У моей кошки походка, как у Джулии Робертс из "Красотки" - очень смешная и развратная. А еще она спрыгивает с табуретки с жутким грохотом, как будто холодильник выпал из окна третьего этажа на асфальт. Не знаю, как это у нее получается. Вообще-то она дама изящная, перемещается неслышно, никогда ничего не роняет и даже не задевает. А вот с табуретки спрыгивает очень громко. Но она совсем не толстая, а прыгает что в длину, что в высоту на такие расстояния, что несчастной Джулии Робертс и не снилось! Разве что Шерон Стоун, может быть, допрыгнет, она вроде бы спортом занимается. Но и то, в высоту она мою кошку вряд ли одолеет, может быть в длину только. И если с разбега. Потому что с места моя кошка ее точно уделает.
Я знаю, знаю. Любой хозяин о своем питомце может заливаться часами, ничего не слыша и не видя вокруг, как глухарь на току. Поэтому я постараюсь покороче. Скажу только, раз уж завел этот разговор, что зовут ее Делькой, потому что прежние хозяева сдуру окрестили ее "Аделиной", цвета она песочного, глаза желтые, и вообще она немножко похожа на сиамскую, только сиамские злые, а Делька добрая.
Вот сейчас она сидит у меня на плечах: передние лапы на левом плече, задние - на правом, хвостом обвивает мое горло и внимательно наблюдает, как я стучу пальцами по клавиатуре. На моих плечах у нее - любимое место, там тепло и высоко.
Началось же все со сна. Нет, я понимаю: еще сильней, чем про домашних животных, люди не любят слушать про чужие сны. Хуже, наверное, может быть только сон про домашних животных, но я такого пока рассказывать не собираюсь, тьфу-тьфу-тьфу. А тот свой сон расскажу, он короткий.
Снилось мне, будто просыпаюсь я в гостиничном номере и расстраиваюсь, что номер мне достался какой-то маленький, для проживания неудобный. Потом просыпаюсь чуть сильнее и соображаю, что номер и на самом деле мне достался отвратительный: тесный, да еще на первом этаже. А потом я уже окончательно просыпаюсь и понимаю, что номер и впрямь тесный, только это и не номер вовсе, а моя собственная квартирка: однокомнатная квартирка в хрущевке на первом этаже.
Вот, собственно, и весь сон.
И так мне погано стало от него. Конечно, бывает, люди и теснее живут. Но неправильно это. Ребенку свой угол нужен? Нужен. Хоть маленькое, но свое помещение у него быть должно. В квартиру заходить не по очереди, потому-то прихожая узкая, а всем вместе - хочется? Хочется. Стиральную машину поставить не на кухню, а в ванную комнату. А еще в ванной комнате поставить нормальную ванну, чтобы в нее помещался человек среднего роста, а не только дети и маленькие женщины. На кухне разместить нормальный стол, а не приделывать к стене откидной. И... В общем, кто жил семьей в тридцати метрах, тот знает. Неправильно это. Нездорово.
И перспектив, естественно, никаких. Наших с Аней зарплат, в общем-то, не самых маленьких, хватит на пару квадратных метров в год. А пока накопишь хоть сколько-нибудь приличную сумму, очередной кризис ее сожрет. А в ипотеку я не полезу...
А Анюта, свет моих очей, этим субботним утром вместо "любимый, вставай пить кофе" заявляет:
- Ты зачем снова шкаф двигал?
Я же спросонья пребывал в склочном расположении духа и вместо того, чтобы нормально ответить, что, мол, не двигал я никаких шкафов и вообще мирно спал и видел сны, причем поганые, выдал следующую тираду:
- Что ты докопалась ко мне с этим шкафом? Мне что, делать больше нечего, кроме как по ночам двигать всякую хрень? Он же неподъемный! Ты еще скажи, что его Артемка двигал!
