Сумароков: "От начала перва века такового человека не видало естество. Не удобно в христианстве почитать Богами тварь, но когда ещё в поганстве таковой случился царь, только б слава разнеслася, вся б вселенна потряслася от его пречудных дел".
Ломоносов: "Ежели человека, Богу подобнаго, по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великаго не обретаю. За великия к отечеству заслуги назван Он Отцем Отечества. Однако мал ему титул".
Державин: "Премудрый ум не постигает, не Бог ли в нём сходил с небес? Неси на небо гласы, ветр: бессмертен ты, Великий Пётр!"
Пушкин: "Самодержавною рукой он смело сеял просвещенье, не презирал страны родной: он знал её предназначенье. То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник, он всеобъемлющий душой на троне вечный был работник".
Гоголь: "Слишком вызрело европейское просвещение, слишком велик был наплыв его, чтобы не ворваться рано или поздно со всех сторон в Россию... Гражданское строение наше произошло от потрясения, от того богатырского потрясения всего государства, которое произвёл Царь-Преобразователь, когда воля Бога вложила ему мысль ввести молодой народ свой в круг европейских государств... Крутой поворот был нужен русскому народу, и европейское просвещение было огниво, которым следовало ударить по всей начинавшей дремать нашей массе. Огниво не сообщает огня кремню, но покамест им не ударишь, не издаст кремень огня. Огонь излетел вдруг из народа. Огонь этот был восторг, восторг от пробужденья, восторг вначале безотчётный: никто ещё не услышал, что он пробудился затем, чтобы с помощию европейского света рассмотреть поглубже самого себя, а не копировать Европу... Уже самый этот крутой поворот всего государства, произведённый одним человеком, - и притом самим Царём, который великодушно отказался на время от царского званья своего, решился изведать сам всякое ремесло и с топором в руке стать передовым во всяком деле, был делом, достойным восторга. Переворот был произведён, в виду всей Европы, в таком порядке, как блистательный маневр хорошо выученного войска. Россия вдруг облеклась в государственное величие, заговорила громами и блеснула отблеском европейских наук... Восторг этот отразился в нашей поэзии, или лучше - он создал её... С этих пор стремленье к свету стало нашим элементом, шестым чувством русского человека, и оно-то дало ход нашей нынешней поэзии, внеся новое светоносное начало".
П. Вяземский: "Не признавать в Петре I русской личности, русского духа, несмотря на все его чужеземные нововведения, выказывает непонимание русского начала и русской природы. Своими гениальными свойствами и духовными доблестями, своими недостатками, принадлежащими, впрочем, ещё более эпохе его, нежели ему самому, Пётр был в высшем размере, в высшей степени первообраз русского человека. Слава имени и дело его - достояние народное".
Достоевский: "Через реформу Петра произошло расширение прежней же нашей идеи, русской московской идеи, получилось умножившееся и усиленное понимание её: мы сознали тем самым всемирное назначение наше, личность и роль нашу в человечестве... лишь после Петра Великого Россия сознала в себе силу исполнить своё назначение, а фактически уже и стала действительной покровительницей и православия, и народов, его исповедывающих".
Философ Чаадаев: "Если бы Пётр Великий не явился, то кто знает, может быть, мы были бы теперь шведской провинцией, и что, скажите, поделывала бы тогда наша милейшая историческая школа".
Философ В. Соловьёв: "Каковы бы ни были личные свойства и поступки Петра Великого, Он своим историческим подвигом возвращал Россию на тот Христианский путь, на который она впервые стала при св. Владимире... Уничтожение смертной казни при Елизавете, отмена пыток при Екатерине II, упразднение крепостного права при Александре II - вот крупные плоды того христианского направления, которое дал внутренней российской политике "антихрист" Пётр... Нет надобности доказывать, что петровской же реформе Россия обязана всем своим наличным образованием и сокровищами литературы".
Философ, историк Л. Тихомиров: "Страшно даже подумать, что было бы если бы мы не сравнялись с Европою до конца XVII века. Без этой реформы, конечно, утратили бы национальное существование. Если бы дожили в варварском бессилии своём до времён Фридриха II, Французской революции и эпохи экономического завоевания Европой всего мира. Пётр железною рукой принудивший Россию учиться и работать, - был, конечно, спасителем всего национального будущего".
Философ В. Розанов: "Пётр "повелел" - и вырос Ладожский канал, такой огромный и трудный. Все философы мира не прокопали бы... История фактична, в камне и делах, в чугуне и событиях, - и этого колоса фактичности не опровергнешь изображением. История не виновата, если её не понимает историк, но историк виноват. И преступен, если не понимает по легкомыслию".
Философ И. Ильин: "Пётр Великий имел одну великую, осознанную им самим, задачу: пробудить творческую инициативу русского человека во всех областях жизни; и то, что он сам называл "приневоливанием народа" было пробуждением его воли к живой самодеятельности. Россия нуждалась в Петре Великом, чтобы осознать и развернуть своё великодержавие... Русское самочувствие проснулось, и началась эпоха русского национального самосознания, незаконченная и доныне".
Серафим Саровский: "Царь Пётр то был Царь из Царей".
