Амфилохиева Мария Вальтеровна. Пульсация Солнца

Амфилохиева Мария Вальтеровна : другие произведения.

Пульсация Солнца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Амфилохиева Мария Вальтеровна (fedora@list.ru) Размещен: 21/02/2003, изменен: 21/02/2003. 70k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:

ПУЛЬСАЦИЯ СОЛНЦА

"Пульсация солнца" - вторая книга Марии Амфилохиевой. Читатель знаком с ее творчеством по сборнику "Любовь - вторая наша родина", где много страстных, нежных стихов любви, которые ставят автора в ряд с лучшими молодыми поэтами современного Петербурга. В новой книге произведения глобальны по замыслу, обладают мощным гражданственным звучанием. Лирические стихи в "Пульсации солнца" проникнуты печалью и теплым юмором - автор то грустит, то подсмеивается над собственными любовными переживаниями, и стихи "пульсируют".

Галина Толмачева

Мария Амфилохиева, Пульсация солнца:

Георгиевский крест поэта,

В САДУ КАМНЕЙ,

ОТРОСТКИ СТРОК...

_________________________________________________

Георгиевский крест поэта

* * *

"Акмеизм - тоска

по мировой культуре"

О. Мандельштам

Век двадцатый входил

Неожиданно, резко и броско.

Паровозом дымил,

Как закушенной зло папироской.

Крепко сжата в руке

Смерть несущая дура-винтовка,

Свежий шрам на щеке,

И военная стать, и сноровка.

Он плечом выбивал

Особнячные двери и рамы.

Он врывался как шквал -

Только в обморок падали дамы.

Красотой мир спасти,

К сожаленью, уже не по силам.

Где бы силы найти,

Чтоб простить всё, что гнуло, косило?

Но под грубою той,

Залихватски-жестокою миной

Века облик иной

Просквозит обреченно-незримый.

На фронтах, в лагерях

В час вечерний, усталый и нежный,

Не забыл о стихах

Кто-нибудь в безнадежной надежде.

И осталось в веках,

Словно голос печальный из бури:

- Акмеизм - тоска

По утраченной миром культуре!

* * *

Сколько их отзвенело славой,

Улетевших за Лету лет?

Век серебряный, величавый,

Промелькнувшей кометы след!

Сколько их, молодых и зрелых,

Не вернулось из-за границ,

Из отечественных беспределов,

Из огня сожженных страниц?

Но не память для них - спасенье,

Не репринтных изданий гиль.

В новых пишущих - воскресенье.

Пусть иные слова и стиль,

Все иное, но коль свободно

Мысль к началу столетья льнет,

Серебро- металл благородный -

Самородком в строке блеснет.

ПРОГУЛКА

Под полуночным и унылым,

Надрывно плачущим дождем

Нева и бредила ,и стыла

На ложе глинистом своем.

Поскольку непременным пунктом

Проекта утренней зари

Глухое рокотанье бунта

Бурлит у города в крови,

И я, хоть мне иное свято,

Походкой быстрою и мерной

Иду от улицы Марата

До набережной Робеспьера,

Чтоб угадать в боренье света

(Рассвет кровав и ветер лих)

Георгиевский крест поэта

И пулей перебитый стих.

ЗАПЛЫВ

А в море Черном вода светла!

Девчонка плещется, весела,

Плывет отважно, и ветер влажный

Отстал и вслед ей присвистнул даже.

Но нежный голос стихов девичьих

Окрепнет в шторм и пращой засвищет.

Хранимый в бурях судьбою странной

Не дрогнет голос опальной Анны,

Её призванье и жизни соль -

Осилить рифмой любую боль.

За это будет потом награда:

Балтийских сосен прямых отрада,

Залива Финского тихий плеск,

Да Комаровский могильный крест.

КОКТЕБЕЛЬ ВОЛОШИНА

Как наклоны колыбели -

Коктебеля акварели:

Древний рай в степной пыли,

Волны выжженной земли,

Всё холмы да ковыли.

Скал полуденным накалом,

Моря Черного вокалом,

Где грозит девятый вал,

Ворожил и чаровал,

Оторваться не давал.

Где, как кудри исполина,

Вьется виноград в долине,

Был гостеприимный дом,

И хозяин в доме том -

Пан в толстовке с пояском.

Безысходностью заброшен,

Гость иной входил непрошен.

Только здесь такой уклад:

Всем хозяин будет рад,

Он спаситель, друг и брат.

Потому-то в Коктебеле

Волны шелестят доселе

Про скалу - его портрет,

Про луны молочный свет

И на море - дальний след...

РУССКИЕ СЕЗОНЫ

Наш балет пролетел "Жар-птицей"

Над Парижем туманно-пряным,

Анна Павлова будет сниться

И Монмартру, и Нотр-Даму.

Там Стравинского плыли звуки -

Резонанс такой и резон,

Что тянули химеры руки

За билетом в "русский сезон",

Чтоб в смешном и грустном Петрушке

Своего угадать дружка...

Загремят на рассвете пушки,

Оборвется все,

но пока

На заре Двадцатого века

В гулком зале Гранд-Опера

Наивысший взлет человека

Нам понять настала пора,

Чтоб в театре военных зрелищ

Не забыть, шатаясь в крови:

Ненаглядной Красе Царевич

Дарит перышко в знак любви.

ЧЕРУБИНА ДЕ ГАБРИАК

Черубина?

Херувимчиком с указкой,

Незаметная, входила в школьный класс.

Оробела перед выдуманной сказкой:

Может, создана была и не про нас?

Что ночные полусмятые листочки,

Черновые все наброски, миражи,

Страсти, бредни, восклицанья, многоточья...

Сжечь иль в путь пустить по ветру? - подскажи.

Как бумажный, как игрушечный кораблик,

Получился из набросков яркий миф.

Строчки силу обрели и имя дали,

Экзотичностью прельстив и утомив.

Маску сбросить!

Нелегко в чужой короне.

Шалость музы придавила, тяжела.

Пусть встречающие ропщут на перроне -

Миф о закончен.

Точно с поезда сошла.

АРГОНАВТЫ

По пескам, бесконечно палящим,

Мы, прохлады зеленой питомцы,

Все плетемся под голос бодрящий

И страдаем от жажды и солнца.

Миражами оазис тенистый

Нас поманит, и шаг ускоряя,

Мы в обман погружаемся мглистый,

Голос вещий и злой проклиная.

На плечах наших - ветхое судно -

Наша доля, и кара, и вера.

Долг свой выполнить тяжко и трудно,

Что богами нам, грешным, отмерен.

