Амал Раф : другие произведения.

Татарский ответ на еврейский вопрос

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   "О ЧУДОВИЩНОМ КОВАРСТВЕ ИУДЕЕВ
  В течение всего этого времени многие иудеи из заморских областей, а преимущественно из империи, полагая, что народ тартарский и куманский относится к роду тех, кого господь некогда заключил в Каспийских горах , [вняв] молитвам Александра Великого, собрались в тайном месте по общему согласию. К ним [тот], кто, кажется, был мудрейшим и могущественнейшим из них, так обратился, сказав: "Братья, [вы], которые суть семя светлого Авраама, виноградник бога Саваофа! Господь наш Адонай долго оставлял нас поверженными под властью христианской. Но ныне грядет час, когда мы обретем свободу, чтобы, наоборот, мы по приговору божьему и их угнетали, чтобы обрел спасение уцелевший Израиль. Ибо вышли братья наши, племя израильское , некогда заключенные, чтобы подчинить себе и нам весь мир. И насколько суровым и длительным было предшествующее страдание, настолько большая слава воспоследует. Встретим же их богатыми дарами, оказывая им высшие почести. Нужны им вино, оружие и пища". Когда все благосклонно выслушали эту речь, купили они мечи, ножи, а также кольчуги, какие могли приобрести, и тщательно спрятали их в бочках, дабы надежней замаскировать свое коварство. И, не таясь, сказали они владыкам христианским, под властью которых находились, что те, кого люд тартарами называет, суть иудеи и пьют они вино лишь из иудейского винограда, "и об этом они сообщили нам и с большой настойчивостью просили поставить им вина из нашего винограда, сделанные нами, их братьями. Мы же, желая уничтожить их, варваров и врагов человеческих; и вас, христиан, избавить от неминуемого жестокого уничтожения, приготовили около тридцати бочек вина, напитанного смертельным ядом, чтобы передать им его возможно скорее". И согласились христиане, чтобы эти коварные иудеи преподнесли такой дар коварным [врагам]. Но когда они прошли в отдаленные части Алеманнии и приготовились переправиться со своими бочками через один мост, владелец моста, как это принято, приказал уплатить пошлину за переправу. Они же, дерзя и отказываясь заплатить требуемое, сказали, что во благо империи и даже всего христианского мира обременили себя этим делом, направляясь к тартарам, [чтобы] коварно напоить их своим вином. Но страж моста, не поверив заявлению иудеев, проколол одну бочку, но из нее не просочилось никакой жидкости. Тогда, убедившись в злом умысле, он сорвал обручи и разбил эту бочку, и оказалось, что она наполнена разным оружием. И он воскликнул: " О, неслыханное предательство! И как только терпим мы таких среди нас?" И тут же он сам и остальные, которых привлекло его изумление, тотчас разбили все другие бочки [и], обнаружив, что они наполнены кёльнскими мечами без рукоятей и лезвиями ножей, аккуратно и плотно уложенными, всем явно показали скрытые махинации и неслыханное коварство иудеев, более желавших помочь врагам мира, как говорилось, крайне нуждавшимся в оружии, чем христианам, которые терпят, что они живут среди них и принимают участие в торговых делах, тогда как именно христианами было угодно им гнушаться в этом случае. Ибо скачано [в Писании]: "Не гнушайся египтянином", - и приводится причина, что приняли тебя египтяне рабом и пришельцем в земле своей. И преданы были эти иудеи палачам, чтобы осудили их по заслугам, на пожизненное заключение или убили бы их собственными их мечами".
  
  Эти дивные строки из "Великой Хроники" Матфея Парижского, крупнейшего и знаменитейшего хрониста английского средневековья, вниманием современных историков не избалованы. Почему - явствует из самого текста. Ну, какой серьезный ученый станет разбирать антисемитские бредни этого, с позволения сказать, автора? Что с того, что Матфей был современником описываемых им событий? Его ум был в плену тогдашних представлений о злодейской природе евреев, его рукой водила религиозная нетерпимость, его глаза застила ненависть к народу, "распявшему Христа"! Связать ненавистных евреев со столь же ненавистными тартарами - что могло быть более естественным для "ученого" его времени? Наплевать и забыть!
  Ах, как я бы наплевал! Ах, как забыл бы! Когда б не занятная история жизни папы Иннокентия IV, современника недоброй памяти Матфея...
