Аннотация: О смертном человеке и вечном, что окружает нас.
Фиолетовое небо
Невесть в глазах, cмерть да любовь,
Пощады не жди.
В гибельный звон клятве верны,
Редеют в боях полки.
Калинов мост
...когда-то очень давно, где-то очень далеко между двух царств-государств, или, быть может, то были королевства или целые империи, разразилась война...
Солнце нещадно палило все живое, как будто кроме его жара не существовало других пыток. Оно отсвечивало на латах, попадало в глаза, ослепляло. Кровавая бойня превращалась в муки ада.
И все это под аккомпанемент лязга металла, треска дерева, криков людей и ржания коней. Кровавые брызги на латы конников, проткнутые стрелами тела пеших, рычания разъяренных воинов. Соленый вкус на губах, тяжесть меча в руке.
Все проносилось перед глазами как в страшном сне, шумело и давило. Удар за ударом. А потом, после вспышки боли, угасло в кромешной тьме.
...не знали воины, за что сражались: то ли за женщин своих и земли свои, то ли за золото царей своих...
Сначала был звук - шаги по земле. Лежащего лицом в землю воина мутило, и кружилась голова. Где он находится, стало ясно лишь спустя время.
- Смотри, какой меч! - произнес кто-то совсем рядом.
- Оставь.
"Оставь!" - мысленно повторил воин. Ему вспомнились похороны великих воинов, когда их укладывали с мечом в скрещенных руках.
- Да ты посмотри, совсем новенький!
Воин почувствовал, как что-то вытащили из руки.
"Да чтоб тебя..." Ему стало страшно от возникшей пустоты в ладони. Но еще страшней стало, когда он не смог сжать ее.
- Здесь полно добра. Все мы все равно не унесем.
- Эх...
Удаляющиеся шаги. Справа на землю упал меч. Воин наконец-то открыл глаза, перед ним - чье-то искаженное в предсмертной боли лицо, все в крови. Он попытался встать, но плечо вывернуто, а сам он лежит на другой руке. И ног не чувствует.
...сражались люди, где царям угодно было, за воду, за хлеб, убивали любого, кто отличен был от народа, и не знали жалости друг к другу...
Мысли воина вертелись вокруг последних событий. Он не был молод и не мечтал о славе. Все, ради чего он пошел на войну, осталось дома - любящая жена, двое детей, небольшой яблоневый сад. Своя кузница с хорошим подмастерьем. Пришел, чтобы защищать. А получилось ли? Мародеры только и остались. Им-то какое дело, их работа легче и не стоит так дорого.
Мародеры...
Ярость безжалостно удавкой сжала сердце. Кто они такие, чтобы наживаться с павших в битвах? Неужели у людей не осталось ни капли совести? Или сочувствия? Как можно идти по телам тех, кто отдал за них свои жизни?
Боль в плече. В злости пытался сжать кулаки.
...время шло, а люди молились, чтобы все прекратилось, молились Богам, ждали любых вестей, ждали, когда снова наступит мир...
Послышался шепот. Воин даже удивился, что не расслышал шагов. Совсем рядом он разобрал слова: "Мертв... мертв... мертв..."
Он хотел что-то сказать, но вместо этого провыл и начал кашлять. Кто-то рядом произнес "живой" и аккуратно перевернул воина. Отлежанную руку начало колоть.
В щель шлема он видел что-то светлое. Когда же шлем сняли, воин увидел перед собой белокурую девушку. Ее одежда была испачкана, на щеке ссадина. Прекрасней, чем мраморная Дева. Девушка не имела при себе ничего, что принадлежало бы павшим.
- Спасибо.
Она грустно смотрела ему в глаза. В фиалковых глазах читалось сочувствие.
- Не за что. Это все, что я могу для тебя сделать. Пусть Боги будут к тебе добры.
Воину стало спокойно. Он не знал, зачем она это делает, но знал, что ей было важно сейчас быть рядом с ним. До конца.
Он криво улыбнулся, посмотрел вверх, в вечернее небо. Закат.
"Небо... почему оно фиолетовое? Может быть, оно оплакивает это место битвы? Или павших героев? Хотя... уже не важно... я ухожу с миром."
...долго длилась война, пока не поняли правители, что силы их равны и незачем сражаться больше, и заключили они перемирие...