Амур Константин Эдуардович : другие произведения.

Небесные огни. Часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Волею случая Виктору Шелесту, молодому человеку из Санкт-Петербурга, находящемуся по делам в Германии, становятся известны подробности создания немецкими учеными во время Второй мировой войны оружия возмездия. С помощью своих новых знакомых в стране пребывания он пытается приоткрыть занавес этой тайны. Динамичный сюжет, подземные заводы немцев, будни черных археологов, работа спецслужб, секретные экспедиции в непроходимых джунглях, море экзотики, описанное автором, проработавшим в Южной Америке свыше двенадцати лет.
  Небесные огни. Часть первая
  
  
  Я нахожусь перед лицом возможной "пустоты" - сжатого дематериализованного пространства, которое мы привычно называем вакуумом. Теперь я понимаю, что можно создать все что угодно из этого "ничего".
  Виктор Шаубергер, 14 августа 1936 года
  
  
  Предисловие
  
  Выражаю благодарность Джозефу Фарреллу и Игорю Осовину за их идеи, сподвигнувшие меня к написанию этого романа. Также хочу поблагодарить Юрия Кобленца, Петра Чудакова и Алексея Долматова за помощь в создании данного произведения. Отдельная признательность и всем тем, кто пожелал остаться неизвестными по ряду разных причин.
  Автор
  
  
  Пролог
  Германия
  Нижняя Силезия
  Совиные горы
  деревня Хаусдорф
  февраль 1945 года
  
  Томас Шпитц медленно шел в гору. Годы брали свое и подъем отнимал много сил. Но без вязанки хвороста можно было замерзнуть. Зима в здешних горах снежная и холодная, а эрзац-уголь для печи давно перестали давать даже по карточкам.
  Поднявшись до кромки леса, Томас передохнул, восстанавливая дыхание, и начал собирать сухие сучья, то и дело проваливаясь в глубоком снегу.
  Война подходила к концу и что будет дальше, одному Богу известно. Пропагандисткому радио доктора Геббельса уже никто не верил, видя уходящие на запад части вермахта. Старый Томас потерял на этой войне двух сыновей. Младший Людвиг погиб недавно в Польше, а первенец Франк сгинул еще в начале военной компании где-то на бескрайних просторах России.
  Собрав большую вязанку хвороста, Томас тяжело взвалил ее на спину и побрел по своим следам обратно к деревне, вниз по склону.
  Лес был и внизу, не так далеко от селения, но набрать хвороста там не давали эсэсовцы, огородившие лесной массив колючей проволокой и не пускавшие туда никого из местных жителей. Поговаривали, что в лесу военное производство, на котором работают заключенные из расположенного за горой концлагеря. Производство там вполне могло и быть, так считал Томас, всю жизнь проработавший на шахте, если расширить пещеры в горе, встречающиеся здесь. На поверхности, если смотреть выше со склона, кроме нескольких строений, площадок и будок часовых, ничего не было.
  Уже спустившись на полпути, Шпитца привлек странный, шелестящий звук, приближающийся вдоль горы. Зимой рано темнело и Томас не смог ничего разглядеть в сумерках и горной дымке.
  Звук пропал и Шпитц стал спускаться дальше. Через пару минут, почти рядом с ним, в сторону запретной зоны пронесся со свистом большой темный диск величиной с самолет, обдавший старика морозным воздухом и вызвав завихрения снега на склоне горы. От неожиданности Томас упал, а когда встал, то странного аппарата уже не было видно.
  Преодолев остаток дороги, старый шахтер с трудом дошел с хворостом до своего жилья в деревне.
  - Растапливай печь, Марта, - сказал он жене, войдя в дом.
  - Что-то случилось? - спросила та, взглянув на него.
  - Ничего. Просто устал, - ответил Томас, решив для себя, что будет молчать об увиденном.
  Недавно гестапо забрало в деревне двух жителей за слишком длинный язык и разговоры с проезжающими водителями. Он понимал, что видел что-то секретное, может быть даже и "чудо-оружие", о котором так любил говорить Геббельс, и решил не испытывать судьбу, доверяя любящей поболтать с соседкой супруге опасную тайну.
  
  
  Часть первая
  
  Западный Тибет
  окрестности горы Кайлас
  март 1939 года
  
  Четверо путников с рюкзаками шли по каменистому плато, направляясь к покрытой снежной шапкой вершине, имеющей видимые даже издали грани, возвышавщейся над окружающими горными хребтами.
  - Надо успеть прийти на место к закату, - сообщил остальным на вполне сносном английском языке один из них, монах-проводник в толстой войлочной куртке и вязаной шерстяной шапочке с длинными ушами. - Тогда нам будут благоволить духи на нашем пути.
  Его спутники промолчали, шумно дыша и согнувшись под тяжестью поклажи.
  Здесь, на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря, был резко континентальный климат. Вокруг расстилался однообразный пустынный ландшафт - ни деревца, ни кустика, местами участки чахлой травы среди камней.
  Выйдя два дня назад на маршрут путники, совершая ко́ру - ритуальный обход вокруг доминирующей горы, успели побывать на озерах Мапам-Юмцо и Ланга-Цо, лежащих около Кайласа, с "живой" и "мертвой" водой, как говорят местные легенды. В высокогорье это было не так просто сделать. Сказывался недостаток кислорода, учащенно билось сердце, на теле выступал обильный, холодный пот. Навстречу попада-лись группы паломников, Кайлас и озера почитались за святыню у буддистов и жителей Тибета.
  - Почему мы идем в противоположную сторону от остальных? - спросил проводника Вальтер Клюге, один из шедших в группе европейцев, кивнув на очередную группу людей.
  - Буддисты обходят Кайлас по часовой стрелке вместе с движением солнца, - объяснил монах. - А мы, последователи религии бон - бонпо́, навстречу ему, против часовой.
  Придя к подножию южной стороны горы путники присели по-японски, пятки под ягодицы, и принялись ждать. Багровое солнце уже клонилось к закату, находясь низко над горным хребтом. Его лучи окрасили снежную вершину Кайласа в розовый цвет. Вертикальная трещина, проходящая по центру горы, и горизонтальная грань обозначились еще отчетливей, остальное довершили причудливая игра теней. В какой-то миг на Кайласе стала ясно видна гигантская свастика, доминирующая над окружающим пространством.
  - У Кайласа есть и другое название, в традиции бон она называется Юнгдрунг Гу Це - "Девятиэтажная Гора Свастики". Ее высота равна 6666 метрам, а хорошо видимые грани ориентированы по сторонам света. Это центр древней страны Шангшунг и одно из главных вместилищ Силы на нашей планете. В наших хрониках говорится, что такой Кайлас сделали иерархи древней цивилизации, существовавшей здесь многие тысячи лет назад, как напоминание потомкам об их мощи. Левосторонняя свастика - главный символ религии бон, означающая духовное развитие, жизнь, Солнце, четыре основные стихии окружающего нас мира.
  Монах-проводник склонился в долгом поклоне, подавая пример остальным.
  - Прямо язычество какое-то..., - негромко сказал своему спутнику по-немецки Клюге, припав лбом к земле.
  - Язычество и есть, - усмехнувшись, спокойно ответил Петер Хейнеманн, следуя ритуалу.
  Они заночевали у подножия горы в маленькой палатке, которую принесли с собой. Ночью плато окутал плотный туман, температура резко опустилась, было влажно и холодно. С трудом разместившись в убежище, путники слушали завывание ветра, находясь в полудреме.
  Внезапно сквозь брезентовый тент они заметили снаружи какие-то вспышки.
  - Что это?! - выглянув из палатки и шумно сглотнув воскликнул Пауль Галле.
  Рядом с ней, в серой мгле, с некоторым гудением летали небольшие, с теннисный мяч, светящиеся голубым и оранжевым светом шары, иногда исчезая и появляясь со вспышкой в другом месте.
  - Духи Кайласа, хозяева здешних мест, - выдохнув паром ответил монах. - Пришли взглянуть на нас, это хороший знак.
  - Плазмоиды - шаровые молнии, часто наблюдаются над местами древних поклонений богам и тектоническими разломами, - потрясенно пояснил Вальтер Клюге, неотрывно наблюдая за странными образованиями.
  Опомнившись, немцы стали фотографировать летающие объекты.
  Через полчаса светящиеся шары исчезли. Утром группа собралась и двинулась к намеченной цели.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  Петроградская сторона
  март 1995 года
  
  Проснувшись от трели будильника, Виктор стал не спеша собираться. Сегодня был ответственный день. Надо было получить визу в немецком консульстве.
  Наскоро умывшись и одевшись, он вышел на кухню к завтраку.
  Семья была в полном сборе.
  Мама хлопотала у плиты, жаря яичницу. Отец сидел за столом, читая газету и попивая кофе.
  Виктор поздоровался и присел к столу.
  - И зачем тебе эта Германия? - стала ворчать мама. - Здесь работы не найти?
  - Найти можно, - согласился Виктор. - Только платить будут гроши.
  - А ты что молчишь? - обратилась она к отцу. - Тебя судьба сына не интересует?
  Родители работали переводчиками и сами поездили по миру. Они познакомились еще будучи студентами филологического факультета Ленинградского государственного университета. Мама сейчас сотрудничала с издательствами, отец занимался переводами технической документации для организаций, закупавших импортное оборудование.
  Деньги в семье были, несмотря на постперестроечную чехарду и инфляцию. Семья Виктора Шелеста жила на Петроградке в старом дореволюционном доме с маленьким садиком во дворе.
  Попрощавшись с близкими, Виктор вышел из квартиры. Пройдя подворотню, оказался на Большом проспекте и пошел к станции метро.
  Снега на улицах почти не было, но по ночам подмерзало. Мимо Шелеста пролетела черная "БМВ", и чуть не окатив его грязной водой со льдом, резко свернула в переулок. Проходя мимо дорогого ресторана, Виктор обошел группу бритых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках, оживленно что-то обсуждавших. Они заняли весь тротуар около входа в ресторан, ни сколько не беспокоясь, как пройдут прохожие.
  У одного из них - высокого амбала, сбоку под курткой явно выпячивался ствол.
  "Ничего не боятся бандиты", - отрешенно подумал Шелест.
  На проспекте, в утреннем потоке машин, творилась та же история. Дорогие импортные машины, не церемонясь, подрезали легковушки попроще. В них сидели, преимущественно, субьекты криминальной наружности.
  Виктор не чувствовал себя беззащитным на улице. Под два метра ростом, широкоплечий, центнер весом, брюнет с короткой стрижкой, в свои тридцать лет он изрядно позанимался спортом, отдавая предпочтение дзюдо, а потом каратэ. Отслужил в армии, закончил Технологический институт имени Ленсовета по специальности инженер-химик-технолог.
  Получил диплом уже в начале перестройки и, толком не поработав по специальности, вынужден был уйти, так как начались задержки с зарплатой. Да и зарплата инженера быстро стала мизерной при огромной инфляции. Потом пытался работать в кооперативе, но долго не смог, глядя на бегающие свиные глазки хозяина-прощелыги.
  Зарабатывал на жизнь ремонтом квартир богатых клиентов, благо освоил несколько строительных специальностей еще в студенческих отрядах, разъезжавших по всему необъятному СССР в периоды летних каникул.
  Карманных денег хватало, даже выбился в бригадиры, умело составляя смету ра-бот не в убыток себе и подчиненным. Через одного из своих клиентов он и познакомился с доктором Руигом, приехавшим в Санкт-Петербург на симпозиум по вопросам экологии. Богатый предприниматель, на которого работал Шелест и ценивший его за интеллект и порядочность в делах, попросил Виктора быть переводчиком и гидом иностранца. Шелест, в бытность закончивший среднюю школу с иностранным уклоном, куда его определила мама, довольно бегло говорил по-немецки и по-испански. Этого было недостаточно, чтобы заняться профессиональным переводом, как его родители, но к дальнейшему изучению языков душа не лежала, что очень расстраивало его мать. А лежала душа к химии, потому и окончил другой институт.
  Виктор согласился на неожиданное предложение и на следующий день его представили немцу.
  Доктор Ханс Руиг, гражданин ФРГ, был разносторонней личностью. Руководил прикладной лабораторией по экологической проблематике. Попутно выращивал арабских скакунов, имея конюшню на двадцать голов. Его привлекали экологические технологии, не наносящие ущерба окружающей среде, и новые достижения в науке, ранее неведомые и непостижимые в своей сути.
  Так или иначе, у Виктора с первого же дня заладились отношения с господином Руигом, демократично просившим называть его просто по имени Хансом.
  
  * * *
  
  Западный Тибет
  окрестности монастыря в Шангшунге
  март 1939 года
  
  Несколько всадников и вьючных косматых лошаденок не спеша двигались по дну длинного ущелья, зажатого с двух сторон уходящими на заоблачную высоту каменными стенами. Ощутимо запахло уборной.
  - Кажется, прибыли! - сказал своим спутникам монах-проводник, слезая с седла и задирая голову вверх. В ущелье дуло как в аэродинамической трубе и приходилось кричать на ухо друг другу, чтобы что-нибудь услышать.
  - Это что, с монастыря?! - недовольно произнес Вальтер Клюге, разглядев на скалах продукты человеческой жизнедеятельности. - Не могли другого места найти?!
  - Что же братьям, копить дерьмо наверху?! - озорно улыбнувшись ответил монах и философски заметил. - А потом, всегда нам на голову валится чье-то дерьмо! Разве не так?!
  Его спутники улыбнулись, ничего не ответив.
  Ветер рвал полы горных курток, выдувая остатки тепла из-под одежды. Толстые шерстяные свитера мало помогали от переохлаждения, поэтому единственным спасением было движение.
  - Как холодно! - продрогнув, произнес коренастый Клюге и присел несколько раз, пытаясь восстановить кровообращение.
  - Горы!..., - посмотрев на замерзшего антрополога сказал унтерштурмфюрер Галле, имевший большой опыт восхождений. - Здесь никогда нельзя заранее предугадать погоду, особенно на такой высоте!
  Ко всему еще зарядил мокрый снег, кружа в узком ущелье между двух горных хребтов.
  - И как мы попадем туда?! - стараясь перекричать завывания ветра спросил монаха-проводника пластичный, словно цирковой акробат Хейнеманн, показывая рукой на прилепившейся, как ласточкино гнездо, небольшой монастырь на неприступной горной круче.
  - Придется подняться по вот тому карнизу метров пятьдесят! - ответил тот, показывая рукой. - До входа в гору, к подъемнику!
  - Это чистое безумие! - воскликнул Клюге, посмотрев на узкий уступ, уходящий вверх по отвесной скале.
  - Не хандри, Вальтер! - успокаивающе сказал другу худощавый Петер Хейнеманн. - Разве мы рискуем в первый раз?! Или у нас есть выбор?!
  Уже две недели их группа в составе Петера Хейнеманна, Вальтера Клюге, Пауля Галле, монаха-проводника и двух погонщиков-шерпов на низеньких, но выносливых лошаденках добиралась с промежуточной базы в небольшом селении, преодолевая невзгоды и лишения, до одного горного монастыря последователей религии бон в Западном Тибете.
  Официально все три европейца работали в одной англо-голландской транспортной компании в Британской Индии, находящейся под протекторатом туманного Альбиона, нанятой для обеспечивая логистики немецкой этнографической экспедиции Эрнста Шефера , проводящей исследования и собирающей научный материал в Лхасе и прилегающих к ней территориях.
  Нацисты, пришедшие к власти в Германии в 1933 году, проявляли интерес к оккультным и эзотерическим тайнам, древним текстам, хранящимся в буддийских и ламаистких монастырях Гималаев. Они искали уникальную информацию о технологиях ушедших цивилизаций, существовавших много тысяч лет назад. Особое внимание института "Аненербе", подчинявшегося лично рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, и отвечавшего в том числе и за подобные изыскания, привлекала религия бон.
  История бон насчитывает около тринадцати тысяч лет, являясь древнейшей религией на планете, имея корни на территории Ирана и Таджикистана. За последние несколько веков она претерпела ряд реформ в постоянной борьбе с появившимся позднее буддизмом, потеряв былые доминирующие позиции на Тибете. Бон обладала оригинальными психотехниками персонального самосовершенствования и работы с духами, что несомненно заинтересовало склонное к мистицизму высшее руководство Третьего рейха. Национал-социалисты переняли у бон главный символ - свастику, сделав ее правосторонней с наклоном на сорок пять градусов, что символизировало движение, в соответствии со своим мировоззрением и концепциями окружающего их мира.
  Желая получить доступ к древней информации резидентура гестапо в Индии и на Тибете установила контакты с представителями этой религии. А Хейнеманн, Клюге, Галле и были сотрудниками "Аненербе" и кадровыми офицерами СС для выполнения наиболее деликатных поручений, направленными сюда для получения от монахов бон эзотерических текстов по заранее обговоренному обеими сторонами списку. Группа Хейнеманна держалась на расстоянии от людей Шефера, опасаясь привлечь к ним внимание английской разведки, традиционно работавшей в этих краях. Только получив сигнал от связного последователей бон немцы выехали к указанному им монастырю, расположенному на высоте около пяти тысяч метров в глухом и уединенном районе Западного Тибета.
  Первым полез на скальный карниз, подавая пример остальным, монах-провод-ник, скинув для удобства теплую куртку и оставшись в тунике, перекинутой через одно плечо. С ловкостью обезьяны он карабкался вверх, цепляясь руками за невидимые выемки в камне. Следом пошел Галле, вполне уверенно повторяя маршрут адепта религии бон.
  - Я думал, будет много труднее! - крикнул Пауль с карниза оставшимся внизу Хейнеманну и Клюге. - Здесь есть за что держаться! Главное, надо приникнуть корпусом к стене, чтобы сохранять равновесие на пути, и стараться не глядеть вниз!
  Мрачно переглянувшись, за Галле пошел Клюге и замыкающим Хейнеманн.
  К счастью, все обошлось благополучно и все добрались до незаметного со дна каньона пролома в скале, ведущего внутрь в гору. Там, на узкой площадке, монах-проводник что-то прокричал наверх и им пришлось подождать, пока из монастыря не спустили большую корзину, сплетенную из прутьев деревьев на металлическом каркасе, способную вместить четырех человек. От корзины вверх, в темноту, уходил крепкий пеньковый канат.
  - Зачем такие сложности? - спросил монаха Хейнеманн. - Можно было просто соорудить лестницу с пролетами.
  - Раньше здесь появлялись разбойники и правительственные войска Китая. Да и сейчас сюда забредают хунхузы из Китая, - ответил проводник. - А в монастыре есть чем поживиться. Там большая библиотека древних текстов и еще много чего.
  Когда все погрузились, монах сложил ладони рупором и опять прокричал наверх, после чего корзина начала свой подъем.
  - Кто и когда все это сделал? - рассматривая медленно уходящие вниз стены вертикального туннеля спросил проводника Хейнеманн.
  - Монахи построили. Во времена, предшествующие эпохе Ка́ли-ю́га , - ответил адепт бон. - Так говорят наши древние тексты.
  - Зачем так высоко забрались? - поинтересовался антрополог Клюге.
  - Наверное, тогда тоже внизу бродили разбойники и бандиты, - усмехнувшись, предположил монах.
  Через какое-то время их подняли наверх.
  Немцы с проводником вылезли на площадку, на которой на двух мощных каменных упорах с горизонтальной металлической осью крепились несколько больших барабанов с ручками, а на крайний, через блок наматывался канат. Барабаны с помощью ручек приводили в действие несколько монахов, одетых так же, как и проводник группы Хейнеманна. С площадки подъемника, расположенной под навесом, путники вышли на небольшой двор, огражденный с трех сторон балюстрадой от пропасти. Еще с одной стороны к открытому пространству двора примыкало здание храма, уходящее вверх ступенями-террасами по склону горы.
  - На какой высоте от дна ущелья расположен монастырь? - спросил монаха Клюге.
  - Около трехсот метров, - ответил проводник.
  Из храма к ним вышел монах и пригласил всех проследовать в боковую галерею, ведущую в задние помещения храмового комплекса. Их провели в трапезную и накормили тукпой - супом на мясном бульоне с лапшей и традиционным зеленым плиточным чаем, заправленным маслом, мукой и солью. Тибетская кухня уже успела изрядно надоесть членам группы Хейнеманна во время их двухмесячного пребывания и путешествия по горным кручам Тибета. Но эта еда была веками оптимизирована для жителей этих мест и помогала им выживать в суровых условиях холода и кислородного голодания высокогорья.
  Затем в одном из помещений немцы встретились с настоятелем монастыря, старым, короткостриженым монахом со смуглым, сморщенным, словно печеное яблоко, лицом. Он вручил Петеру Хейнеманну несколько толстых пергаментных свитков и четыре деревянных ящика с сотнями табличек, исписанных сверху донизу.
  - Здесь подробно рассказывается о машинах и механизмах, которые использовала ушедшая древняя цивилизация, некогда существовавшая на Тибете, - сообщил пришедшим глава монастыря. - Это копии текстов, написанных несколько тысяч лет назад.
  Заметив некоторое замешательство гостей, он истолковал это по-своему.
  - С вами в Германию поедут шесть монахов, которые помогут перевести эти труды. Они говорят по-английски, и вы вполне найдете общий язык, - добавил настоятель. - С руководством вашей экспедиции, находящейся сейчас в Лхасе, все решено. Вы выезжаете незамедлительно.
  Петер Хейнеманн вытащил из внутреннего кармана своей горной куртки небольшой мешочек и молча передал его главе монастыря.
  - Живи сегодня, потому что вчера уже нет, а завтра может и не быть, - улыбнувшись, произнес старый монах, высыпав из мешочка себе на ладонь несколько крупных бриллиантов.
  - Что деньги? Пыль..., - посмотрев на камни и засыпав их обратно, он закинул подношение в стоящий рядом короб для пожертвований монастырю.
  
  * * *
  
  Германия
  Росток
  авиазавод "Мариэнэ Хейнкель Флюгцойгверке"
  апрель 1941 года
  
  Двигатель вышел на полные обороты, но аппарат, прозванный обслуживающими его техниками за свой необычный вид "летающей крышкой", не пожелал отрываться от бетонного покрытия.
  - Хватит! - стараясь перекричать шум мотора в дыму замахал руками управляющему по кабелю экспериментальной моделью Рудольфу Шриверу Эрнст Хейнкель, лично присутствовавший на испытаниях. - Глуши мотор, и так дышать нечем!
  Сизый дым сгоревшего бензина, висевшего слоями под сводами помещения, потянуло мощным вентилятором наружу.
  Гонку силовой установки летательного аппарата и проверку ее на разных режимах работы проводили в большом старинном здании бывших гаражей и конно-каретных экипажей, переделанном в испытательные стенды и мастерские, расположенном на территории основного авиасборочного комплекса компании "Хейнкель" в Ростоке на побережье Балтийского моря. Здесь известный авиаконструктор и владелец одноименной фирмы, без особой огласки, проводил работы с концептуальными моделями будущих своих самолетов, еще весьма далеких от совершенства. Исследования велись за его счет, с привлечением разработок талантливых изобретателей в надежде на выигрышность новых конструкций планера и движителя по сравнению с летательными аппаратами конкурентов.
  В этот раз испытывался концепт Рудольфа Шривера, бывшего летчика люфтваффе и пилота-испытателя компании "Хейнкель", в последнее время занявшегося разработкой собственного летательного аппарата и предложившего несколько свежих, нестандартных идей. Его проект представлял собой модель дискообразной формы диаметром три метра с расположенным внутри по центральной оси двигателем внутреннего сгорания, чей винт, заключенный внизу в опоясывающую днище юбку, создавал подъемную силу. Управление горизонтальным полетом осуществлялось за счет щелевых сопел в юбке. Снизу аппарата присутствовали четыре небольших стойки шасси. Воздухозаборником служила вся верхняя поверхность дисколета, выполненная из люфтшвамма - нового сплава магния и алюминия, пронизанного микроскопическими отверстиями, на конструкции которого настоял Эрнст Хейнкель.
  - Может, убрать этот люфтшвамм и поставить обычный воздухозаборник? - предложил хозяину фирмы Шривер. - Он создает слишком большое сопротивление засосу воздуха в двигатель и резко понижает его мощность.
  - Несомненным аэродинамическим преимуществом дисколета по сравнению с другими конструкциями является его развитая горизонтальная поверхность, представляющая собой единое крыло, способное к большим перегрузкам и обладающее малой заметностью для станций радиообнаружения противника. А использование люфтшвамма как единого воздухозаборника всей верхней поверхности дисколета позволит управлять пограничным слоем посредством отсоса его сквозь мельчайшие отверстия, что резко понизит трение во время полета. Мы можем обойтись значительно менее мощным двигателем и увеличить дальность действия летательного аппарата, - сказал своему сотруднику Эрнст Хейнкель. - Эту идею управления пограничным слоем я позаимствовал из патента некоего Виктора Шаубергера, заявку на который он недавно подал. Работы доктора Прандтля , авторитетного специалиста в этой области, подтверждают правильность выбранной нами концепции.
  - Почему же прототип не взлетел, если расчеты верны?
  - Отсутствие успеха я объясняю недопониманием нами тонкостей управления пограничным слоем и некорректной работой люфтшвамма. Надо будет поговорить с этим Шаубергером, узнать подробности его идеи, финансово заинтересовать и склонить переписать патент на моих условиях, - подумав, ответил Хейнкель.
  
  * * *
  
  Третий рейх
  Вена
  предприятие "Кёртль Машиненбау"
  май 1941 года
  
  - Генрих, что случилось?!
  В большое помещение одной из мастерских, расположенных на территории ма-шиностроительного завода в Вене, быстро вошел взволнованный коренастый господин пятидесяти лет с мощным лбом и слегка крючковатым носом, одетый в мешковатый се-рый плащ.
  Он уставился на хаотично лежащие в центре ангара обломки кровли и сильно помятый дискообразный корпус небольшого устройства, затем перевел взгляд вверх на дыру в крыше.
  - Что здесь произошло?! - опять спросил пришедший.
  - Господин Шаубергер, ваш "Репульсин" при проверке средних оборотов на стенде значительно превысил предполагаемую вами тягу, сорвался с креплений и чуть не вылетел через крышу наружу, - виновато опустив голову, пояснил о случившемся ассистент, проводивший опыт один.
  Вместе подняв с бетонного пола устройство и отнеся аппарат на верстак, Виктор Шаубергер стал разбирать его, стараясь оценить нанесенный ущерб.
  - Самим нам повреждения не устранить. Придется обращаться к руководству завода, - осмотрев внутренности разработанного им движителя, сказал Шаубергер и раздраженно заметил. - Только когда они изготовят необходимые детали!
  С марта 1941 года, заключив контракт с фирмой "Кёртль Машиненбау" из Вены на создание опытной модели своего устройства, Виктор Шаубергер работал в мастерских завода. Самобытный изобретатель, не имевший никакого специального инженерного образования, он видел окружающий мир по-своему и подмечал механизмы процессов, естественно протекавших в природе. Происходя из старинного рода егерей и лесничих, служивших несколькими поколениями королевскому дому Габсбургов , будучи еще молодым человеком отказался от предложения своего отца получить высшее образование и продолжить семейную династию, ограничившись лесным училищем. Работая лесником, наблюдая водопады, течение и водовороты рек, движения рыб, он создал целую теорию трансформации энергии в водной среде, позднее получившую название "самоорганизующегося потока". На его неоднократные предложения властям, начиная с тридцатых годов прошлого века, о решении проблем заиливания рек, улучшения подачи и качества воды с помощью трубопроводов оригинальной конструкции, он получал неизменный отказ. Виной тому была косность мышления чиновничьего аппарата и неприятие революционных идей Шаубергера. С изобретенными им устройствами происходила та же картина. Не обладавший дипломом и правильным лексиконом, чтобы корректно выразить свою позицию, он высмеивался чванливой научной братией, с комфортом почивавшей на своих степенях, а власти не вникали в научные тонкости, слушая своих ученых, хотя изобретатель дошел до самых верхов нового Рейха. Фирмы, которые Шаубергер смог заинтересовать своими разработками, также довольно прохладно отнеслись к его деятельности, тянули столь драгоценное время на необходимую помощь при неизбежных в опытных моделях поломках и неисправностях.
  Вот и теперь после происшествия на испытаниях в мастерской их ожидал длительный простой. Об этом и другом думал Виктор Шаубергер, опершись на верстак. Созданный им "Репульсин" представлял собой новый тип движителя, основанный на воздушном вихре, способный совершить технологический переворот в летательных аппаратах. Выходящий на рабочий режим он становился самоподдерживаемым и требовал только подвода тепла, как у смерча и торнадо в природе.
  В мастерскую вошли два господина, одетые в хорошие костюмы.
  - Господин Шаубергер, мы хотели бы переговорить с вами относительно вашей дальнейшей деятельности, - обратился к изобретателю один из них.
  - Вы от руководства "Кёртль Машиненбау"? - нахмурился Шаубергер, не ожидавший ничего хорошего от предстоящего разговора.
  - Нет, мы из гестапо.
  Они прошли в небольшое конторское помещение, отгороженное деревянной перегородкой в углу мастерской.
  - Эрнста Хейнкеля заинтересовал ваш патент на устройство по самоорганизации пограничного слоя и его управления, - сухо сообщил второй из пришедших, когда они присели у стола, и добавил. - Вы готовы переписать патент на условиях Хейнкеля в обмен на его поддержку ваших разработок?
  - Я не буду ничего менять в патенте! - сказал Шаубергер.
  Представители тайной полиции переглянулись.
  - Принято решение о переводе вас в одну небольшую фирму в город Габлонц , это под Прагой. Там вам будет плодотворнее работать, - поставили перед фактом сотрудники гестапо. - Фюрер придает большое значение вашим разработкам!
  - Я никогда не забуду мою встречу с ним и длительный разговор о моих идеях, - произнес Виктор Шаубергер, зябко ежась плечами.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  Невский проспект
  март 1995 года
  
  В первые дни, выступая в новом для себя амплуа переводчика и гида, кроме посещения научного симпозиума, где основным переводом выступлений докладчиков, слава Богу, занимались другие, пришлось много поездить по Питеру.
  Его работодатель одолжил ему для сопровождения Руига один из своих легковых автомобилей, подержанный "БМВ". У Виктора были права автолюбителя, и он часто пользовался отцовской "Ладой". Семья могла купить и легковушку получше, но привыкла жить скромно, не выпячивая свой достаток.
  Шелест встретил доктора у парадной и они не спеша пошли к автомобилю. Ханс Руиг был одет в длинное пальто, неброский шарф, без головного убора. Он выглядел безукоризненно, предпочитая консервативный стиль и дорогие вещи. Это был крепкий, но обаятельный мужчина, среднего роста, с обезоруживающей улыбкой. Такие женщинам нравятся, сразу располагая к себе. Предпочитал короткие стрижки, всегда был тщательно выбрит. Держался непринужденно, раскованно. Был вежлив, обладал чувством юмора, умел выслушать собеседника. В нем чувствовался большой опыт общения с людьми. Свободно говорил на нескольких европейских языках. Это был человек не среднего класса, а несколько выше.
  За эти дни они много попутешествовали по городу.
  Руиг оказался человеком немногословным, больше слушал комментарии Шелеста по интересующим его историческим местам Питера. Побывали в Эрмитаже, Русском музее. Пару раз были на балете в Мариинском театре.
  Обедая в ресторане на Невском, доктор завел разговор о планах Виктора на будущее.
  - Так и будете заниматься ремонтом квартир, а в перерывах показывать свой город иностранцам? - пошутил Ханс, когда закончили с трапезой.
  - Да, пока так. Сейчас тяжело найти подходящее место по профессии, - немного смутился Шелест. - Очень мало платят из-за инфляции, поэтому и занимаюсь ремонтом квартир тем, у кого есть деньги.
  - Я сейчас работаю в Германии над практической реализацией моих проектов и разработок в экологическом центре. Арендовал усадьбу с прилегающими полями и подсобными постройками. Там будет и конюшня, перевезу туда моих лошадей. Хочу соединить все вместе, а то разбросано по разным местам, - начал рассказывать доктор. - Работников по посевным культурам и обработке земли у меня достаточно. Но не хватает людей для проведения полевых экспериментов, К тому же, главный дом усадьбы нуждается в ремонте. Я и подумал, почему бы вам не поработать в Германии некоторое время?
  - Неожиданное предложение, - задумался Виктор. - В какой области науки вы ведете исследования? Я ведь могу ничего не понимать в экологии.
  - Вы не усложняйте себе предварительную оценку. В любой лаборатории, в любом проекте есть вспомогательные задачи, которые не требуют специального образования. Вы инженер-химик, это уже хорошо. А какая специализация?
  - Общие химические технологии, - ответил Шелест.
  - Вот и прекрасно, Значит, имеете представление о разных областях. Я навел о вас справки у вашего работодателя, и он отозвался весьма положительно. Кроме того, полагаясь на свой жизненный опыт, я думаю, что не прогадаю, делая вам это предложение. Мне нужны порядочные молодые люди. Я видел на симпозиуме по экологии, прошедшем в вашем городе, на что способна русская молодежь, если в нее вкладывать средства. У меня в экологическом центре работают ребята из разных восточноевро-пейских стран и я доволен их усердием.
  Шелест медлил с ответом.
  - Тяжело решиться? Конечно, это же не в баню сходить, - усмехнулся Ханс. - Так у вас говорят в подобных случаях?
  Какое-то время они сидели молча. Руиг смотрел в окно, наблюдая за жизнью Невского проспекта.
  - Вас что-то держит в Санкт-Петербурге? Есть неотложные дела? - поинтересовался доктор.
  На Шелеста в упор смотрели излучающие большую силу зелено-золотистые, как у тигра, глаза Руига.
  - Нет, не держит, - ответил Виктор.
  - Платить буду точно не меньше, чем вы зарабатываете дома. Поедемте, посмотрите, как у меня обстоят дела. Дорогу я оплачу. Все равно сразу с длительной визой не получиться. С этим в Германии довольно строго. Но это решаемый вопрос. Ваш немецкий меня устраивает.
  - А на какой срок я уеду из России? - поинтересовался Шелест.
  - Там будет видно, может года на два-три, - пояснил Ханс и пошутил. - Может, жену себе найдете и останетесь.
  Через день Виктор дал свое согласие работать у доктора Руига. Ханс уехал к себе в Германию и через месяц пришло официальное приглашение от его центра.
  Оформив загранпаспорт, Шелест прождал в ожидании немецкой визы еще некоторый срок. Когда он пришел в немецкое консульство на Фурштатской улице, то увидел любопытную картину.
  У входа в консульство, по обе стороны от крыльца, на узком тротуаре стояли две очереди. Справа стояла общая очередь из числа российских граждан. Слева смиренно стояла очередь евреев, желающих эмигрировать в Германию, которая таким образом замаливала грехи Холокоста и принимала "сынов израилевых" на постоянное место жительства.
  Перед крыльцом по тротуару прогуливался рослый офицер милиции, регулировавший порядок в очередях.
  На крыльцо, время от времени, выходил представитель службы безопасности не-мецкого консульства в хорошем костюме и спускался к подъезжающим автомашинам, где о чем-то оживленно говорил с пассажирами из числа "новых русских", принимая от них бумажные свертки и проводил их в консульство без очереди.
  Виктор слышал, что в службе безопасности немецкого консульства на рядовую роль охранника обычно брали бывших советских граждан из числа русских немцев, ставших гражданами ФРГ. МИД Германии не учло российский менталитет и уже пару раз отправляло домой проштрафившихся за взятки сотрудников.
  Шелест встал в общую очередь и стал ждать.
  Его внимание привлек молодой негр, видимо из числа студентов развивающихся стран, учащихся в наших вузах, который встал в очередь евреев.
  Немного выждав, к негру подошел милиционер и попросил перейти в общую очередь, считая что тот ошибся в выборе. Но то ли негр оказался тугодумом, то ли плохо понимал по-русски и продолжал стоять с евреями.
  - Вы тоже еврей? - теряя терпение спросил милиционер негра.
  В общей очереди послышались смешки.
  - Может быть вам удастся объяснить гражданину, что он ошибся местом? - обратился блюститель порядка к католическому священнику, стоящему в своем одеянии на пару человек впереди Виктора. - А то у меня аргументы кончились.
  Люди из очереди посмеивались и убивали время, наблюдая за происходящим. Очередь с евреями стояла со скорбными лицами.
  Удивляла развязанность поведения блюстителя порядка. В студенческих кругах, где ранее вращался Шелест, было убеждение, что милиционеры у консульств на самом деле сотрудники КГБ, имевшие куда больше прав.
  Получив в итоге визу и деньги на билет, переведенные педантичным Руигом в петербургское отделение одного из иностранных банков на имя получателя, Виктор незамедлительно вылетел в Германию.
  
  * * *
  
  Германия
  Берлин
  Главное управление имперской безопасности
  июнь 1942 года
  
  Много времени ушло на перевод древних текстов из монастыря последователей религии бон в Шангшунге, переданных группе Петера Хейнеманна. Потом немецким филологам, лингвистам и инженерам пришлось долго, по сути расшифровывать тот образный язык давно ушедшей культуры, на котором тибетские монахи-переводчики этих трудов объясняли суть технических достижений древней цивилизации. Лишь в середине 1942 года весь материал, пройдя предварительную экспертизу и оценку весьма узкого круга специалистов, попал лично на стол рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, вызвавшего на беседу одного из своих выдвиженцев бригадефюрера Ганса Каммлера, ранее ознакомленного с ним.
  - Что вы думаете об этом документе? - поинтересовался рейхсфюрер у своего подчиненного, сидевшего напротив.
  В кабинете было свежо. Негромко журчал ручеек в небольшой скульптуре, расположенной сбоку в уголке отдыха, изображавшей скальный грот в обрамлении пышных папоротников. Внимание Каммлера почему-то привлекла большая фигурка имперского орла из черненого серебра, стоявшая на столе главы СС, в основании которой, как знал бригадефюрер, была прикреплена личная печать рейхсфюрера.
  - Вы оказались правы, организовав экспедицию Шефера на Тибет и задействовав людей из "Аненэрбе", - сказал Каммлер. - Информация по необходимым нам военным технологиям полностью окупила понесенные затраты.
  - А конкретнее? Ваши выводы по документу.
  - Предыдущая цивилизация на Тибете, предки арийцев, использовали для своих летательных аппаратов, в текстах об этом прямо сказано, вихревые ртутные двигатели, получавшие энергию из вселенского эфира, природа которого подтверждена последними исследованиями наших ученых, - продолжил бригадефюрер. - В одном из полученных нами текстов говориться о жидком при нормальных условиях металле, применявшемся в этих двигателях. На нашей планете известен единственный такой металл - ртуть. Он играл важнейшую роль у естествоиспытателей и алхимиков Античности и Средневековья, использовавших его для трансмутаций элементов и получения энергии для своих опытов. Мои специалисты считают, что философский камень алхимиков - это комплексное воздействие на объект исследования ртути и вселенского эфира. Весь вопрос только, как они это делали?
  - И как же?
  - В виде действующего генератора, где рабочим телом служила ртуть и выделялась тепловая энергия из эфира, этого пятого элемента согласно представлениям древних, являвшегося синтезом основных стихий природы, ее первоэлементов.
  - Поручаю Вам организовать управление специальных проектов и создать подобные двигатели и летательные аппараты, - произнес Генрих Гиммлер. - Думаю, уместнее всего исследовательские лаборатории и производство разместить в Судетах , в Богемии и Нижней Силезии. Тем более, в Праге, Пльезене, Бреслау есть ряд современных предприятий с оборудованием, необходимым для этого проекта, способного в будущем привести Германию к мировому господству.
  - В этом проекте важную роль могут сыграть технические идеи и разработки австрийского изобретателя и самоучки Виктора Шаубергера, работающего в одном из наших конструкторских бюро. Я намерен объединить усилия по созданию вихревого ртутного, или если угодно, эфирного двигателя с его устройством вихревого имплозивного типа, который Шаубергер предлагает использовать в качестве движителя для летательных аппаратов и возможно на подлодках нового поколения. Рабочим телом его устройства "Репульсин" выступает воздух или вода.
  
  * * *
  
  Германия
  Северная Вестфалия
  Экстернштайн
  июль 1942 года
  
  Несколько легковых автомобилей подъехало к северной окраине Тевтобургского леса, в десяти километрах от города Детмольд, остановившись перед контрольно-пропускным пунктом. Увидев флажки личного штандарта рейхсфюрера на одном из лимузинов рослые эсэсовцы вытянулись и пропустили без проверки машины далее. Проехав по грунтовой дороге среди раскидистых деревьев автомобили вскоре припарковались на площадке.
  К Эстерским камням или Экстернштайну вела пешеходная дорожка, по которой важные гости в сопровождении многочисленной охраны проследовали к намеченной цели поездки.
  У подножия мегалитов Экстернштайна стоял небольшой опытный образец установки, невдалеке уже сидели шестеро монахов религии бон.
  - Можно начинать? - спросил у Генриха Гиммлера Хейнеманн, отвечавший за предстоящий эксперимент.
  Рейхсфюрер молча кивнул головой, пристально рассматривая адептов бон, одетых в традиционную бурую свободную одежду и о чем-то разговаривающих между собой.
  Тибетские монахи из Шангшунга оказались не только прекрасными переводчиками древних текстов, но и мастерами психотехник. Тесно общаясь с ними в процессе работы над полученными материалами Петер Хейнеманн обнаружил, что последователи бон неплохо владели психотехниками ритуалов и были не прочь продемонстрировать их принимающей стороне. После разговора с бригадефюрером Гансом Каммлером, руководителем созданного управления специальных проектов СС, идея эксперимента нашла свое конкретное воплощение.
  Стоял тихий, безветренный летний вечер. Солнце было на закате, блистая на западе горизонта оранжево-красным, и уже подкрадывались сумерки. Эти часы суток древние маги называли трещиной между мирами.
  Монахи затянули мантру , крутя перед собой молитвенные барабаны и настраиваясь на нужный лад. Рядом со зрителями сидел на стуле техник, внимательно наблюдавший за показаниями регистрирующих приборов.
  Экспериментальная установка, описанная в одном из древних текстов с Тибета, представляла собой два небольших керамических цилиндра со смазкой ртутью их внутренних поверхностей из емкости. Они были вставлены один в другой на общей вертикальной оси и закреплены на массивном основании.
  - Почему они захотели именно здесь, на Экстернштайне, проводить свой опыт? - спросил Генрих Гиммлер у стоящего рядом Петера Хейнеманна.
  - Адепты сказали, что это место Силы, и здесь точно должно получиться, - ответил Хейнеманн.
  Минут двадцать монахи пели, входя в нужный ритм, затем цилиндры установки начали двигаться, разгоняясь и вращаясь в разные стороны. Вокруг аппарата появилось сильное голубое свечение. С его поверхности иногда срывались, громко потрескивая, статические разряды. К наблюдателям от установки пришла горячая тепловая волна с запахом озона.
  - Чем-то напоминает работу одного из "вечных двигателей" этих неврастеников-медиумов, демонстрировавших свои возможности в начале ХХ века, - заметил сопровождавшему главу СС Гансу Каммлеру рейхсфюрер, наблюдая за проведением эксперимента. - Но насколько мне доложили, эти аппараты мертвы без животного магнетизма воздействующих. Надеюсь, в дальнейшем установка сможет функционировать без помощи монахов?
  - Это только пилотный образец. За этим устройством большое будущее, мой фюрер, - уклончиво ответил Каммлер на язвительное замечание Гиммлера. - Мы можем овладеть океаном энергии и использовать ее по своему усмотрению.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Совиные горы
  март 1944 года
  
  Штандартенфюрер СС Эрих Ланге размышлял, глядя в окно с заднего сидения своего "Хорьха".
  За окном открывался прекрасный вид на окружающие горы. Петляя по серпантину дороги, автомобиль приближался к очередному пункту его инспекционной поездки.
  Здесь, в Совиных горах, на юго-западе Нижней Силезии, заканчивалось большое строительство, начатое по приказу его начальника, группенфюрера СС Ганса Каммлера . В разных местах этого горного массива, не так далеко друг от друга, создавались подземные производства и лаборатории для разработки и выпуска новых образцов "оружия возмездия", о которых так любила кричать пропаганда Третьего Рейха, толком не знавшая ничего.
  Эти горы как будто специально были предназначены для работ, требующих повышенной секретности. Малая плотность населения, преимущественно из этнических немцев, традиционная замкнутость местных жителей, наличие хороших дорог, близость к индустриальным центрам Чехии и Германии. Театры военных действий второй мировой войны обходили стороной эту область, что послужило одним из решающих аргументов в выборе места для создания сети скальных сооружений и укрытий.
  Основные работы проводила Организация Тодта , привлекшая для выполнения ответственного задания высококлассных горных инженеров и техников, а также заключенных нескольких концентрационных лагерей, специально созданных рядом с местами будущего строительства.
  Размах ведущихся работ потрясал.
  На строительство всего комплекса скальных и подземных сооружений, и многочисленных туннелей между ними, достигавших длины больше сотни километров, ушло строительных материалов, бетона, металлоконструкций и арматуры больше, чем на сооружение всех циклопических железобетонных укрытий для подводных лодок кригсмарине , созданных в Сен-Назере, Лорьяне, Бресте (Франция), Бремене, Киле, Гамбурге, Гельголанде. Строительство комплекса в Совиных горах обошлось Третьему Рейху в астрономическую сумму 150 миллионов рейхсмарок, так нужных для производства вооружений, необходимых на фронтах. Это еще раз подчеркивало исключительную важность, которую уделял Гитлер этому проекту.
  Размышляя над этим, Эрих Ланге смотрел в окно.
  Под началом Ганса Каммлера он служил давно, когда тот еще и не был группенфюрером. Раньше Каммлер возглавлял строительные работы в ряде секретных проектов по производству перспективных ракет и реактивных самолетов, только в 1943 году переключившись на руководство созданием летательных аппаратов на новых принципах движения, движителей для подобных аппаратов, сверхмощных источников энергии, а также много еще чего.
  
  * * *
  
  Находясь на борту самолета "Аэрофлота", летящего из Пулково во Фракфурт-на-Майне, у Шелеста было время подумать о своем будущем.
  Вылет из Питера прошел без проблем, если не считать алчного таможенника, который пытался уверить Виктора в антикварности старинного столового набора, подаренный ему мамой, который он вез в подарок доктору, чтобы выклянчить денег за пронос. Но номер не прошел, и служивый остался с носом.
  В Германии имелись аэропорты, расположенные ближе к экологическому центру Ханса Руига, но свободных авиабилетов не удалось достать. Придется добираться поездом, еще и с пересадкой, что особо не волновало Шелеста. Он ни разу не бывал за границей и хотел посмотреть страну.
  Судьба выкинула очередной фортель, и было решительно непонятно, хорошо это или плохо. Но одно Виктор знал точно. Может появиться интересная работа и будет возможность посмотреть Европу, а там видно будет, к чему это приведет и куда вынесет.
  За иллюминатором ярко светило солнце.
  Самолет шел на большой высоте и простиравшийся до горизонта плотный облачный покров напоминал Шелесту бескрайние полярные льды с торосами.
  Время на борту прошло быстро.
  Облака стали рассеиваться. Между ними появились окна, в которых стали видны нарезы земли.
  Лайнер стал снижаться. Уже можно было разглядеть современные автострады с сотнями машин, словно игрушечные красные черепичные крыши городков и деревень.
  Приземлившись в громадном аэропорту Франкфурта-на-Майне, Виктор с остальными пассажирами вышел из салона самолета и вскоре стоял в очереди на паспортный контроль, наблюдая как чопорные немецкие пограничники в отлично сидящей на них форме не спеша проверяют документы прибывших.
  Через полчаса, получив свой багаж и узнав в одном из офисов турбюро, расположенных в немецком аэропорту, как ему дальше ехать, купив билет, Шелест спустился по эскалатору на несколько уровней и оказался на станции метро. Доехав до центрального железнодорожного вокзала он сел на поезд, следующий до Бад-Эйнхаузена, курортного города, лежащего северо-восточнее Билефельда в земле Северный Рейн-Вестфалия, на западе Германии, от которого еще надо было ехать до конечного пункта назначения.
  Здесь уже вовсю была весна, как в Питере в мае. Зеленели газоны, на некоторых деревьях появились листочки. Да и температура днем стояла под двадцать градусов. Пришлось снять куртку и повесить ее на руку.
  Поезд, попавшийся Виктору, оказался старомодным, со строгими купе, отделанными под темные сорта дерева. В вагоне было немноголюдно. Шелест с интересом смотрел в окно, наблюдая за проносящимися перед ним картинами.
  Германия сразу поражала чистотой, опрятностью во всем, включая хорошо одетых людей или ухоженные дома с улицами. Мелькавшие за окном селения, дорожные развязки, фабрики или поля казались Виктору ненастоящими своей законченностью и основательностью.
  Время от времени по коридору вагона позванивал колокольчиком проходящий буфетчик-турок, предлагавший со своей тележки напитки и печенье в дорогу.
  На столике в купе лежал буклет дорожного плана, где было обозначено время прибытия поезда в Бад-Эйнхаузен. Эта страна напоминала Шелесту хорошо смазанный механизм точных часов.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  подземный объект "В1 Август"
  июнь 1944 года
  
  Сил, чтобы наполнить камнями очередную вагонетку уже не оставалось. Конрад привалился плечом к неровной стене тоннеля и вытер со лба холодный пот. В свои пятьдесят семь лет он выглядел на все семьдесят и не питал иллюзий на счет своего ближайшего будущего. Последние два года из-за своих политических убеждений и нежелания скрывать их профессор Альтманн провел в концлагере, занимаясь каторжным трудом в ближайших рудниках и горных выработках . Его кафедра геологии в университете Бреслау казалась отсюда зыбким миражом.
  Выпрямившись, Конрад продолжил наполнять вагонетку на пару с другим заключенным.
  - Капо́ идет, - прохрипел Хайнц, заволакивая каменюку через борт. - Осторожнее!
  Если надзиратель работ сообщит офицеру охраны об выбившемся из сил узнике, тот до ужина может и не дожить - просто пристрелят, выведя на поверхность. Могли бы и не выводить, но туннель строился для какого-то военного производства, и сказывалась немецкая чистоплотность.
  - Пронесло, - сказал напарник Конрада, когда капо́ прошел мимо, занятый своими делами.
  Здесь, в тоннелях объекта "В1", проходящих в толще горы, работало несколько тысяч заключенных концлагеря "Гросс-Розен", созданного поблизости специально для нужд строительства подземных и скальных сооружений в Совиных горах. Хайнц знал, что не так далеко были другие концлагеря для подобных же целей. Иногда оттуда к ним в туннель приводили узников, когда требовалось больше рабочих рук. Сам Хайнц Вельде, молодой тридцатилетний парень родом с Эссена, был рабочим и попал в концлагерь за саботаж на военном заводе.
  Альтманн и Вельде сблизились, когда оказались в одном бараке нового лагеря. Здесь были собраны заключенные разных наций - поляки, чехи, русские, евреи, немцы. В основном это были люди строительных специальностей, шахтеры, просто еще не совсем дошедшие работоспособные мужчины. Больных и получивших в горе увечья куда-то увозили и больше их никто не видел.
  Немецких заключенных в лагере было меньше всего и они старались держаться вместе. Со временем к Альтманну с Вельде прибились еще два узника, Франц Диц и Гельмут Ридль, оказавшихся верными товарищами по несчастью. Группой в лагере было выжить легче, постоять за себя, если возникала такая нужда. Увеличения группы остерегались, так как концлагерь кишел осведомителями гестапо. Хватало и отчаявшихся, сломленных узников, готовых на все ради лишнего куска или улучшения содержания в неволе.
  Мысль о побеге давно владела Конрадом и его товарищами. Он был негласно выбран ее лидером ввиду образования и большого жизненного опыта. Но не было подходящей возможности, пока не подвернулся случай.
  Находясь в одном из технологических штреков , отходящих от основных туннелей, Конрад обнаружил интересный участок известнякового пласта . Обстукивая его геологическим молотком на всякий случай, он отчетливо понял по звуку, что за стеной тоннеля большие полости. А на следующий день во время проведения военными саперами в соседнем забое буровзрывных работ известняк в этом штреке лопнул и образовалась дыра в стене. Наскоро заложив подвернувшимися камнями и замазав провал мокрой породой как мог, Альтманн поспешил к остальным товарищам, работавшим в основном тоннеле.
  Был как раз обед, который раздавали из бидонов в миски каждому узнику в подземелье. Профессор тихо рассказал остальным трем жующим товарищам о своем открытии. Как водится, группа Альтманна сидела чуть в стороне от остальных заключенных.
  - Предлагаю немедленно бежать, - твердо сказал он. - Такого случая больше не будет.
  - А если там тупик? - спросил Гельмут, бывший шахтер с одного из угольных рудников, кряжистый мужик за сорок лет, обводя взглядом остальных членов группы.
  - Я работал здесь до войны, - ответил профессор. - Мы искали руду. Уже тогда, как руководитель изыскательской группы, я был твердо уверен, что в этом месте много известняковых залежей и пластов. По сути почти из них и состоит эта гора, за исключе-нием скальных оснований, да и соседние наверняка тоже. А в местных осадочных породах много водных промоин - карстов , провалов, образующих целый лабиринт ходов и пещер, порой тянущихся на многие километры. Если нам повезет, то у нас есть шанс добыть себе свободу.
  - Нас будут искать, оцепят всю гору и окрестности, - произнес Франц, бывший циркач, крепкий малый из Гамбурга.
  - Лучше сдохнуть в горе свободным, чем быть расстрелянным, - мрачно сказал Гельмут. - Вряд ли после окончания строительства нас оставят живыми. Посмотрите, какая секретность вокруг и сколько эсэсовцев сюда нагнали.
  - Решено, - подвел черту Конрад. - Прямо сейчас и уйдем. Хайнц, прихвати порошок.
  В туннеле и забоях у всех были веревки, горняцкие фонари и кирки. Это не вызывало подозрений у охраны, присутствовавшей здесь. Обыскивали только после изнурительной двенадцатичасовой смены на выходе из главной штольни перед посадкой в грузовики для отправки в концлагерь.
  После обеда Альтманна разыскал горный мастер из работавших в военно-строительных отрядах.
  - Вы закончили тот штрек, о котором я говорил? - спросил он Конрада. - Сегодня там должно быть все сделано.
  - Херр мастер, разрешите, я возьму еще людей? В штреке надо убрать породу и строительный мусор, - попросил Конрад, у которого с мастером сложились неплохие отношения.
  - Хорошо, - кивнул тот. - Только давайте быстрее.
  Очутившись в технологическом штреке вчетвером с инструментом и нехитрым припрятанным снаряжением для побега, извлеченном из тайника - одной из куч песка, узники огляделись и прислушались к окружающему.
  В подземелье стоял круглосуточный производственный гул. Слышалась работа горнопроходческого оборудования, стучали пневматические молотки. Издали глухо до-носились команды капо и просто человеческая речь. Постоянных постов охраны внутри горной разработки не было, только на узловых местах готовых участков подземного сооружения и у входа, да изредка проходили патрули, и то не везде. Еще были надзиратели работ и стукачи из числа заключенных, привлеченных к подземным работам.
  Осмотрев стену штрека, Альтманн нашел свою, наскоро замазанную трещину.
  - Берем с собой кирку, лопату, обязательно обрезки досок из вон той кучи. Перевяжите их веревкой и прихватите еще бухту, я у инструмента видел. Жаль, что нет еды и воды, но найдем. Верю в это, - сказал Конрад. - А теперь пробивайте лаз.
  Особых усилий прилагать не пришлось. Известняк поддался под ударами кайла и вскоре все стояли у темного прохода, таившего за собой пугающую неизвестность.
  - С Богом, - сказал Альтманн, увлекая за собой остальных. - Фонари будем использовать по очереди для экономии, не растягивайтесь.
  Первые шаги дались с трудом, но после некоторого времени четверка приноровилась и вошла в ритм, перемещаясь по неровному природному тоннелю, изгибавшемуся в разные стороны. Стали попадаться разветвления, сделали короткую остановку.
  - Быстро натираем подошвы ботинок, - сказал остальным профессор и забрал от Хайнца Вельде мешочек с негашеной известью, добытой на стройке в подземелье. - Если эсэсовцы пустят за нами в пролом собак, то это отобьет им нюх.
  Не задерживаясь, группа продолжила свое движение по ходу, который местами представлял собой узкие, кривые лазы, настоящий "шкуродер", где можно было перемещаться только ползком или боком, проталкивая перед собой инструменты и нехитрую поклажу. Со временем ход стал разветвляться в разные стороны, словно они находились в гигантском термитнике. Конрад понял, что вся гора, как он и предполагал, по крайней мере, участки с меловыми отложениями, источены водой в виде лабиринта ходов.
  Шли по наитию, в противоположную от пролома сторону. Так продолжалось с час другой, по внутренним ощущениям беглецов.
  Впереди посветлело.
  Альтманн первым приблизился к небольшому пролому и выглянул наружу.
  Они находились на обратном склоне горы, почти у ее основания. Перед ним, ниже на проселочной дороге, стояли два военных грузовика, от которых в разные стороны разбегались эсэсовцы с овчарками.
  - Какие шустрые, - выругался Конрад, вернувшись к остальным. - Опоздали. Они оцепили гору.
  - Что будем делать? - спросил Гельмут Ридль.
  - Попытаемся прорваться в другом месте, ближайшей ночью. Здесь очень открытый склон, - ответил профессор. - Эсэсовцы не смогут оцепить весь массив. Для этого надо очень много солдат.
  - Они настойчивые. Будут ждать, пока мы обессилим от голода и сами выползем наружу, - мрачно заметил Хайнц Вельде.
  - Или просто пустят газ, - оптимистично пошутил Франц Диц.
  - Удача благоволит дерзким! - отмахнулся Конрад. - Вперед, не раскисайте!
  Они еще с пару часов плутали в горном лабиринте, проходя порой и через большие карстовые гроты , пока опять не вышли к узкому пролому в другом месте горы.
  Раздвинув кусты, закрывающие пролом на внешней стороне откоса, беглецы увидели парные патрули, неторопливо бродящие по периметру оцепления.
  Уже смеркалось.
  Рядом, под горой, был отчетливо слышен лай собак.
  - Псы нас учуют, если пойдем ночью, - сказал Франц. - Шел бы дождь...
  - Мы не пытались идти в ту сторону, - заметил Альтманн, показав направление. - Надо попробовать.
  - И что это даст? - спросил Гельмут.
  - Там лесной массив и есть селение.
  - В деревне нас точно будет ждать засада.
  - Сверху течет небольшая речка. У меня появилась идея, - ответил профессор. - Надо проверить, другого выхода нет.
  Они стали искать один из таких путей.
  Внезапно беглецы спугнули нескольких зверьков, которые издавая свист опрометью кинулись от них в ответвление хода.
  - Стойте! - скомандовал Конрад. - Это сурки. Надо найти их гнездо, они живут большими семьями. Там может быть зерно, припасы на черный день.
  Так и оказалось.
  После недолгих поисков узники обнаружили кладовку зверьков в одной нише, где вперемешку лежало зерно, сухие грибы, засохшие яблоки, пожухлые побеги растений. Потеряв брезгливость еще в концлагере, они все поделили и быстро съели.
  Пить захотелось еще больше.
  В одном из гротов беглецы нашли воду, текущую с каменного свода в некое подобие углубления-чаши. Вода оказалась очень жесткой. Во рту появилась неприятная оскомина, но выбора не было. Напились все до отвала, так как фляг с собой не было.
  Блуждая дальше по лабиринту ходов и галерей, они случайно вышли в большой карстовый грот.
  Все притомились и присели немного передохнуть от гонки последних часов.
  
  * * *
  
  Королевство Богемия
  Нижне-Силезское княжество
  Большая Совиная гора
  декабрь 1325 года
  
  Дул холодный, пронизывающий до костей, ветер с мокрым снегом.
  В эту пору в здешних горах было особенно пустынно. Крестьяне из редких деревенек и хуторов, завершив еще осенью земельные хлопоты, сидели в своих хижинах не высовывая носа, а дикое зверье, нагуляв жир за лето, спало по норам до теплой поры. Только разбойники да волки рыскали по занесенным снегом дорогам и тропам в поисках одинокого путника или заплутавшего всадника.
  Гай Герметик, возвращался в Глац , ведя по тропе своего уставшего коня. Он был несколько месяцев в Совиных горах, собирая образцы минералов и целебные коренья еще с осени, но задержался в отдаленной деревне, оказывая помощь хворым и требующим утешения.
  Жизнь помотала его по белу свету. Еще подростком, рано потеряв родителей, он прибился к пилигриму , побывал с ним на Ближнем Востоке и в Азии. Жил в горном монастыре, учась у китайских лам. Постигал искусство врачевания у арабов, изучал тайные книги мироздания магов в Персии.
  Это был хорошо сложенный, высокий мужчина с правильными чертами лица, с длинными волосами и короткой, темной бородой. В скитаниях и путешествиях он научился постоять за себя, никогда не расставаясь с мечом.
  В дороге он питался цза́мбой, смесью варенных муки, злаков, орехов и выпаренного мясного бульона, научившись этому у странствующих тибетских монахов. Пил простую воду, если была возможность, из горных ручьев или из ключа. Монахи говорили, что также полезна талая вода, капающая со льда, если нет ключевой. Он не отказывался от еды, если предлагали, но крестьянам и так приходилось туго. Отдав князю и его сборщикам податей с натурального хозяйства бо́льшую часть своего урожая, они ютились вместе со скотиной в своих хижинах на земляном полу, влача жалкое существование.
  Собирая минералы на горном откосе Гай случайно наткнулся на неприметный разлом среди скал и протиснувшись внутрь обнаружил разветвленный лабиринт ходов и галерей внутри горы. Умудренный опытом, он сделал факел и отмечал свой путь, коптя чадящим пламенем на стены ходов. Один из них привел его в большую, просторную пещеру с подземной рекой, текущей в ее нижнем ответвлении, и большой порослью на одной из каменных стен странных, светящихся грибов. Обнаружив их Герметик сам не заметил как сомлел и заснул от пряного запаха, исходившего от поросли. Проснувшись спустя время, он благоразумно отошел к входу в пещеру и призадумался. Уставший от поисков в горах, Герметик очнулся полностью отдохнувшим и с огромным запасом сил, казалось способным двигать горы.
  О таких подземных растениях Гай слышал от лам. Те приписывали им чудодейственную силу и способность лечить от многих заболеваний и недугов, равно как и убивать. У него до сих пор не было своего угла, где бы он мог заниматься тем, ради чего так долго учился. Гая влекло изучение элементов в природе, ее законы, возможность овладеть скрытыми силами. Персы, у которых он постигал основы алхимии, дали ему прозвище "Герметик" . Пещера идеально подходила для задуманного и доставалась бесплатно. Обретая жилище и место для опытов естествоиспытателя можно было подумать и об ученике.
  Оставив в пещере собранные минералы и коренья, и взяв с собой немного грибов, он повел в Глац порядком уставшего коня.
  Проходя с жеребцом в лесу по узкой тропе между раскидистыми елями, Гай услышал шорох - на него внезапно бросились несколько лихих людей с оружием.
  Выхватив из притороченных к седлу ножен меч, Герметик отбил наотмашь выпад одного разбойника и вторым ударом отрубил ему руку по локоть.
  Брызнул фонтан крови, раздался дикий вой.
  Сзади его схватили за шею, пытаясь задушить.
  Перехватив меч за рукоять двумя руками обратным хватом, Гай, как учили его на Востоке, резко ударил им назад под мышку, проткнув нападавшего с тыла.
  Пропустив мимо себя другого противника он рубанул его по ноге.
  Разбойники мешали друг другу в глубоком снегу, пытаясь напасть скопом. Двое уже лежали на земле, корчась от боли.
  Герметик кинулся на косматого детину с тяжелым топором в обеих руках.
  Звякнули стальные пластины под плащом. Его достали копьем в спину.
  - У него панцирь! Это рыцарь! - закричал детина и бросился наутек по тропе в чащу леса.
  Раздался гулкий рев боевого рога. Из-за деревьев послышался топот копыт.
  В воздухе пропела стрела.
  Детина медленно завалился вперед в снег с торчащим под лопаткой древком.
  Гая обступило несколько подъехавших всадников. От разгоряченных коней валил пар.
  - Ты кто? - гулко спросил один из спасителей, одетый в тяжелую кольчугу до колен и стальной шлем, скрывавший лицо.
  - Лекарь я, - ответил Герметик, отводя копье одного из всадников, упертое ему в грудь.
  - Лекарь?! - рассмеялся клокочущим басом рыцарь. - Тогда я преподобный отец!
  Остальные всадники хмуро заулыбались, не спуская глаз с Гая.
  - Я - Олаф Бьерклунд! Служу нижнесилезскому князю за плату, - произнес рыцарь и добавил, кивнув на доходивших разбойников в снегу. - Эйнар, помоги им!
  Один из всадников спешился и деловито перерезал горло умирающим.
  - Ты с Севера? - догадался по акценту Герметик, оценив дисциплину и выучку людей Олафа.
  - Да, мы пришли с Севера, - подтвердил рыцарь. - Поедешь с нами. В моей дружине много раненых, будешь лечить их.
  Проехав со всадниками Бьерклунда по тропе через лес, они оказались на опушке, где был разбит лагерь наемников.
  На открытом месте стояло с десяток строений в окружении поставленных полукольцом телег и деревянного частокола.
  Жилища представляли собой сборные рамы из кольев, на которых были укреплены в несколько слоев внахлест коровьи шкуры с небольшими вентиляционными ще-лями по бокам. Внутри каждого жилища в центре был большой очаг с дымоходом наверху. Громадные телеги с колесами из цельного среза ствола дерева, стоявшие по периметру лагеря, при переезде запрягали парой быков и перевозили груды шкур с разобранных жилищ. Телеги использовались также как защитный барьер, препятствие вокруг лагеря на случай внезапного нападения неприятеля.
  Проехав через ворота, всадники спешились в одном из углов стоянки, закрепив поводья лошадей к привязи, которым служило стоящее на распорках бревно.
  Гая привели в одно из жилищ, где лежали раненые воины Олафа.
  В 1325 году в Нижней Силезии было неспокойно. Эти земли всегда были предметом территориальных споров и претензий между польскими, германскими и богемскими князьями, которые боролись за сферы своего влияния. Зачастую это приводило к вооруженным конфликтам и войнам, где использовались наемники из других мест Европы, как дружина Олафа Бьерклунда, состоявшая из датских ратников и всадников.
  В жилище, куда зашел Герметик с Олафом, на шкурах и так, на соломе, вповалку лежали раненые воины. Иные совсем в плохом состоянии, изредка постанывая в беспамятстве. В воздухе стоял тяжелый запах крови и мук.
  - Мне нужна горячая вода и мои сумы с коня, - сказал Гай, осмотрев раненых.
  - Харальд, сходи и распорядись, - приказал Бьерклунд другому рыцарю, рыжему мрачному здоровяку, в длинной шерстяной рубахе и безрукавке из шкуры медведя, из-под которой торчала добротная кольчуга.
  Харальд ушел и вскоре принесли требуемое.
  Достав из кожаного мешка большой нож, Герметик обрезал грязную, окровавленную одежду около ран больных. Затем извлек коренья и снадобья, и стал тщательно перетирать их в ступке. Полученной смесью обработал раны, заставив воинов выпить часть растворенной смеси в воде.
  Потом поманил Олафа наружу.
  - Четверо умрут, их раны слишком тяжелые, - негромко сказал Гай. - Остальные со временем встанут на ноги. Первое время им необходим покой и хорошая еда, лучше мясной бульон.
  - Мне нужен лекарь. Нашего убили в походе, - произнес Бьерклунд. - Останешься с нами.
  Герметик промолчал, спорить было опасно.
  - Ты чернокнижник? - спросил Олаф. - Харальд нашел в твоей суме манускрипт со странными знаками.
  - Умеешь читать? - поинтересовался Гай.
  - Нет, так и не выучился, - ответил рыцарь. - У меня есть грамотей, мне хватает.
  - Я записывал названия снадобий для лечения и как их приготовить. Там нет колдовства.
  - Инквизиция сжигает еретиков и ведьм, устраивая им допрос с пристрастием, - усмехнулся Бьерклунд. - Церковь по-своему умеет лечить хвори.
  Над лагерем потянуло запахом жареного мяса. Послышался смех и грубое пение.
  - Идем на трапезу, - позвал Олаф. - А то ничего не останется после этих ненасытных глоток.
  Они вышли в центр лагеря, где над углями огромного кострища жарились на вертеле несколько туш забитых в местных лесах кабанов. С румяной корочки их боков вниз падали капли жира, шипя на углях и распространяя вокруг неописуемый запах и аромат.
  - Олаф, иди к нам! - сразу крикнуло несколько воинов, расплескивая на землю, из бурдюков через край в глубокие кубки хмельной напиток.
  Вокруг кострища толпилась почти вся свободная от дозора и охраны дружина Бьерклунда, за исключением часовых и раненых, ожидая своего куска дымящегося мяса и доброго глотка браги. Больше сотни воинов радостно пили, закусывали из открытых кадок солеными овощами и грибами, мочеными яблоками и прочей зеленью.
  - А у нас в городе люди давно так не едят, - сглотнув слюну, неодобрительно заметил Гай, глядя на пиршество.
  - Иначе воевать не заставишь, - усмехнулся Олаф. - В этом их жизнь. Пускай князь раскошеливается, если хочет больше земель и власти.
  Их окружили ратники.
  Кто-то сунул в руку Герметика жирный кусок дымящейся плоти, пучок зелени из кадки, ломоть ячменного каравая.
  - Прими чару, лекарь! - предложил Гаю Бьерклунд. - Выпей за нас, пока мы живые!
  Гай опростал сосуд, закусил съестным.
  С голодухи сразу захорошело, горячий жар заструился по жилам.
  - Что, у князя мало воинов? - спросил Герметик.
  - Каждый из наших стоит двух-трех его ратников, - ответил Олаф, прожевав кусок мяса и обильно запив его из кубка, проливая себе на мощную грудь. - И мы не раз это доказывали в бою.
  В толпе воинов изредка мелькали раскрасневшиеся от хмеля гулящие девки, взвизгивая для приличия от увесистых шлепков мозолистых мужских лап по ладным местам. Пару дуделок выводили простой мотив, поддержанный волынкой в руках уже пьяного Харальда.
  - Жаль женщин мало прислали из замка, - проводил взглядом одну рыцарь. - Добудем победу, князь обещал еще.
  Незаметно выбравшись из толпы воинов, Герметик покопался в одной из своих сум и подошел к часовым у ворот.
  Справившись об их здоровье, он сделал им целебный отвар.
  Глухой ночью, когда вся дружина перепилась и спала мертвым сном, он незаметно вывел своего коня с поклажей за частокол и канул в темноте. По звездам Гай ориентировался прекрасно, освоив это искусство у арабов. К тому же пригодился сонный порошок, которым он опоил охрану.
  Достигнув наконец Глаца, небольшого города недалеко от границы с Богемским королевством, Герметик не мешкая собрал свой нехитрый скарб в несколько сум из жилья, которое снимал у знакомого торговца. Взял до весны лошадь у старосты, тот помнил, что Гай вылечил его дочку. Забрал с собой давно приглянувшегося ему смышленого юношу-сироту, гнувшего спину за харчи на других, и ушел вместе с ним в пещеру в Совиных горах. С Олафом не стоило шутить и возможная встреча с его ратниками могла закончиться грустно.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Бад-Эйнхаузен
  март 1995 года
  
  Сойдя с поезда в Бад-Эйнхаузене, Виктор спустился с довольно высоко расположенного перрона по пешеходной лестнице к автомобильной парковке, где его должны были ждать.
  У серебристого "Форда-Эскорт" прогуливался среднего роста молодой человек с темной кучерявой шевелюрой и усиками. Увидев Шелеста с рюкзаком, он заулыбался и открыл багажник своего автомобиля.
  - Добрый день. Вы - Да́ниэль? - поздоровавшись, на всякий случай спросил Виктор.
  - Да. А вы - Викто́р, - утвердительно сказал встречающий, сделав ударение на последнем слоге имени Шелеста. - Доктор вас довольно точно описал. Давайте ваш рюкзак и поедем.
  Они сели в автомобиль и, немного покружив по жилым кварталам, выехали на шоссе.
  Качество дорожного покрытия было превосходное. Виктор слышал, что здешние дороги лучшие в мире и теперь мог в этом убедиться воочию. Через пятнадцать минут они подъехали к шоссейной развязке у длиннющего моста через реку, неторопливо несущую свои воды слева по широкому руслу, которое терялось за изгибом берега.
  - Везер, в среднем течении, - сказал Даниэль, кивнув на реку, сворачивая от моста к городку, раскинувшемуся на живописных холмах, застроенных домиками, утопающих в зелени, и к автостраде, разделяющей центр на две части.
  Машина повернула и стала взбираться на левый холм по извилисто кружащей дороге.
  - Это Флото, - пояснил Даниэль. - Здесь у доктора расположен экологический центр.
  Они поднялись над городом и поехали дальше по ровному участку. Вдоль дороги виднелись коттеджи и дома за забором или низкой изгородью из аккуратно подстриженных кустов. Жилые строения сменили довольно обширные поля, потом опять пошла застройка. Петляя, дорога ощутимо шла вверх. Сзади, на очередном повороте, Шелест увидел далеко раскинувшийся внизу Флото, окружающие поля и рощи. Даниэль, заметив взгляд Виктора, притормозил, давая ему время разглядеть все получше.
  - Мы находимся на горе Винтерберг, самой высокой точке в округе, - произнес Даниэль. - Здесь и расположен "Коллегиум Хуманум".
  - Что расположено? - не понял Шелест.
  - Так называется главное здание экологического центра доктора Руига, - пояснил Даниэль.
  Они поехали дальше по полям, разделенным полосами лесопосадок, и не доехав до плоской вершины горы, ниже которой стоял одинокий дом, свернули на развилке улиц Бреттхорстштрассе и Фоссгрунд направо, остановившись у довольно длинного здания желтого цвета под двухскатной крышей, крытой красной черепицей, находившегося справа от поворота. Величину здания не позволяли оценить заросли кустов вдоль него, среди которых выделялись рододендроны с мясистыми листьями, скрадывающие площадь строения.
  Остановившись у крыльца, Виктор достал рюкзак из машины и пошел вслед за Даниэлем в дом.
  Когда они открыли входную дверь, то раздался радостный собачий скулеж. Перед вошедшими в узкую, но высокую прихожую с лестницей на второй этаж прыгала немецкая овчарка, стараясь лизнуть Даниэля за руку.
  - Белла, прекрати! - скомандовала собаке вошедшая с другой стороны в прихожую симпатичная фрау слегка под сорок лет со светлыми, короткими волосами и хорошей фигурой, вслед за которой появился улыбающийся доктор Руиг собственной персоной.
  - Рад тебя видеть в Германии, - сказал он. - Прошу в гостиную, там и поговорим.
  Шелест поздоровался с доктором и фрау, и прошел за ними, минуя кухню и коридор в большую залу, напоминавшую ему столовую в школе или каком-нибудь учреждении.
  Никакой помпезности, все очень просто и опрятно. С дюжину длинных столов в два ряда, справа несколько высоких, стрельчатых окон. Слева раздаточное и приемные окна с прилавками. Между ними большой камин, в котором весело потрескивали дрова с языками пламени, создавая тот непередаваемый уют домашнего тепла и надежности.
  Один из столов, ближний к камину и окну раздачи, был накрыт. Все, что необходимо для полноценного обеда, без особой вычурности, обстоятельно.
  Алкоголя на столе не было.
  - Хочу представить тебе моих помощников здесь, в экологическом центре, - начал доктор. - Гизела Брандт, управляющая хозяйством центра. Даниэль Питч, специалист по сельскому хозяйству. Также они оба работают с лошадьми, конюшня находиться на территории центра. С остальными специалистами и работниками ты познакомишься позже. Помимо экологических проектов, в моем центре проводятся различные семинары и встречи за круглым столом на темы истории, новых методов психофизиологических тренировок, цигуна, классической дзэн-медитации и много чего еще. Семинары проходят в этом здании или в других местах центра. Пока отдыхай с дороги, Даниэль покажет тебе комнаты. Если надо, съездите вниз во Флото.
  Виктор немного поел и чувствуя, что подустал, откланялся. Даниэль отвел его через прихожую в другую часть здания - небольшой жилой блок. Там Шелест выбрал себе самую верхнюю, но чертовски уютную комнату, по сути находившуюся на чердаке, с двумя окнами прямо в крыше.
  Сил хватило только раздеться и, вымотанный неожиданно свалившимся на его голову путешествием, Виктор заснул, провалившись в темный омут забытья.
  Когда он проснулся, дело уже шло к сумеркам.
  Спустившись вниз, немного поплутав по большому дому, вышел на кухню. Там Гизела и Даниэль пили ароматный заварной кофе, предложив его и Шелесту.
  Послышался лай собак и с террасы, идущей по внутренней правой части дома, в кухню вбежали девочка лет десяти и две собаки - немецкая овчарка Белла и годовалый ротвейлер по кличке Барри.
  - Иоанна, хватит безобразничать, - с укоризной в голосе сказала Гизела, с любовью притянув к себе девочку, свою дочку, которая облокотившись на мать, стала по-детски бесцеремонно разглядывать гостя.
  У Иоанны были такие же редкие глаза с зелено-золотистой радужкой, как у доктора Руига.
  - Данни, надо купить хлеба и чего-нибудь из выпечки к ужину, - произнесла Гизела. - А у меня еще много бумажной работы в бюро.
  - Я возьму вашу машину? - спросил Даниэль.
  - Конечно. Прихвати и Викто́ра, может он захочет сделать покупки.
  Сев в бежевый "Мерседес", стоящий около дома, двое молодых людей поехали вниз во Флото.
  - Хорошая машина, - сказал Шелест, оценив кожаный комфорт салона и мягкость хода.
  - Да. Хотя ей уже десять лет, - согласился Даниэль. - Но для этой марки это не возраст.
  Они быстро спускались вниз по проселочной дороге в город.
  - Я из ГДР , - сказал Даниэль и неожиданно произнес по слогам по-русски. - Трак-то-рист - ме-ха-ни-за-тор.
  Даниэль рассмеялся.
  - Учил русский в школе, но все благополучно забыл, - пояснил он.
  - Как там жизнь, в восточных землях? - спросил Шелест.
  - С работой много хуже, чем в западной части Германии, - ответил Питч. - И платят меньше. В Ростоке были манифестации неонаци.
  - В ГДР неонаци? - удивился Виктор. - А как же столько лет под "штази" жили, страх неминуемого наказания?
  - Все очень быстро изменилось и жить стало не намного лучше.
  У Шелеста ощутимо побаливала голова.
  Она буквально распухла от умственной работы за день общения на немецком языке. Хоть Виктор и говорил на нем, но одно дело говорить не спеша, переспрашивая, общаясь со знакомыми родителей. И совсем другое, когда переводишь быстро, и зачастую не всегда понимаешь из-за особенностей диалекта собеседника. Выручала интуиция, но к вечеру голова просто раскалывалась с непривычки.
  Шелест потер виски и замычал.
  - Что, голова болит? - прозорливо спросил Даниэль. - У иностранцев здесь всегда поначалу болит.
  - У доктора работают иностранцы? - поинтересовался Виктор.
  - Конечно. В Германии живет и работает много приезжих. Европейские границы приобретают условное значение. У Руига в центре работают голландцы, швейцарцы, поляки. А головную боль легко снимает литр-другой пива.
  - Хорошая идея, - оценил предложение Виктор.
  Сделав покупки в супермаркете, от обилия и качества товаров в котором у Шелеста округлились глаза, они заехали в одну придорожную пивную.
  Внутри было очень тихо, всего пару посетителей. Заведение выглядело как старинная корчма, с мощными деревянными потолочными балками, потемневшими от времени, и побеленными стенами.
  Усевшись за один из массивных столов Даниэль заказал три кружки пива. Когда дородная фрау принесла их, две протянул Виктору, а из одной стал медленно потреблять напиток.
  - В Германии и за рулем можно пить? - спросил Виктор Даниэля.
  - Смотря сколько и смотря где, - усмехнулся Питч. - От поллитра пива или пару рюмок шнапса проблем не будет. Тем более здесь, в маленьком городке, недалеко от крестьянских хозяйств. Полиция обычно контролирует около дискотек, салунов , ночных баров, где действительно отдыхает пьяная публика, теряющая над собой контроль.
  - Чего-то пиво слабоватое, - заметил Шелест, отхлебнув из кружки.
  - Его плохим точно не назовешь, - ответил Данни.
  После двух кружек Виктор изменил свое мнение о продукте. Усталость и головная боль исчезли, уступив место хорошему настроению.
  - Поедем, Гизела заждалась булочек к вечернему чаю. Возьмем еще пива с собой, литров пять, - сказал, вставая Питч. - Я живу недалеко от главного здания нашего центра, там на горе и посидим.
  Купив на бензоколонке с дюжину бутылок разных сортов пива, молодые люди быстро вернулись в экологический центр отдать покупки хозяйке и потом оказались предоставлены самими себе.
  Даниэль Питч жил в трехстах метрах от главного здания "Коллегиум Хуманум", в двухэтажном доме, расположенном на самом верху горы Винтерберг. На первом этаже в доме был секретариат центра, а на втором этаже пять пустых комнат с санузлом и душем. Сбоку к дому примыкала конюшня. Сзади строения располагался обширный огород и большая отапливаемая теплица.
  Они расположились в одной из больших комнат с видом на лежащий ниже по склону центр, к которому вела дорога между полей. Уже в темноте был виден Флото, весь в огоньках, а вдали, на противоположной горе извивалась тысячами искорок большая, движущаяся огненная змея.
  - Что это? - спросил Шелест, стоя у окна и попивая пиво.
  - Автобан в сторону Ганновера, - пояснил Даниэль. - Днем его не видно. Ниже вершины часто дымка, а ночью вот такой потрясающий вид.
  - Чем я буду занимаеться в центре? - поинтересовался Виктор у Даниэля.
  - Слышал, доктор говорил, что хочет использовать тебя на ремонте главного здания, особенно второго этажа, где расположены гостевые комнаты и номера.
  - Зачем в центре так много свободных комнат? А здесь, кроме тебя, кто-нибудь живет? - задал вопросы Шелест.
  - В этом доме живу один я. А во время разных конференций и научных встреч все свободные комнаты, и здесь тоже, заняты приехавшими участниками. Иногда еще приходиться снимать гостиничные номера в отелях и пансионах внизу во Флото, - ответил Даниэль. - Ты пиво то пей. Вон та бутылка баварского нефильтрованного пшеничного, очень пьяное, рекомендую. Его студенты любят, чтобы быстрее забалдеть.
  Хмель ударил в голову. Остальную часть разговора Виктор помнил сумбурно. Когда пришло время спускаться к главному зданию в свою комнату, то внезапно пошел дождь. Питч снабдил его большим зонтом и фонарем, так как осветительных столбов на дороге не было.
  Идя по обочине Шелест внезапно услышал утробное уханье, доносящееся откуда-то близко. Остановившись, он пошарил вокруг мощным лучом, но ничего не обнаружил. Где-то сзади и сверху ему почудилось мельтешение. Когда он посветил вверх над собой, то от неожиданности отшатнулся.
  На него, практически в упор, смотрели две пары огромных светящихся глаз, принадлежащим двум существам с трепыхавшимися крыльями, висящими над его головой и непрерывно ухая.
  С пьяных глаз Виктор принял их за упырей и бросился бежать, переведя дух уже около крыльца. Пройдя в свою комнату, завалился на кровать не раздеваясь.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  подземный карстовый лабиринт
  июнь 1944 года
  
  Пока все сидели на камнях, неугомонный Хайнц, привлеченный чем-то, отошел в глубь грота и долго отсутствовал.
  - Профессор! - раздался его крик, многократно отраженный эхом, пролетевшим под каменными сводами. - Идите сюда, посмотрите!
  Грот имел каменный выступ, закрывающий бо́льшую его часть. Когда они прошли за него, то изумленно остановились.
  Узники оказались в гигантской пещере, одну из стен которой заливал зеленоватый свет, истекавший снизу от каких-то шишковидных растений, расположившихся гроздями по стене и нагромождениям камней у основания. Этот свет буквально струился, как вода, поднимаясь вверх волнами. В ноздри ударил терпкий, пряный запах, от которого немного закружилась голова. Довершали мистическую картину сталактиты , причудливыми фигурами висящие сверху и гулкий стук капель воды, падающих с высокого каменного свода.
  - Гляди, Конрад! - дернул профессора за рукав лагерной робы подошедший Хайнц Вельде, направив луч своего фонаря на верх светящейся стены.
  На довольно ровной поверхности находился искусно высеченный в скале барельеф огромной совы. Ее пустые глазницы черными провалами смотрели на узников.
  Конрад приблизился к светящимся растительным образованиям, пригнулся, разглядывая их и отошел к товарищам.
  Остальные трое беглецов, привалившись к выступу стены и раскинув руки, уже безмятежно спали с блаженными лицами. Почувствовав сильную слабость и присев, не заметив как профессор сам погрузился в глубокий сон.
  Очнувший по прошествии времени, Альтманн растолкал своих спутников и они вернулись в грот.
  - Как на перине спал, - потянулся Франц. - И поясница не болит.
  Он повредил спину, поднимая тяжелые камни на строительстве туннелей в горе, и иногда испытывал сильные боли.
  - И голод пропал, - сказал Хайнц. - Последнее время только и думал о еде.
  У остальных тоже было прекрасное самочувствие. Конрад ощущал себя помолодевшим и полным сил, как будто сбросил лишние десяток лет.
  - Это грибы! - возбужденно воскликнул он. - Гигантская колония. Они выделяют газ. Спелеофлора.... О ней известно очень немногое. Растения в пещерах развиваются изолированно от остального мира, приобретая совсем другие свойства, словно с другой планеты. Здесь можно встретить реликтовые формы, населявшие материки в незапамятные времена и эпохи. У человека возможны совершенно неожиданные реакции на них. Надо будет взять с собой несколько образцов. Позже, если позволят условия, попробую с ними поэкспериментировать.
  В нем проснулся дух исследователя.
  Беглецы подошли к выступу, отделяющему грот от гигантской пещеры.
  - Что это? - идущий следом Франц осветил фонарем вырубленные в известняке ступени, идущие вниз и вверх по стене выступа. Из-за темноты узники поначалу и не обратили на них внимания.
  - Пойдем, глянем? - предложил Хайнц, нетерпеливо перебирая ногами.
  Прислушавшись, Альтманну показалось, что он слышит снизу плеск воды.
  - Гельмут, возьми с собой Хайнца и идите вниз. Далеко не уходите, - скомандовал профессор. - Но только осторожней! А мы пойдем вверх.
  Двое товарищей ушли в темноту провала. Конрад и Франц Диц стали взбираться по каменным ступеням, налегая на стену для равновесия. Поднявшись метров на семь, они обнаружили проход и вошли внутрь.
  Узники оказались в небольшом гроте, заставленном примитивной мебелью, потемневшими от времени деревянными столами и табуретами. На тумбах и столах находилась каменная и глиняная посуда, старинные фолианты в кожаном переплете, видимо пергаментные свитки. На всем лежал толстый слой пыли.
  - Откуда здесь пыль? - спросил Диц, подойдя к одному из столов.
  - Мы в толще известняка, - напомнил Конрад, держа в руках каменную ступку и принюхиваясь к ее содержимому.
  - И тут сова, - произнес Франц, направив фонарь на странный подсвечник, где вместо глаз птицы были две плошки с фитилями.
  - Не исключено, что и у большой совы внизу тоже вместо глаз были какие-нибудь источники света, - внезапно пришло в голову профессору. - Я представляю, какое это было бы зрелище.
  - Здесь еще проход, - сообщил Диц, обнаружив наклонный коридор в конце грота.
  Они прошли немного и оказались в тупике с двумя большими отверстиями на уровне головы. У стены стоял стол с массивными светильниками и сосудами. А когда посмотрели в дыры, то увидели внизу светящуюся пещеру.
  - Растительное или минеральное масло, - заглянув под крышки сосудов, макнув пальцем в густую, темную жидкость и понюхав ее, сказал Альтманн. - Как и предполагал.
  Вернувшись в грот, профессор обнаружил на столах среди предметов старинный глобус, пару карт местности и подобие химической посуды.
  Картами он заинтересовался и долго их рассматривал, запалив одну из плошек светильника от самодельной зажигалки Франца.
  Сзади раздались приближающие шаги, пришли Гельмут с Хайнцем.
  - О, вы вполне обосновались, - кивнув на обстановку сказал Гельмут.
  - Мы обнаружили подземную реку, - выпалил Хайнц. - И плот.
  - Уносящуюся неизвестно куда, - мрачно продолжил Гельмут.
  - Где мы оказались? Это капище язычников? - спросил Диц.
  - Не думаю, - покачал головой Конрад. - Зачем язычникам глобус и химические реактивы?
  Он показал на отдельно стоящую тумбу со стеклянными ретортами и закопченными, каменными тиглями .
  - Мне кажется, мы обнаружили келью какого-то средневекового естествоиспытателя и алхимика, - продолжил профессор. - Тогда ведь колдуны поклонялись духам природы. Отсюда и символ совы - мудрости и темноты. Ведь именно в ночное время любили творить свои опыты и заклинания древние чародеи и маги. Кстати здесь, в Нижней Силезии, где мы находимся, в горах в Средневековье был очень популярен символ совы. В хрониках говориться, что даже была тайная секта, поклонявшаяся этой птице. Возможно, мы и набрели случайно на их святилище.
  Все замолчали, напряженно думая о главном.
  Альтманн спустился к подземной реке шириной в несколько метров, осмотрев площадку с лежащим плотом около несущейся куда-то в темноту под каменный свод с шумом воды, и вернулся обратно в верхний грот.
  - Что будем делать? - задал мучивших всех вопрос Гельмут.
  Конрад о чем-то усиленно размышлял.
  - Есть опять захотелось, аж кишки свело, - невпопад сказал Хайнц, смутившись своей минутной слабости.
  - Можно сварить похлебку из грибов. Посуды и топлива достаточно, - шутливо предложил профессор. - Тогда точно все проблемы разом решим.
  Беглецы дружно рассмеялись. Юмор разрядил обстановку.
  - Из горы нам не выйти. Сразу схватят или убьют, - начал Конрад. - Предлагаю уйти подземной рекой. Когда я до войны работал со своими геологами в этих местах, то заметил, что для питания здешних горных рек нужен мощный исток, который тогда не обнаружил. Теперь мы его нашли и он нас вынесет на одну из рек, наверняка довольно далеко отсюда, судя по скорости течения. Я что-то не помню, чтобы рядом была бурная, полноводная река. На это же указывают и найденные здесь старинные карты, где отмечен этот подземный водный путь.
  - Насколько это опасно? - спросил Франц.
  - Все может быть, - отрешенно ответил профессор. - Дай Бог, нам улыбнется удача.
  Сборы были недолгими.
  Оставив все лишнее, кроме порошка для собак, помещенного в герметический сосуд алхимика, беглецы прошли к подземной реке, спустили плот, кое-как сев на него вчетвером. Оттолкнувшись досками от стенки площадки сразу понеслись по бурлящей воде в пугающую темноту.
  Взяли только один фонарь, остальные уже разрядились.
  Воздуха вполне хватало, водный поток не доходил до каменного свода. Ширина подземной реки превышала десять метров, дна не было видно. Иногда сверху встречались торчащие глыбы и приходилось пригибать голову.
  Вода оказалась ледяной, несмотря на лето, и через десять минут этой сумасшедшей гонки все вымокли до нитки, трясясь от переохлаждения. Здорово выручали обрезки досок и лопата, используемые как багор и весла, иначе давно перевернулись бы на стремнине и изгибах пути. Несколько раз встречались пороги и их, словно с трамплина, швыряло вперед, ударяя при приводнении. Проскочили чудом, не успев испугаться.
  Потом перестали вести счет времени. Часов не было и еще будучи в горе не знали, день сейчас или ночь. Все впали в оцепенение, поглощенные мощью ревущего водного потока, на котором неслись, и желанием выжить. во что бы то ни стало.
  Прошло какое-то безвременье. Свет фонаря стал блеклым.
  Внезапно по головам беглецов стали стегать прутья, сверху свода свисали какие-то бурые мочала.
  - Это корни деревьев! - заорал Гельмут, стараясь перекричать шум воды. - У нас на руднике так было, когда близко к поверхности в забое находились.
  Впереди посветлело.
  Их выбросило на свет Божий.
  От неожиданности они упали с плота, а его немного отнесло в сторону к кустам на берегу. Доплыв на ощупь до мелководья, обессиленные беглецы попадали на песок.
  Глаз было не открыть, сразу текли слезы от боли. Понемногу привыкнув и проморгавшись, они спрятались в камышах и стали осматриваться.
  Был погожий, солнечный день.
  Стояло безветрие и жара. Река неторопливо несла свои воды.
  Вокруг было ни души, только комары зудели над головой, да птицы гомонили на деревьях подступающего к реке леса, от кромки которого шла проселочная дорога.
  Затащив плот в кусты и замаскировав его прибрежным камышом и попавшимся под руку хворостом, бывшие узники взобрались на ближайший холм, чтобы оглядеться.
  С его вершины они увидели деревню со шпилем кирхи, лежащую на склоне горной гряды и шоссе, по которому изредка проходили автомобили, в основном грузовые.
  - Все правильно, как на карте, - сказал Конрад. - Нас далеко унесло, километров за десять в сторону от подземелья. Я знаю это селение. До ближайшего города - Брига , около двадцати километров.
  - Если бы добраться до него, то мы могли бы получить помощь, - неожиданно сообщил Гельмут.
  - Каким образом? - поинтересовался профессор.
  - Я знаю там рабочих с завода. Они связаны с антинацистким подпольем.
  - Чего же ты раньше молчал?! - не выдержал Франц.
  - А зачем болтать лишнее в лагере? - резонно заметил Гельмут.
  - У меня есть пару надежных людей в Штрелене . До него пятнадцать километров. До утра я смогу дойти туда, - подумав, сказал Конрад. - Но будет ли у них возможность нам помочь? Одно знаю наверняка. Они смогут съездить к твоим рабочим и рассказать о нашем положении.
  - Как ты в таком виде пойдешь, - заметил Франц. - Сразу же схватят.
  Четверка была одета в полосатые лагерные робы с номером на груди. Одежда была грязная, кое-где порвана.
  - Ничего, Бог не без милости, - ответил профессор. - Подожду до вечера. Надо соорудить шалаш в лесу недалеко от того места, где нас вынесло в реку на поверхность, чтобы было видно лесную дорогу. Если я не появлюсь через три дня, значит не судьба. Уходите отсюда и сами добирайтесь до друзей Гельмута.
  К ночи разразилась гроза с проливным дождем.
  - Отличная погода! Лучше не придумаешь, - собираясь в путь, порадовался Конрад.
  Они расстались, крепко обнявшись на прощание.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  март 1995 года
  
  Утром за завтраком в столовой Шелест рассказал присутствующим об ночном инциденте со странными птицами.
  - Это со́вки, - рассмеялась Гизела. - Они безобидные, но очень любопытные. Их, наверное, привлек мощный луч фонаря. Эти птицы охотятся в темное время суток на мышей-полевок, которых здесь много. Тут полно всякого зверья, особенно на вершине горы, где густой лес. Там водятся косули, зайцы, куропатки, барсуки, еноты, куницы. Охота здесь запрещена, вокруг сельский ландшафт, потому раздолье для диких животных.
  Кроме доктора и Даниэля, за столом присутствовала Герлинд, молодая племянница одного из сотрудников центра, приехавшая немного пожить вдали от суеты больших городов.
  Когда все позавтракали и стали расходиться по своим делам, Ханс Руиг предложил Шелесту осмотреть объекты центра.
  Выйдя из дома, они сели в черный "БМВ", с виду вполне обычный, и поехали по дороге вниз с горы. С рыком автомобиль помчался как жеребец с норовом, визжа широкими покрышками на поворотах. От такой спортивной езды у Виктора слегка перехватило дыхание.
  - Вы так всегда ездите? - спросил он доктора, вцепившись в подлокотник рукой.
  - Да, люблю динамичную езду, - усмехнулся Руиг. - Это специально подготовленный автомобиль. Я давно состою в клубе "БМВ".
  - И что это дает?
  - Члены клуба каждые три года должны покупать новый автомобиль марки "БМВ", как правило. спортивную модель, или как у меня, специально модернизированную на базе обычной. Машину я покупаю со скидкой, и клуб помогает продать прежнюю в другие европейские страны.
  - Вам сложно продать машину самому?
  - Эта модель совсем недешевая версия серийной. На ней можно и в автогонках участвовать, если поставить в салон дуги безопасности.
  Промчавшись несколько километров по извилистой дороге несколько в сторону от склона горы, они подъехали к ряду строений за забором, напоминавших небольшой производственный цех. Через автоматически открывшиеся ворота "БМВ" подкатил к большому ангару и остановился около двухстворчатых дверей.
  - Здесь у нас опытная молочная ферма, где продукты жизнедеятельности коров, их подстилка перерабатываются на специальной установке в биотопливо и удобрения для растений, - стал объяснять Шелесту доктор, пригласив внутрь здания. - Разумеется, коровы дают и молоко, кстати. прекрасного качества. Его мы продаем, все должно быть рентабельно.
  Виктор увидел неестественно чистые стойла с буренками, а в глубине зала установку переработки с несколькими колоннами, находящуюся за стеклянной перегородкой.
  - На биотопливе ездит наш грузовик, а удобрения мы используем на полях для подкормки злаков и овощей. Замкнутый цикл, - продолжил Руиг. - В этом году начнем выращивать рапс для увеличения объемов производимого биотоплива, которое уже станем продавать. Жмых, получаемый в процессе производства растительного масла из рапса, будем использовать в качестве корма для скота, что позволит более полно утилизировать биомассу растения. В принципе, установка может перерабатывать скошен-ную траву, опавшие листья. Эта технология востребована и очень выгодна.
  Когда они вернулись обратно, с ветерком промчавшись до "Коллегиум Хуманум", то проехали дальше до дома с конюшней, где прошедшим вечером был Шелест.
  - Вам нравятся лошади? - спросил Ханс, проходя с Виктором по проходу между денниками в конюшне.
  Пахло сеном, за стенками похрапывали кони, поднимая над загородкой свои морды и косясь на посетителей.
  - Не было опыта работы с ними, - ответил Шелест. - Но я люблю животных. Это ведь ваше хобби, для души?
  - Да. Мы выращиваем лошадей арабской породы до трех лет. Тренингом для выездки не занимаемся. Здесь кобылы-производители, - пояснил доктор, похлопывая одну из лошадей по морде. - Кстати, арабский скакун с хорошей родословной в расцвете сил стоит на аукционе до полумиллиона долларов. И это не самая предельная цена.
  Они прогулялись дальше за конюшню, мимо огорода и теплицы, к выгону для лошадей, обнесенному основательным забором, а потом вернулись к машине.
  - Это кварцевый песок определенной дисперсности , - Руиг протянул Виктору бумажный пакет, наподобие килограммовой упаковки сахарного песка в России, который достал из багажника автомобиля. - Этот кварц заряжен определенной энергией и прекрасно восстанавливает травяное покрытие на пастбищах, местами вытоптанное копытами животных. Восстанавливает без пересадки дерна или химических удобрений. У нас в центре вообще обходятся без них, давая возможность земле отдохнуть. или используют другие комбинированные методы.
  Уже вернувшись в главное здание, они не спеша прошли по центральному коридору первого этажа, проходившему через полздания, в его основной части, где Шелест еще не был.
  Интерьер этажа был выдержан в строгом стиле неоклассицизма с темными тонами стен, на которых встречались картины маслом или эстампы в тяжелых, деревянных рамах.
  У центрального входа, представлявшего собой большие витринные двери с низкой, длинной, массивной тумбой во всю длину прохода по одну его сторону, напротив дивана, они остановились.
  - Я бы хотел вас задействовать здесь по ремонту второго этажа, - сказал доктор, опершись на мебель. - Кроме ремонта, я также попрошу вас помогать Даниэлю по уходу за лошадьми. У него очень много работы по сельскохозяйственной тематике. Что скажете?
  - Я согласен, - коротко ответил Виктор. - Но тут, наверное, свои строительные технологии, отличные от наших?
  - Здесь есть кому помочь вам в случае необходимости, - заметил Руиг.
  На тумбе лежала большая, величиной с блюдо, окаменелая спиралевидная раковина доисторического моллюска, за которую зацепился взгляд Шелеста.
  - Но просто работа, повседневный труд с выходными - это только половина дела, - продолжил доктор. - Хватит времени и на научно-исследовательскую деятельность. Мне нужны думающие сотрудники, а просто в работниках недостатка нет. Для начала почитаете соответствующую литературу, которую я вам дам, и определимся с направлениями, более интересными для вас. Мы здесь, в центре, живем по определенным традициям и распорядку, довольно жестким. Жду вас здесь завтра в семь утра в спортивном костюме. Вон там дверь в додзе . Начнем с классической дзэн-медитации. И не увлекайтесь алкоголем, вам очень понадобятся в ближайшее время ваши мозги.
  Раскланявшись со слегка опешившим от такого наката Виктором, доктор Руиг уехал по своим делам, а Шелест остался осмысливать последние слова Ханса.
  
