История предупреждает игра со временем опасна для вашего прошлого, настоящего и будущего.
Мой гений славный, добрый парень,
Немного острый на язык,
Он уважать себя заставил,
И след в истории оставил,
И не был временем убит.....
1.
Духота, ночная, майская духота. Рассвет трепещет по ветвям дикого сада, трель птахи надрывисто рвется. Пушкин наблюдает комара, петляющего и жалобно пищащего над ухом Наташи.
-Вот он остроносый вампиреныш, видно голодный, брюшко прозрачное, писк жалобный. Комар сделал два круга вокруг плеча, осторожно приземлился, хоботком попробовал прочность кожи, готовность войти, но Пушкин ладонью махнул и дрожащее, мохнатое тельце отнесло воздушной волной. Куда? Пушкина это не интересовало, а комар понял " Лучше не соваться, голову ненароком снесут".
Сон не шел. Пушкин лежал в исподнем, но прохладней голому телу не становилось. Наташа мерно дышала, легкая улыбка, приятный сон, она обязательно утром расскажет, попросит няню истолковать сновидение.
-Завтра мой день рождение, Пушкин заложил руку под голову, взглядом прилип к потолку. Мысли путались клубком. Воспоминания, матерчатые лоскутки, истрепанные временем. Лицей, золотое время, стремительно белым дымком развеялось под облаками. Где ты? Пушкин слез с кровати, закурил старую турецкую трубку. Он подошел к настеж раскрытому окну, отдернул кружевные занавески. Природа готовила новый день, а Пушкина что-то волновало. Нет
он не боялся последствий своей метко выпущенной шутки по толстому генерал-губернатору, испустившему после такого, шипение с угрозой сгноить Пушкина, не тревожил карточный долг, и отстраненность от императора. Пушкин знал:
-Он велик, любим народом, гениален, строки написанные Пушкиным, понятны людям. Но, понятны современникам, а будут ли читать, любить Пушкина через сто,
двести лет. Фантазировать на такие гиблые темы не хотелось. Верить, надеятся,
поймут потомки, оценят, полюбят? Вопрос будущего. А он Пушкин должен знать,
быть уверенным.
Наташа проснулась рано. Хлопоты праздничного стола. Решили, пригласить только близких друзей, но Наташа волновалась, не забыть и не упустить мелочи в суматохи подготовки праздника.
-Женушка, пройдусь я, пока не жарит солнце, развеюсь, скоро буду,
Шумы проснувшегося города, экипажи, торговцы-лавочники, колокольный звон. Пушкин узнавали, здоровались. Проходя мимо дома Пригожина, Пушкина окликнула дама, поклонница, ладони держали новое издание Пушкина, а губы, алые, пухленькие губы шептали.
-Александр Сергеевич, просим Вас, подпишитесь.
Сверху, хихикали две женских персоны, одна шептала другой, огромными карими глазами пожирая Пушкина.
--
Да, я бы рад, так вот, если пальцем только чирикнуть. Косясь на балкон, ответил Пушкин даме с книгой. Вынесли перо, чернила, Пушкин макнул.
--
Как Вас по батюшке.
--
Подпишите А.Б.
--
Загадка, ну так ладно подпишу, росчерк пира проскрипел, А.Б. от А.С.П.
Дама довольная удачей, автографом самого Пушкина, поблагодарила Пушкина, семеня, скрылась за дверьми дома Пригожина.
Пушкин полой рубахи вытер капельки пота со лба, мигнул правым глазом балконным барышням, поплелся дальше. Дальше, цель прогулки Пушкина
гадалка Соня, бабенка с сизым носом и черными как ночь волосами.
-Здравствуй Сонечка. Соня дверь в жилище не закрывает, перешагнув порог комнаты, Пушкин увидел Соню, она перебирала коренья, траву, коричневые семена.
Соня кивком пригласила Пушкина присесть.
-Здорово Пушкин, рассказывай милый человек, зачем пожаловал. Соня, не отвлекаясь от процедуры переборки рабочего материала, спросила Пушкина.
-Тревога одолела. Скверно душе. Боюсь, я Сонечка. В прошлый год ты нагадала мне, смерть раннюю. Вот и думаю. Что сделал, чего не успел. Мучаюсь, одним словом от неведения.
-Ах, Пушкин, Пушкин. Судьбу не обманешь. Смирись. Потомки рассудят, нужен ты, или цвести тебе в хранилищах, чихая вековой пылью.
-Вот, Соня. Погадай, прошу. Успокоюсь я. Ты прозорливая, всегда сбываются слова.
