Сначала на фоне красного тумана проплыли цифры главного монитора, отображающие текущую статистику. Потом медленно, как при фотопечати, прорисовался общий план пространства вокруг Периметра. И только пару секунд спустя я почувствовал ощущение неслабой боли в голове.
Казалось, в моей черепной коробке активно трудились гномы-гастарбайтеры, вооруженные маленькими отбойными молоточками. Работали гномы усердно, словно их постоянно подгонял прораб-матершинник.
- Эй, ты как там? Живой?
А вот и голоса. Дождались губы поцелуя. Я попробовал кивнуть, о чем тут же пожалел - внутри головы застучало еще сильнее. Ощупал затылок - ага, имеет место быть некоторое изменение формы черепа, именуемое в народе шишкой.
Качественно врезали. Тяжелым тупым предметом, как пишут в протоколах.
- Ну? Не молчи.
Голос был женский и звучал откуда-то сзади. "Итак, дети, тема нашего занятия - слуховые галлюцинации".
Чего-чего, а женского голоса тут быть явно не могло. Периметр все-таки не парк имени Горького.
Я закрыл глаза, выдержал паузу, открыл. Гимнастика для тех, кто "после вчера". Картинка в мониторах явно нуждалась в улучшении; прыгала, размазывалась, как экранная копия пиратского фильма. С цветопередачей тоже было неважно.
Плохо дело.
Всё плохо. И что голова раскалывается, и что не помню, кто и когда меня приложил?
Кто, кто, усмехнулся внутренний голос. Гость в пальто.
Да, похоже. Те самые Гости, которые хуже татарина, согласно известной поговорке. А так как вспышек памяти не наблюдается, примем эту версию за основу. За неимением других вариантов.
Хотя... Не бьют Гости сзади кастетом или чем там еще, не по их это правилам. А они чертовски правильные сукины дети. Привычками противника пренебрегать нельзя.
Впрочем, доверяться этим самым привычкам тоже не стоит.
Я размял пальцы, сделал несколько движений а-ля "пловец баттерфляем" - максимально плавно, что бы не злить "гномов". Снова посмотрел на главный монитор.
С Рамкой было все в порядке.
Рамка, вот что важно. А шишка заживет. До свадьбы и прочих существенных событий.
Лишь бы Гости снова не заявились. Сейчас я не боец, сделают как младенца. Хоть табличку вешай - "Рамка закрыта на санитарный день".
Помечтай, ага. Звонить в домофоны эти парни не приучены, так что следует готовиться к горячей, но недружественной встрече.
- Ты меня слышишь, нет?
Женский голос, повторявший не слишком оригинальные вопросы, звучал все громче. Не пора ли внести ясность, поручик?
Я медленно обернулся, не забывая периферийным зрением контролировать Периметр.
Да. Пожалуй, от версии потустороннего происхождения голоса придется отказаться.
Она стояла шагах в пяти, совсем рядом с Рамкой. Стройная, высокая блондинка с короткой стрижкой. Даже слишком высокая. Длинная - так будет точней.
Жаль, что я не алкоголик. Тогда было бы простое объяснение, белочка-горячечка, время переодеваться в рубашку с рукавами не по росту.
- Ты кто такая?
- Ну, наконец-то, - сказала она. - Как голова?
Спасибо, тетя доктор. Трогательная забота о моем самочувствии, ничего не скажешь. Так, надо собраться с мыслями.
Хорошее, кстати, выражение. Собраться с мыслями, давно не виделись. Посидеть, поговорить.
Шутки шутками, но мне было не по себе.
Конечно, она не Гость.
Во-первых, девушка. Девушки не бывают Гостями, Гости не бывают девушками. Аксиома.
Во-вторых, не будут Гости просто так разгуливать рядом с Рамкой. Обмануть дефов, прорваться сквозь внешний контур - это запросто. А эта добрая душа так настойчиво волнуется за мое здоровье, что хочется спросить, как в старом анекдоте: "доктор, я буду играть на фортепьяно?"
И дефом она быть не может. Все по тем же причинам.
- Нормально голова, - не вполне искренне сказал я. - Соответствует стандартам и типовым нормам. Повторяю вопрос - кто ты и откуда нарисовалась, потеря для баскетбола?
Девушка молчала. Обиделась на "потерю", наверное. А не надо обижаться. Ну, длинная, ну и что? У всех свои недостатки. Я вот матерюсь часто.
Я думал о всякой ерунде и весь этот нелепый поток сознания, рождающийся в ушибленной головушке, защищал меня от очень простой мысли. Простой и понятной.
Шишка на голове, незнакомка сзади. С таким ростом даже подпрыгивать не пришлось бы на мои метр девяносто.
Как там Пятачок говорил? Интересно, что это бумкнуло, и откуда взялась эта короткостриженная блондинка. Хотя про блондинку он не говорил. Он шарик искал. Подарок для осла.
- Так, ладно. Про себя мы говорить не хотим, - сказал я с интонацией следователя из дешевого декектива. - Тогда, может быть, ты скажешь, кто меня по голове навернул?
- Скажу, - просто сказала она. - Это я тебя ударила. Стражник, ты что, ничего не помнишь?
Какой еще Стражник?
Черт. Прораб-матерщинник в голове выругался особо витиевато. Кажется, Пятачок нашел свой шарик.
Память возвращалась толчками - так выливается вино из резко опрокинутой бутылки.