  
  "В начале своего понтификата Иннокентий IV относился к евреям с тем же презрением, что и его предшественники. Он говорил о них как о дерзких и вероломных рабах, отказывающихся смириться с положением, на которое они были осуждены Богом. В письме к французскому королю от 9 мая 1244 года папа жаловался, что в придачу к неподобающему высокомерию, евреи виновны и в "несказанных преступлениях":
  "Порочное вероломство евреев, с глаз которых наш Спаситель до сих пор не снял пелену слепоты... мешает им подобающим образом осознать, что лишь из одной жалости благочестивые христиане приняли их к себе и позволяют им жить среди нас. Вместо этого эти вероломные люди совершают такие гнусности, о которых жутко рассказывать и страшно слышать".
  Все это - повторение сетований Григория IX в характерном для эпохи риторическом стиле. Что касается "несказанных преступлений", то папа не вдавался в подробности; по-видимому, они были столь ужасны, что о них нельзя было рассказать, не оскверняя чистых душ верующих. Что же могло быть причиной той таинственности, с которой в папском письме говорилось о главном обвинении? Возможно, евреи продолжали нанимать христианских кормилиц и совершали с ними "множество позорных деяний". Возможно, в некоторых еврейских домах происходили скандалы из-за "гнусности", совершенной еврейским мужчиной и христианской женщиной, а в таких случаях нередко трудно обвинять только одну из сторон. Папа обвинял евреев и в пренебрежении их собственной религией, ибо, "презрев закон Моисея, они следуют некоей традиции своих старейшин". Это обвинение связано с деятельностью еврейских сектантов, утверждавших, что учение каббалы является ортодоксальным иудаизмом. Вмешательство папы в диспут между сторонниками и противниками каббалы было следствием глупости Соломона из Монпелье *2, неосмотрительно обратившегося к доминиканцам за помощью в борьбе против учения Маймонида *3. Папа велел положить конец "еврейским гнусностям". Их следует строго наказывать за найм христианских слуг. Книги Талмуда следует конфисковывать и сжигать. Евреев надлежит поставить на место и заставить "понять, что они рабы тех, кого освободил Христос". Библейские тексты, начиная с книги Бытия (21:10) и кончая посланиями апостола Павла ("К Галатам", 4:30), служили на протяжении всего средневековья оправданием и достаточным основанием для веры в то, что евреи действительно народ изгоев".
  "12 августа 1247 года папа отправил тогдашнему королю Франции Людовику Святому послание относительно Талмуда; тон его сильно отличался от того, в котором было написано послание из Рима двумя годами ранее. "Мы не хотим, - писал папа, - лишать евреев их книг, если из-за этого они лишатся своего Закона". Иннокентий велел своему легату *4 Эду де Шаторо изучить эти книги и дать заключение о них. Легат не одобрял умеренности папы и даже намекнул, что того подкупили. Легат писал:
  "Дабы еврейская злостность и лживость не одурачили никого в этом деле, я довожу до сведения Вашего Святейшества, что в понтификат Св. Григория некий прозелит, по имени Николай (Донин), уведомил названного папу о том, что евреи, не удовлетворяясь древним законом, продиктованным Моисею Богом, и даже вовсе пренебрегая им, заявляют, что Бог дал... иной закон, который называется Талмуд". Легат указывал, что для папского престола "было бы позорно и стыдно, если бы книги, подобные тем, что были справедливо преданы огню в присутствии множества ученых и клириков Парижа, были возвращены по папскому распоряжению еврейским старейшинам, ибо подобная терпимость могла бы быть истолкована как знак одобрения". После этого вступления легат цитировал всевозможные церковные авторитеты, а в конце письма выражал согласие дать заключение о книгах, которые он уже заранее осудил: "Я обратился к еврейским старейшинам с просьбой показать мне Талмуд и все их прочие книги, и они представили мне пять толстенных томов, которые я тщательно исследую в соответствии с Вашим повелением".
  Все попытки Иннокентия IV защитить евреев наталкивались на противодействие папских чиновников. Поэтому нет ничего удивительного в том, что борьба папы против фанатизма и глупости редко приносила плоды. Возможно, его первое послание французскому королю относительно "потрясающих гнусностей" не претендовало на слишком серьезное отношение к себе со стороны адресатов; это письмо могли составить в секретариате, вышколенном папой Григорием IX. В других посланиях папы, посвященных более серьезным темам, нет столь смехотворных преувеличений. Выражения: "высокомерное вероломство", "пелена слепоты", "осужденные на рабство" - были столь же формальными, незначащими, как и выражения любезности: "наш достопочтенный брат епископ" или "наш дорогой сын король".