Любимая жена ничего мне не ответила, а ушла на кухню греметь посудой. Она всегда так делает, когда обижается. И всегда находит, чем погреметь.
- Папа, не ругайся на маму! Что ли ты трезвый?
Это мое второе сокровище, наследник, постоянный источник радости и головной боли - четырехлетний Артем. Я выловил его за руку, притянул к себе и строго сказал:
- Сын. Во-первых, доброе утро. Во-вторых, я всегда трезвый.
- А вот Сережкин папа когда пьяный, то добрый!
- Артем, ты мне что, выпить предлагаешь?
- Я все слышу! - донеслось с кухни сквозь шум текущей воды и шкворчание сковородки.
- Мать, у нас настоящий мужик растет! Он прекрасно разбирается в самых важных вещах! - заявил я.
- Это у него генетическая память! - парировала жена. Я решил не развивать скользкую тему, а вместо этого переключился на сына:
- Мужик, признавайся, ты зачем двигал ночью шкаф?
- Что ты докопался до меня со своим шкафом? - возмутился Артем. - Мне что, больше делать нечего, кроме как двигать по ночам всякую х...
- Стоп! Я понял, что ты тут ни при чем. Кто же тогда его двигал?
Наши взгляды побродили по комнате и, наконец, остановились на Дельке. Та с беспокойным видом бродила взад-вперед у кухонной двери, явно подозревая, что мы в утренней суматохе забудем ее покормить.
- Аделина, солнце мое, признавайтесь, вы случайно не двигали ночью этот предмет мебели? - вкрадчиво поинтересовался я.
- Мя-а-а! - вредным голосом заявила Делька. Когда она настроилась на завтрак, ее лучше не отвлекать.
- Я вас понял, мадемуазель, - ответил я и закричал:
- Любимая, дай Дельке жрать, пожалуйста!
- Сам корми свою кошку!
Почему-то моя жена не любит кошек. Дельку терпит, иногда даже гладит и кормит, но только из-за того, что эта кошка досталась ей вместе со мной, да и Артемка в ней души не чает. Делька же не отвечает Анюте взаимностью, а, напротив, обожает больше всех в доме. Хотя нет, Артемку она любит больше. Впрочем, она всех любит, характер такой.
Я с кряхтением выбрался из кровати и направился на кухню, Делька метнулась к своей миске и возмущенно посмотрела на меня: где еда? Я насыпал ей корма и отправился обратно в комнату выполнять главное мужское предназначение: перемещать тяжести в пространстве.
Шкаф, доставшийся еще от Аниной бабушки, выглядел монолитным утесом, сдвинуть который может или бригада специально обученных грузчиков, или женщина, одержимая идеей перестановки мебели. Грузчики к нам ночью не приходили, а женщина уверяет, что шкаф двигала не она. Между тем, шкаф действительно отстоял от стены минимум сантиметров на десять, тогда как вчера этой щели не было.
- Артем! - официальным тоном заявил я. - Мне нужна твоя помощь
- Шкаф, что ли, двигать обратно? - спросил сын, отрываясь от созерцания игрушечного рыцаря.
- Да. Без тебя я не справлюсь.
- Но неделю назад же ты справился?
- Тогда в нем было меньше вещей. С той поры мы туда добавили две рубашки и одни колготки.
- Пап, ты достань из шкафа рубашки и колготки и двигай без них! - сыну явно не хотелось оставлять рыцаря, который к этому моменту задумал что-то нехорошее по отношению к игрушечному неандертальцу. Боюсь, он собирался заколоть того копьем.
Я тем временем обратил внимание, что и диван, на котором мы спали, тоже отодвинут от стены на аналогичное расстояние.
- Если Магомет долго-долго не идет к горе, гора уходит искать другого Магомета... - пробормотал я и отправился в прихожую за рулеткой.
- Сын, - сказал я, когда вернулся, - вводная поменялась. - Отложи, пожалуйста, своих подопечных и помоги мне с измерениями.