  * * *
  
  Нижне-Силезское княжество
  Большая Совиная гора
  пещера отшельников
  декабрь 1325 года
  
  Добравшись, еле переставляя ноги от усталости, до заветной пещеры, лекарь с юношей сделали привал, сгрузив вьюки. Лошадей оставили в ближайшей деревне у кузнеца за плату до теплой поры́.
  Зиму провели сносно. Ученик Гая ходил за хворостом для сложенного очага, а Герметик иногда посещал богатую семью в селении как лекарь, получая плату едой.
  Ближе к весне они пытались охотиться и ловили рыбу в горных ручьях.
  Гай познакомился с местным лесником Хендриком, вылечив его престарелую мать. Лесник, добродушный коренастый малый с большой копной вьющихся темных волос и бородой, подсказывал Герметику с учеником, где лучше ставить силки на птиц в хорошо знакомых ему здешних горных чащобах.
  В пещере понемногу обустроились. Для удобства подъема и спуска за водой к подземной реке вырубили в известняке ступени с помощью зубила и кувалды, взятых у кузнеца в деревне.
  Гай нашел над пещерой небольшой грот, намереваясь оборудовать там лабораторию и выбить в скале ступеньки лестницы наверх. Вместе с учеником они обследовали подземелье с факелами, обнаружив разветвленный лабиринт ходов в известняке и других горных породах, из которых состояла гора.
  Они спали на ложах из лап ельника, покрытых шкурами, устроенными в закутке недалеко от входа, чтобы их не сморили испарения от таинственных грибов. Рядом был очаг, который обогревал их теплом и позволял готовить на огне еду.
  Герметик понемногу начал готовить ученика, которого звали Фридрихом, к пути естествоиспытателя и лекаря.
  - Чтобы увидеть новое в обыденных вещах надо многое знать и уметь, а для этого нужно прилежно учиться, - сказал Гай, пытливо смотря на неофита .
  - Долго? - спросил тот.
  - Всю жизнь, - ответил Герметик. - Я до сих пор учусь.
  - У кого?
  - Раньше у своих наставников, с которыми меня свела судьба и путешествия. Теперь у окружающего меня мира и природы, - объяснил Гай. - А чтобы лечить людей, кроме знаний и навыков, надо производить на них хорошее впечатление, внушать им доверие. Для этого нужно правильно ходить, двигаться, говорить, вести себя. Это необходимо и для твоего здоровья. Ты должен уметь правильно питаться, добывать и готовить себе еду, как и лекарства, снадобья. Отдыхать, чтобы быть всегда бодрым, здоровым и уравновешенным. И еще много чего. Быть в состоянии защитить себя и окружающих тебя людей от лиходеев. Поэтому начнем с самого начала.
  Все свободное от быта и сна время, Фридрих тренировал правильную осанку в ходьбе по пещере, благо места хватало. Герметик познакомил его с восточной гимнастикой, которой сам овладел у китайских лам. Для развития мускулатуры учитель с учеником поднимали камни, выполняли упражнения в паре с отягощением, используя вес партнера.
  - Нужно иметь не только силу, но эластичные мышцы и сухожилия, - пояснил Гай. - Тогда всю жизнь будешь подвижным и гибким, как молодое дерево. Надо растягивать свои суставы.
  Он показал Фридриху несколько упражнений на разминку позвоночника и конечностей тела.
  Для освещения пещеры Герметик изготовил светильники из глиняных горшков, топленого животного жира, растительного масла и фитилей, сделанных из веревки. Сбоку фитиля поставил отражатель света из вогнутой металлической пластины. Все это лекарь получил в качестве платы за помощь больным людям в соседней деревне. Раньше отшельники использовали факела, но те быстро сгорали.
  Когда пришла весна и сошел лед, Гай с учеником натаскали в пещеру камней, найденной у ручья глины, светлого песка, который Герметик долго разыскивал у выхода скальных пород на поверхность земли. Наверху, в гроте, куда отшельники за зиму с превеликим трудом выбили ступени, они сложили печь-горни́ло, где стали обжигать глиняные сосуды и кувшины, необходимые для приготовления еды, переноски воды, для хранения зерна и продуктов.
  В один из дней Гай с неофитом, принеся из деревни мешки с древесным углем, попытались сделать стекло из светлого, кварцевого песка, используемого в производстве посуды для проведения алхимических опытов. Но не было металлической трубки, через которую выдували стеклянные сосуды, и кожаных мехов для подачи воздуха в горнило для создания высокой температуры. Все недостающее лекарь добыл позднее и успешно воплотил свои замыслы.
  Когда горы и лес освободились от снега и стало суше, Герметик с Фридрихом стали ежедневно выходить на длительные прогулки, совмещенные с бегом.
  - Бег и ходьба в горах очень полезны для легких и правильной работы сердца, - говорил Гай. - Тогда и на равнине ты будешь неутомим, проходя при необходимости за день большие расстояния.
  - Для этого есть лошадь, - возразил ученик.
  - Ее еще нужно добыть.
  Они собирали начавшие набухать почки на некоторых деревьях.
  - Настоянные на вине или меде они помогают при порезах, ушибах, - учил лекарь. - Снадобье принимают внутрь или смазывают им нужное место. Оно снимает боль в животе и помогает нутряным сокам. Отвар из коры дуба останавливает понос.
  Отшельники добывали сок с деревьев, вбивая металлические клинья в ствол или делая надрезы на ветках, собирая стекавшую жидкость в подвешенные сосуды. Они проращивали в плетеных корзинах с землей зерна злаковых и варили из них потом каши.
  - Сейчас растения просыпаются после зимы, - рассказывал Гай. - И сок их очень полезен, даруя нам живительную силу.
  Когда земля достаточно прогрелась, перед расщелиной при входе в пещеру на склоне горы Герметик с Фридрихом начали строить хижину, загородив ее тылом подземелье, сделав незаметный лаз в задней стене жилища. В хижине было одно большое помещение, с выгородкой в глубине, и печью. Здесь можно было жить и принимать больных. Слух о лекаре, поселившемся в Совиных горах, распространился по округе и у Гая хватало работы с хворыми.
  Учитель с учеником разбили большой огород рядом с хижиной, посадив овощи, зелень и корнеплоды, которые были бы большим подспорьем в их питании, особенно зимой. Припасы решили хранить в прохладном подземелье, используя его в качестве склада.
  Подкопив денег от лечения больных из близлежащих деревень, Гай заказал знакомому кузнецу, ранее работавшему подмастерьем у оружейника, перегонный куб , виденный Герметиком во время его путешествий и учебы у арабов в одном тайном обществе алхимиков. Для дальнейшего изучения странных грибов из пещеры и выделения из них чистых веществ без перегонного куба было не обойтись. Он пригодился бы и для алхимических исследований. Благодаря нему можно было получать очень нужную для естествоиспытателя и в быту драгоценную жидкость - "огненную воду". Отпробовав ее однажды у арабских алхимиков, Гай не смог забыть этот, ни с чем невозможный спутать, вкус. По силе воздействия на здорового мужчину она была несоизмерима с вином, брагой, пивом и другими хмельными напитками, которые знал Герметик. "Огненная вода", получаемая перегонкой браги, использовалась лекарями для настаивания на ней различных трав и кореньев при приготовлении снадобий.
  В начале лета, когда бурный, ревущий поток в подземной реке поутих и упал уровень воды, отшельники, с трудом затащив в пещеру несколько коротких, сухих стволов молодых деревьев и связав веревками из них плот, совершили путешествие на нем, узнав куда выведет подземная река. Через некоторое время их вынесло в русло речки далеко за Совиными горами, где они обосновались.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  подземный объект "В1 Август"
  июнь 1944 года
  
  Пропавших в подземелье заключенных хватились через час, когда надзиратель работ зашел в штрек проверить, как идут дела с наведением порядка в ответвлении тоннеля. Вызванный капо́ мастер участка обнаружил пролом в стене и сразу же доложил охране.
  Прибежавшие эсэсовцы, заглянув в темноту лабиринта, вызвали кинологов и пустили по следу собак. Но псы, поводив понизу носом, виновато заскулили и отказались выполнять команду.
  - Что это? - пригнувшись к дну хода и понюхав, сказал рыжий шарфюрер Вебер, опытный специалист-розыскник. Он чихнул и выругался. - Они насыпали на след негашеную известь!
  Старший офицер охраны немедленно известил по телефону оберштурмбаннфюрера Карла Майера, ответственного представителя гестапо на комплексе "Гигант". Майер вскоре приехал на объект "В1" и долго распекал офицеров за нерадивость.
  - Вызывайте карстовых егерей ! Пусть проверят лабиринт, - сразу приказал гестаповец, мрачно поглядывая на стоящих перед ним подчиненных. - Арестовать горного мастера, капо́ и допросить. Немедленно оцепить Большую Совиную гору и прочесать окрестности. Вызвать подкрепление с других объектов "Гиганта". Устроить засады в ближайших населенных пунктах.
  Прибывшие через час по тревоге карстовые егеря, с веревками и крючьями, ушли в пролом.
  Выпив стакан воды из графина и утерев вспотевший лоб, оберштурмбаннфюрер позвонил штандартенфюреру Ланге, возглавлявшему комплекс "Гигант".
  - Эрих, у нас неприятности, - доложил он.
  - Неприятности? - недовольно переспросил в трубку Ланге. - Что случилось?
  - Со строительства объекта "В1" совершили побег четверо заключенных из числа работающего спецконтингента, - доложил Майер.
  Штандартенфюрер помолчал, обдумывая услышанное.
  - Карл, ты надеюсь, понимаешь всю меру нашей с тобой ответственности за комплекс? - глухо поинтересовался он.
  Они учились когда-то в одном университете. Вместе вступили в 1935 в НСДАП, а потом в СС. Вместе окончили офицерскую школу. Служба раскидала их по разным управлениям. Ланге отвечал за создание новых вооружений, а Майер работал в гестапо.
  - На днях прилетает Каммлер, взглянуть на окончание строительства объекта "В1" и начало монтажа производственного оборудования, - напомнил штандартенфюрер. - Не сносить нам голов, если не найдем беглецов.
  Об этом же подумал и Майер, уставившись в одну точку.
  Прочесав за три дня карстовый лабиринт Большой Совиной горы полурота пещерных егерей не обнаружила сбежавших. Внешнее оцепление горы и активное использование служебно-розыскных собак на поверхности также не дало никаких результатов. Четверка заключенных словно провалилась сквозь землю.
  - Может их просто завалило? - спросил Майер у старшего карстовых егерей, коренастого оберштурмфюрера с невыразительным лицом, одетого в серую штормовку с брюками и горные ботинки. - Ты же говорил, что твои люди встречали провалы.
  - Вполне может быть. В карсте полно воды, породы рыхлые, - ответил офицер.
  Спустя еще день, расширив зону поиска, одна из групп егерей наткнулась на капище язычников и подземную реку. Забрав более-менее любопытные предметы из святилища и лаборатории алхимика, обо всем доложили Майеру.
  - Любопытно, - рассматривая старинные рукописные книги, сказал штандартенфюрер Ланге, приехавший на объект "В1", расположенный в Большой Совиной горе.
  Ему уже доложили о странной пещере и светящихся грибах.
  - Говорите, егеря впали в наркотический сон, а когда проснулись, то почувствовали себя, словно заново родились? - задумчиво произнес он. - Какой-нибудь алкалоид и стимулятор внутренних резервов организма в составе газов, выделяемых грибами. Очень любопытно.
  - Отправляйте людей по подземной реке, - подумав, приказал Ланге. - Беглецам больше некуда было уйти. А с этим, - он кивнул на предметы из пещеры и подумал. - Свяжитесь с оберштурмбаннфюрером СС Лютцельбургом из "Аненербе" и поставьте его в известность, но только в рамках исследования обнаруженной колонии грибов, не более. Старику крупно повезло. А то все мечется по планете, а желанное оказывается прямо под носом!
  Штандартенфюрер рассмеялся над собственной шуткой.
  Его подчиненные не посмели, понимая, что их карьера висит на волоске из-за побега заключенных со сверхсекретного объекта.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  март 1995 года
  
  Рано утром Виктор пришел в додзе, расположенный в главном здании на первом этаже, окна которого выходили на внутреннюю лужайку центра.
  Высокое, просторное помещение имело пол из синтетического, с тонким ворсом ковролина, а более ничего. В одном из углов лежало несколько спортивных матов, медитационные скамейки и подушки. На одной из стен висел большой "солнечный крест", сделанный из темной древесины.
  В додзе уже присутствовали доктор, Гизела и Герлинд. Все расположились лицом к окнам. Фрау Брант использовала медитационную скамейку, сидя пятки под ягодицы, по-японски. Остальные, и Шелест тоже, предпочли сидеть на подушках, скрестив перед собой ноги и опустив колени к полу.
  У Виктора был некоторый опыт дзэн-медитации, полученный им на занятиях по дзюдо и каратэ. Он сел по-восточному поудобнее, сохраняя правильную осанку и прямую спину, вложив правую ладонь в левую над пахом. Глаза полуприкрыл, стараясь смотреть на место в двух-трех метрах на полу перед собой. Мысленно сконцентрировался на точке под пупком, как бы чувствуя себя там.
  Самым важным в медитации являлось правильное дыхание и отсутствие внутреннего диалога, то есть думать не о чем. Дыхание было трехфазным, последовательно диафрагменным, грудным и верхушками легких. Как будто волна, начинаясь снизу жи-вота, доходила до плеч. Отсутствие мыслей выходило значительно труднее, но именно оно, в совокупи с дыханием, вызывало то состояние, которое один из его наставников по боевым искусствам назвал состоянием измененного сознания.
  Пребывая в медитации, Шелест уравновесил дыхание и дождался знакомого состояния легкой оцепенелости, некоего безразличия к окружающему и времени. Появилась легкая испарина, стала болеть спина. Он уже давно регулярно не занимался каратэ. Много времени отнимала основная работа.
  Скосив глаза, Виктор глянул на остальных в додзе. Все достаточно уверенно на-ходились в позах, не у кого не затекали ноги. Через полчаса медитация закончилась. Присутствующие встали и молча поклонились друг другу на японский манер.
  Встретились позже за завтраком в столовой.
  - Я вижу, вы знакомы с техникой медитации, - сказал Шелесту Руиг, попивая чай. - Специально не хотел мешать вам самому освоиться.
  - Да, мы практиковали в школе каратэ ее и дыхательную технику, - подтвердил Виктор.
  - Медитация - это один из краеугольных камней не только в восточных единоборствах, но и в продуктивной работе мозга, - заметил доктор. - Поэтому здесь, в центре, мы уделяем этому большое значение.
  После завтрака Руиг пригласил Шелеста в свой кабинет, расположенный в правом крыле "Коллегиум Хуманум" на втором этаже. Кабинет был обставлен обстоятельно. Вдоль двух стен стояли высокие, дубовые шкафы с книгами. У окна находился большой двухтумбовый стол с настольной лампой, в другом углу массивный кожаный диван. На белых стенах висели старинные гравюры с драгунами и кирасирами в деревянных рамах.
  Доктор поднял с пола большую стопку книг, перевязанных бечевой.
  - Разберетесь, Викто́р, - произнес он, протягивая их Шелесту. - Если будет слож-но с переводом, я попытаюсь что-то найти на русском языке. Но не обещаю. Очень специфическая литература. Да и вам надо привыкать, получать навыки чтения на других языках. Вы ведь говорите и по-испански?
  - Да.
  - Вот и хорошо. Подберу монографии и на испанском.
  Они присели.
  - Не удивляйтесь содержанию некоторых книг. Сейчас много исследований ведется на стыках различных наук, привлекается опыт древних естествоиспытателей, зачастую весьма спорный в современных научных школах. Но, я считаю, мир устроен по одному образцу. Как говорил Гермес Трисмегист : "...То, что находится вверху, аналогично тому, что находится внизу...".
  - "...И то, что внизу, аналогично тому, что находится вверху, чтобы осуществить чудеса единой вещи", - закончил за доктора Виктор.
  - Слышали об "Изумрудных скрижалях" ? - улыбнулся Ханс, изучающее разглядывая Шелеста своими зелено-желтыми глазами. - Отлично, я думаю, что мы сработаемся.
  Отнеся книги в свою комнату, расположенную этажом выше по той же лестнице, Виктор не успел их полистать, так как его позвал Даниэль.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Штрелен
  июнь 1944 года
  
  Забрав профессора Альтманна, Манфред Остхоф отвез его на фургоне в лес у реки, где их с тревогой ждали товарищи по побегу.
  Выйдя из автомобиля приехавшие еще долго ожидали трех беглецов из концлагеря, с недоверием наблюдавших из зарослей за прибывшей машиной, опасаясь какого-нибудь подвоха гестапо. Переодев бывших узников, Манфред смог провезти бежавших через кордоны СС, располагавшихся на дорогах в закрытой зоне. Доставив их в Бриг, Остхоф по информации Гельмута Ридля, одного из узников, нашел рабочих с завода, связанных с антинацистким подпольем. Так члены группы Конрада Альтманна, бежавшие со строительства подземного производства в Большой Совиной горе, оказались на отдаленном хуторе, расположенном в глухом районе Нижней Силезии.
  Устав от нервного напряжения и испытаний последних дней, выпавших на их долю, беглецы проспали пару дней, с трудом воспринимая окружающую действительность и мало реагируя на нее. Потом проснулся звериный голод.
  - Ребята, нам можно съесть только пятую часть от того, что принесли! - с силой вырвав у своих соратников по побегу и отодвинув в сторону котелок с горячей кашей сказал Конрад. - А то загнетесь от заворота кишо́к с голодухи!
  Он отложил на тарелки немного каши, а котелок и вареные овощи отдал обратно хозяйке дома, принесшей им еду на чердак.
  Перекусив, всех опять сморил сон. Лишь на четвертый день профессора геологии позвали вниз на разговор. В одной из комнат жилого строения его ждали двое мужчин с хмурыми, решительными лицами.
  - Мы из Сопротивления , - кратко представился один из них и кивнул на другого. - Вон, Кшиштофа интересует, что наци строят в Совиных горах. Гельмут, ваш товарищ по побегу, приведший вас к нам, сказал, что вы образованный человек и могли бы рассказать много чего об этом секретном объекте. У нас нет возможности проникнуть в режимную зону, везде патрули на дорогах, посты и засады в лесу по периметру.
  Альтманн закурил предложенную сигарету, закашлявшись дымом, немного помолчал, собираясь с мыслями.
  - Там создается подземный комплекс по производству "оружия возмездия", - начал Конрад. - Довольно обширные отдельные подземелья, связанные между собой туннелями с узкоколейкой. Заключенных, используемых там, после завершения всех работ без сомнения уничтожат. Обессиленных узников не увозят обратно в концлагерь, а просто расстреливают и закапывают в ямах недалеко от входных штолен.
  - Почему вы думаете, что там будут выпускать "оружие возмездия"? - тоже закурив задал вопрос Кшиштоф. - Ракеты?
  - Нет, что-то другое, не менее смертоносное. В лагере "Гросс-Розен" начали быстро умирать заключенные, привлекаемые для секретных экспериментов в тех подземельях. Они содержаться в отдельном бараке, больше узнать затруднительно. Часть подземного завода уже действует.
  - Смертоносное излучение? - заинтересованно произнес Кшиштоф. - Что вы предполагаете?
  - Атомное оружие. Сверхбомба из урана, создание которой ученые предсказывали еще в конце тридцатых годов, - высказал свое мнение профессор геологии. - Или какие-нибудь "лучи смерти", генераторы направленного излучения. Это все вполне технически осуществимо, никаких чудес. Хотя...
  - Что?
  - В действующих цехах в основном работают авиационные специалисты. Проверено из надежных источников.
  - А какова глубина залегания построенных подземелий?
  - От десяти до двадцати метров ниже уровня земли, - со знанием дела ответил геолог. - Не учитывая горы над комплексом, имейте это в виду.
  - То есть они надежно укрыты от ударов авиации? - спросил Кшиштоф.
  - Без сомнения. И еще нужно знать точное расположение отдельных подземелий, их точную топопривязку.
  По стечению обстоятельств, пришедший на встречу поляк Кшиштоф состоял в "Армии Краевой", антифашисткой организации, традиционно ориентированной на Англию и подчинявшейся польскому правительству в изгнании, находившемуся в Лондоне. Важная информация о подземном комплексе в Совиных горах сразу же ушла в "Интеллидженс Сервис".
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  замок Фюрстенштайн
  июнь 1944 года
  
  - Считаю произошедшее на объекте "В1", являющемся одним из высших приоритетов Рейха, возмутительным. Фюрер не пощадит никого ради спасения Германии! - сказал Ганс Каммлер. - Приказываю в кратчайший срок найти сбежавших заключенных или их тела. Непосредственных виновных в побеге предать военно-полевому суду.
  Все руководство СС комплекса "Гигант" стояло навытяжку, с бледными лицами, перед неторопливо прохаживающимся перед ними группенфюрером.
  Совещание проходило в одном из залов замка Фюрстенштайн, расположенного в шести километрах севернее города Вальденбург в Нижней Силезии.
  Замок возвышался громадой над окрестными полями и рощами. Первые упоминания об Фюрстенштайне относились к XIII веку, а с XVI века замок принадлежал баронам Хохбергам, старинному влиятельному германскому роду, контролировавшему эти земли последние четыре века. Имея родственные связи с английской аристократией, Хохберги занимали оппозиционное положение к Гитлеру, и Фюрстенштайн с прилегающими землями был реквизирован в пользу Германской империи.
  В 1944 году в замке начались реконструкционные работы, проводимые военно-строительными частями "Организации Тодта" с целью превращения его в мощный опорный пункт и одну из запасных ставок фюрера. В горе под ним и под склоном сзади был сооружен бункер на двух уровнях - на пятнадцати и пятидесятитрехметровой глубине, с неприступными казематами, оснащенный всем необходимым для комфортного существования под землей не один месяц. Фюрстенштайн соединялся подземным туннелем с ближайшей железнодорожной станцией Либенхау , расположенной в шести километрах от замка.
  Сейчас Фюрстенштайн использовался как оперативный штаб комплекса "Гигант", также соединенный с некоторыми объектами комплекса подземной узкоколейкой протяженностью около пятидесяти километров. Сам комплекс "Гигант" располагался в Совиных горах около города Бад-Шарлоттенбрунна и насчитывал около десяти подземных и скальных объектов, имевших литерное название и отличавшихся между собой размерами и функциональностью. "Гигант" создавался для испытания и производства летательных аппаратов на новых принципах движения, топливно-воздушных боеприпасов , термоядерной бомбы огромной разрушительной мощи, генераторов направленного излучения. Все это вооружение, созданное на принципиально новых технологиях, и являлось истинным "Вундерваффе" , способным кардинально изменить ход второй мировой войны в пользу Третьего Рейха, а не ракеты Вернера фон Брауна "Фау-1" и "Фау-2",.
  Выпустив пар и раздражение, группенфюрер Ганс Каммлер, представительный мужчина с волевым лицом, размышляя оперся на стол.
  - Что предпринято по поиску беглецов? - спросил он представителя гестапо Карла Майера.
  - В карстовый лабиринт Большой Совиной горы, где они исчезли, направлено несколько групп егерей. При спуске по обнаруженной подземной реке - предполагаемому пути бегства заключенных, одна из поисковых групп егерей пропала. В горах несколько дней идут проливные дожди, поднялся уровень воды в реках. Также проводиться интенсивное прочесывание окружающей объект "В1" местности силами подразделений СС и гестапо. Следы беглецов не обнаружены. Задействована агентура гестапо в населенных пунктах и городах в радиусе тридцати километров от подземного завода, - доложил оберштурмбаннфюрер Майер.
  Группенфюрер мрачно его выслушал и вздохнул.
  - Какова степень готовности сооружений по комплексу "Гигант"? - спросил он высокого, худого инженера Хольма, отвечавшего за техническую сторону проекта.
  - Основные сооружения в целом готовы и приняты к производственному оснащению, - ответил Хольм.
  - Фюрер придает комплексу "Гигант" и его продукции первостепенное значение, - сказал Каммлер, усаживаясь в кресло. - А если сюда прилетят армады американских бомбандировщиков по наводке сбежавших заключенных? Вспомните, что случилось с Пенемюнде и насколько это нас отбросило в плане реализации проектов.
  17 августа 1943 года британские королевские военно-воздушные силы совершили налет на Пенемюнде, выведя его из строя на долгое время. Это привело к тому, что серийный выпуск ракет Фау-2 был задержан примерно на полгода.
  - Мой группенфюрер, - произнес Эрих Ланге. - Беглецы ничего не знали о цели строительства.
  - А им ничего и не надо знать! - раздраженно ответил Каммлер. - Достаточно сообщить союзникам или русским о создании грандиозного подземного комплекса в Совиных горах и показать его расположение на карте.
  - "Гигант" гарантированно защищен от ударов с воздуха и его очень трудно взять приступом с земли, - твердо добавил инженер Хольм. - Это изначально учтено в проекте.
  Наступила пауза.
  - Какое расстояние от ближайшего туннеля до обнаруженной пещеры язычников, о которой мне доложил штандартенфюрер? - кивнул Каммлер на Ланге.
  - Около километра, - доложил доктор Леопольд Мюллер, главный инженер специальных проектов "Организации Тодта". - Более точно могут ответить маркшейдеры после топопривязки и необходимых измерений под землей.
  - Необходимо пробить к ней галерею, - подумав, сказал группенфюрер. - У нас нет времени на строительство отдельного объекта по этой теме, а предварительная оценка Лютцельбурга весьма обнадеживающая. Он собирается оборудовать в этой пещере, с моего согласия, лабораторию и малотоннажное фармацевтическое производство на правах отдельного объекта. Это может оказаться новым, очень перспективным направлением деятельности моего управления. Фюреру нужны здоровые солдаты, не знающие стрессов, депрессий и страха, способные действовать в любой обстановке.
  Вечером следующего дня горный мастер, руководивший строительной бригадой Конрада Альтманна, надзиратель работ и начальник караула объекта "В1" комплекса "Гигант" по решению военно-полевого суда были расстреляны.
  
  * * *
  
  Нижне-Силезское княжество
  Большая Совиная гора
  хижина отшельников
  июнь 1326 года
  
  В одно промозглое, туманное утро в крепкую дверь хижины Гая заколотили сильные, мужские руки.
  - Есть там кто? Откройте! - зычно прокричал чей-то хриплый голос.
  Снаружи послышался храп и топот лошадей.
  Герметик, накинув овчинную накидку, взял тяжелый посох и вышел наружу.
  Перед хижиной, на ровной площадке, стояло четыре ратника в кольчугах с несколькими взмыленными лошадьми, поднявшихся по идущей по косогору снизу с долины тропе.
  - Собирайся, лекарь, - сказал один из них, статный воин в добротных доспехах с металлическими пластинами на груди, - Я - Стани́слав, сотник князя Генриха . Его дочь заболела тяжко. Поедешь с нами.
  Гай, молча одевшись потеплее, взял свою кожаную суму со снадобьями и меч, вскочил на свободного коня, кивнул оставшемуся Фридриху, и устремился по склону вниз вместе со всадниками Стани́слава.
  Они скакали без остановки, давая небольшой передых коням шагом, боясь вконец загнать лошадей. К полудню подъехали по мощеной дороге к замку, возвышавшемуся над окружавшим его полем.
  Когда сотник с людьми оказался у ворот, их окликнули со стены и впустили внутрь. Во внутреннем дворе наготове стояло с десяток ратников в полном боевом. Еще несколько воинов пристально осматривали окрестности со стен, держа луки в руках.
  - К чему такая предосторожность? - спросил нахмурившись Стани́слав, слезая со своего коня и передавая поводья подбежавшему оруженосцу. - Что случилось?
  - Взбунтовались наемники, - выступив вперед из группы ратников сказал еще один сотник по имени Радомир. - Говорят, что князь им заплатил не все сполна. Но я думаю, что это проделки братца князя Болеслава . Это он взбаламутил дружину Олафа Бьерклунда.
  Нижняя Силезия издревна была заселена славянами, образовавших здесь княжество. С течением веков сюда шло, при содействии польских князей, проникновение жителей соседних германских земель, преимущественно ремесленников, крестьян, обладавших более современными технологиями производства товаров и землепользования. Со временем доля немецкоговорящих жителей Нижней Силезии стала преобладать. Этому способствовала германизация правящих семей этого княжества в результате браков с знатными немецкими родами и аристократией. На фоне онемечивания Нижней Силезии, входящей в Богемское королевство, постоянно происходили стычки и перемирия между отдельными польскими княжествами и даже родными братьями влиятельных славянских родов, правившими ими, из-за права на престол, земель, наследства погибших во взаимной, перманентной борьбе.
  Пройдя вместе со Станиславом в донжон , на верхнем этаже которого находились покои дочери князя Кристины, Герметик поднялся с сотником по винтовой лестнице в помещение, где на ложе лежала под овчинным пледом девушка. Рядом хлопотала служанка.
  - Что с ней? - спросил Гай.
  - Жар, сильный кашель, - ответила прислуга. - Две недели уже.
  Герметик потрогал горячий, с испариной, лоб спящей больной, послушал ее неровное, хриплое дыхание, посмотрел на заострившиеся черты лица и очень бледную кожу. Долго держал запястье, оценивая пульс.
  Особого выбора не было.
  Гай растворил в теплой воде снадобье из порошка грибов из пещеры, кое-каких трав и кореньев. Разбудив спящую, заставил ее выпить все через силу.
  Оставалось ждать результата.
  - Будешь пока жить в помещении под покоями госпожи, - сказал ему сотник. - Еду принесут. Там есть кровать, а отхожие места́ в стенах угловых башен на первом этаже.
  Два дня Герметик находился при больной, давая ей пить снадобье, ненадолго отдыхая в отведенном ему помещении. Его сытно кормили, наливали вина. На третий день жар у дочери князя спал, она очнулась из забытья, стала разговаривать и попросила еды. Девушка была еще очень слаба, едва передвигаясь по покоям, обливаясь потом, но хворь отходила.
  Утром следующего дня снаружи послышались крики. Несколько раз ударил набатный колокол на одной из сторожевых башен. В помещение под покоями дочери князя, где был Гай, вбежал встревоженный Станислав.
  - Как она? - спросил он.
  - Понемногу выздоравливает, - ответил лекарь. - Что происходит?
  - Люди Бьерклунда пошли на приступ замка, - сообщил сотник. - Их много больше, чем нас, и они хорошие воины.
  - Зачем им замок? - сказал Герметик. - Князь находиться в другом месте.
  - Им нужна его дочь, - предположил Станислав. - И казна у князя. Они хотят захватить дочь и заставить князя делать то, что им нужно. Точно козни братца, больше некому.
  - Чего он хочет?
  - Сам править Нижней Силезией.
  Сотник ушел на стены замка.
  - Сколько у тебя людей? - спросил Станислав Радомира, возглавлявшего охрану цитадели.
  - Меньше пятидесяти, - мрачно ответил тот, отдавая последние указания занявшим свои места на стенах ратникам. - Часть ушла на подмогу князю.
  К замку приближались воины неприятеля.
  С тяжелых повозок, подтащенных быками, несколько раз в сторону укреплений выстрелили осадные орудия, окутавшись плотными клубами дыма.
  По верху зубцов стен ударили каменные ядра, раскалываясь и поражая обороняющихся. Послышались стоны боли, пару ратников убило наповал.
  - У них бомбарды ! - воскликнул Радомир. - И ратников много больше, чем было у Олафа. Это происки брата князя Болеслава, он привел своих людей!
  К замку с криками устремились группы нападающих. Со стен в них полетели стрелы лучников, камни. На нескольких наемников сверху удачно вылили большой ко-тел с горящей смолой и они долго оглашали округу воплями, бегая и катаясь по земле от боли, пока не затихли навсегда. Воины неприятеля, подтащив несколько длинных лестниц, оперли их об стену и попытались взобраться наверх. Им в поддержку снизу летел град стрел-болтов из арбалетов, не давая защитникам замка высунуть головы из-за укрытия.
  По мощеной дороге, идущей к воротам цитадели, до времени скрываемый за высокими деревянными щитами, устремился массивный таран с большой двухскатной крышей. Гремя по булыжникам дороги деревянными катками, его толкали ратники Олафа, скрывавшиеся от стрел и камней под навесом, подбадривая себя ритмичными криками. Приблизившись к окованным железом воротам замка, наемники стали раскачивать подвешенный на тяжелых цепях таран, сделанный из цельного ствола листвен-ницы, и наносить им мощные удары в ворота.
  От линии наступающих в замок полетели глиняные сосуды с горящим маслом и нефтью, запущенные с помощью передвижных баллист .
  В замке начался пожар. От внутренних построек потянуло удушливым дымом, появились языки пламени. Часть защитников была вынуждена бороться с огнем.
  Раздался треск ломаемых плах ворот, не выдержавших натиска окованного железом торца тарана.
  - Иди к воротам! - крикнул Радомиру Станислав, отталкивая шестом от стены вместе с другими ратниками замка, также находившимися на галерее, одну из осадных лестниц нападающих, с которой с воем вниз полетели несколько взбиравшихся наемников. - Сейчас они будут во дворе!
  - Забирай дочь князя и уходи! - ответил ему Радомир, увлекая за собой несколько воинов и спускаясь со стен. - Долго нам не продержаться!
  С другой осадной лестницы на галерею стены соскочил наемник и ударом боевого топора убил ратника князя. Подскочивший Станислав отбил новый выпад врага и зарубил его мечом, выпустив внутренности наружу. Придерживая вывалившиеся из живота кишки, наемник упал.
  На галерее стены схватились в рукопашную, но силы были не равны. К нападавшим прибывало с осадных лестниц подкрепление, а защищающихся оставалось мало. Многих из них уже убили, и они устилали плиты галереи своими телами.
  Одна из половинок ворот замка была разбита и проникновению внутрь врага препятствовала большая телега, подпиравшая ворота, которую вовремя подкатили защитники.
  Видя это, Станислав бросился в донжон, схватил дочь князя в охапку и понес ее вниз, под башню, где начинался подземный ход за пределы замка. Гай, прихватив свою кожаную суму и меч, и два ратника сотника едва поспевали за своим предводителем.
  Спустившись в подземелье под башней, Станислав передал больную девушку одному из ратников. Разжег факел, взяв его со стены, и соорентировавшись, нажал на выступающий камень кладки. Затем, налегая плечом, с усилием отодвинул внутрь сегмент стены. В образовавшийся проем следом за сотником вошли остальные. Станислав повел всех по узкому, земляному туннелю, с торчащими из стен корнями деревьев, в пугающую темноту.
  - Ингвар, Свен! Давайте все разом, навались! - проревел за воротами замка Олаф Бьерклунд, поторапливая своих воинов у тарана. Наемники изо всех сил качнули таран и врезали им в преграду, которая не выдержав такого могучего натиска, обрушилась внутрь, погребя под собой телегу с несколькими ратниками Радомира.
  Ворвавшись в замок наемники бросились в рукопашную. Во внутреннем дворе, в дыму пожара, билось около полусотни воинов, спотыкаясь о трупы своих поверженных соратников. Слышался лязг сшибающейся стали, ругань, крики отчаяния.
  Пахло потом, дерьмом и кровью.
  - Во славу Одина! Отправим их в мир мертвых! - проревел Олаф, орудуя своим двуручным мечом направо и налево.
  Ряды обороняющихся быстро таяли.
  Толпа свирепых наемников, прорубаясь топорами к Радомиру, расшвыряла его ратников и убила сотника, проломив ему череп.
  - Ищите девчонку! - крикнул Бьерклунд. - Она в донжоне. За нее мы получим хорошую награду!
  Его воины устремились к центральной башне, возвышавшейся над замком.
  Через некоторое время туннель, по которому шли беглецы из замка, закончился каменными ступенями, ведущими наверх. Поднявшись по ним и прислушавшись, Станислав отодвинул деревянную крышку и вывел всех в заросший чертополохом и жгучей крапивой овраг.
  Вылезая из него сотник и остальные увидели на расстоянии нескольких полетов стрелы замок и дым пожарища, поднимавшийся к небу.
  На стенах нападавшим еще оказывали сопротивление, но все быстро закончилось. Весь двор был завален трупами и залит кровью.
  - Девчонки нигде нет, - сказал Харольд, вернувшись с воинами к Олафу спустя некоторое время. - И Стани́слава, отвечавшего за ее охрану, среди мертвых не видно. Служанка не знает, куда они делись.
  Мрачный Бьерклунд, не говоря ни слова, вскочил на коня и выехал из замка.
  Обозленные ускользнувшей добычей, люди Олафа стали спасать из огня съестные припасы и вино с пивом, вытаскивая бочки и корзины из горящего амбара. А когда перепились, то перебили всю прислугу, не пощадив никого.
  Настороженно глядя по сторонам, ведя под руку Кристину, Станислав и остальные дошли по тропинке до ближайшей деревни. Там сотник забрал повозку с двумя лошадьми у старосты и стоя около нее призадумался.
  - Поедешь во Вроцлав ? - спросил его Герметик.
  - Не знаю, - ответил сотник. - Замок князя может быть тоже осажден его братом. За Кристину я отвечаю головой. Лучше держать ее подальше от всего этого.
  - Девушка еще слаба, - напомнил Гай. - Можете некоторое время пожить у меня, если вас не смутит моя скромная обитель.
  - Поехали, - принял решение Станислав, - Там точно никто не будет искать Кристину.
  Только к утру они приехали к хижине Герметика, спрятав повозку с лошадьми на окраине леса.
  Их встретил встревоженный Фридрих.
  Первую ночь, наевшись с дороги досыта каши, все спали вповалку на полу на шкурах, разместив на ложе больную девушку. На следующий день ратники построили чуть поодаль от жилища лекаря на окраине леса рядом с повозкой большой шалаш, а в хижине стали ночевать Станислав с больной.
  Гай с учеником не показали своим гостям пещеру. Это давно стало их общей тайной. Об подземельях знал еще лесник, но он был человеком немногословным и умел держать язык за зубами.
  Через неделю дочь князя окончательно выздоровела.
  Спустя два дня в гости к лекарю пожаловали наемники с Олафом.
  Ратники Станислава, обозревая по очереди подходы к хижине Герметика с откоса горы, заблаговременно заметили отряд всадников, цепочкой поднимавшихся с долины по узкой тропинке наверх к жилью, и известили сотника.
  Уходить к конной повозке было поздно, лошади не запряжены, да и заметили бы.
  - Бегом по косогору! - крикнув приказал Станислав. - Может быть еще успеем!
  - Стрела догонит, - заметил Гай, переглянувшись со своим учеником. - Идемте.
  Он открыл незаметный лаз в задней стене хижины и увлек за собой остальных.
  Зажгли факела.
  После путешествия по подземной реке учитель с учеником сделали новый плот, взамен утраченного, на случай бегства из пещеры, и он теперь пригодился.
  - Уходите, - сказал Герметик. - Мы с Фридрихом остаемся. Плот всех не выдержит.
  - Не боишься? - спросил сотник. - Убьют. Кто-то из наших в замке рассказал Бьерклунду, куда могла деться дочь князя. Так бы они не сообразили.
  - Никто не знает про пещеру, - ответил Гай. - Обойдется.
  Воины Станислава с Кристиной уже были на плоту, ожидая сотника.
  - Князь помнит добро, отблагодарит, - сказал на прощанье Стани́слав и тихо добавил. - У дочки кровь горлом шла до твоего приезда. Чахотка, думали уже не жилец на белом свете, а ты ее за две недели на ноги поставил.
  - Не говори никому, - прощаясь, произнес Герметик. - Ты знаешь, как сейчас инквизиция относиться к лекарям. Скажут, знается с дьяволом, и сожгут на костре.
  - Возьми, - положив в руку лекарю кожаную мошну с позвякивающими золотыми монетами, предложил сотник. - Пригодиться.
  Плот с беглецами унесло по подземной реке.
  Гай с Фридрихом, сжимая в руках мечи, подкрались к лазу в пещеру и стали слушать, что происходит в их хижине.
  - Если люди Олафа начнут шарить в жилье, сразу уходим в гору, - тихо предупредил ученика Герметик, вспоминая лабиринт запутанных ходов.
  - Их нигде нет, Олаф, - послышался голос у хижины. - Ушли, увидев нас сверху.
  - Надо было дождаться ночи! - раздался зычный рык Бьерклунда. - Поспешили! И следов их не видно. Куда они побежали?
  - А здесь только один путь, вдоль горы, - сказал кто-то из наемников. - По косогору.
  - Боргвард, возьми несколько человек и проверь! - приказал Олаф. - Мы будем ждать вас здесь. Поджигай лачугу этого чернокнижника!
  Через некоторое время в подземелье потянуло гарью.
  Гай с Фридрихом отошли ближе к лабиринту, боясь, что сгоревшая хижина откроет вход в пещеру.
  Но страхи были напрасны.
  Обугленный остов их бывшего жилья надежно завалил лаз в подземелье, скрыв проход от чужих глаз.
  
  * * *
  
  Югославия
  Босния
  горный массив около Восточного Дрвара
  июнь 1944 года
  
  Рота горных егерей гауптштурмфюрера СС Курта Зайделя загнала партизан в пещеры, расположенные в ущелье близь Восточного Дрвара, но подойти ближе, на расстояние броска гранаты, не удавалось. Подъем к ним простреливался пулеметами обороняющихся.
  Так продолжалось два дня.
  - Ничего, без воды и провианта они долго не высидят, - убежденно сказал одному из командиров взводов Зайдель, разглядывая в бинокль подходы к пещерам.
  - Вас вызывает штурмбанфюрер Вигманн, - протянул командиру роты переговорное устройство и наушники находившийся рядом радист.
  - Курт, отведи своих ребят из ущелья. Я вызвал авиаподдержку, - приказал Вигманн.
  Когда через полчаса прилетел одинокий пикирующий бомбардировщик "Ю-87", то подразделение Зайделя уже отошло на новые позиции.
  - Что-то негусто, - посмотрел на небо гауптштурмфюрер, - Могли бы прислать несколько.
  Самолет сделал заход только один раз. От него отделился и полетел вниз какой-то бак или бочка.
  В ущелье рвануло так, что все от неожиданности присели. От яркой вспышки больно резануло по глазам. Над скалами поднялся буро-красный гриб дыма и пламени. Спустя время оттуда пошел плотный, серый дым со странным, химическим запахом.
  - Что это было?! - возбужденно спросил кто-то из егерей. - Что взорвалось с такой силой?!
  - В ущелье зайдем через четыре часа, - дал команду Зайдель. - Такие инструкции.
  Ближе к вечеру егеря с осторожностью вошли в ущелье.
  Все склоны были покрыты черной сажей, хлопьями, словно снег, летавшей от дуновенья ветра.
  Выгорело абсолютно все, ни травы, ни кустика. Деревья с оторванными вершинами и расщепленными стволами, словно гигантские черные кораллы, довершали картину произошедшего.
  Поднявшись к входам в пещеры, Зайдель увидел, как из них тянет дымом и гарью.
  Заглянувших в пещеры егерей стошнило от увиденного.
  - Ни одного целого трупа, - пробормотал командир взвода. - Все с вытаращенными глазами, как лягушки.
  По прибытии в свою часть Зайдель узнал, что было проведено испытание в боевых условиях одной из топливно-воздушных бомб, созданных на немецких заводах.
  
  * * *
  
  Германия
  Северный Рейн-Вестфалия
  апрель 1995 года
  
  Даниэль позвал Шелеста помочь вывести лошадей на пастбище и убрать конюшню.
  Когда они, переодевшись в рабочие комбинезоны, подъехали на "Форде" к дому на вершине горы, их встретил радостным лаем большой черный пес, похожий на упитанного русского терьера, скакавший около молодого немца и норовивший его лизнуть в щеку.
  - Слон, уймись! - одернул пса Даниэль, произнеся кличку по-русски.
  - Слон? - переспросил Виктор.
  - Да. У нас в семье в Дрездене, еще во времена ГДР, был пес с такой кличкой, - объяснил Данни. - Вот в честь его и назвал.
  Он потрепал Слона за загривок.
  - Какой крупный. Какая порода? - поинтересовался Шелест.
  - Бувье́, фландрская пастушья собака.
  Чувствовалось, что пес обладает независимым, озорным характером.
  Даниэль показал Виктору, как правильно надевать на лошадь узду . Затем они вывели из стойл по две лошади каждый и повели их на пастбище за теплицей.
  - Не забудь надеть кожаные перчатки, - напомнил Даниэль, когда они возвращались в конюшню.
  - Почему они такого большого размера? - спросил Шелест.
  - Чтобы успел выдернуть пальцы, если лошадь прикусит, когда ведешь ее за уздечку, - пояснил Дании. - Особенно это любят делать жеребцы с норовом. Видел, какие у них зубы. А так, отделаешься синяком на пальце.
  Немец усмехнулся, что-то вспомнив.
  - Почему, думаешь, конюхи работают в кожаных, стеганых жилетах? - продолжил Даниэль. - Чтобы за плечо не укусили. И при падении из седла помогает.
  - Бывают инциденты при работе с лошадьми?
  - Бывают. У нас раньше работал старший конюх, человек с опытом. Вставший на дыбы жеребец проломил ему череп подковой. Забыл шлем одеть. Едва довезли до реанимации. А после выписки из клиники он от нас уволился, решив более не испытывать судьбу.
  Убрав в стойлах за животными и поменяв подстилку из соломы, молодые люди вернулись в главное здание.
  Не спеша, попив заварного кофе на кухне с Гизелой и Даниэлем, Виктор пошел в левое крыло на второй этаж, чтобы помочь приехавшим мастерам менять старые оконные рамы на новые пластиковые со стеклоблоками во всем этом немаленьком здании.
  В ходе работы Шелест смог ознакомиться с планировкой дома.
  "Коллегиум Хуманум" представляло собой каменное двухэтажное здание бежевого цвета с двухскатной черепичной крышей. В плане сверху оно напоминало фигуру, подобную руне "зиг" .
  В правом крыле, называемом жилым, на первом этаже находилась кухня, подсобные помещения, малая столовая, прачечная и три жилых комнаты с санузлом. С внутренней стороны дома вдоль правой части шла галерея с навесом. На втором этаже правой стороны был кабинет доктора и еще одна комната с общим санузлом. На третьем этаже, представлявшим собой чердак, располагались еще две комнаты. Правая сторона дома имела один вход с улицы, ведущий также наверх в отдельные покои управляющей и два входа с внутренней стороны с разных концов галереи.
  Левая сторона здания была его официальной частью, предназначенной для проведения семинаров, проживания гостей, для решения организационных вопросов. На ее первом этаже находилась большая столовая, додзе, используемый и как спортзал, большая гостиная, конференц-зал и бюро с несколькими комнатами для делопроизводства с оргтехникой. На втором этаже находились около дюжины гостиничных номеров разной величины и степени комфортности, и в самом конце библиотека. По крайней мере, на запертой двери присутствовала такая табличка.
  С улицы главное здание окружали газон с высоким, аккуратно постриженным кустарником. В левом крыле на улицу выходил парадный вход с большим газоном и клумбами цветов. С остальных трех сторон к дому примыкали лужайки с фруктовыми деревьями и широкая аллея, обрамленная тополями, которая вела наискосок мимо небольшого пруда у подсобного домика-мастерской к большому паркингу вдоль дороги, идущей от Флото на вершину горы Винтерберг и далее в другие городки за обратным склоном этой природной возвышенности.
  В обед в "Коллегиум Хуманум" приехала большая группа молодежи на семинар доктора Руига, восточные немцы и поляки. В главной столовой накрыли три стола, чтобы всех накормить. Как выяснилось, эти парни и девушки были студентами из университетов Варшавы, Кракова, немецких городов, интересовались историей Германии и современными экологическими технологиями. Они проходили семинар у доктора Руига. Молодежь разместили в жилом крыле дома, в пустующих комнатах на первом этаже. До вечера они дружно помогали по ремонту здания, а потом пошли вниз на запланированную встречу с профессором Вернером Хавербеком, принимавшим участие в этом семинаре.
  - Сходите, Викто́р, - посоветовал Шелесту Ханс Руиг. - Он - живая история. Потом жалеть будете, что не повидали старика.
  - А чем Хавербек занимается, в какой области? - спросил Виктор.
  - Попозже расскажу, - ответил доктор.
  Идти до жилья профессора оказалось не так далеко, по дороге вниз с горы, около километра. В старом, уже замшелом, небольшом доме из каменных валунов, с мощенным двором, около большого амбара, построенного в стиле фахверк, с мощным каркасом из наклоненных под различными углами почерневших от времени деревянных балок, от которых веяло средневековьем, их уже ждали. В саду поставили пластмассовые кресла и пару столов с прохладительными напитками и пивом.
  Их встретил сухонький старик в простых брюках и светлой рубашонке с уже пожилой, приветливой супругой. Все расселись около столов.
  - Что притихли? - полушутливо спросил Хавербек присутствующих.
  - Профессор, расскажите, пожалуйста, о жизни в Германии после прихода к власти Гитлера, - попросил один из пришедших студентов.
  - О жизни? - переспросил Хавербек и добавил. - А кто-нибудь скажет, какая была вторая компартия в мире по величине после ВКП(б) в тридцатых годах?
  Наступило молчание.
  - Я думаю, молодой человек из России ответит, - заметил Хавербек. - Там, в советское время, давали глубокие знания.
  - Коммунистическая партия Германии, - сказал Виктор, вспоминая институтский курс лекций по истории КПСС.
  - Совершенно верно, - одобрительно кивнул Хавербек. - А куда она делась после 1933 года ?
  - Была объявлена вне закона и разогнана. Позднее, многие коммунисты попали в концлагеря за политические убеждения, - продолжил Шелест.
  - Что, всех перебили штурмовики ? - переспросил профессор.
  - Нет. Некоторым удалось бежать в СССР, другие страны, - ответил на это Виктор.
  - Вы знаете, за счет кого, в том числе, многократно увеличилась НСДАП после 1933 года и почему? - задал вопрос Хавербек.
  Повисла пауза.
  - В том числе, за счет коммунистов и социал-демократов. И вступивших не притесняли, а остальных, не примирившихся, уже позже преследовали за их политическую и вооруженную борьбу. Об этом почему-то не любят вспоминать сегодня. И разумеется, за счет потянувшихся в НСДАП других граждан Германии, - стал рассказывать профессор. - Гитлер после прихода к власти заставил немецкие банки давать беспроцентные и малопроцентные ссуды крестьянам, ремесленникам, мелким предпринимателям. Это стимулировало экономику Германии, резко повысило производительность промышленности и сельского хозяйства, дало больше товаров и продуктов питания. Но фюрер совершил непростительную ошибку. Он обозлил банковский капитал, контролируемый еврейскими финансистами, отняв у них "самое святое" - прибыль с кредита. Ведь ростовщики, это самое высокорентабельное предприятие. Не надо ничего производить, оплачивать труд работников, тратиться на исходное сырье и машины. Только сосать кровь и живительные соки из людей. И эти упыри не простили ему. Так началось его противостояние с еврейским капиталом, которое привело к катастрофическим последствиям для Германии.
  Все внимательно слушали.
  - Мы живем в мире полуправды, диктуемой нам власть имущими, - продолжил Хавербек. - А что такое полуправда? Это - полуложь. Нами манипулируют, пытаясь превратить в бездумных обывателей и потребителей, погрязших в гонке за вещизмом. И когда власти, например, нам говорят об инфляции или иных проблемах, объясняя это борьбой государств с разными социальными системами, то я отвечаю, что уже давно главные индустриально-развитые государства - это ширма, за которой находятся различные группы еврейского финансового капитала, захватившие власть над миром и грызущиеся между собой за коллосальные прибыли. Так я говорил моим прихожанам, пока мне не запретили выступать перед ними. Определенные трудности есть и у моей супруги Урсулы .
  Хавербек умолк.
  Выпили пива.
  - Расскажите о своей работе в "Аненэрбе", - попросили его.
  - Я не служил в "Аненэрбе", - поправил профессор. - Не был постоянным сотрудником. А выполнял работы исследовательского характера в интересах его отдела германской культуры. Мы занимались влиянием культуры и технологии земледелия на становление и воспитание молодежи. Более подробно на эту тему вам расскажет доктор Руиг, непосредственно ведущий ваш семинар.
  - А вы общались с Виртом, Зиверсом ?
  - Да, конечно, мы встречались в рамках совместной работы.
  - И как они вам показались?
  - Цельными личностями, понимающими важность своих исследований на благо Родины.
  На встрече с Хавербеком говорили еще о многом, но Виктор не запомнил эти частности.
  Только вечером Шелест добрался до стопки книг, предложенных ему для изучения доктором Руигом.
  Первая была посвящена австрийскому изобретателю Виктору Шаубергеру, занимавшемуся созданием в начале ХХ века регулирующих устройств, работающих на силе давления воды, текущей в трубах, руслах, протоках, реках. Автор книги утверждал, что подобный принцип был реализован в секретных летательных аппаратах Третьего рейха, в обиходе называемых летающими тарелками. Приводились схемы устройств, возможный принцип движителя. Шелест мало что понял из прочитанного.
  Вторую книгу Виктор уже держал в руках. Это был труд Папюса "Практическая магия" на русском языке, изданный в начале ХХ века в России.
  Третьим материалом был перевод немецкий монографии по физике Э. Уиттекера "История теории эфира и электричества с эпохи Декарта до конца XIX века" с закладками во главе, посвященной рассмотрению вселенского эфира - субстанции, не признаваемой современной наукой.
  Были еще книги по цигуну, медитационной практике Дзэна, технологии производства биотоплива.
  Шелест присел около стола и призадумался над этим странным набором и всем тем, что он увидел, приехав сюда, во Флото.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Совиные горы
  подземный объект "В5 Эрнст"
  июль 1944 года
  
  - При совместной работе нескольких мобильных станций радиообнаружения "Фрея" на узком фронте в составе единого узла противовоздушного наблюдения был замечен любопытный феномен воздействия на двигатели самолетов люфтваффе, случайно оказавшихся под воздействием объединенного фронта излучения станций - давал пояснения группенфюреру Гансу Каммлеру по представляемому проекту "Волна" возглавлявший комплекс "Гигант" штандартенфюрер Эрих Ланге. - При определенных длинах волн и интенсивности излучения происходило нарушение нормальной работы системы зажигания двигателя этих летательных аппаратов. Нашими специалистами было высказано предположение, что данный эффект происходит из-за наложения излучения из нескольких источников, что создает продольные электромагнитные волны, вызывающие резонанс в системе зажигания авиадвигателя на пути их распространения. Опытная проверка этого факта на экспериментальном полигоне дала положительный результат. Ряд ученых по квантовой физике во главе с доктором Максом Планком готовят свое заключение по данной теме, которая может стать основой для создания волнового оружия на этом принципе.
  - Каковы перспективы использования подобного оружия? - поинтересовался Каммлер, внимательно рассматривая наглядные плакаты со схемами, развешанные в лаборатории перспективных радиотехнических устройств, где проходило совещание.
  - Борьба с налетами бомбардировщиков союзников, наносящих невосполнимые потери нашей промышленности и населению, проживающему в крупных городах Третьего рейха, - ответил Ланге.
  Ганс Каммлер понимающе кивнул головой.
  - Думаю, на предстоящем разговоре с фюрером будут решены вопросы финансирования данной темы, - подвел итог группенфюрер.
  
  * * *
  
  Великобритания
  Лондон
  район Вестминстер, Даунинг-Стрит, 10
  резиденция премьер-министра
  июль 1944 года
  
  Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль внимательно слушал еженедельный аналитический доклад, представленный Генеральным штабом сухопутных войск Соединенного Королевства, который ему читал секретарь.
  - В последний месяц отмечается более быстрое насыщение вооруженных сил Германии новыми образцами военной техники. Особенно это заметно в авиации противника. Ряд наших экспертов в области вооружений связывают это с выводом на проектную мощность скально-защищенных и подземных заводов по производству новых типов и образцов вооружений, разделением цикла их создания на ряд мелких цехов, скрытых в лесистой местности. Все это делает невозможным нанесение существенного и невосполнимого ущерба промышленности Третьего рейха путем ударов нашей авиации, как это происходило в предыдущие годы войны.
  Секретарь Черчилля закончил доклад и вышел из кабинета премьера.
  - На границе Польши и Чехии, на территории оккупированной противником, в глухом, горном районе нашей агентурой вскрыто окончание строительства подземного промышленного комплекса, - произнес директор "Интеллидженс Сервис" Стюард Мензис, сидевший напротив главы правительства. - С большой долей вероятности этот завод предназначен для производства атомного оружия или выпуска принципиально новых типов вооружений.
  - Откуда такая уверенность? - спросил Черчилль, отрезав кончик сигары и раскуривая ее.
  - Наш агент сообщает, что работающие там заключенные концлагеря "Гросс-Розен" быстро умирают, по видимому от полученного излучения. И еще он указал в донесении, что на подземном комплексе, расположенном в Совиных горах, задействовано много авиационных специалистов.
  - Опасное излучение и авиация? Что может быть общего между ними?
  - А если предположить, что там разрабатывают и строят эти странные, светящиеся объекты, "фу-файтеры", преследующие в ночное время наши самолеты. Ведь на чем-то же работают их двигатели. И это точно не поршневые или газотурбинные моторы, - высказал свое мнение Стюард Мензис.
  Премьер-министр помолчал, обдумывая сказанное собеседником.
  - Работа над созданием атомной бомбы в США, в которой принимают участие и британские ученые, в течении следующих двух лет подойдет к концу, - наконец ответил он. - И у меня нет твердой уверенности, что наши заокеанские друзья захотят поделиться с нами ядерными технологиями, желая быть мировым монополистом в этой области. Поэтому новые виды оружия, созданные промышленностью Соединенного Королевства или добытые ее разведкой, упрочнят позиции нашей страны на мировой арене, заставляя считаться всех с нами. Отправьте вашего опытного сотрудника разобраться на месте с этим производством и попытайтесь получить более существенную информацию о данных разработках.
  
  * * *
  
  Нижне-Силезское княжество
  Большая Совиная гора
  пристанище отшельников
  июль 1326 года
  
  Выждав месяц, Герметик с учеником заново отстроили свою хижину на месте пепелища.
  Из имущества во время налета наемников погибло немногое, все ценное и продукты питания отшельники хранили в подземелье. Огород уже давал свежую зелень и первые овощи, за которым ухаживал трудолюбивый Фридрих.
  Естествоиспытатель увлекся исследованиями некоторых грибов, встречаемых им в природе. Находя на пнях или поваленных деревьях в лесу трутовики с блестящим, коричневым верхом он высушивал их, превращая в порошок, и использовал при лечении простуды и воспалений. Так поступали китайские ламы, в монастыре которых отшельник жил во время своих скитаний. Они называли этот гриб "грибом бессмертия" и очень высоко отзывались о его лекарственных свойствах.
  Установив перегонный куб на очаг в пещере, Гай добыл "огненную воду" из браги, заготовленной впрок. Настаивая на ней смолы некоторых деревьев, травы и коренья, Герметик получил бальзам, густую жидкость зелено-коричневого цвета, с богатым ароматом и силы необыкновенной. Выпив две чаши опыта ради, он опьянел до изумления и проспал целый день. Воодушевленный, естествоиспытатель произвел несколько кувшинов чудодейственного напитка.
  За полгода жизни у Гая его ученик превратился из худого, вечно недоедающего юноши, в жилистого, неунывающего парня, преуспевшего в учебе и каждодневном труде.
  - Каждый человек, если считает себя настоящим мужчиной, должен владеть мечом, - сказал ему Герметик. - От этого умения зависит твоя жизнь, как и жизнь твоих близких.
  Они начали ежедневные занятия с холодным оружием.
  Гай показал Фридриху защиту и атаку, различные комбинации и обманные финты с оружием, учил бросать нож, стрелять из лука.
  - Но если остался в бою без клинка, тоже не беда, - пояснил он. - Можно использовать любой попавшийся под руку предмет - палку, камень, ремень.
  Отшельники подолгу отрабатывали боевые навыки, на свету и в темноте.
  - Можно и совсем без оружия, если прижмет, - добавил Герметик. - Атакуй меня.
  Когда ученик сделал выпад, Гай с легкостью выбил у него из руки меч каким-то неуловимым движением.
  - Голыми руками можно и убить, - сказал лекарь. - Если знать, куда бить. И для этого не надо большой силы. На теле человека есть места, удары в которые приводят к увечьям, смерти или обмороку.
  Он научил Фридриха, как избавляться от захвата, сломать палец или руку, показал болевые замки на суставы, хитроумные броски и подножки.
  - В бою можно бить не только руками, но и ногами, головой, плечом, - показывал удары Герметик. - Все средства хороши, если на кону стоит твоя жизнь.
  
  * * *
  
  Германия
  рейхспротекторат Богемия и Моравия
  Пльзень
  август 1944 года
  
  Пара представительских лимузинов в сопровождении нескольких автомобилей с гестаповцами и чинами СС въехали в предупредительно распахнутые ворота на территорию предприятия "Шкода" на окраине чешского города Пльзень и остановились у здания заводоуправления.
  Встречать высоких гостей вышел штандартенфюрер СС, генеральный директор "Шкоды" Вильгельм Фосс. Он поздоровался с вышедшими из "Хорьха" группенфюрером Гансом Каммлером и его заместителями, и пригласил их пройти в один из сборочных цехов.
  После оккупации и раздела Чехословакии в 1939 году в результате вторжения немецких войск решением Гитлера был образован протекторат Германской империи Богемия и Моравия, вся промышленность которого стала специализироваться на выпуске военной продукции. Чешское оружие издавна славилось своим качеством и передовыми технологиями, и на этой земле традиционно жило много этнических немцев, особенно в Судетах и Силезии. Это сыграло свою окончательную роль в решении высшего руководства Третьего рейха об организации здесь опытных и инновационных во-енных производств, особенно в Праге и таких промышленных городах, как Пльзень. Одним из таких производств был ряд предприятий объединения "Шкода". Завод, который посетил Каммлер, кроме производства бронетанковой техники и артиллерии, специализировался на выпуске авиадвигателей фирмы "БМВ". Но мало кто знал, что в одном из цехов, отданных под авиатехнику, на самом деле разместилось "Зондербюро-13" - специальное конструкторское бюро, организованное в Пльзене в 1942 году управлением специальных проектов СС Ганса Каммлера. Оно занималось разработками боевых дисков под руководством штандартенфюрера СС Вильгельма Фосса и конструктора дисколетов Шуманна. Вокруг этого объекта гестапо создало несколько поясов охраны и даже в соседних моторостроительных цехах "БМВ" рабочие полагали, что рядом испытывается какой-то новый авиадвигатель, когда из-за стены соседнего строения слышался рев или свист.
  Пройдя несколько постов службы безопасности на территории завода, руководитель конструкторского бюро пригласил Каммлера и сопровождавших его лиц в отдаленный цех, окруженный рядами колючей проволоки. Войдя внутрь, они оказались в большом просторном помещении, где в центре, напротив широких ворот, в окружении подвижных площадок обслуживания стоял странной формы округлый аппарат диаметром около двадцати метров, напоминающий нечто среднее между шлемом ландскнехта и шляпу с высокой тульей. Вокруг аппарата суетились техники и инженеры, подготавливая его к очередным испытаниям.
  К свите Каммлера подошел создатель экспериментального дисколета Шуманн и поприветствовал важного гостя.
  - Боевой дисколет "Хаунебу" создан для нанесения бомбовых ударов по важным индустриальным центрам и штабам противника, - начал давать комментарии по летательному аппарату его конструктор. - Приводиться в движение подъемным турбовинтовым двигателем BMW-109-028, имеющим два четырехлопастных соосных винта, мощность на валу 6900 л.с. и дополнительную тягу 1200 кгс, а также двумя маршевыми турбореактивными двигателями той же фирмы. Экипаж - один человек. Вооружение - до одной тонны авиабомб. При создании дисколета были применены научные разработки изобретателя Шаубергера по снижению трения и управлению пограничным слоем. Для этого вся верхняя поверхность летательного аппарата выполнена из нового конструкционного материала - пористого сплава алюминия и магния, люфтшвамма или аэрогубки, и по сути представляет собой единый воздухозаборник объединенной двигательной установки. Тем самым дисколет во время полета не проталкивается через воздушную среду, преодолевая сопротивление трения пограничного слоя, а втягивается в нее. Этот способ движения позволяет радикально улучшить аэродинамические условия обтекания корпуса летательного аппарата, сократить мощность двигателя для достижения значительных скоростей.
  - Кстати, как там наш подопечный? - поинтересовался судьбой австрийского изобретателя Шаубергера группенфюрер.
  - До августа 1944 года он работал в нашем филиале "Зондербюро-13", расположенном в Габлонце, а затем по личной директиве рейхсфюрера Гиммлера был переведен в техническую инженерную школу СС в Вене, где в их конструкторском бюро занимается, наряду с доведением своего движителя и работами по пограничному слою, рядом интересных разработок, - сообщил генеральный директор "Шкоды" Вильгельм Фосс.
  - Его работы по этой тематике вместе с доктором Прандтлем имеют первостепенное значение для создания боевого диска Клауса Хабермоля на комплексе "Гигант", - добавил штандартенфюрер СС Эрих Ланге, руководивший этим подземным предприятием и присутствующий при разговоре.
  - Внимательнее относитесь к работам этого талантливого самоучки, - сказал Ганс Каммлер и усмехнулся. - Хоть он и не получил официального признания от некоторых наших научных авторитетов, но идеи его во многом обогнали существующие концепции и теории.
  - Какой радиус действия дисколета и его максимальная скорость? - спросил группенфюрер, вернувшись к прерванному разговору и внимательно рассматривая боевой диск, стоявший в цеху.
  - Тысяча километров и тысяча двести километров в час, - ответил Шуманн.
  - Какие проблемы тормозят график испытаний?
  - Недоведенность подъемного и маршевых двигателей, - сообщил конструктор. - Они не развивают расчетную тягу и имеют низкий моторесурс - около тридцати лётных часов.
  - Как будет обеспечена секретность летных испытаний в городской черте? - поинтересовался глава управления специальных проектов СС у ответственного от гестапо в "Зондербюро-13".
  - Там, за воротами, есть большая бетонная площадка, закрытая по периметру маскировочными сетями, - показал на раздвижные секции ангара один из заместителей Каммлера. - Наружные испытания будут проводить только ночью. А гул двигателей здесь дело обычное, персонал завода и население окружающих предприятие районов на него давно уже не реагируют.
  - Почему такое название присвоили дисколету? - подумав, спросил группенфюрер.
  - Сотрудники "Аненербе" предложили, - улыбнувшись, пояснил руководитель специального конструкторского бюро и правая рука Каммлера штандартенфюрер СС Вильгельм Фосс, высокий статный господин. - Это оккультный термин, означающий "древо воздаяния", связанный с верованием в полярные корни арийской расы и заимствованный из древней германской мифологии.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  апрель 1995 года
  
  На следующий день после медитации и завтрака Шелест продолжил ремонт дома в компании с приехавшими студентами. Даниэль эти дни усердно трудился на тракторе, заканчивая пахоту полей экологического центра, раскинувшихся рядом с "Коллегиум Хуманум" и приступая к посевной. Пока Данни занимался землепашеством от зари до зари, Виктор помогал Гизеле ежедневно ухаживать за лошадьми, убирая в конюшне.
  На выходной день все живущие в экологическом центре поехали на экскурсию к Экстернштайну, археологическому памятнику, находившемуся на другом берегу реки Везер в пятнадцати километрах от "Коллегиум Хуманум", около Вестфальских ворот - горной гряды, в разлом которой протекала Везер в своем верхнем течении, вырываясь на Северо-Германскую низменность и следуя около Флото и далее на север до Бремерхафена, впадая в Северное море.
  Экстернштайн или Эксерские камни представляли собой причудливое нагромождение ряда коллосальных столбов и глыб песчаника, тянущихся на протяжении почти километра, расположенных в северной части Тевтобургского леса рядом с городком Хорн-Бад-Майнбергом, округ Липпе.
  - Издревна это место привлекало магов и колдунов для совершения своих обрядов, - начал рассказывать приехавшим из центра студентам и сотрудникам доктор Руиг. - Древнегерманские племена проводили здесь праздники, посвященные земледелию и плодородию. Пришедшие сюда просили помощи богов от стихийных бедствий и удачи в битве с врагами.
  Около древнеязыческого святилища было немноголюдно.
  Виктор вместе с остальными прибывшими из Флото поднялся наверх по выдолбленным в камне ступенькам, осмотрел жертвенные ниши.
  - Древние считали, что это место Силы, - произнес подошедший к Шелесту доктор. - Вы не имеете предубеждений против истории наших стран?
  - Вы о Второй мировой войне? - спросил Виктор.
  - Да.
  - Я считаю, что необходимо делать правильные выводы из прошлого, чтобы наши народы жили в мире, - заметил Шелест.
  - Разумеется, - согласился Руиг. - Нельзя быть заложником политики. Меня же интересует прикладная наука и технологии на ее основе. Что вы думаете о секретных разработках Третьего рейха?
  - У нас об этом много писали в научно-популярной литературе, - усмехнулся Виктор. - А какое это имеет отношение к Экстернштайну?
  - Вы читали книги, которые я вам дал? - спросил доктор.
  - Начал. Не так много свободного времени.
  - Дело в том, что немецкая наука в Третьем рейхе иногда основывалась на несколько ином мировоззрении, отличном от общепринятых доктрин и постулатов . Я бы назвал ее техномагией. Потому и дал вам для начала такую необычную подборку литературы. Кстати, здесь, у Экстернштайна, немецкие техномаги из "Аненэрбе" проводили свои эксперименты. Рейхсфюрер Гимлер считал, что это место с особой энергетикой и оно стало закрытой зоной с 1939 года и до конца войны. Есть и другие подобные места.
  - А правда, что профессор Хавербек тоже работал в "Аненэрбе"? - поинтересовался Шелест. - Я так понял из разговора со студентами на вечерней встрече у его дома.
  - Не зря советовал вам сходить туда, - пояснил Руиг. - Не у каждого бывает такая возможность. Хавербек имел отношение к "Аненэрбе", больше занимаясь вопросами правильного формирования у молодежи отношения к земле, физическому труду на ней, того, что называется основами, корнями. В "Аненэрбе" даже был отдел земледелия, занимавшийся также историческими и культурными изысканиями в прошлом германцев и других европейских народов. Это меня поначалу очень удивляло, пока я не понял всю важность данного вопроса и не начал с того же. Ведь только те государства, живущие в ладах с культурой земледелия, сельского хозяйства представляют собой здоровое общество, успешно развивающееся и в других областях - техническом, социальном. Вы не находите? Отрадно, что молодые люди, приехавшие ко мне на семинар из разных университетов, понимают это. Однако, вернемся позже к этому разговору. Меня ждут мои студенты.
  С поездки к Экстернштайну возвращались уже поздно и у Виктора было время обдумать разговор с доктором.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Совиные горы
  подземный объект "B2 Зигфрид"
  август 1944 года
  
  - Инициация термоядерного боеприпаса производится детонатором трубчатого типа, в котором протекает процесс накачки ударными волнами в плазме электрической дуги смеси трития и дейтерида лития-6, что позволяет на порядки понизить температуру начала взрыва, - с видимым удовольствием рассказывал представительной комиссии управления специальных проектов СС во главе с группенфюрером Гансом Каммлером бодрый, полноватый австрийский физик Рональд Рихтер, представлявший интересы концерна "AEG" на комплексе "Гигант". - Благодаря детонатору моей конструкции можно обойтись без атомного заряда из урана-235, играющего роль детонатора водородной бомбы, предложенный в других группах разработчиков термоядерного боеприпаса.
  - Как с радиоактивным загрязнением местности после взрыва вашего боеприпаса? - спросил Каммлер, разглядывая внешне обычную, крупную авиабомбу с тормозным парашютом, размещенную на специальной тележке с ложементом, стоящую в подземном зале.
  - В том то и дело, что это "чистая" термоядерная бомба с минимальным загрязнением окружающей среды продуктами взрыва, в отличии от других типов конструкций, имеющих изотопы урана, как раз и вызывающих эти негативные последствия. Конечно, благодаря излучению подрыва возникнет наведенная радиация, но от этого никуда не деться.
  - Какова предполагаемая мощность?
  - От 3 до 10 килотонн в тротиловом эквиваленте.
  - Возможно ли создание более мощных бомб для гарантированного уничтожения крупного индустриального центра или города?
  - Как раз этим сейчас и занимаемся, - ответил доктор Рихтер.
  - Каковы производственные мощности "Гиганта" в связи с этим проектом? - спросил Каммлер штандартенфюрера Ланге, руководившего подземным комплексом.
  - Все упирается в установки доктора Эренберга, смонтированные совсем недавно на объекте "В4", которые должны будут нарабатывать дейтерий и тритий. Пока эти компоненты заряда нам поставляются с Санкт-Георг-ан-дер-Гузен с подземного объекта "B8 Бергкристалл" , - пояснил Ланге. - К февралю следующего года сможем сделать несколько бомб, подобных этой.
  - Подготовить к марту термоядерное взрывное устройство для полигонного испытания, - подумав, приказал группенфюрер Каммлер. - Фюрер ждет оружие возмездия.
  
  * * *
  
  Нижне-Силезское княжество
  Большая Совиная гора
  хижина отшельников
  август 1326 года
  
  Заехавший к отшельникам Станислав с воинами привез много полезных и нужных в хозяйстве вещей.
  - Собирайся, - сказал Гаю сотник. - Тебя хочет видеть князь Генрих.
  - Зачем я ему понадобился? - недовольно спросил лекарь. - Заболел кто?
  - Слава Богу, все живы и здоровы, - ответил Станислав. - Есть у него к тебе одно дело.
  - Какое?
  - Не ведаю, сам расскажет.
  - Чем все закончилось в тот раз? - поинтересовался Герметик.
  - Дочка князя в полном здравии. Король Богемии Ян Люксембурский заступился за моего хозяина, пообещав отрубить голову братцу князя Болеславу за его козни. Тот и уехал в Польшу от греха подальше, а вместе с ним ушли и наемники во главе с Олафом. Можешь жить спокойно.
  Сотник окинул взглядом новую хижину, затем полез в кожаную суму, притороченную к седлу его коня.
  - Это тоже тебе, - произнес он, протягивая Гаю вощеный футляр из толстого картона.
  - Что это?
  - Именная, по которой князь милостью своей за твои заслуги перед ним жалует тебя наделом земли в четыре морга , на которой стоит твоя хижина и вокруг, для пропитания и выпаса скота. Ты теперь ее владелец.
  Герметик взял футляр, не зная куда его деть. Потом обратил свой взор на окружающий их по склону горы луг и огород, которые стали его собственностью вместе с жильем.
  - Что, не рад подарку князя? - рассмеялся Стани́слав.
  - Конечно, рад. Только внимание господ всегда обходится мне боком, потому стараюсь держаться от них подальше. Так оно вернее.
  - Не бои́сь, - улыбнулся сотник. - Я у князя служу давно и он меня ни разу не обидел попусту. Поехали!
  Сборы были недолгими.
  Гай надел панцирь, взял меч. Не забыл прихватить на всякий случай суму со снадобьями и большую бутыль в оплетке с чудодейственным бальзамом.
  - Зачем тебе доспехи? - подначил его Станислав. - Ты же лекарь.
  - Добро должно быть с кулаками, - вскочив на коня ответил Герметик, - Жизнь научила.
  Попрощавшись со своим учеником, он присоединился к остальной группе всадников, спускавшихся по косогору в долину.
  Во Вроцлав приехали к утру, особо не гоня лошадей и заночевав в пути у костра.
  Князь принял Гая в своем загородном доме, расположенном в имении, недалеко от города.
  Это было большое, каменное здание с подсобными постройками и амбарами, с крепким забором и охраной.
  Сдав оружие стражнику, Герметик вошел в дом.
  Пройдя анфиладу комнат сотник с Гаем, в сопровождении дворецкого, вошли в богато обставленную залу, где за массивным, деревянным столом завтракал князь Генрих.
  На большой, длинной тумбе сзади феодала лежала стопка манускриптов, пару фолиантов и тяжелые пергаментные свитки.
  Рядом суетился слуга, обслуживая своего господина, подливая ему вина в кубок.
  У противоположной стены весело потрескивали дрова в большом камине, наполняя помещение смоляным запахом.
  - А, лекарь! - воскликнул князь, покончив с трапезой и поднявшись навстречу. - Давно хотел тебя видеть.
  Герметик, поклонившись, поприветствовал феодала.
  - Благодарю за дочь, - произнес князь. - Стани́слав передал тебе мой подарок?
  - Да, господин, - молвил Гай.
  - А ведь от чахотки люди умирают, - заметил феодал, подойдя поближе.
  Это был статный мужчина в возрасте, с зачесанными назад, слегка кучерявыми волосами с проседью и короткой бородкой, одетый в котарди из сукна и кожаные штаны.
  Герметик мрачно глянул на стоявшего рядом Стани́слова.
  - Не смотри так волком на моего сотника, - улыбнулся князь. - Я и сам не дурак, догадался.
  Гай промолчал, ничего не сказав.
  - Тебе ведомы тайны алхимии? - мягко начал феодал. - Или ты и впрямь чернокнижник? И зачем тебе доспехи и меч? В моем княжестве это привилегия знати, рыцарей и воинов. Простолюдин не имеет права носить оружие.
  - Я его использую только для защиты, мой господин, - ответил лекарь. - Часто езжу один, в лесах полно разбойников, помощи ждать не от кого.
  - Владеешь мечом?
  - Владею, - сказал Герметик. - Долго странствовал по белу свету. Учился лечить людей. Тут нет никакого колдовства.
  - А как же чахотка?
  - Каковы учителя, таков и ученик.
  - Ты знаком с логикой, - заметил князь Генрих. - И совсем не похож на простолюдина.
  Слуга вышел из залы.
  - Я предлагаю тебе делать для меня золото, - сказал феодал. - Знаю, у некоторых европейских монархов есть такие умельцы. Думаю, это тебе по плечу.
  - Зачем тебе колдовское золото, господин? - произнес естествоиспытатель. - Оно не приносит счастья, поверь мне.
  - Золото всегда приносит силу и власть, - рассмеялся князь.
  - Лучше прими от меня один дар, - продолжил Гай.
  Он попросил сотника принести бутыль с бальзамом.
  - Что же здесь особенного, - сказал феодал, понюхав налитый в чашу напиток. - Обыкновенный хмельной напиток, настоенный на травах.
  - Бьюсь об заклад, что никто из твоих воинов не сможет выпить больше двух кубков, - предложил Герметик.
  - Ты хочешь нас опоить и уйти? - догадался князь.
  - Нет. Это бальзам, он полезен. Я могу выпить с вами.
  - Мой сотник такого ведро выпивает на праздниках, - кивнув на усмехнувшегося Стани́слава сказал феодал.
  Через короткое время сотник, опростав две чаши, стал заговариваться, и упал под ноги своему господину.
  
  * * *
  
  Германия
  Бавария
  Обераммергау
  октябрь 1944 года
  
  Осень в районе Гармиш-Партенкирхен в Верхней Баварии еще баловала местных жителей и приезжих теплыми солнечными днями, золотом листвы дубовых рощ в долинах и зеленью вековых елей предгорий Альп. Глядя на словно игрушечные домики деревень вдоль шоссе и раскинувшиеся вокруг луга с виноградниками трудно было представить, что в Европе полыхает война.
  Рейхсмаршал и глава люфтваффе Герман Геринг смотрел на проплывающий за окном своего представительского "Майбаха" пейзаж и думал о предстоящем непростом разговоре с фюрером.
  К концу 1944 года из-за потери рудных месторождений и нефтепромыслов на территории Третьего рейха и его сателлитов в результате стремительного наступления советской армии и высадившихся войск союзников на Сицилии и в Нормандии, а также усиливающихся бомбардировок англо-американской дальней авиации важных промышленных объектов положение Германии стало катастрофическим. Военное производство пришлось убирать под землю или рассредоточивать по множеству небольших цехов в труднодоступных, лесных районах империи. Производство синтетического бензина из каменного угля для вооруженных сил не могло покрыть все потребности, в том числе в высокооктановом авиационном топливе. После запрета Гитлера на разработку перспективных образцов военной техники и категорического требования сконцентрироваться на уже выпускавшихся серийно противоречивая истовая вера фюрера в "чудо-оружие", способное спасти нацию, наводила рейхсмаршалла на грустные размышления. В научных центрах и авиационных конструкторских бюро люфтваффе велись работы над революционными летательными аппаратами. Это были реактивные самолеты фирм "Мессершмидта", "Арадо", "Хейнкеля", "Юнкерса", "Хорта", управляемые бомбы "Хеншеля", самолет-снаряд "Физилера". "Чудо-оружием" занимался вермахт с "Фау-2", и кригсмарине с новыми воздухонезависимыми двигателями Вальтера и карликовыми подводными лодками. Но на всех ассигнований пошатнувшегося Третьего рейха уже не хватало. Кому отдаст предпочтение труднопрогнозируемая логика фюрера, тот и окажется хозяином положения в ужесточившейся борьбе за власть в высшем руководстве Германии.
  Несколько лимузинов в сопровождении эскорта притормозили перед шлагбаумом контрольно-пропускного пункта экспериментального испытательного центра военно-воздушных сил, расположенного недалеко от Обераммергау, небольшого городка в Баварии. Вооруженная охрана при виде машины шефа люфтваффе отдала честь и вытянулась смирно. Автомобили проехали через пост и проследовали далее на одну из испытательных площадок, расположенной в стороне от основной взлетно-посадочной полосы и рулежных стоянок.
  В центре бетонированного квадрата около одинокого ангара на пусковой установке был установлен дискообразный аппарат около пяти метров в диаметре серого цвета. Рядом стоял автомобиль-заправщик и суетилась группа техников во главе с изобретателем дисколета.
  - Подойдите к рейхсмаршаллу! - поторопил конструктора подскочивший адьютант, когда Геринг вместе с генеральным инспектором люфтваффе Мильхом вылезали из лимузинов, остановившихся с краю площадки.
  - Это беспилотный боевой диск, созданный в рамках проекта "Feuerball" , - начал давать пояснения итальянский инженер и ученый в области аэродинамики и термостойких сплавов Джузеппе Белуццо, привлеченный научно-исследовательским центром ВВС Германии в силу новизны идеи и нестандартности решения конструктивных особенностей. - Предназначен для нанесения ударов по важным промышленным объектам противника на дальность до двухсот километров. В корпусе дисколета расположен боезаряд весом до полутонны мощного взрывчатого вещества, радиоаппаратура управления и топливный бак. Приводится в движение тремя прямоточными воздушно-реактив-ными двигателями, расположенными по краю фюзеляжа летательного аппарата. Топливо в двигатели подается за счет действия центробежных сил, возникающих при вращении дисколета. Старт осуществляется с помощью пусковой установки, где диск предварительно раскручивается до величин, при которых запускаются маршевые ПВРД. Подъемная сила создается в результате истекающих из сопл двигателей газов, направленных по касательной к внешней поверхности аппарата, и отсосом воздухозаборниками ПВРД, расположенных сверху, пограничного слоя с верхней поверхности боевого диска. Кроме того, сам фюзеляж дисколета обладает подъемной силой за счет набегающего потока воздуха в полете.
  - Можно ли применять аппарат для иных целей? - поитересовался Мильх. - И нельзя ли упростить старт?
  - Другая модификация боевого диска разработана для борьбы с вражескими бомбардировщиками, - продолжил Белуццо. - На ней установлено оборудование для создания помех системам зажигания авиамоторов внутреннего сгорания, созданное фирмой "Флюгфунк Форшунгсанстальт Оберпфаффенхоффен", расположенной под Мюнхеном. Для старта аппарата используем также сбрасываемые пороховые ускорители, что значительно упростит применение дисколета в полевых условиях.
  К пусковой установке с летательным аппаратом подъехала автомашина со сжатым воздухом. Находившиеся рядом техники стали подсоединять к катапульте армированные шланги.
  Шеф люфтваффе вместе со свитой и Белуццо отошли на сто метров к наблюдательному брустверу, рядом с которым стояла выполненная на базе прицепа крытая кабина радиоуправления дисколетом, вся утыканная различными антеннами. Внутри кабины заняли свои места за пультами операторы, конструктор остался около открытой двери.
  Раздалось шипение сжатого воздуха и летательный аппарат начал раскручиваться на пусковой установке, медленно набирая обороты. Спустя полминуты, когда его выступающие детали слились в одну линию, послышались хлопки запускаемых двигателей. Затем послышался нарастающий свист, замелькали струи пламени и диск, сорвавшись с пусковой установки, по наклонной с набором высоты умчался к видневшемуся на крае летного поля лесу.
  Через некоторое время дисколет, медленно тормозя, вернулся и завис в воздухе чуть в стороне от испытательной площадки, оглашая шумом работающих ПВРД округу. Истекающие струи газов из сопел двигателей вращающегося аппарата создавали иллюзию бегущих и переливающихся огней. Разогнавшись, боевой диск опять ушел из поля видимости.
  - Как производится посадка аппарата? - спросил Белуццо Геринг.
  - В варианте постановщика помех и опытных образцов, после выработки топлива в режиме зависания над землей, на натянутые на столбах крупноячеистые сети, - ответил итальянский конструктор. - Этот диск вместо боезаряда несет инертный груз и уменьшенный запас горючего.
  - Подготовиться к серийному производству, - приказал Мильху после увиденного шеф люфтваффе.
  - Нам придется перенести выпуск дисколетов "Feuerball" с опытного завода в Винер-Нойштадт под Веной. Там нет необходимых мощностей и оборудования, - ответил заместитель Геринга и напомнил шефу. - После обеда испытания беспилотного аппарата "Kugelblitz" .
  - Разместите их производство на одном из подземных заводов в Тюрингии или на юго-западе, например в горах Шварцвальда на заводе "Цеппелин верке", - подумав, недовольно произнес рейхсмаршал.
  Он знал, что руководство СС также занимается разработкой и созданием боевых дисков на своих секретных заводах и хотел быть первым в этой гонке.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  апрель 1995 года
  
  День спустя после трудов праведных Данниэль по указанию доктора отвез Шелеста в ближайшую среднюю школу, расположенную ниже по склону горы в паре километров от экологического центра, на встречу с доктором Ленеманном, консультантом данного образовательного учереждения.
  - Я буду заниматься улучшением вашего немецкого языка, - поздоровавшись с Виктором, спокойно объяснил ему по-русски среднего роста, лысоватый добродушный пожилой мужчина в очках. - Можете звать меня Ойген.
  Русским языком он владел превосходно, с легким акцентом, как иногда бывает у прибалтов.
  - Мы построим наши занятия взаимообразно, - продолжил Ленеманн. - Я и мои коллеги-преподаватели хотели бы дальше продолжить изучение русского языка, но нам нужен носитель этого языка, произношение которого мы могли бы слышать и корректировать свои ошибки. И наоборот для вас. То есть сначала мы по-очереди читаем по-русски, а вы поправляете нас, а потом вы читаете по-немецки и мы вас поправляем. Какого автора вы нам посоветуете? Достоевский?
  - Это грустное, чересчур реалистичное чтиво, - ответил Шелест. - Я бы посоветовал рассказы Чехова. Очень живой язык и уместный юмор.
  Виктор не рискнул предложить Гоголя, Зощенко или Булгакова, не зная, как отреагируют на них его новые приятели и подойдут ли им по менталитету эти авторы.
  В небольшой светлой аудитории, кроме Ойгена Ленеманна, присутствовал Андреас Ленц, сухощавый мужчина лет сорока, преподаватель истории.
  Позанимавшись около полутора часов вся компания на "Ауди" Ленца отправилась вниз во Флото отужинать в одном македонском ресторане.
  Маленькая корчма была очень уютна, словно сошла с Балкан. Побеленные стены, черные потолочные балки, массивные крестьянские столы с лавками, официантки в национальных костюмах.
  И море отличного пива, сливовицы, граппы, ракии , столь необходимого прибывшим адептам для закрепления пройденного материала и лучшего его усвоения. Еда и алкоголь создали непринужденную обстановку для общения и шутки.
  - Где вы так хорошо выучили русский язык? - спросил Ойгена Шелест.
  - Строил коммунизм в Советском Союзе, - слегка иронично ответил Ленеманн и, видя непонимающий взгляд Виктора, добавил. - Я к концу Второй мировой войны был младше вас. В рядах вермахта воевал на Восточном фронте. Попал в плен и уже в СССР строил дома до 1956 года, пока не отпустили домой.
  - У нас в Санкт-Петербурге много таких домов. На Черной речке целый район, - добавил Виктор. - Я в таком родился. Очень теплый.
  - В плену было несладко, да и ваше население нас не жаловало, - продолжил Ойген. - Но мы рассчитывали на много худшее. Удивительно, но к нам на стройку иногда приходили одинокие русские женщины и тайком, чтобы не видели охранники, приносили завернутые в тряпье горшки с еще теплой кашей, подкармливая немецких военнопленных. Особенно заботились о молодых, вроде меня. Я думаю, их дети погибли на той войне.
  Ленеманн отвернулся и долго молчал, справляясь со своими чувствами.
  - После возвращения из СССР работал, изучал в университете историю, филологию, занимался наукой. Сейчас на пенсии, консультирую преподавателей старших классов гимназий и средних школ.
  - Как вы попали в "Коллегиум Хуманум"? - спросил Виктора Андреас Ленц.
  - Доктор Руиг пригласил меня поработать, - ответил Шелест. - Что-то не так?
  - "Коллегиум Хуманум" - это не только Ханс Руиг, занимающийся наукой, но и владельцы этого здания, убежденные нацисты, устраивающие там семинары по реставрации истории Третьего Рейха, - добавил Андреас, пытливо смотря на Виктора. - Вы, простите, каких политических убеждений?
  - Никаких. В моей стране было чересчур много политики, - ответил Шелест. - Но точно не коммунист. Скорее, за социальную справедливость.
  Его собеседники понимающе кивнули, переглянувшись.
  - Не боитесь попасть в очередной скандал вместе с ними? - поинтересовался Андреас Ленц. - Тут было уже пару, с телерепортерами и манифестантами, прямо под стенами "Коллегиум Хуманум". Вы обратили внимание на пятно коричневой краски на углу дома, обращенного к улице Фоссгрунд?
  - Да. Спросил сотрудников центра, но они как-то ушли от ответа на вопрос, - вспомнил Виктор. - Но я просто приехал к доктору в гости. Может, и останусь работать. Если не понравится, вернусь обратно.
  - Сам Ханс Руиг не лезет в политику. Он не наци, - пояснил Ойген. - Вероятно, его привлекла низкая стоимость аренды усадьбы. Никто не хочет иметь дело с нацистами, боясь себя скомпрометировать. А Руиг финансово независим, богат. Его исследования успешны, современные технологии востребованы. Можно и почудить. Вы только держитесь подальше от хозяев "Коллегиум Хуманум", от профессора Хавербека.
  - Кто они? - поинтересовался Шелест.
  - Бывшие старшие офицеры СС, сотрудники государственных служб Третьего рейха. Есть даже из "Аненэрбе", как профессор Хавербек, - заметил Андреас.
  - "Аненэрбе"? - насторожился Виктор.
  - Это научно-исследовательякий институт СС, работавший со всякой чертовщиной, пытавшийся поставить мистику на службу Третьему рейху, - усмехнулся Ленеманн. - Даже летающими тарелками занимались.
  - Летающими тарелками? - переспросил Шелест, вспомнив о стопке книг, переданных ему для чтения доктором Руигом и что было в этих книгах, а также о посещении Экстернштайна.
  Он задумался и потом поделился своими мыслями с собеседниками.
  - Увлечения Руига мистическими секретами Третьего рейха мне известны, - улыбнулся Ойген. - Может в этом и есть какой-то смысл. Ведь факт, что многие военные технологии нацистской Германии перед ее крахом далеко обогнали остальные страны. И коммерческая реализация разработок Руига весьма успешна, насколько я слышал.
  Все замолчали, попивая пиво и думая о своем.
  - Мне бы не хотелось, чтобы доктор Руиг узнал о нашем разговоре, - попросил Ленеманн. - Против него мы ничего не имеем. Он ведь сам попросил меня помочь вам с языком. Мы старые приятели.
  - Конечно, - согласился Виктор. - Я встретился с вами по его просьбе только для занятий.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Совиные горы
  подземный объект "В3 Тор"
  декабрь 1944 года
  
  - ...Таким образом, время непрерывной работы "Колокола" доведено до десяти минут, - закончил свое выступление доктор Вальтер Герлах , когда на испытательном стенде прекратилось свечение и гул генератора.
  За происходящим на стенде наблюдали через бронестекло из бункера, оборудованного мощной защитой от электромагнитного и гамма-излучения.
  Загудела вентиляционная система, проветривая помещение.
  На испытательный стенд зашли несколько заключенных, заменяя резиновые маты, которыми был выложен пол помещения и обрабатывая стены специальным раствором.
  Свое название "Колокол" получил за внешнюю схожесть со старинным ударным и сигнальным инструментом.
  - Размеры вихревого эфирного генератора, получившего кодовое название "Glоcke" , равны полтора метра в диаметре, два с половиной метра в высоту, вес около двух тонн, что объясняется только техническим несовершенством этого устройства и в дальнейшем возможно создание более компактных версий, - продолжил Герлах, отвечавший за техническую сторону проекта "Колокол".
  - Корпус генератора изготовлен из керамического материала. Внутри устройства находятся два массивных металлических цилиндра на одной оси, вращающихся во время работы в разные стороны со скоростью 15000-20000 оборотов в минуту. Внутри полой центральной оси перед запуском устройства помещается керамический контейнер, содержащий гель, состоящий из смеси тяжелых изотопов тория и бериллия, а также ртути. Мы называем ее "Ксерум-525". При работе "Колокола" гель через отверстия в оси попадает на поверхность вращающихся цилиндров, покрывая их в виде пленки. Нарушение целостности этой пленки на поверхности цилиндров вследствие больших скоростей, центробежного ускорения и излучения ведет к остановке работы генератора. Устройство имеет криогенное охлаждение, независимый пусковой агрегат и преобразователь энергии.
  - Ничего, первые турбореактивные двигатели для наших самолетов тоже были несовершенны и имели очень небольшой моторесурс, - заметил группенфюрер Каммлер, прервав выступающего перед группой старших офицеров СС и гражданских специалистов, занятых на различных проектах подземного завода "Гигант".
  Совещание проходило в подземельях бывшей угольной шахты "Венцеслаш" рядом с городом Людвигсдорф , где силами узников концлагеря "Гросс-Розен", расположенного поблизости, был построен подземный объект "В3", входивший в комплекс "Гигант".
  - Увеличение непрерывного времени работы вихревого эфирного генератора хотя бы до 1-2 часов позволит его использовать, в совокупи с пусковым агрегатом концерна "AEG" и конвертером энергии концерна "Siemens", в качестве мощного источника энергии для перспективных летательных аппаратов на движителе Шаубергера, как энергосиловую установку подводных лодок, в энергоцентралях подземных промышленных комплексов и укрепрайонов.
  - Каковы перспективы использования "Колокола" на подлодках? - поинтересовался Каммлер у офицера СС, отвечавшего за адаптацию генератора на флоте.
  - Его применение в течении часа на форсированном ходе отрыва от противолодочных сил неприятеля при атаках грузовых конвоев на Атлантике и в Заполярье для лодок проекта ХХI позволит уверенно уходить от преследования. Это скорости выше 22 узлов в подводном положении, много больше, чем может нам дать установка Вальтера , не говоря об портативности и экономичности, - ответил тот.
  - Самая главная проблема - защита экипажа от излучения, - продолжил доктор Герлах. - Это особенно сложно реализовать для летательных аппаратов, где вес играет решающую роль, а существующие экранирующие материалы имеют большую массу.
  - Насколько опасны излучения "Колокола"?
  - Он сильно излучает во время работы. Излучение расходных материалов, используемых в устройстве, много слабее, - ответил штурмбаннфюрер медицинской службы СС Дитер Ауэр. - За три месяца испытаний "Колокола" от этого погибли несколько инженеров и техников, обслуживающих стенд. Есть смертность и среди контингента заключенных концлагеря, привлекаемых для работ.
  - Каковы результаты воздействия "Колокола" на растения?
  - После длительного воздействия на растения и биоматериалы - кровь, срезы тканей животных, подопытных заключенных происходит постепенный распад растений и биоматериалов, которые превращаются в белесые, без запаха субстанции, напоминающие густые, однородные мази, - ответил Ауэр.
  
  * * *
  
  Нижне-Силезское княжество
  предместия Вроцлава
  имение князя Генриха VI Доброго
  cентябрь 1326 года
  
  Герметик бездумно смотрел на раскрытый перед ним увесистый фолиант и не мог сосредоточиться. Уже почти месяц как он жил в имении князя Генриха, по сути находясь в заточении.
  Феодал предоставил ему просторную келью под лабораторию, занимавшую часть чердака его немаленького дома. Рабочее помещение было отделено стеной с крепкой дверью. Гаю приносили еду, он мог свободно перемещаться по особняку, но только до выхода, который охраняли стражники. Прогулки по имению проходили в сопровождении вооруженного соглядатая, чтобы не сбежал.
  Да, ему дали все необходимое для алхимических превращений, сделали печь, принесли тигли, чаши, колбы и целый сундук неведомо как добытых тяжелых манускриптов с трудами естествоиспытателей. Только все это не скрашивало жизнь подневольного и лишенного свободы аскета. Обладая изрядным опытом общения с власть-имущими и стараясь держаться от их милостей подальше, чтобы случайно не зашибло, Гай все-таки попал в незавидную ситуацию, которую принял со смирением как данность, выжидая удобного случая для побега.
  Во входную дверь заскреблись, послышался скулеж.
  Герметик встал, отвлекшись от своих невеселых дум, и пройдя к порогу впустил в келью крупного, серого, с темными пятнами пса, который начал ластиться к нему, хватая зубами за полы одежды и прыгая вокруг.
  - Лу́ка, перестань, - ласково потрепав собаку за загривок молвил лекарь.
  Лу́ка принадлежал кому-то из многочисленных родственников князя Генриха и жил в имении, свободно бродя по дому и его окрестностям. На него никто не обращал внимания, кормили его сытно и все свободное время он был предоставлен самому себе. По неведомой причине Лу́ка избрал объектом внимания Герметика и тот отвечал ему взаимной симпатией.
  - Сядь рядом, не отвлекай меня! - одернул пса Гай, пытаясь вернуться к чтению фолианта.
  Князь требовал конкретного результата, а естествоиспытатель до сих пор не смог получить ему хотя бы мизерное количество злата. И когда это произойдет, не представлял себе. Герметик не интересовался поисками философского камня. Его привлекали методы переработки растительного сырья и получения из него лекарств.
  Отворилась входная дверь, и появился слуга с обедом и небольшим кувшином вина. Следом за ним в келью вошли два незнакомых господина и стали не спеша осматривать помещение.
  Лекарь обернулся и внимательно посмотрел на вошедших.
  - Приветствуем тебя, Герметик, - сказал один из незнакомцев, статный высокого роста господин с темной кучерявой шевелюрой и бородкой, одетый в черное, богато расшитое котарди с выглядывающей из-под него искусстной работы шелковой рубахой.
  На его боку на кожаном поясе висел в ножнах меч. Другой господин, крепкий улыбчивый молодой человек, был одет попроще и также вооружен.
  - Мир вам, добрые люди, - ответил Гай, поднявшись с лавки.
  - Мы слышали много хорошего о тебе как искусном лекаре и знатоке алхимии, - продолжил господин в черном. - Я странствующий рыцарь Пьер Дельмонт. А это мой помошник Андрэ. Передаем тебе пожелания в здравствовании от людей, идущих по пути Великого Делания .
  Незнакомец назвал несколько имен известных европейских и арабских естествоиспытателей. Он говорил с заметным акцентом. Герметик внимательно вслушивался в его речь.
  - Вы из Ордена Храма ? - спросил нежданных гостей Гай, предлагая им присесть. - Не лучшие времена наступили.
  Пьер Дельмонт промолчал, разглядывая Герметика и его келью с грустной улыбкой.
  Орден Храма был основан для защиты паломников, идущих в Святую землю, в 1119 году группой рыцарей во главе с Гуго де Пейном после Первого крестового похода. Его атрибутами стали белый плащ с красным крестом и печать с изображением двух рыцарей, сидящих на одном коне, символизирующая бедность его членов. Заручившись поддержкой католической церкви и многих монархов Европы, храмовники или тамплиеры, имели привилегии и были освобождены от налогов, что позволило им со временем получить в собственность ордена обширные земельные владения на территории европейских государств, а также создать свои государства в Палестине и Сирии.
  Они занимались неустанными поисками артефактов древности, святынь христианства и других религий, в том числе Ковчега Завета , обладавшего по древним легендам сверхъестественными свойствами, проводили археологические раскопки под Иерусалимском храмом, надеясь его обнаружить и обрести могущество и силу.
  К концу XIII века орден рыцарей Храма стал очень богат. Ему принадлежали колоссальные богатства, накопленные за счет ссуживания денег в долг под проценты. Тамплиеры были первыми в Европе, кто додумался заниматься обналичием векселей в своих многочисленных банковских отделениях, разбросанных от Испании до Ближнего Востока, что было совсем нелишним для сбережения денег и ценностей путников на кишащих грабителями средневековых дорогах. В своих неуемных стремлениях к наживе храмовники не брезговали никакими методами, отличаясь невероятной скупостью, когда приходилось производить взаимные расчеты.
  Король Франции Филипп IV Красивый и папа римский Климент V решили завладеть сокровищами и имуществом тамплиеров, для чего 13 октября 1307 года произвели арест проживавших во Франции членов этого ордена. Выбив с помощью инквизиторов под жесточайшими пытками у арестованных необходимые показания они обвинили рыцарей ордена Храма в тягчайшей ереси - в отречении от Иисуса Христа, в том, что они плевали на распятие, в мужеложстве, сатанизме. Многие из оговоривших себя тамплиеров были отправлены на костер вместе со своим предводителем, Великим магистром ордена Жаком де Моле. Сгорая заживо Жак де Моле проклял короля и Папу со словами: "Не пройдет и года как я призову вас на Страшный Суд!". Через месяц после его казни внезапно скончался Папа Климент V, а еще через полгода помер от инсульта Филипп Красивый, за которым на протяжении 14 лет погибли один за другим при загадочных обстоятельствах три его сына, не оставив после себя наследников. Часть членов ордена Храма сумела бежать из Франции и других европейских стран, где они подвергались преследованию, укрывшись в Шотландии и Португалии, правители которых были расположены к ним.
  Разлив в чаши вино из кувшина Гай присел на скамью, ожидая продолжение беседы.
  - Я слышал, тебе не по душе работать у князя? - вкрадчиво спросил Пьер Дельмонт, пригубив вина.
  - Да, я рассчитывал на другое отношение, - подтвердил Герметик. - Особенно после того, что для него сделал.
  - Все злата алчет, - понимающе кивнув головой, сказал тамплиер.
  Наступила пауза.
  - Получение новых лекарств и снадобий благое дело. Мы знаем, что тебе даже удалось вылечить людей от чахотки, - произнес храмовник и улыбнувшись добавил. - А искать философский камень и так хватает желающих.
  Лекарь промолчал, слушая собеседника.
  - Мы предлагаем поехать с нами в Португалию, где тебе будут созданы все условия для плодотворной работы, - предложил лекарю рыцарь. - Король Афонсу IV Храбрый милостив к нам, и не забывает о нашей помощи в борьбе с сарацинами .
  - Отпустит ли меня князь Генрих? - засомневался Гай, раздумывая над неожиданным предложением. - И как быть с моим учеником и имуществом?
  - Отпустит, - уверенно подтвердил тамплиер. - У нас с ним свои взаиморасчеты. Ученика возьми с собой, если считаешь его толковым. И имущество наверняка есть у кого оставить.
  Герметик задумался. Жизнь у князя ничего хорошего ему не предвещала. А неизбежный побег от него сулил большие беды. В любом случае жить в Нижней Силезии какое-то время спокойно феодал естествоиспытателю не дал бы. Оставалось уехать в другие края. Так почему бы не воспользоваться приглашением храмовников, тем более что, как слышал Гай, они хорошо платят и предоставляют кров тем ученым мужам, из идей которых хотят извлечь прибыль.
  - Воля ваша, - произнес лекарь. - Согласен.
  На следующий день Пьер Дельмонт сумел уговорить князя Генриха отпустить с ним Герметика на все четыре стороны. Сборы были недолгими и после полудня тамплиеры выехали с Гаем из имения в сторону Совиных гор, чтобы забрать по пути его ученика Фридриха.
  В последний момент, уже за околицей владений князя, за ними увязался вездесущный Лу́ка, не желая возвращаться домой, несмотря на окрики лекаря.
  - Ну что ты будешь с ним делать! - в сердцах воскликнул Герметик, гарцуя на коне и пытаясь прогнать пса обратно в имение.
  - Возьми его с собой, - смеясь предложил Дельмонт, поглядывая на добродушную морду Лу́ки, не хотевшего расставаться с Гаем. - Его преданность тебе еще сослужит свою службу.
  На том и порешили.
  До их с Фридрихом хижины в Совиных горах добрались на следующий день, на ночь остановившись на небольшом хуторе у крестьян.
  Ученик Герметика встретил его встревоженным, не имея от него никаких вестей. Внимательно выслушав своего наставника он вскочил на коня и поехал к избушке лесника, расположенной с другой стороны горы, чтобы попросить его приглядывать за жилищем в их отутствие. Пока тамплиеры дремали на веранде после завтрака и дальней езды, лекарь незаметно от них проник в пещеру. Он взял кожаный мешок с лекарствами в дорогу и вернулся обратно в хижину, крепко закрыв за собой потайной проход в горный лабиринт.
  Собравшись в путь и попрощавшись с лесником Хендриком, приехавшим их проводить, они вчетвером и с псом в придачу отправились в дальние края, надеясь с Божьей помощью добраться до столицы Богемии дней за десять.
  
  * * *
  
  США
  Штат Нью-Мехико
  Лос-Аламос
  декабрь 1944 года
  
  Генерал Лесли Гровс стоял у окна своего кабинета.
  Перед ним раскинулись корпуса Лос-Аламосской лаборатории, основанной в 1943 году в рамках "Манхетеннского проекта", имеющего своей целью создание атомной бомбы в США. Здесь, на краю города с одноименным названием, в штате Нью-Мехико, была огорожена большая пустынная территория, на которой закипело строительство. Воздвигались исследовательские корпуса, стенды, цеха, административные и подсобные сооружения. Научный и технический персонал уже насчитывал около десяти тысяч человек, не считая многочисленной охраны из подразделений американской армии, стерегущей главный секрет страны за несколькими периметрами колючей проволоки и заборов вокруг объекта.
  - У нас еще есть время, - сказал сидевший в кресле у стола в кабинете и просматривавший доклад директор Лос-Аламосской лаборатории, ученый с мировым именем и научный руководитель проекта по созданию ядерного оружия Роберт Оппенгеймер , отвлекая от тягостных раздумий генерала. - Не все так плохо.
  Гровс, являвшийся военным руководителем "Манхэттенского проекта", вернулся от окна.
  Несколькими днями ранее был подготовлен аналитический доклад, составленный Эриком Джетто, главным специалистом по металлургии, работавшим в Лос-Ала-мосской лаборатории. Согласно его неутешительным выводам количества наработки оружейного урана было недостаточно для создания атомной бомбы к лету 1945 года.
  - Как такое могло произойти?! - встревожено спросил Гровс. - В чем причина? Недостаточно финансирования, персонала, сырья?
  Принесли кофе и чай, небольшие тосты с мармеладом в вазочке.
  - Ошибка в первоначальных оценках необходимого количества оружейного урана для одной бомбы, - ответил Оппнгеймер. - Сейчас у нас есть более точные расчёты критической массы боезаряда. К тому же Энрико Ферми только в декабре 1942 года смог запустить реактор для наработки плутония.
  Разработка ядерного оружия в США шла по двум направлениям - создание урановой и плутониевой бомб. Для последней, в силу технических особенностей, было необходимо меньше расщепляющего материала, но с созданием нужных детонаторов возникли сложности. Уже существующие действовали слишком медленно для одновременного обжатия плутониевого ядра в течение очень короткого промежутка времени, что было очень важно для запуска цепной реакции ядерного деления.
  - Необходимо активизировать работы по плутониевой бомбе, - подумав, сказал Оппенгеймер. - Из одного килограмма урана-238 на реакторе получается один килограмм плутония-239. Но из одного килограмма плутония можно сделать больше бомб, чем из одного килограмма урана. Главная проблема в создании детонаторов.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  апрель 1995 года
  
  На очередном занятии в школе у Ойгена Ленеманна к группе, изучающих русский язык, присоединился Манфред Остхоф, пожилой господин, немного хромавший и опиравшийся на трость при ходьбе.
  Застольная беседа в македонском ресторане после урока незаметно перешла на тему о секретных военных технологиях в Третьем рейхе. И Манфред, державшийся до этого немного стесненно, поведал присутствующим весьма странную историю.
  - До Второй мировой войны я жил в Нижней Силезии, где учился в университете города Бреслау, - начал рассказывать Остхоф. - Изучал минералологию и географию. На кафедре геологии нам читал лекции профессор Конрад Альтманн. Он же проводил с нами и полевые занятия. Это был человек большой эрудиции, научного кругозора, прекрасно разбиравшийся и в смежных дисциплинах - гидрологии, спелеологии, геоботанике, увлекавшийся альпинизмом. Своим энтузиазмом он заразил всех своих студентов и был непререкаемым авторитетом, личным примером для всех нас.
  Когда началась война, я оставил учебу по семейным обстоятельствам и переехал жить в город Штрелен, где помогал своему отцу, работавшему ветеринаром и дрессировщиком собак. Я с детства любил животных и у меня получалось находить с ними общий язык. По молодости я серьезно повредил ногу и не подлежал призыву на военную службу. Мой отец по протекции одного из наших дальних родственников, служившего врачом в одной из частей СС, расквартированных неподалеку, получил долгосрочный контракт на подготовку служебных собак для частей СС и гестапо. Я стал помогать отцу, числясь служащим СС, как и он. У него не реквизировали для нужд армии небольшой автомобиль-фургон, приспособленный для перевозки собак и оказания им ветеринарной помощи. Номинально, он стал принадлежать государству, но фактически оставался в ведении нашей семьи. На нем мы объезжали все объекты СС и гестапо в окрестностях, где использовали собак. Мы знали, что наших псов применяют в концлагерях, но поделать с этим ничего не могли. Отказаться от дрессировки собак в интересах СС означало подписаться в собственной неблагонадежности и угодить в лагерь. Отец очень переживал, я по молодости лет все воспринимал более спокойно.
  Осенью 1943 года в наших краях началось большое военное строительство и часть района стала запретной зоной для остальных жителей Германии. В Совиных горах стали возводить подземные сооружения для производства, как ходили слухи, нового секретного оружия. Весь рейх зарывался в землю и уходил под горы, перенося военные заводы в подземелья.
  Рядом со строительством подземелий создали несколько концентрационных лагерей, заключенные которых тысячами работали под землей. Мы с отцом продолжали заниматься служебными собаками, объезжая лагеря и части СС, охранявшие это строительство в горах.
  Летом 1944 года в один из дней, ранним утром, во время сильной грозы, в дверь нашего дома, стоявшего на окраине города, кто-то постучал.
  Когда я открыл, то увидел профессора Альтманна, грязного, изнеможденного, в рваной лагерной робе каторжника.
  Он попросил меня о помощи - съездить в один из соседних городов недалеко от нашего. Отказать ему я не мог. Накормив и переодев его, собрав кое-какую одежду и еду для его товарищей, с которыми он бежал из лагеря, я отвез профессора в лес, куда он просил. А потом доставил его и еще троих беглецов в город Бриг. Это было несложно. Наш фургон хорошо знали эсэсовцы на дорожных постах и никогда не проверяли. Формально, мы с отцом служили при СС.
  Мой родственник, врач-эсэсовец, гостя у нас, рассказывал отцу, что его больные - техники и инженеры с подземного завода в Совинных горах, болели и умирали от излучения, сродни радиации, полученного на производстве. Помочь им он не мог. Видимо, тогда медицина мало знала об этом и была бессильна. Наверное, мой родственник был не в ладах со своей совестью и ему надо было кому-нибудь выговориться, чтобы облегчить душу.
  Манфред прервал свой длинный рассказ. За столом воцарилась пауза.
  - Я не сказал о главном, - продолжил он. - Мой родственник-врач, рассказывая о своих больных пациентах подземного завода в Совиных горах, утверждал, что они облучились от двигателей летательных аппаратов, которые там строили, имевших дискообразную форму. Еще он говорил, что эти дисколеты совершат революцию в вооружениях и принесут Германии победу в войне. Я не придал тогда этому большого значения. Все были сыты по горло тяготами войны и баснями Гебельса, наблюдая вокруг обратное его словам.
  В мае 1945 года, после прихода в наши края русской армии, меня нашел профессор Альтманн. Он искал в Совиных горах входы в подземелья военного завода. Перед уходом оттуда эсэсовцы взорвали часть проходов в подземные цеха, вывезли много оборудования, а остальные входы замаскировали и завалили землей так, что и не найдешь. Профессор много говорил о секретном оружии нацистов, летающих дисках, чудовищной силы бомбах, каких-то светящихся грибах. Он показался мне немного не в себе, что объяснимо перенесенной им жизнью в концлагере. Я видел много узников, сошедших с ума после всего, что с ними произошло. Так Конрад и пропал со своей группой в Совиных горах, разыскивая "чудо-оружие" в подземельях. Больше я его никогда не видел.
  А потом пришли польские войска и депортировали все немецкое население в Германию. Земли эти до XVIII века принадлежали Польше, но уже два века как были заселены немцами. По условиям послевоенного передела Европы Нижняя Силезия отошла польской стороне. Я и отец уехали к родственникам во Флото, где и осели, работая по прежней специальности. Я вам, Викто́р, рассказал все это потому, что слышал от Ойгена о вашем интересе к теме летающих тарелок и об исследованиях доктором Руигом научного наследия нацистских секретных технологий.
  Шелест поблагодарил Остхофа за рассказ.
  - Я видел вас несколько раз прогуливающимся около "Коллегиум Хуманум", - заметил он.
  - Да. Я часто бываю на площадке для дрессировки собак, которая расположена рядом по улице Фоссгрунд, - ответил Манфред. - Знаете, старые привязанности к животным... Всю жизнь этим занимаюсь.
  
  * * *
  
  Германия
  рейхспротекторат Богемия и Моравия
  окрестности Пардубитца
  январь 1945 года
  
  Только через полгода экспериментов управление специальных проектов СС Каммлера смогло подойти к практическому испытанию проекта "Волна", разместив батарею мобильных станций радиообнаружения "Фрея" на берегу реки Эльба недалеко от города Пардубитца, где находились важные производства взрывчатых веществ и синтетического топлива Третьего рейха.
  Применение нового оружия в боевой обстановке произошло спустя пару дней ночью, когда дальние посты станций радиообнаружения засекли приближение нескольких бомбардировщиков, а отсутствие кодированного ответа от них однозначно идентифицировало самолеты как вражеские.
  После воздействия объединенного фронта излучения станций один из бомбардировщиков противника упал в окрестностях Пардубитца, а его экипаж выбросился на парашютах и был захвачен подразделениями гестапо, изолировавшего его в целях сокрытия информации по испытанию в концентрационном лагере "Гросс-Розен", расположенном поблизости с городом Людвигсдорф, заключенные которого также привлекались к секретным работам на подземном комплексе "Гигант".
  Дальнейшее совершенствование волнового оружия шло по пути наращивания мощности и устранения недостатков по избирательности его воздействия на системы зажигания авиадвигателей, природа которого была по-прежнему неясна.
  
