Аннотация: Если мы не решаемся сами, нам могут помочь. Возможно, наш последний шанс вырваться за флажки...
Виктория Юрьевна Амелина (с) 2013
Следующая станция - Гроттаммаре
Я двигаюсь с потоком чужих людей, упрямо стараюсь протиснуться в вагон, чтобы уехать туда, куда мне, конечно, на самом деле не нужно. То есть, наверное, нужно, но так не хочется.
Сначала стою у дверей, зажатая между по-утреннему добродушных сограждан, сдавленная и подавленная во всех смыслах. Неимоверные шпильки должны были придавать уверенности в себе, но вместо этого отдаются болью в затекших пальцах - раз и навсегда запомнить: такие сапожки шьют для тех, кто в себе уже уверен. Кто-то тяжелый наступает мне на ногу, кто-то еще более тяжелый отдыхает у меня на спине. Я молчу - я хочу просто перетерпеть. Перетерпеть эту поездку на работу, этот понедельник, эту неделю.
Но мне, оказывается, сегодня везет. Девушка, сидящая на сиденье скраю, прямо передо мной, похоже, собирается выходить на Воробьевых Горах. Она чем-то похожа на меня, тоже с крашеными в неопределенный цвет волосами, тоже с серыми глазами загнанной офисной... белки. "Почему белки, собственно?" - спрашиваю сама себя с жалкой попыткой самоиронии. "Потому что ты в колесе - по кругу, по кругу, по кругу, по садовому кольцу - не выбраться за него, не сбежать за флажки, бежать на бессмысленной круговой дистанции от понедельника до понедельника и никогда ничего по-настоящему не менять". Не успеваю ужаснуться своим мыслям, готовлюсь к победному рывку: я займу это место, я смогу читать до самых Чистых Прудов - не поднимая глаз, не интересуясь настроением и перебранками вагонной толпы.
Девушка сует книгу в сумку, я замечаю поблескивающую надпись "Guess" на лакированной коже - нет, в этом мы не похожи, такой сумочки у меня нет. Зато я накопила на первый взнос и живу теперь в собственной однушке за сорок минут до станции с романтичным названием "Юго-Западная". Незнакомка и я на мгновение смотрим друг другу в глаза, обе опускаем взгляд - и меняемся местами. Мне даже кажется, что в этот момент мы заодно, и она знает, что я тоже хочу усесться и читать купленную у метро книгу, как только что читала она. Конечно, мне только кажется.
Потом они немного бранятся - эта девушка и мужчина, кажется тот самый, что до того отдыхал на моей спине, а потом она выходит. Я сбегаю в книгу. Какой-то сборник рассказов, просто попался на глаза в книжном киоске. Открываю первый попавшийся, там тоже кто-то ехал в метро и менялся с кем-то местами. Героиня - москвичка, кажется, даже "коренная", но видимо тоже без квартиры в центре, доставшейся от бабушки - ехала на нелюбимую работу, мялось новое платье под черным пальто, кто-то наступал на новые кремовые сапожки...
Она хотела быть совсем в другом месте - сидеть под апельсиновым деревом, за плетеным столиком кафе, потянуть ветку, поймать удивленный взгляд симпатичного официанта, не стесняясь, сорвать апельсин и смущенно произнести с русским акцентом: "Скузи", что значит "Извините". А потом заказать чашечку итальянского кофе, и, может быть, парочку тостов с помидорами и настоящей моцареллой. Или нет, тостов нельзя - ведь так хочется бродить по солнечным улицам Гроттамаре стройной, прекрасной, неотразимой, в обнимку с красивым итальянцем, пожалуй, можно даже с этим парнишкой, подрабатывающим в кафе... Вон его мотоцикл стоит у входа, под балконом в красных и белых цветах.
В вагоне вдруг становится темно, и темнота отрезает меня от книги. "Ничего, - я устало закрываю глаза. - Ничего, я могу представить, что было с героиней дальше". Я отчего-то совсем не удивляюсь - только жаль, что нельзя дочитать. Свет возвращается так же внезапно.
Только пассажиров больше нет. Поезд стоит.