- Зачем?
- Что "зачем"? - опешил я. - Просто помоги. Святая обязанность каждого падавана: время от времени выполнять поручения своего мастера-джедая.
Сын горестно вздохнул, отложил игрушки и покорно спросил:
- Что я должен делать, мастер?
- Возьми этот конец рулетки, прижми его к стене и не отпускай, пока я не скажу. И да пребудет с тобой сила!
- Угу, - буркнул Артем и побрел в свой конец комнаты выполнять требуемое.
Я потянул рулетку в другой конец комнаты, по пути ногами распихивая игрушки, чтобы не мешали вычислениям, уперся в стену и посмотрел на результат: пятьсот девяносто один сантиметр.
- Артем, прижми, пожалуйста, нормально рулетку.
- Я нормально прижимаю! - возмутился сын.
Я пригляделся: вроде бы и правда нормально.
- Хм... - я почесал темя.
- Отпускать? - Артему хотелось поскорее вернуться к игрушкам.
- Мальчики, кушать! - позвала с кухни Анюта, и мой падаван пулей бросился на кухню, бросив свой конец рулетки. Металлическая лента, жужжа, рванулась ко мне, чуть-чуть не саданув по пальцам.
После завтрака я поманил жену в комнату и протянул ей рулетку.
- Папа, я что ли плохо померил? - расстроился Артем.
- Ты очень хорошо померил, - ответил я. - Но с тобой мы измеряли от окна к стене, а с мамой будем - от стены к окну, а это - совсем другое дело.
- А! - кивнул головой Артем.
- Мя! - высказалась Делька.
- Не морочь ребенку голову! - сказала Анюта.
Я взял конец рулетки и прижал к своей стене, жена пошла к противоположной.
- Сколько у тебя? - спросил я.
- Пять метров, девяносто сантиметров. Даже девяносто один. А в чем дело?
- Дело в том, что мы с тобой недавно делали ремонт, и я хорошо помню...
- Ничего себе "недавно"! Уже больше четырех лет прошло, уже обои пора переклеивать!
- Э-э-э... Так вот, я хорошо помню, что у нас комната в длину была пять шестьдесят.
- А сейчас?
- А сейчас мы с тобой намерили пять девяносто один. И с Артемом мы столько же намерили.
- Да! - подтвердил Артем.
- Мя, - поддержала Делька.
- И что? - спросила Анюта.
- Просто я пытаюсь тебе объяснить, что шкаф я не двигал. И в прошлый раз тоже не двигал. И никто его не двигал. Это стена отодвинулась от шкафа.
- Тьфу! - Анюта отпустила рулетку, и та медленно поползла ко мне. - Ты нашел где-то бракованную рулетку, а теперь разыгрываешь комедию.
- Ничего подобного!
- Ну, или ты перепутал, и комната на самом деле пять девяносто, а не пять шестьдесят.
- Это мы как раз легко можем проверить. - Я полез в ящик шкафа за документами. Семья заинтересованно следила за моими поисками. Делька тоже сунула нос в бумажки.
- Вот! - я достал кальку из БТИ. - Вот, видишь? Написаны циферки: пять шесть ноль. Видишь?
- Вижу. - Жена испытующе посмотрела на меня. - Я понимаю, что ты меня дуришь, но не понимаю, зачем.
- Что значит "дуришь"? - обиделся я.
- То и значит: дуришь. Как по-твоему стена могла отодвинуться на тридцать сантиметров?
- Не знаю.
- А ширина комнаты сколько?
- По документам три целых и две сотых.
Померили ширину. Все правильно: три метра два сантиметра. Жена нашла другую рулетку, трехметровую, которой мы опять измерили комнату и получили те же пять девяносто один на три ноль два.
- Ладно, сдаюсь, - сказала Анюта. - В чем подвох?
- Я не знаю, любовь моя. У меня пока нет объяснения этому феномену.