  * * *
  
  Королевство Богемия
  предместья Праги
  октябрь 1326 года
  
  Подъехав к берегу Влтавы, несущей свои воды мимо столицы Богемии, всадники посмотрели на раскинувшийся перед ними город, на лежащий на широком холме у реки замок Вышеград и расположенный на другом берегу королевский дворец, имевший довольно неказистый вид, местами обрушенный, с черными подпалинами на сохранившихся стенах.
  - Дворец достроен еще при чешском короле Пржемысле Отакаре II, но больше двадцати лет назад был разрушен сильным пожаром, - пояснил Пьер Дельмонт. - Так и стоит поныне в таком виде.
  - Чего же не восстанавливают? - поинтересовался Герметик.
  - Говорят, денег нет. Интересно, куда они их девают? - усмехнувшись, ответил тамплиер. - В этом городе, лежащем на одном из традиционных для Европы пути движения товаров, оживленная торговля, а значит большие сборы в государственную казну. Куда деньги уходят, Богу неведомо.
  Они переправились на другую сторону Влтавы в старинную часть Праги, остановившись на небольшом постоялом дворе, расседлав и дав уставшим в пути лошадям сена и овса. Бесшабашного пса Лу́ку взяли с собой в комнаты, предложенные услужливым хозяином заведения солидным постояльцам, дабы не подхватил блох. Помошник Дельмонта Андре шутя надел псу на шею имевшийся в его дорожной суме короткий кожаный ремень с массивной пряжкой на манер ошейника и теперь всем сразу было понятно, что Лу́ка серьезный кобель при деле, а не какая-нибудь там приблудная псина.
  - Ну, у господ свои чудачества, - невозмутимо заметил на это хозяин постоялого двора, полный немец, и поскорбев лицом твердо произнес. - Однако деньги попрошу вперед! Тут давеча съехали одни, прогуляв все подчистую, расплатиться было нечем! Так пришлось ловить и к бургомистру вести, вексель подписывать, дабы не обманули надеждами!
  Последние слова он произнес жалостливо и с надрывом. Видно было, что краше денег в его жизни ничего решительно нет.
  Пьер Дельмонт, неторопливо отвязав поясной кошель, с улыбкой рассчитался с хозяином двора серебром, небрежно кинув на стойку и пару мелких золотых монет. Скряга сразу схватил злато и проверил на зуб подлинность, чтобы все было без обману.
  Отдохнув с дороги, французы ушли по своим делам, а когда во второй половине дня вернулись, то предложили отобедать отдохнувшим Гаю с Фридрихом в известном им хорошем месте.
  Пока шли до заведения, Герметик с большим интересом рассматривал окружавший их большой город.
  В начале XIV века Прага считалась уже известным европейским центром торговли и ремесел. Здесь были расположены замки богемских королей, монастыри, епархия римско-католической церкви, цеха гильдий мастеровых. Разглядывая идущих по своим делам по мощеным булыжником улочкам опрятно одетых жителей и вывески на домах, преимущественно построенных из камня, Гай невольно сравнивал увиденное с городами Аравии и Китая, где ему в молодости удалось побывать.
  - Сюда прошу, - указал рукой рыцарь на вход в корчму, расположенную в полуподвальном этаже одного дома.
  Спустившись по каменным ступенькам, они вошли под сводчатые, низкие потолки довольно большого сумрачного помещения, освещаемого чадящими светильниками, расположенными по стенам. Внутри стояли большие дубовые столы и крепкие, грубо сделанные стулья вокруг них. Когда зашли в залу, Лу́ка сразу залез под стол и затих, боясь, что его выгонят на улицу.
  К пришедшим, расположившимся в глубине помещения около камина, с уютно потрескивающими дровами, распространявшими вокруг смолянистый аромат и тепло, подошел немного чопорный хозяин немец, поздоровавшись с Дельмонтом, как со старым знакомым.
  - Я привел тебя сюда познакомить с одним нашим хорошим приятелем, недавно приехавшим домой на побывку из университетов Болоньи и Падуе, - пояснил Герметику Пьер. - Он, как и ты, естествоиспытатель и алхимик, здесь обедает. Наверное, еще не пришел.
  В этот час в корчме было малолюдно, только пару посетителей. В зале иногда сновала прислуга, одетая, как и несколько музыкантов, игравших на лютне и свирели немного грустную мелодию, в обтягивающие двухцветные мипарти .
  - Арношт! - окликнул вошедшего в корчму молодого человека в коричневой сутане бенедиктинского монаха Пьер Дельмонт. - Иди к нам!
  К их столу подошел худощавый парень с небольшой бородкой, вежливо поздоровавшись со всеми.
  - Хочу вам представить Арношта из Пардубице , - произнес Дельмонт. - Моего давнего приятеля по университету.
  - Зовите меня Эрнест, - сказал по-немецки монах. - Да и сам я так больше привык.
  Подали мясную похлебку и тушеные овощи, пару больших кувшинов с пивом. Для Луки прислуга принесла вареное мясо на костях. Проголодавшись, все навалились на еду и некоторое время было не до разговоров.
  - Слышал от Пьера, что ищешь новые снадобья и лекарства, дабы лечить недуги людские, - покончив с трапезой молвил монах, обращаясь к Гаю. - Благое дело.
  - Я думал, люди церкви не занимаются естествознанием и алхимией, - преодолевая некоторую неловкость заметил Герметик. - Как же быть с буллой папы римского Иоанна XXII, который благословил инквизиционные трибуналы к гонению на колдунов?
  - В ордене Святого Бенедикта, к коему я принадлежу, большую роль отводят изучению наук. В библиотеках при монастырях переписываются древние трактаты и рукописи. Открыты школы для мирян при приходах. Некоторые члены ордена изучают явления природы, - ответил Эрнест и с улыбкой глянув на Дельмонта добавил. - Не всем же алкать злата в поисках философского камня.
  - Разрешите присоединиться к вашей ученой беседе, - поднявшись от соседнего стола, где обедал, произнес тучный господин в добротном платье, подойдя поближе и утирая обильный пот на лице, выступивший после еды. - Слышал, третьего дня рудокопы в горах схватили в забое двух рыжих карликов с полным горшком серебра.
  - Кого? - слегка оторопело переспросил подошедшего монах-бенедиктинец.
  - Рыжих карликов.
  - А, этих..., - взглянув на профана, пряча улыбку, добавил Эрнест. - Бывает.
  - И еще сказывают, что в далеких землях живут моноподы - человеческие существа на одной ноге с огромной ступней, и люди с волчьими головами или вообще без голов, она у них в теле, - продолжил рассказчик. - А на краю земли видели гигантов и людей-рыб. Вы ведь наверняка бывали в дальних странах?
  - Так далеко мы не забирались, - ответил за всех Гай. - Но там где бывал, с головой у людей все в порядке и они с нею ладят.
  - Спасибо на добром слове, - поблагодарил тучный господин. - Утешили, а то дрожь прямо берет, если такие существа и к нам сюда вдруг пожалуют.
  - Вот что действительно страшно, - негромко сказал монах, когда толстяк отошел. - Невежество, порождаемое неграмотностью и ленью, отсутствие стремления познать окружающий себя мир. Меж тем, в этом городе достаточно библиотек, готовых удовлетворить любой каверзный вопрос.
  - Церковь заинтересована в мракобесии, - заметил Герметик. - Так легче управлять толпой, внушать ей нужные мысли и истины. Хотя давно широко известно, что земля круглая.
  Они замолчали, предавшись поглощению пищи.
  - А что хочешь познать ты, обращаясь к алхимии? - поинтересовался у Эрнеста Гай.
  - Меня влечет меркуриус . Что мы знаем о нем? Способность с помощью теплоты растворять все известные металлы, а значит он матерь их, - ответил монах. - В соитии с философской серой и меркуриусом при животворном первоэлементе мы можем из одних металлов получать другие. Самое важное - точные плепорции используемых веществ, время и место Великого Делания . В этом и заключается основной секрет "философского камня". Кроме того, меркуриус позволяет из животворного первоэлемента получать великую Силу, по сравнению с которой сила пороха, изобретенного недавно Бертольдом Шварцом, ничто. Хорошо, друзья помогают деньгами на опыты и пропитание, живу я в скудости.
  Эрнест глянул на улыбнувшегося Дельмонта.
  - Порох придумал не Бертольд Шварц, - заметил Герметик. - Я видел его у китайцев и арабов во время моих странствий, будучи еще юношей.
  
  * * *
  
  Германия
  рейхспротекторат Богемия и Моравия
  Пльзень
  январь 1945 года
  
  Лишь через несколько месяцев посланный "Интеллидженс Сервис" разведчик смог найти подходы к подземному комплексу в Совиных горах. В саму зону безопасности, окружавшую секретное производство, он не попал. Но через свою агентуру выяснил, откуда и куда направляются грузы с подземного завода. Некоторые водители грузовиков оказались несдержанными на язык и любили поболтать с симпатичной буфетчицей, останавливаясь перекусить в придорожном кафе недалеко от закрытой зоны. Среди таких пунктов наиболее интересным оказалось производство компании "Шкода", расположенное в Пльзене. Рабочие машиностроительного предприятия, сочувствующие Сопротивлению, выяснили, что интересующий посланца Лондона грузовик ездит в самый дальний цех, в котором гестапо установлены повышенные меры секретности.
  Карол Ольберс, подданный Великобритании, работающий на "Интеллидженс Сервис", был родом из Польши, прекрасно говорил, кроме родного и английского, на немецком и чешском языках. Это был очень живой, коммуникабельный, представительный господин с хорошими манерами. Он неплохо знал эти края и имел много полезных знакомств среди деловых людей. Работал Ольберс под прикрытием немецкого коммивояжера ряда мелких фирм, занимавшихся продажей широкой группы товаров. Подведенная к болтливому водителю грузовика любвеобильная девушка после первого же свидания сообщила английскому разведчику, что ее новый друг постоянно ездит между военным заводом в Совиных горах и предприятием "Шкоды" в Пльзене.
  Дальнейшие поиски Ольберса привели его к штурмбаннфюреру гестапо Акселю Кнабе, отвечавшего за режим секретности на ряде объектов "Шкоды" в Пльзене и Праге. Тайной страстью Кнабе были драгоценности, которые он получал от дельцов черного рынка в обмен на их протекцию, объясняя ее своим коллегам работой с агентурой и оперативной необходимостью. Такие сомнительные дела не приветствовались немецким командованием в военное время, но использование посредников и мундир офицера гестапо служили его надежной защитой. В последнее время Аксель Кнабе не гнушался брать и фунты стерлингов или доллары в качестве подношений от благодарных клиентов, надеясь найти им применение после неизбежного краха Третьего рейха, конец которого приближался с пугающей быстротой.
  Проанализировав сильные и слабые стороны многогранной личности Кнабе, Карол Ольберс понял, как он сможет завербовать гестаповца...
  ...В этот день штурмбаннфюреру Акселю Кнабе, господину средних лет с залысинами, бывшему преподавателю в техническом училище Штутгарта, позвонил посредник и сообщил, что с ним хочет встретиться немецкий коммерсант. Разыскав его в меблированных комнатах мадам Навратиловой, расположенных на втором этаже доходного дома в центре Пльзеня, где Кнабе обычно проводил конспиративные встречи с дельцами и своей агентурой, офицер гестапо в штатской одежде зашел в помещение.
  - Что вы хотели от меня? - спросил он представительного незнакомца в хорошем двубортном костюме, находившегося в комнате, присев к столу.
  - Зовите меня Карл, - ответил тот. - У меня есть к вам одно очень выгодное дело.
  - Вы знаете, где я служу? - поинтересовался штурмбаннфюрер.
  - Да. Вот в связи с этим я и хочу предложить вам рассказать мне подробности вашей работы, - спокойно ответил незнакомец.
  - Вы сумасшедший?! - опешил от такой наглости Кнабе.
  - Нет, я вполне нормален. Вы внимательно слушаете радио о последних сводках с фронтов?
  - Собирайтесь! - встав приказал контрразведчик, застегивая свое пальто.
  - Куда?
  - В гестапо!
  - Зачем? Мы сможем договориться!
  - Идемте! - настойчиво повторил, достав из кармана свой "вальтер", Кнабе.
  - Это вы ненормальный! Через полгода сюда придут русские и поставят вас к стенке! На что вы рассчитываете!
  Карол Ольберс вывалил из кожаного портфеля на поверхность стола несколько пачек фунтов стерлингов и ювелирные безделушки, среди которых выделялся изящный перстень с изумрудом работы XVIII века.
  - Я две недели записывал из соседней комнаты все ваши разговоры с дельцами черного рынка! - сообщил англичанин. - Потратил на это много денег, но улики против вас того стоят!
  - Надо пристрелить тебя при попытке к бегству! - нехорошо улыбнулся штурмбаннфюрер, не в силах отвести взгляда от старинного перстня.
  - Ты ненадолго переживешь меня! В гестапо не церемонятся с предателями и перерожденцами! - внимательно посмотрев в глаза Кнабе сказал вставший собеседник. - Мои коллеги передадут этот компромат!
  Наступило молчание.
  - Да тебе молиться на меня надо! Где ты еще найдешь настоящего английского разведчика, способного обеспечить тебе будущее! - эмоционально заметил Карол Ольберс. - Или после нашей скорой победы тебя не будет искать трибунал?!
  - Чего ты от меня хочешь? - тяжело опустившись на стул и спрятав "вальтер" в карман пальто устало произнес Аксель Кнабе, приняв окончательное решение.
  - Меня интересует продукция, выпускаемая в цехах "Шкоды" в Праге и Пльзене, режим секретности которых вы обеспечиваете, - перейдя к нормальному разговору спокойно сообщил англичанин. - А также техническая документация и фамилии ведущих специалистов, принимавших участие в ее разработке.
  - Мои гарантии? - поинтересовался штурмбаннфюрер, которого начал бить легкий мандраж.
  - Ведь надо же будет кому-то после войны бороться с коммунизмом. А вы проверенный кадр, такими не разбрасываются, - сказал Ольберс и достав бутылку коньяку, налил в стакан. - И прекратите трястись, лучше выпейте успокоительного!
  - К документации я доступа не имею. Контроль за ней осуществляют другие офицеры гестапо, с которыми вам точно не удастся договориться, - хмуро произнес Кнабе, выпив спиртное.
  - Кто ваш непосредственный начальник?
  - Оберштурмбаннфюрер СС Курт Лишке.
  - Какие у вас с ним сложились отношения?
  - Никаких. Он очень занят служебными делами. Мы практически не видимся, вся работа на мне.
  - Что производиться в контролируемых вами цехах?
  - Летательные аппараты.
  - На новых принципах движения?
  - Да.
  - Как это выглядит?
  - Такие большие диски, диаметром до двадцати метров.
  - Они способны взлетать и садиться вертикально?
  - Да.
  - Какова скорость этих аппаратов?
  - Теоретически больше тысячи километров в час. Но летных испытаний пока еще не было.
  - Какой тип двигателя используется на них?
  - Турбореактивные и еще какой-то, точных данных не имею.
  - Это на аппарате, построенном на подземном комплексе в Совиных горах? - прозорливо спросил Ольберс.
  - Да. Там повышенный уровень секретности, о нем мало что известно.
  - Но он выделяет при работе вредное излучение?
  - Да, - странно глянув на англичанина ответил гестаповец.
  - Где производят двигатели для этих летательных аппаратов?
  - Для аппарата в Пльзене газотурбинные турбовинтовой и турбореактивные моторы предоставила компания "BMW". Они частично собирались в цеху "Шкоды", здесь же и испытывались. Двигатель для аппарата с подземного производства в Совиных горах создан при участии концернов "Simens" и "AEG", и имеет электрическую природу. Большей информацией я не располагаю.
  - Фамилии создателей и главных конструкторов?
  - Клаус Хабермоль, Рихард Мите, Рудольф Шривер, Шуманн, - начал перечислять штурмбаннфюрер.
  - Они бывают здесь, в Пльзене и Совиных горах?
  - Да. Постоянно ездят с одного производства на другое.
  Наступила пауза.
  - Господин Кнабе, если вам удастся в ближайшие месяцы, до прихода русских, организовать побег одного из создателей этих летательных аппаратов, то вы получите надежный немецкий паспорт на другое имя, солидный счет в банке и нашу защиту, - официально произнес Карол Ольберс. - Это санкционировано на самом верху.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  подземный объект "В1 Август"
  январь 1945 года
  
  На одном из стапелей сборочного цеха перспективных летательных аппаратов подземного комплекса "Гигант" царила производственная суета. Подходили к концу подготовительные работы к первому испытательному полету одного из дисколетов, созданного по программе "Оружие возмездия", как приоритетного направления вооружений Третьего Рейха.
  Этот летательный аппарат разрабатывался в течении двух лет в одном из специальных проектных бюро СС, расположенных в Бреслау, группой конструкторов во главе с инженерами Рудольфом Шривером, переведенным сюда по запросу управления специальных проектов Каммлера из компании "Хейнкель", и Клаусом Хабермолем. Он имел диаметр 18 метров, наверху дисколета была небольшая башенка, а днище снизу опоясывала юбка, скрывавшая стойки шасси.
  Создание дисколетов немцы начали еще до войны. Это были прототипы с двигателями внутреннего сгорания, кургузые, с маломощной силовой установкой, предназначенные только для проверки особенностей аэродинамики и возможности полета. Никто и не собирался запускать их в серийное производство по причине никчемности. Другое дело, когда на более поздние образцы дискообразных летательных аппаратов поставили ПВРД и ТРД, что резко подняло их тяговооруженность . Так появились дисколеты второго поколения, такие как ранние модели Шривера-Хабермоля, где газовая турбина располагалась горизонтально снизу диска, приводя в движение подъемный вентилятор и сам летательный аппарат. По такой же приблизительно схеме были построены диски Беллуццо, Циммермана, Шуманна. Но только Хабермоль, имевший большой опыт в двигателестроении и пришедший к проектам дисколетов из компании "БМВ", поставил в качестве силовой установки вихревой эфирный генератор. Это было уже третье поколение боевых дисков.
  - Летательный аппарат приводится в движение устройством, разработанным инженером Виктором Шаубергером, представляющим собой вихревой спиральный роторный движитель нового типа, основанный на принципе имплозии , - рассказывал представительной комиссии во главе с группенфюрером Каммлером один из создателей дисколета инженер Клаус Хабермоль. - Он расположен в корпусе дисколета относительно центральной вертикальной оси с входным воздухозаборником, находящимся сверху корпуса, имеющий выходное нижнее сопло и боковые спиралевидные каналы с соплами по краю борта аппарата. Рядом с роторным движителем имеется компрессор с электродвигателем, связанный с ним механическим приводом, работающий от энергии бортового энергоагрегата на базе эфирного генератора. Электрический мотор привода турбины и вихревого эфирного генератора запускается с наземного силового кабеля или с помощью порохового стартера, размещенного на борту дисколета. Минуя теплообменник через боковой патрубок от роторного движителя забортный воздух подается к корпусу вихревого эфирного генератора и преобразователя, отводя от них излишнее тепло и подавая его обратно в движитель для поддержания устойчивости воздушного вихря. При достижении скорости порядка 15000-20000 оборотов в минуту с помощью электродвигателя движитель переходит на рабочий режим. Особенности конструкции низа роторного движителя, имеющего спиралевидный завиток, как у раковины морского моллюска, позволяет на рабочем режиме работы за счет интенсивного уплотнения всасываемого воздуха вызывать значительное уменьшение объема и создавать зону с необычайно высоким разряжением на входе, который способствует еще большему нагнетанию воздуха в движитель. Автор концепции движителя считает, что подъемная сила дисколета возникает за счет самоподдерживающего воздушного торнадо его вихревого устройства, а при достижении скорости вращения эфирного генератора до 50000 оборотов в минуту вихревые-скручивающие поля энергии нулевых колебаний физического вакуума вызывают изменение гравитации в движителе аппарата. Источником энергии для движителя служит более компактная модель вихревого эфирного генератора, созданного по проекту "Колокол", и конвертер фирмы "AEG". Наверху летательного аппарата, напротив эфирного генератора и теплообменника, расположена кабина экипажа, а под ней отсек для вооружения. Верхняя поверхность дисколета, по рекомендации доктора Прандтля, выполнена из люфтшвамма - пористого металлического сплава с воздухопроницаемым покрытием и при полете используется как единый воздухозаборник для движителя, а центральный воздушный канал закрывается. Тем самым снижается поверхностное трение летательного аппарата и существенно возрастают его летные характеристики. Дисколет способен взлетать и садиться вертикально на любую ровную площадку. Его расчетная горизонтальная скорость должна превышать 2000 километров в час, максимальная скороподъемность около 300 метров в секунду, потолок свыше 14000 метров.
  - Какой радиус действия дисколета? - поинтересовался Ганс Каммлер.
  - Это зависит от времени непрерывной работы вихревого эфирного генератора на борту, - ответил доктор Вальтер Герлах, присутствующий при разговоре. - Сейчас он работает до получаса, но полной устойчивости функционирования мы еще не добились. В идеале ограничений по дальности действия летательный аппарат не имеет.
  - Какое вооружение имеет дисколет? - спросил группенфюрер.
  - Это бомбардировщик, способный нести до трех тонн боевой нагрузки, - пояснил еще один инженер, Рихард Мите, ранее работавший в Пенемюнде над созданием летающих дисков, но переведенный сюда. - Например, топливно-воздушные или управляемые авиабомбы - бомботорпеды. Главное оружие дисколета - термоядерные бомбы мощностью от 3 до 100 килотонн в тротиловом эквиваленте. Оборонительное вооружение не установлено из-за явного превосходства аппарата в скорости над истребителями противника.
  - Сколько человек экипаж?
  - Двое, пилот и штурман.
  - Основные проблемы, не решенные до сих пор по дисколету? - сухо произнес Каммлер.
  - Излучение эфирного генератора. Его мощности хватает с избытком, но существующие конструкционные материалы, гарантирующие защиту членов экипажа от опасного излучения, слишком тяжелые даже для него.
  - Может быть, увеличить расстояние от экипажа до силового агрегата? - подумав, предложил Каммлер. - Увеличить размеры дисколета.
  - Все имеет свои пределы, - ответил Хабермоль. - Возрастет вес конструкции, заметность летательного аппарата для радаров противника.
  - Из чего сделан дисколет?
  - Алюминивые сплавы, сталь. Возможно частичное бронирование.
  - Установите свинцовую плиту, поглощающую излучение, между экипажем и силовым агрегатом, - сказал Каммлер.
  - Вес плиты уменьшит в половину боевую нагрузку, - твердо парировал Хабермоль.
  - Надо использовать для подачи тепла в движитель для поддержания торнадо турбореактивный двигатель, - произнес группенфюрер. - Избавимся от вредного излучения.
  - У нас была такая идея, - ответил Хабермоль. - Но запас топлива на борту ограничен, максимум два часа из-за прожорливости несовершенных ТРД. А на их кардинальное улучшение необходимы годы, исследование газодинамики процессов, создание термостойких и легких сплавов. Использование вихревого эфирного генератора на перспективу позволит дисколетам совершать полеты по нескольку суток, не испытывая потребности в горючем.
  - Кстати, у дисколета еще нет названия, - заметил глава управления специальных проектов СС. - Предлагаю назвать "Врил" - так древние германцы именовали энергию вселенского эфира, ставшую доступной нам благодаря арийской науке. Этот аппарат кардинально изменит ход войны и принесет победу Рейху!
  После совещания в сборочном цеху группенфюрер Каммлер один прошел в лабораторию "В-11" оберштурмбаннфюрера СС фон Лютцельбурга, организованную в пещере язычников, по специально пробитой галереи, отходящей от основных тоннелей объекта "В1".
  Силами привлеченных к работам заключенных концлагерей пещера преобразилась. Подвели временные кабели для электричества, телефона, а воду для нужд подавали из подземной реки. В освещенных помещениях теперь работали сотрудники лаборатории, стояло различное оборудование.
  Каммлер прошел наверх в келью алхимика, где его встретил фон Лютцельбург.
  Здесь изменения были минимальны, установили только массивную мебель.
  - Люблю, знаете ли, старину, - обведя келью рукой, сказал Филипп фон Лютцельбург, потомок баронского рода.
  На стеллажах, столе лежали артефакты средневековья.
  Группенфюрер улыбнулся, ничего не сказав.
  Это были люди одного круга. Получившие прекрасное образование, из влиятельных богатых семейств, имевших связи на самом верху. Разница в званиях не играла особой роли, тем более среди членов СС приветствовались товарищеские отношения соратников по партии.
  - Как далеко вы продвинулись, Филипп? - спросил Каммлер.
  - Вещество, вызывающее эйфорию и умиротворенность, выделено из грибов, - ответил Лютцельбург, положив на стол стеклянный пузырек с таблетками. - Вот оно. Препарат успешно опробован на заключенных и техническом персонале, занятом на проекте "Колокол". Устраняет чувство страха, даже перед неминуемой смертью. Не вызывает привыкания и последующего повышения дозировки. Побочных эффектов нет. Если бы не эта, случайно обнаруженная популяция грибов в пещере, нам пришлось бы потратить несколько лет на поиск аналога, выделение и доводку требуемого. Растения, в которых могут содержаться подобные биохимические соединения, я встречал в дикой природе в моих экспедициях по сельве Амазонии. И обнаружение их здесь считаю редкой удачей. В пещере с популяцией грибов мы также ничего не меняли, оставили все как есть, температуру и влажность в гроте, постоянно контролируем эти параметры. Драгоценность то какая... Иногда хожу туда, отдыхаю. Усталость и депрессию как рукой снимает.
  - У нас осталось очень мало времени, - напомнил группенфюрер. - Надо многое успеть сделать.
  Месяц спустя, 14 февраля 1945 года, после предварительных проб движителя на земле и небольших подлетов, дисколет "Врил" испытали в первом полете.
  С небольшим свистом, много тише поршневых и реактивных самолетов, и завихрениями воздуха, боевой диск оторвался от поверхности бетонной площадки и исчез в небе. Испытания проводили ночью, соблюдая повышенную секретность, и в направлении безлюдного горного массива. За три минуты летательный аппарат набрал высоту 12400 метров и достиг скорости более 1000 км/час в горизонтальном полете.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  апрель 1995 года
  
  Через месяц пребывания в Германии Виктор засобирался домой. Кончалась виза, да и честь надо было знать. Шелеста устраивала работа у Руига, но длительную визу на стажировку в экологическом центре необходимо было делать в Санкт-Петербурге. Таковы были законы ФРГ.
  - Скажите, а почему об эфире перестали говорить в ХХ веке? - поинтересовался Виктор, когда Ханс Руиг вручил ему конверт с его жалованием в своем кабинете.
  - Хороший вопрос, - ответил доктор. - Концепция светоносного эфира получила подробное обоснование европейскими физиками в XIX веке. Я давал вам книгу Уиттекера "История теории эфира и электричества с эпохи Декарта до конца XIX века" об этом. Хотя упоминания об эфире встречаются в древних текстах еще у индусов и китайцев на стыке 1500-2000 лет до н.э. Естествоиспытатели и алхимики прошлого всерьез утверждали, что кроме известных состояний вещества - жидкого, газообразного, твердого существует четвертое состояние - огонь или плазма, как мы сейчас это называем. Они же говорили еще об одном состоянии материи, являвшимся связующим для всех остальных состояний, называя его праной, ци, вселенским эфиром, наполняющим все пространство вокруг нас. В основе древней теории пяти первоэлементов, йоги, восточных боевых искусств, тайных работ алхимиков в надежде обрести золото или эликсир бессмертия лежат манипуляции через вселенский эфир.
  - Почему же в XX веке отказались от теории эфира? - спросил Шелест.
  - Потому что в эпоху материализма то, что невозможно пощупать руками или зарегистрировать приборами считается несуществующим, - заметил Руиг. - Поэтому теория эфира была признана ошибочной. Причины ее отмены были и в другом. Для хозяев могущественных нефтедобывающих и газовых компаний, для шейхов богатых углеводородами стран Аравии, для тех, кто контролирует цены на нефтепродукты жизненно важно, чтобы не было никакого вселенского эфира. Как в вакууме космоса, вы только представьте, по современным мировоззрениям только пустота, и в следах пыль и газы. Но природа не терпит пустоты. Теория вселенского эфира, в первую очередь, подразумевает возможность получения неограниченного количества энергии через эфир.
  - Я слышал, во времена Третьего рейха немецкие физики серьезно продвинулись в этой области, - сказал Виктор.
  - Да. Они создали устройства без движущихся частей, способные получать электроэнергию ниоткуда, то есть из эфира, достаточную для работы переносной радиостанции. На их летающих тарелках также были двигатели, использовавшие энергию эфира. Развитие технологий не спрячешь в сейфы банков, ее невозможно остановить. Думаю, грядущие открытия в области науки также будут совершены с привлечением отвергнутой теории эфира.
  Руиг встал из-за стола и прошелся по кабинету, засунув руки в карманы брюк.
  - Мы еще вернемся к этому вопросу, - сказал он Шелесту. - Езжайте в Санкт-Петербург, оформляйте визу. Был очень рад работе с вами.
  Тепло попрощавшись с доктором, щедро заплатившим ему за месяц праведных трудов, и его сотрудниками, Виктор вылетел в Питер.
  
  * * *
  
  Богемия
  Прага
  центральная часть города
  октябрь 1326 года
  
  После сытной трапезы компания Пьера Дельмонта вместе с Арноштом из Пардубице отправилась к последнему в жилище, расположенное в центре Праги в одном каменном здании, где в башенке флигеля под стрельчатой крышей находилась келья и лаборатория этого монаха.
  - Неплохо обосновался, - одобрительно окинув обитель затворника с длинным верстаком около печи-горна, где стояли тигли, ступки, стеклянные реторты, зеркало на подставке, заметил рыцарь Храма.
  - Зимой мерзну, много дров уходит на камин, - присев на один из грубых табуретов в другом углу помещения около входа ответил бенедиктинец. - Ввергаю себя в большие расходы.
  - В горах Азии в монастырях китайских лам ложи-лежанки построены с печью снизу. Спать тепло и келья долго не остывает, - поведал Арношту Гай Герметик. - Сделал бы себе такую же.
  - Хорошая идея, - подумав, сказал тот. - И места лишнего не займет, а то у меня тесновато.
  Часть его жилища у узкого, застекленного словно бойница, окна представляла собой алхимическую лабораторию, а у двери рядом с камином находились лавка и стол с тремя табуретами. Присутствовали еще два сундука, где хозяин, наверное, хранил одежду и манускрипты.
  - Скоро стемнеет, осенний день короток, - сообщил монах, зажгя свечи в своей келье. - У меня много работы, надо заканчивать "Великое Деланье" , на которое уже ушло полгода труда.
  Бенедиктинец подошел к окну и отворил его, выглянув наружу.
  - Туч нет, сейчас полнолуние, что сильно мне подсоби́т, - заметил он.
  Арношт стал перетирать белое вещество в агатовой ступке, сосредоточенно выполняя действо.
  Гай подошел поближе к нему, молча наблюдая за его манипуляциями. Остальные расположились за столом. Пес Лу́ка прилег у потрескивающими поленьями в огне камина, источавшего жар, и зажмурился от неги.
  За окном смеркалось. В темнеющем небе проступили звезды, над горизонтом взошла крупная луна, заливая крыши пражских домов блеклым светом.
  Хозяин жилища потушил свечи, поймал в зеркале отражение ночного светила и направил его на сосуд из горного хрусталя, запечатанный герметичной пробкой, со слегка голубоватой жидкостью, предварительно сняв с него перевернутый глиняный горшок. Субстанция в сосуде слегка светилась. Когда на нее упал лунный свет, свечение усилилось.
  - "Алхимическое яйцо" созрело, - молвил монах-алхимик и указал на Луну. - А свет сего светила обладает магической силой и отличен от света солнца и свечи.
  Заинтригованные Пьер Дельмонт, Андрэ и Фридрих встали за спиной творящего естествоиспытателя, увлеченно смотря за происходящим.
  Бенедиктинец взял хрустальный сосуд и распечатал его, скрутив плотно подогнанную пробку. Затем он вылил жидкость в каменный тигель. На воздухе субстанция быстро затвердела, а через некоторое время, когда Арношт пошевелил вещество, оно распалось в порошок.
  Хозяин жилища разогрел над зажженным огнем печи-горна тонкостенную стеклянную чашу, добившись ее размягчения, и одним движением всыпал туда полученный порошок. Вещество растворилось в стекле ярко-красным цветом. Чаша окончательно потеряла свою твердость и форму, став подобной воску, светясь в темноте сиреневым цветом. Алхимик смял ее в один комок.
  - Наконец-то, - выдохнув, прошептал он. - После таких трудов я опять получил его.
  - Что ты получил? - спросил монаха стоящий рядом Герметик.
  - "Философский камень", - ответил затворник, испытующе глянув на Гая.
  - Это и есть "философский камень?! - воскликнул Дельмонт, нагнувшись к воскообразному веществу.
  - Ты сомневаешься? - улыбнулся бенедиктинец и показал на небольшие пластинки из меди, свинца и железа с палец длиной, лежащие в одном из тиглей. - Выбирай любую.
  Взяв свинцовую, тамплиер протянул ее Арношту. Тот немного подержал ее, зажатую в железных щипцах, над огнем. Потом положил в свободный тигель, покрыв очень небольшим слоем полученного воска.
  - Надо подождать, - пояснил хозяин жилища. - Превращение наступит не сразу, необходимо время, пока догорит огарок свечи.
  Желание получить "философский камень" - субстанцию, способную превращать одни металлы в другие, довлела над алхимиками Средневековья, корпевших в своих лабораториях, денно и нощно экспериментируя со всевозможными смесями веществ в большом секрете от окружающих и друг от друга. Некоторые из потомков, современные ученые XXI века, критикуя их, просто творчески не доросли до понимания методов естествоиспытателей той эпохи. Тысячекратное, на первый взгляд совершенно бессмысленное повторение одних и тех же операций при получении этого универсального катализатора говорит о попытках вызвать усталость структуры материи изначальных ингредиентов смеси, использовании внешних факторов - ожидании попадания частицы космического излучения в реагент, воздействие на него поляризованного света, меняющегося при отражении от зеркал. Месяцами, растворяя и прокаливая смеси серы, ртути, угля и селитры, затворники прошлых веков манипулировали с веществами лишь номинально называвшимися так, но получившими вследствие вышесказанного совсем другие химические свойства, потому и называемые с приставкой алхимические. Корни этих прорывных, революционных технологий необходимо искать в наследиях более ранних, чем наша, древних цивилизаций, от которых собственно изначально и произошла алхимия. Применение современной наукой сложнейших ускорителей для трансмутации элементов при бомбардировке мишеней разогнанными частицами, стоящих безумных денег, в то время как безвестные гении прошлого прекрасно обходились примитивным набором инструментов и методов, а также доступными веществами, наглядно демонстрирует реальное понимание окружающего нас мира современным научным обществом.
  - Ты не скрываясь показываешь нам получение "философского камня", - поддел своего приятеля рыцарь Храма, попивая принесенное в келью вино. - В отличии от других алхимиков, скрывающих свои достижения.
  - В "Великом Деланье" нет особых секретов. Да и показал я вам только конечную стадию. Весь процесс занял у меня несколько месяцев каждодневного напряженного труда, - улыбнувшись, ответил монах. - Адепту нашего Пути необходимо только невероятная работоспособность и несгибаемая вера в достижение своей цели.
  - Теперь ты можешь стать богатым человеком и заслужить благосклонность влиятельных особ, - продолжил шутить Дельмонт.
  - Вовсе нет. Добытой субстанции не хватит на кинта́ли злата, как не экономь. А получение "философского камня" слишком трудоемкое занятие, дабы лишний раз обращаться к нему, - парировал алхимик.
  - Что ты думаешь об Эликсире Жизни - средстве, продлевающем молодость человека? - поинтересовался у затворника его мнением Герметик. - Как обрести оное?
  - Думаю, что это одно из состояний воды, - подумав, ответил бенедиктинец. - Тайна великая сокрыта в ней. Ведь мы почти ничего о воде не знаем. Аскеты, живущие в уединении в пещерах вдали от людей и ищущие самосовершенствования во всенощных молитвах и чтении философских трактатов, кроме нее и весьма скудного питания ничего не приемлют. И многие из них благополучно доживают до весьма преклонных лет через это, обладая завидным здоровьем.
  - Я, живя с моим учеником в горах, пил талую воду со льда и прекрасно себя чувствовал, - поделился своими впечатлениями с Арноштом Гай.
  Хозяин кельи одобрительно кивнул головой.
  - Кроме того, одно из состояний воды может оказаться универсальным растворителем, более сильным, чем перегнанные уксус, соки плодов и овощей, выделения муравьев, - продолжил монах. - В природе вода главенствует по праву, превращаясь то в облака, то в туман, то в моря и реки.
  - Зачем ты использовал зеркало для "Великого Делания"? - спросил затворника Герметик.
  - Магия зеркал имеет очень древнюю историю. Я читал манускрипты об исследованиях естествоиспытателей Востока и времен, предшествующих христианству. Работа с ними необъяснимо влечет меня, - сообщил алхимик и вспомнил. - Как там наша свинцовая пластина?
  Все подошли к верстаку поглядеть на плод трудов бенедиктинца.
  - Она стала золотой! - в восхищении проговорил ученик Гая Фридрих, рассматривая тускло поблескивающую от лунного света, отраженного в зеркале, золотую пластинку в тигле.
  
  * * *
  
  Япония
  префектура Сидзуока
  Фудзи
  январь 1945 года
  
  - Попробуйте этот чай, уважаемый господин Хольц, - вежливо предложил улыбаясь предупредительный Хироси Ямада, беря с подноса склонившейся гейши фарфоровую чашку и наливая янтарный напиток. - Это совсем другой букет.
  Чайная церемония проходила в классическом японском доме, расположенном на обширном, ухоженном загородном участке, вдали от городской суеты Токио.
  - Какой изысканный вкус! - восхитился гость Ямады, короткостриженный крепкий европеец, одетый в отличии от хозяина дома, предпочитающего традиционное кимоно, в добротно сшитый двубортный шерстяной костюм. - И вид из окна!
  Из окон большой залы, разделенной сдвижными перегородками, действительно открывался потрясающий вид на слегка подернутую тучами вершину горы Фудзияма, почитаемой у японцев за священную и находившуюся всего в девяноста километров от столицы.
  - В это время года стоит холодная, но солнечная и безветренная погода, - обезоруживающе улыбнулся еще шире господин Ямада, подливая гостю чая.
  - Как жаль, что эта пора́ не особенно удачна для наших стран, - заметил Герхард Хольц.
  - Помогая друг другу, мы в состоянии преодолеть любые невзгоды, - ответил хозяин дома.
  - Чем могу быть вам полезен, дорогой Ямада-сан? - поинтересовался гость.
  Встреча высокого чиновника императорской Японии, отвечавшего за разработку и внедрение новых образцов вооружений со вторым секретарем по культуре германского посольства, по совместительству представлявшего интересы гестапо в этой стране, перешла в привычное для присутствующих сторон деловое русло.
  - Наша страна нуждается в реактивных истребителях, ракетном оружии, акустических торпедах для защиты своих национальных интересов от общего для нас врага, - сказал японский чиновник, глядя на собеседника. - И мы в состоянии хорошо заплатить за новые технологии.
  - Поможем, - утвердительно кивнул головой немецкий разведчик. - Особенно в обмен на оружейный уран с вашего производства в Хыннаме .
  С вежливой улыбкой Хироси Ямада выслушал представителя Третьего рейха, ничего не ответив.
  Собеседники не спеша прогуливались по большому дому, уставленному антикварной мебелью, предметами живописи и прочего.
  Взгляд гостя задержался на коллекции самурайских мечей, разместившейся чуть в стороне от остального интерьера.
  - Какая старина! - не в силах отвести глаз от одной из катан произнес Хольц. - Сразу видна рука мастера!
  - Работа мастера Масамунэ, XIV век, - вынув меч из ножен хозяин дома показал его немцу. - Это видно по характерным для его стиля обработки лезвия волнистым линиям рисунка на поверхности клинка.
  - А почему на лезвии нет клейма мастера? - спросил Герхард Хольц.
  - Потому что его невозможно подделать. По этой причине мастер отказывался ставить свое клеймо. Главное - внутреннее содержание, а не внешняя форма.
  - Какова же его приблизительная стоимость?
  - У него нет цены - осталось всего несколько мечей работы Масамунэ, невероятных по своей прочности и остроте.
  С пиететом гость рассматривал совершенное орудие убийства.
  - Пускай это будет моим подарком вам как залог нашей нерушимой дружбы! - произнес Ямада-сан, убрав катану в ножны и протянув ее Хольцу.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  май 1995 года
  
  Прилетев из Германии в Питер, Виктор сразу разыскал Старца, в миру Петра Николаевича Чудакова.
  Старец жил на Петроградской стороне почти на углу улицы Ленина и Малого проспекта в большом доме сталинской постройки, называемом в народе "писательским". Кроме писателей в доме жили деятели исскуства, актеры.
  Сам Чудаков, интеллигентный мужчина приятной внешности и изрядного шарма за сорок лет, вылитый Жан-Луи Трентиньян , обретался в просторной, двухкомнатной квартире в аскезе и одиночестве. Это не мешало его общительной натуре периодически устраивать такие приемы, что дым висел коромыслом.
  Петр Николаевич прекрасно разбирался в астрологии, физиогномике, хиромантии, слыл изрядным эзотериком. Обладал энциклопедическим складом ума, прекрасно ориентируясь в европейской поэзии и предпочитая музыкальные произведения Баха и Телемана.
  Стены его комнат были увешаны картами звездного неба, различными таблицами и схемами кабаллистического содержания, старинными струнными инструментами.
  Мать Чудакова была известной пролетарской писательницей и дала сыну весьма строгое воспитание. Отучившись в кадетском музыкальном училище и закончив мореходное, Петр Николаевич ходил по морям и океанам в качестве помошника штурмана, со временем трансформировавшись в руководителя художественной самодеятельности. Благо на борту круизного океанского лайнера "Михаил Лермонтов" для этого были все условия. Устав по происшествии лет от всяких там Бермуд, Сейшел и дамской ласки, списался на берег. На хлеб зарабатывал составлением гороскопов, а также разъясняя всем страждущим превратности судьбы в соответствии с концепциями Инь-Ян и И-цзин . Баловался написанием музыки для фильмов знакомым кинорежиссерам на своих синтезаторах, коими была заставлена одна из комнат. Судьбой обижен не был, средств к существованию хватало, что позволяло заниматься поисками НЛО и установлением посредством астрала контактов с внеземными цивилизациями.
  Старцем его прозвали потому, что любимой фишкой Чудакова на данный момент времени было отсчитывать дни до своей полной и окончательной кончины. Но с переходом на другой, более продвинутый план сознания и покидания бренной, физической оболочки все как-то не ладилось и колесо жизни продолжало катиться в своей пошлой обыденности.
  Со Старцем Шелест познакомился через общих знакомых, таких же экстравагантных и слегка прибабахнутых адептов каратэ, йоги и всего прочего внематериального.
  Тепло поздоровавшись с Чудаковым, Виктор прошел в его малую комнату - келью, как любил называть ее хозяин квартиры.
  - Как там нынче, в Европах? - поинтересовался Старец, пригласив гостя за антикварный столик и угостив нюхательным табачком.
  - Довольно неплохо, а при наличии денег комфортно даже, - ответил Шелест.
  - С какими проблемами пришли ко мне, друг мой? - проницательно спросил Петр Николаевич, прикуривая сигарету.
  - Как раз по вашему профилю. Меня интересует "Аненербе".
  - В связи с чем? - оживился Чудаков.
  - Летающие диски нацистов.
  - Что-то накопали? - встрепенулся Старец.
  Он был в курсе, к кому поехал Виктор в Германию и зачем.
  - Я так и думал, что этот доктор Руиг не тот, за кого себя выдает! - воскликнул Петр Николаевич. - Наверняка, он из БНД или немецкой контрразведки !
  Старец не мог воспринимать наш мир в его простоте и законченности. Ему везде мерещились полковники КГБ и происки западных спецслужб, преследующие его по пятам.
  - Просто исследования моего будущего шефа вплотную пересекаются с секретными технологиями нацистов, о которых вы мне ранее много рассказывали, - пояснил Шелест и спросил. - А откуда вы так много знаете по эзотерике? Ведь в тех книгах по этой теме, что наводнили Россию с начала 90-х годов, так много галиматьи и информация порой разительно отличается от вашей.
  - Все очень просто, - подумав, ответил Чудаков. - Бо́льшая часть информации, которой я располагаю, была добыта органами НКВД в Германии после Второй мировой войны, когда наша разведка захватила эзотерические архивы "Аненербе", который активно интересовался этой темой. Понятно, что были также и частные эзотерические архивы, принадлежащие тайным оккультным обществам и ложам, но они правдой и неправдой прибирались к рукам "Аненербе", созданным при личном участии Гимлера. Часть архива "Аненербе" попала в СССР, остальное забрали союзники и секретный архив в Ватикане . Нашим достались архивы из штаб-квартиры "Аненербе" в Берлине в районе Далема и архив, находившийся в одном из средневековых замков на оккупированной советскими войсками части Германии. Все это осело в архивах МГБ-КГБ в Москве. В конце 40-х, 50-х годов заниматься разборкой этого наследия было некому, хватало более важных, насущных дел. Ее изучением занялись только в 60-80-х годах. А для этого были нужны специалисты, чекистам такое не по профилю. Поэтому привлекались люди со стороны, из кругов эзотериков, где информация, даже закрытая, имеет свойство распространяться. Конечно, в виде самиздата, который мне удавалось читать. И много позже, зачастую в искаженном виде, она проявилась в тех книгах, которые появились на прилавках магазинов и книжных развалов в начале 90-х годов. Да и нет там особых секретов. Просто люди не хотят осознать ту истину, которая буквально висит в воздухе.
  - Например?
  - Все сказки, бы́ли есть отголоски прошлого и их надо воспринимать буквально. Это наша действительная история, без ретуши. Хотя государство всячески пытается искажать факты, но само активно использует эту информацию и знания в своих целях.
  - То есть?
  - Спецотдел ОГПУ-НКВД в Москве, 30-й НИИ КГБ в Подольске активно занимались изучением и использованием эзотерических знаний.
  - Зачем?
  - Чтобы управлять людьми.
  - А почему такой большой архив эзотерики был в "Аненербе"?
  - Не больше, чем у других индустриально-развитых держав мира. Просто во времена Третьего рейха немцам пришлось опираться именно на эту идеологию. Другую они отказались принимать - христианские догмы, многие области фундаментальной науки, объявив их неарийскими, то есть проеврейскими, навязанными еврейским финансово-промышленным капиталом с целью исказить всемирную историю, прогресс науки в приоритетных областях - энергетике, военно-прикладном, социальном.
  - Как же немцам удалось сделать такой технологический скачок во время Второй мировой войны? Ведь мы живем его плодами и по сей день.
  - Это парадоксально. Нацистская идеология толкнула их на тот технологический путь, по которому раньше никто не шел в силу догм, считая что он тупиковый. По сути, они пошли от противного. В буддизме, например, есть древние хроники и эпосы, где рассказывается о летающих тарелках и атомных бомбах, лазерах и полетах в космосе. Но ведь наука до сих пор не принимает на веру, что этими технологиями владели предыдущие земные цивилизации 20-60 тысяч лет назад. Современная история и археология заявляют, что в те времена человек жил примитивным укладом. Властьимущим и контролируемой ими науке и церкви выгодно давать народу ложную трактовку истории человечества. Уверен, и в области развития технологий такая же картина.
  Чудаков опять закурил.
  Шелест разглядывал размером во всю стену карту звездного неба, покрытую пометками карандашом мелким, убористым почерком Старца и прочими каббалистическими знаками.
  - Совсем забыл, я вам винца привез из фатерлянда, - вспомнил Виктор. - Для укрепления нутряных соков.
  - Действительно, что-то мы всухую сидим, - оживился Петр Николаевич, доставая бокалы из серванта.
  Шелест извлек из принесенной с собой объемной сумки десяток винных бутылок. Старец сразу спрятал их в комод, оставив одну на столе.
  - Попросил пассажиров перед сдачей багажа во Франкфурте взять к себе на время полета, - пояснил такое количество привезенного спиртного Виктор. - А то только три литра на каждого разрешают ввозить в Россию. Просто срам для русского человека.
  - Отличная вещь, - отхлебнув из бокала, оценил Чудаков. - Это вы молодец, батенька.
  - Натурпродукт, - подтвердил Шелест.
  Раздался звонок в дверь.
  В гости к Чудакову заглянула одна полусумасшедшая поэтесса с подругой.
  - Как у вас накурено, - сказала любительница муз и веского слова.
  - Сейчас я вас вином угощу, - предложил Петр Николаевич, незаметно взяв опустевшую бутылку со стола, вернувшись с кухни уже с полной.
  - Пейте, дорогие дамы, - предложил он. - Настоящее бургундское, из Парижу. Вон, Витя привез.
  - Отечественного портвейна перелил в твою бутыль, - шепотом пояснил он Шелесту, пока прелестницы лакомились "заморским" вином.
  - Какой изысканный вкус! - закатив глаза томно молвила поэтесса, испив "Портвейн 13".
  - Одно слово, заграница, - согласился Виктор, подтрунивая над ней.
  Хозяин подал закуску к фуршету.
  - Петя, а ты сыграешь нам что-нибудь веселенькое такое, не очень скушное? - пристала уже набравшаяся поэтесса к Старцу. - Я так люблю мюзиклы Бродвея!
  - Какой я вам Петя?! - возмутился Петр Николаевич. - Это американское псевдоискусство, полуживотное восприятие мира! Если желаете, могу фугу Баха или из раннего Телемана, в моей обработке.
  У Старца в другой комнате стояло три синтезатора, один так стоивший целое состояние. Когда Витя с Чудаковым загуливали, то Петр Николаевич в подпитии устраивал такие попурри и сейшены от классики средневековой музыки до современного джаза, что только держись, если был еще в состоянии. Стены в сталинском доме были толстенные, не то что строят сейчас, и соседи по ночам не вызывали милицию. В подъезде жили деятели искусства, видавшие на своем веку и не такое.
  - Пойду, покажу Инессе Станиславовне последнюю ораторию . Только закончил, - сказал Чудаков, увлекая поэтессу в другую комнату.
  Через некоторое время оттуда послышался скрип старого дивана и охи-вздохи.
  - Пе́-тя́!!! - кричала за стенкой фальцетом поэтесса. - У-ле-та́-ю!!!
  
  * * *
  
  Швейцария
  Берн
  конспиративная вилла УСС США
  январь 1945 года
  
  Прислуга вкатила в большую, уютную залу в гобеленах, уставленную тяжелой мебелью и кожаными диванами сервировочный столик с кофе и напитками, бесшумно накрывая на низкий широкий стол между собеседниками.
  - Решением судьбы высшего руководства Германии будут заниматься власти стран-победителей Второй мировой войны, - не спеша продолжая беседу ответил своему гостю руководитель резидентуры Управления Специальных Служб (УСС) в Берне Ален Даллас .
  - Война еще не закончена, - произнес представитель главы НСДАП Мартина Бормана, предложивший встретиться с американцами на территории нейтральной страны для обсуждения некоторых вопросов послевоенного времени. - К чему напрасные жертвы?
  В конце 1944 года немецкие войска неожиданно для союзников начали контрнаступление в Арденнах, внеся сумятицу и обратив в бегство на этом участке фронта своих противников, что значительно задержало первоначальные сроки продвижения их войск к Берлину. На Тихом океане армия и флот императорской Японии также ожесточенно сопротивлялись за каждый остров и материковую часть Азии, и сколькими еще жизнями американских солдат придется заплатить за ее капитуляцию. Цифры предполагавшихся потерь только от высадки и оккупации Японии руководитель резидентуры УСС знал. Об этом он размышлял, слушая представителя Бормана.
  - Что вы предлагаете? - спросил собеседника Даллас.
  - У нас есть недостающее вам количество оружейного урана и инфракрасные детонаторы к плутониевой бомбе, - мягко проговорил гость.
  - Ваши условия?
  - Возможность беспрепятственного выезда из Германии, гарантии безопасности и непреследование в будущем для нескольких персон.
  Представитель Бормана назвал фамилии.
  - Мне нужно запросить мое руководство, - подумав, ответил резидент УСС.
  - Мы можем поделиться передовыми технологиями и в области ракетостроения, - добавил собеседник Далласа.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  Петроградская сторона
  кафе "Снежинка"
  май 1995 года
  
  Размышляя в Питере над тайной подземелий в Совиных горах, Виктор вспомнил о Паше-Фаусте, с которым его свела судьба несколько лет назад.
  Паша-Фауст, он же Павел Николаевич Петров, бывший офицер Советской Армии, в свои за сорок лет лет отдавал всего себя без остатка черной археологии, а именно поиску артефактов Второй мировой войны. В узких кругах слыл большим спецом в области различных блях вермахта, люфтваффе и СС, безошибочно отличая оригиналы от даже качественной подделки-новодела. С этой же проблемой столкнулся и Шелест при покупке подарка для друга и обратился через знакомых за экспертизой к Фаусту.
  Найдя в записной книжке телефон Петрова Виктор созвонился с ним и встретился в кафе "Снежинка" на Петроградской стороне.
  - Как жизнь, Витя? - улыбнувшись, спросил его Фауст, усаживаясь напротив за столик с кружкой пива в руке. - Опять "левую" бляху предлагают?
  - Нет. Тут другое, - помедлив, ответил Шелест. - Хотел бы посоветоваться по одному раскопу .
  - Что, хорошее место нашел? - прищурился Паша, закурив сигарету. - Решил сменить профессию?
  Виктор по слухам знал, что Фауст промышлял черной археологией не только в России, но и в Европе. И наверняка был в курсе тамошних нравов среди нелегальных копателей. Поэтому он рассказал Павлу о подземельях в Совиных горах, не вдаваясь в специфику выпускавшегося там вооружения.
  Фауст долго молчал, обдумывая услышанное, и рассеянно посматривая на других посетителей кафе.
  Это был жилистый, поджарый мужчина, с вечно загорелым лицом, похожий на геолога своей аккуратной, русой бородкой.
  - Что ты там решил копать? - поинтересовался он. - Там, что можно, давно раскопано. Даже экскурсии водят. И в тех подземельях не было боев, нет там артефактов. Часть объектов взорвана или обрушена. Во время войны был там подземный завод "Riese" , а потом все оборудование немцы вывезли неизвестно куда. В концлагере "Гросс-Розен", одном из обслуживающих комплекс "Гигант", создан мемориал тысячам погибших узников, принимавших участие в строительстве тех подземелий.
  Павел помолчал, прежде чем продолжить.
  - Эти подземелья - очень темная история, - начал он рассказывать. - Там тоннели на десятки километров. Говорят, часть подземелий до сих пор замурована и замаскирована немцами, может и заминирована. А раскопками занимаются искатели, связанные с польскими спецслужбами. Чужим там никто и не даст копать. Это польские земли, приграничье с Чехией, часть горного массива Судет. Раньше эта местность принадлежала Германии, но после Второй мировой войне отошла Польше. Немецкое население депортировали, названия всех населенных пунктов, гор и рек сменили на польские. Теперь на топографических картах черт ногу сломит.
  Фауст отхлебнул пиво, опять закурил. Видно было, что разговор задел его за живое.
  - Я в Польше начинал свою службу в 70-х годах, в Северной группе войск . Там раньше наши гарнизоны стояли, в советское время. Служил не так далеко от Совиных гор, в батальоне связи в Валбжихе. В свободное время мы много чего там облазили, интересно ведь было. Начальство нас гоняло, категорически запрещало входить в подземелья, оставшиеся от немцев. У меня даже взыскания за это по службе были. Ты не представляешь, сколько немцы во Вторую мировую войну в Польше, Чехословакии и Германии подземелий настроили, сколько там еще секретов. Это я уже потом, когда в ГДР служил, понял. И все руками узников концлагерей, которых затем уничтожали, чтобы сохранить тайну. Вот где поблизости надо искать останки десятков тысяч заключенных, а не только рядом с крупнейшими фабриками смерти, вроде Освенцима и подобных ему.
  Они посидели молча, подумали о своем.
  - Когда я служил в 70-х годах в наших военных группировках в соцстранах, входивших в Варшавский договор , то много слышал от старших офицеров, как обстояло дело после входа наших войск на постоянную основу в гарнизоны на их территории после Второй мировой войны. Там, в Польше, с конца сороковых годов и до шестидесятых немецкими подземельями особо никто и не занимался. Если точно знали, где и что искать, то подразделения разведки все оцепляли, а потом взрывали входы, предварительно забрав найденную документацию, образцы вооружений и производственное оборудование, если конечно их находили. В восточной Германии и Чехословакии все обстояло также. Сколько рассказов от сослуживцев я слышал о немецких казармах с непонятными подземельями, с туннелями, ведущими неизвестно куда, с отапливаемыми неясно как взлетно-посадочными полосами аэродромов.
  Да возьми, к примеру, подземелья Кенигсберга, откуда до сих пор невозможно откачать воду. Ведь это целый подземный город под современным Калининградом. Сколько тайн там еще сокрыто?
  За интересным разговором захотелось водки. Выпили и закусили.
  - Павел, а почему тебя прозвали Фаустом? - под влиянием момента спросил собеседника Шелест. - За любовь к Гете ?
  - Нет, - заразительно рассмеялся Фауст. - Меня так прозвали, когда по молодости я нашел с приятелями в одном засыпанном бункере несколько ящиков с фаустпатронами и мы решили их опробовать, чуть не подорвавшись. Чудом остались живы. Вот кличка и приклеилась. Кстати, в этих немецких подземельях в Польше пропало много наших любопытных военных, вот особисты и взрывали, замуровывали входы в них, чтобы было всем спокойнее. У нас ведь бюрократия и в армии есть, и будь здоров какая.
  Виктор дал Павлу свой служебный телефон в Германии на всякий случай, если его приятель узнает о "Гиганте" что-то новое.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  подземный объект "В1 Август"
  лаборатория перспективных ЛА
  февраль 1945 года
  
  - Почему скорость "Врила" оказалась ниже расчетных 2000-3000 километров в час? - спросил группенфюрер Каммлер.
  - Из-за несовершенства силовой установки, - ответил Клаус Хабермоль, ставший главным конструктором летательного аппарата. - Она не развила требуемой мощности.
  Разговор проходил в одной из лабораторий объекта "В1".
  - Думаю, мы еще не скоро сможем подойти к подобным скоростям, - добавил Рудольф Шривер, отвечавший за фюзеляж. - На рубеже 3000-3500 километров в час начинается тепловой барьер. Дисколет, построенный из существующих материалов, на таких скоростях просто разрушится и загорится в воздухе. Необходимо использование в конструкции жаропрочных сплавов и металлов, как титан, металлообработка которого еще не освоена, создание легких и более прочных, чем дюралюминий, сплавов, внедрение пластиков. Отсутствие даже на перспективу надежной защиты членов экипажа от опасного излучения работы силовой установки оставляет нам только один путь - радиоуправления летательным аппаратом с максимальной автоматизацией его основных систем, как это частично было реализовано в ракете "Фау-2". Но и тут хватает проблем, на стенде "Колокола" зафиксированы случаи отказа электрооборудования во время работы эфирного генератора. Решение всех вышесказанных задач мы сможем достичь в лучшем случае лет через пять.
  - В других группах, создающих дисколеты, дела обстоят еще хуже, - добавил доктор Герман Оберт . - Они продолжают использовать ПВРД или ТРД, имеющие много меньшую тягу. Турбореактивные двигатели пока маломощны и не сказали своего последнего слова. Хотя я уверен, что за ними большое будущее.
  - Как дела в нашем филиале в Пльзене? - поинтересовался Каммлер.
  - В "Зондербюро-13" Шуманн заканчивает постройку боевого диска, - сообщил Оберт. - Его "Хаунебу" уже совершил несколько полетов, но энерговооруженность машины недостаточна ввиду слабой силовой установки, не дающей заявленной мощности.
  - Это я знаю, - ответил обергруппенфюрер. - Что у других групп?
  - В ведомстве рейхсмаршала Геринга в специальном бюро, имеющим филиалы в Вене, Баварии и Шварцвальде заканчивается испытание двух радиоуправляемых летательных аппаратов "Feuerball" и "Kugelblitz", созданных на новых принципах движения, - продолжил доктор Оберт. - Силовая установка на базе вихревого эфирного генератора смотрится предпочтительнее, но непонятно, как обеспечить защиту от излучения.
  - Создавать конструкционные материалы с высоким содержанием бора, - предложил Шривер.
  - А пока остается использовать пилотов-смертников, - констатировал Оберт и взглянул на Каммлера.
  Ответа он не получил.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  кафе "Снежинка" на Петроградской стороне
  май 1995 года
  
  Посидев-подумав после разговора с Шелестом Паша-Фауст допил водку и пошел к себе домой, находившемуся недалеко от кафе.
  Поднятая Виктором тема не давала ему покоя. Уже длительное время он втайне от всех занимался построенными нацистами во время Второй мировой войны подземными сооружениями в Совиных горах. Согласно легендам черных археологов и местных жителей Судет где-то там был спрятан немцами при отступлении "золотой поезд" с награбленными ценностями и предметами антиквариата. Один безумный старик в Польше уверял Пашу, что своими глазами видел, как этот состав в конце войны въехал в железнодорожный туннель в тех местах, а далее к своему конечному пункту не проследовал, попросту сгинув по дороге. Энтузиасты безуспешно искали его уже несколько десятилетий, применяя все более современную технику, правда пока без особого результата. Членом одной из таких групп, имевшей интернациональный состав, был и сам Павел, периодически выезжая на поиски в Польшу. Фауст боялся, что кто-нибудь из конкурентов может их опередить, найдя первым вожделенную цель.
  На следующий день, собрав свой горный рюкзак, Петров вылетел под видом туриста с пересадкой в Варшаве во Вроцлав, где его должны были встречать компаньоны. Через семь часов Паша-Фауст вышел из аэротерминала города Вроцлава, во времена Третьего рейха носившего имя Бреслау, на привокзальный паркинг и без труда нашел неприметный серый микроавтобус "Фольскваген" с польскими номерами.
  - Павел, почему такой хмурый, не выспался? - пошутил флегматичный толстяк с косматой бородой, одетый в брюки и жилет со множеством карманов защитного цвета, сидящий за рулем фургона.
  - Слишком много людей стало интересоваться нашими подземельями, - мрачно ответил Фауст, сунув рюкзак в салон и усаживаясь на сиденье рядом с водителем. - Ничем хорошим это для нас не закончится. Надо быстрее шевелиться.
  - Ян раскопал что-то новое в архивах, - поделился новостью с Петровым Анджей, выруливая на шоссе к городу. - Поедем сначала к нему.
  Через десяток километров они добрались до Вроцлава и переехав через притоки Одры по мостам углубились в старинную, центральную часть города. Заехав в один из дворов в обрамлении живописных высоких готических домов под красной черепичной кровлей остановились. Поднявшись по лестнице на третий этаж позвонили в дверь.
  - Проходи, давно тебя ждем, - открыв входную дверь и похлопав Фауста по плечу сказал хозяин квартиры, невысокий лысоватый пан в годах в грубовязаной кофте, пропуская пришедших внутрь.
  Разувшись в прихожей и оставив ручную кладь все прошли в гостиную, где за большим круглым столом в окружении изящной, потемневшей от времени мебели, сидел еще один господин средних лет в хорошем костюме и неторопливо курил сигарету.
  Поздоровавшись со всеми Павел занял место за столом вместе с остальными. Их было четверо - Ян Ковач, Анджей Гурда, Йорг Хенинг и Паша-Фауст. Два поляка, немец с восточной части Германии и русский. Всех их объединяло прошлое - они были бывшими офицерами вооруженных сил стран Варшавского пакта, ранее неоднократно пересекавшихся по службе. Все четверо служили ранее в военных разведках своих стран под различным прикрытием, не особенно распространяясь о роде деятельности среди близких. Их связывала многолетняя дружба и взгляды на жизнь. Трое из четверых, когда их страны вошли в состав блока НАТО, были вынуждены оставить свою службу по политическим мотивам и неблагонадежности к новым правительствам, ставшим ориентироваться в сторону бывших врагов. Фауст сам ушел из вооруженных сил, видя в какую пропасть катится Россия и ее армия в начале девяностых годов.
  - Я обнаружил любопытный документ в архиве Вроцлава, - сообщил всем присутствующим Ян Ковач, являвшийся негласным лидером их поисковой группы. - И Йорг наконец-то смог добыть приличный шведский георадар за приемлемую сумму.
  - Во сколько обошлась покупка? - поинтересовался Петров.
  Когда ему сообщили цифру, то он сразу погрустнел от услышанного. Приобретение столь нужного оборудования начисто опустошило их денежные накопления, но другого выхода не было. Вероятное нахождение "золотого поезда" в туннеле на большой глубине не оставляло возможности обнаружить его еще каким-то способом. Причем зондирование георадаром предполагало предварительное знание хотя бы ориентировочного места нахождения искомого объекта. Не будешь ведь прочесывать все окрестности от Валбжиха до Едлина-Здруя, недалеко от которых немцы построили во время второй мировой войны подземный лабиринт "Гиганта".
  - Ладно, - качнув головой и положив большие, натруженные от лопаты ладони на стол согласился с покупкой Фауст и спросил снова. - А что за документ нашли в архиве?
  - Одну заявку с железнодорожной станции Любехув на несколько грузовых платформ для перевозки бревен и досок, цемента, песка, датированную мартом 1945 года, - пояснил Ян Ковач, раскуривая трубку. - Да и наткнулся я на нее случайно. Часть старых документов с транспортного архива перевели в центральное хранилище из-за ремонта. Здесь интересно другое. Получателем груза значится управление военно-строительной "Организации Тодта", отвечавшее за возведение "Гиганта". И платформы вернули в тот же день в грузовое депо.
  - Ты хочешь сказать, что эти строительные материалы могли понадобиться для замуровывания "золотого поезда" в подземных туннелях недалеко от замка в каком-нибудь технологическом тупике? - подал голос Анджей Гурда, прекрасно ориентировавшийся в лабиринтах "Гиганта", впрочем, как и все остальные присутствующие здесь.
  Другие участники группы заинтересованно слушали.
  - Странно, что документ не уничтожило гестапо, - сказал Йорг Хенинг. - Прокололись на извечной немецкой пунктуальности.
  - Не до этого было, - предположил Фауст. - Третий рейх трещал по швам. Да, для поиска с поверхности предполагаемого замурованного тупика нам может помочь только георадар. Там, сверху холмов, глубина залегания туннелей может достигать ста метров. Где, кстати, купленное оборудование?
  Все прошли в гараж Ковача, расположенный на первом этаже, где стояла четырехколесная тележка с подвешенной снизу под рамой довольно громоздкой антенной в пластиковом корпусе. Рядом на бетонном полу лежали сумки с приемной аппаратурой и компьютером для обработки полученных данных.
  - И как мы будем работать? - спросил Фауст. - Тут же любопытные сбегутся и местные власти узнают. Неужели станем просить официальную заявку на поиск?
  - Обойдемся, - усмехнулся Ковач. - А то потом все найденное заберет себе государство, а нам кинут в утешение горсть монет. Тележку замаскируем под прицеп, а работы можем проводить в ночное время суток с приборами ночного видения. Нам не привыкать.
  Присутствующие заулыбались, вспоминая о своих похождениях.
  
  * * *
  
  Корея
  Хыннам
  горно-обогатительный комбинат
  февраль 1945 года
  
  Отбив внешним блоком ладонью с уходом с линии атаки прямой удар ногой противника Кодзабуро произвел подбив опорной ноги нападающего, но упавший кореец умудрился уйти от его атаки кувырком назад и еще одним затяжным в сторону, грациозно по-кошачьи выпрыгнув в стойку, успев разорвать дистанцию между ними. Йо́си попытался сократить расстояние, проведя серию ударов ногами и руками, но его партнер на татами мягко отбивал их, неуловимо сделав затем заднюю круговую подсечку в приседе под две ноги. Пол вырвался из-под Кодзабуро и он с шумом грохнулся на спину, успев сгруппироваться. Последующего удара кулаком в голову Йоси не заметил, отключившись на несколько минут.
  Схватка происходила в личном додзе капитана Кодзабуро, который он оборудовал в одном из служебных помещений горно-обогатительного комбината силами своих солдат.
  К поверженному командиру бросились его подчиненные, присутствовавшие на состязании. Корейца увели под конвоем в его камеру.
  - Когда-нибудь тебя убьют эти заключенные! - в сердцах выговаривал приходившему в себя офицеру его старый слуга, устроенный Кодзабуро к себе в качестве денщика, благо уже в 1944 году в императорскую армию призывались возрастные группы вплоть до 55 лет.
  - Найти достойного, технически сильнее себя противника - несомненная удача и быстрый прогресс, - процитировал своего учителя, одного мастера кэмпо с Хоккайдо капитан Кодзабуро.
  Он сел, вполне оправившись от удара. Для своих боев в полный контакт Йоси использовал рабочих из числа заключенных, использовавшихся на горно-обогатительном комбинате, имевших ранее опыт рукопашных поединков. Среди кандидатов встречались и опытные бойцы, вроде того кто отправил его в нокаут. Этот кореец вполне мог и убить Кодзабуро, техники у него хватало.
  - Он не убил, потому что тогда бы убили его! - вслух произнес озаренный Йоси. - И я его не могу убить, иначе где мне найти достойного противника. Мы нужны друг другу!
  От такого парадокса Кодзабуро зашелся в смехе.
  Старый слуга мрачно смотрел на своего воспитанника.
  - Господин капитан, майор Такеда приказал вам сопровождать с вашей ротой специальный груз с комбината в порт на погрузку, - сообщил Кодзабуро посыльный, вошедший в додзе.
  Здесь, в Хыннаме, на северо-востоке Кореи, являвшейся японской колонией с 1910 года, неподалёку от обнаруженных урановых месторождений, с начала сороковых годов ХХ века началось грандиозное строительство при участии японского промышленника Дзюна Ногучи в рамках секретной программы по созданию атомного оружия. На трех реках - Ялуцзян, Чосин и Фусен были воздвигнуты несколько гидроэлектростанций для снабжения энергией горно-обогатительного комбината и сети лабораторий. Разработка ядерной бомбы велась под руководством известного японского физика Йосио Нисина и его заместителей Рикидзо Такахаси и Тадасиро Вакабаяси. На режимных объектах использовался труд корейских политических заключенных, впоследствии безжалостно уничтожавшихся или умиравших от радиоактивного облучения.
  Груз, который предстояло сопровождать и охранять роте капитана Кодзабуро, являлся оружейный уран в контейнерах-бочках. Под покровом темноты его погрузили на большую океанскую подводную лодку, вышедшую вскоре в долгий путь через Индийский океан вокруг Африки к ее северо-западному побережью.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  Петроградская сторона
  май 1995 года
  
  Вспомнил Виктор и о Михалыче, с которым познакомился в одном питерском НИИ, куда попал по распределению после получения диплома инженера.
  Была вторая половина восьмидесятых годов, время вполне советское.
  Под пролетарские праздники начальник отдела, убеленный сединой доктор наук и почетный профессор забугорных университетов, демократично обходя свои лаборатории и группы, принимал в каждой рюмаху настойки на грудь, закусывая чем Бог послал. В одну сторону коридора он шел размеренной, солидной походкой, как полагалось руководителю его ранга, возвращаясь обратно нетвердой поступью, опираясь рукой о стену. На майские демонстрации, или скажем там на ноябрьские, институтский коллектив, весь как один, строился в праздничные колонны, выдвигая вперед мужиков покрепче, несущих над собой хоругвии с ликами Политбюро. Идти вместе в обещанное светлое будущее было весело́, отхлебывая водки из фуфырька, пригретого на груди, и шлепая ниже спины вертлявую лаборантку озорства ради. Возглавлявшие колонну институтские отцы тоже шутковали по своему, балуясь коньяком, положенным им по научному статусу.
  Когда он впервые увидел Михалыча, работавшего в соседнем отделе, то подумал, что это какой-нибудь доктор наук, никак не ниже. В солидном плаще, фетровой шляпе, а такие заморские костюмы тогда только барыги носили или валютчики.
  Оказалось совсем не так.
  Михалыч был простым инженером, но таким, что весь институт обращался к нему за помощью. Его золотые руки могли сделать абсолютно все - от ремонта сложного прибора до изготовления ендо́вы-ковша из драгметалла, украшенного синтетическими драгоценными камнями, для какого-нибудь приехавшего с инспекцией важного чиновника из Москвы в качестве подношения от руководства НИИ.
  Михалыч не помогал за так. Это было безнравственно с его точки зрения, поскольку труд должен адекватно оплачиваться. Поэтому кто нес яичко, кто хлебушек, кто шмотки из загранкомандировки, а кто и колбу со внутриинститутской валютой - этиловым спиртом, к которому наш "кулибин" был неравнодушен. Порой неравнодушен настолько, что впадал в светлое состояние прострации недели на две-три, и научная жизнь в его отделе, да и в институте в целом замирала. А его начальник, увенчанный докторской степенью и государственными премиями, рвал и метал, прилюдно обещая найти и четвертовать негодяя, опоившего его сотрудника.
  Выгнать Михалыча за его загулы не решился бы и директор НИИ, светило науки и фигура государственного масштаба. Это было бы сродни коллективному самоубийству, так как напрочь подрывало программу исследований и разработок института, где Михалыч был всего лишь винтиком, но принципиальным.
  Потом "самородок" выздоравливал, и жизнь опять текла по привычному руслу - до следующей колбы спирта.
  На Шелеста, как молодого и энергичного сотрудника, руководитель группы возложил ответственное спецзадание - заниматься учетом и получением от хозлаборанта этилового спирта, который в больших объемах расходовался на различных установках и в дерзких экспериментах, при протирке контактов, рук, ног, а также других частей тела.
  Но главное, спирт использовался для материализации и дематериализации дефицитных, штучных деталей приборов для исследований, которые обычным порядком, заказывая в опытном цеху, можно было ждать в очереди страждущих месяц. А так, о́па - и вожделенная хреновина в течении пару дней уже готова. Конечно, в таком подходе присутствовал и побочный эффект - рабочий опытного цеха пел и плясал вприсядку, а то и лежал с полной контузией мозга, в зависимости от сложности срочного заказа и количества выпитого. За такое и морду могли набить, но риск, как известно, дело благородное.
  Сойдясь с Михалычем на работе, Виктор не прерывал общения с ним и позже, занявшись ремонтом квартир. Его знакомый был слишком неординарной личностью, напитывая Шелеста интереснейшей информацией и нетривиальным взглядом на окружающий нас мир.
  Михалыч жил на Петроградке, в небольшой квартирке, бобылем.
  Созвонившись с ним, Виктор вскоре был у своего приятеля.
  - Давненько не заходил, - заметил Михалыч, приглашая Шелеста в комнату.
  Сие помещение более напоминало нечто среднее между мастерской и вернисажем сумасшедшего изобретателя вечного двигателя.
  - А где ты спишь? - спросил Виктор, не обнаружив в комнате дивана.
  - На кухне. Мне так комфортнее, - ответил Михалыч, затянувшись хорошей сигаретой. - А здесь я творю.
  Он предпочитал качественный табак, который ему привозили из Европы его клиенты-почитатели.
  - Что пьешь?
  - Чай. Только чай, - невозмутимо произнес хозяин квартиры.
  Это был уже пожилой, но подтянутый мужчина, с волевым, благородным лицом. Таких на улице не задирают и часто снимают первым планом в фильмах про гангстеров.
  Шелест рассказал своему приятелю обо всем, что случилось с ним в Германии.
  - Я смотрю, ты без приключений не можешь, - заметил Михалыч. - Неужели действительно думаешь зарабатывать сто́ящие деньги у этого доктора Руига? Сколько раз говорил, помогай мне и денег класть будет некуда.
  - Для этого надо иметь такие руки, как у тебя, - усмехнулся Виктор.
  - Руки идут от головы, - парировал Михалыч. - Вон сколько заказов, только успевай выполнять.
  Он кивнул на нагромождение приборов и каких-то устройств, стоящих на столах и верстаках в комнате.
  - Меня интересует твое мнение о Руиге и его тяге к техномагии, - поинтересовался Шелест.
  - Держись от всего этого подальше. В мире было много изобретателей и чудаков, создавших двигатели внутреннего сгорания, работавших на воде. Или выдумавших генераторы, получавшие электроэнергию ниоткуда. Вспомни Николу Теслу .
  Где все они?
  Умерли странно, погибли под колесами автомобиля, утонули в ванне.
  А почему?
  Могущественные корпорации не дадут никому создавать и рекламировать подобные технологии, пока не продадут последний литр бензина или куб природного газа на Земле.
  А ты хочешь отнять у них самое святое - их гигантские прибыли от права распоряжаться энергоносителями. Раньше, во времена СССР, люди и государство жили за идею, поэтому генерировать новые идеи и технологии было почетно и прибыльно. Кстати, в Третьем рейхе, как ни странно это звучит, была та же картина. А сейчас в России дикий капитализм и свернуть тебе шею за опасные изобретения найдется желающих даже больше, чем на Западе.
  Забудь об этих генераторах "энергии ниоткуда", не испытывай судьбу.
  
  * * *
  
  Германия
  Тюрингия
  район Ордруфа
  март 1945 года
  
  Наземные испытания термоядерного устройства мощностью около трех килотонн по тротилу было решено провести на территории военного полигона вермахта недалеко от Ордруфа в Тюрингии.
  Заряд, по размерам и массе вполне подходящий для боевой части "Фау-2" или тонной авиабомбы, разместили на открытой местности, выставив в километре от него старую бронетехнику, автомобили и несколько групп заключенных из расположенного поблизости концлагеря.
  Уже в темноте произвели подрыв устройства.
  Яркая вспышка голубого света залила округу, ослепив всех. Стало светло, как днем. Вспыхнули деревья, стоящие невдалеке. Раздался мощный взрыв.
  Красно-бурая полусфера пламени и газов поднялась над местностью. Светящимся расширяющимся кругом понеслась ударная волна, сметая все на своем пути. Полетели камни, перевернутые смятые автомобили, обугленные куски человеческой плоти.
  В радиусе трех километров все было сожжено и уничтожено. Большинство заключенных исчезло, сгорев заживо от невыносимого жара. Остальных просто разорвало на части.
  Гражданскому населению произошедший инцидент объяснили взрывом на складе боеприпасов из-за неосторожного обращения с взрывчатыми материалами.
  Превышение радиоактивного фона было незначительным.
  
  * * *
  
  Польша
  Нижняя Силезия
  окрестности деревни Любехув
  май 1995 года
  
  Микроавтобус с прицепом притормозил на пустынном, вечернем шоссе и свернув на проселочную дорогу, проходящую между полей и пролесков, покатил далее поднимая за собой пыль. Проехав несколько километров он приткнулся за раскидистыми зарослями кустарника рядом с проезжей колеей. Из "Фольксвагена" вышли Ковач, Гурда, Фауст и Хеннинг и стали осматриваться на местности, сверяясь с картой, деловито переговариваясь между собой.
  Антенну георадара решили не маскировать под автомобильным прицепом. Это только утяжеляло вес общей конструкции, которую пришлось бы таскать сообща по здешним, местами поросшим деревьями, холмам и кряжам, в чем они убедились на предварительно проведенном исследовании района поисков "золотого поезда".
  Уже смеркалось и вокруг было не видно ни души.
  Достав из прицепа тележку с антенной и сумку с регистратором из микроавтобуса искатели не спеша покурили. Затем натянули на "Фольксваген" и прицеп армейскую маскировочную сеть с нашитыми матерчатыми лохмашками на всякий случай от любопытных глаз. Прихватив с собой очки ночного видения стали проводить сканирование подземных недр, планомерно проходя с тележкой полосу за полосой очередного мер-ного участка и отмечая все в записной книжке.
  - Ничего не разобрать, - раздраженно сказал Паша-Фауст, вглядываясь через плечо Йорга Хенинга, следившему за показаниями георадара по приборному экрану, по которому пробегали причудливые зигзаги и линии.
  - А ты что хотел, чтобы сразу все ясно было? - усмехнувшись ответил немец, работая с аппаратурой. - Эта техника еще очень несовершенна. Мне придется потом неделю расшифровывать полученные данные и приводить их в надлежащий, читабельный вид.
  Так они всей группой, не покладая рук, работали несколько часов, таская тележку с георадаром по полю, продираясь сквозь кусты и деревья, заволакивая его на холм или спуская в низину. Один раз пришлось перетаскивать все оборудование через железнодорожную насыпь и рельсы.
  К полуночи искатели выдохнулись, присев перекурить на старый поваленный ствол ели в лесу на поляне.
  Было безветренно, только звезды на небе мерцали. Взошла луна и где-то вдалеке послышался тоскливый вой одинокой собаки, а может и волка.
  - Мы просканировали процентов тридцать предполагаемого района, где может находиться состав с нацистскими ценностями, - взглянув на планшет с картой произнес Ян Ковач, пока остальные молча курили. - Этот участок находится между 61-м и 65-м километром вдоль железной дороги Вроцлав-Валбжих, или раньше называвшихся по-немецки Бреслау-Вальденбург, между станциями "Свебодзице" и "Валбжих-Щавенко".
  Невдалеке вдруг послышался треск веток кустарника и невнятная польская речь.
  - Что такое? - поднявшись с поваленного ствола дерева тревожно спросил Анджей Гурда, загасив окурок об подошву ботинка. - Кого там носит в ночи? Пойдем глянем осторожно.
  Все поднялись и без фонарей, используя только приборы ночного видения, стараясь не шуметь и не наступать на сучки, стали красться в направлении говоривших. Пройдя немного они вышли из леса к железнодорожному пути, где рядом с насыпью стояла точно такая же тележка с антенной георадара, а около нее что-то оживленно обсуждали четверо незнакомцев, одетых, как и группа Ковача, в защитную униформу. Рядом виднелся небольшой раскоп, валялись лопаты и кайло.
  - Это Пы́ркош со своими! - не сдержавшись крикнул Гурда и кинулся к незнакомцам с кулаками. - Бей их!
  Остальные с Ковачем молча бросились вслед за Анджеем.
  Незнакомцы не испугались и выступили навстречу.
  Завязалась жестокая драка. Никто никому ничего не объяснял. Только слышались приглушенные выдохи во время ударов и отборная ругань. Упавших на земле не добивали, они молча поднимались и продолжали дальше ожесточенно лупить оппонентов. В ход пошли лопаты и попавшееся под руку кайло.
  Встретились давние конкуренты, такие же черные копатели, занимавшиеся поисками старинных артефактов, за которые можно было получить хорошие деньги в твердой валюте у богатых коллекционеров из стран Европы. По негласным правилам их мира конкурента можно было избить, особенно если он заступил дорогу к вожделенной цели. Убийство не приветствовалось, хотя случалось всякое.
  Мимо по путям медленно проехал пригородный поезд, притормаживая на повороте, залив светом своих окон драку около железнодорожной насыпи, что в пылу совершенно не заметили ее участники.
  - Быстро валим отсюда! - первым опомнившись прохрипел Ковач, врезав лопатой по хребту одному из противников. - Пассажиры поезда увидели, могут заложить полиции!
  Две противоборствующие группы копателей бросились в разные стороны, не забыв прихватить свое дорогостоящее оборудование.
  Уже около микроавтобуса, дотащив тележку с георадаром, группа Яна Ковача осмотрела друг друга. У Гурды было разбито лицо, Херинг держался за ребра.
  - Ладно, этим тоже хорошо досталось, - усмехнулся невредимый Фауст, разглядывая товарищей. - Такое спускать нельзя!
  Они благополучно вернулись во Вроцлав, заночевав у Ковача. Через несколько дней Йорг Хенинг расшифровал показания георадара, превратив его записи в наглядные картинки.
  Им крупно повезло. Под одним из исследованных холмов, чуть сбоку от туннеля железной дороги, на мониторе явно просматривался замурованный тупик с длинным составом товарных вагонов.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  замок Фюрстенштайн
  март 1945 года
  
  В камине весело потрескивали смолистые дрова, источая по зале непередаваемый аромат, создавая уют и ощущение защищенности.
  - Переправить такое количество опытных образцов нового вооружения, оборудование и ключевых исполнителей специальных проектов в Южную Америку будет непросто, - констатировал группенфюрер СС Якоб Шпорренберг , орудуя кочергой в камине и вороша угли с краю.
  - Материальные ценности, документацию, предметы искусства мы уже перебрасываем транспортными самолетами и подводными лодками, - добавил обергруппенфюрер Каммлер, вытянув ноги, сидя в глубоком кресле. - Остальное идет морскими судами под флагами нейтральных или сопредельных стран.
  - Ватикан обещал содействие, - сказал обергруппенфюрер Карл Ханке , ответственный в Нижней Силезии за эвакуацию согласно директиве "Генеральный план - 1945" . - Мы вложили огромные средства в его финансовые институты и вправе требовать помощи.
  - Порты и транспортные суда не справляются с таким потоком ценностей, предназначенных для эвакуации, - заметил Шпорренберг. - У меня все пакгаузы в порту Бу́де завалены.
  - В хранилищах Бреслау скопилось много золота и антиквариата. Мы не успеем все вывезти - добавил Ханке. - Придется прятать что-то здесь, в Судетах .
  - Можно в Совиных горах, в подземельях "Гиганта", - сказал Каммлер. - Там много технологических туннелей и подземных подъездных путей на десятки километров. У меня такие же проблемы - невозможно все вывезти. Бо́льшую часть оборудования и документацию придется прятать. Замуруем все так, что никто никогда не найдет. А для особо любознательных саперы Тодта проведут минирование наших тайников.
  Наступила пауза.
  - Почему фюрер отказался нанести "удар возмездия"? - спросил Ханке, ожидая ответа от Каммлера, как наиболее осведомленного из них.
  - Потому что это ничего не изменит, - помедлив, ответил Каммлер. - Мы не успели подготовиться к массированному применению термоядерного оружия. У нас нет требуемого количества носителей для его доставки и необходимого числа бомб для нанесения удара по главным городам СССР, США и Англии. У нас нет боевых дисков и баллистических ракет, способных действовать на такую дальность, а только опытные образцы, не доведенные до серийного производства. Наступление в Арденнах с целью выхода на побережье Нидерландов для нанесения "удара возмездия" с помощью "Фау-2" хотя бы по Англии закончилось провалом. Применение тактических термоядерных бомб по скоплениям войск противника не остановит его продвижение, но может серьезно помешать эвакуации из Германии в Южную Америку членов НСДАП и СС, всего сопутствующего. Предварительные договоренности с Аленном Даллесом получены. Конечно, за это придется заплатить новыми технологиями, патентами, образцами перспективного вооружения и материальными ценностями. Пожертвовать некоторыми членами СС и НСДАП, сохранив остальных. Но мы никогда не отдадим принципиально новые технологии и оружие нашим противникам, до которых им придется идти несколько десятков лет. Это технологии XXI века! Дисколет "Врил" будет уничтожен, нам его не увезти. Силовую установку с него заберем с собой. Остальные, более ранние модели, можно отдать американцам - это тупиковый путь развития конструкции. Построим новый в Южной Америке, где набирающий силу Перон примет нас с распростертыми объятиями. За эти годы, через наших соотечественников и соратников по борьбе, мы заняли в Аргентине устойчивые позиции в экономике страны, придем не на пустое место. Я уверен, что наше политическое движение вновь обретет былую мощь и снова крепко встанет на ноги.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июнь 1995 года
  
  Виктор втянулся в жизнь крестьянина и мастерового, вернувшись из Питера.
  Половину рабочего дня, обычно до обеда, он занимался лошадьми или ремонтом главного здания, а потом помогал доктору Руигу в его научных поисках.
  Восстанавливая травяной покров пастбища на горе Винтерберг или в других местах, он разбрасывал на манер сеятеля волшебный кварцевый песок своего шефа, заряженный космической энергией. Соседние крестьяне, видя как русский батрак чудит с песком, крутили пальцем у виска. Как ни странно, молодая трава очень быстро проростала на проплешинах.
  Уже летом над горой Винтерберг, в доме где жил Шелест, начались военно-воздушные учения. Ее вершина, как самое высокое место в округе, наверняка служила ориентиром для самолетов. На ее склонах хватало полей и пастбищ. Там паслись лошади, скот, который пугали своим ревом английские вертолеты из состава бригады, расположенной неподалеку в Херфорде. Спесивые пилоты откровенно хулиганили, распугивая коня́к и буренок, а немецкие крестьяне грозили летчикам кулаками и клюками, проклиная супостатцев за падение удоев. А когда начались полеты боевой авиации, то над горой царил сущий сумасшедший дом, где носились десятки современных летательных аппаратов вдогонку друг за другом, одиночные и группами. Виктор увидел весь модельный ряд, состоящий на вооружении бундесвера, от старых "Фантомов" до еще советских истребителей "Миг-29" с крестами на крыльях. Зачастую тяжело груженные "Торнадо" шли от Ганновера, обвешанные снизу бомбами и ракетами.
  - Куда это они такие? - спросил Шелест Даниэля.
  - На Югославию пошли, - хмуро ответил Данни. - Там сейчас война.
  Доктор Руиг решил в узком кругу для Гизелы, Даниэля и Виктора устроить экскурсию в Вевельсбург, в бывший культовый замок ордена СС Третьего рейха. Вообще-то эта тема в современной Германии являлась табу, дабы не ворошить старые раны Второй мировой войны и экскурсий туда не водили, но у Ханса Руига там работал старый приятель, который обещал все устроить.
  - Долго нигде не задерживаемся, - пояснил доктор остальным в машине на подъезде к старинному сооружению. - Быстро прошли, посмотрели и все.
  Вевельсбургский замок находился в земле Северный Рейн-Вестфалия, где и Флото, недалеко от города Падерборн.
  - В 1934 году это старинное сооружение было передано СС под училище по идеологической подготовке офицеров, - начал рассказывать приятель доктора, когда встретил их на территории замка. - Но уже с 1935 года оно перешло под контроль личного штаба рейхсфюрера, став эсэсовским монастырём, где все, кто принадлежал к высшему руководству ордена, упражняли свой дух в искусстве сосредоточения.
  Знакомый Руига подвел всех к окнам "Залы обергруппенфюреров", которая располагалась в северной башне, вровень с уровнем земли.
  - Внутрь, к сожалению, войти нельзя, - пояснил служащий. - У меня могут быть большие неприятности.
  Через оконное стекло было видно изображение "Черного Солнца" со ступенчатыми лучами, расходящимися в стороны, выложенное каменной мозаикой на светлом полу в центре залы, окруженное по краям двенадцатью колоннами, по количеству лучей.
  - Здесь собирались обергруппенфюреры во главе с Гиммлером для принятия важных решений, касающихся ордена СС, - пояснил приятель доктора.
  - Почему они уделяли так много значения традициям и различным ритуалам? - спросил Шелест. - Ведь они были прагматиками.
  - Они были бо́льшими идеалистами, чем мы, хотя считали себя законченными материалистами, - ответил служащий замка. - Это парадоксально.
  - Именно в этих ритуалах и увлечениях эзотеризмом высшего руководства Третьего рейха надо искать начало разработок секретного оружия, основанного на признании теории эфира, - сказал Ханс Руиг, обращаясь к Виктору.
  - Корни нацизма лежат еще в 20-х годах в философии тайных эзотерических обществ "Туле" и "Врил", - добавил приятель доктора. - В работах Либенфельса, Эккарта, теории космического льда Ганса Гёрбигера.
  - А правда, что Гиммлер здесь хранил копье Судьбы ? - поинтересовался у служащего Шелест.
  - Правда. Если сверху посмотреть на замок, то он своими очертаниями напоминает наконечник этого копья, но полную его реконструкцию провести не успели. Гиммлер был оккультистом и покровительствовал магам, работавшим в "Аненербе" - Зиверсу, Вилигуту, Карлу Хаусхоферу, техномагическим разработкам этой организации, которую он сделал впоследствии одной из руководящей структур ордена СС.
  - Что здесь было после Второй мировой войны? - спросила приятеля доктора Гизела.
  - Долгое время Вевельсбург был закрыт для посещения. Сейчас здесь открыли хостел для студентов, готовится небольшая музейная экспозиция.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  замок Фюрстенштайн
  март 1945 года
  
  Совещание под руководством Ганса Каммлера проходило в одном из залов замка.
  - Как обстоят дела по проекту "Колокол"? - спросил обергруппенфюрер.
  - Время работы вихревого эфирного генератора без остановки доведено до получаса, - начал докладывать штандартенфюрер Ланге.
  - По термоядерному оружию?
  - Авиабомба мощностью от 3 до 10 килотонн испытана и произведена в количестве пяти единиц. Более мощные модели требуют технической доводки в силу специфики конструкции, - продолжил Ланге. - Испытываем дефицит компонентов для дальнейшего производства бомб - дейтерия и трития, из-за их медленной наработки на существующих установках здесь и в Норвегии.
  На совещании присутствовали только ответственные офицеры управления специальных проектов СС Каммлера по разным разработкам комплекса "Гигант", а также офицеры по специальным поручениям.
  - Что по программе боевых дисков?
  - Дисколет "Врил" построен в одном экземпляре. Совершил удачный испытательный полет, но требует доводки ряда систем. Не решен вопрос увеличения продолжительности работы без остановки силового агрегата. Не обеспечена защита экипажа от излучения. За первый полет члены экипажа получили высокие дозы облучения, исключающие их использование в дальнейшем в этом проекте. Доводка дисколета "Хаунебу" в нашем отделении в Праге не завершена в силу разных, сложившихся объективных причин.
  Наступило молчание.
  - Приказываю свернуть всю деятельность по этим проектам и остановить производство комплекса "Гигант", - произнес Каммлер. - Оберштурмбаннфюреру СС Нойману обеспечить сохранность вывоза оборудования, "Колокола", ведущих ученых и инженеров по северному маршруту эвакуации в соответствии с директивой Бормана, разработать им легенду прикрытия. Оберштурмбаннфюреру Майеру, как ответственному от гестапо, ликвидировать инженерный и технический состав, причастный к проектам и производству, который мы не забираем с собой, а также контингент заключенных, использовавшийся на работах в "Гиганте". Вам будет помогать оберштурмбаннфюрер Грубер со своей специальной командой. Вывезти наиболее важное оборудование, замуровать и замаскировать ключевые подземные цеха и лаборатории, подготовить к взрыву участки, способные идентифицировать специфику этого производства.
  
  * * *
  
  Польша
  Нижняя Силезия
  центр Вроцлава
  июнь 1995 года
  
  В гостиной Яна Ковача было не продохнуть.
  Табачный дым клубился занятными кольцами вокруг круглого стола и висел плотным, вполне осязаемым смогом под лепным потолком старинной квартиры. Ее хозяин и остальные члены его группы расположились у стола в вольных позах, не в состоянии уже больше курить и пить крепкий кофе.
  За последние две недели они еще два раза провели геосъемку под разными ракурсами заинтересовавшего их холма над туннелем на железнодорожном пути Вроцлав-Валбжих. Сомнений больше не осталось. Под кряжем, в замурованном ответвлении от основного железнодорожного туннеля, находилось с десяток двухосных крытых вагонов. Что могло храниться внутри их - было отдельным вопросом.
  - Что бы там ни было - золото, полотна старинных мастеров, образцы и техническая документация военных разработок Третьего рейха, картотеки спецслужб и компрометирующие документы на сильных мира сего, все это может представлять несомненную ценность в денежном эквиваленте, на которую всегда найдутся солидные покупатели, - сказал Ян Ковач, отвечавший в группе за сбор информации по предстоящему объекту поиска и работу в архивах.
  - А если там окажется какой-нибудь новый вид неизвестного, опасного оружия? - спросил Йорг Хенинг, служивший ранее в отделе по электронному шпионажу в "штази", занимавшийся в группе Ковача технической разведкой и компьютерным обеспе-чением проводимых операций.
  - Анонимно сообщим властям об найденном, и всех дело́в, - ответил Ковач.
  - Ясно одно, войти в тупик через железнодорожный тоннель, разобрав замуровку, не получиться, - высказал свое мнение Паша-Фауст, прекрасно разбиравшийся в минно-подрывном деле. Он также был в группе боевиком, осуществлявшим силовое воздействие на конкурентов, если другие доводы не помогали. - Там все на совесть заминировано, мы уже ранее сталкивались с подобным. Кроме того, мы не успеем разобрать стену в тоннеле, нас просто схватит полиция, там довольно оживленное движение поездов.
  Все согласно закивали головой.
  - Надо искать вентиляционную шахту или другой проход в тупик, - резонно заметил Анджей Гурда, прекрасный спелеолог и знаток подземелий, отвечавший в группе за техническое снаряжение и транспорт. - Он существует, ведь как-то же должны были хозяева состава вернуться за спрятанным.
  - Если не удастся найти замаскированный вход в тупик со стороны холма можно воспользоваться тоннелем, идущим от замка Фюрстенштайн на ближайшую железнодорожную станцию Любехув, построенным заключенными концлагеря во время Второй мировой войны. Это не так далеко от обнаруженного состава, - предложил Ковач. - У нас ведь есть схемы известных туннелей в этом районе, созданных нацистами. Может быть они соединяются между собой проходом?
  - Там не пройти, - возразил Гурда. - Туннель от замка к Любехув соединен с подземельями Фюрстенштайна, где по словам властей сейчас находится сейсмологическая станция, которые закрыты для свободного доступа гражданских лиц и туристов в этом вполне благополучном с точки зрения сейсмической активности горном районе. Но можно поискать вход в тоннель через вентиляционную систему в окрестностях замка, ведь мы знаем его примерное направление.
  - Вон, Пыркош со своими людьми, как кроты, перекопали ночами всю территорию бывшего торпедного завода, ища входы в тупик с "золотым поездом"! - усмехнулся Ковач. - А толку? Придется много копать.
  Это никого не смущало. Землекопами стали все четверо и за годы черного поиска накопались вдоволь.
  Неделю ушло на осматривание холма над обнаруженным тупиком с вагонами и обследование предполагаемого пути немецких тоннелей до замка с целью найти неизвестный ранее вход в подземелье.
  Им опять повезло. Наткнувшись на ничем не примечательную полуразрушенную кирпичную будку, скрытую растущим вокруг нее густым кустарником, копатели не поленились расчистить пол в строении. Обнаружился прежде незаметный люк. Подняв его, они увидели бетонную шахту с идущими вниз пролетами лестницы, а когда спустились по ней со всей предосторожностью на глубину более пятидесяти метров, то оказались в узкой галерее, идущей в две стороны. Вполне удовлетворенные увиденным, черные археологи вернулись обратно и тщательно убрав за собой, чтобы не оставлять следов своей работы, отправились в квартиру Ковача. На следующую ночь, спрятав в ближайшем леске под маскировочной сетью свой микроавтобус, тяжело груженные снаряжением и провиантом, все четверо ушли под землю.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  окрестности деревни Либенхау
  март 1945 года
  
  Шум медленно приближающегося состава из нескольких крытых вагонов со стоящими на подножках эсэсовцами, толкаемый мотовозом, спугнул с ветки ели сороку, которая сердито треща перелетела рельсы и скрылась среди стволов деревьев подступающего к железнодорожной насыпи леса. Состав проследовал за поворот в ложбину и далее в туннель под горой.
  Под землей, гулко постукивая колесами по стыкам рельсов, замедлявшие ход вагоны шли долго, не менее нескольких километров, пока не свернули на стрелке в ответвление, в один из неприметных тупиков, и остановились, совсем уткнувшись в стоявшие перед ними другие вагоны.
  Сопровождавшие состав эсэсовцы спрыгнули с подножек и вышли из тупика в основной тоннель. Они прошли мимо группы заключенных из ближайшего концлагеря, которые приготовились к замуровке ответвления тоннеля под присмотром охранников и двух чинов из "Строительной организации Тодта". Чуть в стороне стояли и поглядывали на работающих и уходившую вдаль цепочку ламп под потолком подземелья автоматчики зондеркоманды оберштурмбаннфюрера Грубера.
  К вагонам в тупике прошла группа саперов, неся по двое ящики с взрывчаткой и кабеля.
  Мотовоз ушел обратно и вскоре вернулся с двумя платформами, на которых стояли большая бетономешалка и лежали мешки с цементом, песок и гравий, и цистерна с водой. Заключенные стали сноровисто готовить бетон и устанавливать в проезд тупика ранее сделанные фрагменты опалубки.
  На дрезине с мотором подъехали Карл Майер и Франк Грубер.
  - Мы загнали в тупик двумя группами все десять вагонов, - доложил Майеру старший команды эсэсовцев. - Саперы заминировали состав. Разрешите замуровывать?
  Оберштурмбаннфюрер молча кивнул.
  - Надежен ли тайник? - переспросил его Грубер, когда они вдвоем возвращались к дрезине.
  - Вполне, - тихо ответил Майер. - Участку стены основного туннеля придадут надлежащий вид, неотличимый от других, а путевую стрелку заменят на рельсы. Кроме того, ваши люди уберут всех исполнителей, включая чинов из организации Тодта и саперов, для полной надежности.
  После замуровки и маскировки тайников, подземных цехов с оборудованием, занятые на работах заключенные и технический персонал были расстреляны и захоронены в заранее подготовленных ямах в ближайшем лесу.
  Отобранные и изолированные от остальных ключевые фигуры среди инженеров и исследователей подземного комплекса "Гигант", не подозревавшие о незавидной судьбе своих коллег, должны были проследовать за своими хозяевами из управления специальных проектов СС в страны Южной Америки.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июль 1995 года
  
  Утром одного из дней Даниэль с Виктором повезли двух кобыл в другой город. Везли в специальном, предназначенном для перевозки лошадей, прицепе, который тянул мощный джип.
  - Познакомлю тебя с нашим бывшим старшим конюхом, - сказал Данни, управляя машиной. - Он теперь заправщиком работает, в люди выбился.
  - На бензоколонке? - спросил Шелест.
  - Нет, - рассмеялся Даниэль, - Приедем, увидишь.
  Когда они прибыли по нужному адресу, то выяснилось, что оказавшаяся фирма специализируется по уходу и сервису за лошадьми.
  Их встретил здоровый, мрачный мужик, одетый в длинный кожаный фартук с чертами лица, какие встречаются у людей, склонных к насильственным действиям.
  - Гюнтер, - отрекомендовал его Виктору Данни. - Человек с опытом.
  Кобыл вывели из прицепа и крепко привязали к массивным, деревянным столбам. Затем Гюнтер вывел из денника шикарного арабского жеребца, который неистово ржал, завидев кобыл, и подвел его сзади к одной.
  - Что он собирается делать? - поинтересовался Шелест.
  - Осеменять, - рассмеялся Даниэль. - Он в этом большой мастак. Специалист по засадкам.
  - А что, сами то животные не в состоянии спариться? - удивился Виктор.
  - Лошади дорогие, предназначены на продажу, - резонно заметил Даниэль. - Лучше без травм, чтобы все грамотно сладилось.
  - Одно слово, немецкий прагматизм, - поиронизировал Шелест. - Хорошая засадка дорого́во стоит.
  Жеребец взгромоздился сзади на одну из кобыл, вцепившись зубами в гриву самке. Мрачный Гюнтер расцвел, деловито орудуя, помогая животным, принимая самое активное участие в физиологическом акте.
  - По-моему, он себя нашел, - кивнул на радостно улыбающегося заправщика Виктор. - Хорошо его подковой по башке приложило, с прибытком.
  Данни захохотал.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  аэродром Оппельн
  март 1945 года
  
  Колонна крытых брезентом грузовиков, под усиленным конвоем зондеркоманды СС Грубера на нескольких бронетранспортерах, подъехала к воротам аэродрома. Обогнув ее по обочине, вперед выехали два легковых автомобиля, к которым подошел офицер из караульного помещения. Выслушав и козырнув сидевшим в "Хорьхе" он махнул рукой охране на воротах.
  Колонна проследовала на аэродром без досмотра.
  - "Колокол", термоядерная бомба и техническая документация полетят со мной на "Ю-390". Остальное оборудование, включая силовую установку от "Врила", следует другими транспортными самолетами до Бу́де под вашу личную ответственность, - сказал обергруппенфюрер Каммлер стоящим перед ним штандартенфюреру Ланге и оберштурмбаннфюреру Майеру, когда все трое вылезли из "Хорьха", остановившегося на стоянке самолетов.
  - Как с главным эфирным генератором? - спросил Каммлер подошедшего к нему Отто Ноймана.
  - Разобран и упакован, находиться в вашем самолете, - ответил тот и улыбнулся. - На корпус извели целое ведро бронзовой краски, чтобы добиться полного сходства.
  На самолетной стоянке находились "Ю-290", "Хе-111" и "Ю-52". Чуть в стороне возвышалась громада шестимоторного "Ю-390".
  Все самолеты на стоянке были окрашены в характерные тона и несли опознавательные знаки королевских военно-воздушных сил Швеции. Это был авиаотряд специальной эскадрилии "KG-200", предназначенной для разведывательно-диверсионных операций над территорией других стран. Аэродром, находившийся недалеко от города Людвигсдорфа, на котором базировался авиаотряд, полгода назад срочно прошел реконструкцию и его взлетно-посадочная полоса могла принимать любые самолеты.
  - Рейхскомиссар Тербовен и обергруппенфюрер Редиэс в курсе проводимой операции, - продолжил Каммлер. - Вам надлежит перебросить груз с аэродрома Бу́де в порт этого города, откуда следовать вместе с ним на подводных лодках далее по намеченному маршруту. В Норвегии временно поступаете в распоряжение группенфюрера Шпорреннберга.
  Скупо попрощавшись со своими подчиненными Ганс Каммлер направился на борт "Ю-390". Через пару часов, приняв секретный груз и сопровождающих его лиц, уже в сумерках, несколько транспортных самолетов вылетело, держа курс на север.
  Эвакуацию программы "Колокол" и сопутствующих ей проектов через Норвегию в Латинскую Америку Каммлер считал самой надежной. Южный путь через Италию был более опасным, так как авиация США и Англии уже безраздельно господствовала в небе над Средиземным морем и Гибралтаром. Подобная ситуация сложилась в этом регионе и при эвакуации надводными судами и подводными лодками. На Скандинавском полуострове, в Норвегии, даже в конце апреля 1945 года трехсоттысячная военная группировка вермахта имела еще сильные позиции. Вполне дееспособными были и морские порты. И Северная Атлантика по причине явного упадка активности сил кригсмарине Германии уже не была под таким пристальным вниманием флота союзников, как полгода назад.
  Об этом думал обергруппенфюрер Каммлер, глядя в иллюминатор на висящую в небе Луну, сидя в чреве транспортного самолета.
  В предрассветном тумане самолеты эскадрилии "KG-200" без помех приземлились на аэродроме города Бу́де.
  Во второй половине дня, заправившись топливом, "Ю-390" вылетел курсом на запад, огибая Европу над Северной Атлантикой по большой дуге и держась подальше от ее берегов. Этот гигант имел дальность полета около 9000 километров, мог находиться в воздухе более суток, обладал мощным оборонительным вооружением, им управлял прекрасный, слетанный экипаж. Пилоты уверенно вели самолет, летая по этому маршруту уже не раз за последние месяцы, перевозя секретные грузы и малоразговорчивых пассажиров.
  Самолет летел в Испанию, где должен был совершить очередную промежуточную посадку. Сбить его, находящегося на большой высоте, вдали от материка в океане, было делом нереальным из-за технической слабости средств обнаружения и малого радиуса действия истребительной авиации союзников.
  Через пятнадцать часов "Ю-390" приземлился на земле благословенной Испании, на военном аэродроме на юго-западе страны. Здесь, под властью генерала Франко, симпатизировавшего Гитлеру, Ганс Каммлер чувствовал себя в полной безопасности.
  Пару дней, пока на его самолет наносили опознавательные знаки испанских ВВС, он спокойно отдыхал на одной из вилл под сенью апельсиновых рощ.
  Вскоре большой шестимоторный "Юнкерс" с грузом и сопровождавшими его лицами взял курс на Аргентину, сделав посадку для дозаправки на Канарах. Спустя сутки он приземлился на аэродроме Гуалегуай в аргентинской провинции Энтре-Риос, доставив свой груз в целостности и сохранности, преодолев Атлантический океан.
  - Какой груз у вас на борту? - спросил таможенный чиновник, поднявшись в самолет. - Чистая формальность, сеньоры.
  - Мы привезли колокол для базилики реставрируемого собора в Аргентине, - произнес на чистейшем кастильском диалекте один из сопровождавших груз, одетый в сутану монаха, протягивая бумаги и паспорта остальных пассажиров. - Дар церкви Об-щества Иисуса аргентинскому епископату. Можете взглянуть.
  Чиновник подошел к большой деревянной клети, из соломы которой торчал массивный металлический бок.
  - И впрямь, колокол, - тихо сказал сопровождавшему его офицеру чиновник, бегло взглянув на бумаги. - Послать военный самолет через океан ради верующих во Христа... Какая набожность!
  Тем временем, остальная часть груза на двух подводных лодках, в сопровождении Ланге и Майера, выйдя с Бу́де растворилась на просторах Норвежского моря.
  
  * * *
  
  Польша
  Нижняя Силезия
  окрестности замка Фюрстенштайн
  июль 1995 года
  
  От шахты с лестничными пролетами шла узкая пешеходная потерна . Команда Ковача, включив фонари, выбрала направление в сторону замурованного тупика с вагонами. По пути попадались наклонные участки. В самом низу спуска пришлось вброд преодолевать притопленные места, потом с усилием идя на подъем. Пару раз пересекали другие тоннели, некоторые с железнодорожной колеей, следующие под разными углами куда-то в бесконечность. Через несколько часов пребывания под землей искатели стали терять ощущение реальности происходящего.
  - Кто-нибудь имеет представление, где мы хоть приблизительно сейчас находимся? - произнес Паша-Фауст, отодвигая с прохода в коридоре толстый слой паутины. - Это сколько сил надо, чтобы нарыть такой лабиринт?
  - Жизнь заключенного в концлагере не стоила и ломаного гроша, - ответил, отдуваясь под тяжелым рюкзаком, Йорг Хенинг. - Тут наверное и закапывали, кто от непосильного труда погибал. У меня дед-коммунист при нацистах вот также где-то сгинул.
  На стенах тоннеля проходящие мимо искатели заметили пару наспех залепленных старых замуровок.
  - Может сделаем пролом, глянем что там? - подал голос Анджей Гурда, идущий впереди на правах спелеолога.
  - Подожди-ка, - отодвинув плечом Анджея, посветил вперед мощным фонарем Ковач. - Что это?
  Впереди, на одной из стен виднелась большая дыра, с уже замшелыми краями. Рядом валялись покрытые пылью обломки кирпичей и кайло.
  - Покурим тут, - по старой традиции черных копателей предложил Ковач, боясь спугнуть удачу. - Нервишки успокоим, передохнем. Может там и нет ничего. Йорг, сунь туда на всякий случай газоанализатор.
  Прибор не показал присутствия вредных и взрывоопасных газов. Группа присела и закурила в полном составе, отдыхая.
  За проломом оказался большой зал с какими-то массивными приборами и устройствами. На всем лежал многолетний слой толстой пыли.
  - Что это у них здесь было? - посветив в дальний конец помещения спросил остальных Фауст.
  Луч фонаря терялся в темноте огромного пространства.
  Все вошли внутрь и остановились около высоких стальных шкафов с вертикально стоящей вогнутой круглой панелью.
  - Озоном пахнет, - принюхавшись, сказал Хенинг и протер панель ладонью. - Да это же зеркало!
  Из зеркала вытекла, как-будто состоящая из расплавленного металла, маленькая, не больше мячика для пинг-понга, светящийся изнутри оранжевая капля, нехотя оторвалась, сформировавшись в шар, который не спеша поплыл вглубь залы, скрывшись вскоре вдали в темноте.
  Хенинг от неожиданности отпрянул и проследил за полетом болида.
  - Так, когда-нибудь, и на тот свет отправишься, не сообразив толком что произошло, - прокомментировал произошедшее Ковач. - Эта установка до сих пор действует! Интересно, от какого источника питания?
  - Что-то вроде конвертера Колера ? - предположил Хенинг. - Хотя для таких фокусов нужно энергии на порядки больше!
  - Я читал, что нацистские ученые пытались создать оружие, основанное на принципе передачи заряженных частиц в виде пучков плазменной энергии, наподобие управляемой шаровой молнии, - заметил Фауст. - Будто бы купили это изобретение у Николы Теслы.
  - Смотрите! - окрикнув всех Гурда, зашедший с другой стороны сооружения.
  За шкафами лежали, скорчившись, останки трех людей в полуистлевших лохмотьях. Рядом валялось оружие.
  - Так, - произнес Фауст.
  Он внимательно осмотрев лежащих, снял с одного из них старую планшетку. Затем порылся в его карманах и забрал найденное.
  - От чего они погибли? - сказал Ковач. - Обыщите их и выходим в тоннель. Здесь может быть опасно.
  На останках обнаружили три временных удостоверения личности, выданных военной администрацией Советской армии от 1945 года в комендатуре города Бреслау, два проржавевших пистолета и MP-40 с несколькими полными магазинами, планшет с военными немецкими картами, с профессионально нанесенными схемами туннелей на них, и толстую тетрадь в твердом переплете, исписанную на треть мелким, убористым почерком по-немецки с какими-то схемами, пяток нераздутых мясных консервов.
  - Конрад Альтманн, профессор геологии университета города Бреслау, - прочитал в одном из найденных удостоверений Паша Фауст, пока остальные увлеченно рассматривали немецкие карты, и задумался. - Я где-то недавно слышал эту фамилию.
  Он полез в свой карман за записной книжкой и стал ее листать.
  - Точно, вот он, - сказал Фауст. - Мне о нем рассказывал один мой приятель из Санкт-Петербурга.
  Павел поведал друзьям о разговоре с Шелестом.
  - Ты можешь связаться с ним? - заинтересовался Ковач. - Он может быть нам полезен.
  - Виктор работает где-то в Германии, - ответил Фауст. - Можно позвонить ему, когда поднимемся на поверхность, у меня есть его телефон.
  - Ты посмотри лучше на эти карты! - увлеченно сунув Паше под нос бумаги из планшета возбужденно произнес Анджей. - Если все эти схемы настоящие, то все подземелья "Гиганта" у нас в руках!
  - Тупик с поездом там не обозначен, - глянув на одну из карт пошутил Фауст.
  - Да ладно тебе, - хлопнул его по плечу Гурда. - Про вагоны мы и так знаем, доберемся и до них. Но тут могут быть и другие неожиданные находки.
  - Как эта, например, - с насмешкой кивнув на пролом в стене сказал Хенинг. - Нашли, а что нашли и сами не знаем. То ли радоваться, то ли плакать. Может джина какого выпустим из бутылки, предлагая кому-нибудь это купить. Могут и ухлопать запросто покупатели, если захотят сохранить в тайне малопонятное изобретение. Ученые Третьего рейха такого напридумывали, что до сих пор современная наука руками разводит!
  Они сели в тоннеле перекусить, обдумывая свои дальнейшие действия. Вскрытые немецкие консервы оказались вполне съедобными, несмотря на свой почтенный возраст.
  
