Густой молочно-белый туман стелился по земле, скрывая серые плиты надгробий. Серебрянная полная луна играла бликами на крестах и лицах ангелов. Тихие шаги нарушали безмятежный покой кладбища. Это была девушка в чёрном шёлковом платье с кружевами и большим серебрянным анкхом на груди. Её красивые тёмные глаза были закрыты, а длинные, иссиня-чёрные волосы, волнами ниспадали на открытые плечи. Холодная луна придавала свечение её бледной нежной коже.
Ей не нужно было видеть путь, по которому она шла: её вело сердце. Одновременно с ней на кладбище сходились другие люди. Они были одеты по-разному: кто-то в коротких кожаных платьях, кто-то в чёрных балахонах, кто-то во фраках, но их всех объединяло одно: любовь к ночи. Они собирались каждый месяц в полнолуние чтобы поделиться всем, что накопилось за это время. Кто-то приводил своих друзей (неофитов), а иногда на их собрания приходили новые люди, не связанные ни с кем из них....
Друсцилла (Druscilla) шла, стараясь не упасть. Холод ночи пробрал её до костей, но ей было всё равно. Одна мысль о том, что она наконец-то обретёт друзей, которые её понимают, согревала ей душу. Где-то в лесу запел волк. Именно запел, а не завыл. Чуть позже к нему присоединилась стая. Это был чудесный хор, который Друсцилла слушала бы вечно.Они пели о красоте полной луны и очаровании ночи. Когда она остановилась и открыла глаза, то обнаружила, что находится в достаточно большой компании людей, которые о чём-то говорят, спорят, смеются. Они абсолютно не обращали на неё внимания. Она попыталась что-то сказать, но реакции не было никакой. От обиды по холодной бледной щеке Друсциллы потекли слёзы, серебрянные в свете луны. Они холодными стрелами капали на грудь и анкх. Тогда Друсцилла решилась на поступок, который раньше посчитала бы постыдным: она запела вместе со стаей. Она и раньше пела вместе с ними, но для этого шла в лес, подальше от людей. Её полу-крик, полу-плач заставил замолчать стаю. Мгновенно замолчали и люди, окружавшие её...
В компании, где все друг друга знали, не обращали внимания на новенькую. Да, она была красива, но неофитов-одиночек не очень-то любили здесь. Но когда она завыла по-волчьи, все волей-неволей заинтересовались ей.
Когда Друсцилла замолкла, звенящая тишина повисла над кладбищем. Только крик чёрного ворона, кружащего здесь достаточно давно, привёл всех в чувства. От компании отделились два молодых человека. Оба были высокого роста. Это единственное, что у них было общее. Один из них был в кожаных брюках, таком же пиджаке и красной рубашке. Его почти чёрные глаза проникали в душу, а луна играла в белых зачёсанных назад волосах. Другой же был только в джинсах, сидящих до неприличия низко. Его глаза, цвета абсента, притягивали словно магнит, он был перекрасен как падший ангел...
- И где же такое нежное создание научилось петь? - блондин незаметно подошёл и обнял Друсциллу за талию. - Да ты вся замёрзла, хочешь, я тебя согрею? Мне бы хотелось посмотреть на тебя au naturel... Я буду твоим chevalier sans per et sans reproaches...- Она посмотрела ему в глаза. Ей хотелось отказаться, но какая-то сила мешала это сделать. Она вобще не могла говорить и двигаться. Что это за Дьявол?! На губах блондина заиграла улыбка победителя: волчонок полностью в его власти. Она была ещё одной в списке сердец, принадлежащих ему. Он так считал. Но его собственное сердце говорило совсем другое. Внезапно опять запел волк. Теперь он пел о свободе. Когда к нему присоединилась стая, Друсцилла почувствовала прилив сил и вырвалась из дьявольских объятий.
- Merci, monsieur, но я здесь как merle blanc (фр. белая ворона). Pardon. Я лучше пойду. - Красивое лицо блондина резко изменилось: какая-то девчонка посмела отвергнуть ЕГО!!! Он размахнулся, чтобы её ударить, но рука зависла в воздухе. Это был прекрасный зеленоглазый ангел.
- Что, наконец-то нашлась девушка, способная устоять перед тобой? Тебе не хватает их? - И ангел обвёл взглядом всех присутствующих здесь. - Ты хочешь её ударить? За что? За то, что она оказалась сильнее тебя?
- А как бы повёл себя ты? Неужели отпустил бы? Я не верю. Я не оставлю её тебе.
- Извините, но я не вещь, чтобы меня отдавать! Я тебе не принадлежу!!! Самовлюблённый наглец! Enfant terrible!(фр. букв. "ужасный ребёнок")- Друсцилла пожалела об этих словах: через секунду её правая щека горела. Уж чего-чего, а такого положения она не предвидела. Из красивых зеленовато-карих глаз Друсциллы хлынули обжигающим потоком слёзы... Она бежала по плитам, по листьям, по грязи, пока не оказалась в спасительном лесу.