И ведь та же стена, что отодвинулась от шкафа, продолжается в прихожей. Но прихожая при этом не расширилась. А у соседа дяди Вовы за этой стенкой - коридор. Он наверняка бы заметил, если бы коридор сузился на тридцать сантиметров. Раз молчит, значит, у него ничего не изменилось. Чудеса!
Я отодвинул диван, зацепил край ковролина, потянул на себя, затем позвал Анюту и продемонстрировал еще одно доказательство. Паркетины, прилегающие к переместившейся стене, явно удлинились.
Жена у меня - большая умница. Поэтому она не стала ломать голову над неразрешимой загадкой, а доверила эту миссию мне. В конце концов, комната же не уменьшилась, а совсем даже наоборот!
Я добросовестно думал об этом несколько дней, еще раз двадцать измерив комнату самыми различными способами, перерыл весь интернет и с удовольствием в сотый раз перечитал "Мастера и Маргариту", но потом текущие дела оттеснили загадку на второй план. Как выяснилось, ненадолго.
***
Зоя Соломоновна, потомственная диссидентка с полувековым стажем, гений конспирации, а по совместительству - наша кадровичка, выловила меня в коридоре утром четверга и ужасающим подмигиванием загнала в самый темный угол.
- Константин, вами интересовались с Лубянки. Не беспокойтесь, я им ничего не сказала.
- А...
- Крепитесь. Ничего они вам не сделают. Пытки сейчас запрещены. Слава Богу, не тридцать седьмой год!
- Но...
-То, что сейчас - это не пытки. Вот в моё-о время... - она мечтательно закатила глаза, заем резко сказала.
- Они вам будут звонить.
Развернулась и собралась уходить, но не тут-то было.
- Зоя Соломоновна, вот вы где! Здравствуйте! Как ваше драгоценное? - к нам направлялся мужчина лет сорока, похожий немного на артиста Меньшикова.
- Не дождетесь, - дернула плечом кадровичка.
- Константин Анатольевич, добрый день, - сказал незнакомец, протягивая мне руку. - Меня зовут Иван Макарович Романов.
- Очень приятно, - сказал я.
- Где бы нам поболтать с молодым человеком тет-а-тет, а, Зоя Соломоновна?
Со значением зыркнула на меня и удалилась, гордо задрав подбородок.
- Несгибаемая женщина! - с восхищением промолвил Иван Макарович, открывая триста седьмой кабинет и запуская туда меня. Мы уселись за стол, и он начал беседу:
- Константин Анатольевич, вы, надеюсь, понимаете, какую организацию я представляю.
Я покивал.
- Я мог бы, конечно, вызвать вас к себе в кабинет на Лубянку, но мне не хотелось вас запугивать. В конце концов, как правильно сказала наша общая знакомая, сейчас не тридцать седьмой год.
Я покивал еще.
- Если вы не возражаете, я бы хотел задать вам несколько вопросов.
Я не возражал.
- Итак. Каково ваше отношение к кладам?
Я закашлялся от неожиданности, затем спросил:
- К каким кладам?
- Обычным. Вот закопан клад, лежит в земле триста лет. Ваше к этому отношение?
- "Вы в пустыне, бредете по песку, опускаете глаза и видите, как к вам ползет представитель семейства черепаховых", - процитировал я.
- И что? - не понял Романов.
- Это из одного фильма цитата. Не обращайте внимание, меня заносит иногда.
- Кх-м. Хорошо. Не хотите говорить о кладах, давайте побеседуем о м-м-м... да хоть о черепахах!
Я уставился на фээсбэшника:
- Каких черепахах?
- Любых, - улыбнулся он, - сухопутных, пресноводных, морских. Может быть, вам галапагосские больше нравятся?
Я удивленно смотрел на него. Какой-то глупый получался разговор. Романов не отставал:
- Так что насчет галапагосских черепах?