Легкий ветер с далекого моря

Охладит воспаленные вежды,

Под ногами хрустит наше горе,

Память, время, песок и надежды.

ТЕЗЕЙ

Знать ничего нельзя наверняка,

Нельзя судить безапелляционно.

С перстом лишь указующим рука

Уродлива и противозаконна.

Я ничего не ведаю о том,

Как дальше будем жить на шве столетий,

Насколько наш земной устойчив дом,

И будут ли нас лучше наши дети.

Но сердцем в лабиринте темном нить,

Подаренную другу Ариадной,

Нащупать бы и с верой ощутить

То, что зовем с веков дремучих Правдой.

И только так: наощупь, наугад,

В тревожном ожидании удара

Идти вперед и знать - важней наград

Свой долг исполнить, встретив Минотавра.

МЕТЕЛЬ В АПРЕЛЕ

"Сделалась метель..."

А. Пушкин

Царскосельские улицы белы.

Наблюдает смущенный Апрель,

Как наотмашь - и дерзко и смело -

Прерывается вьюгой капель.

Крутит-вертит, свихнувшись, поземка.

Словно белые змеи снуют,

Провода безнадежно и тонко

Волчьи песни над парком поют.

И откуда такие напасти? -

На два шага не видно кругом!

...Кто-то с книгой, гадая на счастье,

На "Метели" раскрыл синий том.

ЧАС ПУШКИНА

Мы Пушкина прочли и зачитали

Со школы. Вероятно, потому

Не внятны ни глубины нам, ни дали,

Отчетливо открытые ему.

Но в час, когда сгущаются тревоги,

Пугает бездорожье, пустота,

Придут стихи - сильны, отважны, строги -

И что-то в нас расставят по местам.

Почувствуем: несчастье мир не рушит,

НЕ гибелен наш самый темный час,

Пока меж строк кивает мудро Пушкин

И знает что-то главное о нас.

ЭКСКУРСИЯ

В ЕКАТЕРИНИНСКИЙ ДВОРЕЦ

- Иришка, что толкаешь ты меня?!

- Антон, нахал, отдай скорее шапку!

Спешат, озорничая и шумя,

Вдоль по паркетам конькобежцы в тапках.

Что им колонн высоких торжество,

Весомость отраженной в лаке люстры?

Для их прихода время не пришло,

В набеге экскурсантов мало чувства...

Но будет миг - один из них в тиши,

Застигнутый раздумием пристрастным,

Услышит песнь проснувшейся души,

Отчизну прозревающей в Прекрасном.

ГАЗЕТНОЕ

Я не люблю газет: они наш разум глушат,

Коктейли взбив из сплетен и клевет,

Полосами выматывают душу,

А правды настоящей в строчках нет.

Бесплоден спор о новом и о старом,

Полемики запал и зол ,и крут,

А истина страдает от ударов,

Что справа ей и слева раздают.

И за решеткой строчек, в клетке тесной,

Давно забывший думать про побег,

Изверившийся, маленький, безвестный,

Страдает сокровенный человек.

РОССИЯ

За грехи отцов не ответственны,

Значит, надобно отрекаться.

Если прошлое неуместно нам -

Проклянем и века, и царства.

Если пачкают биографию,

Мы на пращурах ставим прочерк.

Нам история не потрафила?

Перепишем - и пусть не ропщет.

Неказистой Россия кажется?

Очерним же её сильней...

И стоим - засохшие саженцы

без корней.

Зависит от нас - надругаться,

Оплевывать и освистывать.

А может быть - восхищаться,

Любить глубоко и истово

Истории повороты,

Царей своих вседержавных,

Неясности и темноты

В Российских больших масштабах.

Легко нам сплеча, невеждам,

Судить да рубить по прошлому,

История -ад кромешный,

Но все это нами прожито.

Чернить так легко в запарке...

Но было все не напрасно:

Стоят Царскосельские парки

Оправой дворцов прекрасных...

* * *

"Люби Россию в непогоду..."

Б. Васильев

Люби Россию в непогоду,

Когда неясен в тучах свет,

И проливные льют невзгоды,

И валит с ног груз тяжких лет.

И без надежды утомившись,

В кошмарах бредя наяву,

Россия дремлет, привалившись

Спиной к дорожному столбу.

Опять грядущее в тумане,

И в прошлом тысячи обид,

Она, я верю, снова встанет,

Когда сама себя простит.

ДЕТСТВО

(к к/ф А. Тарковского "Зеркало")

Твои шаги шуршали по земле,

То влажной ,то сухой и чуть звенящей,

А в доме жило трепетное счастье,

И ждал кувшин с краюхой на столе.

Не знать наивно страха и беды,

И не просить излишнего у неба,

Насыпать соль на ноздреватость хлеба,

Зажечь свечу, налить в стакан воды...

Но в детский сон врывается, грозя,

Стон вихря, заплутавшегося в чаще,

И ты стоишь босой пред настоящим,

И больше жить в неведенье нельзя.

ПРАДЕД

Мой финский прадед в Токсово имел

Земли участок, и трудом обычным,

Патриархально-медленным привычно

Он занимался.

Меж забот и дел

Не замечал, что в мире есть дела

Иного плана, что войной - не миром

Вокруг все дышит,

и в планшет пунктиром

Наносят полигон.

Черта вела

Через его усадьбу. Пусть щедра

Была рука и вежлив власти голос,

Пусть с головы его не падал волос,

А все ж менять судьбу пришла пора.

И закружилось жизни колесо,

Роняя на лету, как перья, спицы,

Пусть новые истории страницы

Допишут...Но куда нас занесло?

* * *

Не странно ль, что спустя почти что век

Я еду с сыном в Токсово на дачу?

Считать бы это можно за удачу,

Но что-то останавливает смех.

Как будто замыкается кольцо,

Но в нем разрыв не зарастет травою:

Ни в снах, ни наяву передо мною

Не прояснится прадеда лицо.

БАБУШКЕ

Бабушка чудесно вышивала

Аккуратным крестиком и гладью.

Только занималась этим мало,

Небольшого заработка ради.

Не водились коврики, подушки

В нашей строгой маленькой квартире,

Да расспросов не любила слушать

Бабушка, хоть мы в ладу и мире

Жили с ней...

И пролетели годы

Прежде, чем узнала я случайно:

Вышиванье - память про невзгоды,

Тяжкая под ним скрывалась тайна.

* * *

Нет, дорога гладью не лежала:

Мастерство нерадостным трудом

Ей в тюремной камере предстало,

Из "Крестов" та вышивка крестом.

