбреро. Буду грабить почтовые поезда...
Хуан с сомнением посмотрел на пыхтящего толстяка. Они разъехались, погруженные в свои думы.
Была зима печально знаменитого 18.... года. Великий алкогольный кризис, охвативший всю центральную и большую часть южной америки, начинался.
 
Не таков был Хуан, чтобы отчаяться и cдаться.  Рассчитав рабочих, он вынужден был, конечно, прикрыть свою скромную фабрику. Но горожане ежедневно приходили к нему. Они просили, умоляли, требовали водку. Кто потрясал револьвером, а чаще - предлагали баснословные цены всего лишь за одну- единственную бутылку. Тщетно пытался Хуан объяснить им, что водки попросту больше нет. Он терпеливо рассказывал про войну в Гондурасе, восстание индейцев в Колумбии, выгорание тростника на Кубе и жестоких грингос со своим эмбарго.  В ответ он слышал неизменное:
- -          Я понимаю, Хуан. Но - всего лишь одну бутылку.... Я заплачу, и щедро заплачу.
- -          Каррамба! Ты, ихо де ла перрa муй ступидо ентре де лас перрас!!! Не тебе ли я сейчас битый час объяснял, что водки нет?!!!!!
- -          Понимаю, Хуан, понимаю, - пропуская мимо ушей оскорбления, отвечал очередной проситель, - но... всего одну бутылочку, Хуан. Деньги у меня есть...
- -          Ну не из чего мне её гнать, не из чего! - жаловался он жене, когда та, собрав чемоданы, уходила от него к торговцу молоком, - сахару нынче не сыщешь во всей Мексике... Что, из кактусов гнать её, что ли?
- -          Да хоть из кактусов, - рассудительно и спокойно советовала ему бывшая уже супруга, - хоть из собственного дерьма... Мне-то что...
 
После ухода жены Хуан чуть было не запил, но вспомнил, что - нечего. Взяв мачете, вышел он за двор и яростно принялся рубить растущие там в изобилии кактусы.
- -          Из кактусов, говоришь... Ну что ж, будет тебе из кактусов... - горько приговаривал он.
Исколотый, весь в занозах принес он исходящие зеленым соком обрубки во двор. Открыл дверь пустующего цеха...
 
Хуан удрученно рассматривал полупрозрачную жидкость в пробирке. С сомнением подносил её к глазам, носу.
- -          Эль Дьябло... Что-то получилось! - удивленно бормотал он, - спиртом пахнет... горит... Неужто что-то получилось?!
Несколько раз он порывался выпить жидкость, но - опасливо останавливался...
Наконец, терзаемый сомнениями, он позвал соседа, старика Мигеля Гарсиа.  Старик Мигель утверждал, что является прямым потомком некогда жившего в этих краях народа Инков. Хуана не смутило даже то, что он может прервать последнюю нить древнего рода.
Старик с невозмутимым видом взял предложенный ему стакан и без колебаний выпил. Крякнув, он отер рот уголком старого, залатанного пончо.
- -          Ну как? - нетерпеливо спросил его Хуан.
- -          Текила, конечно... Но вставляет, - с мудрым видом ответствовал старик, - Ну-ка, плесни-ка ещё...
- -          Ну как? - тупо повторил Хуан, подождав, пока старик выпьет второй стакан.
- -          Как, как... Текила, она и есть. Ну, давай уж по-третьей... Расспробовать надо.
Держа стакан в трясущейся руке, старик поинтересовался:
- -          Закусить-то есть чего? А то вкус, знаешь, у твоей текилы...
Хуан окинул взглядом пустой стол. На глаза попался ссохшийся лимон и Хуан рубанул его острым мачете.
- -          Терпеть не могу кислого. Хотя, солёный огурчик, не помешал бы, - запривередничал старик.
- -          Нету огурчика, падре, - Хуан схватил солонку и без раздумий опрокинул её на лимон, - Пей!
Старик выпил и закусил неспеша.
- -          Ну, так - оно вроде получше. А то, вкус, знаешь... Текила, одним словом.
- -          А что такое текила, падре?
- -          Эх, мучачо... Надо знать древний язык народа, на земле которого живёшь. Текила - значит дерьмо собачье, - язык старика заметно заплетался.
Раздался стук в окно. К стеклу прилипла носом чья-то красная рожа.
 
 
Тремя днями позже Хуан оседлал своего мула, пересчитал деньги, вырученные от продажи нового напитка и зарядил пистолеты - предстояла долгая дорога в столицу.
В столице он первым делом выправил надлежащим образом патент на производство крепкого напитка "Текила". Затем направился в редакцию популярной газеты "Вердад", в отдел рекламы.
Выйдя оттуда через час, он заглянул в свой опустевший кошелёк, сел на мула и поехал домой.
 
Ровно через три месяца он вернулся, чтобы продлить договор о рекламе. Заведующий отделом с трудом узнал Хуана в человеке, лихо прискакавшем на новеньком мустанге последней породы в сопровождении двух телохранителей. Одет тот был в шикарный белый, расшитый биссером костюм, с накинутым сверху элегантного покроя пончо, на голове его красовалось украшенное драгоценными камнями сомбреро (не дешевле двух сотен песо, как утверждал потом сослуживцам зав.отдела). На шикарном поясе лихо болтались в кобурах два инкрустированных золотом кольта последней модели. Приехавший уверенно вошел в кабинет и широко улыбнулся золотозубой улыбкой.
 
4
 
Яков Иваныч вышел в темные сени. Споткнувшись обо что-то, он нащупал деревянный бочонок и поднял тяжелую крышку.
- -          Фу-у... Блин !
В нос ударила кислая сероводородная вонь.
- -          Марфа! Марфа !!! Подь-ка сюды... - зычным голосом позвал он.
Дверь в горницу отворилась, и в её проёме, в тусклом свете лучины возникла дородная фигура его супруги:
- -          Чай звал? Яков Иваныч?
- -          Чай звал. А ну, подь-ка сюды. Это што такое?!
- -          Это? - подсветив себе лучиной, Марфа виновато засуетилась, - Дак ведь это... Капуста это, Яков Иваныч!
- -          Капуста, говоришь.  Твоих рук дело?!
- -          Ой, моих, Яков Иваныч, - заскулила жена.
- -          Ну, расскажи, как это ты столько капусты сгубила? И пошто, расскажи !
- -          Третьего дни бес попутал, Яков Иваныч ! Стушить хотела, нарезала вот, дак ведь вы картошки с луком захотели... Вот я и...
- -          Забыла, про капусту-то, - с притворной участливостью закончил за неё грозный муж.
- -          Это сколько ж ты её сгубила?! - заглянул он в бочонок, светя догорающей лучиной.
- -          А как же экономия? А как же семейный  бюджет? - скорбно кидал он тяжелые укоры жене, заводясь.
- -          Сарафан, говоришь, новый справить надобно... Кокошник, говоришь, совсем сносился... Будет, будет тебе и сарафан, будет и кокошник.
Поняв, что об обновках теперь можно надолго забыть, Марфа тихо заголосила.
- -          Реви, не реви теперь, будет тебе наука, как продукт -то переводить. А то штож ты думала? Пуд капусты сгноила...
- -          Да не сгноила я ! - робко посмела возразить женщина, - Третьего дни ж только ! Может она того, не шибко порченная-то? Может попробую ишшо стушить-то?
Яков Иваныч недобро усмехнулся в темноте и, щелкая зажигалкой, запалил новую лучину.
- -          А как же! Конешно, не шибко порченная... Свежая совсем капустка-то. Вот ты теперь ею неделю питаться будешь.  А ну, жри капустку-то! Жри, свеженькую !!! - ноздри его яростно раздувались, разгневанное бородатое лицо в тусклом свете лучины выглядело ужасающе.
Моментально уловив настроение мужа, Марфа покорно запустила ладонь в мокрую, склизкую вонь.
Затем, закрыв глаза и затаив дыхание, поднесла пригоршню ко рту и принялась жевать. А потом - еще пригоршню. А затем -еще.  Конечно, это уже был перебор. "Достаточно было и одной пригоршни" - думал Яков Иваныч, смягчаясь.  На четвертой пригоршне он почуствовал легкий приступ тошноты, а на пятой - острую, пронзительную жалость к жене.
"Да что ж это я, изверг, делаю-то? С родной-то женой?!!" сверкнула мысль в мозгу.
- -          Полно, Марфа, полно !
Почуствовав изменения в настроении мужа, Марфа проворно достала большую бутыль с самогоном и  налила полную чарку.
- -          А ты выпей, кормилец! И не серчай на меня, нерадивую... - и она снова запустила руку в бочонок.
Яков Иваныч чуть не поперхнулся водкой.
- -          Да говорю ж тебе, полно, Марфа!
Супруга виновато улыбнулась:
- -          Да оно, вроде как, вкусно...
- -          Что вкусно, Марфуша? - мягко спросил Яков, почувствовав, как холодеет спина. Уж не тронулась ли умом жена с перепугу? Неужто с ума свел родную супругу за пуд капусты?!!
- -          А капустка - то. Вроде как и вкусная.
Всепоглощающая волна раздирающего душу раскаяния накатила на Якова Иваныча. Хотелось рвать на груди рубаху, бить лбом о пол, моля о прощении.
- -          Ну, коль вкусная, вместе и поедим... Вместе и поедим... А потом - сарафанчик, да кокошник...
Борясь с отвращением, он опрокинул в рот горсть гнилой капусты. А потом -еще одну.
- -          Леший меня дери. А и действительно - вкусно. Вот, чудеса-то !
Доедали уже за столом, в горнице.
- -          Похоже, Марфа, открыли мы новое блюдо, - весомо заявил Яков Иваныч, утирая бороду салфеткой, - А сок-то, чистый квас !
- -          Как назовем блюдо-то? - поинтересовалась успокоенная  женщина, - "Гнилая капуста"? А может - "подгниленная" ?
- -          Нет, - подумав, авторитетно сказал Яков,  - Назовем : "Капуста квашеная".
 
Это открытие вызвало целый ряд последовавших за ним экспериментов, начиная от огурцов, помидоров и яблок и заканчивая арбузами.
 
5.
 