-Нет, Пушкин, гадать не буду.
Пушкин поник головой. Соня отказала, значит гадать не возьмется. Бесполезно
просить и умолять.
Гадалка отодвинула лишайник, пахнущий странным запахом, гнилого дерева и свежего сена, подошла к огромному сундуку и нырнула под открытую узорчатую крышку. Спустя мгновение, она стояла напротив Пушкина и в руках держала
два стеклянных фуфырика голубого цвета.
--
Вот Пушкин, последний писк. Варево серьезное, опустошаешь пузырек, произносишь заклинание и переносишься во времени, как прогулка. Гадать нет, а снадобье дам.
Пушкин оторопел, немного заикаясь от неожиданного предложения. Нет, он не испугался, страх Пушкин потерял в детстве, когда пяти лет отраду свалился с кобылы.
-Согласен. Как говориться: чему быть, того не миновать.
Соня протянула оба фуфырика.
-Теперь слушай внимательно, пальцем указав на ухо. Один выпиваешь, я шепчу
слова и называю цифру, ты оказываешься в нужном месте, в нужное время. Второй предназначен для того, чтобы вернуться. На все про все у тебя сорок восемь часов,
иначе варево не подействует. Выпьешь, произнесешь слова по бумаге и ты дома.
Понятно?
-Да, ответил Пушкин.
Он принял от Сони обе стекляшки голубой жидкости, одну вместе с запиской засунул в карман холщовых брюк, отвинтил черную крышечку другого пузырька и залпом выпил.
-Куда Пушкин и в какое время желаешь? Спросила Соня.
-Москву, через 170 лет.
-Поняла. Соня быстро зашевелила потресковшимеся губами. Пушкин не слышал слов, а перед глазами мутные круги с оттенком синевы, переливами отображали неразличимые картинки.
2.
-Парит, жара.
--
Да, брат, жара. Слушай, неважно выглядишь. Давно отмечаешь?
Пушкин уловил вопрос, веки отяжелели. Белый свет бил по Пушкину со всех сторон. Справа сидел кучерявый мужик с бакенбардами и смуглым лицом.
-Большой день, праздник. Обратил взор мужик на Пушкина.
--
А ты я смотрю, перебрал лишнего, ничего сейчас полечимся. Достал бутылку "Столичной" и пластмассовый стаканчик.
--
Где я? Какой праздник? Кто вы? Очередь вопросов вылетела из уст Пушкина.
--
Начну с последнего, мужик протянул стакан Пушкину.
--
Я, Александр Сергеевич Пушкин, однофомилец великого поэта, может, слыхал.
Здесь отмечают двухсотлетие со дня рождения поэта. Произнося последние слова
Он вытянул руку по направлению памятника.
-Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
-Слышал?
-Слышал, ответил Пушкин, покосившись в сторону гигантского, каменного себя.
--
Так вот, я здесь подрабатываю, фотографируюсь с приходящими поклонниками творчества поэта.
--
Фотографируешься?
--
Угу, промычал мужик с бакенбардами. А, ты брат, похож на поэта периода Болдинской осени, как две капли воды. Откуда будеш?
Новый знакомый Пушкина тарахтел без остановки. Сыпались вопросы, строчки Пушкинских стихов и какая-то дребедень о современной поэзии.
-Да брат, Пушкин гений. Мужик сопроводил умозаключение очередной дозой водки. Мне гадалка местная, говорит, такая вершина поэзии появиться через лет пятьсот, если конечно конца света не случится, а вероятность имеется.
-Давай выпьем, брат двойник.
Мужик плеснул огненной воды, ртом пескаря осушил пластмассовое дно стакана, зачмокал маленьким круглым розовым шариком, "чупа-чупсом".
-Как звать?, разливая водку, обратился Александр Сергеевич Пушкин к Пушкину.
--
Александр Сергеевич, ответил Пушкин.
Александр Сергеевич не удивился. Протянул Пушкину стакан, секундой задумался,
и прозвучал новый тост. Повторили. После пятого стакана Александр Сергеевич предложил Пушкину пройтись.
-Извольте, благороднейший государь, Александр Сергеевич запустил правую руку подмышку Пушкина и приподнял его со скамьи.
Гуляли долго. Москва очаровательна, барыня купчиха. Пушкин под новыми чертами времени узнавал прошло вековые. Стертые краски, облуплиные носы домов, розовый рассыпающийся кирпич зданий одетых в реставрационные леса,
скрытые занавесом 20 века, выступали углы 19 века.