- А что с ними не так?
- Ясно, - расстроился он, - вы не хотите сотрудничать.
- Почему бы вам просто не сказать, что вы от меня хотите?
- Это не так просто, как вам кажется. Это государственная тайна.
- Что же делать? - удивился я.
- Хорошо. Давайте попробуем так. Если бы вы нашли клад, как бы вы с ним поступили?
- Сдал государству, - отчеканил я, соорудив на лице соответствующее благонадежное выражение.
- Похвально, похвально, - пробормотал Романов. - А как вы это сделаете?
- Что сделаю? Сдам государству?
- Да.
- Ну, позвоню в милицию, тьфу, то есть в полицию. Ноль два, короче.
- Ответ неправильный. Вы позвоните мне. Вот моя визитка.
- Хорошо, - сказал я, убирая визитку в карман. - Как что найду, сразу к вам!
- Вот именно. Кстати, Константин...
- Да?
- В последнее время с вами не происходило ничего... необычного?
- Н-нет вроде. Такого, чтоб сразу бежать к вам - нет.
- В общем, имейте в виду: если с вами произойдет что-нибудь необычное, или если вы найдете что-нибудь необычное, не сочтите за труд - позвоните мне, хорошо?
- Да. Конечно. Позвоню. Спасибо, - зачем-то сказал я.
- Ну, всех благ! - он пожал мне руку, отдал ключ и ушел. Я все ждал, что вот в дверях он обернется и, как будто только что вспомнил, задаст какой-нибудь каверзный вопрос, из-за которого, собственно, и приходил. Но нет, он просто ушел. А я вдруг почувствовал, что рубашка под пиджаком у меня мокрая от пота.
В дверь просунулась голова Зои Соломоновны.
- Ну?
- Я им никого не выдал! - гордо произнес я.
- Молодец, Константин! Мы еще сделаем из вас человека! - она вошла в комнату, держа в руках чашку горячего чаю и пакет с пряниками. - Нате, попейте, вам сейчас нужно.
- Ой, спасибо, Зоя Соло...
- И имейте в виду: они теперь от вас не отстанут.
Я кивнул. Это было очевидно.
***
А в обед меня похитили. Я собрался перекусить в кафешке напротив, но не дошел до нее. Перед пешеходным переходом какая-то элегантно одетая дама, со спины немножко похожая на Шерон Стоун, уронила сумочку, рассыпав все одержимое. Я наклонился помочь ей собрать барахлишко, пока не затоптали, а она чем-то пшикнула мне в лицо из баллончика. Какие-то парни в строгих черных костюмах подхватили меня под руки и затолкали в огромный черный джип, притормозивший у перехода. Джип сорвался с места. Вся операция заняла у них секунды две, не больше.
В пассажирском отсеке джипа было два ряда по три кресла, поставленные друг против друга. На заднем ряду сидел я, зажатый между двумя бодигардами, а напротив расположилась та самая женщина с сумочкой. Она медленно переложила ногу на ногу. Я зажмурился.
- Что с тобой? - удивилась она. - Тебе нехорошо?
- По-моему, помаду мы с вами не успели подобрать, - вспомнил я, - надо бы вернуться.
- Не беспокойся, у меня все на веревочках, - с легким иностранным акцентом сказала дама и обворожительно улыбнулась. Она перевернула сумочку, и из той высыпались помады-пудренницы-кошельки, но не упали, а повисли на прозрачных нитках.
- Здорово придумано! - обрадовался я. - Чем это вы в меня брызнули?
- Названия я не знаю, но, в общем, что-то ненадолго оглушающее, смешанное с сывороткой правды.
- А.
- У нас мало времени. Итак, что хотел от тебя Романов?
Я посмотрел в ее глаза честным взглядом и честно ответил:
- Не знаю.
Она ничуть не удивилась и попросила пересказать наш разговор. Я пересказал. Она забрала у меня визитку Романова, а вместо нее вручила мне свою.
