Дизайнер интерьеров Дьёрдь вечно находился в поисках новых идей, но это не значит, что он был подвержен творческим метаниям. Когда высокопоставленный клиент заказал ему квартиру-эксклюзив без перегородок, дверей и даже окон, Дьёрдь долго мучил свою бедную голову, стараясь выполнить и учесть все пожелания заказчика. В конце концов...
...он взял надувную лодку с серийным номером 390904 и отправился за вдохновением по пещерам своей памяти. По бокам вздымались изукрашенные стены с отпечатками угольно-чёрных плющей, хвощей и аммонитов, а лодка Дьёрдя выплёскивала попеременно слова "меандр" и "Харон". Всё внимание дизайнера уходило на то, чтобы обплывать торчащие из воды скалы и скелеты динозавров. Зато здесь был утренний рассеянный свет - что, по мнению заказчика интерьера, было обязательным условием, а по мнению Дьёрдя, слишком напоминало о пыли или ядерной зиме.
Когда ровная вода кончилась, они с лодкой и веслом нырнули в водопад - хрустальный, ледяной и запотевший, а зелёный змей неожиданно стал зелёным драконом с длинными, длинными вьющимися усами, изжелта-зелёными, как виноград на ярком солнце. Едят ли драконы виноград? Нет, они им любуются, думал Дьёрдь, хотя это дело драконьего вкуса. Попутно Дьёрдь пытался определить HTML-код очередного динозавродракона, но не смог, и поэтому просто подпрыгнул вместе с лодкой. И как только лодка взвилась на почти драконьих крыльях, сердце Дьёрдя забилось и стало огромно, похоже на тот макет или муляж, который он так часто видел: один раз - в учебнике анатомии, а потом - бессчётное число раз, просыпаясь с мокрым, прижатым к стеклу лбом в электричке или метро. Это сердце - ступенчатая сфера, которая недоразвернулась, и поэтому из неё торчали углы и обрезанные сосуды, а ещё как будто в центре было непонятное ядро и не более понятная мантия. "Харон", - выстукивало сердце Дьёрдя. "Меандр", - думал он в ответ, мысленно собирая отрезки сосудов и туманного назначения проводов, труб и шлангов неизвестной длины.
Лодка тем временем приполянилась на поляну с жёсткой травой. Неясно, было ли это под землёй или в кратере вулкана: вокруг расцветали каменные цветы, текли отсвечивающие ржавчиной лавовые реки, а на красном солнце грелись зелёные ящерки. "Даниломастер", - услышал Дьёрдь. "Да, не ломастер", - подумал он и почему-то вспомнил про заказчика, любителя интерьеров без перегородок, дверей и окон.
Тем временем лодка медленно становилась на корму, блестя чётко видимым номером, так же медленно опрокинулась кверху дном, и стало совсем темно. "Вот он - интерьер, к которому я стремлюсь, - подумал Дьёрдь, - но надо бы добавить камин". Тут же далеко впереди начали тлеть угли. Они разгорались весёлыми праздничными огнями, и на полу новоявленной пещеры возникла фигура с белыми зубами и золотом в ушах и на плечевом поясе.
Стал виден ломаный узор цыганского наряда и расстеленный ковром огромный пёстрый платок с живыми цветами по периметру. Сверкнув чёрными глазами, цыганка сощурилась и вдруг быстро, как кобра, выбросила на цветастый платок карту. Карту мира с изображением Джеймса Бонда. Дьёрдь сразу его узнал, хотя старина Джеймс постарел ещё конкретнее, но почему-то его не портили складки под подбородком, плавно перетекавшие в бокал взболтанного, но не размешанного виски с какой-то не модной уже добавкой.
"Как поживает прекрасная дама в белом платье?" - подумал Дьёрдь. "Её спасли врачи ожогового центра", - подумал старина Джеймс и добавил: "но с тех пор она не приближается к каминам". - "Даже электрическим?" - подумал Дьёрдь, но по взгляду цыганки понял, что на этот вопрос было отвечено много раз...
...ещё до него и даже до того, как он стал актуальным проектом в жизни своих родителей.
И неожиданно на Дьёрдя снизошло озарение: он познакомит цыганку со своим могущественным заказчиком, которого она сразу возьмёт в свою пещеру с электрокамином, ведь здесь нет ни перегородок, ни дверей, ни окон.
- Харон, - сказала цыганка, прищурив самый большой и круглый глаз.