Французы  и англичане всегда воевали. Сколько себя помнят.  Причины , на их взгляд, были веские, а подходящий повод всегда находился. Было бы желание.
Францию и Англию разделяет пролив. Французы называют его "Ла Манш", а англичане - "Английский канал".
- -          Почему же английский? - недоумевали французы, - а не, скажем, французский? Уж коль он в равной степени омывает берега как Англии, так и  Франции, так отчего ж Английский? Давайте уж, хотя бы, называть его Англо-французский? Да и не канал он вовсе, а пролив. "Канал", ребята, подразумевает нечто рукотворное. А он-то - естественный !
- -          Да нет, ребята, - снисходительно усмехаясь, отвечали англичане, -  Называть его будем Английский. Что ж тут непонятного? Сказано - Английский, значит - Английский. Канал.
- -          Пролив, - уточняли вежливые французы.
- -          Канал! - твердили упрямые англичане, намекая, видимо, что он был вырыт их далекими предками специально, чтоб отделить себя от французов, - Английский.
- -          Ну, не знаем... - разводили руками французы, - Вы как хотите, а мы уж будем называть пролив "Ла Маншем".
- -          Это вы, ребята, у себя во Франции что угодно можете называть "Ла Маншем". А канал извольте называть Английским!
Разумеется, такая несговорчивость соседей доводила до войн. Общих сухопутных границ Англия и Франция не имеют, соответственно территориальных претензий тоже, так что основным яблоком раздора являлся Канал. Или Пролив.
Как видно из приведенного выше диалога, французы были более покладистыми, а англичане - задиристыми.
В очередной  раз не прийдя к общему соглашению, разозленные англичане решили проучить несговорчивых французов, стерев их с лица Земли.
Переправившись ночью на паромах через Канал и с нетерпением дождавшись утра, они неожиданно атаковали не проснувшиеся еще толком французские позиции. Намерения у них были на этот раз самые серьезные. Хорошо выспавшиеся накануне английские морские пехотинцы с криками погнали заспанные французские войска вглубь Франции.
- -          Что за ерунда, Поль? - пытаясь на ходу зашнуровать ботинок, спрашивали одни наспех одевающиеся французы других, - Кто это на нас напал?
- -          Ты еще не понял? - удивлялись другие, стараясь на бегу дочистить зубы, - Англичане, Жан!
- -          А что они хотят?
- -          Как обычно, Жан.
- -          А вот уж фигушки им!
 
Париж. Королевский дворец. Время завтрака.
 
- -          Не вижу причин для беспокойства, Ваше Величество, мсье, - старался успокоить Главнокомандующий Вооруженными Силами Франции бледного и встревоженного короля Людовика Шестнадцатого, - Конечно, англичане, воспользовавшись нашим замешательством, сумели продвинуться несколько далеко вглубь нашей территории... Но, - он ободряюще улыбнулся, - с минуты на минуту должны собраться наши мушкетеры, и гвардейцы кардинала тоже извещены... Я уже объявил большой сбор!
- -          Вы полагаете, мсье, еще не все потеряно? - слабым голосом спрашивал Король, глотая таблетку Валидола.
- -          Абсолютно ничего не потеряно!  Смотрите, - Главнокомандующий развернул карту, - Вот это, единственная нормальная дорога на Париж... Эта --закрыта на ремонт, а эта, объездная, ... в общем, англичане по ней не пойдут.
Генерал уверенно водил пальцем по карте,  доказывая Королю всю безнадежность затеянной англичанами авантюры, хотя сам в это не особенно-то и верил.
- -          Таким образом, Ваше Величество, здесь мы их остановим, а отсюда - обратим в бегство, и будем гнать их, пока не сбросим в холодные воды Англ...пардон,  Ла Манша !
- -          В воды? - недоверчиво улыбнулся  немного обнадеженный Король, - А паромы?
- -          Паромы им не помогут, мсье. Все билетные кассы на нашей стороне, и ни одна ни работает !
 
Мушкетерские казармы, полдень того же дня.
 
- -          Подъем, мушкетеры, вставайте ! -  капитан  Королевских Мушкетеров мсье де Труавилль будил крепко спящих после бурно проведенной в Мулен Руже ночи мушкетеров, - Отечество в опасности ! Война !
Переходя от кровати к кровати, капитан тормошил  их за плечи.
- -          Вставайте-вставайте ! Тревога ! Война !
Наконец, мушкетеры зашевелились, нехотя отрывая сонные, помятые лица от подушек. Недовольно ворча и зевая, они начали лениво заправлять постели. Кто-то, сопя, протопал в туалет; кто-то, томясь с похмелья, жадно приник к бутылке с шампанским.
- -          А кто с кем воюет-то...
- -          Англия с нами !
- -          Какой счет? То есть... Кто ведёт?.. Тьфу ! Кто побеждает, я хотел спросить...
- -          Англия, господа, Англия ! Просыпайтесь ! Гвардейцы кардинала уже давно, небось, на ногах !
- -          Ага... На ушах они... После вчерашнего, - криво усмехнулся, натягивая рейтузы, щупловатого вида мушкетер с огромным лиловым синяком под левым глазом, известный задира и дуэлянт.
Капитан прохаживался между рядами коек, сердито сверкая глазами.
- -          Франция с надеждой смотрит на вас, господа, а вы - посмотрите на себя ! На кого вы похожи? - Д"Артамон ! Как вам не стыдно? Почему Д"Арменьян уже одет и причесан, а вы все ещё расхаживаете в семейных трусах ?!
Д"Артамон рассеянно озирался - Господа! Никто не видел, где я оставил свою одежду?
- -          Это видели все, мсье Д"Артамон, - весело ответили ему, -  В салоне мадам Помпадур, за карточным столом!
- -          Д"Орвуазьен ! Вы еще даже не умывались.... Д"Абажур ! Вы задерживаете своих же товарищей !
Д"Оливье !  Если вы еще пол-часа покопаетесь в своей тумбочке, англичане наградят вас  орденом!  Д...-  Де Труавилль остановился возле мушкетера, который только недавно поступил на службу, и его фамилию капитан еще не запомнил.
- -          Д.. Д..
- -          Ды ёлы-палы...- выдавил из себя новичок.
- -          Д"Ёлыпалы ! Что вы пыхтите, как паровоз, сидя на кровати ?! Странная у вас фамилия...
- -          Это не фамилия...
- -          Кличка?
- -          Да какая, блин, кличка...
- -          Так чего ж вы тогда говорите - Д"Ёлыпалы?
- -          Сапог не налазит...
- -          Подойдите к интенданту, он вам выдаст другой.
Наконец, мушкетеры, велев денщикам выводить коней со стоянки, вытянулись в торжественном строю. Критически осмотрев шеренгу, капитан  удовлетворенно улыбнулся - орлы ! Замечаний было всего несколько : у троих не расчесаны перья на шляпах, а у того, с фингалом, их вообще не оказалось. Новичок надел плащ наизнанку, но это - ерунда.
- -          Итак, господа, наше Отечество оказалось в смертельной опасности... Перед нами поставлена задача - выступить в Форт Буэльяр и, заняв оборону, сдерживать наступление противника до подхода основных сил...
- -          Так не будем же терять время, господа ! - вскричали мушкетеры и наперегонки бросились к телефону - звонить подружкам, отменять назначенные на вечер свидания.
 
Элегантным конным строем они аллюром въехали в Королевский дворец.
Спешившись, капитан Де Труавилль строевым шагом подошел к вышедшему им на встречу мрачному Главнокомандующему и отрапортовал:
- -          Специальный Мушкетерский Отряд Быстрого Реагирования ! Капитан Де Труавилль!
- -          Вижу, - хмуро ответил тот, - Ну а здесь-то вы чего потеряли? Если вы думаете, что это Форт Буэльяр, то вы ошиблись адресом...
- -          Но... Его Величество хотели произнести перед нами Напутственное Слово. Мне звонили и...
- -          Хотели... Это я вам утром звонил. Его Величество ждалo вас с завтрака до обеда, - Главнокомадующий  сплюнул, и, закурив папироску, добавил  сипло, - А теперь... Вам бы лучше не слышать его напутственного слова. Отправляйтесь в Форт. Постарайтесь быть там раньше англичан...
 
Всю дорогу до форта капитан был зол и хранил обет молчания.
- -          Чего он дуется-то? - перешептывались мушкетеры, -  Будем мы там раньше англичан, это и дураку понятно...
Настроение его не улучшилось и когда они, наконец, прибыли в форт. Высыпавшие им навстречу Гвардейцы Кардинала прибыли гораздо раньше и, естественно, успели занять лучшие помещения и пообжиться. Теперь те, весело обступив мушкетеров, встречали их приветственными репликами:
- -          О-ля-ля! Кто к нам пожаловал! Старые друзья!
- -          Гордость Франции !
- -          Отряд быстрого реагирования ! Быстро, однако, отреагировали !
- -          Добро пожаловать в Ад !
Мушкетеры мрачно вертели головами по сторонам. Увидев, как тот, что с подбитым глазом, жадно выискивает кого-то в толпе встречающих, Де Труавилль строго, с расстановкой сказал:
- -          И чтоб мне никаких Дуэлей !!!
- -          Что, уже и подраться нельзя ? - проворчал кто-то.
- -          Можно! С англичанами.
 
Поселившись в одной из свободных башен, капитан направился к командиру гвардейцев. Узнать обстановку, ну и, познакомиться, что ли. Все-таки служить вместе.
 