  * * *
  
  Германия
  рейхспротекторат Богемия и Моравия
  Пльзень
  помещения "Зондербюро-13"
  апрель 1945 года
  
  Рихард Мите быстро собирал свои рабочие тетради в кожаный портфель, чтобы сдать его в библиотеку и успеть на служебный автобус, отвозивший проектантов специального конструкторского бюро до ведомственного жилого дома в предместьях Пльзена, где они находились под недремлющем оком гестапо.
  В последний месяц Мите перевели с подземного производства "Гиганта" в Совиных горах на площадку компании "Шкода" в этом городе для помощи в доработке дисколета "Хаунебу" конструктора Шуманна, который уже совершил несколько испытательных полетов и требовал дальнейшей доводки.
  В апреле 1945 года в Пльзене чувствовалось близкое дыхание войны. Их бомбила союзная авиация, к счастью завод "Шкоды" пока не подвергся разрушению. Из конструкторского бюро вывозилось оборудование, следующим на очереди был персонал. Мите опасался, что его вместе с другими сотрудниками "Зондербюро-13", участвующих в секретном проекте, гестапо может убрать, как не раз СС уничтожали задействованных заключенных концлагерей, видевших слишком многое. Поговаривали, что проектантов разместят в общежитии на территории завода, чтобы не возить их каждый день за город и обратно под конвоем. Свободный выход в город они не имели, находясь по сути на положении арестованных, которых пока еще сытно кормили.
  С такими невеселыми мыслями Рихард Мите спешил к ожидавшему его служебному автобусу около проходной.
  - Господин инженер, нам надо поговорить, - окликнул Мите из своего "Опель-капитана" штурмбаннфюрер гестапо Кнабе, отвечавший за соблюдение режима на объекте, открыв переднюю дверь пассажира. - Прошу в автомобиль.
  Решив, что офицер службы безопасности хочет узнать о разговорах между сотрудниками бюро и царящих настроениях, как было уже не раз, и подвезти Мите к загородному жилью, Рихард сел в "Опель". Проехав эсэсовцев на контрольно-пропускном пункте предприятия, они выехали с завода.
  - Это правда, что персонал бюро могут оставлять ночевать прямо на предприятии? - спросил гестаповца инженер, рассказав о последних новостях их повседневной деятельности.
  - Боюсь вас огорчить, но руководством принято решение о закрытии работ, а в отношении инженеров и техников будут приняты "острые" меры по предотвращению утечки технологических секретов, - неожиданно разоткровенничался Кнабе.
  Мите сразу же покрылся холодным потом. Сбывались самые худшие его предположения.
  - Что же делать?! И куда вы меня везете?! - не сдержавшись воскликнул он, испуганно озираясь вокруг.
  - У вас есть где спрятаться в этом городе на время? - притормозив у обочины, видя состояние Мите, спросил его Аксель Кнабе.
  - Нет!
  - Вот немного денег, а в этом доме вас укроют, это недалеко отсюда, - протянув опешившему инженеру несколько банкнот и бумажку с адресом, предложил офицер СС. - Там с вами встретиться один человек. Расскажете ему о работе в конструкторском бюро, он вам поможет. От этого зависит ваше будущее.
  Но Аксель Кнабе не учел взвинченного, нервозного состояния своего собеседника, на долю которого за последнее время выпало много испытаний. Рихард Мите, не доверяя словам гестаповца и боящийся за свою жизнь, не пошел по указанному в записке адресу, а самостоятельно стал пробиваться на запад к наступающим войскам союзников, стараясь побыстрее уйти из этого опасного места.
  
  * * *
  
  Норвежское море
  борт сухогруза "Луси́я"
  апрель 1945 года
  
  - Капитан, английский сторожевик требует досмотра! - заглянув в ходовую рубку, доложил радист.
  Капитан сухогруза Рауль Гарсия, выйдя на мостик, увидел подходящий сзади военный корабль, намеревающийся пришвартоваться к его судну левым бортом.
  - Главная машина, стоп! - скомандовал капитан рулевому. - Спустить боковой трап!
  Через некоторое время по палубе загрохотали тяжелые ботинки морских пехотинцев, рассредоточившихся по сухогрузу.
  - Твои документы! - прицепился к пассажиру сержант, бегло пролистав паспорт высокого, крепкого мужчины. - Немец? Пойдешь с нами!
  - Что вы себе позволяете! У меня полпарохода таких! Мы в нейтральных водах, это испанское судно! - вспылил капитан. - У всех них есть документы беженцев Ватикана !
  - Отставить, Роуз! - скомандовал лейтенант королевского флота, руководивший досмотровой командой. - У нас своих задач хватает, проверьте лучше трюма́. Осмотреть судно!
  Ничего не найдя, англичане покинули борт.
  Сухогруз "Лусия" шел с норвежского порта Бу́де в испанский Кадис. По судовым документам на борту было гражданское оборудование с местной хлебопекарной фабрики и беженцы войны, для которых в одном из трюмов сделали нары. На этом, одном из подобных многочисленных судов, везли демонтированные машины и приборы с подземного комплекса "Гигант", а в хорошо замаскированном танке для топлива, переделанном в убежище, находились старинные холсты европейских художников времен Ренессанса, за которые на тайных аукционах США американские миллионеры отвалили бы кучу денег.
  
  * * *
  
  Польша
  Нижняя Силезия
  подземелья в окрестностях замка Фюрстенштайн
  июль 1995 года
  
  Идти стало труднее. Бетонная галерея, оставшаяся сзади около пролома в стене, где они обнаружили залу с загадочной плазменной установкой, превратилась в узкий ход с земляными, неровными стенами, шагать по которому с тяжелыми рюкзаками, дыша в затылок друг другу, было несладко.
  - Не успели обмуровать, - сказал Анджей Гурда. - Или штрек был временный, для вспомогательных целей.
  Они спустились еще ниже, проходя через чередующиеся между собой ровные и наклонные участки.
  - Мы идем в правильную сторону? - спросил у идущего впереди Гурды Йорг Хенинг с газоанализатором в руке.
  - Да, - сверившись с компасом и картой ответил тот. - Отклонение до двадцати градусов от направления на объект, лучше не получиться.
  Стали встречаться притопленные участки пути, но пока вода не поднималась выше колена.
  Внимание двигающегося первым Анджея привлекло усиливающееся сочение воды со свода хода. С него стали падать мокрые комья земли прямо перед идущими искателями.
  - А ну назад! - прислушавшись к своему внутреннему голосу и полагаясь на солидный стаж спелеолога крикнул остальным Гурда.
  Издалека, сверху, послышался приглушенный гул. Ход начало трясти, на головы группы Ковача обильно посыпалась земля.
  - Валим отсюда! - заорал Паша-Фауст. - Сейчас схлопнется горизонт !
  Копатели едва успели отбежать по наклонному вверх отрезку коридора, как целый его участок, только что оставленный ими, ушел вниз, перестав существовать из-за обвала. Снизу по ходу, вслед за бегущими копателями, хлынул мощный вал воды, бурлящий вокруг спасающихся от неминуемой смерти людей. Бредя уже по пояс в ней, а где-то и по грудь, они из последних сил стремились уйти из опасного места.
  - Не робей, ребята! - заорал Паша-Фауст, подбадривая остальных. - Выйдем и из этой переделки!
  Группа Ковача шла почти погрузившись по голову, двигаясь механически как роботы, среди кипевшего, все пребывающего потока.
  - Бросим рюкзаки?! - крикнул остальным, захлебываясь Йорг Хенинг. - Тяжелые слишком, можем не успеть выйти!
  - А на что новое снаряжение купим?! - стирая ладонью грязь с лица и отплевываясь, с оскалом упрямо прохрипел Ян Ковач. - С деньгами сейчас напряг! Поднажмем, ребятки, главное - не психовать! Мы выходили живыми и не из таких дел!
  Лучи горняцких фонарей, закрепленных на касках копателей, беспорядочно метались по крутящимся потокам мутной воды, выдавливаемой схлопнувшимся горизонтом, пока они не вышли повыше.
  - Черт, ледяная какая! - выругался Йорг Хенинг, трясясь от холода. - И это летом!
  - Просевший участок, наверное, был подмыт природным ключом! - пояснил Анджей Гурда. - Здесь есть поблизости несколько!
  Выбравшись из последних сил группа Ковача подошла из полузатопленного хода на сухое место, так и не бросив своего снаряжения. Поднявшись в бетонную галерею, грязные и уставшие, все повалились около найденного пролома в стене, не в силах отдышаться, с выпученными глазами, судорожно хватая ртом воздух.
  - А если вода дойдет до плазменной установки? - спросил остальных Йорг Хенинг. - Там ведь электрическое напряжение, правда непонятно откуда. Может закоротить, сжечь аппарат. Да и мы попадем под напряжение на влажном грунте или в воде, когда придем сюда в следующий раз.
  - Досюда не должно дойти, перепад высоты более десяти метров, - возразил ему Гурда. - Но вернуться и герметично замуровать залу со странной установкой не помешало бы.
  Поднявшись на поверхность, копатели погрузили свои рюкзаки в "Фольксваген" и вернулись в квартиру Яна Ковача во Вроцлаве. Сил, чтобы раздеться и помыться, уже не осталось, завалилась как есть на матрацах вповалку на полу в гостиной.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июль 1995 года
  
  Выйдя утром из дома на горе, чтобы идти на завтрак в "Коллегиум Хуманум", Виктор заметил выше по склону, около края леса, пасущуюся лошадь.
  Шелеста смутила ее масть - пегая, в черную вертикальную полоску, словно зебра.
  На завтраке Виктор рассказал об увиденном.
  - Тебе надо поменьше пива пить вечером, - пошутила за столом Гизела. - А то еще не то увидишь.
  Когда после трапезы Даниэль поехал убирать за лошадьми в конюшню, то быстро вернулся обратно.
  - Кто-то порвал мешки с кормом, - сказал он. - И его много исчезло.
  На следующий день, смотря местные новости по телевизору, все узнали, что при попытке поймать убежавшую зебру из странствующего цирка-шапито, местные блюстители порядка застрелили бедное животное, ухитрившееся разбить копытом ветровое стекло патрульного автомобиля и нанести увечья одному из полицейских.
  Работой по выращиванию овощей и фруктов в экологическом центре занималась молодая пара из Кракова, Артур и Агжена, прекрасные и трудолюбивые специалисты в области ботаники. Целыми днями они пропадали в большой теплице и огороде наверху горы Винтерберг, внизу во фруктовом саду рядом с пастбищем для овец или около главного здания, где тоже хватало плодовых деревьев, декоративных насаждений и клумб. При необходимости, когда были значительные объемы работы, им помогали другие сотрудники центра.
  Общение Виктора с поляками-ботаниками проходило на немецком языке, так как они были моложе его и уже не изучали в школе русского языка, как это раньше практиковалось во времена социалистической Польши.
  Работая по покраске крыши и балок кровли главного здания центра Шелест по рассеянности не подпер внизу увесистым камнем раздвижную лестницу, на которой находился на уровне третьего этажа. Лестница стояла на пешеходной дорожке к крыльцу, покрытой керамической плиткой, и начавший накрапывать дождик сделал ее скользкой. Под весом Виктора лестница не выдержала и заскользила по плитке вниз. Шелест загремел в стиле лучших боевиков, не успев сгруппироваться, и приземлился подвернув правую ногу в стопе. Перетерпев боль, он продолжил срочную работу, но через два часа нога сильно опухла и болевые ощущения в лодыжке усилились.
  Пришедшая Гизела запретила ему работать и вызвала врача.
  - Сильное растяжение связок в подъеме стопы. Возможно повреждение сустава, - осмотрев Виктора сказал медик. - Полный покой.
  Гизеле взгрустнулось, так как медицинская страховка Шелеста не могла бы покрыть все лечебные процедуры, если бы действительно был поврежден сустав стопы, и тогда расходы бы легли на плечи управляющей центра, как принимающей стороны и контролирующего работу подчиненных руководителя. А лечение в Германии было ох какое недешевое.
  - Да ладно, отлежусь несколько дней и все пройдет, - попытался ободрить Гизелу Виктор. - На мне, как на собаке, все быстро заживает. Сколько спортивных травм было и ничего.
  Ходить было очень больно и Даниэль сделал Шелесту деревянную клюку из узловатой палки. Так Виктор и бродил потихоньку на прием пищи, стараясь больше лежать на кровати или сидеть на лавочке. Работу и занятия пришлось прекратить, разве что книги читал.
  В это время в экологический центр проведать сына заехал отец Артура-Ботаника.
  Чета поляков, Шелест и Даниэль теперь жили в доме на горе на втором этаже, рядом с конюшней и теплицей. Виктору это было много удобней, потому как в главном здании, где он раньше жил, все время находилось много людей - гости или какие-нибудь визиты с семинарами. Ни расслабиться-загулять, ни девушку привести. А на горе жил молодежный коллектив, ко всему относящийся с пониманием. И бюро секретариата, расположенное на первом этаже, уже в четыре вечера было закрыто.
  - Что это у тебя с ногой приключилось? - на чистом русском языке спросил отец Артура, подходя вместе с сыном к Шелесту, сидящему на скамейке около конюшни.
  - Да вот, навернулся с лестницы, - ответил Виктор, поздоровавшись.
  - Будем лечить, - сказал поляк, еще крепкий и жилистый. - Сынок, поезжай в магазин за водкой. Возьми пару коробок "Столичной" и закуски.
  Артур рассмеялся, пытаясь возразить, что в Германии так себя не ведут, не принято. Разговор между ними шел по-польски, но все было и так понятно.
  - Ежи, - представился отец, протянув Шелесту широкую, мозолистую ладонь и кивнул на травмированную ногу. - Ты ведь свободен несколько дней?
  - Да, - подтвердил Виктор.
  Артур уехал на своем "Фольксвагене" за водкой.
  - Будет еще меня учить, как за границей себя вести! - усмехнулся пан Ежи, поминая сына. - А то я не знаю, столько лет работаю по разным странам!
  - Вы где так хорошо научились говорить по-русски? - спросил его Шелест.
  - В Тюмени, - ответил отец Артура. - Долго работал там еще в советское время на нефтепромыслах. Вот и научили добрые люди.
  Он говорил совсем без акцента.
  Ежи достал из своего белого "Мерседеса", припаркованного в тени кустов, большую сумку и присел рядом с Виктором на скамейке.
  - Давай, примем за знакомство, - протянул он Шелесту полстакана самогона, налив из большой початой бутыли, оказавшейся у него в сумке, достал и бутерброды. - Сейчас как рукой снимет. В Тюмени все лечили водкой, времени не было по больницам валяться.
  Выпили и закусили.
  - Правда, что тебя Руиг заставляет посыпать поля центра кварцевым песком? - спросил пан Ежи, закусывая соленым огурцом. - Сын рассказывал.
  - Правда, - не вдаваясь в детали инновации, подтвердил Виктор.
  - Совсем с ума сошли на Западе, - вздохнул отец Артура. - Ну как, нравиться тебе капитализм?
  - Выбирать не из чего. Дома сейчас еще хуже.
  - Ты, наверное, думаешь, что все поляки барыги и спекулянты? - сказал Ежи. - Это не совсем так, пан. У вас в России, после развала социализма, своего жулья не меньше. Я раньше, еще при Брежневе, на нефтепромыслах в Тюмене работал. Платили большие деньги, пахал как проклятый. Хотел свой дом под Краковом построить, чтобы моя семья хорошо жила. Потом в Польше пришли к власти эти демократы сраные из "Солидарности" , прогнали Ярузельского и его людей, начался бардак, как у вас при Перестройке. Позже мы с сыном в Австрию на заработки поехали, батрачить на селе у одного богатого крестьянина.
  Выпили еще по полстакана.
  Сделали компресс на травмированную ногу, которая уже не болела.
  Захорошело.
  Приехал сын поляка с водкой.
  - Наш хозяин жадный был до денег, - рассказывал отец Артура. - Все экономил на нас, кормил плохо. Но папаша его, совсем старый, еще скупее был, чем сын. А когда внезапно помер, то на его банковских счетах ничего не оказалось - все наличными в усадьбе спрятал для пущей надежности.
  - Наверное, войной был напуган, - предположил Шелест. - У меня мама под шкафами консервы и крупы на черный день до сих пор прячет. В войну наголодалась.
  - Мы так втроем по усадьбе и ходили. Я, Артур и хозяин, - продолжил Ежи, опять разлив по стаканам. - От него жена сбежала, а нас он отпускать не хотел, боялся, что найдем папашкин схорон и с деньгами уйдем. Настоящая психушка, не отпускал нас ни на минуту. Работу мы совсем забросили. Весь дом от подвала до чердака по сантиметру простучали, потом за сад и вокруг построек принялись, всю прилегающую территорию перекопали. Хозяин сказал, что папаша всю жизнь копил, во всем себе отказывая, и речь идет о больших деньгах. Два раза полиция приезжала. Соседи настучали, думали, что мы клад или авиабомбу со времен войны нашли.
  Ежи перевел дух, возникла пауза.
  Выпили и закусили.
  - А все-таки мы его с Артуром сделали! - сообщил он. - Хозяин не выдержал марафона, упал и уснул. Деньги нашли в кресле-качалке снизу под сиденьем, где старик всегда сиживал. Уехали от хозяина, а того вскорости кондратий хватил. Понял, наверное, что мы с бабками ушли. Я дом достроил, вот "Мерседес" себе купил.
  Ежи кивнул на автомобиль.
  Еще выпили и снова налили по полстакана.
  Тут Виктор упал со скамейки, подустав от водки.
  Помнил еще, что его занесли наверх в дом.
  Лечение пошло ускоренными темпами.
  В промежутках между провалами памяти появлялся Артур с закуской и новыми привезенными бутылками. Гизела обходила дом на горе дальней стороной. Даниэль тоже попусту не маячил поблизости.
  Через три дня пан Ежи уехал в Краков.
  К концу недели Шелест пришел в себя, расхаживаясь и обливаясь тяжелым похмельным потом. Сильно колошматило, но вскоре тремор прошел.
  - Как здоровье? - спросил Виктора улыбающийся Руиг, вернувшись из дальней поездки. - Действует народное средство?
  К удивлению, опухоль на ноге спала и конечность вполне восстановилась. Но на спиртное Шелест еще долго не мог смотреть без содрогания.
  
  * * *
  
  Северная Атлантика
  борт немецкой подводной лодки "U-180"
  апрель 1945 года
  
  Железные переборки давили на психику.
  Бо́льшую часть времени Эрих Ланге проводил в капитанской каюте или в кают-компании, общаясь с офицерами за чаем или обедом. Говорили на нейтральные темы, старательно обходя причину его появления на борту "U-180" и курс, по которому следовала подводная лодка.
  Их приняли вместе с грузом на борт двух подводных лодок, пришвартовавшихся у пирса норвежского порта Бу́де. Карл Майер попал на "U-1226", а Ланге взошел по трапу на "U-180". И уже несколько дней лодки шли в Северной Атлантике, огибая сверху по большой дуге Британские острова. До сих пор активности противолодочных сил союзников не наблюдалось. Видели пару раз дымы труб кораблей на горизонте, сразу погрузившись на перископную глубину. На рубках лодок были установлены специальные датчики, сигнализирующие об облучении радарами противника, что позволяло быстро реагировать на оперативную обстановку. В этом районе было тихо, но даль-ше, спускаясь вниз в Центральную Атлантику, они должны были проходить опасные места.
  Сущим бичом являлись противолодочные самолеты противника, базирующиеся на побережье или на эскортных авианосцах, оборудованные РЛС, и патрулирующие на небольшой высоте. Внезапно появляясь над немецкими лодками, они уничтожали их бомбами вместе с экипажем, редко давая шанс на спасение. Это привело уже в 1944 году к катастрофическим потерям подводных сил кригсмарине, ранее безраздельно господствовавших в Атлантике и топивших конвои транспортов, доставлявших в Европу военную технику, солдат и продовольствие для войск союзников, воюющих против Германии.
  Как понял Ланге из коротких реплик Ганса Каммлера, около сорока немецких подлодок, объявленных командованием кригсмарине пропавшими без вести в результате боевых действий, в действительности тайно использовались в осуществление директивы Бормана "Генеральный план - 1945" и с 1944 года начали переправлять в Южную Америку, как правило в Аргентину, золото, драгоценности, старинные полотна, секретную документацию, членов НСДАП и СС. Эти лодки переоборудовали, сняли с них часть вооружения, максимально освобождая место под перевозку ценного груза. В германском флоте существовали специальные транспортные подводные лодки, называемые немецкими моряками "дойными коровами", но они почти все были к этому времени потоплены. Поэтому приходилось использовать боевые, в основном океанские типа IX, способные действовать на удалении более 10000 морских миль от своих баз. "U-180" и "U-1226", на которых уходили в Аргентину Ланге и Майер, относились именно к этому проекту.
  Экипаж "U-180" был весьма своеобразным, как подметил наблюдательный штандартенфюрер. Молчаливые, битые жизнью люди, не раз выполнявшие опасные, деликатные миссии. Они были одеты в свитера и рабочую форму, как и их пассажир, чтобы не выделяться среди остальных.
  Ланге встал с койки, решив размять ноги и пройтись по лодке. Неуклюже переходя из отсека в отсек через переборочные люки, он мог наблюдать за службой и бытом команды.
  Стесненность и тусклое освещение производили сильное впечатление на постороннего человека. Запах машинного масла и немытых человеческих тел, звуки привода механизмов, щелчки переключателей, ровный гул дизелей и электромоторов, тихая игра на губной гармонике, разговоры лежащих на койках свободных после вахты создавали особую атмосферу. Проходя по отсекам штандартенфюрер видел напряженные лица акустиков, следящих за окружающей обстановкой, хмурых, грязных механиков, копающихся в судовой машине.
  Шли, соблюдая полное радиомолчание, чтобы не запеленговали. Всплывали только по ночам на зарядку аккумуляторных батарей и ориентацию по звездам, выпуская наверх подышать свежим воздухом группы по очереди. Поднявшись со всеми, Ланге жадно вдыхал соленый, морской ветерок, стоя около рубки. После затхлых, душных отсеков воздух опьянял, как бокал рейнского вина.
  - Alа́rm ! - прокричал дежурный офицер у люка, дублируя сигнальный звонок.
  Моряки дружно посыпались вниз с трапа. Уже в подводном положении сообщили, что датчики засекли работу РЛС противника.
  - Нос нельзя высунуть из-под воды, - мрачно сказал штурман, сверяясь с картой в центральном посту, и исправляя суточную курсовую погрешность.
  Войдя ночью в территориальные воды Испании, приняли радиограмму и выйдя в квадрат встречи, недалеко от находившегося на побережье города Виго, после обнаружения сигнала радиомаяка подошли к возвышающемуся, темному борту судна обеспечения. С лодки окликнули вахтенного, сверху ответили по-немецки. Вниз бросили швартовые концы и топливный рукав. Началась суета передачи горючего, продовольствия со спущенного бокового наклонного трапа и с помощью кран-балки. Команда подлодки приняла горячий душ на судне обеспечения.
  Через четыре часа отдали концы и "U-180" пошла через Атлантику курсом на южное побережье Аргентины. Отойдя на безопасное расстояние от Европы, шли теперь в надводном положении под дизелями.
  Температура воздуха стала тропической. В нагретых отсеках страдали от духоты и влажности. Двигались вдали от морских коммуникаций, поэтому встречных судов не было. В центре Атлантики попали в шторм. Могучие волны сотрясали корпус лодки, пока не ушли на глубину.
  Дни сливались в дни, ночи в ночи. Длинная пологая волна подбрасывала идущую на нее лодку вверх, осыпая веером пены. Команда монотонно выполняла свои обязанности, ела, спала, бодрствовала. Ланге часами сидел в оцепенении, уставившись в переборку. И так без конца и края.
  - Земля! - закричали с мостика рубки.
  Вся энергия экипажа, подспудно накопившаяся за этот месяц, выплеснулась в эмоциях и животной радости бытия. Кто-то заплакал, другие обнимались и хлопали друг друга по плечам.
  Привязавшись к карте с помощью навигационных инструментов, определили, что вышли в районе аргентинского города Байя-Бланка. Дав радиограмму, еще через двое суток, двигаясь южнее вдоль побережья под перископом и шнорхелем , подошли к устью реки Рио-Негро, где встретились с сухогрузом "Исабель" под испанским флагом. С помощью грузовой стрелы на борт судна передали весь груз. Отойдя на глубину, лодку затопили, экипаж перебрался на "Исабель". У всей команды подводников и Ланге были комплекты испанских документов и легенда прикрытия, объясняющая их появление в территориальных водах Аргентины превратностями войны и горькой долей беженцев без семьи и дома.
  Направляясь на судне в порт Буэнос-Айреса, по пути не забыли передать доставленный груз на рыбачьи шхуны около забытого Богом захолустного рыбачьего поселка недалеко от устья реки Рио-Негро.
  
  * * *
  
  Польша
  Вроцлав
  квартира Яна Ковача
  июль 1995 года
  
  Группе Ковача так и не удалось добраться до "золотого поезда". За сутки искатели изрядно вымотались в подземном лабиринте, чуть не погибнув под обвалом свода хода. Но копатели вернулись через пару дней к пролому в стене рядом с плазменной установкой и тщательно замуровали его, придав стене нетронутый вид, решив потом разобраться с загадочным аппаратом и поискать другие подходы к "золотому поезду".
  Отоспавшись после вылазки они собрались за чаем в гостинной своего предводителя.
  - И что ты там вычитал? - поинтересовался у Йорга Хенинга хозяин квартиры.
  Все логично предложили немцу, как соотечественнику, разбирать записи Конрада Альтманна, которому принадлежала толстая тетрадь, обнаруженная на останках в подземелье.
  - Интересно написано, не оторваться, - ответил Йорг. - Нечто среднее между научным отчетом и фантастическим романом. Этот профессор утверждает, что на подземном комплексе "Гигант" в Совиных горах во время второй мировой войны нацисты работали над созданием летающей тарелки с атомным двигателем, а также над ядерным оружием.
  - Это вряд ли, - подумав сказал Ян Ковач. - Сейчас про многие места в Германии и Польше говорят, что там велись разработки немецкой атомной бомбы. Например, якобы на гигантском промышленном комплексе "Буна", располагавшимся на территории концлагеря Освенцим. Но подобные утверждения легко проверить - где следы остаточной радиации, неизбежно сохранившиеся бы при подобном производстве даже спустя долгие годы? И если бы они велись даже под землей, то за сорок лет радиация с грунтовыми водами проявилась бы наверху. На заводе "Буна" радионукленоидов не нашли, как впрочем и в других местах. А тут летающая тарелка с атомным двигателем, сомнительно... Официально считается, что нацистам во время второй мировой войны не удалось достичь каких-либо успехов в своей атомной программе.
  - Считается, - усмехнулся Хенинг. - Но вот что странно, ничего они не достигли, но за немецкими учеными-ядерщиками и техническими специалистами после войны началась самая настоящая охота стран-победительниц. Многих вывезли в США и СССР для продолжения разработок оружия массового поражения. Интересно, что они могли нового рассказать американцам, официально считающимися "отцами атомной бомбы и ядерного реактора"?
  - А об испытаниях ядерного взрывного устройства нацистами на острове Рюген в Балтийском море и еще где-то в центре Германии в 1944-1945 годах не слышали? - заметил Паша-Фауст. - И о немецком ядерном реакторе, обнаруженном союзниками после войны на юге Германии в горной выработке близь Хайгерлоха ? Ряд немецких ученых-ядерщиков, принимавших непосредственное участие в создании советской атомной бомбы после войны, впоследствии были присуждены к Сталинской премии, как например Манфред фон Арденне, Густав Герц, Николаус Риль. Последний вообще был награжден Золотой звездой Героя Социалистического Труда. Не очень похоже на неудачников, разработавших в том числе в СССР высокоскоростные газовые центрифуги для разделения изотопов урана. Американцы, кстати, так и не смогли создать подобные надежные аналоги, больше полагаясь на мембранный газодиффузионный метод разделения.
  - Тут дальше в его тетради есть схемы и описание замаскированных входов в подземелья Большой Совиной горы, - продолжил Хенинг, продолжая внимательно изучать наследие Конрада Альтманна.
  - А если они заминированы? - предположил Паша-Фауст. - Мы уже сталкивались не раз с подобным.
  - Немецкий геолог пишет, что бывал в этих подземельях, - возразил Йорг. - Значит и мы пройдем.
  - Вот и отлично, надо будет туда наведаться, - произнес Ковач. - Среди наших коллег до этого считалось, что в этой горе нет подземных сооружений нацистов. Ее много раз уже облазили вдоль и поперек, но не обнаружили никаких входов и признаков существования подземелий, выходов вентиляционных шахт, ничего.
  Присутствующие помолчали, попивая чай и нещадно куря.
  - Смотрите, тут дальше речь идет о нескольких поездах, спрятанных в различных вспомогательных туннелях и тупиках, замурованных и заминированных! - возбужденно сказал Хенинг. - Этот профессор считает, что в них золото, предметы искусства, а также производственное и испытательное оборудование с "Гиганта", которое не успели вывезти! Альтманн указывает, что получил эту информацию от уцелевших узников концлагеря "Гросс-Розен", где раньше находился до побега, уже после прихода сюда советских войск. Далеко не все заключенные были уничтожены эсэсовскими спецкомандами в суматохе отступления.
  - Он называет конкретные места? - поинтересовался Гурда.
  - Более подробных данных тут нет. Может и сам не знал.
  - Чего профессор вообще искал в этих катакомбах, эти поезда? - заинтересованно спросил Хенинга Фауст.
  - Пишет, что бежал со строительства подземелий в Большой Совиной горе с еще тремя узниками, потом они скрывались на хуторе до появления в этих краях Советской армии. Наверное, много чего видел и знал, хотел разобраться в этих тайнах.
  - Здесь еще сообщается о существовании колонии каких-то светящихся грибов в этих катакомбах, о нацистской фармакологической лаборатории в пещере средневекового алхимика.
  - Я чувствую, нам будет на что посмотреть в этих подземельях, - подвел итог обсуждениям Ян Ковач. - И желательно вернуться оттуда живыми.
  
  * * *
  
  Северное море
  борт немецкой подводной лодки "U-234"
  апрель 1945 года
  
  Командир немецкой субмарины капитан-лейтенант Йоганн Фелер вместе со своим штурманом склонились над морской навигационной картой, разложенной на длинном откидном столе у переборки в центральном посту, рассматривая проложенный курс и сопутствующие глубины. Подлодка находилась на перископной глубине и только ночью всплывала на поверхность, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи и дать возможность экипажу подышать свежим воздухом.
  - Капитан, вам радиограмма! - протянул старшему офицеру лист бумаги с расшифрованным сообщением подошедший радист Хиршфельд.
  "Принять пассажиров гидросамолета с известными Вам позывными в указанном квадрате между 08.00 и 10.00 по локальному времени. Следовать новым курсом сообщенным прибывшими, их полномочия подтверждаю. Гросс-адмирал Карл Дениц." - внимательно прочитал Фелер.
  Он показал бланк штурману и отдал распоряжения рулевому.
  Подводная лодка легла на новый курс, увеличив скорость и идя под шнорхелем.
  Уже месяц "U-234" находилась в плаванье, получая топливо и провизию с других подлодок или транспортов снабжения. Вначале их субмарину, относящуюся к грузовым дальнего действия типа XВ, отправили через Атлантику к северо-западному побережью Африки, чтобы передать на японскую подлодку разобранный и упакованный в ящики реактивный самолет "Ме-262", планирующую авиабомбу "Henschel Hs-293", новейшую самонаводящуюся акустическую торпеду и техническую документацию ко всему грузу, находившемуся на подводной лодке. Взамен они получили двадцать освинцованных контейнеров, величиной со стандартную топливную бочку, которые с предосторожностью поместили в шахты для мин, расположенные по обоим бортам субмарины, и с десяток тяжеленных деревянных ящиков. Возле входа в отсек, где разместили груз, круглосуточно несли охрану молчаливые эсэсовцы из специальной группы сопровождения, одетые как и экипаж во флотскую форму.
  В ящиках было золото, как понял капитан-лейтенант, но вслух не поделился своей догадкой с подчиненными. Он вообще больше предпочитал молчать, не раз выполняя подобные миссии с перевозкой из Швеции в порты Третьего рейха различных секретных грузов.
  Промышленность Германии во время войны остро нуждалась в комплектующих для электронных приборов, полиметаллах, компонентов для фармакологии, натуральном каучуке, высокооктановом авиатопливе и многом другом. Легальные поставки от стран-противников исключались. Поэтому американские концерны, имевшие давние и плодотворные контакты с германскими партнерами, а то и владеющие частью предприятий последних, как например "Опель", предпочитали нелегальные поставки, на которых зарабатывали колоссальные дивиденды. Официальные стороны закрывали глаза на это, стараясь не замечать обоюдовыгодного гешефта на крови. Секретные грузы доставлялись грузовыми судами под флагами нейтральных стран или немецкими подводными лодками, объявленными потопленными или пропавшими без вести. На таких "призраках" также перебрасывалась агентура в нужные прибрежные государства. На "U-234" находилось несколько гражданских и военных специалистов для прикрытия истинного маршрута следования и цели операции.
  Через несколько часов они вышли в район встречи с гидросамолетом и приняли кодированный сигнал позывных.
  - Передать ответный пароль. Продуть цистерны главного балласта! - скомандовал Фелер. - Всплываем на поверхность!
  Поднявшись в рубку капитан-лейтенант увидел в бинокль на фоне низких облаков медленно кружащий неподалеку трехмоторный гидроплан "Dorniе Dо-24". С летательного аппарата тоже заметили лодку и стали заходить на посадку.
  - Повезло, что волнение небольшое, - заметил помощник капитана, стоящий рядом и глубоко вдыхая опьяняющий морской ветерок.
  По корпусу подлодки проворно побежала швартовая команда, приготовившись принять концы у кормы. Гидросамолет со шведскими опознавательными знаками удачно приводнился рядом с субмариной и стал подруливать центральным мотором, расположенным над фюзеляжем, покачиваясь на волнах. С нескольких попыток матросы поймали брошенный конец и, притянув к борту гидроплан, стали принимать его пассажиров.
  Их оказалось четверо и все в черных масках, полностью скрывавших лица. Один из них по фигуре явно был женщиной, а другой, сильно сутулившийся, с трясущимися руками, явно не находился в хорошей спортивной форме и его пришлось буквально заволакивать по корпусу, предварительно искупав в ледяной воде.
  Отдав пассажиров "Дорнье" сразу же взлетел и изчез в низкой облачности.
  Гостей провели в первый отсек, где находились грузовые помещения и была сделана выгородка под каюту, куда сразу зашел, представившись, капитан-лейтенант для получения приказа.
  - Следуем в Испанию, в Бискайский залив, недалеко от порта Виго. Встречу с гидросамолетом и наше нахождение на борту в судовой журнал не вносить! - обернувшись к капитану отдал распоряжение один из пассажиров, более коренастый, так и не сняв маску, как и остальные, устало привалившиеся на койках. - Постоянно передавать в эфир радиосигнал, которым вы связались с гидропланом!
  - Это опасно, нас же засекут и утопят! - попытался возразить Фелер.
  - Не утопят, - спокойно ответил коренастый.
  У каюты встала охрана, аудиенция закончилась.
  Подводная лодка погрузилась и стала на новый курс, идя на перископной глубине. Капитан-летенант замечал странные взгляды, бросаемые на него подчиненными ему офицерами, но не давал никаких объяснений, потому что и сам толком ничего не понимал. Ночью всплывали на поверхность, постоянно слыша гул моторов неизвестных самолетов, круживших вдалеке в темноте, но не реагирующих на их корабль.
  Через несколько дней ночью вошли в территориальные воды Испании и, встретив около побережья большой морской катер, передали на него четверку странных пассажиров и тяжелые деревянные ящики. Охрана груза тоже поднялась на катер.
  - Вы должны следовать в район залива Мэн к побережью США. Полностью отвечаете за важный стратегический груз, находящийся на вашем борту, - сообщил на прощание старший охраны. - Лодку и груз сдадите американским властям. О нахождение на лодке этих пассажиров забыть!
  Катер отчалил и развернувшись, вздымая буруны волн, ходко пошел в сторону берега, скоро скрывшись из глаз.
  Йоганн Фелер собрал весь экипаж в кают-компании и рассказал, что их ожидает. К его удивлению, моряки спокойно выслушали своего командира и молча разошлись по своим рабочим местам.
  К 12 мая "U-234" вышла к побережью североамериканского континента в районе острова Ньюфаундленд.
  - Капитан, в эфире открытым текстом требуют нам сдаться канадским и английским властям в Галифаксе, в провинции Канады Новая Шотландия, - доложил радист.
  - Как забегали союзники, видать очень им нужен наш груз. Передать, что мы сдаемся американскому флоту. Следуем в Ньюпорт-Ньюс! - усмехнулся капитан-лейтенант и отдал распоряжение прокладывающему на карте курс штурману.
  Сразу после передачи сообщения эфир забили плотные помехи, исключающие возможность связаться с кем-либо.
  Когда субмарина подошла к Большой Ньюфаундлендской банке , то в перископ обнаружили американский эсминец, идущий им наперерез. С корабля передали семафором на лодку, предложив следовать в Портсмут.
  "U-234" всплыла на поверхность, так как находиться под водой больше не было смысла. Она шла вновь указанным курсом на среднем ходу под дизелями. Американский корабль, идентифицированный как эсминец "Саттон", двигался параллельным курсом в некотором отдалении.
  Отшвартовавшись у одного из причалов в порту Портсмута 14 мая 1945 года, находившийся на мостике рубки Йоганн Фелер увидел стоявшие здесь же несколько других немецких подводных лодок, видимо ранее сдавшихся флоту США.
  Американские власти арестовали команду и гражданских лиц, находившихся на борту "U-234". Ее груз выгрузили и составили подробную опись на него. Исключение составили освинцованные контейнеры, напоминавших по виду стандартные топливные бочки, которые не были включены в опись. В них оказался оружейный уран. Нашлись на подлодке по воле случайных обстоятельств и пару ящиков с инфракрасными неконтактными детонаторами и их изобретатель доктор Хайнц Шлике, так остро необходимые для создания американской плутониевой бомбы. Военные увезли их в неизвестном направлении.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июль 1995 года
  
  Кроме ежедневных утренних медитаций в додзе, совмещенных с дыхательными практиками, доктор Руиг показал Виктору упражнения по Цигуну и Хатха-Йоге, порекомендовав освоить их.
  - Поднимите общий уровень энергетики организма, - сказал он. - Станете меньше простужаться. Повысится тонус, будете более активны и работоспособны. Увеличиться чувствительность рецепторов к проявлению того, что раньше не замечали.
  - Чего, например? - спросил Шелест.
  - Тех сил и энергообразований, которые находяться рядом с нами в повседневной жизни. Кстати, вам надо уделять серьезное внимание изучению и практике основ магии. Я дам вам еще книг на эту тему. Без этого трудно будет понимать дальнейшее в моих исследованиях и разработках.
  - У меня не так много свободного времени, - попробовал возразить Виктор. - Еще надо читать научную литературу.
  - А вы составьте расписание и изучайте все вместе, понемногу, - посоветовал доктор. - Тогда начнет складываться общая картина. Так полнее воспринимается, как в университете.
  Руиг, добродушно улыбаясь, смотрел на Шелеста своими зелеными глазами, внимательно его изучая.
  По просьбе доктора Виктор построил наверху, за домом с конюшней, небольшую пирамиду из досок, точную копию в масштабе пирамиды Хеопса, и теперь вместе с шефом они пробовали заряжать в ней космической энергией различные предметы, оставляя их внутри пирамиды на длительное время. Познавая основы ритуальной магии Шелест открыл для себя много нового, от происхождения календаря до умения визуализировать.
  Неожиданно его разыскал по телефону в центре Паша-Фауст и долго, обстоятельно расспрашивал о профессоре Альтманне, пообещав потом сообщить новую информацию о подземельях Совиных гор. Виктор рассказал ему все, что знал о его судьбе со слов Манфреда Остхофа.
  В один из свободных дней Даниэль предложил Виктору прокатиться в Бад-Эйнхаузен, находившийся в одиннадцати километрах от Флото.
  - Там есть музей автомобильной и военной техники, - сказал он. - Думаю, это будет интересно для тебя.
  Экспозиция музея располагалась на открытых площадках и внутри ангаров.
  Больше всего Шелесту запомнился лимузин Хонеккера , изготовленный концерном "Пежо" на базе серийной модели "Пежо-505". Его настолько забронировали, что на заднем сидении находиться вдвоем было уже тесно, а каждый стеклопакет в дверях весил более 100 килограмм.
  Обратил внимание Виктор и на пару отреставрированных тяжелых танков вермахта "Тигр" T-VI, вывезенных из-под Ленинграда группой энтузиастов, как было написано на пояснительной табличке около экспоната. Как знал Шелест, эти машины подбили во время Второй мировой войны и доставили потом в бронетанковый музей в Кубинку под Москвой. Интересно, как они оказались в Германии?
  Недалеко от "Тигров" в ангаре находилась одна из карликовых немецких подлодок типа "Зеехунд" , рассчитанная на двух человек экипажа, которая была предназначена для диверсионных операций на море. Виктора поразила дальность ее действия, равная 300 морским милям.
  Вернувшись в "Коллегиум Хуманум", все живущие там поехали в Падерборн взглянуть на католические церкви.
  Шелест отметил возраст одной из них, X-XI веков, фундамент и стены которой были сложены из огромных, отесанных глыб. Средневековые, мощеные коридоры, вмурованные в пол надгробия с мощами святых, монахов и рыцарей, потрясающая органная музыка. Эта суровая древность и аскеза произвела на Виктора сильное впечатление.
  
  * * *
  
  Германия
  рейхспротекторат Богемия и Моравия
  Судеты
  апрель 1945 года
  
  - Сэр, мы обнаружили грузовики в указанном месте! - доложил подошедший к "Доджу" старший группы боевого дозора, вернувшийся со своими парнями на двух "Виллисах". - Колонна с ними стоит в двух километрах дальше по дороге.
  - Немцев встретили? - спросил в окно вездехода майор Смит.
  - Да, они отошли без стрельбы, увидев нас.
  Командир одного из поисковых отрядов американской технической разведки закурил сигарету, напряженно раздумывая над странным приказом, отданным ему лично генералом Паттоном. По данным УСС по этой дороге эсэсовцы должны были вывозить автотранспортом оборудование и техническую документацию с ряда подземных заводов, пытаясь уйти от наступающих войск русских. Но Джон Смит ни разу не слышал, чтобы солдаты СС бросали ценный груз без боя.
  - Выступаем через десять минут, - докурив приказал майор. - Вперед отправьте саперов, не нравятся мне такие подарки.
  Накрапывал мелкий дождь. Очертания грунтовой дороги, петляющей в горах, едва просматривались из-за опустившегося тумана.
  - Можем попасть в засаду, - высказал свое мнение водитель "Доджа" сержант О"Хара, решительный малый с ирландскими корнями, давнишний подчиненный и спутник Смита в его службе и поисках в Европе. - За тридцать метров ничего не видно.
  Уже полгода отряд майора Смита, наряду с другими подобными подразделениями, по приказу технического управления американской военной разведки, занимался поисками новых образцов и технологий военной техники противника. Розыск проводился на территории уже освобожденной от немецких войск, хотя иногда приходилось действовать в передовом эшелоне наступающих частей союзников, с боями прорываясь к секретным объектом военной индустрии Третьего рейха, чтобы предотвратить их подрыв. Так произошло и в этот раз, когда дивизии под командованием генерала Джорджа Паттона устремились в центр Германии, вообще-то закрепленный за советской армией согласно договоренности между Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным в Ялте .
  Солдаты Смита двумя цепочками пошли мимо его вездехода вперед, пропадая в тумане. За ними, чуть погодя, двинулись бронетранспортеры и джипы.
  - Здесь нет никого, - прохрипел через час динамик портативной рации "Ханди" в руке командира отряда. - Саперы проверили колонну и подходы к ней на предмет возможных мин и взрывных устройств, все чисто.
  Из серой дымки тумана при подъезде "Доджа" проступили стоящие друг за другом на обочине дороги крытые грузовые машины, возле которых настороженно стояли американские пехотинцы.
  - Что там, О"Хара? - спросил выскочивший из остановившегося вездехода майор, высокий статный янки в хорошо сидящей на нем униформе.
  - Ящики с технической документацией, сэр, - ответил сержант, копаясь в одном из них. - Во всех грузовиках.
  Смит присоединился к своему подчиненному, поднявшись в кузов под откинутый брезент полога, открыв наугад несколько ящиков.
  - Так..., чертежи управляемой планирующей бомбы "Хеншель Hs-293", - проговорил он, внимательно рассматривая содержимое пухлой папки, вынутой из ящика. - Наверное, такие и запускали в наши корабли и транспортные суда конвоев в Атлантике и Средиземноморье.
  Майор до службы в отряде представлял интересы американских ВВС за заводах "Боинга" в США и принимал новые бомбардировщики из цехов, имея техническое образование по профилю его работы.
  - А здесь что? - он вытащил из другого ящика увесистый том со спецификациями.
  На одной из страниц Джон Смит обнаружил изображения в нескольких проекциях дискообразного летательного аппарата, а также разрез газовой турбины, видимо приводившей его в движение, которая располагалась горизонтально снизу фюзеляжа.
  Спустя несколько дней третьей американской армии генерала Паттона, после категорического требования представителей советского командования, пришлось покинуть эти места.
  
  * * *
  
  Польша
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  июль 1995 года
  
  - Ну, и где этот люк?! Не видно ни хрена и луны нет! - выругался Паша-Фауст, пытаясь в ночи лучше подстроить чувствительность оптико-электронного прибора и шаря под кустами. - Давно надо было новое оборудование купить, но все жмемся, хотим сэкономить!
  - Может фонарем подсветить? - предложил ему Анджей Гурда, стоявший рядом наготове с сумкой инструментов минера-подрывника.
  - Не надо! - сипло ответил Фауст, стоя на коленях и орудуя щупом. - Нашел! Издалека кто-нибудь может источник света засечь, мы прямо как на ладони!
  В кромешной темноте группа Ковача выглядела из-за багрово-горящих приемных окуляров приборов ночного видения, закрепленных на голове каждого, как четверка вурдалаков, способная своим видом напугать до одури постороннего человека.
  Они загодя днем, изображая праздногуляющих туристов, не спеша обследовали место возле одного из склонов Большой Совиной горы, где согласно записям Конрада Альтманна находился замаскированный вход в подземелья.
  - Смотри, как точно описал расположения входа профессор! - заметил Йорг Хенинг, подходя вместе с Ковачем к остальным двум соратникам, в густых зарослях обследовавшим входной люк, обнаруженный под корнями кустарника, на предмет возможного минирования.
  - Он ведь был геолог, - сказал Ян Ковач. - А значит, хорошо разбирался в геодезии и топографии. Даже ориентиры сохранились до наших дней.
  - Вы бы отошли подальше! - окликнул подходящих товарищей Паша. - Так будет лучше, если что!
  При возможном подрыве погибла бы только половина группы, сохранив жизнь остальным. Это являлось повседневной, рутинной практикой профессии копателя. Они перестраховывались, но не было никакой гарантии, что за полвека этим входом, кроме Альтмана, не воспользовались. А создатели и наследники подземных заводов Третьего рейха умели хранить свои тайны.
  - Никто бы и не подумал здесь вход искать. Хорошо замаскировали люк, под дерном, да еще и кустарником, - произнес Гурда, наблюдая, как Фауст с помощью оптико-волоконного эндоскопа через просверленное отверстие в крышке определяет, нет ли снизу растяжки или датчика взрывного устройства. - Только с металлоискателем прочесывать, и то, если прощупывать каждый квадратный метр. Вот мастаки!
  - Не забывай, что эти подземелья строили под руководством специалистов из "Организации Тодта", а они знали свое дело, - сказал Паша и отдуваясь встал с четверенек. - Вроде ничего, зови остальных!
  Черные археологи принесли ко входу в подземелья свои рюкзаки и перекурили. Затем удалив петлю крышки люка портативным газовым резаком Фауст и Гурда полезли по ржавым скобам вниз на разведку, приняв по веревке сверху снаряжение и провиант от остальных. Следом пошли Ковач с Хенингом, не забыв установить крышку люка над собой.
  Спустившись на дно колодца искатели пошли по бетонной галерее, подсвечивая себе фонарями. Внутри было сухо.
  - Воздух свежий, а на поверхности нет никаких выходов вентиляционных шахт, - заметил Анджей Гурда. - Сколько раз мы облазили гору в их поиске?
  - Могли вывести воздушные рукава в дупла старых деревьев или под пни, - пришла в голову Паше здравая мысль. - Кстати, надо будет потом поискать их.
  Пройдя метров триста, галерея пошла на подъем, перемежаясь лестничными пролетами. Вскоре они попали в поперечный широкий тоннель с рельсами узкоколейки, уходящий в темноту по обе стороны. По его стенам пролегали жгуты толстых кабелей.
  - Как в метро, настоящий подземный город! - имея в виду весь комплекс "Гигант", обшаривая лучом фонаря темноту, потрясенный увиденным произнес Гурда.
  - Город и есть, тянется на десятки километров под землей и в горах, - согласился Ковач. - Вот и посчитайте, сколько узников концлагерей, занятых на строительстве секретных объектов Третьего рейха, было потом уничтожено и закопано рядом с объектом, если после второй мировой войны нашли более ста подземных заводов, на каждом из которых было задействовано минимум несколько тысяч заключенных.
  - И сколько всего таких ненайденных городов? - сказал Фауст. - Этот точно не меньше "Лагеря дождевого червя" .
  - Кстати, ты дозвонился до своего приятеля, работающего в Германии, от которого услышал о профессоре Альтманне? - вспомнив, обратился Ковач к Паше.
  - Я звонил, попал на какой-то экологический центр, - ответил Фауст. - Он поведал мне почти то же самое, что написано в тетради немецкого геолога.
  Группа шла по подземельям, сверяясь со схемами из записей Конрада Альтманна.
  - Здесь указан склад, - сообщил Хенинг, остановившись в тоннеле около больших стальных ворот и заглянув в тетрадь геолога.
  В помещении стояли штабеля деревянных ящиков, покрытых слоем пыли. Смахнув ее с одного из них, разглядели маркировку завода-изготовителя. В укупорке были пистолеты-пулеметы, карабины, другое оружие в густой смазке. Отдельно стояли короба с гранатами - "колотушками" и фаустпатронами, боеприпасами. Нашли гражданскую мужскую одежду, не новую, но в хорошем состоянии, обувь, большое количество различных консервов, запасные батареи для фонарей, медикаменты.
  - Как новенький, - произнес Паша, достав из ящика "Парабеллум". - Отсюда, наверное, и вооружилась группа Альтманна.
  - Для кого тут было оставлено все это? - сказал Гурда. - Для вервольфов ?
  - Если и для них, то эта затея не имела успеха, - заметил Ковач. - В 1945 году началась депортация немецкого населения из Нижней Силезии, а без его помощи диверсанты долго не продержались бы.
  - Смотрите! - окликнул всех Йорг Хенинг, открыв один из ящиков.
  Подошедшие к нему искатели обнаружили в нем насыпанные до краев серебряные украшения, монеты, предметы утвари. В нескольких соседних укупорках также нашли изделия из серебра, а также пачки старых банкнотов ряда европейских стран.
  - А где золото?! - произнес слегка обескураженный Гурда.
  - Ишь, чего захотел! - усмехнулся Ковач. - Золото нацисты припрятали понадежнее. Здесь, наверное, средства для расчета с агентурой. Обратите внимание, все предметы из серебра, находящиеся в этих ящиках, весьма среднего качества, ничего особенного, не представляющие никакого интереса для искусствоведа. Поэтому и оставлены здесь, вроде мелкой разменной монеты, для натурального обмена за услуги.
  - Сколько все это может стоить?! - обведя взглядом ящики с серебром и банкнотами задался вопросом Гурда.
  - Тут килограмм триста, это как минимум, - начал считать Фауст. - На черном рынке оптом, не задавая лишних вопросов, нам дадут около ста тысяч долларов. Банкноты не в счет, они давно вышли из употребления, да наверняка и фальшивые. Умельцы из концлагеря Заксенхаузен их много наделали для СС. Разве что коллекционерам удастся продать через подставных лиц.
  В рамках операции "Бернхард", по имени штурмбаннфюрера Бернхарда Крюгера, который ее возглавил, фальшивомонетчики, печатники и граверы, содержащиеся в немецких концлагерях во время второй мировой войны, в обмен на жизнь и сносные условия жизни, с 1942 года стали производить в одном из блоков Заксенхаузена английские фунты стерлингов и американские доллары с целью подрыва экономики Великобритании и США.
  - Странно, что на входе в подземелье нацисты не установили взрывное устройство для любителей поживиться чужим, - заметил Фауст.
  - Наверное, не посчитали нужным и столь ценным. Слишком многое приходилось спрятать, - резонно предположил Хенинг. - Или часто пользовались этим схроном и боялись сами подорваться.
  Глядя на найденное настроение членов группы Ковача сразу пошло в плюс, копатели повеселели. Необходимо было на что-то существовать, а их финансовые средства от реализации последних добытых артефактов подходили к концу. К тому же найденная гора оружия тоже стоила немало, хотя ее продажа представляла собой полный криминал.
  Переходя из туннеля в туннель, из залы в залу, внимательно все осматривали, ошарашенные масштабом увиденного. Побывали и в пещере с колонией светящихся грибов и фармакологической лабораторией, расположенной в самом конце подземелий Большой Совиной горы.
  - Да..., я начинаю понимать западных кинорежиссеров, вечно показывающих в своих картинах про войну секретные нацистские центры по созданию "оружия возмездия", где немецкие ученые из "Аненербе" занимаются разной чертовщиной и мистикой, - сглотнув слюну от волнения, созерцая гигантский барельеф совы, подсвеченный плывущими снизу волнами сияния от популяции грибов, произнес в восхищении Паша-Фауст.
  - Альтманн пишет, что бывал в этой пещере сразу после побега, еще до ее обнаружения эсэсовцами, - сообщил остальным Йорг Хенинг. - Полагает, что тут в Средние века жил и работал безвестный отшельник-алхимик.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  сентябрь 1995 года
  
  В один из дней сентября все живущие в "Коллегиум Хуманум" и приехавшие студенты отправились на нескольких автомобилях в Целле, расположенном под Ганновером.
  В Целле располагался один из старейших в Германии племенных конезаводов и школа верховой езды. Вокруг этого города находились обширные открытые пространства лугов, словно специально для выпаса и выездки жеребцов и лошадей. Вероятно, сообразно ландшафту, пару веков назад в 1735 году и был издан указ курфюрста ганноверского (и короля Англии по совместительству) Георга II об основании здесь этого предприятия. Весь замысел выполнялся под руководством Герлаха Адольфа фон Мюнхаузена, чьим племянником был всем известный барон Мюнхаузен.
  В последние две недели сентября и в октябрьские выходные в Целле проходят конные парады. В полдень под звон колокола на башне конного завода начинается большое, красочное представление, в котором всадники демонстрируют свое мастерство.
  Они приехали в целый комплекс старинных конюшен, тянущихся параллельными рядами на изрядной территории. Придя на трибуны большого ипподрома, все расселись в окружении многочисленной почтенной публики от среднего класса и выше, в предвкушении зрелища. Сегодня конезавод и школа верховой езды давали очередное костюмированное представление.
  Словно история Европы пронеслась перед аудиторией на скакунах и упряжках, начиная от облаченных в доспехи рыцарей до конных экипажей и дилижансов конца XIX века. Особенно умилили Виктора массивные деревенские повозки, запряженные четверкой здоровенных битюгов-першеронов , с мордатыми, сытенькими крестьянскими сынками, набитыми в телегу и распевавшими что-то приличествующее случаю глубоко обывательское, чинно продефилирировавших по кругу смотрового поля. Разумеется были и конкур , и акробатика на лошадях.
  - Доктор в юности окончил гимназию при Целле с углубленным курсом верховой езды, не вылезал из конюшен, - сказал, наклонившись к уху Шелеста, рядом сидящий Даниэль. - Для него это дом родной. Потому и любит лошадей.
  - Конная выездка популярна в Германии? - спросил чуть погодя Виктор Гизелу, увлеченно наблюдавшую за представлением.
  - Очень. Особенно среди аристократии, - слегка заносчиво ответила та. - Хочешь здесь учиться, фройляйн ?
  Фрау Брандт наклонилась с вопросом к дочке, беспечно болтавшей ногами на скамье. Та капризно надула губки, ничего не ответив.
  Ханса Руига на трибуне не было. Видимо, бродил по старым пенатам с непокрытой головой.
  
  * * *
  
  Аргентина
  провинция Энтре-Риос
  аэродром Гуалегуай
  май 1945 года
  
  Сойдя с трапа "Ю-390" вместе со своими спутниками Ганс Каммлер увидел ожидающих их троих монахов, одетых в длинные рясы с капюшонами. Одного из встречающих он знал по фотографии и личному делу. Это был преподобный Алонсо Мендес, он же резидент гестапо в Аргентине Герберт Шульц собственной персоной.
  - Как долетели, монсеньо́р ? - улыбаясь спросил его Шульц, прекрасно зная кто перед ним.
  Остальным двум костоломам в сутанах больше подошла бы более привычная черная униформа гестапо.
  - Вы бы еще на телеге приехали! - щурясь с непривычки от яркого солнца ответил Каммлер, кивнув на три раздолбанных грузовичка и старую легковушку, стоявшие чуть поодаль. - Что это за маскарад?!
  - Что вы, это лучшее прикрытие из существующих, - возразил резидент. - Грузовики действительно взяты из епископата, а католическая церковь в Аргентине обладает немалой властью и уважением окружающих. Полиции и в голову не придет проверять наш груз.
  Кивнув головой соглашаясь, обергруппенфюрер прошел к легковой машине и уселся на заднее сиденье. Остальные немцы стали при помощи подошедшего наземного персонала аэродрома разгружать "Юнкерс". Вскоре вся колонна проехала по лет-ному полю к главному зданию, находившемуся у въездных ворот. Таможенная процедура и пограничный контроль не заняли много времени и были упрощены до минимума. Предусмотрительный Шульц заранее "смазал" кого надо из должностных лиц аэродрома.
  - Где разместим "Колокол"? - спросил резидента Каммлер в машине.
  - Где ему и положено, - ответил Шульц. - В реставрируемом соборе. Лучшего места не найдешь.
  - А потом, когда он понадобиться?!
  - Я подменю его на другой, такого же размера, который добыл в Бразилии, - невозмутимо ответил резидент. - Вам надо отдохнуть с дороги. Потом будем решать наши грешные дела.
  Каммлер улыбнулся. Нервное напряжение последних дней стало отпускать.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  сентябрь 1995 года
  
  Ужиная в македонском ресторане в компании с Ленеманном и его друзьями после занятий по языку разговор за столом незаметно перешел на тему конца Третьего рейха.
  - Основная масса старших офицеров СС и функционеров НСДАП подалась в Аргентину, - убежденно заявил Манфред. - Мой родственник, врач медицинской службы СС, прислал оттуда письмо отцу, когда мы уже жили во Флото. Догадался, где мы, читал наверное из газет, что немцев депортировали из Нижней Силезии, нашел через родственников. Звал к себе, но отец отказался жить на чужбине, как бы тяжело не было тогда в Германии.
  - В 1946 году к власти в Аргентине пришел полковник Перон, большой поклонник Муссолини, - заметил Ленеманн. - А в 1954 году в Парагвае стал править диктатор Альфредо Стресснер, имеющий баварские корни. Вот в эти две страны и уехали главные исполнители воли высшего руководства Третьего рейха.
  - У отца парагвайского диктатора была фамилия Штресснер, - вспомнил Манфред. - Он был счетоводом на пивоварне под Мюнхеном.
  Виктор внимательно слушал своих собеседников.
  - Почему нацисты не ехали в другие страны Южной Америки? - спросил он. - Континент то большой.
  - Страны Центральной Америки, Колумбия, Венесуэла, Эквадор находились под сильным влиянием США, - пояснил Ленеманн. - Бразилия даже воевала на стороне союзников, посылала своих солдат в Европу. Ее военные корабли патрулировали Южную Атлантику у берегов континента в поисках немецких подводных лодок, действовавших против океанских конвоев, идущих из стран Южной Америки с продуктами питания в голодную Европу.
  - Куда могли эвакуировать секретные разработки военных концернов Третьего рейха? - поинтересовался Шелест у собеседников.
  - Только в Аргентину, - ответил Ленеманн. - Ведь надо было не просто увезти передовые технологии, но и продолжить их дальнейшие разработки. В Южной Америке на тот момент Аргентина занимала одно из передовых позиций в области промышленности. При Пероне немецкий авиаконструктор Курт Танк, возглавлявший ранее в Третьем рейхе фирму "Фокке-Вульф", создал реактивный истребитель "Пульке-2", по своим летным характеристикам не уступавший передовым реактивным истребителям СССР, США и Великобритании того времени. Из-за ряда неудач проект был закрыт.
  - Я слышал, в 50-х годах в Аргентине пытались заниматься атомными разработками, - заметил Виктор. - Сейчас эта страна строит атомные электростанции, предлагает их возведение в других странах.
  - А начиналось все очень странно, - стал рассказывать Ленеманн. - В конце 40-х годов в правительство Аргентины обратился австрийский физик Рональд Рихтер с предложением создать для этой страны атомное взрывное устройство. Единственным условием Рихтера, позиционирующего себя специалистом в этой области, кроме оплаты разработки, было полное невмешательство в его работу со стороны властей. Перон, правивший Аргентиной в это время, заинтересовался предложением Рихтера и ему была организована лаборатория на острове Уэмуль, расположенном на озере Науэль-Уапи в Патагонии на юге страны. Кстати, на берегу озера, напротив острова Уэмуль, позже был создан аргентинский национальный атомный центр, который со временем стал проектировать и строить атомные реакторы, космические спутники и прочее. Курировали работу Рихтера аргентинские военные. Любопытно, что Рихтер не использовал в своей разработке ни уран, ни плутоний. А в конце марта 1951 года в Буэнос-Айресе на пресс-конференции президентом Аргентины Хуаном Пероном было сообщено, что 16 февраля 1951 года в Патагонии на острове Уэмуль было проведено успешное испытание атомного устройства Рихтера. Кроме военных, никто не видел этого эксперимента, хотя его провели в нескольких километрах от города Сан-Карлос-де-Барилоче. В журнале "Тайм" от 2 апреля 1951 года была опубликована статья на эту тему. Мировое научное сообщество поставило под сомнение правдивость заявления Перона и работы Рихтера, а США сделали все, чтобы прекратить эти исследования.
  - Выходит, Рихтер оказался шарлатаном? - сказал Шелест.
  - Так и высказались североамериканские ученые по этому поводу, - продолжил свой рассказ Ленеманн. - Но я думаю, не все так просто. Рихтер был серьезным физиком и имел прямое отношение к атомным исследованиям, проводившимся во время Второй мировой войны в Третьем рейхе. У немецких физиков был какой-то свой путь высвобождения ядерной энергии с помощью плазмы и магнитных полей. Об этом мне рассказывал в 80-е годы мой давнишний приятель Юрген Таубе, живущий сейчас на юге Аргентины.
  - Может, тогда в Совиных горах нацисты и занимались этими атомными исследованиями, - предположил Манфред, вспомнив о своей молодости в Нижней Силезии. - Мой родственник, служивший врачом в СС, рассказывал, что в результате экспериментов, проводившихся на подземном заводе в этих горах, ученые, инженеры и заключенные концлагеря, расположенного поблизости, привлеченные к работе, получали радиационное и электромагнитное облучение, болели и умирали от этого. Родственник, как наблюдавший их врач, давал им один препарат, произведенный также в этих подземельях, который притуплял чувство страха перед вредным излучением, придавал сил и увеличивал работоспособность задействованного персонала. Кстати, он тоже жил после войны на юге Аргентины в Патагонии.
  Виктор крепко задумался над словами своих собеседников, услышанными в ресторане.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Бреслау
  8 мая 1945 года
  
  Конрад Альтманн смотрел из кузова полуторки на проплывающие за бортом машины улицы его родного города.
  Здесь, в центре, разрушения не были такими тотальными, как на окраинах, где целые кварталы представляли собой просто кучи битого кирпича с торчащей арматурой. На тротуарах улиц иногда попадалось гражданское население, боязливо жавшееся к стенам домов при виде советских солдат, вошедших в город и распоряжавшихся тут.
  Уже не стреляли, два дня назад капитулировал местный гарнизон и германские войска, принимавшие участие в обороне Бреслау. На подъезде к городу Альтманн видел колонны военнопленных, бредущих по пыльной дороге, которых под охраной вели куда-то дальше на восток.
  После его удачного побега с товарищами из катакомб подземного завода в Большой Совиной горе они долгое время скрывались от гестапо на хуторе, недалеко от города Бриг, куда бывших заключенных спрятали друзья Гельмута Ридля, с которым Конрад вместе бежал. Когда пришла Красная армия, в один из дней за ними заехал на машине приятель Гельмута с советским офицером, понимавшим по-немецки, выслушавшим обстоятельства освобождения группы Альтманна. И вот теперь профессор со своими соратниками ехал в комендатуру Бреслау, где располагалось большое начальство, способное принять окончательное решение в их судьбе.
  Полуторка остановилась на одной из площадей города около старинного особняка с вооруженной охраной у входа. Рядом со зданием стояло несколько легких вездеходов, в приткнувшийся у тротуара "Студебеккер" грузили какие-то ящики. Советский капитан-переводчик, сопровождавший их, позвал бывших заключенных в комендатуру. Там их встретил дежурный и, соорентировавшись, вызвал офицера СМЕРШ .
  - Ты сам то их знаешь? - спросил капитана вскоре пришедший контрразведчик, хмуро разглядывая беглецов, одетых в выношенную, не по размеру одежду.
  - Я - нет, но их знает вон тот немецкий парень, который крепко помог нам, дав координаты артиллерийских позиций противника при прорыве линий укрепрайона на Одере, - ответил фронтовик, указав на приятеля Гельмута. - Они из антифашистского подполья!
  - Вам надо в разведотдел армии, это их компетенция, - выслушав историю группы Конрада, уже более миролюбиво сказал смершевец и крикнул дежурному. - Вызовите майора Самсонова! И выпишите им временные удостоверения личности, а то их заберет первый встречный патруль!
  Через полчаса в комендатуру зашел подтянутый офицер крепкого телосложения.
  - Пройдемте в кабинет, - представившись, предложил он немцам на их языке. - В ногах правды нет.
  - В Совиных горах расположен подземный завод, могущий представлять для вас большой интерес, - начал Альтманн, когда они расположились на стульях у стола в одной из комнат старинного особняка.
  - Что выпускал завод? - спросил майор, закурив папиросу и положив пачку перед остальными.
  - Летательные аппараты на новых принципах движения, - пояснил профессор.
  - Ракеты?
  - Нет. Большие диски величиной с самолет, - добавил Конрад, пересказывая то, что он слышал от других заключенных в концлагере "Гросс-Розен". - Как две положенные друг на друга ве́рхом гигантские супные тарелки.
  - Летающие тарелки..., - скептически улыбнувшись, произнес Самсонов, отчего на его щеках образовались ямочки. - А двигатель у них какой, на бензине работает?
  - Не на бензине, на электричестве, очень мощный, - видя скепсис собеседника ответил Альтманн. - Я всю жизнь отдал науке, молодой человек. У меня много публикаций.
  Майор задумался. Последние дни, кроме основных своих обязанностей, разведотдел армии занимался розыском ракетного оружия Третьего рейха, предприятий, его выпускавших, а также техническую документацию, способную пролить свет на характеристики и технологии, лежащие в его основе.
  Искали везде, в том числе в Судетах и Нижней Силезии.
  Приказ о розыске немецких ракет был спущен с самого верха и не давал никаких других толкований. На побережье Балтийского моря, в Пенемюнде, и около концлагерей "Бухенвальд" и "Дора-Миттельбау", где был обнаружен подземный завод "Миттельверк" , советскую военную разведку ожидал относительный успех. Относительный потому, что союзники, занявшие вопреки предварительным договоренностям о разделе зон при оккупации Германии окрестности города Нордхаузен, где было расположено предприятие, смогли вывезти с него до подхода наших войск почти всю документацию, готовые образцы продукции и главных технических специалистов, оставив русским только детали ракет, их корпуса и разрозненные чертежи к "Фау-1" и "Фау-2". Знал Самсонов и о том, что части американского генерала Паттона самовольно заняли на несколько дней часть юга Силезии и Верхние Судеты, пока не были выдворены из этих мест. Что они здесь искали и смогли вывезти до прихода наших войск? В других местах советской разведке удалось найти образцы и документацию по зенитным ракетам, но это было не главное. Ставку Верховного Главнокомандующего интересовали прежде всего немецкие баллистические ракеты, способные наносить удар на большую дальность.
  Будучи авиационным инженером по образованию, майор прошел войну в военной разведке, и теперь, на ее исходе, занимался смежными со своей гражданской специальностью делами. Он нашел на территории Судет подземное производство сходных по конструкции с автожирами новых летательных аппаратов люфтваффе, с силовым приводом на несущий винт, но его начальство это не заинтересовало. И теперь вот эти летающие тарелки, с непонятным движителем электрической природы.
  - Ладно, съездим поглядим на этот завод, - сказал Самсонов, отдав по телефону распоряжение по подготовке транспорта и машины сопровождения с охраной.
  До сумерек они излазили всю Большую Совиную гору в поисках входов в подземелье, но ничего не обнаружили после виртуозной работы саперных подразделений "Организации Тодта" под личным контролем оберштурмбаннфюрера гестапо Карла Майера, отвечавшего за маскировку производств подземного комплекса "Гигант".
  - Сейчас времени нет копать, - раздраженно заявил майор сопровождавшему его капитану и группе Конрада. - Других дел по горло. Потом приедем, в другой раз.
  Но другого раза не получилось. При возвращении в Бреслау "Виллис" Самсонова с переводчиком и "Студебеккер" охраны попали в засаду, устроенную не сложившими оружия эсэсовцами, и все в перестрелке погибли. А рапорта о проведенных поисковых мероприятиях майор составить не успел.
  Альтманн со своими людьми упрямо остался у горы, намереваясь во чтобы то ни стало приблизиться к разгадке тайны этого подземного секретного производства, так много сыгравшего в их судьбе.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  январь 1996 года
  
  Зимой Виктор продолжил занятия практиками по повышению физико-энергетического уровня своего организма, которые ему предложил доктор Руиг. Теперь он, не забрасывая медитацию и дыхательные техники, чередовал их с ритуальной магией и закаливанием ледяной водой. Поначалу окатывание себя из ведра вызывало состояние, близкое к ступору, но потом Шелест заметил, что со временем его тело притерпелось к подобной экзекуции и стало не столь восприимчиво к холоду. Зато после обливания изнутри организма наружу шла мощная волна излучаемой тепловой энергии, и в этот момент Виктор ощущал гигантский прилив сил. На более продвинутой стадии он стал обтираться снегом, вызывая тот же эффект.
  - Знаете, во время магических ритуалов я иногда ощущаю, что какая-то большая тень стоит у меня за левым плечом, - поделился он своими ощущениями с Руигом. - Чувствую себя очень некомфортно.
  - Вы просто боитесь неизвестного, - рассмеялся доктор. - Это нормальная реакция, привыкайте. Но если вдруг во время, когда вы кого-то чувствуете, появиться резкий упадок сил, то немедленно прекращайте ритуал и совершите защитное действо, как я вам объяснил ранее.
  Заводя лошадей в конюшню с ближайшего выпаса, с Виктором чуть было не случилось несчастье. В этот день он работал с животными один, так как остальные домочадцы из "Коллегиум Хуманум" были заняты.
  Шелест вел под узду двух кобыл, существ в общем-то смирных и даже покладистых, до известных пределов, конечно. Шли по проселочной дороге, неторопливо. Оставалось пройти около сотни метров, а там и конюшня.
  Тут по асфальту, недалеко перед ним, промчался какой-то недоумок, включив на полную мощность акустический бустер - "бочку" и ревя форсированным двигателем.
  И лошади от испуга понесли, с места - в карьер .
  Отпустить узду Виктор не мог, кобылы стоили бешеных денег, а на дороге, рядом, их могли запросто сбить автомобили. Вокруг лежал мокрый снег, на ногах Шелеста были одеты резиновые сапоги. Поэтому получилось нечто вроде поездки на водных лыжах с вытаращенными глазами и перекошенном в диком крике ртом, со струями воды и грязи из-под подошв и копыт.
  Оставалось молиться Всевышнему, что лошади угомоняться, так как перед конюшней прямо на проселочной дороге росло кряжистое дерево с большой каменюкой перед ним. Сил держать животных уже почти не было и Виктора бы просто пришибло об ствол, если бы он с ходу его обнял.
  Не домчавшись до асфальта лошади успокоились и Шелест, обессиленный, повалился на валун, трясясь от кондрашки, охватившей его. Он с роду так быстро не перемещался в пространстве. Очухавшись от такого-то напряга, поймал лошадей и повел их в стойла.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Буэнос-Айрес
  район Сан-Тельмо
  май 1945 года
  
  - Мы прозевали этот чертов английский сторожевик, когда входили в Северную Атлантику, - куря сигарету за сигаретой негромко рассказывал Карл Майер, не забывая прикладываться к стакану с граппой. - Но нам удалось его потопить. А потом появились самолеты и другие корабли, и стали нас гонять и забрасывать глубинными бомбами. Я уж думал, смерть пришла за нами. Боцман во время очередной бомбежки выпустил из специальной цистерны на поверхность масло, пробковые жилеты и прочее барахло, и это нас спасло. Они решили, что утопили лодку и убрались. Мы позже слышали в эфире об этом открытым текстом. Дойдя до Испании, нам пришлось неделю стоять на ремонте. И вот я здесь, Господи!
  Эрих Ланге рассеянно слушал излияния своего неверующего друга, больше поглядывая на соседних дам за столиком, о чем-то непринужденно беседующих между собой.
  Они сидели в еще неизмятых, новых костюмах в одном из многочисленных ресторанов на площади Доррего, где танцевали аргентинское танго.
  - Все наконец-то закончилось, - продолжил Карл, допив граппу и сразу перешел на крепленое вино.
  - Все только начинается, - поправил его Эрих. - Не увлекайся, нам завтра опять идти в Миграсионес на беседу.
  Оба экипажа немецких подводных лодок, пришедших в Аргентину, сойдя на берег в Буэнос-Айресе с поджидавших их торговых судов около Байя-Бланка, подали прошение об эмиграции. Моряков временно разместили в одном из общежитий миграционной службы, обещав выдать вид на жительство.
  - Не похожи они на беженцев и жертв войны, - заметил лейтенант береговой охраны Гильермо Суарес другому офицеру, оглядывая толпу крепких мужчин, ждущих решения своей судьбы. - Жертвы, они другие. Вы посмотрите, какие у них лица.
  В Миграсионесе, находящемся у Старого порта, охрану которого они обеспечивали, было не протолкнуться. Каждый день приходило по два-три судна битком набитых людьми, бегущими из Европы. Жалкие, голодные, они выглядели очень убедительно.
  - А тебе что, больше всех надо? - спросил своего подчиненного капитан Лопес. - Документы у них в порядке? Вписаны в судовую роль прибывших судов?
  - Да, мой капитан, все в полном порядке. Документы оформлены как положено в Испании, на стандартных бланках. Все подлинное.
  - Эти немцы загнули пол-Европы, - произнес капитан. - Нам нужны такие парни. Всяко лучше, чем креолы-бездельники с южных провинций страны. Аргентине необходимы белые люди, и чем их больше, тем лучше.
  
  * * *
  
  Германия
  Южный Баден
  Шварцвальд
  май 1945 года
  
  Обойдя брошенную грузовую машину с поднятым капотом, перегородившую и без того узкий проезд между обрывом и нависающей над грунтовой дорогой горой, Джон Смит прошел за нее и остановился. Он и его подчиненные стояли на нешироком скальном карнизе в ущелье перед распахнутыми воротами штольни, ведущей внутрь поросшей густым кустарником и елями склонами горы.
  - А́дам, возьми нескольких человек и радиста, и идем внутрь, - приказал майор сержанту О"Харе. - Остальным остаться снаружи, поглядывайте по сторонам, не расслабляйтесь, в горах еще хватает несдавшихся немцев!
  Саперы в течении двух часов внимательно исследовали подходы к штольне и ближайшие ответвления штреков, но ничего подозрительного не обнаружили. Здесь, на юго-западе Германии, недалеко от границы со Швейцарией, отряд майора Смита действовал уже месяц. Именно в этих местах пилоты 415-ой эскадрильи ночных истребителей 9-ой воздушной армии ВВС США под вечер встречали на небольшой высоте странные летающие диски. За это время команда майора, в поисках секретного оружия Третьего рейха, осмотрела с дюжину заброшенных рудников и шахт, а также небольших цехов, расположенных в труднодоступных местах лесов и горных массивов Шварцвальда , но никаких следов интересующего их производства до сих пор не нашла.
  Руководство технического управления американской разведки, которому подчинялся отряд Смита, заинтересовала документация на ракетное оружие и странный дискообразный летательный аппарат, найденная в колонне немецких грузовиков в Судетах. По приказу свыше майор занялся поисками конструкторских бюро и заводов Германии, принимавших участие в разработке и создании дисколета. За два месяца Смит со своими людьми побывал в горах Гарца в Тюрингии, где на созданном трудом тысяч заключенных концлагерей подземном комплексе "Mиттельверк" они нашли несколько десятков готовых баллистических ракет "Фау-2" и большое количество реактивных двигателей для новейших самолетов люфтваффе. Потом отряд отправили в Баварию, гле по агентурным данным немцы испытывали какие-то летающие диски. Обыскав весь испытательный центр военно-воздушных сил Третьего рейха, расположенный рядом с городком Обераммергау, Джон Смит не обнаружил дисколетов.
  Теперь он разыскивал их в Шварцвальде, войдя с группой подчиненных в приоткрытые ворота штольни. Внутри царило запустение, под ногами валялись ржавые железные части механизмов для горной добычи, куски труб, бухты стальной проволоки. Лучи фонарей выхватывали из темноты обвисшие провода коммуникаций на стенах. Со свода слегка наклонного тоннеля капала вода, было душно и жарко.
  - Вентиляция не работает, - смахнув со лба капли выступившего пота сказал О"Хара, кивнув на гофрированные рукава на стойках, протянутые сбоку. - Где-то должны быть компрессоры, если не вывезли.
  Свернув по отходящему в сторону ходу разведчики обнаружили немного задвинутую в каменную нишу стальную дверь, в щель которой можно было пройти.
  - Саперы смотрели здесь, - ответил сержант на немой вопрос командира. - Сказали, что там пустая зала.
  За дверью и впрямь оказалось просторное помещение со множеством осветительных ламп под потолком, висящих на длинных крепежах.
  - Надо искать дизель-генераторы, - поглядев на лампы над головой, подумав произнес майор. - А это что?
  На полу залы, среди всяких лежащих железяк, он обнаружил выступающие фундаменты различной формы и величины.
  - Здесь стояли станки, - присев у одного из фундаментов и засунув палец в видневшееся отверстие сообщил О"Хара, служивший до войны в полиции родной Оклахомы. - Там вмурована трубка с резьбой и масло еще свежее. И пыли в помещении много меньше, чем в штольне.
  - Тут был производственный цех, - сказал Смит. - Только что они здесь выпускали?
  Разведчики разошлись по помещению, освещая пол и стены фонарями.
  - В этом углу штукатурка темней, - заметил наблюдательный сержант. - Простучим?
  - Пошли за саперами, - приказал майор. - А то будут нас соскребать со стен, если там заложен фугас с вибродетонаторами.
  Пришедшие минеры с ломами и кирками с помощью детектора не обнаружили в подозрительном участке стены присутствие металла и проводов. При простукивании за кладкой нашли пустоты.
  - Ломай! - распорядился командир отряда.
  За вывороченными кирпичами открылся широкий тоннель, почти заставленный различными станками и другим оборудованием для металлообработки. Пройдя по оставленному узкому проходу разведчики вошли в другой цех, где стояло несколько конструкций сложной формы с ложементами и лесенками. Вдоль стен лежали штампованные листы дюралюминия разной конфигурации. Дальше, за ложементами, обнаружили на поддонах несколько реактивных двигателей, если судить по переднему центральному воздухозаборнику и выходному соплу.
  - Это стапели, технологическая оснастка - догадался Смит. - Как на авиазаводе, для сборки летательных аппаратов.
  Один из солдат педантично сфотографировал все стапели, двигатели и комплектующие детали, найденные в цеху, используя фотовспышку.
  За сборочным цехом нашли помещение с промышленной электростанцией и чуть в стороне компрессорную, ранее подававшую в подземелье свежий воздух. Дальше шел широкий тоннель с рельсами узкоколейки, упиравшийся в стальные ворота шириной не менее десяти метров. Взорвав замок, запиравший преграду, толовой шашкой разведчики оказались в большом сарае, примыкавшим своим тылом к обратному склону горы, через которую прошла группа майора.
  Выйдя из катакомб Джон Смит огляделся.
  Рядом стоял большой деревенский дом с хозяйственными постройками, под одну из которых был замаскирован вход в подземный завод. От крестьянского хутора по лугам петляла проселочная дорога.
  - Неплохо устроились, - усмехнулся он. - А в доме наверняка была администрация производства, вооруженная охрана и кухня.
  Майор показал О"Харе на несколько длинных столов с лавками под большим навесом.
  - Никакая авиаразведка не обнаружит. Подвоз комплектующих и отгрузка готовой продукции по ночам, - пояснил сержанту Смит и приказал радисту. - Вызывай капитана Вуда!
  Только через час по проселочной дороге пыля к хутору подъехало пару крытых "Студебеккеров", "Додж" и бронетранспортер охраны.
  - Выставить оцепление! - скомандовал вылезший из джипа худощавый капитан с интеллигентной внешностью, являвшийся заместителем командира поискового отряда по технической части.
  Он поприветствовал майора и по приятельски хлопнул О"Хару по плечу.
  - Не сразу сообразили по карте, как до вас добраться, - сказал капитан Вуд. - Вроде рядом, а объезжать вокруг гор пришлось с десяток километров. И местное население от нас шарахается, чуть увидят крестьяне машины - бегут прятаться. А французкая администрация поглядывает недобро, правда пока ничего не говорит.
  Отряд действовал во французском окупационном секторе и официальным прикрытием проводимой операции служила легенда о розыске немецких военных преступников, ушедших на юг Германии и скрывающихся в горных лесах Шварцвальда.
  Джон Смит понятливо покачал головой соглашаясь.
  - Я тут получил от командования в Штутгарте материалы по интересующим их немецким летательным аппаратам, - доложил Энтони Вуд, вытаскивая из захваченного с "Виллиса" портфеля толстую папку, когда они с майором и сержантом расположились за одним из столов под навесом. - Тут описание дисколетов, показания пилотов, встречавших в воздухе "Капустники" и "Фу-файтеры" , наблюдения многочисленных очевидцев из числа военнослужащих США и Великобритании и гражданского населения с земли.
  - Понапридумывали немцы всяких штуковин, а нам теперь разыскивать, - мрачно проговорил О"Хара, разглядывая эскизы предполагаемых силуэтов летающих дисков, изображенных на одном из многочисленных листов папки. - И начальство торопит.
  - Не переживай А́дам, если найдем дисколеты, то это поможет совершить мощный скачок в развитии наших ВВС, далеко опередив остальные страны, - пояснил сержанту Смит, знакомясь с документами.
  - Почему же немцы не смогли их массово использовать? - спросил О"Хара.
  - Просто не успели, - ответил майор. - Времени не хватило на доводку и налаживание серийного производства. Разрушенная войной промышленность тоже сыграла свою роль. Но если бы у них был в запасе полгода-год, то ход войны мог бы измениться.
  Смит рассказал Вуду об увиденном в подземелье.
  - Еще не факт, что на этом заводе в горе собирали именно дисколеты, - подумав сказал капитан, окончивший в бытность Массачусетский технологический университет по специальности инженер-авиастроитель, и как и его командир, забранный прямо с авиазавода американской разведкой для выполнения секретной миссии.
  - Мы там нашли реактивные двигатели! - напомнил командир отряда.
  - Цех по сборке очередной новой модели самолета, - констатировал Вуд. - Сколько их наплодили немцы, кто знает? Я читал отчеты других отрядов о пяти различных проектах.
  - Надо будет полностью осмотреть подземелье. Я заметил проходы из сборочного цеха в другие помещения, - вспомнил сержант. - Но времени не было сходить туда, когда взорвали ворота и вышли на свет Божий.
  - Завтра пойдем, на сегодня хватит острых ощущений, - подытожил Джон Смит, поглядывая на клонившееся к закату солнце, и распорядился. - А́дам, осмотри с саперами жилой дом и подсобные постройки. Расположим здесь личный состав на пару дней и мне нужно сообщить начальству об обнаруженном. Свяжись с ребятами из оцепления с той стороны горы. Им надо будет побыть там некоторое время, пока все не осмотрим, у них достаточно продуктового рациона. И пусть будут повнимательней, особенно ночью! Где там Уилкинсон со своей кухней? С утра ничего не ел, брюхо сводит!
  Все рассмеялись, вспомнив незадачливого снабженца, который вечно попадал в различные переделки.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  февраль 1996 года
  
  У Шелеста никак не выходило из головы это непонятное испытание атомного взрывного устройства Рихтером, проведенное в 1951 году на острове Уэмуль.
  Что же это за атомная бомба, взрыв которой рядом никто из простых граждан не увидел и не услышал?
  Во время своей работы в Санкт-Петербурге инженером после окончания института в одном научно-производственном объединении Виктор краем уха слышал, что оказывается ядерные и термоядерные заряды бывают и очень малой мощности, для тактического применения и диверсионных целей. Такой боеприпас можно разместить в небольшом рюкзаке и напоминает он с виду десятилитровый металлический бочонок. Радиус его поражения составляет около километра, а скальная и водная толща способны в несколько раз снизить мощность взрыва, ударную волну, акустические и световые эффекты.
  Шелест понял, что разгадал загадку испытаний Рихтера.
  Убирая в конюшне в один из выходных дней Виктор поленился выводить лошадей на выпас, чтобы быстрей завершить работу. С кобылами, как более смирными и коммуникабельными, это вполне проходило. Арабские же жеребцы очень нервно реа-гировали на присутствие в деннике человека, с которым не налажен хороший контакт. Обычно Даниэль или Гизела, как более опытные, работали с жеребцами, но сегодня они были заняты и Шелест нехотя вошел в денник к одному из жеребцов, оттирая его спиной и убирая на полу мокрый подстилок. Внезапно конь вывернулся и развернув-шись крупом к Виктору, ударил задними ногами.
  Спасла спортивная реакция.
  Инстинктивно скрутив корпус в бедрах, Шелест пропустил вдоль себя копыта, давшие со всех сил в стену денника, облицованную струганной доской. Если бы жеребец попал в Виктора, то тот бы гарантированно отправился вслед за старшим конюхом в реанимацию или на погост.
  От удара конь повредил себе ногу, в мышце которой развился абсцесс. На услуги ветеринара ушло пару тысяч дойчмарок и надолго испортились отношения с Гизелой, понесшей ощутимые персональные расходы.
  
  * * *
  
  Германия
  Нижняя Силезия
  Большая Совиная гора
  май 1945 года
  
  - И как мы будем искать эти входы в подземный завод? - спросил Конрада Альтманна Гельмут Ридль, его соратник по побегу. - Ведь их при отступлении немецких войск нацисты обязательно завалили, а может и заминировали! И где нам раздобыть еды?!
  Остальные бывшие узники, Франц Диц и Хайнц Вельде, присели на поваленный ствол ели.
  Профессор молча проводил взглядом скрывающиеся за поворотом дороги "Виллис" Самсонова и "Студебеккер" с советскими солдатами. У Альтманна на крайний случай был человек из местных, который наверное мог бы помочь с этими проблемами и связь к которому дали ему подпольщики Сопротивления.
  - Живет в деревне Хаусдорф, расположенной рядом с Большой Совиной горой, один дед, Томас Шпитц, - на прощание сказал Конраду хозяин дома на хуторе под Бригом, где прятали группу Альтманна, когда бывшие заключенные уезжали в Бернау. - На Восточном фронте потерял двух сыновей, но не озлобился. Хороший горняк был и товарищей своих на шахте начальству не закладывал. Мы долгое время вместе работали. Может быть, он подскажет тебе больше о тех подземельях?
  - Пойдем в ближайшую деревню, - подумав, ответил профессор. - Там есть кому нам помочь.
  Обойдя вокруг Большую Совиную гору через пару километров группа Альтманна вошла в деревню Хаусдорф и разузнав, где живет интересующий их человек, прошла к его дому.
  Старый шахтер встретил незваных гостей настороженно, но услышав от кого они пришли пустил в жилище.
  - Еды у меня нет, - сразу сообщил Шпитц. - Самому со старухой жрать нечего! Хожу вот в лес, рыбалкой пробавляюсь да силки на мелкую лесную живность ставлю.
  - Здесь близко, в горе, было военное производство. Не знаете подробностей, ведь рядом живете? - поинтересовался у старого Томаса профессор.
  - А вам, зачем нужно? Тут, когда эсэсовцы с подземного завода уходили, еще до прихода русских, стрельба была. Наверное, уничтожали заключенных из концлагеря "Гросс-Розен", привлеченных для строительства штолен и туннелей в горе, - пожевав губами, ответил старик. - Мы с женой тогда с перепугу в погребе схоронились, от СС всего можно было ожидать. Но, слава Богу, все обошлось.
  - А мы и есть бывшие заключенные из "Гросс-Розена", работавшие в этих подземельях, - поведал хозяину дома Альтманн. - Нам удалось сбежать.
  - На уголовников не похожи, - окинув взглядом лица пришедших сказал Томас Шпитц. - Политические?
  - Да какие там политические?! - возразил Франц Диц, стоявший рядом. - Надоело слушать бред Геббельса по радио! Наверное, недостаточно усердно хвалили любимого фюрера, кто-то стуканул на нас в гестапо, вот и отправили в лагерь!
  - Про подземелья толком ничего не знаю, разве что они существуют. В середине февраля, уже поздно вечером, собирая хворост на склоне Большой Совиной горы, видел я, как мимо пролетел большой диск диаметром метров двадцать в сторону ограждений из колючей проволоки. Он летел безшумно, с небольшим свистом, - стал рассказывать шахтер. - А сегодня утром, проверяя силки на кроликов у подножия обратной стороны горы, я заметил двух нездешних гражданских, которые скрылись под землей, зайдя в густой кустарник. Выждав время, специально зашел в заросли проверить и с трудом обнаружил под корнями в дерне металлический люк.
  - Они вас не заметили?
  - Нет. Я возился с петлей силка лежа на земле, недалеко от места их появления. Резких движений не делал, сразу замер, когда увидел их.
  - Опишите их.
  - Оба среднего роста, худощавые, Один молодой, вот как ваш товарищ, - хозяин дома кивнул на Хайнца Вельде. - А другому за сорок. Я и видел то их какое-то мгновенье.
  - Вы запомнили место, где встретили их?
  - Да. Вход в подземелье я нашел не сразу. Если бы не видел, как они исчезли неизвестно куда, ни за что бы не догадался о его существовании.
  - Можете нас отвести туда? - предложил Конрад.
  - Могу, - подумав, согласился дед.
  Старый Томас проводил четверку бывших узников до входа в подземелье, дав им с собой немного вареного картофеля, потертый револьвер с горстью патронов, рыболовные крючки с леской и несколько силков.
  - Что делать будем? - спросил Альтманна Франц Диц, когда Шпитц показал замаскированный под кустарником люк и попрощавшись ушел домой.
  - Устроим засаду и будем ждать. Возьмем этих людей при выходе из подземелья.
  - Ты уверен, что они там? А если они уже снаружи и неожиданно подойдут к нам с тыла?
  - Если их внутри нет, они точно не подберутся сегодня к нам сзади. Я думаю, подземелья в горе не ночлежка, и у этих типов хватает дел снаружи, посещают они это место далеко не каждый день. В катакомбах храниться их оружие, провиант, одежда и наверное какие-то ценности. И я уверен, что они еще внутри, прошло слишком мало времени с их прихода, наверняка захотят отдохнуть с дороги. Захватим наци на выходе и разговорим, ведь эти люди точно хотят жить. Наше преимущество - внезапность. Если мы промедлим при захвате, то нас просто перестреляют.
  - Есть хочется, - сообщил Хайнц Вельде, самый молодой из четверки.
  - Потом поедим, - ответил Конрад, посмотрев на парня. - Иначе сомлеем, уснем и нас просто перебьют.
  Подготовившись, бывшие заключенные рассредоточились и заняли свои позиции вокруг люка в зарослях. Они залегли, стараясь слиться с растительностью и землей, и по возможности быть незаметными. Все почему-то считали, что незнакомцы выйдут обязательно ночью.
  Утомительно потянулось время тревожного ожидания. Удача благоволит одержимым....
  ...Звякнув, сдвинулся в своем гнезде металлический люк колодца, немного приподнялся над краем, потом пошел вверх. Из открывшегося зева высунулась голова человека, внимательно осматривавшего уже в темноте окружающее его пространство и вслушивающегося в него.
  Группа Альтманна вжалась в мох. Моментально ушла подступившая было сонливость, в кровь залпом ринулся адреналин. Когда незнакомец наполовину вылез из колодца, то получил удар по голове увесистым дрыном от появившегося сзади него как тень циркача Дица. Раздался глухой костяной звук и господин из подземелья без чувств затих.
  - Густав, что там? - послышался голос из колодца. - Чего ты застрял?
  Гельмут Ридль и Франц Диц потянули за руки первого типа из колодца, вытаскивая его наружу. Когда из-под земли высунулась голова ничего не понимающего второго незнакомца, то Конрад Альтманн схватил ее сзади за волосы и два раза выстрелил у того над ухом из револьвера.
  - Вылезай, или я вышибу тебе мозги! - крикнул он типу в другое ухо.
  Им оказался молодой человек, впавший в ступор при таком переплете, и беспрекословно выполнивший команду. Профессор ударил его по темени рукояткой револьвера и отправил в беспамятство.
  - Зачем?! - спросил Альтманна Ридль.
  - Сначала обыщем и свяжем их, а потом потолкуем о насущном, - спокойно ответил Конрад. - Чтобы глупых мыслей о сопротивлении в голове у этих типов не было.
  Первым пришел в себя незнакомец, захваченный вторым, а первый так и пребывал без сознания от доброго удара деревянной дубиной по черепу.
  - Что делали в подземелье?! Говори, если жизнь мила! - насел на молодого человека в мятом пиджаке и брюках профессор.
  - Пошли за едой, - заикаясь и плача ответил пленник.
  При обыске незнакомцев нашли два пистолета "Вальтер" с запасными обоймами, немного рейхсмарок, удостоверения личности с фотографиями захваченных, консервы.
  - Как пройти в хранилище?! Нарисуй путь!
  Трясясь, тип изобразил в тетради Альтманна, как мог, схему известных ему тоннелей и галерей подземелья.
  - Кто вы такие! - продолжил допрос Конрад.
  - Мой дядя говорил, что каждый честный немец должен мстить русским оккупантам, защищая Отечество! - трясясь и брызгая слюной от волнения начал нести околесицу молодой фанатик.
  - И где он сейчас?
  - Вон, рядом лежит.
  Пленников без шума удавили, другого выхода просто не было. Двое захваченных вполне могли сбежать от четырех бывших узников с подорванным здоровьем, и неизвестно кого бы они привели. А до ближайшей военной комендатуры советских войск еще надо было добраться.
  Спустившись в колодец группа Альтманна обнаружила два вещмешка с консервами. Пройдя по сухому ходу и следуя полученной схеме подземелий они вскоре нащли склад, заставленный ящиками с продуктами, оружием, одеждой, изделиями из серебра и банкнотами ряда стран.
  