Церковный и государственный деятель Феофан Прокопович: "Се оный твой Россие, Сампсон. Застал Он в тебе силу слабую, и сделал по имени своему каменную, адамантову: застал воинство в дому вредное, в поле не крепкое, от супостат ругаемое, и ввёл Отечеству полезное, врагам страшное, всюду громкое и славное... Се твой первый о Россие, Иафет, неслыханное в тебе от века дело совершивший, строение и плавание корабельное... и отверзие тебе путь во все концы земли, и простре силу и славу твою... Се Моисей твой, о Россие! Не суть ли законы Его яко крепкая забрала правды и яко нерешимые оковы злодеяния?.. Се твой, Россие, Соломон, приемший от Господа смысл и мудрость многу зело. И недовольно ли о сём свидетельствуют многообразные философские искусства, и Его действием показанная, и многим подданным влиянная, и заведённая различная, прежде нам и неслыханная учения, хитрости и мастерства; ещё же и чины, и степени, и порядки гражданские, и честные образы житейского обхождения, и благоприятных обычаев и нравов правила... Се же твой, о и Церквие Российская, и Давид и Константин. Коликое же в Нём и желание было и искание вящего в чине пастырском искусства, прямейшего в народе богомудрия, изряднейшего во всём исправления...".
Полководец Мориц Саксонский: "Царь Пётр, величайший человек своего столетия, боролся против военных неудач с нетерпением, равным величию его гения".
Французский государственный деятель, герцог Сен-Симон: "Пётр I, Царь Московский, как у себя дома, так и во всей Европе и в Азии, приобрёл такое громкое и заслуженное имя, что я не возьму на себя изобразить сего великого и славного Государя, равного величайшим мужам древности, диво своего века, диво для веков грядущих, предмет жадного любопытства всей Европы".
Король Франции Людовик XIV: "Данный государь обнаруживает свои стремления заботами о подготовке к военному делу и о дисциплине своих войск, об обучении и просвещении своего народа, о привлечении иностранных офицеров и всякого рода способных людей. Этот образ действий и увеличение могущества, которое является самым большим в Европе, делают его грозным для его соседей и возбуждают очень основательную зависть".
Философ К. фон Эккартсгаузен: "Самый разительный во всемирной истории - пример Героя, представляющего в лице своём как превосходного гражданина, воина и политика, так и мудрого преобразователя и законодавца обширнейшей в свете Империи - пример Петра I, во всех отношениях, по справедливости названного Великим".
А. Стриндберг: "Его жизнь была великой, богатой и полезной в общественном плане, в частном же плане такой, какой получалась".
Екатерина II: "Петербург в течение 40 лет распространил в империи денег и промышленности более, нежели Москва в течение 500 лет с тех пор, как она была построена...".
Дипломат, государственный деятель И. Неплюев: "Сей Монарх отечество наше привёл в сравнение с прочими, научил узнавать, что и мы люди. Одним словом, на что в России ни взгляни, всё его началом имеет".
Полководец Б.Х. Миних: "Небо создало этого великого мужа, чтобы посредством Его деятельности и Его высокого гения учредить порядок, ввести промышленность и науки в государстве, почти неизвестном соседям; во время своего правления Он проявил все добродетели души героической и Государя совершенного, всех превосходящего. Он всё делал для своих подданных и ничего для самого себя... Он стремительно завоевал Ингрию, Карелию, Финляндию, Эстонию и Ливонию со всеми их крепостями... Он разбил Карла XII под Полтавой и довёл Швецию до того состояния, в котором она пребывает и ныне. Он командовал одновременно русским флотом и английской и датской эскадрами...Он учредил коллегии: иностранных дел, военную, адмиралтейскую, юстиции, счётную палату и все прочие коллегии, а также множество канцелярий и палат, в том числе: артиллерии и фортификации, строительную и другие... Государь постоянно присутствовал в Сенате, часто даже по два раза в день, до самой ночи. Не было ни одной коллегии, которую Он не посещал бы с изумительным постоянством. Ни один Государь не был более трудолюбив, не осознал лучше интересов и блага своего народа".
Историк искусства Я. Штелин: "Сей великий Монарх совершенно преобразил Российское государство, и через восстановление регулярного войска и сильного флота, через введение лучшего воспитания благородного юношества, в рассуждении внешней торговли, доходных заводов, художеств и наук, оное очевидно вознёс, соседственным государствам сделался страшным и во всех частях света знаменитым".
Историк М. Щербатов: "Россия чрез труды и попечении сего Государя приобрела знаемость в Европе и вес в делах; войска её стали порядочным образом учреждены, и флоты Белое и Балтийское море покрыли, коими силами победила давних своих неприятелей и прежних победителей, поляков и шведов; приобрела знатные области и морские пристанища; науки, художества и ремесла в ней стали процветать, торговля начала её обогащать".
Историк И. Голиков: "Священное имя Петра да произносит каждый русский с благоговением".