Летают черные обрывки по вагону. И стекол нет - только разноуглые осколки, только покореженные поручни, и вставшие на дыбы лавки. И посреди всего этого стою я. Одинокая я. Пытаюсь поймать одну такую черную штуку - что это вообще за ерунда? Где все?
Я оборачиваюсь. Нет моей книги. Нет моего сиденья. Только кружит по полу метель из маленьких черных лепестков.
И сумки нет! Господи, что же со мной случилось? Неужели я сошла с ума? Или это какая-то шутка? Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера...
Свет моргает, и страх наконец добирается туда, где сердце. Сдавливает - тяжело вдыхать. Снова тьма-свет-тьма. Я не боюсь темноты, когда рядом сотни обозленных пассажиров, но я боюсь ее до смерти сейчас, среди летающих черных бабочек. Вспоминай, что положено делать в такой ситуации? Выходить из вагона кажется нельзя... или можно? Или нужно?
- Кто-нибудь!
Тьма-свет-тьма. Господи! Пусть прекратится этот кошмар!
- Есть здесь кто-нибудь?
Тьма-свет-тьма. Выбираться... Животный страх вырывает из оцепенения, вырывает из круга - я готова бежать. Бежать лишь бы найти хоть кого-нибудь, кто объяснит мне, что мир не кончился. Ловлю себя на мысли, что опоздаю на работу - но ведь все это серьезная причина для опоздания? Если только я не сошла с ума. Хоть бы я не сошла с ума. Сумасшедшие ведь не делают карьеру? Умалишенные ведь не платят по кредитам?
Двери плотно сомкнуты, и я даже не пробую их открыть. Локтями расчищаю ощетинившийся стеклами оконный проем. Вдыхаю для храбрости побольше душного воздуха, вылезаю на пути...
Нога подворачивается, и я осторожно снимаю сапожки с серебристыми пряжками. Растярянно смотрю на произведение итальянской обувной промышленности - рука не поднимается отломать кремовые каблучки...
Осторожно ступаю босиком, пробираюсь между стеной и вагонами. Смутно помню, что пути бывают под напряжением. Мой поезд остается позади. Свет моргает в последний раз. "Идти по колее между рельсами" - не знаю откуда приходит ко мне это осознание, я где-то читала это, или слышала на уроке гражданской безопасности в школе.
- Эй, есть кто-нибудь? - крик выходит тихий, даже и не крик - так, писк затравленной зверушки.
В кармане должен быть мобильник, шарю в кармане пальто, сжимаю его в руке, как будто он соломинка, за которую я собираюсь держаться. Пытаюсь осветить свой странный путь слабым свечением жидко-кристаллического экрана. Он гаснет - как раньше, свет в опустевшем вагоне - но я настойчиво жму на кнопку, не попадаю, и... Я спотыкаюсь и мобильник летит куда-то во тьму. Я его уже никогда не найду, здесь в темноте, на путях, которые могут быть под напряжением. Я уже никогда не найду себя - меня никто никогда не найдет. Слезы подступают. Даже странно, где они пропадали раньше - я ведь настоящая плакса.
Я знаю, что нужно идти, но я не могу - я боюсь темноты даже больше, чем напряжения на путях, опускаюсь на колени и шарю-шарю руками по грязному шершавому бетону.
- Эй, есть кто-нибудь?
Никого нет. Но есть он - мой телефон, мой факел и моя соломинка - хватаю, как хватал картофелину, просунутую под ворота концентрационного лагеря, голодный мальчишка в каком-то черно-белом советском кино... Патриотическая подготовка дает себя знать - воодушевляюсь воспоминанием Великой Отечественной - ничего, прорвемся!
Жму спасительную кнопку, чтобы посветить под ноги, но... Там что-то странное было на экране, что-то не то, хоть я и не успела понять, что именно.
Подношу к глазам, всматриваюсь в латинские буквы. В этом месте экрана мой новенький самсунг обычно показывает шесть знакомых букв: "Moskva". Сейчас букв немного больше, мне так быстро и не сосчитать, но даже мой не слишком разумный разум отказывается верить.
"Grottammare".