  * * *
  
  Германия
  Южный Баден
  Шварцвальд
  май 1945 года
  
  Среди ночи Джона Смита разбудил шум перестрелки.
  Вскочив с разложенной на полу крестьянского дома куртки, схватив "Томпсон" и подсумок со стола, он глянул в окно. Около входа в подземный завод, замаскированный под большой сарай, шел бой. В темноте, от хозяйственных построек, в сторону ворот в гору, перебегали его солдаты, стреляя на ходу. Из приоткрытого входа в туннель к сборочному цеху по наступающим американцам не смолкая бил пулемет.
  Майор инстинктивно пригнулся, когда несколько пуль ударили в стену дома недалеко от окна, в которое он смотрел.
  - Что произошло?! - выскочив на крыльцо окликнул командир отряда пробегавшего рядом одного из разведчиков. - Немцы?!
  - Да! - ответил тот. - Попытались ночью незаметно выйти из подземелий мимо часовых!
  - Радист! - крикнул Смит связисту. - Сообщи ребятам на той стороне горы, чтобы ждали немцев! Они будут прорываться в их сторону!
  Подобравшись перебежками к углу одной из построек, находившейся ближе к входу в подземный завод, откуда стрелял по немцам О"Хара, майор открыл огонь из пистолета-пулемета.
  - Тащите "базуку" ! - заорал солдатам сержант. - Иначе нам не войти в туннель!
  От забора по стальным воротам в подземелье пару раз выстрелили из гранатомета. Один выстрел снес препятствие, а второй уже разорвался внутри. Пулемет замолк.
  Не переставая палить американцы ворвались в широкий туннель и, пробежав по нему мимо трупов врагов, осторожно выглянули в сборочный цех. Оттуда им ответили яростной стрельбой.
  - Патронов не жалеют! - крикнул в ухо командиру О"Хара. - Наверное, эсэсовцы!
  Группе солдат во главе с капралом удалось проскочить через открытое пространство цеха и укрыться за массивным станком, стоявшим у стены. Но из-за ближайшего стапеля к ним прилетела граната-"колотушка", разорвавшись поблизости.
  Послышались стоны и крики боли.
  У входа в сборочный цех установили на треноге станковый пулемет, снятый с бронетранспортера, и он стал бить по предполагаемому месту нахождения противника.
  - Так мы разнесем все уцелевшее оборудование и детали дисколетов! - мрачно сказал Джон Смит. - А что делать?!
  - Радист доложил, что немцы пытаются прорваться через другой выход! - сообщил подбежавший к майору Вуд. - Ребята их держат, не дают уйти!
  Под прикрытием станкового пулемета, не дававшего поднять головы врагу, американцы снова прорвались в цех и стали медленно подбираться к оборонявшимся, прикрываясь сборочными стапелями и массивными станками.
  Джон Смит крался между механизмами еще с одним разведчиком, когда внезапно откуда-то сбоку к ним выскочил здоровый детина и, ткнув в живот солдата кинжалом, стал душить майора, прижав к стапелю и не давая возможности выстрелить. Его крепкие руки сомкнулись на шее командира отряда, у которого потемнело в глазах и сперло дыхание.
  Недалеко раздался выстрел и немец дернулся. Пуля вырвала кусок его шеи и вылетевшая фонтаном кровь окатила Смита с ног до головы.
  Утерев рукавом френча лицо, майор обернулся и увидел О"Хару, державшего навскидку "Гаранд" .
  - Извини, боялся попасть, - невозмутимо сказал он, когда приблизился. - Другого выхода не было.
  - Униформа совсем новая, - с досадой пояснил Смит. - Ладно, черт с ней! Этих бы надо выкурить!
  Через полчаса перестрелки, зажав оборонявшихся в дальнем конце цеха, представлявшим собой вытянутое, узкое пространство, американцы предложили им сдаться. А когда те продолжили сопротивление, то солдаты майора стали методично лупить из "базук".
  - Не стреляйте! - заорали из полуобрушенного прохода по-немецки. - Мы выходим!
  Взору разведчиков предстало несколько субъектов, одетых в гражданскую одежду, покрытую густым слоем белой пыли, выглядевших словно мельники.
  - Что здесь выпускали?! - сразу приступил к допросу Смит.
  - Секретное оружие, - мрачно ответил один из пленных.
  - Летающие диски?!
  - Да.
  - Где документация?!
  - Ее вывезла спецкоманда еще четыре месяца назад.
  - Куда?!
  - Не знаю, мы из охраны объекта.
  - Что делали здесь?!
  - Хотели отсидется. Завод хорошо замаскирован, данных о нем у вас нет. Потом, когда все утихнет, собирались уйти в Швейцарию, если повезет.
  Через некоторое время с обратной стороны горы сообщили, что из штольни, поняв всю бессмысленность сопротивления, вышли с поднятыми руками еще с десяток немцев.
  При тщательном обыске подземелий обнаружили несколько тайных схронов с впечатляющим запасом консервов и других продуктов, большой арсенал оружия, документы граждан Третьего рейха и сопредельных стран. Пленных вскоре забрало другое, прибывшее на подмогу, подразделение военной разведки, а команда майора Смита, все сфотографировав и отправив начальству на грузовиках целые образцы комплектующих, отбыла по своим служебным надобностям.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  март 1996 года
  
  Даниэль предложил Виктору провести вечерок в компании с его подружками.
  Раз дело такое, по местной деревенской моде, Данни оделся как американский ковбой, как будто всю свою жизнь в вестернах снимался. Шелест, чтобы тоже быть в тему, для большего плезиру надел рубашонку поцветастей и поаляпистей, с большими концами воротника, такие провинциалкам нравятся.
  Попрыгав в авто Даниэля и дав ча́ду, помчались к зазнобам дивностанным. Еха-ли по автобану, поэтому поездка не заняла много времени. Шелест первый раз увидел немецкую автостраду и был поражен. Она напоминала ему бесконечную взлетно-посадочную полосу какого-нибудь крупного аэропорта. Средняя скорость легковых автомобилей была около полторы сотни километров в час на третьей полосе, а на четвертой, обгонной, неслись болиды и за двести километров.
  Мадмуазели оказались хоть куда - одна позадастей, другая погрудастей. Молодые, но шустрые, спасу нет. Сразу поехали в кабак, салун называется.
  Виктор всякое видал в своей беспутной молодости, но чтобы исполнение кантри на немецком языке местной музыкальной группой в этом питейном заведении, так видел впервые. Хотя в свободной, толерантной Европе одним ходить в кожаных лосинах с дырой сзади можно, так почему бы другим и не попить, как на диком Западе.
  Под гороховую похлебку угостились цветочным шнапсом.
  - Вот ведь зараза какая! - справившись со своей порцией горячительного, произнес Витя. - Знал бы, прихватил с собой тройной одеколон, чтобы порадовать вас, друзья!
  Он с непривычки к такому-то сюру чуть не заблевал стол, то и дело надувая щеки и пытаясь проглотить эту субстанцию, которую его организм яростно выталкивал обратно.
  А потом поехали в гости к прелестницам, звали-с.
  Девчата на заднем сиденье авто спивали хриплыми голосами песни группы "Рамштайн", создавая непринужденную обстановку.
  Навстречу, на крутом повороте проселочной дороги, медленно двигался полицейский "Опель".
  - Черт, забыл пристегнуться ремнем безопасности! - ругнулся Шелест. - Сейчас оштрафуют!
  - Не оштрафуют, - усмехнулся Даниэль. - Глянь, они сами не пристегнуты.
  Полицейская машина прошла мимо. Стражи порядка демонстративно смотрели в другую сторону.
  - У нас бы обязательно попросили денег за ремень, - заметил Виктор.
  - А у нас - нет, - ответил Данни. - Потому что я бы их спросил, почему они сами не пристегнуты. В Германии выгнать нерадивого полицейского с работы - пара пустяков.
  Подъехав к основательному, двухэтажному особняку и зайдя шумной гурьбой внутрь, девушки, оказавшиеся сестрами, представили Шелеста своей маман, коренастой, широкоплечей фрау и сказали, из какой страны прибыл их дорогой гость.
  - Вы там предохраняться не забудьте, а то нагуляете с этим..., - напутствовала дочерей маменька, когда компания поднималась на второй этаж, полагая, что питерский жлоб немецкого жаргона не понимает.
  От такой-то простоты восприятия жизни застеснялся Виктор, притормаживая.
  - Эй, не дури, а то девки обидяться, дурнями прослывем, - подтолкнул его в спину Данни. - Германии нужна свежая кровь. Потому нравы здесь свободные, привыкай.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Буэнос-Айрес
  район Оли́вос
  август 1945 года
  
  Дождь шел не переставая.
  Его капли барабанили по широким, мясистым листьям какого-то вечнозеленого кустарника. Нахохлившийся попугай сидел на ветке большой магнолии, растущей около дома, что-то бормоча время от времени.
  Ганс Каммлер, зябко кутаясь в толстую, грубовязаную кофту, находился под навесом террасы и смотрел на обширный сад, раскинувшийся перед ним.
  - Эвакуация прошла замечательно, - развалившись в плетеном кресле сказал обергруппенфюрер СС Эмиль Мазув, отвечавший в Третьем рейхе за координацию проектов Каммлера со специальным бюро, контролировавшим секретные патенты на новые образцы вооружения. - Как ты считаешь, Ганс?
  В нацистской Германии, как и в любом другом тоталитарном государстве, интеллектуальный продукт - научные открытия, изобретения оформлялись в патентной службе. К концу второй мировой войны она перешла в ведение СС, которое использовало патенты своих сограждан, зачастую содержащих уникальные, революционные технологии, опережавшие свое время на 10-20 лет, как ходовой товар в политических взаиморасчетах с США и Англией с целью сохранить после войны верхушку СС и НСДАП, талантливых ученых, вывезя их в безопасное место в ряд стран Южной Америки. Этой патентной службой и руководил обергруппенфюрер Эмиль Мазув, приобщенный к высшим тайнам Третьего рейха, имевший немалое влияние на самом верху, предпочитая оставаться в тени, и практически неизвестный широкой публике, как и "серый кардинал" Ганс Каммлер. Выполнял Мазув и ряд деликатных миссий, когда требовалось умение дипломатии, компромиссов при контактах с главами и министрами государств, представлявших интерес для высшего руководства СС.
  - Я всегда удивлялся твоему оптимизму и умению жить легко, - ответил Каммлер, попивая горячий чай. - Как холодно, и это в субтропиках!
  - Сейчас здешняя зима, - заметил Мазув, прибывший в Аргентину раньше Каммлера и уже немного освоившийся. - А в Буэнос-Айресе муссонный климат, субтропики начинаются севернее, где сел ваш самолет. В это время тут очень влажно и ветренно, но снега не бывает.
  Каммлер встал и оперся на балюстраду террасы.
  - Начнем по-новой. Деньги размещены в местных банках у надежных, преданных нам людей, - продолжил Мазув. - В страну прибывают и получают вид на жительство сотни наших соратников по борьбе. Специальные грузы на подводных лодках из Европы поступают без помех. В Аргентине находиться огромное число людей Дуче , также эммигрировавших сюда.
  - Ты им веришь после предательства 1943 года ? - спросил Каммлер.
  - Среди них есть честные люди.
  Они помолчали, слушая шум дождя.
  - На побережье, недалеко от Рио-Негро доставлен фюрер, - сообщил Эмиль Мазув.
  - Как он?
  - Живет на ранчо в Патагонии , но отошел от дел, - жизнерадостно улыбнулся Мазув. - Теперь пришло наше время. Мартин Борман и Генрих Мюллер тоже благополучно покинули Германию, сейчас они в Испании.
  - Как удалось эвакуировать руководство из окруженного Берлина?
  - По подземным туннелям, а их двойников пристрелили и сожгли, подбросив подложные медицинские карты. Кстати, ты тоже погиб там, под Прагой. Покончил жизнь самоубийством, есть и очевидцы. Чтобы нас оставили в покое, пришлось отдать союзникам в мае 1945 года весь запас обогащенного урана, которым с нами рассчиталась Япония за наши военные технологии, и документацию по атомной бомбе вместе с подлодкой "U-234".
  - Знаю, и черт с ним, - отмахнулся Ганс Каммлер. - Нам все равно здесь, в Южной Америке, США не позволили бы заниматься ураном. Слишком заметное производство - излучение, радиоактивное загрязнение, не скроешь так просто. И очень дорогое. Это уже вчерашний день после вихревого эфирного генератора и термоядерного оружия с накачкой ударной волной в плазме.
  - А как же изотопы, используемые в составе рабочего тела "Колокола", они ведь тоже радиоактивны? - поинтересовался Мазув. - И как ты собираешься получать их здесь, без атомного реактора?
  - Они мне не нужны, - ответил Каммлер. - Мои ученые в Совиных горах успели разработать методику работы вихревого эфирного генератора только на чистой ртути. Это значительно упрощает эксплуатацию энергосиловой установки в целом, делает ее более безопасной и дешевой.
  - Японцам удалось провести испытание атомного устройства в море недалеко от побережья севера Кореи. Там находится крупное урановое месторождение и их научный центр по созданию ядерного оружия в Хыннаме, - добавил Мазув. - Они смогли многого достичь, но применить атомную бомбу уже не успели.
  - Так вот почему русские войска так рвались на север Кореи, мотивируя это исполнением союзнических обязательств, - усмехнулся Каммлер. - А японцам на головы прилетел их же собственный уран!
  - У американцев не было выбора, - сказал Мазув. - Им пришлось идти на сделку с нами, чтобы получить оружейный уран и необходимые инфракрасные детонаторы. Иначе Япония опередила бы их в атомном ударе.
  Каммлер с Мазувом находились в северных предместьях Буэнос-Айреса в районе Оли́вос. Вилла с большим садом, на которой они жили, была снята на длительное время через подставных лиц. Имея испанские паспорта на другие фамилии оба представляли интересы ордена иезуитов в этой латиноамериканской стране.
  - Чем ты намереваешься заняться? - спросил Мазув.
  - Тем, чем и занимался. Доводкой моих проектов и программ. Считаются только с сильными и богатыми в этом мире.
  - Нужна какая-то помощь?
  - Да. По оборудованию, людям, месту размещения.
  - Предлагаю в Патагонии. Необъятные, пустынные места. Тысячи гектаров земельных угодий в частных руках, не контролируемых ни армией, ни полицией. Уникальная страна!
  - Что за люди находятся у власти в Аргентине?
  - Генерал Эдельми́ро Фарре́ль. Аргентинский военный, который фактически занимает должность президента с 1944 года. Националист, представляет интересы военной верхушки. Объявил войну Германии под нажимом союзников только 27 марта 1945 года, так и не послав в Европу ни одного солдата. У него неустойчивое положение. Думаю, в следующем году к власти придет другая фигура, весьма лояльная нам.
  - Перон?
  - Посмотрим, - неопределенно ответил Мазув. - Я сейчас как раз над этим работаю.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  апрель 1996 года
  
  Живя и работая в Германии Виктор возобновил занятия по каратэ. Можно было тренироваться на природе, а если шел дождь, то он использовал додзе в "Коллегиум Хуманум". Для отработки ударов в полный контакт достал через Даниэля и повесил в теплице на горе подержанный кожаный мешок для бокса. Купил бы и новый, но спортивное снаряжение в ФРГ стоило бешеных денег.
  У Шелеста весь день был занят работой и ассистированием странным экспериментам доктора Руига, который увлекся теперь исследованием полудрагоценных камней и минералов, производя на них воздействия от механического до звукового.
  - И что это даст? - поинтересовался Виктор, таская ящики и лотки с коллекциями минералов, геологических образцов из автофургона в одну из комнат первого этажа правого крыла "Коллегиум Хуманум", где Ханс Руиг оборудовал себе лабораторию. Основные научные помещения и офис доктора находились в Билефельде, где у него работали сотрудники из Германии и других европейских стран.
  - Во времена Третьего Рейха немецким ученым удалось с помощью определенных длин акустических волн в совокупе с механическим воздействием вызывать кратковременное, но очень интенсивное световое или тепловое излучение минералов и полудрагоценных камней, - пояснил Руиг, когда они находились в лаборатории. - На этом принципе можно создать ряд интересных приборов, способных найти практическое применение.
  - У вас есть конкретные данные длин волн? - спросил его Шелест.
  - Нет. Только кое-что из архивов "Аненербе". Разве отдадут технические концерны, сотрудничавшие с нацистами, такое.
  - А это что за тяжеленные ящики? - с натугой поднял один Виктор. - Свинец?
  - Урановая руда, - буднично ответил доктор. - Хочу попробовать с ней поработать. Может получиться....
  - А, ну да. Лучше, конечно, с чистым ураном, - пошутил Шелест. - С оружейным.
  - В газетах пишут, что в России сейчас им торгуют направо и налево. Не знаете, где достать? Может красную ртуть прикупить можно? Я дам хорошую цену.
  - Ага. У наших спецслужб поспрашивайте. Они ищут дураков на эту наживку. Офицерам надо расти, получать чины и боевые награды.
  - А вы как думали, я буду в духе средневековых алхимиков в пустоши и аскезе толочь в ступке минералы с корешками в поисках философского камня? Мне нужно исходное сырье с высокой энергетикой!
  - Пойди лунной ночью на перекресток двух дорог. Найди жабу, голову съешь, а остальное сожги в тигле, поливая меркурием и тщательно перемешивая, совершай Великое Делание, - по памяти процитировал рецепт одного древнего естествоиспытателя и чародея Виктор.
  Доктор рассмеялся, не прекращая эксперимент.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Буэнос-Айрес
  район Сан-Тельмо
  сентябрь 1945 года
  
  Уже неделю Ланге и Майер жили в отеле "Виктория" после того, как на одной из конспиративных встреч получили от связного солидные подъемные и приказ ждать дальнейших указаний. Жизнь в отеле разительно отличалась от общежития миграционной службы с ее казарменными порядками, более напоминавшими какую-нибудь ночлежку благотворительного общества.
  Остановившись на новом месте друзья просто отдыхали, ни о чем не думая, прекрасно зная, что спокойная жизнь долго не продлится. Они были холостяками. Большой любитель женщин Ланге так и не удосужился жениться. Майеру в начале войны пришлось разойтись с супругой, дочерью одной влиятельной семьи промышленников, как только там узнали, что он служит в гестапо. Детей у него не было.
  - Оно и к лучшему, - как-то высказался на эту тему Майер. - Кому мы нужны с нашей биографией?
  - Трибуналу союзников, - пошутил Ланге и сменил тему. - А помнишь тех двух дам из ресторана на площади Доррего? Здесь уйма красивых женщин и все будет в порядке.
  Тогда, в ресторане, им крупно повезло. Они отдохнули с дамами на славу, стимулировав их раскованность щедрыми подарками.
  Если было настроение бывшие эсэсовцы бродили по Сан-Тельмо, заглядывали в кафе, где по вечерам пары танцевали танго под аккомпанемент бандонеона и гитары. Они старались забыть ту жизнь, которую вели каких-то четыре месяца назад. По ночам им иногда снились кошмары и они крича просыпались в холодном поту, озираясь и пытаясь понять, где они находятся и что будет с ними завтра.
  - Вы вылетаете в Патагонию через два дня, - инструктировал их связной на новой встрече. - Вся информация и деньги в конверте. Официально будете работать в одном рыбачьем поселке на побережье Атлантики, недалеко от устья Рио-Негро.
  - А неофициально? - спросил связного, в котором угадывался коллега в звании не ниже штурмбаннфюрера, Ланге.
  - По своему профилю - сопровождение технического проекта, обеспечение его режимности и безопасности, - не смутившись, ответил связной.
  - Мне почему-то кажется, что мы опять увидимся с Каммлером, - помрачнев, сказал Майер, когда связной ушел.
  - А что ты хотел? - ответил Ланге. - Мы всем ему обязаны и знаем слишком много. И если хотим пожить подольше и обеспеченно, то должны безукоризненно исполнять все его приказы.
  Через два дня, купив необходимую одежду и сопутствующее, они вылетели с одного из гражданских аэродромов Буэнос-Айреса на грузовом самолете курсом на Вьедму, город в Патагонии, расположенный в устье Рио-Негро на побережье Атлантики. Предстояло пролететь около тысячи километров на юг с промежуточной дозаправкой. Отдыхая в грузовой кабине на укрытой брезентом поклаже или глядя в иллюминатор, сидя на неудобных скамейках, Ланге и Майер добрались без приключений.
  На подходе к Вьедме, когда их самолет заходил на посадку, они пролетели над широкой рекой, впадающий в безбрежный океан, в устье которой по обе стороны был виден город с домами и фабричными постройками с торчащими трубами.
  Около грунтовой полосы аэродрома Вьедмы их ждал старенький грузовик. Когда они вышли из самолета, пошел холодный дождь.
  - Из субтропиков в резко континентальный климат, - проворчал Майер, поднимая воротник пальто.
  Из кабины грузовика вылез и подошел к ним высокий, широкоплечий блондин, одетый в морской бушлат со свитером, плотные брюки, заправленные в сапоги, и вязаную шапочку.
  - Добрый день, - поздоровался он по-немецки. - Меня зовут Курт. Я довезу вас до рыбачьего поселка.
  Грузчики-креолы перетащили в кузов автомобиля багаж из самолета и они поехали.
  Дорога оказалась грунтовой. Сильно трясло на ухабах. Впереди была степь с небольшими зарослями кустарников и одиноко стоящими раскидистыми вечнозелеными деревьями.
  Вдоль обочины дороги попадались промоины, следы эрозии почвы, целые овраги и выход на поверхность скальных пород. Потом потянулась лесополоса. Выехав на открытое пространство повернули левее по проселочной колее. Через час воздух стал свежее, чувствовалось мористое дыхание океана. Съехав с пригорка они увидели водное пространство до горизонта и мерно накатывающий прибой на широкую полосу пустынных дюн.
  - Пампа́сы, - кивнув на окно, сказал Курт. - Вся Патагония такая. Встречаются полупустыни и солончаки, на западе горы.
  - И как далеко она простирается? - поинтересовался Ланге.
  - На юг около двух тысяч километров, и до Кордильер около шестисот.
  Внизу, на спуске, приткнулся рыбачий поселок за высоким, крепким деревянным забором, словно форт первых поселенцев. Дальше за дюнами, на берегу, находился длинный причал с баркасами и рыбацкими шхунами.
  Подъехав к широким воротам, посигналили. Вышли двое мужчин в брезентовых плащах с карабинами на плече и запустили внутрь.
  Пока разгружали машину, Ланге и Майер смогли осмотреться.
  На обширном дворе на натянутых тросах сушились рыбацкие сети. Вдоль забора, окнами внутрь, расположились жилые и хозяйственные постройки. Сбоку, под навесом, стояло несколько легковых и грузовых автомашин. По территории сновало много людей. Пахло готовящейся едой с кухни и резким, въедливым запахом рыбы.
  К ним подошел мужчина средних лет крепкого телосложения с открытой, располагающей улыбкой.
  - Оскар Линнер, - представился он. - Сын хозяина этой асиенды . Ваши полномочия мне известны. Я покажу вам комнаты.
  Ланге и Майер взяли свои чемоданы и прошли в одноэтажное строение с двумя окнами на фасаде. В их распоряжении оказалась гостиная с видом во двор и две задние комнаты без окон, что было вполне в духе местной архитектуры. Присутствовал и санузел с душем.
  Первым делом эсэсовцы пошли осмотреть сохранность своего груза и целостность пломб на его упаковке. Ящики с разобранной бортовой силовой установкой боевого диска, одну из термоядерных бомб и другое сопутствующее они передали с борта "Исабель" именно сюда. Все хранилось в дальнем амбаре рыбачьего поселка под надежными замками и охраной.
  Убедившись в целостности груза они вышли к пирсу, где разгружались пришедшие с промысла рыбацкие суда.
  - Наш основной доход - с ловли рыбы и добычи других морепродуктов, - пояснил Оскар. - Все отправляется оптовикам грузовиками в Вьедму. Что-то, конечно, оставляем себе на пропитание. На вырученные с продажи деньги закупаем горючее и провиант. Есть и чистый доход с этого предприятия, за вычетом жалованья работникам и накладных расходов.
  Уже вечером, поужинав со всеми в общей столовой, они решили пройтись и осмотреться по поселку.
  Большинство обитателей асиенды жили в нескольких больших помещениях, больше напоминавших казармы, разделенными переборками на кубрики по шесть коек. На них лежали и сидели работники поселка, кто-то играл в карты или на гитаре.
  - Кто они? - спросил Оскара Майер.
  - Члены экипажей подводных лодок, пришедших в Аргентину, - пояснил Линнер и глянул на него. - Я - один из них.
  Ланге узнал нескольких человек с "U-180", которые махнули ему рукой.
  Отойдя ко сну, Ланге долго не мог уснуть из-за пьяных песен моряков из общежития напротив.
  - У вас всегда так шумно? - спросил он Линнера за завтраком.
  - Война закончилась и мы на берегу, - извеняюще ответил Оскар. - Ребята хорошо трудятся на рыбной ловле. Почему бы им иногда и не отдохнуть?
  Ланге и Майер переглянулись.
  Прогуливаясь вечером по общежитию моряков они увидели метавшегося в забытье на койке человека.
  - А́нхен! А́нхен! - громко выкрикивал он.
  - Что с ним? Болен? - спросил Майер. - Зовет в бреду жену?
  - Нет, - сказал, улыбнувшись, один из сидевших на соседней койке моряков. - Готлиб из зажиточных крестьян. Торговал молоком, холил свое стадо. Видимо, имя любимицы.
  Находившиеся рядом подводники заржали.
  - Острый психоз, - хмуро кивнув на мечущегося на койке Готлиба пояснил штурмбаннфюрер медицинской службы СС Дитер Ауэр, ранее служивший в "Гиганте" под началом Ланге, пришедший в Аргентину на одной из лодок в качестве судового врача и отправленный в рыбачий поселок по специальности. - У каждого человека есть свой запас прочности.
  Уже глубокой ночью из общежития моряков раздался дикий вопль, отборная флотская ругань и испуганное мычание коровы.
  - Что случилось?! - выскочив на крыльцо в одном исподнем спросил Ланге у спокойно курящего рядом Оскара Линнера.
  - Трюмный машинист Эрнст Шмидт и помошник боцмана Уве Манн ушли вечером без разрешения за забор, а когда вернулись ночью вдрызг пьяными, то привели бедняге Готлибу приблудную корову, видимо отбившуюся от стада. Заволокли ее прямо к его койке, привязав веревкой, - невозмутимо пояснил Линнер.
  В общежитии моряков опять пьянствовали, была слышна музыка и нестройное пение.
  - Господин Линнер, поведение ваших работников несовместимо с задачей, для которой мы сюда приехали! - вполне официально заявил Ланге.
  - Вы должны забрать ваш груз, а дальнейшее меня и остальных ребят не очень то и интересует! Мы честно воевали и с нас хватит! - ответил Оскар и выдержал жесткие взгляды собеседников.
  - Пойдем Эрих, нам надо поговорить, - потянул Ланге за рукав Майер.
  - Надо забирать груз и уезжать немедленно! - сказал он Ланге, когда они оказались в своем жилом помещении. - Все равно здесь мы и не собирались обосновываться. Жаль, что невозможно использовать этих подводников, но запас их психической выносливости иссяк и они пошли вразнос. Людей, которые пойдут за нами, здесь несколько человек, включая некоторых из моряков, кто был негласно на борту лодок агентом гестапо. Подводников больше ста человек и все они вооружены. И знают слишком много, но это уже проблемы Каммлера.
  В планы, в которые их посвятил связной, входило со временем переправить груз из рыбачьего поселка на один заброшенный рудник, предварительно превратив его в опытно-конструкторский центр для строительства и доводки дисколета "Врил". По сути, необходимо было заново создать корпус боевого диска, заказывая по частям его комплектующие на предприятиях Аргентины под видом вполне мирных деталей.
  - Как капитан Немо строил свой "Наутилус", точь-в-точь, - пошутил тогда Ланге, когда узнал идею от связного.
  Теперь планы пришлось менять на ходу.
  Утром следующего дня Ланге отправил курьером в Вьедму Карла Майера с целью позвонить в Буэнос-Айрес по контактному телефону и кратко изложить сложившуюся ситуацию.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июнь 1996 года
  
  В один из дней во время обеда живших в "Коллегиум Хуманум" сотрудников экологического центра перед входом в здание на улице Фоссгрунд стали собираться группы людей.
  - Нет проискам неонацистов в Германии! - стали скандировать в мегафоны они. - Долой реставрацию истории!
  - Кто это? - удивленно спросил Виктор у остальных за столом.
  - Опять антифашисты пришли в гости, - усмехнулся Даниэль.
  - Это не те, кто облил торец здания краской? - переспросил Шелест.
  - Они самые, - кивнул головой доктор Руиг, обедающий напротив Виктора.
  Все подошли к окнам большой столовой, выходящим на улицу.
  Снаружи была уже настоящая демонстрация, преимущественно молодых людей с красными транспарантами и флагами. Вдоль кустов, примыкавших к газону дома, редкой цепочкой стояли невесть откуда взявшиеся полицейские. На обочине дороги в гору припарковались несколько автофургонов различных телекомпаний с броскими логотипами на борту и большими тарелками антенн спутниковой связи на крыше. Тут и там в толпе сновали пронырливые репортеры, берущие интервью у участников демонстрации и снимающие телекамерами здание.
  У Шелеста мелькнула дурацкая мысль открыть окно и высунувшись с криком "Мама́ня!" напомнить таким образом о себе в вечерних новостях из Германии близким и друзьям по Питеру.
  - Отойдите от окна! - вернул его к действительности невозмутимо продолжавший обедать Руиг. - Могут и камнем бросить.
  Все вернулись к столу.
  - Что будем делать? - спросила доктора нахмурившаяся Гизела.
  - Ничего, - ответил тот. - Закройте на замки входные двери и пройдем на другую сторону дома, где окна выходят на лужайку. На частную территорию демонстранты не полезут, их остановит полиция.
  В "Коллегиум Хуманум" где-то раз в три месяца проходили собрания хозяев этого здания, дедов-пенсионеров, посвященные истории Германии, в том числе и Второй мировой войне. Старики вели себя спокойно, шнапсу не пили и лозунгов не орали. Разместившись в конференц-зале подолгу толковали о своем, о прошлом, никому не мешали. С Виктором и остальными сотрудниками доктора Руига были приветливы. Единственное неудобство - приходилось помогать Гизеле и еще двум приглашенным сотрудницам вытирать и таскать туда-сюда гору посуды три раза в день, обслуживая приехавших в большой столовой и помогать некоторым из них по немощности подниматься наверх в гостиничные номера, где они временно жили. Но это не было большой проблемой.
  Ханс Руиг и его люди не лезли в дела хозяев "Коллегиум Хуманум", занимаясь своими заботами.
  Шелест взял книгу по физике и пошел читать в гостиную. Доктор с Гизелой отправились медитировать в додзе. Остальные тоже нашли себе применение.
  Крикуны-манифестанты, вдоволь наоравшись, вскоре разошлись, оставив замусоренную улицу.На следующий день все немецкие газеты вышли со статьями о произошедшей манифестации около "Коллегиум Хуманум", а многие телеканалы, в том числе центральные ARD и ZDF, показали в новостях репортажи о свившем себе гнезде неонаци на горе Винтерберг во Флото.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Патагония
  Рио-Негро
  сентябрь 1945 года
  
  Через три дня напряженного ожидания к воротам рыбачьего поселка подъехала колонна запыленных грузовиков. Из них вышли около сорока вооруженных мордоворотов из числа бывших чинов СС и гестапо, не спеша погрузили секретный груз, забрали Ланге и его окружение и молча укатили в степь.
  Моряки присмирели, поняв, что играют с огнем и так можно до утра не дожить.
  - Людей собирали на́скоро, - сообщил своему другу уже в машине Майер. - Они прибыли из разных мест страны. Остальные присоединяться в конечной точке маршрута.
  Двигались по совершенно безлюдным местам, по едва видимой колее дороги. Ни поселка, ни одинокой усадьбы. Да и откуда бы им взяться в такой-то глуши и пустоши. Только ветер гулял по высокой траве или мел песок по солончаку. Изредка спугивали стайку птиц.
  Степи Патагонии использовались местными скотоводами преймущественно в весенне-осеннюю пору, когда было теплее и хватало сочного подножного корма. На зиму отары и стада животных сгонялись на защищенные от ветров пастбища ближе к северу или в предгорья.
  На полпути остановились и, наскоро разогрев обед на костре, поехали дальше. Проехав несколько сот километров по степи и полупустыне, к вечеру колонна подошла к предгорьям Кордильер, тянувшихся покрытой дымкой цепью гор в обе стороны до горизонта.
  Взобравшись на холм и спустившись в небольшую котловину колонна въехала через открытые, покосившиеся ворота на территорию заброшенного угольного рудника.
  Везде царило запустение.
  Ряд ржавых вагонеток приткнулся возле большого копра с барабанами, когда-то обслуживавшего центральный ствол шахты.
  Около здания управления рудника стояла еще одна колонна грузовиков, также в пыли, как и пришедшая следом.
  Уже в темноте, выставив вооруженную охрану, растопив печь в столовой привезенными дровами, все прибывшие перекусили и улеглись вповалку на свои спальные мешки и матрацы.
  Утром, после завтрака, половина людей и бо́льшая часть грузовиков, после выгрузки провизии, дизельного топлива, инструментов и прочего для приведения этого предприятия в надлежащий вид, убыли. Вторая половина приехавших начала планомерно возвращать здания и сооружения в работоспособное состояние, очищая их от грязи и ржавчины, производя необходимый ремонт и покраску.
  Физический труд был обязателен для всех.
  Даже Ланге и Майер, как непосредственные руководители возрождения проекта, наводили порядок в здании управления, выгребая оттуда мусор и драя полы.
  - Совсем другое дело! - удовлетворенно делились они впечатлениями между собой за ужином. - Дисциплина и порядок, так характерная для нас, немцев! Не так, как в этом рыбачьем поселке.
  - Здесь только свои, - негромко добавил Карл. - Я знакомился с личными делами наших сотрудников. Только члены СС и гестапо. Безупречные послужные списки и заслуги перед партией в военное время.
  Через месяц на рудник приехал Каммлер в сопровождении ряда лиц и устроил совещание в здании управления.
  - Время зря не теряли, - одобрительно сказал он. - Представляю вам главного инженера проекта Уго Вольфа. Он будет заниматься технической стороной. Территория рудника и прилегающие земли куплены в частное владение и оформлены на надежных людей, наших соратников по борьбе.
  Все расположились за столами на втором этаже в помещении конторы.
  - Через четыре месяца центр должен начать основную деятельность, - сообщил Каммлер. - Все необходимые части корпуса дисколета уже заказаны на аргентинских заводах. Остальное мы привезли из Германии с собой. Измерительные приборы и диагностическое оборудование для проведения испытаний бортовой силовой установки также скоро прибудут сюда.
  Видеть Ганса Каммлера в штатском было непривычно для его подчиненных, хотя некоторые из присутствующих и не служили под его началом.
  - Часть персонала центра будет постоянно задействована в охране, - продолжил Каммлер. - Оружие на руках в Аргентине обычная практика. Использовать только карабины и пистолеты. Автоматическое оружие открыто носить запрещаю. Поведению некоторых членов НСДАП в рыбачьем поселке будет дана оценка и сделаны соответствующие выводы.
  Через четыре месяца, когда угольный рудник привели в порядок, стало поступать оборудование из Буэнос-Айреса и других мест.
  Одним из первых привезли дизель-генератор для освещения. До этого жили при свечах и керосиновых лампах, с отоплением и кухонными плитами было проще - понемногу добывали уголь для бытовых нужд.
  Вторым прибыл на грузовике из столицы странный электрогенератор с редуктором.
  - Я обнаружил здесь паровую машину XIX века, все еще пригодную для дела. Ее использовали как силовой привод для подъема угля и людей на поверхность, - пояснял Ланге инженер Вольф. - Нам понадобиться постоянно много электроэнергии, особенно для экспериментов с "Колоколом". Возить сюда автоцистерной дизельное топливо накладно и заметно. Может вызвать у властей ненужные вопросы, ведь мы продавать уголь не собираемся. Этот рудник и шахта давно перестали быть рентабельными по причине бедных угольных пластов. Но для нас мы всегда добудем небольшое, по меркам производства, количество угля. Для паровой машины я и заказал этот электрогенератор.
  По мере восстановления подсобных и производственных ангаров и создания в одном из них сборочного стапеля, с заводов и фабрик поступили части фюзеляжа будущего дисколета. Конструкционный каркас летательного аппарата понемногу обретал свою законченность, стал насыщаться внутренним оборудованием и обрастать облицовочными панелями.
  Стараниями инженеров и техников во главе с Вольфом и специалистами по магнитным полям сверху корпуса силового эфирного генератора боевого диска сделали магнитную ловушку, резко понижающую вредоносное излучение на экипаж. Время непрерывной работы движетеля дисколета удалось довести до одного часа.
  Коллектив опытно-производственного центра, созданного на бывшем угольном руднике в предгорьях Анд, заметно изменился. На место строителей и ремонтников приехали физики, математики, радиоинженеры, большая группа бывших летчиков и авиатехников люфтваффе.
  Рядом со сборочным корпусом построили экспериментальный цех, куда установили станочное оборудование для обработки на месте необходимых деталей. В другом ангаре начались работы над созданием термоядерных бомб. Параллельно разрабатывали автоматизированные системы управления летательным аппаратом. Ждали доставки через океан одним из сухогрузов, занятым в эвакуации секретного оборудования, мобильных станций радиообнаружения "Фрея", чтобы продолжить работы по волновому оружию в рамках проекта "Волна".
  К маю следующего года боевой диск был готов.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июль 1996 года
  
  Тугие, крупные колосья пшеницы и ржи слегка сгибались под набегавшим волнами ветерком, не остужая зноя лета. Два опытных поля злаковых по обе стороны Бреттхорстштрассе, идущей к вершине горы Винтерберг, выращенных без химических удобрений, только с помощью заряженного кварцевого порошка, ждали жатвы. Мясистые помидоры известного сорта "Fleischtomate" в теплице уродились крупными и радовали взыскательный глаз доктора Руига. Урожай ягод и корнеплодов тоже обещал быть обильным. Ниже главного здания экологического центра, на пастбище около яблоневого сада, паслось тучное стадо овец, давшее в этом году большой приплод.
  Во время уборки урожая персонал Руига, задействованный в этой исследовательской программе, умаялся до изнеможения. Работать приходилось от зари до заката, собирая все до последнего колоска и картофелины. Конечно, использовали комбайны и прочую механизацию труда. Но и вручную пришлось побегать следом за работающей техникой, контролируя качество и количество убираемого.
  Оставшуюся солому от уборки злаковых вместе с опилками пустили на подстилку лошадям в конюшню, а навоз от животных, как и убранные посевы рапса, использовали для производства биотоплива и удобрений для огородников.
  Образцы собранных сельскохозяйственных культур и мясо от частичного забоя скота отправили в лабораторию санитарного контроля, откуда получили подтверждение полной экологичности представленного вместе с расфасованными мясными полуфабрикатами, что позволяло реализовывать выращенное через торговые организации и рестораны.
  Виктор впервые трудился на земле, пройдя весь технологический цикл от и до, и к своему удивлению получил профессиональное удовлетворение от содеянного.
  По поводу окончания данного этапа сельскохозяйственной программы и получения весомого результата в научных и практических изысканиях доктора Руига и экологического центра прошло большое собрание в "Коллегиум Хуманум", на котором присутствовали деды-основатели этой организации и весь коллектив центра. На отдель-ном длинном постаменте в конференц-зале выложили образцы собранного урожая, испеченные большие хлеба́ в обрамлении колосьев.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Патагония
  рыбачий поселок недалеко от устья Рио-Негро
  ноябрь 1945 года
  
  Прошло почти два месяца с момента ссоры между немецкими подводниками, жившими в рыбачьем поселке, и офицерами СС и гестапо, остановившимися у них, закончившейся не лучшим образом.
  Руководивший артелью рыбаков Оскар Линнер и его товарищи прекрасно понимали, что это не сойдет им так просто с рук. Они удвоили бдительность, контролируя окрестности, проверяли часовых в поселке среди ночи, старались повысить дисциплину в большом коллективе, наводили справки среди земляков, тяготевших к нацистам.
  Ничего не предвещало возможность расправы над ними.
  Душа моряка безхитростна и импульсивна.
  В один из вечеров, отмечая юбилей одного из экипажей, все дружно перепились. Сам Линнер, замотавшись на работе, ушел рано спать, а остальные после пьянки прикорнули кто где упал от хмеля.
  Среди ночи, когда гулянка затихла и все уснули, через забор, не имевший поверху колючей проволоки, ловко перемахнули несколько боевых групп из спецкоманды оберштурмбаннфюрера Грубера, быстро убрав сонных часовых у ворот и распределившихся около жилых построек. Вышедшего по нужде моряка закололи кинжалом и ворвались внутрь.
  Тех, кто спросонья пытался оказать сопротивление, перебили. Остальных вывели во двор и поставили на колени с заложенными за головой руками.
  Зачинщиков бунта во главе с Линнером увезли на грузовике в пампасы и больше их никто никогда не видел. Многих распределили по другим аналогичным рыбачьим поселкам дальше на юг Аргентины, напомнив им о бренности жизни и смирении, которое всегда воздается, если не в этой жизни, то в другой.
  В поселок прибыли новые работники. Руководили теперь убежденные нацисты, установив железную дисциплину и порядок, как в образцовой тюрьме.
  Ввели винное довольствие для личного состава, небольшое, но ежедневное. По выходным дням в поселок привозили проституток, и каждый желающий за наличный расчет мог реализовать свои сексуальные фантазии.
  Эти изменения несколько ослабили недовольство внутри трудового коллектива, выпустив пар наружу. Остальное доводила до ума внутренняя агентура, быстро выявляя потенциальных смутьянов.
  Со временем положение стабилизировалось.
  В один из дней радист поселка принял сообщение, и рыбачьи шхуны ушли в океан.
  Вскоре в указанном в радиограмме квадрате они встретились с сухогрузом "Изабель" под испанским флагом и пришвартовались к нему. Приняв на борт ящики с судна, вернулись обратно.
  Это был рядовой случай эвакуации в Южную Америку ценностей Третьего рейха в соответствии с ранее разработанной директивой Мартина Бормана "Генеральный план - 1945".
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  июль 1996 года
  
  В экологическом центре встречали очередную годовщину.
  Выйдя подышать свежим воздухом на улицу, Шелест заметил стоящего в одиночестве у центрального входа и о чем-то задумавшегося Ханса Руига.
  - Почему вы столь нерадостны в такой день? - спросил доктора Виктор, подходя к нему. - Ваши методики действуют и могут приносить вполне ощутимую прибыль.
  Руиг рассеянно обернулся на Шелеста, долго молчал, прежде, чем ответить.
  - Принято решение о закрытии экологического центра, - наконец сказал он. - Как не вовремя!
  - Кем? - удивился Виктор.
  - Учредителями "Коллегиум Хуманум" и мною.
  - Почему?
  - Деды-основатели "Коллегиум Хуманум" опять взялись за старое. После той манифестации антифашистов около главного здания, что вы видели, на одном из своих заседаний старики обсуждали, сколько миллионов узников действительно было уничтожено в концлагере Освенцим во время Второй мировой войны и каков был их национальный состав. Все это стало известно средствам массовой информации. Некоторым силам сегодня в Германии это не нравиться. Всему есть предел. У меня могут быть большие проблемы со взятием кредитов в банках на мои исследования из-за невольного соседства с этими беспокойными стариками. Я никогда не найду столь дешевой аренды уже подготовленных земельных угодий. Мне это влетит в большие расходы, но надо срочно куда-нибудь переезжать.
  - Это вас сильно беспокоит?
  - Переезд затормозит нашу работу, - пояснил доктор. - Слава Богу, лаборатория в Билефельде и опытная ферма с производством биотоплива не имеют отношения к "Коллегиум Хуманум". Хотя ферму с производством лучше перенести поближе к новому расположению центра. И эти земли еще надо выбрать, что само по себе совсем не просто. На все нужно время.
  У Шелеста тоже испортилось настроение. Его дальнейшая работа в Германии стала туманна и неопределенна.
  - Не переживайте так, - видя его состояние сказал Руиг. - Ничего не рухнуло, просто возьмем паузу. Я бы на вашем месте куда-нибудь съездил на две-три недели, мир посмотреть. Вы хорошо поработали, можно и отдохнуть. А я за это время определюсь с новым местом для центра и дам вам знать.
  Виктор задумался над предложением доктора.
  - В Аргентину давно мечтал съездить, - неожиданно для самого себя сообщил Шелест.
  - В Аргентину? - удивился Руиг. - Обычно русских тянет на экзотику, в тропики.
  - А в Аргентине есть джунгли на севере, у водопадов Игуасу, на границе с Бразилией, - заметил Виктор. - Я узнавал.
  - Вот и отлично. Цель определена, - оживился доктор. - Остаются средства...
  - У меня есть, - засмущался Шелест. - Год у вас работал, на всем готовом. Вы и так хорошо платили.
  - Да ладно, я помогу. Надо масштабней работать и отдыхать с размахом, - махнул рукой Руиг. - Чтобы запомнилось и вам и окружающим. Я в ваши годы был совершенно неуправляемый, родители поседели рано.
  Доктор уставился в одну точку, мечтательно перенесясь в годы своей бесшабашной молодости.
  - Завтра и собирайтесь, - напутствовал он. - Чего время терять?
  Виктор пошел в большую столовую, где накрыли праздничный стол.
  - Только не надо пока делиться новостями с остальными моими сотрудниками, - окликнул его Руиг. - Пусть расслабяться ребята. Все потрудились на славу.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Патагония
  рыбачий поселок недалеко от устья Рио-Негро
  декабрь 1945 года
  
  Волны прибоя с шумом накатывали на прибрежные дюны и медленно отползали, истратив всю силу. Карл Майер и Отто Нойманн стояли на досках настила, уходящего далеко от кромки воды причала, оперевшись руками на поручни. Рядом покачивались рыбацкие шхуны и баркасы, привязанные к кнехтам.
  - Когда должны прийти лодки? - спросил своего коллегу Майер, закрываясь рукавом штормовки от залетающих на причал соленых брызг.
  - Сегодня или завтра, - ответил тот. - Ветер усиливается, может быть шторм!
  Уже несколько дней у побережья была замечена повышенная активность военно-морского флота Аргентины. Его сторожевики ходили вдоль берега в поисках немецких субмарин, замеченных ранее местными рыбаками и с торговых судов. После сдачи властям пришедших из Европы "U-530" и "U-977" их капитанами в Мар-дель-Плата береговая охрана также усилила свою деятельность, прочесывая побережье и приморские поселки.
  - Наверное, придется передавать груз в открытом океане сначала с подлодок на один из наших сухогрузов, курсирующих на Испанию, - прокричал в ухо Майеру Нойманн. - Лишняя работа, но все равно надо пересаживать экипажи, чтобы потом их легализовать под видом беженцев.
  Карл Майер вспомнил свою жизнь с Ланге в Буэнос-Айресе в ожидании вида на жительство из миграционной службы.
  - Отто! - окликнул Нойманна прибежавший из рыбачьего поселка, находившегося за барханом дюн, вестовой. - Радиограмма с подлодок!
  Вернувшись в поселок они узнали, что подводные лодки вышли в указанный квадрат в ожидании передачи груза.
  За прошедший месяц, после наведения порядка в рыбачьем поселке, здесь не раз принимали грузы из Германии, ранее переброшенные из Норвегии в Испанию. Теперь тут старшим назначили оберштурмбаннфюрера Отто Нойманна, блестяще справившегося с организацией эвакуации секретного оборудования, технической документации, антиквариата и золота из Третьего рейха в Аргентину.
  - Попросим помощи у Посейдона? - усмехнувшись, предложил собравшимся на пирсе суеверным морякам Нойманн, начинавший свою службу представителем гестапо на флоте.
  Он и Майер также пошли в океан на рыбацкой шхуне, возглавив небольшую флотилию. По небу низко плыли сизые тучи, сильно качало, гребни волн били в корпус судна.
  В указанном квадрате при их приближении всплыли две подлодки, к которым с двух бортов, после нескольких попыток, встали рыбацкие шхуны. При каждом подбрасывании на волнах слышался неприятный скрип железа касающихся корпусов, вызывавший зуд по коже.
  Внезапно налетел сильный ветер с ливнем.
  - Может быть, переждем непогоду? - спросил перебравшегося на шхуну мокрого, с головы до ног, механика одной из субмарин Нойманн. - А пока отлежитесь на дне.
  - Нельзя, у одной из лодок открылась течь в цистернах балласта! - крикнул в ответ подводник. - Может не подняться на поверхность!
  Кое-как подняли трюмные люки и сообща стали перетаскивать с подводных лодок тяжеленные ящики и бочки на рыбацкие суда, используя блоки кран-балок шхун.
  Едва успели разгрузить одну из подлодок, как та, заметно погрузившись на корму, стала тонуть. Спешно приняли на борт судов ее экипаж, и субмарина, задрав кверху нос, ушла в глубину, оставив после себя огромные, всплывающие пузыри и пятна соляра. Часть подводников пришлось вылавливать уже из воды, бросая им концы и спасательные средства. Поднявшиеся на верхнюю палубу они, обессиленные, еще долго лежали, отплевываясь от соленой воды и хватая раззявленными ртами свежий воздух.
  - Обязательно дождитесь сухогруза! - прокричал на шхуны со спасенными экипажами подлодок Майер, когда разгрузка была закончена. - Он уже на подходе!
  Вторую лодку затопили рядом с утонувшей первой, передали пришедших подводников на сухогруз и пошли с грузом к побережью.
  В этот день в рыбачьем поселке, недалеко от устья Рио-Негро, приняли помимо недостающего измерительного оборудования с подземного комплекса "Гигант" еще двадцать тонн золота, о чем спустя несколько дней пришла радиограммой личная благодарность главы НСДАП.
  
  * * *
  
  Германия
  земля Северный Рейн-Вестфалия
  Флото
  август 1996 года
  
  Начался переезд экологического центра доктора Руига с земель и помещений "Коллегиум Хуманум", расположенных во Флото. Здесь его команда плодотворно проработала более двух лет, а Виктор - около года.
  Лошадей и скот временно пристроили у знакомых Руига, имевших крестьянские хозяйства и конюшни. Сельскохозяйственную технику оставили на подворье опытной фермы. Часть оборудования, библиотеку и большинство сотрудников отправили в лабораторию в Билифельде.
  Не откладывая в долгий ящик Шелест через связи доктора получил аргентинскую визу и приобрел авиабилет до Буэнос-Айреса.
  Cозвонившись с Ленеманном, он встретился с Ойгеном в одной пивной.
  - Хорошая идея, - сказал тот, узнав о его поездке в Патагонию. - У меня там на юге живет старый приятель. Еще в юности был с ним знаком. Зовут его Юрген Таубе, я вам о нем рассказывал. Очень интересный человек с необычной судьбой. Он во время Второй мировой войны работал биохимиком в немецких концернах. А сразу после падения Третьего рейха уехал в Южную Америку. Юрген рассказывал мне, что работал в Парагвае, Эквадоре, в других латиноамериканских странах по своей профессии. Наверняка что-то знает о германских секретных разработках новых вооружений тех лет. Я дам вам, на всякий случай, его адрес и телефон.
  - Он нацист?
  - Не думаю, слишком прагматичен и погружен в науку. Скорее, Таубе использовал этот режим, при котором ему неплохо жилось. Будьте осторожны, общаясь в Аргентине со старым поколением. Среди них много людей с очень темным прошлым. Не подвергайте попусту свою жизнь опасности. Я хорошо знаю эту публику.
  Тепло попрощавшись с Ойгеном, Виктор пошел собирать вещи.
  Раскланявшись с шефом и его ближайшими сотрудниками и пообещав держать с ними связь через лабораторию в Билифельде, ставшей теперь головным офисом центра, Шелест с рюкзаком за плечами вылетел из аэропорта Франкфурта-на-Майне через Мадрид на Буэнос-Айрес.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Сан-Карлос-де-Барилоче
  одна из вилл по дороге на Жао-Жао
  июль 1946 года
  
  - В Аргентину прибыли на одной из наших подводных лодок Мартин Борманн и Генрих Мюллер, - сказал Эмиль Мазув, попивая чай на веранде уютного дома, увитого плющем, с видом на озеро Науэль-Уапи.
  - Почему они так долго добирались? - спросил его Каммлер.
  - А кто, думаешь, организовывал поставку нам сюда и в другие страны Южной Америки денег, людей, необходимого тебе оборудования и приборов? - ответил Мазув.
  Каммлер промолчал, расхаживая по веранде.
  - Как идет работа? - поинтересовался Эмиль Мазув.
  - За год мы построили дисколет, отладили его силовую установку и оборудование, совершили два пробных полета, - рассказал Каммлер. - Несмотря на новую систему защиты от эфирного генератора пилоты продолжают получать сильные дозы облучения. Пока летчиков хватает.
  - В местных газетах уже писали о неопознанных летающих объектах, замеченных над Андами.
  - Пускай принимают за инопланетян, - усмехнулся Ганс.
  - А с вооружением боевого диска?
  - Несколько тактических термоядерных бомб у нас есть. Разрабатываем более мощные боеприпасы.
  Они помолчали, попивая чай и любуясь видами горного озера.
  - Как работается при новом президенте? - спросил Каммлер.
  - Знал бы ты, в какую сумму обошлось нам привести Перона к власти! - воскликнул Мазув и рассмеялся. - Пришлось заставить раскошелиться местных немецких предпринимателей. Ты бы видел, как эти скряги раставались с деньгами. Зато теперь нет абсолютно никаких проблем с легализацией партийных денег и натурализацией наших соратников из Германии, пребывающих из Европы.
  
  * * *
  
  Испания
  Мадрид
  аэропорт Барахас
  август 1996 года
  
  Приземлившись в аэропорту Барахас Виктор оказался в нейтральной зоне в ожидании самолета до Буэнос-Айреса. Времени до вылета было много и он, от нечего делать, бродя по громадному залу ожидания, зашел в продуктовый магазин.
  Его внимание привлек большой стеллаж с алкогольными напитками. Шелест давно хотел отпробовать какого-нибудь экзотического рома, настоящего, а не польского фальсификата, коими были заставлены полки в питерских магазинах, в юности начитавшись приключенческих романов о пиратах и их нравах, но совсем не разбирался в марках, зная только кубинский "Habana Club". Мучительно выбирая из незнакомых ему пузатых бутылок с красочными этикетками, он мялся около стеллажа.
  - Если ищете что-то особенное, то рекомендую вон ту бутылку с оранжевой этикеткой, - раздался сзади голос по-испански.
  Шелест обернулся.
  Перед ним стоял высокий, худощавый, темноволосый молодой человек, его ровесник. Располагающее лицо, осмысленные глаза. Незнакомец был одет в легкую серую спортивную куртку и джинсы.
  - А что это? - спросил его Виктор.
  - Отличный яванский ром, - пояснил незнакомец. - Дорого, но того стоит.
  - Крепкий?
  - Больше 70% об. спирта.
  - Беру, - не задумываясь сказал Шелест, направляясь с вожделенным на кассу. - Благодарю за помощь.
  Парень кивнул в ответ, взяв себе бутылку вина.
  Уже выйдя из магазина Виктор догнал незнакомца.
  - Извините за беспокойство, не хотели бы составить мне компанию? - чисто интуитивно предложил он парню. - Знаете, в одиночку не лезет. Если у вас есть свободное время?
  Незнакомец понятливо кивнул.
  - Не подумайте, я не алкоголик. Просто в баре этот ром наверняка стоит бешеных денег, а чего-нибудь этакого хотел отпробовать давно, - как мог объяснил ситуацию Шелест.
  Парень рассмеялся.
  - Обычное дело, - показал он свою бутылку. - Я и сам люблю иногда выпить. А этот ром не в каждом баре найдешь. И обойдется вам там в 4-5 раз дороже.
  - А где здесь можно распить?
  - Есть тут недорогая закусочная, - пояснил незнакомец. - Там поедим и выпьем. Только бутылку надо в бумажный пакет засунуть. Так здесь принято.
  Они прошли в закусочную, сделали заказ по вкусу.
  - Откуда ты? - по-свойски спросил парень, разливая ром по кофейным чашкам. - Ты ведь не испанец, хоть и хорошо владеешь языком.
  - Русский, из Санкт-Петербурга, - ответил Виктор. - Лечу в Аргентину как турист. А ты?
  - Возвращаюсь домой в Парагвай.
  - Я думал, ты немец. - пояснил Шелест. - Похож.
  - У меня и впрямь немецкие и голландские корни, - сказал парень. - Дед эммигрировал в Южную Америку после Второй мировой войны. Меня зовут Макс Тапперт, я историк и археолог.
  Виктор тоже представился.
  Выпили по первой.
  - Да-а, крепость исключительная! - перевел дух Шелест. - Сильная вещь!
  - Вообще-то так ром пьют только в кино и твои соотечественники, - рассмеялся Макс. - Я видел в Барселоне, как отдыхают ваши моряки.
  - А как надо пить?
  - Разбавляют соком грейпфрута, апельсина, "Спрайтом". По мне лучше - пополам с "Кока-колой".
  Вторую ударную пили уже из стаканов с лимонадом.
  - Тоже неплохо, - оценил Виктор.
  - Я бывал в Аргентине и до сих пор вспоминаю горный ледник Перито-Морено в Андах, ее бескрайние просторы, - сказал Тапперт и посоветовал. - Рекомендую съез-дить на юг в Патагонию и на север, на водопады Игуасу.
  - Я туда и еду, на юг, - сообщил Шелест и спросил - Как живется в Парагвае?
  - Сейчас похуже. Раньше, во времена правления Стресснера было больше порядка. Наша семья жила хорошо. Все имели образование и востребованные профессии. А как в России жизнь?
  - Сложно. Ушли от социализма, но пока никуда не пришли. И когда придем, неведомо.
  - Да, понимаю. Приходится работать не по специальности?
  - И это тоже. Смог найти работу по профессии в Германии. Надеюсь, дальше будет полегче.
  - Я учился в ФРГ, в Вестфальском университете в Мюнстере. Незабываемые воспоминания и много друзей. Сейчас ездил их навещать. Побывал и у родственников здесь в Испании, в Севилье.
  - Может, через год другой слетаю в Асунсьон . Хотелось бы взглянуть на этот старинный город, - сказал Виктор.
  - Моя семья живет в пригороде столицы, - заметил Макс и протянул Шелесту свою визитную карточку. - Звони, если застанешь меня дома, покажу тебе Асунсьон.
  Они посидели еще немного и засобирались по своим делам, разойдясь в разные стороны.
  
  * * *
  
  Канада
  провинция Британская Колумбия
  июль 1947 года
  
  Автобус свернул с Аляскинской трассы и поехал на восток по асфальтовой дороге, перемежавшейся проселочными участками, изгибавшейся между покрытыми лесом горами.
  Здесь, на юге Британской Колумбии, еще хватало малолюдных, труднодоступных земель, лесных хвойных массивов, закрытых горных долин. В одной из них, недалеко от города Калгари , в 1944 году был создан совместный научный центр под эгидой "Совета авиационных исследований" ВВС Канады, Великобритании и Австралии для летных испытаний самолетов, ракет и перспективных летательных аппаратов. На территории, превышающей две тысячи квадратных километров, были возведены несколько взлетно-посадочных полос, ангары, мастерские, склады, одноэтажные здания, разбросанные на обширном лесном районе, огорженные и охраняемые бдительной охраной.
  Автобус остановился на одном из контрольно-пропускных пунктов и военные внимательно проверили документы у его пассажиров. После досмотра машина тронулась дальше, пыля по проселку среди возвышавшихся рядом с дорогой вековы́х елей.
  Спустя пару часов, проехав еще через один шланбаум, автобус заехал в горную долину и остановился на одной из бетонных площадок, расположенной в лесу, около большого ангара из рифленного железа, около которого стояли автоцистерна и пару машин технического обслуживания.
  Ворота ангара были распахнуты и приехавшие пассажиры, выйдя из автобуса, прошли внутрь сооружения, где находились два дискообразных летательных аппарата серебристого цвета диаметром около десяти метров, опиравшиеся на шасси внизу фюзеляжа. Вокруг этих необычных по форме машин, готовившихся к очередному вылету, суетились авиатехники и обслуживающий персонал.
  - Ричард! - окликнул на английский манер стоявшего наверху на корпусе дисколета и осматривавшего воздухозаборники специалиста один из приехавших.
  - А, господин Фрост! - оглянувшись и заметив зовущего сказал тот, спустившись по стремянке с летательного аппарата.
  - Как идут наши дела? - спросил подошедшего Джон Фрост, являвшийся главным конструктором дисколетов, стоявших в ангаре.
  - Готовим к вылету, - ответил жизнерадостно улыбавшийся стоящий перед ним Рихард Мите, привлеченный к проекту в качестве ведущего инженера и консультанта. - Я проверил двигатели, все в порядке.
  В группе приехавших были военные чины и гражданские лица, рассматривавшие ближайший дисколет.
  - Какова будет продолжительость полета? - поинтересовался у Мите канадский майор ВВС.
  - Сегодня немного, будем отрабатывать маневры в паре, - пояснил ведущий инженер. - Около получаса.
  В апреле 1945 года, в последние дни Третьего рейха, Рихарду Мите удалось в суматохе эвакуации с помощью завербованного англичанами штурмбаннфюрера гестапо Акселя Кнабе уйти из-под опеки СС в Пльзене. Он сдался войскам союзников и после долгого допроса в военной контразведке был отправлен американцами в рамках секретной программы "Скрепка" в США. Его отъезду помог Вернер фон Браун, с которым Мите был в приятельских отношениях и раньше вместе работал в Пенемюнде над ракетой "Фау-2". Немного потрудившись над созданием американского ракетного оружия в США в Райтфилде и Уайт-Сендсе, ему предложили переехать на юг Канады и заняться тем, что он делал последние годы своей жизни. Так Рихард Мите оказался в Британской Колумбии в секретном центре.
  Отношения союзников после Второй мировой войны были не такими уж и безоблачными, как может показаться на первый взгляд. СССР превратился из друга в потенциального врага, против которого в первую очередь было нацелено атомное оружие, технологией которого США не поделились с Великобританией, хотя ее физики приняли самое активное участие в "Манхеттенском проекте". Вашингтон также обвинял лейбористкое правительство Великобритании в заигрывании с СССР и поставке ему передовых военных технологий и образцов авиадигателей . Уязвленный Лондон, вместе с Канадой и Австралией, решил поставить на создание принципиально новых летательных аппаратов, могущих совершить революцию в современной авиации, чертежи которых и техническую документацию английской разведке удалось добыть в последние дни войны.
  Поэтому, начиная со второй половины 1945 года на авиазаводе канадской фирмы "Авро Эркрафт" в Мэлтоне, при деятельном участии английской авиастроительной фирмы "Хокер Сиддли", были начаты в обстановке абсолютной секретности работы над созданием боевых дисколетов. Чтобы скрыть от общественности истинное назначение этой военной программы параллельно с основным образцом, получившим название "Сильвер Баг", создавался и проходил длительные испытания экспериментальный аппарат "Аврокар" со значительно более скромными летными характеристиками. Главным конструктором обоих дисколетов был утвержден англичанин Джон Фрост, которого вместе с другими десятками инженеров по самолетам и авиадвигателям направило в Канаду правительство Великобритании.
  Оба летательных аппарата Фроста-Мите имели объединенную двигательную установку, состоящую из трех основных и одного вспомогательного ТРД, отличаясь только размерами и мощностью двигателей. Взлет и посадка дисколетов осуществлялась вертикально за счет потока воздуха от вентилятора, приводимого в движение вспомогательным ТРД, под фюзеляж, расположенного в корпусе под кабиной пилота, и отклоняемых сопел основных двигателей в кольцевую юбку, находившуюся снизу. Горизонтальный полет и маневры эти летательные аппараты совершали за счет подъемной силы корпуса, возникавшей из-за импульса при направлении выхлопа всех ТРД в сторону, противоположную движению.
  К лету 1947 года дисколеты "Сильвер Баг" были уже построены в количестве нескольких экземпляров и проходили летные испытания. Возвращение к силовой установке на ТРД при создании дисколетов Мите считал безусловным шагом назад, так как она не давала высоких показателей энерговооруженности летательного аппарата, но уникальные технологии эфирного генератора были его новым хозяевам недоступны. Поэтому он благоразумно умолчал об этих разработках в управлении специальных проектов СС Каммлера, стараясь не испытывать свою судьбу понапрасну, прекрасно зная, что у нацистов и после войны остались длинные руки.
  Оба дисколета выкатили на бетонную площадку перед ангаром. Пилоты заняли свои места. С помощью сжатого воздуха с машины обеспечения запустили турбины. Через несколько минут, с нарастающим свистом, зависнув над взлетной площадкой, летательные аппараты один за другим взмыли вверх и, промчавшись над краем леса, пропали из поля зрения.
  В воздухе стоял запах сгоревшего керосина, дым от которого понемногу расходился в стороны от легкого ветерка.
  Спустя несколько минут уже с другой стороны два боевых диска внезапно промчались чуть в отдалении на бреющем с последующим набором высоты и резким разворотом на вираже.
  В стоявшей рядом с ангаром группе военных и гражданских послышались восторженные реплики об увиденном.
  - До сих пор надежность работ турбин и их короткий ресурс оставляют желать лучшего, - извеняюще заметил Фросту Рихард Мите. - Хорошо, что их несколько на одном дисколете.
  Главный конструктор понимающе покачал головой и, подозвав двигателистов, отдал им несколько распоряжений.
  
  * * *
  
  Весь полет от Мадрида до Буэнос-Айреса Виктор безмятежно проспал в своем кресле, просыпаясь на очередной прием пищи и прикладываясь к нескончаемой бутылке с яванским ромом. Отпробовал и разного вина, взяв его у стюарда. Иногда он выныривал из сонного царства, бездумно глядя на проекционную панель, где крутили очередной боевик, но это действовало на него как снотворное, и Шелест опять засыпал, не забыв предварительно отхлебнуть из горла́ подвернувшейся бутылки.
  Окончательно проснулся Виктор, когда лайнер уже снижался, готовясь к посадке в аргентинской столице. Внизу уже не было облаков, весь полет скрывавших землю плотной пеленой. Под самолетом простиралась поверхность залива Ла-Плата, на берегу которого и лежал Буэнос-Айрес, или по-простому "город хороших воздухо́в". На его водной глади цвета какао попадались кораблики. Потом пошел берег с зелеными насаждениями, жилые и промышленные постройки. Самолет мягко коснулся бетонной полосы аэропорта и полет завершился.
  Пройдя вслед за остальными пассажирами сквозь приемный шлюз в здание современного аэропорта Эсейса, Шелест не спеша проследовал через пограничные и таможенные формальности, и вышел в большой зал с островком информационного бюро в центре.
  - Где лучше взять такси до центра Буэнос-Айреса? - спросил он служащего пункта обмена валюты, оставив тому одну из мелких банкнот.
  В Аргентине в это время имели хождение наравне почти равные по курсу аргентинский пе́со и американский доллар. У Виктора были кредитные карточки и доллары, но надежная информация тоже стоила денег.
  - Возьмите реми́с, это такой вид такси. Так обойдется дешевле, - подсказал служащий обменника. - Заказать можно в информационном бюро.
  Шелест так и поступил, взяв свой горный рюкзак и выйдя на свежий воздух.
  Здесь был конец зимы, но очень тепло, Виктор сразу вспотел в плотной байко-вой рубахе навыпуск и штормовке серого цвета.
  К нему подъехал "Пежо", водитель в светлой рубашке с галстуком помог погру-зить багаж.
  - Куда едем? - спросил он, когда машина вырулила от здания аэропорта и влилась в поток автомобилей, идущий по автостраде в сторону Буэнос-Айреса.
  - В центр столицы, недалеко от Сити, старинный район, - ответил Шелест. - Отель не выше трех звезд.
  "Пежо" двигался среди других легковых автомобилей, грузовиков, автобусов, ловко перестраиваясь из ряда в ряд. Виктор обратил внимание на невероятное многообразие форм кузовов автобусов.
  - Кузова делают в десятках мастерских и ставят на шасси из Бразилии, - пояснил водитель на вопрос Шелеста. - Кто на что горазд. Потому зачастую такие причудливые силуэты.
  Картина за окном разительно отличалась от увиденного в Германии. Субтропическая растительность на газонах около автострады, архитектура домов в средиземноморском стиле, яркие щиты рекламы.
  - Далеко до центра? - поинтересовался Виктор.
  - Около двадцати километров, - сказал шофер.
  - Какая разница между такси и реми́сом? - спросил Шелест, видя множество черно-желтых такси на автостраде.
  - Для ремиса можно использовать обыкновенный легковой автомобиль, - ответил водитель. - А такси должно быть соответствующим образом покрашено в цвета, принятые в данной провинции или в крупном городе, снабжено таксометром и иметь лицензию. Поэтому оно обходиться дороже ее владельцу и пассажирам.
  Автострада стала многоуровневой, переходя с эстакады на эстакаду, как в каком-нибудь США. Они ехали уже в Буэнос-Айресе, вокруг были современные многоэтажные дома. Потом пошли старинные кварталы, словно на родной Петроградке в Питере. Конечно, были большие отличия, но возраст зданий Виктор определил правильно.
  - А чего это мы кружим по кварталам? - зная уловки таксистов по поднятию оплаты проезда, с подозрением спросил Шелест.
  - Городские улицы Буэнос-Айреса с односторонним движением, - сказал шофер. - В центре столицы через три улицы расположена одна авенида, имеющая двухстороннее движение, идущая снизу вверх, от старого порта. Поэтому приходиться кружить.
  Ремис подвез Виктора к старинному зданию.
  - Эта гостиница в районе Сан-Тельмо, - пояснил водитель. - Не шикарная, но вполне приличная, как и район. Я сюда часто туристов из Европы вожу.
  Рассчитавшись, Шелест прошел к стойке портье, взял одноместный номер и поднялся на третий этаж.
  Обстановка его вполне устроила. Не сиротский приют, но и не президентские апартаменты. Большая кровать, кресло со столиком, холодильник, телевизор. Разумеется, туалет с душем. И главное - чистота, современный ремонт и высокий, лепной потолок, как дома в Питере. Окна выходили на тихую улицу.
  Заказав перекусить в номер, Виктор принял душ, отобедал и уснул мертвым сном до утра следующего дня после длительного перелета через океан.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Патагония
  одна из скотоводческих асиенд
  январь 1948 года
  
  Два легковых автомобиля, не доехав до Больсона десяток километров по грунтовой дороге на юг, свернули направо и попылили проселком по пампасам, огороженных забором для выпаса скота до куда глаза могли видеть, направляясь к видневшемуся вдали горному хребту.
  Проезжая по степи с высокой, сочной травой пассажиры машин наблюдали пасущиеся стада быков и овец, погоняемые неутомимыми гаучос , гарцевавших на своих лошадях.
  Пару раз к ним подъезжали всадники, крепкие европейцы в военизированной униформе без знаков различия с карабинами, и вежливо поздоровавшись по-немецки, проверяли их документы.
  Протресясь полчаса по ухабам, машины заехали в каньон между гор и, поднявшись наверх, оказались в долине, окруженной со всех сторон неприступными кручами.
  Справа остался аэродром, у взлетной полосы которого стоял американский транспортный самолет С-47 и грузовик, из которого перегружали ящики в аэроплан. Дальше пошли посадки хмеля, зерновых культур и овощей. Везде чувствовался образцовый порядок.
  Свернув с дороги, автомобили заехали в поселок с домами типично немецкой постройки. Выехав на небольшую площадь, машины остановились у большого бунгало в испанском колониальном стиле под плоской крышей из красной черепицы с обширной верандой, увитой плющем.
  Из дома вышел встречать гостей хозяин.
  - Генрих, за год что я здесь не был, наш маленький рейх заметно похорошел! - сказал один из приехавших господ, Мартин Борманн собственой персоной.
  Он замечательно выглядел в отлично сшитом и сидящем на нем двухбортном костюме.
  - Да, денег вложено сюда немало, - ответил ему бывший группенфюрер СС Мюллер, здороваясь за руку с главой НСДАП. - Народ здесь собрался трудолюбивый. Не то, что местные дармоеды, больше любящие скакать на лошадках.
  - Они здесь тоже живут? - кивнув на поселок, спросил Борманн.
  - Еще чего, - произнес Мюллер. - Пасут скот, как им и положено.
  Соратники по борьбе прошли внутрь дома, расположившись в большой гостинной, оборудованной кондиционером. В прохладной атмосфере легче думалось. Мюллер предложил Борману чаю с дороги.
  Чуть позже к дому подъехали машины Каммлера и Мазува.
  - Как идут ваши дела? - спросил глава НСДАП приехавших, когда они, поздоровавшись, уселись в кресла вокруг большого круглого стола.
  - Новый дисколет построен, совершены испытательные вылеты. Продолжительность полета доведена до часа. По автоматизированной системе управления полетом успеха пока нет, - доложил Ганс Каммлер.
  - Медленно, очень медленно, - произнес Борманн. - Время полета надо увеличить раз в десять, а то и больше. Чтобы можно было гарантированно доставить термоядерный боезаряд мегатонного класса или несколько более слабых через океан, а на перспективу и в любую точку планеты. И хорошо бы после нанесения удара возвращать боевой диск обратно.
  - Существующий уровень технологий пока не позволяет даже приблизится к реализации такого проекта, - ответил Каммлер. - Без портативной бортовой вычислительной машины дисколета это невозможно. А на создание миниатюрной элементной базы радиотехники нового поколения уйдут годы, хотя мы обогнали наших врагов в этой области лет на десять. Необходимы серьезные исследования, строительство полноценного завода, крупные инвестиции, доступ к добыче и получению редкоземельных металлов, применяемых в твердотельных комплектующих считающих устройств, которые позволят в разы уменьшить вычислительную машину, занимающую сейчас несколько комнат и требующую много энергии.
  - Займитесь этим через международные промышленные компании, контролируемые нами, - сказал Борманн. - Тем более в создании волнового оружия те же проблемы. Объедените направления.
  - Через нашу агентуру в Канаде удалось установить, что в "Розуэльском инциденте" в июле 1947 года военными США были найдены не обломки космического корабля инопланетян, а фрагменты разбившегося боевого дисколета англо-канадского производства, взлетевшего с испытательного центра в провинции Британская Колумбия в Канаде. В создании этого аппарата принимал активное участие Рихард Мите, один из ведущих конструкторов управления специальных проектов СС Каммлера в 1945 году, - доложил главе НСДАП Мюллер. - Информация дошла до нас только сейчас. Там, в канадском центре, беспрецендентные меры обеспечения секретности.
  - Как это понимать? - обернувшись к Каммлеру спросил Борманн.
  Его взгляд потяжелел и не предвещал ничего хорошего.
  - В апреле и мае 1945 года, уже после моего отлета с "Колоколом" в Аргентину, при эвакуации научного и технического персонала, задействованного на секретных проектах в подземном комплексе "Гигант" в Нижней Силезии и конструкторском бюро на заводе "Шкода" в Пльзене произошли ряд сбоев. Ведущим инженерам Шриверу, Мите, Хабермолю удалось скрыться от СС и гестапо, - объяснил Ганс Каммлер. - Я вам докладывал тогда. Причина - предательство штурмбаннфюрера Акселя Кнабе, отвечавшего за эвакуацию ведущих специалистов. При отказе принципиальных фигур секретных проектов на эвакуацию в Южную Америку, безусловно должны были применяться острые меры. Предатель найден и уничтожен.
  - Следы Мите всплыли в Канаде, Шриверу поступило повторное предложение от нас о сотрудничестве, но он отошел от дел и живет в Германии , - рассказал Мюллер. - А Хабермоля захватили русские.
  Воцарилось молчание.
  - Эти англичане с канадцами устроили демарш появлением своего дисколета в небе США из-за того, что янки не поделились с ними атомными секретами! - догадавшись рассмеялся Борманн. - А Вашингтон все валит на инопланетян с созвездия Ориона! Да пусть хоть с Альдебарана! Ладно, это уже не важно, секрета эфирного генератора у них ведь нет! Что у нас дальше?
  Эмиль Мазув рассказал о своих проблемах в размещении прибывающих соратников из Европы, их трудоустройстве и работе с аргентинской бюрократией.
  - Как вам новый президент? - улыбнулся глава НСДАП.
  - Стало легче работать, - ответил Мазув. - Но его иногда заносит.
  - Надо подвести к нему какого-нибудь нашего физика с бредовой идеей секретного оружия, чтобы не маялся от несостоятельности, - предложил Борманн.
  - Есть такой человек. И идея подходящая - создание термоядерного реактора, - предложил Ганс Каммлер. - Австрийский доктор физики Рональд Рихтер. Работал в "АEG" над детонатором для водородной бомбы. Затем заведовал у меня лабораторией на одном из объектов "Гиганта". Дело это будущего, идея очень перспективная, но вряд ли у него сразу получиться.
  - Ничего, пусть наши аргентинские коллеги тоже вложаться в проект. У них денег сейчас много, - усмехнулся глава НСДАП. - Заодно почувствуют себя значимыми персонами.
  - Можно провести совместные испытания тактической термоядерной бомбы. Проверить ее надежность после нескольких лет хранения и перевозки, - добавил Каммлер. - Разумеется, не посвещая их в суть конструкции. Представив ее как разработкой Рихтера здесь, в Аргентине.
  - Отличная идея! - согласился Борманн. - Пускай Перон знает наши возможности, будет посговорчивее!
  После легкого обеда единомышленники посмотрели занятия по боевой подготовке ударных групп, состоящих из бывших офицеров СС и гестапо, побывали на стрельбище, взглянули на обширное хозяйство колонии и разъехались по своим рабочим местам.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Буэнос-Айрес
  Сан-Тельмо
  август 1996 года
  
  Утром Шелест купил в киоске туристический путеводитель по Буэнос-Айресу на испанском языке и пошел гулять по старинной части столицы. Побывал у дворца Конгресса, близнеца Капитолия в Вашингтоне, только цветом помрачнее. Немного побродил по самому широкому проспекту мира - авениде Нуэве де Хулио, прошелся по пешеходной улице Флорида, поглазел на небоскребы в Сити, постоял у президенского дворца странного розового цвета и памятника Христофору Колумбу, смотрящему вдаль в сторону залива.
  Туда и пошел, очутившись на набережной около старого порта Пуэрто-Мадеро.
  Мрачные, старого темно-красного кирпича пакгаузы тянулись на протяжении пары километров вдоль портовых причалов, превращенных в стоянку катеров и морских яхт. В отреставрированных пакгаузах размещались рестораны, деловые офисы, престижный католический университет.
  У парапета набережной, напротив древнего портального крана, стоял парусный фрегат "Президент Сармьенто" с паровой судовой машиной, состоявший когда-то в ВМС Аргентины, а ныне превращенный в мемориальный музей, посвященный условиям и быту морской службы прошедшей эпохи. Виктор с большим интересом осмотрел его, поднявшись на борт.
  Проходя мимо одного из ресторанов на набережной он обнаружил скульптуру быка в натуральную величину и, подумав, зашел внутрь заведения. Оказавшись в безлюдной, уютной зале присел за один из столиков.
  - Что желает сеньор? - поинтересовался беззвучно материализовавшийся рядом официант, маленький коротышка в безупречной белоснежной рубашке с черной бабочкой. - Концертная программа, к сожалению, вечером.
  - Ничего, я поем без музыкального сопровождения, - ответил Шелест. - Сеньор желает жареного мяса на гриле и выпить.
  Жареное мясо на решетке над углями или аса́до было национальной гордостью Аргентины. Без этого блюда здесь не обходиться ни один праздник. Много слышавший в Германии о качестве аргентинской говядины Виктор решил непременно произвести дегустацию на месте по прибытию.
  - Днем у нас фуршет, - сказал официант. - Восемь долларов с персоны. Вино и напитки отдельно по карте.
  Приняв заказ, официант ушел на кухню.
  Через пять минут принесли вино, а чуть позже в залу вкатил телегу, очень похожую на те, что используют в больницах для перевозки пациентов, здоровенный повар в двубортной черной куртке и бандане. Снизу телеги стоял газовый баллон с горелкой для подогрева, а сверху, на гигантском подносе лежали огромные куски румяно-прожаренного асадо, источавшие невероятный аромат.
  - Предпочитаете на ребрах или нет? - спросил повар.
  - Без разницы, - проглотив набежавшую слюну, ответил Шелест, не в силах оторвать взгляд от телеги с таким изобилием.
  Повар взял большую двурогую вилку, воткнув ее в пудовый кусок, а другой рукой ловко отрубил топором-секачем изрядный кусман и подал его Виктору на металлическом блюде.
  Вместо столового ножа дали ножик, больше похожий на кинжал.
  Отрезая по кусочку, Шелест с аппетитом поглощал деликатес.
  - Сеньор, ешьте только мясо, - посоветовал официант. - Жир оставьте. Я вам дам другое блюдо с новой порцией.
  - А сколько можно съесть? - удивившись такому отношению к продукту робко спросил Виктор.
  - Сколько влезет. Это фуршет, без ограничений, - заулыбался повар, махая секачем. - Больше желудка не съедите. Не жадничайте, а то придется вызывать скорую помощь. С европейскими туристами это иногда бывает от обжорства.
  Колоритная парочка расхохоталась.
  Шелест едва успевал орудовать челюстями, урча от насыщения, боясь подавиться, и не забывая отхлебывать вино из бокала для подпитки нутряных соков.
  Принесли вторую бутылку вина взамен опустевшей.
  - Больше не могу, - категорически заявил Виктор, откинувшись на спинку стула с раздувшимся животом, как насосавшийся клоп.
  - Посидите часок, можете вздремнуть. А то еще худо станет, - посоветовал повар. - Можем еще вина принести. С вас двадцать долларов. Приходите к нам через недельку, не ранее. Думаю, это время вы на асадо смотреть не сможете.
  Кулинар не знал русских людей, не приученных к разносолам и вкусным заедкам.
  Уже на завтра Шелест умял килограмм асадо на ребрышках под бургундское и мальбек в харчевне старинного района Буэнос-Айреса Сан-Тельмо.
  Потом он позвонил в Билифельд Хансу Руигу, надеясь застать того в лаборатории.
  - Как отдыхается, Викто́р? - послышался в трубке жизнерадостный голос доктора, когда Шелест представился.
  - Правильно сделал, что принял ваше предложение развеяться, - ответил Виктор. - Тут море экзотики.
  - Вот и отлично, встряхнитесь. Иногда это полезно, - сказал Руиг. - Я вот что подумал. Если вас не затруднит, после посещения водопадов Игуацу, не смогли бы вы съездить к одному моему хорошему знакомому в Парагвай и забрать от него посылочку с научными данными, так сказать с оказией. Всего пару часов полета. Это несколько рабочих тетрадей, не более. Очень важно для моих экологических проектов.
  - Как в Парагвай?! - опешил Шелест. - Это же другое государство! А виза?!
  - Не переживайте. Это Латинская Америка, а не Европа. Смело идите в консульский отдел парагвайского посольства. Он в Буэнос-Айресе обязательно есть. Скажите, что хотели бы покататься там на лошадке, полюбоваться на тропическую растительность, которой никогда не видели.
  - Вы шутите?!
  - Нет, я серьезно вам это говорю. И прихватите с собой свежую распечатку с вашего банковского счета. Я уверен, что и отделение "Дойче банка" тоже есть в аргентинской столице, где-нибудь в центре, посмотрите в телефонном справочнике. Только говорите с консульскими чиновниками не просяще, а так это, с ленцой. Как сын-бездельник богатых родителей, не знающий, как потратить свое время и их деньги. Вы меня хорошо поняли?
  - Понял, - не очень уверенно ответил Виктор. - И вы думаете, что они дадут мне визу?
  - Уверен. Я бывал несколько раз на этом континенте и знаю царящие там порядки. Может быть, подождете день-два, или вы куда-то спешите?
  - Нет, у меня навалом времени.
  - Вот и прекрасно. А я денег вам на счет переведу, чтобы вы не тратились и отдых был полней.
  Руиг сообщил адрес своего знакомого в Парагвае, дал его телефон. Объяснил, как удобней добраться до него от столицы этого государства.
  На том и расстались.
  Шелест задумчиво вышел из переговорного пункта, зашел в кафе попить кофе, обдумывая произошедший разговор. Он попросил у официанта телефонный справочник, нашел нужные адреса и рассчитался.
  Все так и получилось, как говорил доктор.
  В консульском отделе парагвайского посольства, узнав цель его поездки и посмотрев распечатку из банка, молча взяли плату за визу и поставили штемпель в паспорт.
  На следующее утро Виктор улетел с аэропорта "Хорьхе Ньюбери", расположенного на северо-западе столицы прямо на берегу залива Ла-Плата, на борту "Боинга-737", курсом на Патагонию в Сан-Карлос-де-Барилоче.
  Полет длился два часа.
  После приземления, когда Шелест спустился по трапу, то обнаружил, что находиться в голой степи с чахлой травой. Вдали, на западе, тянулись горы. Не верилось, что где-то рядом есть леса и озера.
  Взяв такси, Виктор поехал в Барилоче, до центра которого было с десяток километров. Машина проехала по шоссе до развилки с пунктом контроля национальной жандармерии и свернув налево проследовала по дороге вдоль большого горного озера, уходящего вправо, с домиками ниже шоссе. За гладью озера, в нескольких километрах на противоположном берегу, под живописным горным хребтом с причудливыми, словно зубья гигантской пилы вершинами, лежал Сан-Карлос-де-Барилоче, амфитеатром спускавшийся к озеру Науэль-Уапи , на берегу которого он был расположен.
  Проехали находившийся справа автовокзал с заброшенными железнодорожными путями. Спустившись с пригорка дорога пошла уже по Барилоче с вполне европейскими домами под красной черепичной крышей, плавно поворачивая вправо и огибая озеро.
  Въехали в центр, где Шелест почувствовал себя, словно где-нибудь в курортном городке, лежащем в Альпах. По обе стороны центральной улицы тянулись двух-трехэтажные дома немецкой постройки с идеально чистыми тротуарами и умеренными, некрикливыми вывесками.
  Шофер подвез его к одноэтажному, уютному пансиону, хозяйкой которого оказалась пожилая, упитанная фрау, говорящая с баварским акцентом. Услышав родную речь, она потащила Виктора показывать его номер и напоила настоящим крестьянским молоком с горячими, только что испеченными хрустящими булочками с мармеладом из ежевики.
  - У нас тут летом вдоль дорог полно ягод и шиповника, - говорила она, подливая Шелесту еще молока из глиняного кувшина. - А вы отдыхать приехали?
  - И отдыхать тоже, - подтвердил Виктор.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Буэнос-Айрес
  президентский дворец "Каса Росада"
  сентябрь 1948 года
  
  Секретарь предупредительно открыл дверь перед главой аргентинской спецслужбы СИДЕ , пропустив его в кабинет главы государства.
  - Как дела, Руди? - оторвавшись от бумаг и подняв голову, сказал призидент Аргентины Хуан Перон, обратившись к вошедшему. - Что нового?
  Родольфо Фрейде, крепкий молодой человек типично арийской наружности, входил в ближайшее окружение президента. Его отец, крупный аргентинский предприниматель немецкого происхождения Людвиг Фрейде, помог Перону прийти к власти два года назад. Их связывало несколько лет соместной работы и восхождения по лестнице власти наверх. Поговаривали, что семья Фрейде тесно связана и финансируется нацистами, бежавшими в Южную Америку после краха Третьего рейха.
  - В администрацию дворца обратился некий сеньор австрийского происхождения Рональд Рихтер, эммигрант из Германии, назвавший себя доктором физики и предложил государству свои услуги в создании атомной бомбы, считая себя специалистом в данной области, - сухо произнес глава спецслужбы, положив перед президентом прошение на стол.
  Перон взял бумагу и внимательно прочитал.
  - Он также представил несколько рекомендаций из Европы от крупных немецких физиков, с которыми ранее работал, - сообщил Родольфо Фрейде, протянув еще пару бумаг.
  Глава государства все просмотрел и задумался.
  - Что ты обо всем этом думаешь? - наконец произнес он.
  - Я узнал мнение руководства наших вооруженных сил. Они весьма заинтересованы в подобном проекте.
  - Пообщайся с ним, наведи о нем справки, - сказал Перон. - Если это один из тех физиков, за которыми после войны охотились союзники и СССР, то и думать нечего. Денег на проект мы дадим сколько нужно. Аргентине необходимо это оружие.
  Через месяц, в октябре 1948 года, Рихтер и Перон подписали пятилетний контракт, по которому в Патагонии на озере Уэмуль, в окрестностях города Сан-Карлос-де-Барилоче, создавалась лаборатория для проведения исследований в области атомной энергии под патронажем аргентинских военных.
  Первый транш в пятьдесят миллионов американских долларов на разработки был незамедлительно выделен.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Патагония
  Сан-Карлос-де-Барилоче
  август 1996 года
  
  Оставив свой рюкзак в номере, выполненном в деревенском стиле, Шелест взял кожаную папку и направился в сторону центральной площади.
  Спросив у прохожего дорогу, он спустился с пригорка и, пройдя большой сквер, через один из проходов вышел на главную площадь Барилоче, построенную в обрамлении массивных зданий из камня, словно форт времен первых переселенцев освоения Патагонии с дозорной башней в одном из крыльев этого архитектурного сооружения.
  В одном из зданий, входящих в комплекс, находился муниципалитет, где Виктор и получил интересующую его информацию. Затем найдя в городе дирекцию национального парка "Науэль-Уапи" Шелест зашел внутрь и постучал в один из кабинетов.
  - Добрый день, - представился он. - Я - представитель германского экологического общества. Собираю материалы для монографии, посвященной национальным паркам Аргентины. Извините великодушно, не успел аккредитоваться в Буэнос-Айресе.
  - Что вы, пустое, мы здесь все свои. Всегда рады коллегам из Европы! - всплеснул руками чиновник, вставший из-за стола и сердечно пожавший руку нежданному гостю. - Мне уже звонили из мэрии, к вашим услугам. Чем могу помочь?
  - Нас интересует состояние воды озера Науэль-Уапи, - пояснил Виктор и стал выкладывать на большой массивный стол из красного дерева красочные каталоги и буклеты экологического центра Ханса Руига, официальные бланки с логотипом, свое солидное удостоверение, предусмотрительно изготовленное одним из сотрудников центра во Флото за несколько бутылок шнапса согласно всем канонам делопроизводства и современного полиграфического дизайна. - Хотелось бы получить необходимые статистические данные в рамках научного обмена.
  - Конечно, конечно, без вопросов, - махнул рукой чиновник, живо надевая на себя легкую куртку. - Время к обеду, не составите ли мне компанию?
  - Пожалуй, - подумав, кивнул головой Шелест.
  Они вышли на свежий воздух.
  Перед ними, в какой-то сотне другой метров, раскинулось во всем своем великолепии Науэль-Уапи, простираясь на многие километры и уходя своими бухтами и фьордами влево, в сторону границы с Чили.
  - Когда последний раз производился анализ воды и придонных отложений международными специалистами? - хмуро поинтересовался Виктор, что-то помечая в сво-ем блокноте.
  - Да постоянно приезжают экологи из Европы и США, - воровато оглянувшись ответил чиновник, сразу потащивший Шелеста по одной из улиц. - Никаких нареканий, вода как божья слеза и форели навалом.
  - А пробу придонных отложений драгой делали? - сварливо спросил Виктор.
  - Чего? - втолкнув Шелеста в один ресторан переспросил чиновник и крикнул официантам. - Хуан, Пабло, накрывайте на стол! Человек с дороги, без вина в горле пересохло!
  В зале, отделанном под старину, засуетилась прислуга, уставляя один из столиков бутылками и закуской.
  Разожгли жаровню.
  - Только асадо не надо! - взмолился Виктор. - Я его переел в столице.
  - Жарьте кровяные колбаски и форель! - приказал чиновник.
  Через несколько минут потянуло ароматным запахом.
  - За мать-природу! - произнес тост чиновник, сунув бокал с вином в руку Шелеста и хлобыстнув второй сам.
  Виктор опростал свой.
  - А как у вас обстоят дела с сейсмической активностью? - спросил он у чиновника, по новой разливавшего вино.
  - С чем? - переспросил бюрократ, опять поднимая бокал.
  Выпили и закусили.
  - С сейсмичностью, - повторил Шелест.
  - Давно сильно не трясло, с 50-х годов, - ответил чиновник. - С этим у нас все в порядке.
  Выпили и закусили зажаренными колбасками и аппетитной румяной форелью.
  Через полчаса тостов и здравниц в бешеном темпе Виктор прилично надрался. Его погрузили вместе с кожаной папкой и комплектом информационных бюллетеней с графиками, таблицами химического состава воды, сейсмоактивностью и Бог знает еще каких параметров, и отвезли по адресу пансиона пожилой фрау, адрес которой нашли на визитной карточке в кармане вдрызг пьяного эколога из Германии.
  - А мальчик то приехал отдыхать! - всплеснув руками, с умилением воскликнула хозяйка пансиона, когда Шелеста заносили в его номер. - Проспиться до вечера, еще пойдет ночью по девкам куролесить! А я то подумала, что опять какой-нибудь придурошный эколог или гомосек из Европы прибыл!
  - На хрена шеф возиться с этими иностранными экологами? - спросил один подручный чиновника другого, когда они ехали на автомобиле к себе обратно. - Поит их на халяву, кормит... И ресторан зачем купил?
  - Дурак ты, Пабло, - ответил Хуан, управляя машиной. - Напишет кто-нибудь из этих экологов в США или в Европе в газете что не так, как надо нашему шефу, дойдет до министра и пойдем мы вместе с боссом достраивать Фрутижар и Эль-Альто для местных гопников и пьяниц. Забыл, как оно? А так напоили, дали чего просил и никаких тебе исследований и замеров. Пускай читает о сейсмичности 50-х годов, идиот. И получаем мы с тобой зарплату в дирекции национального парка, ничего не делая, все у нас в полном порядке. И в ресторане тоже иногда перепадает, не перерабатываем.
  Проснувшись на следующее утро одетым и в ботинках на кровати, Виктор первым делом сходил, купил пива и похмелился, а потом осмотрел пакет с документацией, который ему дали из дирекции национального парка.
  Выбрав бюллетень за 1951 год, он бегло пролистал его, нашел нужную страницу и впился взглядом в один из графиков. Затем сунул сводку в кожаную папку и пошел позвонить из ближайшего кафе по телефону, договорившись о встрече.
  Через пару часов в одной из закусочных на центральной улице Барилоче к его столику подошел очень энергичный, подвижный старик с коротким ежиком седых волос, одетый в светлую штормовку и черные джинсы.
  - Добрый день, - негромко поздоровался он по-немецки. - Вы Викто́р?
  - Здравствуйте, Юрген, - ответил Шелест. - Вам привет от Ленеманна.
  - Да, он звонил, предупредил о возможной встрече, - сказал Юрген Таубе, присаживаясь за столик.
  - Выпьете кофе?
  - Лучше чаю.
  - Мне бы хотелось прояснить историю с испытанием австрийским физиком Рональдом Рихтером своего атомного устройства. Не поможете? - попросил Виктор.
  - Все, что знал, я рассказал Ленеманну, когда бывал в Германии в 1986 году. Вас что-то смущает?
  Официант принес чай.
  - Как можно подорвать атомную бомбу в нескольких километрах от Барилоче, чтобы никто из посторонних гражданских лиц ничего не увидел и не услышал? - спросил старика Шелест.
  Таубе промолчал, спокойно попивая из чашки.
  Виктор достал из кожаной папки бюллетень и протянул его Юргену. Тот полистал, обратил внимание на обведенные красным фломастером магнитуды и пики сейсмических толчков на графике, подчеркнутые места в тексте, объясняющие произошедшее в ночь на 16 февраля 1951 года на озере Науэль-Уапи, недалеко от острова Уэмуль, и зафиксированное место толчка.
  - Какой вы шустрый, - улыбнувшись, сказал Таубе. - Всего один день в Барилоче пробыли. Я бы так сразу не догадался.
  - Догадался я еще в Германии, почти сразу после рассказа Ленеманна, - ответил Шелест. - Здесь лишь нашел подтверждение услышанному.
  - Не пробовали себя в агентурной разведке? - спросил Юрген. - Такой талант пропадает.
  - В фильмах разведчиков показывают совсем другими, - заметил Виктор.
  - Не смотрите дурных фильмов, молодой человек. От этого может пучить живот. В жизни все по-другому, много проще.
  Они допили чай, Шелест расплатился с официантом.
  - Я хотел бы показать вам очень интересный район Барилоче, - предложил Таубе, поднимаясь со стула и приглашая Виктора следовать за ним.
  Взяв такси, они поехали через город, выйдя из автомобиля уже после него, по дороге на Жао-Жао, которая шла вдоль озера, петляя между пригорков в сосновом лесу.
  Шелест почувствовал себя, словно в Комарово на побережье родного Финского залива. Такой же легкий сумрак, запах смолы и мхов. По обе стороны дороги, на приличном отдалении друг от друга, вразнобой располагались дома-коттеджи, построенные в немецком стиле. Отштукатуренные с побелкой или отделанные облицовочным камнем, с мощной крышей под красной черепицей, они прекрасно вписывались в местный ландшафт. Один дом, как ласточкино гнездо, своей основной частью прилепился к скальному обрыву над озером на приличной высоте. Со стороны дороги было лишь крыльцо, а остальная конструкция уходила ниже за обрыв на пару этажей вниз. Встречались и другие, не менее оригинальные проекты, видимо выполненные известными архитекторами, мастерами своего дела. Дома стояла без заборов, только символическая оградка по пояс, как правило, из вечнозеленых кустов.
  - Как уютно, - не сдержавшись, сказал Виктор. - И далеко так тянется?
  - Километров восемь, дальше пойдут виллы за высокими заборами, - ответил Юрген. - Вот здесь и коротало свой век, сбежав из Европы после краха Третьего рейха, старшее и высшее руководство СС и гестапо, важные функционеры НСДАП. Вон в тот дом любил приезжать на отдых Отто Скорцени . В других жили Мартин Борман, Генрих Мюллер. Адольф Гитлер обосновался на 23 километре на одной из вилл.
  - Разве они не погибли в конце войны?
  - Ну что вы, как ребенок, право, - ответил Таубе. - Это были очень живучие, жизнеспособные личности.
  - Я читал, что Бормана и Мюллера разыскивали американцы в Южной Америке, чтобы предать суду, - заметил Шелест.
  - Никто их не разыскивал, - продолжил Юрген. - Они заплатили союзникам за свою свободу военными технологиями, патентами, материальными ценностями, старинными полотнами живописцев. В мире высокой политики все имеет свою цену.
  Они помолчали, наслаждаясь природой. Виктор осмысливал услышанное.
  - Как там доктор Руиг? - спросил Таубе. - Все еще ловит чертей, пытаясь заставить их вращать маховик вечного двигателя?
  - Да, он занимается экспериментами, зачастую очень странными, - улыбнулся Шелест. - Вы хорошо информированы.
  - Созваниваюсь с Ленеманном, а Ойген в курсе дел, происходящих в "Коллегиум Хуманум" и экологическом центре Руига, - сказал Юрген.
  С ветки ближайшей сосны с криком взлетел крупный чима́нго , привлекая внимание Виктора.
  - Хотел бы предложить вам одно дело, - начал Таубе. - Несложное, еще и заработаете. У меня времени на него нет.
  - Какое дело?
  - Надо слетать в Парагвай, забрать небольшой архив в доме моего приятеля, - пояснил Юрген. - Я не могу появляться в тех местах, могут неправильно понять.
  - В Парагвай?!
  Шелест вспомнил об предложении Руига.
  - Вас что-то смущает?
  - Нет, нет, - собрался Виктор. - Вам некого попросить из здешних знакомых?
  - Вы удачливый, а это многое значит. Беретесь?
  - Рассказывайте, - произнес Шелест.
  - Это многолетние дневники исследований, которые я проводил с другими сотрудниками, будучи в составе ботанической экспедиции в нескольких странах Южной Америки после Второй мировой войны. Ничего криминального, обычные научные записи. Мой приятель очень старый, плохо себя чувствует. Будет очень жаль, если его наследники просто выкинут их в мусор, если обнаружат архив. А у меня не сложились отношения с приятелем, расстались не лучшим образом.
  - А он записи отдаст?
  - Да. Они ему уже не нужны. На всякий случай, я объясню вам где лежат дневники в доме моего приятеля и как открыть тайник.
  Таубе рассказал, как удобнее добраться от парагвайской столицы до пригорода, где жил его знакомый, в точности повторив адрес, который ранее Виктору дал доктор Руиг.
  Заинтригованный Шелест согласился на авантюру старика.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Сан-Карлос-де-Барилоче
  остров Уэмуль на озере Науэль-Уапи
  16 февраля 1951 года
  
  Последние приготовления к взрыву заняли больше времени, чем планировалось заранее. Массивная стальная сфера около двух метров в диаметре с термоядерной бомбой и вспомогательным оборудованием, подвешенная через блок на толстом тросе, намотанным на большой барабан, была размещена на катамаране, переделанном из прогулочного судна.
  Официальным прикрытием испытания служило исследование придонных водных слоев Науэль-Уапи и гидрографические обследования его дна, которое в этой части озера находилось на глубинах до четырехсот метров.
  - Прекрасные величины, - обрадованно потирал руки доктор Рональд Рихтер, предвкушая полученный результат. - Как будто сама природа специально сделала этот полигон. На таких глубинах и небольшой мощности заряда, как показывают расчеты, население окрестных мест и не поймет, что произошло.
  - А радиация? - осторожно спросил его помошник, тоже немец.
  - При таких запасах воды и естественном повышенном фоне, характерном для горных гранитных пород, никто ничего не заметит, - махнул рукой Рихтер. - Да и кто будет измерять уровень радиации? Все спишут на тектоническую активность и небольшое землетрясение. Надо только найти какого-нибудь умного идиота из числа местных ученых, который бы все красиво объяснил. Не за бесплатно, конечно.
  Подыскав подходящий по глубинам участок озера, расположенный в семи километрах от города Сан-Карлос-де-Барилоче и поселков на берегу, на следующий вечер туда привели опытовое судно и начали спускать сферу на тросе вниз. Достигнув нужной отметки, дальнейшие приготовления уже провели дистанционно, подав сигнал по кабелю на тросе, связанному с таймером командного устройства заряда и спешно отошли на катере к другому судну. Это был большой бот с регистрационными приборами, находившийся на удалении в три километра от точки подрыва. Наблюдали в бинокли, несмотря на темноту.
  Ждать пришлось недолго. Нервы у всех были взвинчены до крайности.
  Через пятнадцать минут все находившиеся на боте увидели голубое свечение, исходившее из глубины. Затем вода резко вспучилась над точкой заглубления заряда. На поверхность вырвались клубы пара, вода закипела. Бот встряхнуло от гидродинамического удара, следом пришла волна, окатив всех с ног до головы и подкинув судно. Из кипящей воды вырвались языки пламени, с ревом газы, эхом отразившись в горах, словно заблудшие души взывали из ада.
  - Mamma mia ! - перекрестился один из аргентинских офицеров на боте, приставленных следить за ходом испытания.
  Опытовый катамаран, с которого спустили заряд, сгинул без следа. Счетчик Гейгера, установленный на боте, показал существенное превышение радиоактивного фона.
  
  * * *
  
  Парагвай
  Асунсьон
  аэропорт "Сильвио Петтиросси"
  август 1996 года
  
  Виктор прилетел в Парагвай утром, приземлившись в международном аэропорту столицы, расположенном в городе-сателлите Луке.
  Добравшись до центра Асунсьона, он зашел перекусить в первый попавшийся бар.
  В полумраке помещения, кроме него, впереди у стойки за столиком сидела компания из нескольких мужчин, о чем-то тихо переговариваясь.
  Не обращая на них внимания, Шелест сделал заказ подошедшему официанту и принялся ждать.
  За соседним столиком разговор пошел на повышенных тонах. Затем один из сеньоров схватил за грудки другого, в котором Виктор с изумлением признал Макса Таперта, с которым случайно познакомился в аэропорту Мадрида.
  Послышалась брань, Тапперта начали бить.
  Подскочив к дерущимся, Шелест попытался их разнять.
  Сильный удар по голове сзади отправил Виктора в беспамятство.
  Остальное он помнил смутно.
  Его куда-то волокли, слышалось гудение моторов, потом какой-то сарай.
  Пришел в себя окончательно, когда Тапперт начал лить ему на лицо и грудь воду, пытаясь привести в чувство.
  Они находились в темном помещении. Рядом валялся рюкзак Шелеста.
  - Где я? - спросил Виктор, морщась от боли и ощупывая разбитую голову.
  - У моих знакомых, - ответил Макс, разглядывая его. - Зачем ты ввязался в разговор? Как ты вообще здесь очутился?
  - Приехал посмотреть Парагвай, - усмехнулся Шелест. - Я же обещал.
  Он встал на ноги, подошел к двери, убедившись, что она заперта. Попытался разглядеть что-нибудь сквозь щели в стене.
  - Сейчас ночь, - сообщил ему Тапперт.
  - Кто эти люди? - спросил Виктор. - И где мы?
  - Это мои деловые партнеры, - нехотя сказал Макс. - А находимся мы в Боливии.
  - Где?!
  - На солончаке Уюне в департаменте Потоси. Это в Андах.
  - Рассказывай! - потребовал Шелест.
  - Мои знакомые профинансировали изыскания, которые я провел в архивах Боливии и Эквадора, - неуверенно стал рассказывать Тапперт. - При окончательном рассчете их не устроил собранный мною материал. Остальное ты видел.
  - Зачем они дали мне по голове и привезли сюда?
  - Подумали, что ты мой компаньон. Вырубили, чтобы потом допросить с пристрастием вместе со мной. Погрузили в частный самолет, предварительно накачав нас наркотой, и доставили сюда, где находиться одна из их баз.
  - Кто они?!
  - Наркомафия.
  - Ты ненормальный?!
  - А кому еще нужны здесь мои археологические изыскания?! - взорвался Макс. - Университеты платят гроши. А если я найду что-то стоящее, то государство заберет все себе!
  Они помолчали, размышляя о своем.
  - И что теперь?! - поинтересовался Виктор.
  - Будут пытать, думая что мы их обманули и дали им неверные данные, - предположил Тапперт.
  - А ты им дал верные? - стал прозревать Шелест.
  - Хотелось поправить финансовое положение, - глядя в сторону объяснил Макс. - Я натолкнулся на сто́ящую информацию в архивах и хотел потом сам ее проверить без этих бандитов.
  - Аферист!
  Снаружи послышался скрежет открываемого засова и им в глаза ударил сильный луч фонаря.
  - Уже очухались, голубки́? - зашедший верзила со штурмовой винтовкой поставил перед ними миску с едой и бутылку с водой. - Жрите быстрее! С вами хотел потолковать Мигель!
  Щурясь от яркого света, пленники потянулись за едой.
  Внезапно недалеко раздалось несколько выстрелов, затем автоматная очередь.
  - А, черт! - воскликнул бандит и уставился в темноту в сторону стрельбы.
  Перестрелка усилилась.
  Подкравшийся сбоку Виктор выбил из рук бандита оружие и крюком в челюсть отправил того в нокаут.
  Тапперт выглянул из темницы, оказавшейся вагончиком на колесах.
  - Хватай свой рюкзак и побежали! - крикнул он Шелесту, прихватив оружие верзилы.
  Не раздумывая, они выскочили наружу. Виктор едва успевал за Максом, устремившемуся к стоящему чуть поодаль пикапу, припаркованному у другого вагончика.
  К счастью, в замке зажигания были ключи.
  - Куда теперь?! - хрипло крикнул Шелест, когда Тапперт завел автомобиль. - Ты знаешь дорогу?!
  - Знаю, - спокойно сказал Макс, неторопливо отъезжая от дома и поворачивая в известную ему сторону, не включая фар.
  - Давай быстрей! - поторопил его Виктор.
  - Ты хочешь, чтобы машину расстреляли? Сиди спокойно.
  Перестрелка не прекращалась.
  Они проехали какое-то время не торопясь. Затем Тапперт увеличил скорость и включил фары.
  Вокруг было сухое соляное поле. Автомобиль держался наезженной колеи дороги. Шелесту казалось, что они едут по слежавшемуся насту замерзшего озера. Кристалики соли посверкивали от лучей фар.
  - Почему началась стрельба? - спросил Виктор, когда они отъехали далеко от логова бандитов.
  - Обычное дело, - ответил Макс. - Не поделили деньги с заказчиком дури, которые прилетают сюда за товаром. Здесь у них аэродром для небольших частных самолетов. Сухая поверхность озера не хуже взлетной полосы.
  - Да, я видел по телевизору гонки на рекорд скорости на соляных озерах, - немного не к месту вспомнил Шелест.
  Время от времени пикап проезжал мимо серых куч, видимо собранных для дальнейшего вывоза самосвалами.
  Они выехали на берег озера и повернув, продолжили путь по грунтовой дороге среди гор.
  Через какое-то время на обочине дороги Виктор заметил указатель, показывающий расстояние до аэропорта города Уюне.
  - Едем на аэродром?! - спросил он.
  - С ума сошел?! - отозвался Тапперт. - Мы нелегалы в этой стране, у нас нет боливийских виз! Заберут в полицию!
  - Ну и прекрасно, расскажем что с нами произошло.
  - У Мигеля, предводителя бандитов, везде свои люди, - пояснил Макс. - Они нас и будут искать в полиции или у парагвайского консулата. Мы пойдем другим путем, против логики.
  - Каким?!
  - Вернемся в Парагвай на машине, - кивнув на пикап ответил Тапперт.
  - Как мы переедем через границу?!
  - Не смеши меня, - улыбнулся Макс. - Это Латинская Америка, а не Россия с ее "железным занавесом".
  - Его уже давно нет, - хмуро поправил Шелест.
  Их автомобиль проехал аэропорт, оставшийся справа. Затем они пересекли Уюне, оказавшимся небольшим городком в Андах.
  - Если они такие крутые, то могут искать и на дороге? - предположил Виктор.
  - На какой?! Здесь несколько путей, ведущих к границе. И мы находимся в глуши на высоте больше трех километров над уровнем моря. Устанут искавши.
  Через час езды по горному серпантину между вершин и скал мотор пикапа стал капризничать, а после и вообще замолк.
  - Давай, милая, оживай! - засуетился Тапперт, подняв капот старого автомобиля, но усилия были тщетны.
  - Пойдем пешком, - сказал он, обыскав салон пикапа, но нашел только нож. - Я эти места хорошо знаю. Недалеко есть одна бензоколонка. Может быть, доберемся рейсовыми автобусами поближе к границе. Только сначала столкнем в пропасть машину, не надо оставлять следов.
  Поднатужившись, они подкатили пикап к обрыву и толкнули вниз. Старый автомобиль полетел вниз, с грохотом ударяясь о скалы, вызвав камнепад и исчезнув из вида.
  Взвалив рюкзак на плечи, Шелест поспешил за своим спутником, шагавшим налегке.
  Высота сразу дала о себе знать.
  Виктор покрылся холодным потом, в висках заломило, не хватало кислорода.
  Видя его состояние, они понесли поклажу по очереди.
  Через пару часов молодые люди спустились к бензоколонке, расположившейся в низине на полустанке.
  Рассвело.
  Вокруг возвышались мрачные пики.
  Наличных долларов у них оказалось мало, боливийских денег вообще не было, а кредитные карточки в такой глуши не принимали. Проголодавшись, они накупили простой деревенской еды в придорожной харчевне и на остатки средств смогли сесть в рейсовый автобус, идущий до Сукре.
  В салоне Виктор сразу заметил нескольких европейцев, ведущих себя неадекватно, хихикающих и разговаривающих сами с собой.
  - Кто это?! - спросил он Макса.
  - Голландские наркотуристы, - пояснил тот. - Не обращай на них внимания, они тихие, никому не приносят вреда. В Боливии полно дури и власти на таких вот закрывают глаза. Даже специальные психоделические туры организовывают, как по карте в приличном ресторане. Тут травы курнуть, там кокса отпробовать, а вечером галлюциногенными грибами закинуться.
  - Ну и ну...И полиция смотрит мимо?!
  - Это ведь все на самом верху санкционировано, и ихние генералы тоже в доле. Так сказать, старые добрые народные традиции, которые надо бережно сохранять. Мешок листьев коки на рынке стоит двадцать долларов. Президент страны не раз публично с трибуны заявлял о благотворности их жевания, особенно на больших высотах. Какой тут вред - польза одна! Лишь бы доллары в страну текли!
  Один из голландцев показал другому парящего кондора над пропастью, мимо которой проезжали, что вызвало взрыв хохота у его земляков. Третий уронил себе заженную сигару на колени и начал скакать от боли по проходу, от вида чего туристы начали скисать от душившего их смеха.
  Шелест вздремнул под мерное покачивание автобуса на горных поворотах.
  - Выходим! - растолкав его, сказал Тапперт, когда спустя четыре часа они доехали до предместьев Сукре. - Нам надо обходить крупные города и проверки полиции на дорогах!
  - Где получим наличные деньги? - попытался возразить Виктор.
  - Что-нибудь придумаем. Я привык доверять своему предчувствию.
  
  * * *
  
  Аргентина
  Сан-Карлос-де-Барилоче
  одна из вилл по дороге на Жао-Жао
  февраль 1951 года
  
  - Что он себе позволяет?! - в сердцах бросив газету, принесенную ему Эмилем Мазувом, воскликнул Борман. - Лавры Муссолини не дают покоя?!
  На первой полосе было опубликовано заявление президента Аргентины Хуана Перона, который в присутствии австрийского физика Рональда Рихтера публично заявил на пресс-конференции о проведенном испытании атомной бомбы недалеко от Барилоче. Другая, северо-американская газета, сразу дала опровержение с изьявительными комментариями своих ученых о невозможности этого в силу технологической отсталости Аргентины и отсутствия у нее соответствующих специалистов.
  - Буэнос-Айрес под давлением США собирается прислать сюда комиссию по изучению работ доктора Рихтера в его лаборатории на острове Уэмуль! - доложил вышедший на веранду виллы Мазув. - Только что сообщили осведомленные люди из столицы!
  - Еще бы, такая сенсация! - с сарказмом произнес глава НСДАП. - Нам только этого не хватало!
  Наступило молчание.
  - Через семью Фрейде объясните Перону ошибочность его заявления, - подумав, сказал Борман. - Если он не хочет, чтобы в Буэнос-Айресе высадилась американская морская пехота. Этот Рихтер пускай несет любую околесицу, что угодно, кроме правды. Работы на острове Уэмуль по термоядерному реактору свернуть, оборудование вывести, о взрыве забыть!
  Прибывшей авторитетной комиссии из аргентинской столицы во главе с молодым физиком доктором Хосе Балсерио вечно улыбающийся, вежливый доктор Рихтер изложил маловразумительный бред о ходе своих исследований и достигнутых результатах. Вновь проведенные эксперименты не подтвердили ранее сделанное заявление Перона. Проект решено было остановить, понесенные расходы списать.
  Комиссия Балсерио не обнаружила никаких записей экспериментов Рихтера. Это было одним из его условий работы на острове Уэмуль. Все исследования он проводил в строжайшей тайне.
  
  * * *
  
  Боливия
  департамент Потоси
  горный массив на юге страны
  август 1996 года
  
  Требовалось как-то перебраться через горы, а денег не было.
  Последние наличные ушли на автобусные билеты до предместьев Сукре в компании с голландскими наркотуристами и закупку приличного количества съестного, о чем запасливый Виктор вовремя подумал.
  - А то придется пухнуть с голоду в этих горах или переходить на подножный корм! - сварливо сказал Шелест, с сомнением оглядывая голые скалы в поисках каких-нибудь съедобных насаждений или представителей животного мира. - Хорошо хоть воды вдосталь!
  Они сидели на валунах на обочине дороги. Рядом лежали его рюкзак, внушительная торба и две больших пластмассовых бутыли с водой.
  - Зачем нам столько воды? - поинтересовался Макс. - И мешок с едой? Как мы все это потащим?
  - А мы не потащим, - пояснил Виктор. - Мы поедем автостопом.
  Мимо пролетел гигантский кузнечик и шлепнулся рядом.
  - Может перейти на насекомых? - задумчиво предложил Шелест. - Говорят, они сытные, вон какой жирный, отъелся. В тайских ресторанах порция стоит недешево, мне приятель рассказывал.
  Тапперт мрачно поглядел на него.
  - Здесь автостопом не принято подвозить, - помедлив, сказал он. - Места глухие, возьмешь пассажира, а он тебя каменюкой по башке. А на автобус деньги кончились.
  На дороге показался тяжелогруженный тягач, везущий что-то под брезентом на платформе. Медленно катясь и обдав молодых людей сизым выхлопом, он подъехал к бензоколонке, находившейся выше по склону, и остановился. Из кабины вылез светловолосый водитель в красной клетчатой рубахе и стал осматривать колеса.
  - Ну-ка, подожди меня! - бросил Максу Виктор. - Я сейчас, быстро!
  Шелест прошел быстрым шагом до тягача.
  - Не подвезете нас? - спросил он шофера, курившего около машины. - Мы - европейские туристы. Наличные деньги кончились, а кредитные карты здесь не принимают.
  Водитель посмотрел на Виктора, понятливо кивнул головой и задумался.
  - Хозяин нашей компании запрещает брать пассажиров в кабину, - ответил светловолосый. - Если донесут, то выпишет крупный штраф. Вас двое?
  - Да, я и друг мой.
  - Вы ведь могли и сами на подъеме залезть на платформу? - улыбнулся шофер. - А я этого не заметил. Только так.
  - А остановки делать будете?
  - Извини, только утром. Заправил полные баки, спешу. И груз у меня некомфортный - цемент в мешках. Испачкаетесь.
  Но выбирать не приходилось.
  - Огромное спасибо, мы сейчас вещи поднесем, - поблагодарил Шелест.
  - Я подожду, - кивнул водитель.
  Добежав до Макса Виктор быстро объяснил ситуацию и приятели шустро припустили с пожитками к тягачу.
  Подсадив Тапперта и подав наверх багаж, Шелест забрался сам и грузовик тронулся.
  Небольшая часть платформы сзади была свободна от цементных мешков, которые слегка внахлест лежали на ней несколькими рядами, укрытые прорезиненным бре-зентом.
  Шоссе медленно шло на подъем. Тягач, попыхивая сизым дымком, урчал и тянул полуприцеп. Потом пошли частые повороты и извилистый серпантин горной дороги. Асфальтовое покрытие трассы было в хорошем состоянии, поэтому не трясло.
  Приятели отогнули брезент и сели на крайний ряд мешков, расположенный ниже остальных.
  - Хорошо, что мы тепло одеты. Ночью в горах будет холодно, - сообщил Макс и поплотнее застегнул плащ. - Здесь резкие скачки температуры в течении суток.
  Тяжелогруженная машина шла не быстрее пятидесяти километров в час. Тем не менее, вездесущий цемент выдувался из мешков набегавшим потоком воздуха и постепенно оседал на приятелей.
  - Нам крупно повезло, что ты смог договориться с шофером, - чихнув от летящей цементной пыли сказал Тапперт.
  - Просто мы разительно отличаемся от местных, - чихнув в ответ заявил Виктор. - Когда очень надо, я бываю убедительным.
  Вокруг простирались горы.
  Тягач петлял по серпантину дороги, то спускаясь, то ползя наверх.
  Преодолели один перевал.
  За ним потянулся длинный спуск. Проехали небольшой поселок с десяток домов и опять начался затяжной подъем.
  Понемногу смеркалось, в небе проступили первые звезды.
  Стало холодать.
  Появилось чувство голода.
  - Надо перекусить, - не выдержал Шелест, развязывая торбу и доставая оттуда белый хлеб, сыр и овощи.
  - На свежем воздухе зверский аппетит, - сообщил Макс, впиваясь зубами в отломленный ему кусок снеди. - Как есть хочется!
  Насытившись и запив водой приятели покурили, глядя на проплывающий перед ними пейзаж.
  Первым почувствовал дискомфорт Тапперт.
  Захотелось по малой нужде, но смущала окружающая обстановка.
  - Опыта такого не было, мочиться на ходу из автомобиля, - поделился Макс своими сомнениями с Виктором.
  - Всегда что-то в первый раз, - философски изрек Шелест. - Может тебе понравится и станешь так делать постоянно, разъезжая на подводе по улицам родного городка. Только встань по ветру.
  Подтрунивая над Максом, Виктор и сам чувствовал наполненность внизу живота.
  Заняв диспозицию, Тапперт облегчился с открытой платформы, а Шелест, как надежный соратник, поддерживал собрата за штаны сзади, дабы не улетел случайно в кювет. Потом они поменялись ролями.
  Покончив с рутиной, приятели привалились на мешки, рассматривая божественное звездное небо, так хорошо видимое в горах, и редкие огоньки населенных пунктов в темноте, посверкивающие иногда там внизу, вдалеке.
  С тем и отужинали, чем Бог послал.
  Через некоторое время оба почувствовали необъяснимое беспокойство от совершенного ими безрассудства. Близился час неотвратимой расплаты.
  - А как по большой нужде пойдем?! - задался сакраментальным вопросом Макс. - Если загадим платформу, водитель нас утром выкинет!
  - Эврика! - воскликнул внезапно осененный идеей Виктор. - Вспомнил один гимнастический этюд из моего далекого пионерского детства.
  - Что такое? - не понял Тапперт.
  - Сложно объяснить, - отмахнулся Шелест. - Лучше иди сюда, я покажу наглядно в паре.
  Тягач с платформой тем временем начал спускаться вниз, убавив обороты двигателя, по извилистому спуску в ущелье.
  Крепясь от позывов к опорожнению кишечника Виктор и Макс взяли друг друга за руки, стоя лицом к лицу, и разом присели. Вся прелесть этой композиции эквилибристики состояла в том, что имея один центр тяжести задница одного из участников харизматического дуэта находилась за краем платформы, в то время как задница его оппонента служила надежным противовесом первому.
  - Хороший экспромт готовится неделю! - приговаривал Шелест, наблюдая как корма Тапперта со спущенными портками висит в пространстве.
  На Виктора вдруг напал безудержный смех из-за комизма ситуации, в которой они оказались. Скисая от душившего его хохота, он едва мог страховать своего приятеля.
  - Держи меня! - взмолился Макс, устойчиво валивший за край платформы.
  Они въехали в очередной поселок и пересекали центральную площадь.
  В это время на захолустном полустанке, к которому приближался цементовоз, стоял туристический автобус с голландскими наркотуристами. На столбе светила одинокая лампочка, уныло освещая небольшое пространство около автобуса.
  Около него вышли покурить на свежем воздухе модный психолог Кнут Рассмусен и литературный критик Якоб ван дер Нее, уже успевшие снять пробу с очень перспективной смеси местных галлюциногенных грибов и с нетерпением ждавших желанного послевкусия после восприятия.
  Наслаждаясь необыкновенной тишиной, внезапно из темноты мимо них огромной тенью почти беззвучно проплыла туша тягача с платформой и задницей Тапперта, висящей за бортом. Словно фантом, все исчезло в мгновение ока и без следа.
  - Вы видели?! - покачал головой Якоб ван дер Нее.
  - Да. Совершенно неожиданное видение! - согласился коллега Рассмусен, стряхивая пепел с конца своей сигареты. - Такого красочного глюка я еще не ловил, как в коллективном помешательстве!
  