- В общем-то, твое задание ничуть не поменялось, только вместо звонка на Лубянку ты позвонишь мне, о"кей?
- Ноу проблем, - улыбнулся я.
- Ты заработаешь много денег, - посулила она. - Романов-то, небось, ничего тебе не обещал?
- Не обещал, - согласился я.
- Знаю я их, всегда на халяву проскочить норовят, патриотизмом прикрываются. Сам-то он не забудет стрясти для себя миллиончик-другой. А потом еще и нам продаст - за пару миллионов. Ну что, ты хочешь заработать миллион?
- Хочу, - не стал скрывать я.
- Тогда до встречи, - заявила она, а один из бодигардов распахнул дверцу и высадил меня на том же месте, где похитил. Я посмотрел на часы: до конца обеда оставалось еще полчаса, и я вполне успевал в свою кафешку. Вместо этого я вернулся в офис, сел за стол, опустил голову на руки и заснул.
***
Сожалею, но я просто вынужден это сделать. Вернее, не так: меня ничто не заставляет это делать, но я все равно это сделаю. Я опять расскажу свой сон. Он тоже короткий.
Снилось мне, будто я от нечего делать нашел в Интернете страничку с тестами на IQ и решаю задачки. И все время мой IQ получается сто тридцать семь. А потом звонит телефон, и мужик на иностранном, но мне знакомом, языке заявляет, что я выиграл визу в их страну, поскольку для получения их визы необходимо только одно условие: чтобы IQ был выше ста тридцати. И жаль, что я не смог набрать сто сорок, потому что тогда бы мне выделили трехкомнатную квартиру на бульваре Сан Мишель в Париже. А так с моим уровнем интеллектуального развития мне полагается "двушка" на Хоенцоллернштрассе в Мюнхене.
Я, конечно, погоревал во сне насчет Парижа, но и "двушка" в Мюнхене на дороге не валяется, поэтому я поинтересовался, могу ли взять с собой жену и сына? Мне ответили, что вряд ли они наберут необходимый IQ, поэтому нельзя. Но зато к моим услугам множество замечательных женщин: Шерон Стоун, например. "Но она же старая!" -закричал я. "Зато IQ сто пятьдесят четыре, - возразили мне, - и огромный пентхаус в центре Нью-Йорка".
Я бросил трубку, потому что сильно обиделся из-за Анюты. Ну да, она не любит решать разные головоломки, но у нее масса других прекрасных качеств! А Артемка вообще маленький! Дурь какая: определять уровень человека по тому, как он расставит циферки или фигурки в задачке!
В общем, проснулся я в конце обеденного перерыва злой, как собака. Далась мне эта Шерон Стоун! Я терпеть ее не могу, чего она мне чудится-то везде?
***
Дома у нас были гости: Анютина подруга Маринка. Мы ей в свое время котенка отдавали. Пару лет назад, когда у Дельки было шесть котят, пятерых обычных мы пристроили через клуб, а на шестого - необычного - сразу положила глаз Маринка. Каспер, так мы назвали котенка, выделялся среди своих братьев и сестер мордой закоренелого преступника: раскосые глаза, складки на лбу и выдающиеся скулы придавали его морде зверское выражение, ужасно комичное для столь маленького существа. В клубе утверждали, что в нем пробудилась какая-то давно утерянная генетическая линия, тянущаяся от основателей породы. Несмотря на древность кровей, характер у Каспера был такой же, как и у всех котят этой породы: жизнерадостный, непоседливый и дружелюбный.
За два года он вырос в роскошного котищу с шоколадной блестящей шкурой, драчуна и ловеласа, победителя всех возможных выставок, предмет зависти всех знакомых кошатников. Очередь на "вязку" к Касперу была расписана на годы вперед, и он с энтузиазмом регулярно продолжал свою необычную "генетическую линию".
