Я разлепил тяжелые веки и повернул голову на бок. Мой взгляд уперся в серую поверхность стены. По ней черными змеями ползут трещины. Видны фрагменты обоев. Сейчас трудно опредилить, какого они были цвета. Наверное, желтого.
Я выпрямил согнутые в локтях руки и, упершись на них, приподнялся, сел. Опустил голову вниз. Подо мной лежит скелет. Рядом с тем скелетом еще один, поменьше. Оба лежат на кровати соприкасаясь руками. Смотрят друг на друга пустыми глазницами. Желтые кости покрыты пылью. Истлевшая простынь под костями похожа на темно-серую массу. Я медленно слез с костей, встал на ноги. Потолок над кроватью обвалился и в проеме белеет небо. Обломки штукатурки лежат вперемешку с человеческими останками.
Я огляделся. Справа от меня лежит каменная плита. Ржавые прутья арматуры торчат из плиты и вверху, на фоне белесого неба. Битый кирпич вперемешку с осколками стекла, покрытые густым слоем пыли, устилают пол. У противоположной стены, рядом с зияющим оконным проемом обломки мебели.
Я подошел к темно-коричневой двери. Попытался повернуть ржавую ручку, но моя рука не ощутила шершавой поверхности и прошла насквозь. Я сделал шаг и вдруг оказался за дверью. Передо мной была кирпичная стена. Я продолжил движение, невзирая на препятствие. Кирпичная стена двинулась мне на встречу, наскочила на меня и оказалась позади.
Я стоял посреди улицы. Полуразрушенные дома высились вокруг меня и пялились пустыми окнами. На асфальте расположились камни. Множество камней. Некоторые камни с одной стороны были оплавлены до стекловидной массы.
Я двинулся вдоль пустынной улицы. Мимо меня прополз зеленый стебель цветка-людоеда. Хищное растение, обладающее какой-то отталкивающей красотой, притаилось в поисках жертвы. Я прошел мимо автобусной остановки и свернул в переулок.
Вот мне навстречу идет пожилой мужчина. Одет в потертую безрукавку из черной кожи. Шорты из похожего материала тоже потерты. Туго зашнурованные берцы плотно обхватывают загорелые голени. Из-за правого голенища торчит черная рукоятка ножа. Седые волосы спадают на широкие плечи. За спиной колчан со стрелами и лук.
Старик прошел сквозь меня.
- Стой! - Вырвалось у меня из груди.
Он остановился и уставился в пустоту. Серые глаза сузились, рука медленно потянулась к колчану.
- Нет! Не то!
Рука остановилась на половине пути. Старик присел на одно колено, опустил руку к голени.
- Да! Да, Вот это! - Рука рванула из-за голенища нож.
За следующим углом его поджидал цветок. Желто-красные лепестки широко раскрылись, зеленый стебель накинул сразу несколько колец на жертву. Соцветие "плюнуло" в шею тремя отравленными иглами...
Слабеющая рука подняла нож и опустила. Лезвие впилось в стебель, во все стороны брызнули капли зеленого сока. Отсеченное соцветие сминая съеживающие лепестки, откатилось в сторону. Обезглавленное тело цветка опустилось на тратуар.
- Спасибо!
Старик достал из-под жилетки нательный крестик, приложился к распятию губами. Потом он выпустил золотую цепочку из пальцев и упал поверх цветка. На губах у старика выступила пена, тело конвульсивно дернулось и замерло в неподвижности. Глаза остались открытыми.
- Ничего, через несколько минут очнешься. Цветок-людоед сделал только полдела.
Я оставил парализованного путника в тени здания, прошел два квартала по улице Ленина и замер...
Тысяча образов пронеслась перед глазами.
Вспышка ядерного взрыва, разрушенный дом, лучевые ожоги на лице жены. Вот я лег на кровать, взял руку жены в свою, закрыл глаза и...