  * * *
  
  Польша
  автострада Вроцлав - Ольшина-Форст
  август 1996 года
  
  Большой белый грузовик-фургон с логотипами частной почтовой службы не выделялся в потоке автомашин, следующих в сторону Германии. Сзади него, в некотором отдалении, не спеша ехал неприметный серый микроавтобус "Фольксваген" с группой Ковача.
  - На границе проблем не будет? - кивнув на идущий впереди фургон поинтересовался у Яна Паша-Фауст.
  - Нет, - спокойно ответил улыбнувшись предводитель копателей. - Учредителями этой почтовой компании являются близкие родственники немецких и польских политиков и крупных предпринимателей. Их грузовики никогда не проверяют на границе.
  Он назвал несколько известных фамилий.
  - А одним из экспедиторов там работает наш давнишний хороший знакомый, не раз оказывавший нам подобные услуги по доставке найденных артефактов в любую точку Европы, - продолжил Ян Ковач, закуривая сигарету. - Он неплохо зарабатывает на нас и хорошо знает свое дело.
  За последний год, со времени их последнего посещения катакомб "Гиганта", они так и не продвинулись в поисках прохода к "золотому поезду". Свод туннеля, ведущего в его сторону, оказался обрушенным. Но неожиданно повезло на раскопе руин дома одного ростовщика XVIII века, информацию о котором добыл в архивах Ковач. Там копатели добыли горшок с золотыми монетами, что решило на какой-то период их финансовые проблемы.
  Много времени и сил отняла транспортировка найденного в Большой Совиной горе серебра и оружия в один из тайников ближе к Вроцлаву, откуда его можно было спокойно отправить в любой момент солидному покупателю.
  В начале лета Йорг Хенинг уехал к себе в Германию, а через месяц позвонил своим друзьям и единомышленникам, настойчиво предлагая навестить его и не брать с собой снаряжения, которого у него и так с избытком хватало. Поездку решено было совместить с доставкой товара, на него как раз подвернулся покупатель в соседней стране.
  Подъехав на пограничный и таможенный пункт досмотра в местечке Ольшина-Форст, группа Ковача издалека понаблюдала, как фургон частной почтовой службы, практически не задержавшись, проехал на территорию сопредельного государства. Пройдя пограничные формальности, следом проследовал и микроавтобус с копателями.
  - Я же говорил, у нас не будет никаких проблем, - довольно улыбнулся Ян Ковач. - Стоящее дело иметь дела с этим экспедитором.
  Поздно вечером они приехали в Эккернфёрде, город на севере Германии, в федеральной земле Шлезвиг-Гольштейн, который располагался в одноименной бухте на побережье Балтийского моря, в тридцати километрах северо-западнее Киля.
  - Сейчас уже поздно, будем ужинать и спать, а завтра я вас отвезу в одно прелюбопытное место, - сообщил подъехавшим к двухэтажному дому за оградой из кустарника соратникам встречающий их Йорг Хенинг и ответил на немой вопрос Ковача. - Только что позвонил покупатель. Товар он получил, деньги перевел на наш счет.
  Рано утром они выехали за Эккернфёрде вдоль побережья, мимо песчаных пляжей и дюн.
  - Мой дядя, в доме которого я живу, всю жизнь прослужил моряком, - начал рассказывать остальным членам группы в "Фольксвагене" Хенинг, показывая дорогу. - В 1944 году, работая на опытно-экспериментальном заводе "Torpedo-Versuchs-Austalt", расположенном недалеко от Эккерфёрде, он принимал участие в изготовлении одного, с его точки зрения, странного заказа для кригсмарине. Это предприятие в годы войны занималось разработкой и производством торпед и морских мин, а также их испытанием на Балтийском и Северном море. Отдельно, в одном цеху, в условиях повышенной секретности, делали человеко-торпеды для диверсионных подразделений боевых пловцов соединения "К" , где работал мой родственник. Так вот недавно, вспоминая свою жизнь, он мне рассказал, что как-то в их цех в конце войны пришла представительная комиссия, включая высоких чинов СС, и после долгой беседы с инженерами им было приказано изготовить необычную продукцию. Да сейчас сами все увидите, мы уже приехали.
  Все вышли из микроавтобуса, который остановился на обочине дороги около дюн, спускающихся в низменность к побережью. В небольшом откосе виднелись проржавевшие ворота, одна створка которых была приоткрыта.
  - Осенние шторма смыли много песка, - пояснил Хенинг, кивнув на ворота. - А море отступило. Теперь тут заболоченная местность, во время приливов скрывающаяся под водой. Вот и вход в цех.
  Группа Ковача спустилась по песчаному откосу и проникла в подземелье. Они оказались в большом, вытянутом бетонном сооружении, с рельсами узкоколейки, идущими изнутри к воротам наружу. Подсвечивая себе мощными фонарями, копатели осматривали пустой цех с фермой мостового крана под потолком.
  - Там, дальше, еще находиться электроподстанция и резервный дизель-генератор, - стал давать пояснения Йорг Хенинг. - Дядя сказал, что ворота цеха были завалены песком при отступлении немецких войск в 1945 году и только недавно обнажились. Вовремя приехали, а то бы нашли другие.
  - Что нашли то? - не понял Ковач. - Пока ничего особенного не вижу.
  - Пройдемте, я покажу, - не тратя времени на разговоры позвал Хенинг.
  За первым помещением оказалось второе, меньшего размера, где на бетонном полу лежало несколько металлических цилиндров, шириной около метра и длиной в три, с крепкими проушинами на конических крышках с двух сторон. Один из цилиндров был с отрезанной крышкой, внутри располагался небольшой аккумулятор и радиоэлектронное устройство, занимавшие треть объема. Рядом стояло с десяток уже рассохшихся деревянных барабанов с намотанным тросом, густо смазанным солидолом. Смазку обнаружили и на стенках цилиндров. В глубине помещения, около платформы-вагонетки, увидели бетонные чушки, по виду весом на пару тонн каждая.
  - Обратите внимание, на цилиндрах и чушках, являющимися якорями, есть проушины. А на концах тросов имеются крепкие замки, вполне подходящие по размерам к проушинам, - заметил Йорг. - Крышку цилиндра отрезал я, хотел посмотреть, что там внутри.
  - Похоже на какие-то буи, - высказал предположение о назначении находки Анджей Гурда.
  - Зачем тогда они изготовлялись в цеху в условиях повышенной секретности? - резонно парировал Ковач.
  - Я провел здесь два дня, разбираясь с радиоэлектронным устройством, - продолжил Хенинг. - Это приемник и передатчик гидроакустических сигналов. Этот прибор может работать много лет, подзаряжая аккумуляторную батарею за счет возникающего напряжения на разнесенных по высоте троса контактов, из-за разницы температур поверхностного и придонного слоев воды. Немецкие инженеры давно использовали этот метод на якорных морских минах. Если подать сигнал на определенной, известной частоте с судна, то буй отзовется.
  - Может быть так нацисты прятали свои сокровища? - осенило Пашу-Фауста. - Ведь эти контейнеры, как морские мины, можно ставить на приличных глубинах, вдали от побережья. И всегда легко забрать его с проходящего судна, кто там заметит в открытом море? Тогда понятно и назначение устройства для гидроакустических сигналов.
  - Я подумал о том же, - соглашаясь, кивнул головой Хенинг.
  
  * * *
  
  Боливия
  департамент Санта-Крус
  Боюйбе
  август 1996 года
  
  Сердечно поблагодарив водителя цементовоза, привезший их в полдень следующего дня в захолустный городок Боюйбе, являвшийся последним форпостом Боливии перед Парагваем, и расположенный на расстоянии около двухсот километров от границы, Виктор и Макс, прихватив пожитки, слезли с платформы.
  Приведя в порядок одежду, насколько это было возможно, и побрившись на бензоколонке, они разыскали отделение местного банка и наконец-то смогли получить наличные доллары и парагвайские гуарани .
  - Уже стал забывать, как выглядят деньги! - пошутил Тапперт, пряча банкноты в свое портмоне. - Пойдем, поедим горячей пищи!
  Они зашли в ближайшую закусочную и отведали мясной похлебки.
  - Надо еще где-то раздобыть две белых рубашки и пару галстуков поскромнее, - орудуя ложкой сказал Макс. - Может спросить у горничных в гостинице, из вещей, что постояльцы забыли, что-нибудь дадут? Я тут видел одну вывеску на центральной улице.
  - Ты, наверное, перегрелся на местном солнышке, - подколол приятеля Шелест. - Зачем нам рубашки с галстуками в такой дыре?
  - Чтобы преодолеть границу, - невозмутимо ответил Тапперт.
  - Не надо искать гостиницу, - добавил Виктор, не вдаваясь в расспросы. - У меня есть все требуемое.
  Он полез в свой горный рюкзак и, порывшись, извлек необходимое.
  - Зачем ты носишь их с собой? - удивился Макс, прикидывая, подойдет ли ему рубашка.
  - А я и не собирался бегать с тобой по горам и соляным озерам! - с сарказмом заметил Шелест. - Думал приехать в приличное общество... Одевай, у нас одинаковые размеры.
  Они сидели в углу заведения и посетителей в этот час не было, так что смогли переодеться без церемоний.
  Рассчитавшись с хозяином закусочной, молодые люди забрали свои пожитки и пошли к выходу. Задержавшийся Тапперт, заметив, что у кассы пусто, прихватил со стойки старую библию со множеством закладок и очки, и как ни в чем не бывало догнал Виктора, который все это видел.
  - Все археологи сплошь клептоманы? - спросил невозмутимого Макса Шелест, когда они отошли на приличное расстояние.
  - Никто и не подумает на нас, - сказал Тапперт. - Всем известно, что европейцы безбожники. А мне для образа как раз этого реквизита не хватало.
  Дождавшись автобуса до границы на обочине дороги, они поднялись в салон.
  - Скоро приедем, - пояснил Макс. - Ты не суетись, смотри на меня. Все будет в порядке.
  Автобус неторопливо пылил по шоссе.
  За окном проплывал пустынный пейзаж. Горы отступили назад. Им на смену пришли степь и саванна. Среди пригорков попадались заросли кустарников, одиноко стояли бутылочные деревья. Вдоль шоссе шла железная дорога, по которой иногда проходили небольшие составы, преимущественно пассажирские, тянущие кургузым тепловозом, вроде маневрового.
  - Куда она ведет? - спросил Тапперта Виктор.
  - На юг Боливии, а потом в Аргентину, - ответил Макс.
  Изредка встречались небольшие городки и поселки. Дорога повернула на восток.
  Через четыре часа автобус прибыл к боливийско-парагвайской границе и сделал остановку в поселке.
  - Выходим, - шепнул Шелесту Тапперт. - Автобус идет через границу, будут проверять паспорта.
  Они вышли с багажом на полустанок, где стояло пару запыленных одноэтажных строений, рядом с которыми прямо на ящиках шла неторопливая торговля сувенирами и съестным.
  Вдоль машин, стоящих в сторону Парагвая, в обе стороны шли местные крестьяне с пожитками.
  - Не отставай! - сказал Макс, следующий впереди с торбой. - И не спеши, иди размеренно!
  Был ясный день, пригревало солнце, и в своих куртках они скоро вспотели.
  - А где пограничники, шлагбаум, таможня? - спросил Виктор, разглядывая идущих рядом индейцев.
  - Какая таможня? Мы ее уже давно прошли, - ответил Тапперт. - Здесь выборочный контроль.
  Им навстречу попались два боливийских полицейских, одетых в зеленую униформу.
  - Сеньоры, давайте поговорим о Боге! - внезапно предложил им Макс, вынув из кармана библию и нацепив на кончик носа очки.
  - Иди отсюда, придурок! - махнув в сторону Парагвая сказал один из полицейских. - Там высасывай мозги!
  Второй страж порядка дурашливо рассмеялся.
  - Как я устал от этих сумасшедших! И так каждый день - мормоны, баптисты, иеговисты.... Европейские шлюхи уже на заработки приезжают! Надо будет сегодня вечером попить рома вволю, сил нет! - послышалось сзади.
  Пройдя километра два вдоль дороги вместе с толпой, Тапперт стал голосовать, пытаясь поймать такси.
  - А парагвайские пограничники? - спросил его Шелест.
  - С этими без проблем. Скажу, что ездили купить в приграничье индейские амулеты для тебя, и всех дело́в.
  Они добрались до ближайшего поселка и дождавшись рейсового автобуса до столицы пересели в него.
  Напряжение, довлевшее Виктором последние дни, сразу спало. Превратившись из пария в законопослушного сеньора он, умиротворенный, уснул в кресле под мерное покачивание на поворотах везущего их автобуса.
  Проснувшись через пару часов, когда за окном уже смеркалось, молодые люди отужинали припасами из торбы.
  - Мы проезжаем наиболее дикую, малонаселенную часть Парагвая, - начал рассказывать Макс. - Наша страна условно поделена на две части руслом реки Парагвай, текущей с севера на юг. Ее западная часть представляет собой саванну и тропические дождевые леса на севере-западе на границе с Бразилией, а также национальные парки на западе на границе с Боливией. Здесь проживают индейские племена и находятся небольшие поселения белых, преимущественно выходцев из Германии, начавших осваивать эти края еще в XIX веке. Восточный Парагвай густонаселен. Там находится вся промышленность страны.
  Шелест слушал его, поглядывая на проплывающую за стеклом степь с небольшими зарослями кустарников.
  - Эта территория, и дальше на север, называется Гран-Ча́ко. В 1932 году тут разразилась очень кровопролитная война между Парагваем и Боливией за приграничные районы, в которых предполагалось богатое месторождение нефти, - продолжил Макс. - У Боливии была более сильная армия, подготовленная германскими военными. А в армии Парагвая тогда, кстати, служили русские офицеры из числа белоэмигрантов, проявивших себя в боях отчаянной храбростью. В этой войне моя страна отстояла свою территорию, но нефти так и не нашли .
  Они поели и забылись сном.
  Ранним утром автобус привез их в Асунсьон.
  Шелест и Тапперт присели на скамейку у автовокзала. В столице было жарко и они немного сомлели от накопившейся усталости и приключений.
  - Пойдем, я покажу тебе недорогую гостиницу, недалеко от центра, - предложил Макс.
  - У меня есть, где остановиться, - поблагодарив, ответил Виктор. - Знакомые подсказали. Далеко отсюда?
  Он назвал улицу, которую ему сообщили Руиг и Таубе.
  - Я живу в этом районе! - удивился Тапперт. - Поехали!
  Молодые люди взяли такси и через полчаса оказались на тихой, уютной улице с двухэтажными особняками, выглядывающими из-за буйно разросшейся зелени.
  - Вот мой дом, - показал Макс на один из домов. - А тебе в какой надо?
  Шелест посмотрел в записную книжку и сказал.
  - Это дом моего дяди! - произнес Тапперт и внимательно посмотрел на Виктора. - Кто тебе нужен?!
  - Герберт Зауэр, - сказал Шелест.
  - Старый Зауэр?! - удивился Макс. - Но он уже умер!
  - Как умер?!
  - От старости, - пояснил Тапперт. - Тебе рекомендовали его как хозяина пансиона? У них иногда останавливаются туристы из Германии и Австрии.
  - Да, - подтвердил Виктор, не желая вдаваться в детали данного ему поручения. - Один знакомый старик в ФРГ посоветовал.
  - Странно, - пожал плечами Макс. - Столько лет дела их семьи ведет его сын, мой дядя. А старый Зауэр, мой дед, и раньше был замкнутым человеком, не славился своим гостеприимством. Пойдем, я тебя представлю.
  Он подвел Шелеста к калитке и нажал на звонок.
  Из-за низких вечнозеленых кустов, служащих изгородью, сбоку дома появилась средних лет сеньора с приятной, располагающей улыбкой.
  - Макс?! И в таком виде?! - всплеснув руками, воскликнула она. - Куда ты пропал?!
  - Потом расскажу, Эльза, - отмахнулся Тапперт. - Хочу представить тебе нового постояльца. Он из Германии.
  Виктор поздоровался и назвал свое имя.
  Его пригласили в дом.
  Они прошли по мощеной замшелым камнем дорожке среди ухоженных кустов роз к крыльцу особняка и зашли внутрь. Минуя гардероб, оказались в большой зале, больше напоминающей оранжерею из-за обилия различных растений в рост человека, находящихся в больших кадках. В середине этого великолепия, в окружении папоротников, возвышалась до потолка третьего этажа раскидистая пальма. Несмотря на стеклянную крышу в зале в помещении был легкий полумрак. Слева шел проход и было несколько дверей из темного дерева с массивными ручками старинной работы. На стене, крашенной в малиновый цвет, висело пару картин в изящных рамах, рядом стояли бюсты на высоких постаментах.
  Мерно пробили большие, напольные часы, которые не сразу заметил Шелест.
  - Вот ваша комната, - открыв одну из дверей сказала Эльза. - Столовая в конце коридора. Вызвать меня можете по этому звонку.
  Она кивнула и стала подниматься на второй этаж по широкой лестнице, расположенной сбоку, видимо в хозяйские покои.
  Макс помог Виктору занести его горный рюкзак в предложенную комнату.
  - Наверное, номер стоит недешево? - спросил у приятеля Шелест, обводя взглядом обширное помещение с антикварной мебелью из красного дерева и висящими на стенах пейзажами.
  - Не дороже гостиницы, - отмахнулся Тапперт. - Здесь у всех немецких эмигрантов такая обстановка. Отдыхай, я скажу Эльзе, чтобы она приготовила тебе обед. Сегодня у меня будут кое-какие дела, а завтра, как и обещал, я покажу тебе Асунсьон.
  
  * * *
  
  Германия
  Северное море
  район Северо-Фризких островов
  июль 1955 года
  
  - Есть ответный сигнал, по правому борту! - сообщил акустик, напряженно вслушиваясь в прижатые руками к голове наушники. - Дистанция до источника пять кабельтовых !
  - Капитан, застопорьте машины, лягте в дрейф! - приказал по внутренней переговорной связи на мостик Франк Грубер. - Подготовьте грузовую стрелу на правый борт!
  Уже пару часов сухогруз "Изабель" под флагом Испании, под видом ходовых испытаний после планового ремонта на одной из немецких верфей, курсировал в Северном море недалеко от Северо-Фризких островов, ведя поиск подводного объекта в известном квадрате. Для этих целей на судне была установлена гидроакустическая аппаратура, а в одном из трюмных помещений оборудовали скрытый наблюдательный пост.
  С остановившегося сухогруза спустили катер, в который погрузились несколько человек с легководолазным снаряжением.
  - Освальд, вместе с Дитером пойдете к контейнеру! - приказал своим подчиненным бывший оберштурмбаннфюрер Грубер, находящийся на катере. - Перестегнете его на наш трос.
  Да и так все было понятно. Подобную операцию они проводили не раз, уже после войны на протяжении нескольких лет, под разным прикрытием. Использовали записанные на подставных хозяев сухогрузы, со специально подобранными командами, или взятые напрокат яхты, в зависимости от района расположения подводных контейнеров и сложившейся ситуации.
  Еще в конце второй мировой войны высшее руководство НСДАП и СС озаботилось вопросом эвакуации из агонизирующего Третьего рейха материальных ценностей. Старинные полотна, антиквариат, золото и брильянты тайно вывозились в страны Южной Америки, размещались в секретных хранилищах в ряде швейцарских банков. Что-то портативное, вроде ювелирных украшений с драгоценными камнями, для дальнейшей деятельности коричневого движения в послевоенный период необходимо было оставить и на подкуп политиков европейских государств. С этой целью руководством фашистской Германии была создана система подводных стационарных контейнеров, установленных на небольших глубинах в Северном море, преимущественно недалеко от побережья или близлежащих островов. Последующая практика показала правильность принятого решения. Многие из тайников нацистов после краха Третьего рейха смогли найти, да и свободный доступ к еще оставшимся владельцам зачастую в силу различных обстоятельств был ограничен. Обнаружение же любого из подводных контейнеров без точной карты их расположения, знания частоты и конкретного ключа запроса было невозможно, за исключением чистой случайности или выброса сорванного с якоря контейнера на побережье из-за сильного шторма.
  Надев гидрокостюмы и дыхательные приборы, двое из группы Грубера ушли под воду. Там, на тридцатиметровой глубине, они вскоре разыскали слегка покачивающийся от придонных течений темный цилиндрический корпус, закрепленный на уходящем в глубину прочном тросе. Пристегнув замок спущенного им с грузилом конца и отсоединив контейнер от якоря, находку осторожно подняли на поверхность. На малых оборотах катер отбуксировал найденное к ожидающему судну, где его спокойно подняли на борт.
  
  * * *
  
  Парагвай
  предместья Асунсьона
  пансион "Кроне"
  август 1996 года
  провинция Мисьонес
  
  Целый день Виктор проспал на широкой кровати, не забыв сходить на сытный обед. Потом бесцельно смотрел по телевизору местные каналы.
  Ближе к вечеру, убедившись, что в оранжереи никого нет, он вышел из комнаты и стал прогуливаться по зале, делая вид, что любуется тропическими растениями и картинами, висящими на стене.
  Проходя мимо больших напольных часов, Шелест остановился, открыл стеклянную дверцу, немного подумал и, как объяснил ему Таубе, нажал на один из выступов внутри деревянного корпуса.
  Бешумно отворился сегмент панели.
  Забрав из тайника старую кожаную папку, молодой человек вернул панель на место и закрыл дверцу часов.
  Когда он возвращался обратно, внезапно из-за ближайшей портьеры к нему выскочил Макс и втолкнул Виктора в его комнату.
  - Показывай, что у тебя там! - не терпящим возражения голосом потребовал Тапперт.
  Шелест протянул ему свою добычу.
  - Значит, это я аферист?! - хмыкнул Макс, открывая папку. - А ты законопослушный турист из Европы!
  Виктор молчал, не зная, как объясниться.
  - Так, а карта где?! - Тапперт перетряхнул две толстых тетради, находившихся в папке. Из одной из них выпала пожелтевшая калька. - Вот она, наконец-то!
  Шелест стоял перед ним, размышляя куда себя деть.
  - Чего ты маячишь, сядь в кресло! - сказал Макс, стряхивая с себя пыль и паутину. - По твоей милости пришлось полдня проторчать за портьерой, пока тебя не выследил!
  - Зачем?!
  - Потому что не верю в случайности. Кто предложил тебе выкрасть архив старого Зауэра?!
  - Юрген Таубе, - сознался Виктор. - Знаешь такого?
  - Знаю. Только он?! - настойчиво спросил Тапперт. - Этим архивом интересовались и другие господа - из США и Германии.
  - Доктор Руиг, - нехотя ответил Шелест.
  - Кто это?
  - Мой научный руководитель в Германии.
  - А ему то зачем нужен архив Зауэра?
  - Он занимается созданием современных технологий на основе средневековой алхимии и техномагии Третьего рейха.
  - Понятно. Люди из "Анэнербе" давно наследством Зауэра интересовались, - рассмеялся Макс. - А пару месяцев назад потомки тамплиеров объявились.
  Они помолчали.
  - Тебе то все это зачем надо? - поинтересовался Тапперт. - Деньги?
  - Хочу разгадать одну историю, тянущуюся еще со времен второй мировой войны, - ответил Виктор. - И случайностей в ней хватает.
  - Секретное оружие Третьего рейха? - прозорливо догадался Макс.
  Шелест качнул головой соглашаясь.
  Тапперт еще помолчал, о чем-то усиленно размышляя.
  - Черт с тобой! - наконец сказал он. - Может, действительно это совпадение. Слишком нелепо выглядят твои действия. Так профессионалы себя не ведут. К тому же мне остро необходим напарник. А ты уже проверенный в деле кадр. Как авантюрист авантюристу предлагаю тебе совместно разгадать тайну архива Зауэра с равной долей возможных дивидентов. Рассказывай!
  Виктор поведал Максу запутанную историю своего расследования. Тапперт внимательно слушал его не перебивая.
  - Н-да, можно захватывающий роман написать или сценарий для приключенческого боевика, - заметил он.
  - Увлекла меня эта тайна, ни о чем другом уже думать не могу, - произнес Шелест.
  Макс улыбнувшись понимающе качнул головой.
  - Что это за архив и почему за записями Зауэра идет такая охота? - спросил Виктор. - Мне Таубе пояснил в двух словах, но как-то вскользь.
  - Твой знакомый из Барилоче и мой дед были ровесниками, и участвовали в экспедициях здесь, на севере Парагвая в джунглях, в сельве Бразилии и Эквадора в 50-х годах. Герберт Зауэр и Юрген Таубе в Третьем рейхе работали на фармацевтический концерн "И.Г.Фарбениндустри АГ" над проблемой создания новых медицинских препаратов. Оба были высококлассными специалистами в области ботаники и биохимии. После второй мировой войны в печати всплыли весьма неприглядные факты использования этим концерном заключенных концентрационных лагерей для опытов по испытанию новых медикаментов. Мне тяжело говорить об этом, так как дед был мне близким человеком.
  - Что они искали там, в диких лесах? - поинтересовался Шелест.
  - Думаю, растительное сырье для своих исследований, - ответил Тапперт. - И работали они в интересах тех же хозяев, что и раньше. Иначе все эти экспедиции не были бы покрыты и по сей день покровом тайны. Дед никогда не испытывал финансовых затруднений, а немецкая колония в Парагвае влиятельна и независима.
  Виктор вспомнил весьма преуспевающий вид Таубе, с которым его свела судьба на юге Аргентины.
  - Почему тебя, как археолога, интересует этот архив?
  - Потому что во время экспедиции в Эквадоре они случайно наткнулись на артефакты какой-то древней цивилизации. Дед упоминал в разговоре со мной несколько раз об этом, но более подробной информации давать не захотел, словно боялся чего-то. Он был скрытным человеком, даже со своими близкими. Более подробные данные, я надеюсь, мы получим из его дневников. На это понадобиться какое-то время.
  - Давай глянем на записи Зауэра, - нетерпеливо предложил Шелест.
  В старой, кожаной папке лежало пару толстых тетрадей в переплете. Пожелтевшая бумага страниц была исписана аккуратным почерком уже вылинявшими чернилами, а где и просто карандашом. Таблицы, химические формулы, какие-то расчеты, пространные комментарии и выводы.
  Макс и Виктор попытались разобрать записи, но дело не ладилось, не хватало собранности.
  - Собирайся, я покажу тебе Асунсьон, - предложил Тапперт. - Нам надо развеяться от приключений последних дней, иначе дело не пойдет.
  - А боливийским бандитам ты продал фальшивую копию карты походов деда? - не унимался Шелест.
  - Это совсем другая история, - рассмеялся Макс. - Я действовал осмотрительно. Не беспокойся, они нас не достанут.
  Молодые люди быстро собрались и поехали на такси в центр парагвайской столицы.
  Тапперт показал Виктору старинную часть Асунсьона, построенную в колониальном стиле. Они побывали у президентского дворца, церкви Сантисима Тринидад, погуляли по мощеным, живописным улочкам вечернего города, спустились к берегу реки Парагвай, на которой была построена столица, отпробовали колоритной, национальной кухни в уютном кафе на свежем воздухе....
  ...Шелест проснулся в комнате Макса под висящим на стене старинным гобеленом ручной работы самого Франсуа Буше . Его компаньон безмятежно спал у другой стены на полу под картиной одного запойного художника времен позднего Возрождения.
  Виктор заворочался, сел на кровати свесив ноги, пытаясь припомнить окончание вчерашнего спонтанного отдыха.
  - Как самочувствие? - спросил его Тапперт, тоже открывший глаза.
  - Голова побаливает и легкая разбитость в членах тела.
  - Сейчас поправим здоровье, - сказал Макс и достал из холодильника керамический кувшин с изящным рисунком, налив в два стакана красноватую жидкость. - Пей, полегчает.
  - Что это? - отпив немного, поинтересовался Виктор. - Не алкоголь, какой-то напиток.
  - В его состав входит гуарана, растение Южной Америки, являющееся сильным стимулятором организма, - пояснил Тапперт. - Здесь так борются с похмельем.
  - Мы в России больше привыкли к традиционным методам.
  - Нам сегодня понадобятся мозги для разбора архива моего деда, - напомнил Макс.
  Выпили по пару стаканов.
  Через некоторое время действительно полегчало. Голова стала ясной и исчез тремор.
  - Особенно популярна гуарана в Бразилии, - заметил Тапперт. - Там ее включают в состав газированных напитков.
  Есть не хотелось.
  Сходив в свою комнату, Шелест привел себя в порядок и вернулся.
  Они сели за большой стол и стали разбирать архив старого Зауэра, вглядываясь в пожелтевшие листы тетрадей, исписанных убористым почерком, понемногу погружаясь в суть изложенного.
  С середины тридцатых годов двадцатого века немецкий фармацевтический концерн "И.Г.Фарбениндустри АГ" при явной поддержке правителей Третьего рейха проявлял повышенный интерес к созданию биохимических препаратов, способных подавлять у человека страх, естественное чувство самосохранения, мобилизовывать скрытые резервы организма, уменьшать усталость, повышать умственную и физическую работоспособность, снижать потребность во сне, подавлять аппетит. Создав первитин , немецкие химики обратили свой взор на сырье растительного происхождения - ряд растений, произрастающих в труднодоступных уголках субтропических и тропических лесов Южной Америки. С этой целью, не афишируя, начиная с 30-х по 50-е годы были совершены ряд ботанических экспедиций в джунгли севера Парагвая, в сельву Бразилии и Эквадора. Полевые научные изыскания проводились под эгидой частных фондов и немецких общин латиноамериканских государств, не имевших явных контактов с руководством нацисткой Германии.
  Экспедиция, в которой работали Герберт Зауэр и Юрген Таубе, занималась поиском растений, содержащих ранее неизвестные науке алкалоиды и стимуляторы внутренних резервов организма, на северо-востоке Парагвая в департаменте Альто-Парагвай , расположенного на границе с Бразилией, где были добыты интересные ботанические образцы. Далее экспедиция продолжила свою работу на сопредельной территории в бразильских штатах Ма́́ту-Гро́су-ду-Сул и Ма́ту-Гро́су, ориентируясь на предыдущие исследования там немецкого ботаника и генетика, бывшего руководящего сотрудника "Аненербе", оберштурмбаннфюрера СС Филиппа фон Лютцельбурга, проводившего свои изыскания до второй мировой войны. Окончание архива старого Зауэра, представлявшего собой систематизированные записи полевых дневников и рабочих журналов, было посвящено работе ботанической экспедиции в Эквадоре в верховьях Амазонии в провинции Морона-Сантьяго на границе с Перу.
  Шелест и Тапперт оторвались от дневников только к вечеру, прервавшись на короткий обед, который им принесла Эльза.
  - Да, так мы этот архив и за несколько месяцев не разберем, - произнес Виктор, держа в руках одну из тетрадей. - Здесь требуется постоянная помощь специалиста.
  - На самом деле нет, - заметил Макс. - Будем привлекать специалистов по мере надобности. Придется ехать по следам экспедиции. Из материалов архива многое не ясно. На северо-востоке страны живет старый приятель моего деда Луис Ромеро, который был проводником в той экспедиции на территории Парагвая. Думаю, он сможет прояснить подробности работы немецких ученых.
  - Надолго это затянется? - поинтересовался Шелест.
  - Понятия не имею, - ответил Тапперт. - У тебя мало времени?
  Виктор задумался.
  Его жизнь делала очередной неожиданный крутой поворот.
  Питер, Германия, теперь вот Латинская Америка...
  - Я должен что-то сказать Руигу и Таубе, - напомнил он Максу.
  - Скажешь, что старый Зауэр помер, а дневников не завещал! - заразительно рассмеялся Тапперт. - И в тайнике ничего не оказалось. Надо задержаться, с родственниками поработать. А они людьми алчными оказались, денег за архив требуют. Еще и средства на экспедицию получим, я в этом ни сколько не сомневаюсь.
  - Ты мастер деньги выколачивать, - усмехнулся Шелест.
  - Жизнь научила. Здесь без этого никак, иначе с голоду помрешь.
  - У меня туристическая виза, - напомнил Виктор. - И она скоро закончится.
  - Это не проблема, - отмахнулся Макс. - Оформим тебя через местный университет зарубежным исследователем, собирающим материал для научной монографии. У меня там дядя профессор. Какой-нибудь диплом кроме паспорта с собой взял?
  - Взял. Лучше оформить экологом, - вспомнив свою аферу в Барилоче предложил Шелест.
  - Вот и распрекрасно, - подытожил Тапперт.
  Они спустились на первый этаж в оранжерею, прогуливаясь среди тропических растений.
  - Какая потрясающая коллекция! - восхищенно сказал Виктор, разглядывая насаждения и вдыхая их запах.
  - Дед всю жизнь посвятил своей работе, как и его приятель Таубе - с гордостью ответил Макс. - И меня хотел сделать ботаником, но меня увлекла археология. Хотя я многое почерпнул от него.
  Следующие дни компаньоны посвятили сборам в поездку.
  Тапперт помог оформить Шелесту парагвайскую рабочую визу, а также для обоих бразильские. Подобрали необходимое снаряжение в дорогу. Сделали Виктору прививки от тропических заболеваний. С архива Зауэра сняли ксерокопии в твердом переплете, решив не брать с собой оригинал и надежно припрятав его в доме.
  С переговорного пункта позвонили Руигу и Таубе.
  - С архивом не получилось. Герберт Зауэр помер, а тайник оказался пуст. И его племенник требует деньги за дневники, - запричитал в трубку Шелест, рассказывая Руигу о произошедшем. - Предлагает поехать вместе с ним по следам экспедиции.
  - Вот дряной мальчишка! - в сердцах воскликнул доктор. - Вы поосторожнее там с Максом, он за доллары готов на все! Ладно, поезжайте с ним, может это и к лучшему, многое в поисках немецких ботаников в сельве до сих пор представляется туманным. Средства на экспедицию я вам переведу.
  Осторожный Таубе отказался дать денег вперед, только в обмен на архив.
  
  * * *
  
  Аргентина
  провинция Мисьонес
  предместья Пуэрто-Игуасу
  октябрь 1952 года
  
  Крупный тукан тяжело спланировал на сук раскидистого дерева и, приземлившись, начал чистить свой огромный желтый клюв об кору. Затем он прислушался к приближающему шуму и уставился на нескольких людей, выходящих из трех автомобилей около старинного дома, рядом с которым росло дерево.
  Особняк из местами пожелтевшего, с бурыми разводами, камня под красной черепичной крышей стоял на окраине большой асиенды на склоне горы среди буйных зарослей тропического дождевого леса, которым была покрыта почти вся провинция Мисьонес.
  - Расположимся снаружи, - сказал один из сеньоров, Мартин Борман, указав на плетенные кресла вокруг стола, стоявшие на веранде сбоку дома. - В это время года здесь еще нет жары и палящего солнца.
  - Принесите кофе и прохладительные напитки! - распорядился выскочившей из дома прислуге начальник личной охраны главы НСДАП.
  Некоторое внешнее запустение особняка и прилегающей к нему территории было обманчивым. Машины подъехавших гостей два раза останавливали и проверяли замаскированные усиленные наряды охраны асиенды.
  Чуть позже к дому подъехали Ганс Каммлер и Эмиль Мазув, также приглашенные на встречу.
  - Я собрал вас, чтобы обсудить текущие дела по вашим проектам, а заодно посмотреть на север Аргентины и эти благославенные, плодородные края, где живут тысячи наших соотечественников, вынужденных покинуть Германию и обретших здесь свой второй дом, - произнес Борман, присев у стола.
  Асиенда находилась недалеко от знаменитых водопадов Игуасу́, лежащих в треугольнике, где сходились границы Аргентины, Парагвая и Бразилии.
  Все разместились вокруг стола, прислуга стала разливать кофе по чашкам.
  - Ко мне поступило предложение от сотрудников оберштурмбаннфюрера СС Филиппа фон Лютцельбурга, руководившего одним из отделов "Аненербе", о продолжении работ по поиску лекарственных растений, содержащих психостимуляторы, в малоизученных местах южноамериканской сельвы, а также по изучению практик местных индейских шаманов, применяющих их в своих ритуалах, - обратился к Каммлеру глава НСДАП. - Препараты Лютцельбурга используются вами для пилотов боевого диска. В силу ряда причин этот талантливый ученый и практик не смог выехать в Южную Америку вместе с нами и умер три года назад в Германии. Но архив его отдела благополучно эвакуирован и находиться в Аргентине.
  - Силовая установка боевого диска выделяет вредное излучение для его экипажа и мы, в силу технического несовершенства, пока не можем бороться с этим, - ответил Ганс Каммлер. - Применение психостимуляторов Лютцельбурга, запасы которых заканчиваются и которые мы вынуждены использовать, является единственной возможностью устранения у пилотов чувства самосохранения. К сожалению, споры колонии грибов из лаборатории Лютцельбурга на подземном комплексе "Гигант", вывезенные сюда, не дали всходов. Поиск и выделение из растительного сырья подобных препаратов может стать очень перспективным направлением создания нового типа оружия, позволяющего иметь исполнителей нашей воли без страха за свою жизнь и последствий, совершенного ими.
  - Предлагаю вам организовать ботаническую и этнографическую экспедицию в районы Парагвая и Бразилии, где ранее работал Лютцельбург, а также создать подразделение по производству психостимуляторов. Мне думается, что данная асиенда, по климату и расположению, как нельзя лучше подходит для этого.
  - Я смогу выделить подходящих сотрудников и обеспечить их всем необходимым, - согласился Каммлер.
  - Вам окажет помощь Эмиль Мазув, занимающийся в том числе трансформацией политического руководства Парагвая, - улыбнувшись сказал глава НСДАП. - Скоро там придут к власти наши люди.
  
  * * *
  
  Парагвай
  провинция Альто
  населенный пункт
  август 1996 года
  
  Только через неделю они вылетели на небольшом самолете местной авиалинии в Фуэрте-Олимпо, город лежащий на северо-востоке страны на границе с Бразилией в местности, называемой Альто-Парагвай.
  От аэродрома пришлось добираться на автобусе по раздолбанной дороге, кружащей между лесов и полей.
  На одной из остановок в салон автобуса поднялись несколько индейцев в красочных грубовязаных свитерах и стали не спеша пить пенящийся зеленый напиток из причудливой чашки, инкрустированной серебром, через металлическую трубочку, подливая туда, время от времени, воду из термоса и передавая сосуд по кругу среди своих. Шелест и раньше замечал в Аргентине, да и здесь в Парагвае, людей с подобными чашками-термосами, которые были увлечены подобным занятием, иногда на ходу прямо на улице пьющими, но как-то не удосужился спросить об этом Тапперта, посчитав это просто неумеренной любовью к чаю.
  - Что они пьют? - спросил он сидящего рядом напарника.
  - Это тонизирующий напиток йе́рба ма́те, - ответил Макс. - Высушенные измельченные листья и молодые побеги падуба парагвайского, небольшого кустарника, содержащего кофеин. Национальный напиток Парагвая, Уругвая и Аргентины. Согревает в холодное время года, снимает напряжение и депрессию. Жарким летом его пьют холодным и называют терере́.
  Поздним вечером приятели сошли в небольшом селении недалеко от Фуэрте-Олимпо.
  Отыскав на единственной улице поселка дом за высокой оградой из кустарника, постучали в калитку.
  - Я ему звонил, так что должен быть дома, - сказал Тапперт.
  Зажегся свет в одном из окон, а позже к молодым людям вышел и сам хозяин.
  - Макс, совсем забыл меня! - обняв молодого человека и похлопав его по плечу, радостно произнес еще крепкий старик с длинными волосами, зачесанными назад, и задубевшей смуглой кожей на мужественном лице.
  Тапперт представил Виктора.
  Они прошли в дом, оставив рюкзаки в прихожей.
  Луис накрыл на стол, предложив гостям ужин и немного рома.
  - Заинтересовался работой старого Зауэра? - спросил Ромеро, когда молодые люди поели. - Потянуло на ботанику?
  - Да, дядя Луис. Хотел бы более подробно узнать об изысканиях деда, - пояснил Макс. - Вот и приятель из Германии приехал, собирает материал для книги о состоянии экологии в здешних краях.
  Хозяин дома одобрительно покачал головой.
  - Не поможете нам побывать на местах работы той экспедиции? - невинно спросил Тапперт. - Что они искали?
  Макс принес ксерокопии дневников из прихожей и положил на стол.
  - Мы разбирали записи, но многого не поняли, - сказал он.
  Ромеро посмотрел на дневники и Шелеста, помолчал немного, потом закурил трубку.
  - Я не хотел бы ворошить прошлое, - наконец произнес Луис. - Ты, наверное, в курсе, для кого Герберт и другие вели свои исследования. С этими сеньорами шутки плохи, они и сейчас имеют немалую власть в Южной Америке.
  - Прошло столько времени после второй мировой войны! - просительно начал Тапперт. - Какие теперь тайны? Все давно уже синтезировано фармакологами!
  - Возможно, - предположил Ромеро и глянул на Виктора. - Помогу только во имя нашей дружбы с Зауэром. И никаких ссылок на меня в книге.
  Шелест молча кивнул.
  - Исследования экспедиции были далеки от экологии, - стал рассказывать Луис, выразительно посмотрев на собеседников. - Целью поисков было обнаружение в данном регионе растений, содержащих алкалоиды, галлюциногены, мощные анальгетики. Я так понял, общаясь с учеными, что все это было необходимо для создания препарата, снимающего у человека чувство страха, боли, вызывающего положительные эмоции, повышающего работоспособность, снижающего потребность во сне.
  - Что они конкретно нашли? - спросил Макс.
  - Гриб кукуме́ле, бругмансию древовидную, называемую также дурманным деревом или ангельскими трубами, один из видов акаций.
  - Так может эти ученые и были связаны ранее, еще в Третьем рейхе, с созданием подобных, но синтетических аналогов, - пришла в голову Виктора неожиданная мысль. - Мне мои знакомые из Германии рассказывали, что персоналу подземного завода, где создавались и испытывались дисколеты, медики давали препараты, подавлявшие чувство страха перед вредным излучением.
  - Какие еще дисколеты? - не понял сразу приятеля Тапперт.
  - Летающие тарелки нацистов, - пояснил Шелест.
  - Кстати, в дневнике деда сказано, что поиск растительного сырья для психостимулятора был нужен для пилотов нового типа летательного аппарата, чтобы они не боялись смертоносного излучения, исходящего от двигательной установки, - заметил Тапперт. - Может это и есть те мифические летающие тарелки, информацию о которых ты ищешь?
  Наступила пауза.
  - Опасное излучение? - засомневался Макс. - Может быть там делали атомную бомбу?
  - Для того, чтобы иметь такие потрясающие летные характеристики, какие по слухам имели дисколеты Третьего рейха, мощности первых турбореактивных двигателей, созданных в Германии, ни за что не хватило бы, сколько бы штук сразу не ставь, - продолжил Виктор. - Единственное, что остается - использование бортового ядерного реактора, как бы невероятно это не звучало при уровне технологий того времени. А любой реактор излучает радиацию, смертельно опасную для экипажа.
  - Могли поставить защиту, - возразил Тапперт. - Как на атомных подводных лодках.
  - Знаешь сколько она весит? - усмехнулся Шелест. - Не один десяток тонн. Для скоростного летательного аппарата это немыслимо, каждый лишний килограмм на счету. Вот поэтому и использовали лекарство против страха и пилотов-смертников.
  Луис слушал разговор молодых людей, удивленно покачивая головой.
  - Я как-то слышал в экспедиции разговор ученых о необходимых веществах для нового препарата. Там действительно речь шла о применении его впоследствии для пилотов, - вспомнил он. - Да, веселое занятие вы нашли, не сверните себе шеи.
  На следующее утро Ромеро повез компаньонов по местам работы экспедиции немецких ботаников на своем джипе.
  - На северо-востоке Парагвая уникальная природа и большое разнообразие флоры и фауны. Тут расположено несколько национальных парков, - не забывая смотреть на дорогу рассказывал Луис, больше обращаясь к Виктору. - Я всю жизнь здесь служу в природоохране. Тогда, в пятидесятых, когда мне предложили быть проводником у исследователей, мы работали на северо-западе департамента в дождевых субтропических лесах на холмах и северо-востоке, в районе границы, где находиться низменность у реки Парагвай с большим количеством проток и островков, часто затапливаемая в период дождей.
  Заехав по дороге на один из холмов, покрытых буйно разросшимися зарослями, Ромеро предложил выйти из машины, не забыв прихватить охотничий карабин и мачете.
  - Когда запретили стрелять хищников, зверье расплодилось, - ответил он на немой вопрос Шелеста. - Можем встретить и ягуара.
  Было тепло и вокруг них роилось много насекомых.
  Немного поднявшись по косогору, временами прорубаясь через кустарники, они вышли на прогалину, где тут и там росли большими группами колонновидные кактусы.
  - Зауэра и Таубе интересовали и кактусы, - кивнул на растения Луис. - Но при анализе в них не нашли требуемого. А кукумеле, вот он.
  На земле росли большие грибы, очень похожие на шампиньоны.
  - Они встречаются и в саванне, дальше на юг и запад, - пояснил Ромеро. - Зачастую произрастают на коровьих лепешках. Индейцы издревна собирали их, используя в своих колдовских ритуалах. Гриб содержит сильный алкалоид и психоделик мескалин, сродни выделенному из пейо́тля и кактуса Сан-Педро .
  - Давно заселены эти места? - спросил Виктор.
  - Испанцы появились здесь в конце XVIII века, но осели в этих краях веком позже, в основном занимаясь вырубкой леса и скотоводством в саванне, - ответил лесник. - Парагвай всегда был глухоманью Южной Америки из-за политики властей на самоизоляцию. До сих пор, по сравнению с соседями, встречается не так много информации о нашей стране в газетах и научных монографиях.
  Затем Луис и молодые люди поехали на берег реки Парагвай, где взяли в отделении природоохраны моторную лодку. Рядом у причала, где стояли служебные катера, покачивался на воде привязанный за канат небольшой гидросамолет на поплавках.
  - Если хотите, я могу договориться с пилотами бразильской лесной охраны, они сюда иногда заглядывают, чтобы взяли вас сегодня с собой? - предложил Ромеро. - Вам ведь потом туда лететь, по следам экспедиции? Здесь и представительство нашей полиции есть, там сделаете выездную отметку в ваших паспортах. И я позвоню сыну проводника, который работал ранее с немецкими ботаниками в Бразилии. Жозе́ Сантос тоже служит в лесной охране в национальном парке "Шингу", расположенном в верхнем течении одноименной реки на севере штата Мату-Гросу. Там лежат тропические леса Амазонии, где проводила исследования экспедиция. Думаю, что он поможет вам соориентироваться с направлениями дальнейших поисков.
  Предложение было принято с благодарностью. Экономилось уйма времени по возвращению на ближайший аэропорт, которых в этих краях было и так не густо.
  Проезжая по протокам низменности, уходившей далее на сопредельную территорию соседнего государства, Виктор заметил в воде крупную змею, скрывшуюся в зарослях камыша.
  - Анаконды тут водятся? - поинтересовался Шелест.
  - Да. Но только парагвайский подвид, он много меньше своего гигантского собрата, обитающего дальше к экватору, - ответил Луис, управляя лодочным мотором на корме лодки. - В этой местности много муссуран , некоторых видов удавов. Есть пару довольно крупных гадюк - жарарака и кайсака, представляющих реальную угрозу для жизни человека. На самом деле кайманы , называемые здесь жакаре́, много опасней и агрессивней.
  На мелководье спокойно паслось несколько капибар , крупных животных, покрытых жестким мехом, величиной с небольшую свинью. В отдалении разлеглись в грязи пару кайманов.
  - Почему они не нападают на капибар? - произнес Виктор. - Сытые?
  - Иногда потенциальная жертва и хищник уживаются вполне мирно, - улыбнулся Ромеро. - В природе такое случается.
  - А что искал в этой низменности мой дед? - спросил лесника Тапперт, наблюдая как пеликан заглатывает пойманную рыбу.
  - Это обширный регион, находящийся в основном на бразильской территории, известный как Пантаналь, плохо изучен, - сказал Ромеро. - Он расположен на западе штата Мату-Гросу-ду-Сул и на юге штата Мату-Гросу. По площади больше Греции, одна из крупнейших заболоченных территорий на планете. Немецкие ботаники искали здесь растения, содержащие галлюциногены и алкалоиды, ранее неизвестные науке.
  На следующее утро, переночевав в домике лесоохраны, сделав выездные отметки в полиции, молодые люди вылетели в Корумбу, порт в верхнем течении реки Парагвай на самом западе Бразилии на границе с Боливией, который был связан железной дорогой с Сан-Паулу.
  - Позвоните Жозе́ из Корумбы, - на прощанье напомнил лесник, сообщив координаты Сантоса.
  Когда гидросамолет, легко разогнавшись по поверхности реки, взлетел и взял курс на северо-восток, под ним раскинулась, насколько хватало глаз, простиравшаяся внизу низменность с непросыхающей территорией, руслами рек, озерами, травянистыми участками с кустарниками.
  - Да, здесь на гидросамолете и летать, - произнес Виктор, наблюдая за проплывающим внизу пейзажем. - Только на воду можно сесть.
  - Он и на аэродром может садиться, у него шасси в поплавках, - заметил Макс. - Это амфибия.
  Через полтора часа, сделав круг над Корумбой, они приземлились в местном аэропорту.
  - Наверное, нам придется лететь через Куябу, столицу штата Мату-Гросу, где мы находимся. На севере штата, куда нам надо, вообще нет никаких городов! Сплошная сельва ! - недовольно сообщил Шелесту Тапперт, рассматривая большую карту Бразилии, расположенную на стене в холле аэропорта Корумбы. - Посиди с рюкзаками на скамейке, я пойду спрошу в справочном бюро.
  Вокруг ходили пассажиры с багажом. Недалеко неторопливо прогуливался полицейский.
  - Нам крупно повезло! - радостно сказал Макс, вернувшись через несколько минут. - Здесь раз в неделю летает небольшой самолет в национальный парк "Шингу", где служит Жозе Сантос, с европейскими туристами из Боливии, делающими тут транзитную пересадку. Сегодня есть рейс через два часа.
  Они шустро приобрели билеты и пошли пообедать в кафе. Позвонить Сантосу не удалось, его не оказалось на месте.
  Затем подойдя к стойке регистрации, отправились на летное поле на посадку.
  - Не опасно ли летать в глухих местах на одном моторе? - спросил Виктор, рассматривая аэроплан на десяток пассажиров, напоминавший российский "кукурузник", но с одним верхним крылом.
  - Это канадский самолет, очень надежный, - пояснил Тапперт. - Специально создан для необитаемых мест, где можно приземлиться лишь на небольшую грунтовую полосу.
  Они поднялись на борт прямо с рюкзаками, разместив их в хвосте под страховочной сетью. В салоне уже сидело два туриста, оживленно обменивающихся впечатлениями на голландском языке.
  Через четверть часа, взревев мощным мотором, самолет вырулил на взлет и разогнавшись поднялся в воздух. Все припали к иллюминаторам, обозревая открывшийся вид.
  Внизу тянулась заболоченная территория. Потом пошли непроходимые тропические леса с изредка мелькавшими речками.
  Монотонное гудение двигателя вгоняло в сон.
  - Далеко лететь? - прокричал на ухо Максу Шелест.
  - Около тысячи километров, - ответил Тапперт. - По местным меркам рядом. Бразилия по территории занимает пятое место в мире.
  Перекусив через пару часов полета прихваченными в кафе бутербродами компаньоны задремали от нечего делать.
  Их разбудил шумный гам в салоне.
  Мотор самолета стал работать неустойчиво, с перебоями.
  - Что происходит?! - встрепенулся Виктор, протирая заспанные глаза.
  - Забарахлил двигатель, - сказал Макс, спросив по-португальски пилота.
  - И что теперь?
  Тапперт пожал плечами.
  Через несколько минут мотор и вовсе заглох.
  Пассажиры, вытаращив глаза, вцепились в подлокотники сиденьев. Кто-то тихо молился.
  Несущийся внизу ковер реликтового леса приближался с неотвратимой быстротой. Потом замелькали верхушки деревьев.
  - Помоги нам, Господи! - заорал пилот.
  Самолет заложил глубокий вираж и чудом вписался в излучину очередной небольшой реки, попавшейся так кстати. Он пошел на снижение к блестевшей на солнце водной поверхности, выискивая место на узком берегу или на мелководье для вы-нужденной посадки.
  Послышался треск ломаемых плоскостями крыльев стволов и сучьев деревьев. Их несколько раз ощутимо тряхнуло.
  Шелест прикрыл голову руками и нагнулся.
  Мощный удар бросил всех вперед.
  Раздался скрежет. Самолет еще несло какое-то время по земле, потом все стихло.
  Наступила тишина.
  - Быстро всем наружу! - крикнул пилот. - Могут взорваться баки!
  Кое-как провернув аварийный рычаг, они отбросили дверь фюзеляжа и выбрались наружу, продравшись через растительность на безопасное расстояние к берегу реки.
  Вокруг стоял девственный лес. Заходившее солнце окрасило кроны деревьев в красно-черные тона. Была тропическая жара, от непривычной влажности постоянно выделялся пот, стекая по телу и капая с подбородка.
  
  * * *
  
  Бразилия
  штат Мату-Гросу
  верхнее течение реки Шингу
  август 1954 года
  
  Сполохи пламени костра освещали сидевших вокруг него людей. Из глубины обступившей поляну ночной сельвы доносились крики вышедших на охоту животных, треск цикад, кваканье хором древесных лягушек от находившейся недалеко реки.
  Герберт Зауэр, склонившись, аккуратно писал в своем походном дневнике, положив его себе на колено. Днем было много работы, а основные тезисы по ней пришли ему в голову только сейчас.
  Их экспедиция в южноамериканских тропических дебрях занималась научными исследованиями уже полтора года. Был накоплен большой материал и собрана коллекция местных растений, представляющих несомненный интерес для последующего выделения из них необходимых препаратов. Кроме того, параллельно проводились этнологические и антропологические исследования представителей проживающих в сельве индейских племен, изучались ритуалы шаманов и методы лечения знахарей.
  От костра потянуло аппетитным запахом готовящегося варева.
  - Похлебка приспела, - сняв пробу сообщил заросший до ушей рыжей бородой Людвиг Фризе, служивший в экспедиции поваром. - Можно ужинать.
  Он с помощью другого сотрудника осторожно снял с крюка большой треноги, установленной над огнем, котел с булькающим содержимым и перенес его к столу под навесом.
  Весь персонал экспедиции собрался в походной столовой, усевшись на деревянные скамьи по обе стороны длинного стола.
  Зауэр получил свою миску с мясной похлебкой и стал есть, продолжая думать о своем, не обращая внимания на разговоры остальных присутствующих.
  Сначала они работали на северо-западе Парагвая на границе с Бразилией, в Пантонале, обширной заболоченной местности в приграничье, тянущейся на многие тысячи квадратных километров, до сих пор малоизученной на предмет произраставших там растений, могущих содержать галлюциногенные и психотропные вещества, необходимые для создания нового поколения психостимуляторов. С помощью местного проводника Луиса Ромеро исследователи смогли обнаружить галлюциногенный гриб кукуме́ле, бругмансию древовидную или дурманное дерево, один из видов акаций, содержащий в своих корнях очень перспективный алкалоид буфотенин.
  Заручившись поддержкой влиятельных немецких поселенцев на сопредельной территории и при поддержке национал-социалистов немецкой колонии в Аргентине, тайно финансировавших их экспедицию, им удалось провести подобные изыскания в Бразилии, в штате Мату-Гросу, где низменность Пантонала занимала значительную часть этого региона. Работая на севере Мату-Гросу, в верховьях реки Шингу, немецкие исследователи нашли поселение индейского племени каипо, психотехниками шамана которого заинтересовались. Поначалу с опаской относившиеся к чужестранцам, аборигены стали доверять пришлым когда врач экспедиции, бывший полевой хирург медицинской службы СС, сделал операцию безнадежно больному в индейской деревне, поставив того на ноги. Завершили дело в налаживании отношений с аборигенами и получении необходимой информации и образцов необходимых растений прекрасные коммуникативные способности и гипноз специалистов из "Аненербе", принимавших участие в экспедиции, сумевших расположить к себе шамана и знахаря племени.
  Но не хватало самого главного, простого в выделении и производстве стимулятора растительного происхождения, который не имел бы побочного негативного влияния на человеческий организм и стал бы революционным шагом в науке. Все то, что они нашли, так или иначе не очень подходило для этого. Необходимо было что-то принципиально новое. Герберт Зауэр, как талантливый биохимик и ботаник, это прекрасно понимал и не очень верил в магические психотехники индейских шаманов, так интересующие его коллег из "Аненербе".
  Зауэр доел похлебку и взял с подноса немного тушеных овощей, собранных проводниками в сельве и приготовленных поваром. Их кормили однообразно, но ученый относился к еде философски, особенно в последние годы второй мировой войны, когда Третий рейх стал испытывать серьезные проблемы с нехваткой продовольствия.
  - Герберт, нам надо поговорить, - вернул его к действительности подсевший рядом на скамью Херманн Крайс, начальник экспедиции, штандартенфюрер СС, служивший ранее в управлении специальных проектов Каммлера. - Лучше в моей палатке.
  - Хорошо, - ответил Зауэр. - Я только прихвачу с собой кофе.
  Ученый взял со стола кружку с дымящимся напитком и пошел по единственной улице лагеря мимо палаток и нескольких домиков, построенных из бамбука и крытых широкими пальмовыми листьями, в которых размещались сотрудники, походные лаборатории, охрана с проводниками, склад продовольствия и имущества. Экспедиция насчитывала около тридцати человек, за исключением некоторых остальные были немцами, эмигрировавшими из Германии или родившимися в Южной Америке.
  - Проходи, Герберт, - предложил Крайс, когда Зауэр отогнул противомоскитную сетку на входе. - Присаживайся.
  Начальник экспедиции был старше сорокалетнего исследователя, но держался с ним вежливо, зная какой авторитет и заслуги он имеет перед теми, кто послал их сюда. Зауэр был его заместителем по научной части. В палатке присутствовал Петер Хейнеманн, господин средних лет с утонченным манерами, представлявший группу специалистов из "Аненербе", также работавших здесь.
  - Сегодня пришла радиограмма от руководства, - произнес Крайс. - Они требуют результаты.
  У них была радиостанция, но работала она только на прием из-за слишком большого расстояния до обжитых мест. Ответы руководству, которое отправляло им шифровки через передатчик посольства Аргентины в Бразилии, обычно направлялись через доставку провианта и необходимого снаряжения гидросамолетом, прилетавшим из Альтамира и садившимся на реке недалеко от лагеря.
  - Нам пока нечего сообщить, - помолчав, ответил Зауэр. - Главного мы не нашли.
  - А те образцы растений, что вы обнаружили в Пантонале? - спросил глава экспедиции. - И материал, собранный специалистами из "Аненербе"?
  - Это все не то. Из пророщенных семян, имеющихся в нашем распоряжении образцов, мы еще долго будем получать требуемое, отделяя необходимое вещество от других, имеющих побочные негативные эффекты. На это может уйти много времени без твердой гарантии успеха, - добавил ученый. - А только на шаманских ритуалах "Аненербе" далеко не уедешь.
  Хейнеманн промолчал, никак не отреагировав на фразу Зауэра. Люди из "Аненербе" всегда претендовали на свое, особое мнение и находившиеся здесь ученые, работавшие ранее на крупные фармакологические фирмы Германии или в университетах, весьма скептически относились к их методологии, тем более что теперь не было нужды демонстрировать свою лояльность к арийской науке .
  - Может быть, имеет смысл вернуться в Парагвай? - предложил Крайс. - Поискать там требуемое, тем более к власти в Асунсьоне пришел Альфредо Стресснер, наш ставленник. Вам будет предоставлена любая помощь и финансирование исследований.
  - В том регионе нам больше делать нечего. Стоит попробовать поработать в предгорьях Анд и истоках Амазонки. Это территория Перу и Эквадора, - ответил Зауэр. - Что скажете?
  - Во время беседы с шаманом племени я спросил его, знает ли он что-нибудь о йо́по, о котором упоминал Филипп фон Лютцельбург, находясь в экспедициях в южноамериканской сельве в Бразилии, - подал голос до этого молчавший Хейнеманн.
  - Что это? - спросил Крайс.
  - Сильнодействующий галлюциноген, - ответил за Хейнеманна Зауэр. - Содержится в некоторых видах лиан.
  - Шаман сказал, что йопо используют знахари индейских племен, живущих на западе, в предгорьях Анд, там где начинается Великая река - Амазонка, - продолжил представитель "Аненербе". - Он назвал это снадобье айауаска.
  - Вы правильно поняли его? - переспросил глава экспедиции.
  - Переводил Александе́р Клоц, один из наших проводников, - добавил Хейнеманн. - Он всю жизнь работает в этих дебрях, прекрасно знает несколько языков здешних племен.
  - Может, стоит поискать еще в этом районе? - предложил Крайс.
  - Здесь невероятное многообразие флоры, тысячи растений, - пояснил Зауэр. - Наверное, индейцы просто не хотят открывать нам все свои секреты. Можно надолго тут застрять, а время идет.
  Воцарилась пауза. Повар принес еще кофе в палатку.
  - Пускай руководство принимает решение, - подумав, сообщил собеседникам Крайс.
  На следующее утро ученые в сопровождении охраны и проводников на двух мотоботах отправились в верховья Шингу, на реку Кулуэни, чтобы провести очередной сбор ботанических образцов и попытаться вступить в контакты с индейцами народа суйя, там обитавшими.
  Им предстояло пройти по воде больше ста километров. Большие лодки ходко шли на середине реки, временами изгибавшейся по своему течению. Берега Кулуэни были заросшие кустарником и деревьями, порою нависавшими над водой в виде огромного шатра.
  Так шли без остановки несколько часов, пока не услышали звуки барабанов и не почуяли запаха жареного мяса, доносившихся от лежащих впереди зарослей по правому берегу.
  Они сбавили ход и стали подплывать к нему, высматривая место, где удобнее причалить.
  - Наверняка где-то рядом индейская деревня, - предположил проводник Клоц и пошутил. - Как раз поспели к обеду.
  Овчарка, сидевшая в боте рядом с Клоцем, повела себя беспокойно. Она зарычала, шерсть у нее на загривке стала дыбом.
  - Приготовьте оружие! - крикнул проводник остальным. - В кустах может быть засада!
  Неожиданно из зарослей на берегу послышался треск ломаемого кустарника. Затем раздался леденящий душу крик и в исследователей полетели из чащобы стрелы, ранив одного из путешественников.
  В ответ прозвучало несколько выстрелов из карабинов. Поток стрел не уменьшился и тогда охранник с другой лодки кинул в заросли гранату.
  Гулко ударил взрыв. Осколки просвистели над головой немцев, к счастью никого не зацепив. Над рекой поплыл кислый дым тротила.
  Наступила тишина.
  - Давайте осторожно высадимся, - предложил Хейнеманн. - Вряд ли кто-то остался там, сбежали с перепугу.
  Причалив к берегу и продравшись через заросли, исследователи обнаружили поляну, на которой было кострище и лежало два мертвых аборигена с ранами от пуль и осколков.
  Сбоку от дымящихся углей, под раскидистым деревом Вальтер Клюге заметил различные примитивные украшения, фрукты, еще что-то, висевшие на нижних ветках. Большой камень около ствола сверху был обильно покрыт густой бурой субстанцией.
  Клюге ранее занимался исследованием жизни малых народностей и племен, находившихся на начальных этапах развития, и его заинтересовало обнаруженное.
  - Это запекшаяся кровь! - поковырявшись в субстанции и понюхав ее, пришел он к выводу. - А это что?
  На нескольких ветках висели маленькие человекообразные головы, неестественно вытянутые, подвешенные за короткие волосы.
  - Индейцы обезьян приносят в жертву духам?! - воскликнул ученый.
  - Это головы не обезьян, - приглядевшись, ответил подошедший Клоц. - Это тзан-тзан.
  - Как вы сказали?
  - Вроде амулета. Сдирают с черепа убитого врага кожу, отмачивают в дубильном отваре, чтобы не протухла. Затем набивают ее пахучими травами, чтобы не воняла, и сушат в теньке с неделю. Получается этакая маленькая безмозглая головенка, величиной с обезьянью. Говорят, приносит удачу.
  Клюге оторопело слушал пояснения проводника.
  - Что это?! - отшатнулся от углей оказавшийся рядом Герберт Зауэр, увидев запекшиеся на них дымящиеся куски плоти. В одном из кусков он признал человеческую руку.
  - Пиршество каннибалов. Здешние аборигены верят, что поедая своих врагов они забирают их жизненную силу, - мрачно пояснил остальным Александер Клоц, внимательно обводя взглядом окружающую растительность и держа оружие наизготовку. - Мы случайно наткнулись на а́укас, здешних дикарей. Нужно уходить из этого района. Мы убили их сородичей. Они злопамятные и, оклемавшись от испуга, могут подкараулить нас в чащобе. Нормального сбора образцов не получиться, слишком рискованно.
  Вернувшись на боты ученые повернули назад к лагерю. По пути умер раненый, стрела оказалась отравленной. Попытки спасти его оказались безуспешными.
  Через несколько дней Крайсу пришла шифровка с приказом сворачивать лагерь. Собранный научный материал и членов экспедиции вывезли несколькими рейсами гидросамолета в Алтамиру, где их забрал другой самолет до атлантического побережья. Проводники своим ходом погнали боты до обитаемых мест.
  
  * * *
  
  Бразилия
  север штата Мату-Гросу
  непроходимая сельва
  август 1996 года
  
  - Ничего особенного не случилось. Мы живы, здоровы, - уверенно объяснял по-испански пилот самолета, бывший военный летчик, сидящим у костра пассажирам. - Хоть рация с земли и не может работать на большом расстоянии, но сигнал о бедствии подается автоматически, и пролетающие недалеко самолеты нас засекут. Помощь придет обязательно. В моей жизни уже такое бывало.
  Причудливые, шевелящиеся тени от огня отделяли людей от стены зарослей, из которых доносились загадочные крики и звуки ночного тропического леса и его обитателей, заставляя цивилизованного человека невольно ежиться и пристально вглядываться в темень, ожидая подвоха.
  После крушения самолета пилот распорядился забрать из него носимый багаж и аварийные средства для выживания, находившиеся на борту, и уходить подальше от реки на какую-нибудь сухую возвышенность.
  - Почему бы нам не остаться у воды? - запротестовал один из голландских туристов. - Будет вода для чая, можно и помыться.
  - У реки ночевать нельзя, может напасть кайман или анаконда, - пояснил летчик. - А мыться лучше из ведра, так надежнее.
  Пассажиры перетаскали все на небольшую поляну, местами покрытую кустарником, которую случайно обнаружили недалеко от берега реки. Они вырубили с помощью мачете себе место для ночлега, натянули на колья большой навес из брезента на случай дождя, найденный в хвосте самолета. Наломали веток, чтобы мягче было отды-хать на разложенных спальниках.
  Пилот с Таппертом и Шелестом занялись поиском дров и хвороста. Летчик знал, какую древесину лучше выбирать для костра.
  Нашлась в самолете и коробка с консервами на непредвиденный случай. Какие-то продукты были и у пассажиров.
  Уже в темноте развели огонь, повесив над ним на треноге котелок для чая.
  - Натритесь все хорошенько. Это индейское средство, отличная штука, - протянув туристам большую бутыль, посоветовал пилот. - Ночью много москитов, от их укуса можно заболеть малярией.
  Пассажиры и так охлопывали себя периодически, прыская из баллончиков реппелент на открытые участки кожи.
  - Как вас зовут? - поинтересовался летчик у присутствующих. - А то все времени не было.
  Виктор и Макс представились.
  Их товарищами по несчастью оказались модный психолог Кнут Рассмусен и литературный критик Якоб ван дер Нее, приехавшие из Амстердама поглядеть на южноамериканскую экзотику. Побывав в Боливии они решили посетить индейские селения в бразильской сельве, увидеть быт и уклад жизни местных аборигенов. Интеллигентные и утонченные натуры, оба мало подходили для той ситуации, которую уготовила им судьба.
  Компания подобралась спокойная, всем около тридцати лет, кроме пожилого летчика, которого звали Диего. Никто не стенал, не заламывал рук, понимая, что этим ничем не поможешь в их ситуации. А может была некая заторможенность после перенесенного стресса при аварии.
  У пилота оказалось припасенным помповое ружье.
  - Здесь хищников много? - спросил один из голландцев, поглядывая на оружие.
  - Много, - ответил Диего. - Вы еще не поняли, куда попали?
  Напившись чаю и поужинав, никто не ложился спать. В крови хватало адреналина после всего пережитого. Все просто молчали, сидя на принесенном стволе дерева или развалясь на спальниках, бездумно таращясь на окружавшую их темноту и вслушиваясь в крики и вопли зверей, доносившиеся до них из сельвы.
  - До пункта назначения далеко? - спросили пилота подсевшие к нему Макс и Виктор.
  - Двести километров - час лету, немного не хватило, - ответил тот. - Будем держаться недалеко от разбитого самолета, там радиомаяк. Идти по сельве на Шингу с неподготовленными людьми опасно. Я бы не рискнул.
  - Что случилось с мотором? - поинтересовался Тапперт.
  - Не знаю, всегда работал как хорошие часы. Комиссия разберется. Будем дежурить по очереди, охраняя спящих. Потом растолкаете остальных.
  Понемногу пассажиры забылись тревожным сном.
  Уже к утру в лесу послышался отрывистый, гортанный рык, переходящий в длинный рев.
  - Ягуар поблизости, - взяв ружье у Виктора сообщил пилот, всматриваясь в окружавшие их чуть ниже заросли. - Добавьте сучьев в костер, больше огня! На группу людей он обычно не нападает.
  Крики животных в сельве усилились.
  По поляне, на которой находились потерпевшие крушение, пронеслись несколько небольших оленей мазам, следом семья лесных свиней пекари. Затем в сторону реки пробежал тапир . С ветки на ветку перепрыгивали обезьяны, держась того же направления. В густой траве прыжками двигались стайки мелких зверьков.
  Туристы удивленно наблюдали за происходящим.
  - Или надвигается лесной пожар, или нашествие огненных муравьев! - крикнул летчик, заливая костер водой из ведра, хватая куском тряпки еще горячий треножник с котелком и свое ружье. - Берите свои вещи и бегом за мной, если жизнь дорога!
  Все бросились к рюкзакам, Шелест не забыл про коробку с консервами. Макс судорожно сматывал тент от дождя.
  Продираясь среди зарослей по узкой тропе, люди не обращали внимание на диких животных, несущихся рядом.
  Немного отдышались на берегу реки, глядя как несколько крупных змей почти у их ног метнулись в воду, вильнув хвостом. Невдалеке бросился в реку ягуар, направляясь к другому берегу, до которого было около ста метров.
  - Давайте спрячемся в воде! - воскликнул Кнут Рассмусен. - Как животные!
  - Там ты недолго протянешь, парень! - живо возразил пилот. - Если жить хотите, бегите туда!
  Он показал направление вдоль берега по течению реки. К счастью, оно примерно совпадало с расположением национального парка "Шингу", их заветной цели.
  - Меня укусила змея! - крикнул Якоб ван дер Нее, подбегая к остальным с рюкзаком и тряся пораженной рукой.
  В двадцати метрах от них из зарослей на берег буквально выплеснулась волна кишащих насекомых, расползающихся в разные стороны, от которой опрометью бежало и ползло все живое. Она накрыла нескольких зазевавшихся животных, сразу же переставших бороться за свою жизнь от множества укусов тысяч ненасытных челюстей, дергающихся в агонии под ползущей по ним массой муравьев.
  - Вперед! - подхватив под предплечье пострадавшего туриста, бегом потащил его прочь от неминуемой смерти Диего. - Потом, некогда лечиться!
  Все бросились с пожитками следом за пилотом.
  - Покажи, что там у тебя? - потребовал у голландца летчик, когда отбежали с полкилометра.
  Рядом жадно забирали ртом воздух остальные, с безумными лицами озираясь назад.
  На кисти Якоба были отчетливо видны два небольших прокола. Рука быстро опухала.
  - Как тебя угораздило?! - спросил пилот. - Как выглядела эта змея?
  - Я наклонился к своему рюкзаку, чтобы его взять. А за ним спряталась свернувшаяся змея, которая меня укусила, - слегка заторможенно пояснил голландец. - Небольшая такая, темная.
  Спереди из зарослей выплеснулась другая волна насекомых, отрезая беглецам путь по берегу.
  - В воду?! - крикнул Тапперт, глядя на Диего.
  - Погоди! - подняв руку, летчик осмотрелся, лихорадочно соображая куда лучше бежать. - Давай на ту гряду, она недалеко!
  Справа за кустами виднелась возвышенность с выходами скальных пород, заросшая лесом, уходившая в глубину сельвы.
  - А если и там муравьи?! - возразил Макс.
  - Они идут понизу, если нет преград. У нас есть шанс, - ответил пилот. - А в воде - пираньи. Сейчас как раз их сезон активности. И кайманов хватает.
  Они проломились через кустарник, обходя непроходимые заросли бамбука и стали подниматься наверх, держась за свисающие с деревьев лианы и помогая друг другу.
  Забравшись на гряду, возвышавшуюся над окружающей местностью, взмокшие от пота люди присели на поваленные стволы, готовые в любой момент бежать дальше, не разбирая дороги.
  Муравьев здесь не было.
  - Давай займемся твоей рукой, - сказал Диего, подсев на корточки к трясущимуся от озноба голландцу. - Жалко обезболивающего нет!
  - У вас нет аптечки?! - воскликнул Кнут Рассмусен.
  - Нет, - сокрушенно покачал головой летчик. - Срок действия старой закончился, а новую в рейс не дали, сказали потом. Такие дела. И виски забыл с собой взять.
  - У меня тут есть немного, - вынув из своего рюкзака двухлитровую пластиковую бутыль с ромом предложил запасливый Виктор, протянув ее пострадавшему европейцу.
  Глянув на присутствующих больной приложился к емкости.
  - Больше пей! - потребовал пилот. - Иначе наркоза не будет!
  Голландец с завидной сноровкой выхлебал еще с поллитра, умудрившись не сблевануть.
  Диего развернулся к нему спиной, крепко зажав его руку под мышкой, и молниеносно сделал два разреза карманным ножом на кисти около укуса.
  - Что вы делаете?! - от неожиданности возмутился уже опьяневший пострадавший. - Больно!
  Его рука сильно опухла и напоминала колоду.
  - Ничего, потерпишь, - буднично ответил летчик. - Если не хочешь на тот свет.
  Он достал из кармана жилета пластмассовый охотничий патрон, ловко вскрыл его лезвием ножа и высыпал порох на рану.
  Больной не видел его манипуляций.
  Чиркнув зажигалкой, пилот поджег порох.
  Дикий вой ударил по ушам присутствующих.
  Диего держал вырывавшего руку голландца, корчившегося от невыносимой боли, пока огонь не погас.
  Больной был в обмороке.
  Летчик попытался влить в рот проходившего лечение немного рома из бутыли Шелеста.
  Турист, не открывая глаз, присосался к емкости, потом сел и стал скверно ругаться.
  - Если мужчина пьет ром и сквернословит, значит он живой, - констатировал пилот. - Еще по бабам дома будешь бегать. Хотя у вас там, в Голландии, наверное по мужикам.
  Все рассмеялись, и больной тоже.
  - Вы садист! - сказал пострадавший. - Такие методы!
  - Нет, нет, это у вас там дома садо-мазо и прочие ролевые игры, - выставив вперед ладонь усмехнулся летчик. - А у нас тут действующий яд неопределенной змеи. И отсутствие времени на поиски природного снадобья. Так лечили еще во времена конкистадоров. Кстати, о снадобье.
  Он встал и подойдя к невысокому кустарнику стал срывать с него листья помельче, из части которых сделал мокрый компресс под повязку на кисть голландца. А остальную часть, разведя костер, вскипятил в котелке как отвар, используя питьевую воду из бутылки.
  - Пейте, это тонизирует, - предложил остальным Диего. - А больному жевать листья с пеплом костра.
  - Что это за растение? - спросил у Тапперта Виктор.
  - Кока.
  - А разве она не в горах растет?
  - Она в тропиках везде растет, только на равнине ее меньше.
  - А зачем жевать с пеплом?
  - Ты же химик. Помогает высвобождать из листьев алкалоид, содержащийся в этом растении.
  - Никогда не интересовался наркотой.
  - Все когда-то в первый раз.
  Потерпевшие крушение устраивались на новом месте. Срубили кустарник около костра, покосили мачете высокую траву рядом с лежбищем, чтобы больше незаметно не подползла змея.
  - Вода закончилась, - сказал пилоту Шелест. - Ни попить, ни еду приготовить, а к реке идти страшно.
  Летчик показал Виктору лианы, которые можно срезать и сливать с них воду, вполне пригодную для внутреннего потребления.
  - Ребята, сходите по гряде за хворостом и заодно посмотрите, как там наши друзья - огненные муравьи, а я пока завтрак приготовлю и посмотрю за больным, - предложил Тапперту и Шелесту Диего.
  Молодые люди взяли мачете и пошли за древесиной для костра.
  
  * * *
  
  Южная Америка
  Вице-королевство Перу
  Сьюдад-де-лос-Рейес
  март 1554 года
  
  Ноги разъезжались на мокрой глине проселочной дороги. В некоторых местах жидкая грязь доходила до колена. Со стального шлема кабальеро де Сильвы капли тропического ливня непрестанно стекали на заросшее бородой лицо и далее на кирасу. Альваро устало оглядел то, что осталось от походной колонны. Впереди всадники вели под узду измученных лошадей, больше похожих на заезженных кляч. Далее, под проливным дождем по раскисшей дороге среди пальм брели его усталые, нечесаные ветераны, затем следовал обоз с пушками и подводы, на которых находилось захваченное золото и серебро, а также погибшие в боях и пути солдаты, с нелепо торчащими из-под рогожи посиневшими конечностями, свесившимися за борт телег. Остатки воинства де Сильвы уже шли в предместьях города, и из подворотен на них испуганно поглядывали сбившиеся в кучки детишки и женщины, по робости боявшиеся подойти поближе....
  Третьего дня первого месяца тысяча пятьсот пятьдесят четвертого года от Рождества Христова, усердно помолившись в дорогу Всевышнему, отряд кабальеро капитана Альваро де Сильвы из двадцати всадников, пятидесяти ветеранов, состоявших на военной службе с начала конкисты в Южной Америке, ста солдат, больше двухсот пеших индейских воинов дружественного испанцам касика , выступили из Сьюдад-де-лос-Рейес на северо-восток Перу в поисках Эльдорадо или Пайти́ти, как называли в своих легендах этот загадочный город, сокрытый в сельве, местные индейские племена. В походной колонне, кроме обоза с запасом пороха и провизии, было две пушки на конной тяге.
  После захвата конкистадорами в Перу последнего правившего инку Атауальпу испанцы получили за него золотом и серебром в размере на высоту роста пленника в темнице, где того содержали. При транспортировке морем видевшие воочию выкуп очевидцы описывали его как "сказочный сон". Вес драгоценного металла составил около шести тонн. Многие авантюристы из Испании потянулись в заморские колонии в Южную Америку, почуяв дух наживы и возможность моментального обогащения с помощью грабежа коренных народов этого открытого континента. Когда конкистадорам во главе с Франсиско Писарро, высадившемся ранее на тихоокеанском побережье, удалось установить свой контроль в столице империи инков Куско, европейцы стали постепенно расширять свое влияние на всю территорию немалого государства. Они посылали экспедиции и вооруженные отряды в разных направлениях, отнимая золото и серебро в индейских храмах и у местных вельмож. Награбленное рекой потекло за океан в испанскую казну и оседало в карманах алчущих захватчиков. В бывшей империи инков воцарился хаос, началась гражданская война. Конкистадоры воевали против инков, властители индейцев между собой в борьбе за власть, часть племен перешла на сторону испанцев в надежде обрести независимость.
  Пройдя за месяц около ста двадцати лигов , в один из дней отряд капитана де Сильвы смог войти в одну из горных долин и приблизиться к селению, находившемуся на берегу реки. Индейцы оказали упорное сопротивление конкистадорам, забросав их дротиками и стрелами. Они несколько раз ожесточенно переходили в контратаку, но залпы аркебузов и мушкетов испанцев косили их, разрывая живую плоть. Тогда аборигены укрылись в храме, расположенном в центре поселения.
  - Ди́ас, выкатывай орудия на площадь! - приказал своему лейтенанту, коренастому ветерану, командир отряда.
  Из походной колонны солдаты проворно отцепили пушки от конной тяги и навели их на двери храма. После нескольких выстрелов, окутавших орудия плотными клубами порохового дыма, одно из ядер разнесло двери убежища. Нападающие устремились на штурм, сея огнем и мечом смерть и разрушение. Против огнестрельного оружия, крепких стальных кирас обороняющиеся ничего не могли противопоставить. А лошади, привезенные испанцами из Старого Света, так просто вселяли ужас в сердца инков, никогда прежде не видевших этих животных.
  Внутри храма, среди поверженных тел воинов противника, конкистадоры обнаружили по более богатому одеянию еще живого, тяжело раненного пулей индейского вождя.
  - Тащи его наружу! - распорядился лейтенант Рамон Диас. - Там разговорим!
  Искалеченного касика выволокли наружу, встав над ним.
  - Где золото?! Покажи дорогу на Эльдорадо! - подступились к нему сразу несколько ветеранов, когда привели немного знавшего язык кечуа священника-иезуита преподобного отца Висенте.
  Умирающий вождь не отвечал, молча глядя на испанцев.
  - Разведите костер, - спокойно молвил священник. - Пообещаем, что сожжем его заживо, и тогда он все расскажет. По их вере, чтобы начать новую, загробную жизнь, надо обязательно располагать своим телом.
  Угроза подействовала и касик заговорил.
  - Что я получу взамен правды? - поинтересовался предводитель индейцев.
  - Мы будем беспрестанно молиться за твою заблудшую душу и оставим тебе твое тело, - смиренно пообещал падре.
  - Равноценный обмен, - насмешливо ответил истекающий кровью вождь.
  - Золото находится в катакомбах, далеко в горах, - продолжил он. - Вам его не взять. Считайте его утерянным и для вас, и для нас.
  - А это что?! - спросил у предводителя индейцев лейтенант, уже успевший с другими солдатами обшарить весь храм и вытащить с ними наружу на площадь тяжелый, длиной в шесть локтей и шириной в два, похоже из стали сундук цилиндрической формы.
  - Это так, по слабости души взял немного из "колодцев времен", ведущих в подземный город, где лежит золото. Стражи катакомб не простят воровства, - собравшись с силами не вполне понятно ответил умирающий. - Хотел заплатить за Атауальпу. А то, что вы получили за него и уже награбили в стране, это как несколько зерен кукурузы из целого мешка.
  Вождь племени умер, так и не сообщив конкистадорам точного местоположения подземного города.
  Испанцы смогли открыть хитроумный запор цилиндрического сундука. Внутри оказалось золото в виде монет и небольших статуэток. Взяв одну, отец Висенте стал рассматривать ее. Мастерски выполненная, она представляла собой фигурку крылатой женщины, осторожно несущей в своих ладонях огонь или звезду. С монет на иезуита смотрели лица с нечеловеческими пропорциями, загадочные знаки, чем-то похожие на символы чернокнижников.
  - Бесовщина..., - тихо проговорил священник, отведя капитана отряда в сторону и что-то вполголоса объясняя ему.
  Кроме странного сундука в храме обнаружили много золота и серебра. Погрузив все ценное на подводы конкистадоры собрались, прихватив своих раненых и убитых, и по приказу де Сильвы живо выступили назад в Сьюдад-де-лос-Рейес, несмотря на протесты ветеранов продолжить поиски вожделенного Эльдорадо.
  Одна из ночей застала возвращавшихся испанцев у ручья, где было решено устроить ночлег. Расположившись у костра, европейцы ужинали зажаренным на огне мясом диких животных, которых им удалось убить по пути. Из темноты, окружавшей стоянку, доносились крики зверей и птиц. Над головой раскинулось необъятное ночное звездное небо. Понемногу разговоры отдыхавших прекратились, уставшие за день люди уснули прямо на траве. Охрана тоже особо бдительно не несла вахту, с усилием протирая слипающиеся глаза.
  Напротив стоянки находилась группа деревьев, почти до низа стволов опутанная каким-то мочалом.
  - Что это? - обратил внимание на деревья маявшийся бессонницей падре, спросив у бывалого лейтенанта.
  - Это "ведьмины волосы" , мох такой, может даже на натянутой веревке расти, - ответил ветеран, которому тоже не шел сон. - Плохое место для ночевки выбрали, не к добру это.
  - Почему?
  - Это растение в индейских легендах связано с теми, кого к ночи не стоит поминать всуе.
  Они перекрестились.
  Взошла луна, от которой ближайшие деревья стали отбрасывать нереальные, зыбко колышущиеся тени.
  - А что это там, на деревьях, мне видится какое-то шевеленье? - указал рукой преподобный Висенте, видя как среди листвы порхают во множестве темные, ночные птахи.
  - Это летучие мыши, они здесь иногда в большие стаи собираются. Бывает, их гнездовища насчитывают до нескольких тысяч особей.
  - Господи, как их много!
  Набежавшие тучи закрыли луну, погрузив все в кромейшую тьму.
  Прошло некоторое время в тишине. Только слышалось порой чье-то похрапываение, да приглушенный кашель.
  - Черт, меня кто-то укусил! - ругнувшись спросонья и сбросив с предплечья довольно крупное насекомое, сразу же пропавшее в траве, воскликнул и стал яростно чесаться один из проснувшихся солдат.
  Он обнаружил другое насекомое на своей ноге и успел его прихлопнуть крепкой мозолистой ладонью.
  - Что там? Гигантский клоп?!
  Раздавленный паразит оказался с полкисти величиной.
  Раздув головню из костра испанец осмотрел себя в поисках других паразитов и переключился на спавшего рядом товарища, привлеченный чем-то.
  - Силы небесные! - вскричал конкистадор, сбивая с шеи спящего жадно присосавшуюся крылатую тварь. - Вампиры!
  Ужасная весть быстро подняла на ноги весь отряд. Зажгли факела. От бивуака спешно запорхали во все стороны маленькие упыри.
  - Мерзость какая! - передернув плечами, еще раз перекрестившись, плотнее закутался в сутану священник. - Исчадия ада!
  - Надо скорее уходить отсюда! - произнес лейтенант Диас. - От укусов лесных клопов и вампиров можно заболеть тропической лихорадкой! А нам еще с месяц надо добираться до Сьюдад-де-лос-Рейес.
  Уже через пару дней несколько человек из отряда капитана почувствовали сильный озноб. Их трясло, начался жар. Пришлось усадить заболевших на подводы. Только через полтора месяца, уставшие и голодные, солдаты Альваро де Сильвы вернулись из похода.
  Заросшие, нечесаные, мокрые до нитки от тропического ливня, они брели рядом с подводами и пушками в непролазной грязи, не снимая свои кирасы и стальные шлемы на полуистлевшей одежде.
  Драгоценный груз был сдан в целостности и сохранности властям Сьюдад-де-лос-Рейес.
  Спустя две недели после возвращения отряда капитана де Сильвы в доме его ближайшего родственника Херонимо де Сильвы состоялась встреча преподобного отца Висенте со специальным представителем ордена иезуитов в Перу доном Фабианом, который оказался в этом городе по случаю и очень хотел взглянуть на странный сундук и артефакты из него, хранившийся здесь все это время под надежной охраной.
  - Да..., - протянул дон Фабиан, внимательно разглядывая золотые монеты и фигурки из сундука. - А остальные солдаты капитана это видели?
  - Только ветераны, де Сильва и его лейтенант, - ответил священник. - Я сразу напомнил капитану о распоряжении Ватикана изымать подобные вещицы и незамедлительно отправлять их в Рим. Этот сундук сразу закрыли, как взглянули на его содержимое, погрузили на подводу, накрыв рогожей, поставив в круглосуточное охранение находки пару надежных ветеранов. В пылу сражения, а потом и сбора золота и серебра из того храма, на него особенно и не обратили внимания остальные солдаты. Мало ли забавных индейских безделушек находят? Все равно дележ добычи будет только по прибытии из похода.
  - Да, таков закон, - соглашаясь, кивнул статный дон Фабиан, расхаживая по гостиной дома Херонимо де Сильвы, не смотря на жару, в черном, расшитом серебром, богатом дублете и коротких, до колена, штанах-кюлотах, одетых поверх чулок.
  Хозяин отсутствовал, сославшись на неотложные дела, и пребывал в порту Кальяо, находящемуся в трех лигах от Сьюдад-де-лос-Рейес.
  - Инки не знали технологии производства стали, из которой сделан сундук. Они не изготовляли монет как средства оплаты, - заметил дон Фабиан. - Откуда это у них? Вы говорили о старом вожде из селения. Что он рассказал обо всем этом?
  - Почти ничего. Сказал, что сундук из подземного города, расположенного где-то далеко в горах. Говорил еще о каких-то "колодцах времен" и стражах подземелий. Наверное, заговаривался в бреду перед смертью.
  Наступила пауза.
  - Может, переплавить это дьявольское золото! - высказал свою мысль падре. - Эскуриал так больше предпочитает драгоценный металл в слитках. Зачем святейшему папе эта бесовщина?
  - Наша история полна несуразностей и святейшему папе приходится непрестанно помогать заблудшим верующим правильно понимать развитие и становление человечества. А эти вещицы требуют осмысления теологов Ватикана. К чему будоражить толпу и вселять в их умы незрелые мысли и поспешные суждения?
  Преподобный Висенте внимал каждому слову дона Фабиана.
  - К тому же Павел III в 1540 году своей буллой "К правлению Церкви Воинствующей" утвердил наш орден. Не стоит забывать об этом. Мы в неоплатном долгу перед Ватиканом, - продолжил дон Фабиан. - А ветеранам капитана де Сильвы скажи, чтобы они прикусили свои языки, забыв о содержимом этого сундука, если не хотят иметь дело со Святым отделом инквизиции за распространение заведомо ложных еретических слухов и богохульства. Всегда помните наш девиз: "К вящей славе Господней!" и следуйте ему!
  
  * * *
  
  Бразилия
  север штата Мату-Гросу
  непроходимая сельва
  август 1996 года
  
  Макс и Виктор прошли по вершине гряды вглубь сельвы по звериной тропке, огибая скопления кустарников и заросшие папоротниками выходы скальных пород на поверхность земли. Отойдя метров на сто и выбрав подходящий участок, они стали собирать опавшие сучья с рядом стоящих деревьев.
  Было раннее утро и солнце еще не припекало. Ниже по склону в лощине стоял туман, на глазах расползающийся в никуда. Вокруг беззаботно посвистывали незнакомые птицы, каждая на свой лад. Голоса зверей было не слышно. Видимо, они отсыпались до следующей ночи или вечера.
  Зайдя за выступ скалы в поисках более сухого хвороста Шелест обнаружил вход в пещеру, около которого, в теньке, стоял приземистый каменный идол, местами покрытый мхами.
  - Макс, иди сюда! - позвал он своего товарища по скитанию.
  Тапперт подошел, подобрал длинный сук дерева и потыкал в глубине грота в поисках притаившихся там змей и пауков. Затем, отодвинув нависающее над входом вьющееся растение, проник внутрь, подсветив себе зажигалкой.
  - Чего там? - спросил Виктор.
  - Заходи, - предложил Макс.
  В небольшой пещере лежало два человеческих скелета в истлевших лохмотьях. Рядом валялись позеленевшие пряжки, видимо от ремней и заплечных сум. В грубой брезентовой сумке, находившейся около скелета бо́льшего размера, развалившейся при прикосновении, обнаружили тяжелый сверток в промасленной бумаге.
  - Смотри! - развернув его дрожащим голосом произнес Тапперт.
  У него в руке оказалась массивная статуэтка небольшого индейского божка из цельного куска золота, матово отливавшая в полумраке, и изящная брошь из благородного металла с крупным округлым камнем зелено-голубого цвета.
  - Потянет на килограмм! - сиплым голосом возбужденно сказал Шелест, взяв у товарища статуэтку и прикинув ее вес на ладони.
  Макс нагнулся и порывшись в ошметках сумки поднял металлическую пластинку, на которой после чистки ее лезвием ножа обнаружились инициалы " P. F. ".
  - Все, что осталось от путевого дневника, - заметил Тапперт и задумался.
  Тщательно обыскав грот, компаньоны обнаружили два ножа, окончательно проржавевшие мачете и охотничьи карабины, подошвы сапог.
  - Не говори остальным, - произнес Макс. - Если узнают власти, то все отберут, как национальное достояние Бразилии. А нам нужны средства для нашей экспедиции. Неизвестно, куда нас еще занесет.
  Виктор понятливо кивнул головой соглашаясь.
  Тапперт сунул находки в походную сумку, и они пошли собирать хворост.
  Собрав дрова, они осторожно спустились с гряды к реке, обнаружив на берегу несколько обглоданных до костей скелетов животных, но огненных муравьев не заметили.
  Вернувшись к костру, приятели рассказали об увиденном.
  - Чего-то вы лицом изменились, - сказал наблюдательный Диего. - Испугались муравьев?
  - А почему их зовут огненными? - спросил Кнут.
  - Потому что эти насекомые обладают сильным жалом и ядом, чей укус сходен с ожогом от пламени, - ответил пилот.
  - Часто бывают такие нашествия и куда они идут?
  - Нечасто, но бывают. А когда случаются, то все живое разбегается в разные стороны. Последствия вы видели на берегу. Человека могут обглодать за считанные минуты. А куда мигрируют одному Богу известно.
  Голландец вздрогнул от посетившей его картины.
  - Мне состояние вашего приятеля не нравится, - помолчав, заметил летчик. - Синюшность лица и укушенной руки, лихорадочное состояние.
  Якоб лежал на ветках подстилки, не реагируя на разговор и окружающее. Иногда его заметно трясло.
  - Яд продолжает действовать, - сказал Макс. - Все намного серьезнее и может закончиться худо.
  Вдали послышался перестук мотора.
  Диего вскочил на ноги и посмотрел на реку, по которой из-за изгиба русла реки вверх по течению шла моторная лодка.
  Пилот схватил ружье и дважды выстрелил в небо.
  Лодка замедлила свой ход и стала причаливать к берегу.
  Все собрали пожитки и начали спускаться с гряды.
  - Слышу, стреляют. Помощь нужна? - крикнул с моторки по-португальски подгребающий веслом сеньор, пожилой, но еще крепкий мужчина с седой шевелюрой и аккуратной эспаньолкой, одетый в рубаху и джинсы. - Что случилось?
  Летчик поведал об их злоключениях.
  - Нужна срочная помощь медика одному из наших от укуса змеи, - добавил Диего. - Иначе он умрет.
  - Дальше по течению реки есть индейское поселение, - перешел на испанский язык незнакомец, оказавшийся священником-миссионером. - Там есть курандеро , он поможет. Часа через четыре, благославлясь, можем дойти.
  Сообща все спустили с гряды пострадавшего Якоба, который уже не мог самостоятельно передвигаться. Погрузившись в моторную лодку, ходко направились вниз по реке.
  - Я слышал о пропаже самолета. Но вас искали много северней, - перекрикивая шум двигателя, сообщил миссионер.
  - Был сильный встречный ветер, - ответил пилот. - И нас еще отнесло западнее.
  - На севере утром был ливень, поэтому не смогли расширить зону поисков, - сказал священник. - А я на счастье собрался на юг в верховья реки навестить одно индейское стойбище.
  Шелест как зачарованный смотрел на проплывающий мимо берег, покрытый буйной тропической зеленью, на часто появляющихся животных и птиц, которых до этого видел только по телевизору.
  
  * * *
  
  Вице-королевство Перу
  Кальяо
  портовая таверна
  апрель 1554 года
  
  - Рамо́н, расскажи нам что-нибудь интересное о ваших приключениях в походе, - попросила раскрасневшаяся после танца подружка лейтенанта. - Я слышала, много солдат погибло от болезней и ран, полученных в сраженьях с кровожадными дикарями!
  - Это так, Кончи́та! - выпятив широкую грудь перед слушателями, браво подтвердил уже порядком поднабравшийся Диас. - И мы уже подумали с моим капитаном, что не выйдем живыми из этой передряги. Хворь неотступно шла по нашим пятам на обратном пути. Виной тому были укусы вампиров и клопов, вот таких вот размеров!
  Лейтенант показал присутствующим свой здоровенный, поросший с одной стороны черными волосами, кулак.
  - Но тут мы вдруг встретили рядом с дорогой, в одном овраге, нескольких индейцев, что-то жадно пивших из ствола поваленной и подгнившей пальмы, - живо продолжил повествование Рамон. - Прогнав от нее проклятых еретиков, приложились и мы с кабальеро де Сильвой к природному источнику силы. Перебродивший нутряной пальмовый сок, я вам доложу, еще та живительная брага, истинный хмель! Тем и спаслись!
  В подтверждении своих слов Диас напряг руки и показал всем внушительные бугры своих мускулов, выпиравших из-под уже несвежей рубахи.
  Гулянка проходила в одной таверне в портовой части Кальяо. Общие тяготы и лишения в походе, совместное участие в сражении сблизили Альваро де Сильву и Рамона Диаса, сделав приятелями. Теперь они часто проводили сообща свободное время, обмениваясь взглядами и планами на жизнь. Оба были молоды и холосты. Буйная кровь кипела в их жилах и влекла на новые безрассудные подвиги и авантюры.
  В один из дней по приказу самого вице-короля Перу Мельчора Браво де Саравия кабальеро де Сильве и Диасу было поручено с большим отрядом солдат сопровождать несколько галеасов и пинас , груженных золотом, серебром и пряностями, следующих от Кальяо до одного из поселков на тихоокеанском побережье Панамского перешейка. Среди груза был и странный стальной сундук с загадочными артефактами, который лично сопровождал поверенный представителя ордена иезуитов в вице-королевстве Пе-ру падре Висенте, хорошо знакомый капитану с лейтенантом по их последнему походу.
  Поднявшись на борт одного из галеасов Альваро де Сильва как будто в последний раз окинул своим взором берега Кальяо, ставшие уже словно родными за последнее время.
  Погода благоволила испанцам, и за две недели, пройдя с остановками вдоль материка, суда прибыли к побережью Панамского перешейка, откуда было необходимо груз транспортировать на мулах посуху до поселка Портобело, уже лежащего на атлантическом побережье.
  Навьюченным животным под охраной солдат капитана де Сильвы предстояло преодолеть более двадцати лигов по грунтовой дороге, петляющей между поросших тропическими лесами гор Панамского перешейка. Этот путь был хорошо известен конкистадорам, постоянно использовавшим его для переброски в свои колонии на Тихом океане солдат и обратно отправлявшим драгоценные металлы в Испанию. До мая караван смог добраться до Портобело без потерь, успев до начала сезона дождей, начинавшегося здесь с мая по январь.
  Прийдя в конечный пункт вместе со своими подчиненными капитан Альваро увидел знакомые ранее, когда он еще впервые попал на этот континент, деревянные причалы, загроможденные различными тюками, бочками, большими корзинами с оружием, с вечной суетой портового люда и матросов, расположенные рядом крытые хранилища, и прикрывавший их форт за бревенчатым частоколом и земляными укреплениями, находившийся поблизости. У берега стояли галеоны и каракки , грузившиеся для отплытия в Севилью, которой испанской короной была дарована монополия на торговлю с колониями в Новом Свете. И над всем этим витал слегка удушливый запах выделанных кож, перца, ванили, свежего хлеба, жареного мяса из нескольких таверн, приткнувшихся на краю лежащего дальше по берегу поселка.
  Его разыскал дежурный портовый офицер и предложил без промедлений заняться погрузкой на корабли доставленного им груза.
  - О нет, сеньор, - искушенный в таких делах улыбнувшись ответил Альваро, кивнув на своих уставших солдат, тотчас по прибытии привалившихся под тень крон деревьев. - Мои люди, да и я, сначала должны отдохнуть после почти трехнедельного похода. А без нашего с лейтенантом контроля погрузка невозможна.
  Стоял полдень и солнце пекло немилосердно. Над раскаленными постройками дрожала марь. На причале, рядом с капитаном и офицером, находились еще два сеньора, без сомнений благородного происхождения, внимательно прислушивавшихся к их разговору.
  - Хочу вам представить ваших спутников по предстоящему плаванью до Севильи, - слегка раздраженно произнес офицер, указав на незнакомых господ с причала. - Капитан вашего галеона Хорхе Рохас и уважаемый дон Эстебан Энкалада, сановник из Испании, возвращающийся домой после инспекционной проверки.
  Испанский гранд, высокий, в изящном, пепельного цвета, вышитом дублете и кюлотах с чулками, спесиво кивнул в ответ головой, придерживая богато инкрустированный тонкий меч в ножнах на перевязи. В сравнении с де Сильвой и подошедшим лейтенантом Диасом, в грязных, пропахших потом рубахах, он выглядел много выигрышней. Стоящий чуть в стороне загоревший до черноты Хорхе Рохас, одетый в кожаную жилетку и лосины, опираясь на турецкий ятаган, молча насмешливо наблюдал за этой сценой.
  - Что такое? Какое еще плавание?! - не вполне учтиво ответил портовому офицеру де Сильва. - Мое дело с лейтенантом сдать вам груз и откланяться восвояси!
  - Согласно распоряжению главы представительства ордена иезуитов в Перу вам с Диасом предписано сопровождать груз до Севильи, - невозмутимо произнес незаметно подошедший сзади преподобный отец Висенте, протянув Альваро де Сильве пергаментный сверток с большой печатью на шнурке. - Вице-король в курсе!
  - А почему вы молчали об этом?! - возмутился тот. - И какое мне дело до иезуитов?! У нас и так с лейтенантом своих дел невпроворот!
  Всю дорогу от Кальяо до Портобело священник провел обособленно, сославшись на усердные молитвы во спасение и удачи в пути остальных.
  - Все мы ходим под Богом, - спокойно произнес падре. - А для упрямцев есть Святой отдел инквизиции, помогающий бороться с блудом, невоздержанностью к вину и прочими грехопадениями.
  Де Сильва с Диасом переглянулись, вздохнули и пошли поднимать своих солдат для начала погрузки доставленного на галеоны. Намек отца Висенте был вполне понятен - на каждого конкистадора в колонии всегда можно было найти неблаговидные деяния и упрятать его за решетку. Иногда так и поступали, а то и просто пропадали строптивцы. Чего уж было говорить о гражданском населении и индейцах, если таких видных конкистадоров как Диего де Альмагро-младшего казнили, обвинив в бунте и мятеже.
  
  * * *
  
  Бразилия
  север штата Мату-Гросу
  непроходимая сельва
  август 1996 года
  
  Дойдя до индейской деревни, расположившейся выше реки на откосе холма под огромными раскидистыми деревьями, лодка причалила к берегу.
  Находившегося в бессознании голландца отнесли в стоявшую на отшибе селения хижину под соломенной крышей к местному знахарю и шаману племени, смуглому аборигену средних лет в холщовых штанах. Тот осмотрел больного, которого положили на циновку, снял повязку с руки Якоба и молча выпроводил всех за полог дома.
  - Здешний курандеро народа каи́то известен своими навыками в округе, - заметил миссионер. - Он берется за больных, помочь которым современная медицина бывает бессильна. Сам был свидетелем подобных случаев.
  Кнут Рассмусен остался сидеть около хижины знахаря, переживая за здоровье друга. Остальные члены группы по приглашению подошедшего старосты деревни пошли в один из домов селения, стоявших подковообразно к реке Кулуэни, по которой они приплыли.
  В большом доме из бамбука с двухскатной крышей из соломы и листьев банана, куда туристы зашли, было одно просторное помещение с циновками и натянутыми за внутренние вертикальные балки гамаками.
  - Это один из мужских домов, - пояснил священник. - В таких живут мужчины племени. У этого народа принято раздельное проживание разных полов. Практикуется и многоженство. Верхушка племени живет в отдельных строениях. Эндогамная община .
  Виктор и Макс расположились на подстилках. Летчик ушел проводить миссионера, который собирался проехать на моторке ниже по реке до ближайшей радиостанции пункта лесной охраны, чтобы сообщить о пассажирах потерпевшего крушение самолета.
  - Наша находка в пещере могла принадлежать Перси Фоссету, британскому археологу и путешественнику, - сообщил Тапперт, когда они остались в доме одни. - Помнишь инициалы на пластинке?
  - Полковнику Фоссету? - удивился Шелест, привстав на локте.
  - Вообще-то он был подполковником, - поправил его Макс. - Фоссет пропал вместе со своим сыном при невыясненных обстоятельствах в 1925 году. Последний раз их видели в районе верховий реки Шингу, юго-восточного притока Амазонки. А Кулуэни и есть исток Шингу. Они вполне могли подняться чуть южней, как раз эти места.
  - Но ведь Фоссет искал какие-то затерянные города, насколько я помню? - сказал Виктор.
  - Ты правильно помнишь, - добавил его компаньон. - Экспедиция, в которой пропал Фоссет с сыном, имела целью обнаружить затерянный город в сельве Бразилии на территории штата Мату-Гросу.
  - Что за затерянный город? Эльдорадо ?
  - Фоссет считал, что в этих местах сохранился заброшенный город, некогда принадлежавший цивилизации Атлантиды. Он даже пригласил в Британское географическое общество, членом которого состоял, известного медиума, который в состоянии транса поведал ему об этом. Свое вдохновение Фоссет черпал, основываясь на одной старой рукописи XVIII века, написанной искателями сокровищ - бандейрантами , в которой говорилось о существовании в неисследованных районах Бразилии заброшенных городов этой цивилизации. Возможно, он что-то и нашел, если судить о статуэтке божка и броши.
  - А ты откуда знаешь о Фоссете?
  - Я все-таки археолог и историк, это один из моих кумиров, чьи экспедиции подтолкнули меня в выборе профессии. Еще мальчишкой, начитавшись приключенческих романов, я искал сокровища конкистадоров в родном Асунсьоне, перекопав по ночам все сады соседей. А когда взялся за фундамент старинной церкви, то дед надрал мне задницу.
  - И как, нашел?
  - Куда там, это были просто детские забавы. Уже позже, занимаясь археологией, я узнал, что все награбленное золото из нашей страны колонизаторы вывозили по реке Парагвай в Буэнос-Айрес, откуда отправляли кораблями в Испанию.
  - Что будем делать с находкой в пещере?
  - Тут нет проблем. В Рио-де-Жанейро у меня есть один старый знакомый, специалист по нелегальной скупке древних артефактов. Я обращался к нему несколько раз с подобной просьбой. Не обманет и хорошую цену даст.
  Они помолчали, думая о своем.
  - Не забывай, нам еще надо в Эквадор, - напомнил Тапперт. - В дневниках моего деда говориться об их работе там и о случайном обнаружении рядом с местом проведения ботанических изысканий в горных джунглях древнего подземного города неизвестной цивилизации. Мне кажется, что это то место, о котором писал в одной из своих книг Эрих фон Дэникен . Знакома тебе такая фамилия?
  - Да, и надо разбираться с архивом Зауэра, но все времени нет, - ответил Шелест, перевернувшись на другой бок.
  Незаметно они задремали, устав от пережитого за последние два дня.
  