Оттого узорные салфетки

Для нее - не праздничный уют,

А сквозь стенку перестук соседки,

Весть, что на допросах снова бьют.

ВИДЕНИЕ

(у картин Рериха)

И камень холоден, и пламенен огонь -

Их ,кажется, слить вместе невозможно,

Но цокает копытом чуткий конь,

Ступая по уступам осторожно.

Седок молчит, укрыт плащом в ночи,

К груди надежно ношу прижимает.

Здесь таинство. Здесь подвиг. Помолчи.

Здесь даже посвященный умолкает.

В руках - огонь, иль камень со звезды,

Иль сердце, тверже кремния, пылает,

И пыль веков заносит все следы,

И долгий путь надежда окрыляет.

СТАЛКЕР

Я сталкер, а зона - Земля,

Покрытая серым налетом.

Под пеплом не дышат поля,

Сливаясь с гниющим болотом.

Здесь жили: рождались, росли,

Мужали, играли в амуры.

Теперь на прибрежной мели

Ржавеют куски арматуры.

Былое мерцает на дне,

Затронуто вялым теченьем,

Но, сталкеру, видится мне

За этим истомным мученьем,

Влеченьем, молчаньем немым -

Причастие к сумраку истин.

Мы вновь проберемся сквозь дым

К предчувствию радости близкой.

Идемте! И медлить нельзя:

Земля остается за нами,

На воды выводит стезя,

И небо блестит под ногами.

ИСКУПЛЕНИЕ

Не сгорай, с кругов -своих орбит -

Не срывайся, милая Земля,

Где у мхом поросших древних плит

Юные пробились тополя,

Где в шитье жемчужном ранних рос

Паутины кружево повисло,

Где прозрачных трепетных стрекоз

Над рекою кружат коромысла...

Я держу в ладонях, как птенца,

Шарик, молоком морей облитый,

Избежит он страшного конца,

Слез моих потоками омытый.

Мне расплатой - выгорев, уснуть.

Но провидит чуткая дремота

Новый для Земли счастливый путь -

Виражи поющего полета.

* * *

"Век мой, зверь мой..."

О. Мандельштам

Ветер гоняет лохмотья афиши,

Плещет с экранов рекламная чушь...

Век, умирая, уходит неслышно

Раненым зверем в таежную глушь.

Звали его и жестоким, и диким,

Веком чудовищным, веком чудес.

В самом конце оглушительно тихо:

Лишь одиночества мука да лес.

Зверь затаился в предчувствии странном.

Зрение меркнет, но слух обострен:

Грузно крадется за смертным туманом

Тот, чьим пришествием он побежден.

КОЛЕСО СТОЛЕТЬЯ

Столетие под гору - колесом!

Мелькают переломанные спицы,

Кибиткою на склоне зыбкий дом,

Не видно в колесе на крыше птицы.

Промчится кто-то, оси оседлав,

Приветствия доносятся с вокзала,

Но крут и переменчив века нрав -

И многих колесо колесовало.

Сцепляются зубчатые в часах,

И с башен бой доносится набатно,

Кружится в сердце красной белкой страх,

Не реки - времена бы на попятный .

Как гальке, рикошетом по воде

Раскрученной, нам всем судьба ложиться

На дно. Неотвратимой быть беде...

Но до поры еще - жужжать, кружиться,

В круги мишеней втулки верных пуль

Вгонять ещё иль гнев сменять на милость...

Фортуна повернула ветхий руль -

И новое столетье покатилось.

ПОД ЗАНАВЕС ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Нам так мало дано:

Золотой век, серебряный, медный...

Время книги ушло,

И компьютер ликует победно.

Наш язык, что создал

В безотчетном прозрении Пушкин,

Устарел и отстал,

Современникам больше не нужен.

Им другие миры

Предстают перед внутренним взором.

Что им рифмы пиры,

Упоение звуком и звоном?...

Перекрестный полет

Легких строк два столетья был в моде.

И никто не поймет

То, что с нами сегодня уходит.

Над разрывом веков

Мы стоим отрешенно и хмуро.

Рок поэтов суров :

Как из воска в музее фигуры ,-

Не нужны и смешны,

Посетитель случаен и редок...

Но мы все же должны

Рифмовать,

рифмовать,

рифмовать - напоследок.

* * *

Как снежинки слипаются в комья,

Как из звуков слагается песня,

Создавался наш мир по законам

Стихотворства. И в строчках воскреснет.

Воссоздастся, прекрасен и точен,

Отчеканен размеренным ритмом

И крылатою рифмой упрочен,

Вопреки разрушеньям и битвам.

В САДУ КАМНЕЙ

ПЕСНЯ БЕЗ АДРЕСА

Мне нужно кому-то сказать, что люблю,

Чтоб жизнь не зияла пустыней,

Ответа у ветра земли не молю,

Прошу лишь - пусть сердце не стынет.

Тогда средь столетних спрессованных льдов

Зеленой проснувшейся почкой

Начнет распускаться бесстрашно любовь

Свежо, беззащитно и мощно.

И вот, через долгие тысячи лет,

Парсеки бескрайних скитаний

Ко мне донесется далекий ответ

Мерцанием в звездном тумане.

Мне нужно кому-то сказать, что люблю,

Чтоб мир этот, стужей объятый,

Очнувшись, поверил бы в песню мою,

И слово нашло адресата.

САД КАМНЕЙ

В твоем саду камней безмолвно созерцанье,

Плывущее, как воздух над водой

Под солнца пристальным вниманьем

В час полдня золотой.

В твоем саду камней спит ожиданье чуда:

Там замер околдованный олень,

Сидит, сосредоточен, Будда,

Моя мелькает тень.

В твоем саду камней ( пусть неосуществленном,

Но сущем, словно образ тишины,

Царящей над запрудой сонной)

Блуждают наши сны.

СВИДАНИЯ

Были свиданья с тобою,

Словно костры над рекою.

Ярко горя - не сгорая,

Я возродилась - другая,

И за спиной у меня

Крылья - два всплеска огня.

ПИСЬМО

Белых ночей прозрачность,

Улицы в легкой дымке...

Шлю тебе блеск удачи

На черно-белом снимке.

Смольного тень собора,

Ясный в закате крест

И отголоски хора

Из отдаленных мест.

Воды Невы устало

В тихий залив плывут,

Пусть все, о чем мечталось,

Сбудется наяву.

* * *

Раз выбрав , не сворачивай назад.

О сделанном грустить - пустая жалость.

Срывает ветер листья невпопад,

Все в пестрой кутерьме перемешалось.