- -          Гвардии майор барон Де Крюшон, -  протянул ему руку начальник гвардейцев.
   Капитан крепко пожал его ладонь и заметил, снисходительно улыбнувшись:
- -          У вас же капитанские вензеля, как и у меня ... Полковник мушкетеров барон Де Труавилль!
- -          Вы же сами только что проговорились, что вы - капитан...  Мне обещано звание майора, если мы удержим Форт. А если не удержим, очевидно, разжалуют в лейтенанты... Так что ж мне теперь, называться лейтенантом? Это может быть расценено как пораженческие настроения.
- -          Логично. Мне тоже обещано звание майора, а... у мушкетеров майор соответствует общеармейскому полковнику.
- -          Как это?
- -          Ну... Знаете, по Табели о Рангах... Ну, по занимаемому положению... Ну, в общем, как в КГБ и милиции.
- -          Никогда не слышал. Хотя, если сравнивать звания в Гвардии с общеармейскими, то... То...
- -          Ну вот, типа.
Де Крющон подробно вводил капитана в курс дела:
- -          Кроме нас... и вас, в крепости находятся: четыре маркетанки, две куртизанки, три пуританки и одна шансоньетка.
- -          Куртизанки? - вскинул бровь Де Труавилль.
- -          Две, - пояснил майор, - кроме того: восемь мортир, оборудованный сортир и один дезертир.
- -          Кто такой?! - строго поинтересовался  командир мушкетёров.
- -          Некий лейтенант Д"Урак, начальник местного гарнизона. Узнав от нас о подходе англичан, тут же попытался дезертировать. В настоящее время мной арестован и находится в заточении в подвале Главной Башни.
- -          Какой позор... Оставить свой гарнизон перед лицом надвигающейся опасности!
- -          Увы, барон, увы.... Так что ему инкриминируются статьи: "за организацию массового неподчинения", "подстрекательство к бунту" и  "отвод войсковых соединений с боевых позиций без приказа"...
- -          Ах, так он ещё пытался увлечь за собой весь гарнизон !
- -          Что там пытался, мсье... Увлёк ! Правда, его гарнизон состоял из одного человека - его самого...
- -          Каков негодяй ! Целый гарнизон негодяев !
- -          Да. Думал, было, его расстрелять, но он - единственный, кто разбирается в мортирах.
- -          Чтож, - задумчиво пожевал губами Де Труавилль, - мы предоставим ему шанс искупить свою вину в бою... Кстати, как с боеприпасами?
- -          Хватит на три войны. Полные казематы и арсеналы. Пороховницы битком набиты. Некоторые, правда, отсырели, но думаю, если не будет дождя, подсохнут.
- -          Ядра?
- -          "Чистый изумруд" ! - пошутил Де Крюшон, - Видели кучи во дворе, накрытые брезентом ? То - ядра.
- -          А как с провиантом ?
- -          А вот провизионные кладовые - пусты. Все, чем располагаем в Крепости на данный момент - это несколько бутербродов, пару банок варенья да две-три палки домашней колбасы - всё то, что ребята прихватили из дому, собираясь в поход... Надеюсь, ваши мушкетёры, тоже...
- -          Мои ребята, в основном, приезжие, - вздохнул капитан, - Из Болонии, Гасконии... Парижан практически и нет. Живут в общежитии, а там, сами понимаете...
- -          Понимаю... Впрочем, я уже звонил в Париж: говорят, вышлют нам обоз с продуктами.
- -           Кстати, а что же маркетантки? Не торгуют съестным?
- -          Эти? Нет. Приехали сюда по объявлению о дешевой распродаже, прочитали где-то, что тут можно оптом недорого купить отличные продукты войскового снабжения. Говорят, опоздали... Видимо, комендант Форта, он же интендант Д"Урак...
Его слова прервал протяжный свист, а затем громкий хлопок разорвавшегося во дворе ядра.
Со двора доносились крики:
- -          Англичане! Англичане идут!
Гремя сапогами по старым деревянным лестницам, оба "майора" устремились на смотровую башню. Оттуда открывалась прекрасная панорама.  Бескрайние елисейские поля,  лес, синеющий вдали... С севера ветер гнал низкие кучевые облака, ( "стратокумулюсы", определил Де Труавилль ), а с запада, подымая  тучи пыли,  надвигались бесчисленные английские полчища. Слышались длинные барабанные дроби, горнисты играли сигнал "Приготовиться к Атаке".  Развернув знамена, английские войска спешно перестраивались.
 
- Красиво идут, Английские Канальи ! - такое обидное прозвище выдумали остроумные французы для упертых в своих географических притязаниях англичан.
На крепостной стене гвардейцы и мушкетеры беспомощно копошились у безмолвных мортир и отчаянно матерились.
- -          Давайте своего дезертира, мсье Де Крюшон, - вздохул Де Труавилль.
В помятом хэ-бэ, без погон и ремня, долговязый рыжий детина подслеповато щурился, отвыкнув от дневного света.
- -          Пойдите на крепостную стену, - будничным тоном сказал ему гвардейский майор, - научите наших людей артиллерийскому искусству, Д"Урак !
- -          Лейтенант Д"Урак, - поправил тот.
- -          Д"Урак. Для меня вы - просто Д"Урак.
С оскорбленным видом дезертир отправился вниз. Вскоре с крепостной стены послышались первые робкие выстрелы мортир, затем они  зазвучали более уверенно и, наконец, переросли в веселую, громкую канонаду.
Бывший комендант вернулся на смотровую площадку, чтобы доложить о выполнении задания.
Он долго стоял, облокотившись на перила, и, обиженно поджав губы, молчал. Наконец, глядя в сторону, произнес:
- -          На вашем месте, мсье, я бы  извинился. Полагаю, любой воспитанный человек...
- -          Что-о?! Что-о-о?!!! - Де Крюшон задохнулся от негодования и шагнул в его сторону, сжимая кулаки.
- -          Ну-ну-ну... -  миролюбиво сказал  Де Труавилль и с дружелюбной улыбкой обратился к  Д"Ураку: - Ну как, научили?
- -          Научил...
- -          Можно вас теперь расстрелять?
Тот пожал плечами.
- -          Я научил их, как пользоваться мортирами...А как ремонтировать вышедшие из строя пушки - не научил.  Кроме того, наши ядра системы "чистый изумруд" - чистое дерьмо... Они прекрасны на вид, красиво летят и эффектно разрываются, но... из-за своей дурацкой огранки часто меняют траекторию полета, что негативно сказывается на прицельности стрельбы.  Поэтому нужно учитывать многочисленные существенные поправки, а это требует опыта и знания основ баллистики. Если вы считаете, что ваши солдаты способны сами...
- -          Нет, мы так не считаем, - сердито перебил его Де Крюшон, - пойдите и научите их этому сейчас!
Арестант переминался с ноги на ногу.
- -          Чего вы ждёте?
- -          Я пойду, но... при выполнении некоторых условий.
- -          Каких ещё - "условий"?!
- -           Ну, во-первых, верните мне мои знаки различия и личное оружие... Во-вторых - полная амнистия с восстановлением  во всех прежних званиях. И в-третьих, назначьте меня Командующим Артиллерийского полка Форта Буэльяр !
- -          Какая наглость! Самое большее, что я могу вам обещать - это смягчающие обстоятельства при вынесении приговора Трибуналом, и то...
Дезертир зевнул: - Отведите меня обратно в каземат... Спать хочется. Или - расстреляйте.
- -          Хорошо ! Мы принимаем все ваши идиотские условия ! Идите !
- -          А вы - не дурак, Д"Урак ! - задумчиво улыбнулся Де Труавилль.
 
Англичане заняли выгодные позиции на подступах к крепости и, развернув дальнобойные орудия, обрушили на Форт шквалы огня. На крепостной стене лейтенант Д Урак руководил ответным огнем французов. Яростный бой длился ровно до восемнадцати часов, после чего мгновенно затих - конец рабочего дня.
В наступившей звенящей тишине слышно было, как мушкетеры, сложив ладони рупором, тщетно пытались договориться с англичанами о дуэлях. Те лишь вызывающе хохотали в ответ и показывали неприличные жесты.
- -          Жалкие трусы! Подлые Канальи ! -  жаловался Д"Артамон Д"Арменьяну, - Эх, с каким бы я удовольствием сейчас...  Кстати, Д"Арменьян. Никак ни пойму, почему нас называют Мушкетёрами? Вот я, например, мушкета и в руках не держал... Да и видел только в музее. Другое дело - шпага !  Вот наше оружие ! Шпага ! Наша верная спутница и помощница !
- -          Так что ж ты хотел, чтоб тебя называли ? Шпагёр ? Мушкетёр - это, всё-таки, звучит...
 
Строго наказав денщику разбудить его за пятнадцать минут до начала утреннего боя,  Де Труавиль улегся  в постель. Несмотря на накопившуюся за день усталость, он уснул не сразу - одолевали мысли. Ворочаясь с боку на бок, он лежал в темноте с открытыми глазами и думал:
- -          "Майор" хренов, - командир гвардейцев ему сразу не понравился, -  Самодовольная зануда, чванливый осел... А этот, Д"Урак, тоже - жук... Наглый пройдоха... Проныра....
 
- -          Сам ты.. зануда самодовольная ! Осёл пернатый... или перистый ? - сладко зевнув,  подумал  Де Крюшон, засыпая.
 
Несмотря на то, что денщик два раза его будил, капитан Де Труавиль едва не проспал. Лишь когда грохнули первые, восьмичасовые, пушки, он вскочил с кровати и, наспех одевшись, поспешил на крепостную стену.
 
В те далекие годы войны велись строго по графику, бои начинались и заканчивались согласно режиму рабочего дня. У орудийных расчетов считалось особым шиком произвести первый залп ровно в восемь ноль-ноль, ни секундой раньше или позже. В некоторых странах до сих пор сохранилась добрая традиция отбивать время выстрелами пушек со стен древних крепостей.  Находились, правда, среди солдат любители поспать, которых не могли разбудить даже залпы орудий. Про таких говорили: "Его и из пушки не разбудишь!"
 
Командир Гвардейцев Кардинала был уже на стене. Он стоял в полный рост,  широко расставив ноги и сложив на груди руки.  "Под Наполеона косит", - подумал Де Труавиль, здороваясь. Он встал рядом, сложив руки за спиной.
- -          А, мсье Де Труавиль! Бонжур, бонжур...- ответил на приветствие Де Крюшон бодрым голосом, скосив на мушкетера глаза, - Как спалось ?
- -          Неважно. Эти  ля гуша на болотах за крепостью...
- -          Да, горластые, заразы. Ничего, привыкнете.
Капитан гвардейцев снова странно покосился на старшего мушкетера. "Чего ты косишься", - подумал тот.  Наконец, покосившись в третий раз,  Де Крюшон кашлянул и произнес:
- -          Простите, Барон, но... Вы действительно находите удобным для офицера стоять на передовой с убранными за спину руками ?
- -          Нахожу! А что?
- -          Да так, ничего, просто... - гвардеец снова кашлянул, - Я сам уважаю любое проявление геройства, но... зачем подставлять попусту свою грудь врагу? Другое дело - руки сложенные на груди. Эффект тот же, но, согласитесь, есть разница - или вас ранит в руку, или пуля попадет в сердце?
- -          Не вижу никакой разницы. Попасть с такого расстояния в крохотную фигурку просто невозможно, будь у вас руки хоть на груди, хоть за спиной, хоть вообще - за головой.
- -          И ещё, когда вы держите руки скрещенными на груди ...
- -          Я же сказал : не вижу никакой существенной разницы, где и как их держать !
Капитан  Де Крюшон  внезапно резко выдернул руки. В каждой оказалось по пистолету.
- -          Теперь видите разницу? - он продемонстрировал опешившему мушкетеру две потайные кобуры у себя под мышками.
- -          Стоя в такой позиции вы усыпляете бдительность врага. А в нужный момент захватываете его врасплох. Согласитесь, никому не придет в голову, глядя на мирно скрещенные руки на груди противника...- затянул  было гвардеец поучительным тоном, но в этот момент капитан мушкетеров ловким движением извлек руки из-за спины. В одной засверкал острый клинок, а в другой - шпага. Затем он повернулся и показал спрятанные у него  за спиной пару ножен.
- -          О-ля-ля... О-ля-ля...-  только и смог выговорить потрясенный Де Крюшон, признавая своё поражение. После чего оба офицера расхохотались и пожали друг другу руки. Как ни странно, этот маленький эпизод положил начало их крепнущей дружбе.
 