  * * *
  
  Вице-королевство Перу
  Портобело
  май 1554 года
  
  Погрузку кораблей закончили за два дня. И утром следующего эскадра из четырех галеонов "Ма́дре-дель-Дио́с", "Ла Сантисима Тринидад", "Милагро", "Сан-Антонио" и двух каракк, "Сан-Пабло" и "Сан-Фелипе", вышла из Портобело, держа курс на Севилью.
  - Заходить в Гавану не будем, очень опасно, - предупредил де Сильву и Диаса капитан Хорхе Рохас. - Рядом с Кубой опять появились французские пираты под предводительством Франсуа Леклерка.
  Разговор происходил на верхней палубе галеона "Ма́дре-дель-Дио́с" под началом Рохаса, он же был назначен старшим командовать эскадрой.
  Над морем стоял легкий туман, шел тропический дождь. Берег давно пропал из виду. Паруса, наполненные ветром, давали кораблю приличный ход.
  - Хорошо, что начался сезон дождей, - продолжил капитан Рохас. - В это время здесь туманы, больше вероятность проскочить незамеченными из Карибского моря в Атлантику, где встречи с пиратами не часты.
  - Эти французкие пираты, насколько они опасны? - поинтересовался у капитана Альваро де Сильва.
  - Поначалу, лет десять назад, когда они только появились, мы успешно отбивались от них. Это были обыкновенные шайки бандитов, захватившие торговые корабли или парусные лодки, ведущие разбой на море, - ответил моряк. - Но потом появился Франсуа Леклерк по прозвищу "Деревянная нога", прирожденный предводитель пиратов, получивший опыт капитана еще в военном флоте французкого короля Франциска I, который и отправил его грабить наши галеоны в Новый Свет. Он привел сюда других капитанов пиратов, вроде Жака де Сора и Робера Блонделя, таких же как и он, неистовых и решительных, готовых на все ради золота негодяев, хорошо знающих свое преступное ремесло. Говорят, их эскадра насчитывает более десяти кораблей, прекрасно вооруженных, с вымуштрованными командами, среди которых много профессиональных военных моряков Франции.
  - А почему этого Леклерка зовут "Деревянная нога"? - спросил лейтенант Диас, стоявший рядом с де Сильвой и слушавший рассказ капитана.
  - Он ногу потерял в одном из морских сражений. Теперь воюет на протезе и костыле. Очень опасный противник, особенно при абордаже.
  Через трое суток, при хорошем попутном ветре, в тумане эскадра капитана Рохаса прошла Карибское море, между Ямайкой и Гаити, минуя слева Кубу.
  Кроме французских флибустьеров на Карибах действовали английские корсары и каперы, зачастую отправлявшиеся на разбой британской короной, которой они отдавали десятину награбленного. В этих водах было много небольших островов, порой необитаемых, но покрытых тропической зеленью с богатой флорой и фауной, где морские охотники за удачей устраивали себе тайные базы и стоянки для отдыха от опасного промысла, а также ремонта и очистки днища своих парусников от нарастающих снизу ракушек.
  Небольшая волна сменилась ветреной погодой, когда вышли в Атлантику. Дождь и туман не прекращались. К ним добавилась ощутимая качка, что особенно выматывало пассажиров и сопровождавших груз на "Ма́дре-дель-Дио́с" отряд солдат де Сильвы, более восприимчивых, чем привычную к непогоде команду галеона. Остальные корабли эскадры шли походным ордером в колонну.
  Альваро де Сильва всегда с некоторой робостью относился к пребыванию на борту корабля, несмотря на решительный и волевой характер. Выросший вдали от моря в Кастилии он всего лишь один раз совершил захватывающее путешествие на паруснике, добираясь на попутном галеоне в Новый Свет вместе с другими искателями приключений, и до сих пор не мог забыть о своих впечатлениях. Де Сильву с Диасом определили на корабле в небольшой кубрик, расположенный в корме, рядом с шикарными апартаментами дона Эстебана и капитанской каютой, занимавшими две палубы кормовой настройки. Остальные моряки, корабельная команда и сопровождавший груз солдаты, привычно спали на артиллерийской палубе среди орудий в гамаках, подвешиваемых в ночные часы. Кормили всех сытно, три раза в день, бобовой похлебкой с солониной, сухарями или свежим хлебом, выпеченным на камбузе, и мочеными овощами или фруктами из больших деревянных бочек, стоявших в одном из трюмов. Давали и вина с лимоном, но в меру, дабы не перепились. Вельможе из Севильи и капитану галеона готовили отдельно, для них был специальный стряпчий на борту.
  Ранним, промозглым утром, когда эскадра капитана Рохаса продолжала следовать своим курсом, на "Ма́дре-дель-Дио́с" неожиданно из клочьев тумана выскочил чужой галеон, приближаясь с правого борта сходящимся курсом. Его орудийные порты были открыты, из них торчали жерла корабельных пушек.
  - Пираты! - прокричали сразу несколько моряков испанского парусника.
  На его верхней палубе сразу началась суета. Одни члены команды бросились вниз, на артиллерийскую палубу к орудиям, другие натягивали от бортов к мачтам противоабордажные сети. На верхней палубе выстроились в кирасах и шлемах солдаты Альваро де Сильвы в ожидании штурма галеона пиратами.
  Вражеский корабль стремительно сближался левым бортом с "Ма́дре-дель-Дио́с", шедшим третьим в колонне походного ордена, идя почти параллельным курсом и догоняя. Поравнявшись с ним раздался его бортовой залп по испанскому галеону, окутав все уменьшающееся пространство между двумя парусниками.
  Спасла очередная волна, поднявшая в момент залпа неприятельский корабль. Ядра его орудий, направленные против мачт "Ма́дре-дель-Дио́с", чтобы повредить его парусное вооружение и тем самым замедлить ход, превратить в неизбежную жертву, не достигли своей цели, пролетев слишком высоко и лишь слегка продырявив паруса верхнего яруса. В ответ прозвучал залп пушек испанца, оказавшийся более удачным. Несколько ядер угодили в борт пиратскому кораблю, проделав большие бреши и произведя разрушения внутри на его артиллерийской палубе.
  - Заряжай картечью! - увидев результат стрельбы своих канониров скомандовал капитан Рохас. - Рулевой, доверни ближе к французу, теперь наш черед!
  Впереди, в тумане, раздалось еще два пушечных залпа. Видимо, головные корабли испанской эскадры также вели бой с пиратами.
  Сблизившись с врагом на пятьдесят локтей "Ма́дре-дель-Дио́с" произвела второй, губительный залп. Град картечи обрушился на неприятеля, сметая его паруса с такелажем , калеча готовых к абордажу головорезов, стоявших вдоль борта с клинками наготове в повязанных на головах платках, хорошо видимых на верхней палубе.
  После того, как пороховой дым слегка рассеялся и остался позади, взору де Сильвы предстала страшная картина. На верхней палубе француза была мешанина из расщепленного картечью такелажа, в вперемешку с обрывками парусов и расчленненых трупов врагов, во множестве устилавших разбитый корабль.
  - Право на борт! - крикнул впередглядящий на носу "Ма́дре-дель-Дио́с", увидевший в тумане и пороховом дыме прямо по курсу два сцепившихся между собой бортами корабля.
  Галеон Рохаса взял правее и стал обходить каракку из его эскадры, с разбитыми мачтами, накренившуюся, к которой левым бортом абордажными крючьями намертво приник пиратский корабль. На палубе каракки шел жестокий бой, были слышны крики и стоны, звон сталкивавшихся клинков и выстрелы. На высоких надстройках испанца бились не на жизнь, а на смерть, иногда увлекая своего врага вместе с собой за борт в воду.
  - Приготовить фальконе́ты ! - приказал Рохас. - Открыть огонь, когда будем проходить мимо француза!
  - Разве мы не высадим солдат на "Сан-Фелипе", чтобы помочь своим?! - возмущенно спросил капитана подскочивший к нему Альваро де Сильва.
  - Нет, - покачал головой Рохас, мрачно глядя на него. - У любого пиратского корабля в два раза больше экипаж, чем на наших, за счет большой абордажной команды. И они по выучке не чета нам. Если мы сбавим ход, то станем следующей жертвой, как эта каракка. Нам еще крупно повезло, что волна сбила прицел канониров врага.
  Солдаты де Сильвы глухо зароптали, недовольные услышанным, и стали группироваться вокруг лейтенанта Диаса, настроенного самым решительным образом.
  - Извольте выполнять приказ! - повысил голос вспыливший Рохас, видя разброд в умах подчиненных и зная, чем он быстро заканчивается. - У меня предписание торговой палаты Севильи на перевозку и сопровождение морем ценных грузов, где остановка при атаке пиратов запрещена. Иначе мы все пойдем на корм рыбам!
  Выслушав капитана, Альваро де Сильва хмуро кивнул своему лейтенанту и тот расставил их людей по левому борту на верхней палубе, где находилось несколько легких пушек-фальконетов на случай абордажа неприятеля. Диас сам встал за один из фальконетов, проведя со всеми залп по проходившему слева пиратскому кораблю. Основные орудия с артиллерийской палубы "Мадре-дель-Диос" в ход не пускали, берегли заряженными на случай внезапного нападения других вражеских парусников. Никто не знал, как велика неприятельская эскадра, и эта неизвестность угнетала всех.
  - Остальные капитаны кораблей нашей эскадры в курсе, что в случае нападения пиратов все собираемся и ждем друг друга на Азорах, - добавил Хорхе Рохас, пристально глядя на скрывающиеся в тумане сцепившиеся парусники, ведущие морской бой.
  На следующее утро, когда наладилась ясная погода, недосчитались двух кораблей. Через неделю разыгрался сильный шторм и оставшиеся три парусника эскадры капитана Рохаса быстро пропали с глаз экипажа "Мадре-дель-Диос" среди громадных волн разбушевавшейся Атлантики. В налетевшем следом торнадо, среди водяных вихрей, раскатов грома и сполохов молний, не было видно и на сто бра́зас , не то что искать исчезнувшие испанские корабли. На третий день шторма, по неосторожности, за борт волной смыло падре Висенте и утонченного дона Эстебана, выползших на верхнюю палубу на карачках в полуобморочном состоянии, чтобы глотнуть живительного свежего воздуха, с пропахших за время бури отвратительным, выворачивающим душу запахом рвоты и испражнений нижних помещений, которые никто уже не в силах был убирать. Сгинуло и множество других матросов, солдат и младших чинов в круговерти природного хаоса, среди гулявших по палубе корабля волн, и по превратности судьбы.
  Через день сильно потрепанный галеон, с поврежденными парусами и разбитым такелажем, пришел к Азорским островам, где не обнаружил других кораблей Хорхе Рохаса. В трюмах его было много забортной воды, попавшей туда из-за появившейся течи корпуса. Ее едва успевали откачивать ручными помпами. Починившись с неделю около одного из островов, "Мадре-дель-Диос" проследовал дальше по маршруту. Еще через день буря налетела вновь.
  - Что делать будем?! Из-за урагана и неисправного компаса нас снесло значительно южнее, к Канарским островам! - стараясь перекричать шум бури обратился к де Сильве и Диасу капитан Рохас.
  Разговор проходил на верхней палубе еще спустя пять дней.
  - Я неплохо знаю эти места и бывал тут не раз! - продолжил он. - Смотрите, справа, вон там, лежит остров Фуэртевентура, а левее виднеется Лансароте!
  - Вот и хорошо, что знаешь эти края! - заметил капитану лейтенант Диас. - Отремонтируем корабль и пойдем в Севилью, как и собирались!
  - А дальше что?! Из шести кораблей с грузом для испанской короны уцелел лишь наш один, другие взяты на абордаж или пошли на дно во время шторма. А за груз всецело отвечаю я, и мне моя голова еще пригодится! - возразил Хорхе Рохас. - Что ждет нас на родине - провести остаток жизни в тюрьме или нищете, как было не раз с теми, кто попадал в немилость к королю, потерявшему свои барыши по воле рока?!
  - Что скажешь, Рамон? - спросил своего приятеля де Сильва. - У меня, кроме титула, ничего нет - одни долги! Это мой дядя Херонимо мечтает начать новую жизнь в Перу, пускает там пыль всем в глаза, называя нас кабальеро, а на родине мы - нищие!
  - Что ты предлагаешь? - поинтересовался у Рохаса Диас.
  - Остаемся на Канарах! - предложил конкистадорам капитан, напрочь выбросив из головы служебный долг. - Я знаю здесь деловых и оборотистых людей! Купим себе новые бумаги, вложим золото под приличные проценты! С деньгами везде хорошо!
  - Потом можем уйти на континент к маврам или податься на север Европы, где нас никто не будет искать! - поддержал Рохаса уставший от ударов судьбы де Сильва. - Подальше от длинных, цепких рук отцов-иезуитов и недремлющего ока Святого отдела инквизиции!
  - А кто-нибудь из твоей команды потом нас не заложит, не продаст властям?! - засомневался Рамон, поглядывая на Рохаса.
  - Все, кто мог, давно на дне морском, - сухо ответил капитан. - А в ваших людях вы уверены?
  Конкистадоры молча кивнули.
  Но их планам не суждено было сбыться.
  Двадцать девятого дня пятого месяца тысяча пятьсот пятьдесят четвертого года от Рождества Христова, разломившись на волне пополам во время очередного шторма, "Мадре-дель-Диос" ушел с остатками команды и всеми присутствующими на борту из отряда охранения в пучину морскую, застряв в подводной расщелине недалеко от острова Лобос Канарского архипелага на глубине около ста метров.
  
  * * *
  
  Бразилия
  север штата Мату-Гросу
  непроходимая сельва
  август 1996 года
  
  Их разбудили и позвали на ужин. Уже стемнело. На ночном небе отчетливо сверкали россыпи звезд незнакомых созвездий. Виктор отыскал Южный Крест и залюбовался им.
  Из сельвы, подступающей к деревне, неслись стрекот цикад и крики зверей.
  У входа, под навесом дома, на длинном деревянном столе уже поставили широкие миски с едой. Рядом, на углях очага, молодой абориген запекал что-то вкусно пахнущее.
  На лавках за столом сидели Диего, Кнут Рассмусен и староста деревни, пожилой жилистый индеец в набедренной повязке.
  Староста протянул поочередно Максу и Виктору две наполненные мутной жидкостью чашки и с чувством произнес фразу на своем языке.
  - Предлагает выпить в честь дружбы, - улыбнувшись, перевел пилот. - Мы уже отведали.
  - Что это? - спросил Шелест.
  - Местный слабоалкогольный напиток, - пояснил Тапперт, принимая сосуд. - Чича. Лучше пей, а то обидятся и поколотят. Тут простые нравы.
  Виктор выпил. Жидкость напоминала смесь пива и отфильтрованной браги.
  Проголодавшиеся гости накинулись на еду, запивая ее чичей. Молодой абориген подал дымящиеся куски мяса.
  - Вкусно, - оценил блюдо Шелест, обсасывая хрящики. - Из чего приготовлено?
  - Хвост жакаре́, здешнего каймана, - буднично ответил летчик.
  Мимо пробежала местная молодежь, таща на плечах увесистое бревно.
  Все молча проводили ее взглядами.
  На стол поставили большую корзину с фруктами.
  - Как в лучших ресторанах, полно экзотики, - сказал Виктор, прикладываясь к сосуду с чичей. - Жаль, рома больше нет, не рассчитал.
  - Ром отдали старосте за радушный прием, - ответил Диего. - Он его большой поклонник.
  Выпили еще по полной чашке чичи за здоровье жителей селения, приютивших странников. Мимо опять пробежала компания с бревном, подгоняемая криками взрослого населения.
  В центре деревни развели большой костер, искры от которого летели в ночное небо. Начали ритмично бить барабаны, прерываемые воплями скороговоркой, вроде негритянского рэпа. В сполохах языков пламени были видны пляшущие голые фигуры индейских мужчин в масках и перьях.
  - Они нас не съедят? - шутливо спросил пилота уже опьяневший Шелест.
  Его вопрос перевели старосте.
  - Каннибализм не от голода, - невозмутимо ответил поднабравшийся пожилой индеец. - Это от ненависти к друг другу. Раньше народы, населяющие эти края, вели междоусобную борьбу. А поверженные тела вражеских воинов, да зачастую и захваченных пленников, съедали веря, что их жизненная сила перейдет к победителям. С той же целью из частей тел врагов, в основном из головы, делали защитные амулеты. Сейчас все стараются жить в мире. А сельва способна прокормить, тут полно пищи и трудно лечь спать голодным. Я слышал, что в глубине Амазонии, туда дальше на северо-запад, еще существуют племена диких людей, поедающих незваных чужаков. Но здесь все спокойно.
  - Чему посвящены сегодняшние пляски у костра? - поинтересовался у старосты Макс. - Или так вы проводите вечера?
  Летчик перевел.
  - Мы готовимся к инициации молодежи в настоящих мужчин и охотников, - пояснил индеец. - Подростки должны уметь преодолевать трудности, боль и страдания, неизбежные на их жизненном пути. Вот и таскают тяжести. Во время обряда посвящения испытуемые подвергнутся очень мучительным укусам крупными амазонскими муравьями поне́ра , от яда которых можно умереть. Есть и другие способы проверить волю и выдержку.
  Староста отошел к пляшущим на площади.
  - Где вы так хорошо научились туземному языку? - спросил Тапперт у Диего.
  - Всю жизнь летаю над сельвой, - сказал пилот. - Раньше служил в ВВС, возил грузы на отдаленные площадки в джунглях. Теперь работаю в гражданской авиакомпании. Многому научился и узнал у аборигенов, населяющих малоизученные области Бразилии. Иногда помогаю как проводник научным экспедициям, проводящим в дикой природе свои изыскания.
  Макс и Виктор переглянулись.
  - А с Жозе Сантосом не знакомы? - поинтересовался Шелест.
  - Мы старые друзья, - ответил Диего. - Завтра он должен прилететь за нами, если погода будет благоприятствовать.
  - Как там твой друг? - сменил тему Тапперт, обратившись к Кнуту Рассмусену.
  - Шаман говорит, что лучше, - начал рассказывать голландец. - До ужина у его хижины сидел. Сначала, как вы ушли, из дома послышались крики Якоба, сразу вышел знахарь и пытался меня прогнать. Шаман сказал, что ему удалось "разбудить" моего товарища, иначе бы он навсегда ушел в страну духов и теперь лечение пойдет по правильному пути.
  - У этого курандеро университетское образование медика и о его методах ходят легенды, жаль что нелюдимый только, - усмехнувшись, заметил летчик. - Твоему напарнику крупно повезло.
  - Спустя какое-то время из хижины послышалась песнь знахаря, странная такая, зовущая куда-то, с переходами от одной октавы на другую и обратно, - продолжил Кнут, зябко поведя плечами. - Самое удивительное, что Якоб подпевал ему, а они ведь и словом не перемолвились. Нечеловеческие голоса какие-то были, жутко мне стало, волосы на голове зашевелились.
  Рассмусен прервался на мгновение, отхлебнув из чашки чичи, чтобы прийти в себя.
  - Затем опять раздался вопль Якоба, выскочившего из хижины на четвереньках и пытавшегося убежать, - продолжил Кнут. - Но он был пойман знахарем, который заволок его обратно за ногу. И сказал, что ничего плохого не случилось, просто моему другу приснился страшный сон. Потом они опять затянули дуэтом.
  Голландец закурил, дрожащей рукой нервно затягиваясь сигаретой.
  - Курандеро часто использует энтеогены , вызывающие измененное состояние сознания , - пояснил Макс. - Находясь в этом состоянии, зачастую вместе с больным, которому он оказывает помощь, знахарь проводит лечение, воздействуя на его психику и тело. Со стороны это производит очень сильное впечатление, словно незримая сила давит и притягивает взгляд наблюдателя. Я присутствовал на таких лечениях и запомнил свои ощущения на всю жизнь.
  - Точно, - подтвердил пилот. - Здешние курандеро используют технологии будущих веков, во многом опережающие современную медицину. Хотя мы привыкли считать аборигенов отсталыми в развитии народами. Откуда эти знания у них надо спросить историков и археологов, по-прежнему расказывающих нам полный бред о десяти тысячах лет существования нашей цивилизации, из которых около тысячи лет как она сделала мощный технологический рывок.
  - Я так не считаю, - рассмеялся Тапперт. - Хотя этот камень в мой огород.
  Сидевшие за столом снова обратились к живительной силе чичи, через полчаса напрочь прогнавшей меланхолию и грусть Кнута Рассмусена.
  - А в Боливии ты не встречался с шаманами? - спросил его Диего.
  - Нет, наша группа все больше осматривала местные архитектурные достопримечательности ушедших индейских культур, - ответил голландец. - Ну и дурью, конечно, баловались, от травы до грибов. Там своих чудаков хватает. Ездят на грузовиках без штанов, не то что у нас дома.
  - Как без штанов? - не понял летчик.
  Рассмусен рассказал о странном случае в горах, когда они видели двух психов-эквилибристов, гадивших прямо с борта фуры на ходу.
  Макс и Виктор давно так не смеялись, предпочтя остаться инкогнито.
  Собираясь после ужина на ночлег Макс немного задержался.
  - Не хотел портить тебе аппетит за столом, - извиняюще произнес Тапперт. - Но так понравившаяся тебе чича изготовлена путем ферментации кукурузы слюной местных женщин, которые разжевали ее. У аборигенов нет дрожжей. Это традиционный напиток индейцев Южной Америки. Его делают многие века, еще с доколумбовой эпохи.
  - Не приболеем чем-нибудь? - шумно сглотнув забеспокоился Шелест.
  - Не беспокойся, - ответил Макс. - В напитке образуется спирт, убивающий вредоносные бациллы. Я сам его пил множество раз.
  - Все равно надо будет провести санацию организма в Рио-де-Жанейро обильным количеством рома и виски, - предложил Виктор.
  - Обязательно, - кивнул головой Тапперт. - Если живыми отсюда выберемся.
  - Что-то может случиться? - забеспокоился Шелест.
  - В сельве никогда нельзя знать все наперед.
  
  * * *
  
  Восточная Атлантика
  Канары
  борт самолета S-3В "Викинг" ВМС США
  июнь 1995 года
  
  Над спокойными водами океана на высоте двух тысяч метров шел реактивный самолет. Пилот и оператор вооружения спокойно выполняли свои обязанности, наблюдая за работой различного оборудования летательного аппарата. Автоматика самолета с помощью обзорных устройств и компьютеров устанавливала государственную принадлежность проплывающих внизу судов. Особое внимание уделялось небольшим, вроде рыбацких траулеров или морских прогулочных катеров.
  В последние годы резко обострились проблемы терроризма, перевозки нелегальных мигрантов, контрабанды наркотиков и оружия в США и индустриально-развитые страны Европы. Значительные средства тратились на их защиту от всего вышесказанного. С этой целью был создан новый разведывательно-ударный авиационный комплекс "Калипсо" на базе хорошо себя зарекомендовавшего в американской палубной авиации противолодочного самолета "Викинг". С него сняли торпеды и радиогидроакустические буи, сократили экипаж с четырех до двух человек, в дополнение к бортовому радару и инфракрасной станции слежения подвесили на пилонах крыла оптико-электронный обзорно-прицельный контейнер нового поколения, пришедший на смену отличившемуся в Ираке в 1991 году во время операции "Буря в пустыне" аналогичному типа LATIRN, автоматическую многоствольную пушку или блок неуправляемых ракет. Этого вполне хватало для выполнения поставленных задач. В данном полете проверялась работоспособность и качество бортового оборудования созданного комплекса. С давних пор Канарский архипелаг, к которому приближался с севера взлетевший с авианосца ВМС США самолет, являлся транзитным пунктом контрабандистов из Нового Света в Европу. Поэтому логично, что "Калипсо" испытывался в этом районе и на Карибах, где сложилась аналогичная ситуация.
  - Сейчас бы взять двух девушек посговорчивей и на Канары! - мечтательно протянул Гарри Эванс, пилот "Викинга". - А не сидеть в этой кабине!
  - Сколько лет летаю около них, а так и не побывал на здешних пляжах, - констатировал Том Уайт, оператор бортовых систем.
  Самолет приближался к острову Лансароте, самого северного из Канарского архипелага, протянувшегося с северо-востока на юго-запад вдоль африканского континента.
  Внезапно летательный аппарат начало трясти, словно телегу на булыжной мостовой.
  - Что случилось?! - крикнул пилоту Уайт.
  - Не знаю! - ответил тот, вцепившись в ручку управления и стараясь удержать в полете быстро теряющую высоту машину, лихорадочно осматривая показания приборов. - Бортовой компьютер дает сбои, ничего не понять!
  "Викинг" значительно снизился и теперь шел на высоте пятисот метров над водной поверхностью. Один из двигателей стал перегреваться и его обороты пришлось убрать.
  - На восточной оконечности Гран-Канария есть испанская авиабаза! - стараясь не прикусить язык от сильной вибрации сообщил пилоту оператор. - Давай туда!
  Внизу промелькнуло несколько рыболовецких судов, видимо ведущих промысел. Затем попалось еще одно, уже около острова Фуэртевентура, когда тряска стала особенно сильной. Пилот запросил диспетчера службы полетов военного аэродрома и им дали добро на посадку.
  - Дотянем?! - с сомнением спросил Уайт, у которого от вибрации все двоилось в глазах.
  - Должны, - не очень уверенно ответил Эванс, снижая скорость летательного аппарата и заходя на посадочную глиссаду .
  Они смогли благополучно приземлиться на испанской авиабазе Гандо, принимавшей также и самолеты НАТО. При осмотре "Викинга" на стоянке обнаружилось, что в результате аварии был утерян контейнер обзорно-прицельного комплекса с одного из пилонов вследствие разрушения из-за тряски крепежных замков. Личный состав аварийно-спасательной службы оперативного района Канар и смежных организаций был поднят по тревоге и приступил к поиску секретного устройства, воплотившего последние технологические разработки военно-промышленного комплекса США и стоившего кучу денег.
  
  * * *
  
  Бразилия
  север штата Мату-Гросу
  непроходимая сельва
  август 1996 года
  
  Утром их разбудил шум мотора низко пролетевшего над деревней самолета, который сделав круг приземлился на поплавках на реке.
  Причалив к берегу, с аэроплана на влажный песок соскочили два человека. Одним из них был коренастый мужчина с дочерна загорелым лицом, с седым ежиком волос и окладистой бородой, одетый в защитную униформу.
  Поздоровавшись с высыпавшими на берег жителями деревни во главе со старостой, он безошибочно нашел в толпе встречающих туристов с Диего и подошел к ним.
  - Слава Всевышнему, с вами все в порядке! - сказал прилетевший, дружески похлопав пилота по плечу. - Хорошо, миссионер сообщил, где вы! Я Жозе Сантос, старший егерь в национальном парке "Шингу".
  Староста пригласил прилетевших и туристов на завтрак.
  - Через полчаса будем в "Шингу", - сказал Жозе, рассматривая участников крушения. - Наверное, у вас и так впечатлений хватило.
  Диего кратко рассказал об их приключениях.
  - Ваш товарищ вне опасности, - сообщил староста. - Но приходить в себя он будет долго, ему нужен покой.
  На стол подали зеленый чай с запеченными на углях платанами и фрукты.
  - Что это? - взяв из корзины небольшой желто-зеленый плод спросил Виктор.
  На вкус зеленая желейная масса с семенами в мякоти напоминала смесь огурца, банана и лимона.
  - Рогатая дыня или кивано, - ответил Тапперт.
  - А это как называется? - в руках Шелеста оказался вытянутый плод темно-красного цвета.
  Разрезав его ножом, он обнаружил малиновую сердцевину, как мармелад, очень сладкую.
  - Это ту́на, плоды одного кактуса - подсказал Макс.
  После завтрака Тапперт и Шелест подошли к Сантосу.
  - Мне звонил Луис Ромеро, - сказал Жозе. - Просил вам помочь. Только я в пятидесятые годы, когда здесь работала та экспедиция, был еще подростком, мало чего помню. Со слов моего покойного отца, служившего у прибывших ученых проводником, они очень интересовались практикой местных шаманов и лекарственными растениями, используемыми в их знахарстве. Вам бы многое рассказал здешний шаман, но он большой затворник и контакта не получиться. Немецких ботаников почему-то очень привлекала тема транса и измененного состояния сознания, и использование при вводе в них айауа́ски и других психоделиков .
  - Что такое айауа́ска? - заинтересовался Виктор.
  - Снадобье, вызывающее измененное состояние сознания, применяемое шаманами и знахарями Амазонии и Анд, - подсказал Макс.
  - Могу посоветовать вам связаться с моими хорошими знакомыми из Эквадора, куда затем отправилась та экспедиция, которые активно занимаются шаманскими практиками и имеют контакты со знахарями нескольких индейских племен верховьев Амазонки, - продолжил Сантос. - Есть у меня еще один старый приятель, живущий в Рио-де-Жанейро, знающий об этом много больше.
  Он продиктовал Тапперту телефон и адрес своего приятеля, а также координаты людей из Эквадора.
  - Это тот скупщик древних артефактов на побережье, о котором я тебе говорил! - возбужденно заявил Шелесту его компаньон, когда молодые люди остались вдвоем.
  В полдень, сердечно попрощавшись со старостой деревни, туристы и Диего, прихватив больного Якоба, вылетели с Сантосом в национальный парк "Шингу".
  Приземлившись на взлетной полосе обширной территории заповедника, занимавшей тысячи гектаров девственной сельвы, пассажиры вылезли из самолета и пошли к домику администрации парка.
  - Извините, что не могу уделить вам больше времени. Меня ждут на встрече с коллегами соседнего штата, - сообщил Жозе, прощаясь с группой Диего и направляясь к другому самолету.
  - А можно нам с вами? - спросил его Макс.
  - Пожалуйста, но мы летим до Гоянии и сядем в пригороде на маленьком аэродроме природоохраны. Придется добираться до ближайшего аэропорта и делать пересадку до Рио-де-Жанейро, - пояснил Сантос. - Отсюда летают прямые рейсы с туристами, так будет удобнее.
  - Ничего, нам по пути на побережье надо заехать к знакомым, - ответил Тапперт. - В самый раз.
  Подтолкнув к самолету ничего не понимающего Виктора и помахав рукой остальным, Макс проворно устроился на одном из кресел салона.
  - Какие еще знакомые? - шепотом спросил напарника Шелест.
  - А как ты хочешь проходить металлоконтроль в аэропорту Рио-де-Жанейро с нашей находкой в пещере? - шепотом ответил Тапперт. - Придется остальной путь проделать автобусом.
  Приземлившись через три часа в предместьях столицы штата Гояс и раскланявшись с Жозе, компаньоны без проблем вышли за территорию аэродрома и спустя два часа уже ехали междугородним автобусом на Рио-де-Жанейро, лежащем на побережье Атлантического океана.
  За окном мелькали крестьянские поселки с большими загонами для скота, тянулся однообразный ландшафт местной саванны - серра́ду, с небольшими рощами вечнозеленых деревьев и пальм. На остановках молодые люди выходили подышать свежим воздухом или купить бутерброды с прохладительными напитками.
  - Я думал, что вся Бразилия покрыта тропическими лесами, - обескураженно поделился с Максом Виктор.
  - Серра́ду занимает пространство нескольких штатов этой страны между влажными тропическими лесами сельвы на западе и севере и побережьем на востоке, - ответил Тапперт, разбираясь с походным дневником своего деда.
  
  * * *
  
  Восточная Атлантика
  Канары
  борт траулера "Мария"
  июнь 1995 года
  
  Свежий ветерок залетал в ходовую рубку и шевелил курчавые смоляные волосы капитана Мануэля Гарсии, который сам стоял за штурвалом своего небольшого рыболовецкого судна. Он вышел с командой на лов еще вчера, но удача пока не благоволила им.
  - Как там, Хосе? - вновь окликнул он своего помощника, склонившегося к экрану эхолота, и внимательно вглядывающегося в него.
  - Пока ничего, - ответил хмурый рыбак, покуривая сигарету.
  "Мария", траулер водоизмещением около ста сорока тонн с экипажем в количестве пяти человек, находился в трех милях восточнее северной оконечности острова Фуэртевентура и вел поиск скоплений рыбы. Здесь, между островами Канарского архипелага и западным побережьем Африки, благодаря морским течениям, издавна был район ловли скумбрии, кефали, сардины, других промысловых сортов рыб и моллюсков.
  С кормы послышался приближающийся свист реактивных турбин и над судном, на небольшой высоте, в уже темнеющем небе промелькнул силуэт военного самолета, направляющегося, как и траулер, дальше на юг. Через несколько секунд слева взметнулся большой столб воды от упавшего продолговатого цилиндра.
  - Что это?! - встревожено спросил остальных членов команды Гарсия, высунувшись из ходовой рубки.
  - Сбавь ход! - крикнул ему выскочивший на палубу Хосе Фернандес. - Лево на борт, сейчас глянем!
  - А если это бомба или торпеда, еще рванет?! - испуганно сказал один из рыбаков, когда судно начало движение по окружности, возвращаясь в точку падения неизвестного предмета.
  - Брось, не ерунди, - отмахнулся капитан. - Что-то я не припомню, чтобы в этих водах военные кого-нибудь по ошибке утопили.
  Подойдя в нужное место включили лампы освещения на крыше рубки и Хосе стал шарить лучом прожектора по воде.
  На волнах спокойно покачивалось веретенообразное металлическое тело серого цвета, похожее на подвесной самолетный бак, длиной около двух с половиной метров и толщиной с баллон бытового газа. С одной стороны оно было заужено, а с другой переходило в грани, одна из которых и торец бака отблескивали стеклянными панелями.
  - Что это за хреновина?! - выразил емкой фразой общий интерес экипажа к непознанному Мануэль Гарсия.
  - Что-то военное и наверняка секретное, - почесал под бородой вечно курящий Хосе. - Как нам с ним быть?!
  - Это не бомба и не торпеда. Они не плавают на поверхности, а тонут. Заводи на него конец, Рауль! - приказал другому рыбаку уже принявший решение капитан. - Я подойду поближе!
  - Ты хорошо подумал? - окликнул Гарсию помощник. - Лучше оставим его здесь!
  - Еще чего! - ответил Мануэль. - Лучше продадим его тем парням, грузы которых мы возили пару раз на континент. Они сообразят, куда его можно пристроить.
  - Зачем нам связываться с военными и властями? - засомневался Хосе.
  - Мне надо на что-то достраивать дом, а тебе дать сыну приличное образование, - напомнил другу капитан и кивнул на других трех рыбаков, находившихся на палубе. - Им тоже деньги не помешают, с уловами рыбы сейчас стало хуже, а семьи чем-то надо кормить.
  Команда Мануэля Гарсии состояла из ближайших родственников, работавших с ним не один год, и умевшая при надобности держать язык за зубами. В рыбацком деле это была совсем не лишняя деталь. Для хороших доходов приходилось скрывать от рыбоинспекции истинный объем выловленной рыбы, передавая неучтенное количество улова на прогулочные катера хозяев ресторанов и прибрежных отелей прямо в море. Случались дела и похлопотней, но и навар был несопоставим. Время от времени к капитану, как впрочем, и к другим владельцам местных траулеров, обращались разные мутные личности с непонятным душком с просьбой перевести на континент груз, хорошо оплачивая рискованные вояжи. Контрабандисты и сами имели скоростные, мощные морские катера, но они давно уже примелькались пограничникам, в отличии от рыбацких судов, ходящих в этих широтах куда им заблагорассудится и под благовидным предлогом.
  - Их груз был, наверное, наркотой, - покуривая рядом с капитаном высказал свое мнение Хосе о тех рискованных парнях.
  - Наркоту мешками нынче возят, тонн по пять за раз, - усмехнулся Мануэль. - А там всего пару чемоданов было. Камешки, наверное, или краденные картины. Не жмоты, заплатили хорошо. Солидные люди, с такими приятно иметь дела!
  Совместными усилиями, спустив двух членов команды за борт в теплую воду, им удалось завести под находку концы и надежно привязать их в нескольких местах. Цилиндр решено было буксировать за траулером и в случае опасности просто отцепить.
  - Как ловля, Густаво? - связался по рации с капитаном другого траулера, ведущего промысел южнее, куда улетел самолет, Гарсия.
  - Да какая ловля?! Тут вертолеты кружат, слепят прожекторами, приказывают застопорить ход! - сообщил ему новость коллега. - Хотят высадить досмотровую группу!
  Со стороны кормы, южнее на горизонте в ночном небе метались вертикальные лучи прожекторов и был слышен гул вертолетов.
  - Рыбоинспекция? - поинтересовался Мануэль.
  - Да какая инспекция, военные! - выругался моряк.
  - Опять, наверное, контрабанду ищут?
  - Говорят, в море с самолета упало что-то ценное.
  - Ну, до этого нам дела нет. Жаль, что не пошел вместе с тобой южнее, - ухмыльнулся Гарсия.
  - Что, совсем нет рыбы? - переспросил капитан другого траулера. - А у нас ловля шла хорошо, пока не появились военные. Боюсь, все остановят, станут обыскивать судно. Нет времени, потом, до связи!
  - Куда деть эту хреновину?! Не найдя ничего вертолеты скоро будут тут, пройдя по маршруту полета того самолета! - забегал по палубе возбужденный Мануэль, поглядывая на находку, спокойно плывущую за траулером на конце. - Неужели придется бросить?!
  Его ищущий взгляд заметался по сторонам.
  Они как раз проходили мимо небольшой отмели. От света фонарей с судна было видно, как по ней лениво перекатываются морские волны, не до конца покрывая вытянутую песчаную косу.
  - А что там, остров Лобос?! - всматриваясь в темноту определил капитан, знавший здешние места как свои пять пальцев.
  - Помнишь, нас как-то занесло туда, когда ремонтировали отказавший судовой двигатель? - спросил его помощник. - И мы там обнаружили небольшой грот.
  - Точно, давай к нему! - сообразил Гарсия. - Лево на борт!
  Подойдя через полчаса к небольшому островку вулканического происхождения, они с осторожностью нашли среди рифов полузатопленный грот. Кое-как всем экипажем, вымокнув до нитки, умудрились запихать в узкое горло пещерки тяжеленную находку, которая в последний момент начала тонуть, теряя герметичность, с шипеньем выпуская из себя воздух.
  На переходе в родной порт Лас-Пальмаса на острове Гран-Канария, лежащего южнее, "Марию" и впрямь несколько раз облетели вертолеты, освещая ее название на корме и слепя команду мощными прожекторами, но не остановили.
  - Держите языки за зубами и будем в наваре! - посоветовал притихшей команде повеселевший Мануэль. - Если не хотите попасть за решетку лет на десять!
  Налетевший под утро шторм забил волной в узкую горловину грота песка вперемешку с подгнившими водорослями, надежно спрятав от любопытных глаз сокрытое содержимое.
  
  * * *
  
  Бразилия
  Рио-де-Жанейро
  центральный автовокзал
  август 1996 года
  
  Только через сутки они добрались до Рио-де-Жанейро, выйдя на центральном автовокзале этого мегаполиса.
  Макс позвонил своему знакомому антиквару. Затем подошел к стойке информационного бюро около касс и заказал такси, а когда сели в автомобиль попросил водителя заблокировать все двери.
  - Так надежнее, - сказал он Шелесту по-немецки, чтобы водитель не понял. - Лучше взять машину через офис, чем оказаться в подставном такси преступников. Ты не представляешь, какая уличная преступность здесь и в Сан-Па́улу. Ограбят в мгновение ока на светофоре, а если добром деньги не отдашь, то могут пристрелить.
  Они проехали в северную часть города, расположенную на холмах и небольших скалистых горах, на одну тихую улочку к старинному особняку в колониальном стиле с полузаросшим ползущими растениями фасадом и позвонили в массивную дверь из тем-ного дерева с медной табличкой.
  Дверь открыл здоровенный привратник-европеец в жилетке и рубашке с галстуком, на боку у него висела кобура.
  - Мы к Рихарду Штанге, - сказал Тапперт по-немецки. - Нам назначено.
  Привратник молча посторонился, освободив проход.
  Молодые люди прошли через прихожую и вместе с рюкзаками поднялись на второй этаж в большой кабинет, отделанный ценной древесиной и заставленной вдоль стен шкафами со старинными фолиантами.
  В глубине помещения напротив входа, в легком сумраке за большим столом с уютно светившей настольной лампой при задернутых шторах, сидел старик в хорошем костюме и изящных очках.
  - Макс, мой мальчик, совсем заматерел! - воскликнул он и вышел к гостям навстречу.
  Высокого роста, поджарый, своими движениями Штанге напоминал хищника.
  - Что ты приволок в этот раз, мой юный авантюрист? - спросил антиквар.
  Тапперт представил Виктора как русского немца, приехавшего из Германии по научным делам, и выложил на стол статуэтку божка и брошь.
  Штанге долго рассматривал принесенное под светом настольной лампы, иногда используя крупное увеличительное стекло с ручкой.
  - Где вы это нашли? - наконец спросил он. - Хотя бы район?
  - В верховьях Шингу, - помедлив, ответил Макс.
  - Так..., - произнес и задумался антиквар. - Что это из золота, я и проверять не буду. А вот на камень броши надо глянуть под микроскопом.
  Штанге прошел к бюро в другом углу кабинета и открыл его, достав прибор. Он возился с артефактом минут десять, потом полистал какой-то справочник и вернулся к столу.
  - Это изумруд, чистейший какой, редкого окраса, - сказал антиквар. - И крупный, больших денег стоит.
  Хозяин дома помолчал, разглядывая гостей.
  - Я дам вам сто пятьдесят тысяч долларов США, - предложил он. - Называйте номера счетов.
  Тапперт задержался с ответом.
  - Не бойтесь подвоха, - произнес Штанге, заметив встревоженный взгляд Шелеста, брошенный своему компаньону. - У меня безупречная репутация в этом непростом бизнесе и давнишние дела с вашим напарником.
  Макс кивнул головой, соглашаясь с предложением антиквара. Молодые люди продиктовали свои банковские реквизиты.
  - Принеси нам выпить и закусить! - крикнул своему помощнику, сидящему в соседней комнате, хозяин дома.
  Через некоторое время в кабинет закатили сервировочный столик с разнокалиберными бутылками и легкой закуской.
  - Дядя Рихард, как вы предполагаете, какой культуре принадлежат эти артефакты? - спросил Тапперт, когда выпили по первой, обмывая сделку.
  - Да уж конечно не тому племени, на землях которого вы их нашли, - помолчав, ответил он. - Историки считают, что до появления конкистадоров в Бразилии никто не занимался выплавлением и обработкой металлов, как и шлифовкой драгоценных камней. Появление, время от времени, на черном рынке страны древних артефактов, подобных вашим, свидетельствует о существовании в сельве западных штатов следов древней развитой цивилизации, которую искал так почитаемый тобой в детстве Перси Фоссет.
  - Вы давно знакомы? - поинтересовался у Штанге Виктор, разглядывая старинные безделушки на столе.
  - Я помню его еще грудным ребенком! - рассмеялся дядя Рихард. - А его дед, старый Зауэр, был прелюбопытной личностью, одержимый своей наукой.
  - Кстати о деде. Все хотел спросить вас, что он искал в сельве? - невинно спросил антиквара Макс.
  - Ты же интересуешься археологией? - сразу насторожившись, ответил хозяин дома, разливая по бокалам дорогой коньяк. - Опять лезешь в авантюру?! Это тебе не древние могилы раскапывать!
  - Да ладно вам, - примирительно сказал Тапперт. - Кому теперь эти тайны нужны? Сбежал ли Гитлер и остальные сюда после войны или нет, интересует сейчас только одержимых, а остальным нужны голливудские блокбастеры и модное барахло.
  Старик помолчал, отпил коньяка.
  - Может ты и прав, - сухо произнес он. - Мир разительно изменился за полвека. Идеалы и прежние ценности, мораль давно спустили в унитаз. Чем тебя так заинтересовала экспедиция, в которой принимал участие Герберт Зауэр?
  - Да понимаете, тут одно наслаивается на другое. Меня всегда влекли загадочные исследования моего деда, который многое скрывал о своей бывшей работе. И ботаника, хоть я и выбрал другую профессию, мне тоже интересна. А тут приехал из Европы мой приятель по Германии, интересующийся фармакологическими разработками Третьего рейха, и все это связалось в один большой, запутанный клубок, - не очень внятно объяснил Макс, умолчав о найденных дневниках Зауэра.
  - В научных лабораториях Третьего рейха велись работы по созданию препаратов, под воздействием которых люди превращались в сверхчеловеков, способных неутомимо воевать без страха, сна, переносить запредельные нагрузки, быть невосприимчивыми к холоду и жаре, - начал рассказывать Штанге. - Но синтезированные транквилизаторы и алкалоиды, входящие в состав этих препаратов, обладали рядом побочных нежелательных свойств, разрушающих организм, вызывали зависимость и привыкание. Тот же первитин превращал солдат в наркоманов. Поэтому немецкие ученые обратили свое внимание на растения сельвы, могущие содержать необходимые вещества, аналогичные полученным искусственно. Руководством Третьего рейха было принято решение об организации и отправке экспедиции в неисследованные районы Южной Америки. Реализации этих планов помешала вторая мировая война. В пятидесятые годы немецкие фармацевтические фирмы вернулись к этой теме, так как ими еще до войны в частном порядке проводились эти изыскания на территории Парагвая, Эквадора, Бразилии. Твой дед работал в такой экспедиции. Думаю, к этому имела самое прямое отношение верхушка Третьего рейха, перебравшаяся на этот континент и финансово контролировавшая фармацевтические предприятия послевоенной Германии, а также некоторых латиноамериканских государств.
  - Вы имеете в виду Мартина Бормана и остальных? - принял участие в беседе Шелест. - Им то зачем эти препараты после войны?
  - Война не закончилась, - ответил антиквар. - Она идет постоянно, просто приняла новые формы, перейдя в плоскость экономики и политики. А эти препараты представляют собой мощное оружие.
  - Дед рассказывал, что в горных джунглях Эквадора они наткнулись на заброшенный город неизвестной цивилизации, - добавил Тапперт.
  - Если найдете там достойные артефакты, то сообщите мне, - остро глянул на него хозяиин дома. - Сразу приеду и в деньгах не обижу. И найду, как вывезти вас и их оттуда.
  Посидев еще немного, молодые люди попрощались с Рихардом Штанге и пошли на выход.
  - Вы нашли себе очень опасное развлечение, - напутствовал их старик. - Берегите себя.
  - Сто пятьдесят тысяч долларов! - ошеломленно произнес Виктор, выходя из особняка. - Сколько же это будет по сегодняшнему курсу в рублях?!
  - Не переживай, - сказал Макс, не поняв напарника. - Если бы мы переплавили божка в кусок металла, то вместе с брошью такая бы цена и была. Иначе статуэтку было бы легально не продать. А нелегально больше Штанге никто бы не дал, могли еще и обмануть при расчете. Уничтожать артефакты древности святотатство, пускай уж у него лучше будет новый владелец.
  - Много на нас заработает антиквар? - спросил Шелест.
  - Думаю, еще столько же, - ответил Тапперт. - У дяди Рихарда солидные клиенты в США и Европе, а ювелирные изделия такого возраста с его авторитетной оценкой стоят баснословных денег.
  Они взяли такси поприличней и поехали в южную часть города, сняв номер в хорошей гостинице на несколько дней.
  
  * * *
  
  Восточная Атлантика
  Канары
  Лас-Пальмас
  июнь 1995 года
  
  По прибытии в родной порт Мануэль Гарсия договорился по телефону встретиться на следующий день с теми рисковыми парнями, которые давали ему хорошо заработать.
  Усевшись под полосатым навесом в кафе на портовой набережной капитан траулера в ожидании деловых партнеров поглядывал на симпатичных, фигуристых иностранных туристок, наводнивших этот город.
  - Как дела, Мануэль? - раздалось сбоку и перед Гарсией уселись за столик два светловолосых парня, вполне довольных жизнью.
  - Зачем звал? - спросил один из них, Курт. - Вроде я тебе предлагаю работу?
  Над набережной низко прошел военный вертолет, за ним другой, сделавшие вираж над бухтой. У берега на территории военно-морской базы, около пирсов стояло несколько боевых кораблей, рядом сновали катера.
  - Начались какие-то учения? - кивнув на вспомогательное судно с мощной грузовой стрелой, под которой из-под тента выглядывал желтый бок батискафа, криво улыбнувшись поинтересовался другой пришедший.
  - Нет, просто с военного самолета вчера потеряли секретный контейнер, упавший в море, - безмятежно пояснил капитан.
  - Откуда знаешь? - остро глянул на него Курт.
  - А я его вчера нашел и хочу продать вам, если сойдемся в цене.
  - Это вроде не по нашему профилю.
  Мануэль испытующе посмотрел на обоих и ничего не сказал.
  Парни перебросились между собой несколькими фразами на гортанном немецком языке.
  На удивление торга не было и Курт сразу согласился на предложенную сумму.
  - Только надо подождать, пока снизиться активность военных, - добавил он. - Ты его надежно спрятал?
  - В век не найдешь, - успокоил парня Гарсия.
  Капитан траулера нарисовал своим знакомым на листе бумаги прекрасный план расположения грота-тайника, грамотно привязав его к карте.
  Приятели Мануэля, которых он принимал за немецких преступников, на самом деле были членами группы нелегалов островной российской резидентуры на Канарах. Гарсия продешевил, попросив за новейший подвесной обзорно-прицельный контейнер только двести тысяч долларов, опытный образец которого стоил в несколько раз дороже, а российский военно-промышленный комплекс сэкономил на этой сделке миллионы и время на разработку подобного оборудования.
  Только через месяц, когда около островов Фуэртевентура и Лобос исчезли военные корабли и вертолеты, покупатели решили забрать находку. Но исполняли задуманное совсем другие силы и средства.
  Одной из безлунных ночей к острову Лобос в подводном положении подошла малая российская субмарина типа "АГС", то есть атомная глубоководная станция. Несмотря на небольшое водоизмещение, четыреста-шестьсот тонн в зависимости от модели, лодки этого типа обладали атомным реактором, были автоматизированы и имели высококвалифицированный офицерский экипаж в десять-двадцать человек.
  Создание глубоководной техники началось в Советском Союзе в шестидесятые годы ХХ века. Тогда на российских верфях было построено несколько батискафов и буксируемых подводных аппаратов в экспериментальных целях, а также для рыболовного флота, для исследования шельфа морей и океанов в интересах науки. В семидесятых годах к этой технике проявили свой интерес военные. На морском дне оказалось много чего любопытного для них. ВМС США и стран НАТО установили на подводных возвышенностях на известных путях следования советских подводных лодок через проливы в Атлантику многокилометровые пояса стационарных гидрофонов, пеленгующих субмарины. Подобные системы обзора подводной обстановки были созданы и около побережья США. По дну также проходили линии связи между материками, по ним зачастую передавалась конфиденциальная информация. При повседневной эксплуатации палубной авиации с авианосцев вероятных противников СССР происходили инценденты, в результате которых летательные аппараты оказывались за бортом. Из-за аварий на океанском дне оказывались корабли и спутники. Негласное обследование этой техники позволяло СССР получить передовые военные технологии и сократить разрыв в современных вооружениях между противоборствующими сторонами.
  В середине семидесятых годов приказом главного командования ВМФ СССР был сформирован отряд гидронавтов для использования глубоководной техники, который располагался в Ленинграде и Ломоносове. К кандидатам в отряд предъявлялись такие же требования по медицинской комиссии, как и к космонавтам. Они также должны были иметь опыт службы на подводных лодках.
  Под эгидой Главного управления глубоководных исследований Министерства обороны СССР (ГУГИ МО СССР), подчинявшегося ВМФ, с середины восьмидесятых годов на "Адмиралтейских верфях" и "Северном машиностроительном объединении" в Ленинграде были созданы глубоководные аппараты с портативным атомным реактором в качестве энергетической силовой установки, названные атомными глубоководными станциями (АГС). Они обладали небольшим водоизмещением, не несли вооружения, напоминая по внешнему виду подводные лодки. В носу каждой располагались мощные манипуляторы для работы с интересующими фрагментами и объектами, обнаруженными на дне. АГС имели на борту необходимое оборудование для навигации и жизнедеятельности небольшого экипажа, состоящего из офицеров ВМФ. Самые современные из этих аппаратов могли работать продолжительное время на глубинах до шести километров. Для доставки этих глубоководных аппаратов переоборудовали один из серийных подводных ракетоносцев, вырезав из его корпуса отсек с баллистическими ракетами и заменив его на другой, предназначенный для лаборатории, жилья и комфортного отдыха сменных экипажей АГС. В отсеке находилось также исследовательское оборудование, необходимое для работы на дне, шлюзовые и декомпрессионные камеры. Доставку АГС в любую точку океанов и морей планеты незаметно под водой осуществляли в подвешенном состоянии под основной лодкой-носителем, имевшей переходной тамбур-шлюз с поисковым аппаратом.
  Многие гидронавты за мужество и героизм, проявленные при выполнении своих служебных обязанностей, были награждены боевыми орденами и медалями.
  Ничего подобного вышеупомянутому глобальному глубоководному комплексу даже близко не имела ни одна страна в мире. ГУГИ, являясь военно-морской специализированной технической разведкой, имела тесные контакты с ГРУ МО РФ, получая от последней задания и передавая ей полученную информацию от прослушки подводных кабелей, а также добытые фрагменты поднятых спутников, торпед, ракет, самолетов противника.
  - Где-то здесь, - когда подлодка подвсплыла под перископ, проведя спутниковое позиционирование, сказал штурман корабля.
  Соорентировавшись, капитан субмарины выпустил за борт четырех боевых пловцов за контейнером. Проплыв к гроту, который находился у кромки воды, около двухсот метров, они поднялись на поверхность, вышли на берег между рифов. Откопав находку рыбаков "Марии" поместили ее в принесенный с собой черный с крепежными кольцами чехол, привязав к нему конец захваченный с собой бухты особопрочной кевларовой веревки, способной выдержать на весу джип. Затем пловцы связались с подлодкой по защищенному каналу звукоподводной связи и попросили "АГС" подойти поближе к берегу. С помощью бортовой лебедки подводная лодка выволокла из грота-убежища контейнер и утащила его в море. На песке осталась длинная борозда следа, которую пришлось заровнять, чтобы не привлекать внимание к произошедшему. Осторожно спустив ценный груз под воду, его надежно закрепили на корпусе подлодки.
  Забрав боевых пловцов субмарина под перископом отошла от острова на несколько миль и стала погружаться вдоль уходящего вниз на глубину основания шельфа, возвращаясь на основную лодку-носитель, ожидающую ее в пятнадцати милях западнее в океане.
  В передней нижней части "АГС", как у батискафа, была устроена полусферическая кабина с иллюминаторами, двумя манипуляторами и металлической корзиной под различные грузы, найденные на дне. Да это и был по сути батискаф, номинально числившийся специальным глубоководным аппаратом, способный погружаться на глубину нескольких километров. Сейчас его экипаж наблюдал через иллюминаторы и линзы обзорных телекамер, расположенных в корпусе в разных местах, в лучах мощных прожекторов медленно ползущее вверх каменное тело основания острова, поросшее местами кораллами, актиниями и прочей морской растительностью.
  - Смотри, что это?! - тронул за плечо капитана, лично управлявшего лодкой, его штурман. - Останови спуск, давай посмотрим!
  В скальной расщелине, прямо напротив зависшего в толще воды на глубине около ста метров аппарата, в свете от его фонарей, была видна корма старинного парусника с поломанными мачтами и такелажем, с торчащими останками груза в развороченном, обнаженном трюме. Вся деревянная обшивка корабля обильно поросла морскими полипами и ракушками.
  - Посмотрим, что у него на борту? - предложил штурман.
  Он перевел джойстиком из кабины манипуляторы из походного положения в рабочее и стал ими осторожно копаться во внутренностях разорванного пополам старинного парусника.
  - Удивительно, что он смог сохраниться за несколько веков, - произнес капитан. - На Атлантике сильные шторма́.
  - В океане полно загадок, - философски заметил штурман. - Тут и не такое увидишь.
  - Детектор показывает большое скопление металла, - глянув на показание прибора сказал капитан, наблюдая что движение механической руки в трюме почти не поднимает муть.
  - Подводные течения уносят отлагающийся ил и взвесь, - пояснил штурман.
  - Увеличь изображение! - приказал капитан, склонившись к монитору.
  На экране, среди сгнивших деревянных фрагментов и металлических оковок сундуков обнаружился серый бок стальной бочки литров на двести.
  - Как она туда попала? - заинтересовался капитан. - Переверни ее.
  С другой стороны на бочке, не имевшей следов коррозии, находилось какое-то запорное устройство странной формы с большой проушиной.
  - Так..., - подумав, произнес командир глубоководного аппарата. - Подцепи ее лапой и в ящик, а я пока свяжусь с носителем.
  С базовой лодки дали добро на обследование затонувшего парусника. "АГС" пришлось несколько раз перевозить найденное на борт носителя, подошедшего ближе к острову Лобос. Среди обнаруженного и поднятого была странная бочка или скорее бронированный сейф, большое количество неустановленного металла в виде слитков и слипшихся между собой монет под коркой морских отложений, находившихся в останках сундуков. Проведенный в лаборатории на борту носителя химический анализ показал, что поднятый металл представляет собой золото высокой пробы. Анализ конструкционного материала странной бочки вызвал затруднения из-за отсутствия аналога сплава в базе данных. Вскрытие бронированного сейфа отложили до прибытия в Россию. Общий вес поднятого золота составил около четырех тонн.
  
  * * *
  
  Бразилия
  Рио-де-Жанейро
  отель "Арена Копакабана"
  сентябрь 1996 года
  
  - Нам надо отдохнуть и подумать над поездкой в Эквадор, - сказал Макс, развалившись на кровати в номере.
  В просторном современном помещении, отделанном в светлых тонах, создавая прохладу мерно гудел кондиционер. Через широченное окно во всю стену был виден знаменитый на весь мир пляж Копакабана, на который мерно накатывали волны Атлантики, находящийся рядом с отелем.
  Они сразу же заехали от Штанге в отделения международных банков, где имели счета, и проверили поступления денежных средств от антиквара.
  - Я же говорил тебе, что у дяди Рихарда все без обмана, - удовлетворенно просмотрев распечатку банкомата заметил Тапперт. - Иначе никто бы к нему и не приносил свою добычу.
  Виктор подумал о переменчивости удачи, боясь спугнуть ее, снимая с терминала на карманные расходы пару тысяч бразильских реалов с изображениями цапли и попугая.
  - Какие будут пожелания? - поинтересовался его компаньон, наблюдая за игрой солнечных зайчиков на потолке гостиничного номера, когда они вернулись в отель.
  - Искупаться в океане, - не думая ответил Шелест. - А то в Буэнос-Айресе начало весны, вода холодная была.
  - С этим успеем, - отмахнулся Макс. - Я покажу тебе Рио. Давай свой бумажник, оставь себе три сотни реалов.
  - Зачем?
  - Чтобы его спрятать вместе с моим. Или ты надумал с ним гулять по городу?
  - Можно отдать портье в сейф.
  - Не усложняй. Прислуга лазает по номерам в отсутствии постояльцев, но не настолько же. И оденься попроще, нам не к губернатору.
  Тапперт завернул оба бумажника в свой грязный носок и засунул его глубоко под ванну.
  - Ну вот, совсем другое дело, на презервативы и вино у нас есть, - заметил он.
  Напарники спустились вниз и пройдя через холл вышли на улицу.
  Снаружи ощутимо припекало. Голоса прохожих и шум проезжавших автомобилей были заметно сильнее, чем в Европе.
  Выйдя на набережную молодые люди пошли вдоль нее. Здесь чувствовался ветер с океана, приносящий свежий морской воздух.
  - Возмем такси? - предложил Виктор.
  Они сели в автомобиль и немного проехав вышли на набережной в большой бухте.
  - Смотри, эта гора, я видел ее в кино про Рио! - воскликнул Шелест, толкая напарника, чтобы показать на округлую гору, возвышавшуюся над бухтой.
  - Это Сахарная Голова, местная достопримечательность, - ответил Макс. - Здесь было поселение португальских колонизаторов, от него дальше пошел Рио-де-Жанейро.
  Напротив, в паре километров, виднелся другой берег.
  - Это залив Гуанаба́ра, - стал рассказывать Тапперт, засунув руки в карманы. - Когда в 1502 году португальские мореплаватели во главе с Гашпаром ди Лемушем впервые высадились здесь, то приняли этот залив за устье реки. Потому и дали такое название этому месту, на котором позже было построено одноименное селение, что означает в переводе с португальского "январская река".
  - Поедем дальше?
  - Нет, - покачал головой Макс. - Есть вариант получше.
  Он зашел в небольшой офис и спустя минуту вернулся с билетами.
  - Прокатимся на катере. - сообщил Тапперт, увлекая Шелеста за собой.
  Компаньоны прошли по причалу с покачивающимися на воде прогулочными и спортивными катерами, и протянув рулевому билеты поднялись на борт одного из них.
  Взревев моторами судно рвануло от пристани. От ускорения Виктора ощутимо вдавило в сиденье. Свежий набегающий воздух наполнял одежду, так как рубки или навеса на катере не было.
  Они отдалились от берега и пошли вглубь континента.
  - Залив далеко простирается? - спросил Макса Шелест.
  - Около тридцати километров, - ответил Тапперт.
  Слева показался небольшой остров, который пересекала довольно короткая взлетно-посадочная полоса, с нее как раз круто вверх уходил пасажирский авиалайнер.
  - Это аэропорт Сантос-Дюмон, - заметив интерес Виктора сказал Макс. - Один из нескольких в этом мегаполисе. Раньше здесь еще и гидросамолеты использовали. Дальше за ним база морской пехоты и школа офицеров ВМС.
  Катер мчался на полном ходу. Сзади за кормой возвышался приличный бурун. Мокрые брызги со встречным воздухом обдавали молодых людей с головы до ног и заставляли щуриться.
  Впереди показался длинный мост с одного берега к другому, которые после него резко расходились в стороны.
  - Это мост Рио-Нигеро́й длиной более тринадцати километров, - пояснил Тапперт.
  Они пронеслись под центральным пролетом моста, только шум моторов отдался в ушах. Затем катер сделал большой круг разворота и помчался обратно.
  Вернувшись к бухте с возвышавшейся над ней Сахарной Головой они пошли дальше вправо, вырвавшись в открытый океан. Катер несся вдоль полосы уходящих вдаль пляжей с белым песком под раскидистыми пальмами набережной Рио, с видневшейся на горе Корковаду статуей Христа-Искупителя с распростертыми руками.
  Судно начало подкидывать на волнах прибоя.
  Здесь было оживленное движение. Навстречу то и дело попадались другие катера, окатывая пассажиров снопом брызг. Одно из быстроходных судов тянуло за собой на канате высоко летящий параплан с отдыхающим. Ближе к берегу были видны скачущие на волнах виндсерфинги. За набережной стояли здания модерновых отелей и жилые дома, поднимавшиеся к идущей вдоль континента горной цепи Серра-ду-Мар.
  Прокатившись с ветерком напарники поблагодарили рулевого и взяв такси поехали в национальный парк Тижука, распологавшийся недалеко.
  
  * * *
  
  Бразилия
  Рио-де-Жанейро
  национальный парк "Тижука"
  сентябрь 1996 года
  
  - Этот лесной массив является крупнейшим в мире, находящимся в городской черте, - заметил Макс, когда они шли пешком по территории парка. - Его решили специально оставить, чтобы показать типичные леса атлантического побережья Бразилии, которых в своей первозданности осталось не так уж и много.
  Вокруг возвышались раскидистые вечнозеленые деревья с широкой тенистой кроной, различные виды пальм, большие папоротники и подлесок между ними. Все это буйство тропической зелени больше походило на настоящие джунгли, чем на городской парк.
  По аллеи молодые люди подошли к станции железной дороги с аккуратными составами со сдвоенными вагончиками красного цвета. Стальной путь уходил дальше вверх по склону горы.
  - Поднимемся наверх на гору Корковаду, где расположена статуя Христа-Искупителя, - предложил Тапперт, подходя к кассе. - Это символ Рио-де-Жанейро и одна из достопримечательностей Южной Америки.
  Они заняли место в одном из вагонов и поезд вскоре тронулся, поднимаясь понемногу вверх. С одной стороны пути была отвесная скала, а с другой, на склоне горы среди зарослей, встречались хаотичные постройки местных аборигенов.
  - Это фавела Мата-Машадо, местные трущебы, - пояснил Макс, кивнув на приткнувшиеся к горе, уходящие вниз бесконечными ступенями халупы. - Здесь живет всякий сброд и правят преступники. У полиции иногда лопает терпение на выходки населяющих фавелы и она берет их приступом, используя бронетехнику, вертолеты и спецназ, потому что оружия у ворья хватает.
  Через двадцать минут они доехали до верхней станции железной дороги, а затем поднялись до вершины по извилистой лестнице.
  На вершине горы стояла исполинская статуя Христа с распростертыми руками. Отсюда открывался потрясающий вид на Рио-де-Жанейро, Атлантический океан, гору Сахарная голова, пляжи Копакабана и Ипанема, окрестности на многие километры.
  У подножия гиганта на смотровой площадке толпились иностранные туристы, фотографируя раскинувшийся с вершины пейзаж и друг друга. По Шелесту мазнул неприятный взгляд двух крепких парней-латиноамериканцев. Он сказал об этом Тапперту.
  - Не обращай внимания, - ответил Макс. - Некоторые в Южной Америке склонны винить во всех своих бедах проклятых белых капиталистов, которые их якобы эксплуатируют, вместо того чтобы засучить рукава и своим трудом и головой решить свои проблемы.
  Нагулявшись по парку компаньоны вернулись в отель передохнуть, а вечером пошли в ресторан с видом на океан отпраздновать сделку с антикваром.
  - Пока есть возможность, не грех и оттянуться, - заметил Шелесту Тапперт, заказывая на ужин суп из морепродуктов и лобстеров на гриле под белое вино. - Когда еще погуляем с нашими поисками в сельве.
  Они сосредоточились на дегустации даров моря, не забывая отпивать из бокалов.
  - Советую тебе поближе познакомиться с латиноамериканскими горячительными напитками, - сказал Макс, взяв из рук подошедшего официанта увесистую карту вин в богатой кожаной обложке. - Рекомендую аргентинское, вот есть мальбек, чудесное бургундское и восхитительное "Кьянти", совсем как из Италии.
  Взяв пару бутылок молодые люди распробовали их.
  - Хотелось бы сосредоточиться на настоящем роме, который всегда у меня вызывал ассоциации с пиратами, кладами и конкистадорами, - после восприятия вин предложил захмелевший Виктор.
  - Я помню твою тягу к нему во время нашего знакомства в мадридском аэропорту, - рассмеялся Тапперт. - Есть отличные венесуэльские "Памперо" и "Дипломатико", пользующиеся популярностью у русских специалистов, работающих на этом континенте.
  Опорожнив принесенные официантом стаканы с благородным напитком захотелось более динамично провести время.
  Пройдя к дансингу, компаньоны пригласили двух скучающих за столиком сеньорит и окунулись в зажигательный танец. Шелест имитировал танцы малых народов севера России, в то время как Тапперт вполне профессионально вел партнершу в танго́.
  - Мой юный друг совсем нас забыл, - раздался вкрадчивый голос за спинами компаньонов.
  Обернувшись, Макс и Виктор увидели незаметно подошедшую к ним группу мужчин во главе с сеньором средних лет, жилистым и наголо бритым, с аккуратной эспаньолкой, одетого в белый костюм. Из расстегнутого ворота черной рубахи выглядывал внушительных размеров крест на массивной золотой цепи. Среди подошедших Шелест узнал двух парней у статуи Христа-Искупителя, что наблюдали за ними.
  - Вы так быстро покинули нас на солончаке, что мы не успели обсудить, когда же вернете мне долг и проценты по нему? - невозмутимо продолжил вожак, насмешливо разглядывая компаньонов.
  Виктор сообразил, что перед ними боливийские бандиты во главе с их предводителем Мигелем.
  - Карта была точная, - безразлично ответил Тапперт. - А искать по ней я вам не нанимался.
  Он подозвал официанта и рассчитался с ним, позвав Шелеста, намереваясь уйти.
  Мигель кивнул своему подручному, который полез под рубаху навыпуск.
  Виктор ударил его ногой в пах, как советовал ему его наставник по каратэ, когда дело доходило до оружия.
  Человек Мигеля сложился и упал, скорчившись и зажав промежность руками.
  Началась драка.
  Шелеста схватили с двух сторон за руки, но ему удалось вырваться и, кинув одного из противников через бедро, второго он утихомирил крюком в челюсть.
  Макс в прыжке достал головой в лицо третьему, отключив надолго.
  Внезапно в ресторан вбежали полицейские и, задержав всех, поволокли к подъехавшему фургону. На особо буйных надели наручники.
  Погрузив задержанных, их отвезли в полицейский участок.
  Тапперта и Шелеста после составления протокола заперли в камеру.
  - Сеньор, я хотел бы позвонить своему дяде, чтобы он поискал хорошего адвоката, - перед тем, как компаньонов закрыли, сообщил дежурному офицеру Макс. - И почему нас задержали? К нам с угрозами пристали неизвестные, спросите у хозяина ресторана.
  - Адвокат вам точно понадобится, - ответил ему полицейский. - Хозяин ресторана позвонил нам и сообщил, что вы первыми начали. Хорошо рядом оказалась наша патрульная машина.
  - Эти люди были вооружены, - попытался доказать правоту Тапперт.
  - Оружие при них не найдено, - заметил офицер полиции. - И претензий к ним нет.
  Но коротко позвонить по телефону Максу дали.
  В камере молодые люди присели на пол и задумались о случившемся.
  - А что было делать?! - произнес Виктор. - Я подумал, что человек Мигеля полез за пистолетом. Опять отвезли бы куда-нибудь, могли и пристрелить.
  - Ты все сделал правильно, не переживай, - успокоил его напарник.
  - И что теперь?
  - По суду могут дать несколько месяцев тюряги, не больше. Здесь за драки в общественном месте много не дают.
  Воцарилось молчание.
  - А правда, что в латиноамериканских тюрьмах заключенные любят насиловать белых иностранцев, отбывающих наказание, - не вытерпев спросил Шелест.
  - Правда, слышал о таком, - спокойно ответил Макс. - Но если возжелают тебя, то скажи им, чтобы помилосердствовали, пускай по-христиански с вазелином засадят.
  - Любишь ты подколы! - возмутился Виктор.
  Тапперт заразительно рассмеялся. Видно было, что его случившееся ничуть не трогает и не заботит.
  - Почему так быстро людей Мигеля отпустили? - поинтересовался Шелест.
  - Потому что у Мигеля здесь все схвачено, - пояснил напарник. - Поэтому у них и оружия не нашли. Но я позвонил дяде Рихарду, он тоже в Рио не последний человек.
  - Что делает здесь Мигель?
  - Наверное, опять привез партию дури, чтобы переправить в Европу.
  Через полчаса их с извинениями отпустили.
  Около полицейского участка молодых людей встретил телохранитель дяди Рихарда, здоровенный европеец. Он посадил Макса и Виктора в черный "Мерседес" и молча отвез в отель за их багажом, а потом дал им билеты на самолет до Эквадора, передав пожелание старого антиквара быстро уматывать и не испытывать судьбу.
  
  * * *
  
  Эквадор
  Гуаякиль
  центральная часть города
  сентябрь 1996 года
  
  Тапперт и Шелест добрались до Гуаякиля, самого большого города Эквадора, только через сутки, проведя время в перелете из Рио-де-Жанейро до конечного пункта с двумя долгими пересадками в Сан-Паулу и Кито.
  В Гуаякиле они сняли номер в средней по стоимости гостинице с непримечательным серым фасадом недалеко от деловой части этого мегаполиса, являющегося главным коммерческим центром и крупнейшим портом этой страны.
  - И чего мы приехали в этот город? - спросил напарника Виктор, разглядывая в наступающих сумерках плывущие по широченной реке, словно небольшие островки, большие пучки растительности.
  Компаньоны сидели в уличном кафе на облаченной в каменный парапет набережной Гуаяс, ужиная и планируя свои дела. В этот час активность центра города уже спала и окружающие их люди не спеша прогуливались по аллеи среди тропических насаждений и деревьев, идущей вдоль течения реки.
  - Здесь все дороги ведут через Гуаякиль, - улыбнувшись, ответил Макс, склонившись над своей тарелкой. - А нам надо на юго-восток страны, на границу с Перу. Именно там, в провинции Морона-Сантьяго, работала экспедиция немецких ботаников и мой дед. Тут нужен надежный проводник с транспортом. Я пойду, позвоню местным знакомым Жозе Сантоса, о которых он говорил, а заодно и дяде Рихарду. У старого антиквара полно связей в Южной Америке и я не раз ими пользовался.
  Тапперт ушел и Шелест заказал себе кофе, с интересом разглядывая проходящих мимо девушек.
  - Нам повезло, - сказал Макс, вернувшись через двадцать минут. - Дозвонился до дяди Рихарда, который дал мне адрес одного геолога и любителя древности, живущего в Мачале, городе в двухстах километрах на юг. Антиквар сказал, что он опытный проводник в тех местах, не раз оказывал ему услуги.
  Отужинав, молодые люди вернулись в находившийся поблизости свой отель и уставшие рано легли спать.
  На следующий день утром они, рассчитавшись и узнав у портье о том, как им добираться, сели с багажом в маршрутный микроавтобус, отходивший в двух кварталах от гостиницы, и поехали в Мачалу.
  Водитель нажимал на газ и их автомобиль летел по Панамериканскому шоссе, проходившему через весь Эквадор, а заодно связывающий все страны Латинской Америки вплоть до США.
  За окном мелькали придорожные поселки и городки, банановые плантации, тянувшиеся зеленой стеной до горизонта. Иногда они прерывались участками саванны с одиноко стоящими раскидистыми деревьями и пасшимся скотом. Находившаяся слева цепь гор была подернута синей дымкой.
  - Хребты Андов отделяют побережье от горных долин и начинающейся за ними Амазонской низменности, - стал рассказывать Макс сидящему рядом Виктору. - И везде разный климат, традиции, кухня и менталитет живущих там людей. Креолов побережья, потомков инков и шахтеров из горных долин, аборигенов сельвы Амазонии никак не перепутаешь. Эта страна имеет древнюю историю. Очень богата на полезные ископаемые, флору и фауну. Круглый год лето, по два урожая собирают.
  Через два с половиной часа они приехали в Мачалу и выйдя из микроавтобуса через три квартала оказались на центральной площади города.
  - Пойдем, кофе попьем, - пригласил Шелеста Тапперт, открывая дверь кафе около муниципалитета. - У нас здесь встреча с проводником.
  Спустя полчаса к их столику в глубине залы подошел дочерна загорелый поджарый мужчина, среднего роста, средних лет, с аккуратно подстриженной бородой. Он был одет в жилет и брюки защитного цвета со множеством карманов. На голове присутствовала фетровая шляпа, из-под которой на компаньонов смотрели внимательные глаза.
  - Вы от старого Рихарда? - спросил незнакомец и, увидев утвердительный кивок, представился. - Фернандо Медина.
  - Присаживайтесь, - предложил проводнику Макс, когда молодые люди назвали свои имена. - Что выпьете?
  - Кофе, - ответил Фернандо, усаживаясь напротив, и поинтересовался. - Что вас интересует?
  В кафе в этот час было малолюдно, только за стойкой стояла симпатичная девушка, да по залу иногда проходила официантка с подносом. Чуть слышно гудел мощный кондиционер, создавая прохладу.
  - Нас интересует вот этот район, - показал на достанной из рюкзака карте Макс и добавил. - Вы можете нас туда отвезти?
  - Да, - посмотрев на карту произнес проводник. - Это горные джунгли на границе с Перу. Места дикие, дорог почти нет. До интересующего вас района долетим по воздуху, дальше придется идти пешком.
  - Нужно ли разрешение местных властей на посещение этого района? - спросил Тапперт. - Я уже сталкивался с подобным в приграничье других стран.
  - Нужно, - ответил Фернандо. - Но у меня хорошие связи среди военных, контролирующих лесную зону. Дадите мне ваши паспорта и завтра я получу у них разрешение. Остановитесь в моем доме. Нам надо пару дней на сборы и вашу акклиматизацию. С оплатой не беспокойтесь, я многим обязан старому Рихарду.
  Они допили кофе и вышли на улицу.
  Был полдень, безоблачно, сильно парило. Компаньоны прошли за проводником до угла центральной площади и свернули в переулок, где у Фернандо был припаркован автомобиль.
  - На самом деле он не такой уж и убитый, - пояснил проводник, увидев выражение лица Макса, смотрящего на внедорожник. - Мотор и подвеска новые.
  Перед ними стоял проржавевший, местами с отвалившейся краской, "Лэнд Круйзер-70" зеленого цвета. На удивление двигатель завелся сразу и вездеход приемисто поехал по улице на выезд из города.
  - Мне приходится оставлять автомобиль в лесу и горах, - сказал Фернандо, сидя за рулем. - Если бы машина выглядела новой, ее бы давно уже украли.
  Молодые люди улыбнулись, посматривая в окна.
  Приехав в чистый, состоящий преимущественно из одноэтажных коттеджей, район "Лас-Брисас" они загнали внедорожник во двор одного из них и прошли в дом.
  - Располагайтесь в той комнате, - проводник показал на одну из дверей, когда все находились в гостиной. - Отдохните с дороги, ужин в семь вечера. Мне надо съездить за вашими разрешениями, давайте паспорта. За ужином и поговорим об предстоящей поездке.
  Когда Фернандо уехал, Тапперт и Шелест перетащили свои рюкзаки в комнату и расположились на кроватях.
  - Будем посвящать его в наши планы? - спросил напарника Виктор, разглядывая их новое пристанище.
  - Только в общих чертах, - подумав, ответил Макс. - Да и зачем ему наши проблемы? Поработав со старым антикваром я понял, что у него нет случайных знакомых, все при деле. Значит и наш проводник такой же. У него своих забот хватает.
  - Наверное, ты прав, - согласился Шелест.
  Компаньоны продремали до вечера, а когда вернулся хозяин дома вышли к столу.
  - С получением ваших разрешений на посещение данного района возникли проблемы, но деньги решили все, - улыбаясь, стал рассказывать проводник, накрывая на стол.
  Он привез цыпленка-гриль с гарниром и салаты. В коттедже больше никого не было, видимо Фернандо жил один.
  - В интересующем вас районе полтора года назад произошел пограничный военный конфликт между Эквадором и Перу за спорные территории в районе реки Сенепа , - продолжил хозяин дома. - И сейчас там демилитаризованная зона с ограничением допуска гражданских лиц. Я геолог и провожу изыскания в интересах некоторых местных горнорудных компаний в приграничье. Поэтому оформил вас своими помощниками, что позволяет мой статус. Только никаких разговоров с военными и гражданской администрацией о поисках древних артефактов в том районе, иначе вас выкинут из страны. Вы, кажется, за ними сюда приехали?
  - Да, - коротко ответил Тапперт и спросил. - Ничего не слышали о работе экспедиции немецких ботаников в том районе в пятидесятых годах?
  - Нет. В сельве кого только не бывало, - прожевав, произнес проводник. - Исследователи, католические миссии, персонал добывающих полезные ископаемые, нефть и газ, древесину компаний, военные, отряды полиции по борьбе с наркотрафиком, контрабандисты и наркомафия, вывозящие кокаин с тайных плантаций и лабораторий в лесу, партизаны оппозиции, сумасшедшие проповедники, рыщущие в поисках индейцев, и сами аборигены. Последней до конфликта на границе там работала экспедиция американского ботаника Элвина Джентри в 1993 году. Он, кстати, трагически погиб при крушении вертолета в Эквадоре.
  - В том районе есть поселения индейцев? - поинтересовался Виктор.
  - Это места проживания шуаров и ачуаров, - ответил Фернандо. - Я аккуратно поспрашиваю моих знакомых военных, служивших ранее в тех краях об интересующей вас экспедиции.
  Они закончили ужин.
  - Пойдем, подышим свежим воздухом перед сном, - сказал Макс, вставая из-за стола и поблагодарив хозяина.
  - Это район, где проживает средний класс, - пояснил проводник. - Тут есть и посты охранников на улицах. Но гулять в вечернее и ночное время не рекомендую, не говоря уже об других районах. Уличной преступности в этой стране хватает.
  
  * * *
  
  Эквадор
  провинция Морона-Сантьяго
  Кордильера-дель-Кондор
  сентябрь 1996 года
  
  Через два дня молодые люди и Фернандо вылетели к горному массиву в приграничье. Их забрал военный вертолет недалеко от Санта-Роза, небольшого городка, лежащего к юго-востоку от Мачалы в пятидесяти километрах.
  Во время полета они молча сидели, стараясь не привлекать к себе внимания. Вместе с ними в грузовой кабине винтокрылой машины находились трое рабочих из геологической компании, проводившей изыскания в тех краях, и несколько солдат, следующих к месту прохождения своей службы. Все пассажиры дремали под монотонный свист газовых турбин.
  Шелест иногда поглядывал в иллюминатор на проплывавшие внизу тропические леса, деревни и поселки, покрытые зеленью горы вздымавшихся снизу хребтов Анд.
  Через час полета вертолет сбавил скорость и приземлился в одной из горных долин, поросшей буйной растительностью. Рабочих из изыскательской компании забрал потрепанный джип, попыливший по грунтовой дороге и вскоре пропавший из виду за поворотом.
  - Дальше на своих двоих, - взвалив на плечи горный рюкзак, сказал Фернандо.
  Виктор и Макс последовали его примеру. Они цепочкой вошли в заросли, иногда отодвигая нависавшие над тропой ветви.
  - А как же так, эта зона закрытая, но в ней работает геологическая партия? - спросил Тапперт идущего впереди него проводника.
  - Золото, - буднично ответил Медина. - Здесь недавно обнаружили очень перспективные россыпи самородкового золота, встречаются и драгоценные камни. Вот и договариваются хозяева компании, ведущей изыскания, с военной администрацией района.
  Компаньоны молча слушали Фернандо, разглядывая окружающий их тропический лес.
  - И слава Богу, что есть повод попасть сюда почти легально, - рассмеялся проводник. - Этот горный массив действительно уникальная территория. Больше полутора веков эта область является спорной между двумя странами, поэтому исследователи здесь редко работали. Да и раньше из-за удаленности от обжитых мест и отсутствия дорог тут мало кто бывал из европейцев. Девственная природа, реликтовые растения, сохранившийся в своей первозданности животный мир.
  - Как велика эта спорная территория? - поинтересовался Шелест.
  - Горный массив Кордильера-дель-Кондор тянется приблизительно на полторы сотни километров с севера на юг, максимальные высоты до трех километров. Климат здесь от умеренного в высокогорье до субтропического на склонах и жаркого влажного в низинах. Это уже Амазония, верховья рек Морона, Сантьяго и других, сливающихся ниже по течению в Амазонку, снабжающих водой эту гигантскую низменность, простирающуюся далее на восток на несколько тысяч километров вплоть до Атлантического океана. Кстати, шамана племени ачуаров, куда мы идем, зовут Хагуар . Говорят, получил неплохое образование у миссионеров-европейцев в своих путешествиях по Эквадору, но предпочитает не распространяться на эту тему. Он говорит по-испански, так что с общением проблем не будет.
  Через несколько часов ходьбы по лесу они вышли на поляну и присели отдохнуть на поваленное дерево.
  Виктор отошел в высокую траву до ветру. Когда он растегнул штаны, то услышал из-под небольшого кустарника странно вибрирующий шелест, как будто хор цикад слаженно заиграл свою музыку.
  Неожиданно оттуда на него бросилась гигантская многоножка около метра длиной, угрожающе вздымая переднюю часть с расставленными здоровенными челюстями.
  Схватив подвернувшийся под руку сук Шелест отбросил им извивающееся насекомое, отступая назад. Вслед за первой появилось еще несколько особей.
  От страха и отвращения Виктор заорал, отмахиваясь и пятясь.
  Подскочивший Фернандо разрубил несколькими взмахами мачете членистоногих.
  - Иди на поляну, - сказал он, насадив на длинное лезвие гигантскую многоножку и вытаскивая ее из травы, чтобы можно было лучше рассмотреть. - Все обошлось. Это сколопендра, яркий представитель членистоногих.
  - Она ядовитая? - спросил проводника Шелест.
  - Да, - кивнул головой Фернандо. - И может своими жвалами при укусе занести в рану трупный яд, потому что жрет всякую падаль. Ты, наверное, помешал их трапезе или рядом было гнездо. От укуса сколопендры может начаться гангрена, если вовремя не обработать пораженное место.
  Отдохнув с полчаса и придя в себя группа продолжила свое движение.
  К вечеру, порой прорубаясь через заросли, они преодолели горную гряду и вышли в другую долину, на краю которой располагалось небольшое селение племени ачуаров. Вышедший уже в сумерках из одного из жилищ шаман и знахарь устроил их на ночлег, предложив поговорить утром. Уставшие за переход по сельве путники растянулись на циновках и моментально провалились в глубокий сон.
  Проснувшись на рассвете, молодые люди вышли из жилища и присели на скамью около входа, сделанную из цельного ствола дерева.
  Было раннее утро. Легкий туман постепенно отступал от индейской деревни, уползая вверх по склону находившейся рядом горы, цепляясь кусками за деревья, растущие по гряде. В воздухе стояла некоторая прохлада, исчезающая днем при палящем солнце.
  - Высота, наверное, больше километра будет, - сообщил Виктору Макс об их новом месте пребывания, ежась от влажного воздуха. - В низинах вечно как в сауне, за ночь в тропиках температура особо не опускается.
  Их дом стоял на краю селения и компаньоны имели возможность наблюдать за его жизнью, в общем-то ничем не отличающейся от любой другой. У пары соседних домов снаружи на очагах готовили пищу суетящиеся туземки в юбках из куска ткани. Между жилищ собрались в группу несколько мускулистых ачуаров в набедренных повязках, которые проверяли свои луки и сербаданы , видимо собираясь на охоту. Из-за угла одного из домов, где рос большой развесистый куст, за европейцами подглядывали любопытные ребятишки, толкая друг друга руками и что-то громко заговорчески шепча.
  Взрослое население не обращало внимания на Тапперта с Шелестом. Наверное, чужеземцы здесь были не в новинку или индейцы хорошо умели скрывать свои чувства.
  За те два дня, что молодые люди провели в доме Медины, Виктор с Максом сумели дочитать дневник старого Зауэра, где среди таблиц и описания различных исследуемых растений встречались путевые заметки. Согласно им экспедиция немецких ученых нашла в Кордильера-дель-Кондор необходимые ингредиенты для лекарства против страха, параллельно случайно обнаружив древний подземный лабиринт атлантов с огромным хранилищем артефактов этой исчезнувшей при планетарной катастрофе цивилизации. Более подробную информацию можно было попытаться получить у шамана племени ачуаров, для чего и была организована поездка сюда.
  Откуда то сбоку подошел проводник и позвал в дом шамана, расположенный рядом. Когда они вошли в жилище Хагуара, тот предложил им присесть на маленькие скамеечки, стоящие полукругом в довольно просторном помещении с выгородкой, крытом циновками и без излишков другой мебели.
  Хозяин дома, жилистый индеец неопределенного возраста, стриженный под горшок, внимательно выслушал Тапперта о цели их визита, не проронив ни слова.
  - Я отведу вас в лабиринт, - подумав, сказал шаман и кивнул на проводника. - Он никогда не приводит ко мне случайных, алчущих людей. Только вам придется отведать айауаски, чтобы духи дали свое согласие на посещение подземелья. Если вы им не понравитесь, могут и прогнать.
  - Мы должны отпробовать отвара знахаря, содержащего сильные галлюциногены, чтобы пройти обряд очищения, - прокомментировал напарнику Макс слова Хагуара.
  - Это опасно? - поинтересовался Шелест.
  - Здоровья нам это точно не прибавит, но разве у нас есть выбор? - ответил Тапперт.
  Пока знахарь готовил снадобье, путешественники сидели снаружи дома.
  - Не переживайте, я принимал несколько раз айауаску в процессе шаманских ритуалов здесь и в других племенах Амазонии. Сродни сильному опьянению, только недомогание предшествует воздействию, ничего страшного, - ободрил молодых людей Фернандо и пошутил. - Завтрашнее похмелье уже сегодня.
  Шаман вышел из своего жилища, держа в руках две большие фляги, сделанные из выдолбленных тыкв, связанных между собой, чтобы удобнее носить их на плече и чашу, и позвал всех за собой, неторопливо следуя по тропинке в сторону леса.
  - Куда это он? - спросил проводника Макс.
  - Нам надо идти за ним на одно место, где ачуары обычно проводят свои ритуалы, - пояснил Фернандо. - Это недалеко отсюда.
  Через час ходьбы по лесной тропе, которая шла на крутой спуск между раскидистых зарослей папоротника и бамбука, нависавших над головой, все вышли на небольшую поляну у подножия горы, покрытой лианами и вьющимися растениями.
  После употребления отвара, предложенного Хагуаром, через полчаса Шелесту и Тапперу стало плохо, как будто они перебрали лишнего на бурной вечеринке. Их вытошнило, на лбу и теле выступил обильный пот. Сердце учащенно билось, хотелось куда-нибудь прилечь и забыться. Компаньоны улеглись в теньке под деревом под присмотром шамана, молча наблюдавшего за их состоянием.
  Виктору все окружающее виделось в синем ореоле, которое колыхалось словно волны прилива. Слышался какой-то певучий голос на непонятном языке. А может это знахарь, сидевший рядом, напевал песнь своих предков. Над Шелестом летали светящиеся шары, иногда касавшиеся его кожи, от их прикосновения ощущалось тепло и легкое покалывание.
  Через некоторое время испытуемым стало легче, затем последовала фаза необычайного подъема настроения и бодрости. Хотелось петь и радоваться жизни.
  - Мы можем идти в лабиринт, - сказал шаман. - Его духи разрешают вам.
  - Надо взять в деревне наши рюкзаки, фонари, - слегка ошарашенный от происходящего произнес Макс, поднимаясь на ноги.
  - Они здесь, под деревом, - улыбнувшись, ответил проводник. - Их принесли индейцы, пока вы общались с хозяевами подземелья. Нам предстоит часовой переход по сельве.
  Уже находившиеся в нормальном состоянии Виктор и Макс присоединились к остальным, двинувшимся в глухой лес.
  - Зачем столько веревки взяли? - поинтересовался Тапперт, увидев у сопровождавших их индейцев на плечах несколько связанных бухт.
  - Придется спускаться с обрыва вниз, там высоко, - невозмутимо ответил знахарь.
  Шедшим цепочкой приходилось прорубаться через сплошные заросли высокого, в рост человека, папоротника или совсем уж непролазный частокол бамбука, безостановочно рубя молодые сочные побеги с помощью мачете. Идущий впереди Фернандо Медина часто менялся с еще двумя крепкими индейцами, так как быстро наминалась и уставала кисть руки.
  - Как же индейцы здесь ходят? - спросил Хагуара Шелест, наблюдая за муками шедших впереди. - И так постоянно надо прорубать себе тропу?
  - Индейцы тут не ходят. Ачуар просто обойдет густые заросли и пойдет там, где посвободнее, - пошутил знахарь и посерьезнев добавил. - У нас есть деревянные мечи из оболочки одной пальмы. Она очень твердая и кромка у нее острая, не хуже колумбийского мачете марки "Алькон". Растительность в здешнем лесу за сутки вырастает на несколько сантиметров, поэтому ни для кого исключений нет, если хочешь куда-то пройти.
  За час идущие по сельве люди вышли к намеченной цели.
  Они стояли почти на краю гигантской чаши диаметром около двадцати метров и глубиной под тридцать. Дно провала, пребывавшего в тени от крон деревьев наверху, покрывал зеленый ковер пышных папоротников, растущих на валунах в сумраке отвесных стен.
  
  * * *
  
  Эквадор
  провинция Морона-Сантьяго
  лагерь экспедиции Херманна Крайса
  март 1955 года
  
  Только через полгода немецкие исследователи смогли продолжить свою экспедицию на территории Эквадора. Задержка была вызвана организационными причинами и необходимостью отдыха ее участников. Сказалась общая усталость от повседневного пребывания в тропическом влажном климате, большие психологические нагрузки, отличия в рационе питания и неизбежные сопутствующие инфекции в связи с этим. Все вышесказанное на протяжении длительного времени очень вымотало ученых и подсобный персонал.
  Лишь в феврале люди Херманна Крайса, основательно передохнув в Рио-де-Жанейро, самолетом добрались до тихоокеанского побережья и далее морем проследовали до Эквадора. Они высадились с грузопассажирского судна в Пуэрто-Боливаре, одном из океанских портов этой латиноамериканской страны, и под видом аргентинской ботанической экспедиции, которую финансировала известная фармацевтическая фирма, несколькими группами стали пробираться в сельву на приграничье с Перу.
  В эту юго-восточную часть Эквадора с побережья вели дороги, а когда они закончились, то пришлось воспользоваться ранее проверенным методом - гидросамолетом, способным приземлиться и взлететь с любой речки, имеющей ровный длинный участок и небольшую глубину. Несколькими рейсами перевезли в джунгли членов экспедиции, необходимое снаряжение и провиант.
  Большую помощь оказала агентура нацистов, подыскав надежных проводников, смазав местных чиновников и военных, чтобы не задавали лишних вопросов.
  Лагерь разбили в провинции Морона-Сантьяго, в одной из узких долин в горном массиве Кордильера-дель-Кондор. Радиостанцию пришлось расположить выше стоянки, на вершине гряды, работая узконаправленной антенной на перуанскую территорию, чтобы не запеленговали эквадорские военные. Тут, в приграничье, между двумя странами, сохранялась напряженность после войны между Перу и Эквадором в 1941 году , и такое решение об организации связи было признано оправданным.
  Обосновались около небольшого ручья, привычно сколотив несколько домиков из бамбука, поставив палатки вдоль одной улицы и натянув брезент над местом приема пищи. Охрану лагеря вели круглосуточно скрытыми дозорами, в экспедиции имелись и собаки.
  Сегодня была суббота, и работали до обеда. Часть исследователей расположилась в столовой, в нечастые часы досуга, попивая кофе и чай, и предаваясь неспешной беседе.
  Герберт Зауэр сидел на лавке за столом и просматривал путевой дневник, приводя рабочие записи в порядок.
  - Здесь, вдоль рек Самора и Мараньон, одних из истоков Амазонки, живет народность шуа́ров, входящая в группу индейских народов хи́варо. Это достаточно агрессивное племя, имеющее сильных и мужественных воинов, следопытов и охотников, прекрасно ориентирующихся в здешних горных тропических лесах и непроходимой амазонской сельве, начинающейся далее на восток, - рассказывал сидящим рядом с Зауэром ученым один из проводников, Вольфганг Хольгер, здоровяк под два метра, заросший бородой, давнишний агент немецкой разведки, работающий в чащобах и на побережье много лет под видом голландского ботаника и любителя природы. - Живут собирательством даров природы, охотой, подсечно-огневым земледелием. Верят в лесных духов, кое-где есть католические миссии, аборигены терпимо относятся к ним, если особенно не докучают своими проповедями.
  - Может быть, поговорить с их шаманами и знахарями? - предложил глава экспедиции Херманн Крайс. - Спросить напрямую, что нам надо, об сильнодействующих стимуляторах и галлюциногенах. Предложить хорошую оплату.
  - А что им предложите - доллары? - пошутил Юрген Таубе, подвижный коренастый биохимик из Берлина средних лет, приятель Зауэра.
  - Можно дать одежду или оружие, - улыбнулся Крайс. - Вряд ли индейцев заинтересует что-то другое.
  Экспедиция уже проработала на новом месте две недели, но ничего принципиально нового для себя не обнаружила в здешних лесах, хотя для ботаники попалось несколько ранее неизвестных науке растений.
  - Не думаю, что их шаманы захотят делиться своими секретами с чужаками. Да они, наверное, и сами не много знают, - заметил Хольгер. - Но дальше на восток, вдоль предгорий, живет племя ачуаров, также входящее в группу хиваро. Они занимаются производством духовых трубок и яда для их стрел, приготовлением лекарств для обмена с другими племенами. Местные аборигены почитают ачуаров за колдунов, я много слышал рассказов об их исскустве от проводников и геологов, работавших в этих краях. Вот у них действительно можно попытаться получить ценную информацию, а заодно и необходимые образцы растений.
  Все в столовой заинтересованно слушали проводника.
  - Надо договариваться с ними, - сказал кто-то из присутствующих. - Они ведь тоже люди.
  - Не совсем так, - поправил Петер Хейнеманн, сидевший в компании своих сотрудников из "Аненербе" с другого края стола. - У них очень развито животное начало.
  - А как вы это определили?! - не выдержал Зауэр. - Так, по внешнему виду?! Опять этот псевдонаучный бред! Наслушался его еще в Германии, хватит на всю осташуюся жизнь!
  - Да, по внешнему виду. По форме носа, ушей, подбородка, черепа, пропорциям лица. Это многое может дать для оценки типа личности, его склонностей и духовного потенциала. Физиогномика называется, - спокойно ответил Хейнеманн и спросил. - А что же вы на Родине не возмущались?
  - Хотелось просто выжить, - глухо сказал Зауэр. - А в концлагере шанс был невелик.
  - Просто мы идем к истине разными путями, - констатировал Хейнеманн.
  - Вы мне еще расовую теорию преподайте, - буркнул Зауэр.
  - Ладно вам, господа, мы все заняты общим делом, - примирительно произнес Крайс, пытаясь сгладить спор, - И нам за него платят приличные деньги те, кто нас сюда послал.
  
  * * *
  
  Эквадор
  провинция Морона-Сантьяго
  Кордильера-дель-Кондор
  сентябрь 1996 года
  
  - Будем спускаться, - сказал Фернандо Медина, утерев пот со лба.
  Макс, Виктор, геолог-проводник и Хагуар надели страховочные подвески, взятые с собой, чтобы было легче работать с веревкой. С собой взяли рюкзаки с минимумом необходимого.
  Наверху остались несколько индейцев, пошедших с европейцами и шаманом, а основная группа подготовилась идти вниз. Они надежно закрепили концы двух бухт за деревья у края провала.
  Шелесту не нравилась эта затея, он и к пропасти старался близко не подходить.
  - Что, боишься высоты? - заметив его состояние, спросил рядом стоящий Фернандо.
  - Да, с самолета прыгать не страшно было, а просто стоять на балконе высотного дома неуютно, - признался Виктор.
  - Парашют не дает всей глубины страха, - со знанием дела заметил проводник. - Только горы с их отвесными стенами и пропастями волнуют по-настоящему. Потому и стал геологом.
  Стали решать, кто пойдет первым.
  - Не смотри вниз на дно. Отталкивайся ногами от стены, скользя по веревке на спусковом устройстве, - напутствовал Шелеста Медина. - Постарайся абстрагироваться и увидеть себя со стороны. Уверен, у тебя получится, тут ничего сложного нет.
  Как ни странно, все по очереди благополучно оказались внизу гигантской чаши.
  Европейцы огляделись, ища проход в подземелье.
  Знахарь пошел вдоль отвесной стены и пройдя немного остановился около нее, кое-где поросшей мхами и кустарником. Раздвинув заросли, он пригласил всех к открывшемуся зеву темного входа, ведущего в глубину горы, находившемуся на выступе в пару метров выше. Поднявшись на него все оказались около входа, перед большим гротом, где стояла корзина с факелами. Взяв несколько и передав их Фернандо, шаман зажег один и держа его над головой повел группу вправо в отступающую темноту подземелья.
  Внутри грота исследователи сразу обратили внимание на повышенную сырость. Со стен и со свода ни них буквально лилась вода, буквально вися в воздухе.
  - Сверху от ручьев протекает. Но это только здесь, дальше сухо, - пояснил Хагуар и показал направление движения. - Нам туда.
  Группа пошла вбок.
  Знахарь коснулся рукой незаметного выступа на стене и ее небольшой участок ушел внутрь и в сторону, открыв проход в туннель, куда все вошли.
  Они шли очень долго, постепенно спускаясь по наклонному ходу или вытесанным в скале ступеням все ниже и ниже. Их шаги гулко отдавались эхом в туннелях лабиринта, иногда пересекавшихся между собой под прямыми углами.
  Исследователям встречались человеческие мумии, причудливо лежащие в разных позах среди полуистлевшей одежды и экипировки, некоторые с огнестрельным оружием.
  - Кто это? - поинтересовался Макс.
  - Чужестранцы, попытавшиеся проникнуть в лабиринт без разрешения духов, - ответил Хагуар. - Они убили их. Среди них есть и останки нескольких членов той экспедиции, о которой вы меня спрашивали.
  - Почему их тела не сгнили?
  - Здесь не распадается плоть умерших, а со временем мумифицируется.
  - На какую глубину уходит подземелье? - спросил знахаря Шелест.
  - На несколько сотен метров, - ответил шаман.
  Группа прошла два тамбура, находившихся на расстоянии друг от друга, с толстенными каменными плитами-дверьми, задвинутыми в широкую щель сбоку от проема. Стены и потолки лабиринта были вырублены в базальте. Они выглядели гладкими, ровными, словно отшлифованными. Идя по бесконечным тоннелям, исследователи пересекли пару огромных залов, потолки которых терялись на большой высоте. В лабиринте чувствовался легкий сквозняк.
  - Кто это все сделал, каким образом?! - воскликнул ошарашенный Тапперт. - Вырубить в скале на такой глубине в незапамятные времена громадные помещения по современным технологиям?!
  - У нашей планеты очень древняя история, - уклончиво ответил Хагуар, продолжая идти по анфиладам подземелья.
  - Воздух совсем не затхлый, - обратил внимание остальных Виктор. - Здесь есть вентиляция. Я видел отверстия в стенах, должны быть рукава и колодцы, ведущие на поверхность.
  Макс достал из рюкзака фотокамеру намереваясь сделать несколько снимков.
  - Тут не работает фототехника, - скромно заметил Фернандо. - Я пробовал снимать при прошлом посещении лабиринта, пленка оказалась засвеченной.
  Мимо них внезапно проплыл по воздуху небольшой светящийся оранжевый шар, скрывшийся в стене тоннеля.
  - Что это? - удивленно проговорил Шелест.
  - Стражи, хозяева лабиринта, - сказал знахарь и пояснил. - Когда вы приняли снадобье на поляне они пытались с вами разговаривать. Но вы не понимали их языка. Поэтому ваше общение свелось только к физическому контакту. Духи касались вас, пытаясь определить, что вы за люди, добрые или злые. Как малые дети, которые не могут разговаривать, играя между собой. Для общения с ними нужен опыт и песни духов, которые ачуары получают через своих шаманов, позволяющие общаться душе с душой без слов, только с помощью намерения. Такие песни - это язык души для общения с другой душой, и не обязательно человеком. Так мой народ разговаривает с животными, растениями, горами, реками, которые также обладают своей душой.
  Шаман привел группу в очередной огромный зал и остановился, давая возможность остальным осмотреть его содержимое.
  В громадном помещении было множество пластин, покрытых пылью, размером приблизительно метр на полметра, которые стояли на ребрах, прислоненные друг к другу в несколько рядов. Осмотрев несколько, компаньоны увидели, что на них нанесены странные значки, выдавленные на металлической поверхности.
  - Она из золота! - протерев одну и положив на другие, чтобы лучше рассмотреть под лучом фонаря охнул Тапперт, сразу оценив вес древнего артефакта. - Их здесь десятки тысяч!
  Хагуар утвердительно кивнул головой.
  - Кто оставил их здесь? - спросил знахаря Виктор.
  - Люди, жившие тут более четырнадцати тысяч лет назад. Это их послание потомкам.
  Исследователи молча стояли перед артефактами, от волнения не зная, что дальше делать.
  - Перевод этого архива способен перевернуть все наши представления об истории нашей цивилизации! - воскликнул Тапперт. - Только позволят ли нам это сделать сильные мира сего и церковь?
  - Это большой вопрос, - пробормотал Шелест, сразу вспомнив предостережения своих друзей с Питера.
  В зале находилось много различных статуй и статуэток из камня и золота. Взгляд Виктора невольно зацепился за одну, которая изображала летящую крылатую женщину, а может это был управляемый ею летательный аппарат, похожий на дельтаплан.
  - Сколько золота! - произнес ошарашенный Макс, водя лучом фонаря по огромной зале и разглядывая артефакты, многие из которых были сделаны из благородного металла. - Наверное, это крупнейший клад, открытый за последнее время!
  - Нет, - покачал головой шаман. - Вы ничего не сможете унести отсюда. Иначе стражи поступят с вами также, как поступили с теми, скелеты которых вы видели на входе.
  Все молча стояли, думая о своем.
  - Отсюда доставали золото для выкупа за Атауальпу, - сказал Хагуар. - Шуары и ачуары платили дань в Куско . Тогда не было другого выбора. Погибло много отважных воинов и шаманов, пока поднимали его на поверхность. Так говорят легенды.
  - А как удалось вынести из подземелья артефакты из благородного металла без разрешения стражей? - спросил знахаря Шелест.
  - Не знаю, - усмехнулся шаман, не желая отвечать на этот вопрос.
  - Ах вот откуда было так много золота у инков! - воскликнул Тапперт. - А я то гадал, как они умудрялись его добывать. Ведь в Андах оно преимущественно рудное и для его освобождения от породы необходимы чистая ртуть или цианиды легких металлов с водой. Не перетирали же индейцы руду на каменных жерновах после обжига в печах? Сколько веков надо, чтобы получить такие несметные запасы, которые потом не один год испанцы вывозили на своих галеонах в Европу. Да и древних шахт и копей в таком количестве не обнаружено.
  - Есть и шахты, - улыбнувшись, негромко произнес знахарь. - Та цивилизация, которое оставила нам все это, прекрасно умела добывать и обрабатывать металлы. Взгляните внимательно на все, что находиться перед вашими глазами.
  Виктор обратил внимание на одну большую статую из золота в человеческий рост, изображавшую мужчину и женщину, стоявших рядом, и протянувших руки вверх к сверкающей звезде. Мастерство, с какой она была выполнена, мельчайшая детализация, не поддавались описанию и вызывали восхищение.
  - Конкистадоры переплавляли золотые украшения инков, многие из которых были отсюда, в металлические бруски. Их интересовал только вес, - сказал Хагуар, заметив состояние Шелеста. - Такие истории рассказывали шаманы друг другу, передавая из поколения в поколение.
  - Откуда пришли те, кто создал все это? - спросил Виктор под влиянием созерцания статуи.
  - Они пришли с Атлантиды, образовав белую, желтую и красную расы нашей планеты.
  - Три расы?! - переспросил Шелест, пытаясь осмыслить услышанное. - А черная раса появилась откуда?
  - Она развилась в Африке, в районе нынешнего Заира, под воздействием радиоактивного излучения природных урановых котлов. Есть такая гипотеза, - ответил за знахаря Тапперт.
  - Я читал у Блаватской , что люди появились путем постепенного уплотнения бесплотных тел падших ангелов, - произнес Виктор. - Об этом же говориться в начале Библии.
  - Мы говорим сейчас о том, откуда произошла четвертая цивилизация, населявшая в древности нашу планету, - сказал Хагуар. - Как появились предыдущие три и что произошло с ними рассказывается на золотых пластинах, хранящихся здесь.
  
  * * *
  
  Эквадор
  провинция Морона-Сантьяго
  Кордильера-дель-Кондор
  апрель 1955 года
  
  Вольфганг Хольгер с другими проводниками нашел общину племени ачуаров и смог договориться с их шаманом о встрече с немецкими исследователями.
  - Придется добираться до них пешком по горным джунглям, - пояснил Крайсу Хольгер. - Туда нет никаких дорог, только звериные тропы, а реки текут в другом направлении. И самолет здесь лучше лишний раз не использовать. Мы и так нелегально находимся на данной территории, закрытой для посещения гражданскими и иностранцами. Не стоит испытывать терпение военных чинов, с которыми мы договорились.
  Пошли вдесятером, взяв оружие и провиант из расчета на несколько дней. Бо́льшая часть членов экспедиции осталась в базовом лагере.
  Добирались сутки. Идти пришлось гуськом, по узкой тропе, среди буйной поросли подлеска, иногда превышавшей человеческий рост, обходя совсем уж непроходимые заросли бамбука, встречавшегося на пути. В лесу было сумрачно, так как кроны лиственных деревьев, взметнувшихся серыми стволами на огромную высоту, закрывали небо. Горные джунгли были наполнены звуками своих обитателей. Слышались голоса птиц, чуть сбоку доносились крики обезьян, прыгавших с ветки на ветку. Пару раз через тропу пробежали дикие свиньи-пека́ри.
  Порой тропа раздваивалась, но проводник сверялся с компасом и вел остальных дальше. Встречались ровные участки, но больше шли на подъем вдоль склона горной гряды, поскальзываясь на опалых, пахнущих гнилью, листьях.
  - К вечеру должны пройти перевал, - пояснил Хольгер. - А там уже близко.
  По дороге останавливались, ботаники брали заинтересовавшие их образцы растений и клали в свои рюкзаки.
  В полдень сделали привал на небольшой поляне, присев на упавшие здесь стволы деревьев. Отобедали прихваченными из лагеря консервами с лепешками, напившись вволю из срезанных проводником лиан, чтобы не тратить носимый запас воды.
  Зауэр заметил на краю поляны одно небольшое дерево и срубил с его веток, используя мачете, с десяток крупных зеленоватых плодов, покрытых шипами, словно свернувшийся еж.
  - Угощайтесь, они хорошо утоляют жажду и придают бодрости, - предложил он остальным участникам группы.
  - Что это? - спросил его Юрген Таубе, неплохо разбиравшийся в европейской ботанике.
  - Сонко́йя, плодовое дерево из семейства Анноновых, - ответил Зауэр, срубая шипы с плодов и разрезая их. - Помогает от простуды и лихорадки.
  Внутри плодов оказалась желтая ароматная мякоть с почти черными продолговатыми семенами.
  - Из перемолотых семян получается отличное рвотное средство, с жиром - как крем от блох и кожных паразитов, - сообщил Герберт Зауэр, раздавая угощение. - А отвар коры применяется при дизентерии.
  Передохнув с полчаса исследователи двинулись дальше, стараясь не растягиваться на тропе.
  - Я думал, в лесу будет больше комаров, - хлопнув на щеке паразита сказал проводнику идущий следом Петер Хейнеманн.
  - По-разному. Встречаются места, где их как дым, - ответил Хольгер. - Вы лучше под ноги смотрите. А то попадете стопой в какую-нибудь нору, потом тащить вас придется. Это, кстати, всех касается.
  К вечеру, порядком уставшие, они подошли к выходу скальных пород и расположившись в естественной нише, находившейся на возвышении где посуше, принялись обустраиваться на ночлег. Проводники ушли за хворостом, остальные нарубили веток на подстилки и стали раскладывать консервы на ужин.
  - Хорошо бы обойтись без огня, - произнес вернувшийся Хольгер, навалив сучьев и подпаливая их. - Но здесь полно зверья и змей хватает.
  - Почему лучше без огня? - спросил Хейнеманн.
  - Военные могут засечь, - объяснил проводник. - Тут недалеко граница.
  - Так заплатили им.
  - Не будешь ведь каждому солдату объяснять, кто мы такие. Стрельнет, и дока-зывай потом с того света. Здесь сначала применяют оружие, а потом уже спрашивают документы.
  - Сейчас бы рюмку шнапса, - мечтательно протянул Вальтер Клюге, суховатый пожилой доктор антропологии, занимавшийся в "Аненербе" укладом жизни и шаманскими практиками малых народов, развалившись на подстилке и орудуя ложкой в банке консервов. - Умаялся за день, ноги не держат.
  Хольгер молча встал и прихватив топор, подошел к растущему недалеко бутылкообразному дереву со стволом, покрытым большими шипами. Несколькими ловкими движениями проводник сбил колючки и, отрубив изрядный кусок коры, измочалил его обухом на волокна на скальном выступе. Потом положил быстро темнеющую древесину в котелок, залив водой, и подвесив на треноге над огнем. На краю поляны он выдернул из земли за стебли с зонтичными листьями несколько невысоких растений и, отделив висящие клубни, кинул их с краю костра, в угли.
  - Будет вместо чая, - сказал он присутствующим, кивнув на котелок, под насмешливым взглядом Герберта Зауэра. - По кружке можно.
  - Что это? - спросил за всех Хейнеманн.
  - Па́лё борра́чо, - ответил Хольгер. - Пьяное дерево. Еще инки использовали его в своих ритуалах. Содержит алкалоиды и галлюциногены.
  - К сожалению, в небольших количествах. Для промышленного выделения не подходит, - добавил Зауэр, глядя в огонь. - Снимает усталость, боль в мышцах и суставах. А клубни, это ю́ка, по вкусу не уступает картофелю.
  - Сельва кормит и поит, - заметил Клюге.
  - Да, если уметь в ней жить, то с голоду не пропадешь, - согласился Зауэр. - Но она способна и убить.
  Быстро стемнело, как-будто выключили лампочку.
  - Будем дежурить по двое, - сказал Хольгер. - Здесь место неспокойное.
  Не спеша поужинали, выпили отвара.
  По жилам растеклось приятное тепло, прогоняя усталость и чувство тревоги.
  