Легко порыв свивает вензеля

Из листьев, прижимая их друг к другу,

А нам вернуться в прошлое нельзя,

Нельзя примкнуть к их ветреному кругу.

Корнями в землю вросшие стоим

По разным сторонам одной аллеи.

Листву сожгут, растает горький дым,

А мы лишь станем тверже и мудрее.

БУРУНДУК

Все что было меж нами - запутано,

Как тропинки в далеком лесу.

Только память тепла бесприютного

Я с собою, как сон, унесу.

В буреломе осин колыхание,

Бурундучьих повадок секрет,

Разделяющее расстояние,

Разлучающей истины свет.

Над лесами, давно облетелыми,

Лишь бездомной метели кружить.

Слишком многого, видно, хотели мы...

Надо проще и праведней жить.

Затяни же котомку дорожную,

И опять - н а положенный круг.

Только сердце забьется встревожено,

Если встретится зверь - бурундук.

ОТЪЕЗД

Уходят поля, шелестя неналившимся колосом,

У станций помашут мне пыльной листвой тополя,

И чибис кричит на прощанье пронзительным голосом,

Как мяч из-под ног, закрутившись, уходит Земля.

Не я покидаю, а все меня нынче покинули,

Осталась мне только гремящего поезда сталь.

Стою у окна, окликая бесслезно по имени

Рябину у мостика, реку, пшеничную даль.

Под вечер синеют и стынут квадраты оконные,

Гляжу напоследок на темные сосны вокруг.

Со мной остаются лишь памяти дали бездонные,

Да частый колес перестук, перестук, перестук...

ЛИРИЧЕСКОЕ

-А ты знаешь, как падают листья с берез?

Их, должно быть, срывает эхо.

А известна тебе тайна радостных слез,

Что искрятся на дне у смеха?

А ты знаешь, скажи, отчего снегопад

Нам приносит всегда очищенье?

С ним, как синие перья жар-птицы ,летят

Мимолетного счастья мгновенья.

А зачем я тебе это все говорю -

Ведь в ответ всегда лишь молчанье?

Хочешь, целую Землю тебе подарю

Просто так, насовсем, на прощанье?

С ДРУГОГО БЕРЕГА

За холодной рекой

Есть для многих неведомый берег,

Там иная страна,

Хоть отличье не сразу поймешь.

Те ж извивы перил,

Только там безогляднее верят,

Там исчезла совсем

Получувств многоликая ложь.

На другом берегу

Есть такие же книзу ступени.

Их ласкают слегка

Губы вновь набежавшей волны.

Если Ваша ладонь

Мне погладит плечо и колени,

Я на это взгляну

Отрешенно, как с той стороны.

В САДУ

Пройти по дорожкам заросшего сада неслышно,

Где солнца косые лучи из-под дремлющих туч.

С почтеньем вступив под знакомую ветхую крышу,

В окошко, как в детство, сквозь пыльные стекла взглянуть.

Там те же дорожки расходятся четко и прямо,

Они к воскресенью посыпаны чистым песком,

И в платье сиреневом между стволов моя мама

Проходит сквозь вечер прогулочным легким шажком.

Когда это было? Наверное, только приснилось,

Но вот отчего-то свободней дыханье в груди,

И я благодарна кому-то за щедрую милость,

За эту возможность по саду тихонько пройти.

ЛОХМАТОЕ СОЛНЦЕ

Сжимается снег, оседая,

А полдень капелью умыт,

Сиянье от края до края,

Стихия бушует навзрыд.

Душа на весенних качелях -

То ввысь, то врывается вниз,

Забыв о порядках и целях -

Попробуй-ка в них разберись!

Мир движется, светится, льется,

В ознобе предчувствия лес,

Качаясь в березах, смеется

Лохматое солнце с небес.

ЖАРА

Сводит жара всех с ума помаленьку,

Выдались нынче такие деньки -

Прыгает сердце мячом по ступенькам

В черный подвал беспричинной тоски.

Полдень истомою тело расплавит,

Бросит в траву у скрещенья дорог.

-Здравствуй, прохожий, на жизнь погадаю:

Нет ни забот, ни грехов, ни тревог...

В омут лечу - ни конца нет, ни донца,

Яблони пеной вскипают в цвету,

В небе бездонном пульсирует Солнце,

Гонит по жилам Земли маяту.

В ПЕРЕУЛКАХ

По утренним брожу я переулкам,

От солнца щурюсь, и ресницы влажны.

Здесь голуби по парам гулят гулко,

Прогуливаясь медленно и важно.

С тобой мы повстречались в час развода

Мостов, семейных драм, тяжелых снов,

И невских волн шипучая крем-сода

Зализывает раны резких слов.

Никто моей беды не угадает,

Ее шагами мерю, а под вечер

Прохладный ветер память остужает,

Целуя, на каштанах гасит свечи...

Смиряюсь я, что новое свиданье

Желанное - не обернется былью.

Шуршит по переулкам трепетанье

Опавших лепестков и птичьих крыльев.

ПИТЕРУ

Боже мой, как хочется проснуться,

Скинуть словно сон оцепененье,

К утреннему свету потянуться

И взлететь на краткое мгновенье.

Боже мой, как хочется отмытым

От реклам бездарных макияжа,

И от мишуры блестящей быта,

И от политических пассажей

Питер видеть: строгостью античной

Ритм колонн задержит беглость взгляда...

Город я люблю аполитично,

Ничего не вечного не надо!

Меня обнимают улицы -

Длинные твои руки,

Окна лукаво щурятся,

Выплакав соль разлуки.

Плесами плещут площади,

Оттепель прячет санки,

Гарцуют клодтовы лошади

Промокшие у Фонтанки.

Питер, наш ждут события,

Седлай! - И мы поспешили

Туда, где готов к отплытию

Кораблик на тонком шпиле.

НЕУДАВШИЙСЯ ПЕЙЗАЖ

За окном рисует Питер

Неохотно и рассеянно

Под дождем таким осенним

Мокрой улицы пейзаж.

И каким бездарным мэтром

Был мотив такой навеян нам,

Что годится для работы

Лишь свинцовый карандаш?

На шершавом поле ватмана

Мой рисунок расплывается,

Остается на бумаге

Только серенькая грязь.

Заглянула за окошко -

Там сплошной туман качается,

Вот и Питеру картина

Осени не удалась!

НА МОЙКЕ

(этюд)

Мойки радуга, Мойки отрада,

Неразгаданная шарада!

Веселятся мосты над водой

Красной, желтой, зеленой листвой,

И с цветком чугунным ограда -

Незаслуженная награда...

Вдруг над Мойкой взлетят мосты,

Словно ветер сорвал листы!