  Послания Иннокентия IV наваррскому королю о евреях Наварры представляют собой замечательный исторический документ. Историки почти не обращают внимания на эти послания, хотя в 1865 году французский исследователь Ф.Буркело заметил, что буллы Иннокентия IV "проникнуты чувством справедливости и терпимости, замечательными в любую эпоху, а особенно в 13 веке". В этих посланиях нет ни презрительных выражений, ни упоминания о неблагодарных рабах, ни намека на справедливость угнетения евреев. Напротив, папа писал:
  "Христианской вере подобает предоставлять евреям необходимую защиту от преследователей... Знайте же, что Мы услышали от некоторых евреев Наваррского королевства, возносивших хвалы Вашему Величеству. Они сказали, что Вы показали себя мягким и милосердным властителем и что Вы обращаетесь с ними человечно и милостиво, заботитесь о них сами и побуждаете к этому других. Все это служит к Вашей чести и славе".
  Силой своего непререкаемого авторитета и мягкостью тона, столь редкой в посланиях Иннокентия III и Григория IX, папа фактически осуждает древнюю традицию ненависти: "По этой причине, во имя почтения к Апостольскому престолу и к Нам лично, Мы просим и настоятельно убеждаем Ваше Королевское Величество хранить их, их детей и их имущество, как Вы по Вашей благости хранили их до сих пор".
  Узнав, что предписания его предшественников относительно насильственного крещения не всегда соблюдались, Иннокентий умолял короля сделать все, что в его силах, чтобы "предотвратить всякое насилие над евреями в деле крещения их детей, ибо крещение должно быть добровольным, а не насильственным". Он призывал короля защищать евреев от алчности христиан".
  "В июле 1247 года он вновь обратился к христианам с требованием справедливо платить долги: "Хотя названные евреи честно ссужают свои деньги этим христианам, последние, чтобы лишить их всего их состояния... отказываются возвращать им их деньги...""
  "Иннокентий яснее, чем большинство его современников, понимал экономическую важность соблюдения законности и ту существенную роль, которую играл капитал в развитии торговли и земледелия. Его не вводили в заблуждение попытки скрыть циничный грабеж под маской веры. Ему только что сообщили об антиеврейских выступлениях во Франции: 26 марта 1247 года в городке Вальреа (Воклюз) исчезла двухлетняя девочка Мэлла; на следующий день ее труп был найден в канаве неподалеку от города. Разнесся слух, что ребенка похитили и убили евреи, использовавшие его кровь в ритуальных целях. Трех человек арестовали и пытали до тех пор, пока не получили ложных признаний в виновности. После этого многих местных евреев схватили, пытали и казнили. 28 мая Иннокентий направил два возмущенных письма венскому архиепископу. В резких выражениях папа осудил "жестокость христиан, обуреваемых завистью к имуществу евреев и жаждой их крови, без суда и следствия грабящих, пытающих и убивающих". Они не только пытают и сжигают без суда этих несчастных, но и "насильно заставляют их детей креститься".
  В отличие от своего предшественника Григория IX, Иннокентий не тратил времени на просьбы к архиепископу "наставить" благочестивых христиан. Папа распорядился, чтобы "прелаты, дворяне, приходские священники... и другие нарушители спокойствия были утихомирены церковными наказаниями". Во втором письме, написанном в тот же день, Иннокентий приводит ужасающий рассказ о событиях, изложенных в "обращении евреев всей венской провинции, зачитанном в Нашем присутствии". Здесь, как и в переписке с наваррским королем, папа пользуется сведениями, полученными от депутации евреев. Возможно, что при папском дворе была создана своего рода комиссия для расследования еврейской проблемы, заслушивания жалоб и выработки практических мер.
  С евреями Вены обошлись с жестокостью, не имевшей себе равной ни до того, ни после того - вплоть до прихода Гитлера. Дворянин Драконе де Монтобан, крестоносец, совершивший поход в Святую землю с Людовиком Святым, упомянут папой как предводитель христианских разбойников. Нынешняя французская аристократия иногда кичится своим происхождением от предков такого рода. 18 мая 1247 года папа писал:
  "Дворянин Драконе отобрал у евреев имущество и бросил их в ужасный застенок; не дав им права законно протестовать и доказывать свою невиновность, он некоторых зарубил, некоторых сжег на костре, оставшихся мужчин кастрировал, а женщинам отрезал груди. Он подверг их также и многим другим пыткам, пока, как сообщают, не заставил их произнести признания, против которых восставала их совесть, ибо они предпочитали быструю смерть продолжению пыток и мучений..."