- Привет, подруга! - поприветствовал я Маринку, - как дела? Как Каспер?
Вместо нее мне ответила Анюта:
- Пойдем, что покажу.
В комнате что-то изменилось, только я не мог понять, что.
Анюта взяла бумажный фантик от конфеты, скомкала его, показала Дельке и бросила за шкаф. Делька, счастливая, что с ней решили поиграть, бросилась доставать фантик. Однако лапой она до него не дотягивалась, поэтому целиком втиснулась в щель между шкафом и стеной, схватила фантик и, гордая собой, вылезла к нам хвастаться своей добычей. Я с удивлением смотрел на десятисантиметровый зазор, образовавшийся между стеной и шкафом.
Анюта с Маринкой слаженным движением с двух сторон навалились на шкаф и придвинули его к стене. Потом Анюта снова бросила фантик за шкаф, и Делька снова его оттуда достала.
- Делька?!! - ахнул я.
- Да, кивнула Анюта. - Мы уже на полметра, наверное, стену подвинули.
Мысль моя поскакала бешеным темпом! Значит, так: двигаем вот эту и эту стену, когда комната расширяется на достаточную величину, ставим перегородку - и готова комната для сына. Затем расширяем ванную, кухню и прихожую, затем...
- Чего вы кислые-то такие? - спросил я у присутствующих.
- Каспера приняли, - сказала Маринка и зарыдала. Артемка тоже заревел.
- Как это "приняли"? - не понял я, будучи незнаком с сериально-блатным жаргоном.
- Ну, забрали! - объяснила мне Анюта и подозрительно шмыгнула носом. - Полиция арестовала.
- Я сдуру на работе проболталась, что Каспер умеет стены двигать, кто-то стукнул куда следует, а сегодня пришли менты и забрали, - пожаловалась Маринка.
Артемка заревел еще громче. Они с Каспером души друг в друге не чаяли, и когда встречались, устраивали в доме такой кавардак, что соседи потом месяцами рассказывали легенды об их встречах.
Раздался звонок в дверь. Я вышел в прихожую и спросил:
- Кто там?
- Константин Анатольевич, откройте, пожалуйста, нам надо поговорить, - произнес знакомый голос.
- Макар Романыч...
- Иван Макарович! - поправили меня из-за двери.
- Простите, пожалуйста, Иван Макарович. Подождите минутку, я не одет.
Я бросился в комнату:
- За дверью спецслужбы. Наверняка пришли за Делькой. Что делать?
- Мя! - высказалась первой Делька. Она обожала гостей и считала, что их необходимо немедленно пустить в дом, чтобы можно было у каждого поваляться на коленях.
- Не отдам! - закричал Атем, прижимая кошку к себе.
Анюта поджала губы. Она не любила Дельку, но в данном случае явно была настроена ее защищать.
Зазвонил мобильный.
- Але? - спросил я.
- Костя, быстрей бросай кошку в окно, пока они не сообразили окружить дом! - потребовала моя сегодняшняя похитительница. - Миллион долларов уже сегодня будет на твоем счету!
- Шла бы ты... - я нажал отбой и огляделся. Женщины и дети, сжав губы, ждали от меня решительных действий. Делька же крутила головой от окна к двери: и там, и там происходило какое-то движение. Снова затрезвонили в дверь.
- Константин, мы же все равно войдем! - ласково увещевал Романов. - Чего вы ждете?
Снова зазвонил мобильный, я сбросил вызов и выключил звук. И тут погас свет.
- Папа, я боюсь! - запищал Артем и спрятался за маму.
- Мя! - заявила Делька. Ей было ужасно интересно. Она вывернулась из Артемкиных рук и бегала от окна к двери и обратно, лично контролируя обстановку.
- Козлы! - заорала Маринка. - Я буду кричать! Я позвоню в газеты! А-а-а-а-а!!! Спасите-помогите!!! Грабят!!!