Семицветной дуги громада

Наплывает...Радуге - рада.

Под мостом высоким, крутым

Промелькну листом золотым.

* * *

Петербург - сад камней.

На гранитной скамье

Посижу - и ясней

Жизнь увидится мне.

Под трамваев динь-динь

Все пойму я вот-вот...

Главный камень один

Скрыт: прозрения ждет.

Я ХОЧУ ТЕБЕ ПРИСНИТЬСЯ

Я хочу тебе присниться

В городе моем старинном,

Где охрипшая синица

Спорит с гриппом и ангиной,

Где по узким переулкам

Цвета глины и шинели

Марширует эхо гулко

Под победный марш капели.

Может быть, приснюсь на фоне

Царственных ампирных зданий

Иль на стареньком балконе,

Там, где розовы герани...

Сон лови, как птицу в руку ,-

Синих перышков с излишком.

Серое перо разлуки

Падает закладкой в книжку.

В ГАТЧИНЕ

...А в Гатчинском старинном парке

Кружится листьев канитель,

Под мост и каменные арки

Влетает желтая метель.

Так утром после карнавала

Метет сырой метелкой ветер

Обрывки слов, улыбок бала -

Всему свой срок на этом свете.

Все кончено. Дорожки чисты,

Лишь туча "мглою небо кроет",

И от дождей линяют листья,

И обнялись под аркой двое.

* * *

"...Вновь Исакий..."

А. Ахматова

Поднимаемся по ступеням,

Бесконечным, винтообразным,

То ползем, сбивая колени,

То бежим через две-три разом.

Вверх посмотришь - нависли своды,

Вниз - такой же глухой спиралью

За годами проходят годы,

Камни стачивая печалью.

И слепой подъем бесконечен,

Что увидишь сквозь щель бойницы?

Солнца луч мелькнет, быстротечен,

Так что, может быть, только снится.

Но идешь и идешь - все выше,

Чтобы, вырвавшись вдруг под купол,

Даль увидеть, и птиц услышать,

И заплакать ребенком глупым.

НЕ СЛУЧАЙНО

Мне сегодня средь яркого лета,

Многошумного дня городского

Вдруг привиделась тайны примета

И прислышалось главное слово.

Как случается это - известно:

Вдруг споткнешься, и в странном тумане

До пылинки знакомое место

И неясным, и зыбким вдруг станет.

Но зато разговор светлых пятен,

Полушепот теней и столетий

Станет четко и странно понятен,

И не можешь уже не заметить,

Как кружится в пуху тополином

Вечной жизни разгадка и тайна,

Говорящая: в мире старинном,

В нашем мире ничто не случайно.

СТАРАЯ НАБЕРЕЖНАЯ

Признаться, не бывала я давно,

Где солнечно творение Кваренги

И невской увлажняется волной

Причала потускневшее маренго.

Сюда всегда любила приходить:

Здесь 29 хищников, как четки,

Нанизаны на кольчатую нить,

Считаю - и сбиваюсь вдруг со счета...

Прирученные мною с детства львы,

Прославленные в старой киноленте -

Рядком сидите снова вдоль Невы,

И каждый лев на тумбе-постаменте,

Чуть улыбаясь, цепь зажал в зубах.

Она соединяет вас недаром,

Напоминая, нет, не о рабах -

О шансе вместе выдержать удары

Ветров, времен, безудержной тоски...

Тридцатой встану в строй. Мы ждем чего-то,

А чайка. приподнявшись на носки,

Раскидывает крылья для полета.

ПО ВСЕМ СЧЕТАМ

Мы нищие: одно дается тело,

Одна, пусть непомерная, душа.

Безудержным дождем я быть давно хотела,

Что падает на лес, лаская и шурша.

Чтоб все омыв трепещущие листья,

Струей скользнуть вдоль сморщенных стволов,

И под землей внизу корням подать напиться,

Не обижая трав, колосьев и цветов.

Всем жажду утолить тоскующую хватит,

Богаче ливня в мире этом нет.

Он щедро за меня по всем счетам оплатит

За жизни краткий миг, за вечный белый свет.

СПЛАВ

По тонким нитям одиночества,

Протянутым среди миров,

Идти паломником не хочется,

А может, просто не готов

Понять, что свет един, хоть множится,

Сверкая колкостью зеркал,

И лишь прозрение художника,

Приобретая чувств накал,

На миг сплавляет шар осколочный

В одну пылающую сферу;

Сгуститься может полночь, но

Она не остужает веру,

Что мириады звезд блистающих -

Один сияющий шатер,

Что только курс для начинающих -

Светил полночный разговор,

Поскольку речь - неразумение,

Важнее - резонанс сердец,

Когда в коротком озарении

Мы понимаем наконец:

Любовей, дружб покров таинственный,

Разброд деяний и идей

Скрывают смысл один единственный-

Миров слиянье и людей.

* * *

Я принимаю все как есть -

Любую сторону медали.

Пока мы остаемся здесь,

Любите мир каким вам дали.

Сиротство с признаком родства,

Работу с привкусом неволи,

Подделку с видом естества

И счастье с перевесом боли.

Завещано одно - вперед

Идти, тянуть без укоризны,

Как бечевы бурлацкой гнет,

Чужбину с примесью отчизны.

Но до конца , за ним - опять,

Из воплощенья в воплощенье

Своей любовью изменять

Земли закон и ось вращенья.

МИФОЛОГИЯ

Я пигмей у корней

Индразиля - великого древа,

Что за тучи стремит

Расплескать многолистье ветвей.

Не взгляну в вышину -

Застилает листва перспективу,

И прильну я к стволу

В первобытном смятенье страстей.

Только вдруг кисти рук

Заскользят до озябшей вершины,

Я тянусь и расту,

Удивляясь, что так высока.

Жизнь пока - не века,

Но древесные соки по жилам

Поднимаются вверх,

Чтоб взлететь, обогнав облака.

* * *

П. Ф.

Ты прости, я мудрей не стала,

Утекает в реке вода,

Остается времени мало,

Не хватает его всегда.

Чтоб понять прощения смелость,

Посмотреть друг другу в лицо

И почувствовать, как согрелось

От вечерних лучей крыльцо.

Чтоб услышать осатанелый

Грай ворон в соседнем лесу

И увидеть, как пожелтелый

Лист колеблется на весу,

Чтобы теплые наши руки

Пальцы в пальцы сплести потом,

И поверить, что нет разлуки,

И поверить, что прочен дом.