Командующий Английскими войсками  Лорд  Бэламор  рассматривал крепость в бинокль.
- -          Что это за два клоуна маячат там, на стене? Достаньте-ка их из винтовок! - велел он стоящему справа командиру английских стрелков.
- -          Пытались, ваше высокоблагородие, сэр! Далеко, не достаем.
- -          Семь...нет, восемь мортир, - продолжал Лорд изучать оборонительные рубежи французов, - три котла с кипящей смолой... хм, неплохо!
- -          Прикажете готовить приставные лестницы и стенобитные тараны, сэр? - поинтересовался его молодцеватый адъютант, стоявший слева.
- -          Зачем?
- -          Для штурма, сэр!
- -          Не надо... Мы спокойно войдем через главные ворота.
- -          ??
- -          Французы сами откроют их нам. Не сейчас, немного позже. Мы берем их крепость в блокаду.
- -          Вы полагаете, Лорд? - холодно поитересовался хранивший до сих пор молчание Герцог Марлборо.
- -          Так точно, сэр. Армейская разведка доложила, сэр, что в крепости абсолютно нет пищевых продуктов. Долго они не протянут. Кроме того, диверсионным отрядом, действующим в тылу противника, перехвачены два обоза. Один, с шампанским, направлялся из Шампани в Болонь. Другой, с провизией, направлялся из Каталонии сюда, защитникам крепости. Наши доблестные диверсанты поменяли маршруты обозов. Теперь тот, что с продуктами, следует в Болонь, а с шампанским - сюда.
- -          Вы пьете шампанское, Лорд? - поднял бровь герцог, брезгливо поморщившись.
- -          Что вы, сэр. Я не пью прокисшего вина. И вообще не понимаю, как можно пить такую дрянь. То ли дело - виски...
- -          Или, на худой конец - эль, - поддержал его генерал Уинстон.
- -          У французов есть еще коньяк, - напомнил Герцог Марлборо.
- -          Подумаешь, коньяк... Вот виски, это - да...
- -          А русские пьют водку, - подал голос адъютант.
- -          Причем здесь русские? - повернулся к нему Лорд Бэламор, - Кстати, сходите пока к французам, предложите им сдаться. Все равно ничего не делаете.
- -          Японцы пьют сакэ, а греки -узо. Эдакая анисовая дрянь.
- -          Немцы пьют шнапс и пиво, - вспомнил генерал Уинстон.
- -          Ну, пиво пьют не только немцы, -  возразил Герцог Марлборо.
- -          Грузины пьют чачу, - добавил генерал.
- -          Та же водка, только виноградная. Кстати, вино они тоже пьют.
- -          А финны ничего не пьют, у них - сухой закон.
- -          Ну да, конечно... Плохо вы знаете финнов. Дай им волю, так они...
- -          Простите, джентльмены, - вежливо напомнил Лорд Бэламор, - об обозе с шампанским... Разумеется, нам оно не нужно. Вряд ли наши кони станут его пить. Мы отправим его в крепость. Как известно, французы пить не умеют. А это означает - тяжелое похмелье, голова с утра болит... Настроение - дрянь... Поташнивает... Жена с утра пилит...
- -          Они что - с женами там? - удивились подошедшие генералы Кэмэл и Честерфильд.
- -          Да нет. В общем, это лишь ускорит наступление голода. Помощи им ждать неоткуда - с одной стороны мы, а с другой - непроходимые болота. В результате мы успешно скормим их болотным жабам. Таким образом, обойдемся без штурма. Остается только не приближаться до поры к крепостной стене. Конечно, если кто желает принять горячий душ из смолы...
- -          Так что - вообще ничего не делать? - оживились генералы.
- -          Продолжать непрерывные артобстрелы.
Джентльмены зааплодировали гениальному плану Лорда.
 
 
- -          Глядите-ка, парламентер! - воскликнул Де Крюшон.
- -          Ну, послушаем, что он нам пропоет.
 
Вошедший явно чувствовал себя не в своей тарелке. Виновато улыбнувшись, он отрекомендовался:
- -          Адъютант Его Превосходительства !
- -          Чьего - его? - удивились капитаны.
- -          Превосходительства! - пояснил парламентер.
- -          А-а... Ну, и чего оно хочет?
- -          Оно того... предлагает вам, в общем, ну, как бы... сдаться. Горячий чай там, теплая одежда и все такое...- видно было, что адъютант сильно волнуется.
- -          Может, шлепнуть тебя ? - задумчиво проговорил Де Труавилль, незаметно подмигнув капитану гвардейцев. Тот отвернулся, пряча улыбку.
Адъютант нервно хохотнул, утирая белым платком крупные капли пота со лба.
- -          Я же парламентер, - облизнув пересохшие губы, жалобно сказал он, - а парламентеров нельзя убивать.
- -          А, забыл... Ну ладно, возвращайся к своему превосходительству.
Англичанин облегченно вздохнул, козырнул и повернулся было уходить. Но, подумав, все-же спросил:
-     А... Что мне изволите ему передать?
Капитаны хором произнесли длинное ругательство.
Взмокший адъютант смущенно хихикнул.
- -          Вполне с вами согласен, - честно сказал он, - только оно не понимает по-французски.
Звеня шпорами, парламентер побежал к своим. У него сегодня был трудный день.
 
А на следующий день в крепости  восторженными возгласами встречали обоз с шампанским.
Пользуясь затишьем - был обеденный перерыв - бородатые извозчики торопливо выгрузили позвякивающие бутылками ящики и тут же молча укатили обратно. Они явно спешили.
Гвардейцы и мушкетеры, обнявшись, счастливо плясали вокруг солидного штабеля.
Комендант Д"Урак, явившись с важным видом с блокнотом и ручкой, собрался было принять товар под опись, но его поперли с такой яростью, что он поспешно скрылся в своем бункере.
 
Де Крюшон и Де Труавилль стояли, наблюдая, поодаль и с сомнением чесали затылки.
- -          Не понимаю! - удивлялся капитан мушкетеров, - на фига нам столько шампанского? Ты заказывал?
- -          Обещали продукты прислать, - недоумевал гвардии майор, - Кретины столичные!
 
 
Три дня спустя. Штабной блиндаж английской армии.
В самодельном камине потрескивают догорающие поленья. У камина в раскладном походном кресле сидит поручик в растегнутом мундире и что-то тихо наигрывает на гитаре из "Битлов".
На нарах, на верхней полке спит, укрывшись шинелью, герцог Марлборо. В углу радист, подкручивая регуляторы передатчика, монотонно повторяет:
- -          Дворец ! Дворец ! Я - Ла Манш ! Я - Ла Манш ! Как меня слышите, приём...
 
За столом, тускло освещенном свечой в импровизированном подсвечнике из пушечной гильзы, сидят генералы и играют в Бридж. Льется неспешная беседа.
- -          Нет, джентльмены, - слышен голос генерала Уинстона, - лично я терпеть не могу с содовой. Пару кубиков льда - это все что я могу себе иногда позволить. Виски нужно пить чистым.
- -          Было время, в Бомбее мы пили чистый джин, -  вспоминал генерал Кэмел, - виски тогда закончились... Потом закончился и джин, и мы пили чистый ром. Не знаю, чем все это закончилось бы, не подоспей вовремя Флот Её Величества. Они-то и пополнили наши запасы отличным виски.
- -          Кстати, насчет рома, джентльмены, - улыбнулся генерал Честерфильд, - был такой отличный анекдот : во время последнего египетского похода...
Низкая дверь в землянку отворилась, пропуская Лорда Бэламора. Все замолчали, вопросительно глядя на него.
- -          Итак, джентльмены,  все идёт согласно намеченному плану. Как сообщила мне только что армейская разведка, в крепости начался голод. Полагаю, еще дня через три сопротивление защитников форта будет сломлено, и двери Буэльяра распахнутся перед нами. А дальше - Париж... Мулен руж...Эйфелева башня...
Лорд прошел к камину, сел на низкий топчан и, стянув сапоги вместе с портянками, вытянул ноги к огню.
- -          Вы бывали в Париже, сэр  Уинстон ? - мечтательно спросил Лорд Бэламор.
- -          В Париже? - тот наморщил лоб, - В Париже, кажется, не бывал... А вот в Мулен Руже, по-моему...пару раз доводилось..
 
В крепости действительно, поводов для оптимизма было мало. И день ото дня положение гарнизона становилось все тяжелее.
Полное отсутствие каких-либо продуктов питания, вызванное... В общем, жрать было нечего.
Все голодали. Кто-то впал в депрессию. Кто-то, довольствуясь избытком шампанского, пока ещё ничего не подозревал. Кто-то задумался о бренности бытия. А кто-то, внимательно наблюдая за происходящим, терпеливо ожидал сигнала к открытию крепостных ворот...
Ещё через три дня ситуация стала близка к критической.
Впавший было в чёрную меланхолию, барон Де Крюшон, в ответ на обращение капитана мушкетеров, обронил даже как-то раз упаднически : "Можете звать меня лейтенантом, барон  Де Труавилль..."
Маркетанки целыми днями подсчитывали убытки и громко причитали. Куртизанки отказывались работать за деньги, требуя плату продовольственными пайками, которых ни у кого не было... Пуританки тихо пуританили. Они вообще вели затворнический образ жизни, редко появляясь на людях.  Единственная шансоньетка, мадам Дю Шез, с первых дней  упивавшаяся небывалой популярностью и всеобщей любовью, неожиданно сменила репертуар.
Так, если в начале блокады она веселила защитников форта бодрыми патриотическими песнями, задорными армейскими шансонами и пикантными любовными романсами, то теперь...
Де Труавилль и Де Крюшон равнодушно пропустили её новый шлягер "В шумном ресторане", рассеянно прослушали хит "Я закажу себе в меню...",  насторожились, прослушав лирический шансон "А дома - полный холодильник" и, наконец, после романса "Харчи, мои харчи" были вынуждены временно запретить её выступления. Все концерты были отменены, деньги за билеты возвращены, а афиши - заклеены листовками, призывающими сдаваться...Стоп! Что за ерунда?!
Бароны встрепенулись, немедленно прийдя в себя. Кто приказал расклеить эти листовки?!!
Кто расклеивал?!!!  Как они вообще попали на закрытую территорию форта?!!!!
Бароны с негодованием рассматривали один из сорванных провокационных листков.
- -          Отпечатано в Лондонской Королевской типографии...
- -          Все ясно... В крепости находится агент английской разведки!
Это открытие неприятно поразило.
В довершение, в эпицентре очередного скандального инциндента вновь оказался лейтенант Д Урак.
Как-то вечером, после боя, он, взмыленный, влетел в командирский кабинет. Игравшие в шахматы капитаны гвардейцев и мушкетеров удивленно подняли на него глаза. Поправляя помятый мундир, лейтенант Д Урак взволнованно кричал:
- -          Успокойте ваших солдат, господа! Успокойте! Иначе я ...
На лестнице послышался топот ног, и он, не договорив, проворно выскочил через запасной выход.
В дверь вломились разгневанные мушкетеры и гвардейцы. Они яростно ругались, потрясая фанерным щитом, на котором было старательно выведено красивым шрифтом:

                                                                      СТОЯНКА   ЛОШАДЕЙ
                                                                               (ПЛАТНАЯ)
                                                                         Одни сутки   -  2 экю
                                                            Приобретайте месячные абонементы
                                                                        ВСЕГО ЗА 20 ЭКЮ !
                                                                 Старшим офицерам - скидка !
                                                       ПРОШУ ОПЛАТИТЬ ЗАДОЛЖЕННОСТИ
                                                                           НЕМЕДЛЕННО !
                                                                    Комендант Форта Буэльяр
 
Капитаны сразу строго накинулись на вошедших:
- -          Это еще что такое?! Что за Парижскую Коммуну вы здесь устроили ?!! Почему врываетесь к командирам без стука и доклада ?!! - кричал побагровевший Де Крюшон.
- -          Это вы потом будете во французскую революцию играть ! - вторил ему разгневанный Де Труавилль, - А здесь - война ! И порядок - прежде всего !!! Всем немедленно - вон ! А вы, Д Абажур, останьтесь и доложите обо всем по-форме !
Бойцы пристыженно вышли, а  оставшийся Д Абажур сбивчиво объяснял дрожавшим от негодования голосом:
- -          Этот мсье Д Урак  совсем... оборзел. Стоянка, говорит, платная ! А где нам держать лошадей ?
А если мы тут год проторчим ? Что -  семьсот двадцать экю - вынь да положь ?!
- -          Ну, по абонементу, положим, меньше выходит...  Хотя... Какие там, к черту, абонементы !
Эти  Д Урацкие штучки уже всем надоели ! Идите и не беспокойтесь - мы все уладим.  А мсье Д Ураку в следующий раз скажите, что Дело о хищении гарнизонных продуктов ещё не закрыто!
Капитан  Де Крюшон незаметно сличал шрифты на листовках и щите.
Капитан  Де Труавилль, заложив руки в карманы, возбужденно ходил по кабинету из угла в угол, потом остановился и сказал:
- -          Да что вы там сличаете, мсье Де Крюшон ! Листовки отпечатаны в типографии в Лондоне, а щит написан от руки !
 
Ещё один инцидент, морально-этического характера, имел место на следующий день.
На этот раз отличился один из гвардейцев кардинала, некий мсье  Д"Олбень. Он шарахнул из пушки по англичанам ровно в  13 : 30. В самый разгар обеденного перерыва. Да и выстрел, к тому же, оказался удачным... Ядро, описав изящный зигзаг, разнесло вдребезги одну из походных кухонь врага, тяжело ранив при этом самолюбие повара.
Англичане, бросив греметь ложками о котелки, возмущенно закричали:
- -          Эй ! Вы что там ?! Совсем с ума посходили?
- -          Совесть потеряли!
- -          В конец озверели!
- -          На часы посмотри - обеденный перерыв!
Д"Олбень в ответ горько смеялся :
- -          Это у вас - обед ! А у нас - голод !!! Жрать нечего !
- -          Так что ж теперь?! - негодовали англичане, - Если у меня бессонница, например, так я по ночам стрелять буду ?!!!
- -          Мы пошлем Ноту Протеста вашему Королю !
Конечно, выходящий из ряда вон поступок Д Олбеня был сурово осужден его же товарищами. Ему вынесли строгое порицание, запретив впредь подходить к мортирам и назначили его бессменным дежурным по сортиру. Упадок духа и деморализация вследствие оголодания не могли служить оправданием.
 
Лорд  Бэламор подошел к генералам, обсуждавшим что-то, сидя на бруствере окопа.
- -          Нет, джентльмены, нет, - слышался мягкий голос сэра Честерфильда, - текилу просто нужно уметь пить. По этому поводу был даже забавный анекдот - как-то раз...
Вежливо дождавшись конца анекдота, Лорд сообщил:
- -          Прошу прощения, джентльмены... По сообщениям  армейской разведки в крепости царит голод.
Враг обессилен и деморализован. Не сегодня - завтра их воля будет окончательно сломлена и ворота крепости гостеприимно распахнутся перед нами!
Генералы одобрительно зашумели.
 
Лорд не знал, что уже сегодня вечером произойдёт событие, которое в корне изменит ход блокады и спутает все его блестящие планы...
 
- -          Мы сами видели это, мсье, своими глазами! -  уверяли мушкетеры Д Артамон и Д Арменьян, стоя навытяжку перд капитаном Де Труавиллем.
- -          Выходит, все-таки, лейтенант Д Урак...
 
Капитаны обсуждали внезапно открывшиеся факты. Оказывается, лейтенант Д Урак был замечен ведущим под ручки в свою келью двух куртизанок. Сразу двух !
- -          Согласитесь, Де Крюшон, для обессилевшего от голода мужчины...
- -          К тому же, ни для кого не секрет, что куртизанки  отказываются от денег, требуя оплаты в пище!
- -          Выходит, продукты у него есть! Но откуда ?!
- -          Известно - откуда... От англичан !
- -          А может, припрятал где-то, еще до войны ?
- -          Это полностью исключено. Он голодал, как и все, во всяком случае, до вчерашнего дня.  Вы же сами видите, как он исхудал. Вряд ли он смог бы крепиться все это время, имея тайник с едой.
- -          А вчера он получил паек за расклейку листовок ? Вы это хотели сказать ?
- -          Именно. И, видимо, паек немалый, если он может позволить себе...
 
В ночном небе светила полная луна.  На болоте за крепостью пел нестройный лягушачий хор.
Дверь кельи лейтенанта Д Урака со скрипом отворилась, и оттуда , беззаботно смеясь, вывалилась тройка - собственно лейтенант с двумя куртизанками в обнимку.
- -          Ну, до завтра, мои крошки ! - сказал Д Урак, хохоча, - А я еще схожу на болото - за водой...
Но он не успел даже сойти с крыльца - в грудь ему уткнулись острия шпаг... При свете луны он увидел перья на мушкетерских шляпах и плащи гвардейцев.
- -          Не двигайтесь, мсье Д Урак , - услышал он голос барона Де Крюшона, - Спешите на болото? Разжечь очередной сигнальный костер?
Куртизанки, смущенно хихикнув, скрылись в темноте, а лейтенант, облегченно вздохнув, произнес:
- -          Ах, это вы, барон... А то я уж было подумал - англичане высадили десант...
- -          Мсье Д"Урак ! Вы арестованы по подозрению в Государственной измене в пользу английской разведки !
- -          Вот оно как... Но почему - английской ? А не русской, или, скажем, японской ?
- -          Оставьте! Ваши Д"Урацкие шутки известны всем, но на этот раз вы - влипли, Сэр ! И влипли основательно. Вас не спасет ни вся английская армия, ни сама Королева! Даже если они ворвутся сюда через мгновенье - я успею прикончить вас собственноручно ! Вас уже НИ ЧТО не спасет,  Д Урак! Ставлю сто экю против одного - НИ ЧТО !!! - кровожадно вещал капитан гвардейцев.
- -          Принимаю вашу ставку, - вяло улыбнувшись, тихо молвил изменник, - Все слышали, господа...
- -          Ну же, колись! - с ненавистью хрипел Д Абажур.
- -          Спокойней, господа, - говорил Де Труавилль, - Мсье Д Урак не дурак, он сам расскажет всё. Не нужно насилия...
Будучи припертым к стене, лейтенант счел благоразумным не испытывать терпение патруля и честно сознался во всем...
- -          Вы, господа бароны, никогда не ходили на болото за водой. Вам её приносят денщики. А у меня денщиков нет, поэтому я за водой хожу сам...
- -          Ходил, - едко вставил Де Крющон.
Д Урак с сожалением посмотрел на него и продолжил:
- -          Поэтому, господа, вы никогда не видели тех наглых, жирных ля гуша, которые  сидят там на всех кочках, безразлично тараща на вас глаза. Вас только раздражали их песни по ночам... Вы знаете, у нас тут отнюдь не сытая жизнь. Я отгонял от себя Эту мысль, но потом решил: разве голодная смерть предпочтительней?  В общем, господа, вчера я решился...
- -          Ну?!
- -          Я поймал одну жирную зеленую ля гуша, поджарил её на тут же разведенном мною костре и  жадно съел. А затем, сразу же - ещё двух.  Было вкусно, вы знаете... По вкусу лягушачье мясо напоминает чем-то...
- -          Довольно! - взревел Де Крюшон, - Я не верю ни одному вашему слову ! Чем докажете?!
- -          Чем докажу ? - удивленно вскинул брови лейтенант, - вы знаете, у меня в келье остались еще две изумительные поджаренные ля гушаз, думал - оставлю на завтрак... Вчера я, воодушевленный, наловил их целый мешок...
 
Спустя полчаса лейтенант сидел в командирском кабинете, развалившись в кресле с бокалом шампанского в руке. На болоте встревоженно орали лягушки - там, при свете факелов, на них была развернута форменная охота. Бароны находились тут же, за столом, заставленным тарелками с лягушачьими объедками.  Де Крюшон, сузив глаза, задумчиво жевал губами,  а Де Труавилль, сытый и довольный, глядел на Д Урака с отеческой теплотой.
- -          Понимаете, господа, я, конечно, не собирался делать из этого тайны. Просто я  намеревался сегодня же, с утра открыть, скажем, небольшое заведеньице, где за весьма небольшую цену вы смогли бы отведать изумительные, нежные блюда под старое, доброе шампанское... Вот уж не думал, что это может быть расценено, как Государственная измена, - завершил он, хохоча.
Де Крюшон бросил в него исполненный лютой ненависти взгляд. Во Франции, по тем временам, сто экю считались огромными деньгами...
 