- Мя! - высказалась Делька, из темноты сверкая глазищами на Маринку.
Сильно грохнуло. Ударили не в дверь или окно, а почему-то в стену, которую не так давно двигала Делька.
- Что у вас там происходит? - крикнул Романов.
- Это не вы разве? - удивился я.
- Так, отойдите все от двери! - скомандовал он. - Приступаем к вскрытию!
Мы столпились в центре комнаты. Я обнял Анюту с Мариной, они обняли Артема, а Артем снова прижал к себе Дельку. Со стороны двери раздался скрежет. Одновременно застонала оконная решетка - ее явно выламывали. В стену снова что-то ударило, из нее вывалилось несколько кирпичей, и в пролом брызнул яркий свет. Запахло свежестью, как на весеннем лугу после дождя, послышалось пение птиц и стрекотание цикад. В проломе, на фоне деревьев и ярко-синего неба, хлеща себя хвостом по бокам и прижав уши, гордо стоял шоколадный котяра.
- Каспер!!! - завопила Маринка и бросилась к нему обниматься.
Я грубо отпихнул ее в сторону, столкнул Каспера обратно в дыру, отобрал у сына Дельку и отправил ее туда же, затем принялся закладывать дыру кирпичами.
- Ты что?!! - вскричала Маринка, пытаясь мне помешать. Анюта удержала ее.
Рухнула входная дверь, и в квартиру ввалились вооруженные добры молодцы в бронежилетах. За ними вошел Романов.
- Где кошка? - спросил он.
Я пожал плечами. Он увидел поврежденную стену с криво положенными кирпичами и кивнул на нее одному из штурмовиков. Тот подскочил к стене и со всей дури врезал ногой по месту, где еще недавно была дыра в какой-то другой мир. Кирпичи обрушились, и в дыре показалась испуганная физиономия соседа.
- Где кошка?! - рявкнул на него Романов.
- Н-не з-з-знаю... У меня собака, вообще-то... А ч-ч-то, собственно?..
Романов снова мотнул головой, и двое спецназовцев отправились к соседу. Остальные трое или четверо принялись методично обыскивать нашу квартирку.
Шло время. Один за другим бойцы подходили к Романову и отрицательно качали головами.
- Куда же вы дели кошку? - удивился Романов. - Шерон, ты не видела, случайно? - он повернулся к окну. Блондинка за стеклом отрицательно покачала головой. Романов снова повернулся ко мне:
- Ну?
- Она улетела, - грустно сказал я, - но обещала вернуться.
- Тебе же Соломоновна говорила: мы от тебя не отстанем! - пригрозил Романов.
Я пожал плечами. Романов еще раз кивнул бойцам, и они покинули разгромленную квартиру. А мы вчетвером так и стояли, обнявшись, в центре комнаты, заваленные выброшенными из шкафов вещами.
В проломе снова показалась встрепанная физиономия соседа.
- Первый раз вижу, чтобы для розыска кошки спецназ вызывали, - заявил он.
- Мы не вызывали, - ответил я, - они сами пришли.
Я заглянул в пролом. Никакого чудесного мира, краем глаза увиденного нами совсем недавно, не наблюдалось; в поле зрения была только обшарпанная соседская квартира, разгромленная не меньше нашей, да соседская собака с поджатым хвостом, получившая сильнейшую психологическую травму, когда на нее гавкнул один из бойцов.
- Это кто у тебя в окне - Шерон Стоун, что ли? - удивился сосед, поглядев мне за плечо.
- Она, - сказал я, не оборачиваясь. - Хочешь, познакомлю?
- Не, мне больше Ума Турман нравится, - сосед подтянул треники, чтобы пузыри на коленях стали поменьше. - Вот бабла накоплю да ка-а-ак...
- У меня где-то цементная смесь оставалась, - сказал я. - Сейчас дыру заделаем, стенка станет лучше, чем была.