ОТРОСТКИ СТРОК

СОНЕТ О СУЩНОСТИ ЖИЗНИ

Когда душа в стремлении своем

Пронизывает каменные стены,

И, становясь неистовым огнем,

Пылает кровь, сжигая русла-вены,

Когда равно и сердцу, и уму

Анестезией яростнейшей боли

Дается Смысл - и только потому

Ты радость ощутить под пыткой волен.

Когда ты отдаешься без границ

Желанию увидеть и услышать,

Постигнуть, и склониться снова ниц,

И, преклоняясь, восходить все выше.

Тогда - убеждена - различья нет,

Минуту жить иль сотни тысяч лет!

СОНЕТ О СУЩНОСТИ ТВОРЧЕСТВА

Не поднимая мудрой головы,

Под ноги ты глядишь однообразно,

Пытаясь из автобусной молвы

Собрать слова в блистательные фразы.

Но строки все безжизненно-пусты

Как ветви, если птицы улетели.

Напрасно ждать , надеяться: пульс ты

Не угадаешь в бренном этом теле.

Свой стих сложил и мертвою водой

Версификаторства полил...Чудесно

Срослись все швы, но с главною бедой

Не совладал - творенье не воскресло,

Поскольку нет у Мастера в крови

Святого вдохновенья и любви.

СОНЕТ О НЕЛЮБВИ К СОНЕТУ

Сонеты не любила с детства;

Они на мумии похожи:

Напоминают жизнь, но все же

В них лишь усталое кокетство.

Сонет - удобнейшее средство

Скрыть, что сейчас тебя тревожит,

Под тонко выделанной кожей

Чужого славного наследства.

Тоска, и ненависть, и жалость,

Рядясь в сонетовы одежды,

Теряют ярость, боль и нежность.

Сонеты - вычурная шалость,

Руки умелой упражненья

Без чувства и без выраженья.

СОНЕТ О ВДОХНОВЕНИИ

Когда уходит вдохновенье прочь,

Ты, словно рыба с выпученным глазом,

На берег леской выброшена разом,

Хватаешь воздух жабрами точь - в - точь!

А в глубине твоей - такая ночь,

Не брезжит там отточенная фраза,

Как откровенье острое алмаза.

Никто тебе не в силах тут помочь,

И ты молчишь, подавленно и тупо,

Уставясь в угол, где суров паук,

Со стуком ручка валится из рук,

И чувствуешь себя ужасно глупо,

Покуда вдохновение волной

Рыбешку не потащит за собой.

ПАМЯТИ ШУКШИНА

Над шукшинской строкою

Пропоют петухи,

Чародейство земное -

Горький запах ольхи.

Здесь озябшие рощи,

Мир дорог и лугов,

Откровенней, не проще

Свет в глазах чудаков

Здесь доверчивость ценят,

Говорят прямиком,

В диалектику верят

С выпивохой-попом.

Простодушно мудро

Сквозь лукавый усмех

Будит раннее утро

И раздумья в нас всех.

Сокровенно и явно

В суете и глуши

Он искал непрестанно

Светлый праздник души.

А у истины с ложью

Длится битва в веках.

Правда дремлет тревожно

Лишь в его чудаках.

Доброта беззащитна -

Недоверием к ней,

Если сердце открыто,

Убивают верней.

...И пришел праздник поздно.

Слез дождя не сотру.

Алой, вызревшей гроздью

Догорел на ветру.

ПЛАТОК *

Я платок вышивала, подарок готовила мужу,

Нанести собиралась узор из сплетенных ветвей,

Только вдруг услыхала и топот , и крики снаружи -

На порог ( любопытство проклятое! ) вышла скорей.

Шла толпа по дороге на место обычное казни,

Супостат бородатый свой крест деревянный тащил,

А мальчишки кричали, бросая в него без боязни

Комья твердой земли. Он совсем выбивался из сил.

Поравнялся со мной. Я в глаза ему храбро взглянула.

Был он грустен, но светел в колючем терновом венце.

И не помню сама, как платок я ему протянула,

Чтобы смог утереть капли пота и кровь на лице.

Он платок возвратил, улыбнулся рассеянно ,слабо

И побрел по дороге, качая крылами креста.

Я осталась в пыли растревоженной, глупая баба,

В задрожавшей руке зажимая кусочек холста.

Годы...Годы прошли. Умер муж и разъехались дети .

Уж таков моей жизни - увы - невеселый итог,

Утешенье мое - только образ, печален и светел,

Что чудесно хранит не доставшийся мужу платок.

* Интерпретация на тему возникновения

иконы "Спас Нерукотворный"

ТРЯСИНА

Иногда вам приносят подарок

Удивительно тонкой работы,

Вы любуетесь чудной вещицей,

Восхищаетесь, благодарите,

Хотя вам-то прекрасно известно -

Неуместен был этот подарок,

Но отказ ваш нанес бы обиду,

И смиряетесь вы, принимая.

А потом вам предложат работу

Неплохую, с приличным окладом

Или даже престижную должность.

-Вы согласны?

С минуту подумав,

Вы потом согласитесь, конечно,

Хотя сразу же сердце почует:

Нет, не тем вы должны заниматься,

Чтобы радость была от работы.

Наконец, человек вам знакомый

И, пожалуй что, вам симпатичный

Вам предложит и сердце, и руку,

От волненья невольно краснея,

И вы скажете: "Да, я согласна",

Поцелуем скрепив соглашенье,

Потому что не хочется спорить,

Да и сердце сегодня свободно.

А потом замечаете вскоре,

Как случайны вы в собственном доме

В окруженье вещей, вам не нужных

С положительным скучным мужчиной,

Ваши дети - как будто не ваши,

На работе лишь тянете лямку,

Прикрывая усталость улыбкой...

А ведь все у вас в полном порядке!

ПЕРПЕНДИКУЛЯР

Живу я в мире перпендикулярном.

Есть линия: диван и телевизор,

Она и коротка, и всем понятна.

Но в профиль я экран цветной не вижу,

И вся семья видна мне как-то боком.

Моя прямая - кресло и окно,

И за окном качает ветер тополь.

На ручке кресла телефон, чьи кнопки

Меня за стены комнаты выносят,

Той, где царят диван и телевизор,

Туда, где голоса, деревья, ветер..

Наверно, есть еще и вертикаль!

ОБЩИЕ МЕСТА

Венец природы - это человек.

Он изобрел "черемуху", "лимонку",

Гриб атомный и вечно сеет страхи

В детенышах своих, что от рожденья

Уже обречены всю жизнь сражаться

За хлеб, любовь и за места под солнцем .

Он понял так законы мирозданья,

Начертанные Богом иль Природой,

Венец творенья, слабый человек.