Лорд Бэламор мрачно глядел на возвышающуюся в отдалении крепость.
Как он мечтал вернуться в Англию в лаврах Победителя ! Ему грезились заголовки английских газет : "Ворота Форта Буэльяр покорно распахнулись перед Гениальным Полководцем !" " Войска Лорда Бэламора входят в Париж!" "Лорд Бэламор - покоритель Франции !"
Франция была бы разгромлена, а значит, наболевший вопрос о названии  Английского канала был решен окончательно и навсегда... А там... Глядишь, и благодарные потомки переименовали бы канал в его честь.
Бэламор - Канал ! Это - звучит !
И тут - такая досада... Его столь блестяще разработанный план блокады форта рухнул в одночасье. И из-за чего ?! Кто бы мог подумать ? Проклятые французы ! Как можно вообще есть этих мерзких, зеленых земноводных ?!
Лорд Бэламор задохнулся от возмущения. Вот и скормили французов жабам... Оказалось, наоборот.
Подбежавший вестовой, запыхавшись, протянул ему трубку мобильной связи.
- -          Слушаю ! - угрюмо буркнул в трубку Лорд. Но тут же, изменившись в лице, бросил на связного гневный взгляд и продолжил почтительно:
- -          Простите, Ваше Величество! Так точно, Лорд Бэламор на связи! Да... Да... Вас понял... Понимаете ли, Ваше Благородие, с сегодняшнего дня мы меняем тактику...Нет, но...Виноват... Виноват, Ваше Бла... Есть.. Так точно! Полагаю, не сегодня-завтра...
Но из трубки уже доносились короткие гудки.
- -          Сколько раз я вам говорил, болван, предупреждайте - кто на связи !!! - набросился он на вестового.
 
Генералы курили, сидя в непринужденных позах на лафете подбитой пушки. Когда Лорд Бэламор к ним приблизился, генералы рассмеялись. " Уж не надо мной ли ?!" - взыграло болезненное самолюбие Главнокомандующего. Но, уловив обрывок разговора, он расслабился.
- -          Вот такой вот анекдот, джентльмены, - смеясь, говорил генерал Честерфилд, - А вы говорите - что лучше : Портвейн или Херес... Портвейн хорош, когда...
- -          Генерал Кэмэл ! - перебил их Лорд, на этот раз довольно бесцеремонно, - Поднимайте ваших людей ! Пойдете в атаку !
- -          Как...в атаку?
- -          Вот так - в атаку ! Начинаем штурм !
- -          А...как же..ворота?
- -          План меняется. По последним данным армейской разведки в крепости больше нет голода. Есть довольная и безпечная сытость.
Опешившие генералы замолчали. Их веселость мгновенно улетучилась.
- -          Прошу прощения, джентльмены, продолжим разговор позже, - тихо произнес генерал Честерфильд и развернулся, намереваясь уйти.
- -          Постойте, Честерфильд ! Вы тоже подымайте ваших людей... Будете обеспечивать прикрытие на левом фланге. А вы, генерал Уинстон - на правом.
Побледневшие генералы скорбно молчали, отрешенно глядя перед собой.
- -          Выше головы, генералы ! Армейская разведка сообщила, что у защитников форта на исходе пушечные ядра. Что они могут противопоставить нам ? Шпаги и старые мушкеты ? Мы сметем их, подобно лавине !
 
Увы, это была правда...  Новое занятие - стрельба из пушек - настолько захватило гвардейцев и мушкетеров, что они, увлекшись, за дни осады истратили практически весь богатый запас ядер...
Пороху оставалось в подвалах навалом, но он оказался абсолютно сырой - чертовы пуританки, жившие этажом выше, забыли закрыть краны после очередной стирки, и затопили подвал.
Воспрянувшие было духом бароны Де Крюшон и Де Труавилль вдруг явственно ощутили себя лейтенантами.
 
Атака англичан началась с мощной артподготовки, которая длилась ровно сорок минут. Словно небо разверзлось над фортом, обрушившись на него градом  огня и металла. Земля разверзлась небу навстречу, изрыгая столбы огня и камней. Все смешалось в пламени, дыму и пыли. Потом  внезапно наступила  давящая тишина... Слышно было лишь стрекот кузнечиков да испуганное ржание коней на стоянке. Бароны медленно поднялись, отряхиваясь от земли. Пахло гарью. В воздухе витала пыль. Многие древние строения форта получили значительные повреждения, почти во всех окнах повылетали стекла. Сгорела дотла деревянная танцплощадка, у сортира рухнула крыша.
Гвардейцы и мушкетеры неуверенно вылезали из своих укрытий, щелкая пальцами у ушей - проверяли, не оглохли ли они от контузий. Но вот послышалась далекая барабанная дробь, а затем - протяжное, нарастающее картавое английское Ура. С развевающимися знаменами, с легкими раскладными аллюминиевыми штурмовыми лестницами и винтовками наперевес, англичане лавиной устремились к беззащитно молчащей крепости...
Де Труавилль и Де Крюшон проверили кинжалы для харакири -  вроде, на месте.
Затем обменялись последним крепким рукопожатием  и стали ждать...
 
Когда стена была уже совсем близко, так, что лестничные уже прикидывали, где будет удобней приставлять лестницы, форт неожиданно встретил их кинжальным пулемётным огнём. Это заговорил старенький "Максим" лейтенанта Д Урака, до поры замурованный в крепостной стене.
Атака захлебнулась, волна наступающих откатилась назад.
- -          Один-единственный пулемёт ! - бушевал Главнокомандующий англичан, - Армейская разведка не доложила мне о наличии у них пулемёта ! Дайте мне противотанковое ружьё - я уничтожу его!!!
- -          Противотанковые ружья ещё не изобрели, - вежливо заметил генерал Честерфилд.
- -          А пулемёты - изобрели ?!!
Генералы молчали. Это был мой прокол, Автора, но что могли ответить они ?
 
Форт праздновал очередную победу. Мадам Дю Шез давала Гала концерт с фейерверками  и клубами белого дыма. Мушкетеры и гвардейцы ликовали. Хлопали пробками бутылки шампанского. Куртизанки в честь победы объявили субботник. Маркетанки на время перестали причитать и с интересом наблюдали за происходящим. Пуританки тихо пуританили.
Лейтенант Д Урак на крепостной стене, с папироской в зубах, вил новое пулеметное гнездо.
Капитаны веселились вместе со всеми. Было уже за полночь, когда они, изрядно выпившие, разошлись по своим номерам.
 
Настроение англичан находилось в обратно пропорциональной зависимости от французов.
В штабном блиндаже тускло мерцал огарок свечи. Лорд Бэламор шурудил кочергой угли в камине.
- -          Дворец ! Дворец ! Я - Ла Манш ! Я - Ла Манш ! - пытался пробиться сквозь треск помех радист.
Адъютант  Его Превосходительства, сидя в походном кресле с гитарой в руках, наигрывал на одной струне мелодию из "Генералов песчаных карьеров". На нарах, на верхней полке, ворочался под колючей шинелью Герцог Марлборо. Генералы сидели за столом. Они больше не выглядели такими беспечными, как раньше.  Генерал Уинстон, в накинутом на плечи мундире нервно ходил по тесной землянке.
- -          Я могу понять всё, - возбужденно говорил он, - Всё !  Но, - взметнул он указательный палец кверху, - Но ! Мешать водку с пивом ?! Увы, джентльмены, этого я никогда не понимал...
 
У англичан ещё оставался последний шанс....
 
По колено увязая в чавкающей грязи, Лорд Бэламор бежал по болоту. Сердце бешено колотилось в груди. В крепости, черным зловещим силуэтом нависавшей над ним, страшно, по-волчьи, выли собаки. "На мертвеца воют, - почему-то подумалось Лорду, - А кто мертвец? Мертвец -то кто?! Скажет кто-нибудь, или нет - Кто Мертвец?!!!"
" Бежать! Главное - бежать! Куда - не важно, главное не останавливаться ! Кой чёрт понес меня на это болото? Лягушек хотел потравить... Экий герой!" Внезапно болото озарилось кровавым красным светом. Что это?! Молния ? Почему без грома? Нет, это из крепости пускают осветительные ракеты...  Сзади, уже совсем близко - опять тяжелый шлепок.  Бэламор резко обернулся - огромная чёрная жаба с выпученными красными глазами настигала его. Лорд предпринял последнюю отчаянную попытку от неё оторваться, но ноги вязли все глубже и глубже.
Еще один тяжелый шлепок за спиной, и Лорд услышал смрадное дыхание из открытой огромной пасти... Пригнувшись, он рванулся что было силы... и уперся головой во что-то мягкое. Он поднял глаза. Оказалось, что он уткнулся головой в жирное брюхо огромного француза.  Беззвучно рассмеявшись, тот мгновенно проглотил преследовавшую Бэламора жабу, облизнул длинным, как у лягушки, языком толстые губы и, распахнув бездонный рот, обхватил беглеца своими  цепкими ручищами. "Вашбродь!" произнес француз вкрадчиво и потряс обессилевшего вмиг Лорда.
- -          Вставайте, Вашбродь !
Бэламор подскочил в кровати, мокрый от пота.
- -          А? Что?!! Где французы?!
Склонившийся над ним было адъютант от неожиданности отпрянул.
- -          На месте французы... Где ж им еще быть? Вас там спрашивают, Вашбродь !
Лорд вышел из землянки, щурясь на яркое утреннее солнце. Прямо у входа в блиндаж стоял запыленный, старенький джип. Одна фара была разбита, а левое крыло изрядно помято. Прямо на капоте машины сидели четыре здоровенных лба в камуфляже. Увидев Главнокомандующего, один из них лениво спрыгнул и вразвалку подошел к нему.
- -          Сэр Бэламор? - лихо козырнув, обратился он к лорду, - Полковник  Ротманз. Командир группы  Коммандос, прикомандированы к вам лично Её Величеством.
- -          На подмогу, - пояснил полковник, - Что тут у вас за загвоздка, бойз ?
- -          Да вон, - подражая развязанному поведению Коммандос, кивнул Лорд на форт, - Взять не можем..
- -          А, - равнодушно сказал командированный, - Что у них там?
- -          Да пулемет...
- -          Пулемет? - вскинул бровь Ротманз, - откуда? Их же еще, вроде, не...
- -          А пёс их знает, откуда, - зло сплюнул сэр Бэламор,- спроси вон.. - он сердито кивнул куда-то неопределенно. (Господи, как неловко вышло с пулеметом-то...)
- -          Сколько их там?
- -          По данным армейской разведки, пятьсот шестьдесят  семь штыков.
- -          А-а... Ну это ерунда. Это мы сделаем.
- -          Сделаете? - недоверчиво переспросил Главнокомандующий, - И сколько же вам потребуется времени, чтоб взять крепость?
- -          Минут семь, шесть, - лениво сказали лбы, окинув крепость беглым, равнодушным взглядом.
 