Москва осталось прежней. Постройки из стекла, дороги ровного камня, бегающие железные кони, другие люди, воздух спертый, а Москва прежняя.
Пушкин осторожно подталкивал вопросами, выводил интересную тему и вытягивал из захмелевшего порядком Александра Сергеевича информацию, интересовавшую Пушкина. Александр Сергеевич поведал, что царя больше нет, голова страны президент, революция случилась, народ мельчает, все больше о рубле думает, американцы захватническую политику ведут, в общем, все одно сводилось к мировой не стабильности и к бытовым заботам простого российского
двойника Пушкина.
--
А, о душе некогда подумать, занюхивая рукавом очередные 50 грамм, кислой миной выдавил Александр Сергеевич и дернул Пушкина по винтовой лестнице, вниз, кабачка "Капитанская дочь".
Долго ли, коротко пили горькую в кабачке "Капитанская дочь" Пушкин и Александр Сергеевич. Заведение работу прекратило, посетители разошлись. Попрощались друзья, до следующего дня рождения гения русской поэзии. Александр Сергеевич усадил Пушкина в такси и велел шоферу целым и сохранным доставить друга домой.
-Куда ехать, то, таксист спросил Пушкина. Пушкин назвал адрес проживания 19 века.
Милиция подоспела сразу, как только Пушкин ломанулся в дом-музей самого себя на Арбате.
-Выпил, похоже, буян. Покачал головой милицейский старшина с животом.
-Крутите и везите в вытрезвитель. Пушкин стучал по двери, словно его заперли, и замкнутое пространство обещала неприятностями для жизни.
-Наташа, няня откройте, орал взахлеб Пушкин.
Сухая жердь сержант милиции и живот старшина, заломили руки Пушкина, с угрозой, если он будет орать, вырвать кисти рук с мясом. Пушкин умолк.
Дневная пьянка и ночь вытрезвительного сна, отпечатком помятости легли на лицо Пушкина.
Управляющий вытрезвителя согласен был отпустить Пушкина без предъявления документов личности. Он спросил Пушкина о месте работы и должности, дабы сделать запрос и получить двести пятьдесят рублей с работодателя Пушкина за предоставленные услуги по вытрезвлению их работника. Ответ Пушкина не удовлетворил управляющего. Управляющий, человек со стажем и большим жизненным опытом, набрал телефон психиатрической лечебнице и сообщил, что имеется клиент с признаками белой горячки.
Пока ехали в "бегунке" скорой помощи, Пушкин осознал проблемность ситуации, в которой он оказался, фуфырик волшебной жидкости и бумажной заклинание потеряны. Сорок восемь часов и возможность вернуться домой, таили как первый снег на черной, осенней земле.
Глав врач сумасшедшего дома минут пять сверлил Пушкина колюче-отсутствующем взглядом.
-Фамилие, место жительство, род занятий.
Пушкин рассказывл, больше чем спрашивали. О гадалке Сони, о себе, фуфыриках. Попросил оказать посильную помощь.
-Окажем, господин Пушкин, обязательно окажем. Видите его в "Лукоморье",
обитателей обрадуйте, папа вернулся, обратился глав врач к массивным санитарам.
"Лукоморье" палата N7, создана и оборудована в связи с наплывом, Пушкинских героев, людей психически нездоровых, по мнению глав врача, возомнивших себя Евгением Онегиным, Борисом Годуновым, "Медным всадником", "Кавказским пленником".
Лечили Пушкина год, конечно же, он в свою эпоху не попал. Адаптировался,
придумал фамилию и жизненную биографию. Глав врач решил, Пушкин здоров и отпустил его на все четыре стороны.
Пушкин не потерялся в Москве конца 20-начала 21 века, женился, получил документы, придумал псевдоним, и начал писательствовать на модные современные темы. Заработал денег, стал известным и востребованным. Тосковал о детях и жене, но, узнав, что все у них хорошо, успокоился. Не понял он одного, кто погиб вместо Пушкина на дуэли.
3.
Александр Сергеевич, поднял c асфальта фуфырик обернутый бумагой. Он кричал вслед такси увозящего Пушкина.
--
Ничего, верну, Москва большая деревня, найду друга, подумал Александр Сергеевич.
Утром похмелье сдавило голову Александра Сергеевича, денег ни копейки, на столе фуфырик. Александр Сергеевич перекрестился и выпил. Действительно полегчало.
Ближе к обеду из любопытства он развернул бумажку, которой завернут, был фуфырик. Прочитал. С той минуты его больше не видели.