- Я ненавижу его! Почему он такой красивый и такой enfant terrible, такой грубиян...- Дрю вдруг поймала себя на мысли, что обнимал он её очень нежно, будто боялся, что сделает больно или обидит. Ей вдруг опять захотелось оказаться в этих объятьях...
Утром Друсцилла вернулась домой. Снаружи шёл холодный дождь. Дома уже никого не было. На столе лежала записка: "завтрака для тебя не осталось, вот деньги: купи себе всё что хочешь". С горькой ухмылкой она набрала номер и заказала большую пиццу с грибами. Через пять минут раздался звонок. Но это не был заказ. На пороге стоял тот самый ангел.
- Почему ты убежала ночью? Я волновался, что тебя разорвут волки. Хотя, мне кажется, они твои друзья, не так ли?
- Я убежала, потому что разозлилась. А на счёт волков... Я не собираюсь рассказывать это каждому встречному. Извини, если чем-то обидела.
- Я понимаю. Может пустишь к себе, а то разговаривать через порог...
- Ладно, входи. А откуда ты знаешь, где я живу?
- Я тебя видел, когда утром ты выходила из леса, и решил проследить. Ты ведь на меня не злишься?
- Немного. Я не люблю, когда за мной следят. Кто такой этот наглый блондин?
- Ты до сих пор сердишься? О всегда такой. Уильям один из основателей нашей... тусовки. У тебя всегда была такая белая кожа?
- Нет. А как я этого добилась, рассказывать не буду. Секрет фирмы. А как тебя зовут?
- Германи, а тебя?
- Друсцилла.
- Ты знаешь немецкий?
- Нет. И, если честно, не сильно хочу знать.
- Тогда я тебя буду звать Штерн. Если ты не против...
- А что, Друсцилла для тебя слишком сложно?
- Штерн с немецкого - королева... - Раздался звонок. На этот раз это была пицца. - Извини за нескромный вопрос, но у тебя есть любимый молодой человек?
- Я одна. - Перед глазами Дрю вдруг встали лица всех тех, кто признавался ей в любви. Теперь она поняла, почему никому из них не ответила взаимностью. Они были людьми. С обычными человеческими, пусть даже и красивыми, лицами. Ни у одного из них не было такого ангельски прекрасного лица и дьявольски манящего взгляда, таких зелёных глаз... Как у Германи. И таких нежных объятий как у Уильяма...
Внезапно распахнулась дверь (Дрю её никогда не запирает, когда дома). На пороге стоял Уильям... Ледяная рука страха сжала сердце Дрю. Но почему? Она его не боялась, а может это та же сила, которая парализовала её на кладбище. Но волки сейчас спят. Не от кого ждать помощи. Разве что... Дрю быстро спряталась за спину Германи.
- Волчонок, ты от меня не спрячешься. Я тебя везде найду! Теперь это моя idée fix (фр. идея фикс). Когда уйдёт Он, я вернусь... И возьму тебя. Я ещё не разу не получал отказ. Маленькая грубиянка! Ты даже не знаешь, кто мы! Тебя никто не сможет от меня защитить. Рано или поздно ты станешь моей. Что, твоя стая сейчас спит? Он - единственная твоя защита. Но постоянно защищать тебя он не сможет. Твоя кожа белая как молоко. А какая на вкус твоя кровь? Я это выясню. Рано или поздно. Ты меня чем-то зацепила и, кажется, я люблю тебя! Ты будешь моей, mon cher... Я знаю. Не хочешь меня пригласить?
- Нет!!! Я тебя не боюсь! Pardon, monsieur, ты меня не получишь.
- Не ужели! Тогда подойди ко мне и скажи это, глядя в глаза, mon cher...
- Оставь её, Уильям! Не мучай!
- Оставить её тебе?! Никогда! Тебе нужна только её душа. Ты её сам будешь мучать до смерти. Не верь этому ангельскому лицу, mon amour. Иди ко мне, я тебя не обижу, мы будем счастливы вместе, mon cher...- Его почти чёрные глаза вдруг показались Дрю такими родными, что она невольно стала приближаться. Лишь когда до Уильяма осталось каких-то пара шагов, Германи схватил её за руку и спрятал за собой. Чёрт, какой Уильям всё-таки красивый! Дьявольски привлекателен. Нет, это всё не её мысли. Германи лучше. Вроде...
- Уходи!!! Ты мне надоел!Adieu!
- Я тебя добьюсь a tout prix (фр. любой ценой), mon cher! Я тебя везде найду! Зови, если попадёшь... Au revoir!!! - Когда Уильям ушёл, Дрю стало как-то одиноко. Ей вдруг захотелось, чтобы он вернулся. Из этого состояния её вывел Германи, спросив:
- Ты знаешь французский?
- Немного.
- Это не немного! Ты ведь понимала, что он там говорил на своём лягушачьем языке?
- Понимала... А ты не можешь мне немного о нём рассказать? Ты ведь наверняка знаешь его лучше, чем я?
- Ну, он долгое время жил во Франции. Когда оттуда вернулся, стал коллекционировать сердца. Сейчас у него в коллекции более тысячи.