  * * *
  
  Эквадор
  Кордильера-дель-Кондор
  подземный лабиринт
  сентябрь 1996 года
  
  Долго еще исследователи, которых привел в подземелье шаман ачуаров, внимательно рассматривали статуи и другие артефакты ушедшей в небытие цивилизации Атлантиды, находившиеся в огромном зале лабиринта. Тапперт попробовал зарисовать в своем блокноте значки, покрывавшие поверхность одной из золотых пластин, взятой наугад. Он все-таки отщелкал фотопленки из имевшегося у него запаса под насмешливым взглядом Фернандо Медины. Шелест просто обходил один предмет за другим, восхищенно разглядывая предметы древнего исскуства, оставленные потомкам в назидание.
  Внезапно в глубине подземелья, с противоположного конца зала, послышались невнятные голоса, а затем и свет факелов, идущий из другого тоннеля, примыкавшего к хранилищу, где находились исследователи.
  - Кто это? - спросил Хагуара Макс.
  - Надо быстро уходить! - ответил встревоженный знахарь, затаптывая свой факел. - Дай мне фонарь!
  Он включил его и светя им себе под ноги бросился из залы, увлекая остальных.
  - Что случилось? - поспевая за шаманом на бегу окликнул лидера Тапперт.
  - Старайся издавать поменьше шума и побереги дыхание, оно тебе еще сегодня понадобиться, - лаконично ответил Хагуар. - Если не хочешь, чтобы нас живьем разорвали на куски.
  Виктор и проводник просто молча бежали следом, не задавая лишних вопросов.
  Преодолев с километр туннеля и залов группа остановились передохнуть.
  - Это уа́мбис - индейское племя, проживающее по ту сторону границы за рекой в Перу, считающее, что этот лабиринт принадлежит им, - пояснил знахарь. - Они убьют любого, кого встретят здесь, мы давно враждуем с ними.
  - Как уамбис проникли в подземелье, если появились с противоположной стороны? - удивился Фернандо.
  - Подземелье тянется на многие километры под поверхностью Эквадора и сопредельного Перу, где есть другой вход, с которого они зашли, - сообщил шаман.
  Впереди забрезжил дрожащий свет и послышался вой.
  - Это ловушка. Уамбис часто проводят здесь свои ритуалы и мы попали не вовремя, - озираясь сказал Хагуар и бросился в боковой туннель.
  Остальные молча бежали за ним, стараясь не расшибить лбы и не подвернуть ноги. Группа все время забирала вправо, петляя по туннелям.
  - Мы уходим в Перу! - крикнул, сориентировавшись в спину знахаря проводник. - Ты перепутал направление!
  - Беги и экономь силы! - ответил на ходу шаман. - Там нам не пройти, единственный путь преграждают уамбис. А в сторону Перу очень запутанный лабиринт, может и проскочим мимо них!
  Они бежали долго по туннелям и залам, делая короткие остановки чтобы восстановить дыхание. Шелест давно уже взмок, по лицу катился горячий пот, который он иногда смахивал рукавом своей рубахи.
  На одном из привалов на перекрестке туннелей, вконец измотанная, группа привалилась к стене хода, расслабив дрожащие ноги.
  Неожиданно впереди раздался торжествующий вопль и топот приближающихся врагов.
  - Сюда! - крикнул Хагуар, свернув в один из тоннелей.
  Послышался свист и несколько стрел пролетели над головой беглецов.
  - Что-то день не заладился, - пробормотал Виктор, несясь рядом с подуставшим Максом.
  Впереди оказался тупик.
  Знахарь со всей силы с разбега ударил плечом в стену, быстро отъехавшую в сторону.
  Как только группа проскочила проход, шаман коснулся стены туннеля с другой стороны и плита закрылась, ломая всунутые копья и отрубая руки подбежавших уамбис, пытавшихся добраться до исследователей.
  По ушам ударил дикий крик и все смолкло.
  - Что делать будем? - спросил Хагуара Фернандо. - Они откроют проход!
  - Не откроют, - усмехнулся, потирая плечо, совсем не запыхавшийся знахарь. - Уамбис очень мало знают о тайнах подземелья, хотя мнят себя его хозяевами.
  - А почему их не убивают стражи? - поинтересовался у шамана Шелест, разглядывая дергающиеся на полу у закрытого прохода отчлененные конечности врагов.
  - Духи лабиринта убивают тех, кто крадет из хранилища оставленные там предметы или входит сюда без их разрешения. К тому же уамбис тоже перед посещением подземелья принимают айауаску и просят разрешения у его хозяев, - ответил Хагуар. - Когда-то, очень давно, их шаманы узнали, как нужно входить сюда, чтобы остаться живыми.
  - У кого узнали? - переспросил Тапперт. - У атлантов?
  - У духов, - сказал знахарь. - Когда здесь жила ушедшая цивилизация, индейского народа еще не существовало. Мы и уамбис пришли сюда из Амазонии много позже.
  - А если мы не найдем выхода на поверхность? - произнес проводник. - Они ведь будут нас караулить.
  - Пускай караулят, - ответил шаман. - В подземелье обитают летучие мыши, здесь есть источники воды. Я жил тут неделями. Мы не пропадем с голода.
  Виктора передернуло от перспективы такой гастрономии.
  
  * * *
  
  Эквадор
  Кордильера-дель-Кондор
  стойбище племени ачуаров
  апрель 1955 года
  
  Рано утром группа Хольгера вышла в небольшую горную долину. Пройдя по тропе через заросли кустарика исследователи увидели посадки кукурузы, картофеля, видимо еще каких-то овощей. Справа, вдоль горного склона, росли фруктовые деревья.
  Дальше, за посадками, находилась индейская деревня, состоящая из нескольких больших, овальной формы домов из бамбука, крытых широкими листьями.
  Когда европейцы подошли к ближнему, стоящему немного в стороне, из строения вышел им навстречу среднего роста поджарый индеец с голым торсом в обернутом на бедрах, наподобии повязки, куске холщовой материи. Его прямые черные волосы были острижены по линии лба, на шее висело ожерелье из нанизанных на кожаный шнурок камешков.
  Хольгер, подойдя к индейцу, коротко переговорил с ним и обратился к остальным членам группы.
  - Зауэр и Хейнеманн, останьтесь на разговор с шаманом, - предложил он. - Остальные пройдите в соседний дом на отдых.
  Когда другие немцы ушли, проводник с двумя учеными зашли в жилище и присели на длинную скамью вдоль одной из стен дома. В помещении был некоторый полумрак, так как окон не существовало. Их заменяли широкие щели под крышей над стенами, через которые в сторону входа с приподнятым пологом заметно тянул сквозняк, создавая прохладу.
  Шаман уселся напротив на маленьком табурете с сиденьем, плетенным из древесных прутьев. Он молча спокойно рассматривал пришельцев, ожидая начало беседы.
  - Как нам его называть? - негромко спросил Хольгера сидевший рядом Зауэр.
  - Никак, - ответил проводник. - Просто шаман. Он сказал, что постоянно изменяется под воздействием природы, поэтому его имя не играет особой роли, это только наше описание окружающего нас мира.
  Немецкие исследователи молча выслушали малопонятные объяснения проводника.
  - Мы пришли издалека. Ищем целебные растения для необходимых нам лекарств, - после продолжительной паузы собравшись, начал Герберт Зауэр. - Просим у тебя помощи, как живущего в этих лесах и умеющего лечить людей.
  Хольгер перевел.
  - От чего ты хочешь сделать лекарство? - спросил индеец.
  - От страха, - подал голос Хейнеманн. - Иногда страх мешает человеку выполнять свою работу.
  Шаман выслушал перевод и задумался.
  - Хорошо, я помогу вам, - наконец ответил он. - Отдохните с дороги, вечером поговорим.
  Исследователи встали и пошли наружу. Уже на выходе Хейнеманн заметил стоящую на деревянной подставке в помещении у стены небольшую черную фигурку женщины, видимо сделанную из камня, слегка изогнутую, с непомерно длинными, закинутыми назад руками, словно крылья. Психолог задержался на мгновение, рассматривая статуэтку и затем, словно очнувшись, вышел из дома.
  - Как вам вообще удалось уговорить шамана помочь нам? - не удержавшись спросил проводника Зауэр, когда они шли к их временному жилищу. - Знахари в Бразилии не очень-то торопились открывать нам свои секреты.
  - А я, когда пришел сюда договариваться с ачуарами о встрече, побывал на пограничной заставе, она рядом, на реке Сенепе, разделяющей Эквадор и Перу. Там старшим есть один лейтенант, имеющий голландские корни. Разговорился с "земляком", - рассмеялся Хольгер, ни разу не бывавший в стране тюльпанов и дамб, придерживаясь своей легенды прикрытия, чей дед был родом с Баварии и приехав в Эквадор в 30-х годах так и остался здесь. - Он и рассказал мне по-приятельски, что его порядком достали индейцы из этой деревни, повадившиеся ходить на свое святое место прямо на берег реки, где под скалами находится вход в запутанный лабиринт пещер. Места здесь неспокойные, сопредельные страны никак не поделят спорные территории, в любой момент опять может вспыхнуть пограничный конфликт. И хождение ачуаров в пещеры в закрытой зоне его совсем не радует. Тем более, что уа́мбис - индейское племя, проживающее по ту сторону границы в Перу, имеет свои виды на этот лабиринт.
  Зауэр и Хейнеманн внимательно слушали рассказ проводника.
  - Лейтенант их хочет подальше от реки убрать. Я дал ему еще денег, чтобы не трогал ачуаров и сообщил об этом их шаману, - продолжил Хольгер. - Вдруг этот подземный лабиринт нам пригодится для исследований? Ведь не зря же они туда ходят?
  - Вы тут раньше бывали? - спросил проводника Петер Хейнеманн.
  - Я - нет, но наша агентура здесь работала под видом проводников в экспедиции Виктора Оппенгейма еще в 1937 году. Мой отец служил у него.
  Отдохнув с дороги в предоставленном индейцами жилище, вечером Хольгер, Зауэр и Хейнеманн снова пошли в дом шамана.
  Усевшись на циновках напротив знахаря ученые молча получили от него по деревянной чашке с пахучим травяным отваром.
  - Это что? - спросил осторожный Хейнеманн.
  - Что же вы за ищущие, если сами не попробуете то, за чем пришли? - перевел проводник слова шамана, невозмутимо наблюдавшего за реакцией пришельцев.
  Подумав немного, Герберт Зауэр немного отпил.
  - Надо выпить до дна, - усмехнулся знахарь. - Иначе не подействует.
  Переглянувшись, исследователи опростали сосуды.
  Отвар оказался сродни травяному чаю, немного вяжущий и терпкий, словно дол-го вываривали в воде кору какого-то дерева.
  В течение четверти часа никаких новых ощущений не добавилось. Затем началась сильная рвота. Зауэра и Хейнеманна буквально выворачивало снаружи дома, куда они еле успели выскочить. После жестокой очистки обоим помогли, поддерживая под локоть, вернуться в жилище на циновки шаман и проводник, которые не принимали зелья. Одуревшие от воздействия отвара исследователи растянулись на полу и забылись во сне...
  
  * * *
  
  Перу
  департамент Амасонас
  подземный лабиринт
  сентябрь 1996 года
  
  Шелест заворочался и окончательно проснулся.
  Долго спать на жестком каменном полу не получалось, хотя он и подложил под себя сменные джинсы и весь запас маек. Виктор снял бы с себя и одежду для импровизированного ложа, но в подземелье чувствовался сквозняк и было прохладно, несмотря на стоящую жару наверху на поверхности.
  Группа ночевала в лабиринте уже второй день, так и не найдя пока другого выхода наружу. За это время они прошли приличное расстояние, плутая по бесконечным тоннелям и залам.
  В этот раз они устроились в пещере естественного происхождения, с нависавшими со свода сталактитами и небольшим озерцом чистейшей воды, откуда вдоволь смогли напиться и смыть с себя накопившуюся грязь. В одном из ее углов исследователи обнаружили кем-то оставленные дрова и целую корзину факелов. Хагуар умудрился наловить с десяток крупных летучих мышей, спавших прицепившимися вниз головой на скальном карнизе, и из их зажаренных на углях тушек получился сносный ужин, который пришлось съесть.
  Стали просыпаться остальные беглецы, чертыхаясь в темноте, пока не включили один из фонарей.
  - Сегодня выйдем на поверхность, - сказал обращаясь к остальным знахарь.
  - Откуда такая уверенность? - поинтересовался у него Макс.
  - Я разговаривал во сне с духами, - ответил шаман. - Они указали мне путь.
  Позавтракав остатками ужина группа собрала вещи и продолжила движение. Опять потянулись бесконечные туннели с ровными стенами и потолком в дрожащем отблеске света от пламени факела в руке впереди идущего.
  Заглянув их хода в одну из проходивших сбоку зал Фернандо обнаружил стелящийся по полу странный туман и захотел поближе его рассмотреть.
  - Вернись назад! - заметив желание проводника воскликнул Хагуар. - Это очень опасно!
  - В чем дело? - смутился Фернандо.
  - В этом тумане не раз бесследно пропадали приходящие сюда шаманы и порой приходили ниоткуда ужасные монстры, убивавшие всех попадавшихся под руку, - пояснил знахарь. - Это одна из тайн лабиринта.
  - Почему бы не спросить об этом духов? - попытался пошутить Таперт.
  - Они сказали, что с помощью тумана можно уйти в один из находящихся рядом с нашим миров, - серьезно ответил шаман. - Но только в какой из них и у кого спросить дорогу, чтобы вернуться обратно?
  - Так может туда и ушла цивилизация атлантов? - предположил Шелест.
  - Тут хватает загадок, - пожав плечами произнес Хагуар, продолжая двигаться по ходу.
  Вскоре наклон туннеля пошел вверх, временами приходилось подниматься по каменным ступеням. На одном из отрезков пути беглецы уперлись в тупик.
  - Плита закрывает проход, - сказал знахарь. - Сейчас открою.
  Он попытался разблокировать шлюз, нажимая на одному ему известные места на стенах хода, но ничего не произошло. Видно было, что шаман находиться в некоторой растерянности. Подумав немного, Хагуар присел в тупике и прикрыв глаза впал в оцепенение.
  Проводник молча поманил молодых людей назад.
  - Ему надо поговорить с духами, не будем мешать, - сообщил остальным Фернандо.
  Члены группы расположились в тоннеле, молча отдыхая и думая о своем.
  Через час, громыхая, плита сама отошла в боковой паз прохода, освобождая дорогу.
  - В этой части подземелья я еще не бывал, - пояснил знахарь, поднимаясь с пола.
  Все лицо шамана покрывали мелкие бисеринки пота, он выглядел уставшим.
  - Внешние входы в лабиринт всегда открыты, - сообщил Хагуар. - Только некоторые внутренние проходы иногда заперты, но плиты можно убрать, если включить механизм, нажимая на каменные выступы в определенных местах и порядке.
  - Как он работает по происшествии нескольких тысячелетий? - удивленно спросил знахаря Макс.
  - Не знаю, - ответил шаман.
  Пройдя шлюз группа свернула по ходу налево и сразу же увидела свет, проникающий внутрь через виднеющееся в сотне метров впереди большое отверстие.
  - Надо подождать тут немного, пока привыкнут глаза, - предложил проводник.
  Через некоторое время все двинулись дальше на выход.
  Подходя все ближе к свету беглецы стали замедлять шаг, и было от чего.
  Стены туннеля закончились. Вокруг, в просторном гроте, в полном хаосе возвышались остатки былых перегородок и колонн. Некоторые из них напоминали отекшие свечные огарки. Базальт, из которого они были изваяны, растекся по каменному полу, да так и застыл причудливыми формами.
  Свет внутрь лабиринта проникал через неправильной формы пролом. За ним открывалось пространство в виде вытянутого гигантского туннеля, сообщавшегося с поверхностью, диаметром около двадцати метров, с наклонными стенами, уходящими вниз на добрых двести метров.
  Осторожно выглянув наружу, Фернандо обнаружил наверху на стенах ползущие вверх лианы и другую поросль, образующие по краю пропасти вместе с кронами деревьев зеленый шатер.
  - Здесь все оплавлено. Какой силы должен был быть взрыв, чтобы развилась такая чудовищная температура? - задал вслух самому себе вопрос проводник, отбивая геологическим молотком кусок камня. - Что тут произошло?
  - Те, кто построил этот лабиринт, прогневали богов, прилетевших сюда на огромных железных птицах, для того чтобы покарать отступников, - ответил Хагуар. - Они метали молнии, раскалывающие горы и сжигающие все вокруг. Следы произошедшего остались в сельве, я видел подобное.
  - Откуда ты знаешь? - спросил знахаря Тапперт.
  - Так говорят наши легенды.
  - Может и гигантская чаша пролома, через которую мы заходили в Эквадоре, появилась от молний богов? - предположил Макс.
  Хагуар утвердительно кивнул головой.
  - Как будем выбираться наверх? - поинтересовался у всех Виктор.
  - По лианам, - предложил Фернандо. - Они крепкие, не хуже канатов. Я пойду первым, затем подниму связанными лианами наши рюкзаки, потом ваша очередь.
  Осторожно цепляясь за змеящиеся по стене лианы, проводник стал медленно подниматься к краю пропасти, до которой было около сорока метров. Вскоре он добрался до конца и пропал из виду.
  Через продолжительное время сверху упал импровизированный канат, на котором за три раза подняли все снаряжение.
  Молодые люди взмокли от пота, пока залезли наверх вместе с шаманом, стараясь не глядеть вниз.
  Уставшие, они долго отдыхали под тенью деревьев, набираясь сил.
  Поднявшись на ноги, группа долго смотрела с края в провал.
  - Как будто с самолета выстрелили мощным лазером и уничтожили вход в подземелье, - заметил Шелест.
  - Такое оружие пока только в фантастических фильмах показывают, - усмехнулся Макс.
  - Нам надо идти в том направлении, - указал рукой стоящий рядом Хагуар, взглянув на солнце и что-то рассчитавший прутиком на земле. - Мы забрались далеко на перуанскую территорию, до моего селения добираться с день пути.
  Они находились на каменистом плато, вокруг которого простиралась до горизонта сельва.
  Спустившись по еле заметной звериной тропке, хватаясь за камни и ветки растущих кустарников, группа вошла под сумрак крон и продолжила движение. Шли размеренно гуськом друг за другом. Знахарь был впереди, ориентируясь каким-то внутренним чутьем, обходя непролазные заросли и встречающиеся поваленные деревья с торчащими корнями.
  Когда солнце стало клониться к закату, они вышли на небольшую возвышенность с покрытыми мхами валунами, свободную от растительности.
  - Здесь и заночуем, - оглядевшись и втянув носом воздух произнес шаман. - Хорошее место.
  Внимательно осмотрев стоянку на предмет опасных насекомых и змей Фернандо ушел нарубить веток для лежбища. Тапперт и Шелест занялись сбором хвороста для костра. Хагуар отошел недалеко и вскоре вернулся со съедобными плодами и клубнями юки, умудрившись все это завернуть в широкий лист какого-то растения на манер свертка. Потом он отвел всех к большому дереву, по которому вились лианы, и отрубив с помощью мачете проводника несколько напоил всех водой из них. Наполнили до краев и пустые заплечные фляги.
  - А правда, что нельзя в сельве пить стоячую воду из какого-нибудь водоема? - спросил знахаря Виктор.
  - Правда, особенно опасна подернутая тиной, можно заболеть, - ответил шаман. - Лучше пить прозрачную текущую воду в ручьях или небольших речушках. Но правильней набирать ее из лиан. Не во всех она бывает, тут надо разбираться.
  - Или использовать современные биофильтры, - добавил проводник. - К сожалению, они не всегда помогают против опасных микроорганизмов. В сельве встречаются возбудители тифа и холеры. Всегда ношу с собой медикаменты на всякий случай.
  - Или быть знахарем, - поглядев на улыбнувшегося Хагуара пошутил Макс.
  Пока разводили костер шаман, чем то привлеченный, отошел под недалеко стоящее дерево. Компания расположилась на подстилке из веток, время от времени отгребая к краю угли, чтобы запечь в них корнеплоды.
  Хагуар вскоре вернулся, неся в руках несколько крупных, странной формы плодов, похожих на гигантскую колючую клубнику весом более килограмма, только зеленого цвета.
  В воздухе отчетливо запахло брагой.
  - Хочу вас угостить гуана́баной, - заговорчески предложил он. - Совсем дошла. Это поднимет настроение.
  - Кардинально, - расхохотался Фернандо, увидев плоды. - Но лучше заранее принять по паре таблеток крепительного, а то весь вылетишь вместе с поносом через собственную задницу.
  - Этот плод используется моим народом для очистки организма, - добавил знахарь. - Он выводит наружу вредные вещества.
  - Сейчас увидите целебное действие, - пообещал проводник.
  Внутри гуанабана или сметанное яблоко чем-то напоминала по виду и вкусу ананас, сладкая, с легкой горчинкой. Сочная белая мякоть плодов забродила, надо было выплевывать большие черные косточки, встречавшиеся в ней.
  Все приняли, кроме знахаря, на всякий случай таблетки от возможного расстройства кишечника.
  Быстро стемнело. Пламя костра освещало сидевших вокруг него путников, создавая уют и прогоняя тревогу за завтрашний день.
  Через какое-то время все почувствовали опьянение, как от доброго литра пива.
  - Под деревом, где я заметил опавшие плоды гуанабаны, лежит спящая обезьяна и два пьяных попугая, - улыбнувшись, сообщил остальным шаман. - Когда я подошел, они еще пытались ползать.
  Компания рассмеялась от слов Хагуара.
  Не поверивший словам знахаря Шелест сходил посмотреть на напившихся животных, подсветив фонарем, и убедился в реальности сказанного.
  В углях запеклись корнеплоды и путники стали ужинать.
  - Что ты думаешь о контактах с духами и исследованиях немецкой экспедиции в сельве? - спросил рядом сидящего Макса Виктор.
  - Работа ученых экспедиции во многом была связана с общим информационным полем, которое присутствует в каждой части физического трехмерного пространства, где мы находимся. Оно обладает признаками разумности и рациональности, или кто-то им управляет извне, - подумав, ответил Тапперт.
  - Ты в это веришь? Где доказательства его существования?
  - Это заметно, когда не получается решение логической задачи, постоянно думаешь о ней, иногда впадая в прострацию на короткое время, как-будто твой компьютер в голове соединяется с базовым для обмена информации. Спустя несколько дней решение приходит ниоткуда, мгновенно, как озарение, - продолжил Макс. - Это я тебе расказываю в порядке антинаучного бреда. Но именно на этом принципе основано творчество настоящих писателей, а не графоманов, изобретателей, являющихся по сути приемниками подобной информации из общего поля. Их гениальность, на мой взгляд, оценивается только качеством приема. Кстати, слово творчество происходит от слова творец. Вот и задумайся над этим, если вдруг решишь написать о наших приключениях.
  - Современная наука не признает существование этого поля, - попытался возразить Шелест.
  - Как тогда объяснить необычайный технологический рывок, совершенный Третьим рейхом в конце войны в области вооружений? Ведь они ушли вперед от остальных стран на годы, и это решительно во всех областях. Современные фабриканты оружия до сих пор пользуются их наработками в области аэродинамики, судостроения, химии, электроники. Ты же читал записки моего деда, там много написано о методах получения информации. После Второй мировой войны архивы "Аненербе" и ведущих немецких концернов были благополучно поделены странами-победителями и далеко не все опубликовано до сих пор, - добавил Тапперт. - Наука сама во многом несостоятельна, не желая видеть очевидное. Просто очень удобно и сытно занимать такую позицию, говоря то, что от нее ожидают услышать сильные мира сего.
  Слушавший разговор приятелей знахарь одобрительно покачал головой.
  - Твой дед сомневался в существовании поля, в его записях это заметно, - сказал Виктор. - И к методам сотрудников "Аненербе", входивших в экспедицию, он относился весьма скептически.
  - А летающие стражи подземелья, ты их видел, это что?
  - Шаровые молнии, природа существования которой науке до конца не понятна.
  - Вы слышали о психотронике ? - спросил присутствующих Фернандо. - Ее предтечей были также исследования сотрудников "Аненербе", архивы которых благополучно сгинули в недрах спецслужб США и СССР.
  Шелест вспомнил о разговоре со Старцем в Питере и задумался над словами Макса, глядя на искры от костра, улетающие вверх в ночное небо. Уставший и измотанный за эти дни он незаметно для себя уснул.
  
  * * *
  
  Эквадор
  Кордильера-дель-Кондор
  стойбище племени ачуаров
  апрель 1955 года
  
  - Вставайте, нам пора идти! - растолкал ученых Хольгер, тормоша их за плечи.
  - Который час? - озираясь и щурясь от света, спросил принявший вертикальное положение Зауэр.
  - Ранее утро, - сообщил проводник.
  Знахаря в доме не было.
  Слегка покачиваясь, они вернулись к остальным членам экспедиции.
  Уже днем, после обеда, к сидевшему на скамье рядом с их временным жилищем Зауэру подсел Хейнеманн.
  - Вам что-нибудь привиделось ночью, Герберт? - неуверенно спросил он ботаника.
  - Обсуждал с бесплотными духами рецепт приготовления препарата от страха, - неожиданно для самого себя признался коллеге всегда чопорный Зауэр. - Эти сущности показали мне лиану и еще два растения, из которых его можно приготовить.
  - Сможете найти растения в сельве после их объяснения? - поинтересовался у него психолог.
  Зауэр дико поглядел на коллегу, ничего не сказав.
  - А меня посетили очень красочные картины гибели Атлантиды. Видел, как большой остров погружался в бушующие волны океана, извергающуюся лаву из жерлов вулканов, форменный конец Света. Затем флотилию парусных кораблей, пристающую к покрытым буйной тропической растительностью берегам. Я все это отчетливо видел, как-будто смотрел с борта самолета, и почему-то точно знал, что вижу спасшихся с затонувшего материка, которые приплыли в Южную Америку. Каменные пирамиды со жрецами, какие-то летательные аппараты и воздушные шары древней цивилизации, - стал рассказывать Хейнеманн. - Потом путешествовал по подземному лабиринту пещер, куда ходят ачуары, разглядывал древние артефакты атлантов. Они там устроили одно из хранилищ своего культурного и технологического наследия. Иногда видения прерывались, слышалась заунывная песнь и картины снова посещали меня.
  - Рядом с вами постояно сидел шаман и следил за самочувствием, - добавил подошедший Хольгер. - Это он пел. Я все видел.
  - Чем объясняется такая разноплановность видений? - поинтересовался Хейнеманн у знахаря, когда ученые опять навестили шамана.
  - Я видел проявленный тобою интерес с статуэтке, которая принесена из подземного лабиринта. А твой друг все ищет снадобье. Добавляя в отвар различные магические растения можно добиться разных целей: лечения больных, видения прошедшего и будущего, общения с духами, читать мысли людей, странствовать душой по свету, заучивать песни духов, чтобы уметь с ними разговаривать - перевел слова индейца пошедший с исследователями проводник. - Сила растений усиливает то, о чем вы думаете. Поэтому необходимо соблюдать диету до и после приема отвара. Ваша отрицательная реакция организма на айауаску была следствием неправильного питания и течения животворной энергии в ваших телах. Это опасно и может причинить вред вашему здоровью или даже вас убить.
  - Айауаска? - переспросил Зауэр.
  - Так мы называем "лиану ду́хов", отвар из которой позволяет нам общаться с духами, населяющими наши леса и горы, и лечить посещающие нас болезни. Занимаются этим шаманы и знахари, прошедшие обряд посвящения и умеющие это делать.
  - Вы не боитесь расказывать нам, чужеземцам, о своих секретах? - спросил ачуара Зауэр.
  - Этого делать не следовало бы, но времена меняются и я надеюсь на вашу помощь. Военные хотят прогнать мое племя отсюда, а вы можете с ними договориться, если сумели прийти сюда. Долгое время никому из бледнолицых не удавалось попасть в эту закрытую зону в приграничье, - ответил шаман. - Да и не войти вам в подземный лабиринт самим без моей помощи. Его сторожат духи и убивают или сводят с ума всех, кто без их разрешения пытается проникнуть в подземелье.
  Вечером после ужина немецкие ученые, которых привел к ачуарам Хольгер, собрались обсудить полученные результаты. Ботаник и биохимик Юрген Таубе рассказал об интересных экземплярах растений, которые он нашел недалеко от индейской деревни. Зауэр и Хейнеманн тоже поведали об эксперименте, поставленном на самих себе.
  - Это может быть очень интересной находкой, - выразил свое мнение Таубе.
  - Представляете, что могут дать артефакты из подземного лабиринта?! - не находя себе места вскочил и заходил от возбуждения Хейнеманн. - Немыслимые военные технологии, позволяющие иметь огромную власть над другими государствами, да что там, просто над самим мозгом человека!
  - Да, наши с тобой исследования мегалитов на Кольском полуострове во время войны по сравнению с возможными перспективами по лабиринту ачуаров могут показаться детскими шалостями, - согласился с ним Вальтер Клюге, также принимавший участие в беседе.
  - Эта фигурка женщины у шамана, она точь-в-точь похожа на ту, что мы обнаружили на раскопках во время экспедиции на Крите в 1944 году! - обратился Хейнеманн к доктору Клюге, работавшему вместе с ним в лабиринте Минотавра. - Кстати, в тех тоннелях было очень неуютно, словно кто-то незримо наблюдал за нами. Потом от неизвестно чего погибло несколько солдат...
  - Уходим от темы разговора, - попытался вернуть коллег в мир реальности прагматичный Зауэр. - Надо обсудить, как получить данные у ачуаров о составе искомого препарата. Все наши видения могли быть следствием действия сильного галлюциногена, входящего в состав отвара шамана.
  - А это и есть один из путей обретения необходимой информации, тех знаний, которые оставили для нас в укромных местах ушедшие цивилизации, - возразил Хейнеманн. - Думали, мы только чертей гоняем и занимаемся прочим антинаучным бредом?
  - Каким образом вы собираетесь получить информацию от древних артефактов? - спросил сотрудников "Аненербе" Юрген Таубе. - Нужна лаборатория, детальный физико-химический анализ исследуемых предметов. И что он вам даст, их возраст?
  - Каждый артефакт, не зависимо от его происхождения, несет всю информацию о происхождении предмета, о его создателе, о месте и эпохе, когда он был создан, - пояснил Хейнеманн. - Эта информация храниться вечно в особом поле, окружающем нашу планету. Владеющие подобным методом получения информации могут ее извлекать, ментально концентрируясь на артефакте. Так обретают сокрытые от других знания посвященные в Тибете. Подобным образом получали знания древние жрецы Египта, майя, маги и чародеи других веков.
  - Вы владеете подобными методами? - саркастически усмехнулся Таубе.
  - Да, - подтвердил Хейнеманн. - А как вы думаете, зачем мы отправляли экспедицию Шефера в Тибет? Многие из передовых технологий, использовавшихся при производстве вооружения Третьего рейха, были получены именно подобным образом из информационного поля от предыдущих цивилизаций, населявших нашу планету сотни тысяч лет назад. История нашей цивилизации представлена так, как это выгодно Ватикану, чтобы показать величие христианства и технологий, созданных в последние двадцать веков развития человечества. А до этого что, идиоты жили, палочкой себе огонь добывали?!
  - Общепризнанная теория эволюции придерживается такого хода развития цивилизации, - заметил Таубе.
  - Наши дикие предки - это деградировавшие в результате нескольких планетарных катастроф потомки погибших цивилизаций Атлантиды и Гипербореи , утратившие связь со своими корнями, - продолжил Хейнеманн. - А упоминания в Библии и других хрониках о всемирном потопе и столкновении планеты с астероидами лишь отголоски минувшего, искаженные при переписывании древних рукописей невольно или со злым умыслом. Но рукописи не горят. Получение истинной информации об истории нашей цивилизации способно пробудить человечество. Вы понимаете, что мы нашли?
  - Неважно, если придется общаться и с потусторонними силами, да хоть с самим дьяволом, - усмехнувшись, сказал доктор Клюге. - Цель оправдывает средства.
  - Il fine giustifica i mezzi, - медленно повторил по-итальянски крылатую фразу, якобы принадлежавшую неразборчивому в методах политической борьбы Никколо Ма-киавелли, Зауэр, раздумывая о сказанном Хейнеманном. - Надо сообщить руководству обо всем и подумать над созданием в этом районе нескольких ботанических станций для сбора растительного сырья. Кажется, мы нашли искомое.
  Лиану в сельве Герберт Зауэр отыскал быстро, такую же, как видел в сновидении у шамана, с сиреневыми цветками.
  
  * * *
  
  Перу
  департамент Амасонас
  непроходимая сельва
  сентябрь 1996 года
  
  Открыв утром глаза, лежащий на спине Виктор обнаружил у себя на животе здоровенного тарантула, как ни в чем не бывало спокойно изучавшего его одежду своими мохнатыми лапками.
  Не в силах пошевелиться от подступившего страха Шелест замер, не зная, что делать дальше.
  - Эй, кто-нибудь, снимите с меня эту тварь! - громким шепотом попросил он остальных членов группы.
  Скосив глаза Виктор увидел, что к нему направляется шаман.
  - Не бойся, тарантул умный, благородный паук, - сказал Хагуар, осторожно взяв вдоль тела, словно цыпленка, опасное членистоногое и отнес его подальше в траву. - Если с ним уметь ладить, никогда не укусит.
  - Он ведь ядовитый, - произнес Шелест, нервно почесываясь и вставая на ноги.
  - Сила этого яда сильно преувеличена, - буднично ответил знахарь. - И может быть смертельна, если укушенный особенно восприимчив к нему.
  Подошли проводник и Тапперт, искавшие поблизости какие-нибудь растения, которые можно пустить в пищу, груженные добычей.
  - Угощайся, - протянул Виктору несколько толстых, словно побеги бамбука, стеблей Фернандо. - Это поросль одной пальмы. Сердцевина вполне съедобна, по вкусу напоминает початки молодой кукурузы.
  По примеру других соратников Шелест разрезал вдоль один побег и вгрызся в сердцевину, брызжущую беловатым соком. Съев пару и закусив фруктами он почувствовал себя сытым.
  Стояло утро, солнце поднялось из-за леса. Слышались голоса птиц и других обитателей джунглей, перекрикивающихся между собой. Было жарко и очень влажно, словно они находились в парилке.
  Собравшись, группа продолжила путь в направлении, указанном шаманом.
  Спустя пару часов они вышли к небольшой речке и переправивились вброд через нее.
  Вода доходила до груди, но дно оказалось песчаным и, держа над собой рюкзаки, все благополучно вышли на другой берег.
  - Лечь на землю, руки за голову! - внезапно раздалась команда из леса, когда путешественники зашли по тропе в заросли.
  Прозвучала автоматная очередь, на голову посыпались сбитые пулями ветки деревьев.
  - Ложитесь, это военные, - тихо сказал проводник, подавая пример остальным. - С ними лучше не шутить.
  Раздалось еще несколько очередей, к лежащим подскочили люди в камуфляже и, ударив их несколько раз тяжелыми ботинками, наставили на них оружие.
  Пленников подняли, связали за спиной руки сыромятными ремнями. Вооруженных оказалось пять человек, они контролировали каждое движение задержанных. Молча обыскали и осмотрели их рюкзаки, и повели по берегу реки.
  Вскоре за ее излучиной подошли к двум лодкам с подвесными моторами, приткнувшимся на отмели.
  - Молчать, между собой не разговаривать! - приказал задержанным видимо старший, высокий крепкий креол с вьющимися волосами. - Иначе рты заклеим!
  Все погрузились в плавсредства, которые ходко пошли по середине реки дальше по течению.
  Пленников разделили, Фернандо с Хагуаром оказались в другой моторке.
  Сидя в лодке Виктор незаметно оглядел камуфлированных.
  На их одежде не было никаких знаков различия и нашивок. В основном креолы, но был и индеец со стриженными горшком волосами.
  Лодки сворачивали несколько раз в другие речные рукава и протоки, иногда настолько узкие, что над ними был плотный навес из переплетенных веток рядом стоящих деревьев.
  Через час моторки пристали к одному из островков этой запутанной речной системы. Пленников выгрузили с лодок и повели по узкой тропинке среди буйных зарослей. Пройдя метров двести все вышли на большую поляну, где находилось несколько строений из бамбука, крытых банановыми листьями. В одно из них, стоявшее слегка на отшибе, и загнали задержанных, предварительно сняв путы и отобрав рюкзаки, задвинув крепкий засов на двухстворчатой двери.
  - Где мы оказались? - тотчас спросил проводника Макс, пытаясь сквозь щели между стволами бамбука разглядеть происходящее снаружи. - Они не похожи на перуанских пограничников.
  Недалеко слышалось повизгивание псов, вероятно сторожевых.
  - Это члены одной из группировок наркомафии, промышляющие в этих местах, - предположил Фернандо, осмативая их тюрьму. - А может партизаны из остатков отрядов "Сенде́ро Лумино́со" , что еще хуже. Среди них попадается много людей с нарушениями психики.
  - Кто это такие? - поинтересовался Шелест.
  - В конце семидесятых годов в леса Перу подалась непримиримая к местным властям оппозиция с левацким уклоном. Она придерживалась маоистких взглядов, ведя вооруженную борьбу против существующего режима, устраивая нападения на полицейских и военных, обычных крестьян. Не брезговала охраной лабораторий, перерабатывающих наркосырье в сельве, и караванов с кокаином и марихуаной к портам на побережье Тихого океана. К началу девяностых годов партизанское движение захирело, большинство ее членов сдались полиции, получив тюремные сроки или были амнистированы.
  Знахарь просто молчал, присев на корточки.
  - Может контрабандисты? - сказал с надеждой Тапперт.
  - Не думаю, - ответил проводник. - Те то как раз тихие, убивают только по необходимости. Зачем бы мы им понадобились?
  - Далеко отсюда до деревни ачуаров? - спросил Виктор.
  - Нас отвезли дальше на восток, километров на двадцать. Наверное, мы уже находимся в департаменте Лорето, - пояснил Фернандо. - Это самая большая провинция Перу. Эти земли раньше принадлежали Эквадору, но были отобраны у него в результате войны между двумя странами в 1941 году. Территория почти необжитая, сплошь покрыта дождевыми тропическими лесами Амазонии вперемежку с множеством речушек и озер, образующих между собой запутанные рукава и протоки. Да вы и сами это видели.
  - Что они с нами сделают? - произнес Шелест.
  - Ничего. Обменяют у властей на своих товарищей, томящихся в застенках, - ответил проводник. - Могут бить и издеваться, если этот процесс затянется.
  Из одного угла сарайки ощутимо попахивало сортиром, видимо они тут были не первыми.
  Через полчаса в сарай зашли двое вооруженных и забрали у всех обувь, унеся ее с собой.
  - Чтобы не в чем было бежать, - предположил Макс, криво улыбнувшись.
  Отойдя в противоположный угол, Виктор помочившись, прилег на кучу соломы и задумался о превратностях судьбы.
  
  * * *
  
  Эквадор
  Кордильера-дель-Кондор
  стойбище племени ачуаров
  август 1955 года
  
  Зеленые пузыри, булькая, лопались на поверхности варева, уже несколько часов висевшего над костерком в большом котле.
  - Хватит! - махнув рукой сказал Герберт Зауэр, продевая через проушины бамбуковую жердь, которую принял с другой стороны Юрген Таубе.
  Они, как заправские алхимики, осторожно подняли вместительную емкость и потащили ее в ручей охладиться.
  - Зачем так много сделали?! - отдуваясь от натуги, спросил коллегу Таубе. - Куда нам столько?
  - Ничего, надоело каждый день отвар готовить. Останется про запас, не пропадет, - ответил Зауэр и язвительно заметил. - У господина Хейнеманна большие планы!
  Уже несколько месяцев как ботаническая экспедиция под руководством Херманна Крайса находилась в селении племени ачуаров рядом с эквадорско-перуанской границей в горном массиве Кордильера-дель-Кондор. За это время они отлично поработали и сумели добиться впечатляющего результата. Герберт Зауэр нашел растение, содержащее так необходимый им сильный алкалоид и психостимулятор. А его давний коллега биохимик Юрген Таубе выделил из него чистый препарат. Для этого пришлось доставить в непроходимую сельву самолетом нужное оборудование и реагенты, устроив неподалеку от стойбища аборигенов походную лабораторию. Там же исследователи начали малотоннажную переработку растительного сырья, которое им помогали собирать в лесу индейцы, в полупродукт, собираясь вывозить его по воздуху транзитом через Перу и Боливию в Парагвай, и далее в конечную лабораторию по получению искомого препарата в Мисьонесе на севере Аргентины.
  Бывшие сотрудники "Аненербе" во главе с Петером Хейнеманном, входившие в состав экспедиции, заручившись поддержкой главы НСДАП в Южной Америке и Хермана Крайса развили в походном лагере кипучую деятельность, собираясь на месте опробовать опытный отвар, в состав которого Зауэр, в зависимости от поставленной цели применения, добавлял по совету шамана ачуаров шесть различных дополнительных компонентов.
  - Необходимо здесь же проверить воздействие будущего препарата! - запальчиво произнес Хейнеманн на совещании научных специалистов, проходившем вечером в столовой лагеря. - Вдруг он не соответствует заявленным характеристикам? Хотя я лично испытал его на себе и считаю, что за ним большой будущее!
  - Полностью соответствует, - спокойно возразил в ответ Зауэр. - И в ближайшие тридцать лет, я полагаю, вряд ли в сельве будет найдено что-либо подобное по своей эффективности.
  Начальник экспедиции Крайс предложил на утро испытание отвара и назначил в приказном порядке в качестве подопытных пару человек из числа охраны. Добровольцами из числа сотрудников "Аненербе" вызвались доктор антропологии Вальтер Клюге и его ассистент, бывший гауптштурмфюрер СС Пауль Галле, соблюдавшие с неделю специальную диету для минимального влияния предварительной фазы очищения препаратом.
  На следующий день, выбрав с помощью шамана подходящую поляну у подножия поросшей горы, расположенную в часе ходьбы от селения ачуаров в сторону реки Сенепы на эквадорско-перуанской границе, приступили к испытаниям. Отвар с препаратом принесли в большом жбане, перелив его из котла. Во флягах взяли дополнительные компоненты к отвару и питьевую воду для утоления жажды.
  Сначала дали выпить двум охранникам, которых довольно быстро начало выворачивать и тошнить. Подопытных уложили в теньке крон деревьев на краю поляны, занося все наблюдения и отметив время наступления первой фазы в рабочий дневник.
  - Что же, наши доблестные солдаты также будут блевать перед боем?! - не стесняясь в выражениях спросил биохимика Таубе Хейнеманн. - Можно ли как-то снизить этот негативный момент?
  - Вообще-то препарат разрабатывается для пилотов военной авиации, насколько мне известно, - заметил Юрген Таубе, бросив взгляд на стоящего рядом начальника экспедиции Херманна Крайса. - Хотя для чего нам теперь авиация? А побочные, негативные моменты воздействия препарата я смогу снизить или убрать только в стационарной лаборатории с современным оборудованием. Конечно, не здесь, в лесу, и на это понадобиться время.
  - Сколько?
  - Не знаю, в таких делах все зависит от множества факторов, порой совершенно неожиданных, и зачастую только случайность благоволит ученому, - осторожно подбирая слова ответил Таубе. - На разработку и доведение до серийного производства фармакологических продуктов иногда уходили годы труда.
  - Годы?!
  - А вы как хотели? - ухмыльнулся биохимик. - Это вам не гороскопы любимому фюреру составлять!
  - Причем здесь гороскопы? - обиделся Хейнеманн, и впрямь любивший астрологию, про которого говорили что-то такое.
  - Есть другой путь - тщательное соблюдение специальной диеты перед употреблением айауаски, которая содержится в отваре, - добавил через переводчика Хольгера шаман, наблюдавший за дискуссией немцев.
  - Вот, доктор Клюге с Паулем две недели питались вегетарианской пищей, - констатировал Хейнеманн, указав на своих коллег.
  - Надеюсь, доктор не зря постился, - пошутил Зауэр, довольно скептически относившийся к затее сотрудников "Аненербе", считая, что тестирование будущего препарата нужно проводить в стационаре по установленным методикам и только после окончания его фармакологической доводки.
  У двоих испытуемых, лежащих в теньке, началась вторая фаза. Один ее переносил спокойно, а вот второй начал выкрикивать звуки, мало похожие на человеческую речь, на его лице появлялись гримасы и звериный оскал. Охранника охватили корчи, он извивался и рычал.
  Шаман склонился над ним, помассировал ему затылок, поводил руками над головой, от чего испытуемый успокоился и затих.
  Через четверть часа испившие отвара пришли в себя и поднялись на ноги.
  - Если они будут пробовать свою физическую силу, то пускай делают это в половину усилий, - прозорливо заметил шаман. - Иначе могут повредить себе мышцы и суставы с непривычки.
  Пока испытуемые приходили в себя, Герберт Зауэр дал выпить отвара второй партии подопытных - доктору Клюге с ассистентом, которым также посоветовали отдохнуть в теньке.
  Двум охранникам, ранее принявшим айауаску, почувствовавшим резкий прилив сил и бодрости, предложили попробовать приподнять ствол поваленного в грозу дерева, лежавшего вместе с корневищем на другой стороне поляны. Они без усилий выполнили задание, а ведь груз превышал двести килограмм, что было очевидно. Один из присутствующих сотрудников Хейнеманна сфотографировал эксперимент.
  Через полчаса Клюге со своим ассистентом Паулем преодолели фазу недомогания после приема препарата, проходившую значительно легче, без позывов рвоты. Прейдя в себя, они поднялись с земли.
  - Думаю, Паулю, как физически тренированному человеку, можно усложнить задачу, - сказал Петер Хейнеманн, взглянув на обнаженный, поджарый торс помощника Клюге, бугрящийся рельефными мышцами. - Вы, кажется, раньше увлекались скалолазаньем?
  Усмехнувшись, бывший гауптштурмфюрер подошел к подножию поросшей горы, примыкавшей к краю поляны и, цепляясь за выступы скалы и вьющиеся по отвесной стене лианы, стал без усилий карабкаться вверх. Со стороны он выглядел как гигантский паук и за несколько минут поднялся на высоту с полсотни метров. Спустившись обратно не до конца, Пауль спрыгнул вниз, пролетя несколько метров и приземлившись на землю с кувырком перекатом, вскочил и бросился бежать по лужайке к другому краю поляны, промчавшись мимо компании исследователей с невероятной скоростью, словно бесплотный дух. Вернувшись к группе немцев он совсем не запыхался, улыбаясь во весь рот.
  - Невероятно! - воскликнул гауптштурмфюрер. - Я никогда не чувствовал себя в такой форме, и какой эмоциональный подъем!
  - По-моему, нам есть что доложить руководству, - одобрительно посмотрев на Зауэра с Таубе произнес Хейнеманн. - Осталось проверить экстрасенсорику с доктором Клюге.
  - Я дал ему для этой цели дополнительный компонент, как вы просили, - сухо пояснил Герберт Зауэр.
  Все обернулись к специалисту "Аненербе" по антропологии, который чувствовал себя вполне сносно, странно поглядывая на остальных ученых.
  - Господин Зауэр, неужели все происходящее здесь не убедило вас в действенности препарата? - чуть растягивая слова под влиянием айауаски спросил ботаника Клюге. - Ваш скептис так и прет!
  - Для этого не надо принимать психостимулятор и быть провидцем, - мрачно ответил Зауэр. - Я сторонник стандартных методов испытания новых препаратов, а не спонтанных псевдонаучных практик. Чем вы еще осчастливите нас из области чтения мыслей и прочего мракобесия в этот, столь знаменательный день?
  - Мне кажется, шаман не очень доволен нашими опытами, - продолжил антрополог, поглядывая на знахаря. - Очень тяжело сконцентрироваться, мешают какие-то светящиеся шары у головы, которые летают и рядом с шаманом. И когда мы пойдем в подземный лабиринт?
  Проводник Хольгер перевел его слова знахарю ачуаров.
  - Эти шары - хозяева, духи подземелья, - ответил шаман. - Они очень встревожены вашими целями и не хотят вас видеть у себя в гостях. А без их согласия вы из лабиринта живыми не выйдете!
  Знахарь внимательно посмотрел на присутствующих на поляне и пошел в индейское селение.
  - Чего это он? - озабоченно произнес Петер Хейнеманн. - Все так прекрасно началось!
  - Ерунда, - проговорил Вальтер Клюге. - Какие-то бесплотные субстанции астрального плана. Что они нам могут сделать? Пойдем и без их согласия, тем более в подземелье могут находиться древние артефакты. Не зря же аборигены считают эти катакомбы священным местом. Наверняка там что-то есть.
  - Я бы на вашем месте поостерегся, - посоветовал Герберт Зауэр. - Туземцы способны на всякие хитрости - проваливающийся пол, отравленные стрелы из стен, внезапно опускающаяся стена в проходе...
  - Ерунда, - еще раз сказал Клюге. - Это вы приключенческих романов перечитали, господин доктор. Мы с Хейнеманом с начала тридцатых годов мотаемся по белу свету в поисках всяких лабиринтов - от Египта до пещер Кольского полуострова, и ничего страшного, никаких преград, которые не смог бы преодолеть пытливый ум естествоиспытателя.
  - Что скажете, Херманн? - спросил начальника экспедиции Крайса Хейнеманн.
  - Запретить вам не вправе, тем более наше руководство в курсе и определенно заинтересовано в исследовании лабиринта ачуаров, - осторожно пояснил глава экспедиции. - Но сам я благоразумно туда не пойду. Что-то мне подсказывает. что это может быть слишком опасно. Вы уж простите меня великодушно, но мое чутье ни разу меня не подводило за всю войну на фронте, а нагляделся я всякого.
  Покончив с опытами на сверхсилу, немецкие ученые вернулись в базовый лагерь. Сотрудники "Аненербе" под предводительством Петера Хейнеманна стали собираться на ночную вылазку в подземелье. С собой взяли несколько бухт крепкой веревки, мощные фонари, запас продуктов и воды, оружие. Зауэр и Таубе наотрез отказались участвовать в авантюре.
  - Вы хорошо знаете дорогу? - с тревогой поинтересовался у проводника Хольгера Хейнеманн. - И почему ночью?!
  - Знаю, - успокаивающе отмахнулся тот. - Я несколько раз с другими проводниками незаметно проследил, как индейцы ходят в свое святилище, обычно они это делали рано утром. Ночью меньше любопытных глаз, аборигенов и пограничников, которые тоже присутствуют около реки. Это ведь граница, и не забывайте об индейцах племени уамбис, живущих на перуанской стороне. Оттуда тоже хорошо виден вход в лабиринт и они имеют свои виды на катакомбы.
  Вышли уже после полуночи, на ощупь выбравшись из лагеря на тропу к реке, не зажигая фонарей, чтобы не привлекать внимания. Шли настороженно часа полтора, после поляны затяжной спуск пошел вниз. Путники цеплялись за растущие рядом кусты и коренья деревьев, чтобы сохранить равновесие и не оступиться.
  - Куда теперь? - пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в кромейшей тьме, не используя фонарь, спросил проводника Петер Хейнеманн.
  - Идите осторожно за мной по тропинке налево, - тихо ответил ему и остальным Вольфганг Хольгер, двигаясь первым в группе.
  Они выбрались из зарослей с затяжного спуска и пошли между камней. Справа угадывалась река, ее течение приносило прохладу, немцы шли по полосе ровного берега. К тому же заметно поубавилось назойливых насекомых, роем облепивших их в лесу. Здорово помогал самодельный реппелент из плодов местного дерева ачио́те, которым исследователи натерли себя с головы до ног перед вылазкой. Проводник использовал слабомощный источник света, светя им только время от времени себе вперед под ноги, так как все находились на открытом пространстве и могли быть легко обнаружены в ночи сторонними наблюдателями. Потому из предосторожности и говорили шепотом, следуя друг за другом плотной группой.
  - Далеко еще? - тревожно поинтересовался у вожатого доктор Клюге, в темноте налетев на него.
  - Пришли уже, - произнес тот и пояснил. - Вход в подземелье прямо перед нами, осторожнее, не упадите, тут ступени!
  Все столпились за проводником, который сместился по спуску вниз и стал оттуда подсвечивать ступени для удобства остальных. Так прошли первые метры под нависшим скальным карнизом, войдя в некое подобие тамбура. Здесь уже можно было включить фонари без боязни быть обнаруженными.
  - Смотрите, запас факелов! - воскликнул Вольфганг Хольгер, увидев у стены хода плетеную корзину, стоявшую в небольшой нише. - Не надо будет тратить батареи фонарей, прибережем на всякий случай!
  Разобрав факела и подпалив их, группа из пяти человек осторожно стала спускаться по ступеням каменной лестницы в загадочный лабиринт ачуаров. Затем тоннель пошел вверх и налево, потом начался затяжной уклон, пока дрожащий свет открытого огня не пропал за ними в ответвлении одного из тоннелей.
  
  * * *
  
  Перу
  департамент Лорето
  непроходимая сельва
  сентябрь 1996 года
  
  Мигель Охеда не ожидал ничего хорошего от жизни. Резонно полагая, что созидательным трудом больших капиталов не заработаешь, он рано встал на криминальный путь.
  В молодости торговал наркотиками на улицах, умудрившись не попасть в поле зрения полиции и загреметь за решетку. Спасали влиятельный дядя-адвокат, не раз разруливавший досадные проблемы своего племянника с законом, и природная изворотливость с чутьем. Уже позже, учась в университете Асунсьона, он продолжил продавать наркоту среди студентов через посредников, стараясь не светиться без лишней нужды.
  Став юристом, не пошел по проторенному пути своего родственника, а занялся доставкой крупных партий наркотиков от лабораторий к оптовикам, попутно получив бесценный опыт контрабандиста.
  За двадцать лет "трудовой карьеры" он вырос до предводителя средней криминальной группировки, обзаведясь многочисленными подручными, оружием и транспортом. Деньги тоже были, хотя и не такие, как он рассчитывал, поглядывая на своих конкурентов по бизнесу, в котором иногда стреляли.
  Охеда встал и заходил по бунгало , раскурив сигару и бросив взгляд в большое зеркало, висевшее на стене.
  Оттуда на него смотрел импозантный сеньор сорока лет, бритый наголо, с аккуратной эспаньолкой, одетый в хорошую рубаху и защитного цвета брюки. Черты его лица и учтивые манеры обычно быстро располагали к нему людей, с которыми он вел дела. А может всему виной была некая харизма, о чем иногда говорили Мигелю ближайшие соратники по их нелегкому ремеслу.
  Покуривая, Охеда задумался над проблемами, груз которых давил на него.
  Последние несколько лет он организовал свои собственные плантации коки и конопли в сельве Перу и Боливии, а также лаборатории по их переработке, существенно снизив стоимость достававшихся ему для переброски наркотиков. Впереди были радужные планы по повышению доходов, но вновь возникшие обстоятельства препятствовали задуманному.
  Здесь, на побережье Перу, хватало других, местных наркодельцов, промышлявших контрабандой преимущественно на США, которые были совсем не в восторге от появления лишнего рта в зоне их деловых интересов. Государство активно боролось с наркотрафиком, используя современные патрульные самолеты, быстроходные суда и агентуру, и увеличение незаконной активности поднимало коммерческие риски наркокартелей. Переброска товара самолетами над сельвой в Колумбию, откуда его можно было вывести подводными лодками, построенными на подпольных верфях в эсте́рос , прямо до Мексики или Майами, значительно удорожало транспортировку. Использование Атлантического побережья в Бразилии для тех же целей, куда Мигель слетал на пробу с товаром, грозило свести на нет бизнес из-за непомерного вздутия цен на авиационное топливо, его доставки в сельву и многотысячного расстояния, необходимости иметь промежуточные взлетно-посадочные площадки с обслуживающим персоналом.
  Там же, в Рио-де-Жанейро, он неожиданно опять столкнулся с Максом Таппертом, что требовало отдельного осмысления.
  Охеда, параллельно со своим основным бизнесом, никогда не отказывался от проектов, способных принести ему дивиденды в будущем. Одним из таких было финансирование поисков молодого археолога Тапперта, знакомого Мигелю еще по Асунсьону, затерянных городов доколумбовых цивилизаций в непроходимых тропических лесах Южной Америки. Заработанные капиталы должны были работать, а не лежать мертвым грузом, К тому же их отмывка и легализация стоили тоже немалых денег. Поставив на Макса, он рассчитывал на возможный доход, но столкнулся с элементарным кидком. В его кругах подобное было не принято прощать, так как это могло пошатнуть авторитет. Но за Таппертом стояла многочисленная могущественная родня и близкие, способные достать кого угодно по всему континенту. Один старый антиквар Рихард Штанге чего стоил! Поэтому лучше было мирно заставить Макса отработать вложенные в него средства. Предводитель наркокартеля лишь смог узнать через своих информаторов в аэропорту, что из Рио-де-Жанейро Макс с компаньоном улетел в Эквадор, дальше их следы терялись.
  Раздался стук в дверь, отвлекший Охеду от размышлений.
  - Дон Мигель, наш патруль захватил троих европейцев и индейца-проводника недалеко от лагеря, - сообщил предводителю вошедший в бунгало начальник охраны.
  - Кто такие? Придурошные миссионеры или туристы? - недовольно спросил его Охеда.
  - Нет. По документам экологи и геолог, ведущие исследования на эквадорской территории, - ответил подчиненный. - Вот их бумаги.
  - Наверное, заблудились в сельве, - предположил Мигель, пролистнув пару паспортов и замерев от изумления.
  - Карлито, где вы их взяли?! - справившись с собой переспросил Охеда, разглядывая в одном из удостоверений доброжелательную физиономию Макса Тапперта.
  - В часе езды на моторке выше по течению реки, - сказал начальник охраны. - Где наши ребята обычно сидят в засаде.
  - Что в их рюкзаках?!
  - Ничего необычного. Снаряжение, немного денег, кредитные карточки, толстая папка с прошитыми ксерокопиями на иностранном языке.
  - Папку и кредитки принеси сюда! Отправь немедленно на место засады Хесу́са с его парнями, кинолога с собакой и индейца-следопыта! - подумав, приказал начальнику охраны Мигель. - Пусть определят, откуда пришли наши гости! Пройдут по их следам, ведь дождя еще не было! И побыстрее, без результата не возвращаться!
  Карлито выскочил за дверь выполнять приказание, а Охеда задумался над неожиданным появлением Тапперта со своими спутниками. Случайность их встречи он отмел сразу. Макс был не таким человеком, чтобы беззаботно проводить время, гуляя по лесу и наслаждаясь природой. А вот в возможный интерес Тапперта к подземному лабиринту, находящемуся где-то неподалеку, слухи о котором уже давно доходили до Мигеля от местных индейцев, он вполне мог поверить. О древних подземельях иногда скупо упоминал и шаман племени уа́мбис, чьи селения располагались здесь и ближе к границе с Эквадором. Шаман очень любил золото, но категорически отказался показать лабиринт Охеде с его парнями, предупредив, что подземелье убивает чужаков. Мигель в это не верил, считая индейскими байками. В подземелье могли храниться древние артефакты, стоившие у коллекционеров бешеные деньги. Не зря же за ними охотился по всей Южной Америке одержимый Тапперт, появление которого предводитель наркокартеля связал именно с лабиринтом. Конечно, можно было разговорить шамана уамбис, под пытками мало кто молчал, но перспектива войны с индейцами, которые работали на его плантациях и слыли отважными бойцами, не прельщала предводителя наркокартеля.
  Начальник охраны принес требуемую папку. Полистав, Охеда отложил ее в сторону. Немецким он не владел, а перевод полученного в такой глуши требовал специалиста и времени.
  - Подождем известий от Хесу́са, - сказал Мигель. - А потом разговорим пленников.
  Только к ночи поисковая группа вышла на связь.
  - Мы обнаружили вход в подземелье, - сообщил по рации Хесус. - Но дальше проход перегораживает каменная плита. Нужна взрывчатка и бухта хорошего каната, так как до входа еще нужно спускаться, а по лианам очень опасно.
  Охеда повеселел и велел привести к нему Тапперта.
  - Ба, кого я вижу! - театрально раскинув руки в стороны воскликнул предводитель наркокартеля, когда в бунгало ввели босого Макса. - Весьма рад нашей встречи!
  - Здравствуйте, дон Мигель, - с улыбкой висельника поприветствовал вожака бандитов Тапперт.
  - В последний раз мы не успели договорить, - продолжил Охеда, подходя к пленнику. - За тобой должок. Нехорошо обманывать старых друзей и подсовывать им фальшивые карты.
  - Вы же знаете, что в таких делах всегда присутствует риск. Половина карт с указанием зарытых сокровищ на поверку оказывались подложными, - нашелся Макс. - Она ведь была старинная, это факт.
  Мигель молча разглядывал Тапперта.
  - Не пора ли тебе заняться серьезным, прибыльным делом, а не гоняться за миражами? - неожиданно предложил Максу предводитель наркокартеля. - В перерывах сможешь лежать на диване, почитывая старинные манускрипты. Мне такие авантюристы, как ты, очень нужны.
  - Да я бы с удовольствием принимал на диване конверты с деньгами, - пошутил Тапперт. - Но не несут.
  - А вот доставь пару раз партию товара в США или Европу, - сказал Охеда. - Если повезет, будешь года два при деньгах и мне долг вернешь.
  - А если не повезет?
  - Тогда тебе деньги точно долго не понадобятся.
  Зашел Карлито и, подойдя к предводителю, что-то прошептал ему на ухо.
  - Ладно, пошутили и хватит, - выслушав подчиненного произнес Мигель, обращаясь к пленнику. - Мне надо, чтобы ты и твой проводник-индеец, оказавшийся шаманом ачуаров, поводили меня с моими ребятами по подземелью. Хочу экскурсию себе устроить, а то здесь в глуши напряг с культурно-развлекательными мероприятиями.
  - Какое подземелье? - попытался изобразить непонимание Макс.
  - Эй, ты дурака то не валяй, - одернул его главарь бандитов. - А то отдам вас шаману уамбис. Я слышал, у него не сложились отношения с Хагуаром, да и белых он особо не жалует. Скормит вас пираньям или сам сожрет. Здесь тебе родня не поможет, сгинешь так, что и концов не найдут.
  - Зачем вам лабиринт? Думаете, там золота навалом?
  - А если и нет, не беда. Устрою там склад дури и лабораторию по ее производству. Да и сам с моими парнями туда переберусь, чем не крепость. А то достали меня военные с полицией. Уже со спутников за нами следят.
  Тапперт молчал, переваривая услышанное.
  - Ну что, уговорил? - похлопав по плечу Макса сказал Охеда. - Иди, собирайся в дорогу, обувь вам сейчас принесут. И скажи Хагуару, чтобы был посговорчивей!
  
  * * *
  
  Аргентина
  провинция Мисьонес
  асиенда в предместьях Пуэрто-Игуасу
  сентябрь 1955 года
  
  На веранде особняка из местами пожелтевшего, с бурыми разводами, камня под красной черепичной крышей, стоявшего на окраине большой асиенды на склоне горы среди буйных зарослей тропического дождевого леса, расположились в плетеных креслах несколько сеньоров.
  Молодые люди из прислуги особняка принесли для сеньоров на веранде кофе в высоких керамических кофейниках. Под свободными, на выпуск, рубашками прислуги угадывались полукабуры с оружием.
  Вскоре к особняку по мощеной камнем дорожке подъехали два легковых автомобиля представительского класса, из которых в сопровождении охраны вышли Ганс Каммлер и Эмиль Мазув, прошедшие на веранду к присутствующим.
  Их появление приветствовали молчаливым вставанием.
  - Присаживайтесь, господа, - произнес Каммлер. - Нам бы хотелось узнать подробности произошедшего происшествия в экспедиции.
  - После успешного испытания препарата на назначенных мною подчиненных и добровольцах, изготовленного биохимиком Юргеном Таубе из растений, найденных Гербертом Зауэром с помощью шамана ачуаров в сельве горного массива Кордильера-дель-Кондор, сотрудники экспедиции под предводительством Петера Хейнеманна выразили желание посетить подземный лабиринт индейцев, находившийся неподалеку, - поднявшись, стал докладывать руководитель экспедиции Херманн Крайс. - Запрещать им я не стал, зная вашу заинтересованность в подобных исследованиях. В подземелье отправились пять человек - психолог Петер Хейнеманн, доктор антропологии Вальтер Клюге, его ассистент Пауль Галле, проводник Вольфганг Хольгер и охранник.
  - Вы мне ранее докладывали, что посещение лабиринта может быть опасно, - заметил Ганс Каммлер. - Почему это не было принято во внимание?
  - Об опасности посещения подземелья нам сообщил шаман племени, к словам которого мы отнеслись скептически, считая их выдумками аборигенов, - продолжил Крайс. - Знахарь говорил об угрозе в лабиринте от его стражей - неких бесплотных субстанций, способных убить непрошенных гостей катакомб.
  - Что случилось дальше?
  - Группа Петера Хейнеманна ушла под землю в ночь после испытания препарата и сутки не подавала о себе вестей. Мы полагали, что они задержались, обнаружив некие древние артефакты, которые могли находиться в этом священном для местных туземцев подземелье. Ушедшие были вооружены и имели достаточно провизии. Выждав еще сутки, я вместе с моими подчиненными отправился на розыски пропавших. Около входа в лабиринт мы обнаружили тело одного из людей Хейнеманна, охранника Штоля. Характер повреждений погибшего дал мне право запретить розыск в подземелье остальных пропавших.
  - Как отнесся шаман к желанию ваших сотрудников пойти в лабиринт? - подал голос Эмиль Мазув, сидевший за одним из столов. - Не выглядело ли это святотатством по отношению к их культу?
  - Он отнесся отрицательно, заявив, что стражи-хозяева подземелья не хотят нас там видеть. Знахарь сказал, что там можно погибнуть.
  - Почему вы не отнеслись серьезно к его словам? - поинтересовался Мазув.
  - Личной неприязни индейцы к нам не испытывали. Наоборот, помогали во всем, включая поиск интересующих нас растений в сельве и сбор растительного сырья для дальнейшей переработки и отправки сюда. А боятся каких-то бесплотных сущностей современному, вооруженному человеку казалось нелепым.
  - Каков характер повреждений тела погибшего охранника? - задал вопрос Каммлер, расхаживая на веранде.
  - У него разворочена вся грудная клетка, - поднялся давать объяснения врач экспедиции Людвиг Уль. - В грудине насквозь к позвоночнику большая дыра, сильно опаленная с краев. Внутренние органы в отверстии сожжены, обширный некроз с полным обугливанием подлежащих тканей, мышц и костей. Множественные переломы и размозжение кости грудины. С подобным я сталкивался во время моей полевой практики во время войны, при поражении солдат бронебойными снарядами малокалиберной артиллерии. Но там еще обычно присутствовало полное или частичное расчленение туловища, пораженного вследствии высокой кинетической энергии снаряда.
  - Вам показалось что-то странным?
  - Отсутствие расчленения туловища при таком типе повреждения, - ответил врач. - Хотя, откуда там малокалиберная артиллерия? Выстрелов то мы не слышали.
  - Там же граница, - заметил Мазув. - Военные по ее обе стороны.
  - Небольшие заставы по реке с двух сторон, - добавил Крайс. - Но вооружены только стрелковым вооружением, мы проверяли. И за время нашего пребывания все было тихо. Да, спустя пару дней после происшествия с группой Хейнеманна охотники племени ачуаров встретили в сельве западнее нашего лагеря совершенно обезумевшего Хольгера. По их словам, он сошел с ума, и производил жуткое впечатление. При виде индейцев бросился от них прочь. Его дальнейшие розыски результатов не дали.
  - А что сказал шаман о произошедшем? - поинтересовался Мазув.
  - Он сказал, что в смерти наших людей виноваты они сами, так как он предупреждал их не ходить в лабиринт, - пояснил Херманн Крайс. - И безумие Хольгера тоже вызвано карой стражей подземелья.
  - Кто-нибудь из вас видел этих стражей? - спросил присутствующих участников экспедиции Ганс Каммлер.
  - Многие, и я в том числе, видели летающие по сельве недалеко от входа в лабиринт голубые и оранжевые светящиеся шары, величиной с мяч для тенниса, - сообщил руководитель экспедиции. - А во время приема отвара из айауаски, по словам испытуемых, они видели около себя и даже общались с этими шарами, то есть хозяевами подземелья.
  - Все это очень субъективно, - добавил Юрген Таубе, как и его коллега Герберт Зауэр, также присутствовавший на совещании. - Это могли быть особенности восприятия окружающего мира под влиянием сильного психостимулятора, являвшегося также галлюциногеном. Иллюзии, нарушения работы мозга....
  - А правда. что во время приема айауаски стражи подсказали вам, как выглядит эта лиана, содержащая мощнейший психорегулятор, в сельве? - улыбнувшись спросил Зауэра Мазув.
  - Правда, - нехотя ответил Герберт Зауэр, бросив хмурый взгляд на излишне болтливого в радиодонесениях руководителя экспедиции. - Я и нашел ее по цветкам, которые увидел во сне.
  - Что вы предприняли после происшествия? - поинтересовался у Крайса Каммлер.
  - После безуспешных поисков Хольгера и похорон Штоля задачи экспедиции были выполнены, - доложил тот. - Несколькими рейсами самолета с заранее подготовленной площадки, расположенной севернее деревни ачуаров мы перебросили сотрудников экспедиции, снаряжение и полупродукт для выделения искомого препарата на перуанскую территорию, откуда по новым документам переправили все воздушным путем через Боливию, Парагвай сюда, на север Аргентины. Оставшийся, второй проводник экспедиции вернулся в место своего постоянного жительства в Эквадоре.
  Ганс Каммлер и Эмиль Мазув, переглянувшись, помолчали.
  - Вам будут доведены результаты совещания, - сообщил присутствующим на веранде Каммлер. - Пока отдыхайте, приводите себя в порядок после сельвы. Таубе и Зауэру еще предстоит много работы по окончательному выделению, доводке препарата и комплексному его испытанию.
  
  * * *
  
  Перу
  департамент Лорето
  непроходимая сельва
  сентябрь 1996 года
  
  - Что будем делать? - спросил остальных пленников Тапперт, когда рассказал в сарае о своем разговоре с предводителем бандитов.
  - Вернемся с ними в лабиринт, - невозмутимо ответил знахарь.
  - А как же хранящееся там наследие атлантов?! - возмутился Макс.
  - Стражи подземелья убьют всех непрошенных гостей до единого, - спокойно пояснил шаман. - Они сами выбрали свой путь.
  - А нас?! - произнес Виктор.
  - Вас не тронут, если из подземелья ничего не прихватите.
  - К тому же, вряд ли бандиты оставили бы нас в живых, зачем им свидетели, - резонно заметил Фернандо Медина. - Так что у нас нет другого выхода.
  Только утром им вернули обувь и рюкзаки, и принесли поесть.
  А еще через полчаса всех пленников вывели из сарая.
  На свободном пространстве между строениями, стоявшими под раскидистыми пальмами, собралось человек пятнадцать бандитов, все с оружием, рядом на земле лежали их рюкзаки, какие-то ящики, большие емкости с питьевой водой, бухты крепкого каната.
  К толпе подошел Мигель Охеда, внимательно оглядел своих людей.
  - Без папки мне будет тяжело ориентироваться в лабиринте, - соврал предводителю бандитов Тапперт.
  - Принеси, - подумав, велел начальнику охраны Охеда.
  - И наши паспорта с карточками, - стал упорствовать Макс.
  - Отдам, отдам, - отмахнулся предводитель наркокартеля, показав требуемое. - Чужого не надо.
  - Карлос, останешься здесь! И будь повнимательней, усиль посты! - сказал он начальнику охраны. - Не нравится мне такая активность около моей территории!
  Погрузившись на несколько моторок и захватив снаряжение, все выехали вверх по течению реки. Дойдя по воде до тропы к лабиринту бандиты выгрузили из лодок снаряжение и пленников, и распределив груз двинулись через лесные заросли к подземелью.
  - Так то оно лучше, - сказал с натугой тащившему на плече ящик с динамитом Тапперту рядом шагающий Мигель. - Когда при деле, дурные мысли в голову не лезут.
  К провалу около входа в лабиринт добрались только через три часа, потратив много времени на подъем снаряжения на плато.
  - Да, самим бы нам найти подземелье никогда не получилось, - проговорил Охеда, стоя на краю гигантской дыры и глядя внимательно вниз, когда Хесус завел его под зеленый шатер деревьев. - Вот и хорошо, другие тоже не найдут.
  - Уамбис спускаются под землю где-то рядом с одним из своих стойбищ, - уверенно сказал Хесус. - Мы несколько раз проверяли эту информацию, но точных координат места добыть не смогли.
  - И еще есть около деревни ачуаров на эквадорской стороне границы, - добавил предводитель группировки. - Зато теперь у нас имеется свой вход.
  - А если индейцы под землей нападут на нас? - спросил вожака Хесус. - Они ведь контролируют лабиринт.
  - Перебьем, - отмахнулся Мигель. - Да и не посмеют они, слишком много между нами завязано. На всякий случай, можно просто замуровать проходы на опасных направлениях. А сюда, на плато, установить подъемник, чтобы легче было доставлять дурь.
  Сначала вниз в оплавленный грот спустились по канатам два подрывника с динамитом для установки заряда на плиту в проходе. Подготовив все, они быстро вернулись на отвесную стену в ожидании взрыва.
  Спустя несколько минут внизу громыхнуло, послышался звук падающих камней на дно пролома. От края пропасти поднялся кислый дым, медленно рассеиваясь по округе.
  - Надо немного выждать, - сообщили по рации снизу. - Могут упасть фрагменты свода пещеры, если перестарались.
  Через полчаса начали спуск основной группы. Первыми пошли Хесус со своими ребятами, затем пленники и Мигель с остальными бандитами. Наверху оставили несколько человек на всякий случай.
  Внизу, в оплавленном гроте, всем открылась картина произошедшего подрыва.
  Вокруг лежали осколки камней, остатки дыма от продуктов взрыва втягивало сквозняком в широкий пролом разбитой плиты прохода.
  Осмотревшись, Охеда первыми вперед отправил пленников. За ними, дыша в затылок, пошли Хесус с ребятами, держа наизготовку штурмовые винтовки. Следом двигался предводитель группировки с охраной.
  Шли долго, освещая путь фонарями. Хагуар показывал направление, ориентируясь в пересекающихся туннелях подземелья. Остановившись на ночевку, продолжили движение далее.
  - Где же стражи? - тихо спросил знахаря Макс.
  - Их всегда встречали около хранилища, - также тихо ответил шаман.
  - Эй, кончай шептаться, - окрикнул пленников Хесус. - Или говорите громче.
  Вышли в один из пустынных залов.
  - Насколько далеко тянется лабиринт? - освещая лучом фонаря теряющийся вверху свод, спросил Мигель, когда все собрались вместе.
  - Никто не знает, на десятки километров, - ответил Тапперт.
  Охеда довольно покачал головой, видимо что-то прикидывая в уме.
  Передохнув, пошли дальше, соблюдая прежний порядок движения.
  Неожиданно из стены тоннеля, прямо перед идущим первым Хагуаром, появился страж подземелья. Он вытек каплей из камня, сформировавшись в небольшой светящийся оранжевый шар и поплыл в сторону приближающихся людей. Знахарь спокойно посторонился, уступая дорогу одному из хозяев лабиринта. Остальные пленники боязливо вжались в стены, но они стража не заинтересовали. Он приблизился ко лбу опешившего Хесуса, задержался на мгновение, и коснулся головы бандита. Подручный Мигеля рухнул вниз, не издав ни звука.
  В конце колонны раздались истошные крики, началась беспорядочная стрельба. Завизжали пули, рикошетом отскакивая от стен в разные стороны.
  - Ложись! - крикнул остальным пленникам Шелест, находившийся ближе к происходящему, и упал в тоннеле.
  Из стен стали появляться стражи, атакуя бандитов. Через несколько секунд все было кончено.
  Наступила звенящая тишина.
  Оставшиеся в живых медленно поднялись на ноги и посмотрели назад.
  Вдоль тоннеля в разных позах лежали трупы бандитов. Рядом в беспорядке валялось их оружие и снаряжение.
  - Ни царапины! - преодолев отвращение, обыскал тело Охеды трясущийся Макс, забрав у вожака документы и кредитные карточки бывших пленников.
  - Почему стражи их убили? - заторможенно спросил шамана Виктор, подсвечивая Тапперту. - Ведь они ничего не взяли из подземелья?
  - Не знаю, - ответил Хагуар. - А как убивают видел раньше, без всяких следов. Как будто выключают фонарь, просто забирая жизнь.
  - Тела куда-то надо убрать, - предложил Фернандо. - Нехорошо как-то, будут валяться в тоннеле.
  - Не надо, - сказал знахарь. - В лабиринте труп быстро мумифицируется без запаха и разложения. Пусть будут напоминанием другим непрошенным гостям, здесь много таких лежит.
  - Без разложения? - переспросил Макс.
  - Да. Тут никогда не болеют. Я привожу в подземелье больных сородичей и они выздоравливают. Это одна из тайн лабиринта.
  Они забрали три штурмовых винтовки с кучей магазинов, запас продуктов и воду, бухту прочной веревки на всякий случай, не зная куда их может занести в этот раз.
  Шаман отказался от оружия.
  - Умеете пользоваться этой моделью? - показав на винтовку, спросил молодых людей проводник.
  Тапперт утвердительно кивнул головой, Шелест вопросительно посмотрел на Фернандо, ожидая объяснений.
  - Все очень просто, - проводник показал, как надо перезаряжать "М-16", где у нее предохранитель и переводчик огня. - Отдача у винтовки слабая, только не увлекайтесь стрелять очередями. В замкнутом пространстве это опасно, можно рикошетом ранить или убить своего.
  Исследователи собрались и пошли за Хагуаром, ведущим всех в сторону выхода у селения ачуаров.
  Опять потянулись бесконечные туннели, прерывавшиеся залами и пещерами. По дороге прошли два тамбура, каменную плиту одного из них пришлось открывать. Выбившись из сил, группа заночевала в небольшом гроте, поужинав перед сном захваченной с собой провизией. Спали чутко после всего, что случилось с ними, по очереди охраняя отдых остальных.
  Проснувшись, позавтракали и продолжили движение в лабиринте.
  - Мы уже недалеко от хранилища, - сообщил идущим знахарь. - Я узнаю эти места.
  Путники стали озираться, пытаясь найти неведомые ориентиры шамана.
  Вдруг впереди, в темноте тоннеля, по которому они шли, послышался торжествующий крик и топот множества ног, быстро приближавшийся к опешившим исследователям.
  - Какие неугомонные! - воскликнул уставший Виктор. - Наверное, так и торчали тут в подземелье все это время, ожидая нас!
  Фернандо вскинул винтовку и начал стрелять в темноту хода. Тапперт и Шелест присоединились к нему, лупя в три ствола.
  Крик сменился воплями и хрипом, оборвавшись так же внезапно, как и начался.
  - Попробуем их обойти! - сказал Хагуар, выбирая новое направление и бегом сворачивая в боковой туннель. - Осторожнее, у уамбис отравленные ядом кура́ре стрелы, убивают мгновенно!
  Они понеслись по ходам, подсвечивая себе фонарями, едва поспевая за мчавшимся первым знахарем.
  Выдохнувшись, группа остановилась в тоннеле, судорожно хватая ртом воздух и отирая катящийся градом по лицу горячий пот.
  - А если ваши сородичи устали нас ждать наверху провала и ушли в селение? - тихо предположил Шелест, смотря на шамана. - То как мы поднимемся наверх?
  - Они будут ждать столько, сколько нужно, - спокойно ответил Хагуар. - Пока их не позовут. И еду им принесут вовремя. На крайний случай есть другой выход недалеко отсюда. Но там надо выныривать по подводному туннелю прямо в реку, что может быть опасно.
  Из глубины мрака зала, около входа в который путники находились, прокричали на индейском языке.
  Исследователи подняли оружие.
  - Это наши! - остановил из знахарь. - Они просят не стрелять!
  Сразу навалилась усталость от нервного напряжения, группа стоя привалилась к каменным стенам тоннеля, оседая на корточки.
  - Здесь нельзя оставаться! - поторопил всех шаман. - Могут незаметно подкрасться уамбис, нам осталось немного до выхода!
  Спустя некоторое время, сопровождаемые настороженно прислушивавшихся к окружаемому воинами ачуаров, исследователи с Хагуаром наконец-то добрались до провала и поднялись на поверхность в горах на эквадорской территории. А еще через час оказались в деревне знахаря, где их встретил Рихард Штанге.
  
  * * *
  
  Эквадор
  провинция Морона-Сантьяго
  Кордильера-дель-Кондор
  сентябрь 1996 года
  
  - Как вы здесь оказались, дядя Рихард? - спросил старого антиквара изумленный Макс.
  - Я вылетел вслед за вами, - ответил Штанге. - А когда начались волнения на границе в этом районе, то сразу прибыл сюда.
  - Какие волнения? - поинтересовался Виктор.
  - Столкновения между ачуарами и уамбис, живущими по ту сторону границы, - пояснил старый антиквар. - И еще ищут людей из наркокартеля Охеды, резко активизировавших свою деятельность, тоже замеченных в этих местах. Как мне сообщили мои информаторы, сюда перебрасываются дополнительные силы военных и полиции. Так что нам надо срочно убираться отсюда, если мы не хотим большого скандала и депортации из страны. Нас заберет вертолет, по пути расскажете о ваших открытиях.
  На прощание шаман ачуаров подарил каждому участнику приключений в лабиринте по маленькому подарку - небольшому диску из золота, величиной со старинную монету, с рельефным изображением на обеих сторонах человека и каких-то странных символов. Каждый артефакт имел у края небольшое сквозное отверстие. Макс продел через дырку бечевку и повесил диск на шею в качестве амулета. Виктор приспособил его в виде брелока для связки ключей. Фернандо просто сунул в кошелек.
  - Эти предметы из подземелья? - спросил шамана Тапперт. - Как же вам удалось их вынести из лабиринта без разрешения стражей?
  Знахарь лишь улыбнулся и ничего не сказал.
  Сердечно попрощавшись с Хагуаром, исследователи поспешили через тропический лес на место, где их должна была принять винтокрылая машина. Связавшись с пилотом вертолета по портативной рации, которая оказалась в рюкзаке Штанге, они уже через час летели в сторону Гуаякиля, чтобы приземлиться в аэропорту. Во время полета толком поговорить не удалось из-за шума турбины.
  Путешественники смогли поведать о своих приключениях старому антиквару только в одном из кафе в аэропорту уже после посадки.
  - Да..., слишком невероятно, чтобы не поверить, - протянул дядя Рихард, выслушав рассказ Тапперта. - Мы давно занимались этим лабиринтом с Фернандо, искали к нему подходы через Хагуара. Но хранилище шаман показал моему помощнику только буквально перед вашим появлением в Эквадоре. Поэтому я решил объединить наши усилия и присоединиться к вам несколько позже. Жаль, что пока ничего нельзя забрать из подземелья.
  - Может использовать какие-нибудь скафандры или применить против стражей мощные электронные помехи? - предложил Макс.
  - Они свободно проходят сквозь толщу стен лабиринта. А там ведь порода, минералы встречаются с включением металлов, - скептически заметил Фернандо.
  - Не забывайте, что в том районе сейчас уже не протолкнуться от военных и полиции, - парировал антиквар. - И еще не скоро все успокоятся, для того чтобы вновь туда отправиться.
  - А если власти узнают о хранилище? - спросил Шелест.
  - Это вряд ли, кто им скажет? - усмехнулся Штанге. - Ни враждующие между собой индейцы, ни оставшиеся в живых люди Охеды, ни мы не заинтересованы в этом. А если случайно что-нибудь всплывет, то входы в лабиринт окружат высоким забором, а наследие атлантов раствориться в запасниках библиотеки Ватикана и секретных хранилищах правительства США, как было уже не раз с древними артефактами, могущими кардинально изменить официальную историю человечества и открыть всем глаза.
  Все замолчали, раздумывая над словами старого антиквара.
  - Наверное, нашим, более мудрым потомкам, удастся договориться со стражами подземелья, - продолжил Штанге. - Но и нам надо стараться, чтобы приблизить этот долгожданный день.
  Настало время расставаться. Старый Рихард с Фернандо спешили в Рио, Тапперт улетал в Асунсьон, Виктор засобирался в Питер, так как доктор Руиг пока не подавал известий.
  - Мы еще обязательно встретимся, будьте уверены, - на прощание сказал антиквар. - На наш век тайн хватит.
  Молодые люди попросили в киоске, торгующем всякой канцелярской мелочью, сделать ксерокопии рабочего дневника Герберта Зауэра, чтобы отправить их по почте доктору Руигу.
  - Не создадим себе лишних конкурентов при будущем исследовании подземелья ачуаров? - прозорливо поинтересовался Тапперт у своего напарника, когда отправляли посылку в Германию.
  - Долг чести. Ведь и на него деньги, в том числе, мы смогли организовать эту экспедицию, - произнес Виктор. - Да и не полезет он под землю, у доктора и так полно дел в Европе.
  Макс собрался проводить своего друга. Пока Шелест покупал билет до Европы, он исчез на некоторое время.
  - Вот, тебе на память, - протянул Виктору пузатую бутылку рома с оранжевой этикеткой Тапперт.
  - Той же марки, что при нашей первой встрече! - улыбнулся Шелест, вспомнив мадридский аэропорт.
  Он подарил Максу хороший водолазный нож "Скуба-Про", который на всякий случай держал в рюкзаке.
  - Мне все не дает покоя жуткий конец экспедиции нацистов в лабиринте ачуаров, - поделился с другом своими мыслями Виктор. - И что дальше предприняли их хозяева? Какова судьба разработки психостимулятора, открытого Гербертом Зауэром и Юргеном Таубе?
  - Мы ведь только мельком, поверхностно смотрели дневник моего деда, за неимением особого времени, - ответил Тапперт. - Буду более подробно изучать эти записи, может что и всплывет.
  - А что ты думаешь о базе нацистов в Антарктиде? - уже при регистрации на рейс спросил своего напарника Шелест.
  - Чистый бред. Как бы они там выжили, да и зачем? А все разговоры о внутренних полостях нашей Земли, куда якобы проникли нацисты и устроили там себе рай, прошу отнести к дилетантам, незнакомым с основами строения нашей планеты. Ведь если бы наша планета была бы полой, а внутри, в соответствии с установками некоторых авторов, находилось бы уплотненное ядро, то ее обитатели как минимум погибли бы от газификации этого ядра и его теплового излучения, - высказал свое мнение Макс. - Нацисты не собирались загибаться среди вечных льдов. А хотели припеваючи жить под ярким солнцем среди буйной субтропической и тропической растительности стран Южной Америки, чьи президенты и диктаторы с благосклонностью относились к ним. Они не подвергались преследованиям со стороны победивших во Второй мировой войне стран, за редким исключением совсем уж одиозных и несдержанных на свой язык персон. Ты посмотри, в Европе судят какого-нибудь очередного истопника концлагеря, назначая его стрелочником, в то время как по этому континенту ходили целыми толпами среднее и высшее звено руководства СС и Третьего рейха. Куда перемещали свои награбленные капиталы нацисты, там и происходили политические изменения в Южной Америке - Аргентина, Парагвай, Чили.
  Они обнялись, и Виктор пошел на посадку.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  Петроградская сторона
  октябрь 1996 года
  
  - Ой! - донеслось сзади. - Больно как!
  Шелест обернулся и его взору предстала худенькая девушка в кожаных брюках и курточке, согнувшаяся в пару метрах от Виктора.
  - Ногу подвернули? - спросил он у незнакомки. - Давайте я вам помогу?
  Молодой человек подошел к пострадавшей и, взяв из ее рук сумку, помог опереться на него.
  - Куда теперь? - спросил Шелест. - Поймать такси?
  Они стояли на тротуаре Большого проспекта Петроградской стороны в ста метрах от площади Льва Толстого. Виктор шел к метро "Петроградская" от Ботанического сада, где в компании со Старцем побывал в оранжереи тропических растений, оставив того наслаждаться заморской флорой в одиночестве, сославшись на неотложные дела.
  - Не надо, - морщась, ответила девушка и кивнула на старинный дом с элементами неоготики, рядом с которым они стояли. - Я живу здесь, просто помогите доковылять до квартиры.
  Молодой человек поддерживая ее, прыгающую на одной ноге, довел до парадной и, заведя в лифт, доставил на четвертый этаж к дверям жилища.
  - Дальше справитесь? - спросил он незнакомку на прощанье и добавил. - Лучше вызвать врача на дом, может быть разрыв связок в лодыжке.
  - А вы откуда знаете? - поинтересовалась пострадавшая, открывая ключами замки.
  - Я дзюдо долго занимался, - сообщил ей Шелест. - У нас это была рядовая травма.
  - Вон, здоровым каким стали, - разглядывая его заметила девущка и неожиданно предложила. - Давайте я вас лучше чаем напою, мой спаситель.
  - Давайте, - смиренно согласился Виктор, обративший внимание на ладную фигуру незнакомки. - Можно и попить.
  Они вошли в большую, с высокими лепными потолками квартиру, обставленную старинной, темных тонов, массивной мебелью. Расположились в просторной кухне на уютном угловом диванчике со столиком.
  - Разрешите я на ногу гляну. Может, и нет ничего, просто растянули, - сказал Шелест. - Бинтом перетянем. Если к вечеру стопу не раздует, значит пронесло.
  Пострадавшая сняла ботинок и носок с подвернутой ноги, лодыжка которой едва опухла.
  - Ой, бинт возьмите в той комнате, в шкафу у окна, - вспомнив, попросила молодого человека девушка и показала куда идти.
  Виктор прошел в указанном направлении и соорентировавшись нашел требуемое. В комнате, где он находился, две стены от потолка до пола были заняты полками с книгами. Полные собрания сочинений незнакомых Шелесту авторов, дорогие издания в суперобложках, много книг на иностранных языках, дореволюционные тома в потертых, кожаных переплетах. Напротив, около письменного стола, крытого зеленым сукном, висело пару гравюр в изящных багетах каких-то господ в париках и камзолах.
  - Меня Саша зовут, - сообщила незнакомка, когда молодой человек вернулся на кухню и начал бинтовать ей лодыжку. - Извините, забыла представиться.
  Виктор назвал свое имя.
  - У вас там в комнате книг полно, - заметил он.
  - Да, в кабинете. Это квартира моего дяди, - ответила та. - Он деловой человек. Руководит крупной фирмой.
  Шелест закончил с повязкой.
  - Большое спасибо. Давайте пить чай, - сказала пострадавшая.
  На плите вскипел чайник. Девушка заварила пакетики в чашках и подала на стол варенье и бисквиты.
  - Вы сильно загорели. На югах отдыхали? - спросила она Виктора.
  - Да, там, - не моргнув глазом соврал тот.
  Они еще немного поболтали о всякой чепухе. Шелест взял ее телефон, а через неделю, когда нога Саши прошла, предложил встретиться. Молодые люди погуляли по Питеру, побывали в зоопарке, потом посидели в баре. Их отношения развивались бурно. После третьей встречи парочка завернула к Чудакову, где и заночевала в одной из комнат квартиры Старца.
  
  * * *
  
  Россия
  Санкт-Петербург
  Петроградская сторона
  кафе "Снежинка"
  октябрь 1996 года
  
  Шелест не спеша обедал, наслаждаясь вкусной солянкой, поглядывая на посетителей заведения и проезжающие за окном автомобили. Здесь всегда было тихо и по-домашнему уютно, не орала громкая и вульгарная музыка, завсегдатаи и персонал вели себя учтиво и интеллигентно. Рассматривая глиняную посуду и старинные, причудливой формы бутылки, которые были расставлены на полках по стенам из темного кирпича, Виктор размышлял о переменах, произошедших с ним, после его возвращения домой.
  Его долго досматривали на таможне в питерском аэропорту "Пулково", зачем-то отнеся некоторые вещи из багажа и ручной клади на экспертизу. Потом конечно извинились за беспокойство, но неприятный осадок в душе остался. Родители очень обрадовались его появлению и охали, слушая рассказы сына о заморских странах и прочей экзотике. Разумеется, Шелест поведал далеко не обо всем, благоразумно умолчав о секретах Третьего рейха и блужданиях в подземельях ачуаров. Он не хотел волновать своих близких, да и о произошедших с ним приключениях до поры до времени следовало помалкивать.
  Виктор никак не мог вернуться к привычной жизни в родном городе, хотя отсутствовал каких-то полтора года. Странным образом его неотвратимо тянуло обратно в сельву, откуда он с таким трудом благополучно унес подобру-поздорову ноги. Ему порой казалось, что находящиеся рядом с ним на улице или в транспорте незнакомые люди говорят по-испански, сам город воспринимался каким-то другим, не вполне знакомым. А тут еще начались странные, непонятные встречи. То случайная девушка на улице, попросив сигарету, прикурив, начнет по-свойски болтать, как с хорошим знакомым, никуда не спеша и предлагая совместно провести время. Или прилично одетый мужик в магазине на кассе, явно не из бедных, услышав его речь усмехнется и скажет, что он тоже с трудом вживался по приезду домой, проведя долгое время за границей, и позабыв про свои дела позовет выпить из горла́ за углом. Воспринимая эти странности по отдельности ничего не тяготило. Но попытавшись связать их воедино получалась какая-то чертовщина.
  Вчера ему позвонил Старец и пригласил на вечер камерной музыки в органный зал Смольного собора, посвященный творчеству Иоганна Себастьяна Баха, на котором должны были выступать заезжие знаменитости. Слушая старинную музыку, Шелест в который раз был подавлен величием искусства ушедшей эпохи.
  После концерта к его спутнику подошли знакомые, начался непринужденный обмен впечатлениями и последними новостями. Чудаков увлекся беседой с дамой, а Виктор разговорился с одним господином средних лет в вечернем костюме с бабочкой.
  - Здесь не в пример богаче звучание органа! - сказал ему новый знакомый.
  - Да, колоссально! - вторил ему Шелест. - Какой эмоциональный заряд после концерта!
  - А исполненное только что! Тирли́м-па́м-па́м, папа́-руля́, как вам этот пассаж? - напел по памяти собеседник пару тактов из прозвучавшего произведения. - Или вот это, особенно запомнилось - папа́-ляля́-папа́! Какая изысканная вещь, и так во всех пятнадцати фугах Баха!
  Господин в бабочке обладал очень развитой пластикой, выразительной мимикой и запросто сошел бы за конферансье.
  - Еще бы, несомненно! - подхватил Виктор, начиная понемногу прозревать и понимать кто перед ним.
  - Мне очень понравилась беседа с вами, - живо пояснил новый знакомый. - Чем вы завтра занимаетесь?
  - Бах написал только четырнадцать фуг, - ответил бесцветным голосом Шелест, зная, что среди знакомых Старца по старинной музыке сплошь одни меломаны и такая ошибка чудовищна, спросив этак по-простецки. - Вы не из органов?
  - С чего это вы взяли? - попытался неуклюже сделать вид, что обиделся господин в бабочке.
  - Подустал я уже от случайных совпадений и странных встреч за последнее время, - пояснил ему Виктор. - Да и наряд на вас нелепый. Настоящие любители Телемана и Моцарта люди небогатые, а богатые жлобы и барыги сюда сроду не ходят.
  Собеседник рассмеялся, раздумывая над ответом.
  - А если действительно возник интерес к вам со стороны одной из российских спецслужб? - сказал он. - Неужели откажете в помощи?
  - Смотря в чем, - ответил Шелест.
  - А вот позвоните завтра, там и узнаете, - протянул Виктору визитку с одним только номером телефона господин в бабочке.
  На том и расстались, вежливо раскланявшись на прощание.
  Об этом напряженно думал Шелест, не торопясь обедая.
  Родители сообщили ему, что его давно разыскивал Паша-Фауст, оборвав домашний телефон, и он назначил приятелю встречу в этом кафе, раздумывая, что предложит ему любитель черной археологии.
  - Как жизнь, Витя? - незаметно подойдя со спины и усевшись напротив за столик сказал Фауст. - Загорел то как!
  - Ты тоже не бледен, - парировал Шелест, разглядывая задубевшее, обветренное лицо Паши.
  - Все время на природе, копаем..., - неопределенно пояснил усмехнувшийся археолог и помедлив добавил. - У меня тут интерес образовался к твоим расследованиям по немецким подземельям Совиных гор. Помнишь, ты рассказывал об профессоре геологии Конраде Альтманне и его поисках после Второй мировой войны там секретных разработок Третьего рейха.
  - Надо же, какая память, и фамилию не забыл, - рассмеялся Виктор, подтрунивая над приятелем.
  - Что мне надо я всегда помню, - наливая себе пива сказал Фауст. - Давай поступим так. Ты мне расскажешь все, что знаешь об этой истории, а я дам тебе самую обстоятельную консультацию по построенным нацистами подземельям. И уверяю тебя, вряд ли ты найдешь более полную информацию, чем знаю я.
  - Заманчивое предложение..., - протянул задумчиво Шелест.
  - Ты знаешь, что выпускали немцы на том подземном заводе?
  - Летающие тарелки с атомным двигателем, термоядерное оружие, сильнодействующие наркостимуляторы для своих солдат, может быть еще что-то другое, - ответил Виктор, понимая, что знания Паши могут быть очень полезны для него.
  - Еще не легче! - нахмурился Фауст. - А информация проверенная? И почему там нет остаточной радиации, если было атомное производство?
  - Информация точная! Есть и свидетели тех времен. Их поиском я занимался последние полтора года. А полного цикла атомного производства там не было, только сборочные цеха, готовые компоненты привозили откуда-то с горных районов Австрии.
  - Где тебе удалось добыть эту информацию?
  - В Южной Америке.
  - Где?!
  - А куда, по-твоему, сбежали нацисты после войны?
  Паша помолчал, переваривая услышанное, и отхлебнул пива из бокала.
  - Я с моими приятелями занимаемся этими подземельями уже почти десять лет. Есть большая вероятность, что мы все-таки нашли "золотой поезд", спрятанный немцами накануне падения Третьего рейха в подземельях, которые так тебя интересуют, - поведал он. - Наша поисковая группа натолкнулась в катакомбах на что-то принципиально иное, необъяснимое, связанное с секретными научными разработками нацистов. И мы хотим знать, насколько это может быть опасно, ведь эти артефакты тоже могут находиться в найденном составе.
  - "Золотой поезд"?
  - Его так, согласно существующим легендам, называют. Полагают, что в вагонах состава, спрятанном в одном из тупиков железнодорожных тоннелей подземных коммуникаций "Гиганта", может храниться золото, старинные полотна, которые не успели вывезти из Германии ее бывшие правители. Но что там действительно спрятано, точно никто не знает.
  - С чем таким необъяснимым вы столкнулись в подземельях?
  Фауст еще помолчал, пытаясь точнее сформулировать свою мысль.
  - Какие-то небольшие оранжевые шары, вылетающие из массивной, странного вида установки. Один чуть не убил моего друга.
  - Почему ты думаешь, что они опасны?
  - Потому что очень похожи на шаровые молнии и светятся изнутри, потрескивая от статических разрядов. А прикосновение к шаровой молнии здоровья точно не прибавляет.
  Виктор сразу вспомнил об стражах подземелья ачуаров, которые именно так и выглядели. Но решил пока ничего не рассказывать Фаусту, выждать какое-то время.
  Они замолчали, отхлебнули пива из бокалов.
  - Чемодан зачем с собою носишь? - только сейчас заметив под столом довольно вместительный кофр у ног приятеля спросил его Шелест и пошутил. - Опять в дорогу собрался или наследство получил?
  - Да нет.... В нем прибор один, забарахлил вот. Понес чинить, а мастер посмотрел и отказался ремонтировать, не по его профилю, говорит, - с раздражением ответил Паша. - Теперь надо искать другого "кулибина", а время поджимает.
  - Что за прибор?
  - Регистратор георадара.
  - Не проще ли было в Европе отремонтировать, если ты там проводишь бо́льшую часть времени?
  - Понимаешь, георадар этот мы не совсем легально приобрели, - помедлив пояснил Фауст. - Так дешевле, поэтому и к производителю сложно обращаться.
  - Ясно, - понимающе кивнул головой Виктор. - А с "кулибиным" помогу, только он деньги любит.
  - Натюрлих, - махнул рукой Паша. - Товар-деньги-товар!
  Шелест позвонил от бармена узнать, готов ли принять их Михалыч. Оказалось, что запросто....
  ...На столе в углу комнаты мерцал экран мощного компьютера фирмы "Ай Би Эм" последней модели.
  - Хорошо живете, - глянув в его сторону заметил гость.
  - Как работаем, так и живем, - ответил хозяин квартиры.
  - Ишь ты! - покачал головой Фауст, разглядывая раскрытую на столике около вытяжного шкафа старинную инкунабулу в жилище "кулибина". - Не продашь?
  - Еще чего! Из БАНи на время дали друзья, - пояснил Михалыч. - Вот, пытаюсь повторить, воспроизвести одну химическую реакцию средневекового естествоиспытателя.
  - У тебя тут как в келье алхимика! - не удержавшись, заметил Паша, разглядывая окружавшую его обстановку. - Не хватает только пентаграмм на стенах!
  - Есть и пентаграммы, - усмехнулся Михалыч. - Давай, показывай аппарат!
  - Как твои приключения? - спросил Виктора хозяин квартиры, когда тот пояснил ему, что приведенный им гость в курсе расследований Шелеста.
  Михалыч подключил регистратор георадара к своему компьютеру и стал проверять прибор, попутно слушая рассказ Виктора о своих похождениях.
  Так они провозились с час. Незаметно беседа перешла на летающие диски нацистов.
  - Чтобы диск имел заявленные в книге Рудольфа Лузара летные характеристики, его энерговооруженность должна быть как минимум около двух, то есть мощность его силовой установки в тоннах тяги должна быть в два раза больше его взлетного веса, что явно намного превышает показатели турбореактивных двигателей современных истребителей, не говоря уже о тех, что существовали в конце Второй мировой войны, - убежденно сказал Михалыч. - Речь должна идти только о компактном ядерном бортовом реакторе в качестве силовой установки. Вот он мог бы дать необходимую энергетику.
  Шелест знал, что хозяин квартиры раньше занимался авиационной и ракетно-космической тематикой, принимал участие в разработке перспективных летательных аппаратов.
  - В популярных журналах пишется, что некоторые немецкие диски имели танковые башни с 75-мм пушками, - усмехнувшись, продолжил Михалыч, попутно продолжая диагностику георадара. - Сколько весит одна такая башня, никто не задумывался? Такое могли придумать только люди, весьма далекие от машиностроения. Да и зачем летающему диску пушки, если он создавался для совсем других целей - внезапных ночных точечных ударов и разведывательных полетов.
  - По словам офицера медицинской службы СС, служившего врачом на подземном производстве в Совиных горах, движитель созданного там боевого диска обладал радиоактивностью или вредным электромагнитным излучением, - заметил Виктор. - Об этом же есть упоминания в рабочих дневниках Герберта Зауэра, который занимался поисками психостимулятора для пилотов-камикадзе немецких дисколетов, подвергавшихся облучению от силовой установки.
  Фауст не принимал участие в разговоре и лениво слушал, попивая водку из принесенной с собой бутылки.
  - Но вот что интересно. Немецкие ученые вели очень серьезные исследования пограничного слоя - явления, возникающего при обтекании корпуса летательного аппарата во время его полета. Взять труды того же Прандля, - рассуждал Михалыч. - Трения обшивки летательного аппарата из-за явления пограничного слоя отнимают существенную часть мощности силовой установки. И если немцам удалось решить эту проблему путем отсоса пограничного слоя через отверстия в оболочке обшивки корпуса или как-то еще, то они вполне могли обойтись и маломощными ТРД, ТВД или ПВРД первого поколения в качестве движителя, хотя их надежность и не выдерживала никакой критики.
  - Не забывайте об инертности массы дисколета. Для высоких разгонных характеристик все равно нужна высокая тяговооруженность двигательной установки, - возразил Шелест.
  - Тут ты, наверное, прав, - подумав, ответил хозяин квартиры и рассмеялся. - Вот только как быть с тем фактом, что согласно официальной версии немцам не удалось создать компактный атомный реактор, как впрочем, и бомбу!
  Решившись, Виктор рассказал своим приятелям о разведподходе к нему неизвестной отечественной спецслужбы, о своих странных встречах и трудностях в акклиматизации.
  - Пойди, поговори, послушай, что сообщат. Рассказывай и обещай им все что угодно, кроме правды, - посоветовал Паша, помалкивая о своей бывшей службе в военной разведке, махнув еще водки и закусил салом. - Интересы спецслужб и твой, шкурный интерес, точно не совпадают, Тебе из всего этого важно выйти желательно целым и в здравом рассудке.
  - Какая позиция у тебя, однако..., - протянул Шелест.
  - А я никому не верю, только себе, и то лучше не рисковать. Потому и жив пока, - хохотнул Фауст и предложил Михалычу. - Ты водку будешь?
  - Только чай, - твердо ответил хозяин квартиры, подкладывая гостю еще сала.
  - У моей новой подруги есть дядя, богатый и с большими связями, - немного невпопад теме разговора поведал Виктор. - Говорит, может помочь в любом вопросе.
  - Что действительно надо - хрен найдешь, а от того, что само в руки идет надо за дальние моря бежать, - продолжил Паша. - Но с другой стороны, вряд ли они подобру отстанут. Посмотри, как можно использовать с выгодой для себя эту ситуацию. Глядишь, что-то новое для своих расследований этой чертовщины узнаешь. У спецслужб большие архивы, куда простых смертных редко пускают. Может, что и всплывет о разработках немцев, тем более твои "новые знакомые" сами заинтересованы прояснить эти "белые пятна" истории. А насчет твоей акклиматизации, то такое бывает после перенесенного на ногах сильного стресса или шока на войне или в другой экстремальной ситуации. У меня подобное постоянно происходит, когда приезжаю с раскопов, не видя подолгу привычной обстановки. Вот и сейчас еле вылезли из катакомб, так и не пробившись к тому составу.
  - Ты всегда так много пьешь? - поинтересовался Виктор.
  - Я алкоголь принимаю, чтобы стереть негативную информацию из оперативной памяти мозга, - сообщил собеседникам Фауст. - Иначе можно запросто сойти с ума.
  - Какой ты оригинал, однако. А я его раньше использовал для временного обретения хорошего расположения духа, - грустно заметил Михалыч, стараясь не смотреть на бутылку.
  Регистратор георадара "кулибин" наладил только к утру.
  
  * * *
  
  Россия
  Сестрорецк
  загородный дом военно-морской разведки ГРУ РФ
  октябрь 1996 года
  
  Стоял безветренный солнечный день. В октябре на побережье Финского залива под Санкт-Петербургом еще бывает хорошая, теплая погода, в преддверии первых заморозков. К берегу, из калитки одного из фешенебельных домов за высокими заборами, рядом с Ермоловским пляжем, вышли два господина и направились к кромке воды.
  - Люблю эту пору, - вздохнув полной грудью свежий морской воздух сказал более пожилой из них, еще крепкий короткостриженный мужчина в стеганом жилете и клетчатой рубахе. - Какая природа вокруг!
  Вдоль полосы пляжа, тянувшегося по длинной дуге, росли раскидистые сосны. Уходящая до горизонта серая гладь залива притягивала взор.
  - Что там у нас по неотложным делам, Сергей? - спросил пожилой господин своего более молодого спутника, одетого в светлую, плащевую куртку.
  - Появились новости по тому странному золоту с галеона, - начал рассказывать более молодой. - Вчера, в аэропорту "Пулково", при проверке ручной клади и досмотре личных вещей нашего соотечественника, прилетевшего из Эквадора через Мадрид, таможенником был обнаружен артефакт из золота, похожий на старинную монету, висевший на связке ключей подобно брелку. Не знаю, чем привлекла сотрудника таможни эта вещица, но он не поленился сделать анализ металла, из которого был изготовлен брелок, и произвел запрос по базе данных. Ответа конечно не получил, а запрос пришел к нам. Сравнение анализов металла брелка из "Пулково" и артефактов, находившихся в объекте "Ларец" на затонувшем галеоне, показали их полную идентичность.
  - Интересно, - произнес пожилой господин. - Итак, что мы имеем?
  - В июне 1995 года при заборе утерянного ВМС США новейшего подвесного обзорно-прицельного контейнера нашими боевыми пловцами на одном из островов Канарского архипелага гидронавты ГУГИ случайно наткнулись на разбитый корпус испанского галеона, застрявший в расщелине на небольшой глубине. На борту корабля, среди золотых слитков и монет времен конкистадоров, что подтвердила сделанная позже экспертиза исскуствоведов, была обнаружена цилиндрическая емкость, выполненная из неизвестного сплава металлов, получившая условное наименование объект "Ларец". В нем находились различные артефакты из золота в виде монет, пластин с нанесенными на них символами и статуэток. Проведенный в нашей лаборатории химический анализ артефактов "Ларца" и самой емкости показал, что получить золото и сплав, из которого сделан "Ларец", существующими сегодня технологиями невозможно. Специалисты также не могут определенно сказать, к какой из древних культур отнести данные изделия.
  - Насколько я помню, потерянный американцами разведывательный контейнер нам предложили купить нашедшие его местные рыбаки?
  - Так точно, товарищ адмирал. Эти рыбаки уже имели дело с контактирующей с ними группой наших нелегалов из островной резидентуры и не раз ранее оказывали им помощь в проведении ряда боевых операций.
  - Какие оперативные мероприятия предприняты в отношении пассажира из "Пулково"?
  - Взят под наружное наблюдение, его домашний телефон поставлен на прослушивание. Нам пока нечего ему инкриминировать.
  - Ну да. Простой российский гражданин. Купил монетку по случаю на рынке у старьевщика, - с сарказмом произнес адмирал. - Что он собой представляет?
  - Виктор Шелест, русский, тридцати одного года, холост, несудим, имеет высшее техническое образование. Коренной петербуржец из интеллигентной семьи переводчиков. Бывал в прошлом году по гостевой визе в Германии, теперь поехал туристом в Латинскую Америку. Отрабатываются его связи в Европе и Южной Америке, истинные цели посещения им этого континента.
  Собеседник молодого человека медленно шел у среза воды, молча заинтересованно слушая его, рассеянно поглядывая на кричащих и скандалящих между собой чаек, которые летали рядом.
  - Как поступим с артефактом Шелеста? - спросил Сергей. - Негласное изъятие? Может быть, попробовать квартирную кражу или уличный грабеж со стороны группы неустановленных лиц?
  - Пробуйте, - буднично согласился адмирал. - Подведите к нему агента под благовидным предлогом и получите интересующую нас информацию. И вообще, выбейте его из душевного равновесия, а там посмотрим, как он забегает и к кому обратится за помощью.
  С негласным изъятием древнего артефакта и уличным мордобоем вышел напряг, так как "новая подружка" Вити из военно-морской разведки, пошарив ночью в его карманах, не обнаружила заветной монетки. Шелест по прибытии на любимую сторонушку из далеких заморских стран первым делом загулял на полную катушку у Старца и бесценная реликвия просто закатилась куда-то под диван Чудакова, который сроду не признавал такой блажи, как влажная уборка собственной квартиры. В такой-то безнадежной ситуации и марсианская разведка развела бы руками.
  
  Конец первой части.
  Санкт-Петербург,
  ноябрь 2014 года - октябрь 2016 года.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"