  Епископ не помогал благородному дворянину, хотя весьма возможно, что в большом зале замка Драконе, где происходил "суд", присутствовали и священнослужители. Церковники воздерживались от пролития крови, но участвовали в дележе добычи; они заключили всех оставшихся в живых евреев под стражу ради их "охраны". "Как будто ради того, чтобы заставить пострадавших принять новое страдание, - продолжал папа, - наш достопочтенный брат епископ Сен-Поль-Труа-Шато, коннетабль Валентинуа, равно как и некоторые другие знатные лица этой провинции, воспользовавшись таким предлогом, бросили в застенок всех проживающих в их землях и владениях евреев, предварительно обобрав их до нитки". Иннокентий распорядился, чтобы его "достопочтенный брат епископ Сен-Поль-Труа-Шато" и другие мародеры вернули евреям награбленное. Папа не имел права совершать суд над Драконе и его бандитами, и, кажется, они отделались лишь внушением. Очевидно, что подлинным мотивом действий знати и дворянства Вальреа была алчность.
  Венский архиепископ не предпринял ничего. Он отказался вернуть евреям их имущество и позволить им жить в мире, а пять лет спустя, когда они были окончательно разорены и отнять у них было уже нечего, он с согласия папы изгнал их из своей провинции. При этом венский архиепископ объяснял Иннокентию, что из-за присутствия в его области евреев "души христиан подвергаются серьезной опасности". Хотя трудно вообразить, что могло быть для их душ более пагубным, чем совершенные уже преступления, папа уступил просьбе архиепископа, и несчастные евреи были принуждены снова возобновить свои скитания по свету.
  В Германии обвинение в ритуальном убийстве было главным, хотя и не единственным поводом для волны погромов, прокатившихся по всей стране и угрожавших евреям полным уничтожением. Тогда они обратились за защитой к папе. В письме, адресованном архиепископам и епископам Германии (5 июля 1247), Иннокентий вновь говорил о жестокости и алчности. "Евреи в Германии, - писал он, - угнетены, подвергаются голоду, заточению и многим другим несправедливостям и тяготам, многообразным наказаниям, их предают позорнейшей смерти; так что они живут хуже, чем их предки под властью египетского фараона". Папа советовал архиепископам "выказать к евреям благорасположение и милосердие и не допускать дальнейших издевательств над ними". Совет такого рода, обращенный к германским князьям и прелатам, был бесполезен.
  Но самое главное Иннокентий совершил тогда, когда опубликовал свою замечательную буллу *5, воспрещающую христианам прибегать к кровавому навету *6 как предлогу для пыток, грабежа и убийства беззащитных людей. "Среди громовых отлучении и вихрей честолюбии, - писал Милман, - было столь важно услышать этот еще слабый голос человечности, справедливости и милосердия". Голос слышался, но ему не внимали, хотя папское распоряжение было сформулировано столь четко, что никто не мог оправдаться непониманием: "И да не посмеет никто обвинять их в использовании человеческой крови для религиозных обрядов... ибо в Фульде и некоторых других местах многих евреев убили под этим предлогом. Мы строго воспрещаем повторение подобных вещей" (23, 1, 424)."
  "Иннокентий тщетно угрожал отлучением тем, кто игнорировал его декреты. Никто так и не был отлучен от церкви; поговаривали, что папа подкуплен евреями; кровавый навет продолжался из века в век, сея среди христиан страх, подозрения и ненависть. К концу 13 века на его счету был уже длинный список человеческих страданий".