Воображаемый курсор, наконец, попал на иконку "плэй", картинка дернулась и поползла. Вот я у Рамки - подобрался, как перед прыжком, взгляд прищурен. Вот пятятся дефы, пытаясь предугадать действия Гостей. А вот и Гости - двое или трое - танцуют свой зловещий танец, выбирая удобный момент для атаки.
"Стражник, ты что, ничего не помнишь?"
Меня зовут Стражник. "Алиса, это пудинг, пудинг, это Алиса".
Она смотрела мне в глаза и чуть заметно кивала, как будто мысли читала. Вполне возможно, что так оно и было. Это ведь только люди не умеют читать мысли. Ограниченные существа, что с нас возьмешь.
А Они.... Они многое умеют.
- Так вот ты какая...
Она кивнула. Улыбнулась кончиками губ.
Я снова потрогал шишку.
- Значит, ты...?
- Да. Иначе, Гости взломали бы Рамку. Стражник, я просчитала все варианты. У меня не было выбора.
***
Месяц назад - да, точно, месяц или чуть больше - я поцеловал ее первый раз.
В каком-то фильме я видел как воины перед битвой целуют свои мечи. Дефы одобрительно промолчали - они уважали чужие суеверия.
Только кто из нас меч?
В тот же день она дважды спасла Рамку. Сделала мою работу.
Потом еще раз. И еще.
"Везунчик", говорил Главный. Дефы хлопали по плечу и улыбались.
Такая вот, детишки, сказка про лягушку-царевну. Вот Она - стоит, улыбается, на вид вполне себе обычная девчонка. Что мы вообще знаем про Рамку?
Я подошел к ней вплотную - ее холодная ладонь легла на мой лоб. Боль уходила: медленно, но верно.
Да. Они многое могут.
- Ты только не исчезай, ладно? - сказал я.
Она кивнула.
- Я и так всегда рядом. Но если ты имеешь в виду...
- Да, - сказал я. - Именно это.
Рядом, это верно. Но мне надо больше, чем рядом. Намного больше.
Динамики зашумели, к почти затихшему шуму гномовских перфораторов добавился знакомый гул растревоженного улья.
Гости.
Что ж вы, парни, так некстати. Только с девушкой разговорились, а тут вы.
- Давай, Стражник, - шепнула Она. - Сделай их. Я помогу.
Я развернулся, чувствуя, как тело вспоминает нужные движения, вбитые в подсознание годами тренировок.
Вот и они - "двое из ларца". Серьезные ребята, хорошо в детстве морковку кушали. И от дефов Гости избавились, профессионалы, ничего не скажешь. Профессионалы, которых учили делать свою работу так же тщательно, как меня учили делать свою.
Ладно, поиграем. О том, что против двоих на такой дистанции у меня почти нет шансов, думать не хотелось.
Тот, что был слева, ударил; я угадал, выбросил руку. Гость выругался и упал, не удержав равновесия. Я метнулся ко второму, черт, не успеваю и опять этот красный туман в глазах...
"И все же, доктор, я буду играть на фортепьяно"?
***
В футболе журналист разбирался чуть меньше, чем никак. В другое время послал бы его Витька куда подальше, но других собеседников у двери стражниковской палаты не было, а слушал журналист хорошо, аж уши шевелились.
- Когда Серега головой в штангу врезался, мы чуть всей командой на поле не рванули, звон на весь стадион был. Саныч, доктор наш, подлетел к нему, по щекам похлопал, что-то нюхнуть дал. Вижу - встает наш вратарь. Саныч возвращается, говорит, "в порядке Стражник, так и сказал, "спокойно, парни, рамка на замке".
- Рамка?
- Вратари так ворота называют, - пояснил Витька. - Не, ну понятно, что прилетело ему хорошо, но десять минут до конца, замен у нас больше нет, а Стражник мужик крепкий, мы ж не знали, как он реально себя чувствовал.
- Да, опасная штука футбол, - уважительно сказал журналист. - Ваш Ражников молодец, я вообще не понимаю, как он эти десять минут отыграл, на автопилоте, что ли?
- Саныч говорит, сам не понял. А здешний лекарь сказал, что после таких ударов обычно в отключке валяются. Не, Серега мужик, не зря его Стражником прозвали. Ты, журналист, дальше слушай. Уже в конце наши защитнички-дефы с искусственным офсайдом напортачили - два форварда против Сереги выскочили. Всё, думаю: туши свет, сливай масло. Стражник, конечно, лучший вратарь страны, да и в форме потрясающей - пять игр "на ноль" подряд, но футбол это же не хоккей. Когда у тебя за спиной семиметровые ворота, то и против одного-то шансов мало. А он, такой, туда качнулся, сюда качнулся - нападающий этот гостевой с пяти метров лупит, Серега отбивает! Я потом повтор смотрел - ну фантастика, копать-хоронить!
- А потом?
- А потом мяч ко второму отлетел, он с лета - и в штангу. Парень тот аж за голову схватился. Фартануло нам нереально, короче. Стражнику вообще пруха пошла последнее время, что сам не отобьет, то в штангу летит, ворота как заколдованные. А ты как думал - вратарю без удачи нельзя.
- Да, интересная история. А когда к нему можно попасть?
- За мной будешь, если лекарь разрешит. Только это вряд ли. Он и девчонку-то пропускать не хотел, уж не знаю, как она его убедила.
- Это высокая такая?
- Ага. Перепсиховала, видать, конкретно - белая, как холодильник.
- Да, я видел, - журналист поежился, вспоминая встреченную в больничном коридоре девушку. - И странная она какая-то. Как будто неживая.