Они готовились неспеша, не обращая никакого внимания на наблюдавшую толпу. Солдаты следили за ними с нескрываемым восторгом, почтительно перешептываясь. Генералы кидали косые взгляды и что-то вяло обсуждали. Вымазав лица гримом, Коммандос молча перезарядили оружие, закрепили на поясах подсумки с аммуницией, проверили острые десантные ножи в заплечных ножнах и голенищах сапог;  натренированными движениями заправили под кожаные манжеты шурикены, нунчаки - за спину; умело пристегнули к ремням на титановые карабины аккуратно уложенные тонкие, но прочные стальные троссы с острыми кошками на конце  (это чтоб на стены лазить, - догадались в многотысячной толпе зевак), затем достали многозарядные пистоли ближнего боя и стали ловко навинчивать на них длинные стальные циллиндры.
- -          Удлиннители стволов, - предположил кто-то из солдат, - чтоб дальше били.
- -          Глушители, деревня, - презрительно бросил через плечо один из Коммандос.
- -          А ты -молчи, коль не знаешь! Сам ты Удлиннитель Стволов!- зашикали на сконфуженного "умника" его товарищи.
Покончив с пистолями, бойцы привычно рассовали в специальные нагрудные карманы дымовые шашки и ослепляющие магниевые гранаты; проверили противогазы и газовые баллоны, к левому боку приладили короткие бесшумные арбалеты, а к правому - плевательные трубки с колючками, напитанными ядом "курарэ";  поправили пуленепробиваемые жилеты, наколенники и подлокотники, наконец, надели украшенные ветками и листьями стальные шлемы, поправили на них приборы для ночного видения и защитные очки - для дневного, приладили наушники и микрофоны переговорных устройств; лихо обвились патронташами, натянули кожаные перчатки "без пальцев" и крепко затянули ремешки на высоких, мощных ботинках. Критически оглядели друг друга, остались довольны и лёгкими, бесшумными кошачьими движениями, быстро и уверенно направились к форту.  Словно невидимые тени, они передвигались короткими перебежками, опытно прикрывая друг друга и в то же время держа под прицелом  все, что могло попасться у них на пути.
- -          Ну чтож, джентльмены,  через семь минут врата Форта Буэльяр распахнутся перед нами, - заключил Лорд Бэламор, взглянув на часы. Велев адъютанту приготовить самое большое полотнище Флага Британской Империи, он направился в землянку. Следовало переодеться в парадный мундир - не каждый день входишь в поверженную крепость врага.
Со стороны Форта не прозвучало не единого выстрела...
Коммандос вернулись ровно через три с половиной минуты. Строго в обратной последовательности они стали разоблачаться, кидая снаряжение и оружие в открытый багажник. Полковник Ротманз начал готовить джип к отъезду - со знанием дела он попинал колеса, открыв капот, проверил свечи, щупом замерил масло...
- -          В чём дело? - ледяным тоном спросил их выскочивший из землянки Лорд Бэламор. Половина его лица была покрыта пеной для бритья. В одной руке он сжимал станок "Шик", а в другой - помазок.
- -          Почему прекратили штурм ?!! - взревел он, потеряв самообладание.
- -          Почему вы не сообщили, что у них на стенах котлы с кипящей смолой? - строго набросился на него, в свою очередь, полковник, - Вы что - не знали об этом ?! Я же вас четко и ясно спрашивал - чем они располагают? Быть может, вам непонятен английский язык ?!
- -          Причем тут котлы?! Немедленно возобновляйте штурм ! Коммандос, выполняйте командос!!!
- -          Нас не остановят сотни орудий и десятки пулемётов... Нас не остановят тысячи ружей, штыков или сабель. Мы - коммандос! Мы - грозные псы современной войны! Мы - дух отмщенья, час расплаты, мы - ужас смерти, соль битвы, мы - воплощение жестокости цивилизации! Но такой пещерный атавизм - котлы с кипящей смолой... Настолько отстать от своего времени... Кто бы мог подумать, что французы используют такие доисторические, безнадежно устаревшие виды вооружения?! Мы не можем бороться с дикарями. Нам нужен достойный противник. Подождем, когда французов коснется цивилизация...
- -          Но если на это уйдет двести лет?!
- -          Значит, вернемся через двести лет. На вас никогда не капала кипящая смола? Нет? Как-то раз, когда я был еще маленьким, моя  бабушка жарила на кухне пирожки...Глупый несмышленыш, я подошел слишком близко к плите и...
- -          Выполняйте мои командос, Коммандос! Вы - Коммандос, чтобы выполнять командос!!!
- -          С чего вы взяли, Лорд, - молвил один из Коммандос, пытаясь захлопнуть багажник, - что мы тут, чтобы выполнять командос? Каждый трактует наше название в свою выгоду... А может, мы - Коммандос, чтобы давать командос?
- -          А может, мы - футбольная Коммандос? - вставил другой детина, с аппетитом грызя зеленое яблоко.
- -          А может мы Комманд Дос? В смысле Дос Комманд? - брякнул третий уже абсолютную чепуху, заводя машину.
Машина  выпустила облако смрадного дыма, рванула с места и, прыгая на ухабах, унесла четырех Коммандос в направлении Лондона.
  Некоторое время Лорд Бэламор еще стоял на пыльной дороге, глядя вслед быстро удаляющемуся автомобилю.
"Вернитесь, трусы!!" - кричал он, пока не понял, что коль они трусы, то уже не вернутся, а коль вернулись бы, то трусы ему не нужны.
 
Вскоре пришел приказ отходить. Английский налогоплательщик был недоволен затянувшейся войной. Поэтому он, взяв в руки пошловатый, а потому неубедительный плакат "Make Love - No War" вышел на демонстрацию. Никто из остальных налогоплательщиков по такой ерунде не беспокоился, и он в гордом одиночестве брел по середине широких лондонских улиц. Водители омнибусов сигналили ему, грозясь надавать по шее, а он затравленно озирался, ища поддержки. Наконец, появившийся из-за угла английский бобби отобрал у налогоплательщика плакат, а самого его вытянул дубинкой вдоль спины. Крякнув, бунтарь-одиночка развернулся и дал стрекача.
Конечно, этот мелкий эпизод не сыграл абсолютно никакой роли во внешней политике страны. Но уже назревал новый конфликт по поводу разночтений в названии пролива, а значит, потеряло всякий смысл продолжать старый. Поэтому Королева с палатой Лордов решили отозвать войска назад, в Англию.
 
Англичане ушли, оставив после себя кучи неубранного мусора. А через три дня подтянулась Армия Народного Ополчения, состоявшая в основном из вооруженных граблями и вилами бездельников и бродяг, наемников-иностранцев из окрестных держав. Всякая голь. "Армия генерала де Голя"- смеялись над ними французы.
"Не армия, а какой-то Иностранный Легион" - хохотали другие.
Это были долгожданные Основные Силы. С их подходом задача, поставленная перед Королевскими Мушкетерами и Гвардейцами Кардинала считалась выполненной.
Англичане, увлеченные новыми войнами, вскоре забыли об этой осаде, а французы еще полтора столетия праздновали Блестящую Победу под Буэльяром. Потом её затмила новая крупная победа.
 
С уходом англичан, из форта таинственно исчезли пуританки. Их комната носила следы поспешных сборов: на полу валялись оставленные в спешке вещи, на столе - пепельница, полная окурков, на трюмо - парик. В шкафу на плечиках аккуратно висели забытые  строгие пуританские платья, а в ванной комнате горел свет.
- -          Шерше этих ля фам ! - кричал Де Крюшон, -  Во что бы то ни стало, нужно шерше этих чёртовых ля фам !
Их искали на болоте, в полях, прочесали лес - но их словно и след простыл. Правда, один из гвардейцев, спустя годы побывавший в Англии в качестве туриста, уверял, что опознал одну из беглянок в аэропорту Хитроу. Она была одета в форму иммиграционного офицера и ставила ему штамп прибытия в паспорте. Но ему мало кто поверил.
 
Лорд Бэламор участвовал в египетской кампании и там геройски пал. К счастью, при падении он отделался легкими ушибами и тяжелым испугом.
 
Майоры Де Труавилль и Де Крюшон по очереди выступили перед торжественным строем Гвардейцев и Мушкетеров.
 
- -          Мы - выстояли ! - гордо объявил Де Крюшон, - Было трудно, но  Мы - выстояли !!!
- -          Несмотря на превосходящие силы противника ! Несмотря на...скажем мягко, недостойное поведение некоторых, -  он кинул неприязненный взгляд на курившего поодаль лейтенанта  Д Урака, - Мы победили !!!
Лейтенант Д Урак закашлялся, поперхнувшись папиросным дымом.
 
Рекрут Жак вернулся в родную деревню. Его встречала жена в окружении ребятишек.
-      Жак вернулся ! Живой !!! Ну, что привёз? - она с нетерпением косилась на тяжелый солдатский ранец за спиной мужа.
В те времена было модно, что возвращающиеся с войны солдаты привозили своим разные гостинцы - награбленные трофеи. Игрушки - детям, отрез платья - жене, гармонь - себе; если война проходила по территории противника, то попадалось золотишко, украшения, картины из посещенных музеев и галлерей и разная прочая мелочь.
Жак, загадочно улыбаясь, прошел в комнату и высыпал на стол содержимое ранца - по столу запрыгали, утробно квакая, крупные, жирные, отборные лягушки. Дети радостно захлопали в ладоши, а жена с визгом хлопнула дверью.
- -          Ох уж, эти ля фемме, - мудро ухмыльнулся солдат в пшеничные усы.
Позже  она поймет, что принес он ей с этой войны - сытость...
 
С тех пор лягушка заняла прочное и достойное место в рационе любого француза. Однако...Что может быть короче людской памяти? Порой мы забываем о Событии раньше, чем оно свершилось...
Спросите его, наевшегося лягушатины, сытого и довольного:
- -          Ну и как же вы дошли до этого, лягушек-то жрать?
- -          А-а-а... - махнет он рукой равнодушно, - Говорят, Д Урак какой-то попробовал - ему понравилось... С тех пор и едим.
 