Историк Карамзин: "Потомство воздало усердную хвалу сему бессмертному Государю и личным его достоинствам и славным подвигам. Он имел великодушие, проницание, волю непоколебимую, деятельность, неутомимость редкую: исправил, умножил войско, одержал блестящую победу над врагом искусным и мужественным; завоевал Ливонию, сотворил флот, основал гавани, издал многие законы мудрые, привёл в лучшее состояние торговлю, рудокопни, завёл мануфактуры, училища, академию, наконец поставил Россию на знаменитую ступень в политической системе Европы".
Историк М. Погодин: "Мы просыпаемся. Какой нынче день? Пётр Великий велел считать года от Рождества Христова, Пётр Великий велел считать месяцы от января. Пора одеваться - наше платье сшито по фасону, данному первоначально Петром I. Сукно выткано на фабрике, которую завёл он, шерсть сострижена с овец, которых развёл он. Попадается на глаза книга - Пётр Великий ввёл в употребление этот шрифт и сам вырезал буквы. Вы начнёте читать её - этот язык пи Петре I сделался письменным, литературным. Приносят вам газеты - Пётр Великий начал их издание. Вам нужно купить разные вещи - все они, от шелкового платка до сапожной подошвы, будут напоминать вам о Петре Великом; одни выписаны им, другие введены им в употребление, улучшены, привезены на его корабле, в его гавань, по его каналу, по его дороге. За обедом, от солёных сельдей до картофеля, который сенатским указом указал он сеять, от виноградного вина им разведённого, все блюда будут говорить вам о Петре Великом... Он видел всё, обо всём думал и приложил руку ко всему, всему дал движение или направление или саму жизнь".
Историк Брикнер: "Россия и без Петра превратилась бы в европейскую державу; он не создал нового направления в историческом развитии России; но, благодаря гениальности в силе воли Петра-патриота, Россия особенно быстро и успешно продвинулась вперёд в указанном ей уже прежде направлении. Народ, создавший Петра, может гордиться этим героем, бывшим как бы продуктом соприкосновения русского народного духа с общечеловеческой культурой. Глубокое понимание необходимости такого соединения двух начал, национального и космополитического, доставило Петру на вечное время одно из первых мест истории человечества".
Историк С. Соловьёв: "С мыслью о труде учёном, промышленном, о труде, клонящемся к поднятию общественного благосостояния, для русского человека необходимо соединяется мысль об одном человеке: этот человек - Пётр Великий... Современники называли его Отцом Отечества; потомство, отдалённое, воспользовавшись средствами научными, после сильных прекословий, еобходимых при решении такого важного вопроса, потомство подтверждает звание Отца Отечества, признавая в великом человеке воспитателя народного".
Историк Н. Костомаров: "Пётр как исторический государственный деятель сохранил для нас в своей личности такую высоко нравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце... Он любил Россию, любил русский народ".
Историк Я. Грот: "Он положил начало просвещению своей могущественной наци, и ввёл её в круг деятельных членов образованного мира. Вся жизнь его была труд, забота, непрерывная борьба, но борьба, почти всегда оканчиваемая победой".
Историк Вязигин: "Пётр Великий оставался всё-таки близок родной почве, ибо несомненно любил Россию и, несмотря на свои ошибки и увлечения, оказал ей великое множество добра".
Историк А. Керсновский: "Если бы этого Государя не было, анархия окончательно съела бы страну, низведя "Московию" на положение какого-нибудь Бухарского ханства или Абиссинской деспотии".
Историк С. Платонов: "Реформы Петра по своему существу и результатам не были переворотом; Пётр не был "Царём-революционером"... его личность и пороки - продукт его времени, а его деятельность и исторические заслуги - дело вечности".
Историк Р. Порталь: "В момент, когда Пётр взял власть, Россия находилась под угрозой экономической колонизации, от которой правительство и русские купцы должны были защищаться. Поэтому вся деятельность Петра, несмотря на внешнюю видимость подражания западным модам и призыв иностранных техников, служила ответом на эту угрозу. Отставание в материальном развитии России от западных государств в конце XVII века было таким, что оно ставило под вопрос само её политическое существование. Поэтому всё царствование Петра проходило под знаком национальной независимости, дух этого царствования был национальным духом... Пётр не только не повернулся спиной к русскому прошлому, он прославлял его исторических деятелей и их военные победы; он всегда связывал себя с великими царями, своими предшественниками, и стремился продолжать и дополнять их дела. Слово "патриот" появилось при Петре Великом, которого менее чем через четверть века после его смерти считали национальным героем".
Историк Р. Мэсси: "Государственные деятели всех стран с нетерпением ждали новостей о том, что Карл снова одержал победу и его знаменитая армия вошла в Москву, что царь низвергнут с трона и, возможно, убит в общей суматохе неопределённости. Новый царь был бы провозглашён и стал бы марионеткой, подобно Станиславу. Швеция, уже хозяйка Севера, стала бы повелительницей Востока, арбитром всего, что происходит между Эльбой и Амуром. Россия распалась бы по мере того, как шведы, поляки, казаки, турки и, возможно, татары и китайцы отрезали бы от неё солидные куски. Петербург был бы стёрт с лица земли, а побережье Балтики отобрано, и пробуждающийся народ Петра остановлен в своём развитии и повернут вспять в тёмный мир старой Москвы".