  "Иннокентий IV не выносил в своей булле окончательного заключения, он не утверждал, что все обвинения такого рода - ложь; у него не было аргументов для такого категорического утверждения. Он писал, в первую очередь, для того, чтобы напомнить верующим о заповеди "не лжесвидетельствуй". Сам он, очевидно, не верил, что в этих обвинениях, во многих случаях связанных с торговлей трупами, есть хоть капля истины. Но его протест против этих мерзостей не оказал заметного влияния на страсти и предрассудки эпохи. В 1255 году, через восемь лет после обнародования осуждавшей кровавый навет папской буллы, в Линкольне состоялся судебный процесс против евреев, обвиненных в принесении в жертву христианского ребенка. Рассказ современника, хрониста Матфея Парижского, показывает, что со времени Томаса Монмаутского вымысел разросся и пополнился новыми подробностями". (Малколм Хэй. "Кровь брата твоего")
  
  Такие вот, пироги... История нового Савла, ярого гонителя первых христиан, ставшего апостолом Павлом! Но, если с Павлом все ясно (ему голос был!), то с Иннокентием - история темная. Что-то произошло между 1245-м и 1247 годом с нехорошим Иннокентием такое, что сделался он евреям чуть не отцом родным, а не Римским папою и зверем в обличии человеческом! И искать событие это, связанное с римским понтификом и именно вышеозначенным периодом - не великий труд! Речь идет о знаменитом письме кагана Гуюка Иннокентию IV:
  
  "Силою Вечного Неба (мы) Далай-хан всего великого народа; наш приказ (Эти строки написаны по-тюркски). Это приказ, посланный великому папе, чтобы он его знал и понял. После того как держали совет в... области Karal, вы нам отравили просьбу и Покорности, что было услышано от ваших послов. И если вы поступаете по словам вашим, то ты, который есть великий папа, приходите вместе сами к нашей особе, чтобы каждый приказ Ясы мы вас заставили выслушать в это самое время.
  И еще. Вы сказали, что если я приму крещение, то это будет хорошо; ты умно поступил, прислав к нам прошение, но мы эту твою просьбу не поняли.
  И еще. Вы послали мне такие слова: "Вы взяли всю область Majar (Венгров) и Kiristan (христиан); я удивляюсь. Какая ошибка была в этом, скажите нам?" И эти твои слова мы тоже не поняли. Чингис-хан и Каан послали к обоим выслушать приказ бога. Но приказу бога эти люди не послушались. Те, с которых ты говоришь, даже держали великий совет, они показали себя высокомерными и убили наших послов, которых мы отправили. В этих землях силою вечного бога люди были убиты и уничтожены. Некоторые по приказу бога спаслись, по его единой силе. Как человек может взять и убить, как он может хватать (и заточать в темницу)? Разве так ты говорить: "я христианин, я люблю бога, я презираю и..." каким образом ты знаешь, что бог отпускает грехи и по своей благости жалует милосердие, как можешь ты знать его, потому что произносишь такие слова?
  Силою бога все земли, начиная от тех, где восходит солнце, и кончая теми, где всходит, пожалованы нам. Кроме приказа бога так никто не может ничего сделать. Ныне вы должны сказать чистосердечно "мы станем вашими подданными, мы отдадим вам все свое имущество". Ты сам во главе королей, все вмеcте без исключения, придите предложить нам службу и покорность. С этого времени мы будем считать вас покорившимися. И если вы не последуете приказу бога и воспротивитесь нашим приказам, то вы станете (нашими) врагами.
  Вот что Вам следует знать. А если вы поступите иначе, то разве мы знаем, что будет, одному богу это известно.
  В последние дни джамада-оль-ахар года 644. (3-11 ноября 1246 г.)".
   Письмо знаменательно само по себе: каган (каан) Гуюк заявляет, что силой бога все земли пожалованы ему, что Римский папа не полномочен говорить что-либо от лица Всевышнего, и, вообще, должен явится к Гуюку на поклон со всякими там королями... Но, интересно вот что: папский легат Плано Карпини вез письмо понтифика не Гуюку, а Батыю, но тот отказался его принять, пояснив, что религиозные вопросы не по его части. Другими словами, Батый являлся светским владыкой, таким же, как те короли, каким предписывалось следовать за папой, а Гуюк - высшим духовным лицом, в чьей компетенции и были вопросы веры, и то, кто кому должен в ножки кланяться. Примечательно, что Гуюк, вроде бы монгол, а носил титул каган (каан), что у евреев означает - священник (коган, коэн). И вот, получивший гуюково послание папа Иннокентий IV вдруг становится веротерпимым, как... Вот именно! Как это принято у "монгол". Как будто прав был Матфей Парижский, вкладывая в уста имперских евреев слова: "Но ныне грядет час, когда мы обретем свободу, чтобы, наоборот, мы по приговору божьему и их угнетали, чтобы обрел спасение уцелевший Израиль. Ибо вышли братья наши, племя израильское, некогда заключенные, чтобы подчинить себе и нам весь мир".
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"