Господи, почему "Grottammare"? Какое "Grottammare"? Гроттаммаре, маленький городок, где мечтала оказаться невнятная героиня недочитанного рассказа?
Я медленно бреду в темноте, в тишине. Открываю телефонную книжку, набираю мамин номер.
- Мамочка, я в метро, куда-то делись все пассажиры. Остались только черные неживые бабочки и покореженные вагоны, - шепотом репетирую я.
Мне отвечает приятный женский голос, не мамин. Что-то вроде "Л'Абоннато темпораменте инаксессибле"... Темпораменте инаксессибле...
Руки опускаются, я уже не помню, что нужно нажимать на кнопку моего эклектронного факела, я бреду в темноте - медленно, бессмысленно, вперед. Босиком, как положено, по колее, между рельсами. Свет.
Свет в конце туннеля? Закономерно. Пусть поезд, или пусть тот самый свет - мне уже все равно, да ведь и это одно и тоже. Нога наталкивается на что-то твердое. Я лечу, приземляюсь грудью на что-то холодное и металлическое... Значит, напряжения нет, и я боялась зря.
Свет не приближается - это я приближаюсь к нему. Белая точка становится ослепительным кругом, все ближе, ближе, быстрее, быстрее, босиком по шершавому бетону: колготки порвались на левой пятке, и на правом носке... Кремовые шпильки забыты там, где я шарила в поисках телефона... Куда бы я ушла на придающих уверенность шпильках...
Ослепительный круг становится светлым квадратом. Никакой мистики - просто станция. Станция метро в метро - наконец, что-то нормальное. Я уже по-настоящему бегу. Тяжело дышу, останавливаюсь лишь когда свет окружает меня со всех сторон.
Белый мрамор и серебристые буквы названия - как пряжки на моих новых сапожках - "Г Р О Т Т А М М А Р Е"
Эскалатор стоит. Но он не нужен - это какая-то очень неглубокая станция.
Колготки совсем изодраны, оказывается, и на коленках тоже, но их можно снять. Хорошо, что тепло, хорошо, что здесь никого нет - да, я снимаю колготки прямо здесь, на безлюдной станции метро! Остаюсь босая, с растрепанными волосами, выкрашенными в неопределенный блондинистый цвет, в новом помятом кремовом платье, в растегнутом черном пальто.
Поднимаюсь по ребристым ступенькам застывшего эскалатора.
А здесь, наверху, действительно Гроттамаре: узкие улочки между разноцветных домов, красные и белые цветы на балконах, а вон - то самое кафе, а вон - море... Море пахнет - море пахнет морем.
Итальянец спешит ко мне, спрашивает что-то обеспокоенно на своем непонятном итальянском, указывает на мои не слишком чистые босые ноги, деликатно касается черного пальто - вроде бы спрашивая: "Зачем тебе?". Снимаю - действительно, зачем мне пальто.
Послушно следую за ним, повинуюсь его размашистым жестам и непонятной речи - присаживаюсь за плетеный столик кафе в Гроттамаре. Он приносит мне апельсиного сока. Он очень сладкий - апельсиновый сок в прохладном стакане.
Понимаю, что мобильник остался в кармане пальто, а пальто - валяться у выхода из метро. Возвращаюсь... Вы можете представить себе, чтобы в маленьком приморском городке Гроттамаре было метро? Я смеюсь. Вы правы! Его действительно нет. Ну что ж, хотя бы пальто на месте - вытаскиваю из кармана мобильник. Решаю, что пальто пригодится тоже.
Безнадежно спрашиваю своего итальянца
- Вай-фай?
Он меня понимает. Получаю пароль на маленьком желтоватом листике: "Grottammare". Снова улыбаюсь - могла бы догадаться сама. Первым делом открываю страничку любимой социальной сети, моего представительства в интернете, пытаюсь отправить сообщение.
"Ошибка сети. Код ошибки..."
Автоматически просматриваю новые сообщения на своей "стене". Мои друзья... они все посходили с ума!
Какой взрыв? Какой теракт? Какая вечная память? Я в Гроттамаре, слышите? Я вырвалась за флажки.
И это ошибка с кодом, который я не запомнила, мешает мне вам ответить.