- То есть как это: коллекционировать сердца?
- Ну, он соблазнял девушек, ничего приэтом не чувствуя, доводил до суицида. Потом вырезал из тела сердце... Ты знаешь, у тебя загорелись глаза. - у Дрю и правда появился немного дьявольский огонёк в глазах. Он появлялся всегда, когда говорили о смерти. - Это не добрый знак... У тебя душа вампира.
- Я знаю. И что из этого?! Я уже очень долгое время ищу вампира, который сделал бы меня своей!
- Ты веришь в их существование?
- Да! И я знаю эти дурацкие законы. Например: "не отдавать тёмный дар тем, кто не сможет о себе самостоятельно позаботиться" или что-то в этом роде. Но я готова! Я уже давно зову кого-нибудь...
- Вот он и откликнулся.
- Неужели Уильям - ВАМПИР?! Хотя... Очень может быть. Особенно эти глаза...
- Не поддавайся искушению. Чёрт, да у тебя глаза совсем красные! Ты случайно не оборотень?
- Нет. Но во мне есть гены волка. Чуть-чуть. Я хочу пить... - Друсцилла сильно изменилась. Её ангельски невинное личико стало похожим на морду зверя перед охотой, волосы немного взъерошены. Она теперь точно знала, чего хотела: Уильяма, а потом - Германи. Этого сладкоголосого падшего ангела. Его кровь...
- Прости, Штерн, но я должен это сделать. - И перед глазами Дрю потемнело...
Очнулась она на холодном каменном полу. Рядом стоял кувшин с водой. На руках и ногах были тяжёлые цепи. Дрю лежала в просторной камере, куда проникал свет через решётку под самым потолком. Напротив неё была кованная дверь с опять же решётчатым окошком. Когда Дрю попыталась встать, у неё это получилось с большим трудом.
- Германи, подонок!!! Я тебя НЕНАВИЖУ!!!! C`est plus qu`un crime, c`est une faute!!! (фр. "это больше чем преступление, это ошибка") Wiliam, mon amour!!!Mon chevalier saivs peur et sans reproche!!!Que fair?(фр. Уильям, мой любимый, мой рыцарь без страха и упрёка, что мне делать?)
- Что ты там квакаешь? Я не позову твоего вампира! Ты же его ненавидила!!! Лучше поклянись, что не будешь искать его, чтобы стать вампиркой. Тогда я тебя отпущу. - Прекрасное лицо Германи было теперь отвратительно Друсцилле. Как он мог ТАК с ней поступить?! Ведь она ему верила, даже, наверное, любила... Уильям, милый Уильям. Почему она ему не верила? Всё дело в этих зелёных глазах...
- La gard meurt et ne se rend pas!!! (фр. гвардия умирает, но не сдаётся)
- Это значит нет? Говорили мне: учи французский, нет. Упрямый был.
- Меня не интересуют проблемы твоего детства!!! Oh, Wiliam, mon amour!!! Если я умру, то моё сердце тоже тебе не достанется!!! Я... - Внезапно Дрю почувствовала слабость, головокружение и потеряла сознание. И это естественно: неделю пролежать в камере на холодном полу.
- Mon amour, mon cher, как ты себя чувствуешь? Я опоздал... - Дрю не открывала глаза, но в сознание пришла. Какой приятный ласковый голос... И такие надёжные тёплые объятья... Где она? В раю? Она умерла наконец-то? Она почувствовала во рту знакомый солоноватый вкус. Кровь?! Откуда? Дрю облизала губы и открыла глаза.Это был, наверно сон. Она полу-сидела, полу-лежала в объятьях Уильяма. Двери камеры были распахнуты, а цепи сняты. Его тёмные глаза смотрели на неё с такой нежностью и любовью... И в то же время в них замерли слёзы. Почему? Она обняла его и закрыла глаза. Какой прекрасный сон...
- Mon amour, не оставляй меня... - Она произнесла три словечка, которые не могла сказать никому: "Я люблю тебя". Дрю чувствовала, что скоро это закончится. Этот чудесный сон... Она никогда его не забудет. И Уильяма, такого доброго, красивого она тоже никогда не забудет... Пускай сердце почти уже не бьётся... Каждый удар она дарит Ему. Постепенно её опять стала забирать темнота... На этот раз она не отпустит... Дрю прижалась к Уильяму как можно сильнее, но зелёные глаза Тьмы все равно забирали её душу... Это были самые счастливые секунды жизни Дрю. Пусть даже платой за них была сама жизнь...
На её похороны пришли все. Все, кто был той роковой ночью на кладбище, волчья стая, жестокий, но вечно прекрасный словно падший ангел Германи и Уильям. Любимый Уильям. Если бы всё было по-другому, если бы она той роковой ночью согласилась на предложение Уильяма... Его почти чёрные глаза были наполнены грустью. Вампиры редко влюбляются. А если это происходит, то навсегда... Их счастье длилось очень недолго. А было ли оно? Упрямый, упрямый волчонок, ну почему ты такая?