Чудак кузнечик - уши на ногах.

А он стрекочет, погружаясь в волны

Травы, цветов и солнечного света,

И, оттолкнувшись сильно и упруго,

Взлетает к небу, и опять стрекочет

От радости - ногами чуять радость

Земли - и воспевать ее, ликуя.

Чудак ли тот, чьи уши на ногах?

Извечный символ мудрости - змея.

Когда на хвост с угрозой поднимаясь,

Раздув свой капюшон, как парус пестрый,

Ярится кобра, пред ее глазами

Одни враги. И вот она метнулась

И смертоносный яд свой как защиту

Пускает в ход в ужасном ослепленье.

Ужели символ мудрости - змея?

Мы говорим: поденки краток век.

Но с первыми рассветными лучами

Она из тесной кожи выползает

И, наскоро обсохнув в тростнике,

Пускается в неистовый полет свой

Между землей, водой, высоким небом,

Чтобы сгореть с вечернею зарею.

А говорим: поденки краток век...

Дивимся мы на муравьев и пчел,

Которые живут единым миром,

Где каждый беззаветно помогает

Всему сообщежитию подобных,

И каждый так прекрасно бесподобен,

Свое предназначенье выполняя,

Что понимаешь: были б люди мудры,

Учились бы у муравьев и пчел.

СЛИЯНИЕ

Душа ночная сиротливо

Свистит сквозь сломленный камыш,

И о рассвете грезит ива,

Баюкая на ветках тишь.

И одиночество нагое

Вступает в озеро, как в дрожь,

Чтобы наполниться покоем,

Которого все ждешь и ждешь,

Где в удивленности прозренья

В одно сольются до конца

Два близнеца, два отраженья,

Воды и неба два лица.

УЗЫ МУЗЫКИ

Полускрыты земные секреты,

Словно манит в тумане струна.

Только музыка знает заветы,

Только музыка света полна.

Лишь в суровом дыханье фагота

И в скрипичных заплачках чуть-чуть

Угадать можно вечное что-то,

Точно в узкую щель заглянуть.

Но когда-нибудь это случится:

Должен кончиться век полумер -

И взлетим мы, как певчие птицы,

Растворяясь в симфонии сфер.

* * *

Посмотри, как в зеленой тиши

Листья мяты прохладно-свежи,

Резеды кружевной аромат

Наполняет притихнувший сад.

Подсказал им кто форму и цвет,

Научил погружаться в рассвет?

В голубеющей речи ручья

Разливается музыка чья?

Запускаю вопрос наугад -

Его птицы приносят назад,

Но ведут, пламенея, следы

От Земли до высокой звезды...

ТРАВНИК

Лебеда рифмуется с бедою,

С лебедем, стремительным и плавным,

Хороша неброской красотою

И холодновато-горькой тайной.

Поле от полыни синевато,

А вдали аукнется: остынь...

Под ногой безжалостно примята

Запахом запомнится полынь.

И росою утренней омыты,

Прорастают в строчках невзначай,

Повиликой рифмы перевиты,

Таволга, терновник, иван-чай.

ВОСХОДЯЩЕМУ

В преддверье высот просветленных

Поднявшийся до перевала

Устал и решил утомленно,

Что отдыха время настало,

Что рядом высокие звезды,

В низине - поверженный враг,

Что будет и завтра не поздно

Осилить последний овраг.

Уснувших, забывших, что выше

Звенящие манят миры,

Лавина, подкравшись неслышно,

Отбросит к подножью горы.

Дорога, в небо упираясь,

Увлечь готова под уклон

Тех, кто под ношею сгибаясь,

К Земле навек приговорен.

Но прорастают с болью крылья

Из-под лохмотьев старых кож,

Воспрянет кто-то светлый, сильный,

На нас похож и не похож.

И там, где осмотревшись в страхе,

Мы поворачивали вспять,

Он к звездам вышагнет с размаху,

Чтоб с ними равным засиять.

КРЫЛЬЯ

Зачем мне два крыла даны?

Создатель, что мне делать с ними?

Они огромны и вольны,

А мне неловко между ними.

Они мешают по Земле

Ходить, выклевывая зерна,

Они зовут в полет, а мне

Довольно под ногами дерна.

Но главное, скажи, Творец,

Когда умру - куда им деться?

Конец? Для них?

А вдруг конец -

Освобождение для сердца?

КОРАБЛЬ

Оплавленные свечи сосен -

Живые мачты корабля.

Заходит величаво в осень

Фрегат по имени "Земля".

На палубе случайны встречи,

А запад холоден и ал.

Один неповторимый вечер

Нас вместе в кубрике собрал.

И стало каждому казаться,

Что за столом одни друзья,

Что безмятежно распрощаться,

И разойтись навек нельзя.

Эй, кружки мятые повыше,

Чтоб тост заздравнее звучал,

Ведь каждый, чуткий сердцем, слышит,

Как трутся кранцы о причал.

ПОЛЕТ.

Я не листок пожелтелый, на ветке продрогшей

Жмущийся робко в надежде на то, что как будто

Можно остаться.

Заплаканы сирые рощи,

В сердце ж моем и светло, и бездомно, и смутно.

Волен полет мой - осеннее рыжее пламя

Ветром раздуто - и даже когда завершится

Это паренье под грузной толпы сапогами,

Даже тогда буду верить, что жизнь, словно птица,

Снова крылами забьет, и от углей горячих

Вспрянув, взлетит, предрассветною песней омыта.

Небо над дымом пожарищ бездонно-прозрачно,

Значит, - туда! Значит, снова дорога открыта.

ВКУС ОСЕНИ

Не надо ни о чем печалиться,

Чудесно задержалось лето,

Лишь ощущение усталости -

Недальней осени примета.

Чуть-чуть темнее и обыденней

Вечерняя нахлынет тень,

Как будто кто-то ,нам невидимый,

Всё укорачивает день.

Еще цветы царят раскованно

И заморозков не познали,

Теплом привычным очарованы,

Но все заметней вкус печали...

* * *

Живем недолго и отчаянно,

Себя сжигая и спеша,

И что придет пора отчаливать

Уже предчувствует душа.

ХУДОЖНИК

Как мне быть, когда горестный иней

Захватил, полонил, обуял

Все березы, рябины, осины,

Когда лед струи речек спаял?

Как прожить в ледяном этом мире,

Где лишь черным и белым - добро?

Но палитра художника шире,

Не подкупит его серебро.

Все равно, преклоняя колени,

Буду ждать я, покуда смогу,

И появятся синие тени

На подтаявшем рыжем снегу.