6.
 
У входа в маленькую, покосившуюся пагоду,  в позе лотоса сидел старик. Если не знать, что старик живой, можно было подумать, что это сидит древняя, высушенная мумия.  Его глаза представляли собой узкие щелочки, едва различимые среди глубоких морщин на коричневом лице.  Легкий ветерок лениво колыхал его жиденькую седую бороденку, заглядывал в прорехи  ветхой одежды и прохудившейся соломенной конусообразной шляпы.
Вчера старику исполнилось сто пятнадцать лет,  но никто не поздравил его с юбилеем. Старик не обижался - он просто не помнил об этом. Вот уже двенадцать лет, с тех пор, как в пагоде поселилась молодая невеста младшего правнука, он неизменно сидит здесь, лишь изредка ненадолго отлучаясь в туалет.
Когда ему исполнилось сто пять лет, все ждали, что он умрет, но старик не умирал и все продолжали ждать.
Врочем, старик никому не был обузой. Более того, на него не обращали внимания, воспринимали как привычный атрибут украшения крыльца. Сидит и сидит себе, как китайский болванчик. Раз в день перед ним ставили небольшую миску с рисом, и спустя время - убирали пустую.
 
Внутри пагоды было душно. Окна, занавешенные марлевыми занавесками - от мух и москитов - практически не пропускали свежий воздух.  Старенький бамбуковый вентилятор хитрой конструкции Великого Мудреца  Дэ У практически не справлялся. Обмахиваясь веером, на циновке сидел  У Чань. Он думал, что ответить своей  жене, молодой Фу Цинь, вопросительно уставившейся на него щелками глаз.
- -          Ты же знаешь, Фу Цинь, что сказал наш Великий Император Мцы Ри : " Не так страшен Голод, как Холод"...
Холода у нас нет и не будет, а значит и бояться нам нечего...
- -          Очень умно ! - язвительно заметила жена, - Может, из уст Великого Императора это и звучит мудро, но из твоих, У Чань... Сказал, как в лужу дунул! Я уже на шесть килограмм похудела ! А когда мы в том году ездили в Северную Корею к тетушке Вонь, было холодно, зато я поправилась на три... Помнишь, как округлились мои формы, лицо? Ты еще говорил, что мой лик стал прекрасен, как полная Луна?
- -          Но теперь оно прекрасно - как молодая луна... - неуверенно возразил У Чань.
- -          Бамбук стоеросовый! - фыркнула, не выдержав, Фу Цинь, - Ничего прекраснее ты не мог придумать?
У-Чань моментально прикрыл глаза и ушел в медитацию.
- -          Ну, чего сидишь? Еще один болван китайский... Весь в деда, блин. Что с того пользы - как с козла молока, что с этого, - продолжала ворчать молодая Луна...тьфу, то есть - жена.
 
У-Чань старался не обращать внимание на её ворчание, но оно мешало медитировать, выхватывало его когтистой лапой из заоблачных высот и бросало назад, на бренную землю, на засиженную циновку из рисовой соломки. "Темная, необразованная женщина, - думал У-Чань, - даже не читала Малый Цитатник Великого Императора Мцы-ри... Или читала? Должна была читать - в школе-то проходили... Тогда бы не задавала глупых вопросов. В школе... А что в школе? Она же троечница была... Запросто могла и не читать. А может - читала, но забыла все."
Погруженный в свои мысли, он косил под медитирующего, стараясь отвлечься от упреков голодной супруги. Разве не объяснял ей уже несколько раз, что вся страна переживает тяжелую продовольственную обстановку. Эти миллионные стаи саранчи, пронесшиеся с юго-запада, придя из соседнего Вьетнама, пожрали на корню весь урожай риса и унеслись в направлении Китая. Пришедшие вслед за саранчой стаи оголодавших вьетнамцев обчистили все колхозные сады и огороды, прежде чем их удалось силой выдворить на родину. Пока охраняли вьетнамскую границу - с северо-востока нахлынули полчища сильно исхудавших китайцев и под шумок увели весь скот и домашнюю птицу. Великий Император Мцы Ри изрек мудро: "Гони вьетнамца в дверь - китаец влезет в окно", а в стране наступил голод. Нагулявшая жиру саранча, завершив свое мамайское шествие, повернула назад; но до Южной Кореи не дошла - была сожрана всеядными китайцами.
 
Зашелестела бамбуковая занавеска на входной двери и в проёме возникла тщедушная фигурка старца. В руке он держал пустую аллюминиевую миску и слегка пошатывался с непривычки на слабых ногах..
- -          Однако, старый Пень кушать хочет. Маленько риса - забыли дать, однако! - сказал он, робко улыбаясь беззубым ртом.
- -          Что?! - возмутилась Фу-Цинь, - Шли бы вы, папа... на крыльцо!
У-Чань же, хоть и был удивлен редкому теперь появлению старика в доме, вежливо отвечал:
- -          Нету риса, папа-сан. Голод у нас. Шли бы вы, папа-сан, в самом деле - на крыльцо. Медитируйте. Ведь учит нас Великий Мцы-Ри: "Когда заканчивается пища для рта, начинается пища для ума"....
 
Старец постоял немного, с любопытством осматривая комнату (многое изменилось в ней за двенадцать лет), загадочно покачал головой и ушел, улыбаясь.
Со двора доносились звонкие крики и глухие удары - детишки играли в Тае-Кван-До. В горницу ураганом влетел младшенький Фынь, сияя свежим, в пол-лица синяком (удачное маваши старшенького Чмонь) и, запыхавшись, выпалил задорно: "Папа! Однако - обедать пора?"
Фу-Цинь ядовито рассмеялась, а У Чань тяжело вздохнул и, после секундной паузы, сказал: "Не будет сегодня обеда, сынок. Поиграйте-ка лучше с Жу-Чинь... Хватит вам, дети, по лицам друг-дружку ножками бить..."
Маленький Фынь радостно завизжал и вихрем унесся во двор, сметя по пути бамбуковую занавеску.
Жу-Чинь - веселый игривый щенок дворняжки неизвестной породы. Соседская собака богато ощенилась невовремя, а так как кормить питомцев стало нечем - соседка щедро раздавала щенков всем желающим.
 
Вновь произошло вихреобразное движение воздуха и в дом влетели сразу трое из детишек.
Старшенький Чмонь, шмыгнув перебитым носом, радостно пробасил: "Жу-Чинь - нету, однако!"
 
-  Как это - нету? - не понял У-Чань.
- Так это - нету! Во дворе - Жу-Чинь - нету! Убежала, собака, однако? - жизнерадостно отвечал Чмонь.
Нехотя поднявшись с циновки, У-Чань  вышел на двор. Светило яркое солнце, бросая причудливую тень от старика на крыльцо. У-Чань обвел двор щелками глаз - собаки не видно.
-  Великий Мцы-Ри учит нас, - строго изрек он детям, - "Если не хочешь, чтобы твой пёс сбежал от тебя - держи калитку на запоре!"
-  Калитка заперта, однако! - хором отвечали дети.
 
Щурясь на солнечный свет, в дверях появилась Фу-Цинь.
Получасовые поиски собаки резальтатов не дали. Ни пса не было ни во дворе, ни в пагоде, ни в сарае ни даже в туалете. На многочисленные зовы Жу-Чинь не откликался, а опрос прохожих и соседей ясности  не принес.
У-Чань в недоумении стал у крыльца и задумчиво почесал затылок.
"Ерунда какая-то, - думал он, - Куда мог исчезнуть щенок? Калитка, как уверяют дети, всё время была закрыта. Если бы Жу-Чинь был птицей, он бы мог улететь, но щенок - не птица... Не мог же он пропасть бесследно... Знать бы, где собака зарыта."
- -          Папа-сан, - обратился он к невозмутимо сидящему старику, - вы не видели нашего щенка?
- -          Не видел, однако, - подумав, улыбнулся старик.
- -          Вы же сидите здесь всё время....без толку, может, вспомните - когда последний раз видели Жу-Чинь?
- -          Давно, однако, - подумав, улыбнулся старик.
- -          Чертовщина какая-то.....
- -          Новая собака надо, однако, - подумав, улыбнулся старик.
 
Тихо подошла Фу-Цинь и стала слева, уперев руки в боки. Некоторое время она, прищурившись, подозрительно изучала тощую фигуру старца, а затем носком вьетнамка осторожно сдвинула в сторону алюминиевую миску, что лежала сбоку от крыльца.  Взору открылись предательски торчащие, наспех закопанные лапы и хвост пропавшего домашнего животного.
 
- -          Ах ты.....Папа-Сан! Вы что - сожрали собаку?! - опешил У-Чань.
- -          Старый Пень шибко голодный был, однако, - виновато улыбнулся старик.
- -          Как так можно! Разве не учит нас Великий Мцы-Ри: "Не получается дружить с людьми - води дружбу с собаками!" Или так: "Иному человеку - и собака друг".... А ещё - так: "Когда твой дру..."
- -          Помолчи, цитатник ходячий, - бесцеремонно перебила его жена.
Старик сокрушенно покачал головой и повторил:
- -          Новая собака надо, однако....
- -          Эдак на вас, Папа-Сан, собак не напасешься! - продолжал негодовать У-Чань, с опаской поглядывая на подозрительно спокойную Фу-Цынь.
 
Неожиданно та взяла мужа за лацкан кимоно, отвела в сторонку и что-то долго втолковывала ему; У-Чань пытался было возражать,  но в конце-концов лишь развел руками, и сказал, грустно улыбнувшись:
- -          Прав наш Великий Император Мцы-Ри, говоря: "Иная Глупость, сказанная веско -  воспринимается как Мудрость"....
На что получил звонкую оплеуху, пожал плечами и пошел со двора.
 
Когда он через пол-часа вернулся, неся за шкирки двух брыкающихся щенков, старый Пень одобрительно заулыбался.
 
Вечером в маленькой пагоде ужинали.
 
Еще некоторое время У-Чаню удавалось под разными предлогами выпрашивать у наивных соседей лишних щенков, но потом тайное стало явным и собак в Южной Корее стали ценить.
 
Давно минул голод, но собака навсегда прочно укрепилась в кулинарных книгах корейских поваров и домохозяек.
 
Иногда корейцы вспоминают:
- -          Помните, голод был?
- -          Было дело...
- -          Да-аа... Старый Пень на этом деле, как говорят,  собаку съел...

Koniec


 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"