Из-под зимних заснеженных масок,

Из-под белых безжизненных шуб

Хлынет в мир половодие красок -

И его я еще напишу!

ГОНЧАР

Гале Толмачевой

Я люблю обожженную глину,

Эту звонкую глину, когда

В ней ясны очертанья кувшина,

И звенит, наливаясь, вода.

Я люблю в зеркалах отраженья,

Четкость тени на чистых снегах,

Строгий ритм колоннады в строеньях

И чеканность рифмовки в стихах.

Созидай! Поворачивай лопасть

В вязкой глине начал и концов:

Не поднялся б из хаоса космос,

Если б не было в мире творцов.

По локоть измазан я глиною влажной,

Колени в ней, голени, грудь.

Вращается круг - и мучительно важно

Бесформенной форму вернуть.

Полуденной чашей над нами пылает

Из обжига вынутый шар.

Его запустил, ремесло постигая,

Над Геей Первейший Гончар.

РАДУГИ

Спектральных радуг нимбы под землей

Вершат свои сверкающие кольца.

Дугу мы видим, словно из колодца,

А остальное чувствуем спиной.

Поэтому нам кажется порой,

Что смертью наша жизнь не оборвется.

Нас новый ждет виток, так возле Солнца

Кружится нареченная Землей.

* * *

Закрыв нос розовый пушистой серой лапой,

Виньеткой изогнувшись рококошной,

В студенческом буфете, тихой сапой

На стул забравшись, чутко дремлет кошка.

Она - не украшенье интерьера:

Под чашек звон и кухни сытой звуки

В ней дремлет неоткрытая пантера,

Смирясь из уважения к науке.

* * *

"И я из тех, кто выбирает сети..."

А. Тарковский

Мы излучаем теплый свет,

Верней, по капиллярам льется,

По волнам, по следам планет

Огонь расплавленного солнца.

Себя мудрее ощутить,

Проводника частицей малой:

Не ты - связующая нить,

Миг вечности, волна канала...

Не вспыхнуть, цепи разорвав,

Себя гордынею отметив,

Смирить строптивейший свой нрав

И выбрать - добровольно! - сети.

И каждый миг неповторим,

Когда живешь не как придется, -

Передавая сердцем ритм

Пульсаций творческого солнца.

СРЕДИ МИРОВ

Качаясь меж веток сосновых,

Незримым эфиром дыша,

Звезда прозвенит камертоном,

И струнно ответит душа.

Иди же тропою открытий,

Где радость за каждым углом,

Где в гуще страстей и событий

Качается временный дом.

* * *

Игорю Борисовичу Западалову

Наперекор событьям и погоде,

Под песнь дождя в бормочущей тиши

Нечаянно-негаданно приходит

Иное состояние души.

Не радость, не печаль - и нет названья

Такому ощущению, но все ж

Слегка напоминает ожиданье

Взволнованно-приподнятая дрожь.

С земли до неба дождь натянет нити,

Луч солнечный позолотит струну .

Певучей арфой - мир. Меня поймите,

Услышьте между многих струн одну.

Вся жизнь - аккорд! Умолкнут скоро звуки,

Растают снова струны в свете дня,

Но нет в исчезновенье этом муки.

Остался стих - продление меня.

СТРЕЛКИ

Капризной стрелки спица на часах

Вызвякивает тонкие минуты.

Раздумий невесомы атрибуты

На дрогнувших аптекарских весах.

Но тенью придорожного столба

Проносится секундная по кругу.

Потуже затяни, жокей, подпругу,

Чтоб не разбить в сальто-мортале лба!

Судьбы неотвратимою стопой,

Как жрица, в ночь уходит часовая.

И ты бежишь во сне кошмарном, зная,

Что время рассчитается с тобой.

МЫ - ЗАМЫСЛЫ

...И в немоте зыбучей поступь мыслей

Настойчивей прихлынувшей воды.

Со дна морей до пиков горных высей

Всё - мыслей полустертые следы.

Я - замысел внезапный и случайный -

Так дерзок, что хочу творящим стать

Могучим Словом, выявленной тайной...

Но что могу я нового сказать?!

ПОДРАЖАНИЕ ЯПОНСКОМУ

"Надо родиться китайцем или японцем, чтобы

серьезно относиться к стихотворениям из трех строк"

Ал.Ахматов

Сгорела свеча,

Комочек воска застыл,

Но свет не исчез.

Легкая мысль в ночи

Мчит к постижению истин

Бабочкой на огонь.

С далеких вершин

Реки спешат в океан,

Чтоб встретиться вновь.

Как желтый птенец

В круглом зеленом гнезде

Кувшинки глазок.

Взбитые сливки

Густых кучевых облаков

Слизнул ветерок.

На полюшко град

Коршуном грозным напал,

Сейчас заклюет!

На небе ночном

Звезда подмигнет звезде:

-Ты здесь не одна!

РАЗМЫШЛИЗМЫ

Мне сегодня признаться хочется:

Предвкушенье - синоним творчества.

Это в долгой работой ночью

Предвкушение строчки точной

И сквозь мглу полузнанья, сомненья

Предвкушение озаренья.

Иногда приходят в голову мысли,

Грустные мысли о бренности жизни.

И тогда твое настоящее

Представляется цепью ошибок,

Ведущих в никуда и без цели.

Но вдруг на плите закипает чайник.

И ты вспоминаешь, что это нужно кому-то,

И мысли о ничтожности бытия тают

Вместе с легким водяным паром,

Который когда-нибудь достигнет океана.

Ну как ,скажи , заставить фразу -

Монету стертую - сиять

Звездой, не виданной ни разу?!...

Вот так хоть раз бы написать!

Не живу - сочиняю сюжеты,

Где основой старинные саги.

Плагиат? Но сильней меня эта

Власть пронизанной словом бумаги.

Дни-страницы строчу поминутно.

(Так юродивый тянет вериги).

Жизнь - всего только замысел смутный,

Черновик недописанной книги.

Человек и груб, и слаб,

И покрыто вечной тайной ,

Как же вдруг "усталый раб"

Создает шедевр случайный?

О судьбах не гадай и повороты

Зря не считай на жизненном пути.

Тропу виднее с птичьего полета.

Взлететь не смеешь? На гору взойди.

Вместо длинных стихов получаются четверостишья,

Скоро в чаше заветной, наверно, покажется дно.

С нас спадает со временем все, что крикливо излишне,

Как в начале, в конце остается лишь Слово одно.

Оставить комментарий
Размещен: 21/02/2003, изменен: 21/02/2003. 70k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"